12 ДИАЛОГИ
Чёрно-белый мир
Мужской разговор о войне и литературе Май – всегда месяц Победы, возвращающий нас к теме войны. Сегодня Алексей Олейников беседует с писателем ЭДУАРДОМ ВЕРКИНЫМ – автором самой сильной и самой спорной книги о Великой Отечественной войне в современной литературе для подростков. И разговор получился такой же – сильный и неординарный. Есть над чем подумать нам самим и что обсудить с ребятами.
Э
Библиотека в школе май 2013
дуард, во-первых, хочу поздравить с успехом – и премиальным, и чисто писательским. Роман «Облачный полк» вышел хорошим, сильным, собранным. Абсолютно в твоём стиле, но это ему даже в большой плюс. А начну я с вопроса простого – как, почему и зачем ты решил от фэнтези и страшилок повернуть к теме войны? Не самой благодатной для писателя, у которого не было личного соприкосновения с Великой Отечественной войной. Ну, это был не крутой поворот. Между «Полком» и фэнтези были «Кошки ходят поперёк», где фантастики почти нет. «Мертвец» и «Друг– Апрель», тоже вполне себе реалистические вещи. Просто в один прекрасный момент я понял, что наработал достаточно опыта, чтобы перейти к
более сложным произведениям. А страшилкам и фэнтези я вполне благодарен – это этапы роста. Работа с жанровой литературой стала прекрасным тренировочным полигоном, научила работать с текстом, держать сюжет, критически относиться к своим вещам, заниматься их селекцией и безжалостно отправлять в корзину нежизнеспособные особи. О теме. Боюсь, что людей, у которых было личное соприкосновение с Великой Отечественной, осталось очень немного, особенно в литературе. Получается, что тема «мертвая» и никто никогда её касаться не должен? Потом, у меня ведь не масштабные фронтовые операции, а партизанское движение, да и непосредственно боевых эпизодов полторы штуки. А материала по тому же партизанскому движению – мемуаров, исследований – очень много, есть с чем работать. Почему именно пионер-герой? Потому что Герой. А ещё я думаю, что мой дед, погибший под Сталинградом, тему бы одобрил. Да, это заметно, что ты нарастил мышцы на фэнтези. И, кстати, оно тебя всё равно не оставляет. Во всяком случае, ты подпустил немного фольклорного тумана в текст, хотя в принципе можно было бы обойтись без него. Это сознательное решение или атмосфера и логика развития сюжета требовали такого решения? Я имею в виду «топтуна», вывороченную одежду Саныча и сон про жертвоприношение. Мне посчастливилось посетить Великий Новгород. Надо признать, фольклорный туман там разлит в атмосфере, впрочем, как и в атмосфере всего русского Севера. Истории про всевозможных легендарных змиев и крокодилов, бродячие церкви и прочие чудеса как раз оттуда.