Лоренс Блинов "Зеркала Музыки"

Лоренс Блинов

Зеркала музыки

Лоренс Блинов

Зеркала музыки Стихотория

Казань Издательство «Плутон» 2022

УДК 821.161.1-1 ББК 84 (2-411.2) 64-5 Л 78

ISBN 978-5-902089-76-6

Л 78

Блинов Л.И.

Зеркала музыки. – Казань: Изд-во «Плутон», 2022 – 158 с.

В предлагаемом ныне читателю очередном сборнике Лоренса Блинова, все помещённые в нём стихотворения целиком посвящены музыке. Заимствуя некоторые особенности этого родственного поэзии искусства, стихотворения либо непосредственно выявляют свойства звукового пространства, либо так или иначе показывают специфику формообразования, являющегося, казалось бы, принадлежностью лишь музыкальных построений (соната, к примеру, партита, либо вариации). В результате возникает редкая возможность образного взаимодействия, обогащающего эти две ипостаси – Музыки и Поэзии.

Цветная графика обложки: Юлия Блинова

ISBN 978-5-902089-76-6

© Блинов Л.И. 2020 © Блинова Ю.Л. 2020 © ООО «Издательство «Плутон», 2022

Зеркала музыки

ЗВУК И БЕЗМОЛВИЕ ИНТРОДУКЦИЯ

Тишины хочу, тишины» – взывал поэт в уже далёких от нас годах прошлого века. Ныне ещё более возрастает желание тишины, покоя, того безмолвия, которое только и способно пробудить истинное звучание поэтического Слова. Ведь что такое поэзия? музыка? (да и вообще – всё то высокое, весь тот вздрог нашего общежитейского поезда, всякий раз внезапно усмиряющего свой бег перед неодолимой зеркально вибрирующей утончённостью, зовущейся ИСКУССТВОМ) – всего лишь полустанок на пути к ТИШИНЕ, пронизывающей весь этот звон Мироздания, предвестие Великого Покоя, – окно вагонного купе, раздвинув которое, мы надеемся хотя бы на некоторое время высвободиться из кокона наших повседневных забот и сует, связей и привязанностей, вечной спешки в мире бешеных скоростей, жестокости, гнева и шума, нужд и притязаний… Надеемся хоть на момент ощутить освежающее дуновение того ветра, который способен пробудить состояние изначальной тишины и покоя, состояние истинного смирения (с-мирения, со-мирения, глубокого единения со всем сущим), когда только и можно уловить волны безмолвия, которые уже сами по себе являются Словом. И порой нам кажется даже, что мы начинаем ощущать в своей душе это удивительное преображение, когда след кисти на полотне художника начинает вдруг светиться по-иному, когда вечерняя виолончель, либо знакомая поэтическая строка становятся неким увеличительным стеклом, сквозь которое мы пытаемся разглядеть жизнь Мгновения, словно остановленного внезапно и вобравшего в себя всё самое сокровенное нашей подлинной жизни, неведомой доселе нам самим и принимаемой нами за обычную череду серых будней.

4

Искусство оказывается тогда той драгоценной линзой, тем волшебным инструментом, который, приближая к нам мгновенное, исчезающее, позволяет узнать в нём облик бесконечного и нетленного. Только приблизившись вплотную к этому мигу постоянно ускользающей от нас реальности, можно различить в нём приметы и черты той светоносной сущности, которая зовётся Истиной на одном наречии, Совестью – на другом, Божественным Откровением – на третьем. Собственно, только тогда и пробуждается подлинная высокая ПОЭЗИЯ, то есть то Неизреченное, которое многообразно раскрывает жизнь, а не пытается заместить её собою (звуком, словом ли) – ведь даже и в лучших своих образцах подобное искусство становится для нас в этом случае всего лишь предметом эстетического переживания, не более. Узок язык – боли и молнии! Музыка, ты – воля Безмолвия. Узы, Азы.

Что ищет пламя в человеке, когда из недр прабытия вторгается в слепящем беге, нас озареньем леденя? И над бездонностью летя, в пучине намечая вехи, какие нам сулит утехи? Чем дышит Музыки Ладья? Кто в душу пращура седую смог искру заронить живую? Где глохнет всякая струя, как Он сумел исторгнуть реку? Его взыванье к Человеку – есть обретенье бытия.

ЧАСТЬ I

В ПРОСТРАНСТВЕ СОНЕТА

В пространстве сонета

ФОРТЕПИАННАЯ МУЗЫКА

*

сонеты к сонатам

1. ПРЕЛЮДИЯ

Уметь коснуться края красоты и отступить в огонь преображенья; укрыться в зеркале уединенья; в себе заметив новые черты, застыть, чуть отшатнувшись в удивленьи, и вдруг услышать с этой высоты всё, чем дышал и прежде ты, но что таилось где-то в отдаленьи… Гигантская затрепетала сеть! И кажется, что легче умереть, чем ускользнуть от буйства этих звуков… И в пламени сонатного огня вздымается и снова для меня суровый мир в святых творится муках.

* Стихотворения этого цикла, как и некоторые другие, посвящённые

музыке, напечатаны (с согласия автора) в ранее изданном сборнике: «Трiоль» (стихи о музыке и музыкантах) – С.-Пбг, 2011г.

8

Фортепианная музыка

2.

Вл. Киносьяну

Рояль больным, рояль безумным станет. Огнём исполнится его душа! Он в нас ворвётся, сокрушая ставни, не уставая пальцами дышать… Теперь – ничто не проскользает мимо. Его не опрокинуть – раскалён! Как листья распускает клён, так песнь его – неутомима. В нём – всё распахнуто: и почки, и лучи; распахнуты – ворота, строки, лица… ручьи и сучья, сосны и грачи – всё наяву! Здесь и не пахнет снами. И жизнь спешит в сонатах раствориться, чтоб всем дыханием остаться с нами.

9

В пространстве сонета

3.

Бездонные сгустились тени. И – отодвинулись огни. Лишь пальцы – в клавишах – одни души нащупывают уравненье. Да! – математике сродни такая степень приближенья к тому, что не дано постичь! Чью тайну Фауст знал когда-то, и Лист, вздымающий сонату… И тот взыскующий вопрос (средь гибельных утех и грёз): «Как жить, чтоб ЗВУК был не запятнан?» (пусть – хаос и безумье рядом) – никто не в силах исключить!

10

Фортепианная музыка

4.

Едва сонатная руда истает средь ночных берёз, и обнажится смутный торс почти остывшего труда, как явно слышится тогда седого Брамса отдалённый голос! Казалось, ночь вдруг раскололась, как льдина посреди пруда… Он говорил: – Тот ясный тон, каким всегда искрился Моцарт, никто из нас найти не сможет… Что ж! Так писать мы не умеем, так будем же, по крайней мере, такими ж чистыми, как он!

11

В пространстве сонета

5.

Как чайки северной протяжный терпкий крик порой пронзает ледяное крошево, так в души наши песней Сольвейг брошено пронзительное слово: Григ. Седой мечты касаясь осторожно, над прахом долгих лет поник старик… И тысячи сердец внезапно перемножены на море сосен и гвоздик! В глубоких фьордах нет томления прибоя, во взгляде их стальном – нет южной теплоты, холодных волн размерен бег… Но мрачный пурпур скал над синью пустоты, но Халлинга огонь, морской простор и воля – в аккордах григовских слились навек.

12

Фортепианная музыка

6.

Мы привязаны к чуду. Верим юной траве. Голубому верблюду на ребячьем столе. Голубому экрану. И экрану морей… Нас терзает упрямо белый клин журавлей. В лязге лестничной клети, второпях, как и всюду, вдруг откроется дверь – словно утренний ветер донесётся Равель… Верим этому чуду.

13

В пространстве сонета

7.

Упала тихая луна. Над миром вырос век двадцатый. Взошли иные имена, иные обнажились даты. Рояля гордая волна вдруг запрокинулась куда-то, и снова вспыхнули сонаты – бушует в клавишах война! Стравинский. Барток. Хиндемит. Равель. Прокофьев. Вила-Лобос. (И всяк – своих кумиров чтит!) Стальной в груди зажёгся свет. Взметнулся музыкальный глобус… Но миг – и вдребезги разбит!

14

Фортепианная музыка

8. АЛЬБАН БЕРГ Композитор умер от отравленья, вызванного укусом обыкновенной мухи.

Какая муха укусила того, кто звуком загрустил? кто, смутные напрягши силы В себе Сонату пробудил? Какая муха укусила, чтоб, не пройдя и полпути и в траур обратив чернила, в Сонату вечную сойти? Унять не в силах свой порыв, «Какая укусила муха?!» – терзаем мы, порой, друг друга… Когда лишь музыка – в ответ, мы, вдруг прозрев и поостыв, поймём: последний вспыхнул свет.

15

В пространстве сонета

9. ПОСТЛЮДИЯ

Аккорды Шуберта блистали печалью неземных дождей… Казалось: чуть раздвинешь день – иные распахнутся дали. В ручьи и в шум лесов одень упругость фортепьянной стали! – Надежды вновь затрепетали; в душе обрушился плетень. И – в путь! в глубины свежих истин! Вся музыка теперь – им отдана. И замыслы горят. И с каждым днём – ветвистей! Но сколько б я ни пел – мне не достигнуть дна. Здесь не хватило бы и сотни жизней, а нам дарована –

одна.

16

Фортепианная музыка

10.

Уходит Микеланджело Буонарротти. Суровый молот. Лик… Или стезя. (Единым звуком охватить нельзя ту поступь, что всегда – в полёте…) Уходит Мастер, вечность обретя. Что высится в безумствующей ноте? Кто нам дарует сокрушенье плоти, во имя Духа – душу бередя? Мы утром тяжко ступим на крыльцо; нежнейший мотылёк ожжёт лицо (и, словно Хлебников, прошепчет: «Я такович») – и посреди душевных смут в нас вдруг проглянет Шостакович трагически-высок и мудр.

17

В пространстве сонета

САД В ЕССЕНТУКАХ пять сонетов

КЛАССИЧЕСКИЙ ФОНТАН

Кипящий луч, упругой высоты коснувшись, в бесконечном удивленьи, крутыми гроздьями взметнувшейся воды завис над бездною прозрачного мгновенья. В спокойном ужасе обратного движенья застыли обнаженные сады

журчанья тихого и, словно в сновиденье, замедленно вкусили пустоты. Что ищет взор твой, устремлённый внутрь, среди журчаще-трепетной агавы? Смешливый мальчик, мокрый и нагой – что слышишь ты, задумчиво-лукавый, в размеренном скольженьи этих струй? …Что нас влечёт? Движенье – иль покой?

18

Сад в Ессентуках

ЛУЧНИК

Стрела дрожащая нацелена в зенит, и тетива уже огнём горит; в себе незримый преступив порог, весь – в небо устремлён, застыл стрелок. В суровой жажде опрокинуть рок, он дерзостно-надменный принял вид. Безумец! Оглянись на свой исток – стрела ещё в руке, а уж назад летит! Один лишь миг – и будешь пригвождён булавкой огненной на этом самом месте. Пронзая небо, метишь не в себя ль?! Искрится в нетерпеньи вертикаль натянутой стрелы: слепец, ты обречён! И чем верней рука, тем гибельней возмездье.

19

В пространстве сонета

КЛАССИЧЕСКАЯ АРКА

В эгейском сне угасла даль моста. В пучине синей – Буйвол Золотистый… И вдруг открылась мраморно чиста Нагая простота эллинской мысли. Прозрачна мысль. Прозрачна чистота. Прозрачен свет. Прозрачен воздух листьев. И корни скал. И таинство Креста. И звуки звёзд… И отсвет вечных истин. Но ЭТОТ миг! Бездонен и един – чем дышит он? Какими небесами откликнется его двоичный луч? В какую тьму душевных толщ и круч, (и мук!) упрётся – неисповедим? Что там внутри? И что – над нами?

20

Сад в Ессентуках

КЛАССИЧЕСКАЯ РОТОНДА

Двенадцать беломраморных лучей взметнули в небо изумлённый купол. И хаос – в беспредельность убыл, и ясность осветила суть вещей. Студёной свежести забил ручей. Душа воспрянула. Затрепетали губы. И – заново рождён тот, кто душою грубой угас давно, – заброшенный, ничей. Холодный полый каменный цветок. Сплетение тяжёлых, влажных теней. Здесь воздух движется, как бесконечный вздох, рождённый тихим ионийским садом… В листве математических растений заката свет и обновленье – рядом.

21

В пространстве сонета

ПЕРЕД КОНЦЕРТОМ В КУРЗАЛЕ

Вечерний дрозд кромсает червяка. Червяк упорный роет лабиринты. Старик-скрипач налаживает квинты. Жизнь движется, привычна и легка. Все атомы пространства – квиты. …Но отчего же: скрипка – и рука – и окна – и мельканье тальника как бы с чертой последней слиты? Объят закатом Сад в Ессентуках. Всё – только миг. Но миг иной никак в своём закате нам не уместить. Не удержать его в оправе плоти! Огнём истерзанный, он трепетен,

полётен. И беззащитен… Как желанье жить.

22

Соизволение

СОИЗВОЛЕНИЕ семь сонетов

1.

Повис над лесом календарь: двенадцать месяцев на небе – год выкроен, как некий жребий; дымятся степи, как алтарь. Ночные кони чуют гарь, блуждая в предрассветном небе, и тихо оседает пепел тумана, обнажая даль… К чему нам Вечность бередить? багровые тревожа тени огнём своих безумных игр? Куда – в мерцаньи строгих цифр – скользит, струится надо всеми хронологическая нить?

23

В пространстве сонета

2.

Под небеса взметнулся поезд. Дуга за насыпью легла. В мятущуюся даль угла слились огни, не успокоясъ. Медведицы небесной кость дышала жаром интеграла, и радуга слегка играла, и вдаль созвездие неслось. Весь мир движением объят! Блистая на стреле единства, миг – в бесконечность устремлён. И в дебрях мозга рыщет зверь. И сердца трепетная дверь тончайший источает яд.

24

Соизволение

3.

Глубинные качнулись льды ихтиозавровых столетий… Грудные клетки – будто клети, где бьются пленные сады. Ещё кочует по планете дух ископаемой узды. И робки мирные мосты – зловещи атомные сети. Что ж! Видно, вновь нам жизнь испить велит судьбу свою до донца. – Земля двойной рассвет сулит. И коль не сможем защитить в душе своей земное солнце, – нас чёрное испепелит!

25

В пространстве сонета

4. ЗАБВЕНИЕ

Когда к высоким помыслам душа одна, без соглядатаев, стремится, хотя слова, порой, не стоят и гроша (но кто же их теперь стыдится) – как часто хочется излиться всей болью мира!.. но, не дорожа ни граном истины, нам лишь тупицы, казалось, внемлют, трезвостью круша... Но нет! весь мир – наш друг: он как больных детей, на солнцепёке заигравшихся неосторожно, пытаясь оградить и разум наш,

и дух от гибельных лучей (пока ещё возможно), нас укрывает и относит в тень.

26

Соизволение

5. Б.Л. Лаптеву

Опять блистают уравненья: из тьмы и света вьётся нить. И Бытие не изменить – всё ждёт и жаждет обновленья. Живой поток преображенья не отодвинуть, не смирить… Глубинной формулы теченье, казалось бы, таит решенье, но эти тайные лучи когда и кто мог уловить?! Молчи, душа моя, молчи… Есть непроглядное в ночи, и есть – неизъяснимый свет. И разницы меж ними – нет!

27

В пространстве сонета

6. КАПРИС № 2

Мы пробуждаемся от сумрачного сна размеренно-глухого бытованья, и пусть ещё слегка теснит дыханье – душа уже спокойна и ясна. Зелёную пружину созиданья лучом пурпурным тронула весна; и разом все завалы унесла волна хоральная лесного щебетанья. Не бойся зеркала свои разбить – как тополь по весне зелёным буйством брызни! Движению листвы иного хода нет. И души, и ручьи слились в единый свет. В древесной наготе и в нашей

бренной призме свеченье вечности уже не утаить.

28

Соизволение

7. БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ СОНЕТ

Слова и славу дай, поэт, земле, растущей под землёю, воде, бегущей под водою, лучу, внушающему свет. Слова и славу дай, поэт, вещам, живущим под словами, огню, рождённому вещами в пучине отшумевших лет. Что толку, если в звонкой оде расставишь ты, согласно моде, всю тьму имён, а Слова – нет! И если боль и обновленье не дарит нам стихотворенье, – сожги блистательный сонет!

29

Часть II

ОЗЕРО СЮИТ

Озеро сюит

ПРЕОБРАЖЕНИЕ сюита в тоне С

1. ПРЕЛЮДИЯ Ю. Линнику

Огромное проснётся колесо, едва взгляну на небо ясной ночью – дрожащее струится многоточье, земной не нарушая сон. Багряной и пульсирующей осью в нас дышит что-то с небом в унисон, и чем-то ты к высотам приобщён, хоть праху предан всею тяжкой костью. Но отчего прозрачный майский вереск такою болью душу бередит? Что в нас так высоко звенит? И тихо тянется куда-то?… Луны холодная фермата покой струит.

32

Преображение

2. КАНОН

В печали тихой – свет и пробужденье. Как в осени – незримая весна. И детства ускользающие тени печаль путями света унесла. Ещё не зная тайны ремесла, художник будущий на мраморе печали провидит след разящего весла. И муки эти – радость предвещали. Так: плыть к истокам радости –

туда, где дышит свежей грустью созиданье, где сизый дым над утренней росой, где свист колосьев под стальной косой душе внушает юные года, где буйство тёмное, восторг и ожиданье.

33

Озеро сюит

3. ОСТИНАТО

…и поля, что так разделены летнею и зимнею порою, и года, что припорошены раннею осенней сединою, – всё связует неразрывный след, алая стремнина продолженья – мглы предвечной тяжкое свеченье, и весны разящей буйный свет.

34

Преображение

4. КАНЦОНА

Как Вещь бесчисленностью граней внушает вечность Бытия, так я – тем больше постоянен, чем более изменчив я. Мне не вместить себя – в себя, как луч не спрятать во Вселенной: весь мир являя плотью бренной, мне душу в ней укрыть нельзя… И ни на миг не удержать скользящей истины мгновенье! И всякое стихотворенье – преображения печать.

35

Озеро сюит

5. ИНВЕНЦИИ

С невозможностью – в ладу, с недоступностью – в доверьи: в мире радостно иду. У Природы – добрый зверь я: к свету обратив лицо, беспредельностью лучась, слышу изначальный глас, (и ловлю за озерцом) дивный зов ПРЕОБРАЖЕНЬЯ. Обращаюсь: в корни трав, и в текучие туманы, и в гнилушку-светляка. Обращаюсь: в звенья звёзд, и в личину короеда, в тушу мощную быка… И – в нагар свечи безгласный; в рассыпающийся прах, в сон утёса безучастный; в сеть серебряных озёр, и в пучину новолунья, и в багровые миры – кровь, летящую по жилам; и – в степной колючий ветер в овселененный полёт – в пропасти без направлений…

36

Преображение

И – в значенье слова «гений» и – в совсем наоборот; в лёд реликтовый безмолвный, тень предвечного Креста, света мировые волны, в истину, что так проста… Внятен мне Язык Творенья – недомолвки мудрецов сходятся в конце концов в ясный тихий луч прозренья. …День – безумен и – велик. Изнурительно-прекрасен. Волн луноязыкий лик с вечера – огнеопасен. В чаше, меж седых колонн масло жертвенное блещет; в сумрачные входит вещи океана мерный сон. Звезд огнистая вода увлекает в заглубинье… Гроты осеняет иней, радость – душу (иногда).

37

Озеро сюит

ВРЕМЕНА ГОДА

Четыре сюиты

Летняя флейта

1. ANDANTE

Вот и тополь уже полетел невесомой живой протоплазмой. Ты напомнишь мне вновь про топазы, про холодный и хрупкий предел, про высокоторжественный наст, глубину ископаемых линий, где застыл ослепительный ливень; про янтарь, поглощающий нас…

(Con moto) Но я б охотней предпочёл холодному игранью камня возможность вызвенеть ячейкой пчёл, зерном, закатом… облаками. Разбиться! Вылиться! Сгореть! Пропасть и раствориться в лете! Очнуться, приотбросив сеть… И заиграть на жёлтой флейте.

38

Времена года

2. ADAGIO

Тополя – полинялые кошки – опустили седые хвосты. Словно тени гигантской ромашки проплывают, легки и просты облака… Горизонт осторожен: только вскользь, только с прищуром глаз можно звёзды достать. И окрашен каждый шорох. И каждая пядь высоты. И уже засыпая, и готовясь во тьму ускользнуть, где-то тихо шевелится поле, разбросав серебристую ртуть.

39

Озеро сюит

3. ALLEGRETTO

Вновь грохот вод из решета пролил в траву идею роста. И зелень землю режет так, что россыпь рос – в сверканьях тоста! На ста серебряных весах качнулся тусклый зов кукушки… Вцветился обруч в небеса кольцом от детской погремушки.

40

Времена года

4. LARGO

Жаворонком заворожён, лежу на дне колосьев пыльных. Как мотылёк, жарой пришпилен к земле. Булавка – медный сон. И снится солнце. Но не то, которое в лицо мне пышет – оно бесстрастнее и выше. И не стремится – под уклон. Оно – моё второе Я. Дамоклов меч на волоске пощады. И эта нить – ни чьим не различима взглядом. Как жаворонка знойная струя.

41

Озеро сюит

Осенние мотивы

1. ИНТРОДУКЦИЯ

Как отзвук золота в изломанной воде, дробясь и растворяясь в тьме падения, усталые листы в неспешной суете ложатся тяжело на дно осеннее. И тихо светится печальный сев печальных дум в невидимом парении – и ты отмечен дивным озарением, внезапно сам куда-то полетев. И всё слилось: дыхание коней, берёзки трепетной прозрачное дрожанье, и талой пади обуянный бег… В душе искрится отдалённый снег – и взор твой тонет в бездне мирозданья, как в золоте листвы – струенье дней.

42

Времена года

2. КАНЦОНЕТТА

Раскалены крутые клёны на медленном лесном огне, и над поляной опалённой плывёт пожар осенних дней. И мы опалены легонько касаньем робкого листа, когда наилегчайшей долькой он падает, звенеть устав… Но этот звон, но пепел этот гудит по отголоскам дум. И тихо – где-то –

уплывают степи как наши мысли – в высоту.

3. ДУЭТТИНО

…и мне бы белкой огненной золотистой по стволу скользнуть… Лист осенний, что сказать ты хочешь? … зашуршать тихо… опуститься вдруг на плечо к тебе… не поверить ветру… Что сказать ты хочешь мне, лист осенний?..

43

Озеро сюит

4. ЭЛЕГИЯ

Остыла голубая речь почти безоблачного неба. Мы всё глядим вперед, а с тыла подкралась осень – рушить, жечь. Зелёных сосен и огня не выправить противоречье – уже сутулит осень плечи, едва палитру приподняв. Но клён все ярче, всё светлей… Седым предчувствием задета синица ищет меж ветвей последние крупицы лета. Внезапно сгинул звон стрижей. В полях – грачей хорал картавый. Кочуют лунные октавы между забытых рубежей.

44

Времена года

И не к чему уже стеречь желтеющую песнь поляны. … Поэт бормочет, словно пьяный про остывающую печь, про догорающие клёны, про тайну чёрных лебедей, про пруд, морозцем остеклённый, не чуя, что скользит по склону, сгорая, собственная тень. Все суета! – устало море, устали травы шелестеть. А осени – не все равно ли: сжигать поэта

или – степь…

45

Озеро сюит

5 ПОСТЛЮДИЯ

Осени меня, осени лист. Осени меня сном и свободой. Осени своей тихою одой, моросящей судьбы пианист. Осени светом солнца – в прожилках, лёгким отзвуком давних надежд. Знаю: трудно считать старожилом, – кто так ветрен в листве и – промеж этих листьев, и этих падений, этой жаждой истлеть до конца! – между медленным жаром прозренья и внезапным ледком у крыльца... Ты мгновенен. И всё-таки – вечен! Вечен твой обнажённый полёт – и тогда, когда светом отмечен, и тогда, когда иней падёт. …Осени меня инеем писем – тех, что, может, меня не найдут. Первый снег будет чист, независим. Ровно не было этих минут.

46

Времена года

Зимняя тональность

1. КАПРИЧЧИО К.В.

Зелёный конь зажёгся гривой, вокруг роняя град агоний. Ростки раскидывая криво, метался средь оград огонь. И – не укрыться: соты стен ничьим уже не внемлют стонам и мстят пустоты неустанно… И вдруг – обрушился костёл! …Орган остался непреклонным – плыл, холодящий кровь, хорал. Берёзы русая кора сгорала кольцами аргона.

47

Озеро сюит

2. ЭТЮД

…И сыпался случайный снег – не с неба, а с седых вершинок чуть шелохнувшихся во сне берёзок и осинок… И к этой вязкой белизне над городом встающих вязов в каком-то детском полусне и я – притянут и привязан. Каскады белизны пьянят; и в ослепительнейшем гаме восторги тысяч оленят сплелись пушистыми рогами! И кажется, что вечер – вечен. Деревья с ветром – врозь… И вечер этот – весь! – насквозь кострами инея просвечен. Он высится звенящ, ясноголов Парит в ажурно-белом танце… Всей хрупкой музыкой мерцающих стволов куда-то вдаль, куда-то выше тянется.

48

Времена года

3. ИНТЕРМЕЦЦО

И камни без креста – осиротелые… Колокола без языка – замшелые… Язык… В душе слова – обледенелые.

4. FINE

Снова песни перепел перепел. Север сыпал перьями – свирепел. Сколько ж это нужно извести извести! Вьюга метит избы все и – свистит. Кем-то мысли велено спеленать..! Снежной кистью белена белена. Не дождаться, видно, лиственной вести нам. Снова рядом – истина и – стена!

49

Озеро сюит

Музыка весны

1.

Прозрачного рояля изваянье из глыбы света высекла весна. Аккорды пробудились ото сна и сгинули в пожаре щебетанья. Но музыка бездонна и ясна. Душа очнулась: буйство созиданья и таинство зелёного дыханья листвы импровизация несла. Пернатый звон в лесу не схоронить; своих зеркал не скрыть лучистой тризне – беснуется весенний звукоряд! И звуки обновлением горят, и светится в суровой пряже жизни фантазии серебряная нить.

50

Времена года

2.

Звенящий северный олень уронит розовые лыжи… Ты выпьешь смелую капель, к нему придвинешься поближе. – Взметнутся звонкие стога, и, весь в оранжевых изломах, в тебя прольётся птичий гам ажурной пламенной соломой.

51

Озеро сюит

3.

Навоза прель и прелести весны слились в апреле с пряностью запретов. В сугробах зеленью прополыхали сны, И вот – сбываются неистовые среды. Бродя средь острых, стойких озимых, среди матрёшек и между иванцев, весна опять стремится от зимы стоструйной пропастью отмежеваться. Папаху лета взгромоздив на ель, горит апрель, распарывая вербу… И снова – сон. И снова – воробей. Крутой. Упругий. Серебристо-серый.

52

Времена года

И всё распахнуто: и почки, и лучи, распахнуты ворота,

строки, лица! Ручьи и ветви, строгие грачи – всё-всё в сонаты отойти стремится! И снова сон. И снова пахнет чудом. Стоишь как бог. Стоишь как истукан… Застыл в раскатах, ослеплённый всюду босым полётом каждого ростка!

53

Озеро сюит

4.

Случалось: выйдешь – север, темь… Звенят сиреневые лужи… И по стволу кривых недель – кора угрюмая всё глуше. Но вдруг пронзит сырую мглу всеослепляющее утро! Как будто выструган… Как, будто до этого был просто глуп!.. И, словно пепельные тени, размыты вмиг все острия. …В тебе такая же струя, как в доброй музыке растений…

54

Времена года

5.

Лёд бурен и бурунен напористостью граней. Искры искрылили искренность играний. Громады грома сталкиваются. Мосты – в разведении. Айсберги… Ай, сбереги виденье виденья! Чтобы порыв весенья влить в дела, – да будут веком долги! – чтоб заструить дуэта нить иволги и – Волги, реки, бодрящий реку лёд: «Весна!» Ручей речей гони вперёд, весна! Знать, ни реке, ни ручейкам не ведать сна… Пусть пасть козла на берегу взревёт: «Весна-а-а!»

55

Озеро сюит

6.

Надо отойти – иначе ошарашит! Обожжёт, оглушит связками лучей… Надо б раньше… Надо бы вчера же вырваться и плыть, пока корабль – ничей. А теперь нельзя: неистовые стражи выплеснули сны восторженных грачей. Надо отойти – иначе ошарашит, обожжёт, оглушит связками лучей!

56

Времена года

7.

Седые домыслы полей и лепет озимых мелодий, – всё перемешано в золе! И всё перегорело, вроде… Но всей весенней крутизне не скинуть огненного пляса… Всё неизбежней, всё тесней день птичьим гамом опоясан. И всё стремительней поёт ручей в пылающем разгоне… Грачей обугленный полёт вот-вот заденет подоконник.

57

ЧАСТЬ III

ДАЛЁКИЕ ЗВУКИ

Далёкие звуки

БАГАТЕЛИ Народные попевки 1.

мак в саду ах мак в саду алый друг мой! мак в саду мак в саду ах друг мой весёлый! мак в саду алый 2.

конь воду выпивал пыль копытом выбивал берёзка высокая стройна зелена колодец колодец глубокий конь воду выпивал пыль копытом выбивал колодец колодец глубокий – где ж твоя вода колодец где – студёная? берёзка высокая стройна зелена! конь воду выпивал пыль копытом выбивал колодец колодец глубокий 60

Багатели

3.

рубашечка-то рубашка тонка-тонка ах зимы холодные рубашечка-то рубашка белым-бела ах зори весенние! рубашечка-то рубашка чиста-светла ах ночи росистые рубашечка-то рубашка ярка-красна ах праздники праздники звонкие

61

Далёкие звуки

4.

ельничек-березничек да молодой осинничек ельничек-березничек (ой, далеко-далече ли?) на улице дождь-дождь да молодой осинничек на улице дождь-дождь дождь-дождь мелкий частый поливает ельничек-березничек на улице дождь-дождь (ой, далеко-далече ли?) да молодой осинничек мелкий частый поливает на улице дождь дождь рыба-щука! да белая-белуга! рыба-щука! (ой, далеко-далече ли?) да белая-белуга!

62

Багатели

ельничек-березничек на улице дождь дождь дождь дождь дождь белая-белая! где моя милая?! белая-белая! да молодой осинничек ой где моя милая?! мелкий частый поливает ельничек – березничек да молодой осинничек ельничек-березничек на улице дождь дождь дождь дождь дождь дождь ой где моя милая?! да молодой осинничек

63

Далёкие звуки

Полин дроми ческие стру кту ры на четырех нотах 1. СНЕГОПАД

Село.

О! Лес осел..

2. ВЗГЛЯД В ДРЕВНОСТЬ

Кони, Инок... Икон – оки.

3. СОЛЬФЕДЖИО

Ноты: тон и лад дали.

4. ЗА ПОВОРОТОМ

Вино нив. И вон – овин.

64

Багатели

Лунные пасторали 1.

Опять днище-то у этого бочонка, никак, повыбито – весь высветлился изнутри, засеребрился, ясной дырою вдруг раззявился – стоит-сияет в певучей вышине… Дни, что-ли, стали убывать в ту пройму круглую, медово-мятным дурманом, светлым холодом охватистую? …Только дожжики посверкивают, прозрачные, на прохладном на свету, да комар – злой и непоследний – проверяет, язва, нет ли где ещё местечка тут – парнова да негиблова… Дымком откуда то да потянуло вдруг: постой, да сколько ж это времени-то уже поди?

65

Далёкие звуки

2.

Лежу, как пыльный мотороллер, в ещё не скошенной траве. И кто-то в тихий воздух пролил стихи далёких тополей. Они текут легко и чудно, как сон, как этот ясный вечер, и на сереневое вече сверчки струятся отовсюду. Вдали откликнулось болото. Закат угас. Промчалась лошадь. Вдруг засияла звезда. Но что-то уж слишком ярко… Будет дождь.

66

Багатели

3.

Собачка… Ах, ты милая! Ну, иди… иди сюда, не бойся… Луна не помешает.

4.

Бредут быки. Мычат коровы. Бурьян. Речка. Поле … (Сзади пастух на коне.) Н-да! … А у тебя – настурции на окне… Сонъце взошло. Будем здоровы!..

67

Часть IV

АРФА ОРФЕЯ

Арфа Орфея

ТРИ МАЛЕНЬКИХ ТРИПТИХА

Теrrа

1.

Печали тихая сирень души нечаянно коснётся… И солнце – в травы окунётся, и – в звёзды устремится день. Из трав и звёзд рождаются стихи – тихи, бездонны, ясны и легки. Спешу вослед неявленным стихам и гибну – ЗДЕСЬ. Чтоб возродиться – ТАМ.

2.

Удельный князь судьбы. Таков уж мой удел! – измерив Запредельность, жить в людских пределах… И крылья тайные на пламя переделав, гореть стихом среди житейских дел.

70

Три маленьких триптиха

3.

Песок. Замшелые сети. И – волны…Волны без края! Закат – и спокоен, и светел. И дети играли. Но пески мои ускользают. Плывут. Куда? – неизвестно… Мечется птица земная в лазури небесной.

71

Арфа Орфея

De profundis 1.

Взметнувшиеся птичьи стаи разбередят колокола – и синь густая омоет храмов купола; осеннею листвою клён – возвысит грубые дома; вдруг сердце – чем-то раскалённым пронзит… и – тьма. И свет! – качающейся бездне вслед.

2.

Меня однажды осенит родившийся в иных широтах, сквозь тьму и лунную дремоту вращающий ночной зенит, (разрядов сея резкий треск), блистающий Полярный Крест. И мир перевернётся вновь, и ковш арктических Медведиц, стремясь мой окоём изведать, С небес потянется на дно… И вспыхнут за стеной воды ввысь уводящие следы.

72

Три маленьких триптиха

Шаги – безмерны и просты: я вдруг проснусь и стану частью неизъяснимой чистоты; где ни печали нет, ни счастья. Повсюду – неизбывный свет. И нет вопросов. Лишь – ответ.

3.

Сияние небес и бренности дыханье слились в один поток в натуге огневой. Вдруг обнажилась даль, и наш мундир страданья остался истлевать в прозрачности земной. И прежние пути иной задеты вестью. в душе посеяны иные письмена. И тень усталых лет – как вечности предместье. И тяжким жребием подброшена луна. На миг былой огонь восторженных желаний мятежным зовом озарит полёт, и вновь – немой покой: в той стороне зеркальной всему земному заповедан вход.

73

Арфа Орфея

Sulentium

1. ПРЕДЪИКТ

Зачем слова искать! – и в мире без речей мне всё дано: в молчаньи полнозвучном – весь образ бытия.

2. ИНТЕРЛЮДИЯ

Узок язык: боли и молнии! Музыка, ты – воля Безмолвия. Узы. Азы.

74

Три маленьких триптиха

3. БЕЗ ЕДИНОЙ НОТЫ

Что такое было во мне, когда она родилась – эта песня. Что-то – останется и в душе вашей, если вы сумеете уловить мотив… Наконец, она станет такой, какой была всегда, какой была до того, как она вдруг возникла во мне, до того, как я решился пропеть её вам – спеть без единого звука.

75

Часть V

ИНАЯ МУЗЫКА

Иная музыка

ОПОФОМЫ Опыты поэтико-фонетической музыки [opothomus]

Памяти Алексея Кручёных №1

И о у э л: Мэо имфотэ Зивюи жуиютэнь Улады илфэа. Мёфо эиль – элаь... Шггнеммг! №2

Ропройт И т т и м ч: «И и П» Аенг ийтиро – ячсмить вапролдж! Вапролдж йцукенг!!.

78

Опофомы №3

Гарст Р а н г л а ш Говк раоч ьмжо игг стюьс! Шэду ьрх оч ра цюа!.. Оую – щанк пьи – Ц! Тмээ Туек зьи – ГЦ! Рия окэж оюсташь!.. №4

Р у э ио Я э р л и: ЭЙЛ ЕГЭЦ Таши нифе оп раэф. Мют эит аоппл тэмти! Оппн фёюшти опоф – Омти!..

79

Иная музыка

№5

Гоаг Й а х а о: ГИ АЗОЧ. Гиэги – гатэа гатэа… Фрээья – эят эоф… эят эоф… Эоп риэ! Нэлятжи – шэз рэлф! …гатэа гатэа… Еуэм арч! Мэлч!! Раэлф шиаз ГИ АЗОЧ… Еуэм арч! рэл! Гаэья ункъ… Элы фриэл опэоф.

80

Опофомы

№6

Чёрв О у р и м ж о г АОАШ гизом отыжьи. Оишт ъомиз… Реюч гис под гис эы… Иэ гиэрч! Еттфэ оишт ъомиз… Нехш и омиыж – а р ф ж т! Сэлс арзыо аимз – Ущ! Окгу Имж Оегф!.. Жос Ьажлыкт… И ф ж ь!

81

Иная музыка

№7

Покш У и м э й

Поыэл я эл, тэио. …ъшк офъм шпър… Ен ищом – уоу…

Жъиз – поу щуо Лвтдпр!.. Мьтэ с э тм ьялы яоп фиммо… Нарфжм! Эцшещь шоаь!!! Тох гиих риьчш… …йыжгц… …ржв… К т ф д с ь с!..

82

Восточные интонации

ВОСТОЧНЫЕ ИНТОНАЦИИ АКНЕС Е П

Джарам кисэ Джарам кисэ муны Джарам кисэ кисэ муны Джарам кисэ муны Джарам кисэ муны Джарам кисэ Кисэ муны джарам джарам Муны джарам Кисэ кисэ Муны джарам джарам кисэ Муны джарам Кисэ муны джарам Муны джарам кисэ Джарам Кисэ муны муны Джарам кисэ

83

Иная музыка

ХАШУАНЫ

Ан! – уан… Шу – ащу. Хан шуха, хуш – наху. (Ан, уан!) Ну, хаша! (Шу ащу.) Ах! – шуа. Хы… оха – аш уа. Ух – аны! Ша, ауш! Ны – ау. (Ан – уан! Шу – Ашу.) На уша.

X…

84

Звуки надежды

ЗВУКИ НАДЕЖДЫ 1. БЕСКОНЕЧНЫЙ Н О НАК

обечаяно чуна бона чунабеенно окучаба а нобанучо абочука оннебеенно нояубечу *||:чунабонока нучонучанобо бокучанучо чобануко конучабенно оннока оннакабу кабунобен оннебе нобечу бе очуначено чуна ченобо:|| ченобо бо нобако нобаче.

* ||: - Музыкальный знак репризы и обозначает повторение фрагмента стихотворения от знака ||: до знака :|| (желательно – не менее трех раз)

85

Иная музыка

2. ЭХО С ХОРОМ.

дискарии дискоро мы видим эхо с хором мы слышим скором эхо дихсхоро видехо дисвидии дислыxo вы мыди скари скихом вы слыди схико вэрим дискихо мысдэри мыдери и дисхоро мы слышим экомсхоро дискарии дискорум дискихо видэхо выдехо вислыди вы миди cxимo вэри

86

Звуки надежды

3. ЗВОНЦ АНЫ

Я – в звонце – конце конца манца <…> Я – в манце – звонце кольца конца <…> Я – в кольце манца конца звонцов <…> Я, в конце концов, – манца отцов… кольцо гонцов <…> манца… <…> Я – в кольце-звонце отца гонца.

87

Часть VI

MILLENIUM

Millenium

ТАМ-ТАМ э п о с т а с ь в трёх проявлениях ты не можешь присвоить себе Я другого; по отношению к твоему собственному Я оно – всегда – Ты; но есть ещё нечто третье– на самом краю снаМи Ра

(Надпись на стекле) 1. ТАМ-ТАМ

Дай мне понюхать грушу жёлтую медвяную дурманно-прозрачную наливную г р в’шу и я скажу тебе стру шу я или не стру шу стру шу или не стру на ли это там загорелась на самом краю ВРЕ МЕНИ и ПРО странно! что это я в самом деле Господи! про что про что это я ПРО никнуть бы туда где б никогда и не

и ни ни-ни!

90

Там-там

Никогда б не сияла эта гру ША! (Будет! Довольно!)! эта гру бость дикая людская свире свирепая свире ль моя вдалеке заалела (репа ли сердцеликая груша ль там) там – на самом краю там где (там-тамы вдруг этому сердцу в такт загрохо) та ли эта свирель вдалеке та ли струна загорелась внезапно там на самом краю (там-там или гром? может, это гроза!) На самрм (а где же мой зонт?!) у самой черты гори зонт загорелся внезапно! на само >гром там или мат: морг< (3 раза) нуть лишь и – вот она! стру шу я или не струшу стру на само кате искройпромелькнулыскрылся очень чистый и в галстуке мальчик – чик ! (чик-чик) 91

Millenium

СВИРЕЛЬ 2. СВИРЕЛЬ

нна самом краю на са мрм краю свирель моя сви рель моя роль моя свироль сви репый ТИГР он-же-не-только-в-тех заклятых! за-клет-ных! джунглях на самом краю гор мальчик в галстуке свирепый тигр – струны горизонт и свире –

тише! СВИОЭЛЬ уже легла и свернулась кала – чикОм (чик-чик) ОМм ммммм ........................... э то тот [ТОТ] звук (к к к к ко) который чиК чиК(к) ко всему прочему устройству мира был прилажен ранее так (чик!) прилежно (тРик-тРик, тРик-тРак) прилажен так прилажно приложен (тик-тик) что 92

Свирель

А что «что»? – примером тому ухо свирели послушное или ели свир Эх! Не привык я нак много (го го) го ворить об этом эта это эта свирель – это эта лон лона уха ха! уха ли это на костре кипит филин-сова ли ухает слова ли слова ли уха ли её ли запах слова ли ели смолистые или это гру (гвру грву) [где ты г у р у моего прежнего Я!?] гру та самая груша медвяная прозрачногрудая благоухает при-зрачная прозрачно-при ПРО 93

Millenium

3. ТОН ВИВАЛЬДИ

про что это я опять? Ах, да! – про стру (НУ и НУ!) просто ПРО стран-с твоЙ Е(е-е!) СТЬ ВРЕ МЯ (РАзве!) разве вающееся яркожёлтым галс туком на груди развитого не по летам мальчика резвомчащегося на самокате людской гру (ох и грущу же я, Господи!) грубости тупой булыжной гул кости на самогате (в самиздате 60-х «Г» была хорошая буква!) проГромы-Гав!-шем ПО сердцу века МО (его? твоего?) – мо ГУ ль не ВСПОМНИТЬ: где-то вДали (не У Mыca ль КреуС?) вио сВИОэль моя сви вала роль вот именНО – роль свиТЫ уТОНчённовИвальДИеВОй свиты

ПЧЕЛЫ на самом краю СНА где два свире ль ных тигра пых: свире пых! высКАКивают из пасти мОРского окуня 94

Тон Вивальди

порождённого кОРаллом граната ДАЛИанского

гра ната надо же! – где эта гра ньэтаиГРА (НТ быдобы ть!) безМяТе ж НоГо Го сна и – поди ж ты! – сла д коГО и не умо ли МО бли ста ю щеГо ста льюогранкаштыкаэтопрекраснейшееинежейшеедеЯниенацеленноенаустранениемалейшихпрепятствийдляпредельногосопряжениясНаивозвышеннейшейгрушейвселеннойгру шейгру сть которой оранжевеет на груди оченьчистенького и в галс

между

междо- между ТЫ и Я между междо – метиями ночных огней и ясным безумием вакуумных этих строк ВОТ и ВСЁ между «Не трогать, свежевыкра-» ден!.. и ГО ден День-то какой наступил! Или это но га рука ли моя оступил – Ась?!

95

Часть VII

ПАРТИТЫ И ВАРИАЦИИ

Партиты и вариации

СТЕКЛЯННЫЕ СТРУНЫ Партита №1 1. ПРЕЛЮДИЯ

Я чувствую как остывают звуки. Я чувствую как они иcтаивают во мне. Тихо. Холодный архитектор трогает звёзды. Ось голубых звучаний дрожит и покачивается в этом зеркале. Звуки высятся в нём белыми изваяниями. Искрятся и слегка потрескивают недвижные струны ветра. Тихо. Где-то вдали живёт Одинокий и Тихий ручей. Он знает, что высоты нет. Он знает, что ослепительная ось едина – и для него и для уже потухшей звезды. Он знает, что звуки слышит лишь тот, кто не рождает их.

98

Стеклянные струны

Он трогает осторожно эти звёзды, ждёт, ускользая постоянно и постоянно сторожа и без того неприступные скалы. Он чувствует как оживают звуки, как они горят и клубятся в нём. Он весь дрожит и искрится… Тихо. Я чувствую, как и во мне вдруг оживают и загораются незримые звёзды. И кто-то то трогает их осторожно, и они осыпаются лепестками звуков на прозрачную и трепетную ткань стремительно ускользающего потока... У неприступных и чутких скал зеркальных изваяний.

99

Партиты и вариации

2. ФУГА

Зима. Алмазы. Пёс тихо бредёт по небу. Он боится пораниться. Как она широка – эта Арена! Груда бачков из-под пищевых отходов. Восхитительная битва обрушилась на чёрный ковёр. Ночь. Зима боится пораниться. Лучистая музыка покусывает пёсьи лапы. Двор неогляден! Пёс глубоко заглядывает в каждый бачок. Восхитительные осколки обледенелых запахов прожигают насквозь. Дыбом распаляется шерсть.

100

Стеклянные струны

Алмазы. Тихо дымится хвост. Зима глубоко заглядывает в каждый бачок. Как она широка – эта Арена! Лучистая битва охватывает весь чёрный небосвод. Груда ночей дымится в каждом бачке из-под пищевых отходов. Зима неоглядна. Обледенелый хвост боится поранить пёсьи лапы. Бачок. Алмазная музыка пронизывает насквозь. Как она широка – эта Арена! Пёс тихо бредёт по небу.

101

Партиты и вариации

3. ИНТЕРМЕЦЦО

… Оттого-то это и не была весна оттого-то и было так распахнуто гулко на душе синё и прекрасно что снег не только нигде не таял но тихо будто бы ночные кристаллы или бельё на морозном воздухе испарялся и искрился и казался на фоне слепящей синевы небес на травах кустах среди неожиданно буйных и розоватых щемяще-безмятежных яблоневых островов освежающими вспышками или бубенцами или семьями пушинок сгустившейся выпадающей в невесомый осадок тишины парящей хрупкими облаками ледяных одуванчиков или это была будто Япония это будто Хоккусаи – генс хатевцан угенесаны тевц генс генс хатевцан

102

Стеклянные струны

снег не только нигде не таял но тихо тихо словно бы это был сон он оседал искрясь оседал испарялся или это в общем-то и был сон генс хатевцан угенесаны тевц генс генс хатевцан небо было пустым пронизывающим звенящей своей голубизной весь этот неуловимо тонкий хрустящий воздух весь этот морозный зной зажигающий настраивающий длинные ледяные струны полные созвучием ослепительной радости изящно и тонко вибрировала исполинская глыба торжественно-искрящегося аккорда со вмёрзшими в него седыми фантомами трав и цветов с Лунной Секирой внезапно вставшей над всеми этими вспышками яблоневых островов 103

Партиты и вариации

над семьями пушинок парящих хрупким облаком прозрачной тишины освежающей тенью качнувшихся бубенцов Солнца небыло. но от того-то и было так распахнуто гулко синё и прекрасно что казалось стоит лишь обернуться и Оно непременно окажется где-то у вас за спиной и ты будто бы чувствуешь эти лучи и запах тонкий вкрадчивый запах тянется невесть откуда и уже можно уловить в нём едва струящиеся весенние токи с робкой настойчивостью пробуждающие чутких яблонь неожиданно буйно-розоватую восторженно дымящуюся душу какие-то холмы пустыри нескончаемые какие-то серые замшелые деревянные строения чьё-то бельё на морозном воздухе невнятные коричнево-зеленоватые пни огороды...

104

Стеклянные струны

но они не только не нарушали всего этого хрупкого облака сгустившейся тишины но тихо и не наставительно шаг за шагом приближались к нему (к ней!) снимая осторожно полыхающее бинты нескончаемо льющейся голубизны весеннего обновления восторженно искрящейся нездешней радости внезапно уводя от ощущения сна разрушая вибрирующую напряженность высоко поднявшейся ночной Секиры заполняя земными предметами тоскующую пустоту пространства робко и вкрадчиво оседающего прозрачной тенью на травах кустах стоит лишь обернуться хатевцан генс угенсаны тевц … Голоса освежающие январскими огнями весны

105

Партиты и вариации

4. ФИНАЛ

Небо звенело – огромное, торжествующее... Слегка накренившись, и отбрасывая за горизонт пронзительные цветы догорающих магниевых спиц, оно – то высилось и стояло ослепительно-прозрачное, стройное, то бешено вертелось и гудело, оседая повсюду какими-то странными серовато-красными кристаллами. Текли будни. Но цветок – пел. Ещё носился, позванивая тьмою, сон; ещё путы недвижно горели, и также бешено стояло и вертелось какое-то одинокое звенящее колесо. Но он – пел. Пел!

106

Стеклянные струны

И – постепенно: мост степь пень ночь – возводились в какую-то степень, где последовательность цветных зеркально пробуждающихся глубин высекала вдруг рифму, парящую как мелодия клавесина. И с ослепительной надтреснутостью тусклого серебра она шелестела – внезапная тихая торжественно стройная, какое-то одинокое звеняще-торжествующее колесо – цветок, цветущий пронзительными вспышками магниевых спиц. Он пел. Но текли будни; небо бешено стояло, позванивая тьмою… Это мешало дождю опрокинуться и преобразиться в зеркальное изваяние, в серебристо-голубые каскады, пронизывающие зенит и ниспадающие журчащими рощами, 107

Партиты и вариации

где ветви не висят, а постоянно струятся; где листья не вращаются на оси, а, стремительно сменяя друг друга, как искры зеркально-пробуждающихся глубин, кажутся воплощением бессмертия; где корни столь же несущественны, как, несущиеся мимо, бесчисленные серовато-красные кристаллы, в которые ворвался, зарылся и затерялся луч, высекая последовательность цветных, пронзительно искрящихся колёс, таящих в себе рифму с высоким шелестом одинокого клавесина. И – постепенно! мост степь пень ночь возводились в какую-то степень, где с ослепительной надтреснутостью тусклого серебра шелестели голубые каскады рухнувшего зеркального изваяния;

108

Стеклянные струны

где высилось и стояло, слегка накренившись, и отбрасывая за горизонт бесчисленные цветы магниевых спиц, огромное торжествующее серовато-красное небо, где путы недвижно горели, и ещё носился, позванивая тьмою, сон. И снова – очнувшись – стоишь и не знаешь: где ты… Никогда не знаешь: где ты! Думаешь, что звенишь одуванчиком, а оказываешься распахнутой чёрной птицей, навылет пробитой хлопьями снега.

109

Партиты и вариации

БЛИЗ ОСЛЕПИТЕЛЬНОЙ ОСИ Партита №2

в тоне МИ

… рассвет изгладится и мокрая сирень разбудит серый каменный балкон но тихо в памяти изгладится и он и ТЫ на нем и будет новый день И будет день 1. ИНВЕНЦИЯ

Ты скажешь: ах какие же это всё были ясные дали! какие поля! какие вдруг зажигались костры на другом берегу! Какая поразительно спокойная тихая лампа возникала внезапно, едва последние искры гасли за горизонтом…

и будет день

и будет снова ночь

и подползёт вплотную небосклон Словно стремительная мышь иногда вдруг вспыхивала между мною и этими полями; как она мелькала тогда! как сновала в поисках малейшей лазейки!.. И вот уже кончик карандаша раскалён докрасна и ты…и руки сами начинают, и ты уже будто… Как же быстро тогда набегала гроза! (градусник выпадал из рук; ртутные шарики разбивались в мельчайшие брызги; и трепетала листва) 110

Близ ослепительной оси

и ряски звон и стон уключин и серебристая волна… Какой возникал тогда шалаш на берегу! какие костры!

Где-то, почти у самого горизонта, словно Хлебниковские оленьи рога, вздымалось над уснувшей зеленью засохшее дерево и и эти дни нависнут надо мной одним бездонным небом без лица и – снега! безбрежные ровные белые чистые поля внезапно расстилались вокруг и спокойная тихая лампа, подражая высокой луне, снова возникала на этом, безмятежном с виду, столе со стопкой затаившейся бумаги Боже мой! Какая же это была бумага! Таинственной белизной она притягивала и манила к себе, как ужас внезапного исчезновения в этих снегах – в этих безнадёжных блистаньях белизны и ...Очнулся почти под утро.

и лапы сосен заметут следы на хвойных тропах солнечных лучей 111

Партиты и вариации

2. LARGO

…Балкон угрюмо и сыро нависал над всей этой бессоницей, этим предутренним туманом; и сирень казалась подводным существом, и думалось – вечно она будет карабкаться и цепляться за эти скалы; и никому никогда уже не удастся выбраться, выйти из этой белесоватой ночи…

112

Близ ослепительной оси

3. БУРЛЬ

и будут плыть таинственные пни по небу точь-в-точь, как тогда, когда мы, купаясь, перебегали, едва держа звёздное равновесие, с лодки на лодку и, подбросив себя высоко в воздух, врубались в эти серебристые пни своими нагими молодыми упругими топорами – и звонкие щепки летели, и эти осколки, эти кольца годовые, эти спирали взвивались и раскручивались, и вспыхивали зелёными побегами на наших телах; и мы обращались в корни, и проникали в самые глубины своих зеркал; и весенние почки лопались, рождая острые тонкие лучи, и они отражались; и тогда мы были ближе к самим себе, чем эти покачивающиеся волны, чем сама эта вода, брошенная кем-то на острые, мерцающие ночные спицы – они пронзали нас колким ледяным жаром, когда мы ныряли, пытаясь достать последний голубоватый предутренний пенёк, умирающий в такой непостижимой глубине…

113

Партиты и вариации

И мы тоже умирали; и радовались тому, что он един – на двоих; и что нас было двое, и что были мы – одно целое… И потому декламировали мы совсем иное (мы забыли, что мы уже умерли,что нас нет). Стоя на мокрой и тёплой корме и дрожа от озноба, дерзко, с вызовом бросали мы – в уже клубящееся утро: В долинах жизнь своя, в горах -своя, и небеса для каждого – свои. Луна – одна, (тот самый прозрачный предутренний пенёк) но и она – своя для всякого… Но я уже кое-что начинал понимать. Я начинал тихо просыпаться… И хотя ты, заливисто хохоча, снова падала в эти волны, увлекая меня за собой, и лунная дорожка вновь обращалась в трепещущую сеть, но пойман почему-то был только я один, пойман! и притянут всё той же аккуратной стопкой неведомо откуда возникшей (бледновато-голубой в свете мистически застывшего лунного сияния) бумаги и снова мне…

114

Близ ослепительной оси 4. ИНТЕНЦИИ

небесный диск истаял в глубине я близок ослепительной оси и новый день … ещё усилие – и я снова (я думал, что я почти… что ещё усилие – и я вновь свободен) – И вот я уже снисходительно и даже слегка покровительственно по отношению к самому себе – прежнему – читаю: и я был молод я летел по спящим улицам по скверам я пел и невозможно серым был соловей с колчаном стрел Романтически глупо, претенциозно и банально звучало всё это, но ты была в восторге, ты кричала: ещё! ещё! и я был покорен: и проступали простыни вопросом простофиль: где ж золотые россыпи? – но я не торопил… не торопил свои мечты, пусть поостынут, остепенясь…

– Самозванец! внезапно заключала ты, и я, вспыхнув, и не шутя, с опасной самоуверенностью, запальчиво и нарочито высокомерно вдруг резанул коротким двустишием: Нет! Я – поэт!

115

Партиты и вариации

5. НОКТЮРН

… Балкон был настежь. Луна торопливо соединяла разбившиеся, разбежавшиеся ртутные шарики ускользающей тьмы. Что-то огромное возвышалось над нами. Оно стояло, будто прислушиваясь, небрежно прислонясь и опираясь о косяк, наподобие снятой с петель двери, у которой вместо балконных стёкол – барабанная перепонка дрожащей предутренней мглы, насквозь пронзённая последними призрачно-мерцающими ночными спицами… и будто иволга заколыхалась в лесном прохладном полусне Нет, я теперь совершенно отчётливо припоминаю, что это уже было, что у кого-то (не у Босха ли?) я уже видел, встречал когда-то это настроение, эту картину: гигантские пласты какого-то единого всеохватного катаклизма и на переднем плане – огромные два уха, разделённые тупым холодным зазубренным тесаком 116

Близ ослепительной оси

и прошитые насквозь каким-то длинным стремительным остриём, пронзённые и одновременно как бы оба скрепляемые этой, застрявшей в них булавкой… Безразличные к творимой над ними вивисекции, они стоят чудовищно прямо и бессмысленно, придавив собою бедных, голеньких, пресмыкающихся людишек, пытающихся выскользнуть, выкарабкаться, уползти, освободиться от этой непомерной тяжести; и сатана, поселившийся в одной из этих ушных раковин, участливо предлагает и протягивает им руку «братской» помощи… Огромные два уха, вставшие во весь рост.

117

Партиты и вариации

ПО ДОРОГЕ В КЕРЛАНТАЙ Рондо – вариации в стиле R ET RO Время было как валун жаркий недвижимый серый посреди людских стремнин от зари и до зари пели трубы на ветру кони фыркали а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай Было небо был валун был я молодой безумный посреди людских стремнин посреди толпы ревущей посреди безгласных душ звонко трепетали трубы степь дымилась вдалеке в тесном воздухе знамён как булыжник темно-серый день влачился тяжело от зари и до зари мысли коконом стальным были скручены а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай И была заря за ней до закатного пожара 118

По дороге в керлантай

в душном воздухе знамён посреди стремнин ревущих день катился тяжело как булыжник тёмно-серый и ложился наконец в мостовую лет гремели по булыжной мостовой по Тверской-Ямской весёлой наши славные дела по широкой мостовой гулко цокали подковы пели трубы на ветру кумачовых лет а впрочем мы врастали в эту жизнь словно лопнувшее ожерелье «дней связующая нить» в прах развеяна и в нас что-то враз перегорело (торфяная полоса?..) или может быть напротив может где-то там внутри что-то тихо назревало – и границ не удержать! (торфяная полоса…) в сердце яблока закрался червь невидимый горим словно бурые растенья словно ржавый торф а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай 119

Партиты и вариации

Нетерпимостью горя мы с годами понимали всё – красивые слова: «времени седой валун» «трепетанье труб» «закаты» и о прочем о таком всё – красивые слова выспренно высокопарно и границ не отыскать пламя ширится растет мы внезапно воспаряем над своею сединой образуется провал в памяти гудит ненастье степь дымится тяжело и секирой сотен лун обезглавлены рассветы и багряная роса! словно лопнувшее ожерелье зажигает новый день а за ним – другие дни пламя ширится растёт бахрома времён дымится становясь росою звезд… Ах! красивые слова выспренно витиевато заставляют вновь лететь заставляют обратиться в «тихий рёв зеркальных скважин» в сеть багряных диких лет устремляться 120

По дороге в керлантай

лопнет вдруг(!) портупея на скаку но стальной клинок беснуясь умножает урожай яростных и смелых ягод порыжелая луна тоньше и изящней к ночи образуется провал торфяная полоса бахрома времён а впрочем было многое дано многое тогда умелось – как дышалось так и пелось и о многом о таком бахрома времён ветха глубина былого гулка кем отобраны права? корни трав? зари? а впрочем нетерпимостью бряцать – не обычай мудреца! ныне я имею смелость ничего не отрицать. Был и я непримирим жгучий молодой бедовый был я дикий как валун в серо-голубой пыли буйно трепетали травы пели трубы на ветру где-то далеко внутри ночь секирами секла дум безумные побеги и дождями новых слов осыпались буквари степь дымилась тяжело 121

Партиты и вариации

и ворочался валун знойной тяжестью а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай Был и я непримирим но когда дождям отпелось где-то далеко внутри в зоне внутренних пространств вихри собственного ego устремились в тишину в центр буйного циклона и явился Джон Лилли* и позвал за грань явлений в обнажённые мигрени подсознательных глубин и ступив за грань себя в пропасти без направлений где судьбу пророчит гений в опрокинутой душе вдруг забрезжили рассветы тихо вырос «Нищий бог» (первая моя поэма) ослепительный босой с ворохом зеркальных песен (словно Хлебников в «Зангези») В «Нищем боге» пел простор полыхал прохладой в реях и восходы пламенели круто пенился бокал и внезапно разбивался звоном тысячи лучей и сверкали зеркала над осколками бокала словно трубы на ветру гулко трепетали дни * Лилли Джон Каннигам (1915-2001) – доктор медицины, врач, знаменитый психоаналитик, автор нашумевшей книги «Центр циклона», неутомимый исследователь внутренних глубин человеческой психики.

122

По дороге в керлантай

а впрочем вновь – красивые слова! «звёзды сыпались»... куда там! – тусклый волочился быт тощая тащилась кляча («Бог»-то всё-таки был нищ) и сознания застенок был тяжёл и в темноте осыпались буквари мысли стыли в затхлой тине серых равнодушных дней было буднично а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай Ты же знаешь круглый рёв тихих лун в ночи бездонной вряд ли нынче потрясёт торфяная полоса едкий смог в людских глубинах над безумной маетой утончённый шар небесный будит ряски нежный звон осторожный стон уключин он плывёт по духоте словно отсвет прежних истин и границ не удержать! он плывёт в ночи а впрочем мы потом поговорим по дороге… по дороге раскалённым валуном (глубина былого гулка!) раскалённым валуном 123

Партиты и вариации

раздвигается овал в памяти гудит ненастье знойным буйным валуном тысячью таких тяжёлых раскалённых валунов дни обуглились горят словно рждвый торф а впрочем вся вселенная полна свежести и ликованья: в ней – душистая война! Нет! я будто оглушён – сквозь высокие слова выспренность высокопарность снова виден звонкий цок снова полыхают ночи как босые зеркала и – раздвинуты права и секирою целебной срезан тягостный бурьян воспалённых сновидений и прозрачна глубина и упрямый смелый дождь будоражит наши будни учит заново дышать посреди людских стремнин посреди степей безбрежных учит заново дышать учит свежестью струиться ясной совестью росы кровью смелых диких ягод 124

По дороге в керлантай

Где ещё такой запал? где такие песни? трубы? и о прочем о таком нет, я снова удивлён как валун тяжёлым духом в серо-голубой пыли обретает свежесть луга? обращается в луну? и летит стезёй ночною светло-голубой валун прячась в утреннем тумане … Бахрома времён ресницы портупея на бегу «тихий рёв небесных скважин» и обуглены поля корни трав зари в душе над осколками заката он плывёт по духоте он плывёт в ночи а впрочем бахрома времён ветха и знамёна порыжели и о трубах на ветру вычурно высокопарно нам уже никто о трубах о безумных днях а впрочем мы потом поговорим по дороге в Керлантай.

125

Часть VIII

ГРАЖДАНСКАЯ НОТА

Гражданская нота

ДЕСЯТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ (1988-1992) 1. У ЧЕРТЫ ГРЯДУЩЕГО Что делать мне с моей победой – где мне тоску похоронить?.. (Надпись на стекле).

Нам боль и беды так близки, как в Индии брахману – Веды; и тыльной стороной победы живут смирения ростки. Веди! – и мы идём, низки, за тем, кого искали деды, кто таинство пути изведал огнём провидческой руки. Мы шли (под звездами)… Но вдруг тропа .сомненьем заблистала: Очнитесь! – Тот ли это след? Здесь Храма и в помине нет! Куда влечем хоругви рук? Кому?!.. И для чего вокруг пустые стынут пьедесталы?

128

Десять стихотворений(1988-1992)

2. КАМО ГРЯДЕШИ

Все прошлое России – в настоящем: и рюриковский стяг, и византийский свет. И так понятно таинство примет нам, у черты Грядущего стоящим. Оно дохнёт на нас ледком хрустящим, и в звонкой пройме обнажится след, едва шагнём за грань октябрьских лет, вновь осенённые трехцветием летящим. А будущее – разве не светло? А будущее – разве не ужасно? – дилемма наших дедов и отцов. Россия хмурит древнее чело: на Прошлое взирая ежечасно, шлёт в Будущее молодых гонцов.

129

Гражданская нота

3. ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ

Нам не поспеть за мудрецами – они ушли вперёд, к истокам и до начертанного срока мы ношу нашу движем сами. В разгуле жертвенном огня, в чаду и звоне созиданья спасаем слово от закланья, взамен отдав самих себя. И нам уже не удержать ни гнев отцов, ни истин лютых, как в ликовании салюта не спрятать прошлого печать. Иллюзии разбиты в прах. И сказка снова стала пылью… Но для того ль мы страх избыли чтоб всё оставить на местах?!

130

Десять стихотворений(1988-1992)

4. МЕЖДОУСОБИЦА

Скачет луна по отрогам. Сердце слепое – жестоко. Звёзд захлестнувший зигзаг – сердце сомкнулось в кулак. Глухо бездонное пенье – ухнуло землетрясение! Что-то открылось глубоко… «И Слово было у Бога».

131

Гражданская нота

5. ПРЕДЧУВСТВИЕ

Бежим под знамёна живые, спешим под летучую стать – нельзя отставать от России; беда – от себя отставать. И чудится в криках и гаме далёкий октябрьский очаг: добро насаждать кулаками мы шли, обращаясь во прах. Пусть эра настала иная, но кажется: алой трубой скликают – от края до края – в «последний решительный бой». …И массы оденет Идея, как прежде, – в знамённую кровь, и сердце, в груди леденея, сожмётся: о Господи, – вновь! Всё шире безумное пламя, всё выше – знамёна, мечи! С хоругвями! с колоколами! – Не внемлют. Кричи – не кричи… Ужели уж не достучаться!? До душ, до сердец не достать? Неужто – опять извиняться: «Россия… – особая стать»?

132

Десять стихотворений(1988-1992)

6. ИНТЕРМЕДИЯ

… Они спросили: зачем? Так надо, сказал я. Зачем? – повторили они. Ответил: так надо. Так надо... – поникли они. Вскричал я: зачем?!

133

Гражданская нота

7. ВЫСОЦКИЙ

Какой огонь мог пробудить поэта, умеющего хрипло голосить? – И ту гитару,что ведёт по свету, пронзительную оставляя нить? Как удалось под властью Минотавра не утерять свой песенный секрет? И устоять! – в себе напор утраивая, когда запой грозил, иль пистолет? Век был жесток. И лицемерны – игры. Но ВЕРТИКАЛЬ дышала горячо; и всех мастей надличностное иго ремнём гитарным жгло ему плечо. И он ступил в глубины Лабиринта, пронзая тьму кинжальным звоном струн. Нить ариаднова,за хрипотцою скрытая, уже влекла к незримому костру… Но в буйстве дерзком и – святом смиренье он был – внутри – спокоен и глубок. И душесозидающее пенье – в огне безмолвия таило свой исток.

134

Десять стихотворений(1988-1992)

8. ОЗАРЕНИЕ М.Белгородскому

Возрожденья огненные всходы над собою синий звон зажгут; лучезарность избранных минут путь наш озарит на многи годы. Это иго сладостной свободы, бремя уз и первородных пут нас пронзают болью и влекут жертвенной стезёй – к лазурным сводам. Свет небесный – кротостью дарит. Новый праздник душу озарит, если есть внутри – живой ответ. На земле – всему отмерен срок; усмирить иль отодвинуть рок тот лишь в силах, в ком не меркнет свет.

135

Гражданская нота

9. РОССИЙСКИЙ ТРИКОЛОР

Всё небо – красное. И красная – стезя. Иной дорогой нам идти – – нельзя. Всё небо – синее. и синий звон – до дна. И – храм Господень. И судьба –

– одна. Всё небо – белое. И белая –

– тоска. Любовь. Свобода. Смерть. –

– Тропа узка. /… / Белеют в море синем – – паруса. И всё ясней – – восхода полоса. И Дух – един. И святы – – небеса.

136

Десять стихотворений(1988-1992)

10. ОБЕЛИСК Всё – пыль и прах. Идут за днями дни, но стих и дело вечности сродни… * Фирдоуси**

Есть Обелиск во мне, отчизне посвящённый. Стезей нетленною он устремлён в Зенит. Ни страх ему уже не страшен чёрный, ни праха гордого смиренный вид. Нет! – звук мой не умрёт. Но в музыке ли, в слове ль внезапно промелькнёт такая боль и грусть, что искру эту тот лишь не уловит, в ком не живёт святое диво – Русь. И Новый Человек, откуда б ни поднялся: от Волги, с Иртыша иль Гималайских гор – познав себя и все соблазны Марса, найдёт мой след! И всем наперекор – он в тихой глубине моих сакральных песен, изведав боль и Тайну наших горьких лет, вдруг различит в тумане давней вести своих стремлений неизбывный свет. Поэзия моя! Спокойна будь отныне: в иные времена твоя струится нить. И дерзкий стих с блистаньем строгих линий от искренних сердец не утаить.

* Перевод И. Сельвинского ** Фирдоуси Абдулакасим Мухаммад (ок 940-1200), персидский поэт

137

Часть IX

ОБРЕТЕНИЕ БЫТИЯ

Обретение бытия

ЗВУК И СЛОВО Восемь созвучий 1. РАСКРЫВАЯ РОЯЛЬ.

Б.А.

Забудь, забудь, что ты в ночи укрыт квартирой безмятежной – ты видишь: тонкие лучи страницы нотной дышат бездной! Шагнуть – и как из-за угла сразит вдруг неземною мукой… Вся музыка теперь порукой – меж нами тайна пролегла.

2. MEMENTO ROOM

Свидетельством нездешнего живу. Всё то же внешне – суета и служба. И поступь – обстоятельствам послушна, и речь – наружному подобна шву. Она связует всё, что наяву волнует кровь. И что душе – ненужно. Трудна с самим собою дружба! И чтоб в ладу прожить – весь мир в себя зову. Во тьме качнётся осторожный сон; скользнёт и загорится птица; прозрачное проснётся колесо; Мелодия забрезжит, заструится… И вот – рояля чёрное весло Ладью мою к истокам понесло.

140

Звук и слово

3. DE PROFUNDIS.

И. Цветкову

Что ищет пламя в человеке, когда из недр прабытия вторгается в слепящем беге, нас озареньем леденя? И над бездонностью летя, в пучине намечая вехи, какие нам сулит утехи? Чем дышит Музыки Ладья? Кто в душу пращура седую смог искру заронить живую? Где глохнет всякая струя, как Он сумел исторгнуть реку? Его взыванье к Человеку – есть обретенье бытия.

141

Обретение бытия

4. ПРОБУЖДЕНИЕ

Всхрапывая хмурыми ночами, бессловесной воли ишаки, от бессонницы глухой скучая, слышали уже твои шаги. Разве молвь – не слеплена молчаньем? Разве сон – не ночи сын родной? Разве не природно – одичанье молочая, полного луной? Видно, ещё помнила душа, как дорогу к СЛОВУ выбирала, как из глыбы буйной выпирала – и кусты, и звёзды тормоша. И в блаженстве пьяном, чуть дыша, в суть вещей, глаголя, пробивалась – языка преображалась ярость: из мычанья – в луч карандаша, в звон ручья, и в стрекозы висенье, и в полёт зуйка над головой… В нас вселилось безрассудство пенья! И зелёного огня прибой.

142

Звук и слово

Тень листвы и ливня трепетанье полыхают в камне и – струне. И стезя ваятеля – признанье в том, что мрамор – это речь вдвойне. Алость мака. Синева небес. И струны серебряной дрожанье. Росчерк чёрный. Гул. Шаги. Блужданье. И – слова: откудова – невесть… Весть – оттуда. Весть – от языка. От стреноженных коней бессонниц. И благие вопли ишака столь же – в нас, как в арматуре звонниц.

143

Обретение бытия

5. IN CROCE

Я взором неземным постиг черты земные. И вдруг свободен стал язык – развеял сны я. Но боль таилась и росла под плотью бренной – и пробуждался ото сна Орган Вселенной. Во мне он бился, как прибой о берег тесный… И снова – прямо предо мной – разверзлись бездны. И вот какой-то странный луч – небесной карой – скользнул средь серебристых туч как след Икара. Два ослепительных крыла – на землю пали. И – словно лира ожила среди окалин. И звуки вспыхнули, и вновь – взметнулись к небу; проснулись ненависть, любовь – и быль, и небыль… Смешались вместе – даль и близь, и в сердце – снова – в одно дыхание слились – и Звук, и Слово.

144

Звук и слово

6. ИНТЕРТОНИЯ

Я видел два валуна на берегу. Они понимали друг друга с полуслова. И понимала их – волна. И я подумал: как же далеки, насколько далеки мы всё же друг от друга! И как далёк он – этот берег.

145

Обретение бытия

7.

POST HUMANUM Брату Владимиру

Быть может, мы уйдём в безвестности суровой как тысячи до нас – межзвёздных и нагих… Но каждый миг нас убеждает снова: нет, не стреножить звук! не уничтожен стих! Не всё погибло в нас; но то, что ежечасно колеблется глубинною волной, как ток шиповника, багрово-красный, взметнётся вдруг целебною струёй – и в той пучине игл, ветров и полноводий, средь гула вечных бытовых орбит, откроется родник иных

мелодий, как в сердце чутком –

облик наш и вид.

146

Звук и слово

8. ПАССАКАЛЬЯ

Средь ослепительного сора блуждающей межзвёздной пыли очнемся – так вот – и, спросонок, поймем вдруг: чувства – поостыли… Пространства высветлены – плавно несёт Река Небытия: кто прав из нас, друзья, кто главный – увы, смогу решить и я. Заботы, беды и обиды остались где-то позади, и вздор задиристых проныр блуждает по иным орбитам. Здесь – каждый прав. И каждый – вечен: земной судьбы угасла власть. И что – о миге тосковать, когда бессмертие – навстречу! Ведь с духом неразрывна связь. И не закончено – движенье. И жизнь земная – только часть всежизненного протяженья.

147

Обретение бытия

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ

Блинов Лоренс Иванович (1936) – композитор. Окончил Казанскую государственную консерваторию (1966) по классу композиции. Им написано множество музыкальных сочинений, значительное количество которых опубликовано в виде нотных сборников. Выпущено также несколько компакт-дисков, с записью его симфонической, хоровой, органной и камерно-инструментальной музыки. Профессионально занимаясь сочинением музыки, он проявил наряду с этим пристальный интерес к литературному творчеству и философским изысканиям. Доктор философии, лауреат отечественных и международных премий, Лоренс Блинов является автором разного рода литературных произведений, философских работ и целого ряда искусствоведческих исследований, статей и эссе. Вышло несколько его поэтических сборников, среди которых: «Наведение мостов» (Москва, 2005), «Три мира» (Москва, 2007), «Посох поэзии» – со включением некоторых его критических статей, заметок и рецензий – (Мюнхен, 2018). Известна также переводческая деятельность Лоренса Блинова, связанная, в основном, с именами Р-М. Рильке, Ф.Г. Лорки, некоторых чешских и татарских поэтов.

148

СОДЕРЖАНИЕ

ЗВУК И БЕЗМОЛВИЕ Интродукция ...................................................4

ЧАСТЬ I

В ПРОСТРАНСТВЕ СОНЕТА

ФОРТЕПИАННАЯ МУЗЫКА сонеты к сонатам

1. Прелюдия...................................................................................8 2. «Рояль больным, рояль …»........................................................9 3. «Бездонные сгустились тени …»............................................10 4. «Едва сонатная руда …»......................................................... 11 5. «Как чайки северной …»...........................................................12 6. «Мы привязаны к чуду …»........................................................13 7. «Упала тихая луна …»..............................................................14 8. Альбан Берг..............................................................................15 9. Постлюдия................................................................................16 10. «Уходит Микеланджело Буонарротти …».........................17 САД В ЕССЕНТУКАХ пять сонетов

Классический фонтан...................................................................18 Лучник...........................................................................................19 Классическая арка........................................................................20 Классическая ротонда..................................................................21 Перед концертом в курзале.........................................................22

149

СОИЗВОЛЕНИЕ

семь сонетов 1. «Повис над лесом календарь: …»............................................23 2. «Под небеса взметнулся поезд …»..........................................24 3. «Что ищет пламя в человеке, …»...........................................25 4. Забвение....................................................................................26 5. «Опять блистают у равненья …»..........................................27 6. Каприс № 2...............................................................................28 7. Блистательный сонет...............................................................29

ЧАСТЬ II

ОЗЕРО СЮИТ

ПРЕОБРАЖЕНИЕ сюита в тоне С

1.

2.

3.

4.

5.

Прелюдия..................................................................................32 Канон.........................................................................................33 Остинато...................................................................................34 Канцона.....................................................................................35 Инвенции..................................................................................36 ВРЕМЕНА ГОДА Четыре сюиты

Летняя флейта 1. Andante......................................................................................38 2. Adagio........................................................................................39 3. Allegretto...................................................................................40 4. Largo..........................................................................................41 Осенние мотивы 1. Интродукция............................................................................42 150

2. Канцонетта...............................................................................43 3. Дуэттино...................................................................................43 4. Элегия.......................................................................................44 5. Постлюдия................................................................................46 Зимняя тональность 1. Каприччио................................................................................47 2. Этюд..........................................................................................48 3. Интермеццо..............................................................................49 4. Fine............................................................................................49 Музыка весны 1. «Прозрачного рояля изваянье …»............................................50 2. «Звенящий северный олень …»................................................51 3. «Навоза прель …»......................................................................52 4. «Случалось: выйдешь – север, темь …».................................54 5. «Лёд бурен и бурунен …»..........................................................55 6. «Надо отойти – …».................................................................56 7. «Седые домыслы полей …»......................................................57

ЧАСТЬ III

ДАЛЁКИЕ ЗВУКИ БАГАТЕЛИ

Народные попевки 1. «мак в саду …»..........................................................................60 2. «конь воду выпивал …».............................................................60 3. «рубашечка-то рубашка …»....................................................61 4. «ельничек-березничек …».........................................................62 151

Полиндромические структуры на четырёх нотах 1. Снегопад...................................................................................64 2. Взгляд в древность..................................................................64 3. Сольфеджио..............................................................................64 4. За поворотом............................................................................64 Лунные пасторали 1. «Опять днище-то…»................................................................65 2. «Лежу, как пыльный мотороллер …».....................................66 3. «Собачка… Ах, ты…»..............................................................67 4. «Бредут быки. Мычат коровы ….».........................................67

ЧАСТЬ IV

АРФА ОРФЕЯ

ТРИ МАЛЕНЬКИХ ТРИПТИХА

Теrrа 1. «Печали тихая сирень …»........................................................70 2. «Удельный князь судьбы ….»...................................................70 3. «Песок. Замшелые сети ….»....................................................71 De profundis 1. «Взметнувшиеся птичьи стаи …»..........................................72 2. «Меня однажды осенит …»....................................................72 3. «Сияние небес …».....................................................................73 Sulentium 1. ПредЪикт .................................................................................74 2. Интерлюдия.............................................................................74 3. Без единой ноты.......................................................................75

152

ЧАСТЬ V

ИНАЯ МУЗЫКА

ОПО Ф ОМ Ы Опыты поэтико-фонетической музыки ����������� [opothomus]....................................................................................78 Восточные интонации..............................................................................83

Акнесеп..........................................................................................83 Хашуаны........................................................................................84 Звуки надежды 1. Бесконечный нонак..................................................................85 2. Эхо с хором...............................................................................86 3. Звонцаны...................................................................................87

ЧАСТЬ VI

MILLENIUM

Э п о с т а с ь в трёх проявлениях 1. Там-там......................................................................................90 2. Свирель.....................................................................................92 3. Тон Вивальди............................................................................94 ЧАСТЬ VII

ПАРТИТЫ И ВАРИАЦИИ

СТЕКЛЯННЫЕ СТРУНЫ

Партита №1 1. Прелюдия..................................................................................98 2. Фуга..........................................................................................100 3. Интермеццо.............................................................................102

153

4. Финал.......................................................................................106 БЛИЗ ОСЛЕПИТЕЛЬНОЙ ОСИ

Партита №2 в тоне МИ 1. Инвенция................................................................................. 110 2. Largo......................................................................................... 112 3. Бурль........................................................................................ 113 4. Интенции................................................................................. 115 5. Ноктюрн................................................................................... 116 ПО ДОРОГЕ В КЕРЛАНТАЙ

Рондо – вариации в стиле retro................................................... 118

ЧАСТЬ VIII

ГРАЖДАНСКАЯ НОТА

Десять стихотворений (1988-1992) 1. У черты грядущего.................................................................128 2. Камо грядеши..........................................................................129 3. Тридцать седьмой...................................................................130 4. Междоусобица......................................................................... 131 5. Предчувствие..........................................................................132 6. Интермедия............................................................................. 133 7. Высоцкий ................................................................................134 8. Озарение.................................................................................. 135 9. Российский триколор..............................................................136 10. Обелиск....................................................................................137

154

ЧАСТЬ IX

ОБРЕТЕНИЕ БЫТИЯ ЗВУК И СЛОВО

восемь созвучий 1. Раскрывая рояль......................................................................140 2. Memento room..........................................................................140 3. De profundis............................................................................. 141 4. Пробуждение........................................................................... 142 5. In croce.....................................................................................144 6. Интертония.............................................................................. 145 7. Post humanum...........................................................................146 8. Пассакалья............................................................................... 147 Краткие сведения об авторе.........................................................148 _________________

155

Литературно-художественное издание Лоренс Иванович БЛИНОВ

Зеркала музыки Стихотория

Редакция и корректура Лоренс Блинов Цветная графика обложки Юлия Блинова Макет, компьютерная верстка Илья Чирков

Сдано в набор 14.05. 2020. Подписано в печать 12 01 2022. Формат 60х84 1/32 8 п.л. Печать цифровая Подготовлено и отпечатано Издательство Плутон, 2022

Новый поэтический сборник Лоренса Блинова достаточно своеобразен – он весь посвящён музыке. В нём автор с помощью образно-поэтических средств демонстрирует возможность художественного сопряжениях двух ипостасей: Музыки и Поэзии.

Напрявляя эти два зеркально родственных феномена в общий поток музыкально-поэтического движения, автор словно бы пробуждает некий «Орган Вселенной», сливая внезапно «в одно дыхание и Звук и Слово».