Юлия Бессараб by Илья Чирков

Юлия БЕССАРАБ

НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ МОЯ Страницы воспоминаний

Издательство «ПЛУТОН»

Казань 2020

Рукопись приведена в надлежащий вид и подготовлена к выпуску благодаря заботам дочери и ее товарищей по цеху, которым моя особая признательность.

Посвящаю моей дочери

От автора Читая мемуары моей подруги, которую знаю со студенческих лет, я подумала: а ведь и мне неплохо бы вспомнить кое-что из своей личной жизни и оставить хоть какую-то память о себе любимой дочери. Подруга нащупала нерв эпохи: личная жизнь, как главная часть человеческой жизни вообще, вынесена за скобки. О ней пишут в книгах, журналах, газетах, говорят по телевизору. Но всё хорошо в меру. Я думаю, что сумела удержаться от лишних подробностей, не вписывающихся в контекст. И хочу, чтобы у моей дочери не сложилось превратного представления о своей матери. Но пусть она знает обо мне, моих чувствах и переживаниях чуть больше того, что обычно рассказывают детям о своей личной жизни их мамы. И подумает: ведь и ее мать, когда была молодой, делала непростительные ошибки, и одной из причин была ее несамостоятельность. 3

Она доверяла решить свой личный вопрос кому-то другому. Или держала на расстоянии тех, кому нравилась. В результате теряла хороших людей. Свои рассказы я написала от другого имени. Оно не ассоциируется с политикой и причастными к ней, что важно в данном случае. И это важно в данном случае, ибо рассказы эти – о глубоко личном, интимном. Мой псевдоним образован из названия месяца моего рождения – июль и старого названия улицы – Бессарабская (после войны переименованной) в городе Воронеже, где я родилась и прожила первые семь лет своей жизни. Она расположена рядом с моей родной улицей Карла Либкнехта.

КАК ПОДРУГИ ПОМОГАЛИ МНЕ СТАТЬ СТАРОЙ ДЕВОЙ

днажды мы с подругой по университету пошли в цирк, находящийся еще в старом здании. Сидели на последнем ряду, чуть ли не под потолком. Рядом никого, и мы выделялись. В антракте к нам подошли двое симпатичных парней из оркестра – л бухи (так называли тогда джазовых музыкантов) и предложили нас проводить после представления. Причем обращались ко мне, на подругу не смотрели. Не помню, что я им ответила, но не отказала. Ребята попросили подождать их у входа, пока они закончат играть выходной марш и переоденутся. Как только мы вышли на улицу, подруга, ни слова не говоря, чуть не бегом пошла от цирка прочь, я за ней еле успевала. Остаться ждать парней одна не хотела, да и подруга должна была у меня ночевать, так как жила в пригороде. А в это время транспорт туда уже не ходил. Так я потеряла шанс познакомиться с парнем, вероятно студентом, подрабатывающим игрой в оркестре цирка. Наверное, из хорошей семьи, так как 5

имел музыкальное образование, а в то время это было не всем доступно. А у подруги, может, тогда уже был парень с геофака, за которого она много позже вышла замуж, или её задело то, что ребята говорили только со мной. Видимо, я показалась им сговорчивее. Другой случай произошел, когда я окончила университет и уже работала. От скуки мы с коллегой Женей, старше меня лет на десять, женщиной с неудачным опытом семейной жизни, не зная куда деваться, решили пойти на танцы в парк Горького. Чья это была идея, не помню, не думаю, что моя, но я её поддержала. На танцплощадке была полутьма, но вблизи лица разглядеть было можно. Сразу же меня пригласил парень баскетбольного роста, на следующий танец опять подошел и потом приглашал до конца. И захотел проводить до дома. Женя всё время была рядом. Мы вошли в троллейбус и сели на свободную скамью вдвоём с Женей, она у окна, я у прохода. Парень держался около меня. Взглянув на него, я увидела на его шее тонкий шрамик буквально от уха до уха. Меня это озадачило. И когда парень пошел к водителю за билетами, я сказала об этом Жене. Её ответ прозвучал как приговор: «Я знаю, как от него отделаться». Хотя я её об этом не просила. И пока я думала, стоит ли это делать, он подошел. Женя сразу стала его стращать ужасами, которые происходят там, где мы живём: разбои, грабежи, убийства… Он спокойно слушал, а когда она закончила, отдал нам билеты и сказал что-то вроде: «Ну, я пойду». И не оглядываясь вышел из троллейбуса. А мне стало его 6

жалко. Ничего не узнав, вынудили парня уйти. А ведь он был очень ласков со мной. Когда узнал мое имя, сказал, что оно звучит грубовато и лучше называть меня как-то по-другому, как – не помню. Женя решила за меня, а я промолчала. Но и он оказался не стойким в своем выборе, не нашел, как парировать сказанное Женей, а может, был рад случаю уйти, так как при ярком свете я выглядела иначе и такая не понравилась ему.

«НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ МОЯ»

«Я

Колю встретила на клубной вечериночке…» Нет, его (имя не помню) привела с собой младшая сестра подруги, к которой мы, школьные друзья, частенько приходили поболтать. Он был представлен как жених сестры, уже была договоренность о свадьбе. Внешне жених похож был, по моему восприятию, на эстонца – светлоглазый, с правильными чертами лица, спортивной фигурой. Нас тоже представили будущему родственнику. Про меня сказали: я окончила школу с медалью. Я удивилась такому пиару – неэтично хвалить незамужнюю девушку при стоящей рядом невесте. Прошло немного времени, и я вдруг узнаю: свадьба расстроилась, жених почему-то порвал отношения с невестой и исчез из её жизни. А она при встрече со мной смотрела на меня косо и говорила сквозь зубы. Я не понимала, в чём дело. Стала догадываться, когда увидела «пропавшего» у своего дома, идущего мне навстречу. Поздоровались и разошлись в разные стороны. И 8

так стало повторяться. «Вот нехотя с ума свела!» Правда, кроме «здравствуйте», он ничего не говорил: то ли стеснялся, то ли присматривался ко мне. И я шагов к сближению не делала, плыла, как всегда, по течению. И тут произошло событие, прервавшее на время наши «случайные» встречи. Нам дали двухкомнатную квартиру ближе к центру на три остановки. До этого у нас была комната в коммуналке. Бедняга потерял «след». Я думала, больше не увижу его. Но недооценила его розыскных способностей и силу его желания видеть меня. И вот однажды, когда мы с подругами бродили в поисках маслят по захламленным хвойным посадкам, прилегающим к лесу, вдруг перед нами вырос как из-под земли этот мученик любви, ставший на трудный путь героя «Гранатового браслета». И, как мне показалось, с какой-то отчужденностью и даже затаенной враждебностью в глазах поздоровался и прошел опять же мимо! Вот какая у обоих выдержка! Парень незаметно шел за мной по редкому и безлюдному лесу. И за эти титанические усилия не заслужил от меня даже улыбки. Меня оправдывает лишь то, что я по своей наивности подумала, что это случайная встреча. И он мог бы сказать «наконец-то я тебя нашёл» или что-то в этом роде, если бы решился продолжить разговор. Но всё случилось как случилось. Он ушел поанглийски, не простившись. Мое ли неумение строить отношения с мужчинами или другое тому виной – не знаю. А ведь и я в него «втюрилась». И мне тяжела 9

была эта потеря. Ах, если б можно было повернуть время вспять! Прошло много лет, и провидение подарило нам встречу снова. Она случилась при переходе улицы у остановки трамвая близ дома, где я жила уже с мужем и дочерью. Он шёл в одну сторону, я в другую. Мы не поздоровались, сделав вид, что не знаем друг друга. Потом мне дали сад на высоком берегу Волги, и мы опять стали встречаться. Оказалось, его сад был там же, но на одну остановку ближе к городу. Первый раз встретились на последнем в сезоне пароходе. Он был с детьми. Были и другие встречи, мимолетные. А как-то раз я из окна каюты увидела его входящим по сходням на наш пароход. Но мне показалось, что это просто похожий на него человек, и, наклонив голову, я стала присматриваться. Он, видно, заметил мой взгляд, потому что, когда я сошла на берег и ждала мужа, он, уже пройдя мимо, вдруг быстрым шагом направился ко мне, подумав, что я жду его. Я обернулась, почувствовав его взгляд, но резко отвернулась – не хотела, чтобы он близко увидел меня, уже не молодую. И он пошёл своей дорогой. А следующая, и последняя, встреча была опять же на пристани, где на сей раз уже и он ждал кого-то. А я ждала мужа, стоя напротив. И он не мог не видеть меня. Мой муж еще не появился, когда к нему подошла высокая женщина, шатенка, как и прежняя его пассия. И они, о чем-то разговаривая друг с другом, затерялись в толпе... 10

РОЗА КРАСНАЯ

Володей я познакомилась в Казани, в больнице, где лежал папа. Во время дежурств у его постели я иногда разгадывала кроссворды из журнала «Огонёк». Володя, который тоже проходил здесь лечение, это видел и как-то решил предложить свою помощь. Мы стали общаться. Он сказал, что живет в Гудауте, в Абхазии, но здесь у него есть родственники. Отец его, уже ушедший в мир иной, был крупным специалистом в одной из областей медицины. Имя его не было забыто, и, вероятно, поэтому Володя попал в эту престижную клинику. Сам Володя тоже врач, а мать работала фармацевтом. Они наши земляки – жили под Воронежем, потом купили дом в Гудауте. Володя дал мне свой адрес, пригласил к себе, я дала свой. Выписавшись из больницы, он пришел ко мне домой и предложил пойти в театр, но я не была готова к посещению его. Подошел отпуск, и мы с подругой решили ехать на Кавказ, в Лазаревское. Но подруге отпуск задержали, и я договорилась с ней, что съезжу в Гудауту «на 11

разведку» и что если мне там понравится, то можно отдохнуть в этом месте в следующем году. У Володи был двухэтажный каменный дом, при нем большой сад. В доме в это время жили: семья мостостроителей, женщина из Череповца и нейрохирург сорока с небольшим лет, но уже имеющий звание доктора наук (если память мне не изменяет). Семья Володи состояла из трех человек: его самого, мамы и приживалки – в прошлом актрисы из Одессы, жены гусара. Компания была интересная, но вскоре остался только нейрохирург (звали его Алексей). Он не мог сидеть без дела. Для его работы ему была необходима постоянная физическая нагрузка, особенно на руки. Он построил летний душ, отремонтировал баню, наводил порядок на участке, приглашая к этим занятиям и меня. По вечерам все садились за большой стол в столовой и играли в карты. За меня болела жена гусара, внимательно следила за игрой, подсказывала ходы. Алексей попивал из двухлитровой бутыли сухое вино, а Володя читал наизусть рассказы Зощенко – у него была уникальная память. Я тоже вспомнила один, мужчины его не знали, – рассказ «Рогулька». А Алексей начал однажды читать стихи Блока «В ресторане». Дошел до строки «Я послал тебе черную розу в бокале…», но я его остановила, поправив: «Не черную, а красную». Он не согласился: «красную» звучит банально». Но у меня в мозгах что-то переклинило, и я стояла на своём, хотя стихи эти знала наизусть. Я не люблю черный цвет, у меня нет одежды этого цвета, других вещей. И я в этой аномальной неприяз12

ни не одинока. В палитре Ван Гога нет черной краски. А если по сюжету она была необходима, он получал ее, смешивая различные тона синей краски («Едоки картофеля»). Алексей был здоровым мужчиной, не обремененным фобиями. И подумал, наверное: вот каких специалистов выпускает хваленый университет. А я думала, что после этой истории он будет меня тихо презирать. Но нет, отношение его не изменилось, и он как-то даже пригласил меня к себе – поговорить. Разговор зашел о моем отце, перенесшем тяжелую операцию. Рассказывая об этом, я, кажется, даже всплакнула. Он сочувственно слушал. В ходе беседы выяснилось, что у нас есть общий знакомый – отец моей подруги еще с военной поры. Он помог положить папу на лечение в клинику с хорошей репутацией. Они пересекались на различных межрегиональных совещаниях, проходивших в нашем городе. Мир тесен! Потом как-то так случилось, что мы не смогли противостоять соблазну взять то, что уже в твоих руках. В тесном мирке этого уютного дома нам показалось неважным, что я героиня не его романа, а он герой не моего. Он даже предложил мне в случае чего оставить ребенка. Но я собиралась рожать только в законном браке, если он все же будет. И побежала быстрее в душ. А он подумал: вот глупая, упустила такой шанс! Как-то, идя с пляжа, я встретила своих коллег по институту, где работала. У одной из них был день рождения, и меня пригласили в гости. Угостили коп13

ченой рыбой, привезенной накануне из Сухуми. Рыба оказалась с душком, и у меня начались сильные боли в животе, потом поднялась температура. Володя дал мне левомицетин, но мне стало еще хуже. Спас меня Алексей. Он дал мне таблетку размером с современную пятирублевую монету и сказал: «Выпей и всё пройдет». И действительно, боли стали утихать, снизилась температура и очень скоро всё прошло, только была сильная слабость. Названия таблетки я не запомнила, к сожалению. Роза красная победила розу черную! В этот злополучный день как раз пришла телеграмма от подруги, она уже ждала меня в Лазаревском. И я чуть свет встала, собрала вещи и постучала в комнату Володи: нужно было открыть ключом калитку. Он просил меня подождать, когда проснется Алексей, и они с ним вместе проводят меня на станцию. Но я ждать не стала и уехала с первой электричкой. С места отправила открытку Володе, где благодарила его за прием и просила передать огромное спасибо Алексею за спасение моей жизни.

«БУКЕТ АБХАЗИИ»

то происходило в Абхазии, в местечке под названием Леселидзе (сейчас оно переименовано). Мы с подругой проводили там отпуск. Жили на частной квартире у женщины родом из Казани, вышедшей замуж за местного. Питались в маленьком кафе неподалеку. Обслуживал нас молодой абхазец, с которым подруга быстро свела знакомство. И однажды она заявила ему: «Хочу попробовать вино «Букет Абхазии». Он решил выполнить её желание и пригласил подругу вместе со мной в ресторан «Псоу». Мы уже продегустировали вино, когда с соседнего столика нам передали бутылку не помню какого еще вина. А вскоре к нам подсел и сам даритель – крепкий мужчина средних лет. Почему-то речь зашла о его национальности. Он сказал, что принадлежит к вымирающей нации, а к какой – не назвал. Я предположила: армянин? Наш новый знакомый с удивлением посмотрел на меня и подтвердил. После этого 15

он стал со мной особенно любезен и по окончании «банкета» решил проводить. Вчетвером мы подошли к дому, возле которого стояла экскурсионная машина с открытым верхом. У дома была небольшая лавочка. Подруга села на нее. Рядом пристроился парень из кафе. Мощному представителю вымирающей нации места показалось мало, и он предложил мне сесть в машину. Я согласилась, узнав, что он гид, обслуживает маршрут до озера Рица, а водитель дома. Я устроилась у борта. Мой ухажер вначале вел себя сдержанно, но вскоре стал давать волю рукам. Мне это не понравилось, и я отстранялась как могла. Тогда он заявил, что если я буду так себя вести, то он призовет меня к порядку самым жестким образом. А если обращусь за помощью или попытаюсь уйти, то будет еще хуже. В общем, запугал до смерти. Для меня стало ясно: пройти к двери он мне не даст. Остается один выход – перепрыгнуть через борт. И я совершила этот прыжок к изумлению всей троицы. Даже не травмировала ног, хотя кузов машины был расположен много выше, чем у обычных машин. Затем я, ни на кого не глядя, через открытую калитку забежала в сад и, задами минуя другие сады, с трудом добралась до своего дома. Вся в ссадинах и царапинах я предстала перед подругой. Утром я увидела, что экскурсионной машины нет на месте. И до конца срока нашего пребывания в Леселидзе больше не появился на моем пути мой ресторанный знакомый. 16

«МОХНАТЫЙ ШМЕЛЬ»

не повезло с купальником. Наконец-то я купила подходящий для моей фигуры-вешалки, который скрадывал мою худобу. Мне был к лицу и цвет купальника. Удачно выбранный прикид привлек ко мне внимание сильного пола. В первый же день моего пребывания на диком пляже ко мне проявил интерес мужчина из санатория, чей пляж находился рядом и был ничем не отгорожен. Отрекомендовался преподавателем Иркутского университета, филологом по специальности. Узнав, что мы коллеги, был приятно удивлен. Но не одобрил моего выбора профессии. По его мнению, мне следовало бы поступить в аспирантуру и написать диссертацию. Узнав, на какую тему у меня была дипломная работа, сказал, что она подошла бы и для диссертации. Потом я случайно встретила его с какой-то дамой вне пляжа, поздоровалась и после потеряла его из вида. Прошло некоторое время, и ко мне подошел еще один «перебежчик» с соседнего пляжа. (Видно, там был 17

дефицит женщин или свои надоели.) На сей раз с Украины, из Киева. Его не интересовала тема моего диплома, он явился с предложением, но не руки и сердца – это им с товарищем по лечебным процедурам уже было сделано кому надо. Он всего-навсего предложил проводить вместе время. Чтобы решить вопрос, нужно было встретиться еще раз – уже вчетвером. Когда пришла подруга, появились и ходатай с приятелем – мужчиной под два метра ростом, с головы до ног обросшим густыми черными волосами. Он сел на гальку, сложил на коленях руки и искоса поглядывал на нас как-то отрешенно. Подруга тоже молчала. «Решателем» был киевлянин. Он выбрал себе в пару подругу, я предназначалась его товарищу. Меня такой расклад не устраивал. Но под напором украинца все же договорились встретиться всем вместе вечером на танцах в санатории. Дома, когда подошло время идти на свидание, подруга начала мыть голову, потом накручивать волосы на бигуди, гладить платье, что-то стирать. Я думала, что мы никуда уже не пойдем. Но нет – она начала делать макияж. Танцы уже закончились, но наши парни нас ждали. Заодно дышали свежим вечерним воздухом перед сном. Мой единственный и неповторимый был в рубашке с длинными рукавами и выглядел как все нормальные мужчины. Пошли всей компанией на прогулку – впереди киевлянин с подругой, мы с жителем хлебного города Ташкента следом за ними, не отставая. У собачьего пляжа киевский «дядька» резко притормозил и скомандовал нам остановиться, а сами они спустились на пляж. 18

Мы остались вдвоем. Я стояла у барьера, отделяющего пляж от дороги, мой спутник –напротив, у колхозного виноградника, откуда и вещал. Такое поведение меня удивило. Мы познакомились. Он назвался Виктором. И хотя внешность у него была явно не славянская, речь правильная, без акцента, интонации даже артистические. Работает на авиационном заводе, я слышала о нем от наших специалистов, бывавших там в командировках. Но Виктору об этом не сказала, чтобы не испугался моего приезда. Я узнала, что он служил в танковых войсках, и была удивлена: разве таких туда берут, не уместятся же в танке. Оказывается, рост не препятствие, и он, Виктор, тому подтверждение. В отношении меня его больше всего интересовал вопрос, сколько мне лет. Я ответила, что женщинам такого вопроса не задают, а мужчине можно. И когда я спросила его об этом, он тоже не назвал свой возраст. Из вредности, наверное. После этого разговор пошел вяло, оба боялись, что скажут что-нибудь такое, что поможет определить возраст. На следующий день он пригласил меня осмотреть окрестности с маленькой скалы на территории санатория. Я лезла в гору первая и чувствовала себя неловко, так как открывался вид мне под подол. Старалась его прижимать к телу. На скале я подошла к краю и стала искать внизу наш дом. Виктор почему-то все время находился в арьергарде. Я оглянулась и что увидела? Отвечаю на этот вопрос цитатой из «Демона»: «Могучий взор смотрел ей в очи! Он жег её. Во мраке ночи 19

Над нею прямо он сверкал, Неотразимый, как кинжал». Мне стало душно, я подумала: вот сейчас он подойдёт и обнимет меня. Но эти детские забавы его не интересовали. И в следующую минуту я ощутила себя лежащей на спине, а он стоял на коленях у меня между ног. Я не поняла и не понимаю до сих пор, как он сумел так быстро, «без шума и пыли», меня уложить, какой прием применил. Наверное, так в армии учат снимать часовых. Я была не готова к столь резкому развитию событий. Так сразу наземь, на камни… Осколки их ранили кожу. Я просила отпустить меня – больно спину, но он ловил кайф и остановиться не мог. Когда «экзекуция» прекратилась, я стала кричать: насильник, садист!.. Он пытался оправдаться: мол, не надеялся, что я соглашусь на такие отношения добровольно. Я не приняла оправданий и сказала, что больше мы встречаться не будем. На этом расстались. На следующий день подруга уговорила меня пойти все-таки на танцы. Она постоит со мной, а потом проводит домой, сама же уйдёт на свидание со своим воспитанным на других традициях мужчиной. Я нехотя согласилась: не оставаться же мне коротать вечер в семье её брата (мы жили в его доме). «Моего» не было. Немного погодя он вышел из-за кулис на сцену, находящуюся у входа. Об этом сообщила подруга: она стояла лицом к сцене, я боком. Пришёл с женщиной. Я не оглянулась. Следующее сообщение от подруги: он смотрит на тебя. Я не реагирую. Потом опять: он смо20

трит на тебя! Я – ноль внимания. На этом спектакль, срежиссированный, без сомнения, киевлянином, закончился, и «актёры» удалились. Аплодисментов не последовало – спектакль не имел успеха у «публики». Но надо сказать откровенно, после ухода главного действующего лица мне стало сильно не по себе, какая-то тоска накатила. От него ли это передалось или было чисто моим ощущением – не знаю. Может, подействовала сила его глаз и он меня загипнотизировал? Вопрос оставим открытым. Утром я сидела на лежаке, когда рядом расположилась парочка: два парня – на вид школьники старших классов. Завязался разговор, содержание которого я не помню. Он вёлся в шуточном тоне, ребята были с юмором. Вдруг море заволновалось, и из него показался... герой вчерашнего «спектакля», сегодня выступающий в роли а-ля Отелло. Да, это был «конечно, Вася», то бишь Витя. Пришел с повинной головой, презрев амбиции, «отвоёвывать своё» у этих двух молодых да ранних. Вода скатывалась с его шерстяного покрова ручьями, он имел жалкий вид. Чтобы его не смущать, я отвернулась. Но это его не остановило, он продолжал идти на свою Голгофу. Действовал ли по велению сердца или опять выполнял задачу, поставленную перед ним гуру, – кто теперь ответит на этот вопрос? Отряхнувшись, он прямиком направляется ко мне и ложится животом на грязную гальку, не касаясь моего лежака. Опершись подбородком на скрещенные руки, начинает «бомбардировать» меня взглядами исподлобья. Я отворачиваюсь, но он старается «догнать» 21

мой взгляд. Его темно-карие глаза не говорили – кричали о пощаде. И я смягчилась, посмотрела на него уже спокойно, без обиды. Ободренный, он осторожно спросил, не хотела бы я пойти с ним куда-нибудь днем. На это я ответила: хочу в кино. Ну не могла я, как и героиня романа Даниэля Дефо Молль Флендерс, сказать ему «нет». Женское сердце отходчиво. Фильм был прибалтийский, скучный. Мы сидели как чужие, не прикасаясь друг к другу. Он только раз взглянул на меня и, встретив мой взгляд, отвернулся и произнёс как мантру: «Сколько же тебе ле-ет?..» На танцах он сильнее обычного прижимал меня к себе и, когда мы уходили, тихо промолвил полуутвердительнополувопросительно: «Пойдём на пляж?» Я промолчала, что означало согласие. Спустились на наш пляж. Он стоял у середины лежака и ждал меня. Но я пошла к морю. Оно было некрасивое, какое-то грязное ночью. Вдруг он начал ругаться, не подходя опять же ко мне, а стоя на занятой позиции. Я-де издеваюсь, унижаю его, сколько можно? Тогда я подошла к лежаку и села у края. И задала вопрос: «А если кто придет?» Ответа не последовало. И эта тишина была взрывоопасной. Не желая, чтобы ко мне еще раз была применена сила, я пересела на середину лежака... Так начались наши «отношения». Мы встречались каждый день на танцах, а потом шли к морю. Но наша любовь продолжалась недолго. Однажды утром подруга пришла на пляж и сказала, что «они» сегодня уезжают, в Крыму (а события происходили именно там) началась эпидемия холеры, и из санатория всех 22

вывозят. Наши мужчины ждут нас наверху в кафекондитерской. Угощали нас пирожными и фруктовыми соками. Вина не было. Виктор и его товарищ были то ли трезвенники, то ли язвенники… От Виктора никогда не пахло спиртным и табаком. Не мужчина – клад. Прощались без рыданий и слез. Виктор был в хорошем настроении, радовался, что скоро будет дома. Я же чувствовала себя как некогда брошенные «фронтовые жены». Опять накатила тоска, как на танцплощадке. ...Но, к счастью, все проходит, как сказал мудрый человек. И это тоже прошло. И покрылось травой забвения.

И ОПЯТЬ ГУДАУТА

свой очередной отпуск в этот раз я решила отдохнуть по путевке. И помог мне её купить на месте Володя, мой старый знакомый. Проживали отдыхающие в частном секторе, я в доме Володи. В прошлый раз его мама вышла ко мне в белом крепдешиновом платье с чашкой чая в руках. Сказала, что встречает меня с полным, чтобы всё у меня было хорошо. На этот раз меня никто не встретил. Его мамы и её подруги уже не было в живых. По хозяйству помогала дальняя родственница из Сухуми. Володя частенько заглядывал ко мне, приносил почитать книги со страшными сюжетами: об оборотнях – вампирах, упырях, вурдалаках и др. Начитавшись их, я долго не могла заснуть и спала беспокойно. Еще он любил поговорить о религии, о том, что интеллигенция стала возвращаться к вере. В доказательство приносил книги, где некоторые ученые приводили примеры из своей жизни, доказывающие, что «нет праха, нет тлена». Но меня не надо было убеждать 24

в этом, я верила в душе всегда, только не ходила в храм и не носила креста. Крестик, который на меня надели при крещении в раннем детстве, у меня сохранился и лежал в комоде. Любил Володя рассказывать о своей жизни у дяди в Харькове, когда учился в мединституте. Дядя посылал его на базар, давал список покупок и, когда Володя приносил всё, что было заказано, домой, отправлял его назад, подкупить еще что-нибудь. Володя возмущался, а дядя ему отвечал: иди, не оговаривайся! Так он приучал Володю подчиняться старшим. Зато со своим маленьким сыном справиться не мог. Тот не хотел идти завтракать. Володя недоумевал: как это можно не хотеть утром есть. И однажды проследил, как мальчик открыл буфет, достал банку меда и банку варенья и стал по очереди есть по ложке того и другого. После этого о какой каше могла идти речь?.. Ребенок не выполнял указаний отца, не слушался Володю. Тогда Володя решил приструнить мальчишку. Когда родители ушли на работу, он повел его во двор и велел положить голову на плаху, на которой рубили головы курам. Тот не на шутку испугался, встал перед Володей на колени и стал умолять пощадить его, обещая делать всё, что скажут взрослые. После этого он стал как шёлковый. Жестоко? Да. Зато какой результат! На работе у Володи был начальником мингрел. Эти люди отличаются суровым нравом, достаточно вспомнить Берию. Все подчинённые называли его зверем. Но Володя поладил с ним. Дядя приучил его подчиняться старшим, даже если те в чем-то непра25

вы. Мингрел, например, посылал медсестру белить дощатый туалет во дворе. Та делать это не хотела, пусть белит санитарка. Возникал конфликт, мингрел зверел. Или он отправлял кого-то в командировку в глухой район. Опять отказ. И тому много примеров. А Володя никогда не спорил с начальством: надо ехать – ехал. Дядя из Харькова выбрал Гудауту для проживания как место с более благоприятными климатическими условиями. Много позже туда переехала семья Володи. Как-то дядя пригласил Володю к себе. В одной из комнат они остановились, и дядя спросил Володю: как ты думаешь, сколько здесь не мыли пол? Володя посмотрел на плотный слой пыли и ответил: ну, год. Нет, десять лет, – ответил дядя. Его жена занималась спиритизмом, и пыль была нужна для сеансов. В столовой дома отдыха со мной за одним столом сидела пара из Пушкино Московской области – Лида и Лёша. Они были мои ровесники, и Лида предложила проводить время вместе. Я согласилась. Целый день мы лежали на пляже, а Леша, любитель выпить, бегал в поисках чачи, местного самогона. Нам он приносил легкое вино, самодельное. Мы с Лидой вели долгие разговоры «за жизнь», выражаясь языком одесситов. Когда она узнала, что я не обзавелась семьей, удивилась: «Да что ты, у нас такие, как ты, все замужем». Спросила, есть ли кто у меня сейчас. Я ответила, что получила письмо от одного из новых знакомых, троюродного брата моей подруги. Оно было со мной. Лида попросила прочесть его. У меня был готов и ответ. Она 26

его также прочла и сказала: «Так не пойдет. Я скажу, как надо написать». Я переписала письмо, и Леша отправил его. Надо ли говорить, что письмо возымело действие и по приезде домой меня ждал готовый связать себя со мной узами брака мужчина. На пляже к Леше и Лиде захаживал их знакомый по работе. Он подолгу беседовал с ними, вовлекали в разговор и меня. Ему было, наверное, за пятьдесят, он участвовал в войне на последнем её этапе. Рассказывал мне о страшных эпизодах войны. «Она его за муки полюбила…» Я не полюбила, но не уклонялась от его ухаживаний. Лида была недовольна, что он стал провожать меня домой после танцев, а на танцах не давал никому приглашать меня. Она сказала, что знает со слов жены о его бессилии как мужчины. Но это не оттолкнуло меня от него. Так, как он танцевал со мной, как вел меня в танце, никто не делал. Это был талант. Никогда и ни с кем я не испытывала такого удовольствия от танцев, это было какое-то волшебство. Да еще эта музыка – эмигрантские песни в исполнении некой Ивановой, певшей с приятным акцентом. Но Лиде хотелось переключить мое внимание на другого мужчину. И она спросила, кто в этой «тусовке» мне нравится. Я показала на одного. Тогда Леше было дано задание попросить этого парня пригласить меня на следующий танец, а моего партнера увести на время от меня. Леша всё сделал, что от него требовалось. Но парень этот оказался совершенно никудышным танцором и с ним не о чем было говорить. Как же был 27

рад возвращению ко мне мой постоянный партнер! И я тоже была рада. Перед отъездом домой он, как всегда в хорошем настроении, подошел ко мне, крепко поцеловал при всем честном народе и с чувством пожелал мне счастья в личной жизни. Встречаясь со мной, вполне симпатичной, на пятнадцать или больше лет моложе его, он доказал всем, что еще чего-то стоит как мужчина. Он и Лида с Лешей уехали домой раньше, я осталась одна. На танцы не ходила, проводила время в беседах с Володей. Прощаясь с ним на вокзале, я обещала писать, он тоже. И мы долго переписывались, пока однажды я не получила письмо от него из больницы в Сочи. Оно было последним, хотя я и ответила на него. Так прервалась связь с этим необычным, немного чудаковатым человеком. А от Лиды я получила письмо, в котором она предлагала провести вместе следующий отпуск. Я ей написала, что вышла замуж и мы поедем на Урал к родственникам мужа. Она мне не ответила. Лида, я часто вспоминаю тебя. Более родного, чем ты, человека я не встретила. Люблю тебя! Дорогая моя подружка, ты в моем сердце!

КРИК ВОПИЮЩИХ В ЛЕСУ

эту субботу мы – я, муж Лёня и подруга Тамара – собирались пойти купаться на озеро. Оно находилось в расположенном недалеко от города лесу. Я была на третьем месяце долгожданной беременности и немного опасалась идти так далеко. И к тому же накануне Лёне сообщили, что ему надо выйти на работу для выполнения срочного задания. Нам с подругой предстояло идти одним. Но погода стояла теплая, солнечная, и мы рискнули. Весь день мы купались, загорали и ближе к вечеру пошли домой. Дорога шла вдоль опушки леса. Кругом ни души. Мы приближались к просеке, как вдруг заметили двух невесть откуда взявшихся парней. Они шли обычным шагом, и мы не подумали ничего плохого. Но потом обратили внимание, что парни пошли быстрее. Мы тоже ускорили шаг. Но они нас нагнали и преградили путь к просеке, сделав вид, что завязывают развязавшиеся шнурки на обуви. 29

Мы остановились. Тамара шепнула мне: «Мне не нравятся глаза у того парня». Я в ответ сообщила ей едва слышно: «У меня есть ножичек». Но она посоветовала спрятать его подальше, мол, они нас этим ножичком и зарежут. Решили повернуть назад и побежали к дороге, выводящей на окраину леса, резко сорвавшись с места. При этом Тамара вдруг закричала: «Лёня!», я подхватила. Мы бежали так быстро, как позволяли убывающие силы. Тамара сняла босоножки и бежала босиком. Вначале мы в два голоса кричали как оглашенные: «Лёня!», но потом всё тише, тише и, совсем обессилев, лишь шептали осипшими голосами его имя – как заклинание. А наши преследователи срезали угол и продирались за нами сквозь чащу леса, чертыхаясь. Но стали отставать – видимо, опасаясь появления этого неведомого Лёни. Я уже думала, что упаду, не добежав до заветной цели, замертво – так билось сердце. Но все-таки сумела преодолеть последние метры. Выскочив на опушку, мы увидели работающего на огороде пожилого мужчину. В то время на больших заводах желающим выделяли участки под посадку картофеля на пустующих около леса или в других местах землях. Мы обрадовались этому мужчине как родному. Хотя ему было не до нас. Отдышавшись и немного передохнув, мы пошли мимо огородов к шоссе, где ходил городской транспорт. Только подошли к остановке, как возле нас остановилась машина, и водитель предложил нас подвезти. Мы 30

дружно отказались: едва избежали одной опасности, как на тебе – втягивают в другую передрягу! Ну уж нет! И уехали домой на троллейбусе. Я боялась, что бег на пределе своих возможностей и сильный стресс будут иметь плачевные последствия для ребенка. Но всё обошлось, он оказался крепким орешком… Так имя будущего отца помогло избежать грозящей ребенку опасности.

Содержание От автора......................................................................... 3 Как подруги помогали мне стать старой девой........... 5 «Неспетая песня моя»...................................................... 8 Роза красная.................................................................... 11 «Букет Абхазии»............................................................. 15 «Мохнатый шмель»........................................................ 17 И опять Гудаута............................................................... 24 Крик вопиющих в лесу.................................................. 29