Владислав Евсеев "Возьми с собой мелодию мою"

Владислав Евсеев

И М Ь З ВО Й О Б О СС Ю И Д О МЕЛ … Ю О М

ВЛАДИСЛАВ ЕВСЕЕВ

ВОЗЬМИ С СОБОЙ МЕЛОДИЮ МОЮ… Баллады

Издательство «Плутон» Казань 2014 Казань 2014

УДК 882.0 ББК 84(2Рос=Рус)-5я44 Е 25 Е 25 Евсеев Владислав Возьми с собой мелодию мою... Баллады. – Казань: Издательство «Плутон», 2014. – 100 с. Родина, Музыка, Дороги – три ключевых темы, пронизывающие жизнь человека, посвятившего себя науке, но навсегда оставшегося в душе поэтом и музыкантом. Именно эти темы представлены в сборнике баллад Владислава Евсеева «Возьми с собой мелодию мою...», в который вошли произведения, сохраняющие тепло и трепетность полыхающих ярким светом угольков его душевного огня.

ISBN 978-5-902089-44-5

Составитель: Б.Г. Вайнер Конструкт-редактор: Ю.А. Волков Оформление: И.П. Чирков УДК 882.0 ББК 84(2Рос=Рус)-5я44

ISBN 978-5-902089-44-5 © В.И. Евсеев, 2014 © Издательство «Плутон», 2014

ЮНОСТЬ И ПОЭЗИЯ...

грустные, всегда проникновенные, а порой и просто весёлые стихи. Часть из них уже стали песнями, потому что автор руководил несколькими рок-группами, а также общается с молодыми исполнителями авторской песни. Для меня его стихи – один из способов релаксации, улучшения настроения и повышения тонуса. Его баллады всегда оригинальны и показывают неординарность этой личности. Остаётся добавить, что Владислав Евсеев, несмотря на солидный возраст, ведет подвижную, активную жизнь, которая словно подтверждает его собственные строчки: «Юность и поэзия – вечны…»

Я знаком с Владиславом Евсеевым примерно пять лет. Меня всегда удивляло многообразие его интересов. Когда он подарил мне свою первую книгу «Ко мне пришли простые строки», я как будто снова познакомился с ним уже как с поэтом. Его стихи полны чувств любви и разлуки, философского подхода к жизни, размышлений… Многие из них посвящены годам его молодости, друзьям и многочисленным путешествиям. Нередко автор бывал одинок, попадал в трудные житейские ситуации, многого достиг собственным трудом, многое испытал на своём опыте. Советую не торопясь прочитать эти иногда

ТИМУР ХАМЗИН

3

НАВСТРЕЧУ СВЕТУ

«Я вытекаю, как река, из твоего большого сердца...»

(В. Евсеев, Моя река)

На мой взгляд, одной только этой строки достаточно, чтобы почувствовать душу Владислава Евсеева; отметить умение автора не просто видеть свет в окружающем мире, но и самому быть проводником этого тёплого пространства – быть тем, кто способен нести свет людям. В этом, наверное, и состоит предназначение поэта – суметь увлечь читателя и слушателя настроением своих строк; заставить задуматься над тем, что таится в их глубине; незаметно помочь раскрыть себя через поэтическое слово, отзывающееся в сердце то раскатами грома, то музыкой ветра в степи, то запахом молодых

сосен в лесу. Читая стихотворения Евсеева, ловишь себя на мысли, что Владислав принадлежит к числу тех немногих, кому эти способности даны от Бога. Творчество В. Евсеева пронизано любовью к Отчизне, к природе родного края, к людям, встретившимся ему на жизненном пути. Она хранится в балладах, стихотворениях и песнях автора. Дожидается встречи с читателем, способным почувствовать и принять её свет, что так щедро лучится из поэта. Вперёд, друзья! На встречу с завораживающей душой романтичного рокера современности – Владислава Евсеева! Поэтесса Ольга Самайлив

4

Хочу лететь: то – вверх, то – резко вниз, рискуя расшибиться о планету, так, чтобы звёзды в радуги слились, а Млечный путь – в сверкающую ленту… (В. Евсеев, Стремление к скорости)

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Выражаю благодорность и искреннюю признательность сотрудникам издательства «Плутон», которым я весной этого года передал более 130-ти, написанных в разные годы, баллад. Мое рабочее название сборника – «Не потухший уголек». Но, благодаря составителям, которые не только отобрали материал для публикации, но и систематизировали его, придали ему нужное звучание и необычную тональность, родилась книжка с несколько иным названием. При этом на обложку вынесены и «не потухшие угольки», и один из любимых мной музыкальных инструментов. Это второй сборник моих стихотворений. Первый – «Ко мне пришли простые строки» – был выпущен так же издательством «Плутон» в 2002 году и в него была отобрана избранная лирика 1961-1980 гг. Я по профессии исходно математик. Потом получил ещё некоторое число профессий и образований, в основном «самоучкой». Но это – не важно. Сейчас преподаю в основном математическую экономику. Доцент, кандидат наук. Всю сознательную и большую часть бессознательной жизни пишу стихи, песни, мелодии, немного рисую (для себя). Руководил несколькими рок-группами. В основном – в советское время, когда молодой был: писал тексты на готовую музыку или аранжировки. Сейчас только иногда читаю стихи своим студентам. Порой даже пою. Кроме этого увлекался велосипедом, настольным теннисом, волейболом, а сейчас – бильярдом. Много времени уделял – и до сих пор уделяю – шахматам и логическим (не компьютерным!) играм. Так что – принимайте, как есть... Приглашаю желающих на «Стихи.ру» и «Проза.ру».

ТРИ ЖЕЛАНИЯ

ТРИ ЖЕЛАНИЯ Жизнь не полем – узенькой полоской нынче открывается глазам. Остаётся только отголосок слова, предназначенного нам.

Пусть меня теперь в каморке тесной не разбудят трели соловья, но всё чаще снится перелесок – маленькая родина моя…

Жизнь недаром прожита: просто в утро раннее я доверил поезду три своих желания…

Будто там, за озером, рельсами, туманами ждут, отстав от поезда, три моих желания…

В юности казался беспредельным путь, летящий от родной избы. Но тропу, ведущую к деревне, как ни странно, я давно забыл…

Только там, за весенним подворьем, где открыта в прошедшее дверь, теплотой дышит новое поле для других, непонятных теперь.

Мне казалось: навсегда от тропы извилистой уносили поезда голоса любимые…

Там пацан неведомый шепчет в утро раннее – за межой, за кедрами – три своих желания…

В прошлом – как в колеблющемся дыме, подчиняясь песням и годам – растворились смех, улыбка, имя той, шептал которой «навсегда…»

Следом – как торопливый подросток – я хотел бы бежать по тропе, чтобы снова взглянуть на полоску, что досталась мне в этой судьбе.

Вот – мы стали мудрыми, наш флажок качается… Только поезд утренний к нам не возвращается…

Там стоят по-прежнему пять домов на улице… счастье улетевшее из окошка щурится…

8

РОДИНА ДЕТСТВА

«Мир детства моего На дне морском исчез…» Вл. Соколов

Мне явилась ночью – на снегу хрустальном маленькая точка в мире виртуальном… Ты прожил полвека… И сколько ещё проживёшь, и сможешь ли снова взлететь – никому не известно, а родину детства на карте уже не найдёшь: мир слишком жесток и реален для родины детства.

И даже неважно, как ты наяву назовёшь тот сказочный остров: он прочно уже растворился в бушующем мире, которому ты отдаёшь всё то, чем с тобой этот маленький остров делился.

Кто-то видит горы в снежном ожерелье, а пред чьим-то взором – дальняя деревня…

Ты мне шепчешь: хватит грезить ночью вьюжной… Иногда – представьте – ложь бывает нужной…

Далёкая сказка. Нет, это ей-Богу не ложь – единственный способ у маленькой печки согреться… Ты прожил полвека и сколько ещё проживёшь – до этой минуты с тобой будет родина детства… Белые снежинки – в облаке хрустальном… Так и нам кружиться в мире виртуальном.

9

СИБИРСКАЯ ЕЛЬ

У трассы на краю посёлка, где шум и грохот заводской, застыла маленькая ёлка, напоминая праздник твой…

Жаль, что нельзя опять у ели увидеть – юную – тебя… О, как жестоко наше время, как стрелки прошлое дробят…

На встречи необычные надеясь, в своей душе обиды не таи – я позабыл, как тяжко стонут рельсы, я позабыл совсем твою Сибирь…

Да, каждый человек своеобразен, лишь прояви внимание к нему, попробуй уловить в обычной фразе достоинства, присущие уму…

Как я хочу тропинкой вешней, недостижимой в гуще дней, добраться до заветной ели и просто – улыбнуться ей…

Но я скажу совсем другое, не вспоминая прошлых дат: что затаилось в этой хвое, – то растворилось навсегда…

Смогу заметить у мохнатой ели, как жизнь нас гонит, годы торопя…

– Что ж, здравствуй, ель! Живи, не жди метелей и всех уже ушедших от тебя…

О, ель моя! Ты вырастешь большая, услышишь ты летящей птицы крик… И вот – когда-нибудь, в грядущем мае – к тебе один приблизится старик…

10

СИБИРСКИЙ ГОРОДОК

Как в наряде венчальном, Россия в пушистом снегу. За уральской грядой начинается небо Сибири. Все облазив углы, я представить себе не могу этой шири. Сосен праздничные свечи – шаг за шагом – вдоль земли… А Россия бесконечна, как и песни о любви.

Ближе к лету ветром сильным занесёт меня сюда. Точно дети для России небольшие города.

Там – на самом отшибе – стоит небольшой городок, мимо крашеных домиков тянется лесопосадка. Как ни странно, его до сих пор повстречать я не смог – город Садка.

И весною, увидев, как птица к Сибири летит, не скажу, что приду – смысла нет перед другом лукавить. Лишь над всем отзвучавшим останутся песни твои – точно память.

Вновь весна – подобно чуду – мне откроет сто дорог. Я в пути своём забуду этот малый городок.

11

В СВОЁМ ГОРОДЕ

Вновь со мной этот город, в котором играли фантазии – точно дети момент перемены ловили они… Накануне зимы отошли путешествия дальние, показалось мне даже, что стал он немного другим.

Я опять погружаюсь в его беспощадную ритмику: навалились дела и, пожалуй, забылись друзья… Мне пора отложить прежних песен аккорды и лирику, потому что довольно суровая это стезя…

Здесь дома и проулки – те же, что и давним весенним днём… Здравствуй, город моей надежды, перепутавший снег с дождём…

Он дарил мне слова простые и карал меня по ночам… В этом городе я впервые счастье взрослое повстречал…

Память мной играет странно: прошлым ты не дорожил! Наподобие тумана – содержание души…

Память – океана вроде – многослойная во мне: всё, что было, не уходит, скрывшись где-то в глубине…

12

Прохожу мимо клумбы с её пожелтевшими астрами. Скоро снег их надёжно укроет до самой весны. Скоро станут светлее и эти проулки казанские, постепенно доверив пейзажу морозной страны…

Я заметил, что стали печальными астры осенние, скоро старость подскажет иные дела и слова… А сейчас я с тобой разделяю его настроение, но ещё под ногами шуршит золотая листва…

На рассвете мы на работу по бетонкам его пойдём… Я люблю свой утренний город, не умытый ещё дождём…

С той недели на белом свете будет царствовать белый снег. Мне пора возвращаться к детям, без которых бессмыслен век…

Мир его – почти награда, старый друг – его туман. Вечных странствий нам не надо и не надо – дальних стран…

Этот мир, где правит детство, отражается во мне… Я бегу по кромке леса вдоль по новенькой лыжне…

13

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

Там, где красит воды утренний восток, ты два года пробыл – невеликий срок. А вернулся – взрослым: воля развилась, Там, видать, непросто жизнь тебе далась. В этих диких краях Енисей пролагает верховья… Там, как чудо почти, – тепловоза гудок… Там надежда окрепла, ещё не связавшись с любовью… Это – Дальний Восток…

К этим дерзким краям ты слегка приварился душою, и в блокноте хранишь пожелтевший листок… В нём – единственный адрес, и тот, как пароль, зашифрован… Это – Дальний Восток…

Вихрем океанским, рушащим предел, на краю пространства начинался день… Потому так строго тянешься всегда к Дальнему Востоку – утренним годам…

Ты усилил волю – письма разорвал, где терзали болью старые слова… Сохранил на память лишь один листок, точно не желая помнить про Восток….

В том тревожном краю часть души, как ни странно, осталась… И в блокнот заглянуть – приближается срок… Ты скользишь вдоль строки просто взглядом, почти не читая… Это – Дальний Восток…

14

КАЗАЦКАЯ ДУША

Над землёй затвердевшей, где знойные ветры сильны, нам лихой Водолей посылает небесные знаки: мы – не царские слуги; мы – гордой России сыны; мы – её путеводное пламя, – степные казаки. Всегда лишь ветер вольный судьбой моей играет. А царь сидит на троне, как будто управляет.

Вдали свистит синица, кукушечка ликует. А царь вознёс десницу, как будто жизнь дарует.

Ни любовью, ни златом на цепь не посадишь никак, – хоть огню предавай, хоть швыряй в леденеющий омут. Не сдаётся ни Богу, ни чёрту чубатый казак, доверяясь лишь в небе орлу да коню удалому.

В час, когда призывающий Ангел прочтёт моё имя – сабля, конь и папаха – нет сыну наследства дороже. А Россия – как Вечная Матерь – обнимет и примет, и усталое сердце в усталую землю положит.

Над песнями моими дух праздничный летает. А царь – хоть жизнь отнимет – с душой не совладает. Теряясь в утренней дали, моя дорога вьётся… Как дни, сменяются цари... Россия – остаётся.

15

ЦЫГАНСКИЙ ТАБОР

Зовут меня бушующие степи, – там исчезают в травах табуны, там слушает задумчивые песни цыганский табор посреди страны. Коня лихого не удержишь на аркане и песню не удержишь на цепи… О чем тоскуете, скажите мне, цыгане, что значит ваш напев в ночной степи? Когда душа без действия страдает и жизнь пустеет, как бутыль вина, я в степь иду на трудное свиданье – её за вечность не испить до дна. Она хранит вечернюю прохладу и дарит летней ночи благодать. Мне ничего предсказывать не надо – на картах и по зеркалу гадать. Я упаду в нескошенные травы, растаю в них на вечность и на миг, вновь обретая жажду звонкой славы и нераздельной власти над людьми… И вопреки бредовому сознанью, сломав на полуслове голос свой, окружат молчаливые цыгане меня неторопливою толпой.

16

«Смотри: не счесть дорог в степи просторной – по каждой может сокол пролететь! Ты в этом мире – как и мы – свободный, вольно тебе бродяжничать и петь. Свободы страсть дана тебе от Бога, пока ты в жизни не был на цепи! А бесконечная, как жизнь, твоя дорога, петляет и – теряется в степи…» Неизгладимы в вековом тумане последствия промчавшейся грозы… Где ваша родина, скажите мне, цыгане? – От родины остался лишь язык… Не станет пеплом брошенное семя, и вспыхнет жизнь на выступах крутых, как ваш ночной костёр, лихое племя, свободное от привязей земных. Перед рассветом степь мерцает слабо, растаял ветер посреди ветвей. И ненадолго стих цыганский табор над вечною дорогою своей. Спасибо вам! Мне расплатиться нечем. Дай бог, чтоб ваша ночь была светла! Я ухожу своим годам навстречу. Земля росой прозрачной расцвела… Душе для песни надо так немного, а сердце не удержишь на цепи. И бесконечная – как жизнь – моя дорога петляет и петляет по степи.

17

ЦЫГАНСКИЕ РИТМЫ

В час, когда светлой душе нелегко, как ты мечтаешь взлететь высоко. Только нельзя – в небе скользя – тайны коснуться рукой… Сколько нами уже позабыто, а сколько – не пройдено… не печалься напрасно – пусть время беспечно стучит… Вновь – цыганская песня, разбившая сердце мелодия – вопреки новым ритмам пронзительной птицей кричит…

Всё начать бы сначала, пройти по дорогам нехоженым, пролететь над стремниной, в которой струится туман… и понять, что не зря эти песни гортанные сложены – в них от мира укрылись наивные души цыган…

Скрипка с гитарой однажды слились мощным ансамблем на грани земли… Как в первый раз – слёзы из глаз – ритмы твои потекли…

Время не вечно – его не щади: сколько бесценных минут впереди? Сколько – летать… сколько – стучать страстному сердцу в груди?!

Стали наши года тяжелее и души беспечнее. Только, видимо, было дано это время не зря. Бесконечные степи и песни цыган бесконечные вдоль весенней земли, вдоль цветущей планеты скользят.

18

КОВЫЛЬНАЯ СТЕПЬ

Я шагаю по степям. Впереди – ковыль играет… Здесь как будто двери рая стали ближе на сто грамм…

Но сегодня – даже пня не осталось от страданий. Я иду: куда – не знаю… Пусть ведёт, скользит стерня…

Ой ты, мать сыра земля, колыбель моя лихая: ты – старуха неплохая, жизнь тебе доверил я…

Мне подскажут: где ручей, ивняка густые прутья… Жизнь моя – на перепутье. Слава Богу – я ничей…

Ты надежды не буди. Пусть ведёт меня дорога. Безразлично мне, ей-богу, что там будет – впереди.

А в загашнике судьбы – всё, что жизнью называлось, – в дальнем стойбище осталось: люди, стены да гробы…

В прошлом – пепел, в прошлом – пыль, в прошлом – бред перед глазами… Здесь – чужими сапогами измордованный ковыль…

Я лицом к ружью прижмусь, Только сердце охнет глухо… Береги меня, старуха, Я, быть может, пригожусь.

19

ЦЫГАНСКАЯ БАЛЛАДА Самым ценным является только то, что не имеет ценности. ДАО

Сердцу зябко стало на рассвете. Потускнели дальние костры. С моря дул холодный влажный ветер, шевелил прибрежные шатры. Мир затих на перепутье раннем: ни слова, ни жесты не нужны. Не поют друзья мои – цыгане, пасынки дряхлеющей страны. Звёзд прозрачный поток разлетелся над сопками стайкой, отразился от моря, от близких сверкающих глаз. И – пока тишина остаётся над миром хозяйкой – ничего не скажу, погружаясь в дремоту на час. У меня – своя на свете доля: столько лет пролесками кружу… Как и вы, прошёл я это поле и к реке забвенья подхожу. На рассвете, в сумраке неясном боль от одиночества остра. Доверяю я душе цыганской и уставшим углям от костра.

20

А край неба уже засветился лазоревым светом. Значит, скоро проснётся, расстелется жизнь у шатров. И дорога опять запетляет, как вечная лента… Что же, здравствуй, судьба, как и прежде, я к встрече готов… Дремлет мир таинственный и древний, дремлют души – углями в костре. А потом проснётся чибис первый, запоёт приветствие заре. Я могу сказать и без гаданий, что завянут всполохи костра, через час исчезнет эта тайна: станет даль холодная светла. Я и сам – как цыган – доверяю жестокому ветру и уже не пою, завершая неведомый взлёт. У дороги моей остаются ещё километры, но она завершится, лишь солнце над морем взойдёт.

21

ДРУГ ХУДОЖНИК Почти не общаясь с людьми, едва отражая реальность, духовность и материальность, художник рисует свой мир. Казалось бы – галиматья, игра перепутанных красок, но сердце ведёт его властно по хитрой канве бытия. Ещё ничего не звенит, ещё полутьма за окошком, но жить без мечты невозможно: влечёт его холст, как магнит. И каждый, увидевший холст, по-своему мир отражает, задачи иные решает: зигзаг нашей жизни не прост… И видится в сумерках дня летящая в небе гитара: есть ветер – и крыльев не надо, покуда аккорды звенят… И ты на эскиз посмотри глазами мальчишки-подростка: начать в каждом деле – непросто, но радость проснулась внутри…

22

Е.Н.

Ты в каждом отдельном штрихе – неясном и даже невидном – уже ощущаешь картину, как образ, возникший в строке… Будь лирик, художник, певец – ты доброе делаешь дело, поскольку душа зазвенела, как дальний степной бубенец… И топот не слышен коней, и пыли не видно в долине, но чувствуешь трепет в картине, бежишь за надеждой своей… И вслед за гитарой – опять – твоя непутёвая личность в бездонное небо умчится, чтоб там рисовать, рисовать… Когда посреди суеты энергия больше не льётся, художник собой остаётся, поскольку уходит в холсты…

23

ДРУЖЕСКАЯ СВЕЧА Тимуру

Внутри меня мой друг зажёг свечу. И я горю, играю и лечу. Я, как ребёнок, радуюсь огню, его цветок невидимый ценю.

Пускай судьба хранит мою свечу, и думать я о прошлом не хочу. Я в будущее наше устремлён, заволновался, как весенний клён.

Там, в полутьме, сидит старик, его свечой играет стих. Как жаль, что их в твоей ночи не различить.

Я не напрасно ждал рассвет, где есть мечта, а боли – нет. Клён мне прошепчет: «Погляди – пора идти…»

Позвольте мне друзьям моим служить, делить надежды, радостями жить. Позвольте рядом чувствовать ладонь пока горит свечи моей огонь.

Вновь, как ни странно, сказка началась: движений лёгкость, откровенность глаз. Как будто вместе со свечой горю и друга своего благодарю.

Пока теплы его лучи, играй, гитара, не молчи. Я в полутьме дышу ещё, мне хорошо…

Прости, мой друг, не торопись взлететь – я должен обязательно успеть сказать тебе: спасибо за свечу, но я молчу.

24

СТАРЫЙ ПОГОСТ

Сквозь потерь заколдованный круг, происшедших когда-то со мною, часто издали смотрит мой друг фотографией в старом альбоме. Вот – давно завершился апрель, да и май пересёк середину… Твой погост на Высокой Горе представляю теперь, как картину.

Ты – на новом высоком витке – начал жизнь принимать без обиды. Вот – погаснет янтарь вдалеке, и на небе взойдут Леониды… И слегка засверкает роса на проснувшихся ветках рябины, и тропинка давно заросла, да и дух далеко, очевидно…

Очень редко бывают на нём прихожане, приезжие люди: трудно это успеть сделать днём, так что спящий едва ли осудит. Каждый штрих составляет эскиз в этой Богом забытой юдоли: и тропинка, бегущая вниз, и берёзка в прозрачном подоле.

Да и время – быстрей облаков заскользило над вечным покоем. Ты ушёл на границе веков, кто-то принял решенье такое… Но жестокая память летит, нас с тобой постепенно сближая. И скажу я безмолвно: – Прости… Потерпи…, я уже выезжаю.

25

ЖИЛА ОДНА СТАРУХА Жила на свете одна старуха, любившая Бога и чистоту. Она лишь порою ворчала глухо, когда становилось невмоготу. Чужая женщина, жизнь чужая, что было в её бытии простом? Была лишь комнатка небольшая с иконой, цветами и тюфяком. Она давно не имела подружек, общалась с соседями долгий век… Касались ли слёзы её подушек? Не знаю, я был чужой человек… Но время её обхитрило, значит, когда как няньку её нашли… Так в жизни её появился мальчик, перевернувший застывший мир… Она служила чужому ребёнку. Видать, для нас это был урок. Поскольку была она одинока. Поскольку ребёнок был одинок… Приняв, как участь, чужое детство, она не тратила лишних слов. Дремавшее за рутиной сердце как будто заново ожило… Когда ребёнок в ночи заплачет, она качала, прижав к груди. Скажите мне: что такое счастье? Да, лишь у немногих оно – впереди…

26

Однажды я на её пороге возник, срок для этого подошёл. Окинул мирок её взглядом строгим и мать ребёнка с собой увёл. Так жизнь мальчишки переменилась, так смысл её потеряла жизнь. Была ль проявлена Божья милость? Не знаю, я не умел служить. Помчались бешено год за годом. Вот так мы строили жизнь свою. И постепенно привык ребёнок: иные люди, иной уют. Что ждёт нас в мире – никто не знает, что с нами дальше произойдёт? Один – находит, другой – теряет, Один – стареет, другой – растёт. Не видел мальчик чужих страданий, он плавал в море её тепла. Когда ребёнка у ней отобрали, она заболела и умерла. Мальчишка вырос – простым, хорошим, легко учился, легко любил. Так что, не надо грустить о прошлом, лишь бы прошедшее ты ценил. К чужому счастью не будем глухи, тогда, быть может, Господь простит... Баллада эта не о старухе. Трагедий множество на Руси.

27

ДЕТСКИЙ ХОРОВОД

Глаз коснулось горячее жжение, но слезу невозможно добыть… Начинается наше служение – отражение нашей судьбы… Нас окружит завтра детский хоровод. Отдых слишком краток. Слишком долог год. С тишиной расставаясь сегодня, мы застыли в её пустоте… Перестук поездов отдалённых неожиданно к нам долетел… Не меня – кого-то снова будет ждать длинная дорога, чистая тетрадь… Веря в мудрость и ценности школы, ты ещё понимаешь меня… Дети, души фантазий весёлых, этой грусти не смогут понять… И под лентой Млечной неподвижных звёзд пусть звучит беспечно детский хоровод…

28

СО ВНУКАМИ

По вторникам – купание внучат:они сверкают ангелов обличьем, визжат, хохочут, весело кричат, а бабка изворчалась по привычке… Вы помните детство? Какие-то смутные сны, какие-то бледные тени прекрасных фантазий… Наверное, мы погружаться в него не должны: иные вершины своей недоступностью дразнят…

Над волнами бьётся взлетающей птицы крыло, а к берегу жмутся другие, усталые птицы… Полжизни промчалось – не просто полвека прошло. Покров – на пороге, Метель за окошком клубится.

Судьбы необъяснимая река щедра была нечасто почему-то. Сегодня – из глубин, издалека, – я улыбаюсь этим баламутам.

Я погружаюсь в хаос голосов… Как сквозь туман, гляжу вперёд нерезко… Да здравствует Великая любовь, над миром поднимающая детство!

Судьбе вопреки остаётся, наверное, нам найти в себе силы не падать пред ней на колени, а песню и сердце, и душу отдать пацанам, которые нас не поймут, не простят, не оценят…

29

СРОК ДАВНОСТИ

От тревоги себя не избавишь, бесполезно – пиши не пиши… Мне достались волнение клавиш и вибрации странной души.

С нами шутит, наверно, природа, отмеряя слова и года… Тебя нет уже двадцать три года. Я – старик, а ты – молод всегда…

Сколько б лет над землёй ни промчалось, не забуду, забыть не смогу, крик, который исторг ты, отчаясь: Я умру… я умру… я умру…

Нет, рука не касается клавиш. я молчу, и замолк инструмент. От тревоги себя не избавишь – для души срока давности нет…

А весна была в самом разгаре, расцветали вдоль трассы кусты… Звон вибраций почувствовал парень, грань влекущей его пустоты…

Всё, что было, приемлю покорно, оставляет рубец каждый год… не пойду на Высокую гору, там давно уже нет никого…

Я иду в середине июля – постаревший, для многих чужой, чьи-то взгляды встречаю, как пули, не владеющий странной душой…

Улетел ты, а может, уехал в отдалённые слишком края… Лишь от крика вибрирует эхо, погружённое в ритм бытия…

30

МАТЕРИНСКАЯ ПАМЯТЬ

Буквы как древние стены стоят: «Всё на круги возвратится своя…» Вырастут дети – разъедутся вдаль, в доме останутся тишь и печаль. В доме останется старая мать, будет от каждого весточки ждать. В доме останется память твоя… «Всё на круги возвратится своя…» Нас по стране разбросал суховей – трудно дождаться лихих сыновей. Мама мечтает в ночной тишине: «Дети ещё возвратятся ко мне, Снова за стол соберётся семья, Всё на круги возвратится своя…» Трудные годы небыстро летят, Мы не спешим возвратиться назад. Вряд ли дождётся нас старая мать. Тот, кто вернётся сюда умирать, снова услышит в саду соловья… «Всё на круги возвратится своя…» Вечно, покуда в мелькании дней нас одаряя любовью своей, катится жизнь полноводной рекой, в маминой песне – бесценной строкой – буквы как древние стены стоят: «Всё на круги возвратится своя…»

31

У РАЗВАЛИН ДОМА

У наших ног развалины лежат. Над морем чайки редкие кружат. На выступе, на тёмном валуне старуха дремлет в чутком полусне… Давным-давно здесь не было руин. Просторный светлый дом стоял один. За домом, где дышал прохладой сад, весенние играли голоса. Не ведая невзгод – рука к руке – резвились дети на морском песке. С веранды, чтобы детям не мешать, им улыбалась ласковая мать. И ей тогда – на много лет и миль – казалась жизнь светла, как в море штиль. Не верилось, что грань подведена: наступит ночь, а вслед за ней – война. И мы не можем верить – видит Бог! – что не от нас зависит наш итог. Разрушенная жизнь, разбитый дом – всё скрыто в слове огненном одном. Как жизнь страшна – старуха поняла, когда своих детей пережила. Досталась доля тягостная ей – лавина потерявших облик дней. Она ослепла. Взор её потух. Душа и зренье обратились в слух. И вот она застыла в полусне на выступе, на тёмном валуне… Волнуясь, я смотрю в твои глаза. И в них мерцает ранняя звезда. И скажешь ты: «Какая тишь кругом! На этом месте мы построим дом».

32

ШЁЛ ПОЭТ

Шёл по земле поэт – с пустой котомкой, где кроме песен – не было даров… Жара сменялась колющей позёмкой, за Первомаем следовал Покров…

Те, кто расслышал речь его, решили: он, видимо, немного не в себе. Кричали на него, его душили и ставили капканы на судьбе… Огнём пытали, раскалённой сталью, швыряли на пол им несомый стяг… Поэт уже прошёл… И вот тогда лишь вокруг заславословили «друзья»…

Но, всё-таки, он шёл – назло педантам и здравому рассудку вопреки… Он был ребёнком, магом, музыкантом… Он всяким был, и не был никаким… Настанет миг – и сердце разобьётся, но ты к суровым скалам не спеши… Что от поэта миру остаётся: лишь слов игра, лишь музыка души…

Дух вечно жив – в бинтах, под слоем пыли он – жизни суть и судия её… Ты замолчал, и про тебя забыли, ты умер, и слетелось вороньё...

33

ВОЗЬМИ МЕЛОДИЮ Е.Н.

Возьми с собой мелодию мою и позабудь, что я её придумал, пусть люди незнакомые поют её на фоне городского шума.

Пусть мы не знаем, где ручья исход, когда стоим вблизи речного устья: ручей в реке – невидимый – живёт, в нас прошлое осталось долей грусти.

Пусть где-нибудь у горного ручья она придёт бессонными ночами и прозвучит – далёкая, ничья, возникшая как будто бы случайно.

И только в прошлом есть один момент, который мы забудем постепенно: сел человек за старый инструмент, мелодия, возникнув, улетела.

Иная жизнь и новые слова – всё в ней другому сердцу станет ближе, но я её услышу и увижу: насколько жизнь по-своему права.

Он стих не записал и не прочёл, но чувств волна внезапно отозвалась, а человек, закрыв рояль, ушёл, и лишь одна мелодия осталась.

Возьми с собой и не забудь её...

34

ОЖИДАНИЕ ДЖАЗА

ОЖИДАНИЕ ДЖАЗА

Вот – скользящей улыбкой – ты даришь мне тайну иллюзии, но как хочется верить, по-детски доверчиво ждать. Ты ещё продолжаешь – чтоб не было слышно за музыкой – лгать…

Вопреки всем законам мы просто друг друга придумали: примитивное чудо – фантазий свободный полёт, но уже завершает игру с неостывшими душами год…

Тихо, без азарта – уходящим днём – подождём до завтра, просто подождём…

Высоко иль низко – нам ещё летать? Просто сядем близко, просто будем ждать…

Пусть закончится вечер, пусть странная ложь улетучится… Мы потом разберёмся, чем была содержательна речь… Но сегодня так важно не бросить надежды на лучшее в печь…

И потом, на рассвете, когда, наконец, успокоится взбудораженный дом и уляжется прошлое в нас, мы замрём, мы почувствуем, как бьётся в стёкла оконные джаз…

Скрыв от глаз казённых островок души, подождём немного – некуда спешить…

Только в ритме этом мы ещё живём, подождём рассвета, просто подождём…

Кидается ветер, но кажется – дальняя музыка своей теплотой растопила хрусталики глаз. Послушай, послушай! Мелодия – тоже иллюзия. Иллюзия – джаз…

36

МОЯ ПТИЦА

Гляжу в тебя… Ты – боль моя и свет. Молчи, я не хочу словам доверить… Закрой глаза, а я захлопну двери, поскольку лжёт метель: тебя и близко нет…

Гляжу в тебя… Так тихо и светло… И я молчу, я не хочу доверить чужим глазам игру таких мгновений… Я промолчу, пускай уйдёт как поезд – ложь…

Спасибо, ночи ледяные, за эти волосы льняные, за эти годы молодые, за блеск невероятных встреч…

Кричите, если невозможно избегнуть откровений ложных… Теперь – хоть вылези из кожи – былых грехов – не повторить…

Спасибо давнему апрелю за праздник посреди недели, за то, что струны зазвенели, преодолев простую речь…

Спасибо, птица! Будь в полёте, забудь о тяжком зимнем гнёте… Простите, вы о чём поёте?– Замки ржавеют у двери.

37

ОСКОЛКИ ЖИЗНИ

…Что-то ветер обессилел… Замолчали соловьи… Слишком землю замутили мысли мрачные мои…

Ты давно себе призналась, пряча слёзы вглубь платка: нам осталось, нам досталось два кусочка от зеркал…

Значит, небу стало тошно видеть мой презренный дух… Сколько, в самом деле, можно, дурью маясь – бредить вслух…

Нам сказали: погружайтесь в этот иллюзорный мир… Отражайтесь, умножайтесь… вдаль скользите, как пунктир…

Скажи мне: там ли ты меня искала, чужая, нелюбимая душа? Тебе, наверно, просто показалось, что о любви растения шуршат…

И, может быть, когда-нибудь забудет моя планета наш случайный грех… Она спокойно скажет: спите, люди, и набросает сверху мокрый снег…

Что нам и время выдалось такое, которое подарит только свет… Ну, что ты: ничего не происходит – в любовном мире нас с тобою – нет…

А время, точно добрая собака, тихонько слижет слёзы – боль души… Нет, обо мне теперь нет смысла плакать: я лишь зеркальный вензель заслужил…

Живи, слова случайные прощая… Сон растворит всё, что терзало днём… Зеркальные осколки отражают кусочки жизни, пройденной вдвоём…

38

ТВОЙ ЗВОНОК

Я тебе подарил то, что было завещано многим, и глядел, как ты таешь за гранью прошедшего дня. И спокойно признал: слишком разные наши дороги. Очень точно увидел – тебе хорошо без меня. Но ты звонишь… Из прошлого, из дымки звучит твой голос, не тревожа чувств… За мной, видать, остались недоимки. Ты потерпи, – я скоро расплачусь.

А ты звонишь, надеясь, что осталась у нас частица общего пути. Не стоит лгать: меня уводит в старость моя дорога – сколько ни крути…

Изорву календарь… Старый год завершился неплохо: был насыщен весьма и достаточно к нам справедлив. Но уже предо мной развернулась иная дорога. И уже с горизонтом она повстречалась вдали.

Нам хватило тех дней, в лабиринтах которых мы двое торопились сближаться, забыв беспощадный закон. Жизнь чужая растает за мглой, за дорогой чужою… Я у зеркала замер: мне этот старик незнаком.

Но ты звонишь, со мной кого-то спутав. А мой давно отключен телефон. Благодарю за щедрые минуты, Я откровенен, а старик – смешон…

39

ЧУЖОЕ ПИСЬМО Я, так много лет прожив спокойно, про тебя забывший навсегда, вдруг достал из ящика сегодня то письмо, которого не ждал. Что мне скажет торопливый почерк, линии отживших век чернил женщины, со мной делившей ночи в те за дымкой скрывшиеся дни. Разорвав конверт, представлю снова, как писала ты, спеша всегда. От строки к строке, от слова к слову я пройду, как по чужим следам… ...Что ты делаешь теперь, мой милый? Спишь, наверно, твой потушен свет… Я клянусь своей любовной силой, что тебя прекрасней в мире нет! Раньше я с утра всегда спешила, чтоб дышать твоею теплотой, мальчик, мне казавшийся мужчиной, и впервые ставший им со мной… Как вернуться, чтоб не стали ложью прежние поступки и слова? Ты остался только в жизни прошлой. Лгать не надо, что она жива. Я тебя любовью окружала, спрятаться пыталась от судьбы. Жаль, что я тебя не удержала… Слава Богу, ты меня забыл… А сегодня было бы неправдой говорить, что я тобой жила, и тебя обманывать не надо, – жизнь другое счастье мне дала.

40

Жизнь дала другую мне дорогу, я совсем с другим прошла по ней. Слава Богу, я не одинока: скоро двадцать дочери моей… Рада я, что тот, кто стал мне мужем, вдоволь получил моей любви. Мне спокойно с ним: мы честно дружим, честно делим трудности свои. Но сегодня вздрогну я невольно, ощутив чужой скользящий взгляд, истиной меня кольнувший больно: ты представь, мне скоро пятьдесят! Пролетевших лет совсем не жаль мне – много было в них счастливых дней. Ну, а ты – лишь образ идеальный, звёздочка из юности моей. Рада я, что не исчезли даром нас соединявшие года. Но прошу: не становись реальным, звёздочкой останься навсегда… … Странное письмо…И не волнует, а покрылись влагою глаза. Видно, даже жизнь прожив другую, той любви мы слышим голоса. Та любовь, явившаяся смутно, нынче бесконечно далека. Но письмо такое почему-то разорвать не поднялась рука. Как бы дни меня не торопили, верю в откровенность слов твоих. Мне везло, что так меня любили, как сегодня я люблю других…

41

НАШ РАЗГОВОР Рассказывай, прошу тебя, рассказывай, и только, дорогая, не молчи… Я в тишине боюсь погибнуть заживо… Я не хочу…Пусть голос твой звучит… Расскажи, как прожила без меня четыре года. Никого ты не ждала – у тебя своя свобода…

В тихой комнатке твоей, где надежды зимовали, я уже совсем ничей, ожидаемый едва ли…

Ты говоришь о прошлом и о будущем, о нас с тобою, точно о чужих… Ты говоришь, как будто тяжко трудишься за нас обоих и за нашу жизнь…

Рассказывай, пожалуйста, рассказывай – тебя я после отблагодарю цветочными огромнейшими вазами за эти фразы и за неуют…

Зазвучали – как укор – бесполезные итоги. В этом мире нам никто ничего не приготовил…

Как легко теперь понять – отдалась ты чувствам новым… То, что было – для меня, приготовлено другому…

Ты устаёшь от слов, в себе изношенных, ты устаёшь от вечной суеты, а я пришёл – нежданный и непрошенный – и дверь захлопнуть не успела ты…

Назавтра мы, конечно, распрощаемся: наступит день, проявится весна… Ты будешь слушать радиовещание, забыв про ночь, ушедшую без сна…

Я уйти – уже готов, улыбнусь тебе с любовью… В этот мире нам никто ничего не приготовил…

42

НОВАЯ ВЛЮБЛЁННОСТЬ

Я не давал зарок не пить, я не давал зарок не плакать, я не давал зарок копить свою грошовую зарплату. Я никому не обещал, что буду тихим и послушным. И мне никто не запрещал тебя искать в подвалах душных.

Совсем другие стали мы, и должен я понять, конечно, что встречи больше не нужны, что я не мальчик, опьяневший. От женской теплоты твоей и от игривого лукавства, что мне пора бы стать смелей, пройдя сквозь время и пространство.

И только ты могла сказать, в мои глаза взглянув сурово, что было незачем искать, что ты уже нашла другого.

Не надо, милая, давать тебе зарок такой нелепый. И я не спорю: ты права, что наше отзвучало лето,

Теперь другому отдаёшь свои ладони голубые, и сердце лживое твоё меня вовеки не любило.

и что зимой тебе нельзя со мной скрываться от метелей, – нужны горячие друзья, и ресторан, и кафетерий…

Нет, я тебе не нужен был, со мною ты всегда скучала, но льстил тебе мой детский пыл, моя влюблённость забавляла.

А мне-то что! Я промолчу, прощаясь, поклонюсь галантно, и только дома прошепчу: я не давал зарок не плакать…

Желая снять слегка излом, плесну в стакан немного пива. Все, что со мной произошло – естественно и справедливо.

43

СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ

Я верю в случайные встречи. У них вероятность мала: они – точно добрые свечи, которые прятала мгла. Люблю торопливые речи – без шика, жаргона, красот. Их дарят случайные встречи, как отблески дальних высот. Пусть чужая откроется тайна. Пусть чужие уйдут корабли. Наша встреча, конечно, случайна, как случаен улёт от земли…

И, конечно, совсем не случайно начинается шум в голове. Мы сегодня с тобой повстречались, чтобы завтра проститься навек…

Потом – через год, через вечность – мы станем друг другу нужны. Как жаль, что случайные встречи статистике подчинены.

Тебя мне одаривать нечем. И я – всем подаркам взамен – вручаю случайную встречу, поверь, что и я – «джентльмен!»

Наука не ценит беспечность, она пред тобой – как скала. Ты люстру свою, а не свечку в осенних потёмках зажгла…

Потом на улыбку отвечу, приветствуя счастье своё: – Какая случайная встреча, как долго я верил в неё!

Ты замедли капризную память и на ней узелок завяжи… Наша встреча, конечно, случайна, как случайна прошедшая жизнь!

44

НАКАНУНЕ РАЗЛУКИ «Как нелегко расставаться…»

Булат Окуджава

Сядь поближе, дай мне руки! Лампы светит полукруг. Старой песней о разлуке я тебя согрею, друг.

Память мучить нас не стала – есть в запасе целый час, а потом пойдут составы, чтоб с моих исчезнуть глаз.

Понапрасну не печалься: встреча – миг, а путь – далёк. Навсегда во мне останься, как весёлый огонёк.

Очень скоро мы с тобою станем сами по себе: ты – в промёрзнувшем вагоне, я – на треснувшей земле.

Жизнь торопит. Ждать не стоит, чтоб накрыл мои года чёрный камень на дороге, уходящей в никуда.

Поезд тронется тихонько, ускоряясь на ходу. И закрутится позёмка, прикрывая пустоту.

Жёсткий снег над ней летает, предназначенный судьбой. Предо мной она мелькает также, как и пред тобой.

Нас легко изменит вьюга, спрятав сотню грустных вех. Молодыми друг для друга мы останемся навек...

В ней мы ищем утешенье, но сойти с неё нельзя: это – вечное движенье, это – вечная стезя.

Вместо глупых обещаний, я хочу тебе сказать: дай мне руку на прощанье, загляни в мои глаза…

Нас оглушит лязгом стали – как зарежет без ножа. Мы с тобою – на вокзале. Подожди, не уезжай!

И помчится жизнь по кругу: то – декабрь, а то – апрель… Эх, разлука, ты – разлука, безымянная купель!

Не боюсь попасть в немилость на исходе декабря, лишь бы только повторилось ощущение тебя…

45

НОВАЯ РОЛЬ Теперь себя обманывать не надо случайностью возникшей пустоты. Нет – постепенно скапливались яды, достигшие критической черты.

Теперь земля – капризно и сурово – сечёт меня астральными плетьми. А я хочу хотя бы ненадолго остаться рядом с этими детьми.

Чуть приутихла первичная боль, и волноваться не стоит. Просто мне дали новую роль. Я её должен освоить.

День начинает скользящий разбег, жизнь просыпается в школе. Я улыбаюсь привычно тебе – чётко очерчены роли.

Речь не идёт о лёгкости волшебной, с которой погружаемся в любовь… Нет – это проблеск пустоты душевной, довлеющей сегодня над судьбой.

И потому теперь совсем неважно: что скажешь ты и как ты поглядишь. Мой путь ребячьим праздником украшен, и целый год ( как будто!) – впереди.

Не обижайся: меня просто нет в мире твоём лучезарном. Я оставляю тройственный след на перекрёстке базарном.

Ты понимаешь: мне нравится роль, я деловит и спокоен… Вот – приутихла вчерашняя боль, и волноваться – не стоит.

46

ЭПИЗОД ЧУЖОЙ ЖИЗНИ Годы меня обкорнали давно и закидали пеплом. Я не забыл этот старенький дом, где наслаждался светом.

Мы, как и раньше, сядем за стол, только не станем ближе…

– Знаешь, ведь я по делу зашёл: взять пару нужных книжек.

Дом огибали мои пути, нынче там всё по-другому, и, чтобы снова сюда зайти, я выбираю повод.

Ты усмехнёшься: – твой старый баян я берегу от пыли… А за окном густеет туман... Вот и поговорили…

Вот – и выходишь ты на порог, встретить меня, как раньше. Кудри твои прошлый век не сберёг, фразы не спас от фальши…

Ты говоришь: – Заходи ещё,– отодвигая чашку. Только вина не нальёшь ещё, губы не станут мягче…

– Ты извини, мне пришлось позвонить, чтобы заехать утром… Прошлая пыль перестала дымить, если угасли чувства…

Я захвачу две книги любых, в действии – смысла нету…

– Ладно, вот наберу выходных и на полдня заеду…

– Мне, как ни странно, пришлось зайти, я не хотел тревожить, ты волноваться чуть-чуть погоди, я успокоюсь тоже…

Я не сопьюсь, не сойду с ума – двери прикрою просто. Если вчера здесь была весна – завтра наступит осень…

47

В ЧУЖОМ ДОМЕ Не то, уже не то, совсем не то, всё здесь не так – от стула до кровати. Не заходил полгода в этот дом. И вот – стою, как будто виноватый, ссутулившись, уставившись в косяк её двери, двери её квартиры, приветливые слышу голоса, меня не ждали в этом прошлом мире. Порядочно отвыкли от меня. И сам я как-то дьявольски стесняюсь. Прошло полгода с памятного дня, когда мы с этим домом распрощались. А где она?! Её и след простыл: она уехала далёко и надолго. Ведь я писать ей даже позабыл, так что же упрекать её без толку… Вы правы все, лишь я один – не прав. Я думал: просто месяц хлопотливый меня таскал с утра и до утра по улицам, разбитым жёстким ливнем. И ты ни разу не приснилась мне. И мыслями я был далёк отсюда… Смотрю на твой портретик на стене и вспоминаю – тяжело и трудно… Зовёт зайти братишка твой меня, хорошенький и шустрый татарчонок. Ему меня, пожалуй, не понять. Ему ещё пока не до девчонок… А ты ему? Да просто так, сестра, которая рыбачить не умеет и убегает в парк по вечерам, и ты его нисколько не умнее…

48

Братишка, брось, не знаешь ты сестры, не замечаешь грусти и лукавства… А есть страна, где ночью жгут костры, и красота – царица в этом царстве… Там слышится гитарный перезвон, и песни там свободные, простые, о городе, в котором ты рождён, где по ночам вздыхают мостовые. Два голоса – девичий и другой, в басовых нотах радость не скрывая, поют свою великую любовь… Нужнее всех мелодия простая тому, кто вдруг увидел чудеса и ощутил волшебные минуты, когда глядишь в любимые глаза и сдвинуться не можешь почему-то навстречу им, в их тёплый полумрак, в их яркие раскаты громовые… И ты не знал, мой друг, ещё вчера, что у подруги – очи голубые… Не будем объясняться мы с тобой, твоё придёт, твоё наступит время… Спасибо, мальчик, затвори за мной, и передай привет, скажи, что, верно, зашёл случайно я в ваш тихий дом, когда уже другого не осталось. А я – такой, как был, всё так же добр, и только стал посдержаннее малость… Счастливо! Я привычно скрою грусть и на прощанье просто улыбнусь…

49

СОКРЫТЫЕ СЛОВА

Я – давно не герой. Как я стар, как любуюсь тобой ежечасно, как вдыхаю любовный нектар и на сцене – обжился прекрасно.

Посмотри на меня: как я сед, как корявые стиснул ладони. Я – ничейный, чужой, посторонний – погружаюсь в комический бред.

Посмотри на меня, посмотри: я ещё не желаю сдаваться пустоте, затаённой внутри; суете, недостойной Паяца.

Посмотри на меня, посмотри: как я жду, улыбаясь напрасно, взгляд, дарующий отблеск любви, взмах руки, возвращающий счастье.

Посмотри: всё, что стихло давно, отразилось на маске усталой, как за ширмой, за тонкой стеной, за душевным щитом обветшалым.

Посмотри на меня: виноват – я надежды своей недостоин, я со сцены кричу невпопад, но – увы – неподвижны ладони.

50

От софитов пульсирует свет, здесь чуть-чуть проявились надежды. У спектакля названия нет, но я буду отменно прилежен.

Холодны от пюпитров лучи. Эту осень не спутаешь с маем. Смысла в репликах ты не ищи, но, давай, хоть чуть-чуть поиграем.

Посмотри: я скрываю в словах всё, чем сердце болит, как ни странно. В наших репликах – странный размах – смысл искать ни к чему за туманом.

Так мне хочется видеть вдали островок на излучине быстрой. Посмотри на меня, посмотри: что же скрыто за фразой без смысла?

Посмотри: увядающий лист мимо сцены скользит, чуть не плача. Я, конечно, давно эгоист, но как хочется верить в удачу!

На границе прошедшего дня не спеши попрощаться у двери. Посмотри, посмотри на меня: этим фразам никто не поверит.

51

ПРОСТО ВСТРЕЧА

Озарился мой мир удивительной встречей. Вы позвольте об этом теперь рассказать. Я зашёл в небольшой ресторанчик под вечер и узрел незнакомую даму в слезах.

Только что-то случилось, ты глаза опустила, и слеза из ощура приземлилась на стол. Ты глотнула коньяк и сказала мне: – Милый, жизнь меня обхитрила, как ты поздно пришёл!

И спросив: «Что ж ты плачешь?», кивнул «разводящей»: – Коньяку нам бутылку, шоколад, крем-брюле, чтоб душа отогрелась и стала летящей, чтоб играло вино с хрусталём на столе.

– В Подмосковье живу… Я не видела горы, электричкой всегда возвращаюсь домой. Да, на сердце печаль, просто – мелкая ссора, здесь когда-то играла моя юность в любовь.

Я повёл разговор о горах и отрогах – как всегда, нелегко там идти одному. Мы на «ты» перешли после первого штофа, говорили не в лад, доверяя вину.

А потом почему-то вздохнула глубоко и продолжила тихо, чтобы слышал лишь я: – Сын, конечно, не гений, муж, конечно, не дока, я, конечно, не сахар, но мы вместе – семья…

52

Наконец улыбнулась, одарила любовью: – Послезавтра у нашей семьи юбилей. А моя электричка – через всё Подмосковье. Нам поэтому надо разбежаться скорей.

И в горячий июнь, и в январскую стужу предо мной возникает кусок бытия: фотография сына, фотография мужа и красивая дама совсем не моя…

Понял я: не нужны бесполезные речи. Были раньше подруги, да и будут ещё. Вот такие, ребята, случаются встречи… Я допил свой коньяк, расплатился, ушёл.

Мы с той самой поры никогда не встречались. Видно, слишком различен по жизни разлёт. Но, когда на душе тяжело и печально, я иду в ресторанчик, где увидел её.

53

НОЧНАЯ БАЛЛАДА

На твоей щеке слеза мерцает точно непотухший уголёк. Мальчик спит. он ничего не знает, мать утешить сыну невдомёк.

Пронести их груз потяжелевший не помогут мудрые слова, если скажет мальчик повзрослевший, что была во всём ты неправа.

Снятся сыну белые медведи в новогоднем сказочном лесу, снится, что с тобою вместе едет в гости к долгожданному отцу.

Вспомнив боль, сразившую однажды наповал, как летняя гроза, сыну, что права была, докажешь, а себе не сможешь доказать.

Рассказала ты…, а что расскажешь, боль свою скрывая от него? Жизнь, сложившуюся так нескладно, с ним тебе делить за годом год.

Мальчик спит, мерцают в небе звёзды, точно подсказать хотят они: может быть, сейчас ещё не поздно прожитое переоценить.

Может быть, едва лишь снег растает, для удачи свой наступит срок… И твоя звезда в ночи мерцает точно непотухший уголёк.

54

ЗАТИХШИЙ ПРИБОЙ Неправда, что я стал забывчивым малость, я всё по-другому построил теперь. Давно фотографий твоих не осталось, в душе не осталось улыбки твоей.

Пойми, что любви не осталось ни грамма и, может быть, не было вовсе её, что истинным чувствам опасна реклама: чем глубже они – тем свободней полёт.

Всё – заново складывал, мыслил, лелеял, несчётные годы концов не сводил. И видишь: назло невозвратным потерям по-новому создал, но – не возродил.

Я дом в тупике иногда вспоминаю – без боли, без жалости, даже легко. Где ты, что с тобою – не знаю, не знаю! И знать не хочу о тебе ничего.

Зачем же опять возникает незримо движенье ладоней твоих по щекам? Не надо, прошу тебя: необходимо забыть окончательно их на века.

Твой облик давно затерялся… Но всё же тебя представляю, с другой говоря. Как будто никто на планете не сможет быть строже тебя и добрее тебя.

Даётся мне трудно семейное счастье, его добывая – себя победи! Покуда душа подчиняется власти рассудка – за мною вослед не ходи.

Но это лишь кажется мне временами – мы очень спокойно расстались с тобой. Я крепко построил семейное зданье – ему не опасен подобный прибой.

И даже меня он волнует не слишком – идущие волны встречает стена: я вижу, как мой подрастает сынишка, как рядом со мною стареет жена.

55

НАИВНЫЙ ФЕВРАЛЬ

Февраль клянут несправедливо – в нём есть особые черты: неповторимая наивность уже ущербной красоты.

Учись за жизнь свою бороться – пускай с волками петь пришлось. Поверь: добро – добром вернётся и подлостью вернётся злость.

На ветках снег уныло виснет, следы чужие прочь ползут. Мы на краю огромной жизни, как будто путники в лесу.

А я – не молодой, не старый. Боль начинает донимать. За полуночные кошмары кляну я старую кровать.

Ты не тревожься, дорогая, тебя пугать я не хотел: у нашей жизни нету края, есть только временной предел.

Я очень опасаюсь фальши – стены, возникшей в пустоте. Ты от меня держись подальше, пока не чувствуешь предел.

А в целом жизнь – смешная штука, как доказать мне удалось: твоя беда – другим наука, твоя удача – чья-то злость.

Потом сама постигнешь близость нас разделяющей черты. Ценою женского каприза от бед освободишься ты.

Ты не волнуйся, не печалься, не вспоминай молитвы слов: души не разделить на части, пока не кончилась любовь.

Душа усталая провиснет под этой тяжестью в груди. Мы на краю огромной жизни – не уходи…, не уходи…

Чужая подлость, как крапива, тебя ошпарит по рукам. Судьба бывает справедлива лишь к беспощадным игрокам!

Прошедшим чувствам нет предела – пусть их не хочет знать душа! Преодолей себя и сделай ещё один навстречу шаг…

За ними ты лети бесстрашно, скользи по матовому льду, на рубеже событий важных учись у них скрывать беду.

Он нелегко тебе даётся, но ты чуть дальше посмотри: весна вдали – уже смеётся и – завершает феврали…

56

УСКОРЕНИЕ ЖИЗНИ

Ускоряется жизнь, ускоряется… И на скорости, в спешке своей слишком часто душа ошибается, слишком много уходит друзей.

Как мне трудно словами усталыми обо всём сокровенном сказать! Подари мне на память признание, чтобы было о ком тосковать…

Кружат нас то печали, то радости – как они на помине легки! В рюкзаке собирается к старости всё – мелодии, годы, стихи…

Может быть, жизнь изведав бескрайнюю, обойду миллионы дорог, затоскую о прошлом, истраченном, как о выгнутом месяце – волк…

Ты поверь – где-то за поворотами наши тропы сольются в одну. Там надежды заменятся опытом, кудри сменятся на седину…

А потом – выйду в изморозь тихую, не доверив летящим глазам, и тебе не отвечу улыбкою, и фантазиям воли не дам!

57

ПОКЛОНЕНИЕ КОНЮ

В апреле, на рассвете года, внимая солнечному дню, мы погружаемся в природу и поклоняемся коню. Я полвека прожил – безрассудный игрок, фантазёр – и оттаял, когда теплотой задымились поля. Вороные мои улетели в бескрайний простор – не услышать уже, как от топота вздрогнет земля.

Добрый мой музыкант, осади на лету скакуна и послушай, как чибис лопочет у кромки речной о великой любви, без которой печальна весна и бессмысленна жизнь, и безжалостна майская ночь.

Но я пока дышу, надеюсь, что щедрый мир подарит мне – пусть через век, пусть через месяц – мальчишку на гнедом коне…

Туман, как тюлевая штора, укроет иву над рекой. И далеко, у косогора промчится горделивый конь…

Среди планет мой растворится путь. И смысла нет тебе рукой махнуть.

58

СПРАВЕДЛИВОСТЬ ВЫСШЕГО ЗАКОНА Нас укрыли дожди с головой, перестала дорога пылить. Разве мы не старались с тобой до спокойного счастья доплыть?

Вот – Грааля остывшая чаша заскользила по краю стола… Нам волнение это подскажет: не печальтесь – разлука пришла.

И вот – опять горит восток… Его анисовый отлив нам говорит, что мир жесток. Закон – суров, но справедлив.

Соединение дорог сердцам подарит свой мотив: не плачь, мой друг, что мир жесток. Закон – суров, но справедлив.

Нам за этой дождливой стеной надоело словами стрелять. Стало здесь нам обоим смешно в сокровенные чувства играть.

И всё то, что прошло между нами, нам позволит вернуться в свой дом. Прикоснёмся мы к Чаше Грааля – точно новую сказку начнём.

О, подожди: наступит срок – весна подарит свой разлив. Забудем мы, что мир жесток. Закон – суров, но справедлив.

А в этой сказке –видит Бог – детьми мы станем – до зари. Неважно нам, что мир жесток. Закон – суров, но справедлив.

Мы стоим на пороге стиха. И как будто нам знать не дано: время жизни бурлит, как река. Подожди – обмелеет оно…

Пусть – как птица в тумане неясном – над сердцами волшебствует стих. Уведёт нас прекрасная сказка до рассветов весенних твоих.

Нам возвратит любой заскок его неравномерный ритм. И вспомним мы, что мир жесток. Закон – суров, но справедлив.

И ты поэтому чуток на жизнь с улыбкой посмотри: как хорошо… Пусть мир жесток. Закон – суров, но справедлив.

59

ОСЕННЯЯ НОЧЬ

Опять скользит над нами ночной туман, за чёрные полями печально нам.

Они – такая тяжесть, такой массив, но ты приди – простая – за всё прости.

Уже нам не светлее от дальних звёзд, и я теперь рассеян, нет даже слёз.

Напрасно не печалься, сама пойми: я заглянул случайно в твой звёздный мир.

А жизнь моя наивно ещё скользит по рытвинам спесивым, по злой грязи.

Хотел я быть защитой от передряг, но понял, что ошибся, что это – зря.

И точно постарела моя земля, нельзя достичь предела и петь – нельзя…

И ты от прошлой боли слёз не пролей, не жди надежды в поле, дней не жалей.

Я вижу мост высокий, наш Млечный мост: туманный и далёкий, провис от звёзд.

Тебе легко сегодня и хорошо, и звезды стали точно родней ещё.

60

Взгляни: рассветный ветер туман прижал, и замелькали нити в руках дождя.

И лишь тогда за стёжкой, за той чертой, рассыплется в пороше смех лёгкий твой.

И наш маршрут субботний, как лабиринт – он нас уводит снова в старинный ритм.

Там наша откровенность, как прежде, ждёт, презрев покой и бренность, опять поёт.

В нём молодость осталась и там живёт. Жаль, нам дается мало простых забот.

Но ты смотри сквозь лето, как прежде, вдаль, и так же жди успеха, забыв печаль...

Трудней придти, наверно, туда, где мы ловили ритм волшебный среди зимы.

Уверенность былую от всех храни, и пусть нас околдует осенний ритм.

Чуть задержи ладошку, ища слова: пройдя маршрутом сложным, душа – жива…

61

МОЩЬ ОРКЕСТРА

Во времени единственно печаль над нами властна, нежными и кроткими, а радость часто собираем крохами, я редко это раньше замечал. Влюблённый дирижёр взорвал оркестр, литавры рвут расковано и бешено. Казалось, бой идёт за души грешные, казалось, ноты повскакали с мест. Бой – груб, но благороден честный бой: бой света с тенью,бой весны и старости, печали бой и неподдельной радости, бой между человеком и судьбой. Во имя нашей будущей любви, во имя душ, как семя, прорастающих, во имя птиц и песен пролетающих, необходимы главные бои. Но бой не бесконечен…, и когда ты над своей усталостью поднимешься, и выскажешь надежду – только мысленно – проявится желанная звезда… Затих оркестр,бой кончился…, и вот над всеми жертвами – печалью материнской запела скрипка, зазвенела скрипка, как ручеёк живой воды течёт…

62

Она неслышно усмиряла боль и осторожно раны врачевала, и только тихо иногда вздыхала над нашей неустроенной судьбой. И в горле ком, вибрации в груди, и даже слёзы – сдерживать не надо: спасибо, скрипка - «старенькая мама» – я без тебя не в силах победить… Влюблённый дирижёр ласкал оркестр, вот так ласкают сына заболевшего. Оголены все чувства – струны нежные, и радуга скользит на потолке.

– Всё будет хорошо, мой мальчик, спи…, твой день зальётся радостью и солнышком, усни, прикрой скорее глазки сонные, пусть доброй сказкой сны летят твои… Во времени единственно печаль играет ветками деревьев точно струнами, играет нами, дерзкими и юными, я редко это раньше замечал… Любовь! Ты выше мудрости людской, ты говоришь и скрипкой, и литаврами, ты дорога не завоёванными лаврами, а познанной в разлуках чистотой.

63

СТРЕМЛЕНИЕ К СКОРОСТИ

Быстрее! Дайте скорость! Дайте мне движения безжалостную силу, свирепость необузданных коней и на руках – мозоли об перила…

Быстрее! Не осталось ничего вне этого свободного полёта к вершинам, в ослепительный простор, где радость – без предела и расчёта…

Хочу лететь: то – вверх, то – резко вниз, рискуя расшибиться о планету, так, чтобы звёзды в радуги слились, а Млечный путь – в сверкающую ленту…

И мы теперь шагаем, как летим, скользя по серой плоскости асфальта. И только ускорения хотим безудержно, наивно и азартно.

И потому, свой ускоряя шаг, я торопливо по земле шагаю, что вечно жаждет скорости душа, упрямством, как кнутом, меня стегая…

Как будто ускорение взорвёт границы чувств, придуманные нами, и нас к великой цели приведёт, в пути неумолимо нас сближая.

И только скорость гонит нас вперёд бесстрашно, как положено мужчинам, так, чтобы смыслом жизни стал полёт… Быстрее! Впереди – ещё вершина!

64

У НАШЕГО КОСТРА

У НАШЕГО КОСТРА

Имеет свой предел моя дорога. Я знаю цену откровенных слов. Исчезнет всё… И будет взвешен строго мой путь – упором вековых весов.

Прости меня: я не считаю даты, я не храню улыбки и рубли. Иду, весенним дождиком объятый, и обновлённый – для твоей любви.

За праздники вина, за молодые годы я заплачу сполна – таков закон природы.

Игрой азартных чувств, сплетением аккордов я за любовь плачу – таков закон природы.

На грани дня события и лица от глаз укроет мировая тень. Поэтому не стоит торопиться оценивать ещё текущий день.

Но в мире, ограниченном твердыней, есть главные законы бытия, которые – от веку и поныне – сознанием объять не в силах я.

Вот – на краю пути цветок вознёсся гордо. Покуда жив – цвети, таков закон природы.

Придёт ещё пора: платить, закончив оду, за угли от костра – таков закон природы.

66

НАШИ ДОРОГИ

Не давайте названий пути, не ищите заданий и целей. У движений особая ценность – нам они помогают расти.

Мы потом приготовим мольберт, чтоб на холст нанести всё, что было, всё, что жизнь очень щедро дарила – начиная июньский рассвет.

У движения – внутренний ритм, сохранивший души наработки. Будем плыть на резиновой лодке, не ловя откровенность зари.

То, что мы оставляем в пути, не играет существенной роли. Мы успеем, коль время позволит, эти образы произвести.

Пусть придут и растают слова – мы их после, под старость, запишем, а пока мы покоя не ищем, нам свободно их дарит листва.

Но ведь главное всё же не то, сколько мы прошагали, проплыли. Суть дороги – то, что пережили, чем заполнится старческий слог?!

Нам открыто вручают холсты дивных красок своих акварели. Перекаты, лиманы, деревни, небеса, перелески, мосты…

Остальное – не стоит труда – мы на это не тратим вниманья. Не давайте дорогам названья, чтобы не завершить никогда.

67

КРАТКАЯ ВСТРЕЧА

Ты видишь: к бровке новой высоты тропа моя стремится, изгибаясь. Я – это ты (другой, предельный ты), которого ты сам в себе не знаешь.

Ты видишь: по сугробам бытия проходит жизнь, в торосах исчезая… Ты – это я (другой, предельный я), которого я сам в себе не знаю.

Уже мороз резвится колкий, развеселившись к декабрю. Я, как всегда, поставлю ёлку и молча с ней поговорю.

На границе стужи долгой мы услышим всплеск реки. Постоит немного ёлка… Годы слишком коротки…

Ты видишь: отразившись в снежном лесе, густеет край проснувшейся зари. Она дымит, как рана при порезе, но ни о чём тебе не говорит.

Ты видишь: сил немного у меня, чтоб грани дней переиначить снова… Постой, не надо торопить огня, когда к пожару сердце не готово.

Внезапно возникают лица. Я в них – как в окна – посмотрю. Представь: так трудно научиться читать пришедшую зарю.

Пусть завершится год, уставший чужими мыслями играть. Не торопись, на лыжах дальше летя к иллюзиям с утра…

68

ФАРВАТЕР ТЕПЛОХОДА

Между рифмами и датами, где спиральные круги, есть полоска от фарватера, неприметная другим. Вы глаза мои мозолили, окружив меня гурьбой. А потом ещё позволили посмеяться над собой.

От тревожного, потешного, от томившего вчера – отдаляюсь от прошедшего, продолжается игра… Забываю темень зимнюю и осеннюю беду. Ах вы, комики наивные, скоро я от вас уйду.

Пусть грызёт меня тоска всегдашняя. Ночь без сна проходит – ну и пусть! Я сейчас не плачу и не кашляю. Видишь: я действительно смеюсь…

Очень скоро – на ином фарватере – мой почти незримый теплоход вниз по Волге – как по лёгкой скатерти – легкокрыло пустится вперёд.

А потом притащат сновидения очень давних замыслов игру, ритмы нелогичные, весенние, слишком торопливые к утру.

А когда вечерней летней зорькою склянки честно выскажут «отбой», будет вами мне опять позволено просто посмеяться над собой.

69

ТЕАТРАЛЬНАЯ БАЛЛАДА

Вспомните, как вы свободно играли! Осени вы дожидались едва ли.

Душу зажмите, чтоб не кричала: роль повторяйте – как будто сначала!

Вас остудив под косыми дождями, жизнь от души посмеялась над вами.

Станут, пожалуй, опаснее бритвы бабьего лета неровные ритмы.

Вы завершили свои пантомимы, освободили родных и любимых.

Сгинут в тумане манящие дали: вот и достукались, вот и дождались.

Стихли аккорды, расслабились струны, но поддаваться тоске – неразумно.

О, наконец, проявите характер – сердце в броню до весны одевайте.

Окна зелёным сукном занавесьте, встаньте на горло собственной песне!

Не погружайтесь в мирские заботы – будьте готовы, как птицы, к отлёту.

70

Душу и сердце действительно надо выдернуть из театрального хлама.

Слабость отбросьте, усталость развейте, встаньте на горло собственной песне…

Мозг приведите в порядок впервые – выкиньте начисто мысли чужие.

Преодолев летних сказок красоты, вновь я готов к неподъёмным работам.

Сбросьте из памяти грешные файлы – и не заманит тропинка кривая.

Не уничтожит броню эту осень… Я не заплачу, вы не дождётесь.

Жизнь на рассвете предстанет иначе: время – врубаться в иные задачи.

И, вопреки аргументам крикливым, станут прекрасны осенние ритмы.

Сердце диктует серьёзные темы, новые ритмы, другие проблемы.

…Грим приготовьте, наряды смешные… Мы продолжаем играть ваши жизни…

71

АКТЕРСКИЙ ГРИМ Актёров лица видел я вблизи: они в контрастном гриме, как в грязи. Когда тебе дана смешная роль, за гримом скрыта собственная боль. Когда на сцене ты – как лицедей, – за ним усмешки не видать твоей. И жизнь – спектакль... Тайна до сих пор: какой его поставил режиссёр?! Как угадать за вереницей фраз, какой финал придумал он для нас? Уверенность – наш бутафорский щит. Мы – в гриме, наши лица – не ищи! …Я в детстве пел и бегал босиком, а был уже заправским игроком. И ты другой игры не признавал: в себя с утра до вечера играл. Ты молод был – и счастлив, и любим, и на твоём лице лоснился грим. Теперь ты стар и одинок давно, и сам с собою пьёшь своё вино. А грим остался, – что ему с того, что в тёмном зале нету никого?! Ты сущность жизни изменить не смог: был игроком, и до сих пор – игрок. Но понапрасну тратить нервы брось: не беспокоит то, что не сбылось. И пусть мельчает вереница дней, – смешная маска с каждым днем нужней… И на моём лице – весёлый грим, как будто я и счастлив, и любим. Как будто продолжается спектакль, и вызвать к рампе автора – не жаль. Финальной сцены замысел знаком: пора гримироваться стариком… Надень калоши, старый плащ набрось, в ладонь возьми ореховую трость.

72

Вот – маска для стареющих мужчин, – на ней сплошные линии морщин. Парик косым пробором разделить – и можно на подмостки выходить! Мне эта сцена – точно дом родной: я здесь – и бог, и гений, и герой… Представь, я сам боюсь дождаться дня, когда на ней ты не найдёшь меня… …Апрель лучи как крылья распростёр. Я для него – и зритель, и актёр. Он для меня – и берег, и волна, пока священнодействует весна. А я – его философ и герой – преобразую мир своей игрой. Для этих ежегодных пантомим сама судьба накладывает грим. Нарядный – как шуты и короли – в бой поведу фантазии свои. Придумав, что любви нетленна нить, тебя сумею в этом убедить. И докажу стареющим друзьям, что праздный шум ещё вернётся к нам. Вернётся, что забыли мы давно: и лёгкий флирт, и лёгкое вино… Покуда жизнь не замедляет ритм, играть в себя нам помогает грим. Заметь: как ждут признания в любви доверчивые зрители твои! И ты не прерывай свой лёгкий стих, – ведь мы играем, в сущности, для них. Они оценят, досмотрев финал, кто роль свою удачнее сыграл.

73

СОН О СЦЕНЕ

Сон слепит чуть не ежедневно: мне жарко на прохладной сцене, здесь я играю и кричу, как будто зал взорвать хочу.

И перелив довольно странный моей расстроенной гитары скрывает затаённый стон… Я рад, что это – только сон.

А этот зал – толпа крутая людей, которых я не знаю, но всё ж работаю на них, дарю им музыку и стих.

Сюжет сменился постепенно: передо мной – пустая сцена, вдали софиты не горят, но зал растёт – за рядом ряд.

Они пришли не просто слушать, а просветить рентгеном душу, чтоб каждую ощупать кость и сердце обнажить насквозь.

А я гляжу сквозь щель кулисы на нераскрывшиеся лица: пока не гаснет в зале свет, и впереди ещё концерт.

На сцене я мечусь спонтанно, мой голос глушат барабаны, но поднимается он вверх, как над скалою – белый стерх.

Мне эта сцена – дом родной. Так шутит прошлое со мной: твои молчат колокола, и жизнь – как сон – белым бела…

74

У РЕКИ «Нелюдимо наше море…» (из песни)

Ушёл человек налегке, как будто забыл попрощаться. Остался лишь след на песке... А что ещё может остаться? Жизнь – как наша лодка – мчится, и цена у них одна: снизу – рыбы, сверху – птицы, на поверхности – волна…

Мы увидимся едва ли – чей-то смех звучит во мне… Пусть скользит всё дальше ялик по накатанной волне.

Я знаю: бессмысленно ждать, казаться светлее и лучше. Канатами не удержать к зениту летящую душу.

Всё круче пейзаж на реке: к нам время становится строже. Ушёл человек налегке, лишь тень позабыл уничтожить…

Всё быстрее мчатся мимо имена и корабли. Наша трасса нелюдима. Друг за другом – все ушли…

75

ПАМЯТЬ О СЦЕНЕ

Посреди привычной суеты, откровений и очарований я заполнил Книгу пустоты странными, туманными словами. Подарил я множество минут тем, кто жил на затаённой сцене. Сомневаюсь, что меня поймут, и доверят тайны, и оценят.

В этом мире – бутафорский лес, показная жанровая смелость. Ничего не изменилось здесь, лишь немного сцена посветлела.

…Появился мальчик на тропе и меня нечаянно окликнул… Вот – два года посреди степей мы идём…, у нас одна тропинка…

Я на этой сцене, как в лесу, текст чужой немного исказивший, чушь невероятную несу, чтоб слегка развеселить мальчишку.

Я заполнил Книгу пустоты тем, что озарилось новым смыслом. Не напрасно существуешь ты, по земле спешащий слишком быстро.

И морщинки моего лица я доверю мудрому гримёру. Может не заметит их пацан, по плечу мне стукнувший задорно.

Ты прости меня за этот бред, за игру весеннего азарта. Я полжизни отдаю тебе, а полжизни отдаю театру.

Не дарю я девушкам цветы, позабыл приятелей весёлых. Сцена – точно Книга пустоты – нет на ней ни одного актёра…

76

ПОДВОДНЫЕ КАМНИ

Спокоен, казалось бы, берег, но только нырять не спеши: жестоки бывают барьеры для слишком наивной души. От времени рухнувшей Трои и вплоть до космических дней – как много погибло героев, не знавших подводных камней.

Но если ты самонадеян, уверен в себе, тороплив, то будешь рекою расстрелян, о тайные камни разбит. По кручам, у самого края проложена кем-то тропа. Я верю в подводные камни, ведущие сквозь водопад.

И ты небольшими шагами скользи по песчаному дну, где дремлют подводные камни, укрывшиеся в глубину. Когда их найдёшь постепенно, то станет задача легка: окажется лишь по колено глубокая в дельте река.

Как тайные тропы лесные, как наст посреди ледника, холодные камни поныне хранит терпеливо река. Я их ощущаю ногами – тропинку между берегов. Спасибо, подводные камни, за скрытую мудрость веков!

77

В ОЖИДАНИИ РАССВЕТА Не думай, что ты слаб… Не позволяй ни утомлению души, ни плотским мукам тобой играть, как облаком – заря, как юношей – ревнивая подруга.

Но, может быть, неведомо тебе, что тишина душе необходима: и мрак, и холод, и фантазий бред – всё в ней растает в этот вечер зимний.

Уныние – такой привычный грех: твоя обида плещется, как море… Отчаянно ты проклинаешь всех, и этим к сердцу приближаешь горе.

И жизнь твоих деревьев за окном, пока они ещё обледенели, тебе предстанет лишь недолгим сном – его разрушит перезвон капели.

Жаль, что ты в суете постоянной встретить радость свою – не готов. Приближение к цели желанной невозможно без тяжких трудов.

Так и сердце твоё: накануне, на пороге стоящей весны плакать хочет под снежные бури, под печальные звуки струны.

На окнах лёд вдоль плоскости стекла раскинулся… И больно сердцу стало. И кажется, что жизнь твоя пришла к такому нежеланному финалу. *** И хотя не совсем ещё ясно, чем закончится тягостный сон, нам с тобою пора просыпаться – видишь, новый рассвет за окном.

78

УТРЕННИЙ ТУМАН

А рассвет – чуть начался. И скворец не поёт. Далеко до весеннего дня. Что-то рано проснулось ты, сердце моё, – потревожить решилось меня. Стучи, пока есть смысл в моём полёте, пока к мечтам ещё не охладел, пока ладони тянутся к работе, пока привычный радует предел.

Настанет миг, когда к тебе вернётся покой. Немного, сердце, потерпи. Там, где руда рябит на дне колодца, там жизнь моя теряется в степи.

…А потом я забуду луга, берега, океанский по виду разлив… Я почувствую: если походка легка, значит, время подняться с земли.

… Я придумал надежды, удачам открыл двери дома и сердце своё. Жаль, так рано согнулся под тяжестью крыл. И – очнувшись – замедлил полёт.

Гони наше время, ритмичное сердце моё: я должен пройти до предела, который не знаю... Скользит по степи и уходит в туман за стернёй та узкая лента, что люди судьбой называют.

79

ОПАСНЫЕ КАМНИ

Было время, когда ты раскидывал камни свои. Может быть, что они боль кому-то порой приносили. Только люди – ушли. Безразлично: приняли, простили… Всё исчезло за временем в легкой белесой пыли.

Незнакомые, близкие, все проходили по кругу, чтобы на пережабине камни свои собирать, чтобы, пусть на мгновение, но однозначно понять: сколько сам раскидал – возвратились они друг за другом.

Да и тебе доставалось вдоволь – внезапных камней. Что же сейчас грустно стало – ну-ка, стаканчик налей.

Тот, кто кидает в нас камни, должен, наверно, понять: так он нам лишь помогает мир и понять, и принять!

Вот и я, постарев, в эти шутки уже не играю. Я по лесу бреду, где совсем не осталось листвы. Он почти опустел, здесь когда-то гуляли и вы… Но я нынче один – молча камни свои собираю. *** И вот теперь – на склоне дня – они темнеют под руками. А ты сторонишься меня... Не бойся – я не брошу камень.

80

КОЛЮЧИЙ ВЕТЕР

Ах, ветер колючий, какой ты азартный игрок! Просты ли мелодии, мысли, что ты мне подаришь? С тобой я делился теплом и строкой, если мог, твой искренний блеф заставляет бежать нас всё дальше.

Ах, ветер бродячий, раскрой два огромных крыла – вдвоём улетим мы туда, за черту горизонта. На радость надежда сначала казалась мала, но манит любовь, промелькнувшая у поворота.

Ты сквозь окно ворвёшься к нам, пока метелица кружится, покуда прячется луна, не освещая наши лица.

Я улыбнуться ей успел, но не сумел сказать словечко, а ты быстрее полетел, поцеловал её беспечно.

Ах, ветер, приятель ночной, мой единственный друг! Ты девичьим смехом в окошке моём проявился, и так обманул погружённый в иллюзии слух, встревожив меня, закидав серпантином пушистым.

Ах, ветер капризный, зачем же ты дразнишь меня, я так не могу – на лету поцелуи застынут. А я подарил бы немного тепла и огня, так, чтобы душа отогрелась и стала счастливой.

Нет, я ничуть не постарел, ещё есть силы для полёта, и сам за ним взлететь хотел, пока нелётная погода.

Напрасен мой наивный стих: она исчезла за метелью, а ветер, превратившись в вихрь, погнал меня ещё быстрее.

81

РИТМ ЧАСОВ

Изменить я уже не решусь ритм часов – откровенный и строгий. И тебя об одном попрошу: помолчать накануне дороги.

На рассвете планета тиха. нас любовью, как тьмой, окружает. Удивляет наивность стиха и программность его поражает.

Мы за ритмом старинных часов обнаружим былые успехи, обнаружим фантазий и снов никому не известные вехи.

И часы, что круглы, как луна, потемнеют с одной половины, подарив дни старения нам – слишком грешным и слишком наивным.

Подумай: насколько бессмысленна луны ледяная скрижаль. Минуты от нас не зависимы. Их тратить напрасно – не жаль.

И будут от нас независимы – прошедшие эту зиму – рябины, одетые листьями, и яблони – белым дымом…

82

РИТМЫ ДУШИ

Я иду не быстро и не медленно, и живу как будто не спеша. На излом душа моя проверена – не сломилась старая душа! Увы, не мной придуманы слова, мелодия была не мной напета. У вас – свои моря и острова, своя неповторимая планета. Вам хотелось, чтобы я расплакался, тёр руками красные глаза... Поздно! Ни ругачкой, ни подарками не сорвать тугие тормоза. Вы опоздали – век уже не тот, теперь иные празднуют таланты. Стал бесполезным, устарел наш слог. И в музыке мы – снова дилетанты. Пусть другие – юные, весёлые, злые и жестокие порой – новые альбомы, ритмы новые, как пращи свои готовят в бой. Теперь судейство отдано другим: они свой пыл растратят на ремарки. Не мы на подвиг вас благословим, не мы вручим вам ценные подарки.

83

ОСЕНЬ ПРОСНУЛАСЬ Вот и осень проснулась в шикарных цветастых одеждах, красно-желтые судьбы готовит героям земным, направляя дожди и туманы, удачи и дым, чтобы скрыть свою горечь за блеском иллюзий надежды. И мы с радостью верим в такое нелепое чудо, отдаваясь тому, кто идёт вдоль околицы лет по уже опустевшей и пепельно-серой земле, сил совсем не жалея и щедро швыряя минуты. Пусть останутся рядом до бешеных льдистых ветров – жизнь игре посвятившие, как новоявленной школе. С ними меньше мы чувствуем старческой боли, презирая жестокую силу ночных холодов. Осень – мудрая женщина – плавно над миром плывёт. Только в нашем ощуре появятся слёзы едва ли. Не спешите заметить, что птицы своё отлетали, да и мы на подмостках земных отыграли своё…

84

ГРАНИЦЫ СУДЕБ У наших судеб – чёткие границы, для душ – свои во времени пути. Охотник, не убий усталой птицы, пускай она обратно прилетит.

Велик и бесконечен мир открытий – пределов нет, хоть сто веков кружи. Учёный, сохрани души обитель: наука невозможна без души.

И, шелест крыл услышав за деревней, будь поделиться радостью готов: ведь это ж – та, которая последней мир покидала, ждущий холодов.

Пройдя вершины знаний, точно горы, служи надеждам матери-земли. Чтобы твои могучие приборы её от катастрофы сберегли.

Когда сквозь краски истина святая преодолеть стремится божий страх, художник, не убий своих фантазий, пускай они проявятся в холстах.

И сколько б ты ни сотворил глаголов, – слова не стоят гроша без любви. Поэт, преодолей вселенский холод, мечту, как эту птицу, не убий.

Закончив труд, ты скажешь: – Поглядите, идея жизни, в сущности, проста… Но вдруг замрёт перед картиной зритель, преображённый мудростью холста.

Взгляни: проснулось утреннее жниво, играет ритм весенних ветерков. План мира прост: покуда сердце живо, его питают песня и любовь.

85

СЛОВА, КАК ЛЮДИ

Живём словами, ими дышим, слова нас мучают во сне. А мы слова другие пишем – об осени и о весне. Слова – похожие на небо, слова – похожие на лес. Одни из них нужнее хлеба, другие – как деликатес.

Живут слова, как тайны, скрытые в глубинах сердца и души, неосвещённые, забытые и сложные, как чертежи. Так часто ими память мается, пытаясь глубже заглянуть. И каждый в смысле слов старается постигнуть странной жизни суть.

Слова – как люди… С каждым словом есть встречи и разлуки час: одно становится знакомым и постепенно входит в нас. Другое – издавна привычно, как детство, мячик и лото. А третье станет чем-то личным, как чемодан или пальто.

Вот – мы молчим… И только мысленно проходят изредка сквозь нас слова, похожие на истину, терзающие без прикрас. Мы ищем их, за ними гонимся, своей Поэзией зовём, мы строим стих и сами строимся, и что-то светлое поём.

Построить новое пытаемся и что-то важное сказать. И восхищаемся, и маемся, и прячем влажные глаза. Нам это на роду написано. И кажутся чужими нам слова, похожие на истину, слова, упавшие к ногам.

86

НАШИ ПРЕДЕЛЫ Есть предел у всего – краток жизни предел: слишком мало дано нам часов и минут. А так хочется справиться с тысячью дел и в горах проложить свой к вершине маршрут. Начинаем спешить, полдороги пройдя, и ошибки – всё чаще, всё реже успех.

Сколь ни вьётся она, удлинить не дано, ни минуты, ни часа прибавить нельзя.

И бессмысленность бега настигнет тебя, и застынешь ты вдруг на пологой тропе.

Пусть друзья и подруги познают потом: смысла нет голосить, коль верёвочка – вся!

Всё, чему отдавал свои ночи и дни мелким, мизерным кажется издалека, а тропинка уходит почти что в зенит, к цели ты устремлён, да она – на века.

Где предел достижений? Скажи мне, Поэт! Кульминация ждёт на границе веков, на границе эонов, космических лет, на границе Сансары жестоких кругов.

Там, где – зная Любовь – о любви не поют. Там сливается Время с пространством другим. Там – невидимый – твёрже свинца Абсолют, там – иного стиха окрыляющий ритм.

Голос твой не достигнет далёких планет. Только ты не печалься: услышит Земля твой космический шёпот, поскольку Поэт здесь – на грешной планете – родится не зря.

И не зря – для того, кто действительно юн, проявляются ритмы космических струн.

87

ПРИЗЫВ К СТРАННИКУ

Приди ко мне, дитя моё, мой странник, отрок мой! Пусть тьма ночная упадёт, окутав мир земной.

Тебя влекущая звезда – не наш реальный дом. Куда стремишься, мой чудак, сквозь вечный бурелом?

Пусть небо – в тучах. И покой далёк, и долог путь – тебе поможет мой огонь до двери дотянуть.

Вот – на пороге я стою… И тот наступит срок, где руку ты сожмёшь мою, пересечёшь порог.

Я – которую жизнь, не считая веков – жду тебя на пороге в надежде своей. И – когда ты один, и тебе нелегко – вспомни лишь обо мне и приди поскорей.

Но без веры своей ты не сможешь достичь ни заветной любви, ни родительских стен. Так легко затеряться в туманном пути, где болотный огонь приготовил свой плен.

88

Твердеет под ногами лёд, а звёзд – в помине нет. Но не напрасно сердце ждёт: стремишься ты ко мне.

Мой странник юный, отрок мой, ты чувствуешь рассвет: туман укрылся за рекой, ночных волнений – нет.

Пускай тревогу создают ночные голоса – лишь дома отчего уют горит в твоих глазах.

Восточный ветер гонит прочь болотных духов рать. Я снова ждал тебя всю ночь и завтра – буду ждать.

Не хочу я пугать этим, маленький друг, но такая судьба – беспощадная ночь. Там прогнившие пни продолжают игру, увлекая тебя от фарватера – прочь.

Пусть проходят века, как Сансары круги. Пусть холодная облачность скроет Луну. Я надеюсь, что завтра услышу шаги, и увижу глаза, и ладонь протяну.

89

ЗЕРКАЛЬНАЯ ПОВЕРХНОСТЬ

На зеркальной поверхности нет ни тумана, ни дыма. Она просто пуста. Может только она отражать то, что было уже, и поэтому неповторимо и почти не волнует, и знать не желает душа. Ты в зеркало тихонько загляни: представь, что скрыто за его границей. Какие лица, отсветы и дни, что – будет наяву, а что – приснится. Безжалостен его открытый круг, поскольку жалость не имеет смысла. Оно – не враг, скорее – даже друг, оно подскажет всё, что прячут лица. Ты не бойся его – относись к происшедшему проще, всё в судьбе почему-то пришло и тихонько ушло. Повторить – невозможно: маршруты у жизни чуть дольше, чем события в ней, чем пути, что легли на стекло. Не торопись от зеркала уйти, а слушай молча, что оно подскажет, его поверхность горе поглотит, увидеть суть вещей поможет даже. И понемногу проникая вглубь, поймёшь, что правда – дело непростое, и прикоснёшься к тонкому углу, как будто в благодарность за былое.

90

Нынче зеркало стало почти по-хозяйски суровым, говорит мне о том, что я долго скрывал от любви. Я хотел бы в нём видеть зарёй окружённые горы – вижу только обои на стенах, картинки твои. Так наступает время пустоты, безвременье, скольжение в тумане, входить в который не желаешь ты – но зеркало, конечно, не обманет. Оно спокойно скажет: брось играть с мелодиями, фразами, мольбертом. Тебя совсем иные ждут дела, в которых ни чудес, ни сказок нету. * * * Прости меня, что жил волшебным сном. Я загляну за зеркало потом.

91

ФИЛОСОФСКОЕ ПОЛОТНО

Погружаюсь честно в это полотно. Здравствуй, неизвестность чёрно-белых нот!

Выше – только птицы, только скрипки звук. Ты сумел пробиться за банальный круг.

Вот я – судьбой исковерканный – временем прошлым измят. Творчество – вот моё зеркало, видишь ли ты меня?!

Всем, поступающим «правильно», я откровенно кричу: сущность моя – безалаберность, иглы проявленных чувств.

Искры стеарина – утончённый блеск. Жизнь моя – картина, многомерный блеф.

Фантазёр в законе стал самим собой: философский контур, точность, честность, боль.

Вот – затаённая, частная, всё в ней не то и не так – истина скрыта за красками, за оборотом холста.

На рубеже событийности, в ритмах иных скоростей я заполняю картинами память, как будто музей.

92

Праведная сила – искренность души. Мне пора, спасибо, я сегодня – Жил!

Я спешил напрасно: ждут в мирах других музыка и краски, ритмика и штрих.

Только сегодня – как в зеркале, вдруг отразилась во мне смелость чужой неизвестности – невероятный пример.

Это – история давняя, здесь уже нечему тлеть – я на колени не падаю и не пытаюсь взлететь.

Кто, летя, – не падал, не катился в фальшь, для того не надо двери закрывать.

Ты – пока по жизни мы идём одни – с плоскости картины руку протяни.

Льдинок весенних крошево – март веселей, чем февраль. Я поднимаюсь к художнику, одолевая мораль.

Творчество – дело нескладное, сладости в нём не найдёшь. За электричкой обшарпанной гонится мартовский дождь.

Значит, я в болотах не туда бегу: вот – твои полотна – пятна на снегу. * * * Неискажённое кружево, чёткий предел красоты: образность, ритмика, музыка, краски, сюжеты, холсты.

93

СТАРЕЮЩАЯ ЛУНА

Когда пути для нас безжалостно закрыты, от пустоты в душе становится светло: нам кажется – судьбы посудина разбита, везде, куда ни глянь, хрустящее стекло.

Мы растворились в нём и стали незаметны, вибраций не хотим, предметов и людей. Так выдохлись душой горевшие поэты, в округе – пустота, ни песен, ни идей.

Оно ладони рук и грани сердца колет, и по ночам в ушах встревоженно звенит: мы в старости, видать, уже привыкли к боли, а больше пустота ничем и не грозит.

Ты лишь не верь тому, что нам теперь не нужны ни громкой славы шум, ни россыпи похвал. Всё кажется, что мы когда-нибудь заслужим мелодии фанфар, аплодисментов шквал.

Бессмысленно кричать, кликушествовать, плакать, не надо сочинять ни прозу, ни стихи. Вот – мужество ушло и не осталось страха, мы в замкнутом кругу – суровы и тихи.

Но близится к концу вторая четверть года, так жизни смысл дойдёт до твоего ума. Окружит тишина – другого нет исхода: стареет не по дням, а по часам луна.

94

ИГРЫ РАЗУМА

Порой бывает разум твой польщён тем, что совсем легко тебе даётся: с энергией он просто расстаётся, отдав её плоду, незрелому ещё.

Но вот – и ветер холодом подул, и стало вдруг нецелесообразно часы и дни дарить делам неважным… Лёд на рассвете блещет на пруду.

Желания подчас играют им, и он пред ними тихо отступает, и слабостей твоих не замечает, и кажется тебе, что ты любим.

Услышать голос мудрости спеши. Пусть разум испытания проходит, пусть демонстрирует – на что способен, свои дары готовит для души.

Но может очень быстро улететь желание – как ветреная птица… Глядишь: зима в окно твоё стучится, и не о чем теперь напрасно петь.

Не попади впросак: душа слаба, когда познания процесс необеспечен. И сам поймёшь: платить за мудрость нечем – аванса не оставила судьба.

Ты в клетке позолоченной держи свою мечту, пока она играет, пока о счастье песни распевает, и кажется почти прозрачной жизнь.

Держать старайся душу на цепи, она – твоя бродячая собака. Чтобы потом над прожитым не плакать, сам время дрессировки не проспи.

95

СТАРАЯ СТРУНА

Надрывно звенит постаревшей гитары струна... Она – как душа – ощущает природу острее. Но кажется мне – постареть не сумеет она, пусть станет ночами ещё холоднее.

И только мелодия, только распады теней и слов неосознанных шелест едва уловимый. И даже не вздохи – аккорды звучали больней, хотя и дарили мне счастье и новые ритмы.

Как много я с ней разделил откровенных ночей, и мне не нужны были женские взгляды и лёгкость походки. Мы в глушь, в дебри сада скрывались с гитарой вдвоём, без дыма чужих сигарет, без обыденной водки.

И вот – постарела заметно гитара моя, и эта струна зазвучала сегодня неточно. Но я ухожу в дебри сада, в туман бытия. И слёзы мои не увидит никто поздней ночью.

Пусть эта струна мне сегодня опять напоёт о том, что из сердца уже удалить невозможно. Так, птица ночная, пока не закончит полёт, не думает, что возвращенье окажется ложью.

96

МОЯ РЕКА

Мне трудно доверять стиху. Ещё трудней – поверить свету, сплетая за строкой строку безропотно и беззаветно.

Я вытекаю, чуть дрожа от силы каверзных глаголов, которые вобрать спешат пригоршни близости бездонной.

Перед рассветом холодней в душе становится усталой. К теплу проснувшихся полей я тороплюсь – в надежде малой.

Моё течение легко, пока на перепутье дальнем разлука наша далеко и потому – меня не ранит.

Спешат над ними облака волшебным светом загореться. Я вытекаю, как река, из твоего большого сердца.

Как ветка тонкая – строка, прогнувшись, след оставит резкий. Я вытекаю, как река, из твоего большого сердца.

И над твоим летящим сном, придя мелодией хрустальной, она становится стихом в игре поверхности зеркальной.

Глядятся в зеркало реки чуть наклонённые деревья… И мы – рассудку вопреки – в речную справедливость верим.

Её течение скользит, с душой твоей соединяясь. Надеюсь, что она простит, когда я в сотый раз покаюсь.

Когда исчезну я вдали, не говори: «Судьба такая…» Представь, как на краю земли ручей незримо вытекает.

97

СОДЕРЖАНИЕ Юность и поэзия....................................................................... 3 НАВСТРЕЧУ СВЕТУ............................................................... 4 Предисловие автора.................................................................. 6 ТР И ЖЕЛА НИЯ ТРИ ЖЕЛАНИЯ........................................................................ 8 РОДИНА ДЕТСТВА................................................................. 9 СИБИРСКАЯ ЕЛЬ.................................................................... 10 СИБИРСКИЙ ГОРОДОК......................................................... 11 В СВОЁМ ГОРОДЕ.................................................................. 12 ДАЛЬНИЙ ВОСТОК................................................................ 14 КАЗАЦКАЯ ДУША.................................................................. 15 ЦЫГАНСКИЙ ТАБОР.............................................................. 16 ЦЫГАНСКИЕ РИТМЫ............................................................ 18 КОВЫЛЬНАЯ СТЕПЬ.............................................................. 19 ЦЫГАНСКАЯ БАЛЛАДА........................................................ 20 ДРУГ ХУДОЖНИК................................................................... 22 ДРУЖЕСКАЯ СВЕЧА.............................................................. 24 СТАРЫЙ ПОГОСТ................................................................... 25 ЖИЛА ОДНА СТАРУХА......................................................... 26 ДЕТСКИЙ ХОРОВОД.............................................................. 28 СО ВНУКАМИ.......................................................................... 29 СРОК ДАВНОСТИ................................................................... 30 МАТЕРИНСКАЯ ПАМЯТЬ..................................................... 31 У РАЗВАЛИН ДОМА............................................................... 32 ШЁЛ ПОЭТ............................................................................... 33 ВОЗЬМИ МЕЛОДИЮ.............................................................. 34 ОЖИД А НИЕ Д ЖАЗА ОЖИДАНИЕ ДЖАЗА.............................................................. 36 МОЯ ПТИЦА............................................................................. 37 ОСКОЛКИ ЖИЗНИ.................................................................. 38 ТВОЙ ЗВОНОК......................................................................... 39 ЧУЖОЕ ПИСЬМО.................................................................... 40 НАШ РАЗГОВОР...................................................................... 42 НОВАЯ ВЛЮБЛЁННОСТЬ..................................................... 43 СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ........................................................ 44 НАКАНУНЕ РАЗЛУКИ............................................................ 45 НОВАЯ РОЛЬ . ......................................................................... 46 ЭПИЗОД ЧУЖОЙ ЖИЗНИ...................................................... 47 В ЧУЖОМ ДОМЕ..................................................................... 48

СОКРЫТЫЕ СЛОВА................................................................ 50 ПРОСТО ВСТРЕЧА.................................................................. 52 НОЧНАЯ БАЛЛАДА................................................................ 54 ЗАТИХШИЙ ПРИБОЙ............................................................. 55 НАИВНЫЙ ФЕВРАЛЬ............................................................. 56 УСКОРЕНИЕ ЖИЗНИ............................................................. 57 ПОКЛОНЕНИЕ КОНЮ........................................................... 58 СПРАВЕДЛИВОСТЬ ЗАКОНА............................................... 59 ОСЕННЯЯ НОЧЬ...................................................................... 60 МОЩЬ ОРКЕСТРА................................................................... 62 СТРЕМЛЕНИЕ К СКОРОСТИ................................................ 64 У НА Ш ЕГО КО С ТРА У НАШЕГО КОСТРА............................................................... 66 НАШИ ДОРОГИ....................................................................... 67 КРАТКАЯ ВСТРЕЧА................................................................ 68 ФАРВАТЕР ТЕПЛОХОДА....................................................... 69 ТЕАТРАЛЬНАЯ БАЛЛАДА..................................................... 70 АКТЕРСКИЙ ГРИМ................................................................. 72 СОН О СЦЕНЕ.......................................................................... 74 ПАМЯТЬ О СЦЕНЕ.................................................................. 75 У РЕКИ...................................................................................... 76 ПОДВОДНЫЕ КАМНИ........................................................... 77 В ОЖИДАНИИ РАССВЕТА.................................................... 78 УТРЕННИЙ ТУМАН............................................................... 79 ОПАСНЫЕ КАМНИ................................................................. 80 КОЛЮЧИЙ ВЕТЕР................................................................... 81 РИТМ ЧАСОВ........................................................................... 82 РИТМЫ ДУШИ........................................................................ 83 ОСЕНЬ ПРОСНУЛАСЬ............................................................ 84 ГРАНИЦЫ СУДЕБ.................................................................... 85 СЛОВА, КАК ЛЮДИ................................................................ 86 НАШИ ПРЕДЕЛЫ.................................................................... 87 ПРИЗЫВ К СТРАННИКУ . ..................................................... 88 ЗЕРКАЛЬНАЯ ПОВЕРХНОСТЬ............................................. 90 ФИЛОСОФСКОЕ ПОЛОТНО................................................. 92 СТАРЕЮЩАЯ ЛУНА.............................................................. 94 ИГРЫ РАЗУМА......................................................................... 95 СТАРАЯ СТРУНА..................................................................... 96 МОЯ РЕКА................................................................................ 97

Литературно-художественное издание Евсеев Владислав Иванович ВОЗЬМИ С СОБОЙ МЕЛОДИЮ МОЮ Верстка Чирков И.П. Корректура Покаржевская Н.О.

Издательство «Плутон» 420015, РТ, г. Казань, ул. М. Горького, 6а Подписано в печать 28.05.2014 г. Гарнитура «Tims». Бумага офсетная Тираж 200 экз. Формат 148х210/16. Усл.печ.л. 6,25 Заказ 4

Отпечатано с готового оригинал-макета в ООО «Издательство Плутон»