Li4nosti 2009 04 by Кристина Ананьева

20/2009

CОДЕРЖАНИЕ

СИМВОЛ

Виктор Цой: «Я хотел бы уснуть, но нет времени спать…» Яна Дубинянская

стр. 4

АЛТАРЬ

Амедео Модильяни: Не утоливший жажды Дмитрий Фиалков

стр. 30

МЕЧТАТЕЛЬ

Николай Гумилев: В глаза чудовищ Татьяна Винниченко

АЛТАРЬ

Амедео Модильяни: Не утоливший жажды

стр. 30

стр. 52

ПОЛИТИК

Иосип Броз Тито: Балканский упрямец Михаил Дубинянский

стр. 68

ФЕНОМЕН

Княгиня Дашкова: Великие дела Екатерины Малой Марина Ливанова

стр. 92

ПРЕСТОЛ

Рудольф II Габсбург: В мире материй высоких и грез Сергей Махун

стр. 110

СИМВОЛ

Виктор Цой: «Я хотел бы уснуть, но нет времени спать…»

стр. 4

МЕЧТАТЕЛЬ

Николай Гумилев: В глаза чудовищ

стр. 52

ФЕНОМЕН

Княгиня Дашкова: Великие дела Екатерины Малой

стр. 92

ПОЛИТИК

Иосип Броз Тито: Балканский упрямец

стр. 68

ПРЕСТОЛ

Рудольф II Габсбург: В мире материй высоких и грез

стр. 110

СИМВОЛ

20/2009

Яна Дубинянская

ВИКТОР ЦОЙ: «Я хотел бы уснуть, но нет времени спать…»

символ

В культовой картине Сергея Соловьева «Асса» он появляется буквально на пару минут, в финальном эпизоде, вроде бы и не связанном напрямую с сюжетом фильма. У его персонажа нет ни имени, ни адреса: «он музыкант, он на белом свете живет». Но именно его голосом новое поколение 80-х кричит о том, что так жить больше нельзя: «Перемен! Мы ждем перемен!» Заманчиво определить Виктора Цоя как голос поколения и тем объяснить его феномен. Но это было бы слишком просто. Ведь поколение успело смениться, и не один раз, а заборы и подворотни до сих пор пестрят лаконичными граффити: «Цой – жив!»

20/2009

Витя в детсадовском возрасте

Маленький Витя с родственниками (в верхнем ряду справа мать и отец)

МАМА – АНАРХИЯ, ПАПА – СТАКАН ПОРТВЕЙНА Цой жив еще и потому, что его места так никто и не занял. Постарели, погрузнели другие легенды русского рока, когдатошние друзья и соперники, выступавшие на одних и тех же «квартирниках» и многотысячных фестивалях, – как прикажете им теперь конкурировать с ним, по-прежнему двадцативосьмилетним? А новые живые легенды что-то не подрастают, хотя и рок-команды создаются, и альтернативные направления развиваются, и фестивали фестивалятся, и, главное, музыка пишется... но, кажется, для нее сегодня нет воздуха. Как ни парадоксально, удушливое застойное пространство 70-80-х оказалось наиболее оптимальной питательной средой для этой музыки, направленной на протест и свободу. И не то чтобы свобода победила окончательно и бесповоротно – хотя, конечно, сейчас никого уже не сажают ни за тунеядство, ни за подпольные выступления, ни за экзотический внешний вид. Просто новые

времена диктуют свои малопонятные правила, протестные аккорды гаснут, направленные в никуда, размываются всяческие критерии, и рок становится все труднее отличить от попсы. После гибели Цоя журнал «Студенческий меридиан» обратился к маме Виктора, ленинградской учительнице физкультуры Валентине Цой, с просьбой рассказать о детстве сына. Ее воспоминания – практически единственный источник информации о ранних годах жизни Виктора: сам он на эту, да и вообще на любые личные темы говорил неохотно с кем бы то ни было, а тем более с журналистами. Рассказ Валентины Васильевны – еще и вполне исчерпывающее руководство по воспитанию личности, способной стать кумиром миллионов. Все очень просто: читать сыну книги из серии ЖЗЛ и не мешать заниматься тем, чем хочет заниматься он сам. Итак, родился Виктор 21 июня 1962 года. Ребенок смешанных кровей: отец, инженер Роберт Максимович Цой, от которого сын унаследовал восточную внешность

«Цой принес из дома пачку фотографий. Вот его отец – похож на японца, только высокий. Мама – такая белая, даже СЛИШКОМ русская. Младенчик – это маленький Витька! Витя – школьник. Витя в своем училище режет из дерева разные вещицы…» / Воспоминания Натальи Науменко о Викторе Цое 6

символ

Рисунок Виктора Цоя

и странную короткую фамилию (почти все новые знакомые в музыкальных кругах поначалу будут принимать ее за кличку), был корейцем, родом из Казахстана; мать – русская, коренная «питерская». Учился Витя легко, но «так себе», с тройками, параллельно посещал художественную школу и после восьмого класса поступил в училище имени В. Серова, на оформительское отделение. Откуда вылетел со второго курса со стандартной формулировкой «за неуспеваемость». Конечно, успеваемость у юного Цоя не была безупречной, на неинтересные ему предметы вроде шрифтов он попросту не обращал внимания, однако выгнали его и нескольких однокурсников не за это. Еще восьмиклассником Виктор организовал в «художке» свою первую рок-группу, перекочевавшую потом в училище, под оптимистическим названием «Палата №6». Не лучшее самоопределение для молодого советского художникаоформителя; и шестнадцатилетний Виктор был вынужден идти работать на завод, доучиваясь в вечерке. Кропотливая

Во время учебы в училище

и монотонная работа по изготовлению мелких деталей изматывала и отупляла не хуже любых шрифтов, и с завода Цой вскоре ушел – с одобрения все понимавшей мамы. Через много лет он признается ей: «Помнишь, мама, ты меня с завода забрала? Тогда все и началось».

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДЕВОЧКИ! ЗДРАВСТВУЙТЕ, МАЛЬЧИКИ! О том, как все началось, подробно и весело рассказал в своих воспоминаниях «Кино с самого начала» участник первого состава группы, музыкант Алексей Рыбин, он же Рыба. «Цой был одет в черные узкие брюки, из которых высовывались ступни ног в черных носках, – без лишних вступлений начинает он, – черную рубашку и черную жилетку из кожзаменителя. Жилетка была украшена булавками, цепочками, значочками и прочими атрибутами панк-битничества. Волосы у него были тоже черные и довольно длинные, короче говоря, этот юноша имел несколько мрачный вид».

«Наверное, людям, которые Витьку не знают, сложно представить, что мальчик, который в то время учился в ПТУ на резчика по дереву, что называется “необразованный”, был на вполне сносном уровне знаком с древней китайской культурой» / Борис Гребенщиков

20/2009

С Гребенщиковым за чтением иностранной прессы

Судьбоносная встреча произошла на кухне у известного панковского деятеля Свина, вообще-то Андрея Панова, но в этом полуподпольном музыкальном мире все общались по кличкам, и только у Цоя настоящая фамилия была куда выразительнее любого прозвища. В этом мире грели в духовке вино, слушали «Битлз» и «Генезис», играли друг другу за кухонным столом новые песни, обсуждали их, спорили – а за его пределами занимались кто чем. Виктор Цой учился в СГПТУ-61 на резчика по дереву (кстати, вспоминала мама, по телевизору его впервые показали именно в этом качестве – как талантливого резчика).

«Среди шумных панков резко выделялся темноволосый высокий мальчик с серьезным лицом. Выделялся восточной внешностью, напряженностью движений, отстраненностью от событий; вообще отдельно существовал…» / Воспоминания Натальи Науменко о Викторе Цое Виктор Цой и Алексей Рыбин (Рыбка). 1982

символ Организация рок-концертов в те времена была занятием авантюрным и рискованным: музыканты привлекали пристальное внимание милиции и КГБ, и силовики охотно выполняли план по борьбе с внутренним врагом за счет отслеживания подобных сборищ и облав на них. Случалось даже, что зрителей брали в заложники и «кололи» на предмет, у кого они покупали билеты, за продажу которых можно было сесть надолго. Одним из культуртрегеров, стремившихся легализовать подпольную музыку, был известный и сегодня московский музыкальный критик Артем Троицкий. Это он предложил Свину и его команде «Автоматические удовлетворители» выступить в Москве. Об оплате концерта речь не шла – Троицкий чтил уголовный кодекс, однако мог устроить молодым музыкантам по-настоящему продвинутую

Андрей Панов (Свин)

20/2009 публику из числа столичной культурной элиты. Состав группы не лимитировался, и в результате поехали человек десять, в том числе и Цой с Рыбиным. Потусовавшись по Москве, подкрепившись «двойным гарниром» – макаронами за 16 копеек и коньяком с шоколадными конфетами из «волшебного мешка» запасливого Цоя, музыканты собрались у назначенной конспиративной квартиры: условная последовательность звонков, загадочные хозяева-близнецы, «Троицкий подойдет позже». Можно себе представить, какой кайф ребята ловили от этой «игры в шпионов» – хотя на деле все было достаточно серьезно. Сам «квартирник» происходил в сталинской высотке в центре Москвы. Публика собралась соответствующая: мужчины в дорогих джинсах и кожаных куртках, дамы в мехах и вечерних платьях, – и эти люди пришли послушать панк-рок! Ну, приезжие питерские музыканты им устроили: и запредельные децибелы, и матерные тексты, и реальный панковский драйв, – публика осталась в полном восторге. Цой на этом концерте выступал со

своими ранними песнями «на разогреве», а потом подыгрывал «Автоматическим удовлетворителям» на бас-гитаре. На следующий день был еще один концерт в подростковом клубе: не так экстремально, зато с какой-никакой аппаратурой. Однако в то время гастроли для Цоя и его друзей были скорее захватывающим приключением, чем составляющей жизни. Основная жизнь протекала все там же, на кухнях, под дешевое вино и бесконечные споры о музыке. Собирались иногда у Свина, а чаще у Майка Науменко, лидера рок-н-ролльной группы «Зоопарк». Рыбин пишет, что музыка «Кино» выросла именно под влиянием более взрослых «Зоопарка» и «Аквариума». Мнение Майка о своих песнях Цой ценил настолько, что не понравившиеся ему больше никогда и не пел; вообще все музыканты той тусовки единодушно вспоминают, что Виктор был даже слишком чувствителен к дружеской критике. На к у хня х кое-как переси дели холодную ленинградскую зиму, а летом рванули на море, в Крым. Поехали втроем: Виктор Цой, Алексей Рыбин

«Когда я начинал заниматься рок-музыкой, в последнюю очередь я думал о деньгах. Тогда было понятно, что, кроме неприятностей (причем самых серьезных), за это ничего не получишь. Мы были значительно беднее, чем могли бы быть, работая на каких-то работах» / Из интервью газете «Молодой ленинец», 1989

символ и  Олег Валинский. Сначала – в Судак, но там не понравилось, и по настойчивому предложению местных неформалов, среагировавших на гитары в снаряжении туристов-битников, перебрались в ближайший поселок Морское. Дали несколько выступлений перед поселковой публикой, под «крышей» лидера здешних молодежных группировок Петровича. Здесь, в Морском, в палатке под крымскими звездами, и родилась новая рок-группа, которая впоследствии прогремит под названием «Кино», а пока называлась фантастически – «Гарин и Гиперболоиды».

ДАЛЬШЕ ДЕЙСТВОВАТЬ БУДЕМ МЫ! В то время в Ленинграде уже существовал рок-клуб, легализовавший музыкантов на правах художественной самодеятельности, со всеми сопутствующими прелестями вроде партсобраний и «проработки» чересчур радикальных. Однако именно эта организация устраивала концерты и «Аквариума», и «Зоопарка», и многих других. И вот осенью возвратившиеся с моря, загорелые

и вдохновленные, уже сформировавшие и отрепетировавшие свою первую концертную программу «Гарин и Гиперболоиды» пришли вступать в клуб. Выслушали их без особого энтузиазма. Руководительница клуба поинтересовалась, что они хотят сказать своим названием, какую идею намерены нести слушателям и т.п. Под конец музыкантам посоветовали больше работать над собой – и приняли. Процесс пошел. На тот момент Виктор уже был хорошо знаком с общепризнанным гуру русского рока – Борисом Гребенщиковым, к нему «Гарин и Гиперболоиды» и отправились сразу после прослушивания отмечать победу. По легенде, достоверность которой сам БГ элегантно ставит под вопрос (возможно, первая встреча состоялась раньше, он точно не помнит), познакомились они с Цоем в электричке, и Виктор спел под гитару две свои песни. Одну, по словам метра, никакую, хоть и на приличном исполнительском уровне, зато вторая, «Мои друзья идут по жизни маршем», произвела впечатление: «Когда слышишь правильную и нужную песню,

«Когда люди, практически никому не известные, садятся и поют подряд набор классических песен, – это вводит в полное остолбенение. Я оттуда уехал с мыслью о том, что нужно немедленно поднимать Тропилло и, пока вот это чудо функционирует, – его записывать» / Борис Гребенщиков

20/2009

всегда есть такая дрожь первооткрывателя, который нашел драгоценный камень или там амфору Бог знает какого века, – вот у меня тогда было то же самое». Кстати, по другой не слишком достоверной легенде, именно о Цое и его группе Артем Троицкий как-то сказал Гребенщикову: «Вот та молодая шпана, что сотрет вас с лица Земли». Тем временем Олега Валинского призвали в армию, и если сначала он служил в Павловске под Ленинградом и друзья

могли его навещать, через пару месяцев второго «Гиперболоида» перевели по службе в засекреченном направлении; как потом выяснилось, на Кубу. Цой и Рыбин задумались над новым названием группы. И как раз перебирали сотни существительных (хотелось короткого запоминающегося названия), когда БГ сообщил им, что закончил только что новый альбом. Но дело не в этом. Дело в том, что временно освободилась студия звукозаписи знаменитого в узких кругах Андрея Тропилло, и тот по

«Мы пошли вслед за Цоем, наплевав на цинизм, безверие и общую смутность нашего времени... Каждая песня Цоя – это песня о любви и свободе. Это вечные песни – и потому, что они потрясающе красивы, и потому, что, в отличие от продовольствия, любви и свободы, их всегда будет не хватать» / Артем Троицкий

символ

рекомендации метра согласен записать молодую группу. Рыбин вспоминает, как выйдя на улицу, под дождь, воодушевленные сверкающими перспективами, они увидели над крышей одного из домов неподалеку от метро красную неоновую надпись: «Кино». И наконец-то определились с новым названием. Студия Андрея Тропилло располагалась в помещении Охтинского дома пионеров и школьников и представляла

собой несколько комнат на верхнем этаже, заваленных запчастями аппаратуры и музыкальных инструментов, с гроздьями микрофонов на стенах и кольцами струн на полу – но сама камера звукозаписи содержалась в идеальном порядке и была оснащена по тем временам очень современно. В первый день Цой с Рыбиным не заметили, как отработали пять часов подряд, захваченные смелыми звуковыми экспериментами Тропилло. Сообразив, что запись альбома – дело

«99% того, что использовали ленинградские рок-группы на концертах, было самодельным – у советской фабричной аппаратуры, на которую могло хватить денег у рокеров, не хватало мощности для рокерских нужд, а та, у которой хватало, была чрезмерно дорога…» / Алексей Рыбин. «КИНО с самого начала»

Автопортрет, написанный с любимого кадра из «Иглы»

«Герой фильма возникает из урбанистического пейзажа, идет на статичную камеру, останавливается перед ней, закуривает сигарету. Кто он, откуда – мы не знаем…» / С. Шолохов. «Игла в стогу сена» долгое и серьезное, друзья отпросились с работы и учебы, симулировав кто тяжелую болезнь, кто непобедимые семейные обстоятельства. В результате же вся запись длилась сорок пять минут, и первый альбом группы «Кино» так и назвали: «45». В окончательном варианте одна трехминутная песня вылетела, но «42», согласитесь, уже не звучит. Работая над альбомом, музыканты меньше чем за неделю спохватились, что надвигается их первый официальный концерт в рок-клубе. Накануне выступления состоялся суровый инструктаж с угрозами: не дай бог спеть неутвержденную песню и вообще позволить себе что-либо эдакое! Однако это уже была группа «Кино», и они могли позволить себе все. От неоромантических костюмов с позолотой, жабо и перстнями с фальшивыми бриллиантами – до дикого вопля за кулисами сразу после объявления группы. А финальную песню «Когда-то ты был битником» закончили лихим джемом*, какие случались раньше разве что на подпольных сейшнах. Вопреки опасениям, руководство клуба пришло от зрелища в бурный восторг – равно как и публика. Борис Гребенщиков, взяв на себя дальнейшее продюсирование открытой им группы, охотно общался с Виктором *

Импровизацией.

Цоем и вне репетиций и студий, подружески. У них было много общего: оба увлекались восточной культурой, китайской философией, медитативными практиками. Оба понимали, что постоянно растущий духовный вакуум необходимо так же непрерывно заполнять. «Вот ты и заполнишь, потому что ты пишешь то, что надо и как надо, – сказал как-то Цою БГ. – Поэтому ты в России главный. А поскольку Россия и в мире занимает специальное место, значит, ты и в мире отвечаешь за все это».

СОЛНЦЕ МОЕ, ВЗГЛЯНИ НА МЕНЯ «Десять лет я рассказываю о том, как мы познакомились с Цоем! Можно тронуться умом», – сказала как-то в интервью Марианна Цой, первая и единственная официальная жена Виктора, мать его сына Саши. Возможно, именно для того, чтобы не «тронуться умом», она и написала свою «Точку отсчета» – повесть, которую трудно назвать таковой в литературном смысле, наивную по стилистике, беспорядочную по композиции, но очень искреннюю и пронзительно живую. Женщин, бывших в жизни Цоя до нее, Марианна определяла пренебрежительно: «какие-то пэтэушницы». Между тем, вспоминает Рыбин, именно одна из

символ

20/2009

Виктор и Марьяна

них, первых поклонниц музыканта из его родного ПТУ, вдохновила Цоя на знаменитую «Восьмиклассницу». Но все это было действительно несерьезно. Познакомились они на дне рождения одного ее знакомого, а по совпадению и самой Марианны, чего она не хотела афишировать, но дату не могла не запомнить – 5 марта 1982 года. Ей исполнялось 23, и она уже была разведенной, а юноше по имени Витя было всего 19 – «оглушительная» разница! Он учился в ПТУ, а она работала в цирке заведующей цехами постановочной части, получала целых 150 рублей, к тому же ей светил карьерный рост – место загадочного «замзавпоста». Первое время Цой страшно комплексовал. Потом вся эта ерунда перестала иметь значение – для обоих.

Встречаться им было особенно негде, тусовались у друзей, чаще всего у Майка Науменко. Между прочим, Наталья Науменко, жена Майка, опубликовала странные и страстные воспоминания о Викторе и своих трудноопределимых отношениях с ним: «не брат, не муж, не любовник – просто мой Цой». В разговоре с ней он как-то сказал, что его настоящую любовь будут звать только Наташей – «пускай это будешь и не ты». Через много лет эти слова приобретут новый смысл; правда, и озвучила она их тоже через много лет. Марианна же вспоминает, как, впервые услышав песни Цоя (до этого ей приходилось часто выслушивать опусы приятелей из музыкальной тусовки – и ничего), испытала скорее изумление, чем восторг. Захотелось попросить спеть

символ

Фото из семейного архива Марьяны Цой

еще. А потом – изменить свою жизнь, действительно, какой цирк, какой рост по службе? Летом она не стала подавать документы в Мухинское художественное училище, куда пыталась поступить уже несколько лет, а уехала с Виктором на море, в Малоречку – поселок Малореченское в Крыму, о котором всю жизнь будет вспоминать с ностальгией. Осенью, правда, она вернулась в свой цирк, Цой тоже пошел работать. ПТУ он закончил кое-как, со справкой вместо диплома, но распределили его на престижное место – с точки зрения мамы, а по общему мнению Виктора и Марианны  – неудачно: в реставрационные мастерские Екатерининского дворца в Пушкине. Мало того, что работал он там не с деревом, а с лепными потолками дворца, и от гипсовой пыли трескались пальцы,

так еще и вставать приходилось очень рано. В конце концов Цой оттуда ушел и устроился в садово-парковый трест, где резал скульптуру для детских площадок. «Основная профессия» была для Виктора еще и хобби: у всех его друзей до сих пор хранятся вырезанные им нэцке и прочие деревянные поделки. Например, у Майка Науменко, вспоминает Андрей Тропилло, была интересная пепельница – стопа, каждый палец которой имел форму миниатюрного члена. Новый год Виктор и Марианна встретили больными, и год действительно не заладился. На своем втором электрическом концерте, совместном с «Аквариумом», группа выступила не очень, и рецензии были едкие. Правда, Алексей Рыбин вспоминает тот же концерт как отличный – но с Рыбиным у Цоя

20/2009

У Рыбина на пр. Космонавтов. Август 1982 года

«…Мы с помощью Витиной мамы сняли комнату в двухкомнатной квартире на Московской площади. Это было первое наше собственное пристанище, куда мы, собрав пожитки, сбежали из родительских домов – сбежали, потому что очень хотели жить вместе» / Марьяна Цой. «Точка отсчета»

символ к тому времени наметились трения, на первый взгляд несерьезные, однако после очередного спора на тему записи нового альбома бывшие друзья разошлись и больше не общались. Летом Виктор и Марианна собирались на море, в любимую Малоречку, но в июне Цою стукнуло 21, и о нем вспомнил военкомат. О том, чтобы пойти служить, потерять два года, не могло быть и речи. По советам друзей, успешно «косивших» от армии, Цой лег на обследование в Пряжку, знаменитую психиатрическую больницу: «подумаешь, сумасшедший дом!» Думали уложиться в пару недель, но «обследование» затянулось на полтора месяца: лечащий врач поставил себе целью либо вывести симулянта на чистую воду, либо и вправду найти в нем какое-то отклонение. Чтобы видеться с Цоем, Марианна устроилась в Пряжку бесплатно рисовать наглядную агитацию, и за эти полтора месяца насмотрелась на ужасы «самой гуманной в мире психиатрии». Упорство врача разбилось о непробиваемое молчание пациента, и Виктора выписали из больницы «законным советским психом» с белым билетом. Зимой следующего года Виктор и Марианна, наконец, поженились. Сразу после свадьбы, когда в крохотную квартиру набилось человек сто, Цой слег с температурой. Но жизнь определенно налаживалась.

ЗАКРОЙ ЗА МНОЙ ДВЕРЬ. Я УХОЖУ Новый альбом «Кино» – «Начальник Камчатки», был записан на студии Тропилло уже в новом составе: Виктор Цой (гитара, вокал), Юрий Каспарян (гитара), Георгий «Густав» Гурьянов (барабаны), Александр Титов (бас). (Бас-гитарист Титов входил в состав «Аквариума», и через некоторое время на его место взяли Игоря Тихомирова).

Самодельные плакаты 1980-х

«Рок-группы привлекали к себе жадное внимание со всех сторон – и тинэйджеры, и критики, и работники исполкомов, и правоохранительные органы имели с них свой кайф. Кому удовольствие от музыки, кому – повышение по службе за арест опасного идеологического диверсанта» / Алексей Рыбин. «КИНО с самого начала»

20/2009

Каспарян, Цой, Чередниченко («Череп»). Фото В. Защеринского

Обновленная группа подалась на третий фестиваль Ленинградского рокклуба и... не прошла отборочный тур. Взбешенная Марианна, на тот момент уже администратор «Кино», бросилась в клуб и «наорала там на первого попавшегося гардеробщика». Это ли помогло или все же вмешательство БГ и Троицкого, но группу на фестиваль допустили. Более того: Виктор Цой сольно открыл программу с удачно попавшей в идеологическую струю песней «Безъядерная зона», а «Кино» выступило в финале фестиваля, гальванизировав утомленных за три дня зрителей и став лауреатами. Из своего треста Виктор уволился, к лету денег не было абсолютно, а на море, как всегда, хотелось – и питерские музыканты, в том числе и Цой с женой, поехали в Крым «зайцами» под полками плацкартного вагона. На середине пути

проводники-студенты их вычислили – и до утра весь вагон орал песни под гитару; к Симферополю Цой уже не мог даже говорить. В Крыму жили в палатках, питались мидиями и дешевым вином, и это было последнее южное безумство Виктора Цоя, еще свободного от оглушительной популярности. Вернувшись в Ленинград, Виктор устроился работать кочегаром. Накапливались песни, которые вошли потом в альбомы «Ночь» и «Это не любовь». Ездило «Кино» и на гастроли. Однажды на «квартирнике» в Киеве музыкантов арестовали, и петь им пришлось в отделении милиции, тем и обошлось, если не считать серьезного стресса оставшейся в Ленинграде беременной Марианны. Их сын родился в августе и почти месяц прожил без имени – Цою хотелось придумать такое, чтобы сочеталось

символ

Фото С. Шапрана

«Цой никогда не врал и не лицедействовал. Он был и остался самим собой. Ему нельзя не верить. Из всех наших легендарных рокеров, прекрасных певцов и поэтов Цой – единственный, у кого невозможно провести грань между образом и реальностью; тем, что он пел, и тем, как он жил» / Артем Троицкий

20/2009

1988

В Желтых Водах. Конец 1980-х

символ

Группа «Кино»

«…В последнее время в нем было видно совершенно явное несоответствие между попсовой музыкальной формой и трагедийным содержанием. В этом и есть трагедия Цоя, попавшего в им же самим поставленную мышеловку. Причем он, наверное, даже не понимал, что дверца уже захлопнулась, потому что в этой мышеловке были и сыр, и мясо» / Андрей Тропилло

Москве, «Лужники», 21 июня 1990 года. Фото С. Берменьева

20/2009

С сыном Сашей

с необычной фамилией. В конце концов Марианна поставила ультиматум: или соглашаешься на Александра, или я иду в ЗАГС и регистрирую сына Христофором. Подействовало. Последние три года жизни, три своих «звездных» года, Виктор Цой провел с другой женщиной – Наташей Разлоговой, с которой познакомился во время съемок «Ассы». Но о разводе с Марианной речь не шла – у них был Саша, Сантер, как они его называли. «Мы уже переросли эти женитьбы, разводы... – писала она в «Точке отсчета». – К этому моменту мы были уже совершенно свободными людьми».

ДОБРОЕ УТРО, ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ Летом 1986 Виктор Цой впервые снялся в кино: это был фильм «Конец каникул», дипломная работа молодого киевского режиссера. Поездка в Киев сразу после

Чернобыля музыкантов не смутила – всетаки не просто так они назывались «Кино», всем было безумно интересно, а Цою, кумиром которого был Брюс Ли, всегда хотелось попробовать себя в качестве артиста. Потом будут «Рок» и «Последний герой» Алексея Учителя, ключевой эпизод в соловьевской «Ассе» и главная роль в картине Рашида Нугманова «Игла», за которую Виктора Цоя назовут лучшим актером года по версии журнала «Советский экран», а сам фильм в восемьдесят девятом выйдет на второе место в советском прокате. А пока Цой устроился кочегаром в котельную «Камчатка», и это место тут же стало культовым для питерских музыкантов. Здесь работали Александр Башлачев, Андрей Шаталин из «Алисы» и другие, а тусовалась масса народу из околомузыкальной среды. Экзотику

«Мы никогда не стремились к популярности. Мы никогда не задумываемся, в каком стиле мы играем и как долго будем популярны. Играть и любить это дело – важно для нас прежде всего» / Из интервью газете «Советская молодежь», 6 мая 1989 года

символ

Тимур Новиков. Портрет Виктора Цоя

Виктор Цой. Конец 1980-х

русской кочегарки пыталась постичь американка Джоанна Стингрей, подруга «Киношников» и будущая жена гитариста Юрия Каспаряна. Джоанна приглашала Цоя к себе в Лос-Анджелес, обещала свозить в Диснейленд и на берег океана, а Виктор отвечал, что, мол, она «не врубается» и вообще очень наивная. Где «Камчатка» и где Диснейленд? Наивной Джоанна Стингрей не была. Это она выпустила в Америке первый альбом русского рока, куда вошли песни «Аквариума», «Алисы», «Кино» и др. А уже в 1988-м Цой с Каспаряном и вправду приехали в Америку, и Джоанна потратила все свои сбережения, чтобы сделать поездку незабываемой: и белый лимузин напрокат, и снегомобили, и океан, и Лас-Вегас, и, конечно, Диснейленд, где Виктор снова почувствовал себя ребенком.

Взлет популярности «Кино» начался с альбома «Группа крови», записанного в 1987 году. Наступали новые времена, и группа уже работала по-взрослому, с продюсерами. Общался с ними сам Цой, другие музыканты не совсем понимали, зачем это нужно. Продюсеры поначалу часто менялись – пока не появился Юрий Айзеншпис. Человек, отсидевший семнадцать лет за экономические преступления, он обладал уникальным продюсерским талантом и мог сделать звезду из кого угодно, от забытого ныне Влада Сташевского до пока еще популярного Димы Билана. Но и интуиция у этого человека была потрясающая: Айзеншпис сам разыскал Цоя и убедил работать с ним. И первым делом отправился в редакцию суперпопулярной тогда телепрограммы «Взгляд». На следующий день после эфира «киношников» знала в лицо вся стра-

«Переслушивая ночью с друзьями «Звезду по имени Солнце», я просто был в неистовстве оттого, насколько ясно дух говорит, что ему здесь тесно, что он не понимает, зачем он здесь, и хватит уже, уже все. Там каждое второе слово об этом» / Борис Гребенщиков

20/2009

С гражданской женой Наташей Разлоговой

на, а не только пускай большая, но все же тусовка. Начались концерты в плотном потогонном ритме – тур по стране, короткий перерыв и снова тур. Айзеншпис раскручивал группу как сольный проект Виктора Цоя, его лицо смотрело с плакатов, его имя набиралось на афишах крупным шрифтом, а слова «и группа “Кино”» – маленькими буквами внизу. Участникам группы не нравилось ни это, ни многое другое. Постепенно

пропадало взаимопонимание. В воспоминаниях и самих «киношников», и других музыкантов о пике популярности группы звучит горечь и грусть: мол, Цой возомнил себя «звездой», отдалился от друзей, стал совсем иным. Впрочем, он всегда был достаточно «закрытым» человеком, а чужой успех редко настраивает на доброжелательный лад. Был записан альбом «Звезда по имени Солнце», во Франции вышла

символ

Вместе с Юрием Каспаряном. Тула. 1987. Из архива А. Мирошниченко

пластинка «Последний герой». Виктор с Наташей обосновались в Москве, а в 1989-м съездили в Америку – на этот раз Цой вместе с Рашидом Нугмановым представлял на кинофестивале «Иглу». Джоанна Стингрей вспоминала короткий концерт, который Цой с Каспаряном дали после показа: успех был ошеломляющий, хоть публика и не понимала ни слова. На следующий год была поездка в Японию, где купили для проката

«Иглу» и планировали выпустить альбом «Кино». Джоанна пишет, как счастлив был Виктор в этом путешествии, ведь он всегда интересовался японской культурой, и у местных девушек имел шумный успех со своей восточной внешностью и высоким ростом, и к тому же в Японии тоже есть Диснейленд! 24 июня 1990 года состоялся последний концерт «Кино» в Москве, на стадионе в Лужниках. 62 тысячи зрителей

20/2009

символ хором пели вместе с Цоем, и горел олимпийский огонь, и взрывался залпами салют. Впереди было лето и вся оставшаяся жизнь.

ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ МОРЩИН В то лето Виктор Цой поехал отдыхать в Прибалтику, снял дачу в латышском поселке Плиеньциемс, жил там с Натальей и Сашей. По утрам Виктор часто ездил на рыбалку на лесное озеро, пятилетнего сына, как правило, брал с собой. Тогда, 15 августа, поехал один. «Это счастье», – говорила потом Марианна. Катастрофа произошла на обратном пути, примерно в 11.30. «Москвич» Цоя на стокилометровой скорости врезался во встречный «Икарус». Автобус снесло с дороги в речку, водитель отделался ушибами (пассажиров, по счастью, не было), а легковушку отбросило на двадцать метров, к мосту. Экспертиза показала, что Виктор умер мгновенно. По официальной версии, он заснул за рулем, но ни близкие, ни страна не хотели в это верить. После первого шока от гибели Цоя зациркулировали самые разные версии, от самоубийства до подстроенного несчастного случая. Не так давно прошла информация о конфликте между рыбаками, разыгравшемся в то утро на озере, и будто бы один из них, восточной внешности, владел единоборствами и, раскидав противников, рванул с места драки на «москвиче»... Марианна Цой не поддерживала ни одну из версий, по ее мнению, время для расследования безнадежно упустили: «Нужно было сразу после 15 августа 1990 года браться за эту тему, если хотели что-то раскопать. Но никто не задался такой целью, все приняли на веру официальную версию. Потому что были в ошарашенном состоянии...» Тем летом Цой и Каспарян, отдыхая в Прибалтике, параллельно записывали на студии в Юрмале новый альбом. Готова и инструментована была одна песня, остальные Виктор успел только напеть

под акустическую гитару. После трагедии было решено вытянуть эту почти любительскую запись и все-таки выпустить последний альбом Виктора Цоя и «Кино». Осенью 1990-го Каспарян и Тихомиров аранжировали песни, наложили партии других инструментов и смикшировали запись. Названия альбомов «Кино» Цой всегда придумывал сам, и потому этот, посмертный, вышел безымянным. Оформление – самое лаконичное из возможных: на черном фоне посередине маленькая белая надпись: «Кино». Поклонники, отчаянно ожидавшие его появления, невероятного голоса оттуда, с той стороны! – дали ему название «Черный альбом». На этом бы и кончилось. В конце концов, популярность музыканта зависит от множества переменных и вряд ли способна пережить его на целых два десятка лет. Ну ладно еще память верных поклонников, ностальгия поколения, почетное место в фонотеках меломанов... Но сегодняшние подростки, и это факт, по-прежнему пишут на стенах, повинуясь энергичному ритму односложных слов: «Цой – жив!» И даже «Цой – Бог».

В оформлении статьи использованы рисунки Виктора Цоя, плакаты его работы и фрагменты «стен Цоя» в разных городах

АЛТАРЬ

20/2009

Портрет Анны Зборовски. 1917

Портрет Жанны Эбютерн. 1919

алтарь

Друзья называли его Моди. Это имя было и уменьшительно-ласкательным прозвищем, и знаком грозной судьбы, поскольку «maudit» по-французски значит «проклятый». Человек, обугленный дыханием искусства, неизбежно становится проклятым (поэтом, художником), поскольку напряжение его поисков и накал самовыражения оказываются непереводимыми на язык филистеров

Дмитрий Фиалков

АМЕДЕО МОДИЛЬЯНИ: НЕ УТОЛИВШИЙ ЖАЖДЫ Вот что такое наша Слава! Приветствую свою удачу – На нищету и голод право И чуть ли не на вшей впридачу. Вот что такое наша Слава! Поль Верлен Он скитался в тумане по ночному Парижу, питался шариками гашиша, стаканом абсента или красного вина. Был любим многими женщинами – шальными и не очень; не имея собственного угла, жил по многим адресам. Лихорадочно пытался нащупать на холсте или бумаге линию, ту Линию, с помощью которой он сможет, наконец, рассказать человечеству о Человеке, понимал, что живопись – это работа на пороге боли, и был не способен продавать свои картины. Не расставался с томиком любимого Лотреамона. Бывал грубым и вспыльчивым, но одновременно  – трепетным и застенчивым. Кашлял кровью, не в состоянии избавиться от душившего его туберкулеза...

Амедео Модильяни. 1918

20/2009 В 1958 году на экраны вышел фильм Жака Беккера «Монпарнас, 19». Это была первая попытка кинематографистов обратиться к биографии Амедео Модильяни. Жерар Филипп высокопрофессионально сыграл отчаяние непризнанного гения. Беккер снял эту картину не совсем так, как видел ее не успевший изза преждевременной смерти приступить к съемкам Макс Офюльс, но тем не менее это – замечательная работа одного из лучших французских режиссеров. Ко времени выхода фильма на экраны прошло почти сорок лет с рокового января 1920 года, когда Модильяни не стало («Смерть настигла его на пороге славы», – гласит надпись по-итальянски на надгробной

Немногие знают, что Модильяни – это типичная еврейская фамилия, хотя и звучит она совершенно по-итальянски. Предки Амедео по отцовской линии жили когда-то в местечке Модильяна в Романье, расположенном неподалеку от Форли. Почти за сто лет до рождения Амедео в этом городке возникла многолюдная еврейская община, выходцы из которой распространились по всей Италии. Модильяни осели в Ливорно, где 12 июля 1884 года в семье Фламинио Модильяни и Евгении Гарсен родился сын, названный Амедео (Иедидия). В роду Гарсен жило предание, благодаря которому позже, уже в Париже, Моди будет хвастать друзьям: «Философия у меня в крови».

«…Он был начитан, культурен, совершенно бескорыстен, не жаждал ни богатства, ни славы. Но он был слабым, неспособным к борьбе против наркотиков и алкоголя, которые… позволяли забыть убожество и нищету жизни художника» / Маревна плите). Полотна заняли достойное место в частных коллекциях, тишине музейных залов и на страницах альбомов; на аукционах цены на картины Модильяни исчисляются в десятках миллионов. Образ художника размножился в легендах и мифах Парижской школы. Фильм крайне не понравился Анне Ахматовой, а  Жан Кокто сказал о нем: «В 1958 году мудрец обрел соблазнительную славу безумца». Возможно, пристальный взгляд людей, близко знавших Модильяни, вполне оправдан – мелодраматический налет в этой ленте присутствует. Но мудрость иногда действительно граничит с безумием. И наоборот. Обладающий талантом может загубить его, если вовремя его ясно не разглядит, не выявит свои склонности, чтобы не поддаваться всем сразу. Жан Кокто. «О труде и о легенде» То, что мы знаем об этом художнике, известно благодаря дневнику его матери, Евгении Гарсен, воспоминаниям немногих друзей, нескольким сохранившимся письмам и книге его дочери Жанны.

Гарсены считали, что прапрабабушка Амедео Реджина Спиноза была дальней родственницей знаменитого философа Баруха Спинозы. Хотя у самого Спинозы детей не было, и можно было предположить лишь очень дальнее опосредованное родство, эта история грела душу юного Амедео, приближая его самого к мировому культурному контексту. Уже на рождение будущего художника пала тень возможных несчастий: в 1884 году торговые дела Фламинио пришли в упадок, и в тот самый момент, когда Евгения почувствовала первые схватки, в дом по улице Рома, 38 постучала тяжелая рука судебного пристава – он явился, чтобы описать имущество должника. Взволнованные родственники вспомнили старинный обычай – во время родов нельзя касаться кровати роженицы. Буквально за несколько минут, пока лестница скрипела под сапогами чиновников, самое ценное имущество перекочевало на постель Евгении. Так была спасена от описи часть семейного скарба и появился не свет Амедео Модильяни. Отец, угнетенный неудачами и частыми размолвками с женой, в конце Автопортрет. 1919

алтарь

20/2009

У Евгении Гарсен и Фламинио Модильяни родилось четверо детей: Витторио Эммануэле, впоследствии адвокат, активный антифашист и лидер социалистической фракции в итальянском парламенте, Маргерита, воспитавшая после смерти Амедео и Жанны их дочь, Умберто, ставший инженером, и младший – Амедео концов оставил семью, что было не поджентльменски: Амедео был четвертым ребенком, его старшему брату исполнилось всего двенадцать. Об отце Моди всегда говорил как о чужом человеке (хотя в одной из открыток, посланных из Парижа в ноябре 1915 года, он просит мать: «Когда напишешь отцу, передай, что я его люблю»). Главным мужчиной детских лет Амедео стал дед, Исаак Гарсен. Жанна Модильяни оставила краткий портрет прадеда: «Исаак в молодости был красивым, элегантным мужчиной невысокого роста. Пожиратель книг, он особо любил историю и философию. Прекрасно говорил на итальянском, французском, испанском и греческом языках, знал арабский и английский. Это был отличный игрок в шахматы, большой любитель бесед Комната Модильяни

и споров». Именно дед привил Моди мысль о том, что самая важная часть человеческого существования находится в области искусства и интеллекта. Почти все время они проводили в прогулках по городу и в бесконечных разговорах о поэзии и философии. Исаак умер в 1894 году, когда его любимому внуку исполнилось всего десять лет, и эта смерть стала для Амедео первой большой потерей. Но главные зерна уже были посеяны. Оставшись без мужа, Евгения пыталась самостоятельно прокормить семью – она открыла школу английского и французского языков, переводила стихи д’Аннунцио, пыталась сочинить роман, но стала не писательницей, а… «литературным негром» одного американского филолога, некоего «мистера К.». Евгения

алтарь

Исследователи творчества Модильяни А. Толстой и А. Митюшина полагают, что ню Модильяни – это «проявления некоей стихии, величественно и неторопливо разворачивающейся перед нашими глазами», и они «не столько излучают чувственность и эротику, сколько некий идеал женственности вообще» написала для него обширный цикл статей по современной итальянской литературе. На основе этого цикла «мистер К.» успешно защитил диссертацию и получил место профессора на одной из университетских кафедр Соединенных Штатов. Как вспоминала Жанна Модильяни, «бабушка считала это их сотрудничество одним из самых забавных эпизодов своей жизни». Летом 1898 года произошло событие, окончательно выявившее призвание Моди. «Речь шла об опасном приступе тифозной лихорадки, состоянии между жизнью и смертью, – писала Евгения, предпринявшая в 1924 году по просьбе одного из первых «меценатов» Модильяни доктора Поля Александра что-то вроде попытки написания воспоминаний об этом периоде жизни сына. – И вдруг – подсознательное желание,

выраженное в бреду. Никогда до этого момента он не говорил о том, что, возможно, представлялось ему несбыточной мечтой. Шансов, что он будет понят в семье, пронизанной духом, пусть и просвещенным, но буржуазным, не было ровно никаких». Что же произошло? Неким странным образом, в тифозном бреду юноши взошли семена, посеянные Исааком Гарсеном, и мальчик вдруг осознал свое призвание и услышал властный голос искусства? Жанна пишет об этом эпизоде более приземленно: «Амедео напугал мать, разразившись неистовым и удивительным бредом о рисовании». Так или иначе, но шанс на понимание в родной семье все-таки нашелся – Евгения почувствовала, что сын должен полностью посвятить себя живописи. Выздоровев после долгой болезни, в начале 1899 года

Обнаженная на софе (Альмаиза). 1916

Портрет Лунии Чековски с веером. 1919

алтарь

Женский портрет. 1919

«Он был сам по себе, он был Модильяни. Всегда незримо присутствующий в каждом из портретов, в которых глубинно раскрыт характер и движение чувств модели, только ей свойственные черты, и где живет художник с его поэтической душой…» / М. Шкляревская-Кручкова 37

20/2009

алтарь Амедео поступил на учебу в мастерскую  Гульельмо Микели. Весной 1899 года Евгения пишет в дневнике: «Дедо бросил учение. Он не занимается ничем, кроме живописи, с необыкновенным пылом, который меня удивляет и восхищает. Его учитель им очень доволен. Я не питаю иллюзий, но мне кажется, что для трех-четырех месяцев обучения он неплохо рисует». На пороге ХХ века Италия в художественном отношении была довольно провинциальной страной. Одним из самых распространенных среди тогдашних итальянских живописцев стилей был так называемый «маккьяйоли». Эта техника чем-то отдаленно напоминала ранние приемы французских импрессионистов. Микели понимал, что единственное, чему он может научить своих питомцев, – это искусство видеть, умение чувствовать и понимать свет; он

помешало вспыхнувшей искренней дружбе: их сблизили любовь к литературе, высокая эмоциональность, максимализм и страсть ко всяческим авантюрам. Именно по письмам Модильяни к Оскару Гилья мы можем судить о его эстетических пристрастиях. В 1900 году Евгения отправилась во Флоренцию повидаться со своим издателем и взяла Моди с собой. Именно в этом великолепном, неповторимом городе на Амедео всей мощью хлынуло итальянское Возрождение – в галереях Уффици и Питти он жадно впитывал живопись полотен Симоне Мартини, Боттичелли, Филиппино Липпи. После всей этой роскоши, осенью 1900 года неожиданно напомнила о себе перенесенная в детстве болезнь – Моди слег в тяжелейшей лихорадке с диагнозом «двусторонний острый плеврит».

«Было бы ошибочно думать, что страсть, испытываемая при творчестве, может найти полное выражение в созданном произведении. Искусство гораздо отвлеченнее, чем мы думаем. Форма и краски говорят нам о форме и красках, и только» / Оскар Уайльд часто отправлял их рисовать пейзажи на окраинах города. Но «маккьяйоли» и пейзажные прогулки Модильяни совершенно не интересовали, больше всего он любил бродить по древним переулкам Ливорно и в музеях рассматривать портреты, созданные старыми мастерами. Возможно, эти растрескавшиеся полотна и привели Амедео к мысли, что самый важный объект искусства  – это человек, и то, насколько точно художник сможет разгадать скрытую в нем тайну, и станет основой его живописи. Не раз раздастся звон потешных бубенцов; Не раз, целуя лоб Кариатиды мрачной, Мы много дротиков растратим неудачно, Чтоб цель достигнута была в конце концов! Ш.Бодлер. «Смерть художников» В мастерской Микели Амедео познакомился с очень одаренным человеком по имени Оскар Гилья. Он был несколько старше Моди, что нисколько не

Вдобавок у него обнаружился туберкулез легких – старинный враг семейства Гарсен. Существует редкостный тип художников, которые могут черпать силы даже в болезни; несомненно, Модильяни принадлежал именно к этому разряду. Врачи настаивали на перемене климата, и Евгения решила совершить с сыном небольшое путешествие – Неаполь, Амальфи, Капри, затем Рим. За время поездки Амедео написал Оскару Гилья пять писем, в которых прорывается темперамент и будущая тоска молодого художника: «Приступы напряженнейшей энергии охватывают меня целиком, но потом проходят. А мне бы хотелось, чтобы моя жизнь растекалась по земле бурным радостным потоком… что-то плодоносное зарождается во мне и требует от меня усилий. Я в смятении, но это такое смятение, которое предшествует радости и за которым последует головокружительная непрерывная духовная деятельность.

Сидящая женщина в синем платье. 1918

20/2009

«Конечно, он мог бы писать портреты (и модные пейзажики, натюрморты), которые нравились бы и критикам, и заказчикам; у него были бы деньги, хорошая мастерская, признание. Но Модильяни не умел ни лгать, ни приспосабливаться; все встречавшиеся с ним знают, что он был очень прямым и гордым» / Илья Эренбург Сейчас, когда я пишу Тебе, я убежден в том, что это смятение необходимо. Я выйду из него с новыми силами, с еще неизведанной ясностью цели – и в бой, в сражение, в опасность… Ты убежден в необходимости определенного метода и в его применении на практике. А я пытаюсь с предельной ясностью определить те правды об искусстве и жизни, которые я нашел рассеянными в красотах Рима. И так как мне открылась внутренняя связь этих правд, я и пытаюсь ее обнажить, чтобы потом заново воссоздать ее конструкцию, так сказать, ее метафизическую архитектуру, и таким образом прийти к своей собственной правде о жизни, красоте и искусстве… Необходимо создать священный культ – говорю это тебе и себе – всего того, что может возбуждать и поощрять твои духовные силы. Старайся всегда возбуждать эти плодоносные стимулы и никогда не давай им угаснуть, ибо только они способны приблизить наш разум к максимальной творческой мощи». Это своего рода манифест – в словах, написанных художником, которому не было еще и двадцати лет, уже чувствуется четкое осознание своего пути в искусстве. И решимость пройти его до конца. …Модильяни – чудесные кудри эпохи Возрождения, расстегнутая до пояса рубашка, книга в руке, он шел, декламируя строчки из «Ада» Данте. Маревна (М. Воробьева-Стебельская) Когда в начале 1906 года Модильяни впервые появился на Монмартре, его яркая фигура сразу привлекла внимание богемы – ослепительная средиземноморская красота, изысканные манеры, лихорадочный блеск черных глаз, «горячий» голос. Он сразу располагал к себе простотой, доброжелательностью

и щедростью, разговор почти всегда переводил на темы литературы и искусства и страницами цитировал Ибсена, Шелли, Ницше, Уайльда, Данте, Леопарди, Вийона, Рембо и, естественно, «Божественную комедию». Терцины Алигьери лились из него потоком. Но внимательный собеседник все же угадывал за этим несколько экспансивным интеллектуальным напором тщательно скрываемую замкнутость, неуверенность. А иногда и острую тревогу. Оказавшись в Париже, тезаурусе мирового искусства, Моди сразу начал изучать Лувр. Но, кроме старых мастеров, его, конечно, влекли и последние достижения модернистов – Пикассо, Матисса, Вламинка, Дерена,  Утрилло. Именно Морис Утрилло, кстати, и познакомил Амедео с Монмартром. Они быстро сблизились. Возможно, странная, необъяснимая тоска, снедавшая обоих, стала причиной этого союза. Параллельно Модильяни знакомится с поэтами Гийомом Аполлинером, Максом Жакобом, Жаном Кокто. Небольшая сумма, выданная Моди Евгенией, таяла очень быстро. Надеяться он мог только на себя, и сразу же начал работать – но работать в Париже художником еще не значит зарабатывать. Амедео пытался заниматься скульптурой, но эту мечту пришлось оставить по нескольким причинам – во время работы с камнем его начинали душить приступы кашля, туберкулез и не думал его отпускать. Вторая причина – дороговизна исходного материала; некоторое время Моди по ночам таскал камни с ближайших строек, но подорванное здоровье не позволило продолжить работу. Он съехал с квартиры на улице Коланкур и с трудом нашел небольшую комнату на улице Лепик. С этого момента Модильяни будет регулярно менять места, Портрет Жанны Эбютерн. 1918

алтарь

20/2009

Амедео Модильяни. Флоренция, 1909

поскольку за комнаты нечем было платить, а хозяева отказывались принимать в качестве платы картины или рисунки. Он брался за любые заказы, не отказываясь даже подмалевывать вывески для соседних лавок. В нем совершился резкий надлом, и Моди уже не сопротивлялся соблазну утопить тоску в алкоголе или гашише. Позировали ему только

немногие натурщицы, которых привлекало его обаяние и не смущала нищета. Журналист Луи Лятурет, один из немногих, «допущенных» в «студию» на улице Лепик, увидел там лишь кровать, пару стульев, стол и чемодан, служивший диваном. На стенах висели холсты, пол был усеян папками, набитыми рисунками: «Поразительные качества рисунка

«Модильяни был очень красив, весь его облик излучал вдохновение. Помню его в коричневой вельветовой куртке, шея повязана темно-красным фуляром, фетровая шляпа с полями а la Рембрандт оттеняет необыкновенную выразительность жгучих черных глаз, испытывающих людей с первого взгляда» / Марк Талов 42

алтарь

Студия Модильяни

уже тогда определяли талант этого художника. Его личность доминировала над каким бы то ни было влиянием. Озадачивал цвет, неуверенный, не подчиненный определенному методу. – Все это ни черта не стоит, – заявил автор. Это все мой проклятый итальянский глаз, который никак не может привыкнуть к парижскому освещению… Кстати,

оно такое обманчивое, это освещение… Схвачу ли я его когда-нибудь?.. Если бы ты знал, сколько у меня задумано, в смысле нового выражения темы в фиолетовых, оранжевых тонах, в темной охре… не знаю только, как сделать, чтобы все это запело». Когда гость похвалил одну из висевших на стене ню, Модильяни был столь же резок:

Тара Клинковстром, которая позировала Модильяни в 1919 году, писала: «В мастерскую надо было подниматься по крутой лестнице. На полу был разбросан уголь... В комнате стоял стол с красками, со стаканом и с бутылкой рома, два стула и мольберт с холстом. В углу горела печка» 43

20/2009

Обнаженная с ожерельем. 1917

– Нет, это не то! Это еще от Пикассо, да и то не вышло. Пикассо бы плюнул на такую гнусность… На пике тогдашнего художественного мейнстрима безраздельно господствовали кубисты и фовисты. Импрессионизм как актуальная школа постепенно

сходил со сцены. Пикассо однажды бросил несколько пренебрежительную фразу: «У них увидишь только погоду, но живописи не увидишь». Проницательный Дега сказал о юных дерзателях: «Мне кажется, эти молодые люди берут на себя нечто более трудное, чем живопись». Кубисты

алтарь «метафизическую архитектуру», понимая, что только обретя собственный голос, он сможет выразить ту единственную «правду о жизни, красоте и искусстве». Несчастье художника в том, что он живет и не совсем в монастыре, и не совсем в миру, причем его мучат соблазны и той и другой жизни. Альбер Камю

восприняли этот отзыв как комплимент. Иногда бывает очень сложно определить мотивы виражей в художественной моде, выносящей на простор «оперативного маневра» то или иное течение. Модильяни сознательно не хотел примыкать ни к какой школе. Он упорно искал свою

Как говорил Жан Кокто, Модильяни был из тех художников, которые позволяли себе роскошь быть бедными. Но эта роскошь давалась дорогой ценой. Несколько меценатов – Поль Александр, Поль Гийом, а позже Леопольд Зборовски с переменным успехом время от времени пытались продавать его картины. Менять свою манеру ради того, чтобы сбыть несколько холстов, Амедео не мог и не хотел. В его неприкаянной жизни все случайно заработанные деньги уходили на вино и гашиш. Он пережил несколько ярких романов – страстное романтическое увлечение русской поэтессой Анной Ахматовой и длительную, но мучительную связь с эксцентричной английской писательницей и журналисткой Беатрис Хестингс. Ахматова много лет спустя написала о Модильяни замечательное эссе – более художественное произведение, чем воспоминания: «…Все божественное в Модильяни только искрилось сквозь какой-то мрак. Он был совсем не похож ни на кого на свете... Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет. Как художник он не имел и тени признания… Меня поразило, как Модильяни нашел красивым одного заведомо некрасивого человека и очень настаивал на этом. Я уже тогда подумала: он, наверно, видит все не так, как мы». Еще несколько заметных связей оставили след в его жизни – роман со знаменитой натурщицей Кики, запечатленной на многих снимках фотографа Ман Рея, и короткая любовь с Симоной Тиру, матерью его ребенка. Судьба этого мальчика неизвестна. Скорее всего, он никогда так и не узнал, кто его отец.

20/2009

Амедео Модильяни, Пабло Пикассо и Макс Жакоб. 1914

Вообще, о нравах парижской богемы начала века пишут разное. Плоский взгляд моралиста видит в этом образе жизни только одно измерение. Чтобы лучше почувствовать странную, несколько пряную атмосферу Монмартра 1910-х, обратимся к любопытному воспоминанию. Поэт, прозаик, критик, мемуарист и знаток культуры Георгий Иванович Чулков в одном из «Писем из Парижа» описывает Quat`z`arts – праздник «четырех искусств»: живописи, скульптуры, архитектуры, гравюры: «В этом году парижские художники устроили «вавилонский» маскарад… Рев медных труб, свист гаменов и странное мяуканье «развеселившихся» проституток – все эти резкие, раздражающие, визгливые звуки неожиданно сливались в какую-то своеобразную гармонию. Это пела парижская улица, которую все

считают веселою, но в которой всегда мне чудится почему-то давняя печаль... Наконец, мы с толпою пестрых и крикливых масок вошли в залу Hippodrome. Колоссальные идолы, вавилонские шатры и фаллические символы на декоративных панно, а главное, многоликая толпа полуголых женщин и мужчин – все казалось чем-то давно известным, знакомым, а, между тем, в сознании была ясная мысль, что такой «бал» возможен лишь в Париже и то лишь один раз в году. И программа бала развернулась именно так, как можно было ожидать. Не прошло и часа, как уже почти со всех женщин были сорваны плащи и повязки – и на эстрадах, и в зале плясали нагие пары… Что же такое этот бал? – думал я. – Торжество или провал современного Парижа? На этом балу, в этом апофеозе наготы, было все, и, в сущности ничего

«Вы только представьте себе, что творилось с дамами при виде шагающего по бульвару Монпарнас с этюдником наперевес красавца Модильяни, одетого в серый велюровый костюм и в большой черной шляпе, – писала Луния Чековски. – Я не знаю ни одной женщины, которая бы отказалась прийти к нему в мастерскую» 46

алтарь

Рисунок Модильяни. Частная коллекция

не было. Бесстыдство было доведено до предела, но оно не волновало толпы, не возбуждало ее и никуда не влекло. Маскарад остался маскарадом и не стал оргией… Как в сущности приличен был этот неприличный бал. Что же это? Культура? Моральная дисциплина?» Чулков очень точно уловил интонацию происходящего – не холодный циничный разврат, а теплота окультуренного ритуала, совершаемого в порыве творческого азарта. В такой атмосфере и разворачивались многие романы Модильяни. Я устал и бороться, и жить, и страдать… Поль Верлен Преданный Зборовски неустанно пытался продвигать на художественный рынок полотна Амедео. Наконец, в декабре 1917

года ему даже удалось устроить персональную выставку рисунков и холстов Моди в галерее Берты Вейль. Но сложилось так, что галерея располагалась напротив полицейского участка. Стражи порядка, возмущенные «непристойным», по их мнению, изображением обнаженной женщины на выставленном в витрине холсте, незамедлительно явились в галерею, и выставка была тут же закрыта. Модильяни получил очередной удар непризнания, на этот раз спровоцированный обыкновенным ханжеством. Он продолжал пить, здоровье его неуклонно ухудшалось. Но неожиданно в том же 1917 году в жизни Амедео произошло событие, окрасившее отблеском несбыточного счастья его последние годы – он встретил женщину, которая настолько полюбила его, что разделила его судьбу. Ему было уже

«Он гений и ангел», – говорила о Модильяни Жанна Эбютерн. Беатрис Хестингс выразилась по-другому: «жемчужина и поросенок», вероятно, подразумевая библейское выражение «Не мечите бисер (жемчуг) перед свиньями, да не попрут его ногами своими», и имея в виду, что он сам разрушал свою жизнь и свой Дар 47

20/2009

Кариатида. 1912-1913

тридцать три года, а начинающей художнице Жанне Эбютерн – всего девятнадцать. Возможно, они познакомились в «Национальной школе декоративного искусства и художественной композиции» при академии Коларосси, студенткой которой была Жанна и той самой, где в 1906 году учился только что приехавший в Париж Модильяни. Вспыхнувшее между ними чувство было, скорее всего, иррациональным, но таким и бывает настоящее чувство. Жанна была совершенно не похожа на его предыдущих женщин: в ней были спокойствие и уверенность, полное отсутствие истеричного эксцентризма, и она точно знала, что хочет быть со своим избранником до конца. Амедео был растроган этой искренностью, хотя прекрасно понимал свое плачевное положение. Родители Жанны, обыватели с узким кругозором католических буржуа, естественно, не разделяли ее выбора – спивающийся нищий художник без крова, малейшего признания и перспектив никак не мог вписаться в их систему ценностей. Девушка нашла единственный выход из семейного конфликта – она собрала вещи и ушла к Амедео. Практически – в никуда. Леопольд Зборовски, обрадованный появлением Жанны в жизни друга, нашел для них комнату в старом доме на улице Гран-Шомьер, 8. Для Модильяни это было первое жилище в Париже, которое он мог назвать своим домом. Вначале казалось, что наступил, наконец, благословенный период в жизни Моди – у него появилась своя комната для работы, любящая и преданная женщина. Но спустя совсем немного он вновь начал пьянствовать (правда, это не мешало ему продолжать оттачивать свой почерк – на его полотнах действительно появляется уверенная линия). Жанна терпеливо сносила его попойки и приступы раздражения. И у нее была для этого причина – 29 ноября 1918 года она родила девочку, которую в честь матери назвали Жанной. Амедео был так обрадован, что даже позабыл зайти в канцелярию записи актов гражданского состояния, чтобы зарегистрировать рождение дочери. День, как обычно, закончился в бистро.

Кариатида. 1912-1913

Обнаженная (Анна Ахматова). 1911

20/2009

алтарь Зборовски, видя, что здоровье Амедео ухудшается, уговорил его на год съездить в Ниццу. Там Модильяни много работал, продолжая создавать ню и портреты. Леопольд сообщил другу на Лазурный берег радостную весть: некий английский джентльмен, пораженный работами Модильяни и Пикассо, собирается устроить в Лондоне выставку художников Парижской школы. Несколько проданных в Англии картин не поправили материального положения Амедео. Несмотря на относительный успех, наряду с восторженными отзывами появилось и несколько статей, тон которых немногим отличался от интонаций полицейских, закрывших выставку в галерее Берты Вейль. Наступил морозный январь 1920 года. Жанна уже была беременна вторым ребенком. Есть несколько причин, объясняющих трагический финал жизни Модильяни – лень, фатализм, отчаяние… А возможно, и другое – полное погружение в работу, не оставлявшее ни времени, ни сил ни на что остальное. Но скорее всего – все вместе. Почти все мемуаристы пишут, что в последние недели состояние Амедео было уже критическим – его сотрясал жуткий туберкулезный кашель, но он продолжал сутки напролет проводить в «Ротонде» или ближайших кабаках. За десять дней до смерти его все-таки сумели уложить в постель, однако было уже поздно: врач диагностировал туберкулезный менингит и настаивал на скорейшей госпитализации. 24 января, во второй половине дня Амедео Модильяни скончался в муниципальной клинике Шарите. Все усилия врачей оказались бессильны. Есть легенда, что когда Амедео увозили в больницу, он произнес: «Я поцеловал мою жену, мы готовы к вечному счастью». Если это все же правда,

Амедео Модильяни. 1919

то, возможно, он предчувствовал трагический исход Жанны. На следующий день, 25 января, она в сопровождении своего отца поехала в больницу попрощаться с Амедео. К вечеру отец привез ее в родительский дом. Брат Андре, возможно, не решаясь оставить сестру одну, всю ночь находился в ее комнате, но на рассвете он уснул, а Жанна открыла окно и выбросилась с шестого этажа. Эбютерны наотрез отказались похоронить свою дочь в одной могиле с Модильяни. Только через два года брату Амедео Эммануэле удалось добиться, чтобы Жанна и Моди упокоились рядом на кладбище Пер-Лашез. Теперь последним покровом служит им общая могильная плита. Рядом с фразой о смерти, настигшей художника в преддверии славы, можно прочесть: «Жанна Эбютерн. Верная спутница Амедео Модильяни, принесшая в жертву ему свою жизнь».

«Последний месяц Амадео мечтал поехать в Италию с женой и дочкой. Ждал только вторых родов жены... Когда я ему говорил: поезжай лечиться, он смотрел на меня как на врага и отвечал: “Не читай мне нотаций”. Он ведь был дитя звезд, и реальная действительность для него не существовала» / Леопольд Зборовски Пейзаж с домами и деревом

МЕЧТАТЕЛЬ

20/2009

мечтатель

Пожалуй, самый экзотический, оригинальный, ни на кого не похожий поэт Серебряного века, он искренне считал стихотворчество ремеслом, обучиться коему может каждый, было бы желание. И свою невероятную биографию он создал тоже по собственному желанию, сам – из африканских джунглей и военных окопов, восхищения учеников и любви прекрасных женщин, рискованных мальчишеских эскапад и трагической гибели, обстоятельства которой до сих пор не разгаданы до конца

Татьяна Винниченко

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ: В ГЛАЗА ЧУДОВИЩ ЮНЫЙ КОНКВИСТАДОР Родился он 3 апреля 1886 года в суровом Кронштадте, в семье флотского врача; через полгода после рождения младшего сына отец вышел в отставку, и семья переехала в Царское Село, а затем – в Петербург. Болезненный, легковозбудимый ребенок, которому все раннее детство затыкали уши ватой, настолько сильно действовал на него любой посторонний шум («повышенная Слева – Фотография Н. Гумилева из личного дела, справа вверху – Портрет Н. Гумилева работы Н. Войтинской. 1909

20/2009

Тифлис (Тбилиси). Открытка начала ХХ века

деятельность мозга» – поставил доктор оригинальный диагноз). Из приготовительного класса царскосельской гимназии Колю по состоянию здоровья забрали на домашнее обучение, в петербургскую гимназию Гуревича он пошел уже на следующий год, и без особого энтузиазма. У таких «домашних» мальчиков всегда остается много времени на приключенческие книжки, фантазии и мечты. Такие, казалось бы, маменькины сынки часто становятся вдохновителями самых захватывающих игр и выдумок, организуют тайные общества, ищут подземные ходы и клады. Во всех этих вещах, куда более интересных, чем гимназические занятия, Коля Гумилев был первым среди сверстников. И уже тогда начал добавлять в свою северную

жизнь экзотических красок. Как-то, заполняя «анкету» для одной знакомой девочки, почти дамы сердца, Коля смело написал в графе «любимое растение» – баобаб, «любимый писатель» – Густав Эмар, а «любимое блюдо» – канандер! Похвастался дома, и оказалось, что сорт сыра, который он имел в виду, на самом деле называется камамбером... Он долго строил планы, как бы выкрасть «анкету» у хозяйки, на которую теперь и глаз-то не смел поднять. У старшего брата Мити, тоже болезненного мальчика, обнаружился туберкулез, и семья переехала в Тифлис, на Кавказ, в настоящий южный край. Правда, на лето детей старались вывезти в более умеренный климат, в имение Березки под Рязанью, но уже в пятнадцать Коля не поехал с родными, остался

В Тифлисе Гумилев увлекался астрономией, брал уроки рисования, много читал, влюблялся и писал в альбомы девочкам «горькие» стихи, так как большинство его увлечений были безответны. Внучке крупного тифлисского мецената Маше Маркс он подарил рукописный альбом своих стихов и поклялся любить ее вечно 54

мечтатель

Н. Гумилев. 1913

в Грузии – самостоятельный, взрослый. Начал ухаживать за барышнями и писать им стихи в альбомы, иногда одно и то же стихотворение нескольким сразу, его это ничуть не смущало. Здесь, в местной газете «Тифлисский листок», К. Гумилев (именно под такой подписью) впервые увидел напечатанными свои стихи «Я в лес бежал из городов...». Из Грузии семья Гумилевых вернулась в Царское Село, но влюбленность в южную экзотику Коля привез с собой: свою комнату в новой квартире он превратил в «морское дно», расписав стены рыбами и русалками по бирюзовому фону, а посередине устроил фонтан, обложенный галькой и ракушками. Поступил в седьмой класс Николаевской Царскосельской гимназии; поздновато по возрасту – зато директором этой

гимназии был сам Иннокентий Анненский, безусловный авторитет в поэзии. Это он дал первым стихам гимназиста Гумилева точное определение: «маскарадный экзотизм». И вот в 1905 году, пускай на деньги родителей, юный Гумилев издает свою первую настоящую книгу, поэтический сборник под таким пьянящим, чеканным названием – «Путь конквистадоров»! Да, потом за него будет немного стыдно, и дело даже не в снисходительных рецензиях В. Брюсова в «Весах» и С. Штейна в «Слове»: немного повзрослев, Гумилев сам увидит, сколько наивного и полудетского в его «Конквистадорах» (ударение на «а»), больше никогда не будет переиздавать этих стихов и начнет сбиваться в счете своих сборников, едва их число дойдет до трех-четырех.

«Юноша был тонок, строен, в элегантном университетском сюртуке, с очень высоким темно-синим воротником… и причесан на пробор тщательно. Но лицо его благообразием не отличалось: бесформенно-мягкий нос, толстоватые бледные губы и немного косящий взгляд (белые точеные руки я заметил не сразу)» / С. Маковский 55

20/2009

Н. Гумилев. 1914

Но это чуть позже. Он – молодой поэт Николай Гумилев, и это звучит. И он уже познакомился с Аней Горенко.

ПОЕДИНОК Взаимоотношения Гумилева и Ахматовой трудно определить каким-то другим словом. Внешняя сторона их бурного юношеского «романа» и не совсем обычного супружества скрывает глубинное, поэтическое противостояние. Конечно, они, два равнозначных поэта, никак не могли по-настоящему быть вместе. Но и разминуться, не пересечься, не вспыхнуть искрами друг о друга тоже не могли. Он встретил ее в сочельник, 24 декабря – четырнадцатилетнюю девочку, выходящую из Гостиного двора с только

что купленными елочными игрушками в руках. Потом – вторая встреча, на катке. Весной, на Пасху, Гумилевы давали бал, куда пригласили и Аню Горенко, – и закрутилось... Николай подружился с ее братом Андреем, начал регулярно бывать в доме у Горенко, пока те не уехали в Евпаторию. Именно Андрею, а вовсе не его сестре, Гумилев прислал в подарок свежий экземпляр «Пути конквистадоров», на полях которого Аня пометила несколько стихов лаконичной надписью – «мне». Окончив гимназию, Гумилев уезжает в Париж, где удачно совмещает занятия в Сорбонне с куда более интересными вещами: общается с кружком оккультистов, ухаживает за некой баронессой де Орвиц-Занетти, а затем загорается идеей издавать во Франции русский литературный журнал «Сириус». Вышло всего три номера, и в каждом печатались стихи молодой поэтессы Горенко: покровительствовал, да. Сама Анна, правда, иронически интересовалась: все ли авторы «Сириуса» столь же знамениты, как она? Увы, с остальными авторами было туговато: под разнообразными псевдонимами (Анатолий Грант, К-о, К.) львиную долю журнальной площади закрывал сам Гумилев. Свой новый, первый «взрослый» сборник – «Романтические цветы», вышедший в Париже, поэт посвящает Анне Андреевне Горенко. Которая его ценит – это видно хотя бы по тому, насколько болезненно она реагирует на разгромную рецензию, опубликованную в газете «Царскосельское дело». «То была явная травля со стороны озверелых царскоселов, – помнила и писала она много лет спустя. – В этом страшном месте все, что было выше какого-то уровня, подлежало уничтожению». Разумеется, ни о какой особенной травле и тем более уничтожении речь на самом деле не шла, но для

«Позже, возмужав и пройдя суровую кавалерийскую военную школу, он сделался лихим наездником, обучавшим молодых солдат, храбрым офицером… подтянулся и, благодаря своей превосходной длинноногой фигуре и широким плечам, был очень приятен и даже интересен, особенно в мундире» / В. Срезневская 56

мечтатель

С Анной Ахматовой и сыном Львом. 1914

нее, Анны, все это было очень и очень серьезно. И его поэзия, и его любовь. Они переписывались («он пишет мне непонятные слова... он так меня любит, что даже страшно» – из письма Анны родственнику Сергею Штейну) и несколько раз встречались. Удивительно, насколько эта любовная драма развивается точь-вточь по классической трехактной структуре, даже и фольклорное что-то проглядывает: трижды, как минимум, он просит ее руки – она отказывает; трижды он пытается покончить с собой. В целых трех неудачных попытках самоубийства (один раз Гумилева арестовывают как бродягу в нормандском курортном городке Трувиле, куда он приехал топиться, в другой – откачивают, найдя в Булонском лесу то ли после принятого

яда, то ли после вскрытия вен, в третий раз он попробовал покончить с собой в Каире, во время первого африканского путешествия) помимо воли видится нечто нарочитое, театральное, срежиссированное. Или придуманное. Но он, Николай Гумилев, жил так всегда. Когда во время очередной встречи в Киеве в ноябре 1909 года Анна вдруг принимает предложение, совершенно непонятно, можно ли поверить в это всерьез (в 1907 году она уже соглашалась выйти за него замуж, но потом взяла свое слово обратно). Родные Николая и не верят: никто из семьи жениха не приехал на венчание, которое состоялось 25 апреля 1910 года в Николаевской церкви села Никольская Слободка на левом берегу Днепра.

«Ахматова вызывала всегда множество симпатий, – говорил Гумилев. – Кто-кто не писал ей писем, не выражал восторгов. Но так как она всегда была грустна, имела страдальческий вид, думали, что я тиранический муж, и меня за это ненавидели. А муж я был самый добродушный и сам отвозил ее на извозчике на свидание» 57

Из логова змиева, Из города Киева, Я взял не жену, а колдунью. А думал – забавницу, Гадал – своенравницу, Веселую птицу-певунью. Покликаешь – морщится, Обнимешь – топорщится, А выйдет луна – затомится, И смотрит, и стонет, Как будто хоронит Кого-то, – и хочет топиться, –

напишет он чуть позже, когда поймет, что их поэтический и человеческий поединок после свадьбы вовсе не кончился. И она, тоже позже, ответит очень точным коротким выпадом: Он любил три вещи на свете: За вечерней пенье, белых павлинов И стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чаю с малиной И женской истерики. …А я была его женой.

мечтатель

Группа «Звучащая раковина». 1912. На переднем плане – Г. Иванов, Н. Гумилев, И. Одоевцева

и, соответственно, отказ профинансировать эту авантюру. Но вырвался – и получил свой малый джентльменский набор экзотики, о которой так мечтал. «Две недели прожил в Крыму, – отчитывался он в письме к Валерию Брюсову, – неделю в Константинополе, в Смирне имел мимолетный роман с какой-то гречанкой, воевал с апашами в Марселе и только вчера… очутился в Париже». «АФРИКАНСКИЙ ДНЕВНИК» Впервые Гумилев попытался вырваться Разумеется, это была только проба, перв Африку еще в 1907-м, из Парижа, не- вая затяжка, после которой уже было не смотря на родительское неодобрение остановиться.

Пожалуй, он взял некоторый реванш за ее отказы и свои мучения, когда меньше чем через полгода после долгожданного венчания, едва вернувшись из свадебного путешествия в Париж, отправился туда, где было сосредоточено все, что он по-настоящему любил, – в Африку.

20/2009 Первая же настоящая экспедиция в Абиссинию, организованная академиком В.Радловым, состоялась в 1909-10 годах, с ноября по январь. Второе путешествие – то самое, когда дома осталась молодая жена, – продлилось целых полгода, с сентября 1910-го по март 1911-го. Гумилев дошел до Аддис-Абебы, охотясь на львов, наблюдая притягательную повседневность туземной жизни, впитывая в себя экзотические образы и впечатления. По возвращении сделал доклад о путешествии в редакции журнала «Аполлон», с которым плотно сотрудничал много лет, и с разбегу окунулся в бурную литературную жизнь того времени, из перипетий которой вырос уникальный миф Серебряного века. Серебряный век стал таковым именно потому, что понимал поэзию не как личную творческую самореализацию, но как дело общее, важное и увлекательное, требующее идеологических платформ и теоретических обоснований оных, постоянных столкновений, дискуссий, преломления копий в доказательство своей правоты – и все это на полном серьезе. Вот Гумилев порывает с поэтическим объединением «Академия стиха», возглавляемым   Вячеславом Ивановым: они стали настоящими врагами всего лишь из-за недоброжелательной рецензии в журнале. В противовес «Академии» Гумилев создает собственное объединение: «Цех поэтов», куда вошли, кроме него самого, Городецкий, Ахматова, Мандельштам. Более того, он объявляет новое поэтическое направление, течение, школу – акмеизм. Противники во главе с Вяч. Ивановым предсказывают, что через годик-другой не останется никакого акмеизма. Бурлят дискуссии, преломляются бумажные копья, все это очень интересно – но для

такого искателя приключений, как Гумилев, явно недостаточно. И весной 1913-го он снова собирается в Африку. Третье путешествие Гумилев готовил особенно основательно, с привлечением Музея антропологии и этнографии Академии наук. Академия выделила на экспедицию 600 рублей, а Радлов, директор музея, хлопотал за Гумилева перед российским посланником в Абиссинии и даже организовал через Главное артиллерийское управление целых пять солдатских винтовок и 1000 патронов к ним. Самому Гумилеву тоже пришлось немало побегать по инстанциям, что для него, поэта, стало куда более тяжелым испытанием, чем собственно экспедиция. За день до отправления он свалился с высокой температурой и подозрением на тиф. Поэт Георгий Иванов вспоминал, что когда он навестил метавшегося в жару Гумилева, тот явно заговаривался, бредил, а потому и его уверение в завтрашнем отъезде Иванов тоже воспринял как бред.

«Острова, крутые голые утесы, разбросанные там и сям, похожи на еще неведомых африканских чудовищ. <...> Ночь еще более чудесна и зловеща. Южный Крест как-то боком висит на небе, которое, словно пораженное дивной болезнью, покрыто золотистой сыпью других бесчисленных звезд» / Из «Африканского дневника»

казнь Савонарола гравюра 1498

мечтатель

Однако, зайдя на следующий день, застал Анну Ахматову в слезах: «Коля уехал». Пароход «Тамбов» доставил экспедицию из Одессы до Джибути, что в Бабэль-Мандебском проливе, дальше путь лежал поездом до Дире-Дауа и оттуда верхом на мулах – в древний эфиопский город Харрар. Вместе с Гумилевым отправился сын его сводной сестры Александры Николай Сверчков по прозвищу Коля-Маленький. Это из его рассказов домашним стало известно, какие хулиганские эскапады позволял себе в пути руководитель серьезной государственной экспедиции. Как-то раз путешественники переправлялись через реку в корзине, подвешенной на канате, натянутом между двух деревьев. Конструкция ветхая и непрочная, корни деревьев подгнили, река кишит крокодилами – а «дядя Коля» прямо посередине переправы начинает раскачивать корзину. То был последний «рейс» этого экзотического транспорта: едва экспедиция высадилась, одно из деревьев рухнуло на землю. В другой раз Гумилев заинтересовался абиссинской проверкой на греховность: испытуемый должен был пролезть в очень узкую щель между двумя камнями, и если он там застревал, это была верная и мучительная смерть: никто не смел не то что помочь несчастному выбраться, но даже подать воды. Разумеется, поэт не мог упустить шанса проверить чистоту своей души, и все уговоры Коли-Маленького ни к чему не привели. К счастью, испытание – неизвестно, по чистоте ли души или по

худощавому сложению поэта – прошло удачно. «Я в ужасном виде, – писал Гумилев из Африки М. Кузмину, – платье мое изорвано колючками мимоз, кожа обгорела и медно-красного цвета, левый глаз воспален от солнца, нога болит, потому что упавший на горном перевале мул придавил ее своим телом. Но я махнул рукой на все. Мне кажется, что мне снятся одновременно два сна, один неприятный и тяжелый для тела, другой восхитительный для глаз. Я стараюсь думать только о последнем и забываю о первом…» Для Санкт-Петербургского Музея антропологии и этнографии Гумилев собрал уникальную коллекцию, она хранится там до сих пор. В путешествии поэт вел дневник, писал начисто, рассчитывая на публикацию, но из-за войны и затем революции издан «Африканский дневник» не был, долгое время вообще считался утерянным, и был обнаружен в архивах только в середине 80-х. Но последняя прижизненная книга Николая Гумилева «Шатер» – целиком о ней, об Африке, без которой он не мыслил ни себя, ни своих стихов.

ЖЕНЩИНЫ И ВОЙНА Впрочем, Ахматова впоследствии говорила, будто Гумилев уже потом, в процессе, пристрастился к путешествиям как таковым, а поначалу попросту бежал подальше от любовных неудач. Она вообще старалась относиться снисходительно к его увлечениям и романам, часто происходившим буквально у нее на глазах. У нее получалось – внешне, по крайней мере. В бурных перипетиях этих историй нелегко было разобраться и любопытным современникам, а тем более

«Дорога напоминала рай на хороших русских лубках: неестественно зеленая трава, слишком раскидистые ветви деревьев, большие разноцветные птицы и стада коз по откосам гор… И только странно дисгармонируют со всем окружающим черные люди, словно грешники, гуляющие в раю...» / Из «Африканского дневника»

20/2009

невозможно сделать это сейчас, опираясь на диаметрально противоположные версии в их воспоминаниях и еще более причудливые интерпретации исследователей. Несомненно одно: незаурядные женщины рядом с Гумилевым были всегда. Одним из самых ярких эпизодов Серебряного века, возможным только в рамках этого уникального мифа, стала загадочная поэтесса Черубина де Габриак, присылавшая по почте красивые и причудливые стихи в журнал «Аполлон» и не на шутку вскружившая голову его главному редактору Сергею Маковскому. Собственно, в нее был влюблен весь литературный Петербург – пока не раскрылась грандиозная мистификация: экзотическую Черубину придумал Максимилиан Волошин в сообщничестве с Елизаветой Дмитриевой, хромоножкой и вовсе не красавицей, чьи стихи в сочетании с внешностью автора когдато не произвели на главреда «Аполлона» никакого впечатления. Выяснилось и другое: в Коктебель к Волошину она ездила вдвоем с Николаем Гумилевым, и литературные круги получили новую пищу для сплетен. Кончилось пощечиной, которую Волошин прилюдно дал Гумилеву – и дуэлью, не где-нибудь, а на Черной Речке. Секундантом Гумилева был Алексей Толстой, стрелялись из антикварных пушкинских пистолетов. Волошин промахнулся, Гумилев выстрелил в воздух;

вообще же свидетельства и о самой дуэли, и о поводе к ней очень разнятся. Сама Лиля Дмитриева писала, будто Гумилев был страстно в нее влюблен, многократно просил ее руки, но она предпочла ему Волошина... Более достоверно другое: через пять дней после дуэли предложение Гумилева наконецто приняла Анна Горенко. …На глазах молодой жены, только что вернувшейся из Франции (поездкой в Париж она хлестко парировала его путешествие в Африку), в пасторальных декорациях гумилевского Слепнева развернулся роман Николая с его кузиной Марией Кузьминой-Караваевой, платонический и самый трагический в его жизни: смертельно больная, Машенька умерла в двадцать два года. Некоторые исследователи считают, что та любовь была самой сильной в его жизни и что именно Кузьминой-Караваевой через много лет

Гумилев определил расстояние на дуэли между ним и Волошиным в 5 метров; секунданты с трудом настояли на 15-ти. От предложенного по традиции примирения он отказался. Дуэль окончилась бескровно – Гумилев намеренно или случайно стрелял мимо, Волошин, как говорили после, вообще стрелять не умел

мечтатель Гумилев посвятил свой знаменитый «Заблудившийся трамвай»: Машенька, здесь ты жила и пела, Мне, жениху, ковер ткала, Где же теперь твой голос и тело, Может ли быть, что ты умерла? (Правда, по другой версии Машенька в этом стихотворении – пушкинская, из «Капитанской дочки»). Вскоре после смерти Маши, на юбилее Бальмонта, в центре тусовочной жизни Серебряного века – «Бродячей собаке», Гумилев познакомился с ученицей Мейерхольда, будущей актрисой и режиссером Ольгой Высотской. Ее сын Орест (которого отец так ни разу и не увидел) родился всего лишь через год после законного сына Гумилева и Ахматовой, Льва. В начале 1914 года завязался самый спокойный, длительный и, по определению современников, «обычный» роман Гумилева с Татианой Адамович, сестрой поэта и критика Жоржа Адамовича. Так или иначе, Ахматова вспоминала, что именно тогда Гумилев попросил у нее развода, и она с готовностью согласилась: «Когда дело касается расхождения, я всегда моментально соглашаюсь». Резко против выступила мать Гумилева, вставшая на защиту интересов внука Левушки; идею с разводом замяли. Роман же с Татианой кончился без бурного разрыва, постепенно, сам по себе, – но через несколько лет, говоря о каком-то событии, Гумилев обронит: «это было в период Адамович». Ей он посвятил сборник своих военных стихов – «Колчан». К военной службе Николай Гумилев был признан негодным еще в ранней молодости – из-за астигматизма глаз. Но допустить, чтобы Первая Мировая прошла

мимо него он, поэт-воин, конквистадор, конечно же, никак не мог. Добившись по инстанциям разрешения стрелять с левого плеча, идет на войну добровольцем, в кавалерию, поступает в Лейб-гвардию уланского полка. Война, как и Африка, предоставляет широкий простор для маневра отчаянным качествам его натуры, мало востребованным в обычной жизни. Два Георгиевских креста, фронтовые очерки в прессе, а во время коротких приездов в Петербург – снова бурлящая литературная жизнь, поэтические собрания, чтение стихов. В той же «Бродячей собаке» в 1916 году Гумилев встречает свою самую авантюрную любовь – Ларису Рейснер, прообраз Комиссара из «Оптимистической трагедии». На момент встречи с ним она – совсем юная девушка, поэтесса. Гумилев становится ее первым мужчиной: никакой романтики, вспоминала она, привел в какие-то меблированные комнаты... Однако потом, когда Лариса тоже уйдет на фронт, только революционный, среди бурного водоворота исторических событий они будут переписываться в очень возвышенном ключе, называя друг друга экзотическими именами: Лери и Гафиз.

«Из окопов может писать только графоман: стульев нет, с потолка течет, на столе сидит несколько огромных крыс… И я целый день валялся в снегу, смотрел на звезды и, мысленно проводя между ними линии, рисовал себе Ваше лицо, смотрящее на меня с небес…» – Из письма Ларисе Рейснер 15 января 1917 года

«В случае моей смерти все письма вернутся к Вам, – писала она в последнем письме. – И с ними – то странное чувство, которое нас связывало, и такое похожее на любовь... Этого не может быть, не могло быть. Но будьте благословенны Вы, и Ваши стихи, и поступки». Гумилева революция застала в  Париже, затем он по военным делам попал в Лондон, где познакомился с  Честертоном и Олдосом Хаксли, потом снова оказался в Париже. Здесь он встретил и вскоре потерял свою «Синюю

Звезду» – Елену Дебюше, полурусскуюполуфранцуженку, вышедшую затем замуж за американского миллионера («Зачем Колумб Америку открыл?»). Казалось бы, для русского офицера и убежденного монархиста напрашивается очевидный, географически простой и логичный сценарий дальнейшей жизни – эмиграция. Тем не менее весной 1918 года Николай Гумилев возвращается в Петроград. Здесь его ждало новое потрясение: Ахматова попросила развода, она

Февральскую революцию Николай Гумилев встретил в Окуловке Новгородской губернии, куда был направлен для закупки сена частям дивизии; известие об Октябрьском перевороте застало его в Париже, куда он был командирован и где занимался восточной литературой, переводами и писал «Отравленную тунику» 64

мечтатель

собралась замуж за Шилейко, ученогоассириолога, их общего друга. Гумилев не сразу ей поверил, да и потом, уже поняв, что это правда, как-то с грустью спросил: «Зачем ты все это выдумала?» После развода они сохранили дружеские творческие отношения, но виделись уже редко, хотя с Шилейко Гумилев продолжал работать, в частности, над «Гильгамешем». Вскоре Гумилев женился на  Анне Энгельгардт, дочери профессораориенталиста, роман с которой у него завязался еще до отъезда за границу. У них родилась дочь Леночка. Большинство современников относились к этому браку снисходительно («хорошенькой, но умственно незначительной девушкой» назвал Аню С. Маковский). Но именно ей посвящена последняя и лучшая книга Гумилева – «Огненный столп», которую поэт уже увидеть не успел.

НА МАДАГАСКАР... Литературная жизнь в постреволюционном Петрограде, голодном, холодном, беспокойном, тем не менее бурлила с лихорадочной силой всеобщего чувства обновления, выхода искусства на принципиально иной уровень – высший и вместе с тем доступный каждому. Повсюду организовывались литературные студии, кружки, даже институты, куда принимали по принципу открытых дверей, в пику сословным и любым другим ограничениям прежних времен.

Николай Гумилев читал лекции в Институте истории искусств, вел занятия в студии «Живое Слово», в Пролеткульте, студии Балтфлота. Разумеется, преподавательская деятельность прежде всего позволяла ему содержать семью – однако заниматься чем-либо только ради заработка такой человек не мог по определению. Он и вправду верил в возможность подвести под поэзию теоретическую платформу и вырастить поколение новых поэтов, натаскав их в стихотворческом ремесле. Придумал даже специальную таблицу, по которой определялось качество стихов, давал студистам всевозможные задания – например, писать сонеты на его собственные рифмы. «Обезьян растишь», – посмеивалась Ахматова, а в литературных кругах учеников поэта снисходительно именовали «гумилятами». Любимой ученицей называл Гумилев Ирину Одоевцеву, юную девушку, записавшуюся в студию «Живое слово». Знаменитой поэтессой она не стала (как, впрочем, и никто из «гумилят»),

«Я не люблю его школу, но знаю, что он умел по-своему растить людей… Гумилев организовывал стихотворцев. Он делал из плохих поэтов неплохих. У него был пафос мастерства и уверенность в себе мастера. Чужие стихи он понимал хорошо, даже если они далеко выходили из его орбиты» / В. Шкловский 65

20/2009 зато оставила увлекательные мемуары о литературной жизни тех времен, о Гумилеве, с которым стала очень близка, хотя о романе речь не шла. Она всегда готова была слушать его рассказы и разделять мальчишеские авантюры: однажды во время празднования годовщины Октябрьской революции Гумилев и Одоевцева переоделись в англичан и приставали к прохожим, изображая заблудившихся членов иностранной делегации – рискованная эскапада по тем временам, когда уже начинали ловить повсюду «шпионов». Он вообще то и дело позволял себе очень рискованные, «на грани», выходки. Не скрывал своих монархических убеждений. Как-то, выступая перед матросами Балтфлота, публикой непосредственной и вооруженной, очень четко проартикулировал: Я бельгийский ему подарил пистолет И портрет моего государя. На просьбы друзей быть поосторожнее говорил, что не собирается притворяться, а в случае чего его всегда защитит имя. Имя его на тот момент действительно стало очень громким, литературный авторитет рос с каждым днем. Гумилев возродил «Цех поэтов», редактировал многотомную «Всемирную литературу», организовывал различные поэтические вечера и акции, а в феврале 1921-го стал председателем петроградского отделения «Союза поэтов», потеснив на этом посту Александра Блока. Блок написал резкую статью «Без божества, без вдохновенья», направленную против акмеизма и Гумилева, которую многие сочли заказной. Вообще же взаимоотношения двух поэтов, уважавших и ценивших друг друга, но разошедшихся непоправимо

далеко в последний год жизни обоих, – отдельная сложная тема. Именно на похоронах Блока, умершего седьмого августа, в литературных кругах получила огласку информация: третьего числа по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре арестован Николай Гумилев. Пытались прояснить подробности, пробовали выйти с прошением на правительственный уровень, но все это окончилось ничем, и 27 августа были опубликованы расстрельные списки участников «таганцевского заговора», в которых значился и Николай Гумилев, поэт. Точная дата расстрела неизвестна. «Участник петроградской Б[оевой] O[рганизации], активно содействовал составлению прокламаций к[онтр] револ[юционного] содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности», – писала 1 сентября «Петроградская правда», рапортуя об успешном раскрытии заговора. Было ли обвинение полностью сфабрикованным или все же основывалось на чем-то, до сих пор неизвестно. Ирина Одоевцева вспоминала эпизоды, которые прямо наводят на мысль об участии Гумилева в заговоре: то он показал ей пистолет, то она сама случайно обнаружила в ящике его письменного стола пачки денег, – игра, целиком в духе его авантюрной натуры. Муж Одоевцевой Георгий Иванов связывал с участием в заговоре поездку Гумилева в Крым летом 1921-го. Надежда Мандельштам со свойственной ей резкостью называла обоих лгунами: по ее мнению, ни в каком заговоре Гумилев участвовать не мог, да и заговора никакого не было, дело от

«Он был удивительно молод душой… Ребячество прорывалось в его увлечении Африкой, войной, наконец – в напускной важности, которая так меня удивила при первой встрече и которая вдруг сползала, куда-то улетучивалась, пока он не спохватывался и не натягивал ее на себя сызнова» / В. Ходасевич 66

мечтатель

«Африканский дневник» Гумилева был опубликован в журнале «Огонек» в 1987 году. А корреспонденты журнала «Вокруг света» совершили собственное путешествие по гумилевскому маршруту, в ходе которого узнали, что за двадцать лет до Николая Степановича там же побывал другой поэт – Артюр Рембо начала и до конца было сфабриковано чекистами. Компромиссная версия – профессор Таганцев, помогавший кронштадским морякам нелегально пересекать границу, действительно предлагал Гумилеву примкнуть к его группе, тот сотрудничать отказался, но, будучи офицером с твердыми понятиями о чести, не донес в ЧК, чем и подписал себе смертный приговор. «Не беспокойся обо мне. Я здоров, пишу стихи и играю в шахматы», – писал Николай Гумилев из тюрьмы жене. Через третьи руки передавали свидетельства чекистов из расстрельной команды о его поведении во время казни: «Знаете, шикарно умер. Улыбался, докурил папиросу... Мало кто так умирает». Ни о какой достоверности тут, конечно, речь идти не может. Но неоспоримо одно: он, всю жизнь создававший себя именно таким – несгибаемым, насмешливым и мальчишески-храбрым, – мог быть только благодарен судьбе за такую смерть и такую легенду о ней. Мать Гумилева, пережившая обоих сыновей, в смерть младшего, Коли, так и не поверила. Рассказывала, будто ему удалось бежать и уехать далеко-далеко... На Мадагаскар. И кажется — в мире, как прежде, есть страны, Куда не ступала людская нога, Где в солнечных рощах живут великаны И светят в прозрачной воде жемчуга. С деревьев стекают душистые смолы, Узорные листья лепечут: «Скорей, Здесь реют червонного золота пчелы, Здесь розы краснее, чем пурпур царей!» И карлики с птицами спорят за гнезда, И нежен у девушек профиль лица... Как будто не все пересчитаны звезды, Как будто наш мир не открыт до конца!

При оформлении статьи использованы рисунки Н. Гумилева и факсимиле написанных им стихов

ПОЛИТИК

20/2009

политик Михаил Дубинянский

ИОСИП БРОЗ ТИТО: БАЛКАНСКИЙ УПРЯМЕЦ

«У бандита Тито навеки карта бита!» – утверждали советские сатирики в начале 50-х годов, когда лидер социалистической Югославии считался злейшим врагом СССР. Язвительные строки были весьма далеки от реальности. Иосип Броз Тито обыгрывал решительно всех, кто вставал у него на пути: итальянских и немецких оккупантов, хорватских усташей и сербских четников, кремлевское руководство и оппозицию в югославской компартии. Никто не мог навязать ему свою волю. Когда судьба ставила маршала Тито перед выбором – идти налево или направо, – он ломал все преграды и шел вперед

20/2009

КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН Иосип Броз, вошедший в историю под псевдонимом Тито, родился 7 мая 1892 года в селе Кумровец в Хорватии, которая тогда входила в состав АвстроВенгерской империи. Его отец был хорватом, а мать – словенкой. Дом Брозов был самым большим в селе, но многодетная семья жила скученно, вместе с двоюродными братьями и сестрами, и всем там не хватало ни места, ни еды. С раннего детства Иосип был приставлен к работе – пас скотину, помогал отцу в поле. Серая и однообразная деревенская жизнь тяготила парнишку, и в пятнадцать Родительский дом Иосипа Броза Тито в селе Кумровец

лет он выпорхнул из родного гнезда, устроившись подмастерьем у кузнеца и механика в городе Сисаке. Когда Иосип не был занят в кузнице, он посещал школу для подмастерий, читал рассказы о Шерлоке Холмсе, разводил голубей и предавался мечтам о «красивой жизни» – вине, женщинах, щегольских нарядах. В 1910 году молодой Броз получил место механика в Загребе. Он вступил в Союз рабочих-металлистов и социалдемократическую партию. Через несколько месяцев упорного труда юноша осуществил свою давнюю мечту – за 20 крон купил костюм, чтобы поразить своим

политик видом односельчан. Оставив обновку дома, Иосип пошел попрощаться с товарищами по работе, а когда вернулся, обмер: шикарный наряд украли! Пришлось пойти к старьевщику и купить поношенный костюм – лишь бы не возвращаться к родным в прежней одежде… В 1911-1912 годах Иосип странствовал по Австро-Венгрии и Германии, время от времени останавливаясь, чтобы поработать на заводах «Шкода», «Бенц» или «Даймлер». Весной 1913-го его призвали в австро-венгерскую армию, где он показал себя хорошим солдатом, был направлен в школу младшего офицерского

состава и стал самым юным старшиной в своем полку. Вскоре Балканы оправдали репутацию «пороховой бочки Европы»: началась Первая мировая война. В конце 1914-го хорватский полк, в котором служил Иосип, был переброшен в Галицию, к Карпатам, чтобы остановить продвижение русских войск. Старшина Броз отличился на поле брани и был представлен к награде «за доблесть и инициативу в разведке местности и захвате пленных». А вскоре бравый вояка и сам попал в плен. Произошло это на Пасху, 21 марта 1915 года. В мемуарах Тито писал:

Колыбель в доме-музее

Иосип Броз Тито. Не ранее 1928

«Русские неожиданно атаковали нас. Наши офицеры находились на тыловых позициях, празднуя Пасху в штабе. Мы стойко отражали атаки пехоты, наступавшей на нас по всему фронту, но неожиданно правый фланг дрогнул, и в образовавшуюся брешь хлынула кавалерия черкесов. Не успели мы прийти в себя, как они вихрем пронеслись через наши позиции, спешились и ринулись в наши окопы с копьями наперевес. Один из них вогнал свое двухметровое копье мне в спину под левую лопатку. Я потерял сознание». Плененный и раненный Броз попал в госпиталь неподалеку от Казани, где переболел пневмонией и чуть не умер. После выздоровления его отправили в Кунгур, в лагерь для военнопленных, занятых на ремонте Транссибирской магистрали. Здесь Иосипа застала весть о Февральской революции. Летом 1917го он сбежал в Петроград, спрятавшись в эшелоне с зерном. В столице Российской империи молодой хорват принял участие в июльских демонстрациях против Временного правительства и даже

Членский билет Иосипа Броз Тито

попал под пулеметный обстрел. Затем он попытался перейти финскую границу, но был схвачен полицией и вновь отправлен в Сибирь. В пути Иосип узнал об Октябрьском перевороте и охотно примкнул к сибирским большевикам. Позднее Тито вспоминал: «Частенько писали, что в России я принимал значительное участие в Октябрьской революции и гражданской войне. К сожалению, это не совсем так. Я прослужил несколько месяцев в Красной интернациональной гвардии, но я никогда не сражался на фронте, поскольку все еще был слаб после ранения и болезни, особенно после моих странствований из Кунгура в Петербург и обратно при таком скудном питании. Наше подразделение постоянно обращалось с просьбой о направлении нас на фронт, но штаб держал нас в тылу». Когда Сибирь перешла под контроль белых, красногвардеец Броз был вынужден скрываться в небольшой деревне под Омском. Здесь он познакомился с крестьянской девушкой Пелагеей

Не все в биографии Тито подлежало впоследствии огласке. Так, ему посоветовали не предаваться воспоминаниям (по крайней мере, вслух) о победах в боях против сербов, а также о том, как однажды в Карпатах его взвод захватил несколько десятков русских пленных, за что Броз был представлен к награде 72

политик

Броз Тито в Лепоглавской тюрьме. Август 1928

Белоусовой. Летом 1919-го они поженились. В 1920 году, когда гражданская война подошла к концу, Иосип с молодой женой выехал в Петроград, а затем присоединился к группе соотечественников, следовавших на родину.

ТОВАРИЩ ТИТО Первая мировая война радикально изменила карту Европы. Распались великие империи, появились новые независимые государства. Среди них было Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (КСХС), позже переименованное в Югославию. В его состав вошли ранее независимые Сербия и Черногория, а также Хорватия, Словения и Босния – бывшие провинции Австро-Венгерской империи. Многонациональным королевством правила сербская династия Карагеоргиевичей. Новое государственное образование было рыхлым и неоднородным. Народы, населявшие королевство СХС, не получили равных прав. Католики-хорваты, православные сербы и боснийские мусульмане

Анкетный лист члена ЦК КПЮ на имя Фридриха Вальтера

откровенно недолюбливали друг друга. Аббревиатуру «СХС» хорваты расшифровывали так: «сербы хотят всего» («Srbe Носе Sve»), а сербы предлагали другую издевательскую расшифровку – «хорваты все испортят» («Samo Hrvati Smetaju»). Балканскую страну сотрясали не только национальные, но и классовые страсти. Тысячи бывших военнопленных вернулись на родину из Советской России, опьяненные марксистскими идеями. В их числе был и молодой рабочий-металлист Иосип Броз. В 1920 году он стал членом только что созданной Коммунистической партии Югославии и с головой ушел в революционную работу. Через год компартия была объявлена вне закона, но товарища Броза это не смутило. Иосип и его жена Пелагея поселились в селе Велико Тройство, недалеко от хорватского города Беловара. В 1924м у них родился сын – мальчик Жарко. Года два Иосип Броз работал на судоверфи в Кралевице на Адриатическом побережье, где возглавлял созданную

В тюрьме Тито познакомился с коммунистом Пьяде, ставшим его соратником. Это о нем Сталин напишет 20 лет спустя: «Настанет день, и на главной площади Белграда будет повешена кровавая собака Тито, а у его ног будет сидеть и выть маленькая шавка Моше Пьяде». Вождь оказался плохим пророком

Броз Тито. 1942

Мандат участника VII Конгресса Коминтерна, выданный на имя Ф. Вальтера. 1935

Прибыв в 1935 году в СССР фактически в качестве рядового партийца, отмечают современные исследователи, Броз Тито возвратился на родину членом узкого партийного руководства, наделенным особыми полномочиями, фактически вторым человеком в партии после секретаря КПЮ Милана Горкича

политик

Пропуск на имя Ф. Вальтера для прохода на Красную площадь. 1935

Под именем Фридриха Фридриховича Вальтера Тито знали сотрудники Коминтерна. Так он подписывал документы и письма. Однако он пользовался и многими другими псевдонимами: Старик, Георгиевич, Руди, Брадоп, Пепо, Драгомир, Хаузер, Исаакович, Ивица, Металан, Новак, Отто, Петар, Радник, Тимо, Титус... им парторганизацию, затем перебрался в Загреб, и летом 1927 года был избран секретарем Загребского горкома партии. Полиция установила за ним слежку. Несколько раз Иосипа арестовывали, но вскоре отпускали, а в ночь с 4 на 5 августа 1928 года задержали на съемной квартире, где была обнаружена подрывная литература и оружие – ручные бомбы. Вместе с товарищами по партии Иосип несколько месяцев провел под следствием. 15 ноября 1928 года загребская газета «Новости» писала: «Суд над коммунистами окончился вчера, причем в конце его Иосип Броз в который раз взял главный аккорд. После того как был зачитан приговор, он встал и, обернувшись к присутствующим, трижды вскрикнул: “Да здравствует коммунистическая партия! Да здравствует Третий Интернационал!..” Точно так же капитан судна выкрикивает что-то с мостика, пока его корабль идет ко дну». Несгибаемый коммунист был осужден на 5 лет и 7 месяцев тюрьмы. Пока Иосип находился в заключении, его жена Пелагея вернулась в СССР, где полюбила другого. Выйдя на свободу в 1934 году, Иосип Броз включился в активную подпольную работу по возрождению партийных организаций. В августе того же года он составил для ЦК компартии докладную записку, которую впервые подписал псевдонимом «Тито». Земляки-хорваты

объясняли происхождение этой клички тем, что амбициозный Иосип Броз любил давать товарищам по партии распоряжения: «Ты сделай то, ты – то» («ti – to»). На очередной партконференции, состоявшейся в декабре 1934-го, Иосип Броз Тито был избран членом Политбюро ЦК КПЮ. В следующем году партия решила направить его в Советский Союз. Пограничные власти Югославии были предупреждены о попытках подозрительных личностей пересечь границу, но

Пилотка югославских частей образца 1943 года

20/2009 Тито повезло. Одна женщина попросила Иосипа подержать ее ребенка, малыш описался у него на коленях, и пограничников это так позабавило, что они даже не стали проверять фальшивые документы «пострадавшего»… В те годы Москва была своеобразной Меккой для коммунистов всего мира. Именно здесь располагалась штаб-квартира Коминтерна – организации, готовившей кадры для иностранных компартий и руководившей их деятельностью. Тито жил в гостинице «Люкс» на улице Горького и работал в аппарате Коминтерна, приобретая новые связи и ценный опыт. Вскоре пришла пора «сталинских чисток», и несколько сот членов КПЮ, отозванных в Москву, были репрессированы. В числе жертв оказался и генеральный секретарь КПЮ Милан Горкич. Впоследствии Тито вспоминал: «Почти каждый югослав подозревался в троцкизме. В такой атмосфере один за другим исчезали югославские коммунисты, покинувшие родину из-за полицейского террора». Иосипу Тито повезло: он уцелел и с 1937 года стал временно исполняющим обязанности генсека КПЮ. Жил

в Югославии, Австрии, Франции. Помимо партийной работы Тито выполнял секретные задания Коминтерна: занимался отправкой добровольцев в Испанию, охваченную гражданской войной, и в 1940-м был официально избран генеральным секретарем Югославской компартии.

ВОЕННЫЕ ГОДЫ Вторая мировая война пришла в Югославию в апреле 1941 года, когда гитлеровская Германия и фашистская Италия развязали агрессию против балканской страны. Немецкая авиация подвергла Белград варварской бомбардировке. Через границу двинулись немецкие дивизии. Национальные противоречия, раздиравшие довоенную Югославию, сыграли роковую роль: военнослужащие-хорваты не хотели умирать за сербского короля, оборона разваливалась. 13 апреля части вермахта заняли Белград, королевское правительство бежало из страны. Четыре дня спустя югославская армия капитулировала. Оккупанты использовали межнациональную рознь в своих интересах. При поддержке Гитлера хорватские националисты – усташи – провозгласили Независимое Хорватское Государство со

Немцы конвоируют гражданское население с. Козары (Босния) в концентрационный лагерь Ясеновац. Июль 1942

политик столицей в Загребе. Режим усташей, возглавляемый жестоким фанатиком  Анте Павеличем, развязал чудовищный геноцид сербов, евреев и цыган. Вырезались целые села, по Дунаю и Саве плыли тысячи трупов с глумливыми записками: «Мясо для белградского рынка». Резня сербского населения в НГХ поразила даже видавших виды эсэсовцев. На борьбу с НГХ и Анте Павеличем поднялись сторонники изгнанного короля и Великой Сербии – партизанычетники во главе с генералом Дражей Михайловичем. В отместку за усташские зверства четники убивали католиковхорватов и боснийских мусульман. На территории оккупированной гитлеровцами Югославии разгорелась настоящая гражданская война. Летом 1941 года в этом бурлящем котле появилась новая сила – Народноосвободительная армия Югославии (НОАЮ), созданная коммунистическим лидером Иосипом Брозом Тито. Генсек КПЮ решительно направил свою маленькую, плохо вооруженную армию на запад, в Боснию, в самое сердце НХГ, и его расчет оказался верен – партизанское войско пополнили тысячи боснийских сербов, спасавшихся от усташского террора.

Поначалу НОАЮ не принимали всерьез. Антигитлеровская коалиция поддерживала сербских партизан-четников и генерала Михайловича, ориентировавшегося на королевское правительство Югославии в изгнании. Не был исключением и СССР. Поймав московскую радиопередачу, один из соратников сказал Иосипу Тито: «Москва передает о вооруженной борьбе Сербии против немцев. Послушай, они говорят, что все силы сопротивления возглавляет Дража Михайлович!» Командующий НОАЮ был ошеломлен и раздосадован… Осенью 1941-го Тито и Михайлович вели переговоры о совместных действиях против усташей и оккупантов. Однако взаимопонимания между коммунистом и монархистом не возникло: четники и титовские партизаны стали злейшими врагами. Амбициозный создатель НОАЮ заставил всех считаться с возглавляемыми им силами. Армия Тито не знала национальных противоречий: в ее рядах сражались сербы, хорваты-антифашисты, боснийцы, словенцы. Вскоре НОАЮ стала контролировать значительные территории. Гуманизмом партизаныкоммунисты не отличались и безжалостно убивали пленных итальянских

Немецкие военнопленные, захваченные в плен во время Белградской операции. Октябрь 1944

20/2009

Маршал Иосип Броз Тито. 1945

Возможно, Брозу Тито не хватало широты стратегического мышления, но разведывательная и диверсионная деятельность, а также агитация и пропаганда у него находились на самом высоком уровне. По мнению биографов, это и предопределило в конечном итоге победу Народно-освободительной армии Югославии 78

политик

Президент ФНРЮ И.Б.Тито и премьер-министр Великобритании У.Черчилль. 16-21 марта 1953

и немецких солдат. Ответные карательные акции оккупантов против мирного населения не смущали Тито. В 1942 году грозное имя Тито уже гремело по всей Югославии. В ту пору лишь близкие соратники знали, кто скрывается за этим псевдонимом. В народе поговаривали, что легендарный командующий НОАЮ – русский, венгр или даже женщина. А когда стало известно, что Тито – это хорватский коммунист Иосип Броз, немецкое командование пообещало за голову партизанского вожака 100 тысяч рейхсмарок. Успехи Тито оценили не только враги, но и союзники. Народноосвободительная армия Югославии была признана главной антифашистской силой в стране Летом 1943-го  Уинстон Черчилль направил в ставку Тито военную миссию. Сталин тоже отказал Михайловичу в поддержке и переориентировался на югославских коммунистов. Впрочем, сам Тито относился к рекомендациям московских товарищей прохладно: «Если они не могут

нам помочь, хоть бы не мешали своими бесполезными советами!» На протяжении войны титовские партизаны сковывали от 30 до 55 вражеских дивизий. Немцы и их союзники провели против НОАЮ семь генеральных наступлений. Особенно кровопролитными были бои на реке Сутьеске в июне 1943 года. Ценой огромных потерь партизанам удалось прорвать кольцо окружения из 120 тысяч немцев, итальянцев и усташей. Главнокомандующий Народно-освободительной армией был ранен в руку осколком снаряда. По словам Тито, жизнь ему спасла любимая собака, прикрывшая его голову своим телом… Еще в 1942 году из партизанских делегатов было создано Антифашистское Вече, зародыш будущего правительства Югославии. В ноябре следующего года командующему НОАЮ было присвоено звание маршала. Осенью 1944 года к границам Югославии подошли советские части. НОАЮ получила долгожданную материальную

20/2009

Подписание Договора о дружбе между СССР и Югославией. Москва. 11 апреля 1945

сты быстро установили однопартийную диктатуру, ликвидировали независимую прессу и расправились с политическими оппонентами. Среди жертв нового режима был и Дража Михайлович, расстрелянный в 1946 году. Во второй половине 1940-х молодое государство познало форсированную национализацию, индустриализацию и коллективизацию по советским рецептам. Маршал Тито несколько раз бывал в СССР, считался героем и был награжден престижным советским орденом «Победа». Но вскоре между Белградом и Москвой пробежала черная кошка. В 1947 ОТ ГЕРОЯ ДО «ИУДЫ» Поначалу Югославия выглядела образцо- году было создано Информационное вой социалистической страной. Коммуни- бюро коммунистических и рабочих помощь – оружие, боеприпасы, медикаменты. Совместно с Красной Армией войска маршала Тито освободили Белград, а затем, уже самостоятельно, – западные районы страны. Военные действия на территории Югославии завершились в мае 1945-го, через неделю после капитуляции Германии. К власти пришло коммунистическое правительство во главе с Иосипом Брозом Тито. Осенью 1945 года была провозглашена Федеративная Народная Республика Югославия (ФРНЮ).

«Югославия подтвердила свой путь к социализму. Русские по-иному смотрят на свою роль. На вопрос надо смотреть с идеологической точки зрения. Правы мы или они? Мы правы... Мы не пешки на шахматной доске... Мы должны ориентироваться только на свои силы» / Из заявления Броза Тито 1 марта 1948 года 80

политик

Югославские школьники

партий – Коминформ. С его помощью Сталин намеревался контролировать зарубежных коммунистов, в том числе пришедших к власти в странах Восточной Европы. Большинство правительств безропотно повиновались. Но волевой и независимый Тито считал, что ВКП(б) не вправе диктовать свою волю другим компартиям. Когда Сталин потребовал от югославов согласиться на создание федерации с Болгарией, Тито ответил решительным отказом. Обращаясь к товарищам по партии, маршал заявил: «Не имеет значения, как сильно каждый из нас любит родину социализма СССР: он ни в коем случае не может любить меньше свою собственную страну!»

Затем последовала гневная резолюция Комиинформа «О положении в компартии Югославии», тщетные попытки промосковской оппозиции отстранить Тито от руководства партией и, наконец, полный разрыв отношений между СССР и ФНРЮ. Товарищ Тито стал заклятым врагом товарища Сталина, был объявлен предателем, троцкистом, фашистом, империалистическим наймитом и англоамериканским шпионом. В советской печати развернулась грандиозная антититовская кампания. Названия статей говорили сами за себя: «Клика Тито – лютый враг народов Югославии», «Югославская компартия во власти убийц и шпионов», «Режим Тито

Из ноты советского правительства югославскому правительству 28 сентября 1949 года: «…Заключенный 11 апреля 1945 года договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Югославией теперешнее югославское правительство грубо растоптало и разорвало в клочки» 81

20/2009

Иосип Броз Тито – главком Народно-освободительной армии Югославии

политик превратился в фашистский режим». На голову белградского отступника обрушился шквал изощренных ругательств, от «Иуды» до «кровавой собаки» и «палача». Советские карикатуристы создали гротескный образ Тито: жирный маньяк в маршальской фуражке и с окровавленным топором в руках. Надо сказать, что с югославскими коммунистами, поддержавшими Москву и Коминформ, маршал Тито действительно не церемонился. По его приказу 16 тысяч «неблагонадежных» были брошены в концлагеря на островах Голый Оток и Гргур… Обстановка накалялась с каждым месяцем. В 1949-1952 годах на границах Югославии с ее просоветскими соседями то и дело происходили локальные вооруженные стычки. Казалось, информационная война против титовского режима вотвот перейдет в обычную. Сталин прямо заявлял приближенным: «Достаточно мне пальцем шевельнуть, и Тито больше не будет!» В 1952-м в недрах МГБ были разработаны изощренные планы покушения на югослав-

Листовка с объявлением награды в 100000 рейхсмарок за голову Тито. 1943

По странам социалистического лагеря прокатилась волна показательных и тайных процессов руководителей, заподозренных в симпатиях к Тито. В Венгрии был казнен Ласло Райк, в Болгарии – Трайчо Костов, в Албании – Коче Дзодзе, в Чехословакии – Рудольф Сланский. Владислава Гомулку бросили за решетку ского вождя. Операцию предполагалась поручить разведчику-нелегалу  Иосифу Григулевичу. Проживая в Риме под именем костариканца Теодоро Кастро, советский агент умудрился стать послом Коста-Рики в Италии и по совместительству – в Югославии. Во время личной аудиенции у маршала Тито Григулевич должен был использовать замаскированное в одежде устройство и выпустить в воздух бактерии легочной чумы. Прорабатывались и запасные варианты: застрелить Тито из бесшумного пистолета, затем выпустить слезоточивый газ и в суматохе скрыться; передать подарок для югославского вождя – драгоценности в особой шкатулке с механизмом для выброса ядовитого газа.

Экстравагантные планы реализованы не были: после смерти Сталина в 1953 году физическое устранение Тито сняли с повестки дня. Новоиспеченный генсек Хрущев решил помириться с Югославией. Летом 1955-го Никита Сергеевич посетил Белград, принес югославам официальные извинения и договорился о нормализации межпартийных и межгосударственных отношений. А уже через год маршал Тито нанес ответный визит в Москву. Современник тех событий вспоминает: «Я шел по Пушкинской площади и вдруг увидел скопление людей. Оказавшись в толпе зевак, я заметил, что всеобщее внимание привлекают двое невысоких плотных мужчин. Это были Никита

20/2009 Хрущев и Иосип Броз Тито. Для всех нас, тогдашних советских людей, зрелище было поразительное. Невозможно представить себе, чтобы предшественник Хрущева – Сталин – разгуливал по московским улицам. И уж тем паче в обществе своего бывшего ученика, а затем “Иуды”, “предателя” Тито…» Иосип Броз Тито одержал очередную политическую победу. А советские люди откликнулись на «реабилитацию» югославского вождя добродушной частушкой: Дорогой товарищ Тито, Ты теперь нам друг и брат. Нам сказал Хрущев Никита – Ты ни в чем не виноват!

ОСОБЫЙ ПУТЬ Впрочем, братскими странами СССР и Югославия так и не стали. Своенравный Тито помирился с Москвой, но не бросился в ее объятья. Югославский лидер проводил независимую политику: порой одобрял инициативы СССР, порой критиковал. ФНРЮ не вступила в Организацию Варшавского Договора. В 1956-м Тито поддержал подавление венгерского восстания, зато в 1968-м решительно осудил советское вторжение в Чехословакию. В разгар советско-югославского конфликта маршал Тито охотно сотрудничал со странами Запада, решившими поддержать сталинского недруга. Белград получил миллионы долларов экономической помощи, военные самолеты «Москито» и «Тандерболт». Но когда речь зашла о возможном вступлении Югославии в НАТО, Тито оказался непреклонен: никаких пактов! К середине 50-х годов балканский упрямец сформулировал главный принцип югославской дипломатии: равноудаленная позиция между Востоком и Западом, между двумя противоборствующими блоками. Югославский лидер ездил по всему миру, налаживая связи

политик с государствами Латинской Америки, Азии, Африки. Постепенно Тито стал неформальным лидером «третьей силы» – стран, которые не спешили примыкать к советскому или американскому лагерю, вступать в НАТО, ОВД и другие военно-политические союзы. В сентябре 1961 года на конференции в Белграде 25 государств основали Движение неприсоединения. Международный престиж Югославии значительно вырос, а Иосип Броз Тито стал популярнейшей фигурой… Югославский лидер выбрал особый путь не только во внешней политике, но и в экономике. К началу 50-х годов стало ясно, что строительство социализма по советским шаблонам себя не оправдало. Прагматик Тито признавал: «После войны мы приступили к коллективизации нашего сельского хозяйства. Это была политика, не имевшая сколько-нибудь реальной основы. Мы обескуражили и лишили стимула наших крестьян, чье мировоззрение было неразрывно связано с прежним укладом жизни, с частной собственностью». На смену советским рецептам пришла самобытная концепция «самоуправленческого социализма», разработанная Тито и его соратниками. Фабрики и заводы по-прежнему оставались в госсобственности, но государство отказалось от административного воздействия на экономику. Предприятиями стали управлять трудовые коллективы, работавшие в условиях хозрасчета. Коллективизацию сельского хозяйства повернули вспять, разрешалась купляпродажа земли, был установлен земельный максимум в 15 гектар. Причудливый гибрид социализма и рыночной экономики оказался достаточно эффективным. Сказалось и благоприятное географическое положение, позволявшее Югославии быть своеобразным посредником между социалистическими и капиталистическими странами. К 1970-м годам Югославия достигла уровня

20/2009

Маршал Тито за рабочим столом

среднеразвитых европейских государств. Подданные Тито стали не только богаче, но и раскованнее: могли путешествовать по всему миру, беспрепятственно приобщались к западной культуре. Европейские марксисты считали, что югославский путь ближе к идеалам социализма, чем советская модель: в СССР государственный капитализм, а в Югославии – контроль рабочих над условиями и результатами своего труда. Ну а советские люди, посещавшие вотчину Тито, испытывали настоящий шок. Социалистическая Югославия – это почти Запад! Здесь поражало все: битком забитые товарами витрины магазинов, обилие иномарок и европейских туристов, шикарные кафе и бары, характерные атрибуты сладкой западной жизни – от «кока-колы» до стриптиза…

Разобравшись с экономикой, Иосип Тито взялся за национальную проблему. Легендарный маршал потратил немало времени и сил, чтобы обеспечить единство многонациональной Югославии. Постепенно стерлись воспоминания об этнических чистках военных лет, в стране снизился накал межнациональных страстей. Официальная пропаганда неустанно призывала жителей Югославии к сплочению. Типичным примером может служить кампания «Братство и единство»: так было названо шоссе Загреб-Белград, молодежная стройка, в которой приняли участие юноши и девушки со всех концов страны. Межнациональная идиллия поддерживалась железной рукой: маршал Тито беспощадно преследовал сербских шовинистов, хорватских националистов

политик

«Мы с тобой одной крови – ты и я»

и косовских сепаратистов. На рубеже 60-х-70-х годов он подавил массовые выступления в Косово и Хорватии, провел чистки в партийном руководстве, убрав националистически настроенные кадры на местах. Тито старался соблюдать баланс национального представительства в государственных органах: чтобы нейтрализовать влиятельную сербскую группировку, он выдвигал на руководящие должности хорватов и словенцев. Венцом национальной политики Тито были конституционные реформы 1963 и 1974 годов. Страна стала называться Социалистической Федеративной Республикой Югославией. Субъектами федерации объявлялись шесть республик – Сербия, Хорватия, Словения, Македония, Черногория, Босния и Герцеговина,

а также два автономных края – Воеводина и Косово. Подчеркивалось, что все народы Югославии равноправны. Пожизненным президентом СФРЮ стал Иосип Броз Тито.

ИОСИП ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ Современники отмечали, что югославский лидер напоминает скорее монарха, чем президента, и живет по-королевски. Иосип Броз всегда был неравнодушен к роскоши. Став главой государства, он смог осуществить мечты своей бедной молодости. Еще в 1945 году Тито переехал в один из королевских дворцов и прибрал к рукам загородные королевские виллы. Югославский вождь любил драгоценности и произведения искусства, увлекался верховой ездой и охотой. В распоряжении

20/2009

Ничто человеческое диктаторам тоже не чуждо

Тито любил охоту и рыбалку. В 1956 году он пригласил Хрущева и Микояна в старинные охотничьи угодья югославских королей на острове Бриони. Роскошный дворец, прекрасные егеря, обилие дичи, вышколенная прислуга… Советские «охотничьи хозяйства» не могли сравниться с увиденным на Бриони Тито оказались лучшие охотничьи заказники и королевский военный конезавод, превращенный в личную конюшню с ипподромом. К услугам президента был персональный поезд и великолепный автопарк: роскошные «мерседесы», «кадиллаки», «роллс-ройсы». У югославского лидера было тридцать с лишним резиденций, но больше всего он любил виллу на острове Бриони в Адриатическом море. Один из членов советской делегации, посетившей

Югославию в 60-х годах, вспоминал: «Резиденция маршала Тито на Бриони  – трехэтажное белое здание с плоской крышей, напоминающее греческие постройки. На террасе, выложенной мрамором, стояла статуя обнаженной женщины в эротической позе. Во время переговоров нашей делегации с югославами Тито как-то вышел на террасу, где мы находились. Подойдя к фигуре, Тито ласково хлопнул ее по мягкому месту, и статуя медленно и призывно

политик

С любимым внуком

завертелась. «Хороша штучка?» – спросил он у нас. Потом он рассказал, что присмотрел Бриони в качестве будущей резиденции еще тогда, когда партизанил недалеко от этих мест. Мое лицо, по-видимому, выразило какое-то сильное чувство. Меня удивило – о чем

думал главнокомандующий НОАЮ в период войны. Тито, по-видимому, не так истолковал мой взгляд и сказал: “Да, да, молодой человек. Я ни минуты не сомневался в нашей победе и в том, что именно мне доведется стать во главе страны”».

20/2009

Югославский вождь доказал, что в разгар холодной войны можно покинуть советский блок, не примкнув к западному. Что можно отказаться от командно-административной экономики, не переходя к либеральному капитализму. Что народы, еще недавно жестоко враждовавшие, способны уживаться в одной стране О любвеобильности маршала Тито ходили легенды. Когда югославов спрашивали, сколько жен было у Тито, те добродушно улыбались и разводили руками: «Да разве кто их считал? Это же не резиденции!» Первая жена Тито, Пелагея Белоусова, как уже было сказано, вернулась в СССР и дважды была осуждена – в 1938 году, а затем в 1948-м. Вторая супруга,  Люция Бауэр, обвиненная в шпионаже, бесследно сгинула в 1937 году. Затем был гражданский брак с Гертой Хаас, курьером ЦК КПЮ. В 1941-м Хаас родила Иосипу сына. Во время войны Герту арестовали оккупанты, но партизанам удалось обменять ее на пленных немецких офицеров. В 1943 году у командующего НОАЮ появилась новая любовь  – молоденькая секретарша Даворианка Паунович. Увы, их роман закончился трагично: девушка заболела туберкулезом и после безуспешного лечения в СССР скончалась. В 1952-м югославский лидер женился на Йованке Будисавлевич. Простая девушка из сербского села воевала в партизанском отряде, была санитаркой, дослужилась до майора, затем приглянулась Тито и стала первой леди Югославии. Постепенно супруга маршала начала активно вмешиваться в политику, за что и поплатилась в 1978 году: Тито обвинил жену в подготовке государственного переворота и поместил под домашний арест… Иосип Броз Тито был тщеславен, и культ вождя стал неотъемлемой чертой югославской жизни. На стена х официальных учреждений, магазинов и кафе висели портреты маршала и плакаты с его изречениями. О нем слагали песни, его биографию изучали в школе, в честь дня рождения Тито устраивали эстафетный забег. Президент Тито был

почетным членом всех югославских академий, почетным доктором множества университетов, кавалером всех высших орденов страны, трижды Народным героем СФРЮ. С не меньшей охотой он принимал иностранные ордена – за рубежом хорошо знали о слабости югославского лидера. Каких только экзотических наград не было в его коллекции! Британский орден Бани и французский орден Почетного Легиона, японский орден Хризантемы и мексиканский орден Ацтекского Орла, эфиопский орден Царицы Савской и даже орден Военных Заслуг республики Сан-Марино. В 1979 году для президентасибарита была построена новая резиденция – «Мир». Роскошную виллу украшали картины, «позаимствованные» из Народного музея Сербии. Но маршалу Тито не суждено было справить новоселье – в начале января 1980 года он тяжело заболел. Президента положили в госпиталь в Любляне, хирурги ампутировали ему обе ноги, но спасти Тито не удалось: 4 мая основатель СФРЮ скончался. На его похороны съехались представители 126 стран, включая таких идейных антиподов, как Маргарет Тэтчер и Леонид Брежнев. Незадолго до кончины югославский лидер говорил: «У нас на Балканах нет непосредственной опасности какого-нибудь конфликта». Однако история рассудила иначе. После смерти президента Тито в СФРЮ обострились межнациональные противоречия, а самоуправленческий социализм перестал работать... Видимо, Югославия, созданная легендарным маршалом, была не столько социалистической и федеративной, сколько «титовской». Потеряв своего творца, она продержалась на карте Европы всего десять лет.

Я – памятник себе…

политик

ФЕНОМЕН

20/2009

феномен

Эта женщина производила ошеломляющее впечатление на современников. Она могла бы командовать армией или управлять государством, – признавали одни. Такой характер весьма опасен, особенно в этой стране, – замечали другие. И она же никогда не упускала случая подчеркнуть свою женскую слабость, кротость, бескорыстие и способность ко всепрощению

Яна Дубинянская

КНЯГИНЯ ДАШКОВА: ВЕЛИКИЕ ДЕЛА ЕКАТЕРИНЫ МАЛОЙ

ОБРАЗ АВТОРА

«Записки» Екатерины Дашковой – на самом деле никакие не записки, не исповедальные мемуары, писанные в старости на основе воспоминаний и дневниковых записей, чтобы подвести для себя лично и для своих близких некий жизненный итог, а чистой воды памятник себе, сознательно созданный для истории. Княгиня осталась верна себе и тут – для истории она в своей жизни делала все. Дашкова снабдила «Записки» требованием ни в коем случае не публиковать их, пока она жива, однако в том, что они будут напечатаны, прочитаны широкой публикой и останутся в веках, она не сомневалась ни минуты. И, разумеется, создала парадный автопортрет: явно приукрасила главную героиню, заметно

20/2009 сместила акценты как в исторических событиях, так и в личных взаимоотношениях их участников, кое о чем умолчала, кое-что преувеличила, живо разделалась с недругами и снисходительно отдала должное тем, кому благоволила. Казалось бы, подобный документ, где с фактами автор обращается более чем вольно, а главная ценность мемуарной прозы – искренность, хоть и многократно декларируется, но что-то не особенно заметна, да если учесть еще и несколько тяжеловесную витиеватость слога восемнадцатого века, – ну не должно это произведение в наше время представлять интерес для кого-либо, кроме узких специалистов! Однако же – ничего подобного. «Записки» Дашковой читаются на одном дыхании, ничуть не хуже романов Дюма, независимо от того, какое «тысячелетье на дворе». Так, в XIX веке ими восхитился Александр Герцен, написавший о Дашковой большую статью, где «фирменная» герценовская публицистика перемежается с подробным пересказом текста «Записок» и рекомендациями читателям непременно прочесть оригинал. Кстати, очень забавно, читая и то и другое, сверять некоторые моменты: отважный публицист то и дело стыдливо прибегает к эвфемизмам там, где княгиня смело и свободно называет вещи своими именами. Сейчас у нас XXI век, и самое время признать: сочинение Дашковой сегодня читается и современнее, и увлекательнее блестящей герценовской статьи. В чем же секрет? Наверное, в харизме, которую не спрячешь, в ярком уме, авантюрной натуре и сильной живой личности, неудержимо рвущейся из установленных себе же самой рамок и правил жанра, просвечивающей сквозь кокетство и расчет, тщеславие и великую цель. Екатерина Дашкова была поистине незаурядной женщиной и прекрасно знала себе цену.

Герб рода князей Дашковых

феномен

ЮНАЯ И ВЛЮБЛЕННАЯ

Герб рода графов Воронцовых

Уже в первых фразах «Записок» Дашкова четко задает систему координат, недвусмысленно обозначая уровень, на котором она обреталась с рождения: «Императрица Елизавета... держала меня у купели, а моим крестным отцом был великий князь, впоследствии император Петр III». Год своего рождения она указала 1744-й; в настоящее время принято считать, что мемуаристка родилась 17 (28) марта 1743 года. Екатерина была третьей дочерью графа Романа Воронцова, члена Сената и генерал-аншефа. Его братья и ближайшие родственники тоже занимали высокие государственные посты. Именно близость ко двору стала причиной первой крупной неприятности в жизни юной графини Воронцовой. Когда в тринадцать лет девочка заболела корью (что само по себе в те времена могло закончиться очень печально), ее не уложили в постель, а усадили немедленно в карету и отправили подальше, в деревню, за семнадцать верст от столицы – чтобы не заразила великого князя, будущего Павла I. На этот счет существовал специальный указ. Екатерина выздоровела, но корь дала осложнение на глаза; вообще, в мемуарах Дашковой очень много упоминаний о болезнях, и тем более поразительна такая энергия при столь слабом здоровье. Как только девочка, лишенная в глуши какого-либо общества, снова смогла читать, она тут же (не сомневайтесь!) Вольтера, Буало набросилась на и Монтескье. Свою поразительную по тем временам, а особенно для женщины, ученость Екатерина относила целиком на счет самообразования. О «блестящем» же образовании, полученном в доме дяди, где она воспитывалась, отзывалась с иронией: ну, выучила четыре языка – а дальше?.. Именно на книжной почве завязалось близкое знакомство двух Екатерин.

20/2009 «Я смело могу утверждать, что кроме меня и великой княгини в то время не было женщин, занимавшихся серьезным чтением», – пишет Дашкова. Ей было пятнадцать, она снова жила в столице, когда великий князь Петр с супругой как-то приехали к Воронцовым на ужин. По утверждению автора «Записок», весь вечер великая княгиня говорила исключительно с ней, и именно тогда между ними зародилась взаимная симпатия, переросшая затем во взаимоотношения слишком сложные, чтобы их можно было определить каким-либо одним словом. В то время Екатерина Воронцова уже была влюблена и даже обручена. С будущим мужем, Михаилом Дашковым, она познакомилась совершенно не в стиле восемнадцатого века – случайно, на улице. Навещала больную приятельницу, вечер стоял чудесный, и сестра больной предложила графине Воронцовой вернуться домой пешком, отправив вперед карету. Повстречавшийся по дороге офицер, привлекший внимание графини своим огромным ростом, оказался знакомым ее спутницы, вызвался их проводить, разговорились... Очень уклончиво пишет Дашкова о том, что имелись обстоятельства, которые могли бы за глаза отвратить ее от князя, услышь она о нем раньше. Но сложные соображения и расчеты, по каким обычно совершались браки в придворных кругах, здесь остались не у дел – молодые твердо решили пожениться, императрица  Елизавета смотрела на их планы благосклонно, и родовитым семьям нечего было на это возразить. Свадьбу из-за тяжелой болезни тетушки Екатерины скромно отпраздновали в феврале 1759 года, а в начале мая

Дашковы уехали в Москву. Уже на следующий год юная княгиня родила дочь Анастасию и тут же забеременела снова. Михаил служил в Преображенском полку, которым командовал великий князь Петр, с женой виделся урывками, когда удавалось испросить отпуск у высокого начальства. О своих чувствах к мужу Дашкова пишет в очень возвышенном тоне, приводя неоспоримые доказательства уникальности их любви. Вот она готовится к родам, уже чувствует схватки, при ней неотлучно находятся свекровь и акушерка. Но тут через болтливую горничную просачивается информация, которую от роженицы хотели скрыть: оказывается, муж – она ожидала его со дня на день из столицы, – катаясь на санях с императорскими высочествами, простудился и схватил серьезную ангину. Он все-таки отправился к жене, но по дороге болезнь, естественно, прогрессировала, и теперь князь чуть ли не при смерти лежит в доме у тетки на соседней улице. Роженица срывается с места и, усыпив бдительность окружающих (нет, мол, еще никаких схваток), украдкой выскальзывает из дому и спешит к больному мужу. У его постели она лишается чувств, а будучи на носилках доставлена домой, тут же рожает сына. Потом влюбленные, изолированные друг от друга по медицинским показаниям (впрочем, Герцен подозревает злую волю свекрови), поправляются уже в соседних комнатах и трогательно обмениваются через горничную любовными записочками. Возможно, Екатерина Дашкова и преувеличивала постфактум романтичность и силу своей любви, как склонна была преувеличивать вообще все на

«…Казалось, брак между нами не мог бы никогда состояться; но небо решило иначе. Не было той силы, которая могла бы помешать нам отдать друг другу наши сердца, и наша семья не поставила никаких препятствий нашему браку, а его мать, очень желавшая женить сына <…> была вне себя от радости…» 96

феномен свете, но в данном случае уж точно имела на это право. Ведь ей было всего двадцать лет, когда она овдовела. Михаил умер во время похода в Польшу – перенес на ногах лихорадку и «пал жертвой рвения, которое он приложил к исполнению воли императрицы»… Сквозь подчеркнуто верноподданнический комментарий Дашковой просвечивает горькая ирония. Княгиня осталась с двумя детьми, Анастасией и Павлом (старший сын, Миша, умер во младенчестве), с подорванным здоровьем (после третьих родов у нее был частичный паралич) и с не выплаченными мужем долгами. Она справилась со всем. Но ее личная жизнь на этом кончилась: во всяком случае, ни о каких других мужчинах в жизни княгини Дашковой ни она сама, ни кто-либо из современников не упоминает.

ЗАГОВОРЩИЦА

Ничуть не меньше, а может, и более романтизирует Дашкова свои взаимоотношения с Екатериной II. Начиная с того момента, когда, впервые увидевшись, они «почувствовали взаимное влечение друг к другу» – и вплоть до смерти государыни, любовь и уважение к которой княгиня не переставала всячески подчеркивать, несмотря ни на что. Кульминацией их союзничества и дружбы стало совместное участие в заговоре, возведшем Екатерину на престол. Дворцовый переворот, один из многих в российской истории, событие темное и спорное, Дашкова всю жизнь вспоминала с ностальгией, называя его авантюрно и свободолюбиво – «революцией». Рассказ о нем она начинает с того, как, лежа больная (опять), узнает о том, что императрица Елизавета при смерти.

Разумеется, Дашкова тут же встает и, закутавшись в шубу, устремляется во дворец, к Екатерине. Та уже в постели, ни о каком приеме посетителей, понятно, и речи быть не может, но Дашковой удается прорваться. Великая княгиня, увидев ее, взволнованную и промерзшую до костей, первым делом предлагает отогреться под своим одеялом, а только потом соглашается выслушать. И вот, лежа под одним одеялом с будущей государыней, Дашкова спрашивает, есть ли у той план конкретных действий? Екатерина признается, что никакого плана у нее нет. «В таком случае, – заявляет ее тезка, – за вас должны действовать ваши друзья». Вообще же мера и степень участия Дашковой в заговоре под большим вопросом. Речь шла о низложении Петра III – как мы помним, ее крестного, с которым она была в прекрасных отношениях. Позволяла себе в его присутствии дерзкие, вплоть до откровенной крамолы, высказывания, зная, что ей, как крестнице и несмышленому ребенку, все сойдет с рук. Кроме того, ее старшая сестра Елизавета Воронцова была его фавориткой: он фамильярно называл ее Романовной и даже намеревался на ней жениться, отправив супругу в монастырь. Петр III заслужил в истории репутацию самодура и чуть ли не юродивого. Однако именно ему принадлежат мудрые слова, которые Дашкова запомнила на всю жизнь: «Дочь моя, помните, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с такими простаками, как мы, чем с великими умами, которые, выжав весь сок из лимона, выбрасывают его вон». Но Екатерина однозначно сделала свою ставку – на Екатерину. Согласно

«Великая княгиня осыпала меня своими милостями и пленила меня своим разговором. Возвышенность ее мыслей, знания, которыми она обладала, запечатлели ее образ в моем сердце и в моем уме, снабдившем ее всеми атрибутами, присущими богато одаренным природой натурам»

20/2009

Императрица Екатерина II

Императрица Елизавета

«Запискам», восемнадцатилетняя Дашкова едва ли не единолично управляла заговором, одного за другим привлекая к нему своих высокопоставленных родственников: Разумовского, Репнина, Панина (с последним она общалась настолько тесно, что в свете престарелого графа считали ее любовником или, в крайнем случае, настоящим отцом – эти слухи она возмущенно опровергала; но Герцен все же подозревает платоническую влюбленность со стороны Панина). О том, что Екатерина параллельно (а может, и в основном) опиралась на братьев

К.Г. Разумовский

Орловых, Дашкова не знала. По версии «Записок», братья играют в готовящемся перевороте чисто вспомогательную, едва ли не курьерскую роль. Вот Григорий Орлов прибегает к Дашковой и Панину, чтобы сообщить об аресте одного из участников заговора, капитана Пассека. Дашкова отправляет Орлова уточнить, политический ли это арест или так, случайное совпадение, а затем принимает решение: момент настал, нужно действовать немедленно.

«…Несмотря на наши столь естественные родственные отношения и мою страсть к мужу, после переворота, когда я стала предметом всеобщей зависти, клевета называла этого почтенного дядю то моим любовником, то моим отцом, так как он якобы был любовником моей матери» (О Н.И. Панине) 98

феномен

Император Павел I

Император Петр III

Пускай кто-нибудь из братьев привезет Екатерину из Петергофа в Измайловский полк, где ее тут же провозгласят императрицей. Алексей Орлов пытается возразить: мол, не рановато ли? – и получает от Дашковой выговор, как мальчишка. Дальше события вообще развиваются по законам то ли героической драмы, то ли романа «плаща и шпаги». Дашкова пытается прорваться к императрице через заполненную толпой площадь, гвардейцы ее узнают и триумфально проносят на руках, в порыве чувств измяв платье

Е.Р. Воронцова-Дашкова

и попортив прическу. Две Екатерины бросаются друг другу в объятия – «Слава Богу! Слава Богу!», – а затем переодеваются в заимствованные у офицеров преображенские мундиры, и Дашкова становится похожа на пятнадцатилетнего мальчика. «Есть что-то необыкновенно увлекательное, – любуется Герцен, – в этой отваге двух женщин, переменяющих судьбу империи, в этой революции, делаемой красивой, умной женщиной, окруженной

«Въезд наш в Петербург невозможно описать. Улицы были запружены ликующим народом, благословлявшим нас... Звон колоколов, священники в облачении на паперти каждой церкви, полковая музыка производили неописуемое впечатление. Я была счастлива, что революция завершилась без пролития и капли крови…» 99

20/2009

Вид на набережную Невы, Зимний дворец и здание Академии Наук. 1753

молодыми людьми, влюбленными в нее, между которыми на первом плане красавица восемнадцати лет, верхом, в преображенском мундире и с саблей в руках». Екатерина Великая в своих мемуарах куда более сдержанна в выражениях. Признавая, что Дашкова участвовала в заговоре и, пожалуй, старалась быть полезной, императрица снисходительно замечает: «она ничего бы не порешала; у нее было больше льстецов, чем кредита, и характер ее семьи вызывал всегда известное недоверие». Екатерина и сама не доверяла тезке до конца: «Хотя она [Дашкова] уверяет, что все ко мне проходило через ее руки, однако все лица (бывшие

в заговоре) имели сношения со мной в течение шести месяцев прежде, чем она узнала только их имена». Так, уже после переворота Дашкова случайно застала в покоях императрицы Григория Орлова – развалившимся на канапе и, что еще хуже, вскрывающим пакеты, адресованные императрице. Дашкова попыталась возмутиться, но вернувшаяся Екатерина подтвердила, что он в своем праве. Так Дашкова догадалась, наконец, об их близких отношениях и заодно сделала для себя вывод: Орлов – ее недруг навсегда. Романтику бескровного переворота уничтожило на корню убийство Петра III,

«…У нее вырвалась фраза, которую Орловы охотно затушевали бы, если бы это было возможно: “Вот княгиня Дашкова! Кто бы мог подумать, что я буду обязана царским венцом молодой дочери графа Романа Воронцова!”» 100

феномен

В.С. Садовников. Вид Невы и Петропавловской крепости. Акварель. 1847

совершенное Алексеем Орловым. «Эта смерть случилась слишком рано и для вашей славы, и для моей», – безжалостно бросила Дашкова императрице, обескураженной (по крайней мере, внешне) страшным известием. О том, отдавала ли Екатерина Орловым приказ устранить своего супруга, доподлинно неизвестно («Мы знаем из Шекспира, как отдаются эти приказания, – пишет Герцен, – взглядом, намеком, молчанием»). Дашкова верила, что императрица к этому не причастна. Как минимум, старалась верить. Дальше во взаимоотношениях двух Екатерин все меньше высоких чувств,

союзничества и тем более девичьей дружбы с полуночными разговорами под общим одеялом, и все больше холодного официоза. Наградив Дашкову за помощь в восшествии на престол (и то не в первых рядах, а так, через запятую с третьестепенными участниками заговора), императрица отдаляет от себя прежнюю подругу. Дашкова нервничает, позволяет себе все более эмоциональные высказывания, и в конце концов ее муж получает от Екатерины записку с пожеланием повлиять на жену, чтобы та не забывалась. Это был окончательный разрыв, с которым, впрочем, Дашкова так и не смирилась.

«Все братья Орловы стали с тех пор моими непримиримыми врагами, но Алексей по возвращении из Ропши, несмотря на свое нахальство, в продолжение двадцати лет ни разу не осмелился со мной заговорить»

101

20/2009

И. Федоров. Императрица Екатерина II у М.В. Ломоносова

102

феномен Анализируя взаимоотношения этих двух незаурядных женщин, Герцен называет их дружбу невозможной: по его словам, Екатерина, пожалуй, потерпела бы возле себя другую, не такую красивую и умную – но не Дашкову, которая при всех ее талантах была еще и моложе на десяток с лишним лет. Элементарная женская зависть, неужели непонятно? Однако и со стороны Дашковой, всю жизнь декларировавшей свое дружеское расположение к императрице, на самом деле такая дружба тоже вряд ли была возможна. Женщина с подобными амбициями, властностью и масштабом личности – она тоже могла терпеть возле себя только кого-нибудь попроще. И уж точно не ту, чье превосходство было закреплено престолом, пускай она сама и помогла ей на него взойти.

В путешествии, судя по «Запискам», их автор воспрянула духом, и ее авантюрная натура снова начала проявлять себя во всей красе. Вот княгиня останавливается в Данциге, в гостинице «Россия», судя по названию, предназначенной для русских путешественников. Однако на стенах тут висят две картины, изображающие исход битв, проигранных русскими войсками: солдаты на коленях просят милости у прусских победителей. Дашкова в гневе. Она поручает местному чиновнику купить ей масляных красок и, запершись после ужина в зале, перекрашивает на картинах мундиры: победители и побежденные меняются местами. Удовлетворив патриотические чувства, княгиня едет дальше по Германии, затем посещает Голландию, Англию, ПУТЕШЕСТВЕННИЦА Францию, Швейцарию и снова Германию После смерти мужа Дашкова некоторое на обратном пути. время жила уединенно и скромно, поПутешествует она инкогнито, под ставив себе цель за пять лет выплатить именем госпожи Михалковой, тем не

«Иностранные артисты, литераторы и министры всевозможных иностранных дворов <…> должны были платить дань моей безжалостной любознательности. Я расспрашивала их об их странах, законах, образах правления; я сравнивала их страны с моей родиной, и во мне пробудилось горячее желание путешествовать» все его долги. Затем она запросилась за границу: здоровье детей требовало перемены климата, да и новых впечатлений, наверное, хотелось. Письмо на высочайшее имя осталось без ответа, и Екатерина Романовна отправилась поближе – в Киев. Особенно сильное впечатление на нее произвели академия и университет: «Наука проникла в Киев из Греции задолго до ее появления у некоторых европейских народов, с такой готовностью называющих русских варварами». Через год она как бы случайно встретила императрицу на балу в Петергофе в честь годовщины восшествия на престол и отпросилась-таки за границу.

менее княгиню везде узнают, приглашают в гости, осыпают почестями. Восторг и почтение, выказываемые ей коронованными особами и прочими знаменитостями, – лейтмотив этой части «Записок». Наверное, Дашкова преувеличивала, как всегда; с другой стороны, харизму ведь и вправду не спрячешь. В Париже, например, она заявила, что не хочет видеть никого, кроме Дидро. Со знаменитым французским философом они подолгу общаются, обсуждая, в частности, плюсы и минусы российского крепостного права и самодержавия. «Какая вы удивительная женщина! – восклицает Дидро (в «Записках»). – Вы переворачиваете вверх

103

20/2009 дном идеи, которые я питал и которыми дорожил целых двадцать лет!» Правда, в собственных воспоминаниях Дидро не преминул не по-джентльменски язвительно пройтись по внешности Дашковой: и глаза, мол, глубоко посажены, и щеки толстые, и талии нет, да и вообще, в свои двадцать семь она выглядит на все сорок. Восхищается Дашковой, опять-таки, в ее интерпретации, и Вольтер, которого она навестила в Швейцарии. Престарелый философ болен, накануне ему

По возвращении в Россию Дашкова с удовлетворением узнала, что Орлов больше не фаворит государыни, познакомилась с Потемкиным, но сблизиться снова с Екатериной ей не удалось, хотя государыня и обласкала ее, пожаловав 60 тысяч рублей. Через несколько лет княгиня снова просит разрешения поехать за границу, на этот раз с целью дать классическое образование подросшему сыну. Холодное согласие и отказ в прощальной аудиенции Дашкова ухитрилась истолковать по-своему:

Здание Императорской публичной библиотеки

сделали кровопускание, но сообщать об этом княгине он запретил: вдруг не придет? Стоит Дашковой заговорить, как Вольтер изумляется: «Как! У нее и голос ангельский!» Затем упрашивает остаться на обед и приглашает заходить по утрам хоть каждый день – где бы он еще нашел такую собеседницу?

104

«императрица не любила, когда я уезжала из России». Княгиня снова побывала в Германии, Голландии, Англии, Франции, встречаясь с восхищенными ею королями и королевами, задержалась в Шотландии, где определила сына в Эдинбургский университет, а затем отправилась

феномен путешествовать по Италии. В Пизе она дала на свои средства бал в честь двадцатилетия царствования Екатерины II. А возвратившись в Россию, получила от императрицы 2500 душ крепостных, дом в Петербурге и предложение, от которого не смогла отказаться.

ДИРЕКТОР АКАДЕМИИ

Когда Екатерина II на балу при дворе предложила Дашковой пост директора Петербургской академии наук и художеств, княгиня, по ее собственному

Потемкину – и тот рвет послание в клочки. И поясняет: императрице «надоели дураки, окружающие ее». Дашкова вступила в новую должность. Первым делом она собрала профессоров Академии, а представить им нового директора попросила знаменитого математика Эйлера, своего давнего знакомого. Произнеся вступительную речь, она предложила Эйлеру сесть на любое место: отныне именно оно будет считаться первым. И вообще, отныне здесь все будет по-другому.

«Записки» Е.Р. Дашковой написаны по-французски, а в переводе на русский изданы А.И. Герценом в 1859 году

свидетельству, пришла в недоумение: мол, вы шутите, Ваше величество! Вернувшись домой, она пишет письмо с такими словами: «сам Господь Бог, создавая меня женщиной, этим самым избавил меня от должности директора Академии наук». Однако не отправляет его, а сперва дает почитать

Прежде всего Дашкова разобралась с денежными делами Академии, нашла массу злоупотреблений и на будущее решительно их пресекла. Где-то сэкономив, где-то заработав на академических изданиях, расплатилась с долгами; подняла жалование профессорам, открыла три бесплатных курса

105

20/2009

106

феномен

«…Я набросала краткий план учреждения Академии русского языка. Каково было мое удивление, когда мне вернули мой далеко не совершенный набросок, сделанный мною наскоро, с целью доставить удовольствие императрице, утвержденный подписью государыни, как продуманный и окончательный устав...» лекций: математики, геометрии и естественной истории. При ней в несколько раз увеличилось число учеников, содержавшихся за счет Академии. На этом деятельная Дашкова не остановилась. По ее предложению (и по ее же смете, набросанной «на коленке», но тут же утвержденной государыней) была основана еще одна Академия – русского языка. Здесь под руководством Дашковой был составлен первый в России этимологический словарь, причем княгиня взяла на себя подготовку статей на буквы «Ц», «Ш» и «Щ»; она же первой предложила использовать в печати букву «ё». Еще одно детище Дашковой – литературный журнал «Собеседник любителей российского слова», где печатались   Державин, Фонвизин, Княжнин. Княгиня и сама с юных лет баловалась литературой и пером владела свободно: когда императрице понадобилась русская пьеса для постановки в театре Эрмитажа, Дашкова, хоть сначала по обыкновению и отнекивалась, за два дня написала пьесу «Тоисиоков», которая была с успехом поставлена, а потом напечатана. Разумеется, на высоком посту не обходилось без неприятностей и интриг. Однажды вдова недавно скончавшегося Княжнина попросила Дашкову издать в пользу его детей последнюю трагедию драматурга «Вадим Новгородский». Пьеса вышла, попала в руки недругов Дашковой (прежде не замеченных в каком-либо чтении), и вскоре императрице донесли, что в Академии увидело свет крамольное, антигосударственное сочинение. Екатерина, на тот момент Расильно напуганная брошюрой дищева (изданной там же), приказала

арестовать тираж, а с Дашковой имела очень неприятное объяснение, после чего княгиня всерьез намеревалась подать в отставку. Но обошлось, государыня на следующий день пригласила ее к себе, и Дашкова посоветовала тезке не звать назад черную кошку, уже когдато проскочившую между ними. Впрочем, когда через некоторое время Дашкова явилась к императрице, чтобы испросить разрешения поехать в деревню, то услышала холодное «езжайте». Это была последняя личная встреча Екатерины Великой и Екатерины Малой.

МАТЬ

Нет ничего удивительного, что женщина, которая запросто распоряжалась государственными учреждениями, а дай ей волю, вершила бы и судьбы родины, не допускала и мысли о том, чтобы ктонибудь другой устраивал судьбы ее детей – в том числе и они сами. В перерыве между заграничными поездками Дашкова выдала свою дочь Анастасию замуж за бригадира Щербинина, немолодого меланхолика, – партия так себе, но княгиня рассудила, что ее дочь, имевшая физический недостаток, рассчитывать на лучшую не может. Основные же надежды амбициозная мать возлагала на сына, красавца Павла. Определяя сына в Эдинбургский университет, на попечение ректора, Уильяма Робертсона, Дашкоисторика ва оставила тому внушительный список дисциплин, которые ее сын уже освоил, и совсем уж пугающий – тех, которые ему предстояло изучить. Поделив программу на пять семестров, она жестко проконтролировала ее исполнение, а в

Е.Р. Дашкова

107

20/2009

конце вместе с профессорами приняла у сына экзамен и поздравления – с истинно материнской гордостью. «Говорят, она его замучила, – сокрушается Герцен, – из него действительно ничего не вышло». По возвращении в Россию Павел Дашков (чья военная карьера протекала, по общепринятой тогда схеме, с детства и без его участия), милостью Екатерины II был произведен в штабс-капитаны гвардии Семеновского полка. Еще за границей неожиданно навестивший Дашковых Григорий Орлов обратил внимание на красоту юноши и пророчил ему карьеру фаворита, возмутив добродетельную мать высказанными скабрезностями. Интересно, что в Петербурге аналогичное предложение по устройству судьбы юного Дашкова сделал и Потемкин. Нет, конечно, она ничего не имела бы против удовольствия императрицы, холодно заметила Дашкова, но лучше все-таки

посодействовать мальчику в военной карьере. Однако Павел Дашков, судьбу которого мать расписала наперед по пунктам не хуже учебной программы, все же совершил в своей жизни пускай один, но ключевой самостоятельный поступок. Однажды в Эрмитаже она узнала от одного из придворных, получившего письмо от родных из Киева, ошеломляющую новость: ее сын, находившийся в Киеве со своим полком, женился! Да еще и на ком? – на дочери какого-то купца Алферова! Через два месяца, как бы в насмешку, пришло письмо от сына с просьбой дать ему позволение на брак, о котором давно уже судачил весь двор. Дашкова так и не простила сына, а с невесткой впервые увиделась на его похоронах: над гробом безвременно умершего (в сорок два года) князя они, конечно, помирились и вместе залились слезами.

«Сыну своему я написала только несколько слов: “Когда ваш отец собирался жениться на графине Екатерине Воронцовой, он поехал испросить разрешения на то своей матери; я знаю, что вы уже женаты несколько времени; знаю также, что моя свекровь не более меня была достойна иметь друга в почтительном сыне”» 108

феномен

Брак же Анастасии, устроенный матерью, долго не продержался. Расставшись со Щербининым (меланхолия которого оказалась форменным психическим расстройством), дочь пустилась во все тяжкие и наделала долгов, которые матери пришлось платить. Их отношения оставались натянутыми до самой смерти Дашковой.

И ПОСЛЕДНЕЕ

После кончины Екатерины II и воцарения Павла I у Дашковой начались серьезные проблемы. Новый государь не только освободил ее от всех занимаемых должностей, но и повелел жить в новгородском имении, в крестьянской избе, лишенной элементарных бытовых удобств. С большим трудом супруге императора Марии Федоровне удалось добиться послабления для Дашковой: княгине позволили жить в ее имении Троицком в Калужской губернии. Через некоторое время ей

разрешили и свободное передвижение по стране (с условием не показываться в одном городе с Павлом I), но из Троицкого она вплоть до самой смерти выезжала редко, сделав имение полигоном для проявления своей неугомонной натуры. «Она помогает каменщикам возводить стены, – вспоминала частая гостья Дашковой, ирландка Кэтрин Вильмот. – Сама проводит дороги и кормит коров, сочиняет музыкальные пьесы, пишет статьи для печати и громко поправляет священника в церкви, если тот отступает от правил, а в театре прерывает актеров и учит и их, как надобно выполнять роли». Она точно знала, как надо, – всегда и за всех. И если действительность порой развивалась не в точности по ее планам и предписаниям, то уж в «Записках», созданных на склоне лет здесь же, в Троицком, Екатерина Дашкова исправила эту досадную ошибку.

«В заключение я могу сказать со спокойной совестью, что сделала все добро, какое было в моей власти, и никогда никому не сделала зла; я отомстила забвением и презрением за несправедливости, интриги и клеветы, направленные против меня; я исполнила свой долг по мере сил и понимания…» 109

ПРЕСТОЛ

20/2009

110

Сергей Махун

РУДОЛЬФ II ГАБСБУРГ: В мире материй высоких и грез На целых три десятилетия Прага превратилась в признанный центр Ренессанса в Европе. Двор Рудольфа II стал настоящей Меккой для гениев и шарлатанов – скульпторов, художников, музыкантов, астрономов, врачей, магов и алхимиков. Через проникновение в тайну науки и магии, через прекрасный мир искусства этот просвещенный монарх пытался постичь сложную картину мира. А вот в государственные дела он практически не вмешивался, предоставив их решение своим всесильным сановникам Родился Рудольф II 17 июля 1552 года в Вене в семье императора Максимилиана II Габсбурга и Марии Испанской, дочери императора Карла V. Это был брак кузенов – событие отнюдь не редкое в Средние века и Новое время. Мина замедленного действия, предопределившая судьбу Рудольфа, если можно так сказать, была заложена в генетике. Его прабабушка – Хуана ла Лока (Безумная) – была душевнобольной; этот семейный недуг в какой-то мере Дж. Арчимбольдо. Портрет Рудольфа II в виде бога Вертумна. 1590-1591

111

20/2009 унаследовал ее сын, последний император Священной Римской империи и первый правитель единой Испании Карл V, но в большей степени – несчастный кузен Рудольфа, дон Карлос. Рудольф воспитывался при дворе отца в Вене, в атмосфере относительно мирного сосуществования представителей различных конфессий, наложившей отпечаток на его будущие устремления и вкусы. Историки говорят о скрытой приверженности Максимилиана II учению Эразма Роттердамского и потакании кальвинистам. Интеллектуалы – ученые, художники и музыканты – не были чужаками в Хоффбургском дворце. В 1563 году в жизни 11-летнего Рудольфа произошел крутой поворот: на династическом совете было принято решение отправить их с братом Эрнстом в Мадрид, ко двору родного дядюшки – короля Филиппа II. Те азы воспитания, которые эрцгерцоги получили в строгой

и чопорной католической Испании (где иезуиты имели немалый вес), без сомнения, сыграли немалую роль в их судьбе. Именно оттуда берет свое начало пристрастие Рудольфа к тяжеловесной церемониальности, к сокрытию, даже табуированности для простых смертных самой фигуры монарха. В Испании Рудольфа обручили с трехлетней дочерью Филиппа II Изабеллой Кларой Евгенией. Дядя готовил его к управлению Испанским королевством, так как после трагической смерти в 1568 году сына, дона Карлоса, у него не осталось прямых наследников мужского пола. Династия Габсбургов находилась в зените своего могущества и боялась упустить «испанское наследство». Однако в 1570 году вторая супруга короля Анна Габсбургская (кстати, родная сестра Рудольфа) родила долгожданного первенца – также Филиппа, и обещание дяди повисло в воздухе. Более того, много лет

Взаимоотношения в семействе Габсбургов и впрямь были непростыми: Рудольф лишился надежд на испанский престол, потому что его родная сестра Анна, вторая жена его дяди Филиппа, родила сына. «Соперник» приходился Рудольфу одновременно и родным племянником, и двоюродным братом Анна Габсбург, родная сестра Рудольфа

112

Рудольф в юности

престол спустя – в 1598 году, испанский король обручил любимую дочь с самым младшим братом Рудольфа, Альбрехтом, назначив того еще и своим наместником в Нидерландах. Это была уже настоящая пощечина самолюбию несостоявшегося испанского владыки, после чего даже упоминание об Испании и пиренейских родственниках стало запретной темой при его дворе. Весной 1571 года уязвленный Рудольф вернулся в Вену. Отец, уже смертельно больной, приложил немало усилий для утверждения преемственности власти. В условиях усиления конфессиональной вражды в империи и противостояния в совете курфюрстов, где католики и протестанты (лютеране и кальвинисты) никак не могли найти общий язык, Максимилиану было крайне важно найти компромиссное решение. Попросту говоря – убедить курфюрстов-протестантов (коих было трое) проголосовать за кандидатуру Рудольфа, пообещав им немалые преференции. 21 сентября 1572 года Рудольф принял венгерскую корону святого Иштвана в Пресбурге (современная Братислава). Мария Испанская, мать Рудольфа, сестра Карла V

Через три года настал черед Богемии (Чехии) – 22 сентября 1575 года в соборе святого Вита на голову Рудольфа была возложена корона святого Вацлава. Оставался последний шаг – и месяц спустя, 1 ноября 1575 года, в Регенсбурге в присутствии курфюрстов состоялась коронация римско-германского короля. Де-факто Рудольф уже был императором, но де-юре он им стал только 2 ноября 1576 года, во время проведения имперского съезда в том же Регенсбурге, после смерти своего отца. Процедура введения в императорское достоинство проходила в городе, где постоянно проводились имперские съезды, то есть изначально подчеркивалось широкое представительство на коронации делегатов от сословий и адептов враждующих конфессий. Это были многие сотни гостей, напряженно присматривающихся к фигуре монарха и фиксировавших каждый его шаг. Интересно, что Максимилиан II впервые примерил императорскую корону во Франкфурте, как и преемник Рудольфа II Матиас I. Похороны Максимилиана состоялись в Праге, по непонятной причине – через Изабелла Клара Евгения, дочь Карла V

113

20/2009 пять месяцев, 20 марта 1577 года. И… императора стали финансовые прозавершились грандиозным скандалом, блемы, связанные с практически непрев котором многие современники услы- рывными войнами с турками-османами шали мистические нотки. Во время про- на территории Венгрии, нескончаемые хождения процессии по Староместской претензии и обиды четырех младших площади знаменосец уронил штандарт. братьев, лишенных по завещанию МакДревко ударилось о мостовую, в торже- симилиана II земель и, соответственно, ственной тишине раздался резкий звук, каких-либо доходов. Неудовольствие весьма похожий выражали и стона выстрел. Букронники непривально в доли миримых течений секунды вспыхсреди католиков нула настоящая и протестантов, паника, и все стремившихся пебросились исресмотреть услокать спасения вия Аугсбургсков окрестных дого религиозного мах и переулмира 1555 года ках. Долгие часы в империи. Рудольф безуВ 1580-1581 спешно умолял годах Рудольф II образумиться перенес тя жепарализованных лое заболевание. от страха саЧешский в р ач новников. Вози писатель Иван можно, у проЛесны в свотестантов, коих ем труде «О небыло большинство дугах сильных в Чешском комира сего» писал, ролевстве, возчто речь шла об никли какие-то « и н ф е к ц и о н н о й, ассоциации с нелихорадочной давней Варфоболезни». Можломеевской ноно предполагать Дж. Арчимбольдо. Максимилиан II Габсбург с семьей чью в Париже, люэс, но никаких когда католики вырезали тысячи гугено- более надежных сведений об этом недутов?.. И все же реакция подданных ока- ге, в то время уже хорошо известном, не залась странной, можно даже сказать, приводится. Император очень изменилнеадекватной. ся в плане психического здоровья, но Еще пять лет Рудольф II провел «приступы депрессии еще были редкив Вене, время от времени наезжая в Пра- ми, а об агрессии пока не было и речи». гу, которая ему нравилась все больше Причины серьезного ухудшения здорои больше. Его блестящий ум и стремле- вья Рудольфа II уже в конце 90-х годов ние к постоянному интеллектуальному XVI века коренятся и в неустроенности совершенствованию поражали совре- личной жизни, и в кознях его братьев, менников. Но вот бремя ответствен- постоянно плетущих сети заговоров, ности, возложенное на него судьбой, нити которых историки склонны искать оказалось, видимо, ему не по силам. в Мадриде. Впрочем, римские папы Настоящим кошмаром для молодого тоже были недовольны независимым

114

престол характером императора, не признававшего примат духовной власти над светской. «Французская болезнь» Рудольфа II, конечно же, придворными и лечащими врачами скрывалась. То, что это не были досужие домыслы более поздних исследователей, нашло свое подтверждение уже в 30-х годах XX

В знак соглашения Хлопицкий просил прислать казакам хоругвь и деньги», – пишет Сергей Лепьявко. 7 февраля 1694 года Хлопицкий присягнул Рудольфу II в Праге и выехал на Сечь. Следом за ним отправился опытный имперский дипломат Эрих Лясота. Он возглавил посольство, которое должно было пригласить

Прага. Карлов мост

века в независимой Чехословакии: результаты обследования скелета свидетельствовали о несомненных признаках сифилитического воспаления костей. В декабре 1593 года, в начале Тринадцатилетней войны Австрии и Турции произошел интересный эпизод, связанный с запорожскими казаками. Шляхтичавантюрист Станислав Хлопицкий выехал в Прагу. Он «сообщил австрийским политикам, что днепровские казаки, которые являются вольным, ни от кого не зависящим народом, хотят служить цесарю в борьбе против мусульман…

казаков на службу и выплатить им жалование. Запорожцы исполнили обещание, данное императору, и в марте 1594 года отправились в морской поход, во время которого «успели… уничтожить и опустошить огнем и мечом приграничный турецкий город Белгород, и при этом перебили несколько тысяч человек, как воинов, так и простого народа», – писал Эрих Лясота в своем «Дневнике». Война с турками шла с переменным успехом. После блестящей победы войск императора под Сисаком в Хорватии (1593), казалось, фортуна

115

20/2009

116

престол уже улыбается Габсбургам. Но османы магов и алхимиков. Монарх бежал от пои их союзники превосходили австрий- вседневных забот в мир мистики, грез цев в маневренности, и куда лучше и высоких материй. Британский историк умели ладить с местным венгерским, Роберт Эванс в биографии Рудольфа II немецким и словацким населением (им отмечает: «В основе увлечения оккульи в голову не приходило насильственно тизмом лежала попытка посредством обращать кальвинистов или лютеран мира практического опыта пробиться в свою веру, как это делали чересчур к реальности как таковой, подобно тому, как это происходит с хурьяные полководцы Рудожественным симводольфа II). В 1594 году лом или эмблемой. При пала стратегически этом важную роль играважная крепость Раб ло отделение от при(Дьер), которую ценой роды, поскольку естенеимоверных усилий ствоиспытатели того австрийцам удалось времени рассматривавновь захватить лишь ли силы природы не как в 1598 году. Бесконечпроявление причинноные баталии и осады следственного взаиокончательно подточимодействия, а как ли финансы империи, элементарных духов, и теперь князья все действующих в рамках с большей неохотой плана божественного субсидировали воентворения под влиянием ные операции. Вассалысоответствующих сил». протестанты требовали Император пыталот монарха не столько ся в синтезе научного возвращения громади оккультного мышленых кредитов, сколько Корона Рудольфа II, позднее – корона ния найти модель мира. все больших привиле- Австрийской империи Он создает знаменитый гий – главным образом, в духовной сфере и при наследственных «Рудольфинский кружок» – первый в истоспорах. Иногда им удавалось этого до- рии абсолютно космополитичный клуб. биться, что, конечно же, вызывало пра- В строго католической Испании ряд его новедный гнев ярых сторонников Контрре- вых друзей однозначно завершили бы свои формации. А вот венгерские магнаты (в дни на костре Инквизиции. Джон Ди (бывбольшинстве своем кальвинисты) отнюдь ший личный астролог английской королевы не были рады такому назойливому «освоЕлизаветы I), один из самых образованбождению» от османского ига, сопрово- ных ученых эпохи позднего Возрождения – ждавшемуся реквизициями и религиоз- блестящий математик, астроном, географ ными гонениями, и потому продолжали и «по совместительству» астролог, вел довольствоваться ленной зависимостью многочасовые диспуты с императором от Стамбула. о герметизме. Среди последователей герПосле 1600 года император уже метизма – религиозно-философского учепрактически не выходил из состояния ния эпохи античности, получившего новый депрессии, перемежавшейся приступа- импульс на закате Средневековья, числими мании величия и преследования. На- лись такие знаменитые ученые и мыслиступили тяжелые времена для придвор- тели, как  Парацельс,  Пико делла Миных, родственников, но… отнюдь не для рандола,  Джордано Бруно и  Томмазо художников, архитекторов, писателей, Кампанелла.

117

Вид на Пражский град и Малу Страну. Гравюра. 1493

Рудольф II поддерживал тесные отношения с еврейской общиной, что являлось абсолютно неприемлемым фактом для большинства христианских государей. В свою очередь пражские купцы-иудеи весьма щедро ссужали его деньгами. Раввин Иегуда Лев бен Бетцалель продемонстрировал императору «искусственного» человека, который будто бы может оживать, если засунуть ему в рот табличку с магическим словом (Густав Майринк написал на основе этой легенды свой знаменитый роман «Голем»). Уроженец Лейпцига Генрих Кунрат опубликовал в Праге «Христианско-каббалистический амфитеатр вечной мудрости», а англичанка Элизабет Джейн Вестон зачитывала Рудольфу свои стихи. Кстати, император был настоящим полиглотом: кроме родного немецкого, в совершенстве владел еще пятью языками – латинским, испанским, итальянским, чешским и французским. Ему не нужен был переводчик и во время приема послов Московского царства или же короля Речи Посполитой… В гостеприимную «стобашенную Прагу» стремились попасть не только ученые и мыслители с безупречной репутацией, но и авантюристы всех мастей. Встречались среди них

118

и известные шарлатаны, такие как алхимик Эдвард Келли, и еще многие десятки ясновидящих и магов. В 1606 году родные братья эрцгерцоги Маттиас, Максимилиан и Альбрехт подали в имперский суд в Регенсбурге официальную жалобу, в которой писали: «Его Величество интересуется только магами, алхимиками, каббалистами». Впрочем, братья несколько преувеличивали: при дворе императора находили приют и настоящие гении. Живописец-маньерист и талантливый изобретатель Джузеппе Арчимбольдо по прозвищу Великолепный стал в немалой мере предтечей сюрреализма и авангарда XX века. Сальвадор Дали признавал, что лишь продолжает дело миланца. Портреты-натюрморты Арчимбольдо сотканы из аллегорий, символов, полны загадок, в них зашифрованы конкретные события. На его знаменитой картине император предстает как аллегория римского бога перемен (во временах года, течении рек, настроениях людей, стадиях созревания плодов) Вертумна из… фруктов, цветов, овощей и злаков. Итальянец был распорядителем и «главным инженером» знаменитых на всю Европу карнавалов. Он занимался изобретениями в области

престол

гидравлики, проектировал первые музыкальные автоматы и создал клавикорд – предтечу цветомузыкальных автоматов. Немецкий художник Ганс фон Ахен, голландский скульптор Адриан де Врис и его соотечественник художник Бартоломеус Шпрангер, как и Арчимбольдо, также числились среди «интеллектуальных» фаворитов Рудольфа II. По заказу монарха итальянский архитектор Джованни Мария Филиппи построил испанский зал во втором дворе Пражского Града. Рудольф самолично руководил реконструкцией своей резиденции и великолепных садов в ее окрестностях. А в Математической башне, рядом с покоями монарха, хранилась уникальная коллекция редчайших минералов и часов. В красавце-дворце в Пражском Граде разместилось собрание картин великих мастеров –  Тициана, Тинторетто, Лукаса Кранаха,  Рубенса, Веронезе... Впрочем, большую коллекции его в 1648 году вывез шведский генерал Кенигсмарк. При дворе Рудольфа II много лет работали выдающиеся астрономы и математики (учитывая моду, не чуждые и астрологии) – датчанин Тихо Браге и немец Иоганн Кеплер. В Праге Кеплер издал ряд трудов, в том числе

«Дополнение к Вителло» (о применении оптики в астрономических исследованиях), а также открыл знаменитый Первый закон Кеплера. В 1608 году Кеплер предрек великое будущее (и столь же стремительное падение через 26 лет) нищему капитану Альбрехту фон Валленштейну, выдающемуся полководцукондотьеру Тридцатилетней войны (1618–1648). Насколько необычной была атмосфера при дворе просвещенного монарха, говорит и тот факт, что несколько месяцев в Праге провел великий итальянец Джордано Бруно, представивший на суд монарха «Тезисы против математиков». Надо отметить, что и Браге, и Кеплеру жалованье платилось частями и нерегулярно. В этом повинны порядки при дворе: никто не мог обратиться к императору напрямую (все те же издержки «испанского» воспитания!). Да и камердинеры Рудольфа II старались не допускать к нему просителей – богатые подношения оседали в их бездонных карманах. Для финансовых махинаторов наступили звездные часы. Толковые советники и администраторы, каковым был, например, епископ Мельхиор Клезль, уже потеряли вес при дворе или были уволены, и всем заправляли ранее безвестные

119

20/2009

Рудольф II создал «Кабинет искусств и всевозможных редкостей» – своеобразное собрание музеев (зоологического, палеонтологического, краеведческого, исторического, этнографического и политехнического) и великолепную картинную галерею банщики и брадобреи, хранители коллекций и покоев императора… С именем Рудольфа II связано немало легенд и мифов. Попытаемся развенчать один из них. Почему император так и не женился? Претенденток было немало – и титулованных, и баснословно богатых. Кстати, Мария Медичи, ставшая супругой французского короля Генриха IV, также довольно долго числилась в списке потенциальных невест императора. Возможно, он не хотел поступаться своей свободой? А может быть, дело в «банальном» чувстве к одной-единственной женщине? О любвеобильности Рудольфа ходили легенды (историки и мемуаристы писали, что он был не прочь позабавиться с молоденькими гувернантками в своей любимой конюшне), но вот что интересно: у императора было шестеро детей – три сына и три дочери, и все от одной женщины – Марии (в некоторых источниках ее также называют Катариной), дочери распорядителя его антикварной коллекцией мантуанца Джакопо де ла Страда. Только к ней всесильный монарх был по-настоящему привязан. Возможно, и на рассказы о бесчисленных похождениях императора стоит взглянуть более трезво? В 1608 году, через два года после завершения «Долгой турецкой войны 15931606 годов» (второе ее название – Тринадцатилетняя) Рудольф II был вынужден уступить венгерский престол брату Маттиасу. Мятежи охватили наследственные земли Габсбургов, практически империя оказалась на грани гражданской войны. Император, внешне истый католик, хотя и не совсем обычный (увлечения Каббалой, астрологией и оккультизмом соседствовали с набожностью!), в июне 1609 года подписал «Грамоту Величества». Этот документ официально признавал так называемое Сonfessio Bohemica

120

(Богемское вероисповедание) – единую протестантскую платформу, которая основывалась на лютеранстве. «Чешским братьям», лютеранам и кальвинистам разрешалось строительство храмов, учреждение школ, взимание налогов и даже формирование армии. Таким образом, император хотел получить безусловную поддержку всего чешского дворянства в борьбе с братьями (из 1400 шляхетских родов около 1000 были протестантами того или иного толка). В это же время на Рудольфа обрушилась семейная трагедия: дон Юлиус Цезарь Австрийский – любимый первенец, на которого отец возлагал большие надежды, в припадке безумия – увы, не первом – в феврале 1608 года со зверской жестокостью убил свою молоденькую любовницу Маркету Пихлер. Он окончил свои дни спустя полтора года в темнице замка в Чешски Крумлове, будучи уже полностью умалишенным. Удрученный император замкнулся в своем горе, практически перестав общаться даже с самыми преданными ему людьми. В 1610 году возник спор о наследовании небольших, но весьма важных со стратегической точки зрения прирейнских герцогств Юлих, Клеве и Берг. Рудольф отправил на борьбу с протестантскими претендентами на выморочный лен армию, которую возглавил епископадминистратор Пассау – его любимый племянник Леопольд. В Европе запахло войной. Католическая Франция ради сдерживания усиливающейся экспансии испанских и австрийских Габсбургов была уже готова поддержать протестантов. Что там вопросы веры, когда на кону борьба за господство над Европой? Лишь убийство 14 мая 1610 года французского короля Генриха IV спасло мир. Голландцы также были на стороне протестантов, тем более что после вторжения армии

престол несколько дней, 20 католиков в Рейнянваря 1612 года скую область их Рудольф II умер земли оказывались в Пражском Граде в полуокружении. от водянки; некоЛетом 1610 торые исследовагода армия Леотели писали также польда неожиданно об инфекции леоставила западногочных артерий. германские земли Лишь через восемь и вмешалась в промесяцев, 2 октятивостояние между бря, императора императором и его торжественно побратьями, постехоронили в соборе пенно охватившее Святого Вита. Это и другие наследбыли последние ственные земли Габпохороны Габсбурсбургов. Маттиас га в Праге. уже был готов проМногие истосить мира, и даже рики считают его готовился к унизиимператоромтельной процедуре неудачником, часто прохождения имвыставляя на перперского суда, как вый план его дувдруг ситуация из- Ганс фон Аахен. Портрет Рудольфа II шевную болезнь… менилась, причем кардинально. Наемники, приведенные Однако все чудачества Рудольфа II кажутЛеопольдом в Прагу, давно не получали ся вполне безобидными по сравнению жалованья, и потому решили возместить с ужасами, постигшими Европу вскоре свои издержки грабежом местного на- после его смерти. Именно в его любимой селения. Горожане, ранее всегда под- Праге началась первая общеевропейдерживающие императора, окончательно ская  – Тридцатилетняя война (1618-1648), приняли сторону Маттиаса. Восстание прокатившаяся кровавым катком в первую пражан положило конец бесчинствам за- очередь, по Чехии и Германии. Кстати, на рвавшейся солдатни. Для императора берегах Влтавы она и завершилась. Этот просвещенный меценат и чеэто был конец. В начале марта 1611 года Рудольфа II отправили под домашний ловек далеко не заурядного ума пытался арест в Град. После долгого сопротивле- постичь сложную картину мира через прония и под давлением депутации чешских никновение в тайну науки и магии, через сословий он все же 18 августа отрекся от прекрасный мир искусства. Но, что вполкороны святого Вацлава, сохранив импе- не естественно, подданные ожидали от него исполнения непосредственных, «зараторский титул лишь номинально. Вплоть до самой смерти Рудольф II земленных» монарших обязанностей, а не откладывал передачу императорского ти- только безусловного следования церемотула старшему в семье Габсбургов – Мат- ниальным процедурам и этикету. Однако тиасу, категорически отказываясь под- Рудольф II так и не постиг (или же не записывать завещание. Время он проводил хотел?) азбуку управления государством. с прирученным львом и двумя орлами. Впрочем, «сумасшедший император» отНо и любимцы как-то в одночасье сдох- нюдь не забыт и сегодня, в отличие от мноли – возможно, их отравили. Спустя гих его современников и преемников.

121

20/2009

122

АДАМОВИЧ Георгий Викторович (Жорж) (18921972) – поэт-акмеист, литературный критик и переводчик. Один из руководителей 2-го «Цеха поэтов» (1916-1917). В России вышли два сборника: «Облака» (1916) и «Чистилище» (1922). С 1923 – в эмиграции. Автор мемуаров

БОТТИЧЕЛЛИ Сандро (Филипепи Алессандро ди Мариано ди Ванни – наст. имя и фам.) (14451510) – итальянский живописец флорентийской школы. Ранние работы: «Поклонение волхвов», диптих «История Юдифи». Зрелые: «Весна», «Рождение Венеры», «Паллада и кентавр»

АРЧИМБОЛЬДО Джузеппе (1527-1593) – итальянский художник. Прославился экстравагантными картинами с изображениями людей в виде композиций из овощей и фруктов, часто с портретным сходством. В 1591 создал два своих самых прославленных полотна – «Флору» и «Вертумна»

БРАГЕ Тихо (1546-1601) – датский астроном. В 1572 наблюдал новую звезду в созвездии Кассиопеи. Возглавлял обсерваторию Ураниборг, наблюдал звезды, планеты и кометы, производя определения положений светил с весьма высокой точностью

АПОЛЛИНЕР Гийом (Костровицкий Гийом Аполлинарий – наст. имя и фам.) (1880-1918) – французский поэт. Ему принадлежат «Каллиграммы. Стихотворения Мира и Войны. 1913-1916» (1918) – лирическая хроника трагического восприятия Первой мировой войны

БРЕЖНЕВ Леонид Ильич (1906-1982) – советский государственный и политический деятель. Генеральный секретарь ЦК КПСС(1966-1982). Один из организаторов смещения Н.С. Хрущева. В период его пребывания у власти в стране возобладали консервативные тенденции

АХМАТОВА Анна Андреевна (1889-1966) – русская поэтесса, олицетворение Серебряного века. Примыкала к акмеизму (сборники «Вечер», 1912, «Четки», 1914). Премия «Этна-Таормина» (1964); почетное звание доктора литературы Оксфордского университета (1965)

БРУНО Джордано (Бруно Филиппо) (1548-1600) – итальянский философ-пантеист и поэт. Обвинен в ереси и сожжен инквизицией в Риме. Основные сочинения: «О причине, начале и едином», «О бесконечности, Вселенной и мирах», «О героическом энтузиазме»

БАЛЬМОНТ Константин Дмитриевич (Баламут – наст. фам.) (1867-1942) – русский поэт. Характерны декадентские черты, темы самоутверждения сильной личности. Автор сборников: «Фейные сказки» (1905), «Литургия красоты» (1911), «Сонеты Солнца, Неба и Луны» (1917) и др.

БРЮСОВ Валерий Яковлевич (1873-1924) – русский поэт, прозаик, драматург и переводчик, критик и теоретик стиха, историк и литературовед. С начала ХХ в. становится лидером символизма. Проза – романы «Огненный ангел» (1908) и «Алтарь победы» (1913) и др.

БАУЭР Люция (Эльза Иоганна Кениг – наст. имя и фам.) (?-1937) – немецкая коммунистка, вторая жена Иосипа Броз Тито (с 1936). Арестована в СССР в 1937 году, приговорена к расстрелу по обвинению в шпионаже

БУАЛО Никола (Буало-Депре Никола – наст. имя и фам.) (1636-1711) – французский поэт, теоретик классицизма. Его поэтика оказала влияние на европейскую эстетическую мысль и литературу XVII-XVIII вв. В России его последователями были А.Д. Кантемир, В.К. Тредиаковский

БЕККЕР Жак (1906-60) – французский кинорежиссер. Фильмы: «Антуан и Антуанетта» (1946), «Золотая каска» (1952), «Не тронь добычу» (1954), «Монпарнас, 19» (1957), «Дыра» (1960)

ВАЛИНСКИЙ Олег Сергеевич (род. 1961) – российский промышленный деятель, Первый заместитель начальника Октябрьской железной дороги. Во время учебы в школе, играл в группе «Пилигрим». В качестве барабанщика помогал группе «Автоматические Удовлетворители»

БЛОК Александр Александрович (1880-1921) – русский поэт. В 1904 опубликовал сборник «Стихи о Прекрасной Даме», где предстал как лирик-символист. Выступал и как драматург: пьесы «Незнакомка», «Балаганчик», «Король на площади», «Песня Судьбы», «Роза и Крест»

ВАЛЛЕНШТЕЙН Альбрехт (Вальдштейн Альбрехт Венцель Евсевий) (1583-1634) – чешский военачальник, полководец Священной Римской империи, с 1625 – главнокомандующий войсками габсбургского блока в Тридцатилетней войне 1618-1648

биографические справки

www.persons-info.com ВЕРОНЕЗЕ Паоло (Кальяри Паоло — наст. имя) (1528-1588) – итальянский живописец, один из крупнейших представителей позднего итальянского Возрождения. В 1553 был приглашен в Венецию для участия в росписи Дворца дожей

ГЕРЦЕН Александр Иванович (1812-1870) – русский революционер, писатель, философ. Печатался под псевдонимом Искандер. В философских трудах «Дилетантизм в науке», «Письма об изучении природы» и др. утверждал союз философии с естественными науками

ВЛАМИНК Морис де (1876-1958) – французский живописец и график, которого считают родоначальником экспрессионизма в среде фовистов. В своих ландшафтах, натюрмортах и портретах он вознес цвет до уровня самостоятельного изобразительного средства.

ГИЛЬЯ Оскар (1876-1945) – итальянский художник. Учился в Ливорно у Уго Манарези, затем, после переезда во Флоренцию в 1900, у Джованни Фаттори вместе с Амедео Модильяни (их переписка 1901 – ценный биографический источник)

ВОЛОШИН Максимилиан Александрович (18771932) – русский поэт, критик, художник. Автор сборников «Иверни» (1918), «Демоны глухонемые» (1919), книги стихов «Неопалимая Купина», цикла философических поэм «Путями Каина» (1921-1923) и др. Известен как акварелист

ГИТЛЕР Адольф (1889-1945) – фюрер и имперский канцлер Германии (1933-1945). В целях укрепления режима провел ряд мероприятий, в частности по ликвидации безработицы. Инициатор Второй мировой войны (1939-1945), в которой Германия потерпела поражение

ВОЛЬТЕР (Аруэ Мария Франсуа – наст. имя) (1694-1778) – французский писатель-сатирик, драматург и философ. Повести: «Макромегас», «Кандид, или Оптимизм», «Простодушный». Трагедии в стиле классицизма: «Брут», «Танкред»

ГОРКИЧ Милан (Иосип Чижинский) (1904-1937) – югославский политический деятель, секретарь ЦК КПЮ с 1932 по 1937. Находясь в СССР, был репрессирован. Арестован и расстрелян в 1937 году на Бутовском полигоне по приговору ВКВС. Реабилитирован в 1956

ВЫСОТСКАЯ Ольга (1885-1966) – драматическая актриса и театральная деятельница, ученица Н.Н. Евреинова и В.Э. Мейерхольда. Мать сына Н.С. Гумилева – Ореста Николаевича Высотского. Ей посвящены «Пятистопные ямбы»

ГОРОДЕЦКИЙ Сергей Митрофанович (18841967) – русский поэт. Книга «Перун», «Серп» (1921), поэма «Красный Питер» (1922). Переводил с болгарского, польского, украинского, белорусского языков. Написал новый текст к опере М.И. Глинки «Иван Сусанин» (1937-1944)

ВЫСОТСКИЙ Орест Николаевич (1913-1992) – сын Н.С. Гумилева и О.Н. Высотской. В 1934 году окончил Ленинградскую лесотехническую академию, в 1938 арестован, несколько лет провел в лагере. Писал стихи и работал над книгой «Николай Гумилев глазами сына»

ГРЕБЕНЩИКОВ Борис Борисович (род. 1953) – русский поэт и музыкант, лидер рок-группы «Аквариум», один из «отцов-основателей» советской рок-музыки и культовая фигура молодежной культуры 1980-2000. В 1982 осуществил продюсирование первого альбома группы «Кино» – «45»

ДМИТРИЕВА Елизавета Ивановна (Черубина де Габриак – псевдоним) (1887-1929) – русская поэтесса и переводчица, соавтор (с М. Волошиным) одной из самых знаменитых мистификаций ХХ века. После 1921 неоднократно подвергалась арестам. Умерла в ссылке в Ташкенте

ГРИГУЛЕВИЧ Иосиф Ромуальдович (1913-1988) – советский разведчик-нелегал, ученый, специалист по этнографии и истории стран Латинской Америки и деятель атеистической пропаганды. В конце 1940 – руководитель разведывательнодиверсионной группы НКВД

ГЕНРИХ IV Бурбон (Генрих де Бурбон) (15531610) – французский король с 1589. Пытался уменьшить остроту антагонизма между католиками и гугенотами. Во внешней политике выступал последовательным противником Габсбургов

ГУЛЬЕЛЬМО Микели (1886-1926) – итальянский художник и педагог, приверженец традиции «маккьяйоли». Владелец частной студии рисунка и живописи (по другим данным – преподаватель в Школе изящных искусств) в Ливорно, где с 1898 обучался Амедео Модильяни

123

20/2009

124

ГУРЬЯНОВ Георгий Константинович (ГУРЬЯНОВ Густав Константинович – наст. имя.) (род. 1961) – советский и российский художник и музыкант. С 1985 по 1990 – ударник, аранжировщик и бэквокалист группы «Кино». В 80-ые был известен под псевдонимом «Густав»

ЕЛИЗАВЕТА I Тюдор (1533-1603) – английская королева. При ней были укреплены позиции абсолютизма, восстановлена англиканская церковь, разгромлена испанская Непобедимая армада (1588), широко осуществлялась колонизация Ирландии

ДАЛИ Сальвадор (Дали-и-Доменеч Сальвадор Фелипе Хасинто – наст. имя и фам.) (1904-1989) – испанский живописец, представитель сюрреализма. Его знаменитые образы: расплавившиеся часы, телефон-аппарат с трубкой в виде лангуста, диван-губы и др.

ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА (1709-1762) – российская императрица (1741-1761), дочь Петра I. Ее царствование было временем политической стабильности, укрепления государственной власти и ее институтов, закрепления результатов петровских реформ, расцвета культуры и науки

ДАШКОВ Михаил Иванович (Кодратий – наст. имя.) (1736-1764) – дипломат. Участвовал в подготовке дворцового переворота Екатерины II в 1762. В день коронации Екатерины II пожалован в камер-юнкеры, в том же году назначен членом Комиссии о строении Санкт-Петербурга

ЖАКОБ Макс (1876-1944) – французский писатель и художник. Сблизившись с Г. Аполлинером, выступил как сторонник кубистической поэзии. Погиб в концлагере, куда был заключен фашистами как еврей

ДЕРЕН Андре (1880-1954) – французский живописец, график, театральный декоратор, скульптор, керамист. Становление художника прошло под влиянием его друга Мориса Вламинка и позднее – Анри Матисса, оказавших на него огромное влияние

ЖИД Андре (Гийом Андре Поль — полное имя) (1869-1951) – французский писатель. В 1936 после короткой поездки в СССР написал антисоветский памфлет; в годы 2-й мировой войны эмигрировал в Тунис, но не выступал в печати против фашизма. Нобелевская премия (1947)

ДЕРЖАВИН Гавриил Романович (1743-1816) – русский поэт. Принимал участие в дворцовом перевороте, возведшем на престол Екатерину II. Автор религиозно-философских размышлений «Фелица» (1782), «Вельможа» (1774-1794), «Бог» (1784), «Водопад» (1791-1794)

ЗБОРОВСКИ Леопольд (1889-1932) – поэт, коллекционер, антиквар, арт-дилер и покровитель Амедео Модильяни, а также других художников его круга. При его содействии организована первая выставка произведений Модильяни в Париже (1917)

ДИДРО Дени (1713-1784) – французский философ-просветитель, писатель. Основатель и редактор «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел». Автор сочинений: «Жак-фаталист», «Монахиня», «Племянник Рамо», а также трудов о народном образовании

ИВАНОВ Вячеслав Иванович (1866-1949) – российский поэт, философ, историк и теоретик искусства, драматург, переводчик. Литературная известность пришла с появлением поэтического сборника «Кормчие звезды» (1903); «Прозрачность» (1904), «Эрос» (1907) и др.

ДРАГОЛЮБ (Дража) Михайлович (1893-1946) – югославский (сербский) военный деятель, участник Балканских войн и Первой мировой войны, командующий националистическим партизанским движением четников во время Второй мировой войны

ИВАНОВ Георгий Владимирович (1894-1958) – русский поэт-акмеист, мемуарист, прозаик, член общества «Зеленая лампа». Первая книга «Отплытье на остров Цитеру» (1911). Также сборники «Горница» (1914), «Памятник славы» (1915), «Сады» (1921), «Лампада» (1922) и др.

ЕКАТЕРИНА II Великая (1729-1796) – российская императрица. Жена Петра III. Провела реорганизацию Сената, упразднила гетманство в Украине. При ней Россия окончательно закрепилась на Черном море, были присоединены Северное Причерноморье и Крым

КАМПАНЕЛЛА Томмазо (1568-1639) – итальянский гуманист, философ, богослов, поэт, политический деятель; создатель коммунистической утопии («Город Солнца», 1602). Автор сочинений по философии, богословию, астрологии, астрономии, медицине, физике, математике и пр.

биографические справки

www.persons-info.com КАРЛ V Габсбург (1500-1558) – австроиспанский правитель, император Священной Римской империи в 1519-1556, король Испании в 1516-1556, австрийский эрцгерцог в 1519-1521. Стремился проводить абсолютистскую политику

ЛИППИ Филиппино (1460-1505) – итальянский живописец. Мастер флорентийской школы. Сын художника фра Филиппо Липпи, ученик Боттичелли. Работал во Флоренции. Риме, Прато. В 1480-х завершил роспись капеллы Бранкаччи, не оконченную Мазаччо и Мазолино

КАРЛОС Габсбург (дон Карлос Габсбург) (15451568) – наследник испанского престола, сын Филиппа II Габсбурга, представитель династии Габсбургов. Находился во враждебных отношениях с отцом, намеревался бежать из Испании, но был арестован в 1568 Филиппом II

МАКОВСКИЙ Сергей Константинович (1877-1962) – русский художественный критик, поэт, издатель. В искусствоведческих работах отрицал мертвенность академизма и ультрановаторские течения авангардизма («Страницы художественной критики», «Силуэты русских художников»)

КАСПАРЯН Юрий Дмитриевич (КАСПАРЯН Георгий Дмитриевич – наст. имя.) (род. 1963) – советский и российский музакнт, бывший гитарист группы «Кино». Был одним из основных участников «Попмеханики» Сергея Курехина. На данный момент играет с В. Бутусовым в группе «Ю-Питер»

МАКСИМИЛИАН II Габсбург (МИКСА I) (15271576) – император Священной Римской империи с 1564. Пытался примирить католиков с протестантами. В 1567 заключил с султаном Селимом II мир на 8 лет, обязуясь ежегодно платить Османской империи дань

КЕПЛЕР Иоганн (1571-1630) – немецкий астроном, один из творцов астрономии нового времени. Издал «Astronomia Nova» (1609), «Dioptrece» (1611), писал о рефракции, изобрел простейшую зрительную трубу, до сих пор носящую его имя, наблюдал комету Галлея и др.

МАНДЕЛЬШТАМ Надежда Яковлевна (1899-1980) – русская писательница, мемуарист, лингвист, преподаватель, жена Осипа Мандельштама. Ее мемуары были признаны незаменимым источником в изучении творчества Мандельштама и значительным документом сталинской эпохи

КНЯЖНИН Яков Борисович (1742-1791) – русский писатель, член Российской академии (1783). Писал трагедии, комедии, комические оперы, в которых выступил как характерный представитель русского классицизма. Наиболее популярной была трагедия «Росслав» (1784)

МАНДЕЛЬШТАМ Осип (Иосиф) Эмильевич (1892-1938) – русский поэт, эссеист, переводчик и литературный критик. В 1913 издан первый его сборник «Камень». В 1920-е – сборники «Tristia», «Вторая книга», «Стихотворения». Репрессирован, умер в тюремной больнице

КОКТО Жан Морис Эжен Клемент (1889-1963) – французский писатель и художник. Был знаком с М. Прустом, А. Жидом, С. Дягилевым, П. Пикассо, Э. Сати. Оказал влияние на сюрреалистов. Близкий друг Ж. Маре и приятель Э. Пиаф

МАРТИНИ Симоне (1284-1344) – итальянский художник Сиенской школы, наследник художественной традиции, крупнейшим представителем которой был Дуччо. Умер в Авиньоне, где провел последние пять лет своей жизни; служил при папском дворе живописцем и декоратором

КРАНАХ Лукас Старший (Мюллер Лукас — наст. фам.) (1472-1553) – немецкий художник эпохи Ренессанса, мастер живописных и графических портретов, жанровых и библейских композиций. Один из основателей «дунайской школы». Сторонник идей Реформации и друг Лютера

МАТИАС I (МАТТИАС I;МАТЬЯШ II) (1557-1619) – германский монарх (1612-1619), король Венгрии, Хорватии и австрийский эрцгерцог (1608-1619)

КУЗМИН Михаил Алексеевич (1872–1936) – русский поэт, писатель, драматург и переводчик, мэтр поэзии Серебряного века. Сборники стихов: «Сети» (1908), «Нездешние вечера» (1921) «Форель разбивает лед» (1929) и др. Умер в нищете, похоронен на Волковом кладбище

МАТИСС Анри Эмиль Бенуа (1869-1954) – французский живописец, график и скульптор. Испытал влияние неоимпрессионизма, П. Гогена, искусства арабского Востока, отчасти – древнерусской иконописи. Утвердил новый тип письма – лаконичный, резкий и выразительный

125

20/2009

126

МЕДИЧИ МАРИЯ (1573-1642) – королева Франции, мать Людовика ХIII, в 1610-1614 регентша Франции. По достижении Людовиком совершеннолетия продолжала править от его имени. Дважды пробовала поднять восстание против кардинала Ришелье

ПАВЕЛИЧ Анте (1889-1959) – с 1929 глава хорватской организации усташей, в 1941-1945 глава «Независимого государства Хорватия», созданного под эгидой Германии. Организатор массовых убийств. В 1945 бежал из страны, был заочно приговорен к смертной казни

МЕЙЕРХОЛЬД Всеволод Эмильевич (1874-1940) – русский режиссер. В 1906-1907 главный режиссер театра Комиссаржевской. После 1917 выдвинул программу переоценки эстетических ценностей. В 1920-1938 руководил театром в Москве (Театр им. Мейерхольда)

ПАНИН Никита Иванович (1718-1783) – российский государственный деятель, граф, дипломат. Тайный советник и сенатор Екатерины II. Организатор убийства Петра III. Автор «Манифеста об учреждении императорского совета и разделении Сената на департаменты»

МОНТЕСКЬЕ Шарль Луи (1689-1755) – французский мыслитель эпохи Просвещения, правовед. Его теория «разделения властей» оказала большое влияние на развитие конституционной мысли XVIII-XX вв. Анализировал различные формы государства и формы правления

ПАНОВ Андрей Валерьевич (1960-1998) – советский и российский поэт, композитор, певец. Создатель и лидер панк-группы «Автоматические удовлетворители». В 1988 вместе с музыкантами групп «Нате!», «Фронт», «Беглец», «ДДТ» принимал участие в проекте «600»

НАУМЕНКО Майк (Науменко Михаил Васильевич – наст. имя) (1955-1991) – известный советский рок-музыкант, лидер группы Зоопарк. Первый советский музыкант, совместивший корневую англо-американскую рок-традицию с текстами в жанре бытового реализма

ПАРАЦЕЛЬС (Бомбаст фон Гогенгейм Теофраст Филипп Аурелиан – наст. имя и фам.) (1493-1541) – швейцарский алхимик, врач и оккультист. Медицине, основанной на теориях Аристотеля, Галена и Авиценны, противопоставил медицину, созданную на базе учения Гиппократа

ОДОЕВЦЕВА Ирина Владимировна (Гейнике Ираида Густавовна – наст. имя и фам.) (18951990) – русская писательница и поэтесса. В 1922-1987 – в эмиграции. Автор лирических стихотворений (сборники «Двор чудес», 1923; «Контрапункт», 1950; «Златая цепь», 1975)

ПАССЕК Вадим Васильевич (1808-1842) – русский писатель, этнограф, историк, археолог. Участник кружка А. И. Герцена и Н. П. Огарева в 1831-1834 гг. Издал «Очерки России» (18381842) – научно-популярный сборник по истории, археологии, этнографии

ОРЛОВ Алексей Григорьевич (1737-1807) – российский военный и государственный деятель, генерал-аншеф (1769), граф (1762). Сыграл большую роль в возведении на престол Екатерины II (заставил императора Петра III подписать акт об отречении от престола)

ПЕТР III Федорович (1728-1762) – русский император (с 25 декабря 1761). Важнейший документ царствования – «Манифест о вольности дворянства». Правил 186 дней, свергнут в результате дворцового переворота, возведшего на престол его жену Екатерину II, и вскоре убит

ОРЛОВ Григорий Григорьевич (1734-1783) – русский политический деятель, граф, фаворит Екатерины II. Брат А.Г. Орлова. Один из организаторов дворцового переворота 1762, генералфельдцейхмейстер русский армии. Первый президент Вольного экономического общества

ПИКАССО Пабло Руис (1881-1973) – французский живописец, испанец по происхождению. Основоположник кубизма; с середины 1910-х творил в духе неоклассицизма, в ряде работ близок к сюрреализму. Оказал исключительное влияние на изобразительное искусство XX в.

ОФЮЛЬС Макс (наст. нмя и фам. Оппенхаймер Максимилиан (1902-1957) – немецкий кинорежиссер, который работал в Германии, США и Франции. Известен образцовыми с точки зрения ясности и четкости повествования экранизациями литературных произведений

ПИКО ДЕЛЛА МИРАНДОЛА Джованни (14631494) – итальянский мыслитель эпохи Возрождения, представитель раннего гуманизма. Автор «900 тезисов», в которых стремился к всеобщему «примирению философов», которые были осуждены папской курией

ПАВЕЛ I (1754-1801) – российский император. Проводил централизацию и мелочную регламентацию государственного аппарата, ограничил дворянские привилегии. Издал в 1797 закон о порядке престолонаследия, действовавший в России до 1917. Убит заговорщиками

ПОЛЬ Александр Николаевич (1830-1890) – общественный деятель и археолог. Собрал коллекции древностей Новороссийского края, составившие значительный археологический музей. Открыл богатые железные руды, исходатайствовал проведение железной дороги в Екатеринослав

биографические справки

www.persons-info.com ПОТЕМКИН Григорий Александрович (1738-1791) – российский государственный деятель, фаворит Екатерины II. Руководил освоением Северного Причерноморья и строительством Черноморского флота. Главнокомандующий русской армией в русско-турецкой войне (1787-1791)

СТАЛИН Иосиф Виссарионович (Джугашвили Иосиф Виссарионович – наст. фам.) (18791953) – советский государственный деятель. Генеральный секретарь ЦК партии (1922-1953). С 1941 – председатель СНК (СМ) СССР. Инициатор массового террора

РАДИЩЕВ Александр Николаевич (1749-1802) – русский писатель, мыслитель. Автор оды «Вольность» (1783) и книги «Путешествие из Петербурга в Москву» (1789), которая была запрещена Екатериной II и послужила причиной его заключения в Петропавловскую крепость

ТАГАНЦЕВ Владимир Николаевич (1889-1921) – ученый-географ, профессор Петроградского университета, секретарь Сапропелевого комитета РАН. В 1921 арестован по сфабрикованному Петроградской ЧК делу, расстрелян вместе с поэтом Н.С. Гумилевым

РАЗУМОВСКИЙ Кирилл Григорьевич (1728-1803) – граф, последний гетман Украины (1750-1764), президент Петербургской АН (1746-1798). Принимал активное участие в подготовке переворота 1762. Для украинцев его избрание на гетманство имело благоприятные последствия

ТИНТОРЕТТО Якопо (Робусти Якопо – наст. фам.) (1518-1594) – итальянский живописец, представитель венецианской школы Позднего Возрождения. Автор полотен: цикл панно в Скуола ди Сан-Рокко в Венеции «Тайная вечеря», «Чудо св. Марка»

РЕЙСНЕР Лариса Михайловна (1895-1926) – русская революционерка и литературный деятель. В юности совместно с отцом издавала журнал «Рудин» (1915-1916). В 1918-1920 – разведчица, политработник. Опубликовала серию очерков об увиденном («Фронт», 1924)

ТИТОВ Александр Валентинович (род. 1957) – советский и российский рок-музыкант, басист группы «Аквариум». Сотрудничал с группами «Колибри», «Кино», «Поп-механика». В 2008 вернулся в состав «Аквариума»

РЕПНИН Николай Васильевич (1734-1801) – русский генерал-фельдмаршал (1796), князь и дипломат. В 1763-1769 – посол в Польше, заключил Варшавский договор 1768. Участник русско-турецких войн 1768–1774 и 1787–1791, исполнял обязанности главнокомандующего армией (1791)

ТИХОМИРОВ Игорь Рувимович (род. 1961) – советский и российский бас-гитарист, играл в группах «Джунгли», «Кино», и «DDT». Также принимал участие в записях некоторых альбомов групп «Алиса», «Охота романтических и х», «Поп-механика». Снимался в фильме «Асса»

РУБЕНС Питер Пауль (1577-1640) – фламандский живописец, рисовальщик, глава фламандской школы живописи барокко и дипломат. Автор многочисленных полотен на мифологические сюжеты, алтарных работ для римских, мантуанских и генуэзских церквей и портретов

ТИЦИАН (Тициано Вечеллио) (1490-1576) – итальянский живописец. Глава венецианской школы Высокого и Позднего Возрождения, один из величайших итальянских живописцев. Наиболее известные полотна: «Венера Урбинская», «Венера перед зеркалом», «Кающаяся Мария Магдалина»

РЫБИН Алексей Викторович (род. 1960) – музыкант и писатель, участник первого состава группы «Кино». В 1980 году Рыбин познакомился и подружился с В. Цоем, вместе с которым летом 1981 года основал группу «Гарин и гиперболоиды», впоследствии переименованную в «Кино»

ТОЛСТОЙ Алексей Николаевич (1883-1945) – российский писатель. Автор трилогии «Хождение по мукам» (1922-1941), исторического – «Петр I» (не окончен), и научно-фантастических романов «Аэлита» (1922-1923), «Гиперболоид инженера Гарина» (1925-1927); рассказов, пьес

СВЕРЧКОВ Николай Леонидович («Колямаленький» — прозвище) (1894-1918) – русский путешественник, военный, племянник и друг Н.С. Гумилева. Сопутствовал поэту в поездках в Африку, где делал фотографии и вел путевые заметки. Участник Первой мировой войны (8 наград)

ТРОИЦКИЙ Артемий Кивович (Артем – наст. имя.) (род. 1955) – рок-журналист, музыкальный критик, один из первых пропагандистов рок-музыки в СССР и инди- и электронной музыки в России. Один из ведущих в России специалистов по джазу, року и современной музыке

СПИНОЗА Бенедикт (Барух – наст. имя.) (16321677) – голландский философ, пантеист. Сочинения: «Богословско-политический трактат», «Этика» и др. Обосновал идею о совместимости необходимости и свободы, которая достигается благодаря познанию

ТРОПИЛЛО Андрей Владимирович (род. 1951) – советский и российский музыкальный продюсер, музыкальный издатель, рок-музыкант. Внес существенный вклад в становление и развитие русского рока, поддерживал многих музыкантов. Его можно назвать первым продюсером в СССР

127

20/2009

128

ТЭТЧЕР Маргарет Хилда (род. 1925) – английский государственный и общественный деятель, первая женщина премьер-министр в Европе. Возглавляла правительство Великобритании три срока – 12 лет (1979-1990). Лидер Консервативной партии (1975-1990)

ЧЕСТЕРТОН Гилберт Кит (1874-1936) – английский христианский мыслитель, журналист и писатель конца XIX – начала XX веков. Широко известен благодаря циклам детективных новелл с главными персонажами – священником Брауном и Хорном Фишером

УАЙЛЬД Оскар (1854-1900) – английский писатель и критик. Его перу принадлежат: «Баллада Редингской тюрьмы» (1898), «Dе Рrоfundis» (1905), «Портрет Дориана Грея» (1891), трагедии «Саломея» (1893), «Флорентийская трагедия» (1895) и многочисленные драмы и комедии

ЧУЛКОВ Георгий Иванович (1879-1939) – русский поэт, прозаик, литературный критик. Дебютировал в литературе сборником стихов и рассказов «Кремнистый путь» (1904) и трактатом «О мистическом анархизме» (1906)

УТРИЛЛО Морис (1883-1955) – французский живописец, мастер городского пейзажа. В 1908-1910 гг. любимой темой художника стал Собор Парижской Богоматери, однако всемирную известность художнику принесли его картины с изображениями Монмартра

ШИЛЕЙКО Вольдемар Казимирович (1891-1930) – русский ассириолог и поэт. Ввел в научный обиход многие шумерийские, ассиро-вавилонские, хеттские и другие письменные памятники. Подготовил издание памятников вавилонской литературы в стихотворных переводах

ФИЛИПП II Габсбург (Фелипе I Габсбург) (15271598) – испанский король из династии Габсбургов (1556-1598). Признанный глава контрреформации. Покровительствовал инквизиции и иезуитам, преследовал морисков (их восстание в 1568-1571 было подавлено)

ШТЕЙН Сергей Владимирович (фон Штейн – наст. фам.) (1882-1955) – русский поэт и литературный критик. В 1906, когда он редактировал газету «Слово», в ее литературном отделе печатались стихи А. Блока, В. Брюсова, Ф. Сологуба, И. Анненского, Н. Гумилева и др.

ФОНВИЗИН Денис Иванович (1745-1792) – русский писатель, просветитель. В 1764 выступил с самостоятельно написанной комедией «Корион». В 1882 была написана вторая комедия – «Недоросль» – кульминационный пункт в развитии творчества писателя

ЭБЮТЕРН Жанна (1898-1920) – французская художница, гражданская жена (1917-1920) художника Амедео Модильяни, послужившая моделью для многих его картин. Мать его дочери Жанны. Покончила с собой после его смерти, позднее похоронена в одной могиле с Модильяни

ХАКСЛИ Олдос Леонард (1894-1963) – английский писатель. Автор известного романаантиутопии «О дивный новый мир». Незадолго до его смерти при пожаре в его собственном доме сгорели все его рукописи

ЭЙЛЕР Леонард (1707-1783) – швейцарский математик, механик, физик и астроном. В 1726 г. был приглашен в Петербургскую АН и переехал в 1727 г. в Россию. Автор свыше 800 работ по математическому анализу, теории чисел и других, оказавших значительное влияние на развитие науки

ХРУЩЕВ Никита Сергеевич (1894-1971) – советский государственный и политический деятель. Первый секретарь ЦК КПСС (1953-1964). Один из инициаторов «оттепели» во внутренней и внешней политике, реабилитации жертв репрессий. Смещен с поста в 1964

ЭМАР Густав (Глуа Оливер – наст. имя и фам.) (1818-1883) – французский писатель, автор многочисленных приключенческих романов. В 1858-1870 вышло в свет более тридцати романов, имевших успех у читающей публики. Активно участвовал во франко-прусской войне 1870

ЦОЙ Марьяна (Родованская Марианна Игоревна – наст. имя и фам.) (1959-2005) – советская и российская писательница, общественный деятель, музыкальный продюсер, супруга рок-музыканта В. Цоя. Автор книги о В. Цое «Точка Отсчета»

ЭНГЕЛЬГАРДТ Анна Николаевна (1895-1942) – вторая жена поэта Н.С. Гумилева, мать его дочери Елены. Происходила из известного дворянского рода, была дочерью историка и литературоведа Н.А. Энгельгардта. Умерла от голода в блокадном Ленинграде

ЧЕРЧИЛЛЬ Уинстон Леонард Спенсер (1874-1965) – английский государственный деятель, премьерминистр Великобритании (1940-1945, 1951-1955). Выступал за создание антигитлеровской коалиции с США и СССР, но стремился ограничить влияние СССР в послевоенной Европе

ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ (наст. имя и фам. Эразм Дезидерий Роттердамский) (1469-1536) – нидерландский ученый, богослов, филолог, писатель. Один из наиболее выдающихся гуманистов, которого вместе с Иоганном Рейхлином современники называли «двумя очами Германии»