Кононов

Василий Кононов

ТРИ МОИХ ВОЙНЫ

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

«Вы стойко защищаете не только свое честное имя, но и историческую справедливость, честь боевых товарищей». Президент России В. В. Путин о В. Кононове

В. Кононов

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

Содержание Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 Часть первая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8 1. Семья. Детство и юность . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 2. Социалистические преобразования в Латвии . . . . . . 33 3. Уходим на восток . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 40 4. Трудовой фронт . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47 5. Дезертирую... на фронт . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50 6. Партизанская война . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53 7. Иду в партизаны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 66 8. В партизаны – самолетом . . . . . . . . . . . . . . . . . 71 9. Ухожу в первый отряд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75 10. Дерзкая акция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81 11. Нацистский террор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84 12. Партизаны и население – одна семья . . . . . . . . . . 88 13. Перемещаюсь в Абрене . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92 14. «Рельсовая война» у Абрене . . . . . . . . . . . . . . . 96 15. Сидя в лесу, врага не увидишь . . . . . . . . . . . . . 100 16. Аркаша – наш сын и герой . . . . . . . . . . . . . . . 114 17. Разоблачение предателей . . . . . . . . . . . . . . . . 119 18. Сквозь мглу и шквал ветра . . . . . . . . . . . . . . . 125 19. Однажды под Гаврами . . . . . . . . . . . . . . . . . . 131 20. Вьюге наперекор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134 21. Гибель командира . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 136 22. Последний этап партизанской войны . . . . . . . . . . 141 23. В отблесках пожарища . . . . . . . . . . . . . . . . . 146 24. Батовская трагедия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 150 25. Наш последний первый эшелон . . . . . . . . . . . . 159 26. В прицеле – немецкий штаб . . . . . . . . . . . . . . . 162 27. Последнее «чудо» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167 28. Память не отпускает . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 169 29. Курган Дружбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

Часть вторая. ВОЙНА ПОСЛЕ ВОЙНЫ . . . . . . . . 178 1. Первый день в милиции . . . . . . . .

2. Как появилась банда Жука . . . . . .

3. Ни сна, ни отдыха . . . . . . . . . . .

4. Бедные наши матери . . . . . . . . . .

5. Курс на профилактику . . . . . . . . .

6. Еще одна неожиданность . . . . . . .

7. Взгляды «нелегалов» на жизнь . . . .

8. Милиционер номер один . . . . . . .

9. Новое назначение . . . . . . . . . . .

10. Обстановка остается сложной . . . .

11. Стадион . . . . . . . . . . . . . . . . .

12. Да здравствует спорт! . . . . . . . . .

13. Истоки бандитизма – момент истины 14. Конец опасному явлению . . . . . . .

15. Между второй и третьей войнами . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

178 188 190 196 198 200 205 208 213 218 219 223 225 230 233

Часть третья. РАСПРАВА . . . . . . . . . . . . . . . . . 235 1. Тюремная тень . . . . . . . . . . . . . . . .

2. Обман на государственном уровне . . . . .

3. Моральный террор . . . . . . . . . . . . . .

4. Лжесвидетельство . . . . . . . . . . . . . .

5. Нелюди . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

6. Свет сквозь тучи . . . . . . . . . . . . . . .

7. Противостояние . . . . . . . . . . . . . . .

8. Солидарность однополчан . . . . . . . . .

9. Суд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

10. Приговор . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

11. Голос планеты . . . . . . . . . . . . . . . .

12. Вижу родные глаза . . . . . . . . . . . . . .

13. Апелляционный суд . . . . . . . . . . . . .

14. Победа, но не окончательная . . . . . . . .

15. Второй круг . . . . . . . . . . . . . . . . .

16. Вынужденное возвращение в родной край .

17. И снова верховные суды . . . . . . . . . . .

18. Прием в Москве . . . . . . . . . . . . . . .

19. Страсбург . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

20. Большая палата ЕСПЧ . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

235 238 245 249 252 254 257 259 262 266 271 283 285 287 293 296 299 301 304 310

Послесловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 330

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

Предисловие Эта книга, читатель, не имеет себе равных в современной литературе по многим причинам. Она написана человеком, отдавшим все свои силы сражениям за выживание человеческой цивилизации – в прошлом и нынешнем столетиях. Василий Макарович Кононов с оружием в руках боролся с главным врагом планеты – нацизмом в годы Второй мировой войны и многие десятилетия после ее окончания. Сражался он с возрождающимся фашизмом, его реабилитацией в странах Балтии до своего последнего вздоха. На 89-м году жизни, в апреле 2011 года, его не стало. Но осталась почти законченная рукопись книги, над которой он работал буквально до последнего часа жизни. Она писалась в окопах нынешней войны. Сегодня линия фронта пролегает по территории стран, политикой которых стало прославление подвигов национальных героев – эсэсовцев, где рушатся и оскверняются памятники и могилы советских воинов, погибших в схватке с гитлеризмом, где пытаются подлостью и обманом выбить из памяти поколений великий подвиг народов, разгромивших нацистские орды и освободивших мир от коричневой чумы. А начинался этот «передел истории» в 90-х годах с арестов бывших советских партизан и чекистов. Первым в августе 1998 года был брошен за решетку полковник в отставке, бывший командир отдельного партизанского взвода подрывников Василий Макарович Кононов. Латвийские власти предъявили ему абсурдное обвинение в расстреле «мирных жителей» деревни Малые Баты. Рижский окружной суд приговорил Кононова к шестилетнему сроку тюремного заключения. Этот вердикт латвийская Фемида вынесла тяжелобольному ветерану уже после того, как он отсидел в застенках полтора года в ожидании суда. Впервые в мире в Латвии, с почестями принятой в ЕС и НАТО западными демократиями, человека осудили за антинацистскую деятельность во время Второй мировой войны. Подтасовав конкретные факты, судьи проигнорировали архивные документы и показания свидетелей и нормы международного уголовного права.

6

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

Приговор, который фактически оправдывал преступления нацистов в годы войны, вызвал мощный протест как в самой Латвии, так и за ее границами. В заявлении российского МИДа суд над Василием Кононовым назван «этническим самоочищением». Этот очевидный политический процесс выглядит кощунственно и на фоне пассивности латвийского правосудия в отношении коллаборационистов, замешанных в нацистских преступлениях. Таким образом латвийский суд бросил вызов странам антигитлеровской коалиции, продемонстрировав неуважение к духу и принципам Нюрнбергского трибунала. Однако руководители Латвии дружно поддержали несправедливые акты своего правосудия. Бывший премьер-министр Андрис Шкеле сказал, что резкое заявление России не адекватно случившемуся. На поводу у национальных экстремистов пошла тогдашний президент Вайра Вике-Фрейберга. Она приравняла советский режим к нацистскому, а заявление российского МИДа определила как «издевательство над миллионами жертв советского тоталитарного режима». Под напором мирового общественного мнения Василий Кононов был освобожден от тюремного заключения. Но лживые обвинения с него не были сняты вплоть до решения Страсбургского суда по правам человека. Эта книга – не обычные мемуары ветерана Великой Отечественной войны, воспоминания о боях и друзьях-товарищах по оружию. Эта книга – исследование, книга – размышление о сути партизанского движения, его становлении и развитии в соответствии с нормами международного права. Автор показал себя основательным ученымисториком и одновременно талантливым писателем, квалифицированным «инженером человеческих душ». В. М. Кононову удалось выразить свое весомое, емкое суждение о событиях в современной Латвии, национальная элита которой пытается навязать Европе свою политику пересмотра итогов Второй мировой войны. И тогда герой-партизан снова взялся за оружие, сменив автомат и запал взрывчатки на перо публициста. Прочтите книгу и убедитесь – несгибаемый ветеран Великой Отечественной вновь добился победы. Евгений ВОСТРУХОВ, публицист, лауреат Булгаковской премии РФ

7

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

Часть первая Давно известно, что война требует от человека неимоверных физических и духовных сил. Жгучий ветер, холодный дождь, глубокий снег, трескучий мороз – такими они были, партизанские дороги. Права остановиться не было – только вперед! Мне не раз приходилось смотреть смерти в глаза. Были моменты, когда казалось, что вот она – смерть, и только чудо может тебя спасти. И неизвестно откуда чудо приходило – я оставался жив. Главное – не сдаваться! За долгую государственную службу в органах внутренних дел и на общественной работе мне часто приходилось выступать в рабочих цехах, на полевых станах, в студенческих аудиториях. Рассказывал я о войне, говорил о правопорядке. Часто слушатели высказывали пожелания – напишите об этом! Мой ответ, что я не писатель, да и работаю от зари до зари, воспринимался с разочарованием. Не могу сказать, что и меня самого устраивал такой ответ – с годами жизнь приучила не уходить от трудностей и опасностей и по мере возможности стараться идти людям навстречу, выполнять их просьбы и пожелания. А тут получалось, что как бы ухожу в сторону. Сегодня на меня наседают друзья, знакомые, однополчане – с одним и тем же пожеланием и даже требованием – написать про войну, и добавляют – обязательно про тюрьму. Раны войны и сегодня кровоточат – тяжело я переношу разнузданную клевету на прошлое, особенно на Отечественную войну. Клеветников не останавливают десятки миллионов жизней, отданных за победу над коричневой чумой. Таким хотелось бы напомнить: победи нацизм – и не было бы вас на земле. Остановитесь, грязненькие переписчики, прославляющие нацизм, ибо историю вспять вам не повернуть! Именно советский народ спас человечество от нацизма. Этот подвиг навсегда останется в памяти благодарного человечества, и

8

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

никто не в силах очернить или умалить его. Честь и слава воинупобедителю, низкий поклон ему! В силу вышеперечисленных причин я и берусь за перо. Расскажу о войне то, что видел глазами разведчика, подрывника: о трагедиях, о победах, о том, что прошло через сердце. Что из этого получилось – судить читателям. Размышляя о тяжелых минутах и днях, когда выстоял и смерть победил, я мысленно благодарю свое трудовое детство и юность, возвращаюсь к дорогим моему сердцу крестьянским корням. Выходит, что это они подготовили меня к войне. С этого и начну свой рассказ.

1. Семья. Детство и юность В семидесятые годы XIX столетия, после отмены крепостного права, мой прадед Сергей с двумя сыновьями-подростками из-под Пскова пришел в деревню Стравье. Название свое деревня получила от реки, протекающей через нее. Стравье входило в Мердзенскую (б. Михайловскую) волость Лудзенского уезда и располагалось на западе Витебской губернии. Прадед на это поселение пришел в числе первых и получил в надел участок земли. Рядом селились и другие семьи, образовалось 15 усадеб. Прадед Сергей был сообразительным, здоровым и трудолюбивым человеком. На пустом месте выстроил жилой дом, хозпостройки. Земелька здесь была агрономически слабенькая, требовала упорной обработки и обильного удобрения. Нужное количество удобрения крестьяне тогда получали за счет увеличения поголовья скота, поэтому коров в деревне было много больше, чем требовалось для получения молочной продукции. В 1920 году, после Гражданской войны, молодые государства – Латвия и РСФСР – провели границу по реке Лжа. Стравье оказалось на латвийской территории, всего в четырех километрах от границы. Граница тогда прошла через многие семьи – наши родственники по линии бабушки Анисии, ее братья, сестры, близкие и просто друзья – остались на территории России.

9

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

В двадцатые годы в Латгалии, то есть в восточных округах Латвии, проводилась земельная реформа по образцу Столыпинской. Крестьяне получали отдельные земельные наделы, создавали хутора. Во многом эта реформа была прогрессивной – к примеру, ликвидировалась узкая чересполосица, создававшая массу неудобств при обработке земли. Перешла курица через межу – и она уже на «чужой территории». А отсюда неприятности. Новая система несла крестьянам и радости, и переживания. Как справедливо поделить нажитое? Что даст хутор на пустыре? Те, кто уходили на отдаленные от деревни наделы, «прирезы» получали побольше, чем те, кто оставался неподалеку. Мой отец Макар и двое его братьев получили участок земли в девять гектаров. Сестрам земля не выделялась. Их надо было подготовить к замужеству. Между братьями началась дележка земли, инвентаря и всего остального. Особенно тяжелой задачей было поделить две лошади на троих. Дележ вносил в родственные отношения определенную напряженность. Часто бросали жребий, но взрослые, стараясь уйти от ответственности, за жребий не брались. Как правило, этот делали их дети. Решать эту проблему был приглашен и я – четырехлетний малыш. Я выбрал понравившуюся мне лошадку с красивой белой звездочкой на лбу, которую часто подкармливал свежей травой. Когда указал на нее, у присутствующих это вызвало оживление и улыбки. Тогда я не понял, в чем дело, но разобрался позже. Оказалось, что «лысая» была слабенькая, старенькая лошадка, а молодая, сильная, ушла к дяде. Таковы были правила, взрослые их не меняли. Бабушка осталась в нашей семье, поэтому дяди подбросили нам по полгектара на ее долю, и наш хутор вырос до четырех гектаров. Из таких нищенских наделов в основном и состояла деревня, и только одно хозяйство было зажиточным – мой дядя Ефим на пару с братом имел 28 гектаров хорошей земли. По ее количеству они попадали в категорию кулаков, но постоянных батраков у них не было, позже это и спасло их от раскулачивания. Днем и ночью они трудились на своих угодьях не меньше других. У них было много скота, и накапливался

10

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

навоз для удобрения. Но своих сил для его вывоза не хватало, и потому часто делали толоку: варили пиво и звали соседей. На повозках приезжала помощь – мужчины вилами бросали навоз на телегу, а мы, подростки, были за возниц. В таких случаях мы старались заполучить молодую, сильную и быструю лошадь, устраивая между собой своеобразные гонки. По традиции, ради веселья, обливали друг друга водой. Раз братья Матвеевы, притаившись у дороги с ведрами, устроили мне засаду. Заметив их, я вскочил в телегу, рванул лошадь, и водные струи остались за спиной. Подростки старались удостоиться чести выехать на поле последним. По доброй традиции такого возницу, называемого «поскребышем», чествовали. «Лауреату» на плечи надевали дубовый венок, лошадке на шею – звонкие колокольчики, а еще наградой были большой кусок ржаного хлеба с толстым слоем меда и кружка парного молока. Не удивительно, что в ту пору люди так держались за землю. Земля была главной кормилицей, основой жизни и опорой хозяйства. В 1929 году, было мне тогда 6 лет, помогал я отцу городить хлев для коров на зиму. Счастливый отец, хитро прищурившись, говорит: – Радость у нас, Василий. Братика тебе принесли!

– Не надо мне этого братика, – категорически отвечаю я.

– Как так? Почему?

– А как мы потом хутор делить будем? – отвечаю. – Пусть его к соседу дяде Коле несут, у них детей нет. Отец серьезным стал, даже работу остановил. Вот тут и возникло глубокое раздумье, что собой представляют маленькие бедняцкие хозяйства, когда даже дети это понимали. В 1932 году родился второй брат, и меня снова спросили, что будем делать с ним. Брат мне понравился, и я ответил: «Пусть остается». Тогда этим «решением» я, не ведая того, заглянул в нашу судьбу далеко вперед. Когда в 1940 году в наши края пришла власть Советов, то она сразу разрешила эти тревожные крестьянские вопросы. Все получили право на учебу, работу, и нам, братьям, не пришлось драться на меже из-за куска надела, не понадобилось делить четыре гектара

11

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

земли на троих. Вот почему мы – и не только мы – полюбили новую власть. Но все это было несколько позже. Полученный нашей семьей участок земли оказался тяжелым и сложным. Лежал он в низине, нередко заливался водою, половина его была покрыта болотным мхом и кустами, за которыми стоял вековой красивый лес. Бабушка помнила, что раньше в этих местах легко можно было встретить медведя. Чтобы благоустроить землю, превратить ее в пашню и довести дело до посевов, отец трудился от зари до зари. Вдоль и поперек он прошел участок канавами, сделал отток воды, выкорчевал кустарник. Мало-помалу наша земля стала давать урожай. Отец был одаренным от природы человеком и понимающим крестьянином. Хорошо разбирался в агрономических вопросах, в фазах Луны, знал, когда и что надо сеять и жать. Соседи часто приходили к нему за советом. В свое время его успешную учебу – особенно он успевал в математике – оборвала смерть его отца, моего деда. К математике у него был особый талант и свои, известные только ему, правила счета. Даже сложные задачи он решал быстро, и мне не раз приходилось слышать похвалу в адрес отца при покупках в магазинах – он считал в уме и быстрее, и правильнее продавцов. На хуторе полевые работы были за отцом, а домашний очаг – за матерью. Нелегко ей было накормить восемь человек. А сколько времени у мамы требовал скот, огород! Целыми днями под палящим солнцем она рыхлила землю, полола, ухаживала за грядками лука и огурцов. Урожай с этих грядок мы с отцом возили в город на продажу, огород был нашей главной статьей доходов. Еще одной статьей доходов был лен. Эта культура требовала не только хорошей подготовки почвы для посева, но и вообще большого труда. Когда лен вызревал, женщины руками теребили стебли и вязали их в снопы, а отец обрезал головки на семена. Я возил лен на берег реки и замачивал в особых «мочилах». Надо было уметь правильно загрузить лен, накрыть его сверху сучьями и накатить сверху камни, чтобы лен полностью оказался под водой. Однажды во время этой работы, уже ночью, при большой и светлой Луне ко мне подошел дядя Ефим, хозяин этих мочил, и спрашивает:

12

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

– Кто же такие большие камни туда положил?

– Я, – отвечаю.

– Ого! – удивился дядя. Позже он рассказал об этом отцу, с восхищением закончив: – Ну, Макар, у тебя и сын! Я немного погордился, но главное – понял, что многое уже могу сделать, хотя мне было только 12 лет. Через 2–3 недели лен из воды вытаскивали и расстилали по полю для сушки. Потом собирали в большие снопы – кули, сушили при высокой температуре, затем мяли на специальной машине, вальки которой приводила в движение лошадь. И наконец, всю зиму лен трепали, удаляя стебли и кастру от волокна. Только тогда он становился годным для продажи. Вот так в тридцатые годы круглый год с утра до ночи трудились в буржуазной Латвии крестьяне-бедняки. Нашим воспитанием занималась семидесятилетняя бабушка Анисия. Когда я подрос, мне пришлось выслушать от нее немало упреков в свой адрес. Сколько я ей доставил хлопот и беспокойства! Натворив что-нибудь, спасался от бабушки, прячась под лошадью – отводил в сторону хвост и говорил: «Ты меня не поймаешь!» Что, впрочем, не мешало мне быть бабушкиным любимцем – и за курчавую голову, и за голубые глаза. С 5 лет я уже помогал отцу в работе. Что-то принести, что-то подать, поднять, придержать. В 9 лет ушел пастушничать в середняцкое хозяйство до октября месяца. Поэтому в сентябре школу не посещал, и это сказывалось на успеваемости, особенно в начальной школе. Позже учеба давалась легко. В 1933 году крупный град полосой прошел по нашему участку и выбил всю зрелую рожь – основной продукт питания семьи. Мать ходила в слезах. Янис, сын хозяина, у которого я работал пастушком, привез – как плату за мою работу – несколько мешков ржаного зерна. Его нам хватило до следующего урожая. Мать, уже дожив до глубокой старости, часто и с гордостью вспоминала, как я, 10-летний мальчишка, прокормил тогда большую семью.

13

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

С Янисом у меня связано еще одно небольшое событие. Как-то из города Янис привез мне пистолет-пугач. На радостях – тут же, во дворе – я выстрелил. Небольшое облачко оранжевого дыма понесло на соломенную крышу. Выскочивший на шум хозяин потребовал у Яниса «отобрать у меня эту гадость, иначе он нас всех сожжет!». На этом радость и кончилась, оружия меня лишили. Однако на другой день Янис втихаря вооружил меня снова, строго наказав никому пугач не показывать. С пистолетом мы уходили с мальчишками подальше, на берег реки, где каждый мог вдоволь пострелять. Как-то «однополчанин» Саша героически решил подставить под выстрел вместо мишени собственную попку, здорово обжегся, с диким криком покинул «стрельбище» и в дальнейшем больше не выпендривался. Любимым местом для нас, подростков, была река и ее «вир» – самое широкое и глубокое место. На берегу мы соорудили сходни для прыжков в воду, а примыкающее к реке поле стало стадионом. Там были сектора для прыжков в длину и высоту. Вместо ядра толкали камень. Имелась и беговая дорожка. Любимой игрой считалась русская лапта. На нее собиралось более 20 человек. Делились на две команды: одна – в «городе», другая – в «поле». Мяч для удара подбрасывал игрок «поля», а били – «городские». Чтобы добыть право на удар, игрок должен был пробежать определенную дистанцию. Противник бросал в него мяч, и если попадал (это называлось «засолить»), то команда выигрывала «город». Второй задачей «города» было поймать мяч на лету. Сделать это было довольно сложно, и называлось «взять вдарку». Пока мяч летит под облаками, надо правильно рассчитать его траекторию и место приземления. Бежишь за ним сломя голову, попадешь ногой в ямку, прокрутишь сальто и снова бегом, не спуская глаз с мяча. В нашей команде только один бил по мячу лучше меня, но вот поймать его – тут я был незаменим. У меня с детства выработалась хорошая реакция на внезапность, думаю, что приобрел я ее в этой игре. Жаль, что сегодняшние мальчишки в лапту не играют. Много плавали. Тут тоже были свои правила и требования. В «зачет» по плаванию входило количество купаний. Рекорд держал мой

14

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

братишка Митя, умудряясь купаться по 16 раз в день – он жил на берегу реки. У него были редкие волосы, они быстро сохли – а по правилам снова лезть в воду разрешалось только с сухими волосами. Меня же волосы подводили своей густотой. Любили мы играть в карты. Играли в очко на деньги – имели несколько сантимов, которые и гоняли по кругу. В карты мне везло, но было правило: выигравший покупал в местной лавке сладости на всех. Детская картежная забава продолжалась недолго, от нее я отрекся раз и навсегда. Нередко на зеленом игровом ковре нашего поля закипала борьба – простая, в «охапочку». Соперника требовалось положить на лопатки и удержать, только тогда засчитывалась победа. Борьба нам многое дала и в физическом развитии, и в становлении характера. Тогда я ее и полюбил на всю жизнь – возможно, потому, что выработал свои личные приемы, которых другие не знали, и имел успех среди товарищей. Со всей округи молодежь собиралась на встречу – на наш мост, на танцы. Но до этого многие приходили на наш «стадион» и вместе с нашими земляками усаживались в кружок на зеленый покров вокруг борцов. Некоторые вступали с нами в «охапочку». На мою борьбу сильнее всех реагировал дядя Даниил – в молодости он любил этот вид спорта. На мои победы он реагировал радостными возгласами. Позже я боролся и с однокашниками в ремесленном училище, и во время отдыха на пляже, на мягком песке, боролся и на работе в милиции. Там, правда, проводились обязательные занятия в спортзале по особой программе, но мы находили время и для некоторых отступлений. Я приглашал своих подчиненных на борьбу. Согласитесь, ситуация необычная, поэтому молодые офицеры нередко стеснялись бороться с начальником. Тогда мне приходилось им разъяснять, что на спортивном ковре нет начальников и подчиненных, что здесь все равны. На отдельных смельчаков мои убеждения действовали, и они выходили на ковер. Вспоминаю молодого, сильного, с хорошей реакцией оперативного работника уголовного розыска лейтенанта Василия Кашурина. Как-то во время схватки я сильно бросил его через

15

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

себя, но выпустил из рук. Василий отлетел довольно-таки далеко и, пока я к нему полз, успел вскочить. Мне требовалось немало усилий, чтоб уложить этого офицера на лопатки. В детстве наши игры проходили с утра до вечера на открытом воздухе, под жарким солнцем, от которого мы не прятались. Мы были загорелыми, закаленными и не болели. Через деревню узкой полосой тянулся холмик – горка, которая нам приносила много радости зимой. Катались на санках, но иногда, прихватив большие дровни, усаживались в них человек по десять и неслись вниз с горы. На повороте дровни иногда опрокидывались – сколько было радости и смеха! На гладком льду реки до снега катались на коньках, которые мастерили сами из деревянной колодки и металлического прута. Зимой лед расчищали, а весной, в паводок, любили кататься на льдинах. Еще, бывало, на широком русле реки вмораживали в лед деревянный столб. Сверху в столб вбивали металлический костыль, сверху надевали длинную крепкую жердь, к концу которой привязывали санки. Десяток здоровых парней толкали жердь, санки катились с такой быстротой и силой, что ни один ездок не мог на них удержаться, срывался и кубарем катился по сугробам, что тоже доставляло немало смеха и веселья. И опять же – не болели, зимние забавы только укрепляли здоровье. Придешь весь в сосульках, доберешься до кровати, казалось, можно и успокоиться, но нет – ноги сами карабкаются на стену. Детство на всю жизнь выработало страсть к движению и поднятию тяжестей. Позже в папке вместе с деловыми бумагами носил металлическую пластину, не расставался с гантелями. На остановке, в ожидании транспорта никогда не стоял и не сидел – все время двигался, как мог. С детства был непоседой везде и всюду, гасил свою энергию в спорте. Хотя большим спортом заниматься возможности не было, но в любительском преуспевал – неплохо плавал, играл в волейбол, бегал кроссы, толкал ядро, метал диск. Ну и, конечно, зимой – лыжи, а летом – велосипед. Тогда я думал, что не расстанусь со спортом до самой смерти, но не тут-то было. Жизнь с возрастом вносит свои коррективы, со многими

16

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:01:59

любимыми занятиями пришлось расстаться, остались только воспоминания. А на остановках в ожидании транспорта теперь стараюсь присесть – подводят раненые ноги. Видно, свою норму по бегу выполнил. Но вернусь опять в детство. Работа пастухом – первое мое серьезное дело – оставила о себе массу впечатлений. Пасти скот приходилось как в поле, так и в лесу. Чтобы справиться со стадом, от пастуха требовалась определенная смекалка. Каждое пастушеское утро становилось уроком понимания красоты природы. Пастухи первыми видели, как весной одеваются в зелень луга и леса, первыми летом встречали солнце, играющее лучами на росистых травах. Душа радовалась от распева птиц, трепетала от соловьиных трелей. А как прекрасно колышется зеленое море молодых деревьев! Волшебство и запах природы остались в памяти навечно. Видимо, именно в юности человек получает духовный «заряд» на всю жизнь. В те годы я научился принимать всякую погоду за благодать – она испытывала и закаливала. Мне нравилось идти навстречу мощному жгучему ветру, преодолевать его упругое сопротивление – ощущение, что ты находишься в состоянии борьбы, захватывало дух и в итоге приносило своеобразную победу. Я никогда не носил шарфы, подставляя открытую грудь холодному ветру и снегу, и теперь не одобряю, когда детей крепко кутают. Сдружился я и с дикими обитателями лесного пастбища. Когда находишься рядом с коровами, то лесные звери тебя не боятся. Совсем ручными становились олени, косули, иногда и лося подкармливал. А зайцы так вообще были друзьями – маленьких зайчат собирал, делал им домики, но по ночам малышей «освобождали» родители... Встречаясь с пастухами из соседних деревень, мы пели песни, боролись, но чаще всего мерялись криком – соревновались, на чей голос лучше отзовется эхо. Нехитрая вроде бы забава, но в последующей жизни она пригодилась – развил голосовые связки. После войны, во время учебы в Высшей школе НКВД полковник Михайлов иногда поручал мне вести строевые занятия вместо себя:

17

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

– Кононов, у вас отличный командный голос. Действуйте! Пастухи-подростки, бывало, в лесу и прирабатывали. Господа пограничники, устраивая охоту, привлекали нас в качестве загонщиков. Криками, трещотками и шумом мы поднимали зверя и гнали его на охотников. Часто это происходило поздней осенью и ранней зимой. Тонкий лед проваливался, и мы брели по колено воде. Вот так и закалялись за гроши. Главным очагом культуры в нашей деревне была 4-классная школа. Большое влияние на нас оказывали учителя. Самые утомительные уроки были у директора школы Филимона Ивановича – они длились по 3–4 часа, потому как зачастую он оставался единственным учителем на всю школу. Но когда звучало слово «перемена», то у нас терпения не хватало выйти в двери – вылетали в окна и тут же хватались за лапту. В школе была своя библиотека, где мы вместе читали «КонькаГорбунка», учили наизусть «Бородино» Лермонтова. Вообще много времени уделялось литературе, особенно басням и стихотворениям. Некоторые стихи помню до сих пор, особенно Пушкина. По-своему радостными для нас были дни Новогодних святок. Ряжеными ходили по домам, танцевали, пели песни и коляды. Людям это нравилось, нас угощали сладостями и дарили подарки. Называли нас цыганами, но мне кажется, что в вывернутых наизнанку шубах мы скорее напоминали каких-нибудь фантастических зверей. В то же время я не верил в гадание и прочее колдовство. А вот сестра к этому тянулась, и мы с ней часто спорили. Чтобы избавить ее от «тлетворного влияния» деревенского колдуна, сделал так, что он к нам больше не показывался. Большая деревня Пуданово славилась своей самодеятельностью, к нам приезжали тамошние артисты с «Дядей Ваней» Чехова. Многие мужчины нашей деревни проходили военную службу в Санкт-Петербурге, воевали в японскую и империалистическую войну, а в гражданскую некоторые сражались под знаменами Буденного. Многие из них видели Ленина, Троцкого, Керенского. У них было что вспомнить и рассказать землякам, они вообще выделялись смекалкой, определенной культурой и знаниями. Мы это понимали, к ним тянулись, к их словам всегда прислушивались.

18

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

Были у нас и талантливые самородки. Они делали машины для обработки льна. Николай Алексеев, имея один класс образования, по чертежам построил малотарку. Позже, во время работы на заводе «Ригахиммаш», он внес 17 рацпредложений. По своему рождению и мировосприятию люди в деревне были православными, жили в дружбе и взаимопонимании. Более половины семей были в родстве. Общественное мнение, царившее в деревне, воспитывало честность, верность дружбе. Я с детства видел примеры милосердия, сочувствия и готовности прийти на помощь тем, кто попал в беду – когда загорелась усадьба дяди Никиты, вся деревня пришла на помощь: тушили всем миром, из горящих хлевов выгоняли скот, вытаскивали из пламени пожитки. Высоко ценился труд. Увидев человека за работой, обязательно желали ему успехов. Очень красиво в деревне звучало слово «спасибо». Впитывая добро, мы, подростки, вырабатывали в себе соответствующие качества: честность, правдивость, трудолюбие, умение держать слово и отвечать за свои поступки. Сколько себя помню, допущенные ошибки всегда преследовали, бичевали душу – вплоть до сегодняшнего дня. Отдыхали редко, но метко. У отдыха в нашем краю тоже были свои традиции – гуляли и веселились в основном по большим религиозным праздникам. У каждого праздника был свой «округ», своя «территория». К примеру, родственники нашей семьи широко отмечали Спас, другие – день Петра и Павла. В нашей деревне отмечали Покров, за что нас и звали Покровскими. В деревне пять семей были близкими родственниками, и прибывшие гости веселились неделю, обходя всех родичей. Пили только пиво, самогон не гнали. Веселились дружно, с ворохом шуток и анекдотов. Нам, подросткам, нравилось пение взрослых. Устроившись на завалинке под окнами, слушали любимые песни: «Когда б имел златые горы», «При лужке», «Ах вы сени, мои сени» и, конечно, «Шумел камыш». В одной песне были такие слова: «А у князя была нянька, старая карга». После них следовал общий смех – радовались проблемам князя. Хорошо пели две моих тетки и мать, у нее был музыкальный слух, она пела в церковном хоре, на клиросе.

19

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

Народные распевы той поры, в том числе и латышские, так глубоко запали в душу, что я к ним остался неравнодушен на всю жизнь. Иногда – чуть тише – пели «Вы жертвою пали» и «Замучен тяжелой неволей». Тогда мы этих песен толком не понимали, но разобрались несколько позже. Кроме песен, мы прислушивались и к анекдотам. Видимо, и эта традиция перешла к нам от предков – мы в своих компаниях тоже по очереди рассказывали анекдоты, отдельные я и сегодня помню. Запомнились беседы со старейшинами в деревне. Их говор был ярким, образным, порой с лукавинкой, порой с улыбкой. За их разговорами отчетливо слышался пульс деревенской жизни, ее ритмы. Интересным для нас был Иван Иванович. Он издалека приезжал на рабочее поле, останавливал лошадь, и начиналась беседа по душам – на равных. От него мы узнавали, с чего начинается и как развивается деревенская жизнь. По-своему интересными были и деревенские старушки. Они многое знали и увлеченно рассказывали сказки, загадки, учили играм. В Латгальском крае в годы буржуазной Латвии население преимущественно состояло из сельских жителей. В нашем Лудзенском уезде по переписи 1938 г. их был 91 процент. По национальному составу в Латгалии русских было 28 процентов. В нашем районе, тянущемся вдоль границы, жили русские, поляки, белорусы. В двадцатые годы после земельной реформы в Латгалии мелкие и средние хуторские хозяйства составили 93 процента. Оставшиеся 7 процентов приходилось на зажиточных кулаков, сосредоточивших в своих руках треть всех крестьянских земель. Характерными для Латгалии были беднейшие крестьянские хозяйства площадью до 5 га. Такие хозяйства, влачившие полубатрацкое существование, составляли 23 процента. В середине 30-х годов разразившийся в Латвии экономический кризис привел к разорению 26 тысяч бедняцких и средних хозяйств, значительная часть из которых была расположена в Латгалии. А если к этому добавить, что в Латгалии 30 тысяч человек по реформе не получили ни клочка земли, то армия батраков получилась внушитель-

20

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

ная. В 1928–1935 гг. из Латгалии на заработки ушло 93 тыс. человек. Для зажиточных хозяйств это была дешевая рабочая сила, и они ее жестоко эксплуатировали. Работали бедняки от зари до зари, без выходных, за 30 латов в месяц. В этих семьях тогда вымерло 30 процентов детей в возрасте до 5 лет. Нередко ходили с лукошком, выпрашивая муку для хлеба. В памяти из тех лет сохранилось жалкое зрелище: весной цепочка батраков тянется к железнодорожной станции, уезжает на заработки. Осенью они возвращались и всю зиму ходили по краю в поисках работы с трепалом на плечах. Лишних людей из сельской местности город принять не мог – промышленность пришла в упадок, царила безработица. Социальная деградация общества лишала детей трудового народа образования. В Латгалии большинство детей учились только 2–3 зимы. К примеру, в моем первом классе было 27 учеников, до четвертого класса дошли 9, а до шестого – только двое. И так было повсеместно. Дети не учились в основном по двум причинам: во-первых, нечего было надеть и обуть, особенно зимой. Я первые два года ходил в школу в толстых и тяжелых льняных лаптях. Во-вторых, чтоб выжить, с раннего детства приходилось начинать работать – или в своем хозяйстве, или по найму. После войны в моей обширной по территории Мердзенской волости в бандах «лесных братьев» было 99 человек, среди которых с высшим образованием не было ни одного, незаконченным высшим – один, двое – со средним, а остальные окончили 2–3 класса.

15 мая 1934 года премьер-министр К. Ульманис, опираясь на военизированную организацию «Айзсарги», совершил государственный переворот. Были разогнаны сейм и партии, многие политические деятели, особенно из левых партий, арестованы. Вслед за этим диктатор сверг и президента государства А. Квиесиса и сам себя назначил президентом. В Латвии воцарилась диктатура с явной фашистской окраской. Все эти действия были настолько противозаконными, что и сегодня многие представители латышской интеллигенции выступают с предложением «очистить от скелетов шкафы латвийской истории»,

21

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

предлагая убрать из галереи президентов в зале Рижского замка портрет автократа Ульманиса за допущенные им беззакония. Ну а после портрета следует убрать и памятник из парка в центре Риге. Помоему, это будет справедливо. После государственного переворота начались гонения на школы нацменьшинств. Все русские начальные и основные школы были преобразованы в латышские. Из двух десятков русских гимназий осталось две. Когда в 1936 году мы пришли в Голышевскую школу, то она уже была латышской. Нам было очень трудно – даже на переменах запрещалось говорить на родном языке. Учителя, боявшиеся пограничного режима, в разговоры на русском не вступали. Здание школы находилось на пограничной реке, рядом с постом. Однажды весной, не выдержав напряжения, мой одноклассник Иван Гавриленко, прыгая по льдинам, вмиг оказался на той стороне реки, на территории Советского Союза. Стоя на противоположном берегу, он громко объяснял свой поступок – рассказывал, почему он не любит Латвию, и предлагал нам последовать его примеру. Прибежавшие возбужденные пограничники винтовками нас загнали обратно в классы. Иван все это видел. На прощание он помахал нам рукою и спокойно зашагал по широкому полю. Начались допросы. Больше всего досталось нашему классу, а еще больше других – мне. И тому были причины. Год назад мы с братишкой Митей подобрали на нашем мосту небольшие бумажки и, разбирая незнакомый текст, не заметили, как на велосипедах к нам подъехали два пограничника. Отобрав бумажки, они отконвоировали нас в комендатуру. Бумажки оказались листовками, прокламациями нелегальной коммунистической организации. В комендатуре от нас долго добивались, кто нам их дал и кого мы знаем из коммунистов. В конце концов нас отпустили, но подозрение, видно, осталось. К тому же незадолго до этого я отбыл наказание, которое заработал вот за что. В нашем классе учился Валдис, сын начальника соседнего пограничного кордона, парень капризный, грубый и избалованный. Баловали его и учителя, особенно учительница по литературе и истории, жена

22

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

пограничника, который был в подчинении у его отца. Валдису мы, местные, вообще не нравились. Слабых он избивал. Любимым его издевательством был «бутерброд». Поднесет к твоему лицу аппетитный хлеб с маслом и предлагает открыть рот. И как только ты это сделаешь, Валдис быстро запихивал бутерброд в собственную пасть. Как-то я не выдержал, завел его в школьном саду за кусты смородины и избил. Он пожаловался, и началось! Большинство учителей – жены пограничников – хором потребовали выгнать меня из школы. Спас учитель Александр, умный, демократических взглядов человек, и его жена, учительница географии. Мне назначили наказание, посадив за парту между двух девчонок – дочерей пограничников. Я это воспринял как весьма тяжелое и позорное наказание – как дети пограничников, так и их родители были для нас чужими, почти врагами. Как правило, это были отпрыски зажиточных крестьян, фабрикантов или домовладельцев, местных туда не брали. Кроме того, пограничники вели агентурную работу среди местного населения, предлагая за деньги выдавать своих неблагонадежных знакомых, после чего следовали аресты. Это и многое другое расширяло пропасть между нами. Наказание пришлось терпеть. Время шло, мы присмотрелись друг к другу, подружились. Я помогал соседкам в математике, а Ляля и Элвира мне в латышском языке. Особенно сердечной, доброй и красивой была Ляля – полька по национальности, ее не пугала ни моя потрепанная одежда, ни то, что я был местным, а стало быть, «чуждым элементом» для их семьи. В конце концов, подозрения в «неблагонадежности» с меня сняли. Что же в дальнейшем стало с Ваней и Валдисом? Тут необходимо сказать, что из нашего округа многие нелегально переходили границу, убегая в Советский Союз. Как правило, всех их принимали за врагов и шпионов, особенно в 1937-38 гг. Дальше тюрьмы и лагеря им дороги не было. Подросток Ваня тоже оказался под подозрением, и его поместили в детскую колонию в городе Опочке. Отбывая без вины наказание, он упорно учился, продолжил учебу и после освобождения. Отвоевав Великую Отечественную, Иван вернулся в свои родные края с прилич-

23

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

ным юридическим образованием, которого не было у его сверстников из буржуазного государства. Много лет потом он успешно работал в правоохранительных органах. А Валдис по окончании школы поступил в местный Малновский сельхозтехникум и вскоре был убит за те же проделки, что вытворял в нашей школе. В 1937 году из Калининской области перебежал к нам бабушкин племянник Сергей. Трудолюбивый и добрый, в своем колхозе он ходил в передовиках. Но когда Сергей критически высказался о работе руководства колхоза и сельсовета, его живо зачислили во «враги народа». Он и до этого был на подозрении, поскольку его тетка (моя бабушка) жила в буржуазной Латвии. В 1938 году по требованию СССР Сергея депортировали из Латвии, и вскоре с той стороны пришла горькая весть о его расстреле. В буржуазной Латвии и речи не было о межнациональной дружбе. Постоянные распри возникали между русскими, латышами, евреями, цыганами. Конфронтация шла и по религиозным конфессиям. Непримиримые и острые противоречия оставались между бедными и богатыми. Однажды рядом с нами разразилось побоище на национальной почве между соседями – латышами и русскими, в ходе которого один человек погиб. Государственные власти с проявлением национализма не боролись, даже наоборот – поощряли, натравливая людей друг на друга. Делалось это для того, чтобы трудящиеся разных национальностей не объединились в борьбе против антинародной политики властей. Я очень хорошо понимал это. В 15 лет, вступив в нелегальный Трудовой союз молодежи Латвии (комсомол), я получил твердые убеждения по национальному вопросу и как во время войны, так и в послевоенные годы, будучи уже на руководящей работе, никогда не интересовался, кто какой национальности принадлежит. Для меня важны нравственные и деловые качества человека. Хулиганами мы не числились, но постоять за себя и за друзей всегда умели. Как-то в соседней Барановке объявился рижанин Янис, который пришел к нам на вир с полицейской дубинкой в руках. То ли из

24

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

хулиганства, то ли просто бравируя силой, он начал избивать наших младших. Мы вырвали у него дубинку и так наподдавали, что он, убегая, с дикой скоростью пересек поле, плотно заросшее высокой травой, и больше у нас никогда не показывался. Бывало, мы и озорничали. На нашем мосту по выходным дням встречалась молодежь: много пели, танцевали и расходились уже затемно. Молодежь из Заречья обычно возвращалась в свою деревню большой компанией – впереди с песнями шли девушки, за ними следовали парни. Метрах в ста от их пути, неподалеку от нашего хутора, располагалось кладбище, обросшее всякими небылицами и легендами, одна страшнее другой. Нередко с кладбища доносились странные звуки – видимо, звенел ветер в лепестках металлических венков. Тогда-то у нас с соседом Николаем появилась мысль – попугать возвращающуюся с гулянки зареченскую молодежь. Бабушка Лиза, к удивлению, не только не пресекла наши коварные планы, а наоборот, поддержала. Она быстро сшила несколько белых простыней в одно целое, а мы изготовили деревянный крест. Запаслись керосином, спичками и с этим богатством забрались втроем на самую вершину кладбищенской горки, поросшую соснами. Большой высокий крест привязали к моей спине, надели простыни. Я забрался на плечи к Николаю, образовался большой белый столб с крестом на вершине. В одной руке я держал флакон с керосином, в другой – спички. Слышим, по ночной дороге с песнями приближаются зареченские. Я набрал в рот керосин, дунул, распылив в воздух, и поднес спичку. Вспыхнуло пламя, освещая и кладбище, и наш белый столб, и крест. Не знаю, что там увидели зареченские, но мы услышали истошные крики, вой, и дорога мигом опустела. Поняв, что натворили, мы кинулись домой. Бабушка предупредила, чтобы мы не проговорились. Утром удивленный отец говорит: – Ничего не понимаю! Что такое стряслось, что зареченские мужики всю ночь по округе с фонарями ходили? А «стряслось» вот что: зареченские, в ужасе улепетывая с дороги, попали на поле вязкой глины, оставили в ней свою обувь и вернулись

25

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

домой босыми. Их отцы ночью и собирали по полям брошенное в страхе имущество. Этот случай в дальнейшем оброс такими страшными легендами, что многие вообще перестали ходить мимо кладбища, особенно по ночам. Хочу рассказать о моих двоюродных братьях, по-своему оригинальных. Николай старше меня на 2 года, а Дмитрий на столько же моложе. Оба начали курить еще в детстве, а Николай рано взялся и за спиртное. Во хмелю он бывал агрессивен и шумлив. Подвыпив, часто распевал свою любимую песню – «Широка страна моя родная». Песня была запрещенной, но «местные» оберегали его и в полицию не доносили. Через наш хутор протекал ручеек, густо заросший травою. Однажды я случайно заметил, что высокая трава на берегу ручья как-то странно колышется. Приблизившись, увидел человеческие ноги. Голова человека лежала в воде. Оказалось, это пьяный Николай свалился в ручей. У него уже начались судороги, но я вытянул его из воды, и он ожил. Глядя на него, дал себе слово – таким не буду. Получилось, вроде как поклялся. В 13 лет Николай отказался пасти свой скот и куда-то исчез. Его долго разыскивали и наконец нашли под Ригой, пастухом в большом хозяйстве. Потом он перебрался в Ригу, работал в кондитерском цехе, развозил по домам его изделия. Неплохо зарабатывал, прилично одевался. С началом войны Николай вернулся домой и хотел вступить в наш партизанский отряд. Но его мать была против, и ему пришлось вернуться в Ригу. Как-то в центре города он увидел колонну пленных красноармейцев, которых гнал немецкий конвой. Николай крикнул: «Здравствуйте, товарищи! Держитесь, скоро вас освободят!» Пленные оживились, подняли головы и стали глядеть в его сторону. Николай помахал им рукой. Все это происходило недалеко от здания полиции СС «Остланд». Николая тогда спасло то, что среди конвоиров не оказалось ни одного, понимавшего по-русски. Позже Николай влюбился в одну женщину с двумя детьми, просил ее руки, но она ему отказала. Николай расстроился, здорово выпил и,

26

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

зайдя в офицерскую столовую СС, провозгласил тост за победу Красной армии, закончив его словами «Капут фашизму и Гитлеру!». Эсэсовцы в ярости вытащили его во двор и тут же расстреляли. Так закончилась бурная жизнь моего двоюродного брата Николая Елагина. Младший двоюродный брат, Дмитрий, бесспорно, обладал талантом военачальника. Вместе со сверстниками он создал в деревне большую команду и проводил военные игры. Они мастерили из подручных материалов винтовки, автоматы, пулеметы и даже танки и пушки. Главнокомандующим и главным конструктором был Дмитрий. На занятиях царила строгая дисциплина, даже малые ошибки не прощались. Крупные же оплошности во время «войны» наказывались особенно сурово, вплоть до физического воздействия. Когда вся эта «техника» выкатывалась из большого сарая на «плацдарм» зеленого луга, было на что посмотреть. Слышались военные команды, автоматные, пулеметные очереди, все искрилось, вспыхивало и раздавалось громовое «Ура!». Старшее поколение только головами качало: – Отродясь у нас такого не было! Не иначе, к войне... Так и случилось, скоро сюда пришла настоящая война. Многие погибли, в том числе и главнокомандующий, многие вернулись с наградами. Что характерно, наша маленькая деревня в 15 усадеб дала войне 19 бойцов. Не могу не сказать о тяжелой доле новобранцев в Латвийской армии. Трудней всего приходилось тем, у кого не было образования, но сложнее всего приходилось не знающим латышского языка. На строевых занятиях над ними попросту издевались, унижали, и не столько офицеры, сколько сержанты и ефрейторы. Кому не давался строевой шаг, терпели больше всех. Иногда доходило до унижения человеческого достоинства – к одной ноге привязывали сено, а к другой солому, и раздавались издевательские команды: – Шагом марш! Сено, солома! Сено, солома!.. До изнурения и пота. Все это знали матери, больше всех переживавшие за своих сыновей, хотя срок службы был небольшой – 11 месяцев. В 1933 году моя бабушка Пелагея провожала на службу своего любимого младшего сына Николая. По старой традиции на проводы

27

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

варили пиво, собирались родные и близкие, но веселья не было. Дядя Коля запел песню. Последний нынешний денечек Гуляю с вами я, друзья. А завтра рано, чуть светочек, Заплачет вся моя семья… По щекам его катились слезы, плакали и остальные. Не знаю, кто и зачем придумал такую грустную песню. Было ощущение, будто человека провожают на тот свет. Бабушка Пелагея очень тяжело восприняла проводы, заболела и, не дождавшись возвращения своего любимого сына, умерла. В конце 30-х годов экономический кризис в Латвии дошел до критического уровня. На селе малоземельные хозяйства распадались. Государство на это не обращало внимания. С большой любовью президент Ульманис относился только к кулакам, они получали большие дотации от государства, их богатство множилось. В городах же росла безработица. Только за 3 месяца, с декабря 1939-го по март 1940-го лишились работы 12,5 тыс. человек. Безработных гнали на село, в батраки к зажиточным крестьянам, но городские оттуда разбегались. На многие продукты была введена карточная система. Были карточки на сахар, соль, керосин. Сильнее всего кризис ударил по горючему и металлу. Я, в те годы учащийся ремесленного училища, испытал это на себе. Для зачета мне требовалось сделать сапожный молоток. Он довольно сложный, и я при изготовлении допустил ошибку, в результате чего одна сторона уменьшилась на 2 миллиметра. Зачет не приняли, на новый образец металла, жалкие остатки которого находились под семью замками, не дали, а это означало, что я остаюсь на второй год. Этого допустить было нельзя – ремесленное училище оставалось единственным учебным заведением, которое подходило нам по карману – за учебу в нем надо было платить 14 латов в год. Учеба в гимназии, которая стоила 140 латов, для меня была закрыта.

28

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

На помощь пришел Аким Грошев – хозяин дома, в котором я жил, ломовой извозчик. У него имелось много знакомых на железнодорожной станции Лудза, и меня «по блату» определили туда грузить свиней в вагоны. Даже на эту тяжелую работу была очередь. Называлась это «свиньям хвосты заламывать». На носилки ставили клетку для свиньи. У хозяина-продавца с повозки поднимали большую свинью и загоняли в клетку. Понятно, свинья не слушается, в клетку не идет. Но стоит только покрутить свиной хвостик, как она мигом становилась покорной и шла, куда нужно. Свинью в клетке тащили на весы, потом грузили в вагон. Этот груз я с напарником таскал двое суток, за что и получил 2 лата. На эти деньги купил у частника кусок железа, сделал новый молоток и зачет получил. В деревне старшим среди нас был Евгений Елагин. По характеру быстрый, энергичный, красивый и умный. Иногда он играл с нами, но игры его были резкими, опасными, на пределе риска. Получив в ремесленном профессию слесаря, он объехал всю Латвию, но работы так не нашел. Вернувшись домой, он все чаще стал поглядывать на Восток. Он глубоко верил, что его настоящая родина – там, в Советском Союзе. И вот зимой 1937 года Евгений, отследив пограничника, шедшего по маршруту, за его спиной перебежал границу. Но на той стороне его встретили как иностранного шпиона и поместили в лагерь на Севере. Шли годы, но он все никак не мог доказать, что является патриотом СССР. О своем горе он писал старшей сестре Ольге в Москву. Когда началась война, он попросился добровольцем на фронт, но и в этом ему отказали. Когда с группой солагерников они попытались перебраться к американцам, то были настигнуты и расстреляны. Грустно и больно вспоминать, как патриоты Советской страны были превращены во «врагов» и бесславно погибли, вместо того чтобы стать героями. Приятель Евгения, Михаил Алексеев, был человеком с золотыми руками. На пустом месте он умудрялся создавать машины, особенно ему удавались веялки и агрегаты по обработке льна. Он перебежал в Советский Союз годом раньше Евгения и тоже был встречен как

29

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

шпион, прошел через все тюремные ужасы того времени. Но, в отличие от Евгения, его депортировали в Латвию, где и посадили в тюрьму, в камеру к коммунистам. Михаил рассказал сокамерникам, что творится в советской тюрьме, но те ему не поверили, сочли провокатором. От пережитого у Михаила началось душевное расстройство. Психически больным он вернулся в отцовский дом, но с домочадцами общего языка не нашел и перебрался в баню, что стояла на меже нашего участка. Там его друзьями стали черти, с которыми он громко разговаривал: «Ты, длиннохвостая, почему за порядком не следишь, почему тот рогатый пол не подмел?» Понятно, люди его боялись, хотя он никого не трогал, жил в одиночестве, добывая смолу в сосновом бору. На коре корабельных сосен он творил настоящие художества. Металлической строгою слева и справа, спуском вниз и в центр он выводил ровные белые полосы, по которым стекала смола. Его узоры на соснах смотрелись как произведения искусства, люди ходили смотреть на них, как на выставку. Но однажды Михаил сорвался, избил жену брата, за что по решению суда был водворен в Даугавпилсскую психоневрологическую больницу. Но и там его золотые руки продолжали дарить добро людям. Позже главврач Белецкая с любовью и теплотой рассказывала мне о Михаиле, сообщив, что он в одиночку заменил во всем большом здании больницы ветхие рамы и двери на новые, добротные и красивые. Там же, в больнице, у этого человека навсегда остановилось сердце. Тем временем в Латвии пропасть между властями и трудовым народом все увеличивалась. Ульманиса народ не любил, но государственные чиновники поддерживали его имидж любыми способами, в том числе и репрессивными. Как-то в Карсаве на базаре моя тетя, увидев большую свинью, громко заявила, что у нее такая же толстая шея, как у Ульманиса, за что получила большой денежный штраф. Но сравнение народу понравилось и быстро разлетелось по округе. Президента не любили – как за антинародную внутреннюю политику, так и за внешнюю: за авантюристический курс сотрудничества с нацистами, направленный на превращение Латвии в военный плацдарм для борьбы против Советского Союза. Все это толкало народ на

30

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

борьбу, росли его симпатии к коммунистической партии, находящейся на нелегальном положении, создавались группы сопротивления, все больше проявлялись признаки революционного восстания. В нашем лесу ополченцы оборудовали склад с оружием. Тысячи людей бросали в тюрьмы и отправляли на каторгу, но ряды сопротивления не уменьшались. На место одного арестованного в борьбу вступало двое, коммунистическое движение неуклонно нарастало, особенно среди молодежи. Правящие круги, напуганные судьбой Польши, 5 октября 1939 года пошли на подписание Пакта о взаимопомощи между Латвийской Республикой и СССР. В Латвии на отведенных властями базах разместились части Красной армии. Перемещались они по железной дороге. В нашем направлении первой пограничной станцией была Зилупе, следующая остановка – на Лудзенской станции. Местному населению общаться с красноармейцами запрещалось, уездное полицейское начальство оцепляло станцию задолго до прибытия эшелона, сгоняя для этого полицейских из всех волостей. Это я хорошо помню, поскольку жил рядом со станцией. Как-то мы с приятелем до начала полицейского оцепления забрались в станционный туалет и спрятались в щель под крышей. Ночью прибыл эшелон. Выскользнув на пустой перрон, мы встретили летчика-красноармейца. Ветер сорвал часть брезента и обнажил крыло самолета, стоящего на платформе. Мы помогли привязать покрывало. Для этого потребовался ножичек, а он у меня был. Разговорились. Какая радость была от виденного и сделанного, в каком отличном настроении мы вернулись домой! Зимой 1940 года занятия по военной подготовке в нашем классе проводил капитан из местного военного гарнизона. Ему очень хотелось поговорить о том, как русские, собравшись закидать врага шапками, проигрывают войну в Финляндии. Никто разговора не поддержал, тогда он сменил тему и заговорил о русских, которые прибывают в Латвию по договору. Тут поднялся впереди меня сидящий Друнальский и начал лить грязь на красноармейцев, дескать, выглядят они как дикари. Я не выдержал и крикнул, что все это ложь,

31

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

не болтай, ты ведь их не видел. Но он продолжал свое. Мы вцепились друг в друга, но подскочил капитан и вытолкнул меня из класса. Меня отвезли в полицию, где на допросах долго допытывались, откуда знаю про Советский Союз, про красноармейцев, что известно мне про коммунистов и комсомольцев, кто мои друзья. Это испытание в полиции я выдержал, и через 10 дней меня освободили. Не имею права не рассказать о дружной и героической семье Каупужей. В Карсавской волости, в деревне Бриежовка, у крестьянина Вацлава было семеро сыновей, все с приличным образованием. Старший, Николай, – агроном. Остальные шестеро стали революционерами, да еще какими! Мои брат Михаил и сестра Мария в Абренской гимназии учились в одном классе с Евгением Каупужем. На него, стройного и высокого красавца, заглядывались все девчонки в классе. Учился он отлично. Сочинения, которые писал Евгений, по содержанию были глубокими и сильными, вдумчивыми, с глубоким анализом. Занявшись революционной деятельностью, Евгений Каупуж сумел привлечь к борьбе не только своих одноклассников. Средний брат Каупужей, Доминик, в 1928 году махнул через границу и добрался до Москвы. После окончания института «Западников» и «Красной профессуры» в 1933 году под фамилией Мартынов он был переброшен на нелегальную работу в буржуазную Латвию. Но в маленькой стране Доминика хорошо знали. Его быстро разоблачили и арестовали. В 1939 году неожиданно для борцов-революционеров прозвучал декрет Ульманиса об амнистии политических заключенных. Тюрьмы и колонии уже были переполнены политическими заключенными, а революционная борьба разгоралась все ярче и ярче. Кроме того, экономический кризис все больше охватывал страну, и в пятую годовщину государственного переворота диктатор вынужден был пойти на этот шаг. Вышли из заключения и Доминик, и Евгений. Буквально на следующий день они с еще большей активностью взялись за революционное дело. Братья поселились в соседней деревне и, перейдя на нелегальное

32

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

положение, занялись сочинением прокламаций и изданием нелегальной литературы, которую я на велосипеде развозил по Лудзенскому, Резекненскому и Абренскому уездам. Один из лидеров компартии, Иева Палдиня, перевела на латышский язык роман Н. Островского «Как закалялась сталь». Экземпляр книги братья Каупужи подарили мне. На маевки в нашем лесу собиралось до 20 человек единомышленников. Мы вместе читали книгу, прочитанное тут же горячо обсуждалось. Так мы учились революционной борьбе. С началом войны все участники маевок с оружием в руках встали на защиту Родины. С поля брани многие не вернулись.

2. Социалистические преобразования в Латвии В середине июня 1940 года в нашу деревню прибыло большое подразделение Латвийской армии. Вдоль реки по огородам и садам рыли окопы, а на горке, в 300 метрах от дороги, устроили наблюдательный пункт. Отсюда хорошо просматривалась дорога на восток. Было непонятно, для чего это все, но когда мы познакомились с солдатом с наблюдательного пункта, все прояснилось – Латвийская армия готовилась к встрече с Красной армией. Солдата мы угостили пивом, он оказался нашим, сыном рабочего из Зилупе.

– Как увижу красноармейцев, так сразу подниму руки и пойду к ним. Сам встречу, в окопы не сообщу, – заявил он. – Половина наших бойцов в красноармейцев стрелять не станет. Сыны трудового народа симпатизировали Советскому Союзу. Из Союза трудовой молодежи нам поступила команда встретить Красную армию и провести ее бойцов мимо окопов. 33 земляка-ополченца собрались в лесу у базы своего оружия. Из Риги они ждали команды для вооруженного выступления, но ее не последовало. В ночь с 16 на 17 июня солдаты быстро зарыли окопы и уехали. Какая военно-политическая обстановка в государстве предшествовала этим напряженным июньским дням? Иностранные дипломаты констатировали, что правительство Латвии желает отдать Латвию в руки немцев. Политику Ульманиса осуждали компартия и другие антинацистские организации, которые в

33

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

июле 1938 года выступили с совместным воззванием «Не отдадим Латвию Гитлеру!». О предательской политике свидетельствовал и заключенный в июне 1939 года договор о ненападении между Латвией и Германией, да и сам режим Ульманиса был создан по образцу гитлеровского Третьего рейха. В мае 1940 года Гитлер заявил, что все балтийские государства должны быть включены в состав рейха. Спасение от порабощения трудовой народ Латвии видел в тесном экономическом и политическом сотрудничестве с СССР, раздавались требования о немедленном заключении соглашения о взаимопомощи с Советским Союзом, что и было сделано 5 октября 1939 года. Обе стороны обязались оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае прямого нападения или угрозы такового со стороны любой другой страны. В целях обеспечения своей независимости и безопасности Латвийская Республика предоставляла СССР возможность иметь в Лиепае и в Вентспилсе базы военно-морского флота и аэродромы на правах аренды. Для охраны этих объектов СССР на территории Латвии имел право держать строго ограниченное количество вооруженных сил. Пакт был подписан председателем Совнаркома и наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым и министром иностранных дел Латвийской Республики Вильгельмом Мунтерсом, получившим на то полномочия от президента Ульманиса. Заключению пакта немало способствовал и тогдашний военный министр и вице-президент генерал Янис Балодис, которого даже подозревали в просоветских настроениях. Не возражал против договора и командующий армией генерал Кришьянис Беркис. Ни Балодис, ни Беркис, разумеется, не были, как сейчас принято выражаться, «агентами советского влияния», они просто руководствовались здравым смыслом. На своем посту Балодис оставался до 5 апреля 1940 года. Отставка последовала неожиданно. Ульманис почувствовал в Балодисе сильного конкурента, и на его пост был назначен генерал Беркис. В начале июня 1940 года новый военный министр побывал с дружеским визитом в Москве. С ним обсуждались условия, на которых

34

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

в Латвию вскоре был введен дополнительный военный контингент. Об этом, естественно, как глава государства, был осведомлен и Ульманис. Поэтому нота от 16 июня 1940 года, врученная послу Латвии в Москве Фрицису Коциньшу, не была неожиданностью. Это доказывается тем фактом, что в ночь с 16 на 17 июня заместитель начальника штаба Латвийской армии полковник Оскар Удентиньш совместно с генералполковником Дмитрием Павловым выработали и заключили соглашение о размещении в Латвии дополнительных частей Красной армии, а также определили девять районов для дислокации этих частей. Таким образом, никакого внезапного вторжения на территорию Латвии советских войск, как это изображают нынешние национально озабоченные историки, не было. Не зафиксировано в этот период и какого-либо сопротивления со стороны «лесных братьев», которые появились только осенью 1944 года из групп недобитых легионеров и прочих нацистских прихвостней.

17 июня 1940 года в перерыве заседания Кабинета министров К. Ульманис выступил с обращением к народу по радио и сказал следующее: «С сегодняшнего утра на нашу землю входят советские войска. Это делается с ведома и согласия правительства. Это вытекает из дружеских отношений Латвии и Советского Союза». На следующий день полный текст его выступления был опубликован в официальном издании «Вести правительства». Предельно ясно, что никакой оккупации не было, и сегодняшний психоз, раздутый в государстве по этому поводу, рано или поздно лопнет.

17 июня в деревне Репки на доме моего дяди К. Гусева взвился красный флаг. Это событие можно сравнить с разорвавшейся бомбой – государство-то еще оставалось буржуазным, и за такое сажали в тюрьму. Но народ обрадовался, увидев в этом вестник наступающих перемен. К 1940 году в Латвии сложилась настоящая революционная ситуация, так что события июня – августа, последовавшие за вводом дополнительного контингента советских войск, вполне можно считать демократической революцией. Мы, молодые романтики, на ходу схватывали все новое и радовались – это означало новый поворот в жизни народа.

35

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

Трудящиеся встречали красноармейцев с восторгом, цветами и демонстрациями. В Риге по демонстрантам открыла огонь полиция, были убитые и раненые. Под воздействием народного напора Ульманис был вынужден отступить, и 20 июня он подписал декрет о формировании нового правительства, главой которого назначил министрапрезидента и временно исполняющего обязанности министра иностранных дел доктора Августа Кирхенштейна. Ульманис же оставался президентом страны до 21 июля 1940 года и продолжал скреплять своей подписью все законодательные акты народного правительства.

21 июля на первой сессии Народного сейма Латвии состоялось провозглашение Латвийской Советской Социалистической Республики. А на следующий день Ульманис сложил с себя все полномочия и ходатайствовал о назначении ему пенсии.

21 июня многолюдные митинги прошли у Центральной и Срочной тюрем. Митингующие потребовали освободить политических заключенных, что и было сделано – политические в полосатых робах появились у металлических тюремных ворот и пали в объятия встречающих со слезами радости на глазах. Незабываемое зрелище – освобожденных, восторженно качая, на руках уносили все дальше и дальше от ненавистного черного логова, их полосатые робы растворялись в многотысячном людском потоке. В тот же день политзаключенных освободили и из Резекненской тюрьмы. Большая группа их прибыла в Карсаву и организовала первый в Латгалии митинг. Братья Каупужи – Доминик и Евгений – выступали в тюремных робах. Слушатели старались не пропустить ни одного слова. По окончании митинга братья направились в сторону своего дома, а мы последовали за ними. Но, увидев на обочине высокий пень, мы подняли на него Геника – так называли Евгения – и попросили его пояснить, что значит социалистическая революция и как понимать ее преобразования. Митинг продолжился. Вскоре Евгений, которому был 21 год, стал первым секретарем Абренского укома партии. Позже КарсавскоАбренский край народ справедливо назвал «краем Каупужей». В те дни ко мне в Лудзу приехал двоюродный брат Михаил Гусев. Узнав, что через город должна пройти еще одна красноармейская

36

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

часть, мы побежали к железнодорожному переезду на улице Латгалес, но опоздали. Мы увидели только хвост колонны: красноармейцы, громко распевая «Три танкиста», уже проехали мимо. Усталые и разочарованные, мы упали в траву. Я посмотрел на Михаила – по его щекам катились слезы. Не знаю, были ли эти слезы вызваны радостью грядущих перемен или воспоминаниями. Когда распоряжением правительства закрыли русскую гимназию в Лудзе, Михаилу удалось поступить в Абренскую русскую гимназию, однако и ее вскоре закрыли. Михаил оказался на улице и за левые взгляды вскоре был арестован. Прошло еще пару дней. Митинги продолжались. Состоялись они и в Лудзе, Карсаве, Мердзене. Мы, молодежь, старались их не пропускать, вслушиваясь в слова, которых так долго ждали: о демократических свободах трудящихся, о восстановлении в Латвии советской власти, о вступлении в семью братских Советских республик. Не могли не удивляться: откуда так много людей, в самую горячую летнюю страду? Хотя на митинги никого не приглашали, но они собирали десятки тысяч, а в Риге даже и по 100 тысяч участников. На этот всплеск народной воли стоило посмотреть! В деревне Гребнево Карсавской волости хоронили Мейкуля Шицана, который пытался перейти на территорию Советского Союза, но был убит латвийскими пограничниками. Даже в этом удаленном уголке страны на кладбище потянулся целый людской поток – пешком, на лошадях, на велосипедах на похороны прибыло около 3 тыс. человек. Скорбь о павшем товарище превратилась в митинг солидарности и единения в борьбе за революционные преобразования. В этих условиях местная молодежь стремилась сделать что-то большое, новое, дать простор накопившейся энергии. Выход для энергии нашли в субботнике по благоустройству большой площади у церкви в поселке Голышево. С лопатами, граблями, ведрами, с цветочными саженцами в руках собравшиеся привели в порядок запустевшую площадь. Работали с великой радостью, под песни – теперь площадь была нашей. Этот простор душе и энергию дала новая власть.

37

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

1940 год устроил судьбы многих: молодежь, в буржуазной Латвии не имевшая возможности учиться, поступала в учебные заведения, возобновлялась и ширилась работа промышленности, рабочие получали места, 75 тыс. безземельных и малоземельных крестьян получили землю. Осенью в наше ремесленное училище прибыла на курсы трактористов большая группа подростков. Какие они были счастливые! Своеобразное положение сложилось для полиции. С одной стороны, вмешиваться в шествия колонн демонстрантов они боялись, а с другой – от обеспечения общественного порядка их никто не освобождал. Некоторые полицейские пробовали участвовать в революционных мероприятиях и завоевать расположение народа. Другие просто пристраивались в колонны рядом с красным флагом и во весь голос распевали «Интернационал». В связи с мирным характером событий в Латвии слом буржуазной государственной машины происходил постепенно. Рабочекрестьянская милиция была создана только в сентябре 1940 года, а до этого обеспечение правопорядка взяли на себя рабочие и крестьянские коллективы. Для этих целей была создана общественная организация «Вспомогательная служба». Мы, молодежь, надевали на рукава красные повязки с буквами «PD» и следили за порядком. Параллельно создавались отряды рабочей гвардии на заводах, фабриках, в городах и селах. В первую очередь они охраняли народное достояние, но участвовали и в обеспечении правопорядка.

14 и 15 июля повсеместно проводились всеобщие выборы в Народный сейм. Никогда еще в нашем крае народ не голосовал так активно! Никакой агитации не было, да ее и не требовалось. Кто пешком, кто на велосипеде, кто семьями на повозках, соседи группами – с песнями и в отличном настроении все шли на избирательные участки, радовались за наступившие перемены. Это был настоящий всенародный праздник. Голосовали за блок трудового народа, за избранников из своей среды. Идеи советской власти, за которые латышский пролетариат и трудовое крестьянство боролись в 1905, 1917 и 1919 годах, сохранились в сердце народа, и в 1940 году Латвия вернулась на путь Октября.

38

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

21 июля Народный сейм на своем первом заседании выполнил волю трудового народа – Латвия стала Социалистической Республикой, а 5 августа Съезд народных депутатов принял Латвийскую Социалистическую Республику в семью народов СССР. Для меня 1940 и 41-й годы были очень напряженными. Хотелось всюду успеть, ничего не упустить. Мне, как комсомольцу, следовало показывать пример другим и в учебе, и в труде, да и дела в школьном комитете комсомола поглощали много энергии. Большую работу мы проводили с несоюзной молодежью, готовили ее для вступления в наши ряды – требования при приеме в комсомол были очень высокими. Напряженно было и в спорте, требовалось за короткое время сдать зачеты на заветный значок «ГТО». Ну и конечно, нельзя было пропускать демонстрации и митинги – революционные преобразования в стране продолжались. Много времени уходило на просмотр интересных советских кинофильмов – мы их увидели впервые. Вечерами на площади киномеханики-красноармейцы демонстрировали ленты «Волга-Волга», «Веселые ребята», «Семеро смелых», «Цирк», «Трактористы». А «Чапаева» я просмотрел несколько раз. Иногда там же, на площади, на помосте грузовой машины устраивали концерты художественной самодеятельности. В 1940 учебном году был создан общешкольный комитет. Состоял он в основном из педагогов, а меня избрали в него представителем от учащихся. В комитете рассматривались все основные вопросы жизни школы. Откровенно говоря, там я себя чувствовал не совсем в своей тарелке. Как можно быть на равных с учителями, особенно с директором школы немцем Розенфельдом, за плечами которого было два высших образования – берлинское и миланское? Со мной нередко хитрили, ловчили, иногда даже с замаскированной издевкой, – что, мол, думает и скажет по такой-то проблеме наш комсомолец? В основном учителя оставались представителями буржуазного сословия. Правда, дабы раздобыть поддержку, иногда и сам директор мне подыгрывал.

39

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

В 1939 году Гитлер начал со всего света собирать немцев в Германию. И из нашего края они быстро уехали. Уехал и наш любимый, поотцовски добрый мастер Вилкс. Учил он нас, как опытный профессионал, слесарному и токарному делу, прививал и культурные навыки, так как и сам был человеком высокой культуры. Когда мы прощались, и он, и мы плакали, будто отец расставался со своими сыновьями. Но наш директор, Розенфельд, остался. Сначала я не понял, почему, но когда в первые дни войны его арестовали как резидента немецкой разведки, многое прояснилось. По итогам учебного года мы с Николаем Юрченко разделили первое место и получили премию по пятьдесят рублей каждый. Это была первая премия в моей жизни. На нее я купил кое-что из одежды, но порадоваться обновам основательно не успел. В нашей школе был большой хор в сотню человек. Пели мы красиво, особенно слушателям нравилось «Полюшко, поле». Хорошо у нас звучала и «Катюша». Пели мы и «Если завтра война», хотя были уверены, что войны не будет. Но тут мы ошиблись. Все получилось как в песне – светлые, радостные небеса затянуло тяжелыми темными тучами. Все изменилось в одночасье.

3. Уходим на восток 22 июня – самый длинный день 1941 года. В такой прекрасный, солнечный воскресный день, подобного которому не помню, не хотелось верить слухам о начавшейся войне. Но в 12 часов по радио выступил В. Молотов и сообщил, что гитлеровская Германия без объявления войны, нарушив договор о ненападении, напала на Советский Союз. Суровая правда глубоко взволновала людей. Обращаясь к народу, В. Молотов закончил свою речь словами: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами», которые оказались пророческими. Страна вступила в смертельную схватку с темными силами нацизма. В силу объективных и субъективных причин Красная армия в начале войны попала в тяжелейшее положение, и ей пришлось отступать. Сказались и стратегические просчеты И. Сталина, его высокоме-

40

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00

рие, капризы и упрямство сорвали стратегические планы подготовки страны к войне. К объективным причинам следует отнести экономическое и вооруженное превосходство Германии над СССР. К тому времени Германия, обладая самой сильной армией в мире и покорив 12 государств Европы, захватила вооружения и снаряжения на несколько десятков дивизий. Все это позволило ей двинуть на Советский Союз армаду из 190 хорошо оснащенных дивизий общей численностью свыше 6 миллионов солдат и офицеров. СССР фактически вступил в войну не только с Германией, но и с еще девятью государствами – Италией, Испанией, Данией, Норвегией, Румынией, Венгрией, Словенией, Финляндией и Хорватией. Красной армии пришлось противостоять, по сути, целой Европе. Силы были далеко не равными, и ей пришлось отступать. Нужно удивляться не этому, а тому, что наш народ и армия нашли в себе силы и не только не допустили разгрома, но выстояли, более того – переломили ход войны и победили. Нужно сказать огромное спасибо тем, кто, сумев преодолеть все невзгоды начального периода войны, позже гнал врага до Берлина, спасая мировую цивилизацию от гибели. Командующий штабом, американский генерал Маршалл докладывал президенту Рузвельту: «…В критические дни, когда Германия и Япония были так близки к мировому господству, решающую роль в предотвращении катастрофы сыграли не США, а Советская армия, которая в смертельных, изматывающих сражениях развеяла легенду о непобедимости вермахта». Известный своим отношением к СССР премьер-министр Великобритании У. Черчиль по этому поводу высказался: «Россия не только выжила и оправилась от страшных ран, но и нанесла немецкой военной машине смертельный урон. Этого не смогла бы сделать ни одна другая сила в мире». Сегодняшним национал-радикалам не мешало бы помнить об этих оценках. Тогда, в сорок первом, тяжелейшему испытанию подвергся советский народ, смертельная угроза нависла над всей страной. Война стала всенародной.

41

Kon-001-109 tre

diena, 2014. gada 5. mart

11:02:00