Алкоголь в России by Museum_Ivanovo

Министерство образования и науки Российской Федерации ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» Филиал РГГУ в г. Иваново Институт психологии им. Л.С. Выготского ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный химико-технологический университет» ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздравсоцразвития России Институт социологии РАН Сектор девиантного поведения Департамент внутренней политики Ивановской области Международный научный центр «Алкоголь в России» Сетевое научное издание «Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований» Центр социальных проектов «Молодежный интеллектуальный ресурс» Клуб-клиника на Покровке (г. Москва)

АЛКОГОЛЬ В РОССИИ: МАТЕРИАЛЫ ТРЕТЬЕЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ (Иваново, 26–27 октября 2012)

Иваново 2012

УДК 351.76 ББК 51.1(2)5 А 45

Алкоголь в России: материалы третьей междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 26–27 октября 2012 г. – Иваново: Филиал РГГУ в г. Иваново, 2012. – 232 с. Анализируются исторические, культурологические, философские, этические, социально-экономические аспекты «алкогольного вопроса» в России: особенности российской «питейной культуры»; отдельные направления государственной «питейной» политики; вопросы производства и продажи алкогольных напитков; особенности отечественного трезвенного движения. Показан опыт и представлены оригинальные подходы и пути решения проблемы алкоголизации и наркотизации населения России, в особенности среди молодежи. Издание рассчитано на специалистов, исследующих «алкогольный вопрос» в России. Может быть использовано для проведения антиалкогольной и антинаркотической профилактической работы.

За содержание материалов ответственность несут авторы

This volume is a collection of articles contributed to the Third International Scientific and Practical Conference “Alcohol in Russia”. In these articles historical, philosophical, ethical, social and economic and culturological aspects “the alcohol issue” in Russia are analyzed. The specific features of Russian “drinking culture”; some areas of the state alcohol policy; the problems of alcohol production and sale; peculiarities of the Russian Temperance Movement are examined. Original approaches and ways to solve the problems of alcoholization and narcotization of the population of Russia, especially among the youth are presented and experience of realization these approaches is shown. The volume is intended for the researchers of “alcohol issue” in Russia. It can be used for doing anti-alcohol and anti-drug preventive work.

The responsibility for the content of the articles rests with their authors.

Переводчик: Федотов Д.Г. Ответственный за выпуск: Теплянский М.В. Translator: D. Fedotov Responsible for issue of the volume: M. Teplyansky

ISBN 978-5-904846-09-1

ОРГКОМИТЕТ КОНФЕРЕНЦИИ Мазин Сергей Игоревич (директор Филиала РГГУ в г. Иваново) Теплянский Михаил Викторович (заместитель директора по научной работе Филиала РГГУ в г. Иваново, директор Международного научного центра «Алкоголь в России») Демьяненко Николай Валерьевич (кандидат социологических наук, заведующий кафедрой гуманитарных и социальноэкономических дисциплин Филиала РГГУ в г. Иваново, исполнительный директор Международного научного центра «Алкоголь в России») Тимофеев Михаил Юрьевич (доктор философских наук, профессор кафедры философии Ивановского государственного университета, главный редактор журнала социально-гуманитарных исследований «Лабиринт») Вельская Галина Георгиевна (старший преподаватель кафедры маркетинга и рек-

ламы Российского государственного гуманитарного университета, генеральный директор фестиваля социальной рекламы «МИР») Позднякова Маргарита Ефимовна (кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник, руководитель сектора девиантного поведения Института социологии Российской Академии наук (г. Москва)) Жиляев Андрей Геннадьевич (доктор медицинских наук, академик Академии охраны безопасности и правопорядка РФ, профессор, заведующий кафедрой клинической, нейро- и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского) Краснов Иван Андреевич (кандидат исторических наук, г. Санкт-Петербург) Гринченко Наталья Александровна (кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков специальных дисциплин Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина)

*** Sergey Mazin (Director, Ivanovo Branch of the Russian State University for the Humanities) Michael Teplyansky (Managing Director of the International Scientific Centre “Alcohol in Russia”) Nikolay Demianenko (Executive Director of the International Scientific Centre “Alcohol in Russia”) Michael Timofeev (Ph.D., Professor of Philosophy, Ivanovo State University, the Editorin-Chief of Internet Journal for Social Studies and the Humanities “Labirint”) Galina Velskaya (Managing Director of Open Festival of Public Service Advertising “MIR”)

Margaret Pozdnyakova (Ph.D. (Philosophical Sciences) Research Associate, the Deviant Behavior Sector at the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow) Andrey Zhiliaev (MD, Professor, L.S. Vygotsky Institute for Psychology, I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, academician, Academy of Safeguard and Law Enforcement) Ivan Krasnov (Ph.D. (Historic Sciences), St. Petersburg) Natalia Grinchenko (Ph.D., Associate Professor, Department of Foreign Languages (special disciplines), I.A. Bunin Yelets State University)

ПРЕДИСЛОВИЕ В конце октября в г. Иваново ежегодно проходит Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России». Организаторами конференции являются Филиал ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» в г. Иваново и Международный научный центр «Алкоголь в России». Традиционными партнерами при проведении конференции являются Институт психологии им. Л.С. Выготского (РГГУ), Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова, Центр социальных проектов «Молодежный интеллектуальный ресурс», сетевое научное издание «Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований», Клуб-клиника на Покровке (г. Москва). В 2012 г. инициативу в проведении конференции поддержали сектор девиантного поведения Института социологии РАН, Департамент внутренней политики Ивановской области, Ивановская государственная текстильная академия, Ивановский государственный химико-технологический университет. В настоящее время конференция представляет собой опытную площадку, на которой могут встретиться ученые различных направлений и специальностей, занимающихся исследованием «алкогольного вопроса в России», с целью обмена информацией, с возможностью разработки и реализации в дальнейшем совместных научных проектов. В этом году тематика конференции вызвала интерес ученых и практиков из Барнаула, Ельца, Иваново, Калининграда, Калуги, Курска, Москвы, Перми, Покрова, Рязани, Санкт-Петербурга, Владикавказа, Твери, Тольятти, Томска, Ярославля. Важно не только понять, в чем суть «алкогольного вопроса в России», каким видится его решение с точки зрения отечественных исследователей, но и понять, каково видение этой проблемы со стороны, каким образом можно использовать зару-

бежный опыт в решении «алкогольного вопроса» с учетом российской специфики. На эти и другие вопросы пытаются найти ответ в своих работах участники конференции из Великобритании, Канады, Турции, Украины. Одной из задач, стоящих перед организаторами, является привлечение внимания молодежи к решению проблемы алкоголизации и наркотизации российского общества. С этой целью в рамках конференции «Алкоголь в России» проводится студенческая научно-практическая конференция «Актуальные социально-правовые проблемы противодействия алкоголизации и наркотизации российского общества» (куратор – доцент кафедры ГСЭД Филиала РГГУ в г. Иваново А.М. Назаретян). В 2012 г. участие в студенческой конференции приняли члены молодежного правительства Ивановской области, калужского отделения Союза борьба за народную трезвость, студенты Российского государственного гуманитарного университета, Ивановской государственной сельскохозяйственной академии, Ивановской государственной медицинской академии, Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина. Участники конференции «Алкоголь в России» ищут новые формы и методы пропаганды здорового образа жизни. Генеральным директором Открытого фестиваля социальной рекламы «МИР» Г.Г. Вельской в рамках конференции было предложено реализовать проект «ящик Пандоры», первоначальная идея которого была разработана на фестивале. Участникам проекта (в основном студентам ивановских вузов) предлагается задуматься над своим образом жизни, а затем опустить в «ящик Пандоры» записки со своими вредными привычками, от которых они хотят избавиться. «Ящик Пандоры» с вредными привычками сжигается в очистительном «огне Прометея». Все действо сопровождается выступле-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

журнала «Россияне» в лице А.М. Асманова и Г.Л. Кузьмина, Департамент внутренней политики Ивановской области, руководителей и сотрудников Ивановской государственной текстильной академии, Ивановского государственного химико-технологического университета, Ивановского колледжа культуры. Приглашаем все заинтересованные лица и организации принять участие в работе четвертой конференции «Алкоголь в России», проведение которой намечено на октябрь 2013 г. Подробности по телефону: 8 (4932) 30-08-19; e-mail: rggu37@mail.ru.

*** Every year in Ivanovo the International Scientific and Practical Conference “Alcohol in Russia” takes place. The conference is organized by the Ivanovo Branch of the Russian State University for the Humanities and the International Scientific Centre “Alcohol in Russia”. The traditional partners of this conference are: L.S. Vygotsky Institute for Psychology, I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, the Centre for Social Projects “MIR” (Youth Intellectual Resource) and Scientific Internet Journal for Social Studies and the Humanities “Labirint”. In 2012 the initiative to hold the conference has been supported by the Deviant Behavior Sector at Institute of Sociology of Russian Academy of Science, the Domestic Policy Department of Ivanovo Region, the Ivanovo State Textile Academy and the Ivanovo State University of Chemistry and Technology. Now the conference represents itself the experimental site, where the scholars of different fields of science who are engaged in the studies of “the alcohol problem in Russia” can get together in order to exchange information, work out and carry out joint scientific projects. This year the subject of the conference has aroused interest of researchers and practitioners from Barnaul, Yelets, Ivanovo, Kaliningrad, Kaluga, Kursk, Moscow, Perm, Pokrov, Ryazan, St Petersburg, Vladikavkaz, Tver, Togliatti, Tomsk and Yaroslavl.

It is important not only to understand the essence of “the alcohol problem in Russia” and how its solution is seen by Russian researchers but to realize how this issue is seen from outside, how the foreign experience can be applied to solve this issue taking the specific features of Russia into account. These problems are examined in the papers of participants from the United Kingdom, Canada, Turkey and Ukraine. One of the tasks set before the organizers, is to draw attention of the youth to the solution to the problems of alcoholization and narcotization of Russian society. For this purpose within the framework of the conference “Alcohol in Russia” students’ scientific and practical conference : “ Actual Social and Legal problems of counteractions to alcoholization and narcotization of Russian society” is held under the supervision of Armen Nazaretyan, the Ivanovo branch of the Russian State University for the Humanities. In 2012 the members of the youth government of Ivanovo region, the Kaluga branch of the Union of Struggle for people’s sobriety, students of the Russian State University for the Humanities, Ivanovo State Agricultural Academy, the Ivanovo State Medical Academy, and Yelets State University named after I.A. Bunin have taken part in the conference. The participants of the conference are searching for new forms and methods for the

Preface

нием творческих коллективов Ивановского колледжа культуры, показом роликов антиалкогольной и антинаркотической направленности, театральными постановками по произведениям В.М. Шукшина «Гена Пройдисвет», А.П. Чехова «Свидание хотя и состоялось, но…» в исполнении студентов старших курсов Щукинского театрального училища. Оргкомитет конференции благодарит за помощь в организации и проведении конференции заместителя председателя исполнительного комитета Ассамблеи Народов России Н.А. Бухонина, редакцию

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Предисловие

promotion of the healthy way of life. The Managing Director of the Open festival of Social Advertising “MIR” Galina Velskaya suggested realizing the project “Pandora’s box”, the idea of which was born at the festival. The participants (mainly the students of universities of Ivanovo) of the project are offered to think over their way of life, and then write down the harmful habits they want to get rid of, on a piece of paper and drop the piece of paper into “ the Pandora’s box”. The Pandora ’s Box with the harmful habits is burnt in the purifying Prometheus’ fire. The whole action is accompanied by the performance of the creative groups of the Ivanovo College of culture, the show of anti-alcohol and anti – drug trailers, the plays based on the works by V.M. Shukshin and Chekhov acted out by the senior year students of the Schukin Theatre Institute

The organizing committee expresses their gratitude for the help in organizing and holding conference to the Deputy Chairman of the Executive Committee of the Assembly of the Peoples of Russia, Nicolay Bukhonin, editor stuff of the magazine “Rossyane” in the persons of Alexandr Asmanov and Gregory Kuzmin, the Domestic Policy Department of Ivanovo region, the stuff members of the Ivanovo State Textile Academy, the Ivanovo State Chemical University, the Ivanovo college of culture. We are inviting all people and organizations, who are interested in “the alcohol problem” to participate in the work of Fourth Conference “Alcohol in Russia” which is scheduled to be held in October, 2013. The contact persons: Mikhail Teplyansky, Nicolay Demyanenko: phone (fax) +10-7-4932-30-08-19; e-mail: rggu37@mail.ru

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ И ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ Е.М. БЕЛЕЦКАЯ Тверской государственный университет

ВИНО В БЫТУ И ПЕСНЯХ ГРЕБЕНСКИХ КАЗАКОВ Wine growing and making were the main means to get revenues for the Mountain Cossacks. The Cossacks preserved the ancient traditions of group and ritual wine drinking. A military way of life, a constant need to keep fit, self-discipline kept the Cossacks from being drunk. A spiritual culture also contributed to it. Due to folk songs an ideal of the Cossack warrior treasuring his honour and glory was formed. В материалах Первой Международной научно-практической конференции «Алкоголь в России» отмечалось, что проблема алкоголизма – одна из острейших насущных проблем культурной, общественной и экономической жизни России, которая требует всестороннего изучения. Исторические корни русского пьянства как феномена культуры были подробно рассмотрены в статье И.Р. Такалы [12]. Действительно, длительное сохранение общинных традиций, особенности русского православия, как и магические ритуалы языческих праздников, похоронно-свадебных обрядов и т.д., способствовали сохранению традиций коллективно-ритуального употребления алкогольных напитков. И хотя автор отмечает многослойность всякой культуры, в том числе отсутствие внутреннего единства в культуре русского крестьянства, что проявляется в различии культуры олонецкого крестьянина и донского казака, крестьянина православного и старообрядца, казаки по переписи 1897 г. попадают в «крестьян всех разрядов», т.е. в 80% населения России [12, 13–14]. Вместе с тем главное отличие казаков от крестьян заключалось в том, что они были свободными, не знали крепостного © Белецкая Е.М., 2012

права; необычайно высоким был у казаков статус воина, который превосходил «земледельческие» идеалы. По определению Н.Н. Великой, военная организация и социальная структура были у казаков идентичными явлениями; почти все ценности и идеалы, понимание престижности были сосредоточены вокруг военного дела. Необходимым атрибутом казака было оружие, праздничной одеждой – военная форма, наивысшей добродетелью казаки считали храбрость [2, 105]. Отличается от крестьянского и казачий фольклор. Гребенские казаки, поселившиеся на Северном Кавказе в середине XVI в. (до раскола русской церкви) пятью станицами, долго сохраняли древние обычаи и традиции. Этому способствовало иноязычное окружение и военизированный быт. Постоянная угроза нападения, отсутствие плодородных земель и другие причины послужили тому, что в хозяйстве казаков преобладали рыбная ловля и виноградарство, а, следовательно, и виноделие [4, 6–18; 5, 194]. Первоначально казаки для приготовления вина пользовались дикорастущим виноградом, затем появились ухоженные виноградники (сады). Уже в середине XVII в. в Московском государстве было известно, что казаки изготавливают виноградное вино, которое «про себя держат и прода-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Белецкая Е.М. Вино в быту и песнях гребенских казаков

ют в городке Терках». На винодельческие районы страны, в первую очередь – на низовья Терека и окрестности Астрахани, обратил внимание Петр I. Его специальным указом предписывалось разводить различные сорта винограда, причем натуральные вина должны были изготавливаться из терского винограда, а водка из астраханского – из-за преобладания в низовьях Волги селитровых почв, на которых получалось малопригодное вино [4, 6]. Условия пограничной жизни повлияли на особенности технологии разведения винограда. Несмотря на примитивность, «гребенской способ» возделывания позволял обрабатывать виноградники женщинам в отсутствии казаков, почти не бывавших дома из-за походной жизни. Тяжелый труд казачки, на которую ложился груз домашних обязанностей, в том числе уход за виноградниками, отразился в песенном фольклоре. Песня «Я во садик собиралась» была опубликована в дореволюционном сборнике с таким примечанием: «Это песня – характеристика Гребенички, отправляющейся убирать сад во время волнения горцев» [3, 172–173, VIII]. В Червленной сохранился большой по объему (80 строк) песенный текст «Мамуки», бытовавший преимущественно в письменной форме: «Как вчера я во садочке / Целый день копала: / Виноградные кусточки / В землю зарывала. / Мамуки мои! / Всю мотыженьку мою / Страшно иступила, / Не жалея грудь свою, / Рук не опустила. / Мамуки мои!» [9, 1]. Вместе с тем виноградники даже в условиях военной обстановки ежегодно приносили стабильные доходы, что позволяло «не только безбедно жить многочисленным казачьим семьям, но и одновременно снаряжать по несколько мужчин на царскую службу» [4, 8]. Таким образом, виноделие было основным средством получения доходов. Большую часть жизни казаки проводили в походах и войнах, отличаясь великолепной подготовкой, храбростью, военной смекалкой, а главное – взаимовыручкой и ответственностью за жизнь товарищей. Военизированный образ жизни приучал казака к самодисциплине. В условиях высокой организации военного и станичного быта употребление домашнего виноградного вина

(чихиря) происходило преимущественно по праздникам, в соответствии с вековыми традициями, в условии обрядовой регламентации, и не переходило в пьянство в силу причин, перечисленных выше. Употребление вина у гребенцов было связано с молитвой, традиционно предшествующей принятию пищи, что отразилось в особом значении слова «молить». Л.Н. Толстой отметил, что «помолить на казачьем языке значит за вином поздравить кого-нибудь или пожелать счастья вообще» [14, 49]. В тексте повести «Казаки» одна из девушек просит «моего ангела помолить» [14, 96], т.е. приглашает на именины; казаки с кордона помолить (выпить) пришли и Лукашку уже помолили (поздравили за вином); в станице собираются помолить праздник [14, 132]. Казаки, прежде чем отправиться на серьезное дело, на выезде из станицы, «спешившись, стояли кружком и, наливая чихирю из привезенного бочонка в деревянную чапуру, подносили друг другу и молили свою поездку» [14, 141]. Эти факты подтверждают ситуативные особенности употребления вина. Автор справедливо замечает: «Вино у казаков у всех свое, и пьянство есть не столько общая всем склонность, сколько обряд, неисполнение которого сочлось бы за отступничество» [14, 16]. Слово «помолить» в значении «выпить вина» бытовало в станице Гребенской и в 1960-е гг., что было выявлено во время фольклорной экспедиции студентов Чечено-Ингушского государственного пединститута в 1965 г. Рассказывали нам и предание Соннóй дуб: «Рос большой дуб за станицей, и казаки перед походом всегда под этим дубом пир устраивали, чтоб заручиться его помощью. Но однажды они перепились и уснули. Их там всех и перебили» [10, 3]. В разных песенных жанрах встречается поэтический образ чарочки серебряной. Зачин древней эпической песне «Как вечор мы, братцы, были пьяны» начинается одинаково во всех вариантах: вчера были пьяны, нечем похмелиться. Мотив «сложимся по денежке, по копеечке» тоже общий. Действие описано как будущее, или условно-желательное: пойдем во царев кабак, купим зелена вина полтора ведра;

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

кий образ пира-битвы, где пиво и вино в зависимости от ситуации получают то или иное символической значение. Так, например, напоить пивом означало воспитать сильным, подготовить к военному делу: в терской былине об Амельфе Тимофеевне Илья Муромец укоряет мать погибшего богатыря: «Для кого ты берегла сбрую ратную, копье булатную? / Для кого держала ты пивушку сильную, пивушку пьяную?» Он ставит в пример свою родную матушку, которая поила его «пивою пьяною, пивою сильною», давала ему копье и сбрую ратную, т.е. подготовила его к богатырству [7, 270]. В той же былине сражение удалых добрых молодцев «на току Алимовом, что того змея Тугарина» характеризуется в той же иносказательной форме: «Пивушку мы пили не пьяную, / Не пьяную силушку – много сильную» [7, 269]. Сравнение битвы с пиром вошло в «Слово о полку Игореве», в «Повесть о разорении Рязани Батыем» и в другие произведения древнерусской литературы; сохранилось оно и в казачьих песнях. Смерть на поле боя сравнивается и со свадебным пиром, где «остра шашка была свашка, угощала востием» (вместо угощения вином – на обычной свадьбе) и т.п. Встречается иное, символическое толкование слова напоить – тяжело ранить: молодец идет в поле, шатается, опираясь на тугой лук. На вопрос идущей навстречу родной матушки, зачем он так напивается, что до сырой земли преклоняется, за травушку-ковылушку хватается, добрый молодец отвечает, что не сам он напился, а напоил его тремя пойлами турецкий царь: первое пойло – сабля острая, другое – копье меткое, третье – «пуличка свинчатая» [7, 286]. Особенно выразительна символическая параллель в наказе матери сыну: «Не гонись, сынок, за большие чины, / Большие чины впереди идут. / Большие чины впереди идут, / Перву чару пьют. / Первая чара – пуля быстрая, / А вторая чара – сабля вострая, / А третья чара – гробовая доска» [10, 4]. В группу военно-бытовых песен входят произведения, различные по функции, по характеру мелодии, по стилю и поэтике, как мужские, так и женские. Одна из самых популярных у казаков – «Полно вам, снежочки». Переход казаков к походному быту

E. Beletskaya. Wine in the everyday life and songs of the Mountain Cossacks

сядем во единый круг, выпьем по чарочке серебряной [7, 89–90]. Любопытное развитие этого сюжета дает вариант песни из рукописного сборника червленских казаков, служивших в конце XIX в. в Лейб-гвардии 4-ой терской сотне собственного его императорского величества конвоя – Ф. Рогожина, С. Пимычева, Я. Феньева. Будущее время повествования сохраняется, однако казаки выходят разгуляться за станицу, за ту стену за плетневую, на ту гору на Покровскую: «Мы выпьем, братцы, по чарочке, / По чарочке выпьем по серебряной. / Мы вспомним-то, братцы, про домашнее бытье, / Мы вспомним-то, братцы, про казачью службу» [11, №57]. Таким образом, былинно-эпическая песня приобретает черты военно-бытовой. Чарочка серебряная – обязательный атрибут свадебного пира. Обрядовый характер носит такой элемент свадебного ритуала, как «запой», что означало согласие родителей невесты выдать ее замуж. На свадьбах выпивали за здоровье и благополучие молодых, их родителей, родственников, гостей свадебного пира. Чарочка обязательно присутствовала в величальных песнях. Традиционную чару зелена вина подносит своей сударушке Иван-господин свет Михайлович в свадебной величальной «На литой купели зелена вина» [8, 59]. В заздравной «Многая лета» образ серебряной чарочки дополняется красочной деталью: «Чарочка моя серебряная, на золото блюдечко поставленная» [13, 213]. Нельзя не отметить, что в свадебных песнях наличие пива и вина у хозяина являлось показателем его достатка: «У Ивана-казака / Много пива и вина, / Много пива и вина, / Хвалют дочь хороша» [8, 58]. Однако употребление пива – не самоцель, это входит в процесс общения, ради которого и собираются люди на пир-беседу: «Не дорого наше пиво пьяное, / Ой да дорогая наша пир-беседушка, / Беседа наша смиренная», где сидят «люди хорошие». Пирбеседушка присутствует в исторической балладе о вдовушке, от которой «матушка каменна Москва загоралася» [8, 81]; жанровая специфика обусловливает серьезность беседы. В эпических и ранних военно-бытовых казачьих песнях встречается символичес-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Белецкая Е.М. Вино в быту и песнях гребенских казаков

связан с необходимостью забывать прежний образ жизни: «С девками-молодками / Полно пить-гулять, / Перины-подушечки / Пора нам забывать» [10, 6]. Казаки легко приспосабливаются к новым условиям, сами варят кашу, пекут хлеб. Не обойдены вниманием и напитки: «Сложимся по денежке, пошлем за винцом». Но – «выпьем мы по рюмочке, позавтракаем, выпьем по другой, разговоры заведем, выпьем мы по третьей, с горя песни запоем» – о том, что «у казака домик – черна бурочка, жена молодая – винтовочка» и т.д. [8, 90]. В этой песне представление о прежней гульбе с девками-молодками сменяется воспоминаниями о доме и женах. В военно-бытовых песнях XIX в. появляются новые мотивы, в которых отражается изменившийся быт. Так, в песне «Мы стояли на горе» генерал Слепцов обращается к казакам, находящимся в летнем лагере с такими словами: «Но вас Богом я прошу: / Не ходите вы в корчму! / Вы там денежки пропьете, / А в поход вы с чем пойдете? / Вас отцы будут встречать, / А вам нечем отвечать» [13, 65]. В них и предупреждение о последствиях, и напоминание об «отцах», т.е. бывалых казаках, почитаемых в станицах. Пополнялся мужской репертуар и за счет песен книжного характера, в том числе литературного происхождения, таких, как, например: «Любим драться мы с врагами», с припевом «Пей, друзья, покуда пьется, / Пей, ума не пропивай! / И, покуда сердце бьется, / О врагах не забывай» [10, 2] или повсеместно распространенная в казачьих станицах «Аллаверды», изначально полковая песня хоперцев, написанная в 1871 г. графом В.А. Сологубом к приезду на Кавказ императора Александра II. В первой же строке содержится перевод: «Аллаверды – Господь с тобою»; это пожелание здравия оставшимся в живых после битв и сражений, хвала погибшим; это проявление гостеприимства «под кровлей каждой хаты», где «есть уголок для кунака», потому что «нам каждый гость дается богом, какой бы не был он среды, хотя бы в рубище убогом…» [6, 228]. Обе песни относятся к военным застольным, что подчеркивают сами исполнители

и что следует из текста первой песни: «Может, нынче, может, завтра / Нас на бурках понесут, / На том свете, будь уверен, / Нам по чарке не дадут» [10, 2]. У гребенских и сунженских казаков бытовал интересный вариант застольной «Аллаверды», в котором сочетались два разноязычных припева: кумыкского или ногайского происхождения («Алла верды») и грузинский – «мравальжамиера» [8, 38, 151]. В кавказскую традицию вошло следующее правило: можно добавить свое пожелание к уже сказанному, если человек, произносивший тост, закончил его словами «Алла верды!», обращаясь к сидящему рядом. Обычно это происходит тогда, когда за столом собирается много гостей. В XIX в. казачьи войска возглавляли уже не выборные атаманы, а назначаемые офицеры и генералы, обычно из дворян; в новой обстановке им приходилось резко менять образ жизни, и в условиях постоянной опасности, ожидания нападения и смерти многие находили утешение в пьянстве. К тому же, по свидетельству современников, жизнь офицеров была очень скучной, отчего они проводили ее «за попойками и за картами» [9, 51]. По всей вероятности, именно в этой среде распространялась песня «Друзья, подагрой изнуренный» на слова Г. Кори, которая затем вошла в казачий репертуар, встречалась в рукописном сборнике и в материалах фольклорных экспедиций 1960–1970 гг. Это своеобразное завещание пьяницы, который просит его зарыть его под винной бочкой в том кабаке, где он «всех чаще пировал» [1, 69; 11, № 96]. «Покойник» просит при погребении не звонить в колокола, а лишь стучать бокалами, не кадить кадилом, а просто покурить трубку «с турецким крепким табаком». Заканчивается песня обращением к «людям злым» с просьбой не осуждать его за то, «что сей покойник вино пил», «ведь я не вас – себя сгубил» [10, 6]. Грустной иронией звучит песня по мотивам стихотворения М.Ю. Лермонтова «Сон» («В полдневный жар в долине Дагестана»). Первоисточник хорошо узнаваем по форме, но содержание коренным образом отличается от авторского текста: если

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

привычно станет резать на куски тело, чтобы потом «поскорее собрать и зарыть». Но «положат тебя в домовище, / И зароют тебя как скота / Там, отдаль, где-нибудь за кладбищем, / Не поставят и даже креста». Возвращение к началу после описанных подробностей отнюдь не радостной перспективы дает пьянице шанс все изменить: «Не гляди же с тоской на питейный / И похмелье стерпи как-нибудь. / Человек ты, быть может, семейный, / Так жену и детей не забудь» [11, №120]. Полный текст опубликован в монографии «Казачество в народном творчестве и в русской литературе XIX века» [1, 71–72]. Итак, приведенные материалы показали, что гребенское казачество не было подвержено пьянству в такой степени, в какой это происходило в других областях России. Сдерживающими факторами являлись: а) природные условия, благоприятные для виноградарства и виноделия; б) изготовление вина для продажи, что нередко являлось основным источником семейного дохода; в) военизированный образ жизни, высокий уровень дисциплины; г) ритуально- ситуативные особенности употребления вина, связанные с длительной сохранностью традиционного образа жизни; д) влияние соседних этносов, у которых употребление спиртных напитков было ограничено или вообще запрещено. Немаловажную роль в формировании и сохранении такого образе жизни сыграла необходимость постоянно поддерживать хорошую физическую форму, система коллективного воспитания подрастающего поколения и особенности духовной культуры, закрепленной в песенном фольклоре казаков. Лучшее, что удалось сохранить, еще послужит современному обществу в процессе духовного возрождения россиян.

Литература 1. Белецкая Е.М. Казачество в народном творчестве и в русской литературе XIX века. Тверь, 2004. 2. Великая Н.Н. Казаки Восточного Предкавказья в ХVIII–ХIХ вв. Ростов-н/Д., 2001. 3. Гребенцы в песнях: сборник старинных, бытовых, любовных, обрядовых и скоморошных песен гребенских казаков с кратким очерком

Гребенского войска и примечаниями / Собр. Ф.С. Панкратов. Владикавказ, 1895. 4. Емельянов О.Б. Земледелие Восточного Предкавказья в первой половине XIX века. Георгиевск–Новопавловск, 2007. 5. Заседателева Л.Б. Терские казаки (середина XVI – начало XX в.): Историко-этнографические очерки. М.: МГУ, 1974.

E. Beletskaya. Wine in the everyday life and songs of the Mountain Cossacks

лермонтовский герой погибает от пули, то его антипод – от пьянства: «…Лежал один я на худым диване, / Разбитый штоф валялся под столом, / И стая мух носилася в тумане / И жгли меня, но спал я мертвым сном. / И мнилось мне: сияющи(й) огнями / Питейный дом в родимой стороне. / Между друзей с багровыми носами / Шел разговор веселый обо мне. / Но в разговор веселый не вступая, / Сидел один с косушкою вина, / И (в) хмельный сон душа его младая / Черт знает (в) чём была погружена. / И видел я: в Ивановском трактире / Знакомый труп лежал едва живой, / И на его истертом виц-мундире / Анисовка струилася змеей» [11, №94]. В том же рукописном сборнике была еще одна песня-переделка, созданная по образцу некрасовского стихотворения, которое начинается словами «Что ты жадно глядишь на дорогу». В этом случае используется только образец формы, ритмика, структура отдельных фраз; тематическая связь отсутствует. По стилистике можно предположить, что текст ближе к женскому восприятию описанных сцен, хотя нигде прямых указаний на лицо автора нет. Обличение пьянства в довольно объемной песне (44 строки) складывается из ряда картин с комментариями уже с первой строфы: «Что так жадно глядишь на питейный / И украдкой читаешь слова? / Его вывеска хитра, затейна, / Знать, с похмелья болит голова». Подмечена и неодолимая тяга, «лишь деньжонки случатся, в кабак», и зависть кучи зевак, и печальный конец: «Поживем и попьем до упаду, / Пока будут в кармане гроши, / А за пьянство получим награду – / Смерть для тела и смерть для души. <…> / На дороге твой труп горемычный / Полицейский поднимет солдат», а потом – «свершится прискорбное дело»: лекарь

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Белецкая Е.М. Вино в быту и песнях гребенских казаков

6. Матвеев О.В. Из исторического и военно-культурного наследия казачества Кубани. Краснодар, 2011. 7. Песни гребенских казаков / Публ. текстов, вступ. ст. и коммент. Б.Н. Путилова. Грозный, 1946. 8. Песни Терека: Песни гребенских и сунженских казаков / Публ. текстов, вступ. статья и примеч. Ю. Г. Агаджанова. Грозный, 1974. 9. Поздеев В.А. «Третья культура»: проблемы формирования и эстетики. М., 2000. 10. Полевые материалы Белецкой Е.М. Информаторы: 1. Дегтярева В.С. 1920 г.р. Червленная, 1980 г. 2. Дмитриев А.И., 1919 г.р. Червленная, 1980 г. 3. Докторова М.Ф., 1903 г.р. Гребенская, 1966 г. 4. Кальченко М.Г., 1901 г.р. Гребенская, 1975 г. 5. Уманцев А.И. 1898 г.р.

Гребенская, 1966 г. 6. Широкова Е.Г., 1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г. 11. Рукописный казачий сборник конца XIX века казаков 4 сотни Лейб-гвардии его императорского величества конвоя Ф. Рогожина, С. Пимычева, Я. Феньева (ст. Червленная). 12. Такала И.Р. Русское пьянство как феномен культуры // Алкоголь в России: Материалы первой междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 29-30 октября 2010 г. Иваново, 2012. 13. Терек вспышный: песни гребенских казаков / Сост. Е.М. Белецкая; Худ. С.В. Наймушина. Грозный–Екатеринбург, 1991–2007. 14. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. М., 1928–1958. Т. 6: Казаки / Ред. А.Е. Грузинский. М., 1936.

А.Е. ЛЕВИНТОВ Российская академия народного хозяйства и государственной службы

ВОЙНА И ВОДКА В РОССИИ Ethical and philosophical judgments regarding the role of alcohol in the life of Russian society are presented in the article. Vodka is shown as one of the most efficient and reliable means to rule in Russia. It appears to be much more powerful than the religion, ideology and policy. In conclusion the author states that vodka is a hard supplement to the hard life in the conditions of Russian reality.

Водка в координатах этики Водка – дурная, плохая вода... а может – маленькая? и даже – приятная, уменьшительно-ласкательная? – водочка, например, или whisky, что на древне-кельтском означало «водичка». На латыни же и вовсе – agua vitae – «вода жизни». С чего бы это? Есть в водке что-то от лукавого, несомненно, но есть и жизненно необходимое. Этот напиток лежит точно на оси этического «золотого сечения», открытого профессором психологии Ирвингского Университета Владимиром Лефевром: 0.62 Добра (воды) и 0.38 зла (спирта). 38% и составляют 40 градусов (чистый спирт – 96). И так как это же золотое сечение Добра и зла проходит через человека, то и получается «вода жиз© Левинтов А.Е., 2012

ни», самый адекватный человеку продукт, благодаря которому мы ощущаем самым человеческим образом не только себя, но и другого человека («ты меня уважаешь?»), а потому именно в водке видим лучшее средство общения, хотя в трезвой жизни мы по большей части бескомпромиссны и непримиримы, не умеем и не любим прощать. Собственно, «золотое сечение» в водке открыл Д. Менделеев, что позволило поставить ее производство на промышленные рельсы, а не гнать (раньше это называлось винокурением). Так мы и будем обсуждать водку – как зло и Добро, примерно в тех же пропорциях. И самое большое зло водки в том, что она – политическое средство. Водкой под-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

При всей экстремальности пития водки в России сложилась за триста лет определенная культура ее потребления Теплая водка у нас живо ассоциируется с потными бабами, а ведь в некоторых странах ее подают теплой да еще на десерт, когда все съедено. Водка, точнее, спирт, – щелочь, хотя бы формально, согласно химической формуле. И мы интуитивно, даже не зная этого, ищем противоядия в кислотно-соляной среде: лимончик, грибочки, огурчики, селедочка, маслинки, квашеная капустка, разные маринады и соления. Опытные хозяйки, экономя на водке, выставляют к ней шипучие и минеральные щелочные воды, например, нарзан, – чтоб насыщение водкой шло быстрей и полней. Изобилие праздничного стола – не только в разнообразии яств, но и в выборе водок и настоек. Водка – самый универсальный напиток. Ее пьют и умные и дураки, и неучи и ученые, и дипломаты и дипломанты, бомжи, цари и президенты, депутаты, кандидаты в депутаты и их избиратели, эмигранты и компетентные работники ОВИРа. Однако чаще гордятся тем, что не пьют водку, чем тем, что пьют. Гордиться пристрастием к водке также неуместно, как плюхаться на стул в присутствии английской королевы. Водка, будучи универсальным средством опьянения, универсальна и в закуске: здесь и бутерброды, и щи-борщи, шмат сала на черном хлебе и икра, крутое яйцо с килечкой, заливное и горячее, рыба и мясо, много и мало – от масличного многосытия до рукава телогрейки и беломорины. Итак, водка взыскует к разнообразию стола, оттеняя и подчеркивая специфику каждой закуски поскольку, в отличие от коньяка, рома, виски, ни в каких дубовых бочках годами не выдерживается, а потому проста как истина.

Немного истории и историй Существует устойчивое мнение, что водка – сугубо русский напиток, отечественное изобретение. Мне не очень в это верится, уже хотя бы потому, что у нас заметно снижен иммунитет против пьянства и алкоголизма, а это бывает только

в тех случаях, когда алкоголь оказывался включенным в уже сложившуюся безалкогольную культуру. Если водку завез в Россию Петр I, то все сходится: и генетическая неподготовленность населения к ней, и использование водки в исклю-

A. Levintov. War and Vodka in Russia

паивали самые грязные армии и войны, на водке держалась колониальная и рабовладельческая политика европейцев в Африке, Новом Свете, в Азии – на всех вновь открываемых и осваиваемых землях. Водка делала в России, в частности, из рабочих пролетариев – неимущих, свободных в своих необузданных желаниях людей. В каких ситуациях водка – лучшее из имеющегося и возможного? ...Вы промерзли, все внутри окоченело и задеревенело, от открытого огня ломит руки и ноет каждая жилка. Вам плеснули немного водки – от 50 до 200 грамм (все зависит от вашей тучности или сухощавости, допустимая суточная норма равна 1% вашего веса, разовая – 0.1%, разумеется, речь идет о здоровье, а не о вождении автомобиля) – и эта водка разольется по телу живым теплом, в душу нахлынет веселье, а в ум – ясность, вы оживете и заинтересуетесь миром дальше... ...Вам больно и боль не отпускает, грызет не только больное место – всего человека. Страдания стискивают последние крохи покоя. Выпейте водки. Оглушите боль стаканом – и вы забудитесь в тупом и спасительном дурмане... ...Горе. Тяжкое горе. Утрата близкого человека, всегда такая ненужная и грозная. Смерть всесильна и безжалостна. Кажется, что это потрясение – не пережить. Пейте водку до оглушительной бесчувственности и вы укроетесь от непосильного горя и утраты... Эти примеры показывают: оправданна прежде всего та водка, что с горя и в тяжелой обстановке. Не наша вина, что почти вся российская жизнь – невероятное испытание, горести, болезни и чудовищные унижения. Не водку за это надо корить, а стараться жить получше, чтоб не прибегать к этому губительному утешению.

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Левинтов А.Е. Война и водка в России

чительно государственных (финансовых и управленческих) интересах, чего нет и быть не может в странах европейской цивилизации. Называемое сегодня инновациями, при Петре I выражалось импортом и заимствованием у голландцев, помимо водки и в дополнение к ней, соленых огурцов, селедки, табака, а чуть ранее, при Алексее Михайловиче, картошки. Еще одно серьезное приобретение – шкалик, мерный стакан из которого не пьют, но которым отмеряли меры выпивки, то, что называется shut, залп, колеблющийся от 20 грамм в некоторых наиболее расслабленных странах Запада до наших 50 грамм (так называемая «косушка»), стандартной меры рюмочных эпохи упадка застоя СССР. Однако я готов на время этой статьи встать на сторону крайних патриотов и националистов, утверждающих весьма сом-

нительный (с моральной точки зрения) приоритет России в изобретении водки. По убеждениям патриотов славяне уже во II-ом веке обладали, как минимум, тремя технологиями производства прасамогона. Имеются документальные свидетельства 1147 г., подтверждающие, что в Новгороде «водю» не только производили, но и торговали ею. Не менее документально известно, что монахи Чудова монастыря в Москве изготавливали водку в 1447 г. При Иване Грозном доходы от производства водки равнялись расходам на содержание войска. Этот поразительное и зловещее совпадение продержалось неизменным практически до конца XX века, до 1985 г., демонстрируя удивительную устойчивость государства российского и источника его могущества, прираставшего вовсе не Сибирью и Северным морем, как мечталось М.В. Ломоносову.

Госмонополия и сверхприбыльность И всё-таки Россия стала империей одновременно с появлением в ней водки, либо даже раньше того, еще при Иване Грозном начались имперские замашки типа «Москва – третий Рим, а четвертому не бывать» (и это – один, но не единственный повод считать ее империей зла) и этот напиток оказался чуть ли не единственным средством управления страной, гораздо более существенным, чем религия, идеология, политика и прочие многоумные выкрутасы. Россией правили по большей части пьяницы и управляемы в ней также по большей части пьяницы, а непьющие и прочие диссиденты удаляются и выкорчевываются и уж к власти никак не допускаются. Нашей империей можно управлять только в пьяном виде (иначе, как Борису Годунову, всюду будут мерещиться «и мальчики кровавые в глазах», мени, листьевы, дудаевы и кировы) и можно управлять только пьяным сбродом, вечно виновным за свое пьянство и бесстыдства перед непросыхающим и еще более бесстыжим начальством. Российское государство устроено таким образом, что официально и общественно осуждаемое пьянство – единственная возможная форма существования. В водке и ей подобных продуктах люди находят за-

бвение и укрытие, протест и отдохновение, как им кажется, а чаще всего – отупение и послушание. Сколько их, прикипевших к своим рабочим местам и стаканам? – алкающее большинство. И тут куда ни кинь – все плохо: Хрущев и Брежнев поднимали цену на водку и тем самым били не по пьющим, а по их семейному бюджету (дети и жены недоедали на возросшую пропиваемую сумму, ведь никто и не думал сокращать производство и потребление водки). Ельцин сделал водку самым неинфлирующим товаром, доступным без ограничений возраста, состояния и времени суток – и пьяный угар охватил страну, в этом угаре потонула даже такая сверх-афера как «приватизация», то есть прямое ограбление и без того нищей страны и ее населения (мало кто хочет это обсуждать, но именно за счет «приватизации» страна поставлена на одну доску с наиболее слаборазвитыми странами и поставлена на колени на века – выбраться с этих карачек можно лишь за счет многолетней трезвости всего народа). Алиев, Андропов и супруги Горбачевы вовсе хотели запретить водку – пошло такое самогоноварение, люди такие смеси и взвеси стали употреблять – никакого Чернобыля не надо,

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

рах, перевод безнала в нал в тех же размерах и т.д. Доходы от спаивания собственного народа и расходы на содержание армии (так называемые прямые военные расходы, не включающие ВПК) колебались от 18 до 29% госбюджета и составляли по средневековым показателям 20%. Возникает законный вопрос первичности: наше государство регулировало цены и объем производства водки, планируя расходы на содержании армии или уровень содержания армии и ее численность – производная от успехов виноторговли? Чудовищны и дики оба предположения, особенно, если принять во внимание, что у нашего паталого-руководства могли действовать оба фактора. Ни одна отрасль народного хозяйства не может похвастаться такой эффективностью и таким влиянием на бюджет. Тут достаточно вспомнить, что в советское время, когда цена водки достигала 8-10 рублей за поллитра, себестоимость 1 литра пищевого спирта (около пяти поллитровок) составляла всего 6 копеек. Процент сверхприбыльности столь высок, что даже противно его вычислять. Строго говоря, себестоимость можно было считать, без особого ущерба для точности, нулевой. С этой эффективностью можно было сравнить только лов и переработку креветок: за 1 тонну выловленных, отваренных, замороженных и расфасованных в килограммовые брикеты креветок рыбакам Мурманского тралового флота платили 2 рубля 20 копеек. Точно по такой же цене, но за килограмм креветки стоили в магазинах, то есть в тысячу раз дороже себестоимости. На региональном уровне эффективность впечатляет не менее: Новгородский ликероводочный завод, на котором работает всего 305 человек, дает 34% областного бюджета. Еще пару таких предприятий – и все остальное можно просто закрывать, а тысяча тружеников на водочной ниве освободят для винопития сотни тысяч жителей края.

Постсоветская трагедия Все беды, вся искалеченность и инвалидность сегодняшней экономики страны может быть объяснена не трудностями

перехода от социализма к коммунизму, не придурковатостью реформ и реформаторов, не тотальными воровством и про-

A. Levintov. War and Vodka in Russia

среди этих напитков «Борис Федорович» (клей БФ) вдруг стал не то, чтобы аристократом, но вполне заурядным явлением. Чем же так мила нашим государям, генсекам и президентам водка? Винная монополия («винополия» как говорили в свое время) дает огромные и стабильные поступления в бюджет. Когда в советские годы где-нибудь на Камчатке нечем было выдавать зарплату, делался отчаянный телефонный вопль: «Гони борт водки!» и на следующий день после прибытия самолета или судна местное отделение Госбанка имело достаточную для раздачи зарплат сумму наличных. Уставшие от неплатежей и укрывательств от налогов новые управители очень хотели бы иметь это простое и сильнейшее средство: нечем платить пенсии? – а вот вам водовка! Надо убрать за собой в Чечне? – а мы сейчас водовки народу! На выборы Нас в президенты и на прочие места деньжат не хватает? – а мы с избирателей же водовкой возьмем! При царях винополия связана была с акцизами на торговлю ею: ничего не надо делать, знай только собирать акциз. Сейчас к этой практике вернулись. Хороша водовка и как средство морального воздействия. С Петра I пошло выдавать чарку водки в армии, сохранилось это и по сей день, чекисты же перед расстрелом принимали спирт как средство по дезинфекции совести – пусть спит, милая. Государственная монополия на водку, «казенку», сильно ударила по частным винокурням и загнала их в подпольное и полуподпольное состояние. Помнится, при Хрущеве кара за самогоноварение доходила чуть ли не до ВМН. Впрочем, при Хрущеве ВМН была введена на половину статей УК: на изнасилование, веру в неправославного Бога, валютные махинации (обмен валюты, осуществляемый ныне на каждом углу), пропаганду войны (по ней все пропутинские СМИ подлежат отстрелу), хищения в особо крупных (свыше 10 000 рублей или 1000 долларов по рыночному курсу) разме-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Левинтов А.Е. Война и водка в России

дажностью власть предержащих, не изнурительной бесконечностью войн, а тем простым фактом, что Горбачев сломал и унизил главную отрасль страны, а Ельцин попустил демонополизацию производства и торговли водкой. Ныне в стране производится 2700 сортов водки, не считая паленой (от 40 до 15% всего производства) – это при том, что некоторые сорта являются «общефедеральными» и фабрикуются если не на всех, то на многих из 120 заводов отрасли. И армия наша – нищая и заворовавшаяся от того, что пополнение бюджета по водочной статье сильно оскудело, а механизм зависимости армии от водки сохранился. Эта зависимость носит не только финансовый характер. Армия – один из мощнейших потребителей водки, по крайней мере, со времен Петра I, а кабы и не раньше. Непросыхающая от пьянства армия – это и весь XVIII век, и весь XIX-ый, и Серебряный (достаточно вспомнить Куприна), и весь XX-ый, за исключением периода сухого закона, введенного Николаем П (не в этом ли запрете – причина революции и проигрыша Первой мировой? В любом случае, гуманный шаг последнего императора сегодня видится как самая рискованная и опасная его ошибка – воевать на трезвую

голову в России более, чем неосторожно). Сегодня водка – самый неинфляционный товар в России. Только зарплаты и пенсии растут медленнее цен на водку. Относительно сухих вин она подешевела в 4-5 раз, относительно пива – в 10–15 раз, относительно мяса и хлеба – в 10 раз, сравнительно с метро – в 50 раз, по сравнению с баней, прачечной, мылом, медикаментами, вообще, медициной и гигиеной, – в сотни раз. Цены на водку диктует государство, следовательно, тем, кто у власти, выгодно, чтобы народ спивался быстрей, чем нищал. Пьяный – самый удобный и послушный объект управления, самый внушаемый избиратель, самый бессознательный раб и гладиатор, самый покорный тягловый скот. Загубленные судьбы и таланты, покореженные дети, исторгнутые и изверженные пьяной истерией (histera по латыни «матка»), бессмысленные драки, увечья, убийства, буйство пьяного насилия – все это зло с помощью водки. ГКЧП действовало спьяну и «защитников демократии» шатало от того же. Ох, не шампанское пилось по обе сторон баррикад, и не с кагора был дан приказ расстрелять собственный парламент. Современная история России сильно отдает сивушными маслами.

«Калаш» – и водка и автомат Символом единения войны и водки стала водка «Калаш»: два самых популярных российских бренда сошлись и сомкнулись… не знаю дальнейшей судьбы этого симбиоза: наш водочный рынок, в отличие от военно-промышленного, весьма динамичен и неустойчив. В теме «война и водка» есть даже эстетическая нота. Архитектор Вера Мухина во время войны создала дизайн современного граненого стакана с 16-тью гранями и глад-

ким ободком поверху. Правда, согласно легенде, сначала это был не стеклянный, а металлический предмет, более подходящий для окопно-блиндажной жизни с ее ста наркомовскими граммами перед боем. По мне – так это хорошо и правильно: обе эти отрасли нашей жизни должны занять подобающее им место, весьма скромное, где-то не более 5% госбюджета. Но каково патриотам? И пока правда на их стороне.

Гражданская война как война государства против гражданского населения Россия давно и уверенно переступила ПДК (предельно-допустимую концентрацию) потребления алкоголя на душу населения: дебилизация и вырождение наступает при 12 литрах на душу населения в год

при пересчете на абсолютный спирт, а мы устойчиво, еще со времен Ельцина, то есть целую генерацию, потребляем 18 литров, не считая самогона (+4-6 литров), аптечной спиртосодержащей продукции (0.5–1 литра)

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запретом. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера. Изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе на вечные времена…» (цитата из сборника «Московское Столичное Попечительство о Народной Трезвости»). Сам Алексей Рыков, преемник Ленина на посту председателя правительства СССР, по свидетельству современников, был беспробудным пьяницей, на чем, в конце концов и погорел. После отмены сухого закона в декабре 1924 г. на следующий день в одной только Москве погибло несколько десятков человек с перепоя «на радостях» и в драках. С этого момента и началось систематическое спаивание населения. В середине 1970-х гг. во время командировки во Владивосток я посетил по служебным делам оборонное крупнейшее предприятие города Дальзавод. В фойе перед кабинетом Генерального директора чуть не от потолка висело по обе стороны дверей два длиннющих списка: справа – очередники на жильё, слева – пьяницы, задержанные милицией или доставленные в медвытрезвитель. Уже в конце беседы с Генеральным я спросил: как много завод строит жилья? – нисколько – а как же движется очередь на жильё? – очень просто – перемещаем очередников справа налево, вот очередь и не растет. Нечто подобное я потом встречал и в Новороссийском морском пароходстве, и на закрытых объектах и предприятиях ВПК. Люди, доведенные до отчаяния невыносимыми жилищными условиями, начинают пить и тем самым решают свои жилищные проблемы окончательно. На Николаевском судостроительном одно время пьяницам выдавали пропуска полметра на полметра, чтобы все видели, что они – пьяницы. Это – не считая повсеместно распространенного «Не проходите мимо» – да тут и трезвенник с язвенником сопьются от позора! «Сегодня с нами ты не пьёшь, а завтра Родине изменишь» – этот популярный слоган чётко отражает управленческую суть

A. Levintov. War and Vodka in Russia

и эрзац-алкоголя (клей БФ, политура, денатурат, лосьоны, одеколоны, стеклоочистители, средства от облысения, средства по выведению волос и т.п.) и прочая статистическая неучтёнка – еще от 0.5 до 1 литра, итого на круг двойная передозировка ПДК. При этом пьянство и алкоголизм стремительно молодеют, как, впрочем, и смертность вообще и смерть, связанная с потреблением алкоголя в частности. Власти предельно заинтересованы в этом процессе, освобождающем их, эти самые власти, от излишних социальных обременений. Водка в России – не только мощнейшее политическое средство, но и безжалостное средство управления людьми, особенно в советское время. Идеологически водка чужда марксизму, идеология большевиков объяснима, первое время они приравнивали пьянство к контрреволюционной деятельности. Однако уже на первых шагах советской власти пришлось, сначала под сурдинку, возвращаться к этому средству, а после смерти Ленина шлюзы были открыты. И дело вовсе не в дырявом госбюджете, как принято считать в официальной советской историографии: к 1924 г. гиперинфляция практически остановилась усилиями НЭПа и нэпманов, а советская власть столько награбила в церквях и монастырях, что бюджет трещал от переизбытка средств. Водка нужна была исключительно как средство управления и экономическое средство. Так на свет появилась печально известная рыковка, 30-тиградусная водка, отвратительная на вкус и качеством, но вчетверо более дорогая, чем при царизме до введения сухого закона. Кстати, и сам сухой закон имел не только нравственные, но хозяйственно-управленческие основания. Вот цитата из обращения крестьян-депутатов Государственной Думы в 1915 г.: «Сказка о трезвости – этом преддверии земного рая стала на Руси правдой. Понизилась преступность, затихло хулиганство, сократилось нищенство, опустели тюрьмы, освободились больницы, настал мир в семьях, повысилась производительность труда, явился достаток. Несмотря на пережитые потрясения (мобилизация и война), деревня сохранила и хозяйственную устойчивость, и бодрое настроение. Да будет

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Левинтов А.Е. Война и водка в России

коллективного пьянства в рабочих, производственных и любых других коллективах. Непьющий вызывает всеобщую неприязнь и подозрительность, извиняющим обстоятельством может быть только острая или хроническая болезнь, несовместимая с алкоголем, но даже в этом случае сочувствие всегда густо замешено на брезгливости. Алкосизм – особая, сугубо русская версия расизма. Не пить в армии, например, невозможно, запрещено. Не столько пьющие, сколько замеченные в пьянстве, подвергались в СССР гонениям, притеснениям, дискриминации и прямому ущемлению всех гражданских прав. Водка оказалась самым эффективным и надежным средством управления, а также исполнения местных бюджетов. Раньше сортов водки было немного, а типов всего два: ширпотреб и элита.

Ширпотреб широкой рекой растекался по магазинам и ресторанам, хотя и в строгих рамках регламентаций заботливой советской власти. Был этот жидкий ширпотреб самой твердой и конвертируемой валютой в стране. До войны водка стоила наравне с папиросами «Казбек» 3 рубля 15 копеек, после войны – около 20 рублей до 1961 года («московская особая» – 23.90), потом – в районе трех рублей (от 2.87 до 3.12), постепенно дело дошло до червонца, с которого и началась катастрофа. Сама советская власть пила элиту, которая стоила столько же или даже дешевле ширпотреба. Ее изготовляли в спеццехах ликеро-водочных заводов (такие же цеха были и на мясокомбинатах, где готовилась элитная закуска) и распределяли в узком номенклатурном кругу партхозактива.

Цена милитаризма Любое государство содержит любую армию на случай войны. Россия – одна из очень немногих стран, которая практически совершенно не заботится о своей обороне: все ее усилия направлены на нападение. Это блистательно было продемонстрировано во Вторую мировую войну, когда наш союзник (пакт Молотова-Риббентропа) напал на нас за то, что мы заключили против него договор с его прямыми военными противниками Англией, США и деголлевской Францией – сами же мы планировали воевать вовсе не на своей территории. То же самое произошло и в Первую мировую войну. И в японскую, и в войну с Наполеоном – это ведь русская армия была основной ударной силой купленных Англией союзников в битве при Аустерлице. А войны Екатерины II? Петра I? Алексея Михайловича? Ивана Грозного? – образно говоря, в ходе изнурительных оборонительных боев и войн скромная Московия к концу правления династии Романовых увеличила свою территорию примерно в сто раз. Но не только территориальные захваты объясняют тот факт, что Россия веками практически не прекращает военные действия, если к таковым причислять и военную оккупацию (в настоящее время – Абхазии, Южной Осетии и Южно-Курильских остро-

вов). Война и угроза войны – основа российской государственности. На Руси была распространена вечевая демократия – в городах, и общинная демократия схода (круга, мира, куреня) – в сельской местности. Конечно, вечевая демократия – не идеал: представительство в ней определялось не по численности населения концов (улиц, слобод), а по их имущественному состоянию. Но это было народовластие. И оно существовало в мирное время. В случае же войны в город приглашался конунг из викингов, приходивший со своей русью (ратью, дружиной, ватагой, бандформированием). Военная авторитарная власть сохранялась до наступления мира, что было крайне невыгодно этим конунгам, а, так как они находились между собой в родственных (как, например, сыновья Рюрика Словен и Рус, стоявшие соответственно к северу и югу от Ильмень-озера) или дружественных, то по тайному сговору они затевали междусобойные войны и тем продлевали своё правление. Русские слова «варяг» и «враг» собственно означали одно и то же. Авторитарная власть и ее экстремальная форма, тоталитаризм, держатся исключи-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

рожанию водки. Иного в нашей стране не дано. Мы помним, что сомнительная победа во второй мировой войне была залита водкой по колено – лишь бы народ не очухался и не понял, что проиграл только он. Мы помним сивушный запах тайги и голубые, особенно по понедельникам, города, где молодые генерации строили бессмысленные гиганты индустрии и заливали свой энтузиазм в теплушках, землянках, палатках, балках каждый день и каждый вечер, зачиная мертвые или искалеченные жизни. Водка – тяжелое приложение к тяжелой жизни. Цель любого цивилизованного государства – сделать жизнь своих граждан легче. Могущество же Российское прирастает вовсе не Сибирью и Северным морем, а за счет утяжеления доли своего народа, ибо трудная судьба людей – важнейший ресурс процветания государственной машины и людей, стоящих у ее кормила.

М.Ю. ТИМОФЕЕВ Ивановский государственный университет

ГДЕ, ЧТО И КАК МОЖНО ВЫПИТЬ «В СОВЕТСКОМ СТИЛЕ»: СЕМИОСФЕРА ПСЕВДОСОВЕТСКОГО ОБЩЕПИТА В РОССИИ The semiosphere of modern Russian public eating establishments decorated in pseudo-Soviet style is analyzed in the context of culture alcohol consumption practices. On the basis of a systematic approach the ways of building up the Sovietism that are realized in the cafes’ and restaurants’ names and their interior and exterior designs and menu semantics are analyzed. The author comes to the conclusion that the signs of the Sovietism do not realize their semantic and pragmatic resource in full as the concept of the system does not function at the structural and syntactic level. Вынесенное в заголовок статьи словосочетание «в советском стиле», употребляемое по отношению к объектам общепита, стало в последнее время достаточно часто использоваться для характеристики специфических баров, кафе и ресторанов [5; 6; 16]. © Тимофеев М.Ю., 2012

В местах подобного рода эксплуатируется мода на советское, появившаяся в ряде регионов пост-советского пространства. Некоторые авторы рассматривают распространение этих заведений как результат возникновения ностальгии по советским временам [3], другие, напротив, усматривают в идеологии и эстетике псевдосовес-

A. Levintov. War and Vodka in Russia

тельно на страхе войны или войне – в мирное время она теряет свою осмысленность, что мы с такой очевидностью наблюдаем, начиная с 2000 г. Создается впечатление, что военные действия на Кавказе имеют главной своей целью поддержание в стране террористической войны и страха террора, а сам террор есть очевидная поддержка авторитарной власти. И всё это густо замешано на водке. Бесчинства, творимые в Чечне, Дагестане и на других горячих территориях Кавказа сильно попахивают перепоем. Незримая, но весьма ощутимая связь войны и водки в нашей стране позволяет с уверенностью предсказывать: резкое увеличение денежного довольствия офицеров и повышение военных пенсий накануне президентских выборов, резкое увеличение военного бюджета, утвержденное после них, с неизбежностью приведет к весьма скорому и сильному подо-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Тимофеев М.Ю. Где, что и как можно выпить в «советском стиле»: семиосфера псевдосоветского общепита в России

тского общепита анти-советские значения [23]. В настоящей работе будет рассмотрен российский сегмент семиосферы пост-советского пространства в контексте культуры и практик потребления алкогольных напитков «в советском стиле». Как можно судить по результатам мониторинга интернет ресурсов, далеко не во всех крупных городах можно обнаружить псевдосоветский общепит на рынке услуг. Тем не менее, количество таких мест, появившихся на рубеже двухтысячных годов и действующих до настоящего времени, в России достаточно много1. Следует учесть, что этот новый тренд совпал по времени с 1 Вот лишь небольшой перечень подобных мест: рестораны «Спецстоловая № 1 СССР» в Анапе, «Красный ресторан-клуб “СССР”» в Волгограде, «Будь готов!» в Гатчине, «Ударник» в Перми, «Джентльмены удачи» в Саратове, «Плакучая ива» в Нижнем Новгороде, «Старая квартира» в Самаре, «Коммуналка» в Туле, «Ели-Пили» в Казани, в Ростове-на-Дону ресторан-клуб «Советский», кафе «Пивная на Советской» в Новомосковске, «Советская ностальгия» в городе Дзержинске Нижегородской области, «Город Горький» в Нижнем Новгороде, «На троих» в Омске, «Общепит № 747» во Пскове, «Ностальгия» в Воронеже и «Товарищ» в Чебоксарах, спорт-бар «СССР» во Владивостоке, бар «Калинин» в Твери и «Крыжополь» в Ставрополе, в родном городе В.И. Ленина Ульяновске это «Питейное заведение “Шипр”», на родине первого Совета в Иванове – кафетерий и рюмочная «СССР» и пивной ресторан «Хмель», в Новосибирске пивная «Серп и молот», в Кирове пивной бар «Каземат» и ресторан «Райком», в Тюмени кафе-ресторан «Горкомовское». Рестораны «ГлавПивТрест» имеются в Волгограде, Магнитогорске, Ростове и Челябинске. В некоторых крупных городах число таких мест довольно велико. Так, например, в Екатеринбурге это рестораны «СССР» и «Дача», трактир «Шуры-Муры», гриль-бар «НЭП», в «колыбели трех революций» городе-герое Санкт-Петербурге в разное время существовали и продолжают работать в настоящее время кафе «В-Месте», «Ленин жив», «МосПончик», «Правда», «Рюмочная», «Советское кафе “Квартирка”», «СССР», а также рестораны «Зов Ильича», «На здоровье», «НЭП», «Пропаганда», «Столичный» и «Советский Союз», кафе-бар «ГСМ». В Москве число таких мест ещё больше (рестораны «Бункер Сталина», «Валерий Чкалов», «Главкурорт», «Главпивторг», «Горки», «Жигули», «Кавказская пленница», «Квартира 44», «Павильон», «Петрович», «Покровские ворота», «Служебный вход», «Спецбуфет № 7», «Чердак 100%», «Чёрная кошка», «Щит и меч», чебуречная «Советские времена» и кафе «СССР», «Столовая № 57» в ГУМе, рюмочная «Территория СССР»).

началом реабилитации советского в официальной символике государства и разных сферах жизни российского общества. Что же имеется в виду под подобной атрибуцией? Насколько уместно сравнивать и сопоставлять нынешние «советские кафе» с английскими и ирландскими пабами или, например, с пиццериями и суши-барами? В каждом из этих случаев мы имеем дело с воспроизведением определённой модели организации пространства для создания соответствующей атмосферы в данном заведении. Если воспользоваться системным подходом А.И. Уёмова в интерпретации И.В. Дмитревской [4; 22], то основу существования схожих заведений, в основе которых общая идея, реализуемая с помощью достаточно регламентированного и функционально-ориентированного внутреннего убранства, а порой и внешним декором задают два уровня: 1) концепт и 2) структура. В работах этих авторов понятие «система» определяется как вещь (или множество вещей), обладающая отношением с заранее фиксированными свойствами. Эта дефиниция дополняется двойственной: система есть вещь (или множество вещей), обладающая свойствами с определенным отношением. Любая система имеет три уровня организации – концептуальный (уровень системообразующего свойства), структурный (уровень системообразующего отношения), субстратный (уровень элементов системы). Сущность системного подхода к исследованию, в отличие от несистемного, состоит в том, что при системном подходе направление исследования – от концепта к структуре, а затем к субстрату, а при несистемном подходе направление исследования обратное. Специфика системы определяется концептом и структурой, субстрат играет подчиненную роль. Концепт и структура системы, являясь системообразующими компонентами, доминируют над субстратом. Вещное наполнение, которое является субстратом в системе концептуального общепита, подчинено избранному стилю. Говорить о степени аутентичности, достоверности, подлинности ресторанов, кафе, баров, пабов, выполненных в каком либо стиле (этническом, субкультурном или же

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ветское время и 2) объекты, создаваемые в настоящее время, имитирующие символы и реалии времён социализма [19]. Следует сказать, что представляемые ими реальности не будут тождественны. В первом случае мы будем иметь дело с реликтами, унаследованными современной культурой (прошлое тогда), а во втором – симулякрами, указывающими на отсутствующую в настоящее время политическую систему (прошлое сейчас). Опять же создатели такого рода мест вовсе не пытаются воспроизвести максимально точно какой либо тип советского общепита даже в том случае, если оно находится в помещении того времени. Существовавшие в СССР разнообразные питейные практики в значительной степени ушли в прошлое. Чтобы убедится в этом, достаточно выяснить что, где и как пили, познакомившись, например, с книгой А. Левинтова «Выпивка и пьянка» из серии «Жизнь по-советски» [9] или «Энциклопедией русского пьянства» А. Плуцер-Сарно [12]. Безусловно, практики потребления алкоголя существенно менялись на протяжении советской истории, однако многое оставалось неизменным. В.В. Похлебкин отмечал, что в России нет культуры питья и никто не озабочен ее формированием. Он писал, что потребление спиртных напитков осуществляется массами людей не за столом, а на улице – «за столбом» [13, 225]. В советское время власти неоднократно пытались регулировать потребление алкогольных напитков. После декабрьского 1958 г. Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками» в столовых, закусочных и прочих дешевых заведениях общественного питания было запрещено отпускать водку в разлив. Считается, что именно после этого возникла традиция пить на троих в экзотических непредназначенных для этого местах (правда, герои песни В. Высоцкого «Милицейский протокол» пили вдвоём «близ прилавка в закуточке» и «в скверу, где детские грибочки»). Впоследствии для «культурного» потребления в городах и посёлках городского типа стали строить небольшие пивные и кафе. Сейчас такие обозначения этой ушедшей эпохи

M. Timofeyev. Where, what and how can be drunk in “the soviet style”: semiosphere of pseudo-soviet public eating establishments in Russia

советском) проблематично по разным причинам. Общим для всех них является то, что в каждом конкретном случае это будет эманация идеи, воплощение концепта в единичном объекте, клонировать который невозможно. Это всегда будет оригинальное заведение, даже, если речь идёт о такой транснациональной франшизе как «Макдональдс». А так как советский стиль в заведениях общепита основан не на отношении к этнической или какой-то иной кухне или модели проведения досуга, а к ушедшему времени, то степень различия старого и нового будет велика. Дело даже не в том, что с течением времени сложно поддерживать в неизменном состоянии созданное в советское время или построить что-то новое из материалов, которыми пользовались четверть века назад. Применительно к организации кафе или иной точки общепита «в советском стиле» вообще отсутствует потребность в создании точной копии. Как отмечал Ж. Бодрийяр, «потребление, в той мере, в какой это слово вообще имеет смысл, есть деятельность систематического манипулирования знаками» [1, 164]. Именно потребление знаков английскости, ирландскости, итальянскости, японскости объединяет перечисленные выше типы присутствующих на рынке общественного питания типовых заведений с местами потребления советскости. Очевидно, что имитация советского стиля может быть достигнута разными способами. Каждый из них предполагает наличие определенных знаков советскости. Понимание сущности знака можно свести к тому, что это предмет, который 1) имеет материальную (акустическую, визуальную, вкусовую и т.д.) форму; 2) указывает на объект или идею; 3) воспринимается с учетом этой ссылки. Как отмечал А.А. Ветров, предмет, выполняющий функцию знака, представляет ценность не сам по себе, а лишь в отношении к другому предмету. Знак всегда является знаком чего-то. Именно это отношение к чему-то другому делает один предмет знаком другого предмета [2]. Существующие сейчас знаки «советского стиля» можно разделить на два типа: 1) аутентичные объекты материальной и духовной культуры, созданной в со-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Тимофеев М.Ю. Где, что и как можно выпить в «советском стиле»: семиосфера псевдосоветского общепита в России

алкогольного потребления как «забегаловка» и «стекляшка» стали достоянием текстов историков культуры повседневности [8]. Даже в маленьких городках уже сложно найти объекты общепита не претерпевшие радикального изменения в пост-советское время. Что же выступает в качестве знаков советскости ресторанах и рюмочных, не говоря уже о пабах? Чаще всего советский концепт обозначен уже в названии. Иногда связь опосредованная, как, например, в ульяновском ресторане «Питейное заведение “Шипр”», отсылающем к популярному одеколону [8, 388]. Иногда владельцы используют для указания специфики заведения рекламу. Так ивановский пивной ресторан «Хмель», с отсутствующей в наименовании коннотацией, позиционировался в печатной рекламе как «советская пивная». Деконструкция советских топонимов Нижнего Новгорода и Твери нашла выражение в названиях ресторана «Город Горький» и бара «Калинин». Наименования некоторых псевдосоветских мест призваны акцентировать внимание на особенностях советского общежития – «Коммуналка» или домашнего уюта (самарский ресторанмузей «Старая квартира», питерское «Советское кафе “Квартирка”» и московская «Квартира 44»). Популярные советские фильмы дали названия ресторанам «Кавказская пленница», «Покровские ворота», «Джентльмены удачи». Концепции нижегородского ресторана «Плакучая ива» и московского «Чёрная кошка» отсылают к сюжетам кинокомедии «Бриллиантовая рука» и сериала «Место встречи изменить нельзя». В контексте рассматриваемой темы, можно вспомнить демонстрирующие алкоцентризм культуры повседневности крылатые фразы из этих фильмов: «Аркадий Варламович, а не хлопнуть ли нам по рюмашке? – Заметьте, не я это предложил!», «Врачи рекомендуют», «За чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники», «Кабаки и бабы доведут до цугундера», «Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты». Московский ресторан «Щит и меч» на Лубянке, хотя и ассоциируется с первым советским сериалом о разведчиках, в та-

кой же степени своим названием обязан эмблеме ФСБ (КГБ, ВЧК, НКВД, ЧК), определившим его концепцию. Такие советские неологизмы и фантазии на их тему как «Спецстоловая № 1 СССР» «Главпивтрест», «Главкурорт», «Главпивторг», «Общепит № 747» не использовались в советское время для названий общепитовских заведений. Исключение составляют разве что «Спецбуфет № 7», «Столовая № 57» и «Ударник». А вот наименования ресторанов «Райком», «На троих», «Будь готов!», «Служебный вход», а также пивной «Серп и молот» и кафе «Горкомовского» – это скорее пример антисоветского дискурса. Открытие в СССР паба-ресторана с вывеской «Ленин@жив» (читается как «Ленин, собака, жив») или «Зов Ильича» вполне могли бы повлечь привлечение к уголовной ответственности. Впрочем, тогда это было просто невозможно. Сейчас же представитель общественной организации «Коммунисты России» заявляет, что со временем количество точек общепита с революционной тематикой будет только возрастать. «Придет время, – заверил он, – когда повара и администраторы подобных мест будут в обязательном порядке утверждаться на заседаниях нашего ЦК, в практику их работы будут введены обязательные бесплатные ужины для ветеранов и полдники для пионеров, а охрану заведений будут нести революционные матросы» [7]. Стремление наследников коммунистических идей использовать псевдосоветские точки общепита для пропаганды показывает уровень трансформации их политической платформы. Путь к коммунизму теперь лежит через печень ностальгирующих по СССР граждан. Между тем ресторан «Будь готов!» в Гатчине, демонстрируя амбивалентность советской семантики в этом секторе потребления, позиционирует себя как «ресторан советской и антисоветской кухни». Как и подобает при таком подходе, в меню имеется «Обед кулака», суп «Антисоветский», салат «Тимуровский», а так же «Сбор металлолома», «Пионерская зарница» и «Поход в лес и на картошку» [14]. Казус с шашлычной «Анти-Советская» в Москве показал, что псевдосоветским заведениям

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

уголка? И что же можно там выпить под портретом Ленина или Сталина? Упомянутый выше коммунистический активист сетовал на то, что «в реальности напитки и закуска в заведениях подобного рода зачастую непропорционально дороги для пролетариата, а их качество порой недостойно памяти великого Ленина» [7]. Критические замечания в адрес кафе и ресторанов в советском стиле по поводу неудовлетворительного уровня обслуживания достаточно часто можно встретить в интернет-чатах. Напрашивающееся предположение о неизбежном генетическом родстве сервиса по-советски не совсем корректно, но именно упомянутый в одной из реприз Аркадия Райкина шашлык в пыли с полу, с жару по идее должен был быть более органичным для таких мест, нежели официантки в пионерских галстуках. Вероятно, испытывающие тоску по СССР и не имеющие финансовой или какой либо иной возможности для того, чтобы воспользоваться услугами баров и ресторанов, являются целевой потребительской группой алкогольных напитков «в советском стиле» [21]. Хотя никаких препятствий для концептуального наполнения такой продукцией водочного ассортимента псевдосоветских кафе и ресторанов не существует, большая их часть, как показал анализ винных карт, никак концептуально не обыгрывает свой профиль в части напитков. Выпущенная холдингом «Дио» линейка «советских» водок «Правда», «СССР» и «Народный контроль» [11], была обнаружена в полном объёме лишь в меню ресторана «СпецБуфет №7» [19]. Технологии пивоварения позволяют пивным ресторанам производить собственные марки. Хотя это существенно упрощает концептуализацию меню, во многих пивных из советского ассортимента можно увидеть только «Жигулёвское». В советской пивной «Хмель» его можно было даже заказать в трёхлитровом бидоне, напоминающем о временах существования ларьков с разливным пивом. В 2004 г. два пивоваренных завода независимо друг от друга начали выпуск пива под названием «СССР»: это петербургский «Степан Разин» и Кропоткинский завод в Краснодарском крае [17].

M. Timofeyev. Where, what and how can be drunk in “the soviet style”: semiosphere of pseudo-soviet public eating establishments in Russia

существовать куда легче, чем антисоветским [25]. Номенклатура имитирующих советскость заведений общепита широка – от недорогих пивных, чебуречных и баров до пафосных кафе и ресторанов. В дизайне интерьеров дорогих мест советскость чаще всего буржуазна и помпезна. Стремление сделать заведение роскошным, ориентированным на обеспеченную публику, приводит к перекодированию знаков советскости. Как писала об этом тренде О.В. Шабурова, «“гламуризация” подавляет советское, выхолащивает культурное содержание, десакрализует советские символы» [23, 37]. Бары, пивные рестораны и недорогие кафе порой оформляются на грани или за гранью кича. Красная звезда, серп и молот, флаги и гербы СССР и союзных республик, советские плакаты – непременные атрибуты таких мест. А официантки в красных галстуках и коротких юбочках создают атмосферу СССР не только в тематическом ресторане «Будь готов!», но и в заведениях, никак не связанных с пионерской жизнью. Инвентаризация антуража псевдосоветского общепита – занятие трудоёмкое. Удивительно много вещей оказалось в одночасье на свалке истории: уличные аншлаги, вымпелы, картины, старые газеты и плакаты. Предметы ушедшего быта – радиоприёмники, радиолы, катушечные магнитофоны, телевизоры, печатные и швейные машинки, велосипеды, пионерские горны, часы, телефонные аппараты, настольные лампы, фарфоровые статуэтки, бюсты партийных деятелей и советских писателей, изданные в СССР книги, грампластинки фирмы «Мелодия» в конвертах и без них – наполняют пространство. Число предметов, переходящих в разряд антиквариата, растёт с каждым годом [18], и заполненные ими кафе и рестораны порой напоминают красные уголки с багровым бархатом штор и вымпелов или любительские музеи, где соседствуют бюст Ленина, олимпийский Мишка и Волк из мультфильма «Ну, погоди!». Далеко не в последнюю очередь именно это привлекает туда желающих окунуться в атмосферу СССР [24]. Попробуем ответить на вопрос, в чём прелесть трапезы в имитации ленинского

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Тимофеев М.Ю. Где, что и как можно выпить в «советском стиле»: семиосфера псевдосоветского общепита в России

Однако в ресторанном бизнесе оригинальный нейминг является скорее исключением, чем правилом. Например, подаваемое в одноимённом питерском кафе светлое и тёмное пиво называется «Правда», а в пабе «Ленин жив» можно было заказать не только «Туборг» или «Хайнекен», но и «Ленинское». В тоже время в интернете можно обнаружить оригинальную юмористическую рекламу несуществующей пивной марки «Ленин и Крупская в Разливе». В тюменском кафе «Горкомовское» игристое вино «Советское» и водка «Зелёная марка» – единственные алкогольные напитки, соответствующие своим наименованием или дизайном профилю заведения. Однако это компенсируется большим выбором закусок с тематическими названиями. Это салаты «Партийный», «Пролетарский», «Профсоюзная щедрость», «Черненко». Из горячих блюд можно заказать «Почту СССР» и «Поцелуй Л. И. Брежнева» [10].

Последнее блюдо заставляет вспомнить граффити Д. Врубеля «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви», созданное в 1990 г. на Берлинской стене. В то время многим казалось, что коммунизм уходит навсегда вместе со всем материальным и духовным миром, постоянно воспроизводимым плановой экономикой и решениями съездов КПСС. Стремительное изменение огромного пласта привычной материальной культуры из повседневной жизни жителей ГДР блестяще показано, например, в известной трагикомедии В. Беккера «Гуд бай, Ленин!». Однако ни в Восточной Германии, ни в России вещи из прошлого бесследно не исчезли. Встреча с ними может произойти в одном из ностальгических кафе и ресторанов. Немало людей, не любивших Советскую власть, не откажутся ныне от свидания со своим прошлым, хотя оно в заведениях псевдосоветского общепита и представляет собой тени на стене платоновской пещеры.

Литература 1. Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. и сопров. ст. С. Зенкина. М.: Рудомино, 2001. 224 с. 2. Ветров А. А. Семиотика и ее основные проблемы. М., 1968. URL: http://lib.vvsu.ru/books/ semiotika2/page0001.asp 3. Горалик Л. «…Росагроэкспорта сырка». Символика и символы советской эпохи в сегодняшнем российском брендинге // Теория моды. Одежда. Тело. Культура. 2007. № 3. С. 12–32. 4. Дмитревская И. В. Мировоззрение как система // Сознание и теория мировоззрения: История и современность: Межвуз. сб. науч. тр. / Иван. гос. ун-т. Иваново, 1992. С. 5–15. 5. Кафе в советском стиле – это модно? URL: http://torg.spb.ru/2003/arch01/kafe_v_ sovetskom.htm 6. Кафе и рестораны Киева в советском стиле – эхо прошлого в современной интерпретации. URL: http://cultkiev.com/news/kafe-irestorany-kieva-v-sovetskom-stile-exo-proshlogov-sovremennoj-interpretacii 7. Коммунисты требуют от органов защитить общепит, использующий образ Ленина. URL: http://kplo.ru/content/view/1568/5 8. Лебина Н. Энциклопедия банальностей: Советская повседневность: контуры, символы, знаки. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. 442 с. 9. Левинтов А. Выпивка и пьянка. М.: ЯузаЭксмо, 2005. 352 с. (Серия «Жизнь по-советски»).

10. Меню – Кафе «Горкомовское» Тюмень. URL: http://www.gorkom.delver.ru/menu.html 11. Отражение истории в «событийном» бренде. URL: http://www.my-sn.ru/articles. php?c=6&n=&a=9164 12. Плуцер-Сарно А. Энциклопедия русского пьянства // Ерофеев В. В. Москва – Петушки. СПб.: Вита Нова, 2011. С. 267-460. 13. Похлебкин В.В. История водки. Новосибирск: Русская беседа, 1994. 256 с. 14. Ресторан советской и антисоветской кухни «Будь Готов!». URL: http://www.kwartet.ru/ cafe/bud.html 15. Ресторан «Зов Ильича». URL: http://www. opeterburge.ru/restaurant_312.html 16. Рестораны в cоветском стиле. URL: http://www.gastronom.ru/article_resto.aspx?id= 1001653 17. Россомахин А. Новейшая история сквозь призму пивной этикетки // Теория моды. Одежда. Тело. Культура. 2011. № 22. С. 249–263. 18. Советский стиль: Время и вещи / Ред. группа: В. Зусева, Т. Евсеева, Н. Иванова. М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2011. 207, [1] с., ил. 19. Спецбуфет № 7. URL: http://www. specbufet.ru/pages/menu/alkohol/ 20. Тимофеев М. Знаки «советскости» в современной России: семантика, синтактика и

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

23. Шабурова О.В. Ностальгия: стратегии коммерциализации, или Советское в гламуре // Советское прошлое и культура настоящего: монография: В 2 т. / Отв. ред. Н.А. Купина, О.А. Михайлова. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. Т. 1. С. 33–42. 24. Шульман М. Восстание Ильича, или Советский китч в Петербурге. URL: http://www. cafe-future.ru/archive/75 25. Ярмаркович М. Меню антисоветчика // Новое время. 2009. № 27. URL: http://newtimes. ru/articles/detail/4485/

И.В. ШИЛОВА Университет Калгари (Канада)

МИФЫ ОБ АЛКОГОЛЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ РАБОТНИКИ On the basis of A. Abbot’s ideas the author points out analyzes Russian myths that social workers have to face while working alcoholics and their families: the myth that vodka is a symbol of Russia, the myth that the alcoholism can be got rid of without taking medicines and aid of social workers, the myth that the man who drinks a lot and works hard is a good husband. The studies aiming to break these myths can help solve the issues of alcoholism. Анна Абботт в «Прологе» ко второму изданию «Алкоголь, Табак, и Другие Наркотики» указывает на то, что социальным работникам, которые имеют дело с алкоголиками и их семьями, приходится иметь дело не только с объективными причинами возникновения алкоголизма, но и субъективными. В частности, она пишет: «Мифы часто выстраиваются из-за ... трудностей, характерных для самой природы зависимостей ... Для того чтобы работа [в этой сфере] была эффективной... социальные работники должны не только знать эти мифы, но и понимать, какие стороны реальной жизни и ее проблемы мифы маскируют» (Abbot: 8). Аббот анализирует несколько наиболее распространенных мифов, которые воздействуют и на страдающего от зависимости, и на социальных работников, помогающих ему. Один из мифов состоит, например, в том, что алкоголизм или любая зависимость – © Шилова И.В., 2012

это болезнь, которая должна лечиться только фармакологическими методами. Автор утверждает, что в каждом конкретном случае зависимость должна быть определена индивидуально, что социальные работники должны понять, до какой степени наркотическое вещество (Аббот предупреждает, что алкоголь – это наркотическое, хотя и легальное, вещество) имеет власть над волей человека (Abbot: 11). Другой миф заключается в том, что женщинам труднее вылечиться от алкоголя, чем мужчинам. Аббот указывает, что статистика не подтверждает этого мифа (Abbot: 13). Миф, однако, является продуктом определенного общества с его культурой в определенный исторический период. Те мифы, о которых пишет Аббот, это мифы северо-американского общества. А особенно важно то, что в США и Канаде социальная помощь алкоголикам осуществляется совсем по-иному, чем в России. Мы не будем говорить о причинах этой разницы,

M. Timofeyev. Where, what and how can be drunk in “the soviet style”: semiosphere of pseudo-soviet public eating establishments in Russia

прагматика // Studia Sovietica. Випуск 2 / Відпов. ред. В. Хархун. К.: Інститут літератури ім. Т. Г. Шевченка НАН України, 2011. С. 223–231. 21. Тимофеев М.Ю. «Крепка Советская власть»: водка как транслятор знаков поп-советскости // Алкоголь в России: Материалы второй междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 28–29 октября 2011 г. Иваново: Филиал РГГУ в г. Иваново, 2012. C. 25–33. 22. Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М.: Мысль, 1978. 272 с.

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Шилова И.В. Мифы об алкоголе и социальные работники

они нам всем известны, но скорее обратим наше внимание на то, какие культурные мифы могут уменьшить эффективность деятельности социальных работников в России и, соответственно, уменьшить количество удачных случаев избавления от социальной зависимости. Первая, и самая главная проблема мифа, как понятия, в России исходит из того, что в советское время значение этого слова было ограничено тремя значениями, которые мы можем найти в словаре Ожегова: 1) Древнее народное сказание о легендарных героях, богах, явлениях природы. 2) Недостоверный рассказ, выдумка. 3) То же, что вымысел. Словарь Ожегова до сих пор используется большинством россиян как основной толковый словарь. Но он был составлен и напечатан в советское время, когда все понятия, которые могли способствовать возникновению нежелательных вопросов, были из словаря исключены. Одно из значений слова «миф» в самом популярном словаре в Северной Америке: «История без автора, вероятно, имеющая историческое происхождение, но используемая обычно для объяснения явлений природы, происхождение человека, традиций, институтов, религий, ритуалов и т.д. какого-либо народа» (Webster’s). Короткое объяснение понятия «мифа», базирующееся на приведенном в словаре определении, используемое в западных школах, это «не правда и не ложь», «то, что объясняет, что хорошо, а что плохо». Именно это значение слова чаще всего и используется в современных социальных дисциплинах и должно быть использовано для объяснения превалирующих представлений, которые определяют видение алкоголя в российском обществе: то есть тех, которые «не правда и не ложь» и которые предписывают людям, как относится к этому социальному явлению. Первый миф, который мы считаем приносит самое большое несчастье россиянам, это миф о том, что водка – это символ России и не должна исчезнуть. Как правило, россияне любят рассуждать о качестве российской водки и гордятся ее производством и количеством, которое «настоящий

русский» может выпить. Выпускаются даже книги, воспевающие русское застолье. Одна из них, например, написана журналистом Владимиром Николаевым, в которой его воспоминания о пьяных застольях перемежаются с ностальгическими восклицаниями о качестве русской водки. Но самую большую роль в поддерже этого мифа играет российский кинематограф, пользуясь недостаточностью и непрофессионализмом современной цензуры по моральным вопросам. Если страдающий от алкоголизма и социальный работник верят в этот миф и не видят в нем разрушающей силы, вероятность того, что все усилия, время и деньги, потраченные на лечение и реабилитацию, будут потрачены зря, потому что позитивный имидж употребления алкоголя подтолкнет человека к рецидиву, а действия социального работника не будут убедительными, если он сам верит в этот миф. Вторым по распространенности в России мифом является миф о вине принимающего алкоголь. Несомненно, есть люди, которые принимают алкоголь с целью заставить себя вести агрессивно и делать то, что они в трезвом состоянии никогда бы не делали. Если человек делает это сознательно, это его вина. Но если этот же человек уже пришел для лечения, он понял свою вину, и относится к нему надо как к пациенту, страдающему от недуга, а не как к провинившемуся. Вероятно, это самое трудное чувство, которое социальному работнику необходимо преодолеть в себе, так как со стороны всегда лучше видны те разрушения, которые алкоголик причинил себе и другим. Считается, например, что в современном американском обществе каждый алкоголик разрушает вокруг себя жизни в среднем от четырех до шести человек (Daley, 9). Вероятно, количество страдающих в России выше, потому что в России более распространенными являются не нуклеарные, а расширенные семьи. Если же работающий с алкоголиком не сможет сдерживать себя и начнет «ругать» пациента или как-то показывать, насколько он «плохой человек», у пациента не только исчезнет вера в вы-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

чаще неосознанно, и может свести на нет все лечение. Еще один миф, который играет огромную роль в сохранении России как «империи алкоголя» – это миф о том, что много пьющий, но много работающий мужчина является хорошим мужем. Такие мужчины менее всего желают проходить лечение и реабилитацию, потому что у них есть оправдание своего пристрастия: тяжелая работа. Их жены тоже не стремятся их лечить, так как они мирятся с пьянством мужа из-за его денег. Из-за этого мифа на такие семьи никто не обращает внимание, им меньше всего оказывается помощь, но эти семьи страдают не меньше, чем другие. Особенно в этих семьях страдают дети, так как их отцы, как правило, очень агрессивные люди. Социальному работнику в такой ситуации трудно изменить мнение женщины, которая будет защищать мужа, боясь потерять источник дохода. В этом случае система аргументации должна строиться на тактике убеждения, что мужчина, пройдя лечение, не только не уйдет из семьи, но будет более заботливым мужем и отцом. Эти и другие мифы, окружающие употребление алкоголя в России, требуют изучения, в первую очередь, специалистами в социальной психологии, которые могли бы принести огромную пользу, если бы озвучивали эти мифы, анализировали их и предлагали социальным работникам готовые разработки для их разрушения.

Литература 1. Abbot, A. Ann. «Myth, Realities, and Quagmires Related to Alcohol, Tobacco, and Other Drugs.» Abbot, A. Ann ed. Alcohol, Tobacco and Other Drugs. Washington, DC: National Association of Social Workers, 2010. 1-30. 2. Daley, D.C. and M.S. Raskin eds. Treating the Chemically Dependent and Their Families. Newbury Park, CA: Sage Publications, 1991.

3. Николаев В. Водка в судьбе России. М.: Парад, 2004. 4. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1998. 5. Webster’s New World College Dictionary. Third Edition. New York: Macmillan, 1997.

I. Shilova. Myths about alcohol and social workers

здоровление, но и очень сильно возрастет вероятность суицида. Третьим из очень влиятельных мифов является вера в то, что от алкоголя можно избавиться без принятия медицинских препаратов и без какой-либо помощи социальной или медицинской службы. Этот миф не менее трудно преодолеть как пациентам, так и работающим с ними. Миф этот имеет очень глубокие корни в культурных традициях России, как в фольклорных, так и религиозных. Православная религия никогда не была понятной простому человеку, поэтому церковные ритуалы просто добавились к фольклорным традициям и увеличили число народных поверий, примет и суеверий. Россияне до сих пор относятся с подозрительностью к медицинским манипуляциям, в то время как верят в силу исцеления при помощи молитв, заговоров и других магических действий. И дореволюционная медицина, и советская, а особенно постсоветская – все они полностью подорвали веру обычных людей в способность помочь из-за неадекватности медицинского обслуживания потребностям общества. Самым же катастрофическим является то, что сами медицинские работники часто не верят в медицинскую помощь, а особенно в действие фармацевтических препаратов. Социальный работник, который считает, что страдающему от алкогольной зависимости, лучше бы «не таблетки принимать, а заставить себя не пить», обязательно проявит такое свое отношение к клиенту,

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

28 ÖMER ÖZER

Anadolu University (Turkey)

DRINKING PLACES AS A MEANS OF SOCIALIZATION: ESKIEHIR – TURKEY EXAMPLE IN THE CONTEXT OF POPULAR CULTURE Поп-культура определяет потребительскую культуру, поскольку в попкультуре продукт предназначен для потребителя. Потребительская культура проявляется, в том числе и в местах для выпивок. Люди, посещающие эти места, не алкоголики. Они ходят в эти места под влиянием поп-культуры. Их главная цель – социализироваться. В статье анализируются различные места для выпивок сквозь призму поп-культуры.

Introduction Culture could be classified as follows: Public culture, high culture and popular culture. Popular culture identifies consuming culture. In popular culture the product is designed for the consumer. Consuming culture is experienced at the drinking places. Thus, these places are the places where popular culture is lived. Popular culture is produced and consumed. That’s why; both the production and consumption perspective should be analysed. In this study, information about drinking places will be given. These places could be classified as follows: nightclub, pub, alehouse, tavern, bar, disco, café-bar restaurant, wine house and expensive restaurant. People go to these places

under the effect of popular culture. The main purpose is to socialize. Alcohol addiction is not a reason of popular culture; it is a result of it. 2011 alcoholic beverage sales –Turkey: SALES VOLUME

2011 (liters)

TOTAL ALCOHOLIC BEVERAGES

1.055.813

BEER RAKI VODKA WINE WHISKY OTHERS

936.019 46.156 11.303 54.642 2.731 4.962

Popular Culture According to Veysel Batmaz, “the history of popular culture is as old as societies with classes. Popular culture is the culture of daily life. In its narrow sense, as an input of the daily reproduction of labour it encompasses entertainment. In its broad sense, it is a prerequisite to an ideological reproduction of a certain lifestyle. It sets ground for the dissemination and validation of daily ideology.” (2006: 74) Another definition or feature of popular culture is that it is accepted, adopted and consumed by a large section of the society. © Ömer Özer, 2012

Today, “...popular culture is right here, near at hand, something inside us like the air we breathe in.” (Mutlu, 2001: 9). A culture that surrounds us like an atmosphere, that embodies us is obviously accepted and consumed by a large segment of the society. However, an issue rises at this point. Is vast consumption and acceptance of these products a free decision of the consumers? Do the people decide what is popular and what is not? Or, are producers the decision-makers and manipulators here? If people had the right to decide, not only the phenomena fostering the benefits of capitalistic production, but the negative conditions

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

common in a large section of the community such as hunger, poverty, deprivation, unemployment, heavy working conditions, privatisation and layoffs, etc. would also be popular (Özer and Dağtaş, 2011). Popular Culture/Mass Culture: (1) Its form is medium-complicated, (2) it is purchasable, and affordable, (3) it is open to consumption through royalty, patent or ownership, (4) it has a known source or creator, (5) it is presented as standardised, reformed or proliferated, (6) it reflects cultural values and traditions in new formulas, (7) producers and consumers have different social status (8) producers and presenters are professionals, (9) the product is designed for the consumer (Batmaz, 2006: 97-98). Storey summarizes popular culture approaches in six definitions: 1. Popular culture is defined quantitatively. According to this, popular culture is widely favoured or well liked by many people (1997: 7). 2. Popular culture is defined opposite the high culture. According to this, popular culture is accepted as a sub-culture (1997: 7-9). 3. Popular culture originates from “the people”. According to this, popular culture is the authentic culture of “the people”. From this view, it is popular culture as folk culture (1997: 12-3) 4. Popular culture is defined within the context of Gramsci’s hegemony concept. According to this, popular culture is a site of struggle between the ‘resistance’ of subordinate groups in society and the forces of ‘incorporation’ operating in the interests of dominant groups in society (1997: 13-6). 5. This definition of popular culture is informed by recent thinking around the

debate on postmodernism. According to this, the distinction between high and popular culture is not recognized (1997: 16-7). 6. Popular culture is recognized as “mass culture”. The Frankfurt School adopts this approach. Following all this explanation, based on its functions today some of the features of popular culture could be identified as follows: 1. Popular culture is not the culture of people anymore; it is stolen from the people. Folk culture serves as the source of popular culture (Güneş, 1996: 137). For a long time popular culture has been accepted to be the inferior culture of people. (Erdoğan, 2001: 71; Mutlu, 2001: 13; Özensel, 2001: 150). However; today sources taken from the people are being reproduced and presented to the people for consumption (Erdoğan, 2001: 77-80). Alehouses, for instance, turn into bars. 2. Popular culture predetermines consumption. 3. Popular culture is not the same as mass culture: Mass culture and popular culture are not identical. Mass culture makes use of popular culture while producing or reproducing itself. “Popular culture is one of the concrete forms of mass culture… Popular culture illustrates the most popular products and consumptions in mass culture where they are “ordered” by the market to be consumed at the market (Erdoрan, 2001: 75, 80-4). 4. Popular culture has always nourished ideology in itself. 5. Popular culture has no nation. 6. Popular culture is the culture of freedomlessness. 7. Popular culture leaves room for struggle.

Eskişehir-Turkey Eskişehir is the capital of Eskişehir Province located in the Central Anatolia Region in Turkey. Located on the banks of Porsuk River, the city is a student town with two universities within its borders: Osmangazi University

and Anadolu University. As of 2008 statistics metropolitan municipality had a population of 599,796: 297,865 of them are men, and 301,931 are women. Being a student city, nightlife in Eskişehir is more alive during ac-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

tive education periods. With the newly opened bars old factories site has become the centre of nightlife. Live music bars for young people are favoured. Famous singers often have concerts at these live music bars, and this attracts people from surrounding towns to the activities. Besides, there are a number of fasэl (a suite in Ottoman classical music) places. Inside Haller Youth Centre several cafes, a wine house and a municipal theatre hall are located. The other

active nightlife locations in town are the places in Adalar district. There is a tram system running in the city centre. There are two big parks. One of those has an artificial sea. Within the framework of urban transformation, Eskişehir has become a European city. People pursue a modern life in Eskişehir. Conservatives make up the minority here. Yet, Eskişehir does not represent Turkey. As Turkey gets more conservative, Eskişehir gets more modern.

Drinking Places in Eskişehir 1. Nightclubs (Beyti Restaurant): These nightclubs (‘pavyon’ in Turkish) could be defined as hostess clubs. Numerous of them are found in Eskişehir. Generally men aged 40 and over go to these places. These people are of middle socioeconomic status (SES) and below. They are not alcoholics. They go to the nightclubs for social communication. They turn the nightclubs into their own places and frequently visit these places. In the nightclubs hostesses sing, and when their performances are over, they go to the tables to chat with customers. They mostly drink rakэ. Nightclubs basically differ from other drinking places in that they include hostesses. Nightclubs are profit-oriented businesses. Mostly rakэ is consumed in these places. 2. Pubs (Çardak): Pubs used to be more popular. Today the number of the pubs is plummeting. Yet, there are still numerous of them. Usually men aged between 45-50 visit those places for entertainment and social communication aims, and sometimes to watch horse races and football matches as well. Those men are mostly of low SES people. People who go to the pubs are not alcoholics. Customers turn pubs into their own places and become frequenters. Mostly beer is consumed. Pubs are profit-oriented businesses. 3. Alehouses (Kör Kamil): Alehouses are still popular. Generally men over 40 visit those places. Those men are mostly 50-55 years old. Customers are usually of middle SES. Work is the main conversation topic. Customers are not alcoholics. Mostly men make up the customer profile, however

a limited number of women can also go. Customers turn alehouses into their own places and prefer these places when they wish to chat and drink. Alehouses are distinguished from other drinking places in their relaxed atmosphere. You can laugh loudly, for instance. The alehouse owner is a confidant. He shares the sorrows and joys of the customer. There is a cosy atmosphere. Mostly rakэ is consumed. 4. Taverns (Kэrэk Masa): People over 30 visit taverns. Those people are mostly working people. They belong to middle and high SES. Entertainment and eating are basic aims. Until 23:00 business meetings, group meetings, etc. are held. After 23:00 the entertainment begins. People dance to the rhythm of various types of music. Customers are mostly women. Yet, the ratio of men is close to that of the women. They are not alcoholics. Taverns are profit-oriented businesses; 7000 TL worth of rakэ could be sold on a single day. Customers turn these places into their own places. Boxes are rented. They differ from the other places in that they have family floors, appeal to couples, and women could go on their own. First rakэ, then beer and wine are consumed. 5. Bars (Barlar Street) There are a large number of bars in Eskişehir, but the most popular ones are located on Barlar Street. This is a long street with 45 bars. Some of them have live music. Mostly people under 30 are the customers. Both men and women go. Generally students go to the bars, but working people also go. The main aim is to socialize. The other aims include drinking, listening to music, having

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

fun, going to a popular place, finding a date, standing out in a social environment. Conversations involve daily, fun topics. Politics and personal matters can be talked about too. Going to these places could also be a free time activity. Customers are not alcoholics. They are usually frequenters, and can turn the places into their own places. Mostly beer is consumed. The most important features of Barlar Street are that it is cheap, crowded, and bars have unusual names (Olimpos, Los Amigos, Hangover, Peoples, etc.). 6. Discos (222 Club) Located on an avenue are the 4 discos of Eskişehir. 222 Park is the most renown of these. People aged between 18-75 can visit this place, but the majority is between 19-24. Customers are from diverse SES. Both men and women go. Men must have female companies; women can enter alone. 222 Park is composed of a restaurant, disco, live music and café-bar. It is a famous in Turkey and local tourists also visit. Students blow off steam after the exams. Socialization is the main aim. Customers are not alcoholics. They turn the place into their own. It is a profit-oriented business. At the weekends 4000 people are served. All kinds of alcoholic beverages are consumed. 8. Café-Bar Restaurants (Twenty Six) There are numerous café-bar restaurants in Eskişehir. Men and women aged between 18-45 go to these places. They are of medium SES. The aim is to have fun, eat, and listen to

live music. The customers are not alcoholics. They turn the place into their own place. These places differ from the others in that they have good service and food, live music, open buffet breakfast at the weekends, and café and bar at the same place. Mostly beer is consumed. They are profit-oriented businesses. 9. Wine Houses (Sensus) There are few wine houses. Men and women from middle SES aged 18-50 go to these places. The only aim is to drink wine, eat cheese and food. Social communication is the basic target. The customers are not alcoholics. The businesses are profit-oriented but they are opened for pleasure. Sensus is an offshoot of a five-star hotel. People coming here turn the place into their own place. Wine house differs from other places in that only wine is sold, it is boutique-style, and prices are reasonable. 10. Expensive Restaurants (Mezze) Some restaurants in Eskişehir are expensive and appeal only to middle-high and high SES people. Mezze is one of them. People over 30 go to this place. Naturally customers are both men and women. People go to Mezze to relax, satisfy their hunger, eat meze and fish, and drink rakэ. They are not alcoholics. It is a profit-oriented business, and customers turn the place into their own place. This place is different from other places in that it has the combination of rakэ and fish, special mezes, and it is open to only a certain segment of the society.

Evaluation In this study drinking places in EskişehirTurkey are introduced. It has to be pointed out that on an individual basis alcoholism may be a problem in Turkey. However, on a social basis, there is no alcoholism. People drink alcohol, but they are not alcoholics. Generally alcohol is consumed for social communication motives. Politically, it could be suggested that the government thinks there is an alcohol problem in Turkey. In that sense, the government associates alcohol with the main opposition party, in other words Kemalists, in other words secularists. In Turkey, conservatives do not consume alcohol. Seculars, however, drink

alcohol. Since the government is conservative, they present alcohol as a problem. In Eskişehir, alcohol is consumed for social interaction motives. People go to drinking places under the influence of popular culture. From the popular culture perspective, there is the product, and the places where the product is sold. In the drinking places, the product is alcohol, namely beer. In order for the beer to be sold, first it has to be made popular. Following that, the place has to be made popular. Decorative arrangements, live music, street name, place name, etc. are functional in making places more popular. Thanks to these, people

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

turn these places into their own places. Popular culture, hence the industry, is successful in that way. In Turkey, accordingly in Eskişehir, there is no alcohol addiction problem. Still, that does not mean there will not be any in the future. Addiction is one of the consequences of popular culture. In order for the popular culture product to be sold, it has to be passionately loved. For the time being, we do not know whether people are passionately attached to alcohol,

and that does not guarantee they will not be attached in the future. After all, the industry is insatiable. It worships money. It has to sell alcohol. It has to make profit. It does not care about the people. It does not care about their addiction. Thus, the industry uses popular culture to sell alcohol. Yet, as a last word, as long as it is kept at this level, alcohol will not be a problem in Turkey.

References Batmaz, V. (2006). Medya Popüler Kültürü Gizler, Karakutu Yayınları. Erdoğan, Э. (2001). “Popülür Kültürde Gasp ve Popülerin Gayri Meşruluğu”, Doğu Batı, 4(15): 65104. Güneş, S. (1996). Medya ve Kültür, Vadi Yayınları. Mutlu, E. (2001). “Popüler Kültürü Eleştirmek”, Doğu Batı, 4(15): 9-39.

Özensel, E. (2001). “Popüler Kültür ve İnanç Turizmi”, Tezkire, 10(22): 150-163. Özer, Ö. ve E. Dağtaş (2011). Popüler Kültürün Hâkimiyeti Bir Türkiye Hikâyesi, Literatürk Yayınları. Storey, J. (1997). An Introduction to Cultural Theory and Popular Culture, Printice Hall Harvester Wheatsheaf.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОИЗВОДСТВА И ПРОДАЖИ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ А.М. МАРИУПОЛЬСКИЙ Алтайская академия экономики и права

ОБЩЕСТВЕННАЯ ПРОДАЖА ВИНА НА ПРИМЕРЕ АЛТАЯ, КАК ОДНА ИЗ ПОПЫТОК РЕГУЛИРОВАНИЯ ПИТЕЙНОГО ВОПРОСА В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ в. In this article the author tries to characterize a brief history of solving alcohol problem on the example of organizing public wine sale. The application of the wine sale system proved to be successful in the struggle against illegal alcohol turnover. Public alcohol drinking places had been playing a significant role at the local alcohol market up to the introduction of the state wine monopoly in West Siberia. Питейный доход в России, используя терминологию дореволюционных исследователей, на протяжении не одной сотни лет являлся важнейшим источником государственных доходов. Не случайно еще в конце ХIХ в. в русской публицистике, да и в научной литературе, получило широкое распространение выражение «пьяный бюджет». Однако в современной отечественной исторической науке эта проблема остается недостаточно изученной. В то же время, некоторая ограниченность серьезных исследований, посвященных данной проблеме, с глубоким и всесторонним анализом, основанным на широкой источниковой базе, создавало и создает почву для возникновения поверхностных суждений и выводов. Дореволюционная же историография, напротив, насчитывает не одну сотню томов по этому вопросу. В последние годы ситуация начала меняться в лучшую сторону, наметился интерес к данной теме, что создает основу для всестороннего и комплексного научного подхода к такой важной проблеме как алкоголь и российское общество. © Мариупольский А.М., 2012

В настоящей статье мы попытаемся охарактеризовать такое явление как общественная продажа вина. Будут затронуты некоторые проблемы морально-этического порядка, не смотря на то, что их разработка требует специальных исследований, причем не только со стороны историков, но также и социологов, философов, психологов и представителей других общественных наук. При написании данной статьи автором использовался целый ряд опубликованных источников. Среди них различные издания (редакции) Устава о питейном сборе, другие государственные акты, посвященные проблемам государственного регулирования питейного вопроса, а также различные исследования и статьи в периодических изданиях. В отдельных случаях, в качестве иллюстративного материала, использовались данные архивов. Высочайше утвержденным, 4 июля 1861 г., положением о питейном сборе с 1 января 1863 г. были уничтожены откупа и установлен новый способ взимания питейного дохода, получивший название акцизной системы. Сущность данной системы основывалась на 4-х основных принципах:

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Мариупольский А.М. Общественная продажа вина на примере Алтая, как одна из попыток регулирования питейного вопроса в России…

1) свобода производства спиртных напитков; 2) свобода торговли этими напитками; 3) обложение налогом выкуриваемого спирта (акциз) и обложение налогом мест продажи спиртных напитков (патентный сбор); 4) государственный контроль как за производством вина и спирта, так и за их реализацией. Акцизная система освобождала производство и продажу крепких спиртных напитков от многочисленных стеснений, которыми эти виды экономической деятельности были окружены во время откупов. Допуск частного капитала в винокурение позволил значительно повысить технику производства, увеличить его объемы. Можно отметить и некоторые другие положительные моменты акцизной системы, в частности, улучшение качества производимых и продаваемых напитков, а также расширение их ассортимента. Однако наиболее блестящие результаты новой системы проявились в увеличении питейного дохода государства. В 1862 г., последнем году существования откупов, питейный доход государства составил 121470 тыс. руб. Первый год акцизной системы дал 137816 тыс. руб., т.е. больше почти на 16,3 млн. руб. [2, 74]. Питейный акциз, занимавший первое место среди косвенных налогов в России, представлял собой самую крупную статью доходного бюджета государства (в 2,5 раза больше, чем все прямые налоги). В течение 30-летия (с 1867 г. по 1897 г.) приносимый им налог более чем удвоился. В то же время надо сказать, что Россия в сравнении с другими европейскими странами не занимала во второй половине ХIХ в. ведущего места по уровню потребления спиртных напитков на душу населения. В этом легко убедиться на следующем примере. На каждую душу населения в 1897 г. питейный акциз составлял: в Англии – 6 руб. 84 коп., во Франции – 4 руб. 69 коп., в России же – 2 руб. 21 коп. [5, 200]. Во многом это было связано с тем, что основную массу населения России составляло крестьянство. Еще в начале ХХ в. русские ученые отмечали, что по повышению или понижению уровня потребления алкоголя в той или иной губернии можно было судить о возрастании или уменьшении оттока населения из деревни

в город. Пьянство в среде городского населения, главным образом пролетариата, было выше, чем в среде сельских жителей. Таким образом, любое усиление процесса миграции сельского населения в города в обязательном порядке сказывалось на общем количестве потребленного алкоголя, и, следовательно, вносило свои коррективы в питейные сборы. Продажа алкогольных напитков в сельских местностях дореволюционной России длительное время имела особое значение, поскольку фактически до середины ХХ в. основная масса населения проживала в деревне. Данное обстоятельство в полной мере относилось и к Сибири, особенно к ее южной части. Поэтому рассмотрение такого явления как общественная продажа вина в первую очередь на примере Алтая можно считать вполне закономерным. Кроме того, некоторые аспекты дальнейшего изложения материала могут быть не вполне понятны без краткой исторической справки. С момента вхождения Сибири в состав России проблема управления этой огромной территорией поднималась не раз. После смерти А.Н. Демидова (1 мая 1747 г.), его владения на Алтае, включая все земли, рудники и заводы, а также приписных крестьян и мастеровых, отошли во владения царствующей семьи Романовых и были отданы в ведение Кабинета Его Императорского Величества. Император Павел I, жаждущий стать великим реформатором, 19 декабря 1796 г. издал указ о новом административном делении империи. Вся Сибирь разделяется на две губернии – Тобольскую и Иркутскую. В 1797 г. территория Алтая выделяется в практически самостоятельный Алтайский горный округ, управление которым осуществлялось горным правлением, независимым от гражданского (губернского) начальства [6, 205206]. 26 января 1822 г. именным указом Сибирь была разделена на Западную и Восточную. Западная Сибирь объединила две губернии – Тобольскую и Томскую. В состав последней и вошел Алтайский горный округ, особый статус которого сохранялся вплоть до падения самодержавия в России.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ных напитков в крестьянской среде говорит хотя бы тот факт, что в сентябре 1865 г. 26 сельских обществ ходатайствовали через мировых посредников о закрытии в их селениях питейных заведений по случаю чрезмерного пьянства, неплатежа податей и повинностей. Пьянство среди крестьян принимало иногда огромные размеры. В «кабаках» оставляли порой не только выручку за проданный урожай, но и делали долги в счет урожая будущего года, что самым негативным образом сказывалось на экономике крестьянского хозяйства. Случалось, кабатчику отдавали в залог вещи, предметы домашней утвари, орудия труда. И сидельцы, в нарушение ст. 358 Питейного устава 1863 г., принимали эти залоги, выдавая взамен их вино. Возникали нарушения и при заключении договоров между виноторговцами и сельскими обществами при открытии мест раздробительной торговли вином. Так, генерал-губернатор Западной Сибири писал томскому губернатору 14 августа 1867 г.: «…по донесению Управляющего питейно-акцизными сборами Западной Сибири сообщено мне, что разного рода притеснения для виноторговцев в Томской губернии продолжаются и по настоящее время, что сбор в общественный капитал обратился в оброчную статью крестьян, которые за приговор, дозволяющий виноторговлю, берут с торговца и вином, и деньгами, Если же крестьянам по какому-либо случаю не удается взять этот оброк, то они приступают к насилию и иногда грабежу заведения. Так, Камышинский питейный дом томского мещанина Ильина был разграблен местными крестьянами два раза, о чем производится в настоящее время формальное следствие» [4, ф. 574, оп. 1, д. 837, л. 126]. Дозволяя частную торговлю вином в своих селениях, общины требовали с торговцев часто не только арендную плату, но иногда и часть прибыли с продажи. Делясь с требовавшими доходом, купец, естественно, стремился компенсировать свои потери и, конечно же, за счет самих крестьян, повышая цену на вино, разбавляя его водой и т.п. В значительной степени это касалось жителей соседних деревень, в которых не было своих штофных лавок или питейных

A. Mariupolsky. Public Alcohol Sale on the Example of the Altai Region, as an attempt to regulate alcohol problem in Russia…

Территория Томской губернии разделялась на три питейно-акцизных округа. Особо следует остановиться на 7-ом питейноакцизном округе, поскольку он включал в себя всю огромную территорию Алтайского горного округа, особый статус которого сыграл свою роль в развитии виноторговли на этой и прилегающих территориях. Как известно, Алтайский горный округ управлялся Кабинетом Его Величества, и, как следствие этого, получение патентов на открытие питейных заведений фактически не могло осуществляться без участия горной администрации. На практике это проявлялось двояко: ограничением общего количества мест продажи вина и выдачей патентов на виноторговлю строго определенным лицам. Все это порождало массу злоупотреблений. Ограничительные меры горного правления вызывали протест акцизного ведомства. Так, в январе 1865 г. управляющий акцизными сборами Западной Сибири обращается в Департамент неокладных сборов с просьбой через Кабинет Е.И.В. повлиять на горное правление, чтобы оно, вопреки существовавшему закону о повсеместном учреждении штофных лавок без особого на то разрешения, со взятием лишь надлежащих патентов, не воспрещало на будущее открытие питейных заведений согласно требованиям сельских обществ. Так как «…подобное стеснение винопромышленников, служа ко вреду их денежных интересов, неизбежно должно отозваться невыгодными последствиями и на самом доходе казны по акцизному сбору, и, кроме того, легко может случиться что присвоение сельскими обществами непринадлежащего им права – воспрещать открытие штофных лавок, может иметь своим последствием захват раздробительной продажи питей в одни руки, вопреки видам правительства, старающегося о прекращении монополии в винном промысле» [4, ф. 574, оп. 1, д. 837, л. 50]. Однако у Министерства императорского двора было свое мнение на этот счет. Заботясь о доходах, оно было обязано также заботиться о налогоплатильщиках, значительную часть которых составляли крестьяне – члены сельских обществ. О существовании проблемы неумеренного потребления спирт-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

домов. Налицо складывание противоречивой ситуации. Неумеренное потребление спиртных напитков подрывало платежеспособность населения, но, с другой стороны, приток средств от виноторговли напрямую зависел от ее внутреннего развития. Золотая середина в этом вопросе могла быть достигнута только при содействии крестьянских обществ. Но борьба сельских обществ с виноторговцами носила стихийный характер и велась иной раз противозаконными методами, требовавшими вмешательства полиции. Ориентация на сельские общества, с предоставлением им некоторой самостоятельности в принятии решений относительно деятельности виноторговцев на территории общины, в некоторой степени способствовала сокращению общего числа питейных заведений в округе. Но проблема в целом оставалась нерешенной. Более того, радикальные меры крестьянских обществ по закрытию питейных заведений порождали другое, более опасное зло – самогоноварение и тайную виноторговлю. Загнанная в подполье и неподвластная контролю со стороны властей тайная продажа вина изнутри подрывала здоровье общества. В результате во многих случаях сельские власти были вынуждены отменять собственные же решения и дозволять виноторговцам, в ограниченном количестве, открывать питейные заведения. Следует признать, что деятельность сельских обществ в отношении пьянства была направлена не против самого этого явления, а против виноторговли, в которой видели первопричину зла. Иными словами, они пошли по тому же пути, что и горная администрация, пытаясь решить вопрос радикальными методами. В этой связи автор считает нужным отметить, что решение проблемы подобными способами вряд ли могло быть достигнуто. Ответ на вопрос может заключаться в комплексных мерах, направленных против социальных, культурных и экономических корней пьянства. Виноторговля – это элемент, прежде всего, экономической структуры общества и насильственное его ограничение или, тем более, полное исключение ведет к нарушению самой структуры. Свобода предпринимательства должна включать в

себя и деятельность виноторговцев, на основе законов рыночной экономики. В то же время, роль государства в этом вопросе не должна быть пассивной, но регулирование с его стороны надо осуществлять в комплексном порядке, сочетая силовые методы (если уж их применение необходимо) с решением целого ряда социальных проблем. Роль же сельских обществ, в известной степени, должна была заключаться в культурно-воспитательной работе, не исключая и мер административного порядка. Говоря о роли сельских обществ в решении питейного вопроса, следует отметить, что интересным явлением в этом отношении было появление на рынке спиртных напитков общественной формы организации торговли, которая в относительно короткое время стала серьезным конкурентом частному предпринимательству в этой области. Общественная продажа вина первоначально возникла в Пермской губернии в 1863 г., а к 1871 г. осуществлялась уже в 12 губерниях Российской империи, в том числе и в Томской (с 1865 г.), которая стала по этому показателю третьей губернией России во многом благодаря сельским обществам Алтая. Первоначально предполагалось, что общественная продажа вина распространится по всей территории России, но последовавший 22 ноября 1871 г. Циркуляр Министерства финансов, запретил выдачу сельским обществам патентов на питейные заведения. Причина заключалась в том, что с появлением общественной виноторговли стало сокращаться общее число питейных заведений, в результате чего заметно уменьшился и доход государства. Как констатировал исследователь и публицист Н. Жаденов, «…Министерство финансов испугалось резкого падения патентного сбора, и так как весь госбюджет поддерживался винной регалией, запретило общественную продажу вина…» [1, 11]. Ограничения сельских обществ на производство виноторговли чрез общественные питейные заведения продолжалось 15 лет. И только в 1886 г. в новую редакцию Питейного устава были внесены соответствующие изменения. В Западной Сибири общественная продажа вина путем приобретения сельскими

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

случалось во время ревизий, праздников и т.п. [1, 12]. Так называемые общественные сидельцы также стремились набить свой собственный карман, а потому прибегали к различным ухищрениям (разбавляли вино водой, повышали плату для представителей других общин и т.п.). Несмотря на отмеченные выше негативные моменты в деятельности общественных питейных заведений, в начале 90-х гг. ХIХ в. их количество в Западной Сибири заметно возросло, что имело и свои положительные результаты. Наиболее важным из них пожалуй можно считать определенные успехи в борьбе с незаконной торговлей вином. Губернские власти не раз сетовали по поводу распространения в Томской губернии тайного винокурения и беспатентной (на современном языке – отсутствие лицензии) продажи вина, но при этом отмечали, что «Только в тех местностях, где открыты общественные питейные заведения, тайное винокурение и беспатентная торговля мене развиты, потому что сельские общества, хозяева общественных питейных заведений, являются сами преследователями тайных предпринимателей» [3, 13]. Каждый собственник видел в беспатентном «кабаке» заборщика дешевого вина у частного кабатчика и, следовательно, своего конкурента. Ясно, что он должен был добиваться его закрытия, и этот вывод подтверждается увеличением количества дел о беспатентной виноторговле в начале 90-х гг. ХIХ века. О степени распространения общественной продажи вина в Томской губернии красноречиво свидетельствует тот факт, что на 1900 г. их доля от общего числа специализированных мест розничной торговли спиртными напитками составляла более 26 %, т.е. более четверти. Из вышесказанного можно заключить, что общественные питейные заведения играли заметную роль на местном рынке спиртных напитков вплоть до введения на территории Западной Сибири казенной винной монополии, когда в качестве главного и, по сути, единственного продавца крепкого алкоголя стало выступать государство. Кроме того, автор склоняется к мысли, что, помимо всего прочего, на сокращении числа мест общественной

A. Mariupolsky. Public Alcohol Sale on the Example of the Altai Region, as an attempt to regulate alcohol problem in Russia…

обществами (общинами) патентов на виноторговлю получила особенно широкое распространение в Томской губернии, а точнее на территории Алтайского горного округа. Сам процесс основания и открытия питейного заведения происходил двояко. Либо сельская община, купив патент, выбирала из своей среды общественного сидельца, который непосредственно и занимался продажей вина в общественном «кабаке», через определенные промежутки времени отчитываясь перед выборной сельским обществом комиссией о ходе и результатах торговых дел. Либо община сдавала свою лавку какому-либо купцу в аренду на тот или иной срок (в зависимости от патента), взяв с него обязательство – продавать вино членам этой общины по льготной цене. Кроме этого купец вносил в общественную казну плату, определенную договором. Фактически второе рождение общественной торговли спиртными напитками явилось результатом компромисса между защитниками фискальных интересов государства (главным из которых было Министерство финансов) и сторонниками ограничения питейной торговли, в частности, Министерством внутренних дел. Последние рассматривали питейные лавки как альтернативу частным «кабакам» и надеялись, что, находясь под постоянным контролем общества, они будут вести торговлю без серьезных нарушений. В действительности оказалось не совсем так. Как отмечал Н. Жаденов, в большинстве русских селений торговля носила название общественной только по имени на патенте, а в действительности или сдавалась на откуп приказчику, который покупал вино на собственные деньги, или же, при покупке вина на общественные деньги, был лишь на отчете. В первом случае деятельность приказчика от частной виноторговли ничем принципиально не отличалась, со всеми сопровождающими ее негативными явлениями в виде искусственного спаивания потребителей вином и водкой. Во втором же, помимо всего прочего, была поводом к поголовному пьянству не только того общества, которое содержало винную лавку, но даже и для соседних общин, как это не раз

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

продажи вина сказались и иные причины, в основе которых лежали социально-экономические процессы, происходившие в сельских общинах и ведущие к их постепенному разложению. Сельские общества (крестьянские общины) постепенно стали утрачивать роль устойчивой социальной ячейки российского (русского) народа. В условиях развития капитализма не только в городе, но и в деревне шло неуклонное

расслоение общества на различные группы, в которых социальный статус их членов во многом становился отражением их материальных возможностей. Думается, что общественные «кабаки» на рубеже ХIХ и ХХ вв. уже не имели серьезной исторической перспективы. Вместе с российской общиной они уходили в прошлое, которое, если обращаться к его опыту, может стать ценным багажом при движении к будущему.

Литература 1. Жаденов Н. Казенная, общественная и частная продажа вина. СПб., 1896. 2. Казенная продажа вина. СПб., 1900. 3. Обзор Томской губернии за 1894 год. Томск, 1895. 4. Российский государственный исторический архив.

5. Россия. Энциклопедический словарь / Сост. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб.: Лениздат, 1991. 6. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032– 1882 гг. Сургут: изд-во Северный дом, 1993.

Б.В. РОДИОНОВ ООО «Русский винокур» (г. Калининград)

О НЕОБХОДИМОСТИ ИСПРАВЛЕНИЯ ИСКАЖЕННОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ИСТОРИИ РУССКИХ КРЕПКИХ СПИРТНЫХ НАПИТКОВ Since the 1990-s there has not been a single publication that does not contain these or those wrong statements about the history of Russian alcoholic beverages, created by works of V.V. Pokhlyobkin. The facts and conclusions drawn by him in the book “History of Vodka” taken by the scientific community practically for granted cannot bear serious and professional critics. It is impossible to reconcile to the spreading of erroneous statements, a part of which has principal character. History based on serious archives, gives us an objective picture that every researcher should use as the basic one to avoid coming to wrong conclusions. Любой человек, работающий с каталогами в публичных библиотеках, знает, что в период с 1917 по 1990 гг. по алкогольной тематике появлялись буквально единичные публикации, не считая всевозможных нормативных документов. Зато начиная с «перестроечных» годов подобные публи© Родионов Б.В., 2012

кации образовали настоящий поток, который нарастал лавинообразно. Оставим в стороне обсуждение причин данного явления и обратим внимание на качественную сторону этой продукции. В рамках одной статьи невозможно охватить все многообразие проводимых исследований, поэтому позвольте остановиться на одном, но основополагающем аспекте рассматриваемой

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

определения, монопольные периоды, технологические особенности и т.д. и т.п. [2; 3; 5; 10]. Я применяю слово «придуманные», так как проведенное объективное рассмотрение, изложенное в монографии «Правда и ложь о русской водке» [14] не подтверждает практически ни одного значимого вывода, сделанного В.В. Похлебкиным в его работе. Даже поверхностное рассмотрение показывает, что приведенные в «Истории водки» ссылки на первоисточники относятся к второстепенным, зачастую общеизвестным сведениям. Когда же речь идет о действительно важных, основополагающих утверждениях, ссылки чаще всего отсутствуют, а если приводятся, то лучше бы их не было вообще. Например, для обоснования того, что винокурение на Руси началось в 70-х гг. XV в., В.В. Похлебкин ссылается на Иосафата Барбаро: «Как раз именно на 70-е годы (т.е. на период 1472–1478 гг.) падает и сообщение Иосафата Барбара, венецианского путешественника, учёного, политического деятеля и купца о том, что Иоанн III ввёл монополию на все алкогольные напитки, производимые в России, в том числе, даже на питный мёд и пиво». Ссылки нет, но понятно, о какой книге идет речь, поэтому заглянем в первоисточник [1]. Все, что написал Барбаро о хмельных напитках, укладывается в несколько строк. Приведем их полностью: § 55 «…Там нет винограда, но одни изготовляют вино из меда, другие варят брагу из проса. И в то и в другое кладут цветы хмеля, которые создают брожение; получается напиток, одуряющий и опьяняющий, как вино. § 56. Нельзя обойти молчанием одного предусмотрительного действия упомянутого великого князя: видя, что люди там из-за пьянства бросают работу и многое другое, что было бы им самим полезно, он издал запрещение изготовлять брагу и мед и употреблять цветы хмеля в чем бы то ни было. Таким образом, он обратил их к хорошей жизни». Очевидно, что простое запрещение изготовления браги и меда в интерпретации В.В. Похлебкина превратилось в монопо-

B. Rodionov. About a necessity to correct a distorted idea of the history of Russian alcohol beverages

тематики, которую можно условно назвать «история возникновения и трансформации крепких спиртных напитков в Российском государстве». Незнание или неверное понимание этого вопроса неизбежно ведет к искажению результатов любого исследования, так как не позволяет свободно и верно ориентироваться в сложном пространстве удаленных от нас во времени понятий и терминов. Можно сколько угодно, например, изучать особенности налогообложения производства алкогольной продукции и торговли ею, но ничего толкового из этого не выйдет, если исследователь не будет точно и ясно представлять себе разницу между горячим (хлебным) вином и водкой. А ведь чуть ли не повсеместно сложилось мнение, что это одно и то же. Более того, абсолютное большинство исследователей считает, что великолепно знает – в необходимых ему объемах – эту самую историю и видит свою задачу только в уточнении некоторых ее деталей и нюансов. В общем так и должно быть: главные, основополагающие вещи в любой области исследований, как правило, устанавливаются раз и навсегда в качестве своеобразного фундамента, и последующие когорты исследователей не тратят свои силы на пересмотр сложившихся аксиом, а идут дальше, укладывая в здание своей науки соответствующие кирпичики. Собственно, на этом вся наука и держится, и развивается. Но беда, если фундамент спроектирован и построен неправильно. В этом случае здание рано или поздно обречено на разрушение или, в крайнем случае, на серьезную деформацию. В нашем случае основы фундамента исторических знаний в области алкогольной тематики были заложены с выходом в 1991 г. книги В.В. Похлебкина «История водки» [13]. Очевидно авторитет В.В. Похлебкина в научных кругах был настолько велик, что изложенная им концепция была принята научным сообществом без какого-либо серьезного критического осмысления. И в настоящее время из издания к изданию, от автора к автору кочуют придуманные В.В. Похлебкиным хронология, термины и

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Родионов Б.В. О необходимости исправления искаженного представления об истории русских крепких спиртных напитков

лию. Если уж фантазировать, то в этом действии князя (Ивана III) скорее просматривается попытка установления «сухого закона», но никак не монополизация винокурения. Тем более, сам факт существования технологии винокурения во второй половине XV в., так и остался недоказанным. Тот же Барабаро упоминает брагу и мед, то есть продукты естественного брожения. Трудно представить, что в случае существования в то время технологии перегонки, предназначенной для производства питейного продукта, иностранец мог этого не заметить и не сравнить с привычной ему аквавитой. Таким образом, сопоставление трактовки В.В. Похлебкина с подлинным текстом Иосафата Барбаро заставляет думать, что В.В. Похлебкин пользовался не первоисточником, а какими-то сомнительными пересказами, чтобы не предположить худшее. То же самое происходит, когда В.В. Похлебкин ссылается на «Домострой», утверждая, что в нем содержится указание, будто вначале горячее вино разводили не просто водой, а «сытой», то есть водой, содержащей растворенный мед. Знакомство с первоисточником показывает, что подлинный текст Домостроя [9] не дает никаких оснований для сделанного автором заявления, повлекшего за собой серьезные последующие выводы. (Здесь и в последующем, когда – исключительно из-за ограниченного объема настоящей публикации, – не приводятся конкретные, убедительные аргументы – отсылаю читателей к своим монографиям [14; 15].) Скорее всего, понимая, что изложенная им концепция не выдержит серьезного научного разбирательства, В.В. Похлебкин вообще перестал давать ссылки на источники своих сведений, очевидно полагая, и, как показало время, не без основания, что его авторитет и талантливое наукообразное изложение заставят читающую публику принять его слова на веру. Что и случилось. Оставим за рамками этой статьи полное непонимание В.В. Похлебкиным практической технологии, неведомо откуда взявшиеся и в абсолютном большинстве своем

ошибочные трактовки технологических и бытовых терминов, абсолютно надуманные, несуществующие монопольные периоды, сочиненную от начала и до конца историю участия в создании и «лоббировании» водки великим Д.И. Менделеевым, восхваление достоинств примитивного разведенного спирта с одновременной выдачей его за русский национальный напиток, и сосредоточимся на главном. На тех искажениях, которые не дают прочной опоры для последующих изысканий. Вера в сказки о Менделееве и преимущества разведенного спирта перед всеми элитными напитками мира на самом деле не мешает проводить углубленные исследования некоторых исторических аспектов. А вот изучать вопросы сословных привилегий в области питейного производства и торговли в Российской империи не понимая четкой разницы между, например, «горячим вином» и «водкой», невозможно. Поэтому оставшийся объем статьи будет посвящен выстраиванию четкой исторической вертикали, дающей правильное представление о возникновении и трансформации русских национальных крепких напитков. В.В. Похлебкин обрушивает на головы читателей целую лавину социально-экономических, исторически-хронологических и производственно-технологических сведений, но в итоге так и не обосновывает сколько-нибудь внятно указанный им период возникновения винокурения в 1470-е гг. Во всем мире общепринятым считается определять начало появления того или иного напитка по времени первого упоминания его в не вызывающем сомнения документе. Скажем, шотландцы считают днем рождения своего виски 1494 г., так как именно этим годом датировано сохранившееся прошение некоего аббата королю Якову о выделение ему ячменя для производства «aque vitae». У немцев первое упоминание о горячем вине относится к 1483 г. и содержится в книге автора того времени Михаила Шрика. Но в данном случае речь идет о использовании горячего вина исключительно в качестве лекарства, и поэтому принято считать началом производства алкогольных напитков 1501 г., когда ланд-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

стоверного источника, позволяющего передвинуть эту дату на более ранние времена. Для того, чтобы разобраться в путанице, которую создал В.В. Похлебкин в основополагающей терминологии и понять ошибочность подобного взгляда на историю «эволюции» национальных напитков, достаточно обратить внимание на его утверждение – «Слово «водка», как и его современное значение «крепкий спиртной напиток», широко известно не только в нашей стране, но и за рубежом». Современное значение слова «водка» соответствующим ГОСТом [8] закреплено за одним единственным напитком, представляющим собой чистый ректификованный спирт, разведенный водой. Никому не приходит в голову называть коньяк, виски, граппу и другие мировые напитки водкой, хотя они, несомненно, являются крепкими спиртными напитками. Этот трюк с подменой понятий дал В.В. Похлебкину возможность на протяжении всей книги манипулировать словом «водка», сознательно игнорируя тот факт, что это слово на протяжении столетий несколько раз меняло свое значение. И употреблять его в историческом контексте можно только с непременным указанием обозначаемого предмета. Так, вплоть до XVII в. словом «водка» назывались только лекарства, изготавливаемые исключительно в аптеках путем настаивания трав, корений и специй на спиртовой основе. Об этом говорят первые документы, в которых содержится слово «водка»: – «Водки нарядити и в рану пусти и выжимати», «вели государь мне дать для моей головной болезни из своей государевой оптеки водок … свороборинной, финиколевой». Затем, начиная с XVII в. и вплоть до середины XIX в., водкой называлось дополнительно перегнанное горячее вино, чаще всего предварительно настоянное на вкусоароматических добавках [12]. При этом объем выпускаемых водок никогда не превышал цифру порядка 5%, так как предназначался для удовлетворения запросов состоятельной части общества, и цена водки была недоступна большинству населения.

B. Rodionov. About a necessity to correct a distorted idea of the history of Russian alcohol beverages

граф Вильгельм II издал закон, регулирующий продажу горячего вина в будние и праздничные дни [4]. Что же касается подобных сведений касаемо русского государства, то к настоящему времени известно только два источника, и оба они принадлежат иностранным авторам. Самое первое упоминание о том, что на Руси применялся процесс перегонки спиртосодержащих жидкостей, содержится в труде польского историка и географа Матвея Меховского «О двух Сарматиях», опубликованном в 1517 г. Описывая жителей Московии, он пишет: «Они часто употребляют горячительные пряности или перегоняют их в спирт, например, мед и другое. Так, из овса они делают жгучую жидкость или спирт и пьют, чтобы спастись от озноба и холода: иначе от холода они замерзли бы» [11]. Правда, Матвей Меховский никогда сам не был в Московии и в других русских княжествах, все свои описания он делал с чужих слов, и к его свидетельству следовало бы отнестись с достаточной долей осторожности. Но именно в 1517 г. Московское княжество посетил с посольской миссией Сигизмунд Герберштейн, который подробно описал свое путешествие в книге «Записки о Московии» [7]. Вот его свидетельство: « В рыбные дни мне привозили забитую рыбу и много больших копченых на воздухе без соли осетров; еще графинчик с водкой (в оригинале – pranndt Wein), которую они всегда пьют за столом перед обедом». И еще: «Наконец стольники вышли за кушаньем [снова не оказав никакой чести государю] и принесли водку (в оригинале – aqua vitae), которую они всегда пьют в начале обеда...». Немецкий термин «pranndt Wein» и латинский – «aqua vitae» (оставим на совести переводчика употребление слова «водка») совершенно однозначно указывают на то, что во время путешествия автора в 1517 г. продукты перегонки спиртосодержащего сырья в Московии уже были в повседневном обиходе, по крайней мере, в высших слоях общества. Итак, согласно общепринятым стандартам, датой начала винокурения на Руси следует считать 1517 г. И следует признать, что на сегодняшний день нет ни одного до-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Это большинство пило, так называемое «простое вино», чаще всего изготавливаемое изо ржи и поэтому имеющее и другое наименование: «хлебное вино». В то время еще не возникало похлебкинской путаницы, и современники точно знали, как называть свои напитки. Без добавок – «вино»; облагороженное, настоянное – «водка». Терминологически все четко и точно. Проблемы начались со второй половины XIX в., когда, казалось бы, без видимой причины словом водка стали обозначать крепкие напитки вообще. Это относилось не только к отечественным напиткам, но и к зарубежным. Например, в переводных книгах [6; 17] переводчики сплошь и рядом используют слово водка, когда речь идет о напитках, производимых в разных странах Европы, в частности, Франции и Германии и не только из зерновых культур. Но метаморфозы со словом водка продолжились и в XX в. Несмотря на то, что начиная приблизительно со второй половины XIX в. в бытовом языке словом водка называли любой крепкий спиртной напиток вообще (вот если бы В.В. Похлебкин жил в то время, он мог бы с чистой совестью использовать свой постулат), в официальном лексиконе, во всей государственной нормативной документации все оставалось на своих местах. Напитки без добавок именовались «вином», с добавками – «водкой» или «водочными изделиями». Никакого смешения терминологий не допускалось, так как вино и водка облагались разными акцизами. Даже когда с введением государственной монополии был осуществлен повсеместный переход к изготовлению напитков на базе разведенного чистого ректификованного спирта, то есть, по существу, произошел переход на современную водку, на этикетках писали «Казенное вино». Вино – и никак иначе, потому что в нем не было никаких добавок. И даже в советское время, когда только возобновилось водочное производство, на бутылках с разведенным спиртом писали «вино», чаще «очищенное вино» или «хлебное вино» [16]. Все изменилось только в 1936 г., когда был принят ГОСТ 279 (НКПП), в котором было предписано водкой называть то, что раньше называли вином.

После этого появились бутылки, на этикетках которых было написано «Водка». Итак, повторим значения слова водка в хронологической последовательности: – лекарство, – облагороженное, настоянное на вкусоароматических добавках горячее вино, – крепкий спиртной напиток вообще, – чистый спирт, разведенный водой до определенного градуса. Именно это филологически-лингвистическое многообразие позволило В.В. Похлебкину манипулировать читателем, вдалбливая ему на подсознательном уровне, что привычная современная водка дошла до нас практически в неизменном виде с древних времен. С этой целью в своей «Истории водки» он более 380 раз использует слово «водка» в случаях, когда надо применять другие термины. Если бы «великий и могучий» русский язык в каждом из перечисленных случаев находил бы новое определение, то есть слово «водка» до сих пор означало бы только лекарственный настой лечебных трав, а остальные три ипостаси имели бы другие обозначения, то путаница, внесенная В.В. Похлебкиным в ясную и простую на самом–то деле историю, была бы абсолютно невозможной. Тогда любому вдумчивому исследователю или просто любопытствующему субъекту все было бы понятно с самого начала. Изложим краткую схему. О наличии винокурения в России можно уверенно говорить только начиная с 1517 г. Продуктом винокурения и тогда, и в последствии было в общем смысле «горячее вино», которое производилось, как во всем мире в перегонных кубах. Если в качестве сырья использовались хлебные злаки, то вино называлось хлебным. Где-то с опозданием в 100 лет (более точных сведений не существует) в общем обиходе появились напитки, предназначенные, как написано в [4], для «деликатных глоток». Делались они на основе горячего вина, облагороженного дополнительными перегонками и настаиванием на всевозможных вкусоароматических добавках. Назывались они водками.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

потребление, по существу, современной водки, хотя на бутылках было написано «Казенное вино». В 1895 г. закончилась эпоха истинного исконного национального напитка – хлебного вина, и началась история совершенно другого напитка, который мы сейчас называем водкой. Хлебное вино и современная водка не имеют между собой ничего общего ни по технологии изготовления, ни по органолептике. В 1936 г. «Казенное вино», переименованное в начальный период советской власти (в силу «старорежимности» прежнего названия) в «Хлебное» и «Очищенное», было названо «Водкой». И вот уже у нескольких поколений это слово не вызывает никаких других ассоциаций, кроме сформировавшихся под влиянием знакомых с детства водочных прилавков. Если мы хотим дать людям верное представление об этой стороне истории нашей материальной культуры, то необходимо изложенные этапы использовать как ось, на которую каждый исследователь может нанизывать свои уточняющие нюансы. В противном случае мы имеем Похлебкинскую «Историю водки», где автору для доказательства тезиса о древности современной водки – которой в этом году исполняется всего лишь 117 лет – пришлось искажать первоисточники и придумывать небылицы, то есть делать то, что всегда приходится делать, когда целью научного исследования является задача уложить доказательную базу в прокрустово ложе заранее назначенного результата.

Литература 1. Барбаро и Контарини о России. М.: Наука, 1971. 2. Багриновский Г.Ю. Энциклопедический словарь крепких спиртных напитков. М.: Астрель, АСТ, 2008. 3. Беловинский. Энциклопедический словарь российской жизни и истории: XVIII-начало XX вв. Олма-Пресс, 2003. 4. Брейтенбах, Филипп Франц. Полный винокур и дистиллатор, или Обстоятельное наставление к выгодному выгонянию вина и деланию водок, разных ликеров, вод и проч.: Состоящее в IV частях. М.: в Университетской

типографии у Любия, Гария и Попова, 18041805. 5. Веселие Руси. ХХ век. Градус новейшей российской истории: от «пьяного бюджета» до «сухого закона». М.: Пробел-2000, 2007. 6. Гамм Вильгельм. Винокурение Винный погребок, или Открытие, так называемых (секретных) рецептов, как приготовлять в большом и малом виде всякого рода спирты, водки, ликеры, летучие масла, эссенции, экстракты, искусственные вина, уксусы, сиропы и все вообще составные напитки. М.: тип. Орлова, 1865.

B. Rodionov. About a necessity to correct a distorted idea of the history of Russian alcohol beverages

Вино и водки, были типичными дистиллятами, то есть продуктами, полученными в обыкновенных перегонных кубах, и так же, как во всем мире, обладали специфическими вкусооароматическими особенностями, обусловленными, в первую очередь, характерными для процесса дистилляции примесями, в том числе пресловутым сивушным маслом. Короче говоря, вино, не говоря уже о водке, обладало вкусом и ароматом, чаще всего хлебным. В 1895 г. была введена государственная питейная монополия и якобы с целью заботы о «народном здравии» были запрещены «грязные» с точки зрения наличия примесей вековые русские дистилляты, а также осуществлен переход на новый тип напитка. Этот напиток представляющий собой раствор чистого ректификованного спирта с водой, практически лишен примесей, а значит и вкуса, и запаха. Кроме, разумеется, запаха и вкуса этилового спирта. Надуманность обнародованного предлога для введении монополии ярко проявилась в том, что состоятельные люди, в том числе и царской фамилии, и не думали отказываться от элитных заграничных дистиллятов. Да и до сих пор страны бывшей Российской империи остаются единственными в мире, приучившими свои народы к массовому потреблению разведенного спирта. Ни одна нация не отказалась от своих «грязных» дистиллятов, а современная водка используется ими исключительно в составе коктейлей. То есть, начиная с 1895 г., начался перевод населения Российской империи на

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

7. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. М.: МГУ, 1988. 8. ГОСТ Р 51355-99. Водки и водки особые 9. Домострой. Юности истинное зерцало. СПб.: Азбука-классика, 2008. 10. Мазуркевич В.И. Очерки по истории экономики России. М., 2006. 11. Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. М.- Л., 1936. 12. Осипов Н.П. Новый и полный российский хозяйственный винокур, пивовар, медовар, водочный мастер, квасник, уксусник и погребщик. М.: тип. А. Решетникова, 1796.

13. Похлебкин В.В. История водки. М.: . Интер-Версо: Международные отношения, 1991. 14. Родионов Б.В. Правда и ложь о русской водке. АнтиПохлебкин. М.: АСТ, 2011. 15. Родионов Б.В. История русской водки от полугара до наших дней. М.: ЭКСМО, 2011. 16. Стульников А.И. Приготовление очищенного хлебного вина. Краткое пособие. М., 1926. 17. Штаммер Карл. Винокурение и находящиеся в связи с ним производства, М., А. Герберт, 1877 г.

М.В. КАРЛЮК Ивановский государственный химико-технологический университет, И.С. ЦАРЕВА Ивановский филиал РГТЭУ

ИССЛЕДОВАНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ СВОЙСТВ ВИНОДЕЛЬЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИИ В СВЕТЕ ПРИНЦИПОВ ТЕХНИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ The results of pilot researches on consumer properties of alcohol products realized at one of the largest regional trade enterprises of Ivanovo region in the light of technical regulation principals are given in the article. Recommendations to improve methods of making assessment of alcohol product quality are developed. В настоящее время заложена законодательная основа для принципиально нового решения проблем алкогольного рынка России. Это федеральные законы «О техническом регулировании» и «О саморегулируемых организациях». Именно отмеченные законодательные акты служат основой разработанного проекта технического регламента на алкогольную продукцию. Закон «О техническом регулировании» предусматривает необходимость законодательного регулирования вопросов качества и безопасности продукции в технических регламентах. Кроме того, законом предусмотрена разработка правил, в которых требования к процессам производства, © Карлюк М.В., Царева И.С., 2012

обеспечивающим безопасность и качество продукции, будут регламентированы более широко. Национальные стандарты и своды правил, применяемые на добровольной основе, являются доказательной базой соответствия продукции требованиям технических регламентов. Установление технических регламентов и правил, гармонизированных с международными требованиями к качеству алкогольной продукции, послужит более современной и объективной основой, по сравнению с ГОСТами, для регулирования вопросов качества алкогольной продукции, что будет содействовать развитию экспорта отечественной продукции, а также послужит более объективной основой для оценки качества алкогольной продукции, импортируемой в Россию.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Согласно стандартизированным методикам из физико-химических показателей в винах определяют содержание алкоголя, сахаров, титруемую кислотность, количество летучих кислот. По первым трем первым показателям устанавливают к какой группе и категории вин относится исследуемый образец. Содержание летучих кислот характеризует состояние здоровья вина. По таким показателям, как содержание сернистой кислоты (свободной и связанной), количество свинца, цианистых соединений, меди и олова, судят о соблюдении требований гигиены при производстве вин. Реализованные исследования позволяют заключить, что производителям следует при производстве и при выпуске к продаже необходимо усилить внимание на отслеживание таких показателей, как содержание сульфитов в виноградных винах и массовая концентрация летучих кислот, так как отмеченные показатели относятся к показателям, лимитирующим безопасность винодельческой продукции. Экспертные исследования образцов виноградных вин России и Испании показали, что по органолептическим критериям вино из России уступает вину из Испании по десятибалльной шкале (соответственно 5,1 балла, напротив 7,8 баллов). Кроме того, во взятых на исследование образцах оценили содержание летучих кислот и количество сульфитов. Полученные результаты экспертизы качества виноградных вин отражают следующее: • уровень концентрации летучих кислот в образцах виноградного вина производства Россия выше отмеченного показателя в образцах виноградного вина производства Испании, а именно 0,845 г/л, по сравнению 0,604 г/л. Отмеченный факт позволяет заключить, что исследуемые вина можно считать «здоровыми», т.к. содержание летучих кислот до 1,2 г/л. • концентрация сульфитов в образцах виноградного вина производства Россия составила 134 мг/л, а в образцах виноградного вина производства Ис-

M. Carluke, I. Tsareva. Researches on consumer properties of alcohol products in the light of technical regulations principals

Однако само по себе, регулирование вопросов качества и безопасности винодельческой продукции не эффективно без совершенствования системы контроля приоритетных показателей – как при подтверждении соответствия продукции обязательным требованиям, так и системы контроля за соответствием продукции потребительским свойствам. Рынок винодельческой продукции в Ивановской области многообразен не только по ассортименту, но и по особенностям предложения и даже условиям потребления. Потребление вин в нашем регионе в первую очередь зависит от материального благосостояния населения. На рынке г. Иваново лидируют красные вина – именно эта продукция пользуется наибольшей популярностью у горожан, приходится около 60% от общего товарооборота по винодельческой продукции, но интерес к белым винам продолжает расти, однако объем продаж этой продукции традиционно ниже, чем у красных вин. Актуальность экспертизы виноградных вин определяется ее направленностью на решение проблемы качественного виноградного вина производством безопасной для потребителя пищевой продукции в области здорового и безопасного питания. На кафедре коммерции, товароведения и экспертизы Ивановского филиала Российского государственного торгово-экономического университета в сотрудничестве с Ярославским государственным институтом качества сырья и пищевых продуктов проводились пилотные исследования потребительских свойств винодельческой продукции в свете проекта технического регламента на алкогольную продукцию. В частности методом контрольной закупки были взяты образцы для исследований в одном из крупных региональных торговых предприятий. В рассматриваемом торговом предприятии представлен большой ассортимент виноградных вин различных представителей (Франции, Италии, Испании, Германии, Болгарии, Венгрии, Украины, Молдовы, России и др.).

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Карлюк М.В., Царева И.С. Исследование потребительских свойств винодельческой продукции в свете принципов технического регулирования

пания составила 128 мг/л, что полностью соответствует предельно допустимой концентрации, равной 500 мг/л. Определенная часть сульфитов, содержащихся в винах, имеет природное происхождение, но искусственное добавление этих веществ увеличивает их концентрацию в 8–9 раз. Пресечение подобной практики позволит уменьшить частоту нежелательных побочных эффектов после употребления умеренных количеств вина. Кроме того, оценка содержания летучих кислот в виноградном вине позволяет судить о качестве и категории вина. Однако стоит отметить, что исследуя концентрацию летучих кислот только по стандартизированным методикам невозможно судить о дефектах вина, о процессах брожения. Более широкое применение физико-химических методов исследования позволяет прийти к интересным фактам. В частности, по хроматографическим исследованиям виноградных вин различных стран производителей (см.: рис. 1-3) судят о роли технологических факторов при производстве винодельческой продукции.

Например, в образцах вин производства Испании, Франции, Молдовы обнаружено значительное содержание кофейной кислоты, p-кумаровой кислоты. Указанные соединения относятся к фенольным соединениям. Наиболее часто в винограде встречаются цинамовые кислоты (кумаровая, кофейная, феруловая, хлорогеновая и неохлорогеновая кислоты) и бензойные кислоты (п-гидроксибензойная, протокатеховая, ванильная и галловая). Флавоноиды включают в себя бесцветные флаван-3-олы – катехин, эпикатехин и их полимерные соединения и эфиры с галактозой или глюкозой, окрашенные флаваноны (наиболее распространён в пищевых продуктах кверцетин) и антоцианы, окрашенные в красный и синий цвета. Фенольные вещества являются основными веществами, способными воздействовать на цветовые различия в белых, розовых и красных винах, это – натуральные составляющие вина, реагирующие с кислородом. Их влияние важно для процессов хранения, созревания и выдержки вин.

Рисунок 1. Хроматографические исследования виноградных вин производства Молдова

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Рисунок 2. Хроматографические исследования виноградных вин производства Франции

Рисунок 3. Хроматографические исследования виноградных вин производства Испании

M. Carluke, I. Tsareva. Researches on consumer properties of alcohol products in the light of technical regulations principals

Ɏɪɚɧɰɢɹ

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Таким образом, пилотные исследования потребительских свойств винодельческой продукции показывают необходимость совершенствования методических приемов, применяемых при экспертизе качества виноградных вин: • Несмотря на то, что концентрация сульфитов в виноградном вине не является критериальным показателем в соответствии с национальным стандартом [4] следует периодически отслеживать концентрацию сульфитов при производстве и при выпуске к реализации виноградных вин. Указанный показатель является биоиндикаторным и определяет токсикологические свойства виноградных вин. • Для определения качества и категории вина кроме традиционного показателя – концентрация летучих кислот необходимо проводить хроматогра-

фические исследования вин. Данные исследования позволят проанализировать более детально дефекты вин, сырьевой состав вин, что в свою очередь определит технологическое совершенствование производства виноградных вин. • В условиях розничной торговли адаптировать комплексную систему дегустации виноградных вин в основе, которой должна быть положена дескриптивная оценка. Подтверждение соответствия алкогольной продукции является гарантом реализации легитимных алкогольных напитков на территории Российской Федерации. Контрафактный товар в данном случае не выдержит конкуренции в силу недоказательности на степень соответствия заявленным требованиям качества и безопасности продукции.

Литература 1. Проект технического регламента Требования к безопасности алкогольной продукции, особенности продажи алкогольной продукции от 28 октября 2008 года. 2. О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, правила реализации алкогольной продукции

в розничной торговле: Федеральный закон от 22.11.1995 № 171-ФЗ. 3. ГОСТ 51654-2000 Алкогольная продукция и сырье для ее производства. Метод определения массовой концентрации летучих кислот. 4. ГОСТ 7208-93 Вина виноградные и виноматериалы виноградные обработанные. Общие технические условия.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ В РОССИИ А.В. БОРОДКИН Ярославский филиал Российской международной академии туризма

«СОЛОНИНЫ, КАПУСТНИЦА И ЗАВЕРНЯЙКА»: ТРАНСЛИРУЕМЫЕ ТИПЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ СПИРТНЫХ НАПИТКОВ В ВЕРХНЕМ ПОВОЛЖЬЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА The present article is devoted to research of the main types of alcohol intake in the Upper Volga region. The author considers the ways of alcohol consumption which took roots in public practice of alcohol in the first half of the XIX century. These types of alcohol intake were perceived as certain models which it is necessary to translate in a chronological and inter-generational context. Similar practice led to increase in consumption of alcohol in the region and to creation of the corresponding social and family examples of behavior. Актуальность настоящего исследования определяется особым влиянием транслирования способов повседневного употребления алкогольных напитков на формирование устойчивой традиции бытового пьянства воспринимаемой в качестве общепринятой региональной модели. В качестве хронологических рамок используется период первой половины XIX века, в качестве территориальных рамок исследования выступает Верхнее Поволжье в лице крупнейших городов региона: Ярославля, Рыбинска, Ростова и др. Известные по сохранившимся историческим источникам модели употребления алкоголя в Верхнем Поволжье в первой половине XIX века можно условно разделить на два вида, каждый из которых, в свою очередь, так же подразделяется на особые подпункты исходя из их объективных составляющих. 1.Традиционные виды употребления спиртных напитков. Данный тип сформи-

ровался на исследуемой территории объективно в силу длительной эволюции. Тип может быть разделен на подвиды: – семейные (именины, поминки, свадьбы, престольные праздники и т.д.); – общинные праздники, которые в свою очередь можно разделить на: городские и сельские. 2. Приобретенные виды употребления спиртных напитков. Данный тип был привнесен в Верхнее Поволжье в силу определенных обстоятельств, без которых, а так же без насаждения и пропаганды которых не смог бы получить широкое региональное распространение. Тип может быть разделен на подвиды: – светские мероприятия; – профессиональные (корпоративные) мероприятия; – кабацкое (трактирное) пьянство. В качестве примера так называемого семейного типа употребления спиртных напитков может быть использовано описание типичного ярославского застолья первой половины XIX века опубликованное ярославскими краеведами.

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Бородкин А.В. «Солонины, капустница и заверняйка»: транслируемые типы употребления спиртных напитков в Верхнем Поволжье…

Для него характерно деление застолья на особые тематические части, каждая из которых имеет собственную историю, традиционное обоснование, особые ритуалы и т.д. В приведенном фрагменте полностью сохранена орфография и пунктуация источника. «Гости приезжают всегда, пообедавши наперед дома, потому что в гостях садятся за стол поздно. Когда все званные съедутся, хозяин усаживает мужчин, а хозяйка женщин, до крайности соблюдая местничество, определяемое в этом случае разными обстоятельствами, как-то: родством, должностями мужей, богатством и т.п. Перекорам и отговоркам со стороны гостей конца нет, при этом, так что, если собрание многолюдно, усаживание продолжается не менее часа, да и тут с большим усилием решают дело. Вот, наконец, все гости по местам, и стол открывается тем, что начинают обносить, – хозяин мужчин, а хозяйка женщин, – водкой, а обыкновеннее простым горячим вином, затем подают первое и второе кушанье. С третьего блюда – горелка или наливки, мед и полпиво опять идут в круговую тем же порядком, как и в первый раз, но уже перед каждым кушаньем. Виноградных вин употребляют весьма мало. Мужчины опоражнивают рюмки, без всякой застенчивости, до дна, с первого подноса, но женщины в начале стола показывают вид, будто мало употребляют хмельного, и при первых кушаньях только отведывают, а к средине обеда выпивают не более как до половины рюмки, причем во всем собрании царствует тишина и безмолвие. Во вторую половину обеда общество делается живее, языки развязываются, собеседники, вынужденные продолжительностью стола, начинают без зазрения выходить по несколько раз из столовой комнаты на короткое время, и потом опять занимают каждый свое место; из женщин, охотницы до хмельного, которых здесь довольно, под скрытою личиною не столько от своих мужей, сколько от посторонних мужчин, начинают спрашивать у хозяйки кваску (которого на стол никогда не ставят). Но

догадливая хозяйка, под видом квасу, приносит своим гостям, в серебряных или оловянных сосудах, что-нибудь из хмельных напитков, отчего они к концу стола становятся гораздо навеселе и пускаются в живой разговор между собою. Но из этого не должно заключаться, что женщины, пьющие хмельные напитки стаканами, сделаются веселее мужчин; напротив, они могут ровняться с ними и даже преимуществовать в соблюдении благоприличия… После многих долгих кушаньев подается жаренный гусь, за которым каждому из гостей подносят от 3 до 5 сосудов, наполненных то простым, то виноградным вином, наливками, медом, и полпивом; каждый из сосудов гость обязан выпить до дна. Стол оканчивается всегда битым сладким караваем с изюмом и коринкой, за которым хозяйка, называемая в этом случае каравайницей, также подносит всем гостям напитки. Затем гости на несколько минут из-за стола выходят и потом, как скоро сняты будут кушанья и приборы, опять садятся за тот же стол, но уже уставленный разными сухими фруктами и вареньями… …По окончанию…подается простой чай или пунш с водкой, смотря по желанию гостей и расположению хозяина. Но женщины и тут остерегаются в употреблении, и большей частью выходят под разными предлогами, то поодиночке, то попарно, к буфету иди, за неимением его, в чулан, в сени и в другие уединенные места, где хозяйка тайком от своего мужа подносит им вино стаканами. Это скрытое действо называется заверняйкой. После чаю, в разгар общего веселья, начинается пение; сначала одни мужчины поют стихиры, а потом вместе с женщинами русские песни. Это веселье продолжается во всю ночь. Разъезжаются по домам уже на свету, а некоторые гости и ночуют у хозяина. На именинах и поминках пиршество продолжается один день, у редких – два, в приходский годовой праздник – три, а во время свадьбы – пять дней и более. Это, разумеется, о домах зажиточных и среднего состояния, а недостаточные отправляют

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ми. На таких светских мероприятиях, ставших, региональными аналогами Петровских ассамблей обязательно принято было употреблять «светские» спиртные напитки: пунш, вино, шампанское и т.д. Со временем данный тип становится непременной частью дворянского образа жизни, как в столице, так и в провинции. В XIX веке в балах, раутах и иных светских увеселительных мероприятиях участвовали купцы, чиновники и часть разночинной интеллигенции [1, 23]. Профессиональные мероприятия можно считать своеобразной частью корпоративной традиции употребления алкогольных напитков. Условно в их проведении можно выделить два сценария. Первый, практиковался в отношении сослуживцев. Он отличался обилием угощения и отчасти напоминал описанное ранее «семейное» застолье. Второй тип практиковался в ходе деловых переговоров. В этом случае при обилии спиртных напитков ярославские купцы к алкоголю не притрагивались, предпочитая чай, за что и получили прозвище «водохлебы»[1, 102]. Наиболее пагубным в регионе являлось, вероятно, кабацкое или трактирное пьянство. Данный недуг не только распространился на различные социальные слои, но и имел огромный размах. В качестве примера целесообразно привести следующие сведения: в город Рыбинск для продажи в кабаках «вина хлебного ввезено в течение года 57984 4/8 ведер, водки хлебной – 237, Кизлярской – 561 2/8, спирта 2353 ведра. Общее количество вина, расходящегося в городе, можно полагать до 48 000 ведер, наибольший расход бывает в летние месяцы по причине множества народа, собирающегося на пристани и к Петровской ярмарке»[4, 85]. Рыбинск – центр Верхневолжского бурлачества. Здесь находился один из крупнейших центров торговли хлебом и обширные складские помещения. На погрузочно-разгрузочных работах и в бурлацких артелях трудилось огромное количество работников. Которые, заработав за сезон

A. Borodkin. “Solonina”, “Kapustnitsa”, “Zavernyayka”: translated types of alcohol consumption in the Upper Volga region…

свои праздники соразмерно своему состоянию»[5,161-162]. Близкая картина существовала и в других городах края. Известно, например, что «рыбинцы живут довольно хорошо и трезво, но без роскоши, пищу употребляют здоровую, но не лакомою. Круг знакомств насчет обоюдных угощений ищет всяк, кроме родства и свойства, между равными себе»[3, 31]. В то же время жители Рыбинска были более патриархальны и сохраняли прежние обычаи, которых употреблению алкоголя уделялось далеко не первое место. «Гость, входя в комнату, прежде всего, искал глазами святых образов, подходил к ним и, крестясь, молился: потом уже обращался к хозяину. Хлебосольство почиталось добродетелью и соблюдалось строго» [4, 65]. Общинные праздники в первой половине XIX встречаются в Верхнем Поволжье значительно реже. В контексте исследования настоящей работы, общинные праздники это общие мероприятия общины (соседей) заканчивающиеся общим застольем с употреблением алкогольных напитков. В качестве примера городских общинных праздников можно указать «солонины», которые проводились на Бутырском лугу, недалеко от Донской церкви. Местные жители ежегодно праздновали трехдневный весенний праздник солнца – «Солонины». Посетить его стремились все жители Закоторосльной части Ярославля. К ХIХ веку языческий характер праздника забылся, а традиция устраивать гуляния и стол остались[1, 98]. В качестве сельских праздников можно упомянуть «капустницу» (Пошехонский уезд) или совместную заготовку грибов или клюквы, сопровождающуюся совместным употреблением алкоголя в течение нескольких дней. Приобретенный тип употребления алкогольных напитков может рассматриваться как привнесенный извне в ходе своеобразной «региональной вестернизации». Например, как и в других регионах, в ярославской губернии было принято устраивать приемы, рауты, балы с обильными стола-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

значительные денежные средства, распоряжались ими по-разному. Современники отмечали, что на характер отношения к заработанным деньгам могла повлиять даже национальная принадлежность работника. 1). Инородцы: (татары, чуваши, черемисы, мордва…» [2, 184] … «покончив расчеты со своим хозяином, … в большинстве случаев …садились в лодки и отправлялись обратно, чтобы там снова предложить свои услуги для такой же работы…» [2, 185]. Б). Русские из «…крестьян Нижегородской, Владимирской, Тульской и частью Костромской и Ярославской губерний…» [2, 184] «покончив расчеты со своим хозяином … они в большинстве случаев отправлялись в город …главным образом для того, чтобы погулять…сходить в баню и выпить за «привольное». Домой же за редким исключением, возвращались они уже Христовым именем» [2, 185], приумножая, таким образом, размах «кабацкого» пьянства. Данный вид употребления был широко распространен и среди иных сословий Верхнего Поволжья. Так, характеризуя

жителей Ростова, один из составителей топографического описания Ярославской губернии отмечал, что «обхождение они имеют между собой и с приезжими иногородцами хотя и ласковое, но не совсем откровенное … в компаниях сначала весьма скромны, и почти ни чего не говорят; когда же по убеждению выпьют хмельных напитков (ибо хотя к питью и привязаны, но без церемонии не пьют), то, забыв набожность, припрашивают сами, и при самой высокой степени веселого духа первые начинают петь песни, сперва нежные, а томом и веселые, при пляске, ими же сопровождаемой» [5, 104]. Таким образом, в первой половине XIX века в городах Верхнего Поволжья употребление алкоголя (в источниках: хмельного пития) уже получило достаточно широкое распространение. Из числа наиболее устойчивых и тиражируемых моделей поведения следует отметить семейные праздники и светские мероприятия, из числа наиболее вредных – кабацкое (трактирное) пьянство.

Литература 1. Бородкин А.В. Быт и нравы ярославцев. Краткий словарь. Ярославль: ВОО ВООПиК, 2007. 2. Город Рыбинск, его прошлое и настоящее / Сост. К.Д. Головщиков. Ярославль: типография Г. Фальк, 1890. 3. Описание города Рыбинска, печатается по рукописи, написанной в 1811 году. Издание

Д. Золотарева. Рыбинск: типография С.А. Овсянникова, 1910. 4. Описание города Рыбинска составленное попечением Рыбинского Градского Главы, Почетного Гражданина Федора Тюменева. Спб., 1837. 5. Ярославская губерния в начале XIX века: Материалы историко-статистических описаний / Ред.-сост. Я. Е. Смирнов. Ярославль, 2008.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Г.В. КАРАНДАШЕВ Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского

ПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ В РАЗЛИЧНЫХ СЛОЯХ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ. This article deals with the problem of the alcohol consumption by different layers of Russian society in the late XIX – the early XX century. Household drinking of wine and vodka went in hand with the welfare of the people. Common people had no culture of household consumption of alcohol. The most negative consequences of drunkenness appeared in the low-income strata of society. Difficult working conditions pushed to excessive consumption of alcohol. In the budget of a worker the expense on alcoholic beverages constituted a great part. Modernization, breaking traditions, stratification of the village increased drunkenness among the peasants. A new feature was the growth of female alcoholism and the fall of morality. Проблема «питейного дела» имеет давнюю историю на Руси. Исследование потребления спиртных напитков различными социальными группами позволяет охарактеризовать причины и особенности «русского пьянства», проанализировать традиции и обычаи, связанные с алкоголем. Среди простого народа домашнее потребление вина (водки) развито не было. Как отмечал управляющий акцизными сборами Костромской и Ярославской губерний Б.К. Кукель в записке по вопросу о последствиях применения правил раздробительной продажи напитков, «домашнее потребление вина (водки) идет об руку с благосостоянием народа» [4, ф. 73, оп. 1, д. 6629, л. 57]. Пристрастившееся к спиртному малообеспеченное население потребляло его безудержно, по мере появления денег или получения кредита со стороны продавцов. «Пьяница – бедняк пьет урывками, невоздержанно, не останавливается перед совершением преступления, лишь бы добыть средства на покупку вина» [4, ф. 73, оп. 1, д. 6629, л. 57]. Вот что заявило Копринское церковноприходское попечительство в ответ на от© Карандашев Г.В., 2012

крытие казенной винной лавки взамен частной: «Русский народ пользоваться водкою в меру и вовремя за семейным столом не привык, он по-прежнему будет распивать ее на месте продажи на улице…» [4, ф. 73, оп. 1, д. 7079, л. 28]. Источники, как частного, так и государственного характера свидетельствуют об отсутствии у простого народа привычки домашнего потребления вина. Что касается богатых и образованных слоев населения, то для них было характерно домашнее потребление вино – водочных изделий. «Зажиточный семьянин пьет ежедневно свою чарку вина, имея средства на то, и потребляет в течение года несравненно больше вина, чем записной пьяница – бедняк» [4, ф. 73, оп. 1, д. 6629, л. 57]. Привычным местом отдыха и времяпрепровождения для состоятельных кругов общества были дорогостоящие рестораны и трактиры. По свидетельству московского предпринимателя Н.А. Варенцова, все крупные фабриканты, такие как Морозовы, Хлудовы, Солдатенков, Гарелин и другие, были не прочь как следует погулять и выпить. «В период молодецкого разгула, или же во время особой душевной тоски, или по необходимости угостить людей, нужных для дела, – куда ехать? Ехали в рестораны,

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Карандашев Г.В. Потребление алкогольных напитков в различных слоях российского общества в конце XIX – начале XX вв.

где имеются хоры с красивыми изящными женщинами, с непринужденными разговорами – все это с выпитым вином кружило головы купцов» [2, 561]. По ночам богатая публика веселилась в загородных ресторанах. Самым знаменитым из них был московский «Яр». «Ночной, шумный, веселый «Яр»! Прибежище хмельных купеческих сынков, биржевых маклеров и сибирских промышленников. Настоящая легенда в истории русского ресторана». Каждую ночь туда стекалась публика, желавшая покутить на всю катушку. В «Яре» принимали всякого, жаждущего «вина и развлечений». «Купцы заезжали в «Яр» после ужина в купеческом клубе на Дмитровке, сюда же тянулись разгоряченные любители бегов, биллиардные шулеры и «дамы полусвета». Одним из завсегдатаев «Яра» был президент императорского бегового общества Артемий Артемиевич И., который весело проводил там время и не жалел денег. «Всегда начиналось с фриштека, продолжением были обед, ужин и ночная попойка. На каждый день вырабатывалась особая программа: сегодня поет русский хор, завтра – цыганский хор и оркестр знаменитого Спевако, венгерский хор, затем ужин с певицами до тех пор, пока опять наступит утро» [7]. Многие коммерсанты считали неприличным и неудобным пьянствовать и хулиганить в своем родном городе. Своего рода отдушиной для них была Нижегородская ярмарка. Попойки, посещение проституток – все это было одной из повседневных сторон жизни ярмарки. С.В. Дмитриев привел в своих воспоминаниях случай, произошедший с известным купцом И.Н. Дунаевым – владельцем табачной и спичечной фабрик в Ярославле. Во время кутежа в одном из ресторанов он велел налить в большой аквариум, который стоял в зале, шампанского и предложил девицам легкого поведения, которые служили в этом заведении, поплавать там голыми. Чем бы это все закончилось – неизвестно, но пришедший в зал караул из околоточных и городовых прекратил этот «спектакль». И.Н. Дунаев,

скорее всего не без определенной мзды, успел уехать в Москву и избежал наказания со стороны Нижегородского губернатора Н.М. Баранова, скоро расправлявшегося с нарушителями порядка [6, 226-229]. Некоторые депутаты Ярославской городской думы в 1914 году во время дискуссии по поводу запрещения продажи виноградных вин заявляли: «…пусть натуральные вина дороже, – зачем же заставлять всех пить вредную фальсификацию…». По мнению Н.В. Адольфова и А.Ф. Вахромеева, следовало ограничиться разрешением продажи виноградных вин не выше 16° только в ресторанах, но не в погребах и лавках, т.е. не для простого народа. Городской голова П.П. Щапов вообще предлагал ввести казенную монополию на продажу виноградных вин, так как «только этим будет достигнута нами лучшая гарантия против всякой фальсификации вин» [4, ф. 509, оп. 1, д. 1673, л. 1-21]. Состоятельным и образованным людям также тяжело было отказаться от привычной чарки вина. Основную массу населения России в конце XIX – начале XX века составляло крестьянство. Деревенская жизнь давала множество поводов к выпивке. Так, в селе Мокрое Нижегородского уезда магарычи организовывались по любому случаю. Недостатка в увеселительных заведениях не существовало. Кроме того, были шинки с распивочной и выносной торговлей. Следствием «веселой» жизни были частые пожары [8, 1912. № 14]. Праздники и народные традиции, бытовавшие в городе, также давали немало поводов к выпивке. Вот пример, описывающий один из них: «В сентябре заготовляли капусту… Это была веселая работа, тем более, что к завтраку, обеду и ужину подавали водку, пить полагалось неограниченно… Капустница шла дней пять – шесть» [6, 169]. А вот как характеризовал священник села Рождественно Даниловского уезда Ярославской губернии Константин Разумов еще одну народную традицию, между прочим, связанную с незаконной продажей

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

стоятельные сельские жители спивались и теряли последнюю копейку [4, ф. 582, оп. 1, д. 1015, л. 36]. Потребление напитков в крестьянской небогатой среде было связано как с обычаями, так и просто с бытом. Народная привычка «свои обыденные дела, сделки, семейное горе и радости и все взаимные сношения обливать водкою» сводила на нет все попытки отрезвления. К тем же, кто не следовал традициям, относились, по меньшей мере, подозрительно [4, ф. 73, оп. 1, д. 9662, л. 58]. Характерной особенностью бюджета крестьян, сохранивших тесную связь с землей, был более низкий процент затрат на предметы не первой необходимости, в том числе, на алкоголь, по сравнению с аналогичными затратами в среде деревенского пролетариата и деревенской торгово-промышленной буржуазии [5, 27]. Землевладелец Н.В. Стобеус в прошении о не открытии казенной винной лавки в деревне Юркино на реке Ветлуга сообщал, что население Ветлужского края Нижегородской губернии, возвращаясь с заработков на Волге, всегда проходило этой деревней. Имея при себе деньги, рабочие легко соглашались выпить. До введения монополии в д. Юркино был кабак и Н.В. Стобеус, проживавший рядом, видел возвращавшихся домой пропившихся и скандаливших рабочих. Кроме того, в деревне Юркино была большая пристань. Рабочие, при погрузке леса часто получали увечья изза нетрезвости [3, ф. 63, оп. 268/1, д. 149, л. 613]. Народные обычаи приводили, с одной стороны, к укреплению пагубных привычек – речь идет об обрядовом алкоголизме, с другой стороны, носили и охранительные функции: заставляли крестьян следовать общему примеру и мешали развитию индивидуального пьянства, хотя с расслоением деревни это было все менее и менее заметно. Жизненный уровень основной части рабочего класса России на рубеже веков оставался низким. В начале XX века про-

G. Karandashev. Alcohol Consumption by different social strata of Russian society in the late XIX – the early XX centuries

вина. Он пишет, что тайная продажа вина осуществляется «и в усиленных размерах еще в тех деревнях, в которых в зимнее время открываются общие деревенские посиделки; бывает, так называемый, «свозъ» молодых людей. Хозяин, который соглашается пустить в свой дом за известную плату – беседу, открывает, как слышно, и продажу вина» [4, ф. 230, оп. 5, д. 4209, л. 12]. Монополька, шинки, пьянство и разгул – обычные темы, которых касались сообщения из глухих деревень. Ни одного схода, ни одного общественного дела, семейного события или праздника не обходилось без усердного возлияния. Пили все – и старые и молодые, во всякое время дня и ночи [8, 1909. № 50]. Рука об руку с алкоголизмом шла проституция. По мнению современников, начало XX века отличалось падением у населения нравственности и, особенно у женщин. Как в городе, так и в деревне законный брак стал непрочен. Часто его заключали по обычаю. Супруги изменяли друг другу и нередко после этого страдали от венерических заболеваний. Сельские жители подчеркивали свою слабость перед силой вина и неспособность отказаться от выпивки. Пьянство, разгул, тяга к игре в карты признавались следствиями тяжелой жизни. По их представлению, от этих увлечений было практически невозможно избавиться. Крестьянин Ростовского уезда Ярославской губернии К. Лапшин считал, что пьянство загубило его жизнь. Свое пристрастие к алкоголю он объяснял тем, что потребление спиртных напитков в его семье было привычным. Мать крестьянина выпивала, дядя по матери «от водки потерял рассудок и даже был прикован на цепь». Братья также пили водку. Один из них пил постоянно, а другой страдал запоями. К. Лапшин начал пить водку достаточно поздно – в 32 года. Он злоупотреблял спиртным, выпивая иногда до 5 бутылок в день, не раз терял сознание. Несколько раз лечился в земской больнице. Нередкими были случаи, когда не только бедняки, но и со-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

должительность рабочего дня в России по-прежнему была выше, чем во многих других странах. В 1900 году рабочий день в Великобритании составлял в среднем 9 часов, в США – 9¾, Франции – 10½, Германии – 10¾, Италии – 11 часам. В России в 1899–1902 гг. его продолжительность соответствовала 11–11,4 часа. Заработная плата российских рабочих по сравнению с заработками рабочих Западной Европы и США была значительно ниже. По сравнению с США, например, более чем в 4 раза. Особенно низкой заработная плата была в текстильной промышленности, где трудилась половина всех фабрично-заводских рабочих России. При этом следует отметить, что на культурнопросветительские нужды тратилось очень незначительное количество материальных средств: у одиноких рабочих эти расходы равнялись 1,1–4%, а у семейных от 0,2 до 1,2% соответственно [1, 25]. О широком развитии пьянства среди фабрично-заводских рабочих свидетельствует статистика. Так, только по городу Ярославлю в районе Большой Федоровской, Зеленцовой и прилегающих к ней улиц за 1890 год было задержано пьяных, которые совершили преступления и проступки – 1761 человек. А в районе этих улиц традиционно селились рабочие. Большинство же пьяных рабочих разводилось по квартирам [4, ф. 73, оп. 1, д. 6805, л. 81]. В бюджете фабрично-заводского рабочего расход на спиртные напитки являлся одной из наиболее крупных статей. Они тратили на водку не меньше 1/3 своего дохода. За счет того, что бюджет горожанина был в достаточной степени эластичен, вполне возможно было и дальнейшее увеличение затрат на алкоголь за счет уменьшения остальной части бюджета. Побудительным мотивом к этому была жесточайшая эксплуатация наемного труда в дореволюционной России. Обычным явлением было злоупотребление алкоголем женщин-работниц, что часто было вызвано давлением со стороны: при найме – чтобы заставить согласиться

на худшие условия, во время работы – чтобы вынудить уставших работниц на сверхурочную работу, а всего чаще спаивание преследовало безнравственные цели [5, 219–224]. Пьянство среди рабочих наносило ущерб работе промышленных предприятий. Руководство предприятий старалось бороться с этой проблемой, проводя народные гуляния, открывая чайные, библиотеки. Фабрикантами устраивались народные спектакли, например, на Тверской и Большой Ярославской мануфактурах, на многих московских и петербургских предприятиях. С 1890 активно работал любительский театр на Ивановской суконной фабрике. Но, как отмечал ярославский полицмейстер, не смотря ни на какие усилия «большая часть рабочих действительно пьет, бесчинствует и валяется по дороге» [1, 61; 4, ф. 73, оп. 1, д. 6805, л. 81]. Кроме ходатайств известных городских предпринимателей об ограничении продажи питей просили и сами представители рабочего класса. В прошении к городскому голове П.П. Щапову фабричные рабочие Ярославской Большой Мануфактуры ставили вопрос о закрытии казенных винных лавок в прилегающих к предприятию районах в связи с тем, что среди них было немало лиц, пристрастившихся к спиртному. Приводятся данные о том, что из 2 млн. 214 тыс. литров водки, выпитой в Ярославле в 1913 году, на долю одной лишь фабричной части города пришлось 800 тыс. литров, стоимостью, примерно, в 580 тыс. рублей. Рабочие Ярославской Большой Мануфактуры тратили на спиртные напитки не менее ¼ заработка. В ходатайстве подчеркивалось широкое развитие тайной продажи алкоголя в районе предприятия [4, ф. 509, оп. 1, д. 1671, л. 21]. В городских условиях водка переставала для потребителя быть редкостью, становясь для многих даже более необходимым продуктом, чем хлеб. При этом водка в городах становилась обычным предметом потребления «не только для счастливцев, отвоевавших себе в борьбе за существо-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ва. После обедни и молебна, «на которые являлось все духовенство города», все они шли к купцам обедать: «В большом зале накрывались столы покоем (от буквы «П»)… Вина и пива стояли сотни бутылок…Духовенство кушало с таким аппетитом, что я удивлялся, как можно столько съесть и выпить. Пили, что попадет под руку… Некоторых гостей из-за столов выводили под руки, так как они, во-первых, были пьяны, а во-вторых, желали еще выпить». O случаях пьянства среди местного духовенства свидетельствовали многочисленные рапорты благочинных [4, ф. 230, оп. 6, д. 499, 511, 515, 527, 545, 698, 711, 714, 750, 782, 840, 841; оп. 8, д. 302, 1877; оп. 9, д. 30, 31; 6, 175-179]. Таким образом, основной причиной алкоголизации широких масс населения в конце XIX – начале XX были тяжелые социально-экономические условия, последствия модернизации, утрата традиционных патриархальных ценностей. Регулярное потребление крепких напитков приводило человека независимо от его финансового положения к алкоголизму и во многих случаях к разрушению личности. Новой особенностью стал рост женского алкоголизма и на его фоне – падение нравственности и морали.

Литература 1. Бойко Т.В. Рабочие России и культура. М., 1997. 2. Варенцов Н. А. Слышанное, виденное, передуманное, пережитое. М., 1999. 3. Государственный архив Нижегородской области. 4. Государственный архив Ярославской области. 5. Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. М., 2001.

6. Дмитриев С.В. Воспоминания. Ярославль, 1999. 7. Емельянов А. Трактирный и ресторанный бизнес Москвы и Санкт-Петербурга конца XIX – начала XX века // Russia and World Market. 1996. № 2. 8. Нижегородская земская газета. 9. Труды комиссии по вопросу об алкоголизме и мерах борьбы с ним. Вып. 9. СПб., 1908.

G. Karandashev. Alcohol Consumption by different social strata of Russian society in the late XIX – the early XX centuries

вание, еще более ожесточенной в городе, чем в деревне, привилегированное положение, но даже и для тех подонков городского населения, источники существования которых являются для исследователя экономиста часто неразрешимою загадкой». Субъекты этой категории могли зимой ходить в одной рубахе и не есть хлеб, но водку пили каждый день [5, 211]. Тяжелые условия труда, продолжительный рабочий день и фактическое отсутствие досуга, низкая заработная плата, скудное питание, неудовлетворительные жилищные условия – все это толкало рабочее население к пьянству. Проблема алкоголизма затрагивала и православное духовенство. У священнослужителей поводов к выпивке было еще больше, чем у крестьян: «Приглашают ли священника прочитать молитву родильнице, предлагается водочка и угощение; окрестить ли новорожденного, причастить ли больного, помянуть ли покойника, молебны, брак, освящение нового дома, храмовые праздники – то же самое» [9, 151]. Вот как описывал С. В. Дмитриев, служивший у известных ярославских купцов, одну из традиций, связанную с храмовым праздником церкви Симеона Столпника в Ярославле, которую посещали его хозяе-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

И.А. КРАСНОВ г. Санкт-Петербург

«АЛКОГОЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ» ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ: ОПЫТ ОСМЫСЛЕНИЯ The problem of “alcohol geography” of Russia in the historical perspective requires not only serious study, but also primary comprehension. In the article the statistical data concerning the alcohol consumption in different regions of Russia and factors influencing the reliability of official statistics are analyzed. The article also gives information on per capita alcohol consumption in the provinces of Russia (including rural and urban areas). The article has a methodological significance. Частые в нашей публицистике рассуждения о природе российского пьянства всякий раз требуют уточнения: о каком именно пьянстве мы говорим, о каком историческом периоде, о каких социальных группах. В этом же ряду находится и вопрос о географии алкогольного потребления (или злоупотребления). Как не имеет смысла рассуждать о «всегдашнем русском пьянстве», не делая разницы между XVII веком и современностью, так нельзя трактовать алкогольный вопрос в России под одну гребенку и с точки зрении географии. Тем не менее, наши комментаторы, делая свои умозаключения по этой теме, порой какимто непостижимым образом умудряются забывать, что Россия – все-таки обширная страна. Это особенно поразительно, когда речь идет о дореволюционном периоде: все-таки и страна была, что и говорить, побольше, да и разброс в укладах жизни, экономических, климатических условиях – тоже. Очевидно, для того чтобы говорить о массовом алкоголизме в исторической перспективе, о его динамике, необходимо понимать структуру самого явления. И едва ли не в первую очередь – его географию. Источники для изучения географии российского алкоголизма в дореволюционный период нельзя назвать скудными, однако © Краснов И.А., 2012

и пробелов здесь найдется очень немало. Уровень потребления алкоголя по губерниям в конце XIX – начале XX века легко прослеживается на основе материалов Департамента / Главного управления неокладных сборов. Это такие издания за различные годы, как «Статистика по казенной продаже питей», «Свод сведений о финансовых результатах и главных оборотах по казенной продаже питей» (за период после введения винной монополии), «Отчеты Департамента / Главного управления неокладных сборов». Однако в некоторых отношениях лучше пользоваться просто Ежегодниками Министерства финансов, поскольку они выходили с некоторым запозданием по сравнению с указанными изданиями, и при этом публикуемые в них данные более тщательно перепроверялись. В том числе, в Ежегодниках использовались более точные данные о численности населения Российской империи. Так, например, среднедушевое потребление алкоголя по стране за 1913 год в «Отчетах главного управления» определено как 0,67 ведра (8,24 литра) 40градусного хлебного вина, в «Статистике по казенной продаже питей» – 0,66 ведра (8,12 литра), а в Ежегоднике – 0,62 ведра (7,63 литра). Эта, в общем-то, существенная, разница объясняется именно тем, что демографическая статистика обновлялась в условиях быстро растущего населения России не столь оперативно, как статисти-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

немногочисленны и не слишком существенны: например, 16 млн. литров в Самарской и более 9,5 млн. литров в Астраханской губернии. При этом передвижение пива на внутреннем рынке после взимания акциза практически не отслеживалось1, хотя есть основания предполагать, что значительная часть этого продукта выпивалась неподалеку от того места, где была произведена [2, 101]. Если согласиться с этим допущением, можно получить следующие цифры усредненные душевого потребления пива по различным регионам дореволюционной России: Столичные губернии (Петербургская и Московская) – 19,7 литра в год, Прибалтийские – 18,5 литра, Северо-Западные (т.е. в основном Белоруссия) – 6,2 ведра, Южные и Юго-Западные – 4,3 литра, Северные и Средне-Промышленные – 3,1 литра, при среднем потреблении по России 2,5 литра. Взяв за среднюю крепость пива 4 градуса2, мы увидим, что в подавляющее большинство населения страны в виде пива получало совсем незначительную прибавку к среднегодовой норме потребления алкоголя – около 0,1 литра чистого спирта. В Столичных губерниях, однако, этот показатель достигал уже почти 0,8 литра, и 0,74 литра в Прибалтике. То есть, 1 «Так как перевозка пива из одной местности в другую никакому контролю не подлежит и пивные складчики и пивоваренные заводчики не обязаны вести отчетности о количестве отпускаемого ими пива, и о местах его назначения, то данных о размерах потребления пива по отдельным частям Империи и по губерниям не имеется». См.: Отчет Департамента неокладных сборов за 1890 год. СПб., 1891. С. 54 (Приложение). 2 Точных данных о средней крепости пива в тот период нет. Так, не содержат никаких требований относительно крепости пива Правила о пивоварении и торговле пивом, утвержденные 15 января 1885 года (СПб., 1885). Тем не менее, на этот счет имеются некоторые косвенные источники. «Пивные лавки дают возможность населению выпить в приличной обстановке напиток, содержащий лишь от 3 градуса до 4 градуса алкоголя», – писали представители пяти пивоваренных заводов Санкт-Петербурга, обращаясь к гласным городской думы в связи с начавшимся в 1914 г. сухим законом и запретом на продажу в городе пива. См.: РГИА. Ф. 1090. Оп. 1. Д. 108; Труды технического комитета при Департаменте неокладных сборов. Т. 1: 1884– 1888. СПб., 1890. С. 303.

I. Krasnov. “Alcohol geography” of prerevolutionary Russia: Experience of comprehension

ка продаж в питейной торговле. Что касается официальной статистики потребления алкоголя в городах и уездах (т.е. городским и сельским населением) губерний, а также в отдельных больших крупных городах, то она содержится лишь в выпусках «Статистики по казенной продаже питей». Данные по розничной (или, как тогда говорилось, «раздробительной» торговле) структуры Министерства финансов не публиковали, и сводной статистики подобного рода не вели. Основным источником здесь должна служить земская статистика, которая, в принципе разрознена, обрывочна, неоднородна, а во многих случаях вообще не доступна. Однако, как можно было заметить по приведенному выше примеру, официальная статистика давалась в ведрах или градусах (1 градус = 0,01 ведра) 40-градусного хлебного вина и касалась потребления именно этого хлебного вина, т.е., попросту говоря, водки. Насколько эта статистика реально отражала положение дел? Вопрос закономерный и – географический. Если мы рассмотрим основные факторы, которые могли влиять на достоверность и полноту статистики Департамента / Главного управления неокладных сборов, то увидим, что в разных регионах страны значение их было различным. Этих факторов, по большому счету, было три: потребление других (помимо водки) спиртных напитков; нелегальная торговля спиртными напитками; употребление самодельных алкогольных напитков и суррогатов. Традиции домашнего винокурения были развиты в основном в Западном крае и Малороссии, изготовление виноградного вина имело распространение в соответствующей климатической зоне, то есть в Бессарабии, на юге Малороссии, в Новороссии, на Кавказе, основные центры промышленного пивоварения располагались на Западе Империи, а также в Санкт-Петербурге и Москве. В большинстве великорусских губерний, по официальной статистике, к началу ХХ века вываривалось менее чем по 4 млн. литров пива в год; исключения были

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Краснов И.А. «Алкогольная география» дореволюционной России: опыт осмысления

эта цифра хотя и не играла здесь принципиальной роли, но, по крайней мере, была заметна на «водочном» фоне. Про 0,25 литра в Северо-Западных губерниях и 0,17 литра в Малороссии, Бессарабии и Новороссии подобное сказать уже сложнее. Для населения же большинства великорусских губерний водка была практически единственным доступным видом алкоголя промышленного производства. На несколько процентов официальные цифры потребления могло бы увеличить домашнее пиво и брага, а в южных губерниях еще и домашнее вино, но это, конечно, лишь гипотетические проценты, подсчитать которые нет никакой возможности. В некоторых районах наблюдалась ярко выраженная этническая питейная специфика. Особенно славилась в этом отношении Вятская губерния, где местные вотяки едва ли не поголовно варили т.н. кумышку. Этот напиток (мутная и зловонная зерновая брага, подвергнутая примитивной перегонке) был распространен, в основном, среди уральских народов – вотяков, черемисов, чувашей; знали ее и калмыки. Слово «кумышка», безусловно, сродни «кумысу» – молочной браге, употребляемой многими степными народами, и эти названия нередко смешивались. Так, когда в 1826–1827 годах Комитет министров стал рассматривать вопрос о разрешении вятским вотякам варить их традиционный напиток – кумышку, выяснилось, что мало кто в правительстве знал, из чего она делается: то ли из квашеного молока, то ли из хлеба. Сенат установил, что ранее вотякам разрешалось курить кумышку только из молока, но в Министерстве юстиции нашлись знатоки, которые указали, что кумыс и кумышка суть два совершенно разных напитка (тогда вотякам было дано разрешение на зерновую кумышку, однако распространение ее всячески ограничивалось) [4, 450-452]. До 1819 курение кумышки года никак не пресекалось, но потом стали следить за крепостью этого варева, а также за объемом и типом посуды, используемой для его приготовления. Дело в том,

что хотя обычно кумышка была достаточно слабым напитком, иногда вотяки все-таки догоняли ее до крепости хлебного вина, а это уже могло наносить ущерб винокуренной промышленности и казне. С внедрением акцизной системы продажи питей (в 1863 году) кумышку поначалу разрешили, пусть и с некоторыми ограничениями [9, 277-280], но потом с этим обычаем стали бороться, поскольку он плохо согласовывался с казенными интересами. Из года в год в Вятской губернии раскрывались сотни случаев варения кумышки, причем, чем дальше, тем больше.3 Из-за кумышки Вятская губерния всегда занимала первое место по тайному винокурению в Отчетах Департамента / Главного управления неокладных соборов. Почемуто в остальных губерниях Волго-Вятского региона, равно как и в прочих местностях со значительным инородческим населением, столь упорной борьбы с местными традиционными напитками не наблюдалось. При этом в Поволжье, на Южном Урале, в Казахстане и некоторых районах Южной Сибири и Средней Азии были весьма распространены разновидности молочной браги – уже упомянутый кумыс (из кобыльего молока), айран (из коровьего или овечьего молока, преимущественно у киргизов), гал (из верблюжьего или коровьего молока у туркменов). Эту молочную брагу при вторичной отгонке можно было превратить в водку (у сибирских татар она называлась арачой или арьяном, на Алтае – арикы). Были и другие виды браг, вроде медовых «савраски» у чувашей и «кислушки» у башкир, бузы у иранских народов Средней Азии и киргизов, а также пиво. У ферганских евреев в ходу была виноградная водка; пили свою водку и крымские татары [6, 236, 245-258, 261-262] … Продолжая тему нарушений в сфере торговли спиртными напитками, особенное внимание следует обратить на Западный край. Естественно, нас в данном слу3 См. соответствующую статистику в Отчетах Департамента / Главного управления неокладных сборов.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

4 К так называемым «привилегированным» губерниям относились – Малороссийские, СевероЗападные (Белоруссия) и Новороссийский край. Прибалтика формально в эту категорию не входила, хотя по части производства и продажи алкоголя там сложилась сходная ситуация. Пережитки прежней привилегии были в основном упразднены введением по всей Империи акцизной системы питейной торговли. См.: Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России. СПб. С. 12–16.

России подпольного винокурения вообще зафиксировано не было! Помимо западных и южных окраин, большим числом нарушений правил питейной торговли, включая случаи самогоноварения, отличалась еще и Сибирь. Возможно, это объясняется высокими, по сравнению с Европейской Россией, ставками алкогольных сборов в до-акцизный период [11, 31]. После введения «сухого закона» в 1914 году, когда тайная продажа питей повсюду резко возросла, сложившаяся в предыдущие десятилетия тенденция, в целом, сохранилась. На Западе и в Сибири случаев подпольного винокурения стало еще больше, а из Великорусских губерний значительный рост показали лишь Пермская (где подобных случаев хватало и до «сухого закона») и Казанская. Данные о количестве обнаруженных случаев тайного винокурения, собранные губернскими управлениями по акцизным сборам [10, ф. 575, оп. 6, д. 248, л. 97–102], во многом подтверждаются ведомостями выплат т.н. «открывателям и доносителям», которые получали премии за помощь в борьбе с незаконной торговлей спиртными напитками. На Западе и в Сибири премии были в среднем весьма значительны (10 – 20 рублей, а нередко и более). В некоторых Великорусских губерниях премии, несмотря на их очень большое общее количество, редко достигали и трех рублей. Размер премий был «привязан» к размерам налагаемых на изобличенных лиц штрафов. Крестьяне великорусских губерний часто не имели возможности заплатить штраф, предпочитая вместо этого отсидеть 3–4 месяца в тюрьме, а если и платили, то лишь небольшие суммы [10, ф. 575, оп. 6, д. 250]. Понятно, что большие штрафы могли платить те, у кого торговля спиртным была поставлена на широкую ногу (а значит, где-то поблизости имелось и свое производство алкоголя). Можно только догадываться о том, сколько отгонял спирта виленский мещанин Элиаш Хаит, которому был определен штраф в 64 517 рублей (а его подельнику Хаиму Блоху – 2868 рублей) [10, ф. 575,

I. Krasnov. “Alcohol geography” of prerevolutionary Russia: Experience of comprehension

чае интересуют не все виды нарушений, а лишь те, которые могли повлиять на реальную статистику потребления алкоголя. Например, незаконная перепродажа водки, купленной в казенной лавке, являлась лишь перераспределением данного напитка, пусть порой и с плачевными последствиями, однако же, на общий уровень потребления это не влияло. Другое дело – подпольное производство алкоголя (как в домашних условиях, так и на винокуренных заводах). И именно в западных частях Российской империи такое производство имело достаточно регулярный характер. Объяснялось это тем, что здесь традиционно практиковалось частное винокурения, в том числе, в небольших сельских хозяйствах, и эти губернии, после вхождения в состав Российской империи долго пользовались привилегией в виде свободы производить частную отгонку спирта (кроме того, питейная торговля здесь долго не облагалась сборами), чего великорусские районы были лишены4. Правда, нужно отметить, вспышки нарушений в различные годы на Западе страны могли фиксироваться то в одной губернии, то в другой. Так, в 1885 году вскрылось 37 случаев тайного винокурения в Виленской губернии и 12 – в Минской, тогда как в большинстве остальных западных губерний – не более 5. В 1890 году в Виленской губернии было зафиксировано лишь 16 случаев тайного винокурения, в Минской – 2, но зато в Ковенской – 38. В 1900-е годы стало заметным подпольное производство спирта на Волыни: в 1905 году – 28 случаев. В 1913 году в Виленской губернии – 15 случаев, а в Витебской – целых 53, при том, что в большинстве губерний Европейской

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Краснов И.А. «Алкогольная география» дореволюционной России: опыт осмысления

оп. 6, д. 250, л. 31об-34]. Ну а крестьяне, пробавлявшиеся по мелочи, пользовались преимущественно прежними запасами или гдето добытым спиртом и спиртосодержащими веществами в небольших количествах. Но сколько все-таки производили алкоголя подпольные винокуры – хоть в бывших «Привилегированных» губерниях, хоть в Сибири, хоть в других районах? Здесь можно вспомнить спор, который случился в 1898 году на заседании Комиссии по вопросу об алкоголизме при Русском обществе охранения народного здравия. Докладчик присяжный поверенный Д.Н. Бородин заявил, что по стране действует 125 тысяч, если не больше, тайных шинков, на что его оппонент из Министерства финансов И.Р. Минцлов отвечал: «Какое это доказательство? (Бородин говорил об увеличении мест продажи спиртного в результате введения винной монополии – И.К.). Оно основано на численности тайных шинков, которые никто ни до, ни после реформы никто не считал уже потому, что они тайные» [13, 140,160]. То же самое справедливо было бы сказать и о тайном винокурении – как домашнем, так и промышленном. И наконец, несколько слов об употреблении суррогатных спиртных напитков, которое, как и тайное винокурение, получило особенное распространение после введения «сухого закона». Тогда в прессе заговорили о новых формах пьянства, о потреблении денатурата, одеколонов, политуры, а также самодельных напитков на основе этих жидкостей («ханжа», «квасок», «корчама», «сыченая бражка», «воронка» и проч.) [5; 7, 16-18]. Конечно, подобные эксперименты со своим здоровьем некоторые люди проводили и раньше. Например, в 1912 году по запросу Главного управления неокладных сборов управляющий акцизными сборами Пермской губернии сообщал о случаях «употребления политуры в качестве опьяняющего напитка», которую пили, разбавленную водой и с добавлением соли [10, ф. 575, оп. 6, д. 176 (1912), л. 3]. Есть и более ранние свидетельства о злоупотреблениях подобного рода. Еще в 1884

году в Технический комитет Департамента неокладных сборов сразу из нескольких южных губерний поступили сведения о широком распространении так называемого «народного одеколона», который на поверку оказался обыкновенной водкой с минимальным добавлением каких-то ароматизаторов. Он продавался в Ставрополе, в Геническе Таврической губернии, в Мариуполе, в Ростове-на-Дону. Ну а из Уральской области сообщали об употреблении местными казаками уже настоящего одеколона – особенно хорошо он расходился в сезон рыболовства [14, 281-287]. Политура, одеколон, «гофманские капли» (серный эфир), киндер-бальзам – подобных примеров по Империи за несколько дореволюционных десятилетий можно было бы насобирать великое множество. Но более-менее массовые вспышки пития не предназначенных для этого жидкостей возникали спорадически и были, в общем-то, столь же неожиданными, как и виды самих этих жидкостей. Сколько-нибудь устойчивого влияния на общий уровень потребления на местах суррогаты (по крайней мере, до «сухого закона»), конечно же, давать не могли. Таким образом, официальная статистика дореволюционной России наиболее точно отражает положение дел в «коренных» Великорусских губерниях, где контроль над винокурением и виноторговлей здесь издавна был очень силен, а традиции частного винокурения, наоборот, были развиты слабо, и где основным алкогольным продуктом была водка. Ну а как относиться к официальным данным о потреблении алкоголя на окраинах Империи, каждый может решать для себя сам. По крайней мере – до тех пор, пока мы не дождемся существенного фактологического (или методологического) прорыва в изучении данного вопроса. Официальная картина потребления алкоголя в различных губерниях Российской империи (без Польши) на 1913 года выглядит так (напоминаем, что речь в данном случае идет только о потреблении 40-градусного хлебного вина, т.е. водки):

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Европейская Россия Губерния

Среднедушевое потребление (в пересчете на литры чистого спирта)

Губерния

Среднедушевое потребление (в пересчете на литры чистого спирта)

Ковенская

1,65

Курская

3,40

Виленская

1,80

Тверская

3,40

Вятская

2,15

Саратовская

3,45

Волынская

2,20

Тамбовская

3,45

Гродненская

2,20

Таврическая

3,55

Витебская

2,25

Пензенская

3,60

Минская

2,25

Орловская

3,65

Уфимская

2,25

Костромская

3,70

Могилевская

2,35

Киевская

3,80

Казанская

2,40

Нижегородская

3,80

Олонецкая

2,60

Северный Кавказ

3,80

Черниговская

2,65

Владимирская

3,90

Вологодская

2,70

Херсонская

3,90

Симбирская

2,70

Донская область

3,95

Полтавская

2,75

Калужская

3,95

Рязанская

2,90

Смоленская

4,05

Подольская

2,95

Харьковская

4,05

Псковская

2,95

Лифляндская

4,40

Курляндская

3,05

Ярославская

4,40

Пермская

3,15

Архангельская

4,50

Бессарабская

3,20

Тульская

4,50

Воронежская

3,20

Эстляндская

4,70

Оренбургская

3,25

Екатеринославская

4,80

Самарская

3,30

Московская

7,75

Астраханская

3,35

Санкт-Петербургская

8,15

Новгородская

3,35

В среднем по Европейской России

3,45

Акмолинская область

2,15

Енисейская губерния

3,25

Семипалатинская область

0,90

Забайкальская область

2,90

Тобольская область

2,95

Иркутская губерния

5,0

Томская область

3,55

Якутская область

1,35

В среднем по Западной Сибири

2,85

В среднем по Восточной Сибири

3,4

Сибирь

I. Krasnov. “Alcohol geography” of prerevolutionary Russia: Experience of comprehension

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Краснов И.А. «Алкогольная география» дореволюционной России: опыт осмысления

Главной особенностью этого свода данных является то, что какие-либо особенности (закономерности) обнаружить в нем чрезвычайно сложно, если вообще возможно. Мы не найдем здесь устойчивой и очевидной связи норм потребления алкоголя ни с климатическими условиями, ни с экономикой, ни с демографическими, социальными, религиозными5, культурными аспектами. Попытка выделить какие-либо «алкогольно-географические» группы дает лишь слабо намеченные и незамкнутые контуры. Каждое «правило» здесь размывается изрядной долей исключений. Нужно заметить, что и тогда, на рубеже XIX–XX века, некоторых исследователей смущала эта сложность «алкогольной географии» России. «Что касается губерний столичных, бывших привилегированных, а также отличающихся развитием фабрик и промышленности, то о причинах, определяющих пристрастие их населения к алкоголю, легко догадаться», – писал в 1896 году доктор К.К. Толстой. Относительно бывших привилегированных губерний, правда, эта мысль не совсем точна, поскольку к 1890-м годам в Западном крае пить стали гораздо меньше, чем в середине XIX века. Однако с дальнейшими рассуждениями доктора нельзя не согласиться: «относительно других [губерний] никакие догадки не помогут. Почему, например, самая северная и самая южная губернии – Архангельская и Астраханская – стоят в таблице рядом? Почему Олонецкая губерния, населенная, по пре5

По поводу потребления алкоголя представителями различных национальностей в губерниях можно упомянуть любопытный в своем роде документ, хранящийся в фонде Главного управления по неокладным сборам: «Душевое потребление вина (40 градусов) в связи с распространением населения по вероисповедальным группам, 1897 г.» (РГИА. Ф. 575. Оп. 12. Д. 22). При первом взгляде на эту красочно вычерченную таблицу может показаться, что она содержит на редкость важную информацию. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что данные о потреблении алкоголя в религиозных группах по губерниям подозрительным образом совпадают с конфессиональной структурой населения губерния. Судя по всему, потребление алкоголя по конфессиям было рассчитано в Главном управлении по неокладным сборам чисто механически, пропорционально количеству жителей, принадлежащих к той или иной группе.

имуществу, великороссами, и Уфимская или Казанская, в которых много магометан, не пьющих водки, стоят тоже рядом? Все это вопросы, ответить на которые, при настоящем положении статистики в нашем отечестве <…> нет никакой возможности» [12, 185-186]. Во многом то же самое можно сказать и о динамике потребления алкоголя в губерниях. Среди тех европейских губерний, где на протяжении двух десятилетий наблюдался существенный рост потребления, мы увидим, например, северную Архангельскую (1890 год – 2,38 литра; 1913 год – 4,50 литра), восточную и имеющую большую долю мусульманского населения Казанскую (1890 год – 1,50 литра; 1913 год – 2,40 литра), западную Лифляндскую (1890 год – 2,75 литра; 1913 года – 4,40 литра), центральную промышленную Костромскую (1890 год – 2,50 литра; 1913 год – 3,70 литра), южную Екатеринославскую (1890 год – 2,63 литра; 1913 год – 4,80 литра) и т.д. С другой стороны, незначительный или даже отрицательный рост показали – западная Минская губерния (1890 год – 2,75 литра; 1913 год – 2,25 литра), северная (по тогдашней классификации) Псковская (1890 год 2,50 литра; 1913 год – 2,95 литра), столичная Санкт-Петербургская (1890 год – 9,88 литра; 1913 год – 8,15 литра), южная Донская область (1890 год – 4,38; 1913 год – 3,95 литра)... В среднем по Европейской России за этот период потребление выросло с 2,90 до 3,45 литра. При этом некоторые тенденции, касающиеся динамики потребления, разглядеть все-таки удается. Наиболее отчетливо рост наблюдается в северных, центральных промышленных и черноземных губерниях, то есть – там, где жила основная часть великорусского населения, а также в Поволжье. Западные губернии в целом показали скорее снижение потребления, также как и столичные (которые, тем не менее, имели огромный отрыв в большую сторону от среднего по стране уровня). Наконец, мы должны, хотя бы очень бегло, коснуться еще одного показателя, который нам дает статистика тех лет. А именно – потребления алкоголя городским и уездным (т.е. сельским) населением гу-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Ярославская (14,6 литра), Псковская (14,5 литра) губернии. В конце списка стояли города Ковенской, Гродненской, Бессарабской, Минской, Волынской, Витебской губерний, Акмолинской области (от 3,4 до 5,3 литра по данной группе). Как заметил по поводу норм потребления водки в городах России (на основе данных за 1902 год) статистик В. Аленцин, эти нормы возрастают с Юга на Север и с Запада на Восток [3]. Несмотря на ряд исключений, среди губерний с наивысшим уровнем потребления в городах преобладают Средне-Промышленные (Владимирская, Калужская, Костромская, Нижегородская, Тверская, Смоленская и Ярославская) и Северные, а наименьший уровень наблюдается в губерниях Западного края и Малороссии. Там, где наблюдается большая разница в потреблении среди горожан и селян, это, конечно, свидетельствует о различии укладов городской и сельской жизни. Однако эти различия все же не стоит и преувеличивать. Крестьяне могли покупать водку и в городах, приезжая туда по случаю, на отхожие промыслы, а в особенности – на ярмарки. Официальная статистика отражала лишь факт продажи водки в той или иной местности, но о том, где и кем эта водка была выпита, чиновники Министерства финансов, конечно же, доподлинно знать не могли. Д.Н. Воронов, который в начале ХХ века достаточно обстоятельно изучил алкогольную ситуацию в Пензенской губернии, утверждал, что разница потребления в г. Пензе и Пензенском уезде в 1912 году составляла всего 36%, тогда как по официальным данным она должна была получиться – в два раза. При этом он ссылался на разницу объема продажи водки в простые и ярмарочные дни, а также на количество проданных больших бутылей, основными покупателями которых могли быть сельские шинкари [1, 27]. По-своему это логично, хотя, с другой стороны, почему бы не допустить, что горожане тоже могли пить больше обычного в ярмарочные дни, и что не все проданные большие бутыли обязательно увозились в деревни для тайной торговли или свадеб? Итак, наша «алкогольная карта» дореволюционной России (вернее сказать –

I. Krasnov. “Alcohol geography” of prerevolutionary Russia: Experience of comprehension

берний. Здесь нас, помимо все той же пестроты картины, ожидают и сюрпризы уже несколько иного рода. Оказывается, Санкт-Петербург и Москва, города, обеспечивавшие на протяжении многих десятилетий своим губерниям рекордное по России среднедушевое потребление, в то же время не были самыми пьющими городами страны. Дело в том, что значительная часть населения столичных губерний приходилась собственно на столицы, тогда как в других губерниях доля городского населения была гораздо меньше: 10–12 % в большинстве великорусских губерний, чуть выше, но не более 15–16% в Малороссии и Белоруссии, 25–30% в Прибалтике. Алкогольный «рейтинг» крупных городов дореволюционный России, согласно официальной статистике (по данным на 1913 год), выглядел так: Нижний Новгород (11,4 литра чистого спирта на душу населения), Самара (11,0 литра), Астрахань (9,6 литра), Ростов-на-Дону (9,5 литра), Москва (9,4 литра), Тула (9,2 литра), Санкт-Петербург (9,1 литра), Харьков (8,8 литра), Киев (7,0 литра), Одесса (6,7 литра), Саратов (6,4 литра), Казань (6,3 литра), Екатеринослав (6,2 литра), Рига (6,2 литра), Вильна (5,6 литра), Кишинев (4,4 литра). В каждой губернии городское население пило больше тамошних селян, но разброс в соотношении потребления в городах к среднему по губернии был огромным. Если даже оставить в стороне столичные губернии с их демографической спецификой, мы снова обнаружим совершенно различные ситуации в, казалось бы, сходных условиях. В Семипалатинской области в 1913 году потребление у городского населения превышало среднее по области почти в 9 раз (!), а в Тобольской губернии этот коэффициент составлял только 2,3. В Оренбургской губернии – 1,8, а в Уфимской 3,6. В Костромской 4,8, а в Тульской 2,5. В Могилевской 6,1, а в Витебской 2,4, и т.д. Что касается абсолютных цифр потребления алкоголя городским населением, то здесь первые позиции занимали Костромская (17,6 литра спирта на душу населения), Архангельская (17,2 литра), Новгородская (15,9 литра), Эстляндская (15,9 литра),

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Краснов И.А. «Алкогольная география» дореволюционной России: опыт осмысления

России предреволюционных десятилетий, так как сведения по более ранним периодам уже совсем скудны) изобилует белыми пятнами. Как сделать так, чтобы их стало хоть сколько-нибудь меньше? Учитывая огромное поле исследования, разнородность и различную степень доступности материала, для дальнейшего изучения данной тематики имеет смысл выявлять типовые,

модельные географические единицы. При этом, конечно, требуется серьезное методологическое осмысление самых разных аспектов нашей «алкогольной географии», что поможет в дальнейшем избегать огульности, неоправданных обобщений и попросту досадных ошибок, касающихся положения дел с алкоголизмом в России прежней и нынешней.

Литература 1. Воронов Д.Н. Алкоголизм в городе и деревне в связи с бытом населения. Пенза, 1913. 2. Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. М., 1911. 3. Ежегодник России, 1905. 4. Луппов П.Н. Христианство у вотяков в первой половине XIX века. Вятка, 1911. 5. Минор Л.С. Новые формы пьянства денатуратом и спиртосодержащими жидкостями. М., 1915. 6. Никольский Д.П. О спиртных напитках среди наших инородцев. СПб., 1901 (отдельный оттиск Трудов Антропологического общества). 7. Олсуфьев В. «Еще не поздно» // В борьбе за трезвость. Отдел религиозно-нравственный и общественный. 1916. № 1–2. 8. Отчет Департамента неокладных сборов за 1890 год. СПб., 1891.

9. Прыжов И. История кабаков в России в связи с историей русского народа. СПб.-М., 1868. 10. Российский государственный исторический архив. 11. Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России. СПб. 12. Толстой К.К. Алкоголизм в России // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. Т. XXIX. Кн. 3, март 1896. II отд. 13. Труды Комиссии по вопросу об алкоголизме, мерах борьбы с ним и выработки нормального устава для алкоголиков. Вып. III, отд. II. СПб., 1899. 14. Труды технического комитета при Департаменте неокладных сборов. Т.1: 1884–1888. СПб., 1890.

Е.В. ПАШКОВ Курский государственный университет

ВАЖНЕЙШИЕ АСПЕКТЫ И ПРОБЛЕМЫ ПЬЯНСТВА В РОССИИ КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX в. The article discusses forms and specific of consumption alcohol various groups of population in the country and in the urban locality of Russia in the end of the 19th and the beginning of the 20th century. Special emphasis is placed on the elucidation the most significance holidays of Russian peasants, which coincides with top- level of the consumption of vodka. В сельской местности в конце XIX – начале XX вв. существовало так называемое ритуальное пьянство, происходившее в праздники и во время важных событий и © Пашков Е.В., 2012

торжеств. Высокое потребление крепкого алкоголя происходило «во время 4х больших 7ми дневных ярмарок и предпраздничных базаров в Пятницы пред праздником Рождества Христова, под Крещение, на Масляной неделе и [в] страстную, а также

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

лавок в мусульманских селения, жители которых давно поняли вред заведений этого рода…» [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 12об, 29]. Управляющий акцизными сборами Уфимской губернии в марте 1908 г. сообщил в ГУНСиКПП информацию о враждебности мусульманского населения к питейным заведениям и угрозах его сжечь винные лавки [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 60]. В то же время имам одной из самых алкоголизированных деревень Казанского уезда обратился к муфтию с заявлением, в котором сообщал, «…что в деревне… из мусульман очень много пьющих, последствием чего является неизбежная развращенность населения, по субботам даже опасно ходить в мечеть, так как по улицам разгуливает с бранью и ругательством масса пьяных, являясь в полночь к своим женам, пьяные в оборванном виде и зачастую окровавленные, обижают жен…, когда же по жалобе жен, … имам…, требует виновных, последние отвечают отрицательно… самовольный уход жен от своих мужей очень часто в селении, … имам полагает, что ни в одном из мусульманских селений не может быть такого безобразия… и положение имама в таком селении самое печальное, по пятницам он… за полчаса до установленного времени приходит в мечеть и делает увещевания прихожанам о воздержании… от пьянства…» [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 70]. После отказа ГУНСиКПП муфтию в последнем прошении, он приехал в Петербург и лично обратился к министру внутренних дел П.А. Столыпину с просьбой о содействии. Последний в письме к министру финансов В.Н. Коковцову изложил прошение муфтия, признав «с своей стороны изложенное ходатайство заслуживающим полного внимания» и попросив уведомить его о распоряжении министра финансов по данному вопросу [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 29об]. В итоге из списка муфтия питейная торговля была закрыта только в селениях с исключительно магометанским населением, о чем Коковцов и уведомил Столыпина [4, ф. 575, оп. 2, д. 2240, л. 79–80об]. Потребление алкоголя в деревне было более сезонно, чем в городе, имея четкую зависимость от Великого поста и сельскохозяйственного цикла, т.к. для селян глав-

E. Pashkov. The most important aspects and problems of drunkenness in Russia at the late XIX – the early XX centuries

[в] еженедельные воскресные базары. Во время ярмарок можно считать, что половина всего выпущенного в эти дни вина идет в тайную продажу, так как все дома вокруг площади и на близ лежащих улицах заняты приезжими и везде, особенно по закрытии лавок, вечером идет усиленное пьянство» [2, ф. 1602, оп. 1, д. 48, л. 16об–35об]. «На Браиловском волостном сходе, собранном в 1901 г. для выборов, крестьяне заявили мировому посреднику, что ни одно дело в [волостном] суде не может быть выиграно, если не будет поднесено угощение судьям». Заинтересованные стороны угощали и свидетелей, приглашенных на суд [4, ф. 575, оп. 2, д. 2418, л. 2, 3об]. «Замечается… случаи большого развития тайной торговли [водкой] в селениях, жители коих занимаются кустарными промыслами, когда в интересах сбережения времени кустари пользуются услугами лиц, чаще женщин, предлагающих вино с некоторым повышением против действительной его стоимости» [2, ф. 37, оп. 1, д. 778, л. 5–6]. Для поощрения рабочих экономий их администрация выдавала первым в виде магарычей спирт или водку [4, ф. 575, оп. 6, д. 10, л. 32об–33]. В начале 1906 г. Оренбургский муфтий обратился в Главное управление неокладных сборов и казенной продажи питей (ГУНСиКПП) с просьбой о закрытии казенных винных и пивных лавок в мусульманских селениях Оренбургской, Уфимской и Казанской губерний, приводя «то соображение, что винные лавки, представляя собой соблазн для людей молодых и слабохарактерных, приучают их к пьянству, принося тем нравственный и материальный вред населению». ГУНСиКПП данной просьбе отказало, мотивируя свое решение неизбежным значительным развитием незаконной продажи водки в случае закрытия легальной торговли. В июле муфтий направил в вышеуказанное ведомство очередное прошение «о закрытии винных и пивных лавок в 10 населенных магометанами деревнях [Уфимской губернии]» в виду того, что к нему продолжали «поступать настойчивые заявления о неудовольствии со стороны мусульманского населения существованием винных и пивных

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Пашков Е.В. Важнейшие аспекты и проблемы пьянства в России конца XIX – начала XX вв.

ным, а чаще единственным источником средств для приобретения водки и спирта являлось земледелие. Пик продаж казенных питей наблюдался в сентябре – октябре, но в сельской местности он являлся более выраженным, например, в «селениях» Тульской губернии на 1911 г. в сентябре было продано 12% спирта и водки от всего сельского оборота, а в городах – 10,5 – соответственно от городского. Указанный пик объясняется тем, что сентябрь это время сбора урожая, часть которого крестьяне пропивали. По данным управляющего акцизными сборами Уфимской губернии за 1914 г. «пьянство усиливается именно осенью. Казенная водка удачно вытесняет все изобретенные… и несомненно менее вредные хмельные напитки… домашнюю брагу варить “почти что бросают”. …урожай, следующий за неурожаем способствует подъему потребления алкоголя в большей мере, чем таковой же точно урожай, но следующий за годом тоже урожайным» [4, ф. 575, оп. 6, д. 856, л. 41–41об]. Годовой минимум потребления по Тульской губернии на 1911 г. приходился на март – 4,1% в деревне и 6,1 – в городе, что было следствием Великого поста. Февральский рост потребления с 6,9 до 7,7% [подсчеты сделаны по: 1, ф. 550, оп. 3, д. 432, л. 30об], видимо, объясняется сезоном деревенских свадеб. Нами проанализирован дневник продавца казенной винной лавки № 289, находившейся в селе Никольском района Ефремовского казенного винного склада Тульской губернии за 1912, 1913 и январь– июль 1914 г. (до закрытия лавки с началом мобилизации). Благодаря данному источнику нами выявлены суточные пики продаж казенной водки во всех видах посуды. Нашим очевидным предположением были совпадения или связь пиков с праздниками того времени. Из общеправославных и государственных праздников наиболее высокие закупки оказались связаны с 26 сентября, Преставлением Иоанна Богослова. В 1913 г. 24 сентября (26-го казенные винные лавки не работали) закупки водки составили в процентах от среднесуточного: 854 (1/4 ведра), 344 (1/40), 222 (1/100), 650 (1/200); 25-го соответственно: 831 (1/4 ведра), 356 (1/40), 1196 (1/100) и 1800 (1/200).

В 1912 г. 25-го: 3000 (1/4), 384 (1/20), 263 (1/40) и 345 (1/100). Следует учитывать, что в сентябре, как выше писалось, были самые высокие закупки водки, причем практически ежедневно и во всех видах посуды, что во многом и обеспечило столь «обильное» празднование Преставления Иоанна Богослова. Вне такой связи находились, видимо, самые главные праздники русских крестьян: День памяти (9 мая) и День обретения Николая Чудотворца (6 декабря). 8 мая 1912 г. продажи составили: 1400 (1/4), 351 (1/20), 301 (1/40). 9-го: 280 (1/4), по двадцаткам и сороковкам был завоз, поэтому величины продаж определить невозможно; 505 (1/100). 7 мая 1913 г.: 646 (1/4), по остальным видам посуды был завоз. 9-го: 262 (1/4), 838 (1/20), по сороковкам был завоз, и 843 (1/100). 7 мая 1914 г.: 1050 (1/4), 286 (1/20). 8-го: 917 (1/4), 741 (1/20). 10-го (9-го лавка не работала): 575 (1/4), 668 (1/20). 6 декабря 1912 г.: 1080 (1/4), по остальным видам посуды – завоз. 8-го: 310 (1/4), 491 (1/20). 5 декабря 1913 г.: 1115 (1/4), по двадцаткам – завоз. 7-го (6-го лавка не работала): 646 (1/4), 337 (1/20). Таким образом, закупки водки, связанные с днями Николая Чудотворца, осуществлялись в основном в самой крупной посуде, что вероятно говорит о домашнем праздновании данных дат, которое продолжалось в течение двух-трех дней. Дневник не содержит однозначных данных о широте празднования 100-летия Отечественной войны 1812 г. 25 июля 1912 г. были огромные продажи водки в четвертях – 10 060 % от среднесуточного, при том, что по остальным видам посуды – ниже суточной нормы; но официальное празднование юбилея началось с 26 августа – дня Бородинской битвы. 28-го и 29-го закупки оказались идентичными: 330 (1/4), 158 (1/20), 105 (1/40), 70 (1/100), 100 (1/200). 31 августа, 2-го, 4-го и 5 сентября от 300 до 400 % в четвертях; в 1/20 соответственно: 160, 61, 60, 63; в 1/40: 104, 188, 189, 187; в 1/100: 65, 175, 180, 170; в 1/200: 75, 100, 100, 100. 24 августа 1913 г. (26-го лавка не работала): 800 (1/4), 790 (1/20), 500 (1/40), 617 (1/100), 950 (1/200). Среди наиболее почитаемых праздников русских крестьян, если судить по объемам

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ограничивались продажи в крупной посуде, в которой в основном закупали пития шинкарщики. Из праздников, связанных с Пасхой, наиболее высокие закупки были на Троицу и День Святого Духа. 12 апреля 1912 г. (Троица – 15-го, когда лавка не работала; День Святого Духа 16-го): 80 (1/4), 54 (1/20), 135 (1/40), 355 (1/100). 16-го: 60 (1/4), 40 (1/20), 97 (1/40), 290 (1/100). 5 июня 1913 г. (Троица): 308 (1/4), 152 (1/100). 6-го (День Святого Духа): 308 (1/4), 139 (1/100). 23 мая 1914 г. (День Святого Духа, на Троицу – 22 мая лавка не работала): 417 (1/4), 211 (1/20). 24-го: 658 (1/4), 389 (1/20), 207 (1/40), 658 (1/100). Сильно зависело от урожая и празднование Покрова Богородицы (1 октября). В 1912 г. пик закупок, связанный с данным праздником отсутствует. А 1 октября 1913 г.: 177 (1/4), 306 (1/20), 544 (1/40), 196 (1/100), 200 (1/200). 2-го: 38 (1/4), 334 (1/20), 215 (1/40), 2350 (1/200). Высокие закупки обнаружены нами на Сретение (2 февраля). 3 февраля 1912 г. (2-го лавка не работала): 360 (1/4), 223 (1/20), 134 (1/40), 120 (1/100), 100 (1/200). В 1913 г., видимо из-за низкого урожая, пик на Сретение отсутствует. 2 февраля 1914 г.: 308 (1/4), 257 (1/20), 108 (1/40), 58 (1/100). Продажи водки, связанные с Рождеством, вероятно, сильно зависели от урожая; если он был низкий, как в 1912 г., то пик закупок вообще отсутствовал, а 24 декабря 1913 г. (25-го лавка не работала): 215 (1/4), 459 (1/20), 292 (1/40), 161 (1/100); т.е. пик был только по двадцаткам. Пики, связанные с Крещением, практически отсутствовали. В сентябре – октябре 1912 г. закупки были ежедневно высокие во всех видах посуды, за исключением двухсоток, составляя в среднем 200 % от среднесуточного [подсчеты сделаны по: 1, ф. 129, оп. 4, д. 3, л. 1об–27об]. В те же месяцы 1913 г. продажи оказались гораздо менее равномерны с большим количеством ярко выраженных пиков. Указанные различия, скорее всего, обусловлены разным уровнем урожайности. Во всеподданнейшем отчете о состоянии Псковской губернии за 1912 г. начальник последней указал на широко развивши-

E. Pashkov. The most important aspects and problems of drunkenness in Russia at the late XIX – the early XX centuries

закупленной водки, находились такие важнейшие официальные даты как: Венчание на царство (14 мая) и Восшествие на престол Николая II (20 октября). 12 мая 1912 г. (13-го и 14-го лавка была закрыта): 440 (1/4), 211 (1/20), 183 (1/40) и 1250 (1/100). 13 мая 1913 г.: 215 (1/4), 331 (1/20). В 1914 г. рядом с 14 мая оказался праздник Вознесения Христа (12 мая), поэтому пики продаж обнаружены 10-го: 575 (1/4), 668 (1/20), 123 (1/40), 126 (1/100) и 12 мая (13-го и 14-го лавка не работала): по четвертям – завоз, 149 (1/20), 102 (1/40), 247 (1/100). 19 октября 1912 г. (20-го лавка была закрыта): 180 (1/4), 212 (1/20), 347 (1/40) и 470 (1/100). 21-го: 280 (1/4), 256 (1/20). 21 октября 1913 г.: по четвертям – завоз, 459 (1/20) и 293 (1/40). Среди пиков продаж, связанных с данными праздниками, есть очень высокие величины покупки в мелкой посуде, прежде всего в 1912 г., что определялось высоким урожаем 1911 г. Это видимо говорит о более уличном праздновании данных дат, в сравнении с предыдущими. Широко крестьяне отмечали и 300-летие Романовых. 21, 23, 24 и 26 февраля 1913 г. продажи водки составляли от 250 до 330 % от среднесуточного во всех видах посуды, кроме самой мелкой – 1/200 ведра. Пики закупок водки, связанные с Пасхой, сильно зависели от урожая хлебов. На Пасху 1913 г. и на ближайшие к ней дни повышенных закупок казенных питей нами вообще не обнаружено, что вероятно было обусловлено наряду с низким урожаем и недавно прошедшим 300-летием Романовых. 28 марта 1912 г. (Пасха была 26-го, и лавка в этот день и 27-го была закрыта): 370 (1/4), 247 (1/20), 477 (1/40), 295 (1/100), 225 (1/200). 1 апреля 1914 г. (Пасха была 2-го): 50 (1/4), 249 (1/20), 139 (1/40), 42 (1/100). 3-го: 83 (1/4), 332 (1/20), 176 (1/40), 84 (1/100). 5-го: 250 (1/4), 611 (1/20), 224 (1/40), 100 (1/100). Таким образом, при высоком урожае в хозяйственном году; закупки водки, связанные с Пасхой, производились в близких величинах во всех видах посуды в течение нескольких дней. Низкий процент продаж в четвертях в 1914 г. вероятно объясняется антиалкогольной кампанией, в рамках которой шла усиленная борьба с незаконной торговлей водкой и

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Пашков Е.В. Важнейшие аспекты и проблемы пьянства в России конца XIX – начала XX вв.

еся в сельских местностях «за последнее время хулиганского характера» преступления, совершающиеся «большей частью в пьяном виде» [4, ф. 575, оп. 6, д. 72, л. 3об]. Среди «общих условий, благоприятствующих развитию хулиганства в сельских местностях», Тульский губернатор назвал «пьянство, особенно в базарные дни и во время храмовых праздников и наличность в деревнях заведений трактирного промысла и шинок». Один из уездных исправников сообщил начальнику губернии, что «во время храмовых и иных праздников пьянство поголовное в течение 3–4 дней» [1, ф. 90, оп. 1, д. 39348, л. 175]. «В городах деревенская молодежь заработки свои пропивает и ведет разгульный образ жизни, громадное большинство молодежи домой родителям денег не подает, не помогает и зачастую бросает своих жен» [1, ф. 90, оп. 1, д. 39348, л. 12]. 28 августа 1900 г. Архангельский губернатор сообщил начальнику ГУНСиКПП С. Маркову о «традиционном и безобразном пьянстве во время рыбных промыслов по Мурманскому берегу». «В прежнее время в большом ходу был на Мурмане так называемый норвежский ром; ввоз его и потребление, как продукта, признанного вредным для здоровья, был воспрещен. Ром заменила в настоящее время русская водка. Пробовали совсем запрещать продажу вина на Мурмане, но это не сократило его потребления и не устранило пьянства; водка ввозилась явно в виде судовой провизии и для собственного потребления и тайно для продажи. …и промышленники пьянствуют безобразно, как и прежде. Водка получается по старой памяти из Архангельска по большей части тайно небольшими количествами в 1–3 ведра в бочках с солью, мукой и проч… Пароходы Товарищества Архангельско-Мурманского пароходства, совершая еженедельные рейсы вдоль берегов Мурмана, развозят таким образом, по имеющимся сведениям, каждый раз по становищам по нескольку сот ведер водки. Существует конечно и тайная продажа вина по мелочам и отпуск вина в обмен на рыбу… Успешное потребление вина на Мурмане объясняется суровыми климатическими условиями, условиями

самого рыбного промысла в холоде и сырости, причем усиленный тяжелый труд сменяется нередко полным бездействием за невозможностью выехать в море на промысел по случаю непогоды, отсутствия рыбы или наживки и проч. Свободное в таких случаях время не заполняется какимилибо другими занятиями или развлечениями, не представляет даже отдыха, потому что промышленники ютятся в крайне тесных, грязных и сырых временных помещениях. При таких условиях водка является спасительным средством к забвению всех лишений и невзгод, а затем является привычка и пожалуй до известной степени распущенность. Бестолковому пьянству способствует также то, что во время промыслов на Мурмане все делается урывками, урывками производится промысел с появлением рыбы, в случае благоприятной погоды, обильный случайный улов дает разом счастливцу огромный заработок, который сопровождается на радостях прежде всего пьянством. Самая водка появляется в становищах тоже урывками с прибытием пароходов» [4, ф. 575, оп. 3, д. 4099, л. 17–19]. В 1903 г. в своем ходатайстве в Министерство финансов Тобольский губернатор указал, что «жители Березовского и Сургутского уездов, преимущественно остяки и самоеды, с давних времен спаиваются поселившимися там русскими, а также приезжающими на рыбные промыслы купцами. Все сделки с инородцами: по аренде рыбных песков, найму в работники, скупке пушнины… всегда сопровождаются угощением водкой очень дурного качества, настоянной на табаке, и совершаются только тогда, когда опьяненный инородец не в состоянии сообразить невыгодности предъявленных ему условий…» [4, ф. 575, оп. 6, д. 563, л. 4об]. Потребление алкоголя в городе качественно отличалось от сельского: оно было заметно выше на душу населения и более регулярным, что объяснялось в основном тем, что работающие горожане в отличие от селян имели постоянный и более высокий доход. 15 марта 1906 г. управляющий акцизными сборами Уфимской губернии доложил

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

При посещении трактиров и пивных лавок в будние я поражаюсь их пустотой и полным затишьем в торговле, и только в воскресенье праздность населения позволяет содержателям частных питейных заведений оправдывать свои расходы по найму…» [4, ф. 575, оп. 6, д. 838, л. 32об]. Нами найдены факты злоупотребления алкоголем чиновниками. 2 апреля 1903 г. управляющий акцизными сборами Орловской губернии обратился с секретным письмом к окружным акцизным надзирателям, в котором сообщил, что имеет «положительные и проверенные сведения, что некоторые из чинов акцизного надзора ведут нетрезвый образ жизни, пьют не в меру, производя в нетрезвом виде даже и скандалы, занимают деньги у заводчиков или заводоуправлений, а также у заведующих казенными винными лавками, ведут расходы не посредствам и прочее. Я знаю о многих таких личностях, но между тем все, что я знаю, то знаю не от надзирателей, а из других источников…» [3, ф. 497, оп. 1, д. 45, л. 9]. В мае 1914 г. священник Иоанн Хохлов совершил поездку по Амуру и Уссурийскому краю с целью антиалкогольной пропаганды, в своем отчете он отметил следующее происшествие: «Во время поездки по Амуру на пристани Черняево пришлось быть свидетелем прискорбного случая, лишний раз доказавшего, что алкоголь из любого человека может сделать дикого зверя и что ни образование, ни социальное положение не могут застраховать любящего “выпить” от превращения в скота. Ночью пароход пристал в Черняеве, чтобы сдать и взять почту. Чиновники местной таможенной заставы Станкевич и Изерский с дамами вошли на пароход и, несмотря на позднее время и что большинство пассажиров спали, заняли салон I-го класса, начали распивать шампанское, петь, бренчать на пианино, шуметь и безобразничать. Когда командир парохода попросил их сойти с парохода, они изругали его и сошли только после третьего свистка, да и то не все. Пьяный Изерский, помощник начальника заставы, не хотел сходить, требовал, чтобы командир задержал пароход, пока они еще бутылочку выпьют. Командир приказал убирать сходни.

E. Pashkov. The most important aspects and problems of drunkenness in Russia at the late XIX – the early XX centuries

начальнику ГУНСиКПП о том, что «пьянство в народе, действительно, заметно усилилось. В настоящее время в увеличении пьянства очень видную роль играет пиво. Так в 1894 г. выварено было 31 миллион ведер при 9 тысячах пивных лавок, а в 1903 г. 58 миллионов при 29 тысячах лавок. При казенной монополии стала поощряться пивная торговля: дана возможность заняться этой отраслью промышленности бывшим виноторговцам… Пивом напиваются так же, как и вином /о чем я уже докладывал из Астрахани/, причем комфорт пивных лавок, кампания с устными и газетными новостями представляют слишком много соблазна для безвольных лиц, – особенно рабочих в городах. В деревне и надзора никакого нет. Домашнее употребление пива [на селе. – Е.П.] вытесняется “пивной”» [4, ф. 575, оп. 2, д. 2207, л. 37–38]. «С изданием закона 22 апреля 1906 года, передавшего городским самоуправлениям право на разрешение мест торговли пивом в городах, число пивных лавок в городских поселениях возросло до чрезмерных пределов…» Стремление к прибыли заставляло содержателей пивных лавок применять разные приманки «для рабочего люда в виде граммофонов, музыкантов и даже певцов и певиц», продавать водку, допускать карточные игры и проституцию. «Издаваемые городами обязательные постановления об устройстве и содержании пивных лавок далеко не так строги, как действовавшие до введения нового порядка, а главное, за исполнением их никто не следит. Поэтому, зачастую пивные лавки… [располагаются] на удаленных от центра [города] улицах, помещаются в грязных, тесных, низких, вообще в неподходящих зданиях…» [4, ф. 575, оп. 6, д. 856, л. 23–23об]. «Наблюдая обычное течение жизни населения [уездных городов. – Е.П.] во всех отраслях труда и промыслов, – сообщал в письме в ГУНСиКПП 27 августа 1914 г. управляющий акцизными сборами Витебской губернии, – мы замечаем, что правильный ход ее налаживается постоянно к концу недели, сменяется буйным припадком пьяного угара в воскресенье, влечет за собой похмелье в понедельник и ближайшие дни и снова выравнивается к концу недели.

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Пашков Е.В. Важнейшие аспекты и проблемы пьянства в России конца XIX – начала XX вв.

Изерский бросился с парохода по сходням, выхватил револьвер Нагана и, наведя его на бедного, безоружного матроса, свирепо закричал: “Если двинешься с места, убью как собаку”. Все замерли от ужаса. Я же, при виде такого безобразия, не вытерпел и невольно вскрикнул: “Как не стыдно русскому чиновнику поднимать оружие на беззащитного”. Тогда Изерский моментально навел револьвер на толпу пассажиров, где был я и начал кричать, ругаться и угрожать, что перестреляет всех. Станкевич же, вместо того, чтобы образумить своего

помощника, сам подзадоривал его и кричал: “Стреляй их, мерзавцев”. Пассажиры моментально оттеснили меня с освещенного места на пароходе и сами расступились… острый момент прошел, помощник командира свел Изерского со сходней, и пьяная ватага… удалилась… Говорят, что такие инциденты не в диковинку на Амуре, что все это… безнаказанно сходит, что не так давно, и едва ли не те же буяны устроили было форменное сражение с казенным пароходом» [4, ф. 575, оп. 6, д. 860, л. 116–118].

Литература 1. Государственное архивное учреждение Тульской области «Государственный архив». 2. Государственный архив Курской области.

3. Государственный архив Орловской области. 4. Российский государственный исторический архив.

С.М. РЯЗАНОВ Московский государственный университет экономики статистики и информатики, Пермский филиал

ПОЛИЦИЯ И ПРОБЛЕМА АЛКОГОЛИЗМА В НАЧАЛЕ XX ВЕКА: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ (НА ПРИМЕРЕ ПЕРМСКОГО УЕЗДА) In this article author analyses the work of Perm uyezd's police in its connection with problem of alcohol abuse in the beginning of the XXth century. In the first part the article shows crimes and delinquencies on the base of alcohol intoxication. The author make emphasis on fact that police of Perm uyezd didn't only write records about crimes had already taken place. The Perm's village constables and police guards tried prevent that type of crimes. In the second part author analyses the spreading of alcohol addiction among police guard. For more objective view on this problem the author uses method of prosopographical research. Проблема алкоголизма в связи с работой полицейских учреждений предстает, прежде всего, в двух ракурсах. Во-первых, чрезмерное употребление алкоголя является криминализирующим фактором, ведет к увеличению числа преступлений. Борьба © Рязанов С.М., 2012

с преступлениями и административными правонарушениями на почве алкогольного опьянения составляет значительную долю работы органов внутренних дел. Другой немаловажный аспект проблемы – это распространение алкоголизма среди самих полицейских, что неизбежно ведет к падению эффективности работы органов

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

«битье стекол», «площадная брань» или различные сочетания этих обстоятельств [1, ф. 132, оп. 1, д. 51]. В качестве места «буйства» не всегда избиралась улица. В ноябре 1906 г. в Нижнемуллинской церкви по сообщению урядника Подюкова произошел следующий эпизод, напоминающий недавний скандал в Храме Христа Спасителя: «Местным причтом... около 6ти часов вечера, было совершаемо таинство брака, во время этого обряда, в церковь зашли двое сильно выпивши,.. Алексей Алексеев Трошов и... Петр Николаев Санников. Первый не снимая с головы шапку, так и зашел в церковь, в руках имел гармонику от которой были слышны внутри храма отрывочные звуки игры на гармонике, принятыми мерами к выдворению они сопротивлялись сильно, в церкви произносили площадную брань...» [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 161-161 об]. К сожалению, в архивах не обнаружено уголовного дела на указанных лиц, но если их преступление было классифицировано по ст. 210 «Уложения о наказаниях» как оскорбление святыни, то им грозило от 12 до 15 лет каторжных работ [7, 197]. Не только духовные, но и светские власти в начале прошлого века не были для пьяных авторитетом. Урядник Полуденской волости Василий Андреевич Ощепков составил протокол о нанесении 25 мая 1906 г. пьяным крестьянином П.Е. Глухих двух ударов кулаком по лицу полицейскому десятнику А.М. Пермякову, дежурившему у винной лавки [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 88]. Не оставались глухи полицейские власти и к проявлениям бытового насилия на почве алкоголизма. Урядник Полуденской волости В.А. Ощепков отмечал в служебном дневнике: «14 [марта 1906 г.] в следствии словесного заявления крестьянки... Матрены Угольниковой, что муж ее Степан Угольников постоянно пирует, и в пьяном виде бьет ее часто до того, что она оглохла, составил протокол, каковой и представил... Приставу 1го стана» [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 19 об]. Порой, алкоголь толкал людей и на преступления более тяжкие. 12 марта 1906 г.

S. Ryazanov. The police and the issue of alcoholism in the early XX century: Regional aspect (on the example of Perm uyezd)

внутренних дел, дискредитации образа полицейского в общественном сознании. Для пермской полиции, в начале XX в., обе проблемы стояли достаточно остро. В конце 1905 – начале 1906 г. в Пермской губернии, в соответствии с законом от 3 мая 1903 г., были сокращены штаты выборной сельской полиции, а вместо них создавалась уездная стража на профессиональной основе. Первостепенными задачами нового учреждения в ходе первой русской революции объявлялась борьба с революционным движением. Отряды стражников распределялись по уездам с тем расчетом, чтобы как можно быстрее подавлять аграрные беспорядки, самовольные порубки и забастовки. В несколько раз были увеличены штаты участковых урядников (В ходе реформы количество уряднических участков приравнивалось к числу волостей) [1, ф. 132, оп. 3, д. 56, л. 5; 6, 177-181]. В конце февраля 1906 г. циркулярным распоряжением пермского уездного исправника местным урядникам было поручено сообщать ему напрямую обо всех значительных происшествиях во «вверенной волости», подразумевая, прежде всего, политические беспорядки. На основе этих рапортов мы можем судить, что даже в революционном 1906 г. ежедневную, рутинную работу участковых составляла не борьба с политическими волнениями, а с элементарным хулиганством. Хулиганские действия «молодых ребят», носившие по действующему тогда «Уставу о наказаниях налагаемых мировыми судьями» наименование «буйство», как правило, происходили в состоянии алкогольного опьянения. Хулиганам по ст. 38 «Устава о наказаниях» грозило не более 7 дней ареста. Только в апреле 1906 г. в одной Култаевской волости (население – 4200 чел.) было составлено 11 протоколов о «буйстве в улице» [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 39-60; ф. 132, оп. 3, д. 56, л. 5; 8, 125]. Урядники других волостей описывают основания составления подобных протоколов достаточно подробно. Как правило, это «удар по лицу», «драка»,

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Рязанов С.М. Полиция и проблема алкоголизма в начале XX века: региональный аспект (на примере Пермского уезда)

мастровые Юго-Камского завода В.И. Аликин и А.В. Замораев во время совместного распития спиртного поссорились между собой. В.И. Аликин, вышедший из дома раньше остальных участников «пира», подобрал лежащий на крыльце топор и, дождавшись на улице А.В. Замораева, нанес последнему три удара в затылок. Потерпевший скончался на месте. Обвиняемый был задержан полицией [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 12-12 об]. Помимо составления протоколов и поимки преступников полиция Пермского уезда использовала и превентивные меры для предотвращения преступлений на почве алкогольного опьянения. По действующей инструкции урядники имели право задерживать пьяных при волостном правлении. Причем, объектом задержания являлись не только мужчины. Урядник В.А. Ощепков отметил в своем служебном дневнике, что 11 марта 1906 г. им была «арестована до вытрезвления жена мастерового Окулина Аликина: валялась пьяная на улице» [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 19 об]. Пьянство было широко распространено не только в уезде, но и в губернском центре – г. Перми. На основе статистического анализа сохранившихся суточных рапортов пермского полицмейстера за 1913 г. можно заключить, что среднее число задержанных «за пьянство» составляло 20,87 человек в день (при населении в 73197 чел.) [1, ф. 65, оп. 3, д. 51, 52, 53, 54; ф. 65, оп. 3, д. 492, л. 190; 9, 162]. Следующей немаловажной мерой предотвращения преступлений являлось полицейское патрулирование улиц во время праздничных мероприятий или в местах большого скопления народа. Само присутствие полиции даже у пьяных жителей уезда отбивало желание преступать закон. Эффективность этого способа подтверждалась самими волостными урядниками, в том числе уже не раз упомянутым В.А. Ощепковым [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 87 об]. Урядник Нижнемуллинской волости Грошев в своем рапорте от 30 апреля 1906 г. даже критикует недавнюю реформу за сокращение числа десятников, находя-

щихся в распоряжении сельского старосты. По его мнению именно они, занимаясь постоянным патрулированием, могли эффективно предотвращать пьяные «дебоши». Двух волостных урядников для этой цели, по мнению Грошева, явно недостаточно. А отряда штатных стражников в Нижнемуллинской волости не было [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 53 об.-54; оп. 3, д. 568, л. 29]. Тесно связанной с предотвращением преступлений на почве алкогольного опьянения была борьба с беспошлинной продажей вина. Так в упомянутом апрельском рапорте Грошева причиной непристойного поведения молодежи на Нижнемуллинской пристани объявлялся конторщик незаконно продававший вино [1, ф. 132, оп. 1, д. 51, л. 54]. Нужно отметить, что среди обвиняемых задерживаемых пермской полицией за нарушение винной монополии был высок процент женщин [1, ф. 36, оп. 10, д. 446; ф. 132, оп. 1, д. 51]. И, наконец, помимо мер предотвращения преступлений на почве алкогольного опьянения, пермская полиция применяла методы социальной профилактики. В Мотовилихинском заводе Пермского уезда, где проблема алкоголизма стояла особенно остро, до 1905 г. активно действовало отделение Пермского общества борьбы за народную трезвость. Оно устраивало гуляния в заводском саду, давало представления в Мотовилихинском театре, переданным администрацией Пермских пушечных заводов в безвозмездное распоряжение общества, организовало читальню. Когда его деятельность сошла на нет, газета «Пермские губернские ведомости» с прискорбием сообщала, что местным обывателям придется вернуться к «пьянству и неразлучной с ним драке, дебоширству» [5]. Восстановить мероприятия общества, прежде всего трезвые гуляния в саду, в 1906 г. попыталась мотовилихинская заводская полиция. Правда, как отмечала либеральная газета «Камский край» без особого успеха [2, 1906. 16 июня]. В краеведческой литературе эта деятельность пермской полиции рассматривалась через призму «зубатовщины», как попытка

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

значительно выше, т. к. отсутствие в личных делах рапортов о пьянстве отнюдь не означало, что таких случаев не было. Вопервых, документы сохранились не в полном объеме. Во-вторых, информация по тем или иным причинам могла быть просто не зафиксирована. Кроме того, за абстрактными формулировками увольнения, н. п. «несоответствие своему назначению», также может скрываться случай, связанный с употреблением спиртного. Отдельно для простых стражников и урядников показатель наличия сведений о чрезмерном употреблении спиртного составляет 32,17% и 15,48% соответственно. Другими словами, алкоголизм был в значительно большей степени характерен для низшего состава полиции, чем для обладающих несколько более высоким статусом и зарплатой урядников. В рапортах указываются многочисленные негативные последствия употребления спиртного при исполнении. Так пеший полицейский стражник Иван Григорьевич Ажгихин летом 1908 г. вместо того, чтобы поддерживать порядок во время праздничного мероприятия, «в первую голову сам напился», начал приставать к нескольким отдыхающим женщинам, затеял драку с их «абсолютно трезвыми» мужьями. Хотя мужчины отобрали у него шашку, он погнался за одним из них, вооружившись ножнами. Для «усмирения» И.Г. Ажгихина потребовалась помощь урядника [1, ф. 132, оп. 3, д. 82, л. 16-16 об]. Другой пеший полицейский стражник Андрей Козьмич Рыжев был уволен за то, что «напился пьяным... начал... заряжать винтовку и при этом произвел нечаянно выстрел, которым ранил недалеко от него стоявшую женщину...» [1, ф. 132, оп. 3, д. 467, л. 15]. В рапортах также часто указывалось, что описанный случай – не первый, когда стражник или урядник уличается в пьянстве, иногда в делах содержатся несколько донесений о буйстве или бездействии пьяных полицейских. 1. За свое пагубное пристрастие пермские полицейские подвергались различ-

S. Ryazanov. The police and the issue of alcoholism in the early XX century: Regional aspect (on the example of Perm uyezd)

отвлечь рабочих от революционной борьбы. Ни в коем случае не отрицая подобную точку зрения, считаем необходимым подчеркнуть, что мероприятия мотовилихинской полиции, как, впрочем, и зубатовской «охранки» по организации культурного досуга рабочих были в то же время объективно направлены на профилактику алкоголизма, предотвращение преступлений на почве алкогольного опьянения. Другим проявлением проблемы алкоголизма для пермской полиции являлось его широкое распространение в ее собственных рядах. Либеральная газета «Камский край» рисует следующий случай якобы произошедший весной 1906 г. в Мотовилихе: «...Полицейский забирал пьяного, хотел схватить его за шиворот, но промахнулся, упал с лошади и заснул, так что пришлось тащить уже не пьяного рабочего, а пьяного охранителя общественного порядка» Кроме того, газета сообщала о нескольких случаях, когда пьяные полицейские «выбивали» признания из мнимых преступников [2, 1906. 31 мая]. В том же ключе рисует полицию листовка Очерской группы РСДРП: «Пристав, вместо того, чтобы охранять спокойствие жителей и хоть малость сдерживать своих егерей, развратничает где-то на стороне, а егеря его славные дома дела обделывают: пьянствуют, мучат и калечат рабочий народ» [4, 305]. Встает резонный вопрос: насколько эта мрачная картина, нарисованная откровенно предвзятыми авторами, соответствует действительности? На основании просопографического анализа 540 сохранившихся формулярных списков (личных дел) стражников и урядников Пермского уезда [1, ф. 132, оп. 3, д. 79-620] было выявлено, что на втором месте среди причин увольнения полицейских значится формулировка «за пьянство», составляющая 23,28%. Еще более возрастает этот показатель, если мы учтем и те личные дела полицейских, где содержатся сведения о чрезмерном употреблении спиртного, не повлекшие за собой окончательного увольнения со службы – 29,12%. В действительности этот процент мог быть

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Рязанов С.М. Полиция и проблема алкоголизма в начале XX века: региональный аспект (на примере Пермского уезда)

ным взысканиям: выговорам, арестам при уездном полицейском управлении и увольнению со службы. Пермский полицмейстер Николай Николаевич Церешкевич помимо этого активно применял денежные штрафы, внеочередные дежурства и «выдерживания под шашкой» (наказанный должен был стоять по стойке смирно и держать шашку двумя пальцами в течении определенного количества часов) [1, ф. 65, оп. 3, д. 51, 52, 53, 54]. Пермские уездные исправники либо не пользовались этими методами воздействия на пьющих полицейских, либо сведений об этом не сохранилось. Впрочем, сам руководитель Пермской городской полиции Николай Николаевич Церешкевич, если верить его недоброжелателю пермскому губернатору Ивану Францевичу Кошко, «постоянно принимал участие в кутежах и принадлежал к особой компании, которая сама величала себя «компанией алкоголиков» [3, 43]. Надо отметить, что и в собственных рядах Пермская полиция не только практиковала наказания за пьянство, но и занималась профилактикой: вела пропаганду трезвого образа жизни. Так в рекомендованной для всей губернии программе обучения стражников и городовых, которую

разработал Соликамский уездный исправник Эйсымонт в 1906 г. помимо физических упражнений и юридических вопросов значился пункт: «разница между товариществом и собутыльничеством» [1, ф. 132, оп. 3, д. 56, л. 67 об]. Из этого легко заключить, что и до введения полицейской стражи алкоголизм в рядах полиции был распространенным явлением. Таким образом, чрезмерное употребление спиртного было достаточно распространено в полиции Пермского уезда. Необходимо при этом понимать, что представление о «пьяной своре» полицейских терроризирующих простых обывателей, распространенное как в левой, так и в либеральной пропаганде Пермской губернии, было неверно. Полицейские рекрутировались из низших слоев общества: все пороки свойственные полицейским были в равной степени свойственны неквалифицированным рабочим и малоземельным крестьянам. Полиция, в меру своих сил, все же пыталась бороться со злом алкоголизма как в собственных рядах, так и среди остального народа. Однако низкая оплата труда, несовершенство инструкций и законов, а также ряд других факторов не позволили ей реализовать свой потенциал в полной мере.

Литература 1. Государственный архив Пермского края. 2. Камский край. 1906. 31 мая. 3. Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора. Пермь (1911–1914) / Сост. Н.Г. Павловский. Екатеринбург: Демидовский институт, 2007. 4. Листовка Очерской организации РСДРП к рабочим Очерского и Павловского заводов об объявлении байкота полиции // Листовки пермских большевиков. 1901–1917 гг. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1958. 5. Пермские губернские ведомости. 1905. 5 июля.

6. ПСЗРИ. 1903. Т. 23. 7. Уложение о наказаниях Уголовных и исправительных. СПб., 1892. 8. Устав о наказаниях налагаемых мировыми судьями. СПб., 1902. 9. Чащин А.В. Демографическая характеристика Перми в 1897–1926 гг. // Россия и мир в конце XIX – начале XX века: Материалы Четвертой всерос. науч. конф. молодых ученых, аспирантов и студентов (Пермь, Перм. гос. ун-т, 3–7 февраля 2011 г.). Пермь, 2011.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

А.Т. ЦАРИКАЕВ Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова

ПЬЯНСТВО В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ ВЛАДИКАВКАЗСКИХ ОБЫВАТЕЛЕЙ 1920-х гг. The article based upon archival documents and materials of periodicals examines the problem of drunkenness in Vladikavkaz during the new economic policy. The author analyzes the reasons and scales of distribution of this social anomaly in Vladikavkaz, considers interrelation of drunkenness with other forms of deviant behavior. The facts of decomposing influence of drunkenness on members of communist party are also shown. Проблемы социальных аномалий в советском обществе 1920-х годов являются одними из приоритетных в современной российской историографии новой экономической политики. Работы российских историков, занимающихся исследованием девиаций, имеют многовекторную и, в основном, региональную направленность. Актуальность изучения девиантного поведения в регионах и, прежде всего, на уровне провинциального городского социума по справедливому замечанию С.Е. Панина обусловлена тем, что большинство советских городов в 1920-е годы было представлено губернскими, уездными и заштатными городами. Именно сюда в период нэпа произошло «смещение социальной, экономической и культурной активности из центра» [5, 3]. Историю нэповского Владикавказа официальная советская историография рисовала обезличенной и схематичной. Основное внимание акцентировалось на успехах социалистического строительства: росте числа грамотных и учащихся школ, увеличении койко-мест в больницах города, оборота государственной и кооперативной торговли и.т.д. Однако в потоке статистических данных трудно увидеть мир повседневной жизни горожанина. Создавая внешне благопристойную историю Владикавказа 1920-х годов, советские историки замалчивали факты негативных явлений: пьянства и наркомании, агрессивного поведения и хулиганства, проституции и самоубийств. Многочисленные же источники свидетельствуют, что © Царикаев А.Т., 2012

лица, склонные к различным формам негативной девиантности, были неотъемлемой частью городского социума. В этой связи изучение социальных аномалий представляется весьма актуальным и будет способствовать созданию широкой панорамы повседневного бытия жителей Владикавказа. Самой распространенной формой нарушений норм обычной жизни было, конечно же, пьянство. Объявив алкоголизм пережитком капитализма, большевики первоначально не рассматривали спиртное как источник бюджетных поступлений. Об этом свидетельствуют и первые мероприятия новой власти в этой области. Декретом СНК от 19 декабря 1919 года запрещались производство и продажа спиртов и крепких напитков, а также не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ. Выступая в мае 1921 г. на X Всероссийской конференции РКП(б), В.И. Ленин отмечал: «В отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому, как бы они не были выгодны для торговли, но они ведут нас назад к капитализму…» [4, 326]. В отличие от периода гражданской войны, когда большевики не пошли на официальную продажу алкогольных напитков населению, уже в самом начале нэпа им всё же пришлось «поступиться принципами». В августе 1921 г. началась свободная торговля винами крепостью до 14° и пивом. Возобновление продажи алкогольных напитков обусловливалось сугубо прагматическим интересом увеличения доходов государственной казны [3, 114].

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.) Царикаев А.Т. Пьянство в повседневной жизни владикавказских обывателей 1920-х гг.

Несмотря на то, что водка оставалась «вне закона», население отнюдь не собиралось отказываться от крепких напитков. Лишенное возможности приобрести водку в магазине, оно активно занималось самогоноварением, как для собственного потребления, так и на продажу. Уже в феврале 1923 г. Совет народных комиссаров Горской АССР, административным центром которой являлся Владикавказ, с тревогой констатировал: «Аракаварение (арака – национальный осетинский самогон – А.Ц.) на всей территории Горреспублики принимает не только широкие размеры, но и эпидемический характер» [7, ф.р. 81, оп.1, д. 275, л. 43об]. Во Владикавказе аракаварение было развито преимущественно на городских окраинах. Центрами изготовления осетинской араки являлись Верхне-Осетинская и Владимирская слободки города. Поставкой товарного самогона городскому обывателю занимались также дельцы из ближайших сел, и прежде всего, из Гизели и Ольгинского. Там имелись настоящие «спецы» своего дела, гнавшие «одинарную, двойную, тройную араку» [7, ф.р. 41, оп. 2, д. 12(а), л. 12об]. Важным компонентом «алкогольного меню» горожан было также вино. Благодаря близости Владикавказа к центрам виноделия, горожане уже в первые годы новой экономической политики получили возможность приобретать самые разнообразные сорта вин: кахетинские, десертные, кизлярские и т.д. С переходом к новой экономической политике возобновили работу и пивоваренные заводы города, арендованные частными предпринимателями. В условиях широкой доступности спиртного в пьянство стали втягиваться различные слои городского населения. Уже в начале 1920-х годов пьяные граждане стали характерной приметой владикавказских улиц. В праздники и выходные они буквально оккупировали центр города. В секретной сводке Горского отдела ГПУ за февраль 1923г. сообщалось: «Пьянство в городе, в особенности на окраинах – обыкновенное явление» [7, ф.р. 41, оп. 2, д. 12(а), л. 12об]. Горожане возмущались: «По бульвару Пролетарского проспекта, особенно в дни отдыха, замечается огромное число пьяных. Это гуляет арака. Слышатся ругань, крики,

оскорбление женщин» [1]. Начиная с 1925 года, свой весомый вклад в дело массовой алкоголизации населения стало вносить и государство. Отмена «сухого» закона и последующее безудержное наращивание производства водки не только способствовали извлечению дополнительных средств для развития отечественной индустрии, но и спровоцировали рост пьянства. Уже через несколько месяцев после начала торговли знаменитой «рыковкой» Владикавказский окружной исполком вынужден был констатировать: «…наблюдается пьянство, как среди верхов, так и среди низовых работников – членов РКП. Открытие продажи «русской горькой» неприятно действует на настроения семей рядовых членов РКП, возглавляющих семью, так как после получения жалованья добрая его половина остается в подвалах» [6, ф. р. 2, оп. 1, д. 19(а), л. 53]. «Переход к свободной продаже крепких спиртных напитков продемонстрировал отсутствие у основной массы городского населения и прежде всего рабочих, сопротивляемости пьянству как своеобразному инструменту, как бы признанному осуществлять естественный отбор». Развитию пьянства и алкоголизма способствовал и ряд других факторов: социальная напряженность, наличие конфликтных ситуаций личного и общественно-политического характера, которых в жизни горожан в 1920-е годы было предостаточно [2, 71]. В развитие самогоноварения и рост пьянства вносили вклад и религиозные традиции, существовавшие у населения. В дни церковных праздников и прибавившихся к ним новых, революционных – 1 Мая, 7 Ноября и т.д., количество потребляемого спиртного увеличивалось многократно. В секретном письме, направленном 8 апреля 1925 года секретарям партбюро и отдельных ячеек частей 28-й стрелковой Горской дивизии, расквартированной во Владикавказе, командование и политотдел дивизии требовали принятия решительных мер для предотвращения пьяных загулов. «…Наступают праздники, – отмечалось в письме, – Пасха, 1-е мая, которые по горькому опыту прошлого года принесут ещё большее увеличение пьянства. Появятся выпивки по любезному приглашению бла-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

и производили эффект, то весьма незначительный. Злоупотребление алкоголем провоцировало рост так называемой «пьяной» преступности. Наиболее значительно роль алкогольного дурмана проявлялась в бытовых преступлениях и в первую очередь – в преступлениях против личности (хулиганство, тяжкие телесные повреждения, умышленные убийства и др.). В середине 1920-х гг. жителей Владикавказа буквально терроризировала пьяная молодежь Курской слободки города. Пьяные курские громилы бросались камнями, избивали горожан, наносили тяжкие увечья [7, ф.р. 299, оп. 1, д. 4, л. 129-129об]. Пагубное пристрастие к алкоголю некоторых представителей хозяйственного и советского управленческого аппаратов приводило к совершению так называемых должностных (номенклатурных) преступлений (взяточничество, растрата и т.д.). В феврале 1926 года размеренную жизнь владикавказцев взбудоражил громкий судебный процесс по делу группы ответственных государственных чиновников-работников суда и городского финотдела, совершивших ряд крупных растрат и подлогов. На присвоенные казённые деньги счетовод постоянной сессии краевого суда Шелкович и его пособники из финотдела устраивали пьяные кутежи в частных ресторанах и винных подвалах Владикавказа, играли в карты. Изучение сложившейся во Владикавказе в годы нэпа ситуации с пьянством позволяет говорить о серьёзных кризисных явлениях в городском социуме, маргинализации широких слоев населения, утратившего значительную часть сдерживающих моральных ограничений.

Литература 1. Власть труда. 1924. 12 декабря. 2. Лебина Н.Б. Папа, отдай деньги маме… // Родина. 1996. № 12. 3. Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы: картины повседневной жизни горожан в годы НЭПа и хрущёвского десятилетия. СПб., 2003. 4. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. 5. Панин С.Е. Повседневная жизнь советских городов – пьянство, проституция, преступ-

ность и борьба с ними в 1920-е гг.: На материалах Пензенской губернии: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Пенза, 2002. 6. Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Северная Осетия-Алания. 7. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания.

A. Tsarikayev. Drunkenness in everyday life of the average people of Vladikavkaz in the 1920-s

говерных христиан, обывателей, хозяинов (так в источнике – А.Ц.) квартир, которым ради святого дня Пасхи некоторые партийцы отказать будут не в силах» [6, ф.р. 42, оп. 2, д. 4, л. 58]. Данные источников свидетельствуют, что в наибольшей степени пьянство распространилось в среде рабочих, хотя и остальные слои городского населения были подвержены этому «социальному недугу», не исключая ответственных советских и партийных работников. Ещё в сентябре 1921 года Владикавказский горсовет, указывая на негативные моменты новой экономической политики, подчёркивал опасность пьянства, ведущего к разложению партии «постольку, поскольку Владикавказская организация молода и не тверда…» [7, ф.р. 56, оп. 1, д. 2, л. 7]. К середине 1920-х годов проблема пьянства в партийной среде приобрела особую остроту. Материалы Владикавказской окружной контрольной комиссии 1924–1926 гг. свидетельствовали, что пьянство и дебоширство стали одними из главных дисциплинарных проступков членов партии. Проходившая осенью 1925 г. II Владикавказская окружная партконференция, признала пьянство среди членов организации «самой опасной социальной болезнью…» [6, ф.р. 42, оп. 2, д. 9, л. 10]. Особо подверженными пагубному пристрастию к «зелёному змию» оказались рядовые члены ВКП(б) – рабочие, милиционеры и др., как правило, с небольшим партстажем. Среди них широко был распространён наследственный алкоголизм. Сказывалось также отсутствие культурных запросов и крайне низкий образовательный уровень. В этих условиях меры партийно-дисциплинарного воздействия если

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

О.К. АНИСИМОВА, Московский педагогический университет им. М.А. Шолохова А.И. НОВИКОВ Ивановский государственный университет

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ АЛКОГОЛИЗМА И НАРКОМАНИИ В ЗОНАХ «101 КМ» For the recent years the data characterizing health and a demographic situation in Russia has been depending directly or indirectly on the alcohol and drug use. The mechanism for dealing with such a problem lies in social and economic plane. To cope with such negative problems all factors influencing the development of the zone should be taken into account. Проблема алкоголизма в России на сегодняшний день, наверное, одна из самых актуальных социально-демографических проблем. При этом отмечается обратная зависимость: чем выше уровень потребления алкоголя, тем менее благополучными оказались показатели здоровья населения России и как следствие уменьшение продолжительности жизни граждан. Россия занимает 122-е место по продолжительности жизни. Показатели средней продолжительности жизни населения России по сравнению с Японией меньше на 19 лет, с Германией – на 17 лет, с Китаем – на 10 лет. [1, 113] Одной из причин сверхвысокой смертности населения России является злоупотребление алкогольными напитками. Проблема пьянства, алкоголизма – это индикаторы состояния общества и данную проблему необходимо решать комплексно. Так, социально-экономическими факторами развития, объективно влияющими на уровень и образ жизни населения территории, являются: экономико-географическое положение; природно-климатические условия; природно-ресурсный потенциал; демографический потенциал и структура населения; структура и специализация хозяйства; финансовая обеспеченность; © Анисимова О.К., Новиков А.И., 2012

тип (уровень) социально-экономического развития региона. Но существуют также и специфические факторы развития территории, например зональная специфика, в частности «зоны 101 км», существенно влияющие на формирование социальных норм и правил поведения, уровень здоровья населения. Понятие «101-й километр» прочно вошло в язык и сознание людей в советские времена. В течение нескольких десятилетий оно ассоциировалось с местом, куда выселялись из столицы и других крупных городов политически неблагонадежные лица, бывшие заключенные, лица, ведущие антиобщественный, паразитический образ жизни. В результате такой политики в городах, расположенных на расстоянии 100-130 километров от Москвы (в число которых входит и Покров Петушинского района, с численностью населения 18 000 чел.), сформировался свой особенный контингент жителей, который, в свою очередь, породил ряд проблем, существующих до настоящего времени. Теоретическое обобщение литературных источников, законодательной и нормативной базы, определяющих «зону 101-км», позволили выявить специфические факторы, влияющие на социальноэкономическое развитие поселений в зоне «101-км»:

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

В 1922 году был принят Уголовный кодекс РСФСР, в котором к числу наказаний было отнесено изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно. В том же году было вынесено специальное Постановление ВЦИК «Об административной высылке», которым предусматривалось в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к аресту, установить высылку за границу или в определенные местности РСФСР в административном порядке». В 1930-е годы за 101-й километр высылали «врагов народа». В 1953 году эту тер-

риторию пополнили амнистированные. Во время Олимпиады-80 туда выселяли всех неблагонадежных. Многие из этих «переселенцев» и по сей день живут в тех местах. Ссылка и высылка находились в перечне наказаний (ст.21 УК РСФСР 1960 г.) до 1993 года. Таким образом, в течение 70 лет население городов, находящихся в 100 километрах от Москвы, постоянно пополнялось за счет «социально опасных и социально вредных элементов», высланных из столицы.

Фактор «химиков» и ЛТП «зоны 101-км» Следующим этапом в истории Покрова как «101-го километра» стало строительство ВНИИВВиМ (Покровского завода биопрепаратов). Оно началось в 1965 году в 4-х километрах от города. Создание института повлекло за собой и строительство «институтского поселка» для проживания научных сотрудников и членов их семей. Осуществление этих проектов требовало привлечения большого числа рабочей силы – условно-осужденных и условно-досрочно освобожденных лиц. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 июня 1970 г. «Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду» предполагалось обязательное привлечение осужденного к труду. Как правило, такие производства организовывались на предприятиях химической промышленности с вредными или тяжелыми условиями работы, в быту таких осужденных называли – «химики».

На территории города Покров было создано 7 спецкомендатур. В 70-е годы прошлого века количество условно осужденных в спецкомендатурах Покрова достигало 2000 человек – около 20% от общей численности жителей города. Численность жителей города в 1970 году составляла 10 000 человек. Наряду со спецкомендатурами в 1974 году в Покрове был создан лечебно-трудовой профилакторий для 800 осужденных, больных алкоголизмом, которые также сначала участвовали в строительстве объектов народного хозяйства, а затем нередко оставались здесь жить. Первый ЛТП в СССР появился в 1964 году, а в 1994 году система принудительного лечения была отменена указом Бориса Ельцина. Эта норма была подтверждена в 2003 году указом Владимира Путина и на данный момент отсутствует механизм принудительного лечения больных алкоголизмом.

Цыганский фактор развития «зоны 101-км» Еще одной важной, вехой в истории Покрова было формирование здесь цыганской диаспоры в конце 50-х- начале 60-х годов. 5 октября 1956 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», приравнивающий кочевых

цыган к тунеядцам и запрещающий кочевой образ жизни. Указ был строгий, цыган за бродяжничество стали отлавливать и отправлять «на стройки пятилеток». Меры подействовали. Именно в это время и появилась на территории Покрова цыганская диаспо-

O. Anisimova, A. Novikov. Specific factors of alcoholism development in zones “101 km”

Фактор «высыльщиков» (изгнанных) развития «зоны 101-км».

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Анисимова О.К., Новиков А.И. Специфические факторы развития алкоголизма и наркомании в зонах «101 км»

ра, которую, несомненно, привлекла близость города к Москве, огромному мегаполису, предоставлявшему большие возможности для занятий гаданием, мошенничеством, квартирными кражами и другими традиционными для цыган видами деятельности. В начале 90-х годов прошлого века одной из серьезных проблем в городе Покрове стало распространение наркотиков. И

первыми их потребителями и распространителями стали представители цыганской диаспоры. По данным Покровского наркологического кабинета за период с 1999 по 2009 год только официально взято на учет с диагнозом «наркомания» 115 человек. За этот же период среди них выявлено 55 ВИЧ-инфицированных, а 35 человек снято с учета в связи со смертью.

Этнический фактор развития «зоны 101-км» В период распада СССР, во многих союзных республиках возникли сложные межнациональные конфликты. В результате большой поток мигрантов хлынул в Центральную часть России в основном в «зону 101-км». Волна беженцев появилась в Покрове в конце 1989 начале 1990 г. Это были беженцы из города Баку Азербайджанской ССР. В 1988 г. в республике разгорелся Нагорно-Карабахский конфликт, а спустя 2-3 года проблемы распавшейся экономики большого Союза. Географическое расположение Покрова вполне соответствовало потребностям мигрантов. Наличие рабочих мест на заводах ЖБИ и ЗМЗ позволило получить не только работу, но и жилье. Можно сказать, что интеллектуальный потенциал города вырос в связи с приездом инженеров, специалистов в сфере энергетики, учителей и т.д. Но, в то же время, это повлекло за собой распространение наркотических средств мигрантами южных территорий и возникновение межэтнических проблем. Таким образом, все выше рассмотренные факторы решение проблемы «пьянства» необходимо учитывать при разработке и внесения коррективов в программы раз-

вития таких городов и других поселений, расположенных в зонах «101 километра», а так же поиска путей и способов предотвращения дальнейшего распространения негативных явлений – алкоголизма и наркомании. Действующие целевые программы «Комплексные меры профилактики правонарушений в Петушинском районе на 2007–2009 годы, а так же действующая муниципальная программа на 2010–2012 годы» пока не решили проблему пьянства и наркомании ввиду нехватки кадров, отсутствие нормальных наркологических кабинетов и отдельной структуры, занимающейся молодежью. Все это лишь часть проблем, существующих сегодня в Покрове и других городах зоны «101 километра» – одних из самых неблагополучных поселений по алкоголизму, наркомании и токсикомании среди подростков. В Петушинском районе Владимирской области около 500 ВИЧ-инфицированных. Это каждый 30-й молодой житель района. 101 человек состоит на учете в наркологическом кабинете. 52% школьников района пробовали курить, а 14% продолжают делать это, 70% школьников восьмых-девятых классов знают вкус алкоголя. [2]

Литература 1. Розмаинский И. Почему капитал здоровья накапливается в развитых странах и «проедается» в постсоветской России? // Вопросы экономики. 2011. № 10.

2. URL: http://www.vladimironline.ru/crime/id_ 21196/

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

В.В. БРЮНО (МОИСЕЕВА) Институт социологии РАН

АЛКОГОЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАСЕЛЕНИЯ В ТРУДОСПОСОБНОМ ВОЗРАСТЕ The article describes the dynamics of mass attitude to alcohol. Patterns of alcohol consumption in different socio-demographic groups are analyzed. Operational information gaining allows us to trace so fast changing dynamics of attitudes of the population to alcohol and alcohol policy, and to specify already established and only just emerging trends of alcoholic behavior of the population. Настоящая статья написана в рамках проекта «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России. Социологический анализ»1. В задачи исследования входило проанализировать установки взрослого населения по отношению к алкоголю и алкогольной политике, выявить новые тенденции алкоголизации населения, особенности алкогольного поведения различных половозрастных и социальных групп. Основу эмпирической базы исследования составили результаты 4-х волн онлайн опроса трудоспособного населения в возрасте от 18 до 60 лет (первая волна в 2009 году, вторая и третья – в 2010 году, четвертая – май 2012 года. В каждой волне по квотной выборке было опрошено по 600 человек – пользователей Интернета). Ареал исследования: Центральный ФО (Москва, Ярославская область – Рыбинск, Ярославль; Орёл, Липецк,), Северо-Западный ФО (Санкт-Петербург, Псков, Вологда, Сыктывкар), Уральский ФО (Екатеринбург, Ямало-ненецкий округ – Надым), Приволжский ФО (Казань, Пермь), Южный ФО (Краснодарский край), Сибирский ФО (Омск). Регионы выбраны с целью отразить географические горизонты страны, начиная с крайнего Юга и заканчивая крайним 1 Исследование проводится при поддержке РГНФ, грант № 12-03-00523а

Севером, и охватить все разнообразие моделей алкогольного потребления в России. За последние годы проникновение Интернета в России выросло в десятки раз: суточная доля интернет-пользователей составляет около 21%, а в крупных городах достигает 60% [3]. Известно, что Интернетаудитория немного «сдвинута» в сторону более молодого «мужского» образованного и обеспеченного респондента – пользователя Интернета. В этой связи выборка для онлайн-опросов была скорректирована по полу и возрасту. В начале XXI века Россия по потреблению алкоголя стала занимать лидирующее место в мире при крайне неблагоприятной структуре потребляемых напитков (в структуре потребляемых напитков доля крепких спиртных напитков составляет 72,3% против 25–30% в большинстве других стран). Развитие пьянства и алкоголизма в стране приобрело несколько иной, чем во многих других странах, характер, и степень их отрицательного воздействия на общество оказалась заметно выше и сильнее. В рамках новой Концепции алкогольной политики, целью которой является снижение потребления алкоголя с 18 литров алкоголя на душу населения до 8 литров, за последние полгода со стороны государства и общественных организаций предприняты определенные шаги, такие как ограничение по месту и времени продажи спиртных напитков, по возрасту, повышение минимальной

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте

цены на водку, постепенное значительное (в 3 раза) повышение цены на коньяки. На этом фоне стала меняться и алкогольная ситуация: структура потребляемых напитков, частота потребления, количество выпитого, мотивы потребления, социальные установки и представления о норме потребления – соответственно, и модели потребления алкоголя. Изменение алкогольной ситуации под влиянием ограничений происходит быстрее, чем предполагалось, и не всегда в лучшую сторону. Полученные материалы выявили внутреннюю противоречивость социальных установок и повседневных представлений россиян об употреблении спиртного, которые отличаются размытостью, аморфностью и в тоже время противостоят сложившимся моделям потребления. Признавая, что ситуация с распространением алкоголизации в стране катастрофическая, россияне демонстрируют толерантное отношение к употреблению алкоголя и одновременно требуют радикальных и жестких мер регулирования алкогольной ситуации.

Рассмотрим данные исследования. Вовлеченность россиян в потребление алкоголя чрезвычайно высока: согласно данным проведенных опросов, 99% опрошенных пробовали алкоголь и более 90% хотя бы раз напивались до состояния алкогольного опьянения. При этом каждый пятый регулярно употребляет спиртное специально, чтобы опьянеть и периодически бывает в состоянии сильного алкогольного опьянения (рис. 1, 2). Более трагично обстоят дела и с регулированием количества выпитого: более трети респондентов (35% в 2009 г., 38% в 2012 г.) отметили, что выпивают больше, чем планировали (рис. 3). Несмотря на столь высокий уровень реальной вовлеченности в алкогопотребление, большинство россиян (83%) во всех 4-х волнах считает правильным и нормальным пить спиртное только по праздникам, и всего 8% полагает, что можно пить регулярно, главное – не сильно напиваться (рис. 4). Однако установки на разумное культурное алкогольное потребление не под-

Рис. 1. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы пьете спиртное специально, чтобы опьянеть?» (% к ответившим в каждой волне)

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Рис. 3. Распределение ответов на вопрос «Как часто вы выпиваете больше, чем собирались?» (% к ответившим в каждой волне)

V. Bryuno. Alcohol problems of the working-age population

Рис. 2. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы испытываете состояние сильного алкогольного опьянения?» (% к ответившим в каждой волне)

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте

Рис. 4. Распределение ответов на вопрос «Какое употребление алкоголя можно считать «нормальным», социально одобряемым?» (% к опрошенным) тверждаются реальными практиками респондентов. Так, редко, т.е. по праздникам и несколько раз в год, употребляет спиртное всего лишь 27% россиян. Более трети респондентов употребляет спиртное раз в неделю и чаще. Еще 37% употребляют спиртное один или несколько раз в месяц, а около 1% отметили, что могут пить несколько дней подряд (страдают запоями). Лишь 2% употребляют алкоголь раз в год и реже (таких «потребителей» правомерно отнести к группе никогда не употреблявших спиртное «трезвенников», доля которых не более 1%). Для более удобного анализа группы потребителей алкоголя были разделены на: «употребляющих часто», «употребляющих регулярно» и «употребляющих редко». Сравнение частоты употребления по разным волнам показывает, что снижения употребления алкоголя не происходит (рис. 5). Майский опрос 2012 года (4 волна) показал, что доля часто употребляющих алкоголь респондентов незначительно выросла по сравнению с 2009 годом, что может объясняться сезонными колебаниями употребления алкоголя. В мае начинается дачный сезон, с характерными для

него выездами на природу с шашлыками и употреблением спиртного. Мониторинг Интернет-групп, посвященных употреблению алкоголя, зафиксировал активизацию их участников именно в этот временной период. Распределение по полу показывает, что в группе употребляющих алкоголь раз в неделю и чаще больше мужчин, а в группе эпизодических потребителей спиртного – женщин. Наиболее однородная группа – это пьющие регулярно несколько раз в месяц, где примерно одинаковая доля мужчин и женщин (рис. 6). Интересна структура потребляемых напитков. В обыденном сознании населения утвердился штамп о преобладании в структуре потребляемых напитков крепкого алкоголя (водки). По данным 4-х волн онлайн-исследования, абсолютным лидером является пиво (63%), затем идет сладкое вино (44%) и шампанское (35%), водку, коньяк и сухое вино одинаково предпочитают около 30% респондентов. При этом нельзя забывать, что суммарная доля тех, кто употребляет крепкие напитки, достаточно велика.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

V. Bryuno. Alcohol problems of the working-age population

Рис. 5. Частота потребления алкоголя (% от опрошенных в каждой волне)

Рис. 6. Гендерные различия в употреблении алкоголя (% от группы) Доля респондентов, предпочитающих пиво, не должна вводить в заблуждение – оно не заменяет крепкие напитки, не снижает общее потребление алкоголя. Пивная

алкоголизация создает ложное впечатление благополучия. В общественном мнении пиво – почти не алкоголь, его воспринимают как газировку, оно стало частью быта.

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте

Потребность выпить пива не вызывает такую тревогу у человека, как потребность в водке. Если для вина, водки нужно создавать повод, соблюдать ритуал, то пиво «можно выпить просто так». Вполне нормальным считается выпить пиво по дороге домой, дома на диване, вместе с взрослыми детьми. По мнению наркологов, пивной алкоголизм – это такой же тяжелый, трудно поддающийся лечению вариант алкоголизма. Люди начинают употреблять пиво, все больше им злоупотребляют и, незаметно для себя, становятся алкоголиками. Тут в ход уже идут и другие, более крепкие алкогольные напитки, но начало всему кладет именно пиво. Вхождение пива в повседневное употребление подтверждается данными исследования: респонденты «часто употреб-

ляющие» алкоголь признали пиво самым любимым напитком (80%), вслед за ним идет водка (50%), затем коньяк (37%), сладкие и сухие вина. «Регулярные потребители» также предпочитают пиво (67%), но вместо водки выбирают сладкое вино (45%) и шампанское (42%), а затем уже крепкие напитки. «Эпизодические потребители» как более «женская» группа любимым напитком считают шампанское (56%), сладкое вино (55%) и только потом пиво (42%), сухое вино и более крепкие напитки (рис. 7). В связи с так называемой «северной» моделью потребления алкоголя, характерной практически для всех групп, основные смертные потери идут от самой массовой группы риска (часто и регулярно пьющие) – нормальных «добропорядочных» граждан,

Рис. 7. Структура потребления алкоголя в зависимости от частоты употребления (% от ответивших в группе, были возможны множественные ответы)1 1

При ответе на данный вопрос респонденты могли выбрать более одного варианта ответа.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ных» традиций и т.п. систематически злоупотребляют алкогольными напитками, что отрицательно влияет на их труд, быт, здоровье, а также благосостояние общества в целом. Эта группа людей значительна и вызывает наибольшую тревогу. Последствия употребления ими спиртных напитков могут быть не только значительны по объему, но и опасны. Среди них преобладают те, кто употребляет алкоголь специально с целью опьянения, задурманивания сознания. Они слабо регулируют свою норму потребления (выпивают больше, чем собирались), не контролируют своего поведения в состоянии опьянения и могут прибегать по утрам к опохмелению (рис. 8).

Рис. 8. Алкогольные привычки в зависимости от частоты употребления (% от группы) Фактическое злоупотребление спиртными напитками больших групп населения не отражается в сознании населения адекватным образом. При опросе населения выяснилось, что социальный конструкт «алкоголизм» формируется в результате социальной эксклюзии по критериям социально-нравственного снижения и деградации личности: алкоголик – это человек с трясущимися руками, околачивающийся

возле винных магазинов или в «злачных» местах в надежде на выпивку, регулярно опохмеляющийся, пропивающий вещи и валяющийся на улице в неприглядном виде. Однако все перечисленное – это проявление уже поздних стадий заболевания. Социологам, да и врачам, хорошо известно, что даже сильно выпивающий человек («проблемный пьяница», по выражению специалистов) не признает себя боль-

V. Bryuno. Alcohol problems of the working-age population

употребляющих спиртное периодически (например, по выходным). Следует отметить, что пиво и крепкий алкоголь – излюбленные напитки наиболее часто употребляющих алкоголь респондентов, которых принято называть в специальной литературе «тяжелыми» или «проблемными» пьяницами. Эти люди – еще не алкоголики. Алкоголизм и бытовое пьянство часто путают, поскольку это ступени заболевания и их проявления похожи. Однако специалисты-наркологи рассматривают их как разные виды поведения, требующие различные виды подходов. Бытовое пьянство еще не болезнь, эти люди вследствие неверных предубеждений, влияния «питей-

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте

ным и уверен, что он – «как все». Поэтому отношение населения к алкоголизации не обязательно должно носить характер катастрофического ощущения. Исследование выявило неконгруэнтность оценок населения в отношении употребления алкоголя: общественное мнение достаточно снисходительно относится к употреблению алкоголя и пьянству (рис. 9), хотя на словах оно и осуждается. Причем пьянство может публично и очень рьяно осуждать человек, которому не мешала бы помощь нарколога. Здесь многое зависит от внимания к теме, а также от того окружения, которое человек называет своей средой. Рассматривая роль алкоголя в жизни потребителей, мы установили, что для эпизодических (употребляют редко) и регулярных потребителей спиртное – в первую очередь, элемент праздника, общения, особых ситуаций в повседневности. Для «употребляющих часто» алкоголь – это, в первую очередь, средство воздействия на психологическое состояние (снять стресс, расслабиться, отдохнуть, повысить

настроение, утешиться в горе). «Употребляющие редко» респонденты полагают, что вторая по важности роль спиртного – это профмилактика многих заболеваний и часть кулинарных традиций. «Употребляющие часто» также придают большое значение свойствам алкоголя облегчать общение, помогать сблизиться с другими людьми, завязать приятельские и деловые отношения, а также гораздо больше других убеждены, что употребление алкоголя – это профилактика многих заболеваний, т.е. алкоголь используется ими в качестве инструмента в повседневных практиках (рис. 9). Для «пьющих часто» более широк диапазон значимых для них свойств алкоголя. Отвечая на вопрос «Какие свойства спиртного наиболее важны лично для вас?», они давали больше ответов, чем «пьющие регулярно» и «эпизодически». Нет ни одного свойства, которое «регулярно» и «редко» пьющие ценили бы выше «пьющих часто». Возможно, это связано с тем, что первую группу составляют в основном мужчины.

Рис. 9. Распределение ответов на вопрос: «Как в Вашем окружении относятся к тем, кто частенько перебирает с алкоголем?» (% от ответивших)

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

V. Bryuno. Alcohol problems of the working-age population

Рис. 9. Распределение наиболее значимых свойств алкоголя в зависимости от частоты употребления (% от группы, были возможны множественные ответы) Подробнее о мужских и женских моделях потребления [см.: 3]. Следует отметить важность таких свойств алкоголя, как возможность поднять себе настроение, расслабиться и отдохнуть во всех анализируемых группах. При многообразии этиологических теорий алкоголизма, естественно, невозможно исключить эйфорическое, релаксирующее, антидепрессантное и транквилизирующее действие. Без положительного воздействия проблема алкоголизма никогда бы не возникла. Действие алкоголя многогранно, но его воздействие связано с генетически-

ми, психологическими особенностями организма; возникновение позитивных эмоций является ведущим. Алкоголь в умеренных дозах позволяет легко расслабиться, быстро мобилизоваться. Исследование показало, что имеются убедительные доказательства существования в современном обществе потребности в опьянении – изменении психического состояния с помощью спиртного. Массовое потребление алкоголя выполняет существенную социальную функцию и является на данном этапе общественного развития следствием объективно существующей

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте

потребности. Мы отдаем себе отчет в том, что полное вытеснение пьянства из жизни общества – задача на отдаленную перспективу. Более того, эта проблема требует поэтапного решения. Употребление алкоголя так глубоко пустило корни в нашей жизни, что говорить об отказе от алкоголя для взрослых нереально. Вместо ломки старой

нормы нам кажется более плодотворным ее постепенное вытеснение, замещение более умеренной нормой – нейтральным отношением к алкоголю. Последнее формируется, на наш взгляд, не за счет усиления противоалкогольного давления, а путем ликвидации причин потребления алкоголя.

Литература 1. Интернет в России: динамика проникновения. Осень 2009 // Доминанты. 2009. № 49. 2. Пятницкая И.Н. Злоупотребление алкоголем и начальная стадия алкоголизма. М.: Медицина, 1988. С. 124.

3. Шурыгина И.И. Мужские и женские паттерны потребления алкоголя // Информационно-аналитический вестник. Социальные аспекты здоровья населения. 2010. № 2(14). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/193/30

А.И. НОВИКОВ Ивановский государственный университет, В.П. КРАСНОВА, М.В. ГРЯЗНОВА Ивановский филиал РГТЭУ

МЕДИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ АЛКОГОЛИЗАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ ИВАНОВСКОЙ ОБЛАСТИ Medical and psychological problems of spread of alcohol dependence and social and economic effects of alcoholism development in the region are pointed out. Population alcoholization lies in the social and economic sphere. The solution of the medical and psychological problems in the process of doing away with the harmful phenomena must be integrated. Проблема алкоголизма не только социальная, экономическая, юридическая, но и медико-психологическая. В России, как и повсюду в мире, большинство жертв алкогольной смертности в стране – не тяжелые алкоголики, а обычные граждане, употребляющие алкоголь по выходным и праздникам и не осознающие опасности подобной модели потребления. По данным доклада Общественной палаты Российской Федерации основные последствия злоупотребления алкоголем в России включают: избыточную смертность, снижение © Новиков А.И., Краснова В.П., Грязнова М.В., 2012

продолжительности жизни и потери здоровья; деградацию социальной и духовнонравственной среды; экономические потери, многократно превышающие доходы от производства и оборота алкоголя. Среди медицинских проблем злоупотребление алкоголем стоит на первом месте по количеству лет жизни, проведенных с утратой трудоспособности, среди всех модифицируемых факторов риска смерти. Согласно расчетам 26% от всех смертей в разной степени связаны с алкоголем – 30% у мужчин и 17% у женщин [1]. Число детей в возрасте до 14 лет, состоящих на учете в связи с алкоголизмом, выросло

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

алкогольной болезни печени, в 1,2 раза от язвы желудка, в 5 раз от психических расстройств, в том числе в 10 раз от алкогольного психоза, от отравлений алкоголем 1,3 раза [5]. В структуре общей заболеваемости взрослого населения в 2011 г. преобладают болезни органов кровообращения, дыхания, мочеполовой и костно-мышечной систем, травмы, отравления и другие воздействия внешних причин. Отмечен рост за пятилетие заболеваемости населения как общей (на 8,4%), так и первичной (на 11,5%), в том числе общей заболеваемости болезнями системы кровообращения (на 9,9%). Рост психических расстройств и расстройств поведения, обусловленных во многом алкоголизмом, на 16,1% и 21,5%, болезней мочеполовой системы на 25,4% и 33,0%, травм, отравлений на 8,1% и 8,8% соответственно [7]. У подростков, отличающихся незрелостью в медико-спихологическом плане, отмечен рост общей заболеваемости за 2006–2011 годы на 14,1% и первичной заболеваемости на 16,9%, в том числе за счёт болезней системы кровообращения на 14,3%, болезней мочеполовой системы на 49,7%, психических расстройств на 55,3%, травм и отравлений на 16,0% [2]. В Ивановской области за период с 2006 по 2011 годы рост распространённости хронического алкоголизма составил только 3,0% при одновременном снижении распространённости по алкогольным психозам на 15,4%, первичной заболеваемости хроническим алкоголизмом на 7,9% и алкогольным психозам на 18,7%. Показатели алкозависимых людей в Ивановской области выше, чем в целом по России, в том числе распространённость заболеваний хроническим алкоголизмом в 2,3 раза, алкогольных психозов – в 2,1 раза, первичной заболеваемости хроническим алкоголизмом – в 1,4 раза, хроническим алкоголизмом – в 1,9 раза [7]. Данные литературы свидетельствуют о многообразном характере воздействия алкоголя на репродуктивную систему. Известно, что хроническое злоупотребление алкоголем вызывает изменения в репродуктивной системе и бесплодие,

A. Novikov, V. Krasnova, M. Gryaznova. Medical and psychological problems of population alcolization in Ivanovo region

в 1,6 раза, число подростков 14–18 лет – в 1,5 раза [2]. В настоящей статье поставлена цель выявить медико-психологические проблемы алкоголизации населения в Ивановской области. В настоящей статье использованы материалы Росстата по Ивановской области, данные ведомственной отчетности и результаты исследования института «матери и дитя», отражающей влияние алкоголя на состояние здоровья населения. По данным Росстата демографическая ситуация в Ивановской области остаётся неблагоприятной поскольку численность населения продолжает сокращаться. За счёт некоторого роста рождаемости превышение смертности над рождаемостью в 2007–2011 гг. составляет в среднем 1,8 раза в отличие от 2,7 раза в 1997–2001 гг., то есть влияние медико-психологических факторов на составляющие демографической политики остается высокой [7]. Хотя продолжительность предстоящей жизни населения Ивановской области рождения после 2000 года превысила 60летний рубеж, но у мужчин всё-таки не достигла пенсионного возраста. По данным ВОЗ из 100 юношей – выпускников школ 2009 года в Англии доживут до пенсии 90 человек, а в России – лишь 40. Главная причина здесь – именно потребление алкоголя. Каждый второй из живущих сегодня в России 40-летних мужчин не доживет до 60 лет, а в бедной, но непьющей Албании до 60 лет доживут почти все (93%). В странах с преимущественным потреблением вина или пива мужчины живут в среднем на 6–8 лет меньше, чем женщины, а в странах с высокой долей потребления крепких алкогольных напитков этот разрыв составляет 10 и более лет, в России – 14 лет. В странах с непьющим населением и развитой системой здравоохранения мужчины живут в среднем на 4–6 лет меньше женщин. Алкогольная смертность – самое тяжелое следствие злоупотребления алкоголем. За период с 2007 по 2011 годы смертность населения Ивановской области от заболеваний системы кровообращения снизились в 1,6 раза, но отмечен рост в 1,2 раза смертности от заболеваний органов пищеварения, в том числе в 1,6 раза от

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Новиков А.И., Краснова В.П., Грязнова М.В. Медико-психологические проблемы алкоголизации населения Ивановской области

мертворождаемость, а также снижение жизнеспособности потомства. Среди причин мужского бесплодия на первом месте хронические воспалительные заболевания полового тракта, приводящие к формированию дегенеративных форм сперматозоидов и значительному нарушению белкового состава спермы, приводящих к невынашиванию беременности [4]. Отмечен рост числа бесплодных браков, что требует значительных финансовых затрат на применение современных технологий (126 тысяч рублей на 1 процедуру ЭКО), последующее выхаживание новорождённых (дорогостоящее медицинское оборудование и медикаменты) и лечение отдалённых последствий тяжёлых заболеваний, связанных с отклонением в развитии и инвалидности таких детей. Статистика учитывает единичные случаи фетального алкогольного синдрома у новорождённых, но в связи с отсутствием скрининга для его выявления в области истинная частота его неизвестна. За период 2006-2011 годов отмечен рост осложнений течения беременности (на 10,3%) и в 2,1 раза числа преждевременных родов, рост в 1,3 раза числа рождений детей с низкой массой тела и в 1,2 раза с экстремально низкой массой тела, что также требует значительных материальных затрат на дорогостоящее лечение и выхаживание. Известно, что стоимость затрат только на реанимационную и интенсивную помощь новорождённому составляет не менее 1,5 тыс. долларов. Смертность новорождённых с очень низкой массой тела в акушерских стационарах выросла в 4,6 раза [6]. Необходимо отметить, что с 2012 года младенческая смертность учитывается у детей, родившихся при сроке гестации от 22 недель с массой тела от 500 грамм, что потребует значительного увеличения затрат на их выхаживание и дальнейшее лечение. Среди медико-психологических факторов, влияющих на формирование перинатальной патологии, отмечают развитие алкоголизма у отца, безработицу. Необходимо учесть и особенности питания и уровень доходов. Отмечен рост смертности детей от болезней перинатального периода в 1,5 раза, в том числе от врождённой пневмонии в 2,3 раза, врождённых аномалий в 1,5 раза, в том числе от врождённых

пороков сердца и сосудов в 1,2 раза, от болезней ЦНС в 3,0 раза [7]. У детей до 14 лет в 2006 и 2011 годах отмечен рост общей заболеваемости на 6,6% и на 7,5% первичной заболеваемости; рост болезней нервной системы на 1,9% и снижение первичной заболеваемости на 13,3%; при снижении на 2,5% общей заболеваемости болезнями системы кровообращения имеет место рост первичной заболеваемости на 20,0%; рост на 3,4% общей заболеваемости и на 16,9% первичной заболеваемости болезнями мочеполовой системы. Отмечено также увеличение в 1,4 раза числа детей первого года жизни, умерших на дому. В подростковом возрасте наибольшее влияние на частоту возникновения патологических изменений, в том числе репродуктивной сферы, распространённость которых составляет у юношей 15–17 лет 40,4%, оказывают, главным образом, поведенческие факторы: употребление алкоголя, наркотиков, болезни, передаваемые половым путём [7]. С учётом большей вероятности маргинального поведения у алкоголезависимых отмечено увеличение числа курящих и употребляющих наркотики. Например, до 80% больных сифилисом злоупотребляли спиртными напитками и заражение произошло в состоянии алкогольного опьянения. Одновременно в динамике в области за пятилетие отмечен рост больных ВИЧинфекцией в 1,6 раза [7]. Таким образом, можно отметить, что проводимая работа по снижению влияния алкоголизации населения на улучшение демографической ситуации в области требует дальнейшего совершенствования. Несмотря на принимаемые меры по улучшению демографической ситуации и сохранению человеческого капитала в Ивановской области, проблемы борьбы с негативным влиянием алкоголизации населения на здоровье популяции не приняли характер широкомасштабных мер. На основании вышеизложенного предлагается: 1. Улучшать социально-экономическую жизнь в регионе, совершенствовать социальную инфраструктуру, слабые рыночные механизмы.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

3. Усилить контроль за соблюдением правил торговли алкогольными напитками и контролю качества алкогольных напитков, поступающих в торговлю.

Литература 1. Доклад «Злоупотребление алкоголем в Российской Федерации: социально-экономические последствия и меры противодействия», утвержденный Советом Общественной палаты Российской Федерации 13 мая 2009 года. М., 2009. С. 14–21. 2. Доклад Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) и Независимого института социальной политики «Анализ положения детей в Российской Федерации: на пути к обществу равных возможностей». URL: www.unicef.ru 3. Иванова А.Е. Тенденции смертности в России и резервы сокращения её от преодолимых причин // Демографические перспективы России и задачи демографической политики: Материалы научно-практической конференции, г. Москва, 6-8 апреля 2010 г. М.: Экон-Информ, 2010. С. 27–37.

4. Кулигина М.В., Васильева Т.П. Репродуктивное поведение и здоровье населения (медико-социальные аспекты). Иваново, 2008. С. 86–102. 5. Немцов А.В. Алкогольная смертность в России и пути снижения алкогольных потерь // Демографические перспективы России и задачи демографической политики: Материалы научно-практической конференции, Москва, 6–8 апреля 2010 г. М.: Экон-Информ, 2010. С. 66–74. 6. Отчёт уполномоченного по правам ребёнка по Ивановской области за 2011 г. URL: http://ivdeti.ru 7. Показатели здоровья населения и деятельности учреждений здравоохранения Ивановской области в 2007- 2011 гг. Иваново, 2012.

М.Е. ПОЗДНЯКОВА Институт социологии РАН

РАСПРОСТРАНЕНИЕ АЛКОГОЛЯ В РОССИИ И ЕГО СВЯЗЬ С ПЕРВИЧНОЙ НАРКОТИЗАЦИЕЙ The article is based on data obtained during the research of students of secondary and high school and students of Russian universities and considers the correlation between alcohol consumption and single or repeated experience of drug usage. To reveal the connection between alcoholization, orientation of the personality and internal and external factors determined an individual's behavior, the regulation of the behavior from the outside, from the social structure was studied. The results of the research have shown, that various kinds of dependence including alcohol or drug abuse, or both, alternately or together could occurred under the influence of random current constellation of internal person motivations, external circumstances of life and social environment. В последние годы в связи с проблемой распространения и употребления наркотиков в России, потребовавшей незамедлительных действий со стороны государства, © Позднякова М.Е., 2012

проблема алкоголизации населения отошла на второй план, кампания по борьбе с пьянством и алкоголизмом оказалась фактически свернутой, усилия ученых были направлены на исследования вовлеченности населения в наркотизм. Начиная

A. Novikov, V. Krasnova, M. Gryaznova. Medical and psychological problems of population alcolization in Ivanovo region

2. Вырабатывать у детей, подростков и молодёжи ценности формирования здорового образа жизни, охраны семейных ценностей.

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией

с 1990-х годов, сожалению, практически нет серьезных обоснованных исследований, посвященных изучению алкоголизма среди населения. В начале XXI века в России наметились некоторые позитивные изменения в наркоситуации. Наблюдается устойчивая тенденция к снижению заболеваемости и болезненности наркоманиями, многие специалисты стали говорить о стабилизации наркоситуации, отмечая, однако, тенденцию замены распространенных в последние годы наркотиков на алкоголь, связь алкоголизации с первичной наркотизацией, увеличения потребления алкоголя на душу населения. Если раньше проблема алкоголизации рассматривалась преимущественно в связи с проблемами маргинальности и маргинализации, то теперь паттерны потребления алкоголя стали свойственны для всех поло-возрастных групп населения, начиная от раннего детского возраста и кончая старостью. Неуклонно растущая на протяжении многих десятилетий алкоголизация населения приобрела к началу XXI века характер масштабного бедствия для России. По всем своим показателям алкоголизация в начале XXI века достигла уровня, представляющего серьёзную угрозу генетическому фонду народа, национальной безопасности и перспективам социально-экономического развития страны. Особенно резко ухудшилась алкогольная ситуация за последние 2 десятилетия. По своему разрушительному воздействию на общество, судьбы людей, физическое и нравственное здоровье народа, нынешние масштабы алкоголизации населения не идут ни в какое сравнение с её размерами на всех предшествующих этапах развития страны. Большую роль здесь играют высокие темпы роста потребления алкоголя в неблагоприятных условиях, в которых протекал процесс алкоголизации населения. С одной стороны сформировалась особая структура потребляемых напитков, в которой преобладали крепкие спиртные напитки, так называемая «северная водочная модель» потребления, с другой, – своеобразная культура винопотребления, характерными чертами которой являлись

помимо разового потребления больших доз алкоголя, наличие широкой системы питейных традиций и обычаев, требующих питья и угощения по самым разнообразным случаям и событиям в жизни, превращающих алкоголь в непременный атрибут повседневного быта людей. Кардинальная проблема в профилактике приобщения к психоактивным веществам в России состоит в несоответствии характера нашей профилактики такому глубинному социальному и психологическому явлению как массовое стремление людей одурманивать себя. Так, отношение населения к алкоголю, закрепленное в представлениях о вынужденном характере трезвости, о жизнелюбии и щедрости пьющего человека, о связанных с употреблением алкоголя «приличиях» в определенных ситуациях и т.п., показывает, что типичное для алкогольной политики прежних лет нормативное утверждение «трезвость – норма жизни» не соответствует реалиям последнего времени. Потребление алкоголя включено в повседневные практики населения в качестве нового способа освоения изменившегося социального пространства. В отличие от прежних лет массовая алкоголизация предстает в общественном сознании не как нарушение нормы, а как механизм индивидуальной и групповой адаптации к изменившимся социальным условиям и формирования новых реальных и виртуальных сообществ со сходными ценностыми и смысложизненными ориентациями, связанными с алкоголем. Злоупотребление спиртными напитками до сих пор считалось характерным признаком маргинальных слоев населения, серьезным препятствием в карьере и для социального взаимодействия. В последние годы трансформации общества алкоголь тесно вплетен в ткань социального взаимодействия и участвует в трудовой, предпринимательской, досуговой, коммуникативной, развлекательной деятельности населения. Заметна тенденция к социальному обособлению «трезвенников», противников употребления алкоголя. Пьющее население в целом ведет себя как единая социальная система, проти-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

алкогольных традиций и обычаев, как окружающие относятся к человеку в состоянии опьянения, как воспринимается нарушение поведенческой нормы и законодательных норм, какие меры борьбы с алкоголизмом и пьяными обычаями находят поддержку у населения. Предпринята попытка решения этих вопросов в исследовании «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России. Социологический анализ»1. Сегодня происходит изменение алкогольной ситуации, и не всегда в лучшую сторону. Меняются структура потребляемых напитков, частота потребления, количество выпитого, мотивы потребления, социальные установки и представления о норме потребления – соответственно, модели потребления алкоголя. Сейчас для новой волны алкоголизации характерно участие в ней потребителей различных психоактивных веществ (алкоголь, наркотики), озабоченных формированием таких механизмов саморегуляции при употреблении, которые позволяли бы оставаться не только «социально сохранным» в семье и на работе, но и быть успешным человеком. В настоящее время в некоторых группах населения наблюдается так называемая «тихая» (скрытая) алкоголизация, которой чаще всего подвержены женщины и представители «беловоротничкового» менеджмента. Наблюдается внутреннее противоречие в социальных установках и повседневных представлениях россиян об употреблении спиртного, которые отличаются размытостью, аморфностью и в то же время противостоят сложившимся моделям потребления [4]. Трагизм ситуации заключается в том, что даже незначительная алкоголизация является пусковым механизмом наркотизации различных групп населения, в первую очередь подростков и молодежи. Наблюдается тенденция сочетанного употребление алкоголя и наркотиков, что приводит к еще более тяжелым последствиям. Сейчас для новой волны алкоголизации характерно участие в ней потребителей и алкоголя и наркотиков в молодежной среде, что приводит к еще бо1

Исследование финансируется РГНФ № 1203-00523а

M. Pozdnyakova. Spread of alcohol in Russia and its connection with primary narcotization

вопоставляя себя декларируемой норме трезвости в государственной алкогольной политике. С другой стороны, можно говорить о возникновении специфических сообществ по признаку отношения населения к потреблению алкоголя. Наблюдается дифференциация населения и формирование новых социальных солидарностей на основе различного отношения к алкоголю (часто негативной). Решающую роль в обострении алкогольной ситуации сыграла ошибочная политика государства, которая сделала процесс алкоголизации населения практически неуправляемым. В настоящее время Правительство, беря курс на рестриктивную модель социального контроля, основой которой должны были стать превентивные практики информационного, психологического, воспитательного, медицинского, просветительского реагирования на алкоголизацию и мероприятия по минимизации вреда от злоупотребления алкоголем при ограничении его доступности, основные усилия направило на регулирование алкогольного рынка и в меньшей мере на изменение спроса. Конкретные шаги, предпринимаемые государством для ослабления остроты кризисного состояния алкогольной ситуации, сконцентрировались в основном на административно-правовых мерах по ограничению доступности спиртного по возрасту покупателей, цене, месту и времени продаж, повышению ответственности за различные правонарушения и аморальные поступки на почве злоупотребления алкоголем. При этом не учитываются объективные обстоятельства обращения населения к алкоголю и обусловленного спроса на алкоголь, игнорируется тот факт, что потребление алкоголя связано с удовлетворением определенных человеческих потребностей и что оно своими истоками уходит в сферу человеческих связей и отношений, коренится в культуре быта, в условиях и образе жизни людей. Отсутствует внимание к социальному аспекту управления процессами алкоголизации: каковы тенденции в реальном потреблении алкоголя, что стимулирует рост обращения к спиртному, что может повлиять на отказ от употребления, каковы мотивы у населения в поддержании

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией

лее тяжелым социальным последствиям, вызывает еще большие опасения с точки зрения общественной безопасности. Включение в употребление алкоголя каждого нового поколения происходит в новых социальных и экономических условиях, что находит свое отражение как в реальной, так и в виртуальной среде. Разрушение устоявшихся норм поведения приводит к изменению образа жизни, вместе с тем образ жизни пьющего человека имеет свою логику, некоторые параметры которой отражаются в социальных взаимодействиях. Так, например, в различных социальных сетях образуются группы, членство в которых основано на определенных питейных пристрастиях и привычках. Они обычно «не улавливаются» ни медиками, ни милицией. Зарождаясь в Интернете, они перерастают границы виртуального и становятся фактическими компаниями. В настоящее время в Интернете были обнаружены более 20 сайтов, например таких как «Выпей со мной», «Виртуальное пьянство, «Клуб любителей пива», «Сообщество любителей выпить», «Накрой поляну», «Не грусти, давай выпьем». Мы отобрали лишь те сайты, на которых есть призыв к алкогольному общению. Они несут определенную нагрузку – найти виртуального собутыльника и таким способом решить для себя проблему отсутствия общения. С социологической точки зрения они заслуживают внимания, как субкультурные явления. Современное киберпространство и виртуальные Интернет-сообщества являются значимым фактором, влияющим на многие показатели изменения алкогольной ситуации и иных форм девиантного поведения. В этой связи Интернет-сообщества проалкогольной направленности являются формой негативной солидарности. Сегодня общество недооценивает опасность, связанную с распространением информации через Интернет, которая позволяет индивидам с негативной направленностью личности относительно легко группироваться, приобщая к ценностям своего сообщества и вовлекая в него все новых членов. За последние 10 лет формы проявления ранней алкоголизации (знакомство со спиртными напитками в возрасте до

16 лет и регулярное его употребление в старшем подростковом возрасте) и раннего алкоголизма существенно изменились. Современные подростки предпочитают легкие напитки, которые можно сочетать с наркотиками. Характерно формирование групповой психологической зависимости. Среднесуточное количество потребляемых легких алкогольных напитков велико (более 200 мл чистого алкоголя) и превышает аналогичные показатели у злоупотребляющих крепкими алкогольными напитками (100–150 мл), что, как правило, способствует быстрому переходу к алкоголизму или иной форме зависимости (при сочетании алкоголизма и наркомании). Особенностью ранней алкоголизации является ежедневное потребление пива и других слабоалкогольных напитков, которое стало паттерном аддиктивного поведения в подростковой среде и привело к прямой связи алкоголя с первичной наркотизацией и к их сочетанному употреблению. Одной из задач исследования является изучение связи алкоголизации с первичной наркотизацией в молодежной среде. Для решения этой задачи были проведены эмпирические исследования среди различных половозрастных групп населения в нескольких регионах страны, а также проведён вторичный анализ материалов, полученных ранее в многочисленных исследованиях по проблемам алкоголизма. Известно, что зависимость от алкоголя или наркотиков в социальном аспекте – это формы девиантного поведения, которые различаются по веществу, вызывающему патологическое влечения. Психологическая основа в данном случае – аддикция, не позволяющая индивиду сознательно управлять своим поведением. Хотя алкоголь относится к легальным психоактивным веществам, а наркотики – к нелегальным, профилактика обращения подростков к экспериментам с этими веществами строится аналогично. Причины развития болезненного влечения к алкоголю или наркотикам, как считают специалисты по профилактике, заключаются в рассогласовании между требованиями среды и ресурсами индивида. В соответствии с теорией социальных

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

первая проба наркотика происходит на фоне алкогольного опьянения в компании сверстников. Наблюдается следующая схема приобщения к психоактивным веществам: сигареты -> алкоголь -> производные каннабиса. Встречаются и случаи употребления «тяжелых наркотиков». Очередность этих психоактивных веществ не всегда соблюдается, иногда практикуется их совместное употребление. Результаты многолетних исследований среди учащейся молодежи в очередной раз показывают, что степень алкоголизации тесно коррелирует с однократным или эпизодическим приемом наркотических веществ (рис. 1, табл. 1). В качестве иллюстрации рассмотрим это на примере учащихся 7–9 классов. Для анализа материала опрошенные учащиеся были разделены четыре группы подростков в зависимости от степени их алкоголизации. Подростки, никогда не употреблявшие алкоголь, условно были названы «трезвенники» (32%). Оставшаяся часть школьников, когда-либо употреблявшая алкоголь, была разделена на категории: «ситуативные потребители» (50%), «экспериментаторы» (12%) и «пьющие» (6%)2. Основными критериями для выделения групп стали мотивация потребления, частота употребления спиртных напитков и частота случаев сильного алкогольного опьянения (эмпирический индикатор – подросток не мог держаться на ногах) [2; 4]. Каждый второй подросток из группы «пьющих» и каждый третий из «экспериментаторов» отметил, что у него есть друг, пробовавший наркотики. По сравнению с 2 «Ситуативные потребители» попробовали алкоголь, имеют небольшой опыт опьянения легкими и/или крепкими алкогольными напитками, но не более двух раз за всю жизнь. За последний месяц употребляли алкоголь не более двух раз. «Экспериментаторы» имеют неоднократный опыт сильного опьянения (более трех случаев за всю жизнь) или только слабыми, или только крепкими алкогольными напитками. За последний месяц употребляли или только слабые, или только крепкие алкогольные напитки три и более раз. «Пьющие» имеют многократный опыт (три и более раз) сильного опьянения и слабыми, и крепкими алкогольными напитками, употребляли за последний месяц как крепкие, так и слабые алкогольные напитки три и более раз.

M. Pozdnyakova. Spread of alcohol in Russia and its connection with primary narcotization

девиаций Р. Мертона, это рассогласование приводит к поискам преодоления дезадаптации индивида доступными для него средствами. В своих эмпирических исследованиях мы обнаружили, что под влиянием случайным образом сложившейся констелляции внутренних побуждений индивида, внешних обстоятельств его жизни и особенностей его окружения может возникнуть злоупотребление либо алкоголем, либо наркотиками, либо и тем, и другим попеременно и вместе. Отчасти это результат зараженности среды. Так, среди алкоголизирующегося населения северных сельских районов можно встретить презрительное отношение к «наркоманам». Среди младших подростков (10–13 лет) встречаются потребители токсических веществ (ацетон, клей «Момент» и др. растворители). В 1990-ые годы их было больше, потому что эти вещества были доступны и по цене, и по условиям рынка. Токсикомания развивается так злокачественно, что активные токсикоманы тех лет скорее всего выбыли уже из числа живых, либо стали глубокими инвалидами. В южных, уральских и сибирских районах довольно часто можно выделить местности («анклавы», например, г. Чапаевск на Волге, г. Кимры – Тверская область), где торговля наркотиками постоянно воспроизводит свой рынок. В опросах в 90-х годах наркозависимых в Ульяновске, Мурманске, Алма-Ате, Московской области нам приходилось слышать, что «алкаш – это свинья, у него кайф животный», что «алкаша нельзя ровнять с наркошей» и т.п. В то же время наркозависимые со стажем, когда нет наркотика, нет денег на дозу или когда есть намерение самостоятельно излечиться от наркомании, «переламываются» огромными дозами алкоголя, т.е. сочетают алкоголь с наркотиками. Известно также, что эффект небольшой дозы алкоголя может быть усилен приемом некоторых лекарственных средств. Эти примеры показывают, что некоторые «пробовальщики» психоактивных веществ упорно ищут «свой дурман» и не задумываются о последствиях для здоровья. Данные исследования свидетельствуют о том, что более чем в половине случаев

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией

100

Рис. 1. Связь между алкоголизацией и знакомством с наркотиками (% от группы) Таблица 1 Связь между алкогольным поведением и употреблением наркотиков Опыт употребления наркотиков, %

Алкогольное поведение

Никогда не пробовал спиртного Пробовал спиртное Употребляют алкоголь редко (1 и несколько раз в год) Регулярные потребители (несколько раз в месяц и чаще) Никогда не испытывал сильного алкогольного опьянения Неоднократно испытывал сильное опьянение В компании пить не принято В компании выпивки бывают редко В компании выпивают довольно часто ними, у «трезвенников» и «ситуационных потребителей» значительно меньше друзей с опытом употребления наркотиков (2% и 10% соответственно). Риск, что подросток попробует наркотики гораздо выше в группе «пьющих». В большинстве случаев первые пробы наркотиков осуществляются спонтанно, в местах проведения свободного времени и инициируются окружающей компанией.

2,1 12,3 2,3 29,8 3,3 35,4 4,1 8,9 31,8

С возрастом нарастает степень алкоголизации молодежи, она продолжается и в студенческой среде. Среди старшеклассников (9–11 класс) и студентов (1–3 курс) были выделены две группы респондентов. В группу повышенного риска были отнесены «пробовальщики» наркотических или токсических веществ (один раз попробовал, несколько раз попробовал, пробовал много раз, но система-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

лективу и формирование новых социальных микрогрупп, стремление к признанию в них и т.д. Среди них высок процент лиц, систематически употребляющих спиртные напитки – от нескольких раз в неделю до нескольких раз в месяц (рис. 2). Выявлено, что студенты ВУЗов, употребляющие некоторые наркотические средства, как правило, совмещают их с принятием определенных доз спиртного для достижения более глубокого и быстрого «кайфа». Подростки-школьники, имеющие опыт эпизодического употребления наркотиков или токсических веществ, также сочетают употребление наркотических веществ с приемом алкогольных напитков или чередуют их. Большинство студентов, отнесенных к группе повышенного риска, потребляют и алкоголь и наркотики, причем «пусковым механизмом» наркотизации является раннее приобщение к алкоголю. От 9 до 12% респондентов группы риска (в зависимости от региона) алкоголь не признают и употребляют только наркотики. Следует обратить внимание на данные, характеризующие вовлеченность в алкоголизацию тех, кто неоднократно пробовал наркотические и (или) токсические вещества. Девушки, склонные к потреблению наркотиков, значительно чаще обращаются к

Рис. 2. Группы потребителей алкоголя среди студентов, (% от ответивших)

M. Pozdnyakova. Spread of alcohol in Russia and its connection with primary narcotization

тически не потреблял). Выделение этой группы условное, т.к. нет медицинских подтверждений разового, эпизодического или хронического употребления наркотиков. В контрольную группу вошли те учащиеся и студенты, которые никогда не употребляли алкогольные напитки, наркотические (и) или токсические вещества («трезвенники»). Сравнение характерологических особенностей и характеристик употребления алкоголя или наркотиков двух групп показывает, что «пробовальщики» – это индивиды с определенной предрасположенностью к алкоголизации и наркотизации, у которых более высока вероятность перехода эпизодического или одноразового употребления наркотиков в хроническую форму. Эта предрасположенность касается не только склонности, например, к рискованному поведению и др. психологических особенностей, но затрагивает и социальную сферу жизнедеятельности (мотивы, ориентации, жизненные планы и т.п.). Среди студентов, отнесенных к группе повышенного риска, велика доля первокурсников. Помимо возраста их отличает от школьников ослабление влияния родителей, большая свобода в финансовых расходах, резкая ломка ранее приобретенных стереотипов, адаптация к новому кол-

101

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией

102

алкоголю. Традиционные различия между юношами и девушками в студенческом возрасте еще сохраняются, но заметно ослабевают. Следует обратить внимание на то, что часть исследователей и значительная часть родителей считают, что первая проба алкоголя в раннем возрасте может быть невинна и не влияет на дальнейшее приобщение к алкоголю и наркотикам. Полученные нами данные опровергают это суждение. Ретроспективный анализ показал, что в контрольной группе в возрасте до 15 лет однократно пробовали алкогольные напитки менее 5% студентов, в возрасте 15–17 лет – 17%, а в группе пробовавших наркотики (группа риска) во много раз больше: до 15 лет  31%, в 15–17 лет – 51% опрошенных. Сопоставление конкретных данных в очередной раз подтверждает связь между ранней пробой алкоголя и экспериментированием с наркотическими или токсическими веществами. Среди лиц, включенных в группу повышенного риска, преобладают те, кто многократно был в состоянии сильного опьянения. Каждая третья девушка, потребляющая наркотики или токсические препараты, в состоянии крайнего опьянения находилась неоднократно. Оценка своего состояния в результате воздействия алкогольных напитков служит признаком для прогноза алкоголизации молодежи и, в конечном счете, ее наркотизации. Положительная оценка воздействия алкоголя и наркотических веществ на психическое состояние характерна для многих респондентов: испытывают подъем сил, улучшается настроение. Это состояние отмечают более половины юношей и девушек. Если фактором риска считать однократное применение психоактивных, наркотических средств, то положительная оценка их воздействия на психическое состояние существенно увеличивает риск в отношении дальнейшего употребления. Каждый пятый считает, что употребление спиртного и наркотических веществ на его психическом и физическом состоянии никак не сказывается, 12% отмечают состояние полного безразличия под влиянием наркотиков, каждый де-

сятый в опьянении склонен к общению в шумной компании. Обстоятельства, приведшие молодых людей к выпивке и опьянению, следующие: встречи с друзьями, вечеринки, проводы в армию (1 место), семейные праздники (2 место), общенародные праздники (3 место), причем девушки в этих обстоятельствах оказывались в состоянии опьянения в 1,5–2 раза чаще, чем юноши. Для молодых людей группы риска характерно терпимое отношение к людям, злоупотребляющим спиртными, наркотическими и токсическими веществами. По социально-психологическим и нравственным характеристикам потребителей алкогольных напитков и наркотических или токсических веществ, следует отнести к лицам с отрицательной направленностью личности. Нравственное сознание молодого человека, будучи обусловленное данным типом социального поведения и резко изменившимися социальными ценностями, испытывает на себе влияние как внешних факторов, связанных с условиями жизнедеятельности – прежде всего с материальным благополучием, условиями трудовой, культурно-бытовой и общественно-политической деятельности, так и факторов непосредственно морального характера. Речь идёт об уровне нравственного развития отдельных групп подростков и молодежи, о субкультуре этих групп, о нравственном и социальном опыте. К девиантному поведению, проявляющемуся в злоупотреблении психоактивными веществами, в одних случаях приводят неудовлетворенные потребности, отрицательные установки, в других – то, что опрошенные называют «скукой»: отсутствие интересов, увлечений, бессодержательное использование свободного времени, пустота. Из многочисленных факторов, способствующих приобщению к алкоголю и переходу к наркотикам, можно выделить наиболее типичные: Для группы потребителей наркотиков характерно возрастание ценности свободного времени в ущерб ценности труда, учебы. У них досуг выступает как ведущая ценность в жизни. Для употребляющих наркотики характерны занятия рекреаци-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Известно, что несогласованность между предписываемым общественной системой типом поведения и существующим характером поведения личности социальных противоречий порождает девиантное поведение. По данным исследований, наблюдаемое поведение практически всегда согласуется с направленностью личности. Степень выраженности девиаций в поведении позволила нам сформировать шкалу отрицательной направленности молодых потребителей алкоголя в сочетании с наркотиками. Молодых людей с «особо устойчивой» отрицательной направленностью личности, которая проявляется, в частности, в наркотизации, отличает ярко выраженная мотивация своих действий. Их потребности в подавляющем большинстве асоциальны. Их жизненный опыт объединён в определенную систему понятий и поведенческих привычек. Молодой человек из этой категории нетерпим к коллективному мнению, склонен к отрицательному лидерству. Он легко адаптируется в социальном окружении с негативной направленностью. Ко второй группе – с «устойчивой» отрицательной направленностью личности – относятся учащиеся, асоциальная направленность которых менее выражена, их аморальный опыт поведения еще не трансформирован в устойчиво негативную систему, но он все же значителен и поэтому вызывает опасения. Мнения, суждения, оценки ближайшего окружения или их референтной группы выступают существенно значимым фактором в регуляции их поведения. В третью группу – «неустойчивой» отрицательной направленности – входят подростки, для которых значимы многие положительные потребности и интересы, но они несамостоятельны в суждениях и оценках, зависимы от любого чужого мнения. Опыт аморального поведения таких подростков в сравнении с уже рассмотренными группами менее разнообразен. Молодые люди с неустойчивой аморальной направленностью не имеют принципиальной позиции и могут легко попадать под влияние отрицательно устремленных приятелей. Полученный материал ещё раз показал, что для эффективной государственной ал-

M. Pozdnyakova. Spread of alcohol in Russia and its connection with primary narcotization

онного типа – отдых, развлечения, культурное потребление. Доля активных видов деятельности, требующих определенных навыков, невелика. Вместе с тем, в группе потребителей наркотиков сформировалась своя субкультура, основанием которой является маргинальное состояние личности, когда она постоянно пребывает на перепутье, не развивается. Исследование выявило, что для представителей группы риска характерно сочетание пассивного времяпрепровождения с развлекательным, они обнаруживали также высокие показатели «тормозящего» и девиантного досуга. Изучение ценностных ориентаций позволяет сделать вывод о том, что группа потребителей наркотиков представляет собой специфическую социально-психологическую группу с явной предрасположенностью к девиантному поведению. Для экспериментирующих с наркотиками характерна гедонистическая ориентация в жизни. Ярко выраженная потребность в уважении со стороны окружающих, любви (в сравнении с контрольной группой) позволяет предположить уязвленное самолюбие, частые фрустрации потребителей наркотиков, что и заставляет их искать забвения в дурмане. Таким образом, наркотики и алкоголь выполняют для молодежи компенсаторные функции, восполняя неудовлетворенность средой, окружающими, помогая преодолеть отчуждение, дефицит межличностного общения, облегчая самовыражение, помогая получить признание и самоутверждение, столь актуальные для молодежи. Для выявления связи алкоголизации молодежи с направленностью личности и соотношения внешних и внутренних факторов, детерминирующих поведение индивида, было изучено регулирование поведения извне, со стороны общественной структуры. Имеются в виду социальные отношения в сфере производства, положение в социальной структуре, сфера ведущей деятельности (труд или досуг). Мы интерпретировали их как социальные условия поведения индивида, детерминирующие цели, средства и правила поведения.

103

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией

104

когольной политики необходимо решение таких задач, как выявление новых тенденций алкогольного поведения в различных половозрастных и социальных группах, определение факторов, способствующих алкоголизации молодежи, изучение гендерных различий в моделях потребления алкоголя,

анализ социально-экономических условий делинквентных семей, рекрутирующих будущих пьяниц. Научные исследования позволят определить причины неудач и просчетов государства в антиалкогольной борьбе, что даст возможность сформировать новые подходы к алкогольной политике.

Литература 1. Заиграев Г.Г. Алкоголизм и пьянство в России: пути выхода из кризисной ситуации // СОЦИС. 2009. № 8. 2. Моисеева В.В. Основные тенденции и факторы риска в алкогольном поведении молодежи: связь с девиацией // Электронный журнал «Социальные аспекты здоровья населения». 2010. № 3. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/ view/224/30/lang,ru/

3. Позднякова М.Е. К проблеме снижения потребления алкоголя // Девиантология сегодня: проблемы и перспективы. СПб., 2010. С. 60–63. 4. Потребление алкоголя в России. Социологический анализ // Информационно-аналитический бюллетень Института социологии РАН. М.: Институт социологии РАН, 2011. 102 с. URL: http://www.isras.ru/inab_2011_01.html

Т.В. ЧЕКИНЁВА Институт социологии РАН

К ВОПРОСУ РАСПРОСТРАНЕНИЯ УПОТРЕБЛЕНИЯ ПИВА СРЕДИ РАЗЛИЧНЫХ СЛОЕВ НАСЕЛЕНИЯ Data from various studies revealing causes of the mass beer consumption among Russian adults and young people are considered in the present article. Growth figures for 40 years of beer consumption are represented and reasons of beer alcoholism are analyzed. О том, что существует пивной алкоголизм, известно давно. И хотя в глазах обывателя он менее опасен, чем винный и водочный, последствия его разрушительны. В XIX веке англичане, борясь с алкоголизмом, решили вытеснить крепкие алкогольные изделия пивом. Но вскоре пришлось отменить «пивной закон», поскольку его введение лишь усугубляло пьянство. Исследования, проведенные во многих странах, свидетельствуют, что хронический алкоголизм развивается в 3–4 раза быстрее от употребления пива, чем от крепких алкогольных изделий. Хотя, привыкание вызывает собственно этиловый спирт, не © Чекинёва Т.В., 2012

зависимо от «контейнера» – пива, вина, водки – получающий ежедневно с пивом изрядную дозу спирта, психологически защищен, не чувствует своей опасности и не собирается с этим бороться. Согласно современным исследованиям, пиво – это первый легальный наркотик, прокладывающий путь другим, более сильным нелегальным наркотическим средствам. Именно потребление пива является первопричиной искалеченных судеб миллионов наших соотечественников. Наркологи утверждают, что алкоголь является самым агрессивным из наркотиков, а пивной алкоголизм характеризуется особой жестокостью. Этим и объясняется завершение пивных вакханалий

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Наибольшее значение этого показателя наблюдалось в 2007 году – 81 л. (1970 год – 16 литров, 1980 год – 24 литра, 1985 год – 18 литров пива (время Горбачевского «полусухого закона»), 1990 год – 23 литра, 1999 год – 29 литров, 2000 год – 37 литров, 2005 год – 60 литров пива) Многие эксперты говорят о том, что рынок приближается к насыщению. Однако в европейских странах потребление пива на душу населения составляет более 100 л в год. Регионами России, демонстрирующими наибольшее значение данного показателя (свыше 80 л) являются Уральский, Северо-Западный и Центральный Федеральные округа. Согласно проведенным исследованиям, пиво пьют больше половины россиян – 57%. Из них 75% мужчины и 41% – женщины. Основными потребителями пива являются люди в возрасте от 25 до 45 лет. Частота потребления пива в России довольно высокая – 31% тех, кто пьёт пиво, делает это не менее одного раза в неделю. Наиболее популярным является пиво в стеклянных бутылках. Среди наиболее часто приобретаемых марок пива можно выделить следующие: «Балтика», «Жигулёвское» и «Клинское» [3]. Судя по уровню производимого и реализуемого в торговле пива, Россия в настоящее время вошла в число стран, население которых занимает «передовые» позиции по употреблению этого изделия, по-прежнему считающегося слабоалкогольным и даже «безалкогольным». И это несмотря на то, что главный санврач России Г. Онищенко от лица всей медицины выступил в «Учительской газете» со статьей о вредных последствиях потребления пива. Согласно исследованиям, проведенным кафедрой биомедицинских основ безопасной жизнеспособности Красноярского государственного университета, из четырех тысяч опрошенных человек в возрасте от 7 до 20 лет, в числе первоклассников оказалось 48% употреблявших алкогольные напитки, что в 12 раз превосходит показатели 10-12-летней давности. Как констатировал Г. Онищенко, рост потребления пива в стране происходит «за счет подростков и женщин детородного возраста» [2].

T. Chekineva. To the problem of spread of beer consumption among different social strata

драками, убийствами, изнасилованиями и грабежами. Ученые, исследующие проблему алкоголизма, вполне обоснованно считают неправомерным разделение спиртных изделий по степеням их вредного воздействия на организм, поскольку среди них нет безвредных. Вопреки такой установке производители пива, рекламируя свой товар, стремятся увеличить приток покупателей тем, что пиво не алкогольный, а слабоалкогольный, якобы безвредный и чуть ли не полезный «напиток». И это несмотря на то, что за последние годы содержание алкоголя в пиве достигает в некоторых сортах 14% (т.е. соответствует по спиртосодержанию винам), тогда как в бытность СССР крепость пива в зависимости от сорта колебалась в пределах 1,5–6%, а чаще – от 2,8% в Жигулевском до 3,5% в Московском. Не многие знают, что бутылка светлого пива эквивалентна 50–60 граммам водки. Четыре бутылки в течение дня – 200–240 г. водки, почти половина бутылки. Одной из причин массового распространения употребления пива среди детей, подростков, молодёжи большинство учёных всего мира считают массивную, наступательную рекламу пива, которая делает употребление пива социально приемлемым и даже одобряемым. Пьющие обычаи и «привлекательные» свойства слабоалкогольных «напитков» навязываются не только рекламными роликами на телевидении, их пропаганда идёт в художественных фильмах, разных телепередачах, в печати, на рекламных щитах и пр. [1] Но ни в одном СМИ не сообщалось, что по вредности для организма пиво может сравняться только с самогоном, т.к. в процессе спиртового брожения и в пиве и в самогоне в полном объеме сохраняются сопутствующие алкоголю гораздо более ядовитые соединения (побочные продукты брожения.) Это альдегиды, сивушные масла, метанол, эфиры, содержание которых в пиве в десятки и сотни раз превышает уровень их допустимой концентрации в водке, полученной из спирта высшей очистки [2]. В настоящее момент потребление пива на душу населения в России составляет около 77 л.

105

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Чекинёва Т.В. К вопросу распространения употребления пива среди различных слоев населения

106

Анализ материалов исследований среди учащейся молодежи (2004 г., 2006г., 2010 г.), проведенных сектором социологии девиантного поведения института социологии РАН в различных регионах страны1, показывает, что каждый пятый старшеклассник предпочитает проводить время в компании, употребляя пиво. Так, при ответе на вопрос «Что вы предпочитаете пить в компании?» пиво выбрали 26,7% учащихся 9–11 классов Надыма, 21,3% учащихся 9–11 классов Москвы, 20,5% в Казани, 11,1% в Элисте. Для подростков характерен феномен групповой зависимости. У большинства этих ребят есть своя компания, которая состоит из одноклассников и давних знакомых. Наличие частых выпивок в своей компании признал каждый третий респондент, употребляющий пиво. Среди любителей пива зафиксировано самое большое количество ребят, приобщившихся к спиртному в возрасте до 10 лет – это каждый четвёртый. Также в данной группе выявлено достаточно частое употребление спиртного: 6% ответили, что выпивают ежедневно, а 34% указали, что употребляют алкоголь раз в неделю. Случаи сильного алкогольного опьянения зафиксированы у 65% старшеклассников любителей пива. Причем неоднократное опьянение отметил каждый третий из этих ребят. Ситуация по употреблению пива среди учащихся подросткового возраста ухудшается в связи с тем, что среди взрослого населения имеется попустительское отношение к употреблению пива, их ошибочные представления о нём и недопонимание разрушительного действия пива на неустойчивую психику растущего организма. (Данные мониторинга здоровья населения от 07.12.2009 года.). Кампания АЛКО выпускает слабоалкогольные коктейли на основе пива, в состав которых входят натуральные соки, создавая богатую гамму фруктовых вкусов что делает их особо привлекательными для молодёжи. В одной полулитровой бутылке простого светлого пива содержится столько же этилового спирта, сколько и в 60 граммах водки. По 1

Статья написана в рамках проекта РГНФ «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России. Социологический анализ», № 12-03-00523а

данным наркологов средний объем разового потребления пива – 2 бутылки. Средний объем разового потребления пива юношами – 2,4 бутылки (1200 миллилитров), девушками – 1,7 бутылки (850 миллилитров). Следовательно, девушки в среднем за раз выпивают в пересчёте на водку 120 грамм, а юноши 180 грамм. Это большая доза для организма подростка. В подростковом возрасте от первого значимого опьянения до формирования второй стадии болезни (т.е. физической зависимости) проходит 1,5–2 года. Следовательно, чем раньше начата алкоголизация, тем в более раннем возрасте формируется зависимость, тем хуже прогноз заболевания и жизни в целом. Причина среди населения растущего пристрастия к пиву, по мнению наркологов заключается в том, что пиво не отождествляется в общественном сознании с серьёзными последствиями для здоровья. Сейчас пиво является легкодоступным и сравнительно недорогим. Именно поэтому пить пиво могут позволить себе даже школьники и студенты [4]. Огромное количество потребителей слабоалкогольных напитков при определенных обстоятельствах могут переключиться с употребления пива на употребление других психоактивных веществ, в частности, крепких спиртных напитков или наркотиков. Таким образом, сегодня процесс употребления пива в подростковой среде является стартовой площадкой для алкоголизма и наркомании, которые ожидают их в будущем. Причины развития пивного алкоголизма, состоят из трех групп: социальные, психологические и индивидуально-биологические. К социальным следует отнести моду на употребление пива, его доступность, терпимое отношение общества к употреблению спиртного в общественных местах, наличие рекламы, как наружной, так и в средствах массовой информации. Психологические особенности подросткового возраста определяются акцентуациями характера в сочетании с существующими в обществе гедонистическими установками, т.е. желанием получить максимальное удовольствие за относительно короткий срок

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

четко выраженный алкогольный абстинентный синдром, более длительный период формирования первой стадии заболевания, сохранность адаптационных способностей на ранних этапах формирования болезни По мнению специалистов, «пивной алкоголизм» является дебютом более тяжелой наркологической патологии – запойного пьянства при употреблении крепких спиртных напитков, наркомании, токсикомании, а также причиной возникновения ненаркотических зависимостей в сочетании с тяжелой соматической патологией и социальной деградацией [4].

Литература 1. Заключение нарколога. URL: http://www. tvereza.info/alcohol/beer/narcolog_ru.html 2. Вред пива и пивной алкоголизм // Пивопитие и последствия пивного алкоголизма. URL: http://theme.orthodoxy.ru/pivo 3. Потребление пива на душу населения в

России составляет около 77 литров // РБК. Исследования рынков. URL: http://marketing.rbc. ru/news_research/12/10/2010/562949978948679. shtml 4. Пивной алкоголизм. URL: http://www. russlav.ru/alkogolizm/pivnoi_alkogolizm.html

И.И. ШУРЫГИНА Институт Социологии РАН

О НЕКОТОРЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ В АЛКОГОЛЬНОМ ПОВЕДЕНИИ: 1994–2010 On the basis of two representative surveys of 1994 and 2010 some changes in alcohol consumption by adults in Russia are examined. With the help of such characteristics as the frequency and the structure of alcohol consumption and average dose of alcohol, consumed at one time the most widely-spread alcohol behavior models are pointed out and analyzed. Статья подготовлена в рамках проекта «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России. Социологический анализ»1 на материалах негосударственного лонгитюдного обследование домохозяйств «Российский мониторинг экономического положения и 1

РГНФ 12-03-00523а

здоровья населения НИУ ВШЭ»2. При подготовке статьи использовались результаты двух опросов: 1994 и 2010 годов. 2

«Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ (RLMS-HSE)», проводимый Национальным исследовательским университетом – Высшей школой экономики и ЗАО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел Хилле и Института социологии РАН. (Сайты обследования RLMS-HSE: http://www.cpc. unc.edu/projects/rlms и http://www.hse.ru/rlms)».

T. Chekineva. To the problem of spread of beer consumption among different social strata

и при минимуме внутренних затрат. Индивидуально-биологические проявления определяются физиологическими особенностями конкретного человека, его способностью выдерживать стресс, проще говоря, уровнем состояния здоровья. Наркологи считают, что пивного алкоголизма в изолированном виде нет. Он развивается по тем же законам, что и при употреблении любых спиртных напитков. В то же время к особенностям «пивного алкоголизма» следует отнести преимущественное распространение его в молодежной среде, отсутствие аверсивных реакций, тяжелых форм опьянения и отравлений, не-

107

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.) Шурыгина И.И. О некоторых изменениях в алкогольном поведении: 1994–2010

108

Для анализа были отобраны респонденты в возрасте 18 лет и старше, употреблявшие спиртное в течение 30 дней перед опросом. Для характеристики алкогольного поведения использовались три основных показателя: частота потребления, его структура и дозы употребляемых спиртных напитков. Частота и структура потребления. В среднем в 2010 мужчины в течение месяца употребляли спиртное почти столько же раз, сколько и в 1994, а женщины – немного больше, чем раньше (табл. 1).

При этом и среди мужчин и среди женщин стало значительно меньше тех, кто в месяц пил только один раз, и больше – тех, кто выпивал 2–3 и 4 раза (то есть пил каждую неделю) (рис. 1). Доля тех, кто выпивал очень часто, (каждый день и 4–6 раз в неделю у мужчин у мужчин и с частотой каждый день; 4–6 раз в неделю и 2–3 раза в неделю у женщин), почти не изменилась. Основные изменения, таким образом, происходят в пределах массовых, широко распространенных, «нормальных» и близких к ним частот потребления. Таблица 1

Год опроса

1994 2010

Среднее число приемов спиртного в течение 30 дней перед опросом Мужчины Женщины

5,8 6,0

2,7 3,1

Рис. 1. Частота потребления спиртного в течение месяца, % от всех, кто употреблял спиртное в течение 30 дней перед опросом Очень заметные изменения произошли в структуре употребляемых в течение месяца спиртных напитков. В 1994 году практически все мужчины пили водку и другие крепкие напитки и почти ничего другого не пили (рис. 2). На втором месте у них с очень большим отрывом шло пиво. Женщины пили в основном крепкое спиртное и сухие вина. К 2010 году пиво стало одним из самых популярных напитков у представителей обоих полов, так что теперь мужчины почти

в равной степени употребляют пиво и крепкие напитки, а женщины – крепкие напитки, пиво и вино. Частота и структура потребления оказываются связанными между собой довольно слабо. В 1994 те, кто пил пиво, в среднем выпивали на 1 раз больше, чем те, кто пил другие напитки (рис. 3). Те, кто пил крепкие напитки и вино, совсем не отличались друг от друга по числу приемов спиртного. В 2010 все мужчины, независимо от того, что они

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Рис. 3. Среднее число приемов спиртного в зависимости от употребляемого напитка пили, в среднем выпивали одинаковое число раз. У женщин наименьшее число приемов спиртного было у тех, кто пил вино, а потребители пива и крепких напитков, как и у мужчин, выпивали практически одинаково часто. Если посмотреть, какие напитки пили люди с разной частотой потребления (рис. 4–5), то легко увидеть, что основная разница между теми, кто пьет очень часто, и теми, кто за месяц пил только один раз, в основном в том, что первые пьют больше пива, чем вторые. Это относится и к муж-

чинам и к женщинам, и не изменилось с 1994 года. В 1994 году все, независимо от частоты потребления, пили больше крепких напитков, чем чего-либо другого. В 2010 году картина стала более разнообразной, поскольку частота употребления спиртного стала больше связанной с выбором того или иного напитка. В частности, выделилась группа с частотой потребления «1 раз в неделю», для которой стало характерным преобладание тех, кто пил пиво.

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010

Рис. 2. Удельный вес тех, кто употреблял тот или иной алкогольный напиток, % от всех, употреблявших спиртное в течение 30 дней перед опросом

109

110

Рис. 4. Частота потребления спиртного в зависимости от употребленных напитков, % от групп, выделенных по частоте потребления, мужчины

Рис. 5. Частота потребления спиртного в зависимости от употребленных напитков, % от групп, выделенных по частоте потребления, женщины Но у мужчин различия в напитках, которые пьют люди с разной частотой потребления, выражены все-таки слабо: в основном, независимо от частоты потребления, они пьют пиво и крепкие напитки в примерно равных пропорциях. Исключение составляют только вышеупомянутая группа с частотой «1 раз в неделю», где преобладают потребители пива, и группа «1 раз в месяц», в которой больше тех, кто пил крепкое спиртное. У женщин различия между теми, кто пьет реже и чаще, выражены заметней.

Средние дозы спиртного, употребляемого за один раз. За прошедшее с 1994 года время мужчины стали выпивать меньше крепкого спиртного, а дозы пива и вина у них остались практически прежними (табл. 2). Женщины же начали пить крепкие напитки и пиво большими объемами, чем раньше; вино они пьют практически в тех же количествах. Разовые дозы спиртного связаны с частотой потребления: в самых больших объемах пьют те, кто делает это часто. А те,

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

но для обоих полов и для обоих массивов (рис. 6–7).

кто пьет редко, выпивают при этом сравнительно небольшие порции. Это характер-

Таблица 2 Тип спиртного

Водка и другие крепкие напитки Пиво Сухое вино, шампанское

Средние дозы спиртного, употребляемые за один приема Мужчины

Женщины

1994

2009

1994

2009

374 1072 331

289 1006 341

156 529 255

164 626 251

Рис. 6. Разовые дозы спиртного в зависимости от частоты потребления, % от групп, выделенных по частоте употребления спиртного, мужчины

Рис. 7. Разовые дозы спиртного в зависимости от частоты потребления, % от групп, выделенных по частоте употребления спиртного, женщины

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010

111

112

За истекшее время объемы употребляемого спиртного у тех, кто пил один раз в месяц, не изменились, а те, кто пьет «очень

часто» стали выпивать больше пива и вина, и немного меньше крепких напитков (рис. 8)

Рис. 8. Изменение объема разовых доз спиртного в группах с «очень частым» («каждый день» и «4-6 раз в неделю» для мужчин и «каждый день, 4-6 раз в неделю» и «2–3 раза в неделю у женщин») и «редким» (1 раз в 30 дней) употреблением спиртного, в % от групп по частоте потребления Основные модели потребления спиртного. Но на самом деле в течение месяца люди могут употреблять разные типы спиртного. Как оказалось, существуют более и менее распространенные сочетания. Например, совсем малораспространенным является комбинация пива и сухого вина – получается, что те, кто пьет пиво, почти не употребляют сухих вин, и наоборот. Повидимому, пиво и сухое вино пьют разные типы людей, для которых характерны разные модели алкогольного потребления. Собственно именно то, что бывают часто встречающиеся и очень редкие комбинации разных типов спиртного, и позволяет предположить, что мы имеем дело с определенными типами поведения, а не с результатом просто случайных сочетаний напитков в течение 30 дней. За истекший период произошли очень заметные изменения в наборе и размерах наиболее популярных сочетаний спиртного (рис. 9–10): – Появилась значимая по размеру группа тех, кто пьет только пиво, которой в 1994 году практически не было. У муж-

чин раньше пиво служило только дополнением к крепкому спиртному, а женщины просто его почти не пили. Сейчас уже и у тех и у других выделяется самостоятельная и довольно распространенная «пивная» модель алкогольного потребления. В 2010 ее практиковало 27% мужчин и 20% женщин (в 1994 – 3% и 2% соответственно). – Очень снизилась доля тех, кто пил только крепкие напитки. Раньше исключительно крепкое спиртное пило 49% мужчин и 34% женщин, в 2010 – соответственно 23% и 18%. – Вырос удельный вес сочетания «пиво+крепкие напитки» (с 21% до 34% у мужчин и с совсем незначительных 4% до уже сравнительно значимых 10% у женщин). – Произошло резкое уменьшение группы «крепкие напитки+сухое вино», которая раньше редко встречалась у мужчин, но была одной из трех наиболее распространенных у женщин. В 2010 она стала нехарактерной и для женщин тоже

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Рис. 10. Распространенность сочетание разного типа спиртного на протяжение месяца, в % от всех, кто употреблял алкоголь в течение 30 дней перед опросом, женщины В результате всех этих изменений поменялся набор наиболее распространенных типов потребления. Для мужчин в 1994 году был характерен следующий набор основных моделей месячного потребления (располагается в порядке убывания доли тех, кто употреблял соответствующую комбинацию напитков): – «Только крепкие напитки» – «Крепкие напитки + пиво».

Все остальные варианты представляли собой уже редкие, не типичные типы алкогольного поведения. В 2010 году набор типичных мужских вариантов употребления спиртного в течение месяца выглядел уже следующим образом: – «Крепкие напитки + пиво»; – «Только пиво»; – «Только крепкие напитки».

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010

Рис. 9. Распространенность сочетание разного типа спиртного на протяжение месяца, в % от всех, кто употреблял алкоголь в течение 30 дней перед опросом, мужчины

113

114

Для женщин в 1994 году наиболее характерными были варианты: – «Только крепкие напитки»; – «Только сухое вино» – «Крепкие напитки + и сухое вино». В 2010 этот набор состоял уже из следующий вариантов: – «Только сухое вино»; – «Только пиво» – «Только крепкие напитки». Получается, что на самом деле изменения в структуре потребления были еще более значительными, чем представляется, если просто рассмотреть, как менялась популярность разного рода спиртных напитков. Оказывается, что дело не только в том, что среди респондентов стало меньше тех, кто пил крепкие напитки и сухое вино и больше тех, кто пил пиво. Помимо этого, изменения состоят в том, что появились и принципиально новые типы алкогольного употребления, а некоторые из старых стали менее или более распространенными, чем это было раньше. Для каждой из выделенных групп характерны свои особенности алкогольного поведения – частоты потребления и средних разовых доз принимаемого алкоголя, причем в большинстве случев алкогольное поведение внутри группы со временем

принципиально не меняется и имеет общие черты у мужчин и женщин. Для оценки частоты потребления в группе использовались два показателя: среднее число приемов спиртного в течение месяца (рис. 11) и доля в группе тех, кто пьет «очень часто» (рис. 12). Естественно, что частота употребления спиртного будет выше в моделях, включающих в себя два типа напитка, а не один – просто потому, что те, кто пил за месяц один раз, чаще всего употребляли что-то одно. Поэтому все данные пересчитаны без учета тех, кто употреблял спиртное один раз. Для анализа поведения трех групп, представители которых пили только один вид спиртного, дополнительно используется еще один показатель – доля в группе людей, которые пили один раз (рис. 13). «Крепкие напитки+пиво» – стабильно самая алкоголизированная группа у обоих полов. В ней самое большое среднее число приемов спиртного, и самая большая доля тех, кто пьет «очень часто». Кроме того, в 1994 году самые большие объемы крепкого спиртного выпивали тоже представители этой группы, а женщины и пива пили несколько больше, чем дамы из группы «Только пиво». К 2010 году у мужчин различия по употребляемым дозам крепкого спиртного почти сгладились, и они все ста-

Рис. 11. Среднее число приемов спиртного в месяц в зависимости от коминации употребляемых напитков, без учета тех, кто пил 1 раз в 30 дней

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Рис. 13. Доля тех, кто пил 1 в 30 дней » в группах с разным набором спиртных напитков, употребленных в течение месяца ли пить примерно одинаково, независимо от того, пьют ли они только крепкие напитки или сочетают их с пивом или вином. Но и при этом группа «Крепкие напитки+пиво» остается самой алкоголизированной, поскольку те же объемы крепкого спиртного пьет чаще, чем другие. Женщины этой группы объемы выпиваемого не снизили, но самые большие разовые дозы крепкого алкоголя характерны уже для группы

«Крепкие напитки+сухое вино», в которой эти дозы за 16 лет намного увеличились. «Только крепкие напитки» – для этой группы в 1994 году было характерно немного повышенное число случаев потребления спиртного в месяц, а в 2010 году, уже наоборот – употребление только крепких напитков стало связанным с самой низкой частотой потребления – это относится и к женщинам и к мужчинам. Доля тех, кто пьет

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010

Рис. 12. Доля тех, пил «очень часто» в группах с разным набором спиртных напитков, употребленных в течение месяца, без учета тех, кто пил 1 раз в 30 дней

115

116

«очень часто» у мужчин стабильно среднего для мужского массива размера, а у женщин – ниже среднего уровня. Наконец, доля тех, кто пьет редко, у мужчин с 1994 года не изменилась, но так как удельный вес пивших один раз в месяц среди мужчин в целом снизился, то сейчас этот показатель по группе «Только крепкие напитки» стал уже ниже, чем в среднем по мужскому массиву. Что касается женщин, то у них в 1994 доля редко употребляющих не была связана с типом потребляемого напитка – в единственный случай потребления спиртного с примерно равной вероятностью они могли выпить и пива и вина и крепкого спиртного. В 2010 году уже появилась связь между употребляемым спиртным и редким потреблением, и употребление только крепких напитков занимает по этому показателю промежуточное положение – тех, кто пьет редко, в группе «Только крепкие напитки» значительно больше, чем в группе «Только пиво» и немного меньше, чем в группе «Только вино». В целом можно сказать, что у мужчин употребление только крепких напитков в 1994 коррелировало с примерно средней, а в 2010 стало коррелировать с пониженной частотой потребления. У женщин употребление только крепких напитков в 1994 было связано с немного пониженной, а в 2010 – просто с низкой частотой потребления. Правда, стоит упомянуть, что у женщин среди потребителей исключительно крепких напитков с 1994 года немного выросла доля тех, кто пьет «очень часто», но речь идет об очень маленьких относительных числах, в которых возможны случайные колебания. Объемы выпиваемого крепкого спиртного у женщин этой группы меньше, чем у тех, кто пьет крепкие напитки+пиво или крепкие напитки+сухое вино, а у мужчин находятся на среднем уровне В целом можно сказать, что по уровню алкоголизации эта группа значительно уступает тем, кто пьет не только крепкое спиртное, но и пиво тоже.

«Только пиво». Число приемов спиртного у мужчин этой группы раньше было таким же, как у тех, кто пил только крепкие напитки, то есть немного повышенным. Сейчас этот показатель находится у них на среднем по мужскому массиву уровне, то же самое можно сказать про удельный вес тех, кто пьет «очень часто». Одновременно с этим среди них меньше всех тех, кто пьет редко, и, к тому же этот показатель за период 1994–2010 заметно понизился. Женщины этой группы раньше пили реже всех других женщин, к 2010 году число приемов спиртного у них стало выше среднего уровня. Тем не менее, это далеко не самая часто пьющая группа среди женщин. Как и у мужчин, удельный вес тех, кто пьет «очень часто», среди них близок к среднему по массиву, а доля тех, кто пил один раз у них с 1994 года понизилась, причем намного больше, чем у мужчин – в два раза. И так же, как у мужчин, тех, кто пил один раз, среди них меньше, чем среди женщин из других групп. Таким образом, получается, что для тех, кто пьет пиво, не характерны ни слишком частое, ни редкое потребление. За один прием мужчины этой группы выпивают столько же, сколько те, кто пьет крепкие напитки+ пиво. Женщины из группы «Только пиво» стабильно выпивают меньше женщин, которые пьют не только пиво, но и крепкий алкоголь. «Крепкие напитки+сухое вино» – группа, в которой частота потребления с 1994 года повысилась. И у мужчин и у женщин вырослаь доля тех, кто пьет «очень часто», а у мужчин и еще и выросло среднее число приемов спиртного. Сейчас это вторая после группы «Крепкие напитки и пиво» группа по частоте потребления. Кроме того, у женщин за 16 лет значительно выросли разовые дозы крепких напитков, так что в 2010 году они пили крепкий алкоголь уже заметно большими порциями, чем другие женщины. Что касается разовых доз вина, то и те, кто пьет и его и

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

В 1994 году среди тех, кто пьет «очень часто», было больше всего тех, кто пил только крепкие напитки, сейчас костяк группы часто пьющих составляют те, кто пьет крепкие напитки+пиво (рис. 14), у женщин к ним добавляется еще почти столько же тех, кто пьет только пиво. Что касается людей, выпивших за 30 дней один раз, то в 1994 и среди них преобладали те, кто пьет только крепкое спиртное. У мужчин это сохранилось, а у женщин самую большую долю теперь составляют те, кто пьет только сухое вино (рис. 15). Кроме того, и у мужчин и у женщин значительная доля стала приходиться на тех, кто пьет только пиво, чего раньше практически не было. Есть еще очень небольшая доля людей, которые за один прием спиртного пили напитки разных типов (рис. 16). С 1994 года их относительная численность снизилась – у мужчин не очень значительно, а у женщин – более чем в 2 раза, причем это снижение произошло в основном за счет того, что стало намного меньше людей, которые смешивают в один прием вино и крепкие напитки. А смешивание крепкого спиртного и пива у мужчин стало даже намного более популярным, чем раньше.

Рис. 14. Состав групп с «очень частым» потреблением спиртного по набору употребленных в течение месяца напитков, % от групп «очень частого» потребления

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010

крепкие напитки и только вино, выпивают примерно равные порции. «Только сухое вино» – это стабильно самая мало алкоголизированная группа. Правда, в 2010 году представители этой группы в среднем употребляли спиртное больше раз, чем те, кто пил только крепкие напитки, но при этом у них самая маленькая доля тех, кто пьет часто, и самая большая – тех, кто пьет редко. Можно еще отметить, что у мужчин этой группы к 2010 году в два раза вырос удельный вес тех, кто пьет «очень часто». Возможно, что это отражает тенденцию к формированию модели потребления, основанной на частом потреблении сухого вина. Но, мужчин, которые вообще пьют вино, очень мало, так что этот тип алкогольного поведения встречается крайне редко. Состав групп с «очень частой» и редкой частотой потребления. Любопытно посмотреть и обратное распределение: какие модели потребления были наиболее характерными для тех, кто пьет часто и редко. Оказывается, за 16 лет алкогольное потребление тех, кто пьет «очень часто», и тех, кто пьет не чаще одного раза в месяц, изменилось довольно существенно.

117

118

Рис. 15. Состав групп с частотой потребления «1 раз в 30 дней» по набору употребленных в течение месяца напитков, % от тех, кто пил 1 раз в течение месяца

Рис. 16. Употребление разного типа спиртного за один прием, % от тех, кто пил 1 раз в 30 дней

Заключение Обобщая все вышеизложенное, можно описать наиболее распространенные модели алкогольного потребления в 1994 и 2010 году. В 1994 и среди мужчин и среди женщин больше всего было тех, кто пьет только крепкие напитки. У мужчин употребление

только крепких напитков тогда коррелировало с примерно средней частотой потребления, а у женщин – с пониженной. В то же время представители группы «Только крепкие напитки» составляли большинство и среди тех, кто пьет часто, и среди тех, кто пьет редко – просто потому, что это

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

«Крепкие напитки+сухое вино» – специфически женская модель, очень редко встречающаяся у мужчин. К 2010 году ее удельный вес очень сильно снизился и у женщин, так что теперь этот тип потребления стал совсем редким. Для этой группы характерна повышенная частота потребления, а у женщин – еще и относительно повышенные дозы крепкого спиртного, употребляемые за один раз. «Только сухое вино» – еще одна «женская» модель потребления, которая у мужчин практически отсутствует. Для этой группы характерно то, что они пьют реже, чем все другие, причем легкий напиток и относительно умеренными дозами, и в этом за 16 лет ничего не изменилось. Для каждой из выделенных групп характерны свои особенности алкогольного поведения и в большинстве случев алкогольное поведение внутри группы со временем принципиально не меняется. Но за истекший период произошли очень заметные изменения в наборе наиболее распространенных сочетаний разных типов спиртного и в удельном весе групп, практикующих это сочетание, чем и обусловлены крупные изменения в общей картине алкогольного потребления. Можно предположить, что каждое из этих сочетаний разных напитков в большей или меньшей степени распространено среди представителей разных возрастных и социальных групп – вопрос, который остался за рамками рассмотрения этой статьи. В заключение, хочется отметить, что выделение таких моделей употребления спиртного, по-видимому, стоит считать методически правильным, поскольку их использование при анализе эмпирических данных позволяет дать более точную и полную характеристику алкогольного поведения респондентов.

I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010

была наиболее распространенная группа в целом. К 2010 году относительный размер группы уменьшился в два раза. У женщин это по-прежнему самая распространенная модель потребления, но у мужчин она занимает только третье – последнее место. Теперь употребление только крепкого спиртного связано с пониженной частотой потребления не только у женщин, но и у мужчин. Группа «Крепкие напитки+пиво» была и осталась наиболее алкоголизированной. Представители этой группы пьют значительно чаще, чем все другие. В 1994 году они еще и пили крепкое спиртное в значительно больших дозах, чем остальные. В 2010 году мужчины сравнялись по этому показателю с представителями других групп, а для женщин по-прежнему характерны повышенные дозы, причем не только крепкого спиртного, как это было у мужчин, но и пива. Раньше эта модель алкогольного поведения была специфически мужской – женщин, которые в течение месяца пили и пиво и крепкие напитки, было только 4%. За 16 лет модель «Крепкие напитки+пиво» стала гораздо более распространенной; среди мужчин так пьет треть месячных потребителей спиртного, а среди женщин – десятая часть. «Только пиво» – новая модель, которой раньше практически не существовало. В 2010 году только пиво в течение месяца пило больше четверти мужчин и пятая часть женщин. Для этой группы, не характерны ни частое, ни редкое потребление. В то же время удельный вес тех, кто пьет только пива заметно повысился и среди тех, кто пьет очень часто и среди тех, кто пьет редко. Это легко объяснить тем, что пиво становится очень популярным напитком, который пьют почти все. Аналогично, в 1994 году типом спиртного, который преобладал в группах и частого и редкого потребления был крепкий алкоголь.

119

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

120

A. BAILEY School of Slavonic and East European Studies, University College London

RUSSIAN PUBLIC OPINION ON ALCOHOL: WHAT THE OPINION POLLS TELL US, AND WHAT THEY DON’T В статье анализируются данные опросов общественного мнения по одной из самых актуальных проблем современной России – высокий уровень алкоголизации населения. Автор пытается ответить на следующий ряд вопросов. Каково реальное отношение россиян к употреблению алкоголя? Какие аспекты общественного мнения по указанной проблеме остаются вне поля зрения организаторов опросов? Как можно объяснить очевидный парадокс – алкогольная проблема вызывает довольно сильное беспокойство у россиян, и в тоже время, россияне продолжают потреблять алкоголь в огромных количествах? Автор приходит к выводу, что хоть россияне и считают злоупотребление алкоголем одной из главных проблем современности, однако до конца не могут понять, в чем именно заключается эта проблема. Необходимо проводить больше исследований для того, чтобы лучше понять отношение россиян к алкоголю.

1. Official discourse and public opinion on alcohol problems in Russia Alcohol problems are a highly topical theme in Russian political and media discourse. Dmitry Medvedev when president of the Russian Federation stated at a meeting of alcohol policy experts: ‘You know just how serious and acute a problem it [alcoholism] has become for our country. Frankly speaking, it has taken on the proportions of a national disaster. According to the Healthcare and Social Development Ministry’s statistics, per capita alcohol consumption in Russia – taking the whole population, including babies – now stands at 18 litres of pure alcohol a year…. Such a high level is quite simply a real threat to the life of our country and our people.’ [«Вы знаете, насколько это тяжёлая и острая проблема – крайне острая проблема, для нашей страны в особенности. Если говорить откровенно, алкоголизм приобрёл в нашей стране характер национального бедствия. Напомню, что, по данным Минз© Bailey A., 2012

дравсоцразвития, в России на каждого человека, включая младенцев, сегодня приходится около 18 литров чистого алкоголя, потребляемого в год… И естественно, что этот уровень просто грозит деградацией нашей стране, нашему народу.»] In introducing the weekly TV discussion show ‘Otkritaya Studiya’ (‘Open Studio’) on Russia’s Channel Five in August 2011, the host explained why they had once again selected alcohol as the topic for discussion as follows: ‘Today we want to discuss a theme which we discuss here with enviable regularity, and it’s obvious that it’s so topical and concerns so many people – many of our viewers – that it gives us the right to discuss it on a regular basis. Moreover, it’s not just our viewers who argue over it, but also highly regarded people.’ [«Мы хотим с вами сегодня обсудить тему, которую обсуждаем здесь с завидной регулярностью, иначе видно она так жива и касается многих людей, многих наших зрителей, что даёт нам право обсуждать её

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

[14]. In similar polls alcoholism has consistently featured as the second or third most serious problem facing the country from a broad range of social and economic issues [10]. Interestingly, this recognition of the severity of the alcohol problem in Russia is also widespread among young people: in a nationwide survey of young Russians aged 15-29 asking about the most critical issues they face, alcoholism was the most frequently cited answer (58%) [3]. Nor does the prevailing public attitude appear to be one of resignation. In a 2007 nationwide poll, 55 percent expressed the view that it is possible to lower the rate of alcoholism in Russia, with 31 percent believing it to be impossible [4]. In a live televised debate on the Russia-1 channel on 9 December 2010, a large majority of telephone voters supported a dry law in Russia (55,643 votes versus 10,794 against) [16]. It should be noted that the alternative viewers could vote for was not a ‘laissez faire’ approach but strict state controls on alcohol – the ‘personality’ presenting this view in the debate was the United Russia Duma deputy Viktor Zvagel’skiy. Thus, a majority of viewers backed a dry law even when an alternative of strict government regulation of alcohol was on the table. Of course, with such phone-in votes there is no guarantee that the sample is representative of the Russian population (indeed, one might be sceptical as to whether drinkers would bother to watch a programme where the two protagonists were both so united over the ‘catastrophic situation’ with regard to alcohol in the country). Nevertheless, it is an interesting result for a country that has already experienced a controversial dry law less than 25 years previously.

2. Alcohol Populism and the Alcohol Paradox Strong anti-alcohol sentiments consistently registered in Russian public opinion appear to present us with a paradox. How can the Russian population be opposed to excessive alcohol consumption and yet, at the same time, participate in such consumption?1 This contradictory

division among Russian society, in appearing to be both pro- and anti-alcohol, is also reflected in politicians playing the ‘alcohol card’ in the runup to elections. That is, both pro- and anti-alcohol policies advocated by politicians in the runup to an election are labelled as ‘populist’ and a

Viktor Zvagel’skiy made a similar point in response to a participant in the above-mentioned ‘Poyedinok’ debate, who argued that the 1914 dry law in tsarist Russia arose from ‘the people themselves’. If ‘the

people’ were so anti-alcohol, posed Zvagel’skiy, why was a dry law necessary to stop them from drinking in the first place?

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t

регулярно. К тому же по поводу неё спорят не только наши зрители, но и весьма уважаемые люди.»] [15] Given the highly topical nature of alcohol in Russian political and media discourse, it is interesting to ask how the Russian public themselves view ‘alcohol problems’ in their country. The eminent Russian narcologist Alexander Nemtsov has suggested that the severity of alcohol abuse does not register with the population at large: ‘[T]he main difficulty is that the alcohol problem in this large and heavily drinking country evokes almost no reflection in the national consciousness. Millions of personal tragedies attributable to drinking do not coalesce into a public sentiment against alcohol; heavy consumption has become a part of the daily life of a large section of the population. This sustains the official indifference to the alcohol problem…’ [9: 148] However, a succession of opinion polls has suggested that, contrary to Nemtsov’s view, excessive alcohol consumption is perceived as a major national problem by the Russian population. In a VTsIOM poll of August 2011 asking about ‘the single most important problem facing the country’, ‘alcoholism and drug addiction’ was the most common answer given by Russians (50%), rating higher than such serious problems as living standards (49%), inflation (48%), unemployment (45%), and corruption (43%) [13]. Opinion polls throughout the 2000s have consistently produced such results. In a respective VTsIOM poll of December 2006, ‘alcoholism and drug addiction’ was again the most commonly cited answer (66%), with the second most common answer – inflation – a distant 56%

121

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t

122

cynical attempt to win votes by commentators. For example, one prominent Russian alcohol market commentator claimed that the major changes to the alcohol law in July 2011 gave the authorities ‘the possibility before the Duma elections and then the presidential elections to use populist rhetoric about how well they are fighting alcoholism.’ [7] A radio broadcast of May 2010 posed the question as to whether the government’s proposal to reclassify beer as an alcoholic product was, ‘Populism, or a genuine fight for the health of the nation?’[17] But on the other hand, Vladimir Putin’s stated opposition to excise tax rises on both tobacco and alcohol has also been described as ‘populist’ [11]. One Russian alcohol industry journalist related that the reason why biannual increases in excise duty on alcohol and tobacco were introduced in 2012 (in January and July, as opposed to the

single annual increase in January in previous years) was so that alcohol prices would not increase too steeply before the presidential election in March 2012 (Anonymous interview with author, March 2012.). How can we explain this ‘alcohol paradox’ in public opinion, which results in both antialcohol and pro-alcohol policies being seen as ‘populist’? In the remainder of the paper I explore two possible explanations. The first is that society is deeply divided, with one ‘drunken’ half consuming alcohol in huge volumes, while the other ‘sober’ half suffers the consequences. The second possible explanation is that people ‘misrecognise’ the problematic nature of their own drinking – observing problems in other people’s drinking behaviour while failing to recognise the problems caused by their own drinking.

3. Is there a social divide in Russian alcohol consumption patterns? This section considers the possibility that there is a significant social divide in Russian alcohol consumption – with one section of the population consuming high amounts of alcohol, and the other section relatively little. One notable divide is gender. Numerous academic studies have found large differences between male and female alcohol consumption in Russia [2: 573]. WHO statistics also indicate that Russian females consume significantly less alcohol than males: a higher proportion of women than men abstain from alcohol (Table 2), and male drinkers consume over twice as much as female drinkers (Ta-

ble 1). Binge drinking (‘heavy episodic drinking’ in the WHO’s terminology) is approximately 4 times more common among Russian men than women (Table 1). It should be noted that the phenomenon of women consuming significantly less alcohol than their male counterparts is not unique to Russia. As Table 1 illustrates, similar ratios can be observed across a wide spectrum of European countries. Another possible division that could account for the contrasting attitudes to alcohol in Russian society is that between drinkers and teetotallers. Table 2 shows the proportion of the population abstaining from alcohol (defined as

Table 1: Gender divisions in alcohol consumption (Source: WHO, country alcohol profiles, 2011) Adult (15+ years) per capita Heavy Episodic Drinkers Adult (15+ consumption in litres (drinkers (15-85+ years) as proportion years) per capita only), 2003-05 average of drinkers consumption, litres, 2003-05 av. Male Female Male Female

Germany Finland France Russia United Kingdom

19.54 20.55 21.05 35.38

7.78 8.7 8.79 16.32

12.8 12.5 13.7 15.7

13.6% 16.5% 8.5% 22.1%

2.2% 3.7% 2.2% 5.8%

21.58

9.46

13.4

–

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Proportion of population abstaining from alcohol (2000) Male Female

Germany Finland France Russia United Kingdom

3.9% 9.1% 5.3% 29.0% 10.4%

4.6% 14.2% 10.4% 50.6% 18.1%

people who did not drink alcohol in the past 12 months) in a range of European countries. It is notable that Russia appears to have a very high rate of abstinence from alcohol compared to other European countries. This is even more remarkable given that Russia’s per capita consumption is amongst the highest in Europe. These data appear to support

the hypothesis that Russian society is divided between those who drink in vast quantities, and those who do not drink at all. It should be noted that the WHO data on abstention dates from 2000, and so cannot be guaranteed to be representative of current patterns. However, the more recent (2003-05) data in Table 1 also indicates that Russia has a very high proportion of teetotallers compared to other countries. A crude indication can be gained by averaging the figures for male and female per capita consumption for drinkers only (first two columns), and comparing with the adult per capita consumption statistic which includes teetotallers too (third column). For all countries except Russia the former figure is only 1-2 litres higher than the latter, whereas for Russia it is almost 10 litres higher, indicating that Russia has a very high level of teetotallers.

4. ‘Misrecognition’ of one’s own problem drinking? Another possible explanation for the paradoxical attitudes towards alcohol in Russia is that people ‘misrecognise’ their own drinking as unproblematic, seeing only the problems caused by other people’s drinking but not those caused by their own consumption. The sociologist Ledeneva developed the notion of ‘misrecognition’ of behaviour while analysing the concept of blat – the use of personal contacts to obtain preferential treatment – in the Soviet economy.3 Ledeneva found that her respondents tended to identify provision of such favours by others as blat (and thus immoral or corrupt), but when they themselves were engaged in similar behaviour they misrecognised it as ‘helping a friend’ – i.e. a moral or at the very least harmless act. As Ledeneva puts it, ‘The system of denial is based on a contradiction between what one sees in other people as 3

Ledeneva defines blat as ‘the use of personal networks and informal contacts to obtain goods and services in short supply and to find a way around formal procedures.’ The concept is very much particular to the Soviet economy, which was highly bureaucratised and suffered from shortages of many goods. [8: 1-4]

an observer and in oneself as a participant.’ [8: 60] Is it possible that large numbers of Russian people ‘misrecognise’ their own drinking in a similar way – seeing the harm caused by other people’s drinking, but not that of their own? There are a number of reasons why such an explanation is plausible in theory. Firstly, being drunk reduces one’s awareness of the impact one’s own behaviour has on others. So for example, when drunk an individual is more likely to be desensitized to the noise he is creating and its impact on those around him than if he were sober. Secondly, on a psychological level the Freudian defence mechanism of ‘denial’ is often observed among those diagnosed with alcohol problems. Here, because the fact that one has an alcohol problem is too uncomfortable to accept, the individual denies that it is true, or minimises its seriousness. It is therefore possible that someone could misrecognise the problematic nature of their own alcohol consumption due to denial. Finally, it is possible to rationally hold the belief that consumption by certain groups or in a certain pattern is problematic, whilst one’s own drink-

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t

Table 2: Abstention from alcohol (Source: WHO, country alcohol profiles, 2011)

123

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t

124

ing the same quantity of alcohol is not. The obvious example here is under-age drinking, but other examples could include drinking in public places as opposed to in a private setting, or drunkenness as opposed to everyday consumption at a level that does not cause drunkenness. It is not easy to find evidence of misrecognition of problem drinking in opinion poll data. Evidence of such a phenomenon is best revealed through the use of semi-structured interviews, ideally supplemented by interviews with witnesses to the drinker’s behaviour (e.g. family members or neighbours). This was the method Ledeneva used in her study of blat. Nevertheless, some tentative evidence for the hypothesis that Russians’ view other people’s drinking as problematic but not their own is provided by an in-depth VTsIOM opinion survey which gives approval ratings for various measures passed by the major changes to the alcohol law of July 2011 [12]. It is noteworthy that 91% of respondents who drink alcohol several times a week approved of tougher punishments for selling alcohol to minors, only a little less than the figure for those who stated they never drink (96%). This suggests that a high proportion of Russians see teenage drinking as a problem, but not their own drinking. The results of the VTsIOM survey suggest that drinkers approve of anti-alcohol measures that do not cause any real personal cost or inconvenience to them, but are more likely to oppose measures that reduce the availability of beverages or increase its cost. A relatively high number of those who drink alcohol several times a week supported banning the advertising of all alcohol from television, radio and cinema (81%, as against 96% of non-drinkers). Not being able to watch commercials for alcoholic beverages is not a particularly great hardship for a drinker to bear, while the high level of support for a ban suggests that even many regular drinkers perceived the existence 4

The pollster’s question incorrectly stated that the provision applied to both beer and pre-mixed cocktails, whereas in fact it only applies to the latter. This misconception was also widely reproduced in the national press.

of alcohol problems in Russia (otherwise it is hard to explain why they would support a ban). Opinions were more divided when it came to provisions that would have a more tangible effect on drinkers. Regarding the rule that socalled weak alcoholic beverages4 could only be sold in containers of 330ml or less, 41% of regular drinkers were for and 46% were against, while the corresponding figures for non-drinkers were 80% and 12%, and 62% and 26% for occasional drinkers. Interestingly, the ban on the sale of beer in ‘non-stationary outlets’ (i.e. kiosks and tents, a widespread form of ‘shop’ in Russia) was supported by a majority of regular drinkers (61%, with 36% against), although this support was significantly less than among occasional drinkers (78% for, 19% against) and non-drinkers (90% for, 7% against). A VTsIOM poll of April 2011 asked respondents whether they approved of the Ministry of Finance’s proposals to increase excise duty on alcohol and tobacco to European levels (Table 3).5 Again, drinkers showed that they were less likely to approve of measures which impacted on them personally. 64% of those who drank alcohol 2–3 times a month or more were against the excise tax rises, as opposed to 29% who approved. Conversely, of those who never drink at all, 54% approved of the excise increases, with 34% disapproving. The format of the question is not ideal, as it combines the issues of excise increases on alcohol and tobacco. It is also not clear why respondents who consume alcohol a few times a week were placed in the same category as those who consume it 2-3 times a month, as these are significantly different frequencies of consumption.

5 The precise question put to respondents was as follows. ‘The Ministry of Finance proposes to increase excise duty on tobacco and alcohol to an average European level. This means that the minimum price for a half-litre bottle of vodka would rise from 98 to 390 rubles, and a packet of cigarettes from 12 to 100 rubles. At the same time government revenues will also rise significantly. Do you personally approve or disapprove of such excise duty increases and the consequent price rises in alcohol and tobacco?’ (Closed question, one answer.)

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Table 3: Approval of excise duty increases on alcohol and tobacco (VTsIOM, 2011) Do you consume alcohol?

Completely approve Mostly approve Mostly disapprove Completely disapprove Hard to answer

All respondents

A few times a week, 2-3 times a month

25 19

14 15

19 21

30 18

32 22

22 10

34 7

25 6

17 11

16 12

Roughly once Less than a month once a month

Never consume alcohol

5. What the opinion polls don’t tell us There can be no doubt that according to opinion poll data, alcohol problems are viewed as a real and serious issue by Russian society in general. What these polls do not tell us is why exactly Russians view alcohol use in their county as a major social problem. As a number of sociologists have observed, there is nothing inherent in a state of affairs that intrinsically makes it a ‘problem’; rather, ‘problems’ are interpretations of phenomena that necessarily involve an element of subjective human judgement [6: 4]. Alcohol use can be problematised in a variety of different ways. The current Russian government problematises alcohol mainly in terms of consumption’s effect on the demographic situation, with significant population decline considered to jeopardise the nation’s global strength [1]. Is the Russian public also troubled by alcohol’s role in population decline, or do they view alcohol as problematic for reasons closer to home: disruption caused by drunken neighbours, or alcohol-related violence on the streets, for example? Are certain social groups more concerned about alcohol problems than others, and if so – why? It is this understanding of how exactly ordinary

Russians problematise alcohol use that is the key to unwrapping what I call the ‘alcohol paradox’ in Russia – the fact that Russians consistently express serious concern about excessive alcohol consumption, but at the same time participate in such consumption. I have discussed two possible explanations for this apparent paradox: that there is a split in society between those who drink in large quantities and those who abstain; and that people misrecognise their own drinking as unproblematic whilst problematising others’ drinking. The high number of recorded abstainers in Russia compared with other European countries would appear to be evidence for the first explanation, while high levels of support among regular drinkers for anti-alcohol measures that do not penalise them personally could be seen as supporting the latter explanation. It is therefore likely that a combination of both factors is at work. More in-depth sociological studies of Russian attitudes towards alcohol use – in particular using semi-structured interviews and participant observation – is needed in order to fully understand the apparently paradoxical attitudes towards drinking in Russian society.

References 1. Bailey, Anna L., ‘Gorbachev’s and Medvedev’s anti-alcohol campaigns: Some initial comparisons’, The First International Conference ‘Alcohol in Russia’, 27 October 2010

2. Bobrova, Natalia et al, ‘Gender Differences in Drinking Practices in Middle Aged and Older Russians’, Alcohol and Alcoholism, Vol. 45, No. 6 (2010), pp. 573-580

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t

125

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t

126

3. Dafflon, Denis, Youth in Russia – The Portrait of a Generation in Transition. The Swiss Academy for Development, 2009. http://www.sad. ch/images/stories/Publikationen/sad-youth-in-russia.pdf 4. FOM (Фонд Общественное Мнение – Public Opinion Foundation), Population Poll on Alcoholism, 11 January 2007. http://bd.english.fom. ru/az/cat/A/alkohol 5. FOM (Фонд Общественное Мнение – Public Opinion Foundation), «Отношение к повышению цен на водку» (‘Attitudes to the increase in vodka prices’), 31 July 2012. http://fom.ru/obshchestvo/10569 6. Gusfield, J. R., Contested Meanings: The Construction of Alcohol Problems (Madison, WI: University of Wisconsin Press, 1996) 7. Khachatryan, Diana, «Сухой ларок» (‘Dry Stall’), Novaya gazeta, No. 73, 8 July 2011 8. Ledeneva, Alena V., Russia’s Economy of Favours, (Cambridge: CUP, 1998) 9. Nemtsov, Alexander, ‘Russia: alcohol yesterday and today’, Addiction, Vol. 100, pp. 146-149 10. Public Chamber of the Russian Federation [Общественная Палата РФ], Alcohol Abuse in the Russian Federation: Socio-Economic Consequences and Means of Combating It [Злоупотребление Алкоголем в Российской Федерации: Социально-экономические Последствия и Меры Противодействия], Moscow, 2009 11. Roth, Andrew, ‘Desperate Measures. History Shows That Heightened Excise Taxes on Al-

cohol Can Have Severe Political Repercussions’, Russia Profile, 8 April 2011 12. VTsIOM (The All-Russian Centre for the Study of Public Opinion), «Поправки в закон об обороте алкоголя: Общественная оценка» (‘Changes to the law on circulation of alcohol: public appraisal’), press release No. 1849, 26 September 2011. http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=112019 13. VTsIOM (The All-Russian Centre for the Study of Public Opinion), ‘Three major problems of the country are alcohol and drug addiction, living standards and inflation’, English language press release No. 1383, 1 September 2011. http://wciom. com/index.php?id=61&uid=411 14. VTsIOM (The All-Russian Centre for the Study of Public Opinion), «Главные проблемы нашей страны» (‘The main problems of our country’), 12 December 2006. http://wciom.ru/arkhiv/ tematicheskii-arkhiv/item/single/3374.html?no_ cache=1&cHash=8610e0e43c 15. «Суррогаты вместо пиво?» (‘Surrogates instead of beer?’), программа «Открытая Студия» (programme ‘Open Studio’), 5-ый Канал (Channel 5), 2 August 2011 16. Программа «Поединок» (programme ‘Duel’), канал Россия-1 (channel Russia-1), 9 December 2010 17. ‘Популизм или реальная борьба за здоровье нации? Пиво предлагают приравнять к алкоголю.’ [‘Populism, or a genuine fight for the health of the nation? It is proposed to reclassify beer as alcohol.’], 99.6 Finam FM, 11 May 2010.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ «ПИТЕЙНАЯ» ПОЛИТИКА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ Н.Е. ГОРЮШКИНА Юго-Западный государственный университет

«ИМЕЮ ЧЕСТЬ ДОЛОЖИТЬ, ЧТО ВЗЯТКИ ПОЛУЧЕНЫ»: К ВОПРОСУ ОБ ОТКУПНОМ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ В РОССИИ In the article the nature of the corruption in the tax farming is examined. The author comes to the conclusion that strictness of the laws on alcohol sale, which went against fiscal interests, forced the Government to bear with bribes in order to expand their sphere of influence. One of reasons for introduction of free alcohol turnover in Russia was the top authorities’ aspiration to do away with the bureaucratic and commercial corruption born by the tax farming. Летом 1861 г. вышло в свет Высочайше утвержденное «Положение о питейном сборе». Власть выразила намерение поменять с 1 января 1863 г. систему взимания налога с алкоголя. На место откупов приходил винный акциз. В числе множественных причин, обусловивших переход к новому порядку сбора с питей, было правительственное стремление положить конец систематической коррупции, выросшей на почве откупов до невиданных размеров. Не премину заметить, что откупной порядок складывался в России столетиями. Еще в середине XVI в. откуп приобрел вполне завершенную форму – тому, кто вносил большую сумму в казну, передавалось право сбора пошлин и налогов, в число которых попал и питейный сбор. Публичные торги «об отдаче питейной продажи в откупное содержание» устраивались каждое четырехлетие [15, 1]. Организацией торгов ведали губернские казенные палаты под надзором вице-губернатора. По официальной версии, откупщиком становился «охочий человек, наддавший денег более других особ» [20, 22]. Но откупные «законы оставались в теории, в действительнос© Горюшкина Н.Е., 2012

ти же была выработана своя неписанная практика» [14, 178]. Она-то и связала воедино два слова: откуп и подкуп. Опытные просители брали в руки испытанную веками «отмычку казенных сундуков» – и «в соответствующий момент давали соответствующему человеку соответствующую взятку» [1, 45-46]. Они помнили народную мудрость: «сухая ложка рот дерёт», «не подмажешь – не поедешь» – и на подкуп денег не жалели. Горькая с толикой возвращала потраченное, ведь вековыми усилиями всегда нуждающейся в средствах власти алкоголь стал постоянным спутником русского человека, будь то светлые или отчаянные минуты его жизни. Объем питейной торговли, по данным правительственной комиссии, готовившей отмену откупов, только в период с 1859 по 1863 г. составлял ежегодно 180-220 млн. руб. [29, 12-13]. Если учесть, что общий объем товарооборота в рассматриваемый период не превышал 1 млрд. руб., станет ясна привлекательность питейной торговли как сферы вложения капиталов [24, 10]. Трудно определить с достаточной степенью вероятности величину «первого поклона», «ведомости» откупщиков сохранялись в глубокой тайне, но определенно, что его

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Горюшкина Н.Е. «Имею честь доложить, что взятки получены»: к вопросу об откупном взяточничестве в России

128

размер находился в прямой зависимости от величины и прибыльности откупа, числа конкурентов, возможности начальственного лица повлиять на окончательное решение. В тех местах, где «денежные» связи между откупщиками и чиновниками были устойчивы, в определяемую при торгах сумму уже включались расходы на местную администрацию. Свидетельство тому есть в «Записках сенатора Синельникова», который в бытность владимирским губернатором не захотел следовать традиции и отказался «дарить откупу то, что входило в соображение при торгах» [9, 382]. По откупному этикету получивший в руки питейную торговлю шел с «почестью» к начальнику губернии. Правила хорошего тона требовали от откупщика тонкости и изящества во вручении. Например, жертвовалась щедрая сумма на «благотворительное» предприятие, возглавляемое женой управителя, или продавалось имущество за полцены, или покупалось у него что-либо втридорога. Особым искусством было вручение денежного «пособия». Самый богатый откупщик России Д.Е. Бенардаки в этом преуспел как никто другой. К примеру, симбирского губернатора И.С. Жиркевича он почти «молил» принять деньги: «Мы, откупщики, имеем коренное правило – ежемесячно часть нашей прибыли уделять начальству, – и я смею просить вас оказать мне такую же благосклонность, как и предместники ваши допускали: дозволить, в случае нужды, предлагать от души пособие» [8, 78]. Губернатор, как правило, от откупной «почести» не отказывался. По данным III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, в конце 1840-х гг. в России было только 2 губернатора, не берущих взятки: киевский – И.И. Фундуклей, весьма богатый человек, и ковенский – Радищев, сын А.Н. Радищева [6, 156]. Взятки от откупщиков брались губернаторами открыто, без всякого «срама». Л.Н. Толстой в «Воспоминаниях» писал: «Дед [Н.Г. – казанский губернатор], как мне рассказывали, не брал взяток, кроме как с откупщика, что было тогда общепринятым обычаем» [5, 24]. Это были «самые нестыдные, неопасные взятки», которые, по замечанию

Н.В. Гоголя, брали и честные чиновники, «потому что от этого никому нет утеснения, и дела шли бы так же, как и без бранья» [4, 355]. Питейное дело и мораль – понятия плохо совместимые. Хотя издаваемые с 1767 по 1863 г. указы-нормы-правила о виноторговле имели цель придать ей цивилизованный характер, давно стало ясно, что соблюдать строгие законы было бы хорошо с точки зрения морали, но не интересов бедствующей российской казны, третью часть доходов в которую несли «пьяные» деньги (в 1850-х гг. эта цифра увеличилась до 40%) [11, 3]. Соглашусь с мнением американского историка Д. Крисчна: «именно компромисс между приверженностью правительства принципам “моральной экономики” и фискальными интересами и привел к тому взяточничеству, которое снискало откупам столь дурную славу» [12, 142]. Откупщик, чтобы расширить себе поле действий, исправно платил «толкователям» питейных законов «по чину» [27, 215]. Сенатор М.П. Веселовский, начинавший службу в Нижнем Новгороде, замечал: «Откупщик вернее, чем Табель о рангах или штатные положения, определял удельный вес каждого должностного лица. Тот, кому откупщик платил много, высоко стоял в служебной иерархии; кому он платил мало – стоял низко; кому он вовсе не платил, – представлялся не более как мелкой сошкой» [18, 34]. Накануне акцизной реформы расходы откупщиков достигли 2,1 млн. руб. серебром для губернских откупов, для уездных – 9,8 млн., для столиц – 2 млн. На жалование служащим шло 7,6 млн., на разные расходы – 3,4 млн.; проценты на капитал и залоги – 1,4 млн., а, так называемые, «экстраординарные» расходы составили порядка 1,7 – 1,8 млн. руб. [30, 53-54]. Примерные суммы, за которые покупал расположение владелец среднего по величине откупа, выглядели следующим образом [21, 241-242]. Как видим, откуплено было не одно вино: на откупу состояли, за малым исключением, и администрации, и суды; в уездных городах не было служащего на государственной службе, который не получал бы от откупа положенного «поклона» деньгами и

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Таблица 1 Расходы откупщика на губернскую администрацию

Губернатору на улучшение города и детских приютов На канцелярию его Полицмейстеру Городничему Секретарю полиции Частным приставам Квартальным надзирателям Исправнику Окружному Становым Непременному заседателю Секретарю земского суда Председателю казенной палаты Советнику питейного отделения Столоначальнику и на канцелярию стола Винному приставу ИТОГО вином. В записках первого по времени назначения акцизного управляющего Б.К. Кукеля есть эпизод о бедном почтмейстере, который известие об отмене откупа счел личной трагедией и «не мог переварить мысли, что ежемесячное откупное жалование и даровые наливочки от него ускользнули» [14, 185]. Штатные расписания, не менявшиеся в течение десятилетий, оправдывали в глазах общества стремление чиновников награждать себя другими путями. «Брали мы, правда, что брали – кто Богу не грешен, царю не виноват? Да ведь и то сказать, лучше, что ли, денег-то не брать, да и дела не делать; как возьмешь, оно и работать как-то сподручнее, поощрительнее», – ностальгически рассуждает мелкий чиновник из «Губернских очерков» М. СалтыковаЩедрина [25, 17]. Художественными средствами здесь описана вполне реальная ситуация. Денежные подачки откупщика в чиновничьей среде не считались взяткой, скорее – добавкой к жалованию. Винные приставы, поставленные охранять казенный интерес, «получали государственного

По губернскому откупу

По уездному откупу

3000 1200 1200 – 300 720 360 600 500 720 300 300 2000 600 600 600 13000

– – – 420 200 240 120 420 420 540 240 180 – 500 – 420 3700

содержания 114 руб. в год, а от откупщиков – по 800 и до 1000 руб., кроме вина и наливок по несколько ведер в месяц» [14, 178]. Подтверждают типичность ситуации мемуары служившего в Курской губернии Н. Решетова: «Все полицейские чины получали от откупщиков содержание гораздо более казенного жалования, да сверх сего им ежемесячно отпускалась водка натурою, смотря по положению, например: исправник получал 100 рублей в месяц и от 3-х до 4-х ведер хорошей водки; становой, смотря по величине своего стана, от 25 до 50 рублей и от 2-х до 3-х ведер водки в месяц; все чиновники, даже самые мелкие, имевшие какое-либо отношение к откупу, получали содержание, если не деньгами, то непременно водкою» [22, 544]. Откупщик, изрядно потратившись на подкуп всея и всех, был вынужден прибегнуть к различным способам «коммерческой» коррупции. Торговля велась по завышенной цене, в долг, под заклад вещей, за отработки. Продавцы спиртного не гнушались «отливом, недоливом, обмером, рассиропкой» [2, 58]. При заводской цене

N. Goryushkina. “I have the honour to report that the bribes have been received!” On the issue of corruption in the Tax Farming in Russia

129

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Горюшкина Н.Е. «Имею честь доложить, что взятки получены»: к вопросу об откупном взяточничестве в России

130

водки в 40–45 коп. за ведро откупная цена доходила до 10–12 руб., а распивочно – до 20 руб. [21, 233-234] На каждой четверти ведра производился обман на половину штофа. В розничной продаже 1/5 часть ведра водки на деле оказывалось обычной водой [32, 10]. Прикрываясь своим положением в качестве контрагента правительства, откупщик «всякое резкое злоупотребление свое старался объяснить недоразуменением, а всякое разорительное ехидство простою случайностью» [3, 20]. Понятно, что когда интересы благодетеля-откупщика сталкивались с чьими-либо интересами, то всегда – как в административных, так и в судебных местах, – дело решалось в его пользу. Чиновник, находясь на содержании у богатого и знатного человека, не осмеливался требовать от откупщика неукоснительного исполнения закона и сам нарушал закон в знак признательности. Вице-губернатор, в обязанности которого входило удостоверение качества продаваемой в губернии водки, записывал, как правило, разбавленную водку как чистую. Если даже эта проделка случайно открывалась, никого к суду не привлекали. Правительство «сквозь пальцы» смотрело на откупной произвол, боясь остаться с пустой казной. Иметь откупщика, особенно крупного, влиятельного у себя во врагах было опасно. А.Д. Крылов писал: «Трудно забыть то унизительное положение, в котором находился губернатор, это, так называемое, первое лицо губернии, по отношению к откупщику, – страх получить замечание от министра финансов за мнимое будто бы притеснение откупщика, могущего отказаться оплатить откупную сумму, а иногда и смена вследствие этого губернатора» [13, 12]. Подтверждает сказанное пример с владимирским губернатором Н.П. Синельниковым. Будучи человеком достойным и честным, но не желавшим вступать с откупщиками в конфликт, он не нашел ничего лучшего, чем «предназначенные на долю губернатора откупные деньги употреблять для помощи бедным чиновникам и на устройство города» [9, 382]. «Поборники чести», отказывающиеся от откупных взяток, слыли идеалистами. Особо несговорчивые лишались содержания,

а порой и службы. Есть у Н.А. Некрасова строки о таком неуступчивом чиновнике: «Человек он был новой породы, / Исключительно честь понимал / И безгрешные даже доходы/Называл воровством, либерал!» [16, 321] За «либерала» мог вполне сойти курский губернатор В.И. Ден. Весной 1861 г. председатель Казенной палаты И.Я. Телешев принес новоиспеченному начальнику губернии «доброхотное приношение» к Святому Воскресению. «Есть обыкновение, – говорил он, – существующий порядок, обычай, по которому все откупщики пересылают <…> губернатору писанки, с каждого уезда по одной, что составляет по числу 15 уездов – 15 тысяч» [22, 544]. Неподкупный Ден «разгромил» в тот год продажное питейное отделение Казенной палаты, но вскоре сам получил «вежливое» письмо из столицы и был вынужден подать в отставку [19, 659]. Казалось, что остановить откупной произвол невозможно, и «Положение о питейном сборе» 1861 г. останется только на бумаге. В акциз не верил даже министр финансов А.М. Княжевич: «Для исправного поступления в казну столь огромного дохода и отвращения корчемства вином с заводов необходимо учредить более чем в 4000 местах строгий контроль из лиц испытанной и непоколебимой честности. Министр финансов не может скрыть перед Государственным советом, что в случае утверждения этой системы он будет поставлен в большое затруднение в приискании даже половины таких чиновников» [27, 46]. Высшее руководство не доверяло местным чиновникам, те – изумлялись размерам злоупотреблений в центральном аппарате. По словам откупщика А.И. Кошелева, «надо пожить в Петербурге и иметь там значительные дела, чтобы изведать всю глубину и ширь беспутства центральной нашей администрации» [7, 103]. Уповая на привычную продажность высоких сановников и желая остановить запущенный 4 июня 1861 г. акцизный «маховик», откупщики предложили его главному «инженеру» К.К. Гроту взятку в 1 млн. руб. [10, 175]. Грот от взятки, понятное дело, отказался и приложил немалые усилия, чтобы придать винной реформе движение.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

вола, или кто казался ему с недостаточным усердием содействовал успеху его злоупотреблений на поприще вина и кабака» [3, 13]. Во-вторых, контроль поступления «первенствующего» дохода был поручен новому чиновничеству. «Невесть откуда явилась фаланга молодых, знающих, трудолюбивых, преданных делу, воодушевленных любовью к отечеству государственных деятелей, шутя двигавших вопросы, веками ждавших очереди и наглядно доказавших всю неосновательность обычных жалоб на неимение людей» – изумленно писал Г.А. Джаншиев [30, 316]. Чтобы не провоцировать акцизных служащих к поиску дополнительных источников дохода, государство установили им высокое жалование. Это обстоятельство, надо сказать, вызывало зависть служащих других финансовых учреждений. Управляющий Бессарабской казенной палатой негодовал по поводу того, что в акцизном управлении даже самые низшие должности контролеров, не требующие ни особой подготовки, ни особых познаний, оплачиваются выше «нежели довольно ответственные должности столоначальников и бухгалтеров Палаты, для занятия которых требуется уже известной степени служебная опытность» [23, ф. 560, оп. 23, д. 119, л. 59]. Управляющий казенной палатой Тамбовской губернии выражал недовольство, что его содержание, даже с учетом различных надбавок, в три раза меньше содержания управляющего акцизными сборами [23, ф. 560, оп. 23, д. 118, л. 123]. Но справедливость требует признать, что самая крупная статья дохода казны обеспечивалась подчас нечеловеческими усилиями акцизных служащих, ревизующих подакцизные заведения на огромном пространстве в любое время суток и любую погоду. Даже критик акцизной системы Э.Ф. Нольде признавал: «Есть губернии, в которых в самую ужасную погоду на дорогах только и встретите одних акцизных чиновников» [17, 17]. В-третьих, винная реформа внесла чувствительные перемены в привычные для губернских бюрократов порядки, способствовала укоренению в сознании мысли о

N. Goryushkina. “I have the honour to report that the bribes have been received!” On the issue of corruption in the Tax Farming in Russia

Откуп пал. Оставив без внимания последствия акциза в финансовом и социальном отношении, замечу, что одним из важнейших его результатов стало очищение от откупного взяточничества. «Положение об акцизном сборе» в свете борьбы с коррупционными проявлениями обнаруживает, что четыре основания, на которых зиждился акциз – 1) свобода производства спиртных напитков; 2) свобода торговли этими напитками; 3) обложение налогом выкуриваемого спирта (акциз) и обложение налогом мест продажи спиртных напитков (патентный сбор); 4) государственный контроль как за производством вина и спирта, так и за их реализацией – напрочь отметали откупную коррупционную схему. Во-первых, регламент получения свидетельства на винокурение и патента на виноторговлю не содержал «стеснительных мер» и «бесполезных формальностей» [28, 248]. Порядок расчета с казной был до предела прозрачным. Пошагово получение разрешения выглядело следующим образом: заявление в окружное акцизное управление – проверка его соответствия законодательству – оплата в казенной палате – приобретение патента или свидетельства. Предельная четкость требований лишала винокуров и виноторговцев нужды давать взятки, а правительство – закрывать глаза на практику коррупции. Никто не возьмется спорить с тем, что производители спиртных напитков стремились скрыть реальное количество водки, произведенное ими, чтобы иметь возможность продавать какую-то часть без уплаты акцизного сбора, что содержателей питейных заведений прибегали к разбавлению, недоливу спиртных напитков и другим видам порочной практики прежней системы. Но обман при акцизе уже не был системным, он выступал лишь одной из возможных коммерческих стратегий, ей противодействующих. По замечанию современника акциза, «он [Н.Г. – владелец питейной торговли] потерял прежнее свое влияние в высших административных сферах; он лишился возможности беспощадно давить всех тех, кто казался ему лишнею помехою на пути его необузданного произ-

131

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Горюшкина Н.Е. «Имею честь доложить, что взятки получены»: к вопросу об откупном взяточничестве в России

132

необходимости соблюдения законов. Лишившееся откупной кормушки чиновничество, как могло, противодействовало питейному преобразованию, используя старые методы борьбы – «сплетни, доносы, изветы» на акцизных чиновников, нарушивших вековые «правила игры» сыпались в Министерство финансов еще много лет. Все сказанное выше позволяет сделать вывод, что откупной произвол был порож-

дением эпохи, где откупщики ограждали себя от «сверхбдительных» чиновников взятками, а чиновники брали «безгрешные» прибавки к жалованию и действовали в сговоре с откупщиками. Свободный оборот алкоголя позволил покончить с систематической практикой крупномасштабной коррупции и вычеркнул подкуп должностных лиц из списка неизбежных процедур ведения питейного дела.

Литература 1. Берлин П. Русское взяточничество, как социально-историческое явление // Современный мир. 1910. № 8. 2. Бородин Д.Н. Кабак и его прошлое. СПб., 1910. 3. Войнович И. Питейный вопрос. Исследование в экономическом и финансовом отношении. СПб., 1876. 4. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: В 14 т. М.-Л., 1951. Т. 2. 5. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы биографии с 1828 по 1855 год. М., 1954. 6. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. 7. Записки Александра Ивановича Кошелева // Всемирный вестник. 1906. № 9. 8. Записки генерала Ивана Степановича Жиркевича // Русская старина. 1890. №. 9. Записки сенатора Синельникова // Исторический вестник. 1895. № 2. 10. Константин Карлович Грот, как государственный и общественный деятель (1815–1897). Материалы для его биографии и характеристики. К столетию со дня его рождения: В 3 т. Пг., 1915. Т. 1. 11. Краткий очерк 50-летия акцизной системы взимания налога с крепких напитков и 50-летия деятельности учреждений, заведывающих неокладными сборами. 1863–1913. СПб., 1913. 12. Крисчн Д. Забытая реформа: отмена винных откупов // Великие реформы в России 1856–1874. М., 1992. 13. Крылов А.Д. К истории отмены винных откупов в России // Русская старина. 1881. Т. 27. № 3. 14. Кукель Б.К. Из эпохи уничтожения откупов // Русская старина. 1892. Т. XXIII. 15. Манифест об отдачи питейной продажи с 1767 года на откуп во всем Государстве, кроме Сибирской губернии. СПб., 1765.

16. Некрасов Н.А. Сочинения: В 3 т. М., 1959. Т. I. 17. Нольде Э.Ф. Питейное дело и акцизная система. СПб., 1882. 18. Писарькова Л.Ф. К истории взяток в России в царствование Николая I (по материалам «секретной канцелярии» князей Голициных) // Отечественная история. 2002. № 5. 19. Плетнев И.Т. Воспоминания шестидесятника. В Курской губернии // Наша старина. 1915. № 7. 20. Публичный курс винокурения читанный по приглашению министерства финансов профессором Киттары. СПб., 1862. 21. Прыжов И.Г. История кабаков. Казань, 1913. 22. Решетов Н. Дела давно минувших лет // Русский архив. 1885. № 12. 23. Российский государственный исторический архив. 24. Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России. М., 1878. 25. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1965. Т. II. 26. Сведения о питейных сборах в России. Составлено в Государственной канцелярии. СПб., 1860. Ч. 1. 27. Скальковский К.А. Воспоминания молодости (по морю житейскому). 1843–1869. СПб., 1906. 28. Терский Н.С. Питейные сборы и акцизная система в России. СПб., 1890. 29. Труды комиссии Высочайше учрежденной для составления проекта положения об акцизе с питей: В 2 ч. СПб., 1861. Ч. 1. 30. Фридман М.И. Винная монополия в России. М., 2005. 31. Черкасов П., Чернышевский Д. История императорской России от Петра Великого до Николая II. М., 1994. 32. Чернышевский Н.Г. Откупная система // Современник. 1858. № 10.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

О.Г. БУКРЕЕВА Рязанский заочный институт филиал Московского государственного университета культуры и искусств

КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РЯЗАНСКОГО ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА О НАРОДНОЙ ТРЕЗВОСТИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ вв. Cultural and educational activities of the Ryazan guardianship of national sobriety in late XIX – early XX centuries are considered. The activity of guardianship of education of adult population. Moral and educational influence on the population of the province of Ryazan is defined. Попечительства о народной трезвости были основаны 20 декабря 1894 г. в связи с введением государственной монополии на продажу спиртных напитков. Согласно уставу от 20 декабря 1894 г., комитеты попечительства о народной трезвости были обязаны: производить в интересах народного здоровья и нравственности надзор за тем, чтобы торговля крепкими напитками производилась согласно установленным правилам; распространять среди населения здравые понятия о вреде неумеренного употребления крепких напитков, а также изыскивать средства для предоставления возможности проводить свободное время вне питейных заведения, и с этой целью устраивать народные чтения и собеседования, составлять и распространять издания, разъясняющие вред злоупотребления крепкими напитками, открывать чайные, народные библиотеки и т.п.; иметь попечение об открытии и содержании лечебных приютов для страдающих запоем. В Рязанской губернии попечительство о народной трезвости было организовано в 1901 г. для надзора за соблюдением правил торговли спиртными напитками и организации культурно-просветительной деятельности, направленной на борьбу с алкоголизмом. В состав Рязанского попечительства о народной трезвости вошли представители различных сословий: учителя, чиновники, офицеры, служащие, священнослужители, земледельцы и крестьяне. © Букреева О.Г., 2012

Рязанское попечительство о народной трезвости осуществляло большую культурно-просветительную деятельность, основными направлениями которой были: – организация чайных-читален; – устройство и содержание библиотек; – организация народных чтений; – открытие воскресных школ и классов. В 1901 г. во всех уездах Рязанской губернии, кроме Зарайского, были открыты чайные-читальни. В чайных были допущены игры в шашки, домино и шахматы, имелись музыкальные инструменты. Касимовский комитет по числу организованных им учреждений занимал, бесспорно, первое место среди других уездных комитетов Рязанского попечительства о народной трезвости. Деятельность комитета была направлена главным образом на развитие просветительных учреждений: все его чайные выписывали газеты, в них помещались бесплатные библиотеки-читальни. В октябре 1901 г. в г. Касимове был открыт Народный Дом, в котором были устроены чайная-читальня и постоянная сцена для спектаклей, хоров и прочего. За первые два месяца существования Народный Дом посетило 35455 человек. 14 ноября 1901 г. была открыта чайнаячитальня в г. Михайлове: зимой на 60 человек, а летом на 120 посетителей. Чайная находилась в помещении, принадлежащем городу, книги для чтения выдавались только в читальне, выписывалось 10 названий периодических изданий, раздавались бес-

133

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Букреева О.Г. Культурно-просветительная деятельность Рязанского попечительства о народной трезвости в конце XIX – начале XX вв.

134

платно брошюры. Чайная-читальня посещалась крестьянами из пригородных слобод и жителями города. Ряжским уездным комитетом попечительства о народной трезвости в 1901 г. открывается чайная-читальня в г. Ряжске. Ее ежедневно посещали от 200 до 600 человек: «…отношение публики к подобному роду предприятиям Попечительства – самые наилучшие, что подтверждается тем обстоятельством, что в помещение чайнойчитальни приходят не исключительно для чаепития, а частью для прочтения газет и журналов, имеющихся при чайной» [3, 48]. Попечительство о народной трезвости в Рязанской губернии принимало деятельное участие в открытии народных библиотек. Именно на его средства содержалась значительная часть народных библиотек, а также поддерживалась работа библиотек, организованных ранее земствами, крестьянскими сходами, религиозными обществами. В ряде уездов, где отсутствовали земские народные библиотеки, бесплатные библиотеки попечительства о народной трезвости были единственными, которые предоставляли сельскому населению губернии право бесплатного пользования общественными фондами. В 1909 г. в Рязанской губернии насчитывалось 137 библиотек, которые были открыты попечительством о народной трезвости и содержались на его средства. Из всех библиотек – 7 помещались в народных домах и чайных попечительствах, 33 – в особо нанимаемых помещениях и 97 – в земских школах. В фондах библиотек попечительства, помимо периодических изданий, имелось 36 000 экз. книг по всем отраслям знания. Однако преобладающей в фонде была художественная литература [6, 59]. В г. Рязани бесплатная народная библиотека-читальня попечительства о народной трезвости была открыта 4 мая 1903 г. Размещалась библиотека на ул. Рогожинского в доме Рязанского Вольного Пожарного общества, а впоследствии – на Семинарской улице в доме Тузлукова. За первый год деятельности библиотека имела 862 читателя, которым было выдано 120004 экз. По сословию читатели распределялись следу-

ющим образом: духовного звания – 26, дворяне – 69, мещане – 363, крестьяне – 370, разночинцы – 34. По возрасту: дети (от 8 до 15 лет) – 480, взрослые – 382. К 1 января 1904 г. фонд библиотеки насчитывал 2430 экз., читателей было 624 человека. Число посещений составляло 18151. Наибольшее число посещений было сделано учащимися средних и низших учебных заведений (62%) [2, 56]. 18 апреля 1908 г. губернским комитетом попечительства о народной трезвости открывается в г. Рязани Троицкая бесплатная народная библиотека (при учительской семинарии Рязанского губернского земства в Троицкой слободе). Книг в ней было к концу 1908 г. – 604 экз. За 1908 г. записалось 125 человек, которым было выдано 546 книг [5, 44]. В своей деятельности библиотеки Рязанского попечительства о народной трезвости столкнулись со следующими проблемами: – неудовлетворительное состояние помещений, в которых размещались библиотеки; – плохая пополняемость фондов библиотек и высокий процент неграмотного населения; – недостаточное финансирование библиотек. Попечительство о народной трезвости считало, что наряду с открытыми библиотеками, большую пользу населению приносят и народные чтения, так как в селениях был высок процент недостаточно или вовсе неграмотных крестьян, которые могли бы как следует прочесть полученную книгу. Следовательно, путем устройства таких чтений появлялась возможность влиять развивающим образом даже на среду наиболее «темного», неграмотного люда, для которого книга и печатное слово вообще были недоступны. Народные чтения проводились попечительством о народной трезвости в 290 населенных пунктах Рязанской губернии и организовывались еженедельно. Каждый уезд губернии был разделен на несколько районов, к каждому из них отнесено определенное число пунктов, где велись чтения, на каждый район назначалось определен-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

хождение права собственности и сословий», «Источники происхождения права и отношение права к государству», «Формы государственного устройства и связи их с культурой» [1, ф. 593, оп 1, д. 2017, л. 18]. Высокий профессиональный уровень лекторов позволял доходчиво и интересно излагать сложные вопросы с учетом образовательного уровня населения, о чем свидетельствовала высокая посещаемость чтений. Например, в 1905 г. в 34 школах Скопинского уезда попечительством было устроено 339 чтений, на которых присутствовало около 40 тыс. слушателей. Одним из направлений культурно-просветительной деятельности попечительства о народной трезвости была организация общеобразовательных воскресных школ и воскресных классов. Цель их устройства заключалась в том, чтобы «одним дать возможность научиться грамоте, это тем, кто в свое время по разным причинам не научился ей, а другим, которые, почему-либо, не окончили курса начальных школ, помочь восполнить свое образование. А главное, отвлечь, по возможности, в часы досуга рабочее население от праздного препровождения времени, вывести людей, хотя на короткое время из сферы будничных интересов, дав уму и сердцу пищу» [4, 35]. На территории Рязанской губернии попечительством о народной трезвости было учреждено 27 воскресных школ и вечерних классов. Девять школ, в которых обучались 1300 человек, субсидировали комитеты попечительства о народной трезвости: Рязанский уезд – 5; Зарайский уезд – 3; Касимовский уезд – 1. Предметами занятий в воскресных школах служили: Закон Божий, русский и церковно-славянский языки, арифметика и чистописание. На содержание каждой школы Рязанское попечительство расходовало 46 руб. 25 коп. в год. Преподаватели получали по 50 копеек за урок, а некоторые преподавали безвозмездно [5, 78]. Воскресные школы и вечерние классы, организуемые попечительством о народной трезвости, пришлись по душе рабочему и крестьянскому населению. Многие учащиеся посещали занятия сразу после работы на фабрике или в мастерских, мно-

O. Bukreeva. Cultural and educational activities of the Ryazan guardianship of national sobriety in late XIX – early XX centuries

ное количество чтений. Пункты обменивались между собою чтениями по строго определенному плану через двухнедельный срок, в последовательном порядке, по заранее составленному и разосланному по всем пунктам расписанию чтений на весь год. Брошюры и картины рассылались в нумерованных ящиках при особых препроводительных книжках. Каждый пункт был снабжен необходимыми принадлежностями для чтений (волшебными фонарями, экраном). Попечительство о народной трезвости в Рязанской губернии имело в своем распоряжении 217 чтений в 2180 картинах, а именно: – религиозно-нравственного содержания – 51 чтение в 479 картинах; – исторического – 68 чтений в 604 картинах; – географического – 23 чтения в 250 картинах; – естественнонаучного – 21 чтение в 243 картинах; – о вреде спиртных напитков в 90 картинах. Народными аудиториями служили чайные попечительства о народной трезвости и школьные здания. В среднем на каждое чтение приходило 90-200 посетителей. Лекторами на чтениях являлись в основном священнослужители, учителя, специалисты сельского хозяйства, врачи. Чтения религиозно-нравственного, беллетристического, исторического, географического, естественнонаучного характера, а также о вреде спиртных напитков в большинстве случаев состояли из двух отделений: в первом содержание брошюры иллюстрировалось теневыми картинками, а во втором прочитывался какой-либо рассказ. Посещались чтения очень охотно. Однако, было замечено, что чтения духовной, исторической, медицинской литературы посетителей интересовали менее, чем чтения художественной литературы. Как правило, лекторами проводились циклы лекций. Тематика их была достаточно серьезной. Например, в г. Касимове, в зале городской Думы С.И. Бобровым читались лекции по правоведению на темы: «Происхождение государства», «Проис-

135

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

136

гие приходили специально на уроки из соседних сел верст за десять пешком. Член Рязанского уездного комитета попечительства о народной трезвости А.В. Елагин писал: «Не смотря на неоспоримую пользу, приносимую населению чтениями с туманными картинами, ее нельзя сравнить с пользой, приносимой воскресными и вечерними классами для взрослых. Они дают работу мысли на все время ученья, а, научив читать, всегда можно рассчитывать на большую возможность отвлечения от пьянства человека грамотного. Поэтому комитету следует отдать предпочтение устройству возможно большего числа воскресных и вечерних классов для взрослых в уезде всем другим способам поднятия духовно-нравственных качеств населения» [5, 79]. В 1905 г. питейная монополия охватила всю страну. На ведении питейной монополии начали сказываться уход С.Ю. Витте с поста министра финансов, русско-японская война и революция. Главная цель питейной реформы – уменьшение народного пьянства – отошла на задний план. Казне нужны были деньги, и интересы фискала в питейной монополии стали доминирующими. В связи с сокращением финансирования Рязанское попечительство о народной трезвости свело до минимума свою деятельность в области внешкольного образования. По политическим соображениям многие библиотеки и чайные попечительства были упразднены. Более того, в некоторых уездах были упразднены и сами комитеты попечительства. «За скудостью средств, получаемых в последние годы от казны, – говорится в отчете Рязанского попечительства о народной трезвости за 1909 г. – народные чтения, воскресные школы и вечерние классы, народные хоры и оркестры и другие просветительные учреждения постепенно прекращают свое существование» [6, 54].

Итак, культурно-просветительная деятельность, осуществляемая попечительством о народной трезвости в Рязанской губернии, оказывала на население большое влияние, заключавшееся в воспитании культурного и национального самосознания, в содействии образовательному развитию населения. Чайные-читальни, организуемые Рязанским попечительством, отвлекали посетителей от неумеренного потребления крепких напитков, позволяя проводить время за полезным чтением. Спектакли, устраиваемые на сценах чайных-читален, содействовали нравственному развитию местных жителей. Особое культурно-просветительное значение имела деятельность попечительства о народной трезвости по организации бесплатных библиотек-читален. В ряде уездов, где отсутствовали земские народные библиотеки, бесплатные библиотеки Рязанского попечительства о народной трезвости были единственными, предоставлявшими сельскому населению губернии право бесплатного пользования общественными фондами. Народные чтения, устраиваемые попечительством о народной трезвости, являлись разумным развлечением, отвлекающим население от употребления алкоголя, знакомили его с сочинениями лучших писателей, поднимали его нравственный уровень, воспитывали его чувства и ум и развивали его вкусы. Организуемые Рязанским попечительством воскресные школы и классы пришлись по душе рабочему и крестьянскому населению, так как давали возможность научиться грамоте тем, кто в свое время по разным причинам ей не обучился, а также отвлекали население в часы досуга от праздного препровождения времени.

Литература 1. Государственный архив Рязанской области. 2. Доклад о деятельности члена губернского Комитета попечительства о народной трезвости, действительного статского советника

Л.С. Кульчицкого // Рязанские губернские ведомости. 1904. № 30. 3. Отчет о деятельности Рязанского Попечительства о народной трезвости за 1901 г. Рязань, 1902.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

6. Отчет о деятельности Рязанского Попечительства о народной трезвости за 1909 г. Рязань, 1910.

В.В. РАКОВ Государственный архив Курской области

БОРЬБА С НЕЛЕГАЛЬНЫМ ВИНОКУРЕНИЕМ: ЦЕЛИ И РЕЗУЛЬТАТЫ (НА ПРИМЕРЕ АНТИАЛКОГОЛЬНОЙ КОМПАНИИ 1923 ГОДА В КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ) The article analyses the aims and results of the anti-alcohol campaign of 1923 in the Kursk province held by the Soviet government. The author tries to estimate the extent and finds out reasons of mass Illegal manufacture of alcoholcontaining products by the local people. Антиалкогольные мероприятия большевиков, включавшие в себя, прежде всего, меры по борьбе с нелегальным винокурением, последовали вскоре после их прихода к власти. Эти действия первоначально были вызваны не столько принципиальными программными установками, сколько жесткой осознанной необходимостью обеспечить рабочих городов и РККА хлебом. Именно с целью пресечения переработки хлеба на самогон в мае 1918 г. был принят совместный декрет ВЦИК и СНК о чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию: за нелегальное производство спиртных напитков предусматривалась уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества и принудительными работами [3, 261]. СНК РСФСР 19 декабря 1919 г. принял ещё одно постановление «О воспрещении на территории страны изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих © Раков В.В., 2012

веществ». Оно предполагало за нарушение данного законодательного акта санкцию в виде лишения свободы на срок не менее 5 лет с конфискацией имущества. Аналогичное наказание предусматривалось и «за перегонку, отцеживание, сдабривание … денатурированного спирта, лака, политуры и других … смесей, не предназначенных для питьевого употребления, в целях выделения спирта или ослабления их вкуса, запаха или цвета, за продажу, провоз и пронос таких переработанных изделий и смесей». Кроме того за распитие незаконно приготовленных напитков и появление в общественных местах в состоянии опьянения полагалось лишение свободы на срок не менее 1 года. [4, 34-38] Однако, не смотря на жесткие репрессивные меры советского государства, нелегальный рынок спиртных напитков продолжал успешно функционировать. Анализируя причины широкого распространения пьянства в советской России в постреволюционный период, нарколог Цирасский писал: «Все специалисты сейчас, безусловно, сходятся в том, что современ-

V. Rakov. Struggle against illegal distilling: its goals and results (on the example of the anti-alcohol campaign of 1923 in Kursk province)

4. Отчет о деятельности Рязанского Попечительства о народной трезвости за 1902 г. Рязань, 1903. 5. Отчет о деятельности Рязанского Попечительства о народной трезвости за 1908 г. Рязань, 1909.

137

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Раков В.В. Борьба с нелегальным винокурением: цели и результаты (на примере антиалкогольной кампании 1923 года в Курской губернии)

138

ный алкоголизм отличается от довоенного. Война и революция с их потрясающими переживаниями, большее количество инвалидов и травматиков, в частности с ослабленной нервной системой, эпидемии, в особенности недоедание голодных годов и т. д., сделали многих менее устойчивыми против алкоголя, и реакции на алкоголь стали более бурными». [1, 54] С лета 1921 г. из-за установленных правительством низких закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию по сравнению с промышленной, крестьяне стали превращать хлеб в самогон и продавать его горожанам, так как это было выгоднее, чем продавать зерно. По подсчетам Д.Н. Воронова, выгонка 1° самогона обходилось его производителю не дороже 1 копейки, тогда как рыночная цена алкогольного напитка в деревне была выше себестоимости продукции почти в 2, а в городе – в 3–4 раза. [1, 5]. Отмена чрезвычайного законодательства и принятие первого советского Уголовного кодекса вновь потребовали обращения к проблеме нелегального винокурения и незаконной продажи спиртных напитков. В соответствии со ст. 140 Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. предусматривалось: «Приготовление с целью сбыта и самый сбыт вин, водок и вообще спиртных напитков и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной законом крепости, а равно незаконное хранение с целью сбыта таких напитков и веществ карается – лишением свободы на срок не ниже одного года с конфискацией части имущества». В ноябре 1922 г. эта статья была дополнена следующими примечаниями: «140-а. Лица, занимающиеся незаконным приготовлением и хранением спиртных напитков в виде промысла (рецидивисты), караются лишением свободы на срок не ниже 3-х лет с конфискацией всего имущества. 140-б. Приготовление спиртных напитков и спиртосодержащих веществ без цели сбыта, а также хранение неоплаченных акцизом напитков и веществ карается штрафом до 500 рублей золотом или принудительными работами до 6 месяцев» [7, 56].

До времени сбора урожая 1922 г. фактическое производство самогона в Курской губернии резко сократилось «вследствие отсутствия продуктов, в связи с недородом вообще». Но после реализации урожая с июня 1922 г. вновь определился рост незаконного винокурения. Данная тенденция только подтверждала общероссийскую и требовала новых усилий власти в борьбе с самогоноварением. Накануне Нового 1922 года и празднования Рождества Христова в губернию поступила радиограмма № 4997/в начальника милиции Республики Т.С. Хвесина. В соответствии с её установками начальник милиции Курской губернии тов. И.М. Мухоперец направил в Курский губернский отдел управления записку следующего содержания: «В связи с наступающими праздниками возможно усиленное изготовление и употребление самогона в городах и селениях губернии … . Прошу Вашего разрешения провести праздничную боевую двухнедельную беспощадную борьбу с самогоном и со всеми вытекающими от такового последствиями» [2, л. 16-17] Постановлением Губернского исполнительного комитета от 30 декабря 1922 г. № 291 была объявлена двухнедельная компания по борьбе самогоноварением в Курской области [5]. Исполнительным органам власти настоятельно предлагалось «продолжать с неослабной энергией дальнейшую борьбу с самогоном, используя весь добытый за время проведения двухнедельника опыт для радикального искоренения этого зла». Для более успешной «борьбы с самогоном» и повышением «продуктивности, производимых с этой целью внезапных облав и обысков», в «заподозренные места» предполагалась посылка мобильных конных отрядов. Всем уездным и волостным исполкомам вменялось в обязанность широко объявить населению, как через местные органы печати, так и на волостных и сельских сходах, списки самогонщиков, у которых во время проведения акции были отобраны аппараты и самогон, с целью разъяснения населению тех мер наказания, которым будут подвергнуты самогонщики [2, л. 5].

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Жеребцова оставалась: «Зелёный змей, запрятавший[ся] в ущелья снега, крыши, солому, даже и в землю ожидает спокойного времени вновь открыть свои действия» [2, л. 10 об.]. Отношение населения к проводимым мерам по ряду уездов оценивалось как «сочувственное» или «доброжелательное» (Курский, Белгородский, Грайворонский, Дмитриевский), по Обоянскому, Путивльскому, Суджанскому – как «удовлетворительное», по Тимскому – «безразличное», «неодобрительное» по Льговскому и «враждебное» по Фатежскому. В некоторых селениях состоялись сходы граждан, на которых выносились постановления о недопустимости выгонки самогона «и давались торжественные обещания преследовать тех, кто позволит себе заниматься выгонкой и продажей самогона» [2, л. 4040 об]. В воззвании милиции к гражданам говорилось: « … Между тем, в последнее время на территории Суджанского уезда развилось до высших пределов тайное винокурение. Увеличение притонов для выгонки, а также продажи свидетельствует об увеличении потребления … Заявляйте письменно или устно в Управление уездной милиции о самогонщиках своего села и знайте, что в интересах дела фамилия подавшего заявление будет сохранена в тайне» [2, л. 137-137 об]. В этой связи определённый интерес представляет показатель процента обысков, проведённых по заявлениям граждан: от 4% по Суджанскому и до 100% по Тимскому уездам. Вместе с тем в некоторых уездах не нашлось вообще ни одного добровольного помощника милиции. Так обстояли дела в Курском, Льговском, СтароОскольском и Фатежском уездах [2, л. 15]. Проблемы, с которыми столкнулись борцы с самогоноварением, были достаточно разнообразными. Так, например, в Колоденской волости Курского уезда в течение двух суток отряд не мог обнаружить ни одного члена волисполкома, необходимых для участия в обысках. Командир отряда

V. Rakov. Struggle against illegal distilling: its goals and results (on the example of the anti-alcohol campaign of 1923 in Kursk province)

Для двухнедельника (10–15 января) была проведена соответствующая подготовка: заблаговременно отпечатаны необходимые бланки протоколов обыска и дознания, описей конфискованного имущества и подписок о невыезде; уезды разбивались на районы (по 5–6 волостей), были сформированы конные группы милиционеров, усиленные агентами угрозыска и прикомандированными политработниками, отлажена телефонная сеть и связь нарочными. По прибытии в район и волость комиссия немедленно запрашивала у сельсоветов списки самогонщиков. Операция по изъятию предметов выгонки самогона, сырья для его производства должна была проводиться с таким расчетом, чтобы единовременно, заняв до 10 дворов, выставить в них охрану из членов сельсовета и милиционеров для того, чтобы «не были уничтожены вещественные доказательства впредь до прибытия ответственного лица по производству обыска и составлению протоколов», иодновременно проинспектировать следующий участок в 10 дворов. [2, л. 43] Вот как выглядела эта почти армейская операция. Уполномоченный по борьбе с самогоноварением по Курскому уезду, он же начальник I-го отделения Курской уездногородской милиции Н. Жеребцов с отрядом, состоящим из пяти человек, за период с 18 января по 18 февраля 1923 г. обследовал 123 деревни и провёл 840 обысков, в ходе которых было обнаружено 78 аппаратов и 66 принадлежностей к аппаратам для выделки самогона, а также зафиксированы 156 фактов производства самогона. Вещественные доказательства, как-то, «аппараты, самогон, посуда, кадки из-под закваски, чугуны, трубки» были изъяты и через сельсоветы направлены в волостные исполнительные комитеты для предоставления в милицию. Как первоначально считал т. Жеребцов, что после произведённой отрядом работы «самогонщине» было нанесено «смертельное поражение» и производство самогона в Курском уезде было «убито». Но опасность, по мнению тов.

139

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

140

констатировал: «Сельсоветы по борьбе с самогоном вовсе не проявили никакой деятельности» [2, л. 11]. Повод для распространения самогоноварения давали и правоохранительные органы. Часть дел о самогоноварении находилась в милиции без движения. Появились факты и иного порядка. Из поступившего анонимного письма следовало, что начальник милиции Рыльского уезда тов. Пупышев во время проведения акции по борьбе с самогоноварением остановился на квартире у «самогонщика всем известного Карцева», и это не смотря на то, что Карцев был внесён в списки сельсовета как самогонщик. Естественно, никакой конфискации в этом дворе не производилось. Ещё один милиционер Злобин, вместо того, чтобы сдать изъятые самогонные аппараты в волисполком, оставил их на хранение частному лицу, с которым «по окончании обыска пил самогон» [2, л. 97-97 об]. За действительно трудную работу предусматривались определённые материальные выгоды. 3 марта 1923 г. начальник милиции губернии обратился в Курский губернский отдел управления с вопросом: «Какой процент отчисляется на улучшение быта сотрудников милиции»? Отдел управления Курского губернского исполнительного комитета информировал о порядке использования штрафных сумм, взыскиваемых в судебном и административном порядке за незаконное изготовление, хранение и сбыт спиртных и спиртосодержащих веществ. Указанные суммы «подлежат сдаче в кассы финотделов при особом объявлении, в котором должно быть указано, что вносимая сумма, есть штраф по борьбе с самогоном. Кассы финотделов распределяют по счетам кассы следующим порядком: 25% в доход исполкомов (местных средств) и расходуются в общем сметном порядке, а 75% зачисляются в депозит Г.О.У. и расходуются на местах со счета депозита Г.О.У. только по его ассигновкам. Выдача вознаграждения заявителям, способствующим обнаружению виновных, производятся по ассиг-

новкам Г.О.У.» [2, л. 71-72]. Одновременно в уездные исполнительные комитеты и отделы управления предгубисполкома Хлоплянкин разослал телеграммы следующего содержания: «Впредь до особого распоряжения воздержаться проведении жизнь распределения штрафных сумм поступающих борьбе самогоном. Суммы целиком сдавать финотделам» [2, л. 76]. За двухнедельником новогодним на основании радиограммы милиции Республики № 10864 сразу же был проведён 4-х недельник пасхальный. Курский губернский суд своим циркуляром от 22.02.1923 г. № 5 дал указание рассматривать эту категорию дел вне очереди [2, л. 132]. Виновные в незаконном винокурении должны были привлекаться к ответственности на основании ст. 140 УК РСФСР. Но народные судьи, получая в неделю по 20 и более дел такого рода, не спешили к их рассмотрению ввиду загруженности другими более сложными уголовными делами. И тогда «самогонщики, полагая, что действия милиции являются окончательными, а наказанием – лишь только отобрание аппаратов, продолжают своё ремесло» [2, л. 80,82]. В итоге и у работников милиции «наблюдался упадок интенсивности по борьбе с самогоном», кроме того, на их работоспособность отрицательно повлияло то, что обещания о материальном поощрении за успехи в борьбе с самогоном не подтверждались практикой. И уж совершенно расстраивал милиционеров тот факт, что по приказу милиции Республики за сокрытие случаев изготовления самогона начальник уездной милиции получал штраф в размере 35% от суммы, которой облагался самогонщик [2, л. 9]. После окончания январско-февральских компаний борьба с самогоноварением была продолжена в плановом порядке. Результаты совместных действий милиции, партийных, советских, профсоюзных органов и граждан Курской губернии с нелегальным винокурением в 1922–1923 гг. отражены в прилагаемой таблице [2, л. 15, 250, 261, 267, 317, 356, 376]:

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Количество обысков, проведённых по инициативе милиции / в т.ч. результативных Количество обысков, проведённых по инициативе учреждений / в т.ч. результативных Количество обысков, проведённых по инициативе граждан / в т.ч. результативных Количество конфискованных самогонных аппаратов Количество конфискованного суррогатного спирта (в вёдрах)1 Количество дел, переданных в народные суды Количество дел, рассмотренных в административном порядке Количество дел, по результатам которых были взысканы штрафы Количество дел, по результатам которых были приняты другие виды взысканий Сумма полученных взысканий (руб.) Сумма средств, направленных на укрепление материальной базы милиции (руб.)

Май 1923 547/424

Июнь Июль 1923 1923 431/373 326/271

69/67

–

30/13

36/2

1/-

7/3

4/3

90/81

–

26/13

30/8

7/4

15/5

24/14

404

889

525

582

269

213

192

153

100

139

123

147

200

860

400

316

722

347

429

302

365

406

329

260

108

212

–

218

164

–

908

3 000

–

22 999

900

–

19 035

Как свидетельствуют приведённые данные, количество обысков проведённых по инициативе милиции за 6 месяцев 1923 г. по сравнению с 1922 г. увеличилось в 3,2 раза, результативных – в 4,1 раза. Вместе с тем, количество обысков, проведённых по данным местных органов власти и граждан, практически не увеличилось и составило рост всего в 1,1 раза. Более того, их 1 Ведро – русская дометрическая мера объема жидкостей, равная 12 литров, определённая Уставом о вине 1781 г. для измерения объёма спиртных напитков.

результативность сократилась в 2-3 раза. Достигнутые количественные результаты, таким образом, относятся исключительно к заслугам милиции. За шесть месяцев 1923 г. значительно возросли и числовые показатели конфискатов: количество изъятых самогонных аппаратов составило 2 670 ед. против 404 в 1922 г., а объём спиртовых суррогатов – 718 вёдер против 153. Весьма любопытны данные о судебном преследовании самогонщиков. Количество дел, переданных в народные суды (2 516 против 860) или рассмотренных в адми-

V. Rakov. Struggle against illegal distilling: its goals and results (on the example of the anti-alcohol campaign of 1923 in Kursk province)

Январь Февраль Апрель 1923 1923 1923 1466/689 1482/1158 790/481 1172/98 1922

141

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

142

нистративном порядке (1 167 против 365) увеличилось 2,9 и в 3,2 раза соответственно. А вот результативность деятельности судебной системы снизилась. Если в 1922 г. по 20,9% всех дел были вынесены взыскания и штрафы, то за шесть месяцев 1923 г. этот показатель составил только 13,5%. Очевидна и общая тенденция: спад активности органов правопорядка и суда в деле борьбы с нелегальным винокурением. Согласно приказу милиции губернии от 12 октября 1923 № 1796 отчеты сопровождались пояснительной запиской. Они-то и позволяют судить о настроениях, как населения, так и органов правопорядка. Типичный ответ на вопрос об отношении населения к мерам по борьбе с самогоноварением пришёл из Суджанского уезда: «Население не считает выделку самогона и торговлю им не только злом, но даже и проступком; по всему складу своей внутренней жизни оно высказывает глубокое убеждение, что здесь нет порока, ни преступления, что в весьма многих случаях своей деревенской жизни оно совершенно не может обойтись без этого суррогата-спирта» [2, л. 429]. Само же отношение населения к антисамогонной компании осенью 1923 г. существенно изменилось не в пользу власти. О роли профсоюзных организаций, сельских и волостных исполкомов нелицеприятно информировали из Льговского уезда: «Отношение зажиточного населения уезда было враждебное, бедное население в некоторых случаях оказывало содействие в открытии самогона. Органы же местной власти, ВИКи и сельсоветы помощи и содействия в борьбе с самогоном совершенно никакой не оказывали, сведения о самогонщине даны не были, а наоборот уверяли, что самогон не гонится» [2, л. 420]. В качестве основных причин низкой активности граждан в борьбе с самогоноварением руководители уездной милиции называли следующее. «Отсутствие заявлений граждан о местах нахождения самогонных фабрик объясняется отчасти благодаря склонности населения к самогоноварению, а главным образом из-за … нежелания иметь лишнего врага» – это сообщение из Путивльского уезда. «Большинство селений не имеет этого производства, однако население в них пьёт самогон, ездит и хо-

дит за ним в соседние селения, иной раз на расстояние 10 и более вёрст» – по информации из Суджанского уезда. Основной причиной отсутствия помощи милиции со стороны местных жителей в Рыльском уезде называлась «боязнь мести со стороны самогонщиков» [2, л. 408, 427, 429]. Какие же меры предлагались на местах для искоренения тайного винокурения? Начальник Ново-Оскольской уездной милиции пишет: «Принимаемые меры с пьянством дают положительные результаты, но необходимо усилить карательную политику по отношению обвиняемых, что, безусловно, приблизит к окончательной ликвидации тайного винокурения». «Для того, чтобы искоренить самогоноварение необходимо обязать все волостные и сельские советы под их личную ответственность следить за гражданами и проявлять свою собственную инициативу к искоренению, или же, в крайнем случае, своевременно ставить в известность о том милицию … » – считали в Путивльском уезде. Кроме того, предлагалось представить право начальникам милиции арестовывать самогонщиков и содержать их в У.М.З. до передачи дела в суд, а самим судам принимать по отношению к самогонщикам суровые меры наказания. В Рыльской уездной милиции считали, что делу может помочь только «вербовка тайных осведомителей». [2, л. 405, 408, 409, 412, 427]. Наиболее радикальными были взгляды начальства Суджанской уездной милиции, которое предлагало «как карательную меру установить персональное взыскание с членов волостных и сельских советов за допущение в селениях приготовления и торговли самогоном в следующем размере: при обнаружении в первый раз случая производства или торговли налагать штраф до 10 р. золотом, во второй раз – арест до одного месяца, и в третий раз предание суду за неисполнение распоряжений и обязательных постановлений правительственных органов СССР». В отношении лиц, систематически занимающимся приготовлением или продажей самогона «в виде особой меры наказания применять выселение с места жительства» [2, л. 429 об]. Как одно из свидетельств масштабов проблемы – статистика уголовного розыс-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

(увеличение производства и продажи государством алкоголя и установление доступных для населения цен на спиртные напитки) и репрессивную (система штрафов, принудительные работы, тюремное заключение, высылка в отдаленные местности). Для борьбы с тайным винокурением государство разработало целый комплекс мер, которые, к сожалению, не отличались продуманностью, последовательностью и настойчивостью. Введенная государством в 1925 г. в свободную продажу «казенка» не смогла стать серьезным конкурентом самогону. Если в городах все-таки удалось несколько снизить производство самодельного алкоголя, то в деревнях самогонокурение продолжало процветать. В результате к концу 1920-х гг., несмотря на проведенные антиалкогольные кампании, культпоходы, усиливалась алкоголизация населения.

Литература 1. Воронов Д.Н. Алкоголь в современном быту. М.-Л., 1930. 2. ГАКО. Ф. Р-2644. Оп. 1. Д. 273. 3. Декреты Советской власти. Т. 2. М., 1959. 4. Декреты Советской власти. Т. 7. М., 1974.

5. Курская правда. 1922. 30 декабря. 6. Трайнин А.Н. Уголовное право РСФСР (особенная часть). Л., 1925. 7. Уголовный кодекс РСФСР. Пг., 1923.

В.С. ОКОЛОТИН Ивановская государственная текстильная академия

АЛКОГОЛЬ В НАЛОГОВОМ АРСЕНАЛЕ ПОСТРОЕНИЯ ПЛАНОВОЙ ЭКОНОМИКИ 1929 г. The author emphasizes that in the conditions of building up the planned economy in the Soviet Union the sources for forming the profitable part of the state budget were being actively searched for. Alcohol was one of those sources. The materials of the Central State Archive of the Moscow oblast show that the attempts to increase revenues by selling alcohol to the population were not always approved of. Период построения плановой экономики или «модернизации под красным флагом»[1] насыщен различными примерами поиска источников для формирования до© Околотин В.С., 2012

ходной части государственного бюджета. Одним из них выступал алкоголь. Помимо надежности для наркомата финансов СССР он был привлекателен и потому, что с 1 октября 1926 года в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР в его

V. Rakov. Struggle against illegal distilling: its goals and results (on the example of the anti-alcohol campaign of 1923 in Kursk province)

ка советской России о динамике дел о тайном винокурении: в 1921 г. их было 2 403, в 1922 г. – 5 562, а в 1923 г. – уже 12 864 [6, 248]. Однако суды в определении меры наказания не применяли в полной мере силу закона, а ограничивались незначительными штрафами, считая причиной самогоноварения «культурную отсталость» изготовителей и потребителей спиртного. Лишь в редких случаях лишением свободы и конфискацией имущества виновных народными судами карались пьянство, выгонка, продажа и хранение самогона. В основном к нарушителям закона и правил социалистического общежития применялись условные наказания. В итоге существенно принижалась социальная опасность этого явления для общества в целом. В борьбе с самогоноварением государство проводило две линии: экономическую

143

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.) Околотин В.С. Алкоголь в налоговом арсенале построения плановой экономики 1929 г.

144

ведение из ВСНХ перешло Центральное управление государственной спиртовой монополии (Центроспирт). Наблюдение за его деятельностью приказом НКФ СССР от 26 ноября 1926 года было возложено на замнаркома финансов М.И. Фрумкина. Центроспирт ведал регулированием и распределением производства спирта и устанавливал объем выпуска этого продукта. 20 февраля 1928 года СТО утвердил Устав Госспирта, который предусматривал разработку плана объема выпуска водки и денатурализованного спирта, наблюдением за производством этилового спирта, планирование экспорта данного продукта с привлечением ВСНХ и Наркомторга. Госспирт обладал правом монопольного сбыта спирта, открытием собственных оптовых баз и различных лавок, заключения договорных отношений с предприятиями винокуренной промышленности. Ревизию Госспирта осуществляло НКФ СССР. О том, как продукция Госспирта, использовалась для срочного восполнения недостающих доходов бюджета, уже рассказывалось автором на страницах сборника первой международной научно-практической конференции «Алкоголь в России». С тех пор в процессе работы в центральных и региональных архивах автор неоднократно наталкивался на фрагментарные факты, усиливающие ранее озвученную им позицию. Причем роль алкоголя в формировании госбюджета была характерна не только для провинции, но столичного региона. Об этом свидетельствуют материалы первого съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Московской области, который проходил в сентябре 1929 г. Следует также сказать, что в докладах, выступавших на съезде, причудливо сочетались призывы к индустриальному подъему и уже принятые СНК и НКФ решения об увеличении выпуска алкоголя. Так, председатель облисполкома области К.В. Уханов утверждал о том, что Московская область создана как мощный индустриальный центр и перед ней «развертываются большие перспективы дальнейшего индустриального экономического подъема» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.251-255]. С.И. Сырцов в своем докладе, также говорил о том, что «совершенно пра-

вильным является лозунг, что Московская область может и должна стать образцовой. Перед ней стоит задача не только поставить работу по всем показателям лучше и выше чем в других областях, но и «помочь союзным и республиканским центрам и ряду других областей подтягивать уровень и качество их работы» [2]. Как же обстояло дело с финансами для воплощения столь пафосной задачи? Так, делегат Любимова из Моссовета утверждала, что «если Московская область в целом является чрезвычайно мощной и имеет колоссальные перспективы дальнейшего хозяйственного развития, то отдельные губернии, вошедшие в Московскую область, чрезвычайно бедны и до сих пор не имели к себе достойного внимания» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.360]. В этих условиях, «Московская область должна с одной стороны подтянуть ряд отсталых участков работы и с другой стороны она должна справиться с дефицитным бюджетом тех губерний, теперь округов, которые вошли в Московскую область…». Однако «правительство не только изымает из бюджета бывших губерний, входящих в Московскую область то, что давалось в порядке дотаций или отчислений от тех или иных доходных статей, но помимо этого берет из бюджета Московской области миллионов 25 и больше рублей. Понятно, что при этом положении Московская область испытывает достаточно большие затруднения в сведении бюджета на этот год… Если на Московскую область ложится большой груз до сих пор маломощных, до сих пор заброшенных губерний, о которых в правительственных учреждениях затрудняются сказать, что они сельскохозяйственные или промышленные…, то правительство не должно отмахиваться от участия в решении задач, стоящих перед вновь образованной Московской областью» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.2, л.361-363]. По словам делегата Логинова «если в прошлом году все районы, вошедшие в область, имели 35% отчислений от госпромналога, то в этом году нам дали 30,7%. От сельхозналога в прошлом году мы имели 63% отчислений, а в этом году 60% и т.д. Кроме того, Московская область лишена той дотации, которую получали

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

которые задерживают выполнение нашего пятилетнего плана» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.286-287]. Его поддержал делегат Макухин из Коломенского округа. «Если мы строим социалистическое общество, мы перестраиваем и бьемся и все силы отдаем, всю нашу энергию на эту стройку, то неужели водка строит. Водка разлагает нас. Раз водка дает больше ущерба, чем пользы, то скажите, пожалуйста, зачем увеличивать программу выпуска водки», – спрашивал он [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.1, л.295]. Однако каких- либо обоснованных ответов на эти вопросы в материалах съезда найти не удалось. Вероятнее всего и в Московской области, стремление к реализации «социалистического бытия» оказалось весомее простой человеческой морали.

Литература 1. Васильев Ю.А. Модернизация под красным флагом. М.: Современные тетради. 2006. 343 с.

2. Районирование и задачи Московской области // Рабочая Москва. 1929. 25 сентября. 3. Центральный государственный архив Московской области

В.П. ПАШИН, С.В. БОГДАНОВ Юго-Западный государственный университет

АЛКОГОЛЬ И ЕГО СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА The article, based on the published archives and foreign sources and literature, analyzes the causes and some of the social consequences of increased alcohol consumption in the postwar period (1945–1953). And it substantiates the position that, along with the consistent struggle against the illegal manufacture and distribution of alcohol in the Soviet Union, the government continually increases its production and sale to the public. Несомненно, Великая Отечественная война и ее последствия вызвали рост алкогольного потребления и осложнили антиалкогольную борьбу. © Пашин В.П., Богданов С.В., 2012

Сильным катализатором роста недовольства народных масс была дестабилизация общей экономической ситуации и, прежде всего, на потребительском рынке. Последствия засухи 1946 г. резко ограничили объемы товарной массы хлеба. Тем

V.Okolotin. Alcohol in tax arsenal of building up planned economy 1929

все губернии и в результате получается, что мы не в состоянии подтягивать те отстающие округа, которые мы имеем в Московской области…, а потому отношение в области кредитов должно быть изменено» [3, ф. 2157, оп.1, д.1, т.2, л.416]. Попытки компенсировать выпадающие доходы путем увеличения продажи населению алкоголя были встречены, мягко говоря, с непониманием. Так, по словам рабочего Лихарева с фабрики им. Маркова, «в то время, когда нам нужны силы на развертывание строительства…нам преподносят такой букет, как 50 тыс. дополнительных литров вина. Что это значит. Это значит, что у нас получится повышение прогулов, брак на производстве, вырастет хулиганство, пьянство, бандитизм, растраты – одним словом, такие явления,

145

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Пашин В.П., Богданов С.В. Алкоголь и его социальные последствия в послевоенный период советского общества

146

не менее, подпольная ликероводочная продукция в этот период даже потеснила государственную монополию. Подпольные цеха по изготовлению суррогатной водки работали на полную мощность и в больших объемах сбывали свою продукцию фактически через открытую торговую сеть. Вместе с тем, основы государственной алкогольной политики, заложенные в середине 1920-х гг., продолжали развиваться и совершенствоваться. Рядом с вялой антиалкогольной пропагандой (заметим, что на острие борьбы государства было самогоноварение, но не пьянство как социальное явление) шло массированное совершенствование и увеличение выпуска различных видов алкогольной продукции. Так, антиалкогольные меры никак не согласовывались с постановлениями Совета Министров СССР, принятыми в 1948– 1949 гг.: «О мероприятиях по дальнейшему развитию производства коньяков и улучшения их качества» [3], «О мероприятиях по улучшению качества ассортимента водки, ликеров, наливок и настоек» [4], «О мероприятиях по увеличению производства сидра и яблочных напитков и улучшению их качества» [5], «О мерах по завершению выполнения плана поставки картофеля для спиртовой промышленности Министерства пищевой промышленности СССР и увеличению ресурсов картофеля для переработки на спирт» [6], «О злоупотреблениях в учете и незаконных списаний вина на винодельческих предприятиях Министерства пищевой промышленности СССР» [7] и др. Для сравнения, в странах Западной Европы производство и потребление спиртных напитков было поставлено под строгий социальный контроль, что благотворно сказалось на общей картине. Если в 1928– 1932 гг. душевое потребление алкоголя составляло около 1 литра, в 1935–1937 гг. поднялось до 2,8 литра, то к 1940 г. Оно снизилось до 1,9 литра, а затем, во время войны и после нее, еще более упало. По официальным сведениям, в 1948–1950 гг. душевое потребление алкоголя в СССР составило 1,85 л. [1, 727].

Пьянство в послевоенном советском обществе сыграло не последнюю роль в эскалации уголовной преступности. 1945–1947 гг. обнажили весьма неприглядную грань советской действительности – значительный рост всех видов уголовной преступности. За первый послевоенный 1946 г. в СССР было зарегистрировано органами внутренних дел 1 014 274 преступлений. Это оказалось почти на 20% больше, нежели в 1945 г. В 1947 г. этот показатель еще более возрос – зарегистрированных преступлений оказалось уже 1 234 377. Прирост в сравнении с 1945 г. составил более 46% [2, ф. р-9401, оп. 2, д. 497, л. 344-347]. В делах Верховного Совета СССР имеются сведения об уголовной преступности и вынесенных приговорах в СССР за период с 1937 по 1956 гг. Так за 1940–1947 гг. число грабежей и разбойных нападений возросло на 236% [2, ф.р-7523, оп. 89, д. 4408, л. 2-3]. Это был настоящий вызов уголовного мира стабильности советского общества и авторитету государства. Криминализации послевоенного советского общества способствовали следующие факторы: массовое передвижение эвакуированных, демобилизованных, репатриантов и т.д.; амнистия некоторых категорий заключенных по отдельным уголовным статьям в связи с победой над Германией; наличие у населения большого количества огнестрельного оружия, оставшегося со времен войны, что способствовало появлению вооруженных преступных групп; резкое увеличение потребления алкоголя в военных условиях, которое не снижалось последующие годы. Американские специалисты по проблемам социологии преступности Д. Арчер и Р. Гартнер проанализировали статистические данные об уголовной преступности и убийствах по 110 странам в хронологический отрезок с 1900 г. По их мнению, существует ярко выраженная зависимость между войнами и стремительным ростом насильственной преступности. При этом данная тенденция прослеживается как среди странпобедителей, так и побежденных [13, 18].

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

лода и лишений, жаждой социальной справедливости. Генерал П. Судоплатов впоследствии в своих воспоминаниях о том времени писал: «Города и поселки буквально наводнились шпаной и хулиганьем, обстановка стала опасной и напряженной… Войска МВД были брошены на патрулирование Москвы и массовые обыски чердаков и подвалов» [12, 547]. Весьма тревожной тенденцией развития послевоенной преступности являлось втягивание в ее ряды молодежи от 16 до 21 года и подростков, а также лиц без определенных занятий. При этом около 68% попадавших на скамью подсудимых молодых людей ранее не привлекались к уголовной ответственности. Среди привлеченных к уголовной ответственности в 1946 г. несовершеннолетние составили 43%. Этой возрастной категорией, по сообщениям органов внутренних дел, совершались преимущественно кражи, грабежи, хулиганские действия, реже убийства [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 234, л. 20-50]. Нередко эти преступления совершались в алкогольном опьянении. Только за первые два весенних месяца 1949 г. в городах СССР было зарегистрировано 399 преступлений, которые были совершены лицами без определенных занятий и места жительства [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 235, л. 349-355]. В настоящее время уже невозможно сказать, сколько из них совершили преступления из острой нужды, а, сколько преступлений приходилось на долю профессионального криминалитета. В письмах советских граждан, направленных руководителям партии и правительства в первые послевоенные годы, продолжает сохраняться недовольство существующей уголовной преступностью, фактами хищений государственной собственности, спекуляцией, пьянством. Так, в письме Я.П. Анненкова на имя И.В. Сталина (март 1947 г.) задаются риторические вопросы: «Почему Правительство не вынесет закона о более суровом наказании лиц, занимающихся квартирными кража-

V. Pashin, S. Bogdanov. Alcohol and its social consequences in the postwar period of Soviet Society

Очень наглядно это проявилось в первые послевоенные годы в ССССР. За отсутствием официальной информации города вновь стали будоражить известия и слухи о дерзких ограблениях сберегательных касс, коммерческих магазинов, складов, нападениях на инкассаторов [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 199, л. 169-185]. Это становилось приметой послевоенной жизни, как крупных городов, так и советской глубинки. Органы государственной безопасности страны постоянно держали «руку на пульсе» страны. Для этих целей использовались различные источники, методы и приемы. Одним из эффективных способов получения информации о настроениях в обществе являлась перлюстрация почтовых отправлений. Затем на основании обработанной информации аппарат МГБ готовил итоговые сведения для высшего руководства ведомства и страны. Так, 28 ноября 1946 г. руководитель МГБ В.С. Абакумов направил доклад Л.П. Берия и его заместителю С.Н. Круглову. В документе отмечалось, что только за один месяц (с 16 октября по 15 ноября 1946 г.) из вскрытых писем жителей Ивановской, Курской, Московской, Орловской, Смоленской и Сумской областей было отобрано 1 232 упоминания о случаях уголовного бандитизма на этих территориях [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 152, л. 546-552]. Частная переписка, обращения граждан в газеты, жалобы в центральные и местные органы власти, донесения органов внутренних дел практически повсеместно свидетельствовали о нарастании в послевоенном советском обществе страха перед уголовной преступностью, уличной «шпаной». Эти «крики души», «несвоевременные мысли», откровения и тем более сухие сводки правоохранительных органов надолго были запрятаны за непроницаемыми стенами архивов. Власть рисовала как своим современникам, так и грядущим поколениям то видение событий, которая укладывалось в их схему исторической интерпретации послевоенной поры – времени созидания и триумфа победы. Однако эти годы были и периодом таявших надежд, го-

147

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Пашин В.П., Богданов С.В. Алкоголь и его социальные последствия в послевоенный период советского общества

148

ми и грабежами, спекуляцией? Почему на глазах у милиции воры и хулиганы, нигде не работающие, пьянствуют, а милиция не находит воров?» [10, ф. 558, оп. 11, д. 872, л. 93 об]. Но если с преступностью государство решительно боролось, а в определенные годы добивалось успехов, в антиалкогольной борьбе результаты были менее значительны и заметны. Одна из причин – двойственная позиция государства в этом вопросе. Наряду с противодействием нелегальному производству и обороту спиртных и суррогатных напитков, оно постоянно увеличивало производство и продажу алкогольной продукции. Нередко ссылаясь на объективные причины – необходимость пополнения госбюджета. По сообщениям органов внутренних дел, после проведения денежной реформы и отмены карточной системы повсеместно отмечался рост самогоноварения. Суррогаты спирта преимущественно изготавливались в сельской местности, а затем доставлялись в города для перепродажи горожанам [2, ф.р-9415, оп. 5, д. 98, л. 55]. Только в январе-феврале 1947 г. за самогоноварение было привлечено к уголовной ответственности 15 867 человек, оштрафовано 7 019 человек на 786, 4 тыс. рублей. У них было изъято 12 864 самогонных аппарата, 76 тыс. литров самогона, денег на общую сумму 223, 3 тыс. рублей. Было установлено, что на изготовление самогона было израсходовано 97 тонн хлеба, 10, 4 тонн сахара и 417, 4 тонн других продуктов. Росту самогоноварения способствовала сложившаяся разница цен на основные продукты питания и алкогольные напитки. В ноябре 1947 г. за изготовление, хранения и сбыт самогона было привлечено к уголовной ответственности 834 человека, а с 16 декабря 1947 г. по 10 января 1948 г. – 1*892 человека. Рост продолжался и в феврале 1948 г. В то же время в торговой сета наблюдалось резкое сокращение торговли водкой, виноводочной продукцией и пивом [2, ф.р-9401, оп. 2, д. 199, л. 135].

Это было связано с тем, что в те же годы процветала и другая отрасль нелегального предпринимательства – производство поддельной водки. Запрещенная ликеро-водочная торговля потеснила государственную монополию. Скрытые цеха по изготовлению внеплановой водки работали на полную мощность и фактически беспрепятственно сбывали свою продукцию через открытую торговую сеть. Когда государственные заводы останавливались из-за отсутствия зерна, нелегальные «частные» функционировали практически без перебоев. Для них был режим наибольшего благоприятствования, т.к. прибыль целиком шла в карман подпольных дельцов. В связи с чем принимаются дополнительные меры борьбы с незаконным производством алкоголя. К их числу можно отнести Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г. «Об уголовной ответственности за изготовление и хранение самогона» [9], который значительно ужесточил санкции за данное преступление. В соответствии со ст. 1 Указа изготовление и хранение самогона, а равно изготовление и сбыт в виде промысла самогонных аппаратов влекли лишение свободы на срок от 6 до 7 лет с конфискацией всего или части имущества. За изготовление самогона без цели сбыта также была установлена уголовная ответственность. В отличие от ранее действовавшего законодательства, когда за это деяние наступала административная ответственность, по Указу от 7 апреля 1948 г., правонарушитель мог быть подвергнут лишению свободы на срок от 1го года до 2-х лет с конфискацией самогона и орудий его изготовления. В 1951 г. вышло Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г. «Об уголовной ответственности за изготовление и продажу самогона» [8, 56]. Верховный суд страны обращал внимание судебных органов на нарушения в реализации данного нормативного акта, на широко

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

уровня 1940 г., то к 1955 г. этот показатель практически превысил в 1,5 раза уровень последнего довоенного года [11, ф. 1562, оп. 41, д. 113, л. 1]. Безусловно, расширением продажи спиртных напитков в государственной торговле был нанесен ощутимый удар по нелегальным производителям спиртных суррогатов, в то же время власти раскручивали спираль последующей стремительной алкоголизации страны. Этот показатель отнюдь не выступал аргументом в идеологическом противостоянии капитализма и социализма в пользу преимуществ последнего. Поэтому власть продолжала настойчиво замалчивать действительные масштабы пьянства и алкоголизма в СССР, его социальные последствия.

Литература 1. Большая медицинская энциклопедия. Изд. 2-е. М., 1956. Т. 1. 2. Государственный архив Российской Федерации. 3. О мероприятиях по дальнейшему развитию производства коньяков и улучшения их качества: Постановление Совета Министров СССР от 28 июля 1948 г. // Собрание постановлений Правительства СССР. 1977. № 16. 4. О мероприятиях по улучшению качества ассортимента водки, ликеров, наливок и настоек: Постановление Совета Министров СССР от 24 апреля 1948 г. // Собрание постановлений Правительства СССР. 1977. № 16. 5. О мероприятиях по увеличению производства сидра и яблочных напитков и улучшению их качества: Постановление Совета Министров СССР от 9 октября 1948 г. // Собрание постановлений правительства СССР. 1975. № 17. 6. О мерах по завершению выполнения плана поставки картофеля для спиртовой промышленности Министерства пищевой промышленности СССР и увеличению ресурсов картофеля для переработки на спирт: Постановление Совета Министров СССР от 24 февраля 1949 г. // Собрание постановлений правительства СССР. 1975. № 17.

7. О злоупотреблениях в учете и незаконных списаний вина на винодельческих предприятиях Министерства пищевой промышленности СССР: Постановление Совета Министров СССР от 28 сентября 1949 г. // Собрание постановлений правительства СССР. 1977. № 16. 8. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1978 г. «Об уголовной ответственности за изготовление и продажу самогона»: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 января 1951 г. №1/1/У // Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и РФ. М., 2008. 9. Об уголовной ответственности за изготовление и хранение самогона: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1948. № 19. 10. Российский государственный архив социально-политической истории. 11. Российский государственный архив экономики. 12. Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль, 1930-50-е годы. М., 1997. 13. Archer D., Gartner R. Violence and Crime in Cross-National Perspective. New Haven, 1984-1987.

V. Pashin, S. Bogdanov. Alcohol and its social consequences in the postwar period of Soviet Society

распространившуюся практику назначения наказания ниже установленного предела без наличия на это весомых смягчающих обстоятельств. Однако нанести решительный удар по нелегальным производителям спиртных суррогатов удалось не только репрессивными мерами. Государство увеличило выпуск спиртных напитков. Закрытая статистика, подготавливаемая для высшего руководства страны, свидетельствовала о том, что с начала 1950-х гг. значительно возросли индексы продажи населению основных продовольственных товаров. Так, в поисках пополнения государственного бюджета государство увеличило производство алкогольных изделий. Например, если в 1950 г. индекс продажи алкогольной продукции гражданам СССР составлял всего 75% от

149

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

150

Ю.В. ЛАТЫШ Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко (Украина)

ИСТОРИОГРАФИЯ ГОРБАЧЕВСКОЙ АНТИАЛКОГОЛЬНОЙ КАМПАНИИ The article deals with the world historiography of anti-alcohol campaign in USSR of the second half of the 1980-s, main approaches to the question of historiography, contentious issues of the struggle for sobriety. Перестройка в СССР была точкой бифуркации в ходе исторического процесса в ХХ в. Первым ее шагом стала антиалкогольная кампания, неутешительные итоги которой во многом стали определяющими для судьбы всей Перестройки. Еще в 1965 г. Д. Мендельбаум в статье «Алкоголь и культура» пророчески заявил, что изменение алкогольных привычек может привести к фундаментальным изменениям в обществе [36]. За прошедшие четверть века появилось значительное количество научных исследований, авторы которых пытались дать оценку перестроечной антиалкогольной кампании. Современники расценивали ее как революцию против пьянства, составляющую революционной Перестройки. Подчеркивалась принципиальная новизна антиалкогольной кампании, заключавшаяся в замене традиционной «борьбы с пьянством» «преодолением пьянства», воспитанием населения в духе трезвости, утверждением полной нетерпимости к употреблению алкоголя [9, 2–3]. Вина за растущую алкоголизацию общества возлагалась на застой [16]. В советской научно-популярной литературе велась дискуссия относительно путей борьбы за трезвость. Представители Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость Л. Овруцкий, Н. Черных, С. Шевердин доказывали, что без достижения вытрезвления населения нельзя говорить и об исправлении морали. Их оппоненты социолог Г. Заиграев, экономист М. Левин считали, что без повышения куль© Латыш Ю.В., 2012

турного уровня людей не удастся достичь вытрезвления общества [3]. В последние годы Перестройки антиалкогольная кампания подверглась резкой критике. Вчерашние сторонники Г. Заиграев, Б. и М. Левины, не отрицая необходимости борьбы с пьянством, критиковали методы проведения кампании, сравнивая ее с кавалерийской атакой [4; 35, 256]. По мнению Б. и М. Левиных, господствовало наивное убеждение, что принятие государственных решений неизбежно приведет к решению проблемы. В ходе борьбы с пьянством стало ясно, что избранные методы требуют изменений. Но власть игнорировала тот факт, что ограничение потребления алкоголя может иметь успех только при поддержке большинства населения, выдвигая экстремистские лозунги борьбы за полную трезвость [35, 253, 255]. В 1991 г. группа украинских ученых констатировала провал антиалкогольной кампании, «гуманной, но неуклюжей попытки освободить человека от алкогольной зависимости» [25, 3]. В историографиях постсоветских государств антиалкогольная кампания до недавнего времени изучалась, как правило, в контексте других событий Перестройки. Историки в основном обращали внимание на бюджетные потери от борьбы с пьянством. Например, Н. Елисеева отмечала, что антиалкогольная кампания привела к дефициту бюджета, скрытому повышению цен, эмиссии [2, 94–95]. По подсчетам В. Согрина, за три года бюджет недополучил 37 млн. руб. [22, 6]. Р. Пихоя приводит другие цифры потерь госбюджета: в 1985 г. – 60 млрд. руб., 1986 г. – 38 млрд. руб., 1987 г. – 35 млрд. руб., 1988 г. – 40 млрд. руб.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ХХ ст. и 1920–1930-х гг. Однако, в работах В. Багдасаряна [1, 394–439], И. Такалы [23], А. Николаева [13], А. Немцова [11], публицистических книгах А. Никишина [12] и В. Николаева [15, 276–291] представлен анализ причин горбачевской антиалкогольной кампании, ее нормативно-правовой базы, методов борьбы за трезвость, проанализированы причины ее неудачи. Большой вклад в изучение истории алкоголя в России сделал В. Похлебкин. По его мнению, в ходе антиалкогольной кампании вместо борьбы с пьянством велось уничтожение спиртово-водочной и винодельческой промышленности [18, 347–356]. Он сравнивал М. Горбачева с рабочими, которые ломали машины, усматривая в них причину своей бедности [19, 120]. Сегодня историки подходят к вопросу более взвешенно, оценивая антиалкогольную кампанию не только с точки зрения экономики, то и с позиции ее влияния на духовную жизнь. А. Шубин считает, что кампания должна была продемонстрировать разрыв с «аморальным» прошлым [28, 658]. А. Николаев отмечает как отрицательные, так и положительные последствия (сокращение преступности, рост продолжительности жизни). Среди причин провала вспоминает, что организаторы не учли рост терпимости к пьянству [14, 75–76]. Г. Тимофеев полагает, что советское руководство не имело продуманной программы реформ. Авторитарная модернизация базировалась на старых подходах, что и стало одной из главных причин провала политики ускорения [24]. По мнению В. Багдасаряна, неудача антиалкогольной кампании объясняется тем, что пьянство было только следствием системного надлома СССР. В такой ситуации, когда прежние нормы и ценности не соответствовали существующим отношениям, человек находил психологическую отдушину в алкоголе [1, 396]. В то же время сторонники абсолютной трезвости отрицают отрицательные стороны антиалкогольной кампании. Так, А. Почекета, ссылаясь на официальную советскую статистику, утверждает, что в те годы сократилось самогоноварение и количество случаев отравлений суррогатами. Нали-

Y. Latysh. Historiography of Gorbachev’s anti-alcohol campaign

[17, 411]. Как видим, подсчеты исследователей существенно отличаются, что пока не дает возможности установить истину. Не вносят ясности и мемуаристы, которые приводят цифру потерь от 67 до 200 млрд. руб. Р. Пихоя и И. Курукин указывали на негативные психологические последствия борьбы с пьянством, так как все население оказалось в положении обвиняемых в пьянстве. А это вызывало озлобленность и протесты [8, 343]. Привлекают внимание исследователя тематические разделы, посвященные антиалкогольной кампании, в монографиях по истории Перестройки. Детально проанализировал разработку антиалкогольных мер, борьбу между их сторонниками и противниками Н. Зенькович [5, 438–456]. Р. Медведев полагает, что основным методом кампании стало административное давление и отмечает, что трудно было придумать худшее начало для Перестройки [10, 31–38]. Авторы коллективной монографии по истории России считают, что антиалкогольная кампания дискредитировала саму идею ускорения [6, 635]. В некоторых околонаучных трудах даже звучала мысль, что она была организована умышленно, с целью нанести тяжелый удар по финансам СССР. И. Фроянов называет антиалкогольную кампанию «вражескими происками» [26, 82, 88–89]. По мнению Ф. Раззакова, «Указ о борьбе с пьянством явился одним из первых государственных актов того времени, который заметно криминализировал общество… Отныне торговля спиртными напитками стала сферой деятельности выросших, как на дрожжах, или уже существовавших, но занимавшихся иной деятельностью бандитских группировок» [20, 263–264]. Американские авторы Р. Киран и Т. Кенни считают, что большая часть доходов от спиртного направилась в сторону «второй экономики» [7, 92]. В последние годы в России начались исследования истории алкоголя в контексте социальной истории и истории культуры. Появляются научные и публицистические труды, посвященные роли спиртного в судьбе страны. Основное внимание уделяется периодам конца ХІX – начала

151

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Латыш Ю.В. Историография горбачевской антиалкогольной кампании

152

чие очередей объясняет влиянием «заинтересованных сил», так как при сокращении продажи алкоголя на 20–30 %, количество торгующих им магазинов сократили в 10 раз [21, 44] Годы «полусухого закона», по мнению этого автора, сохранили миллионы жизней, а поколение, рожденное трезвыми родителями в 1985–1987 гг., является «последней надеждой нашей нации» [21, 44]. Активно изучалась антиалкогольная кампания на Западе, где утвердился кросскультурный подход к изучению проблем алкоголя. Кросс-культурные исследования рассматривают алкоголь в контексте социальной истории и истории культуры. Представители этого направления считали, что влияние алкоголя на поведение определяется, в первую очередь, социальными и культурными факторами, а не химическим действием этанола, а также выступали против вмешательства государства в эту сферу. Глубокое изучение алкогольной ситуации в СССР началось в начале 1970-х гг. при участии американского правительства и спецслужб. Первыми в этом направлении стали труды американского профессора русского происхождения В. Тремла, связанного с военно-экономической консультативной группой при директоре ЦРУ и корпорацией RAND. Госполитика СССР по отношению к алкоголю, по мнению ученого, была обусловлена вопросами краткосрочной финансовой целесообразности, так как акцизы на алкогольные напитки и государственные доходы от алкоголя составляли от 12 до 14% всех государственных доходов [44, 220–221]. На основе обрывочных статистических данных и при помощи статистических методов В. Тремл установил потребление на душу населения, государственные доходы и семейные расходы на алкоголь. В. Тремл полагал, что в начале 1970-х гг. СССР занимал четвертое место (после Португалии, Франции и Италии) по потреблению алкоголя на душу населения, а по потреблению крепких напитков – первое место [43, 487]. Западные ученые (а, вероятно, и спецслужбы) проводили социологические опросы советских эмигрантов в Израиле и США («Soviet Interview Project», 1983). Эти исследования, как отмечал шведский профессор

Д. Таршиз, показали, что на приобретения алкоголя население СССР тратит от 15 до 20% своих доходов [42]. Перипетии антиалкогольной кампании активно обсуждались на Западе с середины 1980- гг., когда появились первые публикации в СМИ. Она казалась попыткой разрыва с тысячелетней традицией русского пьянства. По мнению Дж. Хоскинга, антиалкогольные меры противоречили традициям русского гостеприимства и веселья [27, 467]. С точки зрения западного человека, это выглядело как подавление свободы личности, в то время как пьянство было «бегством от реальности», «пассивным сопротивлением». Вместе с тем, высказывалась и симпатия к первым шагам М. Горбачева. Немецкий исследователь В. Хауг утверждал, что антиалкогольная кампания была идеальным началом Перестройки, попыткой разрыва с прошлым, легитимации будущих реформ и даже единения всего народа для достижения демократизации [10, 35]. В годы Перестройки появились и первые научные публикации [34] Так, К. Рид рассматривал антиалкогольную кампанию как метод борьбы с экономической стагнацией [38]. Рост интереса к советской антиалкогольной кампании на Западе связан с приходом в советологию т. н. «ревизионистов», которые обращают больше внимания на социальные процессы в советском обществе. В 1990-е гг. и в начале ХХІ в. новое поколение советологов обратило внимание на цивилизационные и культурные особенности СССР. Отсюда внимание к проблемам менталитета, ритуалов, церемоний и т. д. Наибольший интерес к антиалкогольной кампании проявляли американские, британские, финские и шведские ученые. В ряде исследований, авторами которых являются С. Андерсон и К. Гиббз [29], К. Бисс [30, 14–16], С. Уайт [45], П. Херлихи [33, 152–162], Д. Кристиан [31], Б. Сегал [41] и др., рассматривалась история потребления алкоголя, распространение пьянства в Российской империи и Советском Союзе, влияние водки на все сферы жизни. Все ученые признавали, что в СССР существовала острая алкогольная проблема.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ные чаще всего вспоминают, что она стала важным фактором сокращения смертности. На этом акцентируют внимание Д. Леон, М. Макки, М. Райан, Т. Рейтан, С. Уайт и др. В. Тремл отрицает данные А. Немцова, что антиалкогольная кампания спасла 700 тыс. жизней и списывает все на фальсификации советской статистики [44, 231]. К негативным последствия кампании этот исследователь относит рост части водки в общем потреблении алкоголя, так как винодельческие и пивоваренные заводы демонтировались быстрее, чем ликеро-водочные, а раскорчеванные виноградники возрождались медленно, тогда, как ежегодный урожай зерновых дал возможность быстро возродить водочные производственные мощности [44, 226]. По мнению Т. Рейтан и Ю. Партанена, основной причиной непопулярности антиалкогольной кампании и огромных финансовых потерь стало то, что она была направлена больше против потребления алкоголя, чем против алкоголизма [37; 39]. Отрицательная оценка кампании народом, по мнению западных ученых, привела к катастрофическим социальным последствиям, так как репутация М. Горбачева была испорчена. Итак, антиалкогольная кампания активно изучается на Западе, а с начала ХХ в. – и в постсоветских странах. Большинство обществоведов оценивают горбачевские меры преимущественно отрицательно, указывая, прежде всего, на большие потери госбюджета. Ряд исследователей полагают, что провал антиалкогольной кампании дискредитировал весь курс на Перестройку. Вместе с тем, среди позитивных последствий кампании отмечают рост демографических показателей, уровня жизни и безопасности.

Литература 1. Веселие Руси, XX век. Градус новейшей российской истории: от «пьяного бюджета» до «сухого закона» / [В.Б. Аксенов, В.Э. Багдасарян, В.Н. Горлов и др.]. М., 2007. 2. Елисеева Н. Советское прошлое: начало переоценки // Отечественная история. 2001. № 2.

3. За трезвый образ жизни. «Круглый стол» журнала «Коммунист» в Ульяновске // Коммунист. 1987. № 11. 4. Заиграев Г.Г. Просчеты лобовой атаки, или почему потерпела неудачу антиалкогольная кампания? // Вестник Академии Наук СССР. 1991. № 8.

Y. Latysh. Historiography of Gorbachev’s anti-alcohol campaign

Британский политолог С. Уайт установил, что 25% рабочей силы в СССР злоупотребляло алкоголем; в некоторых городах употребление составляло: одна бутылка водки в день на работающего взрослого мужчину; а в среднем регулярный потребитель алкоголя из-за пьянства терял 93 рабочих дня в год [45]. Большинство исследователей усматривало причины такой ситуации не столько в государственной политике, как в особенностях советской питейной культуры (модели потребления алкоголя). Она характеризовалась соединением больших доз алкоголя, присущих Северной (Нордической) питейной культуре, и регулярностью потребления алкоголя, характерной для Южной (Средиземноморской, винной) культуры. Большинство советских республик тяготели к Северному типу питейной культуры, где алкоголь не интегрирован в повседневную жизнь, а связан с празднованием, причем опьянение часто рассматривается как главная цель употребления спиртного [32]. Б. Сегал, сравнивая советскую и американскую питейную культуры, отмечал, что большинство населения СССР употребляло крепкие напитки (от 40 градусов), в то время как среди американцев крепкие напитки распространены только среди отдельных субкультурных групп (ирландцы, индейцы) [40]. На сегодня наиболее содержательное исследование всех аспектов антиалкогольной кампании на Западе принадлежит шведской ученой Т. Рейтан. Ее статья включает анализ практически всех аспектов кампании: целей, основных мер, влияния на продолжительность жизни, смертность, реализацию и потребление алкоголя, преступность и пр. [39]. Среди положительных последствий антиалкогольной кампании западные уче-

153

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Латыш Ю.В. Историография горбачевской антиалкогольной кампании

154

5. Зенькович Н.А. Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека. М., 2005. 6. История России: с древнейших времен до наших дней / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков; Под ред. А.Н. Сахарова. М., 2010. 7. Киран Р., Кенни Т. Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР. М., 2010. 8. Курукин И.В. «Государево кабацкое дело». М., 2005. 9. Ленинский призыв // Трезвость и культура. 1987. № 4. 10. Медведев Р. Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи. М., 2010. 11. Немцов А.В. Алкогольная история России: Новейший период. М., 2009. 12. Никишин А. Водка и Горбачев. М., 2007. 13. Николаев А.В. Русское пьянство: от традиции к политике. Тольятти, 2007. 14. Николаев А.В. Антиалкогольные кампании ХХ века в России // Вопросы истории. 2008. № 11. 15. Николаев В.Д. Русский дьявол. Водка в судьбе России. М.-СПб., 2008. 16. Ольшанский В.Б. «Вершки» и «корешки» // Трезвость и культура. 1987. № 5. 17. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. Новосибирск, 2000. 18. Похлебкин В.В. Кухня века. М., 2000. 19. Похлебкин В.В. История водки. М., 2005. 20. Раззаков Ф.И. Бандиты времен социализма. Хроника российской преступности 1917–1991. М., 1997. 21. Сберечь свободу / Сост. А.А. Почекета. Киев, 2008. 22. Согрин В. 1985–1995: реалии и утопии новой России // Отечественная история. 1995. № 2. 23. Такала И.Р. Веселие Руси: История алкогольной проблемы в России. СПб., 2002. 24. Тимофеев Г.А. Социально-экономические реформы 1985–1991 гг. в СССР: предпосылки, динамика, результаты: Автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.02. Чебоксары, 2007. 25. Трезвость: иллюзии и реальность / [В.И. Тарасенко, Н.Н. Чурилов, А.И. Вишняк и др.; Отв. ред. В.И. Тарасенко]. Киев, 1991. 26. Фроянов И.Я. Погружение в бездну. Киев, 2003. 27. Хоскинг Дж. История Советского Союза 1917–1991. М., 1995. 28. Шубин А.В. От «застоя» к реформам: СССР в 1917–1985 гг. М., 2000. 29. Anderson, S., Hibbs, K. Alcoholism in the Soviet Union // International Social Work. 1992. Vol. 35. Р. 441–453.

30. Biss, C. Alkoholkonsum und Trunkenheitsdelikte in Russland mit vergleichenden Bezügen zu Deutschland. Hamburg: Univ., Diss., 2006. 31. Christian, D. Living Water. Vodka and Russian Society on the Eve of Emancipation. Clarendon Press, 1990. 32. Fox, A. Sociocultural factors that foster or inhibit alcohol-related violence // Alcohol and violence: exploring patterns and responses. International Center for Alcohol Policies, 2008. Р. 1–28. 33. Herlihy P. The Alcoholic Empire: Vodka and politics in late imperial Russia. Oxford University Press, 2002. 34. Kirn, T.F Soviets attack alcohol problem anew, this time armed with «perestroika» // Journal of the American Medical Association. 1987. Vol. 258, issue 17. P. 2341–2348. 35. Levin, B.M., Levin, M.B. The anti-alcohol campaign in the USSR – a dubious success // World Health Forum. 1990. Vol. 11. P. 253–256. 36. Mandelbaum, D. Alcohol and Culture // Current Anthropology. 1965. Vol. 6, № 3. Р. 281–292. 37. Partanen, J. Alcohol in the Soviet Union. Serious drinking, serious alcohol policy // Contemporary Drug Problems. 1987. Vol. 14. P. 507–538. 38. Reid, С. Soviet social reform in the 1980’s: The anti-alcohol campaign as antidote for a flagging economy. – Ottаwa: Department of National Defense, 1986. 39. Reitan T. The operation failed, but the patient survived. Varying assessments of the Soviet Union’s last anti-alcohol campaign // Communist and Post-Communist Studies. 2001. Vol. 34. P. 241–260. 40. Segal, B.M. The Soviet Heavy-Drinking Culture and the American Heavy-Drinking Subculture // Alcohol and Culture: Comparative Perspectives from Europe and America / T.F. Babor (ed.). New York Academy of Sciences, 1986. Р. 149–160. 41. Segal, B.М. The Drunken Society – Alcohol Abuse and Alcoholism in the Soviet Union. New York: Hippocrene Books, 1990. 42. Tarchys, D. The success of a failure: Gorbachev’s alcohol policy, 1985–1988 // Europe–Asia Studies. 1993. Vol. 4. Р. 7–25. 43. Treml, V.G. Death from alcohol poisoning in the USSR // Soviet Studies. 1982. Vol. XXXIV. P. 487–505. 44. Treml, V.G. Soviet and Russian Statistics on Alcohol Consumption and Abuse // Premature Death in the New Independent States / J.L. Bobadilla, C.A. Costello, F. Mitchell (eds.). Washington, DC: National Academy Press, 1997. Р. 220–238. 45. White, S. Russia Goes Dry: Alcohol, State and Society. Cambridge University Press, 1996.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

И.В. КУЛИГИН, А.В.ХУДЯКОВ Ивановская государственная медицинская академия

МЕДИКО-ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОГО СОСТОЯНИЯ РОССИЙСКОЙ НАРКОЛОГИИ In the article the issue of the supply of employees and treatment institutions in the Russian narcology is analyzed . The unreliability of narcological statistics is shown. The repressive approach in narcology is critically estimated. The authors suggest preventive areas of work on the ground of inter-institutional interaction. На протяжении последних лет в обществе все чаще обсуждается идея возвращения к принудительному лечению больных алкоголизмом в учреждениях типа лечебно-трудовых профилакториев. Отдельные специалисты в области наркологии утверждают о неспособности больных алкоголизмом, находящихся в состоянии опьянения или абстинентного синдрома, оценивать необходимость оказания им наркологической помощи. В СССР существовала форма принудительного лечения больных алкоголизмом в закрытых учреждениях специального типа – лечебно-трудовых профилакториях. Регулировался этот процесс Законом РСФСР (и соответствующими законами других союзных республик) от 2 августа 1974 года «О принудительном лечении и трудовом перевоспитании хронических алкоголиков» [3, 854]. В ЛТП направлялись лица, страдающие алкоголизмом и уклоняющиеся от добровольного лечения и продолжающие пьянствовать. Согласно Закону «… вопрос о направлении хронических алкоголиков в профилакторий рассматривается по ходатайству общественных организаций, трудовых коллективов, государственных органов, а также членов семьи или близких родственников при наличии медицинского заключения районным (городским) народным судом по месту жительства указанных лиц … в срок не свыше десяти дней в открытом судебном заседании с вызовом лица, в отношении которого возбуждено ходатайс© Кулигин И.В., Худяков А.В., 2012

тво, в необходимых случаях – с участием представителей общественных организаций, трудовых коллективов или государственных органов, а также членов семьи или близких родственников». Как видно из текста Закона, участие адвоката в судебном заседании не предусматривалось, а решения о направлении в ЛТП судом, «штамповались» за редким исключением на основании заключения медицинской комиссии. Такая система существовала до 1993 года, когда ЛТП были ликвидированы. Принудительные меры медицинского характера применялись по решению суда в отношении лиц, страдавших психическими расстройствами, которые совершили общественно опасные деяния, по основаниям и в порядке, установленным Уголовным кодексом Российской Федерации и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. С 2003 г. законодательство РФ не предусматривает возможность применения принудительных мер в отношении лиц, страдающих нетяжелыми психическими расстройствами, вызываемых употреблением алкоголя. Данная мера осталась возможной в рамках Уголовно-исполнительного кодекса РФ. В настоящее время в России психиатрическая помощь оказывается разными специалистами: психиатрами, психиатрами-наркологами, психотерапевтами и др. Психиатрическая наркологическая помощь относится к компетенции психиатров-наркологов. Согласно действующему законодательству РФ оказание психиатрической наркологической помощи регулируется За-

155

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Кулигин И.В., Худяков А.В. Медико-правовые и организационные аспекты современного состояния российской наркологии

156

коном РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» [4] и Федеральным законом № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [2]. Согласно Закону «О психиатрической помощи …» [4] психиатрическая помощь включает в себя обследование психического здоровья граждан, диагностику психических расстройств, лечение, уход и медико-социальную реабилитацию лиц, страдающих психическими расстройствами. Оказание наркологической помощи лицам с психическими расстройствами и расстройствами поведения в связи с употреблением алкоголя по общему правилу оказывается при добровольном обращении лица или с его согласия, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Законом. Какие же основания для оказания наркологической помощи без согласия лица, страдающего психическими расстройствами, вызываемыми употреблением алкоголя? Закон указывает, что психиатрическое освидетельствование лица, а также его госпитализация в психиатрический стационар может быть проведено без его согласия или без согласия его законного представителя в случаях, когда по имеющимся данным обследуемый совершает действия, дающие основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства, а также, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает: а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи (Статьи 23 и 29 Закона). Таким образом, условием для недобровольного наркологического вмешательства закон указывает лишь одно обстоятельство – тяжелый характер психического

расстройства. Из множества психических расстройств, вызываемых употреблением алкоголя, к тяжелым психическим расстройствам относятся лишь психозы и слабоумие, алкоголизм в любой стадии без психоза не является тяжелым психическим расстройством, соответственно не влечет возможности применения недобровольного психиатрического освидетельствования и стационарного лечения. Таким образом, больные, страдающие непсихотическими (и приравненными к ним) формами психических расстройств, вызванных употреблением алкоголя, могут получать наркологическую форму только в добровольном порядке. В результате новаций в законодательстве за последние 20 лет в настоящее время заметно превалирует форма добровольного обращения за наркологической помощью, которая реализуется на практике явно недостаточно. При этом по данным статистического наблюдения [5, 1] только с 2010 по 2011 гг. число наркологических диспансеров уменьшилось со 138 до 117, а в целом за последние шесть лет (в 2011 г. по сравнению с 2005 г.) в структуре амбулаторной наркологической службы на 1/3 уменьшилось число наркологических диспансеров; значительно уменьшилось число многопрофильных учреждений (ЦРБ и поликлиник), в составе которых имеются наркологические отделения и кабинеты (на 6%) и подростковые отделения и кабинеты (на 19%). За 2011 г. число учреждений, оказывающих стационарную специализированную наркологическую помощь, сократилось со 127 в 2010 г. до 120 в 2011 г., или на 6 %. На протяжении последних 6 лет обеспеченность населения наркологическими койками сократилась на 10%. Сокращение коечного фонда привело к уменьшению числа госпитализированных больных на 4,9% в 2011 г. по сравнению с 2010 г [5, 1]. В 2011 г. показатель занятости наркологической койки снизился по сравнению с предыдущим годом на 1,7% и составил 307 дней в году, что за последние шесть лет (с 2005 г. по 2011 г.) является наименьшим показателем. Средняя длительность пребывания в стационаре за последние шесть лет снизилась на 5%[5, 2].

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ванной помощи (что далеко не всегда оправдано), но и конфиденциальностью ее оказания. По меткому замечанию проф. В.Д. Менделевича диагноз наркологического заболевания, поставленный в государственном медицинском учреждении, может быть приравнен к непогашенной судимости с точки зрения ограничения прав в трудоустройстве. Одной из больших проблем отечественной наркологии является недостоверность статистики. Так показатели смертности от отравлений алкоголем колеблются в разных регионах в десятки раз, что явно свидетельствует о субъективном факторе. Традиционно считалось, что уровень алкогольных психозов является наиболее объективным критерием распространенности алкоголизма. Действительно, алкогольные психозы, характеризующиеся в большинстве случаев грубым нарушением психики, имеют достаточно большой шанс для полного выявления. Вместе с тем и здесь стали возникать проблемы с достоверностью статистики. Так при сравнении потребления алкоголя и заболеваемости алкогольными психозами в России и Казахстане оказалось, что в «нулевые» годы зарегистрированный уровень потребления алкоголя в России превышал аналогичный в Казахстане в 4–5 раз, тогда как алкогольные психозы в Казахстане регистрировались в 3–6 раз чаще, чем в России. Указанные факты дали основание И. Калабекову [1, 377] иронически заметить, что «в России пьют, а в Казахстане болеют». Примеры недостоверной статистики можно было бы продолжить. Все вышеизложенное свидетельствует о том, что ни медицинское законодательство, ни организация наркологической помощи не нацелены на эффективную борьбу с пьянством и алкоголизмом в нашей стране. Обществом не востребованы имеющиеся законодательные и организационные возможности улучшения деятельности наркологической службы. В области профилактики наркологических заболеваний остается ситуация близкая к хаосу. В этих условиях предложение «возродить ЛТП» звучит, по крайней мере, странно. Не попытавшись наладить существующий механизм, нам предлагает-

I Kuligin, A. Khudyakov. Medical, legal and organizational aspects of the current condition of Russian narcology

Число занятых должностей психиатровнаркологов в 2011 г. по сравнению с 2010 г. уменьшилось на 2,2 % и составило 8596,65. Коэффициент совместительства в 2011 г. составил 1,7, т.е. в среднем по стране каждый врач психиатр-нарколог (физическое лицо) занимает 1,7 должности [5, 2]. Высокий коэффициент совместительства, с одной стороны, указывает на то, что потребность в специалистах данного профиля все еще не удовлетворена, с другой стороны, говорит о значительной перегруженности врачей, что не может не отражаться на качестве оказываемой помощи. Обеспеченность наркологической службы врачами-психотерапевтами из года в год уменьшается – за последние два года их число уменьшилось на 7% [5, 3] Указанная ситуация может быть объяснена несколькими причинами. Во-первых, значительная часть врачей-наркологов уходит в коммерческую медицину, во-вторых, возможно и сознательное сохранение некоторого дефицита кадров для обеспечения возможности внутреннего совместительства с целью повышения уровня зарплаты врачей, что в условиях конкурирующей частной медицины является весьма значимым фактором. Несмотря на существенное увеличение численности специалистов реабилитационного звена в психиатрии за последние шесть лет, обеспеченность ими наркологических больниц остается крайне низкой: на одного психотерапевта приходится 13 тыс. зарегистрированных больных; на одного психолога – 2 тыс. больных; на 1 специалиста по социальной работе – около 5 тыс. больных; на 1 социального работника – 4 тыс. больных [5, 3]. При этом почти в половине регионов страны таких специалистов нет вообще. Это обусловлено крайне ограниченными возможностями системы последипломного и дополнительного образования по подготовке специалистов психологов и социальных работников для работы в наркологических учреждениях. Конкуренция в области оказания наркологической помощи привела к тому, что в государственном здравоохранении стали концентрироваться больные с низким доходом. Обращение в негосударственные медицинские учреждения обусловлено не только ожиданием более квалифициро-

157

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

158

ся возродить «хорошо забытое старое». Учреждения подобного типа противоречат современному российскому законодательству, поскольку предлагается фактически лишать свободы людей не за совершенное правонарушение, а по наличию болезни. Эффективность лечения в ЛТП, несмотря на большую продолжительность (1-2 года), не превышала 2%. Последнее прекрасно понимают сторонники возрождения принудительного лечения, среди которых присутствуют и врачи, которые основной целью такой изоляции считают необходимость дать «возможность отдох-

нуть родственникам». Активно лоббируют принятие такого репрессивного закона сотрудники МВД. Их интерес очевиден: появится возможность без «излишней волокиты» изолировать нежелательных асоциальных личностей. Изменение ситуации к лучшему невозможно без осознания неэффективности репрессивного подхода в лечении наркологических больных и отказа от ведомственного эгоизма. Приоритетным направлением должна стать широкая профилактическая программа, разработанная на достоверной научной основе.

Литература 1. Калабеков И.Г. Российские реформы в цифрах и фактах: Справочное издание. М., 2007. 2. Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 21 ноября 2011 г. М., 2011. 3. О принудительном лечении и трудовом перевоспитании хронических алкоголиков: За-

кон РСФСР от 2 августа 1974 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1974. № 32. 4. О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании: Закон РФ от 2 июля 1992 г. М., 1992. 5. Основные показатели деятельности наркологической службы в 2011 году / Е.А. Кошкина, В.В. Киржанова, В. Сидорюк, Н.Г. Ванисова, Н.И. Григорова, Е.Н. Бобков. М., 2012.

Л.Н. РЫБАКОВА Институт социологии РАН

СИЛЬНОЕ ОПЬЯНЕНИЕ: ФАКТОРЫ РИСКА И АЛКОГОЛЬНАЯ ПОЛИТИКА1 The article discusses problems of sobering as an aspect of alcohol policy. Acute alcohol intoxication is seen as risk behavior. The questions of personal responsibility, need of other people’s help and medical assistance are raised. The author suggests developing municipal detoxification centers after a broad discussion in media. В официальных документах по проблемам алкогольной политики речь идет, как правило, о распространенности злоупотребления алкоголем и его негативных последствиях: болезни, связанные с алкогольной зависимостью, травматизм и инвалидность, снижение работоспособности, разрушение © Рыбакова Л.Н., 2012

семейных отношений и т.п. Ориентиром усилий в этом направлении избран здоровый образ жизни, умеренное употребление 1 Статья основана на результатах исследования Сектора девиантного поведения Института социологии РАН (рук. к.ф.н. М.Е. Позднякова) при поддержке гранта РГНФ 12-03-00523а «Роль рестриктивной политики в изменении алкогольной ситуации в современной России: Социологический анализ».

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

гольной зависимости (например, тест Кэйдж) фиксируется частота и злокачественный характер алкогольной интоксикации, а также связанные с этим чувства сожаления, вины, стыда и т.п. Частое тяжелое опьянение, вызванное потерей контроля над ситуацией и своим самочувствием, указывает на одну из стадий алкоголизма. Риск развития алкогольной зависимости возрастает по мере злоупотребления алкоголем, сопровождаемого случаями сильного опьянения. Состояние опьянения связано не только с отсроченными рисками развития зависимости и снижения социального статуса: потеря работы, разрыв семейных связей, утрата родительского авторитета, снижение когнитивных показателей и т.п. Сиюминутные риски также многочисленны. Прежде всего, это материальный ущерб – травмы, потеря документов, порча одежды. Нередко пьяный становится жертвой преступников из-за своего беспомощного состояния, заторможенной реакции, непредсказуемой раздражительности и др. Известно также, что пьяный нередко сам становится правонарушителем: садится за руль, провоцирует драки, скандалит. Понимание опьянения как состояния сужает возможности его анализа в контексте алкогольного поведения. При таком подходе сильное опьянение рассматривается как случайный и во многом неизбежный эффект употребления спиртных напитков: в конечном счете, многие употребляют алкогольные напитки, чтобы почувствовать небольшое опьянение. И есть некоторые индивиды, которые ищут сильного опьянения [4]. Наконец, есть ситуации, которые предполагают опьянение. Так, считается, что деловые переговоры с партнерами по бизнесу включают спиртовое «подкрепление» дорогими напитками. Корпоративы, по мнению работников, немыслимы без значительных «возлияний». Алкогольные напитки включены в ткань праздников, и опьянение ассоциируется с весельем. Нам представляется, что более продуктивно рассматривать опьянение как процесс, растянутый во времени (процесс употребления спиртных напитков), имеющий к тому же не только будущее – риск болезни, социальной деградации и т.п., но также опирающийся на определенные предпосылки в прошлом. Эти предпосыл-

L. Rybakova. Hard alcohol intoxication: factors of risk and the alcohol policy

спиртных напитков. В этом контексте состояние опьянения воспринимается как малозначительное, преходящее явление. Ему не уделяется особого значения, хотя оно является важной составляющей, а подчас и мотивом алкогольного поведения. Как трезвый образ жизни, так и сильное опьянение проявляют характер взаимоотношений индивида с этанолом в разных формах и концентрациях. По существу, опьянение – неизбежный результат употребления спиртного напитка. Воздействие алкоголя и развитие опьяняющего эффекта зависит от целого ряда факторов – от восприимчивости организма после, например, голодания до внешних провокаций в виде призывов присоединиться к компании и т.д. Поэтому утопичны попытки некоторых отцов «научить пить» своих сыновей или соревнования на спор «кто больше сможет». Здесь «успех» зависит скорее от биологических возможностей печени обезвредить вводимое отравляющее вещество. Проблема сильного опьянения как элемента алкогольного поведения по-разному оценивается в разных культурах. Есть «винные», «пивные», «водочные» традиции, обеспечивающие разные состояния в результате злоупотребления алкогольными напитками. Вероятно, этим можно объяснить тот факт, что во Франции никогда не было вытрезвителей, знакомых россиянам и по рассказам, и по художественным произведениям. Грузинское застолье, предполагающее значительные возлияния виноградными винами, регулирует процесс опьянения, не одобряя сильное опьянение и препятствуя алкогольному отравлению – как закусками, так и требованием участвовать в застольных речах («работа» тамады!). Вообще застолье как регулирующая традиция в алкогольном поведении на наших глазах утрачивает свое значение под натиском «самого демократичного напитка», по словам руководителя центра изучения алкогольного рынка В. Дробиза: «для пива не надо ни стола, ни стакана, ни штопора» [3]. Сильное опьянение не считается заболеванием и само по себе не требует медицинского вмешательства. Тем не менее, в ряде случаев оно проявляет патологический характер алкогольного поведения и становится показателем злоупотребления или даже болезни. Так, в медицинской диагностике алко-

159

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Рыбакова Л.Н. Сильное опьянение: факторы риска и алкогольная политика

160

ки включают как поведенческие моменты (реальный опыт, приобщение к употреблению конкретных форм этанола), так и оценочные. Показателем опыта алкогольного поведения служат фразы типа: «Мне уже достаточно», «Предпочитаю сухое красное вино», «Сегодня я буду только пиво», «Я знаю свою меру», «У меня аллергия на алкоголь» и т.п. К оценочным можно отнести представление о допустимости и уместности сильного опьянения для данного индивида или конкретной ситуации. Так, верхом неприличия считается опьянение невесты, весьма нежелательным и настораживающим – опьянение жениха, зато трезвые гости на свадьбе – укор хозяевам. Опьянение нередко становится темой разговоров среди старшеклассников. В анкетных опросах зафиксировано мнение о том, что «пьяному многое прощается». Подростки могут использовать спиртное для изучения границ дозволенного поведения в своем окружении, для определения возможностей своего организма, для ощущения свободы и «раскрепощенности» и т.п. В наших фокус-группах со старшеклассниками мы выявили, что в так называемых «слабых» классах (сниженная успеваемость) бывают эпизоды демонстрации якобы похмелья, случаи бахвальства по поводу пьянки. Одноклассники не принимают это всерьез, большинство никак не реагирует, а некоторые используют эти ситуации с жалобами на сниженное самочувствие как повод для группирования «своих». Те, кто положительно оценивает «пьянку», проявляют симпатию и участие к «пострадавшему», отчасти зависть и любопытство по поводу «взрослого поведения». В среде подростков нередки обсуждения того, как алкоголь воздействует на них самих и одноклассников – обучение алкогольному поведению воспринимается как процесс социализации, риски опьянения не осознаются. Отношение к сильно пьяному сверстнику в кинотеатре у подростков ценностно нейтральное, «толерантное»: если он не мешает, то нет необходимости его удалять из зала – «он так отдыхает». Эта позиция отличается от законодательной (Кодекс об административных правонарушениях), которая в свое время (конец 1980-ых) оформила мнение населения: гражданина в состоянии сильного опьянения («в виде,

оскорбляющем общественную нравственность») предписывается не только удалить с глаз окружающих, но и наказать (оштрафовать). Опросы взрослого населения он-лайн в 2010 году показали, что те, кто в компании «перебирает» спиртного, вызывают скорее желание подшутить, чем осуждение (потеря контроля) или сочувствие (болезненное состояние). Молодая женщина, столкнувшаяся с пьянством мужа, вспоминает, какими глазами она смотрела на своего женихаодноклассника, когда он пьяный приходил на дискотеку или напивался на свидании: восхищенными, потому что это было «протестным» и «взрослым» поведением. Эти примеры из наших опросов показывают, что российские подростки и взрослые не видят в состоянии опьянения ничего страшного, опасного, рискованного. Во время практических занятий с восьмиклассниками приходилось удивляться тому, что участники редко говорили о сильно пьяном человеке в негативном ключе – что он опасен, неприятен, его следует избегать. Наоборот, они подшучивали над его слабостью и беспомощностью. Думается, что эта тенденция высвечивает недостатки профилактической работы в школе, ориентированной преимущественно на отказ от наркотиков и делающей акцент на негативных (отдаленных!) последствиях злоупотребления алкоголем для здоровья. Рестриктивный социальный контроль в области антинаркотической политики, успешно практикуемый в северной Европе (Швеция, Норвегия и др.), предполагает сочетание жесткого внешнего контроля над употреблением психоактивных веществ (градуированные санкции!) с четкими ориентирами на самоограничение, на мотивацию отказа от употребления, на охрану своего окружения от наркоторговли. Лозунг антинаркотической политики: не допустить наркотизацию, потому что это угроза национальному благосостоянию. Мы пытались анализировать возможности такого подхода в алкогольной политике [5] и пришли к выводу, что он у нас неприменим до тех пор, пока сильное опьянение в общественном сознании считается естественным результатом потребления алкоголя и не связано с представлениями о личной ответственности человека за это состояние. В обществе доминирует

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

од прошлого 2011 года. В то же время на 23,6% выросло количество преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, на 22% выросло число лиц, совершивших преступление в алкогольном опьянении. Эти цифры показывают, насколько неадекватно разрушительный потенциал сильного опьянения воспринимается индивидом и обществом. С профилактической точки зрения важно отметить, что в данном случае речь идет о сиюминутных, а не отсроченных рисках. Опьянение как рискованное состояние предстает в инструкциях отечественным полицейским и медикам. Пьяные, потерявшие способность передвигаться и ориентироваться в пространстве, должны получать поддержку, по крайней мере, на случай охлаждения или сердечной недостаточности. До 1991 года пьяными в общественных местах занималась «спецмедслужба» МВД, которая транспортировала их в «медицинские вытрезвители», где им – после осмотра фельдшера – давали проспаться и прийти в себя. Позднее, в 1992 году, правительство усилило ответственность здравоохранения за вытрезвление лиц в состоянии опьянения. В 1995 году Минздрав обязал местные органы здравоохранения открыть отделения неотложной наркологической помощи при соответствующих учреждениях либо в многопрофильных больницах и предусмотреть возможности их госпитализации. Как видим, нарастает объем медицинской опеки пьяных, оказавшихся в беспомощном состоянии. В ноябре 2011 г. было закрыто последнее из 12 работавших ранее в системе МВД отрезвляющих заведений. Главным образом это произошло в результате выявляемых правонарушений в «медвытрезвителях»: медобслуживание минимальное, грубое обращение, кражи денег. После посещения этого учреждения гражданину следовало оплатить штраф, на работу посылалось сообщение об «услуге». Это было связано с тем, что сильное опьянение в общественном месте считается (до сих пор) административным нарушением. Таким образом, гражданин был наказан дважды: порицанием и материально. Интервью с начальником медвытрезвителя МВД в небольшом подмосковном городе показало, что после зарплаты на крупном

L. Rybakova. Hard alcohol intoxication: factors of risk and the alcohol policy

представление об алкоголизме как болезни, преувеличивается, на наш взгляд, роль биологических факторов в формировании алкогольного поведения, отрицается социальный характер алкоголизации. Анализ материалов на иноязычных сайтах Интернета показывает, что некоторые молодые люди озабочены сильным опьянением человека рядом (не уточняется, в какой связи – это прохожий на улице, участник той же вечеринки или близкий человек, член семьи). Они задают вопросы специалистам – следует ли помогать пьяному, на что обратить внимание и когда вызывать «скорую», как отличить алкогольное опьянение от наркотического и др. В то же время некоторые исследования среди немецких и английских подростков [4] обнаруживают тенденцию запредельного опьянения до бесчувствия и формирование определенных механизмов социального контроля внутри группы. Кстати, швейцарские практики, апробировавшие модель вытрезвителя в Цюрихе (новое явление в стране), обратили внимание, что подростки реже попадают под их контроль, чем 18-29летние. Они объяснили это групповым контролем: «подростки не бросают своих на произвол». Примечательно, что наряду с медицинским описанием алкогольного отравления посетители сайтов получают советы и напоминания о том, что алкогольная интоксикация – это пограничное состояние. С одной стороны, надо дать возможность организму самостоятельно справиться со стрессом и не вмешиваться напрасно, не провоцировать агрессивное поведение. С другой стороны, пьяный нуждается во внешнем контроле и защите от переохлаждения, удушья рвотными массами, потери сознания. Главный совет – не переоценить свои силы, не рисковать ни своим здоровьем, ни благополучием лица в состоянии опьянения, в трудной ситуации вызвать на помощь специалистов. Медицинская статистика по сильным алкогольным отравлениям как преходящему состоянию не отражена в наркологических таблицах. Однако по данным Росстата, в первой половине 2012 от «случайного алкогольного отравления» умерло 6032 россиянина. Утешает наблюдение, что это на 1350 человек меньше, чем за тот же пери-

161

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Рыбакова Л.Н. Сильное опьянение: факторы риска и алкогольная политика

162

предприятии число клиентов заметно увеличивалось, среди контингента можно было выделить постоянных «посетителей», которые нуждались в профилактическом воздействии или иного рода вмешательствах. Вытрезвитель, таким образом, выполнял воспитательную (карательную) функцию, но не оправдывал себя финансово и пользовался дурной славой главным образом из-за нарушений со стороны персонала. В настоящее время вопрос о восстановлении ликвидированных вытрезвителей снова встал со всей остротой. Население злоупотребляет алкоголем в значительных масштабах. По данным медицинской статистики [1], около трети мужчин трудоспособного возраста употребляют алкоголь с вредными последствиями. Потребность в помощи лицам в состоянии сильного алкогольного опьянения только усиливается. Врачи жалуются на ухудшение условий труда: в приемном покое пьяные ведут себя громко, грубо, агрессивно. Скорая помощь жалуется на необходимость санации салона машины после каждого такого больного, чтобы перевозить беременных, ослабленных и т.п. В больнице такие пациенты не изолированы от больных, требующих особого внимания. Протрезвевших пьяных нет возможности (и прав?) удерживать или дисциплинировать имеющимися силами. В этой связи интересные данные получены нами в результате анализа сообщений из 69 регионов РФ по медицинской помощи лицам в состоянии опьянения. В 1 квартале 2012 года нуждающимися в помощи по поводу алкогольного опьянения признаны более 231 тыс. человек. Из них в приемные отделения медучреждений около четверти (23,4%) доставлены полицией. Большинство пьяных доставляется бригадами скорой помощи (61,2%). Даже если они обнаружены полицией, та вызывает скорую – для диагностики состояния и определения дальнейшего маршрута. В некоторых регионах значительную часть клиентов доставляют самостоятельно родственники или прохожие (по стране 15,4%). При этом следует заметить, что таксисты в крупных городах предпочитают не связываться с пьяными. У нас не организована доставка пьяных домой. В иных странах этим занимаются специальные службы,

чьи усилия вознаграждаются благодарными родственниками или самим пьяным. На форуме одного немецкого сайта можно прочитать мнение удивленного форумчанина: «Неужели трудно – зная себя или на всякий случай – оставить в кармане деньги «на обратную дорогу» и записку – куда доставить?» За этим стоит не только предусмотрительность, но и ответственное отношение к своему алкогольному поведению. Русский форумчанин тут же возразил бы, что пьяный часто становится жертвой грабителей и сталкивается с меньшим сочувствием и участием прохожих. Это и есть, на наш взгляд, «точка сборки» индивидуального и общественного отношения к алкогольному поведению. Общество в лице институтов принимает на себя ответственность, индивид же делегирует свою ответственность либо не задумывается о ней. Скорая медицинская помощь проводит необходимые манипуляции и примерно в половине случаев доставляет пьяного в медицинское учреждение. Там он получает следующую порцию медицинского обслуживания в приемном покое (22,5% от всех доставленных). Далее часть пациентов, к тому времени протрезвевших, начинает протестовать и требовать отправки домой (8% всех доставленных). По правилам, если это правонарушитель, его надо возвращать в полицию: теперь ведь с ним можно разговаривать, и угрозы его здоровью нет. Какая-то часть лиц в состоянии опьянения, как оказывается, нуждается в дальнейшей госпитализации (треть доставленных – 30,1%). Это обусловлено тем, что алкоголь обострил хроническое заболевания или явился причиной специфических нарушений в работе организма. Итак, лицо в состоянии опьянения участвует в нескольких этапах медицинского обследования. В итоге более трети лиц (35,3%), привлекших внимание к себе по поводу сильного опьянения, признаны не нуждающимися в госпитализации. Таким образом, отмечается углубление медицинской помощи лицам в опьянении: стабилизация состояния силами скорой медицинской помощи, уточнение диагностики и дополнительное лечение в приемном покое, лечение в стационаре. Все это происходит на фоне процессов с противоположной направленностью: от-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

и вовлечения в дальнейшее лечение лиц, получивших медицинскую помощь в связи с тяжелым алкогольным опьянением. Здесь стараются использовать острую ситуацию для адресного воздействия на алкогольное поведение клиента. В Томске открыто круглосуточное отделение в наркологическом диспансере, где – с согласия клиента – его могут поместить в наблюдательную палату до вытрезвления. В зимнее время сюда добровольно обратились 37 граждан. В пункте работает 11 точек аудио- и видеонаблюдения, ведется автоматическая запись телефонных разговоров. Это позволило исключить конфликтные ситуации и жалобы на злоупотребления. Граждане с агрессивным поведением передаются в отделение полиции. Госсовет Коми признал необходимость реставрации системы учреждений, аналогичных бывшим вытрезвителям: доставка граждан без необходимости медицинской помощи. В Краснодаре работает ВИП-вытрезвитель с платным обслуживанием. В Волгограде каждый из 8 вытрезвителей обслуживают по 10-15 человек за ночь. Новосибирск опросил население: «Нужны ли Новосибирску вытрезвители?». Мнения: «Да, пьяных нужно изолировать» – 44%, «нужна служба доставки по домам (за счет клиентов)» – 41,6%, «не нужны, это личное дело» – 9,9%. Приведенные данные обнаруживают потребность в организациях, которые занимались бы пьяными на улицах, тем более с учетом наших климатических особенностей. Принятое решение о ликвидации вытрезвителей было ошибочным, оно не соответствует сути алкогольного опьянения. Но бывшие помещения используются МВД уже в других целях, расходы на медицинские услуги неоправданны, не продуман вопрос о задачах и финансировании новых учреждений. Как показывают наши данные, это осуществляется с нерациональным расходованием ресурсов, не окупается материально, травмирует персонал и пациентов в лечебных учреждениях. Пока только Госсовет Коми в июле 2012 г. поставил на проработку вопрос: кто должен заниматься пьяными на улицах, как, на какие деньги. Зарубежный опыт показывает жизнеспособность учреждений разного масштаба

L. Rybakova. Hard alcohol intoxication: factors of risk and the alcohol policy

резвление естественным путем. Логичнее было бы, на наш взгляд, дать человеку проспаться в щадящих его и окружение условиях, а затем предложить медицинские вмешательства разной интенсивности, от консультации до направления на лечение наркологического заболевания. Полученные данные доказывают нерациональное расходование ресурсов, которые по праву принадлежат трезвым пациентам. С другой стороны, таким путем происходит недобровольное медицинское вмешательство, в результате которого пациент может получить (насколько она востребована?) информацию о своем здоровье и характере своего обращения с алкоголем. Можно использовать эту ситуацию для мотивирования клиента к изменениям своего поведения и сокращению потребления алкоголя. Это специфические социальные и психиатрические задачи. Интересно, что регионы по-разному реагируют на отсутствие прежних вытрезвителей. Ниже приведены несколько примеров, которые можно характеризовать как нововведения, не получившие пока распространения. В Благовещенске (областной центр Амурской области) создается пункт оказания помощи лицам в опьянении – помимо медицинских услуг. Таким образом, признается, что далеко не все пьяные нуждаются в помощи специалистов. В Смоленске отделение неотложной наркологической помощи обеспечено постом полиции и работает круглосуточно. Это ответ на неизбежность грубой физической силы в обращении с сильно пьяным гражданином. Волгоград и Нижний Новгород разработали алгоритмы дифференцированной доставки пьяных на основании Перечня патологических состояний. Медики постарались изначально определить степень медицинского вмешательства. В Уфе создан центр социального обслуживания, который занимается вытрезвлением лиц, находящихся в состоянии опьянения, если они не нуждаются в медицинской помощи. Предположительно, там оказываются лица со множественными проблемами и травмирующие своих близких. Поэтому социальная защита наиболее широко посмотрела на проблему пьяных на улицах. В Рязани предусмотрена возможность психологического консультирования

163

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Рыбакова Л.Н. Сильное опьянение: факторы риска и алкогольная политика

164

для вытрезвления граждан. В Швейцарии апробируется комфортабельныц вытрезвитель со своей службой доставки (два полицейских, фельдшер и специальная, с подъемником, машина) и платой за пребывание, которая не покрывает всех расходов. Второй по размерам город Берн намерен повторить опыт столицы – Цюриха. В Германии в дополнение к полицейским камерам для вытрезвления правонарушителей развивается помощь общественных организаций. Клиенту выставляется счет за все услуги, в том числе за санацию. Наряду с этим обсуждаются вопросы создания вытрезвителей на платной основе. В Эстонии и Финляндии открываются пункты приема пьяных для естественного вытрезвления. За счет клиентов. По сообщениям газет, такие услуги оказываются недешевы, они сопоставимы с проживанием в номере «люкс» хорошей гостиницы. Анализ отечественного и зарубежного опыта помощи лицам в состоянии опьянения позволяет более детально обсудить проблематику риска в связи с алкогольным опьянением. Этот аспект анализа приобретает значение, если встает вопрос о необходимости вытрезвителей и их профильных задачах. По мнению А.В. Мозговой, «о риске можно говорить при двух условиях: наличии источника опасности и уязвимости субъекта (объекта)» [2, 48] Как показывает практика, вытрезвители необходимы в первую очередь для предотвращения травматизма и смертности лиц в сильном опьянении. По данным Росстата, в первом полугодии 2012 года в Ивановской области от случайного алкогольного отравления умерли 61 человек, на 24 человека меньше, чем за тот же период 2011 года. По нашим данным, госпитализировано в состоянии сильного опьянения всего 12,7% доставленных по «скорой помощи». Значит, большинство не нуждалось в специализированном медицинском обслуживании. Пьяных нельзя оставлять на улице, потому что как минимум треть из них нуждается в госпитализации помимо первой помощи в «скорой» и приемном покое. Неслучайно именно в регионах с прохладным климатом вопрос об учреждениях для вытрезвления встает чаще, чем в южных областях. Это говорит о том, что пьяный рискует своим здоровьем и со-

стояние опьянения делает его уязвимым. Вопрос менталитета – кто предупреждает этот риск. Думается, общественность должна озаботиться обсуждением вопроса о субъекте ответственности за пьяного на улице, о возможной помощи человеку в уязвимом, рискованном положении. Дискуссия о том, нужен ли городу вытрезвитель и каким он должен быть – это путь не только помощи пьяным, но и профилактики пьянства, а также способ формирования гражданской солидарности. Состояние опьянения, помимо уязвимости пьяного, представляет собой источник опасности для окружающих. Пьяные непредсказуемы в своем поведении и реакциях. Состояние опьянения одних делает расслабленными, сонливыми, у других повышает раздражительность и агрессию. Пьяные забияки – угроза для окружающих. Пьяный пешеход – опасность для транспорта, недаром пьяным запрещен (по правилам) доступ в метро, не так давно была ограничена доступность спиртного на транспорте, обсуждается разрешение употреблять алкоголь в самолете и т.п. Излишне напоминать о «пьяной преступности» и возрастающих случаях жестоких убийств в алкогольном угаре, когда виновник не может вспомнить мотивов и обстоятельств содеянного. Кроме того пьяный провоцирует правонарушителей на кражи, жестокое обращение и т.п. «Простой» вопрос об опасности пьяного для окружающих в общественном сознании, в сознании подрастающего поколения не имеет однозначного ответа. Бытует представление, что состояние опьянения смягчает ответственность за содеянное. В этой связи правовые нормы, предусматривающие усиление наказания, необходимо «освежать» в памяти. Подводя итог, попробуем сформулировать информационный посыл данного материала на примере вытрезвителей. Состояние опьянения связано с внешними рисками и повышает уязвимость человека. Общественная дискуссия по вопросам устройства учреждений по вытрезвлению должна проводиться по нескольким направлениям: – усиление личной ответственности индивида за то, что с ним происходит;

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

щения масштабов потребления алкогольной продукции. Вытрезвители необходимы. Они могут быть муниципальными учреждениями широкого профиля и быть предметом межведомственного взаимодействия. Правоохранительные органы заботятся о порядке на улицах и защищают обслуживающий персонал в самом вытрезвителе. Медики обеспечивают контроль за состоянием вытрезвляемых. Психологи и социальные работники стараются мотивировать клиентов на изменение алкогольного поведения. Услуги вытрезвителя должны быть платными, по аналогии с доступностью спиртного – индивид осуществляет свободный выбор всей цепочки поведения, связанного с опьянением и вытрезвлением. Изложенное касается направлений алкогольной политики и постановлений правительства о снижении масштабов потребления алкогольной продукции. Алкогольная политика нуждается в усовершенствовании. Она должна быть дифференцированной и ориентироваться на различные группы населения. Ограничение доступа к алкогольной продукции по времени, цене, месту должно дополняться иными мерами, включающими пропаганду ответственного отношения к алкогольному поведению, а также формирование общественного мнения, осуждающего сильное опьянение. Решения, связанные с помощью лицам в состоянии сильного опьянения требуют широкого обсуждения. Факт закрытия вытрезвителей и необходимость их восстановления – пример скоропалительных административных шагов.

Литература 1. Кошкина Е.А., Павловская Н.И., Ягудина Р.И. и др. Медико-социальные и экономические последствия злоупотребления алкоголем в России // Наркология. 2009. № 11. С. 24–29. 2. Мозговая А.В. Измерение риска в социологии: методология, методы, результаты // Риск: исследования и социальная практика / Отв. ред. А.В. Мозговая. М.: Институт социологии РАН, 2011. 256 с. 3. Рыбакова Л.Н. Скрытые смыслы алкогольного поведения // Информационно-аналитический вестник «Социальное здоровье населения» 2011. № 2. URL: http://vestnik.mednet.ru

4. Рыбакова Л.Н. Подростковое пьянство: кросс-культурное сравнение восприятия проблемы по материалам интернет // Алкоголь в России: Материалы второй междунар. науч.практ. конф., Иваново, 28–29 октября 2011 г. Иваново: Филиал РГГУ в г. Иваново, 2012. С. 46–51. 5. Рыбакова Л.Н. Рестриктивный контроль в контексте алкогольной политики // Материалы конференции «Девиантность в обществе потребления», г. Санкт-Петербург, июнь 2012 г. (в печати).

L. Rybakova. Hard alcohol intoxication: factors of risk and the alcohol policy

«подсказки» мер защиты (карточка с адресом, телефон знакомых, деньги на такси, поддержка друга и т.п.); – медицинское просвещение о состоянии опьянения как эпизоде, проявляющем особенности организма (уязвимость) и характер алкогольного поведения, о мерах предупреждения этого состояния кроме волевых (сигналы опасности); – обращение к окружающим, которые видят пьяного: необходимые меры помощи, возможные адресаты поддержки; – воспитательно-просветительские меры группового потребления алкоголя: культура застолья и поддержка тех, кто «перебрал»; порицание тех, кто нарушает правила умеренности; – содействие развитию умеренного потребления спиртных напитков в разных группах населения с помощью СМИ, показывающих документальные кадры опьянения и трезвого раскаяния и т.п.; – профилактика пьянства среди подростков в отличие от преимущественной ориентации на запрет алкоголя и другие стратегии продуктивного общения поколений по вопросам алкоголизации. Как бы ни наивны были наши предложения, мы придерживаемся позиции, что развитие гражданской солидарности на примере отношения к лицам в состоянии опьянения – одна из линий гуманизации общественных отношений и форма сокра-

165

ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ А.Л. АФАНАСЬЕВ Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники

ОПЫТ ПРОВЕДЕНИЯ ПРАЗДНИКОВ ТРЕЗВОСТИ В РОССИИ В 1912–1914 гг. «Sobriety holidays» are mass sobriety activities. The first such holiday was held in St Petersburg in 1912. The all Russian holidays took place in the April of 1913 and April of 1914. They let the work on making society more sober be raised to the new level and joined efforts of sobriety activists that resulted in making Russia healthier and helped the country develop peacefully. Праздники трезвости – это открытые массовые действия с целью пропаганды трезвости и обличения пьянства, проводимые общественными организациями, религиозными объединениями, светскими властями в отдельных населённых пунктах, губерниях и в России в целом. Цель предлагаемой статьи – осветить опыт проведения первых праздников трезвости в России в 1912–1914 годах. Данная тема в научной исторической литературе специально не изучалась, но рассматривалась попутно с другими в работах автора [см., например: 1, 94-98]. Источниками по теме служат отчёты обществ трезвости и материалы трезвенных и православных периодических изданий [см. 3; 4] . Рост трезвенного движения в 1910– 1914 гг. в России был обусловлен, прежде всего, стремлением российского общества преодолеть фазу «беспорядка», «хаоса» 1905-1909 годов (периода революции и реакции). В 1911 г. в Петербурге группой трезвенников в количестве 34-х человек, в основном высокооплачиваемых работников умственного труда, имевших православно-охранительные взгляды, был создан Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников (ВТСХТ, Союз). Устав был утверждён 8 © Афанасьев А.Л., 2012

января 1911 г. министром внутренних дел П.А. Столыпиным (здесь и ниже даты даны по старому стилю). Девиз Союза – «В трезвости – счастье народа». Председателем стал православный духовный писатель и общественный деятель присяжный поверенный Борис Ильич Гладков (род. в 1847 г.), товарищем (заместителем) – врач пажеского корпуса доктор медицины коллежский советник Александр Идельфонсович Вержбицкий. Руководство Союза сумело заручиться поддержкой некоторых высших представителей правящего класса России, что во многом обеспечивало успех намечаемых мероприятий и изыскание денежных средств. ВТСХТ принял официальное покровительство двоюродного дяди царя великого князя Константина Константиновича, являвшегося президентом Санкт-Петербургской Академии наук и генерал-инспектором военно-учебных заведений. 29 сентября 1911 г. Союз провёл в Петербурге впервые в России Антиалкогольный день «для ознакомления населения… с научными данными о вреде спиртных напитков и для сбора добровольных пожертвований на борьбу с пьянством». Через год, 23–24 сентября 1912 г. ВТСХТ при участии ряда других столичных обществ трезвости провёл в Петербурге городской Праздник трезвости. Разнообразная просветительная работа увеличивала число сторонников Союза.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

и трактирах. Однако Коковцов распорядился закрыть казённые винные лавки лишь в воскресный день, 28 апреля, когда они и без того были закрыты, а продажу алкоголя в трактирах и других питейных заведениях запретил только на период крестных ходов 28 апреля, когда продажа и без того не должна была производиться по закону. Накануне, 27 апреля 1913 г., в субботу вечером за всенощным бдением во всех православных храмах Петербурга по благословению митрополита Владимира читалось составленное Советом Союза воззвание о значении и цели Праздника. Оно было прочитано в храмах и в воскресенье утром 28 апреля за литургией. К 14 часам того же дня 26 крестных ходов православных трезвенников и верующих прибыли от церквей из районов Петербурга к Казанскому собору на Невском проспекте. Митрополит Владимир осенил собравшуюся 70-тысячную толпу чудотворной иконой Казанской Божией Матери, а руководитель Александро-Невского общества трезвости протоиерей П.А. Миртов обратился с портала собора к народу с прочувствованной речью. После молебна, сопровождаемого пением грандиозного хора трезвенников и толпы, крестные ходы вышли на Невский проспект и разошлись по своим храмам. Среди зрителей были розданы десятки тысяч листков о необходимости бороться с употреблением алкоголя. Вечером в 14 залах Петербурга, в т. ч. на заводах и в помещениях обществ трезвости были устроены чтения с «туманными картинами» (слайдами). В зале Калашниковской хлебной биржи после лекции была показана кинематографическая лента «Пьянство и его последствия». 29 апреля, в понедельник, в столице повсеместно, включая императорские театры во время представлений, допоздна работали около 3500 добровольных сборщиков и сборщиц пожертвований на борьбу с пьянством. Они производили сборы в опечатанные кружки и предлагали жертвователям в подарки цветы, значки и листки. Всего было собрано 7256 руб. 13 коп. и роздано 256 тыс. цветов, 309 тыс. значков «Голубь потопа» с надписью на мас-

A. Afanasyev. Experience of organizing of «Sobriety holiday» in Russia at 1912–1914

На 1-е января 1912 г. в нём числилось 34 основателя, 205 действительных членов и 87 кандидатов, т.е. всего 326 человек, а на 1 января 1913 г. – 33 основателя, 350 действительных членов, 256 кандидатов и ещё 580 несовершеннолетних кандидатов, всего 1221 человек [3, 3-14, 43-47]. Таким образом, за год число участников Союза увеличилось почти вчетверо. Опыт петербургского городского праздника трезвости 1912 г. позволил начать работу по подготовке Всероссийского празздника. В конце 1912 – начале 1913 гг. Совет Союза разослал местным отделам ВТСХТ и всем известным обществам трезвости империи около 700 приглашений принять участие в первом Всероссийском празднике трезвости. Получив благоприятные ответы от более чем двухсот обществ и многих частных лиц, Совет исходатайствовал у министра внутренних дел разрешение на проведение «Всероссийского праздника трезвости» со сбором пожертвований и продажей значков, листков и брошюр 28– 29 апреля 1913 г. (через две недели после православной Пасхи, приходившейся на 14 апреля). Первенствующий член Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Богоявленский) благословил Совет, а великий князь Константин Константинович с соизволения Николая II принял праздник под своё покровительство. 4 апреля 1913 г. Николай II в Царском Селе принял депутацию от российских православно-церковных обществ трезвости. Поддержка движения со стороны самодержца облегчила трезвенную работу, в т. ч. подготовку и проведение намеченного 1-го Всероссийского праздника трезвости. Ещё в начале 1913 г. Совет ВТСХТ обратился ко всем правящим православным архиереям с просьбой благословить духовенство епархий на устройство в городах и селениях праздника по программе, выработанной им для Петербурга. Он обратился также и к министру финансов В.Н. Коковцову с просьбой на время праздника 28–29 апреля закрыть казённые винные лавки и запретить продажу всякого рода алкогольных изделий в ренсковых погребах, пивных лавках

167

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Афанасьев А.Л. Опыт проведения праздников трезвости в России в 1912–1914 гг.

168

личном листке «трезвись» (напоминание о голубе, принёсшем библейскому Ною весть о спасении), 223 тыс. значков с надписью «Трезвость – счастье народа» и 350 тыс. листков. Большинство пожертвований были небольшими, но от души. Об этом говорит записка, найденная в кружке № 362: «Жертвую последние три копейки. Спасите только моего папу от пьянства. Дмитрий». После отчисления Советом Союза одной трети собранных денег другим трезвенным организациям, принявшим участие в сборе, и возмещения расходов на организацию праздника чистый сбор составил всего 456 руб. 69 коп. Эта сумма была небольшой, гораздо выше было идейное значение происшедшего. По общей программе, разосланной Советом Союза, праздник в других местах Российской империи был устроен 20 отделами ВТСХТ в 14 губерниях и ещё 213 русскими, эстонскими, латышскими, литовскими, немецкими (в основном православными церковными, а также светскими, протестантскими и одним литовским католическим) обществами и братствами трезвости в 52 губерниях. Польские общества трезвости устранились от участия в празднике. В Российской империи, включая Царство Польское, но без Финляндии, насчитывалось 89 губерний и областей. Праздник был проведён в 56 из них: Акмолинской, Архангельской, Астраханской, Владимирской, Волынской, Воронежской, Вятской, Гродненской, Войска Донского, Забайкальской, Енисейской, Иркутской, Казанской, Калужской, Киевской, Ковенской, Костромской, Кубанской, Курляндской, Курской, Лифляндской, Люблинской, Минской, Могилёвской, Нижегородской, Новгородской, Олонецкой, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Пермской, Полтавской, Приморской, Псковской, Рязанской, Самарской, Санкт-Петербургской, Саратовской, Семиреченской, Симбирской, Смоленской, Ставропольской, Сувалкской, Таврической, Тамбовской, Тверской, Тобольской, Томской, Тульской, Тургайской, Уральской, Уфимской, Харьковской, Черниговской, Эстляндской, Ярославской. В городах и сёлах проходили чтения, лек-

ции, сбор пожертвований, раздача значков и литературы, а православные совершали также крестные ходы и молебны. Кроме того, в 25 православных епархиях повсеместно праздник носил церковный характер, т.е. на богослужениях возносилась усиленная молитва Церкви о помощи страдающим от пьянства. Это были епархии: Астраханская, Волынская, Воронежская, Донская, Екатеринбургская, Киевская, Ковенская, Курская, Могилёвская, Нижегородская, Олонецкая, Пензенская, Полтавская, Псковская, С.-Петербургская, Саратовская, Смоленская, Таврическая, Тамбовская, Тверская, Тобольская, Томская, Харьковская, Херсонская, Черниговская [4, 3-17]. Мы не располагаем сведениями о празднике в Московской губернии и епархии. По-видимому, он там не проводился ввиду того, что время для его проведения местными гражданскими и церковными властями было признано неудобным. (Праздник трезвости проводился в Москве по благословению Святейшего Синода и митрополита Московского и Коломенского Макария позднее, 29 августа 1913 г., в день Всероссийского церковного праздника трезвости, установленного в 1912 г. Всероссийским съездом практических деятелей по борьбе с алкоголизмом [2, 9].) Разрешение на праздник дали не все губернаторы. Он проходил лишь в 63% губерний и областей и в меньшинстве населённых пунктов страны. Тем не менее, общее успешное дело, по словам отчёта ВТСХТ за 1913 г., сплотило почти всех поборников трезвости, воодушевило и укрепило на дальнейшую борьбу и, главное, – вывело их «на простор, на свободную арену проповеди трезвости». Иными словами, призыв к трезвости впервые приобрёл столь широкий, открытый, всенародный характер. Второй Всероссийский праздник трезвости, организованный Союзом, проходил 7-8 апреля 1914 г., во второй и третий день православной Пасхи. (В эти дни в прежние годы пьянство было особенно буйным.) Праздник отмечался почти так же широко и примерно с теми же мероприятиями, что и первый. В нём приняли участие 21 отдел

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

«…относиться с полной благожелательностью к ходатайствам сельских обществ о закрытии или недопущении торговли крепкими напитками, неуклонно удовлетворяя все законно состоявшиеся о том приговоры [7, 479]». Ещё до начала первой мировой войны большое число сельских обществ приняло приговоры о закрытии казённых винных лавок; государственные ведомства и Церковь стали шире проводить различные ограничительные и просветительные меры. Таким образом, праздники трезвости 1912–1914 гг. привлекли внимание общества к вопросу об алкогольной опасности и необходимости утверждения трезвости. Действия в этом направлении позволяли преодолевать фазу «хаоса» и идти по пути мирного (не революционного) развития России, что продолжалось до начала Первой мировой войны. Из дореволюционного опыта можно взять подходящие для современности направления и способы работы: 1) объединение для значимых мероприятий сил всех трезвенных организаций и сочувствующих; 2) сотрудничество с органами государственной власти и местного самоуправления; 3) сотрудничество с традиционными конфессиями; 3) использование разнообразных форм работы, рассчитанных на различные слои населения: письма, статьи, лекции, кинофильмы, шествия, сборы пожертвований, раздача листовок, значков, молебны, крестные ходы…

Литература 1. Афанасьев А.Л. Трезвенное движение в России в период мирного развития: 1907–1914 годы: опыт оздоровления общества: Монография / Отв. ред. В.П. Зиновьев. Томск: Томский гос. ун-т. систем управления и радиоэлектроники, 2007. 2. Макарий, митрополит Московский. Архипастырское воззвание к возлюбленным о Христе чадам церкви Московской в день праздника трезвости, 29 августа 1913 г. // В борьбе за трезвость. 1913. № 7–8.

3. Отчёт о деятельности Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников за 1912 год. СПб., 1913. 4. Отчёт о деятельности Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников за 1913 год. СПб., 1914. 5. Отчёт о деятельности Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников за 1914 год. Пг., 1915. 6. Трезвая жизнь. СПб., 1914. № 6. 7. Циркуляр управляющего Министерством финансов // Трезвая жизнь. 1914. № 4.

A. Afanasyev. Experience of organizing of «Sobriety holiday» in Russia at 1912–1914

ВТСХТ в 12 губерниях и не менее 160 других обществ трезвости в траны50 губерниях. Всего празднование проводилось в 55 губерниях и областях империи [5, 15-29]. С начала 1914 г. Николай II с целью укрепления устойчивости положения в стране перешёл к открытой поддержке крепнущего трезвенного движения и проведению политики по ограничению потребления алкоголя. Так, он принял 2 января 1914 г. в Александровском дворце Царского Села представителей Совета Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников и «обещал монаршее покровительство Союзу и материальную поддержку [5, 3-6]». Действительно, спустя некоторое время после встречи Союз получил извещение, что отныне он в течение четырёх лет будет получать от правительства ежегодную субсидию в пять тысяч рублей [6, 753]. 30 января 1914 г. царским рескриптом был отправлен в отставку В.Н. Коковцов, а в рескрипте на имя нового министра финансов П.Л. Барка провозглашалась новая финансовая политика с отказом от получения существенной части доходов государства за счёт продажи казённой водки. Это открывало широкие возможности для проведения антиалкогольных мер и трезвенного движения. 11 марта 1914 г. П.Л. Барк в циркуляре к управляющим акцизными сборами по вопросу об осуществлении задач, возложенных на финансовое ведомство царским рескриптом 30 января, указал на необходимость

169

170

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

А.В. НИКОЛАЕВ Поволжский государственный университет сервиса

ОБЩИНА БРАТЦА ИОАННА ЧУРИКОВА: ВЗГЛЯДЫ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ The article deals with an episode in the history of the temperance movement in Russia, the community of John Churikov. The identity of the creator of the community is contradictory and ambivalent for the researchers. The author has made an attempt to analyze the views Churikov and his followers on the problem of alcoholism. The history of the community is interesting in connection with the administrative policy, which is aimed at improving society and the reduction of alcohol consumption. Община Иоанна Чурикова интересна необычностью философии её лидера и представляет собой разновидность христианского социализма. Личность лидера секты противоречива, его деятельность, связанная с борьбой за трезвость, воспринимается исследователями неоднозначно. При рассмотрении историографии темы можно условно выделить три этапа. До революции 1917 года, литература носит ярко выраженный публицистический характер [6; 9]. Попытка анализа деятельности «чуриковцев» осуществлялась иеромонахом Вениамином, остальные работы носят тенденциозный характер [3]. В 20-е гг. ХХ века, в связи с антирелигиозной кампанией было опубликовано несколько брошюр пропагандистского толка, обличавших деятельность И. Чурикова и его последователей, никто из авторов не пытался дать объективную оценку деятельности, на тот момент уже «коммуны трезвенников» [10]. В последующие годы к данной теме исследователи предпочитали не обращаться. Исключением являлась диссертация Д.М. Аптекмана, в которой автор анализировал деятельность и взгляды «секты трезвенников», но ограничился при этом классовым подходом [5]. По мнению автора: секта отвлекала от задач коммунистического строительства, подрывала основы советского государства, абсолютизировала религиозно-нравственные начала в обществе и яв© Николаев А.В., 2012

лялась пережитком капитализма; с чем мы согласиться не можем. Из последних работ заслуживает внимания работа Н.Б. Лебиной, в которой кратко, но уделяется внимание деятельности «чуриковцев», а главное – сделана попытка объективно оценить деятельность секты, в разрез сложившихся стереотипов [5]. Источники по теме опубликованы: во Всеподданнейшем отчёте Обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания (за 1900–1912 гг.); в Стенографических отчётах Государственной Думы: 1–4 созывов; в Журналах и протоколах заседаний Высочайше утверждённого Предсоборного Присутствия за 1906 г.; и других. Значительный материал содержится в фондах Российского государственного исторического архива. «Чуриковцы» представляли собой разновидность религиозного течения в антиалкогольном движении начала ХХ века. Родился Иван Алексеевич Чуриков 15 января 1861 года в крестьянской семье, в деревне Передовой Поселок, Александро-Гайской волости, Новоузенского уезда, Самарской губернии. Род Чуриковых среди крестьян Александрова Гая отличался сообразительностью и отзывчивостью на религиозные запросы того времени. Из этой семьи вышел борец с местными рационалистическими сектами Николай Чуриков, состоявший помощником приходских миссионеров. Среди крестьян Среднего Поволжья, главным образом Самарской губернии, было

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

статочно разветвлённую структуру: подобные общины были созданы: в Боровичах, Костроме, Москве, Омске, Самаре. Организационно в секте существовала четкая иерархия, выделялись: ближайшие помощники «братцы», «сёстры» и рядовые трезвенники, во главе находился сам Братец Иоанн – выдававший себя за «Христа». К 1911 г. насчитывалось около 30 тыс. членов секты, к 1925 г. – 50 тыс. членов. Для сравнения по данным А.И. Клибанова в 10-х гг. ХХ века в империи насчитывалось – 67 тыс. баптистов, 37 тыс. евангельских христиан, секты считавшиеся наиболее многочисленными [4, 119]. Таким образом, «чуриковцев» можно было бы считать одной из самых многочисленных сект, но в обществе не было единого мнения: считать ли трезвенников сектантами, если да, то к какой секте отнести, тем более, что в самих «беседах» Братец не призывал отказываться от православия. В основном все контраргументы православных священников сводились: 1) к статусу Иоанна (выдавал себя за Христа), его никто не уполномочивал вести проповеди; 2) отрицалась обрядовая сторона службы. Многочисленность общины можно объяснить своеобразной реакцией мелких торговцев, ремесленников, разорившихся крестьян и вообще деклассированных слоев города на реалии российского капитализма. Отсутствие какой-либо социальной защищенности, уничтожение общинных порядков вызывали страх перед неопределенностью. Алкоголь в этой ситуации становился единственным средством, с помощью которого можно «уйти» от постылой реальности. Особо следует подчеркнуть, что алкоголь в «беседах» истолковывается как некое демоническое существо, повелевающее судьбами людей. В крестьянском сознании неумеренное потребление вина всегда считалось грехом, а распространившееся в начале XX века разгульно-уличное пьянство невольно вызывало аллегорию с приходом в мир водки-дьявола. «Пьянство суть дьявольское наваждение, чрез него-то все худое происходит, все самые гнусные пороки. Человек, расслабленный пьянством, не

A. Nikolayev. The Temperance Community headed by “bratets” John Churikov: Views and Activity

распространено «беседничество», которое представляло «собой попытку осуществить в мирской жизни идеал монашеского жития. Название это пошло от «беседок» – старинного крестьянского обычая, когда в праздники люди собирались за большим столом и беседовали. «Беседники» отличались аскетизмом и воздержанностью к спиртному. Они находились в послушании у старцев или стариц, наставников и хранителей традиций, ведущих преемственность от духовных последователей преподобного Серафима Саровского. Во второй половине XIX века «беседников» возглавила старица матушка Мария (Анастасия Кузьминична Шубина), с которой поддерживал отношения Николай Чуриков – родной дядя Ивана Чурикова, в последствии «Братца Иоанна». В 1894 г., став уже Иоанном, Чуриков приезжает в Санкт-Петербург и обращается к трезвеннической проповеди. Первый опыт был осуществлён в Самарской губернии, где к нему «за чудодейственным» излечением стекались толпы народу. Следует напомнить, что призыв к трезвости вполне соответствовал духу времени, так как правительство собиралось вводить водочную монополию и создавать попечительства о народной трезвости. По одной из легенд Чуриков раздал всё своё имущество и отправился странствовать и проповедовать. В 1898 г. Чуриков был выслан из столицы и помещен в психиатрическую больницу под Самарой. Донос был написан самарским священником Гурием. Выйдя из больницы в 1900 году, он находился в арестантском отделении Спасо-Евфимиева монастыря в городе Суздале. В 1905 г. освобожден, после чего вернулся в Санкт-Петербург, где богатые доброжелатели приобрели для него земельный участок в поселке Вырица Царскосельского уезда. Там Братец Иоанн поселился со своими последователями. Чуриков и его последователи не выделяли себя из православных, только уделяли особое внимание почитанию трезвости. Д.М. Аптекман считает, что сторонники Чурикова оформились в «самостоятельное направление религиозного сектантства» к 1909 году. Территориально секта имела до-

171

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Николаев А.В. Община братца Иоанна Чурикова: взгляды и деятельность

172

имеет той душевной силы, которая вела бы его путем чести, закона и правды. От водки у человека тупеет память, он теряет рассудок и силы до того, что он не имеет ни сил, ни разума располагать своим семейством и хозяйством. Пьяница не может исполнять перед обществом и церковью лежащие на нем христианских и гражданских повинностей» [2, 164]. Что же привлекало людей в «беседах» Чурикова? Взгляды сектантов определялись, следующими основными положениями: «вино», «алкоголь» – концентрированное материализованное дьяволом зло, через него происходит отвращение человека от божественного и превращение в «зверя», порождённое дьяволом «вино» живёт своей жизнью и вершит судьбы людей. Единственное спасение, по мнению Братца, это воздержанность. Человек должен воздерживаться от употребления спиртного и трудиться, так как праздность – равносильна пьянству. «Трезвость» толковалась довольно оригинально, она рассматривалась как высшее достижение личности, ведущей праведный, духовный образ жизни. Достичь такого состояния можно через аскетизм и самопожертвование. По сути, Чуриков выражал желания наиболее состоятельной и предприимчивой части российского общества, но здесь же прослеживаются отголоски той общинной психологии, которая оставалась близкой и понятной люмпенизированным слоям, пополнявшим секту. Фактически мы имеем дело со своеобразным вариантом российской предпринимательской этики. Стремление сделать свою доктрину доступной для вовлекаемых в секту масс, Братец Иоанн осуществил подмену духовной сущности религии – «душевно-плотской», место благодати господней занимает «пре-лестность» человеческая, что таит в себе опасность, такая вера, по мнению Иеромонах Вениамина, приведёт к вере в антихриста [3, 22] . Тем не менее, логически выверенные аргументы служителей официальной церкви не были услышаны. Но, поразительно, что доктрина «христоверов» о воплощении бога в любом человеке нашла своих почитателей среди трезвенников общины.

Идея воплощения «святого духа» в человеке являлась составной частью вероучения «чуриковцев», называвших своих руководителей «живыми христами». Проведение назидательных бесед антиалкогольного содержания было явлением распространенным. Подобный опыт борьбы с пьянством осуществлял о. Лука (Любимов). Собравшиеся в чайной трезвенники, или страждущие совершали совместное молебное песнопение. Подготовленные, таким образом, эмоционально и психологически они, по мнению святого отца, лучше воспринимают слово пастыря. В ходе молебных песнопений произносятся назидательные речи, цель которых укрепить веру в то, что спасение будет даровано только трезвому христианину. В Ставропольском уезде в селе Васильевка священник Пономарев (отец Фёдор) организовал избу-читальню, где проводились беседы по антиалкогольной тематике. Отец Фёдор представил преосвященному Питириму доклад об устройстве в Ставропольском уезде центрального пункта борьбы с алкоголизмом. Для этого предлагалось Мелекесский храм, построенный купцом Таратиным, переоборудовать в “Храм трезвости”. Владыка одобрил идею, благословил доброе дело, но как это обычно бывает, средств на переоборудование не нашлось. Условно можно выделить следующие этапы деятельности общины Братца Иоанна Чурикова: первый этап – до 1917 года, второй этап – 1917–1929 гг. Для первого этапа характерно употребление в отношении общины термина секта, хотя, как уже отмечалось выше, название не являлось общепринятым. На данном этапе деятельность трезвенников сводилась к двум основным моментам: обустройству колонии в поселке Вырица и организации проповедей. Членами общины были построены: жилые дома, мастерские, водонапорные башни, мельницы, электростанция, школа, кирпичный двор, хлебопекарня, кухня, торговая лавка и т.д. Проповеди проходили в специально построенном здании в Обухове. Активная деятельность Братца и его последователей вызвала не-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

читали так же как Христа и Братца. В 1927 году в обществе трезвенников начались первые аресты. В январе 1928 года отобран дом в Обухово, арестована большая группа трезвенников, но Братец продолжал беседы и принимал народ в Вырице [5, 40]. Говорить о количестве сторонников Чурикова в конце 20-х гг., проблематично. Понятно, что предположение «Красной газеты» от 1928 года о миллионах чуриковцев в СССР, смешны и необоснованны, а точнее вызваны к жизни новой антиалкогольной кампанией. 19 апреля 1929 года Чуриков был арестован и позднее приговорен Особым Совещанием при коллегии ОГПУ к 3 годам лишения свободы. 7 марта 1932 года срок продлен на три года, а 8 октября 1933 года в день его отправки в Бутырский изолятор ОГПУ – умер; место захоронения неизвестно. Кстати, под прошением об освобождении арестованного Братца подписались 1800 человек. К 2010 году в Петербурге считались действующими четыре общины «чуриковцев»: «Общество трезвости последователей Братца Иоанна Чурикова» в Вырице, религиозное общество последователей Братца Иоанна Чурикова», «Общество трезвенников Братца Иоанна Чурикова», «Православное общество христиан-трезвенников Братца Иоанна Чурикова». Таким образом, осмысление деятельности и взглядов основателя общины трезвенников, его последователей и противников актуально и на сегодняшний день.

Литература 1. Аптекман Д.М. Критика религиозно-этических воззрений и реакционная деятельность секты трезвенников: Автореф. … дис. канд. философ. наук. М., 1965. 19 с. 2. Зарудный М.И. Законы и жизнь. Итоги исследования крестьянских судов. СПб., 1874. 224 с. 3. Иеромонах Вениамин. Подмена христианства. СПб., 1911. 28 с. 4. Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России. 60-е гг. XIX в. – 1917 г. М., 1965. 348 с. 5. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь совет-

ского города в 1920–1930-х гг.: номы и аномалии. СПб., 1999. 320 с. 6. Михайлов А. Колония народных трезвенников. СПб., 1914. 31 с. 7. Пругавин А.С. «Братцы» и трезвенники. М., 1912. 119 с. 8. Слово жизни о чуриковцах. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского Епархиального Миссионерского Совета, 1913. 108 с. 9. Трегубов И.М. Беседы «братца Иоанна Чурикова». СПб., 1910. 20 с. 10. Элиашевич И.Я. Правда о Чурикове и чуриковцах. Л.: Прибой, 1928. 87 с.

A. Nikolayev. The Temperance Community headed by “bratets” John Churikov: Views and Activity

гативную реакцию духовных властей. В марте 1910 года московские «братцы» Колосков и Григорьев были преданы анафеме и отлучены от церкви, а через год арестованы. Их обвиняли по 96 ст. Уголовного Уложения – принадлежность к изуверской и безнравственной секте хлыстов, хотя никаких доказательств обнаружено не было. 1 апреля 1914 года Епархиальный Петербургский Миссионерский Совет, рассмотрев окончательно дело Чурикова, постановил: отлучить его от Святого Причастия и от других Таинств, но от церкви не отлучил [6, 7; 7, 10]. При рассмотрении второго этапа существования общины мы обнаруживаем её новое название: «Коммуна Б.И.Ч.», возвращение к термину «секта» связано с началом репрессий 1927–1929 гг. После 1917 года «чуриковцы» заняли лояльную позицию по отношению к власти, которая ответила им тем же. Более того, для организации новой колонии была выделена земля в деревне Михайловка. Трезвенники постоянные участники сельскохозяйственных выставок и награждаются дипломами за высокие урожаи хлеба, за выращивание скота. В 1922 году происходит сближение Чурикова с активистами «Живой церкви» – Введенским, Боярским, Егоровым, при этом обвинение в сектантстве было снято. Была создана молодёжная организация трезвенников – «Трезвомол». Отношение к «Коммуне Б.И.Ч.» начало меняться после смерти Ленина в 1924 году, которого, кстати сказать, трезвенники по-

173

174

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

А.М. СЕМЕНЕНКО Филиал РГГУ в г. Иваново

ИЗ ИСТОРИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПЬЯНСТВУ В ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСКЕ In the article a succession of measures taken by the local authorities and society to combat the alcohol abuse by the citizens of Ivanovo-Voznesensk, one of the largest industrial centers of Vladimir province in the late XIX-the early XX centuries is shown. In conclusion the author states that the struggle with the drunkenness did not prove to be efficient due to several reasons. One of such reasons was the absence of joint efforts of the authorities at all levels and the society. В конце XIX – начале XX веков Владимирская губерния занимала третье место среди губерний Центральной России по продаже и употреблению алкогольных напитков. Особо «пьяными» слыли быстро развивающиеся промышленные города и сёла – Шуя, Киржач, Кохма, Тейково, Орехово, Южа и особенно Иваново-Вознесенск. Сам процесс алкоголизации шел постепенно. Уроженец села Иванова, писатель-народник Ф.Д. Нефедов сообщал: «В тридцатых годах 19 века в Иванове появились кабаки, но их посетителями преимущественно были чернорабочие, «натеки» и «жуки», как сами ивановцы называли всех, кто не был ивановцем и приходил к ним на житье со стороны. Только около начала сороковых годов, когда за недостатком рабочих рук ивановские фабриканты «выписали» набойщиков из Москвы, «московских», да стал наплывать народ с других сторон, хождение по кабакам начинает входить понемногу во вкус и ивановцев». Иваново-вознесенский городской голова и одновременно автор книги «Город Иваново-Вознесенск, или бывшее село Иваново и Вознесенский посад (Владимирской губернии)» (1884) Яков Петрович Гарелин писал о том, как отдыхали ивановцы: «Если посмотреть на ивановцев в праздничные дни, то действительно беспечальнее их трудно было найти. Проработавши целую неделю, народ в праздники спешил погулять и многие начинали веселье задолго до того момента, когда открываются офи© Семененко А.А., 2012

циально питейные дома, отыскивая в них лазейки с заднего крыльца. После обедни всё село приходило в движение, – по улицам разгуливали разряженные толпы, там и сям слышались звуки гармонии… Около 12 часов дня движение утихало – время обеда. Затем нужно было отдохнуть, о чём впрочем заботились только старшие, а молодёжь усаживалась около ворот и пощёлкивая зёрнышки подсолнечника, самое лакомое угощение чуть ли не всей России, беседовала об интересующих их предметах. Около четырёх часов по направлению к бору, который ныне, к сожалению, срублен, тянулась длинная вереница пешеходов всевозможных возрастов, любуясь экипажами и лошадьми богачей… В бору народу набиралось множество… В разных местах под деревьями расселись в живописных группах любители «гулянья с интересом» выпивают и закусывают, не обращая внимания на остальную публику, раздаются кое-где песни, шумный разговор; часть публики отправлялась домой, тем более, что для многих наступала пора чаепития. К вечеру в бору оставались только сильно подгулявшие, которые никак не могли окончить праздника без настоящей выпивки, – гулянье переносилось в село, на окраине которого затевались хороводы. Гулянье оканчивалось около 11 часов…» Со временем «гуляния с интересом» переносятся в питейные заведения. Их появилось столь много, что 21 (9) сентября 1872 года на очередном заседании Иваново-Вознесенской городской думы был рассмотрен вопрос об ограничении количества питей-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

за тем, чтобы выходящие из заведения посетители не останавливались у входа для удовлетворения естественной надобности и вообще не нарушали общественного приличия. 6. Вменяется им, кроме того, в обязанность освещать свои заведения снаружи, для чего у входных дверей на особом столбе по образцу уличных и должен быть поставлен, по крайней мере, один фонарь. 7. Хозяева заведений трактирного промысла обязаны наблюдать, чтобы служащие у них не страдали прилипчивыми, или заразными болезнями. С введением винной монополии (во Владимирской губернии с 1901 г.) начинается подъём т.н. «шинкарства», проще говоря, тайного изготовления и продажи спиртных напитков в обход государства Борьба с этим явлением шла планомерная, но в целом, не достигавшая поставленных целей. С началом первой мировой войны, в России запретили изготовление, хранение и продажу спиртных изделий. Также закрывались казённые и частные питейные заведения. Но вот пить люди бросать не хотели. В употребление пошли лак, политура, денатурат, валериановые капли. К 1916 году «спрос» на эти, с позволения сказать, «напитки» спал. На смену им пришли более «здоровые» продукты – брага, самогон, спирт домашнего изготовления. Кстати, законом полиции вменялось задерживать пьяных на улицах «впредь до вытрезвления». Крепко поддавших граждан после задержания доставляли в арестантские отделения при полицейских управлениях и в полицейские будки. В них на нарах, на полу, в грязи и в лужах «вытрезвлялись» пьяные люди. В «пьяных» камерах стояла отвратительная вонь, слышались храп, стоны, невнятное бормотание. Тех, кто не желал успокаиваться могли и поколотить. Кроме того, пьяниц могли оштрафовать. Количество «посетителей» подобных заведений варьировалось от 1209 жителей в 1902 году до 1301 человека в 1898 году (данные по «приёму» клиентов арестантской местечка Ямы). Подавляющее большинство пьяных были из среды рабочих. Газета «Ивановский листок» сообщала 2 мая 1913 года о таком случае: «В канаву рядом

A. Semenenko. From the history of resistance to the drunkenness in Ivanovo-Voznesensk

ных заведений. Депутаты постановили, чтобы «на одно лицо допускалось открытие таковых не более одного, с указанием частных местностей для заведения сих, по усмотрению городской управы, предоставляя дозволение на открытие питейных заведений желающим по жеребью соблюдением при том требующихся по закону условий о правах лиц на торговлю сего рода, для чего определяется срок к подаче заявлений в управу на 1-е число декабря каждого истекающего срока…» Историк Павел Экземплярский в своей книге «История города Иванова» (Часть 1. Дооктябрьский период. Иваново. 1958. С.165) оставил весьма нелестное описание тогдашних заведений: «В трактирах на кухне «рядом с приготовляемыми кушаньями является грязная одежда прислуги, буфеты или прямо обращены в место ночлега «половых» или служат складочным местом крайне грязных подстилок, грязного белья…» С принятием «Обязательного постановления городской думы о трактирном промысле» от 16 (4) октября 1893 года началось наведение порядка: 1. В зданиях трактирного промысла залы и прочие комнаты, назначенные для посетителей, а равно прихожие и коридоры должны убираться и подметаться ежедневно и даже, в случае необходимости, по нескольку раз при опрыскивании пола водой или вообще так, чтобы пыль не поднималась в воздух. 2. Все залы, комнаты и номера должны иметь форточки и не менее 1/8 части рамы для возможно лучшего освежения воздуха, которое следует производить ежедневно по нескольку раз. 3. В кухнях, где приготовляются кушанья или напитки, во всём следует соблюдать самую строгую опрятность, причём никак не дозволяется служащим в них спать или держать спальные принадлежности, платье, обувь и пр. 4. В заведениях трактирного промысла должен быть, по крайней мере, один опрятно содержимый умывальник для посетителей, а равно и служащих. 5. Содержателям трактирного промысла вменяется в обязанность иметь надзор

175

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Семененко А.М. Из истории противодействия пьянству в Иваново-Вознесенске

176

с железнодорожной станцией было вылито 20 бочек пива. Сбежалось всё население Фрянькова, черпали чайниками, вёдрами, пили пиво прямо из канавы. Всё Фряньково к вечеру было пьяно, а участок завален пьяными». В арестантской при фабрике Никона Гарелина и сыновей в 1900-1903 гг. побывало 140 рабочих, на фабрике Полушина за тот же период – 190 рабочих, при квартире полицейского надзирателя на фабриках Товарищества Иваново-Вознесенской мануфактуры – 139 человек. А в полицейской будке №6 Иваново-Вознесенска за 1898 год побывало 120 пьяниц. В целом по городу патрулями подбиралось от 5 до 45 граждан за сутки. Надо сказать, что и в других городах не отставали, например, в губернском Владимире в 1909 году задержали 3529 пьяниц из 35 тысяч населения, а в Гавриловом Посаде – 77 обывателей из 2500 жителей населённого пункта… Кроме мер, предпринимаемых органами местного самоуправления, усилий полиции и административных штрафов в конце XX века к борьбе с пьянством подключается общественность. В России по примеру Запада инициатива борьбы с пьянством принадлежала обществам трезвости, которые появились в конце XIX столетия. Во Владимирской губернии общества трезвости работали как в городах Владимире, Шуе, Иваново-Вознесенске, Киржаче, Коврове, Меленках, Суздале, так и в сёлах Пестяки, Южа, Орехово и др. Открылось общество трезвости и в Иваново-Вознесенске. У истоков Иваново-Вознесенским общества трезвости стоял Иван Иванович Иванов, бывший «кустарём-водопроводчиком» или владельцем бетонной мастерской. Он проживал в местечке Ямы Шуйского уезда, которое слыло одним из самых «пьяных» и криминогенных пригородов Иваново-Вознесенска. Однажды он заметил на борту сюртука своего заказчика жетон Казанского общества трезвости. Заинтересовавшись тем, нельзя ли стать «казанским трезвенником на дому», житель местечка отправил в Казань 5 руб. и через некоторое время получил устав, жетон и членский билет организации. Эти документы и навели Ивана Ивановича на мысль о создании аналогичного общества в Ивано-

во-Вознесенске. Однако земский начальник Куломзин, ведавший «Ямами» и ничего не имевший против трезвости, и слышать не хотел об открытии организации. Делу помог случай. Однажды в вагоне поезда, который следовал в Шую, встретились трое: городской судья Иваново-Вознесенска, марксист С.П. Шестернин, Иванов и Куломзин. Между последними вспыхнул прежний спор, в который эффектно вмешался Шестернин. «Мещанин Иванов, я к вашим услугам, заходите ко мне на квартиру, и мы поговорим о вашем деле», – сказал он. Они разработали устав, проект которого был утвержден министерством внутренних дел России 16 октября 1897 г. А само общество трезвости открылось в Иваново-Вознесенске 31 (19) января 1898 года. Провинциальные общества объединяли представителей самых разных сословий: дворян, духовенство, купцов, мещан и крестьян. Стремясь вовлечь в свои ряды как можно больше соотечественников, местные трезвенники часто прибегали к хитрости. Они умышленно зачисляли в общества некоторых пьющих граждан в надежде на их исправление. Однако жизнь вносила суровые коррективы в планы организаторов, и после первых лет деятельности состав объединений заметно сокращался. Большинство обществ устраивали праздники, детские игры, лекции, содержали бесплатные библиотеки-читальни, безалкогольные чайные-столовые. В Иваново-Вознесенске первая чайная общества трезвости открылась в местечке Ямы – 6 февраля (25 января) 1898 года. Вторая чайная вместе со столовой появилась год спустя 13 февраля (31 января) 1899 года. Сообщая об открытии чайной в Иваново-Вознесенске, «Владимирские губернские ведомости» писали, что собравшаяся публика была приятно удивлена «при виде чистых и светлых комнат с рядами столиков, покрытых белыми клеенчатыми скатертями». Будущий председатель Иваново-Вознесенского Совета рабочих депутатов в 1905 году, рабочий поэт, гравер А.Е. Ноздрин, часто посещавший одно из подобных заведений, вспоминал: «Сюда приходили все, кто хотел жить по-иному, почеловечнее, потрезвее».

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Подводя итоги, следует отметить, что полноценная борьба с пьянством в Иваново-Вознесенске не имела должного эффекта по многим причинам. Одна из них в отсутствии совместной кооперации усилий властей всех уровней и общества. Кроме того, деструктивное влияние оказывали самые различные факторы экономического, социального характера и многие другие.

М.В. ТЕПЛЯНСКИЙ Филиал РГГУ в г. Иваново

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ТРЕЗВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ The attitude of different political parties towards the Temperance Movement and the State anti-alcohol policy in pre-Revolutionary Russia is analyzed in the article. It is pointed out that illegal political parties in some cases used the activities and institutions created by the temperance societies to spread their ideas. The State had to close down those institutions. It aroused criticism on the part of the foremost community perceiving those measures as an opposition to the Temperance Movement. В конце XIX – начале XX вв. в России развернулось масштабная антиалкогольная кампания, имевшая определенный успех. Именно в это время отечественное трезвенное движения достигло апогея в своем развитии, стало играть заметную роль не только в общественной, но и в политической жизни страны. Позволю себе не согласиться с тезисом, выдвинутым А.В. Худяковым на первой конференции «Алкоголь в России», согласно которому политические движения почти не участвовали в борьбе с пьянством [10, 138]. Данный тезис, скорее всего, является результатом недостатка фактического материала, что вполне объяснимо – история трезвенного движения до сих пор является малоизученной проблемой. В данной статье будут затронуты вопросы отношения политических партий к трезвенному движению государственной © Теплянский М.В., 2012

антиалкогольной политики, использования трезвенного движения в политических целях. В качестве источников использованы главным образом данные дореволюционных периодических изданий, архивные материалы государственных архивов Владимирской и Ивановской областей. Начнем с краткого анализа правительственной позиции. Первоначальная концепция государственной антиалкогольной политики была разработана С.Ю. Витте, который считал, что установление жесткого контроля над производством и сбытом алкогольной продукции со стороны государства является важной профилактической мерой алкоголизации населения и ввел винную монополию. В начале XX в. в России развернулась дискуссия о том, какие меры в борьбе с пьянством более действенные: «запретительные» (борьба с пьянством и алкоголизмом должна сводиться к значительному ограничению или полному запрету на

A. Semenenko. From the history of resistance to the drunkenness in Ivanovo-Voznesensk

Однако, вскоре «Владимирский край» напишет: «… чайная иваново-вознесенской организации после смерти её основателя изменилась до неузнаваемости: везде – грязь, обедов и закусок и в помине нет, газеты не выписываются, посещают «коты». «Безалкогольное» заведение общества трезвости стало одним из самых злачных мест в городе – спиртное здесь подавали в чайниках.

177

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Теплянский М.В. Политический аспект трезвенного движения в дореволюционной России

178

продажу алкоголя) или «просветительные». Правительство придерживалось второй точки зрения. С одной стороны, сказывалась зависимость доходной части бюджета от поступлений с продажи алкоголя, с другой, в правительстве справедливо полагали, что запретительных мер недостаточно, что их должны предварять меры просветительные, направленные на повышение общего уровня культуры, внедрение в сознание населения правильных понятий о вреде пьянства. Правительство оказывает поддержку трезвенному движению или, по крайней мере, не препятствует ему, разрабатывает проект антиалкогольного воспитания детей, создаёт попечительства о народной трезвости. Синод разрабатывает церковную программу по борьбе с пьянством. По этому поводу министр финансов В.Н. Коковцев говорил на одном из мартовских заседаний III Государственной Думы: «Не бедность от пьянства, а пьянство от бедности. Не уменьшение посуды, не увеличение цены продаваемого продукта, а повышение общей культуры, просвещение, улучшение социальных условий, – наилучшие и наиболее верные средства борьбы с алкоголизмом» [9, 1909. № 54]. В целом правительство стояло на позиции «умеренного» культурного, а потому безвредного, употребления алкоголя, считая, что резкое ограничение продажи спиртного лишь приведет к росту незаконной продажи, население станет обращаться за алкоголем к мелким винокурам и виноторговцам. Это и произошло после введения «сухого закона». Позиция правительства подвергалась резкой критике практически всех без исключения политических партий и движений, представленных в Государственной Думе. Борьба против винной монополии стала постоянно использоваться кадетами и левыми депутатами для попыток срыва бюджетных программ правительства. Не оказались в стороне октябристы и монархисты [6, 44-62]. Позиция монархистов по «алкогольному вопросу» была сформулирована на съезде председателей губернских и областных отделов Союза Русского Народа в июле 1907 г. накануне выборов в III Государственную

Думу. Один из 10 пунктов предвыборной платформы монархистов, выработанный и одобренный съездом гласил: «Союз русского народа» и другие единомышленные с ним русские патриотические общества стоят «за полное и решительное уничтожение пьянства в России» [1, 1907. № 30]. Монархисты считали, что пьянство приносит нищету и рождает всевозможные пороки; недостатки государственной алкогольной политики создают дополнительное поле для критики правительства и существующего государственного строя [9, 1909. № 54]. Председатель антиалкогольной комиссии в Государственной Думе епископ Митрофан Гомельский (фракция правых) являлся одним из инициаторов законопроекта о предоставлении органам местного самоуправления более широких прав на ограничение торговли вином, жестко критиковал деятельность попечительств о народной трезвости и бюджетную политику Минфина [6, 52,54]. Монархисты, по-видимому, предполагали установить контроль за деятельностью попечительств о народной трезвости в тех населенных пунктах, где были сильны их позиции. Мощный отдел Союза Русского Народа находился в г. Иваново-Вознесенск, членами которого в 1907 г. состояли более 16 тыс. человек [3, ф. 14, оп. 4, д. 2916, л. 18]. Летом 1908 г. на имя владимирского губернатора поступило ходатайство о передаче Иваново-Вознесенского городского комитета попечительства о народной трезвости в управление отдела. Однако, ходатайство было встречено насторожено со стороны местного полицмейстера. Опасение вызывала личность председателя отдела И.П. Борисова «человека без определенных занятий и почти без всяких средств к существованию». Полицмейстер также считал, что с переходом дела попечения о народной трезвости в заведование вышеупомянутой партии все лучшие силы немедленно выйдут из состава членов попечительства, их места займут люди, безусловно, неподходящие для этого дела из состава монархической партии как, например бывший трактирщик Шохнин [3, ф. 542, оп. 1, д. 84, л. 9-9об]. Ходатайство было отклонено.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ной антиалкогольной программы являлся депутат от фракции октябристов М.Д. Челышев. Есть основания полагать, что октябристы оказывали поддержку движению Иоанна Чурикова. По-видимому, октябристы профинансировали обустройство колонии в поселке Вырица, строительство специального здания в Обухове. В связи с этим, интересно отметить, что во Владимирской губернии в 1907 г. сочувствующие «Союзу 17 октября» находились помимо губернского Владимира, лишь в г. Коврове [3, ф. 14, оп. 4, д. 2916, л. 28,36]. И именно с Ковровского уезда начинают свои проповеди чуриковцы в 1913 г. [8, 19-22] Согласно поучению «братцев» бедность происходит от пьянства. Стоит только уничтожить пьянство, и сразу же наступит рай земной. Корень всякого зла – водка. Чуриковцы пытались доказать, что если рабочий перестанет пить, то он станет хорошо жить даже при малом заработке [12, 10-11]. В связи с этим следует обратить внимание, что М.Д. Челышев был сторонником идеи «абсолютного воздержания» от употребления алкоголя. Именно он выступал в качестве основного оппонента В.Н. Коковцова, выдвинув на обсуждение депутатов III Государственной Думы проект «Об уничтожении пьянства». Суть проекта сводилась к следующим положениям: бедность происходит от пьянства; «политика» большой роли в деле экономического благосостояния масс не играет; с пьянством можно бороться карательными мерами и уменьшением посуды продаваемой водки; социальные недуги могут быть уничтожены через уничтожение потребления алкоголя. Именно с его подачи в Государственной думе прозвучал лозунг: «Не надо социальных реформ, уничтожьте лишь алкоголь»! [9, 1909. № 54] . Интересно отметить, что М.Д. Челышев сопротивлялся многим социальным нововведениям своего времени, к примеру, к учреждению на своих предприятиях страховых обществ и больничных касс. За это он подвергался критике, но ему все прощали как депутату Государственной Думы и активному борцу за трезвость [11, 93]. Позицию социал-демократов сформулировал в 1909 г. В.И. Чиркин: «Необходимо

M. Teplyansky. Political aspect of the Temperance Movement in Pre-Revolutionary Russia

Монархисты принимали активное участие в борьбе с незаконной торговлей алкогольными напитками, в частности предлагали ввести публичное наказание за «шинкарство» [5, 1907. № 202]. Но и здесь не обходилось без курьезов. В июле 1912 г. на имя владимирского губернатора поступила жалоба от членов Союза Русского Народа при станции Нерль Суздальского уезда о бездействии полиции в борьбе с шинкарством. По факту жалобы была проведена служебная проверка, в ходе которой выяснилось следующее. Со времени утверждения должности стражников в поселке при ст. Нерль стало меньше беспорядков, были вскрыты факты незаконной продажи алкоголя, виновные понесли соответствующее наказание. По слухам в поселке продолжали вести тайную продажу алкоголя, однако доказать это было затруднительно, поскольку свидетели-покупатели отказывались давать показания против шинкарей. Большинство свидетелей, подтвердивших виновность шинкарей, при дознании отказывались от своих показаний на суде. К числу относились и подписавшие жалобу члены Нерльского отдела Союза Русского Народа З.Е. Жуков и А.Е. Корноухов. Оба вели нетрезвый образ жизни. Как «союзники» они желали играть руководящую роль в деле наблюдения за порядком в поселке при ст. Нерль, поэтому считали необходимым вмешиваться в действия полиции и выражали неудовольствие, если местная полиция их не слушала. В деле раскрытия беспатентной торговли – оба были самыми ненадежными свидетелями, которые могли отказаться от своего показания из корыстных целей (занимались вымогательством у лиц, уличенных в незаконной продаже алкоголя – М.Т.). По этой причине местные полицейские чины избегали участия З.Е. Жукова и А.Е. Корноухова в возбуждении дел о незаконной торговле. Жалоба была вызвана тем обстоятельством, что жалобщики не получили от акцизного ведомства «открывательских денег», а З.Е. Жуков был уличен в краже лесного материала и пытался своей жалобе «насолить» полицейским [3, ф. 14, оп. 11, д. 2489]. Самым активным борцом с винной торговлей и основным критиком государствен-

179

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Теплянский М.В. Политический аспект трезвенного движения в дореволюционной России

180

направить оружие борьбы, прежде всего на уничтожение капиталистической эксплуатации, на улучшение экономических условий существования рабочего класса и других беднейших слоев населения». Лидеры партии считали, что пьянство является симптомом капиталистического общества и исчезнет само собой при изменении общественного строя, связывали борьбу с пьянством с бесправием рабочих при самодержавии воедино [7, 63; 10, 138]. Участие социал-демократов в трезвенном движении определялось резолюцией, которая гласила: «кроме чисто партийных группировок необходимы ещё и другие, развивающие народную самодеятельность и сознательность, без которых нельзя достигнуть прочного политического прогресса» [9, 1909. № 33, 220]. Социал-демократы поддерживали идею «абсолютного воздержания», приветствовали впоследствии введение «сухого закона». Вместе с тем, они выступали за продолжение «серьезных социальных преобразований как для гарантированной победы над «зеленым змием», так и для реального роста благосостояния и культуры народа» [11, 88,92] (в этом их точка зрения чем-то пересекалась с идеями В.Н. Коковцова – М.Т.). Политические партии и движения, не имевшие легальных возможностей для пропаганды своих идей, использовали для этого учреждения, создаваемые общественными неполитическими организациями, в том числе и обществами трезвости. Так Иваново-Вознесенское общество трезвости попало под влияние местной ячейки РСДРП. В июле 1911 г. полицией Иваново-Вознесенска был задержан «за безобразное поведение» на улице крестьянин Иван Шабров, при нем была обнаружена книга «тенденциозного характера» «Записки революционера» князя Кропоткина. Во время допроса Шабров сознался в том, что книга была взята им для чтения в библиотеке Иваново-Вознесенского общества трезвости. При этом он тщательно пытался скрыть этот факт, что послужило поводом установить наблюдение за обществом [3, . 14, оп. 11, т. 2, д. 2451, л. 1об]. В библиотеке был проведен обыск, в ходе которого полицейским была обнару-

жена нелегальная литература, в том числе сочинение Б. Самойлова «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих» и переизданная брошюра Н. Рязанова «Группа освобождения труда». Выяснилось, что в библиотеку выписывались лишь газеты левого направления, а одна из выписываемых газет «Русское слово» является «удобным средством вести пропаганду на законном основании», поскольку в приложениях к газете (называлось приложение «Искра»1) находились речи левых партий. В библиотеке практически отсутствовала «литература на тему трезвости. Несколько брошюр религиозного содержания оказались заброшенными, и на одной из них имелась неизвестно чьей рукой сделанная надпись «не годится». Властям явно не нравился новый Совет общества, избранный на общем собрании 3 апреля 1911 г. В его составе были большевики и сочувствующие социал-демократам М.К. Ефимов Р.В. Борисов, И.В. Шеберстов, И.И. Власов. Агентурным путем было установлено, что «библиотека является объединяющим центром оппозиционно настроенных лиц, которые имеют, таким образом, место для обмена мыслей» [3, ф. 14, оп. 11, т. 2, д. 2451, л. 22об, 23; 4, ф. 4, оп. 1, д. 1240, л. 2,7-9]. Деятельность общества была признана крайне нежелательной, поскольку функций своих не выполняет, занимается распространением среди рабочих «литературы тенденциозного характера» и может «содействовать сплочению разрозненных элементов левых партий». В результате в октябре 1911 г. было принято решение Иваново-Вознесенское общество трезвости закрыть [4, ф. 4, оп. 1, д. 1240, л. 6, 313]. Влияния социалистов не избежали и церковно-приходские общества трезвости. 23 марта 1905 г. было на время закрыто церковно-приходское общество трезвости при Троицкой церкви села Казакова Муромского уезда, не далеко от чайной которого был вывешен красный флаг с надписью «Да здравствует Российская социал-демократическая рабочая партия» [3, ф. 14, оп. 5, д. 1633; ф. 556, оп. 3, д. 900]. 1 Газета «Русское слово» выписывалось даже в библиотеки-читальни Попечительства о народной трезвости.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

щения чайной и библиотеки которого стали служить главным образом для собраний, где члены общества и другие лица занимались обсуждением политических вопросов и религии, называя церковь «домом торговли» [3, ф. 556, оп. 3, д. 900, л. 20-22]. Политизация трезвенного движения привела к тому, что светские власти стали проводить проверку политической благонадежности священнослужителей – основателей новых церковно-приходских обществ трезвости. Особенно актуальной процедура проверки стала в 1911 г., накануне выборов в IV Государственную думу. Так предписание владимирского губернатора Вязниковскому уездному исправнику по вопросу об открытии общества трезвости при Покровской церкви села Помогалово предусматривало получение следующих сведений: 1) не вызывается ли учреждение этого общества какой-либо иной целью, кроме той, которую должно иметь это общество; 2) является ли означенный священник лицом благонадежным в политическом отношении, с указанием, по возможности, к какой партии он принадлежит по своим убеждениям; 3) не злоупотребляет ли он спиртными напитками; 4) кто являются главными учредителями общества; 5) не будет ли это общество служить средством, объединяющим единомышленников в предстоящих выборах в члены Государственной Думы [3, ф. 14, оп. 4, д. 3660]. Таким образом, следует отметить, что политические партии принимали активное участие в трезвенном движении. Часть обществ трезвости оказалась втянутой в сферу влияния нелегальных политических партий, что не могло ни остаться незамеченным. Правительство было вынуждено закрывать подобные организации, за что подвергалось критике части передовой общественности, воспринимавшей и до сих пор воспринимающей эти мероприятия как противодействие трезвенническому движению.

Литература 1. Владимирские губернские ведомости. 2. Владимирские епархиальные ведомости.

3. Государственный архив Владимирской области. 4. Государственный архив Ивановской области.

M. Teplyansky. Political aspect of the Temperance Movement in Pre-Revolutionary Russia

Правда в 1907 г. губернатору доносили, что «принадлежность к партиям во многих случаях объясняется не убеждениями, а желанием не казаться отсталым», «почти никто не знает» программ партий, к которым высказывает сочувствие», что относившие себя к левым партиям не пользуются ни авторитетом, ни расположением населения [3, ф. 14, оп. 4, д. 2916, л. 2525об]. Но ситуация быстро менялась. В годы первой русской революции эсеры для того, чтобы привлечь внимание крестьян к своим идеям избрали «церковную» форму организации партийных ячеек в сельской местности в виде «братств социалистов-революционеров», распространяли брошюры, в которых давались методические рекомендации по их организации [3, ф. 14, оп. 14, д. 119]. По этому поводу уже в 1906 г. редакция «Владимирских епархиальных ведомостей» писала: «Широкими шагами идет социалистическая пропаганда, обещая создать Царство Божие на земле путем удовлетворения и гармонического сочетания запросов жизни и тела… растет сектантство на религиозно-политической подкладке» [2, 1906. № 4]. В 1908 г. были выявлены аналогичные «братства» в Муромском уезде Владимирской губернии, характерной чертой которых являлась критика церкви. В уезде даже была проведена конференция социалистов, был создан так называемый крестьянский союз, который стремился образовать в селах районные комитеты [3, ф. 14, оп. 14, д. 119, л. 34, 69об, 74, 77]. Есть основания полагать, что в сферу влияния «братств» попали местные церковно-приходские общества трезвости. В населенных пунктах, где располагались общества трезвости, происходили беспорядки под влиянием агитации [3, ф. 14, оп. 5, д. 2085]. В 1908 г. было окончательно закрыто по подозрению в антиправительственной пропаганде общество трезвости в селе Казаково, Муромского уезда, поме-

181

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Теплянский М.В. Политический аспект трезвенного движения в дореволюционной России

182

5. Краснов И.А. Кому на Руси пить хорошо? Очерки по истории алкогольного вопроса в дореволюционной России. СПб.: Специальная литература, 2004. 6. Николаев А.В. Борьба с пьянством и алкоголизмом в 1894–1932 гг.: опыт отечественной истории: Дис. … канд. ист. наук. Тольятти, 2002. 7. Отчет о деятельности православного Братства Святого Благоверного Князя Александра Невского за 1913–1914 год. Владимир, 1915.

8. Российский государственный исторический архив. 9. Старый Владимирец. 10. Худяков А.В. Борьба с пьянством и общественные движения в России и ивановском крае с XIX века и до наших дней // Алкоголь в России. 11. Шевердин С. Местное самоуправление против «второго рабства»: легендарное, но почти неизвестное деяние дум и земств // Муниципальная власть. 2000. № 4. 12. Элиашевич И.Я. Правда о Чурикове и чуриковцах. Л.: «Прибой», 1928.

К.В. БЕРЕГЕЛА МГУ им. М.В. Ломоносова

ОБЩЕСТВО БОРЬБЫ С АЛКОГОЛИЗМОМ: ПОСЛЕДНИЙ ЭТАП СУЩЕСТВОВАНИЯ (1929–1932 гг.) Society for struggling against alcoholism was a voluntary organization, existing in the Soviet Union in 1928–1932. During the last period of its functioning (1929– 1932) its power began to diminish, it has undergone a number of reorganisations and was soon closed. Anti-alcohol decree was passed with the help of the society, but its aims were not fulfilled. The leaders of the society were fired due to confrontation with the Soviet planning and financial institutions, which aim was to raise funds from selling alcohol beverages. Общество борьбы с алкоголизмом (ОБСА) – добровольная общественная организация, существовавшая в 1928–1932 гг., имевшая своей целью привести население СССР к трезвости и прекратить выпуск и продажу алкогольных напитков. Руководители Общества (известный экономист и партиец Ю. Ларин, врач Э.И. Дейчман, рабочий С.М. Семков) сделали главным направлением работы организации агитацию и пропаганду. Через свой печатный орган «Трезвость и культура» и другие печатные издания активисты ОБСА клеймили как пьянство, так и «умеренную» выпивку. Преследуя цели скорейшего роста числа своих членов, Общество быстро превратилось в конгломерат аморфных, зачастую существовавших только на бумаге, © Берегела К.В., 2012

ячеек-отделений, почти не занимавшихся повседневной антиалкогольной работой. Государство, с одной стороны, поддерживало антиалкогольную кампанию общественности, с другой стороны, с момента разрешения торговли 38-градусной водкой в октябре 1925 г. постоянно увеличивало объёмы производства и продажи спиртных напитков. С началом политики индустриализации заинтересованность властей в доходе со спиртного лишь возросла; поскольку советская пропаганда связывала спаивание народа с царским режимом, а советская власть начала двигаться в том же направлении, государству было необходимо поддержать инициативы ОБСА. За время существования Общества были достигнуты определённые успехи на различных фронтах антиалкогольной работы. Так, благодаря длительным усилиям активистов

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ответственным секретарём – В.П. Вознесенский. Последний обвинил предыдущих руководителей в «грубых политических ошибках» и «извращении партийной линии», заявив, что антиалкогольная кампания 1928–1929 г. велась «в духе создания в части рабочей, а также нерабочей массы ожесточенной враждебности к таким правительственным органам, как Наркомфин, Наркомторг, Госплан, в которых, конечно, есть недостатки, но которые, тем не менее, есть органы пролетарской диктатуры». Полемические выпады Ларина и других пропагандистов Общества против планирующих органов были восприняты как антиправительственная деятельность: «“Мы требуем выполнения постановлений ХVI партконференции и V съезда Советов и погладить пролетарским обухом по головам твердолобых из Наркомфина”. Бей, значит, обухом по головам руководителей правительственного органа, поставленных партией? Недурно т. Ларин поставил агитацию в Обществе». Показателен заключительный пассаж Вознесенского: «Отчего же загорелся весь сыр-бор? В связи с чем дан был тт. Лариным, Дейчманом и другими сигнал к кампании? В связи с намеченным правительственными органами увеличением выпуска спирта. Для чего? Во-первых, для того, чтобы удовлетворить техническим требованиям растущей промышленности, во-вторых, чтобы противостоять самогоноварению в деревне, частнику, спаивающему трудовое крестьянство и обирающему в частнособственнический карман трудовые рубли – регулируемую государством виноторговлю. Задачи были ясны. Они были продиктованы в интересах самих трудящихся нашей страны. …Правильна ли политическая линия ответственных руководителей Общества? Неправильна, извращена» [4, 14-15]. Таким образом, взгляд правительства на действия бывших руководителей ОБСА был однозначен: они мешали наращиванию производства алкогольных напитков, пополнявшего казну «в интересах самих трудящихся нашей страны». Было покончено с двойственной ситуацией, когда государство поддерживало трезвенническое движение, выступавшее против государственных же органов – Центроспирта, Наркомфина и других.

K. Beregela. The Society of Struggle alcoholism: its last stage of existence (1929–1932)

Общества в СНК РСФСР был представлен проект антиалкогольного закона, который был с незначительными изменениями принят в январе 1929 г. Этот декрет позволил местным органам власти закрывать места торговли спиртными напитками и ограничивать часы торговли ими, но на практике почти нигде не был реализован. «Кампанейский» подход в деятельности различного рода культурно-просветительных обществ (Общество «Долой неграмотность», Союз воинствующих безбожников и т.д.) означал объединение усилий этих организаций для проведения той или иной краткосрочной кампании (например, антиалкогольной недели). Руководитель ОБСА Ю. Ларин не исключал возможности того, что через несколько лет все добровольные общества культурно-просветительного профиля сольются в общую организацию: «Если бы эти специальные общества мы сейчас закрыли и влили всё в одну кучу, то была бы большая опасность, что некоторые специальные отрасли работы не имели бы достаточного внимания. … Растворить сейчас наши противоалкогольные организации во всех обществах при нынешнем состоянии алкоголизма в СССР было бы преждевременно» [1, 31]. В конце 1920-х гг. начался процесс свёртывания деятельности добровольных общественных организаций СССР. Немногочисленным оставшимся в строю добровольным обществам надлежало превратиться в послушных исполнителей тех задач, которые перед страной ставили Пленумы и Съезды ВКП(б). Чрезвычайно активное Общество борьбы с алкоголизмом вмешалось не только в законотворческую деятельность (антиалкогольный закон января 1929 г.), но и в планирование экономики, при помощи общественного протеста заставив переделывать план пятилетки, дававший казне немалые доходы от спиртых напитков. Фактически ОБСА противостояло таким правительственным организациям, как наркоматы финансов и торговли, что при определённых условиях могло поставить Общество на одну доску с врагами государства. В конце 1929 г. со своих постов председателя и ответственного секретаря ОБСА были сняты Ю. Ларин и Э.И. Дейчман. Новым председателем Общества стал нарком здравоохранения Н.А. Семашко,

183

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Берегела К.В. Общество борьбы с алкоголизмом: последний этап существования (1929–1932 гг.)

184

Изменения в структуре трезвеннической организации, последовавшие за этой отставкой, были глобальными: в начале 1930 г. Общество потеряло всесоюзный и республиканский статус и превратилось в Московское Областное ОБСА. Его задачи были изменены: отныне оно было обязано содействовать выполнению задач коммунистической партии в области быта; об этом один из лидеров трезвеннического движения в СССР народный комиссар здравоохранения УССР Д.Н. Ефимов в изменившихся условиях в 1930 г. писал следующее: «Антиалкогольное Общество своими лозунгами считает: борьбу за новый трезвый быт, борьбу за культуру, за социалистическое переустройство страны, максимум содействия коммунистической партии и советской власти в деле полного выполнения всех стоящих перед нам хозяйственно-политических задач» [2, 9]. Данная формулировка сводила на нет главную задачу антиалкогольных обществ – борьбу с алкоголизмом и подменяла её исполнением директив партии в области борьбы за новую культуру и быт. К маю 1931 г. Московское ОБСА объединяло 398 ячеек с 17500 членами, из которых 2350 было членами партии, 1088 комсомольцами, 12873 мужчин и 4437 женщин [3, 25]. На деле работа Общества стала контролироваться партийными органами, которые стремились изменить работу Общества в соответствии со своими целями и задачами. В 1932 г. Московское Областное ОБСА было слито с Обществом «Долой неграмотность» (ОДН) и Союзом воинствующих безбожников (СВБ) в аморфную организацию Общество «За здоровый быт» (ОЗБ). Работа ячеек новообразованного Общества была далека от антиалкогольной борьбы, которую заменила работа на фронте улучшения быта советских граждан. «Наша массовая добровольная организация обязана немедленно перестроить и подчинить всю свою работу борьбе за выполнение решений Пленума

Центрального Комитета», – говорилось в новой инструкции ячейкам ОЗБ [5, 6]. Линия организации по вопросам алкоголизма теперь заключалась в следующем: «В условиях Советского Союза с алкоголизмом нужно бороться только путем всемерного улучшения материально-бытовых условий трудящихся и подъёма их культурного уровня. Нарастающие из года в год темпы культурной революции и социалистической перестройки быта являются залогом победы над алкоголизмом» [6, 4]. Задачи новой организации состояли в работе на различных участках бытового фронта: «Итак, организуя культурно-бытовое обслуживание колхозных базаров, практически участвуя в развитии сети рабочих самодеятельных хозяйств, улучшая общественное питание, мы делом выполняем важные решения сентябрьского пленума и показываем как должна массовая добровольная организация откликаться на призыв партии». Приметой времени стала политизация установок Общества: «Активно участвуя и помогая партии в её борьбе против правого оппортунизма, как главной опасности, против левого оппортунизма, и в частности против примиренчества и гнилого либерализма к правому уклону и к остаткам троцкизма, ставшего передовым отрядом контрреволюционной буржуазии, наша добровольная массовая организация будет активным помощником партии в её дальнейшей борьбе за полную победу социализма» [5, 16]. Однако новое Общество не предприняло заметных шагов и каких-либо активных действий; рыхлость его структуры, образованной из трёх Обществ различных профилей, не позволила ему проявить активность, свойственную ОБСА предшествовавшего периода, и вскоре после реорганизации в 1932 г. Общество «За здоровый быт» было ликвидировано, а его функции были переданы ВЦСПС [3, 20-32].

Литература 1. Борьба с алкоголизмом в СССР. М.-Л., 1929. 2. Ефимов Д.Н. Почему и как мы боремся с алкоголизмом. Харьков, 1930. 3. Коржихина Т.П. Борьба с алкоголизмом

в 1920-е – начале 1930х гг. // Вопросы истории. 1985. № 9. 4. Трезвость и культура. 1930. № 2. 5. Ячейка ОЗБ в рабочем жилище. М., 1932. 6. Ячейка ОЗБ на предприятии. М., 1932.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

А.М. АСМАНОВ журнал «Россияне» (г. Москва)

НОВЫЕ ФОРМЫ ПРОПАГАНДЫ ЗДОРОВОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ И НЕПРИЯТИЯ ЯВЛЕНИЙ ПЬЯНСТВА И АЛКОГОЛИЗМА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ One of the main problems of promotion of the healthy way of life among the population of Russia aiming to struggle against the drunkenness and alcoholism is outdated techniques of psychological impact on the society and its target groups. The efficiency of the modern promotion depends on to what degree such factors as self-evaluation and self-identification of those whom it is targeted at are taken into consideration. In the present article possible areas of search for new forms of this work in the conditions of realities of information space of the XXI century are studied. Расхожее мнение о России, как о стране повального пьянства и алкоголизма – это, как мы сегодня отчетливо понимаем, часть давнишней идеологической агрессии, направленной на снижение самооценки россиян, на ориентирование страны в сторону европейской (ныне еще и американской) системы общественных ценностей. Статистика употребления спиртных напитков и связанных с этим проблем говорит нам о том, что Европа, например, страдает от неумеренности в отношении алкоголя ничуть не меньше (а зачастую и больше), чем Россия. Достаточно вспомнить жуткую историю абсента во Франции и других странах Европы, когда промышленное производство и широкое потребление этого напитка вызвало волну шизофрении, цирроза печени и массового алкоголизма. Напомним, что, несмотря на явную вредоносность абсента, его производство продолжалось (а потребление наращивалось) в течение более 100 лет: от 1805 и до 1915 года. Более того, уже после 1980 года Европа вновь вернулась к легализации абсента, придав этому напитку, фактически искалечившему целых два поколения европейцев, налет радужной романтичности. Проще говоря, старинный принцип капиталистической идеологии, процитированный Калом Марксом – «…при © Асманов А.М., 2012

300 процентах нет такого преступления, на которое он (капитал прим. ред.) не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» – действует и побеждает по сей день, и алкоголь в этом отношении ему ничуть не помеха – скорее помощь. Россия, как это ни странно прозвучит для многих, такие явления, как пьянство и алкоголизм клеймила на протяжении всей своей истории. В эпоху Петра I, которую принято экранизировать в виде нескончаемой череды застолий и потех с «Ивашкой Хмельницким», была учреждена даже специальная чугунная медаль «За пьянство», считающаяся по сей день самой тяжелой медалью в истории. Вес этой регалии, изготовленной из чугуна, составлял почти 7 килограммов (не считая цепей, с помощью которых она носилась на шее), одевали ее «лауреатам» в полицейском участке за неумеренное употребление спиртного, и снимать такую «награду» нельзя было целую неделю. В конце XIX – начале XX веков в России издавалось немало специальной литературы, имевшей целью идеологическую борьбу с пьянством и алкоголизмом, в том числе и среди подрастающего поколения. Так, инспектор народных училищ Г.Ф. Марков в 1912 году написал «Проект методики преподавания «Науки трезвости». Им же в 1911 году было переведено с французского языка «Практическое ру-

185

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Асманов А.М. Новые формы пропаганды здорового образа жизни и неприятия явлений пьянства и алкоголизма в Российской Федерации

186

ководство для преподавания науки трезвости», которое он использовал в работе московского «Кружка деятелей по борьбе со школьным алкоголизмом». В 1913 году в Санкт-Петербурге вышел переведенный с французского языка А.Л. Мендельсоном «Учебник трезвости для начальной и средней школы» Ж. Дени. В этом же году на Всероссийской выставке в Санкт-Петербурге он был удостоен малой золотой медали. В 1914 году в Москве вышел популярный учебник трезвости для начальных училищ «Школа трезвости» С.Е. Успенского, а в 1915 году появилась первая отечественная противоалкогольная хрестоматия Н.В. Васильева «Трезвая жизнь», в которой были использованы произведения Г. Успенского, А.П. Чехова, Н.А. Некрасова, Г. Мопассана и др. После краткого перерыва антиалкогольная пропаганда возобновилась и в годы Советской власти. Однако именно в этот период стала особенно отчетливой определенная странность в подходе к пропаганде трезвого образа жизни: с одной стороны, советская кинематография, литература и пропагандистское изобразительное искусство (карикатура, плакат) рисовали пьяниц в явно негативном ключе. С другой – положительные герои фильмов и книг ничтоже сумняшеся употребляли спиртное и, надо сказать, в весьма внушительных количествах. Таким образом, советской молодежи как бы говорилось: «Пей, да дело разумей» – принцип, зарифмованный И.А. Крыловым в 1808 году. Надо четко представлять себе, что начальная стадия советской эпохи массовой пропаганды почти целиком опиралась на идеальные мифологизированные фигуры своего времени: «делать жизнь с кого». Поэтому, видя примеры вождей и героев, которые вполне могли себе «позволить» спиртное, молодые люди с легкостью и даже с гордостью их растиражированное поведение копировали. Кроме того, реклама того же периода массово прославляла качества советской алкогольной и слабоалкогольной продукции: коньяков, водки, вина, пива и т.п. Вот лишь пара рекламных слоганов того времени: «Сидр – освежающий газированный напиток. Изготовлен из натурального сока лучших сортов яблок»,

«Трехгорное пиво выгонит вон ханжу и самогон» – а сколько красочных плакатов по водке, коньяку, портвейнам и шампанскому было развешано во всех торговых точках. На этом ярком и праздничном фоне не слишком убедительно выглядели плакаты, которые пьянство и алкоголизм осуждали. Реальные персонажи в них были заменены на какие-то невнятные карикатурные образы, с которыми никто себя при всем желании не мог ассоциировать. Да, если честно, и не хотел. Кроме того, в Советском Союзе, так же, как и в любой капиталистической стране, серьезно действовал принцип экономический: не зря же в те времена водку называли «товаром № 1». Она им, собственно и являлась, т.к. себестоимость производства одной бутылки составляла порядка 5 копеек, а ее продажная цена росла от пятилетки к пятилетке. И, наконец, прибыль стала достигать уже почти 10000%. Против такого, как выяснилось, не могла устоять не только идеология капиталиста, но и социалистическая экономика тоже. Итак, с одной стороны, государство заинтересовано в продажах алкогольной и слабоалкогольной продукции, а с другой ему бы хотелось, чтобы граждане при этом не спивались и оставались здоровыми. С одной стороны, оно это производство разрешает (и даже импортирует то, чего не производит само), а с другой, то и дело вводит какие-то ограничения – то на время продажи, то на возраст покупателя, то на рекламу. Как же добиться идеального результата? Мы ведь знаем, что пропаганда 20–50-х годов XX века сегодня не слишком действенна. Однако, наша пропаганда здорового образа жизни, положа руку на сердце, именно в том времени и осталась. Что нужно предпринимать? Давайте проанализируем, какие именно мотивации в поведении молодого человека являются наиболее действенными – что ему необходимо в первую очередь для самоутверждения? Думается, нам не придется долго стараться, чтобы понять: прежде всего любого юношу и любую девушку волнует то, как они выглядят в глазах своих сверстников, в глазах одноклассников, однокурсников, молодых коллег по работе. Какие способы мы сегодня готовы им предоставить для этого самоутверждения,

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

большего. И если сделаем пьяного посмешищем для сверстников, то вполне можем заставить относиться к алкоголю с куда большей осторожностью. Так как молодым людям, напомним, важно еще не «быть» – им очень важно «выглядеть». Сегодняшняя антиалкогольная пропаганда должна основываться на реальных ценностях молодежной среды. Мы можем, конечно, сетовать на то, что государство пока мало предоставляет молодым людям возможность реализовать себя и на раннем этапе обрести необходимое чувство собственного достоинства, не связанного с поведением в «тусовке». Однако, успевает государство это обеспечить, либо не успевает, но существуют ведь и люди творческие, умные, психологически точные: опираться в такой работе следует на них. И методы выработки устойчивого негативного отношения к алкогольным излишествам следует вырабатывать именно с их помощью. Нами в последние годы предпринято несколько специальных акций, направленных на выработку нового негативного образа пьяницы и алкоголика у молодежи. Работа велась при активной поддержке Творческого Союза Художников России, Ассамблеи народов России, Союза национальных и неолимпийских видов спорта России, а также при участии национальной компании человеческого капитала «Оптима Проект». Суммируя опыт, можно с уверенностью вычленить следующие основные составляющие действенности антиалкогольной пропаганды нового времени в молодежной среде: 1. Национальное самосознание. «Россиянин не тот, кто не может выпить, а тот, кто знает, когда пора остановиться». «Водка – наш продукт, но не наша душа». «Много не пьем не от жадности, а от понимания». «Россияне не спиваются». 2. Личная самооценка. «Пьяный друг опасней врага» .«Карьеру в алкоголе не сделаешь» «Пьянка – путь к нищете» «Пьяный в компании – конец тусовке» «Ни квартиры, ни гроша – полюбила алкаша» «Пьющая подружка – уродыдети»

A. Asmanov. New forms of promotion of the healthy way of life and the rejection of the phenomena of drunkenness and alcoholism in the Russian Federation

по каким критериям предлагаем им оценивать собственную значимость? Если раньше молодой человек считал себя героем в глазах окружающих, когда его лицо появлялось в районной (даже заводской) газете с подписью: «Им гордится коллектив», то сегодня ничего кроме иронии такая публикация не вызовет. Мы успешно похоронили идеи гордости за свои трудовые достижения, детально рассказав молодежи о том, как идеология обманывала народ на протяжении многих лет. Причем, мы ведь не идеологию похоронили, а именно критерий самооценки. Те самые вызывавшие ранее массовое осуждение «пижоны» и «стиляги» (часть которых была, кстати, вполне трудолюбивыми и талантливыми ребятами), сегодня стали нормой – образцом для подражания. Причем восхищение стало у молодежи вызывать именно то, что мы им когда-то приписывали: нежелание работать, поиск способов получения денег вне общественно-полезного труда, прожигание жизни и т.п. Аксессуар нынче куда важнее таланта, работоспособности, честности, смелости и т.п. У кого айфон круче, тот и символ. У кого машина дороже, тот и образец для подражания. У кого папа больше домой приносит, тот и лидер. Стоит ли удивляться тому, что замшелые призывы к здоровью и умеренности у молодежи отклика не находят? Однако, если мы действительно хотим видеть наше новое поколение здоровыми и не подверженными алкогольной зависимости, нам так или иначе придется принимать во внимание то, во что молодые люди верят сегодня. И соответственно строить свою пропаганду. Прежде всего, необходимо сместить акценты от попытки напугать молодого человека последствиями неумеренного употребления спиртного к иным моментам. Ведь именно сейчас, когда свою храбрость юноша более нигде доказать не может, он примется доказывать окружающим, что не боится алкоголя: ему, де, море по колено. И следовательно, запугивая, мы лишь подталкиваем его к бутылке. Как бы ни хотели добиться обратного. А вот если мы скажем ему о том, что неумеренно пьющий молодой человек – неудачник, то добьемся куда

187

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

188

3. Общественная оценка. «Пьешь как бык – гуляй в стаде» «У алкоголика вчера – кредит на квартиру, завтра – рупь на опохмелку» «Клятва спьяну – позор с утра» «Девушка среди алкашей – последняя закусь» «Литраж выпитого обратно пропорционален зарплате» Приведенные примеры – лишь часть негативного образа зависимого от спиртного человека, создаваемая литературно и образующая устойчивое отрицательное восприятие. Естественно, кроме литературных, должны работать и медийные образы с широким использованием любых средств массовой информации. Однако важно помнить при этом, что чистое отрицание алкоголя, попытка вообще вывести употребление спиртного «за скобки» образа жизни молодежи – это глубокая стратегическая ошибка. Прежде всего, в условиях открытой информации молодежь вполне в состоянии оценить то, насколько сами агитаторы следуют произносимым ими идеям. И чаще всего сталкиваются с тем, что слова людей, убеждающих полностью исключить алкоголь из употребления, расходятся с их собственным

образом жизни. Во-вторых, следует учитывать, что любой 100% запрет (даже в том случае, если он порожден многовековыми религиозными и культурными нормами) порождает и свою оппозицию – и зачастую именно оппозиция оказывается более действенной, чем запреты, не имеющие под собой реальной практической основы. В заключение подчеркнем: любая пропаганда, которая предназначена для достижения реальных результатов, а не «для галочки», обязана учитывать имеющиеся реалии образа жизни той целевой аудитории, в которую она направлена, опираться на эти реалии, оборачивать в свою пользу те ценности, которые являются для аудитории реально действующими на текущем отрезке времени. Нарушение этого правила ведет к обратному результату. Именно поэтому сегодня в России разговор о здоровом образе жизни и снижении риска алкогольной зависимости должен основываться на новых формах убеждения – и именно в это заключается цель тех, кто хочет добиться реальных результатов на этом важнейшем поле.

Ю.Ю. БЕЛОВА Поволжского государственного технологического университета

ПРОЦЕСС АЛКОГОЛИЗАЦИИ СКВОЗЬ ПРИЗМУ МЕТОДОЛОГИИ Г.П. ЩЕДРОВИЦКОГО With methodology of G.P. Schedrovitsky the author analyzes the process of arising of “mass activity” on alcohol consumption, the main systemic ideologies (different strategies) of de-alcolization of the population. The participants of each of these strategies pursue different goals. That is why the quality systemic advance on the way to de-alcoholize Russian society does not bring expected results. Furthermore, the systemic ideology of de -alcoholization comprises the representatives of antagonistic “camps”, one of which disguised by the struggle with alcoholism pursue targets that are alien to the idea of sobriety. По мнению Г.П. Щедровицкого, «определенные деятельности выталкиваются в сферу культуры и служат в качестве образцов для осуществления такой же деятельности в © Белова Ю.Ю., 2012

производственных структурах» [1, 201]. По отношению к процессу алкоголизации такой деятельностью являются акты потребления алкоголя, произведенные людьми, которые становятся образцами для подражания и выполняют культурную функцию.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

тактические планы, третьи продумать, как реализовать все задумки на практике, четвертые начали работать над брендовым имиджем и создавать рекламу, пятые выполнять другую практическую деятельность, которая закрепляет образцы, шестые же их стали их воспроизводить. Именно так можно описать рождение «массовой деятельности» по потреблению алкоголя сквозь призму методологии Г.П. Щедровицкого. Одновременно, весь описанный механизм, ориентированный на воспроизводство алкогольных практик, является продуктом системного движения. Смысл же системного движения можно уловить, ответив на вопрос, созданием какого продукта оно может завершиться. Здесь, по мнению Г.П. Щедровицкого «завязывается узел основных противоречий системного движения и заложен основной источник конфликтов между его участниками» [1, 64]. Г.П. Щедровицкий считает, что каждый из участников «хочет получить привычный для него профессиональный продукт, и, таким образом, веер предложений на культурные продукты движения заранее предопределен набором участников движения» [1, 64]. Поэтому через понятие «системного движения» можно описать не только процесс алкоголизации, но и его обратный процесс – деалкоголизацию. В связи с этим, по отношению к рассматриваемому феномену потребления алкоголя в обществе, выделим две основные системные идеологии: 1. Алкоголизации; 2. Деалкоголизации. Системная идеология деалкоголизации является более разношерстной и противоречивой, чем системная идеология алкоголизации, поскольку разнообразие моделей, предлагаемых для решения проблемы алкоголизации практически столько же, сколько и мнений ее участников. Кроме того, системная идеология деалкоголизации вмещает в себя представителей антагонистических «лагерей», одни из которых прикрываются борьбой с пьянством, преследуя совершенно чужеродные цели (являясь одновременно участниками системной идеологии алкоголизации), другие же, действительно, объединяют свою деятельность против алкогольной угрозы.

Y. Belova. The process of alcholization through the prism of methodology of G.P. Schedrovitsky

Но наряду с этим видом фиксации деятельности, есть и другой – это продукты данной деятельности (вещественные и знаковые), которые сохраняют и переносят свойства и строение деятельности [1, 201]. Вещественными продуктами выступают сами алкогольные изделия, а знаковыми реклама алкогольных изделий и прочие атрибуты. Здесь трансляция деятельности по употреблению алкоголя происходит в вещественной и знаковой форме, а обучение в процессе воспроизводства превращает их обратно в деятельность. Таким образом, человек, сталкиваясь с алкогольными изделиями и их рекламой, как вещественными и знаковыми средствами, наделенными определенным смыслом, в любой момент может начать деятельность по употреблению алкоголя. В соответствии с принятой методологией, можно предположить, что прежде чем обучение потреблению алкоголя стало эффективным, действия тех, кто был в этом заинтересован, повторялись и отрабатывались. Например, практика обучения потреблению алкоголя, в обществе сформировалась через рад разнообразных деятельностей – через узаконивание потребления алкоголя, его рекламирование, мифологизирование, проведение мероприятий, повышающих эффективность вовлечения в этот процесс населения и т.д. А поскольку, согласно Г.П. Щедровицкому, наиболее результативные варианты деятельности закрепляются в индивидуальной деятельности человека в качестве неких стандартов [1, 207], можно предположить, что деятельность по потреблению алкоголя, подхватываясь все более широким кругом лиц, с каждым таким ее вариантом, практиковалась все чаще и чаще, что и привело к алкоголизации населения. Вместе с тем расширилось поле практик, связанных с обучением деятельности по потреблению алкоголя – стали возникать профессии, связанные с этой сферой (сомелье, винодел, бармен и т.д.), сообщества алкогольных лобби, разработчиков технологий производства алкоголя и упаковки для нее, рекламщиков и т.д. Таким образом, одни поставили целью продвинуть алкогольные бренды, другие разработать для этого стратегические и

189

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Белова Ю.Ю. Процесс алкоголизации сквозь призму методологии Г.П. Щедровицкого

190

Так, например, если рассматривать «веер предложений» в сфере преодоления алкоголизации, то можно выяснить, что, действительно, у каждого из участников данного системного движения будут свои цели, а значит, и меры они будут предлагать разные. Рассмотрим это на конкретном примере. Итак, в рамках системной идеологии деалкоголизации, можно выделить две основные системные идеологии (различные стратегии), теоретически направленные на деалкоголизацию и подразумевающие: 1. Борьбу с тяжелым алкоголизмом и смертностью от алкогольных отравлений, не затрагивая широкого алкоголепоребления, включающую в себя также ликвидацию суррогатного алкоголя, фальсификата, «палёной водки» и другой «нелегальщины» и нацеленную на переориентацию населения с употребления крепких алкогольных изделий на винопотребление; 2. Воспитание культуры трезвости с наибольшим охватом населения, включающее борьбу с алкоголепотреблением в целом, поддержку постепенных и последовательных ограничительно-запретительных мер по отношению к производству, продаже и потреблению алкоголя в сочетании с широким информированием населения о необходимости проведения данной политики и популяризацией трезвого образа жизни. Если рассматривать более подробно, то внутри каждой из выделенных стратегий борьбы с алкоголизацией также есть разношерстность во взглядах участников. Например, приверженцы первого варианта, могут одновременно являться сторонниками идеологии алкоголизации. Они могут быть представителями алкогольных лобби, предпринимателями, коррумпированными чиновниками, производителями лекарственных средств от похмелья, настоек на спирту и т.д. Среди алкогольных лобби, например, можно выделить участников, также имеющих разные цели, а потому продвигающих свои «меры борьбы с пьянством». К примеру, лоббисты пива будут придерживаться позиции «Все пьянство от крепкого алкоголя. Все зло от водки. Поэтому нужно развивать пивную культуру». Лоббисты водки пытаются всем внушить «Традиционный русский напиток – это водка. Русский без

водки как без души. А вот от пива – пивной алкоголизм». Третьи – лоббисты винного рынка, в свою очередь, опираясь на мифологизированный статус винопотребления выдвигают другие лозунги, например «Пиво – химия, водка – спирт, от этого травятся и спиваются. Если бы люди пили вино – не было бы пьянства. Нужно прививать «культуру потребления» и развивать отечественное виноделие». Таким образом, алкогольные лобби и другие, финансово заинтересованные в этой сфере, прикрываются антиалкогольной борьбой и приходят в системное движение, продвигая свою идеологию. Поэтому, даже некоторые законодательные ограничения, принятые по поводу какой-либо отдельной категории алкогольных изделий, могут быть спровоцированы и работой алкогольных лобби. Не трудно заметить, что когда ограничивают одних, то дают зеленый свет другим. Вторая стратегия борьбы с алкоголизацией диаметрально противоположна первой, но, также может включать в себя участников, преследующих разные цели, однако, цели другого характера. Данные участники могут делиться на активных членов гражданского общества, защищающих интересы здоровья населения, на членов религиозных общин, пропагандирующих трезвость как основу какой-либо религиозной идеологии, на ученых, разрабатывающих новые формы здоровьесберегающих технологий или тех, кто старается обнародовать свои исследования, доказавшие непосредственную опасность алкоголепотребления и т.д. Таким образом, кто-то выступает за трезвость как патриот, кто-то ради религии, а кто-то ради науки. Но данный вид системной идеологии отличается от первой тем, что при всем разнообразии целей ее участников, ими движет идея здорового будущего новых поколений и другие благие намерения. Таким образом, казалось бы, каждая из стратегий внутри системной идеологии деалкоголизации, подразумевает борьбу с алкоголизацией, однако участники каждой из них имеют разные цели, а поэтому качественное системное движение затруднительно. Набор основных системных идеологий можно представить следующей схемой:

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

регулирования процесса алкоголизации сводятся к системным противоречиям между двумя основными системными идеологиями.

Литература 1. Щедровицкий Г.П. Об исходных принципах анализа проблемы обучения и развития в

рамках теории деятельности // Избранные труды. М.: Шк.Культ.Полит, 1995.

А.Б. БЕРЕНДЕЕВА Ивановский государственный университет, Е.Г. ВАСИЛЬЕВА Ивановский институт ГПС МЧС России

РОЛЬ РАБОТОДАТЕЛЕЙ В ИСКОРЕНЕНИИ ПЬЯНСТВА РАБОТНИКОВ ПРЕДПРИЯТИЙ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ A historical experience on the struggle against drunkenness in the early XX century at the enterprises of Henry Ford, factories of Great Britain and Switzerland, Russia are considered. The measures undertaken to cope with drunkenness and alcoholism in the Soviet Union in the 1980-s are examined. The problems of attracting employers to the preventive activity and treatment for alcoholism of employees with the aid of such means as the collective contract are stated. Among such means the author mentions interaction of employers and the Chamber of Trade and Industry, nacrology service, local power in order to pass target programs. Алкоголизм в России – проблема не только медицинская, но и экономическая. Со© Берендеева А.Б., Васильева Е.Г., 2012

гласно мировой статистике, чрезмерное потребление алкоголя ежегодно является причиной смерти почти 2 млн чел. По приблизительным подсчетам медиков, этим

Y. Belova. The process of alcholization through the prism of methodology of G.P. Schedrovitsky

С точки зрения Г.П. Щедровицкого, в этом и заключаются противоречия системного движения. Так, мы смогли предположить, что все противоречия системы

191

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Берендеева А.Б., Васильева Е.Г. Роль работодателей в искоренении пьянства работников предприятий: история и современность

192

заболеванием в нашей стране страдает около 10 млн чел., а гибнет из-за злоупотребления спиртным до 800 тыс. чел. в год. Экономический ущерб от алкоголизма составляет более 2 % ВВП в связи с затратами на лечение больных алкоголизмом, выплатами после травм на производстве, пенсий по инвалидности. Экономические потери государства выражаются в виде снижения производительности труда, а также потерь около 390 тыс. человеко-дней из-за нетрезвого состояния работников. Исследования показывают, что работники, употребляющие алкоголь, в 3,6 раза чаще подвергаются несчастным случаям на производстве, имеют пониженную на 30–70 % производительность труда, в 5–7 раз чаще не выходят на работу и до 20 % времени отсутствуют на рабочем месте. При подборе временного рабочего персонала около 5 % кандидатов приходится вскоре после начала работы заменять изза пристрастия к выпивке. Особенно тяжело приходится сельскохозяйственным компаниям. Некоторые работодатели приходят в конце концов к выводу, что уволить всех за пьянство невозможно, и стараются вернуть в строй хотя бы самых нужных работников. В условиях экономического кризиса российское государство не в состоянии выполнить все свои социальные функции. Предпринимательство может стать активной силой, способной наравне с государством нести бремя социальной ответственности, по отношению, как к своим сотрудникам, так и к окружающему сообществу в целом. В экономической и социологической литературе социальная роль крупного, среднего и малого бизнеса просматривается через реализацию социальной ответственности бизнеса (корпоративной социальной ответственности – КСО) [3; 4, 64–71; 9; 10], социального партнерства в рамках социального государства [2, 31–33; 5, 38–44; 6], социальных инвестиций компаний [1, 64– 80], социального ресурса [13]. Поднимается вопрос о корпоративной социальной политике [12, 543].

В результате длительного и непрерывного процесса социально-экономического и политического развития в западных странах сформировалась сложная и сбалансированная система регламентации взаимоотношений частного предпринимательства, власти и общества в сфере реализации социальных программ. В настоящее время в разных странах участие бизнеса в решении социальных проблем либо жестко регулируется в рамках действующего коммерческого, налогового, трудового, экологического законодательства, либо осуществляется добровольно под воздействием установленных стимулов и льгот. В России этот процесс находится на начальных этапах становления и происходит в условиях господствующих позиций государства, крайне слабого развития институтов гражданского общества и олигархического развития бизнеса. Интересен зарубежный опыт по профилактике и борьбе с чрезмерным употреблением алкоголя, особенно опыт прошлых веков. Еще основоположник научного менеджмента Ф.У. Тейлор назвал заботу фабричной администрации о быте и досуге рабочих “дополнительным фактором управления”. Генри Форд, один из пионеров автомобилестроения и основатель Ford Motor Company, 100-летие которой отмечалось в 2003 г., выступал и как инициатор многих проектов в различных областях. К числу наиболее крупных можно отнести социальную программу 1914–1920 гг., центральным пунктом которой было установление самой высокой в то время оплаты труда промышленных рабочих при соблюдении ими определенных условий. Форд считал, что предприниматель должен научиться получать прибыль не за счет снижения заработков и повышения цен, а посредством эффективной организации производства и материального стимулирования работников, которым следует рационально использовать растущие заработки. Дисциплинированные, трудолюбивые, трезвые, бережливые люди всегда живут лучше. Но как выработать такие качества у рабочих?

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

подтверждающиеся наличием банковской книжки и свидетельства о браке, рабочего лишали надбавки. “Провинившегося” предупреждали, лишали на месяц надбавки и устанавливали за ним наблюдение. Если за это время он исправлялся, ему возвращали деньги полностью, если нет, то испытание продолжалось, а возвращаемая по исправлении сумма урезалась. За 6 мес. “плохого поведения” работника увольняли, но “раскаявшегося” обычно восстанавливали, давая шанс начать все сначала. Надбавку редко присуждали сразу, но возможность ее получения побуждала рабочего следовать всем рекомендациям компании – научиться бережливости, чистоплотности, выкраивать деньги на хорошее жилище (трудолюбивым и непьющим предоставлялась для этой цели небольшая ссуда). Социальная программа принесла ощутимые плоды. По данным социологического отдела, Доля рабочих с “хорошими привычками” к 1917 г. превысила 79 %. Это повлияло и на образ жизни: доля семейных рабочих – выросла с 59 до 70 %, на уровень и качество жизни: сумма сбережений и денег, вложенных в дома и земельные участки, в расчете на одного рабочего компании выросла за январь 1914 г. – январь 1917 г. более чем в 3,5 раза; доля лиц с нормальными жилищными условиями увеличилась с 47 до 88 %. По наблюдениям доктора Шулера, некоторые швейцарские фабрики уменьшили пьянство среди своих рабочих, подкрепляя их силы пищей среди ночной работы. На многих фабриках предоставление рабочим возможности иметь за небольшую плату чай, кофе, молоко, легкое пиво, влекло за собой, по удостоверению фабричных инспекторов, значительное уменьшение пьянства среди рабочих. Той же цели способствовало устройство дешевых столовых и потребительных товариществ. В Англии и Североамериканских Штатах многочисленные общества трезвости употребляли большие усилия на увеличение количества народных кофеен (Public Coffee-Houses), в которых рабочий и недостаточный люд по-

A. Berendeyeva, E. Vasilieva. The role of the employers in eradication of drunkenness of the employees of the enterprises: history and modern times

В январе 1914 г. Форд заявил о предстоящей “революции в оплате труда”: рабочим его предприятий будет выплачиваться надбавка из прибыли компании, которая повысит минимальный дневной заработок почти вдвое – до 5 долл., причем без увеличения продолжительности рабочего дня [8, 53–57; 14, 109–113]. Одна из причин данной меры была необходимость повысить эффективность работника, но не за счет увеличения нормы эксплуатации, а путем создания весомого стимула для отказа от вредных привычек и неустроенного быта, мешающих трудиться с полной отдачей. Людям давался шанс “подтянуться”, а компания должна была этому содействовать. Речь шла не о благотворительности и уравниловке – надбавки лишались те, кто тратил деньги не для своего блага (и блага компании), а на азартные игры, спиртное и т. п. Иммигрантам предоставлялись равные с американцами возможности получения надбавки. Весной 1914 г. компания Форда начала индивидуальную проверку быта и привычек рабочих и выплату надбавок (на менеджеров и служащих эта программа не распространялась). Новая заработная плата вводилась только для непьющих, бережливых и усердных работников, а сбором соответствующих доказательств занималась компания. В начале 1914 г. был создан социологический отдел, изучавший поведение и материальное положение рабочих и дававший рекомендации в отношении выплаты надбавок. Наблюдение осуществляли около 50 инспекторов, которым выделялись служебные “форды”. Они посещали жилища рабочих, беседовали с родственниками, соседями, домовладельцами (если рабочие снимали квартиры), записывая все сведения на особых бланках, а также давали полезные советы, в том числе женам (по ведению хозяйства). Инспектор записывал также и свои впечатления о тех, с кем беседовал, решая можно ли доверять этим людям. “Словесный портрет” рабочего сверялся со сведениями, полученными от него самого, но главную роль играла оценка его другими людьми. За неверные показания о себе, не совпадающие с отзывами родственников и соседей или не

193

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

194

лучали за недорогую плату разные закуски, бульон и подкрепляющие и освежающие напитки. Предоставляя посетителям возможность отдохнуть в хорошем помещении и провести время за чтением газет и журналов, такие кофейни отвлекали многих от кабака и трактиров. В большинстве случаев эти народные кофейни устраивали на акционерных началах. Насколько успешна их деятельность, можно судить по тому, что в Англии в начале ХХ в. около 80, с основным капиталом около 5 млн руб., приносящих около 10 % дивиденда [15]. Число подобных народных кофеен с каждым годом увеличивалось и в Германии, Австрии, Швеции, Бельгии, Норвегии и Дании. К числу подобных учреждений можно причислить устраиваемые в начале ХХ в. в России во многих местах народные чайные. Наряду со всеми средствами улучшения питания рабочего населения стоят заботы о его жилых помещениях, так как тесные, сырые, мрачные спальни и квартиры значительно усиливают притягательную силу кабаков. Повышение уровня умственного развития рабочих, увеличение заработков, сокращение рабочего времени, уничтожение ночных работ, гигиеническая обстановка труда, здоровые помещения и все средства, способствующие удешевлению здоровой пищи и напитков, представляли собой самые рациональные меры в борьбе с алкоголизмом среди рабочего населения. В СССР в мае 1985 г. были приняты постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», постановление Совета Министров СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения», указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством». Среди мер, направленных на решение этих проблем, выступали: усиление антиалкогольного просвещения и антиалкогольной пропаганды; создание Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость и издание его печатного органа – журнала «Трезвость и культура»; ограничение дееспособности

и принудительное лечение лиц, злоупотребляющих спиртными напитками; увеличение числа наркологических медицинских учреждений, в том числе и хозрасчётных; строгое применение предусмотренных законом мер воздействия к лицам, распивающим спиртные напитки на производстве и в общественных местах; всемерное улучшение организации досуга населения, создание условий для разумного проведения свободного времени, особенно молодёжи. Проводилась активная антиалкогольная пропаганда. Большую роль в развитии антиалкогольного движения было призвано сыграть Всесоюзное добровольное общество борьбы за трезвость, отделения которого создавались на всех предприятиях и в учреждениях. Члены данного общества, отказавшись от употребления алкоголя, должны были выступать активными борцами за трезвость. В него входили передовые представители рабочего класса, колхозного крестьянства, интеллигенции, способные увлечь других личным примером трезвости и активной борьбы за здоровый образ жизни. Законодательством была предусмотрена административная ответственность лиц за распитие спиртных напитков на производстве или пребывание на работе в нетрезвом состоянии. С них взыскивался штраф в размере от 30 до 50 руб. (средняя зарплата в 1985 г. составляла 190 руб.). Общественная опасность распития работниками спиртных напитков на производстве возрастает, если в нём принимают участие те должностные лица, которые обязаны бороться с такими явлениями,– мастера, начальники участков, смен, цехов и др. Соответственно штраф с них был установлен в размере от 15 до 100 руб. Такие же денежные штрафы взыскивались, если руководитель не отстранял нетрезвых от работы или скрывал случаи распития подчинёнными спиртных напитков или появления их на производстве в нетрезвом состоянии. Меры, направленные на борьбу с пьянством, содержало и трудовое законодатель-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

над гражданином устанавливалось попечительство. Он лишался права без согласия попечителя сам получать заработную плату, заработок в колхозе, суммы, причитающиеся за выполнение работ по договору подряда, пенсии, пособия и т.д. и распоряжаться ими, а также продавать, дарить, завещать, обменивать, покупать, совершать другие имущественные сделки, за исключением мелких бытовых, но к ним не относится покупка спиртных напитков и наркотических веществ. Ограничение дееспособности могло и должно было сочетаться с лечением. В постсоветской России в связи с сокращением размеров государственной и развитие частной собственности изменились экономические интересы хозяйствующих субъектов. На первый план в рыночной экономике для коммерческих предприятий вышла выгода, которую можно получить в том числе путем экономии затрат на рабочую силу. На большинстве предприятий и организаций «ушли в прошлое» льготы, связанные с получением жилья, путевок в дома отдыха и санатории, др. С развитием института частной собственности, рынка жилья, транспорта и связи, образования, межгосударственных экономических и социально-культурных отношений появились объективные условия для роста мобильности рабочей силы, а у работодателя – соответственно экономический выбор наемного работника. Понятие «конкурентоспособность работника» сейчас подразумевает «свойство работника успешно выдерживать конкуренцию на рынке труда в сравнении с работниками аналогичных профессий, специальностей, уровня квалификации. Она обеспечивается за счет высокого уровня профессионализма и компетентности, личных качеств, инновационного и мотивационного потенциала» [7, 39]. В какой степени отсутствие алкогольной зависимости связано с конкурентоспособностью работника? Практика показывает, что у российских специалистов, занимающихся лечением алкоголизма методом кодирования, стали

A. Berendeyeva, E. Vasilieva. The role of the employers in eradication of drunkenness of the employees of the enterprises: history and modern times

ство. В частности, за появление на работе в нетрезвом состоянии рабочий или служащий мог быть уволен, переведён на другую, нижеоплачиваемую, работу или смещён на другую, низшую, должность на срок до 3 месяцев. Кроме того, лица, к которым применялись меры административного взыскания за правонарушения, связанные с пьянством, администрацией предприятия, учреждения, организации по согласованию с профсоюзным комитетом могли быть полностью или частично лишены премий, вознаграждений по итогам работы за год, а также льготных путёвок в дома отдыха и санатории; им могла быть перенесена очерёдность на получение жилой площади. Закон предусматривал случаи ограничения дееспособности (способности осуществлять свои права и создавать для себя обязанности), а также лечение (включая принудительное) лиц, которые злоупотребляли спиртными напитками. В частности, суд мог ограничить гражданина в дееспособности, если он «вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами ставит семью в тяжёлое материальное положение». Для такого решения суда не требовалось, чтобы злоупотребляющий спиртным был хроническим алкоголиком. Тяжёлое материальное положение семьи могло быть вызвано как уклонением данного лица от выполнения своих материальных обязанностей перед ней, так и затратами семьи на содержание злоупотребляющего спиртными напитками или наркотиками. Для таких лиц существовал порядок ограничения дееспособности и установления над ними опеки. Тот факт, что другие члены семьи имеют заработок или другие доходы, сам по себе не свидетельствовал об отсутствии основания для ограничения дееспособности. Дело могло быть начато по заявлению членов семьи злоупотребляющего спиртным, профсоюзов и других общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства. После вступления решения суда в законную силу

195

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

196

появляться корпоративные клиенты. Компании, особенно в провинции, похоже, отчаялись покончить с пьянством сотрудников уговорами и увольнениями. Эту проблему они теперь решают с помощью психотерапии. И хотя многие психологи скептически относятся к кодированию, этот метод оказывается вполне действенным, и обе стороны – работник и работодатель – остаются довольны. По данным Министерства здравоохранения, в 2001 г. в наркологических диспансерах России прошли лечение 2,2 млн больных алкоголизмом. Однако эти данные не отражают реальной ситуации, поскольку многие обращаются за помощью анонимно, как отмечает А. Магалиф, главный врач Клиники психологической адаптации, специализирующейся на лечении алкоголизма. По словам И. Щетинина, заместителя гендиректора психотерапевтического центра "Дар", специализирующегося на кодировании, буквально каждую неделю в его компанию начальники приводят своих подчиненных на кодирование, в том числе ценных сотрудников (профессии: грузчик, водитель, электрик и т. д.) [16]. Есть примеры массового кодирования работников на селе, т. к. это – ценные сотрудники, которых нельзя уволить, поскольку других, например, механизаторов на селе нет. Экономически кодирование ценного сотрудника работодателям гораздо выгоднее, чем его замена. В российских регионах, например, в Республике Коми [11], работодателей хотят втянуть в борьбу с алкоголизмом. В июле 2010 г. в Госсовете РК состоялось заседание круглого стола на тему «Совершенствование правовых мер по снижению уровня злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма в Республике Коми: механизмы включения работодателей». Было принято решение, что разработкой механизмов их привлечения к лечению работников, злоупотребляющих спиртным займутся Союз промышленников и предпринимателей Коми и Торгово-промышленная палата республики. Озаботиться вопросами привлечения

работодателей к профилактике и лечению алкоголизма их подтолкнул опыт Москвы, в некоторых учреждениях которой уже действует аналогичная программа (один из ее авторов – главный специалист-нарколог Минздрава России Е. Брюн). 30–40 % населения страны, злоупотребляющие алкоголем, пристрастились к нему под влиянием так называемой «алкогольной субкультуры». Решающую роль здесь играет информационная среда, в том числе выпивающие коллеги по работе. В связи с этим рассматривается предложение о дополнении коллективных договоров пунктами, согласно которым сотрудник обязуется не употреблять алкоголь и наркотики на рабочем месте, администрация и профсоюзы имеют право направить сотрудника на обследование, и при выявлении наркологического заболевания сотрудник не увольняется, а проходит программу лечения и реабилитации. Это не так дорого, и многие вопросы можно решить чисто организационно. Целесообразно в рамках данного подхода проведение «круглых столов» как формы диалога между наркологической службой, гражданином, обществом и самим работодателем. Таким образом, с учетом исторического опыта, отечественного и зарубежного, очевидно, что необходимы активные меры по привлечению работодателей к профилактике и лечению алкоголизма работников, закрепив их в коллективных договорах в рамках работы с персоналом. Перед российскими предприятиями стоит задача оценки рисков и последствий, связанных со злоупотреблением алкоголя, а также с дальнейшим оказанием комплексной медицинской помощи сотрудникам, имеющим алкогольную зависимость. По мнению специалистов, в первую очередь лечение должно быть адресовано мужчинам в возрасте 25–40 лет, имеющим семью, поскольку именно эта категория сотрудников наиболее мотивирована на избавление от алкоголизма. Необходимо уделять особое внимание сопровождению семей риска, поощрять со-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

разработать методические рекомендации для трудовых коллективов, социально-психологического сопровождения алкоголезависимых работников, выработке оптимальных моделей лечения алкоголизма с использованием новейших медицинских разработок. А принятие мер по привлечению работодателей к профилактике и лечению алкоголизма работников, закрепив их в качестве обязательных в коллективных договорах, могут взять на себя Российский Союз промышленников и предпринимателей (РСПП), Торгово-промышленная палата и их региональные представительства.

Литература 1. Балацкий Е. Социальные инвестиции компаний: закономерности и парадоксы // Экономист. 2005. № 1. 2. Волгин Н., Кобяков А. Социальные факторы экономического роста: гармонизация интересов работников и работодателей достижима // Человек и труд. 2005. № 2. 3. Долгорукова И.В. Корпоративная социальная политика современных российских предприятий: социолого-управленческий анализ: Монография. М.: Изд-во РГСУ, 2011. 4. Костин А., Лехто Ю. Корпоративная ответственность и развитие : мировой опыт и концепция для России // Проблемы теории и практики управления. 2005. № 2. 5. Кривошеев В.Т. Социальное партнерство и корпоративизм: российская специфика // СОЦИС. 2004. № 6. 6. Лушникова М.В. Государство, работодатели и работники: история, теория и практика правового механизма социального партнерства (сравнительно-правовое исследование). Ярославль, 1997. 7. Маслова В.М. Управление персоналом предприятия : Учебное пособие. М.: ЮНИТИ, 2007. 8. Меньшиков С. Форд и Гейтс преподают уроки // Проблемы теории и практики управления. 2000. № 2.

9. Перегудов С.П. Корпорации, общество, государство. Эволюция отношений. М.: Наука, 2003. 10. Попов Ю. Корпоративная этика содействует повышению социальных качеств предприятия // Проблемы теории и практики управления. 2003. № 4. 11. Работодателей заставят лечить подчиненных от алкоголизма // Бизнес-новости Республики Коми. 2010. 7 июля. 12. Социальная политика: Энциклопедический словарь / Н.А. Волгин, Т.С. Сулимова. М.: Академический Проект; Трикста, 2005. 13. Социальное развитие предприятий : Учебное пособие / Н.А. Волгин, А.Н. Аверин. М.: КНОРУС, 2006. 14. Фиглин Л. Модель управления качеством социальной ответственности организации // Проблемы теории и практики управления. 2003. № 2. 15. Нахимов С. Пьянство (алкоголизм) и борьба с ним // Энциклопедия Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (1890–1916 гг.). URL:http://www. brocgaus.ru/text/083/025.htm 16. Русская Кадровая Ассоциация ООО «РКА–Консалтинг». URL:http://www.rpa-consult. ru/digest/2003/1/1.shtml

A. Berendeyeva, E. Vasilieva. The role of the employers in eradication of drunkenness of the employees of the enterprises: history and modern times

трудников, ведущих здоровый образ жизни, а также проводить в коллективе беседы и лекции, направленные на предупреждение злоупотребления алкоголем среди сотрудников. В ряде случаев – не увольнять пьющего работника, а дать ему шанс вылечиться от зависимости за счет работодателя. В регионах целесообразно принятие целевых программ по профилактике употребления алкоголя и лечения алкоголизма, предусмотрев в них инновационные подходы. Министерству здравоохранения, научным учреждениям Росздрава необходимо

197

198

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Г.Г. ВЕЛЬСКАЯ, А.Г. ЖИЛЯЕВ Российский государственный гуманитарный университет

КАК РАБОТАЕТ СОЦИАЛЬНАЯ РЕКЛАМА (АНАЛИЗ РЕКЛАМНЫХ ПЛАКАТОВ ОТКРЫТОГО ФЕСТИВАЛЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ «МИР») In the first part of the article the authors formulate the principles that should be stuck to for making an efficient social advertising. When creating a social advertising one should bear in mind that its task is to create such communication that could influence the choice of values and change the behavior of the target group. In the second part of the article they analyze posters from the social advertising festival «Mir» from two perspectives: advertising copywriter Galina Velskaya and psychologist Andrey Zhilyaev. The advertising copywriter examines the posters from the point of view of their conformity to a brief and perception arrangement. The psychologist examines the posters from the point of view of their conformity to the values of target group and connection between the social and cultural environment and self-conscious of the personality. Сегодня никто не сомневается в необходимости создания и распространения качественной социальной рекламы. Именно сейчас большинство российских специалистов пришли к выводу о необходимости создания единых критериев оценки эффективности социальной рекламы. Правда, во всех вопросах, которые касаются рекламы, мы очень ориентированы на западных специалистов и ими разработанные критерии. Сложность переноса на отечественную почву постулатов и алгоритмов социальной рекламы выработанных в других странах обусловлена тем, что при таком переносе не учитываются принципы культурно-исторической теории Л.С. Выготского. Так, представление о материальных сторонах существования, вынесенные в идеологию значительного количества западных рекламных проектов не находит должного отражения в Российской аудитории. К примеру, тезис о затратности саморазрушающего поведения не находит отклика среди российских граждан. В то же время, один из наиболее близких отечественной аудитории тезисов о необходимости взаимной поддержки разных поколений семей, о важности дружеских связей, о личностном © Вельская Г.Г., Жиляев А.Г., 2012

включении в профессиональную деятельность, присущий сложившемуся российскому менталитету, непонятен представителям иных культурно-исторических сообществ. Авторы утверждают, что при анализе рекламных проектов и их визуальном воплощения, очень важно не забывать о соблюдении культурно и исторически обусловленной специфичности критериев эффективности социальной рекламы для российского потребителя. Таким образом, правомочно говорить о необходимости привлечения российских специалистов по культурно-исторической психологии к разработке социально-ориентированных рекламных проектов. Сегодня принципы создания социальной рекламы мало отличаются от принципов создания коммерческой рекламы. К сожалению, в России коммерческая реклама развивается гораздо быстрее и активнее. Она отличается разнообразием форм и служит различным целям, оказывая большое влияние на экономику, идеологию, культуру, социальный климат, образование и многие другие аспекты действительности. Обеспечивая потребителей направленным потоком информации о производителе и его товарах, реклама выполняет ин-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

набор соответствующих брендов, помогающих потребителю демонстрировать свою принадлежность. Примером может служить культура серфинга, с ее знаковыми мировыми брендами. Серферы носят одежду и костюмы для подводного плавания Billabong, катаются на досках Quicksilver и перевозят их в специальных чехлах DaKine. Люди создают собственные сочетания определенных брендов, чтобы ощущать свою индивидуальность, но в то же время придерживаются «правильного» бренда, чтобы чувствовать себя частью группы. В разных ситуациях люди играют разные роли. Мятежный, индивидуалистичный, крутой серфер ведет себя совершенно подругому, когда идет за покупками с мамой. На работе мы ведем себя не так, как дома. Каждый отдельно взятый потребитель может вести себя совершенно по-разному в зависимости от того, какая роль соответствует моменту. Самые важные критерии выбора бренда не статичны, они, скорее, зависят от ситуации. На потребление оказывают влияние и личные ценности людей. Основные ценности складываются к 25 годам и не меняются до конца жизни, если только не произойдет что-то чрезвычайное. Создатели коммерческой рекламы, изучив ценности сегодняшних молодых людей, используют эти знания для продвижения различных товаров и навязывают им определенные роли. Задачей же социальной рекламы является не только изучение ролевых поведений и ценностных ориентаций личности, но создание таких коммуникаций, которые могут повлиять на выбор ценностных ориентаций и изменить поведение. Социальная реклама «продает» нравственные нормы. Её задача – вызвать эмоциональный отклик, способный изменить нравственные нормы, разрушить стереотипы, поменять жизненные установки. При этом схема создания рекламного сообщения не должна быть совершенно такой же, как и в коммерческой рекламе. Эффект воздействия социальной рекламы должен быть гораздо сильнее. Именно для этого необходимо опереться на основные при-

G. Velskaya, A. Zhilyaev. How the social advertising functions (Analysis of advertising posters presented at Open Festival of Social Advertising “Mir”)

формационную функцию. Являясь частью системы маркетинга, реклама выходит за рамки информационной и берет на себя еще коммуникационную функцию. Различные анкеты, опросы, фокус-группы позволяют анализировать процесс реализации товаров и поддерживать обратную связь с рынком и потребителем. Таким образом реализуются контролирующая и корректирующая функции рекламы. При внедрении новых продуктов на рынок реклама способствует распространению знаний из различных сфер человеческой деятельности (не всегда достоверных), прививает потребителям определенные практические навыки, проявляя свою образовательную функцию. Выполненная на высоком профессиональном и художественном уровне реклама способствует формированию у аудитории специфического эстетического вкуса. Используя возможности направленного воздействия на определенные категории потребителей, реклама все в большей степени выполняет функцию управления спросом. Однако главное, традиционное назначение коммерческой рекламы – обеспечение сбыта товаров и прибыли рекламодателю. Ведущие исследователи поведения потребителей, утверждают, что большая часть потребления может быть объяснена в рамках «ролевой теории». Все мы воспринимаем себя немного отличными от других и думаем, что мы не такие, как все остальные. Это восприятие может быть или позитивным, или негативным. Интересно, что покупка товаров повышенного спроса, таких как автомобили, во многом зависят от желания покупателя быть кем-то, кем он или она не является. Потребители выбирают марку автомобиля, руководствуясь тем, насколько эта марка соответствует тому впечатлению, которое они хотят производить, и насколько она способна это впечатление передать. Потребители используют бренды так же, как актёры используют театральный реквизит для усиления роли и характера. Существует несколько глобальных «ролей», с которыми люди хотят ассоциироваться. И для каждой роли существует

199

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Вельская Г.Г., Жиляев А.Г. Как работает социальная реклама (анализ рекламных плакатов Открытого фестиваля социальной рекламы «МИР»)

200

нципы Культурно-исторической теории Л.С. Выготского. На Западе социальная реклама уже давно является тем средством, которое действительно помогает решать сложные общественные проблемы. Широчайшая антитабачная кампания в США имела огромный успех. Утверждают, что столь высокий ее результат был достигнут после того, как в кампанию был введен слоган: «Курят только бедные!». Американцы вообще склонны к тому, чтобы использовать социальную рекламу в качестве основного коммуникационного инструмента государства. По крайней мере, именно с этим видом рекламы американское правительство связывает будущее своих отношений с гражданами США. Это особенно заметно в том, как в США отреагировали на события 11 сентября. После них была запущена антинаркотическая кампания, где рекламные ролики сообщали аудитории: «Покупая наркотики, вы помогаете террористам». Гибель космического шаттла «Колумбия» стала причиной появления новой кампании социальной рекламы. Социологами зафиксирован на сегодня рост отрицательных настроений в американском обществе по отношению к космическим и научным программам, а новая рекламная кампания провозглашает, что ошибки в освоении космоса и вообще на пути прогресса человечества неизбежны. Приведенные примеры позволяют сделать вывод о том, что сегодня на Западе одной из тенденций является использование социальной рекламы для выстраивания коммуникативного пространства в кризисной ситуации. В нашей стране деньги на создание социальной рекламы выделяются гораздо меньшие, чем на коммерческую рекламу, а это значит, что её производители обладают меньшим опытом и меньшими знаниями. Появление большого количества фестивалей социальной рекламы говорит о том, что общество самостоятельно пытается решить проблему создания качественной социальной рекламы, но это не всегда удается, прежде всего потому, что очень плохо разработаны критерии, по которым можно определить, будет ли эта реклама работать, и, хотя в состав жюри обычно привлекают

опытных и талантливых профессионалов рекламного бизнеса, их оценка фестивальных работ не всегда совпадает с оценками психологов. Авторы этой статьи попытались проанализировать работы фестиваля социальной рекламы «МИР» с двух точек зрения: рекламного копирайтера (Г.В.) и психолога (А.Ж.). Прежде чем перейти непосредственно к анализу хотелось бы пояснить, чем руководствовались авторы во время анализа, Г.В. – рассматривает работы с точки зрения их соответствия брифу и организации восприятия. Бриф – это творческая задача рекламной кампании, направленная на целевую аудиторию и использующая её «инсайты» (ценности, присущие данной аудитории, способные создать коммуникацию). В международной практике именно брифы обеспечивают переход от критерия «нравится – не нравится» к более продуктивному критерию «выполняет поставленные задачи – не выполняет». Чтобы реклама выполняла свою задачу ее создатели должны правильно смоделировать организацию восприятия рекламного сообщения. Учеными, работающими в области исследования гештальтпсихологии – М. Вертхеймером и В. Келлерем – было экспериментально доказано, что: Люди склонны организовывать поступающую информацию в «простые» схемы. Это означает, что простое восприятие стимула предпочтительнее даже при наличии возможности сложного восприятия. Организация восприятия идет по двум основным схемам. Первая – это образ, т.е. те элементы поля восприятия, которые привлекли к себе наибольшее внимание. Оставшиеся менее значимые элементы, составляющие окружение, называются фоном. Очень важно понимать что в глазах потребителя будет образом, а что – фоном. Принцип образ-фон можно проиллюстрировать примером телерекламы фирмы Polaroid с участием звезд Голливуда. Ролики были основаны на устном споре между мужем и женой и, несомненно, людям они понравились. Однако в ходе

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ле) с другими людьми. Гениальная догадка Выготского о значении зоны ближайшего развития в жизни ребенка позволила завершить спор о приоритетах обучения или развития: только то обучение является хорошим, которое упреждает развитие. Если использовать этот вывод в создании социальной рекламы, то становится понятно, что воздействие рекламных коммуникаций на тех, кто еще не попал в категорию «зависимых», будет гораздо сильнее, чем на тех, кто в эту категорию попал. Стабильные процессы сменяются критическими периодами в жизни личности, во время которых идет бурное формирование психологических новообразований. Кризисы характеризуются единством негативной (деструктивной) и позитивной (конструктивной) сторон и играют роль ступеней в поступательном движении по пути дальнейшего развития личности, во время которых идет бурное формирование психологических новообразований Возникшие в тот или иной период новообразования качественно меняют психологическое функционирование личности Например, появление рефлексии у подростка совершенно перестраивает его психическая деятельность. Видимое поведенческое неблагополучие подростка не закономерность, а скорее свидетельство неблагоприятного течения кризиса, отсутствия изменений в негибкой педагогической системе, которая не поспевает за быстрым изменениями в личности подростка и в социально-культурной среде. Именно для изменения течения кризиса в благоприятную сторону нужна качественная социальная реклама. Внимание к рекламе будет привлечено и удержано, если она представляет интерес для потребителя с точки зрения его мотивации и потребностей. Тип самосознания, характер его развития определяет потребности личности, а потребность становится мотивом в том случае, когда она заставляет человека действовать и ее удовлетворение снимает психологическое напряжение. Подобное утверждение было экспериментально доказано основателем гуманистического направления в психологии – Абрахамом Маслоу

G. Velskaya, A. Zhilyaev. How the social advertising functions (Analysis of advertising posters presented at Open Festival of Social Advertising “Mir”)

опроса многие зрители назвали в качестве рекламируемой марки совсем не Polaroid, а Kodak. Поскольку для них актеры стали узнаваемым образом, в то время как сам продукт стал фоном, хотя от рекламы требовалось совсем противоположное. Одним из примеров неправильного использования принципа образ-фон может служить и телевизионная реклама «АС – Альфастрахования». В данном случае художественные картины – мировые шедевры – становятся главным образом, именно на них акцентируется внимание, а фоном – незначительной информацией – выступает главное коммерческое предложение компании – застраховать свое имущество. Залог успеха социальной рекламы – понятный, яркий и запоминающийся образ. А.Ж. – рассматривает работы с точки зрения их соответствия личностным ценностям целевой аудитории и связи между социально-культурной средой и самосознанием личности. Понятия «социально-культурной среды» и «самосознание личности» были исследованы Л.С. Выготским в его Культурноисторической теории. Следуя идее общественно-исторической природы психики, Выготский совершает переход к трактовке социальной среды не как «фактора», а как «источника» развития личности. В развитии ребенка, писал он, существует как бы две переплетенных линии. Первая следует путем естественного созревания. Вторая состоит в овладении культур, способами поведения и мышления. Вспомогательными средствами организации поведения и мышления, которые человечество создало в процессе своего исторического развития, являются системы знаков-символов (например: язык, письмо, система счисления и др.). Выдвижение принципа «внешнее через внутреннее» в Культурно-исторической теории расширяет понимание ведущей роли субъекта в различных видах активности – прежде всего в ходе обучения и самообучения. Процесс обучения трактуется как коллективная деятельность, а развитие внутренних индивидуальных свойств личности ребенка имеет ближайшим источником его сотрудничество (в самом широком смыс-

201

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

202

Им же была предложена в виде пирамиды следующая классификация потребностей: 1 уровень – физиологические потребности (пища, вода, сон и т.д.), 2 – потребность в безопасности (стабильность и порядок), 3 – потребность в любви и принадлежности (семье и дружбе), 4 – потребность в уважении (самоуважение, признание), 5 – потребность в самоактуализации (развитие всех своих способностей). Согласно Маслоу система человеческих потребностей выстроена в иерархическом порядке в соответствии со степенью значимости ее элементов. Исходя из этого, в первую очередь человек старается удовлетворить самые важные потребности 1-2, а затем приступает к реализации следующих по значимости – 3 – 4 –5. Впоследствии теория потребностей была дополнена новыми исследованиями психологов. Оказалось, что на поведение человека наряду с потребностями оказывают влияние и мотивы. Психолог Льюис обозначил основные мотивы поведения людей. Среди них: стремление к личной власти и управлению других, собственному удовольствию, эмоциональной безопасности, самоуважению, принадлежности к той или иной социальной группе, к достижению важных целей, поиску новых впечатлений, свободе и финансовой независимости. Разумеется, что это не самый полный список. Желание человека как можно дольше оставаться молодым, здоровым, красивым и «успешным» – не упоминается в списке мотивов Льюиса, однако их значимость в современном мире трудно переоценить. Соответствие потребностям, мотивам поведения и использование знаний о ближайшей зоне обучения целевой аудитории при создании социальной рекламы обеспечит ее воздействие на потребителя. Для анализа были выбраны студенческие работы, в разные годы участвовавшие в фестивале социальной рекламы «МИР». Исследуемый материал был разделен авторами на две группы: 1. Неудачные 2.Удачные, но нуждающиеся в доработке

Неудачные (В группе 8 работ. Мнение психолога и копирайтера совпали по 7 работам. Последняя работа является неудачной с точки зрения психолога и удачной с точки зрения копирайтера.) Рис.1н. А.Ж. Перечисленные события показывают обыденность такого образа жизни и для студента здесь абсолютное попадание в позитив. Ведь его основная жизнь как раз начинается с двадцати часов. Сигарета оптимально встраивается в его распорядок, оставляя время для того, что для него важно. Таким образом идет подкрепление отрицательной привычки, тем более, что критерий продолжительности жизни в этом возрасте не работает. Г.В. Основное сообщение здесь можно считать, как «Оставь сигареты на вечер!» Потому что слово «пожить» для студента не продолжительность жизни, а время для развлечений. Рис.2н. А.Ж. Центральное положение торта говорит о том, что день рождения происходит дома, а не в кафе или где-то ещё. Скорее это предостережение для диабетиков о вреде сладкого, а шприцы – это спасение. Их наличие не увязано с темой смерти. Г.В. Само изображение шприцев на антинаркотических плакатах достаточно спорный прием, потому что для тех кто не знает (для младших школьников) это может послужить поводом для вопросов и, соответственно, получения информации о том что они некий «подарок» в день рождения. Практически не определена целевая аудитория, от этого рекламное сообщение абсолютно непонятно. Очень плохое исполнение, нет эмоционального «крючка», который зацепил бы зрителя. Рис. 3н. А.Ж. Логика понятна, но нет ассоциации с сигаретами, скорее это какая-то роботизированность. Это «страшилка» не разворачивается в причинно-следственную связь. Что означает то, что у курящего отваливается голова? Всего одна сигарета не может оказать такого воздействия. Здесь всего четыре сигареты, не показана этап-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Этим людям очень важен успешный результат собственной деятельности. Но основное сообщение – «будешь просиживать в барах за бокалом пива – об тебя «будут тушить сигареты». Не очень считывается. Возможно, если бы мы видели картинку прекрасной, успешной жизни, на которую он смотрит, это было бы понятно. А.Ж. Даже если человек будет пить и курить он не будет себя с этим героем ассоциировать. А ведь известно, что реклама работает, если человек «примеряет на себя» рекламный образ. Рис. 7н. Г.В. Та же целевая аудитория как и в предыдущей работе. Абсолютно отсутствует эмоциональная составляющая. А.Ж. Образ не работает. Кто может сказать точно от чего зависит работа мозга? Размер не определяет функцию. Мнения разделились в оценках этой работы: Рис. 8 н. А.Ж. У меня возникает множество вопросов. Во-первых: кому адресовано? Во-вторых:«а если бы ты пиво не пил, придумал бы что-нибудь?» Вообще это не реклама, а информация. Здесь мог бы быть более жесткий текст «Извините, я не смог придумать идею для этого плаката после того, как умер мой друг». Пусть додумывают. Кроме того, герой выбрал пить пиво с другом. И получается, что если не пьешь пиво, то и друзей у тебя нет. Г.В. Я с Вами не согласна. Работа адресована не подросткам, а молодым людям, которые стремятся сделать карьеру. Этим людям очень важен успешный результат собственной деятельности. На них этот текст хорошо работает. Эта работа получила приз на фестивале. Её оценивали люди, для которых не успеть сделать работу вовремя – катастрофа! Удачные, но нуждающиеся в доработке. (В группе 10 работ.) Рис 1 у. Г.В. В этой работе очень четко читается основное сообщение: «Курение – это капкан». А.Ж. В этой работе плохо читается смысл коробки. На мой взгляд Можно было

G. Velskaya, A. Zhilyaev. How the social advertising functions (Analysis of advertising posters presented at Open Festival of Social Advertising “Mir”)

ность изменений. Если бы это был хотя бы строй сигарет, через который «прогоняют» курящего, как в царской армии тогда бы было более понятно, каким человек входит в процесс курения и каким становится впоследствии. Г.В. Здесь не учитывается целевая аудитория, Нет образов, которые бы вызывали эмоциональный отклик у молодых. Всё преувеличено настолько, что у ЦА возникает ощущение – «Меня просто пугают! Я не буду этому верить!» Рис. 4 н. А.Ж. Сама атрибутика очень неправильна и текст очень спорный. А, самое главное, тема курения в детском возрасте должна быть связана с основным сообщением о том, что дети подражают во всем родителям. Г.В. Та же ошибка. Если это обращено к детям или подросткам, которым не продают сигареты, то здесь заложена подсказка про использование трубки. Если к родителям – то нет предложения о том, как они могут это исправить. Картинка красивая и у студенчества может вызвать желание попробовать «поприкалываться» и создать собственные «шедевры» на тему детского курения. Ведь сейчас это модно, достаточно вспомнить использование детских образов в теме секса. Рис. 5 н. А.Ж. Для того, чтобы понять что «бычок» и сигарета имеют между собой связь надо быть уже внутри, а, как известно на такую целевую аудиторию трудно воздействовать с помощью социальной рекламы. Отвлекает очень банка соли. Какую смысловую нагрузку она несет? Что значит «Угощайтесь?» Кто кому и о чем? Ни адреса, ни подтекста. Г.В. Вероятно здесь была попытка показать, что курение так же мало симпатично, как консервная банка с окурками. Это сообщение не читается. Лежащая на банке вилка и призыв «Угощайтесь» вызывают мысль о том, что нам предлагают есть окурки. Реклама не будет работать на нашу идею. Рис. 6н. Г.В. Работа адресована молодым людям которые стремятся сделать карьеру.

203

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

204

бы заменить её на пудреницу с зеркалом, тогда бы она работала лучше, четко обозначая целевую аудиторию. Г.В. На мой взгляд для четкости сообщения коробка должна быть портсигаром, а сигарета не должна дымится, а должна быть целой. Протягиваешь руку за сигаретой – капкан захлопывается, Рис. 2 у. А.Ж. Работа очень хорошая, Единственное замечание – разворот влево – взгляд в прошлое. Если повернуть и поставить зеркало – получится идеальная работа. Г.В. На мой взгляд всё предельно точно. Видим сначала сигарету, а потом, то, во что превратился курильщик. Рис 3 у. А.Ж. Здесь очень четко понятна аудитория. Единственное, что следовало бы поменять – это форму бутылки. Надо, чтобы было сразу видно, что бутылка из под водки. Тогда это будет ещё точнее. Правильно задано направление движения. Я бы добавил символ смерти. Например стакан с положенным сверху черным хлебом, Г.В. Я бы внесла другой дополнительный образ. Можно сделать надпись 40+80 км/ч высеченной на могильной плите. Рис. 4у. А.Ж. Ассоциация прозрачная. На почему именно «Героин»? Ведь другие вещества действуют так же. Г.В. Я бы тоже заменила слово «Героин» на другое. Возможно «наркотик». Рис. 5у. А.Ж. Сегодня молодые люди на медицинских проверках очень активно интересуются своими репродуктивными возможностями. Этот плакат их проймет. Только в нем слишком много текста. Я бы написал крупно: «А вы не боитесь, что таким будет ваш ребенок?» Г.В. Текста действительно слишком много, поэтому он плохо читается, но я бы оставила в дополнение к слогану, тот текст, который внизу, чтобы было понятно, почему ребенок такой. «По данным статистики РФ за последнее десятилетие, в 70% семей наркоманов рождаются дети с физиологическими или психическими отклонениями»

Рис. 6 у. А.Ж. Этот плакат должен быть обращен к друзьям наркомана, так называемым «созависимым» ведь если тебя нет, значит они не заметили, не помогли, допустили, что так далеко зашло дело. Г.В. То есть если мы изменим целевую аудиторию и обратимся к «созависимым» со слоганом: «Он мог бы быть с вами, если бы не наркотики… вы могли ему помочь.» этот плакат будет работать. Рис. 7у. Г.В. Этот плакат обращен именно к аудитории созависимых с призывом остановить зависимых, но не очень понятна целевая аудитория. А.Ж. Плакат мог бы быть очень четким, если бы на нем вместо черной скрюченной руки была бы рука ребенка. Г.В. Я согласна с тем, что обращение к советскому плакату рассчитано на более взрослую аудиторию. Если мы обратимся к родителям, то это будет более правильно. Рис. 8 у. А.Ж. Этот плакат недостаточно понятен, потому что в стакане может быть и вода, Я бы заменил стакан на прозрачную бутылку. Г.В. Меня в этой работе абсолютно не устраивает, то что слоган на английском языке. «Выпил и поехал!!!» было бы намного точнее и ярче. Рис. 9 у. А.Ж. Это просто очень хорошая работа, единственное замечание – слово «счастье» я бы поставил в кавычки. Г.В. Да. Работа получила приз на фестивале. Рис 10 у. А.Ж. Хорошая работа. Но я бы предложил усилить её. Прежде всего поменять зонтик на перечеркнутый шприц. Г.В. Согласна. Я могу добавить, что запрещающие знаки недостаточно яркие. Их надо сделать темнее и немного крупнее. А.Ж. Можно добавить слоган «Мой выбор» для усиления. Г.В. По-моему этого делать не стоит. И так всё понятно. Авторы выражают надежду, что представленный анализ поможет при создании рекламных сообщений по данной тематике.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Н.А. ГРИНЧЕНКО Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина

ОПЫТ ПРЕПОДАВАНИЯ УРОКОВ НРАВСТВЕННОСТИ И ЗДОРОВЬЯ В ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ШКОЛЕ The article tells about the author’s personal experience of giving lessons of moral and physical health to the pupils of the 7th form of one of the secondary schools of Lipetsk region. The aim of the experiment was to improve the moral and drug situation in a separately taken group. The model of moral and physical health was tested which is adopted by a number of Russian and foreign scientists. The experiment showed that the tested model proved to be rather effective. But to make the prevention work more effective it is necessary to reinforce the substance use prevention and to begin this work earlier – before pupils start taking alcohol, tobacco and drugs. Россия, Украина и ряд других бывших советских республик начала третьего тысячелетия являются странами, в которой не отлажена система профилактики употребления алкоголя, табака и наркотиков (АТН) или так называемых психоактивных веществ (ПАВ) в образовательных учреждениях. В России с начала 2000 годов выпускаются какие-то учебники, ведутся какие-то разработки методов и подходов, о которых мало кто из учителей знает, потому что не выполняется третье важнейшее дидактическое условие успешности внедрения любой образовательной идеи в массовую школу: в педагогических учебных заведениях не готовят специалистов по профилактике, которые только и могли бы «оживить» и существующие учебники, и имеющиеся методические наработки. Когда в 1932 году разгромили «Общество борьбы с алкоголизмом» (ОБСА), мотивируя это тем, что проблема якобы сама по себе «рассосется», как только народ станет поголовно грамотным и обеспеченным, тем самым фактически свернули все разработки по профилактике на всем пространстве СССР. Это отбросило нашу профилактическую науку и практику на десятилетия назад, в то время как в остальном цивилизованном мире эта работа не пре© Гринченко Н.А., 2012

кращалась. Не удивительно, что Россия начала третьего тысячелетия стала одной из самых алкоголизированных и прокуренных держав мира. И на эту «благодатную» почву легко внедрилась и наркомания. В дореволюционной России на волне трезвенных движений задачи профилактики успешно решались: и уроки трезвости велись, и учителей к преподаванию уроков трезвости готовили [3, 59-60]. Поэтому был и результат: готовность к трезвости и сознательная трезвость большинства населения, которая и сделала возможным введение «права местного запрета» в 1914 году известного как «сухой закон». К счастью, «лед тронулся». В 2010–2011 годы в России были изданы два документа: «Федеральные требования к образовательным учреждениям в части охраны здоровья обучающихся, воспитанников», утвержденные приказом Министерства образования и науки от 28 декабря 2010 года № 2106, и «Концепция профилактики употребления психоактивных веществ в образовательной среде», утвержденная приказом Министерства образования и науки от 5 сентября 2011 года (далее «Концепция профилактики»). В этих документах ставятся задачи введения системы профилактической работы в образовательных учреждениях и системы вузовской и послевузовской подготовки педагогических кадров к

205

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Гринченко Н.А. Опыт преподавания уроков нравственности и здоровья в общеобразовательной школе

206

этой работе. Задачи эти непростые, слишком много упущено и слишком терпимое отношение к пьянству и курению сформировалось в последние десятилетия. Данное исследование имеет целью рассмотреть лишь небольшой аспект системы профилактической работы в образовательной среде – апробацию одной из профилактических моделей в основной общеобразовательной школе. Методы Основным был метод педагогического эксперимента, который проводился с октября 2011 года по май 2012 года на базе МБОУ сош № 3 с углубленным изучением отдельных предметов г. Лебедяни Липецкой области (Население около 20 тысяч человек, есть 3 общеобразовательные школы, Педагогический колледж, Торговоэкономический техникум, Сельскохозяйственный техникум). Школа, в которой проводился эксперимент, – на хорошем счету, здесь ведется воспитательная работа, в том числе проводятся отдельные профилактические мероприятия, но система профилактической работы отсутствует, и рядом со школой свободно торгуют алкоголем и табаком. Вспомогательными методами были: наблюдение, интервью, беседа, анкетирование, статистический анализ и др. Эксперимент состоял из трех этапов: подготовительного, основного и заключительного. На подготовительном этапе нами была составлена программа эксперимента, подготовлены материалы к проведению уроков, заключена договоренность с руководством школы о проведении цикла уроков во внеурочное время учащихся вместо классных часов 1 раз в две-три недели, который мы назвали «Уроками нравственности и здоровья». Целью экспериментального исследования было улучшение нравственной и наркотической ситуации в отдельно взятом классе. Для достижения цели необходимо было решить следующие задачи: 1) изучить нравственную и наркотическую ситуацию в экспериментальном классе;

2) апробировать модель улучшения физического и нравственного здоровья, разрабатываемую рядом российских ученых (Г.В. Плешкова, Д.В. Колесов, 1993; О.Н. Моисеева, И.И. Тараданов, 2003; А.Н. Маюров, Я.А. Маюров. Т.В. Немцева, 2004 и др.) [4; 5]. Выбор именно данной модели был обусловлен тремя обстоятельствами: 1) трезвость, в православном понимании, категория нравственная, а не только неупотребление опьяняющих веществ; среди части собриологов тоже отстаивается идея о том, что трезвость это – нравственная ценность [3, 8; 6,4-6]; 2) чисто информационная модель профилактики большинством зарубежных превентологов сегодня отвергается, а в российской образовательной «Концепции профилактики» вообще заявили, что информационный подход «себя не оправдал». Такого же мнения придерживается, например, трезвенница из Калуги Н.В. Дружинина, кандидат технических наук, имеет диплом психолога и опыт трезвенной работы с подростками в общеобразовательной школе [3, 68-71]; 3) приходится учитывать отношение к алкоголю и табаку, сложившееся в обществе и в семьях учащихся, поэтому мы решили, что будет лучше, если упаковывать трезвенную информацию в оболочку, понятную всем, иначе можно вызвать отторжение как со стороны учащихся и их родителей, так и со стороны учителей. В 7-ом классе нами было проведено 12 уроков с соблюдением основных методических требований, предъявляемых к уроку: совокупность целей и задач, этапы урока, логика урока и т.п. На каждом уроке эмоциональный вход информации обеспечивался показом отрывков из документальных, мультипликационных и художественных фильмов, звучали музыка и песни. Были просмотрены и прослушаны: аудиозапись сказки «Гадкий утенок» (отрывки), мультфильмы «Гадкий утенок» (отрывки), «Одуванчик-толстые щеки» (отрывки), «Здоровье начинается дома», «Ваше здоровье»; «Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоро-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

ков были повторение пройденного, анализ опросов, проведенных среди учащихся с обобщением в виде таблиц и презентаций, установление обратной связи в конце урока (аплодисменты на слова «понравилось» «не понравилось», «не знаю»; выбор выражения лица: печаль, удовольствие, безразличие; устный опрос; интервью). Распространенность вредных привычек и отношение к АТН изучались с помощью методов наблюдения, компетентного мнения (бесед с классным руководителем и школьным психологом), устных опросов учащихся и анонимного метода АТН. Ниже приводится образец анонимной анкеты АТН, преимущество которой состоит в простоте использования и высокой надежности. Нужное подчеркивается. Можно попросить указать, что именно употребляют и сколько.

Анонимная анкета «Мое отношение к курению» Пол: муж/жен Не пробовал Пробовал Курю иногда Курю часто ни разу 1–3 раза в кругу друзей даже один

Результаты Эксперимент проводился исключительно силами экспериментатора. Однако условия для эксперимента были созданы: директор школы дал согласие на проведение эксперимента и отдал соответствующие распоряжения, были предоставлены время, помещение, оборудование. На всех уроках обязательно присутствовали: либо классный руководитель, либо школьный психолог или заместитель директора школы по воспитательной работе. Однако привлечь к эксперименту классных руководителей других классов, несмотря не предоставление всех разработок уроков и материалов к урокам, нам не удалось. Очевидно, не захотели: лишняя нагрузка и для учителей, и для детей! Не получилась и работа с родителями. Документальные антиалкогольные фильмы, которые мы предоставили классному руководителю с целью показать их на

Полных лет: ______ Курил в последний раз: сегодня, вчера, неделю тому назад, месяц тому назад.

классных родительских собраниях, так и не были показаны. Единственное, что нам удалось, это обратиться к родителям с поздравительным письмом с Новым годом, в котором содержалась просьба не предлагать детям на праздник «даже шампанское». По признанию детей, эта просьба была выполнена. Экспериментом были охвачены учащиеся одного из 7-х классов, всего 21 учащийся: 11 мальчиков 10 девочек. Класс является профессионально ориентированным, математическим, собран из лучших учащихся из трех параллельных классов, поэтому есть трудности с формированием коллектива. В классе фактически сосуществуют 2-3 группировки, сформировавшиеся в начальной школе. Возраст детей – 12, 13 и 14 лет. В классе нет безнадзорных, все родители о детях заботятся. Дети накормлены, одеты, обуты, у всех есть жилье. В неполных семьях офици-

N. Grinchenko. Experience of teaching lessons of moral and physical health in a secondary school

вья»; документальные фильмы (отрывки): «Чижык-Пыжик», «Конвейер смерти. Никотин», «7 смертных грехов», «Наши герои», художественные фильмы (отрывки): «Здесь курят», «Чучело»; песни Светланы Копыловой «О собаке», «Морские звезды». Тема трезвости, так или иначе, звучала на всех уроках, кроме первых двух. Но уроков, посвященных целиком трезвости и некурению, было только 2 из 12. Использовались игры-активаторы («найдите похожих на вас по цвету глаз, по хобби и увлечениям, постройтесь по дате рождения» и т.п.), рисуночные тесты («нарисуйте свой характер», «волшебные ладошки» с записью своих положительных и отрицательных качеств, выбор ответа на предложение совершить дурной поступок из числа предложенных вариантов). Обязательными компонентами содержания уро-

207

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Гринченко Н.А. Опыт преподавания уроков нравственности и здоровья в общеобразовательной школе

208

ально проживают 5 учащихся, т.е. каждый четвертый ребенок. В «злоупотреблении» алкоголем замечена только мать одной из учащихся, которая одна воспитывает дочь, однако «умеренно» алкоголь употребляют почти во всех семьях. Одна из учащихся родилась и воспитывается в семье трезвенников. Только в 5-6 семьях из всего класса нет курильщиков. Курят мамы, папы, бабушки, дедушки, братья, сестры. По физическому развитию разрыв между детьми (и мальчиками, и девочками) порой весьма значительный: есть еще почти дети, худенькие подростки у которых половое созревание только начинается, и есть те, кто уже вступил в пору бурного полового развития. Последние чувствуют значительное превосходство над теми дети, у которых физическое развитие оказалось более медленным. Не первый план вышли не интеллект, не успехи в учебе, а темпы физического взросления. Это привело к отторжению и даже затравливанию детей, отстающих в физическом развитии, что и побудило нас начать цикл уроков с темы «Комплексы подросткового возраста». К моменту нашего появления несколько детей из этого класса стали участниками пьяного инцидента с употреблением пива и «энергетических напитков» и мелкой хулиганской выходкой, в котором участвовала, в том числе и староста класса – девочка.

Другим инцидентом было мелкое воровство в супермаркете, в котором участвовали девочки, чтобы «получить адреналин». Что касается отношения к АТН, то примерная картина по результатам опроса разными методами выглядела следующим образом. Алкоголь в классе пробовали почти все, кроме двух-трех детей. Причем многие удивились, что это был алкоголь, так как алкогольсодержащие «энергетические напитки» и пиво дети за алкоголь не считали. Многим детям родители на праздник уже давали шампанское (по «чуть-чуть»). Одна из девочек, лидер класса, вернувшись из санатория, как о величайшем достижении, хвасталась перед одноклассниками, что в санатории «бухала». Даже если это была только бравада, убеждение, что «бухать» – это круто, свидетельствует о запущенности профилактической работы в наших образовательных учреждениях. Большую часть наших уроков она сумела проигнорировать – пропустила 8 уроков из 12. Курит с 6-го класса и эпизодически употребляет алкоголь одна девочка, которую воспитывает мать, «злоупотребляющая» алкоголем. Она тоже сумела проигнорировать большую часть наших уроков: пропустила 8 уроков из 12.

По курению среди учащихся выявилась следующая картина: Пол (всего детей – 21)

Мальчики Девочки

Не пробовал

4 4

Пробовал 1–3 Курят иногда

3 5

По наркотикам и другим токсическим веществам опрос не проводился, т.к. согласно нашим наблюдениям, устным опросам и компетентному мнению учителей, это могло скорее навредить, чем принести пользу. За период эксперимента были рассмотрены темы: «Комплексы подросткового возраста»; «Добро и зло. Добродетели и пороки»; «Характер. Положительные и отрицательные качества личности»; «Характер. Поступок, привычка, судьба»; «Здоровый образ жизни. В чем состоит опасность

3 -

Курят часто

Всего

1 1

11 10

«энергетических напитков» и пива?»; «Здоровье начинается в семье»; «Здоровый образ жизни. Зачем нужна трезвость?»; «Герои. Нравственный идеал»; «Курение грех, который переходит в болезнь»; «Чем опасно курение?»; «О дружбе и верности»; «Конфликт». Примерная схема урока выглядела так: Тема урока: Комплексы подросткового возраста. Цели урока: Практическая: установить позитивное взаимодействие с учащимися.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

3. Мини лекция: «Какие изменения происходят со мной в подростковом возрасте». Индивидуальные и половые различия. Подростковые комплексы. 4. Прослушивание и просмотр отрывков из сказки Г.Х. Андерсена «Гадкий утенок». 5. Задание на дом. Сочинение на выбор: «От гадкого утенка к прекрасному лебедю»; «От Золушки до принцессы»; «Мои положительные и отрицательные качества: как мне стать лучше?» Представляют интерес результаты опросов учащихся по положительным и отрицательным качествам личности.

Больше всего в себе ценят: Мальчики: опрошено: 7

Всего

Девочки: опрошено: 6

Всего

Доброта +++++ Любовь +++ Трудолюбие ++ Веселый характер/чувство юмора ++++++ Самокритичность + Отзывчивость, Понимание ++++ Честность, справедливость+++++ Храбрость+ Ум+ Аккуратность++

5 3 2 6

Доброта++++ Любовь+ Трудолюбие++ Веселый характер/чувство юмора ++++ Ответственность+ Отзывчивость++ Справедливость ++++ Красота++ Ум+++ Акуратность++ Послушание+ Самоуважение++ Вежливость+++

4 1 2 4

1 4 5 1 1 2

Всего было опрошено 13 человек: 7 мальчиков и 6 девочек. Как видно из таблицы, подростки больше всего ценят в себе такие качества, как

1 2 4 2 3 2 1 2 3

честность и справедливость, доброту, веселый характер. Самокритичность, ответственность, трудолюбие, а у мальчиков еще и ум, не в чести.

Считают своими отрицательными качествами: Мальчики: опрошено 7

Эгоизм +++++ Злость ++ Зависть +++ Лицемерие, лживость, двуличие ++++ Сквернословие ++ Грубость +++++ Драчливость ++ Уныние, печаль +++ Гордыня +

Всего

5 2 3 4 2 5 2 3 1

Девочки: опрошено 6

Эгоизм ++++ Злость Зависть +++++ Лицемерие, лживость, двуличие ++++++ Сквернословие +++ Грубость +++++ Драчливость Уныние, печаль +++ Гордыня++

Всего

4 0 5 6 3 5 0 3 2

N. Grinchenko. Experience of teaching lessons of moral and physical health in a secondary school

Развивающая: формирование навыков общения. Воспитательная: способствовать выработке адекватной положительной самооценки у учащихся; способствовать установлению благоприятного психологического климата в коллективе. Оборудование: ноутбук, отрывки из аудиозаписи сказки «Гадкий утенок», отрывки из мультфильма «Гадкий утенок», доска, мел, лист ватмана, фломастеры. Структура урока 1. Знакомство. 2. Правила общения на уроках.

209

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Гринченко Н.А. Опыт преподавания уроков нравственности и здоровья в общеобразовательной школе

210

Всего было опрошено 13 человек: 7 мальчиков и 6 девочек. Как видно из таблицы, своими отрицательными качествами дети считают: лицемерие и лживость (особенно девочки), эгоизм, грубость. Интересные результаты были получены при написании анонимного минисочинения на одном из уроков на тему: «Характер начинается с поступка». Большинство из подростков (12 человек из 18) смогли признать и проанализировать свои дурные поступки. «Не помнит дурных поступков» 1 подросток. Три человека написали, что им «не стыдно за свои поступки», причем двое из них (девочки) исписали этими словами по целой странице, явно не сговариваясь друг с другом, т.к. сидели в разных концах класса. Как это можно прокомментировать? Очевидно, что даже эти подростки всетаки понимают, что совершали дурные поступки, но это демонстративно отрицают.

Анализ анкеты «Как среагировать на предложение совершить дурной поступок?» («давай покурим / выпьем / побьем одноклассника / обманем / украдем / разобьем стекло / сделаем поджог» и т.п.) (показал, что большинство подростков (12 человек из 18) во всех ответах, хотя бы на словах, полностью отвергли предложение совершить дурной поступок, 5 человек, хотя бы в одном ответе сказали, что «подумают», а 2 человека считают, что «один раз можно попробовать это сделать». Иными словами, треть учащихся находится в группе риска совершения дурного поступка. Таким образом, основные представления о добре и зле у детей сформированы, они в основном правильно выделяют положительные и отрицательные качества личности, но не все готовы отстаивать добро. На последнем уроке был проведен обзор проведенных уроков, подведены итоги, и был проведен опрос учащихся относительно их отношения к урокам нравственности и здоровья.

Уроки нравственности и здоровья. Заключительная анкета. Вопрос анкеты

1. Вы хотели бы, чтобы уроки нравственности и здоровья продолжились в будущем году? Да Нет Не знаю 2. Вы хотели бы сказать спасибо за эти уроки своему учителю? Да Нет Не знаю Как видно из таблицы, «хотели бы посещать уроки нравственности и здоровья в будущем году»: 4 мальчика и 3 девочки, всего 7 человек, потому что «хотят больше узнать о характере человека», о том, «как различать Добро и Зло», «научиться дружить и любить», «научиться беречь свое душевное и физическое здоровье». «Не хотели бы посещать уроки нравственности и здоровья в будущем году»: 5 мальчиков и 5 девочек, всего 10 человек, потому что и «так все знают» и «лень ходить на уроки».

Мальчики

Девочки

Всего учащихся

4 5 1

3 5 2

7 10 3

3 1 5

7 1 11

«Не знают, хотели бы посещать такие уроки в будущем году»: 1 девочка и 2 мальчика, потому «они и так без вредных привычек» или «сами знают, что им надо и что не надо», всего 3 человека. «Хотели бы сказать спасибо за эти уроки своему учителю»: 4 мальчика и 3 девочки. «Не хотели бы сказать спасибо за эти уроки своему учителю»: 1 девочка, потому что «Нехочу, лишняя трата времени» (орфография ученицы сохранена). «Не знают»: 6 мальчиков и 5 девочек, всего 11 человек.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Заключение и рекомендации Картина, которую мы увидели в современной провинциальной российской школе, далека от радужной. Следует подчеркнуть, что эксперимент проходил в относительно благополучном математическом профильно ориентированном классе. В других классах ситуация хуже. Важно отметить, что меньшая часть учащихся (6-7 человек) выросли в семьях, где возраст родителей выше 40 лет, а большая часть детей это – дети родителей, выросших в тяжелые 90-е годы, тех самых, которых телевизионная реклама когда-то отправляла за пивом («Пусть за «Клинским пойдет самый умный!»). За эти годы пиво в России стало любимым «напитком» многих женщин, а женское курение выросло в 3-4 раза: курят бабушки, мамы, сестры, учителя, воспитательницы в детских садах. Поэтому не стоит удивляться тому, что в следующем поколении проблема «трудных девочек» только усугубилась. А ведь именно женская половина общества испокон веков является оплотом нравственности. Хочешь уничтожить народ – «опусти» женщину. Из эксперимента ясно, что со своими профилактическими уроками в 7-ом классе мы уже опоздали. Антиалкогольную и антитабачную работу надо было начинать хотя бы на 3 года раньше до начала массового приобщения, как это советуют делать западные превентологи [2]. Мы не отказались от идеи совмещать тему трезвости и этико-психологические аспекты работы с детьми, но трезвенный компонент, по нашему мнению, необходимо усилить. Пока мы стесняемся говорить с детьми о трезвости, они увязают в «наркотическом болоте» все больше. Как уже было отмечено выше, нам не удалось подключить к эксперименту другие седьмые классы. Ясно, что трудно изменить ситуацию в отдельно взятом классе, да еще и постороннему человеку. Для педагогического коллектива школы нами был разработан проект по вовлечению в профилактический процесс всех

N. Grinchenko. Experience of teaching lessons of moral and physical health in a secondary school

Таким образом, согласно анонимному опросу учащихся в 7 классе после 12 проведенных уроков нравственности и здоровья, только половина учащихся хотела бы продолжить эти уроки, или «не знает». Половина учащихся не хотят продолжения этих уроков. Это может показаться странным, т.к. опрос мнения класса в конце каждого занятия, в том числе последнего, о том, понравилось ли им занятие, показывал неизменно высокую оценку. Утешением в данной ситуации могут служить только мотивы, которые они называют, обосновывая свое нежелание продолжать эти уроки: потому что «все знают сами», и «лень ходит на уроки», что свидетельствует о незрелости личности, а также перегруженности учащихся, потому что уроки эти велись во внеурочное время, были дополнительной нагрузкой для них. Радует, что никто не выбрал такие ответы, как: «предпочитаю зло», «бухать – модно», «курить – модно» «плохим человеком быть модно» и т.д. Даже та девочка, которая сказала, что не хочет продолжения уроков и не хочет сказать учителю «спасибо» за эти уроки, призналась, что «не хочет пить и курить» (мы догадались, что это – та самая девочка, которая курит с 6-го класса и посетила всего 3 занятия из 12). Поэтому отношение учащихся к занятиям можно считать, скорее, положительным, чем отрицательным. Эксперименты с курением прекратили только те, кто «пробовал курить 1-3 раза». Никто из «новичков» в течение учебного года не начал курить. Однако подростки, которые уже имели стаж курения (от 1 до 3 лет) к моменту начала нашего эксперимента, от курения так и не отказались. Большинство подростков прекратили эксперименты с алкоголем. Исключением, очевидно, были две девочки, пропустившие большую часть этих уроков (8 из 11) и о которых мы уже говорили выше (та, что хвасталась, что «бухала», и та, что курит с 6-го класса и выпивает). На Новый год, по нашей просьбе, родители больше не угощали своих детей алкоголем.

211

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Гринченко Н.А. Опыт преподавания уроков нравственности и здоровья в общеобразовательной школе

212

субъектов профилактики: учителей, учащихся и их родителей, было сделана презентация идеи проекта на педагогическом совещании, оставлено 16 гигабайт электронной информации. Пока реализация проекта отложена на «потом». Учителя загружены заботами о подготовке к Единому государственному экзамену, подготовкой к праздникам, им не хочется за мизерную оплату выполнять работу, не спущенную «сверху», нет мотивации. Но дело, видимо, не только в этом. Главное – это неготовность учителя к профилактической работе. Чтобы организовать систему работы, нужны профессионалы. А их у нас никто не готовит. Кроме того, важно учитывать ситуацию и настроения в обществе. Опыт западных стран показывает, то чисто образовательные программы имеют низкую эффективность, и для изменения ситуации к лучшему необходимы усилия всего государства и общества в целом. Согласно собриологической концепции, главными причинами употребления алкоголя, табака и наркотиков являются доступность, пропаганда и как следствие социально-психологическая запрограммированность на их употребление как норму поведения и наркотическая зависимость. Наша гипотеза профилактики в образовательной среде (семья, образовательное учреждение, досуговая сфера) состоит в следующем. Профилактика немедицин-

ского употребления одурманивающих веществ будет эффективной, если: 1) на государственном и региональном уровнях, на деле, а не на словах, будет проводиться политика ограничения доступности одурманивающих веществ и будут приняты соответствующие законы. Многое зависит и от гражданского общества, от активности всех и каждого; 2) на государственном и региональном уровнях, на деле, а не на словах, будет реально осуществляться пропаганда трезвого образа жизни, несовместимая с идеей мифического «умеренного» употребления и будут приняты соответствующие законы. Ведущую роль в этом играет информационная среда. Многое зависит и от инициативы «снизу»; 3) если в профилактическом процессе на региональном уровне будут участвовать все субъекты профилактики образовательной среды: семейная среда; среда образовательного учреждения, досуговая среда; при этом устанавливается сотрудничество с Церковью, медицинским учреждениями, социальными и психологическими службами. 4) если в образовательной среде под трезвенной работой понимать: а) формирование трезвенного мировоззрения; б) духовно-нравственное воспитание; в) воспитание безопасной/жизнеспособной личности; г) формирование трезвой воспитательной среды [1; 2].

Литература 1. Аникин С.С. Собриологическая среда как условие развития здорового и культурного человека // Подспорье. Приложение к газете «Соратник» Союза борьбы за народную трезвость. 2011. № 7(120). 2. Ведищева М.М. и др. Ранняя профилактика наркотизма: проблемы и подходы к их решению // Педагогика. 1997. № 1. С. 38–42. 3. Гринченко Н.А. Трезвый образ жизни: Курс лекций. Ч.2: Методика собриологической работы. Елец: Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, 2011. 263 с. URL: http://www.grinchenko.tvereza.info/2/

4. Мосеева О.Н., Тараданова И.И. Выбираем мир без наркотиков: Учебное пособие для обучающихся 7-9 классов. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. 336 с. 5. Плешкова Г.В., Колесов Д.В. Уроки нравственного здоровья. Программа обучения учащихся средних школ. ПТУ и техникумов. М.: И ПО «Пилгран», 1993. 8 с. 6. Слово Преосвященнейшего Пантелеймона епископа Смоленского и Вяземского // Основы трезвенного просвещения: Материалы I-II сессий Научно-практического семинара по разработке теории трезвенного просвещения. Екатеринбург, 2011. 92 с.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Н.В. ДРУЖИНИНА Калужское отделение СБНТ

АНАЛИЗ ПРИЧИН И ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ИСКОРЕНЕНИЮ ВРЕДНЫХ ПРИВЫЧЕК В СЕМЬЯХ УЧАЩИХСЯ The author of the article is an active member of the Kaluga branch of Union of Struggle for People’s Sobriety. In the article a comparative analysis of the contents of aids for school students and methods of preventive work relating to consuming of psychoactive substances is given. These aids and methods are recommended by WHO and the Ministry for Education and Science of the Russian Federation. The aids recommended by the Ministry of Education are critically estimated. The proposals to increase efficiency of temperance activity are put forth. 25 июля 2012 г. в комитете Законодательного Собрания Калужской области под председательством депутата В.А. Горбатина состоялся круглый стол общественной организации «Калужский родительский комитет за права семьи и детства» на тему: «Наркомания и алкоголизация как основа неблагополучия семей». Присутствовало 18 человек. Участники круглого стола обсудили создавшуюся ситуацию по распространению курения, алкоголизации и наркотизации учащихся. Анализ показал, что используемые в настоящее время пособия и методики работы знакомят учащихся с психоактивными веществами, способами их употребления, содержат антинаучные сведения, тем самым содействуют распространению ПАВ. В то же время в пособиях нет сведений о трезвости – естественном состоянии, в котором должен находиться человек. Были выработаны предложения по переходу к изучению, пропаганде и внедрению трезвого здорового образа жизни, что позволит прекратить употребление ПАВ в семьях, учебных заведениях и в стране. Главный нарколог области И.А. Горбачёв сообщил о наличии среди детей школьного возраста курящих, употребляющих алкоголь и даже нелегальные наркотики уча© Дружинина Н.В., 2012

щихся, о снижении возраста начинающих употреблять ПАВ, а также о наличии таковых среди взрослых. С целью изучения причин создавшейся ситуации был проведен анализ пособий для учащихся и методики работы по профилактике употребления ПАВ. Калужским региональным отделением общественной организации СБНТ (Союз борьбы за народную трезвость) были рассмотрены основные положения профилактики, требуемые Всемирной организацией здравоохранения (поз. 4,5,6,9,10 в списке литературы) и требования комплекта Министерства образования и науки РФ (поз. 1,2,3,7,8,11 в списке литературы). Результаты анализа приведены в таблице. На основании представленного анализа присутствовавшие на мероприятии специалисты пришли к следующим выводам: 1. Наличие в школах учащихся, употребляющих табак, алкоголь, наркотики, является свидетельством недостаточной, или не направленной на отрезвление, т.е. на полное искоренение этих явлений работы педагогических коллективов, родителей и социума в регионе. 2. Основной объём пособий Министерства образования, используемых в школах, посвящён изучению негативной информации и негативных последствий курения, употребления алкогольных изделий и нелегальных наркотиков.

213

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Дружинина Н.В. Анализ причин и предложения по искоренению вредных привычек в семьях учащихся

214

Основные положения профилактики наркомании Всемирной организации Комплекта Министерства здравоохранения образования и науки РФ 1. Что относится к наркотикам Алкоголь, табак – легальные наркотики [9]. Алкоголь, табак – не наркотики, т.к. они тра«Этиловый спирт – легко воспламеняющаяся диционно употребляются в стране. [1, 9] «Алкоголь – химическое вещество, которое бесцветная жидкость с характерным запахом, относится к сильнодействующим наркотикам,. при воздействии на нервную систему человека вызывающим сначала возбуждение, а затем вызывает состояние опьянения» [2, 66]. паралич нервной системы» (ГОСТ 18300-72 (1972 г. п/п 5.1). 2. Эффекты от употребления Курение – удовольствие, алкоголь – улучшеГоловокружение, удушье, кашель, симптомы отравления, связанные с нарушением работы ние настроения, наркотики – эйфория [2, 74]. мозга, гибелью нейронов. Традиции потребления алкоголя и табака 90% наркоманов начинают с курения табака. препятствуют распространению наркотиков Алкоголь и табак – почва для распростране- [2, 77]. ния наркотиков. 3. Отношение государства «Государство не контролирует применение Алкоголь и табак – главные убийцы россиян алкоголя и табака» [1]. [4, 5]. Люди, сделавшие выбор в пользу социальКлючи к решению демографического кризиса – в руках Государственной Думы ных болезней, не имеют права рассчитывать на помощь государства. Оно их предупредило на специальных занятиях. Выпутываться из беды придётся им самим [3, 285] 4. Цель Приобщить к трезвому здоровому образу Научить жить в обществе курильщиков, пьяжизни. ниц, наркоманов и умению сказать «нет!» [1,2, 3, 7, 8, 11]. 5. Причины распространения Программирование на употребление табака, «Обычно… начинают курить вовсе не наалкоголя, наркотиков (реклама, пропаганда, со- смотревшись рекламы, а просто собравшись циум). вместе, в компании, подначивая и поддерживая Доступность приобретения. друг друга. Употребление наркотиков вначале Ложная информация. тоже происходит подобным образом» [2,56]. 6. Методы профилактики Распространение знаний о трезвости, об элеРаспространение сведений о наркотиках, ментах здорового образа жизни [4, 5, 6, 9 10]. местах их распространения, мониторинг расСоблюдение закона РФ об ограничении ку- пространения. [1, 2. 3, 7, 8. 11]. рения табака. «Исторически сложилось так, что алкоголь и Соблюдение статьи 20.20 КОАП (запрещает табак употребляет слишком много людей и их распитие алкогольных изделий в общественных физически невозможно держать под контролем местах). … государство не контролирует их применение» Соблюдение закона «О наркотических средс- [1, 73]. твах и психотропных веществах». «Государство обязано объяснять гражданам Добиваться: вредные последствия каких-либо действий. Но – запрета рекламы и пропаганды табака, ал- право выбора образа действий оно должно оскоголя (в том числе пива), тавлять за гражданами» [8, 115]. – запрета курения учителям, врачам, работниНарушается ст. 46 Закона о наркотических кам СМИ, руководителям. средствах и психотропных веществах [1, 9-11]. – признания пива алкогольным изделием.

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

3. В выступлениях А.А. Щёголева (преподавателя КФ СПБГУСЭ) и А.С. Митрофанова (председателя ОО «Родительский комитет за права семьи и детства») была отмечена необходимость внесения изменений в действующее административное и уголовное законодательство РФ с целью ужесточения мер ответственности за совершение преступлений и административных правонарушений в состоянии опьянения. Принято решение обратиться к ЗС Калужской области с предложением выступить с соответствующими законодательными инициативами в Госдуме РФ. 4. По предложению о. Олега (пос. Бетлица) было решено объединить усилия всех общественных организаций и Русской Православной Церкви в борьбе за отрезвление и оздоровление нации. В итоге участники круглого стола отметили, что в России идёт незримая война на самоуничтожение населения. И если мы, простые люди, сами не возьмёмся за спасение своё и страны, то помощи ждать неоткуда. Наше спасение – в отрезвлении. Трезвое движение (пятое в России) родилось, ширится и от работников системы образования в большой мере зависит развитие этого процесса. Участники встречи приняли решение предложить Министерству образования и науки Калужской области отказаться от использования рассматриваемых учебных пособий по граждановедению и обратиться к работникам госучреждений, педагогическим коллективам, родителям принять для себя трезвость и перейти к пропаганде трезвости в учебных заведениях, рабочих и других коллективах Калуги и области.

Литература 1. Белогуров С.Б., Климович В.Ю. Профилактика подростковой наркомании (для педагогов и родителей). М., 2002. 2. Белогуров С.Б., Климович В.Ю. Наглядно-методическое пособие для проведения занятий с подростками 12–16 лет. Навыки противостояния и сопротивления распространению наркомании. М., 2002. 3. Граждановедение / Под ред. Я.В. Соколова, Д.В. Колесова. М., 2004.

4. Курение или здоровье в России: Материалы Международной конференции РАОЗ. М., 1996. 5. Немцов А.В. Алкогольная ситуация в России. М., 1995. 6. Послание Генерального директора ВОЗ к Дню Без Табака 2000 года. 7. Сборник методических материалов по проблеме профилактики злоупотребления психоактивными веществами среди несовершеннолетних и молодёжи. М., 2002.

N. Druzhinina. Analysis of the reasons and proposals to eradicate harmful habits in the school students’ families

3. В пособиях нет информации о том, что естественное, нормальное состояние человека – трезвость Для улучшения ситуации в среде учащихся и взрослых участники круглого стола предлагают: 1. Включить в учебные пособия определение понятия «трезвость» как постоянная свобода от употребления ПАВ (психоавтивных веществ: алкоголя, табака, других) и здравомыслие. 2. Использовать учебные материалы, пособия, рассказывающие о трезвости, пропагандирующие трезвость. Такие материалы уже есть и распространяются Трезвым Движением России, Союзом Борьбы за Народную Трезвость, Международной Академией Трезвости. Это серия учебников и пособий для школ «Уроки культуры здоровья» под редакцией А.Н. Маюрова, Я.А. Маюрова и других специалистов-трезвенников. В частности, комплект «Жизнь прекрасна» (пособие для родителей и пособие для детей, авторы Маюров А.Н., Маюров Я.А., Дружинина Н. В.), на обложках которых иллюстрация «Трезвая семья – счастливые дети». Издана также брошюра Маюрова А.Н., Кривоногова В.П. «Как отрезвить Россию», Менее, чем на 50 страницах формата А5, коротко но убедительно показаны основные положения отрезвления России. Это хорошее подспорье для проведения классных конференций учащихся старших классов на тему: «Как отрезвить Россию». 15 глав брошюры могут служить материалом для 15 тем докладов учащихся, что позволит привлечь учащихся к самостоятельной работе по отрезвлению.

215

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Дружинина Н.В. Анализ причин и предложения по искоренению вредных привычек в семьях учащихся

216

8. Соколов Я.В., Колесов Д.В., Максимов С.В. Граждановедение. М., 2007. 9. Соратник. 2002. февраль. 10. Феникс. 2003. № 3 (122).

11. Школа без наркотиков. Книга для педагогов и родителей / Под ред. Л.М. Шипицыной, Е.И. Казаковой. СПб., 2002.

С.С. СПАНОВСКИЙ Ивановский государственный энергетический университет

ФАКТОРЫ РИСКА МОЛОДЕЖНОЙ НАРКОТИЗАЦИИ The spread of drug abuse among the youth has acquired disastrous scale. The factors promoting the youth to be involved in drug abuse are increasing. The main risk factors of the youth narcotization are found in the social, biological and psychological spheres. On the basis of research conducted among the students of the Ivanovo State Power Engineering University living conditions of the youth and reasons for youth narcotization are analyzed. The motives are examined and the drug abuse level of the students is estimated. Развитие современных обществ, переходящих в постиндустриальную стадию сопряжено с различными рисками и угрозами, вызванными глобализацией, кризисами и иными социально-экономическими изменениями. При этом давние проблемы и угрозы, унаследованные от индустриальной эпохи, вовсе не устраняются, а часто усиливаются, расширяя свое влияние на общество. Поэтому рост в нашей стране различного рода общественно опасных девиаций, в особенности алкоголизма и наркомании суть закономерной, хотя и деструктивной реакции людей на все усиливающееся социальное неравенство, несправедливость, унижения и беззащитность. Наркомания в молодежной среде является одной из самых болезненных социальных проблем. Она широко дискутируется, как в научном сообществе, так и в различных государственных и общественных структурах. Отмечается устойчивая тенденция к росту потребления наркотических средств российской молодежью. Более того, по наблюдениям специалистов растет зависимость от наркотиков подростков и © Спановский С.С., 2012

даже детей младшего возраста. Так среди подростков и совершеннолетней молодежи число больных наркоманией с впервые установленным диагнозом к середине 2000-х годов увеличилось на 46,6%, токсикоманией – на 48,5%. Показательно, что общее количество наркозависимых в стране в это время возросло на 18,3%, а число подростков больных наркоманией за этот же период выросло в 13 раз [1, 340; 4, 39]. Сложившаяся ситуация во многом объясняется по-прежнему относительной доступностью в нашей стране многих видов наркотиков. В частности, широко распространены так называемые тяжелые типы наркотиков героино-кокаиновой группы и их синтетические аналоги типа амфитаминового «крокодила». Значительное количество молодых людей, замеченных в употреблении наркотических веществ, пристрастились к маковой соломке или марихуане [2, 203]. За последнее время наркоторговцы предложили нашей молодежи очередную свою «инновационную разработку», так называемый «веселящий газ» или оксид азота, используемый медиками при анестезии. Пока власти и компетентные органы разбираются в

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Факторы, характеризующие биологические особенности наркотизации человека определяют наличие его предрасположенности к наркомании. «Дурная» наследственность свойственна почти всем наркоманам. Большинство молодых людей, лечившихся от наркомании, обнаруживают алкогольную наследственность. При этом многие, начавшие регулярно принимать наркотики, сознательно предпочитали их алкоголю, поскольку употребление спиртного, вызывало у них отвращение из-за воспоминаний об отце или матери алкоголиках. Между тем, по замечанию психолога Н.Ю.Максимовой на основе биологических характеристик нельзя со всей определенностью прогнозировать вероятность наркомании, а тем более склонность к ней или, наоборот, сопротивляемость наркотической зависимости. Очень сложно, а скорее невозможно выявить потенциально обреченных, любой, даже взрослый человек, в силу определенных жизненных обстоятельств может «сорваться» в наркотическую зависимость [3, 84]. Психологические факторы занимают особое место в ряду потенциальных рисков побуждающих молодежь к употреблению наркотиков. Как известно, молодые люди весьма отзывчивы на всякого рода «новинки» в своих развлечениях, тем более которые приносят необычные ощущения и удовольствия. Конечно, острые ощущения и прилив адреналина могут доставить, например занятия паркуром или джампингом. Однако это спорт, требующий сноровки, силы и соответствующей экипировки. Наркотики же, вот они рядом, в соседнем дворе, на дискотеке, на пикнике или вечеринке «добрые» ребята бесплатно на первый раз предложат вашу первую дозу. А затем поиск удовольствия, усиления кайфа заставляет увеличивать эту дозировку по мере привыкания организма для достижения все более сомнительной и губительной эйфории, приводя к настоящей наркозависимости. Только жесткий самоконтроль выступает единственным средством избежать даже первой пробы, а затем и привыкания, поскольку

S. Spanovsky. Risk factors of youth narcotization

истинном вреде этой «дури», ей практически открыто торгуют в ночных клубах, кафе, на улицах и площадях как пивом или пирожками. Между тем главные риск-факторы способствующие наркотизации российской молодежи обнаруживаются в социальной, биологической и психологической сферах. Анализ на уровне социальной сферы предполагает подразделение на макросоциальные и микросоциальные факторы. К макросоциальным факторам, мы можем отнести во-первых, сложную социально-экономическую обстановку в том или ином регионе нашей страны, провоцирующую рост молодежной безработицы и детской беспризорности. Во-вторых, усиление наркотрафика (в том числе транзитного) из среднеазиатских стран СНГ, а также Афганистана и Пакистана. В-третьих, огромная выгода от реализации наркотиков для наркодилеров перекрывающая все риски наркобизнеса. В-четвертых, влияние средств массовой информации, через которые формируется определенная мода на употребление наркотических средств, характеризующая принадлежность к молодежной субкультуре. Особо следует отметить роль Интернета в распространении наркотиков, где молодые люди легко могут заказать любое зелье, от курительных смесей до опия и героина. Микросоциальные факторы также могут оказывать значительное влияние на пристрастие молодого человека к наркотикам. Прежде всего, это проблемы в семье, влияние сверстников, социальное исключение, в сочетании с эффектом «двойной неудачи», толкают подростка или молодого человека в группу риска. Ведь нередко, молодые люди, переживающие сложные жизненные проблемы, отличаются заниженной самооценкой, комплексом неполноценности, испытывают чувство неприязни, а то и ненависти к родителям и учителям, которые якобы не способны понять их. В итоге, не имея возможности объяснить негативное к себе отношение со стороны старшего поколения, молодежь ищет протестный выход в употреблении алкоголя, наркотиков, а порой и в суициде.

217

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Спановский С.С. Факторы риска молодежной наркотизации

218

ряд синтетических наркотиков, например, приводят к зависимости после первой же дозы. Главной защитой здесь может стать знание неизбежных последствий употребления любого наркотика и тем более психофизической зависимости от него, разрушающей не только личность молодого человека, но и его ближайший социум, поскольку нарушая в нем нормальные отношения, человек становится субъектом социального исключения. Острейшая социальная значимость рассматриваемой темы становится очевидной при анализе данных, полученных в ходе специального социологического исследования, проведенного в 2008–2009 годах кафедрой социологии и студентами специальности «социология» ИГЭУ среди студентов вуза. Всего было опрошено 200 человек студентов с первого по пятый курсы различных специальностей. Одной из основных задач нашего исследования было выяснение факторов способствующих распространению наркомании в студенческой среде и отношение студентов к наркотикам. В ходе анализа данных исследования установлено, что студенческая молодежь в целом хорошо информирована о проблеме наркомании и имеет определенное мнение о сверстниках, употребляющих наркотики. Так, почти две трети наших респондентов уверены о случаях употребления наркотиков их друзьями и знакомыми. Между тем, твердую позицию осуждения и даже презрения наркоманов высказали 34,5% опрошенных студентов. Однако около трети студентов отнеслись безразлично к наркозависимым людям. И только 12,0% респондентов понимают, что этим людям необходима помощь и поддержка в их беде. Очевидно, что такая помощь в той или иной степени была бы актуальной для 21,0% студентов, признавшихся, что имели опыт потребления наркотиков, а 4% молодых респондентов из этой группы продолжают наркопотребление. Таким образом, почти каждый пятый студент принадлежит к группе риска потенциальных наркоманов. Примечательно, что

первый опыт употребления наркотических средств респонденты имели в возрасте 16–18 лет. Результаты исследования показали, что основные риски наркотизации исходят от факторов принадлежащих социальной и психологической сферам. Валидность факторов биологической принадлежности не была установлена в ответах респондентов. Как оказалось для наших респондентов на уровне микросоциальной среды существуют значимые факторы риска, подталкивающие молодых людей к употреблению наркотиков. Прежде всего, это ближайшее окружение респондента, которое, как правило, является источником приобретения наркотиков. Типичной признавалась ситуация, когда студент впервые пробовал наркотические средства в компании своих друзей или сокурсников (69,0% и 19,0% ответивших, соответственно). Однако для 7,1% студентов первый наркотический опыт последовал от членов семьи или родственников. Интересно, что почти для 90,0% молодых респондентов, признавшихся в употреблении наркотиков, во взаимоотношениях с родителями преобладают теплые, спокойные и даже дружеские отношения. Более того, наличие полной родительской семьи, не является в данном случае значимым фактором, ограждающим молодого человека от наркотиков. Безусловно, конфликты с родителями непонимание и невнимание с их стороны на проблемы подрастающего поколения, могут спровоцировать молодежь на потребление наркотиков, однако природа этих отношений имеет чаще психологический, чем социальный характер. Факторы риска макросоциального уровня для нашего депрессивного региона существуют, прежде всего, в экономической сфере и представлены угрозой молодежной безработицы. В городе Иваново безработица сравнительно невысокая и составляет около двух процентов, а вот в районных городах с нарушенной моноэкономикой количество безработных значительно выше и заметную их долю составляет молодежь,

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

симости, поскольку ряд наркотиков имеют свойство сразу же «подсаживать» человека на последующие дозы. Другая группа респондентов основным своим мотивом употребления наркотиков считает возможность протестного ухода, отстраненности от личных проблем. Такой эскапиской мотивации придерживается чуть более семи процентов молодых респондентов. Между тем, разрешение этой проблемы для данной группы молодых людей возможно не столько через клиническую коррекцию их психологического состояния, сколько через действенную помощь родителей, вовремя обративших внимание на что-то неладное происходящее с их сыном или дочерью. Таким образом, с необходимостью встает вопрос о постоянном мониторинге наркоситуации и последовательном препятствии условиям, при которых возможно расширение наркотизации молодежи. В этой связи большое значение приобретают комплексные и лонгитюдные социологические исследования, помогающие компетентному распознанию потенциальных рисков и их грамотному управлению.

Литература 1. Березин С.В., Лисецкий К.С. Предупреждение подростковой и юношеской наркомании. М.: Изд-во Института психотерапии, 2006. 2. Гыскэ А.В. Борьба с преступностью в системе обеспечения внутренней безопасности российского общества (политический анализ). М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.

3. Максимова Н.Ю. Психологическая профилактика алкоголизма и наркомании несовершеннолетних: Учебное пособие. Ростов-н/Д.: Феникс, 2000. 4. Рожков М.И. и др. Профилактика наркомании в молодежной среде: Методические рекомендации. Ярославль: Медиум-Пресс, 2005

S. Spanovsky. Risk factors of youth narcotization

самая активная часть которой вынуждена мигрировать в поисках работы. Серьезным макросоциальным фактором риска для ивановского региона по-прежнему остается наркотрафик. Из сообщений СМИ и отчетов в пресс-релизах полиции мы регулярно узнаем об изъятии наркотических средств из тайников или притонов. Понятно, что удается перехватить лишь не значительную часть зелья, поставляемого в нашу область. Своеобразную картину представляет психологическая среда молодого человека, где также существуют факторы риска употребления наркотиков и развития наркомании. В нашем исследовании эти факторы были проанализированы через мотивацию респондентов. Оказывается, что более двух третей студентов, основным мотивом употребления наркотиков называют интерес к необычным ощущениям и удовольствию. В основе этого мотива находится вполне понятная потребность молодых людей развлечься, как-то изменить свое эмоциональное состояние. Однако за банальным любопытством даже первой пробы стоит реальная угроза наркозави-

219

220

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

А.А. ФЕДОТОВ Ивановский филиал НОУ ВПО «Институт управления» (г. Архангельск)

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ РАЗЛИЧИЙ МЕТОДИК И ЦЕЛЕЙ ПРЕОДОЛЕНИЯ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ The article examines some aspects of differences in methods and goals of activity of Orthodox Temperance Societies in comparison with the state narcology and Alcoholics Anonymous Movement. Современность дает возможность познакомиться с самыми разными формами организации и самоорганизации алкоголиков для борьбы с болезнью. Среди них можно отметить православные общества трезвости, общества «Анонимных Алкоголиков», различного рода реабилитационные центры, использующие как методики вышеупомянутых организаций, так и иных, более сомнительных по своим целям и способам их реализации. Большими тиражами расходятся инструкции, как вылечиться от алкоголизма, не прилагая никакого труда (например, «Легкий способ бросить пить» Алана Карра). В данном материале хотелось бы коснуться некоторых аспектов различий в методике работы православных обществ трезвости в сравнении с государственной наркологией и движением «Анонимных Алкоголиков» (АА). Во многих из православных обществ трезвости считается, что неплохо будет, если его члены дадут обет трезвости на какой-то определенный срок. У некоторых это вызывает вопрос: «А чем это, в сущности, отличается от кодирования?» Нередко ответ на него следующий: «Конечно, источником, к которому обращаются. Но нарушить обет так же легко, как и начать пить при кодировке или с антабусом в крови… А когда человек увидит, что гром и молния на него не обрушились, то он начнет и других уверять, что это недейственно!» Это неправильное видение. Во-первых, многие, если не большинство боятся и ко© Федотов А.А., 2012

дирования, и подшивок и внутривенных инъекций соответствующих препаратов, и выжидают сказанный им срок. Совсем немного тех, кому стакан водки дороже жизни. И таким, зачастую, действительно ничего не делается, либо в силу особенностей их организма, либо в силу того, что им был введен другой препарат, и они проводят среди собутыльников агитацию о том, что все эти средства медицины «ничего не значат». А те слушают их, а у самих организм слабее. Поэтому многие из них в результате умирают. Все зависит от внутреннего восприятия человеком, данного им обета трезвости. Возникает второй вопрос: «А чем это тогда лучше кодирования?» При восприятии «выпьешь – умрешь», действительно, не лучше. Но члены православных обществ трезвости учатся бояться не физической смерти, а греха, отдаляющего от Бога и ведущего к вечной смерти, осознанию, что есть вещи намного более страшные, чем физическая смерть. Конечно, если человек нарушит обет трезвости, то ничего с ним внешне может не случиться. Но здесь многое будет зависеть еще и от того, как самим им будет восприниматься его падение. Либо – «ничего не случилось, значит, я могу повторять это до бесконечности и сбивать с толку и окружающих рассказами о том, что это не страшно», либо – осознание своего несовершенства, желание тут же подняться и вновь продолжить соблюдать обет. Второй путь не безвреден для человека, но это не путь в погибель, если только человек не

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

Согласно церковным представлениям, любая страсть губит душу человека. Тем более, если она связана с изменением сознания. Те, кто, будучи зависим от алкоголя, продолжают пить, добровольно ввергают себя в руки темных сил. Можно привести простой пример: разве не совершал почти каждый из больных алкоголизмом, будучи пьяным, поступки, от которых ему трезвому становилось не по себе, а память о них заглушал потом новой порцией спиртного? Разве теряя работу, семью, друзей не продолжал пить? Разве, даже чувствуя отвращение к спиртному, не продолжал его пить? Это свидетельства того, что пьянство является злом, губит человека, и чем дальше человек заходит на пути этого порока, тем более он попадает в рабство, освободиться из которого очень сложно. Пока человек жив, для него нет ничего невозможного. Но сам он не может освободиться от порока, потому что своя воля его уже очень слаба. И сегодня есть немало различных организаций, призывающих человека, отказаться от своей воли, говоря, что тогда он освободиться от алкогольной зависимости. И человек иногда действительно освобождается от этой зависимости, но попадает в еще более страшную зависимость от оккультной секты, в которую он пришел. Это тот случай, когда лучше бы ему было продолжать пить, когда более страшные состояния его души замещают собой более легкие. Здесь не имеется в виду, например, движение «Анонимных Алкоголиков». Однако нужно отметить, что большинство его участников зацикливаются на том, что раз они не пьют, то вроде бы всего в жизни уже достигли и, декларируя духовный рост, на самом деле растят в себе гордость от того, что не пьют, а иногда и от того, что являются алкоголиками… Для христианина зло алкоголизма очевидно. Апостол Павел четко написал, что пьяницы Царства Божия не наследуют. Если есть зависимость, то необходимо с ней бороться. Но в этой борьбе хороши далеко не все средства.

A. Fedotov. Some aspects of differences in methods and goals to deal with alcohol dependence in modern Russia

начинает мыслить в категориях «не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься». Тем, кто однажды нарушил обет трезвости, не нужно принимать новый – они должны быть трезвыми «просто так» – не страшась наказания и не ожидая награды. Иерархичность заложена в человеческой природе, и отрицать ее бессмысленно. Осознание данного факта – одно из ключевых отличий православных обществ трезвости, формирующихся вокруг прихода от движения АА. Некоторые из православных обществ используют что-то из их опыта, что-то из опыта групповой психотерапии. Но основой будет церковная жизнь, с ее дисциплиной и установлениями. Члены обществ изначально осознают, что не нужно думать, что если кто-то алкоголик, то ему из-за этого становится можно то, что нельзя другим. Нельзя всем: приходить в храм и на собрания пьяным, курить и материться даже на территории. Цель членов православных обществ трезвости – стать полноценными членами не какого-то клуба, созданного по принципу «пью – не пью», а Церкви Христовой. Это очень трудно, но и очень легко для тех, кто почти все потерял. Легко, потому что жизнь в Церкви требует оставить все и идти за Христом. В смысле отказаться не только от вещества, изменяющего сознание, но и от всего греховного, оставить его в прошлой жизни. Ведь практически каждому человеку хочется чистоты. Но с другой стороны гложет внутри: вот ведь нужно бы еще и успеть пожить «для себя», чистота «не убежит». И в итоге он падает все глубже, а может и умереть, не успев измениться. Почему «легко» много потерявшему: ведь намного легче бросить пить человеку, который пьет, а его тут же рвет, а он опять пьет, чем тому, кто наслаждается вкусом спиртного. Намного легче бросить пить тому, пьянство которого разрушает или разрушило уже его семью, карьеру, здоровье, чем тому, кто сохраняет иллюзии, что алкоголь полезен на семейных торжествах и для здоровья, или чья работа сопряжена с застольями.

221

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Федотов А.А. Некоторые аспекты различий методик и целей преодоления алкогольной зависимости в современной России

222

Само по себе вино не является злом. Но оно становится злом для того, кто болен алкоголизмом, также как сахар может стать злом для больного диабетом. Есть редкие болезни, при которых даже есть хлеб опасно для жизни больного. Российская наркология диагностирует разные степени алкогольной болезни. На Западе некоторые считают, что человек сам для себя определяет – болен он или нет. Я склонился бы ко второму варианту, но с одной поправкой: человек определяет для себя сам только до того, как у него появляется букет симптомов, позволяющих поставить официальный диагноз. На мой взгляд, если хотя бы раз человек делал под влиянием спиртного то, от чего ему потом было стыдно, а тем более разрушало его собственную жизнь и жизнь других людей, то это уже достаточно серьезный повод задуматься о том, чтобы больше не выпивать. Таким образом, в числе основных отличий методики православных обществ трезвости от методик, связанных с кодированием, является уважение к свободе личности человека, важности осознанного отказа от спиртного, не связанного с гипнозом, нейролингвистическим программированием или иными способами вмешательства в подсознание. В отношении внутривенных инъекций антабуса и подобных веществ можно отметить, что в некоторых православных обществах трезвости они допускаются, но отношение к данному факту становится иным: наличие в крови несовместимого с алкоголем препарата напоминает о том, что алкоголизм для данного человека в прямом смысле этого слова является грехом к смерти. И, осознав это, он может потом уже жить и без напоминающего об этом вещества в крови. Главная же разница восприятия в том, что при таком подходе человек не чувствует, что у него

отняли что-то дорогое под страхом смерти, начиная ненавидеть весь мир, а наоборот, чувствует свободу от мучившего его порока и учится жить в этом новом качестве. Сравнивая православные общества трезвости с движением АА, можно выделить следующие моменты. Иерархичность организации православных обществ, их требования отказаться не только от алкоголизма, но и от других грехов, изначально ставят перед страдающим человеком более высокую планку. Поэтому для некоторых людей, чья психика уже очень повреждена, оказывается легче преодолеть свой недуг в рамках более демократичного движения АА. Однако, возникает опасность попасть в психологическую зависимость от группы АА, сформировать узкий взгляд на мир сквозь «алкогольную» призму, где хорошее и плохое, будут равнозначны «не пьет» – «пьет». Несмотря на это, в целом участие больного алкоголизмом в собраниях АА в период попыток отказаться от спиртного и в первый период реабилитации может расцениваться как полезное, о чем убедительно было рассказано архимандритом Зосимой на прошлогодней конференции. Необходимо учитывать и вот какой момент. В современной России православные братства трезвости очень разнородны, формы их деятельности могут зависеть от мировосприятия их организаторов, иногда не знакомых не только с опытом дореволюционных братств, но и вообще имеющих слабое представление о природе алкоголизма. Поэтому они также не всегда могут рассматриваться как панацея в освобождении человека от зависимости. Но можно констатировать, что каждый, искренне желающий освободиться от алкоголизма человек, потенциально имеет такой шанс, как в православных обществах трезвости, так и используя некоторые из достижений государственной наркологии или опыт АА.

223

ОБ АВТОРАХ Анисимова Оксана Константиновна – заведующая кафедрой экономики и управления Покровского филиала Московского Педагогического университета им. М.А. Шолохова Асманов Александр Махмутович – главный редактор журнала «Россияне», заместитель председателя Союза национальных и неолимпийских видов спорта России, член Творческого союза художников России Афанасьев Александр Лукьянович – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и социальной работы Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники Белецкая Екатерина Михайловна – кандидат филологических наук, доцент, Тверской государственный университет Белова Юлия Юрьевна – ассистент кафедры социальных наук и технологий Поволжского государственного технологического университета Берегела Кирилл Владимирович – аспирант кафедры отечественной истории XX–XXI вв. исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Берендеева Алла Борисовна – доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Ивановского государственного университета Богданов Сергей Викторович – доктор исторических наук, профессор, кафедры История государства и права ЮгоЗападного государственного университета, г. Курск Бородкин Александр Викторович – кандидат исторических наук, заведующий кафедрой менеджмента туризма Ярославского филиала Российской Международной академии туризма Брюно Виктория Владимировна – кандидат социологических наук, научный сотрудник сектора девиантного поведения Института социологии РАН Букреева Оксана Геннадьевна – кандидат педагогических наук, старший преподаватель кафедры библиотековедения и документоведения, Рязанский заочный ин-

ститут (филиал) ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет культуры и искусств» Васильева Елена Германовна – кандидат технических наук, доцент, заведующая кафедрой экономики, государственного и муниципального управления Ивановского института Государственной противопожарной службы МЧС России Вельская Галина Георгиевна – старший преподаватель кафедры маркетинга и рекламы Российского государственного гуманитарного университета, генеральный директор фестиваля социальной рекламы «МИР» Горюшкина Наталья Евгеньевна – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и социально-культурного сервиса Юго-Западного государственного университета, г. Курск Гринченко Наталия Александровна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков специальных дисциплин Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина Грязнова Мария Владимировна – старший преподаватель, Ивановский филиал ФГБОУ ВПО «Российский государственный торгово-экономический университет» Дружинина Надежда Викторовна – кандидат технических наук, Калужское отделение Союза борьбы за народную трезвость Жиляев Андрей Геннадьевич – доктор медицинских наук, академик Академии охраны безопасности и правопорядка РФ, профессор, заведующий кафедрой клинической, нейро- и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского, Российский государственный гуманитарный университет Карандашев Глеб Владимирович – кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры отечественной истории Ярославского государственного педагогического университета им. К. Д. Ушинского Карлюк Мария Викторовна – аспирант, Ивановский государственный химико-технологический университет Краснов Иван Андреевич – кандидат исторических наук, г. Санкт-Петербург

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Об авторах

224

Краснова Валентина Петровна – доктор медицинских наук, профессор, Ивановский филиал ФГБОУ ВПО «Российский государственный торгово-экономический университет» Кулигин Игорь Васильевич – кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии, наркологии, психотерапии Ивановской государственной медицинской академии Латыш Юрий Владимирович – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории для гуманитарных факультетов Киевского национального университета им. Тараса Шевченко, Украина Левинтов Александр Евгеньевич – кандидат географических наук, ведущий научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Москва Мариупольский Андрей Михайлович – кандидат исторических наук, доцент Департамента общественных наук и социальных технологий Алтайской академии экономики и права, г. Барнаул Николаев Андрей Валентинович – кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой «Социально-культурный сервис» Поволжского государственного университета сервиса Новиков Александр Иванович – доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Ивановского государственного университета Околотин Владимир Сергеевич – кандидат исторических наук, доцент кафедры менеджмента Ивановской государственной текстильной академии Пашин Василий Петрович – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой История государства и права Юго-Западного государственного университета, г. Курск Пашков Евгений Викторович – кандидат исторических наук, кафедра истории России Курского государственного университета Позднякова Маргарита Ефимовна – кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник, руководитель сектора девиантного поведения Института социологии РАН Раков Виктор Владимирович – кандидат исторических наук, заместитель директора

по науке Государственного архива Курской области Родионов Борис Викторович – кандидат технических наук, научный руководитель ООО «Русский винокур», г. Калининград Рыбакова Лариса Николаевна – кандидат философских наук, старший научный сотрудник сектора девиантного поведения Института социологии РАН Рязанов Сергей Михайлович – кандидат исторических наук, старший преподаватель, Московский государственный университет экономики статистики и информатики, Пермский филиал Семененко Александр Михайлович – кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических наук Филиала РГГУ в г. Иваново, начальник информационно-аналитического управления Администрации города Иванова Спановский Сергей Станиславович – кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии Ивановского государственного энергетического университета им. В.И. Ленина Теплянский Михаил Викторович – заместитель директора по научной работе Филиала РГГУ в г. Иваново, директор Международного научного центра «Алкоголь в России» Тимофеев Михаил Юрьевич – доктор философских наук, профессор кафедры философии Ивановского государственного университета Федотов Алексей Александрович – доктор исторических наук, профессор Ивановского филиала Института управления (г. Архангельск) Худяков Алексей Валерьевич – доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии, наркологии, психотерапии Ивановской государственной медицинской академии Царева Софья Александровна – кандидат химических наук, доцент кафедры коммерции, товароведения и экспертизы Ивановского филиала ФГБОУ ВПО «Российский государственный торгово-экономический университет» Царикаев Алан Тахирович – кандидат исторических наук, доцент кафедры новейшей истории и политики России Севе-

Third International Scientific-and-Practical Conference «Alcohol in Russia» (Russia, Ivanovo, October 26–27, 2012)

учный сотрудник сектора девиантного поведения Института социологии РАН, г. Москва Anna Bailey – PhD student, School of Slavonic and East European Studies University College London Ömer Özer – Assoc. Prof. Dr., Anadolu University Faculty of Communication Sciences Journalism Department, Eskisehir-Turkey

*** Oksana Anisimova – Chair of the Department of Economics and Management, Pokrov Branch of the Sholokhov Moscow State Open Teachers' Training University Alexandr Asmanov – Editor- in -Chief of Magazine “Rossiyane”, the Deputy Chairman of the Union of National and Non-olympic Sports of Russia, a Member of Union of Artists of Russia Alexandr Afanasyev – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor of Department of History and Social Work, Tomsk State University of Control Systems and Radio electronics Elena Beletskaya – Ph.D. (Philological Sciences), Tver State University Yulia Belova – Assistant of Social Sciences Department, Volga Region State Technical University Kirill Beregela – Post Graduate in the Department of Russian History of XX – XXI centuries, Faculty of History, Lomonosov Moscow State University Alla Berendeyeva – Ph.D. (Economic Sciences), Professor of the Department of Economic Theory, Ivanovo State University Sergey Bogdanov – Ph.D. (Historical Sciences), Professor Department of History of State and Law, South West State University Alexandr Borodkin – Ph.D. (Historical Sciences), Yaroslavl Branch of Russian International Academy for Tourism Victoria Bryuno – Ph.D. (Social Sciences) Research Fellow, Deviant Behavior Sector, the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow Oksana Bukryeeva – Ph.D (Pedagogical Science), Senior Lecturer, Department of Library and Document Studies, the Ryazan Branch of the Moscow State University of Culture and Science

Elena Vasilieva – Ph.D (Technical Science), Associate Professor, the Ivanovo Institute of the Firefighters’ Service the Ministry of Emergency Situations Galina Velskaya – Managing Director of Open Festival of Public Service Advertising “MIR”, Senior Lecturer, Department of Marketing and Advertisement Russian State University for the Humanities Natalia Goryushkina – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor, Department of History and Social and Cultural Service, South West State University Natalia Grinchenko – Ph.D., Associate Professor, Department of Foreign Languages (special disciplines), I.A. Bunin Yelets State University Maria Gryaznova – Senior Lecturer, the Ivanovo Branch of the Russian State University of Trade and Economics Nadezhda Druzhinina – Member of the Russian Public Organization “Union of Struggle for Peoples Sobriety”, Kaluga Branch Andrey Zhiliaev – MD, Professor, L.S. Vygotsky Institute for Psychology, I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, academician, Academy of Safeguard and Law Enforcement Gleb Karandashev – Ph.D. (Historical Sciences), Senior Lecturer, Department of Russian History, the K.D. Ushinsky Yaroslavl State Pedagogical University Maria Carluke – Postgraduate, Ivanovo State University of Chemistry and Technology Ivan Krasnov – Ph.D. (Historic Sciences), St. Petersburg Valentina Krasnova – MD, Professor, the Ivanovo Branch of the Russian State University of Trade and Economics Igor Kuligin – Ph.D. (Medical Sciences), Associate Professor, Department of Psychia-

About authors

ро-Осетинского государственного университета им. К.Л.Хетагурова Чекинёва Татьяна Владимировна – научный сотрудник сектора девиантного поведения Института социологии РАН Шилова Ирина Викторовна – преподаватель Университета Калгари (Канада) Шурыгина Ирина Игоревна – старший на-

225

Третья Международная научно-практическая конференция «Алкоголь в России» (г. Иваново, 26–27 октября 2012 г.)

Об авторах

226

try, Narcology, Psychotherapy, Ivanovo State Medical Academy Yuriy Latysh – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor, Department of History for the Humanities, Taras Shevchenko National University Of Kyiv, Ukraine Alexandr Levintov – Ph.D. (Geographic Sciences), Senior Research Fellow, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration Andrey Mariupolsky – Ph.D. (Historic Sciences), Associate Professor, Department of Social Sciences and Technologies, Altai Academy of Economics and Law Andrey Nikolayev – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor, Head of Department of Social and Cultural Service, the Volga Region State University of Service Alexandr Novikov – Ph.D. (Economic Sciences), Professor of the Chair of Economic Theory at Ivanovo State University Vladimir Okolotin – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor, Department of Management, Ivanovo Textile Academy Vasily Pashin – Ph.D. (Historical Sciences), Professor, the Head of Department of History of State and Law, South West State University Eugene Pashkov – Ph.D. (Historical Sciences), Department of Russian History, Kursk State University Margaret Pozdnyakova – Ph.D. (Philosophical Sciences) Research Associate, the Deviant Behavior Sector at the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow Viktor Rakov – Ph.D. (Historical Sciences), Deputy Director of Science of the State Archives of Kursk Region Boris Rodionov – Ph.D. (Technical Sciences), Scientific Supervisor, “Russian winemaker” ltd, Kaliningrad Larisa Rybakova – Ph.D. (Philosophical Sciences), Senior Research Fellow, the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow Sergey Ryazanov – Ph.D. (Historical Sciences), Moscow State University of Economics, Statistics and Informatics, Perm Branch Alexander Semenenko – Ph.D. (Historical

Sciences), Associate Professor Department of the Social and Economic Sciences and the Humanities, Ivanovo Branch of Russian State University for the Humanities, Head of the Department for the Information and Analyses in the Ivanovo Administration Sergey Spanovsky – Ph.D. (Social Sciences), Assosiate Professor, Department of Sociology, Ivanovo State Power Engineering University Michael Teplyansky – Deputy Director for Science, Ivanovo Branch of the Russian State University for Humanities, Managing Director of the International Scientific Centre “Alcohol in Russia” Michael Timofeev – Ph.D., Professor of Philosophy, Ivanovo State University, the Editorin-Chief of Internet Journal for Social Studies and the Humanities “Labirint” Alexei Fedotov – Ph.D. (Historical Sciences), Professor, Arkhangelsk International Institute of Management, Ivanovo Branch Alexei Khudyakov – MD, Professor, Department of Psychiatry, Narcology, Psychotherapy, Ivanovo State Medical Academy Sofiya Tsareva – Ph.D. (Chemistry Sciences), Associate Professor, Department of Commerce and Merchandising, Russian State University of Trade and Economics, Ivanovo Branch Alan Tsarikayev – Ph.D. (Historical Sciences), Associate Professor, Department of Modern History and Policy of Russia, North Ossetian State University after K.L. Khetagurov Tatyana Chekineva – Research Fellow, the Deviant Behavior Sector at the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow Irina Shilova – Ph.D., University of Calgary, Canada Irina Shurygina – Senior Research Fellow, the Deviant Behavior Sector at the Institute of Sociology, Academy of Sciences, Moscow Anna Bailey – PhD student, School of Slavonic and East European Studies University College London Ömer Özer – Assoc. Prof. Dr., Anadolu University Faculty of Communication Sciences Journalism Department, Eskisehir-Turkey

227

СОДЕРЖАНИЕ Оргкомитет конференции ................................................................................................... 3 Предисловие ........................................................................................................................ 4 ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ И ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ Белецкая Е.М. Вино в быту и песнях гребенских казаков .............................................. 7 Левинтов А.Е. Война и водка в России ............................................................................. 12 Тимофеев М.Ю. Где, что и как можно выпить в «советском стиле»: семиосфера псевдосоветского общепита в России ........................................................ 19 Шилова И.В. Мифы об алкоголе и социальные работники ............................................. 25 Ömer Özer. Drinking Places as a Means of Socialization: Eskişehir – Turkey Example in the Context of Popular Culture .......................................................................................... 28 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОИЗВОДСТВА И ПРОДАЖИ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ Мариупольский А.М. Общественная продажа вина на примере Алтая, как одна из попыток регулирования питейного вопроса в России во второй половине ХIХ в. ...... 33 Родионов Б.В. О необходимости исправления искаженного представления об истории русских крепких спиртных напитков .............................................................. 38 Карлюк М.В., Царева И.С. Исследование потребительских свойств винодельческой продукции в свете принципов технического регулирования ........................................... 44 НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОТРЕБЛЕНИЯ АЛКОГОЛЯ В РОССИИ Бородкин А.В. «Солонины, капустница и заверняйка»: транслируемые типы употребления спиртных напитков в Верхнем Поволжье в первой половине XIX века ... 49 Карандашев Г.В. Потребление алкогольных напитков в различных слоях российского общества в конце XIX – начале XX вв. ........................................................ 53 Краснов И.А. «Алкогольная география» дореволюционной России: опыт осмысления ................................................................................................................ 58 Пашков Е.В. Важнейшие аспекты и проблемы пьянства в России конца XIX – начала XX вв. .................................................................................................. 66 Рязанов С.М. Полиция и проблема алкоголизма в начале XX века: региональный аспект (на примере Пермского уезда) .............................................................................. 72 Царикаев А.Т. Пьянство в повседневной жизни владикавказских обывателей 1920-х гг. .............................................................................................................................. 77 Анисимова О.К., Новиков А.И. Специфические факторы развития алкоголизма и наркомании в зонах «101 км» ........................................................................................ 80 Брюно (Моисеева) В.В. Алкогольные проблемы населения в трудоспособном возрасте ............................................................................................................................... 83 Новиков А.И., Краснова В.П., Грязнова М.В. Медико-психологические проблемы алкоголизации населения Ивановской области ............................................................... 92 Позднякова М.Е. Распространение алкоголя в России и его связь с первичной наркотизацией ............................................................................................... 95 Чекинёва Т.В. К вопросу распространения употребления пива среди различных слоев населения .............................................................................................. 104 Шурыгина И.И. О некоторых изменениях в алкогольном поведении: 1994–2010 ............................................................................................................................ 107 Bailey A. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t ............................................................................................................... 120

228

ГОСУДАРСТВЕННАЯ «ПИТЕЙНАЯ» ПОЛИТИКА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ Горюшкина Н.Е. «Имею честь доложить, что взятки получены»: к вопросу об откупном взяточничестве в России ............................................................ 127 Букреева О.Г. Культурно-просветительная деятельность Рязанского попечительства о народной трезвости в конце XIX – начале XX вв. .............................. 133 Раков В.В. Борьба с нелегальным винокурением: цели и результаты (на примере антиалкогольной кампании 1923 года в Курской губернии) ..................... 137 Околотин В.С. Алкоголь в налоговом арсенале построения плановой экономики 1929 г. ............................................................................................... 143 Пашин В.П., Богданов С.В. Алкоголь и его социальные последствия в послевоенный период советского общества ................................................................. 145 Латыш Ю.В. Историография горбачевской антиалкогольной кампании ....................... 150 Кулигин И.В., Худяков А.В. Медико-правовые и организационные аспекты современного состояния российской наркологии ............................................................ 155 Рыбакова Л.Н. Сильное опьянение: факторы риска и алкогольная политика .................. 158 ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ Афанасьев А.Л. Опыт проведения праздников трезвости в России в 1912–1914 гг. ...... 166 Николаев А.В. Община братца Иоанна Чурикова: взгляды и деятельность ................. 170 Семененко А.М. Из истории противодействия пьянству в Иваново-Вознесенске ........ 174 Теплянский М.В. Политический аспект трезвенного движения в дореволюционной России ............................................................................................... 177 Берегела К.В. Общество борьбы с алкоголизмом: последний этап существования (1929–1932 гг.) .......................................................................................... 182 Асманов А.М. Новые формы пропаганды здорового образа жизни и неприятия явлений пьянства и алкоголизма в Российской Федерации ........................................... 185 Белова Ю.Ю. Процесс алкоголизации сквозь призму методологии Г.П. Щедровицкого .............................................................................................................. 188 Берендеева А.Б., Васильева Е.Г. Роль работодателей в искоренении пьянства работников предприятий: история и современность ....................................................... 191 Вельская Г.Г., Жиляев А.Г. Как работает социальная реклама (анализ рекламных плакатов Открытого фестиваля социальной рекламы «МИР») ..................................... 198 Гринченко Н.А. Опыт преподавания уроков нравственности и здоровья в общеобразовательной школе ......................................................................................... 205 Дружинина Н.В. Анализ причин и предложения по искоренению вредных привычек в семьях учащихся .............................................................................. 213 Спановский С.С. Факторы риска молодежной наркотизации ........................................ 216 Федотов А.А. Некоторые аспекты различий методик и целей преодоления алкогольной зависимости в современной России ........................................................... 220 Об авторах ........................................................................................................................ 223

229

CONTENTS Organizing Committee .......................................................................................................... 3 Preface .................................................................................................................................. 4 HISTORICAL, CULTURAL AND PHILOSOPHICAL ASPECTS OF ALCOHOL CONSUMPTION E. Beletskaya. Wine in the everyday life and songs of the Mountain Cossacks ................... 7 A. Levintov. War and Vodka in Russia .................................................................................. 12 M. Timofeyev. Where, what and how can be drunk in “the soviet style”: semiosphere of pseudo-soviet public eating establishments in Russia .......................................................... 19 I. Shilova. Myths about alcohol and social workers ............................................................... 25 Ömer Özer. Drinking Places as a Means of Socialization: Eskişehir – Turkey Example in the Context of Popular Culture .......................................................................................... 28 URGENT PROBLEMS OF ALCOHOL PRODUCTION AND SALE A. Mariupolsky. Public Alcohol Sale on the Example of the Altai Region, as an attempt to regulate alcohol problem in Russia in the second half of XIX century .............................. 33 B. Rodionov. About a necessity to correct a distorted idea of the history of Russian alcohol beverages ................................................................................................................. 38 M. Carluke, I. Tsareva. Researches on consumer properties of alcohol products in the light of technical regulations principals ........................................................................ 44 NATIONAL PECULIARITIES OF ALCOHOL CONSUMPTION IN RUSSIA A. Borodkin. “Solonina”, “Kapustnitsa”, “Zavernyayka”: translated types of alcohol consumption in the Upper Volga region in the first half of XIX century ................................. 49 G. Karandashev. Alcohol Consumption by different social strata of Russian society in the late XIX – the early XX centuries ................................................................................. 53 I. Krasnov. “Alcohol geography” of prerevolutionary Russia: Experience of comprehension ............................................................................................... 58 E. Pashkov. The most important aspects and problems of drunkenness in Russia at the late XIX – the early XX centuries ................................................................................. 66 S. Ryazanov. The police and the issue of alcoholism in the early XX century: Regional aspect (on the example of Perm uyezd) ................................................................. 72 A. Tsarikayev. Drunkenness in everyday life of the average people of Vladikavkaz in the 1920-s .......................................................................................................................... 77 O. Anisimova, A. Novikov. Specific factors of alcoholism development in zones “101 km” ................................................................................................................. 80 V. Bryuno. Alcohol problems of the working-age population ................................................. 83 A. Novikov, V. Krasnova, M. Gryaznova. Medical and psychological problems of population alcolization in Ivanovo region ........................................................................... 92 M. Pozdnyakova. Spread of alcohol in Russia and its connection with primary narcotization ..................................................................................................... 95 T. Chekineva. To the problem of spread of beer consumption among different social strata ........................................................................................................................... 104 I. Shurygina. About some changes in the alcohol behavior: 1994–2010 .............................. 107 A. Bailey. Russian public opinion on alcohol: What the opinion polls tell us, and what they don’t ............................................................................................................... 120

230

STATE ALCOHOL POLICY: HISTORY AND MODERN TIMES N. Goryushkina. “I have the honour to report that the bribes have been received!” On the issue of corruption in the Tax Farming in Russia ...................................................... 127 O. Bukreeva. Cultural and educational activities of the Ryazan guardianship of national sobriety in late XIX – early XX centuries .............................................................. 133 V. Rakov. Struggle against illegal distilling: its goals and results (on the example of the anti-alcohol campaign of 1923 in Kursk province) ...................................................... 137 V.Okolotin. Alcohol in tax arsenal of building up planned economy 1929 ............................ 143 V. Pashin, S. Bogdanov. Alcohol and its social consequences in the postwar period of Soviet Society ................................................................................................................... 145 Y. Latysh. Historiography of Gorbachev’s anti-alcohol campaign ......................................... 150 I. Kuligin, A. Khudyakov. Medical, legal and organizational aspects of the current condition of Russian narcology ............................................................................................. 155 L. Rybakova. Hard alcohol intoxication: factors of risk and the alcohol policy ...................... 158 TEMPERANCE MOVEMENT: HISTORY AND MODERN TIMES A. Afanasyev. Experience of organizing of «Sobriety holiday» in Russia at 1912–1914 ........................................................................................................................ 166 A. Nikolayev. The Temperance Community headed by “bratets” John Churikov: Views and Activity ................................................................................................................. 170 A. Semenenko. From the history of resistance to the drunkenness in Ivanovo-Voznesensk ......................................................................................................... 174 M. Teplyansky. Political aspect of the Temperance Movement in Pre-Revolutionary Russia .................................................................................................. 177 K. Beregela. The Society of Struggle alcoholism: its last stage of existence (1929–1932) ......................................................................................................................... 182 A. Asmanov. New forms of promotion of the healthy way of life and the rejection of the phenomena of drunkenness and alcoholism in the Russian Federation .......................... 185 Y. Belova. The process of alcholization through the prism of methodology of G.P. Schedrovitsky ........................................................................................................... 188 A. Berendeyeva, E. Vasilieva. The role of the employers in eradication of drunkenness of the employees of the enterprises: history and modern times ............................................ 191 G. Velskaya, A. Zhiliaev. How the social advertising functions (Analysis of advertising posters presented at Open Festival of Social Advertising “Mir”) ..................... 198 N. Grinchenko. Experience of teaching lessons of moral and physical health in a secondary school ........................................................................................................... 205 N. Druzhinina. Analysis of the reasons and proposals to eradicate harmful habits in the school students’ families .............................................................................................. 213 S. Spanovsky. Risk factors of youth narcotization ................................................................ 216 A. Fedotov. Some aspects of differences in methods and goals to deal with alcohol dependence in modern Russia .............................................................................................. 220 About authors ........................................................................................................................ 223

ДЛЯ ЗАМЕТОК

Научное издание

Верстка: ИПК «ПресСто»

Подписано в печать 18.10.2012 г. Формат 60х841/8. Усл. печ. л. 26,97. Тираж 100 экз. Заказ

Филиал РГГУ в г. Иваново 153000, г. Иваново, просп. Ф. Энгельса, 21 Тел. (4932) 30-08-19 www.ivrggu.ru

Отпечатано на полиграфическом оборудовании Кафедры экономики и финансов ФГБОУ ВПО «ИГХТУ» 153000, г. Иваново, просп. Ф. Энгельса, 7