И. В. Безруков БУДДИЙСКОЕ ИСТОЛКОВАНИЕ ПОНЯТИЯ «НЕБЫТИЕ» НИСИДА КИТАРО КАК ОСНОВА КРИТИКИ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ Японский философ Нисида Китаро (1870–1945) видел цель своей философии в последовательной критике западной философской традиции с помощью философской парадигмы дзэн-буддизма. Но Китаро не просто, пусть и аргументированно, критиковал европейскую мысль – он пытался, используя основополагающие понятия буддийского мировоззрения, разрешить главные противоречия западных теорий. За основу своих рассуждений Нисида взял понятие «небытие», являющееся центральным в философии дзэн. Надо отметить, что такие понятия, как «небытие», «пустота», «ничто» абсолютно по-разному понимаются на западе и востоке. На Западе, по сравнению с Востоком, исторически сложилось совершенно иное отношение к категориям «ничто», «небытие». Небытие понимается как нечто, куда все безвозвратно исчезает, в отличие от восточного «небытия», откуда все появляется. Акценты были расставлены противоположным образом, что это не могло не сказаться на психологии, на эмоциональном настрое людей, 244
на разном отношении Запада и Востока к жизни и смерти. Небытие, согласно восточным учениям – не нечто потустороннее, не тайна, внушающая ужас, не знак неизбежной смерти, исчезновения, а нечто противоположное: это еще не раскрывшееся, не ставшее бытие, как бы «добытие», а не «послебытие». Небытие – зерно жизни, еще не дерево, еще не плод, но уже содержащее в себе потенцию дерева, потенцию плода. Идея потенции всего сущего тесно переплетается на Востоке с особым пониманием времени. Концепция времени как небытия уходит своими корнями в традиционное восточное миросозерцание, в первую очередь в представления дзэн-буддизма о конечной реальности как о «здесь и теперь». Российский востоковед Т. П. Григорьева так характеризует небытийную природу времени, которое одновременно и есть, и не есть: «Согласно буддийской идее становления, ничто не предшествует, ничто не последует: все выплывает на время из Небытия, как волна, чтобы как волна, опять исчезнуть в океане Небытия»1. Дзэн отрицает рациональное постижение истины, время в нем понимается как часть непреложного ритма Космоса, который принадлежит духовному Абсолюту, пронизывающему человека и Вселенную в ее циклическом повторении. При этом сезоны года являются лишь аспектами этого принципа вечной циклической регенерации мира, а обновление поколений – только часть круговорота Вселенной: личность не имеет ценности, она незаметна в космическом процессе. Концепция «небытийного» времени служит теоретической основой идеалистических и религиозно-мистических интерпретаций природы мира и человека. Основываясь на буддийском понимании мира, Китаро, тем не менее, пребывает в лоне западных теорий и их понятийного аппарата. Идея «небытия» выводится Нисида в процессе попыток разрешения противоречия «общего» и «индивидуального». Оперируя терминами европейской философии, Китаро, тем не менее, доказывает, что понимание «небытия» в буддийском смысле является единственно правильным. Сам характер его доказательств требует западной четкости аргументов и терминов, но тем яснее становится универсальность буддийского подхода к разрешению противоречий западной традиции. Рассматривая аргументацию Нисида, мы видим, что основным противоречием европейской мысли для него является противопоставление субъекта и объекта. Именно на нем сосредоточивается внимание японского философа. Обращаясь последовательно к трем различным мыслителям, а именно к Хайдеггеру, Бергсону и Аристотелю, Нисида показывает возможность изменения статуса этой главнейшей связки европейской философии. По мнению Нисида Китаро, важнейшим понятием в данном рассуждении является «небытие» – именно так, как понимают его буддисты. В дальнейших рассуждениях о важности понятия «небытие» в противопоставлении общее-индивидуальное мы во многом опираемся на написанный К. Ю. Солониным раздел о Нисида Китаро в сборнике «Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур». В данном разделе полно 1
Григорьева Т. П. Японская художественная традиция. М., 1979. С. 11. 245
и ясно показана онтология Нисида Китаро и важность понятия «небытие» для его теории. Основным фактором противоречий западной философской мысли, по мнению Нисида, было то, «что основой европейского философствования всегда было “бытие”, мыслимое как “процесс”. Бытие, понимаемое как процесс, не допускает свободу “индивидуального”, так как предполагает всеобщую причинную связанность»1. Китаро считает, что такая постановка вопроса не позволяет адекватно понять природу «индивидуального». Нисида подчеркивает, что общее должно обладать определенной дуальностью, «чтобы и «существовать», определяя своим общим характером индивидуальные вещи и их связь друг с другом, и в то же время «не существовать» как определенное нечто, детерминирующее вещи и губящее их самостоятельность. Такое универсальное общее возможно только как общее, имеющее характеристику «абсолютного небытия»2. Таким образом, «небытие» в качестве атрибута общего позволяет изнутри, согласно буддизму, взглянуть на данное противопоставление. Общее и индивидуальное в небытии видоизменяются и в этом высшем состоянии обретают общие, совместные характеристики, свойства и детерминанты. Здесь проявляется буддийская сущность небытия Китаро, а именно Пустота, всеобъемлющая Пустота, являющаяся тем гарантом связи и слияния общего и индивидуального. Китаро вводит понятие «конкретное общее», которое, по его мнению, определяет само себя. Рассматривая буддийский процесс самоопределения и самосозерцания, Нисида приходит к выводу, что становление самосознания и определение «конкретного общего» и есть «определение без определяющего», характерное для философии дзэн. Таким обращением к мудрости дзэн Китаро подчеркивает «несубстанциальность «абсолютного небытия»3. Опираясь на буддийскую концепцию места и времени «здесь и сейчас», японский философ вместо познающего субъекта западной традиции создает субъекта действующего, который живет и творит в мире как его часть. Несомненно, в данном рассуждении Китаро воспринял идеи «Бытия и времени» М. Хайдеггера и его характеристики бытия Dasein, которое есть «бытие-в-мире», есть мы сами. Смена деятельности субъекта кардинальным образом, по мысли Нисида, меняет характер отношения «субъект – объект». Китаро «противопоставляет классической концепции новоевропейской мысли, которую он называет “диалектикой процесса”, концепцию “диалектики места”, являющуюся диалектикой “абсолютного небытия”. В данной диалектике происходит, по его мнению, отождествление противоположных сторон, они доходят “до конца”, до своей полной реализации, т. е. до той степени, где они в равной мере переходят друг в друга и в равной мере определяют друг друга. “Ничто”, “небытие” оказыва1 Хайдеггер и восточная философия: поиск взаимодополнительности культур. СПб., 2001. С. 192. 2 Там же. С. 192. 3 Там же. С. 193.
246
ется той “средой”, где все происходит, и само происходящее есть череда смены событий, никак между собой не связанных»1. Таким образом, очевидно, что, используя идеи западной философской традиции для ее же критики, Китаро отчасти подвергался их влиянию. Соприкоснувшись с теориями французского философа Анри Бергсона и других философов-неокантианцев, Нисида попытался исключить из их рассуждений психологическое и эпистемологическое направления и ограничиться строго логическим подходом. На основе этого своеобразного синтеза Китаро в 1917 г. пишет работу «Интуиция и размышление в самопробуждении». Углубляя свое понимание «чистого опыта», он разработал метафизическое понятие дзикаку – «самопробуждение». Это понятие помогло ему объяснить неразрывную связь между интуицией и размышлением. «Самопробуждение» как реальность «я» – это поистине универсальный опыт, в котором субъект и объект оказываются тождественны. При разработке своего понятия «самопробуждения» Нисида обнаружил, что сердцевину человеческого «я» составляет «абсолютная свобода воли», которая возникает из абсолютной пустоты и в нее же возвращается. Таким образом, «абсолютная свобода воли» оказывается центром творческого мироздания и находится в «вечном настоящем». Философия Нисида Китаро придавала значение не столько психологическому и индивидуальному опыту, сколько метафизической структуре мироздания, в которой индивид представляет собой «творческую пустоту». В данной работе Нисида демонстрирует явные симпатии к западной философии экзистенциализма; впрочем, основной вывод работы отсылает нас к привычному в философии дзэн понятию пустоты или небытия. Центральная концепция «самопробуждения», изъятая из опыта медитации дзэн, органично влита японским философом в экзистенциальную теорию отождествления субъекта и объекта, что позволяет говорить о действительно особой и оригинальной философской доктрине. Понятия «абсолютной» и «творческой» пустоты требовало создания особой логики рассуждений. Поскольку аристотелевское антропоцентрическое мировоззрение Нисида не удовлетворяло, он разработал свою собственную систему логики – логику басё (или топоса), как единственный рациональный путь к предельной реальности. Для развития теорий пустоты, или небытия, и логики басё Нисида в 1927 г. пишет работу «От деяния к видению», где вводит категории логики басё. В басё Нисиды присутствует три категории: «басё бытия», «басё пустоты» и «басё абсолютной пустоты». «Басё бытия» − это основа, поддерживающая существование всех вещей в пространстве. Поскольку все вещи феноменального мира, состоящие из формы и материи, включая людей, должны занимать определенное пространство, они зависят от «басё бытия» как фундаментального ограничения их существования. Однако в основе «басё бытия» лежит другое, невидимое басё – «басё относительной пустоты». Название этой категории объясняется тем, что она существует только в отно1
Там же. С. 193. 247
шении к «басё бытия». И только «басё абсолютной пустоты» является истинно трансцендентным и истинно универсальным. Это место, где подлинное «я» человека превращается в «я», лишенное «я». Этот экзистенциальный переход Нисида определяет как переход «от того, что функционирует, к тому, что видит». Работа философа, отдельно посвященная определению пустоты, продолжает развитие идеи басё – это «Самосознающее определение пустоты». Нисида утверждал, что абсолютная пустота пронизывает все объекты, а все объекты существуют как самоопределение абсолютной пустоты. Испытывая сильное страдание, человек способен внезапно достичь точки, в которой все противоречия мироздания (такие, как внутреннее и внешнее, единое и всеобщее, добро и зло) объединяются в «басё абсолютной пустоты». Это открытие «абсолютно противоречивого самоопределения» как истинного «я» среди всех противоречий сходно с «обращением» в учении христианства или с кэнсё (просветление) в системе философских взглядов дзэн. Из подобных построений Нисида делает весьма определенный вывод. Он полагает, что идея небытия является той универсальной силой, с помощью которой возможно понимание и разрешение рациональных противоречий, и, на основе, которой происходит сближение и примирение философских парадигм запада и востока. Пытаясь критиковать европейскую мысль, Китаро, так или иначе, испытал влияние многих ее теорий. Зачастую с помощью западных понятий он более ясно и прозрачно излагал постулаты дзэн. Таким образом, очевидно создание особого дискурсивного поля, центром которого является понятие «небытие», или пустота.
248