В. А. Лебедев ПРОБЛЕМА АПОКАЛИПСИСА В СОВРЕМЕННОЙ ЯПОНСКОЙ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ Одним из «белых пятен» современных гуманитарных исследований является массовая культура. Парадоксальность данной ситуации состоит в том, что, несмотря на большое количество исследований, посвященных массовой культуре, механизм ее функционирования и формирования ее ценностного фонда описан довольно слабо. Существует достаточно устойчивая тенденция представлять массовую культуру как своего рода «отходы прогресса», лишенные какого бы то ни было внутреннего смысла и закономерностей функционирования. Традиционно она считалась «низшей», не имеющей права на самостоятельное существование и потому не заслуживающей изучения. Общая ее характеристика, говоря словами Августина, сводилась к тому, что это «бессмысленные зрелища и безудержный разгул»1. В то же время массовая культура часто продуцирует образы, которые становятся визитными карточками отдельных государств и целых народов. Возникает парадоксальная ситуация: массовая культура, являясь выразителем представлений о том или ином предмете в том или ином обществе, одновременно продуцирует эти представления и предпочтения. Массовая культура, используя радио, телевидение, видео, компьютерные игры, является мощным средством воздействия на духовную жизнь современного общества, формирующем сознание целых социальных групп. В настоящее время в развивающемся информационном обществе созданный ею образ начинает играть ведущую роль, замещая в некоторых случаях реальный объект. Зачастую именно массовая культура как поставщик образов является единственным источником информации о том или ином предмете для человека массового общества. Массовая культура вызывает интерес также и потому, что в ней, как в некоем причудливом зеркале, совмещаются достижения разных культур, порождая новые, неизвестные до того сочетания персонажей, идей и событий. Целью данной статьи является анализ проблемы Апокалипсиса на материале современной японской массовой культуры. Прежде всего, следует рассмотреть некоторые методологические проблемы. Первая из них касается факта существования именно японской массовой культуры. В научных кругах достаточно распространено мнение, согласно которому массовая культура является принципиально обезличенной, лишенной каких бы то ни было национальных признаков. Сторонники этой точки зрения обычно ссылаются на Ж. Бодрийяра: «У нее (массы. – В. Л.) нет ничего общего с каким-либо реальным населением, какой-либо корпорацией, какойлибо особой социальной совокупностью»2. Однако анализ эмпирического ма1
Августин А. Исповедь. М., 2000. С. 49. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург, 2000. С. 10. 2
423
териала явно опровергает данную точку зрения. Анализ произведений массовой культуры Запада и Японии показывает наличие между ними достаточно глубоких отличий. Прежде всего, в образцах японского масскульта (например, в аниме) отсутствует четкое разделение на положительных и отрицательных героев. Герои, маркированные как «хорошие», совершают трагические ошибки, и наоборот, «негодяи» способны на проявление добрых чувств. Более того, «отрицательные» персонажи представлены не как воплощение абстрактного вселенского зла, а как люди (или создания, если речь идет о фантастических произведениях) с трагической судьбой, ставшие на путь преступлений под воздействием внешних обстоятельств. В качестве «антитезиса» можно указать на классическую для западного масскульта трилогию кинобоевиков «Рэмбо». Противники главного героя в ней – всего лишь схемы, отличающиеся друг от друга лишь по степени жестокости и умению владеть оружием. Кроме того, японский масскульт отличает тенденция к смешиванию магии и науки. В одном и том же произведении компьютеры, роботы, современное оружие уживаются с заклинаниями, волшебными животными и духами. Для Запада же характерно или разделение науки и магии по разным жанрам (научная фантастика и фэнтези), или же попытка дать мистическим явлениям рациональнонаучное обоснование. Наконец, произведения массовой культуры Японии более открыто показывают секс и различные проявления сексуальной жизни. Дальнейшее рассмотрение указанного вопроса выходит за рамки настоящей статьи, но этого достаточно, чтобы продемонстрировать, что масскульт Японии, не переставая быть «массовым», является сферой, не сводимой к западному или его «интернациональному» аналогу. Вторая методологическая проблема тесно связана с заявленной в названии статьи. Правомочно ли говорить об Апокалипсисе применительно к японской культуре? Известно, что представление о конце света – Апокалипсисе – разрабатывалось в рамках иудео-христианской традиции («И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон»). По отношению к буддизму некоторыми исследователями используется слово «эсхатология» для описания концепции времени1. Тем не менее, для восточных культур и религий (Восточная и Юго-Восточная Азия) такие идеи нехарактерны. В них мир или не имеет конца во времени, или, как в случае индуизма, он носит циклический, повторяющийся характер, и не является чем-то выходящим из ряда жизни Вселенной. «О Маркандея, эта вселенная уже возникала и гибла не раз, и много раз она будет разрушаться и воссоздаваться снова»2. Но, если обращаться к произведениям массовой культуры, выпущенным в Японии, то можно явно увидеть возникающую постоянно тему конца света. Приведем некоторые примеры. В видеоигре «Final Fantasy VI» происходит катаклизм, вызванный действиями людей, пытавшихся захватить контроль над сверхъестественными силами.
1 2
Мещеряков А. Н. Древняя Япония: культура и текст. СПб., 2006. С. 297. Темкин Э. Н., Эрман В. Г. Мифы древней Индии. М., 1982. С. 234. 424
В одном из анимационных фильмов популярного цикла о покемонах героям приходится спасать мир от катастрофы, вызванной соперничеством покровителей четырех стихий. В популярном киноцикле о Годзилле и соперничающих с ним монстрах тема Армагеддона звучит совершенно отчетливо. Порождения наиболее отвратительных сторон науки и пришельцы из космоса систематически уничтожают современную цивилизацию. В аниме-сериале «Chrono Crusade» демон Аон, желающий перекроить мир по своему усмотрению, готов уничтожить все живое. Главным героям удается остановить его только ценой собственных жизней. Похожий сюжет имеет игра «Chaos Legion», где воин, обезумевший из-за смерти возлюбленной, пробуждает древнее зло. Аниме-сериал «Ночные воины», снятый по мотивам серии японских видеоигр «Darkstalkers», посвящен сразу «двойному» Армагеддону. Это и вторжение космического пришельца Пирона, обладающего невероятной силой, и пробуждение разумных роботов. Последние, будучи связаны каким-то образом с ацтекской культурой, периодически уничтожают цивилизацию на Земле. Людям и различным сверхъестественным существам (Ночным Воинам) приходится сражаться против обеих опасностей. Широко известен аниме-сериал «Evangelion», в котором речь идет о пилотах боевых роботов, защищающих человечество от инопланетных боевых машин (Ангелов Апокалипсиса). Действие аниме «Последняя субмарина» происходит на Земле, затопленной водой в результате экологической катастрофы, на которой идет война между собственно человечеством и зверолюдьми. Подобные примеры можно приводить и далее. Очевиден общий вывод: тема переживания конца света крайне востребована в японском масскульте. Соблазнительным было бы объяснить это опытом Второй мировой войны, но здесь необходимо указать на то, что в странах Запада, также пострадавших во время войны, эта тема звучит несколько по другому. В популярных образцах западной массовой культуры Апокалипсис только подразумевается, но на первый план выходит крайне редко. Наибольший интерес в этой связи вызывает популярные в западном масскульте жанры фильма-катастрофы и «постъядера». В первом из них мир сталкивается с какой-то глобальной опасностью (приближение астероида, изменение климата, извержение вулкана) и т. д. Героям таких произведений, с использованием различных достижений науки и техники (например, в фильме «Армагеддон» организуется космическая экспедиция к астероиду) удается избежать всеобщего бедствия; прогнозируемого Апокалипсиса, таким образом, не происходит. Во втором действие произведения происходит в мире после атомной катастрофы (или ядерной войны), заполненном разрушенными городами, останками различной техники, заселенном всевозможными монстрами, мутантами, каннибалами. Задача героев подобных образцов масскульта (компьютерная игра «Fallout», фильмы о Безумном Максе) – выжить в подобном мире и (если они выполнили первую часть задачи) попытаться возродить 425
цивилизацию. Из сказанного можно сделать вывод, что в западном масскульте демонстрируется либо приближение катастрофы, либо ее конечный результат. В противоположность этому, массовая культура Японии демонстрирует процесс прохождения Армагеддона, его переживание. Интересен здесь следующий факт: в главном синтоистском святилище Японии в Исэ каждые двадцать лет строится новое здание, а старое здание по завершении строительства уничтожается. Форма строения сохраняется, проходя вновь и вновь циклы обновления1. Таким образом, смерть мира в японском масскульте, так же как и в традиционным японском мифологическом сознании – закономерный этап в развитии мира. В качестве культурологической параллели можно указать на «Старшую Эдду», где после гибели богов описывается возрождение мира; иными словами, эта черта в какой-то степени свойственна мифологическому сознанию вообще). Со времен Средневековья на Западе популярны апокалипcические представления. Они естественным образом вытекают из идеи линейного времени. Если ход времени представить в виде прямой, то, хотя в теории она и считается бесконечной, на плоскости прямая – это отрезок с конечной длиной. Соответственно, логичным является представление о «конце времен». Приход Судного дня в христианстве неразрывно связан с деятельностью Антихриста. Исследователи средневековой ментальности описывают данное событие так: накануне светопреставления должен появиться дьявольский персонаж, который будет заправлять всеми бедствиями мира и попытается увлечь человечество на путь вечной гибели. Но против него восстанет другой персонаж, Царь последних времен, который попытается объединить род человеческий, чтобы повести его к спасению, и, наконец, вновь сошедший на Землю Христос повергнет Антихриста. Апокалипсис средневековые авторы связывают с чередой удивительных физических и метеорологических явлений, которые будут совершаться накануне Судного дня2. В массовой культуре Запада отчетливо различимы все эти черты. Рассмотрим для примера серию компьютерных стратегий «Command & Conquer» (далее для краткости «C&C»). Первые игры серии посвящены темы борьбы человечества с инопланетным минералом тибериумом (попавшем на Землю вследствие падения метеорита), вызывающем гибель и мутации всех живых организмов, и с экстремистской организацией NOD, желающей использовать тибериум в своих целях, возглавляемой харизматичным злодеем Кейном. Известно также, что Запад с началом холодной войны охватила волна иррационального страха, в том числе и «ядерный страх», который может рассматриваться как новый виток средневекового апокалипсического страха3. Сейчас выделяют особую категорию апокалипcических сект – тоталитарных религиозных культов христианства, ориентированных на скорое наступление конца света. Они действуют в различных странах мира и характеризуются жесткой вертикалью внутреннего управления, созданием изолированных об-
ществ с военизированными элементами, повышенной склонностью к внутреннему и внешнему насилию. Из них наиболее известны Ветвь Давидова и Народный храм1. Все это демонстрирует эндемичность идеи конца света для западного мышления. В произведениях масскульта других стран Восточной Азии эта тема встречается сравнительно редко. Очевидно, Япония, как одна из наиболее «вестернизировавшихся» государств Востока, заимствовала и средневековый европейский миф Апокалипсиса, который на японской почве был заметно трансформирован с учетом традиционных представлений японского сознания. Так, японский масскульт заимствовал идею «Антихриста» как активного действующего начала Армагеддона. Отмечалось, что в массовом сознании фрагменты различных по своему происхождения систем находятся не в антагонистических, а во взаимодополняющих отношениях2. Проблема Апокалипсиса применительно к современной массовой культуре Японии демонстрирует нам как особенности исторического пути этого азиатского государства в новейшей истории, так и характерные черты японского мышления, а также заимствование элементов западного мышления.
Иконников А. В. Художественный язык архитектуры. М., 1985. С. 38. 2 Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург, 2005. С. 230, 233–234. 3 Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М., 2004. С. 159–160.
1 Арас Д. Апокалиптические секты // Четвертая мировая война: Информационноаналитический справочник по негосударственным военизированным системам. М., 2003. С. 546–547. 2 Мещеряков А. Н. Ук. соч. С. 297.
426
427
1