Е. Н. Аникеева К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ И ГЕНЕЗИСЕ САНСАРЫ КАК ПОСТУЛАТА ИНДИЙСКОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ Не вызывает сомнения то, что постулаты о карме – сансаре – мокше/нирване являются «тремя китами» индийской религиозной метафизики. Крупнейший индийский историк философии С. Н. Дасгупта назвал их «тремя наиболее важными догматами индийской религиозной веры»1, а Е. А. Торчинов высказался о них как о «фундаментальных основоположениях индийской духовной культуры»2. Однако следует иметь в виду, что принцип освобождения – мокша и связанная с ней идея кармо-сансарной цепи формируется только в поздней ведической литературе – брахманах и упанишадах. «Чхандогья-упанишада» возвещает: «Тем, кто [отличается] здесь благим поведением, суждено получить новое зачатие в благом лоне женщины или из варны брахманов, или из варны кшатриев, или из варны вайшьев. Но те, которых [отличает] здесь низменное поведение, попадут, несомненно в удушливое лоно или собаки, или свиньи, или женщинычандалки» (V. 10. 7)3. Появление идей кармы и сансары внесло коренные изменения в индийское мышление, не случайно именуемые «кармической революцией». Эти идеи прозвучали и в «Брихадаранька-упанишаде» (VI. 2. 15) от имени царя Праваханы, изложившего учение о «двух путях»: «пути предков» (питрияна) и «пути богов» (дэваяна). Первый путь приводит к спасительному слиянию Атмана и Брахмана; он достигается йогической медитацией и означает для людей водворение в «мир Брахмана» и умственного Пуруши («манаса Пуруши»), потому «для них больше нет возврата»4. Второй, «дореволюционно»-ведический «путь предков», ведет лишь к небесному раю, но не выводит за пределы сансарного круговорота. В отличие от первого, йогического пути, на второй путь вступают совершающие жертвоприношения, раздающие дары, делающие заупокойные приношения и т. п.
Философские основы сансары исследовались и в самой индийской традиции, и в современной философской и научной индологической литературе. Здесь мы обращаемся только ко второй группе источников. Из последних русскоязычных работ можно назвать книгу диакона Андрея Кураева «Куда идет душа?», написанную в обще-религиоведческом ключе и касающуюся метафизики сансары. Среди же собственно индологических работ метафизике сансары уделяется особое внимание в трудах В. К. Шохина1, Дж. П. Гарга2 и др. Серьезный материал в контексте проблем кармической зависимости в сансаре у классического джайнского мыслителя Кундакунды исследован Н. А. Железновой3. К еще более раннему времени относятся философско-религиоведческие компаративные исследования сансары и христианских идей, проведенные русскими философами первой половины XX века (Б. П. Вышеславцев, В. В. Зеньковский, И. М. Концевич, Н. О. Лосский и С. Л. Франк), и объединенные в сборник «Христианство и индуизм»4. Это был, по существу, первый серьезный философский анализ сансары со стороны европейцев, представлявший собой их реакцию на весьма распространившиеся в конце XIX – начале XX в. на Западе неоиндуизм, необуддизм, теософию, антропософию. Из всего комплекса проблем, связанных с метафизикой сансары, можно выделить вопросы об общих чертах сансарности и метемпсихоза, позволяющих предположить существование кроссрелигиозного архетипа перерождения; о предполагаемом генезисе принципа сансары; об устойчивости / неустойчивости сансарного субъекта в индийской религиозности. Санскритский термин «сансара» (saьsāra) происходит от глаголов «бродить», «распространяться» и означает «мир», «мирской круговорот», «блуждание» (в отличие от спасительного идеала – мокши / нирваны). Концептуально же идее сансары близки греческое слово «метемпсихоз» (переселение душ, перерождение) и латинские термины «трансмиграция» (переселение), «реинкарнация» (перевоплощение). С. Франк, проводя сравнительный анализ данных понятий, использует лишь русские термины. Он объясняет, что «перевоплощение» относится к «переселению» / «перерождению» как род к виду. Известны рассказы о спорадических перевоплощениях, носящих гораздо более общий характер в отличие от собственно перерождения довольно часто встречаются в различных культурах, от «Метаморфоз» Овидия до сказки об Иванушке, превратившегося в козленка, представлений об оборотнях и т. п5. Но специфика данных примеров, которые показывают некоторое спонтанное перевоплощение людей в иные телесные формы («перево-
Dasgupta S. N. Philosophical Essays. Delhi, 1982. P. 225–226. Тоpчинов Е. А. Религии миpа: Опыт запpедельного. Психотехника и тpанспеpсональные состояния. СПб.,1998 (раздел «Становление индийской психотехники») // http://psylib.org.ua/ books/torch01/index.htm/ 3 Чхандогья упанишада // Упанишады: В 3 т. / Перев., предисл. и комм. А. Я. Сыркина. Т. III. М.: Наука, 1965. С. 101. 4 Брихадараньяка-упанишада / Упанишады. Т. I. С. 145–146.
1 Шохин В. К. Учение о реинкарнации: заметки востоковеда. Послесловие // Кураев А., диакон. Куда идет душа? Ростов-на-Дону, 2001. С. 512–539. 2 Garg J. P. Doctrine of Rebirth // Darshana International. 1991 (January). Vol. XXXI. № 1. 3 См.: Железнова Н. А. Учение Кундакунды в философско-религиозной традиции джайнизма. М.: Восточная литература, 2005. С. 113–141. 4 Христианство и индуизм. М.: Свято-Владимирское изд-во, 1992. Статьи этих русских мыслителей, вошедшие в данный сборник, составляют ядро сборника «Переселение душ» (М., 1994). 5 См.: Франк С. Л. Учение о переселении душ (религиозно-исторический очерк) // Христианство и индуизм. С. 7.
138
139
1 2