The Arctic herald #1 (9) 2014

ISSN 2304-3032

АРКТИЧЕСКИЕ ВЕДОМОСТИ Информационно-аналитический журнал

Международная научно-практическая конференция «Полярная геофизика Ямала В г. Салехарде (ЯНАО) с 13 по 17 апреля 2014 года при поддержке Правительства ЯмалоНенецкого автономного округа состоится Международная научно-практическая конференция «Полярная геофизика Ямала: наблюдения, базы данных и информационные системы в практике освоения месторождений нефти и газа – ПОЛАР – 2014». В конференции примут участие ведущие российские и зарубежные учёные, крупнейшие научноисследовательские институты, а также представители предприятий ТЭКа. Целью проведения конференции является обсуждение вопросов связи магнитных возмущений в высоких широтах с производственными процессами, восстановление сети наблюдения вариаций магнитного поля Земли на территории Российской Федерации, применение результатов исследований в здравоохранении, образовательном процессе и нефтегазодобыче. Подробная информация и программа конференции размещены на сайтах: www.interyamal.ru и www.wdcb.ru.

International scientific and practical conference “Polar Geophysics of Yamal: observation, database and information systems in the practice of development of oil and gas fields – POLAR – 2014” organized with the support of the Government of Yamal-Nenets autonomous district will take place in Salekhard on 13–17 April, 2014.

Prominent Russian and foreign experts, leading research institutions, heads of energy companies will take part in the conference.

The conference will focus on such critical issues as connection of magnetic disturbances at high latitudes with production processes, recovery of observations of Earth’s magnetic field variations on the territory of the Russian Fereration, the application of research in health care, educational process and oil and gas production.

All details and the program of the conference can be found at: www.interyamal.ru and www.wdcb.ru.

Information & Analytical Journal

АРКТИЧЕСКИЕ ВЕДОМОСТИ / THE ARCTIC HERALD № 1(9) / 2014

International scientific and practical conference “Polar Geophysics of Yamal

THE ARCTIC HERALD

№ 1(9). 2014

Editorial Staff

Председатель редакционного Совета

Chairman of Editorial Staff

В.М. Котляков

V. Kotlyakov

Заместитель Председателя редакционного Совета:

Deputy Chairman of the Editorial Staff

А.В. Васильев

A. Vasiliev

Члены редакционного Совета

Editorial Staff

Е.А. Борисов, Н.С. Касимов, Д.Н. Кобылкин, М.В. Ковтун, И.В. Кошин, Л.В. Кузнецов, Е.В. Лукьянов, Ю.В. Неелов, И.А. Орлов, А.Н. Чилингаров

Е. Borisov, I. Kasimov, D. Kobylkin, M. Kovtun, I. Koshin, L. Kuznetsov, E. Lukyanov, Yu. Neelov, I. Orlov, A. Chilingarov

Редакционная Коллегия

Editorial Board

Главный редактор

Editor-in-Chief

А.А. Игнатьев

A. Ignatiev

И.А. Веселов, В.М. Грузинов, С.Н. Кокaрев, А.В. Мажаров, В.И. Павленко, Л.М. Саватюгин, А.А. Тишков, Ю.С. Цатуров

I. Veselov, V. Gruzinov, S. Kokarev, A. Mazharov, V. Pavlenko, L. Savatyugin, A. Tishkov, Yu. Tsaturov

Г.И. Сысоева – координатор проекта

G. Sysoeva – Project Coordinator

Cвидетельство о регистрации ПИ № ФС 77-49909 от 22.05.2012 Индекс подписки 58887. Каталог Роспечати, НТИ ООО «Международный издательский дом «Арктика» (ООО ИД «Арктика») 115191 Москва, Б. Тульская, д.43 тел. 8(926) 924-6565 E-mail: arctic-herald@mail.ru Генеральный директор: Г.И. Сысоева Редактор: Е.В. Сатарова Перевод на английский язык: С.К. Исмаилов Редактор английского текста: О.Ю. Уральская Верстка: К.С. Алексеева Дизайн: Е.С. Цапалина Автор фотографии на обложке: Максим Стефанович On the cover: Photo: Maxim Stephanovich

Журнал выпущен при поддержке: Ненецкого автономного округа и Гоcударственной корпорации по атомной энергии «Росатом» The Journal is published with the support of the Nenets Autonomous District and the State Atomic Energy Corporation Rosatom

www.arctic-herald.ru

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VIII. Information

Review of the Anthology

“THE ARCTIC REGION: PROBLEMS OF INTERNATIONAL COOPERATION”

Dmitry Tulupov, PhD in History, St. Petersburg State University For your information: you can order the anthology in the Library section of the RIAC website (russiancouncil.ru)

Since the early 2000s, the Arctic region has been a focal point for the increased political and economic activities of different countries. Moreover, the demand for the region is increasing not only in the circumpolar states, but also in countries that lie far from the North Pole. These trends in their turn have significantly influenced the formation of independent and extremely extensive discourse of the Arctic studies within the global political science. A multitude of perspectives on the topic, accumulated over the years, Хрестоматия в 3 томах / Рос. совет по межд. делам had to be structured, digested, and verified in order to [под общ. ред. И. С. Иванова]. – М.: Аспект Пресс, 2013. create a preliminary progress report on the development of the international cooperation in the Arctic. The Russian The anthology in three volumes / Russian international International Affairs Council (RIAC) team has successfully Affairs Council [Edited by I.S. Ivanov]. – completed these complex research tasks in the anthology The Moscow, Aspect Press, 2013.

Arctic Region: Problems of International Cooperation.

To provide the most complete insight into the current Arctic trends, the book covers two complementary elements: the analytical and the regulatory.

The analytical part contains comments on the seven key aspects of the Arctic policy: international cooperation, regional strategies of foreign states, military security, transportation, mineral resources and raw materials, environmental protection, and scientific research. The publication provides the opinions of both the accomplished scientists and competent public authorities on these issues. The opening articles were written by Anton Vasiliev (Russia’s representative in the Arctic Council), Andrey Zagorsky (Head of Department at the Institute of World Economy and International Relations of the Russian Academy of Sciences), Alexander Vylegzhanin (Head of the International Law Department at MGIMOUniversity), Elena Kudryashova (Rector of M.V. Lomonosov Northern (Arctic) Federal University), Vasily Bogoyavlensky (Deputy Director of the Institute of Oil and Gas Problems of the Russian Academy of Sciences), Viktor Dmitriev (Scientific Secretary of the State Research Center Arctic and Antarctic Research Institute), and professors from the St. Petersburg State University Valery Konyshev and Alexander Sergunin. The foreword was written by Arthur Chilingarov, Special Presidential Representative for International Cooperation in the Arctic and Antarctic. This combination of theoretical knowledge and practical expertise ensured a thorough, in-depth analysis of the subject matter.

Another benefit of the book is its wide geographical scope, which made it possible to provide a comparative analysis not only of Russia’s approach to the Arctic exploration, but also the experience of other stakeholders, both circumpolar powers and non-regional states (such as the EU, France, China, India, and Japan).

The regulatory part of the publication (its third volume) deserves special attention. It is a compendium of international and local laws and regulations governing various aspects of Arctic policy of the Russian Federation and other countries. The materials compiled by Professor Vylegzhanin’s team serve as a valuable source base for the further use in the Arctic studies.

Of particular interest is a selection of the Arctic strategy documents adopted by foreign governments in 2006–2013, which are published in Russian for the first time.

The anthology’s practical and theoretical value is undisputable. In fact, this work is a significant contribution to the implementation of the Development Strategy of the Arctic Zone of the Russian Federation for the Period up to 2020 (dated 20 February 2013), particularly paragraph 14-z, which provides for “research of the history, culture, and economy of the region, as well as regulation of economic and other activities in the Arctic, aimed, among other goals, at proving Russia’s historical rights to certain waters of the Arctic seas.”

We hope that this publication will be welcomed by the Russian research community and will prove to be a useful tool for Arctic policymaking. Фото: Анна Маслова

Редакционный Совет

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES

Русское географическое общество

АРКТИЧЕСКИЕ ВЕДОМОСТИ Russian Geographical Society

THE ARCTIC HERALD

№ 1(9).2014 Информационно-аналитический журнал Information & Analytical Journal Москва

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 2

Арктические ведомости

СОДЕРЖАНИЕ / CONTENTS

Деятельность Русского географического общества в Арктике А.Н. Чилингаров

Russian Geographical Society Activity in the Arctic Arthur Chilingarov

4

I. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО / INTERNATIONAL COOPERATION Россия и Арктика А.В. Васильев

Russia and the Arctic Anton Vasiliev

12

Национальная стратегия США для Арктики Грег О’Брайен

United States National Strategy for the Arctic Region Greg O’Brien

18

Сотрудничество Норвегии и России в проекте «Баренц-2020» Эльсе Берит Эйкеланд

Norwegian and Russian Cooperation in Barents 2020 Else Berit Eikeland

22

II. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРКТИЧЕСКОГО СОВЕТА / ACTIVITIES OF THE ARCTIC COUNCIL О деятельности Арктического совета Патрик Борби

Arctic Council Activities Patric Borbey

28

III. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ АРКТИКИ / III. CONTEMPORARY PROBLEMS OF THE ARCTIC Морская нефтяная ледостойкая платформа «Приразломная» Е.П. Велихов, В.В. Бородин

Offshore Ice-Resistant oil Platform Prirazlomnaya Evgeny Velikhov, Valery Borodin

34

Арктику можно доверить только тому, кто хорошо с ней знаком М.И. Суслин

The Arctic should Be Entrusted Only to Those Who Know it Well Mikhail Suslin

44

Утилизация плавбазы «Лепсе»: медленно, но эффективно А.Я. Резниченко

Dismantlement of the Lepse Floating Base: Slowly but Effectively Andrey Reznichenko

58

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

3

Право и Арктика Н.В. Лукашева

Law Developments and the Arctic Natalia Loukacheva

64

Готов ли мир к нефтяному походу в Арктику? Н.Н. Пусенкова

Are We Ready to Produce the Arctic Oil? Nina Poussenkova

70

IV. БЕЗОПАСНОСТЬ В АРКТИКЕ / SECURITY IN THE ARCTIC Безопасность в Арктике: не конкуренция, а сотрудничество А.В. Загорский

Security in the Arctic: Cooperation, not Competition Andrey Zagorsky

80

V. БАРЕНЦЕВ/ЕВРОАРКТИЧЕСКИЙ РЕГИОН / V. THE BARENTS/EURO-ARCTIC REGION Сотрудничество в Баренцевом регионе – первые 20 лет и взгляд в будущее Ари Сирен

A Review of the Barents Cooperation – the First 20 Years and a Glance at the Future Ari Siren

86

VI. ИССЛЕДОВАНИЯ АРКТИКИ / RESEARCH OF THE ARCTIC Изменения климата в Арктике – новый фактор риска для здоровья населения Б.А. Ревич

Climate Change in the Arctic – a New Risk Factor for Human Health Boris Revich

Комплексное адаптивное управление западной частью Берингова моря В.В. Мамаев

Integrated Adaptive Management of the West Bering Sea Vladimir Mamaev

92

100

VII. АРКТИЧЕСКИЕ РЕГИОНЫ / THE ATCTIC REGIONS Парадигма русского освоения Арктики Епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков

Paradigm of the Russian Arctic Development Bishop Iakov of the Naryan-Mar and Mezen

114

Лапландия – арктическая территория Финляндии Мика Риипи

Lapland – Finnish Territory in the Arctic Mika Riipi

120

VIII. ИНФОРМАЦИЯ / INFORMATION Проблемы малочисленных народов Крайнего Севера и пути их решения Г.В. Иванов

Problems of Small Peoples of the Far North and Ways of Their Solution Georgy Ivanov

126

Самый большой в мире Парк белых медведей Андерс Бьёрклунд

The Largest Polar Bear Facility in the World Anders Björklund

136

Рецензия на хрестоматию «Арктический регион: проблемы международного сотрудничества» Д.С. Тулупов

Reviewof the Anthology The Arctic Region: Problems of International Cooperation Dmitry Tulupov

140

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

4

А.Н. Чилингаров,

первый вице-президент Русского географического общества, член-корреспондент РАН

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В АРКТИКЕ Arthur Chilingarov,

First Vice President, Russian Geographical Society, RAS Corresponding Member

RUSSIAN GEOGRAPHICAL SOCIETY ACTIVITY IN THE ARCTIC

Русское географическое общество (РГО) – одно из старейших в мире после Парижского и Лондонского – было основано в 1845 г. и стало четвертым в Европе и пятым в мире. У его истоков стояли знаменитые исследователи, путешественники, мореплаватели, государственные деятели. Немалый вклад в его работу внесли и полярники, так что арктическая тема всегда была одним из важнейших направлений в работе РГО. Ледокольные экспедиции Русского географического общества сыграли большую роль в освоении полярных широт, особенно в тридцатые годы XX в. Была создана сеть антарктических научно-исследовательских станций, плавучие станции. В настоящее время Арктика продолжает оставаться в центре внимания Русского географического общества. Под его эгидой проводятся арктические форумы, организуются полярные экспедиции, осуществляется серьезная научно-исследовательская и просветительская работа. О многих направлениях деятельности РГО рассказано в этой статье. В последние годы Русское географическое общество развернуло широкие научные исследования в Арктической зоне Российской Федерации. Этому в значительной степени способствовало появление экспедиционных судов «Виктор Буйницкий» (в западном секторе Арктики) и «Профессор Хлюстин» (в восточном секторе Арктики). В тесном контакте с Полярным фондом, Северным (Арктическим) федеральным университетом (Архангельск), Морским государственным университетом им. адмирала Г.И. Невельского (Владивосток), Государственным океанографическим институтом им. Н.Н. Зубова и Аркти-

The Russian Geographical Society (RGO) – one of the oldest in the world after the Paris and London ones – was founded in 1845 and became the fourth in Europe and the fifth in the world. Famous explorers, travelers, navigators, and politicians were among its originators.

Polar explorers have also made a considerable contribution to its work; therefore, the Arctic theme has always been one of the main areas of the RGO activity. The Russian Geographical Society icebreaker expeditions played an important role in exploring polar latitudes, especially in the 1930s.

A network of Antarctic research stations and floating stations has been established.

Currently, the Arctic continues to be the focus of the Russian Geographical Society. Under the RGS auspices, Arctic forums are held, polar expeditions are organized and serious research and educational work is carried out. This article describes numerous RGO’s areas of activity.

In recent years, the Russian Geographical Society has launched extensive research in the Arctic zone of the Russian Federation. The emer­ gence of research vessels Viktor Buinitsky (in the western Arctic) and Professor Khlyustin (in the western Arctic) has significantly facilitated this.

The Polar Foundation, Northern (Arctic) Federal University (Arkhangelsk), Ad­ miral Nevelsky Maritime State University (Vladivostok), N.N. Zubov State Oceanographic Insti­ tute and

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Arctic and Antarctic Research Insti­ tute, in close cooperation, have launched large-scale work in the following main areas: • multidisciplinary geo­gra­phi­ cal study of New Siberian Islands, in­cluding geo­mor­ pho­logical, biological, and en­ vi­­ronmental surveys; • biological survey to study Arctic mammals; • cleanup of Arctic areas (is­ lands and shore) from the le­gacy of past eco­nomic acti­ vities; • research under the program of the Arctic Floating Uni­ ver­sity onboard the research vessels Professor Molchanov and Professor Khlyustin; • research on the Barneo drif­ting ice base in the cir­cum­polar region of the Arctic Ocean.

In 2012–2013, the RGO conducted two integrated expe­ ditions to study New Siberian Islands. In 2012, the research was conducted from the board of the Murmansk Shipping Company’s ice class vessel Polaris (fig. 1 and 2).

The expedition carried out a large amount of scientific re­search, including pa­le­o­geographic and pa­leo­ntological, geo­mor­pho­logical, biogeo­gra­ phi­cal, gla­ciological, and en­vi­ronmental studies.

Arctic fauna was com­prehensively stu­died.

This is of special im­portance since New Siberian Islands’ animal life is not fully under­stood; and one of the most important tasks is to save the animals, including those listed in the Red Book.

The expedition showed that to regulate hunting and preserve nature it was necessary to establish gamekeeper’s posts in the breeding areas of rare and endangered bird species, near pinniped rookeries, in the places where polar bears appear and reindeer move. The expedition members believe that to save New Siberian Islands’ reindeer popu­lation, it is necessary to take census of it and set quotas for seasonal hunting.

The expedition studied modern land­scapes and landscape-creating processes on New Siberian Islands, carried out geoecological research of landscape formations at the surface of relic loess-ice formations and adjacent areas, described paleo­fauna of ice structures, and assessed coastline dynamics.

Of particular interest was the study of polar bear presence on New Siberian Islands.

As a result of the study, it was found that New Siberian Islands were the habitat of a part of polar bears – Central Siberian population – during № 1(9)/2014

5

ческим и антарктическим научно-исследовательским институтом были развернуты широкомасштабные работы по следующим основным направлениям: • многопрофильное географическое изучение Новосибирских островов, включающее проведение геоморфологических, биологических и экологических работ; • биологические работы по изучению арктических млекопитающих; • работы по очистке арктических территорий (острова и побережья) от наследия прошлой хозяйственной деятельности; • исследовательские работы по программе плавучего морского университета на научно-экспедиционных судах «Профессор Молчанов» и «Профессор Хлюстин»; • научно-исследовательские работы на дрейфующей ледовой базе «Барнео» в приполюсном районе Северного Ледовитого океана. В 2012 и 2013 гг. РГО провело две комплексные экспедиции по исследованию архипелага Новосибирские острова. В 2012 г. научные исследования были организованы с борта судна ледового класса Мурманского морского пароходства «Полярис» (рис. 1 и 2). В ходе экспедиции был выполнен большой комплекс научных исследований, включающий палеогеографические и палеонтологические, геоморфологические, биогеографические, гляциологические, экологические. Были проведены подробные исследования арктической фауны. Это особенно важно в связи с тем, что животный мир Новосибирских островов до конца не изучен, и одной из важнейших задач является сохранение животных, в том числе занесенных в Красную книгу. Экспедиция показала, что для регулирования промысла и охраны природы необходимо создавать егерские пункты в местах гнездования редких и охраняемых видов птиц, около лежбищ ластоногих, в местах появления белых медведей и в местах

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

6

передвижения северных оленей. По мнению участников экспедиции, для сохранения новосибирской северного популяции оленя необходимо провести учет численности и квотировать сезонную добычу этих животных. В экспедиции изучались современные ландшафты и ландшафтообразующие процессы Новосибирских островов, проведены геоэкологические исследования ландшафтных образований на поверхности реликтовых лёссоволедовых формаций и прилегающих территорий, описаны палеофауны ледовых структур и проведена оценка динамики береговой линии. Особый интерес представляли исследования пребывания белого медведя на Новосибирских островах. В результате этих исследований было установлено, что Новосибирские острова служат местом обитания для центрально-сибирской популяции белых медведей в период исчезновения морских льдов в зоне континентального шельфа. В этот период медведи сохраняют хорошую физическую форму, что позволяет предполагать, что кормовые ресурсы, доступные белым медведям береговых и тундровых экосистем, достаточны для медведей, вышедших на берег в периоды отсутствия морских льдов. Исследования показали, что северный олень не обитает в настоящее время и не обиРис. 1 Судно «Полярис» Fig. 1 Polaris Vessel Рис. 2 Маршрут судна «Полярис» Fig. 2.

Polaris Vessel’s Rout

the disappearance of sea ice in the continental shelf zone. It was ascertained that bears kept themselves in good shape in that period, which suggested that the food resources available to polar bears of coastal and tundra ecosystems are enough for the bears coming ashore in the periods of sea ice absence.

According to the studies, reindeer do not currently live and has never lived in the historical past on some archipelago’s islands, in particular, on Bennett Island since the terrestrial ecosystem of the islands is an Arctic desert that does not have food resources enough for long-term survival on the islands. However, the reindeer population is quite sufficient on such islands as Novaya Siberia.

Interesting observations are associated with detecting gray whales in the De Long Island waters. The observations show that the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

penetration of gray whales into the northwestern Arctic is not occasional and is a consequence of melting of drifting ice in Arctic seas.

The studies have shown that the tundra ecosystems of New Siberian Islands are a highly productive habitat for Siberian lemmings and tundra myophagus predators such as snow owl and Arctic fox.

The expedition studied the features of geological structure and terrain of New Siberian Islands. The studies of the avifauna have detected 21 bird species on the islands. Species’ number and distribution in the post-nesting period have been investigated.

Environmental geochemical monitoring made it possible to identify potential contami­nation sources. At the same time, the soils conta­minated with oil products – the legacy of past economic activity – were marked. It is necessary to complete a large set of work on cleaning New Siberian Islands from pollution. In some localities pollutants have penetrated the soil to a depth of half a meter.

In 2013, the Russian Geographical Society organized an expedition to New Siberian Islands onboard the N.N. Zubov State Oceanographic Institute vessel Viktor Buinitsky (fig. 3 и 4). The expedition took place in severe ice conditions, which significantly reduced its capacity in terms of disembarking on the island and moving along the shoreline.

The expedition has carried out largescale geomorphological studies on Bolshoy Lyakhovsky, Maly Lyakhovsky and other islands. Cryo­logical studies allowed determining thick­ness and geographical range of permafrost.

In addition, the results of experimental data obtained during the expedition allow an objec­tive assessment of the Arctic loess as a soil resource.

This expedition exactly, as the previous one, continued to study polar bears and marine mammals. According to 2013 expedition data, there are 49 bears on the island, 20 out of which were detected visually and 29 – by their traces.

The most active polar bears (fig. 5) were registered on the islands of Novaya Sibir, Kotelny, and Maly Lyakhovsky. The level of polar bear acti­vity on the mainland coast at that period of the year proved to be unexpec­tedly high.

The observation results obtained in the RGO’s expedition to New Siberian Islands have fully confirmed the conclusion based on 2012 expe­ dition results: New Siberian Islands play an im­portant role in polar bear survival in the period of maximum disappearance of sea ice.

The expedition has shown that the priority of future research should be to identify the demographic profile and physical condition № 1(9)/2014

7

тал в историческом прошлом на некоторых островах архипелага, в частности на острове Беннетта, в связи с тем, что наземная экосистема островов представляет собой арктическую пустыню и не обладает кормовыми ресурсами, достаточными для длительного выживания на островах. Однако на таких островах, как Новая Сибирь, популяция северного оленя вполне достаточна. Интересные наблюдения связаны с обнаружением серых китов в акватории островов Де-Лонга. Эти наблюдения показывают, что проникновение серых китов на северозапад Арктики неслучайно и является следствием таяния дрейфующих льдов арктических морей. Исследования показали, что тундровые экосистемы Новосибирских островов являются высокопродуктивными местообитаниями сибирских леммингов и тундровых хищников-миофагов: белой совы и песца. В экспедиции исследованы особенности геологического строения и рельефа Новосибирских островов. Исследования орнитофауны выявили 21 вид птиц на островах. Проведен учет численности и распределения видов в послегнездовой период. Эколого-геохимический мониторинг позволил определить потенциальные источники загрязнений. При этом были отмечены почвы, загрязненные нефтепродуктами, – наследие прошлой хозяйственной деятельности. На Новосибирских островах необходимо провести большой цикл работ по очистке территории от загрязнения. В некоторых местах отмечалось проникновение загрязняющих веществ на глубину до полуметра. В 2013 г. Российским географическим обществом была организована экспедиция на Новосибирские острова на судне Государственного океанографического института им. Н.Н. Зубова «Виктор Буйницкий» (рис. 3 и 4). Экспедиция проходила в тяжелых ледовых условиях, что сильно ограничило ее возможности с точки зрения высадки на острова и перемещения вдоль береговой линии. В экспедиции проведены широкомасштабные геоморфологические исследования на островах Большой Ляховский, Малый Ляховский и др. Криологические исследования позволили определить мощность и географическое распространение вечномерзлых пород. Кроме того, экспериментальные данные, полученные в экспедиции, позволяют дать объективную оценку арктического лёсса как почвенного ресурса. В этой экспедиции точно так же, как в предыдущей, продолжалось изучение белого медведя и морских млекопитающих. По данным экспедиции 2013 г., на островах насчитывается 49 медведей, из них 20 были определены визуально, а 29 – по следам. Наибольшая активность белых медведей (рис. 5) была зарегистрирована на островах Новая Сибирь, Котельный, Малый Ляховский. Неожиданно высоким уровень активности белых медведей в это время года оказался на континентальном побережье. Результаты наблюдений в ходе этой экспедиции РГО на Новосибирские острова полностью подтвердили заключе-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

8

Рис. 3 Научно-исследовательское судно «Виктор Буйницкий» Fig. 3 Research vessel Viktor Buinitsky

Рис. 4 Маршрут экспедиции на судне «Виктор Буйницкий» Fig. 4 Route of the expedition onboard the research vessel Viktor Buinitsky 120° 130° 140° 150° 160°

76°

76°

74°

74°

72°

72°

130° 140° 150°

ние, сделанное по итогам экспедиции 2012 г.: Новосибирские острова играют важную роль в выживании белых медведей в периоды максимального исчезновения морских льдов. Экспедиция показала, что приоритетными задачами дальнейших исследований должны стать выяснение демографического состава и физического состояния медведей на Новосибирских островах, пространственного распределения медведей и использования ими мест обитания и изу­ чение основных путей их перемещения. Экспедиция показала также целесообразность создания на Новосибирских островах комплексной научной базы для долговременного изучения компонентов арктической биоты и реакции арктических экосистем на глобальные изменения климата.

of bears on New Siberian Islands, spatial distri­ bution of bears and their use of their habitats, and to study the major migration paths.

The expedition has also shown the feasibility of establishing an integrated research base on New Siberian Islands for the long-term study of Arctic biota components and response of Arctic ecosystems to global warming.

In general, summing up the expedition to New Siberian Islands we may conclude that the materials obtained will provide the basis for the scientific rationale for developing a network of protected areas and organizing environmental monitoring in the Arctic in the future.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

9

Рис. 5 Белый медведь – отличный пловец Fig. 5 Polar bear is an excellent swimmer.

The RGO supervises scientific projects studying white whales within the framework of the RAS Institute of Ecology and Evolution Program Conservation of Rare and Endangered Animal and Plant Species. Since 2013, the RGO has expanded the range of work studying white whales in the White Sea by implementing a joint project with the Marine Mammals Council.

During the work unique data were obtained on acoustic signals that white whales used for communication and distribution of certain groups of animals in the White Sea. The Russian Geographical Society’s ini­ti­ ative to establish the Arctic Floating University caused a wide response. Using the RGO’s grant, the Northern (Arctic) Federal University together with the Roshydromet’s State Oceano­ graphic Institute (SOI) and Arctic and Antarctic Research Institute (AARI) organized research work onboard the research vessel Professor Molchanov involving the University students and postgraduates.

In 2013, the Arctic Floating University organized three expeditions: June 1–25 (special work program on Spitsbergen Archipelago), July 2–26 and August 6–17 (dedicated to the Nansen Expedition).

The research program in those voyages provided for two major directions: educational and research ones. The scientists of the SOI and AARI not only lectured to students but also carried out practical exercises directly at sea. Now, it is probably the only vessel in Europe that houses a unique laboratory for scientific research and practical base to train sea explorers.

The Far Eastern Floating University conducted an expedition onboard the training and production vessel Professor Khlyustin in 2013 under the auspices of the Russian Geographical Society and Admiral Nevelsky Maritime State University. The voyage ended on September 9, 2013. The expedition’s endpoint became Wrangel Island as ice conditions did not allow them to sail further. The expedition was dedicated to the environmental research and study of climate change in the eastern Arctic. № 1(9)/2014

В целом, подводя итоги экспедиции на Новосибирские острова, можно заключить, что полученные материалы лягут в основу научного обоснования развития сети особо охраняемых природных территорий и организации экологического мониторинга в Арктике в будущем. РГО курирует научные проекты по изучению белухи в рамках Программы «Сохранение редких и исчезающих видов животных и растений» Института проблем эволюции и экологии РАН. С 2013 г. РГО расширило масштаб работ по белухам в Белом море, осуществляя совместный проект с Советом по морским млекопитающим. В ходе выполнения работ были получены уникальные данные по использованию белухами акустических сигналов для общения, распределения отдельных групп животных в акватории Белого моря. Большой резонанс вызвала инициатива Русского географического общества по созданию арктического плавучего университета. На средства гранта РГО Северный (Арктический) федеральный университет совместно с институтами Росгидромета – Государственным океанографическим институтом (ГОИН) и Арктическим и антарктическим научноисследовательским институтом (ААНИИ) организовал экспедицию на научно-исследовательском судне «Профессор Молчанов» с участием студентов и аспирантов университета. В 2013 г. Арктический плавучий университет провел три рейса: 1–25 июня (со специальной программой работ на архипелаге Шпицберген), 2–26 июля и 6–17 августа (был посвящен экспедиции Нансена). Программа исследований в этих рейсах предусматривала два крупных направления: образовательное и научно-исследовательское. Специалисты ГОИН и ААНИИ не только читали лекции студентам, но и проводили практические занятия непосредственно в море. Вероятно, сегодня это единственное в Европе судно, совмещающее в себе уникальную лабораторию для проведения научно-исследовательских работ и практическую базу для подготовки исследователей моря. Экспедиция Дальневосточного плавучего университета на учебно-производственном судне «Профессор Хлюстин» в 2013 г. прошла под эгидой Русского географического общества и Морского государственного университета им. Г.И. Невельского. Рейс завершился 9 сентября 2013 г.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 10

Конечной точкой экспедиции стал остров Врангеля, далее не позволили пройти ледовые условия. Экспедиция была посвящена исследованию окружающей среды и климатических изменений в восточном секторе Арктики. В арсенале ученых была современная аппаратура, в том числе созданный по заказу Морского университета телеуправляемый аппарат «Макс-300». В экспедиции приняли участие 80 курсантов Морского университета, студенты Дальневосточного федерального университета и более 30 ученых из Дальневосточного и Сибирского отделений Российской Академии наук. В 2010 г. РГО выступило с инициативой уборки арк­ тических территорий России и организовало выполнение масштабных мероприятий по геоэкологическому обследованию и очистке наиболее загрязненных территорий Арк­ тической зоны Российской Федерации. В 2012 г. началась очистка архипелага Земля Франца-Иосифа, поселка Амдерма (Ненецкий автономный округ), острова Врангеля, территорий российского присутствия на архипелаге Шпицберген. Основные работы были развернуты на архипелаге Земля Франца-Иосифа. В результате в 2012–2013 гг. было собрано и вывезено более 8 тыс. тонн металлических отходов, включая более 100 тыс. металлических бочек, более 3 тыс. кубометров нефтепродуктов и нефтешламов, более 6 тыс. тонн прочих твердых отходов. Территория острова Александры была очищена полностью. В 2014 г. работы на архипелаге Земля Франца-Иосифа будут продолжены. Также планируются работы по геоэкологическому обследованию и очистке Новосибирских островов и территории поселка Тикси при поддержке правительства Республики Саха (Якутия). Нельзя не отметить, что РГО в лице Экспедиционного центра «Полюс» в последние годы принимает активное участие в организации научных исследований в приполюсном районе Северного Ледовитого океана на ледовой базе «Барнео» (рис. 6). База используется как площадка для проведения научных исследований, пребывания туристических и спортивных групп, заброски научных экспедиций на дрейфующие станции «Северный полюс». На базе работают ученые и исследователи Института океанологии РАН, Арктического и антарктического института, Государственного океанографического института им. Н.Н. Зубова Росгидромета. Основными объектами исследований являются приповерхностный слой океана и морской лед. Синхронное определение характеристик океана на различных расстояниях от Северного полюса позволяет изучать изменчивость основных параметров на различных пространственно-временных масштабах и синоптическую изменчивость процессов в этом исключительно важном районе Северного Ледовитого океана. Кроме того, специалистов интересует морской лед как продукт взаимодействия океана и атмосферы и как место обитания микроскопических организмов. В течение последних пяти лет на ледовой базе «Барнео» научные экспедиции изучают физические характе-

Арктические ведомости

The scientists had state-of-the-art equip­ ment, including a remotely operated under­ water vehicle Maks-300 manufactured on the Maritime University’s order. 80 cadets, Far Eastern Federal University students, and over 30 scientists from the Far Eastern and Siberian Branches of the Russian Academy of Sciences took part in the expedition.

In 2010, the RGO initiated a cleanup of the Russian Arctic areas and arranged for largescale measures to carry out geoenvironmental inspections and clean the most contaminated areas of the Arctic zone of the Russian Federation. In 2012, the cleanup started on Franz Josef Land Archipelago, at the settlement of Amderma (Nenets Autonomous District), on Wrangel Island and in the areas of Russia’s presence on Spitsbergen Archipelago. The main works were carried out on Franz Josef Land Archipelago. As a result, over 8,000 tons of waste metal, including more than 100,000 metal drums; over 3,000 cubic meters of oil products and oil slurries; over 6,000 tons of other solid waste were gathered and removed in 2012–2013.

The territory of Alexandra Land Island was fully cleaned up.

In 2014, works on Franz Josef Land Archipelago will be continued. Geoenvironmental inspections and cleanup of New Siberian Islands and the settlement of Tiksi are also planned with the support of the Republic of Sakha (Yakutia) Government.

It should be noted that in recent years the RGO, represented by the Expeditionary Center Polyus, has actively participated in carrying out scientific research in the circumpolar region of the Arctic Ocean on Barneo ice base (fig. 6).

The base is used as a site to carry out scien­ tific research, accommodate tourist and sports groups, and launch scientific expeditions to the Severny Polyus drifting stations.

Scientists and researchers from the RAS Institute of Oceanology, Arctic and Antarctic Institute, and Roshydromet’s N.N. Zubov State Oceanographic Institute work on the base. The near-surface ocean layer and sea ice are the main focus of research.

Synchronous measurement of the ocean properties at different distances from the North Pole allows determining variability of the main parameters at different space-time scales and synoptic variability of the processes in this extremely important area of the Arctic Ocean. In addition, specialists are interested in sea ice as a product of the ocean-atmosphere interaction and as the habitat of microscopic organisms.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

For the past five years, scientific expeditions have studied the physical characteristics of the upper layers of water masses, ice thickness and thermal behavior, and optical properties of hum­ mocks on Borneo. In addition, they are inte­rested in the concentration, distribution and species composition of living organisms inhabiting the ice and upper water layer.

Serious work has been done to study the ozone layer in the upper layer of the Arctic atmo­ sphere.

The Russian Geographical Society initiated and organized the IV international forum Arctic – Territory of Dialogue on the regular basis. The forum is very important to discuss current issues related to the Arctic exploration and to find ways to solve the most pressing problems of the modern Arctic exploration and development. This major international conference is held annually in Russia.

The First International Arctic Forum was held in Moscow on 22–23 September 2010 and was devoted to contemporary problems of the Arctic region. The second one took place on September 22–23, 2011, in Arkhangelsk and addres­sed the issues of developing the Arctic tran­ sport system. Environmental safety was the sub­ ject of the Third International Arctic Forum The Arctic – Territory of Dialogue (Salekhard).

The Russian Geographical Society con­ tinues to actively work in the Arctic. In 2014, the Fourth Arctic Forum The Arctic – Territory of Dialogue will be held, and expeditionary work on studying the Arctic and the Arctic Ocean will continue. The mitigation of consequences of past economic activities in different Arctic regions is still in the agenda.

All the above testifies that the Russian Geographic Society will continue to actively and successfully study and carefully explore the Arctic in accordance with the national objectives.

№ 1(9)/2014

11

ристики верхних слоев водных масс, толщину и термические характеристики льда, оптические свойства торосов. Кроме того, их интересуют концентрация, распределение и видовой состав живых организмов, обитающих во льде и верхней водной толще. Серьезные работы проведены по изучению озонового слоя в верхнем слое арктической атмосферы. Русское географическое общество проявило инициативу и организовало проведение на постоянной основе международного форума «Арктика – территория диалога». Этот форум исключительно важен для обсуждения актуальных проблем, связанных с освоением Арктики, а также для поиска путей решения наиболее острых вопросов сов­ ременного освоения и развития Арктики. Эта крупная международная конференция проводится ежегодно на территории России. Первый международный арктический форум состоялся 22–23 сентября 2010 г. в Москве и был посвящен современным проблемам Арктического региона. Второй форум прошел 22–23 сентября 2011 г. в Архангельске и затронул вопросы формирования арктической транспортной системы. В 2013 г. темой Третьего международного арктического форума «Арктика – территория диалога» (Салехард) стала экологическая безопасность. Русское географическое общество продолжает активно работать в Арктике. В 2015 г. состоится Четвертый арктический форум «Арктика – территория диалога», продолжатся экспедиционные работы по исследованию Арк­ тики и Северного Ледовитого океана. В повестке дня – по-прежнему вопросы ликвидации последствий прошлой хозяйственной деятельности в различных районах Арктики. Все сказанное свидетельствует о том, что в соответствии с государственными задачами Русское географическое общество продолжает активно и успешно исследовать и бережно осваивать Арктику. Рис. 6 Ледовая база «Барнео» Fig. 6 Barneo ice base

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ I. Международное сотрудничество

12

А.В. Васильев,

Посол МИД России по особым поручениям, представитель России в Арктическом совете

РОССИЯ И АРКТИКА Anton Vasiliev

Ambassador at Large , Senior Arctic Official of the Russian Federation

RUSSIA AND THE ARCTIC Выступление на международной конференции «Арктические рубежи» («Человек в Арктике»), Тромсё, 20 января 2014 г.

Speach of the Arctic Frontiers Conference, Tromso, Norway, 20 January 2014

Для России Арктика – это наш дом и наше будущее. Арктика занимает почти 15% территории Российской Фе­ дерации: здесь живут 2,5 млн. россиян, включая 240 тыс. представителей 40 коренных национальностей нашей Арк­ тики, здесь производится 20% ВПП и 25% экспорта страны. Россия – самое крупное арктическое государство, и уже поэтому она несет особую ответственность за положение дел в регионе. В силу этих очевидных причин мы с особым вниманием следим за развитием арктических территорий и являемся исключительно активными и важными участ­ никами этого процесса. Мы удовлетворены тем, что ситуа­ ция в Арктике в целом позитивна, стабильна, предсказуема и характеризуется развивающимся сотрудничеством между арктическими государствами. Сохранение Арктики в качестве зоны мира и стабиль­ ности – один из четырех ключевых национальных интере­ сов Российской Федерации в этом регионе, которые были сформулированны в Российской региональной стратегии, обновленной в 2008 г. для отражения динамичных поли­ тических, климатических, технологических и других изме­ нений на Крайнем Севере. Три других: использование ре­ сурсов Арктики в интересах экономического и социального развития региона, сохранение хрупких арктических эко­ систем и эффективное использование Северного морского пути. Если вы сравните арктические стратегии всех восьми арктических государств, то легко заметите, что большин­ ство наших фундаментальных интересов и приоритетов в регионе схожи или совпадают. Во всех этих документах, в частности, говорится, что национальные интересы арк­ тических государств могут быть полностью реализованы

For Russia the Arctic is our home and our future. The Arctic makes about 15% of the territory of the Russian Federation, 2.5 mil­ li­ on Russians live in the Arctic, including 240 thousand of the 40 of our Arctic indigenous peoples, 20% of the national GDP and 25% of our exports are produced in the Arctic. Russia is by far the largest Arctic nation and for this reason bears the special responsibility for the state of affairs in the Arctic. For these obvious reasons we monitor very carefully the state of affairs in the Arctic and we are a very active and substantial part of it, and we are glad that, generally, the situation here is positive, stable, predictable, and its predominant feature is the growing cooperation among the Arctic states.

Maintaining the Arctic as the zone of peace and cooperation is one of the four key national interests of the Russian Federation in the Arctic that was formulated in our regional strategy, updated in 2008, to reflect dynamic political, climate, technological and other changes in the High North. The three others are: using the resources of the Arctic for economic and social development of the region, sustaining fragile Arctic ecosystems, and making full use of the Northern Sea Route. If you compare national Arctic strategies of all the eight Arctic states, you will easily find out that most of our fundamental interests and priorities in the region are similar or

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES I. International Cooperation

coincide. All of them mention, inter alia, that the national interests of the Arctic states can be realized in full only in close cooperation with the other regional part­ners. This is an easy explanation of why the situation in the Arctic is so favorable, why it is different from the other less stable regions of the world, and why the men­tality and cliches from the bygone cold war era and from other parts of the world are not applicable here. It is simply more effective to meet the challenges, and use the opportunities, of the changing Arctic together, in close interaction with each other.

The Arctic is not an uninhabited, lawless wilderness. People of sovereign states live here. The national, regional, and inter­ national laws and treaties apply. Issues among the Arctic states are successfully being resolved, with the most recent examples being the RussianNorwegian Treaty on Maritime Delimitation and Cooperation in the Barents Sea and the Arctic Ocean and the agreement of principle between Canada and Denmark on delimitation in the Lincoln Sea. We have sufficient international legal framework for that. There are less and less issues remaining. We do not see in the Arctic the issues between the Arctic states that could not be solved by themselves. This thought is mentioned in the statement Vision for the Arctic adopted at the Arctic Council Kiruna Ministerial. We see no room for political and military blocs here. We see

№ 1(9)/2014

13

только в тесном сотрудничестве с другими региональными партнерами. Это легко объясняет, почему ситуация в Арк­ тике столь благоприятна, почему она отличается от положе­ ния в других регионах мира и почему здесь неуместны мен­ талитет и клише канувшей в Лету эпохи холодной войны. Проще говоря, гораздо эффективнее решать проблемы и ис­ пользовать преимущества меняющейся Арктики совместно, в тесном сотрудничестве друг с другом. Арктика – это не безлюдная область, где нет законов. Здесь живут граждане суверенных государств, здесь дей­ ствуют национальное, региональное и международное право и международное договоры. Возникающие между арктиче­ скими государствами вопросы успешно решаются, недавни­ ми примерами чего являются российско-норвежский Дого­ вор о разграничении морских пространств и сотрудничестве

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 14

в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане и принци­ пиальная договоренность между Канадой и Данией о разгра­ ничении в море Линкольна. Для этого у нас имеются необ­ ходимые международные юридические механизмы. В этом регионе остается все меньше проблем. В Арктике мы не во­ обще не видим проблем, которые не могли бы быть решены самими арктическими государствами. Эта мысль заложена в заявлении «Ви`дение Арктики», принятом на министер­ ской сессии Арктического совета в Кируне. Здесь нет ме­ ста для военно-политических блоков. Здесь нет причин для конфликтов. По оценкам, 95–97% разведанных природных ресурсов Арктики находятся в исключительных экономиче­ ских зонах арктических государств, так что в этом регионе нечего делить. Как ожидается, проблематика континенталь­ ного шельфа не может стать основанием для конфликта, по­ скольку пять арктических прибрежных государств в Илу­

лиссатской декларации 2008 г. договорились рассматривать возможные пересекающиеся заявки цивилизованным спо­ собом, путем переговоров и консультаций, на основе суще­ ствующего международного права и в духе доброй воли. Эти политические обязательства соблюдаются всеми странами. СМИ и некоторые ученые иногда преувеличивают или даже создают на пустом месте многие так называемые арктические проблемы. Это происходит либо в силу недо­ статочной информированности, либо, что хуже, с умыслом. Наглядным примером этого служит попытка поднять дис­ куссию по вопросу об «управлении (governance) Арктикой», причем это делают без объяснения того, что понимается под словом «управление». В русском языке слова «править» (to rule) и «управлять» (to govern) означают почти одно и то же, поэтому, на мой взгляд, проблемы «управления Арк­тикой», которая равнозначна вопросу «Кто правит Арк­ тикой?», просто не существует.

Арктические ведомости

no grounds for conflict. According to estimations, 95–97%% of discovered natural resources in the Arctic are located in the Exclusive Economic Zones of the Arctic states: there is nothing to divide. And continental shelf issues are not supposed to be an arena for conflict as the five Arctic coastal states have agreed in their 2008 Ilulissat Declaration to deal with the possible overlapping claims in an orderly way, through the negotiations and consultations, on the basis of existent international legal framework and good will. These political obligations are respected by all.

Many so-called Arctic problems are some­ times exaggerated in the media and by some academics, or even invented out of nothing either because of insufficient information or – which is even worse – intentionally.

One good example of this is the attempt to raise the discussion on the issue of the so called governance of the Arctic without defining clearly what is meant by the word governance. In Russian, the words to rule and to govern mean nearly the same thing and because of that, in my mind, the socalled problem of the Arctic governance, which it equals to the question Who rules the Arctic?, simply does not exist.

Russia’s obvious pri­ ority in the Arctic is coo­ peration with our re­ gional partners.

The cur­ rent cooperation in the Arctic is excellent, but its po­tential is enormous. We already have ad­van­ced cooperation in scientific observations and scientific analysis, study of the factors and con­sequences of the climate change, mitigation of these consequences and adaptation to them, envi­ ronment, protection of biodiversity, elimi­ na­ tion of ecological contaminants, support of in­di­genous peoples of the North, prevention of emer­gencies and industrial safety, regional coope­ ration, sustainable development, and education.

The obvious new areas of cooperation are energy, maritime transportation, communications, Arctic business in general, and many others.

We enjoy big progress in the Northern Sea Route with updated national law and the new navigation rules now working, and welcome international shipping companies here. Russia has taken comprehensive and costly decisions to

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

15

modernize the infrastructure of the NSR, and I believe that the basic necessary infrastructure will be there in a matter of 3–4 years. The number of transits through the NSR in 2013 increased to 71 compared with 46 in the previous year, with the total load carried growing from 1.2 million tons to 1.35 million. And I hope that our partners will draw conclusions from the experience of some carriers who decided to avoid icebreaker escort through the NSR and therefore faced certain safety problems. The Arctic remains a very challenging region despite climate change and thawing ice, and we should always think about safety first.

Oil&Gas is another promising area of vast cooperation. Last year the first oil in the ice-covered Arctic offshore was produced at the

Очевидный приоритет России в Арктике – сотрудни­ чество с нашими региональными партнерами. Нынешнее со­ трудничество идет отлично, и его потенциал огромен. Нам уже удалось серьезно продвинуться в сотрудничестве в об­ ластях научных наблюдений и научного анализа, в изучении причин и последствий изменения климата, в вопросах смяг­ чения его последствий и адаптации к ним, охраны окружаю­ щей среды, защиты биоразнообразия, ликвидации экологи­ ческих загрязнителей, поддержки коренных народов Севера, предотвращения чрезвычайных ситуаций и обеспечения техногенной безопасности, регионального взаимодействия, устойчивого развития, образования. Новые перспективные направления сотрудничества – энергетика, морские пере­ возки, связь, бизнес в Арктике и многие другие. Мы видим значительный прогресс в использова­ нии Северного морского пути (СМП), где уже действуют

Prirazlomnaya oil rig. Thus, we are making history, we have started to act, not talk. We have ambitious plans. But we shall proceed in an environmentally and socially responsible manner.

There are no taboos in the interaction of the Arctic states. We have even started military cooperation, not only in bilateral, but also in multilateral format. The Chiefs of Defence of all eight Arctic states initiated their meetings in 2012 and decided to make them regular.

The key and the core institution of inter­ national cooperation in the Arctic is the Arctic Council. It is becoming the most autho­ ri­ ta­ tive institution in the Arctic and has proven to be capable of spreading its horizons to encompass the new issues constantly brought in by the changes in the Arctic. We support the ongoing process of

обновленные национальное законодательство и правила судоходства; мы приглашаем международные судоход­ ные компании пользоваться этой морской артерией. Рос­ сия приняла ряд важных и дорогостоящих решений по модернизации инфраструктуры СМП, и я полагаю, что в течение ближайших трех-четырех лет минимально не­ обходимая инфраструктура будет создана. Количество транзитных проходов по СМП в 2013 г. увеличилось до 71 по сравнению с 46 в предыдущем году. Общий объем перевезенных грузов вырос с 1,2 млн. до 1,35 млн. тонн. Надеюсь, что наши партнеры сделают выводы из опыта некоторых судовладельцев, решивших обойтись без ледо­ кольной проводки по СМП и по этой причине столкнув­ шихся с рядом проблем. Арктика остается весьма суро­ вым регионом, несмотря на изменение климата в сторону потепления и таяние льда, и всегда следует думать преж­ де всего о безопасности.

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 16

Нефть и газ – это другая многообещающая сфера широкого сотрудничества в Арктическом регионе. В про­ шлом году платформа «Приразломная» дала первую нефть на арк­тическом шельфе в районе, покрытом льдом. Так что мы создаем историю и от разговоров перешли к действиям. У нас амбициозные планы. Но мы будем работать, сознавая свою социальную ответственность и ответственность за со­ хранение окружающей среды. Взаимодействие арктических государств не имеет ни­ каких табу. Мы даже приступили к военному сотрудниче­ ству, причем не только в двустороннем, но и в многосторон­ нем формате. Начальники генеральных штабов всех восьми арктических государств провели первую встречу в 2012 г. и решили сделать такие встречи регулярными. Ключевым и основным институтом международного сотрудничества в Арктике является Арктический совет. Он становится наиболее авторитетным институтом в Арктике, доказавшим способность постоянно расширять горизонты деятельности, включать в свою повестку все новые вопро­ сы, вызванные переменами в Арктике. Мы поддерживаем идущий процесс укрепления Совета, который теперь имеет здесь, в Тромсё, свой постоянный Секретариат с собствен­ ным бюджетом. Уже подписаны первые панарктические юридически обязывающие соглашения под эгидой Совета и создан первый совместный Фонд для финансирования про­ ектов. Важно, чтобы множащиеся форумы и конференции по арктической тематике не размывали ведущую роль нашего Форума, хотя Арктический совет уже стал чем-то гораздо бо­ лее важным, чем обычный форум или дискуссионный клуб. Мы многого достигли в период председательства в Совете Швеции (2011–2013) и приступили к реализации весьма амбициозного и обширного плана сотрудничества на 2013–2015 гг. под председательством Канады. Я имею честь быть сопредседателем трех из четырех недавно созданных целевых групп Арктического совета: по созданию Циркум­ полярного делового форума, по укреплению международ­ ного научного сотрудничества в Арктике и по предотвра­ щению загрязнения Арктики нефтью. Рад сообщить, что все три группы продуктивно начали работу, делегации всех государств – членов Арктического совета работают в них с полной отдачей, высоким профессионализмом, и в конеч­ ном счете мы будем иметь новые важные договоренности, достигнутые под эгидой Арктического совета. Россия приветствует новых наблюдателей в Аркти­ ческом совете. Их появление – еще одно проявление его укрепления Совета. Согласованные «критерии наблюда­ телей» представляют собой набор основных принципов взаимоотношений между арктическими и неарктическими государствами. Наиболее важные из них – уважение суве­ ренитета, суверенных прав и юрисдикции арктических го­ сударств в Арктике; содействие целям Арктического совета (расширение сотрудничества, взаимодействия и координа­ ции между арктическими государствами); знание и уваже­ ние особенностей культуры народов Севера. Россия приветствует сотрудничество с неарктиче­ скими государствами в областях, представляющих взаим­

Арктические ведомости

strengthening the Council, which now has its permanent Secretariat here in Tromso with its own budget. We have already signed two first-ever panarctic legally-binding agreements under the aegis of the Council and established the first collective fund to finance the projects. It is important that all the fora and conferences on the Arctic that mushroom everywhere do not compromise the leading role of this forum, although the Arctic Council has already become some­thing significantly more than simply a forum or a talking-shop.

We have achieved a lot under the Swedish chairmanship of the Council in 2011–2013, and we have started implementing a very am­ bitious and very intensive plan of cooperation for 2013–2015 under the chairmanship of Canada. I have the honour to be the co-chair of the 3 out of 4 newly established Task Forces of the Arctic Council – on facilitation of establishment of the Circumpolar Business Forum, on practical measures to strengthen international scientific coope­ration in the Arctic and on prevention of the oil pollution in the Arctic – and I am glad to report that in all the three we have made a very good start, with all the Arctic Council member states delegations working in them with full dedication and high professionalism, and that, at the end of the day, we can have new important and effective arrange­ments produced under the aegis of the Arctic Council.

Russia welcomes new observers to the Arctic Council. This is yet another aspect of its strengthening. The agreed criteria of observers form a basic set of principles of relations between the Arctic and non-Arctic states, the most impor­ tant of them being respect of sovereignty, sove­ reign rights and jurisdiction of the Arctic states in the Arctic; facilitation of the aims of the Arctic Council (greater cooperation, interaction and coordination among the Arctic states); knowledge and respect of cultural specifics of the peoples of the North.

Russia welcomes cooperation with nonArctic states in the areas of mutual interest.

The Northern Sea Route and Oil&Gas are just two areas with an obvious potential. Another example is the Russian initiative of organizing International Polar Decade to build on success of International Polar Year 2007/2008 – the socalled International Polar Initiative, which could involve researchers from all the interested states.

I welcome very much the subject matter of this conference – Humans in the Arctic. We are also considering to highlight these issues at the Arctic – Territory of Dialogue conference in Russia next year.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Growing human presence and activities in the Arctic should, among other things, serve the interests of those who live and work in the High North. We should and we can make life in the Arctic interesting, attractive, comfortable, prosperous, and safe. It should be not a survival, but a normal life. So that people, especially young people, do not leave the North, but stay in, or come to live to, the North and find there all the necessary opportunities. So that our indigenous peoples could sustain their traditional ways of life, on the one hand, but also enjoy the benefits of the modern civilization, on the other. We all have many problems, many common problems here, but we also have good examples and good precedents in the circumpolar region too, and the most obvious,

in my mind, are Tromso in Norway and Salekhard and Yamal-Nenets Autonomous Region in Russia.

One of the new aspects that we should deal with is, of course, the human capacity because what we need in the North is not simply the popu­ lation, but well-educated, highly-profes­ sio­ nal, competitive, and responsible people. And, under­ standingly, this is yet another challenge – how to make life in the Arctic prestigious.

All this is yet another important area of cooperation among the Arctic states. The Arctic Council is already doing many interesting and useful projects on these and other matters related to the subject of humans in the Arctic, first of all in its Sustainable Development Working Group.

A major input to the on going discussion and further potential projects can be made by the Russian Strategy of Development of the Arctic Zone of the Russian Federation, adopted last year, where the social and economic aspects of development of the Russian Arctic regions are addressed in full detail. № 1(9)/2014

17

ный интерес. Северный морской путь, а также и нефть и газ как раз и являются такими областями с большим потенци­ алом. Другой пример – российская инициатива проведения Международного полярного десятилетия в развитие успеха Международного полярного года 2007/2008. Это так назы­ ваемая Международная полярная инициатива, которая мо­ жет объединить исследователей из всех заинтересованных государств. С большим удовольствием приветствую тему сегод­ няшней конференции – «Человек в Арктике». (В этом году тема конференции «Арктические рубежи» заявлена как «Человек в Арктике». – Ред.) Мы также предполагаем под­ нять эти вопросы на конференции «Арктика – территория диалога», которая состоится в России в следующем году. Растущее присутствие и все более интенсивная де­ ятельность человека в Арктике должны, помимо прочего, служить интересам тех, кто живет и работает на Крайнем Севере. Мы обязаны и можем сделать жизнь в Арктике интересной, привлека­ тельной, комфортной, зажиточной и безопасной. Это не должно быть выживание, это должна быть нор­ мальная жизнь. Необходимо сделать так, чтобы люди, особенно молодежь, не покидали Север, а оставались в этом регионе или приезжали сюда и находили здесь все необходимые возможности, чтобы наши коренные народности, с одной стороны, могли сохранять свой традиционный об­ раз жизни, а с другой – пользоваться всеми благами современной циви­ лизации. В Арктике много проблем, в частности общих, но есть и хорошие примеры благополуч­ ных заполярных регионов. На мой взгляд, наиболее яркие из них – это Тромсё в Норвегии, а также Салехард и ЯмалоНенецкий автономный округ в России. Один из новых аспектов, которым нам следует за­ няться, – человеческий потенциал, поскольку на Севере нам нужны не просто жители, население, а хорошо образо­ ванные, высокопрофессиональные, конкурентоспособные и ответственные люди. И, конечно, это еще один вызов – сделать жизнь в Арктике престижной. Перечисленное составляет еще одну важную область сотрудничества арктических государств. Арктический со­ вет уже сегодня ведет много интересных и полезных проек­ тов, связанных с темой «Человек в Арктике», этим занима­ ется главным образом его Рабочая группа по устойчивому развитию. Важным вкладом в ведущуюся дискуссию и в новые возможные проекты станет Стратегия развития Арктиче­ ской зоны Российской Федерации, принятая в прошлом году; в ней детально проработаны все аспекты социаль­ ного и экономического развития российских арктических регионов.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ I. Международное сотрудничество

18

Грег О’Брайен,

политический советник по вопросам Мирового океана, Офис по вопросам Мирового океана и полярных территорий Государственного департамента США

НАЦИОНАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ США ДЛЯ АРКТИКИ Greg O’Brien,

Oceans Policy Advisor, Office of Ocean and Polar Affairs, U.S. Department of State

UNITED STATES NATIONAL STRATEGY FOR THE ARCTIC REGION

Арктика – главным образом под воздействием изменения климата – быстро меняется. Новые вызовы и новые возможности в Арктике требуют большего внимания со стороны правительств, жителей Арктики и других заинтересованных сторон. Признавая растущее значение этого региона, Соединенные Штаты как арктическое государство делают акцент на ряде вопросов, к числу которых относятся изменение климата, национальная безопасность, транспорт, разведка нефти и газа, туризм, управление окружающей средой и потребности коренного населения. Развитие сотрудничества с арктическими и неарктическими государствами и другими заинтересованными сторонами – неотъемлемое условие решения возникающих вопросов и использования открывающихся возможностей.

10 мая 2013 г. Администрация президента Обамы приняла Национальную стратегию для Арктического региона1. В документе определяются стратегические приоритеты Соединенных Штатов в Арктике на ближайшие 10 лет по трем основным направлениям – содействие интересам безопасности США, ответственное управление Арктическим регионом, укрепление международного сотрудничества. Определяя приоритеты на ближайшее время, Стратегия тем самым закладывает основы будущего развития с учетом новых вызовов и новых возможностей. 30 января 2014 г. был опубликован План реализации Национальной стратегии для Арктического региона в целях регулирования деятельности федеральных министерств и агентств в этой области.

1

The Arctic region is changing rapidly, primarily as a result of global climate change. The emergence of new challenges and opportunities in the Arctic is demanding greater attention from governments, Arctic residents, and other stake­ holders. Recognizing the growing importance of the Arctic, the United States as an Arctic nation is focusing on a range of issues, including climate change, national security, transportation, oil and gas exploration, tourism, environmental stewardship, and the needs of Arctic indigenous peoples. One constant in the Arctic is the re­ markable cooperation among Arctic countries, non-Arctic countries and other stakeholders in addressing these challenges and opportunities.

On May 10, 2013, the Obama Admi­nis­ tration issued the National Strategy for the Arctic Region1. The Strategy identifies strategic priorities for the United States in the Arctic region for the next 10 years along three lines of effort to advance U.S. security interests, pursue responsible Arctic region stewardship, and strengthen inter­ national cooperation. While identifying nearterm strategic priorities, the Strategy lays the foundation for future development as new chal­ lenges and opportunities emerge. On January 30, 2014, the Administration released the Imple­men­

http://www.whitehouse.gov/blog/2013/05/10/national-strategy-arctic-region-announced

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES I. International Cooperation

tation Plan for the National Strategy for the Arctic Region to guide the activities of U.S. Federal Departments and Agencies in executing the Strategy.

The Strategy con­ tains key principles to serve as the foundation for U.S. Arctic engagement and activities under these three lines of effort: safeguard peace and stability by working to main­tain and preserve the Arctic region as an area free of conflict, acting in concert with our partners and other interested parties; make decisions using the best available information based on up-to-date science and traditional knowledge; pursue innovative arrangements to support the investments in scientific research, marine tran­ sportation infrastructure requi­rements, and other needs in this region; and consult and coor­dinate with Alaska Natives. The Strategy builds on work underway for decades among U.S. de­partments and agencies as well as Alaska and Alaska Natives.

The Strategy provides that the highest U.S. priority is to protect the American people, U.S. territory and rights, natural resources, and inte­ rests of the United States. This priority is expressed similarly in the strategies of the other Arctic countries regarding their priority in­te­rests.

The protection of U.S. interests must be under­ taken with attention to environmental, cultural, and international considerations outlined in the Strategy. Key elements of this priority are developing and maintaining ma­rine trans­porta­tion, aviation and com­munications infra­­structure and en­

19

Стратегия содержит ключевые принципы, определяющие усилия США в Арктическом регионе в четырех областях: укрепление мира и стабильности путем сохранения Арктики в качестве зоны, свободной от конфликтов, в сотрудничестве с нашими партнерами и другими заинтересованными сторонами; принятие решений с использованием всей имеющейся информации на основе данных современной науки и традиционных знаний; использование инновационных подходов при осуществлении инвестиций в научные исследования, создание инфраструктуры морского транспорта и обеспечение других потребностей региона; консультации и координация действий с коренным населением Аляски. Стратегия строится на работе, которая ведется уже в течение десятилетий министерствами и агентствами США, а также штатом Аляска и его коренным населением. Анкоридж, Аляска Anchorage, Alaska

Фото: Рязанское отделение РГО Photo: Russian Geographical Society, Ryazan Branch

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

20

Куски льда, отколовшиеся от ледника Кингсфьорд, Шпицберген, Норвегия Calved ice chunks from a glacier in Kingsfjord, Svalbard, Norway

В качестве высшего приоритета США Стратегия определяет защиту народа Америки, территории и прав, природных ресурсов и интересов Соединенных Штатов. Этот приоритет сходным образом выражен в стратегиях других арктических государств в числе их основных интересов. Защита интересов США должна осуществляться с учетом природоохранных, культурных, а также международных факторов, которые названы в Стратегии. Ключевые элементы этого приоритета – развитие и поддержание инфраструктуры морского транспорта, авиации и связи. Существенный элемент Стратегии – сохранение свободы мореплавания. Это предполагает наличие в США сильного ледокольного флота и судов ледового класса. Это также означает свободу мореплавания и глобальную свободу передвижения для флота и авиации в интересах всех государств в соответствии с международным правом, включая деятельность в Арктическом регионе. Кроме того, Соединенные Штаты намерены содействовать развитию источников возобновляемой энергии, а также безопасному и ответственному использованию невозобновляемой энергии в американской Арктике. Ответственное управление предполагает активную консервацию ресурсов, сбалансированную деятельность, применение научных и традиционных знаний о физической и живой среде. По мере изменения окружающей среды Арктики активная деятельность в этом регионе требует особой осторожности, а также большего объема знаний для принятия ответственных решений. Совместные усилия арк­тических государств будут отвечать новым требованиям, включая поддержание маршрутов в открытом море для глобального коммерческого судоходства, развитие научных исследований, ведение и составление карт, наращивание служб поиска и спасания, а также развитие возможностей по предотвращению, локализации и ликвидации последствий разливов нефти и других аварий с помощью увеличения объемов поступающей информации и интеграции усилий в «управлении Арктикой». Нам следует наращивать возможности прогнозировать будущие условия в Арктике, одновременно отдавая себе отчет в возможности неожиданного развития.

Фото/Photo: Julie Gourley

hancing Arctic do­main awareness. Preser­ving Arctic region free­dom of the seas is an essential element of the Strategy. It includes main­taining sufficient U.S. ice-breaking and ice-strengthened ship capability.

It also includes pre­serving freedom of the seas and global mobility of maritime and aviation interests for all nations in accordance with international law including, as appropriate, activities and engagement in the Arctic region. Additionally, the United States needs to pursue the development of renewable energy resources and the safe and responsible deve­ lopment of non-renewable energy resources in the U.S. Arctic.

Responsible ste­ward­ship re­quires active con­servation of re­sources, ba­lanced mana­ge­ment, and the application of scientific and tra­ditional knowledge of physical and living en­vi­ronments.

As Arctic en­vi­ron­ments change, in­creased hu­man activity de­mands pre­caution, as well as greater know­ledge to inform respon­sible de­cisions. To­ ge­ther, Arctic nations can responsibly meet new demands – inclu­ding maintaining open sea lanes for global commerce and scientific research, char­ ting and mapping, pro­viding search-and-rescue services, and deve­loping capabilities to pre­­vent, contain, and respond to oil spills and accidents – by increasing know­ledge and integ­ra­ting Arctic mana­ gement. We must improve our ability to fore­ cast future conditions in the Arctic while being mindful of the potential for unexpected develop­ments.

Strengthening international cooperation is the third line of effort in the Strategy. What happens in one part of the Arctic region can have significant implications for the in­terests of other Arctic states and the in­ter­national community as a whole. The re­mote and complex operating

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 21

The Arctic Herald

Барроу, Аляска, арка из костей кита Barrow, Alaska Arch made of whale bones

Photo: http://cherrywalnut.files.wordpress.com

con­ditions in the Arctic environment call for colla­bo­ra­tive efforts by nations seeking to explore emerging oppor­ tu­ ni­ ties while empha­ sizing eco­ logical awareness and con­ser­vation. The United States will seek to strengthen partnerships through exis­ ting multilateral fora, principally through the Arctic Council, and legal frame­works dedi­cated to common Arctic issues. Addi­ tionally, the United States will pursue new arrange­ments for cooperating on issues of mutual interest or con­cern and addres­sing unique and un­pre­cedented chal­lenges, as appro­priate.

The U.S. approach to the Arctic region reflects U.S. values as a nation and as a member of the international community. The United States in this Strategy intends to approach holistically its interests in promoting safety and security, advancing economic and energy development, protect the environment, address climate change and respect the needs of indigenous communities and Arctic State interests. This approach pro­vides the base for continued collaboration and expanded cooperation on shared objectives in the Arctic region.

№ 1(9)/2014

Укрепление международного сотрудничества – одно из направлений, определяемых Стратегией. Происходящее в одной части Арктики может иметь значительные последствия для интересов как других арктических государств, так и международного сообщества в целом. Большие расстояния и сложные условия деятельности в Арктике диктуют необходимость объединения усилий различных государств, для того чтобы использовать открывающиеся возможности с учетом требований защиты и сохранения окружающей среды. США и далее будут стремиться к укреплению партнерства с использованием многосторонних форумов, прежде всего Арктического совета, и правовых структур, занимающихся общими вопросами Арктики. Кроме того, в случае необходимости Соединенные Штаты будут содействовать достижению новых договоренностей по сотрудничеству в вопросах, представляющих взаимный интерес или взаимную озабоченность, в качестве ответа на возникающие беспрецедентные вызовы. Подходы США к проблемам Арктического региона отражают ценности, разделяемые Соединенными Штатами как государством и членом международного сообщества. В новой Стратегии выражены всеобъемлющие интересы США в областях укрепления безопасности, содействия развитию экономики и энергетики, защиты окружающей среды, реагирования на изменение климата, уважения потребностей коренного населения и интересов арктических государств. Подобный подход служит основой надежного сотрудничества и взаимодействия в интересах достижения общих целей в Арктическом

регионе.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ I. Международное сотрудничество

22

Эльсе Берит Эйкеланд,

посол, представитель Норвегии в Арктическом совете

СОТРУДНИЧЕСТВО НОРВЕГИИ И РОССИИ В ПРОЕКТЕ «БАРЕНЦ-2020»: РАЗРАБОТКА НОВЫХ АРКТИЧЕСКИХ СТАНДАРТОВ ДОБЫЧИ НЕФТИ В БАРЕНЦЕВОМ МОРЕ Else Berit Eikeland,

Ambassador, Senior Arctic Official of Norway

NORWEGIAN AND RUSSIAN COOPERATION IN “BARENTS 2020”: DEVELOPING NEW ARCTIC STANDARDS FOR THE PETROLEUM PRODUCTION IN THE BARENTS SEA

Укрепление отношений с Россией – одна из основ политики правительства Норвегии на Крайнем Севере. Для развития двустороннего сотрудничества министерство иностранных дел Норвегии в 2007 г. поддержало проект «Баренц-2020», который первоначально имел целью налаживание диалога между соответствующими норвежскими и российскими сторонами по вопросам обеспечения безо­ пасности добычи нефти в Баренцевом море. При этом министерство исходило из того, что в Баренцевом море как для России, так и для Норвегии возникли новые вызовы в сфере обеспечения безопасности и российский опыт работы в условиях холодного климата можно успешно объединить с норвежским опытом офшорной деятельности. Предполагалось обсудить и выработать общие приемлемые стандарты обеспечения безопасности людей, окружающей среды и материальных ценностей при разработке нефти и газа в Баренцевом море, включая их перевозку по воде. Компания Det Norske Veritas (DNV), оказывающая консультационные услуги в области нефти и газа, а также возобновляемых источников энергии, выступила с инициативой промышленного сотрудничества с Россией в целях гармонизации и согласования стандартов в области обеспечения здоровья, безопасности и сохранения окружающей среды (HSE) для использования в зоне Баренцева моря. Проект поддерживался всей нефтедобывающей индустрией, а реализовывали его DNV и Газпром.

Strengthening Norway’s relations with Russia is one of the main pillars’ of the Norwegian Government’s High North Policy. In line with this priority, the Norwegian Ministry of Foreign Affairs granted support for the Barents 2020 project in 2007 which initially aimed at crea­ting a dialog between relevant Norwegian and Russian parties regarding safety of petroleum related to activities in the Barents Sea. It was under­stood that the Barents Sea represented new safety challenges for both Russia and Norway, and that Russian cold climate experience fruit­fully could be merged with Norwegian offshore competence. The aim was to discuss, and agree on, common acceptable standards for safe­guarding people, environment and asset values in the oil and gas industry in the Barents Sea, including transportation of oil and gas at sea. The consultancy company DNV initiated in­dus­try cooperation with Russia to harmonize, and agree on, Health, safety and environment (HSE) standards to be used in the Barents Sea. The project was driven by the petroleum industry itself with DNV and Gazprom as project managers.

Применение стандартов

The international oil and gas industry applies recognized technical standards which are used worldwide. The accumulated experience of the industry over many years and from all parts of the world is included in these standards

Международная индустрия добычи и переработки нефти и газа использует общепризнанные в мировом масштабе технические стандарты. Они отражают опыт, нако-

The Use of Standards

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES I. International Cooperation

23

through systematic updating and issuances of new revisions. These standards therefore represent best international practice in order to achieve an acceptable level of safety for the oil and gas industry, including offshore activities.

In new situations, such offshore projects in the Arctic, existing regulations and technical standards have normally not been prepared or updated to address arctic conditions. Such standards can be used in cold climate areas, but with significantly increased reliance on project specific functional requirements. The Barents 2020 project is aimed at giving recommendation on how existing standards could be applied to the oil and gas industry in the Barents Sea.

The Barents Sea – New Safety Challenge пленный промышленностью в течение многих лет во всех частях света, причем данные стандарты постоянно обновляются и пересматриваются. Таким образом, они аккумулируют лучший международный опыт, позволяющий обеспечивать приемлемый уровень безопасности в области индустрии разработки месторождений нефти и газа, включая их офшорную добычу. В новой ситуации, например при реализации офшорных проектов в Арктике, существующие правила и технические стандарты, как правило, оказываются не приспособленными для арктических условий. Подобные стандарты могут применяться в районах с холодным климатом, но при этом должны самым серьезным образом учитываться специфические функциональные требования проекта. Цель проекта «Баренц-2020» – предоставить

Фото/Photo: www.b-port.com

The Barents Sea is not uniform when it comes to hazards and risks related to oil and gas operations. The western parts are in many ways comparable to the North Sea with respect to environmental conditions, but the arctic challenges increase further east of the Barents Sea. A key to understand the Barents 2020 project was the definition of risk of incidents that can happen. Risk was defined as the product of the probability of an incident and the consequences of that incident (Risk = Probability × Consequences). When starting up the Barents 2020 project, it was reasonable to assess that the consequences of accidents in terms of loss of lives, environmental damage and/or economic loss, may be more severe in the Arctic due to:

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

24

рекомендации, как применить существующие стандарты к конкретным условиям, в которых работает нефтяная и газовая промышленность в Баренцевом море.

• Remoteness, huge distances, and lack of infra­ structure which makes emergency response more challenging; • Darkness making response more difficult; • Extreme temperatures and weather making response more difficult; • Sea ice complicating rescue operations and oil spill response; • Vulnerable marine and coastal environment; • Potentially long down-time of operations after accidents with potential for loss of repu­ tation for all parties involved.

Баренцево море – новый вызов безопасности Баренцево море не является единой системой относительно угроз и рисков, связанных с разработкой нефти и газа. В том, что касается окружающей среды, его западная часть во многом сравнима с Северным морем, но условия ухудшаются по мере продвижения к востоку. Ключом проекта «Баренц-2020» стала выработка определения 75°

23°

25°

27°

76° 29°

31°

33°

35°

37°

39° 77°

41°

43°

45°

47°

49°

51°

53°

55

57°

59°

61°

63°

65°

67°

69°

71°

73°

77° 75°

77°

79°

81°

83°

76° 85°

87°

89° 75°

ОБЗОРНАЯ КАРТА

БАРЕНЦЕВА И КАРСКОГО МОРЕЙ

OVERVIEW MAP

74° 23°

OF BARENTS AND KARA SEAS 74°

2006 г.

25° 73°

73°

72° 27°

72°

71° 29° 71°

81° 70°

70°

31°

69° 79° 69°

68°

68°

67°

77°

55°

37°

39°

41°

43°

45°

47°

49°

51°

53°

55°

57°

риска возможного инцидента. Риск был определен как произведение возможности инцидента и его последствий (Риск = Возможность × Последствия). С самого начала реализации проекта была принята оценка, в соответствии с которой последствия несчастного случая, связанного с потерей человеческих жизней, ущербом окружающей среде и/или хозяйственным ущербом, могут быть более серьезными в условиях Арктики в связи с тем, что реакцию на чрезвычайную ситуацию затрудняют следующие обстоятельства: • удаленность, большие расстояния, недостаточно развитая инфраструктура; • темнота; • экстремальные температуры и погода; • неблагоприятная ледовая обстановка; • уязвимость морской и береговой среды; • возможность затяжек начала операции после аварии с репутационными потерями для участников.

59°

61°

63°

65°

67°

69°

71°

73°

75°

УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ/ MAP KEYS МЕСТОРОЖДЕНИЯ / FIELDS

СТРУКТУРЫ / STRUCTURES

нефтяные/ oil нефтегазоK конденсатные/ oil/gas condensate K газоконденсатные/ gas condensate газовые/ gas

выявленные/ identified подготовленные/ prepared площади, введенные в бурение / areas, introduced in drilling площади, выведенные из бурения/ areas put out of drilling границы спорной зоны/ boundaries of disputed zone

Reducing the Risks of Accidents to Happen If the consequences when/if an accident happen are more severe in the Barents Sea than in the North Sea, it means that the risk level will be higher unless risk mitigating measures are made. The risk can be reduced by reducing the probability and/or mitigating the consequences

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 25

The Arctic Herald

of potential accidents. But some of driving factors in the Barents Sea operations such as darkness, low temperatures, remoteness, and vulnerable environment cannot easily be compensated for.

In order to maintain the same safety level (risk level) as for the offshore petroleum operations in the North Sea, the most effective measure would be to address and reduce the probability of incidents, in other words – to prevent accidents from happening. The under­lying assumption for the Barents 2020 project was that the petroleum operations in the Barents Sea should at least be as safe as those in the North Sea. Standards and operating procedures for installations and vessels are the main sources defining safety and the proba­bi­lity of incidents. Standardization and use of robust standards were defined as key elements in the development of knowledge and expertise for safe petroleum operations in the Arctic. The main focus of the Barents 2020 project was that Russian and Norwegian industry should look at technical standards which could be used internationally.

Regulations and laws for oil and gas production off-shore are national, and were outside the Barents 2020 project.

Phases of the Barents 2020 Project In the first phase of the project (October 2007 to October 2008) produced five positions papers, and established the Norwegian – Russian partnership model for this project with DNV as Norwegian/international project manager and Technical Committee 23 (VNIIGAZ/Gazprom) as Russian project manager. The project manage­ ment structure was kept throughout the project.

The results of this first phase of the project were documented in five position papers which created the basis for discussions and resulted in the topics selected for further study in expert and working groups in the later phases of the project. The position papers covered: • Ice and Metocean conditions in the Barents sea; • Environmental Baseline for the Barents Sea; • Safety Baseline, Offshore; • Baseline on HSE standards; • Baseline Maritime Transport and Operations.

The second phase (November 2008 to March 2009) the industry sponsors agreed on key areas for further work in seven specialist working groups.

The existing safety level in the North Sea was set as a benchmark for the Barents Sea. The project concluded that an acceptable safety level in the Barents Sea could be reached through reducing the risks of accidents and incidents to happen. This confirmed the project focus on impro­ving standards. № 1(9)/2014

Снижение риска несчастных случаев Последствия аварии в Баренцевом море будут более серьезными, чем в Северном море. Это означает, что и уровень риска здесь выше, если не будут предприняты меры по его снижению. Уровень риска можно понизить, приняв меры по уменьшению возможности и/или по предотвращению последствий потенциальной аварии. Но воздействие некоторых факторов, сопровождающих операции в Баренцевом море, а именно темноты, низких температур, удаленности, уязвимости окружающей среды, нельзя уменьшить. Наиболее эффективной мерой поддержания постоянного уровня безопасности (постоянного уровня риска) для офшорной добычи нефти в Северном море будет предот­ вращение или снижение возможности аварий. Отправная точка проекта «Баренц-2020» – добыча нефти в Баренцевом море должна быть по крайней мере столь же безопасной, как и в Северном море. При определении уровня безопасности и возможности аварий определяющее значение имеют стандарты и операционные нормы для установок и судов. Стандартизация и применение жестких стандартов имеют ключевое значение при разработке экспертных мер для безопасной добычи нефти в Арктике. Основное внимание в рамках проекта «Баренц-2020» уделяется поиску норвежской и российской индустрией технических стандартов, которые могли бы использоваться в международном масштабе. Сами же по себе инструкции и нормы для офшорной добычи нефти и газа принимаются на национальном уровне и в проект «Баренц-2020» не входят.

Фазы проекта «Баренц-2020» В рамках первой фазы (октябрь 2007 – октябрь 2008 г.) были подготовлены пять позиционных документов и сформирована модель норвежско-российского партнерства: норвежская компания DNV и Технический комитет по стандартизации ТК23 (ОАО «Газпром» и ООО «Газпром ВНИИГАЗ») в качестве российского менеджера проекта. Структура управления проектом выдерживалась в течение всего времени его реализации. Результаты первой фазы, изложенные в пяти позиционных документах, стали основой дальнейшего обсуждения и дали темы для последующего изучения экспертами и рабочими группами. Позиционные документы освещали: • ледовую обстановку и гидрометеорологические условия в Баренцевом море; • основные данные по окружающей среде Баренцева моря; • основные данные по обеспечению безопасности, офшоры; • основные стандарты в области обеспечения здоровья, безопасности и охраны окружающей среды; • основные данные по морскому транспорту и морским операциям. В ходе второй фазы (ноябрь 2008 – март 2009 г.) представители промышленности обеих стран согласовали ключевые вопросы дальнейшей работы в семи рабочих группах. Существующий уровень безопасности в Северном море был взят за отправную точку для Баренцева моря. Был

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

26

сделан вывод, что приемлемый уровень безопасности в Баренцевом море можно обеспечить снижением риска аварий и непредвиденных ситуаций. Это подтвердило обоснованность нацеленности проекта на корректировку стандартов. Третья фаза (май 2009 – март 2010 г.) была сфокусирована на семи темах, согласованных в ходе второй фазы. Семь норвежско-российских групп работали над рекомендациями по следующим вопросам: 1) международно признанные стандарты, рекомендуемые к применению в Баренцевом море; 2) стандарты, рекомендуемые для разработки стационарных офшорных установок, выдерживающих ледовую нагрузку в Баренцевом море; 3) стандарты, рекомендуемые для управления рисками в условиях крупной аварии – такой, как пожар, взрыв или выброс нефти/газа на бурильной офшорной платформе или в хранилище в Баренцевом море; 4) стандарты, рекомендуемые для эвакуации и спасания людей с судов или офшорных установок, включая стандарты для спасательного оборудования;

The third phase (May 2009 to March 2010) focused on the seven areas which had been deci­ded in the second phase. The seven Russian– Norwegian working groups had the following topics: (i) Recommend the basic list of internationally re­ co­g­ni­zed standards for the use in the Barents Sea; (ii) Recommend standards for the design of sta­ tio­nary offshore units against ice loads in the Barents Sea; (iii) Recommend standards for risk management of major hazards such as fires, explosions and blow-outs on off-shore drilling production and storage units in the Barents Sea; (iv) Recommend standards for evacuation and rescue of people from ships and off shore units, including standards for rescue equipment; (v) Recommend standards for working envi­ ron­ment and safety related to human per­ formance and decision making for opera­tions in the Barents Sea;

Нефтяные платформы Oil platforms

5) стандарты, рекомендуемые для условий работы и безопасности людей, необходимые для обеспечения результативности труда и принятия решений при операциях в Баренцевом море; 6) стандарты безопасности, рекомендуемые при погрузке, разгрузке и перевозках нефти на судах в Баренцевом море в целях минимизации риска ее разлива; 7) рекомендуемые стандарты эмиссии и других выделений в воздух и воду при работе в Баренцевом море. Доклад, подготовленный в марте 2010 г., содержал список из 130 стандартов, рекомендованных для использования при хозяйственной деятельности в Баренцевом море: 64 из них могут применяться без каких-либо корректив, 66 – при условии некоторых уточнений, связанных с низкими температурами и/или ледовыми нагрузками. Совместная работа в экспертных группах, на семинарах и конференциях способствовала установлению тесного сотрудничества между российскими и норвежскими экспертами.

(vi) Recommend safe standards for loading, un­ loa­ding and ship transportation of oil in the Barents Sea – to minimize risk of accidental oil spills; (vii) Recommend standards for operational emis­ sions and discharges to air and water in the Barents Sea. The report was issued in March 2010 and included a list of 130 standards recommended for common use in the Barents Sea operations.

64 of these standards could be applied in the Barents Sea without revisions, while 66 could be applied provided special considerations were made for low temperatures and/or ice loading.

The process in itself with close cooperation in expert groups, workshops and conferences

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

established a very close and good relationship between Russians and Norwegian experts in this field.

The fourth phase was funded by Russian and international companies with support from the Norwegian Government’s Barents 2020 scheme. The industry sponsors agreed to bring forward from phase 3 those issues and topics that greately needed completion, revision and more detailed guidance. The seven working groups from phase 3 were kept intact, and continued to work with renewed tasks and mandates in phase 4. Five of seven groups were tasked with detailing and formulating recommendations to update existing key industry standards to relate these to arctic conditions. Companies were free to use the deliverables as project spe­cific stan­ dards. National stan­ dardization bodies would also implement re­ com­ mendations. In phase 4 the Barents 2020 pro­ ject formally became in­

27

Четвертая фаза проекта «Баренц-2020» финансировалась российскими и международными компаниями при поддержке правительства Норвегии. Представители промышленности договорились выделить из третьей фазы темы и вопросы, которые требовали завершения, уточнения и дополнительной работы. Семь рабочих групп, созданных в рамках третьей фазы, к этой деятельности не привлекались, на этом этапе они получили новые задания и мандаты. Пять из семи групп занимались подготовкой рекомендаций по уточнению основных существующих промышленных стандартов для их использования в условиях Арктики. Компании могут свободно использовать рекомендации, разработанные в рамках проекта. Национальные органы, занимающиеся вопросами стандартизации, также могут применять эти рекомендации. В ходе четвертой фазы проект «Баренц-2020» стал фактически международным, поскольку к нему подключились специалисты из Франции, США и Нидерландов. В общей сложности в четвертой фазе в работе над проектом приняли участие около 100 экспертов из 40 организаций и компаний.

Шторм в Баренцевом море Storm in the Barents Sea

ternational and in­cluded among others French, American and Dutch spe­ cialists. Roughly 100 spe­cialists from 40 dif­fe­rent organizations and com­ panies participated in phase 4 of the Barents 2020 project.

Follow up phase (Septem­ ber 2011 and on­ going): The Barents 2020 project showed that new industrial stan­dards sui­table for an Arctic envi­ron­ment were needed. Norwegian and Russian sta­ ke­ holders there­fore con­ti­nued to work to make Barents 2020 standards in­ter­national standards un­der the Inter­ natio­nal Standardization Orga­ni­zation (ISO). The Norwegian standardization or­ ganization Stan­ dards Norway coordinates Nor­wegian industry’s coope­ration with ISO. In 2011, a standardization com­mittee for Arctic Cooperation was formed in ISO under the Russian leader­ship by the Federal Agency on Technical Re­gulation and Metrology.

Several Arctic and non-Arctic countries con­ tri­bute to the work under the committee. The committee is working on making Barents 2020 stan­dards to ISO standards. № 1(9)/2014

Фото: Е.Иванов Photo: Е.Ivanov

Пятая фаза началась в сентябре 2011 г. и продолжается по настоящее время. Проект «Баренц-2020» подтвердил необходимость новых промышленных стандартов, применимых для условий Арктики. Именно поэтому норвежские и российские представители продолжили работу по трансформации стандартов «Баренц-2020» в международные в рамках Международной организации по стандартизации (ISO). Норвежская организация по стандартизации Standards Norway координирует сотрудничество норвежской промышленности с ISO. В 2011 г. в ISO под руководством России (Федеральное агентство по техническому регулированию и метрологии) был создан Комитет по стандартизации Arctic Cooperation. В его работе участвует ряд арктических и неарктических государств. Комитет работает по переводу стандартов «Баренц-2020» в стандарты ISO.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ II. Деятельность Арктического совета

28

Патрик Борби,

председатель Старших должностных лиц Арктического совета

О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АРКТИЧЕСКОГО СОВЕТА

Первое заседание Старших должностных лиц Арктического совета под председательством Канады

Patric Borbey,

Chair of the Arctic Counсil Senior Arctic Officials

ARCTIC COUNCIL ACTIVITIES

First Arctic Counсil SAO Meeting under the Canadian Chairmanship

Первая встреча Старших должностных лиц (СДЛ) под канадским председательством проходила в Уайтхорсе, территория Юкон, с 21 по 24 октября 2013 г. Помимо официальных заседаний и обсуждений, проводившихся в течение недели, эта встреча предоставила Канаде возможность радушно принять представителей всего Заполярья и познакомить их с культурой и традициями своего Севера. Во время встречи был представлен новый председательский молоток – подарок Арктическому совету, переданный премьером территории Юкон Даррелом Паслоски. Министр Леона Аглуккаг, председатель Арктического совета, охотно приняла этот дар, изготовленный местным художником, предками которого были как коренные индейцы, так и скандинавы. Для Совета это была также первая возможность поприветствовать трех новых Старших должностных лиц: Сьюзен Харпер (Канада), Эрика Лорензена (Королевство Дания) и Торстейнна Ингольфссона (Исландия). Министр Аглуккаг открыла заседание Старших должностных лиц, отметив, что в нем впервые участвует председатель Арктического совета. Министр также встретилась с представителями постоянных участников и шести рабочих групп Совета.

Инициативы председательства Пленарное заседание открылось обсуждением двух инициатив, осуществляемых под канадским председательством. Первая из них – содействие сохранению традиционного образа жизни коренных народов Севера – пока находится в стадии разработки, и ожидается, что конкретные

The first meeting of Senior Arctic Officials to take place under the Canadian Chairmanship was held in Whitehorse, Yukon, from October 21-24, 2013. In addition to the formal work and discussions that took place during the week, the meeting also provided an occasion for Canada to welcome delegates from around the Circle, and to showcase the cultures and traditions of Canada’s North.

The gathering provided an occasion for the delivery of a new ceremonial gavel – a gift to the Arctic Council which was delivered by Premier Darrell Pasloski of Yukon. Minister Leona Aglukkaq, the Chair of the Arctic Council, gladly received the gavel, made by a local artist who has both First-Nation and Scandinavian ancestry. It was also the first opportunity for the Council to welcome three new Senior Arctic Officials: Susan Harper (Canada); Erik Lorenzen (Kingdom of Denmark); and Thorsteinn Ingolfsson (Iceland).

Minister Aglukkaq delivered opening re­marks at the Executing Meeting – marking the first time that the Arctic Council Chair has attended a meeting of Senior Arctic Officials. Minister Aglukkaq also met with representatives of the Per­ma­nent Participants and the six Arctic Council Working Groups.

Chairmanship Initiatives The Plenary meeting began with a discus­ si­ on of two of the initiatives being led by the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES II. Activities of the Arctic Council

Cana­ dian Chairmanship. The first – pro­ mo­ting traditional ways of life – is in the plan­ ning stage, with a concrete proposal an­ ti­ cipated at the next SAO meeting in Yellowknife, Northwest Territories in March, 2014. The expertise and experience of Permanent Participants will be critical to the development of this initiative, in com­ bination with input from other Arctic Council entities such as the Sustainable Deve­lopment Working Group’s (SDWG) Social, Economic and Cultural Experts Group.

The Chairmanship is also leading an initiative on strengthening the Arctic Council. As part of this initiative, the Council is considering ways to increase its ties with rele­ vant international bodies, further strengthen the capa­ city of the Permanent Participants, improve its com­ munications and outreach and connect more effec­tively with young people around the Arctic Circle.

Task Forces Each of the Arctic Council’s four Task Forces provided an update on its activities.

The Task Force for Action on Black Carbon and Methane (TFBCM) The TFBCM summarized the group’s first meeting, which was a scoping session on the work that the task force will accomplish during its mandate. Many participants underlined that the Task Force should strive to work quickly, given the importance of its mandate. The details and questions discussed in the scoping session included possibilities for emissions inventories, national action plans, target-setting and time frame for the Task Force’s work. At the moment, a summary document cataloging existing work on short-lived climate pollutants (SLCPs) is being assembled as a reference document.

The Task Force to Facilitate the Creation of a Circumpolar Business Forum (TFCBF) The TFCBF is co-chaired by Canada, Russia, Finland and Iceland. The Task Force started working soon after the Kiruna Ministerial meeting, and has actively worked on bringing governments and business representatives’ views together to help shape the new Circumpolar Business Forum (CBF). The efforts to date on this initiative received broad support and general acknowledgement at the Senior Arctic Officials № 1(9)/2014

29

предложения будут представлены на следующей встрече Старших должностных лиц в Йеллоунайфе, северо-западные территории Канады, в марте 2014 г. Для продвижения этой инициативы принципиальное значение будут иметь опыт и знания постоянных участников, а также усилия других органов Арктического совета, например Группы экспертов по социальным, экономическим и культурным вопросам, входящей в Рабочую группу по устойчивому развитию (SDWG). Канада также занимается вопросами, связанными с укреплением Арктического совета. В рамках этой инициативы Совет рассматривает пути расширения связей с другими международными организациями, способы наращивания потенциала постоянных участников, повышения своих информационных возможностей и установления более прочных контактов с молодежью Заполярья.

Целевые группы Все четыре целевые группы Совета представили отчеты о своей деятельности.

Целевая группа по выработке практических мер в отношении выбросов черного углерода (сажи) и метана (TFBCM) Представитель Группы рассказал о первом заседании, в ходе которого была намечена ее будущая деятельность в рамках имеющегося мандата. Многие участники подчеркивали необходимость безотлагательного начала работы Группы с учетом важности стоящих перед ней задач. В числе подробно обсуждавшихся на обзорной сессии вопросов для выработки возможных направлений работы назывались инвентаризация выбросов упомянутых веществ, разработка национальных планов действий, конкретизация задач и временны`х рамок работы Целевой группы. В настоящее время готовится документ, обобщающий работу, которая ведется в отношении нестойких соединений, способствующих изменению климата (SLCPs).

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

30

Целевая группа по учреждению Циркумполярного делового форума (TFCBF) Сопредседателями Группы являются Канада, Россия, Финляндия и Исландия. Группа начала свою деятельность вскоре после Министерской сессии Арктического совета в Кируне, особое внимание уделяя сведению воедино точек зрения правительственных органов и интересов бизнеса в целях создания нового Циркумполярного делового форума (CBF). Усилия Группы по началу работы с этой инициативой получили широкую поддержку и общее признание со стороны СДЛ. Группа провела третье заседание в начале декабря 2013 г. в Хельсинки, собрав большое число участников.

Целевая группа по вопросам укрепления международного научного сотрудничества в Арктике (SCTF) и Целевая группа по предотвращению морских нефтеразливов в Арктике (TFOPP) Обе группы провели свои первые заседания: первая – в Стокгольме 10-11 декабря 2013 г., вторая – в Осло 16-17 января 2014 г.

Рабочие группы Рабочая группа по устранению загрязнения Арктики (ACAP), http://www.arctic-council.org/index.php/en/acap-home Группа сфокусировала внимание на двух проектах, относящихся к проблеме «черного углерода» (сажи). Один из них касается сжигания древесины на бытовом уровне, второй – снижения выбросов черного углерода в результате работы дизельных двигателей в российской части Арктики. По первому проекту выработка рекомендаций ожидается зимой 2013/2014 г. АСАР также работает над документом, содержащим примеры действий по снижению выбросов сажи в Арктике. Кроме черного углерода Группа ведет работу и по снижению выбросов других загрязнителей – ртути, диоксинов и фуранов из плавильных печей и цементных заводов, а также недавно завершила Доклад о первой и второй фазах проекта по улавливанию, сдерживанию и уничтожению устаревших пестицидов. Доклад был одобрен на заседании СДЛ, с ним можно ознакомиться на веб-сайте Арктического совета. Наконец, Группа готовит проектное предложение по изучению загрязнителей в общинах коренного населения. Основную деятельность АСАР в настоящее время осуществляет в Российской Федерации.

meeting in Whitehorse. The Task Force held its third meeting in Helsinki in early December, 2013, with high attendance.

The Task Force for Enhancing Scientific Cooperation in the Arctic (SCTF) & The Task Force on Arctic Marine Oil Pollution Prevention (TFOPP) Both of these Task Forces held their first meetings. The SCTF met in Stockholm on the 1011 of December, 2013, and the TFOPP met for the first time in Oslo on 16–17 January, 2014.

Working Groups Arctic Contaminants Action Program (ACAP), http://www.arctic-council.org/index.php/en/ acap-home ACAP has been hard at work on two projects focusing on Black Carbon – one on residential wood combustion, and a second on diesel black carbon reduction in the Russian Arctic. Recommendations on options for reducing emissions from residential wood combustion should be ready in winter 2013– 2014, and ACAP is also working on an Arctic Black Carbon Case Studies Platform.

ACAP is also working on other pollutants besides black carbon. The Working Group has ongoing initiatives to reduce emissions of mercury, dioxins and furans from smelters and cement plants, and it recently completed its report on phases I and II of its project on capture, containment and destruction of obsolete pesticides. The report was approved at the meeting, and is available for download on the Arctic Council website. Finally, the group is working towards a project proposal for a baseline study on contaminants in indigenous communities. Most of ACAP’s current work is focused on initiatives in the Russian Federation.

Arctic Monitoring and Assessment Programme (AMAP), www.amap.no AMAP presented information about vari­ ous ongoing and new initiatives, including new asses­ sment updates on POPs, radioactivity and hu­man health in the Arctic and new research into the combined effects of climate change and con­ taminants on humans in the Arctic. The human health assessment work will not only consider risk as­sessment, but also strategies for communication of risk and adaptation to combined stressors. Work is also planned to follow-up on AMAP’s com­pre­hensive assessment of Snow, Water, Ice and Permafrost in the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 31

The Arctic Herald

Arctic (2011) as part of its new um­brella assess­ment activity on Adaptation Actions for a Changing Arctic (AACA).

AMAP collaboration with UNEP in the preparation of UNEP’s Global Monitoring Assess­ ment 2013 has been internationally recognized as a valuable contribution to the process that suc­ cess­fully negotiated the Minamata Convention on Mercury that was signed in Japan in 2013.

AMAP has launched a new website (www. amap.no) which is a great way to get to know AMAP’s work.

Conservation of Arctic Flora and Fauna (CAFF), www.caff.is CAFF has numerous initiatives underway, with a focus on implementing recommendations arising from the Arctic Biodiversity Assessment (ABA), a large scientific effort on the status and trends in Arctic biodiversity that was released at the 2013 Kiruna Ministerial meeting. Various experts and organizations are currently analyzing the list of recommendations from the ABA’s Report for Policy Makers and undergoing a priority setting exercise. In November 2014 an Arctic Biodiversity Symposium will bring together Arctic experts and to discuss ABA findings, results and actions.

CAFF’s Circumpolar Biodiversity Monito­ ring Program (CBMP) is continuing to implement the three finalized Arctic Biodiversity Monitoring Plans for the marine, freshwater and terrestrial environments to gather information and rescue existing data to better understand Arctic change.

The CBMP has, again, contributed to NOAA’s Arctic Report Card, released in December 2013.

The CBMP is also developing new, and updating existing, indices on land cover change, migratory birds and vertebrate species.

Data from CAFF activities is appearing on the Arctic Biodiversity Data Service, which – when completed – will serve as a one-stop shop of sorts for data on Arctic biodiversity. Contributions from across the Arctic are welcomed.

CAFF also released the Life Linked to Ice report and held a successful public-outreach event at the recent Arctic Council meeting in Whitehorse. The report examines the consequences for biodiversity of the dramatic changes occurring to sea ice, and is a briefing and reference document for policymakers.

Emergency Prevention, Preparedness and Response (EPPR), http://eppr.arctic-council.org/ Since the Kiruna Ministerial meeting, EPPR has been working on several recent and № 1(9)/2014

Рабочая группа по реализации Программы арктического мониторинга и оценки (АМАР), www.amap.no АМАР представила информацию по реализуемым и планируемым проектам, включая подготовку новой оценки по стойким органическим загрязнителям (РОРs), радиоактивным загрязнителям и состоянию здоровья человека в Арктике, а также по подготовке нового исследования по комбинированному воздействию на человека изменения климата и выбросов загрязняющих веществ. Оценка здоровья человека будет содержать описание не только рисков, но и стратегии информирования о них, адаптации к комбинированным стрессогенным факторам. Планируется продолжение Доклада АМАР «Снег, вода, лед и вечная мерзлота в Арктике» (2011 г.) как часть новой, всеобъемлющей оценки на основе Доклада «Действия по адаптации к меняющейся Арктике» (ААСА). Сотрудничество АМАР с ЮНЕП по подготовке Оценки глобального мониторинга ЮНЕП 2013 г. получило международное признание как ценный вклад в процесс успешной подготовки Конвенции ООН по применению ртути, подписанной в Минимата, Япония, в 2013 г. АМАР запустил новый веб-сайт (www.amap.no), который будет способствовать популяризации деятельности этой Рабочей группы.

Рабочая группа по сохранению арктической флоры и фауны (CAFF), www.caff.is CAFF работает над рядом инициатив, уделяя особое внимание выполнению рекомендаций Доклада «Оценка биоразнообразия в Арктике» (АВА), являющегося обширным научным документом по положению и тенденциям развития биоразнообразия в этой части света (Доклад был представлен на Министерской сессии Арктического совета в Кируне). В настоящее время различные эксперты и организации анализируют перечень рекомендаций Доклада для представления их политикам и уточнения степени их приоритетности. В ноябре 2014 г. состоится симпозиум по вопросам биоразнообразия в Арктике, на котором эксперты обсудят выводы Доклада, его итоги и предлагаемые действия. В рамках Программы мониторинга циркумполярного биоразнообразия (СВМР) CAFF продолжается работа по реализации трех планов по мониторингу биоразнообразия в Арк­тике применительно к морской среде, пресным водоемам и суше в целях сбора информации и сохранения имеющихся данных для лучшего изучения изменений, происходящих в Арктике. Программа СВМР также помогла подготовить Доклад по Арктике Национальной администрации США по наблюдению за океанами и атмосферой (NOAA), опубликованный в декабре 2013 г. В рамках СВМР готовятся новые и обновляются имеющиеся исследования по изменению покрова Земли, мигрирующим птицам и позвоночным. Информация о деятельности Рабочей группы CAFF размещается на портале Arctic Biodiversity Data Service, который после завершения работы над ним станет универсальPhoto: Anders Björklund

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 32

ным источником сведений по всем вопросам биоразнообразия в Арктике. Ожидается информационное участие в нем всех заинтересованных сторон. Рабочая группа CAFF также выпустила Доклад «Жизнь во льдах» и в рамках заседания Арктического совета в Уайтхорсе успешно провела его публичную презентацию. В Докладе рассматриваются последствия глубоких изменений состояния морского льда для биоразнообразия, он служит отправным документом для лиц, принимающих политические решения.

Рабочая группа по предупреждению, готовности и ликвидации чрезвычайных ситуаций (ЕРРR), http://eppr.arctic-council.org/ Начиная с Министерской сессии в Кируне EPPR работает над рядом текущих и долгосрочных проектов. В их числе особого внимания заслуживает подготовка технического Практического руководства в поддержку Соглашения о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение моря нефтью в Арктике, подписанного арктическими государствами в мае 2013 г. Задача EPPR – постоянное обновление Практического руководства, которое является частью общего пакета Соглашения. На встрече СДЛ в Уайтхорсе был одобрен порядок обновления Практического руководства.

EPPR также разрабатывает рекомендации по ликвидации разливов нефти в условиях льда и снега. Она будет проводить эту работу в сотрудничестве с Международной морской организацией (IMO). По тематике это совпадает с другим проектом – Оценкой экологических рисков для циркумполярной морской среды, который в настоящее время находится в стадии подготовки. На недавнем семинаре EPPR в Тромсё рассматривалась возможность реализации такого проекта для оценки различных видов риска и подготовки предпроектного плана.

Рабочая группа по защите морской окружающей среды Арктики (РАМЕ), www.pame.is Между Министерской сессией в Кируне и встречей СДЛ в Уайтхорсе РАМЕ провела в июне 2013 г. три семинара. На первом, рассматривавшем вопросы экосистемного подхода к управлению морской средой, обсуждались основные научные данные, необходимые для запуска процесса Интегрированной экологической оценки (IEA) больших морских экосистем (LME) в Арктике. В случае таких больших морских экосистем для выработки интегрированных экологических оценок будет необходимо объединить человеческие и информационные ресурсы, а также способствовать внедрению экосистемного подхода к управлению морской средой. В этой связи подчеркивалась важность дальнейшего развития международного сотрудничества. На втором семинаре рассматривалась связь между рекомендациями II (C) и проектом II (D) Доклада «Оценка перспектив судоходства в Арктике» (АМSA). Целями проекта AMSA II (D) «Специально обозначенные морские районы в Арктике» являются установление потребности в специально обозначенных районах открытого моря Северного Ледовито-

Арктические ведомости

longer-term projects. Of those, special mention is due to the project to update operational guidelines in support of the Agreement on Arctic Marine Oil Pollution Preparedness and Response, signed by the Arctic States in May of 2013. It is EPPR’s responsibility to keep the Operational Guidelines, which are part of the Agreement, up-to-date. At the SAO meeting in Whitehorse, the procedures outline by EPPR for updating the Operational Guidelines were approved by SAOs. EPPR is also working towards the development of a manual on oil spill response in ice and snow conditions; this is work which it will undertake in partnership with the International Maritime Organization (IMO). Thematically, this ties in with a Circumpolar Marine Environmental Risk Assessment, a project currently under consideration. In a recent workshop in Tromsø, EPPR discussed this possibility, looking at the various types of risk and kinds of analyses that must be considered, and worked towards development of a draft project plan.

Protection of the Arctic Marine Environment (PAME), www.pame.is Between the Kiruna Ministerial meeting and the SAO meeting in Whitehorse, PAME ambitiously undertook three workshops in June 2013. The first, on the Ecosystem Approach to Management, addressed the important objective of understanding the extent of the basic scientific data resources available to enable Integrated Environmental Assessment (IEA) process in the Large Marine Ecosystems (LME’s) of the Arctic.

In the case of such LMEs, it can be challenging to assemble the human and information resources that are necessary to support integrated environmental assessments, and in turn advancing ecosystem approach to management. The need to further develop international cooperation was highlighted in this regard.

The second workshop was a bridging and scoping workshop for the Arctic Marine Shipping Assessment (AMSA) recommendations II(C) and II(D) projects. The objective of the AMSA II(D) project on Specially Designated Arctic Marine Areas is to explore the need for, and as appropriate make recommendations regarding, internationally designated areas in the high seas area of the Arctic Ocean that warrant protection from the risks posed by international shipping activities. The Workshop noted different measures available for the high seas areas and challenges with respect to future shipping traffic which warrant further examination of the seasonality of shipping.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

PAME’s third workshop represented the start of the revision and updating of the Arctic Council 2004 Arctic Marine Strategic Plan (AMSP). Initial steps were taken to discuss the scope, vision, goals and strategic actions of the AMSP revision with an eye towards capturing the key elements of the presentations and commentary given during the workshop.

Sustainable Development Working Group (SDWG), www.sdwg.org The Sustainable Development Working Group had a successful and productive SAO meeting, including the approval of four new initiatives. The 1st focused on issues of mental wellness, resilience and suicide in communities around the Arctic Circle, will seek out best practices in circumpolar communities for the promotion of resilience and well-being. The project will identify ways to apply the assembled evidence to achieve positive mental health outcomes. The 2nd project, facilitating adaptation to climate change, will work to create a repository and hub for the storage and exchange of northern communities’ experience adapting to climate change in the Arctic. The 3rd project will assemble information about cancer among circumpolar indigenous peoples, helping health jurisdictions in the North to better screen, plan for, and treat cancer among circumpolar indigenous populations. The 4th project examines the present and potential future state of gender equality in the Arctic. It will promote dialogue on this rapidly changing issue with sometimes unpredictable implications.

In addition to the four new projects, the SDWG continues to work on several important initiatives. These include the second edition of the Arctic Human Development Report, a seminal study of human development and qualityof-life in the Arctic at a time of accelerated global change. In addition, SDWG will continue its work on the data-collection instrument to aid the assessment, monitoring and promotion of Arctic indigenous languages. It also continues its work with the Reindeer Herding and Youth project and its efforts with regard to Traditional and Local Knowledge, each of which supports key Arctic Council objectives.

Over the coming months, the Senior Arctic Officials, Permanent Participants, Working Groups and Task Forces will continue their work under the theme of Development for the People of the North. The next meeting of Senior Arctic Officials will take place in March 2014 in Yellowknife, Northwest Territories. № 1(9)/2014

33

го океана, нуждающихся в защите от рисков, которые связаны с ростом международного судоходства, а также, в случае необходимости, выработка соответствующих рекомендаций. На семинаре были рассмотрены возможные меры в районах открытого моря, а также констатирована важность изучения проблем, возникающих в связи с растущим судоходством, в том числе в связи с его сезонным характером. На третьем семинаре PAME был начат процесс пересмотра и обновления Стратегического плана управления морской средой Арктики (AMSP), принятого Арктическим советом в 2004 г. В качестве первых шагов в этом направлении обсуждались принципиальные подходы, цели и необходимые меры для пересмотра Стратегического плана, и в этих целях фиксировались соображения, прозвучавшие на семинаре.

Рабочая группа по устойчивому развитию (SDWG), www.sdwg.org Рабочая группа по устойчивому развитию провела успешное и продуктивное заседание СДЛ, на котором были приняты четыре новых проекта. Первый из них касается проб­ лем психического здоровья, жизнестойкости и самоубийств в заполярных общинах. Для повышения жизнестойкости и благополучия в заполярных общинах будет проведена работа по изучению передовых практических методов. В рамках проекта будут определены пути применения и распространения таких практик для укрепления психического здоровья людей. Второй проект, имеющий целью содействие адаптации к изменениям климата, нацелен на сбор данных и обмен между северными сообществами опытом адаптации к таким изменениям в Арктике. В рамках третьего проекта будет проведен сбор информации о наличии рака у представителей коренного населения для более раннего выявления, планирования лечения и самого лечения. Четвертый проект будет направлен на изучение положения дел и перспектив с гендерным равноправием в Арктике. Он будет способствовать дискуссии по этой актуальной проблеме, которая зачастую проявляется в самых неожиданных формах. Кроме этих четырех новых проектов SDWG продолжит работу над рядом других важных инициатив. В их числе второе издание Доклада о развитии человека в Арктике, фундаментальное исследование различных аспектов человеческого измерения и качества жизни в Арктике в период ускоренных глобальных изменений. SDWG также будет содействовать формированию инструмента сбора информации по оценке, мониторингу и сохранению языков коренных народностей в Арктике. Другие инициативы – развитие оленеводства и молодежный проект, оба в соответствии с основными приоритетами Арктического совета направлены на сохранение традиционных и местных знаний. В ближайшие месяцы Старшие должностные лица, постоянные участники, рабочие и целевые группы Арктического совета продолжат работу по теме «Развитие в интересах народов Севера». Как уже упоминалось, следующая встреча СДЛ Арктического совета состоится в марте 2014 г. в Йеллоунайфе, северо-западные территории Канады.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ III. Современные проблемы Арктики

34

Е.П. Велихов,

президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт», председатель Совета директоров компании «Росшельф» (1992–2001),

В.В. Бородин,

начальник производства морской техники для добычи нефти и газа и гражданского судостроения Производственного объединения «Северное машиностроительное предприятие» (Севмаш)

МОРСКАЯ НЕФТЯНАЯ ЛЕДОСТОЙКАЯ ПЛАТФОРМА «ПРИРАЗЛОМНАЯ» Evgeny Velikhov,

President, Russian Research Center Kurchatov Institute, Chairman of the Board of Directors, Rosshelf Company (1992–2001),

Valery Borodin,

Production Director Offshore Equipment and Civil Shipbuilding, Production Assoсiation «Northern Mashinebuilding Enterprise» (Sevmash)

OFFSHORE ICE-RESISTANT OIL PLATFORM “PRIRAZLOMNAYA”

Вместо предисловия

In Lieu of a Preface

Морская добыча нефти и газа осуществляется в мире более 100 лет. Технологии морской разведки и до­ бычи углеводородов в своем развитии прошли уже не­ сколько «поколений». Первый в мире морской нефтяной промысел появился в 1825 г. на Каспии, вблизи Баку. С тех пор мировое морское нефтегазовое сообщество накопило огромный опыт в области морской добычи углеводо­ родов. Однако мировой опыт разведки и добычи нефти и газа в условиях замерзающих морей пока весьма не­ значителен. В России имеется большой опыт освоения Аркти­ ческого региона и Северного Ледовитого океана, а также опыт строительства и функционирования атомного флота, который как нельзя более соответствует задачам освоения арктического шельфа. На этой основе мы должны развивать сегодня на­ циональную промышленность для добычи углеводородов на арктическом шельфе, исходя из интересов технологи­ ческого и промышленного развития страны и используя опыт других стран. Опыт реализации проекта «Прираз­ ломное» подтверждает возможность успешного решения этой задачи.

Offshore oil and gas production has been carried out in the world for over 100 years.

Offshore hydrocarbon exploration and production technology has already gone through several “generations” in its development.

The world’s first offshore oil field was opened in 1825 in the Caspian Sea near Baku. Since then, the world’s offshore oil and gas community has accumulated a wealth of experience in offshore hydrocarbon production. However, the experience in oil and gas exploration and production in freezing seas is still little.

Russia has an extensive experience in exploring the Arctic and the Arctic Ocean and in building and operating the nuclear fleet that fully complies with the tasks of the Arctic shelf development. On this basis, we must now develop the national industry for hydrocarbons production on the Arctic shelf in favor of the country’s technological and industrial development using other countries’ experience. The experience of implementing the Prirazlomnoe Project confirms the possibility to successfully complete the task.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES III. Contemporary Problems of the Arctic

35

В.В. Бородин и Е.П. Велихов, Москва, НИЦ «Курчатовский институт» Valery Borodin and Evgeny Velikhov, Moscow, NRC Kurchatov Institute

Offshore Ice-Resistant Platform (OIFP) Prirazlomnaya The Prirazlomnaya platform (fig. 1) has become the largest project in offshore hydro­carbons production on Russia’s Arctic shelf that was implemented in Severodvinsk by the Production Association Nor­thern Machine Building Enterprise together with Russian and foreign partners.

On December 20, 2013, Russia’s first offshore ice-resistant fixed oil platform, installed on the Prirazlomnoe oil field in the Barents Sea, in the test mode began to intake oil in its tanks to accumulate it for further loading into specialized ice-class tankers.

OIFP Prirazlomnaya meets all the modern technical and environmental requirements and provides for: • drilling of vertical, inclined and horizontal wells with a vertical deviation of up to 7 km; • oil production, primary processing, storage and loading into tankers; • oil intake and storage from neighboring oil fields; • environmental cleanness of production by using high-technology system of effluent treatment under “zero discharge” condi­tions; • prevention of death of fries and plankton by installing fish protection system on water intake nozzles.

How It All Began: OIFP Prirazlomnaya and Rosshelf Company In the 1970s–1980s, the hydrocarbon re­ sources of global significance were discovered in the Barents and Kara Seas’ shelves. In the late

Морская ледостойкая стационарная нефтяная платформа (МЛСП) «Приразломная» Платформа «Приразломная» (рис. 1) стала крупней­ шим проектом в области морской добычи углеводородов на арктическом шельфе России, который Производственное объединение «Северное машиностроительное предприя­ тие» в Северодвинске осуществило совместно с российски­ ми и зарубежными партнерами.

20 декабря 2013 г. первая в России МЛСП, установ­ ленная на месторождении «Приразломное» в Баренцевом море, в испытательном режиме начала прием нефти в свои танки в целях ее накопления для последующей отгрузки на специализированные танкеры ледового класса. МЛСП «Приразломная» соответствует всем совре­ менным техническим и экологическим требованиям и обес­ печивает: • бурение вертикальных, наклонных и горизонтальных скважин с отклонением от вертикали до 7 км; • добычу, первичную переработку, хранение и отгрузку нефти на танкеры; • получение и хранение нефти с близлежащих место­ рождений; • экологическую чистоту производства посредством применения высокотехнологичной системы переработ­ ки стоков на условиях «нулевого сброса»; • предотвращение гибели мальков и планктона благо­ даря установке струйных рыбозащитных устройств на патрубках забора воды.

Рис. 1 Платформа «Приразломная», май 2013 г.

№ 1(9)/2014

Fig. 1 Platform Prirazlomnaya, May 2013

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

36

Технические характеристики МЛСП «Приразломная» OIFP Prirazlomnaya Technical Data Высота габаритная (с факельной мачтой), м / Overall height (with flare mast), m

141

Длина кессона, м / Caisson length, m

126

Ширина кессона, м / Caisson width, m

126

Высота палубы кессона над уровнем дна, м / Caisson deck height above bottom level, m

24

Масса основания платформы без балласта, т / Weight of the platform base without ballast, t

117,000

Масса твердого балласта, т / Weight of solid ballast, t

122,000

Количество скважин, шт. / Number of wells, pcs

40

Нефтедобыча в сутки, м / в год, млн. тонн / Oil production per day, m3/per year, million tons

21 000/до 6,5 21 000/up to 6.5

Вместимость нефтехранилищ, м3 / Oil storage capacity, m3

131 000

Устройства отгрузки нефти, шт./ Oil loading facilities, pcs

2

Мощность основных турбогенераторов, МВт(э) Capacity of main turbine generators, mW (electric)

3 × 28

Вахта, чел. / Shift team, people

200

Срок службы, лет / Service life, years

25

Глубина моря в месте установки, м / Sea depth at the installation site, m

19

Удаление от берега, км / Distance from the shore, km

60

Расчетная толщина ледового поля, м / Design ice thickness, m

2

Расчетная ледовая нагрузка на платформу, т / Design ice load on the platform, t

45 000

3

Как все начиналось: МЛСП «Приразломная» и компания «Росшельф» В 1970–1980-х годах на шельфах Баренцева и Кар­ ского морей были разведаны запасы углеводородов миро­ вого значения. В конце 1991 г. предприятия атомного под­ водного кораблестроения во главе с Севмашем выд­винули идею сосредоточить усилия на решении задач освоения не­ фтегазовых ресурсов арктического шельфа России. Идею активно поддержал Российский научный центр «Курчатов­ ский институт». В январе 1992 г. президенту России было представлено предложение по созданию российской национальной компа­ нии для освоения нефтегазовых ресурсов арктического шель­ фа России. Инициатива получила решительную поддержку Б.Н. Ельцина (рис. 2). Идею новой нефтегазовой компании активно под­ держал президент государственного концерна «Газпром» В.С. Черномырдин. Так сформировалась коалиция крупней­ ших российских государственных структур Севмаш – Курча­ товский институт – Газпром, ориентированная на сов­местное решение задач освоения нефтегазовых ресурсов арктического шельфа на базе технологий и производств российского атом­ ного судостроения и нефтегазовой промышленности. По мнению инициаторов предложения, только такое объединение в одной структуре инвесторов и производите­ лей способно обеспечить развитие новой национальной вы­

1991, the enterprises of nuclear underwater ship­ buil­ding headed by Sevmash put forward an idea to focus on solving the problems of the development of oil and gas resources on the Russian Arctic shelf. The idea was actively sup­ported by Russian Research Center (RRC) Kurchatov Institute.

In January 1992, the proposal to establish a Russian national company to develop the Russian Arctic shelf was submitted to the President of Russia. Boris Yeltsin strongly supported the ini­ ti­a­tive (fig. 2).

The idea of the new oil and gas company was actively supported by the President of the stateowned gas concern Gazprom Viktor Chernomyrdin.

Thus, a coalition of the largest Russian state structures: Sevmash – Kurchatov Institute – Gazprom, focused on jointly solving the prob­lem of the development of oil and gas resources of the Arctic shelf based on the tech­nologies and pro­duc­ tion of the Russian nuclear ship­building and oil and gas industry.

According to the pro­posal’s initiators, only the incorporation of inves­tors and manufac­tu­rers into the only structure is able to ensure the deve­lop­ ment of a new national high-technology industry of offshore oil and gas pro­duction on the Arctic shelf based on Russian tech­no­lo­gies and production.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 37

The Arctic Herald

At the direction of the President of Russia, the Russian Government Order No. 656-р of April 6, 1992, was prepared and issued to establish the Russian company ZAO Rosshelf for the shelf deve­ lopment. The total of 19 in stitutions: RAO Gazprom, PO Sevmash, Zvezdochka, ZAO Severstal, ZAO Arkhangelskgeologodobycha, OAO Gipro­spets­gaz, VNIPImorneftegaz, Kurchatov In­ sti­ tute, Krylov State Research Center, Central Research Bureau for Marine Engineering Rubin, Saint Petersburg Sea Bureau of Engineering Malakhit, ZAO Lazurit, Central Research Institute of Structural Materials Prometey, GUP NPO Avrora and other nuclear shipbuilding and oil and gas industry enterprises of Russia have becom the share­holders of the new company.

In late May 1992, Rosshelf was regis­tered in Severodvinsk.

сокотехнологичной отрасли морской добычи нефти и газа на арктическом шельфе на базе российских технологий и производств. По указанию президента России было подготовлено и выпущено распоряжение правительства РФ от 6 апреля 1992 г. № 656-р о создании российской компании по освоению шель­ фа – ЗАО «Росшельф». Акционерами новой компании стали РАО «Газпром», ПО «Севмаш», «Звездочка», ЗАО «Север­ сталь», АО «Архангельскгеологодобыча», ОАО «Гипроспец­ газ», ВНИПИморнефтегаз, Курчатовский институт, ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова, ЦКБ МТ «Рубин», СПМБМ «Ма­ лахит», АО «Лазурит», ЦНИИ КМ «Прометей», ГУП НПО «Аврора» и другие предприятия атомного судостроения и не­ фтегазовой отрасли России, всего 19 организаций. В последних числах мая 1992 г. компания Росшельф была зарегистрирована в Северодвинске.

This is Our Job

Распоряжение правительства ориентировало Рос­ шельф на освоение Штокмановского газоконденсатного и Приразломного нефтяного месторождений в Баренцевом море и поручало новой компании в сжатый срок предста­ вить обоснования реализации указанных проектов на осно­ ве российского производства. Ко времени создания Росшельфа проработка Штокмановского проекта уже выполнялась специально образованным для этой цели международным консор­ циумом «Арктическая звезда», в состав которого входи­ ли американская компания Conoco, норвежская Norsk Hydro, финская Finnish Barents Group, российское ОАО «Арк­тикморнефтегазразведка» и другие организа­ ции; в руководство консорциума вошли отдельные ру­

The Government’s order directed Rosshelf to develop the Shtokman gas condensate field and Prirazlomnoe oil field in the Barents Sea and ordered the new company to submit, as soon as possible, the feasibility study for implementing the above projects based on the Russian produc­tion.

By the time of the establishment of Rosshelf, the Shtokman Project has already been worked out by a specially established Con­ sor­tium The Arctic Star that consisted of the American company Conoco, Norwegian Norsk Hydro, Finnish Barents Group, Russian OAO Arktikmorneftegazrazvedka and other institutions; some managers of the Russian oil and gas industry and resource management were the members of the Consortium’s management.

Financial support of the Shtokman Project

by The Arctic Star was based on tied loans, i.e., foreign investments were transferred to foreign manufacturers that supplied equipment for the implementation of the Russian project. The Rosshelf approach was that the main works under the Russian offshore oil and gas projects should have been carried out by Russian companies Since The Arctic Star refused to incor­po­ rate Rosshelf as a co-founder, the latter had to uncompromisingly fight for licenses. Rosshelf was Рис. 2 Резолюция президента России Б.Н. Ельцина на обращении Е.П. Велихова, январь 1992 г.

Fig. 2 The resolution of Boris Yeltsin, President of Russia, on the Evgeny Velikhov’s application, January 1992

№ 1(9)/2014

Это наша работа

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 38

ководители российской нефтегазовой промышленности и управления ресурсами. Финансовое обеспечение Штокмановского проек­ та концерном «Арктическая звезда» строилось на связан­ ных кредитах, когда выделяемые иностранные инвестиции передаются на зарубежные производства, поставляющие оборудование для реализации российского проекта. В под­ ходах же Росшельфа основные работы по российским мор­ ским нефтегазовым проектам должны были выполняться российскими предприятиями. Поскольку консорциум «Арктическая звезда» от­ казался принять Росшельф в свой состав в качестве со­ учредителя, Росшельфу предстояла бескомпромиссная борьба за лицензии. В Росшельфе обоснование Штокма­ новского проекта велось под руководством Гипроспецгаза (Санкт-Петербург). Обоснование проекта «Приразломное» осуществлял ВНИПИморнефтегаз (Москва). В качестве консультанта к проектным оценкам была привлечена аме­ риканская компания Brown and Root. После ознакомления с практикой строительства мор­ ских нефтегазовых платформ в ходе поездки делегации Росшельфа в Норвегию, Великобританию и Италию летом 1992 г. руководитель делегации генеральный директор Сев­ маша Д.Г. Пашаев доложил Совету директоров Росшельфа: «Это – наша работа, и мы можем ее делать лучше, чем они». Осенью 1992 г. конкурирующие предложения кон­ сорциума «Арктическая звезда» и Росшельфа сошлись в Государственной экспертной комиссии. В ноябре 1992 г. президент России Б.Н. Ельцин в ходе совещания с участи­ ем заинтересованных сторон подписал решение о выдаче Росшельфу лицензий на освоение Штокмановского га­ зоконденсатного и Приразломного нефтяного месторож­ дений. Газпром выдал правительству России гарантии финансирования проектов Росшельфа, и указ президента России № 1517 о выдаче лицензий Росшельфу на освоение Штокмановского и Приразломного мес­торождений в Ба­ ренцевом море вступил в силу 30 ноября 1992 г.

Строительство платформы. Начало Росшельф планировал ускоренное освоение Прираз­ ломного месторождения, чтобы на доходы от его реализа­ ции разрабатывать Штокмановское. Таким образом, вперед выдвинулся проект освоения Приразломного нефтяного месторождения. Весной 1993 г. Газпром открыл Росшельфу кре­ дитную линию. Генеральным партнером Росшельфа в соз­ дании первой в России морской ледостойкой нефтяной платформы «Приразломная» была выбрана старейшая в об­ ласти морского нефтегазового инжиниринга американская компания Brown and Root из концерна Halliburton. Были рассмотрены шесть принципиально разных кон­ струкций платформы; для разработки и строительства выбра­ ли вариант стационарной гравитационной платформы в виде опирающегося на морское дно острова с модульным верхним строением и стальным опорным основанием (кессоном).

Арктические ведомости

preparing the feasibility study for the Shtokman Project under the direction of Giprospetsgaz (Saint Petersburg). The Prirazlomnoe Project’s feasibility study was deve­ loped by VNIPImor­ neftegaz (Moscow). The American company Brown and Root was involved to conduct the assessment of the project as a consultant.

After getting acquainted with the practice of constructing offshore oil and gas platforms during the Rosshelf’s delegation visit to Norway, United Kingdom and Italy in summer 1992, D.G. Pashaev, the head of the delegation and Director General of Sevmash, reported to the Rosshelf Board of Directors, “This is our job, and we can do it better than them.”

In autumn 1992, the competing proposals from the Consortium The Arctic Star and Rosshelf were submitted to the State Expert Commission.

In November 1992, at the meeting with the parties invol­ ved, President of Russia Boris Yeltsin signed the decision to issue the license to Rosshelf to develop the Shtokman gas con­ den­ sate and Prirazlomnoe oil fields. Gazprom issued a gua­rantee to the Russian Government to fund the Rosshelf projects, and the Decree No. 1517 of the Russian President on issuing the licenses to Rosshelf to develop the Shtokman and Prirazlomnoe fields in the Barents Sea came into force on November 30, 1992.

Platform Construction. Beginning Rosshelf planned to accelerate development of the Prirazlomnoe field to use income received from its realization for the development of the Shtokman. Thus, the project of developing the Prirazlomnoe oil field was put forward.

In spring 1993, Gazprom opened a credit line to Rosshelf. The oldest American company dealing with offshore oil and gas engineering, Halliburton’s Brown and Root became the Rosshelf’s general partner in manufacturing the first Russia’s offshore ice-resistant fixed platform Prirazlomnaya.

Six essentially different platform struc­ tures have been considered; a fixed gravity-based platform in the form of an island with a modular topside and steel jacket (caisson) rested on the seabed was selected for the development and con­ struction.

By early 1995, Central Research Bureau for Marine Engineering Rubin together with the American partner has developed the OIFP Prirazlomnaya conceptual design. Rubin’s Chief Designer Sergey N. Kovalev, member of the Academy of Sciences, and Brown and Root’s

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Direc­tor for Russia Dr. Walter Jackson headed the work on the pro­ject (fig. 3). Robert Brendling succeeded Dr. Walter Jackson.

Several hundreds of engineers of Sevmash and Central Research Bureau for Marine Engineering Rubin have undertaken an internship in Brown and Root enterprises and mastered the advanced methods of computer-aided design and process engineering. Sevmash production was certified as compliant with the world standard ISO 9001.

In spring 1995, ZAO Rosshelf Board of Directors decided to start the construction of the OIFP Prirazlomnaya base at Sevmash in the form of a steel island according to the conceptual design developed by Central Research Bureau for Marine Engineering Rubin and Brown and Root Company.

The ceremony of the start of the plat­form construction took place on December 5, 1995 (fig. 4). By the time the situation has become complicated. In the mid-1990s, a wave of payment defaults hit Gazprom, and Rosshelf started looking for foreign investors for the Prirazlomnoye project.

Due to a sharp reduction in defense procurement Sevmash found itself in a critical social situation; children were fed in works’ canteens; workers were given home-made food coupons. The plant was losing skilled workers on a massive scale. Thousands of plant workers hopefully watched the beginning of a huge work in the immense Sevmash assembly shop that was to support the famous enterprise and propel it to a new direction of growth.

Platform Construction. Main Stage It was decided to build the platform base, i.e., caisson, of four superblocks joined into a single structure in water at the plant building berth (fig. 5). The construction documentation for the caisson was developed in London and Russia by the designers of Brown and Root, Rubin, and Sevmash and was transferred to the plant in electronic format. The major part of the work on building superblocks was performed in assembly shop No. 50. When completed, the superblocks of up to 20,000 tons each were moved out from the assembly shop to the plant dock (fig. 6) for further installation.

In total when joining the four superblocks into a single caisson, more than 15 km of welded joints were made below the waterline. To create the upper deck of the platform, there were used fourteen thousand tons of metal structures of the Norwegian Hutton platform that had been sold to Russia after the depletion of the same-name field in the Northern Sea. № 1(9)/2014

39

Рис. 3 Уолтер Джексон и Сергей Никитович Ковалев Fig. 3 Walter Jackson and Sergey Kovalev

К началу 1995 г. Центральное конструкторское бюро морской техники «Рубин» сов­ местно с американским партнером выполнило концептуальный проект МЛСП «Приразломная». Работу над проектом возглавляли гене­ ральный конструктор ЦКБ МТ «Рубин» академик С.Н. Ко­ валев и директор по России компании Brown and Root д-р Уолтер Джексон (рис. 3), дело которого продолжил Роберт Брендлинг. Несколько сот инженеров Севмаша и ЦКБ МТ «Рубин» прошли стажировку на предприятиях компании Brown and Root и освоили передовые методы компьютерно­ го проектирования и организации производственных про­ цессов. Производство Севмаша было сертифицировано на соответствие мировым стандартам ISO 9001. Весной 1995 г. Совет директоров Росшельфа при­ нял решение о начале строительства на Севмаше основа­ ния платформы «Приразломная» в виде стального острова в соответствии с концептуальным проектом ЦКБ МТ «Ру­ бин» и компании Brown and Root.

5 декабря 1995 г. состоялась торжественная за­ кладка платформы (рис. 4). К тому времени обстановка осложнилась. В середине 1990-х годов Газпром захлест­ нула волна неплатежей; Росшельф стал подыскивать зарубежных инвесторов для проекта «Приразломное». На Севмаше сложилась критическая социальная обста­ новка вследствие резкого сокращения гособоронзаказа: детей кормили в заводских столовых, рабочим выдава­ лись самодельные карточки на продовольствие. Завод в массовом порядке терял квалифицированных рабочих. В огромном стапельном цехе Севмаша тысячи заводчан с надеждой наблюдали начало гигантской работы, кото­ рая должна была поддержать прославленное предприятие и вывести его на новое актуальное направление развития.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 40

Арктические ведомости

Строительство платформы. Основной этап

Platform Construction. Topside

Было принято решение строить основание плат­ формы – кессон – из четырех суперблоков, которые сое­ динялись в единую конструкцию на плаву у достроечной набережной завода (рис. 5). Проектная документация на кессон разрабатывалась в Лондоне и в России конструкторами Brown and Root, КБ «Рубин» и Севмаша и передавалась на производство в электронном виде. Основная часть работ по постройке су­ перблоков выполнялась в стапельном цехе № 50. По мере готовности суперблоки массой до 20 000 т каждый выво­ дились из стапельного цеха в заводскую акваторию (рис. 6) для дальнейшего монтажа. Всего при соединении четырех суперблоков в единый кессон было выполнено более 15 км сварных швов ниже ватерлинии. При формировании верх­ ней палубы платформы было использовано 14 тыс. тонн металлоконструкций норвежской платформы Hutton, про­ данной России после выработки нефти на одноименном ме­ сторождении в Северном море.

At the final stage of the platform creation, its designing and equipment installation were carried out almost in-sync. The platform designing was completed by a specially established ZAO Morneftegazproekt.

On the platform there were installed an accommodation block, drilling facility, power faci­ lity, oil offloading unit, helipad and other largesize equipment purchased from global manufac­tu­ rers on a competitive basis.

The platform was built in close cooperation of Sevmash and Gazprom. Today, OAO Gazprom Neft Shelf is the customer, to whom the platform has been transferred for operation.

Строительство платформы. Верхнее строение

After the completion of the main construc­ tion work, it was necessary to load concrete ballast into the caisson to reach the needed weight of the platform. Due to a lack of depth at the Sevmash dock, the platform was moved to the deep ice-free waters of dockyard No. 35 in Murmansk. Near the landing dock, where the platform was moored, two mobile concrete mixing plants were installed and concrete-delivery pipelines laid to pump concrete into the platform base. Within one and a half months, 122 thousand tons of concrete ballast were loaded into the platform caisson.

На завершающем этапе создания платформы ее про­ ектирование и монтаж оборудования осуществлялись практически одновременно. Проектирование платфор­ мы завершалось специально созданным для этой цели ЗАО «Морнефтегазпроект». На платформе были установлены жилой модуль, буровой комплекс, энергетический комплекс, устройства отгрузки нефти, вертолетная площадка и другое крупнога­ баритное оборудование, приобретенное у мировых произво­ дителей на конкурсных началах.

Completion of the Construction and Installation of the Plat­form in the Oil Field

Рис. 4 Подписание протокола о закладке платформы «Приразломная»; Севмаш, Северодвинск, декабрь 1995 г. Слева направо: президент Росшельфа Е.П. Велихов, вице-президент BHP Petroleum Д. О’Коннор, председатель правления Газпрома Р.И. Вяхирев, генеральный директор Севмаша Д.Г. Пашаев

Fig. 4 Signing of the protocol on the beginning of the Prirazlomnaya platform construction, Sevmash, Severodvinsk, December 1995.

From left to right: Rosshelf President Evgeny Velikhov, BHP Petroleum Vice President D. O’Connor, Gazprom Management Board Chairman Rem Vyakhirev, Sevmash Director General David Pashaev

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 41

The Arctic Herald

Ограждение (дефлектор) / Guard (deflector)

Блоки / Blocks Суперблоки / Superblocks

Рис. 5 Конструкционная схема кессона Fig. 5 Caisson structural design

In the last decade of August 2011, the plat­ form was towed to the Prirazlomnoe oil field in the Barents Sea at the southern tip of Novaya Zemlya Island. The platform was towed according to the projects developed by the Krylov Ship­building Research Center.

On August 25, 2011, the platform reached the point. The platform was ballasted with 210 thousand tons of seawater. On August 28, the plat­form reached the sea bed at a depth of 19m having the total weight of 475 thousand tons; de­via­tion from the design coordinates was less than 1m.

During the International Confe­rence The Arctic: the Territory of Dialog in Arkhangelsk in September 2011, Russia’s Prime Minister Vladimir Putin evaluated the Prirazlomnaya platform installation in the Barents Sea as the start of practical development of the Russian Arctic shelf.

On August 10, 2013, the first production well was drilled from the platform; the first oil was loaded into the plat­form tanks on October 30, 2013 (fig. 7).

Evaluation of the Results and Experience of the OIFP Prirazlomnaya Construction • Russian companies, using Russian know-how and Russian money, have implemented a large-scale, high-technology project, and the Russia’s first offshore ice-resistant platform has been created for the Prirazlomnoye oil field in the Barents Sea. • The implementation of the large-scale inno­ vative construction project of the first Russia’s and world’s offshore ice-resistant platform for the Prirazlomnoye oil field has shown the possi­bi­lity of an efficient interaction between fundamental structures of the Russian re­ № 1(9)/2014

Рис. 6 Вывод суперблока из цеха № 50 Fig. 6 Moving the superblock out from shop No. 50

Строительство платформы осуществлялось в тесном взаимодействии Севмаша и Газпрома. Сегодня заказчиком выступает ОАО «Газпром нефть шельф», которому плат­ форма передана в эксплуатацию.

Завершение строительства и установка платформы на месторождении После завершения основных строительных работ необходимо было закачать в кессон бетонный балласт для достижения необходимой массы платформы. Из-за не­ хватки глубины в акватории Севмаша платформа была переведена в глубоководную незамерзающую акваторию судоремонтного завода № 35 в Мурманске. У пирса, где была пришвартована платформа, поставили два передвиж­ ных бетонных завода и провели бетоноводы для закачки бетона в основание платформы. В течение полутора ме­ сяцев в кессон платформы было загружено 122 тыс. тонн бетонного балласта. В последней декаде августа 2011 г. платформа была отбуксирована на месторождение «Приразломное» в Баренцевом море, у южной оконечности острова Новая Земля. Буксировка осуществлялась по проектам, разра­ ботанным ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова.

25 августа 2011 г. платформа пришла на точку. Началось балластирование платформы морской водой, которой в корпус платформы было закачано 210 тыс. тонн. 28 августа платформа села на дно на глубине 19 м, имея общую массу 475 тыс. тонн; отклонение от проектных координат составило менее 1 м. В ходе Международной конференции «Арктика – тер­ ритория диалога» в Архангельске в сентябре 2011 г. предсе­ датель правительства России В.В. Путин оценил установку платформы «Приразломная» в Баренцевом море как начало практического освоения российского арктического шельфа.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

42

Рис. 7 Tоржественное «омовение» первой приразломной нефтью (Е.П. Велихов и В.В. Бородин) Рис. 7 Ceremonial washing with the first Prirazlomnaya oil (Valery Borodin and Evgeny Velikhov)

10 августа 2013 г. с платформы было начато бурение первой промысловой скважины; 30 октября 2013 г. в танки платформы поступила первая нефть (рис. 7).

Оценка итогов и опыта строительства МЛСП «Приразломная» • Российскими компаниями по российским техноло­ гиям на российские деньги в рамках международного сотрудничества осуществлен крупномасштабный вы­ сокотехнологичный проект и создана первая в России морская ледостойкая платформа для нефтяного место­ рождения «Приразломное» в Баренцевом море.

• В ходе осуществления крупномасштабного иннова­ ционного проекта строительства первой в России морской ледостойкой платформы для нефтяного ме­ сторождения «Приразломное» продемонстрирова­ на возможность эффективного взаимодействия ос­ новополагающих структур российского ресурсного, промышленного и научно-технического сообществ и политического руководства страны, которые вме­ сте приняли решение и последовательно реализовали стратегически важный для российского государства проект.

• Ключевым условием успеха проекта создания плат­ формы «Приразломная» было объединение интересов инвестора (Газпром) и промышленности (Севмаш) в рамках одной управляющей структуры (Росшельф).

Комментарий По сложности изготовление платформы сопоставимо со строительством атомных подводных лодок. На основе опыта серийной реализации крупномасштабных оборон­ ных проектов руководство Севмаша в 1990-х годах вполне реально оценивало срок строительства платформы – шесть лет. Однако обстоятельства и ход строительства платфор­ мы сложились иначе. О неплатежах Газпрому и рухнувшем гособоронзаказе на Севмаше в середине 1990-х уже говорилось. Попытки рас­ ширить круг инвесторов проекта не увенчались успехом. Раз­ личные требования новых инвесторов привели к тому, что про­ ект изменялся. Многочисленные изменения проекта привели, в свою очередь, к значительному увеличению массы платфор­ мы и необходимости выполнять работы на плаву, а не в эллинге Севмаша. Финансирование проекта останавливалось на годы. Все это увеличило продолжительность и стоимость работ.

source, industrial and research communities and the country’s political leadership that had made a joint de­cision and consistently implemented a project strategi­cally important for Russia.

• A key success factor in the creation of the pro­ject of the Prirazlomnaya platform was a pooling of interests of the investor (Gazprom) and the industry (Sevmash) within a single gover­ning body (Rosshelf).

Comment The complexity of the platform cons­ truction is comparable to the construction of nuclear sub­ marines. Based on the experience of serial imple­mentation of large-scale defense projects, PO Sevmash quite objectively estimated the platform construction time to take six years in the 1990s. However, the circumstances and progress of the platform construction have turned out differently.

It has already been said about nonpayments to Gazprom and collapsed defense procurement in the mid-1990s. The attempts to expand the range of the project investors had no success. Various requirements of new investors led to the situation when the project radically changed. Numerous project changes have led to the increased platform weight and the need to perform work in water instead of the Sevmash’s covered berth. There was no funding for the project for years. All these have increased the duration and cost of the work.

OIFP Prirazlomnaya Has Been Built.

What Comes Next?

The Fig. 8 shows the map of license blocks for developing oil and gas resources of the Arctic and Far Eastern shelves of Russia’s freezing seas.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 43

The Arctic Herald

The two largest Russian companies having licenses for developing offshore oil and gas re­ sources, Gazprom and Rosneft, declared their intention to reach the level of offshore production of 100 million tons of oil and 200 billion cubic meters of gas per year by 2030.

Therefore, if we talk only about oil, we are to build 10–15 offshore production units on the shelves of freezing seas to achieve the targets. The platforms of Prirazlomnaya type can be installed at depths of up to 30m. There are proposals from the Russian engineering community to create offshore ice-resistant oil and gas platforms installed directly on the seabed for depths of up to 100m. This allows the suggestion that it could be ice-resistant fixed gravity-based platforms where depths do not exceed 100m. For depths exceeding 100m, the development and creation of underwater/under-ice technologies of oil exploration and production will be required.

It should be noted that design institutions, dealing with submarine fleet, have for the last 20 years carried out intense research in the area of under-water/under-ice technologies for exploration and production cycles and hydro­ carbons processing and transportation to form a fairly complete picture of the possibility of crea­ting appropriate facilities based on national shipbuilding technologies and production.

The designers and industry of the North and North-West of Russia are ready to do this work. The issue of international cooperation in this area requires a careful examination with due account for mutual interests and tangible achievements of offshore industry of interested states.

МЛСП «Приразломная» построили. Что дальше? Карта лицензированных участков освоения нефтега­ зовых ресурсов арктического и дальневосточного шельфов замерзающих морей России представлена на рис. 8. Две крупнейшие российские компании, имеющие ли­ цензии на освоение морских ресурсов нефти и газа, – Газ­ пром и Роснефть – объявили о намерении выйти к 2030 г. на уровень добычи на шельфах 100 млн. тонн нефти и 200 млрд. кубометров газа в год. Следовательно, если говорить только о нефти, нам предстоит для достижения намеченных рубежей построить 10–15 морских добычных комплексов на шельфах замер­ зающих морей. На глубинах до 30 м можно устанавливать платформы типа «Приразломная». Имеются предложения российского инженерного сообщества о создании морских ледостойких нефтегазовых платформ, устанавливаемых непосредственно на морском дне, для глубин до 100 м. От­ сюда можно предположить: там, где глубины не превышают 100 м, это могут быть ледостойкие стационарные платфор­ мы гравитационного типа. Для глубин более 100 м потребу­ ются разработка и создание подводно-подледных техноло­ гий разведки и добычи нефти. Следует отметить, что в проектных организациях, за­ нимающихся подводным флотом, на протяжении последних 20 лет велись интенсивные изыскания по подводно-подлед­ ным технологиям геологоразведочного и добычного циклов, технологиям обработки и транспортировки углеводородов, в результате чего сложилось достаточно полное представле­ ние о возможности создания соответствующих технических средств на базе технологий и производств отечественного су­ достроения. Разработчики и промышленность Севера и Севе­ ро-Запада России готовы выполнить эту работу. Вопрос о международном сотрудничестве в этой области требует внимательного изучения с учетом реальных дости­ жений шельфовой про­ мышленности заинтересо­ ванных государств.

Рис. 8 Лицензированные участки освоения нефтегазовых ресурсов России и шельфов окружающих морей Fig. 8 License blocks for developing oil and gas resources of Russia and of shelves of adjacent seas

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ III. Современные проблемы Арктики

44

«АРКТИКУ МОЖНО ДОВЕРИТЬ ТОЛЬКО ТОМУ, КТО ХОРОШО С НЕЙ ЗНАКОМ» Интервью с заместителем генерального директора, начальником отдела безопасности мореплавания и управления качеством услуг Совкомфлота

Михаилом Ивановичем Суслиным

“THE ARCTIC SHOULD BE ENTRUSTED ONLY TO THOSE WHO KNOW IT WELL” Interview with Sovcomflot’s Deputy General Director, Head of Safety and Quality Department

Mikhail Suslin

– Михаил Иванович, в августе 2013 г. был совершен седьмой с 2010 г. рейс судна Совкомфлота по Северному морскому пути, т.е. компания заняла прочные позиции на рынке перевозок как один из ведущих игроков в сфере морской транспортировки грузов в Арктике. Какими вам видятся перспективы Совкомфлота в этом направлении?

– Mikhail, in August 2013, a Sovcomflot vessel made a seventh voyage along the Northern Sea Route, i.e., the Company has firmly established itself in the freight market as one of the leading players in marine freight in the Arctic. How do you see Sovcomflot’s potential in this area?

– В данном случае мы как компания, предоставляющая транспортные услуги, видим свою задачу в предложении нашим клиентам конкурентоспособных ценовых условий перевозки, высокоэффективных технических решений (особенно когда речь идет о долгосрочных контрактах, связанных с обслуживанием проектов на континентальном шельфе) с обеспечением наиболее высоких стандартов безо­пасности мореплавания и защиты окружающей среды, что особенно важно в таких сложных для судоходства и экологически чувствительных районах Мирового океана, как Арк­тический бассейн. У нас хорошие перспективы успешного участия в тендерах на оказание транспортно-логистических услуг нефтегазовым компаниям, реализующим крупные индустриальные проекты в Арктической зоне Российской Федерации, таким, например, как ОАО «НОВАТЭК», ОАО «Газпром», ОАО НК «Роснефть», ОАО НК «Лукойл» и др. На сегодняшний день более 50 из 159 судов Сов­комфлота обладают ледовым классом – это самый крупный, молодой и технически совершенный танкерный флот в мире. Компания имеет богатейший опыт эксплуатации крупнотоннажных танкеров в условиях арктических морей, является

– As a company rendering transport ser­ vices, we see our task as offering our clients competitive freight rates and highly effective technical solutions (in particular, in terms of long-term contracts supporting projects on the continental shelf) providing the highest standards of navigational safety and envi­ ronmental protection. This is of particular importance in seas that are as difficult to navigate and as environmentally sensitive as those of the Arctic Basin.

Also we have a good chance of successfully participating in tenders to provide transport and logistics services to oil and gas companies that undertake large industrial projects in the Arctic zone of the Russian Federation, such as OAO NOVATEK, OAO Gazprom, OAO NK Rosneft, OAO NK Lukoil and others. Now, more than 50 of OAO Sovcomflot’s vessels out of 159 are now of ice class; this is the world’s largest, youngest and most technologically advanced tanker fleet.

The Company has a wealth of experience in

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES III. Contemporary Problems of the Arctic

operating large-capacity tankers in the Arctic seas, is a transit leading player in the Northern Sea Route waters and has well-trained crews, with operational experience in the Arctic as well as having its own Training Simulation Centre to prepare such crews.

– With which oil and gas companies has Sovcomflot formed the most promising longterm cooperation in the Arctic?

– In addition to the foregoing companies, I would add Gazpromneft Shelf, Exxon Mobil and also the world-class trading companies Vitol and Glencore. All of them are major players in the market and sophis­ti­cated clients who set high standards of transportation efficiency and safety.

Long-term business relations have been formed with many of these groups and not only in the Arctic. We set a high value on these rela­tionships and hope that our services will also be demanded by these companies in Arctic projects.

– Until now you have clearly met their requirements. Based on SCF’s financial results your company is almost unique amongst most shipping componies that has been profitable in recent years.

– The unfavorable situation you are talking about mainly reflects the profound crisis and recession in the world tanker market that con­ tinues into its fifth year. Thanks to SCF

№ 1(9)/2014

45

флагманом транзитного плавания в ак­ ватории Северного морского пути и располагает подготовленными, име­ющими опыт работы в Арк­ тике экипажами, а также собственным Учебно-тренажерным центром для подготовки таких экипажей.

– С какими нефтяными и газовыми компаниями, работающими в Арктическом регионе, у Совкомфлота складывается наиболее перспективное и долгосрочное сотрудничество?

– К уже перечисленным я бы добавил ООО «Газпром нефть шельф», Exxon Mobil, а также трейдерские компании мирового уровня Vitol и Glencore. Все они – серьезные игроки на рынке, взыскательные клиенты, которые устанавливают высокие стандарты эффективности и безопасности перевозок. Со многими из них у нас складываются длительные деловые отношения, причем не только в Арк­ тике. Мы дорожим такими отношениями и рассчитываем на то, что наши услуги будут востребованы этими компаниями и в арктических проектах.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 46

Арктические ведомости

Group’s competent development strategy, conservative freight policy and focus on longterm relations with the clients, as well as our fleet participation in large industrial projects, we managed to retain financial stability.

Equally important is that we continue to pay particular attention to the safety of navigation and quality of services to be offered. That is the reason we have a portfolio of “blue chip” customers and stable profits from our operations.

– Are you talking about Russian com­pani­es?

– До сих пор вы явно отвечали их требованиям.

Cудя по финансовым отчетам Совкомфлота, из большинства морских перевозчиков вы чуть ли не единственная танкерная компания, которая в последние годы приносила прибыль.

– Неблагоприятная ситуация, о которой вы говорите, вызвана в первую очередь глубоким кризисом и продолжающейся уже пятый год рецессией на мировом танкерном рынке. Вы правы, благодаря грамотной стратегии развития, консервативной фрахтовой политике, ориентации на долгосрочные отношения с клиентами, на участие нашего флота в крупных индустриальных проектах нам удалось сохранить устойчивое финансовое положение, и, что не менее важно, по-прежнему уделять повышенное внимание безопасности мореплавания и качеству предоставляемых услуг. Поэтому у нас неплохой портфель первоклассных клиентов и стабильная выручка от операций.

– Есть ли среди фрахтователей российские компании?

– Мы работаем с ведущими мировыми компаниями. Среди них есть известные российские имена, но большую часть клиентского портфеля составляют иностранные фрахтователи.

– Есть ли в России какое-то положение в законодательстве, дающее преимущество российским компаниям? Допустим, с российского месторождения нефти именно российская компания должна ее вывозить?

– Это весьма интересный и актуальный вопрос. К сожалению, таких положений в российском законодательстве пока нет. При формировании законов и в законодательной практике в области торговли и мореплавания мы иногда забываем очень популярное во Франции XVIII в. выражение: не надо быть бо`льшим роялистом, нежели сам король. Я имею в виду, что законодательства многих стран, даже

– We work with leading global companies. There are well-known Russian names amongst them, but a significant part of our client’s portfolio is international companies.

– Is there any provision in Russian legislation that favours Russian shipping com­ pa­nies? Namely, that a Russian company that should transport oil from a Russian oil field?

– Thank you, this is an interesting and rele­ vant question. Unfortunately, there are no such provisions in Russian legislation. We sometimes forget a maxim that was very popular in France in the eighteenth century, that one should not be more royalist than the King himself when establishing laws and in the legislative practice in the area of trade and navigation. I mean that the legislation of many countries – even the most liberal ones – establishes preferences for national carriers and/or ships sailing under national flags – reserving for them a certain quantity of freight.

For example, oil transportation from Alaskan oil fields is reserved for ships under the American flag.

In Brazil, we applied for a tender to work under Peregrino Project but with the registration of the ships under the Brazilian flag. We think such a position is appropriate for Russia, so that the operating companies of the projects announcing tenders, primarily government-sponsored projects, give preference to ships flying the Russian flag under otherwise equal conditions.

– Tell us about the main achievements of the Group with its Northern Sea Route voyages, from 2010-2013.

– In total, Sovcomflot’s vessels made seven voyages between European and South-East Asian ports transporting 360,000 tons of hydrocarbons and 67,000 tons of iron-ore concentrate.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

In August 2010, the large-capacity Aframax tanker SCF Baltica, of Arc 5 ice class (ICE-1A Super), undertook a voyage from Murmansk to Ningbo (China). At that time, the tanker (with a deadweight of 117,000 tons) became the largest vessel to sail in the Arctic region. This proved the possibility of largecapacity shipping on the Northern Sea Route.

The voyage duration was 22 days, 8.4 of which were along the Northern Sea Route. Compared to the alternative route through the Suez Canal 18 days were saved.

In 2011, the larger tanker Vladimir Tikhonov, of Arc 5 ice class (ICE-1A Super), with a deadweight of 163,000 tons passed along this high-latitude route north of the New Siberian Islands, having sailed more than two thousand miles along the Northern Sea Route for seven days only. The voyage duration from Murmansk to Map Ta Phut (Thailand) was 28 days saving in total 8 days. As a result, a new deep-water route was opened allowing navigation of deep draught vessels that can transport larger freight shipments.

Thus, this helped prove the viability of commer­cial shipping along the Northern Sea Route on economically sound terms during the summer Arctic navigation season.

In November 2013 the tanker Viktor Bakaev, of Ice 2 (1C) class, passed through the Northern Sea Route westward during the period of in­tense ice formation. This proved the possibility of using a large tanker of lower ice class through enhancing ice navigation tactics, ie the improvement of inter­ action with escorting icebreakers and proper selec­ tion of route.

In the course of voyages using of nuclear icebreakers, a conclusion was reached about the need to study peculiarities of ice pilotage of large-capacity tankers with “heavy” maneuvering characteristics.

– The navigation conditions on the Northern Sea Route have significantly improved in recent years, however, something similar had already happened in recent history. In the 1930s, ordinary vessels could sail along the Northern Sea Route with no icebreaker escort. Do you expect a long-term warming when developing your business plans or do you make allowance for the cyclical nature of climate change?

– There are no concurrent views on this matter. Some believe that the Arctic warming is irreversible; others consider the current warming a cycle, which will give way to cooling. In our № 1(9)/2014

47

самых либеральных, создают преференции для национальных перевозчиков и/или для судов, эксплуатируемых под национальным флагом, резервируя за ними определенную номенклатуру грузов. К примеру, в США вывоз нефти с месторождений Аляски закреплен за судами под американским флагом. В Бразилии для работы в рамках проекта «Перегрино» мы подавали тендерные заявки с учетом регистрации судов под бразильским флагом. Думается, что такая постановка вопроса уместна и в России, чтобы операторы проектов, прежде всего с государственным участием, при объявлении конкурсов отдавали при прочих равных условиях преимущество судам под российским флагом.

– Расскажите о значимых, на ваш взгляд, результатах, достигнутых при осуществлении компанией в период с 2010 по 2013 г. транзитных рейсов по маршрутам Северного морского пути.

– Всего суда Совкомфлота совершили семь рейсов между портами Европейского континента и Юго-Восточной Азии, при этом перевезено 360 тысяч тонн углеводородов и 67 тысяч тонн железорудного концентрата. В августе 2010 г. крупнотоннажный танкер класса «Афрамакс» и ледового класса Arc5 (ICE-1A Super) – «СКФ Балтика» – прошел по маршруту Мурманск – Нингбо (Китай). Танкер дедвейтом 117 тысяч тонн стал на тот момент крупнейшим судном, когда-либо совершавшим навигацию в Арктическом регионе и доказавшим саму возможность крупнотоннажного судоходства по Северному морскому пути. Длительность рейса составила 22 суток, из них 8,4 суток по Северному морскому пути. Экономия времени по сравнению с путем через Суэцкий канал – 18 суток. В 2011 г. еще более крупный танкер класса «Суэцмакс» и ледового класса Arc 4 (ICE-1A) – «Владимир Тихонов» – дедвейтом 163 тысячи тонн прошел по высокоширотному маршруту – севернее Новосибирских островов, преодолев более двух тысяч миль по Северному морскому пути всего за 7 суток. Длительность рейса по

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 48

маршруту Мурманск – Маптапхут (Таиланд) составила 28 суток. Экономия времени – 8 суток. В результате был освоен новый глубоководный маршрут, применимый для навигации судов с большой осадкой, которые перевозят более крупные партии грузов. Таким образом, была подтверждена целесообразность транзитного коммерческого судоходства по Северному морскому пути на экономически обоснованных условиях в течение летней арктической навигации. В ноябре 2013 г. танкер ледового класса Ice 2 (1C) Victor Bakaev прошел по Северному морскому пути в западном направлении в период интенсивного ледообразования. Была доказана возможность навигации крупного танкера более низкого ледового класса путем совершенствования тактики ледового плавания: улучшения взаимодействия с ледоколами сопровождения и правильного выбора маршрута. В процессе осуществления рейсов с использованием атомных ледоколов сделан вывод о необходимости изучения особенностей ледовой проводки крупнотоннажных танкеров, имеющих «тяжелые» маневренные характеристики.

– Условия прохождения по Северному морскому пути значительно улучшились в последние годы, но нечто похожее уже было в новейшей истории. В 1930-х годах по Северному морскому пути тоже можно было ходить на обыкновенных судах без сопровождения ледоколов. Рассчитываете ли вы при составлении бизнеспланов на долгосрочное потепление или делаете поправки на цикличность изменения климата?

– Здесь нет единой точки зрения. Одни считают, что потепление в Арктике носит необратимый характер, другие рассматривают наблюдаемое потепление как очередной цикл, который сменится похолоданием. В долгосрочной политике мы в числе прочего учитываем более пессимистичный сценарий: нужно быть готовым к работе в более суровых ледовых условиях, поэтому мы строим суда высокого ледового класса с мощными пропульсивными установками. Если говорить об условиях навигации по Северному морскому пути и его привлекательности как кратчайшего пути между Северной Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом, то я бы прежде всего отметил главный фактор, осложняющий условия судоходства и препятствующий реализации географического преимущества этого транспортного маршрута, – круглогодичное наличие на нем тяжелого льда, требующего использования специализированных судов высокого ледового класса и дорогостоящего ледокольного обеспечения. Наблюдающийся в последние годы рост главным образом транзитного судоходства в период летних навигаций во многом обусловлен уменьшением площади и толщины ледового покрова в результате потепления в Арктике и наличием растущей потребности в обслуживании транспортной составляющей арктических нефтегазовых проектов.

Арктические ведомости

long-term policy, inter alia, we consider a more pessimistic scenario, as we should be ready to work with more severe ice conditions; that is why we build the ships of a high ice class with powerful propulsion units.

As to the navigation conditions along the Northern Sea Route and its attractiveness as the shortest path between Northern Europe and Asia-Pacific Region, I would say that the main factor that complicates shipping conditions and prevents using the geographic advantages of this transport route is the year-round presence of thick ice requiring the use of special vessels of a high ice class and expensive icebreaker assistance.

The growth of shipping transit in the summer period of navigation, observed in recent years, is to a great extent associated with reducing the area and thickness of ice cover due to Arctic warming and the growing need to support the transport component of Arctic oil and gas projects. However, an analysis of transit voyages on the Northern Sea Route shows that even under the easiest ice conditions most large-capacity vessels used icebreaker assistance. This is due to the fact that the notion of “easy ice conditions” in this context is quite relative, bearing in mind the significant length of the Northern Sea Route (2,300 nautical miles), ice conditions along which can vary considerably.

A key factor influencing the character of modern shipping on the Northern Sea Route is not only global warming but also the change of economic priorities. For example, in the 1980s, when I still worked as a ship’s captain delivering cargoes to the Far North regions, which sometimes had an expeditionary nature, the expenses of Arctic shipping were covered by the centralised Soviet economy. They naturally included such expensive components as the maintenance and operation of the world’s largest nuclear icebreaker fleet.

In modern times, the ship owner and freighter, carrying out independent economic activity bear the burden of all costs associated with freight traffic.

– You are responsible for issues of fleet operational safety. Is it difficult in the current economic climate of economy (due to low freight rates, the increasing price of bunker, the emergence of new risks and other un­favorable factors) to maintain high stan­dards in this area?

– Everything you have mentioned deals with tra­ditional shipping factors; they should be considered by any company dealing with

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

49

shipping activity, which is a highly competitive and well-regulated inter­national business. Those shipping companies that provide high quality transport services to inter­national standards are generally successful in this business.

Now, safety is an integral part of the quality of the services offered. The International Management Code for the Safe Operation of Ships (ISM Code) as the main tool to ensure safe

Однако анализ транзитных рейсов по Северному морскому пути показывает, что даже при самых легких ледовых условиях большинство крупнотоннажных судов использовало ледокольное сопровождение. Это связано с тем, что само понятие «легкие ледовые условия» в данном контексте весьма условно, если иметь в виду значительную длину Северного морского пути (2300 морских миль), на всем протяжении которого ледовые условия могут существенно различаться.

navigation, is a part of the International Quality Stan­dards – ISO. In other words, if a company does not meet those standards nobody will work with it. At the same time, large oil and gas com­ panies carry out their own thorough inspections of ship­ping companies and their vessels to check the com­pliance with their own safety standards.

To suc­ces­sfully pass such an inspection means gaining the right to provide transport services to a client. It is a very powerful incentive to comply with safety re­ quirements, isn’t it? Therefore,

Принципиальными факторами, влияющими на характер современного судоходства по Северному морскому пути, являются не только изменение климата, но и изменение его экономической природы. К примеру, в 80-е годы прошлого века, когда я еще работал в должности капитана транспортных судов, осуществляющих главным образом завоз грузов в районы Крайнего Севера, который порой носил экспедиционный характер, издержки арктического судоходства в итоге покрывались за счет централизованной советской экономики. Сюда, естественно, включалась и такие дорогостоящие составляющие, как содержание и эксплуатация самого мощ-

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 50

ного в мире атомного ледокольного флота. В современных же условиях бремя всех составляющих себестоимости перевозки груза несут судовладелец и фрахтователь судна, осуществляющие самостоятельную экономическую деятельность.

– Вы занимаетесь вопросами безопасности эксплуатации флота в своей компании. Трудно в режиме экономии (из-за низких фрахтовых ставок, повышения цен на бункер, появления новых рисков и прочих неблагоприятных факторов) выдерживать высокие стандарты в этой области?

– Все, что вы перечислили, относится к традиционным факторам; они должны учитываться компанией, занимающейся судоходной деятельностью, которая относится к высококонкурентной и хорошо регламентированной сфе-

ре международного бизнеса. Здесь успешны те судоходные компании, которые предоставляют транспортные услуги высокого качества на уровне мировых стандартов. Сегодня обеспечение безопасности – неотъемлемая часть качества предоставляемых услуг. Международный кодекс по безопасной эксплуатации судов (МКУБ) как основной инструмент обеспечения безопасности мореплавания входит в серию международных стандартов качества ISO. Иными словами, если компания не соответствует этому стандарту, с ней просто никто не будет иметь дела. Наряду с этим крупные нефтяные и газовые компании проводят свои, очень взыскательные инспекции судоходных компаний и их судов на предмет соответствия собственным стандартам безопасности. Пройти успешно такую инспекцию означает получить право на предоставление клиенту транспортной услуги.

Арктические ведомости

the documents confirming our Company’s compliance with safety requirements are a kind of entrance ticket to the freight market for us. Moreover, the ISM Code ideology is that navigational safety is ensured not by separate specially assigned people but by all shipping activity participants from a vessel’s crewman to the Company’s Chief Executive Officer that must perform their functions according to certain procedures prescribed by the Safety Management System (SMS). The priority of the tasks to be completed is reflected in our Company’s motto: “Safety Comes First.” The Sovcomflot Group is to be foundy amongst the Top 20 of the world’s best shipping companies in terms of safety standards.

– But someone needs to keep working on this to ensure that all the Company’s employees retain such a mentality...

– The International Management Code for the Safe Operation of Ships is a standard that covers not operating requirements but ways and methods of safety management on a systematic basis, according to the procedures prescribed by the SMS. It is based on prescribed procedures for performing all business processes associated with vessel operation and complying with the safety stan­dards prescribed by regulations (international conventions, codes, standards, etc.). The SMS has the mechanisms to detect infringements of regula­

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

tions, resource shortages any incompleteness of the procedures themselves and mechanisms for com­ municating information to the Company’s mana­gement, for taking appropriate measures to remove shortcomings, maintain and improve safety.

Ob­vi­ously, such a system can function effectively only if all personnel are involved in it (both onboard and onshore). Maintaining a high level of employee motivation is key to ensuring safe marine operations and environmental protection.

– In conversation, you emphasized that machinery becomes ever more complex; the tasks the crews face are very difficult and strict regulations are in force. Hence, it is necessary to train personnel more thoroughly, in particular, for work in Arctic conditions. Which universities do you work with?

– Speaking about machinery that con­ tinually becomes more complex, it should be noted that modern industrial projects are usually associated with implementing modern tech­ nological solutions. An example is the use of a unique marine oil transport system in the Arctic Basin within the Varandey Project which was awarded the Government Prize in Science and Technology for 2011. Working with such equipment requires an appropriate special system of personnel training.

There are three main maritime institutions of higher education in this country: the former Makarovka now Admiral Makarov State Univer­ sity of Maritime and Inland Shipping (St. Petersburg); the Admiral Ushakov Novorossiysk State Maritime Academy (Novorossiysk) and the Admiral Nevelsky Maritime State University (Vladivostok). We cooperate closely with all these educa­ tional institutions. The Sovcomflot’s Group repre­ sentatives are members of the Boards of Studies and Governing Boards of those institutions.

We provide them with financial assistance by supplying equipment, maintaining facilities, spon­soring the operation of educational sailing and pro­duc­tion ships and paying scholarships to those cadets who are members of target training groups (we expect they will become Sovcomflot’s employees, although they do have a choice). However, acade­mic excellence is not enough to train a specialist capable of working on modern vessels. Additional professional marine education is needed, including training onboard a vessel. To provide additional pro­fes­ sional education, two Sovcomflot Group training simulation centres exist for additional crew № 1(9)/2014

51

Согласитесь – это весьма мощный стимул соответствовать требованиям безопасности. Поэтому документы, подтверждающие соответствие нашей компании требованиям безопасности, являются для нас своеобразным пропуском на фрахтовый рынок. Причем идеология МКУБ заключается в том, что безопасность мореплавания обеспечивается не отдельными специально назначенными людьми, а всеми участниками судоходной деятельности – от матроса судна до топ-менеджера компании, которые выполняют свои функции в соответствии с процедурами, прописанными в Системе управления безопасностью (СУБ). Приоритетность решаемых задач отражена в лозунге нашей компании: «Safety Comes First» («Безопасность превыше всего»). По стандартам безопасности Группа компаний ОАО «Совкомфлот» надежно входит в двадцатку лучших судоходных компаний мира.

– Но чтобы такое мышление имели все сотрудники компании, кто-то должен серьезно работать над этим...

– Международный кодекс по безопасной эксплуатации судов – стандарт, который распространяется не на технические требования, а на способы и методы управления безопасностью на системной основе, в соответствии с процедурами, прописанными в СУБ. В его основе – прописанные процедуры по исполнению всех бизнес-процессов, связанных с эксплуатацией судна, с соблюдением норм безопасности, предписанных правилами (международными конвенциями, кодексами, стандартами и т.д.). СУБ имеет механизмы обнаружения нарушений правил, дефицита ресурсов, несовершенства самих процедур и механизмы доведения этой информации до руководства компании для принятия соответствующих мер по устранению недостатков, поддержанию и повышению бе­ зопасности. Очевидно, что такая система может эффективно работать только при условии вовлечения в нее всего персонала (как на судне, так и на берегу). Ключевым фактором здесь является высокая мотивированность людей на обеспечение безопасности морского труда и защиту окружающей среды.

– Вы в разговоре подчеркнули, что техника усложнятся, задачи, которые стоят перед экипажами, очень трудны, действуют строгие регламенты. Значит, кадры надо готовить еще тщательнее, особенно для работы в арктических условиях. С какими вузами вы работаете?

– Говоря о постоянно усложняющейся технике, следует отметить, что современные индустриальные проекты, как правило, связаны с внедрением современных технологических решений. Таких, к примеру, как использование в проекте «Варандей» уникальной системы морской транспортировки нефти в Арктическом бассейне, которая удостоена правительственной премии в области науки и техники за 2011 г. Работа с такой техникой требует соответствующей специализированной системы подготовки персонала. У нас в стране три основных морских вуза: бывшая «Макаровка», ныне Государственный университет морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова (Санкт-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

52

Петербург); Новороссийская государственная морская академия имени адмирала Ф.Ф. Ушакова (Новороссийск); Морской государственный университет имени адмирала Г.И. Невельского (Владивосток). Со всеми этими учебными заведениями мы тесно сотрудничаем. Представители группы компаний ОАО «Совкомфлот» входят в ученые и попечительские советы этих вузов. Мы оказываем им финансовую помощь: поставляем оборудование, производим ремонт аудиторий, спонсируем эксплуатацию учебных парусных и производственных судов, выплачиваем стипендии тем курсантам, которые входят в группы целевой подготовки (мы ожидаем, что они придут в Совкомфлот работать, хотя у них есть выбор). Однако для подготовки специалиста, пригодного к работе на современных судах, морского академического образования недостаточно. Требуется дополнительное морское профессиональное образование, включая систему подготовки на борту судна. В рамках системы дополнительного профессионального образования в Группе компаний ОАО «Совкомфлот» действуют два учебно-тренажерных центра для дополнительного обучения моряков, один из которых находится в Санкт-Петербурге и специализируется на подготовке моряков для ледового плавания.

– Как ваша компания заботится об экологии?

– Все суда Совкомфлота строятся, эксплуатируются и утилизируются в соответствии с требованиями Международной конвенции по предотвращению загрязнения моря с судов (MARPOL). Мы добровольно принимаем на себя дополнительные обязательства по обеспечению стандартов безопасности и качества. К примеру, танкеры-продуктовозы, построенные по нашему заказу на ОАО «Адмиралтейские верфи» (Санкт-Петербург), отвечают дополнительным требованиям Классификационного общества Lloyd’s Register – Environmental Friendly. Из последних примеров: в ноябре 2013 г. танкер компании, перевозящий сжиженный

training activity, one of which is located in St. Petersburg and specialises in training seafarers for ice navigation.

– How does your company help protect the environment?

– All Sovcomflot’s ships are built, ope­ rated and disposed of in compliance with the MARPOL’s Convention on the Protection of the Marine Environment. We voluntarily under­ take additional obligations, to ensure greater safety and quality standards. For example, product tan­­ kers constructed for us at OAO Admiralteiskie Verfi (St. Petersburg) comply with Lloyd’s Register’s additional Environmental Friendly requirements. Another recent example was in No­vember 2013 when the United States Coast Guard in­cluded Sovcomflot Group tanker, carrying liquefied natural gas, in its Quality Shipping for the 21st Century Program. “This is an outstanding achievement and we applaud the efforts on the part of your company, ship’s captain and crew in complying with such high standards for maritime vessels” – said an official letter from the USCG command. Such independent recognition is worth a lot, isn’t it?

– The implementation of the YamalLNG (Sabetta), Novy Port and Prirazlomnaya Projects will significantly increase traffic den­ sity in the Arctic. Is Sovcomflot ready for this, including in terms of adhering to environmental standards?

– What is environmental damage caused by shipping? It is hazardous emissions through exhaust gases, the discharge of contaminated water to the sea… The most significant damage, in particular, to the Arctic environment may be caused by an accidental oil spill from tankers.

The analysis shows that about 80 per cent of the causes are due to so-called human factors. In our understanding, human factors are mainly reflected in the professional performance of personnel, which depends on their competence, experience, personal qualities and degree of motivation. It is necessary to work on each of those elements. In other words, the human factors are more a controllable property than a mysterious phenomenon, as they are sometimes described.

Of course, Arctic conditions are severe, but they are overcome by state-of-the-art technological solutions and ships’ crews trained to work in such conditions. Therefore, Arctic shipping can be entrusted only to those who know it well.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Our motto is as follows: “The best way to respond to oil pollution in the Arctic is to prevent accidents and incidents.” It is appropriate to repeat: only highly professional and motivated per­sonnel are able to ensure accident-free opera­tions.

– Does the Company carry out investi­ gations; if yes, in what areas?

– Taking into account the huge energy potential of the Arctic shelf and the development of industrial exploration projects, the Arctic can be expected to become a hard competitive battlefield between shipping companies. Some­ one who is better adapted to work in dif­ ficult condi­ tions of negative temperatures;

who knows the specificity of influence of ice conditions on the transportation process better, including the transportation of hydrocarbons by large-capacity tankers, will win against the competition. For this purpose, Sovcomflot studies the accumulated experience and carries out investigations. Among these are unique marine operations and research efforts in the field of: • exploration of the Northern Sea Route deep-water route for large-capacity tankers sailing north of New Siberian Islands; • an experience exchange with FSUE Atomflot related to ice pilotage in the Northern Sea Route waters; • towage of the Berkut drilling rig submersible offshore platform for the Sakhalin ArkutunDagi field; • monitoring of the ice load on a ship’s hull, based on the tanker Timofey Guzhenko’s floating laboratory; № 1(9)/2014

53

природный газ, – «СКФ Арктика» – был включен Береговой охраной США в Программу Quality Shipping for the 21st Century. «Это выдающееся достижение, и мы аплодируем усилиям, приложенным вашей компанией, а также капитаном и экипажем судна, ради соответствия высоким стандартам», – сказано в сертификате Береговой охраны. Согласитесь, что такое признание дорогого стоит.

– Внедрение в жизнь проектов «Ямал-СПГ» (Сабетта), «Новый порт», «Приразломная» значительно увеличит интенсивность перевозок. Готов ли Совкомфлот к этому, в том числе и в смысле соблюдения экологических стандартов?

– Что такое нанесение ущерба природе со стороны судоходства? Это эмиссия вредных веществ через выхлопные газы, слив загрязненных вод в море... Самый значительный ущерб, особенно экологии Арктики, может принести аварийный разлив нефти с танкера. Анализ аварий показывает, что около 80% их причин относятся к так называемому человеческому фактору. В нашем понимании человеческий фактор проявляется прежде всего в качестве выполнения персоналом своих профессиональных обязанностей, которое зависит от его компетентности, опыта, личностных качеств и степени мотивированности. Над каждым из этих элементов можно и нужно работать. Иными словами, человеческий фактор – вполне управляемая характеристика, а не загадочный феномен, каким его порой изображают. Да, в Арктике суровые условия, но они преодолеваются современными технологическими решениями и подготовленными для работы в этих условиях опытными экипажами судов. Поэтому судоходство в Арктике можно доверять только тому, кто хорошо с ней знаком. Наш девиз: «Лучший способ ликвидации загрязнения Арктики нефтью – это недопущение аварийности и инцидентов». Здесь уместно еще раз повторить: только высокопрофессиональный и мотивированный персонал способен обеспечить безаварийную работу.

– Проводит ли компания исследовательскую работу и, если да, то по каким направлениям?

– Учитывая огромный энергетический потенциал арктического шельфа и развитие индустриальных проектов по его освоению, следует ожидать, что Арктика вскоре

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 54

Арктические ведомости

• joint work with the Central Marine Research может стать ареной жесткой конкурентной борьбы судоand Design Institute on studying ice pas­ ходных компаний. Выиграет конкуренцию тот, кто лучше адаптирован к работе в сложных условиях воздействия отsability by gas carriers in the period of intense рицательных температур, лучше знает специфику влияния ice formation; ледовых условий на транспортный процесс, включая пере• analysis of the functioning of Azipod thrusters возку углеводородов на крупнотоннажных танкерах. С этой installed onboard ice-class ships, etc. целью Совкомфлот изучает наработанный опыт и проводит For example, Yamal-LNG Project will in­ научные исследования. К ним можно отнести осуществлен- volve the use of large-capacity gas carriers whose ные уникальные морские операции и научно-исследова- operational experience does not exist. This causes тельские работы на следующие темы: «Работа группы компаний ОАО “Совкомфлот’’ в этом [арктиче• освоение глубоководного ском] направлении заслуживает самой высокой оценки. Рейсы танкемаршрута Северного морскоров Совкомфлота по Северному морскому пути, а также безаварийная го пути для крупнотоннажработа судов компании в рамках арктических и приарктических проных танкеров, следующих ектов беспрецедентна по масштабности и своей перспективности. <…> севернее Новосибирских Уверен, что роль лидера по транспортному обеспечению новых арктиостровов; ческих проектов по плечу компании “Совкомфлот”».

• обмен опытом с ФГУП «Атомфлот» по ледовой проАртур Чилингаров, спецпредставитель президента водке судов в акватории СеРоссийской Федерации по международному сотрудничеверного морского пути; ству в Арктике и Антарктике, 6 июня 2013 г. на конфе• буксировка погружного осренции бизнес-партнеров Группы компаний Совкомфлот, нования буровой платформы приуроченная к 25-летию образования предприятия как «Беркут» для Сахалинского акционерного общества месторождения Аркутун-Даги; “OAO Sovcomflot Group’s work in this [Arctic] area deserves the • мониторинг ледовой нагрузhighest praise. Sovcomflot tanker crossings of the Northern Sea Route and ки на корпус судна на базе the safe operation of its vessels engaged in Arctic and sub-Arctic projects are так называемой плавучей лаunpre­cedented both in scale and potential. Sovcomflot can fulfill its leading боратории на борту танкера role in the pro­vision of transportation services for new Arctic projects.” «Тимофей Гуженко»; • совместная с Центральным Artur Chilingarov, Special Representative of the President научно-исследовательским of the Russian Federation for International Cooperation in the и проектно-конструкторским Arctic and Antarctic; 6 June 2013, at Sovcomflot Group Business институтом морского флота Partners Conference dedicated to the 25th anniversary of работа по изучению ледовой establishing the Company as a joint-stock company. проходимости газовоза в условиях интенсивного льдо­ образования в Арктике; • анализ работы движителей типа «Азипод», установлен- increased risks. The forthcoming task is to si­mu­ ных на судах ледового класса, и др. late different scenarios of behavior for such vessels К примеру, в проекте «Ямал СПГ» будут использо- in Arctic conditions. ваться крупнотоннажные газовозы, опыта эксплуатации которых в Арк­тике нет. Отсюда повышенные риски. Наша – In what Arctic projects does your предстоящая задача – смоделировать различные сцена- Company participate now as a carrier? рии поведения таких судов в арктических условиях.

– In the Varandey Project, where three – В каких проектах по Арктике сейчас участвует of SCF’s Arctic shuttle tankers of Timofey Guzhenko type have been operated year round ваша компания в качестве перевозчика? since 2008; the Prirazlomnoe oil field where – Это Варандейский проект, где в режиме круглогодич- the tankers Mikhail Ulyanov and Kirill Lavrov ной навигации начиная с 2008 г. работают три арктических that were spe­ ci­ ally built for this project are челночных танкера Совкомфлота типа «Тимофей Гуженко», used. We have already conducted test trials on Приразломное нефтяное месторождение, где задействованы the approaches to the Prirazlomnaya platform, специально построенные под этот проект танкеры «Михаил the first oil export from which is scheduled for Ульянов» и «Кирилл Лавров». Мы уже провели пробные ис- February 2014. Many projects are also at the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

development stage and awaiting implementation, so the number of SCF’s vessels operated in the Arctic may soon increase.

– The Arctic Council establishes the Circumpolar Business Forum, which will include leading companies working in the Arctic. Is Sovcomflot planning to participate in the work of such a Forum or in the Arctic Council itself?

Anton V. Vasiliev, Ambassador at Large, Ministry of Foreign Affairs of Russia, responsible for coordinating the work on Arctic issues invited us and some other commercial organisations to participate in creating the Arctic Council’s Cir­ cum­ polar Business Forum. The Arctic Council is the most respected international organisation dealing with Arctic issues. I think that involving representatives of the commercial community in the Council’s work is a timely and intelligent decision.

– What working conditions in the Arctic would be ideal for you? What worries you today?

– In other words, what do we expect from State regulatory authorities, in particular, the Ministry of Transport?..

First, we should like navigational and hyd­ro­ graphic support to meet established stan­dards. This is mainly associated with full-sale depth measu­ rement and study of the seabed with an appro­priate reflection in navigation charts and manuals.

Second, it is necessary to develop a rescue pre­pa­redness system for saving of life at sea and an ac­ci­dent response system, including for accidental oil spills (such a system should be adequate for increased shipping). In the planning of the first voyage of the large-ca­pa­city tanker SCF Baltica along the Northern Sea Route in 2010, OAO Sovcomflot initiated the placement of an emergency rescue unit with the necessary equipment onboard an escort nuclear ice­ breaker. We consider the decision to have been right since the nuclear icebreaker is highly autonomous; this is an ideal vehicle for the Arctic, where there are still neither supply bases nor repair depots.

Third, satellite communications need to be more reliable. In particular, a national low-orbit satellite communications system similar to the American Iridium should be put into operation.

Fourth, we should like a really efficient regu­ latory authority to emerge for the Arctic, which is the Northern Sea Route Administration.

For this purpose, we believe it should be vested with the functions of being the Marine Operations Headquarters in the Arctic, having also the № 1(9)/2014

55

пытания на подходах к платформе «Приразломная», с которой в феврале планируется первая отгрузка нефти. Многие проекты сейчас находятся в стадии разработки и реализации, так что количество судов Совкомфлота, работающих в Арк­ тике, может в скором времени увеличиться.

– В Арктическом совете создается Циркумполярный деловой форум, в который войдут ведущие компании, работающие в Арктическом регионе. Совкомфлот планирует участие в работе такого Форума или самого Арктического совета?

– Посол по особым поручениям МИД РФ Антон Всеволодович Васильев, ответственный за координацию работы по арктическим проблемам, пригласил нас и еще ряд коммерческих организаций участвовать в работе по созданию Циркумполярного делового форума при Арктическом совете. Арктический совет – наиболее авторитетная международная организация, занимающаяся арктической проблематикой. Думаю, что привлекать к участию в работе Совета представителей делового сообщества было своевременным и грамотным решением.

– Какие условия работы в Арктике для вас были бы идеальными? Что вам мешает сегодня?

– Иными словами: чего мы ожидаем от государственных регуляторов, прежде всего от Министерства транспорта?.. Во-первых, мы бы хотели, чтобы навигационно-гидрографическое обеспечение маршрутов Северного морского пути соответствовало установленным стандартам. Прежде всего это относится к организации полномасштабных работ по промерам глубин и изучению морского дна с соответствующим отражением в навигационных картах и пособиях. Во-вторых, необходимо развивать систему обеспечения аварийно-спасательной готовности для спасения человеческих жизней на море и ликвидации последствий аварий, включая аварийные разливы нефти (такая система должна быть адекватна росту судоходства). При планировании первого рейса крупнотоннажного танкера «СКФ Балтика» по Северному морскому пути в 2010 г. по инициативе ОАО «Совкомфлот» на борту одного из атомных ледоколов сопровождения разместили мобильное аварийно-спасательное формирование с необходимым оборудованием. Такое решение мы считаем удачным, потому что атомный ледокол обладает очень высокой степенью автономности, это идеальное средство передвижения в Арктике, где пока нет ни баз снабжения, ни баз ремонта. В-третьих, нуждается в повышении надежность спутниковой связи. В частности, необходимо ввести в действие национальную систему связи на низкоорбитальных спутниках – аналог американской системы «Иридиум». В-четвертых, мы бы хотели, чтобы в Арктике появился действительно эффективный регулятор судоходных процессов в лице Администрации Северного морского пути.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 56

Для этого, на наш взгляд, ее нужно наделить в том числе функциями Штаба морских операций в Арктике с соответствующими полномочиями. С этой целью необходимо изменить законодательство, регламентирующее деятельность в акватории Северного морского пути. В-пятых, мы бы хотели, чтобы в морских учебных программах разного рода особое место заняла подготовка экипажей для работы в Арктике. Морская индустрия сегодня не просто испытывает дефицит специалистов в области арктической навигации – их практически нет. В-шестых, в условиях развития нефте- и газодобывающей промышленности на арктическом шельфе и как следствие роста морской транспортной деятельности увеличивается значение ледокольного обеспечения в акватории Северного морского пути и тарифной политики, проводимой государством в области предоставления ледокольных услуг. Мы бы хотели, чтобы разрабатываемые в настоящее время новые тарифы стимулировали развитие судоходства в Арктике.

Арктические ведомости

relevant necessary authorities. This requires chan­ ging the laws governing activity in the Northern Sea Route waters.

Fifth, we should like crew training for work in the Arctic to have a special place in various maritime training programmes. Now, the maritime industry suffers from a lack of specialists in Arctic shipping; they simply do not exist.

Sixth, the significance of icebreaker support in the Northern Sea Route waters and the tariff policy of the State covering icebreaker assistance becomes more important due to the developing oil and gas production industry on the Arctic shelf and as a consequence of growing transport activity. We should like the new tariff for icebreaker support, which are currently being developed, to promote the development of Arctic navigation.

– Вы прошли огромный путь от курсанта мореходки, матроса до капитана дальнего плавания, руководителя крупного уровня, вы ходили по арктическим морям, на ваших глазах и иногда с вашим участием флот менялся, вы знаете проблемы не только «с фасада», но и «с изнанки». Какими вам видятся сильные и слабые стороны российского флота, в частности ледокольного?

– You have come a long way from a nautical school cadet, a sailor to a sea cap­tain and a senior manager, you have sailed the Arctic Ocean; the fleet has been changing in front of your eyes and sometimes with your participation; you know the problem not only “from the façade”, but also “from the inside out.” How do you see the strengths and weaknesses of the Russian fleet, in particular, the icebreaker one?

– Флот, в том числе и эксплуатирующийся на Севере, – это не только современные суда и уникальные атомные ледоколы, которым нет равных в мире, но в первую очередь люди, создающие и обслуживающие эти суда. Российские моряки сегодня очень востребованы и признаны во всем мире, у них высокая профессиональная подготовка и хорошая смекалка. По моему мнению, творческий элемент в принятии решений у наших моряков присутствует в большей мере, чем у моряков других стран. Работа в сложных арк­ тических условиях порою требует нестандартного мышления. Я считаю, что ставка на российских моряков – сильная сторона нашей компании. А ведь этим мы еще создаем рабочие места, поддерживаем морские традиции, формируем гордость за страну, воспитываем в молодежи патриотизм. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что Совкомфлот работает на страну.

– The fleet including that operated in the North is not only of modern ships and of unique nuc­lear ice­breaker fleet, which has no equal in the world, but this is primarily the people who build and main­tain it. Today, Russian sailors are very much in demand and re­cognised in the world; they are highly trained and have good application. I believe the creativity in de­ci­sion making is more inherent to them than to sailors from other countries. Working in hard Arctic con­ditions sometimes requires fresh thinking. I think the focus on Russian seafarers is a strong point of our Company. More­over, we also create jobs by this, keep marine tra­ditions, form pride in the country and instill pat­riotism in our youth.

Thus, one can say with cer­tainty that Sovcomflot works for the country.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

57

Справка

Группа компаний ОАО «Совкомфлот» (СКФ) – крупнейший в России морской перевозчик грузов и один из мировых лидеров в области морской транспортировки углеводородов и обслуживания нефтегазовых проектов на континентальном шельфе. В составе флота 159 судов суммарным дедвейтом свыше 12 миллионов тонн. Общая численность персонала СКФ в море и на берегу – около 9000 человек. Головная компания зарегистрирована в Санкт-Петербурге, имеет представительства в Москве, Новороссийске, Мурманске, Владивостоке, Южно-Сахалинске, Лондоне, Лимасоле, Мадриде, Сингапуре и Дубае. СКФ специализируется на морских перевозках сырой нефти и нефтепродуктов, сжиженного природного и неф­ тяного газа. Суда компании осуществляют сложные операции по морской буксировке грузов и геофизической разведке морских месторождений углеводородов. Стратегия СКФ на период до 2018 г. предусматривает дальнейшее развитие предприятия с акцентом на морскую транспортировку сжиженного природного газа и обслуживание нефтегазодобычи на континентальном шельфе, включая вхождение в такие новые сегменты деятельности, как морское бурение. Флот СКФ участвует в обслуживании крупных нефтегазовых проектов в России и за рубежом – «Сахалин-1», «Сахалин-2», «Варандей», «Tangguh» (Индонезия), «Peregrino» (Бразилия), «Приразломное», «Escobar» (Аргентина) и др. В числе операторов и участников этих проектов – крупнейшие нефтегазовые компании мира. СКФ является одним из мировых лидеров в области морской транспортировки углеводородного сырья из районов со сложной ледовой обстановкой (Балтийский, Дальневосточный и Арктический морские бассейны). Треть флота компании – суда ледового класса. В 2010 г. Совкомфлот впервые в истории мирового судоходства открыл трассы Северного морского пути для транзитного прохода крупнотоннажных судов. В Санкт-Петербурге компания располагает собственным специализированным Учебно-тренировочным центром подготовки офицеров флота по всему спектру морских операций в Арк­тике. ОАО «Совкомфлот» – обладатель многочисленных российских и международных премий и наград. Уникальный проект морской транспортировки нефти в Арктическом регионе («Варандей»), морская составляющая которого представлена тремя арктическими челночными танкерами компании, удостоен премии правительства России в области науки и техники за 2011 г. СКФ – лауреат ежегодной премии Seatrade Awards в номинации Global Performer 2010, присужденной «за вклад в освоение регулярных перевозок грузов танкерами ледокольного типа в сложных условиях Арктики», лауреат премии ведущего отраслевого издания в области морского судоходства Lloyd’s List в номинации «Компания года 2010». По версии Королевского общества корабельных инженеров (Великобритания), танкер СКФ «Николай Зуев» признан одним из лучших судов, построенных в 2012 г. В 2013 г. Совкомфлот стал победителем ежегодной премии компании Exxon Neftegas Limited – оператора проекта «Сахалин-1» – в области охраны труда и безопасности. В июне 2013 г. ОАО «Совкомфлот» отметило 25-летие создания на базе Всесоюзного хозрасчетного внешнеторгового объединения «Совкомфлот» акционерного предприятия – одного из первых акционерных обществ в истории сов­ ременной России.

Notes for Information

SCF Group (OAO Sovcomflot) in Russia is the largest shipping company and one of the world’s leaders in marine hydrocarbon transport and the support of offshore oil and gas projects. The fleet consists of 159 vessels with a total deadweight of 12 million tonnes.

The total SCF’s personnel number off­shore and onshore is about 9,000 people. The company’s Headquarters are located in St. Petersburg, Russia and representative offices of SCF are located in Moscow, Novorossiysk, Murmansk, Vladivostok, YuzhnoSakhalinsk, London, Limassol, Madrid, Singapore and Dubai.

SCF is specialised in the marine transport of crude oil and oil products, liquefied natural and petroleum gas. The Company’s vessels carry out the com­plex operations of marine cargo towing and geo­physical exploration of offshore hydrocarbon fields. SCF’s stra­te­gy for the period until 2018 provides for further development of the Company with a focus on the transport of liquefied natu­ral gas by sea and the provision of support services for offshore oil and gas production, including such new segments as marine dril­ling.

SCF is engaged in supporting large energy projects in Russia and abroad: Sakhalin-1; Sakhalin-2; Varandey; Tangguh (Indonesia), Peregrino (Brazil), Prirazlomnoe, Escobar (Argentina) and others. The world’s largest oil and gas companies are among the operating com­panies and participants of those projects.

SCF is one of the world’s leading companies involved in transporting hydro­carbons from areas of complex ice conditions (Baltic, Far Eastern and Arctic sea basins). One-third of the Group’s vessels are of ice class. In 2010, Sovcomflot opened up the Northern Sea Route for the transit passages of large-capacity vessels – a first in the history of navigation. The Company has its own special training simulation centre in St. Petersburg to train fleet officers in the entire spectrum of Arctic marine operations.

OAO Sovcomflot is a winner of numerous Russian and international awards. A unique marine oil transport project (Varandey), the maritime component of which includes three of the Company’s Arctic shuttle icebreakers, was awarded the Russian Go­vern­ment Prize for Science and Technology in 2011. SCF is a winner at the annual Seatrade Awards, having been awarded “Global Performer 2010” for its “contribution to regular transportation of cargo by ice-class tankers in the harsh climatic conditions of the Arctic”; won a prestigious Lloyd’s List Global Award, leading industry magazine for shipping, for “Company of the Year 2010.” SCF’s tanker Nikolay Zuyev was officially recognised as one of the best vessels built in 2012 by Britain’s Royal Institution of Naval Architects. In 2013, Sovcomflot won an Exxon Neftegas Limited, Sakhalin-1 Project Operating Company, annual prize for labor protection and safety.

In June 2013, OAO Sovcomflot celebrated the 25th anniversary of the joint-stock company’s establishment on the basis of the All-Union Self-Financing Foreign-Trade Associa­tion Sovcomflot – one of the first joint stock companies in the history of modern Russia.

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ III. Современные проблемы Арктики

58

А.Я. Резниченко,

эксперт по экологической и радиационной безопасности, член Русского географического общества

УТИЛИЗАЦИЯ ПЛАВБАЗЫ «ЛЕПСЕ»: МЕДЛЕННО, НО ЭФФЕКТИВНО Andrey Reznichenko

Expert in Environmental and Radiation Safety, Member of the Russian Geographical Society

DISMANTLEMENT OF THE “LEPSE” FLOATING BASE: SLOWLY BUT EFFECTIVELY

Россия активно развивает атомную энергетику, возводя новые энергоблоки для замещения выбывающих мощностей атомных станций, а также создавая и размещая атомные энергетические мощности для решения проблем энергоснабжения труднодоступных, но богатых полезными ископаемыми своих северных территорий. Надо отметить, что освоение северных земель возможно только при условии эффективно функционирующих транспортно-логистических связей между всеми регионами России. Для решения этой глобальной задачи в стране создан и успешно работает долгие годы атомный ледокольный флот. Эксплуатация гражданских и военных атомных судов заставляет решать ряд насущных задач, в том числе по утилизации атомоходов, атомных подводных лодок (АПЛ) и иных ядерных, радиационно-опасных объектов. Крайне важно при выводе из эксплуатации таких объектов осуществлять все мероприятия с максимальным соблюдением экологической безопасности для населения и окружающей среды. В рамках Глобального партнерства стран большой восьмерки при непосредственной поддержке Фонда природоохранного партнерства «Северное измерение» и при учас­ тии ведущих международных экспертов специалисты Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН (ИБРАЭ), НИЦ «Курчатовский институт» и Научно-исследовательского и конструкторского института энерготехники имени Н.А. Доллежаля (НИКИЭТ) по заданию Росатома в 2007 г. завершили разработку Стратегического мастер-плана по утилизации выведенного из эксплуатации атомного флота и реабилитации радиационно-опасных объектов обслуживающей инфраструктуры на северо-западе России. Мастер-план – крупнейший проект, охватывающий период

Russia actively develops its nuclear power industry by building new power units to replace retired nuclear power plant capacities and creating and locating nuclear generating capacities to solve the problems of power supply of its hard-toreach northern territories that are rich in mineral resources. It should be mentioned that the develop­ ment of northern lands is possible only if transport/ logistics links between all Russia’s regions function efficiently. Nuclear icebreaker fleet has been crea­ ted in the country and operated for many years to solve this global problem. Operation of civil and mili­tary nuclear vessels leads to solving a number of pressing tasks, including those of dismantlement of nuclear-powered vessels, submarines and other nuclear and radiation hazardous facilities. When decommissioning such facilities, it is vitally impor­ tant to carry out all activities ensuring maximum compliance with the ecological safety of the popu­ la­tion and environment.

Under the G8 Global Partnership, with direct support by the Environmental Partnership Northern Dimension and with the participation of leading international experts, the specialists from the Nuclear Safety Institute of the Russian Academy of Sciences (IBRAE), Kurchatov Institute Russian Research Center (RRC) and N.A. Dollezhal Reseach and Development Institute of Power Engineering (NIKIET) under the Rosatom’s order completed in 2007 the development of a Strategic Master Plan

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES III. Contemporary Problems of the Arctic

for the dismantlement of decommissioned nuclear ships and rehabilitation of radiation hazardous facilities of servicing infrastructure in northwest Russia. The Master Plan is the largest project covering the period until 2025 and providing for the accomplishment of 230 projects amounting to about two billion Euros.

One of the most important objectives in the Master Plan is the dismantlement of the Lepse floating maintenance base. The vessel was named after I.I. Lepse who had headed the Professional Union of Metalworkers in the 1920s. The vessel was laid down at the Nikolaev Shipyard in 1934.

In 1936, the works were suspended and in 1937 the Comintern Kherson Shipyard was instructed to the complete. The Kherson shipbuilders intended to build a transport vessel; however, the vessel had never been used as initially intended because of the World War II during which the unfinished vessel was flooded.

In 1961, the vessel was re-equipped and taken into service by the Murmansk Shipping Company as a floating maintenance base. In the mid-1960s, the vessel was re-equipped for icebreaker fleet purposes. From 1963 to 1981, the Lepse provided reactor plant refueling of the Lenin, Arktika and Sibir icebreakers, and after the Imandra floating base was commissioned the Lepse has been used for storing spent nuclear fuel (SNF), radioactive waste, and tooling. The FMB Lepse was equipped with a special-purpose storage facility and cisterns for spent nuclear fuel, tanks for collection and temporary storage of liquid radioactive waste (LWR), and facilities to handle reactor equipment. In 1988, the Lepse was decommissioned and in 1990 categorized as a laid-up vessel. In 1999, the vessel dock survey and repairs were conducted. At that moment, the hull wear did not exceed 16 percent.

The main source of the Lepse’s nuclear and radiation hazards is the SNF storage facility whose dimensions are as follows: length – 5.8m, width – 11.5m and height - 6.0m.

The SNF storage facility consists of two compartments of 3.6m in diameter and 3.4m high each, in which there are 366 deaf canisters of 67mm in diameter and 4 caissons of 500mm in diameter.

The deaf canisters and caissons are cooled with water on the outside. The storage facility is located

№ 1(9)/2014

59

до 2025 г. и предусматривающий выполнение более 230 проектов на сумму около 2 млрд. евро. Одной из наиболее важных задач в мастер-плане наз­вана утилизация плавучей техничес­ кой базы (ПТБ) «Лепсе». Судно получило такое название в честь И.И. Лепсе, в 20-х годах ХХ в. возглавлявшего Всесоюзный профессиональный союз металлистов. Заложили судно в 1934 г. на Николаевском судостроительном заводе. В 1936 г. работы над ним были приостановлены, в 1937-м достроить судно поручили Херсонскому судостроительному заводу им. Коминтерна. Херсонские корабелы предполагали создать транспортное судно, однако по своей изначальной «профессии» ПТБ «Лепсе» не проработало ни дня – помешала Вторая мировая война, в ходе которой недостроенное судно оказалось затопленным. В 1961 г. судно было переоборудовано и принято Мурманским морским пароходством в эксплуатацию в качестве плавучей технологической базы. В середине 1960-х его переоборудовали под нужды ледокольного флота. С 1963 по 1981 г. судно «Лепсе» обеспечивало перезарядку ядерного топ­лива атомных ледоколов «Ленин», «Арктика» и «Сибирь», а с вводом в эксплуатацию плавучей базы «Имандра» оно использовалось для хранения отработавшего ядерного топлива (ОЯТ), радиоактивных отходов (РАО) и технологической оснастки. На плавучей технической базе «Лепсе» были оборудованы специальное хранилище отработавшего ядерного топлива, цистерны для сбора и временного хранения жидких радиоактивных отходов и производственные помещения для проведения технологических операций с реакторным оборудованием. В 1988 г. судно «Лепсе» было выведено из эксплуатации и в 1990-м переведено в категорию стоечных судов. В 1999 г. произведены доковый осмотр и ремонт судна. На тот момент износ корпуса не превышал 16%. Главный источник ядерной и радиационной опасности на ПТБ «Лепсе» – хранилище ОЯТ (длина – 5,8 м; ширина – 11,5 м; высота – 6,0 м).

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 60

Хранилище ОЯТ представляет собой два бака диамет­ ром 3,6 м и высотой 3,4 м, в которых расположены по 366 глухих пеналов диаметром 67 мм и по четыре кессона диаметром 500 мм. С внешней стороны пеналы и кессоны охлаждаются водой. Хранилище размещается в отсеке судна с водонепроницаемыми переборками. Баки хранения отработавших теп­ ловыделяющих сборок (ОТВС) расположены в помещении с биологической защитой. В хранилище размещено 639 ОТВС. По срокам хранения ОТВС распределяются следующим образом: 37 лет – 34%, 26 лет – 8%, 23 года – 58%. По обогащению ураном-235 ОТВС можно разделить на две группы: • ОТВС типа ОК-150 (первой установки атомохода «Ленин») с начальным обогащением топлива не более 6,5%; • ОТВС типа ОК-900 с начальным обогащением топлива 36–45%. По проведенным расчетам в топливе содержится суммарно около 260 кг урана (U-235), 156 кг продуктов деления и 8 кг делящегося радионуклида плутония (Pu-239). Радиационная обстановка на судне в технологических помещениях характеризуется значительными уровнями мощности дозы гамма-излучения: 0,02÷10 мЗв/ч (2÷1000 мР/ч). В результате эксплуатации, как и в процессе длительного хранения ОТВС, произошло их коррозионное разрушение, сопровождаемое изменением геометрических размеров и исключающее возможность свободного извлечения ОТВС из хранилища. Задачу по утилизации плавучей базы начали решать с конца 1980-х – начала 1990-х годов. Всероссийский научно-исследовательский и проектный институт (ВНИПИ) промышленной технологии в 1992 г. совместно с научными и конструкторскими организациями разработал научнотехническое обоснование схемы обращения с ПТБ «Лепсе», которую в итоге одобрили профильные ведомстваи и министерства. Однако из-за отсутствия должного финансирования все проектные работы в 1994 г. были прекращены. В перспективе финансирование работ предусматривалось в соответствии с Федеральной целевой программой по обращению с РАО и ОЯТ на 1996–2005 гг., утвержденной постановлением правительства России № 1030 от 23.10.95 г., но и этих денег проект не увидел. В 1994 г. проект комплексной утилизации ПТБ «Лепсе» по инициативе норвежской экологической организации «Беллона» был включен в План работ Баренцева/Евроарк­ тического региона, а в 1995 г. – в планы Европейской комиссии. Таким образом, проект получил международный статус. В 1996–1997 гг. в рамках Программы TACIS консорциум французской компании SGN и британской AEA-T подготовил два отчета с инженерной концепцией обращения с ОЯТ плавучей технической базы «Лепсе». Концепция не рассмат­ ривала технические вопросы организации выгрузки всего ОЯТ из хранилища судна и его комплексной утилизации. Консорциум должен был выполнить Отчет по безопасности и анализ воздействия на окружающую среду операции по выгрузке ОЯТ с ПТБ «Лепсе». Однако был выполнен только раздел «Исходные данные». Дальнейшее финансирование работ было прекращено в связи с неспособностью консорциума разработать документацию в необходимом объеме.

Арктические ведомости

in a compartment with watertight bulkheads.

The tanks for storing spent fuel assemblies (SFA) are located in a room equipped with biological shielding. The storage facility stores 639 SFAs. As for the storage life, the SFAs are distributed as follows: 37 years – 34 percent, 26 years – 8 percent and 23 years – 58 percent. As for uranium-235 enrichment, the SFAs may be divided into two groups: • OK-150-type SFAs (the first reactor plant of the Lenin nuclear powered vessel) with initial fuel enrichment of not more than 6.5 percent; • OK-900-type SFAs with initial fuel enrich­ ment of 36-45 percent.

The calculations show that the fuel contains a total of 260 kg of uranium (U-235),156 kg of fission products and 8 kg of the fissile plutonium radionuclide (Pu-239). The radiation environment of the vessel’ facilities is marked by significant levels of gamma radiation of 0.02 ÷ 10 mSv/h (2 ÷ 1000 mR/h). As a result of operation and long-term storage of spent fuel assemblies, their cor­ rosion damage occurred followed by dimen­ sional changes that exclude the possibility to freely remove the SFAs from the storage facility.

The solution of the task to dismantle the floating base began in the late 1980s/early 1990s.

In 1992, VNIPI Promtechnologii together with research and design institutions developed a scien­ tific and technical rationale of the scheme for handling the Lepse, which was finally approved by the relevant agencies and ministries. However, in 1994, all the project work was stopped due to a lack of proper funding. In the future, the work funding was to be provided in accordance with the Federal Target Program for RAW and SNF Management for 1996-2005 that was approved by the Russian Government Decree No. 1030, dated 23.10.95; however, the project has not received that money, either.

In 1994, the Norwegian environmental orga­ ni­zation Bellona initiated the incorporation of a comprehensive project of the Lepse dismantlement in the Work Plan of the Barents Euro-Arctic Region and in 1995 – in the European Commission plans. Thus, the project received an international status. In 1996-97, within the TACIS Program, the Consortium of the French SGN and British AEA-T prepared two reports on engineering con­ cept of the management of the FMB Lepse SNF. The concept did not cover technical issues of un­ loading all the SNF from the storage facility of the vessel and its overall dismantlement. The Consor­ tium was to prepare the Safety Report and Envi­ ron­mental Impact Assessment Report for the Lepse SNF Unloading. However, only the Initial Data

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

section has been completed. Further funding was stopped due to the Consortium’s failure to develop the documents as needed.

In October 2000, OAO Murmansk Shipping Company and Agence Francaise de Developpement (AFD) signed a bilateral agreement on funding the international defueling project; the same agreement was signed in July 2003 between OAO Murmansk Shipping Company and the Nordic Environmental Financial Corporation (consolidated participant).

In 2002, according to The Plan of Priority Actions for Handling Floating Maintenance Base Lepse approved by Minatom (May 2001), The Program of Environmental Security of decommis­ sioning the FMB Lepse and a set of actions to provide SNF long-term storage and RAW disposal were developed. The following researches have been accom­plished within the framework of the Program: • preliminary assessment of personnel dadiation exposure during SNF unloading (NII PMM, Saint Petersburg); • analyticanote on determining the labor inten­ sity, duration of implementation, and cost of decommissioning the FMB Lepse, including SNF and RAW removal (AO Atomenergo, Saint Petersburg); • analytical note on water discharge from contour B of the FMB Lepse SNF storage facility (RRC Kurchatov Institute, Moscow).

The European Commission made a decla­ ration on funding the Project in 2004; however, the funds had not been allocated. The estimated budget of the Project was 12,028,000 Euros broken down among the following international parti­ cipants: Norway – 23,500,000 NOK, the Netherlands – 222,000 Euros, European Commis­ sion – 6,158,000 Euros, Agence Francaise de Developpement – 1,372,000 Euros, French Ministry of Foreign Affairs – 178,000 Euros, and NEFCO - 1,300,000 Euros.

In 2002, the Ministry of Transport of the Russian Federation contributed 50 million rubles to maintain the ship in environmentally safe condi­ tions. On October 6, 2003, an agreement was signed between OAO Murmansk Shipping Company and the French company SGN to develop the Terms of Reference of the justification of investments(for the technical project of the SNF discharge from the vessel’s storage) and Baseline Report. In 2004, under the instruction of Minatom of Russia, the ASPEKT Association established a consortium of Russian research and design institutions (VNIIPIET, Central Design Bureau Aisberg, RRC Kurchatov Institute, IBRAE, TsNIITS, ZAO Research and Production Enterprise Ekoatom, etc.). № 1(9)/2014

61

В октябре 2000 г. между ОАО «Мурманское морское пароходство» (ОАО «ММП») и Французским агентством по развитию (AFD) было подписано двустороннее Соглашение о финансировании международного проекта по выгрузке ОЯТ, а в июле 2003 г. – такое же Соглашение между ОАО «ММП» и Северной экологической финансовой корпорацией (консолидированный участник). В 2002 г. в соответствии с Планом первоочередных мероприятий по обращению с ПТБ «Лепсе», утвержденным Минатомом (май 2001 г.), были разработаны Программа по обеспечению экологической безопасности отстоя ПТБ «Лепсе» и комплекс мероприятий по обеспечению длительного хранения ОЯТ и утилизации РАО. В рамках этой Программы выполнены следующие научно-технические работы: • предварительная оценка радиационного воздействия на персонал при выгрузке ОЯТ (Научно-исследовательский институт промышленной и морской медицины федерального медико-биологического агентства – НИИ ПММ, Санкт-Петербург); • аналитическая записка по определению объема работ, срока исполнения при конвертации ПТБ «Лепсе», включая выгрузку с нее ОЯТ и РАО (АО «Атомэнерго», Санкт-Петербург); • аналитическая записка о сливе воды из контура Б, хранилища ОЯТ ПТБ «Лепсе» (РНЦ «Курчатовский институт», Москва). Европейская комиссия сделала заявление о финансировании проекта в 2004 г., однако средства не были выделены. Расчетный бюджет проекта составлял 12 028 000 евро и был распределен между следующими международными участниками: Норвегия – 23 500 000 норв. крон, Нидерланды – 222 000 евро, Европейская комиссия – 6 158 000 евро, Французский фонд развития – 1 372 000 евро, МИД Франции – 178 000 евро, НЕФКО – 1 300 000 евро. В 2002 г. Министерство транспорта РФ сделало вклад в размере 50 млн. рублей для поддержания судна в экологически безопасном состоянии. 6 октября 2003 г. было подписано Соглашение между ОАО «ММП» и французской компанией SGN на разработку технического задания обоснования инвестиций (для технического проекта выгрузки ОЯТ из хранилища судна) и базисного отчета. По указанию Минатома РФ в 2004 г. Ассоциацией «Аспект» был создан консорциум ведущих российских научно-исследовательских и конструкторских организаций (Восточно-Европейский головной научно-исследовательский и проектный институт энергетических технологий – ВНИПИЭТ, ЦКБ «Айсберг», РНЦ «Курчатовский институт», ИБРАЭ, ЦНИИТС (впоследствии ОАО «Центр технологии судостроения и судоремонта»), ЗАО НПП «Экоатом» и т.д.). Опыт работы с ПТБ «Лепсе» показал, что участие иностранных компаний в качестве головных исполнителей неэффективно, поскольку они не в состоянии разрабатывать документацию в соответствии с российскими нормативными документами. В соответствии с сервисным контрактом TACIS 2003/007-254 Еврокомиссия в период с декабря 2005 по апрель 2007 г. финансировала разработку эскизного проекта и ком-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 62

плекта проектно-организационной документации (КПОД) на комплексную утилизацию ПТБ «Лепсе». В основу схемы утилизации ПТБ была положена Концепция комплексной утилизации атомных подводных лодок и надводных кораблей (НК) с атомными энергетическими установками. Этот документ предусматривает вырезку блоков реакторных отсеков утилизируемых АПЛ, НК и их размещение в пункте длительного хранения радиоактивных отходов поселке Сайда-Губа. Создавали КПОД АНО «Аспект «Конверсия», ФГУП «Атомфлот», ФГУП «ГИ «ВНИПИЭТ», ФГУП «ОКБМ АФРИКАНТОВ», ОАО «НИПТБ «Онега», ОАО «ЦТСС», ФГУП «ЦНИИ имени акад. А.Н. Крылова» и другие предприятия. Общественные слушания по КПОД в части оценки воздействия на окружающую среду при утилизации судна «Лепсе» прошли в соответствии с требованиями ФЗ № 7 «Об охране окружающей среды» в феврале 2007 г. в Снежногорске. Материалы по проекту были одобрены международной группой экспертов, и в июле 2007 г. проект был утвержден Госкорпорацией «Росатом», Росморречфлотом, Роспромом, администрацией Мурманской области и рекомендован к промышленной реализации. Успешная разработка КПОД послужила основанием для принятия донорами решения о возобновлении финансирования международного проекта комплексной утилизации ПТБ «Лепсе». При этом была принята практика прямого финансирования российского заказчика через Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). В июне 2008 г. было заключено исполнительное соглашение о гранте (ИСГ-005) между ЕБРР и российским ФГУП «Федеральный центр ядерной и радиационной безо­ пасности» (ФГУП «ФЦЯРБ»). Согласно ИСГ первый этап утилизации ПТБ «Лепсе» включал в себя в том числе разработку рабочего проекта и документации, приведение в норму радиационной обстановки в хранилищах ОЯТ, подготовку базы к переводу на судоремонтный завод (СРЗ) «Нерпа», собственно перегон судна на базу, а также подготовку инфраструктуры СРЗ «Нерпа» и самой ПТБ к утилизации. В 2011 г. работы в рамках ИСГ дополнили операциями по выгрузке ОТВС из хранилища ПТБ «Лепсе». ФГУП «Атомфлот» в рамках контракта с ФГУП «ФЦЯРБ» на средства федерального бюджета подготовило судно к буксировке и отбуксировало его на СРЗ «Нерпа». Атомфлот провел ревизию и ремонт судовых систем, нормализовал радиационную обстановку, разработал технический проект утилдизации судна на СРЗ «Нерпа». Для подготовки ПТБ «Лепсе» к перегону было произведено комплексное инженерное обследование судна, на основании которого ОАО «171 ОКТБ» разработало Технический проект буксировки. Проект буксировки получил одобрение Российского морского регистра судоходства. Буксировка ПТБ выполнялась по маршруту: причал № 1 ФГУП «Атомфлот» – плавпричал СРЗ «Нерпа». Протяженность маршрута составила около 50 миль, продолжительность перегона – 12 часов при средней скорости буксировки 4 узла. Буксировка судна производилась без экипажа на борту в по-

Арктические ведомости

The Lepse experience showed that the parti­ ci­ pation of foreign companies as head contrac­ tors was ineffective since they were not able to develop the documents in compliance with the Russian regulatory documents. In accordance with the service contract TACIS 2003/007-254, the European Commission, from December 2005 to April 2007, funded the development of a preliminary project and design data package (DDP) for the Lepse overall dismantlement. The floating base dismantlement scheme was based on the concept of comprehensive dismantlement of nuclear powered submarines (NPS) and ships with nuclear power plants. The document provides for cutting off reactor compartment blocks of dis­mant­ led nuclear submarines and vessels and placing them in the long term storage facility Saida Bay. The DDP was developed by ANO Aspekt Konversiya, FSUE Atomflot, FSUE GI VNIPIET, FSUE AFRICANTOV OKBM, OAO NIPTB Onega, OAO TsSS, FSUE Krylov Shipbuildinf Research Institute, and other entities.

Public hearings on the DDP related to the evaluation of the impact on the environment by the Lepse dismantlement were held in the town of Snezhnogorsk on 26 February 2007 in accordance with the requirements of the FZ No.7 On Environ­men­tal Protection. The project documents were adopted by an international expert group, and the project was approved and recommended for industrial implementation by the State Corpo­ration Rosatom, Rosmorrechflot, Rosprom, and the Murmansk Region Admi­ nistration in July 2007.

A successful DDP development served as a ground for the donors’ decision to restart funding the international project of the comprehensive dismantlement of the FMB Lepse. At this, a practice was used to directly fund the Russian client through the European Bank for Reconstruction and Development (EBRD).

In June 2008, the EBRD and the Russian Federal Center for Nuclear and Radiation Safety Center (FSUE FCNRS) signed an executive grant agreement (ISG-005). According to the ISG, Stage 1 of the FMB Lepse dismantlement included also the development of the detailed design and documentation, normalization of the radiation situation at the SNF storage facility, preparation of the vessel for towing to the Nerpa Shipyard, the towing of the vessel to the shipyard, as well as preparation of the Nerpa Shipyard infrastructure and the FMB itself for the dismantlement. In 2011, operations of unloading SFAs from the FMB Lepse storage facility were added to the work under the Agreement.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 63

The Arctic Herald

FSUE Atomflot prepared the vessel for towing and towed her to the Nerpa Shipyard under a contract with FSUE FCNRS at the expense of the federal budget.

Atomflot inspected and repaired the vessel equipment, normalized the radiation situ­ation and developed a technical project of the dismantlement of the vessel at the Nerpa Shipyard.

To prepare the FMB Lepse for towing, an integrated engineering examination of the vessel was carried out based on which OAO 171 OKTB developed a Technical Towage Design. The Towage Design was approved by the Russian Maritime Register of Shipping. The FMB was towed from FSUE Atomflot mooring No. 1 to OAO Nerpa Shipyard floating landing stage. The route mileage was about 50 miles; duration – 12 hours with an average towing speed of 4 knots. The vessel was towed without crew onboard in bow first position under tow of the towing vessel. The towing order comprised the technological service vessel Serebryanka with emergency rescue team onboard; main towing vessel PAK that did the towing of the vessel, and auxiliary towing vessels Toros and Kovdor that were holding the vessel at the stern.

On September 14, 2012, the FMB Lepse was transported from the FSUE Atomflot base in Murmansk where she had been prepared for subsequent safe towing to the Nerpa Shipyard in Snezhnogorsk.

Now, preparatory measures are being taken for the following start of work to prepare the vessel to be placed on a solid foundation for future dismantlement. For this purpose, in December 2013, the FMB was sent to the Nerpa Shipyard quay No. 1 where preparatory work will be carried out onboard the vessel.

At the same time, due to certain circumstances it may so happen that the Nerpa Shipyard will complete the dismantlement of the Lepse floating maintenance base a bit later than in 2016 as was planned. Besides the difficulties with developing the documents the fact that the Shipyard’s slipway needed to start the next stages of the Lepse project is occupied extends the period of dismantlement. Currently, the decommission site is occupied with the first Soviet nuclear submarine K-3. The Shipyard is waiting for a response from the Ministry of Defense. It is assumed that the submarine will be turned into a floating museum in Saint Petersburg instead of being dismantled. At the same time, the issue of project funding sources has still not been resolved. № 1(9)/2014

ложении «носом вперед» на буксире судна-буксировщика. В состав буксирного ордера входили судно технологического обслуживания «Серебрянка» с аварийно-спасательной партией на борту; основной буксировщик «ПАК», выполняющий буксировку судна; вспомогательные буксировщики «Торос» и «Ковдор», удерживающие судно в корме. Транспортировка ПТБ «Лепсе» с базы ФГУП «Атомфлот» в Мурманске, где судно прошло необходимую подготовку для последующего безопасного перевода, на судоремонтный завод «Нерпа» в Снежногорск состоялась 14 сентября 2012 г. Сейчас идут подготовительные мероприятия для начала работ по подготовке судна к постановке на твердое основание для последующей утилизации. Для этого в декаб­ ре 2013 г. ПТБ перевели к набережной Н-1 СРЗ «Нерпа», у которой и будут выполнены подготовительные работы на судне. В то же время в силу ряда обстоятельств может случиться так, что СРЗ «Нерпа» завершит утилизацию плавтехбазы «Лепсе» чуть позже планируемого 2016 г. Помимо трудностей с разработкой документации на увеличение сроков утилизации влияет занятость стапельной плиты завода, необходимой для начала следующих этапов работ по проекту «Лепсе». Сейчас площадка занята первой советской атомной подводной лодкой «К-3». Завод ждет решения от министерства обороны. Предполагается, что АПЛ вместо утилизации будет отправлена в Санкт-Петербург, где станет плавучим музеем. Вместе с тем до сих пор не решен вопрос об источниках финансирования проекта.

Cписок литературы/References Разработка и утверждение по удалению ОЯТ/РАО из ПТБ «Лепсе» и ее следующей утилизации. Анализ проведенных ранее обследований и разработка документации. [Текст]: Отчет о НИР: ЯНМИ.У325.0415.00.003. – Северодвинск: ОАО «НИПТБ «Онега», 2006. Кудрик И., Бемер Н., Нильсен Т., Золотков А., Макгаверн М., Никитин А. Атомная Арктика –Проблемы и решения. Отчет ассоциации «Беллона» № 3-2001. Куликов К.Н., Низамутдинов Р.А. Оценка вариантов выгрузки ОЯТ и утилизации ПТБ «Лепсе» //Сборник докладов XXXV Ломоносовских чтений – Северодвинск, 2007. Концепция комплексной утилизации атомных подвод­ных лодок и надводных кораблей с атомными энергетическими установками [Текст]: Министерство РФ по атомной энергетике – Москва, 2000. Кашка М.М., Комплексная утилизация плавучей технической базы «Лепсе»; Мурманское морское пароходство.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ III. Современные проблемы Арктики

64

Н.В. Лукашева,

к.ю.н. (Россия), д.ю.н. (Канада), кафедра по самоуправлению коренных народов и праву, факультет политологии Университета Северной Британской Колумбии, Принс-Джордж, Канада

ПРАВО И АРКТИКА Natalia Loukacheva

Ph.D., S.J.D., is Canada Research Chair in Aboriginal Governance and Law, Faculty of Political Science, University of Northern British Columbia, Prince George, Canada

LAW DEVELOPMENTS AND THE ARCTIC

Возрастающее значение Арктики в различных облас­ тях делает актуальным исследование роли права в решении многих текущих и будущих вопросов Севера. В свете существенных перемен в Арктике право не служит панацеей от всех возникающих вопросов и проблем, однако оно играет существенную роль в решении многих из них. Тем не менее следует подчеркнуть, что какие-то обобщения здесь невозможны, поскольку каждая проблема правового характера может требовать своего собственного, индивидуального решения и глубокого исследования сути вопроса. Развитие событий в Арктике показывает, что этот регион в ближайшем будущем останется предметом обсуждений в международных, политических, научных кругах и в СМИ и что все происходящее в Арктике может быть связано с правовыми вопросами. С конца 90-х годов растущее значение правового мышления и многочисленные инициативы по Арктике в различных областях поставили вопрос о необходимости развития «арктического» права, т.е. всеобъемлющего правового режима, который мог бы охватывать относящееся к региону международное право и законодательства восьми арктических государств (Канады, Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии, Российской Федерации, Швеции и США). Многие годы аргументы в пользу создания относящегося к Арктике юридически обязывающего режима (правовой системы), а также соображения против его введения обсуждаются на академических и политических форумах. Идея создания какого-то всеобъемлющего правового режима для Арктики не нова, однако разработка той или иной Арктической хартии, Арк­ тической конституции или Арктического договора является

The increasing significance of the Arctic in various areas of development suggests that further inquiry be made into the role of law in addressing the many current and emerging issues relevant to the North. In light of the fundamental transformation and changes in the Arctic, law is not a panacea for all rising questions and problems, but it has its own role to play in addressing many of them. It should be emphasized, however, that generalizations on this matter are not possible as each legal challenge may require a specific solution and a profound analysis of the case in question. Current developments in the Arctic show that this region will continue to be the focus of growing international, political, scientific, media discourse in the near future, and all Arctic developments can be linked to legal issues.

Since the late 1990s, the growing significance of legal thinking and numerous initiatives in many areas of the Arctic raised the question of the need of development of an “Arctic” law – e.g., a comprehensive legal regime that could cover international law relevant to the region and legislation of the eight Arctic States (i.e., Canada, Denmark, Finland, Iceland, Norway, Russian Federation, Sweden, and the United States). Over the years, the pros and cons of the establishment of a binding legal regime/legal system pertaining to the Arctic have been discussed at academic and political fora. The idea of the establishment of some comprehensive legal regime for the Arctic

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES III. Contemporary Problems of the Arctic

is not new. However, the creation of some kind of Arctic Charter, Constitution or Treaty is subject of discourse that does not seem to have any prac­ ti­ cal future. Furthermore, to date, the “Arctic law” terminology is not universally accepted. It is challenged by: differences in the domestic legal sys­ tems; divergent approaches within each Arctic State regarding the place of the North in the national policies and consequent priorities in further elabo­ ration of legislation and regulations regarding the Arctic; and the process of legal globalization and evolu­tion of international law that is integrating with domestic legal systems.

International and national legal regimes which deal with the Arctic show that there is no one answer on which legal measures are most efficient in addressing legal issues in the North. Law is very impor­ tant in dealing with Arctic developments and often “Arctic” law constitutes a part of Polar law that is “broadly speaking… a developing field of law that deals with the international and domestic legal regimes that are applicable to the Arctic or the Antarctic, or both” (Loukacheva 2010:13). Although there may be divergent views on the understanding of law in the Arctic and “Polar law,” at the academic level several approaches worth consideration. Thus, on the one hand, as far as the Arctic is concerned, we deal with general international law treaties that apply to this region (e.g., the 1982 United Nations Convention on the Law of the Sea (UNCLOS)); we also have international law regulations that address specific issues related to the Arctic (e.g., the Agreement on the Conservation of Polar Bears and Their Habitat signed by the five Arctic nations in 1973). On the other hand, law in the Arctic also covers the domestic law of each of the eight Arctic States, and even domestic law of non-Arctic States with special reference to the region. Moreover, the sub-national legislation of Arctic jurisdictions (e.g., Nunavut Wildlife Act, Greenland’s Mineral Act, etc.) and the customary law of the Arctic indigenous peoples (all Arctic States, excluding Iceland, have indigenous populations) should also be considered as an important part of the legal framework in the Arctic.

From the conceptual viewpoint, law in the Arctic embraces both “hard law” – legally binding instru­ments (e.g., the Svalbard Treaty of 1920), and “soft-law” – non-legally binding measures (e.g., various memorandums of understanding concluded

by Arctic stakeholders, declarations, agreed state­ ments, etc.).

Law in the Arctic intertwines with various areas of international and domestic law and may cover the branches of Human Rights law (e.g., Arctic indi­genous peoples’ rights, self-determination and № 1(9)/2014

65

предметом дискуссии, которая, похоже, не имеет никакого практического будущего. Более того, к настоящему времени терминология «арктического» права не стала общепринятой. Это связано с различиями в национальных правовых системах, различными подходами каждого арктического государства к Северу, разным местом, которое занимает Север во внутренней политике стран и вытекающими из этого приоритетами при дальнейшей разработке законов и правил в отношении Арктики, а также с процессом глобализации права и развитием международного права, которое интегрируется с национальными правовыми системами. Международные и национальные правовые режимы, относящиеся к Арктике, показывают, что не существует единого ответа на вопрос о том, какие законодательные меры наиболее эффективны для решения правовых вопросов Севера. Право очень важно, когда мы имеем дело с развитием событий в Арктике, и зачастую «арктическое» право составляет часть Полярного права; последнее «в широком смысле… является развивающейся областью права, которое занимается международными и национальными правовыми режимами, относящимся к Арктике или Антарктике либо к обоим регионам» [Полярное право, 2010]. Хотя взгляды на понимание права в Арктике и на Полярное право могут расходиться, в научном плане заслуживают рассмотрения несколько подходов. Так, с одной стороны, в том, что касается Арктики, мы имеем дело с общими договорами международного права, которые применяются для этого региона (например, с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. – UNCLOS); есть также правила международного права, которые регулируют конкретные вопросы, относящиеся к Арктике (например, Соглашение о сохранении белых медведей и их среды обитания, подписанное пятью арктическими странами в 1973 г.). С другой стороны, право в Арктике также охватывает национальные законодательства

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 66

всех восьми арктических государств и даже внутренние законодательства неарктических государств, содержащие специальные отсылки к региону. Более того, поднациональные законодательства арктических регионов (например, закон Нунавута о животном мире, закон Гренландии о минеральных ресурсах и прочие) и обычное право коренных народов Арктики (во всех арктических государствах, кроме Исландии, есть коренные народы) также необходимо рассматривать как важную часть правовой структуры Арктики. С концептуальной точки зрения право в Арктике включает в себя как «твердое право» – юридически обязывающие документы (например, Договор о Шпицбергене 1920 г.), так и «мягкое право» – юридически не обязывающие меры (например, различные меморандумы о понимании, заключенные между разными заинтересованными сторонами, декларации, согласованные заявления и т.п.) Право в Арктике пересекается с различными отраслями международного и национального права и может охватывать, в числе прочих, вопросы прав человека (например, права, самоопределение и самоуправление коренных народов Арктики), конституционного права (например, вопросы суверенитета), морского права (судоходство, вопросы морских границ и прочее), экологического права (изменение климата, загрязнения, биоразнообразие и т.д.), ресурсного права (собственность, разведка, рента, налоги и прочее), законодательства об охране дикой природы (например, защита благополучия животных), вопросы транспортного законодательства, административного права, трудового права, законодательства по здравоохранению, законодательства по международным организациям, законодательства в области развлечений и Интернета, спортивного законодательства (зимние Арктические игры). Этот список показывает, что многие вопросы, имеющие отношение к Арктике, затрагиваются в национальных законодательствах других регионов мира. Данные отрасли права действуют в правовых режимах неарктических государств. В зависимости от того, какие заинтересованные стороны вовлечены в решение того или иного вопроса, их интересы могут указывать на тот факт, что некоторые области права становятся более важными, когда речь идет об Арктике. В то же время невозможно делать какие-то общие заключения по поводу того, какая область или отрасль права важнее применительно к Арктике. Например, из-за растущего количества проблем с окружающей средой (устойчивые органические загрязнители и изменение климата) и их глобальных последствий охрана окружающей среды в Арктике приобрела исключительную важность. Поэтому влияние этих изменений на биоразнообразие в Арктике, состояние здоровья, устойчивое развитие и жизненный уклад коренных народов способствовало введению дискуссии по правам человека в обсуждение вопросов экологического права. Таким образом, в зависимости от конкретного случая сразу несколько областей права могут приобретать важное значение. Поэтому развитие права в Арктике является интердисциплинарным, оно взаимосвязывает несколько областей права. Более того, оно затрагивает вопросы, которыми занимаются различные

Арктические ведомости

self-government), Constitutional law (e.g., sove­ reignty issues), Law of the Sea (i.e., shipping, maritime boundaries issues), Environmental law (e.g., climate change, pollution, biodiversity, etc.), Resources law (i.e., ownership, exploration, royalties, taxes, etc.), Wildlife law (protection of animal welfare), Transportation law, Aboriginal law, Trade law and Economic (Business) law, Law of Sustainable Development, Administrative law, Labour law, Health law, Law of International Organi­ zations, Entertainment and Internet law, Sports law (Arctic winter games), to name but a few.

This list shows that many issues that are relevant to the Artic are addressed in legal regulations for other regions of the globe. These branches of law are functioning in the legal systems of non-Arctic States.

Depending on the stakeholders involved in the particular issues of concern, their interests may point to the fact that certain areas of law are more important when the Arctic is concerned.

However, it is impossible to generalize in respect to which area or branch of law is more important in addressing Arctic matters. For example, due to the mounting environmental problems faced (e.g., persistent organic pollutants and climate change) and their global ramifications, the question of environmental protection in the Arctic has become one of the utmost significance. The impact of those changes on biodiversity in the Arctic, on the health, sustainable development and the livelihood of indigenous peoples has therefore helped to introduce a human rights law discourse into the environmental law discourse. Thus, depending on the case study in question several areas of law may be of vital importance. Thus, law developments in the Arctic are inter-disciplinary, they are interconnected with several areas of law. Furthermore, they are linked to issues that are addressed in other fields of the humanities and social sciences. Many of the law developments are intertwined with multidisciplinary questions and information gained from Human Geography, Political Science, International Relations, Anthropology, and Economics, etc.

Law in the Arctic is also developing as an educational tool. Several universities have begun to offer special courses or visiting lectures on law and politics in the Arctic within their curriculums.

Further­ more, the growing public and academic attention is given to the Arctic issues on the basis of the numerous reports, studies, media statements, and international conferences. The continuing legacy of the International Polar Year (2007–2008) and proposal of the International Polar Decade (Initiative), numerous academic publications also suggest that in the foreseeable future legal develop­

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

ments in the Arctic will remain topical at many educational, political and legal venues. Finally, law is a practical tool in resolving current and emerging legal issues in the Arctic, both internationally and domestically.

Current law developments in the Arctic are significantly influenced by global and many geopolitical trends and centered on such major areas as environment, shipping, resources, and governance that will continue to form the crux of geopolitical and legal debate in the foreseeable future.

One important set of developments has occurred in the area of Arctic governance and one of its key institutions – the Arctic Council. Since its creation in 1996 the Council has evolved and introduced several reforms that have changed its architecture. Thus, in 2013 the Arctic Council’s permanent secretariat was established in Tromsø; it is expected to bring more continuity and efficiency to the Council’s operational capacity.

The Council has elaborated the agreed criteria for its observers; launched the first-ever collective financial foundation of the Council – the Project Support Instrument. Furthermore, while being a “soft-law” body, it became engaged in the practice of “hard-law” instruments, legally-binding agree­ ments that are concluded by eight Arctic States under the auspices of the Council. In May 2011, the pioneering pan-Arctic Agreement on Cooperation on Aeronautical and Maritime Search and Rescue in the Arctic opened a new chapter in law developments in the Arctic. In May 2013, a new legally binding Agreement on Cooperation on Marine Oil Pollution Preparedness and Response in the Arctic came into existence. Both agreements include some legally non-binding appendixes but they are based on existing international treaties and domestic legislation dealing with the subject matter of these documents, and are binding on the Arctic States that endorsed them under the auspices of the Council. Presently, the Council’s Task force is working on the set of practical measures to prevent oil spills in the Arctic, which may also lead to the new legally-binding agree­ ment in the future. These initiatives show that the Council has evolved from its advisory mandate into a more influential body able to react and be responsive to the most pressing challenges facing the region both in terms of political and practical significance. Reforms of the Council also show that it is becoming the influential player in the institutional structure of Arctic governance.

Although all eight Arctic States continue to play a major role, both domestically (i.e., all of them have released new or revised Arctic № 1(9)/2014

67

области гуманитарных и общественных наук. Многие аспекты развития права пересекаются с междисциплинарными вопросами и информацией, получаемой из политической географии, политических наук, международных отношений, антропологии, экономики и других наук. Право в Арктике также развивается как образовательный инструмент. Некоторые университеты в рамках своих учебных программ стали предлагать спецкурсы или циклы лекций приглашенных преподавателей по вопросам права и политики в Арктике. Более того, о том, что внимание к вопросам права в Арктике растет, свидетельствуют многочисленные доклады, исследования, заявления СМИ и материалы международных конференций. Сохраняющееся наследие Международного полярного года (2007/2008) и предложение об организации Международного полярного десятилетия (Инициативы), многочисленные научные публикации говорят о том, что на обозримую перспективу развитие права в Арктике останется актуальной темой в образовательных, политических и юридических кругах. Наконец, право является практическим инструментом в решении текущих и будущих правовых вопросов в Арктике – как международных, так и внутренних. На развитие событий в области права в Арктике в значительной степени влияют глобальные и многие геополитические тенденции, право концентрируется на таких наиболее важных областях, как защита окружающей среды, морские перевозки, ресурсы, управление, которые останутся в центре геополитических и правовых дебатов в обозримом будущем. Ряд важных событий в области управления Арктикой связан с одним из еe основных институтов – Арктическим советом. С момента создания в 1996 г. Совет активно развивался и провел несколько реформ, которые изменили его структуру. Так, в 2013 г. в Тромсё был учрежден постоянный Секретариат Арктического совета; ожидается, что деятельность Совета станет теперь более последовательной и эффективной. Совет выработал согласованные критерии его наблюдателей; первый в истории создал свой коллективный финансовый фонд – Инструмент поддержки проектов. Кроме того, несмотря на то что Совет представляет собой орган «мягкого права», он стал заниматься документами «твердого права», юридически обязывающими соглашениями, которые заключаются восемью арктическими государствами под эгидой Совета. В мае 2011 г. первое в истории панарктическое Соглашение о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании в Арктике открыло новую страницу в развитии права в Арктике. В мае 2013 г. было подписано новое юридически обязывающее Соглашение о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение моря нефтью в Арктике. Оба соглашения включают в себя несколько приложений, не имеющих обязательной юридической силы, однако они основаны на действующих международных договорах и внутреннем законодательстве государств по соответствующим вопросам и являются обязательными для арктических государств, которые их подписали под эгидой Арктического совета. В настоящее время Целевая группа Арк­тического совета разрабатывает систему практических

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 68

мер по предотвращению нефтеразливов в Арктике, что также может привести в будущем к новому юридически обязывающему соглашению. Эти инициативы показывают, что Совет эволюционировал от сугубо рекомендательного во влиятельный орган, способный реагировать на самые насущные вызовы в регионе – как политические, так и практические. Реформы Совета также демонстрируют, что он становится важным игроком в структуре институтов управления Арктикой. Хотя все восемь арктических государств продолжают играть основную роль в этом регионе как во внутреннем (например, все они создали новые или пересмотрели старые арктические стратегии), так и в глобальном плане, появилась еще одна тенденция в процессе арктического сотрудничества и управления, она состоит в повышении влияния негосударственных организаций и гражданского общества, которые хотят играть бо`льшую роль в решении арктических вопросов по мере их возникновения. Есть многочисленные примеры межрегионального и неформального взаимодействия негосударственных заинтересованных сторон в продвижении своих интересов на глобальном уровне в области бизнеса, культуры, образования, науки и политики. Поэтому, несмотря на существующие между арктическими государствами различия в национальных приоритетах и позициях и на высокий уровень сотрудничества между этими государствами, негосударственное сотрудничество будет продолжать оказывать влияние на регион и потребует дальнейшего диалога и парт­ нерства. На структуру управления Арктикой будут и далее воздействовать игроки разного уровня, находящиеся как внутри, так и за пределами Арктического региона (известно стремление неарктических государств сильнее влиять на принятие решений в Арктике). Это также будет сказываться на развитии права в регионе. Еще один момент касается урегулирования некоторых долго не разрешаемых правовых разногласий. Российско-норвежский договор 2010 г. о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане, который был ратифицирован в обеих странах и вступил в силу, воспринимается экспертами как пример успешной дипломатии и взаимодействия на благо обоих государств. В 2012 г. Канада и Дания достигли важного, хотя и предварительного, Соглашения о морском разграничении в море Линкольна. И хотя остаются неразрешенными старые споры по поводу острова Ханс и вопрос о разграничении морских пространств между Канадой и США в море Бофорта, есть надежда на то, что в ближайшем будущем все юридические споры будут решены арктическими государствами. Также в рамках Конвенции ООН по морскому праву идет процесс расширения континентального шельфа в Арк­ тике. Там могут возникнуть взаимопересекающиеся заявки в отношении хребта Ломоносова и поднятия Менделеева, однако вряд ли это вызовет какой-либо международный конфликт. Еще одна область развития права рассматривает предсказываемый существенный рост морских перевозок и вытекающие отсюда вопросы навигации и транспорта. В силу

Арктические ведомости

strategies) and globally, another trend in the pro­ cess of Arctic cooperation and governance deals with the new role of non-state actors and civil society that are willing to have more deci­ sive say in how Arctic-related matters may un­ fold. There are numerous examples of region to region or informal collaboration of non-state stake­holders in advancing their interests at the business, cultural, educational, scientific, and political scenes globally. Thus, despite existing diffe­ rences in national priorities and positions among the Arctic States and developed state level colla­boration, non-state cooperation will further influence the region and will require further dialogue and partnerships. The structure of Arctic governance will continue to be shaped by agendas of many multi-level governance participants func­ tioning within and beyond the Arctic rim (e.g., aspirations of non-Arctic States to become greater players in the Arctic). This will also influence legal developments in the region.

Another development deals with the resolu­ tion of some long-standing legal disagreements.

The 2010 Russia-Norway Treaty on Maritime Deli­ mitation and Cooperation in the Barents Sea and the Arctic Ocean that was subsequently ratified by both countries and entered into force is regarded by experts as an example of successful diplomacy and collaboration for the benefit of both nations. In 2012, Canada and Denmark reached an important, albeit tentative, agreement on the establishment of the maritime boundary in the Lincoln Sea. Another long-standing disagreement over Hans Island is still unresolved so as the matter of maritime boundary between Canada and USA in the Beaufort Sea. However, the expectation is that in the near future all pending legal disagreements will be resolved by the Arctic States.

The process of the extension of continental shelves in the Arctic is taking place within the UNCLOS. There may be some areas of overlap with respect to the Lomonosov and Mendeleev ridges, but this is not expected to cause any international conflict.

One more area of law development focuses on the projected substantial increase in shipping and the navigation and transportation issues that follow from this. Due to climate change, the reduc­ tion of sea ice, the growing international demand for resources and advanced technology, the pros­ pects of new shipping routes are more promi­sing than ever. Thus, the Northern Sea Route (NSR) in Russia is becoming a new “Panama canal” in the Arctic and in 2012 new updated legislation on the NSR was introduced and entered into force in 2013. At the international level, the development

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 69

The Arctic Herald

of an adequate Polar shipping regime that would guarantee reliability, environmental stability and safety with the growth of commercial, tourism and even military shipping, is crucial. Therefore, there are high expectations with regards to the adoption by the International Maritime Organization (IMO) of a legally-binding Polar Code.

Increasing shipping and resource accessi­ bility precipitated by climatic change and tech­ nological advances put “pressure” on some Arctic States to resolve existing legal disagree­ ments.

Although presently there are no prospects of an Arctic Treaty similar to that in the Antarctic (i.e., Antarctic Treaty of 1959), there are possibilities for the development of legal regimes for specific issues (e.g., Arctic fisheries). Resource development, especially water and bio-resources will gain greater strategic significance in the region. Thus, questions of ownership, resource benefits, and the legal status of icebergs, the value, protection and usage of fresh water, ice, snow etc., may raise legal issues while presenting economic opportunities (e.g., with regards to the further development of bio-pro­ specting and genetic resources). Global pressures in the North are becoming more evident than ever, therefore, legal developments in the Arctic will continue to develop in the nexus with politics and diffe­rent sciences.

To sum up, the natural, geographical, and poli­tical specifics of the Arctic justify particular in­ te­rest to law in the Arctic and its interaction with various activities in the region. Law in the Arctic has the potential of being instrumental in settling the problems of the future on the basis of the rules and norms set out today. In so doing it is very closely related to international cooperation in the Arctic and may become an example of one more source of the Arctic cooperation in the future.

References: Natalia Loukacheva, Editor. Polar Law Textbook II (Copenhagen: Nordic Council of Ministers – TemaNord 535:2013) 304 pp. www.norden.org Natalia Loukacheva, Editor. Polar Law Textbook (Copenhagen: Nordic Council of Ministers – TemaNord 538:2010) 245 pp. www.norden.org The Yearbook of Polar Law (2009–2014) (Martinus Nijhoff Publishers) Arctic Review on Law and Politics (2010–2014) (Gyldendal Akademisk) The Arctic Herald. Information and Analytical Journal (2012-2014) (Moscow: Russian Geographical Society). № 1(9)/2014

изменения климата, сокращения площади морского льда, повышения мирового спроса на ресурсы и передовую технологию перспективы новых морских путей сейчас многообещающи как никогда. Так, Северный морской путь становится новым «Панамским каналом» Арктики, и в 2012 г. был принят пересмотренный закон о нем, который вступил в силу в 2013 г. В международном плане жизненно важна разработка Международной морской организацией адекватного полярного режима судоходства – юридически обязывающего Полярного кодекса, который обеспечивал бы надежность, экологическую стабильность и безопасность по мере роста коммерческого, туристского и даже военного судоходства. Вызванное изменением климата и технологическими достижениями повышение доступности морских путей и ресурсов способствует ускорению решения существующих юридических разногласий некоторыми арктическими государствами. Хотя в настоящее время отсутствуют перспективы договора по Арктике по типу договора об Антарктике (например, Договор по Антарктике 1959 г.), возможно развитие правового режима по отдельным вопросам (например, Соглашение по рыболовству в Арктике). Разработка ресурсов, особенно воды и биоресурсов, будет приобретать все большее стратегическое значение в регионе. Так, вопросы собственности, выгоды от использования ресурсов, а также юридического статуса айсбергов, стоимости, охраны и использования пресной воды, льда, снега и т.п. могут вызывать правовые споры по мере возникновения экономической выгоды (например, в контексте дальнейшего развития биотехнологий и генетических ресурсов). Глобальные изменения становятся наиболее очевидными на Северe, поэтому развитие права в Арктике будет продолжаться в тесной связи с политикой и различными науками. Поводя итоги, отметим, что природные, географичес­ кие и политические особенности Арктики объясняют особый интерес к «арктическому» праву и его взаимосвязи с различными видами деятельностью в этом регионе. «Арктическое» право может помочь урегулировать будущие споры и решить будущие проблемы на основе правил и норм, установленных сегодня. В этом оно очень тесно связано с сотрудничеством в Арктике и может стать примером еще одного источника арк­тического сотрудничества в будущем.

Список литературы Полярное право: Учебник / Под ред. Н.В. Лукашевой. Т. 1. – Копенгаген: Совет министров северных стран, 2010. Тема «Норд 538:2010». – 245 c. www.norden.org Полярное право: Учебник / Под ред. Н.В. Лукашевой. Т. 2. – Копенгаген: Совет министров северных стран, 2013. Тема «Норд 535:2013». – 304 c. www.norden.org Ежегодник полярного права (2009–2014) (Martinus Nijhoff Publishers). Арктическое обозрение по вопросам права и политики (2010– 2014) (Gyldendal Akademisk). Арктические ведомости: Информационно-аналитический журнал. – 2012–2014.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ III. Современные проблемы Арктики

70

Н.Н. Пусенкова,

руководитель Форума «Нефтегазовый диалог», к.э.н., сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН

ГОТОВ ЛИ МИР К НЕФТЯНОМУ ПОХОДУ В АРКТИКУ?

Nina Poussenkova,

PhD, Нead of the Forum Oil and Gas Dialogue, Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences

ARE WE READY TO PRODUCE THE ARCTIC OIL?

Введение

Introduction

Сейчас человечество стремится в Арктику – осваивать ее нефтегазовые богатства. Но готов ли мир к такому ледовому походу, к экологически устойчивой добыче на арк­тическом шельфе? И будут ли нужны полярные углеводороды в ближайшем будущем? На оба вопроса эксперты часто дают отрицательные ответы. При этом они отмечают, что в обозримой перспективе растущий спрос на топливо будет удовлетворяться за счет увеличения предложения из других источников. Разработка арктических запасов, возможно, потребуется намного позже. Пока нужно вести геологоразведку, уточняя ресурсный потенциал региона. Благодаря такой паузе человечество получит возможность совместными усилиями хорошо подготовиться к экологически безопасному покорению Арктики – чтобы не было потом стыдно перед потомками за ущерб, нанесенный ее уникальной природе…

Now, humanity intends to conquer the Arctic and develop its oil and gas resources. But are we ready for such a polar crusade; can we ensure environmentally sustainable operations at the Arctic shelf? And will there be demand for Arctic hydrocarbons in the near-term pers­ pec­ tive? Experts’ answer is no in both cases.

They indicate that in the foreseeable future the growing global fuel consumption will be satisfied by increasing supply from other sources. The deve­lopment of Arctic resources might be needed much later. In the meantime it is necessary to conduct prospecting and exploration in the region to clarify its resource potential. This pause will give the humanity an opportunity to join efforts in order to get better prepared for environmentally sustainable development of the Arctic – not to be ashamed of the next generations for having damaged its unique nature…

А мы пойдем на Север? В первое десятилетие XXI в. Арктика уверенно вышла на мировую энергетическую арену. Всплеск внимания к этому региону был во многом вызван Геологической службой Соединенных Штатов, которая 17 апреля 2007 г. объявила, что, по ее данным, в недрах Арктики находятся до 25% необнаруженных мировых запасов углеводородных ресурсов. Огромный интерес к Арктике проявляет и Россия. В сентябре 2008 г. были утверждены Основы государствен-

Shall We Go North?

The Arctic burst onto the global energy stage in the mid 2000s. The explosion of interest in the region was due to the US Geological Survey that announced on April 17, 2007, that, accor­ding to its assessments, the Arctic contained up to 25% of the undiscovered global hydrocarbon resources.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES III. Contemporary Problems of the Arctic

Russia is also keenly interested in the Arctic.

In September 2008, it approved the Fundamentals of Russia’s State Policy in the Arctic up to 2020.

The country’s leadership believes that the Arctic should become “the key resource base of Russia” in the 21st century.

In summer 2012, the government adop­ted the Program of the Continental Shelf Devel­opment up to 2030. According to Dmitry Medvedev, Russian Prime-Minister, production of hydrocarbons on the Russian Arctic shelf will grow significantly by 2030 reaching 66.2 million tons of oil and 230 billion cubic meters of natural gas from 13 million tons of oil and 57 billion cubic meters of gas in 2011.

In February 2013, President Vladimir Putin approved the Strategy for Developing the Arctic Zone of the Russian Federation and Ensuring National Security up to 2020. The docu­­ment pro­ vides quite an objective and realis­tic assessment of risks and threats that the region faces. The stra­ tegy outlines a broad-scale complex of the Arctic policy measures; however, given the mag­nitude of problems existing in the region, it will be rather a for­midable challenge to attain all the goals by 2020, in particular to make a transition to the sustainable innovative social and economic deve­lop­ment of Russia’s Arctic Zone after 2015.

All these years, Russian government offi­ cials, energy companies, and mass media have been stressing the need to develop hydrocarbon riches of the Arctic. One could get an impression that Russia considered the Arctic to be a universal panacea and the sole opportunity to maintain its positions at the global energy markets. At the same time, it did not pay enough attention to environmental risks and economic and financial challenges of operations at the Arctic shelf.

Globally, both Arctic and non-Arctic states are also seeking access to this new oil and gas Eldorado, though they admit that the fragility of the polar ecosystems is one of the main obstacles to the development of the Arctic shelf.

Ready? Steady, Go Two noteworthy – and opposite – events took place in 2013. In December, amid the protests of some environmental groups, Gazrpom launched oil production at the Prirazlomnoye field. This is Russia’s first project of hydrocarbons production at the Arctic shelf. Prirazlomnoye is located in the Pechora Sea some 60 km from the shore. Its recoverable oil reserves amount to 72 million tons.

Production peak of approximately 6 million tons per year will be reached after № 1(9)/2014

71

ной политики России в Арктике до 2020 г. По мнению руководства страны, Арктика должна стать «главной ресурсной базой России» в XXI веке. Летом 2012 г. правительство рассмотрело Программу освоения континентального шельфа до 2030 г. По словам премьер-министра Дмитрия Медведева, добыча углеводородов на российском арктическом шельфе к 2030 г. существенно вырастет, достигнув 66,2 млн. тонн нефти и 230 млрд. кубометров газа. Для сравнения: в 2011 г. добыча нефти на арктическом шельфе составила 13 млн. тонн, а газа – 57 млрд. кубометров. В феврале 2013 г. президент Владимир Путин утвердил Стратегию развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 г. В ней дана вполне объективная и реалистичная оценка рисков и угроз, стоящих перед регионом. Стратегия намечает широкомасштабный комплекс мер по проведению арктической политики, однако, учитывая серь­ езность проблем, существующих в этом регионе, реально достичь все намеченные цели до 2020 г., особенно перейти к устойчивому инновационному социально-экономическому развитию Арктической зоны Российской Федерации пос­ле 2015 г., будет непросто. В России все эти годы о необходимости освоения углеводородных богатств Арктики говорили правительственные чиновники, энергетические компании и СМИ. Создавалось впечатление, что Россия видит в Арктике панацею от всех бед и основную возможность сохранить свое место на мировом нефтяном рынке, при этом мало уделяя внимания экологическим и экономическим рискам освоения арктического шельфа на современном этапе.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 72

Да и в глобальном масштабе в новое нефтегазовое Эльдорадо стремятся как арктические, так и неарктические государства, хотя и признают, что важнейшим препятствием к освоению арктического шельфа является хрупкость полярных экосистем.

Готовь сани летом… В 2013 г. произошли два знаковых – и диаметрально противоположных – события. В декабре на фоне протестов ряда экологов Газпром начал добычу нефти на Приразломном месторождении. Это первый в истории России проект по освоению ресурсов арктического шельфа. Приразломное расположено в Печорском море в 60 км от берега. Его извлекаемые запасы нефти составляют 72 млн. тонн; проектный уровень добычи – около 6 млн. тонн в год – будет обеспечен после 2020 г. Отгрузка первого танкера с нефтью Приразломного месторождения ожидается в I квартале 2014 г. При этом в феврале компания Royal Dutch Shell объявила, что приостанавливает геологоразведочные работы в море Бофорта и Чукотском море на Аляске, чтобы должным образом подготовиться к их продолжению, и планирует возобновить деятельность там в будущем. В этой связи Мэрвин Одум (Marvin Odum), директор подразделения Upstream Americas компании Shell, сказал: «Мы добились прогресса на Аляске, но это – долгосрочная программа, которую мы осуществляем разумно и безопасно. Наше решение об остановке работ в 2013 г. даст нам время, чтобы обеспечить готовность всего оборудования и сотрудников по результатам бурового сезона 2012 г.» Дело в том, что Shell завершила бурение двух скважин в 2012 г. в море Бофорта и Чукотском море без каких-либо экологических аварий. Однако после окончания сезона одна из буровых установок компании, Kulluk, была повреждена в результате экстремальных погодных условий. Руководство Shell в этой связи считает, что размеренное и осторожное ведение работ, особенно на стадии геологоразведки, лучше всего соответствует специфике удаленного региона. Вскоре после этого исполнительный вице-президент компании Statoil Тим Додсон (Tim Dodson) заявил агентству Dow Jones, что компания внимательно наблюдала за действиями Royal Dutch Shell и сейчас оценивает, следует ли начинать арктическое бурение в 2015 г. или вовсе отказаться от него. По его словам, у компании нет намерения вести буровые работы, если этого нельзя сделать безопасно и экологически рационально. Итак, Shell взяла тайм-аут в Арктике, чтобы лучше подготовиться к дальнейшим операциям в этом сложном регионе. Возможно, компания подала тем самым пример для подражания другим игрокам на мировом нефтегазовом рынке. Но есть ли у глобального энергетического сектора время для подготовки к экологически устойчивой деятельности в регионе? Достаточно ли в мире «более южной» нефти (по крайней мере, на ближайшие годы) или арктическая нефть нужна человечеству в срочном порядке?

Арктические ведомости

2020. The first tanker is to be loaded with Prirazlomnoye oil in the first quarter of 2014.

At the same time, in February, Royal Dutch Shell announced it would pause its explo­ ration drilling activities in Alaska’s Beaufort and Chukchi Seas to properly prepare for their conti­ nuation, and plan to resume the activity there in the future.

“We’ve made progress in Alaska, but this is a longterm program that we are pursuing in a safe and measured way,” said Marvin Odum, Director, Upstream Americas. “Our decision to pause in 2013 will give us time to ensure the readiness of all our equipment and people following the drilling season in 2012.” The fact is that Shell completed top-hole drilling on two wells in the Beaufort and Chukchi Seas in 2012 without any environmental incidents.

After the drilling season ended, however, one of the Shell’s drilling rigs, the Kulluk, was damaged by extreme weather conditions. Accordingly, the Shell leadership believes in this respect that a measured and responsible pace, especially in the exploration phase, best fits the specifics of this remote area.

Soon after that, Tim Dodson, Executive Vice-President, Statoil, told Dow Jones that the company had been closely following the activities of Royal Dutch Shell and was currently assessing whether it should start the Arctic drilling in 2015 or give it up completely. He emphasized that Statoil had no intention to drill if it could not do this in a safe and environmentally sustainable manner.

So, Shell took a time-out in the Arctic to get better prepared for future activities in this challen­ ging region. Apparently, the company gave a worthy example to other global oil and gas players. But does the world energy community have time to get ready for environmentally sustai­nable operations in the region? Does the world have enough “southern” oil, at least in the near-term perspective, or do we urgently need the Arctic crude?

Until recently, an important argument in support of the development of the Arctic shelf was a belief that it contained huge hydrocarbon resources.

According to the US Geological Survey, the Arctic is home to some 90 billion barrels of potential reco­ ve­ rable oil resources, as well as approximately 300 billion barrels of oil equi­valent of natural gas.

Is it a lot? To compare: BP estimates that by the end of 2012 Venezuela has proved oil reserves of 297.6 billion barrels, Saudi Arabia – 256.9 billion barrels, Canada – 173.9 billion barrels. And the proved reserves are those quantities that, geological and engineering infor­mation indicates, can be with rea­sonable certainty recovered from the known re­ ser­voirs under existing economic and operating con­ ditions. While the potential recoverable re­sources of the Arctic are those that should yet be discovered…

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

In general, it is the Arctic oil that will be of particular interest in the mid-term perspective.

Although estimated gas in the Arctic is much bigger than crude oil, it is far less transportable, and its production is the matter of a distant future. Besides, it is oil extraction, fraught with potential spills, that provokes a particular concern of environmentalists and the general public.

So, the Arctic crude resources are not big enough to considered the region “the oil treasury of the planet”, and its current lifting costs are very high as compared with other sources. It is true that the era of “cheap and easy-to-produce oil” is nearing its end all over the world now, but the Arctic oil is much more expensive and difficult to extract than crude concentrated in the warmer terri­tories.

Apparently, the Russian government is also gradually coming to the conclusion that the belief in the “oil Eldorado” at the Arctic shelf is an exagge­ration. Thus, A. Popov, head of the Russian Subsurface Commission, said at the session of the Presidential Commission on the Issues of the Fuel and Energy Complex Development Strategy and Environmental Safety held in February 2013 that “…96% of oil reserves in Russia are located onshore”.

Moreover, the actual implementation of expensive and technically challenging Arctic projects directly depends on world oil prices. If they decline, the Arctic projects of the oil and gas companies will be the first to be halted. Thus, oil pricing factor will be an important limitation for plans to extract hydrocarbon riches of the Arctic.

The insurance sector might become another financial constraint for production of the Arctic oil. Naturally, environmental accidents in the Arctic are a matter of universal concern. In 2011, Lloyd’s, one of the biggest international insurance com­ panies, published a report Arctic Opening: Opportunity and Risk in the High North. There, it focused on the high risks of the Arctic projects, in particular the risk of oil spills. The report con­cludes that insurance industry should become a financial regulator of the Arctic development. When risks are deemed excessive, high insurance tariffs should call into question feasibility of projects.

There are technological limitations as well.

The Arctic is very different. As Statoil points out, there are territories that are practically ice-free: They can be developed on the basis of the exis­ting technologies. There are zones partially covered with ice: Incremental innovations are needed for environmentally sound operations there. However, there are areas that are frozen solid throughout almost the whole year. They require breakthrough innovations that are yet to be achieved… № 1(9)/2014

73

До последнего времени важным аргументом в поддержку освоения арктического шельфа было утверждение о том, что там кроются крупнейшие запасы углеводородов. Но по оценкам Геологической службы США в Арктике сосредоточено 90 млрд. баррелей потенциальных извлекаемых запасов нефти и около 300 млрд. баррелей нефтяного эквивалента природного газа. Много это или мало? Для сравнения: по данным ВР в конце 2012 г. доказанные запасы нефти Венесуэлы составляли 297,6 млрд. баррелей, Саудовской Аравии – 265,9 млрд. баррелей, Канады – 173,9 млрд. баррелей. А ведь доказанные запасы – это те, которые с достаточной определенностью можно извлечь из известных резервуаров в существующих экономических и операционных условиях. Потенциальные же извлекаемые запасы Арктики – это запасы, которые еще только могут быть открыты… В принципе, в среднесрочной перспективе актуальна будет арктическая нефть: хотя, по оценкам, газа в Арктике больше, он значительно менее транспортабелен, и его освоение – дело отдаленного будущего. Кроме того, именно добыча нефти, чреватая ее разливами, вызывает особое беспокойство экологов и мировой общественности. Таким образом, арктические запасы нефти не столь велики, чтобы считать регион «нефтяной кладовой мира», и себестоимость ее добычи на сегодняшний день очень высока по сравнению с другими источниками. Действительно, сейчас во всем мире заканчивается эпоха «легкой и дешевой нефти», но арктическая нефть намного дороже и сложнее более южных ресурсов. Похоже, что и российское правительство постепенно приходит к выводу, что мнение о «нефтяном Эльдорадо» на арктическом шельфе – это преувеличение. Так, глава Роснедр А. Попов на заседании Комиссии при президенте по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности в феврале 2013 г. отметил: «…в России 96% запасов нефти сосредоточено на суше».. Более того, осуществление дорогих и технически сложных арктических проектов находится в прямой зависимости от мировых цен на нефть. При их снижении первыми будут заморожены именно арктические проекты нефтегазовых компаний. Так что ценовой фактор станет важным ограничителем для планов по освоению углеводородных богатств Арктики. Другим финансовым тормозом добычи полярных углеводородов может стать страховой сектор. Естественно, что тема экологических аварий в Арктике волнует все международное сообщество. В 2011 г. одна из крупнейших мировых страховых компаний, Lloyd’s, опубликовала доклад «Открытие Арктики: возможности и риски Крайнего Севера», в котором выразила озабоченность высокими рисками арктических проектов, в первую очередь риском разливов нефти. Доклад подводит к выводу, что страхование должно выступить своего рода регулятором процесса освоения Арк­ тики. В тех ситуациях, когда риски чрезмерно высоки, высокие страховые тарифы должны поставить под сомнение экономическую целесообразность проектов.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 74

Есть и технологические ограничения: ведь Арктика неоднородна. Как подчеркивают представители Statoil, в ней существуют области, практически свободные ото льда, и их можно осваивать с применением существующей на данный момент технологии. Есть территории, частично покрытые льдом, и для их экологически безопасной разработки нужны улучшающие инновации. Однако существуют также зоны, скованные толщей льда в течение почти всего года. Они требуют прорывных инноваций, время которых еще не пришло…

Журавль в руках или синица в небе? Помимо финансово-экономических и технологических факторов на темпы и масштабы освоения Арктики будут влиять тенденции в спросе на углеводороды и в их предложении. Ведь вопрос о том, каковы сейчас мировые запасы, потребление и добыча нефти, имеет самое непосредственное отношение к перспективам разработки арктических углеводородов. До недавнего времени в глобальной энергетике велись ожесточенные споры о том, достаточно ли в мире энергетических ресурсов, чтобы удовлетворять постоянно растущий спрос на нефть – дебаты шли под громким лозунгом «пик нефти». Но за последние несколько лет стало очевидно, что источники предложения нефти ширятся и множатся. Постоянный прогресс в технологии разведки и добычи ведет к увеличению объема извлекаемых запасов нефти и конденсата даже по мере того, как наращивается их мировая добыча. Вспомним, что в начале 1980-х годов Геологическая служба США считала, что нефти и конденсата в мире осталось всего на 55 лет, учитывая спрос на них, отмечавшийся в тот период. В 2012 г., по ее оценкам, их хватит на 125 лет даже при возросшей добыче. Сейчас существует много разных прогнозов развития мировой энергетики в ближайшие десятилетия. Их составляют и нефтяные компании (ExxonMobil – до 2040 г., ВР – до 2035 г.), и Международное энергетическое агентство (МЭА), и ОПЕК… В последние годы появились и российские прог­ нозы – от Института энергетических исследований РАН и ЛУКОЙЛа… Конечно, они расходятся в своем ви`дении энергетического будущего планеты, но выявляют и схожие тренды. Важно понять, какое место эти прогнозы отводят арк­ тической нефти в среднесрочной перспективе. Ведь быстрые изменения, происходящие в мировой нефтегазовой промышленности, могут повлиять на ситуацию в Арктике. Компания ВР полагает, что спрос на энергию будет в среднем расти на 1,5% в год до 2035 г. При этом потребление нефти в прогнозируемый период будет увеличиваться медленно (всего на 0,8% в год). Драйвером спроса станет расширение мирового парка автотранспортных средств. Его компенсирует прогресс в разработке более эффективных двигателей автомобилей. Тем не менее глобальный спрос на жидкое топливо (нефть, биотопливо и прочее) вырастет на 19 млн. баррелей в день (больше, чем сейчас добывает Саудовская Аравия), достигнув 109 млн. баррелей в день к 2035 г. Он будет увеличиваться только за счет быстро растущих стран, не входя-

Арктические ведомости

Northern Oil vs. Southern Oil In addition to financial, economic and technological considerations, trends in hydro­ carbons demand and supply will influence the pace and scale of the Arctic oil and gas development.

After all, the question of what the reserves, production, and consumption of the global oil are now is directly related to the prospects of deve­ lopment of the Arctic hydrocarbons.

Until recently, the global energy industry has being heavily debating about whether the available energy resources were sufficient to meet the constantly growing demand for oil – the socalled “peak oil” debate. However, over the past few years it has become clear that sources of oil supply are burgeoning. Steady progress in the technology of exploration and production leads to an increased recoverable reserves of oil and condensate even as their global production grows. As a reminder, in the early 1980s, the U.S. Geological Survey estimated that there were just 55 years of crude and condensate supply given the demand at that time. In 2012, their estimate rose to 125 years even with current increased production.

Currently, there are many energy forecasts for the next couple of decades. They are prepared by oil companies (e.g., ExxonMobil’s The Outlook for Energy: A View to 2040; BP Energy Outlook 2035), International Energy Agency (IEA), OPEC… Recently, Russian forecasts compiled by LUKOIL and the Institute of Energy Research have been presented. Of course, they differ in their vision of the energy future of the planet, but they also identify common trends. It is important to understand their view of the Arctic oil in the mid-term perspective.

Clearly, rapid changes occurring in the global oil and gas industry might affect the situation in the Arctic. ВР believes that demand for energy is likely to increase by around 1.5% on average each year between now and 2035. At the same time, oil consumption in the forecast period will slowly increase (by 0.8% per year). The oil demand will be mainly driven by the expansion of the global vehicle fleet, offset by progress in creating more efficient vehicles. It means that the global demand for liquid fuels (oil, natural gas liquids, biofuel, etc.) will increase by 19 million barrels of oil per day and reach 109 million barrels per day by 2035.

(This is more than the current daily production

by Saudi Arabia.) This increase will be ensured by the rapidly growing non-OECD countries only, primarily China, India, and the Middle East. The OECD countries reached the peak of oil demand in 2005, and their crude consumption might decrease by 8 million barrels per day.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

A question will come up: Will the world find another Saudi Arabia to meet this growth in demand? Apparently, yes. According to BP, liquid fuels production by non-OPEC countries will grow by 10.8 million barrels per day by 2035, while the cartel will increase its output by 7.4 million barrels per day. Therefore, the growing demand for oil will be completely covered by higher supply. ВР estimates that the biggest increment in the non-OPEC countries’ output will be ensured by the US (3.6 million barrels per day), Canada (3.4 million barrels per day) and Brazil (2.4 million barrels per day). Non-conventional hydrocarbons will become the new stars of the liquid fuel pro­ duction. For decades, the bulk of the world’s oil

75

щих в ОЭСР (Организацию экономического сотрудничества и развития), в первую очередь Китая, Индии и Ближнего Востока. А члены ОЭСР вышли на пик в 2005 г., и их потребление нефти может снизиться на 8 млн. баррелей в день. Тогда встает вопрос: найдется ли в мире вторая Саудовская Аравия, чтобы закрыть этот прирост спроса? Судя по всему, да. По оценкам ВР, к 2035 г. добыча жидкого топлива странами, не входящими в ОПЕК, вырастет на 10,8 млн. баррелей в день, а картель увеличит свое производство на 7,4 млн. баррелей в день. Таким образом, растущий спрос на нефть будет полностью закрыт возросшим предложением. Компания ВР полагает, что самый крупный прирост в странах, не входящих в ОПЕК, будет обеспечен Соединенными Штатами (3,6 млн. баррелей в день), Канадой (3,4 млн. баррелей в день) и Бразилией (2,4 млн. баррелей

Основные нефтегазовые скважины в бассейнах Кампус и Сантус The main oil and gas wells in the Campos and Santos basins

came from conventional sources — wells drilled on land or not far offshore. But in recent years, there increasing the value of resources that have only recently become commercially merchantable: oil sands, tight oil, deepwater, natural gas liquids and biofuel. By 2040, due to the growth in these emerging sources, conventional crude oil will account only for some 60% of liquid fuels supply versus 80% in 2010.

ExxonMobil in its Outlook for Energy: A View to 2040 firmly believes in the bright future of non-conventional liquid fuels. It expects that deepwater supplies will grow by more than 150% from 2010 to 2040. Main deepwater produc­ tion is concentrated in Angola, Nigeria, the Gulf of Mexico and Brazil.

Latin American liquids pro­ duc­ tion will double by 2040 with the deve­ lopment of the Venezuelan extra heavy oil, Brazilian deep­water and biofuels. Brazil that recently has made im­ pres­sive dis­coveries of giant offshore fields in the sub-salt layer ensured its independence from oil im­ports and soon will become a major exporter of crude. Of interest is the fact that Venezuela has already dis­ placed Saudi Arabia as the ­ world’s num­ ber one hol­ der of proved oil re­ ser­ ves (its current reserves to pro­ duc­ tion ratio is more than 100 years), and if its energy policy chan­ № 1(9)/2014

Фото/Photo: www.energyresourcefulness.org

в день). Причем в удовлетворении растущего спроса на жидкое топливо особую роль будут играть нетрадиционные углеводороды. Многие десятилетия основной объем нефти поступал из обычных источников – скважин, пробуренных на суше или мелководье вблизи от берега. Но в последние годы возрастает значение ресурсов, которые лишь недавно стали коммерчески выгодными: нефтеносные пески, нефть низкопроницаемых коллекторов, глубоководье, газоконденсатные жидкости и биотопливо. Благодаря увеличению добычи из этих новых источников к 2040 г. на долю традиционной сырой нефти будет приходиться всего около 60% поставок жидкого топлива по сравнению с 80% в 2010 г. На нетрадиционные источники возлагает большие надежды компания ExxonMobil, составившая прогноз до 2040 г. По ее оценкам добыча глубоководной нефти вырастет более чем на 150% с 2010 по 2040 г., и основными ее источниками будут Ангола, Нигерия, Мексиканский залив и Бразилия. Добыча жидкого топлива в Латинской Америке ­удвоится к 2040 г. за счет сверхтяжелой нефти Венесуэлы, глубоководных месторождений и биотоплива Бразилии. Бразилия за счет недавних открытий гигантских месторождений на подсолевом горизонте своего континентального

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

76

шельфа обеспечила себе независимость от импорта нефти и станет крупным ее экспортером. Интересно, что Венесуэла недавно обогнала по доказанным запасам нефти Саудовскую Аравию (при теперешнем уровне добычи их хватит более чем на 100 лет), и, если в стране изменится энергетическая политика, нефтедобыча, постепенно снижавшаяся последние годы, может резко возрасти. По мнению специалистов ЕxxonMobil, добыча жидких углеводородов в Северной Америке увеличится более чем на 40% с 2010 по 2040 г. благодаря нефтяным пескам, нефти из низкопроницаемых коллекторов и газоконденсатной жидкости. Нефтеносные пески Канады дадут рост производства нефти почти на 200%. Добыча нефти из низкопроницаемых коллекторов, которую до недавнего времени было невыгодно извлекать, возрастет более чем на 1000% с 2010 по 2040 г. При росте добычи и падении спроса Северная Америка, крупнейший импортер нефти, практически может достичь энергетической независимости к 2030 г. Ведь сланцевая революция уже полностью изменила энергетическую картину в США. В 2012 г. производство газа в США повысилось на 5%, а нефти – на 14%. Соединенные Штаты уже обогнали по добыче газа Россию, а в прошлом году вышли на первое место в мире по производству жидкого топлива, опередив и Россию, и Саудовскую Аравию. Да, в 2007 г., когда мировой нефтегазовый сектор обратил взоры на Арк­ тику, мало кто мог предвидеть масштабы и последствия сланцевого бума в Соединенных Штатах… Энергетические успехи США объясняются также быс­трым развитием технологии по продлению жизни старых месторождений. Компания BP разрабатывает гигантское нефтегазовое месторождение Prudhoe Bay, расположенное в 400 км за Полярным кругом, самое крупное нефтяное месторождение Северной Америки. Когда его запустили в эксплуатацию в 1970-х гг., ожидалось, что будет

ges, Venezuelan oil crude output that has been gradually declining over the past decade might increase signi­ficantly.

According to ЕxxonMobil, North American liquids production is expected to increase by more than 40% from 2010 to 2040, boosted by gains in oil sands, tight oil and natural gas liquids. Canadian oil sands will ensure output growth by almost 200%. Oil production from low permeability rock formations, which until recently was not profitable to extract, is projected to rise by more than 1,000% from 2010 to 2040.

With production rising and consumption falling, North America, the largest importer of oil, almost can achieve energy independence by 2030.

The revolution in shale oil and gas has already changed the American energy picture. In 2012, US gas production increased by 5% and oil production by 14%. The United States have already overtaken Russia in terms of natural gas output, and last year they became number one in the world in production of liquid fuels, ahead of both Russia and Saudi Arabia.

Indeed, in 2007, when the global oil and gas industry turned its attention to the Arctic, few experts could have predicted the scale and implications of the shale revolution in the United States…

The US energy success is also driven by the rapid development of techniques for extending the life of mature fields. For example, BP is developing a giant oil and gas field at Prudhoe Bay, around 400 kilometers inside the Arctic Circle – North America’s largest oil field. When Prudhoe Bay star­ ted up in the 1970s, it was expected to yield around 9.6 billion barrels of 22 billion barrels lying be­neath its surface. That would be a good recovery rate – over 40% (compared to an in­dustry average of around 35%). In fact, thanks to advanced equip­ment and techniques, Prudhoe Bay has al­ ready produced much more than 12 billion bar­rels.

The International Ener­ gy Agency estimates that en­ han­ ced oil recovery could re­ lease some 300 billion barrels of oil – more than the proved reserves of Venezuela.

This aspect is of parti­ cular relevance for Russia.

Cur­ rently, the average design

Месторождение Prudhoe Bay, Аляска Фото: Брюс Г. Маркот Photo: Bruce G. Marcot

Prudhoe Bay field, Alaska

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 77

The Arctic Herald

re­ covery rate in the country is 38%. The actual recovery rate, i.e., the share of re­covered reserves in geological reserves, is 20%. Increasing the design recovery rate by 5% (to 42%) will ensure additional oil production of 30 million tons per year (while the peak oil production at Prirazlomnoye field will amount to just 6 million tons per year!).

This is not to say the oil industry will not explore the Arctic. The Arctic oil is only one element of the global energy mix, and petroleum potential of the Arctic region should be viewed realistically in comparison with the potential of other sources.

For the next few years, exploration work in the Arctic will be carried out on unexplored terri­ tories, especially in the Arctic shelf. Where is the Arctic positioned within the oil industry’s global exploration priorities?

During its more than a 100-year history, the oil industry has discovered some 4.5 trillion barrels of oil and gas. Around one trillion has been consumed and further 1.6 trillion – enough for around 50 years of consumption at today’s levels – are considered proved reserves. These are reserves that oilmen can have reasonable certainty to recover. That leaves roughly two trillion barrels which recovery is uncertain. And on top of these 4.5 trillion barrels there is a further trillion barrels that is yet to be discovered.

Those trillion barrels lie largely in three categories of basins – deepwater, onshore and in the Arctic. Recall that the US Geological Survey estimates that the Arctic might contain 90 billion barrels of oil, i.e., about a tenth of that trillion.

The major focus of the exploration at the moment remains non-Arctic deepwater, and the technology is improving all the time. Discoveries are being made at greater depths and pressures.

Therefore, the Arctic is not the unique energy opportunity for humanity, though it does attract a special attention. However, its nature is really unique (and frighteningly fragile).

Not by Arctic Alone World experience, including that of Norway, a highly successful oil and gas Arctic state, shows that by itself the access to new petroleum frontiers is necessary but not sufficient for stabilizing oil and gas production in mature countries. Norway, which until recently has been producing crude mainly in the North Sea and which oil production is now declining, pursues a comprehensive and systemic policy aimed at supporting its status of a major hydrocarbon exporter. This Arctic country is moving in all directions rather than making a focus just on the Arctic. № 1(9)/2014

извлечено примерно 9,6 млрд. баррелей нефти из 22 млрд. баррелей его запасов. Это составило бы коэффициент извлечения нефти (КИН) 40% с лишним (для сравнения: среднеотраслевой показатель – 35%). Но благодаря применению современной техники и технологии месторождение Prudhoe Bay дало уже намного более 12 млрд. баррелей. МЭА считает, что повышение нефтеотдачи подарит миру дополнительно 300 млрд. баррелей запасов нефти – больше, чем содержат недра Венесуэлы. Этот аспект крайне актуален и для России. Сейчас средний проектный КИН в стране – 38%. Достигнутый КИН, т.е. доля извлеченных запасов в геологических запасах, составляет 20%. Увеличение проектного КИНа только на 5% (до 42%) позволит ежегодно дополнительно добывать 30 млн. тонн (а максимальная добыча на Приразломном месторождении составит всего 6 млн. тонн в год!) Все это, конечно, не означает, что нефтяная промышленность не будет осваивать Арктику. Просто надо хорошо помнить, что арктическая нефть – один из элементов общей энергетической картины, и нефтегазовый потенциал Арк­ тического региона нужно рассматривать трезво, сопоставляя его с потенциалом других источников. В течение ближайших лет в Арктике будут вестись геологоразведочные работы на неразведанных территориях, особенно на арктическом шельфе. Какое же место занимает Арктика в глобальных геологоразведочных планах нефтяной промышленности? За свою более чем столетнюю историю нефтяная промышленность открыла около 4,5 трлн. баррелей нефти и газа. Примерно 1 трлн. баррелей был потреблен, и еще 1,6 трлн. баррелей, достаточных для 50 лет потребления при теперешнем его уровне, относятся к категории доказанных запасов, т.е. запасов, которые человечество может с достаточной степенью определенности извлечь. Остается примерно 2 трлн. баррелей, в извлечении которых мы не можем быть уверены. А помимо этих 4,5 трлн. баррелей есть еще 1 трлн. баррелей, которые нефтяники должны открыть. Этот триллион баррелей кроется в трех категориях бассейнов – на глубоководье, на суше и в Арктике. Напомним: Геологическая служба США полагает, что Арктика может содержать около 90 млрд. баррелей нефти, т.е. примерно десятую часть этого триллиона. Основной акцент в геологоразведке сейчас делается на глубоководье вне Арктики, причем технология совершенствуется, открытия происходят на все больших глубинах и при все большем давлении. Таким образом, Арктика – не территория уникальных энергетических возможностей для человечества, хотя и привлекающая к себе особое внимание, при этом ее природа поистине уникальна (и пугающе хрупка).

Не надо класть все яйца в одну корзину Мировой опыт, в том числе таких успешных нефтегазовых арктических государств, как Норвегия, показывает, что сам по себе выход на новые рубежи – необходимое, но

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 78

не достаточное условие стабилизации добычи в старых нефтегазодобывающих странах. Так, Норвегия, в которой до недавнего времени добыча нефти велась в основном в Северном море и в которой нефтяная промышленность уже вступила в стадию падающей добычи, проводит комплексную политику для поддержания своего статуса крупного экспортера углеводородов. Эта арктическая страна не делает акцент только на Арктике, а осуществляет наступление по всем фронтам. Во-первых, норвежская национальная компания Statoil продолжает вести активную геологоразведку на континентальном шельфе Норвегии как в старой, так и в новой нефтегазовой провинциях. В 2011 г. Statoil как оператор проекта (50%) вместе с партнерами – ENI Norway (30%) и Petoro (20%) – сделала крупное открытие на блоке Skrugard в Баренцевом море. Эта находка – одна из самых важных на норвежском континентальном шельфе за последнее десятилетие на новой для компании территории. Поразительно, что компания продолжает открывать солидные запасы и в зрелой нефтегазовой провинции. В 2011 г. она обнаружила крупные залежи углеводородов на структурах Aldous/Avaldsnes в Северном море, которое изучено вдоль и поперек. Это может стать одним из 10 самых значительных открытий нефти на норвежском шельфе. Извлекаемые запасы структур оцениваются в 500 млн. – 1,2 млрд. баррелей. Во-вторых, Statoil и Norsk Hydro еще до их слияния начали запускать нефтегазовые месторождения в Норвежском и Баренцевом морях. Важнейший проект в Норвежском море сначала Norsk Hydro, а затем объединенной компании – освоение Ormen Lange с извлекаемыми запасами 397 млрд. кубометров: добыча здесь началась в 2007 г. А извлекаемые запасы Snøhvit (Белоснежка) – первого месторождения в Баренцевом море, введенного Statoil в эксплуатацию в том же 2007 г., – 193 млрд. кубометров газа и 113 млн. баррелей конденсата. В-третьих, Statoil старается оптимизировать использование имеющихся активов в традиционных регионах деятельности. Так, компания надеется, что благодаря применению новых технологий добыча газа на гигантском месторождении Troll, которая началась в 1996 г., продлится до 2060 г. Нефть в этом месторождении залегает на глубине 1400 м и содержит порядка 40% запасов норвежского голубого топлива. В-четвертых, в ближайшем будущем компания будет делать ставку на стандартизированное освоение мелких месторождений. Ведь три из каждых четырех открытий, сделанных после 2007 г., – «малыши». Рационализируя время и ресурсы, а также используя стандартное оборудование, Statoil надеется за счет подхода fast-track сократить средний срок простого обустройства месторождений с пяти до двух с половиной лет. В-пятых, Statoil все более активно выходит за рубеж и сейчас присутствует в 34 странах, как в развивающихся (в Азербайджане, Алжире, Анголе, Нигерии), так и развитых (в США, где она осваивает запасы сланцевого газа,

Арктические ведомости

First, the Norwegian national oil company Statoil continues to conduct active exploration at the continental shelf of Norway, both in the old and in the new oil and gas provinces. Thus, in 2011 Statoil as project operator (50%) jointly with its partners – ENI Norway (30%) and Petoro (20%) – made a major discovery at the Skrugard block in the Barents Sea. Skrugard is one of the most important discoveries at the Norwegian continental shelf over the past decade at a territory which is new for Statoil.

Amazingly, the company continues to dis­ cover significant reserves of hydrocarbons in the ma­ture petroleum province. In 2011, it found sub­ stan­ tial deposits at the Aldous/Avaldsnes struc­ tures in the North Sea that has been extremely tho­ roughly explored. This could become one of the top ten biggest discoveries of oil at the Norwegian con­ tinental shelf. The recoverable reserves of the struc­ tures are estimated at 500 million – 1.2 billion barrels.

Second, Statoil and Norsk Hydro even before their merger began to commission oil and gas fields in the Barents and Norwegian Seas. The key project in the Norwegian Sea, initially of Norsk Hydro and then of the merged company, is the development of Ormen Lange with reco­ verable reserves of 397 billion cubic meters of gas; production at the field began in 2007. And Snøhvit (Snow White) is the first field in the Barents Sea that was put on stream by Statoil also in 2007. Its reco­verable reserves amount to 193 billion cubic meters of gas and 113 million barrels of gas con­den­sate.

Third, Statoil tries to optimize the use of its pro­ducing assets in the traditional regions of acti­ vi­ties. Thus, the company hopes that thanks to the appli­ cation of new technologies gas production at the giant Troll field that began in 1996 will be main­tained up to 2060. Troll lies at the depth of 1,400 m and contains some 40% of the Norwegian gas reserves.

Fourth, the company will focus on the stan­ dardized development of small fields in the nearest future. Three out of every four discoveries made after 2007 are small fields. By rationalizing time and resources, as well as by using standard equipment, Statoil hopes that a fast-track approach will permit it to reduce the average time of simple construction of the field from five to two and a half years.

Fifth, Statoil is actively internationalizing and is currently present in 34 countries, both in the developing states (Azerbaijan, Algiers, Angola, Nigeria) and in the developed ones: in the United States where it is developing shale gas and in Canada where it is producing crude from oil sands of Alberta province. Statoil considers North America the most pro­mising territory of operations beyond Norway.

Currently, Statoil, together with Rosneft, is stepping

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 79

The Arctic Herald

up its activities in Russia, both on the Arctic shelf in the Barents and Okhotsk Seas, and in the Samara Region where partners develop hard-to-recover oil reserves.

Sixth, Statoil is focusing on renewables. The Norwegian company admits that now, when the global energy demand is constantly growing, and the challenge of reducing the negative impact of the energy sector on nature and climate becomes ever more urgent, it is necessary to go beyond fossil fuels and promote sustainable energy. Statoil is involved in the whole range of renewables, from offshore wind turbines and kinetic energy of tides to solar energy and biofuel. Such an across-the-board approach allows the company to flexibly change its priorities depending on the global market situation and focus on the most attractive opportunities at any given moment. At the same time, Statoil always maintains a general strategic course aimed at the most efficient and environmentally sustainable development of the national hydrocarbon resources.

Norway is a good example for Russia that, in addition to the Arctic shelf, has plenty of opportunities onshore, including in the more southern latitudes: CIN increase in old fields, the deve­lopment of small and medium-sized fields, the deve­ lopment of unconventional hydrocarbons, rene­wable energy, energy efficiency…

Conclusion So, several simple conclusions suggest. The development of the Arctic is not the only possible opportunity for humanity to meet the growing energy demand. It is one of many and, actually, quite ex­pensive and risky, alternatives. In the nearest fu­ ture, the world will be well supplied with oil that is cheaper and easier to produce than the crude that can be extracted from the Arctic shelf. This Arctic time-out will give the world a rare chance to get well prepared for environmentally sustainable and safe ope­rations at the Arctic shelf in the future – provided the world would need the polar oil: another energy revolution, similar to the shale boom, can happen in the mean­ time, e.g., gas hydrate revolution,. Let us hope that humanity will take a proper advantage of this chance.

Moreover, the oil industry is unique in the sense that companies that are normally com­ petitors often join forces in consortia to im­ple­ment expensive and large-scale projects, thus cooperating in the development of complex fields. It is difficult to imagine a more expensive and complex project than the development of the Arctic shelf. Therefore, its successful implementation will be possible only owing to such cooperation of competitors – both countries and companies. № 1(9)/2014

и Канаде, где она добывает нефть из нефтеносных песков провинции Альберта). Statoil считает Северную Америку самой многообещающей территорией деятельности за пределами Норвегии. Сейчас вместе с Роснефтью Statoil активизирует работы в России – и на арктическом шельфе в Баренцевом и Охотском морях, и в Самарской области, где реализуется проект разработки трудноизвлекаемых запасов нефти. В-шестых, она занимается возобновляемыми источниками энергии. Норвежская компания признает, что сейчас, когда постоянно растет мировой спрос на энергию и все актуальнее становится задача снизить негативное воздействие энергетики на природу и климат, пора выходить за пределы ископаемого топлива и браться за устойчивую энергетику. Statoil работает по всему спектру возобновляемых источников: с морскими ветровыми установками и турбинами, кинетической энергией приливов, солнечной энергией и биотопливом. Такой комплексный подход поз­воляет ей в зависимости от конъюнктуры мировых рынков гибко менять приоритеты и усиливать акценты на наиболее целесообразных в каждый данный момент возможностях. При этом неизменным остается общий стратегический курс на максимально бережное, эффективное и экологически устойчивое использование национальных углеводородных ресурсов. Норвегия – хороший пример для России, у которой помимо арктического шельфа есть еще множество возможностей на суше, в том числе в более южных широтах: повышение КИН на старых месторождениях, разработка мелких и средних месторождений, освоение нетрадиционных углеводородов, освоение возобновляемых источников энергии, повышение энергоэффективности…

Заключение Итак, напрашивается ряд простых выводов. Освоение Арктики – далеко не единственная возможность для человечества удовлетворять растущий спрос на энергию, а всего лишь одна из многих, причем достаточно дорогих и рискованных альтернатив. В ближайшие годы мир достаточно хорошо будет обеспечен нефтью, более простой и дешевой, чем та, что может быть добыта на арктическом шельфе. «Арктическая пауза» даст миру редкую возможность хорошо подготовиться к экологически устойчивой и безопасной добыче полярной нефти в будущем (если она потребуется – ведь за это время может произойти новая энергетическая революция, по типу сланцевой, например революция газогидратов). Хочется надеяться, что человечество правильно воспользуется этой возможностью. Более того, нефтяная промышленность уникальна тем, что при реализации масштабных и дорогих проектов компании, в обычной ситуации являющиеся конкурентами, зачас­ тую объединяются в консорциумы, кооперируясь для разработки сложных месторождений. Трудно себе представить более трудный и дорогой проект, чем покорение арктического шельфа. Поэтому его успешное освоение будет возможно только при кооперации конкурентов – и стран, и компаний.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ IV. Безопасность в Арктике

80

А.В. Загорский,

заведующий отделом Института мировой экономики и международных отношений РАН, профессор Московского государственного института международных отношений

БЕЗОПАСНОСТЬ В АРКТИКЕ: НЕ КОНКУРЕНЦИЯ, А СОТРУДНИЧЕСТВО Andrey Zagorsky,

Head of Department, RAS Institute of World Economy and International Relations, Professor, Moscow State Institute for International Relations

SECURITY IN THE ARCTIC: COOPERATION, NOT COMPETITION

В современной дискуссии по вопросам арктической политики представлена широкая палитра мнений о том, что понимать под безопасностью в регионе. Идет ли речь прежде всего о традиционной военной безопасности, исходя из прогнозов возможной здесь гонки вооружений и милитаризации региона – предвестников грядущей «битвы за Арктику»? Но стоит ли на этом делать упор, если с точки зрения военной безопасности Арктика является сегодня одним из самых спокойных регионов мира? В то же время по мере климатических изменений (а их темп в регионе выше, чем в среднем на планете) и расширения масштабов экономической деятельности здесь будут возникать – и уже возникают – вызовы для безопасности совсем иного рода. В первую очередь это риски техногенных катастроф, разливов нефти, загрязнения морской среды с суши и судов. Для хрупких экологических систем Арктики любой инцидент такого рода будет иметь катастрофические последствия. По этой причине арктические государства все большее внимание уделяют сегодня вопросам безопасности судоходства, авиационного и морского спасания, предупреждения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. В арктических странах, расположенных в более теплой части региона – в Северо-Восточной Атлантике, прогнозируется нарастание рисков, связанных с незаконной миграцией, организованной преступной деятельностью. Перед ними в практической плоскости встает вопрос обеспечения в новых условиях должного уровня мониторинга оперативной обстановки и охраны границ

The present-day discussion on the Arctic policy issues presents a wide variety of opinions on what should be understood as security in the region. Is it referred to primarily a traditional military security based on the forecasts of a probable arms race and region’s militarization here, har­ bingers of the coming “battle for the Arctic?”

However, is it worth to focus on this given that now the Arctic is one of the most peaceful regions of the world in terms of military security?

At the same time, as climate changes – and this occurs faster in the region than the planet’s average – and as the scale of economic activity expands, the security challenges of completely different kind will occur and have already occurred here.

First, these are the risks of man-made disasters, oil spills, and sea water pollution from land-based sources and ships. Any incident of this kind will have disastrous consequences for fragile Arctic eco­systems.

For this reason the Arctic states pay increa­singly more attention today to the safety of navi­gation, aeronautical and maritime rescue, and prevention and response to emergency situations. The Arctic countries in warmer parts of the region, in the Northeast Atlantic, predict an increase in the risks associated with illegal migration and organized crime. They face a practical problem of a proper level of monitoring

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES IV. Security in the Arctic

of operational situation and border protection in the Arctic waters under new conditions. The need to adequately respond to new challenges spurs the Arctic countries not to compete but to build ever closer cooperation.

Different assessments of understanding security in the Arctic and prospects of its transformation in the foreseeable future are based on different, often polar opposite, assessments of possible reasons of conflicts in the region, as well as of military construction programs of the Arctic countries. The pendency of the issue of who owns the Arctic is mentioned among the major reasons of a possible conflict that, according to some authors, inevitably leads to “redrawing” the region by both Arctic and non-Arctic countries.

This conclusion is based on the assertion of the uncertainty of the legal status of the Arctic Ocean maritime spaces and unresolved disputes on their delimitation. In combination with a widely discussed issue on Arctic offshore natural resources this thesis leads to a conclusion that future disputes will be conflicts for the possession of its hydrocarbon resources.

A discussion of the boundaries of sovereign rights of coastal states in the Arctic Ocean fits in this logic. Russia, Canada, Denmark, and the U.S. are gathering the evidence in favor of the fact that their continental shelves extend far beyond their 200-mile exclusive economic zones, in some cases up to the North Pole (Norway has already established the limits of its shelf in the Arctic Ocean). Mutual overlapping of claims is fraught with conflict. Given that the region’s hydrocarbon riches are concentrated in the central part of the Arctic Ocean, the picture of a future “battle for the Arctic” acquires a huge shape.

№ 1(9)/2014

81

в арктических акваториях. Необходимость адекватно реагировать на новые вызовы подталкивает арктические страны не к соперничеству, а к налаживанию все более тесного сотрудничества. В основе разных оценок понимания безопасности в Арк­тике и перспектив ее трансформации в обозримом будущем лежат различные, часто диаметрально противоположные оценки возможных причин возникновения конфликтов в регионе, а также программ военного строительства арктических государств. Среди главных причин возможного конфликта называют нерешенность вопроса о том, кому принадлежит Арктика, что, по мнению ряда авторов, неизбежно ведет к «переделу» этого региона, причем участвовать в нем будут не только арктические, но и неарк­ тические государства. Данный вывод опирается на тезис о неопределенности правового статуса морских пространств Северного Ледовитого океана, о наличии неурегулированных споров об их разграничении. В сочетании с широко обсуждаемым вопросом о природных богатствах континентального шельфа Арктики

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 82

этот тезис ведет к выводу о том, что грядущие споры будут конфликтами за обладание его углеводородными ресурсами. В эту логику укладывается дискуссия о границах суверенных прав прибрежных стран в Северном Ледовитом океане. Россия, Канада, Дания и США собирают доказательства того, что их континентальный шельф простирается далеко за пределы 200-мильных исключительных экономических зон, в ряде случаев – вплоть до Северного полюса (Норвегия уже установила границы своего шельфа в Северном Ледовитом океане). Взаимное наложение претензий чревато возникновением конфликта. Если при этом исходить из того, что в центральной части Северного Ледовитого океана сосредоточены углеводородные богатства региона, то картина грядущей «битвы за Арктику» обретает грандиозные очертания. Выводу о нарастающей конфликтности сопутствует ожидание гонки вооружений в регионе. Признаки милитаризации Арктики усматривают в модернизации вооруженных сил прибрежных стран, регулярном проведении здесь военных учений.

Причины для конфликта Если разобраться в аргументах, которые, как считается, подтверждают тезис о конфликтности ситуации в Арктике, то окажется, что серьезных оснований опасаться возникновения здесь межгосударственных споров нет. Во-первых, правовые режимы морских пространств в Арктике вполне ясно определены нормами международного морского права, кодифицированными в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В пределах 200-мильных исключительных экономических зон экономическая деятельность осуществляется с согласия и в соответствии с законами прибрежного государства. В этой зоне прибрежные государства осуществляют суверенные права в отношении разведки и разработки ресурсов морского дна и его недр. Исключение составляют свобода судоходства и пролетов. Правда, статья 234 Конвенции 1982 г. ставит природоохранную юрисдикцию прибрежных государств в покрытых льдом районах выше принципа свободы судоходства. Канада и Россия используют эту возможность для регулирования судоходства в пределах 200-мильных зон. За пределами же исключительных экономических зон – в центральной части Северного Ледовитого океана – действует принцип свободы открытого моря, ограничивать который прибрежные государства не могут. Исключение составляет право прибрежных государств распространить свои суверенные права на шельфе за пределы 200-мильных зон. Юрисдикцию и суверенные права прибрежных арктических стран, в том числе их права на шельфе в Северном Ледовитом океане, никто не оспаривает. Во вторых, утверждение о нерешенности территориальных споров в Арктике –явное преувеличение. В 1970– 1990-е годы подавляющее большинство спорных вопросов разграничения морских пространств и шельфа было урегулировано двусторонними соглашениями арктических государств. В Арктике осталось немного неурегулированных вопросов такого рода, а остающиеся открытыми вопросы –

Арктические ведомости

The conclusion about a growing conflict is accompanied by the anticipation of arms race in the region. The signs of the Arctic militarization can be seen in upgrading the armed forces of the coastal countries and in regular military exercises there.

Reasons for Conflict If one gets into the arguments that are deemed to confirm the assertion of the conflict situation in the Arctic, it will turn out that there is no serious reasons to anticipate interstate disputes to occur there.

First, the legal status of maritime spaces in the Arctic has been quite clearly defined by the international maritime law standards codified in the 1982 UN Convention on the Law of the Sea. Within the 200-mile exclusive economic zones, economic activity is carried out with the con­sent, and in compliance with the laws, of the coastal state. In this zone, the coastal states have sove­ reign rights to explore and exploit the natural resources of the seabed and its subsoil. The freedom of navigation and overflight is the exception.

However, Article 234 of the 1982 Convention sets up the environmental jurisdiction of coastal states in ice-covered areas above the principle of freedom of navigation. Canada and Russia use this opportunity to regulate shipping within the 200-mile zones. Beyond the exclusive economic zones, in the central part of the Arctic Ocean, the principle of freedom of the high seas is in effect and it cannot be limited by the coastal states. The exception is the right of the coastal states to extend their sovereign rights on the shelf beyond the 200-mile zones. Nobody disputes the jurisdiction and sovereign rights of the coastal Arctic states, including their rights on the Arctic Ocean shelf.

Second, the statement on unresolved terri­ torial disputes in the Arctic is an obvious exagge­ra­ tion. In the 1970s-1990s, a vast majority of dis­pu­ted issues of delimitation of maritime spaces and shelf were settled through bilateral agree­ments between Arctic countries. The un­re­sol­ved issues of this kind in the Arctic are few, and no­body considers issues that remain open – Hans Island claimed by both Canada and Denmark, and de­li­mitation of maritime spaces between Canada and the U.S. in the Beaufort Sea – to be a po­ten­tial casus belli (a formal excuse for decla­ring war, lite­rally – “a military incident”).

Russia has no disputes with its neighbors.

The delimitation line with the U.S. was settled through the 1990 Agreement that Russia al­though has not ratified but does not contest. In 2010, Russia and Norway completed a process of mari­ time de­li­mi­ta­tion.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 83

The Arctic Herald

Open remains the issue of the outer limits of the continental shelf of the coastal states in the Arctic Ocean beyond their 200-mile zones.

Whether over­lapping claims will appear or not will depend not only on the applications that have not been sub­mitted yet by Denmark, Canada and the U.S., but also on the Commission on the Limits of the Continental Shelf recommendations following the results of their examination. Even in the case of their overlapping claims for the continental shelf the coastal states will have much fewer reasons for con­flicts than for cooperation.

Indeed, any decision on es­tab­lishing the limits in accordance with the 1982 Convention will be considered binding for other states only if they are taken on the basis of mutual agree­ments on the delimitation of the continental shelf.

In other words, the thesis about the coming redrawing of the Arctic is, upon a closer view, greatly exaggerated, to say the least.

Third, not less an exaggeration is the statement that the subject of the conflict in the Arctic will be access to hydrocarbon resources. The existing vision of the scales of those resources in the region and their demand by the world market are also strongly overestimated. Specialists call to treat with caution the expressed estimates. However, this is not important for forecasting conflicts in the Arctic, but what is important is the fact that almost all potential Arctic hydrocarbon resources are concentrated within the exclusive economic zones of the coastal States, i.e., within their jurisdictions which are not disputed by anybody, while the central part of the Arctic Ocean where the coastal states’ claims may overlap is considered to be unpromising for exploring hydrocarbon resources.

In other words, the situation in the Arctic does not remind of the situation in the South China Sea. Unsettled international disputes are few there, while remaining open issues can hardly lead to a conflict. In the context of the legal certainty, not only “redrawing” of maritime spaces but also rivalry for access to hydrocarbon resources do not threaten the Arctic.

Militarization of the Arctic?

The USSR (Russia), the U.S., and some NATO countries have carried out military activities in the Arctic since the cold war time. Up to now, these activities have left their mark on the interstate relations in the region; however, they are not directly related to the problems the region is currently facing.

The first integrated study of the Arctic military potential of the coastal states itself and № 1(9)/2014

принадлежность острова Ханс Канаде или Дании и разграничение морских пространств между Канадой и США в море Бофорта – никем не воспринимаются как потенциальный casus belli (формальный повод для объявления войны, буквально – «военный инцидент». – Ред.). У России нет споров с соседними государствами. Линия разграничения с США урегулирована соглашением 1990 г., которое Россия, хотя и не ратифицировала, но под сомнение не ставит. В 2010 г. был завершен процесс разграничения морских пространств между Россией и Норвегией. Открытым остается вопрос о границах континентального шельфа прибрежных государств в Северном Ледовитом океане за пределами 200-мильных зон. Появится здесь наложение их претензий или нет, будет зависеть не только от еще не направленных Данией, Канадой и США «заявок», но и от рекомендаций Комиссии по границам континентального шельфа по итогам их рассмотрения. Даже в случае наложения претензий прибрежных стран на континентальный шельф поводов для конфликта у них будет намного меньше, чем для сотрудничества. Ведь любые решения об установлении границ в соответствии с положениями Конвенции 1982 г. будут считаться обязательными для других государств только в том случае, если они будут приняты на основе взаимных договоренностей о делимитации континентального шельфа. Иными словами, тезис о грядущем переделе Арктики при ближайшем рассмотрении выглядит, мягко говоря, сильным преувеличением. В третьих, не меньшим преувеличением является тезис о том, что предметом конфликтов в Арктике станет доступ к углеводородным ресурсам. Сильным преувеличением страдают сами бытующие представления о масштабах этих запасов в регионе и об их востребованности мировым рынком. Специалисты призывают осторожно относиться к высказываемым оценкам. Но для прогноза конфликтов в Арктике важно даже не это, а то, что практически все предполагаемые углеводородные запасы Арктики сосредоточены в исключительных экономических зонах прибрежных государств, т.е. в пределах их никем не оспариваемой юрисдикции. Центральная же часть Северного Ледовитого океана, в которой могут пересечься претензии прибрежных государств на континентальный шельф, считается неперспективной для поиска углеводородных ресурсов. Иными словами, ситуация в Арктике ничем не напоминает ситуацию в Южно-Китайском море. Неурегулированных межгосударственных споров здесь немного, а остающиеся открытыми вопросы вряд ли могут привести к конфликту. В условиях высокой правовой определенности Арктике не грозит не только «передел» морских пространств, но и соперничество за доступ к углеводородным ресурсам.

Милитаризация Арктики? Военная деятельность в Арктике со времен холодной войны осуществляли СССР (Россия), США и ряд стран НАТО. Эта деятельность до сегодняшнего дня на-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 84

кладывает свой отпечаток на межгосударственные отношения в регионе, однако она не имеет непосредственного отношения к проблемам, с которыми регион сталкивается сегодня. Первые комплексные исследования собственно арк­ тического военного потенциала прибрежных государств и планов их модернизации свидетельствуют о том, что существенное сокращение в последние два десятилетия военно-стратегической деятельности США и России в Арктике не сопровождалось наращиванием нестратегических конвенциональных сил прибрежных стран или планами такого наращивания. Более того, общий военный потенциал арктических государств, как и их военные расходы, существенно сократился после окончания холодной войны. Сегодня, если не считать российский Северный флот, ни у одной страны нет в Арктике развернутых военно-морских сил и средств. В обозримой перспективе ни одна из них не планирует формирование сил и средств, которые могли бы быть оперативно развернуты в регионе, не говоря уже о крайне ограниченных возможностях обеспечения таких сил в суровых климатических и погодных условиях Арктики. Так что ни о какой гонке вооружений или милитаризации Арктики говорить не приходится. Планы военного строительства арктических государств ограничиваются повышением их способности обеспечить мониторинг оперативной обстановки в арктических акваториях, патрулирование их сухопутной арктической территории и прилегающих акваторий, повышение уровня готовности и наращивание сил и средств для оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации. Правда, и эти планы остаются весьма скромными, а имеющиеся и планируемые силы и средства для решения задач авиационного и морского поиска и спасания, реагирования на чрезвычайные ситуации не могут быть задействованы на протяжении большей части года в силу сложных погодных и ледовых условий. Так что реальной проблемой сегодня и на обозримую перспективу является не гонка вооружений, а очевидная нехватка сил и средств арктических стран, необходимых для реагирования на прогнозируемые риски в сфере безопасности судоходства и экологической безопасности.

Сотрудничество в области безопасности Арктические страны по-разному реагируют на складывающуюся в Арктике ситуацию. Канада и Норвегия предпринимают усилия по наращиванию своего потенциала реагирования на чрезвычайные ситуации. Шаги в этом направлении предпринимает и Российская Федерация. Это прежде всего создание и воссоздание опорных пунктов погранвойск и аварийно-спасательных центров на всем протяжении морской границы страны в Арктике, развертывание здесь сил береговой охраны, придание объектам воссоздаваемой военной инфраструктуры на арктических островах функций двойного назначения, с тем чтобы они могли использоваться в том числе гражданскими службами.

Арктические ведомости

plans to upgrade it shows that a considerable reduction in the U.S. and Russian military strategic activities in the last two decades in the Arctic has not been accompanied by growing non-strategic conventional forces of the coastal states or by such growth plans. Moreover, the total military potential of the Arctic countries, as well as their military expenditures, has been significantly reduced after the cold war had ended.

Today, except for the Russian Northern Fleet, no country has deployed naval forces and resources in the Arctic. In the foreseeable future, none of them plans to form forces and resources that could be deployed rapidly in the region, not to mention the extremely limited ability to maintain such forces in harsh climate and weather conditions of the Arctic. So, there is no question of arms race and militarization in the Arctic.

Plans for military construction of the Arctic countries are limited by improving their ability to ensure monitoring of operational situation in Arctic waters, patrolling their Arctic land areas and adjacent waters, improving the alert level and building-up forces and resources to promptly respond to emergencies.

However, even these plans remain modest, and existing and planned capabilities to solve the tasks of aeronautical and maritime search and rescue and respond to emergencies cannot be used for most of the year due to severe weather and ice conditions.

Thus, the real problem for now and foreseeable future is not the arms race but an obvious lack of capabilities of the Arctic countries needed to respond to projected risks in navigation and environmental safety.

Cooperation in the Area of Safety Arctic countries react to the situation developing in the Arctic in different ways. Canada and Norway make efforts to increase their potential to respond to emergencies. The Russian Federation also makes steps in this direction. They include primarily the establishment and recovery of the border guard strong points and of search and rescue centers all along the country’s sea border in the Arctic, deployment of coast guard forces there, authorization of the recovered military infrastructure facilities on Arctic islands for the dual purpose functions so that they can also be used by civil services.

Other countries do not make ambitious plans to build up their forces and resources in the Arctic.

The most evident example is the U.S. that rejected significant investment to its security infrastructure in the Arctic.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

85

With differences in the policy, all coastal countries having extremely restricted budgets count now on solving the security issues based on cooperation. However, they are making only the first steps in this direction.

The Agreements between the Arctic Council member states on Cooperation on Aero­nautical and Maritime Search and Rescue in the Arctic (2011) and on Marine Oil Pollution, Preparedness and Response in the Arctic (2013) have established a legal framework for coope­ration in these fields.

However, the task to ensure compatibility and interaction of their forces and resources to respond emergencies is yet to be solved. Multilateral exercises of the Arctic Council member states conducted in recent years within the framework of the Agreement on Cooperation on Aeronautical and Maritime Search and Rescue in the Arctic

Другие страны не строят амбициозных планов по наращиванию своих сил и средств в Арктике. Наиболее очевидный пример – США, которые отказались от значимых инвестиций в свою инфраструктуру безопасности в Арктике. При различиях в политике все прибрежные страны в условиях крайней ограниченности бюджетных средств делают сегодня ставку на решение вопросов безопасности в регионе на основе сотрудничества. Правда, на этом направлении они делают пока только первые шаги. Соглашениями стран, входящих в Арктический совет, о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании (2011) и в сфере готовности и реагирования на загрязнение моря нефтью в Арктике (2013) создана правовая основа для сотрудничества в соответствующих областях. Однако задачу обеспечения совместимости и слаженности их сил и средств для реагирования на чрезвычайные ситуации еще только предстоит решать. Проводившиеся в последние годы многосторонние учения стран – членов

are more like an exchange of experience, which is the first necessary step towards building a closer cooperation in favor of joint prompt response to security challenges forecasted in the Arctic.

The first steps are being made to establish a regular dialog between the representatives of the military agencies and coast guard forces of the Arctic countries. Annual meetings of the Chiefs of General Staffs of the region’s countries take a special place in this dialog.

A significant potential for cooperation is to build information exchange and joint monitoring of the operational situation in the Arctic Ocean by relevant services of the Arctic countries. Such interaction would have a paramount importance for both the response to new challenges and safety of increasingly intense shipping.

As cooperation grows between military and civil agencies of Arctic countries, a question arises about institutionalizing this cooperation and establishing a forum to discuss and coordinate the responses of Arctic countries to new risks and challenges to the regional security. In 1996, the Arctic Council’s founders excluded the possibility to discuss military security issues within its framework; but it is not so important whether the Arctic Council will become such a forum, it is important that such a platform has appeared.

Арктического совета в рамках Соглашения о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании пока скорее походят на обмен опытом – первый необходимый шаг к налаживанию более тесного сотрудничества в интересах совместного оперативного реагирования на прогнозируемые в Арктике вызовы для безопасности. Делаются первые шаги по налаживанию регулярного диалога представителей военных ведомств и сил береговой охраны арктических государств. Особое место в таком диалоге занимают ежегодные встречи начальников генеральных штабов стран региона. Значительный потенциал для сотрудничества – налаживание обмена информацией и совместного мониторинга оперативной обстановки в Северном Ледовитом океане соответствующими службами арктических государств. Такое взаимодействие имело бы огромное значение не только для реагирования на новые вызовы, но и для обеспечения бе­ зопасности все более интенсивного судоходства. По мере наращивания сотрудничества военных и гражданских ведомств арктических государств постепенно встает вопрос об институционализации этого сотрудничества и создании форума для обсуждения и координации ответов арктических государств на новые риски и вызовы для безопасности региона. Сегодня такой площадки нет. В 1996 г. учредители Арктического совета исключили возможность обсуждения в его рамках вопросов военной безопасности, но не столь важно, станет ли таким форумом Арктический совет, важно, чтобы такая площадка появилась.

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ НОРВЕГИЯ РОССИЯ ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ ЕВРОСОЮЗ V. Баренцев/Евроарктический регион

86

Ари Сирен,

глава Международного Баренцева секретариата

СОТРУДНИЧЕСТВО В БАРЕНЦЕВОМ РЕГИОНЕ – ПЕРВЫЕ 20 ЛЕТ И ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ Ari Siren,

Head of the International Barents Secretariat

A REVIEW OF THE BARENTS COOPERATION – THE FIRST 20 YEARS AND A GLANCE AT THE FUTURE

Для сотрудничества в Баренцевом регионе 2013 г. во многом стал знаменательным. Совет Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР), созданный в 1993 г. согласно Киркенесской декларации, отметил свою двадцатую годовщину. Празднование состоялось 10–11 января 2013 г. в Киркенесе – месте подписания Декларации министрами иностранных дел государств – членов Баренцева региона, а потом (еще раз) 3–4 июня 2013 г., когда в Киркенесе собрались премьер-министры, чтобы подписать новую Декларацию, подтвердившую приверженность принципам, которые изложены в первой Декларации, подвести итоги сотрудничества в Баренцевом регионе и обсудить перспективы на будущее. Помимо празднования двадцатой годовщины сотрудничества парламентарии стран Баренцевого региона провели 23–24 апреля конференцию в Харстаде (Норвегия). 29 октября 2013 г. СБЕР провел в Тромсё XIV сессию, и председательство в Совете на следующий двухгодичный срок перешло от Норвегии к Финляндии. Помимо встречи министров иностранных дел, которая проходит раз в два года, 23–24 сентября в Нарвике (Норвегия) и 4–5 декабря в Инари (Финляндия) состоялись встречи министров Баренцева региона по транспорту и экологии.

The year 2013 was in many ways remarkable for the Barents cooperation. The Barents EuroArctic Council (BEAC) established in 1993 by the Kirkenes Declaration marked its 20th anniversary.

Commemoration took place on 10–11 January 2013 in Kirkenes at the venue of signing the Declaration by the Foreign Ministers of the Barents Member States and again in Kirkenes on 3–4 June 2013 when the Prime Ministers convened to issue a new declaration which reaffirmed the commitment to the principles of the first one, took stock of accomplishments in the Barents cooperation and considered its outlook.

In addition to these anniversary events the Barents parliamentarians had their conference on 23–24 April 2013 in Harstad. The BEAC held its XIV Session on 29 October 2013 in Tromsø when Finland took over the chairmanship from Norway for the next two-year period. Apart from the Barents Foreign Ministers’ biennial meeting also the Barents Transport and Environ­ ment Ministers held their own meetings, on 23–24 September in Narvik and on 4–5 December in Inari, respectively.

There is no doubt that the Barents coope­ ration with its two-tier structure has proved to be successful. It has contributed to mutual trust, sustainable development and cross-border contacts of people in the Barents region. The interaction of the two levels of cooperation, the

DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN EUROPEAN UNION V. The Barents/Euro-Arctic Region

87

Сотрудники Международного Баренцева секретариата Staff of the International Barents Secretariat

BEAC and the Regional Council (BRC), has shown that this unique solution works well and that the two councils complement each other. The participation of the indigenous peoples (the Sámi, Nenets and Veps) in the Barents cooperation has played a significant role.

It is noteworthy that in twenty years the Barents region earlier regarded as extremely remote and peripheral has changed its image.

Nowadays it seems to hit the headlines very often.

Such a development can be partly explained by the growing awareness of the natural resources that the region abounds in and partly by the IT and media boom we witness today. Even though the Northern Sea Route and the oil and gas deposits in the bottom of the Barents Sea are not covered by the land-based Barents cooperation their importance is palpable and conducive also to the development of the Barents cooperation.

The results of the Barents cooperation are evident. At the initiative of the recent Norwegian chairmanship an Action Plan on Climate Change for the Barents Cooperation has been worked out as an attempt at dealing with adaptation. Nearly all 15 working groups were involved with preparing this document that was formally adopted by the Barents Environment Ministers at the beginning of December 2013. The implementation of the Action Plan at regional level is expected to be particularly important. Considerable attention has been paid also to sustainable development in general, water management issues and hot spots in North-West Russia. A very positive development is the recruitment of a Climate Change, Environment and Hot Spot Adviser № 1(9)/2014

Сотрудничество в Баренцевом регионе с его двухуровневой структурой, несомненно, оказалось успешным. Оно способствовало росту взаимного доверия, устойчивому развитию и приграничным контактам населения в Баренцевом регионе. Взаимодействие двух уровней сотрудничества, Совета Баренцева/Евроарктического региона и Баренцева регионального совета, доказало свою эффективность, а также показало, что эти два совета дополняют друг друга. Важную роль в сотрудничестве в Баренцевом регионе сыграло участие коренных народов (саами, ненцев и вепсов). Стоит отметить, что за двадцать лет облик Баренцева региона, ранее считавшегося очень удаленным и второстепенным, изменился. В настоящее время этот регион довольно часто попадает в заголовки газет. Такое развитие событий можно объяснить отчасти растущим осознанием изобилия природных ресурсов в регионе, отчасти бумом в информационных технологиях и СМИ, который мы сегодня наблюдаем. Несмотря на то что Северный морской путь, а также месторождения нефти и газа на дне Баренцева моря находятся за рамками «наземного» сотрудничества в Баренцевом регионе, их влияние ощутимо способствует сотрудничеству в этом регионе. Результаты сотрудничества в Баренцевом регионе очевидны. По инициативе Норвегии во время ее недавнего председательства был разработан План действий в сфере изменения климата в рамках сотрудничества в Баренцевом регионе как попытка решить проблему с адаптацией. Почти все 15 рабочих групп были вовлечены в работу над подготовкой этого документа, который официально приняли министры по экологии Баренцева региона в начале декабря 2013 г. Ожидается, что особенно большое значение реализация Плана действий будет иметь на межрегиональном уровне. Серьезное внимание было уделено также устойчивому развитию в целом,

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ НОРВЕГИЯ РОССИЯ ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ ЕВРОСОЮЗ 88

управлению водными ресурсами, а также горячим точкам на северо-западе России. Весьма позитивным событием является введение должности советника по изменению климата, окружающей среды и горячим точкам в Международном Баренцевом секретариате, которая будет финансироваться за счет Северной экологической финансовой корпорации (­ НЕФКО) при софинансировании Финляндии и Швеции. Другая область, где эксперты показали свою приверженность и преданность делу, – здравоохранение и социальные вопросы. Одними из приоритетных программ сотрудничества в области здравоохранения являются программы Баренцева региона по борьбе с ВИЧ/­СПИДом и туберкулезом. Актуальны также профилактика и борьба с инфекционными заболеваниями. Программа «Дети и молодежь в группе риска» направлена на улучшение благосостояния соответствующих групп. Стоит признать, что сотрудничество по экономическим вопросам в Баренцевом регионе не оправдало ожиданий. Сейчас, кажется, ситуация начала улучшаться. К положительным признакам можно отнести следующие примеры. В 2013 г. Министерство торговли и промышленности Норвегии инициировало комплексное исследование экономического сотрудничества в Баренцевом регионе за последнее десятилетие, а Руководящий комитет Баренцевой/Евроарктической транспортной зоны выступил с инициативой разработать Совместный план по транспорту в Баренцевом регионе. Эти два документа иллюстрируют результаты норвежского председательства в СБЕР по реактивации экономического сотрудничества и готовность к решению проблем, связанных с отсутствием в Баренцевом регионе транспортной сети смешанных перевозок Восток – Запад. Бизнес, транспорт и логистика тесно переплетены, и СБЕР сознает необходимость решения этого вопроса. Естественно, государства – члены Баренцева региона не могут заменить частные компании в области торговли и промышленности, но общими усилиями они способны содействовать их работе. Кроме того, ожидается, что членство России в ВТО окажет благоприятное влияние на стабильность и предсказуемость деловой среды для иностранных инвесторов. Образование, исследования и туризм – это сферы сотрудничества, которые также влияют на экономику государств – членов Баренцева региона. Частные и государственные секторы ищут совместные образовательные программы, в том числе по улучшению языковой подготовки. Высшие учебные заведения и отрасли промышленности должны постараться найти новые инноPhoto: Janter

Арктические ведомости

for the International Barents Secretariat (IBS) whose position will be financed by the Nordic Environment Finance Corporation (NEFCO) with Finland and Sweden acting as co-financiers.

Another field where experts have shown commitment and dedication is health care and social issues. The Barents programs on fighting HIV/AIDS and tuberculosis are very much in the focus of the cooperation on health. Prevention and control of communicable diseases are topical. The program Children and Youth at Risk is aimed at improving the well-being of the respective groups.

Admittedly, the Barents cooperation on economic issues has not lived up to expectations but it seems that the situation is improving. The positive signs are the following: the Norwegian Ministry of Trade and Industry initiated in 2013 a comprehensive study mapping out economic cooperation in the Barents region during the last decade and the Barents Euro-Arctic Transport Area (BEATA) Steering Committee launched an initiative to draw up a Joint Barents Transport Plan. These two documents illustrated the activeness of the Norwegian BEAC chairmanship in reactivating economic cooperation and the willingness to tackle the problematic lack of EastWest multimodal transport connections in the region. Business, transport and logistics are inter­ twined and the BEAC has become aware of the need to address this issue. Naturally, the Barents member states cannot replace private companies in trade and industry but they can facilitate their activities through common efforts. Moreover, Russia’s membership in the WTO is expected to have a favorable influence on the stability and predictability of the business environment for foreign investors.

Киркинес, Норвегия Kirkenes, Norway

DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN EUROPEAN UNION The Arctic Herald

Education and research as well as tourism are spheres of cooperation which have also a bearing on the economies of the Barents mem­ ber states. Private and public sectors seek joint education programs, incl. better language training. Institutions of higher education and in­ dustries should try to find new innovations applicable to the Barents region. Academic exchange of students, scientists and scholars between the northern universities remains important. The research on tourism in the framework of the Public-Private Partnership in Barents Tourism (BART) project was central for a study called the Barents Tourism Action Plan that was completed in 2013. The improvement of accessibility and transportation infrastructure is considered vital for the development of tourism in the region what again speaks volumes about the need for better East-West transport connections mentioned above.

The role of the youth in cross-border mo­ bility and people-to-people contacts has been em­phasized in the Barents cooperation. Matters of social inclusion of the youth make up a hot theme that is being dealt with. On the whole, the promotion of people-to-people contacts can be attributed to the groundbreaking achievements of the Barents cooperation. Very often such contacts and relations at grass roots level are established and maintained through cultural and sports exchange – concerts, exhibitions, matches, competitions and the like. After all, human relations are crucial for all fields of cooperation. The sharp increase in the number of border crossings in traffic with Russia reflects the rapid development in the Barents region. In due course the expected termination of the visa regime between the European Union and Russia – that might be a matter of the foreseeable future – will greatly benefit also the Barents cooperation.

The participation of the in­ di­ genous peoples is a distinctive feature of the Barents cooperation.

There is a Working Group of Indi­ ge­nous Peoples of the BEAC. More­ over, the Sámi, Veps and Nenets are entitled to have their represen­ ta­ tion in all working groups, but at present they are represented only in three other working groups, namely on environment, health and youth.

Thus far the representation of the indi­ genous peoples has equaled mainly the Sámi, but there is now an intention to involve more the Nenets and the Veps. The Norwegian № 1(9)/2014

89

вационные подходы, применимые к Баренцеву региону. По-прежнему большое значение имеют академические обмены студентами, учеными и стипендиатами между северными университетами. Исследование по туризму в рамках Проекта «Государственно-частное партнерство в сфере туризма в Баренцевом регионе (BART)» было основополагающим для исследования под названием «План действий по туризму», которое завершилось в 2013 г. Улучшение доступности территорий и транспортной инфраструктуры считаются жизненно важными для развития туризма в регионе, что тоже доказывает необходимость развития вышеупомянутых транспортных связей между Востоком и Западом. В деле сотрудничества в Баренцевом регионе важна роль молодежи в увеличении трансграничной мобильности и развитии контактов между людьми. Вопросами социальной интеграции молодежи в настоящее время занимаются в рамках сотрудничества в Баренцевом регионе. В целом, установление контактов между людьми можно отнести к положительным последствиям сотрудничества в этом регионе. Очень часто такие контакты и отношения на местном уровне устанавливаются и поддерживаются через культурно-спортивные обмены – концерты, выставки, матчи, конкурсы и т.д. В конце концов человеческие отношения имеют решающее значение для всех областей сотрудничества. Значительное увеличение количества пересечений границы с Россией отражает быстрое развитие сотрудничества в Баренцевом регионе. Ожидаемая отмена визового режима между Евросоюзом и Россией, которая может произойти в обозримом будущем, также пойдет на пользу сотрудничеству в этом регионе. Отличительной особенностью сотрудничества в Баренцевом регионе является участие в нем коренных народов. Существует Рабочая группа коренных народов СБЕР. Кроме того, саамы, вепсы и ненцы имеют право на представительство во всех рабочих группах, но в настоящий момент они представлены только в трех из них,

Мурманск, Россия Murmansk, Russia

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ НОРВЕГИЯ РОССИЯ ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ ЕВРОСОЮЗ Арктические ведомости

90

а именно в рабочих группах по вопросам окружающей среды, здравоохранения и молодежи. До сих пор коренные народы представляли в основном саами, но сейчас есть намерение привлекать больше ненцев и вепсов. Следует отдать должное Норвежскому председательству в СБЕР за проведение в 2012 г. конференции «Добывающие отрасли и коренные народы», которая стала попыткой решения спорного вопроса о согласовании интересов коренных народов и горнодобывающей промышленности в Баренцевом регионе. В суровом климате Крайнего Севера природные и техногенные катастрофы представляют серьезную угрозу для местных жителей. Примечательна программа «Баренц Рескью», поскольку она основана на Соглашении между государствами Баренцева/Евроарктического ре-

Копенгаген, Дания Copenhagen, Denmark

гиона о сотрудничестве в области предотвращения чрезвычайных ситуаций, готовности и реагирования, которое вступило в силу в мае 2012 г. Разливы нефти и радиоактивное загрязнение могут вызвать ужасные последствия, поэтому обнадеживает то, что спасательные службы и органы власти государств – членов Баренцева региона один раз в два года (один раз в течение каждого периода председательства в СБЕР) проводят спасательные учения. Для оперативного использования в чрезвычайных ситуациях, как указано в Соглашении, составлено совместное Руководство. По инициативе России на повестку дня поставлено создание финансового инструмента для Баренцева сотрудничества. Скорее всего, это будет целевой фонд наподобие Совета государств Балтийского моря (СГБМ). В настоящее время средства на новые проекты Баренцева региона приходится искать из различных источников. Первое место среди финансовых инструментов занимает трансграничная программа сотрудничества Европейского инструмента соседства и партнерства (ЕИСП) «Коларктик», но Совет министров северных стран (СМСС) и Норвежский Баренцсекретариат также обеспечивают финансирование, причем последний – только в том случае, если один из партнеров норвежец. Таким образом, наличие целевого фонда для предоставления стартового капитала сэкономило бы время и упростило бы работу.

chair­manship of the BEAC need to be credited with organizing the Extracting Industries and Indigenous Peoples Conference in 2012 which was an attempt at addressing the controversial issue of recon­ciling the interests of the indigenous peoples and the mining industry in the Barents region.

In the harsh and cold conditions of the High North natural and man-made disasters pose serious threats to local residents. The Barents Rescue is remarkable since it is based on the Agreement between the Governments in the Barents EuroArctic Region on cooperation within the field of emergency prevention, prepa­redness and response which took effect in May 2012. Possibly the worst nightmare scenarios could be caused by oil

Рованиеми, Финляндия Rovaniemi, Finland

spills and radio­active pollution. Therefore it is reassuring that the rescue services and the autho­ rities of the Barents member states hold biennial rescue exercises, once during every BEAC chair­ man­ship period. The Barents Joint Manual has been com­piled for use in emergency situations as described by the Agreement.

At Russian initiative the establishment of a financial instrument for the Barents coope­ration has been kept fairly high on the Barents agenda. It would most likely be a project facility fund along the lines of the Council of the Baltic Sea States (CBSS). At present funds for new Barents projects have to be sought from different sources. The Kolarctic ENPI cross-border cooperation program has held the top position among financial instru­ ments, but also the Nordic Council of Ministers (NCM) and the Norwegian Barents Secretariat have provided funding, the latter in case of one of the partners being Norwegian. However, the availability of a Barents project facility fund for providing seed money would make things easier and save time.

In the interest of reducing overlap and in­ ten­­ sifying regional cooperation the BEAC has emphasized the need to seek synergy with

DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN EUROPEAN UNION 91

The Arctic Herald

the so-called “sister councils”, incl. the CBSS, the NCM and the Arctic Council (AC). Also the Nordic Dimension’s four partnerships on culture, environment, health and transport can be counted among this category. Until now the synergy issue has been discussed a few times at the level of Deputy Foreign Ministers, the Committee of Senior Officials (CSO) and the secretariats of the respective councils. It has now been decided to engage also the experts of the working groups. They will be requested to determine to what extent cooperation could be rationalized between parallel or similar bodies.

At a later stage this exercise might become something extraordinary.

В интересах снижения дублирования и активизации регионального сотрудничества СБЕР подчеркнул необходимость поиска взаимодействия между так называемыми братскими советами, включая СГБМ, СМСС и Арктический совет. К этой категории можно также отнести четыре партнерства Северного измерения: по культуре, окружающей среде, здравоохранению и транспорту. До сих пор вопрос взаимодействия обсуждался несколько раз на уровне заместителей министров иностранных дел, Старших должностных лиц и секретариатов соответствующих советов. Сейчас решено привлечь к решению этого вопроса также экспертов рабочих групп. Им будет предложено определить, до какой степени можно обосновать сотрудничество между параллельными или аналогичными органами. На более позднем этапе это может стать чем-то особенным.

Рейкьявик, Исландия Reykjavik, Iceland

Fortunately, the rotating Barents chair­ man­ship at the governmental and regional levels has not caused problems in terms of divergent views on issues of cooperation. Naturally, the general agenda is set and serves as a framework for tackling various issues that are being dealt with by the 15 working groups. However, laying more emphasis on some other issues than the preceding chair­ manship brings about desirable variety that is partly ensured by the fact that the two chairmanships are criss-crossed nationally and regionally – both never represent the same mem­ ber state.

It is obvious that the recent change of chairmanship when Finland and Arkhangelsk oblast took over from Norway and Norrbotten does not rock the firm basis of the Barents cooperation in any way. Probably “business as usual” could be the motto for the next two-year period. Finland tends to emphasize more the economic aspect of the Barents cooperation and its linkage to mobility and sustainability in the region whereas Arkhangelsk is keen on fostering business and innovation.

To recapitulate: the outlook for the future Barents cooperation seems quite promising. № 1(9)/2014

Лулео, Швеция Luleå, Sweden

К счастью, чередующееся председательство стран Баренцева региона на государственном и региональном уровнях не вызвало проблем из-за расхождения мнений по вопросам сотрудничества. Естественно, общая повестка дня устанавливается и служит в качестве основы для решения различных вопросов, которые рассматриваются в 15 рабочих группах. Тем не менее, когда некоторым другим вопросам уделяется больше внимания, чем во время предыдущего председательства, это вносит желаемое разнообразие, которое частично обусловлено тем, что два председательства перекрещиваются на государственном и региональном уровнях, никогда не представляя одно и то же государство. Очевидно, что недавняя смена председательства, когда Финляндия и Архангельская область переняли его от Норвегии и Норрботтена, никоим образом не подрывает основу сотрудничества в Баренцевом регионе. Вероятно, девизом для следующего двухлетнего периода могло бы стать выражение «Бизнес как всегда». Финляндия стремится больше подчеркнуть экономический аспект сотрудничества в Баренцевом регионе и его связи с мобильностью и устойчивостью в нем, в то время как Архангельск старается содействовать развитию бизнеса и инноваций. Подводя итог, можно сказать следующее: перспективы для будущего сотрудничества в Баренцевом регионе кажутся весьма многообещающими.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VI. Исследования Арктики

92

Б.А. Ревич,

профессор, доктор медицинских наук, руководитель лаборатории прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, Москва

ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА В АРКТИКЕ – НОВЫЙ ФАКТОР РИСКА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ НАСЕЛЕНИЯ Boris Revich,

Professor, Doctor of Medicine, Head, Laboratory of the Environment Quality and Population Health Forecasting, Institute of Economic Forecasting, RAS, Moscow

CLIMATE CHANGE IN THE ARCTIC – A NEW RISK FACTOR FOR HUMAN HEALTH

Население Арктики, проживающее и работающее в экс­ тремальных климатических условиях, в конце ХХ в. подверг­ лось воздействию такого нового фактора риска, как изменение климата. В Четвертом докладе Межправительственной груп­ пы экспертов по изменению климата особое внимание уделено проблемам здоровья населения, и эти проблемы впервые были рассмотрены на рабочей международной встрече экспертов «Влияние глобальных климатических изменений на здоровье населения Российской Арктики», которая прошла под эгидой Арктической инициативы в 2008 г. (Б.А. Ревич и соавт., 2008). Этой встрече содействовали Офис по поддержке проектов Программы развития ООН в России, Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП), Всемирная организация здраво­ охранения, Арктическая программа по мониторингу и оценке Арктического совета (АМАР). Перед медиками встала задача количественно оценить влияние глобальных климатических изменений на различные показатели здоровья населения, в первую очередь его наибо­ лее уязвимых групп; разработать прогнозы последствий изме­ нения климата в середине и конце ХХI в., а также стратегии адаптации служб здравоохранения и других органов исполни­ тельной власти. Эти проблемы были отражены в ряде наших статей, в том числе в обширной публикации по итогам Меж­ дународного полярного года (Б.А. Ревич, 2008, 2009, 2011). В 2014 г. АМАР в рамках очередного оценочного доклада пла­ нирует подготовить раздел по оценке влияния климатических изменений на здоровье населения Арктики. Климатические изменения воздействуют на здоровье населения российской части Арктики различными путями, и в этой области можно выделить три основные проблемы.

In the late XX century, the population of the Arctic, living and working in extreme weather conditions, was exposed to a new risk factor that is climate change. The Fourth Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change focuses on the issues of human health. These issues were first considered at the International Working Meeting of Experts Climate Change Impact on Public Health in the Russian Arctic held under the auspices of the Arctic Initiative in 2008 (B.A. Revich et al., 2008). The meeting was supported by the United Nations Development Program Support Office in Russia, United Nations Environment Program (UNEP), World Health Organization, and Arctic Council Arctic Monitoring and Assessment Program (AMAP).

The health professionals face the problem of quantifying the impact of global climate change on a variety of population’s health indicators, primarily, its most vulnerable groups; developing the forecasts of climate change consequences in the mid and late XXI century, as well as the stra­tegies for adapting health services and other executive bodies. The problems have already been reflected in a series of our articles, including a large publication following the results of the Inter­national Polar Year (B.A. Revich, 2008, 2009, 2011). In 2014, the AMAP plans to prepare a section dedicated to the assessment of climate change impact on the health of the Arctic popula­tion.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VI. Research of the Arctic

Climate change has impact on the Russian Arctic population’s health in different ways and the three main problems can be distinguished in this field.

1. Creation of favorable climatic envi­ ron­ment for infectious diseases, which results in expanding the area of such anthroponosis as tick-borne encephalitis, borreliosis, etc. Climate change may impact on the level of infectious disease incidence through changing the area of natural focal infectious diseases, water and food quality, and also the state of permafrost in anthrax burial sites.

Many zoonotic diseases currently exist in Arctic host species (such as tularemia in rabbits, muskrats and beavers; rabies in foxes; brucellosis in ungulates, foxes and bears; echinococcosis in rodents or canine species). Changes in the spatial occurrence of these diseases are likely because of the movement of animal populations to the north.

In addition, climate change results in reducing a huge permafrost area and tundra may be partially replaced by taiga. In terms of epidemiology, this means the possibility of expanding the habitat of some rodents that are infection carriers. Climate warming affects the incidence frequency of natural focal diseases by changing the existence conditions of populations of infectious agents and changing the conditions of the development of pathogens in infectious agents which results in changing the possibilities of human and animal disease transmission that spreads by arthropod vectors. Increasing temperature accelerates the development of pathogens in infectious agents while the process of transmission makes it more and more effective, expands its habitat and facilitates disease transmission. The impact of climate factors on the natural focal infections occurs in combination with the effects of other factors of non-climatic nature such as envi­ ronmental, demographic, and social-economic ones. In particular, tick-borne encephalitis disease incidence depends on the scope of immunization, on combating disease foci using the methods of non-specific prevention, on increasing frequency of contacts of population, mainly the urban one, with pathogens and infectious agents at garden patches. Cyclical changes in number of infectious agents and vertebral hosts also influence the level of disease incidence.

In the Arctic region, the areas of the Khanty-Mansi Autonomous District, as well as some areas of Arkhangelsk Region and the Republic of Komi are tick-borne encephalitis endemic. Unfortunately, official medical statistics data do not allow separating individual incidence № 1(9)/2014

93

1. Формирование благоприятной для инфекционных заболеваний климатической среды, в результате чего расши­ ряется ареал таких антропонозов, как клещевой энцефалит, боррелиоз и др. Изменение климата может влиять на уровень инфекционной заболеваемости через изменение ареала при­ родно-очаговых заболеваний, качества воды и продуктов пи­ тания, а также состояния вечной мерзлоты в местах располо­ жения могильников сибирской язвы. Многие зоонозы в настоящее время распространены среди арктических видов-хозяев (например, туляремия у кро­ ликов, выхухолей и бобров, бешенство у лисиц, бруцеллез у копытных, лисиц и медведей, эхинококк у грызунов или со­ бак). Распространение этих заболеваний возможно при про­ движении популяций животных на север. Кроме того, в ре­ зультате климатических изменений сокращается огромная территория вечной мерзлоты и место тундры частично может занять тайга. Эпидемиологически это означает возможность расширения ареала обитания ряда грызунов, являющихся переносчиками инфекций. Потепление влияет на частоту рас­ пространенности природно-очаговых заболеваний, изменяя условия существования популяций переносчиков и условия развития возбудителей в переносчике, что влечет за собой из­ менение возможностей передачи многих болезней человека и животных, распространяющихся при посредстве членисто­ ногих переносчиков. Увеличение температуры ускоряет раз­ витие возбудителя в организме переносчика, а сам процесс передачи делает его более эффективным, расширяет ареал его обитания, облегчает передачу заболевания. Влияние клима­ тических факторов на природно-очаговые инфекции проис­ ходит на фоне действия и других факторов неклиматической природы – экологических, демографических и социально-эко­ номических. В частности, заболеваемость клещевым энцефа­ литом зависит от объемов вакцинации, подавления очагов ме­ тодами неспецифической профилактики, увеличения частоты контактов населения, в первую очередь городского, с возбуди­ телями и переносчиками на садово-огородных участках. На уровне заболеваемости сказываются также циклические коле­ бания численности переносчиков и позвоночных хозяев. В Арктическом регионе по клещевому энцефалиту эндемичны территории Ханты-Мансийского автономного округа, а также отдельные районы Архангельской области и Республики Коми. К сожалению, данные официальной медицинской статистики не позволяют выделить отдель­ ные показатели заболеваемости по территории Таймыр­ ского и Эвенкийского автономных округов Красноярского края, а также Ненецкого автономного округа. В целом, по Красноярскому краю заболеваемость клещевым энцефа­ литом превышает средние показатели по стране в 7–11 раз. Потепление способствовало смещению границы распро­ странения переносчиков клещевого энцефалита на северовосток европейской территории России и Сибири и увели­ чило период их активности. Оценить истинную ситуацию с зараженностью клещей в Арктическом регионе довольно сложно, так как в Мурманской области и Ямало-Ненецком автономном округе в 2007 г. такие исследования не прово­ дились, а в Архангельской области проведены не полностью

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 94

(www.epinorth.org/eway). За последние годы наиболее вы­ сокие показатели заболеваемости зарегистрированы в Ар­ хангельской области (выше среднего показателя по стране в 2–2,5 раза). Повышение уровня заболеваемости клеще­ вым энцефалитом в Архангельской области связывают как с более теплыми зимами, так и со снижением объемов анти­ клещевой обработки очагов этого заболевания. Выживание в зимний период и распространение мно­ гих видов насекомых, служащих переносчиками заболева­ ний, при повышении температуры создают условия для по­ явления новых заболеваний в Арктическом регионе. Другая причина возможного расширения ареала инфекционных заболеваний – изменение путей миграции птиц, которые обычно перемещаются по одним и тем же маршрутам. В Ар­ ктику стали прилетать «экзотические» азиатские виды, ко­ торые могут быть переносчиками тропических лихорадок. Распространение возбудителей инфекционных заболеваний происходит также при выпуске кораблями балластных вод. Внедрение конкурирующих видов или заболевания суще­ ствующих видов могут стать существенным фактором риска, катастрофическим для рыбаков и местных жителей. В реальности уже доказаны продвижение клещевого энцефалита на север Архангельской области и его связь с тем­ пературными условиями (Tokarevich, Tronin, Blinova еt al., 2011; см. рисунок); подобное исследование начато и в Респу­ блике Коми. Первые результаты этих работ свидетельствуют о появлении в северных районах этой республики жалоб на­ селения на укусы клещей, чего ранее не наблюдалось. Повышение температуры в условиях Севера представ­ ляет определенную опасность для качества питьевой воды и продуктов питания. Доступ к безопасной воде остается крайне важным вопросом обеспечения здоровья населения, так как по-прежнему во многих населенных пунктах в питье­ вой воде обнаруживаются инфекционные агенты. Особенно страдает от недостатка доброкачественной воды население с низким подушевым доходом. Ни одна арктическая террито­ рия не вошла в список регионов России с хорошим качеством питьевой воды. Дефицит воды питьевого качества испыты­ вает население Ямало-Ненецкого и Чукотского автономных округов, а в Эвенкийском автономном округе до 60% жителей используют воду из колодцев и рек без очистки и обеззаражи­ вания; отсутствуют канализационные сооружения в населен­ ных пунктах вдоль реки Обь на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. Специальные региональные программы по обеспечению населения доброкачественной питьевой во­ дой разработаны только в Мурманской области, Чукотском и Ямало-Ненецком автономных округах. Неблагополучная ситуация с качеством питьевой воды сложилась и в Республи­ ке Саха (Якутия), где, по данным санитарно-эпидемиологи­ ческой службы, до трети образцов воды из водоемов первой категории не отвечает гигиеническим нормативам по микро­ биологическим показателям, что на 30% выше среднего по­ казателя по стране. Неудовлетворительное качество питьевой воды – одна из причин высокой заболеваемости населения острыми кишечными заболеваниями. На значительной части российской территории Арктики регистрируется повышенный

Арктические ведомости

indicators in the Krasnoyarsk Krai’s Taimyr and Evenk Autonomous Districts, and the Nenets Autonomous District. In general, tick-borne ence­ phalitis incidence in Krasnoyarsk Krai is from 7 to 11 times the country’s average. Climate warming has shifted the boundary of tick-borne encephalitis expansion to the north-east of European Russia and Siberia and increased the period of activity. It is difficult to assess the true situation with regard to tick infection rate in the Arctic region since no studies were carried out in the Murmansk Region and Yamal-Nenets Autonomous District in 2007, while the studies in the Arkhangelsk Region were not fully done (www.epinorth.org/eway). In recent years, the highest disease incidence rate has been observed in the Arkhangelsk Region (from 2 to 2.5 times the country’s average). An increase in tick-borne encephalitis incidence is likely due to both warmer winters and reduced scope of antitick treatment in the disease foci.

With increasing temperature, survival in the winter and propagation of many insect species that are infectious agents create the conditions for new diseases in the Arctic region. Another possible reason of expanding the area of infectious diseases is the changes in birds’ migration paths, which usually follow the same route. “Exotic” Asian species, which can be yellow fever carriers, have started to fly to the Arctic. Infectious agents can be transported when ships discharge ballast waters. The introduction of competing species or diseases of existing species can be a significant risk factor that is catastrophic for the fishermen and locals.

De facto, the movement of tick-borne encephalitis to the north of the Arkhangelsk Region and its association with temperature conditions has already been proved (Tokarevich, Tronin, Blinova еt al., 2011; see the Figure); a similar research has started in the Republic of Komi. The first research findings show the emergence of population’s complaints relating to tick bites in the northern regions that have not previously been observed.

Rising temperatures in the North poses a threat to the quality of drinking water and food.

Access to safe water remains a critical issue to ensure the population health since infectious agents are still found in drinking water of many localities. Population with low per capita income is especially affected by a lack of good quality water. None of the Arctic territories is on the list of Russia’s regions with high quality drinking water. A lack of drinking quality water affects the population of the Yamal-Nenets and Chukchi Autonomous Districts and up to 60 percent of

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 95

The Arctic Herald

the Evenk Autonomous District’s population use water from wells and rivers without treatment and disinfection; no sewage facilities exist along the Ob River in the Yamal-Nenets Autonomous District. Special regional programs to supply the population with safe drinking water have only been developed in the Murmansk Region, Chukchi, and Yamal-Nenets Autonomous Districts. An adverse situation with drinking water quality is observed in the Republic of Sakha (Yakutia) where up to one third of the tested water samples from category 1 reservoirs do not meet health standards, which is by 30 percent higher than the country’s average.

Inadequate quality of drinking water is one of the reasons of a high enteric disease incidence. The

1980–1989

по сравнению со средними показателями по стране уровень заболеваемости населения дизентерией. Это Ненецкий, Тай­ мырский и Чукотский автономные округа, Архангельская об­ ласть. В Республике Коми, Мурманской области, Ханты-Ман­ сийском, Ямало-Ненецком автономных округах, Республике Саха (Якутия), Магаданской области эти показатели весьма неустойчивы, что также свидетельствует о неблагополучной ситуации. Несмотря на высокие экономические показатели, в Ханты-Мансийском автономном округе заболеваемость ки­ шечными инфекциями, за исключением дизентерии, не имеет устойчивой тенденции к снижению. Заболеваемость острыми кишечными инфекциями неустановленной этиологии и саль­ монеллезами – одна из наиболее высоких в стране. На фоне такой неблагополучной ситуации с качеством питьевой воды возрастает необходимость оценки влияния новых рисков, свя­

1990–1999

2000–2009

1 2 3 4

Географическое распределение заболеваемости клещевым энцефалитом в Архангельской области в 1980–2009 гг. (Tokarevich et al., 2011): 1. 0,0–0,1 случаев на 100 000 жителей; 2. 0,1–1,0 случаев на 100 000 жителей; 3. 1–10 случаев на 100 000 жителей; 4. 10–100 случаев на 100 000 жителей Geographical distribution of tick-borne encephalitis incidence in Arkhangelsk Region in 1980–2009 (Tokarevich et al., 2011): 1. 0.0–0.1 cases per 100 000 inhabitants; 2. 0.1–1, cases per 100 000 inhabitants; 3. 1–10 cases per 100 000 inhabitants; 4. 10–100 cases per 100 000 inhabitants

dysentery incidence is higher across a significant part of the Russian Arctic than the country’s average. These are the Nenets, Taimyr and Chukchi Autonomous Districts and the Arkhangelsk Region. The indicators of the Republic of Komi, Murmansk Region, Khanty-Mansi and Yamal№ 1(9)/2014

занных с потеплением. В ряде стран мира доказано, что рост среднемесячной температуры ведет к увеличению случаев за­ болеваний бактериальной дизентерией, кампилобактериозом, сальмонеллезом и другими желудочно-кишечными заболева­ ниями. Результаты первых работ, выполненных в Архангель­ ской области, подтверждают эти наблюдения. В этой области

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 96

выявлена связь между среднемесячными температурами и за­ болеваемостью сальмонеллезом (Grjibovski et al, 2011). Потепление вызывает деформацию вечной мерзлоты, что приводит к нарушению функционирования инженер­ ных сооружений, в том числе водопроводно-канализацион­ ных систем. В результате возникает опасность инфициро­ вания питьевой воды, но оценить ее пока довольно сложно. Другая опасность для здоровья связана с потеплением в ме­ стах захоронения оленей, погибших от сибирской язвы. На территории российской части Арктики находится 520 ско­ томогильников, и необходимо оценить температурный ре­ жим в местах их размещения.

2. Климатические изменения и качество атмосфер­ ного воздуха в крупных городах российской части Арктики. Особенности освоения российской части Арктики привели к возникновению крупнейших в мире промышленных ком­ плексов, где проживает до 1 млн. человек, т.е. каждый седьмой житель Арктического и Субарктического регионов. В их чис­ ле наиболее индустриализированный Кольский полуостров, самый крупный в Арктике город с гигантским металлургиче­ ским производством – Норильск, а также Воркута и многие другие города с повышенным уровнем загрязнения атмосфер­ ного воздуха. В условиях высоких температур, которые ста­ ли чаще регистрироваться и в арктических городах, в атмос­ ферном воздухе повышается концентрация загрязняющих веществ. Так, проведенное нами сопоставление ежедневной температуры и концентрации загрязняющих веществ в ат­ мосферном воздухе Москвы показало, что концентрация мелкодисперсных взвешенных частиц растет с увеличени­ ем температуры летом и понижением температуры зимой, но аналогичные работы в российских арктических городах пока отсутствуют. Однако для многих арктических городов (Мончегорска, Никеля, Заполярного, Кандалакши, Кировска, Апатитов, Воркуты, Норильска и других) характерен высо­ кий уровень загрязнения атмосферного воздуха. Изменение климата является причиной учащения волн жары и холода. Такие волны становятся факторами повышенного риска для

Арктические ведомости

Nenets Autonomous Districts, Republic of Sakha (Yakutia) and Magadan Region are quite unstable which also indicates the existence of an unfavorable situation. Despite high economic indices in the Khanty-Mansi Autonomous District, a high enteric infection incidence, except for dysentery, does not show a stable downward trend. The incidence of acute enteric infection of unidentified etiology and salmonellosis is one of the highest in the country.

Due to this unfavorable situation with the quality of drinking water the need arises to assess the impact of new warming-related risks. In a number of countries around the world, it was proved that an increase in the average temperature leads to increasing the incidence of bacillary dysentery, campilobacteriosis, salmonellosis, and other intestinal diseases. The first research results in the Arkhangelsk Region confirm these observations.

A correlation between the average monthly temperature and salmonellosis incidence has been revealed in this Region (Grjibovski et al, 2011).

The warming causes the permafrost decom­ position disturbing the functioning of engineering structures, including water and sewage systems.

All this results in the threat of contaminating drinking water; however, it is still quite difficult to assess it. Another threat for human health is associated with reindeer burial sites that died of anthrax. The Russian Arctic hosts 520 animal burial sites whose temperature conditions should be assessed.

2. Climate change and atmospheric air quality in big cities of the Russian Arctic. The features of developing the Russian Arctic have led to the emergence of the world’s largest industrial systems that are home to 1 million people, i.e., one out of seven residents of the Arctic and Subarctic regions. Among them are the most industrially developed Kola Peninsula, the largest city in the Arctic with huge metallurgical industry – Norilsk, as well as Vorkuta and many other towns with a higher level of air pollution. At high temperatures, which have become more frequently recorded also in the Arctic towns and in their air, the concentration of pollutants increases. Thus, a comparison we conducted of daily temperature and concentration of pollutants in the air of Moscow showed that the concentration of fine suspended particles increases with increasing summer temperature

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

and decrea­ sing winter temperatures, but no similar research has been done yet in the Russian Arctic towns. However, many Arctic cities (such as Monchegorsk, Nikel, Polyarny, Kandalaksha, Kirovsk, Apatity, Vorkuta, Norilsk and others) are characterized by a high level of air pollution.

Climate change causes more frequent heat and cold waves. Such waves become the factors of high risk for human health in the Arctic region.

An analysis of mortality in the four northern cities – Murmansk, Arkhangelsk, Yakutsk, and Magadan – showed that the impact of heat waves increases stroke mortality, but cold waves are more dangerous to health.

3. Climate change impact on the state of health of small indigenous peoples of the North. The Russian Arctic and Subarctic home nearly160 thousand people who belong to small indigenous peoples of the North (SIPN). Climate change impact occurs along with a high mortality of this population group and therefore a low life expectancy at birth is typical for them. Currently, it is difficult to quantify the risk of climate change for the health of indigenous peoples as it requires special ecological/epidemiological study.

Nevertheless, the negative climate change impact on traditional indigenous nature manage­ ment can be taken for granted. The difficulties occurred in fishing and hunting, a change in migration routes of wild deer and their food supply, and a reduction of marine animal population can lead to the reduction of traditional industries that, in turn, will cause a violation of the traditional food.

Indigenous inhabitants of Chukotka have already suffered the negative consequences of the warming manifested in the reduction of thickness and earlier break up of sea ice, which complicates hunting (www.wwf.ru/resources/publ/ book/196) and leads to increasing the number of injuries that are already the cause of a significant number of deaths among indigenous peoples of the North. An increase in the number of anomalous weather phenomena, which is typical for warming, may lead to disruption of transport communications. Due to the fact that air communication with small localities is irregular in many regions, the population becomes isolated for long periods of time each autumn and spring when there is too much ice in the water to use boats, but not enough ice to use sleds or snowmobiles.

When traditional ways of hunting, № 1(9)/2014

97

здоровья населения Арк­тического региона. Анализ смертно­ сти населения в четырех северных городах – Мурманске, Ар­ хангельске, Якутске и Магадане – показал, что в результате воздействия волн жары возрастает смертность населения от инсультов, но волны холода опаснее для здоровья.

3. Влияние климатических изменений на состояние здоровья коренных малочисленных народов Севера. На арк­тической и субарктической территории России прожи­ вает около 160 тыс. человек, относящихся к коренным мало­ численным народам Севера (КМНС). Влияние климатиче­ ских изменений происходит на фоне высокой смертности этой группы населения, и соответственно для них характер­ на низкая ожидаемая продолжительность жизни. В настоя­ щее время трудно количественно оценить риск изменения климата для состояния здоровья КМНС, так как для этого нужны специальные эколого-эпидемиологические исследо­ вания. Тем не менее негативное влияние изменения климата на традиционное природопользование КМНС можно счи­ тать доказанным. Возникшие трудности рыбалки и охоты, изменение миграционных путей диких оленей и изменение их кормовой базы, уменьшение поголовья морских живот­ ных могут привести к сокращению традиционных промыс­ лов, что, в свою очередь, вызовет нарушение традиционного питания. Коренные жители Чукотки уже фиксируют нега­ тивные последствия потепления, проявляющиеся в умень­ шении толщины и более раннем вскрытии морского льда, что затрудняет охоту (www.wwf.ru/resources/publ/book/196) и ведет к увеличению случаев травм, которые и так являют­ ся причиной значительного числа смертей среди коренных народов Севера. Увеличение числа аномальных погодных явлений, что характерно для потепления, может привести к нарушению транспортных связей. В связи с тем что воз­ душная связь с небольшими населенными пунк­тами во мно­ гих районах нерегулярна, население оказывается изолиро­ ванным на длительное время каждую осень и весну, когда в воде слишком много льда, чтобы идти на лодке, но недоста­ точно льда, чтобы ехать в санных упряжках или на снегохо­

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

98

дах. При ограничении привычных способов охоты, рыбной ловли и передвижений возможны перебои в привозе продо­ вольствия и других товаров, а местных запасов не хватает.

fishing and travel are limited, the interruptions in delivering food and other goods are possible while local stocks are not enough.

Прогнозы

Forecasts

Прогнозные модели, разработанные в Институте гло­ бального климата и экологии Росгидромета и РАН, показы­ вают, что при различных сценариях антропогенного воздей­ ствия на климатическую систему происходит дальнейшее расширение границ климатических ареалов иксодовых кле­

The forecast models developed by the Roshydromet’s Institute of Global Climate and Ecology and Russian Academy of Sciences show that in different scenarios of man-made impact on the climate system the boundary of climatic area of ixodic ticks expands northward which may contribute to in­ creasing the incidence of tick-borne encepha­ litis, bor­ reliosis, and rickettsiosis (V.V. Yasyukevich et al., 2012).

To some extent, this can also be associated with replacing tundra communities with taiga. The assessments of the Intergovernmental Panel on Climate Change (IPCC) show that the potential malaria area in the Northern Hemisphere in the XXI century will in the warming mainly expand northward. By the end of the XXI century, the climate factors will emerge for es­ tablishing some species of mosquitoes in some parts of the White and Barents Seas shores.

Under the warming conditions more frequent heat waves are also expected in the Arctic. According to the Voeykov Main Geophysical Observatory forecast for the period from 2041 to 2060, the number of heat waves may increase 1.8 times compared to the reference period from 1980 to 1999 to cause an increase in additional mortality by 80 percent in average as compared to the number of additional fatal cases of the previous period (Yu.G. Shaposhnikov et al, 2013).

щей на север, что может способствовать повышению заболева­ емости клещевым энцефалитом, боррелиозами и риккетсиоза­ ми (В.В. Ясюкевич и соавт., 2012). В определенной степени это может быть связано также с замещением тундровых сообществ тайгой. По оценкам Межправительственной группы экспер­ тов по изменению климата, в Северном полушарии потенци­ альный ареал малярии в XXI в. при потеплении расширится в основном к северу. К концу XXI в. появятся климатические предпосылки для укоренения некоторых видов комаров на от­ дельных участках побережья Белого и Баренцева морей. В условиях потепления в Арктике ожидается и уча­ щение волн жары. Согласно региональному климатиче­ скому прогнозу Главной геофизической обсерватории им. А.И. Воейкова, за период 2041–2060 гг. число волн жары в Архангельске может возрасти в 1,8 раза по сравнению с базовым периодом 1980–1999 гг., что послужит причи­ ной роста дополнительной смертности в среднем на 80% по сравнению с числом дополнительных смертельных случаев за предыдущий период (Ю.Г. Шапошников и соавт., 2013).

Адаптация к климатическим изменениям Для снижения негативного воздействия на здоровье населения Всемирная организация здравоохранения ре­ комендует создавать региональные планы действий. При

Adaptation to Climate Change To reduce the negative impact on public health, the World Health Organization recommends developing regional action plans.

With the support of this Organization, the Strategy for Adaptation to Climate Change Impacts on the Population’s Health is being im­ plemented in the Arkhangelsk Region that has been developed by the regional Ministry of Public Health, Northern State Medical University,

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Rospotrebnadzor Territorial Administration in cooperation with Roshydromet Northern Administration, Regional Directorate of the Ministry of Emergency Situations, a number of the RAS and Hydromet institutes, and other organizations. This is a conceptual document aimed at introducing adaptation mechanism to different fields of action taking into account the Arctic special nature, and it can be a guide for other regions. The Strategy provides for strengthening inter-sectoral interaction and laboratory facilities of sanitary service, deve­ loping medical services in remote areas of the Nenets Autonomous District, and creating mobile field ambulances. The Arkhangelsk Region Ministry of Public Health sets a task to optimize the health system in climate change situation.

For this purpose, it is planned to change medical institutions’ work schedules during the heat, postpone non-urgent operations and strengthen health education of the public in regard to the threat of heat waves and other climate changes.

A particular attention in the Strategy is given to high risk groups, i.e., aged people, children, and social groups at risk.

It would be advisable to extend the experience of developing such a strategy in the Arkhangelsk Region on the other Russian Arctic regions, as well as to offer the Arctic countries to establish, based on the Northern State Medical University, an international center for the development of the action plans to adapt to climate change impacts on the Arctic po­pulation health.

99

поддержке этой организации в Архангельской области раз­ работана и реализуется Стратегия адаптации к воздействию изменения климата на здоровье населения, разработанная Министерством здравоохранения области, Северным госу­ дарственным медицинским университетом, Территориаль­ ным управлением Роспотребнадзора совместно с Северным управлением Росгидромета, Региональным управлением Министерства по чрезвычайным ситуациям, рядом инсти­ тутов РАН, Росгидромета и другими организациями. Это концептуальный документ, направленный на внедрение ме­ ханизмов адаптации в различные сферы деятельности с уче­ том арктической специфики, и на него могут ориентировать­ ся другие регионы. Стратегией предусмотрены усиление межсекторального взаимодействия, укрепление лаборатор­ ной базы санитарной службы, развитие медицинской служ­ бы в отдаленных районах Ненецкого автономного округа, создание мобильных медицинских отрядов. Министерство здравоохранения Архангельской области ставит задачу оп­ тимизировать систему здравоохранения в ситуации меня­ ющегося климата. Для этого планируется изменить график работ медицинских учреждений во время жары, временно отказаться от плановых операций, усилить медицинское просвещение населения об опасности волн жары и других климатических изменений. Особое внимание в Стратегии уделяется группам населения повышенного риска – пожи­ лым людям, детям, социальным группам риска. Было бы целесообразно распространить опыт соз­ дания подобной Стратегии в Архангельской области на другие арктические территории России, а также предло­ жить арктическим странам создать на базе Северного госу­ дарственного медицинского университета в Архангельске Международный центр разработки планов действий по адаптации к воздействию изменения климата на здоровье населения Арктики.

Список литературы / References Ревич Б.А. и др. Влияние глобальных климатических изменений на хдоровье населения российской Арктики. – М.: Представительство ООН в России, 2008. – 28 с. Ревич Б.А. Климатические изменения и здоровье населения Российской Арктики // Экологическое планирование и управление. – 2008. – № 3-4. – С. 109–121. Ревич Б.А. Климатические изменения как новый фактор риска для здоровья населения российского Севера // Эко­ логия человека. – 2009. – № 6. – С. 11–16. Ревич Б.А. и др. Климатические изменения как фактор риска здоровью населения Российской Арктики // Проблемы здравоохранения и социального развития Арктической зоны России. Вклад России в Междуна­ родный полярный год 2007/2008. – М.: Paulsen, 2011. – С. 9–68. Шапошников Д.А., Ревич Б.А., Мелешко В.П. и др. Опыт прогнозирования дополнительной смертности при потепле­ нии климата на примере города Архангельска // Экология человека. – 2013. – № 8. – С. 17–22. Ясюкевич В.В. и др. Перспективные модельные оценки распространения переносчиков болезней человека в XXI в. // Проблемы экологического мониторинга и моделирования. – 2013. – Т. 25.

Grjibovski A.M., Bushueva V., Boltenkov V.P. et al. Climate variations and salmonellosis in northwest Russia: a time-series analysis. Epidemiol.Infec., 2012. doi10:1017/S0950268812000544.

Tokarevich N.K., Tronin A.A., Blinova O.V еt al. The impact of climate change on the expansion of Ixodes persulcatus habitat and on the incidence tick-borne encephalitis in the north of European Russia. Global Health Action Plan, 2011, 4: 8448. № 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VI. Иссследования Арктики

100

В.В. Мамаев,

к.б.н., технический советник Программы развития ООН/ Глобальный экологический фонд (ПРООН/ГЭФ)

КОМПЛЕКСНОЕ АДАПТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЗАПАДНОЙ ЧАСТЬЮ БЕРИНГОВА МОРЯ Vladimir Mamaev,

Candidate of Biological Sciences, Technical Adviser, United Nations Development Program/ Global Environment Facility (UNDP-GEF)

INTEGRATED ADAPTIVE MANAGEMENT OF THE WEST BERING SEA

Экосистема западной части Берингова моря – весьма продуктивный и богатый видами морской район, расположенный в северо-восточной части Российской Федерации, напротив территории Аляски (США). Эта морская экосистема находится в российской исключительной экономической зоне и граничит с зоной интенсивно эксплуатируемых международных вод глубоководного алеутского бассейна. Глобальное значение экосистемы и ее прибрежной зоны (рис. 1) определяется высокой биологической продуктивностью, разнообразием и уникальностью флоры и фауны, наличием стратегических запасов полезных ископаемых. Экосистема Берингова моря включает в себя арк­ тические, субарктические, бореальные и, в южной части моря, субтропические виды растительного и животного мира. По современным представлениям в этом море обитает более 350 видов рыб, причем многие из них до настоящего времени не описаны. В последние 20 лет в Беринговом море ежегодно обнаруживают один-два новых вида рыб. По биомассе преобладают представители отряда трескообразных (минтай и тихоокеанская треска), а на втором месте – сельдеобразные (тихоокеанская сельдь, дальневосточные лососи). Разнообразие и продуктивность морских и прибрежных местообитаний экорегиона привлекают миллионы птиц более 200 видов. Многие прилетают сюда из разных континентов и океанов, преодолевая огромные расстояния, чтобы воспользоваться изобилием пищи и обширными гнездовыми местообитаниями. Берингово море является местообитанием для некоторых из наиболее интересных представителей морских

The West Bering Sea ecosystem is a highly productive and species-rich marine region located in the northeast part of the Russian Federation opposite the territory of Alaska (USA). This marine ecosystem is situated in the Russian Exclusive Economic Zone and borders the area of intensely exploited international waters of the deep Aleutian Basin. The global significance of the ecosystem and its coastal area (fig. 1) is determined by its high biological productivity, diversity and unique flora and fauna, as well as the availability of strategic mineral reserves.

The Bering Sea Ecosystem includes arctic, subarctic, boreal, and subtropical plant and animal species in the southern part of the sea.

According to current knowledge, the sea is home to over 350 species of fish and many species have not described so far. Over the last 20 years, one or two new species of fish have been discovered in the Bering Sea each year. The sea biomass is dominated by soft-finned fishes (Alaska pollock and Pacific cod), and clupeids are the second largest (Pacific herring and Far Eastern salmons).

Diversity and productivity of the ecoregion’s marine and coastal habitats attract millions of birds of more than 200 species. Many birds come here from different continents and oceans overcoming great distances to take advantage of abundant food and vast nesting grounds.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VI. Research of the Arctic

101

The Bering Sea is also a habitat for some of the world’s most interesting marine mammals, for example, disappearing cetaceans, such as bowhead whale, blue whale, gray whale, humpback whale, fin whale and sperm whale.

The main geomorphological zones are clearly delimited in the Bering Sea: the shelf (46 percent of the area falls within the depths of 0–200 m); continental slope (10 percent, 200–2,000 m) and ocean floor (44 percent, over 2,000 m). Deep water basin is limited with Komandorskie and Aleutian Islands chains in the south. From the Bering Sea side, the depths reach 3–4 thousand meters immediately near the islands; from the Pacific Ocean side – 6–7 thousand meters.

In the Aleutian Ridge straits, the depths do not exceed 1,000 m; in the Kamchatka Strait between the mainland and Komandorskie Islands the depths reach 4 thousand meters, and east of Komandorskie Islands – 1.5 thousand meters. Thus, the most intense water exchange between ocean and sea basins occurs in the west Bering Sea. The divergence of natural and state borders is an important geographic and geopolitical feature of the Bering Sea. In the natural aspect, the sea is divided into the shallow freezing shelf (during winter) and deepwater area, which is usually free 40°

млекопитающих в мире, например исчезающих китообразных, таких как гренландский, голубой, серый, горбатый киты, финвал, кашалот. В Беринговом море четко разграничены основные геоморфологические зоны: шельф (на глубины 0–200 м приходится 46% площади), континентальный склон (200– 2000 м, 10%) и океаническое ложе (более 2000 м, 44%). Глубоководная котловина ограничена с юга цепью Командорских и Алеутских островов. Со стороны Берингова моря непосредственно у островов глубины достигают 3–4 тыс. метров, со стороны Тихого океана – 6–7 тыс. мет­ров. В проливах Алеутской гряды глубины не превышают 1000 м, в Камчатском проливе между материком и Командорскими островами достигают 4 тыс. метров, а к востоку от Командорских островов – 1,5 тыс. метров. Поэтому наиболее интенсивный водообмен между океаническим и морским бассейнами имеет место в западной части Берингова моря. Важнейшей географической и геополитической особенностью Берингова моря является несовпадение природных и государственных границ. В природном аспекте море подразделяется на замерзающий (в зимний период) мелРис. 1 Обзорная карта Арктического региона и Берингова моря Fig. 1 General map of the Arctic region and Bering Sea

60° 80° 100° 120°

140°

20°

160°

0°

180°

20°

160°

40°

№ 1(9)/2014

60°

80° 100°

120°

140°

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

102

Рис. 2 Разграничение морских пространств России и США в Беринговом море: 1 – линия разграничения по соглашению от 1 июня 1990 г. (линия Шеварнадзе); пунктиром отмечена линия разграничения до 1990 г.; 2 – восточный специальный район; 3 – западный специальный район; ЦА – центральный анклав; КК – Командорская котловина; АК – Алеутская котловина

с.ш.

65°

60°

55°

Fig. 2 Delimitation of the marine spaces в.д. з.д. of Russia and the U.S. in the Bering

160° 165° 170° 175° 180° 175° 170° 165° 160° 155° Sea. 1 – maritime borderline under the Agreement of June 1, 1990 (Shevardnadze Line); the dashed line shows the former border before 1990; 2 – eastern special area; 3 – western special area: ЦА – central enclave; КК – Komandorskaya Basin; АК – Aleutian Basin

ководный шельф и преимущественно свободную ото льда в течение всего года глубоководную часть. Этим определяются различия данных морских районов по биопродуктивности, доступности для навигации и освоения минеральных ресурсов. В то же время граница между экономическими зонами России и США проходит как по шельфу, так и по котловине, оставляя в центре моря анклав, доступный для хозяйственной деятельности третьих стран (рис. 2). Согласно принятой в РФ схеме промыслового районирования (рис. 3), в западной части Берингова моря выделяют Чукотскую зону (304), Западно-Беринговоморскую зону (398, 399) и Восточно-Камчатскую зону, состоящую из двух подзон: Карагинской (264, целиком расположена в Беринговом море) и Петропавловско-Командорской (265, частично расположена в Беринговом море). Одним из основных видов деятельности в бассейне Берингова моря является рыболовство. В Беринговом море наибольшие уловы морских рыб и других гидробионтов были достигнуты в 1980-е годы (более 4 млн. тонн). Так, в 1988 г. вылов в Беринговом море только минтая составил 4,069 млн. тонн, из которых вылов СССР – 1,327 млн. тонн. В 2000-х годах уловы были в пределах 2–2,5 млн. тонн, из которых на российскую часть приходилось 500–600 тыс. тонн. В последние три года общий вылов водных биоресурсов (ВБР) России в Беринговом море составил 523 731, 425 182 и 601 696 тонн в 2009, 2010 и 2011 г. соответственно. Доминирующим в уловах видом является минтай, доля которого в 1980-е годы составляла 85–90%. Из других промысловых рыб выделяется треска, вылов которой достиг максимума в 1992 г. – 68 189 тонн,

from ice throughout the year. This determines the differences between these areas in bioproductivity, accessibility of the sea for navigation and mineral resource development. At the same time, the border between the economic zones of Russia and the U.S. goes both over the shelf and basin, with an enclave in the sea’s center available for commercial activities by third counties (fig. 2).

According to the Russian map of industrial fishing zones (fig. 3), the western part of the Bering Sea is divided into the Chukotka Zone (304), West Bering Sea Zone (398–399), and East Kamchatka Zone consisting of two subzones: Karaginskaya (264, entirely in the Bering Sea) and Petropavlovsk-Komandorskaya (265, partially in the Bering Sea).

Fishing is one of the main economic activities in the Bering Sea basin. Catches of sea fish and other hydrobionts reached their peak in the 1980s (over 4 million tons). Thus, in 1988, the pollock catch only amounted to 4,069 million tons, 1,327 million tons of which were caught by the USSR. In the 2000s, catches accounted for 2–2.5 million tons only, the Russian portion of which amounted to 500–600 thousand tons.

In the past 3 years, the Russian total catches of aquatic biological resources (GBR) in the Bering Sea were 523,731 tons, 425,182 tons and 601,696 tons in 2009, 2010 and 2011, respectively. Pollock still dominates the overall catch, the share of

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

which amounted to 85–90 percent in the 1980s.

Cod dominates among other commercial fishes.

Its catch reached its maximum of 68,189 tons in 1992 and since then has declined due to fish destocking. Today’s cod catch varies from 25 to 34 thousand tons. Flatfishes are also traditional fishing species. Significant flatfish catches were achieved in the second half of the 1980s and first half of the 1990s (6–12 thousand tons) and 2006–2009 (11–16 thousand tons). However, the largest catch of flatfish was registered in 2008: 17,106 tons. In 2011, the catch of flatfishes in the Bering Sea amounted to 13,913 tons.

The shelf of the northern part of the Bering Sea (so-called Navarin area), nearby the Russian and American EEZ borders, is the main Russian fishing area. The area is also potentially important for long-term exploration of hydrocarbon deposits on the continental shelf.

Biomass of hydrobionts resources available for catch in the Russian part of the Bering Sea is about 3 million tons, while the total 2011 catch amounted to 600 thousand tons. Thus, only 20 percent of biomass of explored bioresources of the Russian part of the Bering Sea are used. Some fishes, invertebrates, and especially algae are nontarget species. Therefore, there are sufficiently large reserves to develop fisheries in the Bering Sea. Administratively, the Russian coast of the Bering Sea belongs to the Kamchatka Krai and Chukotka Autonomous District (AD). The

Рис. 3 Промысловое районирование Берингова моря и прилегающих акваторий Fig. 3 Industrial fishing zones of the Bering Sea and adjacent waters

№ 1(9)/2014

103

после чего пошел на спад, что связано со снижением запасов. Современные уловы трески колеблются от 25 до 34 тыс. тонн. Российский вылов трески в Беринговом море в 2011 г. составил 32 318 тонн. Камбалообразные также относятся к традиционным объектам промысла. Значительный вылов камбалы был достигнут во второй половине 1980-х – первой половине 1990-х гг. (6–12 тыс. тонн) и 2006–2009 гг. (11–16 тыс. тонн). Однако максимальный вылов зарегистрирован в 2008 г. – 17 106 тонн. Вылов камбалообразных в Беринговом море в 2011 г. составил 13 913 тонн. Основным районом российского промысла служит шельф северной части Берингова моря (так называемый Наваринский район) по соседству с границей между российской и американской исключительными экономическими зонами. Этот район также потенциально важен для перспективной разведки месторождений углеводородов в недрах континентального шельфа. Биомасса доступных для промысла запасов гидробионтов в российской части Берингова моря – около 3 млн. тонн, тогда как суммарный вылов в 2011 г. составил около 600 тыс. тонн. Таким образом, используется около 20% биомассы разведанных биоресурсов российской части Берингова моря. Некоторые рыбы, беспозвоночные и, особенно, водоросли, не являются объектом промысла. Соответственно для развития рыболовства в Беринговом море имеются достаточно большие резервы. Согласно административному устройству российское побережье Берингова моря относится к Камчатскому краю и Чукотскому автономному округу (АО). В Чукотском АО на территории, прилегающей к Берингову морю

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

104

Рис. 4 Административно-территориальное деление Чукотского автономного округа Fig. 4 Administrative-territorial division of Chukotka AD

(рис. 4), находятся Чукотский (6), Провиденский (4), Иультинский (3), Анадырьский (1) районы. Всего в Чукотском АО проживает 43,5 тыс. жителей (по данным 2010 г.), в том числе чукчи – 12,6; эскимосы – 1,5; эвены – 1,4; чуванцы – 1,0 тыс. В указанных прибрежных районах проживает 25 482 человека (без Анадыря, население которого составляет 13 053 человек), в том числе 10 427 представителей коренных малочисленных народов Севера (КМНС), причем лишь небольшая их часть кочует с оленями. В Камчатском крае (рис. 5) на прибрежной территории Берингова моря находятся Олюторский (6), Карагинский (4), Усть-Камчатский (11), Мильковский (5) и Алеутский (1) районы. В этих районах Восточной Камчатки проживает 34 384 человек, в том числе КМНС (коряки, чукчи, ительмены, камчадалы и алеуты) – 9687 человек. В Олюторском районе добывают рассыпную платину, около поселка Корф – бурый уголь. КМНС Олюторского и Карагинского районов традиционно сочетали оленеводство, рыболовство и морзверобойный промысел. После распада совхозов речное и прибрежное рыболовство стало основой жизнеобеспечения КМНС.

Основные трансграничные проблемы В результате предварительного трансграничного диаг­ностического анализа российские эксперты выявили четыре основные проблемы экосистемы западной части Берингова моря: • ухудшение качества морской среды; • истощение коммерческих запасов и неустойчивый промысел живых морских ресурсов; • ухудшение качества окружающей среды в прибрежной зоне и изменение условий жизнедеятельности, в том числе КМНС; • увеличение влияния глобальных процессов и хозяйственной деятельности на водосборах на морскую экосистему. Загрязнение Берингова моря связано прежде всего с влиянием наземных источников, морских перевозок, дальним трансграничным переносом загрязняющих веществ через атмосферу и океанскими течениями. Загрязнение в результате этих факторов приводит к росту уровней полих-

Chukotka AD territories adjacent to the Bering Sea (fig. 4) include the Chukotka (6), Providenie (4), Iultin (3) and Anadyr (1) Regions. The total population of Chukotka AD is 43.5 people (according to 2010 data), including 12.6 thousand Chukchis, 1.5 thousand Eskimos, 1.4 thousand Evens, and 1.0 thousand Chuvans. The above coastal regions are home to 25,482 people (exclu­ ding Anadyr whose population is 13,053 people), including 10,427 representatives of small indigenous peoples of the North (SIPN), only a few of which are reindeer nomads.

The Bering Sea coastal territories of Kamchatka Krai (fig. 5) include Olyutorsky (6), Karaginsky (4), Ust-Kamchatka (11), Milkovsky (5) and Aleut Regions (1). These Eastern Kamchatka regions are home to 34,384 people, including 9,687 SIPN (Koryaks, Chukchis, Itelmens, Kamchadals, and Aleuts).

Placer platinum is produced in the Olyutorsky Region and lignite – near the settlement of Korf.

SIPN of Olyutorsky and Karaginsky regions are traditionally reindeer herders, fishermen and sea hunters. Since the collapse of the sovkhoz system, river and offshore fishing has become the basis for the SIPN life support.

Major Transboundary Issues Russian experts have detected four main issues of the west Bering Sea ecosystem as a result of preliminary transboundary diagnostic analysis: • deterioration of seawater quality; • depletion of the commercial fish stock and unstable catch of living marine resources; • deterioration of the quality of coastal environment and change in living conditions including, those for SIPN; • increased influence of global processes and human activities in catch basins on the marine ecosystem.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 105

The Arctic Herald

Pollution of the Bering Sea is primarily asso­ ciated with land-based sources, maritime traffic, long-range transboundary transport of pollutants via atmosphere, and ocean currents. The pollution resulting from these factors has led to rising levels of polychlorinated biphenyls (PCBs), dichlorodiphenyl-trichloroethanes (DDT), dio­ xins, and heavy metals in bottom sediments, sea-ice, marine organisms and human body. The in­creased levels of pollution have increased the pressure on populations of some vulnerable species. The bioaccumulation of such pollutants in com­mer­ cial fish stocks, including salmon, flatfish, cod, and pollock, poses an additional threat to fishe­ ries, which has implications for employment and economic well-being and is likely to affect both the fishermen and indigenous populations.

Living marine resources in the Bering Sea have been exploited for the last 200 years. Fleets of Russia, the U.S., Canada, and Japan and in recent decades also fleets of Poland, Korea, Taiwan, and China have been engaged in commercial whaling, sealing and fishing. Previously, the Bering Sea accounted for from 2 to 5 percent of global fish (Alaska pollock, Pacific cod, pink and calico salmon, Pacific herring, yellow fin sole, rockfishes, different kinds of halibuts and flatfishes) and invertebrates (red king crab, Berryteuthis magister and shrimps) catches and provided the world’s largest fish biomass of Alaska pollock and cod. Although there is a lack of transparency in Russian catch statistics, there are indications that catch levels for some major commercial species in the west Bering Sea are unsustainable. Pollock stocks of the west Bering Sea, in particular, have been in decline since the mid-1990s. A reflection of this situation is the international waters of the Aleutian Basin, where the pollock fishery collapsed in 1992 and has not yet recovered, despite a moratorium, which has been in place for 18 years (Burnett M. et al. WWF Arctic Program. – Oslo, Norway, 2008. – p. 52).

Some of the factors explaining the reduced commercial stocks of the west Bering Sea are as follows: • illegal, unreported and unregulated fishing, in particular, of Alaska pollock and wild salmon, that implies substantial profit-loss for state-

лорированных бифенилов (ПХБ), дихлор-дифенил-трихлорэтанов (ДДТ), диоксинов и тяжелых металлов в донных отложениях, морском льду, морских организмах и организме человека. В результате повышения уровня загрязнения усилилось давление на популяции некоторых уязвимых видов. Биоаккумуляция загрязняющих веществ в коммерческих видах рыбных запасов, в том числе лосося, камбалы, трески и минтая, создает дополнительную угрозу для промысла, которая имеет негативные последствия для занятости и экономического благополучия жителей региона и, вероятно, будет влиять на рыбаков и коренное население. Эксплуатация живых морских ресурсов в Беринговом море продолжается уже более 200 лет – флоты России, США, Канады и Японии осуществляли промышленный китобойный, зверобойный и рыбный промысел, а в последние десятилетия промысел ведут также Польша, Корея, Тайвань и Китай. В прошлые периоды Берингово море давало от 2 до 5% мирового улова рыбы (минтая, трески, горбуши, кеты, тихоокеанской сельди, желтоперой камбалы, морского окуня, различных видов палтуса, камбалы) и беспозвоночных (камчатского краба, командорского кальмара, креветок), а по биомассе минтая и трески занимало первое место в мире. Хотя в российских статистических данных об уловах отсутствует полная прозрачность (отчасти из-за незаконного промысла), есть основания полагать, что вылов некоторых основных промысловых видов в западной части Берингова моря осуществляется в неустойчивых масштабах. В частности, с середины 1990-х годов в западной час­ ти Берингова моря снижаются запасы минтая; отражением

Рис. 5 Административно-территориальное деление Камчатского края Fig. 5 Administrative-territorial division of Kamchatka Krai

№ 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 106

этой же ситуации является истощение популяции минтая в международных водах Алеутского бассейна, которое достигло отметки коллапса в 1992 г., и даже мораторий на промысел, действующий в течение 18 лет, не привел к восстановлению промысла минтая (Burnett M. et al. WWF Arctic Program. – Oslo, Norway, 2008. – С. 52). Перечислим некоторые факторы, обусловливающие сокращение промысловых популяций в западной части Берингова моря: • незаконный, несообщаемый и нерегулируемый промысел, в особенности аляскинского минтая и дикого лосося, который наносит значительный ущерб государственным рыбопромысловым организациям. Однако следует отметить существенный прогресс, достигнутый благодаря международным мерам (в частности, Российская Федерация в рамках Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН подписала Соглашение о мерах государства порта по предупреждению, сдерживанию и ликвидации незаконного промысла и как страна-импортер в ЕС обязана соблюдать нормы законодательства ЕС по борьбе с незаконным промыслом); • выбросы нецелевых объектов промысла и мелкоразмерных гидробионтов; • подрыв урожайных поколений основных промысловых объектов до достижения ими половой зрелости; • неравномерная эксплуатация промысловых запасов в пределах их ареала; • изменение пространственного распределения запасов водных биоресурсов вследствие изменения климата; • повышение аварийности флота, в первую очередь рыбопромыслового и научно-исследовательского, вследствие его старения. Оценки численности популяции некоторых основных промысловых видов произведены без соблюдения принципа прозрачности, и нет возможности подтвердить достоверность и согласованность данных, используемых при определении квот на вылов. Кроме того, расхождения в нормах законодательства, регулирующих рыбную отрасль в России и США, ярко свидетельствуют о необходимости институциональной структуры, обеспечивающей сотрудничество государств Северной Пацифики (северной части Тихого океана, обладающей самыми большими в мире запасами биоресурсов) в области управления рыбными ресурсами. Несмотря на определенный прогресс, достигнутый благодаря международным мерам и ужесточившимся требованиям рынка (примером является Проект экологической сертификации российского промысла минтая по стандартам MSC через Партнерство по улучшению промысла минтая – FIP), по-прежнему имеют место нарушения норм законодательства и чрезмерная эксплуатация. Хотя промысел отдельных популяций ведется, как кажется, на принципах устойчивости, есть необходимость в разработке и внедрении целостного экосистемного подхода, позволяющего сохранить продуктивность морской экосистемы западной части Берингова моря как единого целого.

Арктические ведомости

owned fisheries. However, it should be noted that the significant progress has been made through international measures (e.g., the Russian Federation signed the Agreement of the Food and Agriculture Organization on Port State Measures to Prevent, Deter and Eliminate Illegal Fishing and, as the importing country to the EU, should comply with the EU regulations to combat illegal fishing); • rejection of incidental catch and small hydrobionts; • destruction of abundant generations of the main fishing species before they reach reproductive age; • irregular exploitation of commercial stock within its natural area; • change in geographic distribution of aquatic bioresource reserves because due to climate change; • increased accident rate, primarily for fishing and research fleet due to its obsolescence.

There is a lack of transparency in fisheries stock assessments for some major commercial species, and it is impossible to confirm the accuracy and consistency of the data used for establishing fishing quota. In addition, the discrepancies between Russian and US fishery regulations highlight the need for an institutional structure engaging North Pacific countries (the northern part of the Pacific Ocean having the world’s largest bioresources) in cooperation on fisheries management. Despite the progress that has been made thanks to international measures and more stringent market requirements (e.g., Project of the environmental certification of Russian pollock fisheries under the MSC standards through the Fishery Improvement Partnership (FIP)), non-compliance with the legislation and over-exploitation still occur. Although some species are seemed to be sustainably fished, it is necessary to develop and implement a holistic ecosystem approach to protect the productivity of the west Bering Sea as a whole.

Deterioration of the Quality of Coastal Environment and Alteration of Living Conditions Currently there are no systematic data on “hot spots” in the Russian Federation’s territories adjacent to the Bering Sea and their impact on the marine environment. There are changes in the quality of freshwater and coastalmarine ecosystems in the areas of placer mine development where solid runoff increases and water quality changes as pollutants are carried to the sea shore area.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 107

The Arctic Herald

Commercial facilities (roads, levee and embankment slopes, shift camps, fuel and lubricant storage facilities, parking lots, etc.) are sources of mechanical and other pollution. Water bodies in such locations lose their aquacultural importance; fishery resources are also damaged.

Another source of pollution is waste water of housing and utility sector’s facilities that do not have treatment plants. Water supply systems have no package treatment and decontaminating plants and there is no regular cleaning of pipelines, which leads to accidents.

Increased Influence of Global Processes and Economic Activity in Watersheds on the Marine Ecosystem Silt and clay particles are carried to the rivers and then to the sea. Thus, over 20,000 tons of finely dispersed man-made material per year is carried from the Vyvenka River basin (Koryak Region of Kamchatka). Coal, gold, silver and gas are produced in the basins of the Omolon, Velikaya, Amguema, Bolshoi and Maly Anyui, Chegitun, Igelkveem, Ulyuveem, Ioniveem and other rivers.

Field development causes the vegetation cover destruction, and low efficiency or absence of treatment facilities cause waste water discharge into watersheds, erosion in riverbeds, and greater amounts of suspended matterials.

Treatment facilities either do not exist or usually have low efficiency. According to transboundary diagnostic analysis data, the Chukotka rivers and water bodies receive over 5.0 million cubic meters of untreated effluents each year, including 1.8 million cubic meters discharged into the Gulf of Anadyr.

Climate change impact Much uncertainty exists as to the extent and nature of the impacts of climate change on the Bering Sea and the Arctic as a whole. Although existing data and predictive simulation may provide some guidance, permanent monitoring, regional cooperation and coordination will be crucial in understanding and solving climate change problems, their influence on the marine ecosystem, its functioning and status, as well as in understanding social and economic implications, the necessity to protect infrastructure, transport, and community activities. An important part of this process is to implement innovative approaches to joint management of shared resources. The proposed project will enable this through sub-regional and local/coastal resource № 1(9)/2014

Ухудшение качества окружающей среды в прибрежной зоне и изменение условий жизнедеятельности В настоящее время отсутствуют систематизированные данные о «горячих точках» на территории РФ, прилегающей к Берингову морю, и их влиянии на морскую среду. Изменение качества вод в пресноводных и прибрежно-морских экосистемах происходит в районах освоения рассыпных месторождений, где наблюдаются увеличение твердого стока и изменение качества вод с выносом загрязняющих веществ в морскую береговую зону. Источниками механического и иного загрязнения являются хозяйственные объекты (дороги, откосы дамб и насыпей, вахтовые поселки, площадки хранения ГСМ, стоянки автомашин и др.). В таких местах водные объекты утрачивают водохозяйственное значение, наносится урон рыбным ресурсам. Другим источником загрязнения водных объектов служат сточные воды предприятий ЖКХ, которые не имеют очистных сооружений. На водопроводах отсутствуют компактные очистные и обеззараживающие установки, не проводится регулярная очистка трубопроводов, в результате чего происходят аварийные ситуации.

Увеличение влияния глобальных процессов и хозяйственной деятельности на водосборах на морскую экосистему В реки попадают мелкоалевритовые и глинистые частицы, которые транзитом выносятся в море. Так, более 20000 тонн/год тонкодисперсного материала техногенного происхождения выносится из бассейна реки Вывенка (Корякский район Камчатки). В бассейнах рек Анадырь, Омолон, Великая, Амгуэма, Большой и Малый Анюи, Чегитун, Игельквеем, Улювеем, Ионивеем и других ведется разработка месторождений угля, золота, серебра, газа. С разработкой месторождений связано уничтожение растительного покрова, а с низкой эффективностью или отсутствием очистных сооружений – поступление сточных вод и развитие эрозионных процессов на водосборе и в русле рек, увеличение взвешенного материала. Очистные сооружения либо не существуют, либо, как правило, имеют низкую эффективность. По данным трансграничного диагностического анализа реки и водоемы Чукотки ежегодно получают более 5,0 млн. кубометров неочищенных канализационных стоков, в том числе более 1,8 млн. кубометров поступает в Анадырский залив.

Влияние изменения климата Существует значительная неопределенность относительно степени и характера воздействия изменения климата на Берингово море и Арктику в целом. Хотя собранные данные и прогнозное моделирование позволяют предоставить некоторые рекомендации, постоянный

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 108

контроль, региональное сотрудничество и координация будут иметь решающее значение для понимания и решения проблем изменения климата, их воздействия на морскую экосистему, ее функционирование и статус, а также для понимания социально-экономических последствий, необходимости защиты инфраструктуры, транспорта и жизнедеятельности общин. Важным элементом этого процесса является внедрение инновационных подходов к совместному управлению общими ресурсами. Предлагаемый проект позволит это сделать через управление субрегиональными и местными/прибрежными ресурсами с участием ключевых заинтересованных сторон, включая представителей коренных народов и населения прибрежных районов. Будущее здоровье и продуктивность западной части Берингова моря (следовательно, продовольственная безо­ пасность, благополучие и социально-экономическое развитие коренных народов и прибрежных сообществ, которые полагаются на местные ресурсы) зависят от восстановления и устойчивости экологических условий, учета ожидаемого изменения климата. Предлагаемый проект Глобального экологического фонда будет способствовать широкому участию заинтересованных сторон на национальном и международном уровнях, а также развивать и координировать существующие инициативы по созданию двусторонних рамок сотрудничества для комплексного, адаптивного и экосистемного управления морской средой, сокращения неустойчивого промысла рыбных ресурсов, снижения риска дальнейшего ухудшения качества морской и прибрежной среды, изучения и помощи в осуществлении адаптационных мер к ожидаемым изменениям климата в мире.

Арктические ведомости

management involving key stakeholders that include representatives of indigenous people and coastal populations.

The future health and productivity of the west Bering Sea (and therefore the food security, well-being, and social and economic development of indigenous peoples and coastal communities that rely on its resources) depend on the recovery and sustainability of environmental conditions, taking into account the anticipated climate change.

The proposed Global Environment Faci­ lity’s project will promote broad stakeholder par­ticipation at national and international levels and develop and coordinate existing initiatives of creating a bilateral cooperation framework for the integrated, adaptive and ecosystem-based marine environment management, reduction of unsustainable harvesting of fish resources, reduction of the risk of future degradation of the marine and coastal environment quality, and exploration and help in implementing adaptive management measures to anticipated global cli­ mate change.

Participation of Indigenous Population The indigenous and local population of the region is vitally interested in managing the ecosystems. The population of the coastal areas, however, has now a limited access to both information and decision-making processes. Both Kamchatka Krai and Chukotka AD have poor

http://www.photographer.ru/nonstop/picture.htm?id=714710

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 109

The Arctic Herald

communications between legislative authorities, supervisory bodies, private businesses and public associations regarding environmental protection and natural resource management. Dialog among stakeholders on issues related to sustainable and integrated ecosystem management is a rarity. In accordance with the current legislation, strategic planning of marine activity development, primarily for the use of marine aquatic biological resources and development of offshore fields is carried out at the federal level.

One of the key components of this project will be a consideration of the interests of indigenous and local populations, for whom the access to resources is vital both for survival and sustainability of the traditional lifestyle and culture.

Consideration of interests of the SIPN and local residents is crucial in the course of development of the Strategic Action Program for comprehensive and adaptive management of the ecosystems. The proposed project includes a targeted demonstration project on improving knowledge and participation of indigenous peoples and local populations in the management of the coastal and marine ecosystems.

Barriers to Achieving Sustainable Management of the Bering Sea Resources Despite essential measures taken by littoral countries, in particular, the Russian Federation, which aim at sustainable management of the west Bering Sea marine ecosystem, there are barriers to implementing integrated approaches to the management, which include as follows: 1. absence of critical information needed for effective management of the marine ecosystem and coastal area, particularly in a changing climate. This leads to inefficient regulation and insufficient control of economic activity; 2. uncoordinated and insufficient regulation and management. The current system of environmental management in the Russian Federation needs to be improved in terms of incentive benefits, financial mechanisms to ensure sustainable development of marine ecosystems; 3. obsolete infrastructure and methods used: most regional infrastructure needs to be updated to improve efficiency and ensure minimized environmental damage; 4. lack of participation of the public in the decision-making process, including that of local populations and SIPN who use marine № 1(9)/2014

Участие коренного населения Коренное и местное население региона крайне заинтересовано в управлении экосистемами. Однако жители прибрежных районов имеют ограниченный доступ к информации и процессам принятия решений. Для обоих регионов (Камчатского края и Чукотского AО) характерны слабые связи между законодательной властью, контролирующими органами, частным бизнесом и общественными объединениями по вопросам охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов. Диалог между заинтересованными сторонами по вопросам, касающимся устойчивого и комплексного управления экосистемами, получается редко. В соответствии с действующим законодательством стратегическое планирование развития морской деятельности, в первую очередь в части использования морских водных биологических ресурсов и разработки месторождений, осуществляется на федеральном уровне. Одним из ключевых компонентов в данном проекте будет учет интересов коренного и местного населения, доступ которого к ресурсам жизненно важен для его выживания и устойчивого развития, сохранения традиционного образа жизни и культуры. Учет интересов КМНС и местных жителей имеет решающее значение в ходе разработки Стратегической программы действий для всестороннего и адаптивного управления экосистемами. Предлагаемый проект включает в себя целевой демонстрационный проект по повышению знаний и участию коренных народов и местного населения в управлении прибрежными и морскими экосистемами.

Барьеры на пути комплексного управления экосистемой Берингова моря Несмотря на важные меры, осуществляемые прибрежными странами, в первую очередь Российской Федерацией, и направленные на устойчивое управление морской экосистемой западной части Берингова моря, существуют барьеры, препятствующие применению комплексного подхода в управлении, среди которых можно отметить следующие: 1. Отсутствие критической информации, необходимой для эффективного управления морской экосистемой и прибрежной зоной, особенно в условиях изменения климата. Это приводит к неэффективному регулированию и недостаточному контролю хозяйственной деятельности.

2. Несогласованное и недостаточное регулирование и управление. Нынешняя система управления окружающей средой в Российской Федерации нуждается в совершенствовании в части стимулирования льгот, финансовых механизмов для обеспечения устойчивого развития морских экосистем.

3. Устаревшие инфраструктура и применяемые методы: бо`льшая часть инфраструктуры в регионе должна

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 110

быть обновлена для повышения эффективности и обеспечения минимизации ущерба окружающей среде.

4. Отсутствие участия в процессе принятия решений общественности, в том числе местного населения, КМНС, которые используют морские и прибрежные ресурсы и традиционно исключаются из процесса принятия решений в части управления экосистемой западной части Берингова моря и обеспечения собственной безопасности.

Долгосрочная перспектива проекта ГЭФ Целью предлагаемого проекта является достижение устойчивого и комплексного экосистемного управления крупной морской экосистемой западной части Берингова моря с учетом растущей потребности в адаптации к изменению и изменчивости климата. Эта цель может быть достигнута посредством выявления приоритетных проблем, влияющих на статус морской экосистемы, а также лежащих в их основе причин, интегрирования в национальную структуру управления на основе регионального партнерства и двусторонней (на международном уровне) координации и сотрудничества. Создание интегрированной адаптивной системы управления для морской экосистемы Берингова моря имеет большое значение для обеспечения устойчивого управления экосистемами в регионе в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Система комплексного экосистемно-ориентированного управления имеет следующие приоритеты: 1) требуется гармонизация отношений между субъектами экономической деятельности (природопользователями), конкурирующими за использование ресурсов природных территорий (акваторий), путем трансформации корпоративных и частных интересов в общегосударственные в целях достижения компромисса между рыночной эффективностью природопользования и сохранением средообразующих и ресурсообразующих функций морских и прибрежных экосистем; 2) в расчет должны приниматься все структурные элементы морской экосистемы и взаимосвязи между ними, включая абиотические условия и биотические компоненты в пределах морской акватории, водной толщи, дна, берегов, эстуариев (дельт), низовьев рек и участков приморской территории. Кроме того, необходимо учитывать все разнообразие полезных свойств/функций экосистем (биосферных, климатических, ресурсных, транспортных, рекреационных, ассимиляционных и др.); 3) управленческие действия должны планироваться в контексте долговременной стратегии использования ресурсов экосистемы западной части Берингова моря с увязкой механизмов оперативного управления и опережающего планирования с определением краткосрочных и долгосрочных целевых показате-

Арктические ведомости

and coastal resources and who are tra­ ditionally excluded from the decision-making process in terms of the management of the ecosystem of the west Bering Sea and of their security.

Long-Term Prospects of the GEF Project’s The objective of the project proposed is to achieve sustainable and integrated ecosystem management of a large marine ecosystem of the western Bering Sea taking into account a growing need for adaption to climate change and variability. This objective can be achieved through identifying the priority problems affecting the marine ecosystem status, as well as their underlying reasons, through integrating into a national management structure on the basis of regional and bilateral (at an international level) coordination and cooperation. Creation of the integrated adaptive management system for the Bering Sea marine ecosystem is important for providing sustainable ecosystem management in the region in the medium and long term.

The integrated ecosystem-based mana­ gement has the following priorities: 1) It is necessary to harmonize relations between economic actors (users of natural resources) competing for using the natural area resources (marine waters) by transforming corporate and private interests into public ones to reach a compromise between the market efficiency of the use of natural resource and preservation of the environment- and resource-forming functions of marine and coastal ecosystems; 2) All structural elements of the marine ecosystem and their interrelationships should be taken into account, including abiotic conditions and biotic components within the marine waters, water column, seabed, shores, estuaries (deltas), lower reaches of rivers and littoral areas. In addition, it is needed to consider the diversity of useful properties/functions of ecosystems (biospheric, climatic, resource, transport, recreational, assimilatory, etc.); 3) Management activities should be planned in the long-term strategic context of using the ecosystem resources of the western Bering Sea, including the coordination of the mechanisms of operational management and advanced planning based on the identification of short-term and long-term targets (indicators) of sustainable natural resource use and conservation of favorable environment;

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

4) The core of the management system should be­ come the marine ecosystem proper, the con­ser­ vation of which is a priority in relation to the re­gional marine economic complex and other infra­structure projects to be implemented at land areas and marine waters and be of adverse im­pact on the marine envi­ronment; 5) Management decisions should consider fore­ cast scenarios and data on quasi-cyclic cli­ mate changes to which the coastal popu­lation should adapt, all the infrastructure faci­lities and all kinds of activities in the coastal area.

The integrated ecosystem approach in this full-scale project is implemented through the consistent use of the following procedures: 1) strategic technical-scientific assessment of the marine ecosystem state, i.e., the Transboundary Diagnostic Analysis (TDA) analog; 2) managerial transformations by creating regulatory and insti­ tutional base and development of the Strategic Action Plan (SAP); 3) implementation of demon­ stration innovative projects; 4) creation of a system of training and knowledge management.

The primary objectives of the project are as follows: 1) creation of the conditions (basic potential) for transition to integrated management of the marine ecosystem, taking into account the experience of the TDA/SAP procedures in numerous GEF projects in different basins (including the Baltic, Black and Caspian seas, Lake Baikal), and the use of the principles of integrated coastal zone management proven by most coastal states with a special focus on the processes related to climate change; 2) organization of a partnership of all the stakeholders engaged in strategic planning, regulation, management, economic, and other activities, under the TDA/SAP procedures and the development of regional programs involving public associations and SIPN representatives in the process of strategic evaluation and planning with the participation of local authorities and economic actors in the demonstration innovative projects, as well as the implementation of the best practices of learning and knowledge management; 3) development of international innovation based on the Russian-American cooperation in the field of conservation and recovery of trans­ boun­dary aquatic bioresources, inclu­ding the identification of the key para­meters of the joint use strategy, rules and standards of fisheries and marine envi­ ronment protection, taking into account the development of maritime na­vi­ga­ tion and future use of offshore mineral depo­sits. № 1(9)/2014

111

лей (индикаторов) устойчивого природопользования и сохранения благоприятной окружающей среды; 4) ядром рассматриваемой системы управления должна стать собственно морская экосистема, сохранение которой первично по отношению к региональному морскому хозяйственному комплексу и другим инфраструктурным проектам, реализуемым на сухопутных территориях и морских акваториях и оказывающим негативное воздействие на морскую среду; 5) управленческие решения должны учитывать прогнозные сценарии и данные о квазициклических изменениях климата, к которым должны адаптироваться население приморских территорий, все инфраструктурные объекты и виды деятельности в прибрежной зоне. Комплексный экосистемный подход в рассматриваемом полномасштабном проекте реализуется путем последовательного проведения следующих процедур: 1) стратегической научной/технической оценки состояния морской экосистемы – аналога детального трансграничного диагностического анализа (ТДА); 2) осуществления управленческих преобразований путем создания нормативноправовых и институциональных условий и разработки стратегического плана действий (СПД); 3) реализации демонстрационных инновационных проектов; 4) формирования системы обучения и управления знаниями. Первоочередными целями проекта являются: 1) создание условий (базового потенциала) для перехода к комплексному управлению морской экосистемой с учетом опыта проведения процедур TДА/СПД в многочисленных проектах ГЭФ в различных водных бассейнах (включая Балтийское, Черное и Каспийское моря, остров Байкал), а также использование апробированных большинством прибрежных государств принципов комплексного управления прибрежными зонами с особым вниманием к процессам, связанным с изменениями климата; 2) организация партнерства всех заинтересованных сторон, осуществляющих стратегическое планирование, регулирование, управление, экономическую и иную деятельность в рамках процедур TДА/СПД и формирования региональных программ с включением в процесс стратегической оценки и планирования общественных объединений и представителей КМНС, с участием местных администраций и субъектов экономической деятельности в демонстрационных инновационных проектах, а также в мероприятиях по применению лучших практик обучения и управления знаниями; 3) развитие международного новаторства на основе российско-американского сотрудничества в области сохранения и восстановления запасов трансграничных водных биоресурсов, включая определение ключевых параметров совместной стратегии использования, идентификацию правил и стандартов рыболовства и защиты морской среды с учетом развития морского судоходства и перспективного использования морских месторождений полезных ископаемых.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 112

В рамках достижения указанных целей проектом предусматривается получение результатов, которые являются ключевыми для создания системы комплексного адаптивного управления морской экосистемой западной части Берингова моря. Проект состоит из четырех взаимосвязанных компонентов. Компонент 1: современное состояние морской экосистемы. В этом компоненте будут выявлены основные приоритетные трансграничные проблемы с помощью проведения многостороннего научно-технического анализа и оценки, лучшего понимания функционирования морской экосистемы и его поддержания посредством создания специальной геоинформационной базы данных западной части Берингова моря в рамках пяти модулей и климатических данных, а также разработка усовершенствованной долгосрочной программы для мониторинга изменений в экосистеме. Это усилит двустороннее сотрудничество и внесет вклад в наше понимание воздействия климатических изменений на функциональность морской экосистемы, которая будет поддерживаться прогнозным экосистемным моделированием состава и распространения видов в условиях меняющегося климата и посредством разработки сценариев климатических изменений с прогнозом воздействия на морские живые ресурсы и прибрежную зону. Ключевая задача этого компонента заключается в идентификации всех пробелов в знаниях, которые необходимо устранить для создания устойчивой основы для экосистемного и адаптивного управления морской экосистемой. Компонент 2: устойчивое и комплексное экосистемное управление морской экосистемой западной части Берингова моря и ее прибрежной зоной в условиях изменения климата. На основе результатов компоненты 1 будет разработан региональный стратегический план действий по управлению ресурсами и прибрежной зоной. В сочетании с целевыми совместными региональными мероприятиями (согласно указанным в рамках Национального плана действий по защите морской среды от антропогенного загрязнения в Арктическом регионе Российской Федерации, «НПД-Арктика») и установленными механизмами участия партнеров это даст возможность провести соответствующие реформы управления на политическом, правовом и институциональном уровнях для решения приоритетных трансграничных проблем, обозначенных в компоненте 1, посредством учреждения функционирующего Национального межведомственного комитета, руководствующегося национальной политикой, нормативами и стандартами, включающими экосистемные подходы и принципы комплексного управления прибрежными территориями. При наличии необходимых механизмов устойчивого развития, предлагаемый проект будет нацелен на улучшение национальной межведомственной координации для обеспечения устойчивого использования ресурсов

Арктические ведомости

To achieve the above objectives, the project provides for obtaining the outcomes that are key ones in creating the system of integrated adaptive management of the western Bering Sea marine ecosystem.

The project consists of four inter-related components.

Component 1: current state of the marine ecosystem. This Component will iden­ tify the priority transboundary issues through a multilateral technical-scientific analysis and assessment, better understanding of the marine ecosystem functioning to be maintained by creating a western Bering Sea geo­ information database within the framework of the five modules and climatic data, as well as a development of an improved long-term program to monitor changes in the ecosystem.

This will strengthen bilateral cooperation and contribute to our understanding of the climate change impact on the marine ecosystem functionality to be supported by predictive eco­ system simulation of species composition and distribution in a changing climatic and by the development of climate change scenarios with predicting impacts on the marine living resources and coastal zone. A key aim of this com­ponent is to identify any knowledge gaps, which need to be addressed for creating a stable basis for ecosystem and adaptive management of the marine ecosystem.

Component 2: sustainable and integrated ecosystem management of the western Bering Sea and its coastal zone in a changing climate.

Based on Component 1 outcomes, a regional Strategic Action Plan will be developed to manage the resources and coastal zone. In combination with targeted joint regional activities (according to those identified in the National Plan of Action for the Protection of the Arctic Marine Environment, NPA-Arctic) and established mechanisms of stakeholders participation, this will enable appropriate management reforms at political, legal and institutional levels to address the priority transboundary issues identified under Component 1 through establishing a functioning National Interdepartmental Committee with national policies, regulations and standards incorporating ecosystem approaches and principles of integrated management of coastal areas, and with the presence of necessary mechanisms of sustainable development, the proposed project will aim to improve national interdepartmental coordination allowing the sustainable use of the resources and coastal zone. The outcomes of this component will lay

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

the foundations for a regional joint institutional management system for the shared marine ecosystem resources.

Component 3: targeted demonstration projects. In the light of increased climate change and variability, it will be crucial to develop innovative and adaptive solutions to ensure the continuous protection of the marine ecosystem resources of the western Bering Sea. This will increase awareness and promote social and economic development of the indigenous population and coastal communities. Thus, the proposed project will include a number of demonstration and awareness projects at subregional and local levels. The projects will aim to resolve such problems as fisheries management, integrated coastal management, and adaption to climate change; they will involve the key stakeholders, including the indigenous and coastal populations. An important aspect of this Component will be the development of a pilot program of navigation safety for the Bering Sea and Bering Strait in cooperation with the UN International Maritime Organization. This program will provide an innovative solution of the problem of navigation safety and prevention of environmental degradation due to maritime transport impact in this region.

Component 4: learning and knowledge management. The outcome of this component is to contribute to the GEF portfolio “International Waters of Relatively Large Marine Ecosystems.”

This will be achieved by using the lessons, experience and best practices of other marine ecosystem projects through GEF IW:LEARN guidance.

Thus, the project aims to develop ecosystem management of the large marine ecosystem of the western Bering Sea and its coastal zone in a changing climate. To overcome the crisis developments and launch key industries on a sustainable development trajectory in a deficit of regional budgets, targeted investments and other forms of government support will be required to create a favorable investment climate. This will also require new research data on the large marine ecosystem of the western Bering Sea and its major functions, as well as an improved legal and regulatory framework.

Numerous ministries and agencies, various research institutes, representatives from the civil society and indigenous peoples will be involved in implementing the project under the general supervision of the RF Ministry of Natural Resources and Environment. The project will be launched in May 2014. № 1(9)/2014

113

и прибрежной зоны западной части Берингова моря и управления ими. Результаты этого компонента заложат фундамент для создания совместной региональной институциональной системы управления общими ресурсами морской экосистемой. Компонент 3: целевые демонстрационные проекты. В свете нарастающих изменений и изменчивости климата решающее значение будет иметь разработка инновационных и адаптивных решений, обеспечивающих продолжительную защиту ресурсов морской экосистемы западной части Берингова моря. Это повысит осведомленность и будет способствовать социально-экономическому развитию коренного населения и прибрежных сообществ. Поэтому предлагаемый проект будет включать ряд демонстрационных и направленных на повышение осведомленности проектов на субрегиональном и местном уровнях. Проекты будут направлены на решение таких проблем, как управление рыбным промыслом, комплексное управление прибрежной зоной и адаптация к изменению климата и будут задействовать ключевых партнеров, включая коренное население и население прибрежных территорий. Важным аспектом этого компонента будет разработка Пилотной программы по обеспечению безопасности мореходства для Берингова моря и Берингова пролива в сотрудничестве с Международной морской организацией ООН. Эта программа обеспечит инновационное решение проблемы навигационной безо­ пасности и предотвращения деградации окружающей среды в связи с воздействием морского транспорта в этом регионе. Компонент 4: обучение и управление знаниями. Результатом данного компонента будет внесение вклада в развитие портфеля проектов ГЭФ по теме «Международные воды относительно крупных морских экосистем». Это будет достигнуто посредством использования уроков, опыта и наилучшей практики других проектов по морским экосистемам через программу обучения ГЭФ. Таким образом, проект направлен на развитие экосистемного управления крупной морской экосистемой западной части Берингова моря и его прибрежной зоны с учетом изменения климата. Для преодоления кризисных явлений и выхода на траекторию устойчивого развития базовых отраслей в условиях дефицита региональных бюджетов потребуются целенаправленные инвестиции и другие формы государственной поддержки для создания благоприятного инвестиционного климата. Это также потребует получения новых научных знаний и данных о крупной морской экосистеме западной части Берингова моря, ее основных функциях, а также улучшения правовой и нормативной базы. В выполнении проекта задействованы многочисленные министерства и ведомства, различные научные институты, представители гражданского общества и коренных народов под общим руководством министерства природных ресурсов и экологии РФ. Проект будет запущен в мае 2014 г.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VII. Арктические регионы

114

Епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков ПАРАДИГМА РУССКОГО ОСВОЕНИЯ АРКТИКИ Bishop Iakov of Naryan-Mar and Mezen PARADIGM OF THE RUSSIAN ARCTIC DEVELOPMENT

Как это ни покажется парадоксальным на первый взгляд, в истории часто наблюдается поразительная ситуация: факты, самым очевидным образом представляющие собой цепь закономерной последовательности причинноследственных связей, просто игнорируются. Они, вопреки исторической реальности, словно не существуют; их по каким-то причинам не замечают, руководствуясь методологией и мировоззренческими концепциями, усвоенными еще в школе и на студенческой скамье. Не стоит думать, что подобный феномен – особенная болезнь именно российской историографии, ситуация на самом деле типична для всех времен и народов. Безусловно, историография в нашей стране на протяжении фактически всего XX в. находилась в чрезвычайно жестких идеологических рамках марксистской концепции, известной в СССР как «единственно верное учение» обо всем на свете, начиная от происхождения мира и заканчивая ответом на вечный вопрос о смысле жизни. С позиций исторического материализма религия и вера в Бога – не что иное, как рудимент, обреченный на ампутацию, и все, что в истории было так или иначе связано с этой областью человеческого бытия, расценивалось как помеха прогрессу и поступательному движению к тому самому «светлому будущему», которое в несколько ином виде предстает в древних мифах вожделенным «золотым веком» – совершенной гармонией и абсолютным довольством. Увы, со сменой общественного строя, произошедшей в России в начале 90-х годов XX в., и заменой идеологических декораций ситуация в области оте­ чественной историографии не изменилась к лучшему, более того, появились и распространяются антинаучные концепции типа «исторических открытий» Анатолия Фоменко.

It may seem paradoxical at first glance, but a surprising situation is often observed in the history: the facts that represent a regular chain of cause-effect relations in the most obvious way are simply ignored. In spite of the historical reality, they seem not to exist; they are not noticed for whatever reason in accordance with the methodology and world-view concepts learnt at school and during student days. It does not pay to think that such a phenomenon is a special disease of the Russian historiography in particular; in fact, such a situation is typical for all times and peoples. Certainly, the historiography in our country existed in a strict Marxist ideological framework during almost the entire XX century that was known in the USSR as the only true doctrine about everything from the origin of the world to the answer to the eternal question of the meaning of life.

In terms of historical materialism, the religion and faith in God are nothing but a rudiment that should be removed, and everything that is somehow associated in the history with this field of human existence was considered an obstruction to progress and onward movement to that very better tomorrow that is presented in somewhat different form in ancient mythologies as a desirable Golden Age, i.e., a perfect harmony and absolute prosperity. Alas, changing the social structure in Russia in the early 1990s and replacing ideological decorations have not changed the situation in national historiography

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VII. The Arctic Regions

for the better; moreover, anti-scientific concepts like Anatoly Fomenko’s historic discoveries have been created and spread.

The situation with the Russian North history is the same as with other branches of history. And numerous works, among which profound works by V.Yu. Vize, N.A. Okladnikov and N.N. Matafanov take rightful place, have mainly descriptive character. In one form or another, historians narrate the events of the long-ago stating the fact of the final annexation of the northern lands of Novgorod to Moscow lands and repeating the events of the famous campaign of 1499 and establishment of Pustozersk as the first Russian town beyond the Arctic Circle, the outpost that played the most important role in Russia’s movement northward and north-eastward.

In the meantime, the prehistory and circumstances of that event huge in its importance, consequences and fatefulness for the entire subsequent history of the Russian State, strange though it may appear, have not been known so far. The attempts to make economic feasibility (trade with Siberia through Yugra, Ural stone) are available with more or less prominence in every work dedicated to the development by Rus of its northern lands. However, despite the indisputability (and absolute impor­ tance) of economic motives, they are not an end but a means and tool, and in a way a technique to achieve the real objectives as driving factors in the historical existence of peoples and nations.

As for the development of the Russian North, the most important remains the concept, according to which the driving factor is a material aspect of the matter: fur production, fishing and discovery of trade routes. Certainly, this aspect of activities has always been important since the human nature is not only spiritual but also material. But the history incontestably proves that the inwardness of the human nature and human activity is of para­ mount importance. Such a voluminous pre­ amble anticipating the subject of understanding is necessary so that the methodology and the ideas stated here will become understandable in exploring the Russian North history.

As is known, Mikhailo V. Lomonosov formu­ lated a distinct principle of the Russian geopolitics Russia will grow with the North and Siberia! Our contemporaries understand this more often as a brilliant prediction. In fact, the first Russian Emperor determined the vector of the state home policy by organizing Kamchatka expeditions.

However, the process had a long prehistory, as well as the famous march of the Emperor’s warriors on Yugra in 1499 had prehistory and justification when “Pustozersk was founded for the rest of merchants from Moscow State who went from № 1(9)/2014

115

Епископ Иаков и ВРИО губернатора НАО И.В. Кошин после вручения иконы новомученика Никодима Богоявленскому кафедральному собору Нарьян-Мара Bishop Iakov and Igor Koshin, acting Governor of the NAO, after presenting the icon of the New Martyr Nicodemus to the Epiphany Cathedral of Naryan-Mar

С историей Русского Севера положение по сути такое же, как с другими областями истории. И многочисленные труды, среди которых достойное место занимают основательные работы академика В.Ю. Визе, Н.А. Окладникова и Н.Н. Матафанова, имеют больше описательный характер. В той или иной форме историки пересказывают события давно минувших дней, констатируя факт окончательного присоединения северных новгородских земель к владениям Москвы и повторяя обстоятельства знаменитого похода 1499 г. и основания Пустозерска как первого города русского Заполярья – форпоста, сыгравшего важнейшую роль в продвижении Руси на север и северо-восток. Между тем предыстория и обстоятельства этого грандиозного по своей важности, последствиям и судьбоносности для всей последующей истории Русского государства явления, как это ни странно, до сих пор не известны. С большей или меньшей отчетливостью попытки экономического обоснования (торговля с Сибирью через Югру, «уральский камень») присутствуют в каждой работе, посвященной теме освоения Русью ее северных земель. Однако при всей неоспоримости (и безусловной важности) экономических мотивов они являются не целью, а средством, инструментом и в известном смысле методологией достижения настоящих целей как движущих факторов в историческом бытии народов и стран.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 116

Что касается освоения Русского Севера, главной и поныне остается концепция, в соответствии с которой движущей силой является материальная сторона: добыча меха, рыбы, открытие торговых путей. Безусловно, эта сторона деятельности всегда была важна, поскольку природа человека не только духовна, но и материальна. Но история неопровержимо свидетельствует: определяющее значение имеет духовная сторона человеческого естества и человеческой деятельности. Столь пространная преамбула, предваряющая собственно предмет осмысления, необходима для того, чтобы методология и излагаемые здесь идеи стали понятны исследователям истории Русского Севера. Как известно, Михайло Васильевич Ломоносов сформулировал четкий принцип российской геополитики: «Россия будет прирастать Севером и Сибирью!». Наши современники понимают это чаще всего как гениальное предвидение. Действительно, первый российский император

Участники проекта «Русская Арктика» на встрече со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом Participants of the project Russian Arctic at the meeting with His Holiness Kirill Patriarch of Moscow and All Russia

организацией Камчатских экспедиций определил вектор государственной внутренней политики. Однако этот процесс имел долгую предысторию, как, впрочем, имел предысторию и обоснование знаменитый поход государевой рати на Югру в 1499 г., когда и был «зарублен Пустозерск, поставленный для опочиву Московского государства торговых людей, которые ходят из Московского государства в Сибирь торговати». Основание величественному зданию московской государственности, именно с XV в. начавшей «прирастать» Севером, было положено много раньше того времени, когда возник Пустозерск. Заслуга в том, что устроение Земли Русской было столь успешным (что не означает, конечно же,

Арктические ведомости

Moscow State to Siberia to trade.” The foundation of a solemn building of Moscow statehood, which started growing with the North, in particular, in the XV century, had been laid much earlier than Pustozersk was established. The merit of the fact that the settlement of the Russian Land was so successful (which certainly does not mean that the undertaking was not difficult and easy) belongs to St. Sergius of Radonezh, the only hermit among numerous Russian saints who acquired the name of Father Superior, leader, patron and defender of the Holy Russia.

What was this merit? It was in the fact that the blessing, efforts and prayers of St. Sergius of Radonezh laid the foundation for the deeds that the first Russian tsar Ivan the Third started and that still continued. One of the most important achievements of St. Sergius of Radonezh was to establish monastic orders in the Russian North: his dis­ciples left their settled convents in Muscovy for the Far North; they created monas­ teries and sketes, brought the light of Orthodoxy over­coming te­ nu­ity, asperities and often human exas­peration and in­ dolence; in the deed of their life according to the c o m­m a n d m e n t s of Christ and covenants of Father Superior of the Russian Land they showed the revelation of the king­dom of God that came in the power, glory and truth – not in sword power, not in temporal power glory, not in fine-spun syllogisms of wisdom of this age but in power of good that always defeats any evil, in glory of Christ’s love and divine truth, which is stronger than anything else.

Temporarily, that doing was intimate just as a sprouting grain thrown in a rich soil. Probably, this intimate work was invisible because its per­ formers lived with a lowliness of mind. But its grand scale and intent became more obvious since a great building may be erected only on a strong, powerful and voluminous foundation. And such a building, already visible, was the growth of Rus with the North that began in the first half of

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

the XV century with an annexation of lands of Novgorod, march of four thousand troop on Yugra and establishment of the town of Pustozersk, the outpost of the Russian statehood and Russian Orthodoxy beyond the Arctic Circle.

Thus, Russia’s movement northward was determined and prepared by St. Sergius of Radonezh, Father Superior of the Russian Land as what the Holy Scripture denoted by a collocation of a will of God and Divine disposal about Russia.

It makes sense to see in some detail how the events of Russia’s sacred history were reflected in establishing Pustozersk. As is known, St. Sergius of Radonezh was a co-celebrant and adherer of sanctifier Alexis, the Metropolitan of Moscow who had anticipated the preparation of liberation of Russia from the Tartar Mongol Yoke with his wise policy. The movement of Russia to a cherished goal became irreversible after the Battle of Kulikovo, to which the Grand Prince Dimitry was blessed by St. Sergius.

The next stage of fateful deeds for the home­ land was the creation of the Northern Thebaid – monasteries, sketes and convents in the Russian North that has been already mentioned. The intimate way, St. Sergius guided for Russia, was the path to freedom, and this path was identified and followed by St. Sergius, Father Superior of the Russian Land, because his homeland was destined to become the third Rome, a bastion and outpost of the Universal Orthodoxy. No wonder that the Russian North has always remained free; the Pomors have never known the hardships of serfhood, they suffered other difficulties, those associated with living beyond the Arctic Circle.

The researchers usually communicate information on Pustozersk churches; however, and this is the most strange thing, the reasons to dedicate the Pustozersk temples to the Transfiguration (cathedral church), Presentation of the Virgin in the Temple, St. Nicholas, and St. George the Victorious are not perceived. In the meantime, all this has a symbolic sense. The difficulty of the work of an absolute majority of historians is in the distance and uncertainty for them of the realities of a clerical history of Rus. A doubt can hardly arise as to the motivation of dedicating the main Pustozersk temple to the Transfiguration. No wonder that the Solovetsky Monastery cathedral church was dedicated to the Transfiguration. Boris Shiryaev, an eminent writer of the tragic-for-Russia XX century, truly defined this, “Light transfiguration of the spirit was searched on the Solovki… Thirsty and hungry for the transfiguration of its spirit, Holy Rus sang praises to the Creator of mountains and wilds, № 1(9)/2014

117

беструдности или легкости дела), принадлежит преподобному Сергию – единственному подвижнику из многочисленного сонма русских святых, стяжавшему славное имя игумена, вождя, покровителя и заступника Святой Руси. В чем заключалась эта заслуга? В том, что благословением, трудами и молитвами преподобного Сергия был заложен фундамент для делания, которое начал первый самодержец Руси Иван III и которое продолжается поныне. Одним из самых значительных свершений преподобного Сергия Радонежского было устроение монашеских общин в пределах Русского Севера: его ученики и сподвижники пошли из обустроенных обителей Московии далеко на Север, они созидали монастыри и скиты, они несли свет Православия, преодолевая скудость, лишения, нередко людскую злобу и косность, они явили в подвиге своей жизни по заповедям Христа и заветам преподобного игумена Земли Русской откровение Царствия Божия, пришедшее в силе, славе и истине, – не в силе меча, не в славе мирской власти, не в хитросплетенных силлогизмах мудрости века сего, а в силе добра, непременно побеждающего всякое зло, в славе Христовой любви, в Божественной истине, которая сильнее всего. До времени это делание было сокровенным, подобно тому, как прорастает зерно, брошенное в тучную землю. Наверное, эта сокровенная работа была незаметна, потому что ее совершителей отмечало смиренномудрие. Но тем очевидней ее грандиозный масштаб и замысел, ибо только на прочном, мощном и пространном основании может быть воздвигнуто великое здание. И таковым – уже видимым – строением стало государственное приращение Руси Севером, начавшееся во второй половине XV столетия присоединением новгородских земель, походом четырехтысячного войска на Югру и созданием форпоста русской государственности и русского Православия в Заполярье – града Пустозерска. Итак, движение Руси на Север было определено и подготовлено преподобным Сергием Радонежским, игуменом Земли Русской, как то, что на языке Священного Писания означено словосочетанием «воля Божия», «Божественный промысел» о Руси. Имеет смысл несколько подробнее проследить, как события сакральной истории Руси отобразились в создании Пустозерска. Как известно, преподобный Сергий был сомолитвенником и единомышленником святителя Алексия митрополита Московского, своей мудрой политикой обусловившего подготовку освобождения Руси от татаро-монгольского ига. Движение Руси к заветной цели стало необратимым после Куликовской битвы, на которую благословил великого князя Димитрия преподобный Сергий. Следующим этапом судьбоносных деяний для Отечества стало создание Северной Фиваиды – монастырей, скифов, обителей в северных землях Руси, о чем вкратце говорилось ранее. Сокровенная стезя, по которой вел преподобный Сергий Русь, была путем к свободе, и этот путь указал и повел по нему именно преподобный игумен Земли Русской Сергий, потому что его Отечеству суждено было стать Третьим Римом – оплотом и форпостом Вселенского Православия. Не случайно Русский Север оставался всегда свободным: по-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

118

На борту ледокола «Россия» после освящения Северного полюса, 11 сентября 2012 г.

Aboard the icebreaker Russia after the consecration of the North Pole, 11 September 2012

моры не знали тягот крепостного права, в их судьбе довлели иные трудности – присущие жизни в Заполярье. Исследователи, как правило, приводят сведения о церквях Пустозерска, однако – и это самое удивительное – никак не осмысливаются причины, обусловившие посвящение пустозерских храмов Преображению Господню (соборная церковь), Введение во Храм Пресвятой Богородицы, Святителю Николаю Чудотворцу, великомученику Георгию Победоносцу. А между тем все это имеет глубокое символическое значение. Трудность работы для абсолютного большинства историков заключается в отстраненности, неизвестности для них реалий церковной истории Руси. Вряд ли может возникнуть сомнение в мотивации посвящения главного храма Пустозерска Преображению Господню. Совсем не случайно и соборная церковь Соловецкого монастыря была освящена в честь Преображения. Это очень верно определил Борис Ширяев – замечательный писатель трагического для России XX столетия: «Светлого преображения духа искали на Соловках… Алчущая и жаждущая преображения духа своего Святая Русь пела хвалу Создавшему горы и дебри, моря и океаны, Сотворившему человека по образу и подобию Своему. Не на поиск новых земель, не за прибыльной рухлядью, рыбьим зубом и пушистыми мехами зверя полуночного края шли на Север первопроходцы духа, а за тем, что не купить было на шумных торжищах, за познанием света Премудрости Божией, сокрытого в безмолвии северной пустыни. Шли, искали и находили…» Суровая святость Русского Севера с его сияющими снегами, ослепительным светом полярных солнечных дней и таинственным, мистическим сиянием полярной ночи очень созвучны Преображению, о котором говорит Евангелие. Даже наша северная храмовая архитектура рубленых шатровых церквей, словно устремленных к небесам, отвечает содержанию того, что заложено в столь емких реалиях

seas and oceans, Creator of man in His image and likeness. The spirit pioneers went to the North not to search new lands, profitable junk, walrus tusk and fluff from the animals of the midnight land but to search what they could not buy at noisy fairs, they went to the North to perceive the light of Sophia hidden in the silence of the northern desert. They went, searched and found…”

The severe holiness of the Russian North with its shining snows, blinding light of polar sunny days, and mysterious and mystic shining of the polar night is concordant to the Transfiguration the Gospel speaks about. Even our northern temple architecture of log tent churches, as if aspiring to heaven, complies with the content of what is included in succinct realities of the Orthodox life: the Transfiguration and transfiguration of the human spirit. As for the Russian North, the Transfiguration can be, in a way (more truly, has been for centuries) its synonym. The light of Christ has transformed illimitable spaces of polar tundra and enlightened the white Arctic silence.

The Pustozersk church of the Presentation of the Virgin in the Temple is also very symbolic in the sacred architectural ensemble of the first Russian town beyond the Arctic Circle. Christian Rus has always perceived itself as being under the auspices of the Blessed Virgin Mary. The scope of this article does not allow displaying the entire historical picture of creating this perception by Rus of its special position in an equitable family of the Orthodox Slavic peoples. Let us say that the realities creating Russia as a new house of Ephrata and Holy House of the Virgin Mary… fell within the first century of the Current Era and the events that motivated St. Andrew the Apostle to preach in Scythia, preRussia. The main temples of the first capitals of Russia have been always dedicated to the Virgin: the Cathedral of the Assumption of the Pechersk Lavra in Kiev, mother of Russian towns; Vladimir-Suzdal Rus has created a stone architecture masterpiece of the Cathedral of the Assumption,Vladimir on the Klyazma; the Cathedral of the Assumption in the Moscow Kremlin, the main State sanctuary; the Cathedral of the Assumption of the Trinity-Sergius Lavra as a center of spiritual life of Moscow Rus. Muscovy in the time of Ivan the Third, who was the first of the grand princes to be called a tzar of all Russia annexed new northern lands; therefore, the Church of the Presentation of the Virgin in the Temple was built in the first Russian town beyond the Arctic Circle.

The situation with the St. Nicholas Church is more than clear. The proponent of Orthodoxy; the conqueror of peoples with the armor of Christ’s faith and love, the patron of Russian pioneers,

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

sailors, and missionaries is also the patron of the Russian North that was transformed by the light of saving faith, introduced and made an integral part of the entire Holy Rus. In this context, suffice it to recall that the fourth paragraph of the faith codex for the Nenets reads, “Honor Nicholas and worship Him.” Finally, the St. George Church. The image of St. George the Victorious was shown on the Muscovy Emblem. St. George Icon was blessing the Moscow Kremlin entrance, and the building of the St. George Church in the town, which was the Russian Arctic outpost, certainly, had a great semantic meaning. There is another circumstance of the Pustozersk church life that has not been perceived by historians. In terms of the number of population, Pustozersk did not need four temples at all, but the fact that the founded town had four churches primarily showed the power of spiritual life and an important role of Orthodoxy in the life of the northern outpost.

It is the spiritual power that conditioned the success of ambitious state building in the Russian North, which continues to this day. It was exactly what Richard Chancellor reported to Queen Elizabeth after he had learnt about the life of the Orthodox Russia of the ХVI century, “The Russians do not know their power; if they had known it, they would have owned the whole world.”

№ 1(9)/2014

119

православной жизни: Преображение Господне и преображение духа человеческого. Что касается Русского Севера, в известном смысле синонимом ему может служить (вернее, на протяжении веков служило) Преображение. Свет Христов преобразил бескрайние просторы заполярной тундры, просветил белое безмолвие Арктики. Пустозерская церковь Введения во Храм Пресвятой Богородицы тоже очень символична в сакральном архитектурном ансамбле первого заполярного города Руси. Христианская Русь всегда осознавала себя пребывающей под кровом Богородицы. Объем настоящей статьи не позволяет воспроизвести полную историческую картину формирования такого восприятия Русью своего особого положения в равноправной семье православных славянских народов. Скажем здесь только, что реалии, формировавшие Русь как «новый Дом Ефрафов, Богородичный святой Дом…», относятся к первому веку от Рождества Христова и обстоятельствам, побудившим апостола Андрея проповедовать в Скифии – пра-Руси. Главные храмы первопрестольных градов Руси неизменно посвящались Богоматери: Успенский соборный храм Печерской Лавры в Киеве – матери городов русских; Владимиро-Суздальская Русь создала шедевр каменного зодчества – Успенский собор Владимира-на-Клязьме; Москва – Успенский собор Кремля, главной святыни государства; Успенский собор Троице-Сергиевой Лавры как средоточие духовной жизни Московской Руси. Московское государство при Иоанне III, который первым из великих князей именовался самодержцем всея Руси, вводит в свой состав северные земли, поэтому Введенская Богородичная церковь появилась в первом городе Русского Заполярья. С Никольским храмом все более чем очевидно. Поборник Православия, победитель народов оружием Христовой веры и любви, покровитель русских первопроходцев, мореплавателей, миссионеров есть и покровитель Русского Севера, преображенного светом спасительной веры, введенного и вошедшего как неотъемлемая часть единого целого в пределы Святой Руси. В этом отношении достаточно вспомнить, что четвертый пункт кодекса веры ненцев гласил: «Чти Николу и поклоняйся Ему». Наконец, Георгиевская церковь. Изображение Святого Георгия Победоносца было на гербе Московского государства. Икона Георгия Победоносца осеняла вход в Московский Кремль, и устроение Георгиевской церкви в городе – форпосте Русской Арктики, конечно, несло огромный семантический смысл. Есть еще одно обстоятельство церковной жизни Пустозерска, которое, увы, осталось вне осмысления историков. Пустозерск по численности своего населения совсем не нуждался в четырех храмах, а тот факт, что «порубленный град» имел четыре церкви, свидетельствовал прежде всего о силе духовной жизни, о том, какое важное место занимало в жизни северного форпоста Православие. Именно эта духовная сила и обусловила успех грандиозного государственного строительства на Русском Севере, которое продолжается и поныне. Именно об этом сообщал королеве Елизавете Ричард Ченслор, узнав жизнь православной Руси ХVI в.: «Русские не знают своей силы, если бы они знали ее, то владели бы всем миром».

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VII. Арктические регионы

120

Мика Риипи,

губернатор провинции Лапландия

ЛАПЛАНДИЯ – АРКТИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ ФИНЛЯНДИИ Mika Riipi,

Governor of County of Lapland

LAPLAND – FINNISH TERRITORY IN THE ARCTIC

На территории Арктики проживает около 4 млн. че­ ловек. В последние годы международный интерес к этому региону значительно возрос, что связано прежде всего с та­ кими факторами, как демография, спрос на природные ре­ сурсы, глобализация и изменение климата. К Арктическому региону относится и финская Лапландия. Лапландия – самая северная территория Финляндии и всего Европейского Союза. Ее площадь – 92 665 км2, что составляет 25,7% всей территории Финляндии. В Лаплан­ дии проживает 183 000 человек, или 3,4% населения страны. Значительная часть населения Лапландии (в общей слож­ ности 105 000 человек) живет в крупных населенных цент­ рах: Рованиеми, Кеми и Торнио. Провинция Лапландия делится административно на 21 коммуну (шесть экономи­ ческих регионов).

Экономика В конце 2010 г. 27,8% рабочих мест в Лапландии соз­ давал коммунальный сектор (этот же показатель в целом по стране – 22,5%), на государственный сектор приходилось 10,8% (8,8%), на частный – 49,2% (58,3%) рабочих мест. Экономика Лапландии развивается, с одной стороны, благодаря крупным проектам (нефтяная и газовая инду­ стрия Норвегии и России, горнодобывающая отрасль в Се­ верном Калотте), с другой – за счет остальных проектов (в частности, за счет строительства в арктических условиях, био-экономики). Товарооборот предприятий Лапландии за 2007–2011 гг. составлял 10 млрд. евро в год, 59% этого по­ казателя приходилось на район Кеми-Торнио, 23% – на Ро­

The Arctic is home to nearly 4 million of people. In recent years, international interest in the region has significantly increased due pri­ marily to the factors such as demography, demand for natural resources, globalization, and climate change. Finnish Lapland also belongs to the Arctic region.

Lapland is the northernmost territory of Finland and the European Union. Its area is 92,665 km2, which accounts for 25.7 percent of the entire area of Finland. 183,000 people live in Lapland or 3.4 percent of the country’s population.

A significant part of population (in total of 105,000 people) lives in large towns: Rovaniemi, Kemi, and Tornio. The county of Lapland is divided into 6 associations of communes and 21 municipalities.

Economy By the end of 2010, 27.8 percent of jobs in Lapland were in the residential sector (in general, the country’s index is 22.5 percent); public sector – 10.8 percent (8.8 percent) and private sector – 49.2 percent (58.3 percent) of jobs.

Lapland economy develops, on the one hand, due to large-scale projects (oil and gas in­ dustry of Norway and Russia and mining in­dustry in the North Calotte), on the other, through other projects (in particular, due to the construction

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VII. The Arctic Regions

works in the Arctic conditions and bio-based economy). The trade turnover of Lapland’s enterprises in 2007–2011 was 10 billion EUR per year, 59 percent of which fell on the region of Kemi-Tornio and 23 percent – Rovaniemi. So, the towns of Rovaniemi and Kemi-Tornio and the area around them can be called the economy powerhouse of Lapland and the center of its service sector and industry. The enterprises of tundra and northern parts of Lapland show the most rapid growth in trade turnover thanks to growing mining of mineral raw materials and tourism development.

Lapland is situated within the northern zone of coniferous forests and its timber resources are exceptionally large. Currently, stand growth exceeds the volume of logging. Wood in Lapland is used for many purposes such as production of wood pellets, industrial wood, garden furniture, houses building, but mostly for the production of pulp, cardboard and paper. In the future there will be new wood processing products, such as biofuel.

Finnish Lapland renders the most quali­ tative and diverse tourism services in the Arctic zone. There are numerous tourist centers, tourist villages, and different natural and cultural sites there. In a broad sense, the tourist industry in Lapland is based on the Arctic features. In addition to providing the usual services, the Lapland tourist centers offer an opportunity to admire the unique Arctic Lapland nature, its landscapes, feel the purity of the air, snow and ice, see the polar night, northern lights, summer nights without night and change of the seasons.

The most unusual tourist attractions have become possible in the Arctic such as reindeer skin tents with glass roofs to see the northern lights, various structures made of snow and ice, trips aboard the icebreaker on a frozen sea, visits to reindeer farms, Husky dog sleds or snowmobile safaris, and tours to the Arctic Circle. Probably,

№ 1(9)/2014

121

ваниеми. Так что города Рованиеми и Кеми-Торнио и зону вокруг них можно назвать мотором экономики Лапландии, центром ее сферы услуг и промышленности. Благодаря рос­ ту добычи минерального сырья и развитию туризма наибо­ лее быстрое увеличение товарооборота показывают пред­ приятия в тундровой и северной частях Лапландии. Лапландия относится к северной зоне хвойных лесов, и запасы древесины здесь исключительно велики. На сегод­ няшний день прирост лесонасаждений превышает выруб­ ку. Древесина в Лапландии используется в разных целях: для получения древесных топливных гранул, производства пиломатериалов, садовой мебели, строительства домов, но в большей степени – для производства целлюлозы, картона и бумаги. В будущем появятся новые продукты переработ­ ки дерева, например биотопливо. Самые качественные и разнообразные туристические услуги в Арктической зоне предоставляются в финской Ла­ пландии. Здесь расположены многочисленные туристиче­ ские центры, туристические деревни, различные природные и культурные объекты. В широком смысле туристическая ин­ дустрии Лапландии основана на использовании особенностей Арктики. Помимо оказания обычных услуг туристические центры Лапландии предлагают полюбоваться уникальной природой арктической Лапландии, ее пейзажами, ощутить чистоту воздуха, снега и льда, увидеть полярную ночь, север­ ное сияние, летние «ночи без ночи», смену времен года. В Арктике стали возможными совершенно необыч­ ные туристические объекты – чумы со стеклянной крышей для наблюдения за северным сиянием, различные кон­ струкции из снега и льда, прогулки на ледоколе по замерз­ шему морю, посещение оленеводческих хозяйств, сафари на упряжках с собаками хаски или на снегоходах, походы на линию полярного круга. Вероятно, одним из лучших при­ меров целенаправленной и долговременной информацион­ ной деятельности является Дом Деда Мороза, которым ста­ ла считаться деревушка, расположенная на полярном круге около Рованиеми – столицы Лапландии. Другой пример использования возможностей Аркти­ ки в международном масштабе – проведение здесь зимой испытаний новых моделей автомобилей. В Европе это про­ исходит главным образом в Северной Швеции и финской

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 122

Арктические ведомости

Лапландии. Местные коммерческие пред­ приятия предоставляют самые широкие воз­ можности для подобных испытаний, а так­ же связанные с этим услуги – размещение и питание. Планируется расширять возмож­ ности для испытаний, чтобы проводить их круглый год. Хорошим примером «арктиче­ ского изделия» являются снегоходы, произ­ водимые канадской компанией Bombardier Inc. («Бомбардье») на единственном в Ев­ ропе подразделении подобного рода в Рова­ ниеми.

Образование и международное сотрудничество Высокий уровень образования в Ла­ пландии обеспечивается сетью находя­ щихся здесь высших учебных заведений, профессиональных училищ и специализированных иссле­ довательских центров, которая покрывает всю территорию провинции. Университет прикладных наук Кеми-Торнио, Лапландский университет Рованиеми и Лапландское про­ фессиональное училище выступили в Финляндии в качестве первопроходцев в развитии регионального сотрудничества. Они создали Высшую провинциальную школу Лапландии, а затем Объединение (концерн) высших школ Лапландии с целью обеспечить в учебных заведениях, находящихся на самом севере Европы, высокий уровень преподавания и на­ учных исследований. С 1 января 2014 г. высшие професси­ ональные училища Кеми-Торнио и Рованиеми объединятся и станут Высшим профессиональным училищем Лапландии. Говоря о многосторонней научной деятельности в Лапландии, следует выделить Научно-исследовательский центр лесного хозяйства, Геологический исследовательский центр, Исследовательский центр в области сельского хозяй­ ства и пищевой промышленности, а также Институт охоты и рыбного хозяйства Финляндии – все они имеют фили­ алы в Лапландии. Из других исследовательских центров в Лапландии можно отметить как наиболее важные Геофи­ зическую обсерваторию Соданкюля и Метеорологический центр, биологическую станцию Хельсинкского университета в Килписъярви, а также «Кево» – Исследовательский центр университета Турку. Саами – единственный коренной народ на территории Евросоюза, а Лапландия является финской провинцией, где проживает этот народ и где (в местечке Ина­ ри) находится главный учебный центр саамского региона. Хотя Лапландия является самым северным перифе­ рийным районом Европы, участие в международном сотруд­ ничестве – повседневное дело для большинства местных жителей. Лапландия – самый интернациональный район Финляндии, который широко известен в мире. Соседство с тремя государствами (Швецией, Норвегией и Россией) способствует развитию международного сотрудничества Лапландии, что проявляется во многих отношениях. Реги­ ональное сотрудничество, перешагивающее через государ­

one of the best examples of meaningful and longterm outreach activities is home of Santa Claus, which is considered to be a small village located on the Arctic Circle near Rovaniemi, the capital of Lapland.

Another example of the opportunities offe­ red by the Arctic on an international scale is winter testing of new car models. In Europe, it mainly takes place in Northern Sweden and Finnish Lapland. Local commercial entities provide the greatest opportunities for such tests and also related services, i.e., accommodation and meals. It is planned to expand the opportunities for testing to carry out it all year round. A good example of an Arctic product is snowmobiles manufactured by the Canadian company Bombardier Inc. (Bombardier) at the Europe’s only unit of this kind in Rovaniemi.

Education and International Cooperation A high level of education in Lapland is provided by a network of higher education insti­ tutions, vocational colleges and special research centers located there, which covers the entire area of the county. Kemi-Tornio University of Applied Sciences, Rovaniemi University of Applied Sciences, and Lapland Vocational College acted as pioneers in developing regional cooperation in Finland. They established the Provincial University of Lapland and later the Lapland Higher Education Con­sortium to provide a high level of teaching and research in educational institutions situated in the far north of Europe. From January 1, 2014, KemiTornio and Rovaniemi Universities of Applied Sciences will unite to form Lapland University of Applied Sciences.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 123

The Arctic Herald

When speaking about the many-sided scien­ tific activities in Lapland, we should mention the Research Center for Forestry, Geological Research Center, Research Center for Agriculture and Food Industry, and also the Finnish Institute of Hunting and Fishery; all of them have their branches in Lapland. Among other research centers the following ones may be considered the most important: Sodankylä Geophysical Observatory and Meteorological Center, University of Helsinki’s Kilpisjärvi Biological Station, and also Kevo Research Station of the University of Turku. The only indigenous people within the European Union are the Sami while Lapland is a Finnish county where this people live and where (in the town of Inari) the Sami Education Institute is situated.

Although Lapland is the northernmost peri­ pheral part of Europe, the participation in inter­national cooperation is an everyday practice for most local residents. Lapland is the most international region of Finland that is well-known in the world. Neighboring on the three countries (Sweden, Norway, and Russia) fosters international cooperation of Lapland, which manifests itself in many ways. Regional cooperation, stepping over the national boundaries, has a long tradition in the North Calotte, and the form of this cooperation is well developed.

Lapland is the gate to the Arctic not only for Finland, but also for the whole European Union.

Lapland participates in the Arctic cooperation, in particular, within the framework of the Arctic Council, University of the Arctic, Northern Forum and Sami Education Institute. Rovaniemi is the largest and the most well-known overseas Lapland research center where the international Arctic studies are coordinated and international events

№ 1(9)/2014

ственные границы, в Северном Калотте имеет давние тра­ диции, и формы этого сотрудничества хорошо разработаны. Лапландия – ворота в Арктику не только для Фин­ ляндии, но и для всего Европейского Союза. Лапландия участвует в арктическом сотрудничестве, в частности, в рамках Арктического совета, Университета Арктики, Се­ верного форума, Учебного центра Саамского региона. Ро­ ваниеми – самый крупный и самый известный за рубежом научный центр Лапландии, где координируются междуна­ родные исследования Арктики, проводятся международ­ ные мероприятия по арктической проблематике. Именно здесь планируется разместить будущий информационный центр Евросоюза по Арктике . Международные программы «Интеррег» и «Коларк­ тик» Европейского инструмента соседства и партнерства способствуют укреплению сотрудничества Лапландии с иностранными партнерами в области образования, науки и др. В предстоящий программный период Евросоюза Ла­ пландия будет по-прежнему занимать важное место в его деятельности.

Лапландия будущего В августе 2013 г. года правительство Финляндии приняло национальную Арктическую стратегию. Лаплан­ дия играет в ней центральную роль, что находит отражение, например, в планах развития научной деятельности, об­ разования, горнодобывающей промышленности, туризма и международного сотрудничества. Собственная арктическая программа Лапландии бу­ дет разработана текущей осенью под руководством Союза Лапландии. Ее цель – превратить Лапландию к 2030 г. в ве­ дущего разработчика и продавца арктических природных ресурсов и создание особых арктических условий. Лапландия останется международным транспорт­ ным, коммуникационным и информационным арктическим центром и по-прежнему будет связывать арктические зоны Европы и России. Центральное место займут горнодобы­ вающая промыш­ ленность, туризм и био-экономика. Краеугольные камни при этом – доступ­ ность, устойчивое освоение природных ресурсов и природ­ ных условий, по­ вышение степени переработки, более эффективное ис­ пользование имею­ щейся арктической экспертизы, повыше­ ние имиджа региона.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 124

Новая железнодорожная линия / New railway line Развитие ж/д линии / Development of a line Шахта / Mine Железная дорога / Railway Магистрали и главные дороги / Trunk roads and main roads Горно-добывающая индустрия / Mining industry

Арктические ведомости

Рассматривавшиеся варианты направлений вывоза руды с шахт Шахты, требующие значительных объемов транспортировки; районы с потенциальными возможностями горных разработок; варианты направлений транспортировки продукции Orientation options of mining transport studied during the work Mines with significant transportation volumes, potential mining areas, transportation orientation options

on Arctic issues take place. The EU Arctic Infor­ mation Center is planned to be placed right there.

The European Neighborhood and Part­ nership Instrument International Programs In­ terreg and Kolarctic promote strengthening Lapland’s cooperation with foreign partners in the field of education, science, etc. In the coming EU’s prog­ram period Lapland will continue occupying an important place in its activities.

Lapland of the Future

Перспективы роста горнодобывающей промышленно­ сти, потребности туризма, развивающаяся энергетика региона Баренцева моря, развитие Северного морского пути диктуют необходимость совершенствования транспортных и логисти­ ческих условий в Финляндии, особенно открытия новых се­ верных путей. Ближайшие меры в этой области предполагает­ ся предпринимать на основе доклада транспортных ведомств Финляндии о потребностях в развитии транспорта на севере страны. В числе таких мер – железнодорожная магистраль и другие трассы к Северному Ледовитому океану, а также же­ лезные дороги к границам Швеции, Норвегии и России. Правительство Финляндии исходит из того, что от­ крытие новых транспортных путей в направлении Северного Ледовитого океана, а также Швеции, Норвегии и России воз­ можно только при условии согласия соседних государств. Изучается возможность использования финансовых средств Трансъевропейской транспортной сети для разви­ тия дорожной и коммуникационной сетей в Арктике. В свя­ зи с разработкой транспортной стратегии в регионе Барен­ цева моря будут оценены потребности в грузоперевозках и намечены необходимые меры для создания соответству­ ющих мощностей. Партнерство «Северного измерения» по транспорту и логистике также станет важным инструмен­ том развития транспортных условий на Севере.

In August 2013, the Government of Finland adopted a national Arctic strategy. Lapland plays a central role in it, which is reflected, for example, in the plans for deve­lo­ping scientific work, edu­ cation, mining in­dus­try, tourism, and inter­national coope­ra­tion.

The Lapland’s own Arctic program will be developed this autumn under the auspices of the Lapland Union. Its objective is to transform Lapland into a leading developer and supplier of the Arctic natural resources, and to create special Arctic conditions by 2030.

Lapland will remain an international tran­ sport, communication, and information Arctic center, and will continue to connect the Arctic zones of Europe and Russia. The mining industry, tourism, and bio-based economy will take a cen­ tral place. In this case, the cornerstones are the availability, sustainable development of natural resources and natural environmental, increasing the degree of processing, more efficient use of the available Arctic expertise, and improvement of the region’s image.

The prospects for growth in the mining industry, the needs of tourism, developing ener­gy sector of the Barents Sea Region and the deve­ lopment of the Northern Sea Route dictate the need to improve transport and logistics conditions in Finland, in particular, the opening of new

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 125

The Arctic Herald

Региональная структура, зоны развития и транспортные коридоры в 2030 г.

Regional Structure, Development zone and corridors in 2030

northern routes. The nearest steps in this field are expected to be taken on the basis of the Finnish transport authorities’ report on the need for transport development in the north of the country.

A railway and other routes to the Arctic Ocean, as well as railways to the frontiers of Sweden, Norway, and Russia are among such measures.

The Government of Finland takes as a premise that the opening of the new transport routes towards the Arctic Ocean and also Sweden, Norway, and Russia is possible only with the con­ sent of the neighboring countries.

The possibility of using the TransEuropean Networks’ funds is studied to develop the Arctic road and communication networks in the Arctic. Due to the development of the Barents Sea Region transport strategy, the demand for freight will be evaluated and the needed steps outlined to establish relevant capacities. The Northern Dimension Partnership on Transport and Logistics will also be an important tool for the de­ve­lopment of transport conditions in the North.

The abolition of visas between the EU and Russia could create completely new conditions for the expansion of economic activities and significantly contribute to the development of Lapland. In turn, the developing Arctic economy and population growth will inevitably lead to an in­crease in goods and passenger traffic across the border. An efficient operation of checkpoints is an essential condition for the flexible operation of transport networks. The Lapland checkpoints RajaJooseppi and Salla are now working at full ca­pacity; therefore, in the event of the abolition of visas they, as well as the entire transport infrastructure, will have to be dramatically up­graded.

In general, the future of Lapland appears to be highly positive; more and more people are looking to the North. In turn, we, the people of Lapland, want to build our future together with all the interested foreign partners. № 1(9)/2014

Региональный центр/ Regional сentre Территориальный центр/ Area Centre Муниципальный центр/ Municipal Centre

Туристический центр/ Tourism centre Туристическая зона/ Tourism zone Промышленная и энергетическая зона/ Industry and Energy zone Природоохранные территории «Натура 2000» (свыше 100 га)/Natura 2000-areas (over 100 ha)

Территории горно-добывающей промышленности/ Mining area Сеть основных дорог / Main road network Железная дорога / Railway Новые ж/д узлы / New railway connections

Порт / Harbour Аэропорт / Airport Аэродром / Airfield Пограничные пункты/ Border crossing

Отмена визового режима между Евросоюзом и Рос­ сией могла бы создать совершенно новые условия для расширения экономической деятельности и заметно спо­ собствовать развитию Лапландии. В свою очередь, развива­ ющаяся экономика Арктической зоны и рост численности населения неизбежно приведут к увеличению транспорт­ ного и пассажиропотока через границу. Эффективная ра­ бота контрольно-пропускных пунктов (КПП) – важное условие гибкого функционирования транспортных сетей. Лапландские КПП Рая-Йосеппи и Салла сегодня работают с полной загрузкой, поэтому в случае отмены виз их, как и всю транспортную инфраструктуру, придется кардиналь­ но обновить. В целом будущее Лапландии представляется исклю­ чительно позитивным, все больше людей обращает свой взор на Север. В свою очередь, мы, жители Лапландии, хотим строить свое будущее со всеми заинтересованными иностранными партнерами.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VIII. Информация

126

Г.В. Иванов,

член Экспертного совета по Арктике и Антарктике при Председателе Совета Федерации ФС РФ

ПРОБЛЕМЫ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ КРАЙНЕГО СЕВЕРА И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ Georgy Ivanov,

Member of the Expert Council on the Arctic and Antarctic under the Chairman of the Council of Federation of the Federal Assembly of the Russian Federation

PROBLEMS OF SMALL PEOPLES OF THE FAR NORTH AND WAYS OF THEIR SOLUTION

Президиум Экспертного совета по Арктике и Антарк­ тике при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 26 февраля 2014 г. про­ вел заседание, посвященное малочисленным народам Край­ него Севера. Заседание прошло под руководством председа­ теля Экспертного совета, члена Совета Федерации ФС РФ А.Н. Чилингарова. На заседании президиума Экспертного совета вы­ ступили с докладами директор Центра экономики Севе­ ра и Арктики Совета по изучению производительных сил Мин­ экономразвития РФ и РАН, руководитель секции социально-экономического развития Экспертного совета А.Н. Пилясов, директор Центра правовых проблем Севера Совета по изучению производительных сил Минэкономраз­ вития РФ и РАН, руководитель международно-правовой секции Экспертного совета А.Н. Вылегжанин, президент Ассоциации коренных малочисленных на­родов Севера, Си­ бири и Дальнего Востока РФ Г.П. Ледков и председатель законодательного собрания Ямало-Ненецкого авто­номного округа, член Экспертного совета С.Н. Харючи. Выступавшие остановились на вопросах совершен­ ствования федерального законодательства в области разви­ тия прав коренных народов на основе современных между­ народных принципов. Арктика играет важную роль в развитии нацио­ нальной экономики как регион с высоким природно-ре­ сурсным и экономическим потенциалом. Арктическая зона характеризуется чрезвычайной уязвимостью и мед­ ленной восстанавливаемостью природных экосистем. Коренные малочисленные народы Севера проживают от

On February 26, 2014, the Presidium of the Expert Council on the Arctic and Antarctic under the Chairman of the Council of Federation of the Federal Assembly of the Russian Federation held the first meeting that addressed small peoples of the Far North. The meeting was held under the chairmanship of the Expert Council Chairman, Member of the Council of Federation of the Federal Assembly of the Russian Federation, Arthur Chilingarov.

A.N. Pilyasov, Director of the Center for Economics of the North and the Arctic of the Center for the Study of Productive Forces of the Ministry of Economic Development and the Russian Academy of Sciences, Head of the Expert Council’s Section of Socio-Economic Development; A.N. Vylegzhanin, Director of the Center for Legal Problems of the North of the Center for the Study of Productive Forces of the Ministry of Economic Development and the Russian Academy of Sciences, Head of the Expert Council’s International-Legal Section; G.P. Ledkov, President of the Russian Association of Indigenous Peoples of the North, Siberia and the Far East, and S.N. Kharyuchi, Chairman of the Legislative Assembly of the Yamal-Nenets Autonomous District, Member of the Expert Council made their representa­ tions at the Presidium of the Expert Council meeting.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VIII. Information

127

Заседание президиума Экспертного совета по Арктике и Антарктике при председателе Совета Федерации Федерального Собрания РФ 26 февраля 2014 г.

The meeting of the Presidium of the Expert Council on the Arctic and Antarctic under the Chairman of the Council of Federation of the Federal Assembly of the Russian Federation. February, 26 February 2014

Доклад директора Центра экономики Севера и Арктики Совета по изучению производительных сил Минэкономразвития РФ и РАН, руководителя секции социально-экономического развития Экспертного совета профессора А.Н. Пилясова Report by Professor A.N. Pilyasov, Director of the Center for Economics of the North and the Arctic of the Center for the Study of Productive Forces of the Ministry of Economic Development and the Russian Academy of Sciences, Head of the Expert Council’s Section of Socio-Economic Development

The speakers highlighted the issues of im­ proving the federal legislation in the field of deve­ lop­ment of indigenous peoples’ rights based on the current international guidelines.

The Arctic plays an important role in deve­ loping national economy as a region with a high natural resource and economic potential. The Arctic zone is featured with high vulnerability and slow recoverability of its natural ecosystem. Small indi­ ge­nous peoples of the North live in the areas from Kola Peninsula to the Far East within the territories of 28 constituents of the Russian Federation.

One of the key issues of the modern RF Arctic zone is the inadequate legal framework to ensure the rights of small indigenous peoples and to protect their habitat and traditional way of life.

The speakers mentioned that global, natio­ nal, regional, and local levels should be dis­tin­gui­ shed in the modern problems of the deve­lopment of small indigenous peoples. № 1(9)/2014

Кольского полуострова до Дальнего Востока на террито­ риях 28 субъектов Российской Федерации. Одной из ключевых проблем современной Арктиче­ ской зоны РФ является недостаточность правовой базы для обеспечения интересов коренных малочисленных народов, защиты исконной среды их обитания и традиционного об­ раза жизни. Выступающие отметили, что в современных пробле­ мах развития коренных малочисленных народов необхо­ димо выделить глобальный, национальный, региональный и местный уровни. В глобальном контексте наряду с общеизвестным фак­ том активного участия российских организаций коренные малочисленные народы широко представлены в ООН, Аркти­ ческом совете, других международных организациях. Однако необходимо признать, что в последние годы появились новые экономические и политические тенденции развития и освое­ ния арктических территорий. Речь идет о новом хозяйствен­ ном освоении арктического шельфа, о формировании новых арктических промышленных районов. Именно поэтому сей­

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

128

час необходимы согласованные действия государственных органов, крупных корпораций и коренных малочисленных народов при осуществлении работ в Арктической зоне, затра­ гивающих интересы проживающих там коренных народов. На федеральном уровне следует обратить внимание на реализацию трех федеральных законов, связанных с ин­ тересами коренных малочисленных народов (по гарантиям прав, по территориям традиционного проживания и по общи­ нам). С одной стороны, приняты Стратегия государственной национальной политики (2012 г.), Концепция устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (2009 г.), утверждены перечень корен­ ных малочисленных народов, перечень мест традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности, правила распределения субсидий из федерального бюдже­ та региональным бюджетам на поддержку социально-эко­ номического развития коренных малочисленных народов. С другой стороны, следует отметить явные недостатки в при­ родно-ресурсном законодательстве. Проявляется тенденция «усреднения», унификации норм федерального законода­ тельства, которые непосредственно затрагивают фундамен­ тальные интересы коренных малочисленных народов. Для активизации федерального законодательства, связанного с защитой интересов коренных народов, мини­ стерству регионального развития России следует разрабо­ тать план действий по реализации Концепции устойчивого развития коренных малочисленных народов. На региональном уровне важнейшая современная тенденция в развитии коренных малочисленных народов – сильнейшая поляризация. Аборигены Ямало-Ненецкого автономного округа, Сахалинской области, Ханты-Мансий­ ского автономного округа в силу использования ресурсной ренты и эффективного партнерства с государственными органами и корпорациями имеют более высокий уровень жизни (практически на уровне мировых стандартов). В то же время уровень жизни большинства аборигенов Эвенкии,

Along with a commonly-known fact of an active participation of Russian organizations small indigenous peoples are largely represented in the UN, Arctic Council and other international organizations. However, it is necessary to recog­ nize that new economic and political trends of development of the Arctic areas have emerged recently. It is referred to a new economic deve­ lopment of the Arctic shelf and to the formation of new industrial Arctic regions. That is why concerted actions of the government, large corporations and indigenous peoples are necessary now to implement activities in the Arctic zone affecting the interests of the small indigenous peoples living there.

At the federal level, attention should be drawn to the implementation of the three federal laws connected with the interests of the small indigenous peoples (guarantees of the rights, areas of traditional living, and communities).

On the one hand, the Strategy of the State National Policy (2012) and Concept of the Sustainable Development of Small Indigenous Peoples of the North, Siberia and the Far East (2009) were adopted; the list of small indigenous peoples, list of places of traditional living and economic activities, rules for distribution of subsidies from the federal to regional budgets to support social and economic development of small indigenous peoples were adopted. On the other hand, obvious shortcomings in the natural resource legislation should be noted.

A tendency to the averaging and unification of federal legislation are seen that directly affect the fundamental interests of the small indigenous peoples.

To activate the federal legislation related to the interests of the small indigenous peoples, the Russian Ministry of Regional Development should de­ ve­ lop an action plan for the im­ple­mentation of the Concept of the Sustainable Development of the Small Indi­ genous Peoples.

At the regional level, the most important modern trend in the development of small indi­ genous peoples is the strongest polarization.

The indigenous people of the Yamal-Nenets Auto­ no­mous District, Sakhalin Region, and Khanty-Mansy Autonomous District, due to a resource rent and effective part­ nership with the state bodies and corporations, Photo: Maxim Stephanovich

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

have a higher level of life, practically world stan­ dards. At the same time, the standard of living of most Evenks and Tuvinians is below the poverty line. Unemployment, low availability of medical and educational ser­ vices and many social problems are sharply distinct there.

At the local level, the following new processes are observed: in large North centers, indigenous diasporas emerge; national (com­ munal) entrepreneurship inevitably comes outside the framework of traditional economic activities.

There are no concerted actions between resource corporations and small indigenous peoples’ structures.

To protect the interests of the indigenous peoples, it is of the utmost importance to establish their economic entities locally. This can be a district corporation, association of communities, etc. A lack of a structure of district level greatly weakens the capabilities and reduces the development potential of national business. It is expedient to fix the borders of the areas of traditional natural management of regional significance in the territorial planning schemes for the Arctic regions. A present-day practice should be developed for preparing the standards of corporate activities in the places of traditional living and economic activities of the small indigenous peoples. It is necessary to rely on pilot projects: establishment of model areas with a special status, credit facilities of local communities, insurance funds for reindeer herding and traditional crafts, etc. Monitoring of the situation in the communities of the small indigenous peoples should be initiated

№ 1(9)/2014

129

Тывы находится ниже черты бедности. Здесь наблюдаются безработица, низкая доступность медицинских и образова­ тельных услуг, в острой форме проявляются многие соци­ альные проблемы. На местном уровне наблюдаются новые процессы: в крупных центрах Севера возникают диаспоры аборигенов, национальное (общинное) предпринимательство неизбеж­ но выходит за рамки традиционных видов хозяйственной деятельности. Отсутствуют согласованные действия между ресурсными корпорациями и структурами коренных мало­ численных народов. Для защиты интересов коренных народов исключи­ тельно важно создавать экономические организации на мес­ тах. Это могут быть районная корпорация, ассоциация об­ щин и т.д. Отсутствие структуры районного уровня сильно ослабляет возможности и уменьшает потенциал развития национального предпринимательства. В схемах территори­ ального планирования арктических районов целесообразно закреплять границы территорий традиционного природо­ пользования регионального значения. Следует развивать современную практику подготовки стандартов деятель­ ности корпораций в районах проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных на­ родов. Следует опираться на пилотные проекты: создание модельных территорий особого статуса, кредитных фондов местных сообществ, страховых фондов для оленеводства и традиционных промыслов и др. Следует инициировать мо­ ниторинг ситуации в местах проживания коренных народов, чтобы оперативно применять нормы и правила федераль­ ной, региональной и муниципальной политики. Взаимодействие государства, местных органов вла­ сти, компаний со структурами коренных народов Севера должно осуществляться на принципах саморазвития – но­ вые институты, формы и способы помощи народам Севера должны быть ориентированы на поощрение самоуправления, самозанятости, укрепление традиционного жизнеобеспече­ ния (оленеводства и традиционных промыслов для собственных нужд). Необходимо сохранять традиции и осторожнее относиться к инно­ вационной экономике, к вызовам постиндустриального общества, по­ вышать значение этнографического туризма, арт-дизайна, сувенирно­ го немассового производства и др. Нужно укреп­лять человеческий ка­ питал коренных народов и потенци­ ал их традиционного знания. В докладе профессора А.Н. Вылегжанина «Преференци­ альные права коренных народов, иных групп прибрежного населе­ ния Севера: международно-право­ вые основания и законодательный опыт иностранных арктических государств» раскрыты проблемы Photo: Maxim Stephanovich

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

130

международно-правовых основ обеспечения интересов ко­ ренных народов и законодательного опыта такого обеспе­ чения в других странах. В международно-правовых документах различают­ ся понятие «права коренных народов» (обозначенное, на­ пример, в Декларации ООН о правах коренных народов 1994 г., в ряде конвенций Международной организации тру­ да) и понятие «права этнических, языковых, религиозных меньшинств» (предусмотренное прежде всего в Между­ народных пактах 1966 г. – о гражданских и политических правах). Относительно малочисленны международно-пра­ вовые положения о правах местных общин, местного на­ селения прибрежного государства, которое не относится ни к коренным малочисленным народам, ни к этническо­

Photo: Maxim Stephanovich

му, языковому, религиозному меньшинству. Так, в приня­ той ООН резолюции от 26 апреля 1958 г. «Особые обсто­ ятельства, касающиеся прибрежных рыбных промыслов» учтено положение тех «стран или территорий, источники существования и экономическое развитие населения кото­ рых зависят почти полностью от прибрежных рыболовных промыслов» и «в которых прибрежное население получает животные протеины в пище главным образом от рыбных промыслов». В Конвенции о территориальном море и приле­ жащей зоне 1958 г. (Российская Федерация является ее участницей в порядке правопреемства в отношении меж­ дународных договоров СССР) предусмотрено положение об учете особых экономических интересов конкретного района, «реальность и значение которых доказаны их дли­ тельным осуществлением» (п. 4 ст. 4). Это положение без изменения повторено в Конвенции ООН по морскому пра­ ву 1982 г. (п. 5 ст. 7), участницей которой также является Российская Федерация. Конвенция 1982 г. предусмотрела и новое обязательство, которого не было ранее, – об учете, в рамках обеспечения максимального устойчивого вылова живых ресурсов в 200-мильной исключительной эконо­ мической зоне прибрежного государства, такого фактора, как «экономические нужды прибрежных рыболовецких общин» (п. 3 ст. 61). В Илулиссатской декларации 2008 г. России, США, Канады, Дании, Норвегии эти пять арктических государств

to promptly apply rules and regulations of the federal, regional and municipal policy.

The interaction between the state, local authorities, companies and structures of the indigenous peoples of the North should be based on the principles of self-development, i.e., new institutions, forms and ways of helping peoples of the North should be focused on the promotion of self-administration, self-employment, and the strengthening of traditional livelihoods (rein­ deer herding and traditional crafts for their own needs). It is necessary to keep traditions and preserve cautious attitude to the innovation eco­ nomy and challenges of post-industrial society,

Photo: Olga Stephanovich

increase the importance of ethnographic tourism, art-design, small-scale souvenir pro­duction, etc.

It is necessary to strengthen human assets and potential of traditional know­ledge of indigenous peoples.

The report by A.N. Vylegzhanin Preferential Rights of Indigenous Peoples and Other Groups of Coastal Population of the North: International Legal Basis and Law-Making Experience of Foreign Arctic States reveals the issues of international legal basis of supporting the interests of indigenous peoples and law-making experience of such a support in other countries.

The international legal documents distin­ gui­ shes between the concept of the rights of indigenous peoples (mentioned, for example, in the 1994 UN Declaration on the Rights of Indigenous Peoples and in a number of the International Labor Organization Conventions) and the concept of the rights of persons belonging to ethnic, linguistic and religious minorities (provided for, primarily, in the 1966 Covenants on Civil and Political Rights, and on Economic, Social and Cultural Rights). International legal provisions on the rights of local communities and local population of a coastal state, which belong neither to small indigenous peoples nor to ethnic, linguistic and

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 131

The Arctic Herald

religious minorities, are relatively few. Thus, the UN Resolution of April 26, 1958, Special Situations Relating to Coastal Fisheries considers the position of the countries and territories whose people are overwhelmingly dependent on the coastal fisheries resources and whose coastal population depends primarily on coastal fisheries for the animal protein of its diet.

The 1958 Convention on the Territorial Sea and Contiguous Zone (to which the Russian Federation is a party as the successor of the USSR’s international treaties) contains a provision con­ cerning special economic interests of a specific region the reality and

использовали совокупное сочетание терминов «местные жи­ тели (local inhabitants)» и «коренные общины (indigenous communities)» . Сочетающаяся международно-согласованная защи­ та прав – как коренных народов, так и иных местных жи­ телей арктического побережья – характерна и для других источников международного права. Так, Декларацией об учреждении Арктического совета 1966 г. предусмотре­ ны в качестве первой цели сотрудничество, координация и взаимодействие арктических государств «по вопросам Арктики, представляющим общий интерес, с привлечением арктических коренных народов и других жителей Арктики (Arctic indigenous communities and other Arctic inhabitants)». В Рейкьявикской декларации 2004 г. министры восьми

Photo: Maxim Stephanovich

the importance of which are clearly evidenced by a long usage (i. 4, art. 4). The 1982 UN Convention on the Law of the Sea (i. 5, art. 7), to which the Russian Federation is a party as well, contains this provision without changes.

The 1982 Convention also provides for a new obligation that has never been before: about taking into account such a factor as the economic needs of coastal fishing communities to produce the maximum sustainable yield of living resources in the 200-mile exclusive economic zone (i. 3, art. 61).

The 2008 Ilulissat Declaration by Russia, the U.S., Canada, Denmark, and Norway these five Arctic states used a complex combination of terms local inhabitants and indigenous communities.

Combined internationally agreed protec­ tion of both indigenous peoples and other local Arctic coast inhabitants is also typical for other international law sources. Thus, the 1996 Declaration on the Establishment of the Arctic Council provides as the primary objective for the cooperation, coordination, and interaction among Arctic states on Arctic issues of common interest with the involvement of the Arctic indigenous communities and other Arctic inhabitants. In the 2004 Reykjavik Declaration, № 1(9)/2014

Photo: Maxim Stephanovich

стран – членов Арктического совета подчеркнули «необ­ ходимость улучшения условий жизни, расширения эконо­ мических возможностей и развития арк­ тических общин (Arctic communities)». Акцент на обеспечение прав не толь­ ко коренных малочисленных народов Севера, но и иных категорий населения, проживающего на арктическом побе­ режье, сделан и в Кирунской декларации 2013 г., принятой министрами стран – членов Арктического совета. В этом международно-правовом документе вновь признаны «пра­ ва коренных народов и интересы всех жителей Арктики». Вместе с тем весьма разнолико законодательство США, Канады, Дании, Норвегии, предусматривающее пре­ ференциальные права коренных малочисленных народов, иных групп местного населения. Необходимо гармонизи­ рованное совершенствование законодательства всех арк­ тических государств для обеспечения его ориентации на международно-согласованные положения, в том числе и не­ договорного характера. Изучение международно-правовых норм – одно из приоритетных направлений в этой области – поз­воляет ис­ пользовать передовой опыт различных государств. В обобщенном виде следует отметить, что с самого на­ чала освоения Севера, Сибири и Дальнего Востока предста­ вители коренных малочисленных народов воспринимались открывателями и завоевателями новых земель как люди не равного им уровня. До определенной поры российский Север был привлекателен пушниной и ценными породами

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

132

рыб, в настоящее время он стал синонимом неф­тегазовой промышленности. Все это не могло не сказаться на взаимо­ отношениях государства и промышленных компаний с ко­ ренными малочисленными народами. К сожалению, совершенствование федерального за­ конодательства в области развития прав коренных народов в русле современных международных принципов, что гаран­ тировано Конституцией Российской Федерации, последние несколько лет сдерживается. Наблюдается тенденция к ума­ лению прав этих народов. Одна из ключевых задач – бес­ препятственная реализация прав коренных малочисленных народов. Для ее решения должна продолжаться работа над созданием системы, обеспечивающей правовой, экономиче­ ский статус малочисленных народов, в котором будут учтены

Photo: Maxim Stephanovich

их интересы и потребности в объеме, позволяющем им жить и развиваться по современным международным стандартам. Законодательство РФ, гарантирующее особые права коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Даль­ него Востока России, формировалось в течение длительно­ го периода времени и представлено достаточно большим количеством актов международного, федерального и реги­ онального уровней. В основном эти акты гарантируют пра­ ва коренных малочисленных народов на сохранение и раз­ витие своей культуры, сохранение основных элементов их самобытности, таких как язык, традиции и культурное на­ следие; сохранение и поощрение традиционных способов использования земель и биологических ресурсов в соответ­ ствии со сложившимися культурными обычаями и т.д. В настоящее время назрела острая необходимость разработки новых нормативных актов, а также внесения из­ менений в действующее законодательство о правах корен­ ных малочисленных народов РФ. Самым острым вопросом является отсутствие порядка определения национальной принадлежности. Для того чтобы воспользоваться боль­ шинством прав и преференций, гарантированных корен­ ным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока, необходимо документально подтвердить свою на­ циональную принадлежность к ним. При этом действую­ щим законодательством такой порядок не установлен. Это серьезно препятствует реализации специфических прав,

the Ministers representing the eight Arctic states emphasized the need to improve living conditions, promote economic opportunities in the Arctic and develop Arctic communities. The 2013 Kiruna Declaration adopted by the Ministers of the Arctic Council member states also focused on ensuring the rights of both indigenous peoples and other groups of Arctic coast inhabitants.

This international legal document recognizes again the rights of indigenous peoples and interests of all Arctic inhabitants.

At the same time, the legislations of the U.S., Canada, Denmark, and Norway providing for preferential rights of small indigenous peoples and other groups of local population are rather diverse. A harmonized improvement of the legislation is necessary to focus it on internationally agreed provisions, including those of a non-treaty nature.

The study of international legal regu­ lations is one of priority areas in this matter and helps use the best practices of different states.

In summary, it should be noted that from the very beginning of the development of the North, Siberia and the Far East the discoverers and conquerors of new lands perceived representatives of the small indigenous peoples as people of lower level. Until a certain time, the Russian North was attractive due to its furs and valuable fish species; now this is a synonym for the oil and gas industry.

All this could not but affect the relations between the state and industrial companies with the indigenous peoples.

Unfortunately, the improvement of the federal legislation in developing the rights of indigenous peoples in line with modern inter­ national principles as guaranteed by the Constitution of the Russian Federation has been con­strained for the last few years. A tendency is seen to reduce their rights. One of the key tasks is to freely exercise the rights of the small indi­ge­ nous peoples. To solve this task, the work should continue to create a system ensuring legal and economic status of small peoples taking into account their interests and needs in a scope that allows them to live and develop according to modern international standards.

The RF legislation that guarantees par­ ticular rights of the small indigenous peoples of the North, Siberia, and the Far East has been preparing for a long time and is represented by a rather large number of documents of inter­ national, federal and regional levels. The docu­ ments primarily guarantee the rights of small indigenous peoples to maintain and develop their culture; maintain the main elements of their

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES

identity such as language, traditions, and cultural heritage; maintain and promote traditional land and bioresource management in accordance with the existing cultural habits, etc.

Currently, there is an acute need to de­ ve­lop new regulatory documents, as well as to modify the current legislation on the rights of the RF small indigenous peoples. The most sensitive issue is the absence of the procedures for identifying nationality. To use most of the rights and preferences guaranteed to small indi­ genous peoples of the North, Siberia and the Far East, it is necessary to document confirm the natio­nality. Moreover, the current legislation has not established such procedures. This is a serious obstacle to exercising their particular rights guaranteed by the legislation in the traditional natural management and traditional way of life.

A number of amendments should be introduced into the legislation on legal regu­ lation of traditional hunting and fishing. These kinds of activities are life-supporting; the nations’ survival and preservation depend on them since the traditional natural management is an integral part of their life, culture and habits. It is necessary to facilitate the access to traditional resources, divide the kinds of quotas to support the traditional way of life and traditional eco­ nomic activity, enable the communities to deve­ lop as the traditional economic entities with the ability to upgrade these sectors and use modern know-how. In this case only the small peoples can properly live and work.

It is necessary to expand the list of types of traditional economic activities; support those types of activity that ensure survival, preservation of culture, health, education and other vital aspects of the existence of the indigenous peoples.

Attention is to be paid to the construction of modern housing, maintenance of ethnographic museums, ethnographic tourism, etc.

In addition, the list of traditional places of residence and traditional economic activities of the small indigenous peoples of the Russian Federation should be amended since in some cases the list contains the places of residence only and does not cover the economic activities. This causes difficulties in exercising the right to traditional natural management that the small indigenous peoples almost always carry out outside the settlements.

We should not ignore the problems asso­ ciated with the assessment of the impact of indus­ trial activities on the traditional way of life of small indigenous peoples, with the method of calculation of damages and procedures for № 1(9)/2014

133

гарантированных законодательством коренным малочис­ ленным народам, при традиционном природопользовании, ведении традиционного образа жизни. В области правового регулирования традицион­ ной охоты и рыболовства в законодательство необходимо внести ряд поправок. Эти виды деятельности относятся к жизнеобеспечивающим, от них зависит выживание и со­ хранение этносов, так как традиционное природопользо­ вание – неотъемлемая часть их жизни, культуры, обычаев. Необходимо облегчить доступ к традиционным ресурсам, разделить виды квот в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйствен­ ной деятельности, дать возможность развиваться общинам как субъектам традиционной хозяйственной деятельности с возможностью модернизации этих отраслей и примене­ ния современных технологий. Только в этом случае мало­ численные народы смогут достойно жить и работать. Необходимо расширить перечень видов традицион­ ной хозяйственной деятельности, поддержать осуществление видов деятельности, которые направлены на выживание, со­ хранение культуры, здоровья, обучения и других жизненно важных сторон существования коренных народов. Следует об­ ратить внимание на строительство современного жилья, содер­ жание этнографических музеев, этнографический туризм и др.

Photo: Maxim Stephanovich

Photo: Maxim Stephanovich

The Arctic Herald

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 134

Кроме того, необходимо внести изменения в перечень мест традиционного проживания и традиционной хозяй­ ственной деятельности коренных малочисленных народов Российской Федерации, поскольку ныне существующий перечень содержит в некоторых случаях только места про­ живания. Это вызывает сложности при реализации права на традиционное природопользование, которое коренные малочисленные народы практически всегда осуществляют за пределами населенных пунктов. Нельзя игнорировать и проблемы, связанные с оцен­ кой воздействия промышленной деятельности на тради­ ционный образ жизни коренных малочисленных народов, с методикой исчисления убытков и порядком выплаты компенсаций. Отсутствие на федеральном уровне право­ вых актов, обязывающих хозяйствующие субъекты про­ водить оценку культурных, экологических, социальных последствий для традиционного образа жизни и традици­ онного природопользования коренных малочисленных на­ родов, отсутствие эффективной системы расчета убытков и механизмов компенсационных выплат в случае ограни­ чения или утраты возможности осуществления традици­ онного образа жизни способствует вытеснению малочис­ ленных народов со своих исконных земель, ограничивает (а иногда делает невозможным) осуществление традици­ онного образа жизни. Нужно обратить внимание на сохранение террито­ рий, на которых можно осуществлять традиционные виды хозяйственной деятельности, необходимо ввести режим особой охраны территорий и их ресурсов. Сейчас в райо­ нах проживания малочисленных народов происходит рост промышленности за счет сокращения возможности вести традиционный образ жизни. Проблемы реализации Закона о территориях традиционного природопользования неод­ нократно становились предметом обсуждения. Сделанные при этом выводы сводятся к тому, что основные затрудне­ ния связаны с недостаточной определенностью правового регулирования порядка образования территорий традици­ онного природопользования федерального значения. Кроме того, Федеральным законом «О внесении из­ менений в Федеральный закон “Об особо охраняемых при­ родных территориях’’ и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 28 декабря 2013 г. № 406-ФЗ были внесены поправки, которые могут негативно сказать­ ся на территориях традиционного природопользования и жизнедеятельности коренных малочисленных народов, поскольку эти зоны теперь не относятся к особо охраняе­ мым природным территориям. Новая редакция ФЗ «Об особо охраняемых при­ родных территориях» ввела плату за пребывание на тер­ риториях национальных парков, где в том числе прожи­ вают и осуществляют свою традиционную хозяйственную деятельность коренные малочисленные народы. Выход за пределы населенных пунктов на территориях националь­ ных парков связан с необходимостью обеспечения тради­ ционного образа жизни (оленеводство, охота, рыболовство, собирательство). Введение даже незначительной платы за

Арктические ведомости

compensation payments. The lack of legal acts at the federal level obliging business units to estimate cultural, environmental and social implications for the traditional way of life and traditional natural management of the small indigenous peoples; lack of an effective system for calculating damages and mechanisms of compensation payments in case of restriction or loss of the possibility of their traditional way of live helps displace small peoples from their native lands, restricts and sometimes makes it impossible to support their traditional way of life.

Attention should be paid to the preser­ vation of the areas where traditional economic activities can be carried out; it is necessary to introduce special protection regime for these areas and their resources. Now, the industry is growing by reducing the possibility of their traditional way of life in the areas inhabited by small peoples. The problems of implementing the Law on the Areas of Traditional Natural Management have often become the point at issue. The conclusions made are reduced to the fact that the main difficulties are associated with insufficient certainty of legal regulation of the procedures for establishing the areas of traditional natural management of federal significance.

In addition, Federal Law No. 406-ФЗ On Amending the Federal Law on Specially Protected Areas and Some Legislative Acts of the Russian Federation, dated December 28, 2013, introduced amendments that can negatively affect the areas of traditional natural management and livelihoods of small indigenous peoples since these areas are no longer protected areas.

A new edition of the Federal Law On Specially Protected Areas established fee for staying in the territories of national parks, in­ cluding those where small indigenous peoples live and carry out their traditional economic activities. The exit outside the settlements within the national parks territories is related to the need to live the traditional way (reindeer herding, hunting, fishing, and gathering). Estab­ lishing even low fees for local population to visit the territories of national parks will lead to the increased social tension and violation of the rights of small indigenous peoples.

Thus, the Presidium of the Expert Council has come to a conclusion that it is necessary to consider a possibility to develop and introduce relevant amendments into the RF legislation on the rights of small indigenous peoples of

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

the RF North, Siberia, and the Far East. The proposals for changing the legislation and their detailed feasibility are developed by the Russian Association of Indigenous Peoples of the North, Siberia and the Far East Legal Center.

In the current 2014, the Expert Council on the Arctic and Antarctic is planning to hold a visiting session in the Republic of Sakha (Yakutia) to address the issues in-situ, exchange opinions with the regional scientific communities and once again address the issues whose resolution is awaited by small peoples of the RF North, Siberia, and the Far East.

The Expert Council believes that it is necessary: • to prepare proposals amending the pro­ cedures to confirm national identity of the citizens of the Russian Federation as small indigenous peoples regarding the authorization of the constituents of the Russian Federation to issue a document that confirms belonging of a citizen to the category of indigenous peoples of the North, Siberia, and the Far East; • to prepare proposals amending the federal legislation regarding the authorization of the constituents of the Russian Federation to establish the procedures for receiving a document confirming that the small indigenous peoples of the Russian Federation maintain a nomadic and (or) semi-nomadic lifestyle; • to prepare proposals amending the federal legislation with regard to restarting the state statistical monitoring concerning small indigenous peoples, including their demo­ graphy, health, educational level, employ­ ment, household income and many other directions defining the quality of life of this category of the Russian Federation citizens; • to prepare proposals for amending the Method of Calculation of Damage to the communities of the Russian Federation’s small indigenous peoples of the North, Siberia, and the Far East caused by the economic and other activities of the orga­ nizations of all forms of ownership and individual persons in the places of traditional residence and traditional economic activities of the Russian Federation’s small indigenous peoples and in the lists of the places of traditional residence and traditional eco­ nomic activities; • to prepare proposals amending the Draft Federal Law regulating the procedures for ethnological expertise. № 1(9)/2014

135

посещение территорий национальных парков для местно­ го населения приведет к росту социальной напряженности и нарушению прав коренных малочисленных народов. Таким образом, президиум Экспертного совета при­ шел к выводу, что необходимо рассмотреть возможность разработки и внесения соответствующих изменений в зако­ нодательство РФ о правах коренных малочисленных наро­ дов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ. Предложения по изменению законодательства и их детальное обоснова­ ние подготовлены Правовым центром Ассоциации корен­ ных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. В 2014 г. Экспертный совет по Арктике и Антаркти­ ке планирует провести выездную сессию в Якутии с целью изучить поднятые вопросы на месте, обменяться мнениями с региональным научным сообществом и еще раз обратить­ ся к вопросам, решения которых ждут малочисленные на­ роды Севера, Сибири и Дальнего Востока. Экспертный совет считает, что необходимо: • подготовить предложения по внесению изменений в порядок подтверждения принадлежности граждан Российской Федерации к коренным малочисленным народам в части наделения субъектов Российской Фе­ дерации полномочиями выдачи документа, подтверж­ дающего отнесение гражданина к категории малочис­ ленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока; • подготовить предложения по внесению изменений в федеральное законодательство в части закрепления за субъектами Российской Федерации полномочий по установлению порядка получения документа, под­ тверждающего ведение малочисленным народом Рос­ сийской Федерации кочевого и (или) полукочевого образа жизни; • подготовить предложения по внесению изменений в федеральное законодательство в части возобновления проведения государственных статистических наблюде­ ний в отношении коренных малочисленных народов, в том числе за демографическим состоянием, состоя­ нием здоровья, образовательного уровня, занятости, доходов населения и по многим другим направлени­ ям, характеризующим качество жизни этой категории граждан Российской Федерации; • подготовить предложения по внесению в Методику исчисления размеров убытков, причиненных объ­ единениям коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации в результате хозяйственной и иной деятельности ор­ ганизаций всех форм собственности и физических лиц в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Российской Федерации, и перечни мест тради­ ционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов; • подготовить предложения по проекту федерального за­ кона, регулирующего процедуру производства этноло­ гической экспертизы.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VIII. Информация

136

Андерс Бьёрклунд,

руководитель Центра диких животных, Орса, Грёнклитт, Швеция

САМЫЙ БОЛЬШОЙ В МИРЕ ПАРК БЕЛЫХ МЕДВЕДЕЙ Anders Björklund,

CEO Carnivore Center Gronklitt, Sweden

THE LARGEST POLAR BEAR FACILITY IN THE WORLD

Грёнклитт расположен в северной части района Си­ льян Ринг в Центральной Швеции на самой границе с дев­ ственными, нетронутыми территориями. Сильян Ринг – один из основных туристических районов Швеции. В 1983 г. автор этих строк, архитектор Андерс Бьёрклунд, основал здесь, на лыжном курорте Грёнклитт, самый большой в Ев­ ропе Парк медведей. В то время в Швеции шла большая дискуссия о взаимоотношениях медведя и человека. Чтобы успешно работать с большими хищниками, надо рассказы­ вать о них людям. Парк медведей задумывался как центр знаний, где можно также наблюдать за большими хищни­ ками в просторном, но огороженном пространстве. В 2007 г. в дополнение к Парку медведей был создан самый большой в Швеции Центр диких животных. Главная задача Парка и Центра – обучение людей и распространение информации. В 2009 г. был разработан Проект «Полярный мир», объединивший Парк и самый большой в мире заповедник бе­ лых медведей. В заповеднике организуется много различных выставок и проводятся другие мероприятия, в которых люди в занимательной форме получают информацию об Арктике. Сегодня большой спрос на информацию об этом регионе, и, чтобы получить ее, в Грёнклитт часто приходят школьни­ ки. В ноябре 2013 г. во время двух Полярных дней в различ­ ных мероприятиях приняли участие 600 школьников.

Центр диких животных и Парк медведей Итак, Центр диких животных и Парк медведей – не зо­ опарк, а образовательный и информационный центр, где мож­ но наблюдать за жизнью крупных хищников. В заповеднике мы собираем знания о животных и стараемся ор­ганизовать для них жизнь в естественных условиях. Эти звери могут

Grönklitt is located in the northern part of the Siljan Ring area in mid Sweden on the border to the big wilderness. The Siljan Ring area is one of Sweden’s main tourism areas. In 1983, architect Anders Björklund, the author of this article, founded and designed the largest Bearpark in Europe in Ski resort Grönklitt. At that time there was a big debate around bears and humans in Sweden. To make a successful management of big carnivores, one have to work with humans and give them information and education. The Bearpark should be a knowledge center where you also could see big carnivores in very big enclosures. In 2007, the largest Carnivore Center in Sweden was built in addition to the Bearpark. A big issue for the Center and the Park is to work with education and information.

In 2009 the Polar World was designed and expanded the park with the largest Polar Bear enclosure in the world. To this enclosures a lot of different exhibitions, activities for playful learning about the Arctic also was added. There is a big demand of knowledge about climate and Arctic, and many schools visit us and get education and information about these questions. In November 2013, we had two Polar Days for schools and were visited by 600 school kids.

Carnivore Center Grönklitt and the Bear Park We are not a normal zoo. We are an infor­ma­ tion and education center where you also can see

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VIII. Information

big carnivores live. We have very big en­closures; we work with enrichment and clicker training and try to give the animals a normal life. The animals should be ambassadors for their wild relatives.

We work much with information, educa­tion and research. We have six exhibition halls, including the Polar World hall with exhibitions about the Arctic. The Center and the Park have 150,000 – 200,000 visitors per year. We are members of the Northern Forum organization and cooperate with researchers in Russia (Yakutia, Kamchatka), Alaska, Japan, Norway, etc. There is a lot of knowledge we could share with others. All our animals come from the circumpolar regions. We have Polar Bears, Brown Bears, the only Kodiak Bear facility in the world, Snow Leopards, Persian Leopards, Amur Tigers, Wolves, Lynx, Wolverine and Kamchatka Bears. For each species we add exhibitions and information about the animals and inform about the threats against them in the wild.

Climate and Arctic A few months ago the IPCC report was presented to the UN. The school kids are very interested in climate questions and we have school kids continuously visiting us and getting classes in the Arctic, Climate change, big carnivores and the threats and problems around them. A visit in Grönklitt is a knowledge trip. You get education and information, and you are able to see the big animals in nature. Things that kids never will forget.

137

много расска­ зать нам о своих диких родствен­ никах. Сфера на­ шей деятельно­ сти – получение и распростране­ ние информа­ ции, образова­ ние и научные исследования. Мы располага­ ем шестью вы­ ставочными за­ лами, включая зал Полярного мира, в котором расположена выставка, посвя­ щенная Аркти­ ке. За год Центр и Парк посеща­ ют 150–200 тыс. человек. Мы яв­ ляемся членами международной организации Северный форум, сотрудничаем с учеными из России (из Якутии и с Камчатки), Аляски, Японии, Нор­ вегии и других стран. Мы накопили большой объем ин­ формации, которым готовы щедро делиться. Наши звери – родом из циркумполярных регионов. Это белые, бурые и камчатские медведи, единственное в мире отделение подви­ да бурых медведей кадьяк, снежные и персидские леопарды, амурские тигры, волки, рыси, росомахи. По каждому виду мы устраиваем выставки, предоставляем информацию, рас­ сказываем об опасностях, которые грозят этим зверям в ди­ ком мире.

Климат и Арктика Несколько месяцев назад Межправительственная группа экспертов по изменению климата (IPСС) пред­ ставила в ООН свой доклад. Наши посетители, особенно школьники, живо интересуются вопросами климата, и мы устраиваем для них специальные занятия по Арктике, из­ менению климата, большим хищникам, проблемам их со­ хранения. Люди идут в Грёнклитт за знаниями. Мы даем им такие знания, а также предоставляем возможность увидеть больших зверей в природных условиях. Дети этого никогда не забудут.

Туризм и знание Заповедник Грёнклитт расположен в одном из са­ мых больших туристических районов Швеции. В послед­ ние годы мы заметили, что туристы, приезжающие в нашу № 1(9)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 138

Арктические ведомости

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 139

The Arctic Herald

Tourism and Knowledge The Grönklitt facility is located in one of Sweden’s biggest tourism areas. We have seen in recent years that our guests ask for knowledge and information. To experience big carnivores and learn about them is a very good recipe for successful tourism.

It is very important to offer activities for kids. Today, we have more than 25 different stations with playful learning for kids about the animals and the climate. We also have five different playgrounds for learning.

Today more than 55% of our visitors come from other countries, and we become more and more internationally well-known. We are already invol­ ved in supporting other facilities in both Norway and Alaska who want to involve knowledge about carnivores in their facilities and develop tourism.

Bear Festival The recent year we have been working with a big circumpolar project named Bear and Natives that will highlight the Arctic people, their culture, and traditional knowledge. In that project Samis, Evenks, Alutiiq, and Inuits will be involved. This project was presented in Moscow in October 2013, and many regions were interes­ ted in participating.

There are many reasons to highlight the culture, knowledge, and traditions among Indige­ nous people in the Arctic Regions. With our project Bear and Natives we hope we can show the impor­tance of this thousand year old knowledge covering very wide areas in the North.

Our Own Arctic In our Polar Bear enclosures we have two lakes where the bears can play and investigate.

When we put fish in the ponds, they can be fishing for days, says Anders. We normally have snow six months every year, but we have also installed a huge snow machine that can produce a snow hill during the winter in one of the enclosures. That snow hill can stay most of the summer and give the bears an active and playful life. Both the bears and our visitors love that snow hill. There are many reasons to visit Carnivore Center and Bearpark Grönklitt and learn more about big ani­ mals, the Arctic, Cli­ mate change, and na­ ti­ves in the North. № 1(9)/2014

страну, тоже хотят получать знания о диких животных циркумполярного мира, и это хороший повод для посе­ щения Грёнклитта. Особое внимание мы уделяем детям. У нас сегодня 25 участков, где дети в игровой форме получают информа­ цию о животных и проблемах климата. Сегодня 55% наших посетителей приезжают из-за рубежа, т.е. мы получаем все большую международную известность. Мы оказываем содействие аналогичным начинаниям в Норвегии и на Аляске, где ставится цель собирать информацию о больших хищниках и развивать туризм.

Фестиваль медведей Последний год мы много работаем над большим цир­ кумполярным Проектом «Медведь и жители Арктики», цель которого – рассказать о людях, живущих в Арктиче­ ском регионе, их культуре, накопленных ими традицион­ ных знаниях. В Проекте участвуют саами, эвенки, алеуты и инуиты. Этот Проект был представлен в Москве в октяб­ ре 2013 г., и многие регионы других государств высказали пожелание подключиться к нему. Есть ряд серьезных оснований говорить сегодня о культуре, знаниях и традициях коренных жителей Арк­ тики. Надеемся, что своим проектом мы подчеркнем важ­ ность сохранения знаний, накопленных за тысячелетия на обширной территории Севера.

Наша собственная Арктика В нашем заповеднике белых медведей имеются два озера, в которых играют медведи. Когда мы выпускаем туда рыбу, медведи могут целыми днями охотиться за ней. Снег у нас обычно лежит шесть месяцев в году, но мы уста­ новили большую снеговальную машину, которая за зиму дает целую гору снега. Эта гора в большинстве случаев не тает все лето и позволяет медведям вести круг­лый год ак­ тивный образ жизни. Как медведям, так и нашим гостям нравится эта снежная гора. Так что есть много причин по­ сетить Центр хищных зверей и Парк медведей в Грёнклит­ те. Здесь вы узнаете много нового о крупных диких живот­ ных, об Арктике, изменении климата и жизни коренных народов Севера.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VIII. Информация

140

Рецензия на хрестоматию

«АРКТИЧЕСКИЙ РЕГИОН: ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА» Д.С. Тулупов, к. и. н, сотрудник СПбГУ

Для информации: заинтересованные организации могут оставить заявку на получение хрестоматии на интернет-портале РСМД (RussianCouncil.ru) в разделе «Библиотека».

С начала 2000-х гг. в Арктике наблюдаются растущие темпы политической и хозяйственно-экономической деятельности различных государств. Причем спрос на регион увеличивается не только у признанных циркумполярных держав, но также и у стран, географически удаленных от Северного полюса. Эти процессы, в свою очередь, значительно повлияли на формирование в структуре мировой политической науки отдельного и чрезвычайно обширного дискурса арктических исследований. Накопившееся за последние годы многообразие точек зрения по данной теме требовало систематизации, осмысления и верификации, что могло помочь в подведении промежуточных итогов развития международного сотрудничества в Арктике. Надо сказать, что эти сложные исследовательские задачи были успешно решены коллективом Российского совета по международным делам (РСМД) в рамках хрестоматии «Арктический регион: проблемы международного сотрудничества». Структура хрестоматии сочетает в себе два взаимодополняющих компонента: аналитический и нормативный, что позволило представить максимально полную характеристику современных региональных процессов. Аналитическая часть состоит из комментариев по семи ключевым разделам арктической политики: международному сотрудничеству, региональным стратегиям иностранных государств, военной безопасности, транспорту, минерально-сырьевым ресурсам, экологии и научным исследованиям. В рамках указанных направлений были изложены точки зрения как опытных ученых, так и компетентных представителей государственных органов власти. Авторами вводных статей к разделам выступили представитель России в Арк­ тическом совете А.В. Васильев, заведующий отделом ИМЭМО РАН А.В. Загорский, заведующий кафедрой международного права МГИМО (Университет) МИД России А.Н. Вылегжанин, ректор Северного (Арктического) федерального университета Е.В. Кудряшова, заместитель директора Института проблем нефти и газа РАН В.И. Богоявленский, ученый секретарь Арктического и антарктического научно-исследовательского института В.Г. Дмитриев, профессора Санкт-Петербургского государственного университета В.Н. Конышев и А.А. Сергунин. Предисловие к изданию подготовлено специальным представителем президента России по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике А.Н. Чилингаровым. Такой сплав теории и практики в сумме обеспечил глубокую и тщательную проработку рассматриваемых вопросов. Еще одним фактором успеха стал выбор широких географических рамок, который дал возможность проанализировать в сравнительной перспективе не только российский подход к освоению региона, но также опыт других заинтересованных государств – как циркумполярных, так и «внерегиональных» (ЕС, Франция, Китай, Индия, Япония). Особого внимания заслуживает нормативная часть хрестоматии, которой отведен третий том. Здесь собран комплекс международно-правовых и внутригосударственных документов, регулирующих различные аспекты арктической политики РФ и других стран. Собранный под руководством профессора А.Н. Вылегжанина материал представляет собой ценную источниковую базу для дальнейших исследований по Арк­ тике. Особого внимания заслуживает подборка арктических стратегий, утвержденных правительствами государств в 2006–2013 гг. и впервые публикующихся в переводе на русский язык. Не остается сомнений как в практической, так и в теоретической значимости хрестоматии. Фактически данный труд является серьезным вкладом в непосредственную реализацию Стратегии развития Арктической зоны РФ от 20 февраля 2013 г., в частности пункта 14-з, предписывающего «проведение исследований в области истории, культуры и экономики региона, а также правового регулирования хозяйственной и иной деятельности в Арктике, в том числе с целью документального подтверждения наличия у Российской Федерации исторических прав на отдельные акватории арктических морей». Хочется надеяться, что издание найдет живой отклик в отечественной исследовательской среде, а также станет надежным подспорьем в принятии государственных решений в сфере арк­тической политики.

Editorial Staff

Председатель редакционного Совета

Chairman of Editorial Staff

В.М. Котляков

V. Kotlyakov

Заместитель Председателя редакционного Совета:

Deputy Chairman of the Editorial Staff

А.В. Васильев

A. Vasiliev

Члены редакционного Совета

Editorial Staff

Е.А. Борисов, Н.С. Касимов, Д.Н. Кобылкин, М.В. Ковтун, И.В. Кошин, Л.В. Кузнецов, Е.В. Лукьянов, Ю.В. Неелов, И.А. Орлов, А.Н. Чилингаров

Е. Borisov, I. Kasimov, D. Kobylkin, M. Kovtun, I. Koshin, L. Kuznetsov, E. Lukyanov, Yu. Neelov, I. Orlov, A. Chilingarov

Редакционная Коллегия

Editorial Board

Главный редактор

Editor-in-Chief

А.А. Игнатьев

A. Ignatiev

И.А. Веселов, В.М. Грузинов, С.Н. Кокaрев, А.В. Мажаров, В.И. Павленко, Л.М. Саватюгин, А.А. Тишков, Ю.С. Цатуров

I. Veselov, V. Gruzinov, S. Kokarev, A. Mazharov, V. Pavlenko, L. Savatyugin, A. Tishkov, Yu. Tsaturov

Г.И. Сысоева – координатор проекта

G. Sysoeva – Project Coordinator

Cвидетельство о регистрации ПИ № ФС 77-49909 от 22.05.2012 Индекс подписки 58887. Каталог Роспечати, НТИ ООО «Международный издательский дом «Арктика» (ООО ИД «Арктика») 115191 Москва, Б. Тульская, д.43 тел. 8(926) 924-6565 E-mail: arctic-herald@mail.ru Генеральный директор: Г.И. Сысоева Редактор: Е.В. Сатарова Перевод на английский язык: С.К. Исмаилов Редактор английского текста: О.Ю. Уральская Верстка: К.С. Алексеева Дизайн: Е.С. Цапалина Автор фотографии на обложке: Максим Стефанович On the cover: Photo: Maxim Stephanovich

Журнал выпущен при поддержке: Ненецкого автономного округа и Гоcударственной корпорации по атомной энергии «Росатом» The Journal is published with the support of the Nenets Autonomous District and the State Atomic Energy Corporation Rosatom

www.arctic-herald.ru

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VIII. Information

Review of the Anthology

“THE ARCTIC REGION: PROBLEMS OF INTERNATIONAL COOPERATION”

Dmitry Tulupov, PhD in History, St. Petersburg State University For your information: you can order the anthology in the Library section of the RIAC website (russiancouncil.ru)

Since the early 2000s, the Arctic region has been a focal point for the increased political and economic activities of different countries. Moreover, the demand for the region is increasing not only in the circumpolar states, but also in countries that lie far from the North Pole. These trends in their turn have significantly influenced the formation of independent and extremely extensive discourse of the Arctic studies within the global political science. A multitude of perspectives on the topic, accumulated over the years, Хрестоматия в 3 томах / Рос. совет по межд. делам had to be structured, digested, and verified in order to [под общ. ред. И. С. Иванова]. – М.: Аспект Пресс, 2013. create a preliminary progress report on the development of the international cooperation in the Arctic. The Russian The anthology in three volumes / Russian international International Affairs Council (RIAC) team has successfully Affairs Council [Edited by I.S. Ivanov]. – completed these complex research tasks in the anthology The Moscow, Aspect Press, 2013.

Arctic Region: Problems of International Cooperation.

To provide the most complete insight into the current Arctic trends, the book covers two complementary elements: the analytical and the regulatory.

The analytical part contains comments on the seven key aspects of the Arctic policy: international cooperation, regional strategies of foreign states, military security, transportation, mineral resources and raw materials, environmental protection, and scientific research. The publication provides the opinions of both the accomplished scientists and competent public authorities on these issues. The opening articles were written by Anton Vasiliev (Russia’s representative in the Arctic Council), Andrey Zagorsky (Head of Department at the Institute of World Economy and International Relations of the Russian Academy of Sciences), Alexander Vylegzhanin (Head of the International Law Department at MGIMOUniversity), Elena Kudryashova (Rector of M.V. Lomonosov Northern (Arctic) Federal University), Vasily Bogoyavlensky (Deputy Director of the Institute of Oil and Gas Problems of the Russian Academy of Sciences), Viktor Dmitriev (Scientific Secretary of the State Research Center Arctic and Antarctic Research Institute), and professors from the St. Petersburg State University Valery Konyshev and Alexander Sergunin. The foreword was written by Arthur Chilingarov, Special Presidential Representative for International Cooperation in the Arctic and Antarctic. This combination of theoretical knowledge and practical expertise ensured a thorough, in-depth analysis of the subject matter.

Another benefit of the book is its wide geographical scope, which made it possible to provide a comparative analysis not only of Russia’s approach to the Arctic exploration, but also the experience of other stakeholders, both circumpolar powers and non-regional states (such as the EU, France, China, India, and Japan).

The regulatory part of the publication (its third volume) deserves special attention. It is a compendium of international and local laws and regulations governing various aspects of Arctic policy of the Russian Federation and other countries. The materials compiled by Professor Vylegzhanin’s team serve as a valuable source base for the further use in the Arctic studies.

Of particular interest is a selection of the Arctic strategy documents adopted by foreign governments in 2006–2013, which are published in Russian for the first time.

The anthology’s practical and theoretical value is undisputable. In fact, this work is a significant contribution to the implementation of the Development Strategy of the Arctic Zone of the Russian Federation for the Period up to 2020 (dated 20 February 2013), particularly paragraph 14-z, which provides for “research of the history, culture, and economy of the region, as well as regulation of economic and other activities in the Arctic, aimed, among other goals, at proving Russia’s historical rights to certain waters of the Arctic seas.”

We hope that this publication will be welcomed by the Russian research community and will prove to be a useful tool for Arctic policymaking. Фото: Анна Маслова

Редакционный Совет

ISSN 2304-3032

АРКТИЧЕСКИЕ ВЕДОМОСТИ Информационно-аналитический журнал

Международная научно-практическая конференция «Полярная геофизика Ямала В г. Салехарде (ЯНАО) с 13 по 17 апреля 2014 года при поддержке Правительства ЯмалоНенецкого автономного округа состоится Международная научно-практическая конференция «Полярная геофизика Ямала: наблюдения, базы данных и информационные системы в практике освоения месторождений нефти и газа – ПОЛАР – 2014». В конференции примут участие ведущие российские и зарубежные учёные, крупнейшие научноисследовательские институты, а также представители предприятий ТЭКа. Целью проведения конференции является обсуждение вопросов связи магнитных возмущений в высоких широтах с производственными процессами, восстановление сети наблюдения вариаций магнитного поля Земли на территории Российской Федерации, применение результатов исследований в здравоохранении, образовательном процессе и нефтегазодобыче. Подробная информация и программа конференции размещены на сайтах: www.interyamal.ru и www.wdcb.ru.

International scientific and practical conference “Polar Geophysics of Yamal: observation, database and information systems in the practice of development of oil and gas fields – POLAR – 2014” organized with the support of the Government of Yamal-Nenets autonomous district will take place in Salekhard on 13–17 April, 2014.

Prominent Russian and foreign experts, leading research institutions, heads of energy companies will take part in the conference.

The conference will focus on such critical issues as connection of magnetic disturbances at high latitudes with production processes, recovery of observations of Earth’s magnetic field variations on the territory of the Russian Fereration, the application of research in health care, educational process and oil and gas production.

All details and the program of the conference can be found at: www.interyamal.ru and www.wdcb.ru.

Information & Analytical Journal

АРКТИЧЕСКИЕ ВЕДОМОСТИ / THE ARCTIC HERALD № 1(9) / 2014

International scientific and practical conference “Polar Geophysics of Yamal

THE ARCTIC HERALD

№ 1(9). 2014