The Arctic herald #4 (12) 2014 by Arctic Herald

ISSN 2304-3032

ÀÐÊÒÈ×ÅÑÊÈÅ ÂÅÄÎÌÎÑÒÈ Èíôîðìàöèîííî-àíàëèòè÷åñêèé æóðíàë THE ARCTIC HERALD Information & Analytical Journal

№ 4(12). 2014

Редакционный Совет

Editorial Staff

Председатель редакционного Совета

Chairman of Editorial Staff

В.М. Котляков

V. Kotlyakov

Заместитель Председателя редакционного Совета:

Deputy Chairman of the Editorial Staff

В.В. Барбин, А.В. Васильев

V. Barbin, A. Vasiliev

Члены редакционного Совета

Editorial Staff

Е.А. Борисов, Н.С. Касимов, Д.Н. Кобылкин, М.В. Ковтун, И.В. Кошин, Л.В. Кузнецов, Е.В. Лукьянов, Ю.В. Неелов, И.А. Орлов, А.Н. Чилингаров

Е. Borisov, I. Kasimov, D. Kobylkin, M. Kovtun, I. Koshin, L. Kuznetsov, E. Lukyanov, Yu. Neelov, I. Orlov, A. Chilingarov

Редакционная Коллегия

Editorial Board

Главный редактор

Editor-in-Chief

А.А. Игнатьев

A. Ignatiev

И.А. Веселов, В.М. Грузинов, В.П. Журавель, С.Н. Кокaрев, А.В. Мажаров, В.И. Павленко, Л.М. Саватюгин, А.А. Тишков, Ю.С. Цатуров

I. Veselov, V. Gruzinov, V. Zhuravel, S. Kokarev, A. Mazharov, V. Pavlenko, L. Savatyugin, A. Tishkov, Yu. Tsaturov

Г.И. Сысоева – координатор проекта

G. Sysoeva – Project Coordinator

Журнал издается при церковном попечении и духовном руководстве епископа Нарьян-Марского и Мезенского Иакова The Journal is published under the care of the church and the spiritual guidance of Bishop Iakov of Naryan-Mar and Mezen

Cвидетельство о регистрации ПИ № ФС 77-49909 от 22.05.2012 Индекс подписки 58887. Каталог Роспечати, НТИ Учредитель и издатель ООО «Международный издательский дом «Арктика» (ООО ИД «Арктика») 115191 Москва, Б. Тульская, д. 43 тел. 8(926) 924-6565 E-mail: arctic-herald@mail.ru Генеральный директор: Г.И. Сысоева Редактор: Е.В. Сатарова Перевод на английский язык: Н.Н. Успенский, С.К. Исмаилов Дизайн: Е.С. Гурова, Верстка: В.В. Демкин Отпечатано в ООО «Типография Парадиз» заказ № , тираж 1200 экз.

Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов.

Журнал выпущен при поддержке: Ненецкого автономного округа The Journal is published with the support of the Nenets Autonomous District

www.arctic-herald.ru

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES

Ðóññêîå ãåîãðàôè÷åñêîå îáùåñòâî

ÀÐÊÒÈ×ÅÑÊÈÅ ÂÅÄÎÌÎÑÒÈ Russian Geographical Society

THE ARCTIC HERALD

¹ 4(12).2014 Èíôîðìàöèîííî-àíàëèòè÷åñêèé æóðíàë Information & Analytical Journal Ìîñêâà

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 2

Арктические ведомости

СОДЕРЖАНИЕ / CONTENTS

Арктика: экологический баланс и перспективы развития С.Е. Донской

The Arctic: Ecological Balance and Development Prospects Sergey Donskoy

I. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО / INTERNATIONAL COOPERATION Программа ООН по окружающей среде для Арктики Ян Дусик

United Nations Environment Programme for Arctic Jan Dusik

«Мы – равноправные граждане великой страны» Интервью с Г.П. Ледковым

‘‘We are Equal Citizens of a Great Country’’ Interview with Grigory Ledkov

Международный арктический научный комитет: приоритеты исследования Арктики В.И. Павленко, Сюзан Барр, Ная Миккельсен, Дэвид Хик, А.О. Подоплекин, Фолькер Рахольд

International Arctic Science Committee: Arctic Research Priorities Vladimir Pavlenko, Susan Barr, Naja Mikkelsen, David Hik, Andrey Podoplekin, Volker Rachold

II. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРКТИЧЕСКОГО СОВЕТА / ACTIVITIES OF THE ARCTIC COUNCIL Об итогах заседания Старших должностных лиц Арктического совета В.В. Барбин

Results of the Arctic Council Senior Arctic Oﬃcials Meeting Vladimir Barbin

Из сердца Средиземноморья к Северному полюсу: вклад Италии в развитие Арктического региона Марко Торнеттa

From the Heart of the Meditterenian to the North Pole: Italy’s Committment in the Arctic Region Marco Tornetta

III. БЕЗОПАСНОСТЬ В АРКТИКЕ / SECURITY IN THE ARCTIC Влияние глобализации на безопасность и устойчивое развитие в Арктике Ласси Хейнинен

Reﬂections of Globalization to Security of, and Sustainability in, the Arctic Lassi Heininen

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

IV. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ АРКТИКИ / CONTEMPORARY PROBLEMS OF THE ARCTIC Выбросы газа из криолитозоны Ямало-Ненецкого автономного округа В.И. Богоявленский, А.В. Мажаров, А.Л. Титовский, В.А. Пушкарев, И.В. Богоявленский

Gas Blowout from the Permafrost Zone of the Yamal-Nenets Autonomous District Vasily Bogoyavlensky, Alexander Mаzharov, Alexey Titovsky, Vladimir Pushkarev, Igor Bogoyavlensky

Изменения климата как глобальная проблема В.И. Данилов-Данильян

Climate Change as a Global Problem Victor Danilov-Danilyan

Нетрадиционные источники углеводородного сырья как альтернатива освоению ресурсов нефти и газа арктического шельфа А.М. Мастепанов

Unconventional Sources of Hydrocarbons as an Alternative to Developing Oil and Gas Resources of the Arctic Shelf Alexey Mastepanov

Разведка и освоение нефти и газа на арктическом шельфе: проблемы и перспективы Ю.П. Ампилов

Exploration and Production of Oil and Gas on the Arctic Shelf: Problems and Prospects Yury Ampilov

V. ИССЛЕДОВАНИЯ АРКТИКИ / RESEARCH OF THE ARCTIC Использование опыта работы Центра судоремонта «Звездочка» в интересах развития Арктической зоны Российской Федерации В.С. Никитин

Use of Shiprepairing Center Zvezdochka Experience in the Interests of Developing the Arctic Zone of the Russian Federation Vladimir Nikitin

106

Геомагнитное сопровождение наклонно-направленного бурения скважин в Арктическом регионе А.Д. Гвишиани, Р.Ю. Лукьянова

Geomagnetic Support of the Down the Hole Controlled Drilling in the Arctic Region Alexey Gvishiani, Renata Lukyanova

114

VI. АРКТИЧЕСКИЕ РЕГИОНЫ / THE ARCTIC REGIONS Ненецкий автономный округ: опыт внедрения экосистемного подхода к природопользованию Л.В. Рочева

The Nenets Autonomous District: Experience in Implementing the Ecosystem Approach to Nature Management Ludmila Rocheva

124

Сотрудничество в регионе Баренцева моря в целях сохранения окружающей среды Туули Ояла

Barents Cooperation for the Better State of the Environment Tuuli Ojala

128

VII. ИНФОРМАЦИЯ / INFORMATION «Северный десант»: Хроника полярных экспедиций

“Northern Landing”: Chronicle of Polar Expeditions

134

Нефть месторождения «Победа» – одна из лучших в мире

Oil from the Pobeda Field is One of the Best in the World

136

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 4

С.Е. Донской, министр природных ресурсов и экологии Российской Федерации

АРКТИКА: ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ БАЛАНС И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ Sergey Donskoy, Minister of natural resources and ecology of the Russian Federation

THE ARCTIC: ECOLOGICAL BALANCE AND DEVELOPMENT PROSPECTS

В современном мире формируются новые идеологические подходы к Арктическому региону. Из полигона проведения научных исследований Арктика постепенно превращается в «территорию будущего». В ближайшие годы развитие северных регионов станет одним из определяющих факторов роста глобальной экономики, поэтому государство в сотрудничестве с научными институтами и бизнес-сообществом должно приложить все усилия, чтобы развитие Севера происходило не только эффективно, но и гармонично. Человечеству предстоит научиться добывать и рационально использовать ресурсы Арктики, не нанося вреда сложной и хрупкой природной системе. Сегодня перед всеми арктическими странами стоит задача сделать правильные выводы из уроков прошлого и в будущем не повторять ошибок наших предшественников. Освоение Арктики – это не спринт, а долгий марафон, залог успеха в котором – правильное распределение сил на дистанции и точное понимание цели. Повышенная ответственность России перед мировым сообществом в контексте развития Арктики не вызывает сомнений. На этой огромной территории, занимающей почти 20% всей площади Российской Федерации, сосредоточены ключевые интересы нашего государства. Уже сегодня богатства Севера обеспечивают около 11% национального дохода России и почти четверть всего объема общероссийского экспорта. В дальнейшем роль этого региона неизбежно будет только возрастать: арктические природные ресурсы – основной резерв горнодобывающей и нефтегазовой промышленности, способный существенно дополнить объем добычи полезных ископаемых (по отношению к уже осво-

New ideological approaches to the Arctic region are being formed in the present world. The Arctic is being gradually transformed from the testing-ground of scientific explorations into “the territory of the future”. In coming years the development of northern regions will be a decisive factor of the global economy development; therefore, the State together with the scientific and business communities should do its best to ensure that the Northern development is not only effective but harmonious. Mankind has to learn to extract and use rationally the Arctic resources without damaging the fragile natural system. All Arctic states face today the task of drawing correct conclusions from the lessons of the past and not to repeat in the future the mistakes of our predecessors. The development of the Arctic is not a sprint run but a long marathon where success is assured by correct distribution of forces over the distance and by accurate determination of the goal. Russia undoubtedly bears an enlarged responsibility to the world community in the context of the Arctic development. This enormous territory occupying over 20 per cent of the overall area of the Russian Federation concentrates the key interests of our state. As of today, the riches of the North provide about 11 per cent of the national income of Russia and about a quarter of the Russian total export volume. In future the role of this region will inevitably increase since the Arctic

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES 5 Международная научная конференция «Открытая Арктика», 20-21 ноября 2014 г. International Scientiﬁc Conference The Open Arctic, 20-21 November, 2014

natural resources are the main reserve of mining and oil and gas industries which can significantly augment the volume of mineral production as compared to the developed areas of the Urals and Western Siberia. In future the “Arctic crown of resources”, transportation potential and biological resources should become a cornerstone of the Russian economy and collateral of the increase of the wealth of the population of our country. In April, 2014 the Government of the Russian Federation adopted the State program of the development of the Arctic zone of the Russian Federation up to the year 2020. Thus the State is given the task of implementing the entirely new approach to the development of the Russian part of the Arctic using the accumulated experience and the results of the previous work. The basis of the present system of the complex development of the Arctic is the principles of the rational natural use and the reliable presence of the State at these territories. Their meticulous observation would allow for the most effective use of the Arctic resources for succeeding generations of Russians. The first stage of the implementation of the State program concentrates on forming conditions for strengthening of the national security. To this end, the Ministry of natural resources of Russia together with other ministries and agencies is presently developing legislative and legal

№ 4(12)/2014

енным территориям Урала и Западной Сибири). В будущем арктическая «ресурсная корона», транспортный потенциал и биоресурсы Арктики должны стать одним из краеугольных камней российской экономики и залогом роста благосостояния жителей нашей страны. В апреле 2014 г. правительство РФ приняло Государственную программу социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 г. Таким образом, перед государством поставлена задача реализовать совершенно новый подход к развитию российской части Арктики, используя уже накопленный опыт и сделанные наработки. В основу современной системы комплексного развития Арктики положены принципы рационального природопользования и надежного закрепле-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 6 ния страны на этих территориях. Их тщательное соблюдение позволит максимально эффективно использовать арктические ресурсы для нужд будущих поколений россиян. На первом этапе реализации Госпрограммы должны быть сформированы условия для укрепления национальной безопасности. Для этого Минприроды России совместно с другими министерствами и ведомствами в настоящее время разрабатывает нормативно-правовые акты, которые призваны обеспечить промышленную, экологическую и пожарную безопасность при разведке и транспортировке углеводородных ресурсов в Арктической зоне. Назрела необходимость структурных изменений в экономике Арктического региона. Задачи промышленного и социального развития Арктики должны решаться при максимальном соблюдении требований экологической безопасности этого уникального региона. Это должно стать приоритетным направлением деятельности российских нефте- и газодобывающих компаний. Работа в этом направлении уже идет. Так, для снижения экологических рисков при реализации морских проектов в 2013 г. вступили в силу разработанные Минприроды поправки в Федеральный закон «О континентальном шельфе Российской Федерации». Согласно этим поправкам установлены строгие обязанности и финансовая ответственность операторов по предупреждению и ликвидации разливов нефти и нефтепродуктов в морской среде, а также их последствий. Кроме того, с 2013 г. во всех вновь выдаваемых лицензиях в Арктике фиксируется обязанность недропользователя иметь апробированные технологии по ликвидации разливов нефти в ледовых условиях. В настоящее время Минприроды России разрабатывает методику расчета финансового обеспечения мероприятий, направленных на предупреждение и ликвидацию разливов нефти и нефтепродуктов. В частности, в случае зафиксированного аварийного разлива нефти будет предусмотрено полное возмещение вреда, причиненного окружающей среде, жизни, здоровью и имуществу граждан. Несмотря на ужесточение законодательства, компании с пониманием относятся к принимаемым решениям и готовы обеспечивать их выполнение. Кроме того, в целях минимизации негативных последствий для окружающей среды мы считаем целесообразным привлекать к ликвидации разливов нефти ледокольный флот, в первую очередь атомные ледоколы, которые должны находиться в режиме постоянной аварийно-спасательной готовности и иметь на борту соответствующие персонал и оборудование, включая водолазную станцию. Крайняя степень износа северной инфраструктуры затрудняет решение актуальных промышленных и социальных задач, поэтому отдельным направлением в Госпрограмме предусмотрена модернизация всех отраслей арктической экономики, прежде всего транспортной системы и системы управления коммуникациями Северного морского пути. Недавно руководство компании «Новатэк» докладывало президенту о том, как эта задача решается в рамках проекта «Ямал-СПГ»: почти закончено строительство аэропорта

Арктические ведомости

acts of the support of the industrial, ecological security and fire safety of the exploration and transportation of the hydro carbon resources of the Arctic. The time is ripe for the structural changes in the economy of the Arctic region. Industrial and social development of the Arctic should be conducted with the utmost observance of the ecological security requirements of this unique region. This should be a priority of the activity of Russian oil and gas companies. This work is already under way. In order to reduce the ecological risks at the implementation of the sea projects the Ministry of natural resources of Russia had elaborated amendments to the Federal Law On the continental shelf of the Russian Federation which entered into force in 2013. These amendments establish strict obligations and financial liability of operators for the prevention and elimination of spills of oil and oil products to the sea environment and for their consequences. On top of that since 2013 all new licenses issued in the Arctic contain the obligation of the operator to use proven technologies of eliminating oil spills in ice conditions. Presently the Ministry of natural resources of Russia is elaborating the method of calculating financial support of the measures of prevention and elimination of spills of oil and oil products. Notably, in case of the recorded emergency oil spill the full reimbursement of the damage to the environment and to the life and health and property of citizens is envisaged. Notwithstanding the more rigid legislation companies approve the taken decisions and are ready to ensure their implementation. Besides that, in order to minimize negative consequences to the environment we intend to use the ice-breaker fleet in the elimination of oil spills, first of all, atomic ice-breakers which should be in the mode of constant emergency rescue readiness and should have on board relevant personnel and equipment including the diving station. The utmost degree of depreciation of the Northern infrastructure complicates the solution of topical industrial and social tasks; therefore the State program envisages, as a separate line, modernization of all spheres of the Arctic economy, first of all, transportation and communications management system of the Northern Sea Route. Recently the management of the Novatech Company reported to the President of the Russian Federation on how this problem is solved within the Yamal-LNG project: the construction of the airport and the cargo port in the township of Sabetta is almost over; agreements are concluded with the Atomflot agency for ice-breakers support.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Строительство порта Сабетта Construction of the Sabetta port

Such examples of the business-state partnership should be systematic and not sporadic in order to ensure the stable development of the Arctic zone. In this connection it is extremely important to implement the next stage of the State program aimed at a stable and innovative social and economic development of the Russian part of the Arctic. At this stage – up to the year 2020 – modern production-energy clusters, fishery and special economic zones should be established. For the purpose of implementing this stage of the program the Federal subject program World Ocean was elaborated for the period 2016–2031. The financing of these projects should be at the expense of the budgets of different level and through the state-business partnership mechanism. The most large-scale and perspective projects, related first of all to the shelf production, require the involvement of the modern domestic science and technology. Nowadays under the Western sanctions and the retreat of foreign technologies from Russia participation in these projects gives Russian explorers an opportunity of showing themselves most vividly and occupying the vacated niche of the innovative market. On one hand, the Arctic is the treasure whose value we do not yet know; and on the other hand, it is the beauty which is absolutely priceless, and we must work over its restoration and preservation. One of the most important tasks of the first half of the XXI century is the elimination of the ecological damage accumulated during the past economic activity in the Arctic. The waste “forgotten” in the region in the previous period is especially dangerous due to climatic change and the destruction of the permafrost which partly prevented the spread of polluting substances in the soil and water. In 2011 the Ministry of natural resources

№ 4(12)/2014

и грузового порта в районе поселка Сабетта, заключены договоры с Атомфлотом на ледокольное обеспечение. Для стабильного развития Арктической зоны подобные примеры сотрудничества государства и бизнеса должны носить не разовый, а системный характер. В этой связи представляется крайне важной реализация следующего этапа Госпрограммы, который направлен именно на устойчивое и инновационное социальноэкономическое развитие российской части Арктики. На этом этапе до 2020 г. в полярных регионах должны быть созданы современные производственно-энергетические кластеры, рыбохозяйственные и особые экономические зоны. Для реализации этого этапа разработана Федеральная целевая программа «Мировой океан» на период 2016– 2031 гг. Финансирование таких проектов должно осуществляться за счет средств бюджетов различного уровня с использованием механизмов государственно-частного партнерства. Самые масштабные и перспективные проекты, связанные прежде всего с освоением континентального шельфа, требуют активного вовлечения в их реализацию передовой отечественной научно-технической мысли. Сегодня, в условиях западных санкций и ухода из России иностранных технологий, участие в подобных проектах дает возможность российским исследователям проявить себя максимально ярко и занять освободившиеся ниши на рынке инноваций. С одной стороны, Арктика – это богатство, цену которому мы пока не знаем, а с другой – красота, которая вообще не имеет цены, и над ее сохранением и восстановлением нам еще предстоит поработать. Одной из важнейших экологических задач первой половины XXI в. является ликвидация экологического ущерба, накопленного в ходе прошлой хозяйственной деятельности в Арктике. Отходы, «забытые» в этом регионе в предыдущий период его освоения, особенно опасны из-за изменения климата и разрушения вечной мерзлоты, которая частично препят-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 8

ствовала распространению загрязняющих веществ в грунтах и водной среде. В 2011 г. Минприроды России приступило к практическим шагам по оценке и ликвидации накопленных загрязнений на территориях, испытавших наиболее значительное воздействие от последствий деятельности человека. Три года назад под эгидой Минприроды РФ была организована первая геоэкологическая экспедиция на острова архипелага Земля Франца-Иосифа, по результатам которой получен уникальный комплексный материал о состоянии основных источников загрязнения. В ходе реализации проекта по комплексной очистке архипелага за три последних года было собрано, подготовлено к вывозу и вывезено свыше 25 тыс. тонн отходов, проведена техническая рекультивация более 134 га земель. С 2013 г. проводятся работы на острове Северный архипелага Новая Земля. По итогам прошлого года на этой территории объем накопленных загрязнений был сокращен на 4 тыс. тонн. В 2014 г. были продолжены работы на Новой Земле и в бухте Поспелова, начата очистка залива Наталии. В целом на этих территориях собрано и вывезено на материк для утилизации более 5,5 тыс. тонн отходов, проведена техническая рекультивация около 100 га земель. Ликвидацию прошлого экологического ущерба на этих особо охраняемых природных территориях федерального значения реализует ФГБУ «Национальный парк ‘‘Русская Арктика’’» в рамках Государственной программы «Охрана окружающей среды» на 2012–2020 гг. Также в рамках подпрограммы «Освоение и использование Арктики» Федеральной целевой программы «Мировой океан» в 2011–2013 гг. проводились аналогичные работы на острове Врангеля, в Ненецком автономном округе. Большой объем работ по ликвидации прошлого экологического ущерба выполнен на территории российского присутствия на архипелаге Шпицберген. Общий объем ликвидированных загрязнений на всех указанных территориях составил более 38 тыс. тонн. На 2015 г. запланировано проведение работ на островах ГреэмБелл, Хейса, Гофмана. Итогом работ станет сокращение объема загрязнений на 8 тыс. тонн. В настоящее время очистка Арктики происходит в тесном сотрудничестве с Русским географическим обществом. Мы ожидаем, что в ближайшем будущем к нам ак-

Арктические ведомости

of Russia proceeded to practical assessment and elimination of accumulated pollution on territories most inﬂuenced by the human activity. Three years ago the ﬁrst geo-ecological expedition to the islands of the Franz Josef Land Archipelago was launched under the auspices of the Ministry of natural resources of Russia. Its results produced the unique complex data of the state of main polluting sources. During the last three years of the implementation of the project of comprehensive cleaning of the Archipelago over 25 thousands tons of waste was removed or prepared for removal, and technical recultivation of over 134 hectares was done. Since 2013 similar works are under way on the Northern Island of the Novaya Zemlya Archipelago. During the last year the volume of accumulated pollution on this territory was reduced by over 4 thousand tons. In 2014 the works were continued in the Pospelova Bay of the Novaya Zemlya and cleaning of the Natalia Gulf was started. On the whole over 5, 5 thousand tons of waste was collected and removed to the mainland for utilization, and about 100 hectares of land recultivated. The elimination of the past ecological damage on these specially protected natural territories of federal importance is being implemented by the Federal State Budget Enterprise National Park ‘The Russian Arctic’ under the State program Environmental protection 2012–2020. Alongside with that similar works were conducted in 2011-2012 on the Wrangle Island of the Nenets Autonomous District under the subprogram Arctic Exploration and Production of the Federal subject program World Ocean. A large volume of works of eliminating the past ecological damage was implemented on the territory of the Russian presence at the Spitsbergen Archipelago. The overall volume of eliminated pollutants on the said territories was over 38 thousand tons. For the year 2015 it is planned to work on the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Graham Bell, Hayes and Hoffman Islands with the total reduction of pollutant volume by 8 thousand tons. The present cleaning of the Arctic is done in close interaction with the Russian Geographical Society. In the near future we expect the Ministry of defense to join us actively which would make the ecological cleaning even more large-scale. By 2020 there must be no single rotten barrel left in the Russian part of the Arctic. This is our goal and we do all we can to reach it. The implementation of the territorial cleaning and the past ecological damage elimination projects in the Arctic zone contributes to the development of a new tourist line in Russia. The problem of the man-made pollution of the Arctic is also solved through improving the nature protection legislation. In particular, we forecast a considerable reduction of emissions and waste from stationary sources due to the entry into force of the law on technological rationing on the principles of the best available technologies. The development of the system of hydro meteorological support and environmental monitoring is the necessary precondition of risk reduction, including the ecological risks, linked with the active natural resource production in the Arctic and to the increased activity at sea in this region. An important component part of the global surveillance system over the Arctic territories being created by Russia in recent years is the unique Arctic space system. The new system of around-the-clock surveillance from space allows raising the safety of flights and of the navigation over the Northern Sea Route; to forecast the state of sea and ocean waters; to monitor the climate and its global changes; to control emergencies; to control the environment of cross-polar air routes and the economic activity on the Arctic shelf. At the same time in recent years a number of efforts have been taken to restore and reequip technically the existing Arctic surveillance network and its infrastructure. In particular, in 2011-2013 three Arctic hydro meteorological observatories were modernized – Barentsburg on

№ 4( 4 4(12)/2014 1 )//20 12 201 14 14

тивно подключится Минобороны, и это позволит сделать экологическую уборку еще более масштабной. К 2020 г. в российской части Арктики не должно остаться ни одной ржавой бочки – это наша цель, для достижения которой делается все возможное. Реализация проектов по очистке территорий и ликвидации прошлого экологического ущерба в Арктической зоне способствует развитию нового направления туризма в России. Проблема антропогенного загрязнения Арктики решается и в рамках совершенствования природоохранного законодательства; в частности, мы прогнозируем существенное снижение выбросов и сбросов от стационарных источников благодаря вступлению в силу закона о технологическом нормировании на принципах наилучших доступных технологий. Развитие системы гидрометеорологического обеспечения и мониторинга состояния и загрязнения окружающей среды является необходимым условием снижения рисков, в том числе экологических, связанных с активизацией освоения природных ресурсов Арктики, а также со значительным увеличением объемов морской деятельности в этом регионе. Важной составной частью глобальной системы наблюдений за арктическими территориями, которую Россия создает в последние годы, является уникальная космическая система «Арктика». С помощью круглосуточного наблюдения из космоса она позволит повысить безопасность полетов, а также навигации по Северному морскому пути; прогнозировать состояние акваторий морей и океанов; осуществлять мониторинг климата и его глобальных изменений; контролировать чрезвычайные ситуации; проводить

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

10 Подписание соглашения о поддержке арктических проектов, 12 марта 2014 г. Signing the Agreement on Support of the Arctic projects, 12 March 2014

экологический контроль окружающей среды кроссполярных воздушных перелетов, хозяйственной деятельности на арктическом шельфе. В то же время в последние годы был предпринят ряд усилий по восстановлению и техническому перевооружению существующей арктической наблюдательной сети и ее инфраструктуры. В частности, в 2011– 2013 гг. были модернизированы три арктические гидрометеорологические обсерватории: «Баренцбург» на архипелаге Шпицберген, обсерватория им. Э.Т. Кренкеля на острове Хейса (Земля Франца-Иосифа) и обсерватория в районе поселка Тикси в Республике Саха (Якутия). К настоящему времени на архипелаге Шпицберген создана инфраструктура будущего российского научного центра, эти работы выполнялись Росгидрометом в рамках проекта «Укрепление российского присутствия на архипелаге Шпицберген». Еще одним из факторов совершенствования системных научных исследований Арктического региона станет организация постоянно действующей Российской научной арктической экспедиции. В рамках общих работ по Арктике Минприроды реализует ряд отдельных международных проектов в сфере экологии. В 2014 г. подписано соглашение между Минприроды России, Северной экологической финансовой корпорацией (НЕФКО) и банком ВТБ по реализации механизма Инструмента поддержки проектов Арктического совета. В настоящее время объем фондов НЕФКО составляет 15,9 млн. евро. Средства Фонда будут направлены на ликвидацию очагов загрязнения в Арктике, снижение выбросов в атмосферу вредных веществ, в том числе стойких органических соединений, ртути. Российская Федерация в ближайшее время выделит 10 млн. евро (5 млн. евро уже переведены, а остальные будут перечислены в 2015 г.) на поддержку проектов Арктического совета. Еще один важный аспект охраны экосистемы Арктики – продолжение вместе с нашими международными

the Spitsbergen Archipelago, observatory named after E.T. Krenkel on the Hayes Island (Franz Josef Land), and the observatory near the township of Tiksi in the Republic of Saha (Yakutia). Presently, the infrastructure of the future Russian scientific center on the Spitsbergen Archipelago was built by Rosgidromet Agency within the project Strengthening of the Russian presence on the Spitsbergen Archipelago. The establishment of the permanent Russian scientific expedition will be yet another factor of improving systematic scientific exploration of the Arctic region. Within the overall Arctic activity the Ministry of natural resources is implementing a number of individual international projects in the ecological field. In 2014 the Agreement was signed between the Ministry of natural resources, the Northern Ecological Financial Corporation (NEFCO) and the VTB Bank on the support mechanism of the projects of the Arctic council. Presently the volume of NEFCO funds is 15, 9 million Euros. Finances of the Fund will be directed to eliminating pollution spots in the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Встреча с участниками экологической секции II Гражданского форума, 23 ноября 2014 г. Meeting with Participants of the Environmental Section of the II Civil Forum, 23 November 2014

Arctic, and to reducing atmospheric emissions of harmful substances including resistant organic compounds and mercury. The Russian Federation will soon contribute 10 million Euros (5 million Euros were already transferred, the rest will be transferred in 2015) to support the projects of the Arctic council. Another important aspect of the environmental protection of the Arctic is the continued joint work with our international partners on the solution of the complex problem of Short-Lived Climate Forces. The research has shown that the main source of black carbon in the Arctic is the fumes from forest and grass fires and from burning bio-mass. On the whole, manmade sources (including industry, energy, oil and gas production, transport and agriculture) account for approximately 60 per cent of overall emissions of black carbon; the other 40 per cent are accountable to forest fires. Russia is ready to participate in all international initiatives aimed at the establishment of the information system about forest fires, and at the improvement of fireextinguishing methods and systems especially in the remote scarcely populated areas. In conclusion I’d like to reiterate that the year 2014 was a significant year for the Russian Arctic. We saw real results of the activities started many years ago (the first million barrels from the Prirazlomnaya platform; the discovery of the large field Pobeda in the Kara Sea; the development of major infrastructural projects which are under the special control of the President and the Government). At present our main task is to complete the process of the preparation and submission of the continental shelf bid to the UN Commission. The significance and the unique nature of the work done by our scientists in forming the supportive base have no analogies. So far not a single world power has solved the tasks of such complexity and scope. This gives us weighty grounds to believe that in the near future the Russian part of the Arctic will be even bigger. However to develop it effectively and harmoniously it is necessary even today to start preparing the necessary grounds, uniting to the utmost the efforts of the State, science and business.

№ 4(12)/2014

партнерами работы по решению комплексной проблемы короткоживущих климатически значимых загрязнителей. Исследования показали, что основной источник сажи в Арктике – гарь от лесных и степных пожаров и сжигания биомассы. В целом, антропогенные источники (включая промышленность, энергетику, нефте- и газодобычу, транспорт и сельское хозяйство) ответственны примерно за 60% валовых выбросов сажи, а остальные 40% связаны с выбросами от лесных пожаров. Россия готова участвовать во всех международных инициативах, направленных на создание систем информации о лесных пожарах, оптимизацию методов и систем пожаротушения, особенно на удаленных малонаселенных территориях. В заключение напомню, что 2014 г. для российской Арктики был знаковым. Мы увидели реальные результаты работ, начатых много лет назад (это первый миллион баррелей на платформе «Приразломная», открытие крупного месторождения «Победа» в Карском море, развитие крупных инфраструктурных проектов, реализация которых находится на особом контроле президента и правительства). В настоящее время наша главная задача – завершение процесса подготовки и подача заявки по континентальному шельфу в Комиссию ООН. Значимость и уникальность работы, проведенной за эти годы нашими учеными в рамках формирования доказательной базы, не имеют аналогов. Задачи такой трудности и объема до сих пор не решала ни одна мировая держава. Это дает нам веские основания рассчитывать на то, что в скором времени российская часть Арктики станет еще больше. Но, чтобы ее освоение происходило эффективно и гармонично, нужно уже сегодня готовить соответствующую почву, максимально объединив для этого усилия государства, науки и бизнеса. По материалам выступления на Международной научной конференции «Открытая Арктика», 20-21 ноября 2014 г. Based on the Speech at the International Scientiﬁc Conference The Open Arctic, 20-21 November, 2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ I. Международное сотрудничество

Ян Дусик, региональный директор Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) для Европы

ПРОГРАММА ООН ПО ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЕ ДЛЯ АРКТИКИ Jan Dusik, United Nations Environment Programme (UNEP) Regional Director for Europe

UNITED NATIONS ENVIRONMENT PROGRAMME FOR ARCTIC

Арктика претерпевает процесс глубоких изменений, которые будут иметь серьезные последствия как для самого этого региона, так и для всего мира. Под влиянием взаимодействующих сил, вызывающих изменение климата, а также более интенсивной деятельности человека Арктический регион быстро меняется. Скорость потепления в Арктике с 1980 г. в два раза превышает среднюю мировую. По мере повышения температуры таяние морского льда делает более доступным регион, обладающий потенциалом для увеличения морских перевозок, расширения добычи природных ресурсов, таких как нефть, газ, минеральное сырье, для рыболовного промысла и туризма. Указанные процессы создают новые экономические возможности для Арктики, но в то же время значительно повышают нагрузку на эти некогда нетронутые цивилизацией, заповедные места, особенно на окружающую среду. В качестве одного из первых районов планеты, испытавших на себе воздействие изменения климата, Арктика служит барометром для остального мира. Климатические

The Arctic is experiencing a profound transformation that will have important impacts on the region and the world as a whole. Driven largely by interacting forces of climate change and increasing human activities, the Arctic region is changing rapidly. Warming in the Arctic has increased at twice the global average since 1980. As the region warms, melting sea ice will allow greater human access to the region with the potential for increased maritime transport, greater exploitation of natural resources such as oil and gas, minerals, fisheries and increased tourism. While this will provide new economic opportunities for the region, it also presents significant pressures, predominantly environmental, for this once remote area. As one of the first areas of the world to experience the impacts of climate change, the Arctic region serves as a barometer for change in the rest of the world. Beyond impacts to the region itself, changes in the Arctic are accelerating the pace of global warming with worldwide impacts. A warming Arctic will have significant environmental and health consequences for the entire world, including sea level rise, release of stored chemicals and greenhouse gases into the environment, and impacts on biodiversity including migratory species for which the Arctic provides essential habitat at key parts of their life and migratory cycles.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES I. International Cooperation

Over the years, UNEP has undertaken a number of activities related to the Arctic, often in cooperation with the Arctic Council. As an active Observer on the Arctic Council, UNEP, in collaboration with the Polar Centre at GRID-Arendal in Norway, has participated in the efforts of most of the Council’s scientific and technical working groups, including those on the Conservation of Arctic Flora and Fauna (CAFF), Protection of the Arctic Marine Environment (PAME), Arctic Monitoring and Assessment Program (AMAP) and Arctic Council Contaminants Action Program (ACAP). UNEP’s Chemicals Programme has worked actively with the Arctic Council Contaminants Action Program (ACAP) on hazardous chemicals and reduction of releases of toxic chemicals and mercury. UNEP’s World Conservation Monitoring Centre (WCMC) contributes to the Arctic Council work on Arctic Biodiversity indicators, Arctic peatlands, protected areas, sea birds and wilderness protection, as well as biodiversity gap analysis. UNEP has upscaled its Arctic-related work over the recent years. Among the significant recent initiatives are the following: UNEP is a founding member and secretariat of The Climate and Clean Air Coalition to Reduce Short-Lived Climate Pollutants (CCAC), Russian Federation is a member of the CCAC. Russia’s priorities in CCAC are in developing international cooperation and sharing expertise, and also in scientific research on the impact of black carbon on the environment, climate and human health. Russia can offer positive examples of international cooperation on black carbon, such as a two-year project reducing the impact of SLCPs on human health and environment, and a project on the development of black carbon inventory system in framework of the Convention on Long-range Transboundary Air Pollution. Recently developed St-Petersburg Initiative, an international public-private partnership platform, aims to strengthen existing multilateral cooperation mechanisms (such as HELCOM) in the area of environmental protection, including support for green shipping in the Baltic region. In the Russian Arctic, UNEP

№ 4( 4 4(12)/2014 (1 12 2))//2 20 014 014 14

изменения, происходящие в Арктике, помимо воздействия на сам этот регион ускорили темпы глобального потепления с долговременными последствиями. Потепление в Арктике будет оказывать заметное влияние на окружающую среду и здоровье людей во всем мире. Это повышение уровня моря, выбросы химикатов и парниковых газов в окружающую среду, а также воздействие на биоразнообразие, включая мигрирующие виды фауны, для которых Арктика является важной средой обитания на ключевых этапах их жизни и миграционных циклов. В течение ряда лет ЮНЕП проводит большое число акций в Арктике, часто в сотрудничестве с Арктическим советом. В качестве наблюдателя в Арктическом совете ЮНЕП во взаимодействии с Глобальной базой данных по природным ресурсам в Норвегии (GRID-Arendal) участвует в деятельности многих научных и технических рабочих групп Совета, включая Рабочую группу по сохранению арктической флоры и фауны (CAFF), Рабочую группу по защите морской окружающей среды (PAME), Рабочую группу по реализации Программы арктического мониторинга и оценки (AMAP) и Рабочую группу по устранению загрязнений в Арктике (ACAP). Программа ЮНЕП по химическим веществам активно взаимодействует с группой АСАР по проблематике стойких химических соединений

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 14 и снижению выбросов токсических химических соединений и ртути. Всемирный центр мониторинга охраны природы ЮНЕП (UNEP-WCMC) вносит свой вклад в деятельность Арктического совета по разработке индикаторов биоразнообразия в Арктике, в изучение арктических торфяников, охраняемых природных территорий, в защиту морских птиц и природных заповедников, а также в анализ пробелов в биоразнообразии. За последние годы ЮНЕП значительно расширила свою работу в Арктике. Ниже перечислены ее важные инициативы. ЮНЕП стала одним из основателей Коалиции «Климат и чистый воздух» (ССАС) по снижению негативного воздействия на климат нестойких загрязнителей и выступает в качестве ее секретариата. Российская Федерация – член ССАС. Ее приоритеты в этой организации состоят в развитии международного сотрудничества и обмене экспертизой, а также в изучении воздействия черного углерода (сажи) на окружающую среду, климат и здоровье человека. Россия накопила значительный опыт международного сотрудничества по проблеме черного углерода в ходе реализации двухгодичного проекта по снижению последствий воздействия нестойких химических загрязнителей на здоровье человека и окружающую среду (SLCP), а также проекта по разработке системы учета черного углерода в рамках Конвенции о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния. Недавно выдвинутая Петербургская инициатива, международная платформа частно-государственного партнерства, преследует цель укрепления механизмов налаженного многостороннего взаимодействия (таких, как Хельсинкская конвенция по защите морской среды района Балтийского моря – HELCOM) в сфере защиты окружающей среды, включая «зеленое» судоходство в Балтийском регионе. В российской Арктике ЮНЕП совместно с ССАС планирует поддержать подготовку оценки влияния эмиссии черного углерода на здоровье местного населения, а также установку энергосберегающих котельных в муниципальном

Арктические ведомости

jointly with CCAC plans to support assessment of local health impacts of black carbon emissions on public health and energy eﬃcient boilers in the municipal sector in a few selected regions (using GEF funding for AA2020 program). UNEP has undertaken a number of assessment activities in or related to the Arctic, including • the UNEP mercury assessment which helped spur international negotiations for a global legally binding instrument on mercury – The Minamata Convention – which successfully concluded in Geneva in 2013 and the convention has over 100 signatories today, • The assessment of black carbon and tropospheric ozone with WMO focusing on Arctic and Himalayan regional impacts; • The 5th Global Environment Outlook, which addresses Arctic environmental challenges; and • The 10th edition of UNEP’s yearly publication on emerging environmental issues, the UNEP Year Book 2013, which focuses on rapid change in the Arctic. This year UNEP ﬁnalized preparation of the largest ever environmental program in the Russian Arctic UNEP ever undertaken - Arctic Agenda 2020 Programme - designed to develop and implement a long-term, cross-sectoral programme on Sustainable Environmental Management in the Russian Arctic under a Rapidly Changing Climate. It aims to facilitate implementation of the “Strategic Action Programme for Protection of Environment in the Arctic Zone of the Russian Federation” (SAP-Arctic) adopted by the Russian Government in 2009. The program targets several

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

key Arctic regions including Murmansk Oblast, Yamal-Nenets AO, Republic Sakha/Yakutia, Chukotka and others and addresses a range of issues including, inter alia, support for marine spatial planning in the Barents Sea, conservation and sustainable harvesting, support for integrated water resources management in Lena River Basin and some targeted black carbon activities mentioned above. Distinctive feature of the Program is in its strong emphasis on knowledge management and sharing about the status of Arctic environment and best international management practices. UNEP appreciates high level of stakeholder engagement and commitment demonstrated during AA2020 preparation that resulted in signiﬁcant levels of national and international co-ﬁnancing support for the program totaling about US$90 mln in addition to about US$10 mln of GEF funding only for the three UNEP projects. A wide number of governmental and intergovernmental organizations, private sector, NGOs and Arctic indigenous communities are engaged in the AA2020 partnership. The six projects constituting the Programme will be implemented by four GEF agencies — UNEP, UNDP, The World Bank and the European Bank for Reconstruction and Development (EBRD). Project activities are aligned with priorities of the Arctic Council and will contribute to the programme of work of its several Working Groups. The projects are currently reviewed by the GEF and we hope they will be approved soon. In this context it is also good to mention another GEF Arctic related project between Russia and Mongolia looking at support to the nomadic herders; this project, working closely with the indigenous peoples of the North, is now

№ 4(12)/2014

15 секторе некоторых регионов (с использованием средств Глобального экологического фонда, ГЭФ, по программе АА2020 – см. ниже). ЮНЕП реализовала ряд проектов по Арктике или проектов, имеющих отношение к этому региону: • оценка ЮНЕП по ртути, которая стимулировала начало международных переговоров для заключения юридически обязывающего документа, ограничивающего использование ртути, – Конвенции Минамата, которая была подписана в Женеве в 2013 г. и на сегодня насчитывает свыше 100 участников; • оценка по черному углероду и тропосферному озону совместно с Всемирной метеорологической организацией с упором на их воздействие на Арктику и Гималаи; • пятый глобальный экологический обзор, в котором говорится о проблемах окружающей среды Арктики; • десятое издание ежегодника ЮНЕП по актуальным экологическим проблемам, The UNEP Year Book 2013, в котором делается акцент на быстрые изменения, происходящие в Арктике. В текущем году ЮНЕП завершила подготовку самой обширной за свою историю Программы по российской Арктике – Arctic Agenda 2020 Program (АА2020). Ее цель – разработка и осуществление долгосрочной межсекторальной программы по устойчивому управлению окружающей средой российской Арктики в условиях быстро меняющегося климата в интересах реализации Стратегической программы действий по охране окружающей среды Арктической зоны Российской Федерации, принятой правительством РФ в 2009 г. В Программе обозначен ряд ключевых российских регионов, включая Мурманскую область, ЯмалоНенецкий автономный округ, Республику Саха (Якутию), Чукотку и некоторые другие. Поднимается также ряд проблемных вопросов, в частности поддержка пространственного планирования морской среды в Баренцевом море, сохранение рыбных запасов и устойчивое рыболовство, поддержка интегрированного управления водными ресурсами в бассейне реки Лена и некоторые действия в отношении сокращения эмиссии черного углерода, о которых говорилось выше. Отличительной чертой Программы является акцент на распространение информации относительно состояния арктической окружающей среды, а также на лучшие международные практики в этом отношении. ЮНЕП высоко оценила активное участие в подготовке Программы АА2020 различных организаций, результатом чего стал высокий уровень национального и международного финансирования Программы, доходящий почти до 90 млн. долларов в дополнение к 10 млн. долларов, выделенных ГЭФ лишь на три проекта ЮНЕП. Партнерами АА2020 стали большое число правительственных и межправительственных организаций, частный сектор, неком-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 16

мерческие организации и коммуны коренного населения Арктики. Шесть проектов, составляющих Программу, будут реализовываться четырьмя агентствами ГЭФ – ЮНЕП, Программой развития ООН (ЮНДП), Всемирным банком и Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). Реализация проектов осуществляется в русле приоритетов Арктического совета и ряда его рабочих групп. В настоящее время проекты находятся на рассмотрении ГЭФ и, как мы надеемся, будут вскоре утверждены. В этом контексте стоит упомянуть также связанный с Арктикой российско-монгольский проект по поддержке кочевых животноводов, который будет осуществляться в тесном контакте с коренным населением Севера. Его подготовка завершается, и вскоре он будет передан на утверждение ГЭФ. Наконец, ЮНЕП участвует в подготовке исследования на основе проекта «TEEB – экономика экосистем и биоразнообразия». При этом ставится цель подчеркнуть важность природного наследия Арктики и рассмотреть его перспективы в контексте ожидаемых экономических благ, получаемых вследствие развития региона. Работа будет завершена весной 2015 г. В ходе первой Ассамблеи ООН по окружающей среде, состоявшейся в 2014 г. в Найроби, было подписано Соглашение между ЮНЕП и Российской Федерацией, которое дополняет Соглашение о сотрудничестве, подписанное между ЮНЕП и Россией в 2013 г. Оно охватывает свыше 30 совместных проектов, направленных на защиту окружающей среды в России, при этом особое внимание уделяется вопросам реализации Программы Arctic Agenda 2020 Глобального экологического фонда, координировать которую будет ЮНЕП. Для осуществления перечисленных задач на международном уровне ЮНЕП обладает всеми необходимыми инструментами – это и «глобальный экологический мандат» ЮНЕП, и ее долгий и успешный опыт международного сотрудничества. Прошлая и нынешняя деятельность ЮНЕП, приоритеты ее Рабочей программы, использование в работе достижений науки, связь с международными организация-

Арктические ведомости

close to finalisation and submission to GEF for approval. Finally UNEP is also participating in a project of preparing the study of TEEB on Arctic, The Economics of Ecosystems and biodiversity, which looks at the value of natural heritage of the Arctic and should put it in a perspective of the expected economic gains resulting from the development in the region; it will be completed in spring 2015. During the first United Nations Environment Assembly held in June this year in Nairobi, a comprehensive environmental Work Plan was endorsed between the United Nations Environment Programme (UNEP) and the Russian Federation. The Work Plan supplements a cooperation Agreement signed in April 2013 by UNEP and Russia. It contains over 30 joint projects aimed at protecting environment in this country and pays specific attention to implementing the Global Environment Facility’s Arctic Agenda 2020 Programme that is coordinated by UNEP. UNEP’s global environmental mandate and its longstanding and successful convening authority provide vehicles for contributing to international measures to that end. UNEP’s past and current activities, priorities of its Programme of Work, science-policy focus, links to international organizations and UN systemwide leadership on environmental matters, and the housing of a range of MEAs all provide multiple opportunities for UNEP to help address environmental challenges of the Arctic. Based on UNEP’s mandate and the global environmental changes and impacts mentioned earlier, a number of areas where UNEP can contribute to environmental sustainability in the Arctic, including in its Russian part, are as follows:

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald • Scientific assessment and outreach on global environmental issues. • Convening policy and science dialogues. • Promoting cooperation on ocean issues. • Strengthening consultation with indigenous peoples to identify areas of potential scientific, policy and local knowledge related to the Arctic. • Helping to evaluate and identify ways to improve the effectiveness of relevant MEAs and other environmental initiatives in the Arctic. In supporting Russian Federation towards achieving balanced sustainable development, UNEP recognizes the role of the Arctic Council as the major platform for regional dialogue on sustainability issues. Working through a number of key initiatives outlined earlier, UNEP sees its particular role in connecting regional Arctic issues with the global environmental agenda. Environmental status and management practices in the Russian Federation that occupies about 70% of the Arctic coastline will continue playing an important role in assuring overall sustainability of the entire Arctic region in the long-term and the global implications. UNEP stands ready to support Russia’s efforts in addressing this multifaceted challenge.

По материалам выступления на Международной научной конференции «Открытая Арктика», 20-21 ноября 2014 г. Based on the speech at the International Conference Open Arctic, 20-21 November, 2014

№ 4(12)/2014

17 ми, роль ЮНЕП как депозитария многосторонних природоохранных соглашений и в целом ведущая роль системы ООН в вопросах экологии помогают нам находить ответы на актуальные экологические проблемы Арктики. Учитывая мандат ЮНЕП и имея в виду отмеченные выше глобальные экологические проблемы и их последствия, можно уверенно сказать, что наша организация в состоянии внести вклад в обеспечение экологически устойчивого развития в Арктике, в том числе в ее российской части, по следующим направлениям: • подготовка научных оценок и информационных материалов по глобальным экологическим проблемам; • содействие диалогу политиков и ученых; • содействие сотрудничеству по проблемам Мирового океана; • укрепление контактов с коренными народностями в целях совместного определения научной, политической информации и местных знаний, имеющих отношение к Арктике; • оценка и определение путей повышения эффективности многосторонних природоохранных соглашений и других экологических инициатив по Арктике. Оказывая поддержку Российской Федерации в достижении сбалансированного устойчивого развития, ЮНЕП признает роль Арктического совета как основного форума для регионального диалога по вопросам устойчивого роста. Реализуя обозначенные выше основные инициативы, ЮНЕП видит свою конкретную миссию в интеграции арктической тематики в глобальную экологическую повестку. Подход к решению экологических проблем в Российской Федерации, которая занимает около 70% арктического побережья, будет и впредь важным фактором в обеспечении устойчивого развития во всем Арктическом регионе с долговременными глобальными последствиями. ЮНЕП готова поддерживать усилия России в решении этих многосторонних задач.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ I. Международное сотрудничество

Интервью с президентом Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации

Г.П. Ледковым «МЫ – РАВНОПРАВНЫЕ ГРАЖДАНЕ ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ» Interview of President of the Association of small indigenous peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation

Grigory Ledkov ‘‘WE ARE EQUAL CITIZENS OF A GREAT COUNTRY’’

В штаб-квартире ООН 22 и 23 сентября прошла Всемирная конференция по вопросам коренных народов, на которой обсуждались реализация прав коренных народов мира, социально-экономическое развитие соответствующих регионов и их государственная поддержка. Участие в работе Конференции приняли представители коренных народов России, Азии, Африки, Латинской Америки, Северной Америки, Арктики, Тихоокеанского региона. О ходе встречи на высоком уровне и подробностях обсуждавшихся вопросов читателям «Арктических ведомостей» рассказал депутат Государственной Думы РФ, президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ Григорий Петрович Ледков. – Григорий Петрович, зачем при наличии постоянно действующего консультативного органа при Экономическом и Социальном Совете – Форума ООН по вопросам коренных народов – понадобилось проводить на таком высоком уровне, в формате Пленарного заседания Генеральной Ассамблеи ООН, Всемирную конференцию по вопросам коренных народов? – Вопросы коренных народов очень актуальны во всем мире. Мир поделен на семь регионов – на так называемые кокусы, места проживания коренных народов мира. Проблемы коренных народов постоянно поднимались на заседаниях Генассамблеи и вызывали живой отклик широкой общественности во всех странах. К сожалению, в некоторых регионах мира наблюдаются такие факты, как существование рабства, похищение людей, насилие над женщинами и детьми, убийства людей, которые отстаива-

On 22-23 September the UN Headquarters hosted the World Conference on Indigenous Peoples which discussed the implementation of the rights of indigenous peoples, the social and economic development of relevant regions and their state support. Taking part in the Conference were representatives of indigenous peoples of Russia, Asia, Africa, Latin and North America, Arctic and the Paciﬁc. The Arctic Herald asked Mr. Grigory Ledkov, Deputy of the State Duma of Russian Federation, President of the Association of small indigenous peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation, to tell the readers about discussions at the high level meeting. – Grigory Petrovich, given the permanent consultative body of the UN ECOSOC – the UN Permanent Forum on Indigenous Issues –

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES I. International Cooperation

what was the purpose of convening the World Conference on Indigenous Peoples in the format of such a high level meeting of the plenary session as the UN General Assembly? The problems of indigenous peoples are topical all over the world. The world is divided into seven so called “caucuses” – areas of living of indigenous peoples of the world. The problems of indigenous peoples were repeatedly raised at the sessions of the UN General Assembly and had great public repercussions in all countries. Unfortunately, in some of the regions of the world we witness slavery, kidnappings, women and children violence and murders of the people who defend their rights and interests in ecology and the conservation of the traditional way of life. That’s why there is a need of a permanent forum which can assemble representatives of indigenous peoples of the world and discuss the acute problems, exchange the experience and best practices in various ﬁelds. The Permanent Forum today is the only venue where representatives of indigenous peoples can take ﬂoor and share their problems and achievements. The Permanent Forum was established by the Resolution of the UN ECOSOC 2000/22 of 28 July, 2000. It means that it is in operation for over two decades. I think that the World Conference on Indigenous Peoples devoted to the observance of indigenous people’s rights, the preservation of native languages, the development of education, and the improvement of the legislation on the rights of indigenous peoples was in a way a preliminary stock-taking of the UN activity in protecting the rights of indigenous peoples. The Conference discussed many issues, i.e., the improvement of the legal status of indigenous people and of the universal mechanisms of solving relevant problems, etc.

№ 4(12)/2014

19 ют свои права и интересы в сфере экологии, сохранения самобытного образа жизни. В связи с этим и возникла необходимость в постоянно действующем Форуме, в рамках которого представители коренных народов мира могут собираться, обсуждать наболевшие вопросы, делиться опытом, достижениями в разных сферах. Постоянный Форум – это единственная на сегодняшний день площадка, где представители коренных народов могут выступать, делиться своими проблемами и положительным опытом. Постоянный Форум был основан в соответствии с резолюцией 2000/22 Экономического и Социального Совета ООН (ЭКОСОС) от 28 июля 2000 г. и соответственно существует уже более двух десятков лет. Полагаю, что Всемирная конференция по вопросам коренных народов, посвященная соблюдению их прав, сохранению родных языков, развитию образования, совершенствованию законодательства в области прав коренных народов, стала промежуточным подведением итогов работы, проводимой ООН в области защиты прав коренных народов. На конференции обсуждалось много проблем, в том числе совершенствование правовой базы, регулирующей положение коренных народов, а также совершенствование универсальных механизмов, касающихся соответствующих вопросов, улучшение их действия и др. Итоговый документ конференции является своего рода волеизъявлением всех коренных народов мира. И это еще больше подчеркивает его особую значимость, так как достичь консенсуса среди такого большого количества коренных народов, государств, организаций и уместить его в одном документе, на семи страницах текста – это серьезная заслуга всех, кто принимал участие в его разработке. В этом документе отражено сегодняшнее положение дел, обозначены приоритетные направления развития. Кратко сформулировать ответ на Ваш вопрос можно так. Для коренных народов возможность на таком высоком уровне, как Пленарное заседание Генеральной Ассамблеи ООН, выразить свое мнение– еще один шанс обратиться с высокой трибуны к международному сообществу, попытаться донести до него идею о необходимости консолидации усилий, направленных на решение проблем коренного населения мира. – Такие всемирные конференции могут стать постоянной практикой? – Смотря что понимать под словом «постоянная». Конечно, ежегодно собирать конференцию такого уровня нет смысла. Чтобы что-то оценить, нужно пройти определенный путь от идеи до результата. В таком смысле это процесс продолжающийся, и понять, какой же все-таки он оказал эффект, можно будет по истечении времени, когда сами результаты будут осмыслены и поняты. Сегодня существует несколько механизмов для решения проблем коренных народов: • Постоянный Форум ООН по вопросам коренных народов; • Экспертный механизм ООН по правам коренных народов; • Специальный докладчик ООН по правам коренных народов.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 20

Все эти специально созданные механизмы призваны отслеживать и представлять на обсуждение текущие тенденции в области положения коренных народов. А конференции уровня недавно прошедшей должны обобщать такую информацию и вырабатывать конкретные поступательные шаги дальнейшего развития. – Несколько слов о российской делегации. Кто вошел в ее состав? Насколько она была представительной? – В состав делегации вошли представители Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, руководители региональных отделений Ассоциации, лидеры и представители общественного движения коренных народов в России. Конечно, квота в 28 человек, которую распределили по кокусам, в том числе предоставили и нашему, очень мала.

Арктические ведомости

The final document of the Conference is a sort of the expression of the will of all indigenous peoples of the world. This underlines its particular value. Reaching consensus among so many indigenous peoples, states and organizations and expressing it in a single seven-page document was a great achievement of those who composed it. The document reflects the present state of affairs and maps priority directions of development. A short reply to your question is as follows. The opportunity of expressing the opinion at such high level as the plenary session of the UN General Assembly was for indigenous peoples a high rostrum and a good chance of once again addressing the world community with the idea of consolidating efforts aimed at solving the indigenous peoples’ problems.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

– Can such world conferences become a permanent practice? – Depending on what do you mean “permanent”. Of course it makes no sense to convene conferences of such level every year. To evaluate something you need to cover a certain way between the idea and the result. It is an on-going process – you can realize what was the eﬀect only after a certain period of time when you evaluated the result itself. Now there are several instruments of solving indigenous peoples’ problems: • The UN Permanent Forum on Indigenous Issues; • The UN Expert Mechanism on the Rights of Indigenous Peoples; • The Special Rapporteur on the Rights of Indigenous Peoples. These are the special instruments created for monitoring and presenting current trends in the situation of indigenous peoples. And the conferences like the one we discuss are designed to sum up this information and to work out speciﬁc steps of the further development. – Tell us a few words about the Russian delegation. Who was in it? To what extent was it representative? – The delegation was composed of the representatives of the Association of small indigenous peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation; leaders of regional branches of the Association; leaders and representatives of public movements of indigenous people in Russia. Of course, the quota of 28 members of a delegation was too small, in my view, as we have over 40 ethnic groups of indigenous people in Russia. For example, the Coordinating Council which consists of the leaders of organizations forming our Association and convenes once every six months is composed of over 40 people. And it is only the leaders. If you take youth and elders’ unions, community councils, reindeer herders’ union –

№ 4(12)/2014

В РФ существует более 40 этносов. К примеру, Координационный совет, который состоит из лидеров организаций, входящих в состав нашей Ассоциации, и собирается два раза в год, насчитывает более 40 человек. И это только лидеры, а с учетом молодежных объединений, советов старейшин, союзов общин, союзов оленеводов представителей будет гораздо больше. Поскольку Россия – уникальная страна по количеству коренных малочисленных народов, при распределении квот это, конечно, следует учитывать. Нам еще предстоит упорядочить свое присутствие в ООН, решить много вопросов по формированию кокуса в нашей стране. В ближайший год мы займемся этим вопросом. Кроме того, Ассоциация, объединяющая более 40 народов, получила только восемь мест из 28 выделенных на наш кокус. Остальные места были распределены между другим организациям, представляющим коренные народы. Поэтому, как я говорил, нам предстоит еще решить вопросы по формированию нашего кокуса, чтобы места распределялись исходя из понятных всем правил. Наша Ассоциация не имеет аналогов в мировом масштабе. Это одна из крупнейших организаций в мире, которая представляет более сорока этносов – коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации. Их места расселения – 28 субъектов Российской Федерации, две трети территории нашей страны, причем это труднодоступные места, такие как тайга, тундра, горы. Эти народы сохранили свои традиции, традиционный уклад жизни, гармонично сосуществуют с природой и в то же время интегрированы в современное общество. Мы объединяем этих людей и представляем их интересы – вот в чем уникальность нашей Ассоциации. – Повлияло ли как-то такое распределение мест на эффективность работы делегации? – Нет, никак не повлияло. Мы активно участвовали в работе Конференции. – Каково общее впечатление от Конференции? – Общее впечатление положительное. Была довольно насыщенная программа, состоялись полезные официальные встречи, неофициальное приятное общение с представителями коренных народов Северной Америки и других

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 22

стран. Но, к сожалению, Россия не выступила с докладами на этой Конференции. – Но ведь доклады российской делегацией были подготовлены? – Каждая организация, представленная в делегации, в том числе и Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, подготовила доклад. В частности, в моем докладе проведен анализ проделанной за десять лет работы и сформулированы цели и задачи, которые стоят перед нами. Доклад получился солидным, охватывающим все направления: законодательство, социальные вопросы, программы и пр. Но поскольку процесс подготовки к Конференции был достаточно тяжелым, организационные вопросы решались трудно, возник сбой при регистрации наших докладов. К сожалению, организация Конференции была не очень четкой, и наши доклады не были приняты для выступления. Однако в электронном виде доклады на двух языках, русском и английском, сданы в Секретариат, указаны в протоколе, уже размещены на сайте и хранятся в архивах ООН. Нужно отметить, что участников действительно было очень много, и всем выступить не было возможности. Для экономии времени даже дискуссии после докладов не организовывали. Работа строилась так: заседание Генеральной Ассамблеи, три панельные дискуссии на разные темы и завершающая дискуссия. На панельной дискуссии, куда я был заявлен со своим докладом, из 50 докладчиков выступить удалось лишь около 30. Есть много вопросов к организаторам конференции, но и нам в будущем нужно быть более организованными: наладить взаимоотношения внутри кокуса, отформатировать кокус, делегировать представителей, которые будут работать на результат, и тогда мы сможем полностью обеспечить представительство нашей страны на таких мероприятиях. Я готов лично отвечать за этот процесс. – Какие конкретно вопросы поднимались на этой Конференции? Какие выступления Вам лично показались наиболее интересными? – Вопросы поднимались самые разные. Большое впечатление произвели выступления представителей североамериканских народов, которые говорили о фактах массового насилия над женщинами, исчезновении людей. Два

Арктические ведомости

the figure will be much bigger. Russia is a unique country in the number of indigenous peoples and is should be taken into account in the distribution of the quotas. We still have to regularize our presence in the UN and solve many questions in forming our caucus. We’ll be dealing with this in the next year. Besides, our Association which unites over 40 peoples got only 8 seats out of 28 allocated for our caucus. The rest were distributed among other organizations of indigenous peoples. So, I repeat, we still have to solve many questions of forming our caucus so that the seats are allocated according to transparent rules. Our Association is unique in the world. It is one of the largest organizations in the world. It represents over 40 ethnos living in 28 subjects of the Russian Federation on the two thirds of the territory of the country in hard-to-get areas such as tundra, taiga and the mountains. They are the people who preserved their traditional way of life and culture, who live in harmony with nature and at the same time are integrated into the modern society. We unite these people and represent their interests. That’s what makes our Association unique. – Has such distribution of seats influenced the effectiveness of the delegation? – No, in no way. We’ve actively participated in the Conference. – And what are your general impressions of the Conference? – Positive. The program was tense; we had useful meetings – official and unofficial – with representatives of indigenous people of the North America and others. Unfortunately, Russia didn’t make any reports at the Conference. – But the reports of the Russian delegation were prepared, haven’t they? – Each organization represented in our delegation, including the Association of small

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald indigenous peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation, prepared its report. In particular, in my report I analyzed the work done during the last decade and listed the tasks and problems we face. It was a thorough report in all aspects – legislative, social, programms etc. But due to the fact that the preparation of the Conference was difficult, and organizational questions were hard to solve, the registration of the reports was delayed. Unfortunately, the organization of the work was not precise enough, and our reports were not accepted for reading on the floor. But they were distributed electronically in two languages – Russian and English, – delivered to the Secretariat, reflected in the protocol, put on the Conference site and registered in the UN log. I must note that really there were very many participants, so it was not possible to give the floor to them all. To save time they didn’t even envisage discussions after the reports. Proceedings were arranged as follows: General Assembly session; three panel discussions on various subjects; and the closing discussion. The panel discussion where I was listed with my report had 50 speakers listed, and only 30 had a chance to speak. In short, we’ve got some questions to ask the organizers. But we themselves must learn the lesson for the future and be more organized and settle relations within our caucus, delegate result-oriented representatives so that we can be fully responsible for the representation of our country in this process. I’m ready to be personally responsible for that. – What particular questions were raised at the Conference? Which reports you personally found most interesting? – The questions were quite varied. I was greatly impressed by the speeches of North American peoples’ representatives who spoke about violence to women and disappearance of people. There were two such reports and I’m glad that they could deliver their problems to the Conference participants. They spoke about flagrant violations of human rights; these reports must be above all taken into account; and all forces must be concentrated on improving the situation. I was impressed by the speech of the representative of the Plurinational State of Bolivia – that’s its official name. Mr. Evo Morales, President of this State, is an Aimara Indian by birth and thus the representative of indigenous people. The delegation of Bolivia presented interesting reports about how they manage the national wealth; arrange inter-cultural interaction by

№ 4(12)/2014

представителя выступили с такими докладами, и я очень рад, что им удалось донести свои проблемы до всех участников Конференции. В прозвучавших выступлениях речь шла о вопиющих нарушения прав человека, эти доклады надо принимать во внимание в первую очередь и все силы направлять на улучшение ситуации. Большое впечатление произвел доклад представителя Многонационального Государства Боливия (это его официальное название). Президент этого государства Эво Моралес – сам представитель коренного народа, индеец аймара по происхождению. У делегации Боливии были интересные доклады о том, как они управляют национальным достоянием, как осуществляют межкультурное взаимодействие – проведение общих фестивалей, учет мнений при преподавании языков, учет местных обычаев, представительство всех народов в органах власти. Важными были заявление о национализации всех природных богатств и данные о росте поступлений в бюджет, росте ВВП, развитии нефтегазового комплекса. Интересными были и выступления представителей скандинавских государств. Существующие в них парламенты коренных народов (саамов) – яркий пример уровня самоорганизации среди коренных народов. У них успешно развивается традиционный национальный промысел – оленеводство, процветает этнотуризм. На Конференции было также много других ярких, интересных выступлений. Что касается нашей Ассоциации, то мы затронули в своем докладе вполне штатные вопросы, не требующие чрезвычайного, экстренного реагирования. – Что из того, что Вы услышали на Конференции, хотелось бы применить к нашим реалиям? – Применить что-то из услышанного на Конференции в наших условиях трудно. Здесь было много заявлений и выступлений интересных, но не имеющих отношения к нашей действительности. Например, в Боливии индейцы составляют большую часть населения страны, и их уже нельзя назвать коренными малочисленными, в нашем понимании, народами: ничего общего с нашей ситуацией. В Канаде действуют договоры между коренными и правительством, коренными и нефтяными компаниями, и коренному населению выплачивают

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 24

Арктические ведомости

holding common festivals; take into account local traditions and diﬀerent opinions in language teaching; ensure representation of all the people in administrative entities. They made important statements about the nationalization of all natural resources, the growth of allocations to the budget, the GDP increase and the development of the oil and gas sector. There were interesting speeches of representatives of the Scandinavian countries. The indigenous peoples’ (Sami) parliaments in these countries are a good example of the selforganization of indigenous people. They splendidly develop traditional national crafts, reindeer herding and eco-tourism. There were many other interesting speeches. As to our Association, we’ve touched upon regular issues not requiring emergency reaction.

деньги за пользование их землей. Коренные народы Канады в свое время были изгнаны со своих исконных мест обитания, где были пахотные земли и благоприятные условия для жизни, и силой заселены на другие территории, в резервации. Несмотря на то что в настоящее время на этих землях действует закон о частной собственности, коренное население не может в полной мере пользоваться правами граждан. В то же время коренные малочисленные народы Российской Федерации жили и живут на своих землях, на исконных территориях, интегрированных государством, и резервации в России никогда не создавались. Сегодня Россия выстраивает новые частноправовые отношения со своими коренными малочисленными народами, поскольку в российском законодательстве институт права частной собственности на землю был восстановлен после длительного перерыва только в 1990 г. Наше законодательство в этой области не отработано в нужной мере. Предстоит еще многое сделать. У нас свой путь, и те институты, которые есть в Канаде, так просто к России, как говорится, «не пришьешь». Да и зачем? Мы – равноправные граждане великой страны и пользуемся всеми гражданскими правами в полной мере.

– From what you’ve heard at the Conference, what would you like to apply to our realities? – It’s hard to apply directly what we heard at the conference to our conditions. There were many interesting interventions but they have no relation to our reality. For example, in Bolivia Indians is the majority of the population, so they can’t be named the small indigenous people in our sense. In Canada they have treaties between indigenous people and the Government; indigenous people and oil and gas companies under which indigenous peoples are paid for the use of their land. In the past indigenous peoples of Canada were ousted from the lands which were favorable for agriculture and sent to other territories and to reservations. In spite of the fact that these lands are now under the laws on private property, the indigenous population cannot fully use the citizens’ rights. At the same time small indigenous peoples of the Russian Federation are living on their original territories which are integrated into the State. There never were any reservations in Russia. Today Russia is just starting to build its new private legal relations with small indigenous peoples, since the institution of the private property was restored in the Russian legislation only after 1990. Our legislation in this ﬁeld is not yet complete; there is still a lot to be done. We have our way, and it is not possible to “stitch”, so to say, Canadian institutions to our realities. And why should we do this? We are equal citizens of a great country and fully enjoy all civil rights.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald – When will the next session of the UN Permanent Forum on Indigenous Issues be held and what should be envisaged by the Russian side in its preparation? – We’ve already started preparing for the next session of the UN Permanent Forum on Indigenous Issues which will be held in May, 2015. The Russian side should first of all raise the issues of our caucus: determine the rules of delegating our representatives and the scope of the peoples involved, establish the rotation so that the Forum becomes a real venue for all. – Grigory Petrovich, apart from plenary sessions and panel discussions you had some interesting meetings in Ney York. Tell us about them. –On 23 September I met with Ambassador Vitaly Churkin, Permanent Representative of the Russian Federation to the UN, and Mr. Chandra Roy Henderson, Head of the Secretariat of the UN Permanent Forum on Indigenous Issues. These meetings were initiated by Andrey Krivoshapkin, Peoples’ writer of Yakutia, Vice-president of the Association of small indigenous peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation. He is a man with a great experience and an accomplished diplomat. We spoke about our recent achievements and about the first steps on the UN site, about the preparation for the next session of the Permanent Forum. We said that the Association is ready to send its representatives for working at the Forum. Vitaly Ivanovich is quite familiar with our Association through his past work in the Arctic Council. Our common goal is to represent Russia properly at such high level as the UN General Assembly. Ambassador Vitaly Churkin congratulated us on the adoption of an important final document of the World Conference and promised his information and other support. Besides that, we introduced to Ambassador Vitaly Churkin the Association expert on indigenous people for working in the UN General Assembly. He is Mr. Aleksandr Novyukhov, Vicepresident of the Association of small indigenous peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation. During the meeting with Mr. Chandra Roy Henderson, Head of the Secretariat of the UN Permanent Forum on Indigenous Issues, Andrey Krivoshapkin handed over the message from the Chairman of the Parliament of the Republic of Saha (Yakutia) Aleksandr Zharkov and on behalf of the Association of the peoples of the North of

№ 4(12)/2014

25 – Когда состоится следующая сессия Постоянного Форума ООН по вопросам коренных народов и что российской стороне необходимо предусмотреть при подготовке к ней? – Мы уже начали подготовку к следующей сессии Постоянного Форума ООН по вопросам коренных народов, который состоится в мае 2015 г. В первую очередь российской стороне следует поднять вопросы по нашему кокусу, определить порядок делегирования наших представителей, охват народов, установить порядок ротации, чтобы Форум стал действительно площадкой для всех. – Григорий Петрович, у Вас в Нью-Йорке помимо пленарных заседаний и панельных дискуссий состоялось несколько интересных встреч. Расскажите, пожалуйста, о них. – 23 сентября я встретился с Постоянным представителем РФ при ООН, Чрезвычайным и Полномочным Послом Виталием Ивановичем Чуркиным и руководителем Секретариата Постоянного Форума по вопросам коренных народов Чандрой Рой-Хенриксен. Встречи инициировал Андрей Васильевич Кривошапкин, народный писатель Якутии, вице-президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ – человек с большим жизненным опытом и грамотный дипломат. Мы рассказали ему о наших последних достижениях и первых шагах на площадке ООН, о подготовке к очередной сессии Постоянного Форума. Подтвердили, что Ассоциация готова направлять своих экспертов, делегации для работы на Постоянном Форуме. Виталий Иванович хорошо знаком с нашей Ассоциаций по работе в Арктическом совете. Наша общая цель – достойно представлять Россию на таком высоком уровне, как Генеральная Ассамблея ООН. В.И. Чуркин поздравил нас с принятием значимого для коренных народов Итогового документа Всемирной конференции по вопросам коренных народов и обещал в дальнейшем информационную и другую поддержку. Кроме того, мы представили В.И. Чуркину эксперта по коренным народам от Ассоциации для работы в Генеральной Ассамблее ООН. Это вице-президент Ассоциации

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 26

коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ Александр Вячеславович Новьюхов. На встрече с руководителем Секретариата Постоянного Форума ООН по вопросам коренных народов Чандрой Рой-Андерсен А.В. Кривошапкин передал послание председателя парламента Республики Саха (Якутия) Александра Жаркова и от имени Ассоциации народов Севера Якутии попросил в 2015 г. провести на Постоянном Форуме ООН презентацию легендарной поэмы американского классика Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате» в переводе на якутский язык поэта Трофима Кириллина. Просьба была встречена с пониманием. – Кроме этих плодотворных встреч какие еще яркие моменты запомнились Вам? – Неофициальные встречи – это очень важная часть любого мероприятия. В кулуарах происходит живое общение. У нас было чудесное завершающее мероприятие, куда пригласили всех представителей коренных народов. Многие участники Конференции обменялись подарками. В частности, мы подарили вождю племени индейцев чероки уникальный ненецкий пояс, пояс кочевника, ручной работы из кожи и кости, сделанный Степаном Яндо, мастером из Гыданской тундры, с Ямала. Ассоциации инуитов подарили кумандинский, алеутский плетеный пояс. Такое неофициальное общение между людьми и организациями очень сближает. – А что, по-Вашему, объединяет представителей коренных малочисленных народов? – За рубежом очень мощное движение за сохранение культуры и увеличение прав коренных народов. Объединяет нас борьба за свои права, за представительство в законодательных собраниях своих стран, за сохранение уникальной культуры, языка и многое другое, поэтому и действует Постоянный Форум по вопросам всех коренных народов, поэтому и была проведена Всемирная конференция по вопросам коренных народов. Ознакомиться с текстом Итогового документа можно на сайте ООН: http://www.un.org/ga/search/view_doc. asp?symbol=A/69/L.1&referer=/english/&Lang=R

Арктические ведомости

Yakutia requested the opportunity of presenting at the UN Permanent Forum in 2015 the legendary poem of the American classic Longfellow The Song of Hiawatha in translation to the Yakutian language by the poet Trofim Kirillin. This request was met favorably. – Apart from these fruitful meetings were there any other lively recollection? – Unofficial meetings are an important part of any event. We had vivid discussions on the margins. We had a wonderful closing event where all representatives of indigenous peoples were invited. Many participants exchanged souvenirs. We’ve presented to the Chief of Cherokee Indians the unique Nenets “Belt of the Nomad” hand-made of leather and bone by Stepan Yando, master craftsman from the Gydan tundra. We also presented the wickerwork Kumandin Aleutian belt to the Association of the Intuits. Such informal meetings bring people closer. – What in your opinion unites representatives of small indigenous people? – Abroad it is a powerful movement for the conservation of culture and the increase of the rights of indigenous peoples. We’re united by our fight for our rights, for representation in legislative assemblies of our countries, for the preservation of the unique culture and languages, etc. that’s why the Permanent Forum on indigenous peoples operate, that’s why the World Conference on indigenous peoples was convened.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

СПРАВКА/ OUR REFERENCE Идея создания Постоянного Форума ООН по вопросам коренных народов родилась в конце 1980-х годов. Существовавшие в то время структуры ООН не в полной мере отвечали запросам коренных народов. Участие представителей коренного населения в ООН было ограниченным. Так появилась идея создать новый орган, который работал бы по вопросам глобального значения, относящимся к коренным народам, и давал возможность этим народам принимать участие в его работе. Эта идея была обсуждена участниками Всемирной конференции по правам человека в Вене в 1993 г. Форум решили основать в рамках первого Международного десятилетия коренных народов мира ООН (1995–2004). Постоянный Форум был основан в соответствии с резолюцией 2000/22 Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) от 28 июля 2000 г. и был наделен полномочиями обсуждать вопросы коренных народов в рамках мандата ЭКОСОС в том, что касается экономического и социального развития, культуры, окружающей среды, образования, здравоохранения и прав человека. В состав Постоянного Форума входят 16 независимых экспертов, которые выполняют свои членские обязанности в течение трех лет и могут быть переизбраны или вновь назначены еще на один срок. Восемь членов Форума выдвигаются правительствами, восемь – непосредственно организациями коренных народов в своих регионах. Секретариат Постоянного Форума по вопросам коренных народов был создан Генеральной Ассамблеей ООН в 2002 г. и начал работу в феврале 2003 г. The idea of establishing the UN Permanent Forum on Indigenous Issues emerged at the end of 1980-s. The UN structures in operation at that time were not fully meeting the requests of indigenous peoples. The participation of representatives of indigenous people in the UN was limited. So the idea was to establish a new body which would work on global issues related to indigenous peoples and would enable them to take part in its work. This idea was discussed by the World Conference on human rights in Vienna in 1993. It was decided to establish this Forum within the ﬁrst UN International decade of indigenous peoples of the world (1995–2004). The Permanent Forum was established by the Resolution 2000/22 of the Economic and Social Council (ECOSOC) on 28 July, 2000 and was empowered to discuss the issues of indigenous peoples within the mandate of the ECOSOC including the economic and social development, culture, environment, education, health and human rights. The UN Permanent Forum is composed of 16 independent experts who implement their membership duties for the period of three years and can be reelected or reappointed for another three-year term. Eight members of the Forum are initiated by the governments and eight – directly by organizations of indigenous peoples in their regions. The Secretariat of the UN Permanent Forum was established by the UN General Assembly in 2002 and started its work in February, 2003.

№ 4(12)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ I. Международное сотрудничество

В.И. Павленко1, Сюзан Барр2, Ная Миккельсен3, Дэвид Хик4, А.О. Подоплекин, Фолькер Рахольд5 МЕЖДУНАРОДНЫЙ АРКТИЧЕСКИЙ НАУЧНЫЙ КОМИТЕТ: ПРИОРИТЕТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ АРКТИКИ Vladimir Pavlenko1, Susan Barr 2, Naja Mikkelsen 3, David Hik 4, Andrey Podoplekin1 Volker Rachold 5 INTERNATIONAL ARCTIC SCIENCE COMMITTEE: ARCTIC RESEARCH PRIORITIES

По приглашению вице-президента Международного арктического научного комитета (МАНК) В.И. Павленко Исполнительный комитет МАНК 6–8 октября 2014 г. провел заседание в Архангельске в связи с состоявшейся там Международной конференцией «Конкурентный потенциал северных и арктических регионов». Исполнительный комитет МАНК проводит свои заседания раз в два года, а также руководит деятельностью этой организации между заседаниями ее Совета, которые обычно организуются в рамках ежегодной Недели арктической науки (ASSW). Конференция в Архангельске позволила Исполкому МАНК провести обмен мнениями с российскими учеными, а также проинформировать участников этого форума об основных направлениях деятельности международного научного сообщества. В предлагаемой статье представлена информация о ходе упомянутой конференции и дан обзор выступлений членов Исполкома МАНК.

Международная конференция «Конкурентный потенциал северных и арктических регионов»

On the invitation of its Vice President Vladimir Pavlenko, the Executive Committee of the International Arctic Science Committee (IASC) met in Arkhangelsk on 6–8 October 2014 in conjunction with the international conference Competitive Potential of Northern and Arctic Regions. The IASC Executive Committee meets biannually and manages IASC activities between the meetings of the IASC Council, which are normally held at the annual Arctic Science Summit Week (ASSW). The international conference in Arkhangelsk presented an opportunity for the IASC Executive Committee to exchange with the Russian science community and to inform the conference participants about major ongoing international scientiﬁc planning activities. This article presents an overview of the conference as well as summaries of the presentations given by the members of the IASC Executive Committee.

Заседание Исполнительного комитета МАНК предваряло работу Международной научной конференции «Кон1

1 2 3 4 5

Архангельский научный центр, Уральское отделение РАН. Управление культурного наследия, Осло. Геологическое управление Дании и Гренландии, Копенгаген. Университет Альберты в Эдмонтоне, Канада. Международный арктический научный комитет, Потсдам, Германия.

2 3

4 5

Arkhangelsk Science Center, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Arkhangelsk (Russia). Directorate of Cultural Heritage, Oslo (Norway). Geological Survey of Denmark and Greenland, Copenhagen (Denmark). University of Alberta, Edmonton (Canada). International Arctic Science Committee, Potsdam (Germany).

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES I. International Cooperation

Участники заседания Исполкома МАНК в Архангельске 6–8 октября 2014 г. Слева направо: Дэвид Хик (прежний президент МАНК и председатель III Международной конференции по планированию исследований Арктики (ICARP III), Ная Миккельсен (вице-президент МАНК), Фолькер Рахольд (исполнительный секретарь МАНК), В.И. Павленко (вицепрезидент МАНК) и Сюзан Барр (президент МАНК). На картине – Михаил Васильевич Ломоносов IASC Executive Committee meeting in Arkhangelsk (Russia) on 6-7 October 2014. Left to right: David Hik (past IASC President and Chair of ICARP III), Naja Mikkelsen (IASC Vice President), Volker Rachold (IASC Executive Secretary), Vladimir Pavlenko (IASC Vice President) and Susan Barr (IASC President). The painting shows Mikhail Vasilyevich Lomonosov

International Conference Competitive Potential of Northern and Arctic Regions The IASC Executive Committee meeting preceded the International Scientiﬁc Conference Competitive Potential of Northern and Arctic Regions held on 6–8 October 2014. The Forum was organized by the Presidium of the Russian Academy of Sciences, Government of Arkhangelsk Region, Ural Branch of RAS and its Arkhangelsk Scientiﬁc Center; also the Nenets and YamalNenets Autonomous Districts’ authorities and IASC and European Polar Board participated in its preparation. The initiative to hold such a forum was dictated by the objectives of Russia’s Arctic policy approved in 2013-2014 in the most important state documents. In this period, the Strategy of Development of the Arctic Zone of Russia and respective State program have been adopted, and a composition of land territories of the

№ 4(12)/2014

курентный потенциал северных и арктических регионов», проходившей 8–10 октября. Форум был организован Президиумом Российской академии наук, правительством Архангельской области, Уральским отделением РАН и его Архангельским научным центром, в подготовке участвовали органы власти Ненецкого и Ямало-Ненецкого автономных округов, а также МАНК и Европейский полярный совет. Инициатива проведения подобного форума была продиктована задачами арктической политики России, утвержденными в 2013-2014 гг. в важнейших государственных документах. В течение этого периода были приняты Стратегия развития Арктической зоны и соответствующая государственная Программа, впервые в истории России нормативно закреплен состав сухопутных территорий Арктической зоны Российской Федерации. Эффективность национальной арктической политики напрямую обусловлена включением в ее реализацию потенциала регионов Арктической зоны России, что поддержано совместными усилиями власти, науки и бизнеса, а также интенсификацией международного сотрудничества. Именно такое единство рассматривается как главный фактор прогресса арктиче-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

30 ских и северных территорий в условиях экстремального климата, низкой устойчивости экосистем, слабой заселенности, неразвитых инфраструктуры и транспортной сети. В Конференции приняли участие представители исследовательских структур, университетов и международных организаций из Канады, Франции, Дании, Норвегии, Японии. Российские участники представляли все субъекты Федерации, входящие в Арктическую зону России, а также Москву, Санкт-Петербург, Петропавловск-Камчатский, Магадан, Владивосток, Новосибирск, Екатеринбург, Сыктывкар.

Arctic zone of the Russian Federation has been fixed in regulations for the first time in Russia’s history. The national Arctic policy efficiency directly depends on its inclusion in implementing the potential of the Russian Arctic regions supported by joint efforts of the authorities, science and business, as well as the intensification of international cooperation. In particular, this unity is considered to be the main factor of northern and Arctic territories’ progress under conditions of extreme climate, low stability of ecosystems,

Встреча губернатора Архангельской области И.А. Орлова с членами Президиума РАН, руководством МАНК и Европейского полярного совета в Ломоносовском доме, Архангельск, 8 октября 2014 г. Meeting of Governor of the Arkhangelsk region Igor ORLOV with members of the RAS Presidium, IASC Executive Committee members and the EPB Executive Secretary at the Lomonosov House in Arkhangelsk on 08 October 2014

В русле основной темы Конференции особое внимание уделялось вопросам превращения Арктики в ключевую ресурсную базу России, технологическим аспектам перевооружения экономики и транспортно-логистической сферы макрорегиона, проблемам охраны природы и обеспечения жизнедеятельности населения. Основными темами стали проведение фундаментальных исследований, международное научное сотрудничество и влияние текущей мировой политической ситуации на деятельность России в Арктике. В частности, член Президиума РАН академик Н.П. Лаверов отметил незначительный характер влияния санкций,

low population density, and underdeveloped infrastructure and transport network. The Conference was attended by representatives from research structures, universities and international organizations from Canada, France, Denmark, Norway, and Japan. Russian participants represented all constituent entities of the Federation, which are part of the Arctic zone of Russia, as well as Moscow, St. Petersburg, Petropavlovsk-Kamchatsky, Magadan, Vladivostok, Novosibirsk, Ekaterinburg, and Syktyvkar.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Within the framework of the Conference main topic, an emphasis was given to turning the Arctic into Russia’s key resource base; technological aspects of upgrade of the economy and the macroregion’s transport and logistics sector, and the issues of nature protection and population’s life support. The main topics were as follows: conduct of fundamental research, international scientific cooperation and influence of the current world political situation on Russia’s activity in the Arctic. In particular, N.P. Laverov, Member of the Presidium of the Russian Academy of Sciences, mentioned an insignificant effect of sanctions against Russia on its activity aimed at developing shelf resources. At the plenary and breakout sessions, representatives from Russian regions, companies and research structures considered the problems of developing coastal Arctic areas and transport; status of bioresources and ecosystems, as well as the problems of protection of life environment and preservation of traditional way of life of indigenous population of the Arctic. The IASC President and Vice-President presented strategic plans of Arctic research and support for international cooperation in this area including in the context of the latest political and environmental challenges. Considerable interest was attracted by the report of the European Polar Board Executive Secretary that indicated the milestones of creating and key aspects of implementing the European Union scientific policy in the Arctic. Wide discussion was caused by the speeches of enterprise managers and representatives of educational institutions that opened the prospects of the development of the diamond industry and machinery manufacturing, production of hydrocarbons and navigation on the Northern Sea Route, as well as scientific and staffing support for the above and other activities. A common thread running through the discussion was the topics of natural and climatic restrictions for economic activity, and the need to account for the presumption of environmental hazard in implementing new economic projects in the Russian Arctic regions. One of the Conference objectives is to contribute to the promotion of Arctic research and engagement of young researchers; that is why the forum agenda included a Young Scientist School “Circumpolar Research.” Within the framework of the School, researchers from Russia, France and Japan presented to students and postgraduates the newest data on the EU programs of studying the North, tools for environmental assessment of projects implemented in the macroregion, Arctic vector of modern Russian-Japanese scientific and

№ 4(12)/2014

31 введенных против России, на ее деятельность по освоению ресурсов шельфа. На пленарном и секционных заседаниях представители российских регионов, компаний и исследовательских структур рассмотрели вопросы развития прибрежных территорий Арктики и транспорта, состояние биоресурсов и экосистем, а также проблемы защиты среды обитания и сохранения традиционного образа жизни коренного населения Арктики. Президент и вице-президенты МАНК представили стратегические планы организации арктических исследований и поддержки международного сотрудничества в данной области, в том числе в связи с новейшими политическими и экологическими вызовами. Значительный интерес привлек доклад исполнительного секретаря Европейского полярного совета, обозначивший основные этапы формирования и ключевые аспекты реализации собственной научной политики Европейского союза в Арктике. Широкое обсуждение вызвали выступления руководителей предприятий и представителей учебных заведений, в которых были раскрыты перспективы развития алмазной отрасли и машиностроения, добычи углеводородов и судоходства на Северном морском пути, а также научного и кадрового обеспечения отмеченных и других видов деятельности. Красной нитью через дискуссии проходили темы природно-климатических ограничений хозяйственной деятельности, а также приоритета интересов коренного населения и необходимости учета презумпции экологической опасности при реализации новых экономических проектов в регионах российской Арктики. Одна из целей Конференции – вклад в популяризацию арктических исследований и вовлечение в них научной молодежи, поэтому программа форума включала Школу молодых ученых «Циркумполярные исследования». В рамках Школы ученые из России, Франции и Японии представили студентам и аспирантам новейшие данные о программах ЕС по изучению Севера, об инструментах экологической оценки проектов, реализуемых в макрорегионе, об «арктическом векторе» современных российско-японских научных и экономических связей, а также о методологических аспектах арктических исследований. Помимо основной повестки форум примечателен также совещанием губернатора Архангельской области И.А. Орлова с руководителями РАН (Н.П. Лаверовым, В.Н. Чарушиным), МАНК (С. Барр, Н. Миккелсен, В.И. Павленко, Д. Хиком, Ф. Рахольдом) и Европейского полярного совета (Р. Аззолини), состоявшимся «на полях» Конференции в Ломоносовском доме – резиденции Межрегионального Ломоносовского фонда и своего рода «интеллектуальном клубе» научного сообщества Архангельска. И.А. Орлов подтвердил безусловную потребность Архангельской области как части Арктической зоны и ключевого участника Баренцева сотрудничества в системном научном обеспечении региональной социально-экономической политики. Важнейшим шагом должно стать создание в Архангельске Федерального центра комплексных исследований Арктики путем объединения всех организаций Академии

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 32

наук, расположенных в регионе, на базе Архангельского научного центра УрО РАН. Укрепление партнерства академической науки с ведущими промышленными предприятиями и вузами является важнейшей предпосылкой обеспечения устойчивого развития территорий, составляющих Арктическую зону Российской Федерации. Насыщенная научная программа получила яркое «арт-завершение»: участники конференции стали гостями на открытии выставки по итогам конкурса северных и арктических фотографий «Global Arctic Awards: Арктика – лучшие фотографии». На экспозиции в Архангельском краеведческом музее в 150 работах фотографов из 22 стран во всем многообразии показаны многоликая жизнь Арктического региона, богатство и красота природы, культура и многовековые традиции коренных народов Севера.

Обзор выступлений членов Исполкома МАНК Президент МАНК Сюзан Барр: «Международный арктический научный комитет и его вклад в исследования Арктики» Международный арктический научный комитет стремится к расширению международного сотрудничества в ин-

Арктические ведомости

economic relations, as well as methodological aspects of Arctic research. In addition to the main agenda, the Forum is also remarkable due to a meeting of the Governor of Arkhangelsk Region I.A. Orlov with the RAS (N.P. Laverov and V.N. Charushin), IASC (S. Barr, N. Mikkelsen, V.I. Pavlenko, D. Hik and F. Rachold) and the European Polar Board (R. Azzolini) executives held “on the sidelines” of the Conference at the Lomonosov House, the residence of the Interregional Lomonosov Fund and a kind of “intellectual club” of the Arkhangelsk scientific community. I.A. Orlov confirmed an unconditional need of Arkhangelsk Region, as a part of the Arctic zone and key participant of the Barents cooperation, for systematic scientific support for regional socio-economic policy. The most important step should be the establishment of the Federal Center for the Integrated Arctic Research in Arkhangelsk by means of integrating all the Academy of Science organizations located in the region based on the Arkhangelsk Scientific Center at the RAS Ural Branch. The strengthening of partnership between academic science and leading industrial facilities and higher education institutions is the most important condition for ensuring sustainable development of the areas comprising the Arctic zone of the Russian Federation. A highly-topical program had a bright “art completion”: the Conference participants became guests of the opening of an exhibition following the results of the North and Arctic photography competition Global Arctic Awards: the Arctic – the Best Photographs. The exposition in the Arkhangelsk Local History Museum consisting of 150 works by photographers from 22 countries showed the many faces of life in the Arctic region in all its diversity and richness and beauty of nature, culture and centuries-old traditions of indigenous peoples of the North.

Conference presentations given by the members of the IASC Executive Committee A presentation of the International Arctic Science Committee (IASC) and its contributions to Arctic research challenges – presented by the IASC President Susan Barr The International Arctic Science Committee (IASC) is committed to facilitating cooperation in all aspects of Arctic research. It has currently 22 member countries and it works to promote and support leading-edge science in all areas of the Arctic region. The ﬁve Working

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Groups are IASC’s main scientific working bodies. They identify and formulate science plans and cover the fields grouped under Atmosphere, Cryosphere, Marine, Social and Human Sciences and Terrestrial. Each of the 22 member countries can nominate two scientists to each group and funding is provided for the groups to organize workshops, seminars and other meetings each year. IASC also supports the International Science Initiative in the Russian Arctic (ISIRA) and is a promoter of early career scientists through the Association of Polar Early Career Scientists (APECS). IASC’s engagement for Arctic science is also manifested through endorsed, thematic groups, or networks, which include such organizations as the Polar Archaeology Network (PAN), the Arctic Climate System Network (ACSNet) and the Network on Arctic Glaciology (NAG). The IASC Executive Committee has increasing contact and cooperation with the corresponding Antarctic body SCAR, the Scientific Committee on Antarctic Research. The annual Arctic Science Summit Week was initiated by IASC in 1999. The 3rd International Conference on Arctic Research Planning (ICARP III) is the current main activity of IASC and is explained below. For more information about IASC see two earlier articles in the Arctic Herald: • Rachold, V. and Hik, D. The International Arctic Science Committee – Preparing for the Next 25 Years of International Arctic Research // Arctic Herald. – 2012. – No 3. – P. 32–43. • Rachold, V. International Arctic Science Committee (IASC) welcomes new President and Vice-Presidents // Arctic Herald. – 2014. – No 10. – P. 28–31.

№ 4(12)/2014

33 тересах всестороннего исследования Арктики. В настоящее время членами Комитета являются 22 государства. Наша цель – содействие передовой науке и ее поддержка во всех сферах исследования Арктического региона. Основные рабочие органы МАНК – пять его рабочих групп. Они намечают и формулируют планы научной деятельности по пяти направлениям – атмосфера, криосфера, море, социальные и гуманитарные дисциплины, земля. Каждое из 22 государств-членов может назначать двух своих представителей в каждую рабочую группу. Группы получают ежегодное финансирование для проведения заседаний, семинаров и других мероприятий. МAНК поддерживает Международную научную инициативу в Российской Арктике (ISORA), а также помогает молодым ученым через Международную ассоциацию молодых полярных ученых (APECS). МАНК участвует в исследованиях Арктики также через тематические группы или сетевые структуры, такие как Организация полярной археологии (РАN), Организация климатической системы Арктики (ACSNet) и Организация арктической гляциологии (NAG). Исполком МАНК укрепляет контакты и сотрудничество с аналогичной организацией по изучению Антарктики – Научным комитетом по исследованию Антарктики (SCAR). Неделя саммита арктической науки впервые была проведена по инициативе МАНК в 1999 г. Третья Международная конференция по планированию исследований Арктики (ICARP III) – основной предмет деятельности МАНК в настоящее время, и мы на этом остановимся ниже. Дополнительная информация о деятельности МАНК содержится в следующих статьях: • Рахольд Ф., Хик Д. Международный арктический комитет на пороге 25-летия нового этапа арктических исследований // Арктические ведомости. – 2012. – № 3. – С. 32–43. • Рахольд Ф. Международный арктический комитет приветствует новых президента и вице-президентов // Арктические ведомости. – 2014. – № 10. – С. 28–31.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

Вице-президент МАНК Ная Миккельсен: «Лед, климат и экономика – исследование меняющейся Арктики, введение в новый проект «ICE-ARC», финансируемый ЕС»

Ice, Climate and Economics – Arctic Research on Change: An introduction to the new EU-funded project ICE-ARC – presented by IASC Vice-President Naja Mikkelsen

В Арктике происходит быстрое изменение окружающей среды. Уменьшение площади морского льда ведет не только к глобальным изменениям климата, но и к изменениям в национальной и мировой экономике. Судоходные трассы свободны ото льда большее количество дней в году, чем прежде; при этом более доступными становятся большие запасы нефти, газа и минеральных ресурсов, совершенствуются технологии их добычи. В результате активизируется экономическая деятельность, растут инвестиции в регион с самыми серьезными последствиями для его населения. Понять, что вызывает беспрецедентные изменения в деликатной природной среде, их возможные экологические, социально-экономические и геополитические последствия – важнейшая задача науки. Выработка мер, в результате которых будет установлен баланс между потребностями развития человека в Арктике и защитой ее окружающей среды, – проблема региона и остального мира. Окружающая среда Арктики – это сложный комплекс, без которого нельзя предсказывать предстоящие изменения в регионе. Цель проекта «ICE-ARC» – обеспечить лучшее понимание нынешних и будущих изменений климата путем прямых наблюдений за ключевыми элементами морской окружающей среды Арктики, включая морской лед, океан, атмосферу и экосистему. Экспертиза, необходимая для охвата этого огромного спектра научных проблем, может быть получена лишь путем объединения ведущих мировых специалистов. Проект «ICE-ARC» ведет команда исследователей

The Arctic is undergoing rapid environmental change. Reduction in sea-ice cover has potential consequences not only for global climate, but also for the local and the global economy. Shipping routes are becoming increasingly ice-free for more days of the year, while large reserves of oil, gas, and other minerals are becoming more accessible with improvements in technology. As a result, there is increasing commercial activity and investment in the region, causing major consequences with important implications for Arctic inhabitants. Understanding what is driving such unprecedented change in this sensitive environment, and the possible future environmental, socioeconomic, and geopolitical consequences, is a scientiﬁc challenge with major implications. Developing policies to balance the needs of human development in the Arctic with environmental protection is a challenge for the region and wider world. The Arctic environment is complex, which causes uncertainty in the prediction of future change in the region. ICE-ARC aims to improve the understanding of present and future climate change by making direct observations on key aspects of the Arctic marine environment, including the sea ice, ocean, atmosphere and ecosystem. The expertise required to cover this enormous spec-

Эволюция облачного покрова и атмосферы с взвешенными Радиационные Солнечное частицами потоки облучение Cloud and aerosol Radia ve ﬂuxes Insola on evolu on Топография льда Альбедо Резервуары Ice topography Albedo талой воды Таяние поверхности Fracture and Surface melt lead opening Толщина снега Snow thickness

Расхождение и схождение льда Ice divergence and convergence

Топография динамики океана Dynamic ocean topography Начало излома Melt ponds

Распространение волн Wave dispersion

Толщина льда Ice thickness

Образование льда Ice forma on

Образование торосов Ridging

Тепловые потоки Heat ﬂux

Нагревание поверхности Surface hea ng

Пресная вода / Freshwater Океанские течения Ocean currents

Первичное образование Primary Нутриенты Nutrients Смешавшиеся слои Зоопланктон Mixed layer Zooplankton

Смешивание Mixing

Двойная диффузия Double diﬀusion

Закисление океана Ocean acidiﬁca on Углеродный цикл Carbon cycle

Исследование взаимодействия «лед – океан – атмосфера» в рамках проекта «ICE-ARC» Ice-ocean-atmosphere interactions studies within the ICE-ARC project

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald trum of science can only be achieved by bringing together leading experts from around the world. The ICE-ARC team consists of researchers from 21 institutions in 11 European countries and Russia. Together the ICE-ARC team aims to: • Improve understanding of climate change impacts on marine ecosystems; • Assess socio-economic vulnerabilities, both to Indigenous Peoples and others in the Arctic, and to the planet as a whole; • Improve national, European, and international Arctic marine policies to adapt to the implications of an increasingly ice-free Arctic; • Improve understanding of the living resources for indigenous Arctic and other human communities; • Provide the information needed for effective policy and management options for societal responses to climate change. To determine the cost of present and future Arctic changes, results from the observational program will be applied to an ice-ocean-atmosphere and ecosystem model. This will make projections of the rate and nature of future changes in the ice cover, ocean structure and atmospheric temperature and circulation. Coordinated with this, an ecosystems model will perform the same role for marine living resources. The resulting projections of these models will be incorporated into an economic assessment that is specially reconfigured for the future Arctic environment. The outcome of the ICE-ARC project will be a better understanding of, and ability to predict, Arctic marine change. This will provide an improvement in the scientific baseline for guiding EU and international policies on the protection of the Arctic marine environment, at a time of increased socio-economic pressure, especially in the field of resource exploitation.

An overview of the 3rd International Conference on Arctic Research Planning (ICARP III) – presented by the ICARP III Chair David Hik IASC and various partner organizations initiated the third International Conference on Arctic Research Planning (ICARP III) as a process to identify Arctic science priorities for the next decade, to coordinate various Arctic research agendas, to inform policy makers, people who live in or near the Arctic and the global community and to build constructive relationships between producers and users of knowledge (http://icarp. iasc.info). The ICARP III process is governed by

№ 4(12)/2014

35 Логотип ICARP III ICARP III logo

из 21 научного учреждения 11 европейских стран и России. В конкретном плане проект преследует следующие цели: • улучшить понимание воздействия изменений климата на морскую экосистему; • проанализировать степень социально-экономической уязвимости как коренного населения, так и других жителей Арктики, а также планеты в целом; • содействовать выработке мер на национальном, европейском и международном уровнях в области морской среды по адаптации к увеличению сроков отсутствия льда в Арктике; • улучшить понимание значения живых природных ресурсов для коренного населения и других сообществ в Арктике; • предоставить информацию, необходимую для выработки эффективной политики и вариантов реакции на изменение климата на социальном уровне. Для определения цены последствий настоящих и будущих изменений в Арктике результаты программы наблюдений будут включены в экосистемную модель взаимодействия «лед – океан – атмосфера». Это позволит сделать проекцию на степень и природу будущих изменений в ледовом покрове, структуре океана, температуре атмосферы и ее циркуляции. Экосистемная модель, соотнесенная с этими данными, будет играть ту же роль в оценке живых морских ресурсов. Результаты проекции этих моделей будут включены в экономическую оценку, которая специально сконфигурирована для будущей окружающей среды Арктики. Результатом проекта «ICE-ARC» станет лучшее понимание воздействия изменений климата на морскую экосистему, возможность предсказывать изменения в арктической морской среде. Это создаст более надежную научную основу для выработки Евросоюзом и международным сообществом мер по защите морской окружающей среды Арктики на фоне растущего социально-экономического давления на нее, особенно в сфере эксплуатации природных ресурсов.

Председатель 3-й Международной конференции по планированию исследований Арктики (ICARP III) Дэвид Хик: «Ход подготовки Конференции ICARP III» МАНК и его партнерские организации выступили с инициативой проведения 3-й Международной конференции по планированию исследований Арктики в интересах определения приоритетов арктической науки на следующее десятилетие, координации различных исследователь-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

36 ских программ, повышения информированности политиков и людей, живущих в Арктике или вблизи нее, мирового сообщества, а также для формирования конструктивного взаимодействия между теми, кто генерирует, и теми, кто потребляет знания (http://icarp.iasc.info). Для подготовки Конференции создана координационная группа, в которую входят представители партнерских организаций. Первые планы ICARP III были представлены на Неделе арктической науки (ASSW) в апреле 2014 г. в Хельсинки. После этого формального запуска в программу ICARP III войдет серия международных встреч и других мероприятий в 2014–2015 гг. Результатом станут доклады и рекомендации, сделанные и данные на различных мероприятиях ICARP III, а наиболее важные моменты войдут в консенсусное заявление, в котором будут обозначены насущные потребности исследования Арктики в предстоящее десятилетие, а также дорожная карта научных приоритетов партнеров. Итоги и результаты ICARP III будут представлены на основной конференции, которая состоится в рамках Недели арктической науки (ASSW) в 2015 г. в префектуре Тояма (Япония). Эта работа будет объединена с деятельностью в рамках Инициативы Antarctic Science Horizon Scan1 партнера МАНК в Южном полушарии, Научного комитета по антарктическим исследованиям (SCAR), и с Инициативой международного полярного партнерства (см. ниже).

Исполнительный секретарь МАНК Фолькер Рахольд: «О ходе реализации Инициативы международного полярного партнерства (IPPI)» Международный полярный год (МПГ) в 2007– 2008 гг. был самой крупной скоординированной международной программой исследований полярных регионов Земли. По некоторым оценкам в его мероприятиях приняли участие примерно 50 тыс. исследователей, ученых, студентов и местных наблюдателей из более чем 60 стран. Ко времени завершения программы МПГ стало очевидным, что исследование проблем, выявленных в течение этого года, и изучение полученных материалов потребуют дальнейших усилий, поэтому А.Н. Чилингаров выступил с предложением о проведении Международного полярного десятилетия. Предложение было встречено с интересом со стороны Всемирной метеорологической организации, которая была одним из спонсоров МПГ, а также других организаций, включая МАНК. На семинаре в СанктПетербурге в апреле 2011 г. представители ряда полярных и универсальных научных организаций развивали концепцию Международной полярной инициативы в качестве механизма решения задач, обозначенных МПГ, путем совместных действий в областях, к которым до того не проявлялось достаточного внимания, оптимизации и лучшей координации деятельности имеющихся ресурсов и организаций.

a Steering Group composed of representatives of the partner organizations. The initial ICARP III plans were presented at the ASSW 2014 in Helsinki (Finland) last April. Following this formal launch, the ICARP III program includes a series of meetings and events during 2014–2015. The outcome will be an inventory of reports and recommendations of the various ICARP III activities, with the key messages feeding into a consensus statement identifying the most important Arctic research needs for the next decade and a roadmap for research priorities and partnerships. The ICARP III outcome and products will be presented at the main conference held during the ASSW 2015 in Toyama (Japan). The conclusions will be linked to those of the forwardlooking Antarctic Horizon Scan, conducted by IASC´s southern hemisphere counterpart the Scientiﬁc Committee on Antarctic Research (SCAR)1, and feed into to the development of the International Polar Partnership Initiative (IPPI) (see below).

A status report on the International Polar Partnership Initiative (IPPI) – presented by the IASC Executive Secretary Volker Rachold The International Polar Year (IPY) 2007/2008 was the largest internationally coordinated research program in the Earth̓s Polar Regions. It involved estimated 50,000 researchers, educators, students and local observers from more than 60 nations. At the end of the program it became apparent that addressing the research challenges identified within the IPY and perpetuating its legacies would require a longer-term effort and it was Artur Nikolayevich Chilingarov who proposed an International Polar Decade (IPD). The suggestion awakened the interest of the World Meteorological Organization (WMO), one of the co-sponsors of the IPY, and other organizations, including IASC. At a workshop, organized in St. Petersburg April 2011, representatives of several polar and global science organizations developed a concept of an International Polar Initiative (IPI) as a mechanism to address the IPY challenges through concerted investments in areas where activities are lacking and through optimizing and better coordinating existing resources and facilities. At about the same time, the Scientific Committee on Antarctic Research (SCAR) launched 1

Kennicutt, M.C. et al. Polar research: Six priorities for Antarctic science // Nature. – 2014. – Vol. 512. – P. 23–25.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald a community consultation process to identify the most important research priorities for the Antarctic, the SCAR Horizon Scanning. For the Arctic, IASC and its partner organizations initiated ICARP III which uses a different approach but with similar objectives, namely to identify Arctic research priorities for the next decade. The outcome of SCAR´s Horizon Scan was published August 2014 and the ICARP III results will be presented at the ASSW 2015 in Toyama (Japan), 23-30 April 2015. With the conclusions of ICARP III and Horizon Scanning available, the Steering Group of the International Polar Initiative, agreed to further develop the concept. At a second workshop, held in Paris January 2014, the group welcomed new partners and updated the concept to consider the development of ICARP III and Horizon Scanning. The word “partnership” was added to reflect the agreement to cooperate and to develop a joint Implementation Plan for common activities. During the last months, the concept of the now called “International Polar Partnership Initiative (IPPI)” was presented to a number of major international organizations, including IASC, the International Arctic Social Sciences Association (IASSA), WMO, the International Oceanographic Commission (IOC), SCAR, the Arctic Council Task Force on Science Cooperation and the Conference of the Parliamentarians of the Arctic Region. The comments and feedback received from these organizations will be considered in a revised concept that will be presented again in 2015 so that the IPPI activities could start in 2017 if the concept finds approval of the partners.

№ 4( 4 4(12)/2014 (12 1 )/ )/20 2014 4

37 Примерно в это же время Научный комитет по антарктическим исследованиям начал проводить широкие консультации для определения основных приоритетов изучения Антарктики – SCAR Horizon Scanning. Программа ICARP III, начатая МАНК и его партнерскими организациями, использует иной подход, но преследует те же цели – определение приоритетов научных исследований в Арктике в следующем десятилетии. Итоги SCAR Horizon Scanning были опубликованы в августе 2014 г., а ICARP III доложит результаты своей деятельности на Неделе арктической науки в японской префектуре Тояма 23–30 апреля 2015 г. Координационная группа Международной полярной инициативы продолжит работу над концепцией своего мероприятия на основе материалов ICARP III и Horizon Scanning. На семинаре, состоявшемся в Париже в январе 2014 г., эта группа приветствовала подключение к ее работе новых партнеров и добавила в концепцию Инициативы положение об ее обновлении с учетом итогов ICARP III и Horizon Scanning. Было добавлено слово «партнерство», для того чтобы отразить стремление к сотрудничеству и намерение разработать общий план совместных действий по реализации итогов Инициативы. За последние месяцы концепция Инициативы международного полярного партнерства, как ее теперь называют, была представлена ряду ведущих международных организаций, включая МАНК, Международную ассоциацию арктических социальных наук, Всемирную метеорологическую организацию, Международную океанографическую комиссию, Научный комитет по антарктическим исследованиям, Целевую группу Арктического совета по научному сотрудничеству и Конференцию парламентариев Арктического региона. Комментарии и замечания, полученные от этих организаций, будут учтены в новом варианте концепции, которую намереваются представить в 2015 г., с тем чтобы деятельность Инициативы международного полярного партнерства началась в 2017 г. (естественно, при условии, что эта концепция получит одобрение партнеров).

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ II. Деятельность Арктического совета

В.В. Барбин, посол по особым поручениям МИД России, представитель Российской Федерации в Арктическом совете

ОБ ИТОГАХ ЗАСЕДАНИЯ СТАРШИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ АРКТИЧЕСКОГО СОВЕТА Vladimir Barbin, Ambassador at Large , Senior Arctic Oﬃcial of the Russian Federation

RESULTS OF THE ARCTIC COUNCIL SENIOR ARCTIC OFFICIALS MEETING

21–23 октября 2014 г. в Йеллоунайфе (Канада) состоялась встреча Старших должностных лиц Арктического совета (СДЛ АС). Она прошла под знаком начавшейся подготовки к министерской встрече АС, которая намечена на 24-25 апреля 2015 г. в Икалуите (Канада). На встрече СДЛ традиционно присутствовали представители государств и организаций, имеющих статус наблюдателя в Арктическом совете. На встрече обсуждался ход реализации инициатив, которым был дан старт в период председательства в АС Канады, в том числе по использованию знаний коренных народов в деятельности АС, обеспечению устойчивого развития Арктического региона, повышению психологической устойчивости и благополучия местного населения, сокращению выбросов черного углерода и метана. Были заслушаны отчеты четырех целевых и шести рабочих групп Совета, доклад Северной экологической финансовой корпорации (НЕФКО) о начале работы механизма финансирования Инструмента поддержки проектов Арктического совета, приняты решения по ряду бюджетных и административных вопросов, в том числе по мониторингу осуществляемых в рамках деятельности АС проектов, которых в настоящее время насчитывается около 80. Учитывая, что после предстоящей министерской сессии председательство в Арктическом совете перейдет от Канады к США, была представлена информация о планах председательства США в 2015–2017 гг. Участники встречи приняли к сведению сообщение о намерении Секретариата коренных народов переехать

The Arctic Council Senior Arctic Oﬃcials (AC SAO) held their meeting on October 21-23, 2014 in Yellowknife (Canada). It was marked by the beginning of the preparation of the AC Ministerial Meeting planned to be held on April 24-25 in Iqaluit (Canada). The SAO meeting was attended as usual by representatives from the states and organizations having an observer status in the Arctic Council. The meeting discussed the progress in implementing the initiatives of Canada’s Chairmanship of the Arctic Council including the incorporation of indigenous peoples’ knowledge into activities of the Council, promotion of mental wellness and prosperity of local population and reduction of black carbon and methane emissions. The attendees heard from the Arctic Council’s six Working Groups and four Task Forces, and the Nordic Environment Finance Corporation (NEFCO) about the start of operation of the Arctic Council Project Support Instrument ﬁnance facility; the solutions were taken on some budgetary and administrative issues including the monitoring of the projects implemented within the AC activity, which now amount to about 80. Taking into account that the Chairmanship of the Arctic Council will pass from Canada to the U.S. after the next Ministerial Meeting, information on the U.S. Chairmanship plans for 2015-2017 was presented.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES II. Activities of the Arctic Council

The Meeting attendees took note of information on the intention of the Indigenous Peoples’ Secretariat to move from Copenhagen (Denmark) to Tromsø (Norway) for a more eﬀective coordination with the Arctic Council activity since the AC Secretariat is located in this Norwegian city. The issues were discussed of improving population awareness of the Arctic Council work and forming its institutional memory. A progress has been noted in creating the Council archive accessible for the general public. It is assumed that the archive will collect the documents not only from the Arctic Council Secretariat, but also from ministerial meetings, SAO’s sessions, as well as the materials on the Task Force and Working Group activity results. It is also planned to make the Arctic Council Secretariat website, which will reﬂect the activities of all the Council bodies, more information-intensive. The meeting participants exchanged opinions on the issues of supporting traditional way of life of indigenous peoples. It was agreed that the best practices to support traditional way of life of indigenous peoples presented by the Arctic states would be included in the Arctic Council digest for further promotion and experience exchange.

№ 4( 4 4(12)/2014 (12 12)/ )/2 20 01 14 4

39 из Копенгагена (Дания) в Тромсё (Норвегия), чтобы обеспечить более эффективную координацию деятельности с Арктическим советом, поскольку его Секретариат расположен в этом норвежском городе. Обсуждались вопросы улучшения осведомленности населения о работе АС, а также формирования его институциональной памяти. Был отмечен прогресс в создании доступного для широкой общественности архива Совета. Предполагается, что этот архив будет аккумулировать документы не только Секретариата АС, но и министерских встреч, заседаний СДЛ, а также материалы о результатах деятельности целевых и рабочих групп. Планируется также сделать информационно более насыщенным сайт Секретариата АС, на котором будет отражена деятельность всех рабочих органов Совета. Участники встречи обменялись мнениями по вопросам оказания содействия традиционному образу жизни коренных народов. Договорились о том, что представленные арктическими государствами наилучшие примеры по поддержке традиционного образа жизни коренных народов войдут в сборник Арктического совета для дальнейшего распространения и обмена опытом. Получила поддержку также инициатива Канады по организации весной 2015 г. молодежной художественной выставки, на которой будут продемонстрированы работы представляющих организации коренных народов Арктики мастеров из всех восьми государств – членов Совета и шести постоянных участников АС. В этом контексте внимание было также привлечено к инициативе Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации о создании арктическими государствами Международной федерации северного многоборья в целях развития и популяризации национальных видов спорта коренных народов. Участники встречи с удовлетворением констатировали, что в сентябре 2014 г. в Икалуите (Канада) состоялось учредительное заседание созданного при АС Арктического экономического совета (АЭС). Одним из инициаторов его создания выступала Россия. АЭС учрежден как независимая организация деловых кругов арктических государств, которая призвана укреплять экономическое сотрудничество в регионе. От российского бизнеса в состав АЭС вошли представители Торгово-промышленной палаты

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 40

России, ОАО «Совкомфлот» и ОАО «НК ‘‘Роснефть’’». В связи с учреждением АЭС созданная в 2013 г. для решения аналогичных вопросов Целевая группа Арктического совета исчерпала свой мандат. В рамках Целевой группы Арктического совета по предотвращению загрязнения нефтью морской среды Арктики завершается подготовка соответствующего документа, который планируется принять на министерской встрече в 2015 г. Положения документа будут распространяться на сферы нефтяной деятельности и судоходства, однако он не будет иметь юридически обязывающего характера. Целевая группа по черному углероду и метану планирует представить к министерской встрече Рамочный документ о действиях по снижению выбросов этих веществ. Целевая группа по укреплению научного сотрудничества в Арктике пришла к мнению о необходимости разработки юридически обязывающего документа, который содействовал бы проведению совместных исследований и обмену их данными, развитию контактов как между учеными, так и между научными центрами и другими заинтересованными организациями арктических государств. Рабочая группа по борьбе с источниками загрязнения в Арктике отчиталась о ходе реализации различных проектов, в частности по сокращению выбросов ртути при плавке цветных металлов, по диоксинам, по пестицидам. Планируется к министерской встрече подготовить рекомендации о возможностях сокращения выбросов черного углерода в связи c использованием дров. Рабочая группа по Программе мониторинга и оценки представила доклад о ходе реализации проектов по стойким и нестойким загрязнителям в Арктике и их влиянию на климат и экологию, а также оценки ситуации со здоровьем населения региона. Рабочая группа по сохранению арктической флоры и фауны проинформировала о подготовке к Конгрессу по биоразнообразию в Арктике, программе мониторинга циркумполярного биоразнообразия в Арктике, инициативе по перелетным птицам.

Арктические ведомости

Support was also given to Canada’s initiative to organize a youth art exhibition in spring 2015, which will present works of artists representing Arctic indigenous peoples’ organizations from all the eight Council Member States and six Permanent Participants. In this context, an attention was also drawn to the Russian Association of Indigenous Peoples of the North, Siberia and the Far East initiative to establish the International Federation of Northern Multiathlon by Arctic states to develop and promote national sports of indigenous peoples. The meeting participants noted with satisfaction that the first official meeting of the Arctic Council’s Arctic Economic Council (AEC) took place in Iqaluit (Canada) in September 2014. Russia was one of the initiators of its establishment. The AEC has been established as an independent organization of the Arctic business community and is designed to strengthen economic cooperation in the region. The Russian business is represented by Russia’s Chamber of Commerce and Industry, OAO Sovcomflot and OAO NK Rosneft. The Arctic Council’s Task Force created in 2013 to solve similar problems has exhausted its mandate due to the establishment of the AEC. The preparation of the respective paper, which is planned to be approved in the 2015 by the Ministerial Meeting is being completed within the Task Force on Arctic Marine Oil Pollution Prevention. The document provisions will cover oil activity and shipping, and will not be legally binding. The Task Force on Black Carbon and Methane plans to present a Framework Document on the actions taken to reduce emissions of these substances. The Scientific Cooperation Task Force arrived at a common view of the need to develop a legally binding document aimed to support joint research and exchange of its data, develop the contacts between both researchers, research centers and other interested organization of the Arctic states. The Arctic Contaminants Action Program Working Group reported on the implementation of different projects, in particular, for reducing mercury emissions from non-ferrous metal smelters, and for dioxins and pesticides. It is planned to prepare recommendations on reducing black carbon emissions from wood combustion. The Arctic Monitoring and Assessment Program Working Group presented a report on the implementation of the project on persistent and non-persistent pollutants in the Arctic and their impact on climate and environmental state, as well as the assessment of regional population health.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald The Emergency Prevention, Preparedness and Response Working Group informed on assessing risks to the Arctic marine environment and inventory of regional assets to respond to environmental threats, on the development together with the International Maritime Organization of a manual on the Arctic marine environment pollution response in ice and snow conditions. SAOs were informed on the exercise for the case of radiation hazard (June, 23–24, 2014, Murmansk), Aeronautical and Maritime Search and Rescue in the Arctic, preparedness to the marine environment oil pollution (August, Prirazlomnaya Platform), and results of the ﬁrst exercise under the Agreement on Cooperation on Marine Oil Pollution Preparedness and Response in the Arctic in May 2014 in Canada. The Protection of the Arctic Marine Environment Working Group drew a particular attention to the projects for ensuring environmental security of cruise vessels and developing a panArctic network of specially managed marine areas. The Sustainable Development Working Group reported on the projects aimed at including traditional knowledge of indigenous peoples into the Arctic Council and its working groups activity, adapting to the Arctic climate change, promoting mental wellness and resilience to address suicide, struggling against cancer and developing reindeer breeding. Information was heard on the results of the 11th Conference of Parliamentarians of the Arctic Region held on September, 9-11 2014 in Whitehorse (Canada). Russia will host the next Conference in 2016.

№ 4(12)/2014

41 Рабочая группа по предупреждению, готовности и реагированию на чрезвычайные ситуации доложила о работе по оценке рисков для морской среды Арктики и инвентаризации имеющихся в регионе сил и средств реагирования на экологические опасности, о подготовке во взаимодействии с Международной морской организацией руководства по вопросам реагирования на случаи загрязнения морской среды в ледовых и снежных условиях. СДЛ были проинформированы о состоявшихся учениях в случае радиационной опасности (23-24 июня 2014 г., Мурманск), по авиационному и морскому поиску и спасанию, по проверке готовности на случай загрязнения нефтью морской среды (август, платформа «Приразломная»), об итогах первых учений в рамках реализации Соглашения о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнения нефтью моря в Арктике в мае 2014 г. в Канаде. Рабочая группа по защите морской среды Арктики акцентировала, в частности, внимание на проектах по обеспечению экологической безопасности плавания круизных судов и развитию панарктической сети особо охраняемых морских территорий. Рабочая группа по устойчивому развитию отчиталась о проектах по использованию знаний коренных народов в деятельности Арктического совета и его рабочих групп, по адаптации к происходящим в Арктике климатическим изменениям, по содействию работам по повышению психологической устойчивости и благополучия коренного населения и сокращению в его среде числа самоубийств, по борьбе с раковыми заболеваниями, по развитию оленеводства. Была заслушана информация об итогах 11-й Конференции парламентариев Арктического региона, которая состоялась в Уайтхорсе (Канада). Следующая конференция пройдет в России в 2016 г.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ II. Деятельность Арктического совета

Марко Торнеттa, специальный представитель Италии по вопросам Арктики

ИЗ СЕРДЦА СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ К СЕВЕРНОМУ ПОЛЮСУ: ВКЛАД ИТАЛИИ В РАЗВИТИЕ АРКТИЧЕСКОГО РЕГИОНА Marco Tornetta, Italian Special Artic Oﬃcial

FROM THE HEART OF THE MEDITTERENIAN TO THE NORTH POLE: ITALY’S COMMITTMENT IN THE ARCTIC REGION

В мае 2013 г. в ходе министерской сессии Арктического совета в Кируне Италия получила статус постоянного наблюдателя в этой организации. Решение Совета означало признание той значительной работы, которую проводят в Арктическом регионе не только Национальный совет по научным исследованиям (CNR) Италии, но и другие наши ведущие научные учреждения, например Национальное агентство по новым технологиям, энергии и устойчивому экономическому развитию Италии (ENEA), Итальянское космическое агентство, Национальный институт геофизики и вулканологии Италии, Институт полярных исследований имени Сильвио Заватти (Insituto Polare Zavatti). При этом я назвал лишь некоторые. Так что по сути Италия – далеко не новичок в Арктике.

In May 2013, on the occasion of the Ministerial Meeting in Kiruna, Italy has been granted the status of Permanent Observer of the Arctic Council. Such recognition represented an acknowledgment of the considerable work performed in the Region, not only with the CNR (National Council for Research), but also with other leading scientific institutions such as ENEA (National Office for Alternative Energies), the Italian Space Agency, the Institute of Geophysics and Volcanology, the “Istituto Polare Zavatti”, only to name a few. As a matter of fact, Italy is far from being a new comer in the Arctic. In order to have a broader view, it might be useful to spend a few words on Italy’s very first experience in the Arctic. It was almost a century ago when Commander Umberto Nobile accomplished one of his very first expeditions in the Region. Nobile was an Italian aeronautical engineer and Arctic explorer, as well as a developer and promoter of semi-rigid airships during the Golden Age of Aviation between the two World Wars. He is primarily renowned for designing and piloting the airship Norge, which was not only the first aircraft to reach the North Pole, but also the first one to fly across the polar ice cap from Europe to America. Nobile also designed and flew the “Italia”, a second polar airship. In autumn 1925 Norwegian explorer Roald Amundsen sought out Nobile to collaborate on

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES II. Activities of the Arctic Council

a flight to the North Pole using one of Nobile’s craft, a mission still unaccomplished at that time. In spring 1925, Amundsen had already flown within 150 nautical miles (280 km) of the North Pole. On March 29th, 1926 the Italian State Airship Factory made the aircraft available for the expedition and Amundsen named the airship Norge (Norway). On April 14th, the airship left Italy for Leningrad, Russia with stops at Pulham (England) and Oslo, on its way towards its Arctic jumping-off point, Ny-Ålesund (Kings Bay) at Vestspitsbergen, Svalbard. On May 11th , 1926, the Norge expedition left Svalbard. Fifteen and a half hours later the ship flew over the Pole and landed two days later in Teller, Alaska. In 1931, Nobile left Italy to work for the next four years in the Soviet Union, where he helped with the Soviet semi-rigid airship program. Nobile’s influence is obvious in the design of the airships USSR-V5. If we move past history towards more recent times, in the years that followed the Norge mission, and particularly over the past decade, Italy discovered its “Northern Dimension”. Nobile introduced Italy to an entirely new world, almost entirely unknown to a Mediterranean Country. The abovementioned CNR began its activities in Norway, more precisely in the Svalbard Islands. Today CNR’s Svalbard base is one of the most important in the Region and other Italian scientific institutions followed the same path, and not only in Norway. Another fundamental landmark in Italy’s presence in the Arctic was Enrico Mattei’s policy. As a chairman of the Board of “Ente Nazionale Idrocarburi”, better known as Eni, Enrico Mattei adopted a new approach to the

№ 4(12)/2014

43 Для того чтобы получить более полное представление, будет полезно сказать несколько слов о первых шагах Италии в Арктике. Прошел уже почти век с тех пор, как командор Умберто Нобиле совершил первую из своих экспедиций в Арктику. Нобиле был итальянским авиационным инженером и исследователем Арктики, а также разработчиком дирижаблей полужесткой конструкции во время так называемого золотого века авиации – между двумя мировыми войнами. Главным образом он известен как конструктор и пилот дирижабля «Норге», который был не только первым воздушным судном, достигшим Северного полюса, но и первым дирижаблем, пересекшим полярную шапку на пути из Европы в Америку. Нобиле также разработал второй полярный дирижабль – «Италия» – и совершил полет на нем. Осенью 1925 г. норвежский полярный исследователь Руаль Амундсен пригласил Нобиле к сотрудничеству для полета на одном из его, Нобиля, дирижаблей на Северный полюс, до тех пор этого сделать не удавалось никому. Несколько ранее, весной 1925 г., Амундсен на самолете уже приближался к Северному полюсу на расстояние 150 морских миль (около 280 км). 29 марта 1926 г. итальянский государственный авиазавод предоставил дирижабль для экспедиции, и Амундсен назвал его «Норге» («Норвегия»). 14 апреля дирижабль вылетел из Италии в Ленинград, на пути туда он сделал остановки в Пулхэме (Англия) и Осло, а также в пункте отлета в Арктику – в Ню-Олесунне (бухта Кингсбей), западный Шпицберген. Экспедиция на «Норге» покинула Шпицберген 11 мая 1926 г. Через пятнадцать с половиной часов дирижабль пересек Северный полюс и еще через два дня приземлился в Теллере на Аляске. В 1931 г. Нобиле выехал на четыре года в Советский Союз, где оказывал содействие в реализации программы строительства дирижаблей полужесткого типа. Его вклад в создание дирижабля «СССР В-5» несомненен. Если мы перенесемся в более позднее время, последовавшее за экспедицией «Норге», особенно в последнее

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

44 Изучение изменения климата, ISAC-CNR Climate Change Tower (CCT), ISAC-CNR

десятилетие, то увидим, что Италия нашла свое «Северное измерение». Нобиле ввел Италию в новый мир, который практически не был известен в средиземноморской стране. Упомянутый выше Национальный совет по научным исследованиям Италии начал работать в Норвегии, точнее – на островах Шпицбергена. Сегодня база этого Совета на Шпицбергене – одна из важнейших в регионе, а за ним свои представительства открыли и другие итальянские научные учреждения, причем не только в Норвегии. Другое фундаментальное свидетельство вклада Италии в исследование Арктического региона связано с жизнью Энрико Маттеи. В качестве основателя и руководителя итальянской энергетической корпорации Ente Nazionale Idrocarburi, более известной как ENI, он использовал новый подход к отношениям с нефтедобывающими государствами, что позволило ENI обеспечить свое присутствие в арктических областях России и Норвегии, а не только на Ближнем Востоке. Присутствие Италии в Арктическом регионе подтверждают также другие важные организации, например Венецианский международный университет, научные работники которого занимаются исследованием Арктики, в том числе непосредственно в этом регионе. Институт полярных исследований имени Сильвио Заватти, расположенный в небольшом городе Фермо в Центральной Италии, реализовал ряд исследовательских проектов, многие из которых посвящены коренному населению. В них принимал активное участие и профессор Питер Вэдхэмс из Кембриджского университета. От Нобиля – к CNR и ENI, от исследований – к бизнесу. Подводя итоги, можно сказать, что Италия – основной неарктический игрок в Арктическом регионе. Статус постоянного наблюдателя в Арктическом совете не только означает признание прежних и нынешних заслуг Италии, но и обязывает ее предпринимать более энергичные меры для обеспечения своего присутствия в регионе в будущем. Это можно сделать, доказав, что Италия как средиземноморское государство способно быть надежным

relationship with oil producer countries, which allowed Eni to affirm its important presence in Russian and Norwegian Arctic Regions, in addition to the Middle East. The Italian presence extends also to other important institutions: the University of Venice, among others, has researchers in the Arctic and for the Arctic. Moreover, the “Istituto Polare Zavatti”, located in the little city of Fermo, in central Italy, has been conducting a variety of research projects, among which several focus on indigenous people. IPZ includes Professor Peter Wadhams of Cambridge University among its active researchers. From Nobile to CNR and Eni, from research to business. We can sum up by saying that Italy is a main non-Arctic player in the Region. Being granted the status of Permanent Observer in the Arctic Council represents for Italy an acknowledgment of its past and currents achievements, but also requires a stronger effort to consolidate our presence in the area in the future. Proving that Italy, as a Mediterranean Country can be a most reliable partner, not only in the framework of the Arctic strategy, but also to develop a North-South strategy. Among the actions that Italy has undertaken to accomplish such goals, it is worth mentioning its striving to develop a dialogue between the Barents Sea’s States and the Adriatic Initiative States. As a matter of fact, the Barents Sea, a closed sea which is just around the corner from the Arctic, and the Adriatic Sea have several features in common, from a variety of perspectives. Firstly they are very similar environmentally speaking; secondly their respective surrounding countries present a very complex ethnical reality; lastly they both belong to the EU strategy of macro-regions. Over the past year, the Italian Ministry of Foreign Affairs has taken action both on a multilateral and bilateral track to implement a strategy, aiming to further enhance our presence in the region. On a multilateral level, in addition to regular attendance at meetings of the Arctic Council at a “Senior Arctic Officials“ (SAO) level the Italian presence is ensured in different working groups mandated by the AC. to deepen specific issues and report to SAO. On a bilateral level, in addition to the policy of regular participation at the Arctic Council, Italy has carried out informal consultations with individual member states of

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

45 Разрез снежного пласта, изучение загрязнителей воздуха, IDPA-CNR Snow Proﬁles, Air Pollutants IDPA-CNR

the A.C, such as Russia, in order to explore areas of potential bilateral cooperation. Last year I had a full day meeting with my Russian counterpart, Ambassador Anton Vasiliev: I can say I learned greatly from him, as it was my very first chance to get in touch with the Arctic reality from an inside perspective. Projects are ongoing with Russia and I do hope we will be able to finalize them shortly. More consultations have been scheduled with AC Member States for the autumn. Our aim is to improve our reciprocal knowledge on a scientific and economical basis, focusing on the development of the Region, and in full respect of the environment and indigenous populations. As a matter of fact, contributing to sustainable development in respect of nature and men of the Arctic is our main goal.

№ 4(12)/2014

партнером не только в реализации арктической стратегии, но и в формировании стратегии «Север – Юг». К действиям, предпринятым Италией в этих целях, стоит отнести ее стремление инициировать диалог между государствами Баренцева региона и странами, поддержавшими Адриатическую инициативу. По сути дела, Баренцево море, закрытое море, выходящее прямо в Арктику, и Адриатическое море обладают рядом общих черт, имеющих несомненное значение для будущего развития. Во-первых, они весьма схожи с экологической точки зрения, во-вторых, выходящие к ним государства серьезно различаются в этническом отношении, в-третьих, оба эти моря охватываются стратегией макрорегионов Евросоюза. За последний год Министерство иностранных дел Италии предприняло ряд действий на многостороннем и на двустороннем уровнях в целях закрепления присутствия нашей страны в Арктическом регионе. На многостороннем уровне помимо регулярного участия в заседаниях Старших должностных лиц (СДЛ) представители Италии входят в рабочие группы, созданные на основе мандата Арктического совета для углубленной проработки вопросов и последующего доклада СДЛ. На двустороннем уровне помимо регулярного участия в мероприятиях Арктического совета Италия проводит неофициальные консультации с государствами – членами Совета, например с Россией, для поиска областей возможного двустороннего сотрудничества. В 2013 г. мы в течение дня проводили консультации с моим российским партнером – послом по особым поручениям МИД России, представителем России в Арктическом совете А.В. Васильевым. Я многому научился у него, особенно с учетом того, что это был для меня первый взгляд изнутри на арктические реалии. Мы ведем с Россией несколько проектов, и я надеюсь, что мы их успешно завершим. Ряд консультаций с государствами – членами Арктического совета запланированы на осень. Наша цель – полу-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 46 чать на взаимной основе новые знания в научной и экономической области с фокусом на Арктический регион при полном уважении требований в области охраны окружающей среды и потребностей коренного населения. По сути, наша главная цель – вносить свой вклад в устойчивое развитие Арктики с учетом интересов ее природы и проживающих там людей. Для того чтобы придать дополнительный импульс нашим усилиям в Арктическом регионе на многостороннем уровне, а также активизировать участие в работе Арктического совета, МИД Италии провел 10–12 декабря в Венецианском международном университете семинар «Изменение климата в Арктике и экосистема». Это мероприятие – часть нашей деятельности в рамках председательства Италии в Совете ЕС. В семинаре приняли участие Старшие должностные лица Арктического совета, с докладом выступил эксперт. Участие приняли также представители частного сектора. Наконец, последнее по порядку, но не по важности. Посольства Италии в арктических государствах проводят ряд мероприятий для расширения присутствия Италии в Арктике и Арктики – в Италии. В марте 2013 г. посольство Италии в Финляндии организовало в Рованиеми конференцию «Итало-финляндское сотрудничество в Арктике: большие возможности». В июне 2014 г. посольство Италии в Норвегии провело в Осло День Италии по девизом «За Полярным кругом – День Италии в Тромсё». В октябре 2014 г. итальянское посольство в Канаде организовало в Оттаве канадско-итальянский семинар по арктической науке и арктическим технологиям. Для того чтобы лучше узнать Арктику, мы проводим у себя в стране «Арктический стол». Это ряд неофициальных мероприятий для обмена мнениями с участием пред-

Арктические ведомости

In the prospect of further impulse to our eﬀorts at multilateral level in the Arctic Region, as well as within the Arctic Council, the Ministry has organized on 10th–12th December, at the “Venice International University” the seminar “Arctic climate change and eco-system”. The initiative – part of the activities organized in the framework of the Italian Presidency of the EU Council. The SAO’s of the member States have attended the seminar, together with a specialist who will give a lecture. Participated as representatives of the private sector. Last but not least, the Italian Embassies in the Arctic States have been developing numerous initiatives in order to mutually promote Italy in the Arctic and the Arctic in Italy. In March 2013, the Italian Embassy in Finland organized in Rovaniemi the Conference “Italian- Finnish Cooperation in the Arctic: a Great Opportunity”. More recently, in June 2014, the Italian Embassy in Oslo organized the Italian Day: “Beyond the Arctic Circle – Italian day in Tromsø”. Finally, next October the Italian Embassy in Ottawa will be hosting the “Canada-Italy Arctic Science and Technology Collaboration Workshop”. In order to achieve a broader knowledge on the issue an “Arctic Table” has been activated. It is a group of informal consultations which engages key national stakeholders in the Region in various capacities. The Forum is completely informal and open-ended, and allows us to exchange views and projects. The ﬁnal aim is to encourage private

Экспедиция Римского университета и CNR Roma Tre University – CNR,

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald institutions to promote the Arctic. During our last meeting, which took place a few days ago, I had the pleasure to acknowledge the proposal of a major Italian company, which oﬀered to organize a workshop about issues concerning the Arctic. The Hermann Geiger Foundation of Italy is organizing a presentation related to the Arctic Populations at the end of the current year. It is evident that the interest of the civil society is starting to develop more and more. At the same time, the Ministry is granting its patronage to various initiatives. For example, the 2014 edition of the “Festival of Diplomacy”, which took place in the premises of the Ministry of Foreign Aﬀairs on October 31st was entirely dedicated to the Arctic. To allow a better and comprehensive understanding of the Italian presence in the Arctic, it is useful to mention the projects of two main players in the Arctic Region: CNR and Eni, as well as the activities of “Istituto Polare Zavatti” for the anthropological aspects.

CNR – DTA (National Research Council Department of Earth System Science and Technologies for the Environment Several research projects progressing in the Arctic Region are currently making use of the infrastructure that CNR – DTA has provided to the national and international communities at NyÅlesund, Svalbard, in cooperation with Norwegian, German and other European scientists. The infrastructures include the scientiﬁc station “Dirigibile Italia”, a tower devoted to Climate Change studies (Amundsen-Nobile Climate Change Tower, CCT), the Gruvebadet atmospheric aerosol laboratory and a marine laboratory. These infrastructures are part of the SIOS project. Numerous activities are carried out: Stratospheric Ozone monitoring at “Dirigibile Italia”, Atmospheric eﬀects and snow-air interactions, detection of atmospheric mercury species, the nivological and glaciochemical survey of Svalbard glaciers, just to name a few. CNR strives to promote the improvement of research activity and to reinforce international cooperation of Italian research groups aiming at contributing to the IPY legacy phase and to the observational system in the Arctic, following the lines recommended by SAON. As far as the work of Arctic Council WGs is concerned, Italian scientists are contributing to AMAP and PAME through the participation to meetings and

№ 4(12)/2014

47 ставителей ведущих национальных игроков Арктического региона – специалистов в самых разных областях. На этом неофициальном Форуме с открытым участием идет свободный разговор и об арктических проектах. Его цель – содействовать вовлечению частного сектора в обсуждение арктической темы. В ходе последнего заседания, которое состоялось совсем недавно, я с удовлетворением приветствовал предложение крупной итальянской компании, которая вызвалась организовать семинар по арктической тематике. Фонд Германа Гейгера в Италии в конце текущего года представит доклад о народах, проживающих в Арктике. Налицо также рост интереса к Арктическому региону со стороны гражданского общества. Одновременно МИД Италии поддерживает различного рода инициативы, посвященные Арктическому региону. Например, в 2014 г. «Фестиваль дипломатии», который состоялся в Министерстве иностранных дел 31 октября, был целиком посвящен Арктике. Для лучшего и всестороннего понимания присутствия Италии в Арктике будет полезно рассказать о проектах наших двух главных игроков в этом регионе – Национального совета по научным исследованиям и итальянской энергетической корпорации Ente Nazionale Idrocarburi, а также о деятельности Института полярных исследований имени Сильвио Заватти, связанной с антропологией.

CNR – DTA (Национальный совет по научным исследованиям – Департамент изучения земных систем и технологий охраны окружающей среды) Для осуществления нескольких исследовательских проектов в Арктическом регионе используется инфраструктура, созданная CNR – DTA для национальных и интернациональных групп в Ню-Олесунне, Шпицберген. Здесь сотрудничают ученые из Норвегии, Германии и других европейских стран. Эта инфраструктура включает в себя научную станцию Dirigibile Italia, башню, в которой проводятся исследования по изменению климата (башню Амундсена – Нобиле), лабораторию атмосферных аэрозолей Gruvebadet и морскую лабораторию. Упомянутая инфраструктура является частью проекта SIOS. Исследования ведутся по самому широкому спектру проблем: мониторинг озона в стратосфере с помощью Dirigibile Italia, изучение атмосферных явлений и взаимодействия снега и воздуха, определение наличия частиц ртути в атмосфере, нивологическое и гляциохимическое изучение ледников Шпицбергена и др. CNR стремится повышать качество проводимых исследований, содействовать международному сотрудничеству групп итальянских ученых, занимающихся реализацией итогов Международного полярного года и развитием системы наблюдения в Арктике в соответствии с рекомендациями доклада «Опорная сеть наблюдений в Арктике»

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 48 (SAON). Что касается рабочих групп Арктического совета, то итальянские ученые вносят свой вклад в деятельность Рабочей группы по реализации Программы экологического мониторинга и оценки (АМАР) и Рабочей группы по защите арктической морской среды (РАМЕ), участвуют в заседаниях, готовят проекты докладов и другие документы, предоставляют свою экспертизу в вопросах мониторинга окружающей среды.

ENI (Итальянская энергетическая компания) В настоящее время деятельность энергетической корпорации ENI в Арктическом регионе протекает главным образом в Баренцевом море (Россия и Норвегия) и на Аляске. ENI стала первым иностранным игроком в норвежской части Арктики, эта компания занимается там развитием первого офшорного проекта добычи нефти Goliath, который, как планируется, вскоре перейдет в стадию эксплуатации. Арктика бросает нам серьезные технологические, экологические и управленческие вызовы. Работать там означает действовать в крайне жестких (с точки зрения окружающей среды, биоразнообразия и уязвимости местной экосистемы) условиях. В подобной ситуации нефтяные и газовые компании, планирующие работать в этом регионе, обязаны проявлять заботу об устойчивости среды во всех отношениях. Действительно, такие отдаленные районы с уязвимой природой требуют особого внимания к безопасности, тщательного анализа рисков, использования самых современных технологий, кропотливого отбора высокопрофессионального персонала и постоянного сотрудничества с местными общинами. В проекте Goliath уделяется внимание снижению выбросов загрязняющих веществ и минимизации рисков загрязнения, например, путем возвращения в скважину воды, поступающей вместе с добываемыми углеводородами. Более того, в этом проекте применяются самые совершенные скважины и трубопроводы с инновационными системами мониторинга, способными предотвратить или локализовать любой разлив нефти непосредственно на месте происшествия без ущерба для побережья. ENI принимает участие в деятельности ряда международных структур и рабочих групп по арктическим вопросам, например в кодификации лучших практик в области здравоохранения, безопасности, экологии, безопасного осуществления инженерно-технических работ в условиях Арктики (в том числе в Программе повышения готовности на случай разливов нефти в береговой зоне). ENI также возглавляет Целевую группу по защите окружающей среды, системам мониторинга и готовности к нефтеразливам в рамках российско-норвежского проекта в Баренцевом регионе с участием Норвежской ассоциации партнеров в нефтегазовой промышленности «ИНТСОК». Достаточно полное понимание региона и особенностей окружающей среды Арктики невозможны без учета интересов местного коренного населения. Вовлечение этих людей в происходящие процессы означает передачу

Арктические ведомости

discussions, the drafting of reports and documents and provision of expertise in environmental monitoring and control.

Eni ( Ente Nazionale Idrocarburi) Eni is currently involved in the Arctic Region with its activities in the Barents Sea (Russian and Norwegian) and in Alaska. Eni is the first foreign player in the Norwegian Arctic and operates the first oil development Project in the Offshore there (Goliath), planned to come on stream soon. The Arctic represents a significant technological, environmental and managerial challenge. Operating there means working in a very complex context from an environmental point of view, given the extent of the biodiversity and the particularly sensitive local ecosystems. In such conditions oil & gas companies who intend to operate in the area need to have a sustainable approach in every aspect. Namely, these sensitive and remote areas require a greater commitment in terms of safety, with a careful analysis of the risks, the use of cutting-edge technologies, the selection of highly specialized people and continuous cooperation with local communities. Attention has also been paid to eliminating discharges and minimizing risks of pollution, like through the reinjection of water extracted together with the hydrocarbons. Furthermore, the Goliath project uses advanced wells and pipelines, with innovative monitoring systems which are capable of preventing and containing any spill directly in the vicinity of the event, to avoid any impact on the coast. Eni is taking part in several international Arctic Committees and Task Forces, in the definition of the Best Practices in every aspect of Health, Safety, Environment, Security Engineering and Operations in the Arctic environment (i.e. the Coastal Oil Spill Preparedness Improvement Programme). Eni is also leading the “Environmental Protection, Monitoring Systems and Oil Spill Contingency” task force in the INTSOK Russian-Norwegian Barents project. A complete understanding and an effective response to the critical environmental sensibilities of the Arctic region is not possible without taking into account the interest of local indigenous peoples. Assuring their involvement implies informing them, protecting their activities and making use of their skills for the management of emergencies (for example the use of fishing vessels for the containment of any oil spills).

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

There have rightly been many calls for the sa fe guarding of the Arctic en vi ron ment from possible harm caused by energy mega-projects. Damaging the environment and local populations is in no one’s interest, least of all in those of the energy industry. Eni has the know-how and technology to avoid major environmental risks and a long history of mutually inclusive development in which local populations prosper from the resources in their regions.

им необходимой информации, обеспечение их деятельности в различных областях и использование их знаний при управлении чрезвычайными ситуациями (например, применение рыболовных судов для локализации разливов нефти). Сегодня можно услышать совершенно обоснованные призывы к защите окружающей среды Арктики от возможного ущерба в результате осуществления энергетических мегапроектов. Урон экологии или местному населению не отвечает ничьим интересам, в том числе интересам энергетической отрасли. Корпорация ENI располагает необходимыми ноу-хау и технологиями, позволяющими избежать крупных экологических рисков, а также богатым опытом взаимодействия с местным населением, при котором оно получает выгоду от ресурсов, находящихся в их собственной земле.

Istituto Polare Zavatti

Это единственный институт в Италии, который занимается полярными исследованиями. Он основан в 1944 г. Сильвио Заватти (1917–1985), расположен в городе Фермо, в Центральной Италии. В Институте находится самая большая в Италии библиотека по полярным вопросам, а также собрание посвященных этой тематике периодических изданий со всего мира. Полярный музей, основанный в 1969 г., – также единственный музей такого рода в Италии. В нем представлены исключительно ценные экспонаты, найденные в ходе итальянских полярных экспедиций, в том числе артефакты инуитов Канады и Гренландии (получены в ходе экспедиций Заватти в Арктику в 1961–1969 гг.), а также уникальные предметы быта местного населения Северной Сибири, Аляски, айнов из Северной Японии и саами из Лапландии. Институт способствует распространению знаний об Арктике, с 1945 г. он издает журнал «Il Polo», который сейчас выходит на двух языках – итальянском и английском. Материалы в журнале охватывают все сферы полярных исследований и экспертизы, статьи готовятся ведущими исследователями и специалистами. В международный научный комитет Института входит всемирно известный полярный океанолог Питер Вэдхэмс из Кембриджского университета (Великобритания).

The Istituto Geograﬁco Polare “Silvio Zavatti” is Italy’s only polar institute, founded in 1944 by Silvio Zavatti (1917–1985). Located in the town of Fermo, in Central Italy, it hosts the largest and most comprehensive polar library in Italy, and a collection of periodicals from all over the world. The Polar Museum, founded in 1969, is the only one of its kind in Italy. It contains valuable relics from Italian polar expeditions, as well as Inuit artefacts from Canada and Greenland (acquired during Zavatti’s expeditions in the Arctic from 1961 to 1969), from Siberia, Alaska, the Ainu of Northern Japan and the Sami of Lapland. The Institute has also contributed to scholarship by publishing since 1945 the quarterly journal “Il Polo”, which is now bilingual in Italian and English. Its papers cover all areas of polar research and expertise, and it includes among its contributors distinguished scholars and leaders. Its international scientiﬁc committee includes the world-renowned polar oceanographer Peter Wadhams, from the University of Cambridge, UK.

Институт полярных исследований имени Сильвио Заватти

Город Фермо/The Тown of Fermo

№ 4(12)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ III. Безопасность в Арктике

Ласси Хейнинен, профессор Университета Лапландии, Финляндия

ВЛИЯНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ НА БЕЗОПАСНОСТЬ И УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ В АРКТИКЕ Lassi Heininen Professor of the University of Lapland, Finland

REFLECTIONS OF GLOBALIZATION TO SECURITY OF, AND SUSTAINABILITY IN, THE ARCTIC

Летом 2014 г. мир был полон ложной информации и дезинформации, слухов, манипуляций и фальсификаций, гневных речей политиков, исследователей и всякого рода экспертов, представителей правительств, военных и их организаций, выступлений по телевидению, радио, в газетах и социальных сетях по поводу ряда региональных и местных войн, таких, например, как военные действия в Восточной Украине, а также возглавляемой США нескончаемой борьбы с международным терроризмом и исламским экстремизмом, прежде всего в связи с агрессивным захватом обширных территорий так называемым Исламским государством Ирака и Сирии (ISIS). В мире в это время происходили также невоенные гуманитарные катастрофы, такие как распространение вируса Эбола, вызывающего зоонозные болезни, а также возникали глобальные экологические проблемы, например быстрое изменение климата и неизбежное глобальное потепление. По грубым оценкам, к середине августа население земного шара уже использовало природные ресурсы, отводимые на год с учетом требований устойчивого развития. На Западе утверждали, что присоединение Крыма к Российской Федерации означает новую холодную войну в Европе, что «вторая холодная война» уже началась и это требует от Организации Североатлантического договора (НАТО) «твердо стоять против поднимающейся России». Подобная риторика может быть связана с тем, что в основных странах НАТО видят потребность вернуть эту организацию к ее корням. Военный альянс не так уж успешно решал новые задачи за пределами своей первоначальной географической территории в связи с расширением дей-

In the summer of 2014 the air was full of misinformation and disinformation, rumors, manipulation and falsification, and speech of anger by politicians, researchers and other experts, governments, armies and their agencies, TV and radio channels and newspapers, and social media due to several regional and local wars, such as the guerilla kind of urban city warfare in Eastern Ukraine, as well as a world-wide and US lead continuous fight against international terrorism and religious Muslim extremism, particularly against an aggressive conquer of vast territories by the Islamic State of Iraq and Syria (ISIS). In the world there were also non-military human catastrophes, such as the Ebola virus as a zoonotic disease, and global environmental problems, such as rapid climate change and unavoidable global warming. And, according to rough calculations by the middle of August the inhabitants of the globe had used all the annual natural resources, which should belong to us according to the criteria of sustainable development. The annexation of Crimea by the Russian Federation is said in West to mean a new Cold War in Europe, or that ”Cold War II” was already started, which would require NATO to “stand strong against a resurgent Russia”. This raises another thought that maybe the rhetoric is due to the fact that in the major NATO countries there is seen a need to have NATO back to its roots. The military alliance was not so successful to fulfil its

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES III. Security in the Arctic

new missions, outside its original geographical area of NATO, and broadening the article number five of the North Atlantic Treaty1 to protect the parties, such as crisis management in Kosovo and fight against international terrorism in Afghanistan after the terrorist attach to New York City in September 11, 2001. In the recent fiscal, economic and political crisis in many European countries there is no political will to allocate resources for to continue this kind of activities, if you can avoid it. In the 1990s, NATO had an identity crisis due to the end of the Cold War, and there were even suggestions that also the North Atlantic Treaty Organization should disband, due to the collapse of the Soviet Union and the termination of the Warsaw Pact. This was not let to happen – winners hardly feel a need to give up their power structures -, and instead the military alliance was extended in Eu1 The article 5 of the North Atlantic Treaty says that an armed attack against one or more Parties in Europe or North America shall be considered an attack against them all and each of them will assist the Party or Parties so attacked by taking forthwith action. – Editor’s Note.

№4 4( 4(12)/2014 (12 12)/ )/201 20 2 01 14 4

51 ствия статьи 5 Североатлантического договора1 по защите своих членов, например по управлению кризисом в Косово или борьбе против международного терроризма в Афганистане после вылазки террористов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. В условиях налогово-бюджетного, экономического и политического кризиса многие европейские государства не проявляют политической воли выделять ресурсы для продолжения подобной деятельности, особенно если имеется возможность этого избежать. В 90-х гг., после окончания холодной войны, НАТО переживала кризис идентичности, раздавались даже предложения о роспуске этой организации в связи с распадом Советского Союза и прекращением деятельности Варшавского договора. Но этого не допустили – победители предпочли не отказываться от своих силовых структур. Вместо этого альянс расширился в Европе за счет стран прежнего социалистического блока, и, как водится, для него нашли новые задачи. Все это несколько отличается от прогнозов и заявлений, характерных для начала 90-х гг., о том, что Запад, капитализм и демократия победили. Теперь в лозунгах и заголовках содержится утверждение о начале новой холодной войны. Так ли это на самом деле, или это всего лишь прогнозы «доморощенных аналитиков» и ни на что не годные лозунги или даже признаки разочарования, поскольку мировой порядок, как оказалось, определяет не Pax Americana (американский мир)? Вместо холодной войны мы можем ссылаться хоть на Первую мировую войну, поскольку «бесконечная война» длится уже столетие и ее наследие до сих пор живо. Интересно, что несколько лет назад некоторые журналисты, политики и даже ученые предсказывали новую холодную войну в Арктике и начало «схватки» за Арктический регион [см., например, «Холодная война в Арктике» в Times, сентябрь 2009 г. (перевод: http://www.inopressa. ru/article/04Sep2009/times/arctica.html) или «Битва за Северный полюс» в Der Spiegel, сентябрь 2008 г.]. Более того, цинично утверждалось, что, хотя арктические государства 1

Статья 5 Североатлантического договора устанавливает, что в случае «вооруженного нападения» на одного или нескольких участников НАТО в Европе или Северной Америке другие ее члены немедленно окажут помощь стране или странам, подвергшимся «нападению». – Примеч. ред.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

52 говорят о сотрудничестве, на самом деле «они готовятся к конфликту», причем при этом враги не назывались, а лишь формировалось общее впечатление о потенциальном противнике2. Однако мы, те, кто не признавал того, чего не было на самом деле, кто не видел никаких грозных признаков, оказались правы. В арктических государствах, так же как и в государствах – наблюдателях в Арктическом совете, существует консенсус относительно того, что в Арктике нет военных конфликтов, в том числе и зарождающихся, а высокий уровень стабильности основан на многостороннем межправительственном/международном сотрудничестве. В наших странах по-прежнему существует понимание относительно того, что стабильность и активное сотрудничество – это реальное достижение народов восьми арктических государств, коренных народов Севера и ряда неправительственных организаций. Более того, арктические государства приступили к ситуативному сотрудничеству вооруженных

Восьмая Министерская встреча Арктического совета, 15 мая 2013 г. The Eighth Ministerial Session of the Arctic Council, May 15 2013

сил в контексте изменения климата с намерением сделать встречи военного руководства ежегодными. Эти утверждения о конфликтах и гонке за ресурсами подхватывались средствами массовой информации, с одной стороны, во многом на фоне российской экспедиции на

rope to go beyond the former socialistic bloc, as it happened, and a new mission was found. This sounds a bit diﬀerent as were the prognoses of the end of history in early 1990s, and the statements that the West, as well as capitalism and democracy, has won. Now there are those slogans and titles that a new ‘Cold War’ has entered. Is that really so, or are these self-predictive prognoses or wretched slogans, or more signs of frustrations, since the world order seemed not to be determined by the Pax America? Instead of the Cold War, we may refer to the World War I, since ’the war without an end’ has lasted 100 years, and its legacy still lives. Interestingly, some years ago it was predicted by some journalists, politicians and even scholars that in the Arctic a new Cold War is emerging, and that a ‘scramble’ for the Arctic has been started [e.g., “Cold War in the Arctic” in Times, in September 2009 (перевод: http:// www.inopressa.ru/ article/04Sep2009/ times/arctica.html); “The Battle for the North Pole” by Der Spiegel, in September 2008]. Furthermore, that although the Arctic states may be talking on cooperation, they are actually “preparing for conﬂict”, which cynical speculation was made, when enemies were not actually named, only an impression of potential rival or enemy picture was given2. However, we, who did not admit something that was neither really happening nor we could see any signs of, were right. Also among the Arc2

Личные наблюдения того времени: если докладчик на международной конференции по Арктике не упомянет в своем выступлении возможность (вооруженного) конфликта в Арктике, то ему задают на этот счет вопрос. Так бывало и со мной. На докладчика давят, чтобы он признал, что конфликты уже есть или будут. Если же он не соглашается и продолжает утверждать, как это неоднократно делал я, что в регионе не только не предвидится конфликтов в обозримом будущем, но и нет оснований для них, то следующий докладчик будет его опровергать, доказывать, что предыдущий выступавший был неправ. В этом нет ничего драматического, но хорошо просматривается позиция «ястребов», а также сумбур в позиции СМИ.

As a personal note from the time: If a speaker in an international conference on Arctic security did not mention in her/his speech about emerging (armed) conflicts in the Arctic, she/he was asked about that, as I was several times, and much pressed to admit that there are, will become, conflicts. If she/he did not admit that, but said that in the region there are neither conflict in the foreseeable future, nor obvious reasons for them, as I said several times, she/he was challenged by next speaker(s) and said to be wrong, as I was blamed a few times. This was nothing dramatic, but describes well the attitude among the ‘hawks’ and the confusion among media.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald tic states, as we as among the Arctic council observer states, there was a consensus that there are no military conflicts in the Arctic region, not even emerging ones, but a high stability based on multilateral intergovernmental / international cooperation. Within the Arctic states it is still agreed that the high stability and intensive cooperation is a real, human-made achievement by the eight Arctic states, Northern indigenous peoples and several non-state actors. The Arctic states even started ad hoc military cooperation in the context of climate change with a plan of annual meetings of the commanders of the armies. Those slogans of conflicts and race on resources were media sexy and much due to the implementation of UNCLOS by the Russian expedition to the bottom of the North Pole in 2007 on the one hand, and on the other hand, due to globalization and its flows in the Arctic. Not surprising there were different opinions on that, and at least two major discourses on Arctic geopolitics: the first discourse, also contributed by myself, emphasizes the achieved stability, and that there is no rearmament in the Arctic, and the Arctic states have done only limited modernization. The second one challenges this and predicts emerging conflicts which was also a hypothesis of some international research projects. This sounds like a academic dialogue or political debate, and thus is normal in academia and politics. A more interesting feature of Arctic security is, however, the coexistence of several concepts of security and its transformation from traditional, military and state controlled security to human security with an emphasis on the environment, or economic development / security, and that they are closely related to each other making ‘Arctic security’ a special kind of phenomenon to influence the region and its geopolitics. In the late 1990s and early 2000s, the Arctic region, particularly the Arctic Ocean, became recognized as an environmental linchpin for global environmental challenges and a sink of long-range pollutants, as well as a target area of rapid climate change. Followed from this, the Arctic states had to react and start their cooperation for environmental protection, call for robust international treaties concerning the environment, and sign agreements on pollution prevention, and better industrial management to minimize environmental risks. Indeed, the establishing declaration of the Arctic Council (in 1996) states, among others, that the Arctic states affirm their “commitment to the well-being of the inhabitants of, … to sustainable development in the Arctic,… to the protection of the Arctic environment”.

№ 4(12)/2014

53 дно океана в точке Северного полюса в 2007 г., проведенной в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, с другой стороны, в связи с процессами глобализации и их проявлением в Арктике. Неудивительно, что по этому поводу высказывались различные мнения. На геополитические аспекты Арктики было, по крайней мере, две основные точки зрения. Сторонники первой, которую разделял и автор этой статьи, подчеркивали достигнутую стабильность и утверждали, что в Арктике не происходит перевооружение, а налицо лишь ограниченная модернизация вооружений арктических государств. Вторая точка зрения противоречила первой, ее приверженцы утверждали, что предстоят конфликты. Эта гипотеза легла в основу ряда международных исследовательских проектов. Все это было похоже на академический диалог или на политические дебаты, что естественно для научных и политических кругов. Более интересны, однако, сосуществование нескольких концепций безопасности в Арктике и трансформация взглядов на безопасность от традиционного в военном и контролируемом государством смысла к гуманитарному пониманию безопасности с акцентом на состояние окружающей среды или экономическое развитие (экономическая безопасность), а также тесная взаимозависимость перечисленных взглядов. В результате образуется особый феномен – «арктическая безопасность», влияющая на весь регион и геополитику. В конце 90-х – начале 2000-х гг. Арктический регион, в первую очередь Северный Ледовитый океан, начали рассматривать в качестве экологической оси мировых природоохранных проблем, местом стока загрязняющих веществ с дальних территорий, а также в качестве объекта быстрых климатических изменений. Осознавая это, арктические государства должны были соответствующим образом реагировать, они начали сотрудничество в области охраны окружающей среды, договорились о международных экологических соглашениях, подписали договоры о снижении выбросов загрязняющих веществ, о лучшем управлении промышленностью в целях снижения рисков для окружающей среды. Действительно, в Декларации о создании Арктического совета (1996) арктические государства, в частности, подтверждают «свою приверженность целям повышения благосостояния жителей … устойчивого развития Арктики … защиты арктической окружающей среды». Более того, в течение последних 25 лет арктические государства и коренные народы отказались от политики конфронтации времен холодной войны в пользу содержательного сотрудничества и стабильности, сделав охрану окружающей среды основой своего функционального взаимодействия и приняв Стратегию охраны окружающей среды Арктики (AEPS). Результат этой трансформации иллюстрируют два мощных тренда: растущее циркумполярное сотрудничество коренных народов, местных администраций, научных центров и развитие региона национальными государствами как главными действующими лицами, о чем свидетельствует работа Арктического совета. Таким образом, Арктика стала регионом с плотной сетью транснациональных действующих лиц, включая коренное население

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

54 (их организации), настойчиво отстаивающее свою культурную и политическую идентичность; местные администрации, занимающиеся развитием своих регионов и стремящиеся к сотрудничеству внутри страны и через национальные границы, например, используя так называемую парадипломатию; неправительственные организации с их озабоченностями и стремлением влиять на обсуждение проблем; академическое сообщество, генерирующее знания. Совсем недавно прослеживалась тенденция пересмотра системы управления Арктикой, аргументы сторонников этой идеи сводились к тому, что арктическая повестка дня больше не является объектом лишь межгосударственных отношений и экономической деятельности, в интересах устойчивого использования ресурсов необходимо также опираться на накопленные знания. Глобализация и ее последствия, а также мировые проблемы в последнее время ощущаются и в Арктике, они оказывают на нее влияние, о чем говорится в книге «Globalization and the Circumpolar North» (см. список литературы). Наиболее острые глобальные проблемы и вызовы, отражающиеся на Арктике, это, во-первых, системы ядерного оружия (в том числе атомные подводные лодки-ракетоносцы SSBN), боевое патрулирование и учения, другие факторы, влияющие на глобальную безопасность; во-вторых, дальний перенос загрязнений по воздуху и воде, токсические и радиоактивные отходы, изменение климата; в-третьих, проблемы, связанные с экономикой и развитием, что определяется богатством природных ресурсов, главным образом гидрокарбонатов, и их разработкой на шельфе, например на месторождении Приразломное. Два последних аспекта взаимосвязаны друг с другом и с наблюдаемым в последнее время феноменом, который получил название «арктический парадокс»3. Об этом говорит тот факт, что если энергетическая безопасность связана с «арктическим парадоксом», то изменение климата является ядром этого парадокса. Наконец, налицо растущий глобальный интерес к Арктическому региону и его (богатым) энергетическим ресурсам со стороны ряда неарктических государств, в частности новых наблюдателей в Арктическом совете. Они уже вовлечены в обсуждение и принятие решений по вопросам развития Арктики, включая использование ее ресурсов и перевозки в регионе. Тем самым они уже сейчас влияют на формирование будущего управления Арктикой и ее геополитическое состояние. Под таким углом зрения арктические государства разработали свои стратегии для этого региона, причем все они выделяют экономическое развитие в качестве основного национального приоритета, стоящего выше защиты окружающей среды. Этот подход нашел отражение и в документе «Видение Арктики», принятом Арктическим советом в 2013 г. Подобные сдвиги в подходах отражают

Furthermore, in the past 25 years the Arctic states and indigenous peoples have transformed the confrontational politics of the Cold War into meaningful cooperation and stability by adopting environmental protection as the main platform for functional cooperation, manifested in the Arctic Environmental Protection Strategy (AEPS). The result of this transformation is illustrated by two powerful trends: the increasing circumpolar cooperation by indigenous peoples, subnational governments, and academic institutions on one hand, and on the other, region-building by nation-states as major actors, as the Arctic Council well indicates. Thus, the Arctic is a region with an increasingly dense network of transnational actors, including indigenous peoples (organizations) energetically emphasizing their cultural and political identities; sub-national governments in charge of regional development seeking collaboration both within and beyond national borders, for example through paradiplomacy; NGOs with their concerns and ambitions to shape the discourse; as well as academic communities producing knowledge. More recently, there has also been a trend towards the reconceptualization of governance, with the argument that the Arctic agenda is no longer only about inter-state relationships and economic activities, but also about realizing knowledge-based potential to implement sustainable use of resources. Globalization and its flows, as well as global problems, have been present in, and influenced, the Arctic region for some time, as the book Globalization and the Circumpolar North (see the list of Reference below) clearly describes. The most relevant global problems and challenges influencing the Arctic are: first, the nuclear weapon systems (e.g. SSBNs), military patrolling and exercises, and other global security problems; second, long-range air and water pollution, toxic and radioactive pollutants, and climate change; thirdly, problems related to the economy and development, which in the Arctic much means the richness of natural resources, namely hydrocarbons and their off-shore exploitation, like for example the Prirazlomnaya Oil field – this is keenly interrelated with the previous issue and an emerging new phenomenon, called the ‘Arctic Paradox’3. These problems are tightly interconnected: if energy security deals with the ‘Arctic Paradox’, climate change is the core of the paradox. Final, there is a growing global interest towards the Arctic region and its (rich) energy

Арктический парадокс: чем больше ископаемого топлива мы сжигаем, тем быстрее тает арктический лед; чем быстрее тает лед Арктики, тем легче доступ к местным источникам топлива. – Примеч. ред.

The ‘Arctic Paradox’: the more fossil fuel we combust, the faster the Arctic ice is melting; the faster the Arctic ice melting, the easier is access to the regional sources of fuel. – Editor’s Note.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald resources that several non-Arctic states, like the new Arctic Council’s observer states, show. They have already become involved in the discussions and decision-making on the development of the Arctic, including the utilization of resources and transportation, and thus they already influence the further development of Arctic governance, and a state of Arctic geopolitics. It is in this context that the Arctic states have adopted their strategies, all of which emphasize economic development as the major national priority ahead of environmental protection – a view that is also mirrored in the Arctic Council’s Kiruna Vision from 2013. The shifting emphasis mirrors the ‘boom’ of regional and international interests of the Arctic states and the AC observer countries, as well as their State Owned Enterprises (SOEs), in trying to benefit from better access to energy resources and improve their energy security. At the same time, when there has been an increase in proposed activities regarding energy and mineral resource development in the Arctic region, there is increasing global attention and scrutiny over such activities and their potential impact on global climate change, habitat degradation, community health and welfare, as well as apprehensions over offshore drilling that have arisen from, for example, the Gulf of Mexico oil spill in April 2010. While the Arctic Council has published a number of valuable assessments, including the Arctic off-shore oil and gas guidelines, and attention has been paid to natural and social scientists surrounding extractive industrial development in the Arctic, a comprehensive and long-term research program examining the impacts and linkages between industry, society, and the environment has been lacking, as has a clear focus on the linkages to global geopolitical shifts. The implementation of mitigation efforts by the Arctic states has also been weak, so far. Neither the states are always willing to adopt the strict environmental regulations against the off-shore petroleum industry that are mentioned in political rhetoric, but more prefer environmental management. This political inability stands in

№ 4(12)/2014

55 стремление арктических государств, стран – наблюдателей в Арктическом совете, а также их государственных предприятий использовать в своих интересах более легкий доступ к энергетическим ресурсам и тем самым обеспечить свою энергетическую безопасность. В то же время на фоне увеличения разработки месторождений углеводородов и минеральных ресурсов в Арктическом регионе растет глобальный контроль за этой деятельностью в отношении того, как она влияет на изменение климата в мире, не вызывает ли она деградацию естественной среды, не оказывает ли негативное воздействие на здоровье и благополучие людей. Высказываются также

опасения по поводу последствий морского бурения, которые особенно возросли после разлива нефти в Мексиканском заливе в апреле 2010 г. Несмотря на то что Арктический совет подготовил ряд ценных исследований, включая рекомендации по добыче нефти и газа на континентальном шельфе Арктики, а ученые уделяют внимание природным и социальным аспектам разработки арктических ресурсов, отсутствует всеобъемлющая долговременная программа исследований, направленная на изучение последствий такой деятельности и связей между промышленностью, обществом и окружающей средой. Акцент делается на подобных связях в глобальной геополитике. До сих пор арктические государства не предпринимали интенсивных усилий по снижению последствий своей деятельности в Арктическом регионе. Руководители этих государств не всегда проявляют желание принимать жесткие экологические нормы в отношении действий нефтяной отрасли на шельфе, о необходимости которых часто говорится в ходе политических дебатов; они предпочитают ограничиваться управлением окружающей средой. Подобная политическая недееспособ-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 56 ность находится в резком противоречии с упомянутыми выше обязательствами арктических государств в отношении защиты окружающей среды и устойчивого развития – главных целей Арктического совета. Новое положение с геополитическими ресурсами стало основной причиной появления в глобализованном мире упомянутого выше «арктического парадокса». Налицо взаимосвязь между физическими последствиями изменения климата, вызывающими, с одной стороны, таяние морского льда, которое облегчает доступ к углеводородам, увеличение их значения и роли энергетической безопасности, масштабную эксплуатацию континентального шельфа, рост морского судоходства, и, с другой – настоятельную потребность добиваться снижения выбросов парниковых газов и принимать меры по противодействию изменению климата. Более того, все это доказывает, что в Арктике уже наступила эпоха антропоцена. Это – вызов уникальной экосистеме Арктики, безопасности человека, даже государственному суверенитету, понимаемому в традиционном смысле; это также вызов устойчивому развитию в глобальном масштабе. На основании изложенного можно сделать вывод, что Арктический регион, несмотря на его геополитическое положение, нельзя больше рассматривать в отрыве от глобальных процессов в сфере экологии, политики и экономики. Возвращаясь к текущим региональным конфликтам, следует отметить, что никакой прямой связи между Украиной, говорим ли мы о Крыме или о Восточной Украине как о замороженном конфликте, и Арктическим регионом нет, по крайней мере пока. Налицо, однако, непрямое воздействие этой ситуации, когда США, поддержанные другими государствами – членами НАТО, и Российская Федерация явно стали соперниками. Между ними просматривается потенциальный конфликт интересов: Россия в экономическом и (гео)политическом, а также частично в военном отношении вовлечена в конфликт. США также (гео)политически и экономически вовлечены в него наряду с другими странами НАТО в силу статьи о солидарности Договора о создании этой организации. Это означает, что шесть арктических государств из восьми – Канада, Исландия,

Арктические ведомости

stark contrast to the above-mentioned commitment of the Arctic states to environmental protection and sustainable development, as well as the main aim of the Arctic Council. This new state of resource geopolitics is much the reason that the globalized Arctic includes the above-mentioned Arctic Paradox with the interrelations between the physical impacts of climate change on the one hand – melting sea-ice resulting in better access to hydrocarbons, growing importance of resource geopolitics and energy security, growing mass-scale exploitation of off-shore exploitation, and more sea transportation – and on the other hand, a growing need to decrease GHG emissions and mitigate climate change. Furthermore, this demonstrates that the Anthropocene has already arrived to the Arctic. It challenges the unique Arctic ecosystem, human security of peoples, even traditionally defined state sovereignty, and it is also challenging global sustainable development. Followed from this, neither the Arctic region nor its geopolitical and security situation can longer be taken separately of the global dynamics in the environmental, political, and economic spheres. Going back to the current regional conflicts, there is no direct connection between Ukraine, either meaning Crimea or eastern Ukraine as a frozen conflict, and the Arctic region, at least not so far. There are, however, reflections and indirect impacts, when the USA, supported by other NATO member states, and the Russian Federation have obviously become rivals, and there is a potential conflict of interests between them: Russia is economically and (geo)politically, as well as partly militarily, involved in the conflict. The USA is also (geo)politically and economically involved in, as well as the other NATO member states due to the solidarity article of NATO. If so, then six of the eight Arctic states – Canada, Iceland, Kingdom of

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Denmark, Norway and the USA, as NATO member states, and Russia – are involved in the conflict by some way. Actually even the rest of the Arctic states, Finland and Sweden – the only non-NATO member states among the Arctic countries – are involved in economically and politically due to the sanctions by the European Union4. Followed from this, we have a relevant question, if the peaceful state of the Arctic region is in a danger due to the conflictual situation. Hopefully, the current situation will not last long, but theoretically, the answer is yes: all this could mean that instead of the current low tension we might have growing tension in the Arctic. However, more relevant, and definitely more interesting, question is that why those prognoses and slogans of a new Cold War and emerging conflicts in the Arctic were not, yet, materialized? How come, is the achieved high stability so resilient? An answer lies on the fact that the stable and friendly Arctic has been, and is, so valuable for the Arctic region and its peoples, as well as all the Arctic states, including the two major powers of the region, and for the entire Europe and Asia. This might sound pouring, and is not media sexy, but this clearly shows the power of immaterial values and human capital, such as peace. Furthermore, this also shows the power of soft methods, such as devolution and self-determination, in politics and

Дания, Норвегия и США в качестве членов НАТО и Россия – вовлечены в конфликт в какой-то степени. По сути дела, и остальные арктические государства, не входящие в НАТО (Финляндия и Швеция), вовлечены в конфликт в экономическом и политическом плане в силу санкций Евросоюза4. Исходя из сказанного уместно задать вопрос: не находится ли под угрозой состояние мира в Арктике в силу возникшего конфликта? Надеемся, что сегодняшняя ситуация продлится недолго, но теоретически мы должны ответить: «Да». Происходящее может означать, что уровень напряженности в Арктике, до сих пор низкий, может возрасти. Но более обоснован и интересен другой вопрос: почему все неблагоприятные прогнозы о новой холодной войне и возникновении конфликтов в Арктике до сих пор не осуществились? Неужели достигнутый высокий уровень стабильности так устойчив? Ответ прост: стабильность и взаимные усилия являются исключительно ценным достижением для всего Арктического региона и проживающих здесь народов, для всех арктических государств, включая две основные региональные силы, а также для всей Европы и Азии. Как бы банально это ни звучало, сказанное явно демонстрирует силу нематериальных ценностей и человеческого капитала. Это показывает также важность мягких действий, таких как делегирование власти и самоопределение в политике и системе управления. Ну и, конечно, нельзя забывать о том, что геостратегическое значение Арктического региона растет в мировой политике и глобальной экономике. В этой

Finland as a small Arctic state has also tried to soften, if not solve, the crisis, when the Finnish President Niinistö exercised crisis diplomacy. President Niinistö met ﬁrst President Putin in Sochi and then President Porosenko in Kiev, and thus, he kept the channels open for discussion and negotiations between the EU and Russia, as well as between Ukraine and Russia. Despite the followed ceaseﬁre between Ukraine, the insurgents in eastern Ukraine, and Russia among new NATO and EU member-states there were skepticism about, even resistance against, this kind of diplomacy.

№ 4( 4 4(12)/2014 (12 12))//20 2014 201 14

Финляндия, будучи малым арктическим государством, пыталась смягчить, если не разрешить украинский кризис: финский президент С. Ниинистё прибег к кризисной дипломатии. Он встретился сначала с президентом России В. Путиным в Сочи, а затем с президентом Украины П. Порошенко в Киеве. Тем самым Ниинистё держал открытым канал связи для переговоров между ЕС и Россией, а также между Украиной и Россией. Несмотря на последовавшее перемирие между Украиной и сепаратистами на Восточной Украине, новые члены НАТО и ЕС демонстрировали скептицизм, а иногда даже и сопротивление в отношении подобной дипломатии.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

58 связи встает вопрос: хватит ли нам разума для понимания того, что человеческий капитал является исключительно полезным средством, и достаточно ли мы созрели для того, чтобы должны хранить его как свой ценнейший ресурс? История показывает, что военные и авторитарные решения не помогут в разрешении сложных конфликтов и выходе из многостороннего кризиса. Разногласия или конфликты между людьми, экологические проблемы не могут быть раз и навсегда решены военным путем. Об этом говорят, например, уроки Первой мировой войны. Еще одна причина ценить высокий уровень стабильности в Арктике – это тот факт, что Арктика не изолирована, она представляет собой неотъемлемую часть нашей планеты, и она подвержена глобализации, а также другим воздействиям. Более того, глобализованная Арктика сама воздействует на земной шар, что проявляется как в самом Арктическом регионе, так и в других частях планеты. В проекте «Глобальная Арктика» (см. www.globalarctic. org) подчеркивается: Арктический регион играет ключевую роль в глобальной экосистеме и в биогеофизических процессах, на которых отражаются изменения климата и другие глобальные подвижки. Все они тесно связаны с нынешней глобальной экономикой, с обеспечением энергетической безопасности, а также с мировой политикой. Прошлое, настоящее и будущее нашего региона также тесно связано с такими основными тенденциями развития в мире, как растущая потребность в ресурсах, о которой свидетельствуют быстро, иногда агрессивно расширяющаяся разработка минералов и (офшорных) углеводородов, растущая интенсивность судоходства по северным морским путям. Индустриальное развитие последнего времени создает новые и все более опасные экологические и социальные риски для Арктики и населяющих ее людей. Все это также отражается на социальной, технической, экономической и политической динамике развития глобальных энергетических и природных систем. Таким образом, что бы ни произошло в Арктическом регионе, все это проявляется в глобальном масштабе, как это показывает «арктический парадокс». В заключение можно сказать, что Арктический регион с высоким уровнем политической стабильности, с военным паритетом, в основе которого лежит ядерное оружие России и США, с развитым международным, в основном многосторонним, сотрудничеством, с активной поддержкой неправительственных организаций может оставаться в стороне от региональных кризисов и войн в качестве общего достояния восьми арктических государств, созданного усилиями живущих здесь людей. Арктика – это резерв на будущее, на то время, когда мир успокоится и вновь понадобится нажать кнопку перезагрузки5. Это может произойти гораздо быстрее, чем мы ожидаем, когда мир, включая Россию и США, столкнется с еще более серьезным

governance, as well as that the geostrategic importance of the Arctic region in world politics and the global economy is increasing. Followed from this, there is the question, if we are clever and willing to understand that this human capital is a useful means to be used, and if we are mature enough to keep it as an asset. Behind is the learned lesion that military or authoritarian solutions are not real ones to be used in these complicated conflicts and multifunctional crises. There is neither military solution to human disagreements or conflicts, nor ecological problems, once and for all. This is for example, seen by the legacy of the World War I. One more reason to value the high stability of the Arctic region is the fact that the Arctic is not isolated but keenly a part of the globe, as well as heavily impacted by globalization and its multi-functional effects. Furthermore, that the globalized Arctic has its global implications and drivers which affect both the region and the rest of the globe, as the GlobalArctic project puts it (see: www.globalarctic.org): The Arctic region plays a key role in the global ecosystem and biogeophysical processes that are heavily impacted by climate change and other global changes, and are closely integrated within current global economics and related energy security dynamics, as they relate to world politics. Its past, present and future is also closely linked to global megatrends, such as increasing resource demand as exemplified by rapidly, sometimes aggressively expanding exploitation of minerals and (off-shore) hydrocarbon resources, and growing use of northern sea routes. These recent industrial developments bring new and more dangerous environmental and societal risks to the Arctic and its people(s), but also have feedbacks related to social, technical, economic and political dynamics of global energy and natural resource systems. Thus, what happens in the Arctic region matters on a global scale, as the Arctic Paradox indicates. As a conclusion, the Arctic region with its high political stability, as well as military structures based on the nuclear weapon systems of Russia and the USA, and with a keen international, mostly multilateral, cooperation, much initiated and supported by non-state actors, could be left out of these regional crises and wars as a joint valuable, human-made asset between the eight Arctic states and a reserve for the future, the moment, when it is, again, needed to calm down and to press reset5. The situation might come sooner

Доклад Л. Хейнинена, А. Сергунина и Г. Ярового по случайному совпадению был назван «Стратегия России в Арктике: уйти от новой холодной войны».

Accidentally, the report by L. Heininen, A. Sergunin, G. Yarovoy is titled Russian Strategies in the Arctic: Avoiding a New Cold War.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald than later, when the world, including Russia and the USA, is facing more serious regional and irrational warfare, such as the threat by ISIS and the exposing middle East, or real big world-wide challenges and threats, such as climate change and the Anthropocene. In this kind of situation the Arctic would act as a test ground and a workshop for to examine and test soft ways of governance and brainstorm an alternative way to deﬁnite security by causing a paradigm shift. When thinking future securities of the globalized Arctic, which is the theme of my presentation, these are challenges, as well as answers, which go beyond state sovereignty and nationalistic security thinking.

59 региональным и иррациональным конфликтом, например связанным с угрозой Исламского государства (ISIS), с опасностями на Ближнем Востоке или с такими глобальными угрозами и вызовами, как изменение климата и наступление антропоцена. В подобной ситуации Арктика будет выступать в качестве испытательного полигона или лаборатории для разработки мягких форм управления и совместного поиска альтернативных путей обеспечения безопасности путем изменения системы понятий, парадигм. Размышляя о будущей безопасности в Арктике, мы констатируем наличие проблем, но мы видим и пути их решения, которые выходят за пределы государственного суверенитета и националистического представления о безопасности.

Список литературы / List of Reference 1. Globalization and the Circumpolar North / Eds. by L. Heininen and C. Southcott. – Fairbanks: University of Alaska, 2010. 2. Heininen L. Arctic Security – Global Dimensions and Challenges, and National Policy Responses: The Yearbook of Polar Law. 2013. Vol. 5 / Eds. by G. Alfredsson, T. Koivurova and A. Stepien. – Leiden; Boston: Martinus Nĳhoﬀ Publishers, 2013. 3. Heininen L. Northern Geopolitics: Actors, Interests and Processes in the Сircumpolar Arctic. Polar Geopolitics: Knowledges, Resources and Legal Regimes / Eds. by R.C. Powell and K. Dodds. – Cheltenham, UK and Northampton, Massaschusetts: Edward Elgar, 2014. 4. Heininen L., Sergunin A., Yarovoy G. Russian Strategies in the Arctic: Avoiding a New Cold War. The Valdai International Discussion Club, Russia, autumn 2014. Online.

№ 4(12)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ IV. Современные проблемы Арктики

В.И. Богоявленский1, А.В. Мажаров2, А.Л. Титовский3, В.А. Пушкарев4, И.В. Богоявленский5 ВЫБРОСЫ ГАЗА ИЗ КРИОЛИТОЗОНЫ ЯМАЛОНЕНЕЦКОГО АВТОНОМНОГО ОКРУГА Vasily Bogoyavlensky1, Alexander Mаzharov2, Alexey Titovsky3, Vladimir Pushkarev4, Igor Bogoyavlensky5 GAS BLOWOUT FROM THE PERMAFROST ZONE OF THE YAMAL-NENETS AUTONOMOUS DISTRICT

В июле 2014 г. внимание научной общественности привлекла информация об обнаружении в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО), в юго-западной части полуострова Ямал, в районе реки Морды-Яха, гигантского глубокого кратера типа воронки взрыва с характерным бруствером из выброшенной породы (рис. 1, 2) [1, 2, 3]. Кратер расположен рядом с небольшим озером, однако заполнен водой лишь в нижней части. За одну-две недели видеоролик, снятый с борта вертолета МИ-8 и выложенный в Интернет, посмотрели свыше восьми миллионов раз и показали по центральному телевидению, ряд региональных и центральных теле- и радиопрограмм также уделил воронке внимание в своих информационных сообщениях. О природе образования воронки было выдвинуто несколько гипотез, включая падение метеорита и обрушение подземного хранилища газа. Последнее предположение базировалось на том, что воронка обнаружена в 30 км южнее уникального по запасам Бованенковского нефтегазоконденсатного месторождения (НГКМ) (рис. 3 – В1), на котором в многолетнемерзлых породах в 1995-1996 гг. были успешно проведены испытания, направленные на создание подземных хранилищ углеводородов. Подземные камеры формировались путем закачивания пара через специальную технологическую скважину для вытапливания льда. В 2011-2012 гг. силами ООО НТФ «Криос» на Бованенковском НГКМ построено 27 подземных резервуаров общим объемом 52 тыс. кубометров, предназначенных для захоронения отходов бурения [2]. Через несколько дней появилась информация об обнаружении в ЯНАО еще двух воронок: на Ямале, в 10 км юж-

In July 2014, great attention of the scientific community was focused on the information on a giant deep funnel-shaped crater caused by an explosion with a typical slope made of released rocks in the Yamal-Nenets Autonomous District (YaNAO) in the southwest part of Yamal Peninsula in the area of the Mordy-Yakha River. The crater is situated near a small lake, however, filled with water in its lower part only (Fig. 1, 2) [1, 2, 3]. The video shot from a MI-8 helicopter and uploaded on the Internet has been watched over eight million times for one or two weeks and gone on the national TV; some regional and national TV and radio programs also paid great attention to the crater in their newscasts. A number of theories have been put forward to explain the crater including a meteorite impact and underground storage facility failure. The latter hypothesis was based on the fact that the crater was found out 30 km south of the Bovanenkovo oil and gas condensate field (OGCF) unique in reserves (Fig. 3 – B1), where successful tests were carried out in 1995-1996 to create underground hydrocarbon storage facilities in permafrost ground. Underground chambers were created by injecting steam through a special process well for ice melting. In 2011-2012, OOO NTF Krios built 27 underground reservoirs at the Bovanenkovo OGCF with a total volume of 52 thousand m3 to dispose cuttings [2]. 1

1 2 3 4 5

Заместитель директора ИПНГ РАН, чл.-корр. РАН. Заместитель губернатора ЯНАО. Директор Департамента по науке и инновациям ЯНАО. Директор НП «Российский центр освоения Арктики». Научный сотрудник ИПНГ РАН.

2 3

4 5

Deputy Director OGRI RAS, member of RAS. Deputy Governor, YaNAO. Director of the Department for Science and Innovation YaNAO. Director: Russian Center of the Arctic Development. Research associate OGRI RAS.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES IV. Contemporary Problems of the Arctic

A few days later, the discovery of another two craters in YaNAO was reported. The first one was situated 10 km to the south from the Bovanenkovo oil and gas condensate field and second one – in the southern part of Gydan Peninsula (Fig. 3 – B2), 90 km from the village of Antipayuta (Fig. 3 – B3 and Fig. 4). However, as early as May 2014, the Public TV and Radio Company Krasnoyarsk showed a crater of about 4 m in diameter and over 60 m in depth, accidentally discovered by hunter S. Yaptune in the vicinity of the village of Nosok at the mouth of the Yenisei River and named the Taimyr’s Crater (Fig. 3 – В4). In August, it was reported the existence of another two craters, the coordinates of which are not yet known. It is obvious that the formation of craters in the Arctic is of systematic nature and poses an apparent threat to human life. The content of foreign publications on the craters testifies that no such phenomena are observed in the Arctic zones of other countries. Almost immediately after the first information on crater B1, the Russian Center of Arctic Development (RCAD), a nonprofit partnership established in 2014 by several scientific institutions including the RAS Oil and Gas Research Institute (OGRI RAS) and the Institute of the Earth Cryosphere of the RAS Siberian Branch (IEC SB RAS) on the orders of the RF President

Photo by V.Bogoyavlensky

№4 4( 4(12)/2014 (1 12 2 2)/ ))//20 2014 14

61 нее Бованенковского НГКМ, и в южной части полуострова Гыдан (рис. 3 – В2), в 90 км от поселка Антипаюта (рис. 3 – В3 и рис. 4). Однако еще в мае 2014 г. ГТРК «Красноярск» показала воронку диаметром около 4 м и глубиной свыше 60 м, найденную зимой охотником С. Яптуне недалеко от поселка Носок в устье реки Енисей и получившую название «воронка Таймыра» (рис. 3 – В4). В августе появилась информация о существовании еще двух воронок, координаты которых пока не известны. Очевидно, что образование воронок в Арктике носит систематический характер и создает несомненную угрозу жизнедеятельности человека. Содержание зарубежных публикаций о российских воронках свидетельствует о том, что в арктических зонах других стран подобные объекты не были обнаружены. Практически сразу после появления первой информации о воронке В1 к ее изучению подключился недавно открытый в Салехарде Российский центр освоения Арктики (РЦОА) – некоммерческое партнерство, созданное в 2014 г. распоряжениями президента РФ В.В. Путина и губернатора ЯНАО Д.Н. Кобылкина рядом научных учреждений, в том числе Институтом проблем нефти и газа РАН (ИПНГ РАН) и Институтом криосферы Земли Сибирского отделения РАН (ИКЗ СО РАН). По поручению губернатора ЯНАО для сбора информации для анализа причин образования воронок была сформирована рабочая группа, в состав которой вошли представители десяти институтов Российской академии наук и других научных организаций. Многие из них приняли непосредственное участие в трех экспедициях, организованных правительством ЯНАО и РЦОА в летнее и зимнее время 2014 г. (16 июля, 25 августа и 8–10 ноября). В ходе экспедиций были собраны уникальные материалы, включая пробы воды и грунта из воронки В1, фотои видеофиксацию воронки и прилегающих окрестностей, что представляется крайне важным из-за возможных изменений их первоначальных состояний. В результате первой экспедиции выяснилось, что радиационная обстановка вблизи воронки в норме, а содержание метана существенно превышает фоновое. Последующие измерения, произведенные второй и третьей экспедицией, показали нулевое содержание метана как около, так и внутри воронки. Проведенные во второй экспедиции замеры показали следующие параметры воронки: по внешнему краю ее диаметр около 37 м, по внутреннему – не больше 25 м, глубина

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

Photo by V.Bogoyavlensky 25.08.2014

Photo by V. Bogoyavlensky 25.08.2014

Рис. 1 Гигантская воронка на полуострове Ямал. Вид с вертолета

Рис. 2 Вид на воронку с края бруствера

Fig. 1 Giant crater on Yamal Peninsula. View from helicopter

Fig. 2 View from the slope edge

от края бруствера до уровня воды 35 м, глубина до дна – V.V. Putin and YaNAO Governor D.N. Kobylkin, около 40–45 м (последнее с учетом падения породы на дно). joined its study. At the direction of the YaNAO Отличие этих параметров от первоначальных (внешний Governor, a working group currently involving и внутренний диаметры 60 и 40 м, глубина свыше 50 м) representatives from ten Russian Academy of Sciобусловлено погрешностями первичных замеров (к сожа- ences institutes and other scientiﬁc institutions лению, данные первичных замеров до сих пор встречаются was established to gather information for analyzв публикациях). Отметим, что уровень воды на дне воронки ing the reasons of the craters’ formation. Many of явно поднялся на несколько метров, затопив наблюдаемые them have directly participated in the three exранее гроты в замороженных стенках. Происходят актив- peditions organized by the YaNAO Government ное таяние ледогрунта (на рис. 2 видны потоки воды) и по- and RCAD in summer and winter 2014 (July 16, стоянное обрушение крупных кусков глинистой породы August 25 and November 8-10). с краевых частей, включая бруствер. В связи с этим спуск The expeditions have collected unique человека в кратер для проведения внутренних исследова- materials including water and soil samples from ний и взятия проб воды и ледогрунта был признан крайне crater B1, photo and video recording of the crater опасным и недопустимым. Очевидно, Рис. 3 благодаря притоку воды в скором бу- Расположение воронок Ямала и Таймыра на космоснимке (Bing, Microsoft) дущем воронка будет полностью заFig. 3 топлена, что приведет к появлению Location of Yamal and Taimyr craters on the satellite image (Bing, Microsoft) нового озера в дополнение ко многим тысячам уже существующих на Ямале. Предварительный анализ прямого антропогенного влияния на образование воронки показал его малую вероятность, так как вблизи воронки отсутствуют следы деятельности человека (скважины, трубопроводы, колеи автотехники и пр.). Однако полностью исключить техногенную версию без специальных долговременных исследований нельзя, так как известно, что в устьях многих скважин образуются грифоны газа, обусловленные его заколонными перетоками из-за плохого цементажа обсадных колонн. В отдельных случаях газовые грифоны могут образовываться на больших удалениях

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald and adjacent areas, which seems to be extremely important because of potential changes in their original state. The first expedition discovered that the radiation situation in the vicinity of the crater is normal; while the content of methane significantly exceeds the background value. Subsequent measurements made by the second and third expeditions showed a zero content of methane both near and inside the crater. The measurements made by the second expedition showed the following crater sizes: the outer edge diameter is about 37 m; inner edge diameter – not more than 25 m; depth from the slope edge to water level – 35 m and about 40–45 m to the bottom (the latter takes into account rock fall to the bottom). The difference between these parameters and the initial ones (the outer and inner diameters are 60 and 40 m respectively, and depth of more than 50 m) is caused by the original measurement errors (unfortunately, the initial measurement data occur in publications). Note that the water level at the crater bottom has clearly risen by several meters flooding the caverns in frozen walls that have been seen before. Ice soil actively thaws (water flows are seen in Fig. 2) and large pieces of clay rock fall down from the edges including the slope. In this context, a man descending into the crater to make studies in the crater and gather ice soil and water samples was considered extremely dangerous and unacceptable. It is obvious that the crater will be fully filled with water in the near future due to water inflow leading to the formation of a new lake in addition to many thousands of already existing ones on Yamal. A preliminary analysis of the direct humaninduced effect on the crater formation showed its small probability since no human activity traces exist nearby (wells, pipelines, vehicle tracks, etc.). However, the human-induced version cannot be fully excluded without special long-term research since it is known that gas springs appear in many wellheads caused by inter-string flows due to bad cementing of casing columns. In certain cases, gas springs may appear at large distances from wells (up to several kilometers). Such events often lead to accidents and disasters both in Russia and abroad [3, 4]. The main explanation of craters’ formation in the Arctic is major gas releases (pneumatic blowouts) from permafrost. We cannot exclude gas self-ignition in gas releases that often occurred in mud volcanic eruptions, gas releases in coal mines and construction work in Saint Petersburg. The Sever-Press News Agency published information that, according to local people, there was an explosion in the third crater (Fig. 3 – B3) on September 27, 2013, followed

№ 4(12)/2014

Photo by M. Lapsuy, 2014

Рис. 4 Воронка на Гыданском полустрове Fig. 4 Crater on Gydan Peninsula

от скважин (до нескольких километров). Такие явления неоднократно приводили к авариям и катастрофам как в России, так и за рубежом [3, 4]. Основное объяснение причин образования воронок в Арктике – мощные выбросы (пневматические выхлопы) газа из криолитозоны. При выбросах газа возможно его самовоспламенение, что нередко бывало при извержениях грязевых вулканов, выбросах газа в угольных шахтах и при строительных работах в Санкт-Петербурге. Информагентство «Север-Пресс» опубликовало информацию о том, что по свидетельствам местного населения в третьей воронке (рис. 3 – В3) 27 сентября 2013 г. был взрыв, за которым последовало землетрясение (http://sever-press.ru). Видимо, газовзрывной механизм сработал и на месте четвертой воронки (рис. 3 – В4), о чем свидетельствуют огромные обломки ледогрунта около ее жерла и разлет небольших обломков на расстояние до 900 м. Подробное научное обоснование данной гипотезы приведено в работах [1, 2, 3]. Отметим лишь, что воронки В1 и В2 находятся в самой аномальной на Ямале зоне с экстремально высокими значениями теплового потока, что связано с субвертикальной миграцией прогретых глубинных флюидов по системам разломов [1, 2] (рис. 5). С учетом имеющихся космоснимков можно утверждать, что воронка В1 образовалась в период с сентября 2013 г. по июнь 2014 г. Толща многолетнемерзлых пород, выполняя функцию регионального флюидоупора (покрышки), препятствует вертикальной миграции и способствует накапливанию газа в подмерзлотных и внутримерзлотных коллекторах, а также переориентирует его потоки в субгоризонтальном направлении. Наличие на пути миграции газа таликов приводит к выходу газа на поверхность, что неоднократно наблюдалось в ряде озер ЯНАО, в том числе и летом 2014 г. [2]. Газ способен разорвать и выбросить на поверхность маломощные замороженные покрышки таликов – булгуннях (бугров пучения, называемых за рубежом pingo), обычно формирующихся в замерзшем дне бывших озер (хасыреях). В случаях образования воронок В1 и В2 при ретроспектив-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

64 ном анализе космоснимков доказано, что именно эти объекты существовали до выброса газа на месте воронок [1, 2, 3]. Возможно, что в формировании газового потока и его выбросе в атмосферу принял участие и газ, образовавшийся в процессе диссоциации (разложения) газогидратов. В Арктике существование газогидратов доказано во многих регионах суши и моря США, Канады, Норвегии и России, в том числе на Бованенковском и Ямбургском месторождениях [3, 4]. На дне практически всех акваторий Мирового океана выявлены многочисленные углубления (воронки, кратеры) в рельефе дна, называемые в зарубежной научной литературе покмарками (pockmarks); к ним часто подходят газоподводящие каналы с больших глубин [2, 3, 4, 6]. Размеры покмарок варьируют в широких пределах – от единиц до тысячи и более метров, а их глубина достигает нескольких десятков метров. Вокруг покмарок нередко наблюдаются брустверы из породы, выброшенной выходящим газом. В частности, большое количество таких объектов выделено на дне Штокмановского месторождения и на других площадях Баренцева и Карского морей. Нередко из покмарок выходят струи газа, выявляемые по данным эхолотирования или высокоразрешающей сейсморазведки (газовые факелы) [4, 5, 6]. Кипение воды на больших по площади участках, обусловленное диссоциацией (распадом) залежей газогидрата в криолитозоне из-за изменения термобарических условий или выходом внутри- и подмерзлотных залежей газа вследствие деградации субаквальной палеомерзлоты, выявлено в море Лаптевых и Восточно-Сибирском море экспедициями ДВО РАН [5]. Очевидно, что районы мощной дегазации представляют серьезную опасность для мореплавания из-за изменения плотности воды, а также возможного возгорания, как это происходило в Черном море во время Крымского землетрясения 1927 г. [1, 3]. Необходимость организации третьей экспедиции 8–10 ноября была обусловлена тем, что именно в зимнее время риск спуска человека в кратер наименьший, так как за счет замораживания оттаявшей летом почвы около кратера прекращаются опасное для человека обруше-

by an earthquake (http://sever-press.ru). Gas explosion mechanism seemed to be activated in the fourth crater (Fig. 3 – B4) too. It was evidenced by huge pieces of frozen soil near the crater mouth and dispersion of small pieces to a distance of up to 900 m. A detailed scientific rationale of this theory is given in [1, 2, 3]. It may just be noted that craters B1 and B2 are situated in the most anomalous zone on Yamal with extremely high heat flow associated with subvertical migration of warmed-up abyssal fluids along the fault system [1, 2] (Fig. 5). Taking into account the satellite images available it may be said that crater B1 was created in the period from September 2013 to June 2014. Permafrost rocks that serve as a regional impermeable layer (cap rock) prevent vertical migration and contribute to accumulating gas in sub- and intra-permafrost collectors, as well as redirect its flows to a sub-horizontal direction. The presence of taliks in the gas migration path leads to gas release to the surface, which was often observed in some YaNAO lakes including in summer 2014 [2]. Gas is able to break through and throw out the weak surface talik caps (hydrolaccolith and frost blisters called abroad pingo) that are usually formed on frozen bottoms of dried-up lakes (khasyreys). In cases of craters B1 and B2 formation, the post-event analysis of satellite images proved that the objects had existed before the gas release in the craters location [1, 2, 3]. Gas resulted from the dissociation (decomposition) of gas hydrates probably also contributed to the formation of a gas stream and its release into the atmosphere. The existence of gas hydrates in the Arctic was proved in many onshore and offshore regions of the U.S., Canada, Norway and Russia including Bovanenkovo and Yamburg fields [3, 4]. Numerous hollows (funnels and craters) that are called pockmarks in the foreign scientific literature have been discovered on the bottoms of almost all World Ocean regions; they are often approached by gas-feed channels from significant depths of the sea bottom [2, 3, 4, 6]. The sizes of pockmarks vary greatly from a few to thousands of meters and more; while their depth reaches several tens of meters. The slopes made of rocks moved away by the released gas are often observed around the pockmarks. In particular, a large number of such objects have been discovered on the Shtokman gas field bottom and other parts of the Barents and Kara Seas.

Рис. 5 Разломы в осадочной толще полуострова Ямал и воронки В1 и В2 [2] Fig. 5 Faults in the sedimentation mass of Yamal Peninsula and craters B1 and B2 [2]

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Рис. 6 В.А. Пушкарев – первый в мире человек, спустившийся на дно воронки газового выброса

Photo by A. Kizyakov

Fig. 6 Vladimir Pushkarev – the ﬁrst man in the world to descend to the gas release crater bottom

In many cases gas streams released from the pockmarks detected by depth sounding data or high-resolution seismology (gas ﬂames) [4, 5, 6]. Boiling water in large areas caused by the dissociation (decomposition) of gas hydrate deposits in permafrost due to change in thermobaric conditions or a release of intra- and sub-permafrost gas deposits associated with the degradation of subaquatic paleo-permafrost has been observed in the Laptev and East Siberian Seas by the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Science expeditions [5]. It is obvious that the areas of strong degassing pose a serious hazard to navigation due to change in water density, as well as possible ignition as it was in the Black Sea during the Crimean earthquake in 1927 [1, 3]. The need to organize the third expedition on November 8-10 is caused by the fact that the risk for man to descend into the crater in winter is the least possible since the slope and rock failures stops due to soil freezing. Besides that, the most part of the terrain around crater B1 in summer is marshy what complicates geophysical exploration. Geophysical operations in tundra are primarily conducted in winter, in order to prevent damage to its vulnerable ecosystem. However, working in the Arctic in winter is complicated with the short daylight hours (Polar night), heavy frosts, snowfalls, snowstorms and winds. It was the reason why the expedition involved the youngest and best trained researchers including the expedition head – the RCAD Director, professional climber Vladimir Pushkarev. After having long waited for the ﬂight weather, the seven expedition members successfully arrived at the appointed place at 15 km from the crater by helicopter MI-8, where they were waited by two Trecol vehicles specially designed for tundra. One of them moved directly towards the crater; the other one went to survey some objects distinguished by the analysis of satellite images in OGRI RAS based on. Because of the short daylight hours and cloudy weather, the worksite was lit with a spotlights.

ние бруствера и падение породы вниз. Кроме того, значительная часть местности вокруг воронки В1 заболочена, что осложняет проведение геофизических исследований в летнее время. Именно в зимнее время в тундре проводятся геофизические работы, не наносящие вреда ее ранимой экосистеме. Однако работы в Арктике в зимнее время осложняются коротким световым днем (полярная ночь), сильными морозами, снегопадами, метелями и ветрами. Поэтому в третьей экспедиции приняли участие наиболее молодые и подготовленные специалисты, включая руководителя экспедиции – директора РЦОА, профессионального альпиниста В.А. Пушкарева. После длительного ожидания летной погоды семь членов экспедиции успешно долетели на вертолете МИ-8 до условленного места в 15 км от воронки В1, где их уже дожидались два вездехода «Трэкол», специально сконструированные для тундровой местности. Один из них направился прямо на воронку, другой – на обследование ряда объектов, выделенных ИПНГ РАН на основе анализа космоснимков. В связи с коротким световым днем и пасмурной погодой приходилось освещать изучаемые объекты прожекторами. Содержание метана, углекислого газа, сероводорода и кислорода, замеренное снаружи и на разных уровнях внутри воронки с помощью сертифицированного

Рис. 7. Взятие образцов ледогрунта в воронке Fig. 7. Ice soil sampling in the crater

№ 4(12)/2014

Photo by V. Pushkarev

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

66 портативного четырехканального газоанализатора, предоставленного компанией ООО НПК «Ольдам» (генеральный директор И.А. Кот), не отличалось от фонового. 8 ноября с помощью альпинистского снаряжения впервые в мире в воронку газового выброса спустились четыре члена экспедиции во главе с В.А. Пушкаревым (рис. 6). Как и предполагалось, озеро внутри воронки замерзло, толщина льда достигла 25–30 см. Уровень воды поднялся, замеры показали, что дно расположено на глубине 10,5 м. Для взятия образцов воды из озера была сделана прорубь. Кроме воды с помощью бензопилы и ледоруба были взяты образцы ледогрунта, оказавшегося почти чистым льдом, и образцы газа из пузырьков, вмерзших в лед. В третьей экспедиции удалось провести наземные наблюдения по крестовым продольным профилям вокруг воронки с помощью георадаров «Грот-12» и «Грот-12Н», разработанных в ЗАО «Таймер» (г. Троицк), и, что особенно важно, георадар «Грот-12Н» был спущен в воронку, где на льду были отработаны два крестовых профиля, замыкающие наземные. Основными целями постановки этих работ были изучение строения и неоднородностей палеомерзлой толщи и выявление возможных каналов притока газа. В настоящее время в институтах РАН проводятся обработка собранных материалов и интерпретация полученных результатов; работу планируется завершить до конца года, после чего результаты пройдут комплексный анализ и будут опубликованы. В России, как и в других ведущих странах мира, все больше внимания уделяется вопросам безопасности в нефтегазовой промышленности. В ИПНГ РАН создаются геоинформационные системы потенциально опасных объектов, анализируются причины аварий и катастроф, понимание которых способствует их предотвращению в будущем.

The content of methane, carbon dioxide, hydrogen sulfide and oxygen measured outside and at different levels inside the crater, using a certified portable four-channel gas analyzer provided by OJSC Oldam, did not exceed the background level. On November 8, four expedition members headed by Vladimir Pushkarev descended for the first time into the gas release crater (Fig. 6). As expected, the lake inside the crater froze and ice thickness reached 25–30 cm. The water level rose; measurements showed that the bottom was at a depth 10.5 m. An ice hole was made to gather water specimens from the lake. Beside water, ice soil specimens were gathered using chainsaw and ice axe, which proved to be almost pure ice, as well as gas specimens from the bubbles frozen into the ice. The third expedition managed to carry out ground observations at cross and longitudinal sections around the crater using ground penetrating radars Grot-12 and Grot-12N developed by CJSC Taimer (Troitsk City) and, what was especially important, the Grot-12N was put into the crater to survey two cross sections enclosing land ones. The main goal of this study was exploration of permafrost thickness and detection of gas inflow channels. Currently, the RAS institutes process and interpret the results obtained; work is planned to be completed by the end of the year, and after an integral analysis the data will be published. Russia as well as the other leading world’s countries pays more and more attention to the issues of security in the oil and gas sector. OGRI RAS develops GIS-systems of potentially hazardous objects and analyzes the reasons of accidents and disasters, which contributes to their prevention in future.

Список литературы / List of References 1. Богоявленский В.И. Угроза катастрофических выбросов газа из криолитозоны Арктики. Воронки Ямала // Бурение и нефть. – 2014. – № 9. – С. 13–18. 2. Богоявленский В.И. Угроза катастрофических выбросов газа из криолитозоны Арктики. Воронки Ямала. Ч. 2 // Бурение и нефть. – 2014. – № 10. – С. 4–8. 3. Богоявленский В.И. Арктика и Мировой океан: современное состояние, перспективы и проблемы освоения ресурсов углеводородов: Труды Вольного экономического общества. Т. 182. № 3. – М.: Изд. ВЭО, 2014. – С. 12–175. 4. Лаверов Н.П., Дмитриевский А.Н., Богоявленский В.И. Фундаментальные аспекты освоения нефтегазовых ресурсов Арктического шельфа России //Арктика: экология и экономика. – 2011. – № 1. – С. 26–37. 5. Сергиенко В.И., Лобковский Л.И., Семилетов И.П. и др. Деградация подводной мерзлоты и разрушение гидратов шельфа морей Восточной Арктики как возможная причина «метановой катастрофы»: некоторые результаты комплексных исследований 2011 г. // Доклады академии наук. – 2012. – Т. 446. – № 3. – С. 330–335 6. Judd A., Hovland M. Seabed Fluid Flow. The Impact on Geology, Biology, and the Marine Environment. Cambridge, 2007. – 475 р.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

НЕКОММЕРЧЕСКОЕ ПАРТНЕРСТВО «РОССИЙСКИЙ ЦЕНТР ОСВОЕНИЯ АРКТИКИ» По итогам III Международной встречи высоких представителей государств – членов Арктического совета в Салехарде в 2013 г., которая прошла под эгидой Совета Безопасности Российской Федерации, на высоком уровне было принято решение о создании в ЯНАО Российского центра освоения Арктики. 17 июня 2014 г. в Министерстве юстиции РФ было зарегистрировано некоммерческое партнерство «Российский центр освоения Арктики». Основные цели Центра – участие в разработке и реализации программ социально-экономического развития Арктического региона РФ, программ экологической реабилитации территорий, нарушенных прошлой хозяйственной деятельностью. На сегодняшний день Центр ведет несколько больших программ, в том числе: • проведение комплексных научных исследований в Арктике; • очистка загрязненных территорий и развитие отдела прикладных исследований на острове Белый; • изучение явления, связанного с выбросом природного газа в нескольких местах территории округа. Изучению выброса природного газа были посвящены три масштабные экспедиции; • участие в развитии сети магнитомеров на территории ЯНАО; • подготовка к открытию школы полярников в Салехарде; • реализация совместной программы «Российской Академии Народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ» по подготовке управленческих кадров – «Управление социально-экономическим развитием Арктики». На 2015-2016 гг. запланировало участие в охране популяции белого медведя, популяций моржа и песца. Редакция журнала «Арктические ведомости» желает некоммерческому партнерству «Российский центр освоения Арктики» занять важное место среди отечественных научных учреждений в Арктической зоне России.

NON-PROFIT PARTNERSHIP RUSSIAN CENTER OF THE ARCTIC DEVELOPMENT As a result of the III International meeting of high ranking officials of states-members of the Arctic council held in 2013 in the city of Salekhard under the auspices of the Security Council of the Russian Federation the high level decision was taken to establish the Russian Center for Arctic development in the Yamalo-Nenets Autonomous District. On 17 June, 2014 the Ministry of justice of the Russian Federation registered the Non-profit Partnership Russian Center of the Arctic Development. Main tasks of the Center are: participation in the elaboration and implementation of programs of social and economic development of the Arctic region of the Russian Federation; and of programs of ecological restoration of territories damaged by the previous economic activity. Presently the Center is engaged in several major programs including: • Complexes of scientific studies in the Arctic; • Cleaning of polluted territories and support of the applied research division at the Bely Island; • Studies of the phenomenon linked to the emission of natural gas in several sites of the territory of the Autonomous District; three large-scale expeditions were devoted to the said studies; • Participation in the development of the magnet metric networks on the territory of the Yamalo-Nenets Autonomous District; • Preparations for the opening of Polar researchers’ school in Salekhard; • Implementation of the joint program of the Russian Academy of National Economy and the State Service at the President of the Russian Federation of management personnel training called “Management of social and economic development of the Arctic”. For 2015-2016 it is planned to participate in the protection populations of Polar bears, walruses and the Arctic foxes. The editorial board of “the Arctic Herald” Magazine hopes that the Non-profit Partnership Russian Center of the Arctic Development will take an important place among the Russian scientific institutions in the Arctic zone of the Russian Federation. 629007, Российская Федерация, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, ул. Пушкина, 44 Russian Federation, Yamalo-Nenets Autonomous District, Salekhard, Pushkina street, 44. Тел./Tel. (3496) 39-20-00 Директор: Пушкарев Владимир Александрович / Director: Vladimir Pushkarev.

№ 4(12)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ IV. Современные проблемы Арктики

В.И. Данилов-Данильян, член-корреспондент РАН, директор Института водных проблем РАН

ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА КАК ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА Victor Danilov-Danilyan, RAS Corresponding Member, Director of the RAS Water Problems Institute

CLIMATE CHANGE AS A GLOBAL PROBLEM

В последние 15 лет глобальное изменение климата не только отодвинуло на второй план все остальные экологические проблемы, но и стало одной из доминирующих тем в мировой политике наравне с международным терроризмом и финансово-экономической устойчивостью. Острота проблемы обусловлена, с одной стороны, пониманием тех опасностей, которые несут с собой возможные сдвиги в климатической системе Земли, а с другой стороны, экономическими противоречиями, которые препятствуют достижению странами консенсуса по мерам, необходимым как для смягчения ожидаемых глобального изменения климата, так и для адаптации к их последствиям. Однако, каковы бы ни были трудности в достижении международных соглашений, в сообществе государственных деятелей, дипломатов, представителей науки и гражданского общества, которые получили в своих странах полномочия на ведение переговоров, на участие в международных обсуждениях проблемы, на работу в экспертных группах и т.п., нет особых разногласий относительно сути проблемы, причин ее возникновения и смысла, общей направленности требующихся для ее решения срочных радикальных мер. Тем не менее было бы ошибкой полагать, что мировое сообщество едино в своем отношении к проблеме глобального изменения климата. Меры, необходимые как для замедления, ослабления (на предотвращение уже не стоит надеяться) этих изменений, так и для адаптации к ним, предполагают прежде всего энергосбережение, особенно сокращение использования ископаемого углеводородного топлива, а это не соответствует интересам компаний, производящих такое топливо. Их задача, как они сами понимают ее

In the recent 15 years, global climate change has not only pushed all other environmental problem aside but also become one of overarching themes in the world policy on an equal basis with international terrorism and financial/economic security. The acuteness of the problem is associated on the one hand with the awareness of the hazards implied by shifts in the Earth’s climate system, and on the other hand with economic contradictions that impede gaining a consensus from all countries on the measures needed to both mitigate expected global climate change and adapt to its implications. However, whatever the difficulties in achieving international agreements may be there are no specific disagreements regarding the nature of the problem, reasons of its emergence, and sense and general trend of urgent thoroughgoing measures requiring for solving it in the community of politicians and diplomats, representatives of science and civil society that were given the authority to conduct negotiations, participate in international discussions of the problem, work in expert groups, etc. Nevertheless, it would have been a mistake to believe that the world community is united in its attitude to the problem of global climate change. The measures needed to both delay, mitigate (if not to prevent, what cannot be hoped for) this change and adapt to it provide for energy saving, primarily, fossil hydrocarbon fuels, but this contradicts the interests of the companies pro-

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES IV. Contemporary Problems of the Arctic

ducing such fuels. Their task as they understand it and their interests is to retard by all means the implementation of such measures, i.e. to impede achieving international agreements regarding those measures. Essentially, the efforts to solve this problem are quite trivial and have been used from antiquity; while in the modern world are used everywhere and on every occasion, and are included in the arsenal of what has been known for several decades as an information war. This is the stuffing of misinformation, dealing with knowledge incompleteness, rough or (rarely) fine, deterrence with imaginary or real (but in fact quite avoidable) threats, etc., in order to change public opinion for their own benefit. Most people do not have a strong opinion regarding climate change problem, so the war is conducted just for them, and finally for their votes at elections. There are even excellent experts (usually in a quite narrow field of knowledge) that believe new knowledge in modern climate science contradicts traditional (and inviolable for them) perceptions. Strategists and tacticians of information war actively use such scientists, hunt them out in scientific communities, provide them with a tribune at all possible conferences, symposia, etc. by funding their participation, promote their works strengthening the researchers in their aberrations and turning them into dogmatists who quite conscientiously do not see the reality. Here, the word conscientiously is not quoted just because from a certain moment all the above occurs beyond the expert’s will and desire since he is brought into the somnambulistic state. It is no use to mention nonexperts, particularly journalists from glamour magazines who advocate the things somebody is ready to pay for.

№ 4( 4 4(12)/2014 (12 12)/ )/20 01 14 4

и свои интересы, – всячески тормозить реализацию подобных мер, то есть препятствовать достижению международных договоренностей относительно них. Средства, применяемые для решения этой задачи, в принципе, совершенно тривиальны, используются с древности, а в современном мире – на каждом шагу и по каждому поводу и входят в арсенал того, что уже несколько десятков лет именуется информационной войной. Это вброс дезинформации, игра на неполноте знаний – грубая или (редко) тонкая, запугивание мнимыми или реальными (но на деле вполне предотвратимыми) угрозами и т.д. в целях изменения общественного мнения в свою пользу. Большинство людей не имеет твер-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 70 дого мнения по проблеме изменений климата, и война идет именно за них, в конечном счете – за их голоса на выборах. Есть даже прекрасные специалисты (обычно – в довольно узкой области), которым кажется, что новые знания в современной климатологии противоречат привычным (для них – незыблемым) представлениям. Стратеги и тактики информационной войны активно используют таких ученых, отыскивают их в научных сообществах, обеспечивают им трибуну на всевозможных конференциях, симпозиумах и пр., финансируя их участие, рекламируют их работы, укрепляя тем самым исследователей в их заблуждениях и превращая в догматиков, вполне добросовестно не замечающих реальности. Слово добросовестно здесь не взято в кавычки только потому, что с определенного момента все описанное происходит уже помимо воли и желания специалиста, он погружен в некое сомнамбулическое состо-

яние. О неспециалистах, особенно журналистах гламурных журналов, и говорить не стоит – они проповедуют то, за что в данный момент кто-нибудь готов заплатить. Изменение климата – это глобальная проблема, ей присущи все необходимые признаки этой категории. Вопервых, она порождена действиями всех людей, народов всех стран. Все, начиная с неолитической революции, через которую прошли этносы, внесли свой вклад в ее появление и обострение (хотя, конечно, в существенно разной степени). Во-вторых, угроза негативных последствий климатических изменений висит надо всеми, и даже те, кто рассчитывает обогатиться благодаря ловкому использованию этих последствий, рискуют именно из-за них потерять все. В-третьих, решить проблему глобального изменения климата, т.е. реализовать меры, которые позволят предотвратить наиболее опасные последствия изменений и адаптироваться к изменениям неизбежным, можно только всеобщими согласованными, скоординированными усилиями всех стран и народов.

Арктические ведомости

Climate change is a global problem; it has all the necessary features of such problems. First, it is caused by all people’s actions and populations of all countries. All have made their contribution to its emergence and aggravation (certainly, in significantly different degrees) since the Neolithic Revolution the living ethnic groups had passed through. Second, negative consequences of climate change threaten everybody; even those who expect to get rich thanks to cleverly using these consequences are in risk to lose everything particularly due to them. Third, solving the problem of global climate change, i.e. implementing the measures that allow avoiding the most hazardous climate change consequences and adapt to unavoidable changes, is possible only by means of overall agreed and coordinated efforts of all countries and peoples. Yet 15 and even 10 years ago, there were people who denied the fact of climate change itself. For example, they searched such groups of statistical data that created the impression that no special change had occurred. The most commonly used technique in mass media was to ignore a completely indisputable fact that climate change was not steady in time and homogeneous in space and the question was the long-term trends. Once January in some year was colder than the previous one, there were people who claimed that in the nearest future we would experience a new Ice Age, not warming. However, if one looks at the map created using satellite observations and showing how the tundra and forest tundra boundary shifts northward, no doubts about the reality of global warming remain. The maps reflecting the ice cover dynamics in the Arctic Ocean are emphatic as well; from the Russian name of which (literally the Northern Icy Ocean) the word Icy may be excluded quite soon. What can be the reasons of the above phenomena? No options to explain this, except for global climate change, are known. There are no disputes about whether they occur or not. No matter how examples of the consequences of climate change are eloquent; it is impossible not to observe (if not intentionally or due to complete blindness) those mankind’s "achievements" that almost certainly caused such a change. For 10–12 thousand years after the Neolithic Revolution (transition of human communities from a

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald primitive economy of hunting and gathering to agriculture and animal breeding) people have destroyed over 60 percent of natural ecosystems, removed 40 percent of forests; and since 1750, i.e. the beginning of the Industrial Revolution, have increased the carbon dioxide concentration in the atmosphere by 40 percent. Can this nature transformation remain without response from the climate system, whose functioning is directly affected by the above events? Indeed, this resulted in changing both greenhouse effect value, moisture cycle over the land, Earth surface reflection power and certainly yet much of what we are not even aware of. Nevertheless, the question about whether human-induced impact on the climate system is a significant factor of climate change remains a matter of sluggish discussions. This question is asked by the Intergovernmental Panel on Climate Change (IPCC) established in 1988 by the World Meteorological Organization (WMO) and the United Nations Environment Program (UNEP) to study the problem of global climate change. The IPCC published five reports from 1990 to 2014. The first of them said that human-induced factor probably served as one of the reasons of global climate change. The judgments on this matter of each next report became more and more certain. The fifth report said that human-induced nature of climate change was more probable than before: information on the Earth’s weather added percentage to this probability with each year lived. Learnt by bitter experience of refuting false accusations, the IPCC is very careful in its wording, however, critics require strong evidences. However, the case is that no strong evidences may exist. Strong evidence may be either a mathematical or logical construction in a formal system (for the Pythagorean Theorem, for example) or a fact considered to be defined legally, medically (Napoleon died in 1821) or in any other way accepted by the community. General scientific criterion of the reproducibility of experiment does not work too: the experiment mankind carries out on the Earth’s climate system cannot with the best will in the world be reproduced since we have neither such other object (another Earth) nor time for the experiment even

№ 4(12)/2014

71 Еще 15 и даже 10 лет назад находились люди, отрицавшие сам факт изменений климата. Например, искали такие группировки статистических данных, при которых создавалось впечатление, что особых изменений и не происходит. Самым распространенным приемом в СМИ было игнорирование того совершенно бесспорного обстоятельства, что изменения не являются монотонными во времени и однородными в пространстве, что речь идет о долговременных тенденциях. Стоило январю в какой-нибудь год случиться холоднее, чем в предыдущий, как находились люди, утверждавшие что в ближайшем будущем нас ожидает не потепление, а новый ледниковый период. Но если посмотреть на карту, построенную по наблюдениям со спутников и показывающую, как сдвигается к северу граница тундры и лесотундры, то сомнений в реальности глобального потепления не останется. Столь же выразительны карты, отражающие

динамику ледяного покрова в Северном Ледовитом океане, из названия которого довольно скоро можно будет исключить слово «Ледовитый». Что может быть причиной описанных явлений? Никаких вариантов объяснения, кроме глобального изменения климата, неизвестно. О том, происходят они или нет, уже не спорят. Как бы ни были красноречивы примеры последствий произошедших климатических изменений, невозможно не заметить (если нет такого намерения или полной слепоты) и тех «достижений» человечества, которые – почти наверняка – послужили причинами этих изменений. За прошедшие после неолитической революции (перехода человеческих общин от примитивной экономики охотников и собирателей к земледелию и животноводству) 10–12 тысяч лет человек уничтожил более 60% естественных экосистем, свел 40% лесов, а с 1750 г., т.е. после начала промышленной революции, на 40% увеличил концентрацию углекислого газа в атмосфере. Может ли такое «преобразование природы»

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 72

остаться безответным со стороны климатической системы, к функционированию которой эти события имеют непосредственное отношение? Ведь в результате изменились и величина парникового эффекта, и влагооборот над сушей, и отражательная способность поверхности Земли, и наверняка еще многое, о чем мы даже не подозреваем. Тем не менее вопрос о том, является ли антропогенное воздействие на климатическую систему значимым фактором изменений климата, остается предметом вялотекущих дискуссий. Этим вопросом задается и Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), основанная в 1988 г. Всемирной метеорологической организацией (ВМО) и Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП) для изучения проблемы глобального изменения климата. С 1990 по 2014 г. МГЭИК опубликовала пять докладов. В первом из них говорилось о том, что антропогенный фактор, возможно, служит одной из причин глобального изменения климата. В каждом следующем докладе суждения на этот счет становились все более определенными. В пятом докладе утверждается, что об антропогенной природе изменений климата можно утверждать с большей вероятностью, чем раньше: информация о погоде на Земле за каждый прожитый год добавляет проценты к этой вероятности. Наученная горьким опытом опровержения лживых обвинений МГЭИК очень осторожна в формулировках, но критики требуют строгих доказательств. Однако в том-то и дело, что строгие доказательства в этом случае невозможны. Строгим доказательством может быть либо математическое или логическое построение в формальной системе (для теоремы Пифагора, например), либо факт, считающийся установленным юридически, медицински («Наполеон умер в 1821 г.) или каким-либо другим принятым в сообществе способом. Не срабатывает и общенаучный критерий воспроизводимости эксперимента: эксперимент, который проводит человечество над климатической системой Земли, при всем желании повторить не удастся: у нас нет ни другого такого объекта (другой Земли), ни времени на эксперимент, даже если бы был объект. Поэтому требование предъявить строгое доказательство представляет собой проявление элементарной научной неграмотности либо демагогии. Если не может быть доказательства, надо знакомиться с оценками, т.е. читать весьма объемные доклады МГЭИК и серьезные

Арктические ведомости

if such an object existed. That is why the requirement to present evidence is an example of either elementary scientific illiteracy or demagogy. If no evidence can exist it is needed to familiarize with assessments, i.e. to read quite voluminous IPCC’s reports and deep climatological studies presenting the calculation results of large climatological models (with tens of thousands of variables, equations and inequations). Nevertheless, discussions are not finished at that point. A new question arises: where is the strong evidence that the measures to be proposed will be enough to retard and/or mitigate climate change? It seems to be perfectly clear that requiring the strong evidence is absurd in this case too. Karl Popper and many other philosophers made a lot of efforts to convince mankind of the unpredictability of future, inevitable incompleteness of information on any matter regarding this future. Indeed, the scientific forecast is only an analysis of the probable future, study of possible alternatives, assessment of those alternatives (inevitably inaccurate and approximate), warning knowledge and nothing more! (Before the semifinal between Brazil and Germany it has never occurred to anyone that the score 7-1 is a possible result. However, before this year Champions League match between Roma and Bayern the score was often remembered and it has occurred again. The interaction of the human race and Earth’s climate system will sure not make us remember the precedents in this interaction, while other precedents will seem not to be convincing enough). However, should the measures to retard or mitigate climate change, moreover, to adapt to this change are taken; the issue of efficiency of such measures does not seem to be the most complex. All the above measures are aimed to eliminate or mitigate the reasons recognized as the factors contributing to human-induced change. So by agreeing with such measures we do not introduce any new hypothesis and new assumptions,

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

but accept the consequences of previously made suppositions only (that almost all climatologists consider quite reasonable). Here, the fighters against the measures to tackle climate change put forward their most irresistible argument, which is money. They say: if no strong evidence is available, and it is also stated that this is impossible in principle; how is it possible to insist on spending huge amounts of money by mankind to fight the hazard that does not probably exist in reality? Even if it does exist; the measures to be taken may be useless; while if not, it should be proved it is worth to spend money on them, not on anything else! Let us try to answer consistently this set of questions and exclamations. First, all decisions regarding the future are made under uncertainty, so risk assessments exist to orient in this difficult situation. A risk assessment is a product of probability of an adverse event to occur and damage value incurred as a result. In our case we need to talk about not just events, but also about their combination, i.e. possible future scenarios. If not to mitigate and retard global climate change, the probability of the global mean surface temperature increase by 6ºC by the end of the 21st century is quite significant, not less than 50 percent; and over 90 percent by the middle of the next century. Certainly, these are expert evaluations; however, there cannot be any other ones for such time horizons. Most environmentalists consider such warming to be fatal for almost all higher plants and animals (the fact is that biological species do not exist independently, but in respective ecosystems only; when the environment changes new conditions may become unacceptable for this ecosystem due to being over critical for some species belonging to it and, consequently, for the entire ecosystem, in consequence of which it will die off). It seems that the damage and therefore the risk should be assessed by an extremely large number if not by infinity.

№ 4(12)/2014

73 климатологические исследования, в которых представлены результаты расчетов по большим климатологическим моделям (с десятками тысяч неизвестных, уравнений и неравенств). Тем не менее дискуссии на этом не останавливаются. Возникает новый вопрос: где строгие доказательства того, что предлагаемые меры достаточны для замедления и/или ослабления изменений климата? Кажется, уже совершенно ясно, что и в этом случае требование строгих доказательств – абсурд. Карл Поппер и многие другие философы приложили немало усилий, чтобы убедить человечество в непредсказуемости будущего, в неизбежной неполноте информации по любому вопросу, касающемуся этого будущего. Ведь научный прогноз – это лишь анализ вероятного будущего, изучение возможных альтернатив, оценка этих альтернатив (неизбежно неточная, ориентировочная), предупреждающее знание, не более! (Перед полуфинальным матчем Бразилия – Германия на последнем чемпионате мира по футболу никому и в голову не приходило рассматривать счет 7:1 как возможный исход. Но перед матчем «Рома» – «Бавария» в Лиге европейских чемпионов нынешнего года этот счет вспоминали не раз, и он повторился! Во взаимоотношениях рода людского с климатической системой Земли вспоминать о прецедентах в этой области заведомо не придется, а другие прецеденты будут казаться недостаточно убедительными.) Однако в случае принятия мер по замедлению или смягчению изменений климата, тем более – по адаптации к этим изменениям, вопрос о действенности предлагаемых мер представляется не самым сложным. Все эти меры направлены на устранение или ослабление тех причин, которые признаются факторами, обусловливающими антропогенные изменения. Так что, соглашаясь с такими мерами, мы не вводим какой-либо новой гипотезы, новых предпосылок, а всего лишь принимаем следствия ранее сделанных предположений (которые практически все климатологи считают вполне обоснованными). И тут борцы с мерами по противодействию климатическим изменениям выдвигают самый неотразимый, с их точки зрения, аргумент – деньги. Они говорят: если нет строгих доказательств, да еще и утверждается их принципиальная невозможность, как же можно настаивать на том, чтобы человечество тратило огромные средства на борьбу с опасностью, которой, может быть, на самом деле и нет? Даже если она есть, то предлагаемые меры, не исключено, бесполезны, а если не бесполезны, то надо еще доказать, что тратиться стоит именно на них, а не на что-нибудь другое! Попробуем последовательно ответить на эту серию вопросов и восклицаний. Во-первых, все решения относительно будущего принимаются в условиях неопределенности, и для ориентации в этом затруднительном положении существуют оценки риска. Под оценкой риска понимают произведение вероятности наступления неблагоприятного события на величину ущерба, который в результате придется понести. В нашем случае рассуждать следует не просто о событиях, а об их совокупности – возможных сценариях будущего. Если для

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 74

ослабления и замедления глобального изменения климата ничего не делать, то вероятность повышения среднеглобальной приповерхностной температуры на 6°С к концу XXI в. представляется вполне существенной, не менее 50%, а к середине следующего века она составит уже более 90%. Это, конечно, экспертные оценки, но других для подобных временных горизонтов быть не может. Такое потепление подавляющее большинство экологов признает губительным практически для всех высших растений и животных (дело в том, что каждый биологический вид существует не сам по себе, а только в соответствующих экосистемах, и при изменении внешней среды новые условия могут оказаться неприемлемыми для данной экосистемы, поскольку они закритичны для каких-либо входящих в нее видов и, следовательно, для нее в целом, вследствие чего она погибнет). Похоже, что ущерб, а значит, и риск надо оценивать если и не бесконечностью, то чрезвычайно большим числом. Здесь очевидно некоторое сходство с возможностью глобальной ядерной войны. Однако в случае глобального изменения климата ситуация представляется в каком-то смысле даже более тревожной: ядерная катастрофа вполне могла бы произойти уже в начале 1960-х годов, однако более полувека человечество удерживается на приемлемом расстоянии от опасной черты, а вот за четверть века с момента осознания опасности климатической катастрофы оно ни на йоту не удалилось от грозящей опасности, все негативные процессы в биосфере нарастают, и критическая черта с каждым днем становится ближе. Нередко мы слышим рассуждения о том, что для холодных стран, в том числе для России, глобальное потепление не только не опасно, но в чем-то, наоборот, полезно, что некритичное для биосферы потепление для России имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Некоторые исследовательские группы после попыток сопоставить плюсы и минусы пришли к выводу, что в итоге убытки превзойдут прибыли. Что касается предлагаемых мер, то их цель в Рамочной конвенции ООН по изменению климата (1992) определена как стабилизация концентрации парниковых газов в атмосфере на безопасном для климатической системы уровне. Есть два типа таких мер: снижение выбросов пар-

Арктические ведомости

Here is an evident similarity to the possibility of a global nuclear war. However, in case of global climate change the situation seems to be even more troublous in some respects: a nuclear disaster could well have happened in the early 1960s, however, mankind has kept away from a dangerous line for over half a century; while for a quarter of a century from the moment of understanding the hazard of climate disaster it has departed not an inch from an impending danger; all negative processes in the biosphere are growing, and the red line becomes closer each day. We often hear talks that global warming is not dangerous, but, conversely, is useful to some extent for cold countries, including Russia; and warming non-critical for biosphere has both positive and negative aspects for Russia. After trying to compare the pros and cons some research groups came to a decision that in total losses would exceed any beneﬁts. As for the measures proposed, their objective in the United Nations Framework Convention on Climate Change (1992) is deﬁned as stabilizing greenhouse gas concentrations in the atmosphere at a level safe for the climate system. There are two types of such measures: reduce greenhouse gas emissions and recover natural systems (primar-

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald ily taiga forests) that absorb carbon dioxide from the atmosphere for further carbon sequestration. The emissions are reduced by energy saving, transition to renewable energy sources, etc. The fact is significant that all of these measures are quite useful from a general environmental point of view since all of them contribute to the environmental improvement and therefore the quality of human life. For example, any pyrotechnic process results in emitting not only carbon dioxide but also a set of pollutants in greater or lesser amounts, consequently, the less hydrocarbon fuel is combusted, the lower the emissions of both the first one and all others. All the measures really taken and proposed that aim to mitigate and retard global climate change and adapt to this change should have been taken even if no climate change were expected. Certainly, humanity needs to think about what to spend available funds on (including natural resources, which environmentalists appeal to thoroughly save). How much is it proposed to spend on fighting climate change? The most popular estimate is about 1 percent of GWP during the 21st century. Is it much or little? The answer should be searched in the context of analyzing the breakdown of expenses of modern mankind. 2.5 percent of GWP is spent on defense needs, and about the same on the entertainment industry (2.3 percent). So, maybe, there should be less need to fight and have fun and more need to care for mankind’s survival?

№4 4( 4(12)/2014 (12 2))///20 20 2014 014 4

75 никовых газов и восстановление природных систем (прежде всего таежных лесов), обеспечивающих поглощение углекислого газа из атмосферы с последующим депонированием углерода. Снижение выбросов достигается энергосбережением, переходом на возобновляемые источники энергии и пр. Существенно то обстоятельство, что все эти меры весьма полезны с общеэкологической точки зрения, все они способствуют улучшению состояния окружающей среды, а стало быть, качества жизни людей. К примеру, любой пиротехнический процесс приводит к выбросам не только углекислого газа, но и – в больших либо меньших количествах – целого набора загрязняющих веществ, и, чем меньше сжигается углеводородного топлива, тем меньше выбросы как первого, так и всех остальных. Все реально применяемые и предлагаемые меры, направленные на ослабление и замедление глобального изменения климата и адаптацию к этому изменению, следовало бы осуществлять и в случае, если бы никакого изменения климата не ожидалось. Человечеству, конечно, надо задуматься о том, на что следует тратить имеющиеся в его распоряжении средства (в их числе – и природные ресурсы, к всемерной экономии которых призывают экологи). Сколько предлагается потратить на борьбу с климатическими изменениями? Наиболее распространенная оценка – около 1% валового мирового продукта в течение XXI в. Много это или мало? Ответ надо искать в контексте анализа структуры затрат современного человечества. На нужды обороны тратится примерно 2,5% валового мирового продукта, примерно столько же (2,3%) – на индустрию развлечений. Так, может быть, надо меньше воевать и развлекаться и больше заботиться о выживании человечества?

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ IV. Современные проблемы Арктики

А.М. Мастепанов, руководитель Аналитического центра энергетической политики и безопасности, заместитель директора Института проблем нефти и газа РАН, д. э. н., академик РАЕН

НЕТРАДИЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ УГЛЕВОДОРОДНОГО СЫРЬЯ КАК АЛЬТЕРНАТИВА ОСВОЕНИЮ РЕСУРСОВ НЕФТИ И ГАЗА АРКТИЧЕСКОГО ШЕЛЬФА Alexey Mastepanov, Head, Analytical Center for Energy Policy and Security; Deputy Director, RAS Oil and Gas Institute; Doctor of Economics; RANS Academician

UNCONVENTIONAL SOURCES OF HYDROCARBONS AS AN ALTERNATIVE TO DEVELOPING OIL AND GAS RESOURCES OF THE ARCTIC SHELF

В современных условиях Арктика играет все большую роль в мировой политике и экономике, а арктическая территория становится глобальной сферой взаимодействия России с зарубежными партнерами, привлекая к себе внимание мирового сообщества как регион особых стратегических и геополитических интересов ведущих стран мира. Это связано как с климатическими изменениями, открывающими новые возможности для налаживания регулярного судоходства в Северном Ледовитом океане и разработки в Арктике полезных ископаемых, так и с наличием в этом регионе значительных ресурсов различных полезных ископаемых. В то же время в условиях глобализации и бурного развития технологий целесообразность освоения углеводородных ресурсов арктического шельфа вызывает все новые и новые вопросы. Одной из основных причин такой ситуации является, на наш взгляд, само развитие науки, техники и технологий, которое открыло человечеству возможность коммерчески эффективного использования в широких масштабах как возобновляемых источников энергии (ВИЭ), так и практически неограниченных объемов нетрадиционных ресурсов углеводородного сырья (метана угольных пластов, тяжелой нефти, нефтяных песков и природных битумов, нефти и газа в плотных формациях и низкопроницаемых коллекторах, включая сланцевую нефть и сланцевый газ). Более того, развитие знаний о природе и генезисе углеводородных ресурсов и создание технологий их эффективной разработки привело не только к снижению угроз энергетического дефицита, но и к необходимости переосмысления проблем и перспектив мирового энергетического баланса в целом. Соответственно тезис об угрозе энергетического дефицита звучит все реже.

Under present-day conditions, the Arctic plays an increasingly important role in the world politics and economics, while the Arctic territory is becoming a global sphere of interaction between Russia and its foreign partners attracting the world community attention as a region of special strategic and geopolitical interests of the world’s leading countries. This is associated with both climate change opening new opportunities for establishing regular shipping in the Arctic Ocean and developing natural resources in the Arctic, and the availability of significant raw material resources in the region. At the same time, under the globalization and rapid technology development conditions, the appropriateness of developing the Arctic shelf hydrocarbons put more and more questions. One of the main reasons of such a situation, from our point of view, is the development itself of science, engineering and technologies that gave mankind an opportunity of a commercially effective use on a large scale of both renewable energy sources (RES) and practically unlimited volumes of unconventional resources of hydrocarbons (coalbed methane, heavy oil, oil sands and natural bitumens, and oil and gas from tight formations and low-permeability reservoirs including shale oil and gas). Moreover, the development of knowledge about the nature and genesis of hydrocarbon resources, and the creation of technologies for their effective

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES IV. Contemporary Problems of the Arctic

Рис. 1 Формирование структуры среднемировых цен потребителя для традиционных и нетрадиционных углеводородов [1] (н. э. – в нефтяном эквиваленте) Fig. 1 Formation of the structure of world average consumer price of conventional and unconventional hydrocarbons [1] (o.e. – oil equivalent)

№ 4(12)/2014

В последние годы о нем говорят либо по инерции, либо в чисто конъюнктурных, спекулятивных целях, для «проталкивания» тех или иных решений, проектов или технологий. Таким образом, можно прогнозировать перелом в энергетической философии – философии угрозы нехватки энергии, которая довлела над человечеством более полувека со времен Римского клуба. Научные и технологические достижения дают основание утверждать, что с высокой вероятностью энергетический дефицит человечеству не грозит, что на него надвигается глобальный профицит энергоресурсов. И в этом – первый основной результат начавшегося освоения нетрадиционных источников нефти и газа. Кроме того, возможность эффективно использовать ВИЭ и нетрадиционные углеводороды не только увеличивает общие ресурсы энергоносителей, но и кардинально меняет геополитическую ситуацию в мире. В частности, она может повлиять на дальнейшее развитие мировых энергетических рынков и существенно изменить «расстановку сил» и деление государств на страны – экспортеры энергоресурсов и страны-импортеры. В настоящее время производственные издержки при добыче как сланцевого газа, так и других видов нетрадиционных углеводородов в целом значительно выше, чем производственные издержки при добыче традиционных энергоресурсов. В этом отношении нетрадиционные углеводороды, проигрывая в стоимости добычи, выигрывают 100 90 Долл./барр. (в ценах 2010 г.) Dollar/barrel (in year-2010 prices)

development led not only to the reduction of the threat of energy shortage, but also to the need to rethink the problems and prospects of the global energy balance as a whole. Consequently, a thesis about the threat of energy shortage sounds more and more seldom. In recent years, it has been talked about either by inertia or for purely opportunistic and speculative purposes to lobby for various decisions, projects or technologies. Thus, we can predict change in energy philosophy, i.e. a philosophy of the threat of energy shortage that has drawn mankind’s attention for over half a century since the times of the Club of Rome. Scientific and technological achievements permit to say that mankind is most likely not threatened by energy shortage; it is approached by a global surplus of energy resources. So this is the first major result of the ongoing development of unconventional sources of oil and gas. Besides that, the possibility to effectively use RES and unconventional hydrocarbons not only increases the total energy resources but also fundamentally changes the global geopolitical situation. In particular, it may influence on the further development of global energy markets and considerably change the alignment of forces and division of countries into energy-exporting and importing ones. Currently, the production costs of producing both shale gas and other unconventional hydrocarbons are, in general, much higher than those of producing conventional energy resources. In this respect, unconventional hydrocarbons, losing in cost, win in the fact that they are developed close to the regions of consumption and require minimum transportation costs. Properly speaking, it is the absence of such costs that makes unconventional resources competitive. Fig. 1 shows a comparative assessment of world average consumer price of conventional and unconventional hydrocarbons (oil equivalent) as of 2010. Of course, this is an estimate, but it reflects the main differences between the production cost structure of either and shows the reserves existing in this area. To our opinion, the same estimate defines the main role of unconventional gas

80 70

Налоги и акцизы Fiscal Cost Распределение Distribu on Cost

60 50

Транспортные издержки Transporta on Cost

40 30 20

Издержки добычи Produc on Cost

10 0 Традиционные углеводороды Conven onal Oil and Gas

Нетрадиционные углеводороды Unconven onal Oil and Gas

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

Стоимость, долл. США/тонн н.э. Cost, US dollars/tons of o.e.

Объем производства, млн тонн н.э. Overall produc on, million tons of o.e.

Время, годы Time, years Удельные издержки добычи углеводородов из нетрадиционных источников / Unit costs of hydrocarbon produc on from unconven onal sources Объем добычи углеводородов из нетрадиционных источников Overall hydrocarbon produc on from unconven onal sources

в том, что они разрабатываются рядом с районами потребления и требуют минимальных затратах на транспортировку. Собственно говоря, именно отсутствие подобных затрат делает нетрадиционные ресурсы конкурентоспособными. На рис. 1 показана сравнительная оценка структуры среднемировых цен потребителя для традиционных и нетрадиционных углеводородов (в пересчете на нефть) по состоянию на 2010 г. Конечно, это оценка, но она отражает основные различия между структурой производственных издержек тех и других, а также показывает резервы, которые имеются в этой области. Эта же оценка, на наш взгляд, определяет основную роль нетрадиционного газа в ближайшие 10–15 лет – оставаться местным (региональным) видом топлива, развивая, укрепляя или формируя соответствующие газовые рынки. Однако издержки производства, связанные с добычей нефти и газа из нетрадиционных источников, по мере совершенствования технологий и наработки опыта добычи быстро снижаются. Подобная тенденция, по всей видимости, сохранится и дальше, что будет способствовать росту добычи углеводородов. На рис. 2 эти процессы, изображенные графически, похожи на широко известный энергетикам пресловутый «крест Чубайса». Следует также отметить, что для инициирования крупных проектов с использованием новых технологий цены на углеводороды и энергию в целом должны быть, с одной стороны, достаточно высокими, чтобы стимулировать их производство, а с другой стороны, оставаться приемлемыми для потребителей, чтобы стимулировать рост энергоэффективности, но не препятствовать экономическому развитию. Ведь именно высокие цены на нефть стали главным стимулом поиска новых технологий добычи сланцевого газа, известного еще с 20-х годов XIX в. Высокие цены на нефть в первой половине 1970-х годов инициировали проекты по началу разработки нефтеносных песков в бассейне

Рис. 2 «Крест Чубайса» для нетрадиционных источников углеводородов [2] Fig. 2 Chubais’ cross for unconventional sources of hydrocarbons [2]

in nearest 10–15 years, which is to be a local (regional) fuel developing, strengthening and creating respective gas markets. However, the production costs associated with oil and gas production from unconventional sources rapidly decrease as technologies and experience evolve. This trend is likely to remain the same to contribute to increasing hydrocarbons production. These processes represented graphically in Fig. 2 are like the notorious Chubais’ cross widely known among power workers. It should be also noted that prices for hydrocarbons and energy in general must be high enough, on the one hand, to promote their production, but on the other hand, remain acceptable for consumers promoting the growth of energy efficiency without impeding economic development for initiating large projects using innovative technologies. In fact, it is high oil prices that became the main driver of searching new technologies of shale gas production, which had been known since the 1820s. High oil prices in the first half of the 1970s initiated the project that started developing oil sands in the Athabasca River Basin (Canada); while price drop in the 1980s has frozen those projects for a long time. The 2012 Goldman Sachs estimate shows that the world oil prices should not drop below $80 a barrel (in year-2011 prices) so that new oil projects are profitable under existing tax conditions [3]. An analysis of developing trends allows us to make a conclusion the competitive struggle between both different energy sources, for example, between oil and gas, and the areas of their production will grow increasingly fierce as they are developed in the world. In particular, such a competition for a niche in energy budget will occur between hydrocarbons produced in the Arctic seas shelf, resulted from improving oil and gas recovery factor in the developed fields and from developing unconventional sources of oil and gas within nearest decades, if not years (Fig. 3). Each of the three areas has a significant resource base and the respective pros and cons associated with the conditions of production and delivery of products to the markets. That is why the priorities in its development will be primarily associated with the latest engineering and tech-

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Трилемма Trilemma

Арктический шельф Arc c shelf

Неразведанные запасы нефти, млрд. баррелей Undiscovered Oil, billion barrels >10 1–10 0.1–1 <0.1 Территория количественно не оценена / Area not quanDtaDvely assessed Территория с низкими запасами нефти / Area of low petroleum poternDal

Повышение нефтеи газопластов Increasing extrac on of oil and gas from reservoirs

Нетрадиционные источники УВС Unconven onal oil and gas

Неразведанные запасы газа, трлн. кубометров Undiscovered Gas, trillion cubic feet >100 6–100 1–6 <1 Территория количественно не оценена / Area not quanDtaDvely assessed Территория с низкой газоносностью / Area of low gas poternDal

Геологические ресурсы – 100–250 млрд. тонн УВС Geological resources are 100-250 billion tons of hydrocarbon raw material Потенциал добычи к 2030 г. – 350–600 млн. тонн нефти в год Produc on poten al by 2030 is 350–600 million tons of oil a year Источник: НАЦ РН им. В.И. Шпильмана Source: V.I. Shpilman Research Center for Sustainable Mining

Доклад Геологической службы США, обзор ресурсов нефти и газа российской Арктики, июль 2010 г. Final Report U.S. Geological Survey Oil and Gas Resource Assessment of the Russian Arc c, July 2010

Рис. 3 Разные источники – одни потребители (УВС – углеводородное сырье) [4] Fig. 3 Diﬀerent sources – same consumers (RH – raw hydrocarbons) [4]

nological solutions ensuring an economically efficient hydrocarbon production with environmentally acceptable results. The same engineering and technological solutions will help find an optimal place for each of the above oil and gas production activities, and determine an optimal balance between them for each time stage. As for the resource base, different countries in the world regularly publish data on the Arctic hydrocarbon resources, however, the estimates differ considerably. Thus, the United States Geological Survey experts (USGS) believe the Arctic holds one-fifth of undiscovered, technically recoverable oil and gas reserves. Potential oil reserves in the region are estimated at 90 billion barrels; natural gas – 47.3 trillion m3, and gas condensate – 44 billion barrels. According to the United

№ 4(12)/2014

реки Атабаска (Канада), а падение цен в 80-е годы на долгое время заморозило эти проекты. По оценкам, сделанным в 2012 г. банком Goldman Sachs, для того чтобы новые нефтяные проекты были рентабельными в сложившихся налоговых условиях, мировые цены на нефть не должны опускаться ниже 80 долл./баррель (в ценах 2011 г.) [3]. Анализ наблюдаемых тенденций позволяет сделать вывод, что по мере их развития в мире будет нарастать ожесточенная конкурентная борьба как между различными источниками энергии, например между нефтью и газом, так и между районами их добычи. В частности, уже в ближайшие если не годы, то десятилетия такая борьба за место в энергетическом балансе развернется между углеводородами, добытыми на шельфе арктических морей, полученными в результате повышения нефте- и газоотдачи разрабатываемых месторождений и в результате освоения нетрадиционных источников нефти и газа (рис. 3).

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

Неразведанные запасы нефти, млрд. баррелей Undiscovered Oil, billion barrels >10 1–10 0.1–1 <0.1 Территория количественно не оценена Area not quanDtaDvely assessed Area of low petroleum poternDal Территория с низкими нефтяными запасами

Доклад Геологической службы США. Оценка запасов нефти и газа в российской Арктике, июль 2010 г. Final Report U.S. Geological Survey Oil and Gas Resource Assessment of the Russian Arc c, July 2010

Оценка Wood MacKenzie: Неразведанные ресурсы – 166 млрд. баррелей н.э. Разведанные ресурсы – 233 млрд. баррелей н.э. Wood MacKenzie Assessment: Undiscovered resources are 166 billion barrels of o.e. Discovered resources are 233 billion barrels of o.e.

Неразведанные запасы газа, трлн. кубометров Undiscovered Gas, trillion cubic feet >100 6–100 1–6 <1 Территория количественно не оценена Area not quanDtaDvely assessed Территории с низкой газоносностью Area of low petroleum poternDal

Рис. 4 Углеводородные ресурсы Арктики. Некоторые оценки [5, 6] Fig. 4 Arctic hydrocarbon resources. Some estimates [5, 6]

Каждое из этих трех направлений имеет значительную ресурсную базу, соответствующие «плюсы» и «минусы», связанные с условиями добычи и доставки продукции на рынки. Поэтому приоритеты в их развитии в первую очередь будут связаны с новейшими техническими и технологическими решениями, позволяющими обеспечить экономически эффективную добычу углеводородов при приемлемых экологических рисках и результатах. Эти же технические и технологические решения дадут возможность найти оптимальное место каждого из указанных направлений нефтегазодобычи в мировом энергетическом балансе, определить оптимальное для каждого временного этапа соотношение между ними. Что касается ресурсной базы, то разные страны периодически публикуют данные об углеводородных ресурсах Арктики, однако эти оценки значительно различаются. Так, эксперты Геологической службы США (USGS) считают, что в Арктике находится пятая часть неисследованных извлекаемых запасов нефти и газа. Потенциальные запасы нефти в этом регионе оцениваются ими в 90 млрд. баррелей, газа – в 47,3 трлн. кубометров, газового конденсата – в 44 млрд. баррелей. Всего в Арктике по оценкам Геологической службы

States Geological Survey estimate, the Arctic accounts for about 13 percent of the undiscovered oil and 30 percent of the undiscovered natural gas reserves [5] (Fig. 4). The Consulting Company Wood MacKenzie experts estimated the undiscovered oil and gas reserves in the region at 166 billion barrels of oil equivalent; while discovered reserves – at 233 billion barrels [6]. According to the Total Company modal estimate, the resource hydrocarbon potential beyond the Arctic Circle amounts to 65 billion barrels, and 215 billion barrels of risked reserves, which, apropos, is almost twice as less as the respective 2008 USGS estimate [7]. Estimates from other experts are even higher: the Arctic potential hydrocarbon resources are estimated at from 300 to 396 billion barrels [8]. A signiﬁcant part of those resources is in the Arctic seas shelf. Also according to the USGS estimate (2009), the Arctic shelf holds 58 percent of all the world oﬀshore hydrocarbons, 78 percent of which is natural gas [9]. The RAS Oil and Gas

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Institute experts estimate the Arctic shelf oil reserves at 1 billion tons and natural gas – at 9.4 trillion m3 [10]. The spread of estimates is primarily caused by the fact that the geological prospecting of the Arctic areas, in particular, the Arctic Ocean shelf has been almost impossible until recently. The geological exploration in the shelf is now at an early stage of development since modern technologies are not capable of drilling at large depths in severe climate conditions. That is why, all available estimates of hydrocarbons reserves and resources in the region are rather expected than reasonable ones [6]. This fully applies to the Russian Arctic shelf, whose general geological and geophysical state of exploration is highly uneven, but is generally very low. Hydrocarbon resources of a variety of unconventional accumulations (such as gas hydrates and heavy oil, shale gas and oil, water dissolved gases, and tight gases) have already far exceeded the resources of their conventional counterparts by the end of the 20th century; and though there are no reliable data on the amount of unconventional hydrocarbons even the estimate is impressive. Fig. 5 shows the general assessment of global hydrocarbon resources made by the All-Russia Petroleum Research Exploration Institute (VNIGRI) experts headed by V.P. Yakutsenya, Doctor of Geology and Mineralogy, Professor, RANS Academician, based on the current knowledge about the Earth, genesis of hydrocarbon resources, and regularities of their distribution. It is clearly seen that unconventional hydrocarbon resources multiply exceed conventional oil and gas. As was noted above, the world oil prices influence the implementation of new large projects for developing hydrocarbon resources. Since 2010, a new revitalization of exploration has been observed on the Arctic shelf due to the growth of oil prices after the financial and economic crisis. However, as experts say, practical prospects of this work still remain uncertain, especially now, when oil prices declined significantly. The UK-based Cairn Energy became a pioneer by investing nearly $1 billion to drill a total of 8 exploration wells near the Greenland coast in 2010–2011. However, the program, which was, to date, one of the most ambitious projects to explore oil and gas resources in the Arctic region, has ended in failure: none of the drilled wells has produced commercially viable hydrocarbon resources [12]. The factual failure of the program, to some experts’ opinion, contest future projects to prospect the Greenland shelf, the licenses for which were also granted to such companies as ExxonMobile, Shevron, Royal Dutch Shell and Statoil [13].

№ 4(12)/2014

81 США находится до 13% неоткрытых мировых запасов нефти и до 30% неоткрытых мировых запасов газа [5] (рис. 4). Эксперты консалтинговой компании Wood MacKenzie оценили неразведанные ресурсы нефти и газа в этом регионе в 166 млрд. баррелей в нефтяном эквиваленте, а разведанные – в 233 млрд. баррелей [6]. По модальной оценке компании Total ресурсный потенциал углеводородов за Полярным кругом составляет 65 млрд. баррелей, а по максимальной – 215 млрд. баррелей, что, кстати, почти вдвое меньше, чем соответствующая оценка USGS 2008 г. [7]. Оценки многих специалистов еще выше: потенциальные геологические ресурсы углеводородов Арктики составляют от 300 до 396 млрд. баррелей [8]. Значительная часть этих ресурсов находится на шельфе арктических морей. По оценке той же USGS (2009 г.), на арктический шельф приходится 58% всех углеводородов мирового шельфа, из которых 78% – природный газ [9]. По оценкам специалистов Института проблем нефти и газа Российской академии наук (ИПНГ РАН) запасы нефти на шельфе Арктики составляют около 1 млрд. тонн, а природного газа – 9,4 трлн. кубометров [10]. Подобный разброс оценок вызван прежде всего тем, что геологоразведочные исследования арктических территорий, особенно шельфа Северного Ледовитого океана, до недавнего времени фактически были невозможны. Геологоразведка на шельфе и сегодня находится на начальном этапе развития, поскольку современные технологии пока не позволяют проводить бурение на больших глубинах в сложных климатических условиях. Поэтому все имеющиеся оценки по запасам и ресурсам углеводородов в этом регионе являются скорее ожидаемыми, чем обоснованными [6]. В полной мере это относится и к арктическому шельфу России, общая геолого-геофизическая изученность которого в высшей степени неравномерна, но в целом весьма низка. Углеводородные ресурсы многих разновидностей нетрадиционных скоплений (таких, как газогидраты и тяжелые нефти, сланцевые газ и нефть, водорастворенные газы, газы плотных резервуаров) уже к концу ХХ в. намного превысили ресурсы их традиционных аналогов, и, хотя достоверные данные о величине ресурсов нетрадиционного углеводородного сырья отсутствуют, даже их оценка впечатляет. На рис. 5 показана основанная на современном уровне знаний о Земле, генезисе углеводородного сырья и закономерностях его размещения общая оценка мировых геологических ресурсов углеводородов, сделанная специалистами Всероссийского нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института (ВНИГРИ) под руководством доктора геолого-минералогических наук, профессора, академика РАЕН В.П. Якуцени. Хорошо видно, что ресурсы нетрадиционных углеводородов кратно превосходят ресурсы традиционных нефти и газа. Выше уже было отмечено влияние мировых цен на нефть на реализацию новых крупных проектов по освоению углеводородных ресурсов. Новое оживление геологоразведочных работ на арктическом шельфе стало наблюдаться с 2010 г., с ростом цен на нефть после мирового финансо-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

82 Газы и нефти в плотных формациях и низкопроницаемых коллекторах Tight oil & gas

Водорастворимые газы континентов Onshore Water Dissolved & Dispersed Gas

Тяжелые нефти, нефтяные пески и природные битумы Heavy oil, Shale oil, Oil and Tar sands

Традиционные ресурсы нефти и газа Conven onal Oil and Gas

Газогидраты а) рассеянные в донных отложениях шельфа; б) рассеянные в зонах дислокаций грязевого вулканизма

Газы в угленосных отложениях Coalbed methane

Gas hydrates а) б) Btoe млрд. тонн н.э.

105

104

103

102

103

104

105

Btoe млрд. тонн н.э.

Рис. 5 Одна из оценок мировых ресурсов углеводородов [11] Fig. 5 One of the estimates of global hydrocarbon resources [11]

во-экономического кризиса. Правда, как отмечают специалисты, практические перспективы этих работ пока неоднозначны, тем более сейчас, когда цены на нефть существенно снизились. Пионером выступила британская компания Cairn Energy, инвестировавшая на протяжении 2010-2011 гг. порядка 1 млрд. долларов в программу бурения восьми разведочных скважин у побережья Гренландии. Однако эта программа, представлявшая собой один из наиболее масштабных на сегодня проектов разведки нефтегазовых ресурсов в Арктическом регионе, окончилась неудачей: ни одна из пробуренных скважин не позволила обнаружить запасы углеводородного сырья, представляющие интерес для коммерческой разработки [12]. Фактический провал программы, по мнению некоторых специалистов, ставит под вопрос дальнейшие проекты разведки гренландского шельфа, лицензии на которую имеют также компании ExxonMobile, Shevron, Royal Dutch Shell и Statoil [13]. Крупнейшим событием в сфере разведки нефтегазовых ресурсов на арктическом шельфе в 2012 г. обещала стать реализация проекта компании Royal Dutch Shell, направленного на обнаружение коммерческих запасов углеводородного сырья в бассейнах Чукотского моря и моря Бофорта к северу от Аляски. К началу марта 2012 г. компания инвестировала в проект 4 млрд. долларов. Ожидалось, что бурение, начатое в июле 2012 г., приведет к открытию месторождений, позволяющих добывать около 500 тыс. баррелей нефти в день [14]. Но и эта программа окончилась провалом и чуть было не завершилась катастрофой с гибелью буровой установки Kulluk, экстренно оставленной экипажем и выброшенной на мель одного из островов на юге Аляски [15].

The implementation of Royal Dutch Shell’s project aimed at discovering commercially viable hydrocarbon deposits in the Beaufort and Chukchi Seas north of Alaska promised to be the most high-proﬁle event in prospecting oil and gas resources of the Arctic shelf. By March 2012, the Company has invested $4 billion in the project. It was expected that drilling started in July 2012 would result in discovering deposits capable of producing 500 thousand barrels of oil a day [14]. However, the program has also failed and could have led to a disaster and loss of drilling rig Kulluk urgently abandoned by the crew and run ashore on an island south of Alaska [15]. After analyzing its own and foreign experience France’s Total call the global oil and gas business to stop works in such sensitive environment. Today are there evidences that the ExxonMobile (USA) has decided to refuse the plans to explore the Greenland shelf at all in favor of shale prospects of North America [16]. Consequently, now the Russian Federation faces primarily the problem of obtaining data on the Arctic geological structures and resources especially from its less explored eastern part taking into account all the challenges and diﬃculties the largest global oil and gas companies have faced in the region. The exploration of the Arctic shelf with all its riches of hydrocarbon resources is now associated with a range of economic, technological,

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald natural/climatic, environmental and other problems, the combination of which places in question such a viability in nearest years. The main economic problem related to the development of the Arctic offshore deposits is their cost. Not even to mention the cost of the state-of-the-art equipment, which does not currently exist, the building up of the necessary infrastructure including production islands, submarine pipelines, as well as capacities for separating multicomponent hydrocarbon mixtures requires extremely high capital investment. Servicing coastal areas with ice-class vessels and icebreaker piloting is needed for living arrangements and life support of shift workers. According to Russian experts’ assessments, the cost of oil production in the Russian Arctic shelf may achieve $700 a ton at 2010 prices, i.e. over $90 a barrel [17]. The most attractive regime for shelf development has been legislatively established in recent years in the country to improve investment potential of Russian oil and gas assets. As OAO NK Rosneft President I. Sechin noted speaking at the World Energy Congress on October 16 (Daegu, Korea) “what is now done in terms of tax regulation in Russia is significantly ahead of the opportunities offered by other countries. It is particularly evident in the context of offshore projects. Russian offshore projects have become ones of the least taxed in the world after the tax regulation change” [18]. However, the question naturally arises whether it is needed to attract foreign investors at such prices? High expenses of developing the fields are mainly associated with the need to use (and often to develop) technologies for working in cold climate with either complex soils or rugged sea bottom topography; absence of the necessary infrastructure (primarily the transport one), as well as higher, so-called northern, workers’ wage level [13]. According to the available estimates, the costs of U.S. companies to develop oil and gas fields in continental Alaska invoke a capital cost factor ranging from 1.5 to 2.0 relative to similar oil and gas projects undertaken in Texas [19], that is why even if geologic exploration results are positive, high costs impede the beginning of active field development. In particular, this factor slows the development of the fields in northern Alaska whose reserves have been recently estimated about 2 billion barrels of oil and 2.3 trillion m3 of natural gas [20]. According to OOO RN-SakhalinNIPImorneft assessments, now there are no technologies to develop 90 percent of oil and gas areas of the Arctic shelf as well as technologies to eliminate environmental damage associates with possible oil and gas leaks [21].

№ 4(12)/2014

83 Проанализировав свой и зарубежный опыт работ на арктическом шельфе, французская Total и вовсе призвала мировой нефтегазовый бизнес отказаться от работ в столь экологически уязвимых акваториях. Сегодня появляются свидетельства того, что и американская ExxonMobil решила отказаться от планов по освоению шельфа Гренландии в пользу сланцевых перспектив Северной Америки [16]. Соответственно сейчас перед Российской Федерацией в первую очередь стоит задача получения новых данных о геологических структурах и ресурсах Арктики, особенно наименее изученной ее восточной части, с учетом всех тех проблем и трудностей, с которыми столкнулись в этом регионе крупнейшие мировые нефтегазовые компании. Освоение арктического шельфа при всем его богатстве углеводородными ресурсами в настоящее время сопряжено с рядом экономических и технологических, природно-климатических, экологических и других проблем, общая совокупность которых вообще ставит под сомнение такую целесообразность в ближайшие годы. В части экономических проблем, связанных с разработкой месторождений на арктическом шельфе, главная – их стоимость. Не говоря даже о стоимости новейшего оборудования, которого пока нет, исключительно высоких капиталовложений требует формирование необходимой инфраструктуры, включая искусственные острова, подводные трубопроводы, а также мощности по разделению многокомпонентных углеводородных смесей. Требуются обслуживание прибрежных территорий судами ледового класса и ледокольное сопровождение грузов для обустройства и жизнеобеспечения вахтовых работников. По оценкам отечественных специалистов стоимость только добычи нефти на российском шельфе Арктики может достигать 700 долл. за тонну в ценах 2010 г., т.е. свыше 90 долл./баррель [17]. В целях повышения инвестиционной привлекательности российских нефтегазовых активов за последние годы в стране законодательно оформлен наиболее привлекательный в мире режим разработки шельфа. Как отметил президент ОАО «НК ‘‘Роснефть’’» И. Сечин, выступая 16 октября на Всемирном энергетическом конгрессе WEC-2013 (г. Тэгу, Корея), «то, что сейчас сделано в плане налогового регулирования в России, существенно опережает возможности, предоставляемые другими странами. Особенно явственно это видно применительно к шельфовым проектам. После изменения налогового режима российские шельфовые проекты стали одними из самых низко облагаемых в мире» [18]. Однако закономерно возникает вопрос: надо ли такой ценой привлекать иностранных инвесторов? Высокие издержки освоения месторождений связаны прежде всего с необходимостью использования (а часто и создания) технологий работы в холодном климате со сложными почвами либо сложным рельефом морского дна, отсутствием нужной инфраструктуры (главным образом транспортной), а также с более высоким, «северным», уровнем заработной платы работников [13]. По имеющимся оценкам издержки американских компаний при освоение нефтегазовых месторождений в континентальной части

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

84 Аляски в 1,5–2 раза превышают издержки сопоставимых проектов в штате Техас [19], поэтому даже в тех случаях, когда данные геологоразведки дают положительные результаты, высокие издержки препятствуют началу активного освоения месторождений. Данное обстоятельство, в частности, тормозит разработку месторождений на севере Аляски, запасы которых по последним оценкам могут достигать около 2 млрд. баррелей нефти и 2,3 трлн. кубометров природного газа [20]. По оценкам специалистов ООО «РНСахалинНИПИморнефть» сегодня отсутствуют технологии для разработки примерно 90% нефтегазовых площадей арктического шельфа, равно как и технологии ликвидации экологического ущерба, связанного с возможными утечками нефти и газа [21]. В частности, и в России, и за рубежом нет надежных технологий устранения разливов жидких углеводородов в ледовых условиях. Мировой опыт свидетельствует о возможности ликвидации в ледовых условиях не более 10–20% разлившихся углеводородов, при этом применяются механический сбор, сжигание на воде и химическое разложение с помощью диспергентов [15].

In particular there is no reliable technology to respond to liquid hydrocarbons spills in ice conditions either in Russia or abroad. Global experience shows the possibility to remove not more than 10-20 percent of spilled hydrocarbons in ice conditions by means of mechanical collection, burning on water, and chemical decomposition using dispersants [15]. As for the costs of developing unconventional hydrocarbon sources, as was stated above, the production costs associated with producing oil and gas from such sources rapidly decrease as technologies improve and production experience accumulates. By now, some research centers and experts made their assessment of the costs of developing diﬀerent hydrocarbon resources. Thus, according to KPMG assessments, most unconventional natural gas resources are proﬁtable for the development with costs of about from $4 to $6 per GJ,

Таблица 1. Оценка извлекаемых ресурсов природного газа и индикативных издержек производства по типам газа и регионам, январь 2010 г. [23] Table 1. Estimate of recoverable resources of natural gas and indicative production costs by type and region, January 2010 [23] Газ низкопроницаеСланцевый газ Метан угольных мых коллекторов Shale Gas пластов / CBM Tight Gas трлн. ку- долл./ трлн. ку- долл./ трлн. ку- долл./ трлн. кубо- долл./ бометров МБТЕ бометров МБТЕ бометров МБТЕ метров МБТЕ tcm $/MBtu tcm $/MBtu tcm $/MBtu tcm $/MBtu Традиционный газ Conventional Gas

Регион/Region

Восточная Европа и Евразия E. Europe & Eurasia Ближний и Средний Восток Middle East Азия/АТР Asia/Paciﬁc Страны ОЭСР Северной Америки OECD North America Латинская Америка Latin America Африка / Africa Страны ОЭСР Европы OECD Europe Мир в целом World

136

2–6

3–7

116

2–7

4–8

3–9

3–7

3–8

3–7

4–9

404

2–9

3–6

3–8

3–7

3–8

3–7

118

3–8

29 16

3–8

Примечание: БТЕ = 1,055 кДж – британская тепловая единица. Note: Btu = 1,055 kJ – British thermal unit.

204

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Таблица 2. Оценка издержек производства газа в отдельных регионах, долл./МБТЕ (в ценах 2010 г.) [24] Table 2. Indicative natural gas well-head development and production costs in selected regions, dollars per MBtu (in year-2010 price) [24] Регион / Region США / US Европа / Europe Китай / China Россия – традиционные районы Западной Сибири и Урало-Поволжья Russia – traditional producing regions of Western Siberia and the Volga-Urals Россия – новые регионы: Восточная Сибирь, шельф и Арктика Russia – new onshore regions such as Eastern Siberia, offshore and Arctic from $150 to $230 per thousand m3, while most new conventional gas deposits – with costs of from $20 to $190 per thousand m3 [22]. The International Energy Agency (IEA) gives similar estimates. Its experts gave absolute values of estimates, moreover twice: in January 2010, that were given in the special report titled Are We Entering a Golden Age of Gas in 2011 (Table 1), and in the Forecast presented in November 2012 in the report Golden Rules for a Golden Age of Gas (Table 2). An analysis of available predictive estimates of costs of different hydrocarbons shows that the main competitive struggle for consumers will be between those types of gas whose production costs in well ranges from $4 to $6 per MBtu (from $212to $318 per thousand m3 in year-2010 price). Naturally, a more expensive gas will be demanded in some countries and regions but it will not run the show at the world market. Moreover, the results of this competitive struggle are hardly predicted. First, the production costs associated with oil and gas production from unconventional sources rapidly decrease. Second, the two or three breakthrough technologies are enough to change the expected pattern dramatically. The 2013 IEA Overview (WEO-2013) also presents new data on the production cost estimates for different types of liquid fuels (Fig. 6) that well correlate with the above Goldman Sachs estimates. The data testify that the main competitive struggle for consumers will be between those types of oil whose production costs in well ranges from $60 to $80 a barrel. Apropos, Fig. 6 also well shows a fairly modest

№ 4(12)/2014

Месторождения традиционного газа Conventional Gas Fields 3–7 5–9 4–8

Сланцевый газ Shale Gas

Угольный метан Coalbed Methane

3–7 5-10 4-8

3–7 5–9 3–8

0–2

–

3–5

3–7

–

Что касается стоимости освоения ресурсов нетрадиционных источников углеводородного сырья, то, как уже было отмечено, издержки производства, связанные с добычей нефти и газа из таких источников, по мере совершенствования технологий и наработки опыта добычи быстро снижаются. К настоящему времени некоторые исследовательские центры и специалисты сделали свои оценки издержек разработки тех или иных видов углеводородных ресурсов. Так, по оценкам KPMG основная часть нетрадиционных ресурсов газа рентабельна для разработки при уровне издержек порядка 4–6 долл./ГДж, т.е. 150–230 долл. на тысячу кубометров, а большинство новых газовых залежей традиционного типа – при уровне издержек от 20 до 190 долл. на тысячу кубометров [22]. Близкие оценки приводит и Международное энергетическое агентство (МЭА). Его специалисты дали абсолютные значения оценок, причем дважды: в январе 2010 г., которые были представлены в 2011 г. в специальном докладе «Вступаем ли мы в золотой век газа?» (табл. 1), и в Прогнозе, представленном в ноябре 2012 г. в работе «Золотые правила золотого века газа» (табл. 2). Анализ прогнозных оценок себестоимости различных углеводородов показывает, что основная конкурентная борьба за потребителя развернется между теми видами газа, стоимость добычи которых на скважине лежит в диапазоне от 4 до 6 долл./МБТЕ (212–318 долл. на тысячу кубометров в ценах 2010 г.). Естественно, в отдельных странах и районах будет востребован и более дорогой газ, но не он будет «править бал» на мировом рынке. Причем итоги этой конкурентной борьбы предсказать достаточно трудно. Вопервых, стремительно снижаются издержки производства, связанные с добычей нефти и газа из нетрадиционных источников. Во-вторых, достаточно появиться двум-трем новым прорывным технологиям, и ожидаемая картина может измениться кардинальным образом.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

Издержки производства (в ценах 2012 г. за баррель) Produc on costs (in year-2012 prices per barrel)

120

Рис. 6 Издержки производства (поставок) различных видов жидкого топлива [25]

100

Fig. 6 Production (delivery) costs of diﬀerent types of liquid fuel [25]

1000

2000

3000

4000

5000

6000

7000

8000

Оставшиеся технически извлекаемые нефтяные ресурсы (млрд. баррелей) Remaining technically recoverable oil resources (billion barrels) Уже добытые / Already produced Средний Восток и Северная Африка Middle East Прочая традиционная нефть Other conven onal oil Методы повышения нефтеотдачи пластов на базе СО2 CO2 enhanced oil recovery methods

Другие методы повышения нефтеотдачи пластов Other enhanced oil recovery methods Арктика / ArcDc Сверхтяжелая нефть и битумы Extra-heavy crude oil Легкая нефть плотных пород Light ght oil

В Обзоре за 2013 г. (WEO-2013) МЭА приводит новые данные и по оценкам издержек производства различных видов жидкого топлива (рис. 6), которые хорошо коррелируют с приведенными выше оценками банка Goldman Sachs. Эти данные свидетельствуют о том, что основная конкурентная борьба за потребителя развернется между теми видами нефти, стоимость добычи которых на скважине лежит в интервале от 60 до 80 долл./баррель. Кстати, на рис. 6 хорошо видно и достаточно скромное место Арктики в технически извлекаемых мировых нефтяных ресурсах. При всей спорности и различиях подобных оценок общая тенденция прослеживается достаточно определенно и подтверждает сделанный нами вывод, что в перспективе ожидается ожесточенная конкурентная борьба как между различными источниками нефти и газа, так и между районами их производства. Кроме высоких издержек производства освоение углеводородных ресурсов Арктики осложняется низкими температурами, вечной мерзлотой, скоплениями газов в придонных отложениях, айсбергами. В частности, акватории арктических морей характеризуются сложными и тяжелыми ледовыми условиями: моря покрыты постоянным льдом в течение большей части года, сильные течения с большой скоростью перемещают огромные массы дрейфующего льда и айсбергов, которые при массе до 3–4 млн. тонн движутся со скоростью 1–4 км/ч. В 2010 г. специалисты Кольского научного центра РАН выявили гигантский айсберг массой 200–300 млн. тонн, отколовшийся в северной части Новой Земли и вызвавший при ударе о морское дно значительное землетрясение. Поэтому для освоения

Нефть глубоководного шельфа Deep-water oﬀshore oil Кероген / Kerogen Газ в жидкость – GTL Gas to liquids – GTL Уголь в жидкость – CTL Coal to liquids – CTL

position of the Arctic in the world technically recoverable oil resources. Despite all the controversy and differences between such estimates, an overall trend is definite enough and confirms our conclusion that in prospect a fierce competitive struggle is expected between both different oil and gas sources and areas of their production. Besides high production costs, Arctic hydrocarbon development is complicated by low temperatures, permafrost, gas accumulations in bottom sediments and icebergs. In particular, Arctic sea waters are characterized by complex and severe ice conditions: seas are permanently covered with ice for most of the year; strong currents move enormous amounts of drifting ice and icebergs at high speed, which travel at a speed of 1–4 km/h having a weight of 3-4 million tons. In 2010, the RAS Kola Scientific Center discovered a giant iceberg detached from northern part of Novaya Zemlya and caused a significant earthquake after having hit the sea bottom. That is why, fundamentally new strapdown undersea/underice systems are needed operating in independent mode, which do not exist in the world. In addition, ice cover hinders or even fully excludes the possibility of operating access for maintaining and repairing undersea equipment. Year-round ice cover causes the need to develop new technologies for installing undersea equipment.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Under these conditions, in some cases, subsoil plots can simply be excluded from the development on environmental grounds. In particular, in March 2011, under the World Wildlife Fund pressure the Norway’s government extended the ban on oil production in the area of Lofoten and Vesteralen Islands, which set limits on Statoil investment plans [13]. Also abnormally high reservoir pressures widely spread in the Arctic more than once led to heavy accidents onshore and offshore. Environmental risks related to developing underwater hydrocarbon fields are extremely high, while the Arctic is already oversaturated with different industrial facilities that constitute a real danger including radiation hazard and littered with piles of industrial debris. An active oil production, according to the opinion of most environmentalists working in this field, may result in an unpredictable disaster due to adverse climatic conditions, poor infrastructure, and the need to use the newest technologies and equipment, which have not been tested in practice. In addition, the regulatory and legal framework in the field of security has not been sufficiently developed, but this is all the more important given that the Arctic with its fragile and vulnerable ecosystems and sensitive climate has such an influence on the entire planet’s environmental state of health. Of course, the companies operating Arctic projects pay the closest attention to the problem. Thus, that very Prirazlomnaya rig, according to OAO Gazprom statements, is intended for operation in extreme weather conditions, meets the strictest safety requirements and is capable of withstanding maximum ice loads. The platform’s design specifications fully exclude any oil spills during its production and storage. All the wellheads are located inside the platform. Thus, its foundation serves as a buffer between the wells and the open sea. However, despite all technical developments, nobody is still capable of excluding the risk [26]. The more remote but not less significant risks of developing the Arctic associated with global warming are also to be taken into account, in what connection scientists give different answers to the question of what is happening with the Arctic climate and what we can expect in the future. According to some estimates, in 30–50 years the Arctic will be completely free of ice in summer; according to other ones, its climate have always been exposed to short-period oscillations; now it is in the warming phase, but soon a jump will occur in the opposite direction and the Arctic will start freezing again [26, 27].

№ 4(12)/2014

87 ресурсов шельфа Арктики требуются принципиально новые – бесплатформенные – подводно-подледные комплексы, работающие в автономном режиме, которых пока нет в мировой практике. Кроме того, наличие ледового покрова затрудняет или даже полностью исключает возможность оперативного доступа для обслуживания и ремонта подводного оборудования. При круглогодичном ледовом покрове необходима также разработка новых технологий монтажа подводного оборудования. В этих условиях в ряде случаев отдельные участки недр могут быть просто исключены из освоения по экологическим соображениям. В частности, в марте 2011 г. правительство Норвегии под давлением Всемирного фонда дикой природы продлило мораторий на добычу нефти в районе Лофотенских островов и островов Вестеролен, что ограничивает горизонт инвестиционных планов компании Statoil [13]. К серьезным аварийным ситуациям на суше и на море неоднократно приводили и широко распространенные в Арктике аномально высокие пластовые давления. Крайне велики экологические риски, связанные с освоением подводных месторождений углеводородов, и это при том, что Арктика уже сегодня просто перенасыщена различными промышленными объектами, которые представляют реальную опасность, в том числе и радиационную, завалена горами промышленного мусора. Активная же деятельность по добыче нефти по оценке большинства экологов, работающих в этой области, вообще грозит вылиться в трудно прогнозируемую катастрофу из-за сложных климатических условий, плохо развитой инфраструктуры, необходимости использовать новейшие, не апробированные практикой технологии и не прошедшее полную проверку оборудование. Кроме того, недостаточно разработана нормативно-правовая база в сфере обеспечения безопасности, а ведь речь идет об Арктике с ее хрупкой, уязвимой экосистемой, с ее восприимчивым климатом, который во многом определяет экологическое самочувствие всей нашей планеты. Конечно, компании – операторы арктических проектов уделяют этой проблеме самое пристальное внимание. Так, та же платформа «Приразломная», по заверениям ОАО «Газпром», рассчитана на эксплуатацию в экстремальных природно-климатических условиях, отвечает самым жестким современным требованиям безопасности и способна выдержать максимальные ледовые нагрузки. Конструктивные особенности платформы полностью исключают разлив нефти при ее добыче и хранении. Расположение устьев всех скважин предусмотрено внутри корпуса платформы. Таким образом, само основание «Приразломной» является буфером между скважинами и открытым морем. Однако при всех технических наработках полностью исключить риски пока еще никому не дано [26]. Необходимо также учитывать и более отдаленные, но не менее значимые риски освоения Арктики, связанные с глобальным потеплением, причем на вопрос, что же происходит с климатом Арктики и чего нам ожидать в бу-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

Условные обозначения Мощность зон стабильности газовых гидратов

Распространение ресурсов гидратных газов на арктическом шельфе (по оценкам ООО «Газпром ВНИИГАЗ») Distribu on of Arc c oﬀshore gas hydrate resources (OOO Gazprom VNIIGAZ es mates)

Распространение и мощность зон стабильности гидратов метана в Баренцевоморско-Карском регионе Distribu on and thickness of the methane hydrate stability zone in the Barents-Kara Region

Рис. 7 Газогидраты как потенциальные риски и угрозы [28, 29] Fig. 7 Gas hydrates as potential risks and threats [28, 29]

дущем, ученые отвечают по-разному. Согласно одним расчетам, Арктика через 30–50 лет летом будет полностью освобождаться ото льда, согласно другим, ее климат всегда подвергался короткопериодным колебаниям: сейчас она находится в такой фазе, когда проявляется потепление, но скоро произойдет скачок в обратном направлении, и Арктика снова станет замерзать [26, 27]. Особую потенциальную опасность представляют широко распространенные на арктическом шельфе скопления газогидратов (рис. 7). Газогидраты, которые являются важным веществом приповерхностной геосферы, считаются одними из самых перспективных нетрадиционных источников углеводородного сырья и энергии в XXI в. Однако газогидраты в отличие от большинства других веществ крайне чувствительны к изменениям внешних параметров среды. Небольшое изменение температуры или давления может привести к превращению прочно сцементированных гидратосодержащих пород в разжиженную массу и к освобождению огромных количеств метана, делающего этот процесс необратимым. Между тем количество метана, которое таят в себе природные газогидраты, как минимум в 3 тыс. раз превосходит его количество в атмосфере. Инициаторами такого разложения гидратов метана могут быть самые разнообразные процессы: вулканическая деятельность, понижение уровня Мирового океана, повышение температуры у основания зоны стабильности за счет продолжающегося процесса седиментации и, наконец, деятельность человека. Имеющиеся оценки изменения температурных профилей земной коры показывают, что наибольшую опасность представляют гидраты, которые уже сейчас находятся в метастабильном состоянии, прежде всего в зонах вечной мерзлоты. Особенно подвержены изменению климата газогидратные отложения континентальных арктических шель-

Wide-spread in the Arctic shelf gas hydrate accumulations are of a particular potential hazard (Fig. 7). Gas hydrates, which are the most important substance of the near-surface geosphere, are considered to be one of the most promising unconventional sources of raw hydrocarbons and energy in the 21st century. However, unlike most other substances, gas hydrates are extremely sensitive to changes in the external environmental parameters. A slight temperature or pressure change may result in converting firmly consolidated hydrate-containing rocks into a diluted mass and in the release of huge amounts of methane making the process irreversible. Meanwhile, the amount of methane containing in natural gas hydrates is at least 3 thousand times as much as that in the atmosphere. The most diverse processes may initiate methane hydrate decomposition such as volcanic activity, lowering of the World Ocean level, increase in the temperature at the gas hydrate stability zone base due to the ongoing process of sedimentation and, finally, human activity. The available assessments of changing the crust temperature profiles show that gas hydrates that are even now in a metastable state primarily in permafrost zones are the most dangerous. Gas hydrate deposits of the Arctic continental shelves are particularly exposed to climate change. That is why, gas hydrates draw a great attention not only due to their use as a fuel and chemical raw material but also because of the concern that serious environmental and climatic problems may appear as a result of methane release both in the course of the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald development of gas hydrate deposits and relatively small changes in the thermodynamic (climatic) conditions close to the boundary of the gas hydrate phase stability. One of possible (and the most evident) problems is the above mentioned global Earth warming that may initiate gas hydrate decomposition, while the released methane will contribute to further warming. Thus, a self-accelerating process may start (see, for example, [30] for more details about the above and the problems of developing gas hydrate deposits in general). Wide-spread occurrence of gas hydrates in bottom sediments of seas and oceans create a range of significant industrial problems since even a slight change of temperature and pressure could result in inconvertible decomposition process with the release of huge amounts of methane and water into the environment followed by explosions, fires, landslides and landfalls. One of such problems is the operation of offshore fields, construction of offshore platforms and submarine pipelines in unstable conditions of gas hydrate bottom sediments. Oil and gas workers have already faced this problem both in the North Sea, the Gulf of Mexico and during the construction of the Blue Stream gas pipeline. Fig. 8 shows different hazards and problems associated with gas hydrates in the most general view. The major hopes for the implementation of the plans of developing the Arctic offshore hydrocarbon resources in this country are related to international cooperation, within which Russian companies will master modern technologies and means of offshore exploration and oil and gas production widely developed and applied abroad. For this purpose, a series of agreements have been signed with such companies as ExxonMobil, Total, ENI, Statoil, CNPC, etc. However, as experts say, the country is already a huge market to consume foreign technologies, equipment and new materials. Will our natural riches be enough to pay for all that and how long will they be enough if we lose the possibility to actively contribute to technological progress and are competent consumers of foreign developments? This is the threat to our national security and perhaps our national independence [32]. In this context, the sanctions against Russia’s oil sector that either restricted or completely banned the export to Russia of equipment for deep-water drilling, exploration and production of hydrocarbons in the Arctic as well as for shale oil production have already played an ambiguous role: not only all the offshore projects and projects to develop difficult oil fields have passed to the risk group, but the sanctions also demonstrate clearly that, despite its openness and integration

№ 4(12)/2014

89 фов. Поэтому пристальное внимание газовые гидраты привлекают не только в связи с использованием их как топлива и химического сырья, но и в связи с обеспокоенностью тем, что в результате выделения метана в атмосферу как при разработке газогидратных месторождений, так и при относительно небольших изменениях термодинамических (климатических) условий, близких к границе фазовой устойчивости газовых гидратов, могут возникнуть серьезные экологические и климатические проблемы. Одна из возможных проблем (и наиболее просматриваемая сегодня) – уже отмеченное выше глобальное потепление Земли, которое может вызвать разложение гидратов, а освобождающийся при этом метан приведет к дальнейшему потеплению. Таким образом, может начаться самоускоряющийся процесс (подробнее об этом и о проблемах освоения газогидратных залежей в целом см., например, в работе [30]). Кроме того, широкое распространение газогидратов в донных отложениях морей и океанов создает ряд важнейших промышленных проблем, поскольку даже незначительные изменения температуры и давления способны вызвать процесс их разложения, связанный с освобождением в окружающую среду огромного количества метана и воды, в результате чего возникнут взрывы и пожары, оползни и обвалы. Одна из таких проблем – эксплуатация морских месторождений, строительство морских платформ и подводных трубопроводов в условиях нестабильности газогидратных отложений на морском дне. С этой проблемой нефтяники и газовики столкнулись и в Северном море, и в Мексиканском заливе, и при строительстве магистрального газопровода «Голубой поток». В самом общем виде различные опасности и проблемы, связанные с газогидратами, показаны на рис. 8. Основные надежды на реализацию планов по освоению углеводородных ресурсов арктического шельфа в нашей стране связываются с международным сотрудничеством, в ходе которого российские компании освоят современные технологии и технические средства морской геологоразведки и нефтегазодобычи, получившие широкое развитие и применение за рубежом. Для этого подписан ряд соглашений с компаниями ExxonMobil, Total, ENI, Statoil, CNPC и др. Однако, как отмечают специалисты, наша страна уже сейчас представляет собой огромный рынок потребления зарубежных технологий, технических средств, новых материалов. Хватит ли у нас природных богатств, чтобы за все это платить, и на какой срок их хватит, если мы потеряем возможность активно участвовать в современном техническом прогрессе и будем лишь грамотным потребителем зарубежных разработок? Вот где угроза нашей национальной безопасности и, возможно, нашей национальной независимости [32]. В этом плане санкции, введенные против нефтяного сектора России и ограничившие либо полностью запретившие экспорт в Россию оборудования для глубоководного бурения, разведки и добычи углеводородов в Арктике, а также добычи сланцевой нефти, уже сыграли двоякую роль: не только перевели в группу риска все шельфовые проекты и проекты по освоению месторождений с трудноизвлекаемыми запа-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

90 Опасности для прибрежных строений Hazards for coastal structures Образование техногенных Генерация гидратов в законсервированных цунами CH трубопроводах n Tsunami Образование техногенных гидратов Forma on of man-made gas genera on в буровых скважинах hydrates in dormant pipelines Forma on of man-made gas hydrates in drilled wells

Образование техногенных гидратов в трубопроводах Forma on of man-made gas hydrates in pipelines

Эманации парниковых газов Greenhouse gas eﬄuence

Образование подводных оползней Forma on of submarine landslides

Разложение гидратов – нарушение стабильности морского дна вокруг подводных сооружений Hydrate decomposi on – instability of the sea bo om around underwater structures Газонасыщенные отложения Gas-saturated sediments

Зона стабильности газовых гидратов Gas hydrate stability zone

Газовые гидраты в морских отложениях Gas hydrates in marine sediments

Рис. 8 Газогидраты и обусловленные ими опасности и проблемы [31] Fig. 8 Gas hydrates and hazards and problems associated with them [31]

сами, но и убедительно продемонстрировали, что экономика России при всей ее открытости и интеграции в окружающий мир должна быть самодостаточной и опираться прежде всего на собственные ресурсы, собственные и адаптированные технологии. Однако для их разработки нужно время. Поэтому многие специалисты в России вполне обоснованно считают, что мы можем обходиться долгие годы без месторождений на арктическом шельфе, что нам в этом плане незачем торопиться, лучше подходить очень аккуратно, избирая эффективные и наименее опасные технологии. Вместе с тем, как отмечают специалисты ИПНГ РАН, не вызывает никаких сомнений необходимость проведения активных геологоразведочных работ на всем арктическом шельфе: мы должны знать, чем реально обладает Россия [33].

into the outside world, Russia’s economy should be self-sufficient and rely primarily on its own resources, own and adapted technologies. However, the time is needed to develop them. That is why, many Russia’s experts quite reasonably consider that we are capable of dispensing with Arctic offshore fields for many years and we should not hurry up in this matter; we would better use a careful approach choosing the most efficient and least hazardous technologies At the same time, as the RAS Oil and Gas Institute experts mention, the need to carry out active exploration on the Arctic shelf causes no doubts: we need to know what Russia really has [33].

Список литературы / List of References 1. Мастепанов А.М. Мировая энергетика – новые вызовы // Материалы ежегодного форума «Энергетика и геополитика». URL: http://www.iehei.org/Club_de_Nice/2010/ MASTEPANOV_2010.pdf 2. Мастепанов А.М. Нетрадиционные источники нефти и газа в мировом энергетическом балансе: некоторые оценки и перспективы // Neftegaz.RU. – 2014. – № 11. – С. 12–21. 3. Goldman Sachs (2012). 360 Projects to Change the World [Online forum Comment. URL: http://www. docstoc. com/docs/119164686/Goldman-Sachs-360-projects-to-change-the-world 4. Mastepanov А. Problems and Perspectives of Development and Exploration of Hydrocarbon Resources in the Arctic. View from Russia. URL: http://clubdenice.eu/2013/Alexey_MASTEPANOV.pdf 5. Final Report U.S. Geological Survey Oil and Gas Resource. Assessment of the Russian Arctic, July 2010.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

6. Зуев А. Открытие Арктики // ТЭК России. – 2012. – № 2. 7. Arctic may Reveal more Hydrocarbons as Shrinking Ice Provides Access. URL: http://www.ogj.com/articles/print/ volume-109/issue-18/exploration-development/arctic-may-reveal-more-hydrocarbons-as-shrinking-ice.html 8. Laherrere M. Jean. Point de vue d’un géologue pétrolier. XIe Forum annuel Club de Nice Energie et Géopolitique. NICE, les 3, 4 et 5 décembre 2012. URL: http://clubdenice.eu/2012/JLAHERRERE_sur_Arctique.pdf 9. UGCS. Arctic Oil and Gas Potential. 19.10.2009. 10. Богоявленский В.И., Богоявленский И.В. Поиск, разведка и освоение месторождений нефти и газа на шельфе Арктики // Бурение & нефть. – 2011. – № 7-8. 11. Якуцени В.П., Петрова Ю.Э., Суханов А.А. Нетрадиционные ресурсы углеводородов – резерв для восполнения сырьевой базы нефти и газа России // Нефтегазовая геология. Теория и практика. – 2009. – Т. 4. – № 1. – C. 20. URL: http://www.ngtp.ru/rub/9/11_2009.pdf 12. Cairn Sinks after Greenland Drilling Failure // The Telegraph. 30.11.2011; Cairn Energy Counts Cost of Greenland Drilling // BBC News Scotland Business. 20.10.2011. 13. Афонцев С. Перспективы деятельности зарубежных энергетических компаний в Арктическом регионе. URL: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=236#top 14. Shell Oil Rig Set for Landmark Alaska Journey // Los Angeles Times. 03.03.2012. 15. Богоявленский В.И. Арктический шельф: природно-техногенные угрозы экосистеме при освоении ресурсов нефти и газа // Вестник МЧС. – 2013. – № 6-7. – С. 35–41. 16. Oil & Gas Digest. 19 декабря 2013 г. 17. Шмаль Г.И. Совершенствование налогообложения нефтегазовой отрасли как системный подход к привлечению инвестиций: Материалы 10-го Российского нефтегазового конгресса. М., 26 июня 2012 г. 18. Ключевой доклад И. Сечина на Всемирном энергетическом конгрессе WEC-2013 (г. Тэгу, Корея, 16 октября). URL: http://www.rosneft.ru/attach/0/23/10/pdf16102013.pdf 19. Arctic Oil and Natural Gas Potential // This Week in Petroleum. U.S. Energy Information Administration. December 21, 2011. 20. Budzik P. Arctic Oil and Natural Gas Potential. U.S. Energy Information Administration. Oﬃce of Integrated Analysis and Forecasting. Oil and Gas Division. October 2009. P. 3; Assessment of Potential Oil and Gas Resources in Source Rocks of the Alaska North Slope, 2012 // U.S. Geological Survey Fact Sheet 2012-3013. February 2012. 21. Кондаков В. Для 90% нефтегазоносных площадей Арктики отсутствуют технологии добычи // Коммерсантъ Наука. – 2011. – № 1. – С. 63. 22. Central and Eastern European Shale Gas Outlook. KPMG Global Energy Institute. 2012 KPMG International Cooperative. 23. Are we Entering a Golden Age of GAS? Special Report. World Energy Outlook 2011. OECD/IEA, 2011. 24. Golden Rules for a Golden Age of Gas. World Energy Outlook Special Report on Unconventional Gas. OECD/ IEA, 2012. 25. World Energy Outlook 2013. OECD/IEA, 2013 26. Мастепанов А.М. Освоение углеводородных ресурсов Арктики: надо ли торопиться? // Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. – 2014. – № 3. – С. 4–14. 27. Mastepanov А., Mastepanov М. Gazprom’s Yamal Megaproject: Development, Implementation, Opportunities and Challenges // The Arctic as a Messenger for Global Processes – Climate Change and Pollution. – Copenhagen, May 3-6 2011. Abstract Volume, P. 94-95. 28. Люгай Д.В., Якушев В.С., Перлова Е.В. Экспертная оценка ООО «Газпром ВНИИГАЗ» ресурсов нетрадиционных источников углеводородного сырья и перспектив их добычи // Материалы II Международной научно-практической конференции «Мировые ресурсы и запасы газа и перспективы технологии их освоения» (WGRR-2010). М., 28.10.2010. 29. Леонов С.А. Первоочередные объекты для постановки поисково-разведочных работ на природные газогидраты в России // Доклад. II Международная научно-практическая конференция «Мировые ресурсы и запасы газа, и перспективы технологии их освоения» (WGRR-2010). Москва, 28.10.2010. 30. Мастепанов А.М. Газогидраты: путь длиною в 250 лет (от лабораторных исследований до места в мировом энергетическом балансе). – М.: ИЦ «Энергия», 2014. 272 с. 31. Чистяков В. Бурить всегда, бурить везде… Российский совет по международным делам, 5 марта 2012 г. URL: http://en.vniio.ru/laboratory_for_the_unconventional_hydrocarbon_reco 32; http://russiancouncil. ru/inner/?id_4=141#top 33. Богоявленский В.И., Богоявленский И.В., Будагова Т.А. Экологическая безопасность и рациональное природопользование в Арктике и Мировом океане //Бурение & нефть. – 2013. – № 12.

№ 4(12)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ IV. Современные проблемы Арктики

Ю.П. Ампилов, профессор, доктор физико-математических наук, глава представительства Petroleum Geo-Services ASA (Норвегия) в России

РАЗВЕДКА И ОСВОЕНИЕ НЕФТИ И ГАЗА НА АРКТИЧЕСКОМ ШЕЛЬФЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ Yury Ampilov, Professor, Dr. Phys.&Math., The Head of the Representative Oﬃce of Petroleum Geo-Services ASA (Norway) in Russia

EXPLORATION AND PRODUCTION OF OIL AND GAS ON THE ARCTIC SHELF: PROBLEMS AND PROSPECTS

Введение

Introduction

Российский шельф издавна привлекал к себе внимание геологов, утверждавших, что там находятся несметные богатства полезных ископаемых. Еще будучи студентами МГУ, в середине 70-х годов XX в. мы слышали от своих преподавателей, что всего через несколько лет начнется масштабное изучение и освоение шельфа. Прошло без малого сорок лет, и почти такие же слова я сам говорил своим студентам всего лишь три-четыре года назад. Однако наши ожидания не оправдались. Почему? Ведь ресурсный потенциал российского шельфа действительно огромен. В последние два года на всех акваториях возобновились активные геологоразведочные работы. Значит ли это, что в недалеком будущем мы станем свидетелями заметного роста морской нефтегазодобычи в России? Беспристрастный анализ различных факторов позволяет ответить на этот вопрос весьма сдержанно. В этой статье рассмотрено несколько основных групп взаимосвязанных причин.

The Russian shelf has for a long time attracted attention of geologists who claimed that it contained innumerable wealth of natural resources. Even when we were students of the Moscow State University in mid 70-s we heard from our teachers that just in a few years the large-scale exploration and production on the shelf would start. Then, almost 40 years after, I repeated 3-4 years ago almost the same words to my students. But our expectations were not justiﬁed. Why? The resource potential of the Russian shelf is really enormous. In the last two years active geological explorations were resumed in all waters. Does it mean that in recent future we’ll witness a noticeable growth of the sea oil and gas production in Russia? The unbiased analysis of various factors permits to give quite a restrained reply to this question. The present article explores several main groups of interrelated reasons.

Этапы изучения российского шельфа Систематическое изучение недр шельфа началось, пожалуй, в середине 70-х годов, когда созданная в Мурманске Комплексная морская арктическая геолого-геофизическая экспедиция (КМАГЭ, ныне МАГЭ) приступила к производственным геофизическим работам. Правда, и до этого в море отправлялись экспедиции различных организаций, но это были эпизодические исследования или опытно-ме-

Stages of exploration of the Russian shelf One might say that the systematic studies of the shelf started in the 70-s when the Complex sea Arctic geological and geophysical Expedition established in Murmansk started the productive

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES IV. Contemporary problems of the Arctic

geophysical works. However even before that various expeditions of different agencies had been sent to the sea but they had been sporadic or testing-methodological endeavors, while the first sea geophysical explorations started in the USSR in the 50-s and 60-s in the waters of the Caspian Sea. The new impetus to the intensive studies of the shelf, including the Arctic one, was given by the establishment of the Chief Sea Oil and Gas Directorete of the Ministry of oil and gas industry of the USSR. As a result of the implementation of the large program of geological exploration works scores of sea deposits in the Barents and Kara Seas and on the shelf of Sakhalin were discovered. Now they form the main resource base of the present and future oil and gas production. In the 90-s practically all works were curtailed due to the lack of financing while the majority of geophysical and drilling vessels unemployed in Russia went to work on foreign contracts. However one can note that in 1992 the Rosshelf company was established founded by the leading Russian state construction bureaus and big defense industry enterprises converted to civil production. The Rosshelf was given licences to major discovered fields in the Barents Sea (Shtokmanovskoye and Prirazlomnoye). The Decree of the President of the Russian Federation No. 765 of 23 May, 1996 approved an ambitious program of hydrocarbon production on the shelf of the Arctic seas up to the year 2010. It was presumed that even before this date practical production on some shelf fields, including Shtokmanovskoye and Prirazlomnoye would start. These plans didn’t come true. However at the Far East two major projects were launched in the 90-s – Sakhalin-1 and Sakhalin-2 which included several fields of the South-eastern shelf of the island of Sakhalin. This was the result of complicated negotiations of state bodies with foreign investors within special schemes of taxation allowable under the Law on production sharing agreements. Stockholders of the projects were foreign investors and the Russian Rosshelf and Gasprom companies, and the operators were ExxonMobil and Shell accordingly. However the main activity here started later, in the first years of the present century, while “the roaring 90-s” had been actually lost for the exploration of the shelf with technologies and qualified personnel abandoned while the rest of the world had been developing and improving technologies. In the beginning of the 2000-s the exploration of the shelf including the Arctic one was slightly revived. The technologies used, including the Russian service companies, were

№ 4(12)/2014

93 тодические работы, а первые морские геофизические исследования в СССР начинались на акватории Каспия еще в 50-е – 60-е годы. Н о в ы й импульс интенсивному изучению шельфа, в особенности Арктического, придало решение об организации Главморнефтегаза в системе Миннефтегазпрома СССР. Благодаря реализации обширной программы геологоразведочных работ в 80-е годы были открыты десятки морских месторождений в Баренцевом и Карском морях, а также на шельфе Сахалина, которые ныне и составляют основную ресурсную базу настоящей и будущей нефтегазодобычи. В 90-е годы прошлого века практически все работы были свернуты из-за отсутствия финансирования, а большинство геофизических и буровых судов, не найдя работу в России, отправились выполнять зарубежные контракты. Следует, правда, отметить, что в 1992 г. была организована компания «Росшельф», учредителями которой стали ведущие государственные российские конструкторские бюро и крупные оборонные предприятия, перепрофилировавшиеся в рамках конверсии на выпуск мирной продукции. «Росшельфу» передали лицензии на крупнейшие открытые месторождения в Баренцевом море – Штокмановское и Приразломное. Вскоре указом президента РФ № 765 от 23 мая 1996 г. была утверждена амбициозная программа освоения запасов углеводородов на шельфе арктических морей России, рассчитанная до 2010 г. Предполагалось, что до этого срока начнется добыча на ряде шельфовых месторождений Арктики, включая Штокмановское и Приразломное, однако этим планам не суждено было сбыться. Зато на Дальнем Востоке в конце 90-х годов стартовали два больших проекта – «Сахалин-1» и «Сахалин-2», в которые вошли несколько месторождений северо-восточного шельфа Сахалина. Это стало результатом длительных и сложных переговоров представителей государственных органов с иностранными инвесторами в рамках специальных схем налогообложения, допускаемых законом о соглашениях о разделе продукции. Акционерами проектов вместе с иностранцами из российских компаний стали

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 94 Роснефть и Газпром с различными долями, а операторами – компании ExxonMobil и Shell соответственно. Однако основная деятельность здесь началась позднее, в первые годы нынешнего века, а «лихие» 90-е годы в целом для исследования шельфа были практически потеряны, технологии и квалифицированные кадры утрачены, в то время как в остальном мире шло усовершенствование и развитие технологий. С началом 2000-х годов наметилось некоторое оживление в изучении шельфа, в том числе и арктического. Используемая техника уже была преимущественно зарубежной даже у российских сервисных компаний. Наибольшую активность на шельфе проявлял Газпром, возобновивший проектные и подготовительные работы по Штокмановскому и Приразломному месторождениям, а также развернувший геологоразведочные работы в Обской и Тазовской губах Карского моря. Последние расположены вблизи районов традиционной газодобычи на севере Западной Сибири, где основные сухопутные месторождения перешли в режим падающей добычи. Вскоре эти усилия ознаменовались открытием здесь нескольких газовых месторождений, наиболее крупными из которых были Каменномысское-море и Северо-Каменномысское. Газовая компания «Новатэк» приступила к промышленной добыче с берега горизонтальными скважинами на крупном Юрхаровском месторождении в Тазовской губе при средней глубине воды там четыре метра. Наконец, в последние годы на шельфе произошло несколько значимых событий. На Приразломном месторождении все же начата добыча нефти с опозданием более чем на 10 лет по сравнению с первым плановым сроком, однако темпы ее пока очень низки. Открыто крупное Южно-Киринское месторождение на шельфе Сахалина, а на соседнем Киринском газоконденсатном месторождении объявлено о начале добычи, хотя реальных поставок продукции с него пока нет и здесь предстоит решить еще много технических проблем. За все время изучения российского шельфа пробурено свыше 200 морских скважин, однако изученность его остается крайне низкой. Если сравнивать с соседями, то она примерно в 20 раз ниже изученности шельфа Норвегии и в 10 раз ниже изученности американской части Чукотского моря. Тем не менее в последние два года в России резко активизировались геологоразведочные работы в связи с передачей большого количества лицензий двум крупнейшим российским компаниям – Газпрому и Роснефти. Недавно была пробурена скважина на структуре Университетская на Приновоземельском шельфе Карского моря, открывшая крупное месторождение «Победа». Идет бурение дополнительных разведочных скважин на недавно открытом Южно-Киринском месторождении. Многократно возросли объемы геофизических работ. Так, на 2015 и 2016 гг. в сумме запланировано свыше 20 тыс. квадратных километров площадной сейсморазведки (3D сейсморазведки) и более 30 тысяч погонных километров сейсморазведочных работ 2D. Однако многим планам

Арктические ведомости

predominantly of foreign origin. Mostly active on the shelf was Gasprom who resumed drafting and preparatory works on the Shtokmanovskoye and Prirazlomnoye fields and started geological explorations of the Ob and Tazov estuaries of the Kara Sea. The latter are located close to traditional gas production areas of the north of Western Siberia where main land-based fields were in production decline. Soon these efforts resulted in discovering several gas deposits, the biggest of which were Kamennomysskoye-sea and Kamennomysskoye-north. The Novatek gas company proceeded to on-shore production from horizontal wells on the large Yurkharovskoye field in the Tazov estuary with an average water depth of 4 meters. Finally several important events on the shelf have taken place in recent years. At last oil production started at the Prirazlomnoye field – over 10 years later than originally planned – but the rates of production are still very low. The large South-Kirin field was discovered on the Sakhalin island shelf, and the neighboring Kirin gas condensate field announced the beginning of production although real deliveries from it are still lacking and numerous technical problems are still to be solved. For the whole period of the studies of the Russian shelf over 200 sea wells were drilled although it is still very little explored. As compared to the neighbors, it is about 20 times lower than the exploration rate of the Norwegian shelf and 10 times lower then that of the American part of the Chukchi Sea. Nonetheless in the last two years the Russian geo-exploration works increased sharply due to giving a large number of licenses to two largest Russian companies – Gasprom and Rosneft. Recently the well was drilled at the University Structure of the Prinovozemelsky shelf of the Kara sea which discovered the large Pobeda (victory) deposit. Drilling of additional exploration wells is in progress at the recently discovered South-Kirin field. Geophysical works volume has increased many fold. For 2015 and 2016 it is planned to cover over 20 thousand sq. km with 3D seismic exploration and over 30 thousand km with 2D seismic exploration. However many of these plans will, most probably, not be fulfilled in recent years as will be explained later in this article. Main stages of the Russian shelf exploration are on Fig. 1.

Distribution of the shelf licenses Before 2011 many areas of the Russian shelf had been in the undistributed subsoil fund. Gasprom

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

2002–2014 Открытие месторождений в губах и заливах Карского моря / Discovery of deposits in the estuaries and bays of the Kara sea,

1985–1990

1980–1985

1972–1980 Начало систематических иссследований шельфа геофизическими методами Beginning of the systematic exploration of the shelf by geophysical methods

Интенсификация геофизических исследований, создание Главморнефтегаза, строительство серии буровых судов и установок Intensification of geophysical exploration, establishment of Glavmorneftegas, building the series ofdrilling vessels and installations

Открытие основных месторождений на шельфах Арктики и Дальнего Востока, которые ныне составляют основу ресурсной базы будущей нефтеи газодобычи

Начало добычи на шельфе Сахалина / Beginning of production on the Sakhalin shelf

Discovery of main deposits on the Arctic and Far East shelf, that are today the foundation of the resource base of the future oil and gas production

Ленинградское/Leningradskoe (2030?)

Приразломное/Prirazlomnoe (2014) Штокмановское/Stokmanovskoe (2025?) Русановское/Rusanovskoe (2035?) Новые участки арктического шельфа New sites on the Arctic shelf (2050?)

Рис. 1 Основные этапы изучения российского шельфа Fig. 1 Main stages of the Russian shelf exploration

possessed some licenses in the Barents and Kara seas with estuaries and bays; and some licenses sites belonged to Rosneft on the Far Eastern shelf. These two companies in shares with foreign partners also held licenses sites within the operating production projects Sakhalin-1 and Sakhalin-2 and some others on the Sakhalin shelf where production hasn’t started yet (Sakhalin-3, Sakhalin-5, etc.). Lukoil Company had some licenses sites in the waters of the north Caspian Sea. Single licenses in various waters belonged to Novatek, Sintezneftegas, Priazovneft and other companies. However since 2012 the situation has changed drastically. In order to get the license a company must meet two main criteria: to have no less than 5 year experience of working on the shelf and to have a State share in the shareholders’ capital of over 50 per cent. Only Gasprom and Rosneft meet these criteria. Lukoil Company which doesn’t meet the second requirement retains certain licenses sites in the Caspian Sea which belonged to it earlier. It is diﬃcult to explain this decision. First, neither Gasprom, nor Rosneft are doing on their own geophysical and drilling works on the shelf and hire service companies, Russian or foreign. So what is important here is the experience of the direct operator and not of the own experience of the client which is almost lacking. Gasprom and Rosneft only organize and ﬁnance the works. As

№ 4(12)/2014

в ближайшее время, скорее всего, не суждено будет сбыться. Об этом речь пойдет далее в данной статье. Основные этапы изучения российского шельфа показаны на рис. 1.

Распределение лицензий на шельфе До 2011 г. многие участки российского шельфа находились в нераспределенном фонде недр. Несколькими лицензиями владел Газпром, преимущественно в Баренцевом и Карском морях с их губами и заливами, а на дальневосточном шельфе отдельные лицензионные участки принадлежали Роснефти. Этим же двум компаниям в доле с иностранными партнерами принадлежат лицензионные участки в рамках действующих добывающих проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2», а также некоторые другие на шельфе Сахалина, где добыча пока не ведется («Сахалин-3», Сахалин-5» и др.). У компании «Лукойл» было несколько лицензионных участков в акватории Северного Каспия. Единичные лицензии в различных акваториях имели компании «Новатэк», «Синтезнефтегаз», «Приазовнефть» и др. Однако с 2012 г. ситуация кардинально изменилась. Для того чтобы компания получила лицензию на участок шельфа, она должна отвечать прежде всего двум главным критериям: обладать опытом работы на шельфе не менее пяти лет и иметь государственную долю в акционерном капитале более 50%. Этим требованиям отвечают лишь Газпром и Роснефть. За компанией «Лукойл», не отвечающей второму требованию, оставлены несколько ли-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

96 цензионных участков в Каспийском море, которые ей принадлежали ранее. Объяснить это решение трудно. Во-первых, ни Газпром, ни Роснефть своими силами не проводят ни геофизические, ни буровые работы на шельфе, а нанимают сервисные компании, российские или иностранные, т.е. здесь важен опыт тех, кто непосредственно выполняет работы, а не собственный опыт заказчика, которого практически нет. Заказчик (Газпром и Роснефть) лишь организует работы и финансирует их. Что же касается не разведочных, а добычных активов, то операторами всех нынешних действующих сахалинских морских проектов являются иностранные партнеры. Во-вторых, если говорить о государственном контроле за важнейшими участками шельфа, то такой контроль никуда не исчезает, ведь недра и так принадлежат исключительно государству, оно всегда вправе вмешаться в процесс разведки и добычи и даже отобрать лицензию, если не соблюдаются лицензионные обязательства, нарушаются технологии или наносится вред окружающей среде. Скорее всего, это решение преследовало и другую цель: освободить по максимуму государственный бюджет от высоких трат на изучение нераспределенного фонда недр для подготовки участков к лицензионным раундам. Теперь это задача самих компаний, которые должны изыскивать средства для изучения недр. В результате на сегодняшний день Роснефть Рис. 2 Расположение лицензионных участков на российском шельфе и объемы морской сейсморазведки на 2015 г. Fig. 2 Location of the license sites on the Russian shelf and the scope of the seismic exploration for 2015

to the production and not exploratory deposits, operators of all presently producing Sakhalin sea projects are foreign partners. Second, if we take the state control over most important parts of the shelf, it is not at all lost since the subsoil is an exclusive property of the State and it is entitled to interfere at all times into the exploration and production processes and even to revoke the license if the license, technology and environmental protection obligations are not fulfilled. Most probably, this decision had a purpose of freeing to the maximum the State budget from high expenditures of the exploration of the undistributed subsoil fund as a preparation of sites for licensing rounds. Now it is the task of the companies who must find the means of exploring the subsoil. As a result, Rosneft possesses today 50 licenses on the shelf and Gasprom – about 30 (Fig. 2). It must be noted that the size of these sites is gigantic and unprecedented in the world practice. With such a vast area it takes very many years and financial resources to come to the exploratory stage and prepare production category stock (C1 and higher). In any case neither Gasprom, nor Rosneft will be able to meet the time limit of the duration of the licenses as for that it would not be enough to use even the whole world reserve of the drilling equipment capable of working in the Arctic, not speaking about the Russian one. The distribution of almost all attractive shelf licenses between the two biggest companies – Gasprom and Rosneft – initiated two opposite processes. On one hand, the lack of the access to Base Map

2D 14 000 км Роснефть 3D 1 – 3000 км2 Роснефть/ENI

Layers

3D 2500 км2 Роснефть 2D 14-17 000 км Роснефть/EM* 3D 4000 км2 Газпром

Research

3D 3200 км2 Газпром

3D 1900 км2 Роснефть (OBN/OBC)

3D 1500 км2 RN/Statoil Legend

3D 1700 км Газпром

Fields Fields – Detail Gas Fields Oil & Gas Fields

3D 1200 км2 RN/Inpex 3D 500 км2 Sakhalin En

3D 1500 км2 ExxonM

Oil Fields Blocks Valid Blocks Valid – Mid Level Application Bidding/Offered

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald the shelf for other Russian and foreign companies must sharply slow down the geological exploration of the shelf. On the other hand, the need to fulfill the license commitments obliges Gasprom and Rosneft to conduct geo-exploration (at this stage – mostly geophysical mapping), preferably, according to the license schedule. Moreover, the Ministry of natural resources (MNR) of Russia now promises to control this rigidly. The adopted shelf license distribution scheme doesn’t allow to use one more convenient and widely used in the world tool – the multiclient mapping of geophysical works. According to this scheme service companies on their own risk and at their own expenses do the work on the chosen water sites and then repeatedly sell the obtained data to all interested companies. Quite recently, only two-three years ago, the MNR tried to introduce this promising tool to the Russian shelf but confronted the lack of understanding of other agencies. In reality, the position of the MNR was constructive and useful for the state. For example, the Norwegian company PSG was prepared to spend annually up to 300 million dollars of own resources for the geophysical research in the Russian Arctic. I’m sure that other companies were also prepared to do this. If such scheme were adopted the state represented by the MNR would get for free the information about its sub-soil and would use it for forming tender packages obliging the participants to buy it. As to the service companies who risked their capital, they would have the profit of selling the data as part of tender packages or in other forms used in the world practice. No matter how it could have been, now the question is solved not in favor of the worldapproved mechanism of sub-soil studies with minimal expenses for the state and companies. However, even the present scheme leaves a slight possibility of using the said scheme which is not yet used. Rosneft or Gasprom could allow some service companies to undertake multi-client mapping on their sites and then buy the results, for example, at half the cost, by concluding an agreement on the subsequent joint selling. It is obvious that most of the projects would eventually involve a foreign partner, even several partners. It is a commonly used world practice when 3-4 companies are fulfilling in alliance a complicated project in order to minimize the risks. For entering the project the partners would inevitably have to buy the data in order to assess the stock volume and the own risks. In this case the main user would partly compensate the expenses, while the service company would

№ 4(12)/2014

97 на шельфе владеет 50 лицензиями, а Газпром – около 30 (рис. 2). Следует отметить, что размеры этих участков просто гигантские, и таких прецедентов еще не было в мировой практике. Чтобы при такой площади дойти до разведочной стадии и подготовить запасы промышленных категорий (С1 и выше), потребуется очень много лет и финансовых ресурсов. В любом случае в сроки выданных лицензий одновременно по всем участкам ни Газпрому, ни Роснефти уложиться невозможно, поскольку для этого не хватит даже имеющегося в мире парка буровых установок, способных работать в Арктике, не говоря уже об отечественных. Распределение почти всех наиболее привлекательных шельфовых лицензий между двумя крупнейшими компаниями, Газпромом и Роснефтью, инициировало два разнонаправленных процесса. С одной стороны, отсутствие доступа на шельф для других российских и зарубежных компаний должно резко затормозить процесс его геологического изучения, с другой стороны, необходимость выполнения лицензионных обязательств заставляет Газпром и Роснефть вести геологоразведку (а она на данном этапе состоит в основном из геофизических съемок) по возможности в соответствии с графиком лицензий, тем более что Министерство природных ресурсов (МПР) теперь обещает за этим строго следить. Принятая схема распределения шельфовых лицензий не позволяет использовать еще один удобный и распространенный в мире инструмент, а именно мультиклиентскую съемку при геофизических работах. При такой схеме сервисные компании за свои средства и на свой риск проводят работы на выбранных ими самими участках акваторий, а затем многократно продают полученные данные всем заинтересованным компаниям. Совсем недавно, всего два-три года назад, МПР пыталось внедрить этот перспективный инструмент на российском шельфе, но встретило непонимание других ведомств. На самом деле позиция МПР была конструктивной и полезной для государства. Например, только норвежская компания PGS была готова тратить ежегодно на геофизические исследования в российской Арктике до 300 млн. долларов собственных средств. Уверен, что и другие компании были готовы к этому. Если бы такая схема была принята, государство в лице МПР получало бы бесплатно информацию о своих недрах и могло бы использовать ее при формировании тендерных пакетов, обязав участников ее покупать. Сервисные же компании, рискнувшие своими средствами, могли бы иметь доход от продажи материалов в составе тендерных пакетов или в иных формах, получивших распространение в международной практике. Как бы то ни было, теперь вопрос решен не в пользу апробированного во всем мире механизма изучения недр с минимальными для государства и компаний затратами. Правда, и в нынешней системе остаются небольшие возможности для применения подобной схемы, которыми пока никто не пользуется. Роснефть или Газпром могли бы позволить каким-либо сервисным компаниям провести на своих участках мультиклиентские съемки и затем купить эти материалы, например, за половину себесто-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 98 имости, заключив соглашение об их дальнейшей совместной продаже. Ведь очевидно, что в большинство проектов потом будут вовлечены иностранные партнеры, и даже несколько. Это общепринятая мировая практика, когда сложные и крупные месторождения осваивают три-четыре компании в альянсе для снижения рисков. Партнеры при вхождении в проект неизбежно должны приобретать эти данные для оценки объемов запасов и своих собственных рисков. Тогда основной недропользователь частично компенсировал бы понесенные расходы, а сервисная компания вернула бы свои затраты и получила некоторую прибыль, и все были бы в выигрыше. Другими недостатками принятой в России стратегии лицензирования на шельфе являются сосредоточенность работ на локальных лицензионных участках и отсутствие возможности изучения региональных закономерностей. Для этих целей придется все равно тратить деньги из государственного бюджета либо использовать механизм совместных научных исследований, проводимых российскими и зарубежными компаниями. Кроме Газпрома и Роснефти еще одним заказчиком геофизических услуг на шельфе является государство, хотя и в несущественном объеме (по километражу, а не по финансам). В последние годы это были работы, связанные с обоснованием внешней границы континентального шельфа для предстоящей подачи в ООН российской заявки на расширение зоны юрисдикции РФ в высоких арктических широтах. Но этот вопрос о границе очень сложен и обсуждается в международном сообществе десятилетиями. Маловероятно, чтобы он был решен положительно в нынешних геополитических условиях. Итак, все привлекательные участки теперь распределены, и два российских нефтегазовых гиганта обязаны их изучать. На ближайшую перспективу, в течение пяти – семи лет это должно вызвать заметную активизацию геофизических работ, что уже произошло в 2013-2014 гг. Но потом, когда согласно лицензиям надо будет приступать к добыче, работа затормозится. Всем понятно, что в таком масштабе добыча на шельфе в обозримом будущем не начнется, а будут реализовываться лишь отдельные добычные проекты, отнюдь не в тяжелых ледовых условиях Восточной Арктики, на акваторию которой выдано значительное количество лицензий. Поэтому с большой степенью уверенности можно прогнозировать, что через несколько лет порядок лицензирования на шельфе будет пересмотрен.

Техническая оснащенность и влияние санкций В 80-е годы XX в. в Советском Союзе почти все исследования на шельфе выполнялись на отечественной технике, которая по своим характеристикам на тот момент вполне соответствовала мировому уровню. Более того, реализация масштабной программы освоения Арктики в то время привела к тому, что к концу 80-х годов в СССР появился такой парк отечественных буровых судов («Шашин», «Муравленко», несколько самоподъемных плавучих буровых устано-

Арктические ведомости

return the expenditures and get some profit. So, everybody would win. Other deficiencies of the shelf licensing strategy adopted in Russia are concentrating the works on local licensed sites with no possibilities of studying regional patterns. One will have to just the same spend money from the state budget for these purposes or use the mechanism of joint research by Russian and foreign companies. Apart from Gasprom and Rosneft, another consumer of the shelf geophysical services is the State, although in negligible volumes (in length, not finances). In recent years whose were the works connected with the support of the outer border of the continental shelf for the forthcoming Russian bid for the extension of its jurisdiction in high Arctic latitudes. However the issue of the shelf border is very complicated and debated by the world community for decades. It is unlikely that it would be solved positively under present geopolitical conditions. No matter how, but now all attractive sites are distributed, and the two Russian oil and gas giants must explore them. For the recent future (5–7 years) this should cause a noticeable intensification of geophysical works, as happened in 2013-2014. But then, when according to the licenses, production will have to begin, the works will slow down. It is evident that in the predictable future the large-scale shelf production will not begin; only separate production projects will be implemented and by far not in the hard ice conditions of the Eastern Arctic where a large number of licenses are issued. Therefore one can predict with certainty that in recent future the shelf licensing scheme will be reconsidered.

Technical equipment and the influence of the sanctions In the 80-s almost all the explorations on the shelf in the Soviet Union were made on domestic equipment whose characteristics were at that time quite on the world level. Moreover, the implementation of the large-scale Arctic exploitation program of that period resulted in the late 80-s in the emergence of such a stock of domestic drilling vessels (Shashin, Muravlenko, some self-elevating ﬂoating drilling rigs, etc.) that would have been capable of coping even with the present voluminous program of geological exploration works on the shelf. Many years have passed since then, and today practically all components of the geological exploration works on the shelf largely depend on imported equipment and foreign technologies even

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald in case that some of them are done by the Russian companies. Now this problem became particularly acute as the US, European Union, Norway, Canada and Australia introduced sanctions against Russia. Some of them list a direct ban of many works within the Russian shelf. For example, they mention seismic exploration, sea drilling and other services at sea depth over 500 feet (152 meters) and practically all works in the Arctic. These sanctions are already in operation. For example, the partner of Rosneft the ExxonMobil Company – even facing the recently discovered field in the Kara Sea – is terminating its participation in the Arctic projects and has got a permission to complete liquidation operations on the University-1 well in a “calm” regime so as not to harm the environment. Let’s try to analyze what threats further application of the sanctions can have for our country. We start from the works which precede the search and exploratory drilling, i.e., first of all, seismic exploration. Let’s note that for the 2D seismic exploration with concurrent onboard gravi-magnetic measurements we have over 10 own vessels in the companies Sea Arctic geological exploration expedition,Sevmorneftegeophysica, Dalmorneftegeophysica and others. But all these ships are equipped with signal emission and signal receiving devices (seismographs) produced abroad. Besides that, many vessels are almost 30 years old or more and such “old” ships can be banned for the use in the Arctic already in 2015. One should also note that the 2D seismic exploration is effective only at reconnaissance and search stages while for detailed works preceding the initiation of costly sea wells the 3D seismic exploration is needed. There are only three such vessels with the Russian companies with 4 to 8 seismographs on board of each, while at most tenders even the Russian customers require no less than 12 seismographs. On top of that the existing on-board equipment of these ships doesn’t allow the so called broadband seismic, while this requirement is becoming standard abroad. This means that the quality of the obtained 3D data would be approximately on the 15 years old level. Another complicating moment is that it is impossible to conduct 3D seismic exploration on specialized ships in ice conditions as 300-400 tons of costly off-board equipment (12 – 16 seismographs) can be simply cut off by the ice. The technology of ice protection of seismographs (only for 2D works and not for 3D) is available from the American company ION which will leave the market under the sanction regime. It must be said that the origins of this technology were Russian. In the beginning of the 90-s some experimental work had been done

№ 4(12)/2014

99 вок и др.), которому была бы по силам и нынешняя обширная программа геологоразведочных работ на шельфе. С тех пор прошло много лет, и на сегодняшний день практически все составляющие геологоразведочного процесса на шельфе зависят от импортной техники и зарубежных технологий даже в том случае, если отдельные работы выполняются российскими компаниями. Сейчас эта проблема стала особенно острой для дальнейшего изучения недр шельфа, поскольку США, Евросоюз, Норвегия, Канада и Австралия ввели санкции против России. Некоторые из них напрямую прописали запреты на многие работы в пределах российского шельфа. Так, упоминаются сейсморазведка, морское бурение и иные сервисные услуги при глубинах моря свыше 500 футов (152 метров), а также практически все работы в Арктике. Эти санкции уже действуют. Например, партнер Роснефти – компания ExxonMobil – даже после недавнего открытия месторождения в Карском море останавливает свое участие в арктических проектах и получает разрешение завершить ликвидационные работы на скважине «Унивеситетская-1» в «спокойном» режиме, чтобы не нанести ущерба экологии. Попробуем проанализировать, чем грозит нашей стране дальнейшее применение санкций. Начнем с работ, предшествующих поисково-разведочному бурению, а это прежде всего сейсморазведка. Отметим, что для 2D сейсморазведки с попутными набортными гравимагнитными измерениями у нас, в принципе, есть более десятка собственных судов в компаниях «Морская арктическая геологоразведочная экспедиция», «Севморнефтегеофизика», «Дальморнефтегеофизика» и др., но все эти суда оборудованы источниками возбуждения сигналов и приемными устройствами (сейсмокосами), произведенными за рубежом. К тому же возраст многих судов приближается к 30 годам или превышает его, и такие «возрастные» суда могут быть запрещены к использованию в Арктике уже в 2015 г. Отметим также, что 2D сейсморазведка эффективна только на рекогносцировочном и поисковом этапах, а при детальных работах, предшествующих заложению дорогостоящих морских скважин, требуется проведение 3D сейсморазведки. Таких же судов в российских компаниях всего три, причем число сейсмокос на них – от 4 до 8, в то время как на большинстве тендеров даже российские заказчики уже требуют не менее 12 кос. К тому же имеющееся на борту этих судов оборудование не позволяет проводить так называемую широкополосную 3D сейсмосъемку (broadband seismic), в то время как за рубежом это требование уже становится стандартным. Это значит, что получаемое качество данных 3D будет примерно соответствовать уровню 15-летней давности. Еще один осложняющий момент заключается в том, что сейсморазведку 3D специализированными судами невозможно проводить в ледовых условиях, поскольку 300–400 тонн дорогостоящего забортного оборудования в виде 12–16 сейсмокос может быть попросту срезано льдами. Технологии защиты сейсмокос ото льда (причем только для работ 2D, а не для 3D) имеются у американской компании ION, которая в режи-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 100 ме санкций уйдет с рынка. Надо сказать, что истоки этой технологии были российскими и еще в начале 90-х годов у нас проводились такие работы в опытном режиме под руководством А.А. Гагельганца, однако впоследствии все это было утрачено. Так что при нынешнем состоянии дел в Восточной Арктике возможны лишь производственные сейсморазведочные работы 2D в течение короткого безледового периода, который в этих местах длится не более полутора месяцев. По поводу компьютерного программного обеспечения для обработки данных сейсморазведки можно утверждать, что здесь замещение зарубежных технологий отечественными разработками вполне возможно. Важнейшим условием успешной геологоразведки на шельфе является наличие производственной базы и современных технологий для поисково-разведочного, а впоследствии и для эксплуатационного морского бурения. В России есть несколько собственных буровых установок, например построенные несколько лет назад в Выборге морские буровые «Полярное сияние» и «Арктическая звезда». Однако надо понимать, что своими силами мы там сделали только сварные металлические основания, а технологическая часть платформ изготовлена в основном в Южной Корее, причем с использованием немалого числа патентов США, так что с их обслуживанием в будущем тоже могут возникнуть проблемы. К тому же весь имеющийся немногочисленный парк отечественных морских буровых не в состоянии обеспечить выполнения и трети лицензионных обязательств Газпрома и Роснефти на своих морских лицензионных участках. К этому следует добавить тот факт, что для эксплуатации открытых еще в советское время гигантских месторождений Русановское и Ленинградское в Карском море нет апробированных технологий добычи не только в России, но и в мире, а для покрытой льдом большую часть года Восточной Арктики таких технологий пока нет и в проекте (концептуальные эскизные наброски не в счет). Из изложенного выше следует, что зависимость в изучении российского шельфа от иностранных технологий близка к абсолютной. Ликвидировать эту зависимость в одночасье невозможно. В высокотехнологичных областях эта проблема быстро не решается, тем более что за последние двадцать с лишним лет отечественная промышленность, особенно машиностроение, значительно утратила свой потенциал. Во многом процесс теперь сводится к сборке несложных машин и механизмов из импортных комплектующих, причем в наиболее простых отраслях машиностроения. Для того чтобы заново научиться делать что-то свое, нужна серьезная, продуманная, многолетняя программа работы по импортозамещению в промышленности в условиях санкций, а ее нет и в ближайшее время не предвидится. Важным осложняющим фактором на пути к освоению шельфа являются проблемы охраны окружающей среды, особенно в Арктике, ведь на сегодняшний день, по сути, нет эффективных методов борьбы с разливами нефти в су-

Арктические ведомости

under the leadership of Mr. A.A. Gagelgants but all this was subsequently lost. Thus with the present state of affairs in the Eastern Arctic it is possible to conduct only 2D seismic production and research works for a short ice-free period of time (not more than one and a half months in this region). As to the computer software for processing the seismic data one can say that the replacement of foreign technologies by the domestic ones is quite possible. The main condition of successful geological exploration on the shelf is the existence of an industrial base and modern technologies for search-exploratory and later for production sea drilling. Russia has several own drilling installations, e.g. Northern lights and Arctic star sea drilling platforms built a few years ago in Vyborg. But one must understand that we’ve done on our own only welded metal basements, while the technological part of the platforms was produced mainly in South Korea with the use of a considerable number of the US patents, so problems might emerge with their servicing in the future. On top of that, the existing small number of domestic sea drilling platforms can not cover even one third of the licensing obligations of Gasprom and Rosneft on their sea licensed sites. One should add that the exploitation of gigantic Rusanovskoye and Leningradskoye deposits in the Kara Sea discovered back in the Soviet times, lacks the approved production technologies not only in Russia, but in the world; and for the icecovered most of the year Eastern Arctic such technologies do not exist even as drafts (one should discard conceptual sketches). As follows from the above, the dependence of the exploration of the Russian shelf on foreign technologies is close to the absolute. It is impossible to eliminate this dependence in one go. In hi-tech areas problems are not solved quickly, still more so that the domestic industry, especially machinebuilding has for the last 20 and more years lost its potential. Now the process mainly is boiled up to assembling non-complicated machinery and equipment from foreign components – and in the simplest branches of machine-building. Learning again to do something of our own requires a serious, well thought over, long term program of import-replacement work in the industrial sector under the sanctions – and that doesn’t exist and not envisaged in the near future. An important complicating factor in the shelf production is the environment protection problem, especially in the Arctic. As of today there are in fact no effective methods of fighting oli spills in the harsh Arctic conditions with the polar night

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald and the lack of any industrial infrastructure for thousands kilometers around. The consequences of oil spills or other unfavorable technological events for the vulnerable Arctic nature can be catastrophic since it is impossible to organize their speedy elimination. This fact is a sort of a technological restraint in the large-scale production on the shelf. As noted above, the last three years were marked with unprecedented campaign of issuing shelf licenses to the two biggest Russian companies – Rosneft and Gasprom – and with the growth of the volume of geophysical works on these and other sites. At the same time the shelf giants – Shtokmanovskoye, Rusanovskoye and Leningradskoye discovered over 20 years ago and scores of other big and medium-sized fields are left non-required for technological and economic reasons. So, the beginning of production on the Shtokmanovskoye field which has been worked in detail was repeatedly delayed – first to 2007, then to 2012, then to 2017. Now it is delayed for an undetermined period (2025 and later). The beginning of production on the mentioned Rusanovskoye and Leningradskoye fields in the Kara Sea is relegated far beyond 2030. By that time the situation with energy resources on the planet as a whole can change radically. The beginning of these changes we’re watching today. The new situation requires a more thorough and objective analysis of the main trends regarding the Russian shelf and a more realistic program of its exploitation. Does the country need in these so unfavorable economic conditions to concentrate all its forces in order to produce sometime (and far not too soon) very costly oil and gas on the shelf? It seems reasonable to concentrate on a

№ 4(12)/2014

101 ровых условиях Заполярья, полярной ночи и в отсутствие какой-бы то ни было промышленной инфраструктуры вокруг на тысячи километров. Последствия разливов нефти или иных неблагоприятных техногенных событий для ранимой арктической природы могут быть катастрофическими, поскольку организовать оперативную их ликвидацию практически невозможно. Этот факт также служит своего рода техническим ограничителем масштабного развертывания добычи на шельфе. Как было отмечено выше, последние три года ознаменовались беспрецедентной компанией по «раздаче» лицензий на шельфе двум крупнейшим российским компаниям – Роснефти и Газпрому – и ростом объемов геофизических работ на этих и других участках. В то же время открытые уже более 20 лет назад шельфовые гиганты, Штокмановское, Русановское и Ленинградское, а также десятки других крупных и средних месторождений остаются невостребованными по технологическим и экономическим причинам. Так, начало добычи на детально проработанном Штокмановском проекте, в который в предыдущие десятилетия было вложено очень много средств, переносилось многократно: сначала на 2007 г., потом на 2012-й, затем на 2017-й. Теперь он отложен на неопределенное, скорее всего, весьма продолжительное, время (2025 г. и позднее). Начало добычи на упомянутых Русановском и Ленинградском месторождениях в Карском море отнесено далеко за 2030 г. К тому времени ситуация с энергоресурсами на планете в целом может кардинально измениться, и начало этих изменений мы уже отчетливо наблюдаем в настоящее время. В новой ситуации следует более тщательно и объективно анализировать основные посылы в отношении российского шельфа и сделать программу его освоения более реалистичной. Надо ли стране в столь неблагоприятных экономических условиях напрягать все силы, чтобы когда-нибудь, причем весьма нескоро, добывать на шельфе очень дорогие нефть и газ? Представляется целесообразным сосредоточиться на очень немногих прибрежных проектах, находящихся недалеко от развитой инфрастуктуры и в разумной близости от традиционных районов добычи. Что будет, если все-таки пойти по пути выполнения лицензионных обязательств на всех участках и попытаться изыскать немалые средства для продолжения разведки и последующего освоения? Будут ли потребители у этой нефти и этого газа и, если будут, по каким ценам и в каких количествах? Попытаемся найти хотя бы часть ответов на эти вопросы в следующем разделе.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 102

Куда поставлять нефть и газ российского шельфа в обозримой перспективе? Этот вопрос крайне важен, и игнорировать его при таких масштабных проектах никак нельзя. К сожалению, на деле он оставлен «за кадром» во всех известных автору программах развития работ на шельфе. Молчаливо предполагается, что стоит разведать и добыть нефть и газ, как тут же найдутся те, кому их можно выгодно продать. Между тем одной из основных причин остановки крупнейшего Штокмановского проекта стало в том числе отсутствие рынка сбыта для этого газового гиганта. Первоначально предполагалось, что одна часть газа пойдет через трубопровод в Европу, а вторая, более значительная, после сжижения газа на берегу Кольского залива поступит на рынок США, который в то время казался бездонным. И что же теперь? США в значительной мере обеспечивает себя газом, выходя на первое место в мире по его добыче. Строятся заводы по сжижению природного газа в США и Канаде, чтобы в ближайшей перспективе экспортировать газ, в том числе и в Европу, вытесняя оттуда Россию. Пока мы уговариваем сами себя, что этого не будет, поскольку сланцевый газ очень дорог, время идет, а технологии развиваются и добыча удешевляется. Да и не только сланцевый газ – наш конкурент; новые запасы обычного газа в мире открываются год за годом в более благоприятных условиях, чем шельф Арктики и Дальнего Востока. Как мы видим в последние месяцы, борьба за рынки сбыта углеводородного сырья в мире сильно обострилась. Ситуация вокруг Украины с ее газотранспортной системой, препятствование Евросоюза прокладке «Южного потока» и развернутое строительство новых терминалов регазификации в Европе тоже находятся в цепи этих событий. Имея в виду такую непростую ситуацию в Европе, все сейчас обратили свои взоры на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Сейчас там газ сильно востребован, а цены в полтора раза превышают европейские, и все надеются, что такое положение вещей сохранится в будущем. Попытаемся беспристрастно проанализировать эту ситуацию, тем более что вблизи этого рынка расположены крупнейшие в России морские нефтегазовые промыслы на месторождениях, входящих в проекты «Сахалин-1» и «Сахалин-2», а в 2014 г. стартует добыча на Киринском месторождении проекта «Сахалин-3». Это первый и самый значимый добывающий нефтегазовый кластер на российском шельфе. (Добыча в Арктике на Приразломном пока находится в начальной стадии, а Юрхаровское месторождение компании «Новатэк» в Тазовской губе все же нельзя в полной мере назвать шельфовым.) Сейчас сахалинские шельфовые проекты пополняют российский бюджет более чем сотней миллиардов рублей ежегодно, хотя в 90-е годы при запуске схемы соглашений о разделе продукции (СРП) у многих депутатов и чиновников были большие сомнения в правомерности этого шага. Но государство здесь почти ничего не потратило, так как основные расходы в рамках СРП взяли на себя иностранные

Арктические ведомости

few coastal projects located not far away from developed infrastructure and reasonably close to traditional production areas. What would happen if we embark, after all, on fulﬁlling licensed obligations on all sites and search for considerable means for continuing exploration and subsequent production? Will there be consumers for those oil and gas? If so, what would be the prices and volumes? We’ll try to ﬁnd at least a part of the answers in the next chapter.

Where should the Russian shelf oil and gas go in the foreseeable future? This question is extremely important and can’t be ignored while considering such voluminous projects. Unfortunately it is left out of consideration in all shelf programs known to the author. It is tacitly assumed that as soon as oil and gas are explored and produced, immediately there will be someone to sell it to profitably. However one of the main reasons of the stoppage of the largest Shtokmanovskoye project was the lack of consumer markets for this giant. It was initially assumed that one part of the gas produced here would go by pipeline to Europe and the other – bigger part would be liquefied on the coast of the Kola Bay and go to the US market which seemed bottomless. And what do we have now? The US are largely self-sufficient in gas and are at the first place in the world in its production. LNG facilities are constructed in the US and Canada for exporting gas to Europe in the near future pressing out Russia from this market. While we’re reassuring ourselves that this will not happen, that the shale gas is too expensive, etc., time goes on, technologies develop and production becomes less costly. And the shale gas is not the sole competitor: each year new stocks of natural gas are discovered in the world in much more comfortable areas that the Arctic of Far Eastern shelf. As we can see in recent months, the fight for the world consumer markets of hydro carbons has become much more acute. The situation around Ukraine with its gas transportation system, the EU obstacles to The Southern Stream construction, the unrolling construction of regasification facilities in Europe are among the links of this chain of events. Having in mind this complicated situation in Europe, everybody has turned the attention to Asia and Pacific. Gas is very much in demand there now and the prices are one and a half times higher. Everyone hopes that this will remain so in the future. Let’s try to analyze impartially this situation as we have close to this market largest in Russia sea oil and

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald gas production fields in Sakhalin-1 and Sakhalin-2 projects and will start production in 2014 on the Kirin field of the Sakhalin-3 project. This is the first and most important oil and gas producing cluster on the Russian shelf (production in the Arctic on Prirazlomnoye is in initial stages, and the Yurkharovskoye field of the Novatech Company in the Taza Estuary cannot be called fully shelf one). Now Sakhalin projects bring annually more that a hundred thousand million roubles to the Russian budget, whereas in the 90-s when the production sharing agreements (PSA) have been launched many MPs and officials had great doubts as to the legitimacy of this step. But the State spent almost nothing here as most of the costs under PSA were covered by foreign companies. Many thousands of Russian specialists have got employment and experience of sea oil and gas production. Sakhalin Region has turned from a depressive area into one of the modern technological region with developed industry and social infrastructure. The only and most modern in Russia LNG plant delivers its production properly to Japan, Korea ans China with its third line entering in production in 2017. Contrary to that, the Barents Sea projects have for 30 years “swallowed” enormous amount of state money with no real return although the stock of the Barents Sea region exceeds manifold that of the Sakhalin. This proves the utmost ineffectiveness of the administrative-command management system which was implemented there as against the PSA system which in the 90-s won the contest on the Sakhalin. Now the Asian market can take at high prices many-fold the amount of the Sakhalin shelf oil and gas. What will be in the near future? By 2018 it is planned to launch two more LNG plants in Russia – one at Yamal and one in Vladivostok with some more, probably, later on the Baltic and in Pechora. It is already clear that there will be delays, inter alia, because of the sanctions, and these facilities will hardly start operations before 2020. On top of that it is planned to supply the Far Eastern LNG plant with gas from Sakhalin as the Eastern Siberia gas from Chayadinskoye and Kovytkinskoye fields will not be ready in necessary volumes by that time. And there are no new prepared fields on the Sakhalin while the constructed gas pipeline Sakhalin – Khabarovsk – Vladivostok is loaded at less than a quarter of the capacity. The recently discovered major South Kirin field has many complicating moments including the presence of the oil fringe, and can not be launched in such a short time. Exploration is still going on there.

№ 4(12)/2014

103 компании. Здесь получили работу и прошли школу морской нефтегазодобычи многие тысячи российских специалистов, а Сахалинская область из депрессивного региона превратилась в передовой технологический район с развитой промышленной и развитой социальной инфраструктурой. Самый современный и пока единственный в России завод по сжижению газа исправно поставляет продукцию в Японию, Корею и Китай, а к 2017 г. должна вступить в строй его третья очередь. В противоположность этому проекты в Баренцевом море, «проглотив» огромное количество государственных денег за тридцать лет, так и не дали реальной отдачи, хотя запасы Баренцевоморского региона многократно превышают сахалинские. Это говорит о крайней неэффективности административно-командной системы управления, которая там была реализована, в отличие от Сахалина, где в 90-е годы настояли на схеме СРП. Сейчас азиатский рынок принял бы по высоким ценам и кратно больше нефти и газа с сахалинского шельфа, а что может быть в недалеком будущем? Планируется, что к 2018 г. в России будут запущены еще два завода по сжижению природного газа – на Ямале и во Владивостоке, а несколько позднее, возможно, на Балтике и Печоре. Уже сейчас ясно, что будут задержки, в том числе и из-за санкций, и раньше 2020 г. эти объекты вряд ли начнут работать. К тому же дальневосточный завод по сжижению газа на первых порах тоже рассчитывают заполнять газом Сахалина, поскольку газ из Восточной Сибири с Чаяндинского и Ковыктинского месторождений в необходимых объемах к этому сроку не поступит. А на Сахалине пока нет подготовленных к добыче новых месторождений, и построенный газопровод «Сахалин – Хабаровск – Владивосток» загружен менее чем на четверть. Недавно открытое на шельфе крупное Южно-Киринское месторождение имеет много осложняющих моментов, включая наличие нефтяной оторочки, и в такой короткий срок не может быть запущено, на нем еще продолжается разведка. Что же к тому времени станет с азиатским рынком? Сейчас основной объем сжиженного природного газа поступает туда из Катара, который предпочитает этот рынок европейскому из-за высокого уровня цен. В 2016-2017 гг. запустятся большие мощности по сжижению газа в Австралии, что приведет к утроению производства сжиженного природного газа (СПГ) в этой стране, и она на некоторое время сможет вырваться в лидеры по данному виду топлива. Этот газ, как и газ из Канады, США и других стран, также придет на данный рынок, занимая свободные ниши. По прогнозам Оксфордского института энергетических исследований производство СПГ в мире утроится к 2020 г. (рис. 3). Первоначально основные потоки, скорее всего, пойдут на премиальный рынок Азиатско-Тихоокеанского региона, в результате чего цены там постепенно будут снижаться до тех пор, пока с учетом транспортных издержек не сравняются со среднеевропейскими. При такой глобализации в недалеком будущем все относительные цены должны фактически выровняться рынком, хотя

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

104 1600 1400 1200 1000 800 600 400 200 0 2013

2016

2020

Рис. 3 Прогноз мирового производства СПГ (млрд. кубометров) по данным Оксфордского института энергетических исследований Fig. 3 Forecast of the world LNG production (bln. cubic metre) according to the Oxford Institute for Energy Studies

в абсолютных значениях по регионам они будут различаться в связи с разной удаленностью от источников поставки. Это значит, что азиатский рынок после 2020 г. не будет готов принимать российский газ по тем высоким ценам, на которые сейчас ориентируются некоторые экономисты при прогнозе эффективности проектов, в том числе шельфовых, да и свободной ниши на нем может к тому времени не остаться. А что же с нефтью, добыча которой на российском шельфе тоже прогнозируются в немалом количестве, хотя меньше, чем газа? Здесь тоже налицо изменения. К концу 2014 г. по прогнозам США обгонят Саудовскую Аравию по суточной добыче нефти и выйдут на первое место в мире. Так, если в 2005 г. США за счет импорта нефти удовлетворяли 60% потребностей свой экономики, то в 2015 г. этот показатель составит лишь 21%. Расширенная добыча нефти в США имеет последствия и для глобального мира, ведь Соединенные Штаты – главный потребитель нефти и газа на планете. Куда же пойдут образовавшиеся излишки добываемых углеводородов, которые США теперь не нужны в таких количествах? Понятно, что они будут выброшены на мировой рынок и начнут «работать» на понижение цены. Если же вспомнить, что в мире еще много нефти и газа в таких странах, как Ливия, Иран, Ирак, которые сегодня не могут его поставлять в полном объеме из-за внутренних и внешних проблем, то можно понять, что дефицита углеводородов нет и пока не предвидится. Напротив, в отдельные периоды наблюдается профицит нефти и газа, приводящий к заметному снижению цен, и в эти периоды будут в выигрыше те, у кого низкая себестоимость добычи. Себестоимость добычи российского углеводородного сырья чрезвычайно высока, она кратно превосходит себесто-

What will happen with the Asian market by that time? Presently the bulk of the LNG deliveries there come from Qatar who prefers this market due to high prices. By 2016-2017 large LNG capacities will be in operation in Australia which will triple the volume of the LNG production in this country and it can become for some time the leader in this fuel. This gas, as well as the gas from the US, Canada and other countries, will come to this market occupying the vacant niches. According to the forecasts of the Oxford energy research institute, the world LNG production will triple by 2020 (Fig. 3). Initially main flows will probably cone to the premium Asian-Pacific market resulting in gradual decline of prices up to the level when they – with transportation expenses – become equal to the average European prices. Under this globalization the market will in fact level all relative prices although in absolute figures they will differ depending on the transportation costs from production points. It means that after 2020 the Asian market will not be ready to accept the Russian gas at such high prices which are assumed by some economists while forecasting the effectiveness of projects; and there might be no vacant niche for it by that time. So what about the oil which is also predicted on the Russian shelf in great volumes, although not as great as the gas? There are also some changes here. Accodding to the forecasts, by the end of 2014 the US will overtake Saudi Arabia in daily oil production and will occupy the first place in the world. If in 2005 the US covered the needs of its economy through oil import by 60 per cent, in 2015 this figure will be only 21 per cent. The growth of oil production in the US will have consequences for the rest of the world as the US is the biggest consumer of oil and gas on the planet. Where would extraneous hydrocarbons go which would no longer be needed for the US at such quantities? It is clear that they will be thrown to the world market and work for lowering the prices. If we remember that there is still a lot of oil and gas in such countries as Libya, Iraq and Iran who can not now supply them in full volumes due to internal and external problems, we will see that the hydrocarbon deficit is not present and is not foreseen. On the contrary, at some periods there is the proficit of oil and gas which leads to noticeable decline in prices. In those periods the winners will be those who have lower self production costs. The production cost of the Russian hydro carbons is extremely high and exceeds many-fold the production costs, e.g., of the Middle East. Therefore the probability of getting into the losses area is very high to the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Russian companies in case of declining selling prices even in traditional production areas, not speaking about the shelf. Due to the sanctions not only technological but also financial problems became more acute for further works in the Arctic. Now Gasprom, Rosneft, Novatech can’t attract rather cheap West European credits for project financing. For this reason the two latter companies plan to address the national wealth fund for financial help. If at least some of this money is spent on the Arctic projects, one must realize that there will be no return of this money for the coming decade while the situation with the budget for the coming years is very far from ideal. High cost Arctic shelf projects, most probably, will wait many decades for their moment. Therefore in emerging situation the program of shelf exploration and production must be corrected in favor of financing most promising projects in coastal and transit zones close to production areas with developed infrastructure. Undoubtedly, other zones must be studied, but so far by cheap distance means. The present ambitious program is not up to the purse of our State and the two biggest companies – Gasprom and Rosneft who do not live now through their best days.

Conclusions The need of fulfilling the license obligations in exploration created good conditions for a considerable expansion of geophysical works on the Russian shelf. However the imposed sanctions have put in question the fulfillment of the program of geological exploration works. The emergence of considerable volumes of additional hydrocarbons on the world market has restraining effect on oil and gas prices which can noticeably reduce the effectiveness of the Russian shelf projects. The adopted license distribution scheme between Rosneft and Gasprom can lead to an excessive exploration of potentially nondemanded hydrocarbon stock, however the introduced sanctions can slow down greatly the rates of the exploration and production on the Russian shelf. The largescale production from sea fields of the Arctic is hardly possible in real perspective, excluding the coastal and transit zones, for economic, technological and ecological reasons. It will be difficult to effectively meet the new challenges of the time without serious improvements of the management of the oil and gas industry of Russia, inter alia, in what concerns the shelf projects.

№ 4(12)/2014

105 имость добычи, например, на месторождениях Ближнего Востока, поэтому вероятность попасть в зону убытков при снижении отпускных цен у наших компаний очень высока даже в некоторых традиционных районах добычи, не говоря уже о шельфе. В последние месяцы в связи с введением санкций обострились не только технологические, но и финансовые проблемы для дальнейших работ в Арктике. Теперь ни Газпром, ни Роснефть, ни Новатэк не могут привлечь достаточно дешевые западноевропейские кредиты для проектного финансирования. В связи с этим две последние компании намерены обратиться за финансовой помощью в Фонд национального благосостояния. Если тратить хотя бы часть этих денег на арктические проекты, то надо отдавать себе отчет в том, что отдача от них в ближайшее десятилетие не предвидится, а ситуация с бюджетом страны в наступающие годы очень далека от идеальной. Высокозатратные арктические шельфовые проекты, скорее всего, будут ждать своего часа много десятилетий, поэтому в складывающейся ситуации программа изучения и освоения шельфа, безусловно, должна быть скорректирована в пользу финансирования наиболее перспективных проектов в прибрежных и транзитных зонах вблизи районов добычи с развитой инфраструктурой. Остальные зоны должны, бесспорно, тоже изучаться, но пока относительно дешевыми дистанционными методами. Нынешняя амбициозная программа не по карману нашему государству и его двум крупнейшим компаниям, Газпрому и Роснефти, переживающим не лучшие времена.

Выводы Необходимость выполнения лицензионных обязательств по разведке создавала благоприятные условия для значительного роста геофизических работ на российском шельфе в ближайшие годы, однако введенные санкции поставили под вопрос выполнение программы геологоразведочных работ. Появление на мировом рынке существенных объемов дополнительного углеводородного сырья оказывает сдерживающее влияние на цены нефти и газа, что может заметно снизить рентабельность российских шельфовых проектов. Принятая схема распределения лицензий на шельфе между Роснефтью и Газпромом может привести к избыточной разведке потенциально невостребованных запасов углеводородов, однако введенные санкции способны сильно затормозить темпы изучения и освоения российского шельфа. Масштабное освоение морских месторождений Арктики в реальной перспективе маловероятно, за исключением прибрежных и транзитных зон, как по экономическим, так и по технологическим и экологическим причинам. Без серьезных усовершенствований в управлении нефтегазовой отраслью России, в том числе и в части шельфовых проектов, будет трудно эффективно отвечать на новые вызовы времени.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ V. Исследования Арктики

106

В.С. Никитин, ОАО «Центр судоремонта “Звездочка”»,Северодвинск, Архангельская область

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОПЫТА РАБОТЫ ЦЕНТРА СУДОРЕМОНТА «ЗВЕЗДОЧКА» В ИНТЕРЕСАХ РАЗВИТИЯ АРКТИЧЕСКОЙ ЗОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Vladimir Nikitin, OAO Shiprepairing Center Zvezdochka, Severodvinsk, Arkhangelsk Region

USE OF SHIPREPAIRING CENTER ZVEZDOCHKA EXPERIENCE IN THE INTERESTS OF DEVELOPING THE ARCTIC ZONE OF THE RUSSIAN FEDERATION

Арктика – особый, с экономической точки зрения, регион Российской Федерации. Здесь производится более 10% ВВП страны и более 20% объема общероссийского экспорта. В Арктическом регионе сосредоточены перспективные запасы важных, играющих значимую роль в структуре экономики, полезных ископаемых, освоение которых напрямую связано с развитием Северного морского пути. В регионе находится 90% извлекаемых ресурсов углеводородов всего континентального шельфа России, 70% из них – на шельфе Баренцева и Карского морей. На шельфе Карского моря открыто два газоконденсатных месторождения – Русановское и Ленинградское. Кроме того, ОАО «Газпром» разведало ряд газовых месторождений в Обской и Тазовской губах. На базе открытых месторождений в ближайшие годы должно начаться формирование новых нефтегазодобывающих центров. К 2020 г. только в Баренцевом море планируется довести добычу нефти до 20 млн. тонн и добычу газа – до 100 млрд. кубометров в год. В апреле 2014 г. по итогам заседания Совета Безопасности Российской Федерации президент России В.В. Путин принял политическое решение о создании единого координирующего органа по развитию Арктики. Предприятия ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» (ОСК), расположенные в северном регионе России (в Архангельской и Мурманской областях), имеют ряд предпосылок и конкурентных преимуществ, позволяющих им в перспективе стать системообразующим фактором промышленного, экономического и социального развития Арктической зоны Российской Федерации. Это приобретенный опыт строительства платформ всех типов

The Arctic is a special region of the Russian Federation in terms of economy. Ten percent of Russia’s GDP and over twenty percent of Russia’s export are produced there. The Arctic region contains geological reserves of important raw materials that play a significant role in the economic structure whose exploration is directly related to the development of the Northern Sea Route. The region contains 90 percent of recoverable hydrocarbons of the Russian continental shelf, 70 percent of which are on the Barents and Kara Seas’ shelves. The two gas condensate fields, Rusanov and Leningrad, have been discovered on the Kara Sea shelf. Besides that, OAO Gazprom has explored several gas fields in the Gulf of Ob and Taz Bay. New gas and oil producing centers should be established in years to come based on the discovered fields. It is planned to get oil production up to 20 million tons and gas production – up to 100 billion m3 per year in the Barenrs sea. In April 2014, the President of Russia Vladimir Putin took a political decision to establish a single coordination body for the development of the Arctic following the Security Council of the Russian Federation session results. The OAO United Shipbuilding Corporation (USC) facilities situated in the northern Russia (Murmansk and Arkhangelsk Regions) have a range of conditions and competitive advantages to become in future a strategic factor of industrial,

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES V. Research of the Arctic

economic and social development of the Arctic zone of the Russian Federation. This is experience in the construction of all types of platforms (gravity-based, self-submerge and jack-up ones); established engineering, technological, management and production competences; availability of qualified personnel (workers, managers, and engineers) having practical experience in constructing platforms; geographical proximity to the Arctic region; existing cooperation of research, design, and subcontracting organizations and enterprises; large potential of small and medium-sized enterprises to be subcontractors; availability of welldeveloped infrastructure (seaport, airport, rail and motor roads, and communications); existence of the Northern (Arctic) Federal University and technical and vocational education system. Severodvinsk is located in close proximity to oil and gas fields of the Russian North and the Northern Sea Route what causes the development of new areas of industrial activity. According to the Subprogram Shelf of the Federal Target Program World Ocean, the Arkhangelsk Region shipbuilding facilities are defined as contractors to build such offshore equipment for developing the Arctic offshore hydrocarbon fields as offshore ice-resistant oil and gas platforms, floating drilling units, structures, vessels, service equipment and other facilities. OAO Shiprepair Center Zvezdochka (hereinafter SC Zvezdochka) is one of such facilities that can serve as an example of a role and prospects of the Arkhangelsk Region shipbuilding in the Arctic region development as well as of existing problems and the factors hindering its development. SC Zvezdochka is a leading Russian shipyard to repair and upgrade Navy ships having eight branches all over Russia. The shipyard has modern building slips, slipways, ship-carrying equipment, workshops and highly-qualified personnel. In addition to its primary activity of maintaining the readiness of the naval component of the nuclear triad by means of repair, upgrade and servicing of Navy ships, the shipyard builds and services offshore equipment for developing the Arctic oil and gas fields; manufactures ship propellers, screw-rudders and propulsive engines; builds and repairs freight and catching vessels, manufactures ship’s furniture, cuts diamonds and makes jewelries.

№4 4( 4(12)/2014 (1 12 2))//20 2014 201 14

107

(гравитационных, самопогружных, самоподъемных); сформировавшиеся инженерные, технологические, управленческие и производственные компетенции; наличие квалифицированных кадров (рабочих, управленцев, инженеров), получивших практический опыт строительства платформ; географическая близость к Арктическому региону; сложившаяся кооперация научных, проектных, субподрядных организаций и предприятий; большой потенциал малых и средних предприятий для использования в качестве субподрядчиков; наличие развитой инфраструктуры (морского порта, аэропорта, железной и автомобильных дорог, средств связи и коммуникации); наличие Северного арктического федерального университета и системы профтехобразования. Северодвинск находится в непосредственной близости от нефтегазовых месторождений Севера России и Северного морского пути, что предопределяет освоение здесь новых сфер производственной деятельности. В соответствии с подпрограммой «Шельф» Федеральной целевой программы «Мировой океан» предприятия судостроения Архангельской области определены в качестве подрядчиков строительства морских технических средств освоения углеводородных месторождений на континентальном шельфе Арктики – морских ледостойких нефтегазодобывающих платформ, плавучих буровых установок, сооружений, судов, обеспечивающего оборудования и других объектов. ОАО «Центр судоремонта “Звездочка”» (далее – ЦС «Звездочка») является одним из этих предприятий, и на его примере можно наглядно увидеть роль и перспективы судостроения Архангельской области в развитии Арктического региона, а также существующие проблемы и сдерживающие его развитие факторы. ЦС «Звездочка» – ведущая российская верфь по ремонту и модернизации кораблей ВМФ, имеющая восемь филиалов в различных регионах России. Предприятие рас-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

108

SIRI

Asgard-B

Gjøa

Рис. 1 Участие в проектах по созданию морской техники для добычи углеводородов для зарубежных заказчиков Fig. 1 Participation into a project on developing marine technology for hydrocarbons’ extraction for foreign customers

полагает современными эллингами, гидротехническими судоподъемными сооружениями, судовозным оборудованием, причалами, цехами, высококвалифицированным персоналом. Кроме основного вида деятельности – поддержания боеготовности морской составляющей ядерной триады посредством ремонта, модернизации и сервисного обслуживания кораблей ВМФ – предприятие занимается строительством и сервисным обслуживанием морской техники для освоения нефтегазовых месторождений Арктики, производством гребных винтов, винторулевых колонок и пропульсивных комплексов, строительством и ремонтом различных грузовых и промысловых судов, производством судовой мебели, огранкой алмазов и ювелирным производством. Для обеспечения экономической устойчивости, снижения себестоимости продукции и повышения производительности труда ЦС «Звездочка» активно развивает гражданское направление производства. Основной тенденцией этого развития в ближайшей перспективе является строительство новых буровых платформ, подводных нефтегазодобывающих систем и объектов инфраструктуры для освоения нефтегазовых месторождений. Оценку усилиям и активности предприятия в этом направлении дал президент России В.В. Путин на совещании, прошедшем в Архангельске 9 июня 2014 г. Одновременно В.В. Путин отметил необходимость продолжать плановую и регулярную работу предприятия в области формированию портфеля заказов по гражданской тематике на перспективу после 2020 г. ЦС «Звездочка» имеет серьезный опыт участия в проектах по созданию морской техники для добычи углеводородов как для российских, так и для зарубежных заказчиков. Так, в 1997 г. были изготовлены стальные конструкции для самоподъемной платформы SIRI, построенной на верфи KVÆRNER ROSENBERG в Норвегии. В 19981999 гг. по контракту с норвежской компанией KVÆRNER OIL & GAS CIS для компании STATOIL изготовлены конструкции стеллажей трубопроводов для полупогружной

TsS Zvezdochka actively develops civil production to ensure its economic security, reduce production costs and increase labor productivity. The main development trend in the short term is to construct new drilling platforms, subsea oil and gas production systems and infrastructure facilities to develop oil and gas fields. The President of Russia Vladimir Putin esteemed the efforts and activity of the shipyard in this area at the conference held in Arkhangelsk on June 9, 2014. At the same time, Vladimir Putin stressed the need to continue the facility’s planned and regular work to create a portfolio of civil orders for 2020 and beyond. SC Zvezdochka has serious experience in participating in projects concerning the production of offshore equipment for producing hydrocarbons for both Russian and foreign customers. Thus, in 1997, Zvyozdochka steel structures for a jack-up platform SIRI built by KVÆRNER ROSENBERG in Norway were manufactured. In 1998-1999, piperack structures for semi-submerge platform Asgard-B were manufactured under a contract with Norwegian Company KVÆRNER OIL & GAS CIS for STATOIL oil and gas company; while in 2008, the shipyard supplied steel structures under a contract with AKER KVAERNER (Norway) for semi-submerge platform Gjøa (Fig. 1). Besides that, SC Zvezdochka has serious experience in onshore hydrocarbon field facilities construction in the Arctic climate. Over the years, the Company has accomplished work under contracts with Polar Lights, Halliburton Arkhangelsk Companies to manufacture infrastructure facilities for developing the Ardalin and Kharyaga fields. The construction of the jack-up floating platform Arkticheskaya under project 15402M for OAO Gazprom has become the most compli-

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald cated and ambitious project for SC Zvezdochka. The Zvezdochka shipbuilders had to solve a lot of problems and tasks that then seemed impossible in the period of construction of the jack-up floating platform (JFP) Arkticheskaya: assimilation of innovation technology of manufacturing continuous rack mechanism to lift platform supports; assimilation of manufacturing high strength pipes of cold resistant steel at OAO Volga Pipe Plant for support pillars; assimilation of manufacturing high strength cold resistant steels at OAO Severstal (Cherepovets); assimilation of manufacturing unique reducers for the JFP support hoisting device; transition to modern drilling site control centers instead of traditional control boards. Such hi-tech and unique work as the installation of the JFP lower support pillar sections with drive shoes on bracing jacks from under the water and afloat over mounting of 139-m high support pillars without supporting the pillars on a solid base close to the building berth using a special mobile crane, have no parallel in the world. Currently, the JFP Arkticheskaya drills prospecting and appraisal wells in Curonian Spit of the Baltic Sea Russian shelf for Lukoil Company. Two wells have been already drilled, which confirmed commercial oil content of this field; more wells will be drilled at the four Baltic Sea sites by the middle of the next year. The day-to-day heavy operation of the drilling unit’s systems and mechanisms confirms its high quality and reliability. The JFP Arkticheskaya is the first offshore platform of this class built in Russia by Russian shipbuilders in the 21st century. The hope exists that the experience accumulated by the shipyard in the course of construction will be demanded by the largest Russian oil and gas companies such as Gazprom, Novatek, Rosneft and Lukoil in developing the Russian Federation offshore fields.

№4 4( 4(12)/2014 (12 12)/ )/20 201 14 4

109 газодобывающей платформы Asgard-B, а в 2008 г. была осуществлена поставка стальных конструкций по контракту с компанией AKER KVÆRNER (Норвегия) для полупогружной платформы Gjøa (рис. 1). Кроме того, ЦС «Звездочка» имеет опыт обустройства наземных месторождений углеводородов в условиях арктического климата. В разные годы предприятие выполняло работы по контрактам с компаниями «Полярное сияние» и «Халибуртон-Архангельск» по изготовлению объектов инфраструктуры для обустройства и освоения Ардалинского и Харьягинского месторождений. Наиболее сложным и масштабным проектом стал для ЦС «Звездочка» проект строительства самоподъемной плавучей буровой установки «Арктическая» проекта 15402М для ОАО «Газпром». Немало сложных, даже, как тогда казалось, невыполнимых задач пришлось решить корабелам «Звездочки» в период строительства самоподъемной плавучей буровой установки (СПБУ) «Арктическая»: освоение новаторской технологии изготовления непрерывной зубчатой рейки механизма подъема опор платформы, освоение производства труб высокой прочности из хладостойких сталей на ОАО «Волжский трубный завод» для опорных колонн, освоение выпуска хладостойких сталей высокой прочности на ОАО «Северсталь» (Череповец), освоение производства уникальных редукторов для опорно-подъемного устройства СПБУ, переход на современные центры управления системами буровой вместо традиционных щитов управления. Такие высокотехнологичные и уникальные работы, как операция по заводке в аутригеры из-под воды нижних секций опорных колонн СПБУ с башмаками и монтаж опорных колонн высотой 139 м на плаву без опирания опор на твердое основание у достроечной набережной специальным мобильным краном, вообще не имеют аналогов в мире. СПБУ «Арктическая» в настоящий момент выполняет бурение поисково-оценочных скважин на Куршском участке российского шельфа Балтийского моря для компании «Лукойл». Пробурено уже две скважины, позволившие сделать заключение о промышленной нефтеносности данного месторождения, еще на четырех участках Балтийского моря планируется пробурить скважины к середине следующего года. Напряженная работа систем и механизмов буровой установки день за днем подтверждает ее высокое качество и надежность. СПБУ «Арктическая» – первая офшорная платформа такого класса, построенная в России российскими судостроителями в XXI в. Есть надежда, что опыт, полученный предприятием в процессе строительства, будет востребован крупнейшими российскими нефтегазовыми компаниями Газпром, Новатэк, Роснефть и Лукойл при освоении шельфовых месторождений Российской Федерации.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 110 Президент НИЦ «Курчатовский институт» академик Е.П. Велихов отметил: «Для долговременной стабилизации стратегического производства необходимо развивать практику совмещения на предприятиях Северодвинска и смежников оборонного и высокотехнологического гражданского строительств, развивать уникальный организационный, производственный и кадровый опыт, накопленный в Северодвинске при создании платформ ‘‘Приразломная’’ и ‘‘Арктическая’’. Представляется необходимым безотлагательно продолжать на предприятиях Северодвинска крупномасштабное производство морских нефтегазовых платформ и других технических средств для разведки, добычи, обработки и транспортировки углеводородов в ледовых условиях арктического шельфа». Кроме того, Программой инновационного развития и технологической модернизации ОСК предусмотрено развитие производства гражданской морской техники на ЦС «Звездочка», в качестве первого этапа работ намечена подготовка производства для строительства подводных добычных комплексов. Опыт участия ЦС «Звездочка» в таких проектах основан на совместной с компанией Aker Solutions работе по подготовке к производству на производственных мощностях предприятия и поставке оборудования подводных добычных комплексов в рамках первой фазы освоения Штокмановского газоконденсатного месторождения (ГКМ). Основным местом сборки и последующих испытаний готовых комплексов должен стать судоремонтный завод «Красная кузница» (филиал ЦС «Звездочка» в Архангельске), деятельность которого решено перепрофилировать с преобладающего на данный момент судоремонта на производство морской техники и оборудования для нефтегазовой отрасли. Так, после завершения реконструкции завод «Красная кузница» на своих производственных мощностях сможет одновременно изготавливать до шести комплектов подводных добычных комплексов, состоящих из темплейтов и манифольдов, а также выполнять полный цикл заводских испытаний всего произведенного оборудования. Другим крупным проектом предприятия является создание специального берегового объекта – комплексной базы обслуживания нефтегазовых месторождений Арктической зоны России. Наиболее подходящее (по показателям наличия инфраструктуры и удаленности от месторождений углеводородов) место для организации такой базы – филиал ЦС «Звездочка» организация ФЛ «35 СРЗ» в Мурманске. В состав комплексной базы обслуживания нефтегазовых месторождений войдут склады, оборудованные современными средствами учета, размещения и перемещения грузов; набережная с энергосетями, швартовным оборудованием, оборудованием для отгрузки объектов с повышенными массогабаритными характеристиками; производственные объекты, в которых будут производиться пусконаладочные работы и тестирование добычной техники. Этот первый подобный проект России в Арктике будет востребован в течение всего периода добычи углеводородов на данном месторождении (минимум 50 лет).

Арктические ведомости

The President of the Russian Research Center Kurchatov Institute Yevgeny Velikhov said “The long-term stabilization of strategic production requires developing the combination of subcontractors of defense and hi-tech civil construction in Severodvinsk enterprises; developing unique organizational, industrial and professional experience accumulated in Severodvinsk in the course of building the Prirazlomnaya and Arkticheskaya platforms. It seems necessary to continue without delay the large scale production in Severodvinsk enterprises of offshore oil and gas platforms and other technical facilities to explore, product, process and transport hydrocarbons in the Arctic shelf ice conditions.” In addition, the USC Program of Innovation Development and Technological Upgrade involves the development of manufacturing civil marine facilities in SC Zvezdochka; and the preparation of the construction of subsea production systems was considered to be the first stage of work. SC Zvezdochka’s experience in participating in such projects is based on joint efforts with Aker Solutions Company to prepare the fabrication at the shipyard production facilities and supply subsea production systems’ equipment within the first phase of developing the Shtokman gas condensate field (GCF). The Ship-Repair Yard Krasnaya Kuznitsa (SC Zvezdochka Arkhandelsk Branch), whose activity will be converted from the current ship repair to the production of marine facilities and equipment for the oil and gas sector, should become the main assembly station and further trials of end products. Thus, after the completion of upgrade, Krasnaya Kuznitsa production facilities will be capable of simultaneously manufacturing up to six subsea production systems consisting of templates and manifolds, as well as performing a complete cycle of builders trials of all equipment produced. The establishment of a special coastal facility, an integrated service base for oil and gas fields of the Arctic zone of Russia is another large shipyard’s project. The most relevant place (in terms of the availability of infrastructure and remoteness from hydrocarbon fields) to establish such a base is FL 35 SRZ SC Zvezdochka Murmansk Branch. The integrated service base for oil and gas fields will comprise storage facilities equipped with modern means of goods accounting, distribution and movement; berth with power grids, mooring spread, equipment for handling cargo with high weight and size parameters; and industrial facilities, where mining equipment commissioning and testing will be carried out. The first such Russia’s facility in the Arctic will be in use during the entire period of hydrocarbon production at this field (at least 50 years).

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Besides the construction of marine facilities to develop the shelf, SC Zvezdochka is going to participate in the projects of manufacturing metal structures and production modules for the LNG plant on Yamal Peninsula jointly with Yamal LNG and Novatek Companies. The shipyard specialists have investigated different options for manufacturing and supplying separate production modules, LNG storage tanks and pipe rack structures for the LNG plant. SC Zvezdochka is capable of independently manufacturing separate ship components and systems, whose characteristics and engineering level do not concede to the best foreign models. The ships and vessels built at Zvezdochka are equipped with propulsion systems produced by the same enterprise; apropos, Zvezdochka has manufactured screw-propellers for all Russian icebreakers. An in-house development is original split-type screws, whose structure allows replacing a faulty blade afloat without usual and necessary docking. Zvezdochka’s specialized screw processing works have manufactured over 22 000 screw-propellers with diameters from 0.5 to 0.9 m during its functioning, about a quarter of which were manufactured for Arctic class ships. The Zvezdochka’s Propulsion System Center started production of mechanical propellerrudder units of different capacities in order not to get behind the world leaders. Thus, special focus is on propulsion systems of Arctic type vessels and icebreakers. Today, the shipyard is able to offer a wide range of products for potential customers from separate components (such as fabricated stainless steel screws) to a complete set of ship’s propulsion system including all the elements from a propulsion engine to screws. The quality and competitive ability of the products have been esteemed not only by Russian customers, but also by foreign companies. Zvezdochka has mastered diamond cutting for the purpose of economic diversification. Initially, the enterprise management was guided by an idea to create new jobs and established a production site to process diamonds produced in Arkhangelsk Region fields into brilliants for jewelry. Later on, as skills and experience of workers improved; the question arose of itself about manufacturing full-fledged jewelry from a designer’s idea to a product on a store shelf. Then, an understanding came that a wide range of products remained not covered that could be demanded by such hi-tech and innovation industries as aircraft and rocket production, optics, electronics and nuclear industry, as well as radiobiology and medicine. It would be incorrect not to take into consideration such

№ 4(12)/2014

111 Кроме строительства морской техники для освоения шельфа ЦС «Звездочка» намерен принять участие в проектах изготовления металлоконструкций и технологических модулей для завода по сжижению природного газа на полуострове Ямал совместно с компаниями «Ямал СПГ» и «Новатэк». Специалисты предприятия проработали различные варианты изготовления и поставки отдельных технологических модулей, резервуаров хранения сжиженного газа и элементов конструкций трубных эстакад для завода по сжижению природного газа. ЦС «Звездочка» способен самостоятельно производить отдельные судовые компоненты и системы, по характеристикам и техническому уровню не уступающие лучшим зарубежным образцам. Строящиеся на «Звездочке» суда и корабли оснащаются движительными комплексами, произведенными на этом же предприятии; кстати, на «Звездочке» изготовлены гребные винты для всех российских ледоколов. Собственной разработкой являются оригинальные винты сборной конструкции, позволяющие заменять поврежденную лопасть на плаву, без традиционной и обязательной в таком случае процедуры докования. Специализированное винтообрабатывающее производство «Звездочки» за время его существования произвело более 22 000 гребных винтов диаметром от 0,5 до 9 м, примерно четверть из них – для судов арктического класса. Специалисты Центра пропульсивных систем «Звездочки», не отставая от мировых лидеров рынка пропульсивных систем, наладили выпуск механических винторулевых комплексов различной мощности. При этом основной акцент сделан на пропульсивные системы судов арктического типа и ледоколы. На сегодняшний момент предприятие готово предложить потенциальным заказчикам широкий спектр продукции – от отдельных компонентов (таких, как сборные нержавеющие винты) до полного комплекта пропульсивной системы судна, включающей в себя все его составляющие – от главного двигателя до винтов. Качество и конкурентоспособность продукции оценили не только российские заказчики, но и иностранные компании. В качестве экономической диверсификации ЦС «Звездочка» освоил алмазное производство. Первоначально руководство предприятия ориентировалось на идею создания новых рабочих мест и организовало производственный участок по огранке добываемых на месторождениях Архангельской области алмазов в бриллианты для ювелирных изделий. Затем, по мере повышения компетенции и опыта специалистов, сам собой возник вопрос об изготовлении полноценной ювелирной продукции, от идеи дизайна до готового изделия. Позже пришло осознание того, что не охваченным остается широкий пласт продукции, востребованной высокотехнологическими и инновационными отраслями промышленности, такими как авиастроение, ракетостроение, оптика, электронная и атомная промышленность, а также радиобиология и медицина. Не принимать во внимание столь перспективные и емкие рынки было бы неправильно, и специалисты ЦС «Звездочка» в ближайшей перспективе планируют предложить потребителям совершенно новую продукцию.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 112 Еще одним стратегическим фактором развития предприятий судостроительного кластера Архангельской области является их близость к трассе Северного морского пути. Северный морской путь как национальная транспортная коммуникация России в Арктике имеет исключительное значение для обеспечения дальнейшего развития экономики северных регионов и государства в целом. Первый опыт реального использования преимуществ Северного морского пути был получен предприятием в 2014 г. во время транспортировки двух атомных подводных лодок проекта № 971 из места базирования в Авачинской губе (полуостров Камчатка) в акваторию ЦС «Звездочка» на палубе самоходного полупогружного судна «Трансшельф» (рис. 2). Транспортная операция, начавшаяся 30 августа, была успешно завершена 25 сентября 2014 г. За период перехода судно преодолело более 4000 морских миль, и ему потребовалось две ледокольные проводки на отдельных участках пути. Эта уникальная транспортная операция в очередной раз подтвердила не только высокий потенциал и значимость Северного морского пути для России, но и его высокую конкурентоспособность в рамках мировой транспортной стратегии. Повышение экономической и политической роли Арктики неизбежно сопровождается естественным ростом озабоченности, связанной с ее радиационным заражени-

Арктические ведомости

promising and large markets, and SC Zvezdochka’s specialists are planning to offer brand new products for customers in the short term. Another strategic factor in developing the enterprises of the Arkhangelsk Region shipbuilding cluster is their proximity to the Northern Sea Route. Being a national transport communication of Russia in the Arctic, the Northern Sea Route is of crucial importance for the further development of economy of northern regions and the State as a whole. The first experience in real use of the Northern Sea Route advantages was acquired by the enterprise in 2014 in the course of transporting two Project 971 nuclear submarines from the basing site in Avacha Bay (Kamchatka Peninsula) to the SC Zvezdochka’s site on the deck of a self-propelled semi-submerge ship Transshelf (Fig. 2). A transport operation began on August 30 and successfully finished on September 25, 2014. During the voyage, the ship traveled over 4 000 nautical miles and needed icebreaker assistance two times at some parts of the route. This unique transport operation once again proved not only a high potential and importance of Northern Sea Route for Russia, but also its high competitiveness within a global transport strategy. The improvement of economic and political role of the Arctic is inevitably associated with a growing concerns related to its radiation contamination as well as remaining radiationdangerous objects in different areas of the ocean floor including containers with solid radioactive waste, and submerged and sunken nuclear submarines. Submerged nuclear submarines, reacРис. 2 Маршрут транспортировки двух атомных подводных лодок Fig. 2 Transportation route of two nuclear submarines

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald tor compartments, vessels and containers with solid radioactive waste are the most dangerous sources of radioactive contamination of the marine environment. The need to lift them for further disposal and safe long-term storage is certain for experts. A unique combination of the existing SC Zvezdochka’s infrastructure, special technical means, equipment, technology and highly qualified professionals provides the company with a good chance to become an outpost in the struggle for a clean and nuclear-free Arctic, and a basic strategic element in recycling and safely disposing radiation waste. An idea to establish the Federal Arctic Research Center in Arkhangelsk, which is deservedly recognized as the Russian North capital, indicates a starting point for integrating and harmonizing ideas and active actions of State agencies and civil society to develop the Arctic zone of Russia. The Research Center to be established may become a platform for a broad discussion of the full range of issues and problems associated with the Arctic, laws and civil initiatives. The Northern (Arctic) Federal University and Saint Petersburg academic institutions are capable of providing the Center with scientific personnel and ideas. A strong interrelation of the USC industrial facilities situated in Arkhangelsk and Murmansk Regions with the Federal Arctic Research Center will allow them to implement industrial integration, specialization and, therefore, the skills of the above organizations in design, manufacture and operation of technical equipment and systems at a wholly new level. For example, the Arkhangelsk Region USC facilities may have specialized in manufacturing gravity-based, iceresistant, self-submerge and jack-up platforms in Severodvinsk using Sevmash and SC Zvezdochka production facilities; Krasnaya Kuznitsa (SC Zvezdochka Arkhandelsk Branch) – in manufacturing and testing subsea production equipment and deep-sea systems; Saint Petersburg and Vyborg enterprises – in building Arctic technological vessels and icebreakers, while relevant sectoral research institutes and design centers – in designing new vessels and developing new materials and techniques. An activity in these areas will advance as a locomotive the formation of a completely new and high quality human resource potential of organizations and enterprises involved in the process; become an accelerator of creative activity and self-fulfillment of the society potential; set a sustainable development vector, and create longterm prospects for the entire Arctic zone of the Russian Federation.

№ 4(12)/2014

113 ем, а также нахождением на дне океана в различных районах радиационно-опасных объектов, включая контейнеры с твердыми радиоактивными отходами, затопленные и утонувшие атомные подводные лодки. Затопленные атомные подводные лодки, реакторные отсеки, суда и контейнеры с твердыми радиоактивными отходами являются наиболее опасными источниками радиационного загрязнения морской среды. Необходимость их подъема, последующей переработки и обеспечение их последующего безопасного длительного хранения не вызывает сомнений у специалистов. Уникальное сочетание существующей инфраструктуры ЦС «Звездочка», специальных технических средств, оборудования, технологии и высококвалифицированных специалистов дает предприятию все шансы стать форпостом в борьбе за чистую, безъядерную Арктику, базовым системообразующим элементом при переработке и безопасном захоронении радиоактивных отходов. Идея создания Федерального научного центра исследования Арктики в Архангельске, заслуженно признанной столице русского Севера, дает отправной пункт для интеграции и гармонизации идей и активных действий государственных институтов и гражданского общества по развитию Арктической зоны России. Создаваемый научный центр может стать ареной широкого обсуждения всего спектра вопросов и проблем, связанных с Арктикой, законопроектов и гражданских инициатив. Подпитку научными кадрами и идеями для данного центра готовы обеспечить Северный (Арктический) федеральный университет и академические институты Санкт-Петербурга. Тесная взаимосвязь промышленных предприятий ОСК, расположенных в Архангельской и Мурманской областях, с Федеральным научным центром исследования Арктики позволит на совершенно новом уровне сформировать промышленную интеграцию, специализацию и как следствие компетенции названных объединений по проектированию, производству и эксплуатации технических средств и систем. К примеру, предприятия ОСК Архангельской области могли бы специализироваться в Северодвинске на мощностях Производственного объединения «Севмаш» и ЦС «Звездочка» на изготовлении гравитационных ледостойких, полупогружных и самоподъемных платформ, филиал «Звездочки» в Архангельске «Красная кузница» – на изготовлении и испытаниях подводного добычного оборудования и глубоководных систем, предприятия Санкт-Петербурга и Выборга – на строительстве технического арктического флота и ледоколов, а профильные отраслевые институты и конструкторские бюро – на разработке проектов новых судов, разработке новых материалов и технологий. Активность в этих направлениях, словно локомотив, будет тянуть за собой формирование совершенно нового, высококлассного кадрового потенциала организаций и предприятий, вовлеченных в этот процесс, станет катализатором творческой активности и самореализации потенциала общества, будет формировать устойчивый вектор развития и создаст долгосрочные перспективы для всей Арктической зоны Российской Федерации.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ V. Исследования Арктики

114

А.Д. Гвишиани, академик РАН, директор Геофизического центра РАН

Р.Ю. Лукьянова, д. ф.-м. н., главный научный сотрудник Геофизического центра РАН

ГЕОМАГНИТНОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ НАКЛОННО-НАПРАВЛЕННОГО БУРЕНИЯ СКВАЖИН В АРКТИЧЕСКОМ РЕГИОНЕ Alexey Gvishiani, Academician of the RAS, Director of the RAS Geophysical Center

Renata Lukyanova, Dr. Phys.&Math., Chief scientist of the RAS Geophysical Center

GEOMAGNETIC SUPPORT OF THE DOWN HOLE CONTROLLED DRILLING IN THE ARCTIC REGION

Технология направленного бурения скважин развивалась на протяжении нескольких последних десятилетий и в настоящее время является стандартной оперативной практикой в нефтегазодобывающей промышленности. Современные технологии позволяют строить скважины, которые практически горизонтально входят в нефтеносный слой и могут достигать резервуаров, расположенных за несколько километров от исходной точки бурения, в том числе под морским дном на большом удалении от берега. Однако при горизонтальном бурении в Арктическом регионе возникают проблемы, которых нет в регионах, расположенных в более низких географических широтах. Эти проблемы во многом связаны со строением магнитного поля Земли. Необходимость организации наблюдений за геомагнитным полем и корректной интерпретации результатов измерений обусловила развитие тесного сотрудничества между компаниями нефтегазового сектора и научными организациями, которые занимаются геомагнитными исследованиями. В мировой практике большой опыт таких совместных работ имеют научные подразделения Британской геологической службы (BGS), Американской геологической службы (USGS), Канадского министерства природных ресурсов (NRC), Арктического университета Норвегии (UiT) и ряда других организаций. В Российской Федерации научный проект по исследованию геомагнитного поля и разработке методов фильтрации его естественных вариаций в целях повышения точности наклонного бурения скважин в Арктическом регионе в рамках программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Поисковые фундаментальные научные исследования в интересах

The technology of controlled drilling has been developed for several decades and is now a standard operative practice in the oil and gas industry. Modern technologies allows making wells which practically horizontally enter the petroliferous stratum and can reach reservoirs located several kilometers away from the initial drilling point, inter alia, under the sea-bed and large distance away from the shore. However horizontal drilling in the Arctic region is confronted with a number of problems which do not exist in the regions of lower latitudes. These problems are largely connected with the composition of the geomagnetic field of the Earth. The necessity of observing the geomagnetic field and of correct interpretation of the results of the measurements caused the development of close cooperation between oil and gas companies and scientific institutions which deal with geomagnetic research. In the world practice a large experience of such joint activities is possessed by scientific branches of the British Geophysical Service (BGS); the US Geophysical Service (USGS); Canadian Ministry of natural resources (NRC); the Norwegian Arctic Institute (UiT) and some others. In the Russian Federation the scientific team of the RAS Geophysical Center is implementing the scientific project of studying the geomagnetic field and developing ways of separating its natural fluctuations for the purpose of upgrading accuracy of the down-the hole drilling of wells in the Arc-

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES V. Research of the Arctic

tic region within the program of RAS Presidium fundamental research Research fundamental scientific explorations in the interests of the development of the Arctic zone of the Russian Federation. Studies of the geomagnetic field, organization of observations, development of analysis methods of measurements data are one of the main fields of activity of our organization.

Control of the well course The vertical depth of typical oil and gas wells is 2 to 4 km. Normally exploratory wells are drilled vertically and exploitation wells (productive and water pumping) down hole controlled or even horizontally. In the latter case drill string are oriented in the well on a certain azimuth and drilling is conducted strictly on the given course. о Gradually the zenith angle of up to 90 is reached and the well bore becomes horizontal. In some cases even greater angle is reached, in this case the

№4 4( 4(12)/2014 (1 12 2)/ )/20 201 14 4

115

развития Арктической зоны Российской Федерации» осуществляется научным коллективом Геофизического центра РАН. Изучение магнитного поля, организация наблюдений, разработка методов анализа данных измерений – одни из основных направлений деятельности нашей организации.

Контроль траектории бурения Глубины типичных нефтяных и газовых скважин – от 2 до 4 км по вертикали. Обычно разведочные скважины бурятся вертикальными, а эксплуатационные (добывающие или нагнетательные) – наклонно-направленными или даже горизонтальными. В последнем случае забойные двигатели ориентируют в скважине по определенному азимуту, и бурение идет в строго заданном направлении. Постепенно о набирается зенитный угол вплоть до 90 и ствол скважины становится горизонтальным. Бывает, что набирается еще бóльший угол, и тогда ствол называется «восстающим». Геомагнитное поле имеет существенное значение в технологии наклонно-направленного и горизонтального бурения. Определение направления в пространстве под землей

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 116

Арктические ведомости Рис. 1 Ствол наклонно-направленной скважины, буровой инструмент и измерительные приборы для контроля заданного направления по магнитному склонению и азимуту. Надписи на рисунке: Направление азимута Буровой наконечник Гидравлический мотор Магнитное наклонение Fig. 1 Well bore of the down hole well, drilling instrument and measurement tools to control the given direction on the magnetic inclination and azimuth

осуществляется с помощью непрерывных измерений элементов геомагнитного поля: магнитного склонения, наклонения, общей напряженности (полного вектора) поля. По известным значениям магнитных элементов можно однозначно определить направление на истинный северный полюс, а также оценить величину отклонения от вертикали. В скважине измерения производятся компонентным скважинным магнитометром, расположенным в немагнитной капсуле на конце буровой колонны (рис. 1). Магнитометрическая технология значительно экономичнее, чем ориентация с применением гироскопов. Скважинный магнитометр входит в систему телеметрического контроля, которая носит название «Измерения в процессе бурения» (Measurements While Drilling, MWD), и широко используется при проведении буровых работ и строительстве скважин во всех географических зонах. Однако в высоких широтах применять MWD гораздо сложнее, чем в средне- и низкоширотных областях. В Арктике в работе скважинного магнитометра появляются помехи, приводящие к ошибкам определения горизонтального направления, которые могут во много раз превышать допустимые значения, поэтому остро стоят вопросы о точности измерения геомагнитного поля и обоснованной коррекции показаний скважинной магнитометрической телеметрии. Основной причиной возникновения помех в системе MWD в высоких широтах являются мощные геомагнитные возмущения – геомагнитные бури, связанные солнечной активностью.

Магнитное поле Земли Внутреннее поле. Магнитное поле Земли имеет дипольную конфигурацию. Главные его источники находятся внутри земного шара: в жидком ядре и мантии. Локальные геологические структуры могут несколько искажать это крупномасштабное поле. Вклад внутреннего медленно изменяющегося во времени поля в полный вектор магнитной индукции, наблюдаемый на поверхности Земли, составляет более 95%. У полюсов, где вектор поля ориентирован

well bore is called ascending. The geomagnetic field is of a great importance in the technology of the down-hole controlled and horizontal drilling. The direction of the bore-holl in the sub-soil is determined through continuous measurements of elements of the geomagnetic field, i.e., magnetic declination, magnetic inclination, full vector of the field. Given the known parameters of magnetic elements one can assuredly determine the direction to the true North Pole and to evaluate the declination from the vertical. Inside the well measurements are conducted by the component well magnetometer located in the non-magnetic capsule on the end of the drill pipe string (Fig. 1). The magnetometric technology is much more economical than the orientation with gyroscopes. The well magnetometer is a part of the telemetric control system called Measurements While Drilling (MWD) and is widely used in drilling wells in all geographical zones. However using MWD in high latitudes is much more difficult than in middle and lower latitudes. In the Arctic interferences appear in the work of a well magnetometer which can lead to errors in determining horizontal direction far exceeding allowable parameters. So the issues of the accuracy of the measurements of the magnetic field and of justified correlation of indicators of the well magnetometric telemetry are very acute. The main origin of distortions in the MWD systems in high latitudes is powerful geomagnetic turbulences – geomagnetic storms caused by the solar activity.

Magnetic field of the Earth Internal field. The magnetic field of the Earth has a dipole configuration. Main sources are inside the globe in the liquid core and mantle. Local

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

Рис. 2 Магнитное поле Земли под воздействием потоков солнечного ветра (рисунок NASA) Fig. 2 Earth magnetic ﬁeld under the inﬂuence of solar streams (NASA)

geological structures can distort slightly this large-scale field. The share of the internal slowly changing in time field in the full vector of magnetic induction observed from the Earth’s surface is over 95 percent. On the Poles where the field vector is oriented perpendicular to the Earth’s surface, the magnitude of magnetic induction is about 60 000 nano-Tesla (nT), and on the equator where the vector is directed horizontally – about 30 000 nT. Between the Pole and the equator the geomagnetic field vector is oriented at an angle to the Earth’s surface, i.e., has horizontal and vertical components. So, at the latitude of 65°N in the Norwegian Sea the full vector is about 52 000 nT with the horizontal component of this vector of about 11 000 nT. On Alaska at the latitude of 70°N the full vector is 53 000 nT with horizontal component of about 8000 nT. To determine the value of the main magnetic field of the Earth in any given point of the Globe at a given time statistic models are used which assimilate data of surface observatories and of special satellite observations. Most well-known are the models of International Geomagnetic Reference Field (IGRF) series which are based on the mathematic method of sphere harmonious analysis. Amendment of coefficients of the next version of the IGRF model is updated every five years and approved by the International Association of Geomagnetism and Aeronomy (IAGA). However, most of the oil and gas companies working in

№ 4(12)/2014

117 перпендикулярно земной поверхности, величина магнитной индукции составляет порядка 60 000 нанотесла (нТл), а в районе экватора, где вектор направлен горизонтально, – около 30 000 нТл. Между полюсом и экватором вектор геомагнитного поля ориентирован под углом к земной поверхности, т.е. имеет горизонтальную и вертикальную составляющие. Так, на широте 65°N, в Норвежском море, значение полного вектора поля составляет примерно 52 000 нТл, а азимутальная (горизонтальная) составляющая этого вектора – около 11 000 нТл. На Аляске, на широте 70°N, полный вектор равен 53 000 нТл, а азимутальная составляющая – примерно 8000 нТл. Для определения значений главного магнитного поля Земли в любой заданной точке земного шара в указанное время применяются статистические модели, ассимилирующие данные наземных обсерваторских и специальных магнитных спутниковых наблюдений. Наиболее известны модели серии IGRF (International Geomagnetic Reference Field, Международная геомагнитная опорная модель), которые основаны на математическом методе сферического гармонического анализа. Обновление коэффициентов в очередной версии модели IGRF происходит каждые пять лет и утверждается Международной ассоциацией геомагнетизма и аэрономии (International Association of Geomagnetism and Aeronomy, IAGA). Однако большинство нефтегазовых компаний, работающих в Европе, в частности в Северном море и других приарктических регионах, использует коммерческую модель Британской геологической службы BGGM (British Global Geomagnetic Model, Британская глобальная геомагнитная модель). Эта модель обновляется ежегодно. Внешнее поле. Земной диполь находится под постоянным воздействием исходящего от Солнца сверхзвукового потока заряженных частиц – так называемого солнечного ветра. Набегание потока приводит к тому, что на стороне, обращенной к Солнцу, силовые линии земного диполя поджимаются, а на ночной стороне, наоборот, вытягиваются (рис. 2). Пограничные области магнитосферы Земли заполняются плазмой, которая проникает в верхние слои атмосферы высокоширотных областей Земли и вызывает появление полярных сияний и возмущений геомагнитного поля. Во время магнитных бурь и других магнитосферных возмущений в ионизованных слоях верхней атмосферы (в ионосфере) Земли развиваются мощные, до десятков миллионов ампер, и очень изменчивые электрические токи.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ Арктические ведомости

118 Самые интенсивные токи текут в ионосфере на высоте около 120 км и локализованы в виде струй вдоль широтных кругов 65–75° как в Северном, так и в Южном полушарии. У поверхности Земли эти ионосферные токи создают магнитное поле (называемое внешним геомагнитным полем), которое направлено в основном горизонтально вдоль меридиана. Во время магнитной бури средней интенсивности в Арктике амплитуда наземных магнитных вариаций от ионосферных электрических токов достигает 1000 нТл. При экстремальных магнитных бурях могут наблюдаться отклонения азимутальной компоненты вектора геомагнитного поля 4000 нТл и более (рис. 3). Получается, что в магнитовозмущенные периоды амплитуда спорадических вариаций внешнего геомагнитного поля сравнима с величиной главного магнитного поля Земли, по которому осуществляется навигация подземного скважинного инструмента. В Арктике вариации внешнего магнитного поля часто вносят неопределенность в показания скважинного магнитометра MWD и приводят к появлению недопустимо большой погрешности измерений. Так как в высоких широтах азимутальная составляющая главного магнитного поля относительно невелика, а струйные ионосферные токи, на-

Europe, in particular, in the North Sea and other near-Arctic regions, use the British Global Geomagnetic Model of the BGS which is amended annually. External field. The Earth’s dipole is under the constant influence of the Sun-emanated supersonic flow of charged particles – the so called Sun wind. The influence of the flow causes the force-lines of the Earth’s dipole on the side turned to the Sun to shrink and on the night side – to extend (Fig. 2). Boundary areas of the Earth’s magnetosphere are filled with plasma which penetrates into upper layers of the atmosphere of high latitude areas of the Earth and initiates northern lights and disturbances of the geomagnetic field. During magnetic storms and other magnetosphere disturbances in the ionized layers of the upper atmosphere (ionosphere) of the Earth powerful (up to tens of millions A) and very variable electric currents emerge. The most intensive currents flow in the ionosphere at the altitude of about 120 km and are localized as streams around

Kiruna magnetogram 2003-10-30 2000

1000

–1000

–2000

–3000

–4000 00

Время / Time (UT)

Рис. 3 Вариации компонент внешнего геомагнитного поля во время магнитной бури 30 октября 2003 г. (обсерватория Кируны, 67,8°N) Fig. 3 Variations of the component of the external geomagnetic ﬁeld during the magnetic storm on 30 October, 2003 (Kiruna Observatory, 67,8°N)

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

latitude circles of 65°–75° in the Northern and Southern hemispheres. At the Earth’s surface these ionosphere currents form the magnetic field (called the external geomagnetic field) which is mainly directed horizontally along the meridian. During magnetic storms of medium intensity in the Arctic the amplitude of surface magnetic variations from ionosphere electric currents reaches 1000 nT. During extreme magnetic storm variations of the azimuth component of the geomagnetic field vector of 4000 nT and over can be observed (Fig. 3). It follows that during magnetic disturbances the amplitude of sporadic variations of the external geomagnetic field is comparable with the magnitude of the main magnetic field of the Earth on which the navigation of sub-soil well instruments is conducted. In the Arctic variations of the external magnetic field often cause uncertainties of the readings of well magnetometer MWD and to unacceptable inaccuracy of measurements. Since in high latitudes the horizontal component of the main magnetic field is relatively small and, on the opposite, flows of streams of atmosphere currents are extremely intensive, even in a medium-intensive magnetic storm inaccuracy of the azimuth direction can exceed several degrees whereas the maximum allowable deviation from the determined direction is about 0,1°. Besides that, the rapidly changing external magnetic field induces telluric (flowing at the surface of the Earth’s core) currents in the upper layers of the Earth which have their own conductivity. The magnetic field of these currents also brings additional distortions to the determination of the needed direction of drilling. Magnetic interference in the work of the MWD can also emerge as a result of uncompensated inductions inside the drilling instrument and drilling liquid. Frequency and duration of magnetic storms depend on the phase of the 11-year solar cycle. In the period of the minimal solar activ-

№ 4(12)/2014

119

оборот, наиболее интенсивны, даже при средней магнитной буре неопределенность направления по азимуту может превысить несколько градусов, тогда как предельно допустимое отклонение от заданного направления – около 0,1°. Кроме того, быстро меняющееся внешнее магнитное поле возбуждает в поверхностных слоях Земли, обладающих собственной электрической проводимостью, теллурические (текущие у поверхности земной коры) токи. Магнитное поле этих токов также вносит дополнительную погрешность в определение заданного направления бурения. Магнитные помехи в работе MWD возникают и вследствие нескомпенсированных наводок внутри самого бурового инструмента и проводящей буровой жидкости. Частота и интенсивность магнитных бурь зависят от фазы одиннадцатилетнего солнечного цикла. В период минимума солнечной активности бури происходят довольно редко, но в годы активного солнца геомагнитные возмущения в Арктике – типичное явление. Любопытно отметить случайное совпадение по времени двух не связанных между собой, но символических событий, имеющих отношение к теме нашей статьи. Считается, что мировая история освоения месторождений нефти и газа началась 27 августа 1859 г., когда Эдвин Дрейк пробурил недалеко от города Тайтесвилл, штат Пенсильвания, первую нефтяную скважину. Буквально на следующий день, 28 августа 1859 г., произошла самая мощная из известных науке солнечных вспышек, вызвавшая магнитную бурю исключительной интенсивности, во время которой полярные сияния наблюдались даже на Кубе и в австралийском штате Квинсленд. Была полностью нарушена телеграфная связь в Европе и Северной Америке. Вероятность таких «супербурь» оценивается как один раз в 500 лет. Конечно, в середине позапрошлого века вряд ли кто-то задумывался о том, не связана ли как-то геомагнитная активность с нефтедобычей. Между тем, случись

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 120 магнитная буря такой интенсивности сейчас, буровые работы в Арктике, безусловно, приостановили бы, так как вариации внешнего геомагнитного поля были бы столь велики, что контролировать направление стало бы невозможно.

Исследование геомагнитного поля в целях повышения точности бурения скважин Для коррекции телеметрических магнитных данных, поступающих из места нахождения буровой колонны, применяется одновременный параллельный независимый мониторинг геомагнитного поля на поверхности Земли. Точные и надежные значения полного вектора геомагнитного поля и его составляющих можно получить только с помощью хорошо оснащенных современных геомагнитных обсерваторий. Необходимость устройства обсерваторий, их методическая поддержка, организация и выполнение измерений – это основная проблема, в решении которой важную роль играет кооперация между геофизической наукой и нефтегазовыми компаниями. Из-за сложности установки и функционирования в суровых условиях Арктики количество обсерваторий в этом регионе весьма ограничено и не удовлетворяет существующих потребностей. Развертывание новых обсерваторий, особенно на территории РФ, является актуальной задачей. На карте, представленной на рис. 4, показано более двадцати действующих в Арктическом регионе (севернее 60°N) магнитных обсерваторий, которые, будучи национальными, входят в мировую сеть обсерваторий реального времени ИНТЕРМАГНЕТ (International Real-time Magnetic Observatory Network, INTERMAGNET). Стандарт ИНТЕРМАГНЕТ представляет на сегодняшний день высший стандарт качества геомагнитных измерений полного цикла, который удовлетворяет запросам индустриальных потребителей. Старейшая полярная магнитная обсерватория расположена в Соданкюля (SOD), Финляндия. Она проводит непрерывные измерения с 1914 г. Обсерватория Годхавн (GDH) в Гренландии работает с 1932 г. Неко-

Арктические ведомости

ity magnetic storms are rather rare but during the years of the active Sun they are typical for the Arctic. It is peculiar to note the chance coincidence of two unrelated but symbolic events which can be related to the subject of this article. It is customary to consider that the world history of oil and gas production started on 27 August, 1859 when Edwin Drake drilled the ﬁrst oil well near the town of Titusville, Pennsylvania. And virtually on the next day, 28 August, 1859 the most powerful of all known to the science bursts of solar activity occurred which caused the magnetic storm of exceptional intensity. During this storm Northern lights could be observed even on Cuba and in Australian state of Queensland and the telegraph communications in Europe and North America was totally disrupted. The probability of such “super-storms” is assessed as one in 500 years. Of course, in the middle of the XIX century one could hardly think about the connection between geomagnetic activity and oil production. At the same time if such a storm happened now, all drilling works in the Arctic would stop as it would be impossible to control the direction of drilling under such great variations of the external magnetic ﬁeld.

Research of the geomagnetic field for the purpose of raising the accuracy of drilling To correct telemetric magnetic data from the location of the drill string the parallel simultaneous independent monitoring of the magnetic ﬁeld at the Earth’s surface is used. Accurate and reliable measurements of the full vector of the geomagnetic ﬁeld and of its components can be obtained only from well-equipped modern geomagnetic observatories. The necessity of equipping observatories, of providing methodical support, of organizing and conducting measurements is the main problem which is solved in cooperation between the geophysical science and oil and gas companies. Due to the complexity of the installation and functioning in the harsh conditions of the Arctic, the number of such observatories is very limited and doesn’t meet the existing needs. Deployment of new observatories, especially on the territory of the Russian Federation is a priority task. The map on Fig. 4 shows the location over 20 magnetic observatories operating in the Arctic to the

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

121

Рис. 4 Магнитные обсерватории, действующие в Арктическом регионе. На территории РФ обозначены также обсерватории, готовящиеся к вводу в эксплуатацию (белые звездочки) и вариационные станции (серые звездочки) Fig. 4 Magnetic observatories in the Arctic Region. On the Russian territory are marked: Observatories prepared for operation (white stars) and Variation stations (gray stars)

north of 60°N. Being national, they form the International Real-time Magnetic Observatory Network (INTERMAGNET). The INTERMAGNET standard is today the highest quality standard of full cycle geomagnetic measurements which meets the demands of industrial consumers. The oldest polar magnetic observatory (SOD) is located in Sodankyla, Finland. It conducts non-stop measurements since 1914. The observatory Godhavn (GDH) in Greenland operates since 1932. Some observatories, e.g. JCO on Alaska are relatively new and built speciﬁcally for the needs of the oil and gas industry. A number of magnetic variation stations are also in operation in the Arctic. They are not designed to measure the full vector of the magnetic ﬁeld but supply information about magnetic variations. In the Russian sector of the Arc-

№ 4(12)/2014

торые обсерватории, например JCO на Аляске, построены сравнительно недавно именно с учетом нужд нефтегазовых компаний. В Арктике работает также ряд магнитовариационных станций, которые не предназначены для измерения полного вектора магнитного поля, но поставляют информацию о магнитных вариациях. В российском секторе Арктики большинство магнитовариационных станций обслуживают Росгидромет. Российские обсерватории, в том числе входящие в ИНТЕРМАГНЕТ, относятся к институтам Российской академии наук (РАН), функционирующим сегодня под управлением Федерального агентства научных организаций РФ. В настоящее время в Арктической зоне нашей страны запланировано развертывание нескольких новых обсерваторий, некоторые из них находятся уже в высокой степени готовности. Самая высокоширотная обсерватория будет развернута в поселке Сабетта, Ямал, около будуще-

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 122

Арктические ведомости Рис. 5 Уменьшение ошибки позиционирования по магнитному наклонению (I), склонению (D) и полному вектору поля (F) для обсерваторий NOK (69°N) и BOX (56°N) Fig. 5 Reducing positioning error on the magnetic inclination (I), declination (D) and total ﬁeld vector (F) for NOK (69°N) and BOX (56°N) Observatories

го порта, для проведения непрерывных измерений геомагнитного поля в районе буровых работ в целях обеспечения коррекции магнитной телеметрии MWD. В 2013 г. специалисты Геофизического центра РАН, который курирует создание и расширение российского сегмента ИНТЕРМАГНЕТ, по заказу компании Schlumberger («Шлюмберже») успешно провели в Сабетте геодезические работы координатного обеспечения геомагнитных наблюдений. На территории российской Арктики, самой северной из действующих на сегодняшний день обсерваторий является норильская NOK, 69°N. Она пока не сообщает геомагнитные данные стандарта ИНТЕРМАГНЕТ в режиме реального времени, тем не менее архив наблюдений, накопленный в этой обсерватории за несколько последних лет, позволил сделать оценки влияния вариаций внешнего геомагнитного поля Земли на точность определения заданных значений магнитного склонения, наклонения и полного вектора поля. Результаты анализа показывают, что для высокоширотной обсерватории NOK учет флуктуаций ионосферных электрических токов дает уменьшение ошибки позиционирования по каждому из параметров соответственно на 80, 35 и 25% (рис. 5). Для сравнения: на среднеширотной обсерватории «Борок» (BOX), которая расположена почти на 15° южнее NOK, в Ярославской области, ошибка из-за геомагнитных возмущений не превышает 10%. Спорадические вариации внешнего геомагнитного поля в Арктике плохо предсказуемы, и их практически невозможно адекватно описать с помощью моделей. Для наиболее точного мониторинга геомагнитного поля в целях коррекции направления по MWD желательно развертывание геомагнитной обсерватории непосредственно в районе строительства скважин, но при этом нельзя допускать, чтобы обсерваторская измерительная аппаратура находилась в зоне техногенных помех, которые всегда присутствуют в районе производства буровых работ. Поэтому, как правило, обсерватории располагаются на некотором удалении, и для

tic most magnetic variation stations are serviced by the Federal Hydro Meteorological and Environmental Monitoring Service (Rosgidromet). Russian observatories including those of INTERMAGNET relate to the institutes of the Russian Academy of Sciences (RAS) and function today under the management of the Federal Agency on Science and Innovations. Presently it is planned to establish several new observatories in the Arctic zone of Russia, some of them are almost ready to operate. The most high latitude observatory will be established in the township of Sabetta, Yamal close to the future port. It will conduct non-stop measurements of the geomagnetic field in the area of drilling and provide corrections to the magnetic telemetry of the MWD. In 2013 experts of the RAS Geophysical center who supervises the expansion of the Russian segment of INTERMAGNET successfully completed geodesic works of coordinate support of geomagnetic observations on orders from Schlumberger Company. In the Russian Arctic the most northern of all operating observatories is the Norilsk (NOK) 69°N. for the moment it doesn’t transmit INTERMAGNET standard data in real time but the archive accumulated by this observatory in several years allows to assess the influence of variations of the outer geomagnetic field of the Earth to the accuracy of determining needed figures of magnetic variation, inclination and the full vector. The results of this analysis shows that the account of fluctuations of ionosphere electric currents reduces positioning error by each of pre-set parameters by 80 per cent, 35 per cent and 25 rep cent accordingly (Fig. 5). For comparison let’s note that in the medium latitude observatory Borok (BOX) located 15°

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald to the south of NOK in the Yaroslavl Region the geomagnetic disturbances error doesn’t exceed 10 per cent. Specific variations of the external magnetic field of the Earth in the Arctic are difficult to predict and practically impossible to describe adequately on models. To achieve most accurate monitoring of the geomagnetic field in order to correct direction on MWD it is desirable to deploy a geomagnetic observatory in the immediate well area, but at the same time it must not be allowed to place measurement instruments in the zone of technical interference which is always present in the area of drilling works. For this reason observatories are normally located at some distance and the task of correcting MWD indicators is solved through mathematical interpolation of data from one or several closest observatories. At the same time filtration is made of variations of several time and location scales caused by magnetic effects of ionosphere electric currents and the field of local magnetic anomalies and artificial installations. The development of applied research connected with the studies of the geomagnetic field for the purpose of raising the accuracy of down hole controlled drilling in the Arctic zone is a priority task of the interaction between science and industry. In Russia presently such interaction is in formatting stage. With the expansion of the works on the Arctic shelf the system of geomagnetic support will also develop both in constructing and equipping new observatories for monitoring the geomagnetic field, and in devising new scientific methods of operative analysis of sporadic geomagnetic fluctuations, interpolation patterns and methods of controlling the subsoil positioning.

№ 4( 4(12)/2014 (12 1 )/ )/20 2014 20 4

123

коррекции показаний системы MWD решается задача математической интерполяции данных одной или нескольких ближайших обсерваторий. При этом производится фильтрация вариаций различных временных и пространственных масштабов, которые обусловлены магнитными эффектами ионосферных электрических токов, а также полем локальных магнитных аномалий и искусственных сооружений. Развитие прикладных исследований, связанных с изучением геомагнитного поля для повышения точности наклонно-направленного бурения скважин в Арктической зоне, является актуальной задачей взаимодействия науки и промышленности. В настоящее время в РФ такое сотрудничество находится в стадии становления. По мере расширения работ на арктическом шельфе система геомагнитного сопровождения будет развиваться как в плане строительства и оснащения новых обсерваторий для мониторинга геомагнитного поля, так и в плане разработки научных методов оперативного анализа спорадических геомагнитных флуктуаций, интерполяционных алгоритмов и методик контроля подземного позиционирования.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VI. Арктические регионы

124

Л.В. Рочева, начальник отдела охраны окружающей среды Управления природных ресурсов и экологии Ненецкого автономного округа

НЕНЕЦКИЙ АВТОНОМНЫЙ ОКРУГ: ОПЫТ ВНЕДРЕНИЯ ЭКОСИСТЕМНОГО ПОДХОДА К ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЮ Ludmila Rocheva, Head, Environmental Control Department, Natural Resources and Environment Board of the Nenets Autonomous District

THE NENETS AUTONOMOUS DISTRICT: EXPERIENCE IN IMPLEMENTING THE ECOSYSTEM APPROACH TO NATURE MANAGEMENT По материалам выступления на IV Международной научно-практической конференции «ЭкоПечора 2014», Нарьян-Мар, 16-17 октября 2014 г. Following the speech materials at the Fourth International Scientiﬁc and Practical Conference EcoPechora 2014, Naryan-Mar, 16-17 October, 2014

Тема экосистемного подхода к природопользованию давно обсуждается в научных кругах и общественностью. В наше время, когда интенсивность природопользования возрастает, а природные катаклизмы учащаются, она актуальна, как никогда. При этом мы должны понимать, что человек является неотъемлемой частью экосистемы. Использование природных ресурсов для удовлетворения потребностей человечества – обязательное условие его существования. Наша задача – найти компромисс между экологией и экономикой, создать условия для устойчивого развития экосистем. Но этот компромисс должен быть научно обоснован. Задача научного сообщества – показать, как на практике, применяя законы экологии, осуществлять производственную деятельность, не нарушая устойчивости экосистем. Ненецкий автономный округ по нескольким причинам можно позиционировать как опытную площадку для поиска эколого-экономического компромисса.

The matter of ecosystem approach has long been discussed by the scientific community and general public. Currently, when the intensity of nature management grows and natural disasters become more often, it is more relevant than ever However, we should understand that man is an integral part of the ecosystem. Using natural resources to meet human needs is an essential condition of human existence. Our objective is to find a compromise between ecology and economy and create conditions for sustainable development of ecosystems. But this compromise should be scientifically grounded. The objective of the scientific community is to show how, applying laws of ecology, to practically conduct production activities without endangering the stability of ecosystems. For several reasons, the Nenets Autonomous District may be positioned as a test area to reach an environmental and economic compromise. First, the Nenets Autonomous District is a part of the Arctic region of the country that is now given a significant importance by the Russian Federation. Second, oil production is a budget revenue generating industry and only reindeer breeding may be regarded as a competition to the industry in terms of impacting the ecosystems. Thus, the task of integrated assessment of production activities impact on the development

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VI. The Arctic Regions

of ecosystems in Pechora region has been significantly simplified. The District’s hydrocarbon potential is concentrated in the north of the Timan-Pechora oil/gas province, in which over 230 hydrocarbon fields have been discovered including 90 fields in the Nenets Autonomous District. There have been issued 105 licenses to use subsoil resources; 26 companies, users of subsoil resources, operate in the District. Such Russian and world’s leading oil companies as OAO Rosneft, OAO LUKOIL, OAO Surgutneftegaz, OAO Zarubezhneft, OAO Tatneft, OAO Alliance Group, OAO ANK Bashneft, French Company Total, Norwegian Company Statoil, and the Socialist Republic of Vietnam’s Petrovietnam Oil and Gas Corporation participate in developing oil fields. Oil production in the District started in 1984. As of October 1, 2014, cumulative oil production reached 200 million tons or 19 percent of initial recoverable reserves. The gas condensate system practically does not exist. Only one gas condensate field, Vasilkovskoe (user of subsoil resources ZAO Pechorneftegazprom), is being developed to supply gas to the District localities. Third, projects of producing hydrocarbon materials are being implemented in the Arctic shelf adjacent to the District. Thus, now is the right time to provide the users of subsoil resources with recommendations and techniques of ecosystem approach to nature management in the Arctic shelf. The shelf of Arctic seas is the richest source of hydrocarbon materials. Thus, the National Register accounted 13 fields including six oil, one oil and gas condensate, three gas condensate, and three gas ones.

№4 4( 4(12)/2014 (1 12 2)/ )/2 20 01 14 4

125 Во-первых, Ненецкий автономный округ – часть Арктического региона страны, а ему сегодня Российская Федерация придает очень большое значение. Во-вторых, бюджетообразующей отраслью округа является нефтедобыча: конкуренцию этой отрасли по влиянию на экосистемы составляет только оленеводство. Таким образом, задача по оценке комплексного воздействия производственной деятельности на развитие экосистем в Печорском регионе значительно упрощена. Углеводородный потенциал округа сосредоточен в северной части Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции, в пределах которой открыто более 230 месторождений углеводородного сырья, в том числе на территории Ненецкого автономного округа – 90 месторождений. Здесь выдано 105 лицензий на право пользования недрами, на территории округа работает 26 компаний – пользователей недр. В освоении нефтяных месторождений принимают участие ведущие нефтяные компании России и мира: ОАО «Роснефть», ОАО «ЛУКОЙЛ», ОАО «Сургутнефтегаз», ОАО «Зарубежнефть», ОАО «Татнефть», ОАО «Группа Альянс», ОАО АНК «Башнефть», французская компания «Тоталь», норвежская компания «Статойл», корпорация нефти и газа Социалистической республики Вьетнам – «Петровьетнам». Добыча нефти в округе началась в 1984 г. По состоянию на 1 октября 2014 г. накопленная добыча нефти составила 200 млн. тонн, или 19% начальных разведанных запасов. Газоконденсатный комплекс практически не реализован. В разработке для обеспечения газом населенных пунктов округа находится одно газоконденсатное месторождение – Василковское (недропользователь ЗАО «Печорнефтегазпром»). В-третьих, на прилегающем к округу арктическом шельфе реализуются проекты по добыче углеводородного сырья. Таким образом, сейчас самое время предложить недропользователям рекомендации и методологию по экосистемному подходу к природопользованию на арктическом шельфе.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 126 Шельф арктических морей – богатейший источник углеводородного сырья. Так, в Баренцевом море Госбалансом учтено 13 месторождений, в том числе шесть нефтяных, одно нефтегазоконденсатное, три газоконденсатных, три газовых. В декабре 2013 г. началась добыча нефти на Приразломном нефтяном месторождении в Баренцевом море (ООО «Газпром нефть шельф»). Приразломное стало первым разрабатываемым месторождением на российском арктическом шельфе. С использованием стационарной платформы и с применением новых технологий в бурении и разработке нефтяных месторождений планируется освоить и другие месторождения шельфа Печорского моря: Долгинское, Варандей-море, Медынское-море и пр. В-четвертых, на сегодняшний день территория округа остается одной из самых «нетронутых» по сравнению с другими сырьевыми регионами. Годовой объем выбросов загрязняющих веществ не превышает 73 тыс. тонн (для сравнения: в Ханты-Мансийском автономном округе, или ХМАО, этот показатель – 2429,49 тыс. тонн). Забор воды в 2013 г. в НАО составил 33,71 млн. кубометров (в ХМАО – 124,7 млн. кубометров). Сброс сточных вод в НАО – 2,25 млн. кубометров (в ХМАО – 102,9 млн. кубометров). Образование отходов в 2013 г. в НАО – 145,7 тыс. тонн, из них 90 тыс. приходится на отходы четвертого класса опасности (в ХМАО в 2013 г. образовалось 4333,6 тыс. тонн отходов). Общая площадь земельного фонда Ненецкого автономного округа составляет 17,7 млн. гектаров, из них 0,3% – земли, занятые промышленными предприятиями, 94,5% – земли сельскохозяйственного назначения. Менее 0,01% земель относится к нарушенным (непригодным для использования без предварительного восстановления плодородия). Экологической особенностью территории Ненецкого автономного округа является то, что здесь пока сохранились на промысловом уровне рыбные ресурсы сиговых пород. Можно однозначно заявить, что это единственное в Европе генетически чистое маточное поголовье рыб, которое в перспективе можно использовать для восстановления численности этого вида рыб в местах предшествующего обитания. Кроме того, в нашем округе бесчисленное количество тундровых озер, приморские низменностей, обширные дельты рек, огромные территории водно-болотных угодий – все это создает идеальные условия для гнездования и линьки многих видов птиц в летнее время, в том числе большого количества «краснокнижных» видов. Таким образом, нам есть что защищать. В-пятых, с 2013 г. в Ненецком автономном округе реализуется Проект Программы развития ООН, Глобального экологического фонда и Минприроды России «Задачи сохранения биоразнообразия в политике и программах развития энергетического сектора России», основной задачей которого является внедрение принципов сохранения биоразнообразия в политику развития российского энергетического сектора и в деятельность энергодобывающих компаний посредством экспериментальных мероприятий.

Арктические ведомости

In December 2013, oil production started at the Prirazlomnoe oil field in the Barents Sea (OOO Gazprom Neft Shelf). The Prirazlomnoe has become the first producing field in the Russian Arctic shelf. Such other fields of the Pechora Sea shelf as Dolginskoe, Varandey-more, Medyn-more, etc. are planned to be developed using fixed platforms and new techniques in drilling and developing oil fields. Fourth, today, the District’s territory remains one of the most virgin comparing to other raw material regions. The annual pollutant release does not exceed 73 thousand tons (for reference, this value in the Khanty-Mansi Autonomous District is 2429.49 thousand tons). In 2013, the NAO’s water extraction amounted to 33.71 million m3 (124.7 million m3 in KhMAO). The NAO’s effluent discharge is 2.25 million m3 (102.9 million m3 in KhMAO). In 2013, the NAO’s waste generation is 145.7 thousand tons, 90 thousand tons of which are of hazard class IV (in 2013, KhMAO generated 4333.6 tons of waste). The total area of land reserves in the Nenets Autonomous District is 17.7 million hectares, 0.3 percent of which are the lands occupied by industrial facilities, and 94.5 percent are agricultural lands. Less than 0.01 percent are disturbed soils (unusable without preliminary restoration of fertility). The Nenets Autonomous District’s environmental feature is that commercial whitefish reserves have yet remained there. It can be definitely said that this is the only genetically pure breeding stock of fish in Europe, which can be used in the long term to restore the population of this species in former habitats. Besides that, our District has an innumerable quantity of tundra lakes, coastal lowlands, wide river estuaries, and huge areas of wetlands creating ideal conditions for nesting and moulting of many species of birds in summer including a large number of Red Book species. Thus, we have something to defend. Fifth, since 2013, the Nenets Autonomous District has implemented the United Nations Development, Global Environment Facility and MinPrirody of Russia Program Project Mainstreaming Biodiversity Conservation into Russia’s Energy Sector Policies and Operations whose main objective is to introduce the principles of biodiversity conservation into Russia’s energy sector development policies and operations of energy companies by means of experimental activities. Sixth, the District has developed and approved the State Program Environmental

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Protection, Reproduction and Use of Natural Resources. The Program is aimed at solving the following problems: • improvement of industrial and domestic waste management system; • elimination of accumulated environmental damage; • development of the Nenets Autonomous District’s network of protected areas; • participation in the State environmental monitoring in the Nenets Autonomous District; • creation of conditions for efficient state environmental supervision in the Nenets Autonomous District; • development of the system of environmental training, education and learning in environmental protection; • exploration of the District area to search and assess widespread mineral deposits; • creation of optimal conditions for preserving, reproducing and increasing the number of wildlife species; • construction of engineering protection installations to prevent negative water effects. A decision was made to establish the Center for Natural Resources Management and Environmental Protection in NAO to conduct technical support in implementing powers and using natural resources. At the same time, we understand the necessary condition to solve natural protection problems in the Arctic is effective legislation in protecting the vulnerable Arctic environment and ecosystem approach to nature management. Up to now, Russia does not have any legal framework in this field. However, we should not forget about the environmental responsibility of economic entities. Enterprises need to introduce innovation approaches and high standards in the field of environmental protection and biodiversity preservation including through funding and supporting pilot projects. Prevention and restraint of law violations in the field of environmental protection is one of the major objectives aimed at preserving natural ecosystems. Material equipment needs to be strengthened, in particular, by the Rosprirodnadzor territorial bodies including for using helicopters to promptly respond to accidents and organize supervision activities. Thus, the District works on creating conditions needed to solve environmental problems.

№ 4(12)/2014

127 В-шестых, в округе разработана и утверждена Государственная программа Ненецкого автономного округа «Охрана окружающей среды, воспроизводство и использование природных ресурсов». Программа направлена на решение следующих задач: • совершенствование системы управления отходами производства и потребления; • ликвидация накопленного экологического ущерба; • развитие сети особо охраняемых природных территорий Ненецкого автономного округа; • участие в осуществлении государственного экологического мониторинга окружающей среды на территории Ненецкого автономного округа; • создание условий для осуществления эффективного государственного экологического надзора на территории Ненецкого автономного округа; • развитие системы экологического образования, просвещения и воспитания в сфере охраны окружающей среды; • проведение на территории округа геологического изучения в целях поиска и оценки месторождений общераспространенных полезных ископаемых; • создание оптимальных условий для сохранения, воспроизводства и увеличения численности объектов животного мира; • строительство сооружений инженерной защиты от негативного воздействия вод. Для осуществления технической поддержки при реализации полномочий в области охраны окружающей среды и использования природных ресурсов принято решение о создании в НАО Центра природопользования и охраны окружающей среды. Вместе с тем мы понимаем, что необходимым условием решения природоохранных вопросов в Арктике является эффективное законодательство по охране уязвимой окружающей среды Арктики и экосистемному подходу к природопользованию. До сих пор в России отсутствует нормативная правовая база в этой сфере. Однако не следует забывать и об экологической ответственности хозяйствующих субъектов. Предприятиям необходимо внедрять инновационные подходы и высокие стандарты в области охраны окружающей среды и сохранения биоразнообразия, в том числе через финансирование и поддержку пилотных проектов. Профилактика и пресечение нарушений законодательства в области охраны окружающей среды – одна из основных задач, направленных на сохранение природных экосистем. Для повышения эффективности надзора, в частности, со стороны территориальных органов Росприроднадзора в Арктической зоне необходимо усилить их материально-техническое оснащение, в том числе в целях использования вертолетной техники для оперативного реагирования на возникновение аварийных ситуаций и для организации надзорных мероприятий. Таким образом, округ работает над созданием условий, необходимых для решения экологических задач.

Дания Исландия Канада Норвегия Россия США Финляндия Швеция Арктические ведомости

Геннадий Смирнов Соловки – жемчужина севера россии Gennadiy Smirnov Solovki - Pearl of the Russian North

Духовная твердыня

Приполярный соловецкий монастырь

Sacred Citadel

Solovki - Subpolar Monastery

Canada DENMARK Finland Iceland Norway Russia Sweden United States The Arctic Herald

Поклонный крест

Гармония в камне

Memorial Cross

Harmony in Stone

Крестный ход Sacred Processian

Восхождение

Верстовой столб

Ascension

Mile Stone

№ 4(11)/2014

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VI. Арктические регионы

128

Туули Ояла, советник Международного Баренцева секретариата по вопросам климата, окружающей среды и экологических «горячих точек»

СОТРУДНИЧЕСТВО В РЕГИОНЕ БАРЕНЦЕВА МОРЯ В ЦЕЛЯХ СОХРАНЕНИЯ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ Tuuli Ojala, Climate, Environment and Hot Spots Adviser/International Barents Secretariat

BARENTS COOPERATION FOR THE BETTER STATE OF THE ENVIRONMENT

Приарктические районы Европы, как и Арктический регион, обладают уникальной, можно даже сказать девственной, природой, которая особо чувствительна к воздействию человека в силу сурового местного климата. Окружающая среда части этого региона пострадала в результате игнорирования экологических требований. Новые проблемы возникают по мере роста потребности в разработке природных ресурсов Севера. Кроме того, предполагаемые изменения климата могут вызвать непредсказуемые, иногда даже гибельные последствия для природной среды и жителей региона. Баренцев регион включает в себя самые северные части Финляндии, Норвегии (за исключением Шпицбергена), России и Швеции. Вопросы охраны окружающей среды находятся в центре внимания Баренцева сотрудничества с момента создания Совета Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) на основе Киркенесской декларации 1993 г. Конечная цель Баренцева сотрудничества – обеспечение устойчивого развития этого региона. Содействие устойчивому развитию с акцентом на сохранение окружающей среды, включая реализацию Плана действий в сфере изменения климата в рамках сотрудничества в Баренцевом регионе, является одним из трех приоритетов председательства Финляндии в СБЕР в 2014–2015 гг. Первая встреча министров окружающей среды стран – членов СБЕР состоялась в 1994 г. в Будё, Норвегия, а последняя, одиннадцатая, – в Инари, Финляндия, в декабре 2013 г. (встречи проходят раз в два года). Вопросами экологии в Баренцевом регионе в соответствии с мандатом занимается Рабочая группа СБЕР по окружающей среде. В 2014–2015 гг. председательство в этой Рабочей группе

The European near Arctic and Arctic regions possess unique, even pristine nature, which is particularly vulnerable to human impact due to the harsh climate conditions. Parts of the region suﬀer from past environmental damage stemming from neglected environmental values and new challenges await as the pressure to utilize the rich natural resources of the North grows. In addition, the projected climate change may have unpredictable, grave consequences for the well-being of the natural environment and the inhabitants of the region. The Barents region consists of the northernmost parts of Finland, Norway (excluding Svalbard), Russia and Sweden. Environment has been on the agenda of the Barents cooperation since the establishment of the Barents Euro-Arctic Council (BEAC) with the Kirkenes declaration in 1993. The overall objective of the Barents co-operation is the sustainable development of the Barents region. The promotion of environmental sustainability, including the implementation of the Action Plan for Climate Change for the Barents co-operation, is also one of the three priorities of the Finnish chairmanship of BEAC in 2014-2015. The ﬁrst meeting of BEAC Ministers of Environment was held in 1994 in Bodø, Norway – and the eleventh biennial meeting in Inari, Finland in December 2013. The BEAC Working

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VI. The Arctic Regions

Group on Environment has the mandate to carry out the environmental work of BEAC. In 201415, the Working Group is chaired by the Ministry of Natural Resources and Environment of the Russian Federation. The BEAC Working Group on Environment has four subgroups that deal with the priority themes of the Barents environmental cooperation, that is cleaner production and environmentally sustainable consumption, issues of special environmental concern (the so called “Hot Spots”), nature protection and inland waters. Among the current priority themes is also climate change.

Barents Environmental Hot Spots The environmental ”Hot Spots” are one of the most important areas of actions in BEAC environmental cooperation. The work is coordinated by the Subgroup on Hot Spots Exclusion of the BEAC Working Group on Environment. The Barents Hot Spots are related to issues like poor state of water supply and sewage systems, inadequate management of wastes, air emissions from power plants and industrial objects as well as industrial wastewater discharges. Already in 1995, Nordic Environmental Finance Corporation (NEFCO) and Arctic Monitoring and Assessment Programme (AMAP) drafted a list of environmentally sound investment projects in the Russian part of the Barents region. This list was revised in year 2003 and the progress at the listed 42 signiﬁcant environmental polluters and health risks was assessed in year 2013. Measures on diﬀerent levels were reported at all of the Hot Spots. To date, altogether six Hot Spots have been excluded from the list. Improvements at the Hot Spots have taken place by various ways. One major contributor to the reduction of air emissions is the fuel switch from coal to natural gas: this has led to the exclusion of Arkhangelsk heat and power plant and the Kondopoga pulp and paper mill from list of Hot

№ 4( 4 4(12)/2014 (1 12 2 2)/ )/20 )/ 2014 14

129 обеспечивает Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации. Группа включает в себя четыре подгруппы, для которых приоритетными направлениями Баренцева сотрудничества в области экологии являются чистое производство и экологически устойчивое потребление, проблематика особой озабоченности («горячие точки»), защита природы и состояние внутренних водоемов. В настоящее время изменение климата также относится к числу приоритетных проблем.

Экологические «горячие точки» Экологические «горячие точки» представляют собой одну из наиболее важных областей в деятельности СБЕР. Эта работа координируется Подгруппой по ликвидации «горячих точек» Рабочей группы СБЕР по окружающей среде. Под «горячими точками» понимаются такие проблемы, как неудовлетворительное состояние систем водопроводов и канализации, неадекватная обработка отходов, выбросы в атмосферу тепловых электростанций и промышленных объектов, а также сливы промышленных сточных вод. Еще в 1995 г. Северная экологическая финансовая корпорация (НЕФКО) и Программа экологического мониторинга и оценки Арктики (АМАР) подготовили список инвестиционных проектов, направленных на улучшение окружающей среды в российской части Баренцева региона. Список уточнили в 2003 г., а в 2013-м была произведена оценка положения дел с находящимися в списке 42 «горячими точками», серьезно загрязняющими природу и несущими угрозу здоровью людей. Отмечалось, что в отношении

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 130 этих «горячих точек» предприняты те или иные меры. На сегодняшний день из списка удалены шесть «горячих точек». Улучшение положения дел с «горячими точками» достигалось разными путями. Одним из основных факторов снижения выбросов в атмосферу является переход с угля на природный газ. Именно таким образом удалось исключить из списка ТЭЦ в Архангельске и Карельский целлюлознобумажный комбинат в Кондопоге. Кроме того, некоторые целлюлозно-бумажные комбинаты были подвергнуты серьезной модернизации, с тем чтобы их выбросы соответствовали международным стандартам. Эти проекты, как правило, финансировались самими компаниями. Проект по улучшению водоснабжения и очистке сточных вод в Петрозаводске стал примером успешного сотрудничества с Экологическим партнерством Северного измерения (NDEP) по ликвидации «горячих точек». Средства, используемые для финансирования проектов в этих случаях, представляют собой комбинацию грантов, получаемых как от NDEP, так и на двусторонней основе, и займов от международных финансовых институтов и местных источников. Уже сегодня налицо значительное улучшение качества водопроводной воды в Петрозаводске, а ведущаяся модернизация очистных сооружений значительно снизит нагрузку загрязнителей на биоресурсы Онежского озера. НЕФКО играет особую роль в процессе ликвидации «горячих точек», поскольку является управляющей компанией Фонда экологических «горячих точек» Баренцева региона – финансового инструмента, созданного для этих

Арктические ведомости

Spots. Moreover, some pulp and paper mills have gone through extensive modernization measures to match the international emission standards. These projects have been, as a rule, funded by the companies themselves. Petrozavodsk water supply and wastewater treatment project is an example of successful cooperation with the Northern Dimension Environmental Partnership (NDEP) at the Barents Hot Spots. NDEP financing packages are combinations of NDEP and bilateral grants, loans from international financing institutions and local funds. The significant improvement in the water quality supplied to the inhabitants of Petrozavodsk can be seen already and the on-going wastewater treatment plant modernization will result in a significant reduction of nutrient load to Lake Onega. NEFCO continues to have a special role in the Barents Hot Spot process, since it manages the Barents Hot Spot Facility, a financial tool to promote progress at the Hot Spots. Barents Hot Spot Facility has financed studies, inventories and business plans related to Hot Spots. Also different kinds of bilateral or multilateral projects are implemented with financial support from Finland, Norway, Sweden or the Nordic Council of Ministers. A case that has resulted in exclusion of a Hot Spot, are the obsolete pesticides in the Republic of Karelia. The pesticides were brought to treat-

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald

131

ment to Finnish hazardous waste processing facility with a grant from the Finnish Ministry of Environment. Subgroup on Cleaner Production and Environmentally Sound Consumption of the Barents Working Group on Environment disseminates information on environmentally sustainable practices in different ﬁelds of economic activity. Since the development needs tackled by the CPESC subgroup are essentially the same that have been identiﬁed within the Barents Hot Spots work, close cooperation with the Hot Spot work is taking place.

Halting the loss of biodiversity The Barents region possesses globally valuable natural heritage. The biodiversity and habitat conservation is in the focus of the Subgroup on Nature Protection of the BEAC Working Group on Environment. An essential tool for conserving biodiversity is strengthening the network of protected areas. Barents Protected Area Network project (BPAN) promotes and supports the development of a representative protected area network in the Barents Euro-Arctic Region. The BPAN project has harmonized and analyzed information on the protected areas in the region and identiﬁed the urgent development needs of the protected area network. Among the key recommendations from the project are that more forests and wetlands need to be protected to achieve the targets of the international Convention on Biological Diversity. Last intact forests having a unique value should receive special attention.

№ 4(12)/2014

целей. Фонд финансирует изучение, инвентаризацию и составление бизнес-планов для работы с «горячими точками». Ряд двусторонних и многосторонних проектов был осуществлен также при финансовой поддержке Финляндии, Норвегии, Швеции и Совета министров северных стран. Уничтожение запасов устаревших пестицидов в Республике Карелия также стало примером ликвидации «горячей точки». Для этой цели пестициды были доставлены на финский завод, где обрабатываются стойкие загрязнители. Проект был реализован за счет гранта Министерства окружающей среды Финляндии. Задача Подгруппы по чистому производству и экологически безопасному потреблению Рабочей группы по окружающей среде – распространение информации о путях обеспечения устойчивого состояния окружающей среды в различных сферах экономической деятельности. Поскольку задачи, стоящие перед упомянутой Подгруппой, в значительной степени связаны с ликвидацией «горячих точек», она активно участвует и в этой деятельности.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ 132

Арктические ведомости

Остановить снижение биоразнообразия Баренцев регион обладает природным потенциалом, имеющим огромное значение для сохранения всемирного природного наследия. Сохранение биоразнообразия и среды обитания – цель деятельности Подгруппы по защите природы Рабочей группы по окружающей среде. Важным элементом сохранения биоразнообразия является расширение сети охраняемых территорий. Проект «Содействие созданию репрезентативной и эффективно управляемой сети особо охраняемых природных территорий в Баренцевом регионе (ВРАN)» направлен на создание сети заповедных районов. В рамках проекта была сведена воедино и проанализирована информация об имеющихся в регионе охраняемых территориях и определены их наиболее срочные потребности. В числе ключевых рекомендаций проекта называется лучшая защита лесов и заболоченных районов, с тем чтобы они соответствовали требованиям Международной конвенции по биологическому разнообразию. Особую ценность представляют последние девственные леса, и их сохранению будет уделено особое внимание. Инициатива «Зеленый пояс Фенноскандии» – одно из важнейших мероприятий, направленных на защиту природы в Баренцевом регионе. «Зеленый пояс» проходит от Балтийского моря до Северного Ледовитого океана в приграничных территориях Финляндии, Норвегии и России. Налицо активное развитие региона в соответствии с международно признанными моделями и в рамках устойчивого трансграничного сотрудничества. В рамках Баренцева сотрудничества проводятся экспедиции в нетронутые лесные и другие районы, которые предполагается подвергнуть консервации. На проводимой регулярно Международной конференции Habitat Contact Forum встречаются представители властей, научного сообщества и неправительственных организаций всех стран Баренцева региона. Правильность лозунга проекта ВРАN «Природа не имеет границ» подтверждают европейская инициатива «Зеленый пояс Европы» и деятельность циркумполярной рабочей группы Арктического совета по сохранению флоры и фауны Арктики (CAFF).

Межрегиональное сотрудничество Многостороннее Баренцево сотрудничество имеет два уровня: Совет Баренцева/Евроарктического региона, который представляет собой орган сотрудничества на уровне министров иностранных дел, и организации, сотрудничающие, но независимые друг от друга – Баренцев региональный совет, в который входят руководители административных

Green Belt of Fennoscandia initiative is one of the major developments taking place in the nature protection of Barents region. The Green Belt extends from the Baltic Sea to the Arctic Ocean and includes valuable nature areas in the border areas between Finland, Norway and Russia. An active development of the region to an internationally distinctive model area of sustainable cross-border cooperation taking place. Expeditions to intact forest landscapes and other objects of expected high conservational value have been and are planned to be organized in the Barents cooperation framework. Regular Habitat Contact Forum meetings gather together authorities, scientists and NGOs from all Barents countries. As the BPAN project slogan says – nature has no borders. Therefore, intensiﬁed cooperation with the European-wide (European Green Belt) and circumpolar (Conservation of Arctic Flora and Fauna) initiatives and organizations is taking place.

Co-operation between the regions The multilateral cooperation in Barents area has two levels: Barents Euro-Arctic Council at the level of the Ministries of Foreign Affairs and the Barents Regional Council – the cooperative body between the regions in the different countries. Similarly, in addition to the Working Group on Environment at level of national ministries of environment, there is a Regional Working Group on Environment, which acts as the cooperative body between the environmental officials in the 13 regions in the Barents region.

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES The Arctic Herald Many projects have been implemented within the Barents Regional Working Group on Environment during the existence of Barents cooperation. Recent projects have concentrated on sustainable management of international river basins (such as Torne River in the Finnish-Swedish border and and Pasvik River in Finnish-Norwegian-Russian border) taking into account the climate change, exchange of experiences in surface water quality issues as well as development of water supply.

The work is not done The vulnerable Northern environment and its protection is high on the political agenda and as a rule recognized in the speeches concerning the utilization of natural resources. However, the importance of implementation of practical measures can hardly ever be stressed too much: concrete investments in reduction of air emissions and wastewater discharges and avoiding excess use of energy are needed. Also, constant improvement of environmental practices and pollution control as well as reduction of risks are necessary throughout the region. International cooperation provides tools for environmental improvements in the form of exchange of experiences, raising awareness as well as organization of funding for investments. The cornerstone for all improvements is the commitment of local decision-makers, companies as well as countries as a whole to sustainable development. New economic activities provide urgently needed job opportunities and increase of wealth, but at the same time the adverse eﬀects should be minimized with best technological solutions and sustainable practices. This requires adequate investments in infrastructure and human capacity and including the value of clean air, pure water and biological diversity in the economic considerations.

№ 4( 4 4(12)/2014 (12)/ (12 12)/ 12 )/20 2014 2014 14

133 единиц, образующих Баренцев регион. Так же обстоит дело и с рабочими группами: имеется Рабочая группа по окружающей среде, представляющая министров на национальном уровне, и региональная Рабочая группа по окружающей среде, являющаяся органом сотрудничества представителей 13 территорий Баренцева региона. Упомянутая региональная Рабочая группа осуществила ряд проектов по защите окружающей среды. Последние проекты были направлены на устойчивое управление бассейнами международных рек (например, Торне на финляндскошведской границе и Паз/Пасвик на норвежско-российской границе). При этом учитывается фактор изменения климата, производится обмен данными о качестве поверхностных вод, а также решаются вопросы улучшения водоснабжения.

Что предстоит сделать Уязвимая природа Севера и вопросы ее защиты занимают важное место в политической повестке дня. Как правило, это все признается в публичных речах, посвященных разработке природных ресурсов. Трудно переоценить важность практических мер – инвестиций в уменьшение выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, сливов сточных вод, сокращение избыточного использования энергии. В регионе также необходимо постоянно совершенствовать применяемую экологическую практику, контроль над загрязнением среды, а также снижать любые риски в этой области. Международное сотрудничество дает нам новые инструменты для улучшения состояния окружающей среды – это обмен опытом, распространение знаний и управление инвестициями. Краеугольным камнем при этом является приверженность местных властей, компаний, а также государств в целом идеям устойчивого развития. Новые очаги экономической деятельности означают появление так необходимых новых рабочих мест, рост благосостояния, а возникающие при этом негативные последствия должны минимизироваться с помощью лучших технологических решений и обеспечения устойчивого развития. Это предполагает соответствующие инвестиции в инфраструктуру и человеческий капитал, а также должный учет важности сохранения чистого воздуха, чистой воды и биологического разнообразия при обсуждении экономических вопросов.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VII. Информация

134

«СЕВЕРНЫЙ ДЕСАНТ»: ХРОНИКА ПОЛЯРНЫХ ЭКСПЕДИЦИЙ “NORTHERN LANDING”: CHRONICLE OF POLAR EXPEDITIONS

Славные традиции организовывать и проводить научно-практические экспедиции под руководством президента корпорации «Славтэк» Александра Петермана берут начало в 2008 г., когда первая научно-практическая экспедиция «Великий Северный путь» преодолела 4800 км от Санкт-Петербурга до Нижневартовска. Участники «Северного десанта» – увлеченные люди из разных городов России – стремятся привлечь внимание к перспективным российским регионам. В 2009 г. был совершен беспрецедентный поход, который назвали «Северный десант», посвятив его 100-летию легендарного командующего ВДВ генерала армии В.Ф. Маргелова. Было пройдено более 3500 км вдоль безлюдного побережья Белого, Баренцева и Карского морей от Архангельска до Надыма. В походе проводились испытания отечественной спутниковой системы связи ГЛОНАСС в Арктических условиях, под патронажем заместителя председателя правительства РФ С. Иванова. В 2010 г. руководитель и организатор экспедиции принял решение следующий поход посвятить 80-летию Воздушно-десантных войск России и 80-летию ХантыМансийского автономного округа. Путешественники пересекли Гыданский полуостров, остров Олений и достигли крупного острова Сибирякова, расположенного на юге Карского моря. 22–23 сентября 2010 г. руководитель «Северного десанта» принял участие в I Международном фо-

Glorious traditions to organize and conduct scientific/practical expeditions headed by the President of Slavtek Corporation Aleksandr Peterman originated in 2008 when the scientific/ practical expedition Great Northern Route covered 4,800 km from Saint Petersburg to Nizhnevartovsk. The Northern Landing members, who are enthusiastic people from different cities of Russia, seek to attract attention to promising Russian regions. In 2009, an unprecedented march was performed that was called the Northern Landing and dedicated to the 100-year anniversary of the General of the Army V.F. Margelov, a legendary Commander-in-Chief of the Airborne Troops. Over 3,500 km were covered along the uninhabited coast of the White, Barents and Kara Seas from Arkhangelsk to Nadym. In the course of the march, the national satellite navigation system GLONASS was tested under Arctic conditions under the auspices of the RF Deputy Prime Minister S. Ivanov. In 2010, the head and organizer of the expedition decided to dedicate the next march to the 80-year anniversary of the Russian Airborne Troops and the 80-year anniversary of the Khanty-Mansi Autonomous District. The travelers crossed Gydan Peninsula, Olenyi Island and reached a large Sibiryakov Island located in the south of the Kara Sea. On September 22–23, 2010, the Northern Landing head participated in the First International Forum The Arctic: The Territory of Dialogue, at which a special mission to participate in the International Public Action Peace Capsule was entrusted to the expedition. Not stopping there, in 2011, the expedition covered 5,300 km by snowmobiles following the route Yamal – Taimyr – Yakutia. The expedition members

CANADA DENMARK FINLAND ICELAND NORWAY RUSSIA SWEDEN UNITED STATES VII. Infoirmation

participated in implementing the integrated research program developed by researchers from research institutes within the framework of The Arctic: The Territory of Dialogue expeditionary program and implementing the Russian Geographical Society program to remove and dispose waste in the Far North. The fifth, anniversary, Northern Landing-2012 expedition was dedicated to the 40-year anniversary of Nizhnevartovsk. Seven people performed the march under the flags of the Khanty-Mansi Autonomous District and Nizhnevartovsk on the route settlement of Tazovsky – Antipayuta – Gyda – polar weather station Sopkarga – Dikson – Cape Sterligov – Rastorguev Island – Cape Chelyuskin – Saint Andrew Island – Syndassko – Novorybnaya – Volochanka – Dudinka – settlement of Tazovsky. The 2013 expedition was dedicated to the 100-year anniversary of Severnaya Zemlya discovery. The travelers covered a difficult route in the Russian Polar Region from the settlement of Tazovsky to Dikson by snowmobiles LYNX Yeti Pro Army V-800. The next Northern Landing polar expedition started from the settlement of Tazovsky on March 27, 2014. And although it could not be completed due to unforeseen circumstances, it was a new experience for the strong and courageous people needed for future travels. The Northern Landing is a part of the international project The Arctic: The Territory of Dialogue implemented under the auspices of the United Nations and supported by the RF Federation Council and Government. The Russian Geographical Society is the project organizer.

№ 4( 4 4(11)/2014 (11 11)/ )/2 20 014 14

135

руме «Арктика – территория диалога», где на будущую экспедицию была возложена особая миссия: принять участие в Международной общественной акции «Капсула Мира». Не останавливаясь на достигнутом, в 2011 г. экспедиция преодолела на снегоходах 5300 км, пройдя по маршруту Ямал – Таймыр – Якутия. Члены экспедиции участвовали в выполнении комплексной научной программы, подготовленной специалистами ряда НИИ в рамках экспедиционной программы «Арктика – территория диалога», и в реализации программы «Русского географического общества» по ликвидации и утилизации отходов на Крайнем Севере. Пятая, юбилейная, экспедиция «Северный десант-2012» была посвящена 40-летию Нижневартовска. Под флагами Ханты-Мансийского округа и города Нижневартовска семь человек за 27 дней совершили поход по маршруту: пос. Тазовский – Антипаюта – Гыда – полярная метеостанция Сопкарга – Диксон – мыс Стерлигова – о. Расторгуева – мыс Челюскин – о. Андрея – Сындасско – Новорыбная – Волочанка – Дудинка – пос. Тазовский. Экспедиция 2013 г. была посвящена 100-летию открытия Северной Земли. Непростой путь по российскому Заполярью – от пос. Тазовский до Диксона – путешественники прошли на снегоходах LYNX Yeti Pro Army V-800. 27 марта 2014 г. из пос. Тазовский стартовала очередная полярная экспедиция «Северный десант». И хотя ее не удалось завершить в связи с непредвиденными обстоятельствами, для сильных и мужественных людей это новый опыт для будущих путешествий. «Северный десант» – часть международного проекта «Арктика – территория диалога», реализуемого под эгидой ООН при поддержке Совета Федерации и Правительства РФ. Организатором проекта выступает Русское географическое общество.

ДАНИЯ ИСЛАНДИЯ КАНАДА НОРВЕГИЯ РОССИЯ США ФИНЛЯНДИЯ ШВЕЦИЯ VII. Информация

136

НЕФТЬ МЕСТОРОЖДЕНИЯ «ПОБЕДА» – ОДНА ИЗ ЛУЧШИХ В МИРЕ Специалисты института «ТомскНИПИнефть» завершили исследование свойств и состава первой нефти, полученной из скважины, которая пробурена на открытом месторождении «Победа» в Карском море. Как заявил президент ОАО «НК ‘‘Роснефть’’» Игорь Сечин, качество этой нефти превосходит сорта Brent, а также «Белый тигр», что добывается во Вьетнаме. «Эта нефть лучше саудовской, а также нефти российских месторождений... Обновленная оценка – запасы извлекаемой нефти порядка 120 миллионов тонн, по газу – более 390 миллиардов кубометров. Это позволяет зарегистрировать месторождение ‘‘Победа’’ как весьма перспективное», – добавил Игорь Сечин. Он сообщил журналистам, что в случае ухода зарубежных партнеров в связи с санкциями «Роснефть» в состоянии самостоятельно продолжить работу над уже действующими проектами на российском арктическом шельфе. Вот как комментируют российские эксперты последние сообщения о перспективах освоения углеводородных месторождений в арктических морях. По мнению Владимира Селина, руководитель отдела Института экономических проблем им. Г.П. Лузина, в Мурманске и Архангельске в ближайшее время будут активно развиваться инфраструктурные логистические комплексы, что уже дает первые сотни новых рабочих мест. Это особенно важно для решения проблемы занятости населения Севера России. Мурманский порт, где базируется и ледокольный флот, – наиболее важное звено в освоении шельфа всех арктических морей России. Игорь Лебедев, председатель совета и учредитель Мурманского центра экономических и политических исследований, полагает, что подтверждение высокого качества нефти на месторождении «Победа» дает «Роснефти» важное конкурентное преимущество. Это говорит о необходимости продолжения активной разведки и освоения шельфа Карского моря. В этой связи Мурманская область, где развиты наука и образование, должна стать основной базой для подготовки высококвалифицированных кадров. Александр Левицкий, директор Красноярского центра социально-экономического мониторинга, считает, что в регионе в ближайшие годы должны ускоренными темпами развиваться отрасли, связанные с жизнеобеспечением всего процесса разведки и нефтедобычи на шельфе Карского моря. По оценкам, Карская морская нефтеносная провинция по объему ресурсов превзойдет такие нефтегазоносные провинции, как Мексиканский залив, бразильский шельф, арктический шельф Аляски и Канады, и сравнима со всей текущей ресурсной базой Саудовской Аравии.

OIL FROM THE POBEDA FIELD IS ONE OF THE BEST IN THE WORLD Researchers of the TomskNIPIneft Institute finalized the studies on the properties and composition of oil produced from a well drilled at a newly discovered Pobeda field in the Kara. According to Igor Sechin, OAO NK Rosneft President, the quality of this oil surpasses the benchmark Brent oil and oil from the Vietnamese White Tiger oilfield quality. “This oil is better than the Saudi one and than that from Russian fields… An updated assessment is as follows: the recoverable reserves of about 120 million tons of oil and 390 billion m3 of gas. This allows to register the Pobeda field as quite prospective” said Igor Sechin. He told reporters that in case of withdrawal of foreign partners due to the sanctions Rosneft is capable of independently continuing work on the existing projects on the Russian Arctic shelf. Here is how the experts comment the latest news on the prospects of development of hydrocarbon fields in the Arctic seas Vladimir Selin, Chief of Department, G.P. Luzin Institute of Economic Problems believes that infrastructure logistics centers will develop in Murmansk and Arkhangelsk in the nearest time to create first hundreds of new jobs. This is especially important for solving the problem of Russia’s North population employment. The Murmansk port, which is the icebreaker fleet’s home station is the most important link in the Russian Arctic shelf development. Igor Lebedev, Board Chairman and Founder of the Murmansk Center for Economic and Policy Research supposes that the confirmation of the high quality of the Pobeda field oil provides Rosneft with an important competitive advantage. This suggests the need to continue active exploration and development of the Kara Sea shelf. In this context. Murmansk Region having developed science and education should become the main base for training high-skilled personnel. Aleksandr Levitsky, Director of the Krasnoyarsk Center for Social and Economic Monitoring believes that the sectors dealing with the support for the whole process of oil exploration and production on the Kara Sea shelf must be rapidly developed in the nearest years. According to the assessments, the amounts of the Kara Sea oil province resources will exceed oil and gas resources of the Gulf of Mexico, Brazilian shelf, and Arctic Alaska and Canada shelf, and be comparable to the entire resource portfolio of Saudi Arabia.

Подписка на журнал «Арктические ведомости»/The Arctic Herald на 2015 г. Уважаемый читатель! Предлагаем Вам оформить подписку на наш ежеквартальный журнал удобным для Вас способом: •через редакцию Международного издательского дома «Арктика»; •в почтовом отделении ФГУП «Почта России» по Объединенному каталогу «Пресса России. Газеты и журналы. Т. 1 (ПОДПИСКА-2015)», индекс журнала 94076; •по электронному каталогу «Российская периодика» (ЭК) на сайте www.arpk.org Подписка через редакцию Для юридических лиц: запросить в свободной форме по электронному адресу редакции: arctic-herald@mail.ru счет с указанием реквизитов вашей организации. После оплата счета необходимо отправить копию платежного поручения на электронный адрес редакции. Для частных лиц: оплатить квитанцию с реквизитами редакции в любом отделении Сбербанка России (бланк квитанции приведен ниже). После оплаты копию квитанции необходимо принести (отправить по почте) по адресу редакции 115191, Москва, ул. Большая Тульская, д. 43 или выслать на электронный адрес редакции: arctic-herald@mail.ru На основании копии Вашего платежного поручения или квитанции мы оформим подписку и направим Вам подтверждение. Получение журналов производится через почтовую сеть ФГУП «Почта России» (стоимость доставки включена в стоимость подписки). Существует возможность доставки журналов по Москве курьером. Стоимость подписки (включая НДС) на наш журнал через редакцию составит: на квартал – 1500 руб.; на полугодие – 3000 руб.; на год – 6000 руб.

СОВЕТ ФЕДЕРАЦИИ ПОВЫШАЕТ СВОЮ РОЛЬ В ДЕЛАХ АРКТИКИ И АНТАРКТИКИ 12 декабря 2014 г. состоялось первое заседание реорганизованного Экспертного совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Постановлением Совета Федерации его новым председателем утвержден член Комитета СФ по обороне и безопасности В.А. Штыров. Утверждено новое положение о Совете, в соответствии с которым он представляет собой постоянно действующий консультативный орган, чьи решения носят рекомендательный характер. Основными задачами и функциями Совета являются анализ законодательства и правоприменительной практики Российской Федерации по вопросам реализации государственной политики и обеспечения национальных интересов нашей страны в Арктике и Антарктике, подготовка предложений о внесении изменений в законодательные и подзаконные акты страны по этим вопросам, участие в экспертизе крупных российских и международных проектов в Арктике и Антарктике, рассмотрение вопросов формирования и реализации государственной политики и обеспечения национальных интересов нашей страны в сферах социально-экономического развития Арктической зоны РФ, военной безопасности, защиты и охраны государственной границы России в Арктической зоне, экологической безопасности, информационных технологий и связи, науки и технологии, культуры, предотвращения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Для экспертной и аналитической работы созданы восемь секций, которые охватывают все обозначенные выше темы. В состав президиума и секций Экспертного совета вошли члены Совета Федерации, представители федеральных органов государственной власти, органов власти субъектов Федерации, научных и образовательных учреждений. В Секцию международного сотрудничества включен главный редактор журнала «Арктические ведомости». На заседании был утвержден план работы Экспертного совета на 2015 г., предполагающий, в частности, разработку предложений по подготовке новых и внесению изменений в существующие правовые акты по Арктике и Антарктике. Предстоят два выездных заседания Совета (в Якутске и Омске).

THE FEDERATION COUNCIL ENHANCES ITS ROLE IN ARCTIC AND ANTARCTIC AFFAIRS The reorganized Expert Council on the Arctic and Antarctic at the Federation Council of the Russian Federation held its ﬁrst meeting on December 12, 2014. The Member of the Federation Council Committee on Defense and Security V.A. Shtyrov, was appointed the new chairman by the Federation Council Decree. The new statute of the Council was approved according to which the Council is a standing consultative body whose decisions are recommendatory. The main goals and functions of the Council are to analyze the Russian Federation legislation and law enforcement practice in implementing the state policy and national interests of the country in the Arctic and Antarctic; developing proposals on amending the country’s legal acts and bylaws on these matters and participating in the expertise of large national and international projects in the Arctic and Antarctic; consideration of the problems of shaping and implementing the state policy and national interests of the area of socio-economic development of the RF Arctic zone, military security, defense and protection of Russia’s state border in the Arctic zone, environmental security, information technologies and communications, science and technology, culture, and emergency prevention and recovery. The eight sections were established for expertise and analytical work covering all the above topics. The Presidium and sections of the Expert Council included the members of the Federation Council, federal state government bodies, government bodies of the constituent entities of the Federation, and research and educational institutions. The Editor-in-Chief of the Arctic Herald has been included in the International Cooperation Section. The meeting approved the working plan of the Expert Council for 2015 including, in particular, the development of proposals to prepare and introduce amendments to the existing legal acts on the Arctic and Antarctic. Two Council’s visiting sessions will be held (in Yakutsk and Omsk).