ЛИТЕРАТУРА
Алхимия — сокровенное искусство королей, которое трансмутирует самого человека, его темную, тленную природу, в вечное, светоносное, уже никогда не теряющее сознание своего «я» существо. Густав Майринк
ОГНЕННЫЕ СИМФОНИИ
Густава Майринка
Т Е КС Т:
Г
Алексей Графф
устав Майринк относится к тем мало раскрученным, но сильно повлиявшим на весь литературный процесс авторам, творческий жанр которых можно определить как черный романтизм. С одной стороны, это направление во многом наследует традицию «проклятых» писателей — Эдгара По, Лотреамона, Жорис-Карла Гюисманса, Оскара Уайльда. С другой — лежит у истоков столь популярного ныне мистического реализма, весьма недвусмысленно проявившегося, к примеру, в творчестве Михаила Булгакова, Германа Гессе или же Джона Фаулза.
50
сентябрь 2011
ПЛАМЯ СТРАСТЕЙ
В творчестве черных романтиков в определенном смысле проявляется духовное родство как с немецким экспрессионизмом, так и с французским постимпрессионизмом. В некотором роде определение «черные» можно трактовать применительно к творчеству этих литераторов не только как погружение в потустороннюю действительность, но и как проявление их творческой позиции, основанной на пессимизме и разочарованности в социально-исторических реалиях своего времени. Что, в свою очередь, изменило их жизненные ориентиры, заставив безоговорочно сконцентрироваться на автономном внутреннем мире и попытаться разобраться в безднах человеческой души. При этом черным романтикам не присуще слепое копирование традиций, в их арсенале нашлись новые способы исследования столь тонкой материи, как душа. Желание объять необъятное (в противовес натуралистическим и реалистическим догмам) привело их к мистическим методикам. С такой точки зрения становится очевидным, что подобный романтизм действительно является черным: в нем стерты грани между творцом и творением, а индивидуальное творческое «я» художника вытеснено из мира внешнего в мир оккультный. А оккультизм, как известно, насквозь символичен. Потому-то и в творчестве Густава Майринка образность и символизм заслуживают отдельного рассмотрения. Среди его излюбленных образов — Луна, Вода, Зеркало, Камень, Меч, Древо. Однако без всякого преувеличения можно сказать, что наряду с главными героями одним из основных действующих лиц большинства произведений писателя является стихия Огня. Уже в первом романе, «Голем», принесшем автору всемирную славу и ставшем одним из первых бестселлеров XX века, вся атмосфера насыщена (или даже озарена) различными проблесками, отсветами, порывами пламени. Неважно, что это — горящие свечи или багровые вспышки пожарищ. Не вдаваясь в сюжетные перипетии, заметим лишь, что начинается повествование со слов «лунный свет», а завершается описанием таинственного Гермафродита, который, согласно китайским поверьям, толчет на Луне эликсир бессмертия. Все пространство, по замыслу Майринка, пестрит огоньками различной окраски и силы. Потихоньку разгораясь, они в конце концов сливаются в жертвенный костер, испепеляющий призрачную земную суть героев романа и переносящий их в нетленный мир иного бытия.
сентябрь 2011
51
ЛИТЕРАТУРА
Наталья Поваляева, «Писатель Густав Майринк пляшет польку с Големом» из цикла «Жизнь замечательных людей» (2008)
В ЧЕРНОМ РОМАНТИЗМЕ СТЕРТЫ ГРАНИ МЕЖДУ ТВОРЦОМ И ТВОРЕНИЕМ, А ИНДИВИДУАЛЬНОЕ ТВОРЧЕСКОЕ «Я» ХУДОЖНИКА ВЫТЕСНЕНО ИЗ МИРА ВНЕШНЕГО В МИР ОККУЛЬТНЫЙ Неслучайно и герой самого, пожалуй, поэтичного и лирического романа Майринка — «Белый доминиканец» — напрямую связан с огненными стихиями. Он потомственный фонарщик, профессиональный «хранитель пламени», когда-то принесенного с Востока его пращуром, членом общества розенкрейцеров. А уж что касается последнего и самого значительного романа Майринка, «Ангел Западного окна», то этот концептуальный труд, сия, если так можно выразиться, исполинская фреска могла бы по праву называться «Симфонией огня», настолько она насыщена всеми мыслимыми и немыслимыми атрибутами пиромагии.
МАГИЯ КРОВИ
Символизмом и магией были преисполнены не только произведения Густава Майринка, но и вся его жизнь. Можно даже предположить, что писатель обращался к литературе лишь как к вспомогательному средству. Тогда как его призванием была совершенно иная область — область оккультных наук и эзотерики. Судя по всему, он был не писателем, 52
сентябрь 2011
интересующимся мистикой, но мистиком, интересующимся литературой. А это, согласитесь, две большие разницы. Изучение Майринком теософии, каббалы и мистических учений Востока было далеко не случайным. Когда ему было 24 года, в состоянии глубокого духовного кризиса он решил наложить на себя руки. Густав уже стоял на столе, собираясь расстаться с жизнью, как вдруг что-то зашуршало под дверью, и он увидел, как в щель просунули тонкую брошюрку под странным названием «Жизнь после смерти». Это произвело на молодого человека такое сильное впечатление, что он резко изменил свое намерение. Мистическое совпадение во многом повлияло на всю его дальнейшую судьбу. После этого Майринк погрузился в оккультизм с головой. Поначалу, правда, он пытался совмещать светское и мистическое, основав торговый банк (который, надо признать, некоторое время функционировал довольно успешно). Однако занимался будущий писатель банкирской деятельностью не очень усердно, предпочитая работе светскую жизнь. Однажды он даже дрался на дуэли с неким офицером из-за неуместного и оскорбительного намека на незаконнорожденность (хотя Майринк действительно был внебрачным сыном государственного министра Карла Варнбюллера фон Хеммингена и актрисы Марии Вильгельмины Адельхайд Майер). Относительно же карьеры банкира, то она как нелогично началась, так же нелепо и закончилась, когда в пражскую полицию поступило клеветническое обвинение Майринка в использовании спиритизма и колдовства в банкирской деятельности. Он был взят под стражу и находился в тюрьме два с половиной месяца. Несмотря на конечную доказанность невиновности Майринка, этот инцидент негативно сказался на всех его делах, и он вынужден был оставить свое предприятие. Опыт пребывания в заключении пригодился ему при написании романа «Голем». Однако злоключения и мистические события в жизни писателя на этом не закончились. У судьбы, как известно, свои тропы. Сын Майринка Фортунат, катаясь на лыжах, получил тяжелую травму позвоночника, приковавшую его к инвалидному креслу. Фортунат не смог смириться с этим и покончил с собой в возрасте 24 лет, то есть в том же возрасте, в каком попытку суицида предпринимал и его отец. Самоубийство сына потрясло Майринка. В письме к другу он признается: «Я испытал подлинный ужас, пережив в реальности с близким человеком ту же ситуацию, которая так занимала мое воображение и к которой я столько раз обращался в творчестве. В судьбе есть нечто наследственное. Магия крови не пустое слово…». Густав Майринк пережил своего сына только на полгода. Он скончался 4 декабря 1932 года в баварском Штарнберге и был похоронен рядом с могилой Фортуната на местном кладбище. Свою смерть Майринк предчувствовал заранее. В последний день он расположился в кресле на своей вилле и обратил взгляд на поверхность расположенного рядом Штарнбергского озера. Успокоив жену, убежденный, что речь идет о простом переходе в иное состояние, писатель умер, так и не сомкнув глаз.
КРИСТАЛЛЫ СЛОВ
Жизнь и смерть Майринка являются логическим продолжением его творчества. Для поклонников искусства литературного мага герои большинства его произведений наверняка существуют практически как реальные лица. А судьба самого автора, с чем нельзя не согласиться, не менее загадочна, полна таинственных знаков и происшествий, чем судьба персонажей его романов. Вместе с тем не стоит забывать, что романы Майринка — это не только художественные произведения. Это, пожалуй, даже в первую очередь, еще и эзотерические трактаты, в кото-
рых впечатляюще реалистично (насколько это возможно) и детально описываются стадии Посвящения и Духовной Реализации. Поэтому, чтобы адекватно понять заложенное в каждом из них особое послание, необходимо внимательно разобрать магическую фабулу, скрытую за описаниями и диалогами. Впрочем, чтение между строк, вероятнее всего, доступно лишь для компетентного в сфере сакральных наук читателя. Благодаря освоению Майринком целого ряда разнообразных мистических учений, в его прозе (которую вполне правомер-
СУДЬБА ГУСТАВА МАЙРИНКА НЕ МЕНЕЕ ЗАГАДОЧНА, ПОЛНА ТАИНСТВЕННЫХ ЗНАКОВ И ПРОИСШЕСТВИЙ, ЧЕМ СУДЬБА ПЕРСОНАЖЕЙ ЕГО РОМАНОВ
но можно считать отражением его личного духовного опыта) явственно проступают как индийские идеи об искуплении, так и отголоски буддийской религиозной практики. Поэтому, перебирая все попытки подыскать к творчеству Густава Майринка ключи (дабы разгадать его головоломки), волей-неволей приходишь к выводу, что это невозможно, хотя бы в силу своей бесконечной художественной и философской сложности. Так что нам остается только как можно пристальнее вглядываться в каждую грань тех волшебных словесных кристаллов, каковыми являются его романы, чтобы по возможности отождествлять самих себя с героями этих книг и вместе с ними приобщаться к великим тайнам духовных знаний. сентябрь 2011
53