архитектура
Вселенские Жана пазлы Нувеля текст: Алексей Графф
Если кому и было предначертано судьбой стать новым веянием современного зодчества, так это человеку с зычной фамилией Нувель, созвучной французскому термину nouvelle architecture, то есть «новая архитектура».
К
огда три года назад Жану Нувелю была присуждена Притцкеровская премия «за смелый поиск новых идей и стремление расширить границы архитектуры, бросая вызов общепринятым нормам», зодческое братство наконец‑то вздохнуло с облегчением. Уж больно запоздалыми показались
114 | № 18* март 2011
многим эти чествования. И правда, мало кто из ныне живущих архитекторов столь глобально расширял общественное сознание. Жанровый диапазон Нувеля не может не впечатлять: жилые и общественные здания, торговые комплексы, культурно-просветительские учреждения, объекты здравоохранения, промышленные сооружения. В общем, буду-
щим исследователям его творчества предстоит задача не из легких. Ведь стилистически его проекты сложно выстроить, исходя из какого‑то временного диапазона, и еще сложнее понять, какие идеи лежали в основе тех или иных инженерных решений. А потому и причислить его многослойное творчество, где причудливо соседствуют самые разнообразные
Институт арабского мира, Париж
архитектура Дом-пароход Nemausus, Ним
течения и направления, к какому‑либо одному из них практически невозможно.
Мультикультуру – в массы!
«Каждый раз я пытаюсь найти то, что я называю недостаю щим звеном в пазле, – нуж ное здание на нужном месте»
Считается, что физиологическое, психологическое и социальное состояние личности, которое характеризуется зрелостью развития человека и достижением наиболее высоких показателей в творчестве, приходится на возраст от 30 до 50 лет. В случае же с Жаном Нувелем, разменявшим уже седьмой десяток, акме-возрастные рамки придется несколько раздвинуть. Достаточно сказать, что в настоящее время он ведет более 40 проектов внутри страны и за границей. Да и управления делами собственной компании, в состав которой входит около полторы сотни сотрудников, никто не отменял. К слову сказать, «Ателье Жана Нувеля» с центральным отделением в Париже, филиалами в Лондоне, Копенгагене, Миннеаполисе, Риме, Мадриде и Барселоне входит в число крупнейших архитектурных бюро Франции. Трудоголизм месье Жана начал проявляться еще в период окончания им парижской Высшей школы изящных искусств, когда он на пару с Франсуа Сеньором открыл свое первое архитектурное бюро. Благодаря напористому характеру и активной творческой позиции Нувель оказался одним из главных адептов так называемой «критической архитектуры», став в середине 70‑х одним из основателей таких движений, как «Марс 1976» и «Архитектурный синдикат». Его убеждения зиждились на том, что зодчие не должны ограничивать себя манифестами и макетами, зацикливаясь только на теоретических нововведениях и погружаясь в бумажную волокиту. Напротив, по мнению Нувеля, архитекторы вправе в случае необходимости отстаивать свои взгля-
ды не только в отношениях с клиентами, но при необходимости и с местными властями. Любое упорство, как известно, вознаграждается сторицей. Благодаря неугомонной энергии «критических архитекторов» в их пользу было изменено градостроительное законодательство в некоторых регионах Франции. Маленькой, но очень важной личной победой Нувеля и его прогрессивно мыслящего заказчика стала постройка частного особняка в византийском стиле в одном из французских предместий посреди средневекового готического ансамбля. Так началось продвижение мультикультурной эстетики в европейские города.
Пространство вариантов Настоящий дизайнерский прорыв Жан Нувель осуществил в работе над проектом здания парижского Института арабского мира, позиционирующего себя в качестве культурного моста между Европой и арабскими странами. И хотя со времени возведения уникального комплекса прошло уже более четверти века, новаторство подхода остается незыблемым. Две контрастирующих между собой объемных формы с абстрактным патио между ними гармонично объединились в целостную структуру. Удивительным по замыслу и исполнению стал институтский фасад площадью около двух тысяч квадратных метров. Он оформлен в стиле, который совмещает традиционную народно-этническую символику с современными технологиями. За стеклянными стенами здания расположены выполненные в стиле арабских орнаментов металлические жалюзи. Будучи соединенными с фотоэлементами, они работают по принципу диафрагмы, автоматически регулируя интенсивность солнечного света в разное время суток. № 18* март 2011
| 115
Небоскреб Торре-Агбар, Барселона
эксперименты Нувеля с окружением и пространством Максимально реализовались в небоскребе Торре-Агбар, который стал важным градообразующим акцентом Барселоны Не меньшей изобретательностью отличаются и жилые здания, спроектированные лауреатом Притцкера. Среди самых примечательных его реализаций – дом-пароход Nemausus в Ниме. Брутальный трехэтажный исполин на 120 квартир был построен с использованием грубого бетона, с которым контрастирует полупрозрачный навес и аутентичные боковые лестницы-трапы. Несмотря на использование ультрасовременных технологий в проектировании и дизайне, Нувель проявляет приверженность к бережному и, 116 | № 18* март 2011
можно сказать, любовному подходу к историко-географическому облику городов всех стран мира. Нежные чувства ощущаются и в обыгрывании традиционных архитектурных форм (при неизбежном отходе за рамки традиций), и в гармонии зданий с окружающими их историческими реалиями. «Будущее – это всегда связи и отношения, которые возникают и тянутся из прошлого. В этом я вижу главную роль архитектора и архитектуры – использовать уже существующие объекты в застройке», – констатировал в одном из последних интервью теле-
каналу Euronews мэтр архитектурных инноваций. Наглядным примером, подтверждающим эту мысль, служит проект реконструкции Лионского национального оперного театра, который по окончании восьмилетних работ был переименован в Opera Nouvel (в честь Жана Нувеля, давшего театру второе рождение). Из внутренних элементов здания архитектор оставил в неприкосновенности фойе, а из наружных – практически в полном объеме исторический фасад, разработанный еще в XVIII веке одним из лидеров классицизма Жаком Жерменом Суффло. При этом под руководством Нувеля были произведены земляные раскопки под зданием театра, что дало возможность организовать пространство для репетиционной базы. Другим новшеством стало удвоение полезной площади за счет массивной надстройки из стекла и стали. Территория под сводом была выделена для регулярных занятий балетной труппе. Функционализм французского зодчего был отмечен Тьерри Бовером в книге «Оперные театры мира» как «демонстрация силы, венчающей прошлое с будущим». Последовательность позиций Нувеля четко прослеживается в Луизианском манифесте, подготовленном к персональной выставке в Музее современного искусства «Луизиана» в датском городке Хумлебек. Манифест пропагандировал вариативную архитектуру, неразрывно связанную с ее окружением и назначением. Авторская мысль отличалась простотой и прозрачностью: современные здания обязаны приносить удовольствие людям, которые в них живут и работают. Отдельным пунктом был прописан протест против засилья и «глобализации» проектирования, результатом которого становится появление однотипных, псевдостильных построек по всему миру.
Зодческий фьюжн Технологически безупречная монументальная манера – гигантские стеклянные экраны на фасадах, огромные зеркала в интерьерах – впервые в полной мере воплотилась в проекте Дворца конгрессов в Туре, построенном в начале 1990‑х. В дальнейшем элементы подобной стилистики нашли свое отражение в парижском Центре Картье и берлинском Galeries Lafayette. Неожиданные «порталы в иное пространство» и «просветы в небеса» – так характеризует образность своих работ сам Нувель. Подвижность и пластику водной стихии вкупе с неисчерпаемыми функ-
фото: © 2001-2009 HAAP Media Ltd, ©2011 The Hyatt Foundation, Corbis
архитектура
архитектура циональными возможностями воды задействовал архитектор в строительстве Центра культуры и конгрессов Люцерне. Система бассейнов и фонтанов выводит посетителей прямо к озеру, на берегу которого стоит комплекс. Малые архитектурные формы, таким образом, объединяют искусную рукотворность здания с природной, естественной средой. Столь же природные корни имеет и забота Нувеля о сохранении культуры развивающихся стран. Проект Музея на набережной Бранли – тому подтверждение. В нем представлены лучшие образцы так называемого примитивного искусства народов Азии, Африки, Океании и Америки. Комплекс, созданный по инициативе президента Франции Жака Ширака, соседствует с такими символами Парижа, как Эйфелева башня, Лувр, Музей д’Орсе. Внешний облик постройки резонирует с окружением благодаря лаконичным геометрическим формам, которые, по мнению ее создателя, являются отражением законов, лежащих в основе творчества вышеназванных народов. Причем коллекции здесь размещаются буквально в джунглях – музейные стены просто‑таки сотканы из зарослей плюща и папоротни-
Оперный театр Opera Nouvel, Лион
Проект небоскреба Tower Verre, Нью-Йорк
Нувель пропагандирует вариативную архитектуру, неразрывно связанную с ее окружением и назначением
современные здания обязаны приносить удовольствие людям, которые в них живут и работают
ка, и порой создается впечатление, что растительность не вьется по стенам, а сама выступает своеобразным строительным материалом. На границе тысячелетий эксперименты Нувеля с окружением и пространством города максимально реализовались в 34‑этажном небоскребе Торре-Агбар в Барселоне. Башня высотой 142 метра стала столицы Каталонии важным градообразующим акцентом. В ней во всей красе воплощен пафос заказчиков – каталонских водопроводчиков из компании Aguas de Barcelona, откуда и имя – AgBar. Фаллическая форма здания была навеяна идеей водной стихии, причудливыми очертаниями горного массива Монсеррат и колокольнями церкви Святого семейства. Именно с этим собором и вступает в диалог башня Агбар в системе городских вертикалей. Поговаривают, что строительством стеклянного сталагмита Жан Нувель решил отдать дань великому каталонцу Антонио Гауди, автору главного барселонского храма.
Впереди у Нувеля не менее масштабные проекты. В следующем году откроется футуристическая Парижская филармония в парке Ла-Виллет. В кармане архитектора – соглашение о строительстве в Рио‑де-Жанейро и Токио музеев Гуггенхайма, которые составят компанию своим собратьям в Нью-Йорке, Бильбао, Венеции и Берлине. Среди утвержденных проектов еще несколько десятков изумительных по красоте объектов: Лувр в Абу-Даби; развлекательные центры в Кувейте и Дубае; небоскребы Tower Verre в Нью-Йорке и Tour Signal в Париже. Несмотря на внешнюю пестроту и масштабность проектов, весь этот архитектурный фьюжн противоположен по замыслу как глобализму, так и пуризму, то есть преувеличенному стремлению к некоей чистоте стиля. Ведь автор, как считает Жан Нувель, волен творить в собственной манере, при условии что она не оскорбляет ничьих чувств, а творческий результат гармонично вписывается в мировую систему ценностей. № 18* март 2011
| 117