Бизнес и культура #7

бизнес и культура 1

•2015 / тема номера:

(7)

bkjournal.org

Философия «перестройки» Industrial. Парадигма политеха Защита Поляковой

П РОД А Ж А Б И Л Е ТО В

246 0000

ОБЛОЖКА Последний звонок Фото: Михаил Шевелев

НАД НОМЕРОМ РАБОТАЛИ Юрий П. Шевелев главный редактор Александр Данилов художественный редактор Юрий Ермолин фоторедактор Татьяна Логачева редактор, корректор Михаил Шевелев редактор ТЕКСТЫ Арон Боголюбов Сергей Борисов Сергей Зырянов Юрий Ершов Алексей Казаков Виктор Калинов Вячеслав Липский Александр Подопригора Наталья Риккер Владимир Садырин Михаил Шевелев ИЛЛЮСТРАЦИИ Александр Данилов Наталья Силина ФОТО Владимир Богдановский Валентин Гонсалес Юрий Ермолин Сергей Жатков Владимир Садырин Александр Соколов Дмитрий Челяпин Михаил Шевелев

Журнал «БИЗНЕС И КУЛЬТУРА» № 1 (7), 2015 г. Учредитель, издатель, редакция: ООО «Диалог-холдинг» Директор Ю. П. Шевелев 454092, г. Челябинск, ул. К. Либкнехта, 36а shevelev55@mail.ru bkjournal.org Журнал зарегистрирован в Управлении Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Челябинской области. Свидетельство ПИ № ТУ74–00715 от 24.02.2012 г. Выход в свет 29.04.2015 Заказ № 729. Тираж 1200 экз. Цена свободная. Отпечатано в ЗАО «Типография Автограф» Директор И. Р. Духовный 454091, Челябинск, ул. Постышева, 2

Перепечатка текстов, фотографий и иллюстраций допускается только с письменного разрешения редакции. Рекламируемые товары подлежат сертификации, услуги — лицензированию. Цены действительны на момент подписания номера в печать. Ответственность за достоверность рекламных материалов несет рекламодатель. © ООО «Диалог-холдинг» 2015 г.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ Крупные бизнес-структуры и банки: ЧТЗ, ОАО «Мечел», ЧТПЗ, ММК, ЧЭМК, Челябинвестбанк, Челиндбанк, Банк «УРАЛЛИГА», Банк «Снежинский», Банк «Петрокоммерц», МДМ-банк, ВУЗбанк, «Мой банк», «Альфа-банк», Банк «АК-БАРС», Сбербанк, Райффайзенбанк, «Уралпром-банк», Банк «УРАЛСИБ», БИНБАНК, Банк ВТБ 24, Банк Русский Стандарт, Связьбанк, Банк Сосьете Женераль Восток. Автосалоны: Mazda Автомир, NISSAN, Автоальянс (KIA), Лексус, ПЛАНЕТА АВТО, Тойота Центр Челябинск, Леонар Авто. Коммерческие компании, торгово‑досуговые центры: ТРЦ «Фокус», ТРК «Горки», ТРК «КУБА», Бизнес-дом «Спиридонов», М. Видео, Снежная королева, Ильменский заповедник, СК «Стройкор», Санхоум, Агора, СК «Западный луч», Лесной остров. Туристические фирмы: Авентура, Вест Тревел, Вокруг Света, Дан, Роза мира+, Спутник, Тез тур, Lete тур, Артемий тур, Пегас-тур, Лягушка-путешественница, Уральские авиалинии, СУСАНИН. Медицинские центры и стоматологии: Аист, АРТ-Оптика, Белый Кит, Визит, Вэладент, Гименей, Диагноз, ДНК, Добрый доктор, Евродент, Жемчужина, Инвитро, Клиника репродуктивной медицины, ЛИН ЛАЙН, Лотос, Наркомед, Репродуктивное здоровье, Стоматологическая практика, Талисман, Тибет, Фамилиа, Эн Клиник. Гостиничные комплексы: Алмаз, Гелеопарк Смолино, ГК «Березка», ГК «Лесопарковый», Меридиан отель, Холидэй Ин, Южный Урал, Victoria. Оздоровительные центры и сауны: АВОКАДО, Голден Фиш. Медицинский центр ЧТПЗ, Луси, Учебно-оздоровительный центр ЮУрГУ, Планета Ариант. Спортивные клубы: Айм Стайл, Грин клаб, Манхэттен, Персона, Регинас, PM gym, Тонус-клуб. Кафе, рестораны, развлекательные клубы: Bad Gastein, БаденБаден, Basilio, Вавилон, Ваниль, Джексонс, Дынц-Дынц, Итсу, Кекс, Лас Маргаритас, Малибу, Мистер Икс, Mad flad, Ново Кафе, Нудлс-бар, Peopels, ресторан D’Ore, ресторан Voice, ресторан Замок Атоса, ресторан Одиссей, Ричард, Сицилия, Старая Италия, TITANIC-2000, Wall Street, FOX&GOOSE, Частная Пивоварня Спиридонова, Abyss, Уральские Пельмени. Офисные здания: Славянский БД, Петровский БД, Маркштадт, Офисное здание на ул. Разина, 4, ОЦ «ВИПР». Языковые центры: Челябинская областная универсальная научная библиотека, Yes. ГУ по делам печати и массовой коммуникации. Аэропорт Баландино: VIP-зал. Предприниматель Александр Рейх, тел. 8‑912‑89‑98‑731

8 царь горы / Доблестный сын Отечества 12 арт-проект / Пермский феномен 18 социум / Философия «перестройки» 24 жизнь людей / Апрельское солнышко 28 о чем говорят мужчины / Новые «пикейные жилеты» 42 опорный край / С юбилеем тебя, паровоз 46 капитал / Industrial.Парадигма политеха 54 галерея / Культура доверия 62 жизнь людей / Прямая стойка Арона Боголюбова 72 спорт / Хореография борьбы

76 искусство / Чеховъ la machine 84 музыка / Джаз на Южном Урале 88 философия / Давайте будем реалистами…

96 проза / Колодцы 104 искусство / Болид Данилова 108 история / Летопись Дома Ипатьева 114 репортаж / Защита Поляковой 126 мысли редактора

царь горы

Доблестный сын Отечества Трудно найти более красноречивый текст, чем «Наградной лист» военнослужащего, в котором представлено «краткое, конкретное изложение боевого подвига или заслуги». Мы имеем честь опубликовать документы, свидетельствующие о боевых подвигах нашего земляка Василия Панкратовича Махалова — одного из героев Великой Отечественной войны. Война уже в силу своей страшной, смертельной сущности всегда выразительнее любого, даже самого талантливого повествования о ней. А «Наградной лист» в принципе не нуждается в литературных эпитетах и метафорах. Правда, иногда и такие важные документы содержат неточности. Чтобы непременно добиться призыва, Василий Махалов умудрился «поправить» год своего рождения: вместо 1926-го вписать 1924-й — и в 1942 году (в 16 лет!) призваться в действующую армию. Он оказался человеком, «способным» к войне, — успешно окончил «учебку», получил офицерское звание и уже в 17 лет командовал стрелковым взводом на 1-м Украинском фронте… Он сумел «одолеть» войну, научиться жить мирной жизнью, стать замечательным педагогом, директором школы, создать большую семью, родить двух дочерей и четырех сыновей, которые с гордостью носят его фамилию и бережно хранят память о нем.

Наградной лист № 10 1. Фамилия, имя, отчество Махалов Василий Панкратович 2. Звание Мл. Л-т. 3. Должность, часть Командир Стрелкового

взвода 3 Мото Стрелкового батальона

Представляется к награде Орден «Красной Звезды» 4. Год рождения 1924 5. Национальность Русский 6. Партийность Член ВЛКСМ с 1939 года 7. Участие в Гражданской войне и в последующих боевых

действиях по защите СССР и Отечественной войне

1 Украинский фронт с 22.1.44 8. Имеет ли ранения и контузии Не имеет 9. С какого времени в Красной Армии 1942 года 10. Каким РВК призван Секретарским РВК 11. Чем ранее награжден Не имеет 12. Постоянный домашний адрес представляемого к награде и

адрес его семьи зачеркнуто В бою против немецких оккупантов по ликвидации Бродской и Львовской группировки действовал в должности командира Стрелкового взвода. Смело и решительно. За освобождение населенного пункта Зарудце 22.7.44 года он первым со своим взводом ворвался в расположение обороны противника, где с немцами завязался бой до прихода основных сил противника. Его взводом было убито немецких солдат до 17 человек и ранено до 18 человек, взято в плен 8 человек. Тов. Махалов достоин правительственной награды орден «Красной звезды»

Командир 3 Мото Стрелкового батальона Ст. Л-т подпись (Угловский) 28.7.44 года

Достоин правительственной награды Орден Красная Звезда Командир 7 механизированной Проскуровской бригады Гв. полковник Кочетов 4.8.44 Орфография и пунктуация документов сохранены

8

бизнес и культура 1(7)·2015

Наградной лист № 7 1.

2.

3.

Фамилия, имя и отчество Махалов Василий Панкратович Звание младший Лейтенант Должность, часть: Ком-р стр. взвода 3 Мото Стрелкового б-на 71 Мех. Проскуровской Краснознаменной бр-ды.

Представляется к награде. Орден «Отечественной войны» II степени 4. Год рождения 1924. 5. Национальность Русский. 6. Партийность К-т ВКП (б) 7. Участие в гражданской войне и в последующих боевых действиях по защите СССР (где, когда) с 28.12.1943. 1-й Украинский фронт 8. Имеет ли ранения и контузии в Отечественной войне: не имеет 9. С какого времени в Красной Армии с 1942 года. 10. Каким РВК призван Секретарским РВК, Чкаловской обл.

11. Чем ранее награжден (за какие отличия) орден «Красной Звезды» 12. Постоянный домашний адрес (представляемого к награде или его семьи)

зачеркнуто Краткое, конкретное изложение боевого подвига или заслуги Тов. Махалов следуя в дозоре при вводе в прорыв 13 января 1945 г. утром ведя разведку в р-не с. Подлинжы, в танк пр-к из засады бросил две ручных гранаты, тов. Махалов быстро спешился и вместе с двумя бойцами бросился в лес с целью захватить пр-ка. Немцы в количестве 5-и человек под командой офицера, открыли по группе Махалова огонь из автоматов и пистолетов. Тов. Махалов гранатой убил 2-х немцев и ведя прицельный огонь из револьвера «Наган» начал преследовать отстреливающегося немецкого офицера. Израсходовав боеприпасы и не имея времени на перезарядку «Нагана» тов. Махалов бросился на немецкого офицера и ударил рукояткой Нагана по голове офицера, обезоружив его и из его же пистолета пристрелил немца. 13.1.45 г. вечером при форсировании р. Ниды, тов. Махалов с одним отделением первым переправился через Ниду и огнем из ручного пулемета и автоматов прикрыл переправу всей роты. При прорыве 2-го рубежа обороны пр-ка 14.1.45 т. Махалов со своим взводом первым ворвался в с. Венгелиц и с. Доленава уничтожив до 20 немцев. Тов. Махалов заслуживает награды ордена «Отечественной войны»

Командир 3 мото Стрел. б-на 15 января 1945 г. К-н подпись (Угловский) Достоин правительственной награды Орден Отечественной войны II-cт. Командир 7 механизированной Проскуровской Краснознаменной бр-ды Гв. полковник Кочетов 23.1.45 Награждаю орденом «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 2 СТЕПЕНИ» Командир 9 Механизированного Киевско-Житомирского Краснознаменного ордена Суворова корпуса Генерал-лейтенант танковых войск /Сухов/

31 января 1945 г.

Орфография и пунктуация документов сохранены бизнес и культура 1(7)·2015

9

царь горы

Наградной лист № 248 1. Фамилия, имя и отчество Махалов Василий Панкратович 2. Звание Лейтенант. 3. Должность, часть: Ком. Стрел. роты 3

Мото Стрелкового б-на 71 Мех. Проскуровской

Краснознаменной бригады.

Представляется к награде. Орден «Красного Знамени» 4. Год рождения 1924. 5. Национальность Русский. 6. Партийность

Чл. ВКП (б) с 1944 г.

7. Участие в гражданской войне и в последующих боевых

действиях по защите СССР (где, когда) 1-й Украинский фронт с 3.3.1944 г.

8. Имеет ли ранения и контузии в Отечественной войне Ранен

2.2.1945 1-й Укр. Фр.

9. С какого времени в Красной Армии с 1942. 10. Каким РВК

призван Секретарским РВК, Чкаловской обл.

11. Чем ранее награжден (за какие отличия) Орден «Кр. Звезды»

Прик. № 023/н; Орден Отеч. Войны 2 ст.

12. Постоянный домашний адрес (представляемого к награде или

его семьи)

зачеркнуто Краткое, конкретное изложение боевого подвига или заслуги Во время боев за населенный пункт Ней-Энсдорф 30.4.45 противник силою до батальона пытался отрезать наши подразделения и не дать возможность овладеть населенным пунктом. Тов. Махалов личным примером воодушевляя бойцов и командиров, смело встретил врага, контратака пр-ка была отбита. В этом бою ротой тов. Махалова было уничтожено до 150 немецких солдат и офицеров, подбито 2 грузовые автомашины и один бронетранспортер. Взято в плен 107 немецких солдат и 4 офицера. Тов. Махалов достоин правительственной награды Орден «Красного Знамени».

Командир 3 Мото Стрелкового б-на 2.5.45 г. Майор подпись /Ананьев/ Достоин правительственной награды Орден «Красное знамя» Командир 71 Мех. Проскуровской Краснознаменн. Бриг.

11.5.45 г. Полковник подпись /Журавлев/ Достоин правительственной награды ордена «Красное знамя» Командир 9 Механизированного Киевско-Житомирского Краснознаменного ордена Суворова корпуса Генерал-лейтенант танковых войск подпись /Сухов/

12 мая 1945 г.

Орфография и пунктуация документов сохранены 10

бизнес и культура 1(7)·2015

СЕКРЕТНО

ПРИКАЗ

Войскам 3 гвардейской танковой армии /о награждении личного состава/ 18 мая 1945 года № 0143/н Действующая армия От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество Н А Г Р А Ж Д А Ю: Орденом АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО 1. Гвардии майора БАЛАКАЕВА Николая Ниловича

Заместителя командира 70 механизированной Проскуровской Краснознаменной ордена Суворова бригады.

2. Лейтенанта МАХАЛОВА Василия Панкратовича

Командира роты мотострелкового батальона 71 механизированной Проскуровской Краснознаменной ордена Суворова бригады

НАГРАДИТЬ ОРДЕНОМ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО Командующий Гвардейской Танковой армии Гвардии генерал-полковник Рыбалко

Член Военного совета армии Гвардии генераллейтенант ТВ Мельников

Орфография и пунктуация документов сохранены бизнес и культура 1(7)·2015

11

арт-проект

бк представляет на редкость колоритную персону — Владимира Садырина. Большинство челябинцев и жителей

области воспринимают его как человека, сделавшего уникальную карьеру в системе образования: директор

школы, министр образования, ректор

вуза. А, например, жители Сатки чтят Владимира Витальевича как своего

земляка и сильного руководителя, возглавившего

город в самые драматические годы кардинальных перемен общественно-экономического устройства нашего нескучного Отечества.

Но для бк, пожалуй, наиболее привлекательным

в этом герое является его совершенно очарова-

тельная способность радоваться и удивляться нашему «лучшему из миров». Казалось бы, внешне обыкновенный «карьерный человек» — довольно заметный, влиятельный, осанистый и т. п., — но сколько в нем «детскости» в самом лучшем

смысле и сколько страстных увлечений и уме-

ний! Например, многие знатоки и специалисты-орнитологи прекрасно знают о колоссальной кол-

лекции фотографий птиц, обитающих на Южном Урале, которых Владимир Витальевич «поймал»

в свою фотокамеру! Но сегодня мы знакомимся

с его абсолютно новой фотосессией, посвященной Пермской художественной галерее, и предваряем эти фото кратким комментарием автора…

12

бизнес и культура 1(7)·2015

В 1987 году меня назначили заместителем председателя горисполкома Сатки и командировали на учебные курсы в Свердловск. И нас, слушателей этих самых курсов, направили на недельку в Пермь знакомиться с тамошней организацией работы. Кроме Перми, мы побывали и в нескольких других городах этого самобытного, сурового края — Краснокамске, Кунгуре и Кудымкаре. И тогда же я впервые побывал в Пермской художественной галерее, где увидел потрясающие деревянные скульптуры пермских богов. Они меня поразили, восхитили и запомнились навсегда. И вот прошло без малого тридцать лет… По университетским делам я собрался в командировку в Пермь, почему-то вспомнил «деревянных богов» и попросил принимающую сторону — ректора Гуманитарно-педагогического университета Андрея Константиновича Колесникова — организовать экскурсию в Художественную галерею. Более того, мне было дозволено сфотографировать все, что вызовет особенный интерес. Это, вообще говоря, редкая милость со стороны хозяев и огромная удача для меня как фотографа-любителя, тем паче что за прошедшие годы музейная экспозиция стала заметно богаче и обширнее. Коллекция деревянной скульптуры в Художественной галерее пополнилась отреставрированными шедеврами старых мастеров XII века и начала XX века. Причем, по мнению культурологов, это художественное ремесло пришло в Пермский край с юга, когда пассионарии-переселенцы двинулись на Север осваивать новые безбрежные территории Российской империи. Но в определенной степени здесь заметно влияние и западной культуры, католической и протестантской традиций, предпочитающих объемное изображение богов вместо православных икон. Причем испокон века деревянная скульптура выполнялась

Распятие с Предстоящим, Богоматерью и Иоанном Богословом

У Андрея Константиновича есть в галерее отдельный уголок деревянных скульптур, который он очень любит. По бытующей легенде, местный мастер, видимо, незаурядный философ и мистик, надумал построить в своей деревне собственный Рай. И, как я понял, Строгановы не скупились на приобретение дорогостоящего дерева, вплоть до привезенного с юга кипариса, хотя, конечно, большинство деревянных богов изготовлены из родной липы. И этот легендарный резчик создал целую коллекцию деревянных скульптур своих односельчан с ангельскими крылышками. Меня поразила уже сама идея увековечить земляков и родных людей. Если я не путаю, то он успел сделать 132 скульптуры обитателей этого «Рая на земле». Представляю, с какой любовью он вырезал сказочные фигуры, крепил к спине крылышки, наряжал, раскрашивал… Удивительно! А звали чудаковатого, рукастого «райского» мастера Никон Кирьянов.

Пророк Моисей

на высоком художественном уровне и в очень большом масштабе. Например, созданный старыми мастерами деревянный иконостас высотой с десятиэтажный дом пришлось существенно уменьшать, чтобы поместить его в Кафедральный собор, в котором и располагается Художественная галерея. Иначе он просто не вмещался. Кстати, этот полностью деревянный иконостас был доставлен в Пермь из церкви, расположенной в одном из имений Строгановых, знаменитого рода купцов и промышленников, которые были основателями Саткинского металлургического завода. Они щедро вкладывались в подлинное искусство, поэтому здесь были востребованы большие художники, уникальные резчики по дереву. Их феноменальные работы — например, скульптуры Николы Можайского, Николы Чудотворца — поражают высочайшим уровнем мастерства, изумительной эстетикой… Нашей компании ректоров еще очень повезло с экскурсоводом Евгенией Шабуровой — учительницей истории и, уверен, прекрасным педагогом. Как я понял, поначалу ее звала археология, но деревянные боги настолько увлекли, что Шабурова стала одним из главных специалистов по столь самобытному искусству. Ах, какая это была шикарная экскурсия, с какими удивительными подробностями, которые, к сожалению, я не в состоянии воспроизвести в кратком комментарии. бизнес и культура 1(7)·2015

13

арт-проект

Никола Чудотворец

Никон Кирьянов. Страстной ангельский чин. XIX в.

14

бизнес и культура 1(7)·2015

Еще я обратил внимание на некоторые фигуры, лица которых мне показались похожими на скандинавов, варягов… Оказывается, когда Петр I в начале XVIII века вел войну со шведами и брал их в плен, то по своей царской милости отсылал их жить на север Пермского края на радость местным художникам, которых, естественно, занимали новые образы. Как интересен скульптурный портрет Иисуса Христа без усов! Почему, казалось бы? Оказывается, мастер решился на такое художественное подобие скандинавам, которые носили бороды, но брили усы, поскольку курили трубку, а усы, бывало, вспыхивали от неосторожного обращения с огнем. И наконец, настоящим культурологическим шоком явилось для меня и моих коллег посещение запасников музея. Это абсолютное исключение из правил, когда гостям дозволяется заглянуть в святая святых галереи. А я вообще никогда не был в музейных кладовых! Поэтому был убит наповал… Там столько всего фантастически интересного, там столько уникальных экспонатов, реставрационных работ!.. Просто дух захватывает… Буквально наяву можно проследить важнейшие исторические этапы жизни этого края… Например, мне безумно понравился ангел с лицом императора Петра I…

Как я понял, деревянную скульптуру начали активно собирать сразу после Октябрьской революции, когда большевики стали крушить церкви. И самую полную коллекцию удалось собрать именно в Пермской художественной галерее, хотя подобная скульптура есть и в краеведческих музеях Москвы, Соликамска, Березников, частных коллекциях. Драма сегодняшнего дня в том, что Художественную галерею некие мудрецы пытаются выселить из Кафедрального собора в… общежитие военного артиллерийского училища. Это даже не драма, а настоящая трагедия… Церковные деятели поджимают, вроде бы у них уже есть решение губернатора на возвращение им Кафедрального собора. Говорят, что вовсю ведутся проектные работы в этом самом общежитии для размещения Художественной галереи.

Господь Саваоф. XVIII в.

Христос в темнице

Экскурсовод Е. Шабурова и Никола Можайский

15

арт-проект

16

бизнес и культура 1(7)·2015

Дмитрий Домнин. Господь Саваоф

Обширная коллекция в своей полноте может просто погибнуть. Правда, иконостас духовенство согласилось оставить в Кафедральном соборе. Это ведь роскошнейший, единственный в своем роде деревянный иконостас. Дерево отделано двумя видами техники — клеем из рыбной кости, по которому нарисованы затейливые узоры, а сверху дерево позолоченное. И эта методика больше нигде не применяется. Если вы побываете в Перми и не встретитесь с пермскими деревянными богами, не откроете для себя их удивительный мир, то считайте, что в Перми вы не были. бк

◀ Снятие со креста

бизнес и культура 1(7)·2015

17

cоциум

Философия «перестройки» Фото из личного архива Вячеслава Липского

бк представляет нового автора и участника проекта «Начало конца» — Вячеслава Ивановича Липского. Без преувеличения его можно назвать «последним из могикан» в том смысле, что этот преподаватель высшей школы и подлинный, органичный философ по меньшей мере дважды был востребован высшими органами региональной власти. В конце 1980-х он оказался последним секретарем по идеологии обкома КПСС, и ему было суждено готовить «трудящиеся массы» к восприятию будущей демократической реальности. А в первой половине 90-х уже в администрации Вадима Соловьева, первого губернатора Челябинской области, Вячеслав Иванович пытался уравновесить пылкие амбиции либеральных реформаторов и здоровый (или нездоровый?) консерватизм «красных директоров». Но даже в самые насыщенные «общественно-полезной» и политической деятельностью годы Вячеслав Иванович не терял связи со своей родной кафедрой в Челябинском пединституте, которому служит вот уже более… 50 лет! Преподаватель В. Липский. Лекция по философии. ЧГПИ, 1968

К

огда в марте 1985 года М. С. Горбачев пришел к власти, я еще был философом, заведовал кафедрой научного коммунизма в пединституте. Для нас «избрание» нового генсека не стало неожиданностью. Безусловно, было радостно, что пришел молодой образованный человек. Мы еще не знали, что он когда-то был комбайнером, но сразу прозвучало, что окончил юридический факультет МГУ. Ожидания, естественно, были самые оптимистические. Думаю, у большинства людей — не только у философов. Горбачевскую «перестройку» можно рассматривать в двух ипостасях. С одной стороны, как разновидность «русской рулетки», а с другой — как нормальный, естественный, общечеловеческий, общецивилизационный процесс. О первом случае написано и сказано предостаточно, но и сегодня не утихают споры и разговоры на эту тему. Но вот по поводу «перестройки» как эволюционного процесса практически не встретишь значимых научных толкований. Поэтому я в большей степени обращусь ко второму аспекту темы, нашедшему отражение в трудах самых заметных западных философов второй половины ХХ века. Тогда о судьбе грядущего общества громко заговорили новые пророки, их было много, и мы их знали: Даниэл Белл, Уолт Ростоу, Жан Фурастье, Джон Гэлбрейт, Реймон Арон, Элвин Тоффлер, который, кстати, считался «штатным» футурологом, предсказывающим человечеству, что и когда с ним произойдет. И, как выяснилось в дальнейшем, эти яркие социальные мыслители несли не какой-то там философский бред,

18

бизнес и культура 1(7)·2015

как суровые практики воспринимали их суждения о пост­ индустриализме и смене волн общественного развития, о чем писал Тоффлер, — а глубокие идеи, оказавшиеся созвучными политическим, социальным и культурным реалиям того времени. Кстати, термин «постиндустриальное развитие» первыми ввели Фурастье, Ростоу, Гэлбрейт и Арон. До них западные философы обвиняли Маркса в неправоте его предсказаний о будущем посткапиталистическом развитии общества. Сами же «апологеты капитализма» считали, что индустриальное общество есть высший этап развития человечества и что ничего другого, тем более коммунизма, не может быть в принципе. И тут вдруг один за другим прозвучали «выстрелы»! Причем «били» не только сами американцы. Да, они были первыми, потому что давно уже шли впереди всех в социальном развитии. Они первыми разглядели новые проблемы и начали осмысливать грядущие изменения.

Конечно, теория Даниэла Белла о постиндустриальном развитии по нынешним меркам, может быть, и копейки не стоит, но в то время, когда он утверждал, что грядет новое общество, в котором кардинально изменится структура экономики в пользу сферы услуг, а не материального производства (он даже называл проценты!), в ответ мы дружно смеялись: «Какая сфера услуг?! Вспомните Россию и Англию XIX века, когда слуг и услуг было больше, чем работников! Так это что же — мы назад идем?»

Второй критерий Белла — появление новых средств информации и способов ее передачи. И к нему мы отнеслись критически, вспомнив притчу о египетском фараоне, к которому пришел изобретатель письменности Бог мудрости и знаний Тот. Правитель его спросил: «Ну, и что же вы изобрели?» — «То, что у нас хранится в голове, отныне можно оставлять в виде записей на папирусе или камне!» Мудрый фараон горько запричитал: «Если человек не сможет удержать в голове свои мысли — то он будет пустой и нищий разумом…» И вот Белл сказал свое слово, а уже Стоят справа налево: В. Липский, П. Сумин. Обком ВЛКСМ, 1974 следом каждый мыслитель прибавлял что-то свое. Например, Тоффлер

в «Шоке будущего» обстоятельно рассмотрел психологическую реакцию человека на ускорение темпов техноЯ окончил Уральский госуниверситет в 1964 году, а налогического и социального прогресса. Он же ввел свою чинал в 1959-м, когда еще не было философского фаградацию человеческой истории, хотя она мало чем культета, а был исторический, но у нас делался акцент отличается от всех других классификаций, периодизаций на философию, и все ведущие уральские философы — истории. По Марксу, это «формации», а у Сен-Симона Лев Коган, Михаил Руткевич, Константин Любутин — и прочих — «стадии», «ступени»… читали нам лекции. Тогда в наших головах забродило Тоффлер так сформулировал три ступени человеченекое вольнодумство, правда, оно было в определенской истории. Первая волна (или стадия) — аграрное ных рамках, эдакое «кухонное», «общежитское». Но все общество, которое существовало 10 тысяч лет. И ее равно оно уже было, и для нас стала доступной самизсимвол — мотыга. Вторая волна — индустриальное датовская литература, которая передавалась по рукам. общество, ему всего 300 лет, а символом стал конвейер. И тут, конечно, ведущую роль играл Лев Наумович И вот теперь наступило «будущее», а именно информаКоган, с которым у нас наладилось самое дружеское ционное общество, символом которого будет компьютер. общение. Далее Тоффлер весьма обстоятельно обосновывает Но это — философы! А политики-то как взбесились… четыре совершенно великолепных критерия нового инНачиная с 1950-х годов, многие стали заявлять свои формационного общества. программы, вызывающие в мыслящем сообществе отПервое — ведущей, основной отраслью экономики ста- кровенное ехидство и даже смех… Вот один начинает новится интеллектуальное производство. Второе — инпроповедовать «общество всеобщего благоденствия», формация рассматривается как главная производительдругой — «общество равных возможностей»… Линдон ная сила, а информационные ресурсы — потенциально Джонсон, ставший президентом США после гибели самый большой источник капитала. Третье — информаДжона Кеннеди, выступил с программой «народного ционный сектор экономики развивается более быстрыми капитализма», над которой многие смеялись. А потом темпами, чем остальные отрасли. И четвертое — инфорв 1976 году уже Джимми Картер шел на президентские мация становится предметом массового потребления, выборы с идеей «пенсионно-фондового социализма». и она доступна каждому благодаря своей относительной Но все равно мы тогда уже серьезно задумывались: дешевизне. что же происходит? Почему западные политики, как Обо всем этом Тоффлер начал говорить еще в 1970-е в старые добрые времена, не идут на выборы с традицигоды. И мы, молодые преподаватели, уже знали, что онными программами, а обозначают «новое общество», в Штатах есть футуролог, который точно знает, что которое они собираются построить, а не просто внести наступит, например, в 2000 году. В то время Тоффлер какие-то изменения в сложившуюся систему? То есть давал именно футурологические прогнозы. Кстати, каждый общественно-политический деятель на Западе я почему-то считал, что Тоффлер уже умер, но он снова как бы предлагал «перестройку». И она у них достаточно и снова выходит на высокую научную орбиту. В позауспешно проводилась, реализовывалась на практике. прошлом году посетил Россию, был у китайцев, недавно В тех же Штатах уже работала Система, причем даже выпустил очередную книжку. Он пишет и пишет — и, в том случае, когда, например, к власти приходил неконечно, все более умные вещи… адекватный тип вроде Буша-младшего… бизнес и культура 1(7)·2015

19

cоциум

Кстати, что касается внешней политики, то и Джонсон, и Никсон держались вполне традиционного реакционного экспансионистского курса, связанного с милитаризацией и наращиванием своего присутствия по всему миру. Мы тогда больше обращали внимания на то, как Америка, словно спрут, охватывает полмира, а потом уже и весь мир. И мы меньше внимания обращали на то, что происходило в самой Америке. А ведь за каждой новой программой стоял не один человек, а крупные институты и вся Система. Даже если сам президент оказывался бессодержательным, пустым, тем не менее Система продолжала функционировать и приводила к определенному результату. Кто-то тогда писал: «Если вспомнить историческое начало становления Америки, когда только-только формировалась американская система общественно-политических отношений и государственности, то Джордж Буш-младший со своим интеллектом и возможностями был бы третьим секретарем четвертого подотдела третьего отдела второго управления…» То есть современная, налаженная политическая система в США может себе позволить роскошь иметь во главе страны дурака. И именно Система сама все «решает» и «двигает» страну вперед. И практически для нее не имеет значения: кто и что болтает в Белом доме. Ну, например, намедни госсекретарь Джон Керри эдак по-дружески заметил: «Да не слушайте вы Обаму!..»

Я хочу сказать, что в западных странах в 1960–1970– 1980-е годы действительно имели место перестроечные процессы. Да и у нас тоже что-то потихонечку задвигалось. Вот говорят, что Горбачев — это случайность, и Андропов — случайность… Нет, не случайность! В нашем обществе подспудно шла медленная эволюция. Может быть, она еще мало касалась обновления общества, но идеи и смыслы накапливались, проблемы обозначались. Возможно, большинству казалось, что в политических решениях очередного съезда КПСС и в экономических целях новой пятилетки всегда пишется почти одно и то же. И что все члены Политбюро — красивые, солидные и мудрые — представляют собою цельный политический монолит. Но фактически и до нас доходило, что у высших руководителей партии и правительства могли быть разные трактовки актуальных событий и решений. Общее впечатление было такое: мы идем вперед… от съезда к съезду. И каждый съезд не выглядел копией предыдущего. Ставились какие-то новые задачи. Можно, конечно, поиздеваться по поводу коммунистической трескотни, своеобразного языка… Но за этими литыми фразами все равно угадывались смыслы — и особенно они раскодировались по поступкам, по событийному ряду: «Ага, значит, вот куда мы идем, значит, вот что надо делать…» Особенно это проявлялось в поступках, которые 20

бизнес и культура 1(7)·2015

совершались полуофициально. Случались какие-то беседы, встречи того же Андропова с интеллигенцией. Ну почему он спасал Таганку? Которая «ой-ой-ой!» — я все спектакли на Таганке посмотрел с начала 70-х годов, пока учился в аспирантуре. Что они там творили, на что намекали! Но Андропов не позволил ее закрыть: «Пусть Таганка будет…» И не только Таганка, а и театр на Малой Бронной. Ой-ой! Как там Анатолий Эфрос поставил «Ромео и Джульетту»! С какими намеками на «время»… Монтекки и Капулетти — то есть один «носитель добра», а другой — «носитель зла». Это же там главное, а не Ромео и Джульетта… И ведь не только избранные, вроде Андропова, могли это читать, а значительная часть общества читала и понимала. Есть интереснейшие воспоминания Льва Когана о встречах и беседах с Леонидом Броневым, Сергеем Юрским в 60–70-е годы. А поэты — какая троица тогда прорвалась: Вознесенский, Евтушенко, Ахмадулина! Окуджава вообще был моим кумиром — не Высоцкий, а именно Окуджава. И все это тоже ведь не случайность. Это тоже какое-то движение вперед, новое осмысление, новые идеи, завораживающие идеи! И далеко не на «кухне», не в изоляции! А в этом мире! Поэты собирали огромные залы — чуть ли не стадионы! Поэтому говорить, что «партия так-то и так-то зажимала…» Да нет. Она открывала возможности — значит, мы все-таки эволюционировали, мы шли вперед. Сейчас поносят «застой» при Брежневе. Ха-ха! — я бы еще пожил при таком «застое»! Интеллектуального-то застоя не было! Абсолютно. Это было очень подвижное время, интересное… Для многих ведь именно 1970-е, а особенно начало 1980-х, были настоящим интеллектуальным пиршеством. В народ пошли шедевры Булгакова, Платонова, Пастернака… Я и мои друзья ежегодно подписывались на журнал «Новый мир», пока редактором был Александр Твардовский. Причем буквально каждый номер читали от корки до корки: публицистику, прозу, поэзию… Потом встречались, обсуждали, спорили. Появились и западные книжки, пусть где-то примитивные, типа «Аэропорта» Артура Хейли или «Богач, бедняк», «Ночной портье» Ирвина Шоу… Но все равно это было увлекательное чтение! Люди друг другу что-то давали почитать на ночь, обменивались новинками — это была очень активная интеллектуальная работа. Центральное телевидение систематически показывало творческие встречи с писателями, актерами, учеными. Какой махиной предстал тогда Чингиз Айтматов! Мы по месяцу успокоиться не могли после таких встреч и откровений! А какие были потрясающие фильмы Василия Шукшина, Георгия Данелии, Эльдара Рязанова, Петра Тодоровского… Мы тогда жили реальной, насыщенной жизнью. И если, скажем, сейчас сравнить 1990-е и 2000-е годы с «эпохой застоя», то те годы были интереснее во всех отношениях. И для меня лично они дали много боль-

собственной содержательной жизнью. Люди жили «этой жизнью», а не какими-то потусторонними желаниями «кому-то там ответить…», что никогда не казалось первостепенным и не определяло ход жизни, хотя я допускаю, что, например, в кругу военных могли быть другие настроения…

Сидят слева направо: Ю Захаров, В. Липский, А. Цфасман. НОУ «Курчатовец» на теплоходе. Река Енисей, 1970-е

ше, чем последующие десятилетия. Ну, к этому можно по-разному относиться — конечно, сказывается и возраст — в молодости ведь намного интенсивнее идет обмен смыслами, впечатлениями, информацией. Но я могу определенно сказать, что в 90-е годы я сильно тосковал по прошлому — оно было чрезвычайно интересным. А какой был потрясающий театр! Да я и сейчас тоскую. Этот бешеный поток информации, сверхплотное информационное пространство — оно крайне негативно влияет на сознание, по крайней мере, лично мое. И очень сильно его меняет. Тут еще можно уйти в трактовки типа «постмодерна», «клипового сознания» и прочее.

Теперь о том, что касается моих тогдашних представлений о геополитике. Тогда, например, для меня Штаты не были никаким геополитическим противником. Если сравнить нынешнее время и те же 70-е, разница значительная. Сейчас и для меня, и практически для всех на первом месте — геополитика. Она и в головах, и в телевизоре, и в сети… А раньше ничего подобного у нас не было. Да, случались какие-то накалы, какие-то страсти по поводу кого-то, какой-то отдельной страны. Конечно, самое страшное — Карибский кризис. Вьетнам еще не так. Но потом все шло как-то спокойнее — умели договариваться. Когда наши вошли в Афганистан, мировое сообщество напряглось, усилилось противостояние на Ближнем Востоке со Штатами, они подсуетились: организовали бойкот Олимпиады-1980 в Москве. Но все равно так, как сегодня, это не выходило на первое место. Это не было главным в моей жизни, в жизни моих близких людей. Это было временно — да, какое-то время: неделю-двемесяц. Потом абсолютно забывали об этом. У нас были другие — внутренние — проблемы, мы жили своей

За месяц до того, как я пришел в пединститут осенью 1964 года, из него ушел Е. М. Тяжельников. Вместо него ректором стал Николай Андреевич Томин — участник Великой Отечественной войны. Потрясающий человек! После него в 1971 году институт надолго возглавил Сергей Васильевич Шулепов, выдающийся физик, крупнейший специалист в области физики углерода, внесший заметный вклад в разработку оборонных технологий. Ректорами случайно не становились — это действительно были весьма незаурядные, своеобразные люди с мощным внутренним стержнем. Но, конечно, у всех были свои прибабахи. После смерти Шулепова в 1994 году ректором стал Александр Филиппович Аменд. К этому назначению я приложил руку, уже будучи при власти… В начале 80-х годов события стали ускоряться. Врезался в память уход из жизни секретаря по идеологии М. А. Суслова, который даже чисто визуально воспринимался как «серый кардинал». Погиб в непонятном ДТП белорусский лидер П. М. Машеров. Несколько раньше сравнительно молодым ушел из жизни Ф. Д. Кулаков, секретарь ЦК КПСС, который рассматривался как кандидат в генсеки. Возраст членов Политбюро и кандидатов в члены всегда был за 60, а меньше 50 — вообще не было никого! В это время Л. И. Брежнев начал представлять из себя интересное зрелище… Но для нашей институтской публики опять же это было не на первом месте. Мы не были озабочены тем, кто у нас будет «царем». Это в голове не сидело. У них там своя жизнь, а у нас своя. И было вполне осязаемое ощущение стабильности, что мы все-таки идем вперед и растем. Мы росли биологически, но мы росли и социально. Изменения были. А вся критика немощи генсека была на уровне анекдотов. Да, я сам являлся членом партии — но никакого внутреннего диссонанса у меня не было. Конечно, нас в какой-то мере интересовало, кто придет к власти после Брежнева. Особенно когда начались подвижки в «верхних слоях политической атмосферы». Но мы четко понимали, что — кто бы ни пришел — ничего не изменится, советская машина будет работать. Точно так же, как работает американская машина, независимо от смены президента. Правда, у нас в середине 80-х эта самая «машина» начала давать сбои и вскоре развалилась буквально в одно историческое мгновение. Приход Ю. В. Андропова я воспринимал вполне нормально, несмотря на его некоторые зажимы, поскольку знал важное для меня, например, что он сберег театр на бизнес и культура 1(7)·2015

21

cоциум

Таганке. И вообще Андропов производил впечатление очень умного человека и действительно оригинальной личности. Понятно, что на восприятие новой реальности влиял мой собственный возраст. У Сэлинджера есть такая зарисовка: «Что такое общество? Это машина. За рулем родители, а дети на заднем сиденье. И дети всегда просят родителей прибавить скорость! Родители отвечают, мол, вот когда вырастете и сядете за руль — тогда и прибавляйте скорость сами!» И в предчувствии молодежной революции на Западе Сэлинджер писал: «Дети просят остановить машину, они уже не хотят ехать на этой проклятой машине под названием «общество»! И когда родители не останавливаются — они на ходу выбрасываются из машины: руки и ноги в крови… «Мы не будем ехать на вашей машине!» Так вот: мы ехали на этой «машине», и мы не подстегивали: «Давайте быстрее!» А «сбоить» стало, когда началась быстрая смена генсеков во время «гонки на лафетах» или «пятилетки пышных похорон», как острили тогда критики режима. И вот, наконец, состоялся приход Горбачева… Воспринимали его по-разному. Важно, конечно, что всего 54 года, молодой — отсюда ожидание: что же он предложит? А он был шибко говорливый. Помню, на совещании заведующих кафедрами в Москве (кажется, в 1986 году) перед нами выступил сам Горбачев. И у меня возникло ощущение, что в нем все-таки больше жил не выпускник МГУ, а комбайнер. Ему, видимо, сильно хотелось быстро пропахать нашу «пашню»… А с другой стороны, у него было юридическое образование, а такая публика прибавочную стоимость не приносит, результаты труда юристов руками не пощупаешь, а слов много… Тут и цены на нефть подсели, а в мае 85-го приняли антиалкогольный закон, который тоже зацепил экономику. Но главное — у него не было экономического мышления, системного мышления. Что бы мы ни говорили о Брежневе, Андропове, даже Хрущеве, но они обладали системным мышлением и четко выстраивали: это первое, это второе, третье — этот элемент системо­ образующий, это направление самое главное.

Помню, мы поспорили с Виктором Лазаренко, который был профессором, доктором сельхознаук, ректором Троицкой ветеринарной академии. А еще он работал в Москве в министерстве. И Виктор мне рассказал, как однажды Горбачев, еще будучи секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, подготовил радикальную реформу отрасли. И Лазаренко, как специалист, пытался разобраться в сути его предложений и пришел к выводу, что такая реформа угробит сельское хозяйство! А я с ним пытался спорить: «Витя, ты чего, там есть очень интересные идеи!» Но Лазаренко выступил на бюро обкома партии с разносом этой горбачевской программы. И вот случилось именно то, о чем Витя говорил про 22

бизнес и культура 1(7)·2015

Горбачева, когда тот был секретарем по селу. Все слова повторились: «Мы и это сделаем, и то, и туда пойдем, и сюда, и в сторону демократии, и проведем конверсию в экономике…» Что его отличало от прежних лидеров? Раньше первые руководители намечали стратегическую цель и последовательно, этап за этапом, ее достигали. А при Горбачеве, условно говоря, пошла стрельба по разным направлениям, по площадям. Везде как бы вспыхивали совершенно бесцельные фейерверки из словесного трепа. Он же был сравнительно молодой, энергия в нем бурлила, но она была какая-то бездумная. Созрели мы для тех изменений, которые проводил Горбачев? Да, созрели и понимали, что действительно индустриальное общество скоро закончится… И нужно готовиться вступать в новую постиндустриальную эпоху — или информационную, как ее называл Тоффлер. И уже ученые спорили, каким путем мир войдет в новую волну: эволюционным или революционным?! Здесь были разные предложения. Наш великий физик и правозащитник Андрей Дмитриевич Сахаров рассуждал о теории конвергенции как о последовательном, системном вхождении социализма в рыночные и демократические реалии. Кстати, дальновидные китайцы именно этот метод и взяли на вооружение. Возник судьбоносный вопрос: «Какие методы брать для решения насущных задач? Вроде бы цель поставлена — демократические преобразования. Но как достичь этой цели? И здесь была совершена страшная ошибка: наша «перестройка» оказалась не похожей ни на китайскую, ни на американскую, ни на европейскую. Там ведь тоже проходили перестройки. Вспомним Сэлинджера: «Дети просят остановить машину…» И в других странах было все непросто, например, во Франции бушевали молодежные бунты в конце 60-х, когда генерал де Голль для их подавления даже применил танки. Но там на­ шли выходы, нашли решения — опираясь на систему. У нас же выбрали самые порочные методы, которые предлагал постмодернизм. Конечно, эту модную философию наверняка не знали ни «комбайнер Горбачев», ни, например, Александр Дзасохов (член Политбюро ЦК КПСС в 1990–1991), который на регулярных совещаниях в Москве учил нас уму-разуму, когда я был секретарем обкома. Боже, какую ахинею он нес! Недаром Маркс заметил, что «история повторяется дважды — первый раз как трагедия, второй — как водевиль». Первым видным осетином у нас был Джугаев-Джугашвили, вторым — Дзасохов. Думаю, они и не догадывались сами, но предложили именно методологию постмодернизма, идеи которого оказались весьма созвучными «перестроечным» Горбачева, а потом и Ельцина. В свое время один из видных постмодернистов ЖанФрансуа Лиотар предложил отказаться от диктата со стороны так называемого законодательного разума.

Секретарь горкома КПСС В. Липский на митинге. Слева сзади: Л. Субботина, А. Алексеев, 1989

Вместо диктата — согласно постмодернистскому дискурсу — мы можем достичь только временного соглашения по конкретному вопросу, но не признаем ни за кем право на единственно верное толкование ситуации. Любое явление, состояние, решение может иметь множество интерпретаций. И спор, несогласие должны быть первичными по отношению к согласию и единомыслию. А Жак Деррида предложил другой метод изменения всего сущего — деконструкцию. То есть любая конструкция должна быть разрушена. Долой структуру, долой что-то устойчивое. Это как «броуновское движение», где ничего постоянного нет, где все зависит от ситуации — сегодня одна, а завтра другая. Основное назначение техники и технологии деконструкции — это разрушение любых иерархических структур, любых ценностей, любых предпочтений и привязанностей. Ну, об этом можно бесконечно говорить — о постмодернизме сейчас много пишут. Вот эта методология и стала инструментом «перестройки». И сгубила ее. Мы фактически разрушили существующую систему, разобрали работающую машину. Поэтому «перестройку» ктото на Западе назвал «дебилдинг», что у нас переводили как «ломать — не строить». Перестройка разбирала эту машину. И поэтому ни одна из целей, которые ставила перестройка, не была достигнута. И демократия тоже не случилась. Еще Алексис де Токвиль в XIX веке в трактате «Демократия в Америке» мудро предупреждает: «Если общество выстроилось, стало на путь демократии — обязательно должна быть сила, которая сдерживает этот процесс в берегах». Путь демократии достаточно долог — и все время должна быть какая-то сдерживающая сила. Этот процесс, прежде всего, связан с изменением сознания людей, а для этого необходимо время. А иначе этот путь приведет не к демократии, а к охлократии, то есть тирании черни. У нас в 90-е годы случилась именно охлократия. «Лихие девяностые» — это и есть охлократия. Потому что процессом начали рулить «быки»,

«районные братки». Вот в этом вся трагедия — мы ни одной поставленной тогда цели не достигли. Если у нас компартия сама начала реформы, она должна была и контролировать этот процесс. Вспоминается лихая частушка: «По России мчится тройка — Мишка, Райка, перестройка!» То есть опять — тройка! Русь — птицатройка! Куда мчится? И опять нет ответа… Наша «Литературная газета» в 1993 году направила Тоффлеру поздравление: «Ваше пророчество о крахе социалистического строя состоялось!» Мол, какой вы мудрый. И вот его ответ: «Не следует терять чувство исторической перспективы. Подлинная перемена — это закат индустриального общества, а капитализм и социализм были порождением индустриального общества. Если одно из этих порождений потерпело крах — почему вы пребываете в уверенности, что такой же крах не потерпит и второе, то есть капитализм?» Ведь еще в 1970-е годы «капитализм» на Западе стал ругательным словом. Политики стеснялись это слово произносить вслух, за исключением, может быть, Линдона Джонсона с его «народным капитализмом». А больше-то ни в одной программе развития это понятие не звучало. Мы всегда отстаем на темп — у нас почти все бурно радовались, что рухнул социализм и мы, наконец, вступим (или вернемся) в капитализм — а там, на Западе, уже пришло время попрощаться с капитализмом. Помню, как в 1975 году по приглашению Союза университетских студентов Швеции и Норвегии я впервые побывал в капиталистической стране, в Швеции. Какие там были интересные встречи и бурные дискуссии, например, на тему: «У вас капитализм, а у нас социализм…». Ах, как они нас размазали, показав, что в Швеции, по сути, социализм, а у нас фактически империализм! Мы возмущались, мол, как же так? Вот ведь у Ленина есть пять признаков империализма, тут написано!.. А они нам в ответ: «У Ленина есть еще два признака: милитаризация экономики и низкий жизненный уровень. Вот как у вас…» И они нам показали такое… скажем, какое пособие получает ребенок, сколько получает мать, воспитывающая одного ребенка или родившая второго. Или какие права имеет гражданин, какие налоги он платит, какие получает социальные пособия, пенсии по возрасту и т. п. На третий день мы стали задавать им вопросы: «А что же тогда, например, в Австрии или Франции?» — «В Австрии — смешанное общество, во Франции — анархизм…» Так шведские социологи персонифицировали каждое общество. А у нас всегда считалось: все, что за границей, — это «гадкий капитализм». И вот на наших глазах эти капиталисты сами все разложили по полочкам и квалифицировали с учетом происходящих изменений. Правда, не припомню, чтобы шведы судили о Штатах, они все больше говорили про Европу. Думаю, они не обсуждали и Азию, потому что никакой ум не может охватить целый мир со всей его спецификой… бк бизнес и культура 1(7)·2015

23

жизнь людей

Время действия — 1985 год, весна, суббота. Место действия — Петропавловская крепость. Я — студент Ленинградского института культуры. Специализация по фотографии проводилась у нас с утра и до обеда, а потом надо было выходить «в поле» и искать что-нибудь интересненькое и фотографировать. Около 14 часов я пошел прогуляться в сторону крепости. Кто-то мне рассказал, что у Петропавловской проходит съемка какого-то фильма. И действительно — когда добрел до указанного места, обнаружил кинокамеры, но почему-то никто не предпринимал никаких съемочных действий. Прошел час, два — и я решил потихонечку возвращаться. Погулял внутри крепости, спускаюсь вниз — и вижу небольшой такой рыночек и кучу людей, стоящих у стены…

24

бизнес и культура 1(7)·2015

Сразу обратил внимание на отдельную группку людей: один какой-то товарищ стоит на возвышении, рассказывает, что мамочкам нужно рожать в жидкости — в ванной, в бассейнах — ну, в общем, эта тематика. Потом узнаю, что народ там частенько собирается: кто что хочет — рассказывает, кому интересно — слушает.

А в это время за их спинами разворачивался интересный сюжет: маленького ребенка — от роду двух месяцев — опускают в прорубь. Между импровизированной лекцией на свежем воздухе и купанием было где-то 30–40 метров. Я подбежал, сделал несколько кадров. Потом еще одного мужчину заприметил, тоже с маленьким ребенком на купания направлялся.

бизнес и культура 1(7)·2015

25

жизнь людей

И уже хожу довольный — ведь раньше я такого нигде не видел, не снимал тем более. И когда я начал дальше двигаться к центральному входу — увидел стену и «пляжников». Поставил широкоугольник — и пошел тихонечко снимать. «Ай-яй-яй, нельзя, убери камеру!» Я смекнул — прошел один ряд, спускаюсь к другому — так, собственно, появились крупные планы. Потом встал поодаль — и начал телевиком снимать. Как бы то ни было — мне и издали тоже грозили, мол, «мы тебя видим!». Но я особенно не переживал, будучи уверенным, что эти «пляжники» по болоту и снежной каше за мной не побегут — так на «двухсотый» объектив пришлась еще серия фотографий. Ну а люди на лавочках — все тоже с Петропавловской, к ним я вообще старался близко не подходить, они реагировали как-то уж совсем недобро. Может. им фотографы надоели — не знаю. Так и появилась эта серия — «Апрельское солнышко». Удалось за один день и «мероприятие» пляжное заснять, и ребенка в проруби, да и на орехи не получить у стены — тоже радость. В общем, жизнь заиграла новыми красками… бк

26

бизнес и культура 1(7)·2015

бизнес и культура 1(7)·2015

27

о чем говорят мужчины

Бывшие однокашники по философскому факультету Уральского госуниверситета, а ныне профессора, доктора наук — Юрий Ершов и Сергей Зырянов, а также примкнувший к ним Юрий Шевелев ни с того ни с сего заговорили «за жизнь». И совсем заболтались… «… Это были странные и смешные в наше время люди. Почти все они были в белых пикейных жилетах…

— Читали про конференцию по разоружению? — обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету. — Выступление графа Бернсторфа.

— Бернсторф — это голова! — отвечал спрошенный жилет таким тоном, будто убедился в том на основе долголетнего знакомства с графом. — А вы читали, какую речь произнес Сноуден на собрании избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?

— Ну, о чем говорить… Сноуден — это голова! Слушайте, Валидиас, — обращался он к третьему старику в панаме. — Что вы скажете насчет Сноудена?

— Я скажу вам откровенно, — отвечала панама. — Сноудену пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы…» И. Ильф, Е. Петров. «Золотой теленок»

Шевелев: Вы оба педагоги, и я в последнее время был тесно связан с директором знаменитого 31-го лицея — Александром Поповым. Себя-то никак не могу считать педагогом, но у меня есть сын, и какие-то смыслы и знания надо суметь передать, ему ведь жить в ХХI веке… Для себя у меня есть формула: «Я сам себе и Бог, и червь, и прах» — этакая «перепевка» из Гавриила Державина. Ну, наверное, она не универсальная. И когда любезный моему сердцу Юрий Геннадьевич заявил: «Государство — это я», он угодил на подготовленную поч­ву. Я-то уверен, что вся сила человека внут­ ри — никто извне не сделает его сильным. Но педагоги по определению должны учить уму-разуму своих воспитанников, недорослей. В холле академии госслужбы мне бросился в глаза крупно начертанный лозунг: «Начало большой карьеры». И подумалось мне, что Сергей Григорьевич Зырянов, директор сего заведения, ведет детей не туда — он их делает карьеристами. Вы помните, как в советское время это презиралось? А меня мой дядя учил, что «карьеру надо делать внутри себя». Сам он, 28

бизнес и культура 1(7)·2015

будучи разносторонне одаренным человеком, каких-то видимых результатов не достиг, но внутри себя поднакопил немало… В связи с многомесячными судебными процессами по «делу Попова» я вынужденно наблюдаю заведомо карьерных людей из так называемых «правоохранительных органов». И постоянно ловлю себя на мысли: насколько они внутри пустые. Мне их даже становится жалко. Эти «слуги народа» удерживаются на плаву только благодаря тому, что цепляются за каркас «системы», но если их оторвать, то наверняка они сопьются и развалятся. Напротив, если человек содержательный и в нем много чего намешано, то он способен преодолевать самые жестокие внешние вызовы, вплоть до геополитических катаклизмов. И первый мой посыл Юрию Ген­надьевичу, которого Бог настолько одарил и умом, и силой, и мужской статью, что он позволяет себе утверж­дать: «Государство — это я». Однако я думаю, что даже очень одаренный человек должен каждодневно заботиться о своем внутреннем устройстве, впитывать в себя новые знания и впечатления, иначе он начнет дряхлеть… Ершов: «Бог одарил» — пожалуй, слишком сильно… Нет, не Бог, мой дорогой Юрий Петрович, а матушка покойная, которая волею судеб была женой офицера, могла не работать и серьезно заниматься детьми. Все мои задатки — от генетики (в этом смысле от Бога) — развивались именно благодаря маме! Увы, эта самая «одаренность» породила и мою невероятную лень… Второе. Называть меня «педагогом» — это перебор. Надо понимать разницу между школой и вузом. В вузе таки попроще работать, чем в школе воспитывать недорослей. Хотя, наверное, и я по мере становления профессиональным преподавателем приобрел некие педагогические качества. Что касается «карьеры», тут могут быть разные смыслы. Для меня, прежде всего, она подразумевает профессиональную состоятельность. Для человека вполне естественно стремление «сделать карьеру», то есть получить некоторое формальное признание. Правда, система формальных показателей в социокультурном контексте представляет возможность продвигаться наверх и всяким проходимцам, негодяям, людям без чести и совести. Но профессиональная карьера, построен-

ная добросовестным трудом, достойна уважения. Чем больше людей амбициозных, нацеленных на реальные достижения, зримый результат, тем больше шансов, что общество в целом будет более здоровым и сильным во всех смыслах: идеологическом, моральном, культурном, финансовом, материальном… Достигнув чего-то в выбранной профессии или собственном деле и будучи уверенным в том, что самопредставление не является пустым, а подкрепляется признанием авторитетного экспертного сообщества, — человек убеждается в правоте ветхозаветной максимы: «Делай что должно — и будь что будет». Если «честь и достоинство» — для вас не пустые слова, то, осознавая себя субъектом гражданских прав и свобод и профессионально выполняя свои обязанности, вы вправе сказать про себя: «Государство — это я». Шевелев: Спасибо, разъяснил… Теперь вернемся на грешную землю. Я сейчас много общаюсь со знаменитыми мастерами борьбы, ветеранами «большого спорта» — бывшими чемпионами мира, Европы, олимпийскими призерами, в честь которых когда-то звучал гимн нашего Отечества. Большой спорт, особенно единоборство, как правило, очень концентрированное выражение мужской судьбы, мужских достоинств в молодые годы. Но с возрастом происходит естественное ослабление жизненного тонуса, причем оно более заметно у тех, кто был на самом верху, кто достиг пиковых результатов в спортивной карьере. Мне же любопытнее именно срединный путь, способность прожить свою единственную жизнь максимально долго и наполнить ее до краев каким-то богатым содержанием. В долгой жизни больше

зримого опыта и постигнутых смыслов. Мы живем в конкретном историческом периоде, в своей такой особенной стране, с укорененными отличительными признаками. Например, врожденным иррационализмом, имперскими замашками и т. д. Мы совсем другие люди, чем на Западе. И тот ход истории, который по западным лекалам был очерчен для нас в 1991 году, сегодня буквально на глазах начинает девальвироваться. И мне весьма любопытно, как вы, остепененные, зрелые «ученые мужи», понимаете свое теперешнее самостояние и существование в вашем конкретном мире в начале ХХI века?.. Зырянов: Извините, но я пока не вижу пространства для содержательного разговора, не вижу проблемы, которую можно обсуждать. Если мы обсуждаем себя, свою жизнь — рефлексируем по ее поводу: как мы живем и что из себя представляем? — к сожалению, мы будем говорить о банальных, примитивных вещах, которые переживает каждый человек. Самое сложное в этой жизни — жить не по лжи. И очень непросто существовать в таком обществе, каким является российское, — и держаться этого принципа. В свое время мы были воспитаны в других моральных традициях, типа «коллектив всегда прав, ты должен подчиняться его мнению, а не выпендриваться с какой-то своей позицией». Изживать подобное воспитание мы с Юрием Геннадьевичем начали в юности, в студенческом общежитии, где довольно свободно обсуждали актуальные проблемы, которые публично не декларировались. Это одна позиция. Вторая позиция — по поводу начала большой карьеры. Любое слово или словосочетание содержит не только бизнес и культура 1(7)·2015

29

о чем говорят мужчины

смысл, видимый на поверхности. Когда мы подбирали лозунг для академии, то отчасти я в него вкладывал и свою собственную судьбу, и то дело, которому себя посвятил в последние двадцать лет. Это не карьера в традиционном советском смысле слова — «шагать вверх по административной лестнице», а реальный образовательный проект. Он и стал личной карьерой — и профессиональной, и человеческой. Предлагая студентам такой слоган, мы стараемся утвердить их в том, что качественное образование, полученное в академии, и является для них началом большой карьеры. Мы здесь имеем в виду два основных смысла. Первое — профессиональный успех. То есть люди, вложившие свой труд и деньги в получение качественных знаний, должны свой вклад вернуть сторицей, но при условии, что во внешней среде они будут профессионально успешными — «сделают карьеру». С другой стороны, человек, получая хорошее образование, формирует и свой внутренний мир. Есть большая разница в уровне культуры наших студентов между человеком, который получил высшее образование, и тем, кто окончил только среднюю школу. В студенческой среде я воочию наблюдаю, как взрослые люди поступают к нам учиться на заочное отделение на базе среднего образования. Они учатся целых шесть лет, но знания и общий уровень подготовки у них оказывается пониже, чем у тех, кто поступал в академию на базе высшего образования и учился всего три года. Вторые просто качественно другие люди — более самостоятельные, активные, контактные, общительные, менее конформистские… Мне кажется, что-то очень важное и нужное все-таки есть в начале большой карьеры. И для любого человека важно признание внешней среды. Вы, Юрий Петрович, занимаетесь журналистикой, издаете свой журнал — вы же его делаете не только для себя, но и для тех, кто потом увидит ваш продукт и оценит его… Шевелев: Нет, я тут себя защищу. Журналистикой я не занимаюсь. Журналистика — это такая штука, которая призвана каким-то образом интерпретировать что-то происходящее в мире. Причем за какую-то мзду… Зырянов: Вторая из древнейших профессий. Шевелев: Дело даже не в этом. У меня другая задача — самовыражение. Свой журнал я воспринимаю как самоотчет о пережитом и осмысленном. Каждый номер бк похож на очередную книгу. А реакция внешней среды имеет для меня значение в лице всего нескольких человек. Иосиф Бродский учил: никогда не думай о читателе, думай только о себе. Журналистика же ориентирована на читателя, на массы, на элиту — журналист должен формировать какое-то общественное мнение, влиять на сознание общества, власти. У меня совсем нет подобных претензий и целей. Я точно знаю, что этот мир не изменю, и даже не рыпаюсь, а делаю только то, что просто не могу не делать. В мой журнал входят именно те авторы и герои, которые почему-то в конкретное время физи30

бизнес и культура 1(7)·2015

чески оказались рядом со мною, включая известных педагогов, писателей, философов, историков, деловых людей… Теперь о вас, Сергей Григорьевич. Вы затронули один важный момент — что двадцать лет занимаетесь личным проектом, который связан с системой высшего образования. И я хотел бы уточнить: что произошло за эти годы с качеством человеческого материала? Считается, что в советское время была некая порочная, тоталитарная система образования. Тут, кстати, заговорили о возрождении системы ГТО… такой ярлычок социализма. К этому можно относиться по-разному, но я могу судить, что раньше-то люди были физически покрепче, здоровее. И не только физически. По крайней мере, в 60-е и 70-е годы прошлого века, скажем, литература в школе и вообще фундаментальные дисциплины давались интереснее, надежнее… Я хотел услышать от вас, деятелей системы высшего образования: насколько суровое время становления новейшей России деформировало и общество, и человека, а? Зырянов: Прежде чем ответить, напомню вопрос Воланда, которым он задался, когда посетил Москву: дескать, что же произошло с москвичами за двадцать лет социализма? Человеческий, личностный материал, который мы имеем сейчас и с которым мне приходится иметь дело, примерно такой же, что и раньше. Он сильно не изменился в сравнении с советским временем. Да, какие-то внешние изменения произошли, но многое из откровенно плохого сохранилось. Например, мы попрежнему живем в грязи — и сами ее создаем вокруг себя. У нас нет общей культуры поддержания чистоты и порядка в своей среде существования. В этом смысле мы очень похожи на африканцев. В Южной Африке я наблюдал такую картину: стоит заборчик из небольших камней около глиняного домика, за забором около дома всё чисто — а весь мусор выбрасывают вовне, дескать, там уже не моя земля. Но стоит подуть ветру, и этот мусор оказывается около дома. Еще одна черта: мы крайне эгоистичны как социум. Это следствие масштабной социальной атомизации. Мы прежде всего думаем о себе и мало думаем о других. Наш эгоизм часто перерастает в озлобленность и выражение какой-то гневной ярости по отношению к другим даже в элементарных бытовых ситуациях. И это препятствует формированию гражданской культуры. Ершов: Нет, это не эгоизм. Я с феноменом согласен, но он называется иначе. Если верить Ницше и его философеме вечного возвращения, то через миллионы лет мы снова встретимся и будем обсуждать эти темы. Каждое поколение, каждая эпоха возвращаются к одним и тем же проблемам, чтобы пережить и разрешить их по-своему. Как говорил другой симпатичный мне философ Людвиг Витгенштейн, «самое сложное в этом мире — понять простые вещи». Мы с вами люди доста-

точно зрелые, чтобы оценить, насколько точно он выразился. Например, обсуждая со студентами тему «Смысл жизни, смысл смерти», я им упорно твержу одно и то же: «Ребята, вы даже не представляете, насколько коротка человеческая жизнь. Даже если нам с вами суждено прожить очень-очень долгую жизнь, она все равно пролетит как миг. И чем раньше человек поймет это, тем больше шансов, что его дальнейшая жизнь будет и насыщенной, и неслучайной. А смысл смерти заключается в подведении итога, что жизнь прошла не зря, не случайно!» Жить полноценной жизнью — значит преодолевать. У Тойнби есть классная концептуальная связка «вызов — ответ». Он ее применяет по отношению к цивилизациям, к народам, получающим в своей исторической судьбе вызов, от которого уйти невозможно. Ответ, определяющий будущее, может быть удачным, а может быть и неудачным. Тогда народ может сойти с мировой сцены, вообще исчезнуть. Те, кто находят правильный путь, идут дальше. То же самое применимо по отношению к отдельному человеку. Преодолевая себя, ты утверждаешься в качестве «самости», суверенного субъекта чести и достоинства. И человеческая личность должна быть расшифрована как «суверенность», независимость по отношению к государству, что имеет должное основание, когда человек ее подтверждает своей состоятельностью. И это не только его профессиональная карьера, жизнь человека не сводится лишь к работе — хотя без нее она была бы уже «не та». Человек самоутверждается в отношениях с другими людьми — близкими и дальними. И тут общее результирующее — что он не случаен в этом мире. Выражаясь словами Хайдеггера, «вот здесь человеческое бытие, которое оправдывает его сущест­ вование…» Есть еще один серьезный мотив. Сергей вспоминал наше прошлое. Да, то, что мы оказались на философском и что мы сидим здесь вместе, — не случайно. Хочу подчеркнуть: когда мы говорим о самостоянии — исходном пункте человеческого «я», бесценности личности, — сие не означает противостояния и противопоставления коллективизму. В свое, советское, время разные формы насильственного коллективизма выворачивали нам руки, создавали круговую поруку, уравниловку. И опять же прав Ницше — слабые объединяются в стаю, чтобы подавить независимую личность, поскольку само ее существование есть нестерпимый вызов посредственности. Многие беды нашего общества производны от массы посредственностей, которые ненавидят на метафизическом уровне всё выходящее за рамки их убогого понимания. Но как недопустимо противопоставление публичного и частного права, так невозможно противопоставление индивидуальности, независимости и форм естественной человеческой солидарности. Например, последний «тренд» — ГТО. Если иметь в виду, что наша нация физически одряхлела и надобно заниматься ее

оздоровлением, — я полностью «за»! Но только чтобы это не вырождалось в формальную бюрократическую отчетность. И чтобы это начинание насытилось строительством стадионов, спортплощадок, умелыми формами агитации за здоровый образ жизни, достойной оплатой тренерского труда. Да еще проще — рискну предположить, что наше с вами детство проходило во дворе. Лично я с футбольных площадок не вылезал, футболом себе сердце вылечил, когда мне пророчили инвалидность. Потом были и стройотряды, и колоссальные физические нагрузки. Инвалид бы такого просто не выдержал. Так ведь у нас во дворе было где играть! Сергей прав: беды нашего общества — во многом следствие атомизированности. Это реакция на пресловутые «перестроечные события», поначалу объединявшие людей. Правда, потом выяснилось, что всё это было массовкой, после чего нам заявили: «Подвиньтесь-ка, ребята, передел власти и собственности пройдет без вас по заранее написанному сценарию»… что продолжается и по сей день. Ну, плюс еще элементарные проблемы выживания, когда люди должны думать о куске хлеба и крыше над головой. Считая себя относительно благополучными, мы с вами можем и не представлять, как много людей озабочено поиском «куска хлеба». И еще неприятный нюанс: атомизированность общества обостряет проблему поиска общенационального смысла, «национальной идеи». Мне тревожно по одной причине… Ранним августовским утром 1968 года я вышел попинать мячик и услышал сообщение о вводе войск стран Варшавского договора в Чехословакию. Хорошо помню, как испытал чувство гордости за нашу могучую державу. Позднее стало понятно, насколько я был глуп. Отсюда диагноз: эйфория по поводу «возвращения Крыма» — это, скорее, инфантилизм массового сознания, неспособного к рутинной работе по «преодолению и совершенствованию». Заведомое большинство приветствует бряцание оружием и испытывает глупую гордость от нашей крутизны. И мало кто думает о всех возможных и крайне неприятных последствиях… И еще один сюжет — почему становится так скучно, так утомительно преподавать в вузе? Когда мы учились, а потом преподавали в первые годы — согласись, Сережа, — было обыкновением, что в перерывах или после окончания лекции преподавателей обступали студенты и терзали разными вопросами, что иной раз приводило к ожесточенным спорам. Допускаю, что ктото из студентов хотел просто прогнуться, запомниться перед экзаменом, но значительная часть была искренне заинтересована в каком-то уточнении, углублении… А сегодня я с глубоким прискорбием отмечаю, что уже забыл, когда бы студенты мучили меня неудобными вопросами! И мне бы приходилось извиняться, что не могу на них ответить и мне нужно время подготовиться. Создается впечатление, будто я — некий оракул, изрекающий бизнес и культура 1(7)·2015

31

о чем говорят мужчины

безусловные, бесспорные истины! Это отвратительно, скучно, грустно… Зырянов: Да, ответной реакции нет или очень мало, но я уведу тему чуть в сторону. Намедни я и еще два эксперта выступили на пресс-конференции перед журналистской аудиторией и говорили о судьбе России, российского общества, о жизненных проблемах каждого человека. Но в ответ не прозвучало ни одного вопроса от аудитории! Тут либо мы очень наивные и примитивные — плохо говорили и не вызвали ответной реакции, либо происходит депрофессионализация в современном российском обществе, что объясняется еще одной негативной чертой нашего человека… Ершов: Сергей, это классика: «Ленивы мы и не любопытны?» Зырянов: Да, многие российские граждане не мотивированы на систематический, каждодневный труд. Например, строительные компании охотнее принимают на работу туркменов и узбеков, чем русских. Это массовое явление. Почему? Непонятно. И эта неготовность работать на долгое время закладывает в наше существование парадигму бедной жизни. Масса людей живут с наивным представлением, что раз есть государство, то оно и должно за каждого человека решать проблемы, связанные с обеспечением его уровня жизни, скажем, с ремонтом его квартиры, дома, в котором он живет, и т. п. Хотя он сам или вовсе не работает, или работает плохо и зарабатывает так мало, что о достойном уровне жизни и речи быть не может. Но он таки все претензии предъявляет не к себе, а к внешней среде, к начальству, к государству. Ершов: Тут я дополню, что непременно найдется человек, который скажет: «Ребята, смотрите, мы ведь живем-то неплохо! Сколько вокруг машин! В Екатеринбурге пробки, как в Москве и Питере, а какие грандиозные торговые центры, а как мы здорово отрываемся в Турции и Египте… Жизнь удалась!» Но кто-то берет в расчет, что задолженность населения по кредитам или коммунальным услугам превосходит все допустимые пределы? Например, в Свердловской области каждый житель в среднем имеет долг по кредитам в 150 тысяч рублей. Если мы с женой не имеем долгов, значит, есть другие реальные люди, которые в долгах как в шелках! И, похоже, они не особенно торопятся их выплачивать! Зырянов: Тут, конечно, подыгрывает банковская система, раскручивающая разные кредитные схемы… Ершов: Идиоты! Зырянов: … и зарабатывающая деньги «сегодня», не думая о завтрашнем дне. Ершов: Мне нередко приходят эсэмэски от разных банков с предложением взять льготный кредит на какую-то сумму… Ничего не понимаю — на кой черт мне кредит?

32

бизнес и культура 1(7)·2015

Зырянов: Есть еще одна характерная черта нашего общества — сервильность. Чуть преувеличу, но скажу, что российский человек сервилен с момента рождения. Мы считаем, что «Государство есть Государство», а не «Государство — это я». Хотя я не совсем принимаю лозунг Юрия Геннадьевича. Правильнее: «Я — гражданин, а государство — мой слуга, которого я содержу, чтобы оно решало какие-то проблемы — и мои личные, и всего общества». Ершов: Тут у нас с тобой нет особого противоречия. Зырянов: Многие думают, что люди во власти являются носителями абсолютных возможностей. Что они, как у Стругацких в «Обитаемом острове», и есть те самые «неизвестные отцы», которые управляют государством. Очень тонкое наблюдение фантастов — мы живем под властью неизвестных нам людей и почему-то считаем, что они делают всё возможное, чтобы сделать нас счастливыми. Но это в принципе неправильно! Только мы сами, состоявшись в выбранной профессии, занимаясь общественной деятельностью, политикой, проявляя гражданскую позицию, экономическую активность и т. д., можем сделать себя счастливыми. И «заразить» подобным отношением других патерналистски настроенных сограждан. Человеческое счастье есть удовлетворение от собственной жизни. Конечно, эта формула индивидуальная. Ершов: Мой любимый Ницше говорил, что у мудрого человека проблемы «счастья» не существует, потому что если он знает, для чего он живет, то как он живет — вопрос второстепенный. Шевелев: Абсолютно точно! Я много общаюсь со знаменитым тренером (тоже педагогом) Александром Евгеньевичем Миллером, кстати, полным тезкой Попова. Из всех известных советских тренеров по дзюдо и тех, кто начал работать уже в новейшей России, по достигнутым результатам никого нельзя поставить рядом с Миллером. Под результатами я понимаю учеников, ставших мастерами спорта международного класса, заслуженными мастерами спорта, призерами чемпионатов Европы, мира и Олимпийских игр. Однажды Миллер признался мне, что с тех пор, как он окончил институт физкультуры, выбрал для себя карьеру тренера и начал с нуля создавать свою школу борьбы в профтехучилище № 101 (!!!), — у него не было ни одного бесцельно прожитого дня. Ему сейчас идет 65-й год, в 2012 году его ученик выиграл лондонскую Олимпиаду, и Миллер сразу нацелился на очередную Олимпиаду в Бразилии в 2016 году. А ведь тренер высшего уровня всегда под прессом чрезвычайных психофизических перегрузок и от внутреннего давления, и от внешних вызовов. Выдерживать их помогает именно жесткое целеполагание — каждый день надо прожить так, чтобы на шаг, два, три продвинуться к намеченной цели… Ближней или дальней.

И вот что я сейчас хочу уяснить благодаря вам, двум зрелым философам, пока еще мыслящим и действующим. Вы ведь в полной мере вкусили «советский проект» и чувствовали себя в нем достаточно свободными — вольная жизнь в общежитии, острая рефлексия, постижение философских категорий и общего плана человеческой жизни и вообще мироустройства. Разве не так? Да и я всегда чувствовал себя внутренне свободным, хотя учился на режимном факультете и до кончины Красной империи работал на крупном оборонном предприятии в Днепропетровске, которое, кстати, охранялось войсками, а не вахтерами. На моей памяти двое застреленных нарушителей, пытавшихся перелезть через забор. Еще я много времени провел на ракетных и ядерных полигонах. То есть тоже за колючей проволокой. Но и в такой жесткой системе координат я был способен сам определяться с профессиональным амплуа, темами научных исследований и разными способами самовыра­жения. Наверное, можно построить гипотезу, что критическая масса таких людей, как мы с вами, в 1980-е годы подошла к своему пику — и произошел слом так называемой «тоталитарной системы». Фактически с бухты-барахты возникла совершенно другая идеологическая, политическая, социально-экономическая ситуация. Но те люди, которые ухватили власть («вчерашние завлабы»), не были готовы к адекватной работе — да и вся страна в целом абсолютно не была готова к кардинальным переменам. И вообще,

кто и когда в истории цивилизации был готов к революциям?! Нам с ясельного возраста твердили: «Раньше думай о Родине, а потом о себе», а новоявленный президент России Борис Ельцин без обиняков заявил: «Если ты хочешь укрепить Россию — укрепи собственную семью». Новый лозунг каждый понял в меру своей испорченности. Я, например, вернувшись из Украины в Россию и будучи завлабом в НИИ, начал вагонами продавать сахар и не платить налоги, как меня наставлял хозяин сети коммерческих предприятий, разбросанных от Винницы на Украине до порта Ванино на Тихом океане. А если я пытался возражать, что, мол, надо работать по безналу и обидно вместо леса, который мы поставляли в Японию, получать взамен жвачку и тампаксы, он мне доходчиво объяснял, что в рыночной конкурентной экономике всему эквивалент — деньги. И что — благодаря именно деньгам — лучше будет жить моя семья, а значит, и Россия… Ершов: Получилось? Шевелев: Нет, не получилось, причем и у меня, и у России. Во-первых, я сам не был готов, чтобы управлять большими деньгами. Деньги, по сути, концент­рированная энергия — и, чтобы этой энергией овладеть и толком распорядиться, надо самому быть сильным и умелым. Я не смог потянуть такую суровую лямку и ушел из риска в найм. На наших с вами глазах в кратчайшие исторические сроки обрушился советский бизнес и культура 1(7)·2015

33

о чем говорят мужчины

проект — и одним геополитическим полюсом стало меньше. Мир в одночасье превратился в одногорбую конструкцию — Штаты стали диктовать волю всем и каждому. Жесткие болезненные опыты младореформаторов (по американской рецептуре) должны были вывести Россию из социально-экономической катастрофы, но у Ельцина и Гайдара по большому счету ничего не получилось. О чем красноречиво свидетельствует уже сам факт интимной передачи власти в руки человека «системы»… Лично мне всё это было не по душе, поэтому практически все мои публикации и книги вплоть до 2010 года носили антирежимный характер. Наконец, я понял, что плетью обуха не перешибешь, и занялся обустройством своего внутреннего мира. Но сегодня, как ни покажется вам странным, я стал понимать стратегию Кремля и в главном ее разделять. Такая моя внутренняя метаморфоза объясняется тем, что обозначилась явная внешняя угроза со стороны «супостата», как раньше называли нашего геополитического противника. Напомню, кстати, что русское дворянство всегда было едино перед лицом внешнего противника. Положить голову «за Царя и Отечество» — великая честь… Ершов: Что-то ты треплешься много… Шевелев: Я просто хочу разобраться в том, что же так яростно критикует наша так называемая «мыслящая аудитория»? Ей ведь и при Советах жилось скверно, и при Ельцине невнятно, а при Путине, дескать, по их мнению, мы вообще бросили вызов всем странам, населенным «белыми людьми». А, по-вашему, куда нам грести? Что думаете? Подскажите! Вы обременены докторскими степенями, заслуженные ветераны интеллектуального труда, вы несколько десятилетий учите студентов уму-разуму. Что вы мне ответите? Ну, насчет того, что надобно «себя укреплять», — это и козе ясно, и ежу тоже… Зырянов: Смотрите, Юрий Петрович, в чем проблема и что мы фактически обсуждаем. Изменилось ли общество, и стали ли мы другими людьми? Возраст, который мы прожили, каждый из нас — несколько десятков лет, позволяет нам не только рефлексировать по поводу собственной судьбы, но и оценивать метаморфозы той социальной среды, в которой мы находимся. Евгений Шварц в пьесе «Дракон» говорит, что пресловутый «дракон» находится не вовне, а внутри нас. Патернализм, сервильность — это не какая-то внешняя, навязанная советским, русским людям система отношений, а их личностные качества. И сегодня становится очевидным, что советские стереотипы существования и «советскость» как традиция сохранились! Ну, может, не в прежней, такой жесткой, как сталинизм, тоталитарной конструкции, но определенно в авторитарной. Прошло двадцать лет, и мы восстановили массу тех еще институтов и практик — экономических, политических, социальных. Восстановили!..

34

бизнес и культура 1(7)·2015

Ершов: А как ты думаешь — почему? Зырянов: Потому что мы такие люди, которые готовы подчиняться и отдавать свою волю власть предержащим при определенных условиях и обещаниях с их стороны… Ершов: Возникает вопрос: а почему у каких-то народов получается выйти на более высокий уровень развития общества? Шевелев: Не на «более высокий», а на «другой». Зырянов: Да, согласен, высокий или невысокий — представления спорные. Российское общество попрежнему авторитарное. И политики, и мы в своей повседневной жизни повторяем ошибки предыдущих поколений. И если мы не преодолеем этот порочный круг, то неизбежно придем к тому самому печальному результату, к которому пришли эти самые предыдущие поколения. Ершов: К гораздо худшему. Зырянов: Возможно, и к гораздо худшему. Вот что меня больше всего настораживает и печалит! Порой возникает ощущение какой-то социальной безысходности. Но что нужно сделать, чтобы человек в российском социуме стал гражданином, способным чувствовать себя свободным, понимающим, что это государство зависит от него — а не он от государства? Хватило всего восьми лет правления президента Владимира Путина, чтобы советский менталитет во многом восстановился — начиная с государственного гимна и заканчивая повседневными и социальными, и трудовыми, и спортивными практиками! Шевелев: Сергей Григорьевич, вы своими руками двадцать лет создавали мощный проект: в президентской академии 60 филиалов — огромная образовательная структура! Вы максимально повысили свое внутреннее содержание, квалификацию. И вы же задаете вопрос: «А как теперь дальше жить?» Ну так вы сами должны отвечать и предлагать решения! Иначе ваш проект получился неудачным. Вы констатируете, что россияне (в ХХI веке!) на голубом глазу дружно проголосовали за авторитаризм. Выходит, ваши двадцать лет пахоты на образовательной ниве — псу под хвост? Зырянов: Почему? Крот истории роет медленно, а необходимые качественные изменения происходят от поколения к поколению. Они, к сожалению, не передаются на генетическом уровне и не полностью передаются в процессе социализации личности. Ну, например, такое качество, как верность базовым ценностям гражданской культуры. Каждый человек вынужден решать проблему формирования таких ценностей для себя сам. Очень непросто освободиться от внутреннего дракона и самому не стать для других таким же «драконом». Шевелев: Но вы для себя эту проблему как-то решаете — и тут же признаетесь, что ваши студенты после лекции больше не обступают вас и не донимают вопросами. Значит, у них нет подобной проблемы внутреннего

освобождения. Их, возможно, занимают какие-то другие проблемы, скажем, материального или внешнего характера: гаджеты, автомобили, ипотека… А внутренних проблем нет! Ершов: Сергей подтолкнул меня вспомнить прошлое. Ну как бы так без мании величия… В свое время я выигрывал конкурс молодых преподавателей на философском факультете, и потом в академии меня неоднократно признавали лучшим преподавателем. Лет десять назад по некоторым житейским причинам я стал «невыездным» в родной Челябинск, а потом случайно узнал о реакции студентов-заочников на мое отсутствие. Они были счастливы! Почему? Исчез человек, который их напрягал, ставил «двойки». Вот тебе ответ. Отсюда, по аналогии, отвечу на вопрос: «Почему пала советская власть и КПСС?» Причем с необыкновенной легкостью сложилась как карточный домик! Советскому народу обрыдли товарный и продуктовый дефицит, очереди, официальное вранье… Ему ведь с начала 60-х обещали коммунизм к 1980 году: у всех всё будет — и никому за это ничего не будет. Кстати, примерно такова и психология Майдана в Киеве. Украинцы хотели получить «правильную власть». Если она снова будет неправильная — Евромайдан опять повторится, как уже там было не раз. В свои «лихие девяностые» и мы, наивные люди, исходили из того, что есть безусловные и безупречные ценности: разделение властей, многопартийность, права и свободы… Была такая пена, питающая иллюзии по поводу всего происходящего. И что произошло наяву? Передел власти и собственности и установление нового автократического режима! Мы еще должны быть благодарны, что в те роковые годы не пролилась большая кровь. Хотя, если брать статистику убийств — особенно пропавших без вести, преждевременно умерших… — Афганистан отдыхает. Но не об этом речь! Пресловутый народ, который «всегда прав», жаждет порядка, стабильности, благополучия — от «правильной власти». Власть откликнулась, судя по официальным СМИ, всяким публикациям «теоретиков», в России оживают старорежимные мотивы. Вновь звучит Уваровская триада: «православие-самодержавие-народность». Подобная архаизация национальной идеи ведет страну к катастрофе. Тот же самый Крым. Если это импульс к тому, чтобы мы наконец-то занялись экономикой, научились делать высокотехнологичную продукцию, подняли на современный уровень сельское хозяйство и т. д. и т. п. — да ради Бога! Я буду счастлив. А если это бряцание оружием ради имперской идеи, мол, какие мы крутые… Или способ снять социальную напряженность, типа Русско-Японской войны… Извините, тогда я рад, что срок мой измерен… Зырянов: На ваш упрек, Юрий Петрович, отвечу, что двадцать лет я работал не зря. В советском обществе атмосфера социальных отношений была все-таки

другой. Я думаю, какая-то часть выпускников академии госслужбы есть уже более современные люди, лишенные в значительной степени ряда вышеназванных недостатков и отрицательных черт российского менталитета. Да, наверное, не в полной мере, у каждого индивидуума в разной степени. Поэтому для себя лично я делаю простой вывод: надо жить и работать… Шевелев: «Работать и побеждать», как призывает новый губернатор Челябинской области. И хочу вас поддержать, поскольку сам чувствую плоды вашего труда. Мне неоднократно приходилось привозить к вам в академию интересных гостей — Захара Прилепина, Ирину Прохорову… — и неизменно эти встречи доставляли радость. Аудитория — замечательная! Покоряла искренность, улыбчивость студентов, их острая рефлексия, мгновенная реакция, умные вопросы, наконец, аплодисменты… Но смотришь на этих ребят — ну сейчас им двадцать с хвостиком — и думаешь о грустном… А в чем драма? Пока эти ребята в стенах академии, в ее ауре — они все хорошие, как малые детки в яслях. Покинули они альмаматер, окунулись непосредственно в госслужбу, и суровая реальная действительность, «система» начинают править их под себя. Все эти сомнительные молодежные проекты: «Наши», «Молодая Гвардия»… — ломают, корежат неокрепшие души. Выживают единицы… Ершов: Юра, у тебя риторический вопрос опять же на все времена. Мы все когда-то были юными студентами… А Сережа в студенчестве даже был членом КПСС. Мы с ним учились на философском — то есть идеологическом — факультете, но все-таки выросли такими, какие есть. Это вопрос личной ответственности, личного выбора, потенциала «поумнения». Ты же не хочешь, чтобы мы, педагоги, — это же богопротивно — всю жизнь сопровождали выпускников и на каждом шагу напоминали им: «Мы вас учили свободе — век воли не видать!» Мы по мере своих скромных сил сделали то, что должны были сделать. И всё… Шевелев: Да, согласен, наши тренеры по дзюдо сетуют: «Мы, дескать, хорошо учили своих питомцев, а то, что в девяностые годы многие борцы ушли в криминал и перестреляли друг друга, мы не виноваты». О том же говорят и учителя 31-го лицея. Они действительно выпускают «качественный продукт», но как судьба выпускников сложится потом, они не отвечают. Кстати, почему лицей выдает таких звезд по физике и математике? Потому что Попов каждую весну выгоняет всех, кто не тянет. Чтобы держать международный уровень, надо высоко задирать планку. Ершов: Я обеими руками за эту методу. Если нет конкуренции, будет загнивание, сползание в болото. И мы с Сережей в этой жизни многое недобрали из-за того, что в наше время можно было шибко не напрягаться. А если бы был вызов — то, наверное, мы бы себя проявили как-то покруче… бизнес и культура 1(7)·2015

35

о чем говорят мужчины

Зырянов: Ну, вызовы-то были и в нашей жизни: и профессиональные, и в личной судьбе. Были они… Но их масштаб, может быть, не тот. Ладно, это немножко о другом. Ершов: Мне моя прошедшая жизнь кажется такой рутинной.

Зырянов: «Прожитая часть» жизни! А не «прошедшая»!

Шевелев: Я и хотел почувствовать, в каком ты, Юра, состоянии находишься. Меня начинает травмировать, что ты, будучи философом, у которого по определению должно быть крепко выстроено внутреннее содержание, реагируешь на внешние вызовы так, будто нам всем пришел капец… Неужели ты не можешь извлечь изнутри какую-то надежду, предпринять усилия, чтобы это падение приостановить… Ершов: Здравствуйте! Я же сказал, что не сдамся! Не сдамся никогда! Среди друзей могу слегка приуныть, но на деле, по-моему, где-то с класса восьмого всегда повторяю: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла — такая уж поговорка у них была…» Зырянов: В этом смысле, Юрий Петрович, мы пассажиры, которые плывут на одном корабле и у них общая судьба — надо плыть и надо доплыть до цели. Ершов: Здесь есть один нюанс. Еще в школе на меня большое впечатление произвела легенда о Данко от «буревестника революции». Точнее, ее концовка — когда на остывающее сердце героя наступает чья-то нога. Не понравилось мне. Шевелев: Но ты ж говоришь, что будешь отстреливаться до последнего. Ершов: Буду! Индивидуально. Шевелев: Так это и есть вырывание сердца! Зырянов: Нет, это другое. Ершов: Там был девиз: «Что сделаю я для людей?» Сегодня этот клич мне представляется насквозь фальшивым. Можно, чтобы мы все друг для друга хорошо и честно работали? Зырянов: Мы уже говорили об этом. Задача человека в том, чтобы реализовать свой жизненный проект. И, условно говоря, оценить процессы его качества и степень реализации в том смысле, что «да, жизнь удалась». Но не написать эти слова черной икрой на красной икре, а в человеческом смысле — жизнь удалась… Ершов: Сережа, неправильно. Нет, не «жизнь удалась», а «я жил!». Зырянов: Хорошо, согласен. Но в чем проблема: это же личная судьба каждого человека. А если мы говорим, что «ты должен» других втягивать в подобное состояние — тут совсем другая ситуация и диспозиция. Ты опять становишься драконом, который наставляет других (а они его либо слышат, либо не слышат): «Ты 36

бизнес и культура 1(7)·2015

должен жить счастливо, должен жить свободно…» Если ты не хочешь… Ершов: А ты должен руководить! Иначе как? Шевелев: Подождите, я сейчас перефразирую ту самую мысль Ельцина: «Хочешь укрепить Россию — укрепи свою собственную семью». Может, точнее будет: «Хочешь укрепить Россию — укрепи сам себя!..» Тогда и Россия станет нормальной… Ершов: «Прошлогодний снег» помнишь? «Маловато будет!» Потому что бандит тоже укрепляет себя. Речь ведь идет о некоторых человеческих ценностях: солидарности, сочувствии… Поэтому ты укрепляй себя — но не топчи других людей. Шевелев: Ну, бандит — это другое, если верить Ясперсу про безусловный рефлекс каждого индивидуума насчет «наполовину полного или полупустого стакана». Я, кстати, не знаю, как вы, философы, эту мысль трактуете с точки зрения социальной философии и психологии. А я так думаю, что общество можно разделить на две примерно равные части — с криминальным мышлением и с нормальным, то есть фифти-фифти… Намедни я был в суде, допрашивали оперативников, которые организовали провокацию со взяткой двум директорам школ, и еще раз убедился, что у ментов такое же криминальное мышление, как и у бандитов. Ершов: Правильно, это не секрет. Шевелев: Да, а если мы выходим на уровень государства — здесь та же парадигма. Какие-то государства (типа России или Штатов) олицетворяют криминальное мышление, а какая-нибудь Швейцария — напротив, человеческое. И затрону еще один существенный аспект: способность или неспособность жить в кредит. Кредит — мощный стимулятор и мотиватор экономической активности. Самый большой должник в мире — США. Но, думаю, для подавляющего большинства американцев это вполне органичное состояние. А вот для нас, «совков» (я имею в виду старшее поколение), финансовый или товарный кредит скорее напоминает удавку. Вместо импульса к свободной и продуктивной деятельности кредит превращается в ярмо, ограничивающее свободу. Я в девяностые прочувствовал, что такое навязанный товарный кредит. В состоянии кредита я сам себе не принадлежу. И великая драма России в том, что она со своими безмерными природными ресурсами и безграничным пространством представляет самую большую собственность ХХI века. А ведь это, по сути, есть товарный кредит от матушки-природы — ну колоссальный!.. Вопрос в том, как нам, современным россиянам, распорядиться таким «навязанным кредитом» рачительно, в том числе и оставшимся человеческим материалом? Это же у нас не просто разговор трех праздных «пикейных жилетов». Между нами есть разница. Вы оба находитесь вроде как на передовой системы высшего образования, структурно организован-

ной государством и энергетически наполненной вашей личной активностью… Ершов: Это упрек? Шевелев: Нет, не упрек, но я-то вижу, что вы оба приходите к эдакому пессимистическому, эсхатологическому сценарию, ну, может быть, по-разному… Почему? Наверное, вы лучше меня понимаете, что все бесполезно?.. Зырянов: Я объясню это чисто психологическое явление. Когда я был маленьким, мне очень хотелось быть и знаменитым, и богатым… Это такое детское мечтательное ощущение хорошей жизни для себя лично и для всех вообще. Ну а сейчас мне просто хочется качественной, насыщенной жизни и деятельности. Но когда не получается сразу и далеко «шагнуть» в хорошую жизнь — возникает ощущение некого уныния. На самом деле его нет. Наше желание жить хорошо (мое, во всяком случае) и желание, чтобы все российское общество в целом жило лучше, чем живет сейчас, — это одно. А оценка реального состояния и достижимость такой цели — это другое… Ершов: Юра, мы с Сережей не олигархи, но можем себе позволить то, что не могут позволить многие другие люди. Мы более-менее благополучны с бытовой точки зрения, но мой профессиональный и гражданский долг — предупреждать об опасностях, угрожающих нашему обществу. Тревога не отпускает со времени краха Советского Союза, рухнувшего как карточный домик за одно историческое мгновение. Наблюдая сходство нынешних событий в стране с перестроечными, начинаю думать, что если подобное произойдет с Россией, то прежняя история с Союзом покажется детским утренником. А я этого не хочу! В этом и есть мой «шкурный» интерес. Ни для себя, ни для своих детей и внучки, ни для кого не хочу подобного катаклизма. И вот по этой причине я буду стоять «до последнего патрона». Вижу, что риск серьезно возрастает, поэтому, извините, молчать не буду… Шевелев: Юра, ты герой нашего времени, но я хотел реплику по поводу пассажа Сергея Григорьевича о том, что в детстве он хотел когда-нибудь стать и богатым, и красивым, и знаменитым… Зырянов: Да, и войти в историю! Ершов: Ты этого хотел? Зырянов: Все этого хотят. Ершов: Вот скотина! Я этого никогда не хотел! Я хотел стать простым вузовским преподавателем. Зырянов: Однако, Юра, полагаю, что это не совсем так! Сам же поначалу поступил в политехнический! Неужели чтобы стать вузовским преподавателем? Ершов: Да то не по своей воле, а по родительской, но потом бросил судьбе вызов — и оставил политех ради философского! Шевелев: Расскажу одну красноречивую историю…

Когда в начале года у нас убрали прежнего губернатора, я испытал колоссальное облегчение. Мир как бы заново встал с головы на ноги, поскольку последние девять лет я не понимал, как устроена жизнь, — ну, раз подобные экс-губернатору субъекты прорываются во власть. Уму непостижимо, с каким беспредельно наглым напором он вертел деловой средой, обществом, правом, законом, бюджетными бабками… Всё это время в глубине души мне было невыносимо горько, хотя внешне я пытался себя как-то организовать, жить своей жизнью, что-то делать… И вот наутро после духоподъемного известия об этой отставке я отправился на очередное судебное заседание, а после него сразу рванул к любезному моему сердцу олигарху, чтобы разделить общую радость. Однако я запоздал — и когда влетел на второй этаж шикарного офиса, его хозяин уже шел мне навстречу, куда-то спеша… Он был великолепен! Океанский загар, весь в белом… Красавец! Мы обнялись, я поблагодарил его за решающий вклад в большое дело, откланялся и вышел на улицу, где меня тут же остановил звонок знаменитого социального мыслителя, сыгравшего неоценимую роль в свершившемся событии. Он тоже был в приподнятом настроении, и мы с упоением начали обсуждать какой-то очередной казус… А в этот момент мимо меня проплыл роскошный лимузин олигарха, которого, вероятно, где-то заждались. В общем, «картина маслом», ровно как в письме Маяковского Горькому: «… Я ушел, блестя потертыми штанами; взяли Вас международные рессоры…» Это я вспомнил, как только Сергей Григорьевич заговорил о своих детских мечтах. Такой вот яркий пример на редкость славного, состоятельного, состоявшегося предпринимателя, который с юных лет умел зарабатывать и любить деньги. И они — деньги — всегда платили ему взаимностью. Кстати, он как-то по-отечески заметил мне: «Ты, Юра, будешь жить потом, а я живу сейчас… Но ты человек счастливый — тебе ведь не нужна кофточка за три тысячи евро…» Сергей Григорьевич, совсем необязательно быть «и знаменитым, и богатым» — у каждого свой кайф от жизни… И еще по поводу тезиса о нашей врожденной сервильности. Отчасти могу согласиться, что, возможно, в массе мы страдаем таким врожденным пороком, но некоторые от него излечиваются. Про свою «антирежимность» я уже говорил выше. Доскажу только, что в 1989-м я был организатором первых митингов против городской власти в Днепропетровске… Но сейчас, повторяю, понимаю логику Кремля и отчасти ее разделяю. Зырянов: Что еще раз подтверждает, что в массовом сознании российского общества сервильность очень мощная, постоянно существующая инфекция… Ершов: Всё сложнее, Сережа. Есть классический сюжет у Франсуа Рабле в его эпосе «Гаргантюа и Пантагрюэль». Там есть один циничный герой — Панург, олицетворяющий собой скепсис. Но во время сильного бизнес и культура 1(7)·2015

37

о чем говорят мужчины

шторма Панург, привязанный к мачте, ловит себя на мысли, что его неудержимо тянет вслед за стадом овец броситься в бушующее море. Эдакий заразительный инстинкт. И я тоже во время последних событий ловил себя на таком инстинкте — но сознательно ему противодействовал. Поэтому, Юра, я могу тебя понять, но ведь надо учиться культивировать в себе волевые, мыслительные способности, чтобы противодействовать инстинкту Панурга. Тебе не нравится учиться? Шевелев: Тут другое, и хочу, чтоб вы меня поняли. Я сознательно и подсознательно ухожу от всеобщего ­­­ психоза, отодвигаю от себя всякую официальную пропаганду и не вникаю в алгоритм поведения власти и в регионе, и в стране. Просто стараюсь уравновеситься внутри, чтобы сохранить желание и способность делать что-то свое, например каждый день выдавать какой-то текст. Вот вчера из-за вашего, блин, боулинга, от которого, правда, я получил кайф, день у меня оказался пустой — ни одной строчки… Ершов: Приехал вечером — напиши строчку. Ишь ты, боулинг ему помешал. Шевелев: От этого ужаса реальности я опять ухожу в скорлупу. А еще мне очень надоели «пиндосы» со своим Бараком! Я не хочу, чтобы они и всякие там содомиты лезли в нашу душу со своими стандартами. У нас другая закваска… Ершов: Я тоже не могу сочувственно относиться к педерастам. Особенно с их браками и усыновлениями. Шевелев: Какие-то там Обама, Олланд или Кэмерон будут учить меня жить?! Ну, я выберу лучше Путина, извините. Ершов: Не я придумал, но разделяю идею, что сейчас Россия может отстаивать подлинные европейские ценности, которые в Европе как-то размываются. Если мы — европейская страна, то на нас лежит историческая миссия — защитить Европу! Шевелев: Да ты чё, ну ты выдал! Зырянов: Отчасти он прав. Вспомним историю Европы, например эпоху господства инквизиции. Ершов: Что такое Европа? В интеллектуальном, культурном, экономическом отношениях это одна из колыбелей мировой цивилизации, но сейчас эти ребята начинают сдавать… Зырянов: А в их представлении — «Хочешь быть счастливым — живи, как в Европе». Ершов: Нет же, там местами самоубийственная политика, и наш исторический долг, миссия — спасти Европу! Зырянов: Я с этим не согласен вообще. Нет у нас такой миссии. Ты опять начинаешь вещать в стиле имперского мышления, очередного дракона подкидываешь… Ершов: Мы решаем наши насущные проблемы — и попутно спасаем Европу. Вас такой вариант устраивает?

38

бизнес и культура 1(7)·2015

Зырянов: Нет, не устраивает. Надо жить и работать — и никого не спасать. Ершов: Что работать — полностью согласен. Да, надо вкалывать, надо уменьшать загрязнение окружающей среды, надо строить дороги, комфортные жилища, новые города, надо… Это что, разве не реальный смысл жизни? Зырянов: Реальный. По-настоящему реальный! Ершов: Особенно с нашими территориями! Зырянов: Но нельзя жить в таком грязном городе, как Челябинск. И грязным его сделали мы сами. Ершов: Работа! И еще раз работа! Арбайтен! Шевелев: Юрий Геннадьевич, когда ты увидишь эти слова, написанные на бумаге, ты не откажешься, что «наша миссия — спасение Европы»? Думаю, президент пожмет тебе руку и призовет на государеву службу или в свой экспертный совет… Ершов: Я всегда говорю, что нас спасет только трудовая аскеза — труд как высшая ценность! Шевелев: Вот так вот! И правильно, и Европу тоже спасет аскеза. Путин отдал Крым Козаку — а тебе отдаст Европу. Ершов: Ну, я возьму… Зырянов: Я был свидетелем того, как однажды в 1994 году Юрий Геннадьевич покорял уже европейское общество. И он его таки покорил! Ершов: Причем легко, без напряга! И оставаясь самим собой! А знаешь, какой был характерный эпизод? Мы в Кельн ездили, я передавал подарки от одной преподавательницы ее немецким знакомым. Приехали, цветы купил, по ходу выяснил, что ее муж (82 года), бывший летчик люфтваффе, был в советском плену. Сели, разговариваем, и он заявляет, что главное его убеждение — чтобы больше никогда в мире не было вой­ны. Я рассказываю, что у меня дед и два дяди погибли в Отечественную. Всё происходит в рамках дипломатического протокола. Дом, кстати, у них классный, на заднем дворе пруд с рыбами… Великолепно. Визит по необходимости короткий, прощаемся. И вдруг они мне предлагают деньги — на первый взгляд солидную сумму. Если скажу, что у меня не мелькнуло желание взять, — совру. Оно мелькнуло. Но нечеловеческим усилием воли я подавил паскудное желание и сказал, что деньги — нет, не возьму, а подарки — пожалуйста. Взял подарки для преподавательницы и себе что-то типа конфет. Переводчица, девушка немецко-украинского происхождения, была покорена. Вероятно, это и есть та самая «народная дипломатия», с помощью который нормализуются отношения между народами. Правда, там же — в Кельне или Берлине — видел наших громко матерящихся гопников, которые думали, что немцы их не понимают. Кстати, это тоже сюжет к разговору о том, что представляет собой Россия в глазах других людей. У нас есть одна особенность, которая была отмечена

еще философами Серебряного века: русские согласны любить весь мир, но при одном условии — все будут считать себя русскими. Ну или признавать превосходство русских. Тогда никаких проблем. Это и есть наше имперское мышление. Которое — увы! — является массовым. Шевелев: А почему «увы»? Ершов: Потому что время существования империй прошло, и с этой точки зрения США — последняя империя, которая рискует быть погребенной со всей своей имперской мощью и амбициями. Я — против империй! Шевелев: Молодец! А сценарий погребения ты можешь обрисовать? Ершов: С ходу — нет. Надо подумать. Но основания есть. Начнем с того, что Штаты всё больше приближаются к «расколотому» состоянию. Удельный вес англосаксов падает, а латиносов растет немерено, они размножаются намного активнее и чем дальше — тем больше. Юра, в конце концов, даже за наш с тобой короткий век сколько раз перекраивалась геополитическая карта мира. И что там будет через 100 лет — нам даже во сне не привидится. Шевелев: Я тоже исхожу из того, что всё быстро меняется и всегда актуально только одно — личное спасение. Пока жив, ты должен крепить себя, упираться до конца. Тогда и естественное физиологическое ослабление и даже уход в мир иной примешь с пониманием,

как итог всего пережитого и осмысленного. Я для себя вывел формулу: счастье не в том, чтобы тебя понимали, а в том, чтобы ты сам всё понимал. И у философов в этом смысле есть конкурентное преимущество: они способны прийти к объемному, глубинному пониманию мироустройства и самого себя — что и есть высшее удовлетворение и наслаждение. Можно сказать — божественное! Ершов: В твоей интерпретации это начинает напоминать мастурбацию. Всё немного не так. Есть две категории существ, не нуждающихся в общении с себе подобными, — боги и звери. Ну, понятно, что это метафора. Но и я в качестве человека во многом обрел подобную независимость. С другой стороны, я не могу вырваться из человеческой сути. Мне нужны такие, как ты, как Сережа. Есть еще и другие люди… Шевелев: Но я же этого не отрицаю. Ершов: Я вполне нормальный земной человек, который нуждается и в поддержке, и в желаниях… Шевелев: Про желания разговор особый. Я, к примеру, уже начинаю ощущать: чтобы чего-то захотеть, мне требуется какой-то определенный порог возбуждения. Так просто никакие желания не возникают, поскольку возраст стал диктовать относительно уравновешенный образ жизни, без избыточных страстей и нервов. Вчера было очередное судебное заседание. Я туда шел вроде бы здоровый, спокойный — но… начинается процесс, бизнес и культура 1(7)·2015

39

о чем говорят мужчины

и опять он выворачивает все мои внутренности. Для меня суд над Поповым становится порогом возбуждения. Ну, значит, я еще живой. Или вот я работаю над книгой об истории дзюдо, почти каждый день ко мне приходит кто-то из живых героев, которого надо узнать, понять, потом изобразить. Иногда перед встречей я сам нахо­ жусь в полудохлом состоянии от усталости. Но герой начинает говорить «за жизнь», и во мне всё включается, волнуется, ускоряется обмен веществ — я оживаю. А уединение — хоть и манкая штука, но опасная, особенно с возрастом. Я вижу, как некоторые мои товарищи постарше замыкаются, может быть стесняясь уже своего живота, лысины, седины, особенно когда накатывают какие-то хвори. Кстати, если хочешь представить собственное будущее — посмотри на тех, кто постарше, и прикинь, как ты будешь закругляться и что ты успеешь оставить после себя… Ершов: Это очень мудро и очень точно. Шевелев: И я хотел понять твое состояние, Юра, поскольку мы редко видимся. Я иногда спрашиваю Сергея Григорьевича: мол, а как там Ершов? Он отвечает, что ты замыкаешься, и мне непонятно: то ли это философское углубление, концентрация на какой-то идее, то ли депрессия? У нас же разные школы жизни, опыт, работа. Тут ты признался, что студенты не обступают, не возбуждают, не стимулируют, они уже и тебе безынтересны. Что ли, возрастные метаморфозы? Ершов: Да, видимо, и они тоже. Пыжиться как-то не хочется. Более того, однажды я прикинул разницу в возрасте со своими студентами — и ужаснулся. Это все равно, как если бы ко мне — первокурснику — пришел бы человек 1910 года рождения. Вот таким я сейчас являюсь для студентов. Хотя, конечно, немало тех, кто понимает, что со мной можно обращаться абсолютно просто, незамысловато, но, естественно, соблюдая некоторые детали этикета, без амикошонства — во всем остальном у меня-то преград нет. Это не мои проблемы, а нового поколения. Вы хотите что-то от меня получить? Вот он я — весь ваш! Не хотите — насиловать не буду. Был и другой сюжет, Сережа его упоминал. По поводу советского прошлого. Есть такое понятие социокультурной преемственности, которая может быть как положительной, так и негативной. Но она такая, какая есть, заведомо обусловленная, — а по чьему-то желанию она не трансформируется. Поэтому я могу прямо сказать, что в нашем недалеком прошлом есть «совок», который мне отвратителен и омерзителен. Но есть то, что можно назвать «советскостью», — отдельные черты цивилизации, которой мы втроем принадлежим. И в ней нет ничего особенно плохого. Более того, считаю, что местами мы были «впереди планеты всей». Например, такие черты, как отсутствие расовых, этнических, национальных предубеждений, сознательный коллективизм, опять же трудовая аскеза. Вспомним милый лозунг: «Раньше думай 40

бизнес и культура 1(7)·2015

о Родине — а потом о себе». Если «советскую идею» не возводить в абсолют — она вполне работоспособна. Но мы сами позволили всё растоптать. А еще была такая черта, как «имперские амбиции». Ну и антисемитизм в довесок, как эдакий индикатор. Но теперь евреев-то почти не осталось. Кто будет вместо евреев? Северный Кавказ? Опасно. Более чем. Значит, видимо, обойдемся «пиндосами», да плюс еще и Европа Западная подверстается. Шевелев: Ты имеешь в виду «как враг»? Ершов: Ну да, потому как империя без врага существовать не может. Иначе она бессмысленна. Шевелев: Теперь подойдем к этой истории буквально в философских категориях. Я, как бывший советский инженер-оборонщик, ясно понимал, что были мы — и был супостат: СССР и США — двухполярный мир. Наши боеголовки были нацелены четко на территорию противника. Потом началась перестройка. Горбачев «слил компонент» (как выражаются ракетчики-заправщики) в Рейкьявике. Там, кстати, похоронили «Сатану» — подлинный инженерно-технический шедевр. «Демократы» подсуетились — взяли власть и по западным лекалам попытались нас «реформировать». Так в кратчайшие исторические сроки сложился однополярный мир. «Пиндосы» без зазрения совести начали шлифовать все уголки земного шара: бомбили непослушных, казнили узурпаторов, причем где-то именно в тех местах, где есть углеводороды… А наша квазидемократическая и квазирыночная Россия безропотно принимала их «благие начинания» (вспомним М. Е. Салтыкова-Щедрина). И тут «случился» Крым! Однополярный мир тоже рухнул как карточный домик. Теперь уж нет «восьмерки», да и «двадцатка» дышит на ладан. А есть Россия, которая бросила вызов Штатам! И к России может прибиться Восток, ну и всякая экзотика типа Лукашенко. Так, может, двухполюсная или многополярная конструкция поустойчивее будет? Зырянов: Отсутствие конкурентной среды приводит к деградации… Однополярный мир — очевидно монополистическая идея. Понятно, что рано или поздно она окажется несостоятельной — и будет разрушена. Шевелев: Значит, происходящие на наших глазах геополитические события — это естественное проявление базовых философских категорий. Ершов: Юрочка, я тебя поздравляю. Ты стихийно вышел на подход, который называется так незамысловато — синергетика. В целом суть этого подхода означает, что всё происходящее в этом мире случается в большей мере помимо нашего желания. И то, что мы ставим в качестве цели и достигаем, может иметь, как следствие, или повышение уровня организации, или ее деградацию. Самое главное — ничего предугадать нельзя, а чаще всего результат противоположен нашим хитрым «шахматным» ходам. Поэтому я не буду торопиться с выводами. Но несомненно, что синергетически геополитика

демонстрирует самоорганизацию, в рамках которой пробуждается энергия. И мир начинает закономерно покушаться на монополию США. Я даже надеюсь, что еще при нашей жизни Европа все-таки обретет ту геополитическую самостоятельность, которой ей так не хватает. Шевелев: И не только Европа, но и мы с вами! В недавнем «коллоквиуме» Сергей Григорьевич аккуратно охладил меня по поводу моих энергетических выплесков в связи с Крымом. Но я полагаю, эти изменения и ему самому придают энергию, подталкивают к каким-то новым мыслям, движениям, напряжению сил. Поскольку резко изменилась геополитическая ситуация, значит, надо что-то делать, заниматься администрированием, решением спорных вопросов по частной и государственной собственности, источникам финансирования, инвестирования в инфраструктуру… Надо, чтобы наш так называемый истеблишмент заработал, чтобы экономически активные люди нашли новые точки приложения своих сил, чтобы зашевелилось, заворочалось все общество… Кажется, это и есть тот самый синергетический эффект?.. Зырянов: Да, надо отвечать на эти вызовы, но при реализации новых задач и целей должны быть правильно расставлены акценты. Надо, чтобы резко изменившаяся ситуация все-таки оказалась благом для российского общества, а не стала еще одним фактором, потворствующим авторитаризму и усилению разрыва между властью и обществом. Шевелев: Вы говорите хорошие слова: «Надо, чтобы это приносило благо». В чем оно состоит? В том, что энергия сейчас изнутри полезла? Что власть поставила и пытается решать крутые вопросы? В чем благо? Зырянов: В данном проекте — «Крым — наш» — больших благ, спроецированных на отдельного гражданина России, я не вижу, кроме относительного геополитического выигрыша по защите своих национальных интересов. Ершов: Интересные моменты затронули. Сережа, политика будет эффективной — даже на уровне твоей конторы, да и на уровне государства, — когда ты не будешь делать громких заявлений, а продолжишь монотонно, рутинно трудиться. Кстати, тут вдруг воскресла идея ГТО — ну замечательно! Только не надо кукарекать на всю страну! Особенно с учетом символа этой аббревиатуры, что можно интерпретировать как угодно. Символика имеет значение — или положительное, или негативное… Зырянов: Я скептически отношусь к тому, что приобретение Крыма — это благо, которым мы сумеем разумно воспользоваться и распорядиться. Не исключен сценарий, что там будет примерно то же самое, что случилось в период приватизации в начале девяностых и по процессу, и по результату. Так же может быть и в Крыму. Российские или крымские олигархи освоят новую тер-

риторию и станут еще богаче, а наш бюджет, особенно в социальной его части, — еще напряженнее. Ершов: Вдобавок могут начаться отстрелы — ведь там есть свои банды, криминальные и чиновничьи. Сергей прав, пушечное мясо и «расходный» материал будут ликовать: «Крым — наш»! А что будет через несколько лет? В Крыму я никогда не был и не собираюсь. Исходя из критерия «цена/качество», я лучше отдохну в Турции или в любом другом месте. И «пиндосы» здесь ни при чем! Зырянов: Я в Крыму тоже не был. Шевелев: Вот и приплыли… Зато я в молодости почти всё крымское побережье пешком облазил. Мое самое любимое место на земле — Коктебель. Вот я вам сейчас важное скажу: мир создают и обустраивают не политики, не полководцы, не инженеры, не функционеры, не идеологи и даже не философы, а… поэты! Именно они предрекают и рисуют образ будущего. В апреле 2013-го, когда началась атака «силовиков» на Попова, — он написал стих. А мы с ним давно мечтали съездить в Крым — вдвоем, на поезде, в плацкартном вагоне… И когда у Попова взяли подписку о невыезде, он разразился такой октавой… Я вам не собака на привязи, Я — аист, волк, капуста, Отмените подписку о невыезде: Хотите — письменно, хотите — устно. Я уеду от вас по-хорошему, На родину свою, в апрель. В Крым, к Ахматовой, к Волошину — К людям, к камням — в Коктебель!

Года ни прошло — и всё реализовалось. А кто задал вектор? Поэт! Ершов: Рад ли я, что Крым вернулся? Да, но это сиюминутная радость. А какие будут последствия… Зырянов: Они вполне предсказуемые, и наряду с относительным геополитическим выигрышем очевиден ряд негативных последствий для экономики, социальной сферы и межгосударственных отношений. В том числе и для ситуации вокруг самого крымского сообщества. Готовы ли мы к восприятию столь серьезных издержек, готова ли наша власть к быстрому и эффективному их разрешению? Для меня это большой вопрос. Шевелев: А вы задайте вопрос: «Готов ли каждый из вас?» Зырянов: Я, видимо, буду руководствоваться принципом, сформулированным Василием Ключевским: «Дело несделанное лучше испорченного, потому что первое можно сделать, а второго нельзя поправить». Ершов: А я давно в мобилизации живу… и если что — уйду в партизаны. Шевелев: Ну, это нормально — хрестоматийный путь истинного философа… бк бизнес и культура 1(7)·2015

41

опорный край

...Английский инженер и изобретатель Ричард Тревитик уже к началу XIX века был известен как создатель мощных паровых котлов. Его работа над воплощением идеи самодвижущегося экипажа привела к получению патента на первый в мире рельсовый паровоз "Pen-y-Darren". Шел 1804 год.

15 апреля 1934 года в результате разделения Пермской железной дороги и создания Челябинской области была образована Южно-Уральская железная дорога. В день 80-летия со дня основания музей истории ЮУЖД посетил фотограф Сергей Жатков... С юбилеем тебя, паровоз!

42

бизнес и культура 1(7)·2015

бизнес и культура 1(7)·2015

43

опорный край

44

бизнес и культура 1(7)·2015

бизнес и культура 1(7)·2015

45

капитал

Имя Александра Подопригоры не нуждается в пояс­ нениях и определениях типа «политолог, публицист, журналист, блогер»… Они только сужают, ограничи­ вают этот феномен условными рамками. Для читате­ лей бк ценность его текстов — «Пакт Моисея» в бк 1 и «Апокалипсис големов» в бк 6 — заключается в способности автора генерировать новые смыслы и выстраивать общий план актуальных проблем со­ временности, общую картину происходящего здесь и сейчас…

***

С

егодня — во время реальных геополитических катаклизмов — пора перестать болтать о чепухе и частностях. Надо определяться с главным. Кризис — лучшее время для самоопределения. Когда сильно «прижимает», приходится думать о сути угроз. У нас больше нет никакой возможности еще немного поспать. Признаем очевидное: главная проблема Челябинской области — провал в конкурентоспособности. Начиная с промышленного производства, экономики в целом и заканчивая всеми сферами социума, — налицо тотальная потеря конкурентоспособности. У нас все меньше того, что можно предложить миру, чтобы в обмен получить товары, предметы потребления, за которые мы платим все больше. Мы теряемся в определении своей идентичности — кто мы, что мы делаем, зачем и кому мы нужны? Отсюда вырастают все остальные проблемы, но могут прийти и потенциально прорывные решения.

1.

Нет смысла трогать политику как таковую — у нас ее нет по определению. Нет ни в стране, ни в регионе. Политика — это конкуренция. За голоса избирателей, за признание элит. А она предполагает регулярную смену лидеров, что не заложено в нынешней российской матри46

бизнес и культура 1(7)·2015

Плакат из журнала «СССР на стройке». ЧТЗ. 1933 г.

це власти. Поэтому сейчас мы либо углубимся в разговоры об актуальных задачах демократической оппозиции, либо оставим тему. Она сегодня для региона не главная и даже не второстепенная — а просто никакая… Что такое провал Челябинской области в экономике? Как ни крути — металлургия по-прежнему ее основа. Ее процветание в минувшие годы зиждилось на экспортном потенциале, достаточно серьезном. Наши крупные компании, флагманы капитализма, приносили валютную выручку. А потом произошло несколько событий, включая кризис в западном мире, который пошел на спад (в Америке наблюдается приличный рост) и привел к тому, что наша продукция стала менее востребованной. На рынок вышел Китай со своими трубами, своим металлом — китайцы в двадцать раз увеличили производство. Их продукция оказалась примерно того же качества, что у нас, но значительно дешевле, и китайцы вытесняют челябинский металл с мировых рынков, что сильно сказалось на доходах, на прибыльности. Уже пять лет назад даже в нашей области предпочитали китайские трубы, хотя тут свой трубный монстр — ЧТПЗ. Теперь начал «сыпаться» из-за долгов металлургический гигант — «Мечел»…

Только легендарная «Магнитка» остается оплотом металлургии — хотя за прошлый год показала 77,5 миллиарда убытков. Вроде сейчас дела пошли лучше, но надо понимать, что эта видимость от нездорового влияния падения курса рубля — за тот же объем продукции ММК выручка гораздо больше в пересчете на рубли. Наши промышленники (публичные их представители, вроде Валерия Гартунга) давно ратовали за снижение курса рубля, иначе производство встанет. И вот мы видим, что доходы металлургических компаний увеличились, но это условный рост — где-то он дает плюс, а где-то минус. Происходит падение реальных доходов населения, оборотов в розничной торговле, в кризисе малый и средний бизнес, строительство — то есть страдают все отрасли экономики, кроме экспортно-ориентированных. Но и там рост обусловлен внешними причинами и от нас не зависит. А большую игру ведут арабские шейхи, США, Иран, Китай. Они диктуют свои правила на мировом рынке…

2.

И мы в их правила все чаще не вписываемся. Пятьшесть лет назад «сдулся» Ашинский химзавод, который входил в десятку крупнейших предприятий области по объемам продаж. Почему? На его европейские рынки вышли китайцы. Они в два раза снизили цены на анало-

Вим Дельвуа. Серия «Caterpillar». Бельгия

гичную продукцию. Примерно та же картина и на «Мечеле», а про ЗМЗ и более мелкие заводы и говорить нечего. Потеря конкурентоспособности в металлургии и трубной промышленности (а машиностроения у нас фактически нет) резко подкосила экономику региона не только в доходной части — но и с точки зрения перспектив. Рынки потеряны, и вернуться на них крайне сложно. Ну не пустит Китай на рынки, которые он занял, а высокотехнологичные сектора мы и без кризиса никогда не контролировали. Однажды экс-губернатор Юревич бросил в сердцах что-то вроде «Никому мы на фиг не нужны» — и он был абсолютно прав. Что мы еще производим, кроме металла и руды? Да, сегодня крайне неоднозначной представляется история с Томинским ГОК. Гигантские карьеры рядом с городом-миллионником, обогащение руды… Это не для слабонервных. Но что взамен? Наша область именно металлургическая и добывающая — и ничего более существенного в ней нет. Кто-то может быть очарован «новаторским» проектом ТЛК «Южноуральский», большим складом китайских товаров. Да, китайцы вкладывают инвестиции в свое продвижение на наш рынок — и еще сильнее подрывают конкурентоспособность оставшейся в живых южноуральской промышленности. Вектор процесса именно таков.

3.

Вим Дельвуа. Серия «Caterpillar». Бельгия

Об образовании. Челябинские вузы сегодня не попадают даже в сотню лучших в стране. Это потеря конкурентоспособности теперь уже в постиндустриальном укладе, который у нас больше имитируется, нежели реально функционирует. Наша «экономика знаний» превращает челябинские вузы в фабрики по выдаче низкорейтинговых дипломов. Нынешний ЮУрГУ славился, когда он был Челябинским политехническим институтом. Политехническая культура считалась «визитной карточкой» области, отражала уральскую идентичность технарей-изобретателей, мастеровых людей, инженеров. Теперь в ЮУрГУ открыли коммерческое производство дипломов любого образца — от юристов и журналистов до маркетологов и всяких там менеджеров гостиничного хозяйства! Можно вспомнить печальную историю бизнес и культура 1(7)·2015

47

капитал

ракетно-космического факультета, нашумевшую драму профессора Юрия Павлюка и тому подобное. Да, у нас есть еще технологии и разработки в ядерных и ракетных центрах, но это отдельная история, причем не столько региональной, сколько федеральной компетенции. Кстати, в России теперь выстроено жесткое унитарное государство, которое условно только называется федеративным, но все регионы «заточены» под Москву, и уже крупные города встраиваются в «вертикаль власти». Однако есть основания полагать, в обозримом будущем эти тенденции сменятся на прямо противоположные. Тот кризис, в который мы уже вошли, приведет-таки к повторению ситуации, когда, обращаясь к регионам, Борис Ельцин заявил: «Берите суверенитета столько, сколько сможете переварить». Тогда и появится шанс создать федеративное государство ровно в соответствии с Конституцией РФ. Мы придем (нужда заставит) к пониманию, что в основе федерации лежат именно регионы — разные по содержанию, устойчивые изнутри и непременно конкурентоспособные! К пониманию азбуки подтолкнет кризис административно-сырьевой системы. Вдруг окажется, что губернатору больше незачем ехать в Москву с протянутой рукой — нечего в нее положить. На наших глазах стремительно проедаются резервные фонды. Еще годик низких цен на нефть и падающего рубля — и раздавать будет нечего. Регионы должны быть самодостаточными, способными решать свои социально-экономические проблемы. Бизнес должен искать источники саморазвития, а не основываться на лоббизме, преференциях или особых федеральных программах. И у регионов должны быть права и полномочия для освоения собственных ниш на мировом рынке и для привлечения инвестиций — что для нашего региона крайне непросто. Здесь такой климат, что надо много вкладывать в обогрев производственных помещений; у нас достаточно дорогая рабочая сила для развивающихся рынков, при

Иллюстрация из журнала «СССР на стройке». ЧТЗ. 1933 г.

48

бизнес и культура 1(7)·2015

Иллюстрация из журнала «СССР на стройке». ЧТЗ. 1933 г.

том что значительно снизилась квалификация работников. А еще огромные издержки на коррупцию, бандитов, чиновников, полицию, политические риски. Мы не конкуренты по инвестиционной привлекательности ни Индии, ни Китаю, ни Таиланду. Поэтому инвестиций и нет.

4.

«Экономический анализ» в правительстве региона проводится архаично, по старым лекалам. Берутся основные показатели (тот же ВРП, производительность труда, динамика прибыли, размеры зарплат, объемы товарооборота и т. п.), и прикидывается, как они будут вести себя завтра-послезавтра на основе пролонгированных вчерашних тенденций. Далее строятся какие-то кривые, тренды, не учитывающие ни настроение людей, ни какие-то случайные события, способные все в одночасье изменить. Мы живем в придуманном мире, откуда-то взятом — частично из прошлого, частично из предвыборных агиток, частично из фантазий и заблуждений чиновников и политиков, из дурной публицистики. И каждый раз зима и кризисы приходят к нам неожиданно. А драма еще в том, что нам никуда не деться от глобальной конкуренции, которую мы очевидно проигрываем, как в свое время динозавры проиграли маленьким ящерам и земноводным. Поэтому мы просто вынуждены придерживаться тенденции на регионализацию, на глокализацию, как сочетание глобальных трендов и локальной идентичности, местной специфики, важной для мирового рынка. В геополитическом кризисе смогут выжить регионы, способные производить нечто уникальное в контексте экономики, культуры, интеллектуальной продукции.

Кстати, странными выглядят попытки региональной власти найти свое место в чисто экономическом плане, поменяв какие-то приоритеты или сдвинув их «вручную». А вот давайте прорывной отраслью в Челябинской области сделаем туризм?! Южный Урал, при всех его природных красотах, никогда не будет туристической Меккой уже по причине сурового климата, отсутствия исторических достопримечательностей, развитой инфраструктуры… Год назад я был в Хорватии в Сплите. Там сохранился дворец Диоклетиана (III век н. э.), одного из последних римских императоров. Дворец настолько велик, что в его стенах помещается почти весь Старый Город. Стоит он на берегу Адриатического моря. Замечательный климат, прекрасная погода, чистое море, толпы туристов. Таких «фишек» в подобном привлекательном сочетании у нас нет и не будет: ни Диоклетиана, ни Адриатического моря, ни теплого солнышка… Но и при таких прелестях хорваты живут бедновато. Хотя все их конкурентные преимущества сочетаются там с толковым, работящим, малопьющим народом. А все равно этого недостаточно для создания достойного уровня жизни населения даже в небольшой стране, но на основе одного туризма. А что уж нам-то говорить про туризм?!

5.

Строить серьезные основания для нашей конкурентоспособности надлежит с… культуры и образования. А у нас эти «отрасли» прозябают на бюджетных задворках. «Да, да, культура, образование — это важно, но…» Дальше следует ссылка на нехватку денег и насущные надобности в других сферах типа: ЖКХ, малый бизнес, безработица, трудовая миграция, экология и т. п. Но именно в образовании и в общей культуре кроется наш потенциал конкурентоспособности, который можно переформатировать в парадигме политехнического образования. Весьма прискорбно, что деиндустриализация Челябинской области состоялась: машиностроение практически потеряно, за исключением специфических вещей, связанных с атомным производством и ракетостроением. Но эти специфические отрасли экономически не могут вытащить регион в целом. Разве что в сочетании со значительным в интеллектуальном отношении процессом, способным воспроизвести синергетический эффект. Поэтому для формирования региональной идентичности и обретения конкурентных преимуществ мы просто обязаны отчасти возвращать и заново формировать политехническую ориентацию как специфику Уральского региона. Политехническая культура — это много больше, чем просто история крупных производств. Обдумывая желаемый образ будущего региона, никуда не деться от индустриальной истории. Да, сначала здесь были степи, потом построили крепость, провели железную дорогу… Нако-

Вим Дельвуа. Серия «Caterpillar». Бельгия

нец, начиная с ЧТЗ и Магнитки, с Великой Отечественной войны, когда сюда эвакуировали массу промышленных производств и профессиональные кадры (рабочих, технарей, инженеров, управленцев), — Южный Урал стал символом индустриализации в стране и даже в мире. Люди, появившиеся здесь в тридцатые годы ХХ века, были сориентированы на промышленное производство, на техническое и технологическое обучение, на сложную технику: танки, тракторы, станки, машины, нестандартное оборудование. Техническая интеллигенция и квалифицированный рабочий люд с руками и головой стали нашим самым мощным потенциалом. И если мы говорим о возрождении индустриальной культуры, причем не столько ее материально-производственной доминанты, сколько образовательно-культурной, — то надо думать именно о том, что за нас это уже один раз сделала сама история…

Вим Дельвуа. Серия «Caterpillar». Бельгия бизнес и культура 1(7)·2015

49

капитал

6.

Речь идет не о возрождении производства тракторов на ЧТЗ или пролетарского образа жизни. Но есть некий культурно-психологический стержень, образ, матрица, в ячейках которой строится региональное сообщество и его представление о себе, придающее мотивацию к развитию. Например, что для Америки — Лос-Анджелес? Это богема, кино, сценарии, звезды, досуг, море. Что такое — Детройт? Промышленность, автомобили, труд, упадок и надежда на новое возрождение того, что было предметом гордости. А Нью-Йорк? Это Манхэттен, искусство, литература, музеи, галереи, разгул демократии и толерантности, творчество и политика. Техас? Нефть и ковбои, южный моральный консерватизм, гигантомания и хайвеи в пустыне. Сан-Хосе и далее? Силиконовая долина, инновации, технологии будущего, виртуальный мир. Мы можем уверенно судить и о Москве, Питере, Новосибирске, Владивостоке… Но что такое Челябинск сегодня? Нам бы хотелось иметь основания считать: это лучшие в стране политехнические кафедры, «яйцеголовые» технари, компьютерщики, мастеровитые потомственные рабочие и инженеры. А еще — это место притяжения для российского и мирового индустриального искусства; современное, трезвое, технологичное мышление элиты и лучший физико-математический лицей страны… Кое-что из этого перечня у нас уже есть, не правда ли? В мире набирает популярность индустриальное искусство, пользующееся устойчивым спросом в определенных (развитых!) странах или регионах. У соседей-свердловчан готовится уже третья индустриальная биеннале современного искусства с зарубежными «звездами». Это чрезвычайно интересная и содержательная затея при энергичной поддержке администрации губернатора. И Челябинск мог бы провести серию фестивалей индустриального искусства, начиная от живописи и заканчивая industrial-роком — от Луиса Лозовика до Жерара Триньяка. Они стали бы событиями не менее резонансными, чем чемпионат мира по дзюдо, который, кстати, потряс воображение всех любителей и знатоков борьбы! И индустриальное искусство может быть особенно органично внутреннему содержанию и истории региона. У нас масса возможностей для подобных шоу: пустующие корпуса предприятий, огромные территории — один «Станкомаш» чего стоит! Или ЧТЗ, АМЗ… Можно проводить рок-концерты, выставки инсталляции, живописи… заявиться в мире как «евразийский центр индустриального искусства», что будет способствовать смене имиджа региона, а точнее — возврату его естественного образа, вытекающего из истории и самосознания живущих здесь людей, способных ощутить себя как уникальную, интеллектуально оформленную культурную общность.

50

бизнес и культура 1(7)·2015

Иллюстрация из журнала «СССР на стройке». ЧТЗ. 1933 г.

7.

Через подобные метаморфозы прошли известные западные города, которые в одночасье утрачивали смыслы индустриальной эпохи — Бирмингем, Манчестер, Питтсбург и прочие. Детройт сейчас возрождается именно на этом пути, обретая новые смыслы, ценности и ресурсы не вопреки, а на базе своего индустриального прошлого, превращая умершее материальное в некий новый, живой культурный продукт, образ. Несколько американских миллиардеров сознательно и в соответствии со своими бизнес-интересами заново возвращают Детройт к жизни. Они построили внутри города бизнес-центры, вокруг них городки с заново созданной структурой досуга, культуры, сервиса. Перевели для их обслуживания тысячи сотрудников своих фирм. Новая среда в легендарном городе стала очень привлекательной для специалистов и молодых семей уже потому, что тот суперсовременный образ жизни, который можно вести в Детройте на $3000, на Манхэттене будет стоить $13 000. Примерно так можно переформатировать и наши провинциальные города, насытив их привлекательной культурной средой обитания, которая позволяет поддерживать высокий уровень жизни и потребления населения, обладающего меньшими доходами, нежели в столицах. Одно дело — ты в Москве получаешь $2000‑3000, и совсем другое — в Челябинске. И сюда потянутся люди из центральных городов, будет реально развиваться наша знаменитая конурбация с Екатеринбургом. Это ведь города близкие не только географически, но и по эконо-

мической специализации, и по мироощущению. Здесь может быть общий рынок недвижимости, труда, досуга. А при создании скоростной железной дороги возникнет суперагломерация, перспективная и значимая на карте мировых рынков. «Детройтский» вариант вполне возможен в Челябинске в сочетании с усилением именно политехнического образования. Конечно, вряд ли возможно затолкать ЮУрГУ обратно в ЧПИ, но реально выработать серьезную программу либо на базе одного из вузов, либо сформировав межвузовский учебно-исследовательский центр (а при нем музей и галерею). Несколько челябинских вузов находятся практически в «разобранном» состоянии и с невнятными перспективами. Они фактически перестают исполнять образовательные и культурные функции. Кстати, ведущий американский (и мировой) технический вуз расположен не в Нью-Йорке, Вашингтоне или в Чикаго, а в скромном по величине штате Массачусетс. Но это мировой стандарт технологического образования и именно он заставляет мир с уважением говорить о Массачусетсе (там, правда, еще и Гарвард есть — с 1636 года). Сегодня наши земляки «вкалывают» в Силиконовой долине, в каком-нибудь Google, преподают в западных университетах… Они могли бы откликнуться на идею организации совместных образовательных программ при государственной инициативе или поддержке губернатора. Мы пока еще живем в открытом мире — поэтому вполне реальна работа западных специалистов в институте, сориентированном на подобные программы обмена, лекционные курсы, круглые столы, неформальное общение… Это все равно живой процесс адаптации региона в глобальном рынке. Если здесь могут готовить специалистов, востребованных в Силиконовой долине, значит, надо создавать условия для их работы и на родине. И тогда Челябинск проявится на мировой карте образования и культуры, а далее и экономики. Еще раз упомянем чемпионат мира по дзюдо, проведенный в Челябинске в августе 2014 года. Шоу получилось выдающееся. По свидетельству знатоков, никакие недавние чемпионаты в Роттердаме (2009), Токио (2010) или Париже (2011) даже не стоит сравнивать с челябинским. А почему? Там, на Западе и даже на родине дзюдо в Японии, давно все предельно рационализировано, каждый евро посчитан. Кстати, и здесь было что считать: в том же Парке дзюдо вокруг «Трактор-арены», кроме массы культурных мероприятий, процветала и коммерция — сколько там продали еды и напитков, маечек, фенечек, книжек… Не говоря о том, что все билеты на трибуны были проданы до начала турнира. Возможно, у нас так круто получилось, потому что дзюдо в России — зона особого внимания власти, а значит, и бюджетных вливаний. Но в нашей ситуации это можно считать благодарным вложением, исключая какие-то излишества и понты. Подобные затраты возмещаются позитивными

Кэл Лейн. Канада

имиджевыми сдвигами — не с точки зрения пустопорожнего пиара про «край, где сбываются мечты», а на реальных основаниях, на резонансном факторе качественной организации события. Если Челябинск есть на мировой спортивной карте, значит, он может появиться в искусстве и образовании. И это мощно притягивает ресурс.

8.

В России всегда избыточное значение имеет власть, административный ресурс. В Челябинске готовились к тому, что на чемпионат мира по дзюдо должен прилететь президент Путин. Поэтому как бы и не грех побольше вбухать в такое событие. Понятно, в другие сферы культуры — типа фестиваля современного искусства или industrial-биеннале — бюджетных вливаний не будет. Наверняка никто в региональной власти об этом и не задумывается, хотя наряду с «мужским» спортом (дзюдо, хоккей) и современное искусство могло бы быть уместным для корректировки имиджа региона и привлечения инвестиций. Подобно английским, американским или французским хиппи, которые едут на Гоа, в глубинную Индию и Тибет, — любители индустриального искусства могли бы принести сюда новые идеи и представления о современном мире. И реально способствовали бы наращиванию капитализации региона. Вспомним, кстати, стимпанк — художественное направление, до сих пор переживающее Викторианскую эпоху пара, механизмов и аппаратов вроде дирижаблей. Это целое направление в искусстве — такое полуфантабизнес и культура 1(7)·2015

51

капитал

зийное и постиндустриальное. Его эстетика до сих пор является источником оригинальных идей, технологических и художественных, — для кино, живописи, анимации, архитектурных проектов. Хотя, казалось бы, где современность, а где Викторианская Англия? Но и Челябинск способен стать центром постиндустриального искусства, способен реанимировать свои художественные школы вместо того, чтобы торговать шкатулками из африканского малахита, потому что своего уже нет. Наверное, на фестиваль искусств наш президент и не приедет — но обязательно приедет какой-нибудь нынешний идол. Ну, скажем, Бенедикт Камбербэтч, что будет еще круче для молодежи. Кто у нас в стране самый богатый? Нет, не какой-то там олигарх — а все население России. Если по отношению к актуальному искусству спровоцировать массовый спрос, скажем, молодежной среды — на этом можно серьезно заработать. Наши промышленные объекты, пришедшие в упадок, могут оказаться вовсе не дряхлыми развалинами, а фундаментом постиндустриальной эпохи. И тогда старые трубы, грязные робы станут культурной основой для новой реальности, а не позорным «отстоем». К сожалению, сегодня наш регион в значительной степени живет с ощущением безнадеги. И именно поэтому крайне важно уловить, что индустриальная эпоха не просто закончилась, а она перетекает во что-то другое. Например, тот же айфон есть следствие индустриальной эпохи, как и современный сверхскоростной поезд в Японии или Франции. И, скажем, Германия, имеющая сегодня мощный постиндустриальный уклад и передовое профтехобразование, понимает: индустриальная эпоха не прошла даром. Наша современная культура тесно связана с советской промышленной культурой, у которой, кстати, много общего с американской. Мы стыдливо подзабыли, что строительство и запуск Магнитки и ЧТЗ были бы невозможны без участия американских инженеров, управленцев и рабочих, поскольку в тридцатые годы Сталин сотнями закупал американские заводы. А в двадцатые годы мы испытали мощный культурный импульс от русского авангарда, который возник после жестоких революционных и социальных потрясений. Именно русский авангард и его звездные идолы вроде Маяковского, Малевича, Родченко, Филонова вдохнули новые смыслы и энергию в «импортированную» индустриализацию, создав бесподобный советский культурный феномен. И мы до сих пор живем этим затухающим импульсом, органично наложившимся на мистическую традицию понимания Урала как края «черных», но просветленных мастеровых, добывающих из земных недр руду, а из руды — самоцветный «камень знания». А еще благодаря «подвигу тыла» в годы Великой Отечественной мы продолжаем идентифицировать себя «опорным краем державы». Очень любопытно пишет об этом профессор Татьяна Круглова из Уральского госуниверситета, видя52

бизнес и культура 1(7)·2015

щая «репрезентацию хтонических сил в искусстве Урала» в особом пристрастии таких художников, как Павел Бажов и Александр Бурак, к теме добычи руды из недр земли. «… Уральская идентичность складывалась на совмещении горнозаводской и социалистически-индустриальной социальной мифологии. Близость и преемственность этих двух мифологий создавали для саморепрезентации Урала, как могущественного индустриального городагероя, основания, переживаемые как «естественные». Культурная память и коллективное уральское бессознательное не дают симптомов ломки или травмы модернизации, характерных для аграрных общностей. Для людей, живущих на Урале, всегда важно было осознавать, что здесь кроется какая-то очень мощная сила и энергия, равной которой больше нигде нет. Страна не могла выживать без Урала, и поэтому наша тяжелая жизнь здесь имела смысл. Эта энергия — не природного происхождения, она напряженно, с затратами физических и волевых усилий создается людьми с утомленными, несколько угрюмыми, перепачканными пылью лицами. Они кажутся вылепленными из той же суровой материи, что и горная порода, которую они добывают и перерабатывают, работа на машинах и станках — их естественное состояние, жизнь на заводе или руднике — привычная и органичная среда обитания…» Нам крайне необходимо сейчас, в постиндустриальном XXI веке, вложиться в возрождение того самого мироощущения, культурной традиции и образности. И как первый шаг — организовать серию выставок советского искусства, международного индустриального искусства, компьютерных проектов. Они будут интересными современной публике, лояльной к виртуальной мистике художественного творчества и взыскующей собственных, местных корней — возможно, для их последующего экспорта. Подобная стилистика при разнообразии форматов «грозит» большим международным успехом для конкретных участников и позитивным резонансом для территории. Почему крупнейшая американская компания Emerson давным-давно купила приборостроительное производство нынешнего «Метрана»? Они пришли к нам и очень четко вычленили, что здесь есть и что можно брать… И взяли, на их взгляд, самое перспективное. И это важное производство ныне живет, развивается — оно включено в глобальный рынок, имеет свое особое, прочное место. Понятно, что нашим нуворишам гораздо выгоднее было бы самим раздербанить десяток заводов, продать их на металлолом и получить живые деньги, чем отдавать всяким там американцам, которые умудрились производство сохранить и развить.

9.

Проблема в том, как можно перешагнуть через определенную эпоху и вернуться к индустриализму и пост­индустриализму, политехнической сфере на новой

Кэл Лейн. Канада

основе и на инвестициях в образование и сопутствующие культурные концепты. Понятно, что университет — не просто учебные корпуса и студенты. Это кампусы, досуговые центры, дискуссионные площадки, субкультурная среда, обустроенные территории. И все надо сознательно строить в прямом смысле слова. А что сделали в Челябинске? Застроили огромный перспективный район вокруг ЧелГУ примитивными крашеными «панельками», назвав сие творение на английский манер «АКАДЕМ riverside» и создав там глубоко чуждую науке и культуре социальную среду, тем самым поставив жирный крест на перспективах развития университета. Впереди еще великое строительство вокруг ЮУрГУ — гостиницы, коммерческие подвалы, обширные парковки прямо в сосновом бору. И при чем здесь университетская территория со своей субкультурой, которой просто физически нужно место, особым образом обустроенное. Вот та граница, где сталкивается будущее с прошлым, — и прошлое у нас, очевидно, побеждает, исходя из своих дремучих, архаичных смыслов и коррупционных мотиваций. Роль власти должна проявиться именно в организации системы образования, поскольку на этапе становления образование не может зарабатывать на свое содержание. Это не сеть пивных ларьков, которая может расширяться за счет прибыли. Мы, даже рядовые наблюдатели, прекрасно видим, как миллионы бюджетных рублей уходят частным фирмам и МУП, которые проводят крайне сомнительные поставки бюджетным учреждениям, потом банкротятся, а бюджет еще и платит по их долгам! Зато на образование и науку денег у власти нет. В понимании тех же городских чиновников, например, земли университетов — это не «территория будущего», а просто земельный отвод, на котором можно построить доходный дом. Всё. И вместо концентрации ресурсов на главных направлениях мы видим сугубо реактивное поведение власти на очередные эксцессы… Подменять сегодня определение действительно стратегических направлений развития региона попытками строить какие-то чисто экономические программы типа «Стратегии-2020», да еще вокруг такой подозрительной идеи, как «удвоение ВРП», — крайне опасно. И чего

он — этот ВРП — вдруг удвоится? И что вообще значит ВРП для конкретного человека? Что у него удвоится к 2020 году? И кто вообще верит в подобные прожекты, громко артикулируемые властью? Это такая фигура речи, пиар-продукт, листовочка. Тем не менее сами-то чиновники склонны верить в сказки, которые они сочиняют «для народа» в своих пресс-релизах, телесюжетах и т. п. Они смотрят на себя и радуются: ну как же все так ловко воплощается в придуманную ими жизнь. Однако все эти бессмысленные пиар-фантомы не заряжают общество победительной энергией и не проникают в душу каждого его члена особым, прочувствованным доверием к власти…

10.

Френсис Фукуяма написал толстую книгу «Доверие», где показал, что доверие есть основной двигатель современной экономики. Есть у людей доверие к каким-то прогнозам, планам, маркам, товарам, компаниям, руководителям и работодателям — и тогда они эффективно трудятся, экономика развивается, социум и институты крепнут, богатеют. Нет у человека доверия — показатель его экономической и общественной активности стремится к нулю. И у всего общества, внутри которого нет доверия ни к лидерам, ни к институтам, ни к валютам, — не может быть веры в будущее. Доверие — главный социальный капитал. Степень доверия внутри общества — показатель его общей капитализации. И мы возвращаемся к теме глобальной конкурентоспособности страны и региона, поскольку атмосфера сейчас такая, что никому нельзя верить. Ну и как можно на такой базе развивать серьезные бизнес-проекты и строить экономическую стратегию? Да, в англо-саксонской культуре ключевую роль играют право, юридически состоятельные документы, договоры и проч. Однако все равно даже в самом полном и объемном договоре все тонкости и нюансы не пропишешь. Да и бессмысленно это. По большому, гамбургскому счету, в системе подлинных ценностей во главе угла лежит Доверие. А оно зиждется на репутации. Что такое Microsoft, Google, Apple? Это определенное представление о качестве, исключающее обман, — это честность в отношениях с потребителями, с контрагентами, с аудиторией. Ровно то же справедливо по отношению и к самым разным институтам — полиции, суду, армии, партиям, церкви, правительству, СМИ… У нас во многом все по-другому — у нас проблемы с репутацией, с честью. А основные рычаги решения подобных проблем лежат в сфере культуры и собственной идентичности, в восстановлении доверия в обществе. А потом уже — все экономические и прочие показатели… Главное, чтобы снова на культурной и технологической карте мира появилась эта точка — Челябинск. А уж мир сам доделает нашу работу. Причем желательно нашими же собственными руками, признав нас партнерами… бк бизнес и культура 1(7)·2015

53

галерея

Культура доверия Всю свою профессиональную карьеру Владимир Богдановский посвятил организации и управлению творческими коллективами, крупными культурно-просветительскими и издательскими проектами. Практические результаты его незаурядной деятельности очевидны для всех челябинцев и не только. Это создание уникального объединения фотохудожников «Каменный пояс», которому уже свыше 30 лет. Это выдающиеся издательские фотопроекты об истории и природе нашего края и, конечно, многотомная энциклопедия Челябинской области. Это резонансные международные форумы фотографов — челябинские Фотофесты, ярче и масштабнее которых просто нет в современной России. Наконец, в последние годы под его руководством Челябинский государственный краеведческий музей заработал с таким напором, с такой энергией, что, пожалуй, сегодня стал первым культурным брендом Челябинска. Но все вышеназванное — только профессиональная часть Богдановского. И трудно сказать, была бы она столь выразительной, если бы не его страстное увлечение фотографией. Сам-то он считает себя фотографом-любителем. Но, видимо, эта любовь такая сильная, что ее плоды принесли «любителю» широкую известность и признание в среде профессиональных мастеров и в нашей стране, и за рубежом. Кстати, после сентябрьской фотовыставки Богдановского — «Мир гор» — в Музее изобразительного искусства в Кастельёне (провинция Валенсия) испанская пресса не поскупилась на благожелательные отзывы, а директор музея Ферран Олучо откликнулся лестным письменным признанием и благодарностью, заметив, что и спустя несколько недель не ослабевает поток посетителей этой выставки. Именно о ней и вообще о поездке в Испанию Владимир Богдановский рассказывает читателям бк от первого лица…

54

бизнес и культура 1(7)·2015

В

2011 году, который был объявлен годом России в Испании — и годом Испании в России, в Челябинском государственном краеведческом музее состоялась выставка двух замечательных авторов из испанской провинции Валенсии — Натальи Силиной и Валентина Гонсалеса. Наталья представила свои живописные и графические работы, а Валентин — серию художественных фотографий, включая пейзажи одной из древнейших испанских провинций — Астурии. И надо признаться, что в этой истории сыграл роль «личный фактор». Дело в том, что Наталья Силина росла и училась в Челябинске, но в 1991 году, после окончания Челябинского художественного училища, она перебралась в Молдавию. Там училась на художественнографическом факультете Кишиневского педагогического

Наталья Силина

университета, а потом много и плодотворно работала в качестве сценографа и дизайнера на самых разных театральных сценах и концертных площадках в Молдавии и России. А еще сотрудничала с румынским телеканалом «PRO-TV» в создании крупных телепроектов… Судьба распорядилась так, что Наталья вышла замуж за известного испанского фотографа Валентина Гонсалеса и уехала с ним в Испанию. Но мама Натальи живет здесь, в Челябинске, она часто бывала в нашем краеведческом музее и рассказывала о нем дочери. И у Натальи возникло желание представить здесь свои графические работы и фотографии мужа — Валентина Гонсалеса. Валентин начинал профессиональную карьеру с коммерческой фотографии: успешно работал в области полиграфии, моды, рекламы парфюмерии, индустриальной и социальной фотографии. А его любимая тема как фотографа — пейзажи побережья Кантабрийского моря, снятые аналоговым способом, то есть на фотопленку, без технических ухищрений. Работы Гонсалеса — абсолютно реалистическая фотография, требующая большого труда, долгого наблюдения за характером меняющегося пейзажа, пытливого поиска кадра…

с ответной персональной выставкой. Название родилось само собою — «Мир гор». Кстати, первую международную премию в далеком 1985 году — Гран-при «Большая серебряная медаль» за конкурс «Горы» — я получил именно в Испании. И приглашение новых друзей я принял с благодарностью. Наконец, эта выставка состоялась в Музее изобразительного искусства в Кастельоне (провинция Валенсия), а открывала ее та самая «призовая» фотография — «Таганай».

Гран Виа, Мадрид, 70×70, картон, силикон

Toro

Ангел, 70×70, картон

Выставка «Астурийские этюды. Одновременная реальность» семьи Гонсалес прошла в музее с большим успехом. Но если Наталья представляла, что такое Челябинск, то для Валентина все здесь стало открытием: он приехал, казалось бы, в провинцию и встретил интересный музей, чудесные экспозиции, приветливую публику. На встречу с ним как с большим мастером собралась большая аудитория, способная видеть, чувствовать, понимать. Валентина удивило, что в городе собирается так много любителей фотографии, которые обсуждают разные волнующие темы, состязаются в фотоконкурсах. Видимо, и мои фотографии природных ландшафтов понравились гостям, они пригласили меня в Валенсию

Ruicabo бизнес и культура 1(7)·2015

55

галерея

Ферран Олучо и Владимир Богдановский

*** В Валенсию я приехал в середине сентября фактически на все готовое — до этого только выслал файлы и подписи к фотографиям. Наталья и Валентин сами напечатали фотографии, оформили в багеты, выстроили экспозицию. Сотрудники музея подготовили буклеты, афиши, а сводную афишу разместили в центре города — все, как у них там принято. И вот я прилетаю — и гостеприимные испанцы знакомят меня с моей собственной выставкой… В день

приезда меня сразу представили господину Джорди Пау — как потом выяснилось, он был не только руководителем нескольких музеев, но и хранителем исторических, культурных традиций, директором знаменитого «Замка Папы Луны», который построили Тамплиеры в городе Пенискола. И его рабочий кабинет именно тот, в котором еще в ХIII веке принимались главные решения по управлению деятельностью испанских тамплиеров! Цель моей ответной выставки — продолжить тему культурного сотрудничества. Сейчас постепенно набирает ход важный музейный проект, который называется «Уроки истории». И он, по сути, является следствием культурного обмена России в Испании в 2011 году, когда состоялось свыше трехсот культурно-просветительских мероприятий в обеих странах. Кстати, их можно вполне считать непосредственными «уроками истории» для школьников и студентов. Да, выставка «Мир гор», казалось бы, посвящена именно красоте природы нашего края — Южного Урала — в сравнении с красотами других национальных парков мира, но для меня это еще является знаком, что начались «Уроки истории». И Ферран Олучо, директор музея в Кастельёне, автор множества серьезнейших книг по этнографии и быту своего края, пишет, что «сейчас на выставку ходит много людей, особенно школьников и студентов…» Таким образом, эти молодые люди могут знакомиться с природой и историей нашего региона, о котором мало кто знает в Испании. А эти первые впечатления могут подтолкнуть к новым контактам на другом уровне — не только на фотографическом, издательском, краеведческом… Такой «живой материал» может получить какое-то неожиданное развитие.

На выставке 56

бизнес и культура 1(7)·2015

Замок Папы Луны

Джорди Пау. Гимн Тамплиеров

В качестве презента для музея в Кастельёне я сознательно привез пятитомник — «Челябинская область в фотографиях. История Южного Урала с 1900 по 2000 год». Но совершенно не ожидал встретить особенный интерес публики при знакомстве с этими альбомами. Испанцы буквально открывали для себя Россию, Южный Урал. Их удивил сам факт, что где-то в России — а отношение к нашей стране в Европе очень разное, полярное, особенно сейчас, — вдруг издают такие удивительные книги по истории родного края. Причем Фото Владимира Богдановского

абсолютно не пропагандистские, не похожие на известные агитационные клише, как в прежних помпезных советских журналах, ориентированных на западного читателя, вроде «СССР на стройке», «Советский Союз» и прочих. Да, и в пятитомнике встречаются фотографии, посвященные великим достижениям социализма, и что-то из коммунистической символики и пропаганды, но все-таки подавляющее большинство профессиональных и любительских фоторабот показывают жизнь очень разных людей в реальном историческом контексте. И мне была особенно дорога признательность от Феррана Олучо, который действительно понимает толк в подобных изданиях, являясь автором массы аналогичных альбомов. Он подчеркнул, что испанцы серьезно интересуются Россией, но даже городской музей не может предложить взыскательной публике ничего по истории Урала в ХХ веке. Зато теперь у них появился достаточно объективный фотографический и информационный срез о жизни российской провинции. Честно говоря, я давно в глубине души лелеял мечту, чтобы этот пятитомник осел не только в наших школьных библиотеках и вузах, но и перешел границу Европы. Это незаурядное издание прошло проверку временем, оно стало честным, объективным свидетельством прошедшего времени, настоящим «уроком истории», не отягощенным пропагандистским субъективизмом. бизнес и культура 1(7)·2015

57

галерея

*** Во время моего пребывания в Пенисколе на главной площади города на протяжении нескольких дней шел праздник под названием «Мавры и христиане». В далеком XIII веке здесь бушевали кровопролитные войны между мусульманами и христианами — и, по поверьям, в разрешении этих конфликтов сыграл важную роль Орден тамплиеров. И вот уже на протяжении многих десятилетий в нескольких городах Валенсии регулярно проходят многодневные театральные мероприятия. В Пенисколе основным «драйвером» подобной церемонии стал директор замка Джорди Пау, собственноручно написавший сценарий праздника, в котором он сам всегда является главным действующим лицом.

Музыкальное оружие 58

бизнес и культура 1(7)·2015

И вот я вижу завораживающие картинки, как по узким улочкам к центральной площади стекаются колонны празднично наряженных горожан, каждый из которых выделяется чем-то особенным. Чуть впереди основных групп — знаменосцы с флагами мавров, христиан, самих тамплиеров и современных общественных движений. Официальное начало празднования происходит в соборе, где Хайме I получал благословение вместе с ключами от Пенисколы, которая мирным путем перешла от мусульман в его правление. Далее церемония перемещается на улицу — в образовавшийся круг с символическим жезлом выходит сам Джорди и исполняет ритуальный танец, в который постепенно вовлекаются все окружающие. Весь этот спектакль проходит на высоком душевном подъеме и на таком позитиве! А потом я познакомился с историей праздника, и оказалось, что большинство костюмов к столь роскошному уличному действу бережно

Широкий жест

хранятся в хранилищах музеев Пенисколы и Кастельёны. И каждый год горожане объединяются в группы, готовят сценарий своего дефиле и за свой счет шьют новые костюмы! По ходу действия оформилась огромная демонстрация, а вообще шествие колонн продолжалось более трех часов! Масса организованных групп прошла перед до отказа заполненными трибунами. Меня особенно поразило великолепие всадников на удивительно красивых лошадях, которые выглядели буквально как игрушки! И все это выглядело как постоянно сменяющие друг друга цирковые номера! А ведь еще каждую костюмированную группу сопровождал оркестр! Это были десятки оркестров! Когда гремит барабан под два метра в диаметре, когда звучит громоподобный гимн —

Наследник

ощущения абсолютно непередаваемые! Я не мог понять, где в таком небольшом городке нашлось столько музыкантов?! А оказалось, что эти все оркестры — муниципальные и школьные. И в них наряду с профессионалами играют и любители, которые могут почти бесплатно пройти начальную подготовку в государственных школах, чтобы потом выступить на празднике. В итоге все завершилось пышным праздничным салютом! Позже я узнал, что на весь праздник из городского бюджета не затрачено никаких средств. Инициатива шла, так сказать, снизу — от общественных организаций, от бизнесменов, частных лиц. Участие в шествии очень почетно, и поэтому отбор участников проходит на конкурсной основе и на самофинансировании, но демократично, без всякого административного давления. Одним словом — народный праздник. Новое поколение бизнес и культура 1(7)·2015

59

галерея

*** Мне вспоминается поездка во Францию — когда мы, челябинцы, показывали в Сент-Этьене выставку «Дизайн бытовой техники второй половины ХХ века». Казалось бы, убийственная тема — ну какой у нас дизайн, что нам показывать?! Но этот посыл оказался точным, интересным — не в том плане, что мы совершили переворот в дизайне, — да нет, конечно. Просто французы увидели, что мы — тоже люди и что все мы — одинаковые. Да, некоторые виды техники у нас появились на десять лет позже, чем на Западе, но иностранцы увидели в нас таких же людей, как они сами. И они поняли, что мы все смотрим на мир одними глазами. И между нами возникло доверие: «Вы нас не обманываете, не навязываете какой-то свой образ жизни, который якобы выше нашего…» Тогда на выставку потянулся весь Сент-Этьен… Очереди, очереди… А потом директор музея призналась: «Вы нам сильно поправили бюджет своей выставкой». Действительно, было очень много посетителей, правда, некоторые вначале выглядели настороженными, остерегаясь «красной пропаганды», но, выходя из зала, они широко улыбались и направлялись к нам, чтобы пожать руку и сказать «спасибо». Вот такие незамысловатые «народные проекты» могут стать даже международными. Конечно, если нащупать живую тему — интересную и важную для многих. Кстати, когда мы готовили тот проект для Франции — директор музея предупредила, что им бы не хотелось в очередной раз видеть хорошо знакомые

им вещи из Алмазного фонда России, коллекции из Эрмитажа, украшенное холодное оружие из Златоуста, иконы… Об этом французы имеют представление. Им хочется познакомиться с простыми вещами, предметами, которые окружают нас в повседневной жизни, в жилых интерьерах. И после знакомства с выставкой они радостно признавались: мол, 60

бизнес и культура 1(7)·2015

Горожанин

«мы пользовались такими же вещами, только лет на десять раньше». Так говорил каждый второй, не сговариваясь. Это и есть точка соприкосновения, это нас и объединяет… И вот теперь в Испании в связи с книгой-альбомом о Челябинской области произошла подобная история. Возникло доверие. Политика, которая сейчас не способна установить нормальные человеческие контакты, мостики между людьми, между странами, порождает недоверие. Тотальная пропаганда в СМИ — это обман, замена действительности какимито ложными иллюзиями. Поэтому в культурном обмене куда больше пользы, чем в политических разборках.

*** Недавно я получил информацию, что господа Джорди Пау и Ферран Олучо побывали у министра культуры провинции Валенсия. Между уважаемыми особами шли переговоры по поводу культурных связей с Челябинском. Предложения уже сформулированы — речь идет о выставке испанских музейщиков в Челябинске в октябре 2015 года. И эта новая выставка органично вписывается в проект «Уроки истории». Ее рабочее название: «Уроки истории Средневековья. Испания». Кстати, именно в октябре наши шестиклассники изучают Средневековье, Крестовые походы и тому подобное. А ведь «уроки истории» — не только тот объем информации, который дается в школе. Мы будем говорить обо всем гораздо глубже, чтобы постараться разобраться в природе исторических и современных конфликтов, которые, к сожалению, не прекращаются в так называемом цивилизованном мире. Да, эта выставка будет «историческая», то есть рассказывающая о знаковых событиях в средневековой Испании. Она же познакомит нас с испанским опытом сохранения культурных традиций в организации массовых праздников, и, может быть, мы сможем взять его на вооружение. Та же Пенискола — это совсем небольшой город вроде нашего Миасса, причем эти города расположены в очень сходных природных

Тамплиер, 70×80, картон, эмаль Дама Тамплиер, 70×80, картон, эмаль

ландшафтах. Ну да, у нас нет Средиземного моря, но зато какое озеро — Тургояк! И какая богатая история, в том числе и массовых празднеств! Я могу утверждать, что и для испанцев подобный обмен актуален. В последнее время на восточном побережье Испании заметно ослабли туристические потоки, невзирая на теплое море, древние замки, занимательную историю… И они не скрывают своей заинтересованности в новых дружеских и деловых контактах… Наши музейные проекты ориентированы на массовую публику, на заинтересованное участие самых разных авторов, художников, фотографов… У нас есть богатый позитивный опыт в создании подобных «продуктов», которые могут быть интересны большому количеству людей, в том числе и на международном уровне. А «народные культурные проекты» с учетом массового спроса непременно «потянут» за собой и бизнес, и государственные отношения, и актуальную политику. Хочется в это верить… бк

бизнес и культура 1(7)·2015

61

жизнь людей

Прямая стойка Арона Боголюбова Чемпионат мира по дзюдо в Челябинске произ­ вел неизгладимое впечатление на всех, кто хоть чуть-чуть соприкоснулся с таким грандиозным спортивным спектаклем. Столь масштабный фо­ рум дзюдоистов в нашей стране проводился всего второй раз, а впервые чемпионат мира состоялся в Москве в далеком 1983 году. И вот спустя трид­ цать один год именно столица Южного Урала на целую неделю превратилась в столицу мирового дзюдо. Здесь были практически все именитые ат­ леты, тренеры, судьи и спортивные функционеры современности во главе с президентом Между­ народной федерации дзюдо Мариусом Визером. Особую значимость событию придало то, что го­ стями Челябинска стали легендарные «гладиаторы татами» — непобедимый гений дзюдо Ясухиро Ямасита, наши выдающиеся борцы, чемпионы монреальской Олимпиады 1976 года Владимир Невзоров и Сергей Новиков, а также главные тре­ неры сборных СССР и России Геннадий Калеткин, Владимир Каплин, Валерий Востриков и многие другие. С глубоким волнением бк представляет феноме­ нального борца и уникальную личность — Арона Боголюбова, ставшего бронзовым призером Олим­ пийских игр в Токио ровно 50 лет тому назад! Этот короткий и практически дословный рассказ запи­ сан от первого лица 31 августа 2014 года — в день закрытия чемпионата мира. Мы постарались со­ хранить искреннюю, доверительную интонацию нашего героя, вспоминающего «свое время»…

Арон Боголюбов и Владимир Путин Слева от Боголюбова — Я. Ямасита. Справа — Г. Калеткин, А. Жуков, В. Мутко Слева от Путина — М. Визер. Справа — В. Невзоров, Ф. Емельяненко Выше Емельяненко — А. Галстян, М. Исаев Чемпионат мира по дзюдо «Трактор-арена», Челябинск, 31.08.2014

фото Дмитрия Челяпина

бизнес и культура 1(7)·2015

63

жизнь людей

Родом я из Ленинграда. Мне было три года, когда отец успел перед блокадой вывезти нашу семью в Киров. Из четверых детей я самый маленький и не все помню о том времени. Отец был работягой — работал и в торговле, и на разных производствах. В эвакуации он старался что-то заработать, а мама ухаживала за нами, детьми, воспитывала, кормила… В Кирове, чтобы хоть как-то выжить, надо было держать огород. Тяжелое было положение с продуктами, очень голодно, мы — питерские — там объединились, помогали друг другу… Вернулись в Ленинград в самом начале 1946-го. Тогда мне как раз семь лет исполнилось, и я пошел в школу. Я ничем не выделялся среди сверстников. Жили мы на улице Таврической в одной комнате трехкомнатной коммунальной квартиры. Мама с папой и четверо детей. 28 метров на шестерых получалось. Кухня общая для всех, туалет тоже один. Условия такие суровые… Но никто не ныл, не плакал — так все жили. Жили и радовались, что живем.

Напротив нашей улицы находилась городская водокачка — «Горвод», которая снабжала город водой. До Невы метров двести. Водокачка была огорожена и охранялась. Район-то, может, и был хулиганским — но поскольку городская водокачка, то охрана была вокруг потрясающая. Если ее взорвут — город останется без воды. Вокруг «Горвода», начиная с вечера, ходили вооруженные люди с собаками. Шибко там не похулиганишь… В нашем доме жил какой-то генерал на третьем этаже… Недалеко от нас — Таврический дворец. Перед ним был садик, там рос кустарник с кисленькими листиками. И мы их ели, эти листики. А от садика еще метров через 150 — Таврический сад. Мы там ходили, гуляли, черт-те что делали. Я даже один раз под фонтан нырнул — думал, что утону… Но вообще-то у нас была хорошая компания, никто особенно не дрался, не хулиганил. Конечно, на улице было всякое, но, тем не менее, мы жили в таких условиях и в таком месте, где почти всё было под контролем. Ну и роди-

Среди сверстников ничем не выделялся… Боголюбов — третий справа.

64

бизнес и культура 1(7)·2015

тели наши — будьте-нате… Но отец рано умер: мне было 13 лет, а ему 53. Мамины родственники были непростые люди. Муж ее двоюродной сестры служил начальником штаба в армии В. К. Блюхера. После того как маршала расстреляли, он отсидел восемнадцать лет… Заниматься самбо я начал в тринадцать. Среди сверстников ничем не выделялся, был абсолютно нормальным. И когда начал бороться — некоторые смотрели и недоумевали: а что в нем такого-то, как он такое творит? Это, видимо, была зависть. А я был такой же, как все… обыкновенный. Но мне очень повезло встретить удивительных людей, великих тренеров. Иван Васильевич Васильев, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР, был одним из тех, кто принимал эстафету от родоначальника советского дзюдо Василия Сергеевича Ощепкова, которого расстреляли в 1937-м как врага народа — хотя он столько сделал для страны, что дальше некуда. И был еще один дорогой человек, который очень многое мне дал, — Сергей Николаевич Иванов, двукратный чемпион СССР по самбо. Мы вместе тренировались. Мы, подростки, бывало, на тренировках получали от старшего поколения подзатыльники, да и вообще всякое было, есть что вспомнить. Тренировки в зале проводились три раза в неделю. И всегда в радость. Зачем на улицу ходить хулиганить — тем более мама была у нас одна, зачем ей доставлять неудовольствие? Нас ведь трое братьев было и сестра. Отец умер, и мама нас всех подняла. Она умерла, когда ей было немного больше восьмидесяти… жаль ее… и сколько я живу… Смерть мамы — это такая граница для мужчины… В тренировочном процессе я не был заметнее остальных ребят. Однако на первенстве Ленинградского облсовета занял третье место. И какие у меня противники были —

А шляпу предпочитал фуражке Боголюбов — первый справа

чемпион СССР по самбо Николай Воробьев и еще другие сильные мастера, ну и перворазрядников было много. А я выиграл у гораздо более опытных борцов, хотя сам только год занимался, а они-то уже несколько лет боролись. Очередной проигравший потом подходил ко мне и удивлялся: «Как я тебе мог проиграть?! Ну не может же такого быть. В тебе же ничего нет… Но что бы я ни делал — ты стоишь». А я отвечал: у меня плоскостопие — поэтому и хорошо стою. Так я восемнадцатилетним мальчишкой, только поступившим в радиотехническое ПТУ, поехал на чемпионат страны в Минск — и стал чемпионом Советского Союза. А вообще-то у меня и ноги дрожали, и руки… Многие же рассказывают про себя: мол, я выходил на ковер и ничего не боялся! Ну не верю я им. У всех мандраж, в большей или меньшей степени —

но обязательно. И тут важно суметь сделать, что знаешь и умеешь. Ничего не оставлять про запас. Есть такое слово — тренировка. На тренировке всё нужно пробовать, всё нужно делать! Ты можешь двести раз упасть, двести раз подняться — но за то время, которое тратишь от подъема до стойки, ты должен сделать анализ: почему упал? Где-то противник сделал хорошо прием, а где-то я сам прозевал… А не так, что вот я сегодня с кем-то боролся и его размазал. Размазывать надо на соревнованиях, а на тренировках надо работать. Наши тренировки были качественные — выжимали нас как лимон. Хотя мы могли потом выйти, пройти метров двести — и как будто не было большой нагрузки. Это не на молодость надо списывать, а именно на грамотную работу тренера. И вообще о борьбе нужно знать

Здесь и далее фото из личного архива А. Боголюбова

всё! Когда у тебя большой диапазон приемов и практический опыт — ты вовремя выбираешь то, что нужно. А если у тебя только один-два хорошо отработанных приема — очень скоро все будут знать, что ты ничего, кроме них, представить не в состоянии. Я окончил полностью курс радиотехнического училища, а потом физкультурный факультет в Ленинградском пединституте. В институт имени П. Ф. Лесгафта, где учились большие спортсмены, я не пошел — там был слишком жесткий отбор, меня не хотели брать. И еще там не было отделения самбо. Меня не приняли бы и из-за травмы: незадолго до того я сломал руку. И вообще у меня много разных травм было. Кстати, во время учебы в пед­ институте никто не знал, кто я такой, что я — чемпион Союза. Это бизнес и культура 1(7)·2015

65

жизнь людей

потому что я учился на заочном отделении. У меня там сложились не очень хорошие отношения с одним преподавателем физиологии. Она мне всё грозила: «Ну, Боголюбов, подожди, встретимся на экзамене». И вот прихожу я на экзамен, который принимала целая комиссия, — сразу сориентировался и попросился отвечать первым, пока не было той дамы. Получил свою «четверку» — и ушел. А навстречу эта самая преподавательница — она немного опоздала: «Боголюбов, а вы куда?» — «Я закончил». — «Как так?» — «А я другому преподавателю ответил!» Ну она на меня и затаила зуб… Моя жена тоже окончила профтех­ училище, потом институт Лесгафта, проработала тридцать с лишним лет в Ленинградском медицинском институте имени академика Павлова. Кандидатская за плечами, докторская была в работе… Но мы уехали в Москву из-за моей работы. У нее занималось много студентов, все помнят ее, до сих пор звонят и беспокоятся. Она в свое время могла с 80-процентной точностью определить, будет у человека раковое заболевание или нет. У японцев в то

Фанаты борьбы. Арон на первом плане

66

бизнес и культура 1(7)·2015

время прогнозы были на уровне 52 процентов. Под ее научные разработки министр здравоохранения Борис Петровский даже выделял деньги на кафедру. Много чего делали. Она такая непростая женщина. Гимнасткой была — но не выступала. Когда мы поженились — кто-то из нас должен был закончить… Календарь соревнований в наше время Москва составляла — и все спортивные общества подстраивались под расписание. Если дата проведения чемпионата Советского Союза определена — значит, все клубы должны успеть провести свои соревнования, например: чемпионат общества, чемпионат Ленинграда, ЦС «Динамо», — а потом уж настраиваться на чемпионат СССР. Мои победы и успехи последовательно соответствовали рангам турниров. Всегда я попадал в тройку. Но иногда все-таки полезно «по морде получать»… ведь поражения учат. Это необходимость! А вообще неважно, какой соперник перед тобой… Сегодня часто можно услышать от молодого атлета: «Я буду чемпионом мира». А я и себе, и своим ученикам всегда говорил одно: «Нужно вы-

играть очередную встречу». И когда уже все выиграл — можно порадоваться, что первым стал в итоге. У нас с тренером сборной страны Владленом Михайловичем Андреевым был скандал такого как бы «семейного типа». Я однажды написал в журнале, в котором фиксировал, в каких соревнованиях выступал и в каких еще собирался, что на чемпионате Европы должен занять 1–3-е место. Андреев возмутился: «Я тебе дам третье место, пиши первое». — «Не буду!» — «Пиши, кому говорят!» Но я никогда запредельных задач себе не ставил. Вот кто-то настраивает себя, что непременно должен стать чемпионом! А я себе ставил задачу просто выиграть очередную встречу. И вот когда выиграешь все встречи, получается — ух, ты, оказывается, я — чемпион! Но когда ставишь себе запредельные задачи, это лишнее напряжение, нервы… Иногда мне приходилось из-за этого ругаться с Андреевым, но по-доброму. А вообще он был выдающийся психолог. Не передать. Я могу о нем говорить бесконечно! И в его окружении были все непростые люди, личности: Василий Федорович Маслов, Евгений Михайлович Чумаков… а еще сам Анатолий Аркадьевич Харлампиев! Он, кстати, был немножко таким экстравагантным, с ним нужно было держать нос по ветру. Вот, скажем, идет чемпионат страны в Москве. Я борюсь — мне тяжело, но как бы то ни было, схватка долго не продлилась. Я выиграл — непонятно почему. Иду мимо Харлампиева — он на трибуне сидит. «Иди сюда, я-то думал, что ты умеешь бороться, а ты ни хрена не умеешь!..» Протягивает мне руку и пожимает… Ну юмор такой у него. Нормальные люди были… Маслову я в сыновья годился. Сам Василий Федорович был чемпионом Москвы по всем трем видам борьбы, а еще чемпионом столицы по фехтованию, плаванию и прыжкам с парашютом. Атлет настоящий!

Сборная СССР, 1963 год. Верхний ряд: В. Андреев, Г. Шульц, А. Киброцашвили, А. Кикнадзе, А. Каращук, Б. Мищенко, В. Маслов. Нижний ряд: А. Боголюбов, Р. Джагмадзе, О. Степанов, В. Панкратов, А. Бондаренко

Он даже состоял в охране Сталина. Удивительный человек — не передать коротко. Он никогда матом не ругался. Правда, один только раз в жизни я услышал от него ругательное слово. Это было в Венгрии, в 1956 году. Там состоялась первая международная встреча: «Динамо» — «Дожо». Я впервые на таком важном турнире, да еще мне пришлось начинать соревнования. Выхожу бороться, против меня — соперник, мы подошли, поздоровались, сделали шаг назад, дается команда «хаджиме» — я туловище убрал назад, а соперник потянулся за мной — я развернулся и бросил подхватом. Три секунды… всего. Тут вдруг Маслов подбегает ко мне… а он ведь никогда в жизни не ругался, но как будто озверел: «Что ты, б…, наделал! Что ты наделал!» — «Василий Федорович, а в чем дело?» — «Да ведь Андропов еще не приехал!» Юрий Андропов был тогда послом СССР в Венгрии. Ну так посмеялись…

И Андрееву — та же самая ситуация — я тоже в сыновья годился. Он ко мне так и относился, хотя Владлен Михайлович был суровым. Простой пример приведу. Нам надо было ехать на встречу «СССР — Франция», а у меня серьезная травма — связки порваны на колене. Я доктору говорю: «Виктор Анатольевич, я не поеду во Францию». — «Как это ты не поедешь?» — «Я лучше буду лечиться, чтобы на чемпионат Европы попасть». — «Но Владлен Михайлович сказал, чтобы ты ехал. Бороться там не будешь — это поощрение за твои заслуги». Ну, раз так, ладно… Мы приезжаем в Париж — и идем смотреть на взвешивание. «Боголюбов, на весы!» Ну я встал — знаю, что все равно не буду бороться. После взвешивания спокойно иду спать — нога болит, трещит… Тут Володя Панкратов, который со мной в номере жил, отдал мне все свои подушки, чтобы как-то поудобнее ногу уложить. Он, кстати, известная личность — стал

со временем начальником УВД Москвы и даже министром МВД. И вот ночь прошла, а утром мне говорят: мол, будешь бороться… В итоге я провел три встречи, одну проиграл. А потом вернулся домой, все-таки залечился — и поехал на чемпионат Европы в Ялту, где стал первым. Это был 1963 год. Европу я выигрывал дважды в личном зачете, дважды в командном. В итоге — четырехкратный чемпион Европы. А чемпионом СССР только три раза становился. Тогда победить на Союзе было очень трудно: москвичи сильные, ленинградцы, грузины, украинцы — ну все. А еще из Сибири приезжали борцы — ой-ля-ля! С ними ухо надо было держать востро! Самбо в те годы пользовалось бешеной популярностью, им все занимались. Вот только один штрих. На Олимпиаде в Токио Владлен Михайлович настраивал нас на победу так: «Ребята, к вам убедительная просьба — за вашей спиной 150 тысяч бизнес и культура 1(7)·2015

67

жизнь людей

Арена «Ниппон Будокан», Токио-1964. Арон атакует

самбистов. Если вы победите — мы все будем выступать в дзюдо!» А вообще на дзюдо мы переходили очень просто: нам привезли форму, мы ее надели. Шел 1962 год. Первый раз-то мы выступали по смежным правилам в Венгрии, еще в 1956 году. Потом в 1959-м у нас была матчевая встреча с гэдээровцами. Потихоньку пробовали… Но Федерация дзюдо в СССР была создана только в 1972 году. Вот у меня часы с надписью: «40 лет Федерации дзюдо…» А до этого мы представляли как бы Федерацию самбо. И вот мы выигрывали международные турниры, а Европейский Союз дзюдо делал нам замечание: «Почему вы выступаете в кимоно с белым поясом? Белый пояс — это новичок. Не может быть, чтобы новичок выигрывал у черного пояса!» И мы на второй или третий год приобрели черные пояса. Дзюдо требует высокой техники. В самбо грубее: я завалил, затащил, заломал… Мне это не очень интересно. И наш Андреев в дзюдо подбирал более техничных. Для меня лично дзюдо органичнее, поскольку я не был одарен генетически. Но у меня… фамилия интересная — Бого-любов! И мне кажется, будто кто-то надо 68

бизнес и культура 1(7)·2015

мною всегда держал лапу… Наверное. Мне очень многие завидовали. Ну что я вообще — ни уха, ни рыла, никаких таких бицепсов нет… гладкий, простой человек. Это мне так кажется. С позиции прожитых лет, наверное, что-то все-таки было… Но никогда никакая гордыня меня не распирала. Даже когда я, например, вошел в сборную страны. А вообще для меня самое дорогое звание — «Мастер спорта СССР». В наше время, чтобы стать мастером спорта, надо было одержать три победы над мастерами спорта, входящими в тройку призеров чемпионата Советского Союза. И я получил звание мастера спорта, выиграв чемпионат страны, будучи еще перворазрядником. Это было в 1958 году, мне еще двадцати не было. Конкуренция в сборную команду, которая готовилась к Токио, была серьезная. Простой пример: был у меня противник и мой же товарищ — Стас Степанов. Он потом стал начальником Академии МВД СССР. Он являлся учеником Андреева, главного тренера сборной страны. Естественно, каждый тренер хочет, чтобы его ученик выступал на крупных соревнованиях. А я стоял у него на пути. Идет тренировка —

я его бросаю. Не так часто — но бросаю. И вдруг он меня бросил — то ли на колено, то ли на попу. И тут Владлен Михайлович на всю округу: «Опя-а-ать Арон упал!» Естественно, он хотел, чтобы его ученик победил. А у нас такая дружба была — не передать. Я даже не знаю, есть ли такая сегодня. Мы друг за друга переживали, помогали. И до сих пор сохранилось у нас такое чувство. Да, мы были соперники, враги, никто друг друга не терпит, и живем мы оба черт знает где, но если раздается звонок, к примеру: «Арон, в Питер приезжает моя дочка, помоги ей…» — я встречу, помогу. Детей наши распри не касались. Если позвонили, попросили — мы всегда делали то, что должны. Для меня по сей день это очень важно, это что-то особенное… борцовское… Философия дзюдо довольно интересная — уважай старших, люби свое дело… Есть «Двенадцать заповедей дзюдо». Эти заповеди — просто человеческие отношения. Такой общий план человеческих отношений в жизни: отношение к делу, к старшим… Они перекликаются с Декалогом — заповедями, написанными на скрижалях Завета, которые Бог передал Моисею. Это такие постулаты, в которые вписывается вся жизнь людей. У нас в зале висели двенадцать заповедей дзюдо, написанных на листочке. На меня они действительно производили впечатление. И мы — ученики — в свое время с большим почтением относились к старшим, слушали их, внимали им… Что мы вообще видели, кроме войны и тяжестей прочих?.. А в Токио японцы поразили нас — и своей культурой, и отношением к жизни, и поведением, уважением к старшим, к детям, бытовой скромностью. Это совершенно другой народ… Вот сколько я ездил по миру… Бог им навстречу. Часто вспоминаю японцев. Несколько лет назад был чемпионат мира в Японии — меня пригласили наши ребята. Мы при-

Силу дает страсть! Победный бросок Арона

ехали, я попросил, чтобы меня свозили в Кодокан. Хотел взять снимки, видеозаписи — где я боролся, как боролся. Организаторы извинились, сослались на то, что ничего не могут показать из-за занятости на чемпионате мира, поскольку всё руководство находится там и все кабинеты закрыты. Дескать, завтра заканчивается чемпионат, послезавтра приходите и всё получите. Но мы, к сожалению, улетели сразу после закрытия. А тут, в Челябинске, я обратился к самому Ямасита, его переводчик дал мне визитную карточку и сказал, куда обратиться… они всё сделают. По хронологии первыми призерами на Олимпиаде в Токио, если я не путаю, стали Анзор Кикнадзе и Парнаоз Чиквеладзе в весе свыше 80 кг. Тогда турнир по дзюдо начинали с тяжелых весов, а всего было четыре категории. В легком весе из нас двоих с Олегом Степановым —

кажется, он был первым призером. Я провел четыре или пять схваток. С японцами бороться у меня не получилось. Олег по сетке попал на японца, а я — на корейца. Ситуация такая: Олег проиграл японцу и потом «утешался». А я боролся с корейцем — это был тот единственный борец, кому проигрывал японец Накатами. И мне с ним выпало бороться. Ковер — 15х15. Мы в центре. Началась схватка. Я иду в атаку — и он лезет. Ничего не получается. Ни у меня, ни у него. Встречаемся, уходим, и всё идет ровно. Потом я его бросаю через голову, а он застрял на ноге — это называется «перевод в борьбе лежа без приема». Ну и я получаю предупреждение. А схватка тогда длилась десять минут. И всё время я за ним бегал, чтобы отыграть, — но никак не получалось. Наконец, я просто расставил руки — и пошел на него: «Пожалуйста, бери!» А он не берет — два-три шага — и уже на краю ковра, снова

два-три шага — и опять на краю ковра. «Блин, думаю, ну что же делать?» В конце концов я надеялся, что ему предупреждение дадут, раз он всё время убегает. Но кончилось тем, что он таки полез ко мне на захват — ну я его и шлепнул. Оставалось совсем немного времени — и я выиграл… Но тут началось самое страшное: Олег проигрывает Накатами, а я борюсь с Сени, Швейцария. Он ничего не делал. Я за ним бегал, как последняя сволочь, десять минут. Ничего не давал сделать. Судили нас два японца, один бразилец и еще какой-то абориген. И судьи меня преспокойно убрали, потому что я одолел корейца, которого японцы боялись. А это означало, что я могу убрать и японца. Они меня сплавили — решением судей отдали победу швейцарцу. Я поэтому и хочу посмотреть те кадры на кинопленке… Борцы-то были все хорошие — ничего не могу сказать… бизнес и культура 1(7)·2015

69

жизнь людей

Партия и правительство нас оценило высоко! За третье место на Олимпиаде я получил то ли 320, то ли 370 рублей. Нормально. Из них 127 или 172 у меня отобрали, высчитали за форму. Инвентарь ведь сдавать надо было. Так что у меня копейки остались. Вот и весь сказ. На самом деле вся эта спортивная слава меня не трясла. Я вообще старался, чтобы никто не знал, кто я есть. Подумаешь — выиграл. Ну и другие тоже выигрывают. Правда, некоторым успех кружил голову, а я спокойно относился к победам, по окончании соревнований сразу забывал о них. Повторяю, для меня самое дорогое звание — «Мастер спорта СССР». После Токио я хотел остаться еще на следующий олимпийский срок, но Владлен Михайлович заявил: «Вывожу тебя из сборной команды Советского Союза. Следующая Олимпиада в Мюнхене через восемь лет — тебе будет 34 года. В этом возрасте в твоем весе результаты не показывают. Пожалуйста, не обижайся — настройся на это. Хочешь выступать по самбо — пожалуйста…» Андреев мудрым был, он всё делал правильно. Таких бы учителей нам побольше. Потом я еще успел выиграть и Союз, и Европу, да и всё выигрывал. Года два еще выступал после Токио, а потом завязал… Дальше жизнь пошла своим чередом. Окончил институт, работал тренером, кому-то понравилось, что я делаю, — стали вызывать в сборную страны. А в Ленинграде у нас была очень хорошая группа мальчишек. Но потом из Москвы приехали за мной, говорят: «Арон, твоя голова нужна в сборной, пусть с детьми работают другие». Если бы кто-то мне подсказал, что лучше остаться со своими учениками и потом войти с ними в сборную… Но откуда житейский ум в том возрасте? Переехал в Москву, работал со сборной. Потом еще — старшим тренером «Динамо». Много лет в сборной страны помогал Геннадию Ивановичу Калеткину. Кстати, он у меня еще в строю стоял, когда я работал в «Динамо». Жизнь проходит. О чем я сожалею? Трудно сказать. Ну, может, о том, что своих ленинградских учеников оставил… Эх, если бы кто постарше был рядом, подсказал — я бы остался с ними. Я склонен к тому, чтобы слушать чьи-то советы. Кто-то что-то сказал, я запомнил, внутри отложилось… потом подумал день, два, три, неделю и принял решение. Но у меня есть одно нехорошее качество (жена меня ругает за него) — от спорта осталась привычка принимать быстрые решения. В сложной ситуации надо атаковать, или бежать, или сопротивляться. И по жизни я принимаю быстрые решения. Жена недовольна: что ты бежишь впереди паровоза? Я сижу тут, в холле арены «Трактор», беседую с кем-то о чемпионате мира, об интересных схватках… А у меня хорошее периферическое зрение. И, например, кто-то проходит рядом, и у него что-то падает — а я, не глядя, ловлю… Все удивляются. У нас в молодости был широчайший диапазон действий, быстрота мышления и гиперчувствительность. Чувствительность — это качество подсознания, «подкорки». Когда она быстро работает? Когда голову не наклоняешь, когда стоишь прямо и смотришь вперед, а я же в прямой стойке боролся… бк 70

бизнес и культура 1(7)·2015

Борцовские этюды «Дзюдо требует высокой техники. В самбо грубее: я завалил, затащил, заломал…»

бизнес и культура 1(7)·2015

71

спорт

Хореография борьбы Дмитрий Челяпин — инициатор создания книги об истории южноуральского дзюдо — представляет свой краткий фотоотчет о Чемпионате мира по дзюдо в Челябинске.

72

бизнес и культура 1(7)·2015

Хореография борьбы

бизнес и культура 1(7)·2015

73

спорт

Хореография борьбы

74

бизнес и культура 1(7)·2015

Хореография борьбы

бизнес и культура 1(7)·2015

75

искусство

ЧЕХОВЪ LA MACHINE

Фото: Юрий Ермолин

П

Вячеслав Харюшин

Вячеслав Харюшин, невзирая на тотальную занятость в областном минкульте, умудрился поставить незаурядный спектакль на сцене Челябинского молодежного театра. Трудно представить более сложное профессиональное занятие, чем театральная режиссура! Режиссер должен обладать универсальными знаниями и уникальной способностью почувствовать, осмыслить литературный текст как актуальное драматургическое полотно, а затем воплотить его на сцене в художественном, музыкальном, актерском измерении… И еще режиссер обязан уметь обращаться с массой абсолютно разных людей — от гиперчувствительных актрис до упрямых администраторов театра или заносчивых спонсоров… И, наконец, он как-то должен пережить реакцию зрительного зала… С большим волнением представляем новую интерпретацию бессмертных пьес А. П. Чехова, которую предложили драматург Матей Вишнек и режиссер Вячеслав Харюшин, отважившийся рассказать от первого лица отдельные подробности состоявшейся постановки…

76

бизнес и культура 1(7)·2015

обудительным мотивом взяться за пьесу Матея Вишнека «Чеховъ la machine» для меня стала ее необычность, нетривиальность — по стилистике ее можно назвать пьесой абсурда. Абсурд в том, что персонажи чеховских драм вступают в контакт со своим создателем — Антоном Павловичем, и все действо построено как некая мозаика отношений героев разных пьес с их же автором. Вишнек выдает свое театральное полотно как некий конструктор, с помощью которого уже сам режиссер по собственному ощущению и разумению монтирует сцены спектакля. Еще одна вольность — у Вишнека нет ряда персонажей из чеховских героев, но в нашем спектакле они существуют. Меня привлекла именно некая свобода существования в материале. Ведь традиционно актер должен выучить роль «от сих до сих», и режиссеру остается, например, его посадить, поставить, отвести к окну… А этот материал — полифонический, он представляет собою набор красок, которые режиссер может замешивать достаточно свободно. Автор пьесы Матей Вишнек (1956 г. р.) — румынский поэт, дра-

матург, писатель. Он давно живет во Франции, где его называют «драматургом № 1». Драматургией занялся в конце 1970-х годов, но ни одна его пьеса из-за румынской цензуры не была допущена к постановке. А в 1987-м талантливого литератора пригласили во Францию, где он попросил политического убежища и в 1993 году получил французское гражданство. В России поставлено несколько пьес Вишнека, но за драму «Чеховъ la machine» впервые взялись именно в Челябинске. Сама пьеса была написана еще в конце 1970-х, а в самом начале 2000-х автор дописал две сцены, одну из которых я использовал, а от другой отказался. Но мой

Сарра — нар. арт. РФ О. Телякова

режиссерский выбор автором никак не ограничивается, а, скорее, приветствуется. Вишнек — превосходный стилист. Особенно удивляет и радует, что в его текстах персонажи разговаривают буквально чеховским языком! По своему мировоззрению автор созвучен европейской культуре и на Россию смотрит под определенным углом зрения. Это видно, например, в финальной сцене, когда к Чехову приходят все ожившие персонажи, и в том числе Бобик из «Трех сестер», который долго рассказывает, как сложилась его судьба после смерти Чехова. Якобы Бобик стал белым офицером, эмигрировал из России, жил в Ницце и думал о бедах, которые обрушились на Святую Русь. Потом он вернулся домой, в тридцатые годы оказался в лагерях в Казахстане на сельхозработах, и это оказалось много лучше, чем, например, на никелевых рудниках в Норильске или Колыме, откуда почти никто не возвращался… Ну, такой довольно примитивный взгляд на нашу историю, поэтому я убрал эту многословную сцену. Зато драматург — что очевидно — безмерно любит самого Чехова, признается в этой любви, и, наверное, поэтому ему удалась столь органич-

ная стилизация. Вишнек акцентирует неустроенность русской жизни, а чтение Чехова только усугубляет тяжкое впечатление о нашей действительности. Но автор сумел показать это художественно, а не в публицистической манере с откровенным навешиванием всяких ярлыков… Почему во всем мире любят Чехова и ставят практически все его пьесы? Просто за его «привязкой» к русскому характеру стоят главные общечеловеческие смыслы. Всякий человек, не справляющийся с собой, со своей судьбой, для которого жизнь становится безысходной, беспросветной, всегда будет говорить об одном и том же, независимо от происхождения, места жительства и проч. По Чехову, только творческий человек, постоянно и упорно работающий, способный что-то создавать для других, может поддерживать себя в этом мире. Всем остальным уготована безысходность… У нас принято противопоставлять Чехова богоискательству Льва Толстого, чего якобы нет у Антона Павловича. А я взял в спектакль одну фразу из чеховского дневника: «Надо иметь Бога. Если его нет, его надо искать. Искать долго, кропотливо, бизнес и культура 1(7)·2015

77

искусство

Чехов — Д. Филоненко и Треплев — К. Цачурин

наедине со своей совестью…» Да, еще я встретил у Вуди Аллена в последнем фильме, где один персонаж попадает в Париж в разные эпохи, подобную фразу одного из критиков начала века: «Только творчество может помочь человеку смириться с бытием современного общества». И еще смириться со своим неизбежным уходом… Кстати, сам Антон Павлович ушел красиво. Будучи врачом, он все про себя знал, понимал и нашел компромисс со своей совестью, со своей жизнью и смер-

тью. Он и Царство Божие построил внутри себя, и, уходя из жизни, никому не заламывал руки, никому не мотал нервы. Когда в последний раз пришел врач, Чехов отказался от осмотра, попросил шампанского, они выпили по фужеру (там еще были несколько студентов, которые приехали помогать Книппер-Чеховой), Антон Павлович шутил, улыбался, потом прилег на кушетку, отвернулся и умер… Он сделал все возможное, чтобы не

создавать близким и всем присутствующим угнетающую, тяжелую атмосферу ухода из жизни. Меня поражает и покоряет ясность чеховского ума. Да еще при том что в нем очень рано проявились признаки смертельной болезни (в 24 года первое кровохарканье), но это не отразилось на его интеллектуальных способностях и постоянной внутренней работе. Он мог многое еще сделать… Кстати, Чехов всерьез занимался благотворительностью, причем именно системно, а не оказанием каких-то случайных «подачек» страждущим. Он считал, что благотворительность может помочь изменить мир. Пьесу Матея Вишнека я случайно увидел в отделе редкой книги в книжном магазине на входе в «Выставочный зал Союза художников» на улице Цвиллинга. Мне показалось странным название, которое можно прочитать как «Машина Чехов» или «Чехов машина». Это было лет пять назад. На обложке книги — фотография Чехова, где он читает «Чайку» артистам МХАТа. Автор — Вишнек — был мне незнаком, но уже что-то внутри завибрировало. Прямо в магазине я пробежал глазами одну сцену — и так потянуло!

78

бизнес и культура 1(7)·2015

Лопахин — А. Черепанов и Прохожий — В. Косарев

Я стал носиться с пьесой по нашим театрам. Тогда еще сам я не ставил спектакли, но как сценограф занимался их оформлением в НХТ. Там я и пристал к Евгению Гельфонду: мол, надо поставить пьесу — это что-то невероятное! Но тот уперся: дескать, она не вписывается в план. Директор Молодежного театра Роза Орлова тоже посетовала: «Нет, это сложно, да

и нужно ли театру?» Прошло три года, и она же призналась мне: «Ну, не хватает нам какого-то умного разговора со зрителем. Давайте что-то найдем, у тебя же есть интересная пьеса?» И тут уже я спасовал: сам не готов ее ставить, поскольку взялся за постановку легендарной пьесы Григория Горина «Забыть Герострата»… Однако над «Машиной» я думал,

думал… мне казалось, что будет особенно сложно переложить драматургический язык в визуальный ряд. Есть пьесы, где сразу все понятно: это сюда, то отсюда… А «Машину» невозможно переложить на сцену, не додумав ее в деталях. Например, Вишнек берет какого-то персонажа из чеховской пьесы и вводит его в сцену, которой у Чехова вообще не было, но

Соленый — А. Черепанов и Тузенбах — Р. Цачурин бизнес и культура 1(7)·2015

79

искусство

Чехов и Фирс — Р. Загидуллин

Чехов и Анфиса — Ж. Гурина

сам Вишнек развивает некие «предполагаемые обстоятельства», будто бы заложенные ранее Чеховым. Кстати, примерно так же Эльдар Рязанов взял «предлагаемые обстоятельства» в пьесе «Бесприданница» А. Н. Островского — и сделал первую серию фильма «Жестокий романс». Мы уже знаем, что Сергей Паратов бросил Ларису и уехал… И режиссер фильма на этом строит целую жизнь. Вишнек тоже пошел по такому пути — брал что-то внутри какой-то чеховской пьесы и придумывал, что бы вышло потом с ее персонажами, скажем, с богатым купцом Ермолаем Лопахиным? Да, история закончилась, все уехали — а что Лопахин делает? Он вырубил сад и поделил его на дачные участки… Только у меня в спектакле он ходит не в сюртуке, а в исподнем — потому что не перед кем рисоваться. Тулуп на себя накинул, выпивает… все деревья срезаны, но участки еще не проданы… Герой пребывает в какомто промежуточном состоянии: одно уничтожил, другое не построил. И для меня, как постановщика, это главное в сложившейся ситуации. Другая сцена — Константин Треплев и его мать Ирина Николаевна Аркадина из «Чайки». Почему у сына такие сложные взаимоотношения с матерью? Да, Костя мешает ее личной жизни, да, она нашла человека, с которым хочет жить. Но почему же так всем плохо? Просто она ненавидит сына. Он всю жизнь казался ей лишним — и не сейчас это возникло, не в конкретной ситуации. Изначально ей, актрисе, ребенок был не нужен, он просто мешал… Вот все эти драмы надо как-то уложить в себе, додумать, увидеть… Или их нет у Чехова, или они завуалированы. Вишнек написал то, что Чехов не написал или только предполагал. Поэтому режиссеру надо самому все решить и уложить в свою историю… Наконец, мы с Розой Захаровной начали думать, как поставить Вишнека. Это было незадолго до ее ухода с поста директора театра. А с приходом

80

бизнес и культура 1(7)·2015

на ее место Аллы Точилкиной было поправлено название театра — вместо «Театра юного зрителя» он стал «Молодежным». Сразу обозначилась публика постарше, которая раньше манкировала вечерними спектаклями даже из одного предубеждения к названию — вроде бы вести девушку в ТЮЗ как-то несерьезно. Театр менялся на глазах — пришел новый зритель, с ним надо было разговаривать на другом языке, возникла необходимость в новом материале. Художник театра Антон Сластников, прочитав пьесу «Чеховъ la machine», прямо заявил: люди на такой спектакль не пойдут… Мне пришлось убеждать и Антона, и других, что это интересная затея, она может быть реализована и спектакль будет востребован. Со всеми «действующими лицами» непременно надо договариваться на берегу буквально обо всем, а в постановке были заняты художник по свету Александр Скрыпник, музыкальный редактор Анна Розенберг, художник по костюмам Елена Сластникова. Кстати, первый ход она сделала довольно прямой — просто исходя из того, что это все чеховские герои. А я искал некий психологический излом в каждом персонаже, что должно было выразиться и в их костюмах. Сценическое пространство решилось в образе железнодорожного вокзала, куда постоянно кто-то приезжает, уезжает… тут же чемоданы, люди, приходят, уходят… То есть в принципе нет никакой конкретики — и, оказывается, она и не нужна зрителю. Правда, сам драматург попытался указать где-то, что тут вот дом-музей Чехова в Ялте, а это восковые фигуры персонажей из его пьес. Он хотел внести ясность и помочь зрителю представить сцену, но оказывается, зрителю понятно и так. Ну что такое «машина»? «Машина» исполняет какие-то действия, например, помогает пароходу двигаться против течения. А я понял, что, как для Вишнека сам Чехов стал «машиной», которая помогла ему преодолевать жизнь, так и мне постановка пьесы Вишнека

Аркадина — О. Телякова

Чебутыкин — Р. Загидуллин и Прохожий

бизнес и культура 1(7)·2015

81

искусство

поможет жить дальше. И надеюсь, зрителю тоже… Ведь люди пошли на спектакль. И ходят! Я сам ловил отклики молодых людей, выходящих из зала: «Надо бы перечитать Чехова…» Кроме задачи найти общий язык с художниками и редакторами, режиссер должен суметь «зажечь» главных участников действа — актеров, от которых непосредственно зависит, как «сцена» будет воздействовать на зрителя. Актеры — особая материя: они тонко чувствуют, что в тебе таится, теплится или клокочет… В театре ведь свой язык, понятный лишь посвященным. Актеры сразу видят: либо режиссер пришел, чтобы поставить «два притопа — три прихлопа» — и через сезон забыть историю, либо режиссер и все художники отдаются спектаклю без остатка… Тогда уж и актеры не могут не включиться в общий поток. Очень многое можно разглядеть при 82

бизнес и культура 1(7)·2015

первой читке пьесы, если режиссер вникает в психологию каждого участника драмы. Часто режиссеры сами любят читать участникам новую пьесу — а я предпочитаю сразу отдавать актерам текст, но во время их прочтения нередко останавливаю, подогреваю: «Чувствуете, здесь про это, а тут про то…» Стараюсь что-то подбросить в топку их воображения. И актеры чувствуют, где от них требуется капитальная «затратность», а где можно не напрягаться. Мы прочитали текст — пьеса показалась странной, еще раз прочитали. Спрашиваю, кто хочет играть или, может быть, считает этот труд напрасным? И ни один из первого состава актеров не ушел. В спектакле заняты двенадцать человек, хотя Вишнек предполагал пять женщин и пять мужчин, но я не сумел так разложить. Практически каждый актер играет по две разноплановые роли, а у народной

артистки России Ольги Теляковой их три: Аркадина из «Чайки», Сарра из «Иванова», Раневская из «Вишневого сада». Такой внутренний эксперимент — совершенно разные женские образы. Репетиционная работа оказалась энергоемкой, затратной, потому что нам хотелось рассказать собственную историю, даже если у Чехова что-то иначе. Скажем, сцена, где Аркадина убеждает сына ехать лечиться за границу. Он просит обработать рану и переменить повязку, а она восклицает: «Нет, Костя, ты не способен умереть. Твоя цель — жить, чтобы мучить и мучить меня…» Вроде бы один и тот же текст, но за ним надо вскрыть некую историю, чтобы экстраполировать ее в пьесу. И вместе с тем мы рассказываем свою историю о сыне, который хочет материнского тепла, а та не может его дать. Здесь все обостряется до преде-

ла, а у Чехова где-то что-то немножечко стерто. У него в принципе многие пьесы построены как бы на полутонах. И все считают, что ровно так же надо и делать, при том что в жизни все выходит по-другому. Если мы ругаемся, то до надрыва! И этот самый надрыв мы пытались найти в каждой истории. Постановка была для меня странной… «Зебра» какая-то: в одной репетиции понимаю, куда иду, а во второй — заходим в тупик, надо искать еще… просветы случались через репетицию. За неделю до премьеры я не знал, сложится спектакль или нет. Опять же актерская игра! Да, актер может все оживить, а может погасить… И очень важно «созвучие» действующих лиц, «наложение» энергий — синергетический эффект. Тогда каждый начинает работать на пределе способностей, переплавлять материал по-своему, выкладывать его на сцене

и транслировать в зрительный зал. Если все честно отработали, если мы нашли устойчивую схему и понимаем, про что говорим, и адресуем наше «понимание» зрителю, а он читает в тексте этой «телеграммы» именно то, что нами задумано, — то спектакль состоялся…» Постановка спектакля растянулась почти на пять месяцев — с февраля по июнь 2014 года. Репетировали вечерами и в выходные дни. Все было очень непросто. Сейчас многие режиссеры научились работать по отработанной схеме: «Вот деньги, вот пьеса на кассете, вот четкий алгоритм ее постановки, текст выучили, что-то поправили — и можно ставить спектакль в каком-то городе N и зарабатывать…» А мы сочиняем, придумываем что-то для себя — здесь и сейчас, тем более автор пьесы дал нам письменное разрешение, ему было важно поставить пьесу в России.

После сдачи спектакля в конце июня театр ушел в отпуск, а в сентябре мы сыграли премьеру. Пауза в два месяца важна, профессиональный актер продолжает додумывать, дорабатывать свою роль. Позже фотографы признавались: «На сдаче спектакля у актеров были одни лица, а на премьере — совсем другие…» Правда, сам я премьеры не смотрю. Не выдерживаю. Вдруг что-то там не то. Хотя в театре можно и потом что-то исправить. Это ж не кино, в котором бесстрастная пленка фиксирует все навечно. Для меня премьера — мощный стресс. Потом испытываешь колоссальное облегчение, если почувствуешь, что спектакль удался, но если не доработал — непременно слышишь шипение из-за кулис… Таков театр. Такова жизнь. И люди в ней — актеры. Ну, и драматурги встречаются, и режиссеры случаются… бк

бизнес и культура 1(7)·2015

83

музыка

бк берет на себя смелость анонсировать новый доку­ ментально-публицистический издательский проект об истории джаза на Южном Урале, за который взялась группа товарищей — акторов этой самой истории. Любопытно, что впервые джазовая музыка на Юж­ ном Урале зазвучала в 1932 году. И случилось это благодаря началу строительства Челябинского трак­ торного завода — великого индустриального проекта первой в мире социалистической державы! Со всех городов и весей нашей необъятной Родины букваль­ но эшелонами съезжались сюда бодрые строители коммунизма. Партия и правительство проявляли оте­ ческую, тотальную заботу о первых тружениках гран­ диозного предприятия. В кратчайшие сроки были по­ строены новые бараки и даже дома для расселения рабочих, специалистов и членов их семей. И, кстати, именно тогда многие завербованные на стройку не­ вольные «искатели приключений» после жестоких испытаний и лишений первого десятилетия Совет­ ской власти обрели-таки свой угол, гарантированную пайку, спецодежду, а также бесплатное лечение, об­ разование, опыт бытия в общежитиях и даже коллек­ тивного досуга. А для культурного просвещения и душевного от­ дыха тракторостроителей был выписан оркестр из славного украинского города Харькова под руковод­ ством скрипача Анатолия Абрамовича Хайкина. Под­ черкнем к месту, что в это донельзя «веселое время» в Стране Советов большое значение приобрели вся­ кие искусства. Советская музыка и поэзия (особен­ но в патриотическом звучании), живопись (особенно авангардная), скульптура (особенно монументаль­ ная) встали на службу идеалам социализма и приня­ лись за формирование и укрепление духовных скреп новой нарождающейся исторической общности — «советского народа». И в этом смысле пикантный интерес представляет именно такое музыкальное направление, как джаз! Проблема оказалась в том, что джаз представлялся несколько идеологически и политически «неодно­ значным» явлением, поскольку к нам он был занесен как бы «западным ветерком», но никак не из совет­ ских котлованов, воспетых Андреем Платоновым.

84

бизнес и культура 1(7)·2015

И, тем не менее, начиная с двадцатых годов, в СССР «раскрутились» и стали популярными несколько джазовых оркестров под управлением таких фронт­ менов, как Валентин Парнах, Александр Цфасман, Александр Варламов, Леонид Утесов… Однако, к великому сожалению, в местных, юж­ ноуральских архивах не осталось почти никаких до­ кументальных свидетельств, аудиозаписей радио­ комитета и других реликвий. Разве что сохранились отдельные разрозненные, не осмысленные и не обобщенные в единую антологию письменные воспо­ минания очевидцев, любителей джаза и самих музы­ кантов… Поэтому смелая затея ныне здравствующих челябинских музыкантов и любителей джаза хотя бы в первом приближении начертать 80-летнюю исто­ рию джаза на Южном Урале представляется весь­ ма актуальной, поскольку потом — уже в текущем ХХI веке — никто ничего не вспомнит и знать ничего не будет. бк представляет отдельные выдержки из будущей книги…

А

………

втор издания Наталья Риккер: Джазовое движение в СССР оформилось в конце 1920-х годов, непосредственно в Челябинске — спустя десятилетие, в связи с великой промышленной стройкой. К середине века появилось новое поколение исполнителей, которые были увлечены и современной импровизационной музыкой, и более раритетными направлениями джаза — свингом и диксилендом. И в этом интересе не последнюю роль сыграла радиостанция «Голос Америки» со знаменитой программой Уиллиса Коновера. Именно его передачи сквозь шумы и заглушки советской цензуры являлись практически единственным источником информации о джазе. От них веял «свежий бриз» удивительной музыкальной свободы, помогающий представить, как вообще надо «изображать» такую музыку. Джазменами нового поколения можно считать Хайкина-младшего (Александра Анатольевича), Михаила

Уральский диксиленд

Папашику, Олега Тергалинского, Станислава Бережнова, Игоря Бурко, вокруг которых стала кучковаться разновозрастная генерация музыкантов. Спустя некоторое время на их концерты и записи обратили внимание музыковеды и критики, а потом уже челябинский музыкант Станислав Бережнов начал систематизировать публикации в СМИ и сам писать о концертах, гастролях, замыслах своих коллег… Ему и принадлежит идея создания «живой истории» джазового процесса на Южном Урале. Эта «история» сложного сплетения судеб героев и музыкальных коллективов должна увековечить важнейшие даты, события, имена. И, возможно, стать практическим пособием, учебником для будущих музыкантов, культурологов, краеведов и вообще всех неравнодушных к музыке людей — вроде завзятых меломанов, испытывающих патриотический восторг от свершений и успехов челябинских музыкантов. Поводов для этого достаточно — к примеру, «Уральский диксиленд» Игоря Бурко. 2014 год — год трех юбилеев: 45-летия ансамбля, 70-летия его основателя и руководителя, народного артиста России Игоря Бурко и 55-летия его творческой деятельности…

Великий Луи создал стандарт джазового исполнительства для многих поколений джазменов, ориентированных на новоорлеанскую стилистику. Кстати, при детальном изу­ чении игры самого Бурко влияние Армстронга весьма заметно по сей день. Другим его кумиром был Эдди Рознер, в 1950-е годы посетивший Челябинск со своим оркестром. Блестящего джазового импровизатора Рознера еще в начале тридцатых годов в пору его европейской славы даже называли «белым Армстронгом». В СССР биг-бэнд Эдди Рознера считался одним из первых советских джазоркестров, исполнявших музыку в стиле свинг. Однако после неудачной попытки Адольфа Игнатьевича бежать из СССР он был задержан и сослан на Колыму в 1946 году. Отбыв повинность и вернувшись-таки невредимым

………

Игорь Бурко вспоминает: «Самое смешное, что почти все работники обкома КПСС любили джаз. Но даже само слово «джаз» произносить было рискованно, поэтому в названии ансамбля оно не должно было звучать вообще!» Но самого Бурко это особенно не смущало, он любил джаз всем своим пылким сердцем, обожал гениального американского джазмена Луи Армстронга, считая его исполнительское мастерство эталоном джазового звучания.

Евгений Бурко, Юрий Перевалов, Игорь Бурко, Геннадий Федоров бизнес и культура 1(7)·2015

85

музыка

ский народ. А еще совсем юный Игорь Бурко разучил хит рознеровского оркестра — песню «Вишневый сад», в которой вокальную партию исполняла популярная певица Капитолина Лазаренко. С этой светлой, мажорной песней, с эффектным соло на трубе в самом начале песни и состоялся дебют Игоря на сцене во время открытия Дворца культуры Челябинского металлургического завода. Восторженный зал четырежды вызывал трубача на бис!..

………

Игорь Бурко

из лагеря, Рознер объявил набор в свой оркестр при «Мос­эстраде», а через пару лет его ансамбль прославился на всю страну благодаря фильму Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь». В разные годы под управлением Рознера играли лучшие джазмены страны: барабанщик Виктор Епанешников, контрабасист Игорь Кантюков, мультиинструменталист Давид Голощекин, саксофонисты Владимир Коновальцев, Виктор Подкорытов (кстати, тоже челябинец), Геннадий Гольштейн, Виталий Долгов, пианист и аранжировщик Николай Левиновский и другие. Их знал и любил весь «музыкально просвещенный» совет-

Слева — Бережнов, в центре в шляпе — Бурко. Музыкальное училище. 1959 86

бизнес и культура 1(7)·2015

Станислав Бережнов об истории «Уральского диксиленда»: «В конце 1960-х годов руководство челябинской филармонии поддержало идею музыканта-трубача Игоря Бурко о создании на базе коллектива «Южный Урал» эстрадно-инструментального ансамбля, способного продолжить традиции советской и зарубежной инструментальной музыки в традиционном джазовом стиле — диксиленд. Началась нелегкая, кропотливая работа по подбору артистов-инструменталистов, ведь любой джазовый коллектив строится не только на квалифицированных исполнителях, но и на мастерстве солистов-импровизаторов, без которых джаз в принципе немыслим. И вот роль «первой скрипки» — и как организатора, и как исполнителя-импровизатора, и как руководителя коллектива — взял на себя Игорь Бурко. Органика такого сложного ансамбля состояла в том, что каждый из его участников должен был тонко чувствовать природу свинга, уметь импровизировать и в то же время стать частью единого организма — оркестра диксиленд…» Итак, в 1967 году Бурко организует в Челябинске коллектив с позитивным названием — «Радуга». И хотя первый состав просуществовал недолго, «Радуга» успела блеснуть на торжественном открытии дворца спорта «Юность» — на первом концерте, устроенном для строителей спорткомплекса. Прошел еще один год, прежде чем идея диксиленда стала воплощаться в жизнь. Бурко вспоминает: «Как может джаз звучать в филармонии? О самостоятельном джазовом коллективе и речи не могло быть! Тогда я придумал такой ход: собрал эстрадный ансамбль «Южный Урал» и в его составе из восьми музыкантов мы «спрятали» диксиленд. Выступая с большими концертными программами ансамбля «Южный Урал», мы фактически играли именно джаз». В ту пору алгоритм концертов выстраивался примерно так: первое отделение полностью отдавалось эстраде, а второе — джазу. Просто тогда диксиленд не имел еще права на проведение сольных концертов. Нужна была соответствующая «тарификация» коллектива. Зато музыкального материала, как и желания играть джаз, было предостаточно. Руководитель ансамбля «Ленинградский диксиленд», добрый друг Бурко Всеволод Королев подарил уральскому ансамблю записи английского трубача Кенни Болла, которого, кстати, тоже называли «белым Луи Армстронгом». В первое время

Бурко буквально «снимал» пьесы Болла с пластинок. А потом, спустя много лет, в Голландии «Уральский диксиленд» оказался на одной сцене с кумиром — эпохальная встреча состоялась… Идеология тоже вносила свои коррективы в репертуар оркестра. Советский джазовый коллектив должен был в обязательном порядке исполнять произведения отечественных композиторов и обработки народных мелодий. И наш «Диксиленд» играл популярные «русские» и «уральские» фантазии — оркестровые джазовые аранжировки русских народных песен и песен уральских композиторов. Их сочинили Станислав Бережнов и Олег Тергалинский, ставший в 1975 году музыкальным руководителем коллектива. Будучи мультиинструменталистом, преданным всей душою оркестровому свингу, Олег Васильевич максимально обогатил звучание диксиленда до масштабов биг-бэнда. С его легкой руки в оркестре появилась духовая группа из трех саксофонов, двух труб и тромбона. И это был не последний поворот от проторенной Бурко диксилендовой «колеи». Через три года в ансамбль пришел неординарный пианист и композитор Олег Плотников. Молодому музыканту интересным и, возможно, более перспективным показался джаз-рок — музыкальное направление, развившееся на стыке джаза и рока и введенное в обиход выдающимся американским трубачом Майлсом Дэвисом и его последователями. В начале 1970-х годов Майлс записал несколько «программных» альбомов и фактически создал новый музыкальный язык, новую ритмику, отчасти новый инструментарий (например, активно начал использовать синтезаторы). Трудно сказать, Майлс Дэвис или кто-либо еще из великих джазовых реформаторов определил творческое кредо Олега Плотникова. Возможно, стремление «осовременить» саунд оркестра диктовал сам дух эпохи — эстетика рока. С приходом Плотникова «Диксиленд» меняет привычную структуру концертов. Теперь одно отделение отдается джаз-року, другое — раннему джазу. Новый музыкальный руководитель стремился синтезировать современный мелодический материал и ритмику диксиленда…

Юрий Дмитриев, Игорь Бурко, Сергей Толстых. Открытие ДС «Юность». 1967

дерланды, откуда выезжали в окрестные европейские страны и проводили концерты. Вспомним, например, ХХ Международный фестиваль диксилендов в Дрездене в 1990 году, где «Уральский диксиленд» соперничал с почти тремя десятками ансамблей из восемнадцати стран. Журнал «Джаз» назвал то событие историческим, поскольку число зрителей, посетивших фестиваль, составило около ста тысяч человек! Однако уже в самом начале девяностых годов — во время всеобщего экономического и политического смятения — «Уральский диксиленд» переживает собственный внутренний кризис. Игорь Бурко расстается с Олегом Плотниковым и остальными музыкантами. И возвращается он в Челябинск только в 1994 году, чтобы собрать новый состав ансамбля. В него вошли гитарист Валерий Сундарев, контрабасист Владимир Риккер и барабанщик Борис Савин, с которыми Бурко играл в конце семидесятых годов. А еще он пригласил кларнетиста Евгения Ханутина, питерского тромбониста Валерия Заварина и пианиста из Минска Аркадия Эскина. Состав из семи музыкантов был продиктован условиями контракта с голландцами. Именно в Нидерландах новый созыв «Уральского диксиленда» и вышел впервые на сцену… бк

………

В 1970–1980-е годы город Челябинск в отечественном и зарубежном культурном пространстве был известен, прежде всего, благодаря двум музыкальным коллективам — ансамблю «Ариэль» и «Уральскому диксиленду». К концу восьмидесятых «Уральский диксиленд», пожалуй, больше выступал за границей, чем в стране и родном городе. Оркестр был постоянным участником звездных концертов в Москве и Ленинграде, выступал на престижных фестивалях в странах «социалистического лагеря» — ГДР, Чехословакии, Югославии, и даже в капстранах типа ФРГ… Более того, в 1989 году челябинские музыканты практически «плавно переселились» в Ни-

На фестивале в Тбилиси. 1978 бизнес и культура 1(7)·2015

87

философия

Давайте будем реалистами… Настоящая лекция философа Сергея Борисова посвящена двум важным разделам философии — онтологии и феноменологии, поскольку философствование даже на бытовом личностном уровне должно опираться на базовые понятия философии как научной дисциплины

88

бизнес и культура 1(7)·2015

Начинать разговор об онтологии следует, как это ни покажется странным на первый взгляд, не с того, что нас окружает, а с того, что мы чувствуем. В принципе то, что мы чувствуем, что дано нам умозрительно, оно, так или иначе, тоже относится к внешнему миру, но по-особому. Ибо феномены своего внутреннего мира мы сознаем гораздо более отчетливо, нежели то, что окружает нас вокруг. В философии принято под термином «бытие» подразумевать некое основание, которое позволяет всем предметам возникать и исчезать, всему меняться, но при этом в самом изменении и хаосе не терять самого главного. Остается какая-то структура, основа. Подразумевая, что мы живем в бесконечном мире, пронизанном процессами изменений, которые происходят и внутри нас, и вовне, мы все-таки уверены, что, несмотря на изменения, все основано на определенных и понятных нам закономерностях. Благодаря им мы

в состоянии планировать, что будет с нами завтра, хотя этот вопрос очень сложный. В свое время Дэвид Юм, поднимая его в «Опытах о человеческом разумении», пришел к выводу: все, что мы знаем об окружающем мире, все, что мы в состоянии спрогнозировать или провести причинную связь в этом, — практически к этому окружающему миру относится весьма опосредованно. Это следствие наших привычек, то, что Юм называл естественной религией. Ну, например, взойдет завтра солнце или нет? Хотя мы, конечно, уверены (ну или в глубине души надеемся), что восход солнца завтра утром произойдет, какого-то достаточно разумного обоснования этому мы дать не можем, потому что закономерно попадем в связанные с этим определенные логические ловушки. Мы можем опираться только на прошлый опыт — но, в свою очередь, он не может быть гарантом того, что в будущем произойдет все, как встарь.

Жан Огюст Доминик Энгр

Эрнст Людвиг Кирхнер

(фр. Jean Auguste Dominique Ingres; 1780–1867) — французский художник, общепризнанный лидер европейского академизма

(нем. Ernst Ludwig Kirchner; 1880–1938) — немецкий художник, представитель немецкого экспрессионизма

Жан Огюст Доминик Энгр. «Полуфигура купальщицы»,

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Обнаженная женщина в шляпе» бизнес и культура 1(7)·2015

89

философия

не сами по себе — а как феномены нашего сознания. Отсюда и берет свое начало «феноменология». То есть мир, по большому счету, это то, что нами воспринимается. Это феномены нашего сознания, которые упорядочиваются, структурируются, и благодаря им выстраивается то, что мы называем «картиной мира». Это и является главным свидетельством того, что мы находимся в реальности. Но всегда открытым остается вопрос о том, что за пределами этой картины — и действительно ли картина мира исчерпывает то, что мы называем реальностью?

Жан Огюст Доминик Энгр. «Турецкая баня»,1862-63

Во-вторых, даже выдвигая с некоторым опережением прогнозирующую теорию, что те или иные события случаются с какой-то периодичностью, мы все равно ищем подтверждения или опровержения из данных опыта и эксперимента. Так можно столкнуться с проблемой регресса основания. Как же мы остановим эту цепочку обоснований и установим критерий достаточности? К примеру, ребенок может спрашивать до бесконечности: почему-почему-почему? Пока рано или поздно ктонибудь из взрослых, отмахнувшись от вопроса, скажет знаменитое: «По кочану!..» То есть тем самым насильственным, волевым образом будет установлен критерий достаточности. В принципе — да, ребенок удовлетворяется — хотя это не означает, что на все его вопросы получены ответы. Он просто начинает понимать, что есть вопросы правильные, а есть вопросы неправильные, «непривычные», которые вызывают (например, у взрослых) какую-то неадекватную реакцию. Эти двойные стандарты усваиваются им, прививаются еще и в школе — и его исследовательский опыт не выходит на границы того, что можно назвать обыденным практическим познанием. Это познание с весьма узкими горизонтами, где все представляется разумным, обоснованным и прогнозируемым… До поры до времени. Вот существует такое выражение: «мир вокруг нас», «окружающий мир». Однако подумаем, действительно ли нас окружает окружающий мир? Когда мы говорим, что предметы, которые находятся вокруг нас, свидетельствуют о наличии некоторой реальности — мы, прежде всего, подразумеваем некий акт восприятия. Они даны в нашем восприятии и существуют в этом восприятии 90

бизнес и культура 1(7)·2015

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Купальщицы в комнате»

Чтобы ответить на этот вопрос, мы обращаемся к себе. Если мир — это феномен нашего сознания и познать мы можем только определенного рода феноменологические акты, связанные с работой сознания, — то для чего же люди пытаются этот призрачный, зыбкий мир увековечить? Для чего они стараются его «прибить гвоздями» к какому-то материальному предмету, образованию, притом утверждая, что мир якобы существует сам по себе? Так возникает парадокс удвоения реальности, который всячески пытаются разоблачить феноменологи… Со студентами часто я веду подобного рода спор — когда речь заходит о реальности, все рано или поздно вспоминают тот самый пресловутый «философский стол» — мол, что это та реальность, от которой мы и пляшем. А я говорю: «Стол, который вы воспринимаете — это не тот стол, который воспринимаю я. Вы его видите под определенным углом зрения, ну а какие-то элементы мебели вам не видны, вы их домысливаете. Кроме того, стол настолько огромный, а ваши органы восприятия такие маленькие. Тем не менее он вместе со всей обстановкой комнаты прекрасно вписывается в вашу общую картину восприятия мира». Почему это происходит? Потому, что это определенного рода работа сознания, осознания. Но что существует «на самом деле»?

Жан Огюст Доминик Энгр. «Портрет графини Луизы д’Оссонвиль», 1842-1845

Стол?! Видимо, все умрут — а этот стол останется в назидание потомкам, с некоторой укоризной намекая, что есть некая реальность, помимо нашего сознания. Возникает вопрос: почему люди так цепляются за материальное? И почему основы бытийные они ищут не в себе, а где-то вовне? Вот ответ, который дает феноменология: удвоение реальности связано с тем, что наши обыденные мировоззренческие представления во многом сформированы наукой, которая так или иначе объективирует, выражает в какой-то форме, числе, пропорции те или иные представления о мире. Она дает какие-то четкие критерии, проверки нашего опыта на истинность. И, опираясь на эти критерии, мы можем наладить порядок в том, что окружает нас. В принципе, этого достаточно — и, живя в этом порядке и ставя перед собой повседневные цели и задачи, мы и не пытаемся заглянуть глубже простой «видимости и кажимости» мира. Но чем опасна эта позиция, чем это чревато? Тем, что рано или поздно эти представления застынут в тех или иных догматических посылках. Отрываясь от реальности, мы плодим множество фикций, которые закрепляются в нашем сознании, и их становится все больше и больше. К примеру, к XVIII веку назрела так называемая проблема материальности того, что существует на самом деле. Например, если мы говорим о вещи самой по себе — то она не обладает ни цветом, ни запахом, ни вкусом, поскольку цвет-запах-вкус не объективные свойства вещи — это то, что «добавляет» к вещам наше восприятие. Например, философ Джон Локк в своей блестящей концепции все доходчиво разложил по полочкам. По его мысли, очень важно, чтобы не впасть в заблуждение, научиться различать первичную и вторичную реальности. На основе чего мы осуществляем деление первичных и вторичных качеств вещи? На основе чего мы утверж-

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Марселла», 1909

даем, что одни свойства свидетельствуют о том, что существует на самом деле, а иное — является свойством нашего восприятия? К примеру, если мы находимся в каком-то обогреваемом помещении и говорим, что «здесь тепло, потому что нагретые предметы излучают тепло, обладают этим свойством». Говорим ли мы только о свойстве своего восприятия — либо об объективном свойстве нагретых предметов? Здесь физики могут вступиться и сказать: «Ну вы, философы, все запутываете: «тепло» — это не то, что нам кажется, что мы «представляем». А фактически тепло обязательно имеет какую-то структуру, такую-то природу и так далее…» Опять-таки: познание этой структуры и природы как нам дано? Опосредованно, то есть через наше восприятие. Следовательно, говорить о его природе и структуре самой по себе — это впасть в заблуждение. И на основе этого философ Джордж Беркли формулирует блестящий тезис: «Быть — это значит восприниматься». Его максима, по сути дела, породила то, что впоследствии было названо феноменологией. «Быть значит восприниматься!» И тут же представляется образ Николеньки из произведения Льва Толстого «Отрочество», который осознал, что «если мир это наше восприятие — то есть, видимо, какой-то загадочный мир сам по себе». И периодически Николенька резко оборачивался назад, чтобы застать зияющую пустоту и определить, что же представляет собой мир без нашего восприятия… «Быть» — «восприниматься». Если происходит нечто, какое-либо действие, мы будем говорить лишь о свойствах своего восприятия — и ни о чем больше. В таком бизнес и культура 1(7)·2015

91

философия

Жан Огюст Доминик Энгр. «Антиох и Стратоник», 1840

случае существование материи как таковой, по мысли Джорджа Беркли, невозможно. Материя — это абстракция, реально же существуют только феномены нашего восприятия. Но тогда возникает вопрос: почему же в этом феноменальном мире мы имеем очень много моментов сходства — почему наше восприятие совпадает с восприятием других людей, почему у нас одинаковые представления о мире, общий опыт? Опять-таки Джордж Беркли не видел в этом проблемы: «Если мир — это свойство восприятия, то сфера общности находится только в области сознания». У нас общее сознание. И тогда существование материи никак не оправдано и не обосновано: это просто некий вспомогательный мыслительный конструкт. Точнее, по мысли Беркли, у нас не то что «общее сознание», мы просто «части единого сознания Бога». И поскольку мы части этого единого сознания — у нас схожая картина мира. Вот пример работы феноменолога: отсечение лишних сущностей. Понятно, что на студентов это производит несколько шокирующее впечатление. И как-то один из студентов в пору популярности фильма «Матрица» именно в этом контексте и прокомментировал Джорджа Беркли. Мол, это «первый философ, который выдвинул идею «матрицы». Но при всей фантастичности этой идеи — она не так уж далека от истины. Повторяю: ничего, кроме феноменальной реальности, нам не дано. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы представить, что мир и все предметы концентрируются вокруг нашего сознания и обретают структуру и порядок только в сфере нашего сознания. Все зависит от того, насколько логично, последовательно, доказательно мы ведем свой путь, насколько мы на этом пути внимательны, насколько идем до конца, не измышляя на полпути различных сущностей, которые якобы могут объяснить какие-то явления. Если существуют какие-то непонятные явления, если мы не 92

бизнес и культура 1(7)·2015

до конца способны проникнуть в свое сознание, существуют какие-то преграды — было бы ошибочно эти преграды объективировать. И еще говорить, что «на нашем пути стоит некая вещь, некая непреодолимая стена»… Парадокс стены в этом плане очень примечателен. Суть его проста: идет человек, намечает какие-то цели перед собой, ему представляется какая-то реальность впереди — но вдруг на его пути вырастает стена. Необозримая, непреодолимая… Что делать, как себя вести? Можно попытаться как-то эту стену преодолеть. Но человек видит, что это сложно — ведь стена необъятная, высокая… Можно идти направо, идти налево, тут уже и муки выбора дают о себе знать. Допустим, пошел человек направо, а стена все длится и длится. Тут уж он заметался: «Может, нужно было идти в другую сторону?» Студенты часто предлагают или произвести подкоп, или вообще не связываться с этой стеной и повернуть обратно. Но, повернув обратно, человек будет прекрасно знать, что есть где-то «стена» — и она все равно, рано или поздно, его настигнет. Да, он может сделать вид, что ничего не произошло. Но от осознания этого ему не уйти. Нужно с ней что-то делать. Выхода из этой ситуации, кажется, нет. Но в понимании тех, кто этот парадокс создал, он есть. И этот выход чисто феноменологический: нужно понять, что эту стену, как и все вокруг, создали мы сами. И чем больше мы встречаем препятствий на пути ее преодоления, тем больше укрепляется эта стена. Единственным способом преодоления любой стены является прохождение ее насквозь. Пройти любую ситуацию насквозь. Промыслить ее. Понять ее. Включить ее в пространство своего жизненного мира. Причем это я говорю не про какие-то воображаемые стены, душевные преграды — речь также идет о той реальности, о том мире, который окружает нас. Я считаю, что чем больше мы об этом будем думать — тем больше

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Bergatelier» (студия в горах), 1937

Жан Огюст Доминик Энгр. «Большая одалиска», 1814

впоследствии мы откроем для себя возможностей выхода, преодоления тех трудностей и барьеров, которые мы считаем объективными. Здесь феноменология представляется дисциплиной, которая «выносит за скобки», по знаменитому выражению Эдмунда Гуссерля, реальность саму по себе. «Реальность сама по себе» — это продукт нашего убеждения, нашей слепой веры, об этом неинтересно спорить. Это нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Давайте заниматься только тем, что нам подвластно, давайте исследовать многообразие феноменов нашего сознания. И тогда мы увидим, насколько реальность богата и многообразна в своем содержании, насколько она глубока. Но это нам откроет лишь погружение в наш внутренний мир. Причем данное погружение мы должны совершать очень осторожно, выверяя каждый шаг. Потому что на пути этого погружения мы встретимся с массой условностей: ведь наше восприятие — зрительное, слуховое — уже нагружены определенным мировоззрением, теорией, определенными предрассудками, то есть всем тем, что предшествует нашему суждению. И мы этого часто не замечаем. Впервые классификацию подобного рода гносеологических барьеров, которые стоят на пути нашего познания, предложил известный английский философ и государственный деятель Фрэнсис Бэкон. В его знаменитых «идолах», «объектах суеверия», стоящих на пути познания, прослеживается, по сути, весь путь философии, начиная с античности и до Нового времени. «Идолы рода» или природы человеческой — то, что не способен преодолеть человек в силу того, что он так физически, биологически устроен. «Он подобен искаженному зеркалу, которое воспринимает реальность только так, как устроены его органы чувств», — пишет Бэкон в своем «Новом Органоне». Более глубокий объект с точки зрения феноменологического рассмотрения — это «идол пещеры». Здесь на ум приходит знаменитый платоновский образ пещеры, где узники, сидящие неподвижно из-за своих оков, не в состоянии ничего видеть, кроме того, что у них находится перед глазами: каменный свод, на котором они наблюдают игру теней. Многие поднаторели, что называется, в этом наблюдении — и уверены, что могут даже прогнозировать, после какой тени возникнет другая тень. Но на

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Лежащая обнаженная перед зеркалом», 1910

самом деле данные тени — это не есть реальность, это отражение реальных предметов в свете костра, который находится на выходе из пещеры. И даже если кто-то отбросит подобного рода «пещерные предрассудки», перейдет границу своей внутренней (психологической) или внешней (социальной) пещеры — он окажется в неком незнакомом, совершенно неизведанном пространстве. В этом пространстве, по мысли Платона, «он постигнет, что есть суть того, что видно реально». Но видно не взглядом, не глазами, а видно умозрительно. Правда, судьба этого провидца оказывается весьма печальной в этом мифе о пещере, изложенном в платоновском диалоге «Государство». Некий узник настолько прозрел, что ему открылась подлинная реальность — ему захотелось поделиться этим прозрением с теми, кто остался в пещере. Можно себе представить, как его встретили. Причем, хоть эта встреча была ожидаемой, она вызвала неприятие и непринятие у узников — и единственное, что осталось сделать «прозревшему» человеку, это засомневаться в собственном «прозрении»… В итоге он добровольно надел свои оковы и продолжил наблюдать игру теней. Вот такая печальная педагогическая миссия ждала этого человека. Третий идол в понимании Фрэнсиса Бэкона — это «идолы площади, рынка». Это различного рода языковые ошибки, которые мы совершаем, когда пытаемся изложить свои мысли, чувства, переживания. «Язык мой — враг мой!» — и если мы не обладаем представлением о четких логических закономерностях мышления, если мы не умеем аргументировать — то, скорее всего, язык, который и без того очень мощно нагружен психологизмами, перестанет прояснять, а будет все дальше запутывать. бизнес и культура 1(7)·2015

93

философия

Жан Огюст Доминик Энгр. «Paolo et Francesca», 1844-1848

Напоследок — «идолы театра». То, что близко студенческий братии, тем, кто учился когда-либо. Знание о мире мы не получаем напрямую. Как правило, это результат рассказов, интерпретаций, переложений тех или иных авторитетных посредников. И в результате наше познание мира напоминает театр, в котором зрители наблюдают игру актеров — и на основании этого судят, чем является мир на самом деле. По мысли Фрэнсиса Бэкона, преодоление этих идолов открывает человеку путь к подлинной реальности. Скорее всего, на расчистку дороги уйдет большая часть жизни. Но, как представлялось Бэкону, «то, что нам откроется после этого, — чистый фундамент, на котором впоследствии мы сможем воздвигнуть здание своей философии. Это будет именно опытом нашего сознания, того, что можно назвать реальностью с большой буквы». Завершая разговор о феноменологии, можно сделать вывод, что реальность всегда носит исчезающий характер. То, что мы когда-то установили, прочувствовали, то, что нам на эту подлинность намекнуло или дало ее отчасти понять, — это впоследствии будет стерто повседневностью. Идолы сделают свою черную работу. И поэтому всякий раз онтологический вопрос, вопрос реальности будет возникать — в пространстве между тем, что мы называем картиной мира, и теми смыслами, на коих эта картина покоится, и тем, что идет вглубь нас, дает ощущение нашего существования. Именно в этом пространстве, или, как это говорил Хайдеггер, в «просвете бытия» 94

бизнес и культура 1(7)·2015

нам иногда, как всполох молнии и удар грома, может открыться маленькая, но очень яркая часть реальности. По поводу повседневной жизни, в которую мы погружены, хочется сказать, что заблуждаются и те, кто думает, что принимает решение, и те, кто уверены в том, что самостоятельно моделируют реальность. По поводу первых скажу только то, что единственное решение, которое человек может сделать, — это либо принять реальность, либо не принимать ее или делать вид, что не принимаешь. Но в таком случае получается, что человек сам-то ничего, естественно, не меняет: принятие реальности означает, по сути дела, «оставить все, как есть». Ну а что касается тех, кто якобы создает эту реальность различного рода механизмами, — это все поверхностный уровень, это уровень не реальности, а симуляции, игры в реальность. Да, люди склонны к этому, современная культура особенно склонна к симуляции. Люди не создают новую реальность, чтобы в ней жить, — а просто воздвигают для себя воздушные замки, красочные сны. К реальности они даже не приближаются. И различного рода социально-массовые явления и их организаторы в какой-то там политической, экономической или духовной сфере — как раз обеспечивают людям эти красочные сны наяву. Это индустрия иллюзий. Задача-то как раз не быть, что называется, хозяином этой пещеры, не разбираться в действиях теней — задача вырваться из этой пещеры, освободиться. Данная тема всегда будет актуальна. И, к сожалению, те люди, которые принимают в глазах обычных людей некие «судьбоносные решения», — они менее всего свободны в этом выборе.

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Без названия»

Жан Огюст Доминик Энгр. «Эдип и Сфинкс», 1808

Да, человек творит свою судьбу, естественно. Но ведает ли он, что творит? То, что мы совершаем многие действия, вовлеченные в те или иные обстоятельства, и чем активнее мы будем вовлечены в них, тем больше эти обстоятельства приобретут силу и власть над нами — с этим никто не спорит. Но хотим ли мы этого? Получается, что задача-то как раз и заключается в том, что, если мы хотим знать, что есть реальность, что составляет глубинную основу того, в чем мы живем, — необходимо уйти от поверхности и погрузиться в глубину. Единственный путь для этого открывает только наше сознание, наш духовный опыт. Другого пути нет. И получается так, что чем больше мы будем играть в эти игры с внешним миром, тем больше в нас будет укрепляться состояние «непреодолимости» тех границ и препятствий, с которыми мы будем сталкиваться на своем пути. Причем данная иллюзия происходит из-за того, что мы постепенно отказываемся от установления собственных правил, по которым можем выстраивать собственную жизнь и поведение. Так что нам все больше и больше приходится играть по чужим правилам. Да, мы сотворим (точнее, натворим) очень многое, но сотворим безо всякого осознания того, что мы делаем. И если происходят некие глубинные процессы и мы чувствуем нарастание волны, которая все ближе и ближе к девятому валу, — чувствуем, что оказались на гребне, — ох, это захватывает… «Смотрите, я на вершине! Я властелин мира!» (Мое положение на этой вершине очевидно, но насколько я владею самой волной, оказавшись на ее гребне, или я просто ее слепая игрушка стихий — это большой вопрос). Так что и здесь нужно отходить от иллюзий реальности — и искать реальность

Эрнст Людвиг Кирхнер. «Великие любовники» (Мистер и мисс Hembus)

там, где она действительно находится, проникая в свой внутренний мир. Я считаю, что нет таких вызовов, которые бы не в состоянии человек преодолеть или откликнуться на них. Вызовы начинаются с самого момента его появления на Земле. Еще даже до рождения. По сути дела формирование человеческого организма, души — это и есть ответ на вызов (или призыв). Процесс будет запущен, если будут какие-то толчки извне, иначе ничего не свершится: программа рождения не заработает. Сколько еще нужно человеку такого рода намеков, чтобы он, наконец, поверил, что он живет, что он существует, он имеет значение — и ничто не происходит просто так, и все зависит от его выбора, его представлений о том, что он думает и чувствует. И по мере того, как это ощущение укрепляется в человеке, у него возникает убеждение, что весь его жизненный путь пройден именно так, как он и должен бы был. И все свершится. Это знаменитое «принятие мира» Фаустом, Эдипом, которые, испытав массу страданий и бедствий, в конце концов поняли, что самое прекрасное есть то, что находится рядом с ними, внутри них. То чувство. Да, это было последнее чувство их земного существования. Но это была именно та подлинная реальность, к которой они стремились всю жизнь. бизнес и культура 1(7)·2015

95

проза

Виктор Калинов Фото: Михаил Шевелев

I Этот колодец мало походил на другие, темневшие ржавым металлом либо черневшие пустотой. В нем происходили странные вещи. Бурая маслянистая жидкость поднималась до самых краев, обволакивая безголовых голубей, почерневшие палки и разнообразные непонятные предметы. Иногда она меняла цвет, расплываясь радужными с сиреневым отливом пятнами, иногда опускалась, а иногда покидала пределы и оседала в траве, бахромой у подножий труб и деревьев, или плыла вдаль, уносимая бурным потоком. Колодец жил своей особой жизнью, казалось, не подчинявшейся никаким законам. Можно было только догадываться о его глубинных внутренних связях и сообщениях, так же как и о природе и цели его существования. Однако, я думаю, он играл в некотором роде роль аванпоста на пути к запутанной и совершенно загадочной системе колодцев и подземных ходов, раскинувшей свою сеть в районе пустыря между железнодорожной линией и шоссе. К такому заключению я пришел пасмурным осенним днем, выловив в водах колодца гладкий и скользкий кошачий труп, принятый мной первоначально за резиновый мяч ввиду округлости форм. О пустыре ходили недобрые слухи. После того, как в одном из колодцев с горячей водой были найдены мужчина и маль96

бизнес и культура 1(7)·2015

чик, привязанные к железной лестнице, ставшие массой вываренной материи, а месяцем позже все на том же пустыре была обнаружена девушка, обнаженная по пояс, висящая на собственном чулке, заботливо привязанном к самой высокой ветке самого высокого тополя, за местом окончательно закрепилась репутация пропащего. Здесь протекала речка с поэтическим именем — Синара, возможно, имеющим некоторое отношение к Франции; в народе же ее звали просто «Говнотечкой», реже — Игуменкой, и всерьез не принимали. Синара, или Игуменка, видимым истоком имела туннель, уходящий под железнодорожную насыпь, впадала же она в другой туннель, под шоссе, и после этого окончательно уходила в недра земли. Над пустырем возвышались гигантские змееподобные трубы, одним концом уходящие, как и речка, в землю, другим — в бесконечность. Летом земля покрывалась коноплей, полынью и лебедой, зимой — льдом и снегом. Мы знали: куда бы судьба ни забросила нас, сколько бы ни прошло времени, тайна пустыря, оседающая в траве радужными пятнами, всегда пребудет с нами и составит немалую часть нашей жизни. Мы не противились этому и принимали как должное. Неизбежно наступает такой момент, ког-

да слишком многое решено, и все, что будет дальше — суть развитие этого решенного. Измеряя пустырями и колодцами действительность, можем ли мы отрицать свою к ним причастность? Уловленные сетью более прочной, чем сеть бесконечных привязанностей, включенные в систему хуже государственной, мы знали страх и счастье, а боли не успевали почувствовать. Отношения в виде ситуаций диктовали свои законы — законы системы, все подчинялось им. Самообман, осознанный самообман был основанием всякой радости, подобно сну приговоренного к смерти, но в силу осознанности он не омрачал радость, как сон не омрачает ее в силу бессознательности. Условия жизни не были предметом нашего выбора; не зная иного, мы искренне дорожили настоящим и не променяли бы его ни на что. Система, поглощая одних, легко касаясь других, каждому дарила свое; неизбежно, однако, каждый утрачивал самое главное. Последовательность и постепенность становления, время скрывали самый процесс утраты. Можно ли отождествлять систему с судьбой? Едва ли, если понимать судьбу как человеческую жизнь — от рождения до смерти, но, безусловно, система, играя роль жизненного закона, становилась для нас в конечном итоге тем же, чем были слепые прядильщицы для древних. Каждому действию соответствовала определенная реакция; предсказать ее качество и последствия не представляло никакой трудности, ибо система на то и система, чтобы не знать сбоев. А мы-то ее знали прекрасно. И, конечно же, на деле все обстояло совершенно иначе: абсолютное незнание с нашей стороны и абсолютная непредсказуемость со стороны системы. Сиреневые вечера, треск насекомых и сырость колодцев… Белокурые бестии в обнимку с красавицами, каких мало… Мопеды и мотоциклы, разрезающие пространство… А еще множество дураков, редкостная коллекция, которая сделала бы честь Шарантону или Канатчиковой Даче. В третьем подъезде с левой стороны нашего дома — закрытая дверь: квартира, в которой, по слухам, обитал съехавший В-я с сестрой. Сестры В-и никто никогда не видел, и если бы не потребность в рациональном объяснении, столь успокоительном, относительно поддержания жизни сумасшедшего, то можно было бы предположить, что ее нет совсем. Что же касается В-и, или того «нечто», что подразумевалось под ним, то он, или оно, несомненно, существовало, о чем свидетельствовало громкое непрекращающееся мычание за дверью. Трудно представить, что эти звуки мог издавать человек. В подъезде пахло зверинцем, жильцы спешили поскорее миновать В-у дверь, и в то время, как они проходили мимо нее, благодушное с придурью мычание переходило в рычание, злое и безнадежное. Неоднократно мы проводили эксперимент с целью обнаружить В-ю или его сестру. Формы эксперимента варьировались; иногда это была падаль (чаще кошка), заброшенная в форточку, иногда кирпич, многократно бросаемый в дверь, или продолжительный звонок, но

единственной и неизменной реакцией на все это было усиление рычания с переходом в исступленный визг. Кто-то предположил, что в комнате живет обезьяна, горилла или орангутанг. Однажды летней ночью мы приставили к окну лестницу, и один из нас, с электрическим фонариком, полез вверх, дабы узреть В-ю. В квартире было темно, тихо (мы почему-то ждали, что он (оно) мычит круглосуточно). Вскоре наш человек свалился на нас вместе с лестницей. После он рассказывал, что, посветив в комнату, увидел пол, измазанный дерьмом, стены в потеках; мебели не было никакой; посредине комнаты был люк, крышка его была сдвинута, а из отверстия поднималось что-то лохматое и темное… Конечно, никто ему не поверил, однако эксперимент сразу же был прекращен во всех формах. Для меня же было очевидно, что это колодец. Наутро окна комнаты были оклеены газетами, мычание стало тише и скоро прекратилось совсем. В-я вместе со своей мифической сестрой был исключен из объектов нашего внимания; однако не это, во всяком случае, могло стать поводом для беспокойства или печали. Движение вперед есть падение. Все мы падаем в бездонный колодец, чем дальше — тем быстрее. Все, что позади, — то вверху, ибо закон притяжения (чего? к чему?) бесповоротно устремляет вниз наши хрупкие сущности, и нам не вернуться. Нам не остановиться, не увидеть, куда мы падаем, мимо чего пролетаем. Законы, придуманные людьми, тысячи условностей ничего не стоят, имеют значение успокоительной пилюли в мирное и безопасное время. В такое-то время можно обойтись и без них, и это умнее: не было бы соблазна преступить, нарушить — возродились бы, может быть, человечность и совесть. Неизмерима сила инерции. Неостановимо падение. Несостоятельность же любых законов и правовых установлений превосходно демонстрируют времена общественных переворотов и катастроф, времена экстремальных напряжений, обнажающих человечью сущность. И тогда становится ясно, что единственный закон — это сам человек. Система отношений на пустыре целиком и полностью была рассчитана на безопасное время. Не обремененные посещением служителей закона, наши места имели свой закон жизни, свою, неизвестно кем установленную, иерархию и шкалу ценностей. Поступая в соответствии с пустырным законом и занимаемым в иерархии местом, учитывая также сложившуюся обстановку, каждый, без исключения, обладал замечательной возможностью не всегда безмятежного, но, безусловно, надежного существования, а также — продолжения рода, по мере своих психофизиологических способностей. Судьба преступивших закон наших мест, нарушивших иерархию и тем самым создавших экстремальную ситуацию, поставивших себя вне закона, вышедших из системы, более чем плачевна, однозначна и неизменна. Совершенно неосновательны в таком случае обвинения, предъявляемые жизни, сетования на жестокость мира. Что касается иерархии, то она в своем роде — совершенство, исключительной тонкости и продуманности структура, бизнес и культура 1(7)·2015

97

проза

хотя я далеко не уверен в ее рациональном происхождении и скорее склоняюсь признать ее феноменом природы. К удивлению и удовольствию (а возможно, и неудовольствию) многих, спешу сообщить, что иерархия наша (и в этом ее отличие от большинства других иерархий) представляет собой кольцо, замкнутый круг, колодец, а вовсе не пирамиду или лестницу, как того можно было бы ожидать. Невероятную целесообразность такого мироустройства возможно понять лишь через принадлежность к нему. Вместо прямолинейного противопоставления «верх — низ» мы имеем бесконечно варьируемые «выше — ниже». И, таким образом, единственно по своему желанию, мы можем сказать, что мы выше того, кто выше нас, или ниже того, кто ниже, и при этом нисколько не погрешим против истины. Совершенному функционированию иерархии немало способствует ее колодезная, многоярусная структура. Поясним вышесказанное несложным примером. Предположим, я нахожусь ниже существа А (агрессивного, с низким интеллектом) в общей системе иерархии, однако выше существа В (агрессивного, с высоким интеллектом) в этой же системе, но поскольку существо В стоит выше существа А, то я, находясь выше В, тоже стою выше, чем А, но поскольку я стою ниже А (агрессивного, с низким интеллектом), то В, находясь выше А, стоит надо мной, и в то же время я выше В… И так до бесконечности. Колодезно-кольцевая, или спиральная, структура нашей иерархии является многократно уменьшенной моделью пространственно-временного среза Вселенной. И, тем не менее, мы неудержимо валимся в отверстый перед нами мир. КОММЕНТАРИЙ К НАПИСАННОМУ «Этот колодец мало походил на другие…» Так же, как и другие мало походили на этот, и каждый из них — друг на друга. Каждый норовил смотреть из глубины своей истории очами опыта. Потрескавшаяся от времени и непогоды проржавевшая сухая печать, со стертыми, расплывшимися буквами. Или же глупый гнилой рот — мокрая пасть червя, без всякого смысла. Врата судьбы — одна из возможностей изменить свою жизнь через соприкосновение с чем-то реальным и одновременно безнадежно трансцендентным. Совсем не обязательно было лезть в колодец, чтобы узнать, что в нем. Хрустальные голоса адонисовых садиков, летящих в бездну, звучали в унисон с хриплым карканьем голубей, безголовых, безлапых, безголосых, с красными кроличьими глазами. Злыми глазами птиц, пропивших последнюю совесть. Временами в колодце просыпалась вулканическая активность. Он пытался вздохнуть, чтобы забилось скрытое под землей сердце. Но тщетно. Подземные толчки, невидимые процессы достигали своего апогея: мазутная слизь изливалась, желудочный секрет выносил наружу непереваренные трупы животных, с крылышками и лапками, волосатые 98

бизнес и культура 1(7)·2015

брюшки насекомых. Всевозможный мусор, не поддающийся идентификации. Тошнотворная сладость переедания — в каждом выдохе, каждом вдохе, которые таковыми лишь представлялись в дурном сне небытия. Как пауки, запутавшиеся в собственной паутине, все еще сильные и злые, — колодцы вперялись в небо и в преисподнюю единственным своим оком, разжимали и сжимали угрожающе железные веки-челюсти, желая поглотить этот мир в припадке ненависти и злобы. «Колодец жил своей особой жизнью, казалось, не подчинявшейся никаким законам. Можно было только догадываться о его глубинных внутренних связях и сообщениях, так же как и о природе и цели его существования. Однако, я думаю, он играл в некотором роде роль аванпоста на пути к запутанной и совершенно загадочной системе колодцев и подземных ходов, раскинувшей свою сеть в районе пустыря между железнодорожной линией и шоссе. К такому заключению я пришел пасмурным осенним днем, выловив в водах колодца гладкий и скользкий кошачий труп, принятый мной первоначально за резиновый мяч ввиду округлости форм». Природа этих явлений не изучена. Возможно, канализационная система переполнялась сбросами вод — железнодорожных вод в окружающую среду. Возможно, причины были совершенно иные. Остеклованный радиоактивный отход и окатыш — приметы сортировочной местности — густо удобряли картофельные поля, раскинувшиеся незаконным образом на полосе между железнодорожным полотном и меридианом. В зарослях бурьяна и конопли в земле зияли провалы. Инфраструктура фекальных стоков и теплотрасс была лишь внешней и относительно молодой надстройкой. Более древний слой обнаруживали сводчатые проходы — каменная кладка, присыпанная сверху землей.

Посреди огородов Бриллиантовой улицы (Дора Бриллиант имела к ней весьма слабое отношение, несмотря на традицию называть места именами революционеров) старинная архитектура внезапно выходила на поверхность. Стертая до основания каменная стена пересекала поросший высоким сорняком пустырь. В одном месте она возвышалась метра на два, подобно древней крепости, обнажая неровную кладку нетесаного гранита. Она и сейчас там, эта старая крепость. Сегодня, когда реставраторы тепловых сетей откопали в центре города подземные ходы, усеянные человеческими костями, крепостная стена не кажется уже чем-то неуместным в пространстве городских ландшафтов. Открытым остается вопрос: зачем? Но это вопрос не столько истории, которая никогда не дает ответов, выходящих за рамки плоской повседневности, сколько метафизики, которая трансформирует «зачем?» в «почему?». Но все равно не дает ответа. Впрочем, иногда я вспоминаю, как это было. Мы путешествовали, где жили, а жили мы в Праге. Мы шли по пражскому подземелью, попав туда через комнатный люк (В-а квартира, мычание злое и безнадежное). Ступенек было так много, что путь казался бесконечным. Мы шли, и шли, и шли. Все время вниз и немного в сторону. В моей руке тускло мерцала свеча. Огонь дрожал, и смутно мечталось о фонаре. Стены и потолок были густо покрыты наскальными письменами. Особенно часто встречались два знака: круг и в нем минус и круг с вписанной в него буквой тау. Маленькие черные поры в стенах разрастались в зияющие провалы, оттуда тянуло гнилью и сыростью. Мы шли, не сворачивая; движение наше было целенаправленным. Правда, уже не помню, зачем мы шли. Уперлись, наконец, в дверь, обитую проржавевшим железом. Она легко подалась вперед, и мы вошли внутрь пустого и полутемного помещения. В тусклом свете серого утра мы сидели за пустым дощатым столом на уродливо срубленном некрашеном табурете. Мы читали какую-то книгу. Из окна, завешенного дырявым тряпьем, сочилось мутное подобие света. Толстый слой пыли покрывал пол, массивный подоконник, немногочисленные предметы бытовой утвари. На страницах моей книги лежала пыль, так что букв нельзя было разобрать. Серой от пыли была кожа лица и рук. Волосы в паутине: изо всех углов, из каждой щели тянулись толстые серые нити, сходясь в черепном фокусе. Ползали, копошились пауки, скорпионы, нежные мокрицы, путаясь в волосах. Из носовых отверстий время от времени появлялись ножки фаланг и снова прятались. Все вокруг шевелилось, но было лишено смысла. Так трупные черви снуют, имитируя жизнь в оставленном жизнью теле. Мы смотрели во все глаза, не отрываясь. Время застыло, повиснув в воздухе прозрачным студнем. Наш пристальный взгляд, казалось, что-то пробуждал в сидящем. Буйство насекомых усилилось. В ноздрях ножки фаланг замелькали чаще. Медленные скорпионы вязко, один за другим, стали падать в пыль книги, помахивая хвостами. Они исчезали, как будто растворялись в ее страницах. Тревожа паутину, незнакомец механически повернул голову в нашу сторону. Его взгляд

пробирал до костей. Пустые светящиеся глаза. Они пытались что-то понять, но могли только жечь и сверлить при полном отсутствии мысли. Могли смотреть, но не могли увидеть. Вдруг обвалилась и рассыпалась в прах стена, отделявшая нас от городских улиц. Он поднялся из-за стола и шагнул в серое пражское утро. Мы шли за ним пустыми кварталами. Все здесь было знакомо, все узнаваемо. Плотно закрытые ставни, задернутые шторы: еврейские поселения встречали нас враждебным молчанием. Призрачное шествие во исполнение старинного ритуала. Вечное странствие в поисках невозможного покоя. В сером, никогда не знавшем солнца небе медленно ползла тень отказавшего Иисусу.

II «О пустыре ходили недобрые слухи…» Усеянный камнем, пустырь был марсиански-бурого цвета и почему-то казался выпуклым, приобретая планетарный масштаб и горбатую форму. Под каждым камнем жили резвые твари, готовые к самым отчаянным поступкам. Черные гладкие жучки были приятной находкой. Нежно щекоча кожу, перебирая упругими лапками, убегали они по своим делам. Менее приятной была встреча с двухвосткой, сороконожкой или серым пауком, стремительно несущимся, не разбирая дороги. К счастью, иногда он останавливался, замирал — тогда я определял, в какую сторону мне отпрыгнуть. Именно здесь мы выходили на связь с космическим разумом. Начертав знаки мужского достоинства (стрелочкой вверх), мы облачались в костюмы из алюминиевой сетки и подходили к камням в ожидании звездных сигналов. Интимное дело общения с Космосом не допускало ни суеты, ни расширения круга посвященных. Мужской анклав уединенно перемещался в пространстве, позванивая дырявой кольчугой, ловя на себе пристальный взгляд маньяка, возбужденного недетской затеей. Но вскоре диалог с Космосом иссяк. Таинственные сигналы больше не возбуждали воображение. Брожение вокруг каменных герм потеряло смысл и было оставлено — до того момента, когда я встретился с кубическим Камнем и с женщиной, любившей сидеть на нем. Густо заросший травой по краям и лысый посередине, пустырь был просто великолепен в лучах заходящего солнца. Он напоминал череп. Но он был пуст. В этом, наверное, и был его главный недостаток. Островок дикой природы заставлял каждого из нас остро почувствовать свое одиночество в этом мире. Кладбище камней, серых плит, где стремительно носятся пауки, бессмысленно рассекая застоявшийся воздух. Хотелось лечь на землю и обнять это мертвое несчастное тело — каменное подобие жизни. Подобно ровным кругам, оставленным в поле тарелкой, наши места имели прямоугольный вырост. Точки пересеченья. Идея, желание жизни выступить в этой форме успешно материализовались через мужскую активность. Не кабак и не театр, не лавочка у подъезда — просто дощатый стол с сидябизнес и культура 1(7)·2015

99

проза

щими за ним игроками. Это был ритуал. Стук костей о поверхность, поиски комбинаций — в этом не было смысла, но была неизбежность. Это была готовность сложить однажды рисунок, который откроет двери в шумящую неизвестность. И стол провалится вместе с козлятниками под землю, а на поверхность выйдет — выйдет, наверное, в Праге. В каждом из таких мест, где алеф скручивал время, мы застывали в страхе. Но люди оберегали порученное им дело — и гнали, плескали пивом, кидали окурки, плевались. Когда же вставал Смотрящий, мы без ума бежали, оставив столбнячный ужас. И мчались скорее к дому, в кусты, к родному подъезду. Благо, Смотрящий не видел дальше своей площадки. И снова стучали кости, как будто звали кого-то. Однажды пустырь посетили опытные пришельцы. Они достали приборы, бурильные установки, уровни и отвесы. И началась работа. Никто из нас не сомневался: на пустыре затевалось строительство перевалочного межгалактического пункта. Не меньше. После того, как пришельцы выполнили расчеты, на смену пришли машины. Они вырыли котлован. Наполнили его водою. А мы кидались камнями: кто-то кидал с горы, обороняя вершины, а кто-то вползал на гору, бросая камни в стоящих. Сверху всегда веселей кидать в кого-нибудь камни. Нашему другу в лоб угодил гранитный осколок. Он шел, истекая кровью. Мы же скорбно смотрели — как Пушкин смотрел на Хармса. На пустыре вырос дом, съевший мои качели. Я до последнего не терял надежды, что котлован превратится в громадный колодец с высокой бетонной стенкой. Но кто же работает нынче так откровенно грубо? Где-то есть грань привычки, переходить которую просто небезопасно. В подвалах этого дома стоит вода по колено — вот уже много лет замерзая зимою и зацветая летом. Не знает никто, что же там происходит, в этих глубинах… Люди живут в симбиозе, в своей бетонной надстройке, а корни тянутся к небу. «… в одном из колодцев с горячей водой были найдены мужчина и мальчик, привязанные к железной лестнице, ставшие массой вываренной материи…» Все было просто. Из-за денег. Встретили мужика с сыном, привязались. Мужик попался упрямый. Сынишка кричал: «Не надо». Треснули по голове. Мужика пырнули ножом. Денег не нашли, бросили в колодец. Для пущей верности прикрутили проволокой. Разошлись по домам. Розовые зайчики на стенах, мохнатые ушки, пеленки, плач наследника. Он все время стонал. Мальчик лежал на земляном полу тихо. Одежда была мокрой от крови. На землю спустилась тьма. Какая-то странная тревога, обдающий холодом страх. Трясти сына за плечи, щупать пульс. На голове ранка, кровь запеклась, дышит, но в себя не приходит. Тревожно, хочется убежать. Попытался встать — слабость, кровь пошла сильнее. Звенящая, напряженная тишина; как струна натянуты нервы; в голове — ясно. Отчетливо различимы в темноте каждый выступ, каждый оттенок. Где-то мяукает кошка. Что-то клубится в воздухе — пар? мошкара? Дым без запаха гари. Что-то сплетается и расплетается, скручиваясь в спи100

бизнес и культура 1(7)·2015

рали, выбрасывает щупальца у самого носа. Разноцветные искорки пробегают по воздуху от стены к стене, вылетают наружу. Вот бы и им так. Дно колодца становится вязким и теплым, как будто просачивается влага… «… месяцем позже все на том же пустыре была обнаружена девушка, обнаженная по пояс, висящая на собственном чулке, заботливо привязанном к самой высокой ветке самого высокого тополя…» Следует уточнить некоторые детали. Допускаю, что автор преследовал свои, не известные нам, цели, помещая тополь на пустыре. Но деревья на пустыре не росли. Жалкие кустики, бурьян, камни — вот ландшафты тех мест. Пустырь был пуст — тополь же рос за шоссе. И не один, а сразу несколько тополей, шелестя листом, группировались они двойками и тройками. Их было не так уж много. Без труда узнавалось дерево злодеяния: засохшее от корня до кроны, уродливой растопыркой возвышалось оно на фоне змееподобных труб. Ветка, на которой была повешена девушка, также была не «самой высокой». Самая высокая, тонкая ветвь не смогла бы попросту выдержать вес тела и обломилась. Ветвь злодеяния была основательно толстой ветвью, располагавшейся на уровне второй трети тополиной высоты. В остальном же описание соответствует фактам, хотя настораживает одна деталь. Заботливо привязанный чулок. Кто же его «заботливо» привязал? О чем вообще идет речь? Имеем ли мы дело с убийством, с признаком насильственной смерти, изнасилованием? Или же это самоубийство невротички, с эксгибиционистским синдромом? Суицидальная версия имеет под собой серьезные основания. В конце концов, девушка и сама могла «заботливо» привязать чулок, тем более что заботливость, аккуратность более свойственны женщинам. Почему же чулок? Потому что ничего более удобного не нашлось под рукой, а потрясение, видимо, было почти внезапным. Девушку, например, могли изнасиловать, и она повесилась на чулке. Тогда мы не вправе говорить об эгсгибиционизме — ведь верхнюю одежду она могла потерять в пылу борьбы. В пользу самоубийства говорит и то, что все произошло на большой высоте: трудно представить себе насильника и убийцу, волокущего свою жертву — отбивающуюся, визжащую, или же просто остывающее ее тело — на дерево и там «заботливо» привязывающего чулок. Но обнаженная грудь… Эта деталь придает всей истории какой-то горькоэротический оттенок. Как случай с хулиганами, забравшимися в открытое окно, когда на постели молодые страстно занимались любовью. Серое лицо с выпученными глазами смотрит из зеленеющих ветвей, и где-то рядом безразлично кукует кукушка. «Здесь протекала речка с поэтическим именем — Синара, возможно, имеющим некоторое отношение к Франции; в народе же ее звали просто «Говнотечкой»…» Колодец — мазутное вместилище — был связан с черной рекой, замурованной в землю. Гнилая кровь города-вырожденца вяло текла в подземных артериях. Гигантский нарост дышал и хлюпал бесчисленными своими порами. Нет ничего

более ядовитого, чем кровь города. Нет ничего зловонней. Лишенный разума, город наделен волей — волей пожирать. Никогда не насыщаясь. Муки Тантала. Мы проходили берегами тех рек. Тихо струились мертвые воды. Дуремар своим гигантским сачком ковырял илистое серое дно. Искал червей. Берега — слежавшиеся трупные черви. Трубочники промывались, клались в банку и убирались в холодильник. Потом их несли на рынок, чтобы продать. Трубочник был в цене. Мотыль, дафния. Дуремар был удачливым ловцом. Однажды ему попался бразильский червь. Он залез Дуремару под кожу. В муках Дуремар искал червя. В каждом доме, на каждом углу мерещился ему червь. Шевелились стены домов, под ногами волновалась земля. Из недр восставала головка, все рушилось, и горела оскорбленная плоть. Отроки покупали червей, ставили в вазы, делали икебану, стелили на пол и вешали на косяк. На столах — крошечные мензурки с аппетитно поющими червячками. Дуремара тошнило. Он достал банку из холодильника и выбросил ее в окно. «Над пустырем возвышались гигантские змееподобные трубы, одним концом уходящие, как и речка, в землю, другим — в бесконечность…» Черви копошились в земле. Червей водрузили и сверху. Назвали их «теплотрассы». Прикладной смысл трубных тел терялся, хоть и грели они людей и землю. Точней: согревали воздух. Клубился пар, неусыпным червем извиваясь. Символ? Предупрежденье? Знак. Культурные люди строят предметы культа, суетясь в суеверном страхе. Они говорят о быте: горячей воде в ванной, о бойлерах, батареях. Всегда найдет оправданье пинающий черную кошку. Червем червя попирая. Сбоку пристроили к трубам лесенку. Она уходила вверх и заползала трубе под брюхо, выстилаясь треснувшим бетоном. Там любили сидеть голубятники, зимой согреваясь, покуривая коноплю летом. Вереницы коричнево-красных железных и деревянных товарных вагонов с характерным

рельсовым скрипом маневрировали от Сортировочной на Синару. В деревянных везли арбузы. Побросав коноплю, срывались герои мазутных дебрей, чтобы залезть в окна. Под самой крышей вагона узкий прямоугольник — оттуда кидал арбузы самый отчаянный. Остальные внизу бежали, их на лету ловили, в траву и кусты катили, пока дубак не заметит. В зеленой шапке и форме, из молодой дубравы он появлялся с собакой. Она отчаянно выла, в тоске на фуражку глядя. Арбузы били и ели, а что-то и продавали — по демпинговым расценкам несведущим горожанам. Привыкший к ножу и вилке, я был изрядно расстроен, когда мой друг пятернею в сердце арбуза — немытой — прянул, вытащив мякоть. И ел, обливаясь соком… Черви, уходящие вдаль, небесные черви. Между перилами труб по узенькому асфальту проходил одинокий путник. Тела пятнистых питонов безнадежно его теснили, бесконечно тянулись трубы, а головы продолжали жить. «Неизбежно наступает такой момент, когда слишком многое решено, и все, что будет дальше, — суть развитие этого решенного…» Такой момент неизбежен — в судьбе человека, животного или предмета. Нельзя знать заранее, когда он наступит. Трудно угадать Рубикон, даже перейдя реку. Только чувствуешь, что есть пограничная точка, после которой что-то становится уже невозможным. Очень важное что-то. Надо видеть жизнь от рожденья до смерти, видеть в контексте причудливого переплетения судеб, чтобы понять, где была эта точка. Не дано — ни человеку, ни животному, не предмету. Не дано это знать, можно только гадать на знаках. «Уловленные сетью более прочной, чем сеть бесконечных привязанностей, включенные в систему хуже государственной, мы знали страх и счастье, а боли не успевали почувствовать. Отношения в виде ситуаций диктовали свои законы — законы системы — все подчинялось им». Эти законы я познавал телом. Но больше — внутренним чувством, скользящим между тревогой и страхом. Постоянное ожиданье, что вот придут и наступит. Приходили и наступало. Но не всегда, не во всяком месте. Меня удивляло одно: почему не всегда, не все разом? Потому что была система. Порожденье переплетений, связей этого мира, возникнув из отношений, функция организма — система вдруг подчинила организм своему порядку, навязала свои законы. Люди любили, страдали, ссорились, целовались, продавали и покупали — делали как умели, как было им удобно, и формы затвердевали, принимая характер традиций. Система — их выраженье. Одинокий, тряся рогами, олень гулял под забором. Система мигала красным, подавая оленю знаки. Олень — олень, одно слово. Знаков не понимая, он шел и нюхал цветочки. А следом бежали волки. За порогом дома начинался кошмар, который не прекращался и в помещении. Мой дом — моя крепость. Какая крепость? Система была тотальной. И каждый ее фрагментик — олени, глухари, волки — был одинаково нужен, одинаково бизнес и культура 1(7)·2015

101

проза

предусмотрен. Был нужен олень-познающий — кто может понять себя как оленя и место свое в системе. В белом больничном халате я шел по открытому месту в лучах закатного солнца. Сосны шумели в небе, касаясь высоких окон. В руках у меня — лекарства, большой и тяжелый ящик. Под тяжестью я сгибался, халат развевался нагло. И вдруг я услышал звуки, знакомое «э-э»: я пойман. Свободно кружат, ликуя, бабочки и стрекозы. Возле помойной ямы бродят грязные свиньи. Подслеповатые глазки радостно в яму смотрят. Не каждому впрок лекарства… «Самообман, осознанный самообман был основанием всякой радости, подобно сну приговоренного к смерти, но в силу осознанности он не омрачал радость, как сон не омрачает ее в силу бессознательности». Самообман был естественным способом выживания в системе оленя-познающего. Сохраняя целостность тела, остаться чуть-чуть человеком, чуть-чуть остаться оленем, чуть-чуть остаться рогами. Не хочешь врать — не живи. И, значит, не радуйся жизни. Радость… В предвечернее зыбкое время как будто в осколок вечности весь проникаешь и видишь: иллюзия непомерна. Поезда, железные рельсы, снег запачканный, ноздреватый, индустриальные газы. Вдыхаешь с радостным свистом. На горизонте — ни облачка. Стоишь на рельсовом поле в закатном розовом свете, среди оранжевых телогреек. И машут они молотами, свои костыли забивая. Легко на душе, беззаботно. И время — как бы безвременье, как бы нарушилась связь времен, смешалось все, и в воздухе что-то еще присутствует, призрачное, и ты — призрачный… Ощущенье такое, что нет тебя — нет тебя, и не надо. Пейзаж начинает меняться: на переезде поезд накатывает громадой. И викинги, покидая движущийся корабль, к тебе устремляют копья. С каждой подножки скачут, бегут толпою нестройной. В воздухе клич победный. Лучше хвост волочить по грязи… «… не зная иного, мы искренне дорожили настоящим и не променяли бы его ни на что…» А если б и знали. Моя любовь жила рядом со мной, часто меняя облик, причиняя море страданий. И море радости тоже. В сладком оцепененье бродить под ее балконом, ковыряя грязную землю. Дышать возбужденной пылью в ее широком подъезде. Прозрачной весной квадраты мелом чертя на асфальте. И знать, что она недоступна. «Система, поглощая одних, легко касаясь других, каждому дарила свое; неизбежно, однако, каждый утрачивал самое главное». Маски приросли к лицам. Опухший и заспанный мастер нависает угрюмо, тупо смотрит в мое изделие. Совок железный, лопата. Опять неправильный тангенс. В такие совки оправлялись с друзьями в пришкольном сарае. Залезли в сарай закрытый, выбив гнилые окна. Совками он весь заставлен: плоды трудов подневольных. То-то раздолье, радость! Нашли совкам примененье. Сходил в совок и совком накрыл же. И тангенс тут не помеха. А он недовольно смотрит, в руках изделие вертит. «Cogito ergo sum» — светится в его взгляде.

102

бизнес и культура 1(7)·2015

«Можно ли отождествлять систему с судьбой?» Или судьбу с системой? «Дорога никуда» — в картине англичанина Грин нашел ответ на свои вопросы. Не рождается, не возникает из ничего — вечно присутствует как архетип, как атрибут жизни. Дорога, по которой не ходят. На которую смотрят. Брось костыли — мы у цели! Ворота откроются ночью, но мы скребемся так тихо, что Петр нас не услышит. Система стала судьбою. «Сиреневые вечера, треск насекомых и сырость колодцев…» Сиреневый цвет — скорее летний, чем зимний, — цвет воздуха и цвет времени из мира воспоминаний, из мира одиноких прогулок. Мимо мраморных памятников, мимо гробов, тележек, сломанных механизмов я проходил в молчании, тихо сливаясь с природой. Собаки за мной бежали: сторожевую вахту с ними несли мы вместе, покой гробов охраняя. Доски кругом лежали, запах распространяя. Лежа на мраморной крошке, я изучал Платона, глядя в дымное небо. В небо, где фейерверки больше не расцветали. Раньше толпой бежали и, у дороги стоя, в небо с надеждой глядя, ждали вечных салютов. Мимо неслись машины, а небо хранило молчанье. Только треск фейерверков где-то вдали, вслепую. Окраина ойкумены… Сидя в песчаном замке, я познавал вечность. Треск насекомых снова симфонией лился в душу. Он застревал в горле, из глаз выпадали слезы — в песок они уходили. По длинной узкоколейке в край голубых просторов на невесомой дрезине ехал я потихоньку. Вместе с Иваном ехал. Дрезина остановилась. Заросший травой колодец тихо дремал вполглаза. Подкрадывались тихонько: покой часовых не нарушить, серых обитателей бездны. Таракано-кузнечики молкли, в плен наших рук попадая; в мягком и беззащитном теплилась искра жизни, и раздавить это тельце пальцами так тянуло. Мы собирали в коробку страшненьких насекомых, несли их в наши квартиры. Но больше они не пели. По углам расползаясь, в щелях они застревали. И там они засыхали в горьком недоуменье: зачем изменился мир и в чем они виноваты? «Белокурые бестии в обнимку с красавицами, каких мало…» Бестии — белокурые, монголоиды — шныряли тут и там. С проворством хозяев жизни обнимали красавиц. Природные ницшеанцы держались корпоративно. Разнообразье видов, причудливый бестиарий. Толстой губой вращая, подслеповатый беркут высохшими глазами в лицо копченой селедке уставился молчаливо. Была бы рыба ослицей, она бы заговорила. А рядом рабочей пчелкой сволочь вокруг да около вьется, подвижная на подхвате. Самцовый Квазимодо ждал свою Эсмеральду. И она появлялась. Счастливо блестя глазами, красавица отдавалась солидному человеку. Они плодили детишек — и выродков, и красавиц — гибриды не проходили. История продолжалась. Оказавшийся за пределами корпорации организм, не будучи даже организмом оленя, оказывался перед сложной дилеммой: либо бунт, бессмысленный и безнадежный, либо прими-

ренье с судьбой, что означало сочетание со свободной. Девиц возможно свободных, возможно тихих и добрых, неярких и неказистых было довольно много — и тоже вне корпораций. В сфере распределенья гнилой и дряблой моркови в своих овощных подвалах мирно они стояли. Ждали прекрасного принца, который решал шараду. И принц иногда являлся, потупив карие очи и шумно нос раздувая. «В третьем подъезде с левой стороны нашего дома — закрытая дверь…» Неуместная детализация, но в целом описание правдоподобно. В каком-то священном трепете, стоя под окнами, ловили мы звуки пробуждающегося к жизни сознания. Оно очень старалось, но не могло проснуться. Детская наивность, беспомощность слышались в этих звуках. Как, впрочем, и первобытная ярость, готовая всех растерзать, не сходя с места. В подъезде было еще хуже. Пахло зверинцем, но больше — разложением. Сначала я полагал, что это запах мочи: животные, мои друзья или пьяницы легко могли помочиться на лестницу, зимою — на батарею, во всякое время года — в почтовые ящики и электрические щитки. Но дело обстояло иначе. Маленькая, юркая старушонка согнутым подосиновиком возвышалась на скамье, окидывая взглядом природу. Она сторожила вход в отвратительно пахнущий подъезд, создавая защитное поле, преодолеть которое было непросто. Однако В-а дверь, а также сестра были, похоже, ей безразличны, чего не скажешь о помещении с английским названием «бойлер». Эта дверь никого не оставляла равнодушным, тем более что и открывалась она крайне редко и лишь на короткое время. Бойлер дышал паром, пугал размерами и количеством насекомых. Именно там, на этой чистенькой лестнице, в ухоженных помещениях подвала обитали самые крупные грязносерые сверчки, гнездились караморы. Ложась на крыло, они отрывались от стен и мягко планировали в лицо, вцепляясь в его поверхность. Мелко подрагивая ногами, они скользили вдоль, внезапно бросаясь в рукав, залезая в штанину. Подвальный пол был изумительно чист: старушка каждый день подметала его, выбрасывая засохших насекомых в яркую зелень газона, подальше от любопытных глаз. Из этих времен мне помнится яркий предмет: красный алюминиевый поднос овального вида, чайных дел принадлежность. Почерневший от времени и заварочных пятен, поднос начищался содой, которая становилась бурой и разъедала руки. Порохом мокрым горки соды смотрели вверх, неторопливо на кухне текла беседа — беседа старых людей. О том, как женщина в теплом цветном платке открыла клеенку, дощатый стол обнажая. Вся поверхность стола усеяна тараканом: яйцом, живым беглецом и тараканьим калом. Эту клеенку тогда она забрала с собою. И насекомых с собой она забрать попыталась. Но только не унесла она этот груз беспокойный: что-то упало в щель, просыпалось по дороге. Снова и снова она возвращалась на старое место: поговорить, посидеть, поискать насекомых глазом. Я же чистил поднос и, шпильку в руках вращая, задумчиво вставил ее в черную

дырку розетки, железо крутя сердито. Воздух вокруг поплыл, складываясь словами: если бы два конца, два конца было нужно… Искр короткий всплеск, усы торчат из розетки, коричневые усы бессовестно тараканьи, и строят, шурша, мне рожи. Я руку свою несу и в масло ее макаю, а масло скворчит на ней, как сало на сковородке. Страшно было присесть — рядом с красным подносом, под нависающим кухонным шкафом я не чувствовал себя в безопасности. Средь солонок и заварочных чайников, перышек зеленого лука, набалдашников чеснока там и сям мелькали коричневые и черные жуки, быстро перебегая от одного укрытия до другого. Ты не успевал опомниться, а по руке твоей, быстро перебирая лапками, мчалось уже проворное насекомое, норовя залезть под рубашку и там метаться по бессмысленным траекториям. И сам ты уже отскакивал в ужасе от подноса, суеверно тряся рукавами, в тщетной попытке избавиться от подрубашечной суеты. Когда же ты забывался, сидя под кухонным шкафом, на голову тебе шлепался жирный прусак. Он застревал в волосах, и ты рукою пытался остановить козяву. Но тут же и застывал, внезапно вдруг понимая, что за скверная штука портит тебе прическу. Представить ее в руке было еще ужасней, и ты мотал головой, резко лоб наклоняя, пока не падал на стол лоб, от боли немея. И ты внезапно взлетал, по кухне носясь кругами. Гораздо любезней, чем фауна, вела себя флора. Я проводил опыты в родительском ботаническом саду, тщательно фиксируя полученный результат. Объектами опытов были кактусы и собственный зуб, который подвергался воздействию соды и лимонной кислоты. Химикаты закладывались в дупло, и оно начинало шипеть, реагируя раздражением. Занятно, что зуб, предварительно выпавший, уверенно относился мною к растеньям, схожий с ними молчанием и привычкой терпеливо сносить научные эксперименты. Столь же безропотно вели себя Волкомерия и Белая Опунция, получавшие прививки в виде уколов по нескольку раз в сутки. Толстая груша кактуса вела себя менее сдержанно, норовя оставить в ладони пучок ядовитых стрел. Тем более толстая и длинная — «дистанционная» — игла доставалась этой морковке. Я вел дневник, фиксируя результаты экспериментов. «Семечка не взошла», — гласила первая запись. «Семечка не взошла», — сразу ней вторая. «Семечка не взошла», — констатирует третья. И так до семи раз. Восьмая запись — горькая констатация факта: «Семечка сгнила».

бизнес и культура 1(7)·2015

103

искусство

Цикл графических листов «15.02.2013» создан челябинцем Александром Даниловым для проекта «BRURAL: Shattering Fenomena.

Super Storm Sandy — Chelyabinsk Meteor» (Сокрушительные явления: Ураган Сэнди и Челябинский метеорит). Презентация проекта состоялась в Нью-Йорке в Bronx River Art Center в феврале 2014 года, а в марте – в Челябинске, в галерее современного искусства «ОкNо». Выбранная художником стилистика оп-артовского рисунка на редкость выразительно, точно и в то же время метафорично передает впечатления от уникального небесного явления, которое наблюдал потрясенный художник. Александр Данилов обобщил свои эмоции до образа-знака, выразив молниеносность движения болида в пульсирующих линиях и световых всплесках…

104

бизнес и культура 1(7)·2015

бизнес и культура 1(7)·2015

105

искусство

106

бизнес и культура 1(7)·2015

бизнес и культура 1(7)·2015

107

история

Историк и литературовед Алексей Казаков — инициатор издания и главный редактор книги-альбома Виталия Шитова «Дом Ипатьева» — представляет ее аннотацию. Книга подготовлена к печати в челябинском издательстве «Авто Граф» (объем 720 страниц, 1032 фотографии и документа, тираж 500 экз.).

Алексей Казаков Фото: Александр Соколов

В

2013 году, когда отмечалось 400-летие Дома Романовых, на Урале и в Сибири проходило много значимых мероприятий. В Екатеринбурге, Перми, Тюмени, Тобольске, Челябинске были открыты выставки, выходили печатные труды, посвященные романовской теме. Это и понятно: три российских императора (Александр I, Александр II, Николай II) и десяток великих князей в разные годы ХIХ — начала ХХ века посетили Урал и Сибирь. Особое место в истории того же Екатеринбурга занимает легендарный Дом Ипатьева — последнее пристанище последнего императора России Николая II. В вековой (1877–1977) биографии Дома прослеживаются все общественные перипетии своего времени. И здесь надо сказать доброе слово о биографе-летописце Ипатьевского особняка екатеринбургском краеведе Виталии Васильевиче Шитове. Именно он взял на себя благородный труд подготовить к печати уникальное издание — книгу-альбом «Дом Ипатьева. Летописная хроника: 1877–1977» (итог работы нескольких десятилетий), подробно проследив все этапы строительства, существования и гибели этого исторического здания, имевшего мировое духовно-культурологическое значение для многих поколений. Конечно, цареубийство 1918 года — главное событие биографии дома. И хотя основные факты екатеринбургской трагедии широко известны, заинтересованный и вдумчивый читатель найдет в этом издании достаточно

108

бизнес и культура 1(7)·2015

много не отмеченных до сих пор подробностей и фактов, «помогающих яснее увидеть и вернее оценить историческое и национальное значение цареубийства, в котором мы видим прообраз к последовавшему за ним народоубийству. Ибо гибель семьи Романовых предшествовала гибели семей миллиЕкатеринбург. онов «врагов народа»; Президиум Уралоблсовета Н. Г. Толмачев, подвал Ипатьевского А. Г. Белобородов, дома — подвалам ЛуГ. И. Сафаров, бянки; Коптяковская Ф. И. Голощекин. 1918 поляна — захоронениям Винницы и Катыни; постановление Уральского областного Совета — шемякиным судам «троек» и спецколлегий» (историк Николай Росс). В книге впервые приводятся уникальные исторические документы, касающиеся значимости Дома Ипатьева. Так, 27 апреля 1919 года колчаковский следователь Н. А. Соколов в письме генерал-лейтенанту М. К. Дитерихсу писал:

«… Я считаю излишним касаться значения дома Ипатьева в историческом отношении, так как эта точка зрения должна быть совершенно ясна для каждого человека, не живущего минутой. Вся совокупность приведенных соображений заставляет меня признать, что дом Ипатьева, хотя бы на некоторое время, должен остаться в таком виде, в каком он является хотя бы к настоящему моменту следствия… Ввиду изложенного и полагая Вас лицом, призванным волей Верховного правителя к охране всего того, что имеет исторический интерес в связи с судьбой злодейски убитой Августейшей Семьи, я полагаю себя обязанным о всем изложенном доложить Вашему превосходительству. Судебный следователь Н. Соколов». М. К. Дитерихс обратился за помощью к Верховному правителю А. В. Колчаку принять необходимые действия по сохранению дома Ипатьева для будущих поколений русских людей. 28 апреля 1919 г. он писал Колчаку: «Ваше высокопревосходительство Александр Васильевич. Представляю при сем на Ваше благоусмотрение отношение ко мне судебного следователя Н. А. Соколова, за № 731. Убийство членов б<ывшей> Царской Семьи в доме Ипатьева устанавливается следствием безусловно. Эта сторона дела придает убийству б<ывшей> Царской Семьи совершенно исключительное по исторической важности значение, а, вместе с тем, побуждает принимать и все зависящие меры в целях обеспечения следствию выяснить все обстоятельства злодеяния, а равно и в целях ограждения уже теперь памятников события для нашего потомства.

В силу сего позволяю себе просить Ваше высокопревосходительство издать постановления: 1) об отчуждении владения г. Ипатьева в собственность государства, с уплатой владельцу стоимости по оценке особой комиссией из представителей города, суда, контроля и Вашего представителя; 2) о возложении на городское управление обязанности охраны этого владения, как памятника; 3) об избавлении владения от какого-либо постоя и реквизиции военными и гражданскими властями. Это последнее желательно было бы провести теперь же, не дожидаясь разрешения дела по первым двум пунктам. Приложение: отношение судебного следователя Н. А. Соколова за № 73. Вашего высокопревосходительства покорный слуга и глубоко Вас уважающий Мих. Дитерихс».

9

мая 1919 г. Н. А. Соколов разговаривал с владельцем дома Ипатьевым, который согласился уступить казне дом и, проживая в нижнем этаже, принял на себя внутреннюю охрану дома.

27 мая 1919 г. Прокурор Екатеринбургского окружного суда В. Ф. Иорданский сообщает, что владелец дома Ипатьев ведет переговоры о продаже этого дома РусскоЧешской торговой палате. И только отсутствие в данный момент у Палаты средств задерживает продажу дома.

31 мая 1919 г. генерал-лейтенант М. К. Дитерихс в секретном донесении прокурору В. Ф. Иорданскому сообщил, что представленные прокурором сведения о возможной продаже дома были доложены Верховному Правителю.

Дом Ипатьева. Столовая. Здесь Царская Семья была собрана перед выходом в расстрельный подвал. Фото Н. Введенского бизнес и культура 1(7)·2015

109

история

«Передача Романовых Уралсовету». Художник В. Н. Пчелин. 1927

Верховный Правитель повелел ему приказать прокурору объявить Ипатьеву, что он запрещает продавать кому-либо дом впредь до дальнейшего распоряжения Верховного Правителя. М. К. Дитерихс просил прокурора передать Н. Н. Ипатьеву шесть тысяч рублей как плату за аренду. 1 июня 1919 г. прокурор В. Ф. Иорданский передал означенную сумму Н. Н. Ипатьеву, который составил расписку о получении денег и о своем праве проживания на нижнем этаже дома. Усилиями адмирала А. В. Колчака и его ближайшего окружения дом Ипатьева был сохранен для потомков! Памятуя обо всем этом, автор книги напоминает нам и другие важные вехи былой вековой истории особняка на Вознесенском проспекте, 49. Интересны воспоминания брата Н. Н. Ипатьева — Владимира Николаевича, которые были опубликованы им в эмиграции в книге «Жизнь одного химика», изданной в Америке (Нью-Йорк, 1945). В. Н. Ипатьев вспоминал: «В начале лета 1917 года <…> мне было очень приятно повидаться с братом Николаем, который жил в Екатеринбурге в своем доме и уже давно звал меня посетить его… В Екатеринбурге я провел в доме брата около двух дней. Его двухэтажный дом являлся одним из самых лучших особняков в городе; нижний этаж, в котором нижний край окон приходился почти на уровне земли, был занят под контору для строительных железнодорожных работ, которые брат производил в качестве подрядчика.

110

бизнес и культура 1(7)·2015

Я подробно осмотрел все помещение дома, постройки и небольшой тенистый сад, в котором было приятно прогуляться и посидеть. Дом брата находился на Большой Вознесенской площади и был угловым, а потому его легко можно было изолировать от других жилых помещений. Все эти обстоятельства и послужили основанием, почему он был выбран для убийства царя и всей его семьи. Когда я гостил у брата, царь находился еще в Царском Селе, и только спустя некоторое время вся царская семья была перевезена в Сибирь, в город Тобольск, где он жил до апреля 1918 года. Когда войска чехов стали угрожать Тобольску, то было решено перевезти царскую семью в Екатеринбург. Перед самой Пасхой 1918 года я получил письмо от брата, что ему дали приказание очистить его дом в 48 часов, и одновременно стали строить кругом дома семиаршинный <…> деревянный забор. Царь прожил в этом доме до 16 июля 1918 года, когда он и вся его семья были расстреляны по постановлению Советской власти наемными убийцами в нижнем этаже дома». Вспоминая о том времени, известный екатеринбургский деятель В. П. Аничков писал в мемуарах: «Я обратился с заявлением о необходимости сейчас же объявить Ипатьевский дом, в котором убили Царя, национальной собственностью, и охранять дом… — величайший памятник русской революции для одних и святыню — для других…» (Из книги «Екатеринбург — Владивосток. 1917–1922 гг.»).

Писатель-эмигрант Георгий Адамович, размышляя о судьбе царской семьи, писал к 50-летию (1968) злодейской ночи в Ипатьевском доме: «Нельзя забыть их мученичество и их смерти, вместе со смертью больного, маленького царевича и юных великих княжон. Предвижу возможное возражение: в революционные годы погибли сотни тысяч неповинных людей, отчего же придавать особое значение тем, которые, в конце концов, были такими же людьми, как и все другие? Совершенно верно, царь, царица и их дети были такими же людьми, как и все другие. Но, по самому положению своему и без всякого с их стороны умысла, они как бы символизировали народ и страну, находясь в фокусе всенародного зрения. Их судьба по существу мало чем отличается от судьбы других замученных и убитых людей, — и все же она отличается, возвышается над другими потому, что на всех нас возложила историческую ответственность и должна бы надолго остаться во всенародной памяти. Их убийство предстает именно как всенародный грех, а не как дело отдельных преступников». Сегодня исчезло практически всё архитектурное окружение Дома Ипатьева (усадьбы Попова, Веселова, Шапошникова, Соломирского), и лишь труд В. Шитова даст возможность нашим современникам в полной мере понять безвозвратно минувшее, в котором звучали имена и дела именитых владельцев того исторического дома: горного инженера И. И. Редикорцева, предпринимателя И. Г. Шаравьева, инженера-железнодорожника Н. Н. Ипатьева. Незримыми нитями дом был связан с историей Екатеринбурга-Свердловска, пережив времена самодержавного царствования, Октябрьского переворота и последующих революционных событий, хаоса Гражданской войны, эпохи индустриализации, лихолетья Великой Отечественной войны, тяжелых послевоенных лет. И лишь брежневский застой 1970-х годов варварски разрушил уникальный исторический памятник уральской архитектуры. В книге Б. Н. Ельцина «Исповедь на заданную тему» читаем: «Нынче, в эпоху гласности, идет много разговоров о доме Ипатьевых, в подвалах которого были расстреляны бывший царь и его семья. Возвращение к истокам нашей искореженной, изодранной ложью и конъюнктурой истории — процесс естественный. Страна хочет знать правду о своем прошлом, в том числе и страшную правду. Трагедия семьи Романовых — это как раз та часть нашей истории, о которой было принято не распространяться. Именно в те годы, когда я находился на посту первого секретаря обкома, дом Ипатьевых был разрушен. Расскажу, как это произошло. К дому, где расстреляли царя, люди ходили всегда, хоть и ничем особенным он сильно от соседних старых зданий не отличался, заселяли его какие-то мелкие конторки, но страшная трагедия, случившаяся здесь в 1918 году, застав-

ляла людей подходить к этому месту, заглядывать в окна, просто молча стоять и смотреть на старый дом. <…> Я к этому относился совершенно спокойно — поскольку совершенно понятно было, что интерес этот вызван не монархическими чувствами, не жаждой воскресения нового царя. Здесь были совсем другие мотивы — и любопытство, и сострадание, и дань памяти, обыкновенные человеческие чувства. Но по каким-то линиям и каналам информация о большом количестве паломников к дому Ипатьевых дошла до

Дом Ипатьева. Расстрельная комната. 1918. Фото Н. Введенского

Окрестности Екатеринбурга. Коптяковская дорога. Мостик из шпал. Фото Н. Соколова. 1919 бизнес и культура 1(7)·2015

111

история

Москвы. Не знаю, какие механизмы заработали, чего наши идеологи испугались, какие совещания и заседания проводились, тем не менее, скоро получаю секретный пакет из Москвы. Читаю и глазам своим не верю: закрытое постановление Политбюро о сносе дома Ипатьевых в Свердловске. А поскольку постановление секретное, значит, обком партии должен брать всю ответственность за это бессмысленное решение. Уже на первом же бюро я столкнулся с резкой реакцией людей на команду из Москвы. Не подчиниться секретному постановлению Политбюро было невозможно. И через несколько дней, ночью, к дому Ипатьевых подъехала техника, к утру от здания ничего не осталось. Затем это место заасфальтировали. Еще один печальный эпизод эпохи застоя. Я хорошо себе представлял, что рано или поздно всем нам будет стыдно за это варварство. Будет стыдно, но ничего исправить уже не удастся». В. Шитов неоднократно общался с Б. Ельциным в рабочей обстановке, так как в последние годы (1973–1977) существования здания работал в стенах Ипатьевского особняка как фотограф-летописец, работал в должности методиста областного управления культуры (в книге впервые публикуется редкая фотография Б. Ельцина работы В. Шитова). И в дни разрушения дома, в сентябре 1977 года, совершил нравственный подвиг, сняв скрытой камерой эту дикость властей предержащих, когда клин-бабой, подвешенной к стреле гусеничного крана, безжалостно громили стены дома, а он, содрогаясь в клубах каменной пыли, не сдавался, удерживая в своих стенах каждый кирпич… В 1927 году Н. Н. Ипатьев дал интервью сотруднику пражской чешской газеты «Венков». На вопросы корреспондента он отвечал так: «Когда Царь и Царица были переведены в мой дом на Вознесенской площади, Царица на раме окна одной из комнат написала, в память своего приезда, дату: «17/30 апр. 1918». Мой дом, как его называли — Ипатьевский, был построен в 70-х годах прошлого столетия. И за все это время ни один мертвый не был из него вынесен. Никто в нем не умирал!.. Какая суровая ирония судьбы… Через 50 лет в нем сразу было убито 11 человек. Сразу из него тайно вынесли 11 оскверненных убийцами тел!..» На вопрос сотрудника газеты «Венков», убежден ли инженер Н. Н. Ипатьев в том, что вся Царская Семья погибла, не думает ли он, что кто-либо из ее членов мог спастись, Николай Николаевич ответил: «Я убежден, что вся Царская Семья и ее свита были убиты в Екатеринбурге в моем доме. Не может быть и речи о том, чтобы ктолибо спасся!» Свой рассказ инженер Н. Н. Ипатьев закончил замечанием об исключительной случайности, а именно о том, 112

бизнес и культура 1(7)·2015

Екатеринбург. Дом Ипатьева — «Последний дворец последнего царя» Николая II (1868–1918), гибель которого завершила трехвековую историю царствующего Дома Романовых (1613–1917)

Виды Свердловска и Дома Ипатьева (Музей Революции). Фото Н. Татарченко (Открытки, изданные Уральским областным бюро краеведения. 1930)

Уничтожение Дома Ипатьева. Фото В. Шитова. 16 сентября 1977

Композиция «Ипатьевская ночь». Скульптор З. Церетели. 2007

что «триста лет тому назад Михаил Федорович Романов был избран царем в Ипатьевском монастыре Костромской губернии. А через 305 лет его династия прекратилась после убийства царя Николая II и его сына наследника Алексея в Ипатьевском доме в Екатеринбурге. Начало и гибель династии Романовых, таким образом, связаны с одинаковым именем!..» В 1938 году в некрологе памяти Н. Н. Ипатьева говорилось: «20 апреля умер в Праге и похоронен в крипте Успенского храма на Ольшанском кладбище Николай Николаевич Ипатьев, в доме которого большевики убили Императора и всю Царскую Семью. <…> Со смертью Н. Н. Ипатьева, милого и делового человека, любимого всеми знавшими его, сошел в могилу один из людей, имя которого, хотя и совершенно случайно, останется навсегда связано с Екатеринбургской трагедией» (газета «Возвращение». Париж, 13 мая 1938). Таковы документы времени…

Екатеринбург. Церемония прощания с останками Царской Семьи Романовых и их слуг

Санкт-Петербург. Петропавловский собор. Придел Св. Екатерины — место захоронения Царской Семьи и их слуг. 2013. Фото А. Митюхина бизнес и культура 1(7)·2015

113

рубрика репортаж

Защита Поляковой Впервые на страницах бк публикуется так называемый материал «на злобу дня», или на злобу года, или даже — всей оставшейся жизни. Фактически это адаптированная к журнальной публикации речь адвоката Натальи Поляковой от 25 августа 2014 года. Это был день заключительных прений в судебном процессе по ставшему знаменитым делу директора 31-го лицея Александра Попова «О взятке», которое — вкупе со вторым, параллельно раскрученным против него делом «О пощечине» — убедительно показало всему миру неразрешимые противоречия между личностью и «системой»…

–1–

В

аша Честь, уважаемый суд, участники процесса, выступившие до меня в судебных прениях, в достаточной степени подвергли анализу всю совокупность доказательств, ставших предметом рассмотрения в настоящем уголовном деле. Государственный обвинитель дал надлежащую, с его точки зрения, юридическую квалификацию исследуемым теоретически и практически значимым фактам и обстоятельствам дела, поддержав предъявленное обвинение в полном объеме. Потерпевший по уголовному делу Ю. Н. Полищук высказал личное «моральное, этическое, нравственное отношение» к случившимся событиям. И прежде, чем я перейду к защитительной речи, позволю себе лирическое отступление, вызванное выступлением государственного обвинителя и речью потерпевшего. Не отреагировать на них я не могу… Меня поражает, как представитель государственного обвинения — что, впрочем, традиционно для нашего уголовного судопроизводства — игнорирует нарушения уголовно-процессуального законодательства, вскрытые непосредственно в ходе судебного разбирательства. Многочисленные свидетели, которые неоднократно и обстоятельно допрашивались в суде, своими показаниями значительно дополнили выводы предварительного следствия по фактическим обстоятельствам настоящего уголовного дела.

114

бизнес и культура 1(7)·2015

В связи с выявленными в судебном процессе чрезвычайными нарушениями УПК со стороны правоохранительных органов при проведении оперативно-розыскных мероприятий и сторона обвинения, и сторона защиты представляли в суде свои дополнительные доказательства и аргументы, однако гособвинитель продолжает упорно считать, что предъявленное моему подзащитному А. Е. Попову обвинение вполне законно и обоснованно. На протяжении всего многомесячного процесса я настойчиво пыталась разобраться — насколько же осознанно потерпевший Полищук участвовал в этой «провокации» в отношении моего подзащитного Попова. И в итоге прихожу к выводу, что потерпевший таки уверен в своей правоте. Конечно, каждый человек имеет право на собственные убеждения, которые в принципе можно и уважить, даже если они противоречат другим представлениям о добре и зле… Потерпевший глубоко убежден, что в его отношении было совершено преступление. Причем его убеждения укрепились именно во время предварительного следствия и уже в ходе судебного разбирательства, когда сотрудники оперативно-розыскной службы и сам следователь по делу, видимо убежденные в своей безнаказанности, сознательно покрывали допущенные ими вопиющие нарушения УПК. Они старательно делали вид, что ничего экстраординарного в этом деле не было и, вообще, это вполне устоявшаяся практика… Таким образом, «правоохранители» в итоге и сформировали убежденность Полищука в своей правоте, хотя, возможно, изначально у него и могли быть какие-то сомнения. Я приношу свои глубокие соболезнования потерпевшему за нелицеприятное воздействие на него со стороны группы поддержки подсудимого Попова. Но я полагаю, что источником всех бед явилось именно то безобразие, которое творилось в рамках уголовного дела на предварительном следствии и которое вскрылось в судебном разбирательстве.

–2–

И

так, гособвинитель изложил свое обвинение и в полном объеме поддержал все обвинения, выдвинутые органами предварительного следствия. Мой подзащитный А. Е. Попов обвиняется в покушении на посредничество в даче взятки должностному лицу и покушении на мошенничество с причинением значительного ущерба гражданину Ю. Н. Полищуку. Все фактические обстоятельства уголовного дела укладываются в единую последовательную цепочку событий. Я постараюсь не просто показать необоснованность предъявленного обвинения, а доказать необходимость принятия единственного законного и справедливого, с моей точки зрения, вердикта: вынесение оправдательного приговора в отношении Попова. Прежде всего, я хочу разделить дока-

зательства по двум предъявленным обвинениям и попросить суд сделать то же самое — это юридически абсолютно верно и предписано Федеральным законом. Во-первых, в покушении на посредничество в даче взятки должностному лицу по самой конструкции состава преступления подсудимый Попов выступает посредником в интересах потерпевшего Полищука. В правоотношении взяточничества есть взяткодатель и взяткополучатель. Подсудимый в данном случае квалифицирован предварительным следствием (что поддержано государственным обвинителем) как «лицо, действующее на стороне взяткодателя». О характере взаимоотношений между Полищуком и Поповым известно только из двух источников: один — со стороны обвинения, второй — со стороны защиты. Потерпевший и подсудимый — два человека. Других вариантов нет, поскольку никаких оперативных данных, которые бы свидетельствовали о содержании переговоров между ними до вечера 11 апреля 2013 года, в распоряжении суда нет. В этой части органами предварительного следствия суд поставлен перед необходимостью давать оценку только двум исходным доказательствам — от подсудимого и потерпевшего. С точки зрения защиты, показания Полищука вызывают серьезные сомнения в достоверности, носят ярко эмоциональный характер и выражают его нынешнее личное неприязненное (что он не отрицает) отношение к подсудимому, которое пришло на смену гордости и уважению, испытываемым раньше. Итак, Полищук утверждал в судебном заседании (это повторил свидетель со стороны обвинения — А. Ф. Хлебин), что они с Поповым являются давними знакомыми, друзьями детства. Однако в суде выяснено: несмотря на учебу в одной школе на Сельмаше, — возможно, из-за двухлетней разницы в возрасте — они никаких дружеских отношений между собой не поддерживали, в общих компаниях никогда не были и после окончания школы ни разу не встречались. Ни сам Полищук, ни его сожительница Н. Ф. Фрик, ни свидетель Хлебин не смогли пояснить суду, на каком таком дружеском основании Попов обязан был откликнуться на просьбу потерпевшего, которого полвека не видел в глаза, и, минуя сложившуюся практику поступления в престижные учебные заведения, потребовать эксклюзивных условий приема в элитную школу для его неродной дочери! Причем Полищук не донес степень родства ребенка до Попова, который до разбирательства в суде считал девочку его внучкой. Но по непонятным причинам потерпевший абсолютно убежден, что Попов был обязан помогать устройству ребенка его сожительницы в элитную гимназию. На каком таком основании — в суде не прозвучало… Никакого, извините, колхоза у нас давно нет. Уже почти четверть столетия мы живем в буржуазных рыночных отношениях. Наше теперешнее (извините) образование, о котором так сокрушается Полищук, со стороны государства финансируется крайне скудно. бизнес и культура 1(7)·2015

115

репортаж

Государство внаглую перекладывает бремя содержания образовательных учреждений, начиная с дошкольного обу­ чения и заканчивая высшей школой, на плечи родителей учащихся и студентов. Теперь у нас везде учат за деньги! Пожалуй, скоро и в средних школах будут учить за деньги вопреки Конституции РФ, по которой среднее образование в стране является обязательным и бесплатным. Тем не менее Полищук сегодня в суде утверждает, что ему было неизвестно о сложившейся в городе практике приема в элитные школы. Он ссылается на опыт воспитания своего старшего сына, но мы не выясняли эти подробности. Однако в собственных показаниях потерпевшего на предварительном следствии, оглашенных в судебном процессе, ясно сказано, что ему было хорошо известно о сложившейся практике. И госпожа Фрик на предварительном следствии и в суде также подтвердила, что ей было известно о добровольных пожертвованиях родителей на нужды школы и даже детских садов. Эти свои показания на предварительном следствии они подтвердили в суде и признались, что рассчитывали заплатить за поступление ребенка в школу порядка 10‑20 тысяч рублей. Именно такая сумма звучала в показаниях и Полищука, и Фрик, словно под копирку. И ровно в десятикратном размере большую сумму, по утверждению Попова, предлагал ему Полищук — «от ста до двухсот». Разница в одном «нолике». Однако в окончательной редакции своих показаний Полищук и Фрик категорически утверждали, что о практике внесения денежных средств они ничего не знали, платить не хотели и, соответственно, ничего не предлагали… Я прошу суд дать оценку этим противоречиям в показаниях Полищука и Фрик, поскольку они оказались неустраненными и непонятыми, несмотря на все вопросы со стороны обвинения, стороны защиты и со стороны суда. Какова же была их позиция по поводу благотворительного взноса, и в каком размере они хотели его внести?

–3–

Е

сть еще одна история, не нашедшая в суде достоверного подтверждения. Мы были вынуждены исследовать в суде характер личных взаимоотношений между Полищуком и госпожой Фрик с ее детьми. Полищук утверждает, что они живут одной семьей, ведут совместное хозяйство, что он относится к ее старшей дочери, как к собственной. Наконец, у них есть общий ребенок. Я обращаю внимание суда, что в данном случае очевидна попытка представить взаимоотношения между ними как более тесные на момент инкриминируемых деяний, чем они были фактически. В ходе предварительного следствия выяснено, что дочь Фрик — Виктория — не является родной дочерью Полищука, который в своих первоначальных показаниях признавался, что он… иногда ночует у Фрик. А живет она с детьми и матерью в своей квартире. И Полищук никог116

бизнес и культура 1(7)·2015

да не утверждал, что они живут одной семьей, и Фрик на предварительном следствии созналась, что живет с мамой и двумя детьми, а он их посещает, но сам живет в другой замечательной квартире, в которую водить маленьких детей нежелательно, — могут испортить роскошный ремонт. Подобные обстоятельства вызывают серьезные сомнения в том, почему Полищук столь серьезно озаботился судьбой ребенка и каков все-таки характер их отношений? Я допускаю, что волнительные испытания в тяжелом судебном разбирательстве как-то особенно укрепили семейные узы пары. Это в русской традиции — сплачиваться в суровое время. Да и мы, участники процесса, видим, что после почти полутора лет жестоких испытаний их отношения можно характеризовать как вполне себе семейные… Но тут опять же возникает любопытная коллизия — а каков доход этой семьи? На предварительном следствии и в судебном заседании Фрик почему-то утверждала, что ежемесячные доходы Полищука составляют около 50 тысяч рублей. Правда, она пояснила: мол, это субъективное мнение сложилось у нее, исходя из денег, которые она от него получала на содержание семьи, что и было зафиксировано в протоколе судебного заседания. Однако впоследствии суммы как-то варьировались. Поначалу Полищук признался в суде, что получает около 8 тыс. руб. зарплаты администратора (вахтера) в спортивном клубе «Динамо» и около 8 тыс. руб. пенсии по возрасту. Впоследствии были обнаружены заметные разно­ чтения в суммах ежемесячных доходов Полищука при знакомстве со справками за 2012 год (12 тыс. руб.) и за четыре месяца 2013 года (16 тыс. руб.) — это зарплата в «Динамо». Соответственно пенсия — не 8 тысяч, а 9,6 тыс. рублей. Потом выяснилось, что Фрик получала не 6–7 тысяч, а 8–9 тысяч рублей. Эти плавающие цифры — доходы семьи — вызывают серьезные сомнения: вели ли они совместное хозяйство и поддерживали ли семейные отношения? И вообще, знала ли Фрик о реальных доходах Полищука? Сегодня в ходе судебных прений Полищук сообщил новые сведения, которые логично укладываются в версию, что он в глазах молодой и, видимо, любящей его женщины создавал имидж успешного, надежного, ответственного человека, который заботится о ней и ребенке. Имидж «успешного мужчины в возрасте» он пришел создавать и перед Поповым — «другом детства», которого не видел почти полвека. Полищук пояснил суду, что при обращении к А. Е. Попову (человеку весьма известному) он сам «хорошенько приоделся» и хотел показать себя во всей красе — дескать, и «мы не лыком шиты». Полагаю, он осознанно ничего не сообщил о своем действительном материальном положении, которое в современных условиях выглядит чрезвычайно сложным. С таким «официальным доходом» в принципе крайне трудно содержать семью из четырех человек. Есть еще одно существенное обстоятельство, которое сторона защиты не стала выставлять в суде — сведения

о среднерыночной стоимости квартиры, принадлежащей Полищуку. Выяснилось, что эта квартира, оформленная на его взрослого сына, находится в доме повышенной комфортности в центре города. Кстати, она стоила серьезных денег даже на момент ее приобретения…

–4–

И

так, г-н Полищук приходит к своему давнему знакомому, известному педагогу, и рассказывает о своем славном трудовом пути, о работе в знаменитом ресторане «Уральские пельмени», о крупном бизнесе брата, который живет в Санкт-Петербурге и занимается поставками газового оборудования. Понятно, насколько прибыльным является бизнес, связанный с энергоресурсами. Вопрос: почему Полищук не сказал, что он давно на пенсии и подрабатывает простым вахтером в спортклубе «Динамо», поэтому доход у него мизерный, а ребенка хочется устроить в элитную школу? Это можно было сказать спокойно, по-товарищески. В суде исследовалась видеозапись ОРМ в кабинете Попова, и все обратили внимание на его убогость: ободранные стены, обшарпанная мебель… Что могло вызвать необходимость производить какое-то особенное впечатление на хозяина кабинета, когда ни в обстановке, ни в самом Александре Евгеньевиче нет ничего, чтобы посетитель озаботился предстать перед ним какойто значимой особой?! Зачем это надо было Полищуку? Непонятно! Один немолодой мужчина приходит к такому же немолодому мужчине и по каким-то внутренним побудительным мотивам создает видимость состоятельности, предприимчивости и тому подобное. И обращается к нему с просьбой… Ваша Честь, я прошу суд доверять объективно подтвержденным показаниям Попова, что Полищук буквально с порога заявил о готовности в благодарность за услугу оказать необходимую помощь учебному заведению, в которое будет поступать его ребенок.

–5–

Я

хочу обратить внимание суда, что явка с повинной моего подзащитного, протокол очной ставки и его показания в качестве подозреваемого, данные 11 апреля 2013 года, подлежат исключению из числа доказательств. И еще обращаю внимание присутствующего гособвинителя, что другой гособвинитель не исследовал в судебном разбирательстве все другие обстоятельства, кроме явки с повинной. Однако в распоряжении суда есть вещественные доказательства, которые осмотрены в судебном заседании и приобщены по ходатайству присутствующего здесь гособвинителя к материалам уголовного дела. А именно: видеозапись оперативной съемки, произведенной свидетелем Мельниковым при проведении ОРМ до начала осмотра

места происшествия следователем в кабинете Попова от 11.04.2013. В этой видеозаписи Попов абсолютно четко говорит о том, что ему предлагали деньги… Кстати, сторона обвинения утверждает, что «первые показания всегда самые правдивые». Прекрасно!.. Но до того, как на Попова начали оказывать воздействие сотрудники полиции, он совершенно внятно объясняет, что у директора гимназии Щербаковой и у него самого нет никаких личных нужд, что все переданные деньги пошли бы на нужды школы. И не было в принципе никаких просьб к Полищуку оказать материальную помощь лично ему. Поэтому видеозапись Мельникова, исследованная в суде, является одним из доказательств, которое может быть положено в основу приговора. Есть и другой материал, где объективно зафиксированы показания Попова. Согласно протоколу осмотра предметов, это вещественное доказательство — флешка. И, согласно второму протоколу осмотра предметов, в судебном заседании осмотрен сайт 74.ру. и флешка, предоставленная корреспондентом этого сайта Малковой. Она, кстати, и сама была допрошена в судебном заседании. Из изученной в суде совокупности материалов четко установлено, что именно показывает Попов во время предварительного следствия. И уже потом, имея двух адвокатов, но без согласования с ними и в их отсутствие, он, несмотря на запрет общения с прессой, публично рассказал, что за ним полгода ходил мужик, убеждая, какой он успешный бизнесмен, и предлагал деньги за устройство ребенка в хорошую школу! Наконец, Попов согласился договориться с директором 93-й гимназии, потому что любой школе деньги нужны всегда! А когда этот мужик предложил уже ему деньги за хлопоты, Попов ответил: с меня хватит десяти процентов. Именно это Попов поясняет без всяких адвокатов о случившихся обстоятельствах. Мужик отдал ему 25 тысяч — и семь мордоворотов набежало… Всё!

–6–

З

а все время работы в судебной системе я неизменно поражаюсь: одно и то же событие — с точки зрения разных людей, участвующих в нем, — всегда выглядит абсолютно по-разному. Полищук считает, будто он не дал никакого повода, а с него вымогают деньги. А Попов эту ситуацию воспринимает совершенно иначе: приходит мужик и предлагает деньги. Причем даже не в его школу, а вообще в другую, куда он хочет устроить ребенка. И просит напрячь директора той школы… Для Попова ситуация с просьбой помочь устроить ребенка в хорошую школу, расположенную не по месту жительства семьи, вполне привычная. И за это, как правило, родители готовы платить. Об этом знают и правоохранительные органы. В материалах дела имеется письмо Управления образования от 2012 года, в котором рекомендуется бизнес и культура 1(7)·2015

117

репортаж

привлекать внебюджетные средства в виде пожертвований и дается четкая инструкция по их оформлению. Поскольку г-жа Н. Ф. Фрик так активно интересовалась вопросами поступления ребенка в школу и бесконечно посещала разные сайты, она не могла пропустить этот приказ, который опубликован, общеизвестен и доступен. Что уж мы тут лицемерим в судебном заседании? Все прекрасно знают сложившуюся практику. И она не могла не знать. Возможно, Полищук не в курсе, поскольку это действительно не его ребенок. Вводил ли Полищук в заблуждение Попова по поводу своей материальной состоятельности? В суде достоверно установлено (есть заключение эксперта, и это отражено в аудио- и видеозаписях переговоров), что Полищук создавал видимость своей успешности и обеспеченности не только у Попова. Даже к Щербаковой Полищук забежал на десять минут и успел рассказать, какой он крутой мужик: ему, дескать, некогда, он уезжает в Санкт-Петербург в командировку по газовому оборудованию, ему некогда сюда ходить… А мы выяснили в суде — это вообще не соответствует действительности. Зачем надо было так лгать? Мы не устранили этого противоречия! Полищук так и не смог объясниться. Правда, он таки признался: ему казалось, что такие люди, как Попов и Щербакова, не будут с ним разговаривать, если узнают его истинное социальное положение. Вероятно, такая неуверенность в своей значимости и подвигла его на то, чтобы пустить пыль в глаза. В итоге он и спровоцировал этих людей на действия, которые сам же считает неправомерными. При этом он как бы не понимает того, что сам и является провокатором.

–7–

Д

иректор гимназии Щербакова дважды на протяжении пятиминутного разговора объясняет настырному посетителю: «Деньги нужно внести в Сбербанк». Но Полищук заявляет: мол, мне некогда куда-то ходить. То есть он такой великий, что, разумеется, не будет ходить в какую-то школу… Щербакова предлагает: ну хорошо, пусть придет ваша жена. И дает ему номер сотового телефона. Она готова идти навстречу, поскольку он пришел от А. Е. Попова. Но деньги она предлагает перевести через Сбербанк. И даже останавливает его руками: «Нет, нет, подождите, не пугайте!» Эта фраза ясно прозвучала в аудиозаписи. Когда она поняла, что он не унимается, то прямо сказала: это может быть Попову все можно, а у нас через Сбербанк! Никакого двойного смысла здесь нет! «Идите в Сбербанк!» И что делает Полищук? Он, как мне кажется, инструктированный оперативными работниками, настаивает на своем… Тут интересный нюанс: о чем был телефонный разговор между Щербаковой и Поповым, когда Полищук передал ей свою трубку?

118

бизнес и культура 1(7)·2015

Слова Щербаковой мы слышали в записи, а то, что сказал Попов, — он пояснил в судебном заседании. А именно: если сейчас у Полищука примут деньги — значит, это гарантия, что в августе ребенка возьмут в школу. Абсолютно нормальная ситуация, ничего другого в этом нет. После окончания телефонного разговора с Поповым у Щербаковой было в распоряжении три секунды до момента, когда Полищук положил деньги на стол, сказал «до свидания» и ушел. Всё. И предварительное следствие согласилось, что у Щербаковой не было никакой возможности адекватно среагировать на действия Полищука. И когда она, спустя какие-то мгновения, уже понеслась за ним в приемную — ее под белые руки господин Перемяшкин и препроводил в собственный кабинет, о чем говорит и сам оперативник, и свидетель Боброва, и свидетель Н. В. Попова, однофамилица нашего подсудимого, находившиеся в приемной. Они все радостно признались, что директора «запихали обратно туда, где были деньги!». Щербакова просто физически не могла предпринять никаких действий, чтобы вернуть деньги! Это объективная картина! В судебном заседании мы засекали все временные интервалы, в том числе и секунды, которые прошли между тем, как Щербакова вернула телефон Полищуку, — и тем, как он положил деньги и покинул кабинет…

–8–

В

аша Честь, я обращаю внимание, что порядок и процедура проведения ОРМ и следственных действий подробно разбирались в судебном процессе. Их анализ убеждает: предпринятые в отношении Щербаковой действия носили явный провокационный характер. Позиция Полищука тут вполне понятна, но почему сторона обвинения предпочла не заостряться на этом событии? Я позволю себе обратить внимание суда на характер проведения ОРМ и первоначальных следственных действий. Об этих обстоятельствах поведали в суде свидетели, непосредственно участвовавшие в проведении ОРМ. А именно «служители органов»: Нигматуллин, Мельников, Габдуллин, Ахраменко, Перемяшкин, а также примкнувший к ним «штатный понятой» Сухих. К великому сожалению, сторона обвинения так и не смогла доставить в суд вторую понятую — госпожу Власову-Мельникову. По объективным причинам ее присутствие для нее самой и «правоохранителей» было крайне нежелательно, поскольку в суде уже достоверно прояснилось то беспредельное безобразие, которое творилось во время проведения ОРМ и предварительного следствия. Кстати, в предыдущем заседании об этом особенно выразительно засвидетельствовал бывший оперативник г-н Мельников (муж понятой Власовой), которого к концу процесса таки уволили из органов. А драма в том, что привлечение госпожи ВласовойМельниковой в качестве понятой по настоящему уголов-

ному делу в корне нарушает требования статьи 60 УПК РФ, в которой предусмотрено исключение ряда лиц, привлекаемых к судебному производству в качестве понятых. Это исключение составляют: несовершеннолетние, близкие родственники участников уголовного судопроизводства, а также родственники работников органов исполнительной власти, наделенных в соответствии с Федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативнорозыскной деятельности и (или) предварительного расследования. В части 1 статьи 60 понятым является лицо, не заинтересованное в исходе уголовного дела и привлекаемое дознавателем, следователем для удостоверения факта производства следственного действия, а также содержания, хода и результатов следственного действия. Конституционно-правовой смысл положений частей 1, 2 статьи 60 УПК РФ был выявлен в определении Конституционного суда РФ от 15.07.2008 года № 502… В частности, КС РФ указал, что системная взаимосвязь положений первой и второй частей данной статьи не предполагает возможности привлечения в качестве понятых и иных лиц, так или иначе заинтересованных в исходе уголовного дела или находящихся в зависимости или ином связанном положении с участниками уголовного судопроизводства. Иное — противоречит принципам уголовного судопроизводства и ставит под сомнение объективность, беспристрастность привлекаемых к представлению фактов в ходе производства и совершения судебного действия, а значит, и достоверность данных, полученных в результате его проведения… Что конкретно выяснилось по поводу госпожи Власовой? Во-первых, ее вообще не «подобрали на улице». Для участия в проведении следственных действий Власову пригласил из дома муж, который и проводил ОРМ. Подчеркну, что руководителю ОРМ Нигматуллину, как бы он ни отрицал, было прекрасно известно о близких отношениях этой пары. Мельников дал показания в суде, что Нигматуллин попросил его позвонить жене и пригласить ее в качестве понятой. Показания Мельникова родились после получения стороной защиты интересных сведений. Да, сначала сторона обвинения представила свидетельство о заключении брака, где значился свидетель по уголовному делу в качестве второй стороны брачных отношений. Но мало того, что Власова живет с Мельниковым и указывает его место жительства во всех протоколах оперативных мероприятий, следственных действий и на допросе во время предварительного следствия, она еще и проходит практику в этом самом отделении полиции, которое проводило ОРМ. Конституционным судом РФ вынесено определение в связи с обращениями граждан по факту участия в качестве понятых — студентов юридических вузов и факультетов, которые проходят практику в подразделениях органов внутренних дел. И тут в суде выясняется, что Власова — согласно своему дневнику — проходила такую практику

в апреле, мае и июне 2013 года. А именно в апреле у нас и случается это самое ОРМ, руководитель которого Нигматуллин является еще и руководителем практики Власовой. Он сам подписывает ее характеристику и ставит оценку «отлично». Таким образом, вопреки определению КС РФ, студентка Власова проходит юридическую практику и используется в качестве понятой. Наверное, мы бы никогда этого не раскопали, если бы она не стала Мельниковой. Правда, это случилось месяцем позже, но на момент ОРМ она уже жила с оперативным сотрудником, то есть являлась «близким лицом» сотрудника, который непосредственно проводил данное ОРМ! Какой поразительно вопиющий цинизм! Далее сотрудники полиции Нигматуллин и Мельников дают ложные показания в судебном заседании по поводу того, кто такая понятая Власова. При первом допросе в суде Мельников заявил, что познакомился со своей будущей женой именно в процессе ОРМ. Позже он признался, что сказал так в суде по указанию Нигматуллина, хотя сам уже несколько месяцев жил с Власовой. Но все эти признания состоялись только тогда, когда ему было предъявлено свидетельство о заключении брака с Власовой, дневник прохождения практики, протокол осмотра доказательств, заверенный нотариусом… И, наконец, потрясенная сторона защиты задала молодому человеку сакраментальный вопрос: «Чего ты свою жену-то привел в качестве понятой?»

–9–

И

еще один вопрос: а кто у нас второй понятой? Господин Сухих. Уважаемый гособвинитель спрашивал этого понятого, откуда он взялся. И Сухих уверенно утверждал: мол, зацепили на улице, а до этого в УБОП № 7 он никогда не был. Потом сторона защиты его пытала, суд пытал: откуда он взялся? Он отмахивался, мол, с улицы пришел, никаких бумаг не составлял… И вдруг, отвечая на какой-то вопрос, г-н Сухих нечаянно оговорился, что он и ранее неоднократно выступал в качестве понятого, но при передаче взятки присутствовал впервые и поэтому точно помнит, что при нем денег не копировали, не передавали, спецаппаратурой Полищука не снабжали… Когда человек неоднократно привлекается в качестве понятого, он понимает, что происходит! Он прекрасно знает, что есть предварительная процедура, потом фиксируется конечный результат и так далее. И Сухих абсолютно точно пояснил в судебном заседании, что — когда составлялся осмотр места происшествия в гимназии № 93 — он сразу подписал пачку каких-то бумаг. Пачку! Не зная, каких! Когда эту пачку с подписями ему предъявили в судебном заседании, он подтвердил, что все подписи его собственные и подписывал он эти бумаги именно тогда. И только после того, как мы ему в суде огласили его показания на предварительном следствии, он признался: «Да, наверное, я был в УБОП № 7, правда, сейчас этого не бизнес и культура 1(7)·2015

119

репортаж

помню, но если на предварительном следствии так говорил — значит, так оно и есть…» Ваша Честь, я полагаю, что относиться к показаниям Сухих в данном судебном заседании следует как к достоверным, а оценивать его показания, данные в предварительном следствии о проведении следственных действий, нужно критически. Потому что в совокупности с установленными обстоятельствами приглашения Власовой я полагаю, что то же самое имело место и в отношении Сухих. Почему Власову, как жену или студентку, проходившую практику, можно было выдернуть в качестве понятой — и она потом все подписала, не глядя, а чем хуже Сухих, который — с его собственных слов — является «штатным понятым» в Курчатовском УБОП № 7? В статье 89 УПК РФ говорится: «Запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с нарушением требований настоящего Кодекса». Следовательно, все представленные результаты оперативно-розыскной деятельности, удостоверенные подписями двух якобы понятых, которые зафиксированы в акте передачи денежных купюр, в акте снабжения аудиоаппаратурой, в акте проведения оперативного эксперимента, в протоколе осмотра места происшествия, — подлежат исключению из числа доказательств по делу. Эти результаты получены с нарушениями уголовно-процессуального закона, с нарушением статьи 60 общих правил проведения следственных действий, поскольку в качестве понятых были привлечены заинтересованные лица. Более того, господин Сухих, что достоверно известно, при проведении ряда следственных действий не присутствовал, а подписал документы, оформленные впоследствии, как он однозначно объяснил в судебном разбирательстве.

– 10 –

А

теперь коснемся осмотра мест происшествия в кабинетах директора гимназии № 93 Щербаковой и директора лицея № 31 Попова. Осмотр места происшествия — это первоначальное следственное действие, которое можно производить до возбуждения уголовного дела. Это азбучная истина. Соответственно, следователь Яцун, прибыв на место происшествия по указанию своего руководителя, мог производить это следственное действие без возбуждения уголовного дела. Следователь Яцун должен был провести осмотр места происшествия и зафиксировать следы преступления в протоколе этого следственного действия. Что мы выяснили в судебном процессе? При осмотре места происшествия в гимназии из показаний всех свидетелей: директора Щербаковой, сотрудников гимназии, родительницы, оказавшейся в приемной, работников полиции, допрошенных в суде, понятого Сухих — мы выяснили, что до прихода следователя Яцуна оперативные сотрудники сами взяли деньги со стола директора и разложили их на приставном столе.

120

бизнес и культура 1(7)·2015

Следователь — по его собственному признанию в суде — вообще не знал, где первоначально были обнаружены деньги, являющиеся предметом взяточничества. И что он фактически зафиксировал? Что как будто бы пришел Полищук и разложил ковром по столику 150 тысяч рублей, которые мы видим на фото. Получается так! А в каком виде Полищук передал деньги Щербаковой, следователем не зафиксировано. И Яцун признается в суде, что он не знает, в каком виде были переданы деньги и где они лежали, — он не видел! Тогда какое происшествие он зафиксировал? Он ничего не отразил! И на вопрос в суде: что же вы зафиксировали, ведь фактически вы зафиксировали действия оперативных сотрудников по раскладке денежных средств? Он сказал: да! И при просмотре в судебном заседании 22 августа сего года последней видеозаписи, которая была приобщена по инициативе государственного обвинителя, мы видим — и Мельников нам пояснил, — что в 10 мин. 20 сек., после начала фиксации ОРМ и окончания раскладки денег, на месте происшествия появляется Яцун! Это абсолютно объективные данные.

– 11 –

С

овокупность всех обстоятельств: нарушение правил проведения следственных действий, недопустимое использование в качестве понятой Власовой, фиксация не самого события и факта преступления, а действий оперативных сотрудников — не позволяет использовать протокол осмотра места происшествия в кабинете Щербаковой в качестве доказательства по уголовному делу. Более того, денежные средства (150 тысяч рублей), которые были изъяты в этом кабинете, без ущерба для доказывания постановили вернуть сотрудникам УВД города Челябинска — а остальные 25 тысяч было решено приобщить к материалам уголовного дела! Но о них я скажу позже, потому что по делу о мошенничестве разговор будет отдельный. В совокупности представленных обвинений — об умысле Щербаковой на получение взятки и о наличии договоренности между ней и Поповым о том, что он поспособствует передаче ей взятки, — органами предварительного следствия и стороной обвинения в суде не представлено вообще ни одного доказательства! Не представлено ни одного доказательства, свидетельствующего о наличии у Попова умысла на то, что денежные средства будут переданы Щербаковой в качестве взятки! Более того, совокупность всех доказательств: показания и Щербаковой, и Попова, и протоколы осмотра предметов, и все аудио- и видеозаписи — свидетельствуют об одном: никто о взятке не говорил… Я полагаю, что Ю. Н. Полищук добросовестно заблуждался, а неграмотные и неквалифицированные действия сотрудников полиции способствовали углублению его

заблуждения. Мы не зря в судебном заседании выясняли: был ли инструктирован Полищук на тот случай, если Щербакова будет отказываться? И все отрицали, что его инструктировали. Но что мы увидели? Под окна и у двери кабинета директора гимназии были поставлены сотрудники полиции, чтобы Щербакова не смогла избавиться от денег. И наверняка Полищук был инструктирован, хотя теперь мы этого уже не установим. Это мой домысел, мое предположение… Но Полищук возвращается к оперативникам в машине и говорит под запись: «Она ведь, б…, деньги брать не хотела!» И Полищуку было очевидно, что она деньги брать не хотела. Вопрос: в чем состав посредничества во взяточничестве, когда взяткополучатель взятку получать не собирается, взяткодатель взятку давать не собирается, а действует по указанию полиции? Это вообще чистой воды провокация взятки и коммерческого подкупа со стороны сотрудников полиции — как они настроили Полищука. А Попов даже предположить не мог, что Щербакова может использовать деньги в личных целях, когда они необходимы на нужды школы! Уважаемый суд, в соответствии со статьей 23 Постановления Пленума Верховного суда, если денежные средства переданы должностному лицу в пользу юридического лица в качестве спонсорской помощи — эти действия вообще нельзя квалифицировать как взяточничество. С обеих сторон! Ни деньги от «взяткодателя» нельзя считать взяткой. Ни должностное лицо нельзя считать «взяткополучателем»! Следовательно, в действиях Попова такого состава преступления, как посредничество во взяточничестве, быть не может. Уважаемый суд, в связи с вышеизложенным прошу А. Е. Попова по обвинению, предъявленному ему по части 5 статьи 33, части 3 статьи 30, части 2 статьи 291 УК РФ, оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления. Полагаю, что у суда в такой ситуации даже выбора быть не может. Честно говоря, я очень рассчитывала, что сторона обвинения в ходе судебных прений откажется от обвинения в этой части. Но…

Однако я полагаю, что здесь нет признаков мошенничества со стороны Попова. Мошенничество есть хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием. Определение мошенничества установлено в части 1 статьи 159 УК РФ. При этом в пункте 1 примечания статьи 158 УК РФ говорится, что под хищением понимается безвозмездное, противоправное, незаконное изъятие чужого имущества. И здесь нужно объективно установить переход имущества от одного лица к другому при соблюдении вышеназванных условий. С другой стороны, мы должны установить, что Попов обманул Полищука. Итак, за что же Попов получил «обманным путем» 25 тысяч рублей? Постановление пленума Верховного суда № 51 от 27.12.2007 года по делам о мошенничестве, присвоении и растрате разъясняет: обман и злоупотребление доверием воздействует на владельца имущества — потерпевшего, который при этом передает свое имущество, либо право на это имущество, либо не препятствует изъятию этого имущества или его приобретению другими лицами… При этом обман, как способ совершения хищения, предусмотренного статьей 159 УК, может состоять в «сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо умолчании об истинных фактах…» Органы предварительного следствия и представители государственного обвинения это обвинение поддержали в судебном разбирательстве в том смысле, что «обман Попова заключался в том, что он сообщил заведомо ложные сведения о необходимости заплатить денежные средства в гимназию № 93». Причем он якобы сказал, что надо дать взятку. Мы выяснили в суде: Попов не говорил Полищуку, что «нужно дать взятку», а сообщил: «необходимо внести деньги на нужды школы». И Полищук это признавал — он даже сам упоминает про олимпиаду в видеозаписи от 11.04.13, которую сам производил в кабинете директора 31-го лицея. Причем там Попов про олимпиаду и не упоминает, но Полищук уже знает, что деньги нужны для отправки детей, поскольку Попов говорил ему об этом раньше. Он разве сообщил что-то, не соответствующее действительности?

– 12 –

– 13 –

Ч

то касается обвинения Попова в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, частью 2 статьи 159, то есть обвинения его в мошенничестве, — это классическая схема, когда должностное лицо могло совершить действия, входящие в круг его полномочий, в пользу взяткодателя — и в этом случае его действия должны быть квалифицированы как мошенничество. Это нашло свое полное отражение в той квалификации, которую дали действиям Попова органы предварительного следствия в отношении 25 тысяч рублей, что было поддержано стороной обвинения как при утверждении обвинительного заключения, так и в настоящем судебном заседании.

С

овокупность доказательств, представленных стороной обвинения и исследованных в судебном заседании стороной защиты, говорит о следующем: в материалах дела есть справка о расходах 31-го лицея, и она оглашена стороной обвинения. Там же проводилась тотальная ревизия после возбуждения уголовного дела. В справке есть полный отчет о том, какие денежные средства поступали на счет лицея. В частности, есть справка от 05.06.2013, подписанная Поповым, главным бухгалтером и представителем Управления образования, где сказано о проведении ревизии о расходовании внебюджетных средств на нужды лицея № 31, и представлены все соответствующие документы. бизнес и культура 1(7)·2015

121

репортаж

Ваша Честь, я хочу обратить внимание на эту справочку. В ней перечислено, какие деньги поступали на счет лицея — и от Цинкового завода, и по шефскому договору, и от родительской ассоциации… Там огромные деньги — почти 4 миллиона рублей. И порядка 800 тысяч рублей поступили без заключения договоров. Это за 2012 год. И около 400 тысяч рублей поступили за 4 месяца 2013 года. Эти сведения наглядно подтверждают показания Попова, что ежемесячно в школу поступают деньги, которые он зарабатывает, занимаясь с детьми репетиторством, и все деньги вносит на нужды школы. Надо отдать должное органам предварительного следствия — эту ситуацию уважаемый следователь А. Е. Фролов совершенно четко проследил, все запросы выдал, и у него в материалах дела все это есть. Но он, даже составляя обвинительное заключение, содержание этих доказательств в нем не отразил, поскольку это бы противоречило позиции следствия. В суде были оглашены приказы, которые дают представление о деятельности лицея № 31. Только весной и в начале лета 2013 года дети более десяти раз ездили на различные олимпиады, учебно-тренировочные сборы, в лагеря — и мы установили в суде, в том числе при допросе Выдря и изучении разных документов, куда тратятся деньги. И следователь тоже установил в ходе предварительного расследования, что на самом деле сначала дети отправляются в поездки за чей-то счет, а потом от Управления образования до лицея таки доходит какая-то компенсация понесенных затрат. Все хотят, чтобы Челябинская область была впереди планеты всей, чтобы наши школьники побеждали на престижных российских и международных олимпиадах, но, как правило, средства на эти мероприятия выделяются уже после того, как сами события состоялись и дети вернулись… В суде были допрошены родители участников разных олимпиад, которые признались в том, что они никогда не платили за поездки своих детей и не знают, как в лицее решались эти проблемы. А их всегда решал сам Попов, который буквально признался в суде, что он вынужден заниматься подобным мошенничеством. И его не меньше Полищука (на которого ополчились в прессе) обливали грязью в СМИ, обличая во всех грехах, но Попову все равно: его хоть мошенником, хоть горшком назови — только детей не трогай. В чем заключается мошенничество Попова? Он никогда не сообщал никаких ложных сведений о том, куда должны расходоваться деньги. В чем и кого он обманул? Он рассказал о давно сложившейся практике, что поступление в престижное учебное заведение фактически без денег не обходится. Это действительно так. Госпожа Фрик и сам Полищук, пройдя впоследствии все круги ада при устройстве ребенка в школу, только благодаря вмешательству прокуратуры, телеканала НТВ, уполномоченного по правам ребенка, Министерства об122

бизнес и культура 1(7)·2015

разования и науки смогли устроить ребенка в 35-й лицей, который находится у них во дворе. Это стоило им фактически пятимесячных хождений по всем инстанциям, привлечения центральных СМИ и всего аппарата по защите прав человека, которые есть в Челябинской области. Конечно, подавляющее большинство родителей готовы заплатить за то, чтобы без всяких нервов и конфликтов устроить ребенка именно туда, куда они хотят. Ведь ребеночку еще учиться в школе, все ж боятся за него. Зачем конфликтовать до того, как туда ребеночек пришел? И учители все к этому привыкли. Какие тут ложные сведения Попов сообщил? Чтобы поступить в элитную школу приходится платить. Это соответствует реально сложившейся общественно-политической практике в Челябинске. Чиновники от образования специально инструктируют директоров школ, как привлекать внебюджетные денежные средства и с кого их брать.

– 14 –

Ч

то обещал сделать Попов по просьбе Полищука? Он обещал договориться с директором гимназии Г. В. Щербаковой, что ребенка примут в первый класс. И договоренность была достигнута. Он обещал, что Щербакова примет Полищука? Она его приняла и обещала Полищуку и уверила Попова, что решит вопрос, оговорившись, что согласно существующему положению это произойдет только после 1 августа 2013 года. Так в чем Попов обманул Полищука? Мы это выясняли в суде у всех участников процесса. Полищук признался: да, ему уже было противно… Но когда мы все эти эмоции отодвинули, он согласился, что если бы он в полицию не обратился, а просто отдал бы деньги, то ребенок поступил бы в гимназию. В этом не было никаких сомнений ни у кого из участников процесса. Вопрос: в чем заключается обман? Квалификация события преступления органами предварительного следствия заключается в том, что Попов ввел Полищука в заблуждение и злоупотребил доверием! В какое заблуждение? Каким доверием он злоупотребил? Между Полищуком и Поповым доверительных отношений не было никогда, они 50 лет не виделись. Какие там доверительные отношения!? Более того, Полищук нам говорил, что он испытывал с 10 апреля ярко выраженное личное неприязненное отношение к Попову, который лопнул в его глазах, опустился в низость греховную, он его уважать перестал, знать перестал, и вообще в нем горело только желание изобличить этого человека, который незаслуженно пользуется таким авторитетом. Изобличить и показать миру его истинное лицо. То есть никакого заблуждения относительно Попова Полищук вообще не испытывал, как это квалифицирует следствие.

– 15 –

П

олучил Попов деньги от Полищука незаконно? В суде неоднократно говорилось, что существует такая практика, соответствующие указания от Управления образования и сложившиеся организационно-правовые формы принятия денежных средств в виде добровольных пожертвований, благотворительных взносов. И руководители образовательных учреждений Челябинска вправе их принимать — ничего незаконного в этом нет. А вопрос в том, почему эти денежные средства не были оформлены 11.04.13 после 18:00 в установленном законом порядке? Из материалов уголовного дела следует: были допрошены свидетели, в том числе бухгалтеры лицея Игнатова и Гомзикова, а также руководитель родительской ассоциации, которые пояснили, как принимаются и распределяются денежные средства. Есть письменные материалы дела, которые свидетельствуют о приходе денежных средств, в том числе договоры пожертвований и все остальное. Просто Полищук прибыл в лицей № 31 после 18:00. Он сам говорит, что они с оперативниками приехали между 17.00 и 18.00 и еще час ждали, когда подъедет следователь с понятыми — и только после этого он пошел к Попову. Все подтверждается совокупностью других доказательств по делу. Поэтому возникла ситуация, когда в бухгалтерии никого нет, а в школе только вахтер и Попов. Полищук весь день где-то бегал, с 11 часов они с Поповым четыре раза созванивались, наконец, вечером по окончании рабочего дня Полищук приезжает — и что должен был сделать Попов? Сказать ему: «Слушай, приходика ты завтра, у меня бухгалтерия в 9 часов утра будет…» Но у них же отношения знакомых людей. Попов берет деньги и складывает их — не себе в карман, а в сейф. И ничем не опровергнуты его показания, что бухгалтерии уже не было и он убрал деньги в сейф до завтра. Кстати, в том самом не оглашенном в суде протоколе Поповым говорится: «В связи с тем, что бухгалтерии не было, я убрал деньги в сейф до завтра». Это изначально было в показаниях Попова, когда его в ночное время допрашивали более четырех часов после незаконного задержания. Порядок приема денег был нарушен в связи с тем, что именно Полищук пришел в такое время и в такое место, когда соблюсти законный порядок приходования денежных средств не было возможности. Можно ли считать это заведомо уголовно наказуемым деянием? Нет. Это нарушение порядка приходования денежных средств добровольной благотворительной или спонсорской помощи — но не более того. Что тут можно предъявить Попову? Максимум — нарушение какой-то финансовой процедуры. Если бы не вмешательство органов полиции — на следующий день эти деньги бы оприходовали, а потом бы выдали в подотчет тем самым людям, которые должны

были с 15 до 22 апреля уезжать в командировку и везти детей на олимпиаду. Им нужно было купить билеты и отправить делегацию во Владивосток. Как-то им нужно было выдать деньги, чтобы потом получить возмещение. Ведь без оформления проездных документов в установленном законом порядке потом было бы невозможно возмещение денежных средств по факту после того, как все уже съездили. А то, что Попов вообще не намеревался оформлять полученные денежные средства, — это домыслы органов предварительного следствия. Если эти деньги не оформить, то затем их в принципе невозможно возместить.

– 16 –

В

аша Честь, уважаемый суд, нам вообще необходимо вернуться к вопросу о законности возбуждения уголовного дела в отношении Попова. Это завершительный аккорд, который я бы хотела сделать в своей защитительной речи. Я полагаю, что стороной обвинения не представлено должных признаков объективной и субъективной стороны состава преступления, предусмотренных частью 2 статьи 159, частью 3 статьи 30 УК РФ, в судебном заседании. В действиях А. Е. Попова признаки данного состава преступления отсутствуют. В судебном заседании был допрошен следователь Яцун и исследовались все процессуальные документы, которые касались возбуждения данного уголовного дела. Мы не случайно при просмотре всех видеозаписей фиксировали продолжительность каждого действия. И я смею утверждать, что уголовное дело, постановление о котором находится на листе 1 тома 1, вынесено незаконно и с нарушением требований статей 7, 146 УПК РФ. В соответствии со статьей 140 порядок возбуждения уголовного дела установлен статьями 144, 145, 146, которые регламентируют постановление о возбуждении уголовного дела. А проверка регламентируется статьями 140, 143 УПК РФ. Поводом и основанием для возбуждения уголовного дела являются перечисленные в статье 140 поводы, в том числе туда относятся и сообщения о преступлении, поступившие из иных источников. Постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Попова содержит в себе никаким образом не устранимые противоречия, согласно которым его основанием стало то, что следователь усмотрел признаки состава преступления, предусмотренного статьей 291 УК РФ, а поводом стало сообщение за № 190-пр/2013. Это зарегистрированное сообщение, поступившее из УМВД России по городу Челябинску. Однако из того, что было получено из УМВД, сообщения с подобным номером не зарегистрировано. А за названным номером — причем в книге учета сообщений о преступлениях от Следственного отдела по Курчатовскому району Челябинска — зарегистрирован бизнес и культура 1(7)·2015

123

репортаж

рапорт следователя Яцуна об обнаружении признаков состава преступления. Он сам усмотрел эти признаки, и собственный рапорт стал для него основанием для возбуждения уголовного дела. Я не знаю почему — Бог ему судья. Но никакого сообщения из УМВД России в качестве повода для возбуждения уголовного дела нет. Таким образом, постановление Яцуна содержит заведомо ложные сведения о поводе для возбуждения дела. Второй момент: в постановлении в соответствии со статьей 146 должно быть указано время возбуждения уголовного дела, составления процессуального документа и время направления к прокурору. Постановление вынесено Яцуном в 19:20, а в 19:30 оно направлено к прокурору Курчатовского района Челябинска. Уважаемый суд, я утверждаю, что следователь Яцун при всем своем волшебстве был не способен это сделать… Хотя очень редко, но случается, когда следователь един в нескольких лицах: одновременно он производит следственные действия в одном месте и выносит процессуальные документы в другом. Яцун выносит процессуальные документы, находясь в кабинете 318 в УБОП № 7 по Курчатовскому району на улице Чайковского, д. 5. Это он пояснил в судебном заседании, и у нас нет оснований ему не доверять. Хотелось бы понять следующее: в материалах уголовного дела имеется несколько постановлений, которые А. Е. Фролов, расследовавший дело, скромно назвал «Постановление об уточнении данных». Отличные документы — мы их все исследовали. В постановлении относительно протоколов следственных действий Фролов уточнил, что следственные действия начались в кабинете Щербаковой не в 15:20, а в 16:20. При этом следователь Яцун создавал видимость, что все оперативники вместе с ним пришли в кабинет Щербаковой и начали следственные действия. В суде мы установили по аудио- и видеозаписям, когда производились действия в кабинете Щербаковой и их продолжительность. Да и сам Полищук показал, что он пришел к ней в конце приема, ближе к 16 часам. Итак, в 16:20 начался осмотр места происшествия. Нужно было переписать номера довольно большого количества купюр: 48 купюр по 1000 рублей, 20 купюр по 5000 рублей и 4 купюры по 500 рублей. Обращаю внимание, что в протоколе полное время проведения осмотра зафиксировано — 1 час 20 минут. Из гимназии № 93 на улице Куйбышева, 53 нужно было с 17:40 каким-то образом попасть в лицей № 31 на улицу Володарского, 18 — в центр города в час пик — к 18.00. Допустим, это удалось. Да и Попов говорит, что было около 18.00, и Полищук признается, что он вошел в лицей «между 18 и 19 часами», и свидетели — работники полиции — соглашаются с этим. 22 августа мы просмотрели в суде видеозапись Мельникова, которую он производил 11.04.13 в кабинете Попова. В ней зафиксирова124

бизнес и культура 1(7)·2015

но время окончания видеозаписи — 18.50. Совокупность всех этих сведений подтверждает хронологию проведения следственных действия.

–17 –

И

только после этого начался осмотр места происшествия в кабинете Попова, время проведения которого в протоколе Фролова указано неверно. Любопытно, что он время начала обыска у Щербаковой уточнил, а про Попова как-то забыл — будто время обыска в его кабинете каким-то образом сократилось. Но ведь продолжительность проведения обыска им никоим образом не оспорена. Он не установил, что обыск продолжался более короткое время. Соответственно, в его протоколе мы просто должны сдвинуть на один час время проведения всех следственных действий, тем более что это время подтверждается показаниями свидетелей и видеозаписью, исследованной в судебном разбирательстве. Далее, если в 18:50 следователь Яцун начинает осмотр места происшествия, который по протоколу продолжается 40 минут, — то в 19:20 он находится все еще в лицее № 31, и он однозначно не может быть в УБОП № 7. Максимум — если он ошибочно указал время — он может в это время только двигаться по дороге. И здесь он в час пик из центра города едет на улицу Чайковского в Курчатовский район и, видимо, тоже волшебным образом в течение трех минут пролетает мимо всех пробок и оказывается на рабочем месте в кабинете 318 Курчатовского РОВД. Уважаемый суд, я полагаю, что совокупность всех доказательств достоверно свидетельствует, что в указанное следователем Яцуном время постановление о возбуждении уголовного дела не выносилось. Кстати, он ведь якобы до этого еще успел составить другой процессуальный документ — рапорт об обнаружении признаков преступления. Зарегистрировать этот рапорт каким-то образом, получить на него резолюцию (тоже каким-то образом) — и, наконец, возбудить уголовное дело! Я полагаю, что постановление Яцуна возбуждено с указанием неверного повода, поскольку из УМВД за этим номером ничего не поступало, и с нарушением времени (в иное время, чем указано в этом постановлении). Поэтому имеются все основания утверждать, что это постановление противоречит статье 146 УПК о соответствии установленным требованиям! Каждое постановление должно быть законно обоснованным и объективно отражать все обстоятельства по делу. И в соответствии с частью 4 статьи 7 УПК РФ, предъявляющей требования к законности производства по уголовному делу, вынесенное Яцуном постановление по делу должно быть признано недопустимым. Это не имеет доказательственного значения, но сам факт возбуждения уголовного дела по статье 291 я считаю незаконным.

– 18 –

И

совсем последнее. О мошенничестве… Ваша Честь, у нас утрачен предмет мошенничества. Мошенничество — это материальное преступление, преступление с материальным составом, у которого есть предмет: вещи, ценности, деньги, права на имущество. Вопрос в том, что денежные средства в размере 25 тысяч рублей следователем Яцуном признаны вещественным доказательством по делу. В суде мы оглашали его постановление, с ним самим разговаривали, допрашивали, выясняя эти обстоятельства. В его постановлении эти деньги признаны вещдоком, приобщены к материалам уголовного дела и должны храниться при нем. Я сегодня с утра перебрала материалы дела и сверила все номера купюр, которые касались «150 тысяч рублей» и фигурировали в эпизоде с Щербаковой. Все эти купюры в полном объеме переданы под роспись. А двадцати пяти купюр, которые были обнаружены у Попова, просто нет. Но они признаны по делу вещественным доказательством, приобщены к материалам дела и по постановлению следователя обязаны храниться при уголовном деле. А у нас нет предмета хищения! Ничего не похищено. Вещественные доказательства — предмет хищения — утрачены органами предварительного следствия. Яцун вынес постановление — и отдал эти деньги. Неизвестно, сделал ли он это умышлено или по неосторожности. Я полагаю, вообще в действиях Яцуна имеется халатность. Следователь утратил предмет преступления, а это должностное преступление. Мы очень долго пытались выяснить судьбу именно этих денежных средств. Какие только сведения ни сообщали нам сотрудники полиции: откуда деньги пришли, куда они ушли и где они были — никто ничего не помнил и не знал. Мы получили удивительный в своей простоте ответ, что денежные средства были выданы для проведения «оперативно-розыскных преступлений» за подписью заместителя начальника УВД города Челябинска. Наконец, мы получили ответ, что они таки проходили по смете МВД в статье «особых расходов». Прекрасно. Но вопрос в том, что они признаны вещественными доказательствами. Соответственно, в противоречие требованиям статьи 81 и 82 УПК, которые регламентируют порядок признания предметов, документов, ценностей и вещей вещественными доказательствами по делу и порядок их хранения, — предмет хищения утрачен! Я считаю, что без оценки этого обстоятельства — причем по вине органов предварительного следствия — дать надлежащую юридическую квалификацию невозможно.

– 19 –

В

аша Честь, впервые в своей адвокатской практике я прошу уважаемый суд при принятии решения по настоящему уголовному делу вынести частное постановление о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона в адрес правоохранительного органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. А именно: отдела экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по городу Челябинску, сотрудники которого сотворили такое безобразие. И еще вынести частное определение в адрес следственного отдела по Курчатовскому району города Челябинска — следователя Яцуна и руководителя следственной группы господина Шитякова. Все эти «правоохранители» умудрились и потерпевшего настроить на провокацию, и доказательства сфальсифицировать, и следственные мероприятия провести с нарушением закона, и предмет хищения по делу утратить! В своей практике я такого «набора» не встречала никогда! Ваша Честь, уважаемый суд, я прошу оправдать моего подзащитного Александра Евгеньевича Попова и признать за ним право на реабилитацию. бк

—•—

бизнес и культура 1(7)·2015

125

мысли | юрий шевелев

З

а пару недель до развязки, в теплый августовский денек, я заглянул в 31-й лицей. В приемной директора в левом углу сидела незнакомая мне дама, видимо, временно замещавшая Антонину Ивановну. Узнав, что хозяин на месте, я прошел в кабинет и с порога уперся взглядом в его портрет в черной рамке, стоящий на приставном столике около тарелки с карамелью и шахматными фигурками. Попов сидел у окна с книгой ровно в той позе, что и на портрете. Он кивнул на фото: «Тебе». Я почему-то заволновался и не мог отвести взгляда от фотографии. Поговорили, попрощались, я забежал домой, оставил подарок на столе в гостиной и отправился в «Каменный пояс» на Кировку. Около «Сферы любви» встретил сына, шедшего домой. А вскоре он мне позвонил, явно встревоженный: «Папа, что случилось с Поповым?..» До меня не сразу дошло, что он увидел ту самую фотографию в черной рамке. В пятницу 29 августа, в день приговора по делу «О взятке», когда я лихорадочно соображал: какой костюм надеть — черный или светло-серый, ровно в 8.00 неожиданно позвонил Попов: «Я всю ночь у твоего подъезда на лавочке просидел, пошли в суд!» — «Иди сам, я еще провожусь минут десять, ты потом за мной не угонишься». Да, за 24 заседания по взятке я приноровился добегать до Центрального районного суда минут за десять. Почти столько же состоялось и по делу «О пощечине» в мировом суде, куда мне еще ближе, — время на дорогу было выверено. Но костюм я надевал впервые: Попов в понедельник после прений предложил одеться построже — приговор все-таки. Я выбрал светлый костюм, черную рубашку, запихнул в пакет несколько своих журналов и книжек для адвокатов, включая I том истории южноуральского дзюдо «Победа любит нас». Эту книгу мне удалось издать за неделю до чемпионата мира, и она уже продавалась аж за две тысячи в Парке дзюдо у арены «Трактор». Когда я добрался, возле крыльца стояли адвокаты и Попов, который выглядел веселым и попытался пошутить над тем, что я так вырядился, — а сам был в привычной рубашке и ветровке. Я его осадил: мол, не вижу повода для веселья. Адвокат Полякова согласилась — состояние было тревожное. В 8.30 мы зашли в зал заседаний, где ждали журналисты и несколько наших сторонников. Я напрягся: нам с марта удавалось избегать внимания прессы и прочих любопытных. Уже привыкли к одним лицам: судья, секретарь суда, прокурор, потерпевший, адвокаты, мы с подсудимым — и какие-то свидетели с обеих сторон. Попов был раскован и избыточно прост. Он громко предупредил телеоператора, чтобы тот не сел на скамью потерпевшего: «Не садись там — терпилой станешь!» Меня передернуло, Полякова тоже возмутилась поведением подзащитного. Вдруг он повернулся ко мне: «Ты принес новую книжку?» — «Да, подарю всем после приговора». — «Нет, мне дай сейчас». — «Сейчас?» — я достал том. Слева сидел отец ученика 31-го лицея. Он заинтересовался книгой, Попов в ответ: «Хочешь? Покупай!» — «За сколько?» — «Двести!» — «Хорошо, беру». Я едва выдохнул: «Ты что?» — «А у меня вчера был педсовет, я немного поиздержался», — спокойно ответил подсудимый. И тут прозвучали такие привычные слова — «Встать, Суд идет!» Это был 505-й день «дела Попова»…

Победа любит нас История южноуральского дзюдо

Издатель ООО «Диалог-холдинг» Челябинск, ул. К. Либкнехта, 36а Заявки принимаются по адресу bkjournal.org bk@bkjournal.org Тел.: 8 (351) 90-60-991

бизнес и культура 1(7)·2015

127

АЛЕКСАНДР МИЛЛЕР, заслуженный тренер России по дзюдо:

«Тренерская судьба — это постоянные стрессы, бесконечные дороги и тотальная занятость, поэтому надо как-то умудряться быть работоспособным и здоровым. Я очень признателен моему товарищу, что он вытащил меня в Курочкино. Ведь я объездил полмира, видел-перевидел оздоровительные центры экстра-класса, но никак не ожидал, что в пригороде Челябинска может появиться такое чудо…»

Челябинская обл., пос. Старокамышинск, западная сторона оз. Курочкино

Бронирование домиков, заказ банкетов: Тел.: +7 (351) 270–66–00, +7 (351) 270–83–00, +7 (351) 264–000–1 Эл. почта: kurochkino@l2000.ru

Типография «АВТОГРАФ» 454091, г. Челябинск, ул. Постышева, 2 Тел./факс: (351) 264-88-25, 264-18-22, 264-4250 e-mail: office@avtgr74.ru