ОСНОВЫ КАПИТАЛИЗМА Гавани СОВЕТСКОЙ Юрий БУХРЯКОВ, глава СоветскоГаванского района Хабаровского края:
— Сегодня мы получили возможность сосредоточиться на реализации проектов в рыбной отрасли и создании современного рыбопромышленного комплекса нашего района
стр. 3
Сергей ИРОДОВ, директор ООО «Транзит»:
— Возрождать вымирающие населённые пункты можно и нужно, но в нашем случае для этого требуются совместные усилия и государства, и рыбопромышленного бизнеса
стр. 6
Богдан ВАРКО, исполнительный директор ООО «Поллукс»:
— На примере нашего предприятия могу сказать — надзорные органы предвзято относятся к рыбопромышленным компаниям с участием иностранного капитала, поэтому привлекать инвестиции в отечественную экономику становится всё более проблематично
стр. 4
Александр КАРАНДАШКИН, генеральный директор ООО «ДВ Рыбак»:
— Проблем в рыбопромышленной отрасли хватает, одна из них — чиновники медленно выдают дополнительные квоты, а нам важен каждый день в короткий период путины
стр. 8
ТЕМА НОМЕРА
Основы капитализма советской гавани
Наши журналисты регулярно выезжают в командировки в разные регионы Дальнего Востока. Якутия и Сахалин, Камчатка и Колыма, Приморье и Забайкалье, Амурская и Еврейская автономная области — эти территории мы посещали не раз. Но вот парадокс — по Хабаровскому краю (а наша редакция, как известно, расположена именно в Хабаровске) мы ездим не часто. Так уж получилось. Но пробелы, в любом случае, надо восполнять. И на этот раз мы посетили наш «рыбный Клондайк» — Советско-Гаванский район. Ну а теперь — слово нашим экспертам. «Эффективно
бороться с браконьерством можно только совместными усилиями» Через теневой рыболовный рынок проходят более чем серьёзные финансовые потоки. Но основная отраслевая беда заключается даже не в этом. По мнению специалистов, именно браконьеры зачастую просто уничтожают нерестовые реки. А это приносит непоправимый вред и биоресурсам как таковым, и природе в целом. Поэтому противостоять нелегальным рыбакам можно только сообща. Подробности — в комментарии руководителя Амурского территориального управления Федерального агентства по рыболовству Сергея МИХЕЕВА:
Э
ффективно б о р от ь с я с б ра ко н ь е р ством можно только совместными усилиями — государства и бизнеса. Что мы, кстати, и делаем, причём на весьма серьёзном уровне. Некоторое время назад представители всех государственных структур, курирующие рыбную тематику, договорились с участниками рынка о единых действиях по противостоянию теневым рыбакам. Стоит отметить, руководители отраслевых компаний всё поняли правильно. Более того, они сами выказали заинтересованность в борьбе с браконьерством.
–
Ситуация такова: инспекторов у нас не хватает, поскольку каждый из них контролирует громадную территорию. Да и техническое оснащение оставляет желать лучшего. Так вот рыбопромышленники теперь вносят свой вклад в охрану биоресурсов. Выделяют лодки, горючее… И это уже даёт свои результаты. Случаев браконьерства становится всё меньше. Это отмечают все, кто имеет к нашей отрасли непосредственное отношение. Также стоит сказать, ситуация с противостоянием теневым рыбакам находится на контроле у губернатора Хабаровского края Вячеслава ШПОРТА. И все вопросы у нас решаются на весьма серьёзном уровне. Оперативно и качественно. Отсюда и результат. И эту работу мы будем только наращивать.
«Мы
не планируем рекомендовать властям устанавливать на реках рыбоучётные заграждения»
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
В прошлом номере нашей газеты мы рассказывали об одной из наиболее значимых проблем рыбопромышленного сектора Сахалина. И речь шла о так называемых РУЗах (рыбоучётных заграждениях), которые ставятся с подачи местной научной организации — СахНИРО. Так вот, по мнению производственников и некоторых экологов, такая модель просто не даёт возможности рыбе спокойно отнереститься. В итоге страдают все — и бизнес, и бюджеты всех уровней. Стоит ли ставить РУЗы на реках Хабаровского края? На этот вопрос мы попросили ответить директора Хабаровского отделения ТИНРО Германа НОВОМОДНОГО:
2
Х
очу сказать сразу, мы не планируем рекомендовать властям ставить РУЗы на наших реках. Объясню почему. Сами по себе рыбоучётные заграждения — это совсем неплохо. И в отдельных случаях их установка необходима. Но в нашем крае пока нужды в РУЗах лично я не вижу. Другая сторона медали — потенциальная коррупция при работе по этим схемам. Ведь рыбоучётные заграждения могут стать элементом заинтересованности того или иного участника рынка. И при сегодняшней чиновничьей системе использовать РУЗы в чьих-то интересах — вполне реально. Что же касается других проблем в рыбной отрасли, то их, конечно, хватает. Это, например, браконьерство. Но я не стал
–
бы и здесь драматизировать ситуацию. Да, теневой рыбодобывающий рынок — это однозначно незаконно. Никто и не спорит. Но вряд ли он оказывает серьёзное негативное влияние на отрасль в целом. Не те объёмы. А в отдельных случаях тут даже польза проявляется, как это ни странно звучит. Ещё раз подчеркну, никто браконьеров не оправдывает. Но давайте будем объективными, — численность того же лосося всегда колеблется. И когда его слишком много, то корректировка популяции — благо. Наконец, ещё один момент. На мой взгляд, давно настала пора выводить некоторые виды рыб из Красной книги. Той же симы, к примеру, или желтощёка. Да перечислять можно долго. Вылов этих биоресурсов никакого вреда природе не принесёт. Это совершенно точно.
«Хочешь
развиваться — поменьше думай о своём кармане» Производственный бизнес в России находится далеко не в лучшем состоянии. Особенно это касается промышленного сегмента, где доля зарубежного присутствия (в технике, в первую очередь) однозначно зашкаливает. Но бывают и исключения из правил. Например, директор ООО «Фабрика орудий лова» (компания занимается производством рыболовного оборудования) Василий МАНДРЫЧЕНКО считает: развивать отечественную промышленность можно. Но для этого нужно соблюдать простые правила.
Н
аша специализированная продукция отвечает всем современным требованиям. И могу констатировать — мы выпускаем орудия океанического лова (или буксировочные орудия лова), орудия прибрежного лова (стационарные, дрейфующие и тяговые), грузозахватные приспособления (стропы текстильные и стропы грузовые), штормтрапы (лоцманские и посадочные) и многое другое. Что же касается способов развития производства, то тут, на мой взгляд, всё довольно просто — нужно побольше думать о своём предприятии и поменьше о собственном кармане. У нас ведь в стране как нередко бывает? Заработал предприниматель первые серьёзные деньги и тут же потратил их на собственные нужды. На большую квартиру,
–
на джип, на заграничные поездки. Это — однозначно бесперспективный вариант. Вкладывать нужно, в первую очередь, в современную технику, в перспективные технологии, в достойные зарплаты сотрудникам. Тогда и толк будет. А прибыль, она, при таком раскладе, никуда не уйдет. Она, наоборот, станет ещё большей. Или, по крайней мере, постоянной. Но только в успешно развивающемся предприятии. Иначе никак. Хотя и проблем, конечно же, у нас хватает. Как и у всех производственников. Я имею в виду, в первую очередь, расходные материалы, а также затраты на электроэнергию и транспортные расходы. Всё это «съедает» до 70 процентов прибыли предприятия. Но это — общая проблема для всего производственного сектора Дальнего Востока.
«Рыбопромысловые
участки должны иметь двойной статус»
На Дальнем Востоке ситуация с аквакультурой выглядит плачевно. Особенно в Хабаровском крае, где компании, занимающиеся воспроизводством того же гребешка, можно подсчитать по пальцам одной руки. И возникает парадоксальная история: с одной стороны, в регионе есть все возможности для производства морских деликатесов, востребованных во всём мире, с другой — этим почти никто не занимается. Можно ли изменить ход событий? Об этом рассказал генеральный директор ООО «Акватика» Иван ДЫБА:
Н
а этом рынке (я имею в виду аквакультуру) мы присутствуем достаточно давно. Ещё с начала двухтысячных годов. Тогда мы приобрели свой рыбопромысловый участок (РПУ) в Советско-Гаванском районе и приступили к научному изучению нашей акватории. Результаты были впечатляющими — мы выяснили, что здесь есть все возможности для воспроизводства и гребешка, и даже трепанга. А потом начались, что называется, хождения по мукам. Ведь для создания отраслевых производственных мощностей требуется не только водное пространство, но и, грубо говоря, довольно большой отрезок суши. Да ещё и с энергетической и транспортной инфраструктурой. Беда была в том, что окрестные земли принадлежали Министерству обороны РФ. А любой производственник или чиновник вам подтвердит, насколько сложно переводить земельные участки из одной категории в другую, особенно когда эти территории принадлежат оборонному ведомству. Но нам это удалось. Скажу больше, мы первые в России придали нашему РПУ
–
статус рыбоводной акватории. Уверен, это весьма перспективное хозяйственное направление. Во-первых, как я уже говорил, российский потребитель постепенно узнает новые для себя виды деликатесов. А во-вторых, в соседнем Китае неуклонно повышается уровень жизни. Соответственно, потенциальных покупателей из КНР будет становиться всё больше. Пока граждане Поднебесной ежегодно потребляют 98 миллионов тонн продукции, относящейся к аквакультуре. Но им этого становится явно недостаточно. Так что наши деликатесы будут определённо востребованы. Однако для системного развития российского рынка аквакультуры необходимо вносить изменения в ФЗ «О рыболовстве». И придавать рыбопромысловым участкам двойной статус, позволяющий заниматься и рыболовством, и воспроизводством. Только такой подход может стимулировать последовательные шаги по формированию промышленных мощностей по производству морских деликатесов, востребованных во всём мире. Это будет, однозначно, выгодно всей российской экономике. Подготовил Александр МАТВЕЕВ
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
«Развитие
рыбной отрасли —
наша первоочередная задача»
Ванинский и Советско-Гаванский районы — морские ворота Хабаровского края. Но при этом сегодня они развиваются по разным направлениям. Если в Ванино сосредоточена перевалка промышленных грузов, для чего здесь создана и продолжает развиваться соответствующая инфраструктура, то Советско-Гаванский район имеет другую специализацию, ориентированную на развитие рыбной отрасли. Насколько пересекаются интересы муниципальных образований, есть ли диссонанс в таком «разделении труда», что ждёт район в будущем, — наш разговор с главой Советско-Гаванского района Юрием БУХРЯКОВЫМ. Выгодно всем
Всё к лучшему
Внутри района — Юрий Иванович, для серьёзного отраслевого развития требуются ещё и инфраструктурные возможности внутри территории. Я имею в виду транспортные и энергетические. Они у вас создаются? — Безусловно. Вы, наверняка, знаете, что уже в конце 2017 года у нас будет введена в эксплуатацию Советско-Гаванская ТЭЦ, предназначенная для выпуска электрической энергии (мощность — 120 МВт) и тепловой энергии (мощность — 200 Гкал/ч). Это довольно дорогостоящий проект. Его реализация обойдётся почти в 20 миллиардов рублей. Но и выгода будет очевидной, причём не только для нашего, но и для Ванинского района. Мы приобретаем устойчивое энерго- и теплоснабжение, которым будут пользоваться и население, и промышленные потребители. Так что энергетическая инфраструктура, о которой вы спросили, у нас будет создана. Теперь об инфраструктуре транспортной. Об автомобильной трассе Лидога — Ванино
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Юрий Иванович, все крупные терминалы, как известно, сосредоточены в Ванино. И перевалка угля в промышленных масштабах — это однозначно прерогатива ваших соседей. Это плохо для вашего района? — Совсем неплохо. И объясню почему. Вопервых, развитие промышленного потенциала наших ближайших соседей из Ванинского района выгодно всему Хабаровскому краю. В том числе и нам. Ведь это позволяет привлекать крупных инвесторов и развивать бизнес, создавать новые рабочие места. Во-вторых, многие жители нашего района уже работают в Ванино, тем более что добраться туда не проблема. Наконец, в-третьих, сегодня мы сосредоточены на реализации проектов в рыбной отрасли и создании рыбопромышленного комплекса района. Я имею в виду и рыболовство, и воспроизводство биоресурсов, и глубокую переработку, а также хранение продукции. Для этого у нас есть все возможности. — Расскажите об этом проекте подробнее. — Это многоэтапный проект. Я ведь не случайно сказал, что речь идёт о целом комплексе профильных вопросов. И тут всё предельно конкретно. Приведу лишь один пример: мощности наших основных рыбопромышленных предприятий сосредоточены в посёлке Лососина. Исторически сложилось так, что это посёлок рыбаков и рыбообработчиков, здесь в советское время была крупнейшая на Дальнем Востоке база океанического рыболовства. Да и сегодня там работают практически все участники отраслевого рынка. Вполне логично, что именно Лососина станет центром рыбопромышленного комплекса с современной портовой инфраструктурой, холодильными мощностями и рыбоперерабатывающими предприятиями. — И что уже сделано? — Один из владивостокских научных центров — ДНИМФ подготовил по совместному заказу правительства Хабаровского края и администрации Советско-Гаванского района финансово-экономическое обоснование создания рыбопромышленного комплекса в нашем крае. При этом важнейшая составляющая проекта — хранение продукции. Сегодня это является для нас, в определённой степени, проблемным фактором. Да, свои холодильники есть у многих предприятий. Но вот хранить продукцию в больших объёмах мы пока не можем. Поэтому концепция комплекса предусматривает строительство двух холодильников вместимостью 20 и 30 тонн продукции соответственно.
— Этими холодильниками будут пользоваться только ваши рыбопромышленники? — Нет, конечно. Интерес к проекту уже подтвердили рыбопромышленники Сахалина и Камчатки, доставляющие рыбу на материк. Для них это удобно. У нашего района выгодное географическое расположение, а после строительства новых причальных стенок и реконструкции существующих все его отраслевые преимущества станут ещё более очевидными. Так что хранить продукцию именно у нас однозначно удобно. Ещё момент. Несмотря на расширение пропускной способности железнодорожной магистрали, нельзя сбрасывать со счетов возможности автомобильной трассы Лидога — Ванино. Да и возить грузы автотранспортом в наших условиях экономически выгодно. Так что рыбопромышленники, которые работают или станут работать в нашем районе, получат дополнительные стимулы: современные причальные сооружения, вместительное холодильное оборудование, удобная логистика.
я уже сказал. Однако, вы правы, неСправка обходимы и муниципальные дороги, особенно те, которые ведут к промысВ рыбной отрасли Советско-Гаванского района раболовым и перерабатывающим предтают 19 предприятий, занимающихся добычей и пеприятиям. И этот проект у нас также реработкой водно-биологических ресурсов. На этих предусмотрен — будет построена предприятиях трудятся 950 человек. объездная дорога к посёлку Лососина. Уже готова проектно-сметная Переработкой ВБР занимаются 5 береговых преддокументация, которая получила приятий, в которых заняты 250 человек. положительное заключение госэкЗа 9 месяцев 2016 года рыбодобывающими предспертизы. приятиями Советско-Гаванского района выловле— За счёт чего будут строиться эта и другие дороги? но 101,5 тысячи тонн рыбы и морепродуктов (за — Пока всё неоднозначно. Дело аналогичный период прошлого года — 88,5 тысячи в том, что дороги были составной тонн). Объектами промысла предприятий района частью большого проекта — портовой являются минтай, сельдь, камбала, треска, палтус, особой экономической зоны «Советская Гавань». В рамках ПОЭЗ мы и плагорбуша, ламинария. нировали развивать транспортное соВ 2016 году промысловые предприятия района дообщение. Более того, финансирование стигли исторического максимума вылова лососётакже должно было вестись из средств вых — 9,8 тысячи тонн горбуши. федерального, краевого и районного бюджетов. Но теперь, сами понимаете, Выпуск готовой продукции за 9 месяцев 2016 года идея портовой особой экономической составил 67,2 тонны (108,3 % к показателю соответзоны осталась в прошлом. ствующего периода прошлого года). Однако отказываться от строительПо объёмам вылова район занимает второе место ства дорог мы не собираемся. Будем думать. Тем более что руководство в Хабаровском крае (32 % от общего объёма вылова). Хабаровского края во главе с губерЗа 9 месяцев текущего года предприятиями отрасли натором Вячеславом Ивановичем перечислено в бюджеты всех уровней 255,2 милШПОРТОМ всегда поддерживает всё, лиона рублей. что направлено на развитие нашей территории. — Создаст ли развитие рыбопрочился приём заявок на получение субсидий мышленного комплекса условия для акпо программе. В ближайшее время девять тивизации малого и среднего бизнеса? предпринимателей получат финансовую — В этом мы не сомневаемся, ведь реаподдержку. В том числе трое представителей лизация любого крупного промышленного рыбной отрасли. проекта так или иначе способствует развитию — Юрий Иванович, понятно, что вомалого и среднего бизнеса. Возникают сопутплотить столь масштабные планы в жизнь ствующие предприятия, которые выполняют невозможно без дополнительных инвенекоторые работы по субподряду, сервисные стиций… структуры и так далее. Они более мобильны, — Конечно. Мы это хорошо понимаем, у них больше возможностей для манёвра, поэтому постоянно работаем над созданием при этом такие предприятия не только поблагоприятного инвестиционного климата, могают реализации основного проекта, но стараемся, чтобы инвесторы были заинтереи предоставляют жителям района дополнисованы в участии в наших проектах, развитии тельные рабочие места. всех сфер бизнеса. Мы открыты для новых Хочу сказать, что мы и прежде уделяли проектов, предлагаем взаимовыгодные большое внимание развитию таких предусловия сотрудничества и приглашаем как приятий. В районе действует муниципальная отечественных, так и зарубежных предпринипрограмма поддержки малого и среднего мателей. И я уверен, что Советско-Гаванский бизнеса, где деятельность по воспроизводрайон ждёт большое будущее. ству водных биологических ресурсов признаБеседовал Александр МАТВЕЕВ на приоритетной. В частности, сегодня закон-
НАШ РЕГИОН — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Главная тема
3
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
Главная тема
«К
компаниям с участи
чиновники отн Рыбопромышленные предприятия Дальнего Востока испытывают множество проблем. И эти проблемы связаны, в первую очередь, с надзорными органами. С таможенными, пограничными, налоговыми, санитарноэпидемиологическими и так далее. Список можно продолжать долго. И как не раз отмечали в нашей газете ключевые участники рынка, в споре государства и бизнеса виноват всегда бизнес. Виноват по определению. Особенно если этот бизнес с иностранным участием. Поэтому когда чиновники рассказывают о необходимости привлекать зарубежные инвестиции, относиться к этому, видимо, стоит с долей иронии. Поскольку ни один здравомыслящий инвестор не вложит свои деньги в непрозрачный рынок, где многое зависит от воли чиновников. Сегодня на вопросы нашего корреспондента отвечает исполнительный директор одной из известных региональных компаний — ООО «Поллукс» Богдан ВАРКО.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
Странный подход
4
— Богдан Степанович, насколько известно, ваша компания является не только крупным участником рынка, но это ещё и одно из самых социально ориентированных предприятий СоветскоГаванского района. Это правда, что вы спонсируете одновременно шесть футбольных команд? — Да, правда. В том числе и команду, в которой играют девушки. Дело в том, что многие сотрудники ООО «Поллукс», и я, кстати, сами заядлые футболисты. И для игры в футбол используем любое свободное время. Поэтому наше спонсорство вполне объяснимо. Впрочем, мы не только спорт поддерживаем, но и участвуем в реализации других социальных проектов. Тем более что местные власти, под руководством главы Советско-Гаванского района Юрия БУХРЯКОВА и главы города Советская Гавань Павла БОРОВСКОГО, делают всё возможное, чтобы людям у нас жилось комфортно и удобно. Это видно невооружённым глазом. По крайней мере, я не знаю, в каких муниципальных образованиях строится столько объектов социального характера, как у нас. Так что и мы вносим свою лепту в общее дело. Хотя, если честно, мне не очень хочется сейчас говорить о социальных моментах.
— Почему? — Да потому, что представители надзорных органов, отвечающих за рыболовство, относятся к нам откровенно предвзято. И причина, видимо, кроется в том, что ООО «Поллукс» — компания с участием зарубежного капитала. Ведь 49 процентов в доле нашего предприятия принадлежит нашим южнокорейским партнёрам. И мы постоянно наблюдаем одну и ту же картину — практически все административные действия по отношению к нам направлены на то, чтобы создать какие-то дополнительные препоны. Такой вот странный подход. Поэтому повторюсь, утверждать со стопроцентной уверенностью не могу, но складывается впечатление, что все наши проблемы возникают именно из-за доли иностранного капитала. Другого объяснения у нас нет.
В последний день — В чём заключается странный подход к вашей деятельности? — Ну, вот вам лишь один пример. По закону для получения разрешительных билетов на вылов рыбы требуется 15 рабочих дней. Точнее, разрешения выдаются в срок «до» 15 рабочих дней. При этом нижний порог тут не указан, соответственно нужные документы можно получить и за день. И мы знаем компании, которым всё выдаётся просто в рекордные сроки. Нам же билеты выдают ровно на пятнадцатый рабочий день. И никак иначе. — Вы пытались объясниться с представителями территориального управления Росрыболовства? — А толку? Ответ у чиновников один: мы действуем по закону. Что сказано в законе? До 15 рабочих дней. Вот мы и выдаём вам билеты в установленные нормативные сроки. Думаю, излишне говорить, что такой подход здорово тормозит нашу деятельность, ведь в нашем бизнесе от сроков оформления документов зависит многое. Путина — это всегда сжатый временной промежуток, тут важен буквально каждый день. Но я вам больше скажу. Даже обозначенные в законе 15 рабочих дней не гарантируют, что мы получим необходимые разрешения. — Как так? — Всё просто — для того, чтобы получить билеты, необходимо заполнить нужные формы документов. Это — требование отраслевого регламента. И вот что показательно, в этих формах есть обязательные для заполнения пункты, а есть необязательные. Так вот у нас получалось следующее: если мы пропускали какой-то необязательный пункт, то чиновники не раз «зарубали» выдачу разрешительных билетов. Дескать, а нужно было заполнять все. — И что в итоге?
— В итоге разрешения нам не выдавали. И мы вновь тратили 15 рабочих дней на получение новых билетов. Но теперь мы стали крайне скрупулёзно относиться к оформлению официальных бумаг. Заполняем всё, что только возможно. Ведь к нам приковано пристальное внимание чиновников. Это же, кстати, касается ситуации с радиограммами. Это также важный отраслевой момент. Там тоже обозначены сроки — до пяти рабочих дней. Нетрудно догадаться, что именно на пятый день, и не на сутки раньше, у нас и решаются все профильные вопросы. И это происходит не только в Амурском территориальном управлении. Такая же ситуация и в других теруправлениях. Вот мне интересно, это сговор на местах? Или, как говорится, указание из центра — забирать у рыбаков промысловое время? И при этом требовать повышение рентабельности?
Заслоны для инвесторов — Богдан Степанович, вот вы предположили, что все ваши проблемы связаны с долей иностранного капитала. Судя по всему, это так и есть. И подобная картина характера не только для рыбопромышленного сектора. Например, наша газета не раз писала о ситуации, сложившейся в сахалинской компании «Углегорск уголь», одним из учредителей которой является крупнейший южнокорейский, а по сути и мировой игрок — Samsung. Казалось бы, любой регион заинтере-
сован в привлечении такого инвестора. Тем более что благодаря Samsung был полностью модернизирован порт Углегорск. Да и в другие направления были инвестированы громадные средства. Между тем компании «Углегорск уголь» просто не дают наращивать свою минерально-сырьевую базу. То есть предприятие остаётся без промышленных объёмов. Соответственно, без работы. И есть вероятность, что южнокорейский инвестор просто уйдёт с Сахалина. Вам это ничего не напоминает? — Конечно, напоминает! Напоминает именно нашу ситуацию. Я не знаком с этой сахалинской историей, но алгоритм действий властей в обоих случаях идентичен. Это странно, честное слово. Возьмём наш пример. Вы правильно сказали, что представители всех властных структур в регионе должны быть заинтересованы в привлечении иностранных инвесторов. И это вроде бы так и есть. Вы посмотрите, сколько всевозможных форумов у нас проходит. Сколько различных выставок организовывается. Сколько бюджетных и внебюджетных средств на это тратится. И всё это имеет под собой главную цель — повышение инвестиционного потенциала Дальнего Востока. Так мы его и повышаем. Мы не выводим капиталы за рубеж, а наоборот, привлекаем их в экономику России. Судите сами, контрольный пакет нашего предприятия принадлежит российской сто-
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
ием зарубежного капитала
носятся предвзято»
— Вы имеете в виду ускоренные сроки выдачи тех же разрешительных документов? — И это тоже. Честно говоря, я не верю, что наши чиновники уж настолько обременены работой, что не могут выписать разрешение хотя бы за 5–7 дней. Тем более наша компания появилась на свет не вчера, это не фирма-однодневка, которую никто не знает. В своей деятельности мы абсолютно прозрачны. Поэтому никаких проблем с выдачей
— Так ведь вам Росрыболовство должно было благодарность за эту работу объявить. Или я ошибаюсь? — Ошибаетесь! Росрыболовство теперь требует провести испытания наших тралов. Хотя зачем? Подчеркну ещё раз, все орудия лова сертифицированы. Плюс ко всему наша работа получила одобрение ведущего отраслевого НИИ. Для чего создавать дополнительные препоны? Ну чего проще — присвойте вы этим тралам коды, да и дело с концом. Все от этого только выиграют. Однако наши чиновники лёгких путей не ищут. И поданные нами документы вот уже два месяца блуждают в административных коридорах. Или вот пример. В прошлом году 31 декабря, то есть когда суда уже были в море, Росрыболовство отменило действие технического средства контроля (ТСК) АРКОС. Получается, без ТСК рыбакам работать нельзя. Но и с конкретным ТСК АРКОС тоже работать нельзя. Иначе как вредительством я это назвать не могу.
Отдельный разговор — Это правда, что ваша компания вот уже несколько лет судится с таможенными органами? — Наши взаимоотношения с таможней — тема отдельного разговора. И длительного разговора. Думаю, в ближайшее время генеральный директор нашей компании Герман ЛИФАНОВ ответит на ваши вопросы. Но одно могу сказать точно, такого серьёзного прессинга мы не испытывали никогда. Тут вообще интересная история, когда одна таможенная структура говорит, что мы ничего и никому не должны, а другая возбуждает дело по факту неуплаты таможенных платежей. Причём речь идёт о событиях 2010 года, а таможня руководствуется редакцией закона от 2011 года. В результате сложилась парадоксальная ситуация — дело по-прежнему существует, но его никто не расследует и не закрывает. Но это, повторюсь, тема для отдельной статьи. Могу также отметить, что сегодняшний формат работы таможенных органов вообще не способствует развитию бизнеса. Это касается, в числе прочего, тех авансовых платежей, которыми пользуется таможня. — Каких авансовых платежей? — В двух словах дело обстоит так: из-за нестабильного валютного курса мы не можем предположить, какими будут те или иные таможенные платежи. В рублях, я имею в виду. И чтобы избежать недоплат, при декларировании перечисляем таможенникам деньги
Исполнительный директор ПРИМИТЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ ООО «Поллукс» Богдан ВАРКО:
— Складывается впечатление, что надзорные органы крайне предвзято относятся к компаниям с участием иностранного капитала. По крайней мере, отраслевой опыт нашего предприятия, где 49 процентов принадлежит нашим южнокорейским партнёрам, свидетельствует именно об этом. Например, все разрешительные документы мы стабильно получаем в последний, то есть в пятнадцатый рабочий день, отведённый законом. И никак не раньше. Хотя многие другие участники рынка тратят на это же буквально сутки-двое, от подачи заявки до получения на руки разрешительного билета. Приведённый мной пример не единичен. Хотя мне непонятно, почему чиновники так относятся к зарубежным инвесторам? Ведь наша компания, по сути, сама привлекает средства в экономику России. То есть мы решаем задачу государственной значимости, поскольку эти деньги работают на благо нашей страны. Однако чиновники руководствуются какой-то своей логикой. И это чрезвычайно странно.
в большем, чем требуется, объёме. По принципу — чтобы иметь «подушку безопасности» на случай очередного валютного скачка. Так вот потом разницу в этих платежах (по таможенным распискам) нам возвращают в течение длительного времени. Иногда суммы в 10 и более миллионов рублей остаются на таможенных счетах и по полгода. И ведь это наши деньги, понимаете? Которые мы могли бы использовать для развития своего предприятия. — Но давайте всё-таки о приятном. Точнее, о позитивном. Это правда, что ваша футбольная команда заняла второе место в Дальневосточной бизнес-лиге? — Да, правда, только речь идёт о минифутболе. Соответствующий чемпионат проходил в Хабаровске на стадионе «Юность». И наши парни продемонстрировали хороший результат. — Сколько всего средств вы тратите на свои социальные проекты? — В прошлом году на эти цели нами было израсходовано более миллиона рублей. Думаю, и по итогам года текущего сумма будет не меньшей. Но мы готовы и в дальнейшем выполнять свои социальные обязательства перед жителями и Советско-Гаванского района, и Хабаровского края, и Дальнего Востока. Лишь бы не мешали работать. Беседовал Александр МАТВЕЕВ
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
О бумажной волоките
разрешений, на мой взгляд, быть не может. Но и это ещё не всё. Есть и другие проблемы, которые также тормозят развитие рынка. — Какие, например? — А я расскажу. Итак, в федеральном законе «О рыболовстве» предельно чётко сказано, что все свои действия в море мы должны отражать в судовых суточных донесениях (ССД). То есть каждое наше действие должно кодироваться в соответствующих радиограммах. Однако перед уходом руководитель Росрыболовства Андрей КРАЙНИЙ издал приказ об отмене. А новый руководитель Росрыболовства Илья ШЕСТАКОВ нового приказа не издал. Поэтому сейчас все работают по тому самому «старому» приказу и с нас требуют новые дополнения к не существующему приказу и выставляют замечания согласно статье КО РФ 8.37 части 2 за недостоверные данные ССД. А что делать? Ничего нового, повторюсь, нет. И вот в августе текущего года заместитель руководителя Росрыболовства Пётр САВЧУК подписал распоряжение о том, что соответствующий цифровой код должен быть присвоен и каждому орудию лова, в нашем случае — каждому рыболовному тралу. Я понятно объясняю? — Вполне. — Хорошо, пойдём дальше. Но тут проявилась другая проблема. Дело в том, что жизнь не стоит на месте и отраслевые технологии постоянно меняются. И рыболовные тралы также регулярно модернизируются, тем более по закону каждая рыболовецкая компания может заказывать их на любой фабрике. Что это значит? А лишь то, что эти орудия лова под имеющиеся стандарты не попадают. И кодов у них, понятное дело, также нет. Однако в судовых суточных донесениях мы эти коды должны непременно указывать. Либо упоминать в ССД: «Трал другой модификации». Получается замкнутый круг: с одной стороны, у нас есть обязанность указывать коды тралов, с другой — мы этого делать не можем, поскольку таких кодов не существует. — И какой выход из ситуации? — Выход есть. И мы его нашли. Мы сами подготовили документы на присвоение кодов тралам. То есть, по сути, выполнили за чиновников их работу. Ведь это нужно не только нам, но и другим участникам рынка. В результате эти документы, как и положено по закону, были отправлены нами в ведомственный научно-исследовательский институт — ВНИРО. И учёные выдали положительное заключение. Тем более каждый наш трал был должным образом сертифицирован.
НАШ РЕГИОН — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
роне. И зарегистрирована наша компания ООО «Поллукс» на территории Российской Федерации. То есть и налоги, и всевозможные сборы, включая таможенные, мы перечисляем в бюджеты родному государству всегда вовремя и с плюсом. Ведь если вдруг копейку задолжаешь, то справку из налоговой, что называется, чистую не получишь. Могу со всей ответственностью заявить, перечисленные нами налоги — это большие суммы, равняющиеся сотням миллионов рублей. А рабочие места для граждан РФ, которые мы создаём? Это разве несущественный фактор, тем более для российского Дальнего Востока? Ведь всем известна основная проблема нашего федерального округа — отток населения в западные регионы страны, где жизнь и дешевле, и вообще проще. Особенно это характерно для небольших городов, таких как Советская Гавань. В девяностые отсюда и так уехала не одна тысяча местных жителей. У нас ведь рухнуло не одно крупное предприятие. Это и база океанического рыболовства, и северный судоремонтный завод, и другие производственные структуры. И люди просто собирали вещи и ехали на запад. Так кто заинтересован в том, чтобы были добиты и современные промышленные компании, где также трудятся наши земляки? Не надо быть каким-то гениальным экспертом, чтобы понять простую вещь — удержать население Дальнего Востока можно только высокооплачиваемой работой. При этом было бы правильно, если бы государство доплачивало работникам по районному коэффициенту. Иного варианта не существует. Так было и во времена реформ Петра СТОЛЫПИНА, так было и при советской власти. В наш регион люди ехали именно за «длинным рублём». И удержать народ здесь можно тоже только «длинным рублём». А мы как раз и платим своим специалистам вполне достойную зарплату. Это, кстати, происходит не в последнюю очередь благодаря нашим взаимоотношениям с зарубежным инвестором. Так кому выгодно создавать препоны для нашей компании? Об этом я могу только догадываться. Но безусловно одно — если вдруг наш инвестор выйдет из состава учредителей, работа предприятия будет нарушена. И тогда потеряют все — и бюджеты всех уровней, и местное население. — Насколько я понимаю, вы ведь не требуете для себя каких-то преференций? — Да нет же, разумеется! Мы, наоборот, требуем прозрачных правил игры для всех участников рынка. И для чисто российских, и для тех, кто имеет в своём капитале иностранную долю. Ну и, конечно же, было бы желательно, чтобы государственная машина крутилась гораздо быстрее, чем сейчас.
5
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
Главная тема
Для возрождения
«
нужны совместные ус
Родом из детства — Сергей Спиридонович, это правда, что вы родились в Нельме? — Да, это моя малая родина. И хотя мы с родителями переехали оттуда в райцентр Советская Гавань, когда мне было всего шесть лет, воспоминания остались. Причём весьма яркие. Помню, что посёлок был довольно крупным. Даже названия улиц запомнил — Ленинская, Нельминская, Подгорная, Кооперативная, Рабочая… Ну и, конечно, там было всё, что нужно для полноценной жизни. От рабочих мест на том же рыбокомбинате «Нельминский» или на лесопильном производстве, до школы, детсада, клуба и так далее. Плюс приусадебные участки, фактически в каждом домохозяйстве. Плюс многое другое. — А где трудились ваши родители? — В структуре рыбокомбината, где же ещё. Отец — механиком на малых рыболовных судах, а мама — рыбообработчицейзасольщицей. Так что я потомственный рыбак. — Помните, как не стало Нельмы? — Помню, конечно. Обидно было, что не стало посёлка, в которым ты родился. Но время было именно таким. Тогда умирали малые населённые пункты по всей стране. Так что наш случай не исключение.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
Всем миром
6
— Как появилась идея возродить Нельму? — Начну с того, что я бы не стал сейчас говорить о задаче возрождения посёлка Нельма. Поймите меня правильно, я производственник и привык отвечать за свои слова. И громких фраз я не люблю в принципе. Тут другая история. Во-первых, наша компания занимается, в числе прочего, прибрежным рыболовством. И на территории Нельмы мы взяли в аренду несколько рыбопромысловых участков (РПУ). Во-вторых, как вы знаете, — а коль скоро вы побывали на нашем предприятии в Советской Гавани и Лососине, то вся история вам известна, — мы занимаемся ещё и рыбопереработкой. Для этого у нас существуют современные мощности. И мы намерены наращивать профильные обороты. В том числе и в Нельме, будем строить там крупный перерабатывающий завод. Добавлю, самый крупный из имеющихся в нашем распоряжении. Здесь будет работать не менее 150 человек. Это только заводчан, не считая тех, кто занят непосредственно рыболовством. Ну и, конечно же, было бы желательно, чтобы работники и жили там, где трудятся. Ещё раз подчеркну, это, в определённой степени, мечты. Пока мы будем задействовать людей вахтовым методом, однако, при определён-
Накануне нашей командировки в Советскую Гавань мы встретились с главой района Юрием БУХРЯКОВЫМ. И он рассказал нам, что когда-то в этом районе жил полноценной жизнью крупный населённый пункт под названием Нельма. Здесь работал большой рыбокомбинат, лесопромышленное производство, и была вся социальная инфраструктура — школа, детский сад, больница, клуб, пекарня, магазины и так далее. Да и численность населения была по дальневосточным меркам не маленькой — более четырёх тысяч человек. Но, к сожалению, в постперестроечные годы он прекратил существование. И вот теперь появился проект возрождения Нельмы. Вначале в качестве рыбопромышленного участка, а если всё получится, то и полноценного посёлка. Автором идеи стал известный дальневосточный рыбопромышленник, почётный гражданин Советско-Гаванского района, директор ООО «Транзит» Сергей ИРОДОВ. Мы побывали на его предприятии, а затем встретились и с ним самим. И вот такой у нас получился разговор. ных обстоятельствах, можно подумать и о возрождении посёлка. — Какие это обстоятельства? — Я вам так скажу, возрождать умершие посёлки можно и нужно. Наши предки были людьми умными и строили населённые пункты в удобных для жизни местах. Где и климат относительно мягкий, и возможности для нормальной работы, да и вообще для нормальной жизни имелись. Так что перспективы развития Нельмы — вполне реальны. Но для этого необходимо задействовать усилия и бизнеса, и государства. Мы, со своей стороны, уже делаем для этого конкретные шаги. И современные производственные мощности создаём, и даже дома для работников строим. Плюс к этому формируем и инфраструктурные объекты — столовая, баня и так далее. Но практика показывает — нельзя замыкать населённые пункты только на одно предприятие. Это бесперспективный вариант. И судьба наших моногородов это подтвердила. Необходимо системное планирование, где несколько производственных мощностей будут связаны и между собой, и с инфраструктурными объектами. Энергетическими, логистическими, социальными… Вот тогда и толк будет. Но мы, подчеркну это, готовы внести в этот процесс свою лепту. Уже вносим. А дальнейшее будет зависеть от государственной воли и бюджетных возможностей.
Современный цикл — Какие технические характеристики будут у рыбоперерабатывающего завода в Нельме? — Самые современные, и это точно. Оборудование здесь будет установлено японское, германское и российское. Причём лучшее, что есть на профильном рынке. Мы знаем, что от этого, во многом, зависит будущее нашей компании. Поэтому не экономим, хотя и привыкли считать каждую копейку. Также хочу отметить, что здесь будут установлены
четыре рыборазделочные машины. Для сравнения: на нашем аналогичном заводе в посёлке Лососина пока функционирует одна такая машина. — Сколько продукции будет перерабатываться в Нельме? — Если говорить о будущих показателях, то у нас они равняются 250 тоннам продукции в сутки. Именно эти параметры мы и «забили» в проект. — А холодильники в Нельме устанавливать будете? — Разумеется, и тоже наиболее современные. Это неотъемлемая часть нашего проекта. — Какую рыбу планируете перерабатывать? — Перечень большой. Станем перерабатывать и красную рыбу, и белорыбицу, а также морскую капусту и прочее. — И когда проект будет реализован? — Планируем реализовать его не позднее 2018 года. Проект завода будет готов со дня на день, тогда и приступим к строительству. Тем более что профильные работы здесь уже начались. Я имею в виду и строительство жилья, и подготовку площадки под сам завод с холодильниками. Впрочем, площадка нами уже подготовлена.
Инвестиции в развитие — Но ведь у вас, помимо уже работающего завода в Лососине, строится аналогичное предприятие в посёлке Гроссевичи. Что можно сказать о нём? — Здесь вообще довольно высокая степень готовности. В 2018 году мы также намерены запустить это производство, причём соединённое в один комплекс с холодильником. И все основные работы тут будут завершены уже в следующем году. Как и в случае с Нельмой, на местном заводе планируется создать до 150 рабочих мест. И инфраструктура (жильё, баня, столовая) здесь также будет строиться. Что ещё можно сказать? Это тоже будет предприятие с полным циклом глубокой переработки рыбной продукции, оснащённое по передовым стандартам. — Ваши специалисты рассказали нам, что в Лососине вы также будете наращивать производственные мощности. Это так? — Это — наша постоянная работа. Тем более что для этого здесь созданы все условия. В частности, уже в ближайшее время мы планируем установить ещё одну рыбораз-
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
вымирающих посёлков
силия государства и бизнеса» делочную машину. Так что производственные мощности однозначно увеличатся. — А каковы они теперь? — В этом году на заводе в Лососине было переработано 900 тонн рыбы. И это за сезонный, то есть месячный период. Динамика тут очевидна. Например, ещё четыре года назад мы могли перерабатывать максимум 400 тонн. — А пресервы вы производите? — И пресервы производим, и икру солим. Я же говорю, у нас довольно серьёзный производственный цикл. Это и горбуша в разных видах, и молоки… Пожалуй, только консервов у нас нет. Там есть свои особенности, и мы пока не готовы заниматься этим направлением. Хотя в будущем всё возможно. — Сколько человек работает на заводе в Лососине? — В сезон — 80 работников. По 40 человек в каждой из двух смен.
ООО «Транзит» ПРИМИТЕДиректор ПОЗДРАВЛЕНИЯ Сергей ИРОДОВ:
Участков хватает
Что ловим? — Теперь — о рыболовстве в российской экономической зоне. Что добываете здесь? — В первую очеред минтай, сельдь, палтус и скат. Это, так сказать, наши основные рыболовные объёмы… — Какие суда здесь используете? — Мы работаем на двух судах-ярусоловах и на одном БМРТ. — Этот флот соответствует вашим отраслевым возможностям? — Да, пока нам хватает имеющихся судов. Но что будет дальше — загадывать не приходится. Понятно, что любой флот рано или поздно вырабатывает свой ресурс. И приходится задумываться о приобретении новых
судов. Но это — тема отдельного разговора. — Вы имеете в виду судостроительные и судоремонтные проблемы? — Безусловно. Но это, повторюсь, отдельная тематика.
О судоремонте — Тем не менее у вашей компании есть собственный судоремонтный комплекс. Что он представляет? — Он направлен, в первую очередь, на решение профильных проблем в сфере прибрежного рыболовства. Например, наш судоремонтный комплекс обеспечивает обслуживание собственных самоходных барж. А вообще, история с нашим судоремонтным производством весьма показательна. — Чем? — Вот смотрите, в своё время в Советской Гавани работал мощнейший Северный судоремонтный завод. Его начали строить ещё в сороковые годы прошлого века. Вначале он принадлежал Министерству обороны СССР, затем — Министерству рыбного хозяйства Советского Союза. Причём уже в семидесятые здесь работало три с половиной тысячи человек. И это были в большинстве высококвалифицированные специалисты. Но потом наступили перестроечные времена. И завод фактически прекратил своё существование. Тут столько было всяческих тёмных дел сделано, что разбираться с этим должны не мы с вами, а компетентные органы. Однако факт остаётся фактом — завод попросту уничтожили. И закончили тем, что вырезали из корпусов цехов металлоконструкции и продавали их. По цене металла, разумеется. И вот когда мы предложили за свои деньги взять в аренду причальную стенку, чтобы хоть в каком-то виде сохранить судоремонтные мощности, нам этого сделать не дали. Не дали и всё. Поэтому мы выкупили лишь один из цехов, где наладили судоремонтное производство. Для своих нужд. Хотя при наличии причальной стенки могли бы ремонтировать и другие суда. — Но вы можете вернуться к этому проекту? — Насколько я знаю, ситуация с собственностью на бывшем заводе весьма непростая. Однако если бы нам всё-таки дали в аренду причальную стенку, то почему бы и нет? Поймите правильно, мы привыкли опираться
только на собственные силы. Мы ничего и ни у кого не просим. Если где-то работаем, то вкладываем свои средства, привлекаем своих специалистов и так далее. И мы чётко видим потребности рынка. Так вот сегодня необходимость в судоремонте у нас серьёзная. Но и заниматься этим также нужно серьёзно. Мы к этому готовы, но пока не можем этого делать на должном уровне. — Сколько человек работает в вашем судоремонтном цехе? — Немного — 18 специалистов. Плюс к этому часть людей мы привлекаем по мере необходимости. При сегодняшних объёмах нам этого хватает. — А помещение цеха принадлежит вам? — И помещение, и оборудование, и даже земля под самим цехом. Всё это наше. Я опытный человек и знаю, что если что-то тебе не принадлежит в полной мере, то ты легко можешь этого лишиться. А такая перспектива меня не вдохновляет. Я привык быть хозяином. Ведь только хозяин полноценно отвечает за своё дело. И этим всё сказано.
На своей земле — Сергей Спиридонович, в командировке мы пообщались и с руководителями вашего района, и с вашими коллегами. И многие приводят вашу компанию ООО «Транзит» как пример ведения серьёзной отраслевой работы. Но помимо этого, многие рассказывают о вашем большом социальном вкладе в жизнь района. Это ваша принципиальная позиция? — Начнём с того, что Советско-Гаванский район, как я уже и говорил, это моя малая родина. Я здесь родился и вырос. И именно здесь мне довелось стать и специалистом в своей отрасли, и руководителем предприятия. Так что вклад в социальную сферу нашего района — это мой гражданский долг. Вот, собственно, и всё. — Какие у вас планы? — А вот об этом я говорить не стану. Точнее, буду говорить, когда эти планы станут осуществляться. Но одно скажу точно, на достигнутом останавливаться не буду ни при каких обстоятельствах. Это, если хотите, моё кредо. Беседовал Александр МАТВЕЕВ Фото Марии Кабушкиной
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Давайте вернёмся к прибрежному рыболовству. Сколько всего у вас рыбопромысловых участков? — В общей сложности наша компания располагает двумя десятками РПУ. — Приличные объёмы. Вам их хватает? — В принципе да, хватает. Но любой рыбопромышленник скажет, что никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Ведь наши производственные объёмы зависят не столько от количества участков, сколько от результатов путины. Да и от многих других факторов тоже. Например, связанных с результатами деятельности науки. Но я об этом говорить не хочу. Думаю, мои коллеги рассказали вам много интересного на эту тему. — Да уж, рассказали… — Ну вот, как есть, так и есть. — Сколько человек работает у вас на «прибрежке»? — Вычислить просто. На один участок приходится примерно 10 рыбаков. У нас 20 РПУ. Значит, и численность тех, кто занят прибрежным ловом, составляет минимум 200 человек. — Ловите, как нетрудно догадаться, красную рыбу? — Да, конечно. Это обычная картина в прибрежном рыболовстве. — А обслуживающие суда у вас имеются? — Разумеется. Есть даже две собственные специализированные самоходные баржи, задействованные в прибрежном рыболовстве. Так что технически мы оснащены неплохо.
— Возрождать умершие посёлки можно и нужно. Наши предки были людьми умными и строили населённые пункты в удобных для жизни местах. Где и климат относительно мягкий, и возможности для нормальной работы, да и вообще для нормальной жизни имелись. Так что перспективы развития Нельмы — вполне реальны. Но для этого требуется задействовать усилия и бизнеса, и государства. Мы, со своей стороны, уже делаем для этого конкретные шаги. И современные производственные мощности создаём, и даже дома для работников строим. Плюс к этому формируем и инфраструктурные объекты. Это и столовые, и бани и так далее. Но практика показывает — нельзя замыкать населённые пункты только на одно предприятие. Это бесперспективный вариант. И судьба наших моногородов это подтвердила. Необходимо системное планирование, где несколько производственных мощностей будут связаны и между собой, и с инфраструктурными объектами. Энергетическими, логистическими, социальными… Вот тогда и толк будет. Но мы, подчеркну это, готовы внести в этот процесс свою лепту. Уже вносим. А дальнейшее будет зависеть от государственной воли и бюджетных возможностей.
7
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
Главная тема
«Мы
готовы осваивать
новые рынки»
Компания ООО «ДВ Рыбак» из Советско-Гаванского района решает весь комплекс профильных задач — от непосредственно рыболовства и глубокой переработки продукции до торговли в собственных фирменных магазинах. И коллектив этого предприятия справляется со своими задачами весьма успешно. Более того, сейчас здесь прорабатывают варианты расширения отраслевой географии. За счёт чего это будет делаться? И что мешает работать участникам рынка? На эти и некоторые другие вопросы ответил генеральный директор ООО «ДВ Рыбак» Александр КАРАНДАШКИН.
ВНИРО. Затем утверждённые параметры возвращаются в Хабаровск. И уже здесь комиссия распределяет дополнительные квоты. Излишне говорить, что на весь этот процесс требуется время. А нам дорог каждый день. В итоге в этом году наше предприятие недоловило порядка 500 тонн горбуши, поскольку простои из-за отсутствия добавочных лимитов составили 4 дня. Так что хотелось бы, чтобы тут всё решалось динамичнее. Потому что когда предприятия простаивают, от этого проигрывают все — и бизнес, и бюджеты разных уровней. Впрочем, знаете, проблемы были, есть и будут. От этого никуда не уйти. Мы к этому относимся спокойно. Наша задача — планомерное развитие компании. И у нас к этому есть все предпосылки.
Новые возможности
На перспективу
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Александр Петрович, путина этого года была для вас удачной? — Да, вполне. Мы ведь занимаемся в основном прибрежным рыболовством. А подход горбуши в этом году был для нашего района более чем объёмным. — И сколько горбуши вы выловили? — Более трёх тысяч тонн. Для сравнения: в прошлую путину соответствующие объёмы были в два раза меньше. Так что грех жаловаться. — Вы ловите в основном горбушу? — В основном — да. Добываем ещё немного кальмара, но это незначительные объёмы. — А сколько у вас своих рыбопромысловых участков? — У нас 12 РПУ. Для перспективного развития этого хватает. — Ловите, разумеется, неводами? — Да, хотя у нас есть и сопутствующий флот, в частности шхуны для доставки рыбы. — Что нужно рыбакам для нормальной работы? — я всегда это говорил и повторю ещё раз: в нашей работе есть объективные сложности. Например, природные явления, с которыми не поспоришь. Но если ты хочешь развиваться, то должен в первую очередь качественно подготовиться к предстоящей путине. Это — основной элемент отраслевого успеха.
8
Проблемные факторы — Тем не менее, какие основные проблемы мешают работать? — Знаете, сколько рыбаков — столько по этому поводу и мнений. Лично я озвучу две проблемы, мешающие не то чтобы работе, а развитию. Момент первый — мы ловим рыбу в пограничной зоне, поэтому нас обязывают обеспечивать свой производственный процесс техническими средствами контроля (ТСК). В принципе, это объяснимо. Но дело в том, что в ФЗ о рыболовстве чётко сказано: ТСК требуется устанавливать на судах длиной в 20 метров и водоизмещением в 80 тонн.
Наши же шхуны значительно меньших параметров. Однако пограничники настаивают: устанавливайте ТСК. Хотя в этом году они отнеслись к нам, в принципе, лояльно. Сильно за отсутствие технических средств контроля не наказывали. Но ситуацию, в любом случае, нужно решать. Дело даже не в том, что ТСК — удовольствие не из дешёвых и стоит порядка 300 тысяч рублей за один экземпляр, плюс плата за обслуживание. Вопрос стоит иначе: какие ТСК устанавливать? Их производят в США, во Франции, теперь вот начинают выпускать в России. Но какими именно приборами мы должны оснащать свои суда? Ещё недавно чиновники «настоятельно рекомендовали» устанавливать американские ТСК. Затем приоритеты поменялись в пользу французских аналогов. Но ведь зарубежное оборудование не адаптировано с системой ГЛОНАС. А если завтра нас обяжут вновь менять ТСК? Теперь уже на российские образцы? Так что нам бы хотелось, чтобы в этом вопросе появилась ясность. — А какая вторая проблема? — Она связана с тем, что чиновники достаточно медленно выдают дополнительные квоты, или, как их ещё называют в рыбацкой среде, добавки. Получается такая история: в период путины мы довольно быстро осваиваем имеющиеся объёмы, после чего наши суда просто простаивают, что, разумеется, сопровождается серьёзными финансовыми потерями. Да, мы подаём заявки на дополнительные квоты. Но здесь первое слово — за наукой. Вначале свои рекомендации выдаёт Хабаровский филиал ТИНРО. Потом эти данные отправляются во Владивосток — в ТИНРО-Центр. Оттуда они уходят в Москву — во
— Вы, очевидно, имеете в виду глубокую переработку? — Не только, но в первую очередь — да, именно глубокую переработку. Дело в том, что наши современные производственные мощности позволяют решать профильные задачи любого уровня сложности. Не случайно мы на своих заводах выпускаем до 70 наименований продукции. — Это действительно серьёзный показатель. А за счёт чего вам удаётся добиться таких объёмов? — В первую очередь за счёт технических ресурсов. У нас установлено современное оборудование, которое соответствует всем передовым мировым стандартам. Ну и, конечно же, мы постоянно изучаем потребности рынка. И понимаем, какой бы вкусной и полезной не была наша продукция, но тут требуется регулярно предлагать потребителям что-то новое. — Примеры можно? — Конечно. Но для начала — небольшая ремарка. Ассортимент у нас действительно широкий. Копчёная продукция (допустим, кета или горбуша) — пожалуйста. Солёная (сельдь, например) — без вопросов. Вяленая (минтай, корюшка, камбала и так далее) — нет проблем. Салаты из морской капусты с добавлением различных морепродуктов — с дорогой душой. Даже 8 видов
Генеральный директор ООО «ДВ Рыбак» Александр КАРАНДАШКИН:
— Проблем в рыбопромышленной отрасли хватает. Одна из них связана с тем, что чиновники достаточно медленно выдают дополнительные квоты. Ведь период путины — короткий и тут важен каждый день. А когда предприятия простаивают, от этого проигрывают все — и бизнес, и бюджеты разных уровней. Впрочем, какие-то отраслевые недоработки были, есть и будут. От этого никуда не уйдёшь, и мы к этому относимся достаточно спокойно. Наша задача — планомерное развитие компании, и у нас к этому есть все предпосылки. Например, сейчас мы прорабатываем тему расширения рынков сбыта нашей готовой продукции, которая уже давно полюбилась населению. Планируем открыть свои торговые точки в Хабаровске. А дальше… Не стану загадывать. Но, в любом случае, нам есть куда двигаться. стейков из морской рыбы мы изготавливаем. Но недавно наши специалисты обратили внимание: многим людям нравится амурская белорыбица. А найти её в продажи непросто. В результате мы наладили выпуск и этой продукции. Подчеркну ещё раз, ассортимент у нас большой. И качество, это я говорю со всей ответственностью, — безупречное. — Кстати, а это правда, что ваше производство сертифицировано под поставки продукции в Китай? — Да, правда. И теперь мы имеем полное право продавать свою продукцию за границей. Это, кстати, ещё один показатель качества нашей работы. — Вы планируете плотнее осваивать рынок российского Дальнего Востока? — Я вам так скажу, это одна из наших первоочередных задач. Мы планируем со временем открыть свои торговые точки в Хабаровске. Тем более что в Советской Гавани и Ванино они у нас уже есть, это специализированные магазины «Океан» и «Дары моря». Так что, думаю, и в краевом центре такие продажи будут востребованы. А дальше — посмотрим. Загадывать не будем. Но нам есть куда двигаться. Беседовал Александр МАТВЕЕВ
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
Есть проблема / Продовольственная безопасность
Пять проблем,
которые мешают работать
жизни среднестатистического гольца составляет 10 лет. Так что можно представить, какой урон он наносит. — И много у вас гольца? — Много! Только в этом году мы выловили порядка 100 тонн гольца. А можем ловить и 200, и 300. — Получается, что нужно решение профильной комиссии на вылов гольца? — Совершенно верно, необходимо официальное решение, на основе которого будут выданы разрешительные документы. Тогда мы сможем вылавливать эту хищную рыбу не только в период прохода лосося на нерест, но и непосредственно в местах скопления до того, как она уйдёт в нерестилища, в том числе и в целях мелиорации. Кстати, подобная практика существовала в советское время. Однако и здесь требуется, для начала, заключение научных учреждений. Но думаю, в течение ближайшего времени. Ведь речь идёт о решении двух задач одновременно. А это — весьма перспективное направление.
О научном подходе — Итак, давайте о третьей проблеме. — Её можно обозначить буквально несколькими словами: объёмы добычи в промышленном рыболовстве. И вот тут возникают большие вопросы к нашей науке, в первую очередь к специалистам Хабаровского филиала ТИНРО-Центра. Дело в том, что наши учёные, на мой взгляд, просто не видят те процессы, которые происходят в природе. Или не хотят видеть, тут уж я не берусь судить. Ведь что происходит? Профильная комиссия вводит ограничительные меры (на вылов рыбы) согласно заключениям научного учреждения. Это логично, разумеется. Однако почему учёные не замечают элементарные вещи? Например, в этом году у нас в районе была, что называется, большая вода. О чём это говорит? О том, что рыба заходила в разлившиеся протоки и там нерестилась. Затем вода спадала и мальки погибали. Это не какой-то сложный процесс, а вполне ожидаемый факт. А теперь вопрос: зачем нужно было в этом случае вводить ограничительные меры на вылов рыбы? Какая тут логика? Лично я её не вижу. И ни один специалист не увидит. Да не только специалист, а и любой человек, что называется, живущий на реке. — У вас вводились ограничительные меры? — Конечно, как, впрочем, и всегда. Ещё раз хочу подчеркнуть, мы не против ограничений, когда они реально нужны. Мы за любые меры, которые позволяют сохранять и приумножать наши водно-биологические ресурсы, и поддерживать баланс лососёвых. Но во всём должен быть здравый смысл. И научная основа. — Мы подошли к четвёртой проблеме?
— Это браконьерство. Не стану сейчас рассказывать, какой урон наносят нелегальные рыбаки. Думаю, об этом вам рассказывали и чиновники, и рыбопромышленники. Не случайно мы, рыбопромышленники, в своём районе создали центр содействия рыбоохране «Барракуда». И это приносит результаты. Скажу так, результаты значимые. Уровень браконьерства у нас, в любом случае, снижается. Но тут очень многое зависит от государства. Ведь общественник он и есть общественник. Законные полномочия по предотвращению нелегального лова имеются только у государственных инспекторов. И вот тут возникает ещё одна любопытная особенность. Дело в том, что реки в Охотском районе специфичные. Они совсем не похожи на водоёмы Амурского бассейна. Быстрые они у нас. Поэтому для эффективной работы инспекторы должны знать именно нашу специ фику. Мы добились, чтобы к нам приехали специалисты из Магаданской области, где природные особенности примерно такие же, как у нас. И они здорово нам помогли. Теперь браконьеры зачастую просто боятся выходить на промысел. — Но ведь выходят? — Выходят, а как без этого? Я же не говорю, что мы полностью уничтожили браконьерство как явление. Для этого нужен комплекс мер. В том числе и нормативных, при которых наказание за теневой промысел будет жёстким. Да и социальный фактор никто со счетов не сбрасывает. Но минимизировать браконьерство вполне возможно. Чем мы сейчас и занимаемся. — И вот — пятая проблема? — Да, и это — хищные виды рыб, которые также способствуют уничтожению мальков. — Какие это рыбы? — Голец, кунджа, другие виды. Тут вот что получается. Проходной голец поднимается на нерестилища вместе с лососем. И в зимний период поедает мальков. А весной скатывается обратно в море. Ну а потом опять поднимается к нерестилищам. Срок
О перспективах — Тем не менее, Умар Салманович, несмотря на все трудности, ваша компания работает эффективно. Это касается и рыболовства, и переработки. Но ведь вы ещё занимаетесь и воспроизводством лосося. Это так? — Да, это так. Ещё пять лет назад на нашем рыбоводном заводе мы закладывали и выпускали в море около 5 миллионов мальков. Это считалось неплохим объёмом. Но сегодня аналогичный показатель у нас превышает 10 миллионов. Такая вот динамика. И мы будем наращивать производственные обороты в целях воспроизводства лосося. — Но ведь для этого требуется использовать современное оборудование? — А мы его и используем. Оборудование у нас японское. Да и корма зарубежные. Всё это, конечно, стоит недёшево, особенно при современном валютном курсе, но иного выхода нет. Хочешь развиваться — вкладывай средства. — Если говорить о добыче и переработке, то тут какие объёмы? — Мы добываем и перерабатываем весьма значительные объёмы. Например, в прошлом году наш производственный показатель превысил 1 тысячу 750 тонн лососёвых. Если же говорить непосредственно о производстве, то наши технические и технологические возможности позволяют нам перерабатывать порядка 200–300 тонн продукции ежесуточно. На этом заводе также всё механизировано. И оборудование здесь от ведущих японских и южнокорейских производителей. — Где продаётся ваша продукция? — Да по всей стране, от Москвы до Владивостока. У нас широкий рынок сбыта. И перспективы у нас также хорошие. А если будут решаться проблемы, которые я сегодня обозначил, развитие станет ещё более динамичным. Выиграют от этого как бюджеты всех уровней, так и наше население. В этом я твёрдо убеждён. Беседовал Александр МАТВЕЕВ
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Умар Салманович, многие ваши коллеги говорят, что правила игры в рыбопромышленном комплексе непрозрачны. Это так? — Если говорить о нормативных барьерах, то проблем здесь, действительно, хватает. Когда государственные и надзорные службы могут трактовать законы в удобных для себя формах — это однозначно плохо. И плохо не только для конкретных компаний, но и для рынка в целом. Да и вообще для экономики. — Как решаете эти проблемы? — Иногда удаётся доказать свою правоту на словах, иногда обращаемся в суды. Выживаем, как можем. У нас ведь в спорах между государством и бизнесом бизнес всегда не прав. По определению. Но при серьёзном желании отстоять свою правоту всё-таки можно. Хотя, знаете, недоразумения с государственными структурами или конкретными чиновниками — это частности. Непосредственно в нашем Охотском районе есть пять ключевых проблем, мешающих работать. — Что вы имеете в виду? — Природно-климатические условия в Охотском районе весьма специфичны. Они у нас не просто жёсткие, но порой и непредсказуемые. И этим всё сказано. Понятно, что претензии тут предъявлять некому. Однако при определении правил игры в рыболовстве государство должно учитывать и этот фактор. У нас же получается, что все поставлены в равные условия — и те, кто ловит рыбу под Хабаровском, и те, кто добывает её в том же Охотском районе. — А вторая проблема какая? — Это ситуация с морским зверем. Например, один морской котик может съесть за сутки до 60 килограммов рыбы. И он не останавливается даже когда насыщается. В этом случае он отрывает рыбе голову, а туловище остаётся в море. Также серьёзную опасность для лосося представляют нерпа и сивуч. Всё это требует своевременного решения. Иначе рыбы в наших водоёмах будет становиться всё меньше и меньше. — Есть способ изменить ситуацию? — Дело в том, что по своим качественным показателям жир морского зверя во много раз превосходит рыбий жир. Соответственно, если подойти к решению этой задачи грамотно, то можно и ситуацию с уничтожением лососёвых выправить, и прибыль получить. Поэтому сейчас мы разработали технические условия по созданию мощностей для производства жира морского зверя. А один из институтов должен разработать, по нашему заказу, фармацевтическую линию. — Фармацевтическую? — Да, мы уже просчитали, что эта продукция будет востребована в фармацевтической промышленности. Поэтому готовимся её производить. — Когда это произойдет? — Не стану обозначать конкретные даты.
НАШ РЕГИОН — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Об условиях
У производственного бизнеса на Дальнем Востоке есть множество факторов, которые влияют на его развитие. Причём влияют в явно негативном формате. И это особенно характерно для северных территорий, где природноклиматические и логистические условия далеки от идеальных. О чём говорить, если одна лишь перевозка любых товаров обходится здесь в весьма круглую сумму и порой составляет не менее 20 процентов в общих финансовых потерях предприятий. Всё это в полной степени относится и к рыболовецким организациям. Более того, такие производственные структуры испытывают ещё и специфические проблемы, которые подрывают не только капитализацию бизнеса, но и экономику региона в целом. Об этом — в интервью с генеральным директором рыболовецкой компании имени ВОСТРЕЦОВА Умаром ТАШТАМИРОВЫМ.
9
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
Есть проблема / Продовольственная безопасность
«Господдержка
долж
эффективно работающим сель Рассуждать о развитии агропромышленного комплекса за Уралом можно бесконечно. С одной стороны, чиновники постоянно разрабатывают программы по созданию мега-компаний, большая часть которых никогда работать не будет. С другой — давно работающие компании остаются без господдержки. Наверное, можно сказать, что успешным аграрным компаниям поддержка не нужна. Мол, они ведь успешные, зачем им помогать? Но на такой посыл есть один ответ. Сельскохозяйственный бизнес в России специфичен. Тем более на Дальнем Востоке, с его сложнейшими климатическими и транспортными условиями. Поэтому здесь нужно особенно серьёзно помогать тем, кто работает в сфере АПК. Иначе наша территория рискует остаться без своей сельскохозяйственной продукции. Сегодня на вопросы нашего корреспондента отвечает исполнительный директор ОАО «Племптицезавод «Хабаровский» Сергей ЖУК.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
«Слишком хорошо»
10
— Сергей Васильевич, ваше предприятие по праву считается одним из самых известных участников сельскохозяйственного рынка. Вы не только обеспечиваете своей продукцией (а это, в первую очередь, свежие и экологически чистые куриные яйца) население региона, но и вносите серьёзный вклад в развитие агропромышленного комплекса территории. Ведь ваш завод официально носит статус племенного. Соответственно, вы снабжаете племенным яйцом, суточными цыплятами и подрощенным молодняком кур многие фермерские и личные подсобные хозяйства. Понятно, что всё это невозможно без масштабной модернизации, которая у вас производится постоянно. Только за последние годы вы реконструировали почти два десятка цехов. И вот теперь вопрос: вы ощущаете поддержку со стороны государства? Всё-таки далеко не в каждом регионе Дальнего Востока есть предприятие, подобное вашему. — Если говорить о поддержке, то всё складывается для нас весьма непросто. Приведу лишь один пример. В своё время мы получали государственные бюджетные дотации по нескольким направлениям. В том числе на строительство профильных объектов, на техническую модернизацию и так далее. Но постепенно эта помощь исчезла. Вначале была срезана одна статья, затем другая… В итоге из всех дотаций осталась единственная — непосредственно на реализованное яйцо. И составляла она четыре рубля на десяток. Немного, конечно, но хоть что-то. В денежном выражении это составляло порядка четырёх с половиной миллионов рублей в месяц. Скажу больше, эти деньги у нас постоянно уходили на техническое перевооружение предприятия. То есть мы их, фигурально выражаясь, не проедали, а вкладывали в развитие. Планировали это делать и в дальнейшем. Например, оборудование для одного из наших цехов стоит 30 миллионов рублей. Мы договорились с поставщиками, что нам его будут поставлять и монтировать поэтапно и рассчитываться за него мы также станем этапами. Путём нехитрого умножения четы-
рёх с половиной миллионов на 12 месяцев можно вычислить — за год мы бы сполна рассчитались за это оборудование. Но тут произошло интересное событие. В Хабаровск приехала официальная делегация во главе с министром сельского хозяйства РФ Александром ТКАЧЁВЫМ, которая посетила наше предприятие. Сопровождали главу Минсельхоза, разумеется, некоторые представители руководства Хабаровского края. Скажу сразу, Александру Николаевичу у нас явно понравилось. Он и не скрывал этого, говорил, что работаем мы хорошо, нужно продолжать в том же духе. То же самое он подчеркнул на совещании, добавив, что властям региона необходимо эффективнее использовать федеральные бюджетные средства на дотационную поддержку местных сельхозпроизводителей. Но буквально через несколько недель после этого визита случилось странное. Ту самую дотацию на десяток яиц нам «срезали» ровно в два раза. С четырёх до двух рублей за десяток. Видимо, по принципу — вы и так слишком хорошо живёте. А то, что мы всё техническое и технологическое перевооружение производим только за собственный счёт, благодаря своим, весьма скромным ресурсам, никого не волнует. Такая вот у нас наблюдается государственная поддержка. Поймите меня правильно, мы не привыкли кого-то критиковать. Мы прекрасно понимаем, что в Хабаровском крае есть множество проблем, которые необходимо решать. Но ведь сельское хозяйство и пищевая промышленность — это также очень значимый фактор, не случайно нашу отрасль называют основой продовольственной безопасности страны. Да и предприятий такого уровня, как наше, то есть имеющих официальный статус племенного хозяйства, на Дальнем Востоке нет в принципе. — Вы пытались решить эту проблему с властями края? — Мы пытаемся делать это постоянно. Надеемся, что нас услышат.
Серьёзные объёмы — Давайте всё-таки поговорим о том, что вам уже удалось сделать. Мы были в ваших новых цехах и видели, на-
сколько серьёзная реконструкция там произведена. Достаточно сказать, что все производственные процессы у вас полностью автоматизированы. Какие работы по реконструкции велись вами в последние годы? — Активная модернизация у нас началась ещё в 2009 году. И за семь лет мы реконструировали и ввели в эксплуатацию, как я уже и говорил, почти два десятка профильных объектов. Это, в частности, три цеха по содержанию родительского стада. Также мы реконструировали 10 цехов по содержанию промышленного стада. Такие вот у нас показатели. — Но ведь у вас ещё и внедрена новая система сортировки и хранения яиц. Я не ошибаюсь? — Не ошибаетесь. Речь идёт о целом комплексе, который объединён в общую производственную схему. В частности, мы установили конвейер, по которому яйцо со всех новых цехов поступает на сортировальную машину голландской фирмы «МОБА». Производительность машины составляет 120 тысяч яиц в час. То есть нами была внедрена автоматизированная система контроля качества, где каждое яйцо на специальной аппаратуре обрабатывается ультрафиолетом. А потом, если говорить просто, каждое же яйцо просвечивается, простукивается и взвешивается на современной технологической линии. И даже при малейшем отклонении от нормы продукция выбраковывается. Соответственно, яйца от нашего племптицезавода не только качественны, но и безо-
пасны. У нас тщательно контролируется всё, даже упаковка. И доля ручного труда сведена к минимуму. Ну а после того, как вся продукция проверена и упакована, она отправляется на новый яйцесклад, где можно безопасно хранить одновременно до шести миллионов яиц. Впрочем, для нас это, в большей степени, резервный вариант. Наша продукция на складе не лежит. Она пользуется большим спросом у потребителей. Поэтому магазины и торговые сети разбирают её весьма охотно. Свежие куриные яйца нужны всем. И мы гордимся тем, что люди нам доверяют.
Большой интерес — Ваша продукция давно полюбилась жителям региона. Как нетрудно догадаться, это произошло, в первую очередь, благодаря качеству? — Думаю, да. Ведь любой человек знает — если куриные яйца доставлены из другого региона, то они были в пути довольно продолжительное время. Поэтому о свежести здесь даже речи не идёт. У нас всё проще: курица снеслась и после сортировки и упаковки яйцо тут же поступает в продажу. Свежесть продукции очевидна. И жители края это давно оценили. Скажу больше, наше предприятие имеет статус племенного хозяйства. Соответственно, мы сами ведём большую селекционную работу. Наша племенная продукция востребована во многих дальневосточных субъектах Федерации. Не так давно мы общались с деловыми партнёрами из Сахалинской области, которые
Благоустройство территории нового инкубатория
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
жна оказываться
высказывают заинтересованность в сотрудничестве с нашей компанией. Да и из других регионов к нам приезжают. Из Амурской области, из Приморского края. Ведь всё очевидно — мы единственное в ДФО племенное предприятие. Этим всё сказано. Так что после завершения реконструкции мы планируем обеспечить своей племенной продукцией несколько регионов Дальнего Востока.
Затратный процесс — Но ведь та модернизация, которую вы уже провели, это чрезвычайно «дорогое удовольствие»… — Конечно. Это чрезвычайно затратный процесс, требующий серьёзных инвестиционных вливаний. Причём в нашем случае — либо собственных, либо заёмных вливаний. — В какую сумму обошлась модернизация? — В серьёзную. На обновление основных фондов нами было направлено в общей сложности более 600 миллионов рублей. Из которых 380 миллионов (то есть 63 процента затрат) — кредитные ресурсы, а 220 миллионов (37 процентов соответственно) — собственные средства. — Прилично. Но ведь кредиты ещё и обслуживать надо.
— А как иначе? Серьёзная доля нашей прибыли идёт как раз на обслуживание кредитных линий. Я же говорю, мы рассчитываем только на собственные силы. Мы экономим буквально на каждом кирпиче и на каждом гвозде. — Это как? — При ведении строительных работ мы сами закупаем все стройматериалы. Ищем где подешевле, выбиваем скидки, ну и так далее. Да и большую часть работ стараемся, в этом случае, выполнять собственными силами. Подрядные организации нанимаем лишь тогда, когда требуется соответствующая квалификация. Всё остальное делаем сами. Это позволяет сэкономить серьёзные средства. Иначе у нас бы ничего не получилось. Мы же не золото добываем и не нефть качаем. В сельском хозяйстве и пищевой промышленности о большой прибыли даже мечтать не приходится. При этом затраты в виде тех же энерготарифов или стоимости ГСМ у нас общие. То есть весьма высокие. Вот и приходится считать каждую копейку.
Полный цикл
Проблем хватает — Но ведь у вас есть и те вопросы, которые по-прежнему требуют государственной поддержки? — Совершенно верно. Я ещё раз хочу подчеркнуть, сельское хозяйство и пищевая промышленность — это чрезвычайно специ фичное производство. С одной стороны, затраты здесь большие, с другой — прибыль минимальная. Так что нам крайне сложно рассчитывать только на собственные силы. Тем более мы работаем на Дальнем Востоке,
— Сельское хозяйство и пищевую промышленность не случайно называют основой продовольственной безопасности страны. И это так и есть. Например, наше предприятие уже обеспечивает своей продукцией как население нашего региона, так и фермеров, а также тех, кто занимается развитием подсобных личных хозяйств. Мы готовы наращивать свои производственные обороты. Мы уже это делаем. Модернизация производства за свой счёт у нас ведётся постоянно. Однако без государственной поддержки нам не обойтись. Для технического перевооружения нам требуется 151 миллион рублей. Не безвозмездно, разумеется, мы прекрасно понимаем, что лишних денег у государства нет. Да и с какой стати бюджет станет финансировать частную компанию? Но ведь у того же Фонда развития Дальнего Востока есть профильные программы, которые можно было бы распространить и на наше предприятие. Я имею в виду выделение заёмных средств под разумный процент. Это позволило бы нам обеспечить племенной продукцией не только Хабаровский край, но и другие дальневосточные территории — Приморье, Сахалин, Амурскую область, ЕАО и так далее. В ДФО нет предприятий, имеющих племенной статус. А потребность в племенной продукции есть, и она весьма серьёзная. Так что мы уже выполняем задачу государственной значимости. И надеемся на государственную поддержку. Это будет выгодно и бюджетам всех уровней, и всему населению Дальнего Востока. где вся проблематика отечественного АПК усугубляется ещё и региональной спецификой. Так что государственная помощь нам нужна. Особенно с учётом того, что нам срезали субсидии на куриное яйцо. — А на какую поддержку вы рассчитываете? — Насколько известно, в нашем регионе эффективно работает Фонд развития Дальнего Востока. Мы были бы благодарны, если бы наше предприятие включили в одну из программ этой структуры. Для полного технического перевооружения нам требуется 151 миллион рублей. И мы рассчитываем получить эту поддержку. Не безвозмездно, разумеется, мы прекрасно понимаем, что лишних денег у государства нет. Да и с какой стати бюджет станет финансировать частную компанию. Но вот выделение заёмных средств под разумный процент позволило бы нам завершить весь цикл модернизации. Тем более что потребность в нашей племенной продукции есть, и она существенна. Мы готовы и дальше работать на укрепление продовольственной безопасности страны на её восточных рубежах. Очень надеемся, что нас услышат. Беседовал Александр МАТВЕЕВ
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Но ведь модернизация вашего предприятия ещё не завершена? — Начнём с того, что модернизация — это вообще процесс постоянный. И она в принципе не может прекращаться. По крайней мере, если у руководителей есть планы развивать производство. А мы не временщики, мы хотим жить и работать на Дальнем Востоке. — И что вам для этого нужно сейчас? — Для соединения нашего производственного процесса в единую технологическую линию мы планируем ввести в эксплуатацию ещё три объекта. Во-первых, это инкубаторий. Он у нас есть, конечно, но его уровень износа составляет 99 процентов, то есть объект полностью выработал свой ресурс. И мы уже начали строительство нового инкубатория мощностью в 300 тысяч яиц на одну закладку. Соответствующее оборудование планируем закупить в Подмосковье, в городе Пушкин, в компании ООО «Стимул-Групп». Эта структура себя хорошо зарекомендовала на рынке. И применяемые там технологии позволяют решать целый комплекс профильных задач. При этом общая стоимость инкубатора
(вместе с оборудованием и строительством) составит 75 миллионов рублей. Но и польза здесь очевидна — единовременный вывод, в этом случае, составит 240 тысяч суточных цыплят. Что на 33 процента больше, чем мы можем выводить сейчас, в старом инкубатории. Скажу ещё одну вещь, реализация этого проекта позволит нам существенно поддержать сельскохозяйственные компании, фермеров и владельцев личных подсобных хозяйств. Ведь стоимость суточного цыплёнка в этом случае будет на 40 процентов ниже, чем у такого же цыплёнка, завезённого на Дальний Восток из других регионов. Второй объект, который нам необходим, это цех выращивания молодняка птицы. Ведь того же цыплёнка нужно ещё и вырастить. И если инкубаторий — это, так сказать, роддом, то названный мной цех — детский сад и школа для цыплят. Он у нас будет обустроен в соответствии со всеми передовыми стандартами. Да и объём приличный — 80 тысяч птицемест. При этом здесь будут выращиваться цыплята в возрасте от суток до 120 дней. Общая стоимость объекта составит 58–60 миллионов рублей. Точную сумму назвать не могу, поскольку она будет зависеть от того оборудования, которое мы там установим. Сейчас мы ведём переговоры с двумя компаниями — германской SPECHT и итальянской VALLI. Хотя для нас, в принципе, предпочтителен второй вариант, поскольку с итальянцами мы сотрудничаем вот уже 9 лет. И в 16 из 18 наших цехов установлено именно оборудование VALLI. Но при определении поставщика мы, конечно же, станем руководствоваться соотношением: цена — качество. Наконец, третий объект — цех содержания промышленного стада. Если продолжить применять аналогии (инкубатор — роддом, а цех выращивания молодняка — школа и детский сад), то тут речь идёт о рабочих местах для птицы. Так сказать, вы у нас родились, мы вас вырастили, теперь — трудитесь, приносите пользу, как и положено взрослым. Ну а если серьёзно, то в этом случае планируется ввести в эксплуатацию объект на 160 тысяч птицемест. Это, в частности, позволит увеличить производственные объёмы на 38 миллионов яиц в год. Что же касается финансовой составляющей, то этот объект (вместе с новым зданием и оборудованием) обойдётся в 100 миллионов рублей. Таким образом можно констатировать — мы завершим полный производственный цикл. А это приведёт и к полной автоматизации процесса, и к другим, не менее значимым преимуществам. В частности, нам удастся, с одной стороны, увеличить объём выпускаемой продукции, а с другой — снизить отпускные цены. А это уже — чистой воды социальный фактор.
ОАО «Племптицезавод «Хабаровский» Сергей ЖУК:
НАШ РЕГИОН — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
ьхозпроизводителям»
Исполнительный директор ПРИМИТЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ
11
МАГАДАНСКАЯ ОБЛАСТЬ
Недропользование
«Чтобы
прокормит
не хватит золот
Колыму не зря называют «золотой». Добыча золота здесь — дело привычное и занятие весьма распространённое. Только за 2015 год в Магаданской области было добыто 24 с половиной тонны этого драгметалла. В нынешнем году должно быть 27 тонн, и это не предел. Причём основная часть добычи приходится на россыпное золото. Так что старатели — соль колымской земли, те люди, которые составляют её гордость и славу. Но конечный результат их труда — сверкающие слитки химически чистого золота — достигается ценой неимоверных усилий, и, к сожалению, не только на самой добыче металла. Старателям приходится преодолевать множество препятствий — непродуманные и неоднозначные законы, грабительские тарифы, равнодушие власти. Сегодня на эту и другие темы мы беседуем с директором ООО «Артель старателей «Кривбасс» Сергеем БАЗАВЛУЦКИМ.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
Судный год
12
— Сергей Семёнович, поскольку совсем недавно закончился промывочный сезон, скажите, вас удовлетворили его итоги? — Вообще-то я не видел ни одного старателя, которого устраивали бы результаты его трудов. Так уж мы устроены. Но я вам скажу, что наши 625 килограммов в нынешних условиях — хорошо. Так что, слава Богу, прошли сезон нормально. Хотя, не скрою, изначально рассчитывали на большее, планировали начать работать на новых землях. — Вы говорите о месторождении Мылга? — Конечно. Вы же знаете эту историю, ещё в июне 2015 года мы выиграли аукцион на это месторождение, но суды с Федеральной антимонопольной службой идут до сих пор. Всё это выглядит более чем странно. Аукцион Магаданнедра провели по всем правилам, к нему не были допущены компании, у которых документы не соответствовали нормативам. В том числе и ООО «Статус» из нашего же Ягоднинского района. В результате в торгах участвовали две артели — «Кривбасс» и ещё одна, не колымская, уже и название-то забыл. Но приезжие сошли с дистанции, и лицензия досталась нам. Мы, не ожидая подвоха, закупили технику, начали подготовительные горные работы, доразведку. А должен сказать, что на Мылге запасы, конечно, неплохие, но там очень тяжёлое золото. В своё время я там проработал десять лет начальником карьера на прииске Штурмовом, хорошо знаю это месторождение. Вот к добыче этого трудного металла мы и подготовились, понесли весьма ощутимые затраты. И тут антимонопольный комитет совершенно неожиданно заявляет, что ООО «Статус» было отстранено от участия в аукционе необоснованно. Вот тогда и начались суды. — Каким образом такое стало возможно? — Вы меня спрашиваете? Всё было законно, документы каждого претендента на участие в аукционе тщательным образом проверялись специалистами. Поневоле начинаешь думать о коррупционной составляющей. Однако утверждать это я не возьмусь. На сегодня ситуация такова: Магаданский областной арбитражный суд принял решение в нашу пользу, но ФАС подала апелляцию в Хабаровский арбитражный апелляционный суд. Посмотрим, что будет там. Но скажу точно — мы будем бороться до конца, пойдём вплоть до Верховного суда. А что остаётся делать? Я совершенно уверен, что правда и справедливость на нашей стороне. Пока же мы попросили Магаданнедра и все надзорные органы отложить для нас начало
добычи золота по лицензионному соглашению, поскольку я не хочу, чтобы кто-то воспользовался плодами нашего труда, нашими наработками. Хотя вся проектно-техническая документация у нас готова. Вот такая сложилась ситуация.
Губительная система — Сергей Семёнович, многие недропользователи говорят о весьма несовершенной системе проведения аукционов. Вы с этим согласны? — Это не просто несовершенная система, это разрушительная, губительная система. Особенно для тех небольших артелей, которые добывают по 20–40 килограммов золота. У них там один бульдозер старенький, один приборчик… Сколько-нибудь приличную лицензию им никогда не получить. Им просто не дают работать. Таким артелям остаётся одно — идти на подряд к более крупным предприятиям. А те берут с них сразу 35 процентов, потом, как правило, налагаются штрафные санкции до 15 процентов. Вот и считайте — половину от цены добытого золота с таких артелей сняли. Надоели — разрывают в одностороннем порядке договор. И это только один аспект нашей аукционной системы. — Выход есть? — Выход всегда есть. Я считаю, что просто необходимо вернуться к тому, что было, в более современном варианте, естественно. Как мы работали прежде: есть глава района, того же Ягоднинского, вернее, сейчас это всё городские округа. (Вот, к слову, тоже дурость придумали.) Глава прекрасно знает не только все свои объекты золотодобычи, но и всех тех, кто их разработкой занимается. Недропользователи подают заявки на участки недр, конкурсная комиссия из трёх человек решает, кому отдать тот или иной участок. Допустим, есть небольшая россыпь на 8–10 килограммов. Поступает предложение — давайте отдадим, к примеру, Иванову. И отдают, потому что все знают и его деда, и его отца,
и его самого как человека надёжного и ответственного. Другой пример, уже вполне конкретный, из жизни. На участок Туманный в своё время было подано две заявки — «Кривбасс» и «Майская» (ныне «Статус»). И у них всё в порядке, и у нас. Как разойтись? Я и предложил: давайте разделим участок пополам. Будет Туманный Верхний и Туманный Нижний. Так и сделали, кому что достанется, определил жребий. И до сих пор нижняя часть участка наша, а от половины и до самого верха — «Статуса». Так было до введения аукционной системы, и, скажу я вам, прекрасно было! — Это, конечно, очень по-домашнему, но вы же понимаете, что здесь тоже полно минусов? — Минусы есть всегда. Я не призываю к патриархальному варианту распределения участков недр. Но уверен, что репутация претендента на лицензию, его производственные возможности должны быть учтены. Кстати, после того, как распределение участков отдали в Магадан, в Магаданнедра, сначала администрации районов писали туда рекомендательные письма, давали характеристики участникам аукционов. Но потом на это смотреть перестали, появились другие, порой сомнительные, критерии. А тут уж спохватилась Москва — как же так? Это всё должно идти через столицу! И к чему пришли? Сегодня полно жуликов, которые работают исключительно на «откатах» — заранее предлагают честному недропользователю заплатить им определённую, весьма немалую, сумму, а они за это не будут взвинчивать непомерно цену. Это что, здоровая конкуренция? По-моему, это называется иначе. А сама система допуска к аукционам? Всегда есть возможность придраться к запятой, найти изъян в многочисленных документах и снять компанию с торгов. И это опять-таки простор для коррупции. Так что наши аукционы вызывают множество вопросов, и проблема существует не только на Колыме, а везде, где ведётся добыча полезных ископаемых.
Путину и не снилось — Остаётся удивляться, как вам удаётся вообще работать, да ещё и с высокими результатами… — Удивляться нечему. Кто хочет работать, найдёт возможности, кто не хочет — найдёт причины. Хотя иногда мне кажется, что государство делает всё, чтобы выкурить нас отсюда, убить старательский бизнес. Взять хотя бы последнее повышение тарифа на электроэнергию. Он и прежде был грабительским, а с 1 июля нынешнего года стал просто запредельным — 7 рублей 32 копейки киловатт! Тариф повысили сразу на 30 процентов, и это вместо того, чтобы снижать. На прошлогоднем Восточном экономическом форуме во Владивостоке президент страны В.В. ПУТИН дал прямое указание выравнять энерготарифы, сделать их для Дальнего Востока на уровне среднероссийских. И что же? В срок чиновники с поручением, естественно, не справились, а теперь в Магаданской области произошло ещё и повышение стоимости киловатта. И ведь наши местные энергетики каким-то образом обосновали это повышение, с ними согласилась областная комиссия по ценам и тарифам. Надо думать, нашли причины, но не указали среди них ни свои зарплаты, ни свои апартаменты. Вы, кстати, не были в офисе «Магаданэнерго»? — Не приходилось. — А зря. Вы бы увидели, что это за дворец. Думаю, президенту России такая роскошь и не снилась. За счёт чего всё это? Да за счёт того, что себестоимость нашей продукции по мере роста тарифа неуклонно повышается, а прибыль, соответственно, уменьшается. Вот мы и оплачиваем и зарплаты энергетиков, и их супер-комфортное пребывание на рабочем месте. — Но, как нас заверяют, с 1 января 2017 года снижение энерготарифа всё же произойдет. Промелькнула информация, что, по данным Минвостокразвития, для различных регионов Дальнего Вос-
МАГАДАНСКАЯ ОБЛАСТЬ
та, что мы добываем»
тока стоимость киловатта будет снижена на разном уровне. В частности, для Магаданской области снижение составит порядка 30 процентов. — Замечательно! С 1 июля на 30 процентов повысили, а с 1 января на эти же 30 процентов понизят. За полгода успели обобрать бизнес, как липку, кого-то вообще поставили на грань банкротства, а теперь мы должны радоваться, что нас вернут (может быть) к прежним, как я уже говорил, грабительским, тарифам! При этом, например, в Иркутской области такие же старатели, как мы, работают при тарифе в семь раз (!) ниже, чем на Колыме. А взять стоимость дизтоплива и других ГСМ! Цифры зашкаливают, в результате стоимость электроэнергии и ГСМ составляет львиную долю в наших производственных расходах. А россыпные месторождения между тем истощаются. В этом году среднее содержание золота у нас отошло 0,29 грамма на куб. Это очень низкое содержание.
Приглашаю всех!
Ещё раз о дороге «Колыма» — Вы всегда добиваетесь своего? — Во всяком случае, стараюсь. «Кривбасс» — одна из лучших артелей Колымы,
наши старатели после тяжёлой работы отдыхают в комфортных условиях, в столовой — прекрасное питание, у нас хорошие заработки, в трудную минуту всегда поможем. — Что касается питания, то о вашей ферме, о теплицах говорят все. — Да, у нас всё своё — и мясо, и молоко, и яйца, и овощи, и даже арбузы. В этом году завезли несколько семей пчёл, поставили ульи и получили свой первый мёд. У нас более 200 перепёлок, в следующем году их будет 500. В январе привезём оленей, построим теплицу под виноград. Так что с этим всё в порядке. А вот чего бы мне хотелось, но чего я не могу добиться, так это привести в порядок колымскую трассу. — Но это забота не ваша, а власти… — Так-то оно так, но что-то наша власть заботится об этой многострадальной дороге весьма своеобразно. Позор, что дорогу «Колыма» зовут дорогой смерти. А сколько денег в неё зарыто! И, что самое обидное, зарыто попусту, безрезультатно. Если кладут асфальт, то такой и так, что водители говорят: лучше бы ездили по пыли, безопаснее было бы. Это бездарное латание дыр, растаскивание средств — государственное преступление. Ведь сегодня трассы практически нет, одна колея. Там лежит машина в кювете, там лежит… Вот совсем недавно шла машина с арбузами к нам через Якутск. Дошла, но на подъезде к Ягодному перевернулась, двое суток лежала на боку, пока её подняли. И это для колымской трассы норма. Мы для того, чтобы завезти себе ГСМ или уголь, наняли трёхостные КАМАЗы высокой проходимости, иначе проехать по дороге невозможно. Люди из Магадана в посёлки едут на маршрутках по 16, по 18, по 20 часов. А руководители области во главе с губернатором, если им надо провести выездное заседание или какое-то парадное мероприятие, сели в вертолёт, прилетели, ленточку перерезали и улетели обратно. Я думаю — пора не лен-
Директор ООО «Артель старателей «Кривбасс» Сергей БАЗАВЛУЦКИЙ:
— Позор, что дорогу «Колыма» зовут дорогой смерти. А сколько денег в неё зарыто! И, что самое обидное, зарыто попусту, безрезультатно. Если кладут асфальт, то такой и так, что водители говорят: лучше бы ездили по пыли, безопаснее было бы. Это бездарное латание дыр, растаскивание средств — государственное преступление. Ведь сегодня трассы практически нет, одна колея. Там лежит машина в кювете, там лежит… Вот совсем недавно шла машина с арбузами к нам через Якутск. Дошла, но на подъезде к Ягодному перевернулась, двое суток лежала на боку, пока её подняли. И это для колымской трассы норма. А руководители области во главе с губернатором, если им надо провести выездное заседание или какое-то парадное мероприятие, сели в вертолёт, прилетели, ленточку перерезали и улетели обратно. Я думаю — пора не ленточки перед камерами перерезать, а делом заняться.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Как же вам удалось добыть столь внушительный объём золота? — Умом и смекалкой. Новых объектов, как я уже говорил, у нас не появилось, пришлось обратить внимание на те, на которых мы при столь низком содержании просто не работали. В результате я осуществил свою мечту, которая зародилась более 15 лет назад. — Как так? — Я уже вам как-то говорил, что мы разработали и уже опробовали промывочный прибор для добычи мелкодисперсного золота. В этом году два прибора были обкатаны и запущены в работу на Пролетарском, и за два месяца мы ими намыли 197 килограммов золота! Мыли всё подряд — вскрышу, хвосты, всё, что было в долине. Я сам был в шоке от этих приборов, потому что они оставили нас без песков. Два прибора заменили нам 14 гидроэлеваторов. Максимальную их
мощность мы ещё не знаем, но однажды за сутки один прибор промыл 16 тысяч кубометров песков. И вот, за счёт производительности этих приборов при наших больших площадях даже при низком содержании металла мы добились всё же неплохого результата. В следующем сезоне на Пролетарском будут работать ещё два таких прибора и один появится на Молодёжном. Возможно, запустим в работу и шестой. Надеемся снова добыть свыше 600 килограммов золота. Конечно, придётся перестроить наше сознание для работы на этих установках, но штука эта очень перспективная, она может намного поднять добычу. Мы испытали это на себе. — Вы оформили патент на изобретение? — Мне об этом говорили. Но я отвечаю всегда одно: мы сделали это для всех золотодобытчиков Колымы, России. Пользуясь случаем, приглашаю всех старателей — приезжайте, хотите, снимайте на видео, изучайте, стройте, работайте. Эффективность этих приборов проверена. — Сергей Семёнович, кто участвовал в разработке прибора, кроме вас лично? — Очень помог мой сын Семён БАЗАВЛУЦКИЙ, зам по производству. А вообще над прибором мы работали вчетвером: Алексей Алексеевич РОДИОНОВ — главный обогатитель, Владимир Петрович АЛЕЩЕНКО — начальник ПТО, и мы с сыном. Так что это коллективный труд. Прибор готов, он показал себя с самой лучшей стороны и уже стал для нас большим подспорьем. Я к этому шёл 15 лет и своего добился.
точки перед камерами перерезать, а делом заняться. Перед последними выборами я пожелал нашему губернатору крепкого здоровья, чтобы утюжить, утюжить и утюжить колымскую трассу. Но ничего подобного не произошло. Вот сейчас говорят: снегопад всему виной. Да не снегопад, а разгильдяйство и бесхозяйственность. Дорогу толком никто не чистит, один грейдер сломанный висит уже две недели над обрывом, другой еле-еле двигается, бульдозер маленький работает. Всё. Как же тут не будет аварий? И не просто аварий, а с человеческими жертвами. На дороге «Колыма» регулярно гибнут люди, и никто за это никогда не ответил. Вот что страшно. — Как по-вашему, почему так происходит? — Потому что нет настоящего хозяина. Человека, который не «пиарился» бы, а душой болел за Колыму, который пресёк бы разворовывание бюджетных денег, навёл бы порядок, сократил бы армию чиновников. Ведь вы посмотрите, какие у них аппетиты! Да мы же их не прокормим, никакого золота, что мы добываем, не хватит. Я считаю, что золото Колымы должно работать на тех, кто отдаёт все силы этому краю, кто врос корнями в эту землю, а не на временщиков и карьеристов, мечтающих перебраться в столицу. И так думаю не только я. Но до реализации такой простой мысли пока очень далеко. И где же «соколики» бдительные?! Беседовала Ольга ГЛАЗУНОВА
НАШ РЕГИОН — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
ть армию чиновников,
13
АМУРСКАЯ ОБЛАСТЬ
Недропользование
«Порой
мне кажется,
затрудняет р
Амурская область — один из самых богатых по запасам золота регионов страны. Здесь добывают рудный металл несколько крупных предприятий и около пятидесяти артелей ведут добычу на россыпных месторождениях. Среди них в числе самых стабильных и успешных — артель старателей «Александровская», которая ровно 25 лет работает в Зейском районе Приамурья. За четверть века через руки старателей прошло более шести тонн золота, артель переживала разные времена, приходилось добывать золото и на богатейших россыпях, и сталкиваться с истощением месторождений, и преодолевать трудности, связанные с несовершенством законодательства. Но какие бы препятствия ни возникали, основатель и бессменный руководитель предприятия Анатолий КУЛИАШВИЛИ всегда уверенно смотрит в будущее. О том, чем живёт сегодня артель, какие проблемы решает, мы и поговорили с Анатолием Александровичем.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
Остатки роскоши
14
— Анатолий Александрович, в Зейском районе золото добывают ровно 150 лет — прииск «Иннокентьевский» в 1876 году дал первые 177 килограммов благородного металла. Понятно, что тогда старатели работали на целиковых месторождениях, содержание было высоким, и, несмотря на примитивные орудия добычи, результаты радовали. Как обстоят дела сегодня, что осталось современным золотодобытчикам? — Месторождения, разумеется, истощаются. Золото не лес, оно не восполняется и не прирастает. Не будем брать 19-й век, говорить о нетронутых залежах, но и в 20-м веке в Приамурье работали богатейшие прииски, артели. Да и наша «Александровская» в начале 90-х, со дня основания, добывала золото на Опаринских россыпях, добывала много, с высоким содержанием металла, собственно на них мы и поднялись. Теперь, конечно, это месторождение полностью отработано, но ведь оно не одно, хотя в Амурской области россыпей не так много, как, допустим, на Колыме или в Якутии. Дело в другом. Даже то, что осталось, мало изучено. Последние два десятилетия недропользователи области, да и всей страны, работали на том, что было разведано в советские годы. В период экономического хаоса практически полностью были прекращены поисковые и геологоразведочные работы. Геология как отрасль была разрушена, специалисты нашли себе другие занятия, но мы продолжали пользоваться тем, что осталось от лучших времён. Однако всё приходит к концу. Теперь лицензию с утверждёнными запасами получить почти невозможно. Поисковые работы ведутся в очень ограниченном
объёме, поэтому новых месторождений нет. — Но ведь из федерального бюджета регулярно выделяются деньги именно на поисковые работы… — Выделяется их явно недостаточно, и ещё большой вопрос, как они распределяются. А работы эти весьма затратные и рисковые в том смысле, что можно открыть хорошее месторождение, а можно остаться и с нулевым результатом. Соответственно, недропользователи, даже крупные, далеко не всегда имеют возможность их себе позволить. Так что в большинстве случаев берём лицензии с ресурсами, сами проводим геологоразведочные работы, так и живём.
Рассчитывать на себя — У вас своё геологическое подразделение? — Конечно. И очень хорошо укомплектованное. Есть специалисты, оборудование, лаборатория, словом, всё, что надо. Сейчас такая ситуация, что лично я не могу доверить разведку или доразведку сторонним фирмам, которые предлагают свои услуги. Слишком часто и мне, и другим старателям приходилось сталкиваться с недобросовестными исполнителями таких работ. Деньги возьмут, «нарисуют» запасы, а потом и спросить не с кого. Это просто беда сегодняшнего дня — в глазах у людей только деньги, деньги, остальное не интересует. Да и государство не особенно стремится содействовать старателям, отношение к нам простое: сколько намоешь, сколько налогов заплатишь. Хотя прежде артелям частично компенсировали расходы на геологоразведочные работы. Так что рассчитывать приходится только на себя. — Жизнь показывает, что расчёт этот правильный. Во всяком случае, для вашей артели порядка 200 килограммов золота ежегодно в нынешних условиях — превосходный результат. — Ну, в своё время у нас бывало и лучше, но сегодня — да, это неплохо.
— Анатолий Александрович, вы ведёте добычу на тех же трёх участках? — Да, все они в Зейском районе. Джуваскит мы отрабатываем с 1995 года, а Сардангро и Еловый — с 2005-го. Основной объём добычи приходится на два первых участка, на Еловом добываем поменьше. На Джуваските и Сардангро в этом году начали доразведку по двум новым сквозным лицензиям, надеемся на прирост запасов. Это две новые лицензии на те же месторождения, но на новые участки, выиграли мы их в нынешнем году. По ним на Сардангро есть запасы, а на участке Джуваскит только ресурсы. Как мы брали эти две лицензии на наши же месторождения — отдельный разговор. Они торгуются на аукционах с 2013 года. И с этих самых пор мы пытались их получить. Но вы же знаете, что творится сегодня на торгах — китайцы взвинчивали цены до 200 миллионов рублей, это запредельная цена. Потом и сами не берут, и мы остаёмся без лицензий. Но в этом году, ну просто с боями, наконец-то мы эти лицензии выиграли. Теперь всю зиму наши геологи будут там работать. Только обидно, что столько времени упущено благодаря этим аукционам, в которых принимают участие все, кто попало. — А каким образом китайские компании могли попасть на аукцион в Амурской области? Ведь там должны быть только российские предприятия. — Да, по документам-то они российские, а деньги — иностранные. И так сплошь и рядом. На аукционах давно пора навести порядок, как и вообще в недропользовании, но никто этим не занимается. Полно жуликов, которые специализируются на «откатах» — заплатил старатель кругленькую сумму, они не станут взвинчивать цену, дадут приобрести лицензию. Не заплатил — будут нагонять стоимость до такого уровня, что никто подступиться к этой лицензии не сможет. А потом или сойдут с дистанции, или купят, но работать там всё равно не будут. Продадут тем же китайцам.
Золото — не мусор — Вам приходилось платить таким людям? — Я никогда и ни при каких обстоятельствах на это не пойду. Артель «Александровская» четверть века отработала честно, мы дорожим своей репутацией и никогда не опустимся до каких-либо афёр. Хотя я вижу всё, что творится на этих аукционах. И не только там. Всегда были, есть и будут люди, которые за «бабки» готовы пойти на всё. Мы с вами как-то уже говорили про «чёрных старателей», да и все про них знают. Но ситуация не меняется. — Как вы думаете, какова причина этого явления? — Думаю, их две. Первая — жажда лёгкой наживы. Ведь эти, с позволения сказать, золотодобытчики не платят налогов, им не надо согласовывать никакие документы, им вообще никакие бумаги не нужны. Загнали в тайгу технику и пошли мыть. А потом за бесценок продают это золото китайцам, ингушам, чеченцам — как пришло, так и ушло. Поймали — не беда, дадут год-другой условно, и назавтра они опять в тайге. Вторая причина — социальная. У людей нет работы, деваться им некуда, вот они и идут на незаконный промысел. Это результат общей ситуации в экономике страны и конкретно нашей территории. Стоимость металла эти «чёрные старатели» опустили ниже плинтуса. К золоту надо относиться как к золоту, а не как к таёжному мусору. А сейчас тот, у кого есть деньги, скупает драгметалл за полцены. Золото из области и из страны уходит, и это чувствуется. Мне, как человеку, который всю жизнь занимается золотодобычей, это обидно и страшно. Да и, как говорится, за державу обидно, но что мы можем сделать? — Меня давно удивляет, что и «чёрным старателям», и тем, кто просто попался со свёртком золота, наверняка краденого, но заявил, что нашёл, всегда дают условные сроки. — А что может суд или следователь, если нет соответствующего закона? Вот фактическая безнаказанность и порождает новые преступления. Я считаю, что просто необходимо принять федеральный закон, ужесточающий наказание за незаконный оборот драгметалла. Возможно, тогда и удастся навести порядок в отрасли. А пока те, кто моют золото нелегально, просто смеются над нами, законопослушными старателями: мы-то в шоколаде, а вы, давайте, платите налоги, оформляйте бумаги, да ещё и расхлёбывайте всю эту кашу. И всё это накапливается. Боюсь,
АМУРСКАЯ ОБЛАСТЬ
работу старателей» лодой человек проявляет интерес к делу, если вижу, что из него выйдет настоящий старатель, мы за него держимся, помогаем. Сегодня у нас несколько ребят после армии работают, думаю, всё у них получится.
Потребность души
наступит время, когда в тайге начнут стрелять, и время это не за горами. Ни к чему хорошему это не приведёт.
Бумажная карусель
Люди высокой пробы — Анатолий Александрович, вы сказали, что нынче «чёрные старатели» опустили золото ниже плинтуса, что к нему надо относиться с уважением. А что для вас значит золото? — Ветеран золотодобычи, много лет проработавший директором прииска Дамбуки, Юрий Константинович ЧАПКОВСКИЙ
Председатель артели старателей «Александровская» Анатолий КУЛИАШВИЛИ:
— Бумажной волокиты у недропользователей слишком много. Бесконечные отчёты, проекты, экспертизы. Всё это отнимает массу времени, которое для нас очень дорого. Почему нельзя упростить процесс согласования и получения всевозможных разрешений? Думаю, можно, просто никто этим всерьёз не занимается. Что и обидно, поскольку в этом выражается отношение государства к золотодобытчикам. Ведь многие разрешительные моменты вполне можно было бы включить в лицензионное соглашение. Выиграл аукцион, заплатил за лицензию на право пользования участком недр, получил этот документ, и на этом все согласования похорошему должны закончиться. Но это далеко не так. Порой мне кажется, что делается всё возможное для того, чтобы затруднить работу золотодобытчиков, осложнить нам жизнь. Вот только зачем и для чего, я не понимаю.
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
— Анатолий Александрович, понятно, что тем, кто работает в правовом поле, действительно приходится оформлять огромное количество согласований, разрешений, подвергаться множеству проверок. У вас возникают такие проблемы? — Они у всех возникают. Бумажной волокиты хватает, особенно непросто идёт процесс взаимодействия с лесниками, а нам как раз и приходится это делать постоянно. Дело в том, что в лицензии могут быть обозначены границы участка таким образом, что когда начинаешь проводить согласование с Управлением лесного хозяйства, оказывается, что там, к примеру, особо ценные леса. Соответственно, работать на этой территории запрещено. Такие ситуации не редкость. Но даже если такого форс-мажора нет, простейшие согласования могут тянуться несколько месяцев, а промывочный сезон у нас не так уж и долог. Всё это существенно затрудняет нашу работу. Спрашивается, почему нельзя на федеральном уровне отрегулировать взаимоотношения лесников и золотодобытчиков? Почему нельзя чётко разграничить участки лесного фонда, на которых нельзя вести добычные работы, и те, на которые выдаётся лицензия? Почему нельзя упростить процесс согласования и получения всевозможных разрешений? Думаю, можно, просто никто этим всерьёз не занимается. Что и обидно, поскольку в этом выражается отношение государства к золотодобытчикам. Порой мне кажется, что делается всё возможное для того, чтобы затруднить нашу работу, осложнить нам жизнь. Вот только зачем и для чего, я не понимаю.
— В общем, да. Я же потомственный старатель, мой отец, Александр Давыдович КУЛИАШВИЛИ работал на золотоносных месторождениях в Бурятии, был бригадиром проходчиков. Вот и я пошёл по его стопам, а когда в 1976 году приехал по распределению после окончания Иркутского политехнического института в Селемджинский район Амурской области, стал работать на прииске «Селемджинский». Потом долго работал в артели «Зея», где мне посчастливилось добывать золото рядом со знаменитым старателем, руководителем артели Геннадием Прокопьевичем БАЛАБИНЫМ. Уже значительно позже мне удалось оказать помощь в увековечивании его памяти. Был снят телефильм «Бегом по жизни», вышла книга с таким же названием. — Ваша артель называется «Александровская». Это в честь отца? — Конечно. В начале 90-х, когда создавалась артель, у меня не было раздумий, как её назвать. Вот сегодня и оба мои сына — Александр и Роман работают рядом со мной. Так что мы — династия. Между прочим, за 25 лет артель «Александровская» добыла более шести тонн золота. — Анатолий Александрович, вы прежде говорили о кадровом голоде в отрасли. Ситуация изменилась? — Да я бы сказал, что нет. Ведь систему профессионального образования на уровне училищ разрушили до основания, и когда она будет восстановлена, и будет ли вообще, большой вопрос. Найти хорошего бульдозериста достаточно трудно, тем более что молодые не рвутся в горную отрасль, ищут работу полегче, желательно — не пыльную, но денежную. Да и молодые специалисты, выпускники вузов, далеко не всегда могут войти в нашу профессию, и подготовка их оставляет желать лучшего. Поэтому костяк коллектива у нас составляют ветераны. Однако бывают и исключения. Если мо-
— Сейчас модно говорить о социальной ответственности бизнеса. Как вы это понимаете? — Понимаю так, что надо помогать людям, если можешь. И не ждать похвалы или признания твоих заслуг. Мы стараемся сделать всё возможное для того, чтобы нашим землякам жилось хоть немного полегче. Обо всём говорить не буду, но вот про детский спорт скажу. У нас в Зее, слава Богу, есть хороший бассейн, построили ещё в советские времена. Так что многие ребятишки, да и взрослые тоже, занимаются плаваньем. Мы помогаем им в организации и оплате поездок на соревнования, радуемся, когда привозят домой награды. А вот взрослые пловцы в прошлом году ездили на соревнования в Норвегию, там состязались те, кто плавает в ледяной воде. Наши там заняли и первое, и второе места. Ребятня также занимается разными видами борьбы, тоже участвует в соревнованиях, конечно, за них радостно. Ещё помогаем клубу «Ровесник», его танцевальный коллектив с нашей помощью съездил в Москву, занял второе место. Да, в общем-то, помогаем всегда, когда есть необходимость. — Я знаю, что вы много сделали для женского монастыря в ваших краях… — Это особая история. В начале 2000-х годов пришла ко мне женщина, представилась Вассой. Она занималась строительством храма, и такое дело, естественно, требовало поддержки. Женщина эта покорила меня своей душевной добротой и в то же время боевым характером. Васса и косила, и трактором управляла, и машину водила. Вот такая женщина, просто чудо-женщина. И стали мы с ней сотрудничать. Уже и Вассу похоронили, а дело её живёт. Совсем недавно ездили мы в монастырь, привели в полный порядок кладбище при нём, где уже лежат четыре монахини, оказываем и другую помощь. Даже если самим трудно, всегда изыщем возможность. Так что говорить надо не об ответственности, а о душевной потребности поддержать доброе дело или человека. Я так это понимаю.
написал книгу. Издать её, кстати, помогла наша артель. Книга эта именно про золото. Автор рассматривает его не просто как дорогой металл, а в философском смысле. Он пишет, что чистота золота базируется на чистоте человеческих отношений. Там, где это так, царят мир, процветание и благоденствие. И наоборот, там, где золото замешено на грязи и крови, оно становится причиной загнивания и краха. Качество золота определяется его пробой, количеством девяток после запятой. Это можно применить и к человеку. Высокая проба — чище золото, благороднее человек. Я рад, что такие люди мне встретились в жизни. Юрий Константинович пишет, что те, кто связал свой жизненный путь с золотом, знают, что его добыча — это извлечение благородного металла из руды, песков, отделение золота от пустой породы. С человеком точно так же — надо отделять благородство от подлости, талант от бездарности, храбрость от трусости. Я эту книгу уже раз двадцать перечитывал. И ещё много раз буду читать. Думаю, что я ответил на ваш вопрос. Беседовала Ольга ГЛАЗУНОВА
НАШ РЕГИОН — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
что государство специально
Династия КУЛИАШВИЛИ — И всё же, несмотря ни на что, вам удаётся в течение 25 лет оставаться успешной артелью.
15
БИЗНЕС & МАРКЕТ
Заказы на размещение рекламы в бизнес-газете «Наш регион — Дальний Восток» принимаются рекламной службой ООО «Бизнес-медиа «Дальний Восток» по телефону (4212) 450-399.
Редакция газеты «Наш регион – Дальний Восток» предлагает вниманию читателей сайт издания www.biznes-gazeta.ru Главный редактор А.И. Матвеев
Печатается на коммерческой основе.
Литературный редактор Ольга Глазунова
Общий тираж 5000 экз.
Руководитель проекта Галина Баталова Выпускающий редактор Валентина Зимакова Рекламная группа: Дарья Филиппова Дизайнер Светлана Зеленова Корректор Галина Чернякова
НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 2016
Свёрстан в ООО «Бизнес-медиа «Дальний Восток» Адрес редакции, издателя: 680009, г. Хабаровск, пр. 60-летия Октября, 210а, оф. 203. Тел./факс (4212) 45-03-99. E-mail: vzimakova@yandex.ru www.biznes-gazeta.ru Распространяется через УФПС и адресной доставкой руководителям предприятий. Настоящий ресурс может содержать материалы 18+.
Перепечатка без соглашения с редакцией не допускается. Приобретение прав на перепечатку и использование материалов: (4212) 45-03-99. Отпечатан в ООО «Омега-Пресс», г. Хабаровск, ул. Промышленная, 8б. Зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Свидетельство ПИ № ФС77-62577 от 31 июля 2015 г. Дата выхода в свет 3.11.2016 г. Учредитель и издатель ООО «Бизнес-медиа «Дальний Восток» Генеральный директор И.П. Ширяева Территория распространения: Российская Федерация. Фото на обложке Марии Кабушкиной
Редакция не несёт ответственности за содержание рекламных материалов. Рекламируемые товары и услуги имеют необходимые сертификаты и лицензии.