Константин Эдуардович Циолковский | Баньковский Лев Владимирович by Bonikowski Lev

Лев Баньковский

Константин Эдуардович Циолковский

Березники 2013 1

УДК ББК 22.6 Б 34

Б 34

Баньковский Л.В. Константин Эдуардович Циолковский: Сборник материалов: Часть I / Л.В. Баньковский. – Березники, 2013. -

Устойчивый интерес к проблемам астрономии у Льва Баньковского появился ещё в юношестве. К.Э. Циолковский писал: «Астрономия увлекла меня, потому что я считал и считаю до сего времени не только Землю, но и Вселенную достоянием человеческого потомства». В работах, вошедших в сборник, показаны некоторые важные черты творческого метода и исследовательского пути К.Э. Циолковского к созданию космической экологии и космической философии, проанализированы открытые Циолковским главные закономерности эволюции Земли как планеты, охарактеризованы концепция космического круговорота и экологическая позиция человечества во Вселенной. Составителем сборника (сестра Льва Владимировича Литвинова Антонина Владимировна) включены в книгу также фрагменты писем и рукописей, в которых отчасти отражена также история совместной работы Льва Владимировича со своим отцом Баньковским Владимиром Ивановичем над проблемами астрономии и её истории. ББК 22.6

ISBN

Студенты Московского авиационного института участвовали в строительстве монумента «Покорителям космоса». Закладывал фундамент обелиска и маёвец Лев Баньковский. Баньковский Снимок 2006 года. 3

1961-1969 Колыбель звёздной мечты Пропеллер. – 1961. – 28 октября (№ 46)

Здесь жил учитель… «Основной мотив моей жизни – сделать что-нибудь полезное для людей, не прожить даром жизни, продвинуть человечество хотя бы немного вперёд». К.Э. Циолковский

На литографии из французского журнала прошлого века женщина будит подвыпившего мужа, указывая в небо. Там, дымя многочисленными трубами, летит фантастический аэроплан англичанина Генсона. В захолустном городке на заднем плане можно узнать Калугу, тогдашний символ невежества и застоя. И где было знать художнику, что родиной первого самолёта станет Россия! А в Калуге, именно в Калуге, в то время, когда самолёты едва отрывались от земли, русский учёный Константин Эдуардович Циолковский разрабатывал теории и расчёты, которые легли в основу современного ракетостроения. …Разбежались по склону к Оке улицы калужских окраин. Город посматривает сверху крышами домов, верхушками деревьев, главами церквей. Вот он, окружённый яблонями и сиренью, деревянный дом с мезонином. Мы в доме-музее Циолковского. Подолгу стоим у вещей, принадлежавших учёному. Кажется, они сами рассказывают о своём хозяине. На подставке – слуховые трубки. Ими Константин Эдуардович пользовался, когда принимал гостей. Ещё в детстве глухота лишила Циолковского возможности учиться в школе. Учился он по книгам, самостоятельно. У стены – велосипед. На нём Константин Эдуардович любил ездить, даже когда ему перевалило за семьдесят. Соседи привыкли узнавать часы по Циолковскому: каждое утро он в одно и то же время выезжал из дома на прогулку в сосновый бор или в Загородный сад. Зимой, когда Оку сковывал лёд, Константин Эдуардович катался на коньках. В умелых руках чёрный зонтик служил отличным парусом. На втором этаже – кабинет учёного. Отсюда видны извилины Оки, поля, холмы, перелески. Циолковский любил работать в кресле у окна, положив на колени лист фанеры. На полках шкафов тесно прижались друг к другу корешки книг от школьных арифметики и физики до трудов по астрономии, биологии, физике и, конечно, авиации. На столе – зеркало, обыкновенное, прямоугольное. В годы гражданской войны, когда не хватало керосина и едва мигал прикрученный фитилёк, изобретательный учёный сделал зеркало дополнительным источником света. 4

Рядом с кабинетом – светлая веранда, где Циолковский работал у верстака. Здесь его мысль облекалась в дерево или металл. Токарный станок, инструменты… Модели дирижаблей под потолком. Дверь, ведущую на пологую железную крышу, близкие Константина Эдуардовича называли «дверью в космическое пространство». Выйдя на крышу, Циолковский с помощью небольшого телескопа вёл наблюдения за звёздами. Мысли учёного уходили вперёд на десятилетия: ракетный двигатель – вот могучая сила, которая унесёт человека к звёздам. И не было тогда во всём мире мечты, подстать этой, мечты, ставшей необыкновенной былью в наши дни. В большой комнате на первом этаже – модели и чертежи ракет, книги учёного, посвящённые звездоплаванию. На одном из стендов «Опытный ракетный мотор» – ОРМ-1. Неказист с виду этот один из первенцев отечественной и, скажем прямо, мировой ракетной техники тридцатых годов – младший братишка современных миллионосильных двигателей. …Первый спутник с длинными усами антенн, копии вымпелов, лежащих нынче на Луне, фотографии космических кораблей – перед глазами проходит новейшая история освоения космоса. В загородном саду – ныне парке Циолковского, – на могиле учёного высоко взметнулся трёхгранный обелиск. На цоколе – барельеф Циолковского и его слова: «Человечество не останется на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а потом завоюет себе всё околосолнечное пространство». Недалеко, на краю обрыва, среди молодых саженцев – часть кирпичной

стены с надписью: «Здесь будет сооружён музей Циолковского». Первый кирпич музея заложил Ю.А. Гагарин. Он был здесь в июне. На прощание мы зашли в расцвеченный клумбами ярких цветов сквер Циолковского. На постаменте, возле устремлённой ввысь ракеты – Циолковский с высоко поднятой головой. Кажется, он смотрит вслед своей мечте, уносящейся в межзвёздные пространства космическим кораблём. Л. Баньковский, В. Островский, наши студкоры. Москва – Калуга – Москва.

[Письмо в Донецк родителям и сёстрам от 22 сентября 1964 г.] «...Над статьёй, которую я тебе обещал, думаю постоянно. Есть интересные мысли, точнее журналистские находки: образы, сравнения. Нет времени через абонемент городской библиотеки заказать книги Циолковского о происхождении солнечной системы. Кроме того, что они были изданы в Калуге автором, нигде не печатались, даже в 3-хтомном собрании сочинений. А заказ можно сделать только до половины пятого, когда я работаю. Хочу предложить редакции «Техники – молодёжи» опубликовать отрывки из этих работ КЭЦ. Или журналу «Земля и Вселенная», который начнёт выходить с января 1965-го....»

[06.11.64]

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама, Тонечка и Олечка! [...] Приехал я позавчера вечером: так много народу едет в сторону Москвы (впрочем и обратно не меньше). Сидел вчера и сегодня днём в Ленинской библиотеке. Оказывается, моя читательская карточка сохранилась ещё в научном зале. [...] Оказывается совсем немногие знают, что Пермь большой город, что есть Кама, леса вокруг и что снабжение хорошее и т.д. И что ещё меня очень удивило – это, папа, что Циолковский, оказывается, работал над теорией происхождения солнечной системы и что пришёл к очень похожим выводам. Об этом я прочёл в книжке «Дополнение к Образованию солнечных систем», изданной в Калуге в 1928 году тиражом 2000 экз. Быстро бегала по бумаге авторучка и я ещё быстрее её разгоняю, так хочется написать подробнее мысли Циолковского с небольшими сокращениями. «Прежде, благодаря приливному действию, вращение Земли было скорее, так же как и угловое поступательное движение Луны. Она была и ближе. Естественно предположить, что Луна отделилась от Земли там, т.е. на таком расстоянии, на котором обе угловые скорости были равны, или где вся система вращалась как одно тело (как свинченная). Время вращения системы было близко к 6-3 часам. Объём Земли в момент рождения Луны был гораздо больше, т.к. она простиралась до тогдашней Луны, именно объём был в 15-4,8 раз больше. При равномерной плотности вращение бы её замедлилось в 6-3 раза и, следов., Луна отделилась бы гораздо дальше. Но дело в том, что газообразная масса Земли была и тогда, вследствие центрального громадного давления, сосредоточена в центре, а ближе к Луне масса была очень разреженная. Так что момент инерции и тогдашней Земли намного отличался от теперешнего. Притом замечается на Солнце, а значит и на других газообразных телах, какой была тогда Земля, превышение скорости вращения центральных частей сравнительно с окраинными. Всё это в совокупности не даст для места рождения Луны расстояние больше вычисленного, т.е. от 2,5 до 1,7 радиуса Земли, или от её поверхности от 1,5 до 0,7 радиуса. 7

...Следовательно, Луна родится тем ближе к Земле: 1) чем плотнее центральные части Земли по отношению к краевым; 2) чем начальное расстояние Луны больше по отношению к размерам Земли; 3) чем больше масса Луны по отношению к земной. К этому надо ещё прибавить: 4) чем периферические скорости Земли меньше (как на Солнце) по отношению к центральным. .............. От приливного действия скорости движения Земли и Луны изменяются, Луна удаляется 782·106 лет. Этот вывод может считаться только грубым решением. Действительно, радиус Земли в момент рождения Луны был раза в 2 больше, приливное торможение было гораздо сильнее и потому, при той же массе Земли, вычисленное время должно сильно сократиться. ........ Явления, касающиеся планет и Солнца, сложнее. Тут мы употребим не совсем сходные приёмы. Главное уравнение, определяющее место отделения планет от Солнца, основано на теореме: момент вращательного движения изолированной системы есть величина постоянная, несмотря на всевозможные взаимодействия частей этой системы. Возможно, что масса планет отделилась в том месте, или на таком расстоянии от центра Солнца, где угловая скорость вращения Солнца равнялась угловой скорости планет (по их средней орбите). Возможное расстояние от центра Солнца в 2,7 радиусов Солнца или от его поверхности в 1,7. В чём же может быть погрешность нашего учёта? Главная погрешность в потере массы Солнцем и планетами... Вторая погрешность в том, что периферические части раскалённой системы в своём вращении отстают от центральных, как это мы видим на примере нашего Солнца. В таком случае надо принять для рождения планет место более удалённое от Солнца, чем мы нашли, напр., 2-3 радиуса от центра, даже до 4 радиусов. ........ Из напечатанного конспекта (Образ. Солн. Системы) видно, что на одно рождение планет надобно около 30·1012 лет. Но ведь надо ещё время на разложение и взрыв остывшего светила. Выходит, что полный цикл Солнца гораздо более 30 биллионов лет. Этому не противоречит медленность разложения тяжёлых атомов. Действительно, первое разложение тория совершается в 18 миллиардов лет. Сколько же потребуется времени для разложения «нерадиоактивных» элементов! Но эти неизвестные и, конечно, громадные времена разложения обусловливают и соответствуют времени полного солнечного цикла. Кроме того, если бы времена эти были во много раз меньше, то вычисленное мною замедление в годовом обращении планет было бы больше и могло бы быть замечено, чего нет. Не противоречит этому также время удаления спутников Юпитера и Сатурна приливным действием, которое определяется мною в сотни миллиардов лет. 8

Но, с другой стороны, если принять возникновение трёх новых солнц в столетие и число светлых, тёмных и невидимых солнц всего нашего Млечного Пути в 3 миллиарда, то найдём, что весь Млечный Путь обновляется в 100 миллиардов лет. Такова будет и продолжительность солнечного периода. Это будет, по крайней мере, в 1000 раз меньше, чем мы определили. Отсюда видно, что появление новых солнц не есть в действительности конец периода, не есть последний взрыв, а простая вспышка, что-то вроде грандиозного извержения или землетрясения, борьба с отвердевающим, цепенеющим солнцем и радиоактивными внутри его силами. Такие вспышки должны повторяться на каждом солнце, в течение его полного периода, тысячу раз. Как можно ограничиться для солнечного цикла миллиардами лет, когда одно образование земной коры поглощает до тысячи миллионов лет!.. Цикл Млечного Пути отчасти определяется временем слияния всех его солнц. По моим расчётам, на это надо примерно 1025 лет. В этот промежуток солнца Млечного Пути должны почти все слиться. Оно неизбежно. На то надо только достаточно времени. Мы видим, что на образование планет надо 30·1012 лет. Если примем полный цикл Солнца в тысячу биллионов лет (1015), то и тогда он окажется в 1010 раз долже цикла Млечного Пути. Это значит, что каждое солнце повторяет свою жизнь 10 миллиардов раз, прежде чем звёзды Млечного Пути сольются в одну звезду (большое солнце). Вероятное время слияния двух солнц при средних условиях составляет около 21 5·10 лет. Это также больше принятого нами периода солнечной жизни в 5·106, т.е. солнце должно 5 млн. раз вспыхнуть и потухнуть, прежде чем оно столкнётся с другим. Подразумевается столкновение на протяжении одного радиуса (радиус на радиус). Центральное столкновение требует бесконечного времени. Ещё вопрос в том: сольются ли при радиальном или даже более тесном столкновении солнца. Не разлетятся ли они после столкновения и не образуют ли вновь два солнца или несколько небесных тел. Но несомненно, что если не первое, то повторное, многократное столкновение положит предел существованию Млечного Пути в его теперешнем виде. Тогда его период окажется больше мною вычисленного. Теперь наблюдают гораздо большее число звёздных вспышек, что только подтверждает нашу мысль о временных звёздах, как о чём-то многократно повторяющемся. Может быть этими бесчисленными вспышками и рассеивается постепенно умирающее Солнце, а не одним могучим взрывом. Даже наше светило подвержено 11-летнему периоду слабых вспышек. Потом его вспышки должны быть реже, но сильнее». Пожалуй, хватит. Рядом и конец. Удивительно перекликается Циолковский с твоей работой, папа! Крепко, крепко целую вас. Ваш Лёва P.S. Таблицу, папа, пришлю в следующем письме. 6.XI.64

[Фрагмент из письма в Донецк от 5 июня 1965 г.]

...Между снабженческими поездками много читал по астрономии. В ответ на заметку «Юпитер замедлил вращение» написал заметку в «Московский Комсомолец» (газету), что так и должно быть. Написал о работе Циолковского «Образование солнечных систем». Интересно, папа, что когда я подставил в формулу, выведенную К.Э. для r0 Солнца (в период рождения планет) данные модели Солнца Шварцшильда, то получил r0Солнца=1,32rСолнца, а у нас r0Солнца=1,275rСолнца, т.е. почти совпадают. Отсюда и период получился 4 часа 12 мин. по формуле Циолковского (у нас 4 часа). Мне тоже, папа, кажется, что зря мы застряли на эллипсоидах. Главное, что дали хорошие результаты протопланеты-шары... [Фрагмент из письма в Донецк от 12 июня 1966 г.]

[...] Прочёл интересное письмо Циолковского физику Столетову: «...Что могу я один! Моя цель – приобщить к излюбленному делу внимание и силы людей. Отправить рукопись в какое-нибудь учёное общество и ждать решающего слова, а потом, когда ваш труд сдадут в архив, сложить в унынии руки – это едва ли приведёт к успеху. История показывает, что самые почтеннейшие и учёнейшие общества редко угадывают значение предмета в будущем, и это понятно: исследователь отдаёт своему предмету жизнь, на что немногие могут решиться, отвлечённые своими обязанностями и разными заботами. Но в целом среди народов найдутся люди, посвятившие себя... и уже отчасти подготовленные к восприятию известных идей. Поэтому, я думаю, будет лучше, если разбираемый мною вопрос будет представлен на рассуждение всех добровольцев; мне кажется, тут будет больше шансов для достижения успеха, ибо хотя и найдутся при этом противники, но зато найдутся и защитники и продолжатели дела; спор же только способствует выяснению истины...»

Происхождение планет. От легенд к гипотезам Звезда. – 1968. – 16 января (Фрагмент публикации) См. также: Тезисы доклада на 23-й сессии Международного геологического конгресса (Прага, август, 1968), Соб. соч.

[…] Планеты рождены Солнцем Несколько лет назад радиоастрономы были взволнованы неожиданным открытием: планета Юпитер замедлила вращение на одну и три десятых секунды. «Это почти так же потрясающе, – рассказывал физикам американский профессор Алекс Смит, – как если бы город Вашингтон начал дрейфовать вокруг Земли». Конечно, с таким резким скачком экваториальной скорости планеты астрономы встретились впервые, но что все планеты Солнечной системы замедляют вращение вследствие приливного трения – это не новость. Эволюцию всей Солнечной системы математически проследил К.Э. Циолковский. Отец космических полётов более тридцати лет работал над гипотезой происхождения Солнечной системы. Начав с проблем тяготения в 1894 10

году, через три десятка лет он издал замечательную книжку «Образование солнечных систем и споры о причине космоса». Слишком малым тиражом вышла эта книжка и осталась неизвестной многим учёным. На одной из её страничек – пророческие слова: «…Я с глубоким убеждением могу сказать, что колыбели каждой планетной системы и многократных солнц лежат в бесчисленных гигантских солнцах». Астрономам, современникам Циолковского, мир небесных светил казался неизменным от самых древних времён. Только в 1947 году после открытия астрономами во главе с В.А. Амбарцумяном групп молодых звёзд стало известно, что звёзды рождаются и живут у нас на глазах. Были обнаружены звёзды, вспыхивающие словно от взрыва, звёзды, теряющие массу в виде истечений, звёзды, выбрасывающие вещество в виде сгустков. Чётко определился новый основной путь звёздной эволюции – путь рассеяния вещества и энергии. Вот почему с достаточным основанием можно предположить, что примерно пять миллиардов лет назад с нашего светила на околосолнечные орбиты были выброшены сгустки протопланет, имеющие, несмотря на разные массы, одинаковые плотность и период обращения вокруг оси. Новая наука космохимия подтверждает одинаковый состав вещества обычных и переменных звёзд. О едином процессе образования Солнечной системы говорит близость изотопного состава нерадиоактивных и радиоактивных химических элементов на Земле и в метеоритном веществе. Конечно, планеты получили своё вращение от Солнца. Так закреплённый на краю вращающегося диска шарик, описывая окружность вместе с диском, тем самым поворачивается и вокруг своей оси. Освобождённый и сброшенный с диска шарик-планета продолжает вращаться и вокруг оси собственной, причём с одинаковым периодом вращения. Замедление вращения подобных гигантским гироскопам планет наклонило к плоскости орбит их оси вращения. Из-за приливных сил планеты стали удаляться от Солнца точно так же, как Луна удаляется от Земли. В этом направлении и сейчас продолжается эволюция Солнечной системы. Так новые факты, добытые астрономами, физиками, геологами, химиками, возвращают к жизни гипотезы забытые, рождают гипотезы новые. Насколько они близки к истине, покажут астрономические наблюдения и предстоящие полёты человека на ближайшие планеты. В. Баньковский, Л. Баньковский

1970 Мост к Луне Звезда. – 1970. – 8 марта. (№ 56)

Рубрика «Горизонты науки» В 1959 году советские станции «Луна-1», «Луна-2» и «Луна-3» впервые переложили космические километры на реальные орбиты межпланетного пути. Возможность полёта человека на Луну как никогда стала очевидной. Самым спорным оставался вопрос, в какие конкретные формы воплотить идею долгожданного полёта. Поэтому некоторое время различные конструкции ракетных лунных систем проектировались параллельно. В Америке начала шестидесятых годов наиболее жизнеспособными казались два варианта космического корабля. Руководитель Центра космических полётов Вернер фон Браун доказывал необходимость форсирования разработки и испытаний огромной ракетной системы «Нова», обеспечивающей прямой полёт на Луну. Возражая фон Брауну, инженер Джон Хуболт предлагал полёт через промежуточную окололунную орбиту с помощью более простой ракеты-носителя «Сатурн». При этом Хуболт ссылался на книгу советского механика Юрия Кондратюка, в которой были даны расчёты такого полёта и обоснование его преимуществ. В конце концов фон Браун согласился с Хуболтом, и управление по космическим исследованиям США официально разрешило затянувшийся спор в пользу проекта «Рандеву на орбите вокруг Луны». Недавно американский журнал «Лайф» привёл воспоминания Джона Хуболта: «Когда ранним мартовским утром 1968 года я взволнованно бьющимся сердцем я следил на мысе Кеннеди за стартом ракеты, уносившей корабль «Аполлон-9» по направлению к Луне, я думал в этот момент о русском – Юрии Кондратюке, разработавшем ту самую трассу, по которой предстояло лететь трём нашим астронавтам…» Разрабатывая проект лунной ракетной системы, специалисты национального управления США по космонавтике собрали и изучили всю доступную советскую космическую литературу. В годы подготовки луной экспедиции специальный отдел по библиографии советских трудов по космосу был создан даже при библиотеке конгресса в Вашингтоне. Вот почему книга Кондратюка, изданная в нашей стране ещё в 1929 году, не только не выпала из поля зрения группы экспертов, работавших по заданию президента, но и легла в основу конструкции тех самых лунных космических кораблей, которые в прошлом году доставили на Луну шестерых космонавтов. Техническая часть проекта «Аполлон» была осуществлена безупречно. Однако научные данные двух лунных экспедиций не оправдали ожиданий учёных. Ещё недавно многим американским исследователям Луны казалось, что 12

стоит только человеку побывать на Луне, доставить в земные лаборатории образцы лунного грунта, и тайны происхождения и развития Луны будут близки к разрешению. Но случилось так, что организация решения научно-технических проблем, связанных с полётом на Луну, значительно опередила темпы соответствующих астрономических и планетологических исследований. По сравнению с тщательной научно-технической подготовкой программы «Аполлон» естественнонаучному обеспечению первых лунных экспедиций, можно сказать, не повезло. Американские селенологи построили все исследования природы Луны на концепции метеоритного происхождения её рельефа в ущерб более важным научным направлениям. Пока ещё трудно говорить о том, почему в трудах американских учёных нет ссылок на астрономические работы Циолковского. Даже вашингтонские и калифорнийские радиоастрономы, обнаружившие совсем недавно радиоизлучения от нескольких колец газового раскалённого вещества, вращающегося с большой скоростью вокруг центрального звёздного «ядра», почему-то предпочитают анализировать при этом гипотезу Канта-Лапласа восемнадцатого века, несмотря на то, что очень подробные вычисления процесса образования и эволюции этих колец дал Циолковский. Интересно, что Циолковский больше, чем когда бы то ни было, работал над проблемой происхождения и развития солнечной системы в те же далёкие двадцатые годы, когда Кондратюк писал «Завоевание межпланетных пространств». В калужских книжках Циолковского «Причина космоса» (1925), «Образование солнечных систем» (1925), «Дополнение к образованию солнечных систем» (1928) приводятся результаты оригинальных и самых полных из всех известных ранее расчётов по всем планетам солнечной системы, в том числе и по Луне. О тщательности этих расчётов можно судить хотя бы по тому, что за два года до открытия планеты Плутон Циолковский не только писал, что, вероятно, «есть ещё планеты за Нептуном», но и вводил для них в свои формулы специальный поправочный коэффициент. И после этих исследований как-то странно читать сегодня неопределённые фразы ведущего селенолога Америки доктора Гарольда Юри: «Я не вижу никаких доказательств, которые дали бы возможность утверждать, что Луна старше Земли, или что она отделилась от Земли, или что она образовалась из сгустка материи неподалёку от Земли… Я совершенно не представляю себе модели, воспроизводящей историю системы Земля-Луна…» Со времени космогонических расчётов Циолковского прошло около полувека. Нередко эти расчёты кажутся всё ещё заглядывающей очень далеко вперёд гипотезой. Но именно здесь современная наука накапливает недостающий для научной теории фактический материал. Наши советские исследователи Луны прошли уже большой путь к подтверждению идей Циолковского. Дипломами за оригинальные научные открытия отмечены работы горьковских радиофизиков В. Троицкого и В. Кротикова, обнаруживших тепловой поток из недр Луны, и исследование пулковского астронома Николая Козырева, получившего первую спектрограмму действующего лунного вулкана. 13

Наши учёные далеко опередили зарубежных коллег в исследованиях тектонического строения Луны. Уже обнаружены и объяснены такие формы рельефа, которые убедительно рассказывают о длительном развитии лунной коры. Научный мост, переброшенный к Луне советской наукой, обещает в ближайшее время новые удивительные открытия. Л. Баньковский, В. Баньковский

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама и Олечка! Несколько дней хожу по Свердловску, веду всякие разговоры про связанные с моей работой железки. Мастерские геологического управления берутся изготовить буровой насос. Зашёл, конечно, в «Уральский следопыт». А мы, говорят, позавчера отправили вам в Пермь письмо с просьбой написать о землетрясениях на Урале и об изменении русла Камы в очень древние времена. Был в гостях у научного редактора журнала Ю.М. Курочкина, написавшего наряду со многими книжками книгу о театральном прошлом Урала с подзаголовком «Записки собирателя». Сейчас она большая библиографическая редкость, потому что ей пользуются как учебным пособием студенты столичных и других вузов. В 1935 году Курочкин вёл переписку с Циолковским, читал я письма К.Э. и его автобиографию. Заехал ещё к Н.С. Пастухову, совсем старику, который в 1931 году ездил в Калугу познакомиться с Циолковским. Интересный послушал я рассказ. А сейчас пишу с почты и посматриваю на часы. Крепко, крепко целую вас. Лёва. 13.III.70

Космос – человеку (Фрагмент) Звезда. – 1970. – 26 июня

Жизнь и мечта В самом начале нашего века, два года спустя после появления «Исследования мировых пространств реактивными приборами», К.Э. Циолковский пишет по поводу этой работы: «…Я имел мирные и высокие цели: завоевать Вселенную для блага человечества, завоевать пространство и энергию, испускаемую Солнцем». В Циолковском жило поразительное чувство причастности не только к научным разработкам его современников, но и к исследователям всех будущих поколений. Многоступенчатая конструкция нынешних космических кораблей, ракетные двигатели и топливо для них, искусственные спутники Земли, системы ориентации и многое другое – всё это до малых подробностей было предсказано Циолковским. Более чем за полвека до первых межпланетных полётов Циолковский вывел главные формулы ракетодинамики. От важнейших научно-технических проблем ракетного полёта мысль Константина Эдуардовича летела через наши семидесятые годы, по-видимому, даже в двадцать первое столетие. В эти минуты Циолковский писал: «Какие 14

выводы может извлечь человечество из доступности межпланетных пространств?» И размышлял о «поселениях за пределами земной атмосферы», об «эфирных городах», о полётах к другим планетам. «Об ожидаемых результатах для человечества от выхода его в межпланетные пространства» в 1928 году писал Юрий Кондратюк, современник и последователь Циолковского. До Октябрьской революции, ничего не зная о работах калужского учителя, Кондратюк решил проблему космической ракеты и межпланетных полётов самостоятельным и оригинальным способом. Столь же целеустремлённый мечтатель сколь и щепетильный в расчётах инженер, Кондратюк не признавал фантастических описаний межпланетных полётов Жюль Верна и Уэллса, считая их «явно несостоятельными с научно-технической точки зрения». Сила практической направленности теоретических работ русского механика так велика, что в прошлом году в Америке были осуществлены лунные экспедиции по программе, которую сорок лет назад предложил и обосновал в своей книге Кондратюк. Этот удивительный исследователь тщательно продумал реальную отдачу самых ближайших планов освоения космоса и пришёл к очень современным выводам. Вот два из них: «Несомненно огромное обогащение наших научных знаний с соответствующим отражением этого и в технике». «Несомненная возможность для человечества овладеть ресурсами, с помощью которых можно самым коренным образом улучшать условия существования на земной поверхности: проводить мелиорацию её в грандиозных размерах, осуществляя в недалёком будущем предприятие и такого порядка, как, например, изменение климата целых континентов». И в то же время, сдерживая фантазёров-обывателей, готовых в обсуждениях проектов космических городов видеть задачу сегодняшнего дня, Кондратюк замечал: «Несомненно, что ещё долгое время вложение средств в улучшение жизненных условий на нашей планете будет более рентабельным, нежели основание колоний вне её». […] Л. Баньковский, В. Баньковский

Стрела времени Вечерняя Пермь. – 1970. – 16 июля (Фрагмент)

Трудно назвать точную дату рождения науки о времени. Ровно две с половиной тысячи лет назад Гераклит ввёл в философию природы понятие о реке 15

времени. И хотя знаменитый учёный более всего в научном исследовании ценил конкретные качества природы, сказать о сущности времени более определённо он не мог. Думал ли Гераклит, что о свойствах времени может многое рассказать Луна? Конечно, не знал этого и другой древнегреческий учёный – Птолемей, который после огромной вычислительной работы создал первую таблицу непонятных отклонений лунной орбиты. Только в 1693 году английский астроном Галлей установил, что солнечные затмения на Земле повторяются отнюдь не через одинаковые промежутки времени и, таким образом, поддаются надёжным предсказаниям только в пределах десятилетий. Затмения, вычисленные вспять на птолемеевские времена и далее, по времени и месту отказывались совпадать с теми, которые были подробно описаны древними учёными. Луна неизменно опережала теоретически вычисленные точки её орбиты. Привести расчёты Галлея в соответствие со сведениями Птолемея можно было лишь допустив, что Земля замедляет вращение или Луна в своём орбитальном движении набирает скорость. В семнадцатом веке никто не мог усомниться в равномерном вращении нашей планеты. И Галлей, следуя своему времени, объяснил несовпадения солнечных затмений ускорением Луны из-за пока ещё необъяснимого постепенного приближения её к Земле. В 1754 году И. Кант ввёл в науку очень дальновидную гипотезу о торможении Земли из-за трения приливных волн о дно морей и океанов. Казалось бы, современникам немецкого философа оставалось сделать к истине совсем небольшой шаг: сопоставить работы Галлея и Канта и объяснить отклонения в движении Луны замедлением вращения Земли. Однако инерция широко распространённых взглядов на непреложную равномерность планетного суточного вращения была по-прежнему велика. Шестнадцать лет спустя после знаменательной работы Канта Парижская академия наук уже в третий раз объявила конкурс на лучшее теоретическое обоснование ускоренного движения Луны и возможного падения её на Землю. А в год двадцатилетия кантовской гипотезы французский математик Жозеф Лагранж, испытав всевозможные приёмы математической обработки загадочного «лунного неравенства», заявил, что на самом деле это «неравенство» существует только как результат ошибочных наблюдений. Новые открытия принёс девятнадцатый век. В 1851 году Д. Адамс, тот самый астроном, который за шесть лет до этого открыл планету Уран «на кончике пера», обосновал вычислениями кантовскую гипотезу. Интересно, что с рассчитанным Адамсом замедлением суточного вращения Земли – одной десятитысячной долей секунды за сто лет – вполне соглашаются наши современные исследователи. Наконец, в 1865 году Делонэ показал, что вековое ускорение Луны соответствует торможению суточного вращения Земли. Однако и эти расчёты едва колебали распространённое убеждение в постоянстве земных суток. Даже в начале нашего века многие астрономы считали объяснение Делонэ «остроумным, хотя и не строго обоснованным». 16

Иначе думал по этому поводу К.Э. Циолковский. Он предвидел пути развития науки о Вселенной гораздо дальше своих современников. Шли споры о том, насколько справедлива приливная гипотеза для объяснения эволюции планетной системы Земля-Луна, обсуждались предположения об исключительности этой системы. А калужский учёный год за годом посвящал труднейшим расчётам приливного торможения и динамики орбит кратных звёзд и всех планет солнечной системы. Космогонические работы Циолковского были высшим взлётом теоретической мысли перед открытием совершенно новых и долгожданных фактов. В инструментальных основах науки о времени началась техническая революция. […] Л. Баньковский, В. Баньковский

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама и Олечка! [08.09.70]

Вот я и в Перми. Накопился ворох газет, четыре извещения на вашу посылку и несколько писем. Яков Айзикович Рапопорт, сотрудник Циолковского по дирижаблестроению, (я с ним переписываюсь после поездки в Свердловск) прислал недавно вышедшую книгу о Циолковском; пишет, что 15 сентября в Калуге состоятся V ежегодные Чтения им. К.Э. Циолковского. Конечно, хорошо бы там побывать, но увы. В письме из минского книжного издательства советуют обратиться в «Просвещение», «Молодую гвардию» или «Народная асвета» (Минск). Ещё не отвык от дороги. Кажется, что пишу за качающимся вагонным столиком. Посылку получу завтра. Крепко, крепко целую вас. Ваш Лёва.

Насколько тверда наша Земля? Вечер. Пермь. – 1970. – 6 октября (Фрагмент)

[…] А в 1928 году в книге «Дополнение к образованию Солнечных систем» К.Э. Циолковский изложил результаты своих многолетних космогонических исследований. Тщательные расчёты калужского учёного говорили о том, что от времени рождения Луны радиус Земли уменьшился примерно вдвое. При использовании современной геохронологической шкалы это означает, что около пяти миллиардов лет назад средняя плотность нашей планеты была близка к нынешней средней плотности Сатурна. […] Л. Баньковский, В. Баньковский 17

[06.10.70]

[...] О переписке с Я.А. Рапопортом я писал, папа, весной. Он инженер, а с августа уже и пенсионер. Пишет очень доброжелательные письма и по всему видно, что интересует его, конечно, больше техника. Книжку о Циолковском я пришлю, папа, немного позже.

[...]

Кабинет К.Э. Циолковского в калужском Доме-музее

1971

Лунная история Вечер. Пермь. – 1971. – 5 января

Колонка научных обозревателей «ВП» В ноябре 1925 года, заканчивая свою новую книгу об образовании больших планетных систем, К.Э. Циолковский написал: «Вопрос же о нашей Луне исчерпан Дарвином». Образ приливной «машины времени», найденный известным английским математиком Джорджем Дарвином, помог исследователям забраться в самые глубины планетной истории. Дарвиновские расчёты лунной космической траектории, представляющей собой медленно разворачивающуюся от Земли спираль, вполне подтвердились и современными астрономическими наблюдениями, и даже последними открытиями такой земной науки, как историческая геология. Пока нет никаких оснований сомневаться в том, что в начале своего развития Луна двигалась как-то по-иному, чем в самые последние сотни миллионы лет. Поэтому остаётся признать существование такого времени, когда Луна находилась на очень близкой околоземной орбите. Но здесь строгое логическое развитие мысли исследователей всегда прерывалось многими сомнениями. Отсюда разбегались в разные стороны тропинки гипотез, и невозможно было предсказать заранее, который из этих лабиринтов минует тупики полного бездорожья и выведет к истине. 19

Сам Дарвин предполагал, что Луна оторвалась от Земли при очень быстром неустойчивом вращении нашей древней планеты. Много споров к этой гипотезе добавили расчёты так называемого предела Роша, препятствующего даже кратковременному тесному существованию двух относительно плотных небесных тел без полного разрушения одного из них. Кроме того, различные средние плотности Земли и Луны, казалось, делают предположение о земном происхождении Луны и вовсе нереальным. Выход из почти непреодолимого затруднения нашёл К.Э. Циолковский. Калужский учёный первым в полной мере использовал для решения очень сложной космогонической проблемы открытый Л. Эйлером и Д. Бернулли закон сохранения момента количества движения. Отдавая дань уважения своему талантливому английскому коллеге, Циолковский в своих работах пошёл гораздо дальше Джорджа Дарвина. Оказалось, что гораздо меньшие первоначальные плотности планет и то состояние вращения планетной системы, которое Циолковский выразительно назвал «свинченным», полностью снимают ограничение Роша на образование Луны из Земли. Полвека назад эти свои удивительные выводы К.Э. Циолковский объяснял одной только логикой сугубо математического анализа проблемы. Ныне же об этом ясно говорят астрономические исследования образования и развития очень молодых кратных звёзд. Расчёты приливной лунной эволюции показывают, что Луна – непрерывно сжимающаяся планета. Наиболее характерный результат общего сжатия лунной коры – наклонные глубинные разломы скалывания. По поверхности этих разломов многие лунные «материки» надвигаются на «моря». И хотя эти важные разломные структуры, устанавливаемые в земных условиях с помощью глубоких скважин и специальных геофизических исследований, на Луне пока не открыты, о их существовании можно судить по ряду косвенных признаков. Например, по характеру подчинённых разломов, окаймляющих «моря» и пересекающих горные системы. Наблюдаемые на лунной поверхности разломы растяжения или сдвига полностью определяются взаимными движениями отдельных жёстких блоков сокращающейся коры. О вековом сжатии Луны рассказывают также материковые обнажения гребневидных структур и значительно более молодые валы в лунных морях. На Луне, лишённой поверхностных вод и атмосферы, нет складчатых образований, подобных земным, потому что там нет настоящих морских осадочных толщ. А вот слоистость отложений различных горных пород существует. Накопления обломочных пород в горных районах Луны перемежаются твёрдыми продуктами вулканической деятельности и застывшей лавой. Нет сомнения в том, что наиболее древние обнажения лунных пород будут найдены, как и на Земле, во многих высочайших горных хребтах. Неоценимый вклад в раскрытие тайн нашей ближайшей космической соседки внесёт советский автоматический аппарат «Луноход-1», который уже потрудился на славу. Получены сотни изображений с курсовых камер «Лунохода». Пройдено более тысячи метров, во время которых «Луноход-1» маневрировал, обходя препятствия, снимал лунный ландшафт, вёл исследования грунта, передавая результаты на Землю. Ценность этих исследований для науки огромна. 20

Воспользовавшись самыми распространёнными земными и новыми селенологическими методами, исследователи Луны уже в ближайшее время смогут восстановить основные черты лунного тектонического развития. Судя по современной вулканической деятельности и лунотрясениям, Луна – это такая же развивающаяся планета, как и наша Земля. Именно поэтому земная наука перешагивает на соседнюю планету не ради простого любопытства. Новый угол зрения на нерешённые проблемы геологии обещает новые интересные открытия прежде всего у нас на Земле. Л. Баньковский, В. Баньковский

[24.04.71]

...Прислал на днях открытку А.Я. Рапопорт: «Поздравляю с Днём Космонавтики! Если хотите докладывать на Чтениях, Ваша секция: “Исследование научного творчества К.Э. Циолковского”». К 30 апреля в Комиссию по разработке научного наследия Циолковского нужно отправить тезисы нашего выступления, а к 15 июня полный текст доклада. Тезисы написал; прочти, папа, пожалуйста: что по-твоему нужно оставить в докладе и что внести нового...

[21.05.71]

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама Тонечка и Олечка! С днём рождения, дорогой мой папа! Лёгкого тебе пера и счастливого лета, самого разного урожая. И доброго, доброго здоровья вам с мамой. Сдал я вчера историческую геологию и с понедельника иду на работу. Остался на осень такой же трудный экзамен – Геология Союза, у меня на него просто духу не хватило. А предмет интересный, в нём история всех горных систем и равнин нашей страны. Сейчас я сажусь за астрономию. К 15 июня нужно написать и отправить доклад к Чтениям Циолковского. 27 декабря этого года исполняется 400 лет со дня рождения Кеплера. И ты, папа, очень вовремя написал свою работу. Как мне помнится из промелькнувшей газетной заметки, кеплеровская юбилейная конференция проводится в Ленинграде Институтом теоретической астрономии. Нужно перестроить объёмистую твою статью в краткое ёмкое сообщение. То, что Оргкомитет конференции согласится на доклад наш, мало надежды, хотя я напишу им заявку на доклад. Коперник, папа, родился 19 февраля 1473 года, здесь тоже предстоит немало работы, чтобы стать специалистом по истории астрономии и написать существенную работу об истории и перспективах гелиоцентрической системы. Такой пока план на ближайшие месяцы по астрономии. Дорогая моя мама! В «Загадки древней истории» Ю. Горбовского я ещё не успел заглянуть, но это из-за экзаменов. Посылать её мне не нужно, почти все популярные книжки есть в нашей областной библиотеке. Крепко, крепко целую вас. Ваш Лёва. 21.V.71 21

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама и Олечка! [15.06.71]

Долго очень ждал от вас письма и, наверное, потому что пакет с твоей, папа, новой работой потерялся. Пришло сегодня письмо уже от 8 июня. На почте сказали, что могут разыскивать отправление, только зная его номер (номер квитанции). Послал сегодня вам телеграмму с просьбой быстро сообщить номер и дату письма. Если, папа, будешь посылать мне копию работы, то – ценным письмом, чтобы я получил его на почте. Дискуссию по статье Заева в журнале НТО я, папа, прочёл. До учёта Комитетом «идей» ещё очень далеко, иначе бы об этом писали не в «НТО», а в «Вопросах изобретательства». Иногда в этом журнале бывают интересные статьи, написанные сотрудниками Комитета по делам изобретений и открытий. На работе новостей нет, черчение и конструирование несложных механизмов – довольно однообразный труд. Последнее свободное время всё был занят докладом о Циолковском, да немного геологией. Текст доклада пришлю вам, наверное, в следующем письме. О Кеплере собрал некоторый материал, но ещё не всё, что хотелось бы. [...] 15.VI.71

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама и Олечка! [21.06.71]

[...] Дорогой мой папа! Очень жаль, что потерялась бандероль и что нет возможности узнать где именно. Скорее всего в Перми. Общежитие – есть общежитие, пьяниц и зловредных людей здесь хватает; соседи позавчера сказали, что из почтового ящика бесследно исчезает журнал «Здоровье». Но можно, папа, посылать письма до востребования на почтовое отделение Пермь-70, оно от нас в двух шагах. Очень жаль, что тебе придётся заново переписывать работу о приливных силах. Я отправил калужский наш доклад и работал над курсовой. Съездил в командировку в Кизел на пленум областного правления научно-технического горного общества. Выступил там с небольшим сообщением о новостях в изучении горных систем и горного давления. Опыт у тебя, папа, интересный получился. У меня только одно сомнение, держишь ли ты груз на нитке рукой или он подвешен к какой-то опоре. Сколько времени успокаиваются весы после начала погружения в воду груза. Что будет, если груз с водоотталкивающей поверхностью будет висеть в ведре заранее, а в вёдра на чашах весов будет медленно наливаться одинаковое количество воды. И если поднять груз, как изменится равновесие. И ещё вопрос. На сколько грамм и при каком весе груза изменяется равновесие? Какое значение имеет в опыте плотность груза. Я тоже не встречал описаний подобных опытов. Крепко, крепко целую вас. Ваш Лёва 21.6.71 22

Загадки сжимающейся планеты Вечерняя Пермь. – 1971. – 22 июня. (№ 144) (Фрагмент)

[…] По существу ответ на первый вопрос был найден К.Э. Циолковским ещё в середине двадцатых годов нашего века. Воспользовавшись законом сохранения момента количества движения Солнечной системы, Циолковский рассчитал, что к началу планетной истории радиус нашей Земли в среднем в два раза превышал нынешний. Определённая таким образом величина сжатия планеты в последние годы находит своё подтверждение в работах геологов и геофизиков. По известным сдвигам и перекрытиям глыб земной коры, а также по палеомагнитным данным видно, что размах тектонических движений по геологическим периодам достаточно хорошо соответствует сжатию Земли, вычисленному по закономерностям астрономической науки. […] В. Баньковский, Л. Баньковский

[09.07.71]

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама и Олечка! Вы не написали, вернётся ли Олечка к 18-му, но думаю, наверное. До тех пор я ещё успею написать одно письмо вам, а вот моя посылка, пожалуй, немного опоздает. Спасибо всем вам большое за всяческие поздравления. Очень хорошо доехали черешни и компот тоже очень кстати. Лежат передо мной письма и письма. Столько вопросов, сомнений, советов, пожеланий! Я, конечно, жив и здоров, и если чего-то достиг к своим 33-м, то прежде всего способности работать как каторжник и незнания, что такое лень. Эта работа и моя привязанность, и моя любовь, поэтому мне трудно думать и писать о том, что ем и как изредка хожу в прачечную, пешком с работы и на работу и даже однажды на этом пути впервые заметил несколько яблонь, когда неожиданно увидел под ногами тротуар из лепестков. С любопытством читаю, как Циолковский сортировал письма: если вопросы про житьё-бытьё, то, значит несерьёзный корреспондент, можно ему и не отвечать. Не сомневаюсь, что многое теряю от такой одержимости, но, кто знает, что приобретаю. Знаю, что в будущем не буду себя упрекать за потерянные минуты, из которых – и часы, и дни, и годы. У меня тоже стоят перед глазами погибшие космонавты и другие мои летавшие друзья и знакомые, которых сейчас уже нет. Я и за них тоже работаю и когданибудь напишу о них. Мама моя дорогая! Ты напрасно так сильно беспокоишься о Тонечке. Если она становится хоть немного самостоятельной, то этому можно только радоваться. Это значит, что она по-хорошему злится на мир, а значит, прежде всего, на саму себя. Нет на свете таких мудрых вакцин, вливания которых ограждали бы человека от ошибок, нужных ему как воздух. Нет без самостоятельно сделанных и осознанных ошибок ни наблюдательности, ни жизненного опыта, а что хуже всего нет уверенности в поступках. Отсюда все настоящие беды. Я обязательно прочту «Земляков». Дорогой папа! Я не совсем правильно задал тебе в последнем письме вопрос о точности определения радиусов орбит планет. Я хотел спросить, сколько 23

существует независимых способов определения этих радиусов и каким из них следует отдавать предпочтение, и почему? Передо мной сейчас четыре очень важных задачи: в ближайшие месяцы и годы в совершенстве освоить четыре науки: атомную физику, геохимию с космохимией, астрономию и философию. И уже много сделал для этого так, чтобы уже не суметь отступить от такого замысла. До тех пор я буду делать здесь всякие ошибки и не всегда хорошо и вовремя тебя здесь поддерживать. Поэтому, прошу тебя, папа, пиши мне свои работы как можно подробней. Великое дело твои расчёты, но для меня ещё и важны все опущенные тобой промежуточные звенья расчётов – логические переходы. Я могу только гадать о связи радиоволн и фотонов, законов Архимеда и Кеплера и т.п. Вот, например, такой вопрос: Если во Вселенной происходит круговорот материи, то в каком виде менее плотная, рассеянная материя возвращается к более плотным планетам, звёздам, ядрам галактик. Можешь ли ты, папа, сколько-нибудь подробно написать об этом? Что касается загадки радиоактивности, то такая существует потому, что никто до сих пор не проанализировал менделеевскую таблицу с точки зрения особенностей естественного разрушения каждого элемента в результате векового сжатия его ядра. Новых писем пока ниоткуда нет. Крепко, крепко целую вас. Ваш Лёва 9.VII.71 P.S. Новые письма в журналы, папа, мне кажется, писать ещё рано, пока не станет известно, как будет принят доклад.

Круговорот Вселенной Вечерняя Пермь. – 1971. – 27 сент. С самых давних времён в истории

науки нередки случаи, когда естествоиспытатели при всей очевидной сложности окружающей природы не могли избежать упрощённого её толкования. Чаще всего различные исследователи признавали или только всемирную недвижимую «гармонию», или одно только всеобщее поступательное движение, или защищали от того и другого одну из разновидностей природного круговорота. Только вторая половина прошлого столетия принесла с собой первые естественнонаучные доказательства одновременного движения природы в вечном потоке и круговороте. К.Э. Циолковский немало удивил многих современников тем, что ещё с 1903 года, приняв концепцию о спиральном характере развития Вселенной, не ограничил своих исследований пределами, казалось бы, безупречной 24

«гегелевской спирали», а почти до конца своей жизни продолжал также анализировать различные варианты природных круговоротов. Учёного привлекали не только интересные и важные логические схемы объяснения всеобщей обратимости, повторяемости и периодичности. Как ныне свидетельствуют открытия в космосе, главной заслугой Циолковского оказалось теоретическое решение проблемы структуры и истории космического круговорота, разгадка составляющих основу этого круговорота астрономических закономерностей. Слова учёного: «Только с момента применения реактивных приборов начнётся новая великая эра в астрономии – эпоха более пристального изучения неба» – оправдались бесспорно. Но ещё убедительнее выглядят конкретные астрономические предвидения Циолковского. Признавая великие заслуги учёного как основателя ракетодинамики и космонавтики, пока ещё немногие знают о том, что наряду с научно-техническими вопросами освоения космоса, Циолковский более сорока лет вёл разработку труднейших проблем теоретической астрономии. Первые астрономические работы, посвящённые общим проблемам тяготения и солнечной энергии, учёный написал ещё в конце прошлого века. Самой характерной чертой научного творчества Циолковского был непременный математический анализ любых решаемых им проблем. «Без вычислений я никогда не обходился, – говорил учёный. – Они направляли и исправляли мою жизнь и мечту». К наиболее сложным основополагающим расчётам по истории Солнца и планет Циолковский приступил в 1923 году. Два года спустя, как обобщённый итог напряжённого, изнурительного труда, один за другим выходят из печати замечательные конспекты его обширных рукописей. В марте – «Монизм Вселенной», в августе – «Причина космоса», в ноябре – «Образование солнечных систем и споры о причине космоса». Об этом периоде своей жизни учёный писал так «Все утра, все свои силы я посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги. Много раз переходил я от отчаяния к надежде… Сколько гипотез перепробовано, какие горы формул и чисел получены, прежде чем мне удалось прийти к тем простым выводам, которые изложены в предлагаемом конспекте». Ключ для принципиального решения проблемы был открыт Циолковским при анализе закона сохранения момента количества движения в солнечной системе. Именно с помощью этого закона учёный нашёл самые главные, фундаментальные закономерности развития не только планет, но и звёзд и галактик. Никто до Циолковского не формулировал с такой определённостью роль приливного действия в развитии космических тел, значение их вращения, гравитационного сжатия и расширения орбит. На полвека опережая своё время, учёный рассматривал вековое уплотнение космического вещества как процесс, в равной степени свойственный и планетам, и звёздам, и рассеянной космической материи. Однако синтез и закономерное усложнение вещества Вселенной Циолковский не отделял от параллельного процесса распада, дезинтеграции космических тел. Учёный совершенно правильно утверждал, что сгущение газово-пылевого вещества и нестационарные процессы распада плотных космических тел – две одновременно существующие стороны развивающейся Вселенной. 25

Когда планетные, звёздные и галактические периоды и циклы были намечены, а обусловливающие их космические процессы проверены точными вычислениями, искомая непрерывная связь явлений открылась учёному во всей своей убедительности. Жёсткий круг первоначальных условностей стал понастоящему тесен, и вот тогда только Циолковский разомкнул обоснованный им круговорот Вселенной, чтобы перевести рассеянную космическую материю на новый более широкий виток её качественного усложнения, на новую ступень развития. Этим самым Циолковский надёжно утвердил две важнейшие черты Вселенной – её материальное единство и её бесконечность. И ещё одна величественная идея калужского учёного нарушила правильные очертания всеобщего круга космоса. В «Монизме Вселенной» Циолковский впервые доказал необходимость и закономерность освоения цивилизаций обширных космических пространств с неисчерпаемыми богатствами вещества и энергии. Научным открытием «космической философии» особенно гордился шестидесятивосьмилетний учёный, а о своих астрономических трудах писал так: «Астрономия увлекла меня, потому что я считал и считаю до сего времени не только Землю, но и Вселенную достоянием человеческого потомства». В. Баньковский, Л. Баньковский

Вам слово, современные звездочёты: Круглый стол «ВП» Вечер. Пермь. – 1971. – 10 декабря (Фрагмент)

[…] Нерасшифрованные формулы Циолковского […] […] Нынешней осенью в Калуге, на родине К.Э. Циолковского, проходили традиционные, шестые чтения, посвящённые творчеству выдающегося учёного. С одним из докладов выступил в Калуге инженер Пермской комплексной геологоразведочной экспедиции, учёный секретарь Пермского отделения ВАГО Л.В. Баньковский, сделавший за круглым столом краткое сообщение о своей поездке в Калугу. Он сказал: - Некоторые астрономические формулы Циолковского до сих пор не расшифрованы. История астрономии – широкое поле деятельности для исследователей. В Перми астрономическая университетская наука имеет свои традиции, заложенные ещё профессором Александром Александровичем Фридманом, открывшим так называемую «нестационарную» (расширяющуюся) Вселенную. Интересное исследование, связанное с проблемами передачи энергии из недр звёзд, ведёт Алексей Петрович Овчинников, выступивший недавно на астрофизическом семинаре в Москве. Любопытные работы есть у студентов пединститута, занимающихся под руководством Ивана Кузьмича Посягина. Много лет отдал теоретической астрономии истинный энтузиаст этой науки Борис Михайлович Семченко. Не утихают страсти вокруг инерциоида Владимира 26

Николаевича Толчина, который, по его предположению, является прообразом двигателей новых космических кораблей. Объединить научные силы и призван вновь созданный совет Пермского отделения ВАГО, который имеет теперь своё постоянное рабочее место – в кабинете физики и астрономии университета. Встречи астрономов, обсуждения их творческих работ, широкие научные дискуссии – всё это тоже должно войти в планы повседневной деятельности организации пермских энтузиастов науки о космосе. […]

1972 [21.01.72]

Здравствуй, мой дорогой, любимый Лёва! Вчера только проводили тебя, как уже возникла необходимость написать тебе. Среди тягостных мыслей тягостной, скорой разлуки появился план предстоящих в этом году чтений Циолковского. План такой. Ты, Лёва, пишешь доклад, аналогичный прошлогоднему (если, конечно, нас захотят слушать), а я пишу содержательное выступление по раскрытию нашей гипотезы и с моментом количества движения, и с формулами расчёта физических характеристик протопланет и планет будущего солнечной системы. На время чтений, если нас пригласят, я попрошу отпуск (неиспользованный теперь), и мы будем там вместе. По твоему согласию, один из нас сделает доклад, а другой выступит в прениях. Как ты смотришь на такой план? Напиши, пожалуйста! Очень волнуемся, как ты добрался до дома. Всё ли было хорошо в дороге? Ждём от тебя весточки. […] Береги здоровье; сделай расписание такое, чтобы у тебя каждый день оставалось на сон-отдых 7-8 часов. Зачем такая учёба, если по окончании её не останется здоровья? Очень прошу тебя, дорогой мой, в этих делах поступать разумно и быть требовательным к сохранению первейшей человеческой необходимости – сохранению здоровья. Даже если и чтения перенесутся на год вперёд, большой беды не будет...

[28.01.72]

Здравствуйте, дорогие мои папа, мама, Тонечка и Олечка! Сдал на четвёрку геологию россыпей и, конечно, доволен – экзамен был трудный. Получил, дорогой папа, твоё письмо, пожалел, что о Чтениях мы с тобой не успели подробно поговорить. Разумеется нам в этом году обязательно нужно быть в Калуге обоим. Поездку эту можно планировать независимо от приглашения, потому что Чтения открытые и, кроме того, впервые отстаивая приоритет Циолковского в астрономии, мы с тобой заслужили моральное право 27

участия во всех очередных дискуссиях по этому поводу. Несмотря однако на общее пока благожелательное к нам отношение в основном малоосведомлённой в тонкостях астрономии аудитории, у нас появились и серьёзные оппоненты в лице представителей центрального совета ВАГО, института Штернберга и т.д. За год они сумеют подготовить разнообразные нам возражения, не столько по существу дела, сколько в деталях. Многие каверзные вопросы я предвижу, многие – нет. Вполне с тобой согласен, что очень важно заранее написать выступление в прениях по всей проблеме в целом и, конечно, в самых общих принципиальных чертах (соответствующее общему 15-минутному регламенту на каждое выступление). Я ведь предлагал в прошлом году создание на Чтениях специальной астрономической секции, на которой была бы возможность обсуждать детали среди людей, знающих астрономию. Но в этом-то году, наверное, такой секции ещё не будет. Поэтому давай, папа, подготовим пока основной наш доклад «Значение работ К.Э. Циолковского в планетологии и геологии» с уклоном в геологию. Астрономический же наш резерв оставим на прения. Наверное лучше будет, если ты выступишь с докладом, а я постараюсь использовать свой опыт дискуссий словесных. Перелистал в библиотеке книгу Аппеля, в списке литературы к статье она будет выглядеть так: 3. Аппель П. Фигуры равновесия вращающейся однородной жидкости. ОНТИ, Л.-М., 1936 Характеристическое уравнение Симпсона ℎ =

ఠమ ଶగ௙ఘ

– на стр. 10. Ссылка на

Крудели (а не Кудели, как я первый раз писал) и на Пуанкаре на 13-ой стр. В новой статье, папа, формулу (5) нужно обязательно переписать в виде ఘభ ௉ = భ , это ведь одно и то же, что было раньше, но гораздо проще и правильнее. ఘమ

௉మ

Когда статью напечатаешь, пришли мне, пожалуйста, один экземпляр. Крепко целую вас. Ваш Лёва 28.1.72

Сверхтяжёлые грузы – на плечи дирижаблей Вечерняя Пермь. – 1972. – 16 февраля

Несколько лет тому назад для одного из уральских металлургических заводов был построен конвертор шестиметрового диаметра и высотой в трёхэтажный дом. С перевозкой такого громоздкого сооружения с Украины на Урал, конечно, не могло бы справиться ни одно из существующих средств транспорта. Делать же его разборным было невыгодно, и поэтому конструкторы заранее предусмотрели несколько не совсем обычных технологических операций. После того как конвертор прошёл все заводские испытания, его аккуратно разрезали на одиннадцать транспортабельных частей. Для монтажа конвертора на Урале Всесоюзный научно-исследовательский институт имени Патона и Южуралмаш разработали специальную технологию сварки с помощью сложных приспособлений, предназначенных для сборки этого конвертора. Не меньшие трудности ныне испытывают те строители нефтепроводов Западной Сибири, которые в таёжном бездорожье возводят из стотонных блоков котельные, электрические и насосные станции. Авиационные конструкторы рассчитали, что со всеми перевозками сверхтяжёлых и крупных грузов могут справиться… дирижабли. Современная реактивная авиация способствовала освоению производства невиданных во времена первого поколения дирижаблей лёгких и прочных сплавов, созданы мощные и экономичные двигатели, обеспечивающие хорошую маневренность дирижаблей за счёт поворота вектора тяги. За последние тридцать лет значительно усовершенствованы аэронавигационные приборы, открыты дешёвые способы получения взрывобезопасного дирижабельного газа – гелия. Инженеры, работающие над созданием крупнейших самолётов и вертолётов, нашли также принципиально новые технические решения авиационных конструкций. Оказалось, что жёсткость важнейших частей самолётов, которой добивались раньше с таким упорством, часто неоправданна. На смену совершенно негибким крыльям первых реактивных лайнеров пришли новые крылья облегчённого типа. У некоторых самолётов концы таких крыльев от своего собственного веса упруго изгибаются на земле до полутора метров. 29

Особенно помогли авиации инженеры-строители. Это они впервые обоснованно доказали, что из всех больших сооружений наиболее прочны и долговечны те, которые упруго сопротивляются всевозможным оседаниям и оползням, штормовым ветрам и землетрясениям. Все эти выводы имеют большое значение для дирижаблестроителей, главной и труднейшей задачей которых является создание надёжных дирижабельных оболочек. Наряду с прочностью, лёгкостью и упругостью оболочки должны обладать возможностью быстрого изменения объёма, что особенно важно для осуществления вертикального манёвра тех дирижаблей, у которых полётный вес после разгрузки уменьшается едва ли не наполовину. Анализируя всевозможные варианты воздухоплавательных аппаратов, инженеры всё больше убеждаются в том, что замечательным прообразом воздушного корабля будущего является дирижабль К.Э. Циолковского. Именно конструкция калужского учёного, предложенная ровно восемьдесят пять лет назад, удовлетворяет всем основным требованиям современных дирижаблестроителей. Прочная газонепроницаемая металлическая оболочка с достаточно большим диапазоном регулирования объёма и очень несложная система подогрева или охлаждения гелия привлекают своей конструктивной простотой. Среди дирижаблестроителей особую популярность приобрела идея Циолковского о подогреве гелия в оболочке с помощью тепла от тяговых двигателей. Воздухоплавательные аппараты подобного типа получили название термодирижаблей. Мысли Циолковского о создании больших дирижабельных оболочек изменяемого объёма также обещают со временем воплотиться в разнообразных космических конструкциях. Ведь, как показывают расчёты, регулируя величину плотности искусственного космического тела, можно изменять высоту его орбиты или траекторию межпланетного полёта. Какими же конкретными формами будут обладать дирижабли будущего? Об этом спорят ныне представители многих дирижаблестроительных общественных конструкторских бюро. В различных лабораториях проходят испытания на прочность новые основные и вспомогательные дирижабельные конструкции из плёнок, стеклопластиков и металлов. В аэродинамических трубах продуваются модели оболочек самой причудливой формы. Л. Баньковский, В. Баньковский, наши научные комментаторы

Здравствуйте, дорогие наши папа и мама! [21.06.72]

[...] Очень быстро уехал в командировку в Тулу и не успел написать вам, да и визит в Москву был не очень удачен. Флоренский в отпуске, учёный секретарь оргкомитета Чтений Циолковского ушла в отпуск при мне, и наш доклад нынешний висит пока в воздухе. В Институте истории естествознания и техники не оказалось ни одного специалиста по астрономии и космогонии, и руководитель нашей секции проф. А.А. Космодемьянский отправил наш прошлогодний доклад и тезисы этого года на рецензию в Институт физики Земли Б.Ю. Левину. От этой рецензии будет зависеть, будет ли наше выступление в программе 7-х Чтений. Рецензия будет готова в конце этого месяца. Когда я был в Москве, Левина в институте не оказалось. Видимо придётся написать ему письмо с просьбой прислать копию рецензии. Не переписывался ли ты, папа, с ним раньше. Наверное знаешь, что он – один из ближайших сотрудников О.Ю. Шмидта, но, по-моему, в докладах ему не к чему придраться. ఘ ௉ По поводу уравнения Симпсона. Тарадий написал так: «… формула భ = భ неверна. В этом легко убедиться, обратившись к формуле ℎ =

ఠమ ଶగఘ௙

ఘమ

௉మ

». Почему он

так написал, я попробовал тебе объяснить в прошлом письме. В формуле

ఘభ ఘమ

௉భ ௉మ

плотности и периоды прямо пропорциональны. В уравнении Симпсона эти же величины обратно пропорциональны. Именно это и смутило рецензента. Он просто придал этому уравнению смысл закона, хотя это эмпирическая зависимость, пригодная не для расчёта эволюции небесных тел, а только для одного момента этой эволюции [часть текста утрачена] …первое время заблуждающийся, но зато стремящийся во всём разобраться, и по-хорошему во всём сомневающийся. Многие рецензенты типа Заева сомневаются по несущественным вопросам, а по вопросам главным не высказываются вообще. На твоём месте, папа, я бы написал Тарадию приветливое письмо и без нажима на приоритет постарался бы объяснить подробности гипотезы, в частности, закономерности периода рождения планет. При терпеливом отношении к рецензентам можно постепенно превратить их в научных руководителей. Никакого учёного насильно заставить быть научным руководителем невозможно. Поэтому я и не хочу писать в Киев, просто нисколько не верю в это дело. Жаль времени. Для угловой скорости вращения небесных тел есть две равноправные формулы: గ௡ ଶగ ߱= и ߱= ଷ଴ ௉ В расчётах для Земли, по-видимому, где-то ошибка, потому что три кривые из четырёх оказались выгнутыми не в ту сторону. В начальный период эволюции планеты все характеристики её изменялись быстрее, а ближе к современному времени медленнее. Нужно найти такие общие формулы, которые бы учитывали этот факт. 31

Со статьёй о Семченко, которую мы вам посылаем, ездили в Дубну. Флерова не застали, оставили ему записку. А на следующий день Валя говорила с ним по телефону. Ответил, что напишет нам. [...]

Доклад о Циолковском О значении естественнонаучных работ К.Э. Циолковского для современной планетологии (Машинопись. 11 стр. с чертежами. Около 1972 г.)

Научная деятельность К.Э. Циолковского тесно связана с проблемами происхождения и развития планетных систем. Задолго до оформления планетологии в специальную науку Циолковский был одним из тех немногих исследователей, которые разрабатывали теорию происхождения и развития не только планетного мира в целом, но и каждой планеты в отдельности. Наиболее значительными планетологическими работами Циолковского являются «Из прошлого Земли» (1921), «Образование солнечных систем» (1925), «Дополнение к образованию солнечных систем» (1928), «Прошедшее Земли» (1928) и ряд других работ. Одним из первых астрономов Циолковский убедительно показал, что всеобщий закон сохранения момента количества движения солнечной системы на всех этапах её развития соблюдается только в том случае, если основные характеристики планет в ходе эволюции солнечной системы переменны. Используя закон сохранения момента количества движения, Циолковский доказал вековую изменяемость планетных периодов вращения, объёмов, плотностей, радиусов, расстояний от планет до Солнца. В качестве примера, подтверждающего правильность планетологических расчётов Циолковского, рассмотрим эволюцию Земли. На фиг. 1,2,3,4 изображены взаимообусловленные графики, показывающие изменение основных планетных характеристик Земли. Для периода рождения Луны, который ныне обычно принимается существовавшим примерно пять миллиардов лет назад, К.Э. Циолковский получил следующие характеристики нашей планеты: период вращении – 3-6 часов [1], радиус Земли – 1,7-2,5 величины современного радиуса [2], объём – 4,8-15 современного объёма [3]. Сравнивая эти величины с современными (период вращения – 24 часа, радиус Земли – 6,4∙ 10଼ см, объём – 1,08∙ 10ଶ଻ см3), получаем соответственно следующие темпы изменения этих характеристик во времени: ∆Р = 0,0015-0,0013 сек за сто лет, ∆ܴ = 9-19 см за сто лет, ∆ܸ = (8-30)∙ 10ଽ см3 за сто лет. Вековое замедление скорости вращения Земли определяется различными методами. За последние две тысячи лет оценка увеличения продолжительности земных суток проводится способом, предложенным Э. Галлеем на основании наблюдений за периодичностью солнечных затмений. Начиная с пятидесятых годов нашего века общее замедление вращения Земли регистрируется с помощью кварцевых, атомных и молекулярных часов. В последние годы количественные

определения изменения продолжительности суток на Земле были выведены в древнюю геологическую историю планеты. Изучение оболочек древних кораллов и моллюсков подтвердило, что явление замедления скорости вращения было присуще Земле и многие сотни миллионов лет назад. Изложенными методами определён темп увеличения продолжительности суток на Земле, равный 0,00140,0023 секунды за сто лет [4,5,6,7], что в общем подтверждает расчёты Циолковского. Начиная с первых своих астрономических работ конца прошлого века, К.Э. Циолковский анализировал процессы сжатия небесных тел в процессе их эволюции. Вопреки утверждениям многих его современников о якобы невозможности уплотнения нынешних планет учёный писал: «Общепринятое представление о твёрдых и жидких телах, как о чём-то несокрушимом в отношении сжимаемости, есть заблуждение. Напротив, опыты показывают, что все испытанные тела, даже самые, по-видимому, твердейшие, обладают совершенно определённой способностью сжимания» [8]. Ныне определённые разнообразные значения плотностей небесных тел позволяют говорить о плотности планет как об одном из важнейших параметров её эволюции. Можно с достаточным основанием полагать, что вековое увеличение плотности Земли является естественным природным процессом, продолжающимся в наше время и проявляющимся прежде всего в землетрясениях и медленных движениях земной коры. Оценка первоначальной плотности Земли в зависимости от периода её вращения производится с помощью теории равновесия вращающихся небесных тел и проверяется фактическими данными геологических наук по вековым изменениям ускорения силы тяжести на поверхности Земли, а также изменениям радиуса и площади поверхности планеты. Сотрудниками Всесоюзного нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института Л.С. Смирновым и Ю.Н. Любиной установлено, что углы естественного откоса песчаных гряд в древних пустынях, на дне рек и морей значительно превышают нынешние [9]. Анализ наблюдаемого изменения условий осадконакопления показывает, что закономерное уменьшение величины угла свободно осыпающегося переднего откоса песчаных гряд определяется вековым ростом ускорения силы тяжести на поверхности Земли, связанным с общим сжатием нашей планеты (фиг. 4). В прошлом веке гипотеза сжимающейся (контрактирующей) Земли была основана на одном только предполагавшемся явлении её остывания. Современные астрономические данные свидетельствуют об иной, более существенной причине векового сжатия Земли – замедления вращения планеты, обусловленном в основном лунными и солнечными приливами. Связанное с увеличением продолжительности суток вековое уменьшение центробежных сил приводит к нарушению равновесия между гравитационными и центробежными силами. Последние исследования позволили установить, что общий характер напряжённого состояния земной коры определяется общепланетным сжатием [10]. Значительные величины тангенциальных напряжений свидетельствуют о длительном, унаследованном характере этого процесса. Преобладающие при замедлении вращения Земли силы тяготения вызывают уплотнение планеты и дробление земной коры на мозаику глыб разной формы и размеров. Глыбы, 34

Период

Обозначение

Четвертичный

0-1

0,5

Сжатие поверхности Земли по экватору, км 3

Неоген

1-30

Pg Cr J T P C D S O Cm

30-70 70-140 140-185 185-225 225-270 270-320 320-400

17 40 20 30 20 30 50

105 250 125 190 125 190 310

400-465

250

465-600 Итого

90 350

570 2200

Палеозой Pz

Мезозой Mz

Эра

Абсолютный возраст млн. лет

Кайнозой Kz

разделённые вертикальными и наклонными глубинными разломами, находятся во взаимном сложном движении: сдвигаются друг относительно друга по вертикальным разломам и перекрывают одна другую по разломам наклонным. Теоретически найденная закономерность общего сжатия Земли (фиг. 3) может быть проверена при анализе различных геологических материалов, в том числе данных геотектоники, палеомагнитологии, литологии, океанологии и других наук. Основное сокращение поверхности земной коры происходит в подвижных зонах литосферы – геосинклиналях, или региональных надвигах. На фиг. 5 изображены этапы развития таких надвигов. При восходящем движении по наклонному глубинному разлому надвигающаяся глыба давлением и тяжестью вызывает прогибание края нижней глыбы, образуя постепенно заполняемый осадками передовой геосинклинальный прогиб. Осадочные породы, возникающие при разрушении фронта надвига, настолько велики по объёму, что надвигаемые глыбы, действуя подобно ножу гигантского бульдозера, сминают рыхлые горные толщи в складки, дробят их разломами и приподнимают цепями гор [11].

Палеоген Мел Юра Триас Пермь Карбон Девон Силур Ордовик Кембрий

Уменьшение радиуса Земли, км

Фиг. 6

Как видно на схеме (фиг. 5) зоны развивающихся складчатых образований находятся в приповерхностных частях земной коры и отделены от более глубоких толщ горных пород сколовыми поверхностями разломов. О темпе развития регионального надвига можно судить по возрасту складчатости и характеру складчатых форм. Степень перекрытия глыб определяется геофизическими методами по ширине зоны утолщения земной коры. Ещё в конце прошлого века многие исследователи пытались условно распрямить складчатые системы Земли, чтобы определить величину сокращения земной коры хотя бы за последние десятки и сотни миллионов лет. Выводы различных учёных по сокращению 36

поверхности Земли приведены в работах [12,13] и соответствуют табличным данным (фиг. 6), рассчитанным на основании графика (фиг. 3). Характер движений глыб земной коры в настоящее время наиболее подробно может быть восстановлен на основании палеомагнитных данных. Исследования, проведённые в течение последних десятилетий, показывают, что для каждого материка может быть найдено усреднённое положение магнитного и географического полюсов для любого отрезка палеозойского и мезокайнозойского геологического времени. Определённые таким образом положения древних магнитных полюсов, нанесённые на современные карты, представляют собой изогнутые линии, сходящиеся к нынешнему полюсу. На фиг. 7 изображены положения полюсов, найденные по пересечению одновозрастных палеомагнитных меридианов, проведённых из двух точек на относительно жёсткой глыбе земной коры (платформе). Из-за уменьшения радиуса Земли угол между современными магнитными меридианами для одних и тех же точек измерения больше. Поэтому при проецировании древних меридианов на современную земную поверхность древний полюс оказывается в стороне от нынешнего на расстоянии, превышающем расстояние от места измерений до современного полюса. Палеомагнитные данные фиксируют не только сам процесс сжатия Земли, но и характер относительных смещений глыб земной коры за её геологическую историю. Судя по темпам приближения древних магнитных полюсов к современному положению [14], можно сделать вывод, что палеомагнитные измерения не противоречат графику векового сжатия Земли (фиг. 3). О сокращении земной поверхности свидетельствуют также наблюдения за скоростью осадконакопления на платформах. На основании измерений мощности осадков на платформах и в зонах передовых прогибов было установлено закономерное увеличение мощности осадочных отложений [15], что связано с вековым уменьшением площади платформ на сжимающейся планете. Стадии развития Мирового океана показаны на фиг. 8. Из анализа гипсографических кривых следует вывод о значительных площадях затопления древних континентальных массивов в соответствии с данными о сравнительно молодом возрасте Атлантического и Индийского океанов [16]. Таким образом, все приведённые выше данные из цикла наук о Земле указывают на правильность не только общих планетологических выводов К.Э. Циолковского, но и на высокую точность расчётов конкретных характеристик Земли в период её образования и на протяжении всей её эволюции. Быстро накапливающиеся в последние годы сведения о других планетах солнечной системы также не противоречат выводам К.Э. Циолковского о вековом расширении планетных орбит, постепенном замедлении осевого вращения планет и их вековом сжатии. Работы Циолковского несомненно послужат ещё надёжной методологической основой для дальнейшего изучения планет солнечной системы. Авторы доклада полагают, что главными, наиболее значительными достижениями К.Э. Циолковского в области планетологии являются следующие: 1. Использование закона сохранения момента количества движения солнечной системы для точного обоснования вековых изменений основных планетных характеристик. 37

2. Открытие тесно взаимосвязанных между собой закономерностей эволюции планет: удаление от Солнца, уплотнение при замедлении вращения и уменьшении радиуса. 3. Проведение точных математических расчётов изменения периода вращения, радиуса и объёма планет за время их существования. Литература Циолковский К.Э. Собрание соч. Т. 4. М.: Наука, 1964. – С. 67. Там же, стр. 68. Там же, стр. 68. Бакулин П.И., Блинов Н.С. Служба точного времени. М.: Наука, 1968. С. 40. Runcorn S.K. Middle Devonian Day and Month. «Science», 1966, vol. 154, № 3746, 292 (англ.). 6. О длительности земных суток в геологические эпохи // Природа. – 1968. – № 9. – С. 115-116. 7. Парийский Н.Н., Кузнецов М.В., Кузнецова Л.В. О влиянии океанических приливов на вековое замедление вращения Земли // Физика Земли. – 1972. – № 2. – С. 3,11. 8. Циолковский К.Э. Собрание соч. Т. 4. М.: Наука, 1964. – С. 40. 9. Смирнов Л.С., Любина Ю.Н. О возможности изучения изменения силы тяжести с геологическим временем // Доклады АН СССР: Сер. Геология. – 1969. – Т. 187. – № 4. 10.Булин Н.К. Современное поле напряжений в верхних горизонтах земной коры // Геотектоника. – 1971. – № 3. – С. 3-15. 11.Хаин В.Е. Современные представления о происхождении геосинклинальной складчатости // Геотектоника. – 1970. – № 3. 12.Кропоткин П.М. Критика некоторых тектонических теорий фиксизма // Известия АН СССР: Сер. Геология. – 1964. – № 6. 13.Рыбин А.И. Современные проблемы геотектоники // Пути познания Земли. – М.: Наука, 1971. – С. 81. 14.Храмов А.Н., Шмелёва А.Н. Данные о геологической истории магнитного поля Земли // Палеомагнитные стратиграфические исследования: Труды ВНИГРИ. – В. 204. Л.: Гостоптехиздат, 1963. – С. 278-295. 15.Шейнман Ю.М. Развитие земной коры и дифференциация вещества Земли // Геотектоника. – 1970. – № 4. 16.Боголепов К.В. История Мирового океана // Геология и география. – 1970. – № 5. – С. 149. 1. 2. 3. 4. 5.

[От составителя: Иллюстрации даны по первоисточнику. С более поздними дополнениями и усовершенствованные – см. ниже.]

Черновик письма Л. Баньковского П.К. Ощепкову

1973 (Около 1973 г.) Глубокоуважаемый Павел Кондратьевич! Хотя и слышал Ваш доклад в Калуге, но в «Звезде» статья получилась не менее интересной. На шестых Циолковских чтениях мы с отцом выступали с докладом об астрономических трудах Циолковского, были на седьмых и восьмых чтениях. Отчасти и поэтому отважились собрать разные свои газетные статьи в рукопись «Науки далёкие и близкие», посвятив её Константину Эдуардовичу. Не согласитесь ли, Павел Кондратьевич, написать рецензию на эту книгу? С уважением [Подпись]

Из послесловия к книге «Опасные ситуации природного характера», часть 1, Соликамск, 2009 Первый вариант этой книги при соавторстве с отцом-геологом написал я в 1973 году, когда работал научным сотрудником в секторе тектоники Пермского научно-исследовательского и проектного нефтяного института и составлял карты тектонического районирования для нашей области. Одна из таких выполненных мною карт помещена в данном пособии на стр. 31. Именно тектоника предопределяет динамику земной коры, и сейчас для всех исследователей Земли это очевидный факт. А три десятка лет тому назад, когда концепция тектоники плит только зарождалась, это был очень трудный вопрос, который мне и отцу 41

очень хотелось как-то прояснить. Тогда-то мы и написали с ним книгу «Науки далёкие и близкие», в которой попытались продекларировать тесные взаимосвязи между науками геологического, гидрогеологического и гидрологического циклов. Книгу ту прорецензировали известные учёные нашей страны. Суждения их о книге, мне думается, интересно опубликовать. Вот так они написаны:

Рецензия на рукопись книги Л. Баньковского и В. Баньковского под названием: «Науки далёкие и близкие» Рецензируемая рукопись книги под названием «Науки далёкие и близкие» свидетельствует о том, что авторы её провели огромную работу и свели воедино обширный материал, который, несомненно, заинтересует многих читателей. Для написания такой книги авторам её бесспорно пришлось накопить и осмыслить огромный фактический материал. Книга будет служить хорошим материалом для размышлений многих и многих читателей и творческих работников. В ней содержится много фактического материала. По характеру книги больше подходит для неё название «Миры далёкие и близкие». Название «Науки далёкие и близкие» не точно отражает содержание книги. Кроме того, наук близких и далёких не бывает. Если она наука, то наука и есть. На стр. 78 есть выражение Д. Нидгема о том, что гораздо правильнее изучать живое вещество не от элементарного к сложному, а наоборот и т. д… Это расходится с современными представлениями. Роль микропроцессов в современной науке не только не отрицается, а наоборот – приподнимается. Только в 1973 году вышла книга академика Дубинина Н.П. под названием «Вечное движение», в которой роль элементарных частиц и образований в биологии, например, ставится в центр внимания. И это совершенно правильно. Однако эти замечания не снижают ценности рецензируемой книги для широкого читателя. Сделанные советы, вероятно, легко могут быть приняты авторами. Рукопись данной книги вполне можно рекомендовать для издания. Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, заслуженный изобретатель РСФСР, профессор, доктор технических наук П.К. Ощепков 5 января 1973 года

Рецензия на рукопись книги Л. Баньковского и В. Баньковского «Науки далёкие и близкие» Рассматриваемая работа, объёмом несколько более 100 страниц машинописи посвящена обзору достижений планетологии и наук о Земле. Авторы показывают, как из этих многообразных, разветвлённых на десятки отраслей наук складывается каркас современных знаний об общих закономерностях окружающей человека неживой, но тем не менее очень динамичной природы. В настоящее время бесспорным оказывается подчёркиваемый авторами факт существенного влияния геодинамических процессов на эволюцию органической жизни нашей планеты, в том числе и на деятельность человека. 42

Л.В. и В.И. Баньковские проделали большую работу по изучению трудов К.Э. Циолковского, включив в книгу анализ его дальновидных расчётов и предположений по планетологии и наук о Земле. Недостатком рукописи является слишком краткий и неполный обзор сведений о тектоно-магматических процессах на Луне, Марсе, Меркурии, Венере (см. книгу Ю.А. Ходак «География и геология планет (планетология)». Курс лекций. Изд-во МГПИ имени В.И. Ленина, 1972 и др.). В целом же предлагаемая рукопись книги представляет собой интересное научно-популярное исследование. Её издание будет весьма своевременным и полезным для широких кругов читателей, интересующихся как космосом, так и Землёй. Рекомендую рукопись книги «Науки далёкие и близкие» для издания. Председатель секции космического естествознания Московского Отделения Всесоюзного Астрономо-геодезического Общества при АН СССР, Старший научный сотрудник ЛОПИ Мингео СССР Ходак Ю.А. 19 января 1976 г., Москва

Планетология на старте Новое время. – 1973. – №3. – С.20-21 (Фрагмент)

Полёты межпланетных станций существенно изменили прежние представления о строении планет Солнечной системы. После фантастических гипотез о марсианских каналах необычной новостью оказались сообщения о сходстве Марса с Землёй и Луной. Даже как будто бы хорошо изучившие Марс астрономы с удивлением услышали о множестве вулканических кратеров и о признаках современных марсианских горообразовательных процессов. Пока ещё только радиоастрономы открывают горы на Венере, но успешные рейсы земных «Венер» обещают со временем и эту закрытую плотными облаками планету приобщить к объектам вулканологического и тектонического анализа. Возникла молодая отрасль научного знания – планетология: наука о наиболее общих закономерностях строения и развития планет. Знаменательно, что у истоков этой науки стоял наш соотечественник К.Э. Циолковский, учёный, впервые указавший человечеству дорогу в космос. Анализируя изменение объёма, уплотнение небесных тел в ходе их эволюции, К.Э. Циолковский писал: «Общепринятое представление о твёрдых и жидких телах, как о чём-то несокрушимом в отношении сжимаемости, есть заблуждение». Подтверждение этим мыслям и расчётам учёного пришло с совершенно неожиданной стороны. Недавно советские исследователи установили, что углы естественного откоса песчаных гряд в древних пустынях, на дне рек и морей значительно превышают ныне известные. А это может быть только в случае неуклонного роста ускорения силы тяжести на поверхности Земли. Сейчас уже есть веские основания предполагать, что именно вековое уплотнение нашей планеты вызывает дробление земной коры на мозаику глыб разной формы и размеров. А землетрясения и медленные неотектонические движения коры есть результат перемещения этих глыб на уплотняющейся планете. […] 43

Солнечные вулканы – к перемене погоды Вечерняя Пермь. – 1973. – 6 марта (Фрагмент) Рубрика «В мире науки»

«Появление новых Солнц не есть в действительности конец периода, не есть последний взрыв, а простая вспышка, что-то вроде грандиозного извержения или землетрясения, борьба с отвердевающим цепенеющим Солнцем и радиоактивными внутри его силами». Эти строчки написаны К.Э. Циолковским около полувека тому назад.

Волны космических приливов Вечерняя Пермь. – 1973. – 12 октября

С самых незапамятных времён океанские и морские приливные волны для жителей материковых окраин так же привычны, как восход и заход Солнца. Множество красивых легенд посвящено этому удивительному природному явлению. «Дыхание океана» – чаще всего так называют люди размеренно накатывающиеся на берега, а затем столь же неторопливо уходящие в океан огромные массы воды. О том, что весь океан «дышит» не сам по себе, а строго в такт движениям планет и Солнца, люди узнали сравнительно недавно, всего лишь около трёхсот лет тому назад. Тогда-то и были заложены первоначальные основы теории приливов. Опережая достижения в технике расчётов и открытия телескопической астрономии, многие исследователи правильно предвидели совершенно уникальную роль приливных волн в истории Земли и Луны. В поисках всеобщих факторов развития неорганической природы Ф. Энгельс глубоко проанализировал и обобщил результаты обширных научных исследований приливных явлений. В «Диалектике природы» выяснению различных аспектов динамики земных приливов Энгельс посвятил большую специальную главу. Тщательные расчёты приливного взаимодействия Солнца и всех планет Солнечной системы впервые выполнил К.Э. Циолковский. Внимание калужского учёного чрезвычайно привлекло точное численное решение очень трудной задачи определения влияния приливных сил на эволюцию планет. Как известно, космические приливы настолько сильно тормозят вращение всех небесных тел, что планеты и звёзды уплотняются и за несколько миллиардов лет своей истории существенно уменьшаются в размерах. Но если небесные тела всё время сжимаются, то, подобно кружащимся конькобежцам, сначала 44

раскинувшим и потом быстро прижавшим руки к телу, планеты и звёзды должны не тормозиться, а раскручиваться. Как же всё-таки совмещаются в природе приливное торможение, сжатие планет и ускорение их вращения? Циолковский очень сожалел, что современная ему наука не располагала приборами, которые позволили бы непосредственно наблюдать сжатие звёзд и планет, ускорение и замедление их вращения. Поэтому, отложив на время почти не поддающиеся детальному математическому анализу некоторые особенности периодического изменения скоростей вращения небесных тел, Циолковский выделил и обосновал расчётами такие фундаментальные процессы в мире планет и звёзд, как их общее торможение и вековое сжатие. Многие из этих расчётов калужского учёного вполне подтвердились, когда несколько десятилетий тому назад с помощью всех геофизических инструментов были очень точно измерены различные характеристики земных приливных волн. Оказалось, что от планет и Солнца на Земле волнуется отнюдь не только океан. Лунные и солнечные приливы будоражат всю земную атмосферу и даже приподнимают волнами почти полуметровой высоты довольно жёсткую каменную оболочку нашей планеты. После оснащения службы времени молекулярными и атомными часами стало возможным регулярно регистрировать все ранее почти неуловимые неравномерности во вращении Земли. Было определено, что процесс векового сжатия планеты иногда действительно сопровождается резким ускорением её вращения. Однако средняя величина этого ускорения в три раза уступает темпу приливного торможения и поэтому не может оказать решающего влияния на процесс общего увеличения продолжительности земных суток. О характере длительного приливного замедления вращения Земли довольно подробно рассказывают окаменевшие остатки древних организмов. Девонские кораллы, юрские и ордовикские моллюски и вот, наконец, докембрийские строматолиты свидетельствуют, что темп приливного торможения нашей планеты на протяжении более чем половины её геологической истории замедляется в соответствии с уменьшением приливных сил из-за постепенного удаления Луны от Земли. В то же время открытие и исследование запечатлённого в известковых оболочках ископаемых животных палеонтологического календаря привело к беспрекословному исключению из научного обихода всех астрономических и геологических гипотез об образовании Луны из Земли в течение трёх последних миллиардов лет. Однако как ни заметны стали следы древних космических приливов у нас на Земле, попытки всестороннего изучения механизма действия приливообразующих сил не могут быть успешными без постижения существа звёздных и галактических процессов. Ведь в полном своём величии приливные силы проявляются в дальнем космосе, особенно в так называемых двойных или кратных звёздах и галактиках. Именно к этим во многом ещё загадочным космическим объектам ныне направлены многие десятки астрономических приборов из разных стран мира. В. Баньковский, Л. Баньковский

О некоторых особенностях вулканизма геосинклиналей (Фрагмент рукописи около 1973 г.)

[…] На фиг. 2, 3, 4, 5 изображены взаимообусловленные графики, показывающие изменение основных планетных характеристик Земли за всю историю её существования. Приведённые здесь начальные параметры нашей планеты были вычислены впервые К.Э. Циолковским (1964) и откорректированы авторами на основании работ Н.И. Бакулина и Н.С. Блинова (1968), Рункорна (1966), Л.С. Смирнова и Ю.Н. Любиной (1969). Показанные на графиках планетологические закономерности развития Земли говорят о том, что вековое увеличение плотности нашей планеты продолжается в наше время и проявляется прежде всего в землетрясениях, неотектонических движениях земной коры и вулканизме. […]

Врадий В.Н. Начало. Окно Циолковского 1982 46

1975-2006 Циолковский – астроном Звезда. – 1975. – 15 октября Слово об учёном В Калуге состоялись Х Чтения, посвящённые разработке научного наследия и развитию идей К.Э. Циолковского. В этом году на Чтениях впервые работала секция «К.Э. Циолковский и проблемы астрономии и небесной механики». О вкладе Циолковского в решение астрономических проблем рассказывает выступивший на Чтениях с докладом научный сотрудник института ПермНИПИнефть Л.В. Баньковский.

В век космонавтики все мы так привыкли к упоминанию фамилии великого калужского учёного рядом со словами «ракетная техника», «космическая биология», «ракетодинамика», «авиация и воздухоплавание», что нередко просто забываем о необыкновенной энциклопедичности Циолковского, написавшего ещё и замечательные труды по обычной земной биологии, философии, лингвистике, физике, химии, астрономии. Устойчивый интерес к проблемам астрономии у Циолковского появился ещё в юношестве после чтения книг Ф. Араго «Общедоступная астрономия», «Биографии знаменитых астрономов, физиков и геометров», а также основательной проработке ньютоновских «Математических начал натуральной философии», где были изложены основы небесной механики. В доме-музее учёного хранится копия листка, на котором двадцатилетний Циолковский нарисовал планетные орбиты, привёл характеристики различных небесных тел и здесь же сделал пометку: «8 июля. Воскресенье. Рязань. С этого времени стал составлять астрономические чертежи». А всего лишь четыре года спустя начинающий учёный пишет работу «Продолжительность лучеиспускания Солнца», посвящённую одной из самых трудных астрономических проблем – обоснованию всеобщности явления векового уплотнения космических тел. В 1893 году в сборнике Нижегородского кружка любителей физики и астрономии была опубликована статья Циолковского «Тяготение как источник мировой энергии». В этой работе учёный продемонстрировал незаурядные астрономические познания, мастерское владение математическим анализом, чёткость и ясность мышления, замечательный стиль изложения. Здесь 36-летний учитель выступает как вполне сложившийся астроном. На протяжении двух последующих десятилетий калужский учёный не раз обращается к трудам по космогонии и космологии, но крутой поворот к астрономии происходит у Циолковского вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции, когда учёный получил возможность целиком посвятить себя науке. В предисловии к своей книге «Образование солнечных систем» Циолковский вспоминал: 47

«С десяток лет тому назад я писал статью об образовании солнечной системы с точки зрения Лапласа, но встретил затруднения. С этих пор мною завладела мысль – выяснить этот вопрос. Но только два года назад у меня назрело решение серьёзно присесть за это дело. Мне казалось, что я скоро с ним покончу, но конец не приходил, и я всё более и более погружался в противоречия. Все утра, все свои силы я посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги. Много раз переходил я от отчаяния к надежде. Многократно проверял всё сначала, работал до полного одурения, до невменяемого состояния, много раз бросал, опять принимался и только в конце 1825 года пришёл к определённым, хотя и приблизительным выводам». Впервые в истории астрономии Циолковский нашёл ключ для принципиального решения проблемы эволюции кратных космических тел. При анализе открытого Л. Эйлером и Д. Бернулли закона сохранения импульса калужский учёный строгими расчётами обосновал существование векового перераспределения момента количества движения от Солнца к планетам и первым математически проследил эволюцию всех планет солнечной системы. Изучая мир звёзд и галактик, Циолковский своими расчётами обратил внимание астрономов на два главных фактора векового расширения орбит космических систем. Вначале спиральное отодвигание компонентов системы происходит вследствие потери массы центральными звёздами, а затем преимущественно в результате приливного трения. Недавние астрономические исследования нестационарных звёздных и галактических систем подтвердили выводы Циолковского о замедлении вращения звёзд и расширении орбит звёзд и галактик в кратных космических системах. Особенно примечательным достижением в этом направлении было открытие тормозящихся и расширяющих свои орбиты звёзд-пульсаров. Оправдывается также очень дальновидный вывод Циолковского о вращении космических тел, как одном из главнейших факторов эволюции Вселенной. Математическое выяснение зависимости между угловой скоростью звёздной газообразной массы и её дальнейшим формированием позволило учёному создать первую и до сих пор никем не изменённую классификацию звёзд с учётом скорости их первоначального вращения. Эта классификация оказалась настолько совершенной, что все вновь открываемые виды звёзд закономерно находят в ней своё место. О широком диапазоне астрономических интересов Циолковского свидетельствует даже далеко не полный перечень посвящённых этой теме работ: «Разум и звёзды» (1921), «Живая Вселенная» (1923), «Условия жизни в иных мирах» (1923), «Причина космоса» (1925), «Прошедшее Земли» и «Дополнение к образованию солнечных систем» (1928), «Эфирный остров» и «Образование двойных звёзд» (1933). Можно только удивляться тому, что в бесконечном множестве разнообразных космических явлений Циолковский первым среди астрономов сумел выделить ряд основных, непреходящих процессов: центробежное перераспределение импульса в кратных космических системах и вековое расширение орбит этих систем, замедление вращения и вековое сжатие всех 48

космических тел, а также истечение вещества и всевозможные взрывы как результат переуплотнения космических тел. Циолковский – автор первой наиболее полной и рационально обобщённой картины Вселенной. О том, насколько диалектично здесь мыслил учёный, можно судить хотя бы по такому, только в самые последние годы раскрывающемуся факту, как открытие наличия на всех уровнях одних и тех же космических систем одновременных проявлений тяготения и отталкивания, которые раньше считались взаимоисключающими. Необычайно важными и пока ещё малоизученными являются разработанные Циолковским теория образования и эволюции кольцевых сгущений звёздного вещества, а также теория циклических процессов в направленно развивающейся Вселенной. Дальнейшее изучение большого академического фонда рукописных трудов учёного непременно приведёт к открытиям новых вех творчества Циолковского в области астрономии. Л. Баньковский

Фейерверк Молодая гвардия. – 1976. – 2 июля

Как велики творческие возможности человека? Насколько воспитуем и управляем интеллект? Какие функции мозга следует немедленно передать ЭВМ, чтобы настойчивей совершенствовать самые тонкие механизмы творческого мышления? Каковы естественные физиологические пределы мыслительной деятельности человека? Десятки и сотни жизненно важных вопросов – и всего два пути их решения. Один – с помощью психологических, эвристических, кибернетических экспериментов, другой – ретроспективный, обращённый к анализу творческой деятельности людей, успевших за свою жизнь проникнуть в самые труднодоступные, самые загадочные области высших созидательных человеческих возможностей. И вот, реальнейшая человеческая судьба. Невозможность учиться в школе и тем более в институте из-за наступившей в детстве глухоты. Практическая невозможность непосредственно общаться с учёными, пользоваться всеми богатствами библиотек из-за постоянной жизни в захолустных городках России. Трудная работа преподавателя начальных классов, недостаток времени и отсутствие каких бы то ни было средств на научные и технические эксперименты. Праздничный фейерверк в Загородном саду служит школьному учителю толчком к размышлениям о полётах в космос. Таковы чисто внешние события жизни К.Э. Циолковского в дореволюционной России. Чудаковатым 49

неудачником, отдалённым от забот мира, видели тогда Циолковского калужские обыватели. Великую Октябрьскую социалистическую революцию учёный встретил через несколько недель после своего 60-летнего юбилея. За плечами Циолковского было 130 научных работ. Ещё более чем 500 работ он напишет только за 18 оставшихся лет. Прошло четыре десятилетия после смерти учёного, но нынешнее возрождение дирижаблестроения во многом обязано трудам Циолковского. Современные авиаторы отдают дань уважения создателю первой в мире аэродинамической трубы, разработчику первого автопилота, первых стратопланов и ракетопланов, первого аппарата на воздушной подушке. Учёные и инженеры, работающие в области космонавтики, продолжают изучать труды Циолковского не только в память о великом учёном, но и по долгу службы. Да, действительно,

более чем за полвека до космического старта Гагарина Циолковский заложил незыблемые теоретические основы ракетодинамики, дал подробное инженерное обоснование основных элементов конструкций космических ракет, даже безупречно предсказал главные физиологические особенности пребывания человека в невесомости на борту космического корабля. Но нисколько не менее важными являются и пока ещё не реализованные идеи учёного о передаче энергии на ракету с Земли. Как заметил академик С.П. Королёв, «Константин Эдуардович 50

Циолковский был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно жить истинному и большому учёному». Даже с позиций сегодняшнего дня работами высшей теоретической сложности являются труды Циолковского по обоснованию космической философии, утверждающей новое, отнюдь не только земное, местопребывание человека во Вселенной. И далеко не каждый даже большой учёный интеллектуально готов к тому, чтобы на склоне лет повторить настоящий научный подвиг Циолковского – самоотверженно устремиться в малоосвоенную, загадочную область науки и бороться в ней за принципиально новое знание до победного конца, до получения фундаментальных результатов. Вот что писал 68летний учёный об одном из самых своих удивительных научных исследований: «С десяток лет тому назад я писал статью об образовании солнечной системы с точки зрения Лапласа, но встретил затруднения. С этих пор мною завладела мысль – выяснить этот вопрос. Но только два года назад у меня назрело решение серьёзно присесть за это дело. Мне казалось, что я скоро с ним покончу, но конец не приходил, и я всё более и более погружался в противоречия. Все утра, все свои силы я посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги. Много раз переходил я от отчаяния к надежде. Многократно проверял всё сначала, работал до полного одурения, до невменяемого состояния, много раз бросал, опять принимался и только в конце 1925 года пришёл к определённым, хотя и приблизительным выводам». В этим же самым выводам, но основанным уже не только на теоретических исследованиях, приходят в последние годы и современные естествоиспытатели. К.Э. Циолковский был одним из первых учёных, обративших самое пристальное внимание на проблемы творчества. Учёный полагал, что главными факторами развития творческого мышления являются неутолимая жажда познания и любовь к истине. Отстаивая необходимость формирования каждым исследователем единой, внутренне согласованной системы взглядов на окружающую действительность, основным методологическим принципом творчества, «научной основой мышления» Циолковский называл цельное мировоззрение, позволяющее исследователю одновременно плодотворно работать в области науки, техники и искусства. О себе учёный писал: «По моей чрезвычайной любознательности я энциклопедист… Моя натурфилософия, которую я вырабатывал в течение всей жизни и ставил выше всякой другой своей деятельности, также требовала сведений во всех отраслях знания…» Один из известных современных исследователей творчества Циолковского написал, что при изучении работ этого учёного требуется не только холодный, здравый ум, но и «мудрость человеческого сердца». В. Гаврилов Ордена Ленина Всесоюзное общество «Знание» Редакция журнала «Наука и религия» № 1253, 21 сентября 1976 г.

Уважаемые товарищи!

Статью Вашу «Циолковский – астроном и планетолог» получили. Очевидно, ей придётся какое-то время полежать в отделе, потому что в редакционные планы первых номеров будущего года она не входит. О дальнейшей её судьбе сообщим дополнительно. С уважением Зав. отделом науки (И. Жерневская) 51

Планеты на кончике пера (Из неопубликованной рукописи начала 1970-х)

Из главы «Планеты на кончике пера» …Отпуск я решил провести дома, в Донецке. Мои родители – геологи, геологи работали на Сихотэ-Алине, Тянь-Шане, Алтае Алтае, Карпатах, Кавказе. Попутешествовали заодно и мы со старшей сестрой по всем этим краям, разумеется, нисколько не задумываясь над тем, каким образом появились на Земле горы. Незадолго до моего приезда отец сообщал, что закончил новые расчёты, от которых до решения проблемы происхождения гор всего лишь один шаг. И вот я держу в руках, читаю только что отпечатанные, испещрённые формулами странички. Все студенческие студенчески годы в наши головы, можно сказать, с космической непреклонностью внедряли высшую математику, и я мог по достоинству оценить оригинальную цепочку отцовских рассуждений и вычислений. Может быть, это и есть тот самый «математический зонд», который мечтал погрузить в таинственные глубины Земли Д. Скиапарелли – знаменитый исследователь марсианских каналов каналов. Во всех вычислениях отца я не нашёл ни одной неточности. неточности Из расчётов следовало, что наша планета за время своей истории уменьшилась в размерах, съёжилась ни много, ни мало в два раза. Значит, горы – это неровности и морщины на лике довольно пожилой планеты, как считали ещё в семнадцатом веке некоторые философы и естествоиспытатели естествоиспытатели? И вот ещё чем примечательны были удивившие меня расчёты. расчёты Сжимается наша планета совсем не потому, что остывает из расплавленного состояния, состояния а потому, что Луна, Солнце и другие соседние с Землёй большие небесные тела тормозят её вращение приливными волнами в земной коре, океане и атмосфере. Итак, сжимающаяся Земля – возвращение на новой основе к когда когда-то очень популярной, а потом забытой гипотезе контракции. Контракция – по-латыни – сжатие. Расчёты показывали, что за последние миллионы лет своей истории Земля уменьшалась в размерах в среднем на полмиллиметра в год. Конечно, Конечно никакими полевыми исследованиями, никакими приборами не измерить непосредственно этот процесс векового сжатия нашей планеты. Проникнуть в такие сложные тайны Земли, говорят геологи, можно лишь «на крыльях науки». Вместе с отцом мы решили пересмотреть всю нашу домашнюю юю библиотеку, восстановить историю и современные итоги «математического математического зондирования» зондирования Земли… 52

«На Чтениях памяти К.Э. Циолковского»

Вникая в подробности строения и эволюции Луны, я всё чаще обращался к астрономическим трудам Циолковского. Ошибки американских лунных исследовательских программ были явно обусловлены серьёзными пробелами в планетологических теориях, разрабатываемых учёными США и Англии. Пытался выяснить, знают ли американские исследователи о планетологических работах Циолковского. Но на этот вопрос, адресованный профессору Г. Юри в Калифорнийский университет, ответа не получил. Раньше я уже читал о том, что самые важные астрономические и планетологические работы Циолковского ещё при жизни учёного и по его просьбе были переведены на иностранные языки и разосланы в академии наук нескольких европейских стран. Может быть, и американская Национальная академия наук тоже попала в число этих адресатов? Со всеми этими вопросами я обратился к Якову Айзиковичу Рапопорту, который, ещё будучи молодым человеком, помогал Циолковскому в руководстве строительством дирижаблей и в других неотложных делах учёного. В ответ мы с отцом получили от Рапопорта приглашение участвовать в очередных Циолковских чтениях в Калуге. И вот снова иду я по хорошо знакомым, давно уже ставшими близкими калужским улицам. Глаза разбегаются от красивых городских новостроек: новые большая гостиница и кинотеатр напротив, новые кварталы современных многоэтажных домов и сверкающие цветной мозаикой здания научноисследовательских институтов. На высоком берегу Оки в парке имени Циолковского как будто бы совсем недавно останавливался я у невысокой кирпичной стенки с памятной доской и надписью о том, что на этом месте будет сооружён Государственный музей имени Циолковского, и что первый камень будущего музея заложил первый в мире космонавт Юрий Алексеевич Гагарин. А теперь здесь, словно из сказки появилось огромное белокаменное здание с устремлённым ввысь куполом, напоминающим межпланетную ракету Циолковского. Под этим куполом располагается планетарий, а всё здание – это музей великого учёного. Большие красиво оформленные залы с графическими и мозаичными панно, макетами, моделями различных воздухоплавательных аппаратов, самолётов, ракет, а потом и вереница настоящих космических кораблей, побывавших в космосе и вернувшихся на Землю. За всем увиденным, потрясающим – легендарная и в то же время реальнейшая человеческая судьба. Невозможность учиться в школе и тем более в институте из-за наступившей в детстве глухоты. Практическая невозможность непосредственно общаться с учёными, пользоваться всеми богатствами библиотек из-за постоянной жизни в захолустных городках России. Трудная работа преподавателя начальных классов, недостаток времени и отсутствие каких бы то ни было средств на научные и технические эксперименты. Праздничный фейерверк в Загородном саду служит школьному учителю толчком к размышлениям о полётах в космос. Таковы чисто внешние события жизни Циолковского в дореволюционной России. Чудаковатым неудачником, отдалённым от забот мира, видели тогда Циолковского калужские обыватели. Великую Октябрьскую социалистическую революцию учёный встретил через 53

несколько недель после своего шестидесятилетнего юбилея. За плечами Циолковского было сто тридцать научных работ. Ещё более чем пятьсот работ он напишет только за восемнадцать лет. Выхожу из здания музея с объёмистой связкой полученных в оргкомитете трудов прошлых Циолковских чтений. Чтения, на которые я приехал, уже шестые по счёту, а первые состоялись в сентябре 1966 года. В гостинице просматриваю, изучаю содержание самых разнообразных, самых неожиданных докладов, посвящённых всеобъемлющему творчеству Циолковского. Прошло уже немало десятилетий после смерти учёного, но нынешнее начинающееся возрождение дирижаблестроения во многом обязано трудам Циолковского. Современные авиаторы отдают дань уважения создателю первой в мире аэродинамической трубы, конструкторы первого автопилота, первых стратопланов и ракетопланов, первого аппарата на воздушной подушке. Учёные и инженеры, работающие в области космонавтики, продолжают изучать труды Циолковского не только в память о великом учёном, но и по долгу службы. Да, действительно, более чем за полвека до космического старта Гагарина Циолковский заложил незыблемые теоретические основы ракетодинамики, дал подробное инженерное обоснование основных элементов конструкций космических ракет, даже безупречно подсказал главные физиологические особенности пребывания человека в невесомости. Настоящий фейерверк замечательных идей! Как заметил академик С.П. Королёв, «Константин Эдуардович Циолковский был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно жить истинному и большому учёному». На Шестых чтениях работало два симпозиума и пять секций: «Исследование научного творчества К.Э. Циолковского», «Механика космического полёта», «Проблемы космической медицины и биологии», «Авиация и воздухоплавание», «Проблемы ракетной и космической техники». И так же, как и участники прошлых Чтений, мы снова и снова открывали для себя новые удивительные грани творчества Циолковского. Услышали сообщение о пока ещё не реализованных идеях учёного, касающихся методов передачи энергии на ракету с Земли, узнали многие важные подробности об обосновании Циолковским совершенно нового раздела философской науки – космической философии и ещё о многом необычайно серьёзном и увлекательном. Очень интересно, что Циолковский одним из первых учёных обратил самое пристальное внимание на проблемы комплексного изучения научного, технического и художественного творчества. Отстаивая необходимость формирования каждым исследователем единой, внутренне согласованной системы взглядов на окружающую действительность. Основным методологическим принципом творчества, «научной основой мышления» Циолковский назвал цельное мировоззрение, позволяющее исследователю одновременно плодотворно работать в области науки, техники и искусства. Выдающийся пример такой работы показал всей своей творческой жизнью сам Константин Эдуардович. Наш с отцом доклад, который я прочёл на Чтениях, был посвящён вкладу Циолковского в решение астрономических проблем. Основные выводы из доклада были такими. Впервые в истории космогонии и планетологии Циолковский сделал расчёты эволюции всех планет солнечной системы с учётом тормозящего действия 54

приливного трения, очень дальновидно сформулировал реальные пути изучения векового расширения планетных и звёздных орбит и изменения объёма небесных тел в ходе их эволюции. Учёный смело раздвинул границы применения закона сохранения вращательного момента солнечной системы от настоящего времени на всю историю существования планет, обосновал методику поэтапного изучения перераспределения момента вращения в солнечной и кратных звёздных системах. В заключение выступления я высказал пожелание об организации на Циолковских чтениях постоянно действующей новой астрономической секции и о необходимости специального издания всех астрономических работ учёного. Слушая на Чтениях доклады о космической философии Циолковского, задумался я над интересным, так вначале и оставшимся без ответа вопросом. Почему Циолковский, принципиально принявший ещё с 1903 года концепцию о спиральном характере развития Вселенной, не ограничил своих астрономических поисков пределами, казалось бы, безупречной «гегелевской спирали»? Почти до конца своей жизни учёный продолжал также исследовать различные варианты «устаревших», гораздо более простых по структуре природных замкнутых круговоротов. Что это – поспешное отступление учёного, спасовавшего перед сложнейшими расчётами теории спирального развития Вселенной? Посвятив немало времени экскурсу в историю философского и астрономического творчества Циолковского, мы с отцом ещё раз убедились в очень мудром подходе учёного к решению необычайно трудных научных проблем. Да, на какое-то время философ и астроном Циолковский словно забыл о гегелевской спирали. Учёный потратил много лет, чтобы очень тщательно обосновать расчётами планетные, звёздные и галактические круговые периоды и циклы. Но когда вся эта чрезвычайно трудоёмкая математическая работа была завершена, искомая непрерывная связь космических явлений открылась Циолковскому во всех своих убедительности и величии. Жёсткий круг первоначальных условностей стал по-настоящему тесен, и вот тогда только учёный разомкнул обоснованный им круговорот Вселенной, чтобы перевести рассеянную космическую материю на новый более широкий виток её качественного усложнения, на новую ступень развития. Этим самым Циолковский надёжно утвердил две важнейшие черты Вселенной – её материальное единство и её бесконечность. И ещё одна величественная идея калужского учёного нарушила некогда правильные очертания всеобщего круга космоса. Циолковский впервые доказал необходимость и закономерность освоения цивилизациями обширных космических пространств с неисчерпаемыми богатствами вещества и энергии. Научным открытием космической философии особенно гордился шестидесятивосьмилетний учёный, а о своих астрономических трудах писал так: «Астрономия увлекла меня, потому что я считал и считаю до сего времени не только Землю, но и Вселенную достоянием человеческого потомства». «Размышление о Земле и Солнце»

Развитие Земли как планеты, несомненно оказывает влияние на человека и его хозяйственную деятельность. А вот какое влияние оказывает на биосферу Земли наше светило? 55

Современники астронома Вильяма Гершеля сомневались в существовании предсказываемой этим учёным связи между «пятнистостью» Солнца и ценами на пшеницу. В прошлом веке обнаружилась связь между подчинённой Солнцу интенсивностью полярных сияний и размножением саранчи. О том, что эти и многие другие связи между активностью Солнца и разными земными делами существуют на самом деле, доказал известный советский учёный А. Чижевский. Он стал одним из создателей новых областей науки – гелиобиологии и космической биологии. Семнадцатилетним юношей калужанин Чижевский впервые услышал выступление Циолковского и пришёл к нему домой за советом. И вот как вспоминал об этой памятной встрече сам Чижевский: «Я рассказал Константину Эдуардовичу о том, что меня увлекло в его работах, и попросил разрешения изложить ему свои идеи о космической биологии. Он долго не отвечал мне на мой основной вопрос: могут ли циклы солнечной активности иметь влияние на мир растений, животных и даже человека. Он думал. Затем сказал: - Было бы совершенно непонятно, если бы такого действия не существовало. Такое влияние, конечно, существует и зарыто в любых статистических данных, охватывающих десятилетия и столетия. Вам придётся зарыться в статистику, любую статистику, касающуюся живого, и сравнить одновременность циклов на Солнце и в живом. -Так просто? – наивно переспросил я. - Просто, но не так, как Вы думаете. Вам придётся много поработать, но мне кажется, что в этой области можно обнаружить много самых удивительных вещей. Я ушёл от Константина Эдуардовича с добрым советом и с твёрдой уверенностью, что стою на правильном пути, унося от него десяток брошюр с его дарственными надписями». На первом курсе археологического института Чижевский сделал доклад о влиянии солнечной активности на жизнедеятельность земных организмов. Следуя совету Циолковского, внушившего начинающему исследователю мысль о необходимости глубокого изучения математических наук, Чижевский одновременно начал учиться на физико-математическом факультете Московского университета. В двадцать лет он защитил диссертацию на степень магистра всеобщей истории, а через год докторскую диссертацию «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса». Далее молодой доктор наук поступил на медицинский факультет Московского университета и через четыре года спустя успешно его закончил. Человеческий мозг, интеграл и Солнце изображены на всех книгах Чижевского не случайно: медицинские, археологоисторические и физико-математические знания помогли учёному изучить, систематизировать и сопоставить с периодами солнечной активности сведения об эпидемиях за полторы тысячи лет истории человеческого общества. Ещё недавно казалось, что энергия направленных солнечных взрывов угасает где-то на полпути между Солнцем и Землёй. Расположенная на краю сферы с диаметром в одну астрономическую единицу «окраина солнечной атмосферы» получила название «сверхкороны». Однако первые же полёты дальних космических ракет показали, что корона Солнца простирается по крайней мере до 56

орбиты Марса. И поэтому наша Земля, теперь это можно уверенно сказать, находится в довольно-таки плотной солнечной атмосфере, в зоне значительного влияния солнечной активности. Но что же это такое – активность Солнца? «Появление новых солнц не есть в действительности конец периода, не есть последний взрыв, а простая вспышка, что-то вроде грандиозного извержения или землетрясения, борьба с отвердевающим цепенеющим Солнцем и радиоактивными внутри его силами». Так писал около полувека тому назад Циолковский. Долгое время такая необычная параллель между земными и звёздными процессами казалась всего лишь одним из литературных приёмов, которыми особенно часто пользовался учёный в своих научно-популярных и фантастических очерках. И только совсем недавно, после открытия и изучения пульсаров, оказалось, что странность этих звёзд-маяков просто невозможно объяснить без помощи понятия «звёздотрясение». В 1971 году тот самый сибирский геолог Г. Поспелов, который десятилетием раньше предложил специально изучать планетную форму движения материи, опубликовал статью о геодинамике с новыми очень любопытными солнечноземными параллелями. Учёный сравнил сетку глубинных разломов и других планетарных структур земной коры с очень близкой им по виду фотосферной решёткой Солнца. Точнее сказать – с подфотосферной решёткой. Ведь исходя из открытия «холодных» солнечных пятен, светящаяся фотосфера Солнца – это бушующий океан плазмы, покрывающий гораздо более низкотемпературную, пластичную кору. Пожалуй, самым наглядным, хотя пока и косвенным доказательством существования относительно прочной солнечной коры являются мощные извержения вещества из недр Солнца. Ведь и на Земле вулканы пробуждаются, как правило, в том случае, когда тектоническими процессами нарушается герметичность земной коры, а сжатые в недрах планеты магма и газы со взрывом прорываются на поверхность. Поэтому извержения на Солнце можно с достаточной обоснованностью назвать солнечной вулканической деятельностью. При особенно высокой начальной скорости продуктов извержения сгустки раскалённой плазмы, выброшенные из недр Солнца в радиальном направлении, рассыпаются фейерверками тепла и света на огромных надсолнечных высотах. Именно эти высотные фейерверки нагревают окружающее их пространство до температуры в миллионы градусов, образуя так называемую корону Солнца. Уже через несколько минут после вспышки солнечного вулкана на Землю приходит первая волна извержения, волна очень слабая, но достаточная для нарушения коротковолновой радиосвязи. Спустя десятки минут или несколько часов прибывающие со стороны Солнца частицы высокой энергии – протоны – вызывают первые магнитные бури, а затем и полярные сияния, Иногда поток протонов и все сопровождающие его явления, постепенно усиливаясь, растягиваются на несколько суток. Однако самую мощную, очень плотную волну извержения представляют собой те корпускулярные солнечные потоки, которые попадают на Землю через несколько суток после начала извержения. С сильными потоками солнечных корпускул связаны изменения поля атмосферного давления и погоды на Земле. Наиболее значительные перемены погоды наступают тогда, 57

когда волны корпускулярных потоков от следующих друг за другом солнечных извержений вступают в резонанс с обычными колебаниями атмосферного давления. Столкнувшись с земной атмосферой, струя солнечного вещества служит своеобразным катализатором и усилителем обычных тропосферных процессов. Поэтому оправдываемость прогноза земной погоды зависит прежде всего от точности предсказания солнечной активности. С помощью межпланетных станций было определено, что движущийся к Земле фронт корпускулярного солнечного потока растягивается на многие миллионы, а иногда и десятки миллионов километров. Поэтому для составления правильного прогноза погоды очень важно знать время и место прихода на Землю наиболее плотной, ядерной части такого потока. Долгое время эта задача казалась совершенно непосильной потому, что для её решения необходимо знать точное местоположение предстоящих солнечных извержений и их энергетические характеристики. Однако существенная часть этой задачи может быть решена уже сейчас, ведь появление и развитие выступов коры Солнца – солнечных пятен – даже сейчас достаточно обоснованно предсказывается с помощью созданных в нашей стране особо высокочувствительных магнитометров. Полное же решение долгосрочного прогноза солнечной вулканической активности и её влияния на погоду Земли, вероятно, более всего зависит от сроков разработки точных прогнозов сейсмической деятельности нашей планеты. Очень большая неоднородность земной коры делает точное предсказание землетрясений задачей чрезвычайно трудоёмкой, но тем не менее определённо решаемой.

На сорок первых Научных чтениях К.Э. Циолковского (Из Интернета) С 2002 года студенты кафедры "Ракетостроение" БГТУ "Военмех" постоянно участвуют в Научных чтениях К.Э. Циолковского. Это научное мероприятие каждый год, начиная с 1966 года, происходит в Калуге. Посвящено оно памяти долгое время жившего и работавшего здесь учителем физики Константина Эдуардовича Циолковского. Регулярно сюда съезжаются научные работники, инженеры и преподаватели со всей страны. В прошлые годы на заседаниях различных секций, организованных в рамках Чтений, с докладами выступали студенты кафедры А1 Дмитрий Джепа, Александр Козлов, Александр Кузнецов, Дмитрий Охочинский. Сорок первые Научные чтения К.Э. Циолковского проходили с 12 по 14 сентября 2006 года, и в этот раз представлять кафедру А1 довелось мне с докладом "Лунная ракетная транспортная система", подготовленным совместно с доцентом М.Н. Охочинским. Итак, Калуга. Днем 12 сентября участники Чтений возложили венки к могиле К.Э. Циолковского. Присутствовали летчики-космонавты СССР, дважды Герои Советского Союза А.С. Иванченков и В.В. Лебедев, а также президенты и директора различных организаций, связанных с созданием ракетно-космической техники. Чуть позднее состоялось первое пленарное заседание Чтений. Из всех выступлений особенно запомнился доклад космонавта В.В. Лебедева "Опыт и проблемы создания региональных геоинформационных центров". После заседания прошла экскурсия по Государственному музею истории космонавтики имени К.Э. Циолковского. Мне экспозиция очень понравилась, в ней представлено множество интересных образцов космической техники, в том числе и современной. С соседями по номеру мне повезло. Баньковский Лев Владимирович, доцент Соликамского педагогического института, приехал на Чтения, так сказать, погостить. Тридцать восемь лет назад он, будучи молодым специалистом, выступал здесь, его доклад был сильно раскритикован, и с тех пор как докладчик он в Чтениях не участвовал. Общительный человек, хорошо знающий Калугу и увлеченный историей ракетной техники и космонавтики, работающий над книгой по этой тематике. Второй сосед — личность не менее интересная. Толкачев Владимир Федорович, ведущий инженер-конструктор научно-исследовательского комплекса НПО «Энергомаш». В 1946 году он поступил в МГТУ им. Баумана, а затем работал в коллективе самого В.П. Глушко и имел удовольствие общаться с ним напрямую. На Чтениях он выступал с несколькими докладами в разных секциях. Мне и Льву Владимировичу он подарил сборник своих стихов. 13 сентября начались сами Чтения. Работало десять секций, всего заявлено было около двухсот пятидесяти докладов. Я выступал во второй секции "Проблемы ракетной и космической техники". Так как мой доклад был назначен на вторую половину дня, то с утра успел посетить дом-музей К. Э. Циолковского. Заседание моей секции проходило в здании мэрии. Меня достаточно внимательно выслушали и даже задали несколько вопросов — лунные транспортные системы, как оказалось, сегодня очень востребованная тема. Правда, хотелось еще большего внимания, но люди на секции собрались весьма представительные и на скромного студента смотрели чуть-чуть свысока. К тому же я был самым молодым участником. Тем не менее, доклад предложили подготовить к публикации в трудах Чтений. Мне также доверили сделать еще несколько сообщений, подготовленных представителями Военмеха. В частности, доклад А.В. Беляева, Л.С. Бурылова и Д.М. Охочинского "О создании образовательного искусственного спутника Земли" (от БГТУ и СЕКК - Северо-европейского космического консорциума), был представлен на секции "К.Э. Циолковский и проблемы образования". Интерес к докладу был большой, и после него последовало множество вопросов, на которые мне, кажется, удалось ответить достаточно подробно. Вообще, за прошедшие годы отношение к представителям нашей кафедры и ее студентам у организаторов Чтений сложилось очень неплохое, и на будущий год нас снова ждут в Калуге. И.В. Вагнер, магистрант кафедры "Ракетостроение" 59

Баньковский Л.В.

Космическая экология и космическая философия в трудах К.Э. Циолковского Представляемый слушателям доклад выполнен как составная часть курса «Геоэкология», разработанного автором для студентов-экологов, обучающихся в педагогических вузах. В докладе показаны и некоторые важные черты творческого метода и исследовательского пути К.Э. Циолковского к созданию космической экологии и космической философии. Проанализированы открытые Циолковским главные закономерности эволюции Земли как планеты, охарактеризованы концепция космического круговорота и экологическая позиция человечества во Вселенной, указаны ведущие принципы сбережения гено- и ценофондов органического мира планеты. Труды Циолковского по биологии, космической биологии и медицине На протяжении пятидесяти шести лет своей научной деятельности учёный написал около пятидесяти основательных исследовательских биологических работ. Вскоре после экзаменов на звание школьного учителя в ожидании назначения двадцатидвухлетний Циолковский построил центрифугу и с её помощью изучил влияние повышенной силы тяжести на организм насекомых и других мелких животных. Едва устроившись в приокском Боровске, молодой учитель уездной школы написал и отправил в журнал «Русская мысль» первую в своей жизни научную работу «Графическое изображение ощущений». А два года спустя Циолковский закончил внушительных размеров труд «Механика подобно изменяющегося организма», в котором подробно разбирал влияние силы тяжести на строение и размеры живых существ, на их перемещение по земле, плавание и полёт. Знаменитый русский физиолог И.М. Сеченов так отозвался об этой работе: «Труд Циолковского, несомненно, доказывает его талантливость. Автор солидарен с французскими биологами-механистами. Жаль, что он не закончен и не готов к печати». Благожелательный отзыв Сеченова и известие о приёме в члены Русского физико-химического общества были большой поддержкой начинающему учёному. По мотивам этой работы Циолковский почти через сорок лет опубликовал статью «Механика в биологии. Подобие организмов и уклонение от него». В 1890 году Циолковский завершил растянувшуюся на несколько лет работу «К вопросу о летании посредством крыльев» с тщательным анализом устройства летательного аппарата насекомых и птиц и способов полёта. Более сорока биологических статей и брошюр Циолковский написал после революции. В 1918 г. появилось «Влияние роста живых существ на их жизнь и свойства», в следующем году – «Механика в биологии», «О возникновении и развитии жизни на Земле», «Начало растений на земном шаре и их развитие», в 1920 г. – «Происхождение живого», «Влияние разной тяжести на жизнь», «Эволюция животных». Споры о степени оригинальности биологических и всех других работ Циолковского начались с его первых шагов в научном творчестве. В 60

1929 году в брошюре «Растение будущего» учёный как бы подводит черту под этими спорами: «Я тружусь самостоятельно и ново, только основы научны, стары и известны». Популяризатору науки Я. Перельману, удивлённому столь пристальным вниманием Циолковского к биологии, учёный сообщает: «Цель моих занятий биологией… выяснить самому себе, что можно ожидать от её законов и явлений в будущем для преобразования растений и человека». Главные перспективы развития человека и человечества Циолковский увидел в освоении насыщенного энергией и жизнью космического пространства. Ещё в 1925 году Циолковский писал о том, что так называемая «ослеплённость Землёю» препятствует составлению общей картины жизни бесконечной Вселенной, на самом же деле: «Мы живём более жизнью космоса, чем жизнью Земли, так как космос бесконечно значительнее Земли по своему объёму, массе и времени». Современные естествоиспытатели попытались составить такую общую картину жизни и пользуются ныне следующей схемой структурных уровней природных систем и организации жизни (рис. 1). При разработке этой обобщающей схемы биологи существенно уточнили формулировки жизни в сторону, дальновидно обозначенную исследованиями Циолковского. Контуры ранее неизвестных неординарных жизней приоткрылись на всех уровнях иерархии природных систем и собственно живого вещества Вселенной. Теперь под определение живого попадает многое из того, что находится ниже уровня белковых тел и нуклеиновых кислот. Немало трудов посвятил Циолковский основанию специальной отрасли биологии – экзобиологии – науки о жизни во Вселенной. Учёный терпеливо анализировал различные космические факторы жизни, сравнивал функционирование систем органов чувств, дыхания, кровообращения, пищеварения, термической регуляции, передвижения у представителей разных типов живых организмов, условно помещая их в необычные условия космического пространства, на поверхности планет с разными атмосферами, силами тяжести, температурными условиями. Забираясь со своими необычно смелыми суждениями в невообразимые глубины времён (например, чего стоит один только постулат «родоначальник человека – водород»!), Циолковский затем выяснял «осталось ли что-нибудь от прежних веков?» И приходил к выводу: «Часть вещества каждой эпохи оставила некоторое количество и свойственной ей материи и свойственных ей живых существ. Бесконечность истекшего времени заставляет предполагать существование ещё ряда своеобразных миров, разделённых бесконечностями низшего порядка. Эти миры, усложняясь, оставили часть своего вещества и часть своих животных в первобытном виде». Учёный первым обратил внимание и на тот интереснейший факт, что «лучшая жизнь создаётся или, вернее, обновляется и поддерживается развитием жизни несовершенной». Этим опорным принципом Циолковского воспользовался и подробно расшифровал его известный наш современник, биолог М.М. Камшилов, создавший новую оригинальную концепцию эволюции биосферы (рис. 2). Циолковский выделял два рода жизни: «Одна сама начинается на небесном теле и достигает известной степени развития, другая заселяет небесные тела и пространства путём переселения». 61

На протяжении всего своего творческого пути учёный задумывался над вопросом «Как изобразить жизнь Вселенной? Не малозаметную жизнь атома в неорганизованной материи, но жизнь в общепринятом смысле, жизнь высших животных, человека и его более совершенных потомков». Продолжая традицию выдающегося российского мыслителя Н.И. Пирогова считать «живой» всю Вселенную, Циолковский полагал, что «весь космос до последних его пределов (которых, впрочем, нет) всегда жив в абсолютном смысле». И далее: «Всё живо, но по-своему. Нам не всё может быть понятно. Жизнь непрерывна, как всё…» В размышлениях о космических полётах Циолковский задумывался и о том, как обеспечить в космосе нормальную жизнедеятельность человека. И хотя термин «космическая биология» был впервые предложен и использован Циолковским в 1932 году, ещё в 1883 году учёный в работе «Свободное пространство» впервые рассмотрел влияние невесомости на функционирование живых существ, разработал способы защиты человека от разреженного космического пространства, выдвинул идею кругооборота химических веществ, необходимых для экипажа космического корабля. Рассматривая проблему долговременных космических полётов, Циолковский в 1927 году в статье «Условия биологической жизни во Вселенной и её высота» сформулировал представление об основных свойствах жизни и условиях для её поддержания. Это позволило учёному спрогнозировать направленность нежелательных биологических сдвигов при длительном пребывании человека в условиях невесомости, наметить способы предотвращения этих сдвигов с помощью специальных технических устройств. Циолковский астроном и космогонист Убеждённый в том, что главное предназначение человека на Земле определяется его космической миссией, Циолковский с самого начала своей научной деятельности проникся особенно заинтересованным отношением к проблемам астрономии и её генетико-динамической составляющей – космогонии. Устойчивый интерес к проблемам астрономии у Циолковского появился ещё в юношестве после чтения книг Ф. Араго «Общедоступная астрономия», «Биографии знаменитых астрономов, физиков и геометров», а также основательной проработки ньютоновских «Математических начал натуральной философии», где были изложены основы небесной механики. В доме-музее учёного хранится копия листка, на котором двадцатилетний Циолковский нарисовал планетные орбиты, привёл характеристики различных небесных тел и здесь же сделал пометку: «8 июля. Воскресенье. Рязань. С этого времени стал составлять астрономические чертежи». А всего лишь четыре года спустя начинающий учёный пишет работу «Продолжительность лучеиспускания Солнца», посвящённую одной из самых трудных астрономических проблем – обоснованию всеобщности явления векового уплотнения космических тел. В 1893 году в сборнике Нижегородского кружка любителей физики и астрономии была опубликована статья Циолковского «Тяготение как источник мировой энергии». В этой работе учёный продемонстрировал незаурядные 62

астрономические познания, мастерское владение математическим анализом, чёткость и ясность мышления, замечательный стиль изложения. Здесь 36-летний учитель выступает как вполне сложившийся астроном. На протяжении двух последующих десятилетий калужский учёный не раз обращается к трудам по космогонии и космологии. В предисловии к своей книге «Образование солнечных систем» Циолковский вспоминал: «С десяток лет тому назад я писал статью об образовании солнечной системы с точки зрения Лапласа, но встретил затруднения. С этих пор мною овладела мысль – выяснить этот вопрос. Но только два года назад у меня назрело решение серьёзно присесть за это дело. Мне казалось, что я скоро с ним покончу, но конец не приходил, и я всё более и более погружался в противоречия. Все утра, все свои силы я посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги. Много раз переходил я от отчаяния к надежде. Многократно проверял всё сначала, работал до полного одурения, до невменяемого состояния, много раз бросал, опять принимался и только в конце 1925 года пришёл к определённым, хотя и приблизительным выводам». 64

Впервые в истории астрономии Циолковский нашёл совершенно новое решение космогонической и планетологической проблем сначала в масштабах солнечной системы, а затем и во Вселенной. Задолго до этой оригинальнейшей работы учёного было известно, что огромное Солнце, обладая массой в 745 раз превышающей массу всех вместе взятых планет, имеет всего-навсего полпроцента общего вращательного движения Солнечной системы. Какие же космические события предшествовали тому, что крошечные в сравнении с Солнцем планеты так сильно превосходят его по моменту импульса? Чтобы объяснить один только этот парадокс, космогонисты-предшественники Циолковского создали множество гипотез о сближениях, столкновениях и взрывах звёзд и туманностей. Главная идея Циолковского была принципиально иной. При анализе открытого Л. Эйлером и Д. Бернулли закона сохранения импульса, учёный строгими расчётами обосновал существование векового перераспределения момента количества движения от солнца к планетам. Ныне наблюдаемое соотношение вращательных моментов в солнечной системе образовалось не в начале рождения планет, как полагало до тех пор большинство астрономов, а гораздо позже, в результате векового торможения вращения небесных тел и векового расширения планетных орбит. Вот как писал об этом Циолковский: «Как наша Луна производит приливы на Земле, так и любая планета возбуждает приливы на Солнце. Вследствие этого его вращательное движение тормозится, и момент его уменьшается. Отсюда следует, что момент планет должен увеличиваться. Но увеличиваться он может только через удаление планет от Солнца». Проведённые учёным расчёты позволили не только правильно объяснить общий баланс энергии Солнечной системы на всех этапах её развития, но, главное, впервые математически проследить эволюцию каждой планеты в отдельности. Никто до Циолковского не формулировал с такой определённостью и отчётливостью роль приливного действия в развитии небесных тел, значение замедления вращения планет, их гравитационного сжатия и векового расширения орбит. О тщательности расчётов Циолковского можно судить хотя бы по такому удивительному факту. За два года до открытия планеты Плутон учёный не только писал, что «есть ещё планеты за Нептуном», но и вводил для них в свои формулы специальный поправочный коэффициент. Через три года после выпуска в свет «Образования солнечных систем» Циолковский издал продолжение этой книги – «Дополнение к образованию солнечных систем», в котором привёл подробные характеристики нашей планеты на самом раннем этапе её эволюции. Учёный впервые в истории астрономии не только доказывал существование одних и тех же закономерностей развития всех планет во Вселенной, но и сделал первые подробные расчёты эволюции Меркурия и Венеры, Земли и Марса, Юпитера и Сатурна, Урана и Нептуна. Изучая мир звёзд и галактик, Циолковский своими вычислениями обратил внимание астрономов на два главных фактора векового расширения орбит различных космических систем. Вначале спиральное отодвигание компонентов системы происходит вследствие потери массы центральными звёздами, а затем преимущественно в результате приливного трения. Недавние астрономические исследования нестационарных звёздных и галактических систем подтвердили 65

выводы Циолковского о замедлении вращения звёзд и расширении орбит звёзд и галактик в кратных космических системах. Особенно примечательным достижением в этом направлении было открытие тормозящихся и расширяющих свои орбиты звёзд-пульсаров. Оправдывается также очень дальновидный вывод Циолковского о вращении космических тел, как одном из главнейших факторов эволюции Вселенной. Математическое выяснение зависимости между угловой скоростью звёздной газообразной массы и её дальнейшим формированием позволило учёному создать первую и до сих пор никем не изменённую классификацию звёзд с учётом скорости их первоначального вращения. Эта классификация оказалась настолько совершенной, что все вновь открываемые виды звёзд закономерно находят в ней своё место. О широком диапазоне астрономических интересов Циолковского свидетельствует даже далеко не полный перечень посвящённых этой теме работ: «Развитие и возобновление Вселенной. Цикл Вселенной» (1918), «Мировые катастрофы» (1921), «Монизм Вселенной» (1925), «Причина космоса» (1925), «Картина Вселенной» (1927), «Монизм Вселенной» (1931), «Образование двойных звёзд» (1933) и др. Можно только удивляться тому, что в бесконечном множестве разнообразных космических явлений Циолковский первым среди астрономов сумел выделить ряд основных, непреходящих процессов: центробежное перераспределение импульса в кратных космических системах и вековое расширение орбит этих систем, замедление вращения и вековое сжатие всех космических тел, а также истечение вещества и всевозможные взрывы как результат переуплотнения космических тел. Циолковский – автор первой наиболее полной и рационально обобщённой картины Вселенной. О том, насколько диалектично здесь мыслил учёный, можно судить хотя бы по такому только в самые последние годы раскрывающемуся факту, как открытие наличия на всех уровнях одних и тех же космических систем одновременных проявлений тяготения и отталкивания, которые раньше считались взаимоисключающими. Необычайно важными и пока ещё малоизученными являются разработанные Циолковским теория образования и эволюции кольцевых сгущений звёздного вещества, а также теория циклических процессов в направленно развивающейся Вселенной. Циолковский – планетолог. Торжество прогноза По вычислениям Циолковского, планеты были рождены Солнцем, то есть отделились от солнечной поверхности в результате частичного распада некогда переуплотнённого светила. Первоначальные планеты, или протопланеты, имели лишь отдалённое сходство с нынешними: размеры их были гораздо большими, плотность – невелика, да и период суточного вращения был также практически одинаков. Выполненные Циолковским интереснейшие расчёты, строгие и очень красивые своим логическим строем, более всего поражают своей ярко выраженной «теоретичностью». На какие наблюдаемые факты опирались в то 66

время планетологические расчёты учёного? Циолковский сам же писал о том, что процесс векового уплотнения Солнца и планет пока ещё нельзя разглядеть ни в какие самые современные телескопы. Расширение планетных орбит, замедление вращения планет и Солнца во времена космогонических расчётов Циолковского тоже казались очень спорными явлениями. Иначе говоря, остро дискуссионными казались все составные части рассчитанного Циолковским сложного космического явления перераспределения вращательного момента от Солнца к планетам. И в то же время единая система взаимосвязанных вычислений Циолковского давала не какие-нибудь приближённые, а вполне конкретные параметры планет, например: вековое увеличение продолжительности суток на нашей планете – 0,000 015-0,000 013 секунды в год, рост ускорения силы тяжести на земной поверхности – 0,00 000 012-0,00 000 016 сантиметров в секунду за секунду, вековое уменьшение радиуса Земли – 0,0009-0,0019 метра в год. Четвёртая, пятая, седьмая значащие цифры после запятой. Доступны ли вообще такие планетные перемены астрономическим, планетологическим и геологическим наблюдениям? На что, на какие подтверждения своей планетологической концепции надеялся Циолковский? Стрела времени. Свыше трёхсот лет назад английский астроном Галлей установил, что солнечные затмения на Земле повторяются отнюдь не через одинаковые промежутки времени и, таким образом, поддаются предсказаниям только в пределах десятилетий. Затмения, вычисленные вспять на птолемеевские времена и далее, по времени и месту отказывались совпадать с теми, которые были подробно описаны древними учёными. Луна неизменно опережала теоретически вычисленные точки её орбиты. Привести расчёты Галлея в соответствие со сведениями Птолемея можно было лишь допустив, что Земля замедляет вращение или Луна в своём орбитальном движении набирает скорость. В XVII веке никто не мог усомниться в равномерном вращении нашей планеты. Только в 1865 году Делонэ показал, что вековое ускорение Луны соответствует торможению суточного вращения Земли. И только в середине двадцатого века отпали последние сомнения в возможности использовать суточное вращение Земли в качестве эталона точного времени. С созданием новых молекулярных и атомных часов в астрономию вошло так называемое эфемеридное время ньютоновой механики, время, о котором Ньютон писал, что оно «само по себе и по самой своей сущности без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно». Время оставило свои отпечатки в известковых скелетах живых существ, обитавших на нашей планете сотни миллионов лет назад. По количеству суточных и сезонных наслоений на оболочках кораллов, створках моллюсков и других ископаемых организмов была определена продолжительность суток на Земле в древние эпохи. Оказалось, что «стрела времени» представляет собой не что иное как вектор замедления осевого вращения нашей планеты, определяемый строго количественно с достаточно высокой степенью точности. Земля и гравитация. Чтобы «открыть и измерить силы, которыми Луна и Солнце нарушают у нас на Земле силу тяжести и которые, помимо этого, обнаруживаются только по морским приливам», Ломоносов изобрёл первый в 67

мире гравиметр. И только в 1935 году, в результате повторных гравиметрических наблюдений на Кавказе был сделан вывод, что обусловленные тектоническими движениями изменения силы тяжести во времени всё-таки доступны современным измерениям. Открыта закономерная связь между вариациями силы тяжести и геологическим строением территории. Не успела завершиться работа по созданию новой отрасли геофизики – тектонической гравиметрии, а на пороге науки о Земле оказались уже новые, более принципиальные открытия. Научные сотрудники нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института в Санкт-Петербурге Л. Смирнов и Ю. Любина, изучая форму песчаных гряд в древних пустынях, на дне рек и морей, обнаружили углы естественных осыпей гряд гораздо бо`льшие, чем известные ныне. Закономерное уменьшение величины угла свободно осыпающегося переднего откоса песчаных гряд свидетельствует прежде всего о непрерывном росте на поверхности Земли силы тяжести. Очень важно, что кривая векового роста земной тяжести хорошо сопоставляется не только с уже упоминавшейся закономерностью увеличения продолжительности земных суток, но и с зависимым от него графиком векового роста плотности всей Земли, рассчитанным на основании теории равновесия небесных тел. Насколько «тверда» Земля? Сравнивая различные математические модели фигуры небесного тела, французский академик Клеро пришёл к выводу, что форма нашей на самом деле неоднородной Земли определяется её внутренним строением, то есть распределением плотности вещества по радиусу планеты. Чем плотнее планетное ядро, тем меньше могут сжать его центробежные силы, тем меньше сплюснутость небесного тела. Знаменитый математик нашёл уравнение, связывающее сплюснутость Земли, скорость её осевого вращения и строение недр. Целая плеяда выдающихся математиков пыталась проникнуть в тайны очертаний небесных тел, работая над созданием фигур равновесия жидких протопланет. Немало новых разделов высшей математики обязано своим рождением этой проблеме. В работах многих русских учёных получает развитие идея об изменчивости фигуры и состояния недр Земли. В 1865 году петербургский геолог А. Иностранцев математически анализировал эволюцию земного шара из газообразного состояния в жидкое. В последней четверти XIX века Е. Быханов доказывал уплотнение глубинного вещества при постоянном замедлении суточного вращения планеты. Московский физик Л. Лейбензон, начавший строгое математическое исследование земных недр по совету профессора Н. Жуковского, в 1909 году рассчитал прочность верхней оболочки Земли и предсказал периодическое образование глубинных разломов коры, открытых геологами лишь несколько десятилетий спустя. Загадки сжимающейся планеты. В последние десятилетия специалисты разных стран, обобщающие результаты глубокого бурения и разнообразных геофизических зондирований, пришли к выводу, что наиболее вероятная тектоника земной коры – это тектоника плит. Раздробленная вертикальными и наклонными разломами каменная оболочка нашей планеты действительно очень похожа на причудливую мозаику жёстких плит, названую геологами «битой тарелкой». По наклонным глубинным разломам одни глыбы надвигаются на другие. При движении края глыб обламываются, как бы кроятся на отдельные 68

блоки. На приподнятых над надвигами краях глыб образуются структуры гравитационного отседания – рифты, пододвигающиеся части встречных глыб дробятся разломами, расширяющимися к поверхности Земли. Глубоководные желоба по краю многих материков образовались именно таким образом. При надвиговом характере возникновения большинства горных систем несколько необычны черты магматической деятельности. Вертикальные глубинные разломы, непосредственно сообщающиеся с астеносферой, служат проводниками ультраосновной, гипербазитовой магмы. Если же магма в своём движении к поверхности Земли проходит через переплавляющиеся толщи осадочных горных пород, она окисляется и выходит наверх в виде гранитных образований. Так развиваются региональные надвиги независимо от того, находятся ли они на краю или в центре материка. Эти же самые особенности развития, видимо, присущи срединно-океаническим хребтам, настоящее изучение которых ещё только начинается. На сегодняшних палеомагнитных картах Земли к современной вершине планеты сошлись несколько разных траекторий векового движения древних положений полюсов, определённых для разных континентов. Такая картина может быть получена только на уменьшающейся в объёме планете. Опираясь на всю совокупность палеомагнитных данных, можно не только точно определить темп векового сжатия нашей планеты, но и реконструировать положение материков во все минувшие геологические эпохи. Подводя некоторые итоги решительному экскурсу К.Э. Циолковского в планетологический прогноз, легко убедиться эвристической силе предвидения учёного. Ведь ныне специалисты различных отраслей геологии, палеонтологии и планетологии смогли записать такие полученные из наблюдений характеристики Земли: вековое увеличение продолжительности суток на нашей планете 0,0000140,000023 секунды в год, рост ускорения силы тяжести на земной поверхности – 0,00 000 015 сантиметров в секунду за секунду, вековое уменьшение радиуса Земли – 0,001-0,0015 метров год. Что же произошло в естествознании за восемьдесят лет, минувшие с тех пор, когда Циолковский окончательно завершил свои планетологические расчёты? Служба времени получила в распоряжение высокоточные молекулярные и атомные часы. Палеонтологи освоили электронные микроскопы, позволившие открыть совершенно новые, необычайно подробные геологические календари. В каменной летописи Земли геологи обнаружили точнейшие индикаторы изменения силы тяжести на поверхности нашей планеты и «застывшие» компасные стрелки, указывающие на вполне определённую направленность развития гравитационного и магнитного полей Земли. И ещё в науке и помогающей ей технике случилось многое из того, что сейчас мы называем вехами современной научно-технической революции. Словно бы предвосхищая расчёты Циолковского, писал в своё время известный американский физик Р. Вуд: «Неоткрытые законы природы скрываются ныне за седьмым знаком после запятой». Именно такой вперёдсмотрящей и оказалась у Циолковского его интегральная естественнонаучная теория Вселенной.

Циолковский – космический эколог В конце XIX века профессор термодинамики Р. Клаузиус и его последователи сформулировали концепцию неизбежной тепловой смерти Вселенной, а, следовательно, и грядущего постепенного угасания всей космической жизни. Эта гипотеза с претензией на теорию широко пропагандировалась в печати не только за рубежом, но и в дореволюционной России. Человеческие скелеты с надписью «энтропия» изображались даже на обложках научно-популярных журналов. Э. Геккель выпустил в свет книгу «Мировые загадки» и в одном из её разделов – «Энтропия Вселенной» – разоблачил концепцию Клаузиуса. Во всемирную дискуссию по этому поводу включился и Циолковский. В начале 1905 года он написал статью «Второе начало термодинамики», в которой утверждал, что постулат о конце мира не является законом Вселенной, и вспыхивающие на наших глазах звёзды – очевидное тому доказательство. А сама земная жизнь разве не типичный антиэнтропийный процесс? «Палеонтология несомненно показывает, – пишет учёный, – что жизнь прогрессировала, то есть шла от низших существ до человека». Миллиарды лет существует земная жизнь, и это говорит о высокой устойчивости энергетических характеристик Солнца и соседних звёзд. Концепция тепловой смерти Вселенной глубоко ошибочна, однако существуют в космосе периодические стихийные явления, которые могут быть опасными для обитателей планет. «Теоретически, – размышляет учёный, – всякая энергия может поддерживать жизнь, например, энергия движения и вращения планет, сила тяготения, теплота, атомная энергия и другие её виды». Недостаточно будет всего этого, но человечество всё равно не погибнет. Оно может своевременно накопить необходимые запасы энергии для переселения на другие планеты своей солнечной системы или даже к другому солнцу. Для того, чтобы более убедительно обосновать неограниченные возможности выживания человечества, Циолковский разработал оригинальную концепцию изучения и поиска мест безопасной жизни. Рассуждал он так: «Судьба существа зависит от судьбы вселенной. Поэтому всякое разумное существо должно проникнуться историей вселенной. Необходима такая высшая точка зрения. Узкая точка зрения может привести к заблуждению…» В 1914 году в борьбе с гипотезой Клаузиуса Циолковский создал новый вариант «Второго начала термодинамики». И тут со всей очевидностью открылись основы учения о вечном постоянстве космоса. Как вспоминал учёный, «с этой работы я уверовал в вечную юность Вселенной. Перспектива тепловой смерти космоса рушилась в моём мозгу». Не случайно в этом же году Циолковский создал и первый свой труд об образовании Земли и солнечных систем. Синонимом вечного постоянства космоса был назван круговорот Вселенной: «с одной стороны, всюду образуются из эфирной среды туманности и солнца, с другой же – последние разлагаются, рассеиваются в эфире и служат отчасти дополнением к самостоятельному зарождению туманностей из эфира… Гибель также царствует во Вселенной, как и возрождение. Общий же вид её остаётся неизменным… Смерти вечной никогда и нигде не бывает». В 70

дальнейшем Циолковский скажет ещё точнее своё главное возражение Клаузиусу: «Можем ли мы перестать жить, если целое всегда живо!» В новых работах учёный уточнил своё представление о круговороте и периодичности Вселенной: «периоды не совсем сходны, а как бы куда-то спускаются вниз, ибо дают всё более сложную материю». В апреле того же памятного 1914 года Циолковский познакомился с калужанином Александром Чижевским, тогда ещё пятнадцатилетним юношей. Благодаря его сохранившимся воспоминаниям мы узнаём некоторые новые подробности из разговоров двух космистов-единомышленников. «Энтропия существует, объяснял пожилой учёный молодому другу, – без неё космос превратился бы в неистовый, всеистребляющий огонь, всё в нём горело бы и пылало, пока всё не перегорело бы окончательно. Но энтропия – тепловая смерть Вселенной – точно уравновешена тепловой её жизнью». Разнообразные фазы и стадии тепловой жизни космоса Циолковский тщательно изучил и пришёл к заключению, что распространению жизни во Вселенной на молодые планеты препятствует не столько высокая температура их поверхности, сколько бурная жизнь их недр, содержащих в себе раскалённое звёздное вещество. Ведь планеты – дети солнц. В очерке «Органический мир Вселенной» приоритеты в планетологических исследованиях обозначены таким образом: «Прежде всего нужно знать, какие мы имеем места для жизни, в каких они условиях и как изменяются эти условия с течением времени». Затем: «Какие из этих небесных тел пригодны для жизни и когда?» Из концепции вечного круговорота Вселенной родилась уверенность, что «в космосе должны быть планеты всех возрастов», а среди них и наиболее благоприятные для жизни, учёный назвал их по-своему – «планетными гнёздами». Учёный доказал реальную возможность человечества с помощью космических ракетных систем расселяться по Вселенной к другим солнечным системам, к тем их планетам, которые находятся в наиболее благоприятных фазах вселенских циклов, свободных от угроз экстремальных факторов. Циолковский – космический этик, космический философ Первый свой этический очерк под названием «Этика, или естественные основы нравственности» Циолковский написал в сорокапятилетнем возрасте. По намерению автора очерк предназначался «для отчаявшихся безнадёжных людей, потерявших почву и желание жить». Постепенно же, когда в поле зрения учёного попали многие другие категории читателей, встала более широкая задача: приободрить человечество в целом, дать ему ясное, строго научное руководство для построения жизни без страданий. Пришлось Циолковскому снова и снова возвращаться к новым разработкам этической темы в 1903, 1907,1914, 1918, 1930, 1934 годах. Так границы новой этики раздвинуты были автором поистине до вселенских масштабов, а сам создатель учения был назван «великим утешителем человечества». Непосредственным российским предшественником Циолковского в вопросах космической этики был выдающийся петербургский учёный-ботаник А.Н. Бекетов – автор уникального философского эссе «Нравственность и 71

естествознание», опубликованного в 1891 году в журнале «Вопросы философии и психологии». По мнению Бекетова, нравственность точно так же как и вся психическая жизнь человека, уходит глубинными корнями в «общие законы всего Космоса». Непреложные нравственные аксиомы сохраняют необходимое для жизни Вселенной подвижное равновесие. Законы этики – очень тонкий и вездесущий регулятор всеобщего космического равновесия. Циолковский полагал, что новую космическую философию нужно начинать с этики, или основ нравственности, а теоретическую опору её нужно искать у философов Древней Греции: «Моя этика, мне кажется имеет общее со взглядами галилейского учителя. Я доказываю, что всякая частица (атом) космоса потенциально жива и составляет основу материи, или дух. Он находится везде: в мёртвой и живой материи. Ему самому, то есть первичному атому, субъективно кажется, что он всегда жив. На этом основании дух человека и всего сущего и после кажущейся смерти продолжает существовать в живом мире, то есть воплощаться. Выходит, что всё разумное, неразумное и мёртвое заинтересовано будущим, беспредельно идущими вперёд временами. Поэтому всё разумное должно ради собственных интересов, жить так, чтобы будущее мира разумных существ совершенствовалось». Циолковский в своё время был единственным в мире учёным, который разрабатывал универсальную этику в общекосмическом смысле: в марте 1934 года он написал феноменальный труд «Права материи и низших существ и обязанности высших». Сюда были включены «права» неорганической материи, растений, животных, совершенных и несовершенных людей. Заглядывая со своими теоретическими выкладками далеко в будущее, учёный, несомненно, был предтечей нового поколения экологов и философов, специально заботящихся о сохранении средообразующего потенциала планеты, её гено- и ценофонда. От марта 1934 года прошло ещё чуть ли не полстолетия, когда в Ашхабаде конгрессом Международного союза охраны природы была принята Всемирная стратегия защиты гено- и ценофондов в крупных речных долинах, по побережьям морей и океанов, на водоразделах речных бассейнов. Развитие мира, его нравственный прогресс Циолковский связывал с искоренением зла, с устранением всякого страдания и стремлением к добродетельной жизни: именно таким образом улучшаются условия существования всего живого, и человечество движется «вперёд по пути истины – к прогрессу, единению, счастью, бессмертию и совершенствованию. И это ещё начало». В небольшом итоговом эссе «Характеристика моих работ по социологии и философии» учёный в самых первых строках определил наивысший уровень вселенской этики: «Если бы для спасения всего человечества надо было пожертвовать одной личностью, то есть уничтожить её, казнить, то и тогда этого сделать, по-моему, нельзя». А черту под этим эссе подвёл неожиданную: «Таков как бы противоречивый дух моих сочинений. Он основан на чистой науке и чистом разуме». Действительно «как бы противоречивы», но очень уж по-своему, философские труды Циолковского. Не будем забывать, что так назвал их сам мыслитель. Попробуем разобраться, почему он употребил именно такую форму оценки своего собственного миросозерцания. 72

Дело, по-видимому, в том, что в этой сложнейшей области новых знаний учёный работал отнюдь не в одиночестве. В конце XIX столетия в нашей стране начинает отчётливо складываться новая интегральная и синтетическая целостная концепция постижения мира и человека – русский космизм. У мощных истоков его стоят В.С. Соловьёв, Н.А. Умов, Н.Ф. Фёдоров, А.В. Сухово-Кобылин, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Н.К. и Е.И. Рерихи, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, К.Э. Циолковский. В общей структуре, в общем потоке русского космизма можно выделить три ветви, три интеллектуальных направления: рационалистически мыслительное с яркой познавательной ценностью, чувственное с определённой этической окраской и деятельностное, связанное с проектированием и устроением Вселенной. Естественно, что в трудах каждого из философов-космистов некоторым из направлений придаётся большее значение. Например, Н.А. Умов пишет о космическом разуме как последней ставке жизни, В.И. Вернадский при завершении своего творческого пути проектирует сверхпланетную сферу разума – ноосферу. Основополагающий труд Н.Ф. Фёдорова – «Философия общего дела» с отчётливым деятельностным подходом. И, пожалуй, не было в истории русского космизма более чувственного философа, чем Циолковский, ведь именно он разработал концепцию сверхчувствительной, всеобъемлюще чувствующей Вселенной («вплоть до самого последнего атома»). И при всех неизбежных предпочтениях философов-космистов объединяет понимание всеединства, монизма Вселенной, живой, органичной связи всего со всем. Циолковский – наиболее яркий обозреватель и выразитель всех главных идей русского космизма, он, можно сказать, единственный отечественный космист, который «перепахал» своей беспокойной мыслью всё поле космизма. Скорее всего, именно по этой причине космическая философия в творении Циолковского «как бы противоречива». Благодарные потомки, которые увидят исполнение основополагающих идей Циолковского, несомненно в очередной раз, снова и снова будут поражаться его дальнозоркости. Литература Биофилософия. – М.: ИФ РАН, 1997 Дёмин В.Н. Циолковский. – М.: Мол. гвардия, 2005 Камшилов М.М. Эволюция и биосфера. – М.: Наука, 1979 Реймерс Н.Ф. Экология (теория, законы, правила, принципы и гипотезы). – М.: Журнал «Россия молодая», 1994 Русский космизм: Антология философской мысли / Сост.: С.Г. Семенова. А.Г. Гачева. – М.: Педагогика-Пресс, 1993 Русский космизм и современность. – М.: ИФ АН, 1990 Циолковский К.Э. Гений среди людей. – М.: Мысль, 2002 Опубликовано: Современное образование в Верхнекамье: от школы до вуза: Учёные записки: В. 5: Ч. 4. Мат-лы юбил. город. науч.-практ. конф. преподавателей, учителей, студентов, посв. 15-летию СГПИ 28 апр. 2006 г. – Соликамск, 2006. – С.4-20 73

Интервью калужскому радио [Фрагмент] 2006 г. - Баньковский Лев Владимирович, родился на Дальнем Востоке в городе Дальнегорске в семье геологов и путешествовал по России и всё своё детство и всю свою юность вместе с родителями. В 1955 году закончил среднюю школу в Донбассе и приехал в Москву поступать в авиационный институт, поскольку мне было интересно научиться летать, кроме получения высшего образования. Конкурс был огромнейший, 17 человек на место, я только с третьего захода смог поступить в институт, а два года работал в полярной авиации сначала грузчиком, а потом мотористом, постепенно повышал свою квалификацию моториста, и через два года у меня уже был первый класс авиамоториста. Летал на северных трассах в командировки в Норильск, в Амдерму и в другие места. И чуть ли не улетел в Антарктиду в экспедицию, но отец меня остановил, пристыдил, что я так настойчиво рвался в институт и вдруг отказываюсь от своей мечты. Ну и я действительно внял его совету, поступил в институт, благополучно его закончил. Дипломной моей работой был проект вертолёта для марсианской экспедиции, начиная от аэродинамических расчётов и кончая конструкцией двигателей всей системы. Это был 63-й год. Моя работа попала к Сергею Павловичу Королёву, была опубликована в журнале «Техника – молодёжи» (такая информация общая о моём проекте). Сергей Павлович сказал, что я немножко поспешил такой вертолёт экспедиционный проектировать, но, тем не менее, уже через два года в авиационной информации международной я уже увидел аналогичные проекты американских фирм Камен и других таких же вертолётов по моему образцу как бы рассчитанных и спроектированных. - Лев Владимирович, извините, перебью ваш рассказа, что собой представлял этот вертолёт, сам проект? - Поскольку я занимался астрономией, можно сказать, с детства – отец у меня был преданным делу, кроме геологической профессии, был предан астрономии, и мы с ним посетили всевозможнейшие астрономические обсерватории вплоть до Уссурийской солнечной станции на Дальнем Востоке, – и поэтому я вычислил совершенно свободно все условия на Марсе, для того чтобы спроектировать для марсианской экспедиции вот такую необычную машину, которая при разреженной атмосфере Марса, конечно, имела компрессорный привод несущего винта с форсажами и небольшими камерами на концах лопастей. Диаметр винта был примерно около 28 метров, то есть это несколько больше, чем мы имеем на такого же класса машинах земных, но в целом эта система автономная достаточно. И даже топливо я предполагал получать на Марсе (перекись водорода) в районах марсианских шапок. И, в общем-то, производство перекиси водорода из воды – это освоенный технологический процесс при наличии достаточно большой солнечной радиации на марсианской орбите. - Перспективы есть какие-то у вашего проекта? - Перспективы у вертолёта до сих пор сохранились, хотя я считаю, что техника движется вперёд, и, возможно, могут быть для экспедиции построены и вертолёты, и автономные средства передвижения, такие, какие сейчас спроектированы и созданы для передвижения космонавтов в открытом космосе. 74

То есть это не единственный вариант обеспечения летательными аппаратами марсианской будущей экспедиции. - Лев Владимирович, но за вами приоритет сохранился, несмотря на разработки зарубежные такого же рода? - Конечно, потому что был опубликован проект в «Технике – молодёжи» сразу же после защиты моей дипломной работы, а расчёты все в институте сохранились так же, так что в любой момент могут быть просмотрены и сопоставлены с последующими проектами. - Это не единственная связь, насколько я поняла, ваша связь с космонавтикой и даже с Константином Эдуардовичем Циолковским, с его творчеством… - Я пришёл из полярной авиации в авиационный институт, естественно, что я уже был достаточно зрелым в авиации человеком, побывавшим на разных полярных широтах и поработавшим на разных моторах. Мне было учиться чрезвычайно интересно и легко нужно сказать, потому что моторы я уже знал в совершенстве, как поршневые, так и в значительной степени с реактивными моторами успел познакомиться. Естественно, я пришёл в нашу маёвскую библиотеку, и что меня потрясло. Меня потрясло при первом же просмотре наших картотек библиотечных изобилие работ Константина Эдуардовича Циолковского, и поскольку меня сразу втянули в научно-техническое студенческое общество, то я эти все работы сразу прочёл в первый же год своей учёбы, и с творчеством Константина Эдуардовича вместо детских книжек, которые у меня в детстве немало были освоены, я пришёл сразу к работам, которые дальновидно, очень проницательно рисовали перспективы и авиации, и космонавтики, и воздухоплавания в том числе. И поэтому возникло естественное желание побывать в Калуге. Я со своим товарищем из аэроклуба сюда приехал на станцию тогда ещё Калуга-I. Мы отправились по берегу Оки, переночевали в каком-то стогу и пришли сюда в парк, в сквер. Это было как раз в 1961 году летом, потому что уже мы встречали Юрия Алексеевича в Москве 14 апреля. - Кстати, это интересно, немножко подробнее об этой встрече. - Поскольку мы все в институте владели всеми производственными процессами, нас этому обучали – и сварка, и всё на свете, то мы взяли топливный бак от МиГ-19-го (подвесной топливный бак), приварили трубы водопроводные, и у нас получился макет ракеты, который мы несли с собой в голове колонны. 14 апреля мы шли по улице Горького с весёлыми песнями, естественно, с необычайно радостным откровенно настроением. Демонстрация была очень многолюдная. Никто не ожидал, конечно, из организаторов демонстрации. Она растянулась на всю нашу нынешнюю Тверскую улицу, тогда улица Горького, до самой Академии Жуковского. И естественно, что мы не попали в отведённый для демонстрации срок и оказались на уровне Центрального телеграфа. И нам всем объявили, что демонстрация закончилась, Юрий Алексеевич идёт в Кремль на беседу и на торжественные мероприятия, которые там были запланированы в Кремлёвском дворце, а вы потихонечку возвращайтесь к себе в институт. Но ребята были у нас настолько окрылённые желанием увидеть Юрия Алексеевича, что через радиаторы перегородивших улицу машин перебрались с нашей ракетой на ту сторону, и несмотря на то, что была конная милиция, мы вышли к 75

Мавзолею, уже опустевшему. Всей колонной нашего института пели Интернационал. Гагарина уже не было, пустым трибунам мы пели. Потом сходили к воротам Спасским, они перед нами со скрежетом закрылись. Но студенты решили до конца выплеснуть свою энергию и сделать всё, что только возможно, чтобы встретиться с Юрием Алексеевичем. - Ну а вообще потом встречались? - Естественно. Мы в этот день вернулись, конечно, огорчённые чрезвычайно. Нашего ректора вызывали в ЦК КПСС и сказали, что ещё одна такая демонстрация, и его с работы снимут, если не будет своими студентами управлять. А потом мы увидели Юрия Алексеевича на первой же первомайской демонстрации, то есть прошло всего лишь две недели, и на первомайской демонстрации он на Мавзолее стоял. А мы были неподалеку от Мавзолея, теперь уже без ракеты, поскольку ракета своё дело сделала, она людям продемонстрировала, что студенты могут, так сказать, с авиационной техникой ходить на демонстрации. - Как тогда студенты вашего института МАИ отнеслись к полёту Гагарина? - Мы отнеслись просто потрясающе заинтересованно, и сразу у себя выпустили несколько технических бюллетеней, а технических бюллетеней у нас было примерно около пятнадцати, не меньше пятнадцати, до двадцати ватманских листов в коридоре, на весь коридор. Мы там нарисовали стартовые площадки, как их представляли себе, и много ещё чего. И у нас была газета «Пропеллер», и мы в «Пропеллере» постоянно были. Она до сих пор выходит у нас в институте. И после того, как мы побывали с товарищем здесь в Калуге (это уже было летом 1961 года), мы привезли репортаж о посещении мемориального музея Константина Эдуардовича и здесь, на месте нынешнего музея, мы увидели плиту среди густого парка, и прошли сюда мимо могилы Константина Эдуардовича и мемориальной доски, посвящённой Гоголю, пришли на это место, которое было в парке небольшой площадкой типа клумбы, и на этой клумбе стояла чуть наклонно мраморная доска, на которой было написано: «Здесь будет построен Музей авиации и космонавтики. Первый камень в основание музея заложил Юрий Алексеевич Гагарин» и дата музея. - Совершенно верно, это было летом 1961 года. - Вот сразу же после его приезда сюда мы и приехали тоже в Калугу со своими студенческими интересами. А потом мы сюда приезжали довольно часто, потому что нужно было всех студентов как бы провести через Калугу. Мне были необычайно интересны и все окрестности Калуги, и отсюда мы ездили, скажем, в Тулу с Калуги-Первой, потому что нам ещё нужно было Ясную поляну посмотреть, и ещё много чего в Туле, так что вот у нас были такие обширные поездки, которые на протяжении учёбы много всего нам дали полезного. Но была ещё одна близкая, можно сказать, встреча с Юрием Алексеевичем при трагических обстоятельствах. Мой товарищ, с которым я летал в аэроклубе, вместе с пилотом Гарнаевым улетел в Париж тушить пожар на вертолёте Мишестом, и во время тушения пожара вертолёт зацепил за провода высоковольтной линии, видимо, и упал в пожар и сгорел. И были похороны, и на улице Горького около Белорусского вокзала в одном из залов местного дворца культуры стояли в 76

почётном карауле люди около праха погибших лётчиков, и Юрий Алексеевич, поскольку прах командира корабля Гарнаева стоял рядом с прахом второго пилота Юрия Петера, то Юрий Алексеевич стоял рядом со мной и успокаивал маму Гарнаева совершенно такими необычными, просто потрясающими до глубины души умными словами, которые он мог только со своей природной мудростью высказать, и никто другой, пожалуй бы, не сказал матери таких слов, какие говорил он вот в эту тяжёлую минуту. Похоронили экипаж на Немецком кладбище, недалеко от Бауманского технического училища, поставили над могилой лопасть несущего винта Ми-Шестого. И после этого случая я больше Юрия Алексеевича близко не видел. - Это в каком году было? В середине шестидесятых годов, наверное? Это было, наверное, начало семидесятых годов, прошу прощения, – в 67-м году. Я так думаю. То есть вот такие события иногда перемежались, поскольку я работал в полярной авиации, то и у нас гибли пилоты в сложных метеорологических условиях, и вот это тяжёлое ощущение много чего переменяет в человеке и настраивает его на серьёзную работу. - Извините, что затронула такую тему. Воспоминания тяжёлые. - Тяжёлая очень тема, просто невообразимо тяжёлая. До сих пор это всё переживаешь, как будто вчера было, и поэтому как бы переносишь события немножечко в позднее время, оттого что кажется, неужели это так давно всё было. Я узнал о гибели Юрия Алексеевича уже на Урале и, естественно, приехать сюда, к сожалению, не мог, хотя мне очень хотелось. - А на Урал как вы попали? - Институт я закончил очень своеобразно. Меня приглашали работать в ЦАГИ и устроили мне свидание с заместителем директора ЦАГИ по науке, а я, придя к этому выдающемуся человеку, конструктору и учёному, сказал, что я могу заниматься наукой в полную меру, если сохранится за мной лётная работа. Он сказал, что лётчиков у нас достаточно, а вот специалистов вашей квалификации мы бы ещё пополнили. Поэтому мы, к сожалению, не нашли общего языка. И я тогда решил лететь в Антарктиду пилотом и пошёл в Главсевморпуть и там встретился с замечательным учёным Шмуцким мерзлотоведом… - Это такая специальность есть – мерзлотовед? - Да, мерзлотовед, гляциолог, точнее сказать, он и мерзлотовед и гляциолог. Мерзлотовед изучает вечную мерзлоту, а гляциолог изучает ледники, в том числе и ледники Антарктиды. И он сказал, что мы вас можем взять в экспедицию, но если вы согласитесь работать на гляциологов. Я сказал, что, к сожалению, без полётов я не могу быть, и поехал на Урал, потому что у нас там завод Пермские моторы, который для гагаринского «Востока» двигатели выпускал и продолжал ещё долгое время выпускать, и поэтому я включился в эту заводскую работу и начал считать себя уральским человеком и с Урала сюда постоянно ездил, и, в частности, на Циолковские чтения я сюда приехал… - Я хотела вам задать такой вопрос – необычный, об Антарктиде. Как вы можете оценить экспедиции в Антарктиду? Наверное, в пятидесятые годы ещё были экспедиции, в пятидесятые, в шестидесятые … Это же не только в целях познания Земли, расширения круга знания о нашей планете, вообще в 77

целом о Вселенной. Какие-то ещё другие задачи ставились. И как можно посмотреть вообще на этот период исследования Земли, вообще такой работы, можно ли посмотреть на это с точки зрения открытия мира? Как бы вы это расценили? - Я могу очень просто обо всём этом рассказать. Я пришёл в полярную авиацию в 1955 году. Это уже начало подготовки первой экспедиции в Антарктиду, то есть мне, конечно, хотелось бы и в первый год уехать в Антарктиду, но я ещё недостаточно после школы был опытным человеком, чтобы обращаться… - До института? - До института. Я два года в полярной авиации работал. Это деревня Медведково, недалеко от Химок, по другую сторону канала Москва-Волга Химкинского водохранилища, на горе. Там, где у нас ещё в своё время была лётно-испытательная станция Милля, и там на моих глазах испытывался, скажем, Ми-Шестой и другие вертолёты Милля. И что же мне пришлось конкретно делать для Антарктиды? Я был знаком с лётчиком Виктором Серовым, и он сказал: «Будь добр, нарисуй мне на хвосте нашего северного полярного мишку, потому как Антарктида – это продолжение нашей Арктики». Вот эти слова его я запомнил и с удовольствием ему нарисовал масляными красками медведя на хвосте, потому что выпускал там стенную газету и много чего я рисовал подобного. Потом мы начали устанавливать на самолёты Ли-2, которые в Антарктиде были, турбокомпрессоры для того, чтобы они могли летать в высокогорных условиях Антарктиды. То есть я Антарктиду воспринимал как продолжение Арктики, как новый континент, который нашим людям начинает потихонечку поддаваться. Это было очень сложно. Все пилоты, все механики, все они были у меня на виду, на глазах и поэтому через два года мне совершенно отчётливо сказали: «Ну всё, раз ты в таких отношениях со всеми участниками экспедиции, значит, давай, поезжай в Антарктиду». То есть, что я там хотел? Поскольку я мечтал всю жизнь летать пилотом, то, естественно, мне думалось, что рано или поздно, освоив первоначальную … авиационную технику, я смогу прилепиться там. И первые годы в институте я кроме полётов больше ничего не переживал на свете и полагал, что вот институт я закончу и сразу же в Антарктиду я поеду, потому что раз отец меня оставил в институте – можно сказать, заставил не в Антарктиду ехать, а сначала получить высшее образование – вот поэтому даже мой дипломный проект я рассчитал испытательную станцию для прототипа вот этого двигателя для марсианского вертолёта именно в Антарктиде и Шумскому в Главсевморпути рассказывал, что я не просто в Антарктиду еду, я еду со своим небольшим проектом и какими-то экспериментальными работами по Марсу. И он это тоже всё принял и улыбался, что у нас всё гораздо строже, и не так-то мы вам можем разрешить заниматься всякими такого рода проектами марсианскими, у нас всё-таки земные дела в Антарктиде, но тем не менее мне было это очень всё близко и до сих пор всё близко и поэтому от первых плаваний наших к ледовому континенту, а потом от полётов трансконтинентальных через Австралию в Антарктиду мной вся литература освоена, ещё раньше в детстве (у меня мама географией интересовалась) я прочёл книги об экспедиции Скотта в Антарктиду, книгу 78

известного путешественника Шеклтона об Антарктиде. То есть я не просто в Антарктиду рвался, я рвался, можно сказать, с детства очень сознательно в те края, понимал Антарктиду как новую планету, которую предстоит людям осваивать. Это вот то, что про Антарктиду. А теперь вот, наверное, то, что вы мне дали газету… Я в этой газете прочёл любопытную концепцию сугубо технократическую. То есть человек, один из выдающихся, несомненно, инженеров, который в технике безупречно разбирается, решил взять себе для критики такую выдающуюся личность, как Константина Эдуардовича Циолковского по его работам. И судя по отношению автора, он кроме работ Константина Эдуардовича больше ничего не читал, то есть он как инженер с карандашом в руках прочёл значительную часть его рукописей, книги и статьи, которые о нём были опубликованы и, больше ни в какие источники не заглядывая, решил высказать своё собственное отношение к личности Константина Эдуардовича. И поскольку он его поставил вне контекста эпохи, совершенно вне контекста эпохи, то есть там никаких следов эпохи, кроме того, что упоминается американский профессор Годдарт. Но когда Константин Эдуардович уже был зрелым человеком и написал свои «Грёзы о Земле и небе» и «Исследование мировых пространств реактивными приборами», Годдарту было всего шестнадцать лет, то есть в эти свои шестнадцать лет он и пришёл в эту область знания. Приоритет Константина Эдуардовича совершенно непререкаем по сравнению с Годдартом, а человек, повидимому, знал даты жизни Циолковского и Годдарта и пишет совершенно категорично, что Годдарт опередил Константина Эдуардовича Циолковского в этих работах. Вот такие неточности заставляют сомневаться во всём остальном, и всё остальное – это тоже предвзятое мнение по отношению к конкретному учёному. Мы прекрасно знаем, что Константин Эдуардович был непростым учёным. Да, он был в какой-то степени относящимся к плеяде учёных-утопистов, но утопистов высшего класса с точки зрения философии. Те, кто за Томазо Кампанеллой шёл в создании своих солнечных городов, солнечных обществ и множества других. И поэтому личность Константина Эдуардовича не может рассматриваться изолировано от всех его предшественников-утопистов, и поэтому те построения, в значительной степени утопические, которые удалось сделать в области философии Константину Эдуардовичу, это, конечно, ещё не последнее слово науки даже того времени, это просто одна из точек зрения человека, озабоченного будущим человечества, то есть это сугубо исторически привязанная к своей эпохе работа, которая должна непременно быть поставлена рядом с аналогичными другими и не рассматриваться предвзято и категорично и бескомпромиссно так, как это сделал исследователь Салахутдинов. Вся его публикация носит характер спешности, и вот эта спешность граничит с ненаучностью. Я не считаю эту публикацию научной, а считаю её личной точкой зрения учёного-инженера, который в значительной степени обеспокоен тем, что Константин Эдуардович пренебрёг религиозными концепциями развития человечества и создал свою собственную концепцию, в какой-то степени тоже оторвавшись от широкой базы, наработанной своими предшественниками. Поскольку он тоже в этой области имел определённый приоритет исследований... У Константина Эдуардовича никогда не было категоричности в его суждениях. 79

Он всё время все свои работы сопровождал оговорками: что вот это я думаю так, что, возможно, я в какой-то степени опережаю события. У него не было той категоричности, которая сложилась у его … критиков. Категоричность критиков свидетельствует об их недостаточной философской подготовленности, к сожалению. - У этого автора и образования нет философского, он инженер. Вы сказали, выдающийся инженер… - Я кого считаю выдающимися инженерами? У нас много таких инженеров, лауреатов государственных премий, которые не занимались никогда гуманитарными никакими исследованиями. И вот если человек при своём техническом достоинстве (как правило, эти люди все награждены за свои всякие технические достижения всякими наградами), то есть это не какой-нибудь простой человек, это человек, который вырос вот в такого специалиста, он может иметь выдающиеся заслуги, я этого не исключаю. И мне кажется, что по его такому конспективному тону можно сделать вывод, что это может быть человек очень заслуженный, поэтому я не могу никак выразить своё отношение в каких-то критических формулах, таких безапелляционных. Я с осторожностью подхожу к оценке всех его суждений, но тем не менее в целом уже не доверяю его работе по той причине, что эта работа не выдержана в научном плане как такая завершённая, цельная и всеохватывающего смысла, какой всегда имелся в работах Циолковского. Я вижу, что человек по своему строю мышления значительно уступает строю мышления Константина Эдуардовича и поэтому, когда люди в мире Константина Эдуардовича пытаются на тот же уровень подняться, свысока посмотреть, то я таких людей категорически не признаю. - Мне кажется, это страшно: во-первых, концентрация внимания на каких-то отдельных идеях, теориях Циолковского в отрыве от контекста самих произведений, и исторического контекста и отождествление одной из его теорий, частных теорий с фашизмом… Это страшно… Возможно ли такое отождествление, так обвинять Циолковского? - Если мы вот так начинаем обвинять Циолковского, то тем самым мы начинаем превозносить фашизм, что категорически неправомерно ни для какого времени, то есть сам того не понимая, человек без должного гуманитарного образования и подготовки поставил на одну полку совершенно несопоставимые учения: учение о господстве над миром какой-то расы и учения о благополучном будущем человечества. Совершенно разные цели, категорически разные направления деятельности. Вот это случайное сдвижение говорит о том, что у человека недостаточно высоко культура развита. То есть он озаботился какими-то частными выводами Константина Эдуардовича, а целостную концепцию его расселения во Вселенной он совершенно проигнорировал. - Может быть даже и умышленно… - Может и умышленно, я не спорю, это нужно выяснять, но вот такой подход, на мой взгляд, в науке совершенно неправомерен. Он не столько научный, сколько политический, политизированный подход, а почему он политизированный – сказать очень трудно, но человек воспользовался нашим учёным, научным безвременьем, когда мы на протяжении последних десятилетий не публиковали Константина Эдуардовича должным образом и поэтому в таком 80

времени ввести людей в заблуждение довольно просто. Он выбрал для этой работы совершенно неподходящее время, может, когда только и можно было ему опубликовать вот эту свою работу. Но мы-то понимаем, что в безвременье могут публиковаться и другие откровенно враждебные науке работы. Мы понимаем, что это не случайно опубликована в наше время на общее обозрение такая работа. Она опубликована только по той причине, что в наше время ослаблена гуманитарная составляющая нашей жизни. И только в таких вот безвременных условиях она могла и появиться. Такое создаётся впечатление, что по существу и критиковать этого человека как бы и некому, то есть его работы появляются, а встречных работ не может появиться по многим причинам, потому что, даже если эти работы будут написаны, то их никто не опубликует, и скажут, что мы на эту тему уже одну работу опубликовали, и нашей газете уже достаточно. Мы своё дело сделали. В какой-то степени я считаю эту работу провокационной, откровенно провокационной… - Может быть, она даже заказная… - Может быть, и заказная. Это работа от человека-парадоксалиста, который обожает всё парадоксальное, сосредотачивается на этом парадоксальном, не принимая во внимание всего существенного, что окружает это парадоксальное. Это, я считаю, извлечение из нашей истории, которое в будущем, скорее всего, будет рассмотрено как своеобразная, может быть, и имеющая положительные последствия провокация. Если уже до такой степени дошла оппозиция Константину Эдуардовичу, то я считаю, что это упрёк всем учёным-философам нашего времени, всем гуманитариям, которые на длительное время выпустили из поля зрения работу над исследованием космической философии Константина Эдуардовича. Здесь эта космическая философия даётся полностью в превратном виде, здесь ничего общего с действительной космической философией нет. Но, тем не менее, эта работа претендует на то, что она анализирует принципиальные вопросы космической философии Константина Эдуардовича, что совершенно неправильно, ненаучно. Анализ по существу не состоялся. Он просто заострил внимание на каких-то парадоксальных вопросах работы гениальных людей, но не более того. Такие парадоксальные вопросы есть в творчестве Льва Николаевича Толстого и Фёдора Михайловича Достоевского и во множестве других исследований и писателей великих, и учёных. Мы здесь не можем после такого рода работ как-то упрекать себя за то, что мы чересчур много времени потратили на детальнейшее исследование творчества Константина Эдуардовича Циолковского. Это исследование, и весь этот музей, и все наши позиции космические, с моей точки зрения, являются неуязвимыми в международном аспекте. И все, кто захотят принизить роль России в освоении космоса, они неизбежно потерпят поражение со временем, когда это будет более основательно всё разобрано по достоинству. - Некоторые исследователи считают, что лучше не связываться с подобными критиками и обойти молчанием подобные критические статьи. Наверное, это не так, наверное, надо отвечать, чтобы людям прояснять суть дела. - Конечно, в идеале нужно бы отвечать, но к сожалению в реальной жизни эти ответы не получаются по той причине, что средства массовой информации 81

отнюдь не идут навстречу встречным публикациям. У нас нет, к сожалению, культуры критики, эта культура лишь в каком-то зародыше. После выдающихся работ Виссариона Григорьевича Белинского у нас в России было не так много критиков, столь же теоретически подкованных. Даже, предположим, если мы начнём сейчас искать в России критиков, которые бы вот такого рода работу подвергали [разбору], они, пожалуй, откажутся и скажут, что не пришло ещё время, история сама расставит всё по своим местам и нет смысла с такими малосущественными позициями воевать. Лучше воевать за более основательные позиции. Нужно опережать время, каким образом с моей точки зрения? У нас слабые философы. Я ничего не могу сказать о философе Гаврюшине, об Урсуле и других исследователях, но я немало на чтениях послушал философских работ о Константине Эдуардовиче и вижу их или средний уровень, или уровень гораздо ниже среднего, то есть серьёзных работ до сих пор философского плана Константину Эдуардовичу не было посвящено. И неизвестно, когда появятся философы, должным образом оценивающие его творчество, что очень досадно. Я могу из своей жизни такой пример рассказать. Я после московского авиационного института, когда оставил лётную работу, закончил Пермский университет и работал там с выдающимся философом уральским Орловым. И он предложил мне написать диссертацию, посвящённую Циолковскому. Я с радостью согласился и такую диссертацию написал. И он её привёз сюда в Москву и Бонифатию Михайловичу Кедрову её показал. - А какая тема? - Тема «Философские проблемы планетологии». И Кедров сказал, что «Владислав Владимирович, вы привезли работу, в которой Константин Эдуардович Циолковский декларируется» (ещё нет должных оснований для того, чтобы сказать аргументировано «провозглашается» выдающимся учёнымфилософом), он сказал, что «декларируется учёным-философом. А таковым я лично Константина Эдуардовича не считаю». И вот приехал мой доктор, профессор и сказал: «Лев Владимирович, академик Кедров не считает, что вашу диссертацию можно защищать в Москве. Поэтому давайте будем переписывать диссертацию каким-то образом в другом ключе». Я сказал: «Нет, этот ключ для меня настолько ясен, понятен и очевиден, что мне проще написать ещё одну диссертацию, у другого руководителя, чем у вас». И отказался. Так и остался этот материал неопубликованным. Я не уверен, что всё это может не воспроизвестись в наше время. Ну, предположим, попадёт работа к тому же Гаврюшину так или иначе. И он скажет… А я и с Гаврюшиным спорил тоже. Он начинал анализировать круговорот Вселенной по концепции Циолковского. С моей точки зрения, он неправильно анализировал круговорот во Вселенной, потому что у Константина Эдуардовича были гораздо более глубокие рассуждения о тепловой смерти Вселенной Клаузиуса и у других учёных. Он не вникал во все эти исследования должным образом. И поэтому, когда после его доклада начал выступать я вот с этим докладом о планетологических работах Константина Эдуардовича, Гаврюшин встал демонстративно и ушёл с моего доклада, а я перед этим с ним разговаривал по этому поводу и говорил, что вот вы не совсем точно анализируете работу 82

Константина Эдуардовича. Он обиделся. Мне тогда в том году тридцать лет исполнилось (1968 год), а он уже такой был бородатый, симпатичный, маститый… - Именно вопрос касался тепловой смерти Вселенной? - Нет, не только. У Константина Эдуардовича было великое множество таких работ. Он не согласился с тем, что Константин Эдуардович одним из первых учёных на земном шаре разработал свою собственную концепцию круговорота Вселенной. Круговорота вещества во Вселенной, так если уточнить. Мы знаем, что существует круговорот отдельных компонентов Вселенной, отдельных веществ и так далее. Но чтобы круговорот Вселенной в целом был каким-то образом в научных работах освещён обстоятельнейшим образом до Циолковского – такого не было, несмотря на то, что были такие выдающие учёные, как Владимир Иванович Вернадский, такие замечательные, широкомыслящие естествоиспытатели, как Докучаев, скажем, и другие. Его работы почему первыми оказались? По той причине, что он гораздо глубже, чем многие современные учёные (современные учёные на меня могут обидеться, что они, казалось бы, в эпоху космонавтики развитой знают о космосе гораздо больше, чем Константин Эдуардович Циолковский, но на самом деле это далеко не так)... Циолковский знал своим проницательным умом столько, что ещё будущим поколениям можно будет к его работам возвращаться как к пионерским и выдвигать на первый план его работу. В чём же здесь заключалась работа? Он воспользовался первыми исследованиями астрономов о том, что оказывается очень много стадий усложнения у космического вещества Вселенной. И Константин Эдуардович, понимая, что все звёзды уже много раз пересозданы по отношению к каким-то первоначалам Вселенной, начал концепцию космического круговорота с того, что да, действительно, Вселенная развивается направленно, но он подчеркнул характер направленности, что одна генерация космического вещества сменяется другой. А в каком это процессе происходит? Он чётко написал во многих своих работах, что материя Вселенной развивается таким образом: сначала рассеянная космическая материя, потом эта материя космическими процессами сгущается в звёздную материю (так немножечко упростим эту ситуацию), потом звёздная материя рождает планетную материю, планетная материя разрушается и опять переходит в рассеянную космическую материю. Я немножечко упростил круговорот, который обозначил Константин Эдуардович Циолковский, но в целом я осветил его правильно. Вот такую многосоставную эволюцию Вселенной по отношению к усложнению космического вещества он впервые в истории астрономии разработал и остался этот след именно о круговороте Вселенной. Я называю попросту: круговорот Вселенной. Почему Константин Эдуардович занимался вопросами астрономии? Потому что он не отделял астрономию, астрономическое, как бы сейчас сказали, информационное обеспечение космонавтики от любых других способов обеспечения космонавтики, то есть технологическое обеспечение, сугубо техническое обеспечение и прочее обеспечение, в том числе информационное. Он развивал астрономические концепции параллельно со своими технологическими и научно-теоретическими исследованиями в области космонавтики. Что же его интересовало с точки зрения круговорота, где он нашёл стык между круговоротом Вселенной и концепцией 83

расселения человечества по Вселенной? Он нашёл очень интересный аспект. Да, действительно, космические тела, в том числе и наша планета когда-то в необозримом будущем, через миллиарды лет будет разрушена. Тогда ещё не было точных дат в миллиардах лет. Эти геохронологические открытия, основанные на радиационных измерениях, они позже в основном [были сделаны]… хотя уже при жизни Циолковского учёные многие занимались радиологической датировкой космических событий, но по нашей хронологической шкале современной Земле 5 млрд. лет, Вселенной 15 млрд. лет, правильно сказать, обозримой Вселенной. И за эти 15 млрд. лет множество генераций космического вещества сменили друг друга, но в этом едином процессе перехода от рассеянной космической материи снова к рассеянной материи. И Константин Эдуардович сказал, что если действительно нашей Земле грозят какие-то катастрофы планетного характера, то человечество может, пользуясь вот этими открытыми им генерациями вещества, может переселяться совершенно свободно и спокойно на те планеты, которые содержат комфортные условия для жизни человечества именно в данный момент. И впереди у них достаточно большое время для того, чтобы уберечь человечество на своей поверхности. - В большей степени говорил – вокруг малых небесных тел, ну и больших в том числе, расселяться в свободном пространстве… - У него было множество программ расселения по свободному пространству космоса. Он даже говорил о том, что в ближайших окрестностях солнечной системы есть погасшие солнца, а погасшие солнца – это почти те же планеты, но эти планеты уже не поблизости от новых звёзд, а они сами по себе. У нас нет пока даже в современной астрономии [таких данных]… появилась область новая в современной астрономии – инфракрасная астрономия, но это только первые открытия в инфракрасной астрономии, которые говорят о том, что погасшие солнца находятся не за световые годы от нашей Земли, а на гораздо более меньших от нас расстояниях, и даже если мы будем переселяться на погасшие солнца, то внутреннего тепла будет достаточно для того, чтобы там замечательно существовать на этих погасших солнцах, поскольку они переходят в разряд планет, но не будучи освещены какими-то ближайшими звёздами. Они в космическом чёрном, тёмном пространстве сами по себе, но для жизни они удобны. Даже вот такая у него была позиция интересная. Если наша Земля по прогнозам вдруг окажется в такой критической ситуации, то мы можем переселиться на множество гораздо более подходящих для жизни космических тел, чем гибнущая Земля. С чем можно сравнить для полноты сравнения? Древние арабские писатели средневековья писали о том, что недалеко от полуострова Индостан в Индийском океане великое множество островов. Одни острова растут над океаном, приподнимаются, другие острова тонут. Тонут в том числе те острова, которые очень населены. И что же местное население? Местное население, как только узнает, что в какой-то части океана приподнялся над поверхностью новый островок, они туда сразу же выезжают и засаживают его пальмами. И эти пальмы постепенно подрастают, остров подрастает, пальмовые леса… И люди с тонущих островов переселяются на новый остров и там благополучно живут и ищут новые острова, таким образом, жизнь бесконечна в Индийском океане. Вот примерно то же самое и Константин Эдуардович 84

Циолковский [говорил]… Он считал, что мы на подготовленные для жизни острова можем переселяться. И концепция круговорота Вселенной работала именно на освоение новых космических тел в непосредственной близости от Земли, не говоря уже о том, что в будущем человек сам найдёт и дальние удобные для жизни человечества места. Человечество практически бесконечно и беспредельно может развиваться. Вот его концепция. - А суть вашего спора с Гаврюшиным? - Гаврюшин отвлечённо рассмотрел круговорот Вселенной без всех окружающих его аспектов, односторонне, чисто по-философски. У многих учёных были круговороты Вселенной. Вот, скажем, у скандинавских учёных несколько концепций круговоротов Вселенной, но на основании изучения состояния космического вещества во Вселенной. Вот он такого же одностороннего уровня создал свою концепцию круговорота. И не мог понять, что у Константина Эдуардовича гораздо более широкая концепция, чем у него самого. А он ещё пытается недооценивать из-за того, что ему не хватает, как и множеству современных философов, такого же кругозора, как у Константина Эдуардовича...

Из пособия Л. Баньковского «Опасные ситуации природного характера. Часть 1» (Соликамск, 2008). Для ориентации студентов в науках о космосе предлагается следующий краткий рубрикатор по разделам астрономии (А) и смежным отраслям знаний: - магнитогидродинамика - плазменная АФ - ядерная АФ - АФ высоких энергий - ядерная космохронология - палеоастрофизика - практическая АФ - теоретическая АФ 12. Космогония 13. Космология 14. Палеоастрономия 15. Теоретическая А 16. Космонавтика - ракетная А - спутниковая А - спутниковая геодезия - астроориентация - астронавигация - космическая навигация 17. Планетология (ПЛ) - историческая ПЛ - науки о планете Земля - селенография - селенология 18. Гелиосейсмология 19. Астрохимия 20. Астрогеология 21. Астробиология - экзобиология - астроботаника - гелиобиология 22. Астросоциология - астропсихология - астрология - уфология

1. Астрометрия (АМ) - фотографическая АМ - астрофотография - фундаментальная АМ - интерферометрия 2. Сферическая А 3. Наблюдательная А - всеволновновая А - радиоастрономия - радиолокационная А - микроволновая А - инфракрасная А - оптическая А - ультрафиолетовая А - рентгеновская А - гаммаастрономия - нейтринная А 4. Практическая А - геодезическая А - космическая А - радарная А 5. Небесная механика - астродинамика - аэромеханика 6. Околоземная А 7. Внеатмосферная А 8. Звёздная А 9. Звёздная динамика 10. Внегалактическая А 11. Астрофизика (АФ) - физика (Ф) планет и Луны - Ф Солнца - Ф комет и метеоров - Ф звёзд и туманностей - Ф галактик и галактических ядер - физическая оптика