СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Ч.XII. 2003-2004 | Баньковский Лев Владимирович

Лев Владимирович Баньковский

Статьи. Очерки. Документы Собрание сочинений Часть 12. 2003-2004

2013

ББК 63 Б 23

Баньковский Л.В. Б 23 Статьи. Очерки. Документы: Собрание сочинений: Ч. 12: 2003-2004. [Электронный ресурс] ‒ Березники, 2013 – 167 с.

ISBN Портрет экономиста, педагога, историка и философа Льва Владимировича Баньковского воссоздан по материалам личного архива учѐного и с помощью авторских фундаментальных, научно-популярных и других работ, опубликованных в период с 1959 по 2011 год. Составитель собрания сочинений – сестра Льва Владимировича – Литвинова Антонина Владимировна. В рассматриваемый период, с 2003 по 2004 год, по-прежнему на повестке дня Льва Баньковского экономические и экологические аспекты жизни страны и еѐ территорий. Например, на региональном уровне учѐный строит модель объединения двух крупных исторических и промышленных центров в Пермском крае. Главная цель избранных публикаций – подготовка и участие в проведении комплекса научных и культурно-массовых мероприятий, приуроченных к различным юбилеям, в том числе в честь550-летия Соликамска; сохранение и дальнейшее развитие сети питомников и дендропарков. Серия очерков о замечательных людях Отечества публиковалась иногда под известными псевдонимами, реже без подписи. На первой странице обложки: Летний лагерь для юных авиаторов на территории аэропорта г. Березники. На второй странице обложки: Со старшей сестрой Галиной, студенткой Московского государственного университета (середина 1950-х годов).

ISBN

© Баньковский Л.В.

2003 «Россия, Григорию Демидову от Карла Линнея…» (Рукопись) 10 января ботаники, зоологи и историки науки нашей страны и мира отметили 225летие со дня смерти выдающегося практика и теоретика естествознания, шведского учѐногонатуралиста XVIII века Карла Линнея [1707-1778]. В британском архиве Линнеевского общества и в библиотеке шведского Упсальского университета хранится обширная переписка Линнея с ботаниками и зоологами всего мира, в том числе и с создателем первого в России ботанического сада соликамцем Григорием Демидовым. Сведения о нашем, историческом саде вполне могут содержаться в письмах к Линнею многих тогдашних российских учѐных – ботаников И. Гмелина, Г. Стеллера, С. Крашенинникова, И. Лепѐхина и других. Пока же Международный Демидовский фонд в Москве получил из Швеции в своѐ распоряжение копии пятнадцати писем Григория Демидова и его сына Павла в Упсалу Линнею, датированные 1748-1768 годами. В соответствии с эпистолярными и ботаническими традициями XVIII века интересующая нас переписка осуществлялась на старонемецком и латинском языках. По причинам особенного своеобразия стилистики тогдашнего письма и другим трудностям технического порядка перевод этой переписки пока ещѐ не опубликован. Будем надеяться, что это произойдѐт к 2007 году, когда исполнится 300 лет со дня рождения Линнея. Отметим лишь немногие события из творческой биографии Линнея, связанные с Соликамском, Уралом и Сибирью. Как ныне выясняют биографы учѐного, Линней в юношестве был настолько увлечѐн растениями, что не очень-то изучал географию и все растения из России непременно называл «сибирскими». С 1736 года началась обширная переписка Линнея с российскими ботаниками и интерес учѐного к «сибирским» растениям возрос многократно, в основном по той причине, что Линней обнаружил генетическое сходство флоры Скандинавии, Урала и Сибири. Как известно, в современных флорах Урала и Кольского полуострова сорок процентов всех видов растений одинаковы. То есть все главные исторические корни скандинавской флоры находятся не где-нибудь, а на Урале. Немаловажен и тот факт, что К. Линней очень быстро обнаружил у себя и Григория Демидова потрясающее родство натуралистических душ. Линней сравнивал огромный интерес к ботанике у своего сына и сына Григория Демидова Павла, которые были почти ровесниками. Совсем не случайно в 1759 году Григорий Акинфиевич отправил всех трѐх своих сыновей – Григория, Павла и Александра – в обучение ботанике к Карлу Линнею. После смерти отца сыновья вернулись на родину и заканчивали высшее образование в разных отечественных и зарубежных европейских учебных заведениях. Особенно выдающимся просвещѐнным человеком стал Павел Григорьевич, который всю жизнь благодарно переписывался с Линнеем. Павел передал большую сумму денег на строительство Тобольского университета. По разным историческим причинам создание этого университета долго откладывалось, а во второй половине XIX века было принято решение использовать эти целевые демидовские деньги на строительство первого в Сибири Томского университета. По подсчѐтам российского учѐного А. Карамышева, обучавшегося и защищавшего ботаническую диссертацию у Линнея, в саду Упсальского университета насчитывалось в те времена 118 видов сибирских растений. Вероятнее всего, что большинство этих растений прошли через Соликамский ботанический сад, через руки Григория Демидова и его сына Павла. Лев Баньковский 2245

Л.Н. Гумилѐв – историк, этнолог, географ, философ и литератор Страницы прошлого. Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми: В.4. – Пермь: Изд-во «Реал», 2003. – С.224-251 «Если бы я с шестилетнего возраста семьдесят лет подряд не шѐл в одном направлении, то я бы ничего не успел». Л. Гумилѐв Гумилѐв – один из самых видных в нашей стране теоретиков патриотизма. Обозначим конспективно позицию Гумилѐва в этом вопросе. Начнѐм с самого простого – высказанных учѐным основных определений патриотизма и Родины. «Патрия – значит Отечество. Это сохранение традиций, полученных от отцов. Этим всѐ и объясняется». «Патриотизм – жертвенная любовь к традициям далѐкого прошлого, но его заменяет «натализм» – любовь к родной природе». «Культура человека прямо пропорциональна знанию прошлого». «У человеческих коллективов есть жѐсткая связь с кормящим ландшафтом. Это и есть Родина… Не внуки, а правнуки первых пришельцев в новую страну с непривычными для прадедов природными условиями, усваивают набор традиций, необходимых для благополучного существования. Тогда Родина превращается в Отечество. Так было даже в палеолите». «Этносы, живущие на своих территориях-родинах, поддерживающие свою традицию – «отечество», уживаются с соседями розно, но в мире». «Память о ландшафте-колыбели – это чувство родины и патриотизм, закреплѐнные в генетической памяти поколений». «Генетическая память, иногда выплывающая из глубин подсознания и вызывающая неясные образы, получила научное обоснование. Н.В. Тимофеев-Ресовский называл это явление «аварийным геном». Именно наличие генетической памяти объединяет антропосферу. В противном случае человечество распалось бы на несколько видов». «Генетическая память пронзает столетия, всплывает в сознании в виде образов, порождающих эмоции, пример чему – стихи Н.С. Гумилѐва: …И тут я проснулся и вскрикнул: «Что если Страна эта истинно родина мне? Не здесь ли любил я? И умер не здесь ли? В зелѐной и солнечной этой стране?» И понял, что я заблудился навеки В пустых переходах пространств и времѐн, А где-то струятся родимые реки, К которым мне путь навсегда запрещѐн. Генетическая память лежит в сфере ощущений». «Я патриот и не хочу, чтобы отношение к моей Родине складывалось на основе поверхностных сочинений». Как доступно и понятно рассказать о глубинных основаниях теории патриотизма, вызревших, вызревших в семье Гумилѐвых за несколько поколений? Здесь автор приводит две, посвящѐнных Гумилѐвым главы из рукописи своей книги «Русские историки о природных водах Урала и России». В конце же двух глав прилагаю научный автокомментарий к этой исторической публицистике с довольно-таки тяжеловесным названием – «Экономгеографические и этногенетические проблемы регионального природоохранного районирования и создания единых непрерывных сетей охраняемых территорий». Статья была написана десять лет тому назад, сведений о еѐ публикации у меня нет. Однако она не устарела, сужу об этом после того, как прочѐл 2246

уникальную изданную в этом году в Перми почти пятисотстраничную книгу «Особо охраняемые природные территории Пермской области»…

Николай Гумилѐв: «История не наука, это искусство – место еѐ среди муз…» Как можно победить роковую инертность пера? Можно представить себе масштабы личной драмы прирождѐнных, потомственных удачливых военных, когда их любимые дети неожиданно выбирают себе жизненные пути, совсем не похожие на отцовские и на те, которые отцы им с детства внушают и пророчат. В самом начале двадцатого столетия такие драмы разыгрались в семьях двух морских офицеров – инженера-механика Горенко и флотского врача, кругосветного мореплавателя Гумилѐва. С какой страстью устраивали и укрепляли эти люди свои морские семьи! Гумилѐв не случайно выбирал в жѐны свою земную любовь – дочь адмирала. И Горенко, и Гумилѐв сумели отправить в гардемарины и в морской корпус старших устремлѐнных к морю сыновей. Отчего же младшие оказались такими поперечными! Дочь Горенко, Анна, к ужасу отца решила стать поэтессой, и отец, напрочь не признававший такой профессии, вынужден был категорически запретить подписывать ей свои стихи родительской фамилией. Гумилѐвотец с горечью отправил безнадѐжного к морю сына Николая учиться французской литературе в Сорбоннский университет, вздрагивал, поѐживался и решительно протестовал на сыновние письма с намерениями пожить в тропических лесах у берегов Красного моря. Анна Горенко и Николай Гумилѐв нашли друг друга ещѐ в гимназические годы, когда их родители поселились в Царском селе. В 1910 году они поженились, через два года у них родился сын – Лев Гумилѐв. В этой, на первый взгляд, однозначно сухопутной поэтической семье всѐ же бродила густо замешанная составная часть истории и стихии моря. Может быть, всѐ так происходило потому, что родилась Анна в местечке Большой Фонтан около Одессы. По натуре она была приморской девчонкой, морской душой, морячкой, замечательной пловчихой. Сильнейшим впечатлением еѐ детства были близко узнанные и горячо любимые белые руины древнего античного Херсонеса. С самых маленьких лет и на всю жизнь девочка была переполнена морем и историей: «И кто бы поверил, что я задумана так надолго, и почему я этого не знала?» Потому и не знала, что ощущение вечности, эхо воспетых античными поэтами Чѐрного и Средиземного морей звучало во всей еѐ поэтической судьбе: «И грохочет Чѐрное море, изголовье моѐ разыскав...»

– строчки эти написаны ею в почти семидесятилетнем возрасте. Петербургские воды тоже близко к сердцу были приняты Анной Ахматовой. Переживая северную столицу как другую свою «блаженную» колыбель – строгий многоводный город над Балтийским дымным морем, она корректировала эту характеристику по мере развития охватывающих еѐ трагических событий: «живу на диком берегу», «в тѐмном городе у грозной реки», отчѐтливо ощущала «широких рек сияющие льды». И ещѐ одно важное свойство водной натуры Анны Ахматовой – умение под земной твердью «чуять воду», умение быть приобщаемой к истории, умение еѐ понимать. И мужа себе выбирала строителя истории, и друзей – историков, и даже знакомым, не равнодушным к истории, отдавала особое предпочтение. С гимназических времѐн разглядела историковедческую суть жизни Николая Гумилѐва, незаметно сделала его своим единомышленником так, что многие исторические события и знакомства шли ему навстречу. Едва поселившись в Париже, Николай Гумилѐв познакомился и сдружился с молодым поэтом Николаем Деникером. Тот был сыном известного учѐного И.Е. Деникера, родившегося во французской семье в низовьях Волги и с юности работавшего на берегах Сены. Опережая многие грядущие открытия в антропологии, И.Е. Деникер в своей книге «Человеческие расы» выделил на Урале особую расу – угорскую, корни которой относил к эпохе гиперборейцев. Близкое знакомство с выдающимся парижским антропологом и этнографом сделало расположенного к странствиям Николая Гумилѐва сторонником и подвижником этнографии, географии, всемирной истории. Двадцатилетний Гумилѐв ощутил 2247

в себе героическую натуру и твѐрдо решил стать не кем-нибудь, а «реформатором мира» в самом лучшем и широком смысле этого словосочетания. В представлении молодого человека, только на таком пути настоящие поэты были ключевыми фигурами истории планеты. И в том, что сам он предназначен судьбой быть подлинным поэтом-пророком, сомнений у него почти не было. Именно с таким самосознанием новоявленный парижанин Николай Гумилѐв не замедлил обратиться к знаменитым русским «аборигенам» французской столицы с намерением «выведать у мастеров стиля, как можно победить роковую инертность пера». Избрал первыми своими советчиками семью известнейших писателей и поэтов Мережковских, которые в тот период своей жизни о Гумилѐве совсем ничего не знали. Гумилѐв почему-то попал в эти гости в очень неблагоприятное для себя время, когда хозяева разговаривали со своими друзьями-завсегдатаями критиком Д. Философовым и поэтом Андреем Белым. Все присутствующие между прочим решили познакомиться с модным молодым человеком и с его взглядами на жизнь. Естественно, что Гумилѐву от всего этого было несколько неуютно и приходилось говорить очень коротко. Вообще-то тема для разговора была общеинтересной. За десять лет до этой встречи неутомимый книголюб и книгочей Д.С. Мережковский написал для сборника «Философские течения в русской поэзии» большущий очерк о Пушкине в пять авторских листов, провозгласив истинно героическими русскими натурами только двух россиян –Петра Великого и Пушкина. Вероятнее всего, Гумилѐву сразу же пришлось объявить главную цель разговора – своѐ стремление переустроить мир и искусство, желание создать своѐ миропонимание, основанное на подвижничестве и героической деятельности. Такого вот молодого человека, как будто бы претендующего на третье героическое место в России, Мережковский, конечно же, не признал и молча-вежливо покинул круг беседующих. Хотя светский разговор с Гумилѐвым и продолжался, но вероятно несколько натянуто, а с возвращением Мережковского и вообще прекратился. Если бы Гумилѐв сообщил своим собеседникам – заслуженно популярнейшим особам, снобам и аристократам – только свои декларации о будущем, Мережковский и его жена, поэтесса З.Н. Гиппиус, пожалуй, не были бы так взбудоражены, испуганы и столь глубоко возмущены. Позднее Гумилѐв записал такие слова, а в Париже они, наверное, впервые были им сказаны: «Мне с трудом верится, чтобы человек, который каждый день обедает и каждую ночь спит, мог вносить что-нибудь в сокровищницу культуры духа». Во всяком случае, визит Гумилѐва к мэтрам символизма окончился полным крахом, молодой человек «получил мистический ужас к знаменитостям». Начинающий гений ещѐ раз убедился в том, что ему больше всего следует рассчитывать на самого себя, да, разумеется, ещѐ и на помощь своего надѐжного петербургского учителя – Валерия Яковлевича Брюсова – поэта-энциклопедиста, историка, теоретика поэзии. Как пишут вездесущие литературоведы, после визита Гумилѐва к Мережковским, З.Н. Гиппиус прислала Брюсову ультимативное «истерическое» письмо, в котором требовала «признать Гумилѐва бездарным со всеми вытекающими отсюда выводами». Однако Брюсов сам «выбрал» и взял Гумилѐва к себе в ученики, когда тому было ещѐ девятнадцать лет. Взял в руки первый скромный гумилѐвский стихотворный сборник «Путь конквистадоров», выпущенный на родительские деньги, и увидел в нѐм истинный силуэт будущего настоящего поэта. Поэтому рецензию опубликовал в своѐм журнале «Весы» – «на вырост», пригласил к литературному сотрудничеству, принял над юношей-самоучкой твѐрдую профессиональную опеку. Брюсов был историком по образованию и призванию. Только настоящий историк всю жизнь мог подписываться под такими (своими же) словами: «Жажда познания сжигает меня». Он не зря изучал историю русских начальных летописей, ближнюю и дальнюю истории русской и мировой литературы, философии, поэзии. Он одним из первых точно проанализировал то состояние, в котором пребывало отечественное стихосложение после гибели Пушкина. С брюсовской точки зрения, идущие вослед Пушкину Лермонтов, Тютчев, Фет, Майков, А. Толстой, Полонский, Владимир Соловьѐв не смогли создать своих школ, их замечательные поэтические миры были «одинокими». Лишь в девяностые годы XIX века общество дозрело до возобновления глубокого интереса к поэзии, 2248

а молодые таланты не только расширили круг разрабатываемых поэзией тем, но и глубоко проникли в теорию и технику стиха, основы поэтического ремесла. Сам Брюсов был обращѐн с детства к Пушкину директором гимназии Л. Поливановым, слушал историческое воспоминание о встрече с Пушкиным своего деда-поэта, обучаем был пушкинистом П.И. Бартеневым в редакции «Русского архива»... И настолько оказался Брюсов «начинѐн» Пушкиным, что выкристаллизовался не только в поэта, но и в пушкиниста-текстолога, известного пушкиноведа – популяризатора малоизвестных и малоизученных произведений Пушкина. То есть лучшего учителя «реформатору поэзии и истории» Николаю Гумилѐву и желать было невозможно. Брюсов учил всемирному искусствоведению Гумилѐва, а тот быстро образовывался в учителя для поэтов-современников. Каких только форм ученичества и учительства не придумывал при этом неистощимый на самообучение и просветительство этот молодой человек! Двухгодичное вольнослушательство в Сорбонне, изданные в Париже три номера журнала «Сириус» и сборник «Романтические цветы», поездка в Африку, разработка самобытной романтической теории поэзии, а по возвращении в Россию весной 1908 года – рассказы, новеллы, рецензии и статьи в «Весах», «Речи», «Русской мысли», «Весне». Издание двух номеров журнала «Остров», участие в создании и содержательном наполнении журнала «Аполлон», инициатива в образовании и деятельности Общества ревнителей художественного слова, огромный по размаху труд литературного критика и многое другое. Гумилѐв в письмах к Брюсову мог свободно написать: «жду какого-нибудь внешнего толчка», «жду девятого вала переживаний» или «жду формул деятельности», но на самом деле ожидания были не в его вкусе. Действительным и действующим поэтическим лозунгом этого неутомимого деятеля искусства было кредо: «работать, чеканить, гнуть, бороться». Вернувшись из-за границы в Петербург, Гумилѐв поступает в университет, учится сначала на юридическом, потом на историко-филологическом факультете, дорабатывает и выпускает посвящѐнные Брюсову «Жемчуга», по поводу которых учитель удовлетворѐнно замечает, что на поэтической карте появилась «страна Н. Гумилѐва». Если же быть ещѐ более точным, то с высот нашего времени страной Николая Гумилѐва можно назвать основанное им новое литературное направление – акмеизм.

Крылатый призыв к вышине Всего двадцать шесть лет было первооткрывателю акмеистического мировоззрения и течения. По мысли Гумилѐва, акмеизм как чѐтко зафиксированное стремление к вершинности, предельности, полноте и гармонии призван был спасать отечественную поэзию или, что то же самое, спасать отечественную историю. Необходимость новой литературно значимой идеи и новой высшей школы творчества Гумилѐв начал доказывать с самого простого: «На что равнинному жителю горы? Есть леса, есть воды, и этого довольно вполне...» Но так ли это? Все ли могущественные воды Земли текут по равнинам? Если истинная поэзия – высший момент в истории человеческого духа, а еѐ главное назначение – преображение души, мощное и равномерное напряжение всех духовных сил, то как обойтись человеку без желанных и доступных вершин? Или без шестого чувства? Как некогда в разросшихся хвощах Ревела от сознания бессилья Тварь скользкая, почуя на плечах Ещѐ не появившиеся крылья, – Так век за веком – скоро ли, Господь? – Под скальпелем природы и искусства Кричит наш дух, изнемогает плоть, Рождая орган для шестого чувства. Продолжая дела своих духовных предков, Гумилѐв пришѐл к выводу, что великая русская и мировая классика – вечная и непреходящая художественная и духовно2249

нравственная ценность – может быть вовлечена в обиход современной культуры только с помощью акмеизма. Прошедший через школу Сорбонны, уверенный в том, что изучил в совершенстве мировое поэтическое наследство, Гумилѐв 12 февраля 1912 года решился провозгласить акмеизм сначала в редакции журнала «Аполлон», а затем обнародовать теоретические основы нового мировоззрения в первом номере этого же журнала в следующем году. Уже в самом начале программной статьи Гумилѐв дальновидно обособил своѐ детище от «всех крайних устремлений современного искусства», то есть сразу обозначил принципиальное место своей теории в золотой середине достижений мировой культуры. Безупречно долгоживущим оказалось и ключевое слово-понятие нового направления: акмеизм – значит вершинное и предельное. Рядом с акмеизмом был поставлен адамизм – мужественно твѐрдый и ясный взгляд на жизнь. Тут же Гумилѐв пообещал, что новое течение намерено утверждать себя во всей полноте жизни, а не только в области чисто литературных и других частных задач. Подчеркнул приверженность акмеизма к русской национальной почве. Определил чѐткое отношение к вселенскому миру, где «все явления братья». Сославшись на Пушкина («Дорогие могилы связывают людей больше всего»), перешѐл к объединению и обобщению высших достижений мировой культуры следующим тезисом: «В кругах, близких к акмеизму, чаще всего произносятся имена Шекспира, Рабле, Виллона (Вийона) и Теофиля Готье. Подбор этих имѐн не произволен. Каждое из них – краеугольный камень для здания акмеизма, высокое напряжение той или иной его стихии...» Акмеисты сразу намечали свести воедино наиболее энергетичные стихии поэзии и истории: высочайший психологизм Шекспира, натуральную школу, почвенничество и физиологизм Рабле, идеал полноты жизни Ф. Вийона, безупречность обширнейших историколитературных форм Т. Готье. Ещѐ один важный критерий акмеизма – соблюдение «общности разностей», что было заявлено Гумилѐвым как главный принцип вышедшего в октябре 1912 года первого номера журнала «Гиперборей». Сформулировано также обязательное требование синтетических достижений, которые, впрочем, зависят от синтезирующих подъѐмов созерцателей и исследователей. Таким образом, акмеизм уже в период рождения оказался строго системной целостностью, построенной на самых строгих историко-философских основаниях науки и искусства двадцатого столетия. История показала безупречность вкуса и полную правоту Гумилѐва в теории и своевременность создания акмеизма. Насколько Гумилѐв в понимании пути продолжения пушкинского дела развивал лучшие традиции брюсовского и западноевропейского поэтического опыта, настолько же Анна Ахматова унаследовала самобытное отношение к Пушкину от замечательного российского поэта и педагога Иннокентия Фѐдоровича Анненского. Вся жизнь Анны Андреевны, всегда гордившейся своей принадлежностью к акмеизму, была свидетельством поклонения, любви и обожания Пушкина. Именно ей в двадцатом столетии более всего удалось поместить в себя, сохранить и продлить живые поэтические пушкинские традиции. Именно ей, еѐ мужу и друзьям удалось воспроизвести во всей убедительной полноте пушкинскую стратегию развития поэзии и истории. Анне Ахматовой акмеизм был вполне понятен, она в нѐм жила всегда. Если и вздыхала о чѐм-то существенном малодоступном, то такими словами и строками: У меня не выяснены счѐты С пламенем, и ветром, и водой...

2250

Вольные народы живут как образы стихий Долгое время свой собственный путь к тайнам космических и земных стихий держал в секрете Валерий Брюсов. Но ничего не утаил, всѐ передал ученику Николаю Гумилѐву. Что же это всѐ? Начало биографии Валерия Брюсова очень похоже на жизнеописание одного из выдающихся астрономов. Насыщены настоящими «астрономическими» событиями отрочество и юность поэта. В детстве увлѐкся биографией Кеплера, мечтал открыть новую планету, написать книги о межпланетных путешествиях. Прочтя массу литературы о жизни небесных светил, в одиннадцати-двенадцатилетнем возрасте пытался «поправить» Коперника и Ньютона. В гимназии увлѐкся высшей математикой, но в зрелые годы вѐл расчѐты времени полѐта межпланетной экспедиции к Марсу, с удовольствием читал лекции по истории математики: Вам поклоняюсь, вас желаю, числа! Свободные, бесплотные, как тени, Вы радугой сверкающей повисли К раздумиям с вершины вдохновенья. В гимназии же Валерий Брюсов основательно познакомился с общефилософскими и космогоническими трудами Канта, Лапласа и особенно Лейбница, которому, будучи студентом Московского университета, посвятил специальную работу. Студентом освоил все так или иначе относящиеся к астрономии философские концепции, и через три года после окончания университета писал Горькому: «Давно привык на всѐ смотреть с точки зрения вечности». Внимание Брюсова к проблемам исследования Вселенной не ослабевало на протяжении всей его жизни. В 1904 году поэт пишет фантастическую трагедию «Земля» о гибели цивилизации, отгородившей всю поверхность планеты от космоса стеклянной крышей. К 1912 году относятся строки: Но есть ещѐ мечта, чудесней и заветней, Я снова предан ей, как в юные года: Там, далеко от нас, в лазури ночи летней, Сверкает и зовѐт багряная звезда. Томят мою мечту заветные каналы, О существах иных твердят безвольно сны... Марс, давний старый друг! наш брат! двойник наш алый! Ужели мы с тобой вовек разлучены! Не верю! В статье «Пределы фантазии» Брюсов рассказывает о сильных впечатлениях от работ своих предшественников, размышляющих о космосе: «Русский философ Фѐдоров серьѐзно проектировал управлять движением Земли в пространстве, превратив еѐ в огромный электромагнит. На Земле, как на гигантском корабле, люди могли бы посетить не только другие планеты, но и другие звѐзды. Когда-то я пытался передать эту мечту философа в стихах, в своѐм «Гимне Человеку»: Верю, дерзкий! Ты поставишь По Земле ряды ветрил. Ты своей рукой направишь Бег планеты меж светил... Волнения свои при чтении работ Циолковского Брюсов передал в строчках: А сколько учиться, – пред нами букварь ещѐ! Ярмо на стихии наложить не пора ли, 2251

Наши зовы забросить на планеты товарищу, Шар земной повести по любой спирали? Вводя читателя в круг главных идей, обозначаемых в поэтической книге «Дали», Брюсов замечал: «Стихам, собранным в этом сборнике, может быть сделан упрѐк, что в них слишком часто встречаются слова, не совсем известные: термины из математики, астрономии, биологии, истории и других наук, а также намѐки на разные научные термины и исторические события. Автор, конечно, должен признать этот факт, но не может согласиться, чтобы всѐ это было запретным для поэзии. Ему думается, что поэт должен, по возможности стоять на уровне современного научного знания и вправе мечтать о читателе с таким же миросозерцанием... Всѐ, что интересует и волнует современного человека, имеет право на отражение в поэзии». Ученик Брюсова Николай Гумилѐв, несомненно, был счастлив своей догадке о скрытых от человеческих глаз глубоких природных движущих силах мировой истории. И радость поэтического прозрения вот она, вся на виду: Земля, к чему шутить со мною: Одежды нищенские сбрось И стань, как ты и есть, звездою, Огнѐм пронизанной насквозь. Совершенно по-новому увидел Гумилѐв нашу планету, пронизанную невидимым глазу огнѐм, огнѐм, всегда более всего доступным человеку с очень чуткой организацией души, а поэту – в первую очередь. И ещѐ: поэт определил этот иногда бессветный сложно организованный энергетический мир как особую взрывчатую природную стихию, при пробуждении которой в той или иной точке планеты душа поэта получает толчок, и: Расцветает дух, как роза мая, Как огонь, он разрывает тьму, Тело, ничего не понимая, Слепо повинуется ему. Пламенную историю мира, предопределяющую первоначала истории человеческого рода и человеческого духа, Николай Гумилѐв сравнивал ещѐ и с медным колоколом, который то тяжко гудел, мчался в дымные поля сражений, то звал к созиданию, а то, наконец, сонно умирал, словно «нежный рокот свирели»: И всѐ поют, поют стихи О том, что вольные народы Живут как образы стихий, Ветра, и пламени, и воды... Заключать эти впечатляющие разновременные и фрагментарные поэтические строчки в рамки строгих научных терминов, понятий, приводить их к общему знаменателю строгой непротиворечивой логической версии, научной теории взялся унаследовавший дело отца и матери сын-историк. Марина Цветаева удивительно дальновидно поблагодарила Николая Гумилѐва за «двойной урок», который он преподнѐс современникам: поэтов научил писать стихи, историков – писать историю. Первой, начавшей работать в поэзии по Николаю Гумилѐву, была его жена, поэт Анна Ахматова. Сама Анна Андреевна выразилась по этому поводу так: «все люди, окружавшие Николая Степановича, были им к чему-то предназначены». Первым, кто начал заново писать историю по Николаю Гумилѐву, стал его сын Лев Гумилѐв.

2252

Капитаны (Фрагмент) На полярных морях и на южных, По изгибам зелѐных зыбей, Меж базальтовых скал и жемчужных Шелестят паруса кораблей. Быстрокрылых ведут капитаны – Открыватели новых земель, Для кого не страшны ураганы, Кто изведал мальстремы и мель. Чья не пылью затерянных хартий – Солью моря пропитана грудь, Кто иглой на разорванной карте Отмечает свой дерзостный путь И взойдя на трепещущий мостик, Вспоминает покинутый порт, Отряхая ударами трости Клочья пены с высоких ботфорт, Или, бунт на борту обнаружив, Из-за пояса рвѐт пистолет, Так что сыпется золото с кружев, С розоватых брабантских манжет. Пусть безумствует море и хлещет, Гребни волн поднялись в небеса – Ни один пред грозой не трепещет, Ни один не свернѐт паруса. Разве трусам даны эти руки, Этот острый, уверенный взгляд, Что умеет на вражьи фелуки Неожиданно бросить фрегат, Меткой пулей, острогой железной Настигать исполинских китов И приметить в ночи многозвездной Охранительный свет маяков?

На море Закат. Как змеи, волны гнутся, Уже без гневных гребешков, Но не бегут они коснуться Непобедимых берегов. И только издали добредший Бурун, поверивший во мглу, Внесѐтся, буйный сумасшедший, На глянцевитую скалу. И лопнет с гиканьем и рѐвом, Подбросив к небу пенный клок...

2253

Но весел в море бирюзовом С латинским парусом челнок. И загорелый кормчий ловок, Дыша волной растущей мглы И от натянутых верѐвок Бодрящим запахом смолы.

Тоска по морю Я молчу – во взорах видно горе, Говорю – мои слова так злы, Ах, когда ж я вновь увижу в море Синие и пенные валы. Белый парус, белых, белых чаек Или ночью длинный лунный мост, Позабыв о прошлом и не чая Ничего в грядущем, кроме звѐзд! Видно, я суровому Нерею Смог когда-то очень угодить, Что теперь – его, и не умею Ни полей, ни леса полюбить. Я томлюсь, мне многого не надо, Только – моря с четырѐх сторон. Не была ль сестрою мне наяда, Нежным братом лапчатый тритон? Боже! Будь я самым сильным князем, Но живи от моря вдалеке, Я б, наверно, повалившись наземь, Грыз еѐ и бил в глухой тоске!

(1911)

Снова море Я сегодня опять услышал, Как тяжѐлый якорь ползѐт, И я видел, как в море вышел Пятипалубный пароход. Оттого-то и солнце дышит, А земля говорит, поѐт. Неужель хоть одна есть крыса В грязной кухне иль червь в норе, Хоть один беззубый и лысый И помешанный на добре, Что не слышит песен Улисса Призывающего к игре? Ах, к игре с трезубцем Нептуна, С косами диких нереид В час, когда буруны, как струны, Звонко лопаются и дрожит 2254

Пена в них или груди юной Самой нежной из Афродит. Вот и я выхожу из дома Повстречался с иной судьбой, Целый мир, чужой и знакомый, Породниться готов со мной: Берегов изгибы, изломы, И вода, и ветер морской. Солнце духа, ах, беззакатно, На земле его побороть... Никогда не вернусь обратно, Усмирю усталую плоть, Если лето благоприятно, Если любит меня Господь.

Лев Гумилѐв: маятник столетий, как сердце бьѐтся в сердце у меня Выбирать интересное, отталкивать скучное Незадолго до того, как Льву исполнилось всего лишь четыре года, вездесущая Марина Цветаева написала для него следующее пророчество: Рыжий львѐныш С глазами синими Страшное наследие тебе нести! Северный океан и Южный И нить жемчужных Чѐрных чѐток – в твоей горсти! Соотнесѐм с семейными традициями и проследим в общих чертах жизненный путь историка, этнографа, географа и писателя Льва Гумилѐва, сына Николая Гумилѐва и Анны Ахматовой. После рождения сына родители прожили вместе шесть лет. Ребѐнок остался жить с матерью отца, бабушкой Анной Ивановной в новгородском краю, в городке Бежецке, окружѐнном с трѐх сторон речками Мологой и Остречиной. Очень рано научился и полюбил плавать. Припоминая свою детскую жизнь в зрелые годы, учѐный, как всегда иронично, замечал, что в шесть-семь лет начал «выбирать интересное» – историю и географию – и «отталкивать скучное». В восемь лет Лев осиротел – пережил гибель отца. Утешение искал в одиноких военных играх и в чтении. Одна из первых книг, запомнившихся на всю жизнь – гомеровская «Илиада». Вместе с массой общеизвестных классических приключенческих романов одолел хроники Шекспира, исторические романы Дюма, В. Скотта, Л. Стивенсона, позже полюбил исторические романы Д. Мережковского. В Бежецкой школе историю Льву Гумилѐву преподавал молодой человек – недавний студент, увлекавшийся античной историей и еѐ классиками. Большим огорчением для мальчика был факт изъятия истории из школьных программ, сокращение до минимума преподавания географии. Мама подарила сыну географический атлас, и Лев задумался сразу над многими сходными вопросами: что побудило Александра Македонского идти походом в такую дальнюю даль – из Греции в Индию? Что гнало испанцев через моря и океаны на Филиппины и в только что открытую Колумбом Америку? Почему потомки тихоокеанских корсаров XV-XVI веков в XIX веке довольствовались судьбой обыкновенных клерков? Какие силы помогали русским великоустюжским и другим землепроходцам за считанные десятилетия освоить пространства Сибири вплоть до Охотского моря?

2255

Окончив девятый класс, шестнадцатилетний юноша решил переехать жить к маме – в Ленинград. Пережив разные мытарства с продолжением ученья и неудачной попыткой поступления в педагогический институт, Лев устроился сначала чернорабочим в трамвайный парк, потом младшим коллектором в геологическую партию. В те годы на какие только края света не приглашали работящую молодѐжь! После забайкальских хребтов Хамар Дабана Гумилѐв работал с естествоиспытателями в Таймырской тундре, с медиками-паразитологами на Памире, с археологами в Крыму. Окрепнув в экспедициях нравственно и физически, юноша поступил на только что открытый исторический факультет Ленинградского университета. Поскольку в стране не было историков по кочевым народам, уже первокурсником решил своим собственным исследовательским трудом «заполнить лакуну во Всемирной истории, написав историю народов, живших между культурными регионами: Западной Европой, Левантом (Ближним Востоком) и Китаем (Дальним Востоком)». Прислушиваясь и приглядываясь к многонаселѐнной планете, студент не мог позволить себе быть равнодушным к напророченным ему морям и океанам, особенно к восточным. Увидел он сам, что поэзия – это и его собственный дар: Каждый день так взволнованы зори И одна неустанно зовѐт За тайгу, на далѐкое море, На туманный и мглистый восход. ... Там в Охотском неласковом море Я доверю свой путь кораблю. Я молюсь на восточные зори, А о западных только скорблю. Идеал образованного человека – умение выбирать «путь» и стремление жить полнокровной деятельностью при любых обстоятельствах – были подарены и привиты будущему историку, конечно же, родителями. Хотя сама Анна Андреевна самоотречѐнно писала: «Лѐва так похож на Колю, что люди пугаются. Моих черт в нѐм почти нет...» Этим скромным словам много противоречит склад жизни Анны Ахматовой, жизни, способной быть воспроизведѐнной в общих чертах еѐ сыном. Как заметила писательница Э. Герштейн даже стихи Льва Гумилѐва «насыщены ахматовскими словами». И не удивительно: муза матери «всегда была музой истории». В 1935 году под руководством учителя-археолога А.И. Артамонова Гумилѐв раскапывал прикаспийскую крепость Саркел – столицу древней Хазарии. Там он впервые приблизился к своей оригинальнейшей научной концепции, собственному принципу историко-востоковедческого анализа – «каспиецентризму». Особенным магнитом притянуло студента бурное хуннское, хазарское, тюркское и монгольское Каспийское море. Интересно узнать рассуждения об этом открытии самого автора: «Обычно как точку отсчѐта выбирают мировой город, например Рим, или могучую империю: Хань или Арабский халифат. Но так ли это обязательно?» Для обозрения тысячелетнего «сюжета хуннской трагедии» Гумилѐв отважился выбрать началом исторических координат северные берега Каспийского моря и назвал такой подход «литературным приѐмом». В столь масштабных исторических исследованиях крупные евразийские цивилизации впервые стали «периферией» общей картины и образовали еѐ «раму». Подобных «литературных реминисценций» в творчестве Льва Гумилѐва не мало – такова семейная гумилѐвская традиция. То, что центром большого исторического полотна стал Каспий, повлекло за собой разработку своеобразного Каспийского словаря, в котором ныне поместилось множество таких интересных для любого учѐного понятий как «Каспийские ворота», «Каспийский барьер», «Каспийское богатство», «Каспийское пространство», «Каспийская эпопея», «Каспийский транзит», «Каспийский океан», «Транскаспийский путь на Восток» и многих 2256

других. Классические труды, а фактически открытие средневековой евразийской номадистики (науки о кочевниках) сделали Льва Гумилѐва знаменитым историком. Однако главным содержанием гумилѐвской исторической картины оказалось не само по себе во всех отношениях интересное Каспийское море и его берега, а окружающие этот регион взаимно пересекающиеся линии пассионарных толчков. Слава поэтического открытия этих толчков принадлежит Николаю Степановичу Гумилѐву. Лев Николаевич навечно присвоил этим толчкам эпитет «пассионарный», поэтому ему принадлежит слава научного открытия явления пассионарности и феномена еѐ – пассионарного толчка.

О способе сохранить интеллект и творческие способности В 1938 году путь подающего надежды молодого историка был прерван заключением – «за память о расстрелянном отце». В Ленинградской пересыльной тюрьме, куда Гумилѐв был переведѐн в 1939 году со строительства ложа Беломорканала под Медвежьегорском, камеры были переполнены заключѐнными. «На нарах днѐм лежать запрещено, – вспоминал историк, – но даже днѐм можно подлезть под них и, лѐжа, размышлять о посторонних предметах. Например, об истории. Интерес к ней по-прежнему не оставлял меня. Но как заниматься наукой в тюрьме, будучи лишѐнным необходимых книг, бумаги, даже карандаша для записей? И тогда я подумал, а почему бы мне не заняться теорией исторической науки? Ведь это и неплохой способ уберечь мозг от разрушающего воздействия на него однообразных тюремных дум и переживаний. Однажды из-под нар на четвереньках выскочил наружу молодой с взлохмаченными вихрами парень. В каком-то радостном и дурацком затмении от вопил: «Эврика!». Это был никто иной, как я. Сидевшие выше этажом мои сокамерники, их было человек восемь, мрачно поглядели на меня, решив, что я сошѐл с ума: «Ещѐ один! Чудик!» Такие случаи бывали нередко. Но на этот раз они ошиблись. Они не догадывались, что я минуту назад нашѐл ответ на загадку, которая вот уже несколько недель подряд неотступно преследовала меня». Так, в тюремной камере, никогда не перестававший быть историком Лев Гумилѐв сделал выдающееся открытие – обнаружил пусковой механизм этногенеза, силу, которая лежит в основе происхождения и гибели этносов – народностей и народов. Импульс природной биохимической энергии, обязательно влекущий за собой рождение нового этноса, получил чѐткое наименование – пассионарность – от латинского «passio», что означает страсть. И Гумилѐв, давно уже по закону не имевший карандаша, испугавшись потерять путеводную ниточку к своему открытию, начал выстраивать и запоминать логику предшествующих своих рассуждений. Стало ясно , почему рождение и жизнь этносов не зависят от смены социально-экономических укладов. А ведь петербургские университетские историки по традиции пытались обнаружить именно такую взаимосвязь, и другой не искали по понятным причинам. Оказывается, всѐ дело в том, что этнос – это прежде всего феномен природы, субстрат земной биосферы, частица Космоса. Этнос – это живое вещество Земли, открытое теорией академика Вернадского, и поэтому на этнос распространяются основные законы жизни природного живого вещества. Источником рождения, пусковым механизмом нового этноса является энергетический импульс биосферной биохимической природы. И значит, остаѐтся признать достоверным существование биохимической энергии живого вещества биосферы в телах людей. У биохимических процессов человечества должна быть своя история. Писать такую вот всемирную историю Гумилѐв решил в ключе «системной ценности». В основание цепочки опорных гумилѐвских суждений были положены системы российского врача А. Богданова, лингвиста, этнографа и философа Н. Трубецкого, а также особые системы – «системы открытого типа», обнаруженные швейцарским биологом Людвигом Берталанфи. Сообщение об открытых системах прозвучало для всех интересующихся на философском семинаре в Чикаго в 1937 году. Системами открытого типа были, например, неуправляемые в своѐм жизнедействии несчѐтные полчища саранчи, на которые обратил внимание В.И. Вернадский в своей концепции эволюции «живого вещества» нашей планеты. Два научных достижения первой 2257

половины ХХ века – живое вещество и системология – дали Льву Гумилѐву научное право объяснить возбуждающие органический мир и, прежде всего, человека толчки проявлением специфической энергетики, имеющей или внутриземную, или внешнюю, космическую природу.

Я учился у Геродота… На помощь мне пришѐл Вернадский Изучая конкретные народы геродотовским методом диалогов, никто из этнографов, предшественников отца и сына Гумилѐвых, не забирался в столь дремучие, совершенно неизученные глубины этой интереснейшей науки. Пока ещѐ лишь обозначилась и приоткрылась великая энергетическая суть происхождения народа, а каковы же дальнейшие судьбы импульсов биохимической энергии, ставшей повседневным и вековым достоянием народов? Где и в каких научных понятиях искать ответ на этот лобовой вопрос рождающейся этнологической теории? И здесь-то Льву Николаевичу очень «посодействовала» та лагерная среда, в которой он так или иначе четырнадцать лет находился. Именно эта среда стала его своеобразной, небывалой исследовательской лабораторией. Пригодилось знание нескольких языков, которыми семья Гумилѐвых владела и которые осваивала по жизни. Например, ещѐ в 1932 году, работая на Памире, Лев Гумилѐв освоил таджикский язык. В лагерях же ему приходилось разговаривать с заключѐнными англичанами, американцами, немцами, французами и, как он сам вспоминал, только что с индусами не вѐл диалогов у лагерных костров. Это был очень интересный путь «по лабиринту размышлений и мнений», имевший следствием тщательно выписанную, во всех отношениях взвешенную этногенетическую теорию. Сравнивая себя с историками, работавшими всю жизнь в кабинетах разных научных учреждений, Гумилѐв не зря называл себя историком каторжным. Будучи второй раз надолго осуждѐнным за твѐрдую самобытность и непреклонную гражданскую позицию поэзии мамы, Лев Николаевич совершил ещѐ один горький круг через следствие, судебный процесс и по пересыльным тюрьмам Екатеринбурга, Челябинска, Омска. Если в Норильский лагерь ему посылали вновь выходившие исторические книги мама и учитель Н.В. Кюнер, то на этот раз в борьбу за освобождение Гумилѐва из Омского лагеря включились историки-академики В.В. Струве и Н.И. Конрад, директор Эрмитажа М.И. Артамонов, известный сибирский археолог А.П. Окладников. После лагерей Гумилѐв работал в Эрмитаже, проведя время с 1959 по 1967 гг. в полевых археологических сезонах на северном и западном побережьях Каспийского моря. В 1961 г. он защитил докторскую диссертацию по истории, в 1974 году – по географии. До Гумилѐва в нашей стране не было личностей историков, которые бы систематически изучали весь археолого-исторический материал по всему земному шару за последние пять тысячелетий. Для Льва Николаевича работа с таким обширным материалом стала естественной необходимостью, поскольку он вслед за великими своими предшественниками – академиками К. Бэром и В. Вернадским – не только называл себя «натуралистом», но и реконструировал всемирную историю этносов на фоне пассионарных толчков и вековой перестройки ландшафтов по внутриземным и космическим причинам. В своих исторических трудах Лев Гумилѐв вернулся к учению евразийцев, основательно изучил труды Н. Трубецкого, П. Савицкого, Г. Вернадского и их коллег. Сын академика Вернадского, переписывавшийся с Гумилѐвым, был удивлѐн и несколько обескуражен тем фактом, что все свои историко-натуралистические научные построения Гумилѐв основывал на научной концепции его отца, сетовал на то, что учение о биосфере и живом веществе осталось Георгием Владимировичем в его исторических трудах не востребованным.

2258

История В чужих словах скрывается пространство; Чужих грехов и подвигов чреда, Измены и глухое постоянство Упрямых предков, нами никогда Невиданное. Маятник столетий, Как сердце, бьѐтся в сердце у меня. Чужие жизни и чужие смерти Живут в чужих словах чужого дня. Они живут, не возвратясь обратно. Туда, где смерть нашла их и взяла. Хоть в книгах полустѐрты и невнятны Их гневные, их страшные дела. Они живут, туманя древней кровью, Пролитой и истлевшею давно, Доверчивых потомков изголовье. Нас всех прядѐт судьбы веретено В один узор; но разговор столетий Звучит, как сердце, в сердце у меня. Так я, двусердый, я не встречу смерти, Живя в чужих словах чужого дня.

1936 [Далее в этом же сборнике:]

Экономгеографические и этногенетические проблемы регионального природоохранного районирования и создания единых непрерывных сетей охраняемых территорий Автором разработана схема неотектонического районирования ВосточноЕвропейской платформы, описание которой приведено в работе: Баньковский Л.В. Подходы к реализации Всемирной стратегии охраны природы на глобальном и региональном уровнях (М., 1985) (1). На наш взгляд, близкая по естественнонаучному содержанию карта-схема датированных пассионарных толчков на Евразийском континенте за последние 3-4 тыс. лет создана в 1984 г. Л.Н. Гумилѐвым и К.П. Ивановым (2). На ней изображены в виде линий монолитные полосы или зоны пассионарных толчков, каждая из которых имеет ширину 200300 км. Эти линии и полосы авторы обозначили соответственно, как оси и ареалы пассионарного подъѐма, совокупности очагов этногенетических процессов, места концентрации пассионарных популяций и возникающих благодаря им нескольких (двухчетырѐх) суперэтнических общностей. Авторы отметили синхронность и кратковременность (1-5лет) начал процессов этногенеза по всей длине каждой полосы и обратили внимание на энергетическую импульсную природу пассионарных толчков. В числе возможных причин этих толчков были рассмотрены вариабельные космические излучения в оптической части спектра из рассеянной энергии Галактики. По мнению авторов, синхронность и кратковременность начал процессов этногенеза по всей длине полосы, еѐ узость и протяжѐнность устраняют возможность социальной, климатической и геологической интерпретаций. Тем не менее, тектонические и сейсмологические исследования последних лет, обеспеченные анализом космических фотоснимков земной поверхности и обработкой данных в региональных и межгосударственных сетях изучения землетрясений, показывает возможность кратковременного вскрытия сейсмоактивных зон Земли протяжѐнностью в несколько тысяч километров. Выясняя природу региональных неотектонических поясов, автор пришѐл к заключению, что они являются приподнятыми в рельефе фронтальными краями 2259

тектонических плит и пластин, образующимися и перемещающимися друг относительно друга в закономерно деформирующейся земной коре. Учитывая общее возвышенное в рельефе положение этих структурных единиц приповерхностных частей литосферы, автор назвал их региональными водоразделами и провѐл исследования комплексного характера, определяющие значение региональных водоразделов в создании современной экологической инфраструктуры страны, имеющей целью защитить наибольший объѐм ценотического и генетического материала биосферы (в соответствии с положениями «Всемирной стратегии охраны природы»). Ещѐ в прошлом веке известные отечественные учѐные Э.А. Эверсманн, Н.А. Северцов, М.Н. Богданов, Г.И. Танфильев, В.Я. Цингер, А.Я. Гордягин, С.И. Коржинский, Д.И. Литвинов, А.Н. Краснов, Г.Н. Высоцкий подчѐркивали исключительную роль водоразделов как «убежищ жизни», «миров» ископаемых, редких и исчезающих видов растений и животных. Исследованиями Н.И. Вавилова (1926) было показано, что водораздельные пространства (горные хребты, их узлы), отличающиеся высокоразвитым эндемизмом, являются областями максимального разнообразия сортов и центрами формообразования. Эта же закономерность прослеживается и в трудах современных исследователей, определяющих географические центры концентрации генофонда и районирующих генофонд растений (Жуковский, 1970). В настоящее время природоохранное районирование регионов, начатое исследованиями В.П. Колесникова (1966), имеет в работе Н.Ф. Реймерса и Ф.Р. Штильмарка (1978) уже весьма развитые общетеоретические и методические основы. Система охраняемых природных территорий в наиболее разработанном виде представляет опорный каркас природоохранного районирования и рассматривается как особая отрасль народного хозяйства, обеспечивающая прирост национального продукта не прямо, а косвенно, через поддержание экологического баланса страны. Современные конституционные и юридические государственные законоположения предопределяют возможность существования и деятельности системы охраняемых природных территорий с единым и самостоятельным управлением (Карпенко, Ставрова, 1980; Балацкий, Панасовский, Чупис, 1989 и др.). В работах Ю.Г. Саушкина (1959, 1980) выявлена важная роль учѐта тектонических факторов в экономическом и природно-хозяйственном районировании. Им подчѐркнута приуроченность сочетаний минеральных ресурсов к большим тектоническим структурам, которые являются или могут быть районообразующими осями. С другой стороны, многие исследователи отмечают, что большинство различных видов достопримечательных и ценных природных объектов расположены вдоль рек и водоразделов, и поэтому следует выделять охраняемые «естественные» или «природные коридоры», а также «природные русла» (Эренфельд, 1973; Родоман, 1974; Иоде, Потаев, 1979 и др.). Выделение единой непрерывной сети охраняемых территорий на водоразделах имеет большое значение для формирования экологической инфраструктуры регионов. В последние десятилетия учѐные разных специальностей исследуют новое общественное явление – инфраструктуру – совокупность условий, обеспечивающих эффективное функционирование производства и нормальное осуществление всех видов жизнедеятельности людей. Инфраструктура охраны природной среды и здоровья человека (экологическая инфраструктура) – важная составная часть хозяйственного комплекса региона. В более широком плане экологическая инфраструктура включена в социальную инфраструктуру и охватывает условия всех без исключения видов деятельности человека, проникает во все сферы общественной жизни, создаѐт возможность для реализации того биологического потенциала, который заложен в человеческом организме (Тощенко, 1980). В составе экологической инфраструктуры региона выделяются следующие компоненты: крупные единые технические системы сбора, переработки и утилизации всевозможных отходов промышленности, сельского хозяйства и коммунальной службы, единая система территорий для отдыха населения, а также единая непрерывная сеть охраняемых территорий. Одно из значительных достижений современной науки в области 2260

разработки представлений об экологической инфраструктуре – отчѐтливое понимание того факта, что усиление антропогенного воздействия на природу обусловливает необходимость планирования и реализации природоохранных мероприятий в масштабе области, экономического района, речного бассейна, страны в целом. Расположение по территории Урала памятников природы, заказников, заповедников, вновь создаваемых национальных парков показывает, что здесь может быть создана единая непрерывная сеть охраняемых природных территорий. По краю охранных зон охраняемых территорий целесообразно разместить разнообразные туристско-экскурсионные объекты, места массового отдыха. В ячейках сети охраняемых природных территорий с учѐтом всей совокупности природно-экономических условий следует располагать системы расселения, предприятия промышленности и сельского хозяйства. Развитие систем расселения в регионе не должно нарушать экологического единства сети охраняемых природных территорий. Каждый этап реконструкции расселения должен производиться в соответствии с расположением ближайших охраняемых природных территорий, их состоянием, биологической продуктивностью и другими характеристиками. При природоохранном районировании и в территориальных комплексных схемах охраны природы древние и современные региональные водоразделы важно рассматривать как охраняемые территории, обеспечивающие наиболее эффективную защиту всего разнообразия растительного покрова и животного мира. Поэтому в ныне разрабатываемых проектах районных планировок и генеральных планах городов (по возможности экологически сбалансированных) необходимо продумывать размещение экологических коридоров не только самых высоких, но и низких порядков вплоть до «зелѐных диаметров» и локальных систем озеленения. При совершенствовании зелѐных зон городов, расположенных на водоразделах, необходимы специальное изучение и сохранение естественных редких и ценных растительных сообществ, обеспечение непрерывности расположения и функционирования естественных биогеоценозов. Если город занимает большую часть водораздельной территории, следует принять особые меры по охране флоры и растительности на склонах и в подножиях водоразделов. В этом случае охраняемые природные территории должны быть постоянной составной частью зелѐных зон городов. Учѐт наиболее важных экологических аспектов расселения обеспечивает устойчивое социально-экономическое развитие региона в целом. Наряду с надѐжной защитой ценнейших природных комплексов в рамках единой непрерывной сети охраняемых территорий разрабатываются также различные варианты региональной охраны культурного наследия страны. При этом явной оказывается общность проблем охраны и самой природы и всего природного окружения памятников истории и культуры. Наилучшие результаты охраны культурного наследия могут быть достигнуты в одном русле с комплексными природоохранными мероприятиями. В свою очередь, всемерное развитие туризма и освоение новых всѐ более крупных рекреационных систем определяют и новые приѐмы формирования системы охраны культурной и природной сред как в местных, так и в региональных сетях расселения. Возникает необходимость проектирования не только раздельных систем охраняемых природных территорий и культурного наследия, но значительно более сложных по содержанию и структуре встроенных одна в другую единых непрерывных сетей охраняемых территорий (3). Исследования региональных водоразделов геологами, ботаниками и другими представителями естественных наук тесно смыкаются с исследованиями археологов, историков, этнографов и лингвистов. Становление Среднего и Южного Урала как исторических перекрѐстков переселений народов имеет не только социальное, но и естественноисторическое обоснование. Здесь пересекаются несколько крупнейших древних водораздельных систем, существенно облегчавших расселение древних народов по сравнению с их миграциями на равнинных территориях, где требовалось преодолевать крупные речные водные преграды, а также поросшие лесом или заболоченные низменности. Средний Урал в целом – это крупнейший горный узел, где пересекаются ТиманоАлтайский и Карпато-Нижнеобский региональные водоразделы. Тимано-Алтайский 2261

водораздел представляет собой «главную улицу» древнего и современного расселения финно-угорских народов, зафиксированную исследованиями Ф. Страленберга, М. Кастрена, А. Альквиста, И. Аспелина, Ю. Вихмана, А. Каннисто, У. Хольмберга, А. Тальгрена, А. Генетца и ряда других. При изучении Карпато-Нижнеобской древней горной страны также весьма примечательными явились естественноисторические, антропологические, лингвистические и этнографические сопоставления. Антропологи обратили внимание на то, что важной составной частью уральской расы, введѐнной в науку В. Бунаком, является понтийский, или средиземноморский антропологический тип, представители которого расселены в широкой полосе, простирающейся от Приобья через Урал до Карпат. К средиземноморскому антропологическому типу принадлежат группы населения, живущие в Воронежской, Рязанской, Тамбовской и Самарской областях, в Мордовии, Татарии и Удмуртии, в Пермском Прикамье и в Ивдельском районе Свердловской области. Все эти ныне реликтовые местообитания средиземноморской расы находятся в пределах древней КарпатоНижнеобской горной системы или в пределах еѐ отрогов. Вероятнее всего, по этому древнему пути прошла когда-то в Причерноморье и на Дунай группа западно-сибирских и среднеуральских угров, давая начало древним предкам нынешних венгров. В прошлом веке венгры в поисках своей уральской прародины проявили большой интерес к уральскому аспекту финно-угорской проблемы, призвали учѐных к изучению родственных восточноевропейских и западносибирских языков. Благодаря исследованиям А. Регули, Б. Мункачи, Д. Фокош-Фукса и других учѐных получены уникальные сведения по «финно-угорским полюсам», по глубоким родственным связям между венгерским и северными российскими народами. Наряду со Среднеуральским культурно-историческим ядром большой интерес представляет Южно-Уральский горный узел, от которого своеобразными лучами так же расходятся древние региональные водоразделы, и в их числе – Урало-Аральский. УралоАрал как цельный по структуре и истории хозяйственный и этнический регион отчѐтливо намечен в трудах башкирских этнографов. Учѐные полагают, что примерно с середины первого тысячелетия н. э. Юго-Восточный Урал, а позднее Южное и Юго-Западное Приуралье входили в единый территориально-хозяйственный комплекс с Северным Приаральем и низовьями Сыр-Дарьи. В эту раннесредневековую эпоху можно предполагать и наибольшую выраженность в рельефе Урало-Аральского водораздела, природные условия которого обеспечивали круглогодичный цикл кочѐвки, то есть беспрепятственные передвижения приаральских кочевников от зимних к летним пастбищам на многие сотни километров. По мнению этнографов, оперирующих различными этнографическими источниками, «Арало-Уральский цикл» кочевания, начавшись в VII-VIII вв., установился к рубежу I и II тысячелетий н. э. В IX в. началось временное усыхание степной зоны, достигшее максимума в Х столетии. В связи с этим стихийным природным процессом древнебашкирские племена, следуя традиционными урало-аральскими маршрутами перекочѐвок, заселили во второй половине IX в. Западное и Южное Приуралье и Зауралье. Средне- и Южноуральский водораздельные узлы в совокупности с аналогичными узлами на смежных территориях представляют собой сравнительно новые объекты для комплексного естественнонаучного, этнографического, антропологического и лингвистического изучения. Одна из задач таких исследований – выявление своеобразных ядер становления и длительного роста древних региональных культур, имеющих серьѐзное значение в процессе развития общечеловеческой культуры в целом. Большой общенаучный интерес имеет решение проблем определения разных, но вполне конкретных параметров пространственно-временной стабилизации региональных водоразделов, нарушения их целостности и интенсивного развития в соседних или пересекающихся звеньях. При этом естественные стихийные процессы формирования и переформирования региональных водоразделов в закономерной истории деформации Земли оказываются тесно сопряжѐнными с экономико-социальными, в особенности в те периоды всемирной истории, когда в тесное соприкосновение входят пути развития разных народов.

2262

В современной специальной литературе, а также в природоохранном законодательстве получили распространение категория и термин «охраняемые природные территории», под которыми равно понимаются заповедники, заказники, памятники природы, национальные парки и другие взятые под охрану (государственную или местную) ценные объекты природы. В связи с развитием экологии, экологической культуры и экологии культуры необходимо усовершенствовать земельное, природоохранное и другие связанные с ними законодательства, введя в соответствующие законы более общую категорию «охраняемые территории». Статус таких территорий необходимо распространить на все местонахождения памятников истории и культуры и включить в категорию охраняемых территорий археологические, архитектурно-этнографические, антропологические, лингвистические, литературные и другие музеи-заповедники, а также заповедные и охранные зоны городов, исторические улицы и кварталы. К категории охраняемых территорий, вероятно, необходимо отнести также и места традиционной деятельности малых народностей страны – оленьи пастбища и пути миграции оленей, охотничьи угодья, берега водоѐмов и акватории со значительными рыбными и другими пищевыми ресурсами. Л.В. Баньковский Литература 1. Баньковский Л. В. Подходы к реализации Всемирной стратегии охраны природы на глобальном и региональном уровнях // Природоохранное образование в университетах: Учеб. пособие. – М.: МГУ, 1985.

2. Гумилѐв Л. Н., Иванов К. П. Этносфера и Космос // Этносфера. История людей и история природы. – М.: Экопрос, 1993.

3. Баньковский Л. В., Степанов М. Н. Системы расселения и единая сеть охраняемых территорий // Экология города и проблемы управления. – М.: ИГАН СССР, 1989.

Сказание о звере мамонте Соликамский рабочий. – 2003. – 11 января (№ 4/11821) НОВОГОДНЯЯ ДРАМАТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ О ПЕРВЫХ РОССИЙСКИХ ЖУРНАЛИСТАХ

Действующие лица: российский император Пѐтр Великий, архиепископ Феофан Прокопович, начальник горных заводов Урала Василий Татищев, научный редактор «Санкт-Петербургских ведомостей» Иоганн Гмелин.

30 августа 1727 года с палубы заморского корабля на петербургскую землю сошѐл приглашѐнный в Россию восемнадцатилетний медик и ботаник Иоганн Гмелин, с тринадцати лет обучавшийся в известных германских университетах.Медицинские навыки юноши пригодились сразу же. Незадолго до того начавший работать в Кунсткамере учитель Гмелина академик И. Дювернуа привлѐк своего бывшего студента к срочной анатомической работе – изучению погибшего индийского слона из далѐких южных стран, когда-то подаренного Петру Великому.Расчленяя тушу гигантского зверя, Гмелин не знал, что ему уготована должность научного редактора рождающейся газеты «Санкт-Петербургские новости».Новые события в жизни молодого человека постепенно склонялись именно в эту сторону, а индийский слон был начальным и, пожалуй, самым странным звеном такой цепочки событий. Гмелин, конечно, не догадывался о том, что вскоре станет автором первого в мире журналистского расследования о мамонте как самом загадочном звере России. Задачей анатомической работы со слоном было сравнение его строения с хранившимися в Кунсткамере останками уральских и сибирских мамонтов. И, как ни удивительно, впервые эта задача была сформулирована начальником Уральских горных заводов Василием Татищевым. Вот при каких обстоятельствах это произошло. За полвека до описываемых событий дьяк Московского посольского приказа А. Виниус привѐз из Голландии весьма толстую книгу замечательных просветительских гравюр и 2263

постепенно пополнял еѐ новыми шедеврами, среди которых был и рисунок величественно шагающего могучего быка с надписью: «Зверь в Сибири мамонт». И сразу возник вопрос: почему бы такого зверя не доставить из северных краѐв в царский зверинец? Сложность была в том, что живого мамонта никто не видел, а огромные зубы и кости его находили то на Урале, то в Сибири. Считалось, что известная всему миру «мамонтова кость» происходит от зверей «великостию с великого слона и больше, живущего всегда под землѐю; с места на место приходящих, очищая и преуготовляя путь себе имущими рогами, якобы некоторыми снастьми». В 1719 году, накануне отъезда из Петербурга на Урал строить новые металлургические заводы, В.Н. Татищев испросил у Петра I не только разрешение на самостоятельную исследовательскую работу по мамонту, но и царский указ тобольскому губернатору А.М. Черкасскому: «где бы ни было надежды встретить неповреждѐнный скелет, не щадили бы труда, старания и расходов для того, чтобы этот самый скелет переслать» Татищеву. Работа затянулась на многие годы. Когда на место Черкасского Пѐтр назначил М.В. Долгорукова, то и ему повелевалось объявить «в народ» денежное вознаграждение «за целое костей собрание, а по меньшей мере голову» мамонта. Как потом вспоминал Татищев: «В результате не одна голова и множество прочих костей с разных мест объявлено в Москву и Сибирский приказ, також и в Академию наук привезено». Во время поездки в Швецию Татищев в 1725 году опубликовал брошюрку о мамонтах на латинском языке. Это был первый в мире научный труд по палеонтологии. В июне 1728 года на торжественной ассамблее Академии наук академик И. Дювернуа произнѐс речь о результатах анатомирования индийского слона и о сравнении строения его скелета с мамонтовыми костями. По убеждению учѐного, мамонт был слоном. Такое мнение было поддержано и академиком Г. Бюльфингером. После первого академического

2264

2265

публичного обсуждения мамонтовой проблемы научный редактор И. Гмелин запросил у Татищева необходимые исследовательские материалы, а в 1730 году опубликовал их в своѐм изложении в большой статье «О костях, которые из земли выкапываются, а особливо о так имянуемых мамонтовых костях». Статья эта была названа диссертацией, имеющей в приложении письмо-рецензию архиепископа Новгородского, друга Татищева. На опубликованную статью откликнулся ещѐ и архиепископ Феофан Прокопович, который прислал в редакцию пожелания и вопросы. Прокопович, романтик по натуре и тоже друг Татищева, убеждѐнно верил в неисчерпаемую изощрѐнность природы и еѐ безудержную «игру» с увлекающимся человеком. Поэтому ко всем уральским находкам своего друга Татищева архиепископ отнѐсся очень скептически. Татищев настаивал на своих выводах, ради чего написал новую статью «Сказание о звере мамонте». Ситуация с изучением мамонтов накалялась, а Гмелин был человеком очень миролюбивым и не терпел скороспелых газетных и журнальных конфликтов, тем более столь громких, какие назревали. И поэтому он снова дал в своѐм изложении материалы Татищева, которого называл «наш господин автор», а фамилию Ф. Прокоповича заменил вполне нейтральной характеристикой: «некоторый знатный и высокий благодетель». По просьбе Гмелина историк, академик Байер точно выяснил, что Александр Македонский со своими боевыми слонами так далеко на север Азиатского материка не заходил. Ещѐ по одной просьбе Гмелина учитель его по Гѐттингенскому университету, физик, академик Г. Бюльфингер назвал мамонтов отнюдь не «нежными» слонами, поскольку мамонты родились и жили в северных широтах. А поэтому Гмелин от себя написал: «Слоны тогда жесточайшего естества были». В 1733 году Гмелин вместе с Миллером и Крашенинниковым выехал во вторую Северную экспедицию в Сибирь и долго жил в Соликамске, изучая ботанический сад Григория Демидова, помогая ему поставить эту работу на строгую научную основу. А когда Гмелин вернулся в Петербург, он, памятуя о Соликамске, создал свой собственный ботанический сад. Число научных публикаций о мамонтах в мировой литературе постепенно нарастало. Статья Татищева была опубликована в издаваемых Упсальской академией «Актах шведской литературы за 1725-1729 годы». Затем татищевскую статью перепечатали в Англии в 1743 году. За шесть лет до того в английском научном журнале появились рисунки мамонтовых костей, выполненные Д. Мессершмидтом во время Сибирской экспедиции 1724 года. Обстоятельный очерк о поисках в Сибири мамонтов по указам Петра Великого написал И. Гмелин, он же явился и автором большой научной программы исследования условий нахождения ископаемых костей мамонта в земле. Благодаря этой череде публикаций французский учѐный Ж. Кювье в конце XVIII века неопровержимо доказал, что мамонт – это вымерший вид северного слона и что «ископаемые слоны принадлежат к виду, отличному от индийского слона. Эта мысль, которую я сообщил Институту в январе 1796 года, открыла мне совершенно новые взгляды на теорию Земли и побудила посвятить себя продолжительным исследованиям и прилежным трудам, которыми я занимался 25 лет». Так, благодаря огромной настойчивости российских и зарубежных исследователей и журналистов сделано естественнонаучное открытие величайшей важности: отчѐтливо зафиксирован первый вымерший вид животных, ушедший, скорее всего, из жизни планеты по вине человека. Лев Баньковский

2266

Знает Урал историк Мазитов Соликамский рабочий. – 2003. – 14 марта (№ 92/11909) Твои люди, город! Родительский дом Марса Мазитова стоит в Челябинской области на самом берегу красивого озера. И прижавшееся к озеру старинное башкирское село, и само озеро называются одинаково – Халитово. Места эти известны многими успешными археологическими раскопками: люди здесь жили во все времена. И у родителей Марса профессия была тоже вечной: отец преподавал биологию и директорствовал, мама учила начальные классы. Ученики этой школы свободно говорили на трѐх языках – башкирском, татарском и русском. С самого маленького возраста Марс был Марсом – он был изнутри спортивно устроен, как мячик бегал-прыгал, побеждал сверстников на областных соревнованиях и мечтал стать преподавателем физкультуры. Добился звания кандидата в мастера спорта по бегу. Когда подоспело время служить в армии, попал на Дальний Восток, в строительный батальон Дальморстроя. Очень здесь пригодились все прошлые спортивные тренировки – выработанная годами способность переносить большие физические нагрузки. От повседневного тяжѐлого строительного труда ладони покрылись сплошными твѐрдыми мозолями, а сухожилия пальцев и кисти настолько оказались растянутыми, что больших тяжестей уже не держали. Крупные бетонные плиты солдаты носили на петлях из толстой проволоки, которую плотно обматывали вокруг запястья. При окончании службы стройбат выдал своему старшему сержанту Марсу Мазитову направление на исторический факультет только что открывшегося Челябинского университета. Очень непринуждѐнно, тщательно работал недавний солдат на археологических раскопках курганов, а вот английский язык доставался ему тяжело. Тем не менее хватило у него сил пять лет работать председателем студенческого совета, а университет он окончил в числе трѐх лучших студентов. Выбрал молодой человек для работы красивый южно-уральский горно-степной город Орск и пять лет преподавал там историю в педагогическом институте. Там же выбрал себе жену – преподавателя-филолога, поступили вместе в разные аспирантуры, семья прибавилась сыном. Когда от друзей узнали, что в Соликамске открывается пединститут, заинтересовались новыми возможностями для преподавательского роста. Интересно, что Челябинский университет выделил фонд учебной литературы для библиотеки нашего рождающегося института. И «вслед за челябинскими книгами» Мазитовы переехали в Соликамск. Так в нашем городе появилась новая семья, а институт приобрѐл сразу двух перспективных, деловых, практичных, активных, способных молодых педагогов, уже через год защитивших диссертации. Марс Шайхиевич стал преподавать историю Отечества, историю мировых цивилизаций, всемирную историю, этнологию, логику, вести спецкурсы по истории и смежным дисциплинам. Повседневный лекторский и иной учебный труд не мешал Мазитовым создавать и публиковать научные работы, сейчас их у Марса Шайхиевича сорок семь. Не менее востребованными оказались его организаторские, административные способности: в 1994 году он стал деканом факультета непрерывного образования, а пять лет спустя – проректором заочного обучения и непрерывного образования. Как получается у Марса Шайхиевича трудиться в таком напряжѐнном ритме? Очень существенной оказалась поддержка близких друзей, без них семья Мазитовых никогда не жила. Вместе с ними уральский человек по-особенному вбирает в себя энергию гор, тайги, 2267

степей, рек, озѐр. Лучшие друзья Мазитова – лѐгкие на подъѐм молодые сотрудники кафедры физического воспитания С.Г. Оболочков и И.В. Патрушев, преподаватель физкультуры технологического техникума Э. Хабибулин. С ними Марс Шайхиевич сплавлялся по Вишере на катамаране. Трудится в нашем институте земляк и друг Мазитова, многие годы работавший деканом, заведующим кафедрой математики и физики И.Т. Мухаметьянов. Ещѐ когда-то в пятом классе он учился у Марса Шайхиевича. Сейчас ученик и учитель почти сравнялись в научно-педагогических достижениях. Труд педагога был почѐтен во все времена, и пока живѐт человек, он всегда будет необходимым, вечным, востребованным. Лев Баньковский

Жил-был художник один… Березниковский рабочий – 2003. – 15 мая (№ 49/20605) Больно!

Жил-был

художник один… Имя художника Олейникова известно не только в его родном городе Соликамске, но и в России. Подобно своему знаменитому земляку, «певцу Египта», девяностодевятилетнему Михаилу Потапову он внѐс неоценимый вклад в российскую художественную культуру благодаря своей уникальной станковой живописи. И поскольку Березники и Соликамск находятся совсем рядом, мы не могли остаться равнодушными к событиям, недавно всколыхнувшими Соликамск. А эпицентром этих горячих событий стал Дом-музей Олейниковых. С полотна глядит женщина. Еѐ светло-русые волосы прикрывает платок. Во взгляде – неизъяснимая печаль. К сердцу она прижимает простой деревенский крестик.

- Кто это? – спросила я.

- Это наша многострадальная Россия, – ответил автор картины Семѐн Иванович Олейников. Смутный образ врезался мне в память. Хотелось разузнать, понять, что стоит за этим величайшим откровением. А за ним – груда картин, сваленных на пол, словно заживо погребѐнные души. Картины, штабелями стоящие вдоль стен. Картины, которым нет цены. «Вот так вышивала нитью моя жена, Надежда Григорьевна, – Семѐн Иванович показывает копию полотна «Неравный брак» и добавляет, – ей тогда восемь лет было». Это произошло 27 марта в день рождения Семѐна Ивановича. Ворвались неизвестные в масках и сорвали со стен все картины, побросав их в кучу, а художнику предложили покинуть помещение. Рассказывает Семѐн Иванович Олейников: «21 марта нагрянуло руководство Соликамского магниевого завода – директор и начальник отдела кадров. Заявили: «Этот дом наш. Он нам принадлежит по праву. Мы будем его продавать». Мне же приказали убираться.

27 марта в 10 часов утра начали ломиться в дверь. Так как дверь проломить не удалось, подогнали машину к окну, вырвали железные решѐтки и ворвались в музей». Супруги Олейниковы внесли огромный неоценимый вклад в культурное и духовное развитие Соликамска. Семѐн Иванович создаѐт картины в необычной манере станковой живописи, а Надежда Григорьевна вышивала свои полотна. Поэтому в 1984 году депутат Геннадий Тушнолобов в знак особой признательности подарил семье Олейниковых двухэтажный дом, в котором до сих пор располагался их музей. С 1996 года Соликамский магниевый завод содержит его. За это время музей Олейниковых посетило много народу со всего мира (только 560 визитов из зарубежья). Создано 260 книг отзывов, в которых сохранились записи графа Петра Орлова, египетской принцессы, министра внутренних дел Баварии, композитора Микаэля Таривердиева и прочих знаменитостей.

2268

И вдруг Соликамскому магниевому заводу, долгое врем опекавшему музей, становится невыгодно его содержать. Нерентабельно, как принято сейчас говорить. С одной стороны, руководство завода можно понять. Художник Олейников, являющийся официальным директором музея, имеет штат: экскурсовода и уборщицу. Приходится содержать всех троих плюс оплачивать аренду помещения (площадь его составляет около тысячи квадратных метров). Представительница Соликамского магниевого завода (просила не указывать еѐ имя): «Дом-музей Олейниковых – это собственность завода. У Семѐна Ивановича там нет ничего своего – вплоть до мебели и посуды. Даже ложки своей он не заслужил! Семѐн Иванович регулярно получает заработную плату. И его сотрудники – тоже. Семѐн Иванович ещѐ и недоволен? Ему уже давно было предложено рассчитаться и освободить помещение. У завода сменился собственник, и теперь речь идѐт о реорганизации социальной сферы города. Помещение с такой огромной площадью можно оборудовать под профилакторий, бассейн или казино. Другие варианты? Создание Дома художников. Вы знаете, что в нашем городе трудится около шестидесяти художников? Где им выставлять свои работы? В городском краеведческом музее? Площадь слишком мала. А музей Олейникова – самое то!» Допустим, другие соликамские художники не могут себе позволить такую роскошь – Дом-музей. Но ведь дарѐному коню в зубы не смотрят. Да и как можно решать проблемы таким диким варварским способом? Разве художник, Почѐтный гражданин города, всем своим трудом не заслужил хоть каплю внимания и уважения? Или всѐ решают только деньги, а произведения культуры и искусства не имеют никакой ценности? И можно глумиться над полотнами Рафаэля, Врубеля? Из письма Заслуженного врача России Владислава Ковалѐва (двадцать лет жизни отдавшего Соликамску): «Здание строилось по решению государственных органов власти и предназначалось для семьи Олейниковых, и ни для кого другого. Охранники магниевого завода ворвались в музей, сорвали со стен картины. Это же уголовный беспредел! Прошу вас задуматься: они не пощадили даже уголок памяти покойной Надежды Григорьевны, где хранилась еѐ неоконченная последняя работа и другие реликвии духовно-мемориального содержания. Удивительно, как это уцелел снаружи горельеф – памятник Надежде Григорьевне! В музее хранится около тысячи произведений оригинальной станковой живописи супругов Олейниковых, шестьдесят уникальнейших неповторимых полотен, а также работы краеведческого направления. Это всѐ, что осталось у Семѐна Ивановича. Я призываю вас к душевному, по-человечески справедливому подходу, отвергая холодные арифметические расчѐты, сохранить Дом-музей в его первоначальном виде». Лев Владимирович Баньковский, учѐный, кандидат наук (г. Березники): «Музей Олейникова – уникальнейший в своѐм роде. Он включает в себя мастерскую, состоящую из восьми выставочных залов, комнаты для гостей. Это городской художественный центр регионального масштаба. Второй подобный музей находится в городе Саранске, он принадлежит знаменитому скульптору Эрзи. Руководство завода преследует свою цель: создание Дома художника. Но тут возникает вопрос: зачем создавать Дом художника, если он уже есть? И как объект культурного и духовного наследия города, его необходимо сохранить в первоначальном виде. А организацией выставок местных художников должен заниматься городской краеведческий музей. Там имеется художественное отделение, в котором в течение последних двадцати лет ежегодно проводится до десяти выставок».

- Лев Владимирович, а чем вы объясните такое недоброжелательное, можно сказать, варварское отношение к культурному наследию Дома-музея Олейниковых со стороны руководства магниевого завода?

- В своѐ время Соликамский магниевый завод вложил немалые средства, чтобы оснастить музей, оборудовать его залы. Но это было давно. Музей давно нуждался в капитальном ремонте. Ремонт, конечно, был сделан, но очень некачественно. Крыша протекала, со стен сыпалась извѐстка. Семѐн Иванович попросил довести ремонт до ума. Его же обвинили во всех смертных грехах. Это, действительно, варварский поступок.

2269

Руководство завода не имело никакого права так себя вести, это не делает ему чести. Олейникову нужна общественная поддержка. Наверное, все помнят, как два года назад в Березниках выселяли знаменитую «пятѐрку художников». Неужели такая же судьба постигнет картины Семѐна Олейникова и бессмертные полотна его жены? По словам соликамского художника-иконописца Сергея Лапина, ученика Михаила Потапова, всѐ должно разрешиться мирным путѐм. Скорее всего, в Доме-музее будет организована передвижная выставка местных художников, в том числе и Семѐна Ивановича. Но неужели Соликамск, а вместе с ним и мы, потеряет ценнейший памятник культуры? Ольга Кукушкина

Замечательная наука – русский язык Соликамский рабочий. – 2003. – 25 марта Гость города Недавно по приглашению ректората СГПИ в наш город приехал гость из Омского педагогического университета – доктор педагогических наук профессор Валерий Михайлович Бельдиян. Он взял на себя обязанности председателя Государственной аттестационной комиссии, дающей путѐвку в жизнь нынешним выпускникам нашего филологического факультета. За плечами у учѐного долгий путь обретения уникальной профессии и общероссийского научного авторитета. Родители Бельдияна – сельские жители Волгоградской и Кировоградской областей – в 30-е годы оказались в Ташкенте. Отец умер в начале Великой Отечественной войны, и мать воспитывала сына одна. Валерий закончил школу с золотой медалью и поступил в Ташкентский университет, в котором в то время работали многие выдающиеся преподаватели и учѐные-филологи. На ташкентском кладбище нашѐл последнее пристанище автор знаменитого на весь мир четырѐхтомного словаря русского языка Дмитрий Николаевич Ушаков. В университете преподавали такие известные лингвисты, как И.А. Кислинг, С.М. Бурдин, Г.И. Коледа, Л.А. Перепелицына, Н.П. Каменцов и многие другие. Уровень компетенции этих преподавателей был необычайно высок. При окончании университета Бельдиян получил диплом с отличием, и вскоре профессор С.М. Бурдин рекомендовал своего воспитанника в аспирантуру Московского госуниверситета – к первому лингвисту Москвы Петру Саввичу Кузнецову. Вес этого человека в мире лингвистики было беспредельным, знания его по своей обширности и глубине уникальны. Им освоены все разделы курса современного русского языка, а кроме этого, он был специалистом по славянским языкам и индоевропеистике, читал в университете курсы по древнегреческому, санскритскому и готскому языкам. Во время Великой Отечественной войны П.С. Кузнецов работал преподавателем Учительского института в Кудымкаре и написал учебник и словарь по коми-пермяцкому языку. Кроме П.С. Кузнецова, на филологическом факультете Московского университета наставником аспиранта Бельдияна был А.А. Реформатский – уникальнейшая личность, автор учебника по языкознанию, вышедшего десятками изданий. В Московском университете Бельдиян защитил кандидатскую и докторскую диссертации по лингвистике. На книге, подаренной Реформатским Бельдияну, – дарственная надпись: «Духовному сыну московской школы…» После смерти П.С. Кузнецова Бельдиян в течение месяца описывал его громадный научный архив, который, к сожалению, родственникам учѐного не удалось сохранить. В течение нескольких десятилетий и до сих пор Бельдиян изучает биографию и труды учѐного, переписывается с Кудымкаром, собирается публиковать материалы своих разысканий о Кузнецове.

2270

Много лет учѐный-лингвист Бельдиян отдал Ташкенту. Работал там в Педагогическом институте русского языка: был деканом, проректором, заведующим кафедрой русского языка. Сотрудничал со многими способными коллегами в решении насущных проблем русского языкознания. Но, как замечает Валерий Михайлович: «Нас всех могучим ураганом перестройки и его последствий разметало по всей стране». После всех этих событий Бельдиян работал в Омске: читал лекции по русскому языку в Омском педагогическом университете. В последние годы закончил рукописи учебных курсов «Введение в языкознание», «Фонология русского языка», «Лексикология русского языка», «История русского литературного языка», «Основы дидактолингвистики», «Морфология русского языка». Все эти курсы оригинальны, являются результатом неукротимой творческой мысли Бельдияна, итогом его непрерывной, многогранной педагогической работы. Особенно интересной для широкого круга любознательных людей является лекция Бельдияна «Место русского языка среди других языков мира». Учѐный рассказывает о том, как две волны переселяющихся народов – гиперборейская (от берегов Северного Ледовитого океана) и средиземноморская – столкнулись и слились в районе Урала. Так образовалась индоевропейская, или арийская группа языков – своеобразная и очень сложная индоевропейская языковая семья, которая впоследствии распалась на семь групп: индийскую, иранскую, славянскую, балтийскую, германскую, романскую и кельтскую. Доподлинно выяснить историю взаимоотношений и взаимодействия этих языков весьма сложно. Учѐный вспоминает о научных открытиях выдающегося отечественного лингвиста Е.Д. Поливанова, погибшего 1941 году. Он был родом из Смоленска, знал более пятидесяти языков мира и достиг в языкознании наибольших обобщений, создал типологическую теорию формирования языков. В основе еѐ лежит анализ многоступенчатого разделения и соединения языков – дивергенции и конвергенции. Для того чтобы разобраться в исторических процессах становления русского языка, Бельдияну пришлось стать историком, перечитать и переосмыслить множество исторических книг, переформулировать многие лингвистические концепции. На этой основе учѐный создал свою собственную теорию поэтапного становления и развития русского языка и литературной его формы. От этих исследований Бельдиян перешѐл к анализу современного русского языка, внутренней и внешней речи, культуре речи вообще. С точки зрения Валерия Михайловича, культура нашей речи тесно связана с нашим знанием истории языка, причѐм это знание есть результат большой самостоятельной внутренней работы и прежде всего сознательного чтения. Сам Бельдиян, с детства привыкший к русской книге, свободно на память цитирует целые страницы классических и неклассических русских текстов, внимательнейшим образом прочѐл всего Пушкина и легко вспоминает и использует в живой речи любые строфы и строчки из его стихотворений, поэм, прозаических произведений. И гораздо более древние памятники русского литературного языка Бельдиян изучил настолько тщательно, что успешно спорит по поводу трактования смысла и структуры «Слова о полку Игореве». В.М. Бельдиян – уважаемый всеми языковедами российский филолог – опирается на твѐрдые основания своих выдающихся учителей и творчески передаѐт эти основания нынешним студентам вузов. Требования его к выпускникам педагогических институтов очень высоки, и думается, что такая высокая требовательность к качеству языка найдѐт отклик среди учителей нынешних средних школ, преподавателей высших учебных заведений. Пожелаем ему новых творческих успехов. Лев Баньковский

2271

Попов из плеяды Поповых Луч. – 2003. – Май. – С.6 В конце XVIII века в главное народное училище Перми приехал из Петербурга старший учитель Никита Попов, прославившийся в России и в Европе написанием редкостной по содержанию трѐхтомной книги «Хозяйственное описание Пермской губернии». Для своего времени, а в значительной мере и для времени нашего, труд этот – самое первое и лучшее, образцовое исследование по региональной экономике России и мира. В 1829 году на Крестовоздвиженском руднике неподалѐку от Тѐплой горы четырнадцатилетний старатель Павлик Попов стал первооткрывателем уральских алмазов. В начале ХХ века выпускник Пермской духовной семинарии Александр Попов, работая в Кронштадте, изобрѐл радио… К разряду таких же выдающихся по складу и трудолюбию уральских людей относится и недавно ушедший из жизни директор заповедника «Вишерский» Игорь Борисович Попов. Прославился он как разносторонняя легендарная личность, талантливый геолог, замечательный природовед и эколог. Думается, что накануне 280-летия Перми будет уместно три улицы нашего города назвать так: улица экономиста Попова, улица Попова – первооткрывателя алмазов (улица Попова – первооткрывателя радио, к счастью, уже есть) и, несомненно, должна быть улица геолога Попова. Нужно сразу признаться, что не я первый придумал идею такого пермского нововведения. Много лет тому назад на далѐкой северной одноуличной геологической базе появилась аккуратно исполненная городская эмалированная табличка с названием «улица Попова». Эту табличку обнаружил около полуразрушенного старинного пермского дома один из геологов, и в условия тайги она вписалась очень органично. Никто не сомневался в том, в чью честь названа таѐжная улица. Со временем, быть может, пермяки поставят в центре города памятник «Знаменитым землякам Поповым». Предсказывать, как он будет выглядеть, пока не берусь. Подумать об этом предлагаю читателям «Луча». Лев Баньковский

Свет настоящий Луч. – 2003. – Май. – С.6 Немало лет тому назад, ещѐ в июне 1990 года, родилось в Перми – первоначально как детище охотника и журналиста Г. Бажутина – экологическое издание «Луч». В те годы образовалось множество первых в стране экологических газет, однако по многим понятным причинам до конца тысячелетия сохранились считанные единицы. И «Луч» – среди них. Газету эту сейчас можно назвать традиционной. При редакторе И.Г. Ёжикове она стала выходить в цветном исполнении. Появилась электронная версия «Луча» в Интернете. Газета – лауреат всероссийских экологических конкурсов. Очень своеобразно и результативно «Луч» негласно соревнуется со всемирно известной нижегородской экологической газетой «Берегиня», выпускаемой крупнейшим в нашей стране экологическим центром. «Луч», ныне восьмиполосный, обстоятельно освещает жизнь экологов Прикамья, отражает взгляды разных специалистов и населения на экологию города и региона. Регулярно выходит многообразная достоверная информация о горячих точках нашей области. Главная же, на мой взгляд, заслуга «Луча» – энергичное формирование у большинства пермских и уральских людей природоведческого, экологического мировоззрения. И то, что у нас появляются изданные в Перми хорошо иллюстрированные объѐмистые крупноформатные монографии, такие, как «Особо охраняемые природные территории Пермской области», «Туризм в Пермской области» и другие, считаю я заслугой 2272

не только авторов и издателей этих книг, но и редакции «Луча». Ведь газета на протяжении почти полутора десятилетий целеустремлѐнно формирует не только рационалистический взгляд на дело охраны природы, но и одновременно на эстетическую, этическую сторону этого дела (рубрики «Заметки художника», «Беседы о прекрасном» и др.). За долгие годы действия многих тематических полос и рубрик свет «Луча» неоднократно прошѐлся практически по всем разделам современной экологии. Подшивки «Луча» можно считать представительной информационной базой для создания в будущем многоотраслевой справочной книги экологического характера. «Луч» – главная стартовая площадка в подготовке и издании давно уже назревшей энциклопедии «Экология Пермского Прикамья». «Луч» приближается неуклонно к своему пятнадцатилетию. Пожелаем его редакции новых успехов на столь почѐтном поприще! Лев Баньковский

Алексей Хоробрых против Адольфа Гитлера, или «Соликамский рабочий» в первый год Великой Отечественной войны Соликамский рабочий. – 2003. – 6 мая (№ 68/11885)

65 лет «Соликамскому рабочему» В конце тридцатых и начале сороковых годов неизбежность военного столкновения нашей страны с германским фашизмом становилась всѐ более очевидной. Война, как огромная, чѐрная грозовая туча, неотвратимо надвигалась на нас из центра Западной Европы, но грянула всѐ равно неожиданно. В том числе и над двухполосной малоформатной газетой «Соликамский рабочий», выпускавшейся тогда в типографии Соликамского калийного комбината. Вѐл «Соликамский рабочий», замещая редактора, А.С. Хоробрых – многоопытный и разносторонний известный местный журналист, мудрый человек, выступавший обычно перед своими коллегами как громкоголосый, любящий шутку-прибаутку «дядя Лѐша». В то же время он умел быть не просто очень серьѐзным, но и грозным собеседником. Первые пять месяцев войны, пока должность редактора не занял бывший сотрудник Госполитиздата А.Л. Шпаер, Алексей Хоробрых, находясь под перекрѐстным воздействием множества городских, областных и союзных начальств, уверенно творил газету в нашем уральском городе. Через день после начала войны Хоробрых к информации о рабочем митинге поставил заголовок «Враг будет разбит» и сразу же начал очень толково разъяснять, почему это неизбежно произойдѐт. Редакторским чутьѐм понял, что газета уже мала по формату, и в условиях военного времени уже через десять дней после начала войны стал выпускать «Соликамский рабочий» четырѐхполосным. Говорят, что в первые же недели военных действий подручные Гитлера внимательно прочли все выпускавшиеся в Советском Союзе центральные и местные газеты и представили фюреру список редакторов, обречѐнных на немедленное публичное повешение. Этому списку «личных врагов фюрера» был присвоен номер первый. Конечно же, там не мог не быть и А.С. Хоробрых, который знал, что есть такой список, и очень гордился, что попал в него. Ещѐ и поэтому он не уставал работать пристрастно, публицистично, расчѐтливо, изо всех сил старался, чтобы его «ненароком» не вычеркнули бы из этого всемирноисторического документа. Трудно перечислить многообразие обязанностей уральской городской газеты и еѐ редактора в годы военного времени. Вся жизнь Соликамска, района, Пермской области, страны, мира – всѐ вмещалось в «Соликамский рабочий». Газета сразу же известила читателей об образовании Государственного Комитета Обороны, сосредоточившего всю полноту власти в государстве, дала текст выступления по 2273

радио главы Комитета И.В. Сталина. Самое видное место в газете на все годы войны заняла рубрика «От Советского информбюро». Тот, кто пережил войну, хорошо знает, что значили для людей эти три долгожданных слова в газете или по радио. За этими словами в газете ещѐ следовало пояснение, какое это сообщение – утреннее, дневное или вечернее. А потом уже шѐл текст. В дополнение к сводкам Совинформбюро помещалась рубрика «Боевые эпизоды» и другие новости с фронта. А далее большинство материалов – «на усмотрение редактора», хотя, естественно, усмотрение это было очень ограничено условиями военного времени, особенной жѐсткостью многоступенчатой военной цензуры. Кроме названия ключевого в войне магниевого завода нельзя было никоим образом сообщать, для выпуска какой военной продукции строятся или какую производят любые предприятия города. Читатели «Соликамского рабочего», например, знали, что строится, и построен, и пущен, и действует в Боровске новый крупный оборонный завод, но только из опубликованного в феврале 1944 года приветствия Сталина строителям завода стало известно, что он – пороховой. Тем не менее и дальше продолжали называть его просто Боровским заводом. Все знали, что магниевый завод работает на авиацию, но газета не только не могла сообщить, на какие самолѐто- и моторостроительные заводы день за днѐм вагоны увозят магний, но и в каких самолѐтах частичка уральского магния весомей всего. Запрещалось помещать в газете фотографии новых советских самолѐтов. «Соликамскому рабочему» несколько лет из Москвы или Перми присылали клише с изображениями самолѐтов довоенного производства «И-153», «И-16» и других. И какими же доходчивыми и мудрыми газетными колонками редактор ещѐ и от самого себя должен был поддерживать дух читателей на фоне сверхтревожных сообщений с фронта? Что самое существенное можно было противопоставить информации о миллионах убитых и пленных красноармейцев, об уничтоженных фашистами аэродромах и самолѐтах, о взорванных хранилищах боеприпасов и топлива, об отсутствии на нашей передовой должной поддержки с воздуха? Как сообщить читателю со всей определѐнностью о нарастающей необоримой силе нашей авиации и армии в целом? Как ярко показать участие Соликамска и всей страны, мира в грядущей победе? Для решения этих невообразимо трудных задач А.С. Хоробрых нашѐл много специфических редакторских средств, отчего подшивки «Соликамского рабочего» военных времѐн и сейчас читаются с немалым интересом. С первых недель войны из номера в номер редактор помещал пусть небольшие по объѐму, но всѐ же ободряющие сведения об успехах англичан в воздушной войны над Германией. Хоробрых правильно определил, что первым нашим союзником в войне против Германии будет Великобритания. Этот прогноз сбылся уже через три недели после начала войны, когда в результате специальных московских переговоров было достигнуто соглашение о совместных военных действиях против фашизма. Нам немаловажно было знать, что с принятием этого Соглашения Германия получила войну на два фронта. Инициатива наказуема, и теперь уже вполне понятно, почему нетерпеливые читатели непрерывно тормошили редактора тревожными, а то и откровенно ироничными вопросами: «Ну, как там – второй фронт?» Через два с половиной месяца после начала войны в номерах от 3 и 6 сентября газета пояснила: германская битва за Англию с воздуха закончилась первым поражением Гитлера. Во время этого воздушного противостояния в Англии созданы очень крупные современные скоростные бомбардировщики, получены из Америки летающие крепости, способные неуязвимо бомбить Германию даже из стратосферы. Ещѐ через несколько недель в газете был помещѐн фотоснимок американского бомбардировщика «Летающая крепость», находящегося на службе в английских военновоздушных силах. Приведены его тактико-технические данные. Многие читатели начинали понимать, что и производимые в нашей стране самолѐты по боевым качествам нисколько не хуже американских, и вот куда идѐт наш магний, и вот какую силу набирает наша авиация.

2274

Страна наша признала боевые заслуги, доблесть и мужество британских лѐтчиков и наградила лучших из них орденом Ленина, указ об этом газета опубликовала 30 ноября 1941 года. В номере от 29 ноября «Соликамский рабочий» сообщил: «Под Москвой должен начаться разгром врага!» И не ошибся. Через две недели поражение фашистских войск на подступах к Москве стало самой крупной нашей победой над фашистами в первый год войны. О том, против какого по силе противника мы воюем газета не замедлила сообщить 18 декабря. В авиационной промышленности фашистской Германии действует до 45 самолѐтостроительных и до 20 моторостроительных заводов. На них работало сначала до пятисот тысяч человек, затем в ходе войны – до 750 тысяч. Германия, вассальные и оккупированные ею страны выпускали до 39 тысяч самолѐтов в год. После победы под Москвой наша страна всѐ в большем количестве стала получать американскую военную авиационную технику. Выпуск Америкой военных самолѐтов в то время составлял цифру, сопоставимую с германской – 36 тысяч самолѐтов в год. 18 и 24 января 1942 года «Соликамский рабочий» опубликовал из фотохроники ТАСС снимки лѐтчиков-истребителей Героев Советского Союза С.Г. Ридного и Б.Ф. Сафонова, воюющих на американских самолѐтах. Осенью 1941 года на площадке Соликамского магниевого завода начался монтаж части оборудования эвакуированных к нам Запорожского магниевого, Тихвинского глинозѐмного, Волховского алюминиевого заводов. В первый же год войны магниевики Соликамска освоили выпуск многих необходимых для авиации магниевых сплавов, производство их занимало 50 процентов мощности завода. Из-за недостатка магния-сырца в 1941-1942 году литейный цех СМЗ получал и переплавлял значительное количество магниевого лома и стружки. Не случайно ещѐ в июле 1941 года газета призвала уличные комитеты Соликамска собирать металлолом. И потом «Соликамский рабочий» возвращался к этой теме, напоминал о срочности работы. Уже в 1941 году СМЗ освоил производство флюсов для авиационных нужд. Благодаря соликамскому магнию Пермский моторостроительный завод в 1941 году и далее наращивал производство всѐ более мощных и долговечных двигателей для истребителей и бомбардировщиков. Одним словом, то, что публиковала газета в годы войны, способно было внушить читателям непоколебимую уверенность, что победа в труднейшей, жестокой войне обязательно будет за нами. Лев Баньковский

Ему достаѐт разума и интереса Соликамский рабочий. – 2003. – 14 мая (№ 72/11889)

65 лет «Соликамскому рабочему» Школьные годы Ювиналия Степановича Чиркова прошли на берегу Камы в Сарапуле. Глядели там на воду пугачѐвские места, переулок Надежды Дуровой, дом писателя БорРаменского; четыре ордена Красной Звезды носил на лацкане пиджака директор школы. Постоянно бывая в гостях в сарапульском материнском доме, Чирков всѐ чаще останавливается на мосту через городскую речушку Юрманку. Сетует на то, что для Сарапула ничего не сделал, ничего ему не подарил. Не успел он глубоко заинтересоваться историей Сарапула, нечаянно прошѐл мимо вклада этого замечательного города в отечественную историю и литературу. И вспоминает на юрманском мосту Усолку и Соликамск. Уж Соликамском-то Чирков давно заинтересовался. Впервые Ювиналий попал в наш город студентом-филологом Пермского госуниверситета и сразу удивился тому, как похож Соликамск на известное описание его К.Г. Паустовским. Было это почти 45 лет тому назад, 2275

когда студенческие диалектологические экспедиции чередом исследовали север Пермской области. Руководила этими экспедициями доцент Ф.Л. Скитова, – выдающийся филолог, ныне личность почти легендарная, а в то время – молодой талантливый преподаватель, соискатель учѐной степени. После окончания университета Чирков три года преподавал русский язык в Соликамском педколледже, который тогда был педучилищем. Увлекался разными делами, и всѐ в охотку. А более всего озадачивался журналистикой, внимательно наблюдал за пишущими друзьями: В. Мешавкиным, А. Ничиперовичем, А. Бузмаковым, Б. Пахучих, Е. Мардаровской, И. Христолюбовой. Будучи общественным корреспондентом, пропадал в «Соликамском рабочем». Много работал с письмами читателей, встречался в редакции с интересными людьми: художником В. Петровым, архитектором Г. Канторовичем, краеведом А. Соколковым. Летом 1965 года Чирков стал ответственным секретарѐм «Соликамского рабочего» при редакторе Р.И. Нурсубине. Главная тогдашняя забота ответственного секретаря – вычитка материалов, макетирование полос. Незаметно вырос в замредактора, был отправлен на два года учиться в Ленинград на отделение журналистики Высшей партийной школы, находившейся в Таврическом дворце. Интересовался жизнью отечественной журналистики и литературы, был участником исторических и искусствоведческих экскурсий по Ленинграду. Вернувшись в Соликамск, Ювиналий Степанович оказался на стрежне современной истории, сначала как собственный корреспондент областной «Звезды», а с февраля 1981 года как редактор городской газеты. Начались реконструкции ЦБК и первенца калийной промышленности, ударное строительство Второго и Третьего калийных комбинатов, освоение их небывалых мощностей. Стремительно развивались город и район. Интенсивное промышленное освоение запасов огромного калийно-магниевого месторождения, комплексная переработка калийных руд, древесины, освоение нефтяных залежей привели к формированию научных взглядов на Верхнекамье как на перспективнейший территориально-производственный комплекс. Таких комплексов в стране было считанное число. Возможное развитие севера Пермской области по путям формирования ТПК было представлено на страницах «Соликамского рабочего». Но государственная экономическая машина уже начала сбавлять обороты. Газета же продолжала оставаться более всего причастной к текущим событиям, к родной земле и еѐ людям. Для опытного журналиста газетные и иные юбилеи – весьма сильные стимулы к подробному изучению стержневых вех истории края, многих оставшихся в тени выдающихся личностей, до поры до времени малоизвестных или вообще не известных большинству читателей. Чирков встречался с соликамцами, знавшими писателя Лазаря Карелина, когда он жил здесь и потом наезжал в наш город. Дружил с музейщиками, работниками архивов. Замечательным примером усидчивой и успешной краеведческой работы был старейший местный газетчик, бывший редактор газеты «За высокий урожай» и зав. отделом «Соликамского рабочего» А.К. Соколков. Очень глубоко «пахал» и толкал перед собой горы интереснейших краеведческих новостей В.М. Свалов. В 1996 году Соликамск отмечал круглый юбилей сквозной Российской дороги в Сибирь и к Тихому океану – 400-летие Бабиновского тракта. Чирков побывал в Городище, Половодово, Верх-Усолке, Сурмоге, где проходил этот некогда оживлѐнный исторический большак, расспросил старожилов и других местных жителей об истории и значении знаменитой дороги. А потом в составе сборной туристской группы, состоявшей из 2276

соликамцев, березниковцев, москвича и двух журналистов из Екатеринбурга, сам прошѐл старинным путѐм, написал и издал интересную и познавательную книгу о путешествии. И впоследствии Чирков не раз возвращался к этой теме, к теме истока Усолки, опубликовал цикл собственных архивно-литературных исследований и путевых очерков. Потом снова вернулся к идее возобновления древней трансевразийской дороги. Как редактор много лет поддерживал традиционную краеведческую страницу. Но успевал и своѐ делать. Краеведческая работа целиком заполнила жизнь Чиркова, когда он оставил свой редакторский кабинет. Пригодились все предшествующие публикации и архивные поиски для продолжения работы над рукописями о Соликамском ЦБК, Втором и Третьем калийных комбинатах, об истории лесоразработки и лесоразведения в нашем крае, об истории Соликамского района, хронике важнейших событий края и о многом другом. Пригождается и восемнадцатилетний редакторский опыт. Сейчас Ювиналий Степанович – научный редактор редакционно-издательского отдела СГПИ. Полагаю, что наши читатели – от Сарапула до Соликамска – с любопытством прочтут ещѐ немало интересных краеведческих книг журналиста и редактора, заслуженного работника культуры Ю.С. Чиркова. Лев Баньковский На снимке Ю.С. Чирков. Фото из семейного архива

Выход в «открытый космос». Соликамский рабочий. – 2003. – 24 мая (№ 78/11895)

65 лет «Соликамскому рабочему» 60-е годы в жизни «Соликамского рабочего» особенные, совершенно ни на какие из прежних лет не похожие. Сменилось за это время несколько редакторов, но газета тем не менее ни разу не изменила своего лица. Объединяющим началом в еѐ недрах оказалось единое, нерушимое, очень пространное мировоззрение. Его можно назвать и космическим, но совсем не только потому, что 12 апреля 1961 года в космос впервые в мире полетел советский человек Ю.А. Гагарин, и это событие несказанно взбудоражило Соликамск и редакцию «Соликамского рабочего» – точно так же, как всю страну и весь земной шар. «Человек впервые осуществил свою мечту, – сообщал «Соликамский рабочий». – Первым астронавтом стал гражданин Советского Союза. Мир потрясѐн подвигом советской науки». Все 60-е годы корреспонденты и редакторы нашей газеты были соучастниками поистине небывалых масштабов союзного строительства, ведь одним из главных его центров стал Соликамск. И вполне понятно, почему так произошло. Первая половина шестидесятых годов была серединой и концом памятной в нашей стране семилетки, начавшейся с майского пленума ЦК КПСС 1958 года, когда химия была объявлена сердцевиной экономической политики страны. Для развития химической промышленности государство отважилось на капитальные вложения, превысившие абсолютно все, что были потрачены на химию за все годы Советской власти. Итак, самый первый послевоенный «космос» в Советском Союзе – это «космос» химический, с центром на уникальном Верхнекамском месторождении калийных и магниевых солей. Второй наш «космос» – это «космос» целлюлозно-бумажный. В нашем городе на действующей производственной площадке СЦБК началось строительство новой, крупнейшей в стране газетной фабрики мощностью свыше ста тысяч тонн высококачественной бумаги в год. Естественно, что «Соликамский рабочий» не только от первого до последнего дня курировал эту стройку, но и регулярно сообщал о том, что происходит на целлюлознобумажных комбинатах Краснокамска, Красновишерска, Балахны, Кондопоги и многих 2277

других. Читатели «Соликамского рабочего» знали, что мы производим одну четверть всей газетной бумаги СССР. Благодаря неустанному просветительскому труду городской газеты соликамцы гордились тем, что знаменитый ленинградский институт «Гипрогор», напрягая все свои силы, срочно проектирует генеральный план потрясающе нового Соликамска с вдвое увеличенным населением, а московский «Гипробум», сбиваясь с ног, проектирует для Соликамска новые громадные быстроходные бумагоделательные машины. Но читатели газеты открыто выражали недовольство и протест москвичамконструкторам за то, что те ради скорости посмели выпускать рабочие чертежи на совершенно неподходящей, хрупкой, истирающейся и легко рвущейся фотобумаге, за то, что эти чертежи приходят к нам иногда недоработанными и задерживают ударное строительство, в котором, сообщал «Соликамский рабочий», принимали участие также и все выходившие на субботники школьники города. Естественно, так получалось: независимо от того, о каких ключевых событиях газета рассказывала – о Соликамском ЦБК или калийном комбинате, о самом нашем городе или районе, о Пермской области, Советском Союзе, земном шаре или о властно вошедшем в повседневную нашу жизнь космическом пространстве, – всѐ это было в духе всеобщего мировоззрения, явно космического характера. Кто бы мог подумать и заранее предсказать, что полѐт в космос первой женщины Валентины Терешковой вызовет такой ажиотаж среди соликамских поэтов, решивших откликнуться на это событие свежими стихами! Редакция «Соликамского рабочего» вынуждена была поместить на одной из своих страниц обзор многих таких стихотворений. Как реагировали те дальние наши читатели на события в космосе, можно судить и по другим газетным публикациям. Сообщалось, например, о том, что Соликамский горисполком удовлетворил просьбы ШРМ №2 и №3 о присвоении школам имен Юрия Гагарина и Германа Титова, о том, что бумажники восьмой буммашины начали переписываться с космонавтом-3 Андрияном Николаевым, а коллектив ремонтномеханического цеха СМЗ принял к себе почѐтным слесарем Германа Титова. В марте 1965 года наша газета сообщила о благополучном приземлении «в районе Перми» космического корабля «Восход-2» с лѐтчиками-космонавтами П.И. Беляевым и А.А. Леоновым. Текст сообщения был приписан ТАСС, хотя все знали, что космонавты сели у нас в районе – в истоках Уролки. В августе 1965 года в Соликамск впервые приехала выездная редакция “«Известия» на Каме”. Москвичи-известинцы с помощью соликамских журналистов сделали всѐ возможное, чтобы газета Верховного Совета достойно осветила подготовку, первый пуск и приѐм в эксплуатацию комплекса десятой буммашины СЦБК. Через год, накануне своего 25-летия, СЦБК был награждѐн орденом Ленина. В ноябре 1969 года в «Правде» в статье «Индустрия бумаги» обнародована необходимость ввода в строй одиннадцатой и двенадцатой буммашин. Деятельность редакции “«Известия» на Каме”, деловые контакты уральских журналистов и известинцев были продолжены и в последующие годы. Традиции «газетной космичности», выработанные тогда в «Соликамском рабочем», сохранялись и развивались в нашей региональной публицистике. Лев Баньковский

«Я на Урале, значит, дома…» Соликамский рабочий. – 2003. – 27 мая (№ 79/11896)

65 лет «Соликамскому рабочему» В самом начале шестидесятых годов вслед за пожеланием брать информацию «со всех широт» редактор «Соликамского рабочего» Сергей Яковлевич Тиунов провозгласил в редакции такой девиз: «Соликамск –город книголюбов. Книга – наш лучший друг». И под 2278

этот заманчивый лозунг в редакцию пришѐл работать книгочей, книголюб, поэт и журналист Рафаэль Абдулович Нурсубин. Прежде он жил, учился и начинал трудиться в Барде, а в Соликамск его пригласила сестра, которая раньше приехала сюда с мужем работать и которой наш город не только очень понравился, но и помог «вычислить», что разносторонне способному брату он подойдѐт несомненно. Рафаэль от природы был одарѐн неистощимой любознательностью, да заодно ещѐ набирал силы как психолог-моралист. Находить, изучать и понимать практичных людей, разбираться в творимых или в интересных событиях для него было заманчивее всего. Рафаэль успешно окончил отделение журналистики Высшей партийной школы и искал работу, соответствующую его яркому темпераменту. За работу в «Соликамском рабочем» Нурсубин взялся столь энергично, что уже в октябре 1963 года стал заместителем редактора, потом – врио редактора, а с апреля 1964 года – редактором. Кроме названных достоинств, Нурсубин отличался не только особенной любовью к Уралу, но и, пытаясь оставаться всегда ещѐ и аналитиком уральской истории, как бы между прочим опубликовал в одной из газет своѐ понимание истории Соликамска. Оно заключалось в следующем: когда-то Соликамск перестал быть главным центром российского солеварения, когда-то главные пути товаров из Европы в Азию обошли Соликамск стороной, когда-то Соликамск лишился права быть центром огромных приуральских земель. И что же из этого? А то, что все достоинства Соликамска постепенно к нему снова вернутся по той причине, что отныне Соликамск бесповоротно «выдвинут в первый ряд городов Большой химии». Отсюда самый что ни на есть практический вывод: надо повседневно дружить и сотрудничать с такими людьми, которые только этой большой задачей и занимаются. Других же не столь сознательных людей можно и нужно с помощью газеты убеждать и как бы приглашать в единомышленники. В осуществлении именно такой тактики Нурсубину замечательно повезло. Самые лучшие его коллеги уже были рядом с ним, они и раньше работали в редакции в таком же точно ключе. При любой командировке можно было надѐжно оставить за себя в редакции Альберта Ничиперовича, всегда в трудные дни и недели рядом трудились многоопытный Александр Соколков и неутомимая в творчестве Жанна Головко. Очень грамотно, продуктивно и с доброй выдумкой работал внештатным корреспондентом ветеран верхнекамской журналистики Алексей Хоробрых. В «Соликамском рабочем» того времени оттачивал навыки и журналистской, и писательской деятельности один из создателей межрайонной газеты «Северная звезда» и будущий редактор кудымкарской газеты Вячеслав Мешавкин – автор известных исторических романов. Здесь же начинала вникать в проблемы беспокойной детской жизни талантливая журналистка Ирина Христолюбова – ныне знакомая всем пермякам детская писательница. Опираясь на сотрудников редакции, Нурсубин начал активно расширять круг единомышленников «Соликамского рабочего». Он заприметил обладающего «журналистским глазом» начальника участка калийного комбината, а вскоре главного инженера рудника Игоря Ивановича Комшилова, быстро распознал публицистический и писательский дар зампреда, а затем председателя Соликамского горисполкома К.И. Кочина. Нурсубин пригласил с циклом важнейших исторических материалов о Соликамске архитектора-реставратора, художника и очеркиста Г. Канторовича, а также правоведа и инспектора Н. Ланина, преподавателя Пермского университета М. Степанова и многих других. Образцом журналистских достижений в нашей стране Нурсубин справедливо поставил начало творческой эпопеи В.М. Пескова, тогдашнего специального корреспондента «Комсомольской правды». Едва ли не главное старание Нурсубина было направлено на то, чтобы достойно показать лицо настоящего и будущего Соликамска. Редактор с пристрастием расспрашивал председателя горисполкома Константина Ивановича Кочина о том, как тот, исконный 2279

вологжанин, был покорѐн Соликамском настолько, что мог увлечѐнно читать своим избирателям лекции по истории города и перспективам его развития. Действительно, Кочин наизусть знал весь Соликамск и с настроением рассказывал о своих встречах с проектировщиками железных дорог от Соликамска на Ухту и – в Красновишерск, а затем в Киров. Кочин своими глазами видел проект будущего железнодорожного вокзала у начала этого пути. Вокзал намечалось строить в Боровске. Предполагалось также разместить городскую застройку в свободном пространстве между Боровском и Соликамском. В городе успешно справлялись со сносом целых кварталов бараков, готовились к началу газификации, планировали под снос более сотни котельных. Строилась большая автодорога из Березников в Соликамск, всех горожан волновали проблемы общего благоустройства и озеленения. По совету Нурсубина, уже много раз побывавшего в Березниках, Кочин тоже съездил к соседям за опытом городского благоустройства. Нурсубин был первым среди верхнекамских журналистов, заинтересовавшихся историей старинного соликамского ботанического сада, исчезнувшего в начале XIX столетия. Редактор поместил в «Соликамском рабочем» первую заметку об этом саде в июле 1964 года. В апреле 1966 года «Соликамский рабочий» сообщил о беспрецедентном случае творческой депутатской работы. Во Дворце культуры бумажников К.И. Кочин провѐл День депутата за «круглым столом» вместе с гостями – депутатами Березниковского горсовета. Соликамцы узнали тогда многие удивительные подробности об успешном поэтапном озеленении Березников под руководством директора «Горзеленстроя» и депутата В.Л. Миндовского. По инициативе Нурсубина «Соликамский рабочий» провѐл среди читателей конкурс «Современные биографии» с одной из задач, как пояснял редактор, рассказать о “людях, стирающих границы между понятиями «моѐ» и «наше»”. Понятно, о каких людях хотела получить материалы газета. Было проведено также анкетирование читателей, подготовлено несколько полос «Будем хозяевами нашего города». В номере за 16 марта 1966 года «Соликамский рабочий» сообщал, что состоялось собрание городского партийного актива, на котором решено строить главную соликамскую набережную на Усолке. В то время К.И. Кочин очень отчѐтливо себе представлял, что нужно сделать в горисполкоме, чтобы набережная получилась. Нужно было укрепить базу строительного управления. К сожалению, эта и некоторые другие запланированные работы не успели состояться по той причине, что наиболее активные их действующие лица партийными решениями были переведены на работу в областной центр. С июня 1966 года Р.А. Нурсубина на редакторском посту сменила Надежда Артамоновна Копылова, о многолетней редакторской деятельности которой наша газета уже писала. Лев Баньковский

Грачи прилетели. Часть 2 Вода России. – 2003. – № 5-6/136-137 (май-июнь). – С. 4-6 (Напечатано с незначительными изменениями, полный текст см. выше)

2280

«Не ошибиться в выборе решений…» Анализируя выступление главного инженера института урбанистики Ю.А. Перелыгина на обсуждении нового генплана Березников Березниковский рабочий. – 2003. – 7 июня (№ 62-63/20618-20619) Акцент 26 мая в актовом зале горадминистрации состоялся технический совет, на котором рассмотрена первая редакция генерального плана Березников на период до 2025 года. Предшествующий генплан города был составлен в 1976 году, и действие его тоже было рассчитано на двадцать пять лет. В нашей стране давно уже так повелось, что для наиболее сложных, остропроблемных уральских городов генеральные планы разрабатывает Российский государственный научно-исследовательский и проектный институт урбанистики, который в доперестроечные десятилетия носил общепринятое название Ленгипрогор – то есть Ленинградский государственный институт проектирования городов.

По поводу Большого Верхнекамска По делам службы, когда я работал в Институте экономики УрО РАН, не раз приходилось бывать в этом интересном учѐном центре, консультироваться по разным текущим научным вопросам, готовить обзорную информацию архитекторам по региональным и локальным культурам, по экологии края. Накануне защиты своей диссертации я выступал на специальном семинаре в одной из архитектурных мастерских института с сообщением, посвящѐнным градостроительной экологии. Разработанная и защищѐнная мной концепция природоохранного зонирования Уральского региона была опубликована в учебном пособии для студентов-архитекторов «Региональные особенности зонирования Урала» (Екатеринбург, 1995). На упомянутом научном семинаре впервые узнал я подробности о давней разработке петербургскими архитекторами проекта объединѐнного Верхнекамского города, вмещающего Соликамск, Усолье и Березники. Административный центр этого города предполагалось разместить на месте современного Пыскора, то есть на равном удалении от существующих центров сливающихся городов. Но вернѐмся к нашим дням. С неослабевающим интересом слушал я выступление Юрия Александровича Перелыгина об основных принципах, положенных в основу нового генерального плана Березников. На слайдах, которые по ходу своего доклада демонстрировал на большом экране Перелыгин, легко прочитывалась традиционная идея петербуржцев о целесообразности, своевременности административного и градостроительного объединения Березников, Усолья и Соликамска. Приступая к изложению концепции долговременного развития Березников, Перелыгин назвал первую часть своего доклада «Схема функционального зонирования Верхнекамья». Учѐный обратил внимание на своеобразный экономический и градостроительный тормоз нашего края – нынешнее тупиковое положение железной и автомобильной дорог от Перми и Чусового на Березники и Соликамск. В противовес этому сдерживающему фактору было подчѐркнуто высокое современное значение транспортного транзита как существеннейшего ресурса развития города и территории. Отсюда Перелыгин сделал такой промежуточный вывод: «В данном случае опора на внутренние ресурсы – ведущая». И главным внутренним ресурсом будущей городской агломерации назвал более чем пятисоттысячное население долженствующих слиться по этому проекту верхнекамских городов. При слиянии их образуется особая новая городская среда, которая автоматически повлечѐт за собой радикальное изменение общего статуса города и его финансирования из федерального бюджета.

2281

Интересно, что в институте урбанистики есть на примете и ещѐ один проект нового большого города, в котором должны бы слиться Череповец и Вологда, хотя условия слияния там гораздо более сложные – окраины этих городов разделяют шестьдесят километров. Невольно получился такой своеобразный намѐк: если Березники, Соликамск и Усолье не договорятся между собой о столь выгодном для дальнейшего развития слиянии, то Череповец и Вологда при помощи генплана института урбанистики осуществят многообещающий градостроительный эксперимент первыми. Конечно же, петербургские архитекторы пока не настаивают на начале немедленной разработки проекта Большого Верхнекамска (так пока назовѐм этот задуманный ими ещѐ безымянный город), но такую немалую по трудоѐмкости проектную работу можно будет сделать в очень короткие сроки, потому что в распоряжении петербуржцев находятся только что выполненные ими генеральные планы на Усолье, Соликамск и Березники. Все планы сделаны в одной размерности, по единой методике, подразумевающей свободную их стыковку и укрупнение всех основных проектных параметров. Своеобразным символом-прологом к такому сводному градостроительному решению на схеме функционального зонирования территории Верхнекамья петербуржцы указали, что и на нашей земле есть столь чтимый в мире градостроительства «транзит-ресурс развития». Этот ресурс изображѐн на схеме пока только в виде красной стрелы, идущей из Березников на Архангельск. Таково общее направление строящейся железной дороги Белкомур и автомагистрали, выходящей из Верхнекамья на Котлас, а затем к незамерзающему Белому морю. Этот ресурс должен быть введѐн в действие гораздо раньше, чем в 2025 году, куда заглядывает как «на край Земли» новый генеральный план Березников. Резюмируя первую часть доклада Ю.А. Перелыгина, на мой взгляд, можно высказать петербуржцам первое пожелание: сделать проект Большого Верхнекамска более прозрачным, легче читаемым. Думается также, что нынешние администрации Березников, Соликамска и Усолья не сочтут фактически заявленный петербуржцами проект будущего слияния наших городов-соседей чересчур уж неожиданным и поэтому неприемлемым, по крайней мере, в ближайшее время. С точки зрения разработчиков нового генплана Березников, общее развитие города будет оптимальным только в том случае, если это развитие станет органично работать на прообраз единого города-агломерации. Архитекторы института урбанистики, можно считать, вполне справились с первоначальной дипломатической задачей, как бы не напугать заказчиков генплана очень смелым прогнозом неизбежного выхода наших главных верхнекамских городов к уровню сбалансированной агломерации. Впрочем, во времена доперестроечной экономики такой уровень уже прогнозировался и носил он тогда название «Верхнекамский ТПК». Современные же архитекторы, понятно, что не без причин, несколько сторонятся «супериндустриальности», «коммерциализированной производственности» и предпочитают обозначать городагломерацию как центр с хорошо развитой сферой услуг, как центр образования и культуры Верхнекамья. Так оно, вероятно, и произойдѐт. Моделью подобной смены имиджа нынешние специалисты называют, например, немецкие города в Рурском угольно-металлургическом бассейне. Лев Баньковский (Продолжение следует) [О продолжении данных нет]

Как «Соликамский рабочий» готовился к 550-летию нашего города Соликамский рабочий. – 2003. – 20 июня

Навстречу Дню города В Соликамске семидесятых годов при особенно впечатляющих темпах развития калийной, бумажной, металлургической и иных отраслей промышленности над городом ощутимо веяла Большая История.

2282

Редакция «Соликамского рабочего» и прежде отдавала немалую дань публикациям на исторические темы, но грядущее 550-летие Соликамска располагало и даже обязывало к особенному мироощущению, мировидению, а также к неординарной журналистской деятельности. Да и десятилетие это было насыщено значительными полувековыми юбилеями. В семидесятые годы соликамцы почувствовали себя причастными не только к истории собственно Соликамска, но и к вековым традициям отечественной культуры. Ведь состав редакции – и редактор Надежда Артамоновна Копылова, и корреспонденты, и даже авторский актив – внесло свою лепту в предстоящий большой юбилей города. Творческой активностью и высокой публицистической и художественной зрелостью в длинном ряду краеведческих публикаций выделялся сотрудник редакции В.М. Свалов. От очерка «Наставник» в январе 1971 года, через цикл исторических очерков о крылатом металле Соликамска в июле и августе того же года, через яркие переживания событий Великой Отечественной во фронтовых былях – к «Богомазам» 1973-го, к «Сорокалетию калия», «Соликамской меди» и «Бабиновской дороге» 1974-го, к документальным повестям «Сѐстры» и «Поиск» 1974-1975-го, «Нетипичному Демидову» 1976-го и другим публикациям, остановиться на которых в короткой заметке нет возможности. И всѐ же стоит ещѐ вспомнить о том, как рассказал Свалов в «Соликамском рабочем» о судьбе человека, которого я тоже знаю. Это уроженец села Городище, а ныне москвич, бывший бортмеханик полярной авиации Павел Петрович Карнаев. Ему покорились Северный и Южный полюсы Земли. От него нам в наследство достались ещѐ хранящиеся в краеведческом музее образцы горных пород Антарктиды и чучела пингвинов. На протяжении всех семидесятых годов и далее творческие долговременные связи установились между редакцией «Соликамского рабочего» и Соликамским краеведческим музеем, его тогдашним директором Диной Геннадьевной Соколковой. Поучительную газетную полосу в «Соликамском рабочем» создала Д.Г. Соколкова в 1977 году. Тематическая страница называлась «Приобщаем к ценностям культуры». В ней сообщалось: «Музей – хранилище редчайших памятников истории нашего народа, его культуры, науки, техники и искусства. Туристы и гости с нашим городом знакомятся в первую очередь через музей…» После полѐта Ю.А. Гагарина Дина Геннадьевна создала при музее планетарий, сделала его выездным, сама начала читать лекции по астрономии и об освоении космоса, а накануне 550-летия Соликамска создала в составе музея отдел природы и художественный отдел. Последний превратился ныне в самостоятельный Художественный музей и в семидесятые годы приковал к себе внимание москвичей и петербуржцев, не говоря уже о деятелях культуры из других городов. Первые интересные публикации, суждения об этом удивительном музее были помещены в «Соликамском рабочем», подготовили их Д.Г. Соколкова, А. Богоявленская и другие известные многим авторы. В течение семидесятых годов по-доброму отличился и другой известный внештатный автор «Соликамского рабочего» – Александр Константинович Соколков – дядя Дины Геннадьевны. О нѐм наша газета недавно писала, но необходимо добавить, что редко кто из соликамских журналистов так же трепетно воспринимал и чувствовал природу, как Соколков. Одни только названия его заметок в «Соликамском рабочем» уже заманчивы: «Рябина и кедр», «Терем-теремок», «Это время пришло». А ведь были ещѐ и такие, «сугубо городские» исторические очерки, как «Улицы Соли Камской», «Крепость Соли Камской» и многие другие. Очень своеобразно и адресно работали в те годы по экологической теме внештатный корреспондент «Соликамского рабочего» инспектор Г. Пестов, главный санитарный врач Б. Донской, их коллеги. Тема благоустройства Соликамска была также сквозной, постоянная рубрика называлась «Красота города – забота каждого». Она объединяла множество принципиально важных материалов.

2283

Нынешний редактор газеты В.М. Новожилова, наверное, хорошо помнит о том, как, замещая Н.А. Копылову на посту редактора, 15 февраля 1979 года открыла рубрику «К 550летию Соликамска» – рубрику, ставшую главной в газете почти на полтора года. Летом 1980 года столь ожидаемый юбилей города к удовлетворению жителей и редакции благополучно состоялся. Но это уже тема другого газетного материала. Сергей Владимиров

Гости-ботаники Соликамский рабочий. – 2003. – 20 июня (№ 92/11909)

Навстречу Дню города В сентябре прошлого года наша газета сообщала о том, что по плану совета ботанических садов Урала и Поволжья и бюро совета ботанических садов России в Перми начнѐтся на днях очередная выездная сессия этих советов. Причѐм участники сессии ещѐ в прошлом году наметили выезд к нам в Соликамск. Причина и необходимость посещения нашего города вполне понятны.

Ещѐ

в 1986 году в Соликамске была проведена Всесоюзная научно-практическая конференция, посвящѐнная истории ботанических садов СССР. На ней было принято решение воссоздать в нашем городе мемориальный ботанический сад Григория Демидова, основанный в честь 300-летия Соликамска. На основании рекомендаций, единодушно принятых учѐными, администрация нашего города девять лет тому назад создала питомник-дендрарий, задачей которого стало постепенное возобновление исторического демидовского сада – первого ботанического сада России. Возглавил питомник-дендрарий известный соликамский цветовод и садовод А.М. Калинин. Для инвентаризационных ботанических работ и обмена опытом к нам в город не раз приезжали сотрудники ботанических садов Уральского отделения Российской академии наук и Пермского госуниверситета. А.М. Калинин по специальным приглашениям несколько раз выезжал к своим коллегам в Екатеринбург, Москву и Уфу, выступал на учѐных советах с большими докладами о состоянии дел в питомнике-дендрарии. В прошлом году наш питомник-дендрарий был принят в совет ботанических садов Урала и Поволжья и в совет ботанических садов России. В начале следующей недели гости-ботаники из разных городов нашей страны соберутся в Перми для обсуждения текущих проблем развития российских ботанических садов. Как известно из областных газет, в связи с 280-летием города Перми возрос интерес специалистов и населения к судьбе ботанического сада Пермского госуниверситета, которому уже более восьмидесяти лет. В годы создания университета сад был заложен профессором ботаники Александром Генкелем на месте огромной промышленной свалки у узловой железнодорожной станции Пермь-II. В этом быстро поднявшемся на пустыре саду работали такие выдающиеся учѐные-биологи, как А. Генкель со своими сыновьями, В.И. Баранов, А.Н. Пономарѐв и многие другие. В нынешнем году на ремонт оранжерей сада из областного бюджета выделено семьсот тысяч рублей и двести тысяч из средств университета. Традиции многих ботанических садов Урала, да и России в целом, восходят к Соликамскому ботаническому саду, который около тридцати лет при жизни Григория Демидова работал на мировом уровне. Полтора десятка лет длилась переписка Демидова со знаменитым ботаником мира шведом Карлом Линнеем из Упсальского университета. После смерти хозяина Соликамского ботанического сада лучшие его коллекции растений были перевезены в Москву старшим братом Григория – Прокопием. На базе этих коллекций Прокопий создал свой, всюду известный ботанический сад, в ещѐ более обширном, так 2284

называемом Нескучном саду на берегу реки Москвы. В каталоге этого сада было зафиксировано около четырѐх с половиной тысяч видов растений. Закончив работу в Пермском университете, учѐные – участники выездной сессии советов ботанических садов – приедут в Соликамск. Здесь они будут ознакомлены с основными достопримечательностями нашего старинного 573-летнего города, посетят и осмотрят дендрарий, обсудят наилучшие варианты его развития в рамках сети ботанических садов России с учѐтом мемориального значения. Экскурсоводами у гостей по городу будут директор городского краеведческого музея О.В. Лебедева, а по питомнику-дендрарию – А.М. Калинин. На следующий день гости побывают на Камне Ветлан на берегу Вишеры. Камень известен как охраняемый объект регионального значения, это огромная известковая скала, на которой сохранились редкие и исчезающие виды растений. Экскурсоводом по Ветлану будет профессор-ботаник из Перми С.А. Овеснов. Лев Баньковский

2285

Сообщение о праздничных мероприятиях, посвящѐнных 390-летию воеводства в Соликамске, Дню города и семинару учѐных-ботаников в городском питомнике-дендропарке.

2286

Соликамск: век за веком Соликамский рабочий. – 2003. – 25 июня (№ 92/11909) Перелистывая для написания обзоров по десятилетиям подшивки «Соликамского рабочего», пришѐл я к выводу, что в нынешнем юбилейном для газеты году можно попытаться подготовить к Дню города подборки разнообразных фактов о Соликамске. Да ещѐ объединить их подзаголовком: «Соликамск глазами корреспондентов, писателей и учѐных». И вот что получилось. Поиски историческихпамятников Соликамска и других уральских населѐнных пунктов были начаты в 1719 году Василием Никитичем Татищевым, посланным на Урал Петром Первым для организации горнозаводской промышленности, гораздо более масштабной, чем было известно в России до тех пор. В ходе этой подвижнической работы Татищев, по крайней мере четырежды, побывал в Соликамске. Учѐный упорно собирал подробнейшие материалы для книг по истории и географии России, для российского словаря – «Лексикона», рукопись которого, к сожалению, не успел довести до слов «соль» и «Соликамск». В 1733-м и в 1743-м годах Соликамск посетили участники академической экспедиции Сената и Российской Академии наук – историк Герард Миллер, естествоиспытатели Иоганн Гмелин и Степан Крашенинников, в 1738-м и в 1746-м годах – Георг Стеллер, в 1771 году – Иван Лепѐхин. Известно, что Г. Миллер в общей сложности несколько месяцев работал в городском архиве Соликамска, в результате чего впервые написал очерк об истории нашего города. Где хранится сейчас эта рукопись и переведена ли она с немецкого языка на русский, пока неизвестно. Книга Миллера «История Сибири», вышедшая в центральном издательстве в 1937-1941 годах, до сих пор в руки мне не попадалась. После этого предисловия перехожу к другим исследователям и к краткому цитированию некоторых исторических публикаций «Соликамского рабочего», обозначая их фамилией автора и датой. Л. Бруцкая (20.03.1980 г.) – о Соликамске XV века Поиски исторических памятников Соликамска продолжены известным историографом русского флота В.Н. Берхом (1781-1834). В 1809 году историк оставил флот, через год прибыл в Пермь, где десять лет служил советником Казѐнной палаты по хозяйственным делам, «не переставая заниматься науками». Любимейшее и постоянное занятие его составляла история, преимущественно русская. В.Н. Берх по личной инициативе, пользуясь поддержкой известного собирателя древностей Н.П. Румянцева, занимался поисками интересных исторических памятников на территории Пермской губернии, в том числе и в Соликамске. В.Н. Берх три раза посетил город и не напрасно. Его неутомимый интерес к истории Соликамска был щедро вознаграждѐн полученными рукописями, среди которых были древние грамоты и четыре летописи, написанные соликамскими жителями Савватием и Николаем Арефиными, Василием Лучниковым. Материалы, найденные в Соликамске, были опубликованы В.Н. Берхом в двух книгах, вышедших в 1821 году в Санкт-Петербурге. Сами же соликамские рукописи пополнили личную коллекцию историка. После смерти В.Н. Берха его вдова передала их библиотеке Академии наук… В предисловии к одной из книг В.Н. Берха говорится, что соликамский именитый гражданин Акинфий Трофимович Ливонов передал историку рукописный отрывок, в котором было сказано: «…В XV веке посадские Калинниковы завели солеварение выше села Верх-Боровского, при реке Боровой, и поставили там пять труб. Скудость рассолов побудила 2287

их скоро оставить место сие и переселиться около 1430 года на речку Усолку (нынешний Соликамск), где они нашли больше способов для продолжения своего промысла». *** На протяжении нескольких десятилетий в Соликамском краеведческом музее работал и писал в «Соликамский рабочий» Г.А. Бординских. Он прошѐл путь от научного сотрудника до директора музея, оставаясь всѐ это время профессиональным археологом. Перечислить его статьи и заметки, опубликованные в «Соликамском рабочем», нет сейчас возможности. Поэтому остаѐтся сжато процитировать точку зрения учѐного на возникновение Соликамска. Г.А. Бординских – о Соликамске древнем и Соликамске XVI века «Поселение, которое дало начало Соликамску, было основано около восьмисот лет назад на рубеже XII-XIII веков охотниками и рыболовами из рода пермяцкого князя Иртега. Первые русские поселенцы в окрестностях Соликамска появились в конце XIVначале XV века, но жили они на Эсперовом городище и в районе нынешнего села Городище. Первые люди на месте нынешнего Соликамска поселились, вероятнее всего, в 80-90-е годы XV века. Летописи под 1506 годом сообщают об одном из набегов: «…а Землю Нижнюю воевал всю, в Усолье на Камском варницы пожегл, цырны разорив, а пермяков и русаков вывел и посекл». Чтобы построить варницы, поставить трубы, наладить производство, нужно лет десять-пятнадцать. В течение XV столетия наиболее благоприятные условия для такой деятельности были во второй половине века. В 1451 году Пермь Великая стала частью Русского государства. В 1472 году после похода русской рати в Верхнее Прикамье было подорвано влияние местной знати. Поход 1483 года ослабил военную опасность на восточных границах. После войны 1487 года Ивану III удалось поставить Казанское ханство на время в вассальную зависимость от Москвы. В результате исчезла военная угроза с юга и открылся путь вниз по реке Каме. Почти на двадцать лет в Перми Великой установился мир. Наверняка те «варницы» и «цырны», которые упоминали летописцы в самом начале XV века, были построены в эти мирные годы. Когда же Соликамск стал городом? Необходимым атрибутом любого средневекового города того времени (XV-XVI века) было наличие крепости, рубленой городнями, кремля. Считаю, что крепость Соликамск была построена раньше 1573 года. Во-первых, в сообщении этого года о крепости есть такие слова: «…по государеву указу передал городовым приказчикам нового Усольского города – город и наряд всякий. Крепость «город» здесь назван новым, значит, ему что-то предшествовало. Во-вторых, во время набега нагайцев в 1547 году «оставшиеся в живых» жители города Соликамска смогли выдержать пятидневную осаду. Где бы они оборонялись при отсутствии крепости? В-третьих, в микротопонимике Соликамска до начала ХХ века сохранялось название «Кремль». Так назвали место, где стоят Троицкий собор, Соборная колокольня, Воскресенская церковь. Не сохранилась ли в названии память о том, что здесь стояла первая крепость? В-четвѐртых, в Троицком соборе хранились две иконы – Спаса Нерукотворного и Николая Чудотворца, именуемые башенными. По преданию, они спасли город во время набега нагайцев в 1547 году. Почему они хранились здесь, а не в крепостной Спасской церкви? До этого года Соликамск и стал городом». *** «В 1581 году из Верхнекамья на покорение Сибири вышла дружина Ермака. Самым непосредственным результатом еѐ военных действий был поиск соликамским посадским человеком, землепашцем и промысловиком Артемием Бабиновым прямой сухопутной дороги из Соликамска в Тюмень. Желая помочь терпящему бедствие Ермаку установить прямую и быструю связь из Сибири с Соликамском и Москвой, Бабинов сам разведал путь через тайгу и Уральский хребет от реки Чаньвы до Верхотурья. Благодаря этой разведке, А.

2288

Бабинов смог в 1595 году откликнуться на предложение царя Фѐдора Иоанновича проложить прямую дорогу из Соликамска на реку Туру. Бабинов взялся за строительство тракта не только до Туры, но и дальше – до Тюмени и Тобольска. Всего за два года огромная по протяжѐнности дорога была расчищена и в 1597 году введена в действие до Туры. В следующем году основалось Верхотурье, а ещѐ через три года – торговый город Мангазея в Тазовской губе. С 1598 года Бабиновская дорога была объявлена правительственным трактом и получила официальное название «Новая Сибирская-Верхотурская дорога». Прослужила она главной сквозной дорогой государства около семнадцати десятилетий». *** Несколько раз в своей истории «Соликамский рабочий» обстоятельно обращался к теме Бабиновского тракта. Один раз, в 1980 году, об экспедиционном изучении старинных поселений на тракте подробно написал историк и этнограф Пермского госуниверситета Георгий Чагин. В четырѐхсотлетний юбилей тракта более десятка публикаций поместил в газете еѐ тогдашний редактор Ювиналий Чирков. Свой многосложный труд Чирков завершил книгой «Позвала Бабиновская дорога» (Соликамск, 1997 г.). Очень интересную газетную полосу о соликамской почте «Два раза в неделю по Соликамскому тракту» подготовила музейный работник Дина Соколкова. Соликамск XVII века Учитывая явное стратегическое значение Бабиновского тракта, московский так называемый Новгородский приказ принял решение усовершенствовать административное управление востоком России. Помимо Чердынского и Кайгородского воеводств, царским указом 1613 года было создано Соликамское воеводство с большими полномочиями. Территория его занимала огромное пространство – от Осы и Кунгура на юге до реки Вишеры на севере. Ныне наш город отмечает 390-летие учреждения воеводского управления в Соликамске и проводит научно-практическую конференцию «Государственные органы власти и местного самоуправления». В ближайшие дни «Соликамский рабочий» расскажет об этой конференции. В изданных недавно в Перми «Древнерусских повестях» опубликовано одно из самых известных произведений XVII века «Повесть о Савве Грудцыне». Погружаясь в драматический сюжет повествования, читатель узнаѐт, что отец главного героя решает проблемы семейного неустройства и какой-то большой беды при помощи переезда из Великого Устюга на Волгу. Из Казани в 1606 году отец отправляет сына Савву в Соль Камскую для того, чтобы «заниматься купеческим делом со всяким старанием». Однако сын не справляется с отцовским наказом. Больше о Соликамске мы ничего полезного не узнаѐм. Но и за то, что есть, спасибо: оказывается, в самом начале XVII века для молодых людей из центра России Соликамск был весьма перспективным городом. Известный российский литературовед-пушкинист М.П. Алексеев ещѐ до Великой Отечественной войны опубликовал в столичном сборнике «Исторический архив» очерк о неизвестном иностранце, побывавшем в XVII веке в Соликамске и Сибири. Путешественник этот так описал Соликамск 1666 года: «Здесь вываривается много соли из воды, вычерпываемой из источников. Источников здесь очень много, поэтому когда выезжают к городу из леса, то вид его производит впечатление, будто стоят много сот кораблей с их мачтами, благодаря черпакам, которыми черпают воду. И я очень подивился природе почвы, так как через город течѐт небольшой ручеѐк пресной воды, рядом с соляными источниками…». Можно к этому добавить, что в книге В.А. Колясникова «Градостроительная экология Урала» (Екатеринбург, 1999 г.) приведѐн план Соликамска XVII века. Конец этого столетия для облика города очень значителен, здесь начинается бурное строительство каменных храмов, определивших совершенно особое лицо Соликамска.

2289

После появления в 1677 году первой каменной верхборовской Воздвиженской церкви началось почти одновременное возведение многих каменных храмов в центре нашего города: Спасо-Преображенской церкви – с 1683, Троицкого собора – с 1684-го, Богоявленской и Введенской церквей – с 1687-го, Дома воеводы – с 1688-го, Спасской церкви – с 1689 года. В конце XVII века Соликамск строили мастера каменных дел, опиравшиеся на опыт застройки Москвы, Владимира, Ярославля, Солигалича, Тотьмы, Великого Устюга, Сольвычегодска. Наиболее подробно об этих архитектурных памятниках писал в «Соликамском рабочем» архитектор-реставратор, художник и публицист Г.Д. Канторович в середине шестидесятых годов. Рассказывая о Соликамске XVII века, нельзя не указать на тот факт, что город наш в то время был центром громадной соледобывающей провинции, поставлявшей для населения России более половины всей добываемой в стране пищевой соли. О верхнекамском солеварении как передовой отрасли российской промышленности впервые рассказал в специальной монографии известный московский учѐный-историк Н.В. Устюгов. Написанная им большая книга так и называется: «Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII веке». Своеобразную характеристику этой книге и жизни еѐ автора дала пермская журналистка и историк Елена Харитонова в статье, опубликованной в «Соликамском рабочем» 28 января 1982 года. Соликамск XVIII столетия Как ни удивительно, но о Соликамске этой эпохи мы знаем далеко не так уж много, как бы хотелось. Известно, конечно, что на протяжении всего века город наш прочно удерживал высокий статус одного их главнейших экономических перекрѐстков России; через него в значительной мере направлялось развитие Урала и Сибири. Правда, в помощь сухопутному Бабиновскому тракту в начале XVIII века начал напряжѐнно действовать водный путь из центра России в Соликамск по Волге и Каме, а в тридцатые годы вступила в действие южная ветвь Сибирского тракта, идущая через Казань, Пермь, Екатеринбург на Тюмень и Тобольск, в Китай и к Тихому океану. Тем не менее, обременѐнные тяжѐлыми экспедиционными грузами, через Соликамск проследовали в Сибирь и из Сибири многие академические и иные экспедиции. Не случайно первое научное и просветительское учреждение Урала – Соликамский ботанический сад Григория Демидова – возникло и благополучно развивалось, находясь на перекрѐстке внимания озабоченных ботаникой естествоиспытателей и медиков более трѐх десятков лет. С 1760 года, после смерти хозяина, сад начал постепенно «затухать», а ещѐ через несколько десятилетий превратился в сад-легенду. Последняя достоверная информация о Соликамском саде 1771 года принадлежала И.И. Лепѐхину, будущему директору академического ботанического сада в Санкт-Петербурге: «Я видел там изумительные растения. Под лучами северного солнца, пропущенными сквозь прозрачное стекло, наливались сильные и крепкие кактусы, густо покрытые иголками, благоухали чайные розы, повсюду разнося благостный аромат, вызревали лимоны и апельсины, неведомые плоды для здешнего жителя, дивной покрылся листвой величественный лавр – посланец жаркой Африки. Будто кусок обильноплодной южной земли перенесла сюда, на суровый север, сама природа, озарив людей светом и радостью. Заключаю из виденного: при усердии человека и здесь, на Верхней Каме, можно разводить редкостные растения». Большая архивная работа и расшифровка действительных событий, случившихся при жизни уникального сада, досталась нашему земляку, журналисту В.М. Свалову, который рассказал о результатах своих многолетних поисков в ряде публикаций «Соликамского рабочего». Насколько успешен был труд журналиста, «реконструировавшего» из Соликамска XX века Соликамск XVIIIвека, можно представить в сравнении, например, с гораздо менее удавшимся трудом знаменитого английского писателя Д. Дефо, обрадованного успехом первой книги о жизни Робинзона Крузо в 1719 году и тут же начавшего работать над еѐ 2290

продолжением. Дефо во второй книге привѐл своего героя в Соликамск 1704 года. И вот что Робинзон Крузо увидел: «Переправившись через Каму, которая в тех местах служит границей между Европой и Азией, мы вступили в Европу: первый город на европейском берегу Камы называется Соликамск, что значит «великий город на берегу Камы». Мы думали увидеть здесь другой народ, другие обычаи, другую одежду, но ошиблись: нам предстояло пройти ещѐ одну обширную пустыню. Эта мрачная местность мало чем отличается от монголо-татарских областей; население, большей частью языческое, стояло немногим выше американских дикарей: их дома, их города полны идолов, образ жизни самый варварский; исключение составляют только города и близлежащие сѐла, жители которых являются христианами». Жители Верхнекамья XVIII века, наверное, очень сильно рассердились бы на Д. Дефо, если бы прочли вторую его книгу в оригинале в том же 1719 году, когда она вышла в свет вслед за первой. Но русский перевод этих книг запоздал на много десятилетий. И новые поколения читателей занялись не критикой неточностей, а поиском причин, приведших любимого писателя к таким несуразностям. Как известно, Д. Дефо при работе над второй книгой «Робинзон Крузо» пользовался множеством историко-географических источников, в которых мог найти сведения о Соликамске. Уже знакомый нам учѐный-литературовед из Иркутска М.П. Алексеев в 1928 году установил, что описание Соликамска Дефо частично взял из путевых дневников русских послов в Китай. Эти послы были голландцами по происхождению, звали их Избрант Идес и Адам Брант, проезжали они через наш город в 1692 и 1695 годах. Однако Дефо при описании Соликамска воспользовался не столько их дневником, сколько более ранними записками того самого неизвестного офицера, который сравнивал солеподъѐмные устройства с мачтами кораблей. Сейчас-то мы знаем, что Соликамск в те времена рос и развивался не по дням, а по часам. Вот почему описанный Дефо Соликамск 1704 года на самом деле получился городом почти сорокалетней давности. Отсюда вывод: с любыми историко-литературными источниками следует работать очень осторожно. Журналист «Соликамского рабочего» В. Свалов искусством историка-документалиста владел в совершенстве. Не менее проницательным человеком, раскапывавшим глубины истории XVIII столетия, был профессиональный археолог и историк, выходец из Соликамска, профессор Пермского университета П.С. Богословский. Он сумел тщательно разработать концепцию Уральской горнозаводской цивилизации XVIII- первой половины XIX веков. В рамках этой очень насыщенной по содержанию концепции определилось высокое самобытное значение передовой солеваренной промышленности Верхнекамья в создании, финансовой, технической и кадровой базы для складывавшихся на Урале отраслей чѐрной и цветной металлургии. Не случайно первый уральский медеплавильный завод был создан по соседству с Соликамском – в селе Пыскор, а Троицкий медеплавильный завод купца Турчанинова – в самом Соликамске. О жизни Соликамска турчаниновских и екатерининских времѐн можно прочесть в романе «Пермянка – соль горькая». Книгу написал бывший сотрудник редакции «Соликамского рабочего», писатель и журналист Вячеслав Мешавкин. Чередой интересных событий в истории Соликамска XVIII века являются различные государственные административные реформы, от которых зависели в немалой степени характер и темпы развития города, его архитектурный облик, уклад повседневной жизни, ориентации на ближние-дальние территории и многое другое. Знаменитый историк Н.М. Карамзин написал, что Пѐтр Первый «открыл для России Урал», а вот географически царь понимал Урал как часть Сибири. При первой же крупной территориальной реформе Пѐтр объявил не только Урал, но даже и Вятское Приуралье в составе Сибири. Сделано это было по понятной причине – для поддержки и укрепления Сибири, центром которой оказался тогда Тобольск. По этой реформе 1708 года Сибирь была одной из восьми российских губерний, а Соликамск – одним из еѐ двадцати шести городов.

2291

Новым Петровским указом от 29 мая 1719 года число губерний в России увеличивалось с восьми до одиннадцати. Сибирская губерния была поделена на три провинции: Вятскую (с Кунгуром), Соль-Камскую (Соликамск, Чердынь, Усть-Вымь) и Тобольскую. Через пять лет Кунгур и его уезд включены в Соль-Камскую провинцию. Ещѐ через четыре года, при Петре Втором, в стране проведена новая губернская реформа, согласно которой Соль-Камская и Вятская провинции переведены в состав Казанской губернии. В связи с ростом значения Кунгура на строящемся новом Сибирском тракте была образована Кунгурская провинция. В 1738 году провинциальное правление перенесено из Соликамска в Кунгур. Таким образом, в составе Кунгурской провинции оказались Чердынь, Соликамск и Чусовские Городки. В сентябре 1765 года Екатерина Вторая подписала «Манифест о генеральном межевании земель Российской империи», а в следующем году – инструкцию со словами: «Снятие производить через вернейший инструмент – астролябию с принадлежностями…». После десятилетнего обстоятельного межевания государственных земель «вернейшим» инструментом царица выпустили манифест, приведший в действие так называемое «Учреждение о губерниях». Вместо прежних двадцати трѐх учреждалось пятьдесят губерний. На Урале и в Предуралье три самостоятельных губернии – Вятская, Пермская и Казанская – созданы из бывших Казанской и Оренбургской губерний. В 1781 году в России в России созданы девятнадцать генерал-губернаторских округов. Тринадцатым оказался Сибирский с Пермским и Тобольским наместничествами. В пределах Пермского наместничества выделены по обе стороны Уральского хребта две области – Пермская и Екатеринбургская, которые делились на уезды: Пермский, Соликамский, Чердынский, Кунгурский, Красноуфимский, Осинский, Оханский, Обвинский и другие. Согласно январскому указу 1781 года Соликамский уезд стал одним из шестнадцати уездов Пермского наместничества. Через пятнадцать лет оно было упразднено, а вот жизнеспособность Пермской губернии, образованной Павлом Первым в марте 1797 года, оказалась высокой – более чем на столетие. Соликамск в XIX веке В нынешнем году исполнилось 240 лет со дня рождения первого географа и историка Пермской губернии Никиты Саввича Попова. Он родился в Красноуфимском уезде, учился в Пермии в Петербургской учительской семинарии. Работать начал в главном народном училище Перми старшим учителем естественной истории, географии и всеобщей истории. С назначением в Пермь губернатора К.Ф. Модераха Попов был привлечѐн к составлению «Историко-географического описания Пермской губернии», напечатанного отдельной книгой в 1801 году. В дальнейшем этот собранный и обобщѐнный Поповым материал вошѐл в его новую двухтомную книгу «Хозяйственное описание Пермской губернии», изданную в 1804 году в Перми, а в 1811-1813 годах – в Санкт-Петербурге. Для своего времени, а в значительной мере и для времени нашего, труд этот – самое первое и лучшее, образцовое исследование по региональной экономике России и мира. В результате этой работы на Соликамский уезд были составлены следующие карты: административная, межевая, лесная, двенадцать планов заводских дач, планы медного рудника и соляных промыслов, три плана населѐнных пунктов, несколько планов рек, прудов и болот. Вот что в «Хозяйственном описании Пермской губернии» Н.С. Попов написал о Соликамске: «Город Соликамск лежит… по обеим сторонам речки Усолки, впадающей в семи верстах от города в левую сторону Камы. По левую сторону Усолки имеет он косогористое буераками прерываемое местоположение, где находится большое число домов, а на правой стороне – низкое и по большей части ровное, где находятся почти все варницы и рассололивные трубы.

2292

2293

Хоша названное расположение города по обеим сторонам Усолки с прямыми вдоль сей речки улицами и с переулками, пересекающие оные под прямым углом, гораздо выгодные для чистоты города и нужд обывательских; однакож строение по сие время по большей части в нем старое с узкими улицами; и еще немногие по новому плану выстроились. Сии улицы называются: Кузнецкая, Монастырская и Богоявленская, кои вымощены деревянными мостами, а Верхотурская и Кладбищенская по причине сухой песчаной почвы оставлены в природном положении». К рубежу XVIII и XIX веков относится расцвет творчества известного соликамского поэта И.И. Варакина. Предки его ещѐ в 1720 году переселились с Северной Двины из Холмогор в Соликамск, чтобы работать на соляных промыслах Строганова. В 1811 году в одном из журналов Варакин опубликовал свою автобиографию, написанную от имени третьего лица: «Сей Варакин – 52 лет, семейство его состоит из одной жены. Он провел жизнь при делах многострадальных, доставлял большие соленые караваны по рекам Каме и Волге… При соленых заводах… увеличил выварку соли до такой степени, до каких она и в первые два столетия не достигала, изыскал способы умножить ее каждодневно, устроил некоторые заведения, посредством коих обеспечивал народ от тягостных операций солеварения. Между тем, по природной склонности занимал себя и историей и сочинениями…». В своих дорожных записках во время путешествия по Верхнему Прикамью писатель Павел Мельников-Печерский отвѐл должное место и Соликамску. Эти путевые очерки, опубликованные в популярном журнале «Отечественные записки» в 1839-1842 годах вызвали вольный и невольный большой интерес российских писателей и других деятелей культуры к Каме и Уралу. В январе 1855 года через Соликамск проезжал писатель Михаил Салтыков-Щедрин. Сосланный в Вятку за публицистическую деятельность, он собирал материалы о старообрядцах Пермской губернии и объехал всѐ Верхнекамье. Большой интерес к истории Соликамска проявили церковнослужители, выпускники Пермской духовной семинарии. С 1845 года в Дедюхине и Соликамске служил священником Александр Луканин, с 1849 года – Ипполит Словцов. И Словцов, и Луканин поставили на службу историко-литературным изысканиям архивы монастырей и большой исторической библиотеки, собранной в Усолье и Ильинском братьями Волеговыми. Словцов не только исследовал прошлое церквей и монастырей Соликамского уезда, но изучал также сельское хозяйство и быт соликамских крестьян в XVI столетии. Луканин, будучи ещѐ известным статистиком и естествоиспытателем, с 1856 года печатал свои труды в местной периодической печати и изданиях Русского географического общества. Особенно интересовался он историей старообрядчества и церковной историей, в 1882 году издал книгу «Церковно-историческое и археологическое описание Соликамска». Тема сплава по рекам Урала и Приуралья караванов судов с горнозаводскими грузами, тема бурлачества прошли через страницы многих газет, журналов и книг. Фѐдор Решетников был первым крупным писателем, привнѐсшим уральскую, верхнекамскую и соликамскую темы в большую русскую литературу. Оставшись в младенчестве без родителей, будущий писатель жил во дворе почтовой конторы в Перми у дяди – сортировщика почты, учился в уездном училище. За воровство для учителей газет и журналов Фѐдор судим и в 1857 году на три месяца сослан в Соликамский монастырь для приобщения к благочестию. Решетников одним из первых местных краеведов начал осваивать богатые монастырские архивы. Картины жизни старого Соликамска надолго врезались в память шестнадцатилетнего юноши, они насыщают многие произведения Решетникова. В 1888 году в Соликамске побывал писатель Мамин-Сибиряк. Лев Баньковский

2294

Дети идут в турпоход. С кем? Соликамский рабочий. – 2003. – 27 июня Инструкторы детского туризма – ныне весьма востребованная профессия. Кто же они в Соликамске? Это педагоги – географы и биологи, преподаватели труда и физкультуры, педагоги дополнительного образования из детских клубов «Кристалл», «Ровесник», центров творчества юных и других детских учреждений. Многих из них решили нынче собрать под одной крышей для специального обучения, повышения уровня и качества работы. На базе представительства Пермского областного института повышения квалификации работников образования в Соликамске организованы и действуют двухэтапные курсы. Руководитель курсов – известный в области методист городского управления образования Елена Ивановна Сереброва. Первый этап курсов действовал с 9 по 21 июня, второй будет в сентябре. Набрана группа из 28 человек – инструкторов детского туризма Соликамска, Березников и Губахи. В программе занятий – 120 лекционных часов, экскурсии и трѐхдневный тренировочный поход. Основные разделы обучения: организация и проведение детских и туристических походов, приобщение к разным видам детского туризма, правила подготовки и эксплуатации походного оборудования и снаряжения, проведение многообразных соревнований по детскому туризму (сюда входят, например, спортивное ориентирование, вопросы оборудования дистанций соревнований, оказание первой медицинской помощи) и другие аспекты организаторской туристской деятельности. В настоящее время ректорат СГПИ ведѐт подготовительную работу к созданию при институте спортивного факультета для подготовки школьных преподавателей физкультуры. Вполне современной окажется и вузовская подготовка инструкторов детского туризма. Сергей Владимиров

Соликамский ботанический сад – лидер садов России Соликамский рабочий. – 2003. – 2 июля (№ 99/11916) Учѐные – гости города К такому выводу единодушно пришли участники объединѐнного выездного заседания советов ботанических садов Урало-Поволжья и России. Среди гостей Соликамска – представители Самары, Саратова, Йошкар-Олы, Казани, Ижевска, Уфы, Сыктывкара, Перми и Екатеринбурга. Подавляющее большинство гостей – настоящие учѐные мужи, семеро из них – кандидаты наук, шестеро – доктора наук, один – член-корреспондент РАН. Такого квалифицированного научного симпозиума в Соликамске не было уже два года – со времени проведения 270-летнего юбилея Соликамского ботанического сада Григория Демидова. Но опишем приезд в наш город учѐных ботаников и биологов по порядку. До Соликамска гости два дня работали в Пермском государственном университете в исключительно тѐплой дружественной обстановке, которую создали пермяки в период празднования 280-летия города. Было отмечено также и 80-летие университетского ботанического сада, заложенного в честь двухсотлетия Перми в октябре 1923 года. В пермском саду сейчас энергично идут работы по ремонту старых и строительству новых оранжерей. Типография университета приурочила к юбилею несколько новых экологических изданий. В числе особо ценных дареных книг каждый гость ботанического симпозиума получил уникальную громадную, в цветном исполнении монографию: «Особо охраняемые природные территории Пермской области», насыщенную разнообразными фотографиями, схемами и картами достопримечательных природных объектов нашего края.

2295

Завершив работу в ботаническом саду Пермского университета, гости выехали в заранее намеченную северную экскурсию в Соликамск, и благодаря энергичному водителю автобуса оказались в нашем городе намного раньше запланированного времени, поэтому представители встречающей стороны уже застали гостей в необычном месте – вовсю работающими на соляных отвалах «Сильвинита». Поблизости от этих отвалов ботаники обнаружили некоторые виды солелюбивых растений, встреченных в Пермской области впервые. От соляных отвалов началась экскурсия гостей по старинному Соликамску, знакомство со знаменитыми памятниками архитектуры, с краеведческим музеем, с городом, отмечающим 390-летие Соликамского воеводства. Гости обратили внимание на большую мемориальную доску из чугуна, прикреплѐнную к церкви Иоанна Предтечи два года назад. На доске значится, что двести семьдесят лет тому назад вокруг церкви был создан Григорием Демидовым первый в России ботанический сад. После размещения в гостинице и обеда участники конференции приехали в дендрарий. Здесь они встретились с мэром города М.В. Богдановым, который, приветствуя ботаников, сказал, что наш город рад гостям, помогающим воссоздать исторический облик Соликамска, гостям, содействующим наполнению нашего города зелѐным и экологически действенным убранством, гостям, помогающим экологическому просвещению горожан. И тем более рад таким гостям, которые прибыли в город накануне важных событий – столь значительного юбилея. На берегу пруда, в большой беседке, оставленной дендрарию в наследство когда-то проводившими здесь свой семинар лесоводами Пермской области, гости собрались на чаепитие и обсуждение текущих проблем выездных советов ботанических садов. С информацией об истории создания, принципах деятельности дендрария выступил его директор А.М. Калинин. Сообщение это было дополнено научным сотрудником Ботанического сада УрО РАН Екатериной Григорьевной Баклановой, которая в течение трѐх последних лет проводила полную инвентаризацию растений дендрария, сделала свой вклад в интродукцию на его территорию многих редких древесных и кустарниковых растений. Гости получили исчерпывающую научную информацию о методических вопросах устройства и функционирования дендрария как одного из самых северных дендрариев России. О кураторстве учѐных Екатеринбурга над Соликамским дендрарием рассказал председатель совета ботанических садов Урала и Поволжья С.А. Мамаев, членкорреспондент Российской академии наук. Этот известный учѐный вместе с коллегами З.Д. Зайцевой, Л.М. Дорофеевой и Г.П. Федосеевой из Уральского госуниверситета приехал в Соликамск уже во второй раз. Впервые профессор Мамаев работал в нашем городе в 1987 году, когда проходила Всесоюзная конференция по истории ботанических садов СССР. Тогда учѐный вместе со своими коллегами принимал решение о воссоздании в нашем городе ботанического сада, имеющего не только научное и просветительское значение, но ещѐ в большей степени и мемориальное. На этом своѐм твѐрдом убеждении Мамаев настаивал и во время нынешнего приезда. По мнению учѐного, в нашей стране очень немного мемориальных ботанических садов, поэтому советы ботанических садов Урало-Поволжья и России должны оказывать им особое покровительство. После такого вступления гости приступили к вполне конкретной практической работе – знакомству с деревьями, кустарниками и травянистыми растениями дендрария. Многие ботаники не ожидали увидеть здесь растущие в открытом грунте экзотические растения, которые до сих пор не удаѐтся акклиматизировать гораздо южнее и гораздо западнее. Гостей поразило многообразие флоры дендрария, удивительно хорошо найденные сочетания редких деревьев и кустарников с красиво организованными клумбами из разнообразных декоративных растений. Удивляли непривычные сочетания растений, их небывалый рост, сила, цветение, возможность давать столь качественные семена.

2296

Новые посетители не уставали азартно обсуждать всѐ увиденное, спорили по поводу определения, идентификации многих растений дендрария. Обсуждали всевозможные технологии ухода за весьма капризными, нежными растениями. Глядя на ульи с пчѐлами, сравнивали себя с растревоженным, взбудораженным ульем. Все гости, хорошо знающие устройство Казанского зооботанического сада, признали всѐ же не только весьма непривычным, но и поразительным фактом повседневной жизни Соликамского дендрария редчайшую форму успешного сожительства на его территории многих растений и животных. Можно сказать, что живут в мире и ладу друг с другом пчѐлы, дикие птицы, куры и утки разных пород, гуси, кошки, собаки. Гостей удивило, что гусята, утята, цыплята живут на вольном содержании, то есть их можно встретить и на клумбах самых роскошных и драгоценных декоративных растений. Все порадовались правильному устройству прудов на ручье, когда выходящие из-под земли относительно тѐплые, не замерзающие зимой воды обеспечивают круглогодичную жизнь в прудах ручьевой форели и осетров. Ещѐ больше удивило гостей общее радостное, бодрое, цветущее состояние всего многообразия жизни дендрария, которое у каждого его посетителя, будь то ребѐнок или взрослый, сразу создаѐт настроение общей приподнятости, соприкосновения, как выразились гости, с «райской жизнью». Размышлениями обо всѐм увиденном гости поделились во время вечера, который состоялся в столовой «Сильвинита». Возможность высказать своѐ суждение о Соликамском дендрарии была предоставлена каждому. Заведующий Казанским дендрарием В.Б. Иванов высоко оценил работу А.М. Калинина и сказал, что тысячелетняя Казань была бы рада иметь именно такой дендрарий, который сегодня есть в почти шестисотлетнем Соликамске. Директор Уфимского ботанического сада З.Х. Шигапов посетовал на то, что даже при наличии благоприятного финансирования, большого количества работающих в саду учѐных и обслуживающего персонала пока ещѐ не удаѐтся достичь столь же впечатляющих результатов, как в Соликамске. Профессор С.А. Мамаев сообщил о своѐм недавнем телефонном разговоре с председателем совета ботанических садов России Львом Николаевичем Андреевым. Знаменитый академик давно уже хотел побывать в Соликамске, но на эти же самые дни президиум РАН назначил визит учѐной комиссии в свой главный ботанический сад. Поэтому поездку на Урал Л.Н. Андрееву, к сожалению, пришлось отложить на неопределѐнный срок. Академик передал привет всем участникам ботанического симпозиума в Перми и Соликамске. Все гости приглашали А.М. Калинина в свои сады для более близкого с ним знакомства и распространения соликамского опыта. Обещали не скупясь поделиться семенами, черенками, отводками лучших растений. В конце вечера гости исполнили гимн ботаников Урала и Поволжья на слова А.М. Калинина и на мотив всем известной любимой песни: Урал с Поволжьем на мгновение сливаются, Когда на сессии сады все собираются. Проблемы прочь мы отведѐм, По чарке маленькой нальѐм, И нашу песенку любимую споѐм: Пора в путь-дорогу За наши светлые, ясные, добрые мечты, Пока мы в дороге, То не засохнем, как гербарные листы!

2297

Утром следующего дня после плотного завтрака в кафе «Цветочное» гости уехали на сильвинитовском автобусе в Красновишерск. Там они совершили пешеходную экскурсию на охраняемый ландшафтный объект регионального значения – Камень Ветлан. Подивились в жару освежающему горному воздуху, изобилию орхидей, особенно краснокнижных пальчатокоренников разнообразных расцветок и видов в долине красивейшей Вишеры. Во время подъѐма на Ветлан внимание гостей привлекли скальные горные папоротники, спиреи, горный вяз, узкокронная колонновидная форма кедра. На вершине Ветлана восхитились астрами альпийскими, геранями лесными белоцветковыми и тоже белоцветковыми гвоздиками перистыми. Погода была замечательной, на половину горизонта открывалась величественная панорама Камня Полюда. Ботаникам вспомнились слова из песни Владимира Высоцкого: «Лучше гор могут быть только горы!» А.М. Калинин рассказал гостям потрясающую легенду о том, как красавица Вишера в отчаянии бросилась между сражающимися богатырями Полюдом и Ветланом и обернулась рекой, а великаны-воины в изумлении окаменели от такого девичьего подвига. Счастливые от всего пережитого и узнанного в наших северных краях, гости в тот же день вернулись в Пермь. Наутро их ждала ещѐ одна, не столь уж дальняя экскурсия на Лунежские горы, на крошечный островок североуральской горной тундры в полутораста километрах от Главного Уральского хребта. Погода удалась. Шефы оказались на высоте. Всѐ получилось, как было давно задумано. Что ещѐ лучшего могут ожидать не избалованные жизнью учѐные-ботаники, приехавшие к нам из дальнего далека? Спасибо говорят всем настоящим пермякам, которые даже с погодой в хороших отношениях. Лев Баньковский Фото на память: участники выездной сессии заседания советов ботанических садов вместе с главой местного самоуправления Соликамска М.В. Богдановым в Соликамском питомнике-дендрарии.

2298

Кто оказал спонсорскую помощь в проведении выездной сессии совета ботанических садов Урала и Поволжья 25 июня? Значительная финансовая поддержка была оказана со стороны ОАО «Сильвинит» в поездке в Красновишерск и праздничном ужине. Удобные мягкие автобусы для гостей любезно выделило ООО «Соликамская заготконтора» (руководитель Е.В. Ушаков). Безвозмездно поселило гостей в своих гостиничных номерах ООО «Городской гостиничный центр» (руководитель А.В. Гущин). Общежитие педагогического колледжа предоставило места для проживания участников (директор В.К. Штибен). Увлекательнейшую экскурсию провели сотрудники Соликамского краеведческого музея (директор О.В. Лебедева). Вкусным завтраком накормили участников сессии в кафетерии «Цветочный» (руководитель О.Э. Энци). Все эти люди постарались, чтобы пребывание гостей на Соликамской земле оставило у них самые приятные впечатления.

Воевода – ведатель всяких дел у Соли Камской Соликамский рабочий. – 2003. – 8 июля (№ 102/11919) С научно-практической конференции «А земле тягости не навесть и бережение ко всяким людям держать…» Из царского наказа соликамскому воеводе 26-27 июня в дни празднования 390-летия Соликамского воеводства администрация Соликамска и краеведческий музей провели научнопрактическую конференцию «Государственные органы власти и местное самоуправление». Особенное неравнодушие и даже пристальное внимание к жизни местной власти является для Соликамска традиционным.

Многие

горожане часто вспоминают по этому поводу другую соликамскую конференцию девятилетней давности «Малые города Пермского Прикамья: экономика, экология, культура». Та многолюдная конференция, посвятившая немало времени анализу проблем местного самоуправления, запомнилась также выходом книги Г. Бординских «Тайны истории Перми Великой». В этой книге, подаренной тогда каждому иногороднему участнику конференции, Бординских рассказал о верхнекамских сѐлах, побывавших столицами, о предшественниках воевод – великопермских князьях и оксах, о новгородском воеводе Анфале Никитине, который основал первый русский городок в Прикамье. Один из разделов книги назывался так: «Тайна Дома воеводы». На конференции «Малые города Пермского Прикамья» все чѐтко уяснили, что воевода – это всеведатель, необыкновенно деловой человек, царѐв слуга на очень важной для царя и государства земле. Что же нового внесла в насущную для соликамцев воеводскую тему нынешняя конференция?

Вступительное

слово на ней сказала директор Соликамского краеведческого музея Ольга Викторовна Лебедева. Она связала период соликамского воеводства с расцветом Соликамска, когда город был промышленным, административным, культурным и религиозным центром огромного региона. Специально для воевод в Соликамске была сооружена большая воеводская усадьба с каменной приказной избой, которая сохранилась до наших дней и известна как Дом воеводы.

2299

Для обсуждения на конференции были подготовлены материалы о проблемах воеводской системы управления, о местном самоуправлении, о тенденциях экономического развития древних городов Прикамья и сохранении их наследия, об организации архивной, исследовательской и просветительской деятельности соликамских музеев. С докладами, посвящѐнными разным сторонам воеводского управления в Соликамске, выступили профессор Пермского государственного университета, доктор исторических наук Г.Н. Чагин, заведующая филиалом Соликамского краеведческого музея «Отдел истории» Н.М. Савенкова, преподаватель СГПИ С.И. Кульбиков. Всего на конференции, длившейся два дня, был заслушан 21 доклад. Ещѐ при регистрации участникам и гостям конференции раздали еѐ материалы, изданные тиражом триста экземпляров. Все любознательные к теме конференции соликамцы могут приобрести эти материалы в музее. Поэтому поговорим о том, что пока ещѐ не издано и малодоступно. В дополнение к своему докладу Г.Н. Чагин рассказал о показательном случае, характерном для воеводского правления. История эта, несколько мной дополненная, произошла во время возвращения из Сибири знаменитого немецкого путешественника и естествоиспытателя Д.Г. Мессершмидта.

Во время переезда через Уральский хребет в первых числах апреля 1726 г. в сложных погодных и дорожных условиях некоторые возки с особо ценными коллекциями экспедиции развалились. При этом, естественно, нарушились печати, поставленные самим тобольским губернатором. Возки в дороге до Соликамска и в самом Соликамске кое-как восстановили, а как быть с новым опечатыванием драгоценностей? Соликамский воевода категорически отказался ставить свою печать вместо нарушенной губернаторской. И что же в таком случае оставалось делать Д.Г. Мессершмидту? Выход был найден. Учѐный на много месяцев стал жителем Соликамска. А в это время гонец несколько месяцев скакал в Петербург за царским разрешением соликамскому воеводе опечатывать экспедиционные находки. Ещѐ несколько месяцев потребовалось гонцу на обратную дорогу в Соликамск. И, наконец, 14 декабря 1726 года оказалось возможным трогаться всем экспедиционным обозом в Петербург. Время, проведѐнное Д.Г. Мессершмидтом в Соликамске, не пропало даром. Соликамцы впервые близко познакомились с крупным учѐным-естествоиспытателем, увидели существо его самоотверженной работы, в том числе и знаменитые гербарные листы с растениями, засушенными и проэтикетированными по всем правилам мировой ботаники. В городе зародился интерес к этой науке, который ещѐ через 12 лет позволил Григорию Демидову создать первый в России Соликамский ботанический сад. Кроме того, учѐнымгеографом России и мира стала известна географическая широта Соликамска, еѐ Д.Г. Мессершмидт точно определил путѐм сравнения своих собственных астрономических наблюдений в апреле и августе 1726 года. Возвратившись в Петербург, Д.Г. Мессершмидт представил более трѐх тысяч страниц своего написанного убористым почерком дневника и коллекции в только что учреждѐнную Академию наук. Выдающийся учѐный XVIII века академик Паллас оценил научные достижения экспедиции Д.Г. Мессершмидта такими словами: «Нельзя не подивиться тому, что сделал этот человек один».

В нынешние дни юбилея Соликамского воеводства сам Дом воеводы тоже является именинником – ему исполнилось 315 лет. Позднее мы перепечатаем посвящѐнную ему главу из книги Г. Бординских «Тайны Перми Великой». В условиях срочной подготовки к конференции «Малые города Пермского Прикамья» книга эта была напечатана тиражом всего лишь в сто экземпляров. И такой тираж получился, к сожалению, в то время, когда одних только гостей в Соликамск съехалось около сотни человек. Естественно, что практически весь тираж был подарен иногородним участникам той конференции. Лев Баньковский 2300

Этот наш выпуск «Соликамского рабочего» мы иллюстрируем фотографиями из набора открыток видов старого Соликамска, недавно выпущенного управлением культуры города и краеведческим музеем и прекрасно отпечатанного типографией города Соликамска.

Дом воеводы. Эскиз Владимира Литвинова

Тайна Дома воеводы (Рукопись, о публикации данных нет) «Дом воеводы – древнейшее гражданское здание в Прикамье. Это замечательное сооружение возведено в 1688 году при воеводе И. Головине, после пожара, уничтожившего соликамскую крепость (1672 г.). По своему назначению как приказная изба дом использовался вплоть до упразднения в Соликамске воеводства в 1781 году. Здание служило жилищем для воеводы, управой, могло быть и крепостью. Однако оборонительный характер сооружения вызывался не столько практической необходимостью, сколько данью времени, традициям». Это описание Дома воеводы взято нами из путеводителя по Соликамску. И подобное же описание можно найти во многих книгах. Оно стало, по сути, аксиомой. Но не все известные факты укладываются в эту аксиому. Первое, что непонятно – воевода И. Головин жил не в Соликамске, а в Чердыни. К чему и для кого ему было возводить каменные хоромы? Правда, этот факт косвенный и решающего значения иметь не может. А вот второй факт значительно серьѐзнее. В Дозорной книге 1707 года князя Щербатова описывается воеводский двор на берегу реки Усолки. Занимал он обширную территорию. Главные воеводские хоромы были высокими, в три этажа. На подклетном этаже по одну сторону находились три горницы, а по 2301

другую – две горницы и хозяйская клеть на амбаре. К сеням примыкали два высоких крыльца. Горницы разделялись на служебные и жилые. Они имели широкие слюдяные окна, изразцовые печи. Над горницами находился ещѐ третий этаж облегчѐнной конструкции. На воеводском дворе стояли и другие постройки: 2 горницы с сенями посередине, изба поваренная, 7 чуланов, конюшни, 3 сарая, изба дворовая, 2 погреба с «напогребицами». Все описываемые здания были деревянными, причѐм в Дозорной книге подчѐркивается «ветхость строений». И «аксиома» распадается: в 1688 году каменный Дом воеводы построили, а в 1707 году он значится старым деревянным. Г.Н. Чагин в книге «На древней пермской земле» объяснил это несоответствие тем, что в Доме воеводы первоначально находилась приказная изба. Здание, по его мнению, было сначала одноэтажным, на высоком подклете. В Дозорной книге 1707 г. приказная изба так и описывается: «две светлицы с сенями посередине на подклете». Не позднее середины XVIII века здание стали использовать и под воеводскую канцелярию. И когда, как пишет Г.Н. Чагин, деревянный воеводский дом стал окончательно ветхим, над приказными палатами надстроили второй этаж. С тех пор за зданием уже прочно закрепилось новое название – Дом воеводы. Разновременностью постройки Георгий Николаевич объясняет различное оформление оконных проѐмов. На более ранней части здания – подклете и первом этаже – оконные проѐмы оформлены наличниками в виде фигурных колонок и увенчаны килевидными многоступенчатыми кокошниками, а на втором – наличники состоят из более крупных колонок, треугольных наверший и нижних горизонтальных тяг. На западной и южной стенах действительно так, а вот на восточной все наличники одинаковые. Как это объяснить? «Какой же тогда дом описывается в Дозорной книге 1707 года? Других каменных гражданских зданий в то время не было, не так ли?» – такой вопрос наверняка задаст мне нетерпеливый читатель. Напротив Дома воеводы раньше стоял ещѐ один каменный дом. В дореволюционный литературе он именуется как дом Любимова, или как дом Кузнецова. В пятидесятые годы нашего столетия его снесли. Но перед сносом архитектор Ф.М. Тольцинер снял план и сделал обмеры дома. По его мнению, здание было очень старое, и в нѐм когда-то располагалась городская «ратуша». Судя по снятым чертежам и обмерам, дом этот идеально соответствует описанию приказной избы 1707 года. Можно ли привести какие-то другие доказательства? Попробуем сделать это. Выше я знакомил Вас с описанием старой воеводской усадьбы. В неѐ входил целый комплекс зданий. Значит, в нашем каменном Доме воеводы находились и приказная изба, и воеводская канцелярия, и жилые помещения? Не многовато ли для одного здания? Если раньше приказная изба была отдельной, к чему еѐ было соединять в одно здание позже? И ещѐ. Вспомним, что разрушенное здание, названное Ф. Тольцинером ратушей, соединялось подземным ходом с Домом воеводы. Это, с одной стороны, подтверждает древность постройки, а во-вторых, указывает на не обывательское содержание строения. Дом воеводы стоял, конечно же, не один. Сейчас от него идѐт стена, выложенная из крупных плит сирицы. Из таких же плит выложен фундамент самого дома и соседнего флигеля – дома номер 82 по улице Набережной. Сегодня с улицы этот дом видится как двухэтажный, деревянный. Со стороны реки виден ещѐ один этаж (подклет) из кирпича. По словам И. Жукова, соликамского каменщика, участвовавшего в 1875 году в ремонте дома, здание было полукаменным, верхний этаж бревенчатым, не обшитым тѐсом, нижний этаж кирпичным, имевшим в восточном фасаде три окна с такими же наличниками, как и у воеводского дома. Жуков сам стѐсывал наличники и лопатки по углам здания. Кстати, на северо-восточном углу часть лопатки всѐ-таки сохранилась. В западной стене была сводчатая дверь, которая вела в подвал под всеми этажами. Покрытие подвала было сводчатое. Сейчас сам подвал и вход в него полностью скрыты под землѐй. Под землѐй сегодня находится и часть нижнего этажа, который имеет трѐхчастную планировку. В середине его сени, соединѐнные дверными проѐмами с боковыми помещениями. Заложен кирпичом дверной проѐм на южную половину дома, использовавшуюся до недавнего времени как жилое 2302

помещение. Вместо одного этажа в 1875 г. построили два. Первоначально они тоже имели трѐхчастную планировку. Следы еѐ сохранились доныне. С северной стороны воеводского дома во время археологических раскопок найдены остатки двухэтажного деревянного дома, входившего в состав усадьбы. С этой стороны усадьба ограждалась бревенчатой стеной-накатом. С южной стороны дома стена была выложена из камня.Устройство, внутренняя планировка дома тоже вызывают немало вопросов. Дом воеводы более всего напоминает две избы, поставленные рядом. Выступ в центре, не несущий никакой функциональной роли, ещѐ более усиливает это сходство. Каждая «изба» имеет отдельные, независимые друг от друга входы, а пространство между изб занимают узкие внутристенные ходы. В подклете ход никак не связан с соседними помещениями, на первом этаже соединѐн неширокими дверными проѐмами, на втором этаже ход вообще отсутствует, его пространство занято одним из помещений (мы здесь не называем отдельного хода, ведущего со второго этажа на чердак). Для чего были нужны эти внутристенные ходы? Всего их в доме, без чердачного, четыре. Функция самого нижнего, соединяющего подклет с первым этажом, в принципе ясна. Прямой аналог ему есть в доме купца Сапожникова в г. Гороховце, построенном в конце XVII века. Вот как он описан в статье А. Заева «Град на горах Гороховец» в 6-м номере журнала «Советский музей» за 1986 год: «Едва заметная дверь ведѐт из комнаты хозяина в подклет, нижний полуподвальный этаж, предназначенный для хранения товаров. Даже сейчас становится немного страшновато, когда спускаешься по истѐртым каменным ступеням – сюда не проникает дневной свет, могучие стены и своды поглощают звуки, пропадает ощущение времени. Немного воображения – и перед глазами возникает грузная фигура купца со свечкой в руке и связкой ключей на поясе. Он медленно спускается вниз, в который раз осматривая своѐ богатство, проверяет, заперты ли двери, останавливаясь у огромных кованых замков, поставленных от лихих людей». А ещѐ три хода? Для чего они предназначались? Архитектор Панкова в работе «Архитектурные памятники г. Соликамска» пишет: «ходы и лестницы известны псковскому и новгородскому зодчеству ещѐ в XVI-XVII вв.». Что-то подобное среди соликамских зданий можно было видеть ещѐ в старинном доме номер 72 по улице Заречной. На верхнем этаже Дома воеводы с западной стороны интересны два рядом расположенных входа, причѐм левый значительно меньший по размерам. Раньше через большой вход попадали непосредственно в коридор, а через меньший можно было пройти только в неглубокую сводчатую нишу, которая в стене коридора имела второй выход – также низкий и узкий. Для чего была нужна эта ниша длиною всего около метра с двумя выходами в коридор и на крыльцо? Можно предполагать, что сооружалась она в целях защиты. Если враг вошѐл в основную дверь, то защищающиеся могли тайно пройти внутрь ниши через малую скрытую дверь и, выйдя из неѐ на крыльцо, неожиданно нанести удар сзади. Конечно, это только предположение, но характер постройки иных выводов не подсказывает. Для таких же целей сооружались три остальных внутристенных хода Дома воеводы. Вариантов действий, которые в свою защиту мог предпринять находящийся в доме, могло быть как минимум четыре. Описывая в 1942 году дом 72 на улице Заречной, Панкова отметила там ещѐ одну особенность: «От первоначальной постройки сохранилась ещѐ одна строительная деталь – лестница, ведущая на чердак. Она каменная, очень узкая, профилем свои примкнутая к стене коридора и, по-видимому, ранее проходила внутри еѐ; при выходе на чердак лестница закрывалась тяжѐлой металлической плитой… Очевидно, такого характера устройство выхода на чердак преследовало также защитные цели и при нападении врагов и при пожаре». Подобный ход есть и внутри стены Дома воеводы. На него почему-то исследователи не обращали внимания. Ведѐт он со второго этажа на чердак. Вход в него через небольшую дверь находится в западном зале дома.Мы с Вами прошлись по всем ходам, выяснили, что приказная изба и Дом воеводы разные здания, что усадьба воеводы состояла из целого комплекса зданий. Но один важный вопрос у нас всѐ же повис в воздухе. Когда же был построен Дом воеводы?Мы с Вами уже выяснили, что Дозорная книга князя Щербатова 1707 2303

года Дом воеводы не описывает, то есть тогда этого дома ещѐ не было. На планах 1770 и 1781 годов он уже обозначен. Но 1707-1770 – срок огромный и, естественно, требует уточнений. Обратимся к соликамским летописям. В летописи, опубликованной Берхом, пишется: «1711 года августа на 25 число, ночью, загорелись: большой мост, ряды, канцелярия, земская изба, таможня, соляные амбары и церковь Рождества Христова». Термином «канцелярия» могли обозначать тогда только воеводскую канцелярию в составе усадьбы воеводы. После этого пожара канцелярию или построили вновь или перенесли в другое помещение усадьбы. Но вскоре пожар вновь еѐ истребил: «1717 года в Соликамске канцелярия погорела со всеми делами». После первого или после второго пожаров, вероятно, и приступили к строительству новой усадьбы воеводы, в том числе и знаменитого Дома воеводы. [Возможно, в соавторстве с Г.А. Бординских]

Даже Круппа «перековали» Звезда. – 2003. – Июль-август (?) Ровно 130 лет назад, в августе 1873 года, на Мотовилихинском заводе началось строительство самого большого в мире парового молота. Его конструкция была разработана пермским инженером Николаем Воронцовым. Он же руководил изготовлением этого чуда тогдашней технической мысли. Поковки орудийных стволов с помощью молота были начаты в 1875 году. Для знакомства с новым достижением российской техники в Пермь приезжали специалисты немецких орудийных заводов Круппа, американских предприятий, британских государственных морских верфей. Побывал в Мотовилихе по этому поводу и русский флотоводец адмирал Степан Макаров. Восхищались творением мотовилихинцев писатели Антон Чехов, Максим Горький. Работал молот 60 лет – до 1935 года. Точная его копия установлена на знаменитой Вышке. К 250-летию города он стал главной составной частью герба Перми советского периода. [Без подписи]

Кто из предприятий-гигантов оказывает наибольшую поддержку нашему городу? Моя среда. – 2003. – 23 июля (№ 30/61) Ваше мнение Лев Владимирович: - На мой взгляд, ситуация в городе складывается следующая: три предприятия-гиганта соперничают между собой за наибольшее влияние на город. С одной стороны, «Уралкалий», с другой – «АВИСМА», с третьей – «Азот», причѐм каждое из предприятий борется за имидж благодетеля города, что вполне естественно.

Будет свой учебник географии Соликамский рабочий. – 2003. – 3 сент. (№ 138/11955) В редакцию «Соликамского рабочего» обратилась группа авторов, работающая с 1999 года над учебным пособием «География города Соликамска и Соликамского района».

2304

Авторы письма – В.В. Курбатова, И.А. Попова, О.В. Жебелев, Н.А. Жебелева и другие (всего десять человек) – подробно описывают всю цепочку перипетий, которые тормозили выход школьного учебника. «По большому счѐту, простыми учителями создан научный труд, материалы которого уже начинают «разбазариваться», появляясь то в одних, то в других источниках. Об уникальности учебного пособия говорят и его содержание, и 23 цветные карты, 61 рисунок, около четырѐхсот фотографий. Авторы показали историю, природу, население, хозяйство, экологию города Соликамска и Соликамского района, в конце пособия помещены топонимический словарь и отличное приложение, с таблицами которого учащиеся будут работать при выполнении практических занятий, – пишут авторы письма. – Конечно же, сегодня учебное пособие требует переиздания, ведь время идѐт, прошла перепись населения. Обидно, что большинство городов области издали свои учебники географии, а в Соликамске это дело затянулось…» И всѐ же авторам не стоит поддаваться панике. Как ответил на запрос редакции начальник управления образования О.В. Грошев, «вышеуказанное учебно-методическое пособие прошло литературное редактирование в Пермском издательстве «Книжный мир» и 26 августа этого года возвращено в управление образования. Вопрос о финансировании издания книги рассматривался на совещании у заместителей главы администрации С.В. Ванеевой и А.Е. Бутенко с приглашением представителей крупных предприятий нашего города, которые изъявили желание помочь с изданием пособия. В начале сентября этого года заместителями главы администрации С.В. Ванеевой и А.Е. Бутенко будет проведено очередное совещание по поводу издания необходимого школьникам нашего города пособия с приглашением представителей управления образования, промышленных предприятий города, бизнеса, Соликамской типографии и всех авторов этой книге».

Попечительский совет школы Соликамский рабочий. – 2003. – 3 сент. (№ 138/11955) По данным Минобразования России, в минувшем учебном году зарегистрировано 14763 школьных попечительских советов. Если учесть, что в стране 64508 общеобразовательных учреждений, то попечительский совет имеет сегодня каждая пятая школа. В Пермской области попечительство развивается с 1997 года и зарегистрировано 145 попечительских советов. В тохтуевской школе в феврале 2003 года был создан первый в Соликамском районе попечительский совет. Состоялись выборы президиума совета, утверждѐн устав попечительского совета, были выбраны приоритетные направления работы. Как известно, для каждой школы такими приоритетами являются: финансирование материальнотехнического обеспечения образовательного процесса, ремонтные работы, финансирование эколого-туристической, физкультурно-оздоровительной работы, мероприятий по охране труда и другое. Попечителей называют по-разному: благотворители, меценаты, доноры, спонсоры. Это те люди, кому не безразлична судьба территории, школы, детей. И сегодня я хочу от имени всего коллектива тохтуевской школы поблагодарить еѐ попечительский совет: В.В. Сойма – председателя АКХ «Колос», Г.П. Клюкина – председателя Соликамского райпо, Б.С. Ерогова – директора Соликамского межлесхоза, С.Я. Кашина – начальника ООО АТП «Агротранс», Н.В. Мельникову, В.В. Копалину, А.М. Костылеву, С.А. Брезгину, И.В. Лишеленко – родителей учащихся нашей школы – за то доброе дело, которое они вершат. Г.В. Сойма, директор Тохтуевской средней школы

2305

Дорога длиной в шестнадцать лет Соликамский рабочий. – 2003. – 3 сент. (№ 138/11955) Образование В 1987 году на базе Тохтуевской средней школы был создан туристический кружок «Астрагал». Организатор его, Ташкинов Николай Фѐдорович, сумел объединить школьников, любящих туризм, желающих узнать новое о родном крае.Стали традиционными школьные и районные слѐты, походы выходного дня, сплавы по рекам области. Ежегодно в канун Праздника Победы участники кружка приводят в порядок памятники погибшим в годы Великой Отечественной войны в деревнях бассейна реки Боровицы, возлагают венки и гирлянды.Последние годы работой кружка руководит воспитанник Николая Фѐдоровича – Михаил Сачук. Он продолжает дело своего наставника, бережно сохраняет традиции. При этом молодой руководитель активно и успешно участвует в районных и областных конкурсах культурных и социальных проектов, сотрудничает с Соликамским краеведческим музеем, станцией юных туристов.Кружок известен в районе. Его существование и деятельность стали толчком к созданию подобных в других школах: в Городище, Тюлькино, Касибе, Красном Береге…Известно, что жизнь кружка находится в прямой зависимости от энергии его руководителя. «Астрагал» существует шестнадцать лет благодаря энтузиазму руководителей, активности школьников, поддержке администрации школы и районного отдела образования.Хочется верить, что «Астрагал» ожидает долгая, активная жизнь.М. Головина

2306

Прикамская семья Соликамский рабочий. – 2003. – 3 сент. (№ 138/11955) Книжная полка Мы – семья! Это значит, мы вместе, Мы едины любовью и верой,

Мы едины землѐй и чудом, И распахнуты дружеству двери В наш добротный устойчивый дом!

В Перми вышла в свет большая красочная книга, наполненная детскими сочинениями, стихами и рисунками. Все они посвящены одной теме – теме семьи. Книга называется «Моя семья – самая мирная». Она вполне оправдывает свои название и цель, поскольку включает около ста пятидесяти детских суждений о семье и жизни – жизни как конкретной, так и общечеловеческой. География детского творчества велика – от южных населѐнных пунктов Пермской области до северных. Составители книги щадяще отнеслись и к детским строчкам, и к рисункам, и к фотографиям. Получившаяся книга – первая из книг, так подробно рассказавшая о семье. Это созданный детьми пермского Прикамья своеобразный характерный документ нашего времени. В книге много живых сценок из повседневной детской жизни – трогательных и поучительных. Нет, к сожалению, возможности рассказать даже о лучших из них. В книге представлены многообразие оценок семейной жизни, пѐстрый мир многонародного семейного устройства в нашем крае. Давайте вместе, читатель, ещѐ раз зададим себе вопрос «Что такое семья?» и вместе с детьми постараемся на него ответить. И пусть вас не смущает обилие точек зрения, порой довольно парадоксальных. Итак, семья – что это? Семья – это жизнь, наши корни, начало всех начал, это не только близкие люди, а и наши предки. Это взаимопонимание и родственность душ. Это маленькая, но чудесная родина, с которой начинается жизнь. Это несколько маленьких «я», которые не могут и не хотят жить друг без друга. Семья – это небосвод, на котором всегда светит солнце. Лучи этого солнца – взаимопонимание, уважение, любовь, дружба, совместные дела и интересы, память о предках. Семья – та же Вселенная, существует по еѐ законам. Поэтому в ней всѐ взаимосвязано. Каждое мгновение в семье для нас сокровище, драгоценность, цель существования. Семья – это тепло, дружба и любовь, это очаг мира, это укромный тихий и уютный уголок, защита и опора на всю жизнь. Это самое главное, важное, надѐжное и притягательное, самое дорогое и ценное в жизни человека. Это луч света, который притягивает и согревает, это главное богатство в жизни, спасение от одиночества. Семья – это островок счастья в море любви под солнцем удачи. Это причал, гавань, счастливая пристань, это берег, от которого мы отталкиваемся в океан жизни. В семье интересно жить. Семья для человека – это дом, в котором он родился и вырос. «Семья – это ещѐ и верные друзья. Под словом «семья» я понимаю себя, мою маму, моего папу и наших любимых животных. Считаю кота своим четвероногим братом. Общепризнанный член нашей семьи – кот Яшка. Можно считать, что он в семье самый главный – он делает всѐ, что захочет, и мы все, каждый по-своему, его любим». Основу семьи составляют два любящих друг друга человека – мама и папа. Самые главные лица в семье – дети. Семья – это мир и согласие между детьми и родителями. Каждый человек на протяжении своей жизни является членом двух семей: родительской, из которой он произошѐл на свет, и той, которую он создаѐт сам. Каждая семья на земле несѐт свою капельку мира. Семья несѐт миру мир. Читал книгу Лев Баньковский 2307

Газетная модель «500+50» В 2003 году «Соликамскому рабочему» исполнилось 65 лет Соликам. рабоч. – 2003. – 10 сент. (№ 142/11959) Восьмидесятые годы прошлого столетия держали «Соликамский рабочий» в очень большом напряжении. Тут м всеобщее внедрение хозрасчѐта, тут и начало всеобщей коренной перестройки – попробуй удержись! На глазах до неузнаваемости преображался экономический уклад страны, сдвинулся с насиженного пространства уклад жизни. А город наш Соликамск устоял, потому что и не такое видел: вот уж богата история его на всякие сравнения. То Соликамск – как картинка на важнейшем торговом перекрѐстке России, а то – в тени, вдали от сквозных дорог, в глубине провинции – как Илья Муромец на печи. От рождения Соликамска в 1430 году до начала восьмидесятых годов ХХ века прошла ровно половина тысячелетия плюс ещѐ полвека. В 1980 году вместе со всеми горожанами и жителями района редакция «Соликамского рабочего» достойно отметила очень цельную дату – 550-летие нашего города. А дальнейшая редакционная работа на протяжении нового десятилетия показала интереснейшую картину. Оказалось, что в 550-летии чѐтко отграничены друг от друга половина тысячелетия да ещѐ плюс пятьдесят лет. И редакция заранее отчѐтливо знала, что в 1982 году – 50 лет городской больнице, в 1984 году – 50 лет первому в стране калийному комбинату, в 1985 году – 50 лет принятию решения о строительстве Соликамского сульфитного завода, будущего гиганта СЦБК, в 1986 году – 50 лет первому на Урале магниевому заводу и медицинскому училищу, в 1987 году – 50 лет санаторию «Лесное», в 1988 году – 50 лет Соликамскому району и самому «Соликамскому рабочему». Отмечались, конечно, в восьмидесятые годы и многие иные памятные даты, но юбилеи пятидесятилетние – золотые – были особенно дороги тем, кто участвовал в возрождении пятисотлетнего Соликамска. Ведь помимо новых предприятий и учреждений и посѐлок КалиецЮжный, и бывший посѐлок Боровск, так сильно раздвинувшие границы города, фактически были тоже именинниками. Поскольку этот очерк посвящается деятельности редакции «Соликамского рабочего» в восьмидесятые годы, вспомним его публикации к 50-летнему юбилею газеты. Начиная с 31 марта, писали обзоры газеты по каждому пятилетию и свои воспоминания Е. Константинов, А. Мазунина, В. Новожилова, В. Анкушина, Т. Темникова, А. Хоробрых, В. Ерѐменко, Н. Копылова, Ю. Чирков, В. Косоурова и другие 2308

журналисты, работники редакции разных лет, горожане. Отмечалось, что за последнее десятилетие газета активизировала массовую работу, чаще стали проводиться рейды, «круглые столы». С 1981 года газета помогала инициаторам движения за лѐгкую бумагу соликамских бумажников, созданию сквозных комплексных бригад, экономическому всеобучу, участникам соревнований, работающим на сэкономленных ресурсах. Ежегодно публиковалось до сотни тематических страниц, основанных на разнообразных, заинтересованных письмах читателей. В передовой «Сверим часы» сообщалось, что за пятьдесят лет увидели свет 9314 номеров «Соликамского рабочего», а тираж его с 1200 экземпляров вырос до 29,5 тысячи (но тогда не было таких экономических трудностей и столько газет на город!). За десятилетие накануне золотого юбилея журналисты «Соликамского рабочего» заслужили около полутора десятков почѐтных грамот: от областного отделения Союза журналистов СССР, от УВД Пермского облисполкома, от редакции газеты «Молодая гвардия», от областного комитета общества Красного Креста, от президиума Общества охраны природы, от областного совета по туризму и экскурсиям, от управления полиграфиздата, от областного оргкомитета по художественной самодеятельности, от Общества охраны памятников истории и культуры, от Пермского обкома КПСС и Пермского облисполкома... Внимательно просмотрев подшивки «Соликамского рабочего» за восьмидесятые годы, от себя могу добавить, что это было полезное, интересное чтение, газета, как и сейчас, писала историю современности. Лев Баньковский Последний абзац рукописи: Внимательно просмотрев подшивки «Соликамского рабочего» за восьмидесятые годы, от себя могу добавить, что это было по-настоящему интересное чтение. Если судить по большому счѐту, то наша городская и районная газета в это время активно противостояла разрушению экономики и целостности нашей огромной страны, а не только Урала, Пермской области и Верхнекамья. Журналисты Соликамска стойко держались сами и внушали веру своим читателям, что все мы, соликамцы, всѐ-таки выстоим в этой жестокой перестройке, найдѐм силы для нового витка жизненного строительства. Ведь за нами более пятисот лет наш город держался, выстоял и создал всѐ ещѐ не исчерпанный задел для дальнейшего развития.

У коми-язьвинцев свой букварь Соликамский рабочий. – 2003. – 10 сентября (№ 142/11959) В Прикамье Ещѐ совсем недавно только узкому кругу учѐных было известно, что на северо-востоке Пермской области, в Красновишерском районе, проживает народ, который говорит на двух языках – русском и родном – коми-язьвинском. Коми-язьвинцы – народ финно-угорской семьи, имеющий свой уникальный язык и оригинальную культуру, исконная и единственная территория проживания которого находится именно в нашем крае. В течение XIX-XX вв. народ был лишѐн правового статуса и письменности. За последнее время в рамках реализации областной целевой программы сохранения и развития национальных культур народов Пермской области для сохранения национальнокультурной самобытности этого народа сделано очень многое. Заметно оживилась деятельность по развитию коми-язьвинской культуры. Создан общественный центр комиязьвинцев. Проводятся научные конференции и обрядовые праздники, важнейший из которых – «Сарчик приносит весну». Движение по сохранению и возрождению народа активизировано при огромной поддержке администрации Пермской области инициатив жителей коми-язьвинских деревень.

2309

Так, в течение нескольких лет изучался в Паршаковской средней школе коми-язьвинский язык. Преподавала его по авторской программе и создаваемым собственноручно методическим пособиям учитель Паршакова А.Л. В 2003 году на средства областного бюджета было запланировано издание комиязьвинского букваря. И сегодня это событие свершилось. Накануне нового учебного года, 29 августа, в паршаковской школе состоялась встреча, на которой заместителем начальника управления внутренней политики и взаимодействия с территориями администрации области А.А. Курбацким, специалистом по национальным вопросам данного управления Р.И. Щукиной были вручены коми-язьвинские буквари учителям и учащимся села Паршаково. Несомненно, издание коми-язьвинского букваря – событие огромной исторической и этнокультурной значимости. Букварь является первым письменным источником для комиязьвинского народа. В нѐм воплотились своеобразие и красота его родного языка. Положено начало для письменной фиксации родной речи и всей устной традиции, которую народ хранит в своей памяти в настоящее время. Букварь несѐт с собой объединительную идею всего коми-язьвинского населения всех возрастов. Изучать родной язык по письменному источнику будут не только дети школ населѐнных пунктов, где компактно проживают комиязьвинцы, но и взрослые. На базе коми-язьвинского общественного центра запланировано открыть воскресную школу для взрослых по изучению родного языка. Особенность букваря в том, что автором его является учитель коми-язьвинского языка Паршакова А.Л. Этот букварь – результат анализа непосредственных наблюдений за речью носителей языка, жителей коми-язьвинских деревень. В нѐм собраны стихи и сказки, прибаутки и загадки коми-язьвинского народа. Украшением букваря являются яркие сюжетные картинки, иллюстрации предметов быта народа. Таким образом, цель издания букваря – сбережение родного языка, самобытных культурных коми-язьвинских традиций, народного творчества – достигнута. Велико значение этого события и для людей других национальностей. Букварь позволит им ближе познакомиться с историей и культурой коми-язьвинцев. Очевидно, найдутся и такие, которые впервые узнают об этом уникальном народе. Поэтому важно, что открывает букварь краткий историко-этнографический очерк, сопровождающий первую книгу комиязьвинского народа, автором которого является доктор исторических наук, профессор Пермского государственного университета Г.Н. Чагин. Издан букварь в Пермском книжном издательстве количеством 500 экземпляров. Реализация данного издательского проекта осуществлена при непосредственном участии начальника управления внутренней политики и взаимодействия с территориями администрации Пермской области К.В. Захарова, заместителя начальника управления С.В. Неганова. Презентация этого уникального издания запланирована в селе Паршаково в сентябре текущего года. Контактный телефон 58-71-95. Подготовлено управлением внутренней политики и взаимодействия с территориями аппарата администрации Пермской области На снимке: Ветлан 2310

Был ли первым в России Соликамский ботанический сад? Соликамский рабочий. – 2003. –12 сентября (№ 143/11960) Страницы истории Проходившие в Соликамске Всесоюзная конференция по истории ботанических садов СССР (1987 г.) и конференция «Ботанические сады России: история, место и роль в развитии современного общества» (2001 г.) подняли сравнительно новый для ботаников вопрос: какому же давнему отечественному ботаническому саду отдать предпочтение и приоритет первенца? К обсуждению этой волнующей всех проблемы обратились и участники недавно прошедшего в Соликамске выездного заседания советов ботанических садов Урало-Поволжья и России. Конечно же, многие ботаники остаются при прежнем мнении, что Московский и Петербургский ботанические сады возникли в 1706 и 1713 годах. Тем не менее все натуралисты знают, что в эти годы созданы не сами сады, а только армейские аптекарские огороды, предназначенные для лечения воинов и обычного населения, а также для обучения лекарей и аптекарей.

Московский

аптекарский огород появился вслед за открытием военного госпиталя, хирургического училища и анатомического театра. В штате аптекарского огорода до 1735 года отсутствовала должность ботаника, а в 1776 году огород был вообще присоединѐн к медицинскому училищу. Петербургский аптекарский огород был создан на Аптекарском острове и тоже не был вначале ботаническим садом. Первый ботанический сад в северной столице появился при Академии наук в 1735 году. Возглавил этот сад немецкий ботаник И. Амман, который раньше был помощником директора Аптекарского огорода. В конце XVII и начале XVIII столетия в московской округе действовали четыре государственных аптекарских огорода и свыше пятидесяти крупных царских, монастырских и частных садов. Сведения о садах, стоящих в «славе велице», известны из «Изборника 1706 года». Древнерусские летописи сообщали о замечательных садах в резиденциях Андрея Боголюбского, Даниила Галицкого, Владимира Васильковича Волынского.

Задолго

до царствования Петра Великого сады традиционно создавались очень сложными по устройству и комплексными по своим главным функциям. Цари словно бы соревновались между собой в придумывании и осуществлении иногда совершенно причудливых по облику и содержанию своих дворцовых, усадебных, теремных садов или садов, находящихся при временных царских ставках. Недавно в Соликамский пединститут пришло письмо учѐного-ботаника с информацией о ботаническом саде, созданном Петром I в 1703 г. в Воронеже. Этот сад был основан на личные средства царя для его утешения во время бурного строительства Азовской флотилии и завоевания Азова. К сожалению, и этот давно утраченный сад не был в полном смысле первым ботаническим. Тогда естественно возникают вопросы: а что же это такое – настоящий ботанический сад, и который из многих претендентов первый в России? Идея создания ботанических садов была занесена к нам в незапамятные времена с Древнего Востока и из Западной Европы. Такие сады служат прежде всего науке ботанике в еѐ самом широком и глубоком общеземном и даже космическом смысле.

В

отличие от многих других российских городов, создававших самые разные прообразы ботанических садов, Соликамский сад Григория Демидова изначально создавался как образцовый ботанический и никаким другим он не был. Григорий Демидов жил на государевой прямоезжей дороге из Европы на Дальний Восток и в Китай. Ему не нужно было объяснять, что такое королевские, царские, японские и китайские императорские сады. Он о них был неизбежно наслышан.

2311

В начале XVIII века на Урале возникла самобытная горнозаводская цивилизация, в которой абсолютно все стороны значимой жизни были необычайно масштабными. И сад Демидова через считанные годы после своего основания стал соразмерен культуре Уральской горнозаводской цивилизации. Григорий Демидов постоянно вѐл деловую ботаническую переписку со многими ботаниками и ботаническими учреждениями Западной Европы и России. Переписка сопровождалась обменом гербарными образцами, семенами, отводками, саженцами. В Соликамском ботаническом саду высаживались и разнообразные местные растения Уральского региона. Соликамску помогали правильно ставить научную работу ботаники – участники академической Великой Северной экспедиции Г. Стеллер, И. Гмелин, С. Крашенинников. Уже в 1743 году И. Гмелин отметил наличие у Г. Демидова оранжереи, «которая для этого района, определѐнно заслуживает того, чтобы быть названной королевской». С 1747-1748 годов и до конца жизни Григорий Демидов вѐл научную переписку с главой мировой ботанической школы Карлом Линнеем, помогал ему всеми доступными способами создавать достойные всеобщего внимания теоретико-методологические и прикладные практические основы мировой ботаники. Карл Линней, отличавшийся огромной любознательностью, изучал и сравнивал растения всего земного шара. Со всей учѐной страстью вытребововал он себе растения из России, которая в его глазах вся была на одной широте со Швецией – от скандинавских берегов Атлантического океана до Аляски, Канады и Центральной Америки. С самого начала формирования мировой ботанической научной системы, в эту систему Ламарк включил растения Сибири: от Соликамска до Русской Америки.

Вот

почему можно утверждать, что Соликамский ботанический сад на протяжении всей середины XVIII века – от тридцатых до шестидесятых годов – был вполне полноценным и полноправным представителем мировой научной ботаники. Другого первого столь же масштабно и столь же целеустремлѐнно работающего, столь заслуженного ботанического сада в России того времени больше не было. Такие сады только зарождались, формировались, ещѐ только зарабатывали себе должный международный авторитет. Разумеется, они неизбежно шли на смену находящемуся на переднем крае фронта научной ботаники Соликамскому ботаническому саду. А он со смертью хозяина постепенно завершал свою миссию, передавал еѐ московскому ботаническому саду Прокофия Демидова и многим другим садам. Лев Баньковский На рисунке: панорама ботанического сада Григория Демидова в селе Красном (из книги «Сад XVIII века» Л. Баньковского)

2312

Антология лесного хозяйства Пермский край. – 2003. – 18 сентября. – В. 1 (1). – С. 2 «Зелѐное золото Прикамья» – так называется новая книга, посвящѐнная предприятиям лесопромышленного комплекса Пермской области. Она рассказывает о замечательных тружениках прикамского леса и его переработчиках, о рачительных хозяевах огромных лесных запасов области. Авторы – журналисты Надежда Коротких и Павел Агапов. Книга подготовлена к печати агентством «Стиль-МГ» по заказу ЗАО «Местное время», а отпечатана в ИПК «Звезда». Во вступительном слове книги губернатор Пермской области Юрий Трутнев приводит такие цифры: запасы леса в нашей области примерно одинаковы по объѐмам с запасами Финляндии. Однако мы получаем от реализации продукции лесопромышленного комплекса около 400 миллионов долларов США, а финны – около 30 миллиардов. Это сопоставимо с объѐмом всего ежегодного экспорта российской сырой нефти. Поэтому лес – тот локомотив, который может вывезти экономику Прикамья на магистраль прогресса. Книга убедительно доказывает, что это – не просто мечты. В лесопромышленном комплексе Пермского края сегодня есть люди и предприятия, которые эффективно работают и чей опыт может служить наглядным примером другим. Это передовые лесхозы и леспромхозы Прикамья, деревоперерабатывающие комбинаты, машиностроительные заводы, выпускающие оборудование для этой отрасли. Многие из них известны далеко за пределами Пермской области и России: Пермский фанерный комбинат, «Соликамскбумпром» и другие. Все они представлены на страницах книги «Зелѐное золото Прикамья». [Без подписи]

Печатать «чтиво» не позволяют традиции Пермский край. – 2003. – 18 сентября. – В. 1 (1). – С. 2 Пример В Перми всегда существовали знаковые предприятия, по которым складывалось представление о городе: «Пермские моторы», «Мотовилихинские заводы»… В этот список входит и издательско-полиграфический комплекс «Звезда». Достаточно сказать, что именно «звездинским» печатникам доверяли в советские времена тиражировать портреты членов Политбюро ЦК КПСС. Такой чести были удостоены только три типографии на территории большого Советского Союза. Сегодня «Звезда» – один из крупнейших полиграфических комплексов Урала. О том, что происходит сейчас в издательстве, мы попросили рассказать директора «Звезды» Ирину Моргуненко.

– Основой политики нашего издательства всегда было почтение к книге. Быть может, на сегодняшний день изготовление книги не всегда рентабельно. Процесс еѐ выпуска длительный. Книга – сложный вид полиграфической продукции, предполагающий большой набор технологических операций и требующий соответствующего комплекса оборудования. Кроме того, книга требует большого мастерства, своей школы книгопечатания. Но если, печатая газеты, мы работаем на свой регион, то по России нас больше знают именно как лидеров в области книгопечатания. Наша ниша на рынке – это изготовление высококачественных книг. На хорошей бумаге, с различными элементами отделки: лакировкой, припрессовкой плѐнки, книги на вироспирали, с новыми современными переплѐтами. Не теряет традиций и наша знаменитая книжная миниатюра. Часто меня спрашивают: как изменилась книга сегодня? Мы печатаем практически всѐ – от высокохудожественных изданий до книг на газетной бумаге. И если раньше книги шли примерно одинаковые, то сейчас у издательства настолько разные требования к дизайну, объѐму, переплѐту, что похожих друг на друга книг почти нет.

2313

Мы заинтересованы в том, чтобы работать над заказами, требующими высокого уровня печати. Например, сейчас делаем интересные заказы для московских издательств «Согласие», «Фитон» и многих других: это научная литература, качественная публицистика. Книги, которые рассчитаны на образованных, интеллектуальных читателей. Вышла целая серия автобиографических книг, издания для всех категорий читателей, которые пользуются большим спросом. Может быть, я повторюсь, но ещѐ раз хотелось бы отметить, что у «Звезды» есть настрой не на «дорожные», «карманные» книги, а на качественную литературу. Помимо Пермского книжного издательства мы плодотворно сотрудничаем и с пермским издательством «Пушка», фондом «Юрятин», издательствами «Время детское» и «Книжный мир». Удачным является сотрудничество с Кудымкарским издательством по выпуску книг на национальном языке. Вообще, если попробовать определить соотношение направлений нашей работы, то выйдут примерно такие цифры: 44% – это книгоиздание, 44% – газетно-журнальное, а оставшиеся 12% – буклеты, афиши, этикеточная продукция. У «Звезды» – большой потенциал. Ведь несмотря на трудные времена нам удалось сохранить коллектив профессионалов. В плане развития ИПК существует отдельное направление – создание постоянно действующей системы обучения кадров. Это касается и рабочих специальностей, и инженерно-технических, и руководителей всех уровней. Пока люди читают, работа у нас будет всегда. И мы постараемся делать еѐ максимально качественно. В перспективе мы планируем и дальше наряду с развитием выпуска традиционных видов полиграфической продукции – книг и газет – развивать новые направления: качественную упаковку и другие виды продукции производственно-технического назначения. Ольга Александрова

Пусть будет скатертью дорога В муниципальной собственности Березников находятся 85 километров дорог Новая газета-1. – 2003. – 2 октября (№ 43/467) Дорог на свете много. Грунтовые и асфальтовые, городские и просѐлочные. Есть ещѐ дороги федеральные, областные и муниципальные. Все они требуют ремонта. Многие – ремонта капитального. Состояние дорог было и остаѐтся головной болью березниковских водителей. Ездить по городским дорогам было порой небезопасно для жизни. Угодить колесом в дорожную яму, маскирующуюся под обычную лужу, было делом нехитрым. Нынешний глава города Игорь Папков в своей предвыборной программе обозначил эту проблему в числе первоочередных. Любой современный руководитель понимает, что дороги – это лицо города, показатель состояния его экономики и отношения властей к жителям. Сейчас ситуация с дорогами на глазах меняется в лучшую сторону. Уже в этом году отремонтированы проезжие части улиц Юбилейной, Ленина, Березниковской и других. Языком цифр По плану МУПа «Дорзеленстрой» на 9 месяцев 2003 года была дана разработка выполнить ремонт дорог на сумму 9 миллионов 156,7 тысяч рублей. В том числе: - 1 миллион 656,7 тысяч рублей на ямочный ремонт; - 7 миллионов 500 тысяч – на ремонт участков автодорог, на замену покрытия. На деле за 8 месяцев 2003 года на дорожный ремонт ушло 8 миллионов 374 тысячи рублей: - 2 миллиона 175 тысяч рублей на ямочный ремонт; - 6 миллионов 198,2 тысячи рублей уже потрачено на сплошное покрытие.

2314

Как говорят цифры, планы выполняются. Для города иметь хорошие дороги – не роскошь, а необходимость. И при умелом подходе и грамотном планировании не такая уж это большая ноша для городского бюджета. Какая дорога важней? Дорог, которые требуют ремонта, в городе не один десяток. Важно соблюдать очерѐдность. Как сообщила начальник отдела благоустройства Управления городского хозяйства Надежда Свириденко, в первую очередь уделяется внимание дорогам первой и второй категории. К ним относятся главные городские улицы, по которым ходит муниципальный транспорт. Логика очевидна. Автобусы и троллейбусы – имущество городское, а бегая по ухоженным дорогам, согласитесь, муниципальный транспорт прослужит гораздо дольше. Надо сказать, что федеральные и областные дороги выглядят гораздо привлекательней, нежели городские. Средства (от 200 до тысячи рублей), которые каждый год отчисляют все водители в дорожный фонд при прохождении техосмотра, используются для ремонта автострад федерального и областного значения. А на ремонт городских улиц, кроме как от самого города, средств ждать практически неоткуда. Березниковская как новенькая Александр Шулепов, водитель пассажирского автопредприятия: - По Березниковской езжу часто. Конечно, после ремонта она стала лучше. Претензий никаких. Раньше на «ЗИЛе» с контейнером ездил. Так в ямы дорожные колесом попадал, бывало. Залатали сейчас дорогу, подновили. Не знаю, надолго ли хватит этого ремонта. Лучше бы, конечно, полотно поменяли. Но и так не сравнить с тем, что раньше было. Единственная проблема – пятачок у магазина «Стройматериалы» слишком маленький. Сделали бы стоянку, как у всех магазинов. Как сообщили специалисты УГХ, когда открывается новый магазин, его владелец должен обеспечить устройство заездного кармана, то есть места, где покупатели могли бы оставлять свои машины. Такие магазины как «Стройматериалы», о котором речь шла выше, «Красная юбка», «Чайка» открывались ещѐ в советские времена, когда это требование было необязательным. Чиновники в этом случае идут навстречу владельцам магазинов. Недавно вышло распоряжение главы местного самоуправления «Об освобождении представителей торговли от единовременной компенсационной платы за пользование земельным участком при устройстве заездного кармана». Что же касается магазина «Стройматериалы», то заездной карман к нему будет обустроен самое позднее весной 2004 года. Все необходимые документы уже готовятся. Дорог боятся даже кандидаты Кандидаты на обещания щедры: льготы, опека школ и детских садов, своевременные зарплаты, пенсии. Только дороги, видно, – тема настолько безнадѐжная, что в свои предвыборные программы мало кто из кандидатов в депутаты отважится еѐ включить. Достаточно пролистать газетную подшивку за 2000 год. Помните, нынешнюю городскую Думу выбирали? Владимир Коновалов, директор БПКРУ-1, был единственным кандидатом, в программе которого последним пунктом среди прочих важнейших для города проблем значилось: «Благоустройство территории округа, ремонт дорог и тротуаров, освещение улиц, обращая при этом внимание на удалѐнные от города посѐлки: Зырянка, Нартовка, Чкалово, Легино, Дурыманский разъезд». Мы решили поинтересоваться у депутата первого березниковского округа Владимира Ивановича, как городские депутаты держат своѐ слово. Он сначала насторожился: - Дороги? Ничего я такого не обещал.

- А как же предвыборная агитация? – цитирую выдержку из материала, опубликованного в «Новой газете-1» № 86 от 14 ноября 2000 года.

2315

Владимир Иванович не растерялся.

- В 2002 году отремонтировали дорогу от Березников до Легино за счѐт средств «Уралкалия». Мост через речку перекинули. Отремонтировали кольцо возле школы, где разворачиваются автобусы. Раньше они только до леса ходили. На Нартовке, в Чкалово дороги зимой чистим. Что касается городских дорог, в центре, конечно, стало намного лучше. А стоит свернуть с главных лиц… Пришлось отремонтировать заезд на улицу Калийную своими силами. Я к Папкову обращался, к Журавлѐву. Недавно обратился по поводу дороги вдоль пруда. Там вся дорога разбита. О дорожных ямах Нередко говорят, что чем заплатки на дороги ставить, лучше бы сменить покрытие – надѐжней, да и выглядит лучше. Это мнение тех, кто по дорогам ездит. Но те, кто эти дороги ремонтирует, и те, у кого болит голова, как уложиться в имеющиеся средства, считают иначе. Сплошное покрытие шириной 10 и длиной 100 метров спасѐт ситуацию лишь на небольшом участке дороги. А если ремонта требует вся улица? Тогда без «заплаток» не обойтись. Например, на улицах Пятилетки, Юбилейной такой ремонт гораздо эффективней. Не говоря уже о том, что провести ямочный ремонт в десятки раз дешевле, чем заменить покрытие. Ничьи дороги Дороги, которые проходят по территории нашего города – муниципальные. Ответственность за их содержание, которое включает в себя и регулярный ремонт, несѐт Дирекция единого заказчика. На подъездах к городу, возле предприятий, есть дороги, не принадлежащие никому. Хоть сейчас акционируй, приводи в божеский вид, а потом бери плату за проезд, чтобы ремонт окупился. Город не может принять на свой баланс такие участки дорог. Дело в том, что по закону муниципальной собственностью может стать только дорога в отремонтированном, беспроблемном состоянии. Город может и рад приютить под своим муниципальным крылышком эти дороги, а не положено. Откуда же взялись эти не принадлежащие никому дороги? Когда строились крупные городские предприятия, одновременно прокладывали так называемые подъездные пути. Без которых не обойтись ни промышленным гигантам, ни заводам помельче. В начале девяностых крупные предприятия акционировали своѐ имущество, а дороги остались за пределами уставного капитала. Так что сегодня состояние подъездных дорог зависит от того, насколько рачительным хозяином является предприятие, которое дорогой пользуется. Есть положительные примеры. Дорога, проходящая мимо «Ависмы», находится в муниципальной собственности, но на предприятии всѐ равно следят за еѐ состоянием, ремонтируют, чистят. Дороги, которые мы выбираем Михаил Сѐмин, начинающий водитель: - Я часто езжу на «Ависму», раньше там дорога вся была «убитая». Сейчас еѐ сделали, вроде бы стало лучше. А вот в городе качество дорожного покрытия меня не очень устраивает, ездить нельзя нормально, только машину гробишь. Нужно проводить не ямочные ремонты каждый год, а собраться один раз и капитально всѐ отремонтировать. Энес Гайфуллин, водитель «Москвича»: - Хочу сказать спасибо дорожникам за то, что хоть сейчас зашевелились и сделали ремонт по Березниковской улице и по проспекту Ленина. Раньше я работал дальнобойщиком и по себе знаю, что в нашем городе дороги сравнительно лучше, чем в других городах области. Николай Косарев, водитель «УАЗа»: - Дороги в нашем городе – просто ужас какой-то, хорошо хоть у моей машины подвеска «неубиваемая». Капитального ремонта дорожного покрытия в Березниках не было уже так давно, что теперь уже и не сделать его. Все мы налоги платим, а куда и на что их платим – это мне не понятно. А про дороги хочу сказать: не надо было запускать с самого начала. Владимир Козлов, водитель «Газели»: 2316

- Я очень часто езжу по Березниковской, Пятилетки, Ленина. По-моему, в нашем городе стало лучше обстоять дело с дорогами. Особенно нравится дорога по проспекту Ленина: ровная, с разделительными полосами, всѐ на ней чѐтко видно. Хотелось бы, чтоб везде так было, а то машину жалко, да и город бы выглядел опрятнее. [Без подписи]

С заботой о будущем Соликамский рабочий. – 2003. – 22 октября Образование: Соликамск – Коми округ В сентябре-октябре в Соликамском пединституте состоялась государственная аттестация выпускников факультета непрерывного образования по специальности «Дошкольная педагогика и психология». Экзамены сдали 62 выпускника, среди них большая группа педагогов дошкольного образования из Косы и окрестных посѐлков и деревень Коми-округа. Несколько лет преподаватели СГПИ выезжали в Косу, чтобы провести для местных педагогов установочные лекции, принять экзамены и зачѐты. И косинцы неоднократно наведывались в Соликамск, предпочитая добираться напрямик, по недостроенной автодороге, находясь в пути порою шесть часов и более. Упорство, настойчивость и целеустремлѐнность косинских педагогов увенчались успехом. Государственная аттестационная комиссия признала актуальность представленных к защите выпускных работ, их проблемный характер, логичность и завершѐнность построения и оформления, ценность теоретических выводов. В практических частях своих исследований выпускники, работающие преимущественно в детских садах, отражали свой личный опыт, свои достижения в использовании усовершенствованных систем коррекционной работы с дошкольниками. Отмечен высокий интерес выпускников к проблемам общей, педагогической, социальной и возрастной психологии. Государственная аттестационная комиссия особо выделила и отметила работы Людмилы Савенковой – «Причины школьной дезадаптации детей младшего школьного возраста», Нины Чугайновой – «Рассказывание по картине как средство развития связной речи старших дошкольников», Светланы Михайловой – «Формирование выразительности речи старших дошкольников на материале произведений С. Есенина» и многие другие. Работы имеют несомненную практическую значимость, демонстрируют умение педагогов работать с научной литературой, эффективно использовать элементы различных видов искусств. В лучших работах отчѐтливо видны личная заинтересованность студентов в успешном решении поставленных задач, умение оперировать основными понятиями, пояснить их и связать с практической работой. Как отметила председатель Государственной аттестационной комиссии О.И. Манаева, «основную задачу высшего учебного заведения – помочь студенту стать специалистомпрофессионалом, востребованным в новых социально-экономических условиях в период модернизации образования России, – СГПИ успешно выполняет. Можно уверенно сказать, что образовательный процесс в педагогическом институте осуществляется с учѐтом современных требований к подготовке педагогических кадров». Выпуск пединститутом нового поколения педагогов для северных районов Коми-округа состоялся в преддверии крупных событий государственного значения: создания в декабре нынешнего года Пермского края и открытия через два года новой автомагистрали, идущей из Усолья через Косу на Котлас, Петербург и Архангельск. Есть все основания полагать, что наш пединститут укрепит все необходимые связи с педагогами и школьниками северных земель европейской части России. Лев Баньковский

2317

От «яблока раздора» к «пальме согласия» Соликамский рабочий. – 2003. – 22 октября Возвращаясь к напечатанному 24 сентября в «Соликамском рабочем» опубликована дискуссия между депутатом городской Думы, председателем комиссии по городскому хозяйству и муниципальной собственности Г.Я. Замятиной и заместителем главы администрации города А.В. Кокшаровым по поводу дальнейшей судьбы Соликамского муниципального унитарного предприятия «Дендрарий». Сегодня мы публикуем и мнение по обсуждаемому вопросу директора «Дендрария» А.М. КАЛИНИНА. В будущем году нашему «Дендрарию» исполняется десять лет. Все эти годы мне приходилось отстаивать первоначальные условия договора с администрацией, которые были предопределены рекомендациями Всесоюзной конференции «История ботанических садов СССР», проходившей в Соликамске 25-26 марта 1987 года. Участники этой конференции просили исполком Соликамского городского совета «определить границы и обеспечить сохранность территории, на которой будет располагаться мемориальная ботаническая экспозиция». Прошло семь лет, пока администрацией Соликамска было принято решение о выделении специальной территории для этой экспозиции, включающей в том числе и коллекцию растений с моего семейного садового участка. Вопрос о составе коллекции в то время не обсуждался, поскольку нам была выделена прибрежная территория у реки Усолки, где в течение многих десятилетий осуществлялся выгон и прогон скота, а также располагалась свалка строительных материалов от начавшегося строительства больничного комплекса «Калиец».Между прочим, в то время я и сам не знал, какие растения из моей коллекции приживутся на этой вновь осваиваемой земле. В моих планах долговременной работы над мемориальной ботанической экспозицией никогда не было намерения заниматься коммерцией, а если и приходилось этому уделять внимание, то в порядке принуждения. У администрации по отношению ко мне немало таких рычагов, ведь живу я на территории дендрария не в собственном, а в казѐнном доме, построенном очень небрежно, на скорую руку, с наполовину вышедшей из строя водопроводной системой, при отсутствии совершенно необходимой для моей работы оранжереи.В своѐм газетном выступлении А.В. Кокшаров упрекнул меня, не поставившего перед администрацией вопрос о том, что «организационная форма предприятия не соответствует действующему законодательству». Странно, что об этом пишет мой руководитель, который юридически достаточно подготовлен и наделѐн необходимыми полномочиями, чтобы «всѐ в городе соответствовало».Неоднократно я обращался в администрацию с предложением, чтоб моѐ предприятие переподчинили городскому управлению культуры на правах музея или передали бы в ведение пединститута. Считаю, что «Дендрарий» с его изначально запроектированным мемориальным профилем является имиджевым предприятием Соликамска и поэтому неправильно требовать от него доход. Расчѐты А.В. Кокшарова по поводу того, какой «Дендрарий» способен приносить доход, не соответствует реальному положению дел. Названная Кокшаровым прошлогодняя цифра «прибыли» в 860 тысяч рублей состоит из трѐх не совместимых друг с другом частей: 300 тысяч – это договорные деньги «Сильвинита», 260 тысяч – муниципальный заказ и только 300 тысяч – стоимость реализации саженцев. Не вижу никакой возможности от этих трѐхсот тысяч шагнуть к 2,4 миллиона, как это прогнозирует на будущий год А.В. Кокшаров. Направленные в адрес моей работы эпитеты Кокшарова: «загадка», «тайна, покрытая мраком», «проблемка», «интрига», «бравирует», «опять загадка» (дважды) и прочие подобные выражения также не имеют отношения к действительности, а свидетельствуют о простой неосведомлѐнности руководителя о делах подчинѐнных ему служб, и прежде всего

2318

юридической службы администрации, которой все подробности моей деятельности доподлинно известны. Поскольку в нынешнем году предприятие «Дендрарий» администрацией фактически не финансировалось, а было предоставлено на элементарное выживание, то заявление о том, что на наше обеспечение тратится из городской казны столько же средств, сколько на годовое содержание одного детского сада, вообще не выдерживает никакой критики. На самом же деле мы являемся, можно сказать, бесплатным приложением к городским детским садам и школам, поскольку постоянно проводим экскурсии для дошкольников и школьников и всего Соликамска. Анатолий Калинин

Наш край и узники сталинских времѐн Соликамский рабочий. – 2003. – 29 октября 30 октября – День памяти жертв политических репрессий Как уже сообщал «Соликамский рабочий», в краеведческом музее работает выставка «Прикамье. Репрессии. 1930-1950-е годы». Выставка создана работающим в Перми центром истории политических репрессий «Пермь-36». Центр образован на базе открытого в 1992 году Мемориального музея «Пермь-36». До недавнего времени зона с таким названием была одним из главных в стране лагерей для политических заключѐнных. Пермскую политзону современные историки считают вершиной репрессивной политической машины 70-80-х годов прошлого столетия. Основными еѐ узниками были советские правозащитники, избравшие для себя путь борьбы с тоталитарным режимом. В течение полутора десятков лет действовал так называемый «Пермский треугольник» политлагерей («35-й», «36-й» и «37-й»). После их ликвидации «36-й» был превращѐн в Мемориальный музей. Центр истории политических репрессий при этом музее организовал несколько экспедиций и выставок по Пермской области. Работники центра восстанавливают музейную мемориальную зону на месте бывшего лагеря «Пермь-36» – фактически единственного, не до конца разрушенного лагеря сталинского типа. Цели центра следующие: по возможности, более полно сохранить зону «Пермь-36» как напоминание о тоталитарном режиме, способствовать развитию демократии в современном российском обществе, распространять идеи открытого гражданского общества и демократического правового государства. Выставка «Прикамье. Репрессии» состоит из стендов-планшетов и витрин, экспонаты которых рассказывают о развитии систем лагерных управлений НКВД СССР с 1929 по 1960е годы. На картах-схемах показано расположение исправительно-трудовых лагерей и исправительно-трудовых колоний нашей области в 1948-1952 годах. Приведены важные государственные документы, характеризующие террор и репрессии в 30-е и 50-е годы. В числе первых в стране исправительно-трудовых лагерей в 1928 году открылся Вишерлаг, главной задачей которого явилось строительство Вишерского целлюлозно-бумажного комбината. Он был создан за восемнадцать месяцев. Десятки тысяч заключѐнных Вишерлага построили также Березниковский химический комбинат и город Березники. Эпопея этих строек описана одним из заключѐнных Вишерлага писателем В.Т. Шаламовым в книге «Вишера». Писатель провѐл в тюрьмах и лагерях семнадцать лет. Титульный лист «Вишеры» – составная часть оформления выставки. На других планшетах представлены фотографии и иные документальные свидетельства о работе ссыльных – раскулаченных и спецпереселенцев – на шахтах Кизела, рудниках Соликамска, на лесоповале в Чердынском, Косинском районах области. Отдельный стенд выставки посвящѐн трудармии.

2319

В нынешнем году учѐные нашей страны и мира отмечают столетие со дня рождения когда-то совершенно бесправного уральского трудармейца, а затем всемирно известного учѐного-археолога Отто Николаевича Бадера. Мне довелось встретиться с этим замечательным человеком в вагоне идущего в Москву поезда, и с тех пор я собираю сведения о нѐм. Эти свои записи я дополняю теми, которые содержатся в экспозиции описываемой выставки. Предки О.Н. Бадера приехали на постоянную жизнь в Россию ещѐ при Петре Первом. В семье были лесничие, учѐные, инженеры. В 1926 году Бадер окончил Московский университет, вѐл археологические раскопки на юге и в центре России, преподавал в своѐм университете, работал научным сотрудником Института материальной культуры Академии наук СССР. В первые же дни войны в числе первых добровольцев пришѐл в Московское ополчение, попал на передовую. Однако вместе со всеми другими ополченцами немецкой национальности был отозван в тыл и мобилизован НКВД «по национальному признаку» в состав трудармии на стройки Магнитогорска и Нижнего Тагила. Только в 1943 году высококвалифицированному учѐному разрешили работать научным сотрудником Нижнетагильского музея краеведения. В 1946 году со всякими ограничениями разрешили преподавательскую работу в Пермском (тогда Молотовском) университете. Здесь Бадер создал научную школу уральских археологов, начал проводить регулярные, известные во всей стране Уральские археологические совещания, всякий раз вовлекавшие в свою орбиту множество учителей истории и краеведов. По его инициативе начала работать постоянная Камская археологическая экспедиция. Летом 1950 года в Перми вышла его книга «Археологические памятники Прикамья», где много страниц посвящено соликамским древностям. Современные нам историкиисследователи называют Отто Николаевича легендой археологии, великим археологом. Бадер первым обобщил уникальные археологические материалы по так называемому «закамскому серебру», первый сформулировал и распространил в сфере мировой археологической науки представления о жизни человека древнекаменного века на побережье Северного Ледовитого океана и прилегающих территориях. Археологическими достижениями мирового уровня являются открытые и изученные Бадером рисунки художников палеолита в Каповой пещере на Урале, раскопки феноменальных захоронений людей каменного века в Сунгире на Клязьме. Археологические интуиция и эрудиция Бадера были поразительными, знания в мире истории культуры – универсальными. Осенью нынешнего года в память об О.Н. Бадере в Москве, где он в Институте археологии АН СССР трудился и защитил докторскую диссертацию «Древнейшая история Прикамья», и в Пермском государственном университете пройдут посвящѐнные учѐному юбилейные конференции. С этими мыслями заканчивал я осмотр новой исторической выставки. Создатели еѐ показали труд и быт заключѐнных, собрали устные свидетельства очевидцев событий, поработали во множестве архивов – государственных и личных. До 1950-х годов в СССР существовали тысячи ИТЛ и колоний, входивших в систему Главного управления НКВД. Жизнь и деятельность этих пронизывающих наше бытие лагерей – суровые и трагические страницы истории. Мужественные пермские музейщики первыми в нашей стране смогли превратить одну из самых крупных лагерных зон тоталитарного государства в мемориальный музей. Это событие свидетельствует об очень высоком уровне специалистов музейного дела в нашей области. Лев Баньковский

2320

География единого будущего Березник. рабоч. – 2003. – 30 окт. (№ 112/20668) Референдум Взглянув на карту нашего приуральского региона, очень легко убедиться, в каком вековечном природном единстве находятся Коми-округ и Пермская область. Объединяют их огромная дуга Камы и расположенная внутри этой дуги Верхнекамская возвышенность. Реки, текущие с этого водораздела в сторону Урала и впадающие в Каму в еѐ среднем течении, с древнейших времѐн были освоены человеком, а главнейшей дорогой в таѐжном уголке Приуралья была, конечно же, Кама. В лицевом летописном своде времѐн Ивана Грозного помещена одна из первых символических карт-картин с изображением рек и народов Перми Великой. Кама, Вишера, Колва, Весляна, Кондас, Иньва, а среди рек, напоминающих ствол и ветви огромного дерева, помещено множество людей. Издавна многонаселѐнным был Камский бассейн. Уже в те времена уральской земли не хватало для всех желающих здесь поселиться. Землю по всякому делили, за землю воевали, но в то же время на одной и той же приуральской и уральской земле всегда жили и дружили многие народы. Далеко не везде они уживались вместе так же едино, как на Урале. В прошлом столетии таѐжная территория Коми-округа осваивалась недолговечными лесовозными дорогами и временными леспромхозовскими поселениями. Сегодня пришло понимание того, что Коми-округ – это не окраинная территория Пермской области, а самобытная срединная земля, гармоничное освоение ресурсов которой произойдѐт в тесном взаимовыгодном сотрудничестве со всеми окружающими и родственными в историческом плане территориями: прежде всего с Пермской и Кировской областями, республиками Коми и Удмуртией. В настоящее время частично построены и строятся магистральные автодороги, касающиеся Коми-округа и пересекающие его в направлениях на Сыктывкар и Котлас с выходом на Архангельск и Петербург. Эти дороги сразу же окажутся включѐнными в центрально-российские и международные связи, что будет содействовать согласованному развитию населѐнных пунктов и инфраструктуры смежных территорий востока и севера Европейской части России. Так что, несомненно, укрупнение и укрепление хозяйственного механизма и социальных отношений Коми-округа и Пермской области является процессом в равной степени выгодным для наших обоих нынешних субъектов Федерации. Лев Баньковский, кандидат географических наук

Пермские динозавры Пермский край. – 2003. – 13-19 ноября (№ 7/7) На территории Очѐрского охотничьего заказника, на правом берегу реки Сосновки, расположен геологический памятник природы. Ежовское местонахождения является уникальнейшим из всех захоронений древних позвоночных на территории Пермской области. Очѐрская фауна вошла в мировые справочники по палеонтологии. Многие из впервые обнаруженных в Прикамье животных получили местные названия – «очерия», «биармозавры», «биармозухи». Подавляющая часть коллекции хранится и выставлена в музее Палеонтологического института РАН, слепки венценосных ящеров имеются в Пермском краеведческом музее, в Чикагском музее естественной истории США и в Тюбингенском университете в Германии.

2321

«Главное – необходимо дороги здесь проложить...» Усольская газета. – 2003. – 14 ноября. – С. 6 Соликамский рабочий (?) – дата не установлена Референдум В позапрошлом веке исследователь Н. Белдыцкий, автор очерков «В Парме», описывал своѐ путешествие по прикамскому северу так: «Холмы, парма и изредка на верхушке холма приютилась деревенька. Наконец достигли мы и села Корепина. О. Алексей, этот достойный пастырь говорит: – Вот, даст Бог, разовьѐм здесь пароходство, да дорогу проведут, будем мы здесь иметь общение с людьми, и тогда всѐ пойдѐт лучше... Главное – необходимо дороги здесь проложить, хоть от селения к селению. Ведь здесь о колѐсах и понятия не имеют. Я первый завѐл здесь телегу и когда привѐз сюда колѐса, то вся деревня сбежалась смотреть их, точно редкость какую-нибудь...» С той поры миновало полтора столетия, а применительно к некоторым нашим глубинным местам повествование Белдыцкого (вернее, его «пастыря») звучит свежо, будто вчера написано. За примерами далеко ходить не надо. Любой житель области, ездивший за грибамиягодами или кедровыми орехами по маршруту Кудымкар – Гайны, в курсе, что примерно на половине пути асфальтовое покрытие заканчивается. И дальше передвигаться к самым заповедным и экологически чистым местам можно либо по грунтовке, либо оленьей тропой... Нужно ли говорить, как любимы пермяками эти северные места? В «сезон» – словно настоящее паломничество машин с «59-м регионом»... Но и тот участок пути, что более-менее ухожен дорожниками, выглядит безжизненным: нет там ни точек общепита, ни автозаправок, ни кемпингов... Разговоры о том, что нам всем необходима хорошая трасса, ведущая на север, идут уже давно. На языке дорожных строителей это называется «развитие инженерно-транспортной инфраструктуры». Однако сегодня все, включая школьников средних классов, знают, что любая инфраструктура – это в первую очередь большие деньги. Где же их взять? Ещѐ недавно ответ на этот вопрос звучал невнятно. А сегодня – вполне конкретно. Уже точно известно, что в случае объединения Коми-Пермяцкого автономного округа и Пермской области Правительство России выделит значительные средства на финансирование жизненно важных объектов. Среди них (объектов) и автодороги с твѐрдым покрытием по территории Пармы, и мостовой переход через Каму в районе посѐлка Гайны, и газопровод Очѐр-Кудымкар-Купрос, и западный обход города Перми с мостовым переходом через Каму. И тогда водители перестанут гробить свои машины на грунтовках... А «безлошадные» жители Прикамья, закономерно недовольные скоплением машин и выхлопных газов, почувствуют заметное облегчение: западный обход позволит рассредоточить транспортный поток и снизить интенсивность движения в городской черте. Вне сомнения, порадуются финансовым вливаниям из федерального центра и очѐрцы, и карагайцы, и жители прочих негазифицированных территорий, экономика которых явно пробуксовывает из-за подобной отсталости. А тут одним махом решаются несколько проблем: газ поступает в дома и на предприятия, сервисные службы газификации обеспечиваются работой, налоги идут в наш с вами бюджет... Кроме того, правительство предоставит государственную гарантию для привлечения инвестиций на строительство железной дороги от станции Григорьевская до Кудымкара. Стало быть, расстояние между нашими населѐнными пунктами сократится в разы, а объѐмы грузоперевозок во столько же раз увеличатся. Повторяем, весь этот комплекс мер готовится не просто так, а во имя интеграции Прикамья и Пармы. И будет осуществлѐн в том случае, если мы используем предоставленный нам шанс. А край наш действительно очень велик. Писатель Михаил Осоргин, в XIX веке объездивший его вдоль и поперѐк, в одном из своих этюдов признался: «На карту Евразии я 2322

люблю смотреть, вымеряя пальцами какую-нибудь горделивую страну и пытаясь впихнуть еѐ в уезд Пермской губернии, который на лошадях дважды в год объезжал мой отец по своим судейским делам...» Нет, что ни говорите, а объезжать на лошадях наши территории – это очень романтично, никто не спорит. Но согласитесь, в XXI столетии позарез необходимы более цивильные транспортные средства. А значит, и другие, нежели раньше, транспортные коридоры. Напоминаем, что результаты референдума по вопросу объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа зависят от каждого из нас. Референдум состоится 7 декабря 2003 года, вместе с выборами депутатов Государственной Думы Российской Федерации. [Без подписи]

«Сравниваю газету с самим Соликамском» Наш Соликамск. – 2003.– 27 ноября (№ 47). – С.3 4 декабря – день рождения «Нашего Соликамска». Нам – пять лет! Принимаем юбилейные поздравления «Наш Соликамск» читаю от самого первого номера, редакция газеты создавалась на моих глазах. С тех пор не устаю покупать в киосках газету за газетой на протяжении пяти лет. Нечитанных номеров, на мой взгляд, просто не должно быть. Сравнивать «Наш Соликамск» с другими местными газетами мне кажется неправильным, потому что у каждой газеты в городе своѐ сложившееся лицо, свои задачи и возможности. По моему суждению, газета может быть только такой, какой она сложилась, какая она есть. При других обстоятельствах родилась бы и оформилась другая газета. В числе достоинств «Нашего Соликамска» могу назвать следующие: - своеобразное культурное лицо газеты; - определѐнная независимость от других СМИ и своя гражданская позиция, проникнутая беспокойством за судьбу Соликамска; - соотнесѐнность с многотиражными газетами города; - попытки дать свои оценки культурному и природному наследию Соликамска, выразить своѐ понимание жизни города; - неординарность суждений по множеству вопросов городской жизни, некоторые интересные издательские эксперименты; - цветное исполнение, регулярность выхода и распространения, замыслы долговременной работы о Соликамске. Из недостатков: - редкость жанра заинтересованной портретной зарисовки соликамского жителя, уголков города; - некоторая статичность позиции редакции в характеристике значительных событий, которые обычно никакими газетными материалами не предваряются, а отслеживаются иногда только в критических завершениях; 2323

избранность событий, а не их панорамность; ограниченный доступ на страницы газеты писем читателей-соликамцев по существенным вопросам жизни города. Недостатки эти сам я не считаю очень уж предосудительными и объясняю сравнительной молодостью редакции газеты, которая, несомненно, взрослеет и набирает силы. Поздравляю редакцию с пятилетним юбилеем и желаю газете успеха в поддержании и наращивании общественного прикамского статуса нашего города! С уважением, Лев Баньковский, доцент кафедры медико-биологических дисциплин СГПИ, кандидат географических наук В рукописи третий абзац: «Наш Соликамск» ныне хорошо смотрится и читается в одном ряду с другими газетами города. Впрочем, ряд этот, конечно, всѐ ещѐ не исчерпывает всех культурных и иных возможностей нашего Соликамска. Может быть, со временем появятся у нас и другие интересные газеты, как это случилось в соседних Березниках.

-

О земле, пахнущей смолой Соликамский рабочий – 2003. – 3 декабря (№ 197/12014) Навстречу референдуму: Прикамье - Парма Коми для Донбасса После войны мы жили в Донбассе, и любимым местом детских моих игр были околошахтные лесные склады. Здесь в свободные от школы часы и дни друзья мои беспечно гонялись друг за другом, прыгая с бревна на бревно, или играли в тени под брѐвнами. А брѐвна-то на наших кажущихся бесконечными лесоскладах были не простые: недавно спиленные стволы бронзовых сосен источали прекрасный запах смолы. Кусочки еѐ во рту быстро теряли горечь и могли долго оставаться за щекой. Однажды, заигравшись, мы не заметили, как к нам подошѐл пожилой искалеченный войнами сторож, хотел, видимо, нас прогнать, да передумал. Приободрѐнные его недовольным молчанием, мы спросили, почему на брѐвнах вырезано так много стрел и почему у этих стрел нет заострѐнных наконечников. Оказалось, что это никакие не стрелы, а надрезы для сбора сосновой смолы-живицы. Брѐвна же эти ещѐ недавно были сосновыми борами на Урале. Про лесную страну Урал мы читали тогда в детских книжках Гайдара, Бажова, Евгения Пермяка. Хорошо с тех пор помню уральскую книгу писателя Ликстанова «Малышок» и любопытную книжку с картинками «Далеко ли до Сайгатки?». Что меня тогда особенно поразило, так это громадность лесных складов, которые являлись обязательной принадлежностью любой шахты. Сам собой возникал вопрос, что же это за пространный такой Урал, который столь щедро снабжает лесом весь огромный Донбасс с великим множеством действующих угольных шахт? Однажды отец решил сводить меня в шахту на экскурсию. Захватил с собой из дому мои резиновые сапоги, а на работе заранее приготовил мне шахтѐрский костюм с широким поясным ремнѐм, нашѐл даже где-то маленькую каску. Отца пытались отговорить спускать своего малолетнего ребѐнка в опасную действующую угольную шахту. Молча выслушал отец все рациональные аргументы и сказал: «Мой ведь сын, что с ним хочу, то и делаю», на что уже никто ничего не возразил. Нам выдали шахтѐрские аккумуляторные лампы, и мы спустились в шахту в грохочущей металлической клети. Тут я узнал, что такое подземный шахтный двор, откаточный штрек, бремсберг, лава, врубовая машина, рудничная стойка. Удивил отчѐтливый запах сосновой смолы в рабочей части шахтного поля. Запах этот пробивался даже через сильную вентиляционную струю. Удивило также обилие горнорабочих, мастерски владеющих остро наточенными топорами. Они ремонтировали различные шахтные крепления, мощные сосновые стойки2324

брѐвна, повреждѐнные горным давлением. Лѐжа на боку, проворно ставили новые стойки по мере продвижения забоя лавы. Топоры в умелых руках точно подтѐсывали брѐвна, чтобы те становились «в упор» и надѐжно «держали кровлю». «Кровля» в лавах находилась всего лишь в полуметре от почвы – такие в нашей шахте попадались угольные пласты. Естественно, что в таких «щелястых» лавах взрослым приходилось передвигаться ползком, а мне – на четвереньках. За многочасовую «экскурсию», во время которой отец работал свою работу, а я был на подхвате, накатилась на меня отчаянная усталость. Отец тоже порядочно устал, но тем не менее выглядел очень довольным и сказал: «Ну вот, и ты будешь геологом!». Когда мы, наконец, поднялись на горá, мир надземный показался мне прекрасным. Рядом, на лесном складе рабочие разгружали очередной железнодорожный состав с уральскими соснами – так называемым «рудничным лесом». С тех пор накрепко, навсегда соединились в моѐм сознании донецкий каменный уголь и уральский лес. О далѐком прошлом народа коми После окончания столичного института местом постоянной моей работы стал Урал. Ровно сорок лет тому назад оказался я в Перми. По выходным дням с удовольствием колесил по окрестностям. Открыл для себя заманчивый мир пещер и ещѐ много чего замечательного. Во время экскурсии на север области в Дивью пещеру увидел я два странных отверстия на одном из верхних карнизов высоченного Дивьего камня и спросил у проводника, что это. И услышал такую легенду. Поселилось древнее племя на вершине Камня. Руководила им отважная степнячкаамазонка. Мужчины – сеятели, охотники и воины – боготворили еѐ настолько, что свободно ходили за добычей в самые дальние края. Однажды попали они в плен к мужчинам иного народа, жившего где-то в районе нынешнего Екатеринбурга. И оттуда на Колву прибыл посланник с предложением о выкупе пленных. А дело было суровой зимой. Но храбрая предводительница племени, не раздумывая, запрягла в нарты своих упряжных оленей и погнала их в двухсотвѐрстный путь в сторону Уральского хребта. А потом проехала ещѐ шестьсот вѐрст по горам на юг. Такая тогда была дорога с Колвы на Исеть. Несколько недель потребовалось смелой женщине для такого пути и успешных переговоров о выкупе пленных. Благополучно вернулась домой сама и мужчин не потеряла. Через короткое время мне пришлось снова размышлять об этой легенде. На две недели взял я в редакции областной молодѐжной газеты «Молодая гвардия» задание поработать не кем-нибудь, а вздымщиком на сборе сосновой смолы-живицы в Гайнском районе Комиокруга на реках Весляне и Чѐрной. Вздымщик – это «вздыматель коры» полосками в виде перевѐрнутой «ѐлочки». В детстве мы думали, что так лесные люди «рисуют» оперение стрелы, указывающей направление какого-то загадочного пути. На севере Коми-округа узнал я о раскопках степных курганов около Гайн. И удивился: какие тут могут быть степи, какие курганы, какие раскопки, когда на протяжении часа полѐта ничего, кроме тайги и вырубок не видел? Насколько же я ошибался, узнал только вернувшись в Пермь. Как жаль, что вовремя не расспросил Отто Николаевича Бадера о его специальном большом исследовании древних степей Верхнекамья. Пришлось искать в библиотеках нужные книги и читать обо всѐм самому. Профессор Бадер в ряде работ, написанных в 1950-1953 годах, обратил внимание на факт исторически недавнего появления верхнекамской тайги. Наблюдая остатки пней и стволов разных деревьев в крупных болотных массивах Урала и Приуралья, учѐный выделил хорошо заметный почвенный горизонт, насыщенный ископаемой древесиной. И открыл таким образом существование в первом тысячелетии нашей эры особо тѐплого и даже засушливого климатического периода.

2325

В течение этого периода обширные южные степные и лесостепные пространства распространились далеко в сторону Ледовитого океана, захватив северные районы Прикамья. В эти же годы новые подробности о происхождении прикамских лесостепных островов получили ботаники. Профессор Пермского университета А.Н. Пономарѐв показал, что лесостепная флора как севера, так и центральных районов Пермской области является по своей природе сибирской. Появилась она в Прикамье с юго-востока во время сильного потепления – так называемого термического оптимума, в ксеротермический период. По подсчѐтам Бадера, максимум тепла в нашем крае и расцвет харинской культуры относились к шестому веку нашей эры. В десятом веке арабские и русские письменные источники уже свидетельствовали о Прикамье как лесном крае. Поэтому не случайно процесс смены степных пространств пермскими пармами за считанное число веков А.Н. Пономарѐв называл не иначе как «вторжением тѐмнохвойной тайги». В Коми-округ – в составе агитбригады Ворошу старые газеты, журналы и книги, вспоминаю как постучался в редакцию «Молодой гвардии» с просьбой принять меня в штат литературных сотрудников для командировок на север области. Вопросы подписки на газету тогда решались так же ответственно, как в нынешних газетных редакциях. Включили и меня в это дело. Сачала в состав агитбригады, работавшей в Барде, Орде, Чернушке и Куеде, а затем был я направлен в Кудымкар, Юсьву, Юрлу, Кочѐво и Косу. Несколько дней члены нашей агитбригады напряжѐнно работали в Кудымкаре – в лесном, педагогическом и медицинском техникумах, в аэропорту, в больнице, в библиотеке. Посещали мы местные музеи и спектакли драматического театра, концерты художественной самодеятельности. С особенным любопытством изучал я в окружном краеведческом музее витрины и диорамы археологического отдела, только что созданного заново. Автором новой археологической экспозиции в Кудымкаре был замечательный учѐный из Пермского госуниверситета Владимир Антонович Оборин. Много лет посвятил он археологическим раскопкам в Коми-округе, немало совершил открытий, но ещѐ больше работали и открывали на этой очень щедрой дарами древности земле многочисленные ученики В.А. Оборина и О.Н. Бадера. Несколько интереснейших книг посвятила археологии Коми-округа профессор Удмуртского университета Р.Д. Голдина. Подробно изученная ею ломоватовская культура принесла много новых предметов пермского звериного стиля, много новых сведений о старинном здешнем народе – пермской чуди. Наша современница кудымкарская исследовательница Л. Грибова писала, что «сущность образов звериного стиля полностью не раскрыта, много в них ещѐ остаѐтся загадочного и таинственного, покрытого завесой времени…». Незадолго до нашего приезда в Коми-округ, Л. Грибова переехала в Сыктывкар для продолжения своих исследований в Институте истории и археологии, а муж еѐ, известный художник Мошев, на какое-то время задержался в Кудымкаре, рассказал об учѐных трудах своей жены и подарил нам свои гравюры, посвящѐнные истории края. Вернувшись в Пермь, познакомился я в университете с В.А. Обориным. Владимир Антонович посоветовал мне обратиться к поэтическим и писательским откровениям литератора и краеведа А.М. Домнина. С Домниным у нас возникли дружеские отношения, мне очень нравится его интерпретация мифологических образов в истории Коми-округа: Вогул-язычник, сидя у огня, Знал, что огонь, как он живѐт и дышит, Что лось и кедр охотнику родня И лес его немую думу слышит. Четыре вещих нам даны души: Одна по смерти в зверя воплотится, В норе другая скрыться поспешит, А третья воспарит весенней птицей.

2326

Но есть ещѐ скиталица-душа, Что сонных нас по белу свету водит, Она как ветер, травами шурша, Незримо станет жить во всей природе. В глубины социально-экономической истории Коми-округа В шестидесятые-семидесятые годы у нашего прикамского научного сообщества, как и по всей стране, возник устойчивый интерес к экологии. Из института ПермНИПИ нефть, где я работал научным сотрудником в секторе тектоники, пригласили меня работать в Пермскую лабораторию комплексных экономических исследований Института экономики Уральского отделения Российской Академии наук. Первая самая серьѐзная трудность на новой работе – отсутствие у меня базового экологического образования. Геолог – это ведь далеко не эколог, но стажировки в разных вузах и академических научных учреждениях помогли понять суть работы и свою возможность с ней справляться.

Очень помогли мне в этом замечательная женщина коми-пермячка Мария Михайловна Сторожева из Института экологии растений и животных в Екатеринбурге и научные сотрудники Института биологии Коми научного центра РАН в Сыктывкаре Ариадна Николаевна Лащенкова и Наталья Ивановна Непомилуева. Мне также очень повезло в том, что пермской лабораторией Института экономики руководил в те годы настоящий подвижник социально-экономических исследований в нашем крае Михаил Николаевич Степанов, большой знаток Коми-округа. Более двух десятков лет 2327

прошло с тех пор, как он вручил мне в подарок двухтомный справочник путешественника и краеведа. Работа в академическом учреждении потребовала от меня изучения многих академических трудов, в том числе и по Коми-округу. Очень интересно было познакомиться со старинными картами Верхнекамья. В лицевом летописном своде времѐн Ивана Грозного помещена одна из первых символических карт-картин с изображением рек и народов Перми Великой. Здесь показаны

Ликстанов М. Малышок (М.-Л., 1949). Обложка и иллюстрации. Художник Н. Витинг реки Кама, Вишера, Колва, Весляна, Кондас, Иньва. Среди могучих рек, напоминающих ещѐ узловатые, перекрученные бурями веков ствол и ветви огромного дерева, помещено множество людей. Люди – все во внимании, в гуще беспокойной жизни, в готовности к бурным событиям. Людей и событий много: скорее всего художник изобразил разные народы, жизнь которых подобна многоводным, богатым притоками рекам. Издавна многонаселѐнным был Камский бассейн, велики были и проблемы экологические: иначе откуда бы взялось столько стихийных природных мотивов, столько беспокойства и напряжѐнности в этом психологически насыщенном изображении жизни древнего Приуралья! Уже в те времена не хватало уральской земли, удобной для благополучной человеческой жизни. Землю по всякому делили, за землю воевали, но в то же время на одной и той же уральской земле всегда жило множество народов. Далеко не везде разные народы уживались вместе так же едино, как на Урале. Взглянув на современную карту нашего приуральского региона, легко убедиться, в каком вековечном природном единстве находятся нынешние Коми-округ и Пермская область. Объединяют их огромная река Кама и расположенная внутри этой дуги Верхнекамская возвышенность. Реки, текущие с этого водораздела в сторону Урала и впадающие в Каму в еѐ среднем течении, с древнейших времѐн были освоены человеком, а главнейшей дорогой в таѐжном уголке Приуралья была, конечно же, Кама. В прошлом столетии таѐжная территория Коми-округа осваивалась недолговечными лесовозными дорогами и временными леспромхозовскими поселениями. Сегодня пришло понимание того, что Коми-округ – это не окраинная территория Пермской области, а самобытная срединная земля. Гармоничное освоение ресурсов произойдѐт в тесном взаимовыгодном сотрудничестве со всеми окружающими и родственными в историческом плане территориями: прежде всего с Пермской и Кировской областями, республиками Коми и Удмуртией.

2328

В настоящее время частично построены и строятся магистральные автодороги, касающиеся Коми-округа и пересекающие его в направлениях на Сыктывкар и Котлас с выходом на Архангельск, Петербург, в верховья Вычегды и Печоры, к минеральным ресурсам древнего Тимано-Алтайского хребта. Эти дороги сразу же окажутся включѐнными в центрально-российские и международные связи, что будет содействовать согласованному развитию населѐнных пунктов и инфраструктуры смежных территорий востока и севера Европейской части России. Так что, несомненно, укрупнение и укрепление хозяйственного механизма и социальных отношений Коми-округа и Пермской области является процессом в равной степени выгодным для наших обоих субъектов Федерации. Лев Баньковский На снимке: Пермская земля (миниатюра Лицевого летописного свода XVI в., библиотека АН СССР, из книги «На древней Пермской земле»); современная карта Пермской области и Коми-округа.

Рубрика «Жизнь студентов» Соликамский рабочий. – 2003. – 16 декабря (№ 204/12021)

В минералогическом музее Студенты и гости Соликамского педагогического института часто бывают посетителями замечательного музея, устроенного директором станции юных туристов Аркадием Павловичем Сусловым. Музей экспонирует интереснейшую коллекцию уральских горных пород, руд, минералов, ископаемых растений и животных. Коллекция хорошо классифицирована и систематизирована, все экспонаты снабжены этикетками. Студенты не только с интересом разглядывают экспонаты, но и выбирают для своих рефератов и курсовых работ темы геолого-географического характера. Очень интересные экскурсии проводят по музею А.П. Суслов и Г.А. Бординских. В нынешнем семестре студентка группы 111 Елена Кудрина после посещения музея написала и хорошо проиллюстрировала реферат «Кристаллы». Лев Баньковский

Плести из бересты теперь может каждый студент На разных городских выставках студенты познакомились с соликамскими мастерами-берестянщиками. Один из самых известных в городе – Евгений Иванович Смертин, учитель труда школы № 13, турист, путешественник, собиратель и исполнитель фольклора, мастер на все руки. И он же – начинающий писатель, опубликовавший недавно детскую книжку «Особое разрешение». Студенты нашего института побывали в гостях в мастерской Е.И. Смертина. Он рассказал и показал, как изготавливать, например, красивое берестяное ожерелье-оберег с кристалликом соли в самой крупной берестяной бусине. Борис Львов

Усольская колокольня – родственница Соликамской Восстанавливать еѐ будет Михаил Сачук – недавний студент СГПИ. Высока Усольская колокольня – под шестьдесят метров. Ещѐ в 1730-1731 годах строили еѐ соликамские мастера Рязанцев, Котельников и Кожин. Ныне принято решение о восстановлении в Усолье колокольни Спасо-Преображенского женского монастыря. Поскольку внутренние лестницы колокольни не сохранились, обследовать состояние еѐ купола и крыш был приглашѐн альпинист-скалолаз Михаил Сачук – руководитель тохтуевского туристского клуба «Астрагал». Сачук поднялся на вершину колокольни, как на скалу, – по капроновым верѐвкам. Он произвѐл расчистку перекрытий колокольни от 2329

птичьего помѐта и выросших на нѐм за полвека деревьев, определил очерѐдность восстановительных работ. К монтажу новых перекрытий колокольни также будут привлечены члены клуба «Астрагал». Лев Владимиров

«Радуге» – пять лет Гимназия № 2 – излюбленное место педагогической практики студентов СГПИ. Ныне исполняется пять лет действующему при гимназии экологическому клубу «Радуга». У истоков клуба и начала его исследовательской работы стояли учитель экологии Нина Григорьевна Якимова и научный руководитель клуба Сергей Владимирович Бухаринов, старший преподаватель кафедры медико-биологических проблем СГПИ. Нынешние одиннадцатиклассники гимназии: Павел Якушев – председатель совета клуба, дипломант областного конкурса «Чистая вода»; Ульяна Залазаева – дипломант 18-й Всероссийской конференции учащихся в г. Обнинске; Юля Мельникова и Женя Кобелев – члены совета клуба, Ростислав Казымов. Сегодня в клубе шестнадцать человек. Клуб осуществляет экологические экспедиции в Соликамский и Вишерский районы, экологические десанты в места гнездования чайковых птиц. Члены экоклуба открыли самую северную в Прикамье колонию серых цапель. Экоклуб сотрудничает с детским эколого-биологическим центром Соликамска, с пермскими государственным классическим и педагогическим университетами, с Институтом экологии и генетики Уральского отделения Российской академии наук, экологической лабораторией Пермского областного института повышения квалификации работников образования. На будущее лето «Радуга» планирует экспедицию на техногенные озѐра в долине реки Вильвы. На последнем заседании 14 ноября экоклуб выступил в поддержку Соликамского дендрария. Лев Владимиров, Нина Якимова

Кактусы – это огромный живой мир Немало студентов СГПИ побывало на экскурсиях в кружке кактусоводства Соликамского детского эколого-биологического центра. Привлекают и радуют студентов обширная, разнообразная, хорошо ухоженная коллекция суккулентов и хозяйка коллекции Оксана Юрьевна Лыткина, окончившая наш институт три года тому назад по специальности «Педагогика и методика начального обучения». «Педагогика, методика, начальное обучение, детский центр дополнительного образования. А при чѐм же здесь кактусы? – спросит наш читатель. – Разве наш институт выпускает кактусоводов?» В том-то и секрет, что хороший педагог – это педагог от рождения. А чѐткая специализация приходит вместе с самой работой и часто всѐ-таки неожиданно. Впрочем, так ли уж неожиданно? Мама у Оксаны Юрьевны – ныне в управлении образования главный специалист отдела охраны детства. В прошлом она работала биологом в двух школах. Дочь видела украшенные зеленью стены маминых кабинетов биологии, помогала еѐ растить цветы дома. Приносила Оксана от знакомых и малознакомых людей всѐ новые и новые растения, с любовью за ними ухаживала, писала для них этикеточки с названиями на русском и латинском языках. Растений становилось всѐ больше, но каким-то общим названием Оксана свою коллекцию не называла. Коллекция и коллекция, из одних только приятных душе красивых растений. А жизнь – в детской художественной школе, обычная школьная, лицейская, колледжевская, вузовская, а с нею и жизнь девушки – шли своим чередом. После окончания девятой школы Оксана поступила в педагогический колледж на двухгодичное лицейское 2330

отделение, а ещѐ через три года получила диплом учителя начальной школы и в составе экспериментальной группы перевелась в пединститут сразу на третий курс факультета начального обучения. В институте специализацию по экологии вела тогда директор детского экологобиологического центра Екатерина Алексеевна Булатова, студенты еѐ много работали в этом центре, и Оксана в их числе. Здесь и увидела девушка настоящую коллекцию кактусов, созданную известным соликамским кактусоводом Марией Тимофеевной Зданович. Коллекция произвела на Оксану огромное впечатление. За год от Марии Тимофеевне к Оксане перешло множество всяких знаний, умений и навыков по кактусоводству. А когда женщина-кактусовод М.Т. Зданович уходила на пенсию, коллекцию кактусов эколого-биологического центра передала в руки Оксаны. Случилось это три года назад. За эти годы к Оксане приходили и приходят на выучку всѐ новые школьники, покорѐнные, как и сама учительница, красотой экзотических цветов. Кактусоводство – это многогранное и сложное хозяйство, хотя и компактное, размещающееся всего лишь в двух комнатах. Мало кто знает, что есть в этом загадочном цветочном мире, например, кактусовая педиатрия – наука о выращивании кактусовых малышей, кстати, очень требовательных к режиму ухода. И у кактусовых подростков тоже свои проблемы. Трудновато, но всѐ-таки возможно защитить их от всяких вредителей. Ещѐ более сложно добиться того, чтобы взрослые кактусы круглый год красиво цвели. Непросто быть настоящим кактусоводом, но гораздо труднее – педагогу-кактусоводу. Большинство учеников Оксаны – мальчики. Оксана считает, что не случайно в старину, да и в наше время, все великие садоводы – мужчины. Приходилось слышать выступления воспитанников Оксаны на соликамских школьных олимпиадах. Выступления очень серьѐзные, вполне исследовательские и вполне творческие. Этого требуют и современная экология, и современная педагогика. Лев Баньковский

От школ искусств – к высшему художественному образованию Соликамский рабочий. – 2003. – 16 декабря (№ 204/12021) В нынешнем году выпускники Соликамского художественного колледжа Лидия Вакрина, Валентина Базганова, Наталья Романова начали работать в школах дополнительного образования в Половодово, Чѐрном, Родниках. Девушки стали преподавателями специальных дисциплин этих школ – живописи, рисунка, композиции. Наталья Мищенко, окончившая в этом году Нижнетагильское училище прикладного искусства, приступила к преподавательской работе в тохтуевской школе – там, где она получила первоначальное художественное образование. В прежние годы в Тюлькино, Тохтуево, Родниках школы искусств работали самостоятельно. В 2002 году они были объединены при районном отделе культуры и сейчас, вместе со школой в селе Чѐрном, являются филиалами детской районной школы искусств «Фантазия». Школы – культурные центры своих посѐлков. С помощью детей-художников и их преподавателей организуются сельские праздники. В нынешнем году в селе Городище усилиями соликамских, тохтуевских и чѐрновских художников был организован фестиваль «Строгановские пленэры» – как часть фестиваля верхнекамского. В последние годы работы юных художников экспонировались на различных выставках и конкурсах районного, регионального и областного масштабов. На восьмом областном фестивале творчества молодѐжи дети-художники из Соликамского района получили призовые места.

2331

В настоящее время медпункты, детские сады, школы района украшены выставочными работами детей. Повзрослев, они поступают в вузы, нередко надолго уезжают из родных мест. Для тех, кто остаѐтся, необходимо открыть художественно-графическое отделение в Соликамском пединституте. Это вполне возможно, поскольку институт молодой и может оперативно совершенствовать свою структуру применительно к культурным потребностям нашего региона. Например, с нынешнего года институт начал готовить школьных физруков с высшим образованием, теперь же наступает черѐд по большому счѐту образовываться местным деятелям искусств. К этому побуждают и развитые художественные традиции нашего края, очень богатого талантливыми художниками. Лев Баньковский, Борис Макаров

Эти удивительные люди – Обезьяны Соликамский рабочий. – 2003. – 27 декабря (№ 214-215/12031-12032) Навстречу Новому году «У животных, наверное, нет души, и у них нет психологии». «У человека в отличие от животных есть история…» Л.С. Выготский Земля наша «наматывает» ещѐ одну орбиту вокруг Солнца, и год Козы в восточном календаре сменяется годом Обезьяны. Календарной Обезьяне на Востоке очень большой почѐт: нет, кроме человека, другого живого существа, столь же капризного, неутомимого, вездесущего и в то же время неукротимого и всемогущего.

Человек, родившийся в Год Обезьяны, получает от природы много удивительно беспокойных качеств, каждым из которых очень нелегко правильно распорядиться, тем более привести их в слаженно и безупречно действующую систему. Много на свете примеров о потрясающих своей непредсказуемой сложностью судьбах людей-Обезьян. Самые причудливые жизненные пути, пожалуй, – у профессиональных психологов. Природа и здесь изощрѐнно постаралась. В одном 1896-м, «обезьяньем», году, почти в одно и то же время появилась на свет целая плеяда будущих великих психологов: в августе – француз Жан Пиаже, в октябре – Николай Бернштейн и Борис Теплов, 5 ноября – Лев Выготский. Для этих исследователей новой формации обширное поле естественнонаучной и социальной деятельности подготовил родившийся на двенадцать лет раньше психолог Павел Блонский, который в те 2332

времена лучше всех разбирался в основах человеческого поведения, анализировал комплексы психических процессов в их единстве и развитии. Пиаже и Выгодский стали ближайшими последователями Блонского. В детстве Пиаже прошѐл стадию юного гения: он увлекался техникой, птицами, ископаемыми животными, морскими раковинами. В десять лет опубликовал первую биологическую научную статью, а до окончания школы – ещѐ более двух десятков. В 22 года получил степень доктора естественных наук, а ещѐ через три года стал научным директором института Жан-Жака Руссо в Женеве. Итогом работы учѐного стала исчерпывающая интеграция всех наук о жизни, его теория развития интеллекта является ядром современной детской психологии. Интересно, что уникальные биологические и палеонтологические знания, которые психолог интеллекта Пиаже приобрѐл ещѐ в детстве, позволили молодому учѐному ликвидировать множество белых пятен в цепочке знаний об эволюции обезьян, первобытных людей и современного человека. Научно наблюдая младенческое развитие трѐх собственных детей, Пиаже выяснил, что дети до обретения речи очень похожи в развитии на маленьких обезьянок и что подобными исследованиями можно восполнить пробелы даже в изучении психологии развития первобытного человека. Ведь есть же всемирно признанный биогенетический закон, согласно которому начальная линия нашей индивидуальной жизни в какой-то мере воспроизводит миллионолетний путь биологической эволюции человека.

Эти

же вечные вопросы эволюционной биологии живо интересовали и Льва Выготского, также совершившего в юности стремительный творческий взлѐт. Он ещѐ подростком изучал психологию и вместе с приятелями разыгрывал придуманные им самим дискуссии между Аристотелем и Наполеоном. Он совершенно справедливо писал, что «предмет психологии – самый трудный из всего, что есть в мире, наименее поддающийся изучению». Отсюда и огромная страсть к большой науке. После окончания Гомельской гимназии Выготский получил высшие юридическое, историко-философское и филологическое образования, в зрелые же годы успел закончить три курса Харьковского медицинского института. Чуть ли не в юношеском возрасте Выготский закончил рукопись знаменитой монографии «Психология искусства». Автор уверенно строил свою книгу по образцу естественных наук. И вот, наконец, никому в столице неизвестный психолог, преподаватель физики и логики из Гомеля. объявил коллегам о своѐм открытии и видении факта кризиса мировой науки на примере зоопсихологических и общепсихологических исследований. Случилось это на II Всероссийском съезде психоневрологов в Ленинграде. Талантливый, всем понятный, очень корректный доклад двадцатисемилетнего Выготского потряс слушателей. Конечно же, молодой человек был «очарован» великими достижениями зоопсихологии, опытами зарубежных и отечественных психологов с обезьянами. Сожалел, почему «естественно-научная психология не мирится с проблемой культуры». И кто же, как не психологи, ответит на сакраментальный вопрос: почему человек так далеко ушѐл в своѐм развитии по сравнению, например, с подопытными шимпанзе? После конференции Выготский получил приглашение на постоянную работу в Московский институт экспериментальной психологии. Естественно, что коллеги потребовали от вновь пришедшего сотрудника гораздо более обстоятельных аргументов для провозглашѐнных им и ко многому обязывающих деклараций. Выготский создал капитальный труд под названием «Исторический смысл психологического кризиса». А ещѐ через три года Выготский вместе со своим учеником А.Р. Лурией издал оригинальную книгу, которую в своей переписке называл просто «Обезьяной». Полное название книги таково: «Этюды по истории поведения. Обезьяна. Примитив. Ребѐнок». Здесь два российских учѐных вступили в спор с Жаном Пиаже по поводу необоснованности смешения французским психологом воздействия на судьбу эволюционирующего человека орудия и знака.

2333

Помятуя о своѐм юношеском глубоком интересе к лингвистике и зарождающейся семиотике, Выготский смог опередить многих своих современников в понимании истинной роли изобретѐнных антропоидами знаков, и, в частности, гораздо позже появившихся слов в становлении человека разумного.В книге Выготского и Лурии различные знаковые системы, введѐнные ещѐ примитивным человеком в повседневную жизнь, очень точно названы «средствами поведения». Новая психологическая концепция практически сразу же стала работать на развивающее обучение и реабилитацию детей с трудным детством. В соответствии с новыми взглядами центр тяжести работы врачей и педагогов-дефектологов был перенесѐн на восстановление главных социальных функций ребѐнка. За прошедшие с тех пор три четверти века основы тактики и стратегии специальной психологии не подвергались переменам. В процессе этих уникальных исследований у Выготского сложилась новая революционная область знаний, которая сразу же была названа культурно-исторической теорией. На пути к новым принципиальным открытиям Пиаже удерживал общую психологию на уровне высших достижений теоретической биологии и эволюционной теории, а Выготский – в рамках новейших открытий сравнительной культурологии, общей системологии и лингвистики. Наиболее существенной чертой эволюции человека Выготский назвал интериоризацию, то есть вживление, вращивание, врастание человека в культуру, способность его присваивать культуру. Как пишут психологи, психическое развитие человека во все времена детерминировано, предопределено культурой. Создав культуру, человек оказался включѐнным в неѐ и как еѐ творец, и как еѐ продукт. Человек развивается не иначе как в контексте культуры и еѐ истории. Культурно-историческая концепция Выготского рассматривает постепенное формирование и направленное развитие внутренних миров и высших психических функций человека – в первую очередь мышления, чувствования, деятельности.Развитая Выготским системологическая теория позволила рассматривать сознание и личность реального, целостного человека как возникшее в процессе эволюции системное единство мышления, чувствования и деятельности в совокупности с подчинѐнными этому единству многими подсистемами психики. По Выготскому, «из сплетения» высших психических функций возникает реальная история человеческого поведения.

На исследовательский путь, обозначенный научными концепциями Блонского, Пиаже и Выготского, вступили также и такие высокообразованные учѐные как психологи Бернштейн и Теплов. Оба они обладали огромной эрудицией в искусстве и литературе, истории и философии, лингвистике и математике, физиологии органов чувств и высшей нервной деятельности, инженерном конструировании и кибернетике. Они продолжили традицию учителей, осуществив в своѐм творчестве синтез естественнонаучного и гуманитарного знания. Успешно изучали комплексные проблемы теории способностей и одарѐнности, индивидуальности и личности, художественного и литературного творчества. Написанные ими школьные и вузовские учебники и пособия по психологии до сих пор не устарели. Разработанные этими учѐными новые методы содействовали плодотворному наблюдению энергетических, информационных, биодинамических процессов человеческой активности. Выдающиеся теоретические обобщения подтвердили дальнейшую перспективность широкого спектра направлений культурно-исторической теории. На некоторых групповых фотографиях реформаторов психологии тех времѐн можно видеть красивую женщину. Это тоже великий психолог, крупный теоретик и экспериментатор Лидия Божевич, родившаяся на двенадцать лет позже своего учителя Л.С. Выготского.На еѐ долю достались наибольшие политические гонения, которым подвергались в то время, наравне с кибернетиками, крупнейшие отечественные психологи. Тем не менее в русле культурно-исторической теории Божевич сумела создать собственную оригинальную гуманистическую концепцию личности, концепцию, которую в течение всей своей жизни бескомпромиссно защищала. Особенно много высокорезультативных исследований Божевич провела при изучении устойчивости личности, самосознания, воли, идеалов, высших чувств, коллективизма.

2334

В заключение этого новогоднего очерка можно привести современное суждение философа Востока: «Ближе всех к обезьянам могут быть только люди-Обезьяны. Как самые понятливые по отношению к живой природе, они-то, скорее всего, и составили восточный календарь и гороскоп животных». Исполнилось же восточному календарю в нынешнем году четыре тысячи шестьсот сорок лет… Лев Баньковский

«Картинки с выставки» или «Книга отзывов» Открытые двери. – 2003. – № 6 (ноябрь-декабрь). – С.2 Приходилось ли вам видеть странного завсегдатая художественных выставок, который вместо того, чтобы смотреть экспозиции, сидит и читает книги отзывов? Да ещѐ и находит отклики на выставки своих знакомых – например, студентов нашего института? Отзывы студентов о выставке художника Г.Н. Ложкина Уважаемый Георгий Николаевич! Мы очень благодарны Вам за увиденное нами чудо, которое рождается в тайных уголках мастерской художника. Мы были поражены разнообразием Вашего творчества и творчества Ваших учеников. Желаем Вам успехов в любимом деле. Спасибо Вам огромное за столь чудесную экскурсию в мир Вашей Фантазии.

23.10.2003. Студенты СГПИ ЕМФ 1 курса 110 гр. Уважаемый Георгий Николаевич! Мы рады, что посетили Вашу выставку. Мы восхищены работами Ваших учеников. Мы надеемся, что в ближайшее время нам удастся встретиться с Вами и поближе познакомиться с Вашим творчеством. Желаем новых идей и вдохновения. Пусть не иссякают таланты учеников ДХШ нашего города.

24.10.2003. Студенты СГПИ 1 курса 410 гр. Мы очень рады, что посетили Вашу выставку. Нам понравились работы Ваших детей. У нас просто нет слов, чтобы передать наше восхищение. Желаем Вам творческих успехов как в Вашей жизни, так и в жизни Ваших учеников.

30.10.2003. Студенты СГПИ 1 курса ЕМФ 111 гр. Отзывы студентов о I городской фотовыставке Спасибо всем организаторам за эту чудесную выставку. Надеемся, что она будет не последней. Больше всего нам понравились фотографии, сделанные в горах. Желаем удачи!

11.11.2003. Студенты СГПИ 410 гр. Уважаемые организаторы и ученики I-ой фотовыставки! Хотим выразить огромную благодарность за удивительную красоту, воплощѐнную в этих чудесных фотографиях. Спасибо Вам за Ваш талант в обыкновенных человеческих лицах видеть красоту души, в незаметных бликах воды замечать бездонное звѐздное небо. Мы очень рады, что среди нас живут такие замечательные люди, которые находят в наше трудное время минуты, посвящаемые любимому делу. Желаем удачи!

12.11.2003. Студенты СГПИ 110 гр. От всей души выражаем благодарность людям, которые вселяют весну, улыбки в сердца людей. Эта выставка помогла нам увидеть мир другими глазами. С уважением, студенты 151 гр. СГПИ. 12.11.2003

Реферат первокурсника – первый шаг к предстоящим курсовым работам Открытые двери. – 2003. – № 6 (ноябрь-декабрь). – С.3 2335

На первых курсах естественно-математического и психологического факультетов началась зачѐтная часть будущей зимней экзаменационной сессии. Студенты защищали свои рефераты по биологии, экологии и культурологии. Многие из авторов рефератов отнеслись к своим исследовательским работам очень творчески – разработали ряд ценных источников, добились интересных выводов. Выводы эти касаются не только избранных отраслей знаний, но и разных сложных наук – космогонии и планетологии, ботаники и зоологии, кристаллографии и антропологии. Студенты снабдили свои рефераты интересными схемами, таблицами, графиками, рисунками, продемонстрировав тем самым свои немалые способности и большую охоту хорошо учиться в нашем институте. Ряд студентов проявил ещѐ и педагогические таланты в процессе популяризации текстов своих рефератов в условиях групповых семинаров. [Без подписи]

«Облокотясь на стол, читал…» (Рукопись) Год назад пермяки и все жители нашей страны отметили знаменательную дату – 300летие российской печати. Событию этому «Соликамский рабочий» посвятил несколько заметок и исторических очерков. Напомним читателю несколько фактов из нашей с вами истории.

15 и 16 декабря 1702 года Пѐтр I выпустил указ об издании в Москве печатных общенародных курантов «Ведомости» – о всяких делах и событиях, которые надлежит объявлять людям Московского и окрестных государств. И рекомендовал продавать эти «Ведомости» в мир «по надлежащей цене». Первые номера «Ведомостей» вышли 16 и 17 декабря того же года. Главным редактором газеты был сам царь, а к составлению и редактированию «Ведомостей» были привлечены дипломаты, политики, деятели культуры. На обложке годового комплекта газеты за 1704 год значится: «Ведомости о военных и иных делах, достойных уважения и памяти, случившихся в Московском государстве и иных окрестных странах». Благополучно справляясь со своими редакторскими обязанностями, Пѐтр I нередко сетовал на малую осведомлѐнность своих чиновников по самым разным вопросам неотложных государственных дел. Гнев Петра по этому поводу обычно заканчивался тем, что он извлекал из своей любимой, хорошо ухоженной царской библиотеки нужную книгу и заставлял провинившегося своей неосведомлѐнностью чиновника писать по этой книге конспект. Иногда сообразительные чиновники, выяснив у куратора царской библиотеки Брюса о наличии тех или иных нужных книг, обращались к царю с просьбой об их выдаче и прочтении. Так, перед поездкой на Урал, Василий Татищев писал по личной книге царя конспект «Первоначальной русской летописи». Пѐтр I внимательно следил за полнотой и сохранностью своей библиотеки из более чем полутора тысяч единиц хранения до тех пор, пока потребность многочисленных придворных служащих, составителей, редакторов и издателей в царских газетах, брошюрах и книгах не стала чересчур уж обременительной. Тогда-то, а произошло это в 1714 году, царь выпустил указ о создании в Российской империи государственной библиотеки публичного пользования. Пѐтр не без сожаления подарил ей большую часть своих личных книг. Далеко не со всеми своими книгами он 2336

пожелал расстаться. Доверенное лицо царя А. Нартов вспоминал: «Я видел сам переведѐнные на российский язык книги, в кабинете у государя лежавшие, которые наперѐд изволил он читать и после указал напечатать: 1) Деяния Александра Великого; 2) Гибнерова География; 3) Пуфендорфа Введение в познание европейских государств; 4) Леклерка Архитектурное искусство; 5) Бринкена Искусство корабельного строения; 6) Кугорна Новый образец укреплений; 7) Боргсдорфа Непобедимая крепость; 8) Блонделя и Вобана Искусство укреплений и ещѐ другие книги, принадлежащие до устроения шлюзов, мельниц, фабрик и горных заводов». Пѐтр I читал книги увлечѐнно, быстро, памятливо. Когда Александру Сергеевичу Пушкину потребовалось в самом начале своего исторического повествования обрисовать наиболее характерный облик Петра Великого, он написал такие строчки: «В углу человек высокого росту, в зелѐном кафтане, с глиняною трубкою во рту, облокотясь на стол, читал…» Царь не уставал напоминать своим соратникам о том, как его по большому счѐту полагается воспринимать: «Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую». Когда же понял, что не ко всем такое собственное суждение доходчиво, вырезал эти слова на своей личной печати. Указ Петра Великого о создании государственной публичной библиотеки задел самолюбие и взволновал петровских вельмож. П. Ягужинский предложил царю установить плату за пользование этой библиотекой. Царь, усмехнувшись, поблагодарил и ответил так: «Я ещѐ приказываю не только всякого пускать сюда даром, но если кто придѐт с компаниею… то и угощать их на мой счѐт чашкою кофе, рюмкою водки либо чем-нибудь иным в самых этих комнатах». И отпустил на эти угощения весьма большую по тем временам сумму – четыреста рублей в год. Немного удивительно, но книгу Сервантеса о Дон-Кихоте царь часто в своей жизни вспоминал по тому или иному случаю. Однажды в Европе, очутившись перед множеством ветряных мельниц, заметил сопровождавшему его П. Ягужинскому: «То-то бы для Дон-Кихотов было здесь работы!» Очень интересна мысль Петра Великого о том, что управлять такой страной, как Россия, не соотносясь с книжной мудростью веков, невозможно. Когда Б. Шереметьев и Ф. Апраксин спросили у царя, как он отважился на труднейший корабельный поход к Азову, Пѐтр признался, что ещѐ в юности принял такое решение после прочтения Нестерова Летописца, то есть той первоначальной русской летописи, без которой и Татищеву не справиться было с созданием Уральской горнозаводской цивилизации. Лев Баньковский (О публикации сведений нет)

2004 Вода в судьбе России Вестник Уральского экологического союза. – 2004. - № 1 (102), янв. uraleco.narod.ru/data/vestnik/Ves102.dok

Так озаглавлена книга, написанная тремя авторами: доктором технических наук, профессором А.М. Черняевым, доктором экономических наук, профессором Н.Б. Прохоровой и кандидатом географических наук Л.В. Баньковским. Вода в судьбе России – тема, заявленная авторами для рассмотрения и обсуждения, достаточно проблематичная, несколько непривычная, новая.

2337

Действительно, рассуждая о судьбе страны, мы обращаемся, как правило, к значительным поворотным событиям истории, определившим еѐ судьбу на том или ином отрезке времени, говорим о влиянии на судьбу России и еѐ народа деятельности великих людей, стоявших во главе государства. Или, скажем, уральское россыпное золото, уральский газ в судьбе страны… Тут есть о чѐм поговорить. А вода… Предлагаемая и специалистам, и широкому кругу читателей книга является как бы первой попыткой еѐ авторов взглянуть на «водные дела» не в привычном потребительском и инженерно-техническом аспекте рационального использования и охраны водных ресурсов, а в нравственно-духовном, историко-культурном ракурсе. Попыткой сказать и показать читателю на примерах истории, какова же была и остаѐтся историческая и духовная роль «роскошного изобилия» российских вод, нашего «голубого богатства» в судьбе славянской вообще, и российской, в частности, государственности. Попыткой привлечь в этой важной и злободневной проблеме внимание учѐных гидрологов-экологов и всех тех, кто неравнодушен к судьбе российских рек, озѐр, морей – к еѐ водам. Известный учѐный и путешественник, профессор В.П. Семѐнов-Тянь-Шанский на рубеже наших столетий так сказал о российских реках в книге «Поволжье»: «Текущая река – это сама жизнь, образно называемая поэтом «рекой времени». Ручейки жизни отдельных людей сливаются в речки и большие реки целой жизни народной совершенно так же, как ручьи, речки и реки – в целую жизнь великой равнины, ими орошаемой». Русской равнины. Если же на белом листе школьной контурной карты мы обозначим карандашом синего цвета все ручьи, речки, реки, озерки и озѐра нашей страны, то получим сеть, очень схожую с изображением нервной системы человека в анатомическом атласе. А если обозначим всѐ это красным карандашом, то увидим рисунок, схожий с изображением кровеносной системы человека. А ведь оно так действительно и есть – водная сеть России – это еѐ и нервная, и кровеносная системы, подающие и сигналы жизни, и продукты жизнедеятельности в каждую клетку российского пространства. Вот это и есть роль воды в судьбе России. Воды России – еѐ жизнь. Теперь несколько слов о самом содержании книги. В первой главе достаточно подробно рассказывается, как бескрайние водные просторы определили формирование и ход истории российского государства. Вторая глава посвящена рассмотрению народной, национальной, водно-экологической интуиции – понятие новое и довольно оригинальное, – а также отражению водно-экологической темы в российской исторической науке, в литературе, в философии, в идеологии. В третьей и четвѐртой главах дана характеристика великих рек России и еѐ водохозяйственного комплекса. Особый интерес представляет пятая и шестая глава, в которых рассматривается новая для нас проблема геополитического значения российских вод и стратегия водной безопасности государства. Положение дел с обеспечением водой в мире достигло критического предела, и уже во второй половине ХХ столетия наблюдались всплески водных войн. В 1967 г. очередная арабо-израильская война была вызвана желанием установить контроль за рекой Иордан. В 1990 г. Ирак был на грани войны с Турцией, планировавшей увеличить использование стока общей реки Евфрат. В 1994 году египетские войска вошли в Судан, чтобы обеспечить контроль за Нилом… В новейшее время обостряются водные противоречия между Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией. И не случайно 2003 год был провозглашѐн ООН Международным годом пресной воды, а ЮНЕСКО приступила к новому проекту Международной гидрологической программы (МГП) под названием «От потенциального конфликта к потенциальному сотрудничеству». Дефицит пресной воды ощущается не только в мире, но и в России. Самый живой, самый свежий пример – водный голод Владивостока, где жители получают пресную воду лишь на несколько часов и не каждый день. Ныне водный фактор следует считать одним из 2338

определяющих в составе параметров экономической безопасности Российской Федерации, одним из факторов, определяющих судьбу России и российского народа. Заканчивая разговор о содержании книги, надо сказать, что настоящим украшением еѐ стало Послесловие, в котором собраны эссе и этюды о великих мастерах живописи, художниках России, изображавших на своих полотнах полные глубокой поэтичности и душевности картины российских вод – родников и ключиков, ручьѐв и речек, прудов и болот, озѐр и морей. Л.С. Богоявленский, журналист-натуралист

Культура жизни и культура здоровья Социально-педагогическая и психологическая поддержка развивающейся личности в системе непрерывного образования: Мат-лы межрегион. науч.-практ. конф.

(31 янв. 2004 года). – Соликамск, СГПИ, 2004. – С. 252-256 (Рукопись) Современные исследователи по-разному трактуют понятие «культура», однако, никогда не отделяют культуру от самой жизни и от главных жизненных ценностей. Культура – одна из важнейших характеристик высокоразвитой жизни, фундаментальное еѐ свойство и качество. Культура в равной степени соотносима и с человечеством и с человеком. Категория «здоровье» столь же универсальна: при оценке уровня развития государства и человека многие философы рассматривали здоровье и культуру как синонимы: «нравственная культура – здоровье нации», «нравственное здоровье – символ культуры». Здоровье человека и человечества по предельно общей шкале оценок складывается из здоровья их чувственной, мыслительной и деятельностной сфер. Культура индивидуума и мирового сообщества включает культуру чувств и отношений, мышления и деятельности. Естественно, что с ценностной точки зрения народной культуры жизнь и здоровье совпадают и бытуют в синонимичном контексте. В поисках полноценного научного объяснения перечисленных философских сентенций автор предпринял попытку дать образное, наиболее структурированное определение понятию «культура», затем – попытку определить один из приемлемых вариантов интегральной концепции здоровья, чтобы получить, наконец, аргументированную научную базу для уверенного толкования здоровья в неразрывной взаимосвязи с культурой. В своей педагогической практике автор на протяжении многих лет пользуется схематическим изображением концепции культуры, разработанной московским лингвистом и культуроведом Ю.В. Рождественским [1] и схемой цивилизационной пирамиды Ю.В. Яковца [2]. Поскольку цивилизация составляет экономическую основу культуры, обе названные схемы вполне сопоставимы и более того, будучи надстроенными одна на другую, составляют новое концептуальное единство (рис.1). Такое образное решение концепции культуры автор назвал Башней Культуры и в нескольких научных работах [3,4] специально рассмотрел структуру среза Башни – композицию из культуры среды, культуры чувств и отношений, культуры мысли и культуры деятельности (рис. 2). Переходя к построению образной картины концепции здоровья, результативнее всего воспользоваться построениями петербургского учѐного В.М. Дильмана [5], дополнив его схему некоторыми новыми штрихами и образами (рис.3).

2339

Рис.1

2340

Рис.2 Приглядимся к рисунку. Не совсем обычно здесь то, что растущий, развивающийся человек изображѐн в виде древа. Основой и опорой человекодрева является здоровье. По мере роста и развития человека естественно и постепенно нарушается слаженное действие главных гомеостатов онтогенеза – энергетики, адаптации и репродукции. Человека начинают посещать так называемые возрастные «нормальные болезни»: ожирение, гиперадаптоз и климакс. Со стороны на человека-дерево смотрит врач. Он олицетворяет представителей профилактической и лечебной медицины, а также специалиста по медицинской информатике. Ещѐ в поле зрения врача – блок генетических факторов и образа жизни. Врач размышляет о трѐх моделях медицины, обозначенных на рисунке стрелками и буквами: А – экологическая модель, Б – генетическая, В – онтогенетическая. Если в моделях А и Б число возможных лекарств превышает число возможных экологических и генетических болезней, то в онтогенетической модели лекарство может быть только одно – это стимулятор для снижения темпов старения организма. Каким способом можно притормозить старение человека? Рассмотрим ещѐ одну выразительную схему устойчивости организма, разработанную В. Линденбратеном. В первоисточнике схема иллюстрирует процесс подъѐма человека в высокогорье в условиях кислородного голодания. Верхняя ломаная линия характеризует учащение дыхания при подъѐме в гору и срыв дыхания в результате снижения содержания кислорода в крови (нижняя ломаная линия).Попробуем придать этой схеме более обобщѐнный вид, рассмотрев еѐ образное начало в духе схемы В. Дильмана. Предположим, что согласно этой схеме человек поднимается на водораздел жизни (рис.4). Пользуясь такой схемой и еѐ новой онтогенетической (и возрастной) интерпретацией, уточним наглядные характеристики отметок четырѐх состояний организма: АБ – с достаточными адаптивными возможностями; БВ – адаптация реализуется за счѐт более высокого чем в норме напряжения регуляторных систем ВГ – преморбидное со снижением функциональных резервов ГД – срыв адаптации со снижением функциональных возможностей организма и началом патологической реакции, при которой ставится клинический диагноз 2341

Рис.3 2342

Рис.4 Условные обозначения: П – приспособляемостьПМ – приспособительные механизмы УПМ – устойчивость ПМСПМ – срыв ПМ АУ ПМ – активная устойчивость ПМПУ ПМ – пассивная устойчивость ПМ П, УПМ, ПУ ПМ – базовые виды общей устойчивости организма против любых видов воздействий Анализируя адаптивные возможности организма, следует подчеркнуть значение рационального использования резервов здоровья. Хотелось бы обратить особое внимание на тот факт, что значительная часть этих резервов не может быть введена в действие в критические периоды пожилого возраста, если она не была уже задействована в молодости. Каким образом можно пользоваться этими глубоко спрятанными резервами? Как мы видим из схемы 4, в составе здоровья человека заключаются, по крайней мере, четыре могучие природные стихии: стихия окружающей среды, стихия чувствования, стихия мышления, стихия деятельности. В зависимости от того, в какой пропорции этими стихиями формируется личность, необходимо целеустремлѐнно достраивать здоровье организма резервами из наименее проявленных в личности человека стихий. Так, интеллектуальный тип личности может воспользоваться своими собственными резервами здоровья, находящимися в сферах деятельности, чувств и отношений. Эмоциональный тип личности обычно не развивает должным образом и почти не пользуется интеллектуальной и деятельностной составляющими резервов здоровья и т. д. Поскольку потенциальные ресурсы здоровья и ресурсы культуры человека в сущности своей не различаются, то формирование резервов здоровья осуществляется на фоне всестороннего культурного развития человека. Вот почему культура жизни в значительной степени совпадает с культурой здоровья. Лев Баньковский 1.

2.

3.

4.

5.

Литература Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. – М.: Изд-во МГУ, 1996. Яковец Ю.В. История цивилизаций. – М.: Высш. школа, 1997. Баньковский Л.В. История культурологических исследований в Пермском крае и направления работы над областной программой «Культура» // Проблемы и тенденции развития Верхнекамского региона: история, культура, экономика. Мат-лы республ. науч.практ. конф. – Березники, 1992, с.108-113. Баньковский Л.В. К вопросу об истолковании понятий «региональная культура» и «культура» // Современное общество: Вопросы теории, методологии, методы социальных исследований. Тезисы докладов (июнь, 1994). – Пермь: Изд-во ПГТУ, 1994, с.123-124. Дильман В.М. Три модели медицины // Наука и жизнь, 1983, №6, с.33-38.

2343

Город-сад по душе соликамцам Соликамский рабочий. – 2004. – 28 февраля В детском эколого-биологическом центре состоялось заседание «круглого стола», посвящѐнного итогам реализации муниципального инновационного проекта «Возрождение идеи Г. Демидова по интродукции растений в Соликамске», участию педагогов, школьников и студентов города в его озеленении. В обсуждении этих вопросов приняли участие сотрудники заинтересованных служб администрации города, преподаватели СГПИ, учителя и методисты учреждений общего и дополнительного образования, воспитатели детских садов, работники дендрария, лесхоза, студенты. Директор эколого-биологического центра Е.А. Булатова сообщила о создании в нынешнем году при администрации Соликамска координационного совета по озеленению города. Для успешного осуществления этой работы есть специальные исследования, большие наработки педагогов и молодѐжи города, десятилетний опыт выращивания устойчивых к городским условиям саженцев деревьев и кустарников в Соликамском дендрарии. Работники эколого-биологического центра и специалисты управления образования готовы также подвести итог инновационному образовательному проекту «Превратим Соликамск в город-сад!» Проект создавался в преддверии 270-летия Соликамского ботанического сада и привлѐк к обсуждению новых идей и согласованной деятельности учреждения образования, содействовал налаживанию совместной работы экологобиологического центра и дендрария, разработке проекта детского лечебного сада, просветительским мероприятиям, приобщил детей к истории, полезным натуралистическим экспериментам. С анализом работы соликамских учителей и школьников по этому проекту выступила методист городского методического кабинета И.П. Тюркина. Она рассказала, что участники областной конференции «Инновационные процессы в сфере образования Пермской области» с пониманием отнеслись к нашему проекту и рекомендовали включить его, учитывая уникальность города, в более обширный проект «Дети Соликамска». Доцент СГПИ Л.В. Баньковский напомнил участникам «круглого стола» о веренице важнейших событий и документах, определяющих и регламентирующих научную, образовательную, просветительскую и воспитательную работу Соликамского дендрария. Выступивший на заседании «круглого стола» директор дендрария М.А. Калинин инновационный проект «Превратим Соликамск в город-сад!» назвал замечательным. С точки зрения Калинина, наш Соликамск вполне достоин быть городом-садом. Участники «круглого стола» с интересом посмотрели видеофильм о Соликамском дендрарии, снятый Пермской студией телевидения. Доцент СГПИ Н.Ю. Сугробова высоко оценила длительное сотрудничество Соликамского пединститута с эколого-биологическим центром. Директор центра Е.А. Булатова систематически ведѐт у студентов курсы по фитодизайну и ландшафтному проектированию, а многие методические разработки и рекомендации преподавателей института благодаря координирующей деятельности эколого-биологического центра реализуются в детсадах и школах. Большую пользу пединституту приносит сотрудничество с дендрарием. Эта дружба будет иметь хорошие перспективы, если на территории дендрария будет создан межшкольный биологический комплекс с оранжерейным хозяйством и специальными учебными классами, где школьники и студенты смогут проходить биологическую практику. Сотрудники кафедры медико-биологических дисциплин СГПИ совместно с коллегами из других вузов намерены провести в дендрарии орнитологические, энтомологические, ихтиологические, фармакологические и сельскохозяйственные исследования. Пединститут запланировал и собирается провести в августе нынешнего года совместную с дендрарием 2344

республиканскую научно-практическую конференцию «История ботанических садов России». Работники эколого-биологического центра К.Л. Ефимова и В.И. Чечулина рассказали о сотрудничестве центра с Соликамским гослесхозом и о проведении в городе трѐхгодичного смотра-конкурса по озеленению территорий образовательных учреждений. Главный лесничий Соликамского лесхоза С.А. Лыткин поблагодарил методистов центра за работу школьного лесничества. В нынешнем году состоится слѐт школьных лесничеств и детская областная олимпиада по лесоведению. Представляют большой интерес проводимые центром допрофильная подготовка учащихся и их профориентация в биологи, лесоводы и экологи. Такую интересную работу эколого-биологический центр проводит уже четвѐртый год. Заместитель начальника управления по охране окружающей среды и природопользованию Т.А. Ряпосова сказала, что на экологическое образование и просвещение в бюджете города заложены средства. Она рекомендовала экологобиологическому центру больше работать не только с детьми, но и с их родителями и вообще со взрослым населением города. Итог «круглому столу» подвела И.П. Тюркина, высказавшая пожелание «уметь слушать и слышать голоса биологов и экологов». Разговор учителей и специалистов о том, как ускорить озеленение города, как лучше экологически образовать и воспитать подрастающее поколение не случаен. Уже сейчас среди нас присутствуют хорошо подготовленные, успешно работающие молодые учителя, которые примут эстафету экологического обновления общества у старшего поколения. Беседу за «круглым столом» записал Лев Баньковский

Как обезьяны помогали осваивать космос Соликамский рабочий – 2004. – 10 апреля (В связи с большими сокращениями и правкой печатается по рукописи) 12 апреля – День космонавтики В послеобеденное время 25 марта 1961 года в пору весеннего бездорожья на юге Пермской области в районе села Фоки опустились на парашютах корабль-спутник с собакой Звѐздочкой и катапультированный манекен космонавта, начинѐнный электроникой. Через два часа к месту приземления космического аппарата были сброшены парашютисты-охранники, а на следующий день вертолѐты привезли учѐных с полевой медикобиологической лабораторией. Всѐ это для местных жителей было в новинку. Ведь о готовящемся тогда орбитальном полѐте человека в космос никто ничего не знал. А ещѐ через три недели 12 апреля того же года, когда на весь мир прозвучало сообщение о подвиге Ю.А. Гагарина, очевидцы приземления Звѐздочки и манекена догадались, что предшествующие события были завершающей частью медико-биологических приготовлений к выходу на космические просторы человека и человечества. В пермском областном архиве хранятся ныне два десятка интереснейших автобиографических писем, написанных первым руководителем программы медицинского обеспечения полѐта человека в космос В.В. Париным. Василий Васильевич со студенческих лет жил в Перми, окончил медицинский факультет Пермского университета, был сотрудником Пермского педагогического института, заведовал кафедрой физиологии в Свердловском институте экспериментальной медицины. Ещѐ до Великой Отечественной войны он разрабатывал системы дистанционного автоматического контроля за состоянием здоровья человека, находящегося в экстремальных условиях. Когда же было принято решение об освоении человеком космического пространства, Парин был привлечѐн к 2345

медицинскому обеспечению первых ракетных высотных и космических полѐтов. В 1960 году учѐного утвердили директором Института медико-биологических проблем союзного Минздрава. Парин руководил всей медицинской подготовкой гагаринского полѐта, провожал в космос и встречал на Земле первого побывавшего в космосе человека. В числе выдающихся сотрудников Парина необходимо назвать Олега Георгиевича Газенко, тоже широко известного у нас на Урале человека. Ровно пять лет тому назад в Екатеринбурге ему была вручена Демидовская премия по биологии. Газенко – выпускник Московского мединститута и Ленинградской военно-медицинской академии. Как и Парин, военным медиком он прошѐл всю Великую Отечественную войну. В 1955 году Газенко был включѐн в программу создания биологических спутников Земли. Два года спустя на одном из таких спутников полетела Лайка – первая собака – космическая путешественница. Вслед за Лайкой стартовали корабли-спутники и с другими животными. В отечественных и зарубежных космических кораблях летали и обезьяны. В США в полѐтах на баллистических ракетах и на космическом корабле «Меркурий» участвовало около двадцати обезьян разных видов – саймири, капуцины, макаки-резусы и шимпанзе. Наиболее изученными и наиболее подходящими для участия в космических полѐтах оказались макакирезусы, отличающиеся высоким уровнем психической деятельности. С помощью макак стало возможным изучать психоэмоциональное поведение и элементарные операторские функции в условиях кратковременных и весьма длительных космических полѐтов, стартов и приземлений. Несомненное сходство обезьян с человеком в устройстве и функционировании центральной нервной системы, основных анализаторов, опорно-двигательного аппарата, внешнего дыхания, систем сердечно – сосудистой и кровообращения позволили получить принципиально новые данные о последствиях пребывания и деятельности земного живого существа в космическом пространстве. На биологических спутниках серии «Космос» летали трѐхлетний Абрек и пятилетний Бион, трѐхлетние Верный и Гордый, четырѐхлетние Дрѐма и Ероша. Каждое животное, особь мужского пола, весило около четырѐх килограммов. Процесс подготовки обезьян к космическим полѐтам занимал в среднем полтора года. Ведущий приматолог страны академик Б.А. Лапин руководил специальной отборочной комиссией, подводившей итоги тренировкам, формировавшей состав основных и дублирующих полѐтных групп. Наряду с подготовкой животных были созданы соответствующие системы космического жизнеобеспечения, гарантирующие оптимальные адаптации и должные санитарногигиенические условия во время полѐта. В результате столь основательно подготовленных и проведѐнных экспериментов учѐные убедились, что пребывание обезьян в невесомости и под воздействием космической радиации в течение более двадцати суток не повлекли за собой каких-либо опасных для их здоровья физиологических перемен. Выяснилось, что не только организмы простых животных, но и организмы обезьян обладают гораздо большими резервными адаптивными возможностями к космическим факторам, чем ранее когда-либо предполагалось. В ходе экспериментов впервые установлен фазовый характер процесса адаптации с разной динамикой фаз в различных физиологических системах. Эти неожиданные открытия обнадѐжили космических биологов и медиков, обеспокоенных состоянием здоровья космонавтов при выполнении усложняющихся задач освоения космоса. По результатам биоэкспериментов удалось научно обосновать наиболее рациональные и эффективные способы профилактики необычных воздействий условий космического полѐта на человека. Новые открытия помогли существенно усовершенствовать системы тренировок, а также медико-биологическое оснащение наземных космических центров и космических кораблей. Так процесс освоения человеком космического пространства стал принципиально необратимым. А сам человек со своим внутренним миром всѐ чаще стал рассматриваться как безграничный микрокосмос – непременная составная часть макрокосмоса – Вселенной. Лев Баньковский

2346

2347

«Три часа без рака» Соликамский рабочий. – 2004. – 18 мая Акция В нынешнем году во Всемирный день музеев в Соликамске состоится необычная месячная международная акция в помощь раковым больным. Директор Соликамского дендрария А.М. Калинин получил от доктора Юрия Халинского из Нью-Йорка письмо. В нѐм говорится: «Мы все знаем, что такое рак. Знаем, что жизнь человека, услышавшего: «У вас рак», можно разделить на две части. Одна часть – жизнь до этих слов. Другая часть – жизнь после этих слов. О положительном влиянии искусства на больных и раненых известно давно. Больные раком нуждаются в эмоциональной и духовной поддержке. Ботанические сады, музеи, зоопарки, аквариумы являются концентрированными источниками положительных эмоций. И это то, в чѐм очень нуждаются больные раком. Программа «Три часа без рака» предусматривает открыть двери ботанических садов, музеев, зоопарков, аквариумов для больных раком. В течение месяца больные смогут посещать их бесплатно. Первыми, кто ознакомился с этой программой и поддержали еѐ, была группа музеев, зоопарк и ботанический сад Нью-Йорка. В настоящее время мы обратились во Всемирный Совет музеев (ICOM) с предложением определить май 2004 года «Месяцем открытых дверей музеев во всѐм мире для больных раком». И надеемся на положительный ответ. Дата начала реализации программы – 18 мая 2004 года. Этот день определѐн как Международный день музеев. Мы просим Вас поддержать программу «Три часа без рака». Уверены, что часы, проведѐнные в ботанических садах, музеях, зоопарках и аквариумах помогут больным на время забыть о своей болезни. А воспоминания о прекрасном ещѐ долгое время будут поддерживать их силы. Больные раком нуждаются в нашей заботе и в нашем внимании». Получив такое письмо, в новой благотворительной международной акции прежде всего согласились принять участие те ботанические учреждения нашей страны, работа которых координируется Советом ботанических садов Российской Академии наук. Как известно, Соликамский дендрарий уже два года состоит в этой организации. Ответное письмо доктору Халинскому с согласием на проведение акции ушло от А.М. Калинина и И.Д. Кошкиной, ректора Соликамского пединститута, председателя оргкомитета намечающейся в августе нынешнего года Всероссийской научно-практической конференции «Ботанические сады России: история и современность». 18 мая – во Всемирный день музеев – начнѐтся в нашем городе эта необычная акция. Сергей Владимиров Фотографии цветущих крокусов в Соликамском дендрарии сделал в эти дни Владимир Литвинов.

2348

Нам экологи нужны! Соликамский рабочий. – 2004. – 6 июля Нашли себя В Соликамском пединституте успешно защитили дипломы и сдали госэкзамены восемнадцать будущих учителей-экологов. Выпускные квалификационные работы студентов были посвящены памятникам природы региона, сейсмической опасности, системам утилизации твѐрдых бытовых отходов, зелѐным защитным насаждениям вокруг учебных заведений, единой системе охраняемых природных территорий и многим другим актуальным ныне темам экологии Соликамска и Верхнекамья в целом. Во время выполнения дипломных работ студенты установили необходимые связи с соответствующими службами администрации Соликамска, с промышленными предприятиями города. Некоторые специально ездили в Пермь и Кудымкар, чтобы получить консультации в областной службе охраны природы, в Горном институте Уральского отделения Российской академии наук. В итоге поднялся не только уровень технического исполнения квалификационных работ, но и их содержательность, актуальность выводов и рекомендаций. Трудно предсказать, как будет складываться дальнейшая жизнь выпускников, но уже сейчас известно, что многие из них останутся в Соликамске и Соликамском районе на школьной работе, некоторые студенты намерены работать в экологических службах промышленных предприятий региона, кто-то – совершенствовать своѐ экологическое образование. Лев Баньковский

Чтобы не было беды Березниковский рабочий. – 2004. – 9 июля (№ 151-152) Лесная охрана В Прикамье установилась сухая, жаркая погода. По области объявлен третий класс пожароопасности. В эти дни самолѐты и вертолѐты Западно-Уральской базы авиационной охраны лесов производят облѐты лесных массивов ежедневно. Теперь воздушный патруль состоит не только из пилотов и лѐтчиков-наблюдателей, но и парашютистов-десантников, готовых вступить в схватку с огнѐм. Главной задачей работников авиабазы является укрощение лесных пожаров, возникающих от неблагоприятных природных факторов, а чаще всего от небрежности людей. Если в южных районах области любые участки охраняемых лесов доступны для мощного пожарного автотранспорта, то для тушения лесных пожаров в северной части области нельзя обойтись без авиалесоохраны, оснащѐнной самолѐтами и вертолѐтами, обеспеченной квалифицированным составом лесных пожарных десантников и парашютистов. Поэтому в настоящее время Ныробское и Березниковское отделения самые многочисленные. В периоды особенно сильных лесных пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке наша авиабаза по распоряжению центральной командирует авиационных лесных пожарных для работы на этих территориях. В прошлом году Пермская авиабаза, единственная в стране, была отмечена особой благодарностью руководства центральной базы за успешное тушение нескольких крупных лесных пожаров в Восточной Сибири. Лев Баньковский

2349

Чтобы не горели верхнекамские леса (Первоначальный вариант статьи «Чтобы не было беды») В Пермской области с начала пожароопасного периода произошло около шестидесяти лесных пожаров на площади около тридцати гектаров. Все они были потушены. Редакция обратилась к начальнику управления Западно-Уральской авиабазы охраны лесов О.А. Шаргородскому с просьбой рассказать о работе лесных пожарных – десантников и парашютистов.

– Как формировалась на Урале служба авиалесоохраны? Каковы еѐ задачи?

- В октябре нынешнего года Западно-Уральская авиабаза охраны лесов отметит своѐ пятидесятилетие. В первые годы деятельность еѐ распространялась на Башкирию, Удмуртию, Коми-округ, Кировскую и Горьковскую области, республику Мари Эл, то есть от Урала почти до границ Московской области. В 1999 году Западно-Уральская авиабаза была сокращена до масштабов Пермского Прикамья. В настоящее время мы вновь набираем силы, формируем свои отделения в Ныробе, Березниках, Перми. С объединением Пермской области и Коми-округа в единый Пермский край нашей авиабазе вновь будут подчинены возобновляемые ныне Кудымкарское и Гайнское отделения авиалесоохраны. Главной задачей работников авиабазы является укрощение лесных пожаров, возникающих от неблагоприятных природных факторов или от небрежности людей. Если в южных районах области любые участки охраняемых лесов доступны для мощного пожарного автотранспорта, то для тушения лесных пожаров в северной части области нельзя обойтись без авиалесоохраны, оснащѐнной самолѐтами и вертолѐтами, обеспеченной квалифицированным составом лесных пожарных десантников и парашютистов. Поэтому в настоящее время Ныробское отделение нашей авиабазы самое многочисленное – здесь сейчас трудятся свыше тридцати пожарных.

– Каждый год западноуральские десантники и парашютисты участвуют в тушении лесных пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке. Столь далѐкие командировки для ваших подчинѐнных – это обычное дело?

- В периоды особенно сильных лесных пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке наша авиабаза по распоряжению Центральной базы авиалесоохраны, находящейся в городе Пушкино Московской области, командирует авиационных лесных пожарников для работы на этих территориях. Недавно мы получили благодарственное письмо от главы администрации Курганской области за помощь, оказанную при тушении лесных пожаров под руководством наших ныробских и березниковских инструкторов. В прошлом году наша авиабаза единственная была отмечена особой благодарностью Москвы за успешное тушение нескольких крупных лесных пожаров в Восточной Сибири.

– Работа лесных пожарных, особенно десантников и парашютистов, трудна и опасна. Какие меры принимаются в нашей стране по снижению риска в службе авиалесоохраны?

- В настоящее время пермский лѐтчик-наблюдатель Вячеслав Хардин проходит трѐхмесячную стажировку в Америке. Он и другие участники стажировки из России осваивают новые производственные технологии авиаохраны лесов, тактику и новые технические средства тушения лесных пожаров, обсуждают связанные с этой работой организационные вопросы, современные принципы управления пожаротушением. Набирая опыт в тушении сложнейших лесных пожаров, наша страна изучает и осваивает новые приѐмы и средства, обеспечиваемые мировым уровнем научно-технического прогресса в этой области деятельности. Взял интервью Л. Баньковский

2350

И массовость, и результаты Соликамский рабочий. – 2004. – 20 июля Сегодня – Международный день шахмат Интервью с директором Соликамской ДЮСШШШ Ю.А. Купряшиным - Известно, что с древних времѐн шахматы – любимая игра интеллектуалов. Как Вы пришли в мир шахмат, Юрий Александрович?

- С детства много читал, научился играть в шахматы по книгам. В пятнадцать лет поступил работать учеником слесаря в топливно-транспортный цех и выступал за Соликамскую ТЭЦ в командном первенстве «Пермэнерго». Читая книги о шахматах и шахматистах, полюбил дебюты Таля, у меня появились свои суждения по поводу тактики и стратегии этой замечательной игры. Играл на первенство Соликамска, в девятнадцать лет получил первый разряд.

- Как Вы стали тренером и директором?

- В отношении шахмат всегда было много перемен. Все помнят о периодах особого внимания соликамцев к шахматам, когда прежде всего ценились или чисто спортивные задачи – высшие достижения, или массовость. Сначала наших городских шахматистов курировал спорткомитет, в 2000 году в Соликамске при управлении образования открылась детско-юношеская спортивная шахматно-шашечная школа. Я до этого проверил себя в разных шахматно-педагогических вариантах тренерства, накопил опыт преподавания в шахматных кружках на бумкомбинате, на заводе «Урал», в Доме пионеров, школах, а потом стал директором шахматной школы.

- Как сейчас выступают в шахматных соревнованиях Ваши ученики?

- В прошлом году команда бумажников заняла первое место в области и получила красивый кубок. Все члены команды, кроме Дмитрия Лоншакова, – мои ученики. Школьники Кирилл Кичигин, Никита Пономарѐв, Лена Бакланова, Ирина Гильфанова и Ирина Уткина стали призѐрами областных соревнований, а Кирилл Кичигин – чемпионом Соликамского шахматного клуба «Виктория». В 2003 и 2004 годах команда ДЮСШШШ заняла второе место в Пермской области среди детских коллективов. Сейчас мы ориентируемся и на массовость, и на результаты. Получая помощь от горспорткомитета, купили часы, шахматы, оборудование для спортплощадки. Лев Баньковский

Заехали в тупик? Звезда. – 2004. – 17 августа Эхо дня. Белкомур Коми округ, значительную часть территории которого в начале третьего тысячелетия продолжают покрывать дремучие леса, по всей видимости таковым и останется в обозримом будущем. Дело в том, что на строительстве железнодорожной магистрали «Белкомур», которая должна была пройти и через эти земли, правительством страны, похоже, поставлена жирная точка. Так следует из заявления Российского фонда федерального имущества о проведении 7 сентября 2004 года аукциона по продаже федерального пакета акций ОАО МК «Белкомур» в размере 12,44 процента уставного капитала. На аукцион будет выставлено 25 тысяч акций, начальная цена которых составит более двадцати миллионов рублей. Некоторые российские издания такое решение правительства поспешили назвать началом похорон разрекламированной железной дороги через Кудымкар. Первые трудности на «стройке века» возникли ещѐ в 2002 году, когда федеральный центр фактически перестал финансировать этот дорогущий проект, в осуществление которого нужно было вложить ни много ни мало 1,25 миллиарда долларов. В том же году строительство магистрали, ведшееся исключительно в северном направлении (то есть на 2351

территории Республики Коми и Архангельской области), заглохло совсем и по сей день не возобновлялось. За это время головным руководством компании была ликвидирована дирекция южного направления стройки, базировавшаяся в Перми. Причиной такого резкого демарша послужило отсутствие финансирования стройки округом и Пермской областью. Со стороны Сыктывкара (Республика Коми располагает, между прочим, контрольным пакетом акций – 54,62 процента), если верить информационным агентствам, прозвучало даже желание отказаться от услуг Кудымкара и Перми. Ходили слухи, что разуверившееся в успехе предприятия руководство Коми округа готово было продать свою часть акций. Однако этого не произошло. Не произошло и чуда прихода могучего инвестора на строительство магистрали, о появлении которого нет-нет да и заявляло руководство «Белкомура». И вот новый удар по проекту в виде продажи акций государства из уставного капитала компании. Заместитель генерального директора ОАО МК «Белкомур» Николай Тимушев в решении правительства РФ продать свои акции стройки не видит ничего страшного. Это, мол, законное право каждого акционера.

– Возможно, будет даже лучше, – размышляет Николай Тимушев, – если придѐт частный инвестор и дело сдвинется с мѐртвой точки. А то государство сидит на своих акциях и не финансирует нас, а работа не идѐт.

– На какого инвестора вы вообще уповаете? – недоумеваю я.

– Ну, найдѐтся, наверное, какой-то смелый человек, который посчитает нужной эту стройку. Но, как о спасительной соломинке, мой собеседник вспоминает о государстве: – В первую очередь эта дорога, в общем-то, имеет стратегическое значение. И государство как на федеральном, так и региональном уровне должно показать пример заинтересованного отношения к магистрали, как это и было в начале стройки. Но интереса со стороны российского правительства сегодня, к сожалению, нет. Фѐдор Истомин

Государство избавляется от акций «Белкомура» Федеральный пакет пойдѐт с молотка Комсомольская правда. – 2004. – Август Аукцион 7 сентября состоится аукцион по продаже федерального пакета акций ОАО «Межрегиональная компания “Белкомур”» в размере 12,44 процента уставного капитала. Об этом объявило Северо-Западное межрегиональное отделение российского фонда федерального имущества. Другими акционерами компании являются Республика Коми (54,62%), Архангельская область (17,53%), Пермская область (7,34%), Коми-пермяцкий автономный округ (5,02%). На аукцион выставляются 25 тысяч акций. Начальная цена продажи пакета – 20 миллионов 123 тысячи 049 рублей. Напомним, компания «Белкомур» создана для строительства железнодорожной магистрали Архангельск – Сыктывкар – Кудымкар – Пермь. Строительство магистрали ведѐтся с 1996 года, но весной 2002-го оно было приостановлено из-за недостатка финансирования. Общая стоимость проекта оценивается в 1,25 миллиарда долларов. Протяжѐнность магистрали – 1300 километров. Уставный капитал акционерного общества составляет 200 977 тысяч рублей и разделѐн на 200 977 обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 тысяча рублей каждая. Кстати, по данным ОАО «МК “Белкомур”», его задолженность в федеральный бюджет составляет около 260 тысяч рублей. Олег Плюснин

Бизнес-план строительства «Белкомура» 2352

получил положительное заключение (Источник не установлен) – 2004 (?) Новости Бизнес-план строительства железнодорожной магистрали «Белкомур» (Архангельск – Сыктывкар – Кудымкар – Пермь) получил положительное экспертное заключение в Министерстве экономического развития и торговли России. Об этом сообщил генеральный директор ОАО «Белкомур» Валерий Набатчиков на заседании рабочей группы по сотрудничеству между Финляндией и Коми. Сейчас проект проходит экспертизу в ОАО «Российские железные дороги». При этом, как отметил гендиректор, бизнес-план был за последнее время полностью обновлѐн. По его словам, проект вызывает интерес у потенциальных инвесторов из-за рубежа, в том числе у Европейского банка реконструкции и развития, который готов вложить в строительство дороги от 35 до 50 процентов от сметной стоимости. ЕБРР перечислит деньги в том случае, если другие участники профинансируют оставшуюся часть сметы. В свою очередь частные инвесторы готовы дать деньги только при условии госгарантий. По мнению В. Набатчикова, рабочая группа по сотрудничеству между Финляндией и Коми может обратиться в правительство РФ с просьбой обеспечить господдержку проекта строительства железнодорожного полотна «Белкомур». Финские бизнесмены выразили готовность участвовать в проекте, однако, по их словам, наибольший интерес для Суоми вызывает возможность транспортировать продукты лесозаготовки, которая ведѐтся в Коми. ОАО «МК “Белкомур”» ведѐт строительство железной дороги Архангельск – Сыктывкар – Кудымкар – Пермь с 1996 года. Ввод железной дороги обеспечит кратчайший выход регионов Сибири и Урала к Архангельску, Мурманску и портам Финляндии. Коми имеет контрольный пакет акций ОАО – 54,62 процента; 17,53 процента – у Архангельской области, 7,34 – у Пермской, 5,02 – у Коми-Пермяцкого автономного округа, 12,44 процента уставного капитала принадлежит Минимущества РФ. Общая протяжѐнность магистрали составляет 1252 километра, в том числе новое строительство – 794 километра. Первая очередь – «северное звено»: Архангельск – Сыктывкар. Это строительство участка железнодорожной линии Капогоры – Вендинга (215 км) обеспечит сокращение пробега груза на 160-420 километров, сокращение стоимости перевозок на 20-40 процентов и выход к морским портам Архангельска и Мурманска. Экономические расчѐты свидетельствуют о высокой коммерческой и социальной эффективности проекта и его реальной осуществимости. ИА «Комиинформ»

«Белкомур» Источник, дата не установлены (2004?)

– «заглохший» проект строительства железной дороги Пермь – Кудымкар – Сыктывкар – Архангельск – может получить несколько источников инвестиций. Об этом заявил в Сыктывкаре президент Республики Коми Владимир Торлопов, комментируя несостоявшийся аукцион по продаже федерального пакета акций ОАО «МК “Белкомур”» (25 тыс. обыкновенных именных акций). Торги, назначенные на 7 сентября, не состоялись из-за отсутствия заявок. По словам Торлопова, федеральный центр никогда и не проявлял высокой заинтересованности в магистрали. А в Коми «сейчас есть 3-4 потенциальных инвестора», сказал глава республики сообщает информационное агентство «Комиинформ». [Без подписи]

2353

ЕБРР может принять участие в реализации проекта строительства железнодорожной магистрали «Белкомур» Источник, дата не установлены (2004?) Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) может принять участие в реализации проекта строительства железнодорожной магистрали «Белкомур», сообщает «Комиинформ» со ссылкой на пресс-службу главы правительства Коми. Первый заместитель главы республики Николай Левицкий провѐл на днях в Москве переговоры с представителями ЕБРР о возможном участии банка в финансировании проекта. По словам Н. Левицкого, предварительная беседа на эту тему состоялась у него ещѐ в сентябре 2003 года с ведущим банкиром ЕБРР Жаном-Патриком Марке, когда он посетил Коми в составе делегации ОАО «СУАЛ-Холдинг». Предметный разговор состоялся уже в московском офисе банка. Его итогом стала договорѐнность сторон о подписании до конца этого года мандатного соглашения о сотрудничестве между правительством Коми и банком. [Без подписи]

Мост земной и космический Соликамский рабочий – 2004. – 3 сентября (Рукопись) Если стать спиной вплотную к Памятнику, то вас окружит уральская тайга с видом петляющей по ней лесной дороги. Кажется, что вековые пихты и ели вершинами бороздят низколетящие облака, временами стряхивают на землю мелкий дождь, который, впрочем, совсем не мешает армии осенних комаров. Вот в такую высокорослую, но заснеженную тайгу на территории Соликамского лесничества в марте 1965 года опустился космический корабль «Восход-2» с космонавтами П.И. Беляевым и А.А. Леоновым на борту. На месте посадки космонавтов был установлен обелиск, хорошо известный многим группам верхнекамских и российских туристов. Пять лет тому назад обелиск был разобран и вывезен из тайги похитителями цветных металлов. Тогда-то и возникла идея создать такой памятник героям космоса, который украсть невозможно. О начавшейся работе над Памятником «Соликамский рабочий» сообщал своим читателям в номере от 19 марта 2002 года. Два года непрерывной работы потребовалось скульптору Ю.И. Устинову, чтобы в своей мастерской вылепить из глины крупные изображения Беляева и Леонова, разглядывающих верхнекамскую землю из кабины приземляющегося космического корабля. По глиняному оригиналу шириной четыре метра, высотой два метра были изготовлены соответствующие гипсовые формы, а затем отлиты из чугуна на «Ависме» все необходимые фрагменты скульптурной композиции. После сварочных работ монолитная скульптурная группа стала весить свыше двух с половиной тонн. Памятник оказался настолько монументальным, что на одном из художественных советов было принято решение установить его не на месте приземления, а неподалѐку от автодорожного моста, ведущего из Березников в Усолье и дальше в тайгу, где произошла посадка космонавтов. Чтобы определить конкретное место для нового Памятника, скульптор Устинов приобрѐл резиновую лодку и с еѐ помощью изучил водно-земные окрестности Усольского моста. Место, которое он выбрал для памятника, совершенно удивительно. Стела памятника в пространственном восприятии оказалась как бы продолжением Камского моста, который постепенно поднимается вверх от низкого левого берега к правому высокому. Кроме того, Памятник стало возможным увидеть и разглядеть издалека. Несмотря на своѐ лесное окружение Памятник красиво смотрится с Камы и со смежных территорий. По-видимому оттого, что мост и проект Памятника начали восприниматься как единое грандиозное строительное сооружение, в работу быстро включились специалисты Мостоотряда №59. На стрелке высокого берега, там, где указал скульптор, мостовики забили в земные недра железобетонные сваи и на них закрепили высокую стелу из трѐх мощных труб с моделью земного шара на самом верху. На небольшой высоте над землѐй на 2354

прикреплѐнную к трубам стальную площадку приварили скульптурное изображение космонавтов. Получилось удивительное произведение искусства, по впечатлению немного похожее на знаменитый московский космический монумент около Выставки достижений народного хозяйства. В конце июля нынешнего года на завершение работ по возведению Памятника приехал из Москвы А.А. Леонов. Он уже много раз побывал на нашей земле, но в этот приезд был особенно удивлѐн и восхищѐн особенным расположением людей Верхнекамья к истории освоения космоса, поражѐн красотой и мощью Памятника. Оставил о себе на память такие строчки: «Только гостеприимная земля с живущими на ней добрыми людьми могла обеспечить мягкую посадку корабля «Восход-2». Всегда с благодарностью. Леонов.

26.07.04».

14 августа состоялось официальное открытие Памятника с участием многих гостей из Перми, Соликамска, Березников, других окрестных населѐнных мест. На время открытия Памятника из-за низких дождевых туч выглянуло солнце, осветило весь Памятник и большое праздничное стечение народа вокруг него. С подробным рассказом о давно минувших событиях 1965 года выступил бывший первый секретарь Пермского обкома партии Б.В. Коноплѐв. Рассказал о том, как 19 марта ему позвонил министр обороны маршал Устинов и приказал включиться в поиск «Восхода-2», опустившегося в тайгу «севернее Перми». Тут же был снаряжен специальный вертолѐт, в котором Коноплѐв вылетел на север. Вездесущие мальчишки в деревне Кургановке показали направление посадки спускаемого аппарата, и вскоре с вертолѐта был замечен повисший на высоких соснах громадный оранжевый парашют. С вертолѐта космонавтам был сброшен тюк тѐплой одежды. Однако из Москвы пришѐл строгий приказ, запретивший поднимать космонавтов на борт вертолѐта по верѐвочной лестнице. По соседству с местом приземления космического корабля лесник Василий Наседкин с помощью мотопилы «Дружба» расчистил от сосен большую площадку, на которой смогли приземлиться два вертолѐта. Космонавты были доставлены сначала в Пермь, затем в Москву. С тех давних пор Леонов называет Коноплѐва своим «крестным отцом» и всякий раз останавливается у него дома, когда приезжает в Пермь. Новый космический монумент на верхнекамской земле Коноплѐв назвал памятником культуры российского значения, поздравил всех участников праздника с культурным событием такого большого значения. В празднике открытия Памятника приняли участие Тушнолобов, Девяткин, Богданов и другие известные всем администраторы из управления Пермской областью, Соликамска, Березников, мастера-производственники и спонсоры, деятели культуры, краеведы, учителя и учащиеся. С обретения Памятника камский мост у Усолья стал и земным, и космическим. Более чем когда бы то ни было наша земля оказалась памятно приближенной к отечественной истории освоения космического пространства. Лев Баньковский На снимке: Автор у Памятника 2355

Очерки Пермской ботаники Ботанические сады России: история и современность: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф.

24-27 авг. 2004 г. – Соликамск, 2004. – С.253-288 Пермская флора Эти два слова устойчиво соединились в одно понятие более чем за столетие до открытия пермской геологической системы. Так должна была называться книга, над которой работал выдающийся натуралист и путешественник Георг Вильгельм Стеллер. Немало интереснейших строк посвятил биографии Стеллера академик В.И. Вернадский в своей рукописи «Первые годы Академии наук». Однако большая же часть жизни этого талантливого естествоиспытателя изучена пока ещѐ очень фрагментарно. И лишь сравнительно недавно, благодаря интенсивной работе соликамского журналиста и краеведа В. Свалова в архивохранилищах Ленинграда, Москвы, Екатеринбурга и Казани, стали известны причины, побудившие Стеллера приняться за работу над «Пермской флорой». Начало XVIII века примечательно особым интересом к ботаническим исследованиям, которые не обошли и наш Средний Урал. Летом 1731 года в Соликамске произошли два заметных в городе события – женитьба Григория Демидова на Наталье Суровцевой и посадка молодыми в своей усадьбе большого сада. Никто бы не удивился, если сын заводчика и дочь солепромышленника заложили бы домну или промысел, а то – прутики и цветочки. Через год в Соликамске появился возмущѐнный Акинфий Демидов, увѐз сына в Суксун насильно приучать к заводскому делу. Но на все крутые меры отца у Григория был, вероятно, один безошибочный ответ: «А царь Пѐтр?» Задал вот задачу Пѐтр Великий всем российским обывателям. И железо ковал, и порченные зубы вырывал, но не всю ведь жизнь. А вот к растениям у Петра I была особая охота до самых последних дней жизни. В начале века в московском аптекарском огороде сам сажал травы и собирал гербарий, после Полтавской битвы приказал завести такие же огороды на Украине, потом в Петербурге и Астрахани. По приказу Петрову большие гербарии собирали и составляли списки растений лейб-медики царской свиты Г. Шобер, Р. Арескин, Г. Поликала, военные врачи, служащие походных военных канцелярий, врачи русских посольств. Из многих поездок Пѐтр I неизменно слал своему всезнающему помощнику Я. Брюсу ботанические книги на всех языках с требованием отдать переводчикам и приобщить к присланным ранее. Во время поездки по Европе царь приобрѐл у нидерландского естествоиспытателя и врача Ф. Рюйша большой гербарий, положивший начало ещѐ большему гербарию Санкт-Петербургской кунсткамеры. По желанию Петра I ботаники французской Академии наук писали для русских экспедиций правила сбора полных научных гербариев. Не кто-нибудь, а управитель Кунсткамеры и лейб-медик царя Л. Блюментрост и ботаник И. Буксбаум больше всего помогали Петру I создавать Петербургскую академию наук. Первым еѐ президентом стал Блюментрост. И разве не через Соликамск проследовал доктор Д. Мессершмидт, ехавший по Петровскому указу в Сибирь изучать лекарственные растения? Своеобразный поединок слишком далеко и невозвратно разошедшихся сына и отца Демидовых кончился тем, что Григорий всѐ-таки вернулся к своему ботаническому саду. И не только никогда не пожалел об этом, но очень скоро всячески укрепился в своей правоте. Сама история шла ему навстречу. Уже в следующем 1733 году в Соликамск по Каме прибыли вместе с экспедиционными грузами участники второй камчатской экспедиции В. Беринга – историк Г. Миллер, ботаник И. Гмелин с помощником С. Крашенинниковым. Старшему было 28 лет, младшему – 22 года. Гмелин и Крашенинников обрадовались встрече с самодеятельным уральским ботаником, начавшим на свой страх и риск создавать первый в России ботанический сад. 24-летний профессор Петербургской академии наук Иоганн Гмелин за несколько дней пребывания в гостях у Демидовых рассказал всѐ, что знал и о европейских ботанических садах, и о проекте того сада, который должен быть создан при Академии, и о новых задачах науки ботаники.

2356

Хотя первый в мире ботанический сад основан Теофрастом более двух тысяч лет тому назад, но и в начале XVIII века почти повсеместно преобладали медицинские сады и огороды, ставившие своей целью сбор, выращивание и изучение лекарственных трав. Осознание научных, образовательных и просветительных задач ботанических садов пришло в эпоху создания европейских университетов и академий наук. Первый проект Петербургского ботанического сада был разработан французским доктором медицины и ботаники П. Дешизо в 1725 году, а в мае следующего года канцелярия Академии наук обратилась к обер-архитектору Санкт-Петербурга с просьбой выделить приличествующее место на Васильевском острове. Но отъезд Буксбаума, а затем и самого Гмелина задержал создание в России первого ботанического сада. И раз уже Демидов опередил это намеченное событие, то пусть его сад не уступает лучшим европейским. Для этого прежде всего необходимо высадить в ботаническом саду самые разные, растущие на Урале растения, выписать многое из европейских садов. Едва проводив в путь путешественников Великой северной экспедиции, воспламенѐнный идеей создания невиданного ботанического сада, Григорий Демидов приступил к делу. В первую очередь в саду появились многие десятки видов растущих на Урале, в Предуралье и Западной Сибири деревьев и кустарников. Сад не по дням, а по часам стал неузнаваемо меняться, раздвигать свои границы, принимать достойное пополнение из интереснейших растений. В 1735 году из Петербурга пришло, наконец, долгожданное свидетельство о том, что на Васильевском острове Академией наук нанят так называемый «Боновский дом» с обширным подворьем, где и будет размещѐн академический ботанический сад. Заведовать этим садом поручено приглашѐнному на русскую службу энергичному ботанику И. Амману. Установить связь с Амманом было для Демидова нетрудным делом, и уже вскоре в обмен на соликамские семена пришли на Урал семена очень редких растений, которые были высажены в оранжереях сада. Первые результаты ботанико-географических исследований на Урале Г. Демидова, И. Кириллова, П. Рычкова позволили сподвижнику Петра I В.Н. Татищеву уже в 1736 году уверенно провести границу между Европой и Азией по Уральскому хребту. Сделано это было не без помощи ботанических материалов очень правильно и дальновидно, потому что и десятилетие спустя многие даже очень известные путешественники проводили эту границу по рекам Енисею и Оби. В том же 1736 году Татищев заезжал в Соликамск, но встречался ли он с Григорием Демидовым пока ещѐ не установлено. В 1739 году Соликамский ботанический сад приобрѐл себе нового замечательного куратора в лице адъюнкта Петербургской академии наук Г. Стеллера. К большой удаче Демидова Стеллер, ожидая свои плывущие реками экспедиционные грузы, почти три месяца прожил в Соликамске. За это время учѐный привѐл в должный научный порядок весь ботанический сад, определил растения, семена, помог привести в систему большой гербарий, завести специальные книги учѐта с краткой характеристикой каждого растения, таблички на грядках, в аллеях и оранжереях сада. Стеллеру очень понравилась внушительная демидовская коллекция местных растений, и он пополнил еѐ своими сборами. Уже тогда было ясно, что именно в этом направлении должны сосредоточиваться усилия лучших ботанических садов. Стеллер рассказал Демидову в подробностях о создании и деятельности ботанического сада в Петербурге, о том, что Амман издаѐт в этом году первое обстоятельное, хорошо иллюстрированное описание растений всей России. Вот уже три года Амман переписывается с талантливым натуралистом Швеции К. Линнеем, который прислал в подарок Амману фундаментальные ботанические книги – «Систему природы», «Лапландскую флору» и многие другие, где автор пытается в корне преобразовать всю ботаническую науку. На обратном пути из Сибири в 1746 году Стеллер снова несколько месяцев провѐл в Соликамске у Демидова, продолжая флористические исследования Пермского края и проводя интенсивный сбор материалов для капитального труда о пермской флоре. Само время торопило учѐного, ведь были уже составлены такие важные ботанические работы, как «Московская флора» Т. Гербера, «Флора Самарской Татарии» и «Флора Татарии 2357

Оренбургской» И.Г. Гейнцельмана, «Волжская флора» Г. Трауготта, начата И. Гмелиным подготовка пятитомной «Сибирской флоры». Стеллеровская «Флора Пермии» могла бы стать ключом к пониманию флоры Урала как важнейшего горного узла, характеризующегося глубоким взаимным проникновением флор сибирских и европейских. Но, к великому сожалению, не довелось Стеллеру дописать многих начатых книг. 18 августа 1746 года учѐный был арестован за то, что, находясь на Камчатке, самовольно освободил из тюрьмы нескольких политических заключѐнных. По приказу Сената предписывалось везти Стеллера обратно в Иркутск «для производства о нѐм следствия». На этом пути давние, нажитые в суровых северных экспедициях болезни подточили здоровье учѐного. 12 ноября 1746 года он умер в Тюмени, оставив поручение Григорию Демидову должным образом распорядиться новыми сибирскими коллекциями. Демидов сохранил их, передал в Академию наук, послал дубликаты в Упсалу к К. Линнею. Сам глава ботаников настойчиво через Гмелина искал связи с Демидовым: Линней в то время напряжѐнно работал над капитальным трудом «Виды растений», куда включал и все известные ему растения Урала и Сибири. Для реформатора ботаники очень важно было получить как можно более подробные сведения о растительном мире России, сведения, по крупицам собранные Демидовым, Гмелиным, Крашенинниковым, Стеллером и многими другими русскими ботаниками. Пятнадцатилетняя переписка с Линнеем, регулярный обмен посылками с растениями и семенами были плодотворны и для Демидова, и для ботаники в целом. В ботаническом саду в Упсале произрастало 118 видов уральских и сибирских растений, а в новую номенклатуру растительности земного шара Линней включил около трѐхсот видов растений, произрастающих в России. Это существенно облегчило и продвинуло вперѐд дальнейшие ботанические исследования на Урале. Наряду с интенсивным развитием разных отраслей ботаники, еѐ возрастающей ролью в экономике страны, неоценимое значение имела также помощь Линнея в подготовке специалистов, не только приглашѐнных в Россию из-за рубежа, но и русских ботаников. По приглашению Линнея в 1760 году Григорий Демидов отправил учиться ботанике в Упсалу всех трѐх своих сыновей. Однако через год они вынуждены были вернуться на Урал в связи со смертью отца. В июне 1771 года знаменитый русский путешественник И.И. Лепѐхин, будущий директор академического сада в Петербурге, проезжая через Соликамск по пути из Оренбурга в северную экспедицию, подробно описал ботанический сад в Красном Селе. Это описание приведено в книге «Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства». Несмотря на то, что после смерти Григория Демидова прошло десять лет, сад ещѐ в большой степени сохранял своѐ первоначальное богатство. Лепѐхин насчитал в нѐм 524 вида растений, что по тем временам было значительной цифрой. В 1772 году Соликамский ботанический сад вместе с Красным Селом был продан другому известному заводчику А. Турчанинову. В дальнейшем сад постепенно увядал, и в 1810 году прекратил своѐ существование после раздела всего соликамского имения Турчанинова между его родственниками и наследниками. Дело Григория Демидова было продолжено его братом – Прокопием Демидовым, но уже не на Урале, а в Москве. На основе привезѐнных в столицу соликамских коллекций был создан новый ботанический сад – предшественник Главного ботанического сада нашей страны. В настоящее время у нас в стране насчитывается около ста пятидесяти ботанических садов.

2358

2359

После смерти Стеллера на много десятилетий затормозилась начатая в Соликамском ботаническом саду работа по созданию сводного труда «Пермская флора». В развитие этой идеи только в 1912 году вышел обстоятельный конспект «Флоры Пермской губернии» выдающегося пермского ботаника П.В. Сюзѐва.

В последние десятилетия ботанические исследования в Пермской и Свердловской областях с большой убедительностью показали удивительное своеобразие и даже уникальность флоры Среднего Урала как совокупности растительных ассоциаций нескольких крупных горных узлов, всегда выполнявших роль важнейших перекрѐстков не только на современных, но и на древних миграционных путях растений. О многократно происходивших в минувшие времена расселениях вдоль Уральского хребта арктических растений на юг, а южан на север размышляли многие поколения ботаников, изучавших жизнь растений в эпохи похолоданий, распространявшихся со стороны Северного Ледовитого океана, в эпохи периодических дальних продвижений к северу южных пустынь и степей. Но вот широтные миграции растений между казалось бы всегда равнинной Европой и всегда равнинной Западной Сибирью изучать было гораздо сложнее. Однако и эта долго не поддававшаяся решению задача уступила, наконец, натиску науки. В восьмидесятые годы прошлого века ботаники В.Я. Цингер, С.И. Коржинский, А.Я. Гордягин показали значение древнего Известнякового кряжа как пути расселения в ледниковое время альпийских растений от Карпат в направлении Среднего Урала. Несколько позже ботаники Д.И. Литвинов, А.Н. Краснов, И.М. Крашенинников, А.Н. Пономарѐв и другие обосновали «вклад» в среднеуральскую флору растительного царства Сибири. И уже в наше время была открыта геологами древняя Тимано-Алтайская складчатая система – вполне конкретный путь расселения сибирских растений в Европу, а европейских в Сибирь. Впервые вглядевшись в снимки Урала из космоса, геологи «ахнули». Это был совсем не тот Урал, к которому все мы так привыкли по традиционным изображениям на географических и геологических картах. Огромная система глубинных разломов и островных возвышенностей пересекла Урал по диагонали, образовав на пересечении несколько выдающихся горных узлов. Геологи и раньше догадывались о существовании так 2360

называемых поперечных или секущих структур Урала и связанных с ними гор Доуралид, но чтобы эти, вначале казавшиеся столь спорными геологические образования складывались в строгую систему, простиравшуюся от Кольского полуострова до Монголии, никто не ожидал. В 1971 году один из ведущих уральских геологов А.А. Пронин рассказал в своей книге «Основные черты тектонического развития Урала» о формировании древней ТиманоМонгольской складчатой системы, гораздо более древней, чем сам Уральский хребет. Новое, теперь уже по космическим снимкам открытие огромной трансрегиональной горной системы представляет собой значительное достижение современной науки, весьма важное и для ботаники. Теперь стало возможным более убедительно обосновать положение и этого, и других древних «коридоров» и «мостов» расселения растений в минувшие геологические времена, существенно уточнить генеральные границы распространения современных растений. Открытие Тимано-Алтайского хребта ещѐ более подчеркнуло значение горных узлов Среднего Урала как мест сосредоточения древних реликтовых и специфически уральских эндемичных растений. Таким образом, впервые сформулированная Г. Стеллером задача разработки сводного труда по пермской флоре по-прежнему остаѐтся в числе первоочередных проблем отечественной ботаники. Пермские флоры Очень интересно, что после открытия пермской геологической системы в 1841 году понятие «пермская флора» сразу же стало двузначным, то есть обозначающим и современную флору Пермского края, и флору всей Земли в пермский геологический период. Для того, чтобы в повседневном научном обиходе избежать неизбежной ненужной двусмысленности понятия, многие специалисты стали называть флору пермского геологического периода не в единственном, а во множественном числе: «пермские флоры». Выяснилось, что разные древние пермские материки отличались на удивление не похожими друг на друга флорами, такими специфически многообразными по составу, каких не было ни в предшествующем каменноугольном периоде, ни в последующем – триасовом. И стали пермские флоры в настоящее время одним из центральных и наиболее изученных объектов науки об ископаемых растениях – палеоботаники. То, что эта ныне разветвлѐнная отрасль знания в значительной степени создавалась при изучении образцов растений из пермских отложений – не удивительно. На рубеже палеозойской и мезозойской эр, то есть пермского и триасового периодов формировались «почти что из небытия» покрытосеменные растения –

Отпечаток растения пермского периода. Найден на карьере на окраине города Березники шестиклассницей Юлией Водениковой. Рис. Л. Баньковского 2361

самые многочисленные, самые сложные и самые загадочные во всѐм растительном мире Земли. Во все времена самое пристальное внимание учѐных было обращено к тайне появления на планете покрытосеменных растений. Чарльз Дарвин в письме своему другу, ботанику К. Гукеру в 1879 году назвал эту тайну «отвратительной», ужасающе противной вследствие неимоверной сложности и запутанности. По существу такой же эта тайна остаѐтся и по сей день, что, конечно, сильно затрудняет всю работу исследователей древних растений. Одним из самых первых палеоботаников нашей страны был М.В. Ломоносов, всегда размышлявший о естественной истории Уральских (в то время Рифейских) гор и ещѐ в первой половине восемнадцатого века высказавший справедливые суждения о происхождении из растений торфа, ископаемого угля и янтаря. Вероятно, не без воспоминаний об Урале написал он в 17571759-е годы такие слова: «Ещѐ чуднее, что в холодных климатах показываются в каменных горах следы трав Индейских (так тогда говорилось по поводу растений Индии и окружающих территорий), с явственными очертаниями, уверяющими в подлинности их породы». Участники первых академических Фрагмент окаменевшего древовидного экспедиций по Уралу и Приуралью растения пермского периода И. Лепѐхин, И. Гмелин, И. Георги, П. Паллас, И. Фальк, П.И. и Н.П. Рычковы приводили в своих трудах самые разнообразные сведения об ископаемых деревьях из пермских медистых песчаников. О деревьях, «обугленных» или «превращѐнных в роговик», «покрытых кварцевыми хрусталями», «проникнутых кремнезѐмом» или «смолистым веществом, медной зеленью и лазурью», «окаменелых и рудным медным соком покрытых», с «налѐтом фольбортита вместе с примазками медной зелени, медной сини, стекловатой медной руды и красной медной руды». Находки столь причудливых, чуть ли не фантастичных ископаемых древесин и отпечатков листьев были настолько общеинтересны и популярны, что президент Российской Академии наук А.А. Нартов не пожалел времени, чтобы самому перевести и издать в 1784 году книгу немецкого палеоботаника И. Вальха «Окаменелое царство». В соответствии с грамматикой того времени на обложке русского издания этой книги красовалась заглавие «Валха каменное царство». В самом начале прошлого столетия в своѐм знаменитом «Хозяйственном описании Пермской губернии» преподаватель Пермского народного училища Н.С. Попов о приуральских окаменелостях писал так: «Природа не перестаѐт производить своих сокровищ, преобразуя в недрах земных дерево и другие органические тела в камень и в самые руды». И ещѐ: «Все части растений к тому способны, по чему можно видеть окаменелое или проникнутое рудами дерево, кору, сучья, шишки и орехи…» В 1804 году немецкий палеоботаник Ф. Шлотгейм впервые применил к ископаемым растениям линнеевскую ботаническую номенклатуру, и именно с этих пор образцы ископаемой флоры точно так же, как и современные растения, получили родовые и видовые латинские, русские 2362

и других языков имена. В первой трети девятнадцатого века на русский язык были переведены и прокомментированы в самых разных научных и популярных журналах основополагающие труды об ископаемых растениях и животных, труды, принадлежащие перу Ж. Кювье, А. Броньяра и других учѐных. Броньяр был одним из ряда немногих европейских палеоботаников – Агассиса, Лансдейля, Орбиньи, Морриса, Оуэна и Гепперта, которые длительное время изучали образцы ископаемых растений из Приуралья. Эти образцы вскоре после открытия пермской системы привѐз в Европу спутник Мурчисона, французский палеонтолог Вѐрнейль, впервые составивший цельное представление об ископаемой флоре пермских отложений. В Британском музее в Лондоне до сих пор хранятся палеоботанические сборы Мурчисона, Вѐрнейля и представителей английской горной компании, некогда проводившей разработку медистых песчаников в рудниках Оренбуржья. Один из пионеров и выдающихся популяризаторов русской палеоботаники преподаватель Корпуса горных инженеров и Петербургского университета Я.Г. Зембницкий в течение многих лет работал с большими коллекциями ископаемых растений, извлечѐнных из медистых песчаников в окрестностях Пыскорского, Воскресенского и других медеплавильных заводов Пермской губернии. В 1830 году учѐный оперировал уже 528 видами известных тогда ископаемых растений, отмечал сходство многих из них «с живущими в странах полуденных». Благодаря исследованиям Я. Зембницкого, Г. Фишера, С. Куторги, Э. Эйхвальда не только сложились разветвлѐнные естественные системы ископаемых пермских растений, но и появились весьма обстоятельные по тем временам реконструкции ландшафтов пермского геологического периода. Приведѐм несколько строк ландшафтной характеристики пермского периода из книги «Палеонтология России» профессора Казанского университета Э. Эйхвальда, изданной в середине XIX века: «С осадками медистого песчаника исчезли последние остатки первобытного океана, а вместо его выступил, ещѐ более к востоку России, большой материк,.. на нѐм не только возвышались леса древовидных папоротников, но и леса огромных хвощей-каламитов и хвойных деревьев араукарий; сверх того саговые пальмы и странные древовидные растения, вовсе не известные в других странах и принадлежащие как отличительные роды Пермскому медистому песчанику». И далее: «Флора медистого песчаника образует первую флору материков…» Впоследствии, после обнаружения крупного и представительного комплекса пермских ископаемых растений на берегах реки Ангары, Пермский материк, о котором писали Мурчисон, Эйхвальд и другие исследователи, был назван Ангаридой. Камское Приуралье на многих палеоботанических картах мира обозначается как Западная Ангарида. Кама и Ангара, как они породнились? Оказывается, в глубокой древности палеозоя, когда Атлантического океана ещѐ совсем не было на земном шаре, обе великие реки принадлежали окраинам одного и того же континента. Ангарский материк

Палеофлористическое районирование Ангариды: А – Ангарская область (царство); VV – Вилюйско-Верхоянский округ; SA – субангарская область; p – Печорская провинция; TKd– Таймыро-Кузнецкий округ; S – Сибирская провинция; FE – Дальневосточная провинция 2363

площадью около десяти-пятнадцати миллионов квадратных километров сложился в первой половине палеозойской эры при объединении трѐх крупных массивов суши – Обии, Байкалиды и Анабары. Автором научных терминов «Ангарский континент», «Ангарская суша», «континент Ангара» был известный австрийский геолог Э. Зюйсс, написавший увлекательную многотомную книгу «Лик Земли». В ней рассказывалось о тех временах истории нашей планеты, когда по обе стороны средиземного океана Тетис противостояли друг другу два огромных континента – Гондвана в южном полушарии и Ангарская суша в северном. Когда жил Зюйсс, осколки Гондваны – Южная Америка, Африка, Австралия, ЮгоВосточная Азия и Индостан в геологическом отношении были изучены лучше, чем север Евразии. Поэтому знаменитые европейские геологи всѐ чаще с любопытством взирали на сибирские просторы. Не так просто было с этих просторов собрать представительный палеоботанический и палеозоологический материал, а то, что уже было собрано, не так просто поддавалось осмыслению и систематизации. Освоение на территории бывшего Ангарского континента бассейнов каменного угля – Кизеловского, Печорского, Кузнецкого и других – позволило существенно углубить знания об ангарской флоре. В палеоботанику и палеогеографию Ангарского материка пришли выдающиеся новые исследователи: М.Д. Залесский и его жена Е.Ф. Чиркова, А.Н. Криштофович, все трое названных – сотрудники Геологического комитета, преобразованного затем в институт ВСЕГЕИ. Позднее над проблемами ангарской флоры и Ангарского континента стали работать В.И. Устрицкий – сотрудник НИИ геологии Арктики, сотрудники академического Геологического института М.Ф. Нейбург, С.В. Мейен и ряд других видных учѐных нашей страны. Интенсивная разработка Верхнекамского и других крупных соляных месторождений, расположенных в пределах Ангариды и смежных территорий, повлекла за собой развитие новых масштабных палеогеографических исследований в Институте галургии в Петербурге, Институте геологии нерудных полезных ископаемых в Казани, академическом Институте геологии и геофизики в Новосибирске и ряде других научных учреждений нашей страны. Повсеместное использование более глубоких методов изучения ископаемого материала, освоение новых возможностей споро-пыльцевого анализа и далее вплоть до исследования клеточного строения древних растений, достижения в смежных областях знания – всѐ это неизбежно привело к качественным сдвигам в понимании истории Ангариды, эволюции еѐ растительного мира. Определилась в разных важных подробностях западная и юго-западная граница Ангариды: она протянулась по Тиману, пересекла Урал, ушла по Западной Сибири и Северному Казахстану к озеру Балхаш, на территорию Монголии. То есть на всѐм своѐм протяжении граница совпала с внешним юго-западным контуром древнейшей ТиманоМонгольской горно-складчатой системы. Этот факт очень примечательный, свидетельствующий о том, что в каменноугольный и пермский периоды история растительного мира на всей территории севера Евразии определялась не только эволюцией Уральского хребта, но и в значительной степени хребта Тимано-Алтайского. Хребет же этот в пермский период был, несомненно, весьма значителен, раз уж он на всѐм своѐм

2364

протяжении разделял субтропические флоры и флоры умеренно влажного климата. Ни в одном геологическом периоде, вплоть до пермского, палеоботаники и палеоклиматологи не знают таких чѐтких границ ботанико-географических зон. Появление ботанико-географической зональности обозначает начало эпохи становления крупных и крупнейших лесных массивов планеты, лесной растительности, полностью оторвавшейся от океана и начавшей осваивать глубины материков. В пермский период на весь огромный Тимано-Алтайский водораздел вышли разнообразные хвойные леса, особенно скученные по межгорным впадинам и речным долинам, вероятно, также занявшие и вершины гор. Растительное богатство хребта и прилегающих территорий было явно беспрецедентным по отношению ко всем минувшим геологическим периодам. Многие исследователи не случайно выделяют как региональный центр формообразования растений Западную Ангариду, то есть Камское Приуралье. Здесь, в месте пересечения Урала, Известнякового кряжа и Тимано-Алтая, находился тектонически и вулканически активный крупнейший горный узел, здесь на основных миграционных путях сталкивались флоры Юга и Севера, Запада и Востока. Разнообразные микроклимат, рельеф, почвенные условия, наличие различных биологических ниш способствовали возникновению многих новых групп растений. Благодаря быстрой эволюции в горах и предгорьях многих групп голосеменных, в том числе и хвойных растений, на стыке зон субтропического и умеренного климата создались условия для появления и развития предков цветковых или покрытосеменных растений. Семена их были вначале защищены относительно несложными по строению сомкнутыми капсулами, снабжѐнными приспособлениями для улавливания пыльцы. Впоследствии эти капсулы трансформировались в плодолистики и плод цветковых растений, обеспечив им высокую степень эволюционной пластичности, устойчивости к неблагоприятным условиям сухости и холода. Ч. Дарвин, А. Энглер, А. Сьюорд, И. Бейли, Д. Аксельрод и многие другие естествоиспытатели полагали, что родиной цветковых растений могли быть ближайшие окрестности древних земных полюсов или тропики. Современные палеоботаники больше склоняются к признанию тропической колыбели растений. И в то же время очевидно, что в умеренной зоне Северного полушария найдены наиболее развитые предки покрытосеменных, они в значительной степени определяли уникальную флору Ангариды. Интенсивная перестройка горных систем и речных долин,

Слева: Чекардинские находки. В.Г. Новокшонов и Владик Иванов. Справа: Реконструкция насекомого пермского периода, названная В.Г. Новокшоновым горноуралией. Чекарда (рис. В.Г. Новокшонова). динамичные климат, микроклимат и сезонные явления способствовали быстрой эволюции в пермский период продвинувшихся вперѐд предков цветковых растений. В следующую, мезозойскую эру цветковые покорили всю планету.

2365

Пермские ископаемые леса на берегах приуральских рек Во второй половине XIX столетия территория России оказалась уже настолько подробно изученной палеоботаниками, что стало очевидным мировое значение уральских и приуральских местонахождений пермских флор в одном ряду с пермскими флорами Донбасса, Кузбасса и некоторыми немногими другими. Эти местонахождения стали классическими для всей разноязычной палеоботанической литературы. Палеоботанический памятник Чекарда на реке Сылве является одним из редчайших по своей эталонности. Здесь найдены уникальные по сохранности отпечатки насекомых и растений пермского геологического периода. Палеоботаник и палеоэнтомолог М.Д. Залесский в 1918 и 1927 годы выпустил две большие книги «Палеозойская флора Ангарской серии» и «Пермская флора уральских пределов Ангариды». А в 1937 году, накануне XVII Международного геологического конгресса в Москве Залесский вместе с женой Е.Ф. Чирковой опубликовал карту Ангариды. Тогда же в Москве было издано несколько выпусков научных трудов «Проблемы палеонтологии», где помещены представительные, хорошо иллюстрированные работы М.Д. Залесского о пермской ископаемой флоре с берегов Сылвы и Тулвы, о флоре Ангариды в целом. Вместе с помогавшими палеонтологами Пермского университета и Пермского областного краеведческого музея семья палеоботаников Залесских настолько глубоко и серьѐзно работала на территории нашей области, что на берегах рек Чекарды, Сылвы и Барды оказалась открытой так называемая «Бардымская флора», существенно отличающаяся от флоры всей Ангариды своим субтропическим характером. Среди уральских «островов» с находками образцов субтропической флоры особенно прославилось обнажение «Чекарда». Явный облик древних пермских субтропиков подробно характеризовали не только ископаемые теплолюбивые растения, но и соответствующие им ископаемые насекомые. В 30-40-е годы прошлого столетия в Чекарде работали такие

Слева: Рисунки из полевого дневника Л.В. Баньковского Справа: Коллаж из опубликованных зарисовок М.Д. Залесского 2366

известные учѐные-палеоэнтомологи как А.В. Мартынов, З. Дзю, Е.В. Пермякова, М.Д. и Ю.М. Залесские. К 1940 году из этого местонахождения было описано 40 новых насекомых. Внушительная их коллекция, собранная за прошедшее с тех пор время ныне хранится в Москве и Перми. Она включает более 120 видов насекомых из полусотни семейств и около ста родов. Высокая научная ценность чекардинских обнажений состоит в том, что большинство насекомых были захоронены целиком. На территории нашей страны район села Чекарда является древнейшим и единственным местонахождением насекомых первой половины пермского геологического периода. С помощью этих насекомых раннепермские ландшафты реконструируются наиболее полно и убедительно. Свой вклад в изучение Чекардинского местонахождения внесли и березниковские юные геологи, работавшие здесь в 1995-1996 годах под руководством С.А. Самодурова и В.Г. Новокшонова. Рисунки, выполненные в ходе этих экспедиций, помогли изобразить уголок древнего пермского леса. Второй рисунок является коллажем из опубликованных зарисовок М.Д. Залесского. Волконскоит Волконскоит – исключительно редкое на Земле минеральное образование обычно зелѐного, изумрудно-зелѐного или черновато-зелѐного цвета. Встречается преимущественно в песчаниках уфимского, казанского и татарского ярусов пермской геологической системы на весьма ограниченной территории Пермской и Вятской областей, Удмуртии и Татарии. Большая часть месторождений волконскоита находится в Пермском Прикамье. Близкие по составу минералы милошит и риландит известны из Сербии, Италии и США, но сведений об обнаружении там волконскоита пока неизвестно. Минерал этот настолько редок, что далеко не все минералогические музеи мира имеют его образцы. Наиболее характерным признаком волконскоита является значительная концентрация в минерале окиси хрома. Из волконскоита добывается высокосортная художественная краска. По мнению искусствоведов, подобная краска использовалась в древнерусской иконописи. Затем секрет еѐ получения был на многие века утрачен, и волконскоит был открыт заново. Известный учѐный И.Г. Георги издал в 1775 г. в Петербурге книгу «Заметки путешествия по России в 1773-1774 годах». В этой книге содержится известие об открытии на левобережье Камы у речки Паль несколько новых минералов, и в том числе «медной охры» зелѐного цвета, куски которой на воздухе быстро распадались. Изучая это сообщение, профессор Казанского университета А.А. Штукенберг пришѐл к заключению, что И.Г. Георги является первооткрывателем волконскоита, хотя название это минерал получил 55 лет спустя при следующих обстоятельствах. В июле 1830 года чиновник Пермского горного правления А.П. Волков получил от оханского крестьянина Куликова в качестве образца медной руды затвердевшую глину, густо проникнутую раствором хромиевого окисла. Минерал был найден недалеко от деревни Ефимят. 29 июля новый минерал был привезѐн в Пермь, а 2 августа отправлен в Екатеринбург химику Гельму для производства необходимых анализов. Л.А. Перовский, служащий петербургского департамента уделов, получив известие из подчинѐнной ему Пермской удельной конторы об открытии нового минерала, решил назвать его именем своего начальника, министра П.М. Волконского, бывшего генерала, участника войны 1812 года. К тому времени в честь Волконского был назван остров, открытый Беллинсгаузеном в тихоокеанском архипелаге Низменных островов.

2 октября 1830 г. промышленная газета «Северный муравей», издаваемая в Петербурге профессором К.И. Щегловым, опубликовала заметку советника Пермского горного правления В. Любарского о «совсем новом ископаемом травяно-зелѐного цвета». В конце октября П.М. Волконскому были поднесены описание и образцы минерала, получено согласие министра именовать находку «волконскоитом». Такое наименование минерала было закреплено в конце ноября 1830 г. в «Горном журнале». В 1831 г. чиновником Луневым было открыто ещѐ одно месторождение волконскоита. 10 апреля того же года об открытии нового минерала был извещѐн профессор Гейдельбергского университета доктор 2367

К.С. Леонард, информация об этом была помещена в «Ежегоднике по минералогии, геогнозии, геологии и петрографии». В 1832 г. о волконскоите сообщалось в «Руководстве к минералогии» профессора Петербургского университета Д.И. Соколова, в справочнике «Полная характеристика минеральной системы», выпущенном А. Брейтхауптом в Германии. В 1833 г. о волконскоите узнали читатели «Ежегодника» шведского профессора химии А. Берцелиуса, французских «Горных анналов» и многих других изданий. В 1901 году профессор Казанского университета П.И. Кротов на очередном съезде русских естествоиспытателей и врачей сообщил об обнаружении нового, девятого месторождения волконскоита в Глазовском уезде Вятской губернии, в двухстах километрах к западу от Ефимятской группы месторождений. П.И. Кротов произвѐл над минералом микроскопические наблюдения, в ходе которых было впервые обнаружено тонковолокнистое строение волконскоита. Статья об этом была помещена в 1902 г. в «Записках Русского минералогического общества». В начале XX века проблема происхождения волконскоита серьѐзно увлекла известных русских минералогов В. Крыжановского и Я. Самойлова, которые связывали образование волконскоита с биохимическими реакциями и предполагали наличие в земной коре Приуралья особого «довольно постоянного» волконскоитового горизонта. Работая над капитальным трудом о волконскоите, В.И. Крыжановский писал: «Одиннадцать лет отделяет меня от тех неизгладимых впечатлений, которые я пережил в 1915 году при обследовании месторождений волконскоита». Учѐный писал об ухтымских конгломератах, проникнутых более или менее цилиндрическими пустотами диаметром до двадцати сантиметров и длиной до пяти метров, стенки которых изнутри выстланы кальцитовыми корками. Крыжановский предположил происхождение их «от некогда бывших здесь стволов растений, скопившихся в гравии, как это бывает по берегам современных водоѐмов. В некоторых жерлицах встречен был обычный волконскоит с явными остатками древесины». Учѐный отметил также «необыкновенное» сходство некоторых продольных включений волконскоита с гораздо лучше сохранившимися растительными остатками из медистых песчаников. На горе Каравашик у деревни Самосадки «волконскоит имел столь характерный вид, что не было никакого сомнения в его растительном происхождении», а волконскоит из Ефимят имел сходство с приплюснутыми растительными остатками. Несмотря на такие открытия, осторожный учѐный тем не менее завершил свою работу такими словами: «Остаѐтся также совершенно открытым вопрос о связи этого хромистого минерала с растительными остатками, к которым он приурочен. Выяснение генезиса этих медных и хромовых минералов в осадочных породах – одна из интереснейших проблем геохимии, которую предстоит решить школе минералогов». В 1925 году по предложению профессора Я.В. Самойлова и при его собственном участии изучение волконскоитовых месторождений в Пермском Прикамье было начато Московским институтом прикладной минералогии. В 1926 году было добыто и привезено в Москву около четырѐх с половиной тонн волконскоита, в 1928 году – около шести с половиной тонн. Общие запасы месторождения волконскоита между деревнями Самосадки и Ефимята были оценены в 119 тонн. В 1927 году Московский высший художественный институт из привезѐнного из Прикамья минерального сырья изготовил зелѐную художественную краску под названием «Зелѐная земля – минерал волконскоит». В том же году были получены и опубликованы отзывы о качестве новой краски специалистов по красителям, искусствоведов профессоров Н.В. Туркина и А.И. Куприна, художника Н.И. Дивова. Оценивая художественные качества новой краски, учѐные сравнивали еѐ с другими давно уже употребляющимися земельными красками, как богемская, сиенская, умбрийская, веронская, кассельская и другие земли, ценимые не только за прочность, но и громадные колористические и лессировочные качества, особенно важные в технике живописи. Специалисты по естественным красителям М.Н. Соболев и В.В. Чернов обратили внимание, что волконскоитовая краска «подобна тем ценным земельным краскам, которые употреблялись художниками Возрождения и нашими русскими мастерами». Н.В. Туркин 2368

отметил у волконскоита глубокие оттенки, видимые на иконах IV века. В отзыве Художественного института было записано, что из волконскоита могут быть приготовлены художественные краски зелѐного, жѐлтого, лимонного, оранжевого и красного цветов, а всего целых шестнадцать видов красок. В 1935 году по настойчивым предложениям горного инженера И.И. Волокитина, волконскоит был внедрѐн в производство. Несколько партий высококачественных красок было выпущено в конце тридцатых годов на вновь созданном Ленинградском заводе художественных красок. Часть этих красок попала к зарубежным художникам, в том числе к П. Пикассо, который уже после войны обратился к геологам нашей страны с просьбой возобновить добычу волконскоита для производства незаменимой для художника волконскоитовой краски. Просьба эта была выполнена. Геологи Пермской области добыли несколько тонн ценного минерала, которые были переработаны на художественные краски на заводах Подольска и Ленинграда. Часть этих красок была отправлена в дар П. Пикассо. Изучением волконскоита глубоко занимались пермские геологи Н.А. Игнатьев, Н.П. Старков, Г.И. Енцов, Б.Л. Пескин и другие. В 1975 году доцент Пермского университета Н.И. Чернышѐв опубликовал статью, в которой писал: «Волконскоитовые тела – удлинѐнные стволовидные образования, по длине постепенно уменьшаются в толщине, а иногда разветвляются. Длина их от нескольких сантиметров до семнадцати метров. Нет никаких сомнений, что это фитоморфозы по стволам и обломкам деревьев… В некоторых местах волконскоит залегает в песчаниках и конгломератах вместе с остатками костей позвоночных и отпечатками пелеципод… По расположению известных рудных точек и по восстановленным направлениям потоков можно заключить, что хром приносился откуда-то с северо-востока через Ильинский и Верещагино к Частым и Глазову». Проследим по карте Урала и Приуралья расположение месторождений и местонахождений (или, как говорят геологи, проявлений) волконскоита в Удмуртии, Пермской и Кировской областях. Вся эта «волконскоитовая» территория вытянута в виде луча шириной менее пятидесяти километров от Урала в сторону Карпат. Пересечение этой зоны с Уральским хребтом попадает на знаменитое Сарановское месторождение хромитовых руд. Глубинный разлом от Саранов на юго-запад был проводником хромовых растворов в сторону Русской равнины. Не случайно химик Ф. Ангель открыл сходство волконскоита с хромовым гранатом – уваровитом, богатыми образцами которого особенно славятся Сараны. Хромовые растворы, взаимодействуя с ископаемой древесиной в проницаемых для подземных вод пластах песчаников и конгломератов, образовали в конкретных условиях Приуралья совершенно специфический для земного шара минерал – волконскоит. Парма – приуральская тайга Тайга – самый характерный тип ландшафта нашей страны. Слово это якутское, тюркское, обозначающее у многих давних лесных жителей как хвойные леса, так и залесѐнные горы. Даже в наше время тайгой называют и горы, и леса. А в большинстве лесных мест нашей страны народный термин «тайга» конечно же используется для обозначения темнохвойных лесов. В помощь этому широко известному термину на Урале и в Приуралье тайга зовѐтся пармой, пармами, пармицами, то есть словами по происхождению коренными пермскими, прикамскими. Так местное население всегда называло приуральские увалы и невысокие горные гряды, покрытые густыми, очень глухими «нешевелѐными», темнохвойными лесами, преимущественно пихтово-еловой тайгой. В предгорьях Урала на всех современных физических картах обозначены две крупные прерывистые цепи таѐжных возвышенностей: ближняя к Уральскому хребту, состоящая из Большой Пармы (Ыджид-парма), Высокой и Ямжачной Парм, а также цепь из несколько более удалѐнных к западу Очпармы, Жежимпармы и парм Коми-Пермяцкого национального округа. Территория распространения парм в целом совпадает с областью произрастания Камско-Печорско-Западноуральских темнохвойных лесов и напоминает очертания огромного равнобедренного треугольника с вершиной на Полярном Урале. Восточная грань 2369

этого треугольника проходит по большим водоразделам восточного склона Урала, западная – пересекает реку Вычегду к востоку от Сыктывкара и уходит к реке Ветлуге. Основание же треугольника ограничено линией, соединяющей устья рек Камы и Белой. В пределах этой огромной территории темнохвойных лесов заключены как предтундровые редколесья, так и северо-, средне- и южнотаѐжные темнохвойные леса. Таким образом, парма – это сборное понятие, и облик отдельных приуральских парм весьма и весьма различен.На пологих склонах предгорий и выровненных вершинах припечорских парм господствуют заболоченные осоковые и хвощовые сфагновые темнохвойные леса, чаще всего еловые со значительной, до 30-40 процентов, примесью кедра и пихтовым стлаником. По верхним течениям рек Печоры, Вычегды и Камы проходит широкая полоса среднетаѐжных преимущественно зеленомошных елово-пихтовых лесов на типичных подзолистых почвах. Верхние и средние части бассейнов рек Вятки и Камы занимают южнотаѐжные темнохвойные леса на дерновоподзолистых почвах с густым и почти сплошным травяным покровом. Таковы основные разновидности парм в самых общих чертах. Преобладающей лесной породой в пармах является ель. Наряду с пармами из тѐмнохвойных пород на описываемой территории на наиболее благоприятных карбонатных или речных наносных почвах встречаются светлохвойные смешанно-лиственничные леса с преобладанием лиственницы в долинах рек и изредка на водоразделах. В местном обозначении – ния-пармы или лиственничные пармы. Разной степени заболоченности еловые пармы имеют свои местные названия: алькес-парма, билевая парма, ключевая парма, кюнь-парма, оль-парма.

В статье, посвящѐнной ботанико-географическому делению Среднего Урала, выдающийся пермский ботаник П.В. Сюзѐв обращал внимание на своеобразные обозначения сплошных хвойных массивов заготовщиками товарного леса. Собственно пармой они называли горную тайгу по увалам, верхпармицей – разновидность этой тайги по хребтам. Оль-пармой обозначался темнохвойный лес в равнине или низине, согрой – по болотистым местам, раменьями – непроходимые завалы упавших стволов в низинах, логами – травяные ельники по долинам рек и ручьѐв на сырых почвах.

2370

Давно уже было известно, что область распространения парм очень неоднородна по составу флор и растительности, но степень этой неоднородности выяснилась сравнительно недавно и оказалась просто поразительной. Известный уральский археолог, профессор О.Н. Бадер в ряде работ, написанных в 19501953 годах, обратил внимание на факт исторически недавнего появления парм на территории Пермского Прикамья. Наблюдая остатки пней и стволов разных деревьев в крупных болотных массивах Урала и Приуралья, Бадер выделил всюду хорошо заметный почвенный горизонт, насыщенный ископаемыми древесинами, и открыл таким образом существование в первом тысячелетии нашей эры особо тѐплого и даже засушливого климатического периода. В течение этого периода обширные южные степные и лесостепные пространства распространились далеко в сторону Ледовитого океана, захватив северные районы Прикамья. Бадер определил время зарастания лесом торфяных болот первым тысячелетием нашей эры, что подтверждалось и археологическими данными: «На западных склонах Урала, в Прикамье, южные степные формы в материальной культуре появляются в таком большом количестве, что даже привели некоторых исследователей к выводу о смене местного населения степным».

«На грани между III и IV веками, – писал в 1953 году Бадер, – в Среднем и Верхнем Прикамье впервые появляется совершенно чуждый здесь обычай погребения под курганами, столь свойственный племенам степных районов». В своих археологических разысканиях учѐный обнаружил ковыль на берегу реки Обвы и обратил внимание на совпадение мест находок степных растений со следами деятельности древних степных народов харинской культуры. В эти же годы новые интересные подробности о происхождении прикамских лесостепных островов получили пермские ботаники. Профессор Пермского университета А.Н. Пономарѐв показал, что лесостепная флора как севера, так и центральных районов Пермской области является по своей природе сибирской и появилась она в Прикамье с юговостока во время сильного потепления, так называемого термического оптимума, или ещѐ по-другому – в ксеротермический период. Пономарѐв отметил работы своих предшественников – ботаников Р. Поле, Д. Литвинова, А. Толмачѐва и многих других, неоднократно подчѐркивавших значение дальнего расселения лесостепной флоры Урала и Приуралья на северо-запад европейской части нашей страны, в бассейны рек Пинеги и Кулоя. Приводя места находок степных растений в истоках уральских рек Щугора и 2371

Северной Сосьвы, киевский ботаник Ю.Д. Клеопов назвал Уральский хребет важнейшим путѐм миграции степных растений в Арктику. В 1958 году, учитывая большую роль флористических условий в расселении древних степных скотоводческих племѐн в северных районах Прикамья, Камская археологическая экспедиция поручила известному пермскому ботанику Э.Э. Аникиной решить вопрос о времени появления степных и лесостепных растительных сообществ в тех местах Пермской области, где было найдено наибольшее количество памятников харинской археологической культуры. Аникина открыла вдоль путей расселения коневодов-харинцев целый ряд местонахождений лесостепных и степных растений, подчеркнула сближение или совпадение во времени перемещения степных кочевых племѐн и распространения на север до самой излучины Камы самой степи. Представляет огромный интерес выяснение конкретных причин сравнительно быстрой смены степной и лесостепной растительности Пермского Прикамья тѐмнохвойными лесами. По подсчѐтам О.Н. Бадера, максимум тепла в нашем крае и расцвет харинской культуры относились к шестому веку нашей эры. В десятом веке арабские и русские письменные источники уже свидетельствовали о Прикамье как лесном крае. Поэтому не случайно процесс смены степных пространств пармами за считанное число веков А.Н. Пономарѐв называл не иначе как «вторжением тѐмнохвойной тайги». На рисунках Л. Баньковского медведи, росомаха, горностаи, соболь.

2372

Пермский карагай Многие важные особенности возникновения и распространения тайги на севере Европейской части нашей страны пока не выяснены. Но и ставшие известными отдельные страницы этой истории весьма примечательны, особенно те, которые касаются жизни такого удивительного дерева как лиственница. Пермский карагай и лиственница – это одно и то же, хотя за каждым из этих слов – своѐ собственное прошлое. Многие исследователи полагают, что латинское обозначение лиственницы – «ларикс» – переводится как «богатое смолой», а карагай – это тюркское название лиственницы. Сочетание же слов «пермский карагай» – родом из Венеции, ему, по крайней мере, около двухсот лет. В двенадцатитомной истории Венеции, написанной известным итальянским историком Христофором Тентори в восемнадцатом веке, есть такие строчки: «Благополучие населения Венеции обеспечивается всемирной торговлей и прочностью свайных сооружений города на островах – пермскими карагаями». Четыреста тысяч свай из приуральских лиственниц от раннего средневековья и до сих пор надѐжно несут на себе тяжесть дворцов и домов медленно погружающегося в лагуну города. Нет сомнения в том, что они привезены из пермских земель, то есть земель Перми Великой, иначе зачем бы деревья называли «пермскими карагаями». Ведь сама по себе лиственница и поныне растѐт в Северной Италии, на отрогах Альп, и поныне из этой лиственницы добывают живицу, которая с незапамятных времѐн зовѐтся «венецианской смолой». У этого замечательного дерева есть очень древнее и вполне определѐнное применение. Его всегда использовали в строительных работах и преимущественно там, где больше всего заботились о вечности. Ещѐ тысячелетия назад степные кочевники везли это дерево за тридевять земель, чтобы сделать гробницу и насыпать над ней курган. Из лиственничных брѐвен строили мосты и основания для первобытных свайных поселений. Необычайной долговечностью лиственница обязана своей плотной, насыщенной смолой древесине. Лиственница отличается редкой экологической пластичностью, она растѐт в самых разных климатических условиях – и на вечной мерзлоте огромных сибирских равнин, и едва ли не на вершинах многих, чуть ли не целый год заснеженных гор, но так же неплохо чувствует себя в горных степях и жарких полупустынях Монголии. Дерево весьма неприхотливо и по отношению к различным горным породам. На Урале и в Приуралье чаще всего оно приурочено к известнякам, а если таковые далеко, то осваивает глинистые сланцы, миаскиты, перидотиты, змеевики и многие другие породы. Видимо, благодаря такому особенному жизнелюбию дерево набирает рост до трѐх и более веков, а доживает иногда до полутора тысяч лет. Ботаники полагают, что на Урал и в Приуралье, а также и в самые западные районы Европы, лиственница пришла из южной части Сибирского плоскогорья, Алтае-Саянской горной страны и Хангая. В этих местах и поныне распространѐн древний ландшафт холодной степи, который в доледниковое, ледниковое и послеледниковое время простирался во всю ширину Евразиатского континента – от Атлантического до Тихого океана. Растительный комплекс холодных приледниковых низкогорий был наиболее развит в плейстоценовую эпоху и представлял собой лесостепь из сосны, лиственницы, берѐзы и ряда травянистых растений. Вся эта совокупность деревьев и трав известным уральским ботаником И.М. Крашенинниковым названа «холодной плейстоценовой лесостепью» или, что более распространено, «плейстоценовым флористическим комплексом». Растения этого комплекса при распространении евразиатского материкового похолодания с востока на запад постепенно расселялись из Южной Сибири и Северного Казахстана в Европу. Они доминировали в самые холодные времена ледникового и послеледникового периодов на огромных пространствах, значительно больших, чем современная, всѐ ещѐ немалая территория лиственничных лесов. Во время умеренных потеплений и двух весьма жарких ксеротермических периодов лиственничники, или, как их называют в Сибири, листвяги, были сильно потеснены степями и широколиственными 2373

лесами. В Западной Европе вместо некогда сплошных массивов лиственницы остались еѐ небольшие островки, многие из которых за последние века совсем или почти совсем исчезли в результате строительной деятельности человека. Вот почему уже в эпоху раннего средневековья лиственничные сваи для возведения Венеции пришлось возить из Предуралья вокруг всей Европы. Немало строевого лиственничника было перевезено из России в Англию, потому что на протяжении нескольких столетий весь английский флот строился из русской лиственницы. Может быть поэтому англичане, хорошо зная лиственницу западноевропейскую, очень внимательно относились к лиственницам из России. Между прочим, именно английские ботаники ещѐ в 1754 году первыми предложили выделить лиственницу в особый род и с особенным интересом разводили у себя еѐ восточные виды. Видовые же названия произрастающих в России лиственниц поначалу оказались чересчур многочисленными и вот по каким причинам. В 1806 году один из известных английских дендрологов-любителей получил для своего парка в Шотландии лиственницу из Архангельска и назвал еѐ «архангельской». Это название приняли и другие британские дендрологи. В 1820 году на заседании английского общества садоводства сообщалось о том, что дендролог Сабин имеет в своѐм саду лиственницу под названием «сибирская», начало разведению которой дали семена, присланные из России академиком Палласом. В конце концов все эти лиственницы стали относить к виду «русская», причѐм название это настолько укоренилось, что вошло даже в современное многотомное издание «Флора Европы». Среди многих зарубежных видовых обозначений наших лиственниц есть и «уральская». Впервые в отечественной ботанической литературе название «лиственница уральская» было упомянуто ботаником Дерптского (ныне Тартуского) университета К.Ф. Ледебуром при описании открытой им на Алтае лиственницы, названной «сибирской». В 1833 году в книге «Алтайская флора» Ледебур, аргументируя выбор наименования для нового, незнакомого ему вида лиственницы, вспомнил, что за три года до него английский ботаник Линк уже упоминал в своей работе «лиственницу уральскую». Шишки лиственницы с Урала попали к Линку из коллекции Берлинского ботанического сада, собранной в России немецким биологом и зоологом Х.Г. Эренбергом, когда тот путешествовал в 1829 году по Уралу вместе с А. Гумбольдтом. Семена уральской лиственницы были посажены в ботаническом саду и вскоре молодое дерево дало урожай шишек, потому что в 1841 году Линк сообщил об имеющихся в его распоряжении сорванных с дерева шишках, очень похожих на присланные Ледебуром. И далее: Ледебур, издавая свою знаменитую монографию «Флора России», в конце сороковых годов сообщил, что уральская и сибирская лиственницы ничем не различаются, но оставил всѐ же за этим видом лиственницы название, данное не Линком, а своѐ собственное. В последующие десятилетия проблема новых видов и новых номенклатурных названий лиственницы привлекла внимание очень многих как западноевропейских, так и русских ботаников. В исследованиях природы удивительного дерева приняли участие и многие ботаники, подолгу работавшие на Урале – П.Н. Крылов, И.М. Крашенинников, В.Л. Комаров, В.Н. Сукачѐв, В.Б. Сочава, Б.П. Колесников, Л.Н. Тюлина и другие. На территории нашей страны современные ботаники выделяют обычно не менее десятка видов и подвидов лиственниц. Окончательного мнения по поводу того, как же всѐ-таки называть лиственницу, произрастающую в европейской части нашей страны, на Урале и в Западной Сибири, пока ещѐ, пожалуй, не сформировалось. Может быть, за ней стоит сохранить одно из самых давних названий «пермский карагай», или «лиственница пермская»? О некогда широком распространении лиственниц на Урале и в Прикамье свидетельствуют местные географические названия: село Карагай и деревня Карагай в Пермской области, село и озеро в Челябинской области и Оренбуржье.

2374

Ветреница пермская Ранней весной на освобождающихся от снега горных тундрах Урала разливаются белые цветочные озѐра. За считанные часы и дни из мощных корневищ как бы выстреливаются на высоту около полуметра плотные стебли с большими околокорневыми и туго свѐрнутыми верхушечными листьями. Затем из «утеплѐнной» листьями макушки стебля ещѐ быстрее взлетают вверх высокие цветоножки, образующие своеобразный зонтик. И, наконец, третьим залпом против зимы на кончиках цветоножек распускаются ослепительно белые цветы с ярко-жѐлтыми тычинками. Увидишь эти непривычно крупные тундровые цветы в первый раз и кажется, будто их только что пересадили с тепличной клумбы. Не случайно первое видовое название у цветка было – нарциссовидный. Но вот налетит на горную вершину тяжѐлое весеннее облако, обдаст цветущее растение ледяной изморозью, превратит зонтик в снежно-ледяную шапочку, а то и снегом засыплет. Когда же уйдут тучи, отогретые солнцем растения снова цветут как ни в чѐм не бывало. Прикорневая их часть надѐжно укрыта от морозов слоем растительного войлока, стебли, листья и даже цветоножки запушены таким густым покровом белых ворсинок, который не позволяет растению переохлаждаться даже при снегопадах и весьма сильных ночных заморозках. Называется этот цветок – анемона, или ветреница пермская. Много историй связано с ней в природе, немало интересного рассказано в ботанических книгах. Нечасто бывает так, чтобы в определителях, монографиях и статьях растение, например, называлось по-латыни «анемона биармиензис», а по-русски – «анемона пермская». Если подходить к переводу с формальной стороны, правильно было бы в соответствии с латинским названием говорить о цветке по-русски – «ветреница биармийская», или же, в соответствии с русским названием, по-латыни произносить «анемона пермиензис». Иначе же можно понять, что Биармия и Пермь – это одно и то же. Автор столь противоречивого названия этого цветка – выдающийся советский учѐный Сергей Владимирович Юзепчук. Был он не только профессиональным ботаником, но ещѐ историком науки и поэтом, интересовался и судьбой загадочного древнего государства Биармии, впервые упомянутого в средневековых исландских сагах. Вездесущие скандинавывикинги доплывали не только до Америки, но и забирались вглубь северной тайги. Свидетельства этих походов остались лишь в строках народных песен, немногих, очень скупых строчках, но всѐ же остались и волнуют душу каждого человека, соприкасающегося с историей. Просто не мог не знать Юзепчук разницы между Биармией и Пермью, и, скорее всего, неравнодушный к Уралу, к красоте его флоры, утвердил за цветком развѐрнутое во времени и пространстве поэтическое имя. Так уж в истории исследования анемон повелось, что изучали их не просто добросовестные ботаники, но естествоиспытатели, так или иначе связанные с искусством. Одним из первых на этом пути был знаменитый пермский ботаник П.В. Сюзѐв, который ещѐ в 1893 году вѐл переписку с С.И. Коржинским по поводу выделения особой, уральской анемоны. Оказалось же впоследствии, что их, уральских, не одна, а две. Свой интерес и любовь к этому растению Сюзѐв передал К.Н. Игошиной – выпускнице нашего Пермского университета, посвятившей всю свою жизнь уральской флоре. Очень многих ботаников, обращавших свою работу к Уралу, воспитал корифей отечественного естествознания академик В.Л. Комаров, тоже в течение всей жизни пристально наблюдавший анемоны. Ещѐ в 1912 году под руководством Комарова обширное исследование по анемонам выполнил ботаник из Гельсингфорса Н.В. Шипчинский. Работа его отталкивалась от увлекательной истории изучения рода анемон. Шипчинский не преминул вспомнить К. Линнея, автора названия «анемона нарциссовидная» – уж кто-кто, а Линней знал, с каким общеизвестным растением точнее всего можно сравнить анемону. Правда, в первом издании своего великого труда «Виды растений» Линней пропустил сделанную, вероятно, в типографии ошибку, и анемона вместо «нарциссовидной» получилась «нарциссолистной», но уже в следующем издании всѐ было 2375

выправлено. Название Линнея, несомненно, самое лучшее из очень многих предшествующих и время от времени предлагавшихся последующих, вроде: «многоцветковая», «горная», «восточная», «сомнительная», «зонтичная» и, может быть, равно «прекрасной» и «красивой», но очень многие цветы красивы и прекрасны. Шипчинский отдал должное проницательности швейцарского ботаника О. Декандоля, начавшего вместе с Гумбольдтом создавать новую науку – географию растений – и в то же время ещѐ в 1818 году выполнившего важное исследование по анемонам. В той работе Декандоль разделил вид анемоны нарциссовидной на пять разновидностей и описал два вида: «зонтичную» и «сибирскую». Некоторые дополнения в эту систематизацию анемон внѐс К. Ледебур в своей «Флоре России». В 1906 году капитальную разработку и сводку всего предшествующего материала по роду анемон выполнил Э. Ульбрих, хотя и не учѐл важных систематических и ботаникогеографических исследований Э. Регеля и Н. Турчанинова. Н. Шипчинский приступил к своему итоговому очерку после обработки более полутора тысяч экземпляров анемоны нарциссовидной из более чем восьмисот местонахождений. Ведь уже к началу нашего века в Петербургском ботаническом саду был собран уникальный гербарий анемон со всего земного шара. Как писал Шипчинский, «она встречается в горах трѐх частей света: Европы, Азии и Северной Америки, более чем на две трети окружности Земли», причѐм самое южное местонахождение анемоны находится в северо-западной Индии. Отмечая высокую изменчивость растения в разных климатических, почвенных и других условиях, автор очерка заключает: «По-видимому, анемона нарциссовидная с еѐ формами обособилась уже настолько давно, что следы этого изгладились, однако, она не обветшала, сохранила и приспособляемость, и способность сопротивления суровому действию хотя бы полярного климата. Можно сказать, что она одновременно и один из реликтов весьма древней флоры, и один из этапов в развитии флоры будущего». И вот то, что так долго не удавалось многим обстоятельным исследователям, выполнил и доказал в 1937 году другой ученик В. Комарова – С. Юзепчук. Он открыл совершенно новый вид анемоны – анемону пермскую, а точнее – биармийскую и пермскую одновременно. Дневной рацион – три миски манжетки Выдающиеся люди – большие любители удивительных коллекций и домашних музеев. Так и Кощеев. В его кабинете заведующего кафедрой гигиены питания Пермской медицинской академии размещались по стенам большие витрины со всякими экзотическими морскими растениями и животными, которых хозяин привозил то сам из дальних поездок, а то редчайшие экспонаты присылали разъехавшиеся во все страны света бывшие выпускники. Кощеев очень любил командировки и выезды на природу. В эти времена он пристрастно изучал мир дикорастущих растений. Среди его знакомых всегда было много и молодых, и уважаемых ботаников, у которых профессор учился так напористо, как будто сам был начинающим студентом. Во время одного из наших путешествий решил я полюбопытствовать, с каких же времѐн и событий Кощеев так привязался к миру растений. И оказалось – с тех пор, как он научился писать и рисовать, то есть – с шести-семи лет. Уже в таком «малосознательном» возрасте Кощееву потребовалось и понравилось изображать рецепты приготовления пищи из растений, а делал он эту работу сначала в картинках. Шѐл тогда 1925-й год. Происходило всѐ в Вятском крае, где Кощеев родился и вырос. Повзрослев, 2376

стал он ходить по деревням, беседовал с людьми, знающими и понимающими природу. Особенно старался вызнать и записать способы приготовления вкусной еды из растений, растущих в лесах и на лугах. Несколько десятилетий спустя, у себя на работе – в Пермской медицинской академии – Кощеев держал под рукой набор ящиков с тысячами карточек и возвышающимися над ними десятками разделителей, на которых значилось: «Салаты», «Приправы», «Супы», «Борщи», «Напитки», «Травяные чаи», «Компоты», «Квасы», «Бальзамы» и много-много других рубрик. Веяния эпохи откорректировали приѐмы научноисследовательской работы врача-гигиениста Кощеева. После окончания мединститута, набирая научные и практические знания в должности санитарного инспектора Пермского отделения Свердловской железной дороги, молодой учѐный очень кстати воспользовался помощью окружавших его специалистов по микроэлектротехнике. Так были найдены новые приѐмы анализа биологических препаратов для целей гигиены питания, сооружѐн портативный микроанализатор комплексных биомедицинских исследований, помещавшийся в маленький чемоданчик. На эти изобретения Кощеев получил несколько авторских свидетельств. Позднее «приборами Шефа» пользовались молодые сотрудники кафедры во время экспедиций по малонаселѐнным районам Урала. Подружившись с Аркадием Константиновичем, я, накануне моих экспедиций, стал получать от него интереснейшие инструкции. Например, такую: «Вот идѐшь с рюкзаком через болото. Солнце печѐт. Комары неистовствуют. Проходит час, и другой, Медуница и третий. Несколько раз ты провалился, может быть, и искупался. А когда набрѐл на возвышенный сухой берег, то сбросил рюкзак и упал на землю вконец вымотавшийся. Но глаза при этом не закрывай, не вздумай блаженствовать. Лежи себе и смотри вокруг: не растѐт ли где липа. Если растѐт, ищи под ней медуницу. Съешь листик-другой и увидишь сам, что будет…»

– А что будет, Аркадий Константинович?

– А то, что если тебе в этот день нужно ещѐ идти и работать дальше, одевай снова рюкзак и продолжай своѐ дело, теперь сил тебе хватит на всю работу. Однажды, в конце августа, мы вдвоѐм с многоопытным уральским путешественником Аркадием Павловичем Сусловым готовились лететь в Тюменскую область, в посѐлок УстьМанью. Оттуда предполагалось за двое суток пути выйти на Уральский хребет, повернуть на север и за две с половиной недели пройти маршрут до посѐлка Приполярный. Всего около 250-300 километров пути по малолюдному в этих местах Уралу. Когда пришли на консультацию к Аркадию Константиновичу, он обрадовался: «Ну, теперь вы тренированные, можете пройти весь маршрут вообще без продуктов. Разве что немного совсем на первые два дня пути, чтобы быстрее втянуться в работу». К принятию такого предложения я не был тогда готов, да и мой коллега, думаю, тоже. Пытаясь повежливей отказаться от настойчивого совета Кощеева, я сказал, что, может быть, мы и справимся со сроками маршрута, но у нас без привычной пищи вдруг случится 2377

неважное настроение, ещѐ хуже – депрессия, запланированная работа тогда не заладится, что совсем не желательно. Кощеев немного призадумался, пошутил, что в сентябре на Северном Урале довольно прохладно, и сказал: «Ну ладно, договоримся так: берѐте с собой одни только сухие сливки. Из расчѐта – по три-четыре столовых ложки на один приѐм пищи – утром, в обед и вечером. Но если начнѐте питаться только ими, испортите себе желудок. Нарвѐте миску травы манжетки, высыпите туда сливки – вот вам и полноценная еда на всѐ время пути. Придѐте в столовую Приполярного – можете есть, что хотите и сколько хотите…» Конечно же, мы питались на маршруте не только листьями манжетки, а добавляли к ней верхушечные листики кипрея, таволги, малины, да и многие другие, к которым до этого, благодаря советам Аркадия Константиновича, уже привыкли. Кроме того, на маршруте нам встречались различные горные ягоды, есть которые нам не воспрещалось. Однако мы не переоценивали своих возможностей и были осторожны: выйдя с равнины и предгорий на Уральский хребет и набредя на два привлекательных, сверкающих блѐстками разных слюд валуна-булыжника, вполне пригодных для приличной музейной коллекции, мы с Аркадием Сусловым решили так. Пока, в начале пути, сил у нас предостаточно, возьмѐм по валуну к себе в рюкзаки, а в середине пути, когда у нас от «несовершенного» питания появятся отрицательные эмоции, выбросим эти валуны и от облегчения такого полетим к финишу маршрута как на крыльях. Однако Аркадий Константинович в своих рекомендациях по экспедиционному питанию никогда не предлагал ничего «несовершенного» и, тем более, никогда не ошибался. С поразительным хладнокровием и даже некоторым удовольствием мы изо дня в день уплетали на привалах по три миски только что собранной травы, пересыпанной «пудрой» сухих сливок, как заправские жвачные животные. Травы, да ещѐ ягоды «на десерт» настолько хорошо поддерживали наше самочувствие и работоспособность, что у нас ни разу, ни в дожди, ни в заморозки, не возникало желания выбросить из рюкзаков наши булыжники. Мы привезли их домой и, постеснявшись дарить их Аркадию Константиновичу, подарили их в коллекцию нашего краеведческого музея. Позднее Кощеев несколько раз посылал с нами в экспедиции своего аспиранта – Владимира Геннадьевича Новосѐлова – ныне доктора медицинских наук, известного и очень уважаемого учѐного, обладающего многими дарованиями и талантами, может быть, и в честь своего учителя. По материалам нескольких экспедиций Новосѐлов написал интересную книгу. Колючник В подавляющем большинстве справочников по лекарственным растениям не найти никаких сведений о колючнике, или карлине. Это южное растение любит почву, обогащѐнную кальцием, и поэтому хорошо растѐт на мелах, известняках, чернозѐме. В незапамятные времена во время одного из глобальных потеплений многие из степных растений расселились по Уралу далеко на север, и кое-кто из них дожил здесь до наших дней. Живут южане на солнечной стороне известняковых скал по Вишере, Яйве, Косьве, Усьве, Вильве, Вижаю. Но встречаются и на равнине, там, где подходящий микроклимат, где известняки, доломиты и мергели подходят близко к земной поверхности. Вот и наш колючник такой же: его можно встретить в полном здравии на окраине Березников в карьере или на обочине отсыпанной гравием дороги. Попробуйте перенести эту колючку в домашний аптекарский огород, понаблюдайте за его привычками, попробуйте найти пути его приручения. Известно, что растение содержит вещества, способные задержать развитие раковых заболеваний, а, может быть, и устранить предпосылки к ним. Отвары и настои листьев и корней колючника не должны быть слишком концентрированными. Лучше привыкать к ним постепенно, а пользоваться периодически. Чтобы эту мысль сделать более понятной, уместно вспомнить о казалось бы хорошо всем известном мѐде, который при переизбытке употребления может быть очень вреден. Не случайно людям с повышенной кислотностью желудка рекомендуется употреблять мѐд 2378

сильно разбавленным в тѐплой воде. Для того, чтобы он быстрее усваивался и слишком долго не задерживался в желудочно-кишечном тракте во избежание его действия, подобного кислоте. Колючник может стать вашим другом, если вы окажетесь в состоянии понять его золотую середину. Астрагал кунгурский Часто случается такое: принесѐт ветер истории растение в неведомые края и бросит на произвол судьбы. Удастся ему выжить на новом месте – биография его продолжится, появятся в ней новые страницы. Вот такое произошло и с нашим астрагалом. Очень он похож на астрагал длинноцветковый родом из аральских и каспийских пустынь. Но какова степень родства? Какова его биография? Астрагал кунгурский вероятнее всего не намного старше ветреницы пермской. Но у неѐ больше будущего, а у астрагала больше прошлого. Как азиатский аксакал он тянет из глубины времѐн свою песню, но непрочна еѐ нить, легко может прерваться. В окрестных карстовых углублениях под Кунгуром ещѐ лежат почерневшие пятна снега, а южный склон Подкаменной горы покрыт яркими жѐлтыми цветами. На каменных гипсовых россыпях цветут обычный в наших местах кустарник ракитник русский и совершенно необычная невысокая травка в виде розетки – астрагал кунгурский. Вот уж не абориген, так не абориген – этот астрагал! Настоящий экзотический гость из Средней Азии! Но… переродившийся на Урале, приспособившийся к северной отшельнической жизни на одной-единственной горе на самом севере Кунгурской лесостепи. Растение – житель обширных прикаспийско-аральских пустынь и полупустынь. Обычно мы представляем эти пустыни песчаными, но на самом деле, наряду с ними, на многих десятках тысяч квадратных километров большими и малыми островами простираются пустыни гипсовые. В пермский геологический период такого рода пустыни были распространены и в Прикамье, а в настоящее время геологи обнаруживают на поверхности лишь отдельные выходы гипса, причѐм наибольшие по площади – в бассейне реки Сылвы. Астрагал кунгурский растѐт на россыпях гипсово-ангидритовых пород, то есть не в каких-нибудь новых, а в самых своих привычных, можно даже сказать, почти среднеазиатских условиях. Растение занимает особую экологическую нишу. Что же это за ниша, своеобразное убежище астрагала на прикамской земле? Во-первых, астрагал не случайно сохранился только на хорошо прогреваемом южном склоне Подкаменной горы, он всегда впитывает в себя наибольшее количество солнца. И не только прямых солнечных лучей, но и тепла, запасаемого в безоблачные дни всем каменным массивом. Во-вторых, приютившая астрагал каменная россыпь постоянно сильно обезвожена. Дождевая влага по щелкам между обломками гипса свободно стекает в глубины горы, и обычно летом, даже в считанные минуты после самой бурной грозы каменная россыпь снова раскаляется до прежней температуры. И растение, как и прежде, снова оказывается на долгие часы в знойной атмосфере без водного питания. О том, что астрагал живѐт в своих обычных полупустынных условиях, свидетельствует также со всей очевидностью наблюдаемый цикл жизни растения. Оно сохранило все черты среднеазиатского цветка-эфемера. Растение-призрак! Почему? Ботаники, работающие в пустыне, называют цветение растений-эфемеров «фейерверком цветения» – настолько быстро, практически на глазах, казалось бы полностью безжизненная серо-желтоватая пустыня расцвечивается потрясающе прекрасным многокрасочным цветочным ковром. В конце первой декады мая, вместе с другими первоцветами Прикамья астрагал кунгурский выбрасывает стрелки цветоносов, которые тут же увенчиваются кисточками довольно крупных жѐлтых цветков. Опыляется растение пчѐлами и шмелями. Метаморфоза превращения оплодотворѐнных цветков в плоды на удивление скоротечна – всего лишь 2379

около трѐх недель. В конце июня уже вполне созревшие коробочки с семенами астрагала легчайшими, почти невесомыми шариками вприпрыжку скатываются вниз по склону горы, раскрываются от лѐгкого соприкосновения с камешками и сыплют вокруг семена. Листья его желтеют и опадают тоже в конце июня. Астрагал торопится завершить цикл своего развития быстрее чем за два месяца и как бы исчезнуть из поля зрения. Остальное время он копит силы для своей короткой жизни на свету – с лета закладывает цветочные почки для будущего года. Краткость цветения тоже помогает ему выжить в условиях, хотя и схожих с его родиной, но всѐ же чужих. Астрагал уникален для нашего края и своим возрастом. Он пришѐл к нам как вестник со времѐн доледникового периода. С миссией – рассказать о той растительности, климате, ландшафте, какие были в Предуралье несколько миллионов лет назад. Всего сохранилось около пятисот особей этого древнего цветка. Он изо всех сил держится на крошечном островке каменистого склона, стараясь приспособиться и выжить, чтобы донести и до других поколений своѐ сообщение из кайнозойской эры – времени, когда ещѐ не было на Земле человека, а было царство растений и животных. Флора Кунгурской земли В истории пермского природоведения в одном и том же 1876 году произошли два весьма значительных, связанных между собой события. «Виновником» их обоих был один и тот же человек – сотрудник Казанского университета П.Н. Крылов. Подводя в университете итоги первому этапу ботанических экспедиционных работ по Пермской губернии, учѐный впервые подразделил губернию на четыре растительные области. Названия первых трѐх из них – альпийской, каменистой и лесной – были достаточно традиционными и хорошо известными как русским, так и зарубежным ботаникам. Но четвѐртая? Крылов произнѐс свои хорошо обдуманные слова – «Всего удобнее назвать еѐ лесостепной областью» – и изложил необходимые аргументы: во-первых, это достаточно большая по размерам территория, включающая участки Осинского, Кунгурского, Красноуфимского, Екатеринбургского, Камышловского и Шадринского уездов. У флоры этой территории много общего с флорой настоящих степей, можно утверждать, что П.Н. Крылов лесостепь составляет северную окраину степей, развитых южнее – в Уфимской и Оренбургской губерниях. Во-вторых, на этой изученной территории, окружѐнной почти со всех сторон елово-пихтовыми лесами, в лесных островах почти полностью отсутствует ель и живут многие степные растения. И в то же время это не степь. Значит, самое подходящее наименование этой растительной области – лесостепь. Новое понятие с 1876 года начало свой успешный путь в мировую ботаническую науку. Но и ещѐ одно важное событие произошло в нашем крае в том же самом году. В трудах общества естествоиспытателей Казанского университета была опубликована интереснейшая книга П.Н. Крылова «О народных растениях, применяемых в Пермской губернии», книга, также многим обязанная Кунгурской лесостепи. Ведь именно здесь с давних времѐн был своеобразный центр притяжения народных лекарей со всей России: было хорошо проверено, что лекарственные растения из-под Кунгура отличаются особенно сильным лечебным действием. Вот почему Крылов, ещѐ будучи помощником провизора пермского аптекаря, устремил свои самые первые ботанические изыскания в эти края. Как выяснилось при написании книги, из 255 видов лекарственных растений, применяемых в Пермской губернии, наибольший лечебный вклад дают растения, произрастающие в окрестностях Кунгура. Благодаря лѐгкой руке Крылова, Кунгурская лесостепь стала своеобразным эталоном лесостепей востока Русской равнины.

2380

Начиная с 1886 года, основательное изучение флоры приуральских лесостепных островов начинают коллеги П.Н. Крылова по Казанскому университету. После двухлетних исследований заметную в научном мире работу по Красноуфимскому лесостепному острову выполнил недавний выпускник Пермской классической гимназии, студент Казанского университета А.Я. Гордягин – будущий прославленный учѐный. На протяжении почти полутора десятков лет лесостепные острова Приуралья и Поволжья пристально изучал С.И. Коржинский, один из самых талантливых отечественных ботаников. Коржинский – автор ряда фундаментальных ботанических работ, до сих пор сохраняющих свою актуальность. Вот названия его лишь двух основополагающих книг, в обеих помещены обширные материалы по Кунгурской лесостепи: «Северная граница чернозѐмностепной области восточной полосы Европейской России в ботанико-географическом и почвенном отношениях», «Флора Востока Европейской России в еѐ систематическом и географическом отношениях». Во многом благодаря этим трудам, на Кунгурской лесостепи скрестились исследования и серьѐзнейшие научные дискуссии многих выдающихся отечественных и зарубежных ботаников, изучающих самые принципиальные вопросы мировой ботанической науки – расположение северной границы чернозѐма, взаимоотношения леса и степи, проблемы связи биогеографических областей с геологической историей региона, проблемы структуры, эволюции и номенклатуры разномасштабных ботанических объектов. Что же представляет собой Кунгурская лесостепь в настоящее время? Какой она видится современным исследователям? Добытые П.Н. Крыловым, А.Н. Гордягиным, С.И. Коржинским новые сведения по флоре Приуралья и Поволжья, позволили Казанскому университету в конце девятнадцатого века выдвинуться в ряд самых известных научных ботанических центров Европы. По существу, именно учѐными Казанской биологической школы была основана совершенно новая область естественнонаучного знания – фитосоциология, которая сейчас обычно называется фитоценологией. Одним из самых ярких представителей новой ботанической школы стал И.И. Спрыгин. На примере далеко опережающих время его научных работ легче всего очертить вклад уже упомянутых предшественников и учителей Спрыгина. Исследованиями его был переброшен научный мост между ботаниками, изучающими лесостепи Среднего и Южного Приуралья, гораздо более чѐтко обозначились задачи перед специалистами, выясняющими историю Кунгурской лесостепи. Пермская флора И.И. Спрыгина В Среднем Заволжье, в бассейне рек Сока и Кондурчи, и далее к востоку на территории Башкирского Приуралья, а также и на юго-восток вплоть до реки Урал сквозь изреженные покровы каменистых и ковыльных степей на склонах возвышенностей и увалов хорошо различимы коренные горные породы – красные и красноватые мергели, мергелистые глины, песчаники. Среди растений, заселяющих обнажения этих твѐрдых каменистых пород, изящные злаки – ковыли и тонконоги, очень красиво цветущие копеечники, остролодочники и астрагалы из семейства бобовых, а ещѐ совсем скромные с крошечными цветками тимьяны, низкорослые осоки и многие другие виды преимущественно южной степной флоры. Казалось бы, в точности те же самые растения живут и в смежных участках 2381

островных степей лесостепной зоны, но пристальный взгляд на растения выдающегося отечественного профессора ботаники И.И. Спрыгина отметил удивительные различия в соседних каменистых степях. Как известно, степные травы от всех других растений отличаются тем, что произрастают на почвах или каменистых субстратах, обогащѐнных известью. Издавна растения на известковых почвах ботаники называли калькофильными, то есть «любящими кальций». И вот все калькофильные растения или калькофиты востока европейской части нашей страны Спрыгин подразделил на три различных категории: растения, обитающие на мергелисто-глинистых породах татарского яруса пермской геологической системы, на известняках и доломитах каменноугольной и пермской систем и на мелах так называемого мелового геологического периода. Благодаря такой дифференциации калькофильных растений, в начале тридцатых годов двадцатого столетия учѐный открыл среди степных пространств Среднего Поволжья и Приуралья новый волжско-уральский центр видообразования растений на специфических горных породах, возникших в пермский геологический период. По мнению учѐного, значительное развитие по берегам Средней Волги и еѐ приуральских притоков твѐрдых каменистых пород татарского яруса, сильно насыщенных известью, обусловило и особенное распределение лесных и степных растительных ассоциаций, и особый облик флоры в составе этих ассоциаций. Многолетняя тщательная экспедиционная работа помогла Спрыгину обнаружить настолько далѐкое продвижение на север южных и юго-восточных степных растений именно по выходам известьсодержащих пород татарского яруса пермской системы, что учѐный просто не мог не сделать очень смелого заключения: геологическая аномалия неизбежно повлекла за собой и аномалию растительную, флористическую. Он отметил здесь образование и новых видов, и новых разновидностей растений. Исследования на стыке геологии, ботаники и зоологии показали: изучаемая аномальная территория потому и аномальная, что ещѐ в пермский геологический период она представляла собой район древнейшей суши – огромный водораздельный массив, не покрывавшийся морем с конца пермской эпохи до эпохи верхнетретичной. Столь длительное стояние суши обеспечило необходимый разбег эволюции растительного царства и продолжительное влияние определѐнных геологических условий на развитие растительного покрова Среднего Поволжья и Приуралья. Таким образом, Спрыгин впервые в истории отечественной ботаники наметил границы нового евразийского волжско-уральского центра видообразования, связанного с распространением отложений татарского яруса пермской системы и оказавшего весьма значительное влияние на заселение растениями Западной Сибири. В интересной работе, посвящѐнной этой проблеме, «Выходы пород татарского яруса пермской системы в Заволжьи, как один из центров видообразования в группе калькофильных растений» Спрыгин о своѐм отношении к новому открытию написал следующие строчки: «Видообразовательная роль меловых обнажений после всей полемики, которую вызвала в нашей литературе меловая флора, мне представляется вполне доказанной. В.И. Талиеву удалось только установить связь некоторых меловиков с исходными формами, от которых возможно первые ведут своѐ происхождение, и существование промежуточных форм между теми и другими. Несомненно, что растения, попадая на меловой субстрат и встречая новую среду, новые условия, должны были претерпеть изменения и дать новые формы. Менее счастливой в отношении изученности оказалась растительность, обитающая на выходах твѐрдых каменистых пород татарского яруса. Мною начата эта работа лишь с осени 1933 года, потребуется, несомненно, много времени на еѐ выполнение. В виду возможности продолжительной отсрочки для окончания работы и опубликовывается настоящая заметка». К сожалению, Иван Иванович Спрыгин так и не успел закончить свою новаторскую работу. Вероятно, учѐный предчувствовал, что не успевает, и завершил цитируемую статью такими строчками: 2382

«Существование обособленных рас на указанных выше трѐх категориях карбонатных пород Заволжья и Приуралья… ставит необходимым при обработке данной темы не ограничиваться изучением форм, свойственных только породам татарского яруса, и произвести ревизию флористического материала, собранного на всех трѐх категориях карбонатных пород Поволжья и Приуралья. Несомненно, экологические условия обитания растений на этих трѐх категориях неодинаковы. Посильное изучение их, таким образом, должно стать непременным элементом программы будущих исследований вопроса о происхождении калькофильной флоры Поволжья».

Пермская школа биологов В 1916 году в Перми был открыт первый на Урале и одиннадцатый в России университет. Шефство над ним взял Петроградский университет, который направил на Урал группу талантливых молодых учѐных. Первые лекции по разным разделам биологии прочли профессора: гистолог А.А. Заварзин, ботаник А.Г. Генкель, зоолог Д.М. Федотов. В 1917 году профессором университета стал физиолог растений А.А. Рихтер, основавший ботаническую лабораторию. Созданный Генкелем ботанический кабинет, а затем и кафедра ботаники приняли от П.В. Сюзѐва большой гербарий флоры Среднего Урала. Несколько позже Генкель основал при университете ботанический сад. Для университета были приобретены библиотеки выдающихся русских биологов А.С. Фамицина и Х.Я. Гоби. Большинство биологов первого состава, обладая высокой культурой и универсальными знаниями, были настоящими учѐными-исследователями и замечательными педагогами. Именно они сформировали пермскую биологическую школу, определили еѐ неповторимое лицо. Главными характерными чертами этой школы явились исторический общебиологический подход и связь фундаментальной науки с комплексными прикладными исследованиями. Быстрому развѐртыванию и росту пермской школы биологов способствовало создание в 1921 году при университете Биологического научноисследовательского института, включившего в свою широкопрофильную (из восьми секций) структуру ранее созданные Камскую биологическую станцию и ботанический сад. Выпуск

А.А. Любищев, 1910-е годы

В.Н. Беклемишев

Биологическим институтом с 1922 года «Бюллетеня», с 1923 года – «Известий» и с 1927 года «Трудов БиоНИИ», широкий отечественный и международный обмен этими изданиями существенно помогли распространению первых научных достижений пермской биологической школы и дальнейшей кристаллизации в этой школе фундаментальных работ самого высокого теоретического уровня.

2383

Главными теоретиками школы бесспорно можно назвать А.А. Заварзина и А.Г. Генкеля, работавших в университете с 1916-го по 1923-й и 1927-й годы, В.Н. Беклемишева, преподававшего с 1918-го по 1931-й год, А.А. Любищева, жившего и работавшего в Перми с 1921-го по 1926-й год. Всех этих исследователей отличала особая склонность к фундаментальным разработкам единой системы взглядов на развитие органического мира на всех уровнях его организации – от молекулярного до популяционного и биогеоценотического. Исследованиям родоначальников пермской биологической школы предшествовали важные события в развитии отечественной биологии. В 1920 году на Третьем Всероссийском съезде селекционеров молодой саратовский биолог Н.И. Вавилов рассказал об открытом им законе гомологических рядов в наследственной изменчивости. Этот закон, названный участниками съезда «вавиловской периодической системой», утвердил соответствие рядов наследственной изменчивости у генетически близких видов и родов организмов. На основании изучения и сравнения морфологических признаков злаковых, бобовых, тыквенных и других растений Вавилов определил, что изменчивость организмов идѐт параллельными линиями и подчиняется общему закону, который впоследствии был сформулирован как закон сохранения сходства генов, хромосом и всего генетического аппарата в ходе эволюции организмов самых разных таксонов. В 1924 году сподвижник Вавилова Ю.А. Филипченко посвятил анализу его закона статью «О параллелизме в живой природе», где выделил три типа параллелизма – генотипический, экотипический и морфологический. Этой статьѐй Филипченко по существу выделил явление параллелизма в качестве одной из самых главных характеристик эволюции органического мира. Используя материалы по параллельной изменчивости и придавая основополагающее значение явлению параллелизма в эволюции живой природы, другой выдающийся советский учѐный академик Л.С. Берг обосновал закон направленной органической эволюции и выпустил в 1922 году главную свою книгу «Номогенез или эволюция на основе закономерностей», где наряду с параллелизмом в природе подчеркнул значение конвергенции, то есть эволюции при ограниченном числе возможностей. Таким образом, общебиологическая концепция об основных факторах эволюции в живой природе существенно обогатилась и стала включать не только свободно ветвящиеся (дивергентные, расходящиеся) эволюционные пути, но также и параллельные и конвергентные (сходящиеся). Поскольку выявление важнейшей роли параллелизма и конвергенции в эволюции земной жизни нуждалось во всестороннем обосновании, особенно с точки зрения разработки общебиологической основы этого круга явлений, соответствующие исследования необычайной сложности и трудоѐмкости в значительной степени взяли на себя биологи молодого Пермского университета.

А.Г. Генкель

П.В. Сюзѐв

С.И. Коржинский 2384

А.Я. Гордягин

В 1923 году в статье «О форме естественной системы организмов» и последующих работах А.А. Любищев впервые подразделил систему животного и растительного мира на три основные подсистемы, объясняющие существование радиально расходящихся, параллельных и сходящихся, соприкасающихся путей органической эволюции. Преодолевая ограниченность и односторонность гипертрофированного В.И. Баранов в экспедиции иерархического принципа при создании новой биологической систематики, Любищев предложил руководствоваться ещѐ двумя равнозначными принципами: комбинационным и коррелятивным. Одним из первых биологов-дарвинистов к поиску причин возникновения тесного совместного существования организмов обратился А.Г. Генкель. Пристально интересуясь этой проблемой с 1901 года, учѐный многократно обсуждал еѐ вместе со своим учителем Х.Я. Гоби и в 1924-1925 годах разработал новые содержательные схемы классификации явлений симбиоза. Исследования А.Г. Генкеля по симбиозу были впоследствии углублены и развиты его сыном – известным физиологом растений П.А. Генкелем. В 1923 году А.А. Заварзин открыл принцип параллелизма тканевых структур, а в 1925 году опубликовал статью «Параллелизм структур как основной принцип морфологии» и сделал по этой же теме доклад на Втором всесоюзном съезде зоологов, анатомов и гистологов в Москве. Учѐный открыл чѐткие формулировки законов параллелизма и расщепления признаков тканевых структур, позволившие отразить общие универсальные особенности организации и усложнения тонких структур многоклеточных животных. Работы Заварзина не только превратили гистологию – науку о тканях – из вспомогательной области медицины в важную общебиологическую дисциплину, но и способствовали утверждению параллелизма как круга явлений на всех уровнях организации жизни. В 1925 году монографию «Морфологические проблемы животных структур» опубликовал В.Н. Беклемишев, всю свою жизнь друживший и близко сотрудничавший с Любищевым, всегда ему помогавший в разработке единой системы взглядов на развитие органического мира. По мнению Беклемишева, именно естественная система является вершиной биологического исследования, результатом полного и всестороннего обозрения Д.Е. Харитонов удивительного многообразия структур организмов – тканей, органов и животных. Итоги своим общебиологическим изысканиям в пермский период жизни учѐный подвѐл монографией «Основные понятия биогеоценологии».

2385

В рамках общебиологической школы в Пермском университете сформировались три очень своеобразных по содержанию направления – зоология беспозвоночных, биология водоѐмов и ботаника. Каждое из этих направлений имело свои научные традиции. В числе работавших в Перми самых крупных специалистов по зоологии беспозвоночных учѐные-энциклопедисты В.Н. Беклемишев и А.А. Любищев, зоологтеоретик, автор выдающейся монографии «Эволюция и филогения беспозвоночных животных» Д.М. Федотов, известнейший знаток паукообразных, создатель особой научной школы пермских арахнологов Д.Е. Харитонов, знаменитый учѐный – медицинский паразитолог Ю.Г. Митрофанова и другие. В области биологии водоѐмов очень активно и успешно работали гидробиолог А.О. Таусон, один из самых лучших ректоров университета А.И. Букирев, создатель ихтиологического направления в университете М.И. Меньшиков и другие естествоиспытатели. Характеризуя историю пермской университетской ботаники в год еѐ пятидесятилетия, А.Н. Пономарѐв выделил три периода и три пути развития в Перми ботанических исследований: альгологический, то есть изучение низших растений, начатое в 1916 году А.Г. Генкелем, геоботанический, связанный в основном с деятельностью в университете В.И. Баранова, и эколого-биологический, основанный самим Пономарѐвым. К первому периоду университетской ботаники относятся исследования флоры и растительности Прикамья, Урала и Западной Сибири, опирающиеся на основополагающие труды П.Н. Крылова, С.И. Коржинского, А.Я. Гордягина, П.В. Сюзѐва, К.Н. Игошиной, П.Н. Красовского и других пермских ботаников. К этим работам непосредственно примкнули и ранние два десятка самых обстоятельных статей А.Н. Пономарѐва по флористике, экологии и географии растений, в том числе и исследования вопроса о происхождении степного элемента во флоре Урала – глубокие ботанические изыскания, навеянные трудами Д.И. Литвинова и И.М. Крашенинникова. Десятилетие за десятилетием от Пермского университета, от его биологической школы так или иначе отпочковывались общебиологические, зоологические и ботанические подразделения пермских педагогического, медицинского, фармацевтического институтов, научно-исследовательского института вакцины и сыворотки, академического института экологии генетики микроорганизмов. Ветвились и множились новые научные школы: микробиологическая, микологическая, орнитологическая и другие. В настоящее время все они содержат немалый потенциал для дальнейшего успешного развития в Перми не только вузовской науки, но и новых академических учреждений биологического профиля Пермского научного центра Уральского отделения Академии наук СССР.

А.И. Букирев

А.Н. Пономарѐв

А.О. Таусон

2386

И.М. Крашенинников

Развивающаяся одарѐнная личность под «Строгановской звездой» Вопросы истории и культуры Пермского Прикамья: Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. («Строгановские чтения») 17-19 сент. 2004 г. – Пермь: Кн. изд-во, 2004. – С. 169-173 В январе 2004 года Соликамский государственный педагогический институт на грантовые средства провѐл межрегиональную научно-практическую конференцию «Социально-педагогическая и психологическая поддержка развивающейся личности в системе непрерывного образования». Представители высшей и средней школы, работники образовательных и медицинских учреждений, представители психологической службы, органов управления образования и социальной защиты высказали теоретические концепции и практический опыт педагогической поддержки, проанализировали методические и организационные особенности еѐ действия, обсудили механизмы создания нового типа развивающей среды, содействующей формированию культуры здоровья, поддержки в растущем человеке субъектности, индивидуальности, творческого потенциала. Что значит всесторонне «поддерживать» развивающуюся личность? Это значит грамотно сопровождать ребѐнка на всех этапах его жизненного пути, незаметно и вовремя оказываться и «дежурить» на перекрѐстках и развилках этого пути, ненавязчиво помогать ребѐнку сделать правильный выбор, согласный с его творческими наклонностями и возможностями. Все педагоги знают, как профессионально сложно осуществлять психологическую и педагогическую поддержку детям, обладающим незаурядными способностями. Но и в этой сверхтрудной области педагогики в России постепенно складывается особая культура поддержки и помощи одарѐнным детям. В нынешнем году в Усолье очередные III Строгановские чтения завершила открытая гуманитарная городская олимпиада школьников «Строгановская звезда». Члены оргкомитета олимпиады – авторы победившего на конкурсе грантов социально-культурного проекта – определили следующие его цели: – выявление одарѐнных детей и дальнейшая адресная работа с ними; – расширение и формирование интеллектуально-культурного пространства участников олимпиады; – вовлечение семьи в образовательно-воспитательный процесс; – формирование положительного общественного мнения вокруг проблемы одарѐнных детей; – воспитание у детей и взрослых чувства патриотизма. Основной задачей в своей работе оргкомитет считает создание условий для возможно более полной самореализации способностей школьника. Необходимыми для достижения своих целей мы считаем обязательное выполнение двух условий: бесплатность олимпиады и доступность участия в ней для любого школьника. Олимпиада является комбинированной и предоставляет каждому участнику широкий спектр для проявления своих возможностей. На протяжении последних двух лет олимпиада проходит через весь учебный год: она стартует в октябре и подводит окончательные итоги в апреле. За это время школьники участвуют в заочных и очных школьных и вузовских олимпиадах по семи предметам гуманитарного цикла, разрабатывают темы научно-исследовательских работ, выступают на научнопрактических конференциях, в том числе и прикладного характера. В 2003-2004 году в заочной олимпиаде участвовало 404 школьника, на научнопрактическую конференцию представлено 98 ученических работ, для участия в городской научно-практической конференции рекомендовано 19 работ, 9 авторов приняли в ней участие. Одна работа стала дипломантом областной НПК. При таком, казалось бы, довольно жѐстком отборе участвующих в конференциях детей, из нашего поля зрения не исчезает, тем не менее, ни один участник общей работы. Вопервых, свято соблюдается право школьника самостоятельно определять степень своего участия в олимпиаде: он может выполнить все задания или задания из интересующей его области, остановить или начать своѐ участие в олимпиаде с любого момента.

2387

После каждого этапа оргкомитет рассылает в образовательные учреждения города рейтинговые списки, а также каждый участник получает сертификат с личными баллами. На открытие, промежуточные праздники подведения итогов, закрытие олимпиады всемрассылаются именные приглашения. Подведение итогов и награждение организованы так, чтобы поощрить и мотивировать к дальнейшей деятельности наибольшее количество детей: это подведение итогов по предметам и параллелям, учреждение спонсорских номинаций, премий и др. Так например, каждый участник IV олимпиады получил сувенир – два тематических выпуска газеты, сертификаты и бесплатную подписку на газету «Березниковский рабочий». Путь от замысла до воплощения был не простым. В 1999 году олимпиада родилась как школьная комбинированная. Она включала в себя тесты с вопросами по русскому языку, литературе, истории для учеников седьмых-девятых классов. В ней приняли участие 115 человек из школы №2 и лицея №1 при Березниковском филиале Пермского государственного технического университета. Сегодня ученикам третьего-одиннадцатого классов предлагаются задания по русскому языку, литературе, истории, краеведению, английскому языку, мировой художественной культуре, экономике, правоведению и культурологии. В олимпиаде участвуют более четырѐхсот человек из 16 образовательных учреждений города. Отрадно, что олимпиада объединяет семьи. Она породила редкое в наше время явление: родители стали научными руководителями своих детей. В оргкомитет олимпиады кроме нескольких учителей входят руководители комитета по вопросам образования, представители вузов, краеведы. Конечно, у проекта есть свои проблемы и сложности. Одна из центральных – финансовая, она разрешилась участием в первом городском конкурсе социально-культурных проектов. Выиграв свой первый грант в 10 тысяч рублей, олимпиада обрела генерального спонсора – ОАО «Уралкалий». В 2004 году финансирование взяло на себя общественное местное движение «Березниковский характер». Существуют проблемы методического и организационного плана, они разрешаются совместно с методическим кабинетом КВО г. Березники и его учебным отделом. Одна из острых проблем – недостаточное взаимодействие с музеями, недоступность архивов для ученической деятельности. Но и здесь намечаются плодотворные сдвиги. Оргкомитет проекта «Открытая гуманитарная олимпиада “Строгановская звезда”» видит следующие перспективы: дополнение круга предметов за счѐт предметов, родственных гуманитарному циклу; расширение географии проекта; усиление научно-исследовательской линии за счѐт расширения культурнонаучных контактов олимпиады; создание центра олимпиады, оборудованного современными техническими средствами. К новым качественным достижениям последнего месяца можно отнести открытие для участников нашей олимпиады детской секции на Всероссийской научно-практической конференции «Строгановские чтения». Представленные на чтения детские творческие работы несут в себе многие разнородные впечатления от местной, провинциальной или региональной культуры. Эти работы можно подразделить на три большие группы: любимый город, его ближние и дальние окрестности (10 работ); - народные герои, деятели искусства (Ермак, Андрей Воронихин, Алексей Решетов и др.); строгановская тема. Самый юный участник Строгановских чтений – третьеклассник школы №12 Антон Казаринов. Вместе с консультантом – мамой Марией Александровной – он разработал «Маршрут для туристов, путешествующих по нашему краю». Вместе с родителями Антон побывал на экскурсиях в Соликамске, Ныробе, Чердыни, Покче и Косе. Мальчик создал карту своих собственных маршрутов и тех маршрутов, где бы ему с родителями хотелось 2388

побывать. Эпиграфом к своей работе Антон поставил стихотворение близкого человека с такой прозрачной подписью: «автор пожелал остаться неизвестным». Приведѐм это стихотворение полностью: Бывали ли вы на суровом Урале? Где кедры шумят, где бескрайние дали, Где реки – кипящий настой хрусталя, Где дом мой. Моя дорогая земля. Где в диких лесах величаво покоясь, Спит витязь невиданный – Каменный Пояс. В могучих объятьях он стиснул полсвета, Храня свою родину многие лета. С вершин его шлемов – базальтовых гор – Откроется взору вселенский простор – Лишѐнный покосов, погостов и сѐл, Укрытый туманами сказочный дол. Касаясь верхушками бледных небес, В молчанье застыл зачарованный лес. Ни стука, ни шороха. Лишь еле-еле Лопочет, запутавшись, сиверко в елях. А в зимнюю стужу – иная картина! Врывается в чащу он снежной лавиной, Крушит и грохочет, терзает и бьѐт, И песню о воле в восторге поѐт! Но стихнет буран… Ночь почиет в покое Мерцают озѐра фольгой ледяною, И в лунном сиянии тонко звенят Деревья, надев самоцветный наряд. Тот счастлив, кто видел, Тот счастлив, кто знает, Как сердце любовь до краѐв заполняет, Как душу тревожат и гордость, и счастье, За то, что ты к этому чуду причастен… В своѐм реферате Антон Казаринов рассказывает о пра-пра-прадеде Фѐдоре Григорьевиче Петрове, поселившемся в Косе в 1864 году. До сих пор живѐт в Косе тополь, посаженный его руками. Сейчас этому тополю 124 года. Реферат и семейные предания проиллюстрированы фотографиями из домашнего архива. На многих снимках изображѐн сам Антон. А заключает реферат подробная родословная Петровых, начинающаяся с Фѐдора Григорьевича. Очень интересные доклады на Строгановские чтения представили березниковские четвероклассники. Даниил Матлин из школы №2 совершил воображаемое путешествие по Каме от истока до устья, а Костя Абрамов из той же школы подготовил для своего выступления целых четыре напечатанных доклада – «Мой город», «Березники», «Строгановское письмо» и «Строгановская топонимика». Мальчик обстоятельно разъяснил участникам чтений, почему будущий поэт Борис Пастернак, служивший когда-то конторщиком на химическом заводе, назвал в 1916 году посѐлок при Березниковском содовом заводе «маленькой промышленной Бельгией». Хорошо выступила и одноклассница Кости Абрамова Катя Шилова, еѐ любимая тема – «Ермак в народных песнях и поэтических сказаниях». Среди всех выступлений детей на Строгановских чтениях самое запоминающееся было посвящено поэту Решетову. Восьмиклассница Марина Суханова из школы №27 под руководством своего педагога, учителя первой категории Т.Д. Киселѐвой подготовила яркий 2389

доклад «Возьми немного света моего…» Очень проникновенно, глубоко лирично рассказала Марина о поэтическом творчестве Решетова. Вот как началось маринино выступление: «Мы в детстве были много откровенней: – Что у тебя на завтрак? – Ничего.

– А у меня хлеб с маслом и вареньем. Возьми немного хлеба моего. Года прошли, и мы иные стали. Теперь никто не спросит никого: – Что у тебя на сердце? Уж не тьма ли? ВОЗЬМИ НЕМНОГО СВЕТА МОЕГО. Я назвала так свой реферат, потому что эти строки стихотворения Алексея Леонидовича Решетова из сборника «Белый лист» затронули мою душу. Свет, который излучают его стихи, греет сердце, даѐт тепло людям, а оно так необходимо в наши дни. Мне захотелось серьѐзней познакомиться с творчеством замечательного российского лирика и нашего земляка, с теми любимыми уголками нашего города, в которых поэту нравилось бывать и которые мы смело можем назвать ЛИТЕРАТУРНЫМИ». Итогом своего выступления Марина решила предложить ввести произведения любимого поэта в школьную программу. Работая постоянно в Усолье, в Старом Городе, в усольских музеях, березниковские школьники не могли не отдать дань внимания и уважения строгановской теме. Теме роли рода Строгановых в истории Прикамья и России посвятили свои доклады шестиклассница Катя Аликина из школы №16 и выпускница школы №6 Оля Вдовина. Научными руководителями этих девочек были педагоги Л.И. Сулейманова и Е.В. Никитина. Катя и Оля проникли во многие загадки истории рода Строгановых, интересно построили и проиллюстрировали свои выступления. Восьмиклассник Сергей Плотников вместе со своей младшей сестрой Юлей выступали хорошо слаженным научным дуэтом и рассказали о многих важных событиях строгановского времени, а также об истории геральдики и о работе над символикой олимпиады «Строгановская звезда». Благодаря большим стараниям детей, их родителей и педагогов детский вклад в Строгановские чтения оказался ярким и поучительным. Л.В. Баньковский, Н.Б. Черепанова

Наши выпускники-филологи в Березниках Открытые двери. – 2004. – № 7 (октябрь). – С. 6 Березники – город, весьма насыщенный школьными преподавателями русского языка и литературы. Когда наш выпускник-филолог прошлого года в первый раз обошѐл школы города, то убедился, что начинать свою преподавательскую деятельность лучше всего с должности учителя географии: благо, у нас в СГПИ все КВНщики почти профессиональные географы. Спустя год после начала несколько неожиданной географической карьеры, можно с удовлетворением отметить, что ученики 14-й школы получили нового учителя, который по-настоящему увлечѐн и географией, и школьной жизнью, и миром литературы. Совместно с городской библиотекой Максим организовал и провѐл в Березниках и окрестностях города цикл Решетовских вечеров. В нынешнем году наши выпускники-филологи, можно сказать, побили рекорд универсальных способностей молодых специалистов. Артѐм Ланге успешно работает корреспондентом уважаемой в Березниках газеты «Соль земли». Сергей Механошин трудится руководителем пресс-службы при мэре города. Есть наши выпускники и на березниковском телевидении. Эля Пономарѐва преподаѐт в школе имени А.П. Чехова не только русский язык и литературу, но и историю, является классным руководителем. Интересную работу педагога-организатора и старшего вожатого ведѐт в той же школе Аня Бычина.

2390

К чести наших выпускников нужно особенно подчеркнуть, что и при новых жизненных сложностях они в душе остаются филологами, книжниками, много читают и думают над прочитанным. Л. Баньковский

Верхнекамье – центр производства минеральных удобрений (Рукопись) Издавна наш горнозаводский Урал умел соединять интерес и к промышленности, и к земледелию. 132 года тому назад в Перми появился первый в России завод фосфорных удобрений. В 1923 году Пермский суперфосфатный завод начал выпускать из природных фосфатов минеральное удобрение. Аграрии Пермской губернии всегда ценили фосфор и азот в почве, вначале даже калийные удобрения покупали в Германии. На весь мир прославился стародавний пермский красный клевер – удивительно экологосберегающая культура. Наша пермская земля – родина этого клевера. В 1916 году академик Н.С. Курнаков, изучая в Петербурге химический состав рассолов из соликамских скважин, обнаружил в них калиевые соли. В следующем году академик и его сотрудники, работая в самом Соликамске, подтвердили результаты первых своих анализов. С этого времени Курнаков в специальных статьях убеждал авторитетных российских учѐных в том, что встреча человека на этой земле с твѐрдыми калийными солями неизбежна. И, наконец, 5 октября 1925 года на окраине Соликамска буровая скважина впервые вошла в пласт калийных солей. В 1926 году Курнаков выступил в печати со статьѐй «О месторождении калийных солей в Соликамске», а Прянишников – со статьѐй «Соликамский калий и наше земледелие», где дал первый научный прогноз применению в России калийных удобрений. В то время наше страна всѐ ещѐ пользовалась одними только германскими калийными удобрениями, закупая их ежегодно по 80 тысяч тонн. С августа 1926 года у нас стала создаваться своя калийная промышленность. Параллельно строительству Соликамского калийного комбината в начале 1929 года выдвинут проект строительства крупнейшего в стране Березниковского химкомбината, включающего аммиачный завод. 4-9 июля 1932 года в Свердловске состоялась выездная сессия химического отделения Академии наук СССР. Приехавшие на сессию академики Н. Курнаков, Д. Прянишников, И. Гребенщиков и ещѐ десять видных учѐных съездили также на Верхнюю Каму. Здесь гости побывали на строительной площадке быстро растущего химического комбината-гиганта, на котором два с половиной месяца назад был получен промышленным способом синтетический аммиак – «альфа и омега» лучших азотных удобрений. А весной 1934 года был включѐн в число действующих Первый Соликамский калийный комбинат. И в июне 1935 года в Верхнекамье опять работала новая выездная сессия химического отделения Академии наук, академики Н. Курнаков, Д. Прянишников, А. Фрумкин, а также многие столичные и уральские профессора. Таким образом, всего лишь в десятилетний срок при особенно пристальном внимании отечественной науки у нас на Урале была создана мощная база по производству минеральных удобрений. В помощь ей на прикамской земле начали действовать Пермская, Соликамская и Менделеевская опытные сельскохозяйственные станции. Все крупные, средние и мелкие горнохимические предприятия, включѐнные вскоре в орбиту Великой Отечественной войны, так или иначе переключились на выпуск боеприпасов, сослужили свою большую службу нашей победе над врагом. В ноябре 1945 года академик Прянишников приехал на Урал, на выездную академическую конференцию, чтобы сделать доклад «Пути повышения урожайности и увеличения продуктивности сельского хозяйства Пермской области». Одна из выдающихся заслуг Прянишникова перед мировой агрохимией – это организация разветвлѐнной географической сети станций по изучению одиночного и совместного действия минеральных удобрений в различных почвенно-климатических 2391

условиях нашей страны и мира. Благодаря функционированию у нас такой сети из более чем трѐхсот опытных станций, отечественная и мировая сельскохозяйственная наука твѐрдо установила множество положительных аспектов совместного воздействия разных удобрений на плодородие почв. Для огромных площадей пашни земного шара установлена обязательность применения полного комплекта удобрений, включающих не только фосфор, азот и калий, но также и другие важные элементы жизни растений. Эту широко и многократно проверенную научную позицию можно назвать принципом обязательного минерального разнообразия питания возделываемых почв. Однако в нынешней противоречивой жизни среди множества кризисов и достижений мы видим столкновение современной агротехнической теории и реальной практики промышленного сопровождения, организации и ведения сельского хозяйства. Какими конкретными путями преодолевается это рассогласование? Интересны, например, производственная и коммерческая стороны деятельности новгородского «Акрона», который специализируется преимущественно на изготовлении сложных удобрений, находящих повышенный и совсем не случайный спрос на современных внешних и внутренних рынках. Положительный опыт «Акрона» в равной степени интересен и прикамским азотчикам, и прикамским калийщикам, и другим нашим соседям, производящим минеральные удобрения. Все они тоже вступили на этот перспективный путь и немало по нему продвинулись. Уже к 1989 году «Азот» был реконструирован на максимальный выпуск аммиака, аммиачной селитры, карбамида, предназначенных в основном для удовлетворения внутренних потребностей страны. И сейчас именно внутренний рынок, постепенно возвращающийся к нормальной жизни, диктует специалистам «Азота» переход к освоению всѐ более комплексных, выгодных для продажи и использования удобрений. В эти же самые девяностые годы энергично уходил от монопроизводства и «Сильвинит». В арсенале его сложных новинок – азотно-калийные и калийно-магниевые удобрения, калийное гранулированное удобрение с добавкой меди, бора и цинка. В 2000 году «Сильвинит» принял решение о создании регионального производственнокоммерческого центра в республике Башкортостан, центра по обеспечению сельхозпроизводителей минеральными удобрениями. А менее чем через полтора года на башкирской базе в городе Буздяке пущен минизавод по производству смешанных удобрений с комплексом по их фасовке и упаковке. В 2002 году на заводе минеральных удобрений Кирово-Чепецкого АО «Химический комбинат» состоялся подготовленный с участием «Сильвинита» пуск производственной линии по выпуску трѐхкомпонентных минеральных удобрений. Сосредоточение выпуска остро необходимых туковых смесей и сложных удобрений у нас на Западном Урале свидетельствует о том, что здесь формируется новый региональный центр по изучению, производству и использованию минеральных удобрений. Наличие и активная работа Пермской сельхозакадемии, сельхозтехникумов и училищ, сети опытных станций, мощный научный и производственный потенциал верхнекамских и пермских химиков, наличие многоопытных учѐных-аграриев и горнохимических производств на смежных с Прикамьем территориях – всѐ это является залогом беспромедлительного оформления и успешной деятельности нового у нас в стране национального научно-производственно-коммерческого центра аграрной теории и практики. Экономический выигрыш от такой кооперации будет наибольшим и беспроигрышным, если в его основу окажется положенным принцип не просто формального обеспечения сельского хозяйства нужным количеством минеральных удобрений, а принципом выработки и доведения до сельхозпроизводителя такого состава и количества комплексных удобрений, которые гарантируют полное соответствие новых вносимых в почву элементов жизни оптимальному естественному биологическому разнообразию территории. Именно в этом случае урожаи на прикамских полях неизбежно окажутся наилучшими. Лев Баньковский

2392

Десять лет Соликамскому дендрарию (Рукопись) Накануне десятилетия дендрария, которое будет отмечено в августе специальной научно-практической конференцией в СГПИ, редакция «Соликамского рабочего» обратилась к Анатолию Михайловичу Калинину с просьбой поделиться воспоминаниями об устройстве отдельных наиболее примечательных уголков дендрария. В этом номере газеты мы публикуем рассказы Калинина об альпийской горке и прудах. Как устроить пруд в саду? Более десяти лет тому назад в мае-июне искал я место под будущий дендрарий и ботанический сад. Прошѐл всѐ правобережье Усолки от железнодорожного вокзала до моста через Клестовку. Наконец, увидел то, чего так хотелось – подходящую площадку с ручьѐм. Был он тогда страшно безобразно замусоренный: в одном месте чья-то машина высыпала даже груду битого бутылочного стекла. Но ручей есть ручей. Подкупила здесь и красивая речная излучина – очень много привлекательной водной поверхности. Ощущению полного простора мешали только колючие заборы вокруг разных картофельных огородов, да ещѐ обилие строительного мусора от возводимого рядом больничного городка. Настоящая каменистая пустыня Гоби. Городская администрация отдала нам этот участок под будущий дендрарий и мемориальный ботанический сад XVIII века. На площадях из-под огородов мы сразу же посадили черенки ив и тополей. Сразу же приступили к выборке крупных камней, которых оказалось на целый самосвал. Но увозить их не стали, а решили вручную сложить из них плотинку на ручье. Так у нас появился первый прудик. А средних и меньших камней набралось столько, что их тоже столкнули в ручей, только уже с помощью бульдозера. Получилась вторая плотина и около неѐ довольно большое водное зеркало. Вода родниковая, прозрачная, симпатичная. Как бы еѐ оживить? Рыборазводное хозяйство Уралалмаза в Красновишерске продало нам шестьдесят мальков форели. Сначала подкармливали их хлебом, а когда появились водные растения и водные насекомые, наша форель перешла на «подножный» корм. Четыре года спустя мы были свидетелями первого еѐ нереста – увлекательное, захватывающее зрелище. Два года назад купили осетров в Добрянке. Появились у нас и местные браконьеры, но опыт разведения рыб всѐ же удался. Не только детям интересно наблюдать за таким богатством, но и взрослым. В дендрарии всегда много гостей и экскурсий, и своих городских, и приезжих. В нынешнем году Д.Ф. Попко из МУП «Теплоэнерго» предоставил нам экскаватор для рытья котлована под небольшой пруд для разведения теплолюбивых околоводных и водных растений. Заодно мы осушили болотистую часть дендрария для будущих посадок. Модель Уральских гор в дендрарии Мысль создать в нашем городе альпийскую горку появилась одновременно с дендрарием, но осуществилась она постепенно к 270-летнему юбилею Соликамского ботанического сада три года тому назад. Место для горки выбирать не приходилось: на нашей территории возвышался огромный железобетонный фундамент, оставшийся в наследство от пилорамы бывшего Гортопа. С помощью районной администрации (Ю.Я. Шведова) и ОАО «Сильвинит» (С.Б. Шалаева) привезли мы с берега Камы самосвал крупных красивых камней и водрузили их на самодельный курган, насыпанный над глыбой железобетона. Из нескольких поездок на Северный Урал и в Башкирию привѐз я образцы горнотундровой и горностепной флоры: камнеломки, очитки, овсяницы, молодила, тимьяны, ясколки, барвинки, гвоздики, адонисы, качимы, живучки, герани, мелколуковичную флору. Около каменной горки обустроили два небольших прудика, в которых красиво отражается сама горка и еѐ цветочное оформление. Есть у нас намерение усовершенствовать горку: привезли сейчас и растаскиваем новые камни. Рассказы А.М. Калинина записал Л. Баньковский

2393

На снимке Владимира Литвинова реконструируемая альпийская горка, у подножия еѐ цветут галантусы. Жаль, что таких красивых каменных гор, как на вершинах Северного Урала, нам в Соликамском дендрарии не воспроизвести.

От систематики живой природы и биосистемологии к экосистемологии Учѐные записки: В. 2-3. Мат-лы IX-X науч.-практ. конференций преподавателей-предметников, студентов СГПИ и школьников. – Соликамск, 2004. – С. 60-67 В наш век безграничных информационных возможностей специалистов окружают «эвересты» фактов. Ориентироваться среди них, находить верные пути к открытиям помогает наука о системах – системология. Приѐмы системного познания, их уровень, характер и качество изменялись по ходу истории. Греческое слово «система» означает буквально «целое, составленное из частей». Уже древние мыслители отчѐтливо увидели системы, состоящие как минимум из двух элементов – органически сплавленных между собой взаимодействующих противоположностей. Так появилась диалектика – самый древний вариант теории сложных систем. Другой вариант универсальной теории систем – систематику – создали биологи, классифицировавшие чрезвычайно причудливо устроенный и запутанный мир животных и растений. Короткое, звучное и ѐмкое слово «система» во все времена очень любили великие естествоиспытатели и с удовольствием включали его в названия главных книг своей жизни. Вот эти знаменитые труды: «Система природы» К. Линнея и «Система природы» П. Гольбаха, «Изложение системы мира» П. Лапласа, «Система беспозвоночных» Ж. Ламарка, «О горных системах» Э. де Бомона, «Образование солнечных систем» К. Циолковского. Одним и тем же понятием успешно пользовались философы и астрономы, геологи и биологи, химики, математики и представители многих других отраслей знаний. Историки биологии весьма подробно излагают сведения о зарождении, становлении и развитии систематики растений и животных. На укрепление этой науки по-своему 2394

поработали разные отрасли биологических и медицинских знаний: морфология, анатомия, физиология, эмбриология, бактериология, генетика, палеонтология, биогеография, эволюционное учение [1]. К настоящему времени сложилось следующее представление об уровнях и направлениях системных исследований (табл.1): Таблица 1 Уровни системных исследований Мировоззренческий Философский Общенаучный

Царства природы и соответствующие им разделы системологии Мир растений Мир животных Мир камня Экосистемология Биогеосистемология Фитосистемология Зоосистемология Геосистемология Систематика Систематика Систематика геооболочек, Конкретно-научный растений животных геоформаций, горных пород и минералов Первый шаг от систематики к общей теории систем был сделан биологами. В 1923 году доцент кафедры зоологии Пермского университета А.А. Любищев опубликовал в «Известиях Биологического НИИ» очень примечательную для истории системологии статью. Называлась она «О форме естественной системы организмов» и содержала совершенно новое подразделение биологических систем. Многие десятилетия иерархический принцип систематизации органического мира господствовал в биологии даже в тех случаях, когда факты говорили об отсутствии соподчинѐнности различных видов животных и растений. Преодолевая естественную ограниченность и односторонность иерархического принципа при создании новой биологической систематики Любищев предложил руководствоваться ещѐ двумя принципами: комбинационным и коррелятивным. Комбинационные, или комбинативные системы, по Любищеву, больше всего напоминают многомерные решѐтки кристаллов, число измерений которых совпадает с числом независимо изменяющихся признаков системы. Коррелятивные же системы подобны по форме периодической системе химических элементов, например, тому еѐ варианту, когда периоды располагаются в виде винтовой линии на цилиндре. Любищев вспоминал, что и до Менделеева химики не решались отойти от иерархической системы химических элементов.

Рис.1 2395

Лучшей же системой «кирпичиков Вселенной» оказалась периодическая система, то есть система, сочетающая свойства иерархичности, комбинативности и коррелятивности. Учѐный неоднократно подчѐркивал, что от правильного методологического подхода к пониманию самого существа системности непосредственно зависят сроки решения ключевых проблем системологии – проблем целого, порядка, природы и числа уровней реальности. Через четырнадцать лет после основополагающей статьи Любищева профессор биологии Венского университета Л. Берталанфи сформулировал основные положения теории так называемых открытых систем и сделал попытку применить эту концепцию к объяснению эволюции органического мира. Открытые системы, присущие миру животных и растений, австрийский учѐный противопоставил закрытым, «изолированным», техническим системам, подчинѐнным в своѐм действии термодинамическим закономерностям. Однако найти посредствующие звенья между формально введѐнными в биологию критериями «открытости» и «закрытости» систем оказалось необыкновенно сложно. Позднее Берталанфи приложил немало усилий, чтобы преобразовать свои системные биологические построения в общую теорию систем, но положительных результатов в этом направлении не достиг. Современник Любищева и Берталанфи, математик, директор библиотеки Мадрасского университета Шиали Рамамрита Ранганатан ещѐ в тридцатые годы разработал очень своеобразный метод многоаспектной, фасетной классификации библиотечных фондов. Фасетный принцип Ранганатана обнаружил редкие преимущества в соединении с современной электронной техникой и существенно облегчил решение проблемы индексирования, хранения и поиска многоцелевой информации, в том числе и информации экологической. Система Ранганатана в сжатом виде выглядит так (рис.1). Автор данного доклада предпринял попытку популяризовать эту схему и разработал приводимую здесь таблицу многоаспектного индексирования научной информации по естественным наукам, включая экологию (табл.2).

Рис.2

2396

Рис.3

В последние десятилетия новые принципы изучения сложных органических систем пришли в системологию из психологии, культурологии и теории познания. Наглядное изображение совокупности этих принципов при анализе экологических и историкокультурологических проблем приведено на рисунках 2 и 3. Как видим современная системология гораздо большее внимание, чем прежде, уделяет среде, в которой рождаются и развиваются природные системы. В биосистемологию пришѐл таким образом и занял достойное место экосистемный подход. Благодаря такому подходу в палеонтологии, а значит и в экологии, было совершено удивительное открытие. Американский учѐный Д. Уэллс, изучая под электронным микроскопом срезы наружных известковых скелетов различных ископаемых животных, обнаружил в 1965 году не только годовые, но и суточные кольца их роста. Уэллсом был построен график изменения продолжительности земного года за фанерозойскую эру (рис.4). Вековой рост продолжительности земных суток (рис.5), сокращение радиуса Земли (рис.6), увеличение плотности (рис.7) и рост ускорения силы тяжести Рис.4 на поверхности нашей планеты 2397

(рис.8) взаимообусловлены. Сторонники широко распространѐнной в позапрошлом веке гипотезы контракции видели причину общего сжатия планеты в еѐ остывании из расплавленного состояния. Современные астрономические и геолого-геофизические данные свидетельствуют о том, что темпы контракции Земли определяются, главным образом, процессом еѐ векового торможения под влиянием планетных солнечных приливных сил. Общее напряжѐнное состояние и характер деформаций литосферы в целом обусловлены вековым уплотнением Земли. Вековое сокращение земного радиуса вносит определѐнное постоянно действующее напряжение в биосферу планеты, обеспечивает широкое распространение в эволюции органического мира процессов конвергенции и параллелизма. Как показал в своѐ время А.А. Любищев, естественная система органического мира не может быть создана без учѐта столь масштабных факторов макроэволюции живого вещества планеты. Познание законов эволюции планетной среды непременно повлечѐт за собой новые открытия в биогеосистемологии и переход на уровне общего мировоззрения к признанию экосистемологии как стержневого экологического знания. Таблица 2

Многоаспектное индексирование научной информации по естественным наукам 1. Общие вопросы (ИНФОРМАЦИЯ)

2. Географическое и геологоструктурное положение субъекта (СТРУКТУРА)

01 Словари 02 Справочники 03 Периодические издания 04 Учебники 05 Руководства 06 Монографии 07 Диссертации 08 Авторефераты 09 Библиография 10 Техника информации 11 Методика информационной работы 12 Прогнозирование информационной деятельности 13 Источники информации 14 Кадры 15 Конференции 16 Съезды 17 Совещания 18 Коллекции

01 Страны 02 Карты 03 Схемы 04 Разрезы 05 Условные знаки 06 Объяснительные записки 07 Атласы карт 08 Районирование 09 Закономерности пространственного распределения объектов 10 Техника структурных исследований 11 Методика структурных исследований 12 Прогнозирование изменения положения объекта

3. Особенности возникновения и развития объекта (ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ИСТОРИЯ) 01 Возраст 02 Происхождение 03 Факторы развития 04 Общая направленность 05 Этапы развития 06 Стадии развития 07 Цикличность 08 Периодичность 09 Обратимость 10 Техника исторических исследований 11 Методика исторических исследований 12 Прогнозирование развития объекта

2398

4.Динамические свойства объекта (ЭНЕРГИЯ)

5. Вещественные состав и свойства объекта (МАТЕРИАЛ)

01 Общие особенности эволюции 02 Колебания параметров эволюции 03 Вековое изменение свойств 04 Механические свойства 05 Термодинамические свойства 06 Проходящие явления 07 Связь с внешней средой 08 Связь с внутренними процессами 09 Энергетика процессов 10 Техника исследований 11 Методика исследований 12 Прогнозирование динамических свойств объекта

01 Агрегатное состояние 02 Элементарный состав 03 Химический состав 04 Изотопный состав 05 Органические составляющие 06 Ассоциации элементов 07 Текстурные особенности 08 Особенности среды 09 Миграция 10 Техника исследований 11 Методика исследований 12 Прогнозирование вещественных свойств объекта 13 Физико-химические особенности 14 Кристаллохимические особенности 15 Петрохимические особенности

Рис.5

Рис.6

Рис.7

Рис.8

Л.В. Баньковский Литература 1. История биологии с древнейших времѐн до начала ХХ века. Под ред. С.Р. Микулинского. М.: Наука, 1972 2. Аверьянов А.Н. Системное познание мира. Методологические проблемы. М.: ИПЛ, 1985 3. Михайлова И.А., Бондаренко О.Б. Палеонтология: В 2-х ч. Часть 1. М.: Изд-во МГУ, 1997, с.78-79

2399

У нас не ищут дороги, а строят их Усольская газета. – 2004. – 24 декабря. – С. 3 Соликамский рабочий. – 2004. – 10 декабря (№ 211/12243) Инфраструктура Всякую дорогу можно назвать «дорогой жизни». Потому что там, где хорошие дороги – и жизнь кипит. Понятно стремление властей Прикамья строить дороги – таким образом развивать даже неперспективную, на первый взгляд, глубинку. Строится дорог и мостов с каждым годом всѐ больше и качественнее. Об этом говорят итоги отрасли в 2004 году, которые подведены в администрации Пермской области. Когда министры закручивают гайки Безусловно, самый важный объект дорожно-мостового строительства – мост через Каму в районе Заостровки. Это уникальное сооружение. Его длина 1735,91 м, общая стоимость – более 2,5 млрд. рублей. Только в нынешнем году из областного бюджета на строительство мостового перехода вложено 750 млн. рублей, ещѐ 600 млн. – из федеральной казны. Этим летом на завершение одного из этапов строительства моста приезжал министр транспорта Игорь Левитин. Вместе с главой Прикамья Олегом Чиркуновым они закрутили первые болты, смыкая пролѐты моста. Этот символический акт закреплял и обязательства федерального центра по финансированию строительства. Стройка активно продолжается, первая очередь моста будет запущена в эксплуатацию в сентябре 2005 года. На его завершение из федерального бюджета в будущем году выделяется около миллиарда рублей. В глубинку вдыхают жизнь В 2004 году большое внимание уделялось и другим объектам дорожного строительства. Исключительно важным считается запуск участка автодороги Полазна – Чусовой. В нынешнем году введено в строй 17,4 км дороги на этом участке. В следующем – будет реконструировано и отремонтировано ещѐ 38,4 км. И тогда все 90 км будут «одеты в асфальт». Для жителей Чусового, Губахи, Кизела, Лысьвы, Горнозаводского района расстояние до Перми сократится на 80 км. С учѐтом интенсивности движения – более тысячи автомобилей в сутки – экономические выгоды будут очевидны. Эта дорога имеет и большое социальное значение. В уходящем году реконструировано также 5 км дороги на участке Болгары – ЮгоКамск – Крылово. В следующем году там планируется завершить укладку асфальта на 15 км. Жители Чайковского, Еловского, Куединского районов круглый год смогут пользоваться этой дорогой, что сократит путь до Перми на 40 км. Реконструировано 2,5 км участка дороги Коса – Соликамск. В следующем году планируется там привести в нормативное состояние ещѐ 5,5 км. Построенный в нынешнем году мост в посѐлке Мыс Чусовского района буквально вернул жителей к нормальному укладу жизни. До этого посѐлок в межсезонье был отрезан от «большой земли». Ряд значимых объектов строилось и реконструировалось в областном центре. Всего за 2004 год по области отремонтировано 211 км дорог, построено 26,9 км. Как выполнять задачи Ещѐ бóльшие задачи стоят перед дорожниками в 2005 году. Планируется построить 51 км дорог, отремонтировать 216 км. На строительство, ремонт, реконструкцию и содержание дорог в 2005 году выделяется 4,9 млрд. рублей, в том числе почти миллиард из федерального бюджета. Это на 23% больше, чем в 2004 году. Постоянно повышаются требования к качеству работ. Например, в минувшем сезоне к подрядчикам предъявлялись штрафные санкции за некачественную работу. Дорожные строители начинают понимать, что качественно работать становится выгодно. Бюджетные деньги распределяются по конкурсу с учѐтом рейтинга, который ввѐл в 2400

нынешнем году дорожный комитет. А рейтинг составляется по результатам выполненных работ и соблюдению договорных обязательств. Впрочем, дорожники реально оценивают свои силы. Во многих организациях устаревшая техника, износ которой – 60-70%. А качественные дороги можно строить, только применяя новые технологии и современные машины. Администрация области предлагает дорожникам смелее использовать новые схемы финансирования при покупке техники и оборудования. Между тем фронт работ для дорожников необъятный. В Прикамье существует проблема недоремонта дорог, как выражаются специалисты. При условии, что ремонт необходимо проводить каждые 8-10 лет, по области ежегодно должно бы ремонтироваться 800-850 км дорог. Сегодня ремонтируется немногим более 200 км. Ясно, что объѐм бюджетных средств на дорожное строительство в ближайшее время значительно возрасти не может. Вице-губернатор Олег Жданов видит один из вариантов решения этой задачи в привлечении к строительству дорог бизнес-структур. Коммерсанты смогут вернуть вложенные деньги и получать прибыли, используя придорожные территории. Впрочем, это отдалѐнная перспектива. А пока дорожники готовятся к следующему строительному сезону. Сергей Владимиров

Мост не должен быть «узким» местом транспортной системы России Источник, дата публикации не установлены [2003?]

Строительство Сколько километров дорог нужно построить в России, чтобы страна – на уровне инфраструктуры – могла бы ощутить себя единым государством? Специалисты подсчитали: не менее 50 000 – и это только для создания опорной сети федеральных автомобильных дорог. Как известно, дороги – понятие не столь географическое, сколь экономическое. И сегодня дороги и экономика связаны как никогда тесно. Бездорожье препятствует экономическому подъѐму России, а дороги требуют денег. Так, для строительства столь недостающих стране километров федеральных автомагистралей (по статистике, около 39 000 населѐнных пунктов не имеют связи по автодорогам с твѐрдым покрытием с транспортной системой страны, около 10% населения в период весенне-осенней распутицы практически отрезано от транспортных коммуникаций) требуется порядка $100 млрд. Для сравнения: федеральный бюджет предусматривает израсходовать на нужды дорожного хозяйства в 2003 году 79,1 млрд. рублей. Весомым вкладом в решение дорожных проблем России, в частности, в создание и развитие международных транспортных коридоров, предусмотренных президентской программой «Дороги России», являются кредиты международных финансовых институтов. Как эффективнее использовать бюджетные и заѐмные средства, отпущенные на развитие транспортной системы России, как быстрее ликвидировать дефицит дорог, болезненно сказывающийся не только на макроэкономике нашей большой страны, но и на судьбах миллионов еѐ жителей? Своими размышлениями на эти темы мы попросили поделиться профессионального мостостроителя, генерального директора ОАО «Мостотрест» Павла Куракина: - Одним из мощных инструментов, позволяющим заказчикам наиболее эффективно распоряжаться отпущенными на содержание старых и строительство новых дорог средствами, является проведение открытых торгов. Только честный конкурс может назвать истинную цену стройки. Как показывает практика, проведение открытых тендеров приводит к снижению сметной стоимости любого сооружения минимум на 20%. В этом смысле политика, осуществляемая Росавтодором на федеральных объектах, может быть взята за образец. Мы считаем очень важным, что распределение всех подрядов на строительство объектов, предусмотренных президентской программой «Дороги России», проходит 2401

исключительно на конкурсной основе. Не только строго прописанные кредитные условия, предъявляемые международными инвесторами российским дорожникам, но и сама логика развития отрасли диктуют сегодня жѐсткие требования при отборе подрядчиков. Стратегия Государственной службы дорожного хозяйства в этом вопросе такова: побеждает тот, кто готов построить за минимальную цену в минимальные сроки с максимальным качеством. Отсюда – предшествующая торгам предквалификация участников конкурса, жѐсткий отбор конкурентных предложений и после – строжайший контроль на каждой стадии работ, а также подписание подрядчиком послепусковых гарантийных обязательств. ОАО «Мостотрест» имеет опыт побед в подобных тендерах. Так, на строительстве кольцевой автодороги вокруг Санкт-Петербурга, а сегодня это одно из приоритетных направлений президентской программы «Дороги России», Мостотрест выиграл два лота, финансирование которых осуществляется с помощью Европейского Банка реконструкции и развития.

- Кто были Ваши конкуренты?

- Шведский строительный концерн «СКАНСКА», итальянская фирма «ТАДИНИ», несколько турецких, немецких фирм, а также совместные предприятия.

- Как Вы характеризуете данные объекты?

- Как сложные, но интересные в инженерно-техническом плане. По условиям торгов реализация контрактов должна была занять 24 месяца – условно с апреля 2003 по апрель 2005 года. Но мы взяли обязательства, и заказчики в лице Федеральной дорожной службы нас в этом поддержали – закончить работы в декабре 2004 года, с тем чтобы асфальт на новый участок КАД укладывался не ранней весной, а в октябре, что технологически правильнее.

- Возможно, следующий заѐм Всемирного банка, который – плюс к бюджетным средствам – планируется получить в будущем году на модернизацию федеральной магистрали «Дон», поможет решить судьбу другой актуальной транспортной стройки, которую на протяжении четырѐх лет вела Ваша организация, а именно – объездной дороги в районе Большого Сочи?

- Я считаю, что это стратегический объект. Он позволяет транспортным потокам двигаться на Юг, в сторону Грузии, с которой рано или поздно у нас начнутся нормальные взаимоотношения. Кроме того, Вы давно не были в Сочи? Город летом забит машинами. Город курортный и он же – транзитный. Это неправильно. Сейчас появилась возможность реанимировать те стройки, которые были законсервированы. В том числе и дорогу «Дон», которая идѐт из Москвы на Ростов-на-Дону и дальше – на Кавказ. Транспортный обход поможет решить Большому Сочи – городуздравнице массу своих проблем.

- А как быть с другими дорогами и мостами России? Как явствует из данных Росавтодора, на федеральных автодорогах свыше тысячи мостовых сооружений требуют неотложного ремонта, а три тысячи – проведения профилактических работ. Будет ли Мостотрест принимать участие в этих работах?

- Если говорить о мостах и путепроводах на федеральных дорогах, то на все работы по капитальному ремонту и реконструкции объявляются торги – мы о них знаем и решаем для себя – принимать участие в них или нет. Что касается местных автодорог – то там сложнее обстоят дела с гласностью. Не всегда местные органы власти организуют открытые торги на право проведения работ – как того требуют законы и правила. Нередко там руководствуются конъюнктурными или протекционистскими соображениями. И в этом случае основной принцип открытых честных тендеров – экономия – не работает. Как следствие – местный бюджет проигрывает. Дороги, мосты – капиталоѐмкие объекты строительства, и они тем более требуют ответственного и объективного подхода в выборе подрядчика. Ведь мосты строятся на века. Справка ОАО «Мостотрест» – крупнейшая российская мостостроительная организация, в 2005 году отметит своѐ 75-летие. На сегодняшний день в составе еѐ подразделений трудится 14 2402

тысяч человек. Имеет собственное производство – завод по изготовлению мостовых конструкций, а также один из самых больших в отрасли парков техники (одних только буровых установок – 24 единицы, среди работающих на строительстве питерской КАД есть уникальные краны, например, кран грузоподъѐмностью 400 тонн с вылетом стрелы 140 метров). Победитель VI Всероссийского конкурса на лучшую строительную организацию. Основные заказчики – Правительство Москвы и Министерство транспорта РФ. Мостотрест – один из основных исполнителей работ по строительству Третьего транспортного кольца в Москве. Среди его последних инженерно-технических достижений – сданная недавно в эксплуатацию Волгоградская эстакада, один из шести километров которой представляет собой металлическое цельносварное пролѐтное строение, выполненное методом конвейернотыловой сборки с последующей надвижкой. Аналогов столь масштабного – по общей массе смонтированного и надвинутого металла (28 тысяч тонн) – пролѐтного строения в России до сих пор не было, сопоставимый инженерный прецедент из мировой практики – строящийся в Милло (Франция) крупнейший в Европе виадук. Сегодняшние крупные объекты Мостотреста – мост через р. Ангару в Иркутске, расположенный в сейсмической зоне до 9 баллов, мост через р. Волгу на обходе г. Ярославля, мост через р. Волгу в Кинешме, мост через р. Оку в Нижнем Новгороде, мост через р. Дон.

Английский с утра до вечера (Рукопись) В детский сад №28, что на улице Александра Матросова, дети приходят трѐхлетними, а изучают английский язык с четырѐх лет. Поэтому почти весь детский сад может понимать и разговаривать по-английски. А ещѐ обязательно преподаются хореография и фортепиано. Под свою музыку поются, например, не только наши, но и зарубежные песни. На английском языке даются свои собственные представления. Выпускники детского сада дальше обычно поступают учиться в Первую гимназию, в прогимназические классы школы №17, многие продолжают обучение в музыкальной школе. Кроме перечисленных обязательных предметов малыши по своему желанию и желанию родителей осваивают основы чтения по методике Н. Зайцевой, изобразительное искусство, мастерство шахматной игры. Стали традиционными в детском саду такие праздники как встречи с выпускниками, недели творчества, Рождество, Масленица и другие. На экскурсии дети ездят в дендрарий, в музеи и просто по городу, в «Лесную сказку», в бассейн и даже в Чердынь и Покчу, в Тюлькино м Усолье. Особенно интересно, что у детсадовских выпускников есть возможность не расставаться со своими первыми педагогами на протяжении ещѐ нескольких школьных лет во время летних каникул. Вот уже четыре года при детском саде работает дополнительно детская лингвистическая площадка. И что еѐ и весь детский сад очень сильно отличает от других летних оздоровительных городских площадок, так это традиционное расписание работы – с восьми до восемнадцати часов во все будние дни. Именно такой режим удобен не только детям, но и работающим родителям, которые соглашаются за это большое преимущество нести дополнительные расходы. Увеличение времени пребывания детей в детском саду в летнее время удобно и с точки зрения проведения продолжительных по времени экскурсий. Лингвистическая площадка, конечно же, вся платная. Работает она летом один месяц и всегда наполнена детьми. Не было такого случая, чтобы на неѐ был недобор. Весь персонал детского сада – 32 человека – с образованием, почти половина сотрудников закончили наш педагогический институт. В числе самых опытных работников Вера Викторовна Огурцова, Зоя Владимировна Сюткина, Ирина Владимировна Каменщикова, Любовь Петровна Эбингер, Ирина Егоровна Павлецова и другие. Есть у детского сада внимательный попечитель В.М. Якишин – генеральный директор ОАО «Транспорт», на нѐм держатся все хозяйственные работы. За успешную работу с детьми Г.П. Тушнолобов в этом году подарил детскому саду компьютер. Есть и другие спонсоры, 2403

привыкающие к систематической работе с подрастающим поколением. Возглавляет всю деятельность детского сада активный творческий руководитель и администратор Ирина Васильевна Васеина. В будущем году детскому саду №28 исполнится пятьдесят лет. Пожелаем ему новых свершений. Лев Баньковский

Слабо ли вам свободно плавать в нашей жизни? (Рукопись) Ещѐ десяток лет тому назад, создав в своих стенах результативно действующее Научное общество учащихся, педагоги Березниковского центра научно-технического творчества приобрели в нашем крае репутацию интеллектуалов в системе дополнительного образования. В дальнейшем Центр укреплял эту свою позицию и с 2002 года успешно участвовал во всех трѐх городских конкурсах социальных и культурных проектов. Первым победителем этого вполне замысловатого соревнования умов оказался проект туристско-оздоровительного передвижного лагеря под названием «А вам слабо!?» Разработали и осуществили этот проект березниковские ветераны спасательной службы, туризма и краеведения Борис Пименович Буторин и Сергей Вячеславович Булгаков. Выиграв два года тому назад двухсоттысячный грант на шесть семидневных походов для трудных подростков, энтузиасты туристского марафона провезли на катамаранах по Чаньве и Яйве в 2002 году 180 детей, в следующем году – 150, в нынешнем году испытание это пройдут 210 детей. Все участники сплавов выдерживают соревнование-конкурс на звание лучшего туриста. В программе похода обеспечение жизнедеятельности в полевых условиях, изучение навыков спасательных работ, оказание доврачебной и первой медицинской помощи, умение ориентироваться в экстремальных жизненных ситуациях и многое другое. Как свидетельствует трѐхгодичный опыт сложной туристской работы, микроколлективы палаток и экипажей к концу походов объединяются в хороший дружный коллектив, причѐм каждый член коллектива становится в состоянии осуществлять самоконтроль в своих словах, поступках и действиях. Не только сами участники походов, но также их родители и педагоги признали удивительные достижения туристского марафона в деле воспитания нынешних детей. На днях на сплав уйдѐт последняя в нынешнем летнем оздоровительном сезоне группа подростков. Многие из них в октябре станут членами кружков и секций Центра детского и юношеского научно-технического творчества. Лев Баньковский

Великому – великое [Рукопись] 13 сентября Чердынь отметила торжественной церковной службой и научнопрактической конференцией 540-летие первого на Урале Иоанно-Богословского монастыря. В старинном монастырском храме состоялась торжественная церковная служба с участием епископа Пермского и Соликамского Иринарха. Избранный в стародавние времена покровитель храма Иоанн Богослов – апостол и евангелист – выдающаяся историческая личность: каждое слово Евангелия, написанного им тысячелетия назад, до сих пор незабвенно, живо и чтимо. Во время нынешнего архиерейского богослужения большое Евангелие в золотом окладе было раскрыто перед Владыкой Иринархом в центре ИоанноБогословского храма. Перелистывались исторические страницы, Владыка в сослужении священников Пермской епархии нараспев читал вечные евангельские строки. Евангелие пришло в Предуралье и на Урал в XIV-XV-м столетиях благодаря выдающемуся российскому святителю Стефану Пермскому, младшему сподвижнику Сергия Радонежского. Обладая замечательными способностями многосведущего, мудрого священнослужителя, Стефан Пермский решил раздвинуть границы российского православия из центра страны далеко на северо-восток – из Устюга Великого в Пермь Великую. Согласно 2404

древнейшим историческим свидетельствам здесь и тысячелетия назад жили племена людей исключительной доброты, честности и справедливости. К дальним потомкам этих людей и обратился со своими проповедями Стефан Пермский. Ради того, чтобы Слово его было вполне доходчивым и доступным для аборигенов, Стефан Пермский изобрѐл новую пермскую азбуку, записал на пермском языке священные писания. Постепенно, через всевозможные косные препятствия пермяки-язычники были обращены в христианскую веру, а Пермь Великая не только смогла подтвердить ценность основ величия древнего, но и обрела величие в новой истории, более совершенное, чем при истоках древних цивилизаций. В 1383 году на реке Вычегде Стефан Пермский образовал Пермскую епархию. Потребовалось ещѐ почти восемьдесят лет, чтобы у пятого после Стефана Пермского епископа – епископа Ионы – появилась возможность распространить православную веру на местное население древнейшего, самого крупного тогда уральского поселения, каковым была Чердынь. Эта задача была успешно выполнена епископом Ионой, а потом и его последователями: крещены семьи великопермских князей, их слуг и подчинѐнных им людей, построен первый на Урале Иоанно-Богословский монастырь с уникальным храмом. И таким образом не случайно старинный город на Колве получил общепринятое в русских летописях наименование Пермь Великая Чердынь. Выбор святителем Ионой нового религиозного центра на Верхней Каме, подлинного очага православия, был сделан безукоризненно: за минувшие 450 лет Чердынь ни разу не уронила высокого достоинства в этом своѐм статусе. Более того, древний город на Колве образовал свою собственную традицию высокой российской религиозности, традицию, которая глубоко заинтересовала многих современных историков. С их помощью и при поддержке епархиальных властей в Успенском храме Чердыни был создан Музей истории веры с интереснейшей экспозицией. Юбилейные торжества, посвящѐнные 540-летию Иоанно-Богословского монастыря, были продолжены в Музее истории веры. Здесь же состоялась научно-практическая конференция «Православная вера и традиции благочестия в XIX-XX веках». Открыли конференцию глава местного самоуправления Чердынского района С.Ф. Миллер и епископ Иринарх, подробно рассказавший о своих взглядах на укрепление нравственности в нашем обществе, об открытии в Перми духовной семинарии и повышении авторитета православной церкви в широких кругах населения. С большим докладом «Хронологические вехи становления христианства в Прикамье» выступил профессор Г.Н. Чагин – заведующий кафедрой древней и новой истории России в Пермском госуниверситете. На конференции прозвучали и многие другие интересные выступления. Некоторые докладчики поставили на повестку дня новые для нашего края исследовательские темы: о семейной религиозности, о православии в русской армии, о святых источниках и православном почитании природных объектов, о религиозности купечества и другие. С докладом «Православные основы нравственности» выступил протодьякон Сергей Олюнин – главный редактор в этом году созданной газеты «Соликамский церковный вестник». Первые три номера этой газеты были подарены участникам конференции. Тематический номер, посвящѐнный 540-летнему юбилею Иоанно-Богословского монастыря, выпустила редакция общественно-политической газеты Чердынского района «Северная звезда». Доклады на чердынских конференциях последних двух лет вскоре выйдут отдельной книгой. Лев Баньковский

Сад XVIII века. – Соликамск, 2004. – 202 с Соль Пермской земли: Учеб. пособие для студентов I курса / Соликамский гос. пед. ин-т. – Соликамск: СГПИ, 2004. – 215 с. (В соавторстве с М. Ожигановой) 2405

Цвет и соль Пермской земли Наука Урала. – 2005. – № 20 (сент.) – С. 7 Книжная полка Этим летом в редакцию нашей газеты почта доставила две новых книги. Изданы они в Соликамске и принадлежат перу давних друзей и авторов «Науки Урала». Лев Владимирович Баньковский – кандидат географических наук, краевед и публицист, доцент Соликамского государственного педагогического института. Работал в Пермской лаборатории социальноэкономических исследований Института экономики УНЦ АН СССР. Маргарита Николаевна Ожиганова – филолог и журналист, краевед и опытный редактор учебных пособий. Баньковский Л. Сад XVIII века – Соликамск, 2004. – 202 с. Тираж 1000 экз.

«Соликамский ботанический сад на перекрѐстке цивилизаций, региональных культур и человеческих судеб» – так озаглавлено авторское предисловие и такова парадигма краеведческого исследования Л. Баньковского. Историю Ботанического сада и города Соликамска он вписывает в историю зарождения и развития уникальной уральской горнозаводской цивилизации, и одновременно с этим – в историю и хронологию естественнонаучного освоения российских земель вообще и Западного Урала в частности. Ботанический сад в Соликамске был создан Григорием Демидовым в 1731 г. (тогда как Ботанический сад Петербургской Академии наук – лишь в 1735-1736 гг.), и уже на рубеже XIX в. выдающийся уральский естествоиспытатель И.И. Лепѐхин насчитывает в его коллекции более 500 видов растений. Просуществовав лишь до 1824 г., сад тем не менее внѐс немалый научный вклад в изучение растительных ресурсов и стал первым успешным крупномасштабным опытом интродукции растений в России.

2406

В состав книги вошли исторический очерк, хронология ботанических исследований на Западном Урале в XVIII-XIX вв., библиография, материалы научно-практической конференции 1987 г. «История ботанических садов СССР» и другие приложения. Баньковский Л., Ожиганова М. Соль Пермской земли: Учеб. пособие для студентов I курса / Соликамский гос. пед. ин-т. – Соликамск: СГПИ, 2004. – 215 с.: ил. Тираж 100 экз.

Это издание адресовано студентам, а также, думается, всем желающим разобраться в истоках пермской региональной культуры. Книга построена как программа учебных «экспедиций» в историю и сегодняшний природный и культурный мир края. «Экспедиция геологическая», «экспедиция ботаническая» и «экспедиция археологическая» знакомят не только с самим предметом, но и с историей изучения Прикамья виднейшими геологами, географами, ботаниками, археологами с XVIII века и по сей день. В приложении дан компактный, но ѐмкий обзор научных школ в пермской геологии, биологии, археологии и культурологии, приведены список использованной литературы и вспомогательный словарь терминов по региональной культурологии. Пособие иллюстрировано фотографиями, гравированными изображениями пермских археологических артефактов и портретами учѐных. Е. Изварина

2407