СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Ч.XIII. 2005-2006 | Баньковский Лев Владимирович

Лев Владимирович Баньковский

Статьи. Очерки. Документы Собрание сочинений Часть 13. 2005-2006

2013

ББК 63 Б 23

Баньковский Л.В. Б 23 Статьи. Очерки. Документы: Собрание сочинений: Ч. 13: 2005-2006. [Электронный ресурс] ‒ Березники, 2013 – 173 с.

ISBN Портрет экономиста, педагога, историка и философа Льва Владимировича Баньковского воссоздан по материалам личного архива учѐного и с помощью авторских фундаментальных, научно-популярных и других работ, опубликованных в период с 1959 по 2011 год, иногда выходивших под известными составителю псевдонимами или реже без подписи. Составитель собрания сочинений – сестра Льва Владимировича – Литвинова Антонина Владимировна. Середина первого десятилетия двухтысячных (нулевых) годов (часть 13-я) – это события, потребовавшие больших затрат духовных и умственных сил. Работа велась над инвестиционной, туристической и образовательной привлекательностью территорий (на примере Верхнекамья, 575-летия Соликамска, 15-летия СГПИ), включая элементы транспортной и инфраструктурной стратегии (проект «Белкомур»). Выкристаллизовывалось определение идентичности региона (новое продолжение «Пермистики», выход книги «Соликамск: город-кристалл», определения уральской цивилизации). Активно вѐлся поиск ответов на эколого-экономические вызовы (программы блокирования калийных провалов, рекомендации по минимизации ущерба природных катастроф на примере Урала и Дальнего Востока), а также текущие задачи (учѐба на курсах повышения квалификации, экспедиция на реку Берѐзовая и др.). В тринадцатом томе также представлены публикации по авиационнокосмической тематике, первые главы большого исторического исследования «Авиационная этнология»… На первой странице обложки: Лев Владимирович Баньковский в окрестностях Соликамска На второй странице обложки: Вместе с сестрой Галиной, студенткой Московского государственного университета. Конец 50-х – начало 60-х годов ХХ в.

ISBN

© Баньковский Л.В.

2005 Психологический портрет эстемменозуха или Кем он приходится сегодняшним первокурсникам Открытые двери. – 2005. –№8 (Февраль). – С. 4 Психологи первого курса изучают ископаемых животных.

- И зачем нам это нужно? – вопрос преподавателю. Звучит это примерно так: «На кой чѐрт козе баян?» Студентам, понятно, не хочется обременять себя приложением лишних, на их взгляд, усилий, и они пытаются перевести разговор в другое русло. Но Лев Владимирович Баньковский взывает к их художественному потенциалу и предлагает изобразить эстемменозуха с компанией, не настаивая на портретном сходстве. Вот что из этого получилось. Симпатично, не правда ли? Мало того, каждый рисунок сам по себе может кое-что сказать об авторе. А это уже психологический портрет самого студента. И старина Фрейд сравнивал работу практикующего психолога с трудом археолога. Ведь и тот, и другой аккуратно, слой за слоем снимаю тонкие пласты породы, чтобы докопаться до сути. Авторы представленных работ Ермаков Владимир, Кирьянова Надежда из гр. 410 и Федотова Юлия из гр. 411. Эти славные ребята – наши земляки. Только очень древние. Отчего же не поинтересоваться далѐкими предшественниками? А может быть, следуя связи времѐн, и в нас энергетически живѐт какой-то трицератопс? [Без подписи] Студенческие рисунки – иллюстрации к курсу «Экология Пермской области: мир животных и растений». Изображены ископаемые животные пермского геологического периода. Гигантская стрекоза МЕГАНЕРВА с размахом крыла один метр. Фрагменты еѐ в виде углистых отпечатков найдены в деревне Могильникова, которая находится на речном пути от устья Вишеры до г. Красновишерска. Рептилия ЭСТЕММЕНОЗУХ, что в переводе с латыни означает «венценосный ящер», в ископаемом виде найден в нашей области у г. Очѐра. В марте редакционно-издательский отдел института выпускает книгу Л.В. Баньковского, написанную в соавторстве с М.Н. Ожигановой, «Соль Пермской земли», в которой вы найдѐте много интересных фактов о нашем крае, сделаете для себя массу открытий и почувствуете гордость за свою землю. [Вверху – колонтитул студенческой газеты, внизу – заставка к статье] 2411

2412

Социально-экономическая концепция развития туризма в Верхнекамье (Рукопись) При разработке данной концепции использованы материалы программ «Культура», «Образование», «Каменный Пояс», «Экология», федеральные комплексные программы развития малых и средних городов Российской федерации, а также другие постановления, законодательные документы и инструкции в области охраны и использования историкокультурного наследия, охраны природы, развития туризма. Историко-культурологическое обоснование концепции. Предтечей прикамской культурологии по праву можно назвать выдающегося русского учѐного, организатора горнозаводской промышленности на Урале В.Н. Татищева. По его предложению на всех картах мира Уральский хребет был обозначен как естественный природный рубеж, разделяющий Европу и Азию. На основании исторических, этнографических и лингвистических исследований Татищева и его последователей Урал был зафиксирован как рубеж между европейским и азиатским культурными мирами, а уральская культура – как сложный конгломерат и система разновременных по происхождению и становлению региональных, провинциальных и локальных, местных культур. Во всѐм мире известны представления об уральской семье языков, уральских народах и о многих других главных опознавательных чертах уральской региональной культуры. Этнограф и литературовед, профессор Пермского университета П.С. Богословский в 1927 году сформулировал концепцию Уральской горнозаводской цивилизации со специфическими факторами культурно-социального порядка, обосновал «право Урала и Прикамья на особое внимание со стороны историка культуры». Верхнекамье – колыбель русской культуры Урала и Сибири, регион еѐ становления и раннего развития. Яркой еѐ чертой явилась гражданская, культовая, промышленная архитектура, лучшие образцы которой сохранились до нашего времени и вместе с соответствующими музейными экспозициями являются важными объектами отечественного, регионального, провинциального и местного туризма. Традиционными в Верхнекамье являются также экскурсии, путешествия, походы по уникальным природным и природноисторическим достопримечательностям. Значительная часть туристских объектов Верхнекамья характеризует пермскую региональную культуру. К разряду еѐ основных понятий можно отнести следующие: – пермский геологический период и пермская геологическая система – непременные составные части мировой геохронологической шкалы и каменной летописи Земли. С этими понятиями сопряжены представления о пермских бассейнах как вместилищах пород пермского возраста на разных континентах и на дне океана; об ископаемых растительных и животных мирах – пермской флоре и фауне; о полезных ископаемых, образовавшихся в пермский период – пермская соль, пермская медь, пермская нефть и т.д. Большинство эталонных обнажений пород пермской системы, которыми пользуются как руководящими образцами геологи всего мира, находятся на территории Пермского Прикамья; – пермские древности – пермский звериный стиль, пермское (закамское) серебро, пермские всадники, пермская деревянная скульптура. Эти понятия и их содержание давно стали достоянием мировых археологической, исторической, искусствоведческой наук и являются общеизвестными в обыденной жизни; – пермские народы, пермские языки – обязательные компоненты свода мировых этнографических и лингвистических понятий в сфере финно-угроведения. На международных финно-угорских конгрессах обсуждаются такие понятия, как пермское культурно-историческое ядро и ряд других. Большой общенаучный интерес представляет изучение пермской азбуки, разработанной Стефаном Пермским; – среди научных школ Пермского Прикамья всеобщий интерес вызывают научные школы пермских геологов, геофизиков, карстоведов, археологов, историков, лингвистов, 2413

археографов, статистиков, экономистов и других учѐных, работающих в области естественных и общественных наук; – пермское искусство, обозначенное как своеобразными вехами, понятиями «строгановская икона», «строгановское шитьѐ», «строгановская архитектура», «портретная живопись горнозаводских крепостных художников», «пермская народная роспись по дереву», «пермский фольклор», «пермская летопись», «пермская книга», «пермский балет» и ряд других понятий общеизвестны, а многие из них известны не только в нашей стране; – пермские техника и технологии, представленная такими понятиями, как «пермская металлургия», «пермская электросварка», «пермские пушки», «пермские моторы», «пермские суда», «пермские инженерные школы» и ряд других также не требуют какихлибо обстоятельных разъяснений. Они являются весьма обиходными понятиями в мире техники. К числу основных понятий пермского региона принадлежат и такие, которые имеют более глубинный, провинциальный оттенок и своим происхождением обязаны прежде всего Верхнекамью. В этом отношении особенно интересны понятия «Пермь Великая Чердынь», «соликамский горизонт» (в кунгурском ярусе пермской геологической системы), «соликамская летопись», «Бабиновский тракт» и «Вишерская дорога» (причѐм обе дороги российского значения), «усольская и чѐрмозская архитектурные школы» (имеются в виду деревянное и каменное, промышленное и культовое зодчества), «усольская певческая школа», «покчинская и усольская икона», «строгановская книжно-рукописная традиция», «усольский центр изобразительного и прикладного искусства» (масляная и акварельная живопись, резьба и роспись по дереву, гончарный промысел, изразечное искусство, кузнечное дело, эмаль), «Вишерский и Пильвенский края» и ряд других. Перечисленные понятия и представления служат ключевыми в информационных банках пермской региональной культуры, верхнекамской и других провинциальных культур. Историко-экономическое обоснование концепции. С древнейших времѐн местные народы добывали в Верхнекамье соль, медь и железо. С XV века на Западном Урале действуют соляные промыслы русских первопоселенцев. Верхнекамское солеварение – самая старая и самая крупная отрасль горнодобывающей промышленности Урала – предварила становление уральского горнометаллургического производства. В 1635 году в Пыскоре на Каме был пущен первый на Урале медеплавильный завод. С начала XVIII века на Урале начинается новый отсчѐт времени, новое понимание истории: усилиями предшествующих веков здесь приступает к действию Уральская горнозаводская цивилизация. Из пятисот городов-заводов России, построенных и действующих в восемнадцатом – первой половине девятнадцатого столетий, 260 введено в строй на Урале. С тех пор Уральский регион аккумулирует в себе лучшие достижения технической мысли, превращается в становой хребет экономики России. Именно эта функция Урала более всего проявилась в ХХ веке – веке революций и мировых войн, когда на уральской земле сосредоточились сотни вновь построенных и эвакуированных в Великую Отечественную войну заводов. За последние десятилетия наш Верхнекамский регион, благодаря освоению крупнейшего в мире месторождения калийных и магниевых солей, крупных запасов древесины, нефти, газа и другого нерудного сырья, превратился по существу в мощный территориально-производственный комплекс, действующий в составе многих промышленных гигантов, взаимосвязанных между собой специфическими сырьевыми и технологическими цепочками. Большинство этих предприятий успешно поставляют свою продукцию на мировой рынок, проявляют интерес к расширяющейся рекламе, взаимообмену информацией, товарами и специалистами. Практически все крупные предприятия Верхнекамья имеют представительные историко-производственные музеи, через которые ежегодно проходят немалые потоки посетителей, в том числе и гостей из-за рубежа. Передовая мысль уральских учѐных2414

производственников, краеведов и культурологов уже не раз предлагала соорганизовать реализацию таких масштабных социально- и туристски значимых предприятий, как например, проект «Каменный Пояс», родившийся в стенах Уральской архитектурнохудожественной академии. Согласно этому проекту, на Урале предполагается создать многотысячекилометровое туристское кольцо, располагающееся в разных природных зонах и ландшафтах и охватывающее систематическими туристскими экскурсиями многие десятки исторических городов, предприятий, музеев и других важнейших туристских объектов. В дополнение к «Каменному Поясу», включающему и наше Верхнекамье, учѐные Уральской архитектурно-художественной академии разработали комплексный проект международного туристского комплекса в г. Екатеринбурге. Семь авторов первого проектного варианта смогли учесть все аспекты проблемы – от высококомфортных и недорогих отелей до комплексов «национальных», региональных и экзотических услуг. Как рассчитали создатели проекта, туристский центр вместимостью 200 мест (туристы обычно приезжают на 10-14 дней) может дать в бюджет города 70-120 млн. руб. ежегодно. Центр представляет собой «мини-город» туристов с отличными условиями проживания и особым стилем жизни. Все здания центра соединены необычными стеклянными галереямиоранжереями с уральскими камнями, водами, растениями и животными. К услугам туристов спортивные и иные развлекательные, досуговые комплексы. Аналогичный многофункциональный туристский центр может быть создан и у нас в Верхнекамье. Для этого в нашем регионе сформировались специфические предпосылки градостроительного характера. Транспортно-градостроительное обоснование концепции.В последние месяцы в верхнекамских и областных газетах, на радио и телевидении появились многие сообщения об открытии новых мостов через Колву, Косьву и другие наши северные реки, о строительстве моста через Каму в районе Гайн, о прокладке новых участков шоссейных дорог, идущих по двум главным направлениям: на север и на северо-запад. Дорожникистроители Верхнекамья предпринимают огромные усилия, чтобы связать наш край не только с северными районами Коми-округа, но и Республикой Коми. В связи с закрытием шахт Кизеловского угольного бассейна, Пермской и другим областям Северного, Среднего, Южного Урала и Поволжья, как никогда, необходим уголь «заполярных кочегарок» – Инты и Воркуты. Тем же адресатам постоянно нужны бокситы, титановые руды, древесина, газ, нефть, асфальт и многие другие виды сырья, какими Республика Коми в принципе не возражает с нами поделиться. Среди подобных хорошо известных коммуникационных проектов – ныне строящаяся железная дорога общероссийского и международного значения под названием «Белкомур» (Белое море – Коми республика – Урал). Налаживание прямых связей Сыктывкара со Средним Уралом – насущная задача наших дней. Эта магистраль поднимет на гораздо более высокий уровень коммерческие отношения Урала не только со смежными приуральскими территориями, но и со всем дальним, в том числе и заокеанским, зарубежьем. Экономические расчѐты показывают, что значительную экономию на транспорте всегда можно получить за счѐт грамотных комбинаций совместного использования железнодорожного и автомобильного транспорта. Экономически выгодным становится возвращение к жизни старинного Бабиновского тракта из Верхнекамья на Верхотурье, а также в сторону Екатеринбурга на тѐплую Гору. Эти дороги смогут открыть выгодные и для Верхнекамья контейнерные автоперевозки в Архангельский порт. В то же время потребность экономики Среднего Урала в ресурсах Тимана диктует необходимость строительства железной и автомобильной дорог по трассе Чинья-Ворык-Булатово. Большая перспективность этой трассы укрепляется будущим еѐ северным продолжением к порту Индиго. В Пермской области эта трасса проходит по Немской возвышенности и совпадает с древним Немским трактом. Строительство транзитных железных и автомобильных дорог федерального и международного значения через север Пермской области неизбежно приведѐт к существенным градостроительным переменам в Верхнекамском регионе. Эти перемены 2415

отчѐтливо обозначились при разработке петербургским Институтом урбанистики генерального плана Березников. Ещѐ два года тому назад в актовом зале березниковской администрации состоялся технический совет, на котором была рассмотрена первая редакция генплана Березников на период до 2005 года. Наряду с разработками, посвящѐнными собственно генплану, на техсовете была заслушана традиционная идея петербургских специалистов о целесообразности, своевременности административного и градостроительного объединения Березников, Усолья и Соликамска. Учѐные обратили внимание на своеобразный экономический и градостроительный тормоз нашего края – нынешнее тупиковое положение железной и автомобильной дорог от Перми и Чусового на Березники и Соликамск. В противовес этому сдерживающему фактору было подчѐркнуто высокое современное значение транспортного транзита как существенного ресурса развития города и территории. Главным внутренним ресурсом будущей городской агломерации названо более чем пятисоттысячное население долженствующих слиться по этому проекту городов. При их слиянии возможно создание новой городской среды, которая автоматически повлечѐт за собой радикальное изменение общего статуса единого города и его финансирование из федерального бюджета. В петербургском Институте урбанистики есть на примете и ещѐ один проект нового большого города, в котором должны бы слиться Череповец и Вологда, хотя условия слияния там гораздо более сложные – окраины этих городов разделяют шестьдесят километров. Конечно же, петербургские градостроители не настаивают на начале немедленной разработки проекта Большого Верхнекамска (так пока назовѐм этот задуманный ими ещѐ безымянный город), но такую немалую по трудоѐмкости работу можно будет сделать в очень короткие сроки, потому что в распоряжении петербуржцев находятся только что выполненные ими генеральные планы на Усолье, Соликамск и Березники. Все планы сделаны в одной размерности, по единой методике, подразумевающей свободную их стыковку и укрупнение всех основных проектных параметров. С точки зрения петербуржцев, развитие Березников, Соликамска и Усолья будет оптимальным только в том случае, если это развитие станет органично работать на прообраз единого сбалансированного городаагломерации. Впрочем, во времена доперестроечной экономики такой уровень уже прогнозировался и носил он тогда название «Верхнекамский территориальнопроизводственный комплекс», или кратко «Верхнекамский ТПК». Современные же градостроители, понятно, что не без причин, несколько сторонятся «супериндустриальности», «коммерциализированной производственности» и предпочитают обозначать город-агломерацию как центр с хорошо развитой сферой услуг, как центр образования и культуры Верхнекамья. Так оно, вероятно, и произойдѐт. Моделью подобной смены имиджа нынешние специалисты называют, например, немецкие города в Рурском угольно-металлургическом бассейне. Естественно, что в территориально объединѐнных крупных городах вопросы экстенсивного развития всей инфраструктуры въездного туризма решаются гораздо энергичнее и эффективнее. Неизбежный выход наших главных верхнекамских городов к уровню сбалансированной агломерации позволяет своевременно планировать и организовывать верхнекамский туризм по самому большому счѐту, ориентироваться на наивысший мировой уровень. Баньковский Л.В., Соликамский государственный педагогический институт Кузнецова Н.Н., Филиал УрГЭУ в г. Березники 25.03.2005 (?)

2416

Соликамский горизонт Соликамский рабочий. – 2005. – 28 мая (№ 62/12318) Пермь взбудоражена сообщением, что пермские ящеры могут стать элементом городской среды. Говорят, совсем скоро первые модели ящеров будут представлены на выставке «Туризм. Отдых. Развлечения-2005». Завершилась работа по моделированию ящеров, обитавших на планете в Пермский период. Считается, что сделан шаг к созданию большого проекта «Парк Пермского периода». Правда, критики называют идею абсурдом, пустой тратой миллионных средств. Меня в этом разговоре интересует, а сколько же человек из большого города знает, как вообще родилась идея проекта, что из себя представляют пермские ящеры, кто их «видел»?

Соликамцам в этом смысле повезло, поскольку в нашем пединституте издана книга «Соль Пермской земли», адресованная молодѐжи, точнее, студентам-первокурсникам, изучающим истоки пермской региональной культуры. Написали еѐ кандидат географических наук Лев Баньковский и московская журналистка Маргарита Ожиганова. Авторы приглашают молодых людей совершить несколько экскурсий: геологическую, ботаническую, археологическую, культурологическую. Одна из глав увлекательной книги называется «Пермские ящеры». В ней рассказывается, как ещѐ лет двести назад на территории нашей губернии находили страшные окаменелые кости «рогатой скотины». Одним из последних проблемой ящеров занимался знаменитый палеонтолог, писательфантаст Иван Ефремов. В «путешествии» по нашему краю, который был моложе на двести миллионов лет, в «экскурсиях» молодѐжь может почитать избранные места из трудов известных учѐных. Впрочем, на мой взгляд, такую книжку с удовольствием могли бы прочитать не только студенты, но и все жители края. Стоит лишь представить, на какой земле мы живѐм! На дне громадного древнего моря! Кстати говоря, судя по всему, написание такой книги привело Льва Баньковского к мысли, что и современный исторический город Соликамск, насчитывающий почти шесть веков, заслуживает глубокого системного изучения и описания. Недавно в пединституте на юбилейной городской научно-практической конференции преподавателей, учителей, студентов и школьников он выступил на пленарном заседании с докладом о начале соликамсковедения – новой отрасли пермской культурологии. Его мысль проста: поскольку есть понятие «москвоведение», почему наш уникальный во многих отношениях город не достоин такого же тщательного изучения? В своѐм докладе он привѐл многочисленные аргументы в пользу высказанного предложения. Как говорится, от слов – к делу. На днях я с удивлением узнал, что доклад появился не на голом месте, это плод солидных раздумий. В издательском отделе института готовится новая книга, обращѐнная к студентам, изучающим краеведение, музееведение, туристический менеджмент, экскурсионную работу. Рассуждения автора идут по четырѐм направлениям: Предуралье – старейшая горная провинция России; Соликамск – первенец Уральской горнозаводской цивилизации; соликамсковедение как перспективная область отечественной культурологии; культура Соликамска как ядро соликамской провинциальной культуры.

2417

Впрочем, срок окончания работы над новым трудом недалѐк. Читателей ждут новые открытия, которые любопытны не только в познавательном плане, но и рассчитаны на то, что станут основой многих деловых проектов, привлечения интереса бизнесменов к нашему городу, не говоря уже о туристах. Книга богато иллюстрирована, легко читается. Ювиналий Чирков

Уникум «пермскости» Шпиль. – 2005. – № 5 (июнь). – С. 10-13 В те времена, когда наш город ещѐ не был столь озабочен имиджем региона, мне в руки попалась маленькая брошюрка «Пермистика» Льва Баньковского – заметки об истоках региональной культуры. Пермь, по Баньковскому, это не просто индустриальный центр, балет и «закрытый» город. Но точка на карте, чудеса-уникальности которой – пермские ящеры, пермская сплошь «краснокнижная» флора, пермский звериный стиль и многое другое – объяснимы законами и особенностями места. Соответственно, изучать город нужно системно, для чего и предлагается пермистика – наука о Перми.

Составляющие пермистики Создатели пермского мифа, а их великое множество, солидарны в следующем: в Перми («одном из перекрѐстков на выезде из Европы») издавна происходили уникальные события. Объяснения этой феноменальности каждый из творцов и истолкователей «пермики» ищет свои. Например, художник Николай Зарубин считал, что Уральские горы – одна из множества граней огромного кристалла – Земли. А именно на гранях скапливается энергетический потенциал Космоса, рождая затем в окрестностях уникальные явления, гениальных личностей и прочие чудеса. Значит, все составляющие пермского мифа: пермский геологический период, далѐкая страна Биармия, пермские деревянные боги и так далее появились в Перми благодаря близости Уральских гор. В «Пермистике» Льва Баньковского – геолога, краеведа, культуролога, публициста причудливо переплетены исторически реальные факты и их фантастически простое истолкование, исполненное какого-то радостного удивления пермскими чудесами. Уникальность Перми у Баньковского не вызывает сомнений и определена она также исключительно географическим положением города. Если бы отложения, составляющие пермский геологический период, не были снесены реками миллионы лет назад с Уральских гор, не было бы в Прикамье уникальных пѐстрых пород, содержащих медные руды. Кстати, эти породы исследователями так и названы – «биармийские». В честь легендарной страны Биармии, которая (по свидетельству, скажем, древних исландских саг) располагалась когда-то на здешней территории.

История про медистые песчаники от Льва Баньковского: Один из минералов, встречающихся в пѐстрых пермских породах, – волконскоит идеально подходил для изготовления красок различных оттенков зелѐного цвета. Чем и пользовались ещѐ иконописцы Перми Великой. Этот свето- и водостойкий зелѐный цвет не давал покоя Пабло Пикассо, который просил россиян прислать ему именно такие краски. А минерал для их производства раздобыли пермяки. Пермские рудники, потом медные заводики оказались веской причиной для образования губернского центра. Но медь в Прикамье добывалась задолго до прихода русских – племенами, которых в летописях называли чудью. Чудские мастера выплавляли из меди бронзовые фигурки – образцы пермского звериного стиля. Почему звериного? Потому что фигурки-бляшки поражали странным слиянием животного и человеческого. В нижнем слое бляшек, символизирующем подземное царство, изображались невообразимые, не существующие в реальности монстры, напоминающие ящериц. Случайность? Как бы не так. Именно в старых медных рудниках обнаружились потом окаменевшие кости пермских 2418

ящеров, уникальных звероподобных рептилий, вдохновивших значительно позже Ивана Ефремова на многолетние исследования в Прикамье. Да-да, того самого фантаста Ефремова, который станет автором культовых книг: «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы» и «Час быка». Не эти ли звероящеры вдохновляли создателей пермского звериного стиля? Ещѐ одно чудо – знаменитая пермская соль, составляющая морских слоѐв пермской геологической системы. По одной из версий учѐных, она образовалась в свободном пространстве на стыке тектонических плит, где смешались и солѐные воды Пермского моря, и глубинные растворы. А уникальная местная флора, обогащѐнная реликтами чуть ли не времѐн пермского периода, невероятно богатого растительностью? Именно растительное многообразие Прикамья подвигло Григория Демидова в конце XVIII века на обустройство в Соликамске первого в России ботанического сада. Фронтальное изучение уральской флоры вкупе с географическими исследованиями позволило Василию Татищеву провести границу между Европой и Азией по хребту Урала, в результате чего Пермь опятьтаки оказалась на своеобразном пограничье.

История о пермских лиственницах-карагаях Сочетанию слов «пермский карагай из Венеции» около 200 лет. Медленно погружающийся в море город держался тысячами свай, привезѐнных из приуральского региона. Дело в необычайной долговечности лиственницы с еѐ плотной, насыщенной смолой древесиной. Нельзя не вспомнить и об осевших на границе Европы племенах, давших необыкновенное смешение славянских, тюркских и финно-угорских народностей. Этот этнический «микс» сделал Пермь местом, где встретился Восток с Западом, язычество с исламом и православием. Граница миров. Граница культур. Маленькая «Пермистика» Льва Баньковского («красивая, наивная книжка», по словам Владимира Абашева) сделала уникальную для начала 90-х годов попытку систематизировать и популяризировать наши знания о Перми, изучить составляющие пермского мифа в их взаимосвязи, вобрать в себя основные характеристики пермской региональной культуры, дав им научное обоснование.

2419

Культурология по-пермски Автора «Пермистики» в Перми нет уже приличное количество лет. После двух дней расспросов его знакомых выяснилось, что работает Лев Владимирович в соликамском педагогическом институте, и застать его можно только там.

- По поводу «Пермистики» я вот что скажу… Мои оппоненты в своѐ время переживали: как это вы вводите «пермскую систему» в культурологический оборот? Это понятие чисто геологическое. Какое отношение оно имеет к культурологии? На мой взгляд, культурология включает в себя всѐ. Да и культура – произведение природы. Пусть она человеком устраивается, но всѐ равно на мощной природной основе. У изучению мировой культуры нужно идти от отечественной культуры: от местной, локальной, провинциальной, региональной. Если мы такую этажерку культурную не выстроим, то мы не поймѐм своих корней. Меня всегда удивляло, почему культурологи раньше не изучали ни локальных культур, ни провинциальных? Почему не занимались фундаментом всех культур?

Проект Первогорода Кроме изданной «Пермистики», другим наиболее серьѐзным своим проектом Лев Баньковский считает концепцию Первогорода. Эта концепция включала в себя план восстановления исторического центра города и преобразование его в обширную мемориальную зону. Работу над Первогородом предваряла полная многолетняя инвентаризация Егошихинского лога. Замыслы были безграничны. Они включали в себя: мыс с памятником Татищеву напротив Петропавловского собора; несколько горных выработок из Егошихинского лога, превращѐнных в музеи; восстановленную Егошихинскую плотину; музей уральского транспорта; музей уральского оружия; дендрарий; преображѐнное Егошихинское кладбище. К 200-летию победы над Наполеоном, например, предполагалось установить отдельную мемориальную стелу… Работа осуществлялась в соавторстве с Николаем Степановым и была рассмотрена специалистами из Уральской архитектурнохудожественной академии. Проект ушѐл в архив.

Мистика с «пермистикой». Архитектурный этюд Несмотря на то, что сегодня исторические центры Перми застраиваются «почѐрному» (без согласования с планом, скажем, городского архитектора) и город окончательно потерял не только первозданный, но и хоть сколько-нибудь гармоничный вид, Лев Владимирович настроен относительно судеб Перми весьма оптимистично. По Баньковскому – памятники архитектуры прошлого были рассчитаны на геологическую среду, прилажены к ней; нынешние же дома строятся несоразмерно, но они будут потихонечку «уходить»: «Есть у меня, например, гипотеза, что со временем, когда центр сдвинется в сторону Перми II, знаменитый Успенский монастырь получит совершенно новое существование в новом центре. Это уникальнейшее здание с моей точки зрения. Дома вокруг него не вечны, на склоне построены, когда оползѐт склон, современные дома восстанавливать не будут. А вот с этой маленькой церквушкой ничего не случится. Словом, сама земля сопротивляется нерациональной застройке. Наши предкистроители обладали гораздо большим интуитивным знанием земной поверхности, нежели нынешние поколения. Не верите? Вот вам история о Стефане Пермском: Плыли раньше в Москву и обратно по Вычегде северным путѐм. Стефан Пермский както решил маршрут поменять и отправиться вверх по Сысоле, потом по Вятке, словом, южным маршрутом. Жители одной деревни в верховьях Сысолы обратились к Стефану Пермскому с таким вопросом: раньше Сысола была широкой рекой, мы ловили рыбу, грузы до Вычегды по ней шли, а теперь она обмелела. Не может ли Стефан Пермский вернуть полноводность реки, помочь местным жителям. Он сказал – могу, за эти века, пока река мелела, вам был знак, что к вере нужно лучше относиться. Они спросили – наказание вечно? Он сказал – нет, если вы одумаетесь и вернѐтесь к православию, то изменится русло

2420

камских верховий, и Кама будет начинаться не в Удмуртии, а где-то в районе Гайн, и верхняя часть течения Камы пройдѐт по руслу Сысолы и Вычегды. Откуда в 1390 или 1385 году Стефан Пермский мог знать, что рано или поздно произойдѐт то, что на языке географов называется речным перехватом? Что Сысола перехватит потом верховья Камы? Даже современным гидрологам такие вещи спорными кажутся: произойдѐт перехват или нет». Надеюсь, что однажды преобразователи Перми начнут всѐ-таки учитывать исторические и географические особенности края, а попытки обрести инвестиционнопривлекательный имидж будут опираться на опыт пермских краеведов и культурологов. Вот тогда наступит «Золотой век» Прикамья. Дожить бы…

Татьяна Наумова Древнейшая Уральская цивилизация – цивилизация пещер (Рукопись) Все наши читатели наверняка хорошо знают современную ТЕХНОЛОГИЧЕСКУЮ уральскую цивилизацию, знают, пожалуй, Уральскую ГОРНОЗАВОДСКУЮ цивилизацию XVIII – середины XIX веков – еѐ впервые выделил, обосновал в 1926 году профессор Пермского университета историк П.С. Богословский. Многие слышали и о том, что совсем недавно, в 80-90-е годы ХХ столетия южноуральские археологи открыли Уральскую ПРОТОГОРОДСКУЮ цивилизацию бронзового века – «Страну городов» во главе с Аркаимом. Однако, задолго до самых первых глинобитных городов, построенных кочевниками на равнинах, были вполне естественно образовавшиеся города – освоенные для жизни человека крупные природные пещерные комплексы. То есть, была, оказывается, на Урале и цивилизация ПЕЩЕРНАЯ. В последние десятилетия пещерная археология Урала поднялась на новую, гораздо более высокую ступеньку. От самых южных уральских отрогов до Заполярья открыты и изучены многие уникальные пещерные комплексы с памятниками каменного века: вслед за знаменитой Каповой пещерой освоены наукой Игнатьевская, Сикияз-Тамакская в Башкирии и в Челябинской области, пещеры на реках Свердловской области и на берегах Печоры вплоть до Полярного круга. В научно-популярной печати появились довольно-таки не случайные суждения о том, что, спустившись в пещеры Южного Урала, можно под землѐй пропутешествовать несколько месяцев пешком и с аквалангом с юга на север и подняться на земную поверхность на Полярном Урале. В какой горной системе, кроме нашей, такое ещѐ возможно? Пещера – наш первый дом и первая школа Нынешнему городскому человеку страшновато немного пребывать в пещерах – двигаться в темноте по бесконечным переходам, преодолевать узкие каменные 2421

лазы и колодцы, прислушиваться к падающим с потолка каплям воды или странным пискам летучих мышей. И как же жить месяцами, да ещѐ и годами в такой обстановке? А у первобытного человека просто не было другого выбора. Главное преимущество пещер – постоянная положительная температура, что для осенне-зимне-весенних Уральских гор весьма существенно. Поэтому самые первые на земле школы были зимними и действовали в пещерах. Исследователи пещерной палеолитической живописи обратили внимание на изобилие настенных рисунков, выполненных детской рукой. И на то, как много найдено в пещерах изображений реальных детских ладошек, обведѐнных угольком или охрой! Чем отличался от других пещерный дом человека каменного века у нас на Урале? Долгое время даже самые квалифицированные археологи палеолита заблуждались в том, что многоцветная живопись и оригинальная скульптура – достояние пещер только Западной Европы. Позднее выяснилось, что Урал, Сибирь и Дальний Восток в каменном веке были не менее продвинуты в искусстве. Чего стоит, например, такая удивительная подробность. Археологи-искусствоведы утверждают, что первобытные художники, прежде чем выбрать сюжет для анималистических панно, непременно изучали акустические свойства пещер, в особенности пещерное эхо. И если в такой разрисованной пещере хлопнуть в ладоши, то мы услышим крики изображѐнных животных, топот копыт и другие звуки, которые унесут нас к конкретным реальностям тех времѐн. Рождающееся в пещерах многогранное живое искусство помогало людям оставаться людьми во время длинных суровых зим и других опасных природных явлений, искусство всегда содействовало правильному развитию жизни рода-племени, охоте и рыбной ловле, ведению войн. Искусство возрастало в традициях культа, помогало осваивать ремѐсла и производства, да и ещѐ много-много чего в жизни зависело от искусства. Наш древний каменный дом, похожий на муравейник Интересно бы узнать, когда именно пришла уральским первобытным людям в голову мысль, что родовыми домами являются не одни только собственно пещеры, но и все целиком громадные приречные утѐсы, пронизанные снизу доверху карстовыми полостями. На Урале эти известняковые береговые утѐсы называют Камнями. Вдоль каждой большой реки Западного Приуралья тянутся вереницы таких некогда обитаемых известняковых громадин – «муравейников». Откуда, спросите, появилось сравнение обжитого человеком берегового Камня с муравейником? При изучении нашего края приходилось не раз наблюдать разные стороны жизни уральской природы, в том числе и быт муравейников на известняковых утѐсах. На вершинах каменных стен, обращѐнных к югу, муравьи живут одновременно двумя домами: одно жилище поближе к обрыву, другое – поглубже в лесу. Между домами – торная муравьиная дорога. Оказывается, муравьи очень чувствительны к резким переменам температуры в горах. Чтобы сгладить контрасты тепла и холода, насекомые живут то на тѐплом, освещѐнном солнцем пространстве, то, наоборот, – в тени и прохладе, когда известняковая скала раскалена прямым солнечным светом. Чтобы сравнение устройства древнего человеческого жилья с муравейником было более насыщено, можно упомянуть, что главный дом муравьѐв находится не на земной поверхности, а под землѐй, иногда на глубине нескольких метров. В недрах некоторых Камней известны карстовые полости с подземными озѐрами или родниками. Хорошо изучены разнообразные подземные ледники, где можно хранить запасы заготовленной летом рыбы, а также мяса и жира от охотничьего промысла. Ещѐ первобытные люди заготавливали на зиму немало кореньев, клубней, семян, ягод, грибов, шишек, трав. А сколько нужно было запасти дров! Ведь костерки в гротах у входов в пещеры горели почти круглосуточно. Служили людям свою службу и особо устроенные подземные и поверхностные святилища с росписями, чучелами, макетами зверей и птиц, с каменными пирамидами и лабиринтами.

2422

Река-дорога. Жить на реке – смотреть в оба Разглядывая карту Верхнекамья, легко убедиться, что Вишера, Колва и Берѐзовая – старинные водные пути, дублирующие друг друга, способные выполнить одни и те же транспортные задачи: или за полтысячи вѐрст быстро поднять человека к главному уральскому водоразделу или, наоборот, сплавить его в Каму. И древние люди, несомненно, пользовались водными дорогами, точно так же, как и сухопутными, – на выбор, смотря по обстоятельствам. Например, во время набегов сибирских племѐн на Верхнекамье главной дорогой на запад чаще всего избиралась широкая, всегда полноводная Вишера, именно здесь чаще всего завязывались боевые действия. Мотивы этих войн отразились и в легенде сражения за Вишеру местных богатырей Полюда и Ветлана. Весь речной бассейн мог завоѐвываться то одной, то другой враждующими сторонами. И поречный род, сверяясь в своих действиях с вождями племени, то включался в войну и вставал на защиту своих рубежей, то уклонялся от сражений и на какое-то время уходил в свои близкие или дальние укрытия и подземелья, пережидая лихие времена. С первобытной поры человек грамотно пользовался сигнализацией с помощью костров. В случае тревоги на одном из рубежей на вершинах гор и Камней разжигались далеко заметные друг другу сигнальные костры. Они предупреждали не только о том, кто идѐт войной, но и какая это сила, нужно ли готовить отпор или чужое войско проплывѐт дальше, в низовые края. Внимательные глаза разведчиков наблюдали за плывущим войском, следили за тем, где оно останавливалось на привалы, какую добычу преследовало, какую разведку куда высылало. Замечательное знание местных условий во многом помогало опережать действия противника, организовывать ему отпор на дальних, ближних, средних рубежах по отношению к своему дому. Легенда о дивной Деве, в честь которой названы Камень и Пещера Несколько десятилетий тому назад, когда на Колве ещѐ сохранялись остатки деревни Подбобыки (название деревни переводится на понятный язык так: деревня под Камнем Бобыка, то есть Бобыль) приехал я с друзьями посетить Дивью пещеру и познакомиться с местными жителями. И на вопрос, почему Камень называется Дивьим, услышал такое повествование. В древние времена на самой вершине Камня люди местного рода построили большое богатое городище, отгороженное от соседнего поля глубоким рвом и высоким

2423

бревенчатым частоколом. Жизнью городища руководила молодая женщина, сама воительница, любившая ездить на большом коне-тяжеловозе, подкованном громадными подковами. Однажды несколько еѐ воинов попали в плен и, как донесли разведчики, оказались во власти племени, жившего в районе нынешнего Екатеринбурга. Дело было осенью, на Уральских горах давно уже лежал глубокий снег. Женщину, решившую выручить своих соплеменников, это не смутило. Она запрягла оленей в высокие узкие сани, на которых хорошо умели ездить местные люди даже по бесснежной горной тундре. Отказавшись от всех сопровождающих, сама погнала оленью упряжку сначала в сторону Уральских гор, а потом по горам на юг до реки Исети. Несколько недель заняла эта спасительная миссия, но все пленные были возвращены на Колву. Древняя карта Вишерского края Писаный камень на Вишере – большая загадка не только для настоящих, но и для многих будущих археологов. Несмотря на пристальное внимание к писанице со стороны даже и выдающихся учѐных, Камень хранит в себе множество тайн. До сих пор не изучено его глубинное карстовое устройство, не расшифрованы многие изобразительные формы и сюжеты. Неизвестно, например, почему такая казалось бы уязвимая детальная роспись красной охрой не повредилась окончательно дождями, ветрами, морозами и солнцем и пережила тысячелетия. Давние художники сумели найти весьма действенный способ защиты росписей от коварств природных стихий. Рисунки выполнены на каменных поверхностях, заключѐнных в самой глубине гигантской многоступенчатой каменной ниши, которую с реки не так-то просто заметить. Сразу же напрашивается вопрос: каково происхождение этой ниши – естественное или искусственное? А остров у подножия ниши – природный или дело рук человека? Кто метал в писаницу стрелы с кремнѐвыми наконечниками – исконные обитатели Камня во время магических обрядов или проплывавшие мимо пришлые народы? Как оценить, на какую территорию распространялось влияние этого жертвенного места? Предполагается, что все рисунки на Писаном камне представляют собой единый художественный ансамбль, своеобразную карту территории с указанием еѐ достопримечательностей, путей-дорог, мест удачного рыболовства и успешной охоты на разных промысловых животных. Значительное место в этой «картине мира» уделено человеку, его быту, его культу. Пещерные города на реке Берѐзовой Раньше не раз приходилось слышать рассказы о Берѐзовой, видеть еѐ с самолѐта и вертолѐта, но несколько лет тому назад попал туда впервые, поразился, как много в ней всего от первобытности. На счастье археологов река оказалась мало задетой современной преобразовательной деятельностью человека. Сравнительная отдалѐнность и чистота реки, еѐ большая протяжѐнность и очаровывающая красота берегов предопределили такой динамичный режим туристской жизни, который до сих пор почти не задевал пещерных достопримечательностей. В книге «Путешествие по реке Берѐзовой», недавно вышедшей в Перми, написано про камень Еран, что «в недрах нижней части Камня таится несметное количество маленьких пещер, из которых подавляющая часть не только не исследована, но даже не открыта». А на вершине Камня никем не изучены останки пещерного города в каменном цирке. Другой каменный цирк с этажами пещер и гротов находится на вершине камня Пехач. В археологической литературе, посвящѐнной Западному Уралу, берега Берѐзовой почти не фигурируют, археологические разведки здесь были очень редкими и кратковременными. И в то же время немало специальных книг, статей, очерков посвящено пещерной археологии Башкирии, не обделены соответствующей информацией бассейны рек Чусовой, Яйвы, Вишеры и Колвы. Даже далѐкая северная Печора тщательно обследована на всѐм своѐм протяжении. Более сорока лет назад сыктывкарские археологи Б. Гуслицер и В. Канивец выпустили очень интересную книгу «Пещеры Печорского Урала», где обстоятельно охарактеризовали ход раскопок в приречных пещерных комплексах, назвали наиболее ценные находки.

2424

2425

Весь объѐм уже выполненных археологических работ свидетельствует о том, что практически вся территория Западного Урала и Приуралья является высоко перспективной на новые открытия мирового уровня. В окружении широко известных памятников пещерной археологии бассейн Берѐзовой выглядит пока белым пятном, хотя река достойна внимания не только археологов пермских вузов, но и сотрудников из Института истории Российской Академии наук [в газете «Наука Урала» добавлен Институт истории и археологии УрО РАН]. Чтобы этот очерк нечаянно не привлѐк внимание так называемых «чѐрных археологов», которые перекапывают горы земли в поисках древних и легко сбываемых изделий из серебра и золота, черепов пещерных медведей и бизонов, хотелось бы сразу оговориться, что палеолитическая археология Берѐзовой в этом смысле не удовлетворит браконьеров. Опыт раскопок показывает, что интересующие нас культурные слои находятся на глубине девятидесяти и более метров под пещерными отложениями, образовавшимися при постепенном обрушении стен и сводов, за счѐт намывания частиц почвы в карстовые полости. Так что работа предстоит немалая, но итоги еѐ, несомненно, многообещающи, прежде всего в смысле понимания материальной культуры древности, мировоззрения и образа жизни людей той поры. Какими же они были, наши предки, что так умело осваивали коренные приуральские ландшафты и непреклонно создавали ту среду жизни, культуру, которой пользовались так много последующих поколений и которой мы, так или иначе, всѐ ещѐ пользуемся сейчас. В. Гаврилов Опубликовано в газете «Березники вечерние» в сокращѐнном виде. Подпись: Лев Баньковский 21 сент. 2005 г. (№ 38) На снимке на стр. 2421: автор у одной из пещер Камня Пехач

На пути к «небоскрѐбу знаний» Открытые двери. – 2005. – Сентябрь-октябрь (№10). С. 5 Майская поездка моя в Тюменский госуниверситет на его 75-летний юбилей начала складываться, можно сказать, в прошлом году, когда мы отмечали десятилетие воссоздаваемого заново Соликамского ботанического сада Григория Демидова. Приехал тогда к нам в гости туристский менеджер из Тюмени Роман Фѐдоров и оказался по-своему покорѐн нашим городом, нашим дендрарием, соликамской историей. Вернувшись домой, Роман рассказал своим коллегам о Соликамске, заинтересовал их и студентов возможностью побывать у нас на экскурсиях. В нынешнем году получил я настойчивое приглашение приехать в Тюменский госуниверситет и выступить с докладом о первом в России Соликамском ботаническом саде на Стеллеровских чтениях. Георг Стеллер – выдающийся учѐный-натуралист XVIII века. Он прославился во время участия в Великой Северной экспедиции В. Беринга, работавшей в Сибири, на Камчатке и на Алеутских островах в Русской Америке. Г. Стеллер хорошо известен как соликамцам, так и тюменцам. Он прожил в нашем городе много месяцев и помог Григорию Демидову научно описать и научно обустроить первый на Урале и в России ботанический сад, созданный в 1731 году. Трагические обстоятельства связали Стеллера с Тюменью, там, на берегу реки Туры учѐный был похоронен пятнадцать лет спустя, в ноябре 1746 года. В минувшем году Тюменский госуниверситет успешно организовал Первые международные Стеллеровские чтения. Тогда же было принято решение проводить их ежегодно, по крайней мере до 2009 года, когда исполнится 300 лет со дня рождения Стеллера. Поскольку могила учѐного не сохранилась, у тюменцев возникла идея осуществления «виртуального путешествия» вместе со Стеллером в последние недели его жизни в Сибири, разработана технология такого путешествия. Как полагают создатели исследовательской программы, чтобы путешествие на «корабле времени» было удачным,

2426

необходима подготовка широкой панорамы диалога культур, исторических событий, личностей, тенденций. Для столь обширной работы Тюменский госуниверситет располагает всеми необходимыми ресурсами – кадровыми и материально-финансовыми. В своѐ время университет был создан как аграрно-педагогический институт, через год он стал Уральским педагогическим, ещѐ через три года превратился в Тюменский педуниверситет, а ещѐ через четыре десятилетия – в Тюменский госуниверситет. Ныне при вузе постоянно действует Институт гуманитарных исследований с секторами истории, археологии, этноконфессиональных отношений и другими. Ежегодно институт проводит до десятка всероссийских, межрегиональных, международных научных конференций, круглых столов, семинаров и систематически выпускает весьма ѐмкие комплексные научные труды, традиционно финансируемые Российским фондом фундаментальных исследований. И сам университет в год своего 75-летия находится на подъѐме, он занимает лучшие, наиболее крупные, хорошо ухоженные здания в центре города, спроектирован в едином ансамбле с другими зданиями новый учебный корпус – «небоскрѐб», как его называют студенты, скоро начнѐтся его строительство. В рамках развивающейся Стеллеровской программы учѐные Института гуманитарных исследований рассчитывают на будущий год арендовать большой автобус для нескольких десятков преподавателей и студентов, чтобы совершить довольно далѐкую экскурсию из Тюмени в Соликамск. Между прочим, туристские фирмы Тюмени и тюменцы уже хорошо освоили такие большие экскурсии, как в Пермь и Кунгур, поэтому новое планируемое предприятие университета по культурному освоению Пермского Севера не кажется чересчур уж сложным. Л. Баньковский [На фото: Тюмень на 156 лет моложе Соликамска, но старинные храмы обоих городов возводились знакомыми друг другу мастерами-строителями на одном и том же Великом транссибирском пути]

«Этот день календаря – новый ресурс патриотизма» Наш Соликамск. – 2005. – 3 нояб. (№44) Полупраздничная полоса «Что за праздник на дворе?» Наш опрос Кандидат географических наук, доцент кафедры общественных наук СГПИ Лев Баньковский:

«Этот день календаря – новый ресурс патриотизма» - День народного единства по своей сути является днѐм примирения и согласия, и введение этого праздника, по моему мнению, имеет огромное значение для россиян. Потому как покаяние, примирение, согласие, готовность к прощению – одни из основных черт национальной культуры и менталитета российского человека, которые до поры до времени держались в тени, но никогда не исчезали из обихода глубинной повседневной жизни. Вспомним хотя бы праздник Масленицы, когда люди винятся друг перед другом за неосмотрительные свои проступки, за нечаянные вражды, неприятия, предубеждѐнности, за недалѐкую беспечность, свою неготовность вовремя помириться, наладить хотя бы добрососедские отношения, не говоря уже о сотрудничестве.

2427

С моей точки зрения, главный ресурс и итог любого основательного примирения и согласия – укрепление чувства хозяйственного и одновременно возвышенного отношения к миру. Развитие действенных первооснов жизни путѐм утверждения Дня народного единства не только в православном, но и в светском календаре является своеобразным поворотным событием в исторической жизни нашего государства. Убеждѐн в том, что этот день календаря вводит в наше предначертано строгое повседневное обращение новые грани могущественного ресурса – ресурса патриотизма. Первый год празднования Дня народного единства совпадает с замечательным юбилеем – 575-летием нашего исторического города. Вспомним, кстати, что взрывной Иван Грозный подарил и, по существу, завещал Соликамску в дни брани не царское боевое оружие, а вечную икону Николая Чудотворца. Неспроста же он это сделал?

Из Перми – в космос Пермские новости. – 2005. – 28 октября. – С. 4 Экономика В Перми состоялось выездное заседание бюро президиума Федерации космонавтики России. Делегацию возглавлял лѐтчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Владимир Ковалѐнок. Члены бюро встретились с представителями ведущих промышленных предприятий и научных учреждений Прикамья, работающих в аэрокосмической тематике: НПО «Искра», ОАО «Протон-ПМ», ПГТУ и других. Председатель Пермского отделения Федерации космонавтики России Юрий Макаревич рассказал гостям об опыте привлечения молодѐжи в аэрокосмическую отрасль. Игорь Запечный

2428

Возвращение Святого Николая Усольская газета. – 2005. – 4 ноября. – С. 4

Презентация Двадцать лет назад Березниковский городской историкохудожественный музей им. И.Ф. Коновалова отправил в Москву в ВХНРЦ им. академика И.Э. Грабаря на реставрацию удивительную икону Святого Николая Можайского, приобретѐнную в 1966 году в Усольском районе. И вот бесценный раритет, аналогов которому в Прикамье нет, вернулся в Березники. Открывая в городском музее торжественную церемонию перед многочисленными жителями Березников и Усолья, заслуженный работник культуры РФ, известный искусствовед Лариса Коржавкина отметила, что икона Святого Николая Можайского сочетает в себе и деревянную скульптуру, и иконопись. А подобное встречается очень и очень редко… Ещѐ одна особенность этого древнейшего исторического памятника Прикамья: он был создан в XVII веке, но отдельные элементы уникального киота дорабатывались в XVIII и XIX веках… Кстати, в крупнейшей (в масштабах РФ) Пермской государственной художественной галерее памятников деревянной скульптуры XVII века – единицы. Реставратор иконы (научный сотрудник ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря) Людмила Синицына тоже отмечала, что подобных удивительных памятников культуры она пока встречала на всей территории России… дважды. Примечательна и сама история приобретения иконы Березниковским музеем в ХХ столетии. Это дивное творение древних мастеров в деревне Гари (недалеко от села Верхний Кондас) Усольского района в 1966 году приобрѐл у одной местной жительницы (при помощи председателя колхоза) известный искусствовед-бессеребренник Виктор Александрович Цыпуштанов всего… за пять рублей. Николай Чудотворец, изображѐнный на древнейшем памятнике культуры, по преданию спас в XIV веке город Можайск от разорения подступивших полчищ монголо-татар (за что получил прозвище «можайский» и был объявлен святым). Житие святителя Николая сохранило для нас множество описаний не только его чудес, но и его необычайного милосердия к людям, стремления помочь им. Чудесным образом он спасал утопающих в море, помогал нуждающимся и скорбящим… Неслучайно Николай Чудотворец всегда был любимейший святой русского народа. В честь его, например, названа одна из церквей в исторической части Усолья, в Пыскоре… И сегодня празднование святителю Николаю совершается 22 мая (в память перенесения его святых мощей из Мир Ликийских в Бар) и 19 декабря. Будем надеяться, и все другие наши раритеты-покровители, удивительные региональные памятники культуры, имеющие статус «российского бренда» (это относится и к отреставрированной иконе Николая Можайского) будут возвращаться в родные края. Владимир Николаев На фото автора: Виктор Цыпуштанов: «Святой Николай – любимейший святой русского народа».

2429

Богу богово Наш Соликамск. – 2005. – 10 ноября (№ 45) Со всех сторон. Точка зрения Своѐ мнение по поводу дальнейшей судьбы Богоявленской церкви высказывает кандидат географических наук, доцент кафедры общественных наук СГПИ Лев Баньковский:

Богу богово - В странах Европы и Америки вы не увидите того, что музей или какое-либо иное светское заведение располагается в храме. Подобное практикуется только в России. В нашей стране вопросы культуры не упорядочены и смешаны настолько, что возникают лишние противоречия между духовенством и властью. Светская власть должна зафиксировать своѐ собственное участие в культурной жизни города, а не занимать помещения у верующих. И вместо того, чтобы сегодня ликвидировать этот конфликт, мы его ещѐ больше усугубляем. В данной ситуации правильней было бы критиковать не церковь, а власть за неумение устраивать культурную жизнь без помощи церкви. Она является истинной владелицей Богоявленки, так пусть храм и используется по назначению, независимо от количества прихожан. Безусловно, работники музея постарались, чтобы юбилей города храм встретил в новом обличье. Но юбилей прошѐл, а что будет потом? Считаю, что сегодня церковь в силах взять храм под свою опеку. Подготовила Валентина Бас

Распахнувшие окно на Урал (Начала музейного дела в рамках верхнекамской и пермской региональной культур) Художественному музею Соликамска 25 лет: Доклады науч.-практ. конф. к 25-летию Художественного музея (21-23 ноября 2000 г.). – Соликамск, 2005. – С.26-34 Оценивая по критериям нашего времени деятельность Строгановых в России, стоит в первую очередь обратить внимание на их уверенную стратегическую позицию во всей тогдашней истории нашей страны. Всматриваясь в карту размещения торговых строгановских предприятий и вчитываясь в страницы многих документов, нельзя избавиться от мысли, что в XVI-XVII веках русские цари были таковыми лишь номинально. По существу же единое русское государство состояло тогда из двух половин – царской и строгановской. Обращают на себя внимание столь длительное существование и развитие такого государства в государстве, то есть удивление продолжительный период непрерывного благоволения к Строгановым разных по характеру больших и малых царей – Ивана Грозного, Бориса Годунова, князя Василия Шуйского, Алексея Михайловича, Петра Первого. Отдавая должное дипломатическим способностям представителей династии Строгановых, необходимо отметить и их собственные глубоко осознанные желания и возможности полноценно участвовать в деле формирования Русского государства, создавать приличествующие стране промышленность, земледелие, торговлю, транспорт, армию, образование, культуру. Масштаб государственной деятельности этих вотчинников не только был соразмерен замыслам и действиям царей, но нередко и опережал их, как это было с освоением ресурсов побережья Ледовитого океана, Западной Сибири, поисками и использованием железных и медных руд, налаживанием отношений с рынками Востока. Наличие относительно немногочисленных, но тщательно подобранных и специально подготовленных управленческих, ремесленных и рабочих кадров позволяло Строгановым также целенаправленно формировать собственные дворянские гнѐзда (городские усадьбы и пригородные дачи) в центре государства – в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, укреплять свои связи с общегосударственной властью, как царской, так и церковной. Фактическое верховенство Строгановых в царском дворе постепенно выработало у них, кроме всего прочего, особое отношение к образованию и культуре. Как бы заранее 2430

ориентируясь на российских размах деятельности, уже многие первопроходцы династии Строгановых были людьми высокой образованности, заметными в России деятелями культуры. В строгановской сольвычегодской библиотеке находилось до двух тысяч богословских, исторических, географических и других книг. Большие любители книжного чтения, Строгановы во время разъездов по России имели при себе походную библиотеку из 20-25 книг. Заботясь о пополнении своих книжных запасов, они создали собственные книгописные мастерские, в которых в 1604-1605 годы было выпущено уникальное руководство по списыванию рукописных книг. Веками складывавшаяся строгановская библиотека, книжный фонд которой в конце XIX века составлял двадцать две тысячи томов, стала основой научной библиотеки вновь открытого, первого в Сибири Томского университета. Восемьдесят лет действовали в одной только сольвычегодской вотчине Строгановых две знаменитые «иконные горницы» – иконописные мастерские, выпускавшие иконы не только как предметы культа, но и как выдающиеся произведения искусства, написанные в оригинальной манере строгановского художественного письма. Не менее известно соперничество вотчинников с царскими мастерскими в развитии таких видов декоративноприкладного искусства, как лицевое и орнаментальное культовое шитьѐ, сканное дело, резьба по дереву и кости. Одним из больших культурных достижений Строгановых является распространение по всей России полифонии в церковно-певческих хорах. Как отмечал искусствовед и историк архитектуры Ф.Ф. Горностаев, Строгановы также «сумели поспорить с Москвой в стремлении создать свою архитектуру». В Сольвычегодске, Устюжне, Нижнем Новгороде, Сергиевом Посаде, Москве, Усолье были возведены постройки, связанные между собой определѐнным стилевым единством и дающие право выделять в России строгановскую школу зодчества. Таким образом, за сравнительно небольшой исторический период в два с половиной столетия Строгановы создали и обеспечили длительное развитие ряду самобытных художественных школ: книжно-рукописной и книжно-собирательской традициям, иконописной и более широкой живописной школам, многоветвистому древу школы декоративно-прикладного искусства, школам духовной музыки, деревянного и каменного зодчества. Всѐ это подвижничество на ниве отечественной культуры, хорошо заметное и со ступенек мировой культуры, историки называют «культурной экспансией Строгановых» или «культурно-строительной миссией Строгановых», а жизни «строгановского стиля в русском искусстве» отводят не менее пяти столетий. По существу, Строгановы были у нас на Урале и первыми «музейщиками», создавшими вереницы разнообразных фамильных коллекций, какими до них владели только цари да митрополиты. Жаль, что ни одна из этих своеобразных коллекций, ни, тем более, их групп, характеризующих уникальную Строгановскую региональную культуру, не дошла до нашего времени в своей первоначально задуманной целостности. Однако идущие через века влияние традиций Строгановской системообразующей и собирательской деятельности на современное уральское музееведение совершенно несомненно. Приехавший в 1719 году на Урал по заданию Петра I В.Н. Татищев, наряду со строительством новых заводов и городов, по своей инициативе отправлял уральские экспонаты первому настоящему русскому музею – Петровской кунсткамере, открытой в 1714 году. Предварительно заручившись специальным царским разрешением, Татищев посылал в северную столицу ископаемые Мамонтовы кости и другие местные достопримечательности. В 1715-1717 годы в Петербурге при дворе Петра I начала формироваться так называемая Сибирская коллекция, состоящая из золотых и бронзовых предметов уралосибирского скифского искусства. Первые еѐ образцы были подарены царской семье в честь рождения царевича Петра Петровича. Сделал эти подношения уральский заводчик Никита Демидов. Впоследствии коллекция энергично пополнялась новыми археологическими находками, присылаемыми по специальному царскому указу сибирским губернатором М.П. Гагариным. После смерти Петра I коллекция была передана в Кунсткамеру, отошедшую в ведение Академии наук.

2431

К числу старинных уникальных коллекций, собранных на Урале, следует отнести и гербарий Григория Демидова, создавшего в 1731 году первое научное учреждение на Урале – первый в России Соликамский ботанический сад. При открытии в 1755 году Московского университета часть этого гербария стала собственностью университетского музея. Первоначально внимание к музейной деятельности на Урале более всего культивировалось В.Н. Татищевым. В духе эпохи Просвещения Татищев разрабатывал программу государственного школьного строительства, строил по своему высшему усмотрению Уральскую горнозаводскую цивилизацию, которая как и Петербург, тоже не могла обходиться без кунсткамеры. По указаниям Татищева на некоторых казѐнных заводах Урала были созданы минералого-петрографические лаборатории и каменные коллекции – прообразы будущих естественнонаучных музеев. Однако, первый музей в Пермской губернии был открыт не раньше чем через 127 лет после создания Петровского музейного детища в Петербурге. Отчѐтливая потребность в Уральской кунсткамере обнаружилась уже в 1829 году, когда в наших краях гостил и работал Александр Гумбольдт. Приезд же на Урал первооткрывателя пермской геологической системы Родерика Мурчисона подвигнул Демидовых на немедленное создание в Нижнем Тагиле настоящего естественноисторического и промышленного музея. Экспозиция была создана по лучшим европейским меркам. Тем временем предшествующее всем музеям коллекционное дело на Урале набирало силу и всѐ более начинало руководствоваться Строгановскими критериями не только строгой научности, но и яркой художественности. Археологическую коллекцию большой научной и художественной ценности собирали с 30-х годов века братья Ф. и В. Волеговы, жившие в Новом Усолье и в Ильинском. Главным предметом их коллекционирования стала медная и бронзовая пластика пермского звериного стиля. Продолжили сбор этой коллекции ильинские лесничие, а в будущем – известные археологи и этнографы А.Е. и Ф.А. Теплоуховы. В результате их многолетних поисков коллекция выросла почти до шести тысяч образцов на рубеже XIX и ХХ веков. В 1887 году семьсот еѐ предметов побывали на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке, в июле 1894 года – на выставке в Перми. Можно сказать, что именно с этой выставки начался в Перми научно-промышленный музей. Он сразу же приобрѐл общекультурную ориентацию и начал оказывать широкую поддержку народному образованию. Проведение в Перми выставки «Урал в живописи» А.К. Денисова-Уральского способствовало выделению из состава музея художественного отдела, который в декабре 1922 года был преобразован в Пермский художественный музей, а ещѐ через пять лет – в Пермскую художественную галерею. Скоро исполнится сто лет, как наш земляк, обучавшийся в Петербурге пермский художник Владимир Александрович Плотников приоткрыл для россиян окошко художественной культуры, обращѐнное к Северному Уралу – Соликамску, Усолью, Ныробу. Проехав вдоль и поперек всѐ Верхнекамье в поисках памятников художественной старины, Плотников выполнил много живописных и графических работ с архитектурных шедевров Соликамска. Эти интересные художественные труды были широко репродуцированы по России и Западной Европе в виде черно-белых и цветных открыток и помещены в разных журналах. Плотников был большим мастером своего дела: он прошѐл с почетом через петербургскую Академию художеств, учился в академической мастерской И.Е. Репина вместе с Д. Кардовским, Г. Мясоедовым, К. Сомовым, Малявиным. В собрании Пермской художественной галереи находится ныне свыше пятидесяти акварелей и две живописные работы Плотникова. Сердечная привязанность этого художника к истории изобразительного искусства Верхнекамья обратила на себя внимание другого известного русского художника Игоря Эммануиловича Грабаря. Совершенно по-особому относившейся к Репину, Игорь Грабарь внимательно следил ещѐ и за работами всех репинских учеников, тем более за теми их произведениями, которые были устремлены к тайнам истории художеств северо-востока Европейской России. Постоянный интерес Грабаря к истокам художественной культуры Русского Севера, 2432

Северного Урала можно считать наследственным. И отец, и мать художника были родом из Угорской Руси, обширной области Карпатских гор, связанной в древности с Северным и Средним Уралом. В детстве будущий художник долгое время жил у деда в карпатском селе, называвшемся Чертѐж, так же, как назывались с давних времѐн многие сѐла у нас на Урале и в Сибири. Через окошко истории, пользуясь видением историка Иловайского, дед, а потом и внук издалека оглядывались на Урал. Среди множества приѐмов и условий живописной работы Грабарь ещѐ с юности выделил возможность «писать из окон», обдумывал мгновенные художественные «взгляды в окна», «виды из окон», запоминал эти «взгляды» и «виды», накапливал в памяти и в душе связанные с ним образы, использовал их в собственном художественном творчестве и в педагогической работе. Такие «окошечные» взгляды на окружающий мир Грабарь соотносил с «открытиями в природе картин», с «музейными аккордами», объяснял эти поиски потребностью художника в специфически сильных впечатлениях и огромных чувствах художественной меры. Поскольку Грабарь всю жизнь очень уважительно относился к философии искусства, то всегда рассуждал так: живописная картина – фрагмент натуры, фрагмент жизни, жизни единой, целой и целостной. Как же художнику перенести в произведение искусства это единство, целость и целостность? Грабарь выстрадал приѐм «жизненно достоверной фрагментарности», научился искать и находить те фрагменты натуры, в которых общий характер целого передаѐтся с особым очарованием, с исключительной силой. Такого рода убеждения и приѐмы помогли Грабарю, только что вернувшемуся из странствий по художественным центрам Европы приступить к оригинальной деятельности редактора-составителя первой научной многотомной «Истории русского искусства». Благодаря книге архитектурные памятники Соликамска стали достоянием мирового искусствоведения. Через пятнадцать лет после выхода первых томов этой Истории Грабарь решил сам ехать на Пермскую землю. Впервые он встретился с островком желанной земли ещѐ в 1903 году, у погоста Пермогорье в Архангельской губернии и всѐ ждал, когда же, наконец, исполнится большая мечта побывать на Урале. Соликамск он навестил в сопровождении заведующего художественным отделом Пермского музея, энтузиаста поисков и изучения пермской деревянной скульптуры Н.Н.Серебренникова. Накануне приезда Грабаря на Урал Серебренников вместе с А.К. Сыропятовым занимались описанием наиболее ценных архитектурных памятников в Соликамском и Чердынском уездах, Коми-Пермяцком национальном округе. Было что показать и о чѐм рассказать Грабарю, которого интересовали все стороны художественной жизни Урала. Поездка на Северную Двину и на Каму, знакомство с древней архитектурой, древней иконописью, пермской деревянной скульптурой помогли Грабарю приступить к пространному исследованию творческой биографии великого Андрея Рублѐва. Компетентное научное руководство Грабаря обеспечило полноту и высокое качество раскрытия от позднейших наслоений выдающегося произведения мировой иконописи рублѐвской «Троицы». Уже на следующий год после возвращения из Перми в первом выпуске нового периодического издания «Вопросы реставрации» Грабарь опубликовал более чем стостраничный очерк творчества Рублѐва «По данным реставрации». В эти же самые годы Грабарь пишет две примечательные картины: «На озере» (1925-1926) и «Церковь на озере» (1926) . Можно полагать, что эти работы навеяны художнику рублѐвской «Троицей». Какие же непосредственные творческие переживания, возникшие при реставрации рублѐвских икон, должны были послужить Грабарю в этих поисках? Конечно же, пока об этом можно только догадываться, но всѐ же попытаемся. На рубеже XIV-XV веков, после Куликовской битвы, перед Русским государством вновь открылись пространства и для восстановления всего утраченного, и для нового развития. Наступили благоприятные времена серьѐзного, одухотворенного осмысления прошлого и настоящего. Замечательный художник Андрей Рублѐв в честь великих заслуг Сергия Радонежского и в память о нѐм написал «Троицу» - символ возрождения России.

2433

Художник не имел возможности отойти от традиционного сюжета Троицы современной ему иконописи, но придал этому сюжету ярко выраженное отечествоведческое содержание. По существу на иконе изображены три ангела-хранителя России, три небесных крылатых существа, нашедших между собой полное понимание и согласие. Круг цельности и крепости единства обозначен Рублѐвым очень отчѐтливо. Художник не убоялся нарушить иконописный канон, создав из ритмического чередования ангельских крыльев горные и духовные вершины России, изобразил дуб как дерево силы и вечности, здание как знак труда, строительства, созидания. Но ещѐ более насыщенный образ отечества Рублѐв поместил в самый центр иконы. Подобно священным нимбам, белоснежный престол между коленями ближних ангелов превратился у великого художника в символ возвышенного источника, своеобразного горного и горнего озера, низвергающегося в мир дольнего красивейшим водопадом. Рублѐв показал и источник, питающий эти возвышенные воды – родник бьѐт между двумя тесно сомкнутыми крыльями ангелов. Расширяя круг изобразительных средств столь гениально задуманной и исполненной иконы, художник обрушил свободно ниспадающие ярко-лазоревые складки плаща среднего ангела ещѐ одним высшим, покровительствующим, водопадом над главным источником вод России… Никакая другая картина мира не содержит столь выразительного, могущественного и прекрасного образа вод России. Озѐрные картины Грабаря, как одного из самых чутких к природе российских художников, стали своеобразной живописной реминисценцией к исследованию рублѐвского творчества. По-видимому, именно в это время Грабарь более всего благодарно вспоминал о тех внутренних силах, которые он получил когда-то и от всех увиденных и пережитых ручьѐв, и от знакомого с детства Дуная, и от великой Волги, и от суровой Северной Двины, и от вольного ветра Камы. В десятом номере журнала «Экономика» за 1925 год напечатана грабарѐвская программная статья «Пермские музеи». В ней выделены две линии формирования пермских музеев – чисто художественная и естественно-историческая с бытовым описанием. Художественный музей с обширными собраниями картин, предметов пермского звериного стиля и уникальных деревянных скульптур Грабарь назвал в значительной степени завершѐнным. Чѐткие контуры имела естественно-историческая ветвь музея. Грабаря беспокоило отсутствие отдела русского крестьянского искусства и быта. Итог своему пребыванию на Каме он подвел так: «Я уезжаю из Перми с чувством глубокого «музейного» удовлетворения, твѐрдо уверенный, что музейное дело здесь находится в умелых руках, которое сумеют завершить столь блестящее начало». Судя по глубокому смыслу понятия «музейное удовлетворение», Грабарь был единомышленником разработанной на рубеже веков самобытной концепции музея Н.Ф. Фѐдорова, философа-космиста. Фѐдоров полагал, что подлинный музей будущего не только поместится в душе человека, но «будет действовать душеобразовательно, делая всех и каждого существом музееобразным». Надежда Грабаря на умелые руки создателей пермских музеев оправдалась при создании таких крупных музейных комплексов, как Пермский и Соликамский. За последние десятилетия ХХ века в уральском и пермском музееведении, освоившем разнообразное экспонирование пермского звериного стиля и пермской деревянной скульптуры, сформировалось несколько новых крупных проблем представления древнейшего искусства Урала в современных музейных экспозициях. Многие отечественные и зарубежные учѐные и искусствоведы указывают на целесообразность более широкого экспонирования фотокопий и копий оригинальных произведений первобытной живописи, графики и скульптуры, подчѐркивают нынешнюю возможность и необходимость качественного изготовления археологических муляжей, введения в постоянную музейную экспозиционную практику голографических изображений уникальных произведений древнейшего искусства, отличающегося безусловной правдивостью и высочайшим изобразительным мастерством.

2434

Приведѐм в заключение краткий обзор известных во всѐм мире памятников древнейшего искусства, открытых на Урале. В 1959 г. обнаружены палеолитические рисунки в Каповой пещере на берегу реки Белой, а через два десятка лет открыты рисунки в Игнатьевской пещере. Замечательно изображены древнейшими художниками ныне вымершие мамонт, дикая лошадь, шерстистый носорог, бизон и другие животные каменного века. В Шигирском и Горбуновском торфяниках неподалеку от Нижнего Тагила сохранились предметы быта из дерева – ложки-поварѐшки, черпаки, солонки, изображения идолов, каким уральские люди поклонялись в эпоху мезолита-неолита. На Писаном Камне на реке Вишере с древних времен известен своеобразный окаменелый эпос- высокосовершенное графическое повествование о жизни наших предков из энеолита. Всего лишь около одиннадцати лет тому назад был открыт Аркаим, город-храм, городобсерватория, одно из двух десятков поселений «Страны городов», которой свыше четырѐх тысяч лет. В числе пока ещѐ немузеефицированных выдающихся памятников мировой культуры – находящееся на окраине Перми Турбинское поселение и могильник бронзового века. Высокое своеобразие, уникальность древнейшей и древней художественной культуры Урала могут и должны быть достойно музеефицированы. Как говорится в одной из известных книг о средневековье «горячий пепел предков стучит в наши сердца». Л.В. Баньковский, доцент Соликамского госпед института, кандидат географ. наук

2435

От экологических прогулок – к экомузею Художественному музею Соликамска 25 лет: Доклады науч.-практ. конф. к 25-летию Художественного музея (21-23 ноября 2000 г.). – Соликамск, 2005. – С. 97-100 В последние полтора десятилетия музееведы и музейщики всего мира размышляют над тем, какими должны быть экологические музеи, как их правильно создавать и обустраивать. Интересный экомузей-пионер работает у нас в Соликамске. Музей создан методистом эколого-натуралистического центра Р.И. Ланиной. Известный соликамский художник Н.В. Пономарѐв изготовил для этого музея большую диораму, изображающую уголок лесопарка в Боровске. С помощью натурных экспонатов – тополя, сосны, берѐзы, кустарников, разнотравья – показан характер воздействия промышленных газовых выбросов на флору и растительность Соликамска. В экспозиции экомузея представлены коллекция листовых пластинок деревьев, поражѐнных кислотными дождями, образцы мхов и лишайников, использующихся как биоиндикаторы загрязнения окружающей среды, выставлена часть коллекции отходов из промышленных хранилищ и другие экспонаты, демонстрирующие степень изменения природы в крупном индустриальном городе. Несколько по иному принципу в другом нашем индустриальном центре – в городе Чусовом – устроен ещѐ один экологический музей, который носит название Музей истории реки Чусовой. Он создан директором спортивно-культурного центра «Огонѐк» Л.Д. Постниковым и получил общероссийскую известность. В октябре 2000 года подробную информацию об этом музее опубликовал в Москве исторический журнал «Родина». Чусовской музей Постникова содержит в себе несколько монументальных экологических экспозиций, причѐм экология здесь трактуется с предельной широтой, точно такой же, какой рекомендует еѐ ежеквартальный журнал ЮНЕСКО «Музеум». Приведѐм выдержку из журнала «Музеум»: «Экомузей – зеркало, в котором люди могут увидеть себя и узнать себя, а также приобрести знания о местности, в которой они проживают, и о тех, кто жил здесь раньше, независимо от того, существовала преемственность поколений или нет… Экомузей посвящѐн человеку и природе. В нѐм индивид представлен в привычной среде. Животный и растительный мир также показан здесь в естественном состоянии и вместе с тем таким, каким его воспринимает традиционное или индустриальное общество… Экомузей – это лаборатория, поскольку он способствует изучению прошлого и настоящего местного населения и среды и помогает готовить специалистов в данных областях в сотрудничестве с другими исследовательскими центрами. Экомузей – это заповедник, так как он способствует сохранению и оценке местного природного и культурного наследия. Экомузей – это и школа, ибо она вовлекает местных жителей в свою деятельность по изучению и охране наследия и способствует более ясному осознанию ими своего будущего». В этой пространной цитате есть слова, которые можно признать относящимися и к Соликамску. Центральный историко-архитектурный ансамбль нашего города по существу является музеем-заповедником российского и даже мирового значения, но формальноюридически этот статус пока ещѐ не оформлен. Рано или поздно статус музея-заповедника будет закреплѐн за Соликамским краеведческим музеем, занимающим уже сейчас достаточно обширные площади в центральном историческом ансамбле города. Вероятно, исходя из такой очевидности, и следует планировать будущее развитие нашего музея природы – будущего экомузея. Для преобразования его в региональный Экомузей необходимы значительные материально-финансовые затраты и многообразная параллельная работа музейщиков города. В 2000 году, пользуясь празднованием 75-летнего юбилея калийной промышленности нашей страны, «Сильвинит» почти заново, на самом современном музейном уровне воссоздал, казалось бы, утраченный несколько лет тому назад историко-производственный музей. Высокое качество обширной экспозиции нового музея диктует необходимость столь же серьѐзного обновления сильно обветшалого в последние годы музейного комплекса Усть-Боровского сользавода, носящего название Музея соли России. Осенью 2001 года музею исполнится пятнадцать лет. При его реконструкции, 2436

несомненно, должна быть создана экологическая музейная часть, связанная с особым характером производства соли в нашем крае. В 2001 году Соликамск будет отмечать и другие юбилеи, которые обязательно повлияют на музейную деятельность в нашем городе. Весной 2001 года исполняется 65 лет Соликамскому магниевому заводу, 60 лет Соликамскому бумкомбинату, 270 лет Соликамскому ботаническому саду Григория Демидова. Чтобы в Соликамске со временем появился отвечающий истинной роли и значению города экологический музей, необходимо использовать для этого любую возможность и поэтапно создавать прообразы и отдельные фрагменты этого музея на разных предприятиях города. Музей природы Соликамского краеведческого музея при строительстве своих экспозиций в течение многих лет сотрудничает с лесхозом, с питомником-дендрарием, с Вишерским заповедником. В собрании нашего музея содержится много экспонатов регионального значения для будущего Верхнекамского экологического музея. К такого рода экспонатам относятся, например, образцы старинного горного оборудования, каменные и ботанические коллекции, собранные во время экспедиций сотрудников музея по Горному Уралу и Вишерскому заповеднику. В музее проведена и заявлена на научно-практических конференциях определѐнная работа по обоснованию необходимости создания в нашем регионе национального парка, найдены подходы к созданию в Соликамске региональной природно-этнографической музейной экспозиции. Эта работа может быть существенно продвинута при организации в нашем городе историко-природного музея-заповедника общероссийского значения. Летом 2000 года наш музей природы совместно со станцией юных туристов провели детскую эколого-этнографическую экспедицию в деревни Тетерино и Белкино. В экспедиции приняли участие дети из средней школы № 12. Маршрут проходил по красивым ландшафтам и старинным сѐлам Соликамского района, славящимся своими народными ремѐслами. Жители деревень очень приветливо отнеслись к заботам участников экспедиции, рассказали об истории своего района и подарили детям разные предметы крестьянского быта. Экспедиционные материалы будут использованы в экологических экспозициях нашего музея. В дальнейшем мы предполагаем участвовать в создании эколого-этнографического музея на территории питомника-дендрария. Т.С. Козюкова, зав. Музеем природы краеведческого музея г. Соликамска, Л.В. Баньковский, доцент СГПИ, кандидат географических наук

Рекомендации участников научно-практической конференции, посвящѐнной 25-летию Художественного музея г. Соликамска Художественному музею Соликамска 25 лет: Доклады науч.-практ. конф. к 25-летию Художественного музея (21-23 ноября 2000 г.). – Соликамск, 2005. –С. 115 21-23 ноября 2000 г. в Соликамске в краеведческом музее проведена юбилейная конференция в честь 25-летия Соликамского художественного музея и 115-летия выдающегося российского художника М.П. Богоявленского. Участники конференции отмечают высокую роль Соликамского художественного музея в культурной жизни Верхнекамья и Пермской области на протяжении четверти века. Возникновение музея такого высокого уровня по качественному составу коллекции было бы невозможным без щедрого дара вдовы художника М.П. Богоявленского Александры Ивановны Богоявленской. Конференция рекомендует: 1. Назвать одну из улиц исторического центра Соликамска именем знаменитого российского иконописца XVIII века Фѐдора Евтихеева Зубова, уроженца Соликамска, имевшего некогда двор близ Крестовоздвиженской церкви.

2. Памятуя об огромном вкладе А.И. Богоявленской в создание Художественного музея Соликамска, участники конференции настоятельно рекомендуют управлению культуры и администрации города изыскать средства для 2437

3.

4.

5.

приглашения и обеспечения жильѐм в Соликамске художницы А.И. Богоявленской, находящейся в настоящее время в крайне бедственном финансовом положении. Учитывая чрезвычайное аварийное состояние Крестовоздвиженского собора, постоянно усугубляющееся, просим незамедлительно принять меры для спасения этого замечательного памятника древности. Понимая факт отсутствия средств в ближайшее время на полную реконструкцию храма, участники конференции призывают решить главный вопрос, что позволит остановить наиболее разрушительные процессы: потерю устойчивости фундамента в связи с его подтоплением. Необходимо осушить подвалы и укрепить фундамент. Рекомендуем дирекции музея и управлению культуры издать материалы конференции. Считаем целесообразным придать Художественному музею Соликамска статус юридического лица.

«РОСТ» в Чердыни Соликамский рабочий. – 2005. – 24 ноября К соседям! Впервые в нашем городе создано новое образовательное учреждение «РОСТ». Это центр детского дополнительного образования в области лингвистики, культурологии, правоведения, социального проектирования. В центре преподаются английский, немецкий и французский языки, история, культурология, правоведение, изобразительное искусство, журналистика. Дети из «РОСТа» недавно побывали на экскурсиях в Усолье и Чердыни. На воскресную поездку в Чердынь собралось около двадцати детей в возрасте от десяти до шестнадцати лет. Особенные впечатления остались от заснеженной таѐжной дороги на север области, восхитил также длинный красивый мост через покрывающуюся льдом Вишеру. В Чердыни дети посетили музей природы и музей истории религии, совершили небольшую экскурсию по городу и на берег Колвы. Древняя Чердынь, как и Москва, построена на семи холмах. С них открываются далѐкие горизонты. Мальчиков и девочек взбудоражили богатые музейные экспозиции и уральская природа. Все хотели подольше задержаться в Чердыни, но зимний световой день короток: нужно было возвращаться.

2438

В пути были проведены небольшие конкурсы на лучшее знание верхнекамского краеведения и лучший рассказ о Чердыни. Из детских ответов следовало, что «Чердынь – город многих музеев» и соликамцам непременно стоит наведываться туда, где экскурсоводы музея замечательно рассказывают не только о своѐм славном городе, но и с интересом и уважением относятся к нашему Соликамску. Побывав в Чердыни, дети сказали, что соскучились по Соликамску и ещѐ больше его полюбили. Лев Баньковский, педагог

Схема из архива Л. Баньковского (вошла в состав таблиц подготовленного учебного пособия «Опасные ситуации природного характера», ч. 1-2, данных о публикации нет)

2439

Изложение некоторых общих проблем природного зонирования и районирования Земли в курсе геоэкологии (Рукопись) Распространение и особенности флор и фаун обусловлены прежде всего геологической историей нашей планеты, то есть историей континентов и островных систем, историей климатов Земли. Учитывая сложность и противоречивость совмещения и согласования концепций флористического, фаунистического и биотического районирований, автор отдаѐт приоритет в этой проблеме геолого-тектоническим границам земной коры. Общность истории Земли во все геологические эпохи – факт достаточно очевидный.

Рис. 3-4 Рис. 1-2 Во всех своих заключениях автор следует разработанной К.Э. Циолковским концепции развития Земли, закономерно уменьшающейся в размерах в результате векового замедления осевого вращения под воздействием космических приливных сил (рис. 1-4). Исходя из таких закономерностей, можно уверенно утверждать, что основными деформациями земной коры являются взаимопересекающиеся разноуровневые глубинные разломы сколового характера. В общих чертах земная кора представляет собой многоярусную систему подвижных сегментов, а основным тектонотипом структур коры являются региональные надвиги на активных краях сегментов (глыб) земной коры (рис. 5-6). При прогрессирующем вековом уплотнении Земли встречные региональные надвиги формируют разнопорядковые тектонические клинья, выжимающиеся на земную поверхность с характерным вторичным признаком гравитационного отседания выдавливающихся наверх отдельных секторов клиньев. Очертания тектонических клиньев в плане выглядят как чечевицы. Наиболее крупные и древние материкового масштаба глыбы тектонические клинья называются Рис. 5 платформами. На рис. 7 и 8 дана 2440

Рис. 6 реконструкция основных известных в наше время платформ. Реконструкция первоначальной чечевицеобразной формы материков осложнена тем фактом, что выжимающиеся к поверхности Земли глыбы-материки (в обобщѐнном разрезе все они выглядят как тектонические клинья) во все геологические эпохи образовывали по своим дугообразным краям пакеты тектонических пластин, напоминающие в плане крылья бабочек около чечевицеобразного туловища. И поэтому общая динамика развития материков не может быть полно рассмотрена без анализа движений прилегающих к материкам со всех

Рис. 7-8 сторон также внушительных по масштабам пакетов плит-пластин.

Рис. 9

Рассмотрим в общих чертах механизм передачи тектонических напряжений от консолидированной массы глыбыматерика тектоническим плитам, подстилающим пакеты тектонических пластин. Для этого воспользуемся примером известной модели (рис. 9), когда в замкнутом объѐме пресс воздействует на плоскую систему прижатых друг к другу множества целлулоидных пластинок, а поле возникающих при этом напряжений фиксируется в поляризованном свете, проходящем через пластинки в сторону наблюдателя. В итоге эксперимента можно изобразить ветвящиеся системы линий распространения напряжений, передающихся от пресса к нижнему ряду целлулоидных пластинок. Традиционно сравнивая земную кору (тектоносферу) со структурой «битой тарелки», можно предположить в коре аналогичный механизм передачи 2441

Рис. 10. Схема распространения тектонических напряжений в регионе Курило-Камчатской островной дуги тектонических напряжений, например, от Сибирской платформы в сторону КурилоКамчатской горно-островной дуги (рис. 10). Как показывает изучение основных геологических структур Земли по эпохам тектогенеза, земные материки прежде были крупнее и носили более чѐтко выраженный правильный чечевицеобразный характер. Впоследствии же их форма была осложнена рядом 2442

Рис. 11. Глыба литосферы, контролирующая распространение «Пояса великих пустынь Евразии и Африки». Условные обозначения: 1 – области распределения минимальных атмосферных осадков в пустынях восточного полушария; 2 – распределение пустынных почв; 3 – контур глыбы. последующих диагональных и поперечных деформаций при смене полей глобальных тектонических напряжений, хотя общий земной механизм накопления и разрядки этих напряжений оставался неизменным. Наиболее интенсивно смятые горноскладчатые зоны прилегают к приподнятому во время активного тектогенеза краю глыбы-платформы. Первопорядковые системы передовых горных складок (главные складчатые пояса) и глобально распространенные платобазальтовые поля излияний являются своеобразными индикаторами ориентирования главных систем тектонических напряжений, возникавших в земной коре в минувшие геологические эпохи. Исторические геологи выделяют позднепротерозойскую, байкальскую, каледонскую, герцинскую, киммерийскую, альпийскую и другие эпохи складчатости, оставивших после

Рис. 12 2443

Рис. 13-14. Расположение платформ Арктики и Антарктики относительно полюсов: 1. Гренландия, 2. Земля Гарриса на дне Северного Ледовитого океана, 3. Крайний СевероВосток Сибири, 4. Дальний Восток и Японские острова, 5. Австралия, 6. Антарктида себя планетарно расположенные горноскладчатые пояса. Характерными особенностями древности платформ является их высокое стояние в рельефе Земли, или включение их в глубоко погружѐнные участки земной коры дна Мирового океана, или наличие на отдельных частях этих платформ крупных секущих прогибов земной коры, заполненных позднее сформировавшимися осадочными толщами горных пород. Одним из характерных показателей древности платформенного развития являются так называемые «щиты», испытавшие в своей истории длительные восходящие движения. На щитах обнажѐн докембрийский кристаллический фундамент, состоящий из сильно дислоцированных и метаморфизованных горных толщ, имеющих весьма значительный возраст. Древнейшей платформой планеты, по-видимому, является Тихоокеанская, она ныне почти целиком покрыта водами Мирового океана. Крупными разрывами целостности, свидетельствующими об их большом возрасте, отличаются платформы Арктическая, Южноамериканская, Евроафриканская, ТаймырскоИндостанская и некоторые другие. Реликтами горноскладчатых краевых систем, окаймляющих древние платформы, являются участки поясов протерозойской складчатости. От древнейших времѐн до нынешней поры разнопорядковые чечевицеобразные тектонические структуры являются не только характерными признаками естественной делимости земной коры, но и разместившихся на ней ландшафтов. Своеобразным Рис. 15 2444

реликтом тектонической платформы является, например, единая по своей геологической природе территория нынешних африканско-центральноазиатских пустынь (рис. 11). Очертания некоторых ареалов распространения современных растений и животных также свидетельствуют о тесной связи органического мира с тектоникой планеты. Интересна приуроченность некоторых важных континентальных и океанических биоресурсов ко всей территории древнего материка. На рис. 12 показана область обитания речного окуня Perca и области наивысшей биопродуктивности мирового океана. Общая направленность развития Земли определяется вековым сокращением общей поверхности планеты и наращиванием мощности земной коры. При этом неуклонно снижаются величины теплового потока и флюидопотока, поступающих из горячих земных недр к поверхности. Особенно низки эти потоки в телах массивных платформ. Первыми на планете ощутили недостаток тепла живые существа, населявшие некогда обширные платформы Арктики и Антарктики. Расположение этих платформ относительно полюсов показано на рис. 13 и 14. Нынешнее положение земной оси, препятствующее поступлению в полярные области солнечной радиации, а также тепловая изоляция от недр Земли горными массами Арктической и Антарктической платформ привели к оледенению полярных шапок планеты и специфическим природным условиям в их окружении, что, например, выражается в характерном распространении на вечной мерзлоте ареалов наиболее морозостойких лиственниц и кедрового стланика. Границы этих ареалов (по Сочаве) показаны на рис. 15. Северное окончание Верхнекамского месторождения калийно-магниевых солей отличается от окружающих участков земной коры особенным строением. Река Глухая Вильва на севере и река Яйва на юге издалека огибают крупный чечевицеобразный по форме горный массив, прилегающий к левобережью Камы и Вишеры (рис. 16). В центр этого массива природой «вложена» ещѐ одна тектоническая «чечевица», ограниченная семью куполами соляных поднятий. Строение этих поднятий, их происхождение и история свидетельствуют о том, что соляные купола расположены по краям постепенно выдавливающегося из земных недр тектонического клина. Соль как порода пластичная при огромных горных давлениях приобретает возможность «течь», собираться во всякие складки и складчатости. Через крупные трещинно-разломные зоны в их наиболее проницаемых местах соль выжимается к дневной поверхности солянокупольными структурами, у многих из которых геологи отмечают свойство «роста». Купола – хороший индикатор жизни того геокорабля, на «палубе» которого находится Соликамск. Л.В. Баньковский Литература

Рис. 16

Владимиров С. Соликамск на палубе геокорабля // За окном. – 2000. – №13 (29 мая). Второв П.П., Дроздов Н.Н. Биогеография. М, 2001. Второв П.П., Дроздов Н.Н., Мяло Е.Г. Биогеография мира. – М., 1985. Карлович И.А. Геология. – М., 2003. Левитес М.Я. Общая геология с основами исторической геологии и геологии СССР.– М., 1978. Современная динамика литосферы континентов. Подвижные пояса / Н.А. Логачѐв, В.С. Хромовских,

2445

А.А. Никонов и др. – М., 1995. Хаин В.Е., Ломизе М.Г. Геотектоника с основами геодинамики. – М., 1995. Опубликовано: Учѐные записки: В.4: Мат-лы город. науч.-практ. конф. преподавателей, студентов и школьников «Проблемы и перспективы историко-культурного развития г. Соликамска», посвящѐнной 575-летию г. Соликамска: Ч. 2. – Соликамск, 2005. – С. 42-55.

«Истинный историк только тот, кто проникнут идеями философскими…» (Д.И. Менделеев) Страницы прошлого: Избр. мат-лы краевед. Смышляевских чтений в Перми: В. 5.

– Пермь, 2005. – С. 161-180 «Привязанности детства...» Очень трудно было девятнадцатилетнему «казѐннокоштному» студенту приобщаться к учительской профессии, если он лишился родителей да ещѐ настолько серьѐзно заболел, что надежды выздороветь практически никакой не оставалось. Врачи институтского госпиталя поставили диагноз – «чахотка», от которой, как известно, спасения нет. Во время очередного врачебного обхода студент притворился спящим, а над ним госпитальный лекарь не постеснялся произнести вслух своѐ категорическое суждение: «Этот уже не встанет...». И тем не менее «безнадѐжный» студент Дмитрий Менделеев был рождѐн, чтобы выжить. Очень уж много всего в него было с детства заложено, чтобы не потеряться в этой жизни. Прадед Дмитрия по матери – Василий Яковлевич Корнильев – был издателем историко-краеведческого, первого в Сибири журнала «Иртыш, превращающийся в Иппокрену». Струи волшебного ключа древних греков, возникшие от удара Пегасова копыта на горе Геликон, неведомыми подземными путями влились в Иртыш и взбудоражили предков Дмитрия Менделеева. Дед его – тоже Дмитрий – выпускал «Исторический журнал», отец преподавал философию, политическую экономию и статистику в Тобольской гимназии, вѐл метеорологические наблюдения, мама – Мария Дмитриевна – руководила работой стекольной фабрики в деревне Аремзянка. Там еѐ сын, семнадцатый ребѐнок в семье, получил первые впечатления «от природы, от людей и от промышленных дел». Как первое особенно яркое детское событие пятилетний Дима пережил и всю жизнь потом вспоминал открытие памятника Ермаку в Тобольске. До конца жизни Дмитрий Иванович собирал материалы о Ермаке. Домашняя библиотека Менделеевых в Тобольске стала одним из лучших книжных собраний Сибири. Среди ровесников и близких друзей семьи будущего учѐного были декабристы. Философию и словесность малолетнему Диме Менделееву преподавал только что вернувшийся из пушкинского Петербурга П.П. Ершов – автор всемирно известного «Конька-Горбунка». Напитываясь глубинными водами сибирской сказочности, Конѐк-Горбунок конечно же, соревновался с пушкинской музой: И светлой Иппокреной С издетства напоенный, Под кровом вешних роз, Поэтом я возрос. Соревнование Ершова с Пушкиным было не безрезультатным. После прочтения ершовского «Конька-Горбунка» Александр Сергеевич Пушкин забросил новые собственные сказки, небезосновательно полагая, что отныне надѐжных ориентиров в поэтическом сказочном мире вполне достаточно. А в то, что из такого переполненного отечественной историей ребѐнка, как Дима Менделеев, может выйти великий человек, мама его Мария Дмитриевна твѐрдо уверовала, и поэтому смогла надолго направить развитие очень способного сына. Она привезла юношу сначала в Москву, потом в Петербург, много содействовала поступлению его в Главный педагогический институт, и... ушла из жизни, завещав сыну прежде всего «настаивать в 2446

труде». Следуя материнскому наказу, несмотря на изнуряющую болезнь, Дмитрий Менделеев из последних сил осваивал всѐ новые и новые необходимые ему знания – те, которые он нигде не мог получить, кроме как в своѐм институте у первоклассных учѐных своего времени. После упомянутого критического случая в госпитале Дмитрий благополучно дослушал курсы лекций по ботанике у академика Ф.И. Рупрехта и профессора И.О. Шиховского, освоил в совершенстве мировую систематику Карла Линнея, изучил систему животного царства у зоолога академика Ф.Ф. Брандта, а в заключение обучения в вузе овладел в совершенстве систематикой кристаллов, минералов и горных пород у профессоров Н.И. Кокшарова и С.С. Куторги. Как писали о Куторге, он «умел различать виды гранитов и гнейсов, кувшинок и роз, современных моллюсков и вымерших животных». При таком обилии требуемых в институте серьѐзных знаний трудно было не сбиться с предложенного преподавателями «бодрого» темпа приобретения научного багажа. Менделеев очень отчѐтливо объяснил, почему он «вынес образование», несмотря на сложные семейные обстоятельства и болезни. Талантливые педагоги института сумели связать всю массу необходимых знаний немногими ясными идеями, которые позволяли «памятовать и извлекать сущность» из всего разнообразия явлений и фактов. С какими бы сложными предметами и образцами природы Менделеев ни сталкивался, он, по совету С.С. Куторги, всегда выяснял, «из каких источников» они добыты. Институт Менделеев окончил с отличием и более или менее окрепшим, а направление на самостоятельную учительскую работу по рекомендации врачей получил в Крым. Лечивший Менделеева в Петербурге профессор Медико-хирургической академии Н.Ф. Здекауэр написал в Крым письмо к знаменитому хирургу Н.И. Пирогову с просьбой врачебно обследовать чудом выжившего недавнего студента. И Пирогов сумел определить у Менделеева отнюдь не рецидивы чахотки, а недостатки в работе сердечного клапана, которые не могли помешать молодому человеку трудиться на ниве науки столь же самоотверженно, как он это делал в студенческие годы. Ободрѐнный пироговским диагнозом, старший учитель одесской гимназии Менделеев начал работать над образовательным проектом под названием «О человеке и телах природы». В этом руководстве, как свидетельствует запись в рабочей тетради Дмитрия Ивановича, он предполагал «описать газы, жидкости, горные породы, минералы, остатки органических существ, растения, начиная с низших, и животных, начиная с человека как типа и особенный класс образующего, кончить... географией». Эти строки двадцатидвухлетнего учителя свидетельствуют прежде всего о том, что писал их вполне состоявшийся системолог. Пройдѐт ещѐ тринадцать лет, и Менделеев откроет периодическую систему химических элементов. Пока же новоявленный одессит сообщил директору своего института И.И. Давыдову о том, что намерен сдавать магистерский экзамен и просил узнать о возможности «занять какое-нибудь место при готовящейся от Географического общества экспедиции натуралистов в Сибирь» или «занять открывшуюся вакансию наблюдателя при метеорологической обсерватории в Пекине». В 1856 году «Журнал Министерства народного просвещения» напечатал в одном и том же номере знаменитую статью Н.И. Пирогова «Вопросы жизни» и впервые упомянул о беспокойном одесском педагоге: «Публичное защищение диссертации на степень магистра старшим учителем Менделеевым». Наставник Дмитрия Ивановича профессор Петербургского университета А.А. Воскресенский передал своему талантливому вездесущему ученику историческую часть курса химии и неутолимый на протяжении всей дальнейшей жизни интерес к педагогической работе, к теории и практике, к химии и физике разнообразнейших природных и искусственных водных растворов. Одной из самых интересных «привязанностей детства» будущего учѐного был неувядающий интерес к физической географии.

2447

«Эти места имеют весьма важное значение...» В сентябре 1856 года декабрист Н.В. Басаргин, называвший Менделеева своим младшим братом, прислал ему вот такое письмо-напутствие: «Ты избрал путь трудный, но прекрасный. Мужи науки, в ряды которой ты желаешь стать, находятся во главе общества и делают ему направление как в умственном, нравственном, так и в вещественном отношении». Первоначальная научно-преподавательская деятельность оставляла Менделееву достаточно много «свободного» времени. Он очень сожалел, что до сих пор не успел потрудиться ни в сибирской натуралистической экспедиции, ни метеорологом при российской православной миссии в Пекине. Но нашѐлся оригинальный способ считать себя работающим в экспедиции по Северному Уралу. С огромным вниманием и неослабным интересом прочтена была вышедшая в 1856 году в Санкт-Петербурге книга Э. Гофмана «Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой». Менделеев написал подробную рецензию на второй еѐ том и отдал в редакцию «Журнала Министерства народного просвещения». Вышколенный на систематическую напряжѐнную работу недавний студент начал успевать продуктивно работать научным обозревателем и критиком. Написал и опубликовал в этом журнале несколько десятков заметок, статей и рецензий. Однако интересно, что именно в книге Э. Гофмана возмутило спокойствие Менделеева? «А между тем эти места имеют весьма важное значение: здесь разделяются две огромные речные системы – система Оби, охватывающая собою почти всю Западную Сибирь, и система Печоры, омывающая северо-восток России... Изобильные дожди и снега дают начало множеству ручьѐв и рек, питают огромные влажные тундры. Около 61½ с. ш. на Урале существует водораздел: одни из рек текут на юго-запад в Волгу, другие на северозапад в Печору, а третьи – на север и юго-восток в Обь. Занятия жителей придали крепость их телу, зоркость глазам, верность руке и неоценѐнную способность сохранять всегда присутствие духа и уменье из малого извлекать много пользы. Это общая характеристика жителей Северного Урала и его окрестностей видоизменяется для отдельных племѐн и народов... На Верхней Вишере и верховьях Печоры живут собственно русские несколькими приходами. Деятельность в рыбной ловле и охоте делают эти занятия для них выгодными, а любовь к ним позволяет не замечать трудов, пренебрегать опасностью, сохранять постоянную словоохотливость и весѐлое расположение духа, предаваться делу телом и душой. С ружьѐм и сетью, с малыми запасами идѐт русский на заработку, и нет у него неудобного ночлега. А в о с ь и н е б о й с я всегда являются к нему на помощь. Мы кончили наши выписки. Сколько выводов и соображений вызывают они в историке, и в географе, и в естествоиспытателе, и в каждом человеке!... Мы вообще считаем путешествия одним из полезнейших источников живого знания: они заменяют нам собственный опыт, собственную наглядность и ставят нас лицом к лицу с такими предметами и вопросами, к которым приближает человека только жизнь и которые вырываются из круга систематического изучения». Масштабы и стиль самовыражения Менделеева в этой части его рецензии очевидны. В дальнейшем непоседа и вечный путешественник Менделеев напишет о себе такие восходящие к впечатлениям юности дневниковые строчки: «Во всей моей жизни есть какаято поэтическая струя неизвестности за завтра, и не хотелось бы определѐнного-то иметь – бог с ним...» Запись эта свидетельствует не о повседневной слабости характера великого учѐного, а о сильнейшей его способности к рефлексии, которая тем не менее не мешала систематическому труду, волевым, решительным высоконравственным поступкам. Среди выработанных им приѐмов бесстрашно встречать любое неблагоприятное событие было создание «про запас» очень большого числа вариантов и ближней и дальней жизни. В очень уж критических случаях учѐный не считал зазорным писать, например, завещания. В январе 1859 года Совет Петербургского университета принял решение о двухгодичной командировке магистра химии Менделеева за границу для 2448

«усовершенствования в науках», для знакомства с постановкой химических научных исследований в Западной Европе. В сентябре следующего года молодой учѐный участвовал в работе Международного химического конгресса в Карлсруэ. Упоминая в письме на родину о множестве впечатлений, сообщал и о том, что конгресс познакомил его со взглядами огромного числа химиков «на общие основания науки». С 1 января 1861 года, на рубеже своего двадцатисемилетия Менделеев начал вести дневник. «Сам я сибиряк…»

25 февраля 1861 года в день своего возвращения на родину Менделеев записал в дневнике впечатления очевидцев о сходке и шествии студентов университета и Медикохирургической академии. «История встающей России началась...», – так определил молодой учѐный выдающееся значение этого события. После того, как очень требовательный к самому себе, упорный и упрямый сибиряк Менделеев всю жизнь считал себя давно уже вполне вставшим, вполне трудящимся на пользу России человеком, ему очень важно было. чтобы и вокруг него жизнь существенно возрастала. Дмитрий Иванович снял себе комнатку за Тучковым мостом и в перерывах между лекциями по физике, химии и физической географии в разных учебных заведениях Петербурга пережил «кипящую в голове бездну планов». А дневнику доверил два самых глубоких своих желания: «высказаться почти всему по отношению к химии», а потом – «стать к народу поближе»: «Это ныне модная фраза, да я ведь не модник. Нет, мне просто вольно с ним, с этим народом-то, я и говорю как-то свободнее, и меня понимает тут и ребѐнок, мне весело с ними, к ним душа лежит...» От народа Менделеев унаследовал привычку «ничего не делать, не привязавшись к делу», которое следовало делать фундаментально, «вступно», то есть в гуще практики. Первое своѐ дневниковое желание – до конца высказаться в «убежище чистой науки» – Дмитрию Ивановичу удалось исполнить в ходе работы над книгой «Основы химии», когда в феврале и марте 1869 года Менделеев создал основополагающие статьи «Соотношение свойств с атомным весом элементов», где дал исторический обзор соответствующих классификаций, и «Опыт системы элементов, основанный на их атомном весе и химическом сходстве». Так был открыт и объяснѐн знаменитый периодический закон, по поводу которого сам автор, нисколько не сомневаясь, сообщал: «Полагаю, что выставляемый мною закон не идѐт вразрез с общим направлением естествознания...» В «Основах химии» нашли место также приѐмы добывания истины, «практические применения химических знаний к общежитию, заводскому делу, сельскому хозяйству, к объяснению явлений жизни организмов и самой Земли...» Что касается исполнения второго желания – движения в народ – то оно как в зеркале, хотя и в очень своеобразной форме, отразило нарождающееся российское народничество. После защиты докторской диссертации по химии в 1865 году Менделеев на паях со своим знакомым приобрѐл в Подмосковье под Клином имение Боблово и сразу же организовал там обширные сельскохозяйственные работы по всем правилам науки того времени. С большой энергией принялся учѐный за зерновое хозяйство и животноводство. Как он сам вспоминал, «в пять-шесть лет мне легко удалось, по крайней мере, удвоить всю урожайность земли...» Окрестные крестьяне согласились бесплатно помогать Менделееву гужевым транспортом при условии, если он сможет организовать «завод» с рабочими местами для членов крестьянских семей. В годы, когда Менделеев активно работал над подъѐмом уровня сельского хозяйства в стране, народничество российское переживало сложный период самоутверждения, пыталось также научно обосновать свою собственную идеологию развития. Отчѐтливо запрещая себе склоняться в стороны славянофильства и западничества по причине наличия в этих лагерях неуважаемых Менделеевым односторонностей и крайностей, учѐный присматривался к почвенничеству Ф.М. Достоевского, ему отдавал наибольшие свои симпатии. После смерти великого писателя молодые садоводы юга России обратились к Менделееву с просьбой возложить изготовленный ими венок на могилу Достоевского.

2449

Дмитрий Иванович, можно сказать, был прирождѐнным системологом и историком России, но ещѐ больше он всегда хотел быть творцом российской истории, причѐм истории не вольно блуждающей среди пространств и времѐн, а закономерно направленной согласно его, Менделеева, правильным представлениям. А представления эти были из ряда вон выходящие, совершенно неожиданные и спорные для подавляющего большинства тогдашних историков. С 1882 года в творчестве его появляется постоянная промышленная тема, [выходят] статьи «Об условиях развития заводского дела в России», «О возбуждении промышленного развития в России», где учѐный ставит заводы «на первый план», затем «Письма о заводах» и многие другие работы с яркой экономической устремлѐнностью и определѐнностью: «Основанием для возбуждения в России многих заводских и фабричных промыслов служит не простая польза и не одна выгода для лиц и страны, а нечто гораздо большее, требование иного порядка – историческая неизбежность...» Осваивая вековую практику мирового и российского фабрично-заводского дела, Менделеев систематизировал огромные рассеянные по архивам и библиотекам сведения по истории различных направлений промышленности, стал по существу историком техники, производства и технологии. Учѐный участвовал в создании «Технической энциклопедии», «Энциклопедического словаря», серии книг «Библиотеки промышленных знаний». С необыкновенной настойчивостью насыщал он эти издания собственноручно написанными словарными статьями о природных и промышленных водах России, о новых малоизвестных отраслях промышленности, которые терпеливо «прилаживал» к реальным условиям и возможностям какой-нибудь конкретной местности, а то и ко всей России. Поскольку с железными и шоссейными транспортными путями в России всегда были большие проблемы, Дмитрий Иванович чаще всего рассматривал прошлые, настоящие и будущие природные силы, «покоящиеся» на берегах судоходных российских рек, озѐр и морей. Наряду с пропагандой строительства нефтепроводов и керосинопроводов, что тогда было совсем в новинку, Менделеев при ещѐ большем непонимании окружающих специалистов ратовал за строительство металлических пароходов. Именно такие суда могли с наибольшей выгодой перевозить сырьѐ, фабрично-заводские и сельскохозяйственные грузы. Именно такие суда могли бы образовать мощный торговый флот – беспроигрышный критерий могущества России. Не случайно знаменитый адмирал С.О. Макаров обратился к Менделееву с просьбой содействовать проектированию и строительству ледокола для освоения российских арктических морей. Ледокол с именем «Ермак» был построен и сказал своѐ веское слово в транспортном покорении Арктики. Менделеев беспокоился об экономии топлива в мореходстве, проектировал наиболее обтекаемые корпуса кораблей, размышлял об их остойчивости. Изучал много лет теоретически и экспериментально сопротивление жидкостей, писал по этому поводу статьи и книги. От водных стихий непринуждѐнно перешѐл к изучению упругости и сопротивления газов и воздуха атмосферы, в том числе и при движении летательных аппаратов, которые дают «единственную возможность познать... неизведанные края океана, омывающего сушу и воду». Живший на Оке К.Э. Циолковский дважды обращался на берега Невы к Менделееву за помощью в проектировании цельнометаллического дирижабля. Ещѐ в конце семидесятых годов Менделеев был командирован за границу для сбора сведений по вопросам воздухоплавания. На очередной Всемирной выставке учѐному довелось подняться над Парижем на одном из выставочных экспонатов – новом привязном аэростате конструкции Жиффара. Это событие послужило своеобразным прологом к необычной телеграмме, полученной Дмитрием Ивановичем через девять лет в ночь с 29 на 30 июля 1887 года. В телеграмме учѐному предлагалось наблюдать предстоящее солнечное затмение и солнечную корону из гондолы свободного аэростата. Полѐт состоялся через неделю. При пасмурной погоде вымокшая оболочка аэростата позволяла поднять в небо только одного человека. И Менделеев незамедлительно воспользовался этим обстоятельством, попросив аэронавта оставить в гондоле одну только науку. Аэростат поднялся над облаками почти на четырѐхкилометровую высоту и пролетел около ста километров. Для благополучного приземления Менделееву пришлось в воздухе по 2450

верѐвочным снастям выбираться из гондолы к оболочке, чтобы освободить «заевший» регулировочный клапан. К числу многих важных достоинств этого полѐта следует отнести и научную оперативность исследователя: материалы о его научных достижениях были оформлены и опубликованы уже через несколько дней после замечательного полѐта. Конечно же, сорокатрѐхлетний Менделеев сильно рисковал, отправляясь в такой сложный и ответственный полѐт самостоятельно. Предполагая опасность полѐта даже в присутствии аэронавта, учѐный оставил на земле завещание, в котором просил своих коллег закончить и довести до научной публикации своѐ новое незавершѐнное исследование по водным растворам, которому он, вполне справедливо, придавал особенно большое значение. Не отрываясь от любимых химии, техники и технологии, Менделеев всѐ более упорно направлял свои знания в дело изучения и улучшения общественного устройства: «Наука сделала ещѐ один дальнейший шаг, она выступила прямо сама по себе в жизнь...» «Жизнь сама зовѐт науку...» Менделеев первым среди российских учѐных обнаружил, что развитые страны прежде всего «ныне воюют тарифными системами». Среди «множества жгучих вопросов русской жизни» Менделеев столкнулся с принципиальным несовершенством внешнеторговых отношений, влияющих на темпы развития в России промышленного производства. Ключевой проблемой здесь оказались пережитки в таможенном тарифе, то есть как раз в той области знаний, которой в совершенстве владел отец учѐного Иван Павлович Менделеев. Пройдя по стопам отца в дебри политической экономии, Дмитрий Иванович сначала провѐл анализ различных политэкономических систем, подробно рассмотрел таможенную политику западноевропейских стран, а затем написал в Министерство финансов доклад сначала о таможенных тарифах для химических продуктов, а затем и для многих других товаров. Как заметил учѐный, «этим докладом определялось многое в дальнейшем ходе всей моей жизни... цельность плана была только тут». В марте 1890 года Менделеев прочѐл последнюю лекцию в университете и направил основную свою деятельность в сферу экономики. Как член Совета торговли и мануфактуры, он в том же году участвовал в работе Совещания по пересмотру тарифа, а затем в представительной Комиссии по этому же поводу. Комиссия к удивлению и радости Менделеева детально и грамотно пересмотрела таможенные пошлины на все продукты, ввозимые из-за границы. Дмитрий Иванович, однако, напрасно полагал, что все эти чрезвычайно важные для истории внутренней жизни страны суждения специалистов высшей квалификации будут опубликованы. Пришлось ему за свой счѐт писать и издавать большую двухтомную книгу «Толковый тариф, или исследование о развитии промышленности России в связи с еѐ общим таможенным тарифом 1891 года». Несколько позже, вспоминая и осмысливая свои очень решительные в жизни шаги на рубеже девяностых годов, Менделеев обнаружил в библиотеке, переписал и вклеил в свой альбом 1890 года стихотворение А. Майкова. Нет сомнения в том, что строфы эти учѐный относил к себе, к своим бескомпромиссным поступкам того времени: Мы выросли в суровой школе, В преданьях рыцарских веков, И зрели разумом и волей Среди лишений и трудов. Поэт той школы и закала, Во всеоружии всегда, В сей век Астарты и Ваала Герой смешон, быть может... Да! Его коня – равняют с клячей И с Дон-Кихотом самого, Но он в святой своей задаче Уж не упустит ничего! И пусть для всех погаснет небо, И в тьме приволье все найдут, 2451

И ради похоти и хлеба На всѐ святое посягнут, – Один он – с поднятым забралом – На площади – пред всей толпой – Швырнѐт Астартам и Ваалам Перчатку с вызовом на бой. В ноябре 1892 года по предложению министерства финансов Менделеев был назначен учѐным хранителем российского Депо образцовых мер и весов. Отныне во многих ответственных зарубежных командировках учѐный трудился как уполномоченный Министерства финансов России. По просьбе С.Ю. Витте Дмитрий Иванович написал обстоятельное введение к историко-статистическому обзору фабрично-заводской промышленности и торговли России. Обзор предназначался для Всемирной Колумбовой выставки в Чикаго, создаваемой в честь четырѐхсотлетия открытия Америки. Продолжая эту работу и в последующем, в феврале 1897 года Менделеев выпустил в свет новую свою большую книгу «Основы фабрично-заводской промышленности», вполне сознавая, что «другим едва ли можно» справиться с таким многосложным научным трудом, состоявшим из десяти выпусков. В этих двух работах Дмитрий Иванович не только развернул панораму истории развития отечественной промышленности, но и предложил новое экономическое районирование территории всей России с учѐтом природно-исторических особенностей главных регионов страны. Учѐный стремился «в избранном охватить сущность важнейших частностей», формулировал настоятельную российскую потребность в централизованном руководстве промышленностью: «Для осуществления сознательных промышленных мер необходимо иметь в руках и перед глазами все экономические обороты страны, еѐ ресурсы всякого рода, следить за еѐ современным пульсом экономической жизни». «Сибиряку Урал – родной...» В начале восьмидесятых годов годичное собрание Уральского общества любителей естествознания избрало Менделеева своим почѐтным членом и известило об этом учѐного телеграммой. На другой же день пришѐл ответ: «Глубоко благодарю Вас и сочленов за почѐт. Сибиряку Урал – родной. Менделеев». Многие образцы горных пород, руд и минералов Урала прошли через химическую лабораторию Петербургского университета, в котором тридцать три года преподавал и вѐл научные исследования Дмитрий Иванович. В этой же лаборатории под руководством учѐного были сделаны первые анализы образцов всемирно известного Оханского метеорита, упавшего на территории Пермской губернии в августе 1887 года. И вот учѐный снова основательнейшим образом погрузился в изучение посвящѐнной Уралу литературы. Одних только научных трудов об Урале – его истории, лесах, водах, заводах и промыслах – нашлось в библиотеках более семидесяти. Наука рубежа двух столетий настоятельно ставила перед учѐным новый вопрос: «Отчего же это Урал медлит раскрыть и развить свою старую силу?» В марте 1899 года Министерство финансов провело совещание по поводу переустройства уральских казѐнных горных заводов. А два месяца спустя Менделеев получил от директора Департамента мануфактур и торговли В.И. Ковалевского письмо с просьбой быть руководителем выездной Комиссии по изучению кризисного состояния уральской промышленности, планированию мероприятий по поднятию производительных сил края. На основании литературных исследований и бесед со знатоками уральских дел Менделеев разработал три варианта экспедиционных маршрутов. В списке первоочередных для посещения объектов значилось двадцать пять городов, заводов и рудников. В первой декаде июня экспедиция петербургских учѐных во главе с Дмитрием Ивановичем тронулась в дальнюю дорогу: поездом до Нижнего Новгорода и пароходом до Перми. Волга и Кама были уже хорошо известны Менделееву, родным и близким ему людям – по великой русской реке они неоднократно плавали до Астрахани и в Каспийское море. По Каме же учѐный плавал в 1893 году до Елабуги, а из времѐн детства остались впечатления о пути с Иртыша 2452

на Каму и в Москву. Памятному тому путешествию в сопровождении мамы Марии Дмитриевны и сестры Лизы исполнялось в это лето ровно полвека. Менделеев в дороге много фотографировал. Фотографией он начал интересоваться с конца семидесятых годов, когда это искусство чаще всего называлось светописью. В Русском техническом обществе при участии Дмитрия Ивановича был создан специальный отдел по светописи и еѐ применению. Тогда же учѐный написал письмо своему другу, художнику и искусствоведу В.В. Стасову о принципиально существенном взаимопонимании между художниками и естествоиспытателями. В том же году на Всемирной выставке в Париже Менделеев встречался с И.Н. Крамским, И.И. Шишкиным и другими выдающимися живописцами. С того времени Дмитрия Ивановича постоянно тревожила мысль о собирании фотографий главных художественных эпох и народностей, начиная с «цветущей эпохи Леонардо, Микеланджело, Рафаэля, Корреджо и Тициана». Не кто иной как Менделеев организовал кружок по «применению фотографии к распространению произведений русского искусства». Отправляясь на Урал, Менделеев очень внимательно подобрал себе спутников, сотрудников и помощников в немногих лицах. П.А. Замятчинский – университетский профессор минералогии, С.П. Вуколов – минералог и химик-технолог, помощник начальника Морской научно-технической лаборатории, К.Н. Егоров – технолог, сотрудник Главной палаты мер и весов. Участники экспедиции везли с собой немало всякого научного снаряжения. Кроме того, Менделеев заранее настоял на том, чтобы каждый учѐный не только имел фотоаппарат, но и постоянно им пользовался. Это было необходимо не ради простого иллюстрирования отчѐта о предстоящей большой работе, но и ради научной представительности отчѐта. По мысли научного руководителя, фотографии были ни чем иным, как «выдающимися частностями». В архиве Санкт-Петербургского университета до сих пор хранится уникальная в научно-историческом отношении коллекция из нескольких сотен менделеевских уральских фотопластинок. От Нижнего Новгорода до Перми Дмитрий Иванович со своими коллегами плыл трое суток на рейсовом пароходе «Екатеринбург», незадолго до того построенном на пермской судоверфи. На казанской пристани на палубу парохода поднялся ещѐ один учѐный пассажир, профессор геологии местного университета А.А. Штукенберг, старый университетский знакомый Менделеева по Петербургу. Александр Антонович Штукенберг был настоящим знатоком уральских пространств, он исходил их своими ногами и вдоль, и поперѐк. Членам экспедиции интересно было получить от нового многоопытного спутника сведения «об истинных корнях железных дел Урала».

18 июня Менделеева и его спутников встречали в Перми многие знавшие учѐного и заинтересованные в общении с ним лица. Гости остановились в доме Н.И. Михайлова, представителя елабужских химических заводов. После обеда состоялись беседы Дмитрия Ивановича с местной интеллигенцией, о чѐм учѐный вспоминал так: «в отдалѐнных углах России экономические стороны жизни изучаются и разбираются едва ли не более, чем в центре... Особенно много я почерпнул от членов пермской комиссии Уральского общества любителей естествознания и от директора Алексеевского реального училища с горнозаводским отделением Михаила Михайловича Дмитриевского, который даже пожелал присоединиться к нашей экспедиции при обзоре уральского края. Вообще же в те сутки, которые мы провели в Перми, мне пришлось узнать такое количество просвещѐннейших местных деятелей, не по книжкам, а самостоятельно вникших в тонкости экономических отношений края и страны, что я не только не встречал ни разу ничего подобного в столь краткий срок, но, признаюсь, никак и не ожидал встретить, хотя я довольно мыкал по свету в разных его краях и сферах». На следующий день Менделеев нанѐс визит губернатору, а затем договорился с управляющим Уральской железной дороги А.М. Повалишиным о предоставлении в распоряжение экспедиции своеобразного рабочего дома на колѐсах – специального пассажирского вагона, который можно было на время прицеплять к любому уральскому 2453

поезду. Так родился известный в России менделеевский афоризм: «вообще железные дороги на Урале не спешат».

20-22 июня Менделеев осматривал Кизел, его заводы и копи, определил, что «каменные угли – это коренное топливо современного железного производства». Кизеловский коксующийся уголь учѐный советовал применять «с подмогой» из Кузнецкого и Экибастузского районов – это была первая в России мысль об Урало-Кузбасском экономическом регионе. После Кизела экспедиция работала в Чусовом, Кушве, Нижнем Тагиле. Были осмотрены железорудные горы Благодать и Высокая, заводы, железные и медные, рудники, карьеры, музеи, памятники. Ещѐ в Перми Менделеев обратил внимание на отсутствие в городе учебных заведений для чисто горного и металлургического образования, а в Нижнем Тагиле учѐный решил, что Урал может готовить специалистов-металлургов и с высшим образованием: «Русский народ так способен, а уральским жителям так привычна металлургическая деятельность, что можно надеяться на скорые практические результаты, если первые профессора будут настоящими учѐными-металлургами». После Екатеринбурга Менделеев побывал в Тюмени и Тобольске. В родном своѐм городе Дмитрий Иванович пользовался помощью известного учѐного-ботаника А.Я. Гордягина и опытных лесоводов для подсчѐта лесных ресурсов края и определения режимов их рационального воспроизводства. Менделеев выработал свой собственный способ определения темпов расхода и прироста древесины по измерениям на пнях и на стволах живых деревьев. На обратном пути из Тобольска учѐный заезжал на Билимбаевские заводы и лесную дачу Строгановых, чтобы в общении с известным учѐным-лесоводом Ф.А. Теплоуховым и многоопытными его помощниками-лесничими ещѐ раз проверить и подтвердить правильность своей методики и общих первоначальных выводов. Подводя итоги лесоведческим исследованиям, Менделеев припомнил посвящѐнные Северному Уралу свои юношеские строчки и вписал в заключительную главу отчѐта экспедиции такие замечательные новые суждения: «Урал составляет не искусственную грань Азии и Европы, а природную, так как с него текут одни воды к западу в огромную систему Волги, другие стремятся в могучую Обь, орошающую не меньшую площадь, чем Нил, включающую губернии Тобольскую и Томскую. От Урала же текут реки к югу, в реку Урал, и к северу, в Печору. Тот горный узел питает воды, сгущает осадки вод и тем самым определяет на громадной площади жизнь русских людей, начиная с земледельческой. Истощите тут леса, пустынными станут не только самые горы, но плоскости, населѐнные миллионами русских... Эти элементы сознательности не были в умах ни у классиков, ни у их предшественников-азиатцев. И в Греции, куда хлеб-то везут, и в азиатском центре, откуда много народов давно бежало, потому что леса истощали, их значения не сознавали. Законы о лесах – один из великих плодов мудрости прошлого царствования. Их следует с особою настойчивостью приложить именно в уральских краях. А потому русская сознательность отвечает ясно на первый вопрос: на Урале никоим образом не следует допустить даже начала истощения лесов». Восьмого августа Менделеев вернулся в Петербург, а две недели спустя известил письмом издателя И.А. Ефрона о своѐм желании создать энциклопедию «Всемирные основы знаний века». Издательство согласилось только на издание «Библиотеки промышленных знаний», но и такое решение обрадовало учѐного: «Тут моѐ новое направление начало выражаться явно». Для этого издания Менделеев создал грандиозный труд «Учение о промышленности». В самом конце 1899 – начале 1900 года по настойчивым требованиям инженернотехнической общественности в Петербурге был проведѐн I Всероссийский электротехнический съезд. Менделеева выбрали почѐтным членом съезда. В январе 1900 года напечатана фундаментальная книга учѐного «Уральская железная промышленность в 1899 году», а коллеги Менделеева по электротехническому съезду приступили к разработке проектов электрификации промышленности, в том числе и уральских горных заводов.

2454

«Вера в будущее России, всегда жившая во мне, – писал Дмитрий Иванович, – прибыла и окрепла от близкого знакомства с Уралом, так будущее определяется экономическими условиями, а они – энергиею, знаниями, землѐю, хлебом, топливом и железом, больше, чем какими бы то ни было средствами классического свойства». Менделеев полагал, что промышленное воздействие России на весь запад Сибири и на степной центр Азии может и должно совершаться при посредстве Уральского края». «По реальным вопросам времени» Начало нового тысячелетия принесло Менделееву немало новых огорчений. Как и всегда «открыв всю возможность» своему теперь уже вполне зрелому трудолюбию, учѐный почувствовал, как заметно быстро начало сдавать здоровье. Дмитрий Иванович встревожился душой, решил попытаться оценить прожитую жизнь и дальнейшие творческие планы предельно рационально. Усаживаясь в мае 1902 года за рукопись «По реальным вопросам времени», сообщал: «Должно быть, мне остаѐтся уже недолго жить и влиять лично, так как всѐ тело, начиная с ослабления глаз, слабеет. А дух ещѐ свеж, и многое, навеянное опытом, продуманное желал бы завещать своим подрастающим детям, а затем и тем многим другим подросткам, которые теперь более чем когда-либо нуждаются в доброжелательном совете». Учѐный рекомендовал молодѐжи «беречь здоровье и душу от вздора». Рассуждая о сменяющихся поколениях учѐных, исторических эпохах и их преемственности, Менделеев решил разъяснить потомкам существо своего давно уже сложившегося реалистического мировоззрения. Оно оказалось очень густо замешанным на принципах подражания великой природе во всех самых главных чертах еѐ истории. Учѐный относит себя к «мыслителям, обучающимся течению дел в природе». А «дела» эти в масштабах эволюции планеты движутся весьма неторопливо: ни поднятия гор, ни землетрясения, ни вулканические извержения никак нельзя назвать «революциями» в истории Земли: общая сумма таких перемен «ничтожно мала в сравнении с тем, что делают постепеновские силы природы... Признавая, что свобода в еѐ основах много приобрела от революций, утверждаю, что только развитие просвещения и промышленности еѐ развило, развивает и развивать будет, от тирании предохранит, незыблемой поставит и права с обязанностями уравновесит». Менделеев всегда искал истины «в срединном сочетании», не уставал «умерять крайности», верил в настойчивую волю более, чем в порыв. В восьмидесятые годы XIX столетия Менделеев встречался и беседовал с И.С. Тургеневым, который сам глубоко интересовался философией естествознания и историей. Он-то впервые и назвал Менделеева «постепеновцем», а Дмитрий Иванович не только не стал возражать против такого прозвища, но спокойно принял в богатый арсенал собственных прозвищ как одно из самых точных и ходовых. В принципиальных вопросах жизни учѐный стоял за «постепенные, но решительные перемены», он считал, что «сокровищница теоретических и практических знаний пополняется с обеих сторон», предназначал все свои мысли «исключительно для уравновешенного, спокойного и постепеновского состояния общего внимания». Привыкнув в своей деятельности воевать за «золотую середину», в конце жизни с иронией замечал: «Мне и на старости лет, приходится стоять у дела мер и весов». Государственные привязанности учѐного неизменно устремлялись к жизни народа, ещѐ в восьмидесятые годы в письмах жене сообщал: «...стану писать те выводы, которые считаю правдою и добром, те основания партии, к которой пристану, с которой буду действовать. Пусть имя ей будет народная. Еѐ основания мне ясны и теперь. Это не славянофильство, это и не западничество, это не поклонение народу, это не обожание прав, обязанностями не вызываемых. А это будет то, чего недостаѐт: соединения образованности с народным началом, с его непосредственными нуждами не по модным идеям, а по простому чувству народной правды, с трудом, со свободой мысли, со свободой промысла, с наукою в жизни, необходимою для того, чтобы достичь не утопии какой-то, а возможного, доступного, покойного и могущего развиваться здорово». Это своѐ мировоззрение вослед А.И. Герцену и Д.И. Писареву Менделеев назвал реализмом.

2455

В октябре 1902 года Дмитрий Иванович окончил большую, потребовавшую многих сил статью «Попытка химического понимания мирового эфира». Работа эта была начата при написании «Основ химии» и даже частично публиковалась в составе знаменитого учебника. В последующие годы Менделеев к этой теме не раз возвращался и, наконец, сформулировал гипотезу о всепроникающей «эфирной» частице, которая впоследствии была открыта и названа «нейтрино». Постоянно совершенствуя текст «Основ химии», учѐный не мог не пояснить на страницах любимой книги главных особенностей своего мировоззрения: «Не по эклектизму, а по сознанию, почерпнутому в изучении наук о природе, я держусь той «золотой середины», которая признаѐт реальную невозможность найти «начало всех начал» и побуждает сознавать, что наука не может отличать сразу всего, а принуждена лишь скромно, ступень за ступенью, подниматься в недоступную высь, где индивидуальночастное примиряется с непознаваемым общим. Если бы то скромно-реальное направление научного мышления, которого я держусь, и думаю, что с немалым сонмом других учѐных, взяло опять верх над горделивою уверенностью, с которою ныне часто приходится встречаться, то – по моему крайнему разумению – не только успехи науки ускорились бы, но и стало бы просто легче жить, руководствуясь добытым, но не останавливаясь перед трудностями, возникающими при стремлении подняться ещѐ выше и проникнуть ещѐ дальше». «Наука есть история и хранилище мудрости» Наиболее реальным продуктом своей жизни Менделеев считал научные «спокойные суждения» о самых существенных вопросах жизни человека, России, мира. Ещѐ в юности он умел оценивать труды величайших учѐных планеты по наивысшему критерию: вся ли единая и цельная земная жизнь была предметом их научных занятий и книг? Это сверхсуровое требование можно было бы счесть юношеским максимализмом, если бы Менделеев не следовал ему на протяжении всего творческого пути. К зрелым годам итоговых «спокойных суждений» накопилось так много, что из них в голове учѐного составилась целая библиотека. Дмитрий Иванович приступил к работе над первой частью новой оригинальной рукописи в начале 1903 года, послесловие к ней написал в первых числах октября следующего года, 19 октября типография отпечатала его книгу – «Заветные мысли». Предисловие начиналось со строчек Тютчева: Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои, Пускай в душевной глубине И всходят, и зайдут оне. Как звѐзды ясные в ночи; Любуйся ими и молчи... Соглашаясь по существу с поэтом до наступления рубежа своего семидесятилетия, Менделеев, наконец, попал в такую реальную жизненную ситуацию, когда «накипевшее рвѐтся наружу, боишься согрешить замалчиванием и требуется писать «Заветные мысли». Успею-ль и сумею-ль только их выразить? Однако педагогический опыт не позволяет мне излагать их, так сказать, с конца, то есть с выводов практического свойства и запрещает теоретически их оголять... А потому мне необходимо приходится сперва разобрать немало частных вопросов, при разборе которых сложились мои заключительные мысли. Если бы я избежал этого, на вид окольного пути, голые выводы могли бы показаться мечтательными, оторванными от истории и от того, чем в действительности занята на мой взгляд, глубина современной русской мысли...» А глубокая мысль снова и снова уходила в насущные проблемы сельского хозяйства, народонаселения, внешней торговли, фабричной промышленности, народной образованности. Но на этот раз Менделеева прежде всего интересовала «совокупность взаимных связей», интересовал неизбежный цельный поток исторического сознания, который следовало хотя бы частично направлять «в двигательные турбины, то есть на общую пользу». Во вступлении учѐный сразу же пообещал читателям «оставаться 2456

реалистом, каким был до сих пор», сохранять «связь с историей – общечеловеческой и русской», находить всюду «исторический выход, пригодный стране, времени и обстоятельствам». Менделеев обратил внимание на известный факт, что всю прошлую историю людей «проникает» стремление к единому общему государству. На фоне такого стремления весьма заметным явлением являются людские «союзы разной степени и формы». «Союзность», по мнению учѐного, у людей проявляется «во всѐм» и именно поэтому человек берѐт верх в природе. Сосредоточение людей в городах – одна из важнейших черт человеческой общественности. Одна из «заветных мыслей» учѐного – защита городов от сыплющихся на них нареканий за очевидные людские пороки, «в городах собранные». Однако, сравнивая различные по размерам поселения, городским недостаткам Дмитрий Иванович противопоставляет выгоды и удобства жизни вблизи друг друга: собирание городами земель, объединение разрозненного, сложение государств, сосредоточение образованности, распространение просвещения, специализация всех видов человеческой деятельности, «которая сокращает массу труда, необходимого для достижения современного положения людских отношений». Менделеев убеждѐн, что «постепенно города улучшаются, стремятся сделаться здоровыми, с широкими улицами, с большими парками и со всеми условиями чистоты и благоустройства. Вся союзность людской жизни лучше всего, так сказать ежедневно, выражается лишь в городах». В русле отечественных историко-географических традиций не мог Менделеев не сказать своего слова о водных богатствах России: «В старых наших сказках зачастую уже говорилось про море-океан, означая тем инстинктивное стремление из лесов и степей добраться до свободных тѐплых морей, а вся сознательная история России, особенно со времѐн Александра Невского и Великого Петра, явно направилась к укреплению на морских берегах как на местах наступившей истории человечества, которому кроме опоры для жилья и почвы для хлеба насущного нужны и взаимные сношения, и свобода, и мирный охват, выраженные сильнее и величавее всего свободными морями, преобладающими по величине поверхности над сушей, очищающими или смывающими и в известной мере уравнивающими всю землю... Дошли мы первее всего до входа в свободные океаны на Белом море, но тут свободу хода сдерживают и до сих пор льды Северополярного, или Ледовитого, океана, куда текут воды громадного большинства наших рек... В Ледовитом океане будущая Россия должна найти свои пути выхода, и думается мне, что это будет, наверное, когда побережья сибирских рек густо заселятся и когда для богатств громадного края необходим будет морской выход». Начало ответственного душевного разговора о будущем всей России взбудоражило Менделеева. Выпустив в свет первую стаю «Заветных мыслей», он не мог удержаться, чтобы не взяться за следующую такую же книгу, которую назвал «К познанию России». И оговорился, что «в сущности – это новая глава “Заветных мыслей”». «Не оторваться от истории...»

28 января 1897 года в России проведена первая планомерная общая перепись населения. К 1905 году все материалы еѐ были обработаны с большой полнотой и систематичностью. Менделеев настолько заинтересовался проведением и результатами переписи, что много лет анализировал еѐ статистические материалы по своим собственным принципам. Работа эта позволила воссоздать обстановку математической школы М.В. Остроградского, питомцем которой Дмитрий Иванович являлся во время учѐбы в институте. Следуя советам своего учителя, он утверждал, что если более всего позаботиться о полноте и наглядности основных исходных данных, то операции с такими систематически собранными числами могут дать дельные ответы на вопросы, заданные природе. А необходимые выводы «придут сами собою». «Моей заветной мыслью, – писал учѐный, – служит то соображение, что математический разбор явлений действительности тогда только служит для надлежащего уяснения предмета и для истинного познания вещей, когда он не только выводится из 2457

действительных данных, но когда в то же время он и даѐт следствия, непосредственно с действительностью связанные и представляющие для неѐ свой интерес». И что ещѐ важно: «Не пифагоровские отвлечѐнные числа, а именованные, реальные нужны для правильного понимания действительности и предстоящего. Если в слове – начало, то в числе – продолжение сознательности, просвещения и всего успеха или прогресса человечества... Я надеюсь на то, что и без всяких с моей стороны указаний внимательный читатель сам усмотрит необходимость и пользу сравнительных численных данных, относящихся к России, для правильного, взвешенного суждения о благе народном и о способах его возрастания». В книгу «К познанию России» Менделеев поместил следующие обобщѐнные итоги своих математических выкладок: «Административное деление России, конечно, должно быть положено в основу всего, как оно вложено и в историю и в перепись, но простое сопоставление, как ныне нередко делается, в алфавитном порядке пятидесяти губерний Европейской России удаляет сродные местности и устраняет возможность многих естественных сближений. Вся совокупность 97 губерний России разделена мной на 19 частей, они названы «краями», если прилегают хотя отчасти к границам империи, и «землями», если со всех сторон окружаются еѐ другими подразделениями. При таком разделении России на края и земли я принял во внимание не только многократно признававшиеся подразделения России в естественном и экономическом отношениях, но и соображения, вытекающие из данных переписи, на которую смотрю как на весьма важный вклад для познания России». Особенное внимание уделяет Менделеев комментарию тех итогов переписи, которые относятся к инвентаризации и оценке водных ресурсов: «Крупные массы вод, например большие озѐра, выкинуты из счѐта земли, хотя несомненно, что воды доставляют часть питательных веществ в виде рыбы, и в будущем, вследствие развития искусственного разведения рыб, устриц и всякой другой водяной живности (растений и животных), придѐт же время, когда значение вод не только внутренних, но и соседних морей приобретѐт своѐ место, и надо полагать, что до этого уже доживут наши дети... У России так много берегов Ледовитого океана, что нашу страну справедливо считают лежащей на берегу этого океана. Мои личные пожелания в этом отношении сводятся к тому, чтобы мы этим постарались воспользоваться как можно полнее и поскорее. Сперва со стороны достижения Северного полюса, о котором человечество так долго и безуспешно хлопочет, а потом со стороны правильного торгового движения. То и другое возможно выполнить с успехом, если приложить и труда, и разума, и средств в достаточном количестве. Пути и способы найдутся, если задачу преследовать настойчиво и с любовью, непременно начиная с достижения полюса, а ничуть не с практического (торгового) конца, потому что только на задачу, подобную достижения полюса, найдутся многие преданные люди, а они попутно решат и вторую задачу. Лет десять тому назад сам я с адмиралом С.О. Макаровым рвался к выполнению первой задачи, да вторая много помешала осуществлению. Если бы хоть десятая доля того, что потеряно при Цусиме, была затрачена на достижение полюса, эскадра наша, вероятно, пришла бы во Владивосток, минуя и Немецкое море и Цусиму, а главное, было бы много опытных моряков, привыкших взрывать сопротивляющиеся массы, плавать под водой и вести бой с природой и людьми силою осторожно-смелой предусмотрительности. Словом, по мнению моему, в нашем морском деле – для его успешного и верного движения вперѐд – лучше всего на один из первых планов поставить завоевание Ледовитого океана, хотя и уверен, что никакая «комиссия» до такого решения не дойдѐт, потому что комиссии и парламенты «Америки не открывали» и не откроют, хотя необходимы как фабрики для переделки добытого, если победили твердыни гор, надо и льды побороть, а у нас их больше, чем у кого-нибудь. А около тех льдов немало и золота, и всякого иного добра... По отношению к флоту моя мысль скажется ясно, если я повторю желание флотом завоевать прежде всего Ледовитый океан и содействовать ограждению русских интересов в Великом океане и на Чѐрном море, а в замерзающем Балтийском море ограничиться только настоятельно необходимыми приспособлениями. Вместо громадных денежных затрат на новый сильный флот, мне 2458

кажется, было бы гораздо важнее для всего народного быта затратить средства на торговый флот, тем более, что он подготовит и военных моряков. Англия была слаба военным флотом, пока «Навигационным актом» (1651, при Кромвеле) не создала громадной силы своего торгового флота. Есть три способа вызвать скорый рост русского коммерческого мореходства: 1) субсидии предпринимателям, 2) перевозка казѐнных грузов исключительно на русских судах и 3) помильно-попудная премия судам, в России выстроенным (из русских материалов), за вывоз морем всяких или определѐнных русских товаров...» В книгу «К познанию России» Менделеев включил выполненную им самим и его сыном работу по определению центра населѐнности России, который оказался в Западной Сибири севернее Омска. Большое значение впервые проводимой подобной работы учѐный объяснил прежде всего «историческими интересами» России. Именно они «должны стоять при обсуждении судеб страны на первом плане, потому что разумная сознательность внушает совершенно твѐрдую мысль о том, что всякие перемены в государстве, если оно сохраняется в целости, должны совершаться только последовательно, путѐм исторической эволюции». Трудам своим по выяснению центра населѐнности России Менделеев придавал патриотическое значение и относил их к «познанию доли истины», поиски которой являются вечным заветом науки. Такую же точно задачу поставил перед собой и решил Дмитрий Иванович при составлении новой оригинальной проекции общей карты России. Суть этой карты в том, что районы центральной России изображены на ней с наименьшим картографическим искажением, «в надлежащем виде». «Связь с историей общечеловеческой и русской...» Очень трудоѐмкие книги «Заветные мысли» и «К познанию России» показали, как много неопубликованных свершений, как много ярких творческих замыслов, нерастраченных сил осталось ещѐ у собравшегося умирать великого учѐного. Но и на этих огромных трудах Дмитрий Иванович не остановился. Он решил очень немногословно и совершенно без критики написать «Дополнение к познанию России» и издавать отдельными брошюрами все его главы, как это осуществлялось в предшествующих книгах. Первую главу учѐный почти закончил и отправил в типографию для предварительного набора, во время работы над второй главой смерть настигла гения. Но и здесь гений остался верен своему историческому призванию, призванию великого толкователя истории. Вступление к книге открывается такими потрясающими строчками: «Как отдельного человека нельзя понимать, не зная его окружающих и их взаимные отношения, так и народы или страны могут быть сколько-либо полно понимаемы только в связи их с другими странами и народами, а потому познание России требует данных, относящихся не только к ней самой, но и к другим странам. А так как Россия громадна и по пространству, и по числу жителей, то даже для первичной полноты еѐ познания надо хоть в общих чертах ознакомиться с данными для всего света». Если в ранних работах Менделеев пользовался преимущественно российской статистикой, то теперь в его распоряжении оказалась новейшая зарубежная, что, несомненно, обеспечивало гораздо большую представительность выводов и прогнозов. В который уже раз неутомимый учѐный обращал внимание своих «шатающихся в мыслях» читателей на то, чем истина отличается от не-истины: «Одну из важнейших (хотя и не первичных) и, если можно так выразиться, полезнейших сторон всякого «знания» составляет предвидение реальных явлений, уже по той причине, что оправдание предвидения даѐт уверенность в возможности твѐрдых или истинных выводов изучения». С уверенностью можно заключить, что Менделеев был одним из самых выдающихся теоретиков истинного знания, он впервые исчерпывающе точно поведал людям об этой вечной мировой загадке. Истинный предмет знания составляет, оказывается, ничто иное, как вечное и бесконечное. Вечные задачи истины преследует естественная философия: «Мудрость истинная нейдѐт противу естественности, а ей помогает, еѐ берѐт в союзники, на ней строит планы возможного, достижимого. Законы геометрии и истории одинаково естественны. Тютчев понимал это: 2459

Дума за думой, волна за волной – Два проявленья стихии одной... Мудрость во всех делах, в каждом знании, во всяком обобщении, то есть во всей сущности науки и жизни, сводится на то, чтобы понять закон, манеру действия природы, не от людской воли зависящие...» Средства завоевания истины основываются на научной правде и труде: «Наука отказалась прямо познать истину саму по себе, а через правду старается и успевает медленным и трудным путѐм изучения доходить до истинных выводов, границы которым не видно ни в природе внешней, ни во внутреннем сознании». Естественные науки подтвердили истинность своих основ, поскольку «узнанное успели проверить и им воспользоваться для увеличения средств человеческой жизни». «Новое искание истин – это только и есть наука». В рядах искренних почитателей и искателей истин есть еѐ провозвестники, открыватели, носители и проводники истин во всеобщее сознание. Истинное открытие делается усилиями «массы деятелей, из которых иногда один есть только выразитель того, что принадлежит многим, что есть плод совокупной работы мысли». Об истине можно говорить только откровенно, без задних и личных мыслей: «Истина сама по себе имеет значение без какихлибо вопросов о прямой пользе. Польза есть дело суровой человеческой необходимости, а познание долей истины есть дело свободной человеческой любознательности и, по мне, всѐ передовое и в конце концов важнейшее и даже полезнейшее этой людской склонностью прямо определяется. Польза придѐт, отыщется без призыва, если истина будет находиться сама по себе, сама для себя». Прогнозирование Менделеева, основанное на учении об истине, признано уникальным явлением в истории мировой науки. Научные основания, пригодные для продуцирования сбывающихся прогнозов, учѐный видел в фактах самой жизни: «и там и тут русский человек больше живѐт ещѐ и поныне мечтою о предстоящей будущности, о возможном впереди синтезе»: «Подражая, только подражая и потребляя, человечеству не выжить, как не выжили мамонты, а извѐртываясь по смыслу времени, творя новое в новом сочетании усложняющихся условий, определяемых самым смыслом умножения числа жителей, то есть не уставая изучать, приспособляться и изобретать, люди уверенно глядят в лицо будущему, зная, что оно будет полнее и сложнее прошлого, уходящего в вечность безвозвратно». В столь сложной реальной действительности всегда присутствуют руководящие начала предвидения, которые в повседневности люди чаще всего и ошибочно огульно называют «самомнением». Уже в древние времена чуткие мыслители отчѐтливо видели эти руководящие начала, изучали их, извлекали из них непременную общественную и общую пользу. В науке накопился немалый опыт анализа и использования оправдавшихся учѐных предсказаний: «Истинный смысл, высшее отличие промышленного века составляет оживотворение всего считавшегося совершенно мѐртвым... Тут нет границ, тут есть только начало – конца не видно, а в нѐм предвидеть можно и самое производство питательных веществ помимо сельского хозяйства, на заводах. Тут виден новый свет, новые источники жизни, власть знания и просвещения, конец войн из-за обладания земной поверхностью, действительное царство «мышления», отдѐрнувшего край завесы вечного и бесконечного, покорного предвечным законам, без шатания скептицизма». В поисках истинного знания, которое не могло не быть целостным, Менделеев оживотворил науку, представил еѐ как активное существо, сложнейшую естественную систему. Но и отдельные науки – «те же организмы. Наблюдение и опыт – тело наук. Но оно одно – труп. Обобщения, доктрины, гипотезы и теории – душа наук. Но еѐ одну не дано знать и понимать. И лживо приглашать к трупу науки, как было лживо у классиков стремление охватить одну еѐ душу». Ещѐ один очень яркий, помогающий глубоко проникнуть в смысл науки образ придумал учѐный, оттолкнувшись от впечатлений первой поездки за границу. В швейцарском городке Фрейбурге Менделеев увидел два удивительных подвесных моста в четверть версты длиной над тридцатисаженной пропастью: «всѐ висит на проволочных пучках. Вы идѐте, и мост качается, а между тем стоят они более 25 лет и по ним ездят без 2460

малейшей опасности», – так сообщал Дмитрий Иванович своим родным. Через несколько лет, работая над одним из переизданий «Основ химии», учѐный вспомнил о швейцарских мостах и написал в предисловии: «Мне желательно было показать над изложением основ химии, что науки давно уже умеют, как висячие мосты, строить, опираясь на совокупность хорошо укреплѐнных тонких нитей, каждую из которых легко разорвать, общую же связь очень трудно, и этим путѐм стало возможным перебрасывать пути через пропасти, казавшиеся непроходимыми. На дно не опираясь, и в науках научились пересягать пропасти неизвестного, достигать твѐрдых берегов действительности и охватывать весь видимый мир, цепляясь лишь за хорошо обследованные береговые устои». Л.В. Баньковский

Соликамск: город-кристалл: Начала соликамсковедения. – Соликамск, 2005. – 306 с.

«И Соли Камской приумножить славу…» Наука Урала. – 2005. – №28 (нояб.) – С. 8 Книжная полка Баньковский Л. Соликамск: Город-кристалл. Начала соликамсковедения. – Соликамск, 2005. – 308 с.: ил. – Тираж 100 экз.

Не так давно мы уже представляли читателю две новые краеведческие работы Льва Владимировича Баньковского (Цвет и соль Пермской земли // Наука Урала. – 2005, № 20). И вот – новая посылка от нашего давнего автора и корреспондента, новая книга. Вернее, как сказано в сопроводительном письме, первый вариант книги, работа над которой продолжается. По моему впечатлению, «вариант» смело можно назвать законченной цельной книгой. «Город-кристалл», отмечающий в текущем году своѐ 575-летие, предстаѐт перед читателем во множестве ипостасей, поворачивается множеством граней. Основное внимание, безусловно, уделяется истории Соликамска в еѐ самых разных аспектах. Достаточно подробно рассматривается его геополитическое положение – со времѐн основания по сей день и в будущем; геологические особенности и связанные с ними горнодобывающие производства, культурное и духовное развитие, место в истории науки, особенности экономического положения, градостроительство и архитектура, логистика. Но наряду с таким стереоскопическим, многосторонним взглядом на город и его роль оригинальность книге придаѐт стремление и умение автора вписать Соликамск в саму философию российской истории, связав его зарождение и развитие с формированием уральской горнозаводской цивилизации. Но поскольку и культура, и философия базируются на языковом освоении мира, в самой первой главе книги автор предпринимает интереснейшее этимологическое расследование происхождения и бытования слова «соль» и его производных в языках мира, в русском языке и фольклоре. Книга состоит из пяти разделов, 2461

в которых Соликамск последовательно рассматривается как центр старейшей горной (горнодобывающей) провинции России и «первенец Уральской горнозаводской цивилизации», как интереснейший объект для культурологических исследований провинциальной самобытности и особого уклада, как культурный центр и, наконец, как часть Верхнекамского территориально-производственного комплекса. Исследование богато иллюстрировано фотографиями, гравюрами, портретами, картами, схемами. Интересны «библиографические коллажи», комбинирующие фотографии обложек изданий по той или иной теме, относящейся к жизни города. В приложении – избранные научные статьи о Соликамске, подборка стихотворных посвящений городу, Архитектурный словарь, составленный В.Н. Литвиновым, и список использованной литературы. В самом же краеведческом исследовании можно выделить два основных направления: обращение к прошлому и, через срез настоящего, взгляд на будущее. История Соликамска – это, как уже говорилось, история Пермского края, древнейших русских соляных промыслов, а ещѐ до этого – добычи меди и знаменитого «пермского звериного стиля» в бронзовых изделиях I тысячелетия нашей эры. История «городаперекрѐстка» магистральных путей из Центральной России на Урал и в Сибирь; история печати, зарождение и развитие почты; особенности деревянного, а затем и каменного зодчества, «биография» уникальных церковных, торговых, промышленных зданий и целых комплексов. Во всех тематических главах значительное внимание уделяется людям, создававшим город и его многовековой духовный, культурный капитал. «Государственные люди» Пѐтр I, В.Н. Татищев и В.И. де Геннин, Артемий Бабинов, открывший путь из Верхнекамья в Сибирь, учѐные Императорской академии наук XVIII-XIX вв., геологи А.А. Болотов и П.И. Преображенский, историк В. Берх, историк, этнограф и литературовед П.С. Богословский, составивший «Биармику», первую Полную пермскую библиографию, пермские горняки и зодчие, создатели первого в России Соликамского ботанического сада, собиратели музейных коллекций – все они достойно представлены в книге. Одна из глав специально посвящена пермской экстериорике – зарубежным исследователям края, отражению Перми Великой и Соликамска в мировой науке. Будущее – это будущее «соликамсковедения», образовательные проекты и программы, проблемы соотношения центра и провинции в современной культурологии. Это острые вопросы дальнейшего экономического развития региона и Верхнекамского территориальнопроизводственного комплекса, геополитические и логистические исследования (в которых принимают участие и учѐные УрО РАН), идея Большого Верхнекамска – слияния Череповца и Вологды в современный промышленный и транспортный центр. Таким образом, будущее – за расширением культурного и экономического сознания, за качественно новыми подходами к образованию и, главное, к воспитанию настоящего – действенного, просвещѐнного патриотизма, в том числе и провинциального. Новая книга Л. Баньковского о Соликамске – опыт комплексного и в то же время творческого, неформального подхода к краеведческой проблематике. Опыт, как мне кажется, удачный. Е. Изварина

Соликамск 575-летний: Начала соликамсковедения Учѐные записки: В.4: Мат-лы город. науч.-практ. конф. преподавателей, студентов и школьников «Проблемы и перспективы историко-культурного развития г. Соликамска», посв. 575-летию г. Соликамска: Ч. 1. – Соликамск, 2005. – С. 3-49. Две больших, высоко значимых даты определяют содержание и пафос моего доклада: 575-летие Соликамска и 60-летие Победы нашей страны в Великой Отечественной войне. Пока же начну с некоторого горно-геологического предисловия. Соликамск – город-кристалл. Уверенно называют так наш город, опираясь на многие к тому основания и вспоминая прежде всего обычай предков называть свой город образно: «город-мамонт», «город-корабль», «город - цветок шиповника» и так далее. Соликамск 2462

родился и развивался и до сих пор развивается как горный город, за последние 70 лет как металлургический город, а в последние 60 с лишним лет и как город не только горной, но и лесной химии. Близость Соликамска к Уральскому хребту определяет его своеобразную судьбу, оригинальное внутреннее устройство, и в значительной мере внешние связи и исторически сложившуюся самобытную культуру. Горно-геологическая основа Соликамска и его ведущей горнозаводской культуры всегда на виду, она не может не бросаться в глаза любому приехавшему в наш город человеку. И практически любой приезжий может сообразить, что Верхнекамское месторождение калийно-магниевых солей по существу представляет собой единый соляной кристалл. Соликамск – своеобразная его частица, одно из наиболее высоких его завершений. Сомневающиеся в этом могут возразить, что кристаллография – это весьма и весьма точная наука со вполне определѐнными нерушимыми законами. Есть ли такая же строгость и непреклонность в развитии Соликамска? Однако начала строгому анализу жизни нашего города уже положены благодаря особому пространственному расположению городов Среднего Урала. Полвека тому назад в России родилась новая наука – градостроительная геометрия, которая в наше время постепенно развивается. Город так или иначе приближается к своему 600-летию, ровно четверть века остаѐтся до этого замечательного грядущего события. Не считаю возможным вступать в споры по поводу точной даты рождения города, полагаю, что принятая сейчас дата достаточно точна и не требует пересмотра. В числе главных рассматриваемых в докладе исторических характеристик Соликамска хочется прежде всего отметить его особое природное и архитектурное богатства, давнее положение города на меридиональной речной артерии, древнейшем торговом пути Волга – Кама – Северная Двина, полуторавековое положение Соликамска на Бабиновском тракте, на прямом пути тогдашнего Российского государства из центра в Сибирь, Среднюю Азию и на берега Тихого океана. Соликамск, таким образом, был и остаѐтся или действительным перекрѐстком России, или еѐ перекрѐстком потенциальным, как, например, сейчас, когда строятся мосты и дороги к незамерзающим Белому и Баренцеву морям. Городов с такими богатыми природными ресурсами, городов-перекрѐстков российского значения в нашей стране не так уж много. Каждый из таких городов достоин разработки, создания особой отрасли культурологического знания, в обозначении которой есть слово «ведение». Соликамск вполне достоин отдельной науки – СОЛИКАМСКОВЕДЕНИЯ. Не все современные учѐные-градоведы могут сразу согласиться с моим предложением начинать создавать такую науку прямо сейчас. А почему бы и нет? На наших глазах за последние полтора-два десятка лет не только возникло и обустроилось москвоведение, но и вошло в жизнь как обязательный учебный предмет в школах, училищах, техникумах и вузах Москвы и столичной области. По этому предмету изданы учебники, учебные пособия, обширная методическая, справочная и иная литература. Интересна структура столь тщательно разработанной новой отрасли обширнейшего знания: геология, география, зоология, ботаника, археология, история, этнография, языкознание и многие-многие другие разделы, всесторонне характеризующие феномен Москвы. Как гласит древняя поговорка, «Соликамск-городок – Москвы уголок». Пройдѐм и мы по обозначенным москвичами ступенькам городского феноменального знания, но в приложении к нашему Соликамску. Первый аспект нашего рассмотрения этой проблемы назовѐм так: СоликамскоЧердынское Приуралье – старейшая горная провинция России. Задолго до прихода на Урал русских людей местное население интенсивно эксплуатировало поверхностные соляные источники и связанные с ними ресурсы животного мира. Русские первопоселенцы на Урале, имеющие веками накопленный опыт выварки соли на севере Московско-Новгородского государства, сразу же должным образом оценили большие запасы и технологическую простоту производства пищевой соли в Приуралье. Так родилась известная по всей России соль «пермянка» и известная на весь мир поговорка «пермяк – солѐные уши». Как вы уже 2463

знаете, ныне в Перми планируется установить знаковый памятник «Пермяк – солѐные уши» и, как вы понимаете, это одновременно будет своеобразный памятник Соликамску в областном центре. К какой же эпохе относится образ «пермяка – солѐных ушей»? Конечно же, ко времени появления в Верхнекамье капитальных бревенчатых соляных варниц высокой производительности, ко времени появления первых речных соляных караванов, везущих соль по Каме, Волге, Оке. «Пермяк – солѐные уши» – это более всего человек, переносящий на плечах мешки с солью, сначала из варницы в соляной амбар, а затем из соляного амбара на баржу. Соляное дело – древнейшая на земном шаре отрасль промысла и промышленности. Среди эпитетов, эмблем и символов Соликамска – главный соляной колодец и главная солонка страны, соляной город и соляной центр, соляная шкатулка, соляной кристалл и многие-многие другие. И вокруг Соликамска – что на север, что на юг, что на запад – целые созвездия соляных топонимов. Каким образом и где искать претендента на соляную столицу земного шара? Соляная терминология, соляная речь России – это огромный мир, который является отражением удивительного по своим масштабам соляного государственного и народного промысла. Главные соляные регионы и тем более их соляная столица определяются прежде всего по критериям развитости и высоты соляной культуры в самом широком смысле этого понятия. Начиная с 1955 года в наших краях в поисках живого народного слова работают диалектологи Пермского педагогического университета. В 1973 году они выпустили «Словарь говоров Соликамского района Пермской области». Из этого словаря можно узнать, что сользаводец – это человек, работающий на соляных разработках; солянка – баржа для перевозки соли; солоник – родник, вода которого обильно насыщена солями; соловозить – возить соль и многое другое. Многие, ранее общеизвестные «соляные» слова и понятия ныне почти забыты. Незабываемо, например, слово «солонка», но редко кто произносит такие синонимы его и оттенки как солоница, соленица, сольница, сланица, солило, росольник, разсольница. Древнее российское движение в защиту языка, повидимому, одного порядка со всегдашней в нашем крае борьбой за чистоту соли. Герб Соликамска всем хорошо известен: на нѐм совмещены символ богатейшего подземного источника – великого дара природы – с символом человеческого труда по добыче соли. Судя по дошедшим до нас историческим сведениям, основавшие Соликамск Калинниковы происходили из древнего Вологодского соляного края. Какие причины заставили их устремиться на восток, более чем за тысячу километров от родной Вологды? К XV веку относятся и первые дошедшие до нас упоминания о поисках русскими людьми уральских руд. В 1558 году сольвычегодские Строгановы получили царскую жалованную грамоту на владение огромной солепромышленной территорией в Пермском Верхнекамье. После многих временных пробелов в российских государственных архивах сохранились сведения об экспедициях на Урал в 1618,1626,1633 годах. Главная база экспедиции 1626-1628 годов находилась в Соликамске. На территории Верхнекамья в XV-XVII веках сложился центр солеваренной промышленности общероссийского значения. В XVII веке Соликамск стал важнейшим административным центром нашей земли – столицей Урала. Из более чем двадцати областей традиционной добычи соли в России Верхнекамский регион был ведущим по количеству выдаваемой продукции. В конце XVII столетия в Соликамске более чем на двухстах варницах производилось до семидесяти процентов объѐма всей российской соли. Основную долю соляного дохода России до середины XVIII века составляла прибыль от продажи пермянки: в 30-40-е годы она достигала шестисот тысяч рублей. Более десятка российских губерний снабжались этой солью. В 1819 г. российский Департамент Горных и Соляных дел составил миллионного масштаба «Генеральную карту соляных промыслов Российской империи». На карте обозначены все соляные заводы и промыслы, солѐные озѐра, места залежей каменной соли, центры оптовой продажи соли и соляные транспортные пути. Из этой карты, на которую 2464

нанесены двадцать четыре соляных области, окрестности Усолья и Соликамска самые разрисованные. Ещѐ бы! На время составления карты в Соликамске, Усолье, Дедюхине и Лѐнве добывалась половина всей российской соли. Отсюда и давние представления о Соликамске как главной «российской солонке», «соляной столице России». История развития Соликамской земли тесно связана с открытием и разработкой медных руд. Всему миру известны замечательные медные и бронзовые изделия пермского звериного стиля, изготовленные мастерами ломоватовской археологической культуры в первом тысячелетии нашей эры (расцвет этого стиля приходится на III-VIII века). На северных берегах Камы первую промышленную разведку медных руд выполнила специальная московская экспедиция Василия Стрешнева, направленная сюда на поиски золота. Первые большие залежи медной руды были открыты в 1633-1635 годы в четырнадцати верстах к северу от Соликамска на правобережье Камы на Григоровой горе. Именно здесь началось строительство первого на Урале медеплавильного завода. В 1635 году купец Надея Свешников со своими помощниками поставил рядом с рудником плавильные печи. В то время Григоровский рудник был самой крупной, наиболее сложной и разветвлѐнной горной выработкой России. Однако маловодность ручья, на котором была поставлена плотина, сразу же дала о себе знать нехваткой воды на главных водяных колѐсах завода. И поэтому заводская площадка была перенесена на двадцать пять вѐрст вниз по Каме в долину реки Камгорки, в непосредственное соседство с Пыскорским монастырѐм. Завод, запущенный в действие в 1640 году, получил название Пыскорского. До 1656 года григоровскую руду возили туда водой, а зимой – на лошадях. Однако обнаружился дефицит руды, и завод, выпускавший до шестисот пудов меди в год, был остановлен. Приехавший на Урал В.Н. Татищев по приказу Петра I начал восстанавливать завод, а сменивший Татищева генерал де Геннин не только закончил эту работу, но и подробно охарактеризовал завод в своѐм знаменитом «Описании Уральских и Сибирских заводов». После крупных восстановительных работ завод открылся в 1725 году, и был закрыт в 1820 году «за истощением руд» на Камгорском, Тетеринском, Григоровском, ПельмасскоСупплесских и других рудниках, обслуживающих этот завод. Сохранились сведения, что в конце XVIII века Пыскорский завод плавил руду из почти что тысячи медных рудников. Во времена де Геннина завод давал до пяти тысяч пудов меди в год. В 1731 году знатный соликамский купец, солепромышленник М.Ф. Турчанинов открыл в нашем городе Троицкий медеплавильный завод, а в 1742 году – известную в стране фабрику по изготовлению медной и железной посуды. Эта фабрика оказалась в числе первых шести российских, занявшихся производством самоваров. Фабрика выпускала также узорчатую цветную медную посуду в технике финифти. Кроме того, соликамские мастерамедники стали известны отливкой колоколов, изготовлением окладов для икон. Благодаря активной организаторской деятельности В.Н. Татищева и В.И. Геннина, за полтора десятилетия на Урале было возведено около тридцати медеплавильных заводов. К середине XVIII века активная позиция медеплавильных уральских заводов выдвинула Россию в первый ряд крупнейших мировых производителей меди с годовой выплавкой около 3,1 тысяч тонн (Англия – 1,8-2,8 тыс. тонн, Швеция – 0,9 тыс. тонн). Три четверти производства всей этой меди обеспечивались рудой из медистых песчаников Камского Приуралья. За всѐ время их разработки, по подсчѐтам геолога Н.К. Разумовского в 1925 году, было разведано не менее семи с половиной тысяч промышленных точек, из них четыре тысячи – на территории Пермской области. Учѐные Пермского университета провели учѐт не менее семи тысяч рудников и приисков Пермского Прикамья. Верхнекамское солеварение – самая старая и самая крупная отрасль горнодобывающей промышленности Урала – предварила становление уральского горнометаллургического производства. Первые города-промыслы Соликамск и Дедюхин, сѐла-промыслы Новое Усолье и Лѐнва, сѐла Пыскор и Таман с медеплавильными заводами подготовили на севере Пермского Прикамья почву для рождения и развития нового типа поселений – городовзаводов. Камская водная магистраль обеспечила разрастание Уральской горнозаводской 2465

цивилизации от Соликамска и Чердыни на юг, Бабиновский тракт обеспечил еѐ рост на восток: сначала в Верхотурье, а затем на юг по восточному склону Урала. В 1996 году гостем Соликамска оказался генеральный секретарь Международной комиссии по истории соли Р. Пальме. После визита в нашу страну учѐный написал оригинальное вступление к вышедшей в Екатеринбурге книге «Солеваренная промышленность России».Что же пишет о нас с вами уважаемый профессор? «... Я побывал в Соликамске – «соляной столице» России – и имел возможность своими собственными глазами увидеть Усть-Боровский солеваренный завод – уникальный памятник русской индустриальной культуры. Я много слышал об этом крупнейшем мировом соледобывающем бассейне, но мои реальные впечатления превзошли все мыслимые ожидания. Я был восхищѐн и поражѐн огромным деревянным солеваренным заводом, который сохранился практически полностью. Несомненно, это один из наиболее выдающихся памятников индустриальной культуры XIX-XX веков во всѐм мире». Специальных исследований о том, какой город мира в состоянии претендовать на «соляную столицу планеты», думаю, ещѐ не проведено. Или, если таковые есть, то результаты их не очень широко известны. Тем не менее, пока критерии этой оценочной работы чѐтко не определены и не общеприняты, некоторые подходы к проблеме обозначить всѐ-таки можно. Восемьдесят лет назад в России произошло событие мирового масштаба – открытие крупнейшего в мире месторождения калийной, магниевой и каменной солей. За последние восемь десятилетий у нас в стране был создан уникальнейший производственный комплекс по добыче и переработке солей, по производству множества видов продукции в разных отраслях промышленности. Солевики всего мира понимают, что в нашу эпоху, на рубеже третьего тысячелетия главная солонка мира находится в Верхнекамье. Таким образом, нет никакого сомнения в том, что Соликамск – стариннейший в России горный уральский город, Соликамская провинция – старейшая в России уральская горная провинция. Именно она дала начало Уральской горнозаводской цивилизации, первооткрывателем и первым теоретиком которой стал в 1926 году профессор пермского университета Павел Степанович Богословский, родившийся на соликамской земле в деревне Веретия. Уральской горнозаводской цивилизации предшествовал Соликамск и в качестве заметнейшего в стране горного города и в качестве российского города-перекрѐстка. Перечислим кратко наиболее известные пути-дороги, издревле ведущие через Соликамск. Самые древние из них и одни из самых удобных – Кама с Волгой, Печора и Вишера с Северной Двиной. Эти водные восточно-европейские дороги идут от самого Каспийского моря до берегов Северного Ледовитого океана или Белого моря. Несколько водно-сухопутных дорог подходили к Соликамску с северо-запада, запада, юго-запада. Несколько дорог уходили на северо-восток, восток и юго-восток через Уральский хребет. Долгое время Казань была столицей сначала Волжской Булгарии, потом – Казанского ханства, связанного с Золотой Ордой. Поэтому Московское государство при распространении своего влияния на Урал издавна пользовалось более надѐжными и защищѐнными северными, так называемыми поморскими дорогами – от Великого Устюга по суше в Соликамск и Чердынь, да ещѐ от того же Устюга водой по Сухоне и Вычегде на Вычегодско-Камский водораздел. На первый взгляд, в обстоятельствах выбора места под город Соль Камскую нет ничего непонятного и тем более загадочного. Наткнулись новгородские, вологодские, устюжские и другие богатые люди на приуральские соляные ключи с рассолами высокой крепости и начали строить самые производительные в России солеварни до тех пор, пока обслуживающие их поселения не образовали город. Одно природное достоинство Соликамска – концентрация богатых соляных источников почти в одной географической точке, другое дополняющее достоинство – стояние нашего города на Камском водном пути, позволившем дѐшево перевозить соль и в центр России, и ещѐ дальше. На самом же деле место «Соликамского Перекрѐстка» обозначилось гораздо-гораздо раньше. И то, что он был изначально особенным, свидетельствует сосредоточение на 2466

Соликамской земле всевозможных археологических древностей, и в том числе серебряных кладов в первом тысячелетии нашей эры. При внимательном изучении археологических материалов можно обнаружить и ещѐ более древние следы особенно активной жизни народов на нашей земле. Перекрѐсток был здесь всегда, но жизнь на нѐм иногда как бы «замирала» и не выделялась на всеобщее обозрение. Принято считать и вполне справедливо, что в конце XVI века соликамский посадский человек Артемий Бабинов открыл прямой путь из Верхнекамья в Сибирь. Но ведь открыл он пусть совсем заросшую, но уже тысячелетиями нахоженную тропу, почти готовую дорогу. С небольшим числом, менее полусотни, крестьян-плотников, мосто- и гатестроителей, Бабинову потребовалось всего лишь два года, чтобы эта «тайная тропа» превратилась в прямоезжую дорогу для гужевого транспорта. Может быть, правильнее сказать, что самые насущные потребности того времени позволили Артемию Бабинову вновь вернуть к жизни дорогу, которая существовала вечно. На какое-то историческое время она просто потерялась из виду – заросла, превратилась в глухую тропу, которой пользовался весьма и весьма ограниченный круг местного населения. И что же произошло в России вслед за открытием Бабинова? А дальше, по существу с Соликамского Перекрѐстка, были открыты и Восточный склон Урала, затем – весь Урал, а потом и вся Сибирь вплоть до Тихого океана. За долгую историю России это был единственный прецедент уникальной роли уникального государственного Перекрѐстка. Насколько интенсивно и результативно функционировал в бабиновские времена тракт имени Бабинова, можно судить по поразительному историческому факту. Всего лишь через четыре десятка лет после открытия этого тракта Россия вывела свою государственную границу к берегам Тихого океана. Почти полтора столетия со всей возможной интенсивностью работал Бабиновский тракт. Помимо всего прочего он обеспечивал и расцвет самого Соликамска, превращение его в столичный уральский город. Соликамские купцы в это время активно работали на освоение рынка Мангазеи, на открытие Русской Америки, на торговлю в Якутске, Кяхте, Китае, не забывая при этом самого Южного и самого Заполярного Урала. Вот ещѐ что такое большой Перекрѐсток в бескрайних российских пространствах. Если сравнить со звѐздным небом россыпи взаимосвязанных человеческих жизней на просторах нашей страны, то Соликамск вместе с Чердынью и Новым Усольем составляют созвездие самых северных в Верхнекамье исторических городов. Созвездие как бы нанизано на Колву и Каму и прирастает южнее Орлом-Городком, Чѐрмозом, Майкором, Ильинским, Добрянкой, Полазной, Пермью. Весь этот ствол всюду известных городов и посѐлков со своими ветвями-веточками входит в очень своеобразную галактику исторических населѐнных мест Уральского региона, у которой есть пока ещѐ мало распространѐнное, но веско аргументированное научное название – Уральская горнозаводская цивилизация. Прежде чем пытаться объяснять особенную природу этой цивилизации и еѐ внутреннюю структуру, обратимся за некоторыми необходимыми сведениями к совсем молодой науке – градостроительной геометрии. Новую градогеометрическую науку провозгласил более пятидесяти лет тому назад известный российский историк архитектуры Л.Е. Иофа в первом томе монографии «Города Урала». Целых два важнейших периода истории уральского градостроительства учѐный связывал с Соликамском. Иофа рисовал включающие Соликамск сети городов и настаивал на том, что картографический метод в градостроительной геометрии – орудие изучения, а не иллюстрирования. В числе дальних предшественников градостроительной геометрии Л.Е. Иофа называл Ивана Васильевича Вернадского, талантливого учѐного-экономиста и статистика, отца всемирно известного академика – Владимира Ивановича Вернадского. Ещѐ в 1857 году, в первом выпуске журнала «Экономический указатель» И.В. Вернадский опубликовал статью «Значение природы в государственном хозяйстве». В развитие изложенных там мыслей Л.Е. Иофа пояснял, что градостроительная геометрия растолковывает долговременную жизнь и активность города, его живучесть, благополучие на фоне действия природных стихий, объясняет и предваряет ближние и дальние перспективы групп населѐнных мест.

2467

К сожалению, вскоре после выхода в свет первой книги «Городов Урала» Л.Е. Иофа ушѐл из жизни. Заявленная им новая наука осталась на какое-то время почти без внимания учѐных. Разве что историки градостроительства в Екатеринбурге не выпускали еѐ из поля зрения и постепенно включали разные аспекты этой науки в орбиту исследований для подготовки и издания Уральской архитектурно-художественной энциклопедии. Градостроительная геометрия Иофы даѐт убедительные природные основания уральскому градостроительному процессу, в истоках которого был утверждѐн солепромышленный Соликамск. Наш город стал самым крайним восточноевропейским промышленным центром, своеобразными вратами индустриализации и цивилизованности Урала и Сибири. В 1581 году из нашего Верхнекамья вышла на покорение Сибири дружина Ермака. Самым непосредственным результатом еѐ военных действий был поиск соликамским посадским человеком, землепашцем и промысловиком Артемием Сафроновичем Бабиновым прямейшей сухопутной дороги из Соликамска в Тюмень. Родился этот знаменитый сибирский вож и первый инженер-землепроходец в селе Верх-Усолка, и промысловая жизнь помогла проникнуть ему в историю уральской тайги и многие еѐ тайны. Желая помочь терпящему бедствие Ермаку установить прямую и быструю связь из Сибири с Соликамском и Москвой, Бабинов решился на рискованнейший шаг. Он дождался традиционного прихода манси с верховьев зауральской реки Туры с охотничьими жертвами в Чаньвинскую пещеру, а потом тайно вслед за ними проследовал на восточный склон Урала. Путь был неблизкий – по таѐжной глухомани, но Бабинов прошѐл этой языческой тропой, вернулся домой живой и понял, что тропа годится для превращения в прямоезжий Сибирский тракт. Изданный в 1595 году указ царя Фѐдора Иоанновича, предлагавшего «охочим людям» прокладывать прямую дорогу на Туру, ещѐ раз встряхнул Бабинова, подвигнул его на окончательный выбор главного жизненного пути. Ощущение причастности ко вновь открытой дороге почти как к своей собственной заставило его взяться за руководство не только строительством тракта от Соликамска до Туры, но и вдоль Туры до Тюмени и Тобольска. Вся эта сжатая в несколько лет эпопея со срочным поиском, открытием и строительством сквозной дороги государственного значения осталась беспрецедентной в истории России. За считанных два года с помощью окрестного и пришлого крестьянского люда, работавшего под началом Бабинова, дорога была расчищена и в 1597 году введена в действие до Туры. В следующем году основано Верхотурье, а всего лишь ещѐ три года спустя – торговая Мангазея в Тазовской губе. С 1598 года Бабиновская дорога объявлена правительственным трактом и получила официальное название «Новая СибирскаяВерхотурская дорога». Послужила она главной сквозной дорогой государства около семнадцати десятилетий. О Бабиновском тракте говорят: «Дорога, создавшая Россию». Почему? Да потому, что пересекший Урал по кратчайшему направлению Сибирский путь самым надѐжным образом заводил русского человека в глубины Сибири и уже к 1640-му году помог раздвинуть границы государства до берегов Тихого океана. В 1647 году был основан Охотский острог, в 1648 году русские люди вышли из Ледовитого океана в Тихий, а в 1716 году освоили морской путь на Камчатку. Готовилось открытие русской Америки. Соликамск и соликамцы с достоинством держались у начала этой дороги – Бабиновского тракта, который, кроме того, помогал расти и самому Уралу. На бесконечно длинной шкале исторического времени два великих события в конце XVI века – поход Ермака и открытие Бабиновского тракта – практически совпадают. Эти две даты разделяют всего-навсего полтора десятка лет. Что же произошло с Соликамском за это короткое время? В 1582 году, воспользовавшись уходом дружины Ермака за Уральский хребет, пелымский князь Кихек со своим войском захватил Соликамск. Кихек сжѐг дотла все пять церквей, все двести дворов, все тридцать торговых лавок, все два десятка варниц, уничтожил всех жителей Соликамска, из которых мужчин было более двухсот. На глазах Кихека и всего его войска Соликамск как будто навсегда перестал существовать. И действительно, многие поселения при подобных обстоятельствах, словно в защиту от повторения подобной 2468

катастрофы, или насовсем исчезали, или искали где-нибудь по соседству более безопасное новое место. Соликамск же изначально был заложен совершенно никуда не передвигаемым. Только на чужеземный взгляд городское пепелище было всюду одинаково чѐрным и безжизненным. На самом же деле под пеплом рассолоподъѐмных колодезных срубов, труб и башен всегда оставались вполне доступными для ремонта соляные источники. Всего лишь за полтора десятка лет после исчезновения Соликамск был восстановлен в новом, гораздо более высоком статусе. Жителям его было, кроме того, поручено строить и Бабиновский тракт, и Верхотурье, и многое что ещѐ. В 1613 году в Соликамске учреждается воеводство. Переписью 1624 года в городе отмечено 357 дворов. По численности городского населения Соликамск тогда уступал только четырѐм «поморским» городам – Великому Устюгу, Хлынову (нынешней Вятке), Каргополю и Холмогорам. Не было на Урале другого промышленного первогорода, который способен был возрождаться, как птица феникс так быстро. В середине XVII века, благодаря вновь проложенному Бабиновскому тракту, в Соликамске жили более тысячи четырѐхсот мужчин. Но поскольку город ещѐ не отошѐл от ощущений и переживаний минувшей полной разорѐнности, первую на Урале навечно утверждаемую каменную церковь решено было строить в погосте-округе – в селе Верх-Боровском, которое пережило вражеское нашествие, сожжение и гибель всех местных жителей в 1547 году. Верхборовскую церковь строил соликамский посадский человек Иван Третьяков, вероятнее всего, родственник основателей Соликамска первопроходцев Калинниковых. Церковь назвали Воздвиженской, закончили еѐ строительство в 1677 году, освятили на следующий год. Отличается она от всех прикамских церквей уникальной храмозданной надписью, состоящей из тысячи кирпичей-букв. Надпись эта на древнеславянском языке гласит, что строительство храма было одобрено царѐм Фѐдором Алексеевичем и вятским епископом. Надпись – своеобразный символ грамотности и учѐности уральского человека той эпохи. Замечательное уральское нововведение – строительство каменной Воздвиженской церкви – успешно состоялось и потребовало продолжения. Этой основательнейшей постройкой, пусть даже и не в самом Соликамске, наш город был приобщѐн к каменному строительству всего Московского государства. Деревянное и каменное зодчество нашего города восприняло всѐ лучшее, что было в архитектуре России XVI-XVII веков. Немалое архитектурное наследство досталось Соликамску от Великого Новгорода, но ещѐ больше – от Москвы и многих городов, устремивших свои пути на восток, к Уралу. Все эти пути из Владимира, Ярославля, Солигалича, Тотьмы, Великого Устюга, Сольвычегодска сходились в фокусе Соликамска и складывались в новое градостроительное мировоззрение. Оно отличалось особо уважительным отношением к градостроителям-первопроходцам, заложившим также и основы новых местных традиций. Вновь рождающаяся региональная уральская архитектурная школа всегда берегла достигнутое лучшее, но в то же время не чуралась новизны, всегда открывалась навстречу восхищению и радости талантливых молодых мастеров. В дополнение к государственному порядку градостроительства у «Соликамских врат», открывавшихся в Азию, был ясно видимый каждому путешественнику неповторимый облик. В конце XVII века утверждавшийся на Сибирском тракте Соликамск захлестнуло половодье мастеров каменных дел. Если в семидесятые годы XVII столетия соликамцы ещѐ присматривались к строительству Воздвиженской церкви в деревне Верх-Боровая, создаваемой «как в Великом Новгороде», то в восьмидесятые годы началось возведение многих каменных храмов столичного облика в центре Соликамска. Вокруг главной городской площади было начато потрясающее по размаху каменное и деревянное строительство: Спасо-Преображенской церкви – с 1683 года, Троицкого собора – с 1684-го, Богоявленской и Введенской церквей – с 1687-го, Дома воеводы – с 1688-го, Спасской церкви – с 1689-го, Крестовоздвиженского собора – с 1698 года. Мастера, возводившие эти храмы и город вокруг них, опирались на опыт застройки самых значительных городов России. Строители обновлѐнных храмов не 2469

только постоянно дружески общались между собой, учились лучшему друг у друга, но и соревновались в мастерстве, виртуозности, изяществе, узорочной, красочной работе. Целью объединѐнного творчества мастеров-градостроителей было создание общегородского архитектурного ансамбля. С этой задачей они вполне справились и создали великолепную архитектурную основу Соликамска, по красоте и содержанию не уступающую Владимиру, Ростову и Суздалю, Великому Устюгу, Пскову и Новгороду. Очень интересно, что при удивительно богатом наборе приѐмов соликамского храмового строительства связь между лучшими произведениями зодчества западных и восточных окраин европейской части Московии не потерялась. В конце XVII века были созданы Троицкий собор и церковь Одигитрии на смоленских землях в городе Вязьме. Возводились эти храмы с участием вятских и белозерских строителей. Характерной чертой храмов явились украшенные изразцами ряды убывающих кверху кокошников, образующих своеобразные ступенчатые пирамиды. И вот несколько десятилетий спустя знаменитая шестидесятиметровая соборная колокольня строилась с совершенно аналогичным четырѐхступенчатым пирамидальным завершением, которое в ту эпоху служило одним из самых убедительных символов небесных сил и пламенной огненной веры. Кроме главных силуэтов и главных однородных конструкций, храмы Московского государства, особенно допетровского времени, были украшены всюду очень похожими элементами «малой символики», имевшими тогда огромное смысловое значение. Поэтому проходившая по Московскому государству основная сквозная дорога в Сибирь и Китай была застроена однородными по художественному смысловому облику храмами – от Вязьмы на крайнем западе до Соликамска на крайнем востоке Европы. Соликамские мастера, прошедшие через великие плотницкие школы и сами основавшие одну из известных российских плотницких школ, не пожелали просто так расставаться с нажитыми богатствами древнего деревянного зодчества. Они-то и выстроили Соликамск из кирпича так, словно бы он, как и прежде, восстанавливался деревянным. Настолько понятен был для соликамских зодчих и сам камень, что отважились они на редкую градостроительную дерзость. Все «чудеса» и «причуды» деревянной работы были воплощены в камне – крыльца, кокошники, бочки, колонны, лопасти, балясины, гирлянды, карнизы, узорчатые пояса. Профессиональную каменнодельную работу этого времени сравнивали с тонкой резьбой по дереву и кости, с вологодскими и иными драгоценными кружевами. Во всей своей красе были сохранены и, более того, ещѐ выше подняты над землѐй прекрасные северные вертикали – колокольни и шатры церквей, подобные поднебесным уральским елям и пихтам. Причудливый зубчатый городской узор архитектурных ансамблей повторял чередование окрестных залесѐнных возвышенностей. А весь город ещѐ и в многоводную тогда Усолку и еѐ весенние разливы гляделся как сам Урал. Таким был Соликамск деревянный, таким навсегда оставлен нам в наследство Соликамск каменный, будто чудом родившийся из подземных соляных недр город-сказка. Даже в зодческих «мелочах», шутя что ли, подчѐркивали соликамские мастера камнем будто бы бревенчатую основу углов зданий, складывали из камня будто бы обычные сквозные деревянные кружеваорнаменты, всем праздничным каменным узорочьем «выпевали» сказание об уходящем древнем деревянном уральском городе, свидетеле ещѐ более древних зодческих языческих преданий и символов, сказ о несокрушимом родстве и единстве человека и природы. Оторвавшись от земли, строители всеми силами старались убрать с глаз весомость, тяжесть камня, использовали для этого ажурные пояса с жучковым орнаментом, двойные арки с гирьками и многие другие приѐмы, даже каменную городковую резьбу. Щедро пользовались яркими изразцами, создавая из них высокодекоративные пояса, кровельные черепитчатые изразечные покрытия. Богато расписывали храмы как изнутри, так и снаружи. Городом уральских сказов, городом-напутствием в будущее смотрелся Соликамск. До сих пор ещѐ не всегда привычно звучит даже само понятие «Уральская горнозаводская цивилизация». Творцом его является интереснейший человек нашего края, историк и археолог, этнограф и литературовед, профессор пермского университета Павел 2470

Степанович Богословский. Он родился в селе Веретия Соликамского уезда в учительской семье. Вся жизнь в этой верхнекамской семье никак не отделялась от истории. Мать Павла Екатерина Фѐдоровна перевела на коми-пермяцкий язык «Родное слово» К.Д. Ушинского. Дядя Максим Фѐдорович Антипин, священник села Усть-Боровая, составил для комипермяков первый букварь. Двенадцатилетним мальчиком Паша начал самостоятельную работу этнографа: с этого времени и на протяжении всей жизни он записывал меткие слова, пословицы и поговорки, народные песни. Учился он в соликамской школе. В 1904 году семья Богословских переехала в Пермь, и Павел поступил в одно из самых популярных учебных заведений – Пермскую духовную семинарию. Среди еѐ выпускников известны математик И.М. Первушин, писатель и врач В.Я. Кокосов, изобретатель радио А.С. Попов, писатели Д.Н. Мамин-Сибиряк и П.П. Бажов. Семинаристы с воодушевлением играли в самодеятельном и городском театрах, пели в хоре, сочиняли театральные пьесы. Первые свои литературные увлечения, небольшие рассказы о жителях и событиях нашего края Павел Богословский опубликовал ещѐ в 1906 году. Восемнадцатилетним юношей Павел уехал в Петербург и поступил сразу в два института: на историко-филологический и археологический факультеты. Оба вуза окончил, как тогда писалось в выпускных документах, «с отменными успехами», но отказался оставаться в столице и вернулся на Урал. В Пермской мужской гимназии для него быстро нашлась работа преподавателем русской литературы и латинского языка: ведь ещѐ в 1913 году он выпустил в Перми целую книжку рассказов – «Жизнь зовѐт». Через год после выпуска этой книги жизнь позвала его в Соликамск и Пыскор, где он вѐл археологические раскопки подземного хода. Тогда же он заинтересовался и историей Бабиновского тракта – открыл, изучил и опубликовал «Верхотурские акты XVII века». Эти акты по-новому осветили ряд древних страниц истории Соликамска. Много стараний приложил Богословский к открытию первого на Урале Пермского университета, стал одним из самых первых его научных сотрудников, затем доцентом и в 1922 году – профессором. Уже в первый год работы университета Богословский создал «Кружок по изучению Северного края», издававший «Пермский краеведческий сборник». Во втором выпуске этого сборника в 1926 году молодой профессор провозгласил потрясающее своѐ открытие: оказывается, Урал XVIII и первой половины XIX веков не просто огромный промышленный регион России – это настоящая горнозаводская цивилизация. Именно таким способом, подчѐркивая особую идеологическую сущность Урала, его многонародный состав, специфический стиль художественного оформления, учѐный впервые строго логически выводил совершенно новое, до тех пор никак ещѐ не заявленное «право Урала и Прикамья на особое внимание со стороны историка культуры». Сознавая свою большую личную ответственность за дальнейшую разработку и утверждение нового исторического понятия «Уральская горнозаводская цивилизация», П.С. Богословский проделал огромную работу по созданию «Пермского критикобиографического и библиографического словаря» – своеобразной энциклопедии этой цивилизации. Полную пермскую библиографию учѐный назвал «Биармикой». Она интересна и захватывающа. Только непонятно, почему за минувшие семьдесят пять лет никто из уральских учѐных не нашѐл в себе сил, чтобы надѐжно утвердиться на таком перспективном пути изучения всей нашей уральской истории? Наш Соликамск относится к числу довольно редких городов, которые русские люди на свой страх и риск основывали явочным порядком в великопермских и других землях, граничащих с землями Русского государства. Так и простоял Соликамск двадцать один год «заграничным» поселением. Только в 1451 году Пермь Великая была присоединена к Русской земле вместе с Чердынью – Верхней Землей и Соликамском – Землѐй Нижней. В старинной русской летописи к 1505 году относится такая запись: «А Землю Нижнюю воевал всю, в Усолье на Камском варницы пожѐгл, цырны разорив…» Это про нападение на Соликамск воинственных местных соседских племѐн. В первой сохранившейся переписи нашего края, которую провѐл в 1579 году И. Яхонтов, Верхнекамье было подразделено на вотчины Строгановых (с 1558 года), 2471

территории Соликамского и Чердынского уездов, владения Пыскорского и ИоанноБогословского монастырей. В самом конце XVI века Соликамск со своим уездом стал громко известен всей России: через город и уезд начала отстраиваться уральская часть Великого Сибирского пути – Бабиновский тракт. Долгие времена, до самой петровской эпохи, Соликамск находился в ведении московского Новгородского приказа, управляющего с помощью царских наместников и воевод всеми северными поморскими российскими территориями. Верхнее Прикамье включало три уезда – Чердынский, Соликамский и Кайгородский. Знаменитый историк Н.М. Карамзин образно написал, что Пѐтр I «открыл для России Урал», а вот географически понимал его как часть Сибири. При первой же крупной государственной территориальной реформе царь объявил не только Горный Урал, но даже и Вятское Приуралье в составе Сибири. Сделано это было по понятной причине – для поддержки и укрепления Сибири, центром которой назначен Тобольск. По этой реформе 1708 года Сибирь была одной из восьми российских губерний, а Соликамск – одним из еѐ двадцати шести городов. Новым петровским указом от 29 мая 1719 года число губерний в России увеличивалось с восьми до одиннадцати. Сибирская губерния была поделена на три провинции: Вятскую (с Кунгуром), Соль-Камскую (Соликамск, Чердынь, Усть-Вымь) и Тобольскую. Через пять лет Кунгур и его уезд включены в Соль-Камскую провинцию. Ещѐ через четыре года, при Петре Втором, в стране проведена новая губернская реформа, согласно которой Соль-Камская и Вятская провинции переведены в состав Казанской губернии. В связи с ростом значения Кунгура на строящемся новом Сибирском тракте образована Кунгурская провинция. В 1738 году провинциальное правление перенесено из Соликамска в Кунгур. Таким образом, в составе Кунгурской провинции оказались Чердынь, Соликамск, и Чусовские Городки. Выделение Кунгурской провинции именно в таких границах во многом обязано административным и научным трудам В.Н. Татищева – главного организатора горнозаводской промышленности на Урале. Благодаря глубоким знаниям Татищева в области геологии, географии и ботаники, была надѐжно определена граница между Европой и Азией, проходящая по Уральскому хребту. Раньше даже у очень авторитетных учѐных не было единства в определении этой границы: еѐ проводили, например, по Иртышу и Оби. В сентябре 1765 года Екатерина II подписала «Манифест о генеральном межевании земель Российской империи», а в следующем году – инструкцию со словами: «Снятие производить через вернейший инструмент – астролябию с принадлежностями…» После десятилетнего обстоятельного межевания государственных земель «вернейшим» инструментом царица выпустила манифест, приведший в действие так называемое «Учреждение о губерниях». Вместо прежних двадцати трѐх учреждалось пятьдесят губерний. На Урале и в Приуралье три самостоятельных губернии – Вятская, Пермская и Казанская – созданы из бывших Казанской и Оренбургской губерний. В 1781 году в России созданы девятнадцать генерал-губернаторских округов. Тринадцатым оказался Сибирский с Пермским и Тобольским наместничествами. В пределах Пермского наместничества выделены по обе стороны Уральского хребта две области – Пермская и Екатеринбургская, которые делились на уезды: Пермский, Соликамский, Чердынский, Кунгурский, Красноуфимский, Осинский, Оханский, Обвинский и другие. Согласно январскому указу 1781 года Соликамский уезд стал одним из шестнадцати уездов Пермского наместничества. Через пятнадцать лет оно было упразднено, а вот жизнеспособность Пермской губернии, образованной Павлом I в марте 1797 года, оказалась высокой – более чем на столетие. В 1804 году учреждены и до декабря 1811 года действовали Пермское и Вятское генерал-губернаторства. В дальнейшем же статус, границы, состав Пермской губернии не изменялись до января 1918 года, когда Третий Уральский областной съезд Советов постановил ликвидировать Пермскую, Вятскую, Уфимскую и Оренбургскую губернии, а на их основе создать одну Уральскую область с центром в Екатеринбурге. Такое решение 2472

осуществлено в 1923 году. Тогда же и был образован Верхнекамский округ с центром в Соликамске. А ещѐ одиннадцать лет спустя Уральская область разделилась на Свердловскую, Челябинскую и Обь-Иртышскую. Во всех административно-территориальных реформах и устройствах нашего государства Соликамск всегда сохранял и умножал округообразующий ресурсный и историко-культурный потенциал. Вместе с Березниками наш город несѐт эту функцию и теперь. Современная глубокая хозяйственная реформа России всколыхнула глубинные механизмы как рыночного производства, так и экономики культуры. А с экономикой культуры непосредственно связаны инвестиционный имидж города и его территории, размах культурно-туристической деятельности, региональный и местный компоненты образования, а также и многие другие проблемы бытования отечественной культуры. Каждый из нас, живущих на Северном Урале, так или иначе считает себя осведомлѐнным в подробностях уральской региональной культуры. И в то же время всѐ больше убеждаешься: понимать, знать, воспринимать саму по себе цельную уральскую культуру и следовать ей в жизни ещѐ недостаточно – без приобщения ко всей охватывающей нас отечественной, российской культуре мы не сможем развиваться дальше. Но, утвердившись в этом убеждении, мы всѐ ещѐ не признали такие же всемогущие права за нашими провинциальными культурами, жить без которых совсем неприютно и бесперспективно. Способны ли мы уже сейчас оценить свои провинциальные культуры по большому счѐту: как неотъемлемую часть не только региональной, но и отечественной культуры? Благодаря всевозможным богатствам Верхнекамья многие выдающиеся люди нашей страны стремились сюда, оставили в наследство России интереснейшие суждения о нашей территории, о наших людях, прогнозы о нашем будущем. Верхнекамская провинциальная культура – одна из самых заметных провинциальных культур Урала. В разных сторонах жизни Верхнекамья выявлены следующие основные черты верхнекамской провинциальной культуры, охватывающей различные науки, технику, искусства. Основу верхнекамской культуры составляет культура соликамская. Геологи разных стран, ведущие поиски и разведку месторождений полезных ископаемых в осадочных толщах пермской геологической системы, отчѐтливо себе представляют и кунгурский ярус этой системы, и соликамский горизонт этого яруса – известные соликамские плитняки, широко распространѐнные на территории Соликамской впадины Предуральского краевого прогиба. Общеизвестны также мировые эталоны соликамского горизонта: береговые камские отложения неподалѐку от Тюлькино и Керчево. Геологи хорошо понимают, что соликамский горизонт, причудливо вплетаясь в каменную летопись пермского геологического периода, проходит по всему земному шару. В отложениях кунгурского яруса пермской геологической системы расположено уникальное на земном шаре Верхнекамское месторождение калийных и магниевых солей. Именно это месторождение от самого образования Соликамска стало задавать специфику долговременного хозяйствования на этой территории, определило особенное лицо города как города-промысла. Первоначальное название Соликамска – Усолье на Камском. Это название-идея расшифровывается однозначно: Город на Каме у Большой Соли. Иначе говоря, местная идея или идея Места – постоянно быть при Соли в еѐ самом широком понимании. На гербе Соликамска вполне отчѐтливо зафиксирован Труд при Соли в Пермском медвежьем крае, то есть в дальней провинции. Местное соликамское сообщество таким образом неотделимо связывало себя с определѐнным приуральским ландшафтом-местностью, с открывающимися с этого места дальними путями-дорогами. Одна, наиболее знаменитая из них, с особой историей – Бабиновский тракт в Сибирь. В числе многих жизненных принципов соликамцев – уважение нет к Соли и дорогам – к ней и от неѐ, но и к другим основам жизни, например, Истории. История создания и жизни города всегда была настолько значительной и интересной, что культурная самобытность Соликамска, еѐ так называемый «соликамский колорит», во все 2473

времена неуклонно возрастали. Символы этой идеи, этой веры, мотивы поступков образуют у верхнекамских людей определѐнный менталитет, который, по определению первооткрывателей этого понятия, этнологов и историков Леви-Брюля, Блока и Февра означает коллективно-бессознательное единство особых провинциалов. У Соликамска множество местных преданий, приобщѐнность к которым делает человека своим, местным от самого рождения или, для приезжего человека, от момента сознательного причисления себя к соликамцам. У Соликамска свои корни, свои традиции. Легко определить и охарактеризовать местные, соликамские древности – уникальные находки древнего закамского серебра в старинных культовых местах и кладах, находки предметов звериного стиля, редкие по совершенству художественные образцы деревянной скульптуры и многое другое. Одним из первых исследователей ранней истории Соликамского края стал Василий Берх – писатель, географ и историк. В самом начале XIX века он был участником кругосветного плавания на корабле «Нева». Позже служил советником Пермской казѐнной палаты и в адмиралтейском департаменте. Берх определил свою причастность к нашему краю такими словами: «Три раза ездил я в Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей…» Даже немаленькую свою книгу, вышедшую в Петербурге в пушкинские времена, он назвал «Путешествия в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей». И писал Берх в книге: «Помещѐнный здесь Летописец, разные указы и грамоты могут служить богатыми материалами для всеобщей истории России»… Вот вам и глухая провинция с медвежьим гербом! Предсказания Берха о неизбежном вхождении соликамской истории во всеобщую российскую вполне сбылись. Открытые вслед за Берхом новые соликамские летописи образовали уникальный фонд старинного русского летописания из более чем тридцати единиц. Нет в России никакого другого летописного свода, который бы так подробно характеризовал «белое пятно» отечественной истории – эпоху Смутного времени. Работники уральской строгановской резиденции братья Ф. и В. Волеговы особенно отличились тем, что собрали редчайшую коллекцию верхнекамских древностей, прославившую наш край на весь мир. Другой, не меньшей, заслугой братьев-архивистов было обнародование многих забытых страниц культурной истории Верхнекамья. Об этом хорошо написал в путевых очерках побывавший здесь П.И. Мельников-Печерский. Современные российские историки твѐрдо уверены в том, что первое заселение Урала русскими людьми шло со стороны Соликамска – так сказать, через «Соликамские врата». И мы уже знаем, что эти врата на Урал ещѐ с 1430 года были постоянно открыты, несмотря на опустошительные нападения чужих племѐн, пожары, стихийные бедствия. Соликамцы не просто научились отстраивать город заново и заново, но выработали особую культуру всѐ более искусного строительства жизни. Соликамцы сумели на начальном этапе расселения русских людей по Уралу создать свой столичный город с оригинальной провинциальной культурой – важной составной частью исторически складывавшейся культуры Отечества. За несколько веков жизни Соликамск содействовал развитию многих других уральских провинциальных культур, а сложившись все вместе, эти культуры образовали горнозаводскую цивилизацию с такими самобытными региональными культурами, как пермская и уральская. Как выяснили нынешние социологи, именно регионы обеспечивают в государстве первичное, генетически надѐжное воспроизводство жизни и культуры. Благополучны в совершенствовании основ жизни регионы – значит, и государство сохраняет жизнеспособность и силу, строит и бережѐт государственную культуру. У нас на Урале, в неповторимых на земном шаре условиях континентальной меридиональной горной системы возникли уральская раса, уральские языки, уральские народы. Именно в таких научных терминах их знают антропологи, лингвисты, этнографы и историки мира. Учѐным всей Земли стал известен всего лишь за два последних десятилетия древний уральский город Аркаим – один из центров индоевропейской «Страны городов», протогородской цивилизации четырѐхтысячелетней давности. С начала XVIII до середины XIX веков у нас на Урале действовал такой интереснейший феномен мировой культуры, как 2474

Уральская горнозаводская цивилизация, начавшаяся с широкого освоения западноуральских соляных месторождений. Одной из особенностей этой цивилизации было создание на Каменном Поясе двухсот шестидесяти городов-заводов, которые длительное время обеспечивали мировой приоритет России по выплавке чугуна и производству железа, первое место в мире по выплавке меди. Наш Урал и наше Прикамье – край самобытной экологической культуры. Взгляните на репродукцию с уникального рисунка, который является древнейшим дошедшим до нас символом Пермской земли. Чтобы получше в нѐм разобраться, рядом помещена перерисовка, сделанная детской рукой. Рисунку «взрослому» – 432 года. На нѐм изображены Кама, Вишера с Колвой и несколько других важных по тем и нынешним временам рек – Весляна, Кондас, Иньва. Перед нами и символ нашего края, и в то же время карта-картина. Среди могучих рек, напоминающих ещѐ узловатые, перекрученные бурями веков ствол и ветви огромного дерева, помещено множество людей. Люди – все во внимании, в гуще беспокойной жизни, в готовности к бурным событиям. Людей и событий много: скорее всего художник изобразил разные народы, жизнь которых подобна многоводным, богатым притоками рекам. Согласитесь, что водная основа такой картины-карты вполне могла быть навеяна следующими шестисотлетней давности строками об огромном Пермском крае: «Река же преваа (значит – первая) именем Вым, впаде в Вычегду, другаа река Вычегда, обходящи всю землю Пермьскую, потече в северную сторону и впаде в Двину ниже Устьюга сорок вѐрст, река же третьа Вятка потече в другую страну Перми и вниде в Каму реку. Сиа же река Кама, обходящи всю землю Пермьскую; по сей реце мнози языци сидят, и потече на юг в землю Татарскую и впаде в Волгу реку ниже Казани шестьдесят вѐрст». Эти строчки взяты из одиннадцатого тома Полного собрания русских летописей. Значит, издавна многонаселѐнным был Камский бассейн, велики были и проблемы экологические: иначе откуда бы взялось столько стихийных природных мотивов, столько беспокойства и напряжѐнности в этом психологически насыщенном изображении жизни древнего Приуралья. Уже в те времена уральской земли не хватало для всех желающих здесь поселиться. Не хватало земли, во всех отношениях удобной для благополучной человеческой жизни. Землю по-всякому делили, за землю воевали, но в то же время на одной и той же уральской земле всегда жило множество народов. Далеко не везде разные народы уживались вместе так же едино, как на Урале. Картина – символ Земли Пермской – взята из Лицевого летописного свода 1567 года. В числе главных действующих лиц этого свода была природа России. Но наш Урал – край самобытной художественной культуры, во многом обусловленной своеобразием природы региона. Во всех частях света известны уральский художественный металл, пермская деревянная скульптура, изделия камнерезных промыслов (культура камня, по Ферсману, начиналась на Урале), уральская архитектура, уральская икона, уральские летописи, уральский фольклор, уральская книга. Благодаря всевозможным уральским природным богатствам учѐные всего мира стремились на Урал, а многие самые видные из них прошли по его дорогам и тропам, оставили человечеству в наследство суждения о Каменном Поясе, прогнозы о его большом будущем. Уральская региональная культура – уралистика – одна из самых заметных российских региональных культур. Если сохранить за ней именно такое название по аналогии с сибирикой или россикой (отечественной суперрегиональной культурой), то культуру Пермского Прикамья можно обозначить как пермистику или пермику. В различных науках, технике, искусствах выявлены следующие основные черты пермской региональной культуры. Обратите внимание, какими интересными путями традиционные естественнонаучные и экологические понятия и термины вплетаются в ткань региональной культуры, образуют на ней очень даже отчѐтливый, особый природный узор. Пермская геологическая система и пермский геологический период – ключевые природоведческие понятия, известные повсюду на Земле. Они являются обязательной принадлежностью мирового геохронологического календаря, характеризующего каменную 2475

летопись планеты. Большинство эталонных обнажений пород пермской системы, которыми пользуются как руководящими образцами геологи всего мира, находятся на территории Пермского Прикамья. Здесь давно возникал неизбежный вопрос: оправданно ли вводить понятия из естественных наук в лексикон культурологии и культуры, не произойдѐт ли при этом смешения понятий из разных областей знаний и путаницы? Думается, не произойдѐт, и вот почему. К изучению пермской системы на всех континентах приобщилось такое большое количество выдающихся учѐных – природоведов, инженеров, деятелей искусства, что написанные на эту тему книги, нарисованные картины, созданные повсюду специальные музеи, даже биографии учѐных, посвятивших себя этой теме, образовали мировой фонд источников, который можно соотнести только с культурой. Ещѐ один важный раздел пермской региональной культуры – пермские древности. К ним принадлежат пермский звериный стиль, пермское (закамское) серебро, пермские всадники, пермские жертвенные места, пермская деревянная скульптура и ряд других объектов не только региональной, но и отечественной культуры. А также культуры мировой. Ещѐ в тридцатые годы нашего столетия в Париже вышла книга, посвящѐнная пермской деревянной скульптуре. А коллекция еѐ в Перми – предмет постоянного пристального внимания специалистов по древнему русскому и мировому искусству. Один из современных исследователей этой проблемы Л.Д. Любимов, всю жизнь изучавший художественное наследие древнего мира, посвятивший отдельные книги итальянскому Возрождению и Нидерландам, отнѐс пермскую деревянную скульптуру к важнейшим культурным мирам прошлого. Пермское искусство, обозначенное как вехами понятиями: строгановская икона, строгановское шитьѐ, строгановская архитектура, портретная живопись горнозаводских крепостных художников, пермская народная роспись по дереву, пермский фольклор, пермская летопись, пермская книга, пермский балет и ряд других понятий – общеизвестны, а многие из них известны не только в нашей стране. Среди научных школ Пермского Прикамья всеобщий интерес вызывают научные школы пермских геологов, геофизиков, карстоведов, биологов, археологов, историков, лингвистов, археографов, статистиков, экономистов и других групп учѐных, работающих в областях естественных и общественных наук. Пермские техника и технология являются весьма обиходными понятиями в мире промышленной индустрии. К числу основных понятий пермской региональной культуры принадлежат и такие, которые имеют более глубинный, провинциальный оттенок и своим происхождением обязаны прежде всего Верхнекамью. В этом отношении особенно интересны понятия: соликамский горизонт (в кунгурском ярусе пермской геологической системы), Пермь Великая Чердынь, соликамская летопись, Бабиновский тракт, Вишерская дорога (причѐм, обе дороги общероссийского значения), усольская и чѐрмозская архитектурные школы, деревянное и каменное, промышленное и культовое зодчество, усольская певческая школа, покчинская и усольская иконы, усольский центр изобразительного и прикладного искусства (масляная и акварельная живопись, резьба и роспись по дереву, гончарный промысел, изразечное искусство, кузнечное дело, эмаль), Вишерский и Пильвенский края и ряд других. Известными в Пермской области и на Урале понятиями культуры являются такие: обвинская роспись, лысьвенские эмали, Кунгурская (Сибирская) летопись, сылвенская и осинская археологические культуры, камский неолит, Кунгурская лесостепь, Кунгурская пещера, астрагал кунгурский, очѐрская ископаемая фауна, Оханский метеорит, Обвинский и Сылвенский края и другие. Перечисленные понятия и представления служат ключевыми в информационных банках пермской региональной культуры, верхнекамской и других провинциальных культур. Любые варианты целевых проблемных или территориальных комплексных программ «Экология Верхнекамья», «Культура Пермского Прикамья», «Культура Верхнекамья» и других должны включать эти понятия, их содержание предназначено служить возрождению локальных, провинциальных и региональных культур. Разработка подобных программ может надѐжно опираться на достижения пермской культурологии, имеющей также определѐнные исторические корни.

2476

С созданием в 1916 году первого на Урале Пермского университета на работу в Пермь приехали высокообразованные историки и филологи, всесторонне подготовленные к преподавательской и исследовательской деятельности. Многие из них были питомцами выдающихся учѐных, воспитанниками школ академиков В. Латышева, Д. Шахматова, А. Соболевского, Н. Лихачѐва, Б. Тураева и других. Первых пермских профессоровисториков, археологов, филологов, этнографов – Б. Грекова, Б. Богаевского, С. Обнорского, А. Кадлубовского, В. Крусмана, А. Дьяконова, П. Булаховского, П. Богословского, А. Савича, Н. Оттокара – отличало знание древних и новых языков, многие из них во время научных командировок работали в зарубежных архивах, библиотеках, исследовательских учреждениях. Благодаря высокой культуре профессорско-преподавательского состава в Пермском университете быстро обозначились и стали развиваться ураловедческие направления научноисследовательской работы. Знаменательно, что внимание многих учѐных обратилось на уральский север, в том числе и Соликамск. И ещѐ более знаменательно, что в только что начавшем жить Пермском университете сразу же был создан активно работающий кружок по изучению Северного края. По существу же это было деятельное научное общество, впоследствии названное этнографическим. Здесь находили возможность результативно трудиться студенты, преподаватели, краеведы такого высокого класса, как профессор ботаники А. Генкель, географ В. Кондаков, экономисты – профессор М. Альтшуллер и Д. Бобылев, музеевед А. Сыропятов, врач П. Серебренников, фольклорист Е. Ончуков. И вот начальному этапу историко-культурных исследований в Пермском крае был подведѐн удивительный и неожиданный для многих специалистов итог. Председатель кружка по изучению Северного края, выходец из Соликамского уезда, бывший выпускник соликамской школы, а теперь профессор Павел Степанович Богословский стал первым в России историком культуры, который чѐтко сформулировал главные принципы всестороннего культурно-исторического развития Урала и Приуралья. В 1926 году П.С. Богословский определил Уральскую область как огромную географическую единицу со специфическими факторами культурно-социального порядка. Отмечая факт переселения на Урал десятков тысяч крестьян из различных мест Европейской России, учѐный обосновал наличие на Урале «своеобразной горнозаводской цивилизации» с особой идеологической сущностью, специфическим стилем художественного оформления и постулировал вытекающее из этих тезисов «право Урала и Прикамья на особое внимание со стороны историка культуры». Со всей убеждѐнностью Богословский отстаивал необходимость использования нового методологического ключа к изучению истории культуры Урала. В наше время это предложение учѐного получило статус цивилизационного подхода в дополнение и развитие подхода «формационного», который, по мнению ряда современных исследователей, не в полной мере учитывает специфику историко-культурных событий в отдельных регионах, неточно выражает особенности локальных культур. В последние месяцы в верхнекамских и областных газетах, на радио и телевидении появились многие сообщения об открытии новых мостов через Колву, Косьву и другие наши северные реки, о строительстве всѐ новых и новых участков шоссейных дорог, идущих по двум главным направлениям: на север и на северо-запад. Дорожники-строители Верхнекамья предпринимают огромные усилия, чтобы связать наш край не только с северными районами Коми округа, но и Республикой Коми. Экономисты спорят о вариантах автомобильных и железнодорожных путей из нашего Соликамска в сторону Северного Ледовитого океана. Так ли нам нужен этот вечно покрытый льдами океан? Зачем нашему всегда почти холодному краю ещѐ более холоднющий океан и всѐ его огромное заледеневшее в вечной мерзлоте побережье со спорными даже для многих специалистов ресурсами? Тем не менее в этих многогранных вопросах давно уже известны некоторые особые приоритеты. В связи с закрытием шахт Кизеловского угольного бассейна Пермской и другим областям Северного, Среднего, Южного Урала и Поволжья, как никогда, необходим уголь «заполярных кочегарок» – Инты и Воркуты. Тем же адресатам постоянно нужны бокситы, 2477

титановые руды, древесина, газ, нефть, асфальт и многие другие виды сырья, которыми республика Коми в принципе не возражает с нами поделиться. Среди подобных хорошо известных коммуникационных проектов – ныне строящаяся железная дорога общероссийского и международного значения под названием «Белкомур». Расшифровывается так: Белое море – Коми республика – Урал. На приведѐнной обзорной схеме мы видим «Белкомур» как проектируемую и строящуюся железнодорожную линию от станции Григорьевская (к западу от Перми) до Архангельска. Путь еѐ – через Кудымкар, Усть-Чѐрную, Сыктывкар и Микунь, Ведингу и Капогоры. Это кратчайшая из железных дорог от Среднего Урала к Белому морю. В 1994 году институты Ленгипротранс и Уралгипротранс совместно с представителями Института экономики УрО РАН, администрациями смежных территорий Северного Урала и Приуралья разработали генеральную схему развития железнодорожной сети Пермской области, Коми-округа, республики Коми и Кировской области с учѐтом развития производительных сил региона. В технико-экономическом обосновании было записано, что эта схема рассматривает задачу обеспечения кратчайшего выхода из районов Урала к Архангельскому морскому порту и возможности переброски в район Среднего Урала углей Печорского бассейна. Из пяти рассмотренных вариантов по всем показателям рекомендован к дальнейшей разработке вариант строительства меридиональной железнодорожной магистрали Архангельск-Григорьевская. Однако после утверждения генеральной схемы и проекта прошли годы, и экономическая ситуация на Урале и в России изменилась во многом непредсказуемо. Налаживание прямых связей Сыктывкара со Средним Уралом – наинасущнейшая задача наших дней. «Белкомур» неизбежно будет построен. Это очень перспективная прямая транспортная магистраль в незамерзающие порты Белого моря, магистраль, возводящая на гораздо более высокий уровень коммерческие отношения Урала со всем дальним, в том числе и заокеанским, зарубежьем. Кто знаком с масштабами затрат крупнейших уральских предприятий на перевозки железнодорожным и морским транспортом, тот сразу поймѐт и размеры экономии транспортных расходов. Несложные экономические подсчѐты показывают, что ещѐ большую экономию финансовых и материальных средств на дальней транспортировке всевозможных грузов можно получить за счѐт грамотных комбинаций совместного использования железнодорожного и автомобильного транспорта. Причѐм, перспективные задачи развития этих двух видов транспорта ныне решаются параллельно, строго координировано. Экономически наиболее выгодным становится первоочередное возвращение к жизни части старинного Сибирского тракта от Сольвычегодска через Соликамск к Верхотурью. При этом стоит рассмотреть и спрямленный вариант тракта в сторону Екатеринбурга и на Тѐплую гору. Тогда быстрее всего могут открыться выгодные и для нашей области контейнерные автоперевозки из Среднего Урала в Архангельский порт. В то же время потребность Урала в рудных и других ресурсах Тимана (тамошние бокситы в десять раз дешевле уральских) диктует необходимость неотложного проектирования и строительства железной и автомобильной дорог по трассе Чинья-Ворык – Булатово. Большая перспективность такой трассы укрепляется будущим еѐ северным продолжением к порту Индиго. У нас в области эта трасса проходит по Немской возвышенности и совпадает с древним Немским трактом. Таким образом, исходя из самых насущных потребностей в межобластных перевозках, Верхнекамье должно вкладывать свои «дорожные деньги» более всего в автотранспортное и железнодорожное освоение самых северных своих районов Здесь могут быть задействованы имеющиеся в наличии наибольшие ресурсы рабочей силы, здесь ожидается наибольшая и наиболее быстрая отдача от вложенных средств. Нашему Верхнекамью очень важен и сугубо северный вариант автодороги в бассейн реки Северной Двины. В нашей стране давно уже так повелось, что для наиболее сложных, остропроблемных уральских городов генеральные планы разрабатывает Российский государственный научноисследовательский и проектный институт урбанистики, который в доперестроечные 2478

десятилетия носил общепринятое название Ленгипрогор – то есть Ленинградский государственный институт проектирования городов. По делам службы, когда я работал в Институте экономики УрО РАН, не раз приходилось бывать в этом интересном учѐном центре, консультироваться по разным текущим научным вопросам, готовить обзорную информацию архитекторам по региональным и локальным культурам, по экологии края. Накануне защиты своей диссертации я выступал на специальном семинаре в одной из архитектурных мастерских института с сообщением, посвящѐнным градостроительной экологии. Разработанная и защищѐнная мной концепция природоохранного зонирования Уральского региона была опубликована в учебном пособии для студентов-архитекторов «Региональные особенности зонирования Урала» (Екатеринбург, 1995). На упомянутом научном семинаре впервые узнал я подробности о давней разработке петербургскими архитекторами проекта объединѐнного Верхнекамского города, вмещающего Соликамск, Усолье и Березники. Административный центр этого города предполагалось разместить на месте современного Пыскора, то есть на равном удалении от существующих центров сливающихся городов. Но вернѐмся к нашим дням. На техническом совете в Березниках с неослабевающим интересом слушал я выступление Юрия Александровича Перелыгина об основных принципах, положенных в основу нового генерального плана города. На слайдах, которые по ходу своего доклада демонстрировал на большом экране Перелыгин, легко прочитывалась традиционная идея петербуржцев о целесообразности, своевременности административного и градостроительного объединения Березников, Усолья и Соликамска. Приступая к изложению концепции долговременного развития Березников, Перелыгин назвал первую часть своего доклада «Схема функционального зонирования Верхнекамья». Учѐный обратил внимание на своеобразный экономический и градостроительный тормоз нашего края – нынешнее тупиковое положение железной и автомобильной дорог от Перми и Чусового на Березники и Соликамск. В противовес этому сдерживающему фактору было подчѐркнуто высокое современное значение транспортного транзита как существеннейшего ресурса развития города и территории. Отсюда Перелыгин сделал такой промежуточный вывод: «В данном случае опора на внутренние ресурсы – ведущая». И главным внутренним ресурсом будущей городской агломерации назвал более чем пятисоттысячное население долженствующих слиться по этому проекту верхнекамских городов. При слиянии их образуется особая новая городская среда, которая автоматически повлечѐт за собой радикальное изменение общего статуса города и его финансирования из федерального бюджета. Интересно, что в институте урбанистики есть на примете и ещѐ один проект нового большого города, в котором должны бы слиться Череповец и Вологда, хотя условия слияния там гораздо более сложные – окраины этих городов разделяют шестьдесят километров. Невольно получился такой своеобразный намѐк: если Березники, Соликамск и Усолье не договорятся между собой о столь выгодном для дальнейшего развития слиянии, то Череповец и Вологда при помощи генплана института урбанистики осуществит многообещающий градостроительный эксперимент первым. Конечно же, петербургские архитекторы пока не настаивают на начале немедленной разработки проекта Большого Верхнекамска (так пока назовѐм этот задуманный ими ещѐ безымянный город), но такую немалую по трудоѐмкости проектную работу можно будет сделать в очень короткие сроки, потому что в распоряжении петербуржцев находятся только что выполненные ими генеральные планы на Усолье, Соликамск и Березники. Все планы сделаны в одной размерности, по единой методике, подразумевающей свободную их стыковку и укрупнение всех основных проектных параметров. Своеобразным символом-прологом к такому сводному градостроительному решению на схеме функционального зонирования территории Верхнекамья петербуржцы указали, что и на нашей земле есть столь чтимый в мире градостроительства «транзит-ресурс развития». Этот ресурс изображѐн на схеме пока только в виде красной стрелы, идущей из Березников на Архангельск. Таково общее направление строящейся железной дороги Белкомур и 2479

автомагистрали, выходящей из Верхнекамья на Котлас, а затем к незамерзающему Белому морю. Этот ресурс должен быть введѐн в действие гораздо раньше, чем в 2025 году, куда заглядывает как «на край Земли» новый генеральный план Березников. Резюмируя первую часть доклада Ю.А. Перелыгина, на мой взгляд, можно высказать петербуржцам первое пожелание: сделать проект Большого Верхнекамска более прозрачным, легче читаемым. Думается также, что нынешние администрации Березников, Соликамска и Усолья не сочтут фактически заявленный петербуржцами проект будущего слияния наших городов-соседей чересчур уж неожиданным и поэтому неприемлемым, по крайней мере, в ближайшее время. С точки зрения разработчиков нового генплана Березников, общее развитие города будет оптимальным только в том случае, если это развитие станет органично работать на прообраз единого города-агломерации. Архитекторы института урбанистики, можно считать, вполне справились с первоначальной дипломатической задачей, как бы не напугать заказчиков генплана очень смелым прогнозом неизбежного выхода наших главных верхнекамских городов к уровню сбалансированной агломерации. Впрочем, во времена доперестроечной экономики такой уровень уже прогнозировался и носил он тогда название «Верхнекамский ТПК». Современные же архитекторы, понятно, что не без причин, несколько сторонятся «супериндустриальности», «коммерциализированной производственности» и предпочитают обозначать городагломерацию как центр с хорошо развитой сферой услуг, как центр образования и культуры Верхнекамья. Так оно, вероятно, и произойдѐт. Моделью подобной смены имиджа нынешние специалисты называют, например, немецкие города в Рурском угольно-металлургическом бассейне. А что же дальше произошло с нашим городом, вдруг уступившим столичные функции Перми и Екатеринбургу? Перестал ли Соликамск быть Перекрѐстком? Отнюдь. По законам горнозаводских цивилизаций, открытие и разработка в двадцатом столетии крупнейшего Верхнекамского месторождения калийных и магниевых солей прямо подтверждает функцию Соликамска как Перекрѐстка России. И это именно так даже в случае временного отсутствия железных и шоссейных дорог из Соликамска на север Кировской области, в Коми республику, отсутствия прямых путей через Урал в Свердловскую область. Несколько лет тому назад меня пригласили в петербургский Институт урбанистики, чтобы провести теоретический семинар по экологическому районированию Верхнекамья для градостроителей и архитекторов – специалистов по районным планировкам. Со многими работавшими на Урале сотрудниками этого института я был знаком по делам службы более десятка лет. Уже задолго до проведения семинара я кое-что представлял о будущих уральских городах, а во время семинара познакомился с новыми подробностями перспективных разработок института по Уральскому региону. В числе вариантов развития Березниковско-Соликамского промышленного узла и района петербургские градостроители обсуждали интереснейший проект – проект планового слияния Соликамска и Березников в один город. Если подходить к этому вопросу без какихлибо предубеждений и весьма непритязательно, да ещѐ поглядеть на космические снимки, то слияние наших соседних городов через Родники и Чашкино уже налицо. Но петербуржцыурбанисты считают такое слияние фактом случайным, обусловленным территориальной близостью Березников и Соликамска. Многие специалисты полагают, что закономерное образование единого административного и культурного центра Верхнекамья произойдѐт в плановом порядке по правобережью Камы от траверса Соликамска до Усолья. Каковы же серьѐзные причины строить целый новый город вдоль камского правобережья? Во-первых, причины экологические: промышленные зоны обоих городов отделяют жителей от Камы, создают почти неустранимую опасность газовыми выбросами и промстоками, чреваты надвигающейся сейсмической угрозой. Немаловажны также и причины социально-экономические, которые ныне ориентируют Верхнекамье на укрепление и развитие северных, северо-западных, западных и юго-западных экономических связей. Березники частично подготовили свои ресурсы к совершенствованию этих связей с помощью Усольского моста. Соликамску такой «рывок на запад» ещѐ предстоит. Петербургские 2480

градостроители из Института урбанистики готовы выполнить соответствующие проектные работы по новому, правобережному городу, им для этого необходим вполне созревший социальный заказ от Соликамска, Березников и Перми. Очень важно, что главным претендентом на размещение административного центра нового города является территория Пыскора. Территория и населѐнный пункт, во всех отношениях достойные того, чтобы быть реконструированными с позиций самых высоких критериев современной экологии, исторической этики и эстетики. Пока же известный березниковский художник и краевед В.А. Седегов со своими единомышленниками установили на Пыскорской горе большой поклонный металлический крест, изготовленный на Соликамском магниевом заводе. Такие кресты в России всегда устанавливались на наиважнейших государственных Перекрѐстках. Л. Баньковский

Участие Г. Миллера, И. Гмелина, Г. Стеллера, П. Палласа в становлении Уральской горнозаводской цивилизации «AusSibirien – 2005». Науч.-информационный сб., посв. 60-летию окончания Второй мировой войны и 75-летию Тюменского гос. ун-та: Мат-лы II междунар. науч.-практ. конф. «Стеллеровские чтения». – Тюмень: Экспресс, 2005. – С. 30-31 Этнограф и литературовед, профессор Пермского университета П. Богословский в 1927 г. сформулировал концепцию Уральской горнозаводской цивилизации (УГЦ) со специфическими факторами культурно-социального порядка и обосновал «право Урала и Прикамья на особое внимание со стороны историка культуры». Из пятисот городов-заводов России, построенных и действовавших в XVIII – первой половине XIX в., 260 введено в строй на Урале. Автор книги «Города-заводы России» Р. Лотарѐва обратила внимание исследователей на широкое использование зарубежных знаний и технических достижений при формировании отечественной металлургии. Проводимая Петром I политика определялась необходимостью быстрого решения проблемы массового строительства заводов. Аналогичную политику Пѐтр I проводил и при формировании академической науки, многие достижения которой также были связаны с Уралом. Одно из первых и самых крупных достижений УГЦ в сфере естественнонаучных знаний – создание в 1731 году в Соликамске первого в России ботанического сада, который в то же время был первым научным учреждением ботанического профиля на Урале, первым уральским центром интродукции растений. Кроме того, в XVIII в. Соликамский ботанический сад был учреждением не только российского, но и мирового значения. Создатель сада Г. Демидов в течение более чем полутора десятка лет вѐл научную и дружескую переписку, обменивался семенами и коллекциями растений с основоположником ботаники как науки К. Линнеем, создавшим мировой ботанический центр в Упсальском университете. Большую помощь Демидову в устройстве ботанического сада оказали Г. Стеллер в 1738 и 1746 гг., И. Гмелин, Г. Миллер в 1743 г . Что именно побудило Г. Демидова взяться за создание уникального в России ботанического сада, нам неизвестно. Однако можно достаточно уверенно предположить немалое воздействие на уральских жителей экспедиции петровского посланника Д.Г. Мессершмидта в Сибирь. Маршрут экспедиции проходил через Соликамск. В 1720 году из Тобольска в Петербург Мессершмидт отправил алфавитный список встреченных на пути растений (от Петербурга до Тобольска экспедиция собрала 160 видов растений). Это был первый научный каталог российских растений долиннеевского периода. На обратном пути Мессершмидт провѐл в Соликамске восемь месяцев. Исполнением программы его экспедиции руководила Медицинская коллегия. Приведѐм краткие характеристики работы Г. Миллера, И. Гмелина, Г. Стеллера, П. Палласа в России и на Урале, чтобы в завершение этого сообщения сделать попытку определения их вклада в развитие УГЦ.

2481

Герард Миллер. В 1725 г., после открытия в Петербурге Академии наук, в Россию были приглашены на академическую работу высококвалифицированные европейские учѐные. Приглашѐнным было предложено привезти с собой одного-двух студентов, в число которых попали Л. Эйлер, И. Гмелин и другие очень одарѐнные молодые люди.

5 ноября в Петербург по рекомендации известного профессора Лейпцигского университета И. Менке приехал 20-летний Герард Миллер. Профессор упоминал о многих интеллектуальных достоинствах своего ученика: о замечательной осведомлѐнности его в лингвистике, всемирной истории, археологии, этнологии, географии, успехах в других гуманитарных науках. А кроме этого молодой человек, судя по воспоминаниям современников, оказался «картинно красив, поражал высоким ростом и силой». Через год молодой учѐный в русскоязычной среде чувствовал себя непринуждѐнно, успешно преподавал латинский язык, историю и географию в академической гимназии, рвался к более серьѐзной работе. Его привлекли к изданию только что учреждѐнной газеты «СанктПетербургские ведомости». Канцелярия Академии наук ввела в состав редакции академиков Гросса, Бекенштейна, Байера и других, поэтому было решено выпускать газету на немецком языке. На работу были приняты переводчик М. Шваневитц с учениками М. Алексеевым и И. Яхонтовым. Русское издание изначально получилось переводным с немецкого, но это не смутило Г. Миллера, назначенного редактором. Академики и Миллер решили выпускать вместе с газетой ещѐ одно оригинальное издание – «Примечания к “Ведомостям”». Первые номера «Примечаний» появились в 1728 году и стали выходить два раза в неделю. В год выходило104 номера «Ведомостей» и столько же номеров «Примечаний». В 1730 году Г. Миллер получил звание профессора и был командирован в Германию, Англию, Голландию. Уже через год он предложил академической конференции свою помощь и проект издания на немецком языке журнала по русской истории. Первые три номера журнала «Собрание русских историй» вышли в 1732-1733 годах. Г. Миллер принял участие в подготовке Второй Камчатской экспедиции с академическим отрядом для изучения естественных ресурсов Сибири. Летом 1733 года участники экспедиции выехали в Сибирь и пересекли Урал через Пермь и Екатеринбург. На обратном пути через десять лет Г. Миллер и И. Гмелин остановились в Соликамске. Миллер написал очерк, посвящѐнный истории города. Вот как охарактеризовал этот труд учѐного-историка поэт К. Рылеев в поэме «Войнаровский»: В стране той хладной и дубравной В то время жил наш Миллер славной; В укромном домике, в тиши, Работал для веков в глуши, С судьбой боролся своенравной И жажду утолял души. Из родины своей далѐкой В сей край пустынный завлечѐн К познаньям страстию высокой, Здесь наблюдал природу он. В часы суровой непогоды Любил рассказы стариков Про Ермака и казаков, Про их отважные походы По царству хлада и снегов. Иоганн Гмелин приехал в Петербург 30 августа 1727 г. восемнадцатилетним молодым человеком, обучавшимся в известных германских университетах с тринадцати лет. Он прошѐл академическую стажировку, помогал ботанику, академику И. Буксбауму в издании 2482

его трудов. С 1731 г. И. Гмелин – член Петербургской Академии наук в должности профессора химии и натуральной истории. Вместе с Г. Миллером и С. Крашенинниковым участвовал во Второй Камчатской экспедиции, написал многотомный труд «Флора Сибири», в котором охарактеризованы 500 новых видов растений, описаны около 1200 видов растений с приложением 300 чертежей. В 1751-1752 гг. издано гмелинское «Путешествие по Сибири с 1733 по 1743 гг.» с описанием природы Сибири, полезных ископаемых, этнографических наблюдений. В России И. Гмелин известен ещѐ многими исследованиями по палеонтологии. Георг Стеллер приехал в Петербург с дипломом врача в 1734 г. в возрасте 25 лет. В 1737 году был принят на службу в Академию наук адъюнктом натуральной истории и командирован в Сибирь в качестве помощника И. Гмелина. К большой удаче создателя и владельца Соликамского ботанического сада Г. Демидова Стеллер, ожидая свои идущие реками экспедиционные грузы, почти три месяца прожил в Соликамске. За это время учѐный привѐл в должный научный порядок весь ботанический сад, определил растения, семена, помог обрести систему большому гербарию, завѐл специальные книги учѐта с краткой характеристикой каждого растения, таблички на грядках, в аллеях и теплицах сада. Стеллеру понравилась демидовская коллекция местных уральских растений-эндемиков, уже тогда было ясно, что именно в этом направлении должны сосредотачиваться усилия лучших ботанических садов. Здесь же Стеллер принял решение, что напишет специальную книгу под названием «Пермская флора». Однако не довелось написать многих начатых ботанических книг Г. Стеллеру, в 1746 году он снова несколько месяцев прожил в Соликамске, но Сенатским указом ему было предписано вернуться в Сибирь. По дороге в Иркутск он заболел и умер в Тюмени, поручив Г. Демидову распорядиться своими сибирскими коллекциями. Демидов сохранил коллекции Стеллера, передал их в Академию наук, послал дубликаты К. Линнею. Линней в то время работал над капитальным трудом «Виды растений», куда включал все известные ему растения Урала и Сибири. В переписке с ботаниками Линней обсуждал не только наиболее острые проблемы систематики растений, но и такие сложные теоретические вопросы ботаники, как географию растений, проблему смешения, скрещивания растений, образования разновидностей. Пѐтр Симон Паллас – успешно закончил Берлинскую медико-хирургическую коллегию в семнадцать лет, продолжил образование в Англии и Голландии, 26-летним приехал в Петербург и был выбран академиком. Через год отправился в большую экспедицию по России – в районы Закамья, Заволжья, Урала. В 1769 году проводил исследования на Южном Урале, с 1770 года – на восточном склоне Урала, далее распространил свою работу на Сибирь и снова вернулся на Южный Урал и в Поволжье. Экспедиция заняла шесть лет. Описание путешествия, изданное в Петербурге на немецком языке, составило три больших тома с рисунками и картами, на русском языке этот труд вышел в пяти томах. В планы Палласа входило издание русской флоры с полным описанием всех европейских и азиатских растений. К сожалению, эта работа осталась незаконченной. В 1773 и 1781 гг. Паллас работал в московском ботаническом саду Прокофия Демидова – старшего брата Григория Демидова. Прокофий переслал Палласу многие сотни гербарных листов с растениями из своего сада. По просьбе Прокофия Паллас составил каталог саду, в котором в самом начале девяностых годов XVIII века насчитывалось свыше 2200 видов растений. Многие из них в своѐ время были перевезены из Соликамского ботанического сада младшего брата. Историк Г. Миллер, поддерживая свои давние отношения с ботаниками, однажды переслал К. Линнею собранные Палласом семена и получил из Упсалы такой отклик: «Я устроил отдельный садик для них, а также для ранее полученных мною сибирских растений. Теперь ваши азиатские растения являются единственными, которые украшают сады северной Европы». Подводя итог этому краткому очерку из истории российской и уральской ботаники, следует сказать об особенном вкладе Г. Миллера, И. Гмелина, Г. Стеллера, П. Палласа в изучение не только природы, но и истории, этнографии Урала. В трудах этих выдающихся учѐных содержатся уникальные, до конца ещѐ не изученные сведения об Урале периода 2483

Уральской горнозаводской цивилизации. Дальнейшее изучение творчества этих талантливых исследователей, несомненно, принесѐт ещѐ много открытий, которые позволят реконструировать уральскую региональную культуру той эпохи. Живы и те традиции подвижнических натуралистических исследований, исполненных участниками первых российских академических экспедиций, носивших комплексный характер и повлѐкших за собой многие естественнонаучные открытия. Баньковский Л.В. (Соликамск, Россия) 1.

2.

3.

4.

5.

Литература Лотарѐва Р.М. Города-заводы России. – Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1993. Баньковский Л.В. Сад XVIII века. – Соликамск, 2004. История биологии с древнейших времѐн до начала ХХ века. – М.: Наука, 1972 Юркин И.Н. Демидовы. – М.: Наука, 2001. Ковнат Л.С. Стеллерова морская корова, еѐ анатомия, биология, история и значение для природы человечества. – М.: Эдэль-М, 1999.

В рукописи приведены сведения об авторе: Фамилия, имя отчество Баньковский Лев Владимирович Учѐное звание доцент Учѐная степень кандидат географических наук Место работы Соликамский государственный педагогический институт Должность доцент Почтовый адрес 618540, Россия, Пермская область, г. Соликамск, ул. Северная, 44 Телефон

(34253) 3-41-72

E-mailstti@skamsk.ru Тема доклада

Участие Г. Миллера, И. Гмелина, Г. Стеллера и П. Палласа в становлении Уральской горнозаводской цивилизации

Условия проживания: Я намереваюсь проживать в гостинице г. Тюмени и прошу забронировать одно место

Парма должна быть активной Звезда. – 2005 [Точная дата не установлена] Совещания В Кудымкаре на базе филиала Удмуртского государственного университета прошло совещание по вопросам участия коми-пермяков в международном финно-угорском движении. Координатор этого движения в Парме – директор филиала госуниверситета Анатолий Коньшин – отметил некоторую пассивность своих земляков в отстаивании прав и интересов Коми округа на международном уровне. Например, о Северном социально-экологическом конгрессе, впервые состоявшемся в Сыктывкаре в апреле 2005 года, в Коми округе услышали лишь по прошествии времени. Между тем конгресс, организованный Уральским отделением РАН, правительством Республики Коми и МГУ при деятельной поддержке Администрации Президента России, Правительства и Совета Федерации Российской Федерации, призван поддерживать и координировать усилия ведущих отечественных и зарубежных учѐных и практиков, занятых выработкой стратегических ориентиров устойчивого развития районов русского Севера и Арктики с учѐтом их ресурсного и человеческого потенциала, природной и этнокультурной специфики.

2484

По мнению А. Коньшина, во втором конгрессе, который также пройдѐт в Сыктывкаре в апреле будущего года и будет посвящѐн презентации масштабных стратегических проектов, коми-пермякам присутствовать просто необходимо. Тем более что на форуме планируется рассмотреть и обсудить экспертный доклад о социально-экономическом положении в КомиПермяцком округе. Фѐдор Истомин

«Белкомур» смотрит на Пермь Звезда. – 2005 [Источник тот же] Проекты Российский фонд федерального имущества в Санкт-Петербурге провѐл аукцион по продаже акций ОАО «Межрегиональная компания «Белкомур», принадлежащих государству. В торгах приняли участие четыре физических и одно юридическое лицо. Пакет из 12,44 процента акций был продан с третьей попытки за 1,5 миллиона рублей. Генеральный директор ОАО «МК «Белкомур» Валерий Набатчиков не преувеличивает финансовые возможности нового акционера. Более того, он считает, что госпакет акций номинальной стоимостью в 25 миллионов рублей был продан за бесценок. Ничего хорошего в плане поддержки строительства железнодорожной ветки Пермь – Кудымкар – Сыктывкар – Архангельск руководитель компании не ждѐт и со стороны российского правительства, которое, по его словам, к региональным проектам относится довольно отстранѐнно. Сегодня известен лишь один случай – строительство дамбы в СанктПетербурге, – когда государство выступило гарантом в привлечении финансов. В отсутствии гарантий со стороны федерального правительства потенциальные инвесторы «Белкомура» выдвигают второе условие – адекватное вложение сумм в залоги и акционерами. Правда, здесь нужно немало потрудиться, чтобы согласовать многочисленные вопросы с собственниками тех же недр, которые, как известно, принадлежат государству, но использоваться могут лишь с ведома местных, региональных властей. Есть третий, уже просчитанный способ привлечения капитала в строительство железной дороги – предоставление инвестору сроком на 99 лет в концессию леса в коридоре ста километров вдоль северного участка, в строительство которого необходимо вложить порядка 400 миллионов долларов. О южном участке «Белкомура» следует говорить лишь после того, как заработает и будет приносить прибыль северный участок. Ибо строительство «железки» через Коми округ обойдѐтся уже в 1 миллиард 200 миллионов долларов. В Сыктывкаре шутят, что такая сумма под силу лишь Роману Абрамовичу. Кто знает, может быть, олигарх действительно проникнется уважением к ухтинским местам своего детства и решится вложить часть своих огромных богатств в стройку XXI века? Как бы там ни было, гендиректор ОАО «МК «Белкомур» Валерий Набатчиков полон надежды на вложение уже в начале 2006 года серьѐзных инвестиций в проект. Он также считает, что с прекращением существования Коми-Пермяцкого автономного округа отныне главными акционерами строительной компании являются Коми Республика и Пермский край. Последний из них экономически мощнее. Поэтому все взоры заинтересованных в железной дороге лиц обращены к нему. Фѐдор Истомин

2485

2006 Россия окрыляющая и крылатая в пермском литературном краеведении Литературное краеведение Прикамья: Мат-лы науч.-практ. конф. 25 апр. 2006 г. – Пермь. – С.146-172. «Крыльями воля людей окрылялась» (Василий Каменский) Во все времена пермяки были известными книгочеями, а когда появилась периодика, стали, можно сказать, настырными читателями и ценителями газет и журналов. Всегда внимательно прислушивались к много повидавшим сведущим людям, нередко писали дневники, а то и летописи. Мысли о возможном освоении человеком неба посещали уральских людей и в незапамятные времена. Ещѐ скифам была, например, известна древнегреческая ваза, на которой изображѐн Аполлон, летящий на крылатом аппарате к древнему североуральскому населению – гипербореям. Обратившись к более поздним временам, из книги З. Чалой «Анатолий Серов» узнаѐм легенду о стрельце Иване Серове, смастерившем крылья из голубиных перьев. А кто же в нашем крае первым своим непререкаемым авторитетом и со знанием дела прокладывал путь в небо? Полагаю, что первопроходцами неба были у нас Вильгельм Кюхельбекер и Дмитрий Менделеев. Оба посещали Пермь и Каму, оба несли в себе дальновидные суждения о крылатом будущем человечества.

1. «Кто даст нам крылья? Полетим!» Вильгельм Кюхельбекер Богатый русский вельможа, гофмаршал А.Л. Нарышкин, собираясь в вольный вояж по Западной Европе, предложил должность путевого секретаря-переводчика преподавателю Благородного пансиона при Петербургском педагогическом университете Вильгельму Кюхельбекеру, знавшему пять языков. Началось это неблизкое путешествие в карете 8 сентября 1820 года, но слякотные осенние и зимние дороги, по-видимому, не очень смущали спутников. В дорожном дневнике Вильгельма появилась такая запись: «Только тогда чувствую себя счастливым, когда могу вырваться и бежать под защиту высокого и свободного неба, чувствую себя счастливым даже под завыванием бурь и грохотом грома: он оглушает меня, но своими полными звуками возвышает душу». Весну путешественники встретили в Париже. Три года спустя, подготавливая очередное причудливое дорожное повествование для вновь открывающегося собственного журнала «Мнемозина», Кюхельбекер вспоминал: «В мою бытность в Париже однажды, апреля …ого дня 1821, в прекрасный весенний день, из улицы св. Анны, где жил, отправился я на гулянье. Тогда праздновали крестины дюка Бордосского [герцога, графа А. де Шамбора. – Прим. авт.]. В числе затейников, тешивших зевак Полей Елисейских, нашѐлся воздухоплаватель, преемник Монгольфера. Я набрѐл на толпу, окружавшую его. Он готовился подняться и вызывал кого-нибудь из предстоящих себе в сопутники. Друзья мои, парижане – не трусы, но на сей раз что-то колебались. Подхожу, спрашиваю в чѐм дело, и предлагаю смельчаку своѐ товарищество. Мы сели, взвились, и в два мига огромный Париж показался нам муравейником. Как описать чувство гордости, радости жизни, которое тогда пролилось в меня! Исчезло для меня всѐ низменное; я воображал себя духом бесплотным. Казалось для меня осуществились мечты одного из Пифагоровых последователей: «По смерти буду бурею, с конца земли пронесусь в 2486

конец земли; душа моя обретѐт язык в завываниях, найдѐт тело в океанах воздуха! Или нет, буду звездою, вовек восходящею: ни время, ни пространство не удержит меня; воспарю – и не будет пределов моему парению!» Усилия моего вожатого спустить челнок прервали мои сладостные думы и видения. Газ, наполнивший шар, был необыкновенно тонок и лѐгок; мы поднялись на высоту необычайную, нам дышать стало трудно; вдруг обморок обуял обоих нас. Когда очнулся, я увидел страну, мне вовсе неизвестную. …Я вспомнил наше родимое н е б о с ь , поручил себя Богу и отправился со своим спутником искать похождений и счастия!» Взбудоражившее душу воздушное путешествие помогло найти высокоодарѐнному молодому человеку немало душевных сил, чтобы справиться с циклом публичных лекций, прочитанным им с большим успехом во французской королевской Академии – Атенее. Эти лекции, посвящѐнные всемирному историческому значению российской словесности, по культурному отклику можно сравнить, пожалуй, только с дягилевскими «Русскими сезонами» в Париже, прогремевшими в Европе спустя много десятилетий. Дальнейший жизненный путь Кюхельбекера нельзя назвать вполне счастливым. После участия в восстании 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге Верховный уголовный суд Российской империи приговорил Кюхельбекера к смертной казни, которая вскоре была заменена двадцатью, а потом пятнадцатью годами каторги. Десять лет провѐл он в одиночном заключении в казематах Шлиссельбургской, Динабургской, Ревельской и Свеаборгской крепостей, где написал в сентябре 1834 г. своѐ знаменитое стихотворение «Родство со стихиями»: Есть что-то знакомое, близкое мне В пучине воздушной, в небесном огне; Звезды полунощной таинственный свет От духа родного несѐт мне привет. Огромную слышу ли жалобу бурь, Когда умирают и день, и лазурь, Когда завывает и ломится лес, – Я так бы и ринулся в волны небес. Донельзя постыла мне тина и прах; Мне там в золотых погулять бы парах; Туда призывают и ветер и гром, Перун прилетает оттуда послом. Туман бы распутать мне в длинную нить, Да плащ бы широкий из сизого свить, Предаться бы вихрю несытой душой, Средь туч бы летать под безмолвной луной! Все дале и дале и путь бы простѐр Я в бездну, туда, за сапфирный шатѐр! О! Как бы нырял в океане светил! О! Как бы себя по вселенной разлил!

14 декабря 1835 года из финляндской Свеаборгской крепости карета с Кюхельбекером в сопровождении фельдъегеря помчалась на восток: всѐ ещѐ невообразимо опасного революционера отправляли на поселение в Сибирь, в Забайкалье. Находиться хоть скольконибудь на почтовых станциях было категорически запрещено. Жандармы хорошо запомнили факт случайной встречи Пушкина с Кюхельбекером при переводе его из Шлиссельбурга в Динабург и сделали всѐ возможное, чтобы ничего подобного никогда больше не происходило. На каждой ямской станции в те же каретные оглобли быстро ставили свежие и свежие тройки лошадей. В небывалую зимнюю стужу карета с Кюхельбекером промчалась через заснеженную и замороженную Пермскую губернию. В памяти поэта она осталась как 2487

«Седой Урал». Впоследствии это выражение стало крылатым. Через месяц и пять дней, покрыв огромное расстояние, стремительная тройка въехала в Баргузин. Ещѐ через четыре года Кюхельбекер был переведѐн в Акшу, затем в Курган. Поэт умер в Тобольске, где в больнице навещал его почти ежедневно П.П. Ершов – автор «Конька-Горбунка». Суровая судьба мужественного поэта, любимого лицейского товарища Пушкина, взволновала Ю.Н. Тынянова, известного филолога и историка классической литературы, автора научной пушкинианы. Внимательно изучив биографию Кюхельбекера, он за полтора месяца написал знаменитую о нѐм книгу «Кюхля». Во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, писатель жил в эвакуации в Перми. Судьба Кюхельбекера была хорошо известна родившемуся в Тобольске юноше Дмитрию Менделееву. Декабрист Н.В. Басаргин называл Диму своим младшим братом, другие ссыльные декабристы также опекали мальчика. Поэтому, будучи уже известным учѐным, во время командировки на Парижскую всемирную выставку Менделеев вспоминал своих старших братьев и не смог не стать преемником Кюхельбекера по воздушному путешествию. Он поднялся над Парижем на одном из выставочных экспонатов – привязном аэростате конструкции Жиффара. Это событие послужило своеобразным прологом к необычной телеграмме, полученной Дмитрием Ивановичем через девять лет в ночь с 29 на 30 июля 1887 года. В телеграмме учѐному предлагалось наблюдать предстоящее солнечное затмение и солнечную корону из гондолы свободного аэростата. Полѐт состоялся через неделю. При пасмурной погоде вымокшая оболочка аэростата позволяла поднять в небо только одного человека. И Менделеев незамедлительно воспользовался этим обстоятельством, попросив астронавта оставить в гондоле только науку. Аэростат поднялся над облаками почти на четырѐхкилометровую высоту и пролетел около ста километров. Для благополучного приземления Менделееву пришлось в воздухе по верѐвочным снастям выбираться из гондолы к оболочке, чтобы освободить «заевший» регулировочный клапан. К числу многих важных достоинств этого полѐта следует отнести и научную оперативность исследователя: материалы о его научных достижениях были оформлены и опубликованы уже через несколько дней после замечательного полѐта. Конечно же, сорокатрѐхлетний Менделеев сильно рисковал, отправляясь в такой сложный и ответственный полѐт самостоятельно. Предполагая опасность полѐта даже в присутствии аэронавта, учѐный оставил на земле завещание, в котором просил своих коллег закончить и довести до научной публикации своѐ новое незавершѐнное исследование. Несколько позже, вспоминая и осмысливая свои очень решительные в жизни шаги на рубеже девяностых годов, Менделеев обнаружил в библиотеке, переписал и вклеил в свой альбом 1890 года стихотворение А. Майкова. Нет сомнения в том, что строфы эти учѐный относил к себе, к своим бескомпромиссным поступкам того времени: Мы выросли в суровой школе, В преданьях рыцарских веков, И зрели разумом и волей Среди лишений и трудов. Поэт той школы и закала, Во всеоружии всегда, В сей век Астарты и Ваала Герой смешон, быть может... Да! Его коня – равняют с клячей И с Дон-Кихотом самого, Но он в святой своей задаче Уж не упустит ничего! И пусть для всех погаснет небо, И в тьме приволье все найдут, И ради похоти и хлеба 2488

На всѐ святое посягнут, – Один он – с поднятым забралом – На площади – пред всей толпой – Швырнѐт Астартам и Ваалам Перчатку с вызовом на бой. В начале восьмидесятых годов годичное собрание Уральского общества любителей естествознания избрало Менделеева своим почѐтным членом и известило об этом учѐного телеграммой. На другой же день пришѐл ответ: «Глубоко благодарю Вас и сочленов за почѐт. Сибиряку Урал – родной. Менделеев». * * * В суровой школе жизни вырос поэт и авиатор Василий Каменский. Он родился 17 апреля 1884 года в посѐлке Боровский у Соликамска в семье смотрителя золотых приисков В.Ф. Каменского. В четыре года остался круглым сиротой и воспитывался у дяди Г.Н. Трущѐва в Перми, полюбил Пермь и Каму. В 1910 г. Каменский стал известен изданным в северной столице романом «Земляника», тогда же познакомился с директором Петербургского товарищества авиации, знаменитым русским пилотом В.А. Лебедевым. Об обновлении своей жизни году вспоминал так: «Меня нестерпимо потянуло к крыльям аэроплана, да так потянуло, что лишился покоя и места на земле. Захотелось приобщиться к величайшему открытию не на словах, а на деле. Что стихи, романы? Аэроплан – вот истинное достижение современности. Авиатор – вот человек, достойный высоты. Уж если мы действительно футуристы, если мы люди моторной современности, поэты всемирного динамизма, пришельцы-вестники из будущего, мастера дела и действия, энтузиастыстроители новых форм жизни – мы должны стать авиаторами. Отныне петербургский аэродром стал местом моего вдохновения. И новые друзья, первые авиаторы: Ефимов, Васильев, Россинский, Уточкин, Лебедев». Воздухом, Духом, Душа извергалась, Будто не хочется Знать о земном, Крыльями воля Людей окрылялась… В 1911 г. Каменский научился летать, съездил во Францию, где работал учеником в мастерских Блерио, а вернувшись в Россию, при содействии В.А. Лебедева приобрѐл собственный самолѐт конструкции Блерио. Сразу же повѐз драгоценное своѐ приобретение в Пермь: «Я просто хотел показать родному городу летающую машину раньше других». Летал над Пермью и Камой с импровизированных взлѐтных полос. В следующем году демонстрировал полѐты над Польшей, едва не погиб, но обломки самолѐта привѐз на Урал, чтобы сделать из него аэроход-глиссер, пригодный для скоростной перевозки камской почты. В 1927 году Каменский мечтал о посещении Луны: «…когда пустят туда первый снаряд-ракету, я попрошусь в качестве первого корреспондента от Земли».

2. «Небеса твои! Даѐшь небо!» Владимир Маяковский Прикамье всегда было землѐй металлургов. Но чтобы приобщить к авиации многие уральские металлы, нужно было время на поиски, промышленное получение и освоение самых лѐгких из них. Великий Менделеев предсказал большое будущее алюминию и магнию, которые открывали и получали в промышленных масштабах почти одновременно. В марте 1915 года хорошо знакомые с Уралом академики В.И. Вернадский и Н.С. Курнаков сделали в Академии наук заявления о необходимости добычи магния, алюминия и других 2489

важнейших для технического прогресса металлов из отечественных руд. В том же году из южноуральского магнезита в петроградской лаборатории был добыт магний. Первый в России алюминий получен в 1921 году электролизом из руд Журавлинского алунитового месторождения, находящегося в двух десятках километров от станции Чусовской. В следующем году уральский металлург В.А. Буталов, работавший в то время на Кольчугинском металлообрабатывающем заводе, получил первый в России авиационный сплав – кольчугоалюминий. Тогда же были организованы Академия и Общество друзей воздушного флота. На покупку и постройку авиационной техники народной инициативой впервые собраны четыре миллиона рублей. Для пассажирских авиалиний на эти и государственные деньги приобретено около двадцати шестиместных самолѐтов у Юнкерса, построены и испытаны самолѐты конструкции А.Н. Туполева АНТ-1 и АНТ-3. Две трети конструкционных элементов АНТ-1 выполнялись из кольчугоалюминия. Первые цельнометаллические самолѐты всесторонне испытывались и пропагандировались в процессе дальних и сверхдальних перелѐтов. При зимних испытаниях одного из пассажирских «Юнкерсов» лѐтчик В.В. Копылов пролетел по маршруту МоскваКазань-Уфа-Пермь-Вятка-Устюг-Вологда-Москва около десяти тысяч километров. Лѐтчикам, пересекавшим Восточную Сибирь, посвящал стихи Эдуард Багрицкий. О перелѐтах 1925 года Маяковский написал поэму «Летающий пролетарий»: Чтоб в будущий яркий, радостный час вы носились в небе любом – проверь на ощупь, что и небеса твои! Даѐшь небо! Друг Маяковского пермяк Александр Родченко – известный во всѐм мире художник, фотограф, плакатист, педагог – увидел в воздушных шарах, дирижаблях и самолѐтах неизвестные до тех пор социальные функции. Свободным полѐтам человека посвящены родченковские массовый плакат «Добролѐт», фотоальбом «Советская авиация» и многие другие произведения о покорении нашей страной воздушного океана. Свидетелями и участниками одного из таких полѐтов были жители Верхнекамья. Летом 1925 года в наше прикамское небо гидросамолѐт с названием «Все в Авиахим!» привели пилот Копылов и бортмеханик Клочко. Агитатором, лектором, уполномоченным «Авиахима» прилетел Вахламов. За три месяца агитполѐта самолѐт пробыл в воздухе 176 часов, налетал 18 тысяч километров. Был освоен интереснейший маршрут из Москвы через Нижний Новгород, Пермь, Ильинское, Чѐрмоз, Усолье, Усть-Сысольск, Архангельск, Рыбинск и Тверь снова в Москву. За это время самолѐт поднял в воздух около трѐх тысяч крестьян, рабочих, служащих. На одной из листовок, распространявшихся среди населения, красовалось четверостишие: «И задача всех рабочих, И задача всех крестьян – Строить, строить что есть мочи За аэропланом аэроплан». Подробно о показательных перелѐтах рассказывали обычно корреспонденты редакции газеты «Известия». Из Москвы до Перми летела репортѐром будущая известная писательница Вера Инбер. Своему воздушному путешествию над «ласковой» Волгой, а затем над «суровой», «строгой», «сдержанной» Камой журналистка посвятила замечательный двадцатистраничный очерк. В этом очерке «аэропланный век» был назван 2490

«расширением жизни»: «Самолѐт не только даѐт возможность ознакомиться с воздухом, но и заставляет крепче любить землю… Я думаю о хорошей, о прекрасной жизни, когда полетят все». В Перми Веру Инбер сменил Борис Пильняк, самый популярный писатель 1920-1930 годов. Познакомившись в агитполѐте с горнозаводскими богатствами Прикамья, Пильняк сумел найти глубинные связи между металлургами и авиаторами, а затем обобщил их в, можно сказать, пророческой книге «Россия в полѐте». Пребывание лѐтчика агитсамолѐта в нашем Усолье описал Константин Паустовский в романе «Блистающие облака». Роман написан в зиму 1928 года, вышел в свет в следующем году. Вымышленный Паустовским лѐтчик Нелидов «любил литературу не меньше своего лѐтного дела» и даже посвятил монографию художественной стороне кустарных промыслов в Чердынском крае. Кроме того, Нелидов сконструировал совершенно новый авиационный мотор, сделал ряд «изумительных наблюдений над полѐтом птиц» и ещѐ многое, что роднило его с людьми будущего. По Паустовскому, «высоты меняют людей, жизнь раздвигается и переливается в новые формы, крепкий, свежий, понятный язык становится новой страстью нового человека». Избороздив маршрутами евразиатский материк, авиаконструкторы и лѐтчики замахнулись на трансконтинентальный перелѐт из Москвы в Нью-Йорк через Сибирь, Дальний Восток и Аляску. Протяжѐнность воздушного пути составляла более половины длины экватора – около 21 500 км. Для этой грандиозной по тем временам воздушной экспедиции Туполевым был приготовлен АНТ-4 «Страна Советов» – новый крупный цельнометаллический двухмоторный моноплан. Первым пилотом сразу же назначили Семѐна Шестакова, заслуженного лѐтчика, талантливого командира экипажа, успешно совершившего рекордные перелѐты из Москвы в Пекин и Токио через Уральский хребет. Ещѐ более высокие требования предъявлялись к командиру морской части перелѐта, ко второму пилоту, который должен был быть подготовлен к тому, чтобы провести АНТ-4 восемь тысяч километров над Тихим океаном. Выбор пал на Филиппа Болотова, уроженца Прикамья, лѐтчика из крестьянской семьи, человека с биографией совершенно незаурядной. Родился Филипп в 1888 году в деревне Тупики, что в трѐх километрах от Острожки близ Оханска, в детстве освоил слесарное мастерство. После призыва в армию служил на Дальнем Востоке в Тихоокеанской эскадре на подводной лодке «Кефаль». Увидел однажды гидросамолѐт в бухте Золотой Рог у Владивостока и решил стать морским лѐтчиком. В 1914 году перевѐлся в Севастополь, ещѐ через пять лет попал в авиационный полк и стал курсантом Егорьевской авиашколы. Встреча с земляком из близкой к Оханску Нытвы Алексеем Ширинкиным позволила сделать решающий шаг к своей мечте. Знаменитый воздушный боец, лѐтчик-истребитель Ширинкин открыл своему другу дорогу в Московскую школу высшего пилотажа, которую Филипп Ефимович закончил в 1922 году. Наконец-то тихоокеанский моряк-подводник получил давно желанную профессию испытателя гидросамолѐтов. Он оказался самым старшим членом экипажа АНТ-4, летевшего в Америку через штормы, ливни, снегопады, туманы, ветры ураганной силы. Борьба экипажа со стихиями была поистине драматичной. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в Центральном государственном архиве тексты телеграмм, переданных в Москву с борта самолѐта через суда и аэродромные службы. Для экипажа «Страны Советов» радиостанции США регулярно передавали сводки погоды по трассе полѐта. Когда до первого места приземления на Американском континенте оставалось 400 километров, над бушующим морем остановился левый мотор. Правый работающий мотор удерживал самолѐт в полѐте только в режиме потери высоты. Нужно было как-то облегчать самолѐт, и за борт полетела стремянка, запчасти, инструмент, одежда, мешок с аварийным бортпайком, потом пришѐл черѐд сливать в океан часть горючего. Так дотянули до Ситки, где сделали вынужденную посадку. Потерявшее связь с самолѐтом морское министерство США выслало спасательные суда на поиски экипажа. Но мотор был заменѐн и полѐт продолжился через Сиэтл, Сан-Франциско, Чикаго, Детройт в Нью-Йорк. С огромным почѐтом встречали американцы посланцев Страны Советов. До сих пор на одном из зданий центрального Нью-Йоркского аэропорта сохранилась мемориальная доска в память об этом 2491

перелѐте. Рабочие нескольких американских городов по трассе полѐта собрали средства на покупку двадцати пяти тракторов и на прощанье вручили командиру экипажа Шестакову багажные квитанции на пересылку тракторов в Советский Союз. В американском журнале «Авиэйшен» было напечатано об АНТ-4 как об «оригинальном продукте национальной авиапромышленности». В будущем, во время Великой Отечественной войны, трасса, проложенная в Америку «Страной Советов», вновь оказалась востребованной. По этому воздушному коридору, хотя и с некоторыми изменениями, наши лѐтчики перегоняли на фронт полученные по ленд-лизу американские «Аэрокобры», «Томагавки», «Бостоны». В том же памятном 1929-м – «болотовском» – году было впервые установлено регулярное воздушное пассажирское сообщение между Москвой и Уралом, ещѐ через пять лет создано Уральское управление гражданской авиации, обслуживающее авиарейсами Курганскую, Свердловскую, Челябинскую, Пермскую и Кировскую области, Башкирию и Удмуртию. Первые пассажирские перевозки по Пермской области выполнялись спецрейсами на самолѐтах По-2. В конце двадцатых – начале тридцатых годов многие территории Урала и Прикамья были впервые подробно закартированы с помощью аэрофотосъѐмочного самолѐта, который пилотировал знаменитый лѐтчик и художник Константин Арцеулов.

3. «Небеса всегда в обновах» Леонид Мартынов Почти девяносто лет назад в приземистом двухэтажном особняке в центре Перми снял две комнаты человек. Утомлѐнное лицо делало его много старше своих тридцати лет. Человек недавно вернулся с фронтов первой мировой войны, которую прошѐл в редкой и безусловно уважаемой тогда должности лѐтчика-наблюдателя. Новый квартирант оказался профессором механики Пермского университета – Александром Александровичем Фридманом. В то время единственный на Урале университет был очень молод и собрал в своих стенах многих начинающих учѐных. Фридман не зря называл себя «работолюбивым». Он с увлечением читал студентам лекции, охотно занимался административной работой, настойчиво совершенствовал методику метеорологических наблюдений. За большие заслуги в метеорологии учѐный был назначен директором Главной геофизической обсерватории страны и изучал верхние слои атмосферы при помощи сферического аэростата. Как учѐныйнаблюдатель, он в 1925 году поднялся более чем на семикилометровую высоту с пилотом П.Ф. Федосеенко, установив таким образом рекорд высоты полѐта на воздушном шаре. Во время полѐта учѐный наблюдал распределение метеорологических элементов по высоте, брал пробы воздуха с разных высот, фотографировал земную поверхность. На высоте 7400 м у Фридмана нарушилось питание кислородной маски и он потерял сознание. Спас его Федосеенко, одев на Фридмана свой кислородный прибор и благополучно посадив аэростат. В числе молодых профессоров-энтузиастов неба работал в Пермском университете Александр Брониславович Вериго. 26 июня 1935 года А. Вериго вместе с инженером Ю. Прилуцким и командиром экипажа К. Зилле на стратостате «СССР-бис» поднялись на высоту 16 тысяч метров с целью изучения космических лучей. На этой высоте по причине электризации ткани корпуса в нижней части оболочки возник очаг пожара, и начался форсированный спуск стратостата. На четырѐхкилометровой высоте, по приказу Зилле, Вериго и Прилуцкий прыгнули с парашютом, а командиру всѐ же удалось сохранить стратостат и посадить его на землю. Спасение экипажей стратостатов и высотных самолѐтов, попавших в критические условия полѐта, стало сложной технической и медицинской задачей. Спортивные врачи из Ленинградского института физической культуры имени Лесгафта также приняли участие в решении этой проблемы. Воспользовавшись опытом парашютных прыжков в аэроклубе, цикл сложных тренировок в барокамере прошла студентка Института Лесгафта Тамара Куталова – уральская девушка родом из Верещагино. 30 июня 1935 года двухмоторный самолѐт поднял Куталову, не имевшую кислородного прибора, на высоту 7750 м. Во время набора высоты условной сигнализацией лѐтчик спрашивал девушку о самочувствии и 2492

неизменно получал положительный ответ: тренировки в барокамере приучили девушку правильно беречь силы, поддерживать удовлетворительное самочувствие. С почти восьмикилометровой высоты она и совершила свой смелый парашютный прыжок, который явился рекордным. Тамара Куталова одной из первых женщин в нашей стране была награждена боевым орденом. Через газету «Правда» девушка разъяснила мотивы своего подвига: «Меня окрыляли блестящие победы советских парашютистов и стратонавтов. Мне давало силу и уверенность сознание, что моей Родине нужны отважные, самоотверженные люди». На Западном Урале воздушный шар местные люди впервые увидели 4 декабря 1913 года, когда германский воздухоплаватель Гуго Каулен с двумя спутниками установили рекорд дальности полѐта. Их шар, стартовавший в Германии, через 87 часов опустился вблизи села Мысы в Оханском уезде. На побитие этого рекорда 30 апреля 1927 года из Подмосковья отправился в свободный полѐт воздушный шар с аэронавтами Иваном Зыковым и Виктором Семѐновым. Увлекаемые восточным ветром, они за 27 часов полѐта преодолели расстояние до североуральского хребта Тельпос-Из, где в условиях снежной бури потерпели аварию, едва остались в живых, но не сдались. В сентябре 1935 года Семѐнов с аэронавтом Тропининым преодолели Уральский хребет и через 91 час 15 минут после старта приземлились в Казахстане. Благодаря настойчивому освоению больших высот при помощи аэростатов, стратостатов и высотных самолѐтов, наша страна ещѐ в тридцатые годы предприняла первые практические шаги к освоению космического пространства. Аэронавт-рекордсмен, а впоследствии видный учѐный-воздухоплаватель Виктор Александрович Семѐнов хорошо знал первого теоретика космонавтики К.Э. Циолковского и долго с ним переписывался.

4. Россия в полѐте Из очень интересно написанной повести писателя Б.Д. Гринблата «Высокое небо» мы узнаѐм о ярком жизненном пути обаятельнейшего пермяка-авиатора, Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова. Вероятно, российская художественная литература могла бы иметь романизированную биографию Швецова, в какой-то степени напоминающую известный роман Александра Бека «Жизнь Бережкова». Прототипом этого романа Бека стал другой знаменитый конструктор авиадвигателей Александр Микулин – своеобразный конкурент Швецова в области авиамоторостроения. Микулин создавал авиадвигатели с водяным охлаждением, Швецов – с охлаждением воздушным. Завершив роман о Бережкове-Микулине, Александр Бек приезжал в Пермь по заданию «Литературной газеты» с намерением сначала написать о Швецове «небольшую вещь», для которой писателю нужно было побеседовать с главным героем «два-три вечера, часа по полтора». Итог разговору Швецов подвѐл такой: «Нет, не пишите, очень вас прошу. Вы же не моментальный фотограф». По-видимому, Швецов всѐ-таки не захотел, чтобы его с кем бы то ни было и как бы то ни было сравнивали, пусть даже со знаменитым коллегой Микулиным. Настолько он был абсолютно во всѐм удивительно неповторимым. Эта неповторимость была предопределена своеобразной историей включения Урала в становление и развитие отечественной авиации. *** В самом начале первой пятилетки перед металлургами-исследователями был поставлен вопрос о необходимости разработки технических способов производства лѐгких металлов и сплавов. В области авиации и обороны предусматривалось снятие с вооружения всех иностранных типов самолѐтов и замена их современными самолѐтами отечественного производства. В 1928 году был введѐн в действие Рыбинский авиамоторостроительный завод, начавший выпускать французский лицензионный авиадвигатель «Испано-Сюиза» водяного охлаждения. Через два года Совет Труда и Обороны принял решение о строительстве в Перми крупного предприятия по выпуску авиационных моторов. В мае 2493

тридцатого под завод отведены 32 гектара городской окраины вместе со знаменитым ипподромом, с которого при массовом стечении народа в 1911 году впервые взлетал Каменский, а в 1912 году – Васильев. Новый завод-гигант решили поставить парадным фасадом к главному городскому проспекту и насадить между жилым и промышленным районами громадный красивейший сквер. На раскорчѐванных от мелколесья широких прогалинах вырыли котлованы под первые просторные цеха. С ноября 1930 года новый, после Куйбышева, руководитель Высшего Совета Народного Хозяйства С. Орджоникидзе взял под неусыпный контроль всѐ, что относилось к состоянию и перспективам индустриализации страны и авиации в частности. Директором и начальником строительства завода в Перми был назначен И. Побережский. Вместе с группой видных авиационных специалистов его направляли на несколько месяцев для ознакомления с лучшими самолѐтостроительными фирмами Америки. Одной из главных задач нескольких представительных делегаций был выбор конструкции мощного и надѐжного зарубежного авиамотора и покупка лицензии на выпуск его в Перми. Президент одной моторостроительной компании не поверил Побережскому, что русские готовятся строить свои авиадвигатели: «Как, в России? Нет, это невозможно! В Китае, Индии, России могут быть только сборочные цехи». Русская комиссия по торговле в США чистым золотом расплатилась за образец и право изготовления мотора «Циклон» фирмы «Кертис-Райт» из уже готовых деталей. 1 июня 1934 года первый М-25 был собран, началась его доводка по напряжѐнной производственной программе. Завод получил план на сборку и испытание пятидесяти моторов. Со следующего года начат их серийный выпуск. Одновременно с Пермским авиамоторным заводом строились такие большие родственные предприятия как подмосковный Сетунский завод по обработке лѐгких сплавов, Запорожский и Соликамский магниевые заводы. Строительство металлургического и передельного комплексов сдерживало обеспечение авиации необходимым количеством лѐгких сплавов. Поэтому с весны 1934 года Соликамский магниевый был включѐн в разряд оборонных и переводился на особое снабжение, а в августе стройки всех названных заводов посещал С. Орджоникидзе. 14 марта 1936 года получен первый слиток уральского магния. В течение следующего года завод выдал свыше девятисот тонн магния и вышел на проектную мощность. Создателем первых отечественных вполне успешных конструкций серийных авиамоторов воздушного охлаждения стал коренной уральский человек А.Д. Швецов, родившийся в 1892 году в посѐлке Нижне-Сергинского завода. Он закончил пермское Алексеевское реальное училище, образованное на средства заводчика И.Д. Любимова, заработавшего свои капиталы на Березниковских сользаводе и заводе содовом. Дальше жизненный путь Швецова шѐл через Московское высшее техническое училище, Центральный институт авиационного моторостроения и снова на Урал – в Пермь. В Москве молодой человек стал победителем конкурса на лучший двигатель для учебного самолѐта. Конструктор создал классическую пятицилиндровую «звезду» мощностью сто лошадиных сил. Конкурсная комиссия Госавиатреста вручила талантливому пермяку золотые часы с гравированной надписью: «Первому конструктору первого советского авиамотора тов. Швецову». Новый двигатель был установлен на столь же новый самолѐт У-2 Н. Поликарпова и надѐжно прослужил на нѐм и многих других самолѐтах более тридцати лет. Зная об изобретательских талантах и необыкновенной работоспособности Швецова, Побережский в 1934 г. пригласил его в Пермь техническим директором и главным конструктором. Орджоникидзе одобрил этот выбор. На новом заводе-гиганте директор и его заместитель очень походили друг на друга своей интеллигентностью, аккуратностью и деловитостью. С первых месяцев работы завод отличался не только новостроечным ярким внешним видом, но и исключительно высокой культурой, современной организацией производства. На встрече с коллективом предприятия Орджоникидзе поставил на 1935 год задачу освоения и внедрения мотора: «Если вы не справитесь, это будет означать, что вся тяжѐлая промышленность страны с этим делом не справилась». На следующий год производственное задание по выпуску моторов было увеличено в четыре раза. Оба годовых 2494

плана были выполнены досрочно. В ноябре 1935 года лѐтчик В. Коккинаки на самолѐте с пермским двигателем установил мировой рекорд высоты полѐта – 14 575 м, в 1936 году пермский мотор был высоко оценѐн на Всемирной выставке в Милане, в ноябре того же года лѐтчик М. Алексеев установил ещѐ один рекорд, подняв тонну груза на высоту 12 695 метров. Пермскими моторами М-25 и М-25В оснащались боевые самолѐты конструкции Н. Поликарпова И-15, И-15 бис и И-16, составлявшие в то время основу отечественной истребительной авиации. За успешное освоение высококачественного авиамотора и выполнение двух годовых планов предприятие было награждено орденом Ленина, 36 работников завода получили в Москве правительственные награды. Вместе с заводчанами из столицы в Пермь приехал лѐтчик-испытатель поликарповских самолѐтов Валерий Чкалов. Знаменитый волжанин, многие годы друживший с уральским лѐтчиком и поэтом Василием Каменским, удивил пермяков своей особенной расположенностью к моторостроителям, своими необыкновенно проникновенными выступлениями перед заводчанами – «Я первый летал на пермских моторах!» – и той гордостью, с которой начал носить вручѐнный ему нагрудный значок ударника завода. Слушателям Чкалова всегда было приятно видеть традиционный вращательный жест, которым изображал Чкалов свои главные пожелания заводчанам, свою неуѐмную мечту – «крутануть» на новом пермском моторе беспосадочный перелѐт вокруг земного шара. Лѐтчик знал, что главный конструктор завода Аркадий Швецов задумал высокоперспективный двухрядный звездообразный двигатель с мощностью, приближавшейся к двум тысячам лошадиных сил. Потребность в столь мощном авиамоторе очень остро обозначилась в 1937 году, когда лѐтчики-интернационалисты, защищавшие республиканскую Испанию на самолѐтах И-15 и И-16, столкнулись в боевой обстановке с технически более совершенными фашистскими «мессершмиттами». Несмотря на то, что наши пилоты во главе с лѐтчиком-уральцем, «младшим братом Чкалова», мастером воздушного боя А.К. Серовым добивались внушительных воздушных побед над превосходящими силами врага, высокая боевая маневренность наших истребителей не всегда могла компенсировать очевидные моторные силы и большую скорость вражеских машин. На пути к новому мощному двигателю Пермскому моторостроительному заводу ещѐ предстояло «вывести в люди» тысячесильный девятицилиндровый двигатель М-62, предназначавшийся для усовершенствования массовых серийных истребителей И-15 бис и И-16. За годы, предшествующие Великой Отечественной войне, пермский завод выпустил свыше 15 тысяч моторов М-22, М-25 и М-25В для истребительной авиации: в основном под эти моторы в нашей стране построены 7 тысяч самолѐтов И-15 и И-153, 7,5 тысяч самолѐтов И-16. Столь напряжѐнная программа для нового завода была выполнена благодаря созданию нового цеха с первым в мире конвейером для сборки авиамоторов. Наращивая выпуск срочно необходимых металлов, моторов и самолѐтов, нельзя было не думать и о массовой подготовке нового поколения авиатехников и лѐтчиков. В 1931 году открылась Пермская военная авиационная школа техников. Среди еѐ первых выпускников в 1933 году был А.И. Покрышкин – будущий трижды Герой Советского Союза. На Урале одно за другим начинали работать военные и гражданские училища лѐтчиков, штурманов, авиатехников в городах Оренбурге, Уфе, Челябинске, Кургане, Перми, Актюбинске, Бугуруслане, Троицке. Пермский аэроклуб открыт 18 августа 1933 года в День Воздушного Флота СССР, который в том году отмечался впервые. Открытие аэроклуба состоялось на базе планерной школы Осоавиахима, в клубе летали три самолѐта, четыре планера, обучались лѐтному делу 34 курсанта. В следующем году состоялся их первый выпуск – 14 пилотов и 20 техниковпилотов. 12 августа 1934 года инструктор-парашютист Юхнов, начальник аэроклуба Игнатов, лѐтчик-инструктор Попов совершили впервые в истории Перми три прыжка с парашютом с самолѐта У-2 с высоты 600 метров. В 1938 году Центральный совет Осоавиахима принял решение об открытии аэроклуба в Березниках. По командировке Совета в Березники приехали начальник аэроклуба Неволин, 2495

начальник лѐтной части Колобов, инструктора-лѐтчики Павленко, Кузнецов, Сердюк, Гончарук. И.Т. Гончарук приехал на Урал после окончания Киевского центрального аэроклуба и Коктебельской планерной школы. Начальником школы был комбриг Минов, заядлый планерист и первый в России парашютист. В числе самых первых авиаторов нашей страны он был награждѐн орденом Ленина – за освоение в Америке парашютного дела. Березниковский аэроклуб получил восемь учебных самолѐтов, к лѐтной практике приступили шестьдесят курсантов. 23 февраля 1940 года аэроклуб выпустил первую группу пилотов, половину из которых отправили для дальнейшего обучения на самолѐтах Р-5 в Свердловскую авиашколу. Впоследствии выпущенные аэроклубом березниковские пилоты доучивались лѐтному мастерству на скоростных бомбардировщиках, истребителях, самолѐтах-разведчиках. Курсанты второго набора закончили первоначальную учѐбу в Пермском аэроклубе и в большинстве своѐм тоже влились в ряды военных лѐтчиков.

5. Алексей Хоробрых против Адольфа Гитлера, или «Соликамский рабочий» в первый год Великой Отечественной войны В конце тридцатых и начале сороковых годов неизбежность военного столкновения нашей страны с германским фашизмом становилась всѐ более очевидной. Издалека видимая война, как огромная, чѐрная от небывалой силы грозовая туча, последовательно, закономерно, неотвратимо надвигалась на нас из центра Западной Европы, но грянула она всѐ равно неожиданно. В том числе и над двухполосной малоформатной газетой «Соликамский рабочий», выпускавшейся тогда в типографии Соликамского калийного комбината. Вѐл «Соликамский рабочий», замещая редактора, А.С. Хоробрых – многоопытный и разносторонний всем известный местный журналист, очень мудрый человек, выступавший обычно перед своими коллегами как громкоголосый, любящий шутку-прибаутку «дядя Лѐша». А в то же время он умел быть не только очень серьѐзным, но и грозным собеседником. Первые пять месяцев войны, пока должность редактора не занял бывший сотрудник Госполитиздата А.Л. Шпаер, Алексей Хоробрых, находясь под перекрѐстным воздействием множества городских, областных и союзных начальств, мощно творил ответственнейшую газету в нашем уральском городке, проникнутом в то время насквозь оборонными промышленными предприятиями союзного ранга. Через день после начала войны Хоробрых к информации о рабочем митинге поставил заголовок «Враг будет разбит» и сразу же начал очень толково разъяснять, почему это неизбежно произойдѐт. Сразу же своим редакторским чутьѐм понял, что газета мала, и в условиях военного времени уже через десять дней после начала войны сделал «Соликамский рабочий» четырѐхполосным. Говорят, что в первые же недели военных действий подручные Гитлера внимательно прочли все выпускавшиеся в Советском Союзе центральные и местные газеты и представили фюреру список редакторов, обречѐнных к немедленному первоочередному публичному повешению. Этому списку был присвоен номер первый. Конечно же, там не мог не быть и А.С. Хоробрых, который знал, что есть такой список и очень этим гордился. Ещѐ и поэтому не уставал работать особенно пристрастно, публицистично, расчѐтливо, изо всех сил старался, чтобы его «ненароком» не вычеркнули бы из этого всемирно-исторического документа. Трудно перечислить многообразие обязанностей уральской городской газеты и еѐ редактора в годы военного времени. Вся жизнь воюющих Соликамска, района, Пермской области, страны, мира – всѐ вмещалось в «Соликамский рабочий» благодаря стараниям редактора. Газета сразу же известила читателей об образовании Государственного Комитета Обороны, сосредоточившего всю полноту власти в государстве, дала текст выступления по радио главы комитета И.В. Сталина. Самое видное место в газете на все годы войны заняла рубрика «От Советского информбюро». Тот, кто пережил войну, хорошо знает, что значили 2496

для всех эти три всегда долгожданных слова в газете или по радио. За этими словами в газете ещѐ следовало пояснение, какое это сообщение – утреннее, дневное или вечернее. А потом уж шѐл текст. В дополнение к сводкам Совинформбюро помещалась рубрика «Боевые эпизоды» и другие новости с фронта. А далее большинство материалов – «на усмотрение редактора», хотя, естественно, усмотрение это было очень ограничено условиями военного времени, особенной жѐсткостью многоступенчатой военной цензуры. Кроме названия ключевого в войне магниевого завода нельзя было никоим образом сообщать, для выпуска какой военной продукции строятся или какую продукцию производят любые предприятия города. Читатели «Соликамского рабочего», например, знали, что строится, и построен, и пущен, и действует в Боровске новый крупный оборонный завод, но только из опубликованного в феврале 1944 года приветствия Сталина строителям завода стало известно, что он – пороховой. Тем не менее и дальше продолжали называть его просто Боровским заводом. Все знали, что магниевый завод работает на авиацию, но газета не только не могла сообщить, на какие самолѐто- и моторостроительные заводы день за днѐм вагоны увозят магний, но и в каких самолѐтах частичка уральского магния весомей всего. Запрещалось помещать в газете фотографии новых советских самолѐтов. «Соликамскому рабочему» несколько лет из Москвы или Перми присылали клише с изображениями самолѐтов довоенного производства «И-153», «И-16» и других. И какими же доходчивыми и мудрыми газетными колонками редактор ещѐ и от самого себя должен был поддерживать дух читателей на фоне сверхтревожных сообщений с фронта? Что самое существенное изнутри редактора можно было противопоставить информации о миллионах убитых и пленных красноармейцев, об уничтоженных фашистами аэродромах и самолѐтах, о взорванных хранилищах боеприпасов и топлива, об отсутствии на нашей передовой должной поддержки с воздуха? Как сообщить читателю со всей определѐнностью о глубинно нарастающей необоримой силе нашей авиации и армии в целом? Как наиболее ярко показать участие Соликамска и всего мира в грядущей победе? Для решения этих невообразимо трудных задач А.С. Хоробрых нашѐл много специфически редакторских средств, отчего подшивки старого «Соликамского рабочего» военных времѐн и сейчас читаются с углублѐнным интересом. С первых недель войны из номера в номер редактор помещал пусть небольшие по объѐму, но всѐ же ободряющие сведения об английских успехах воздушной войны над Германией. Заметки назывались: «Действия английской авиации», «Налѐты английской авиации на Германию», «Бомбардировка промышленных центров Германии» и так далее много месяцев подряд. Хоробрых заранее правильно определил, что первым нашим союзником в войне против Германии будет Великобритания. Этот редакторский прогноз сбылся уже через три недели после начала войны, когда в результате специальных московских переговоров было достигнуто соглашение о совместных военных действиях против фашизма. Всем нам немаловажно было знать, что с принятием этого соглашения Германия получила войну на два фронта. Инициатива наказуема, и теперь уже вполне понятно, почему нетерпеливые читатели непрерывно тормошили редактора тревожными, а то и откровенно ироничными вопросами: «Ну, как там – второй фронт?» Через два с половиной месяца после начала войны в номерах от 3 и 6 сентября редактор пояснял: германская битва за Англию с воздуха закончилась первым поражением Гитлера. В этом воздушном противостоянии в Англии созданы очень крупные современные скоростные бомбардировщики, получены из Америки летающие крепости, способные неуязвимо бомбить Германию даже из стратосферы. В течение последних трѐх месяцев налѐты стали массовыми. В августе в отдельных полѐтах принимали участие до трѐхсот самолѐтовбомбардировщиков. Ещѐ через несколько недель Хоробрых поместил в газете фотоснимок американского бомбардировщика «Летающая крепость», находящегося на службе в английских военно-воздушных силах. Привѐл и его тактико-технические данные: скорость более трѐхсот миль в час, потолок – 36 тысяч футов, бомбовый груз – несколько тонн. И 2497

многие читатели начинали понимать, что и производимые в нашей стране самолѐты по боевым качествам нисколько не хуже американских, и вот куда идѐт наш магний, и вот какую силу набирает наша авиация. Страна наша признала боевые заслуги, доблесть и мужество британских лѐтчиков и наградила лучших из них орденом Ленина, указ об этом Хоробрых опубликовал 30 ноября 1941 года. В номере от 29 ноября Хоробрых сообщил: «Под Москвой должен начаться разгром врага!» И не ошибся. Через две недели поражение фашистских войск на подступах к Москве стало самой крупной нашей победой над фашистами в первый год войны. Против какого по силе противника мы воюем Хоробрых не замедлил сообщить 18 декабря. В авиационной промышленности фашистской Германии действует до 45 самолѐтостроительных и до 20 моторостроительных заводов. На них работало сначала до пятисот тысяч человек, затем в ходе войны – до 750 тысяч. Германия, вассальные и оккупированные ею страны выпускают до 39 тысяч самолѐтов в год. После победы над Москвой наша страна всѐ в большем количестве стала получать американскую военную авиационную технику. Выпуск Америкой военных самолѐтов в то время составлял цифру, сопоставимую с германской – 36 тысяч самолѐтов в год. 18 и 24 января 1942 года «Соликамский рабочий» опубликовал из фотохроники ТАСС снимки лѐтчиков-истребителей Героев Советского Союза С.Г. Ридного и Б.Ф. Сафонова, воюющих на американских самолѐтах. А какие же прикамские события, связанные со становлением нашей собственной соликамской военной авиационной металлургии, пермской и уральской авиастроительной индустрии оставались по условиям военного времени не обобщѐнными и не названными в городской газете? В репортажах-то с магниевого завода фамилии участников выполнения этих ответственнейших военных заказов ведь были же поименованы! Осенью 1941 года на площадке Соликамского магниевого завода начался монтаж части оборудования эвакуированных к нам Запорожского магниевого, Тихвинского глинозѐмного, Волховского алюминиевого заводов. На ключевые должности СМЗ было определено более ста многоопытных кадровых рабочих и служащих Запорожья. В первый же год войны магниевики Соликамска освоили выпуск многих необходимых для авиации магниевых сплавов, производство их занимало 50 процентов мощности завода. Уровень свойств лѐгких и сверхлѐгких магниевых сплавов был повышен более чем в полтора раза. Из-за недостатка магния-сырца в 1941-1942 году литейный цех СМЗ получал и переплавлял значительное количество магниевого лома и стружки. Не случайно ещѐ в июле 1941 года Хоробрых призывал уличные комитеты Соликамска собирать металлолом. И потом «Соликамский рабочий» возвращался к этой теме, напоминал о срочности этой работы. Уже в 1941 году СМЗ освоил производство флюсов. Благодаря соликамскому магнию Пермский моторостроительный завод в 1941 году и далее наращивал производство всѐ более мощных и долговечных двигателей для истребителей и бомбардировщиков. При мощности 1700 лошадиных сил двигатель воздушного охлаждения М-82 весил всего 850 килограммов. По сравнению с декабрѐм 1941 года через год выпуск авиадвигателей в нашей стране вырос в 5,4 раза. Двигателями М-82 и М-82Ф оснащался, например, фронтовой бомбардировщик Ту-2, серийный выпуск которого был начат в 1942 году. Усовершенствованный самолѐт-истребитель ЛАГГ-3 был заменѐн на ещѐ более совершенный ЛА-5 с двигателем М-82Ф. Такой двигатель позволял самолѐту развивать скорость до 650 километров в час. Перечисленные в конце этого очерка наиболее значительные авиационные события, так или иначе связанные с нашим Соликамском, конечно же, не могли быть напечатанными в «Соликамском рабочем» военного времени. Однако из того, что публиковал редактор А.С. Хоробрых, они могли быть интуитивно известными и способны были внушить читателям непоколебимую уверенность, что победа в труднейшей, жестокой войне обязательно будет за нами.

2498

6. «Авиацией я увлекаюсь давно…» Алексей Исаев В условиях ночных бомбѐжек нелегко было срочно разъединять на малые составные части и грузить в вагоны круглосуточно действующее столичное конструкторское бюро вместе с налаживающимся производством небывалых самолѐтов и двигателей. Неутомимый Алексей Исаев успевал снимать с фундаментов различные станки, размещал и закреплял их на железнодорожных платформах, участвовал во множестве других не терпящих отлагательств эвакуационных дел. Когда же, наконец, застучали и покатились на восток вагонные колѐса, молодой человек попытался привести в порядок мысли о своѐм неукротимо беспокойном жизненном пути, снова и снова устремляющемся на Урал. На протяжении всего лишь десятка лет Урал уже в четвѐртый раз выручал Исаева своим приглашением и гостеприимством. В тридцатые годы Алексей работал на вновь возводимых гигантских Магнитогорском и Нижнетагильском металлургических комбинатах. В письме своему близкому другу писателю Юрию Крымову двадцатидвухлетний конструктор Исаев не без гордости сообщал: «несомненно буду получать самые сложные работы», а через год из другого конца страны обращался к друзьям: «Вы думаете, что я за эти дни построю только один Днепровский завод? Ошибаетесь, я буду везде, во многих местах, потому что мне 23 – только 23! Ребятки, разве не так всѐ это?» И, вернувшись из Запорожья на Урал, вскоре снова не выдержал противостояния самой большой своей мечте. И написал в дирекцию строящегося Нижнетагильского металлургического комбината такие неожиданные строчки: «Уважаемый товарищ директор! Обстоятельства вынуждают меня обратиться непосредственно к Вам с просьбой дать мне возможность работать по самолѐтостроению. Авиацией я увлекаюсь давно и могу сказать, что я в ней не совсем профан. Я не могу доказать Вам иначе, чем работой в конструкторском бюро, наличие у себя «конструкторских данных». Во всяком случае, рискуете Вы меньше, чем можете приобрести, ибо Вы знаете, что всякое дело движется людьми, горящими желанием. Одного года мне будет достаточно, чтобы стать авиаинженером и занять «законное» место в авиапромышленности. Я не претендую на большой оклад и, наконец, на квартиру. Сейчас я совершенно свободен и могу приступить к работе немедленно. Если моѐ заявление покажется Вам убедительным, попросите секретаря известить меня об этом по домашнему адресу. Исаев». С двадцати шести лет Алексей начал работать в ОКБ известного авиаконструктора В.Ф. Болховитинова. Заведя дружбу со своим сверстником, недавним выпускником авиационного института А.Я. Березняком, спроектировал совместно с ним первый в мире ракетный истребитель, способный с большой скоростью и скороподъѐмностью осуществить перехват любого самолѐта противника. В первый день Великой Отечественной войны Болховитинов написал письмо Сталину, а затем направил этот проект в Государственный Комитет Обороны и в Военный совет военно-воздушных сил. По проекту не только было принято положительное решение, но и выдано задание построить такой самолѐт в течение 35 дней. Алексею Исаеву выпала едва ли не самая сложная задача: создать и довести до рабочего состояния двигательную группу в целом вместе с системой управления из кабины пилота. За основу был взят двигатель, разработанный ранее Л.С. Душкиным. А в октябре получили приказ о срочной эвакуации всего конструкторского бюро и его опытного производства в Западное Приуралье, на сохранившийся с петровских времѐн трубный Билимбаевский завод. Заводской посѐлок Билимбай и его окрестности когда-то принадлежали вотчине баронов Строгановых, вблизи посѐлка располагалось образцовое для всей России лесное хозяйство, которое посещал Д.И. Менделеев. За несколько недель поздней осени 1941 года старинное полуразрушенное предприятие превратилось в небольшой авиационный завод специального назначения. Здесь изготовили 2499

несколько ракетных самолѐтов под названием БИ-1. На заводской плотине смонтировали натурную установку для испытания ракетного двигателя. Для работы на ней и для предстоящих полѐтов из действующей армии был отозван сначала командир эскадрильи лѐтчик-испытатель Г.Я. Бахчиванджи, затем его соратник по боевым вылетам К.А. Груздев. Бахчиванджи – на редкость незаурядный человек, привычкой которого, как и Алексея Исаева, было всюду успевать. Сначала освоил профессию техника по авиационному вооружению, потом Оренбургское училище лѐтчиков с такой характеристикой: «отлично летает, обладает пытливым умом и склонностью к исследованиям». Молодого пилота направили в лѐтно-испытательный центр НИИ ВВС, где он стал испытателем авиационных моторов. В совершенстве освоил высотные полѐты на самолѐтах-истребителях с двигателями конструкции А.Д. Швецова. Проводил также очень ответственные испытания на полную выработку ресурса моторов, что связано с умением лѐтчика-испытателя совершать посадки на выбираемые с воздуха подходящие площадки. За два с половиной месяца совершил пятнадцать вынужденных посадок. В начале войны было сформировано особое авиасоединение из лѐтчиков-испытателей – два боевых истребительных полка. Назначенный командиром эскадрильи, Бахчиванджи совершил 65 боевых вылетов и сбил десять вражеских самолѐтов. Знакомя на Урале Бахчиванджи с работниками авиазавода, руководивший испытателями и подготовкой к старту самолѐта БИ-1 генерал П.И. Фѐдоров назвал лѐтчика «самым подходящим» для ответственнейшей работы. Заводчане, конструкторы и обслуживающий персонал аэродрома гордились лѐтчиком-испытателем как человеком открытой души, чрезвычайно скромным, истинно храбрым. Главный конструктор двигателя, профессор Л.С. Душкин вспоминал: «Нас очень беспокоил вопрос: кому доверить первый полѐт? Это было особенно важно. Мы к лѐтчику-испытателю сразу расположились хорошо: решили, что это человек, который нам нужен. Подкупало в нѐм и то, что он не белоручкой оказался. Всегда просил: «Чтобы вас не отвлекать, дайте мне какое-нибудь дело. Я могу быть слесарем, я слесарь, могу крутить гайки, у меня руки сильные. В процессе своей работы я буду слышать, о чѐм вы говорите, чем болеете, и буду всѐ знать». При первом знакомстве самолѐт на него не произвѐл впечатления: машина уж очень маленькая, а сбивать «мессеры» – это невероятно! А мне надо было его увлечь. И я рассказал, как и над чем мы работали, об идеях Циолковского, Цандера, что это первый шажок. Испытание двигателя в полѐте решит практическую задачу на этапах к космическим полѐтам. И вот этим он загорелся, сказал, что за это и жизнь не жалко отдать… Оставалось только поражаться воле этого человека». Самолѐт решили испытать на пробежках и подлѐтах, а затем впервые на своѐм уникальном двигателе поднять в небо на аэродроме Кольцово под Екатеринбургом, когда взлѐтная полоса достаточно освободится от снежных заносов.

15 мая 1942 года состоялся первый самостоятельный старт и первый в мире полѐт боевого самолѐта с жидкостным ракетным двигателем. Молниеносно наращивая скорость, самолѐт уже через десять секунд оторвался от земли, а через полминуты его уже не было видно – только ракетное пламя показывало его место в небе. Через несколько минут самолѐт показался на подходе к посадочной полосе и благополучно приземлился. Так началась эра ракетных полѐтов.

7. «Я человек неба» Лейтенант Антонов С начала войны главные противоборствующие стороны ввели в действие дальнюю бомбардировочную авиацию. В ночь на 24 июня 1941 года советские экипажи бомбили военно-промышленные объекты Данцига и Кѐнигсберга. Через полтора месяца пятнадцать самолѐтов ДБ-3Т из полка торпедоносцев Балтийского флота нанесли удар по центру Германии, сбросив на Берлин 12 тонн бомб. Ещѐ через два дня, в ночь на 10 августа налѐт на Берлин совершили десять бомбардировщиков ТБ-7 и три самолѐта Ер-2 с более чем 2500

пятьюдесятью тоннами бомб. Впоследствии полѐты на бомбардировку Берлина и других военно-промышленных центров Германии стали систематическими. К этой многосложной боевой работе были привлечены лучшие советские лѐтчики из военно-воздушных сил, из полярной авиации, опытнейшие пилоты гражданского воздушного флота, заводские испытатели, инструкторы авиашкол. Командир дивизии авиации дальнего действия М.В. Водопьянов назвал всех этих незаурядных пилотов асами тяжѐлой авиации. Если поискать наиболее близкий им образ лѐтчика в нашей литературе, то прежде всего припомнится личность Сани Григорьева, главного героя романа В.А. Каверина «Два капитана». Как известно, роман создавался в несколько приѐмов, в том числе и во время пребывания Каверина в Перми. Насколько велика была достигнутая писателем сила художественной достоверности, можно судить и по воспоминаниям самого автора романа, и по судьбе прототипа Сани Григорьева – пилота полярной авиации, а позже лѐтчика авиации дальнего действия С.Я. Клебанова. Каверин подружился с ним ещѐ до Великой Отечественной войны, а в первые же военные месяцы жизнь напомнила об этой дружбе. Но предоставим слово автору романа: «Во время ленинградской блокады, в суровые дни поздней осени 1941 года, ленинградский радиокомитет обратился ко мне с просьбой выступить от имени Сани Григорьева с обращением к комсомольцам Балтики. Я ответил, что хотя в создании образа Сани Григорьева участвует вполне определѐнный человек, лѐтчик-бомбардировщик, действовавший в то время на Центральном фронте, тем не менее это всѐ-таки литературный персонаж – и только.

– Это ничему не мешает, – был ответ. – Пишите так, как будто фамилию вашего героя можно найти в телефонной книжке. Разумеется, я согласился. От имени Сани Григорьева я написал обращение к комсомольцам Ленинграда и Балтики – и в ответ на имя «литературного героя» посыпались письма, дышавшие уверенностью в победе». Очень интересна каверинская характеристика С.Я. Клебанова: «Он был одним из тех людей, которые с детства поставили себе определѐнную цель и решили достигнуть еѐ, как бы это ни было трудно. Ему удалось совершить задуманное, он стал не только первоклассным лѐтчиком, но автором статей о полѐтах на Крайнем Севере (в специальных журналах). В этих статьях была поставлена задача улучшить и облегчить жизнь и дело полярного пилота в крайне трудных условиях. Они написаны ясно, лаконично и с глубоким пониманием дела. Это не только опыт, это талант. Не знаю, как у него хватало времени, но он был начитанным и образованным человеком. Писателю редко удаѐтся встретить своего героя в его вещественном воплощении, но первая же наша встреча показала мне, что его биография, его надежды, его скромность и мужество в полной мере укладываются в тот образ, каким я представлял себе в дальнейшем (во втором томе) моего героя Саню Григорьева. Его привѐл ко мне писатель Лев Успенский, который знал многих лѐтчиков ленинградской авиационной службы. Успенскому я рассказал содержание первого тома и поделился замыслами второго. Клебанов со свойственной ему чуткостью, понял, с какой целью он мне нужен, и отнѐсся к моей затее так же серьѐзно, как он относился к своему делу. Он принадлежал к числу тех немногих людей, у которых слово никогда не опережает мысль… С.Я. Клебанов был молчаливым, сдержанным, скромным, красивым человеком, и вся его жизнь была отдана горячо любимому делу. Уже после его смерти я ездил туда, где стоял его полк, а потом в материалах по истории Отечественной войны нашѐл отзывы его друзей о нѐм – сердечные в высшей степени и рисующие его именно таким, каким я его представлял в годы войны. Он погиб на фотографировании разбомбленных им же объектов противника. Его нашли и похоронили партизаны. …Фронт с неслыханной остротой обнажил внутреннюю жизнь человека. Панорама души, открывшаяся в годы войны, неисчерпаема». С малоосвоенных авиатрасс Сибири пришѐл в авиацию дальнего действия командир звена, а затем командир эскадрильи Сергей Петрович Данщин. Родом он был из нашего 2501

Усолья, где учился в школе и впервые познакомился с гидросамолѐтом, приводнившимся в 1924 году у деревни Камень на Каме. В 1933 году окончил военно-авиационное училище в городе Энгельсе на Волге. За отличные боевые действия уже в марте 1942 года был награждѐн орденом Красного Знамени. О подвигах лѐтчика сообщали Совинформбюро и газета «Правда». Через год, к моменту представления Данщина к званию Героя Советского Союза, за его плечами было 139 боевых вылетов, в том числе на Берлин, Будапешт, Кенигсберг, Варшаву. Полѐты до целей длились обычно многие часы под вражескими прожекторами, зенитными обстрелами, среди систем аэростатов воздушного заграждения или над ними с кислородными масками. Фронтовая газета «За правое дело» сообщала: «… Исключительное мужество, отвагу, умение проявил экипаж гвардии капитана Данщина в последнем полѐте в глубокий тыл противника. Над самой целью, далеко от своего аэродрома, сдал правый мотор, гибель всего экипажа (лѐтчик Данщин, штурман Ширяев, радист Бондаренко, стрелок Ткаченко) казалась неминуемой. Встал вопрос: смерть или победа. Люди выбрали последнее…» Сам Данщин охарактеризовал боевую ситуацию так: «Минут десять до цели правый мотор начал давать перебои. Никто из экипажа этого не знал. Я решил во что бы то ни стало дойти до цели, отбомбиться там, где указало командование. Хотелось нанести врагу удар в самое сердце… В верхнем сопле мотора появилось пламя. Я перекрыл кран, перевѐл винт на большой шаг. Мотор остановился. Мы находились над целью, я вывел самолѐт на боевой курс, штурман сбросил бомбы. Радист передал на командный пункт: задание выполнено, сдал правый мотор, идѐм на одном моторе. На этом связь с землѐй прекратилась…» Самолѐт терял высоту и экипаж выбросил все тяжѐлые предметы. Так удалось дотянуть до линии фронта и приземлиться на своей земле, когда кончилось горючее. Семичасовой полѐт на одном двигателе закончился благополучно. С.П. Данщин геройски погиб 11 сентября 1943 года во время выполнения очередного боевого задания, двухсотого по счѐту. Несколько страниц посвящены жизни Данщина в книге В. Михайлюка «Сражение за мечту».

8. «Всѐ выше, выше и выше Стремим мы полѐт наших птиц…» Из авиационного марша Некоторое время в Перми в двухэтажном особняке над высоким откосом речки Данилихи у начала нынешнего проспекта Космонавтов работало конструкторское бюро А.Н. Туполева, тут создавалась модификация одного из лучших фронтовых бомбардировщиков Ту-2. Вместе с Туполевым в Перми работал и будущий создатель практической космонавтики С.П.Королѐв. А.Н. Туполев стал первым из генеральных конструкторов, которые издалека интересовались двухрядным звездообразным двигателем М-82 конструкции А.Д. Швецова. За месяц до начала Великой Отечественной войны 22 мая этот двигатель успешно прошѐл государственные испытания и вскоре поднял в небо серийный Ту-2, строившийся на авиазаводе в Омске. Испытания были завершены в конце июля 1942 года, и самолѐты начали поступать на фронт с сентября. До конца войны выпущено 764 машины. Самолѐт оказался настолько надѐжным в бою и удобным в эксплуатации, что и после войны выпускался на трѐх заводах, а всего было произведено 2527 самолѐтов разных модификаций. До 1982 года Ту-2 были на вооружении военно-воздушных сил Китая. В начале 1942 года двигатели М­82 были установлены на бомбардировщики В.М. Петлякова Пе­8 и позволили обеспечить им дальность полѐта шесть тысяч километров при скорости 450 км/час. Выпущено около ста самолѐтов с этими двигателями. Они участвовали в бомбардировках под Сталинградом и во время боѐв на Курской дуге, а после войны служили в полярной и гражданской авиации.

2502

В марте 1942 года совершил первый полѐт истребитель Ла-5 конструкции С.А. Лавочкина. К лету на испытаниях достигнута скорость 586 км/а уже осенью созданы первые полки, воевавшие на этом самолѐте. Двигатель отличался большой энерговооружѐнностью, живучестью, хорошо защищал лѐтчика от встречного огня при лобовых атаках, обеспечивал в воздушном бою сложный вертикальный маневр. На самолѐтах Ла­5 и Ла­7 воевал трижды Герой Советского Союза И.Н. Кожедуб, сбивший 62 вражеских самолѐта. Всего было выпущено более десяти тысяч самолѐтов Ла­5 и около шести тысячЛа­7. На Пермский моторный завод из воинских частей стали приходить такие письма: «3.09 на самолѐте Н (лѐтчик командир звена мл. лейтенант тов. Ходук) один снаряд пробил всасывающее сопло и разорвался под дроссельными секторами карбюратора (имеется значительное количество ударов в дроссельные сектора и форсунку). В результате удара сектора заклинились. Наддув при этом был 800 мм рт. столба. Другой снаряд пробил крышку клапанной коробки цилиндра, разорвался и осколками пробил всасывающий и выхлопной патрубки четырѐх цилиндров. Третий снаряд пробил патронный ящик, всасывающий патрубок цилиндра № 10 и, ударившись о рѐбра цилиндра № 11, потерял пробивную способность. Мотор работал нормально, и лѐтчик прилетел на свой аэродром, покрыв расстояние в восемьдесят километров от места боя. При посадке лѐтчик мотор выключил зажиганием. Ваш мотор показал в боевых условиях живучесть, малоуязвимость и надѐжность». Во время войны завод собирал до 36 моторов в сутки. Как пишут специалисты по отечественной военной истории, все четыре года войны нашими основными поршневыми авиадвигателями были Климовский М­105, Назаровский М­88 и три швецовских мотора М­11, М­62ИР и М­82. Историки замечают, что все эти моторы были разработаны ещѐ до войны «на вырост», и всю войну в основе своей оставались «теми же», что и в 1941 году. При разработке первых серийных двигателей для боевых самолѐтов раскрылись лучшие черты конструкторского таланта А.Д. Швецова. В 1942 году февральский номер «Известий» вышел с очерком «В лаборатории конструктора» писателя Михаила Слонимского: «Глаза его, спокойные и внимательные, загораются вдохновением художника. Он и есть художник – автор знаменитых авиационных моторов, человек огромного роста, с большими умными руками старого рабочего, с высоким лбом учѐного-мыслителя – Герой Социалистического Труда Аркадий Дмитриевич Швецов, человек науки и человек искусства. Этот человек выплавлен из твѐрдой уральской породы. Его отец – народный учитель. дед – кузнец. Он вырос на Урале. Его силы закалены лютыми уральскими морозами, могучими буранами, что валят человека с ног. Уже более двух десятков лет он работает над проблемами моторостроения. В 1927 году в Москве Швецов выпустил новый, удивительно простой и надѐжный мотор, пущенный в широкое производство и до сих пор живущий на учебных самолѐтах. Швецов возвращается на родной Урал, который покинул юношей. Он становится главным конструктором на новом заводе. Новый завод – новые люди. Молодѐжь идѐт к нему, окружает его, учится у него. Швецов – внимательный, заботливый и требовательный учитель. Он не боится доверить сложную работу молодому инженеру. Каждую ошибку заставляет тщательно анализировать. Если инженер путается, он садится рядом и вместе производит анализ.

– Особенно стесняться нечего, успокаивает Швецов. – Это даѐтся практикой. Люди, прошедшие к Швецову со школьной скамьи, становятся выдающимися инженерами, опытными конструкторами, влюблѐнными в своего руководителя. Крепок коллектив рабочих, инженеров, техников, создающих мощные авиационные моторы. Сложнейшее содержание Швецов облекает в простейшие формы. Они так просты, что можно спросить: как это никому раньше и в голову не приходило такое простое решение сложнейших задач? Но, как известно, Колумбово яйцо поставил стоймя только Колумб.

2503

Две группы работников организовались под руководством Швецова: группа по серийным машинам и перспективная группа. Перспективной группе отдано вдохновение художника. Здесь идѐт упорная борьба со временем. Здесь угадывается будущее, чертятся замыслы на много лет вперѐд, здесь сегодняшний мотор кажется уже устаревшим. Ровный, бесперебойный рокот мотора радует сердце лѐтчика. Великая дружба объединяет конструктора и лѐтчика, всех мастеров лѐтного дела – дружба надѐжная и требовательная, без поблажек. Наступает торжественная минута. Новый мотор готов. Идея выражена в чертеже. чертѐж реализован в машине, которая стоит на испытательном стенде. Швецов говорит: это лучший момент, когда мотор начинает жить. Мешки под глазами Аркадия Дмитриевича выдают бессонные ночи. Он работает как сверхмощный мотор, всю энергию свою отдавая борьбе советского народа против фашистов. Он весь в этой борьбе. Он должен давать моторы, которые приведут к победе наших лѐтчиков, и он даѐт их. Лѐтчик уверенно ведѐт самолѐт в бой – мотор Швецова не подведѐт!» Но почему же писатель Слонимский, даже очень лаконично рассказывая о жизни авиаконструктора Швецова в труднейшие месяцы войны, столь упорно настаивает на таких понятиях-синонимах его личности, как художник, мыслитель, учитель, человек науки и искусства, борец со временем, угадчик будущего? Между прочим, в своѐ время не случайно дружили и учились друг у друга писатели Вениамин Каверин и Михаил Слонимский. Очень отчѐтливо провозгласил Каверин, что мировая война – это не только война управляемых людьми образцов передовой военной техники, а ещѐ и война умов, интеллектов. Писателю Борису Гринблату в отдельных очерках и в уже упоминавшейся книге «Высокое небо» удалось приоткрыть завесу загадочной, неординарно глядящей в будущее личности Швецова. Знаменитый авиаконструктор был и в самом прямом смысле оригинальным художником, интереснейшим музыкантом, начавшим с фисгармонии и впоследствии никогда не расстававшимся со своим любимым роялем «Бехштейн». Этот старый рояль Гринблат не без основания назвал другом Швецова, который его лелеял и настраивал: «За это рояль дарил музыку чистую, непогрешимую, богатую всеми красками жизни». И ещѐ о швецовской музыке: «Когда возникала идея нового двигателя и мысль билась о привычные представления, не давая вырваться из их плена. надо было во что бы то ни стало расшатать устои прошлого опыта. Одного усилия воли здесь было недостаточно. Нужен был могучий импульс, который мог погасить то, что укоренялось годами. Симфонии и сонаты Бетховена, насыщенные драматизмом и эмоциональной силой, врывались в самое сердце, возносили на высоту, откуда открывались новые горизонты». Неравнодушными к музыке великими лѐтчиками были Валерий Чкалов и Анатолий Серов. Серов хорошо помнил воспоминания основоположника высшего пилотажа Петра Нестерова: «Когда птицы вылетают освежиться в воздухе, они радостно реют, делая изумительные эволюции, полные грации и красоты. И это естественное проявление эстетического чувства… Так вот: мой аэродром – зал для танцев… над аэродромом при настроении я танцую…» Кто бы мог догадаться, что совершенно необычным авиационным художникомграфиком и одновременно дальновидным тактиком и стратегом воздушных боѐв станет выпускник Пермского авиатехнического училища и качинской авиашколы Александр Покрышкин. В один из первых дней войны, после первого же в общем победного воздушного боя едва не погибший Покрышкин сел под крыло своего простреленного вражескими снарядами самолѐта, чтобы зарисовать в тетради весь ход воздушной схватки. И так он поступал до самого конца войны. Нужно заметить, что память у лѐтчика была истинно художнической, то есть вполне фотографической. Покрышкин свободно видел и запоминал такие многообразные подробности насыщенного разными ситуациями воздушного боя, которые многие взволнованными боем лѐтчиками просто не замечались. Более того, лѐтчик-учѐный нашѐл и усовершенствовал полноценные графические средства для изображения этих подробностей на своих замечательно убедительных схемах, которые могли быть 2504

проанализированы ещѐ и строго математически. Стены своей землянки он неизменно завешивал рисунками и диаграммами. Так же подробно, как динамику воздушного боя, Покрышкин изучал и фиксировал специальные свои экспериментальные эволюции при полѐтах на трофейных фашистских истребителях. Способности всесторонне талантливого лѐтчика к учительству и наставничеству оказались также исключительно продвинутыми. Он создал высокоэффективную школу группового воздушного боя с новой, наступательной тактикой, обосновал чѐткую тактическую формулу неизбежной воздушной победы: высота – скорость – маневр – огонь. Каждая составная часть этой формулы отрабатывалась на практике и сама по себе и в согласии с планируемым целостным итогом. Так, высота обеспечивала наивысшую энергетику атаки, которая непременно должна была быть скоростной и неотразимой. Вертикальный маневр безупречно рассчитывался и вверх и вниз по фазам боя, определяя и формируя наивыгоднейшую позицию, с которой огонь открывался сразу на гарантированное поражение цели. За годы войны Покрышкин совершил более шестисот боевых вылетов, участвовал в 156 воздушных боях, сбил 59 самолѐтов врага. Как отмечают однополчане трижды Героя Советского Союза, «вне авиации Покрышкин мог стать учѐным. У него ясный исследовательский ум, природная склонность к анализу, бескомпромиссность в отстаивании своих идей». Л.В. Баньковский Литература Асташенков П. Конструктор легендарных Илов. – М., 1970. Байдуков Г.Ф. Первые перелѐты через Ледовитый океан. – М., 1982. Баргатинов В. Крылья России: Полная иллюстрированная энциклопедия. – М., 2005. Бек А. Жизнь Бережкова. – М., 1958. Беляков А.В. Валерий Чкалов. – М., 1987. Болховитинов В.Ф. Пути развития летательных аппаратов. – М., 1962. Ветров Г.С. С.П. Королѐв в авиации. Идеи. Проекты. Конструкции. – М., 1988. Виргинский,В. Рождение воздухоплавания. – М.,1938. Всемирная история авиации / Авторы-составители Г.А. Соболева, Ю.В. Рычкова. – М., 2002. Гинц С. Василий Каменский. – Пермь, 1974. Грин Б. Высокое небо. – Пермь, 1973. Детская энциклопедия авиации. – СПб., 2003. Дузь П.Д. История воздухоплавания и авиации в России (период до 1914). –М., 1981. Дузь П.Д. История воздухоплавания и авиации в России (июль 1914 – октябрь 1917). – М., 1986. Залуцкий Г.В. Выдающиеся русские лѐтчики. – М., 1953. Иванов В. Самолѐты Н.Н. Поликарпова. – М., 2004. Из истории советской авиации: Самолѐты ОКБ имени С.В. Ильюшина – М., 1990. Инбер В. Избранные произведения в трѐх томах. – М., 1958. Каверин В. Воспоминания и размышления: Дневники и письма. – М., 1988. Каверин В. Два капитана. – М., 2005. Каверин В. Литератор: Дневники и письма [Текст] / В. Каверин. – М., 1988. Каверин В., Новиков В. Новое зрение. Книга о Ю. Тынянове. – М., 1988. Каменский В. Путь энтузиаста Автобиографическая книга. – Пермь, 1968. Король В. Крылья Петербурга. – СПб., 2000. Кузнецов Б.Г. Ломоносов. Лобачевский. Менделеев. Очерки жизни и мировоззрения. – М.Л., 1945. Лавренец В. Лѐтчики России. – М., 1992. Литературное наследство: Т. 59: Декабристы-литераторы. I. – М., 1954. Пономарѐв А.Н. Советские авиационные конструкторы. – М., 1977. Ригмант В. Самолѐты ОКБ А.Н.Туполева [Текст] / В. Ригмант. – М.,2001 Скрицкий Н.В. Самые знаменитые авиаконструкторы России. – М., 2004. Томилин А.Н. История авиации. – СПб., 2004.

2505

Трунов К., Голышев М. Пѐтр Нестеров. – М., 1971. Феномен Солдатова. Исследования. Воспоминания. Документы. – Пермь, 2004. Чагин В.В. Воздушная война в Испании. – Воронеж, 1998. Чалая З. Анатолий Серов. – Свердловск, 1970. Чкалова В.В. Валерий Чкалов. Легенда авиации. – М., 2005. Шестерикова Л. Даты истории отечественной авиации и воздухоплавания. – М., 1953 Яковлев А.С. Советские самолѐты. – М., 1982. Яковлев А. Цель жизни (Записки авиаконструктора). – М., 1973. Якубович Н.В. Авиация СССР накануне войны. – М., 2006. Журналы: «Авиация», «Авиация и космонавтика», «Аэромузей», «История авиации», «Крылья», «Крылья Родины», «Мир авиации», «Моделист-конструктор», «Техника молодѐжи», «Чудеса и приключения»

Работать так, чтобы гордиться своей историей (к 15-летию СГПИ) (Рукопись) Уважаемые гости! Уважаемые коллеги – преподаватели и студенты!

15 лет назад – 6 апреля 1991 года – создан наш институт. Разрешите надеяться, что в юбилейный для нашего института месяц публицистические название и форма подачи материалов моего доклада не помешают вашему настрою обдумывать, излагать и решать строгие задачи нашей очередной – 12-й по счѐту – научно-практической конференции. Научно-публицистический жанр выступления позволяет мне сразу же поставить на всеобщее обозрение одно из по-настоящему больших событий жизни нашего вуза, а затем так или иначе с этим знаковым событием соотноситься. Из всего многообразия ярких событий жизни нашего 15-летнего юноши-института само собой в качестве знакового выбралось прошлогоднее – двухдневный Студенческий форум «Уральская горнозаводская цивилизация». Форум действовал в рамках очередного проходившего в Соликамске фестиваля исторических городов. Форум собрал в Тохтуево, в Боровске и в центре Соликамска около тысячи студентов, в числе которых было 130 гостей из четырѐх федеральных округов России. Форум чѐтко обозначил проросшие в студенческой среде инициативы конструктивного социального проектирования, проявил многие черты студенческой солидарности в разнообразных видах труда и досуга, обратил студенческие раздумья в сторону региональной, отечественной и мировой истории. История Уральской горнозаводской цивилизации позволяет нам даже и в повседневной деятельности соотноситься с самыми глубокими истоками высшего педагогического образования в Верхнекамье. Старинный город Соликамск, которому в прошлом году исполнилось 575 лет, является по традиции культурным и образовательным центром обширной территории, называемой Верхнекамьем. Соляное, медно- и железорудное горное начало Соликамска гораздо более давнее, чем дата создания города как Усолья на Камском. Хорошо известно, что с 1430 года процесс массовой выварки соли здесь уже не прерывался сколько-нибудь надолго. В 1633-1635 годы в полутора десятках вѐрст от Соликамска были открыты промышленные месторождения медных руд, на базе которых с 1640 года начал работать первый на Урале Пыскорский медеплавильный завод. В XVII веке Соликамск стал административным центром – столицей Урала, его крупнейшим городом. В нѐм более чем на двухстах варницах производилось до 70 процентов всей российской соли. Организатор горной промышленности и Уральской горнозаводской цивилизации В.Н. Татищев впервые начал создавать на Урале сеть школ разного уровня.

2506

В 1723 году в Соликамске была открыта цифирная школа, в которую преподавателем направлен выпускник Артиллерийской академии С. Жеребцов. В 1738 году начала работу арифметическая школа Пыскорского завода. Эти школы готовили грамотных людей, прежде всего для горного дела. Татищев подсчитал, что в 1733 году по всей России обучалось всего 1850 человек, и предлагал довести число учащихся до 21 тысячи человек. Учѐный разработал серьѐзную программу школьного строительства на Урале и в России, вѐл постоянную переписку с Академией наук по научным вопросам, а также и научно-педагогическим: о присылке в уральские города учителей, инструментов, приборов, учебников, пособий и др. Его образовательный проект опережал своѐ время почти на семьдесят лет. Только в 1789 году, когда было открыто Соликамское малое народное училище, учебные заведения в нашем городе стали постоянно действующими. Устав малых народных училищ утверждался сначала Екатериной Второй, а в 1804 году Александр I ввѐл новый «Устав учебных заведений» и, согласно ему, сеть образовательных учреждений в Пермском Прикамье была расширена. Соликамское училище получило статус уездного. По соседству с Соликамском в заштатном городе Дедюхине открыта школа для мальчиков (1808 г.), в 1815-1817 гг. Лазарев и Строганов открыли в Чѐрмозе и Новом Усолье мужские училища, а в 1824 году лучшие ученики строгановских приходских училищ были направлены в Петербург для продолжения образования во вновь открытой школе сельского хозяйства и горнозаводских наук. Это несколько необычное учебное заведение было создано графиней С.В. Строгановой и привлекло к работе даже некоторых профессоров столичных вузов. Специальные мужские училища были открыты в Новом Усолье князем Голицыным в 1835 году, княгиней БутероРодали – в 1848 году. В 1840 году после посещения Соликамского уезда П.И. Мельников писал, что «почти в каждом большом заводе устроены училища… В больших заводах арифметчика встретите в каждом доме». В 1890-е годы вопрос о расширенной подготовке на Среднем Урале педагогических кадров был поставлен директором народных училищ Пермской губернии А.П. Раменским. В марте 1898 года в Соликамске на XIX-м «Чрезвычайном» Земском собрании принято решение благородно отметить столетие со дня рождения А.С. Пушкина учреждением в уезде четырѐхклассной женской прогимназии. Создавалась она на базе имевшегося женского двухклассного училища, где готовили домашних учительниц. Прогимназия была открыта в 1900 году, начальницей еѐ была назначена выпускница Пермской Мариинской гимназии, преподавательница русского языка А.Г. Сабашникова. Соликамский городской голова К.А. Садовский взял на себя руководство попечительским советом прогимназии. В первый год в стенах еѐ учились около ста девушек из разных уголков губернии. Далее из года в год открывались новые классы, вплоть до наивысшего в прогимназиях седьмого, а в 1910 году был открыт восьмой класс, и прогимназия решением Оренбургского учебного округа стала Соликамской женской гимназией. С 1912 по 1916 годы гимназия выпустила около ста двадцати учительниц, из которых 12 поступили на Высшие женские курсы, более сорока стали работать в Соликамском уезде. С 1914 года в Соликамске начали действовать курсы повышения квалификации учителей, причѐм уже через год они стали двухгодичными. В 1921 году вместо закрытой годом раньше гимназии в нашем городе стал работать Педагогический техникум, готовивший учителей начальной школы. В 1932 году в техникуме создано заочное отделение и образована Соликамская межрайонная база по повышению квалификации кадров народного образования. На этой базе среднее педагогическое образование получали учителя Соликамского, Чердынского, Ныробского, Усольского, Кизеловского, Чѐрмозского, Чусовского районов, а также городов Березников, Александровска, Углеуральска (в то время – Половинки), Губахи. По результатам работы Межрайонной базы решением Наркомпроса и Комитета по делам высшей школы в июле 1939 года в нашем городе был открыт Соликамский государственный учительский институт с тремя отделениями-факультетами: русского языка и литературы, физико-математическим и историческим. Накануне начала Великой Отечественной войны в институте учились более двухсотпятидесяти студентов, работали около двадцати преподавателей. Первым доцентом в институте был кандидат 2507

физико-математических наук Н.А. Ястребов. С началом войны в здании института был сначала размещѐн Штаб по отправке на фронт, затем – военный госпиталь. Студенты в это время занимались в здании шестой школы в посѐлке Красном около железнодорожного вокзала. В 1946 году, ослабленный во всех отношениях войной, институт был реорганизован в педагогическое училище для подготовки учителей начальных классов, а гораздо позже – ещѐ и воспитателей, и старших пионервожатых. В 1994 году педучилищу был присвоен статус колледжа, согласно которому преподаватели работают на четырѐх кафедрах по вузовскому образцу. Выпускники педколледжа получают диплом повышенного уровня и имеют право поступать по специальности в вузы на третий курс. Соликамский педколледж пользуется известностью в нашем регионе и в России, около половины нынешних учителей Верхнекамья – его выпускники. Имея весьма развитую самобытную педагогическую городскую среду, богатую научно-педагогическую базу, в самом начале 1990-х годов Соликамский педагогический институт создавался не путѐм повышения статуса и преобразования местного педучилища, а совершенно заново. Благоприятные условия для немедленного строительства нового пединститута именно в Соликамске заключались ещѐ и в том, что в соседних более крупных индустриальных Березниках уже в течение нескольких десятилетий действовал филиал Пермского государственного технического университета, через школу которого прошли многие десятки преподавателей, заинтересованных в становлении и развитии гуманитарного образования в Верхнекамье и готовые принять непосредственное участие в этой работе. Немаловажно также и то, что во вновь открытый Соликамский пединститут пришла масса не только соликамских, но и березниковских абитуриентов с высоким городским уровнем подготовки по многим общеобразовательным предметам. Однако, естественно и то, что все эти и другие внешние благоприятные условия сработали далеко не сразу. Конкретные же обстоятельства дела потребовали поистине героических организационных, административных усилий от первого ректора Соликамского пединститута Александра Леонидовича Зимина, от работников управления образования Соликамска. Несколько сотен человек принимали деятельное участие в создании, открытии самого северного девятого по счѐту в Пермской области вуза. Но, можно сказать, каждый день «наедине» со студентами всегда оставались 18 самых первых его преподавателей. Вот их имена: Луиза Сабировна Мусина – кандидат биологических наук; Иван Семѐнович Вахрушев – кандидат психологических наук; Леонид Фролович Косвинцев – кандидат физикоматематических наук; Нина Алексеевна Лыпник – кандидат филологических наук; Валерий Ефимович Столин, Светлана Викторовна Якимец, Татьяна Петровна Мишина, Ирина Дмитриевна Кошкина – кандидаты педагогических наук; Наталья Юрьевна Сугробова, Галина Анатольевна Лебедева, Идьдар Талгатович Мухаметьянов, Светлана Владимировна Редько, Маргарита Ивановна Ходаковская, Сергей Геннадьевич Оболочков, Геннадий Терентьевич Чунарѐв, Надежда Серафимовна Малагина (Ладкина), Ольга Харисовна Фролова, Галина Филаретовна Татаринова. Начинался пединститут с первых двухсот студентов; с трѐх факультетов – математического, филологического, начального обучения и дошкольного воспитания; с трѐх кафедр – педагогики и психологии, дисциплин гуманитарного цикла, естественноматематических дисциплин. На первые двести мест было подано 360 заявлений. Первые студенты вуза – в основном наши северяне: каждый четвѐртый – житель Соликамска и Соликамского района, около ста заявлений поступило от выпускников березниковских школ. Самоотверженный труд и организаторский талант А.Л. Зимина постепенно превращал новый вуз во всѐ более хорошо заметный в регионе образовательный, научный и культурный центр. Краевые научно-образовательные традиции, воспринятые Зиминым во время учѐбы в Пермском государственном педагогическом университете, утверждѐнные и проверенные во время работы в Забайкалье, сослужили большую службу и у нас в Верхнекамье. С самого начала Александр Леонидович сформулировал региональную специфику нашего вуза, его 2508

широкие областные, верхнекамские, районные и городские научно-образовательные функции. Уже в первых ректорских публикациях твѐрдо заявлено, что по требованию времени и места каждая студенческая группа на всех факультетах будет иметь не только основную, но и дополнительную дефицитную специальность. «Мы предполагаем ввести с 1992 года следующие специальности: учитель иностранного языка в детском саду, школьный психолог, логопед, профориентатор, методист по музыкальному обучению или по изобразительному искусству. В принципе, хочется каждый год менять одну-две специальности в зависимости от требований региона». С первого учебного года в новом институте начала закладываться блочно-модульная образовательная система, хорошо откликающаяся на повседневные нужды сельских, поселковых и городских школ. К 1994 году была подготовлена и представлена на проходившую в Соликамске конференцию «Малые города Верхнекамья: экономика, экология, культура» концепция регионального научно-образовательного комплекса (РНОК). В качестве организационного ядра РНОК предлагался учебно-научный педагогический комплекс, обеспечивающий действие своеобразной непрерывной педагогической вертикали от экспериментального детского сада к прогимназическим и профильным гимназическим классам, к педагогическим лицею и колледжу и, наконец, к педагогическому институту. В систему РНОК закладывались центры повышения квалификации, профессиональной ориентации и организации научных исследований в области образования, педагогической информации и инноваций. По замыслу, РНОК должен был наилучшим образом способствовать интеграции разноуровневых образовательных структур в единую систему. К первому своему юбилею – десятилетию со дня основания – наш институт выполнил большую часть мероприятий, запланированных десятилетней программой А.Л. Зимина. Сам ректор решился-таки оставить своѐ детище и перешѐл на новую организационную, управленческую и педагогическую работу в областной центр, оставшись при этом почѐтным ректором СГПИ. Итоги девятилетней работы института подводила преемница А.Л. Зимина, вновь избранный ректор Ирина Дмитриевна Кошкина. В июле 2000 года на заседании городского совета по образованию с участием ответственных представителей Усольской, Чердынской, Красновишерской и других администраций был обсуждѐн вопрос перспективного развития СГПИ на ближайшие пять лет. И.Д. Кошкина подчеркнула своевременность и важность создания института, уже выпустившего 750 специалистов и готового решать новые образовательные и гуманитарные задачи и проблемы России и региона в начале нового тысячелетия. И.Д. Кошкина продолжила линию А.Л. Зимина на формирование в нашем регионе единой системы непрерывного педагогического образования, взяла новый курс на оптимальное вхождение пединститута в информационные системы Соликамска, региона, России. Наш институт ведѐт поиск собственных научно-методических средств к введению в жизнь новой формы широкопрофильного педагогического образования – образования дистанционного. По мнению И.Д. Кошкиной, наиболее действенным подобное образование может оказаться в сельской школе, которая непременно станет культурным центром села и его округи. При поддержке пединститута дети из сельских школ начали участвовать в научно-практических конференциях вуза. Обеспечивая всестороннюю доступность высшего образования, институт неизбежно поднимает свой престиж не только в своѐм регионе, но и в России. Исследованиями соликамских учѐных-педагогов выделен и функционирует образовательный округ Верхнекамья, целями которого являются: объединение усилий образовательных учреждений Верхнекамья для решения задач развития педагогического образования; разработка предложений и совместная реализация региональной образовательной политики в современных социально-экономических условиях; обеспечение образовательных учреждений необходимыми интеллектуальными продуктами для развития, взаимовыгодный обмен информацией. Задачи Верхнекамского образовательного округа: 2509

участие в проектах по реформированию единой системы непрерывного профессионального педагогического образования всех ступеней профессиональной подготовки и дополнительного образования (повышение квалификации, профессиональная переподготовка) на основе выработанной региональной программы развития системы педагогического образования; разработка предложений по повышению качества высшего, среднего и дополнительного профессионального образования в системе образования Верхнекамья за счѐт более полного ресурсного, научно-методического обеспечения, повышения престижа педагогических учебных заведений, качества аттестации и аккредитации учебных заведений; стимулирование развития научно-исследовательской деятельности, оказание помощи, консультирование образовательных учреждений всех типов и видов; выполнение государственных и муниципальных заказов; удовлетворение образовательных потребностей учреждений и организаций региона; системное изучение рынка педагогических образовательных услуг, формирование и развитие маркетинговой службы в учреждениях образования. В ходе функционирования образовательного округа проведены: совместные конференции; преподавателями совместно изданы учебные и методические пособия и научные труды; организованы мероприятия для студентов. Программные цели, задачи, структура отечественного высшего педагогического образования и сопутствующей исследовательской деятельности, интересы профессорскопреподавательского коллектива отражают в нашем институте десять научноисследовательских тем, которые можно сгруппировать в три основных раздела: проблемы социально-экономического развития Верхнекамского региона, филология, педагогика и психология. Преимущественно в рамках названных разделов и подчинѐнных им тем строится в институте текущая и перспективная научно-исследовательская работа преподавателей, аспирантов, студентов. Несколько тем института включены в программу «Образование в Уральском регионе», принятую Уральским отделением Российской академии образования. За время работы института его редакционно-издательский отдел выпустил около двухсот единиц издательской продукции - для преподавателей, студентов, учителей и учащихся школ, для воспитателей детских садов и детских оздоровительных лагерей, для абитуриентов. Был освоен замкнутый издательский цикл – от работы с первым вариантом рукописи до изготовления переплѐта. Выпускать по-современному оформленные книги, не привлекая в помощь другие типографии, в институте научились впервые. У наших книг появились цветные обложки, два предшествующих выпуска материалов лингвистических конференций вышли трѐхтомными изданиями, пятитомными выходят материалы традиционных весенних научно-практических конференций. На недавнем девяностолетнем юбилее Соликамской городской библиотеки из городских изданий две трети экспозиционной площади книжной выставки занимали издания СГПИ. Институт участвует в российском конкурсе «Университетская книга», ежегодно успешно представляет свою печатную продукцию на весенних выставках «Образование и карьера» в Перми. Ныне кадровый научно-педагогический состав института включает 199 человек, из них 16 кандидатов наук и 25 аспирантов. Средний возраст преподавателей сорок лет. В институте на дневном отделении обучается 969 студентов, на заочном – 622.

-

Образовательная деятельность института В 1998-2004 годы наш институт успешно прошѐл процедуры государственных аттестаций. После создания новых кафедр (психологии, теории и истории педагогики, педагогики и частных методик) вуз получил свидетельство о государственной аккредитации и лицензию на право ведения образовательной деятельности в сфере профессионального образования по десяти основным специальностям: математика, экология, русский язык и литература, иностранный язык, педагогика и методика начального образования, специальная педагогика, дошкольная педагогика и психология, логопедия. В 2000 году институт 2510

завершил переход на второе поколение Государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования. Расширение спектра образовательных программ обеспечивает студентам новые перспективы и возможности. С нынешнего года в институте открылись три новые специальности: информатика, педагогика, социально-культурный сервис и туризм. Выстраданная в новом провинциальном педвузе соликамская тактика и стратегия развития повседневной и перспективной учебно-образовательной деятельности была признана в Министерстве образования Российской Федерации, и сотрудники ректората нашего института для многих своих коллег из других городов стали постоянными консультантами по прохождению процедур государственной аттестации, государственной аккредитации, лицензирования профессиональной деятельности, переходу на новые образовательные стандарты. Естественно-математический факультет в новом учебном году начнѐт обучать студентов по основной специальности – «учитель математики и информатики», а фундаментальными математическими дисциплинами при этом станут математический анализ, алгебра, геометрия, теория чисел, дифференциальные уравнения, математическая логика, теория вероятностей, теория функций действительного и комплексного переменного, теория алгоритмов, дискретная математика, информационные системы, программное обеспечение ЭВМ, языки и методы программирования, информационные технологии, методика преподавания информатики и других.. Дополнительная специальность на факультете – «учитель физики». Обучение в институте учителей-физиков потребовало введения таких учебных курсов, как теоретическая физика, астрофизика, физика в общеобразовательной школе, методика преподавания физики и многих других. На естественно-математическом факультете с 1999 г. по 2004 г. проходила экспериментальное обучение группа студентов по основной специальности «учитель экологии». При этом выпускающая кафедра медико-биологических дисциплин обеспечивала систематическое усвоение студентами курсов биологии, анатомии и физиологии, валеологии, основ медицины, общей экологии, глобальной экологии, геоэкологии, социальной экологии, прикладной экологии, природопользования, методов преподавания экологии и многих других экологических курсов, а также прохождение полевых, производственных и педагогических практик. Такие же организационные, методические и собственно учебные задачи решают и деканаты других факультетов, другие кафедры. На гуманитарном факультете основным профилем работы профессорскопреподавательского состава кафедр является подготовка учителей русского языка, литературы и иностранных языков (английского и немецкого с 1999 г.). Тогда же институт впервые начал приѐм на специальность «русский язык и литература» со специализацией «Преподавание истории в среднем звене». Обучаясь на этом факультете, студенты проходят фольклорно-диалектологическую, музейную и педагогические практики в школе и в летних оздоровительных лагерях. С началом нового учебного года наши студенты будут осваивать специальность «Социально-культурный сервис и туризм». Педагогический факультет долгое время вѐл подготовку студентов по специальности «Педагогика и методика начального образования». С 1999 года введена новая основная специальность «Социальная педагогика». В дополнение к ней обучающиеся на факультете студенты получают несколько специализаций: «Физическое воспитание в начальной школе», «Преподавание математики в 5-6 классах», «Преподавание русского языка и литературы в 56 классах», «Преподавание истории в средней школе». Уже состоялись выпуски со специализациями «Экологическое образование младших школьников», «Экономика в начальной школе». В предстоящем учебном году в институте появится ещѐ одно новое направление «Педагогика» с четырѐхлетним сроком обучения и получением квалификации «бакалавр педагогики». Студенты проходят педагогическую, методическую, полевую и летне-оздоровительную практику.

2511

Основные специальности на психологическом факультете: логопедия, педагогика и психология, дошкольная педагогика и психология со специализацией «Иностранный язык в дошкольных образовательных учреждениях». Студенты проходят практикумы, преподавательские практики, работают в лабораториях образовательных учреждений разного типа. Дальнейшее введение в образовательную структуру вуза новых дополнительных и основных специальностей и специализаций потребует еще большего усовершенствования структуры института, большего напряжения сотрудников всех кафедр. Развивая самые сложные варианты блочно-модульной системы высшего педагогического образования, наш институт постепенно справлялся также и с такой весьма сложной проблемой, как оформление гибкой модели непрерывного образования, соединяющей в себе довузовский и вузовский (параллельный основному) этапы образования. Эта проблема – многотрудна и в идеале требует организации регионального научнообразовательного комплекса, обеспечивающего информационно-педагогические потребности, оплатно-инновационную работу, переподготовку и повышение квалификации кадров, очно-заочную гимназию для сельских школ с гибкой системой обучения школьников. С созданием в институте факультета по непрерывному образованию (ФНО) сформировались различные дополнительные курсы по основным дисциплинам базисного школьного плана. Эти курсы содействуют освоению вузовской программы как студентамидневниками, так и заочниками. В 1998 году ФНО принял под свою крышу специалистов со средним профессиональным образованием, желающих в течение трѐх лет получить новую специальность – педагогику и методику начального образования, дошкольную педагогику и психологию, педагогику и психологию. В 1999 году в состав факультета по непрерывному образованию вошло заочное отделение с пятилетним стажем обучения по трѐм специальностям: русский язык и литература, педагогика и методика начального образования, дошкольная педагогика и психология. О культурных традициях образования и педагогического образования в Пермской области и Верхнекамском регионе Начало лучшим, наиболее основательным образовательным традициям в нашем крае положено, несомненно, разносторонней научно-методической и собственно практической деятельностью посланца Петра I на Урал В.Н. Татищева. Строго систематизированное представление об этой деятельности долгое время было относительно недоступным из-за отсутствия должных социально-экономической и культурологической концепций, сомасштабных действительному положению и значению нашего региона в экономической и культурной жизни России. Концепция общего культурного развития Пермского Прикамья и Верхнекамья начала складываться одновременно с формированием самобытной научной школы пермских культурологов. С созданием в 1916 году первого на Урале Пермского университета на работу в Пермь приехали высокообразованные историки и филологи, всесторонне подготовленные к преподавательской и исследовательской деятельности. Многие из них были питомцами выдающихся учѐных, воспитанниками школ академиков В. Латышева, Д. Шахматова, А. Соболевского, Н. Лихачѐва, Б. Тураева и других. Первых пермских профессоровисториков, археологов, филологов, этнографов – В. Грекова, Б. Богаевского, С. Обнорского, А. Кадлубовского, В. Крусмана, А. Дьяконова, П. Булаховского, П. Богословского, А. Савича, Н. Оттокара отличало знание древних и новых языков, многие из них во время научных командировок работали в зарубежных архивах, библиотеках, исследовательских учреждениях. Благодаря высокой культуре профессорско-преподавательского состава в Пермском университете быстро обозначились и стали развиваться ураловедческие направления научно-исследовательской работы. Был создан краеведческий кружок, а по существу деятельное научное общество, впоследствии названное Этнографическим. Здесь 2512

находили возможность результативно трудиться студенты, преподаватели, краеведы, в том числе профессор ботаники А. Генкель, географ В. Кондаков, экономисты – профессор М. Альтшуллер и Д. Бобылѐв, музеевед А. Сыропятов, врач П. Серебренников, фольклорист Е. Ончуков. Через три года после открытия университета в Перми принято постановление об открытии института народного образования, который ещѐ через два года в связи с реформой единой трудовой шкоды был преобразован в педагогический. Преподаватели университета Ю. Верховский, А. Генкель, В. Крусман, С. Обнорский и другие стали первыми заведующими кафедр. В дальнейшем институт на некоторое время преобразовывался в педагогический факультет университета, но с 1930 вода окончательно приобрѐл статус самостоятельного вуза. В 1932 году в пединституте открыт географический факультет. Начались диалектологические и биолого-географические экспедиции в район Верхней Камы. В Пермском пединституте, преобразованном затем в педагогический университет, заложены оригинальные научные школы: уральских краеведов-географов В. Кондакова, орнитологическая – А. Болотникова, психологическая – В. Мерлина, микологическая – И. Селиванова, педагогическая – И. Шварца и другие. Широкий захват научными школами и отдельными учѐными региональных проблем из сфер естественных и общественных наук способствовал также и культурологическому осмыслению истории Пермского Прикамья. Последние полвека историко-культурных исследований в нашем крае отмечены новаторскими трудами пермских культурологов Л. Кертмана и З. Файнбурга. Их работы широко известны в стране и за рубежом, специалистами признана и многократно подтверждена новизна их культурологических концепций. Пермь несколько раз служила местом проведения специальных тематических конференций, в которых участвовали многие известные представители отечественной культурологии. В настоящее время, наряду с Екатеринбургом, Пермь зафиксирована на карте культурных учреждений и иных опорных мест культуры как один из самых заметных центров культурологических исследований. Такой видится в самых общих чертах, конспективно изложенная цепочка некоторых важных событий, сопровождающих становление пермской культурологической научной школы. При большом разнообразии содержательных вкладов в эту школу многих широко известных отдельных учѐных, представителей региональных научных школ и направлений необходимо выделить вклад выдающегося российского историка, филолога, искусствоведа, этнографа, профессора Пермского университета Павла Степановича Богословского. Он родился в учительской семье в селе Веретия Соликамского уезда. Мать Павла – Екатерина Фѐдоровна – перевела на коми-пермяцкий язык «Родное слово» К.Д. Ушинского. Дядя Максим Фѐдорович Антипин, священник села Усть-Боровая, составил для коми-пермяков первый букварь. С двенадцатилетнего возраста Павел начал самостоятельную работу этнографа: на протяжении всей дальнейшей жизни он записывал меткие слова, пословицы и поговорки, народные песни. Учился он в Соликамской школе. В 1904 году семья Богословских переехала в Пермь, и Павел поступил в одно из самых популярных учебных заведений того времени – Пермскую духовную семинарию. Среди еѐ выпускников известны математик И.М. Первушин, писатель и врач В.Я. Кокосов, изобретатель радио А.С. Попов, писатели Д.Н. Мамин-Сибиряк и П.П. Бажов. Семинаристы с воодушевлением играли в самодеятельном и городском театрах, пели в хоре, сочиняли театральные пьесы. Первые свои литературные увлечения – небольшие рассказы о жителях и событиях нашего края – Павел Богословский опубликовал ещѐ в 1906 году. 18-летним юношей Павел уехал в Петербург и поступил сразу в два института: на историко-филологический и археологический факультеты. Оба вуза окончил, как тогда писалось в выпускных документах, «с отменными успехами», но отказался оставаться в столице и вернулся на Урал. В Пермской мужской гимназии для него быстро нашлась работа преподавателем русской литературы и латинского языка: ведь ещѐ в 1913 году он выпустил в Перми целую книжку рассказов – «Жизнь зовѐт». Через год после выпуска этой книги жизнь позвала его в Соликамск и Пыскор, где он вѐл археологические раскопки монастырского подземного хода. Тогда же заинтересовался и историей Бабиновского тракта – открыл, изучил и опубликовал 2513

«Верхотурские акты XVII века». Эти акты по-новому осветили ряд древних страниц истории Соликамска. Много стараний приложил Богословский к открытию первого на Урале Пермского университета, стал одним из самых первых его научных сотрудников, затем доцентом и в 1922 году – профессором. В 1918 году Б. Богаевский, П. Богословский, С. Обнорский создали «Кружок по изучению Северного края», издававший «Пермский краеведческий сборник». Во втором выпуске этого сборника в 1926 году молодой профессор провозгласил потрясающее своѐ открытие: оказывается, Урал XVIII и первой половины XIX веков не просто огромный промышленный регион России – это настоящая горнозаводская цивилизация. Именно таким способом, подчѐркивая особую идеологическую сущность Урала, его многонародный состав, специфический стиль художественного оформления, учѐный впервые строго логически выводил совершенно новое, до тех пор никак ещѐ не заявленное «право Урала и Прикамья на особое внимание со стороны историка культуры». Сознавая свою большую личную ответственность за дальнейшую разработку и утверждение нового исторического понятия «Уральская горнозаводская цивилизация», Богословский проделал огромную работу по созданию «Пермского критикобиографического и библиографического словаря» – своеобразной энциклопедии этой цивилизации. Полную пермскую библиографию учѐный назвал «Биармикой». Она интересна и захватывающа. Через два года после опубликования концепции горнозаводской цивилизации Богословского неожиданно и по-особому поддержал нарком просвещения А. Луначарский. Человек творческий, очень много читающий и пишущий, он не пошѐл за В. Татищевым и его последователями, называвшими уральские промышленные поселения «горными заводами» и «горными городами». Луначарский придумал совершенно новое, более отчѐтливое, хорошо запоминающееся словосочетание, назвал уральские города так, как сам увидел и почувствовал. И в пермской газете «Звезда» от 29 января 1928 года опубликовал путевые заметки «Уральские очерки. Города-заводы». Изначально образно мыслящие архитекторы сразу же взяли новое понятие в свой обиход. Профессор Уральской архитектурнохудожественной академии Н. Алфѐров широко использовал этот термин в известной книге «Зодчие Старого Урала. Первая половина XIX века». Историк архитектуры охарактеризовал своеобразие городов-заводов, объяснил историческую сущность их планировки и застройки. Сейчас термин «город-завод» вполне привычен и понятен. Автор недавно изданной книги «Города-заводы России. XVIII- первая половина XIX века» профессор архитектуры Р.М. Лотарѐва сообщила читателям, что с незапамятных времѐн возводить новые российские заводы и города около них приглашались специалисты из Англии, Шотландии, Голландии, Франции, Германии, Швеции и многих других стран. Ещѐ до начала XVIII века в России владели своими собственными предприятиями иностранцы, строившие фабрики по образцу и подобию тех мест, откуда приехали. Однако большинство западноевропейских городов-заводов XVIII столетия по масштабам производства и застройки были всѐ же не совсем городами, а своеобразными «промышленными фермами». Плотины и пруды в прикамских городах-заводах – это гигантские сооружения, коренным образом преобразовывавшие пермский ландшафт. Зеркала Нытвенского, Очѐрского, Пожевского, Чѐрмозского и других прудов – от пятнадцати до тридцати квадратных километров. Добиваясь необходимой глубины пруда и нужных запасов воды в нѐм, плотинные мастера строили преимущественно насыпные земляные плотины длиной до одного километра и больше, ширина их составляла тридцать-сорок метров, высота - шестьдесять метров. И сами заводы никак не уступали в монументальности плотинам и прудам. Не случайно заводы в целом – чудеса науки и техники своего времени – признавались их обитателями в какой-то мере могущественными одушевлѐнными существами, которым нельзя было не поклоняться, и которыми гордились как добрым делом рук своих. В первой четверти XIX века провинциальные города-заводы возвысились до ансамблевой застройки, были учреждены должности губернских архитекторов, архитекторов 2514

горных заводов, горных округов, главного правления горных заводов. В Пермском Прикамье работали десятки квалифицированных архитекторов. Родились и проявили себя усольская, ижевская, чѐрмозская, пермская архитектурные школы, работавшие над прикамскими городами-заводами четвѐртого поколения. Во второй четверти XIX столетия руководство строительством новых городов-заводов осуществляло государство. Бесспорно, что городазаводы как существеннейший элемент уральской и пермской региональных культур несут в себе множество черт и мировой и отечественной научной, технической и художественной культур. Многие русские люди ездили учиться за рубеж. Некоторые русские заводовладельцы создавали в других странах консультативные бюро, куда включали крупных учѐных. Всѐ это и многое другое не только не мешало, но наоборот, способствовало тому, что ведущие металлургические заводы Урала и Пермского Прикамья были крупнее по размаху застройки, объѐмам оборудования и инженерных сооружений. Однако по российский юрисдикции даже самые разросшиеся промышленные центры частновладельческих вотчин не имели права называться городами, хотя по набору городских черт они таковыми были. Работавший на Урале известный английский геолог Р. Мурчисон в середине XIX века несколько иронично характеризовал «довольно-таки странных русских», которые почему-то не желают называть некоторые давно уже сложившиеся города городами. Поэтому и сам Мурчисон в своей книге об Урале осторожно называл эти города или просто «заводами», или – «горными заводами», или – «средоточиями промышленности». Мурчисон писал о том, что многие уральские «заводы» имеют население «...более просвещѐнное и образованное, нежели где-либо удавалось нам встретить в большей части Российской империи. Ни одно географическое или статистическое сочинение не может передать ясного понятия о высокоразвитом состоянии этих средоточий промышленности; каждое из них и более населено, и находится в более совершенном положении, нежели многие города, обозначенные на карте крупными буквами». Но научный и инженерный потенциал не заслонял для уральцев художественной стороны жизни. Поэтому города-заводы Урала и Прикамья – это ещѐ и интереснейшие, самобытные произведения промышленного и иного искусства, своеобразные слепки уральской и пермской региональных художественных культур. При этом сами эти культуры, родившись в недрах городов-заводов, выплеснулись на просторы огромного региона и даже далеко за его пределы, образовали явление высшего порядка общества – горнозаводскую цивилизацию, своеобразный феномен не только отечественной, но и мировой культуры. В связи с обоснованием концепции Уральской горнозаводской цивилизации заявление профессора Богословского о праве Урала и Прикамья на особое внимание со стороны историков культуры и последовавшее затем признание самобытности формирования художественного наследия края, должно стать краеугольным камнем при создании всех концепций развития культуры и образования на Урале. Об открытии Богословского интересно рассказывать в период большого юбилея – 275-летия Соликамского ботанического сада Григория Демидова. Факт появления такого сада в Соликамске в первой половине XVIII века – это важное научное и культурное событие, одно из первых крупных достижений Уральской горнозаводской цивилизации. Итак, главным содержанием уральской, пермской и верхнекамской культурологической ситуации XVIII - первой половины XIX веков, согласно исследованиям П.С. Богословского и его коллег, была горнозаводская цивилизация, состоявшая из городовзаводов, цивилизация, имевшая вполне самобытную региональную культуру, достойную самостоятельного культурологического исследования. Достоянием горнозаводской цивилизации является разветвлѐнная, многоуровневая региональная культура и еѐ составные части – провинциальные культуры, предопределяющие сложение, содержание и направленность системы регионального образования и образований провинциальных. Следующим разделом такого культурологического анализа может быть выяснение общих структур уральской и пермской региональных культур и зависимой от них верхнекамской провинциальной культуры. На наш взгляд, именно облик исторически 2515

сложившейся в регионе культуры если не диктует, то существенно предопределяет содержание, цели и задачи системы регионального компонента образования. А в региональном компоненте образования содержится ещѐ и провинциальный компонент, который также должен быть выявлен, тщательно исследован и введѐн как обязательный элемент регионально-провинциальной образовательно-воспитательной системы. Уже в настоящее время региональные культуры могут быть оценены как неотъемлемая составная часть не только национальных, но и культуры мировой. Регионы обеспечивают первичное, генетически надѐжное воспроизводство культуры. Благополучны в совершенствовании основ культуры регионы – значит, и государство сохраняет жизнеспособность и силу, строит и бережѐт национальную культуру. На Урале в неповторимых на земном шаре условиях континентальной меридиональной горной системы, возникли уральский антропологический тип, уральские языки, уральские народы. Именно в таких научных терминах их знают антропологи, лингвисты, этнографы и историки мира. Вполне могут быть выделены в самостоятельные области знания пермская и уральская экстериорики, свидетельствующие не только о глубоком «стороннем» интересе зарубежных учѐных к Уралу, но и о разработке ими самостоятельных и весьма перспективных научных концепций, целиком посвящѐнных уральскому региону или отдельным его частям. Можно назвать капитальные учѐные труды этнографов, философов и лингвистов: шведа Ф. Страленберга, финнов А. Альквиста, И. Аспелина, Ю. Вихмана, А. Каннисто, У. Хольмберга, А. Тальгрена, П. Генетца, венгров А. Регули, Б. Мункачи, Д. Фокош-Фукса, французского антрополога И. Деникера, германских учѐных географа А. Гумбольдта, минералога и петрографа Г. Розе, английского геолога Р. Мурчисона, французского палеонтолога Э. Вѐрнейля и многих других. Учѐным всей Земли стал известен за два последних десятилетия древний уральский город Аркаим – один из центров индоевропейской «Страны городов», протогородской цивилизации четырехтысячелетней давности. Урал – край самобытной художественной культуры, во многом обусловленной своеобразием природы региона. Во всех частях света известны уральский художественный металл, пермская .деревянная скульптура, изделия камнерезных промыслов (культура камня, по Ферсману, начиналась на Урале), уральская архитектура, уральская икона, уральские летописи, уральский фольклор, уральская книга. Благодаря уральским природным богатствам учѐные всего мира стремились на Урал, а многие самые видные из них прошли по его дорогам и тропам, оставили человечеству в наследство суждения о Каменном Поясе, прогнозы о его будущем. Урал - край развитой технической культуры. Нередко нынешние исследователи называют его технической и технологической цивилизацией. Здесь берут начало многие российские инженерные школы (металлургии, электросварки, тяжѐлого машиностроения и др.). Одна из таких школ обеспечила становление современного аэрокосмического комплекса, весьма крупного в России наряду с тремя другими такого же национального масштаба и значения. Уральская региональная культура – уралистика – одна из самых заметных российских региональных культур. Если сохранить за ней именно такое название по аналогии с сибирикой или россикой (отечественной суперрегиональной культурой), то культуру Пермского Прикамья можно обозначить как пермистику или пермику. В различных науках, технике, искусствах выявлены основные черты пермской региональной культуры. Процедура поиска и определения этих черт не может быть почвенничеством, местничеством или провинциализмом в первичных смыслах этих понятий по той причине, что генеральные характеристики пермской региональной культуры являются достоянием не только Уральского, Пермского регионов и России, но и достоянием, наследием мировой культуры. К разряду основных понятий Пермской региональной культуры относятся следующие: пермская геологическая система и пермский геологический период – ключевые природоведческие понятия, известные повсюду на Земле. Они являются обязательной принадлежностью мирового геохронологического календаря, характеризующего каменную 2516

летопись планеты. Большинство эталонных обнажений пород пермской системы, которыми пользуются как руководящими образцами геологи всего мира, находятся на территории Пермского Прикамья. Здесь давно возникал неизбежный вопрос: оправдано ли вводить понятия из естественных наук в лексикон культурологии и культуры, не произойдѐт ли при этом смешения понятий из разных областей знаний и путаницы? Однако, к изучению пермской системы на всех континентах приобщилось такое большое количество выдающихся учѐных-природоведов, инженеров, деятелей искусства, что написанные на эту тему книги, нарисованные картины, созданные повсюду специальные музеи, даже биографии учѐных, посвятивших себя этой теме, образовали мировой фонд источников, который можно соотнести только с культурой. Непрерывно почти на протяжении двух столетий Пермский бассейн европейской части России привлекал внимание многих известных естествоиспытателей мира. Правомерность выбора названия «пермский» для вновь открытого геологического периода со всей страстью учѐного отстаивал первооткрыватель системы Р. Мурчисон. Написанные им, его спутниками по экспедиции и коллегами два огромных фолианта на эту тему вышли в Лондоне и Париже. Знаменитые европейские палеоботаники Агассис, Лансдейл, Орбиньи, Морис, Гепперт, длительное время изучавшие образцы ископаемых растений из Приуралья, заложили основы пермской палеоботаники. Оуэн, Хюне, Брум, Бунстр, Нопш, Коп и другие продвинули далеко вперѐд пермскую палеозоологию. В живом интересе ко всему пермскому и современные зарубежные учѐные ни в чѐм не уступают своим предшественникам. Геолог из США Ф. Кинг неожиданно нарушил стиль изложения объѐмистой научной книги «Геологическое развитие Северной Америки», чтобы поведать читателям о своѐм неравнодушном отношении к Пермскому бассейну Западного Техаса. Кинг написал, что «техасцы, возможно, имеют не меньше прав на пермскую систему, чем кто бы то ни было», имея в виду в первую очередь город Пермь и Пермскую губернию и аргументируя такой вывод техасской топонимикой: «Пермианбилдинг», «Пермиан Ойл-компани», «отделения Пермского бассейна». В наше время этот перечень можно несколько расширить, добавив сюда, например, американский «Пермский университет». Ещѐ один важный раздел пермской региональной культуры – Пермские древности. К ним принадлежат пермский звериный стиль, пермское (закамское) серебро, пермские всадники, пермские жертвенные места, пермская деревянная скульптура и ряд других объектов не только региональной, но и отечественной культуры. А также и культуры мировой. Ещѐ в тридцатые годы прошлого столетия в Париже вышла книга, посвящѐнная пермской деревянной скульптуре. А коллекции еѐ в Перми, Березниках, Соликамске, Чердыни – предмет постоянного пристального внимания специалистов по древнему русскому и мировому искусству. Один из современных исследователей этой проблемы Л.Д. Любимов, всю жизнь изучавший художественное наследие древнего мира, посвятивший отдельные книги итальянскому возрождению и Нидерландам, отнѐс пермскую деревянную скульптуру к важнейшим культурным мирам прошлого. В 1999 году коллекция пермской деревянной скульптуры, в том числе и верхнекамские еѐ образцы, была впервые показана столичным жителям в музее изобразительного искусства имени А.С. Пушкина на выставке «Се – человек!». Тогда же с участием разных музеев Пермской области в Государственном историческом музее в Москве прошла выставка «Пермь Великая», для коллекции предметов пермского звериного стиля были представлены выставочные залы Третьяковской галереи. С тех пор столичные музейные экспозиции, посвящѐнные пермской региональной культуре, стали привычными. Археологи и искусствоведы земного шара, изучающие медную и бронзовую пластику позднего железного века – так называемые звериные стили планеты, наряду со скифосибирским, скифско-сакским, скифско-эллинским, северокавказским, передне-, центральнои южноазиатским самобытными звериными стилями, изучают и пермский, характеризующийся неповторимой соотнесѐнностью с царством ископаемых пермских ящеров.

2517

Нигде на планете, кроме нашей страны, не обнаружено столь же представительного собрания пермского (закамского) серебра, то есть предметов обихода царей, правивших Передней и частью Центральной Азии в первом тысячелетии нашей эры. С бывших царских столов блюда, вазы и иная посуда были некогда привезены торговцами в Камское Приуралье и здесь сохранились в кладах как предметы языческого культа. Кладов нашлось так много, что они составили самую крупную в мире Эрмитажную коллекцию закамского серебра. В тех же местах, где были произведены на свет эти замечательные предметы искусства, они почти все были уничтожены при внедрении новых религиозных верований, запрещавших изображения человека в предметном вещевом мире. Пермское искусство, обозначенное как вехами понятиями: строгановская икона, строгановское шитьѐ, строгановская архитектура, портретная живопись горнозаводских крепостных художников, пермская народная роспись по дереву, пермский фольклор, пермская летопись, пермская книга, пермский балет и ряд других понятий – общеизвестны в России, а многие из них известны не только в нашей стране. Среди научных школ Пермского Прикамья всеобщий интерес вызывают научные школы пермских геологов, геофизиков, карстоведов, биологов, археологов, историков, лингвистов, археографов, статистиков, экономистов и других групп учѐных, работающих в областях естественных и общественных наук. Пермские техника и технология являются весьма обиходными понятиями в мире промышленной индустрии. К числу основных понятий пермской региональной культуры принадлежат и такие, которые имеют более глубинный, провинциальный оттенок и своим происхождением обязаны прежде всего Верхнекамью. В этом отношении особенно интересны понятия: Соликамский горизонт (в кунгурском ярусе пермской геологической системы, место находок интереснейшей палеофлоры и палеофауны), Пермь Великая Чердынь, Соликамские летописи, Бабиновский тракт, Вишерская дорога (причѐм обе дороги общероссийского значения), усольская и чѐрмозская архитектурные школы, деревянное и каменное промышленное и культовое зодчество, усольская певческая школа, покчинская и усольская иконы, усольский центр изобразительного и прикладного искусства (масляная и акварельная живопись, резьба и роспись по дереву, гончарный промысел, изразечное искусство, кузнечное дело, эмаль), Вишерский и Пильвенский края и ряд других. Известными в Пермской области и на Урале понятиями культуры являются такие: обвинская роспись, лысьвенские эмали, Кунгурская (Сибирская) летопись, сылвенская и осинская археологические культуры, камский неолит, Кунгурская лесостепь, Кунгурская пещера, астрагал кунгурский. очѐрская ископаемая фауна, Оханский метеорит, Обвинский и Сылвенский края и другие. Перечисленные понятия и представления служат ключевыми в информационных банках пермской региональной культуры, верхнекамской и других провинциальных культур. Любые варианты целевых проблемных или территориальных комплексных программ «Культура Пермского Прикамья», «Культура Верхнекамья» и других должны включать эти понятия, их содержание предназначено служить возрождению и развитию традиционных и инновационных локальных, провинциальных и региональных культур. Отпочковавшиеся когда-то от Пермского государственного университета научные школы, а также и научные школы вновь возникшие с опорой на академические культурологические традиции, содержат немалый потенциал для дальнейшего успешного развития вузовской науки, в том числе и в Верхнекамье. О патриотических традициях в педагогическом образовании на Урале и в России Отправляя В. Татищева на Урал искать и добывать руды, строить горные заводы, плавить металл и доставлять его в центр России, царь не стал ограничивать его даже и такими сверхширокими рамками повседневной деятельности. Пѐтр между прочим выслушал и поддержал убеждение Татищева о необходимости поиска, изучения и доставки в Петербург мамонтовых костей, а кроме того, не просто поддержал проснувшийся у 332518

летнего капитана артиллерии интерес к истории России, но и позволил ему переписать из своей личной библиотеки текст Первоначальной русской летописи. Переживая ещѐ свою ответственность за обещанную Петру рукопись книги по географии России, Татищев постоянно собирал для неѐ необходимые географические материалы. В конце концов он сумел дать интереснейший образец сочетания гидрографии, географии и истории в едином историко-географическом тексте. Опору в этой работе он увидел в лучших европейских традициях и прежде всего в опыте Исторического словаря, созданного Морери в сотрудничестве со многими учѐными. Получилось у Татищева редкостное научнолитературное произведение, выдающийся памятник отечественной культуры XVIII века – «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской». Гораздо более сложная, насквозь проникнутая патриотизмом, научноисследовательская работа Татищева – «История Российская с древнейших времѐн» – беспрецедентный исторический труд, которому у нас в стране не было сколько-нибудь равноценного предшественника. Тем не менее, пионерская работа Татищева со всей еѐ разносторонностью учѐных подходов выкристаллизовалась из многовекового российского исторического и историографического опыта. Она построена подобно тем лучшим древнерусским летописным сводам, которые не только воспроизводили отечественную историю, но и формировали глубоко патриотичную мировоззренческую основу для будущих новых воспроизведений. Очень важным нововведением Татищева является посвящение всего первого тома своей «Истории» не самой истории, а обзору самых существенных для понимания всей книги тем и проблем, рассказу о личностях летописцев и историков, о главных первоисточниках, методах исследований, о причинах различных названий и толкований одного и того же объекта или явления, о причинах часто встречающихся заблуждений и разных ошибочных выводов. То есть предварительному обсуждению результатов своей собирательской и исследовательской деятельности Татищев посвятил около пятидесяти содержательных глав, что свидетельствует о его непревзойдѐнной квалификации историка-патриота. Учеником историка Татищева можно назвать Ломоносова-историка. Писать историю, по Ломоносову, – это великое дело трудами обозначать дела бессмертные и, перенося эти минувшие деяния в потомства и в глубокую вечность, соединять народы великими духовными узами. В самом начале своего предисловия – «Вступления» в древнюю Российскую историю – Ломоносов представлял еѐ подобной течению великой реки, «которая от источников своих по широким полям распространяясь, иногда в малые потоки разделяется и между многими островами теряет глубину и стремление, потом присовокупив в себя иные великие от сторон реки, чем далее протекает, тем обильнейшими водами разливается и течением умножает свои силы. Возрастая до толикого величества Россия и восходя через сильные и многообразные препятства...» Приостановимся здесь, чтобы разобраться в прочитанном и понять, что историю России Ломоносов изображает как родную свою Северную Двину, вбирающую в себя Емцу, Сию, Пинегу и около Холмогор обходящую потоками на двенадцать вѐрст в ширину девять островов, на одном из которых родился Ломоносов. После начального исторического очерка «о старобытных в России жителях и о происхождении русского народа вообще» Ломоносов посвятил следующие четыре главы славянам: их «величеству и поколениям», их «дальней древности», нравам, поведениям, переселениям, делам. А потом перешѐл к повествованию о чудском народе, который предшествовал славянам на этой северной поморской земле. Предшествовал не только славянам, но и самому Ломоносову, потому что не где-нибудь, а на родимом двинском Курострове неподалѐку от кольца деревень на склонах Палишной горы находилась другая, но глухая и непроходимая гора под названием Ельник с языческим кладбищем, чудским идолом, тремя могилами чудских князей, павших в бою то ли со скандинавами, то ли со славянами. В главе «О чуди» Ломоносов писал: «…от Белого моря вверх, около Двины-реки... был народ чудской сильный, купечествовал дорогими звериными кожами с датчанами и 2519

другими норманнами. В Северную Двину-реку с моря входили морскими судами до некоторого купеческого города, где летом бывало многолюдное и славное торговище без сомнения, где стоит город Холмогоры... Сильны были прочие их единоплеменные, к востоку лежащие, от морей отдалѐнные поколения...» Известно, что Ломоносов испещрил своими пометами Лицевой летописный свод XVI века, где помещена одна из первых карт-картин с изображением рек и народов Перми Великой. Учѐного очень интересовала жизнь Стефана Пермского, который тщательно изучал южное поморье и знал о разместившихся по рекам «двинянах, устюжанах, выляжанах, вычежанах, пинежанах, южанах, серьянах, гайянах, вятчанах». Ломоносов, вероятно, с детства знал пермскую азбуку и пермское письмо, изобретѐнное Стефаном Пермским для миссионерской деятельности в крае, где «Река же перваа, именем Вым, впаде в Вычегду, другаа река Вычегда, обходящи вою землю Пермьскую, потече в северную сторону и впаде в Двину ниже Устьюга сорок вѐрст; река же третьа Ватка потече в другую страну Перми и вниде в Каму реку. Сиа же река Кама, обходящи всю землю Пермьскую; по сей реке мнози языци сидят, и потече на юг в землю Татарскую и впаде в Волгу-реку ниже Казани шестьдесят вѐрст». А далее на восток – «Сибирь пространна»: «богатая» Обь с широким как море устьем, богатырь Енисей, «чистая быстрина» Лены. Сибирь, пройденная поморами вдоль и поперѐк, от Урала до Алеутских островов. Многие земляки Ломоносова участвовали в составлении описаний морей и рек сибирских, наносили их на первые «чертежи». Вызнали поморы трудный и опасный морской «ход севером» в Тихий океан, да не успели поставить его на службу России. Но это временная заминка. Ломоносов был уверен, что «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном». Двумя своими концепциями отечественной истории Татищев и Карамзин заложили основы расцветших в первой половине XIX века двух наиболее заметных исторических общественных течений России – славянофильства и западничества. Однако, живая философско-историческая ситуация в это время не исчерпывалась только двумя названными концепциями. Не исчерпывалась реальная обстановка также и повествованием о постепенной смене классицистического периода сентиментализмом, романтизмом и реализмом. До недавнего времени виделись несколько в стороне от главного русла истории такие значительные историко-философские и литературные течения как органическая теория, натуральная школа, почвенничество и народничество. На самом же деле в отечественной истории искусства и науки они имеют гораздо более принципиальное и, можно даже сказать, универсальное значение. Корни органической теории уходят в глубокую славянскую старину, они соответствуют исконному на Руси цельному восприятию и познанию единой жизни, естественно-вечному одушевлению природы. В конце XVIII и начале XIX столетия это стихийно существовавшее мировоззрение получило своеобразное соответствующее духу времени теоретическое обоснование и начало именоваться в литературе как натурфилософия Ф. Шеллинга. Она возникла вопреки угрозе механистического понимания мира и вопреки пренебрежению к опытному познанию природы. Шеллинг вслед за Кантом полагал, что единственной сущностью природы является жизнь, которую необходимо рассматривать как во всех отношениях цельный, развивающийся организм. И на природу нужно прежде всего смотреть с точки зрения той последней цели, которой она достигает в своѐм развитии к духу и сознанию – а именно сознательного чувствующего, мыслящего и действующего человеческого существа. При таком взгляде «неживая» природа – это пока ещѐ не вполне развитая органическая жизнь. То есть: натурфилософия – это наука об органическом понимании мира в его единстве и развитии. Шеллинг одним из первых учѐных ввѐл в повседневный оборот слово «интеллигенция», что в его трактовке равнозначно органическому сознанию. В 20-30-е годы XIX века эти передовые натурфилософские идеи нашли понимание и признание в России и стали широко распространяться как самостоятельная органическая теория. Пропагандистами органической теории были видающиеся учѐные-биологи, профессора высших учебных заведений Д.М. Велланский, М.Г. Павлов, Я.К. Кайданов, П.Ф.

2520

Горяинов, М.А. Максимович. На этом пути П.Ф. Горяинов в 1834 году создал систему растений, в которой с удивительной точностью определил место, занимаемое многими группами в растительном царстве. А.О. Ковалевский и И.И. Мечников доказали сходство ранних стадий зародышевого развития всех многоклеточных животных. Даже в истории российской популярной и научно-художественной публицистической литературы, в трудах русских философов-историков органическая теория нашла себе достойное применение и развитие. Впрочем, это естественно. Например, прилежными учениками профессора Московского университета М.Г. Павлова, поклонявшегося ещѐ и эстетике романтизма, были М.Ю. Лермонтов, И.С. Тургенев, В.Ф. Одоевский, М.П. Погодин, Д.В. Веневитинов, А.И. Герцен. Н.И. Надеждин был автором «Общего очерка природы по теории профессора Павлова». А Велланский содействовал становлению известнейшего российского философа А.И. Галича, благодарным учеником последнего был сам А.С. Пушкин. В те же самые годы в тесном взаимодействии с органической теорией в России начала создаваться так называемая натуральная школа. Ещѐ в XVII-XVIII столетиях в Испании, Англии и Франции сложился так называемый «физиологический жанр». И обратился он, в полном согласии со своим наименованием, к большим и малым подробностям быта и современности. Новый жанр, насыщенный иногда весьма деликатными сведениями, стал свидетельством необычайного интереса к среде жизни. Мировоззренческой базой этого течения стал неуклонно укрепляющийся позитивизм. Только с очень большой натяжкой можно сказать, что российская натуральная школа аналогична западноевропейскому физиологизму. Хотя бы по причине принадлежности к натуральной школе Ф.И. Достоевского, И.С. Тургенева, А.И. Герцена, А.Н. Островского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, С.Т. Аксакова, Л.Н. Толстого. В.Г. Белинский писал о Пушкинепоэте и Гоголе-прозаике как об основоположниках этого направления. Термин «натуральная школа» был предложен беспокойным критиком еѐ Ф. Булгариным, решившим в 1846 году таким едким способом обругать гоголевское движение отечественной литературы. Но, как иногда бывает, в таком экспромтном определении новой школы наиболее мыслящие россияне неожиданно обнаружили содержательную перекличку с отечественным вариантом западноевропейской натурфилософии – органической теорией. И термин был принят как символ демократического идеала изображения жизни без прикрас, как символ верности правде жизни, уважения к еѐ коренным основам. В общей структуре натуральной школы со временем вычленились отдельные достаточно самостоятельные русла: «дельное», «страстное», «мыслительное». От натуральной школы российская литература и художественная культура в целом шагнули к реализму. От синтеза органической теории и натуральной школы в отечественной литературе появились совершенно новые интереснейшие суждения, приоткрылись новые потрясающие горизонты в понимании натуральной, геологической, почвеннической сути российского патриотизма. Талантливый потомок известного российского историка М.М. Щербатова, сын его младшей дочери Натальи Михайловны, Петр Яковлевич Чаадаев впервые чѐтко выразил мысль о том, что пространство – главная стихия нашей национальной истории: «Определяющим началом у нас служат географические условия – вот чего у нас не хотят понять: вся наша история целиком определяется природой громадного пространства, доставшегося нам в удел... Мы не что иное, как геологическое произведение обширных пространств…» По Чаадаеву, геолого-географический факт «властно господствует над нашим историческим движением… красной нитью проходит через всю нашу историю… содержит в себе, так сказать всю еѐ философию». «Посмотрите от начала до конца наши летописи, – вы найдѐте в них на каждой странице… непрестанное влияние почвы...». Художественное воплощение естественных основ русской жизни Н.В. Гоголь назвал утверждением в отечественной культуре «крепких коренных начал п р и р о д ы » . Слова эти, убеждѐнно произнесѐнные Гоголем, не случайны. В 1834-1835 годы Николай Васильевич был адъюнкт-профессором истории Петербургского университета, а до 2521

этого три года преподавал историю и географию в Патриотическом институте – закрытом учебном заведении, созданном в Петербурге для дочерей военных людей. В статье «О преподавании всемирной истории» Гоголь писал: «География должна разгадать многое, без неѐ неизъяснимое в истории. Она должна доказать, как положение земли имело влияние на целые нации; как оно дало особенный характер им... каким образом оно имело влияние на нравы, обычаи, правление, законы». Историк М.П. Погодин ещѐ за два года до смерти историка и реформатора российского научного языка Н.П. Карамзина обратился к читающей публике за совершенно непривычной в нашем государстве помощью. В то время Погодин выпускал журнал «Московский вестник», и как издатель мог смело экспериментировать на пользу истории. Со страниц журнала он призвал читателей помогать создавать достойную России терминологию для исторической географии, намного отставшей от достигнутого уровня собственно исторических исследований. Открывая читателям увиденный им самим путь для этой работы, Погодин предлагал начинать еѐ от последних достижений дальновидного западноевропейского географа К. Риттера, очень расположенного к России и подсказавшего немало интересных и ценных идей для еѐ историко-географического изучения. При этом было понятно, что решающее слово всѐ равно останется за отечественными учѐными, и Погодин представил материалы Риттера в сжатом виде, а в небольшом предисловии к ним написал: «Слова, напечатанные курсивом, я желал бы преимущественно заменить другими, лучшими, и искренне был бы благодарен тем из наших Литераторов, кои сообщили бы мне по крайней мере некоторые из них». Чтобы вовлечь в эту работу как можно больше заинтересованных исследователей, историк сообщал, что делает для этого три первые публикации – в «Сыне Отечества», две в «Московском вестнике» и одну в «Вестнике Европы». Фантастически самоуверенное по нынешним временам обращение Погодина не осталось без достойного ответа. Довольно много лет спустя желаемую статью-исследование на эту тему опубликовал из ссылки в Усть-Сысольске и Вологде историк и издатель Н.И. Надеждин, пострадавший за публикацию в журнале «Телескоп» чаадаевского «Философического письма». В вводном очерке Надеждина, называвшемся «Опыт исторической географии русского мира», подробно рассматривалась «символическая река времени, застывшая в формах пространства». Учѐный обозначил на территории Европейской России едва намечавшиеся контуры «гранитных» и «просохлых» кряжей, возвышенностей, их изломов и ответвлений. Немало внимания и времени потребовалось на эту работу: в сравнении с расчленѐнной горами Западной Европой Русская равнина казалась весьма плоской. Но «по счастью, – писал Надеждин, – природа вознаградила это печальное однообразие поверхности роскошным изобилием вод, соединѐнных в бассейны озѐр и струящихся реками, которым в длине и величии не представляет ничего подобного остальная Европа». В своеобразные «рамы» гор, кряжей, гряд возвышенностей и холмов учѐный вписал огромные впадины – «полости» речных и озѐрных бассейнов. Из обзора сложной мозаики водоразделов и водосборов Надеждин сделал важные выводы о геологическом единстве российских пространств, о том, что «орографический скелет Земли находится в теснейшей связи с кровеносной гидрографической системой», и что «начало истории человеческой скрывается в истории матери-земли». В 1848 году ещѐ один российский учѐный-энциклопедист академик К.М. Бэр в «Карманной книжке для любителей землеведения» объявил о том, что «история Земли и есть история жизни». Статья вездесущего академика называлась так: «О влиянии внешней природы на социальные отношения отдельных народов и историю человечества». Следуя мысли Чаадаева о роли в жизни общества эволюции геологического субстрата, Бэр выстрадал очень примечательные строчки: «Вся наша высшая общественная образованность произошла из строения колоса... Т о л ь к о и з п о ч в ы , сделавшейся, благодаря земледелию, отечеством, произрастает чувство любви к этому отечеству, способное на величайшие усилия и жертвы».

2522

«Почвой поэзии» Пушкина – мирного, гуманного, терпимого и любящего – Белинский назвал живую действительность и плодотворную идею: жизненное движение и органическое развитие. Аполлон Григорьев подчеркнул в Пушкине такие качества, как укоренѐнность и полноту самобытного русского типа, целостный охват жизни, искренность, понятливость и душевное сочувствие «до крайних пределов», редкостную отзывчивость к многообразным мирам жизни. Кроме того, Григорьев первый открыл для читателей и критиков одну из самых горячих точек соприкосновения Пушкина с XIX столетием – выведение поэтом «почвенной» критической личности Ивана Петровича Белкина и создание «Летописи села Горюхина». В конце 50-х - начале 60-х годов, в период организации братьями Достоевскими журнала «Время», куда пришли работать критиками А.А. Григорьев и Н.Н. Страхов, новое, впервые чѐтко обозначенное Григорьевым литературное направление стало называться почвенничеством. Редактор «Времени» Достоевский близко к сердцу принял органические, почвеннические идеи Григорьева, изложил их в первом номере журнала в своей редакции и дополнил программу издания просветительской устремлѐнностью, традиционной в России, начиная с XVIII века. Так начало свою интересную, значительную жизнь оригинальное российское литературное и философское течение – почвенничество. В разные времена оно склонялось то в сторону славянофильства, то в сторону западничества, но всѐ же сохранило свою самобытность и мировоззренческую цельность. Конечно, немного странно, что даже самые видные идеологи российского почвенничества не претендовали на оформление своего направления в особую историко-философскую или культурологическую теорию, вполне мирились с хождением почвенничества преимущественно в мире поэзии и художественной прозы. Теперь же, когда почвеннические материалы XIX столетия доступны любому отечественному историку, хорошо заметна бесхитростная философическая структура направления, и прежде всего, два его главных, со времѐн Татищева, мировоззренческих ориентира – круг земной, сухопутный, континентальный, и круг земноводный, речной, озѐрный, морской и океанический. Можно сказать, что Ломоносов и Пушкин при всех их разносторонних и разномасштабных пристрастиях в равной степени интересовались и проблемами природных вод, и проблемами суши. Однако уже их ближайшие последователи сочли возможным больше работать или в одной, или в другой области почвеннических знаний. Так появились почвенники земные, тяготеющие к исторической геологии, почвоведению, географии суши, и почвенники земноводные – их можно назвать просто водниками. Один из главных теоретиков почвенничества поэт и критик Аполлон Григорьев всю жизнь с любовью изучал геологию. Его статьи о российском почвенничестве насыщены геологическими и горняцкими терминами и понятиями. Григорьев, несмотря на шумные насмешливые протесты коллег, первым ввѐл в литературную критику эпитет «допотопный», относя его то к бытию, то к разным жизненным мирам, то к человеческим творениям. Критик любил образ геолога, стремящегося познать не только наносные, второстепенные и ближайшие пласты жизни планеты, но и пласты дальнейшие, первоначальные. Григорьева интересовали не всякие геологические произведения, а только первостепенные – настоящие источники, коренные причины, простые основы жизни. Критик очень хотел бы научиться «понимать органическую связь слоѐв между собой». Многообъясняющее, многообещающее почвенничество завлекло на свои пути учѐного-природоведа, культуролога и философа Николая Яковлевича Данилевского, который осенью 1865 года приступил к работе над главной книгой жизни «Россия и Европа». В ней он изложил новое понимание форм и законов всемирной истории – учение о культурноисторических типах. Главной структурной единицей человечества Данилевский определил самобытную цивилизацию. Идя в своих исследованиях вслед за Т.Н. Грановским, выделившим народные организмы, и вслед за А.А. Григорьевым, обозначившим «эпохиорганизмы во времени» и «народы-организмы в пространстве», Данилевский создал новую философско-историческую концепцию – первый вариант теории локальных цивилизаций.

2523

Завершив трѐхлетнюю работу над рукописью книги, учѐный решил воспользоваться своими давними дружескими связями с российскими литераторами и выпустить книгу поэтапно – сначала в журнальном варианте, потом отдельным изданием. Вскоре такой случай и представился. Данилевский ещѐ в молодости трудился в «Отечественных записках», да и впоследствии поддерживал отношения с сотрудниками редакции, В конце шестидесятых годов, перед переходом «Отечественных записок» в руки Н.А. Некрасова. журнал редактировал известный литературный критик, впоследствии ещѐ и не менее известный философ, Н.Н. Страхов. Многими чертами характера Страхов походил на Данилевского, оба были настоящими почвенниками. Поэтому они легко подружились, и при помощи своих обеспеченных знакомых решили издавать новый журнал «Заря». Любопытна переписка А.Н. Майкова, Н.Н. Страхова и Ф.М. Достоевского по поводу этого журнала. Майков сообщал находящемуся за границей Достоевскому: «В Петербурге давно уже чувствовалась потребность нового журнала, р у с с к о г о ... Умственным фондом пока будет статья Данилевского... тут и история, начиная с арийцев, и этнография, и политика, и восточный вопрос. Представьте себе: методы естественных, наук, приложенные к истории – прелесть что такое!.. светлая голова, развившаяся в странствиях по России и окрепшая в науке. Крепкая мысль». В свою очередь в ответных письмах в Россию Достоевский вспоминал: «Ведь это тот Данилевский, бывший фурьерист по нашему делу? Да, это голова», и ещѐ: «Я припоминал, какой это был отчаянный фурьерист. И вот из фурьериста обратиться к России, стать опять русским и возлюбить свою почву и сущность! Вот по чему узнаѐтся широкий человек!» В марте 1869 года Достоевский, уже, видимо, прочитавший рукопись «Европы и России», с радостным изумлением сообщал С.А. Ивановой: «Да ведь это – будущая настольная книга всех русских надолго; – и как много способствует тому язык и ясность его, популярность его, несмотря на строго научный приѐм... Она до того совпала с моими собственными выводами и убеждениями, что я даже изумляюсь на иных страницах сходству выводов,.. что я жаждал осуществить в будущем... стройно, гармонически, с необыкновенной силой логики и с той же степенью научного приѐма». Через месяц – тому же адресату: «Про статью Данилевского думаю, что она должна иметь колоссальную будущность, хотя бы и не имела теперь». О журнале: «Первый номер «Зари» произвѐл на меня впечатление сильное и именно своим откровенным и сильным направлением и двумя главными статьями: Страхова и Данилевского… статья «Европа и Россия» будет огромная статья во многих номерах. Это редкая вещь...», и ещѐ: «Итак, наше направление и наша общая работа – не умерли. «Время» и «Эпоха» всѐ-таки принесли плоды – и новое дело нашлось вынужденным начать с того, на чѐм мы остановились. Это слишком отрадно». Совместная работа над «почвеннической ”Зарѐй”» обогатила новыми мыслями и Данилевского, и Страхова, который очень своеобразно соотнѐс зарождение почвенничества с именем А.С. Пушкина. Есть у Страхова замечательный очерк, написанный под впечатлением Пушкинского праздника в июне 1880 года. Этот очерк больше похож на философскую притчу. Открытие в Москве столь долгожданного, главного памятника Пушкину поставило в России вопрос о «великом предмете – Пушкине» во всѐм своѐм объѐме. Праздничное многолюдное заседание в Обществе любителей русской словесности неизбежно превратилось в ярчайшее интеллектуальное состязание российской писательской элиты. Первым выступал знаменитый И.С. Тургенев, сторонник идеологии западничества. Назвав Пушкина великолепным русским художником, Тургенев всѐ же не решился утвердить поэта в звании художника национально-всемирного, хотя и «не дерзнул» отнять у Пушкина такую славу. Можно себе представить, какой серьѐзно озадаченной расходилась во домам русская публика после первого дня праздника. И вот как начал описывать Страхов следующий день Пушкинского праздника: «Как только начал говорить Достоевский, зала встрепенулась и затихла. Хотя он читал по писанному, но это было не чтение, а живая речь, прямо, искренно выходящая от души. Все стали слушать так, как будто до тех пор никто и ничего не говорил о Пушкине. Разумеется, главную силу этому чтению давало содержание… В Пушкине ясно 2524

сказалась русская всеобъемлющая душа… поэтому его поэзия пророчит нам великую будущность, – предвещает, что в русском народе, может быть, найдут себе любовь и примирение все народы земли...» Об этой речи Достоевского Страхов передал впечатление П.В. Анненкова: «вот что значит гениальная художественная характеристика!» А во второй половине заседания предполагалось послушать речь И.С. Аксакова, известного сторонника славянофильства. По рассказу Страхова, Аксаков вышел и объявил с кафедры, что отказывается от выступления: «Я не могу говорить после речи Фѐдора Михайловича Достоевского; всѐ, что я написал, есть только слабая вариация на некоторые темы этой гениальной речи. Я считаю речь Фѐдора Михайловича Достоевского с о б ы т и е м в нашей литературе. Вчера ещѐ можно было толковать о том, великий ли всемирный поэт Пушкин, или нет; сегодня этот вопрос упразднѐн; истинное значение Пушкина показано, и нечего больше толковать!» «Очевидно, – писал далее Страхов, – западники и славянофилы были тут равно побеждены; славянофилы должны были признать нашего поэта великим выразителем русского духа, а западники, хотя всегда превозносили Пушкина, тут должны были сознаться, что не видели всех его достоинств… В речи Достоевского... я невольно узнал столь знакомые мне дух и приѐмы школы, к которой сам принадлежал, дух и приѐмы, только возведѐнные в перл создания…» Философское эссе, посвященное Пушкину в день его праздника, Страхов закончил словами в духе Белинского: «Скоро должны наступить и со временем умножиться в громадном числе перепечатки произведений поэта, комментарии, биографии, критические оценки, сравнения, толкования, и конца этой веренице уже никогда не будет. Главное, чтобы при этом дух Пушкина не улетел от нас… Только в понимании духа поэта заключается его истинная слава». Эти пророческие строчки были написаны в октябре 1888 года, они как бы подвели черту под самыми основательными оценками деятельности Пушкина, оценками, данными выдающимися мыслителями XIX века. Именно почвенничество, поддерживаемое художественным гением Ф.М. Достоевского и философски более всего оберегаемое Н.Н. Страховым, сумело лучше всех сохранить пушкинские передовые позиции в отечественной литературе, философии и литературной критике. С 70-х гг. XIX в. в России взяло старт мощное общественное движение – народничество, которое состояло из народолюбов-последователей народного дела, предпринявших массовое «хождение в народ». Народничество отчѐтливо заявило о себе в литературе и живописи, в истории, философии и социологии, в этнографии, статистике и других областях отечественной науки и культуры. Известный историк общественных движений России А.Н. Пыпин назвал первым народником экономиста И.Т. Посошкова, выдающегося мыслителя XVIII века, «усердного желателя правды», автора книги «О скудости и богатстве». Посошков разработал грандиозную, по существу своему народническую программу преобразования России. Сравнивая нашу страну с большим «хозяйствующим Домом», учѐный рассматривал главное домашнее богатство как богатство народное, подразделял его на вещественное и невещественное. Причѐм к невещественному относил духовную культуру и образованность населения, называя ожидаемое распространение школьного учения украшением русского народа. Ещѐ одним предтечей народничества историк А.А. Корнилов назвал А.И. Герцена, который со страниц «Колокола» обратился к исключѐнным после политических волнений студентам Петербургского университета: «Ну куда же вам деться, юноши, от которых заперли науку? Сказать вам куда? – Прислушайтесь, – благо тьма не мешает слушать, – со всех сторон огромной родины нашей: с Дона и Урала, с Волги и Днепра растѐт стон, поднимается ропот, – это начальный рѐв морской волны, которая закипает, чреватая бурями, после страшного утомительного штиля. В народ! К народу! – вот ваше место, изгнанники науки…» Не случайно Герцен называл народные массы «стихиями» и «океанидами». В народничестве действовали два до конца жизни преданных этому делу знаменитых идеолога – П.Л. Лавров и Н.К. Михайловский. Они сумели на все времена вперѐд очень конкретно объяснить главную специфику народничества, теоретически чѐтко отграничив его от славянофильства, западничества и почвенничества. Оба идеолога владели 2525

основательнейшими естественнонаучными и гуманитарными знаниями, любили выражать свои обществоведческие мысли лаконичными, однозначными и понятными всем «формулами», за что всегда были любимы молодѐжью. Формулы же Лаврова и Михайловского оказывались столь очевидными, что авторы никогда в своей жизни в этих формулах ничего не меняли. Формула о народе была такой: это совокупность трудящихся классов, воплощающих и представляющих трудовое начало. Ключевые понятия «трудящиеся» и «труд» рассматривались рядом и на фоне обобщающей формулы общечеловеческого прогресса: «Прогресс есть постепенное приближение к целостности неделимых, и возможно полному и всестороннему разделению труда между органами и возможно меньшему разделению труда между людьми». Прогресс характеризовался типом и степенью, находившихся в своеобразной оппозиции. Задача людей – привести высокий тип общественного развития к столь же высокой степени прогресса. Третья основополагающая формула относилась к личности: «Личность, повинуясь тому же закону развития, борется или по крайней мере должна бороться за свою индивидуальность, за самостоятельность и разносторонность своего я». «Бессильная вырыть новое русло для истории, личность может, однако, при известных условиях, временно запрудить историческое течение или ускорить его быстроту». Все эти мировоззренческие представления, которые в совокупности были названы впервые открытой в России объективной социологией, создавались для одной цели: показать, что жизнь на планете ещѐ не досоздана. Размышляя о взаимосвязанных между собой генеральных векторах российского менталитета, Н.Н. Страхов почвеннически связывал доминанты национальных размышлений, чувствований и деятельности с всеобъемлющими традициями наследия и наставничества великого Пушкина. И сразу же после выхода «Войны и мира» объявил: «Сам Лев Толстой может быть причислен к продолжателям пушкинского дела». Соглашаясь с заявленной Страховым формулировкой «пушкинского дела» как с концепцией почвенничества или глубинного патриотизма, интересно понять, кто же из отечественных деятелей культуры XX столетия пришѐл на смену Л.Н. Толстому? Ответ, по-видимому, может быть только один: преемником и пушкинского и толстовского почвенничества стал акмеизм – преимущественно в лице Н.С. Гумилѐва и А.А. Ахматовой. Зимой 1911-1912 года Николай Гумилѐв, прошедший интереснейшую школу поэтического мастерства, литературной критики и теории поэзии у поэта-философа и исследователя-пушкиниста Валерия Брюсова, провозгласил акмеизм как наибольшую, предельную высоту доступной времени поэзии. Насколько Гумилѐв в понимании существа пушкинского дела развивал лучшие стороны брюсовского и западноевропейского поэтического опыта, настолько Анна Ахматова наследовала самобытное отношение к Пушкину замечательного поэта Иннокентия Анненского. Вся жизнь Анны Андреевны, всегда гордившейся своей принадлежностью к акмеизму, была свидетельством поклонения, любви и обожания Пушкина. Именно ей в XX столетии более всего удалось поместить в себя, сохранить и продлить живые поэтические пушкинские традиции. Беспримерная пушкинская наполненность совокупного поэтического и исследовательского творчества Гумилѐва и Ахматовой очевидна. Однако примечательно и то, что эти поэты сумели передать почвенническую направленность своей жизни сыну, будущему учѐному, создавшему оригинальную теорию пассионарности. Лев Гумилѐв по существу реализовал поэтические прозрения отца о скрытых от человеческих глаз глубоких природных движущих силах мировой истории. Сам Николай Гумилѐв несомненно был счастлив своей гениальной догадке, и радость его вся на виду: Земля, к чему шутить со мною: Одежды нищенские сбрось И стань, как ты и есть, звездою, Огнѐм пронизанной насквозь.

2526

Совершенно по-новому увидел Гумилѐв нашу планету, пронизанную невидимым глазу огнѐм, огнѐм, всегда более всего доступным человеку с очень чуткой организацией души, а поэту – в первую очередь. И ещѐ поэт Гумилѐв определил этот невидимый сложно организованный энергетический мир как особую взрывчатую природную стихию, при пробуждении которой в той или иной точке планеты душа поэта получает толчок, и: Расцветает дух, как роза мая, Как огонь, он разрывает тьму, Тело, ничего не понимая, Слепо повинуется ему. Пламенную историю мира, предопределяющую первоначала истории человеческого рода и человеческого духа, Николай Гумилѐв сравнивал ещѐ и с медным колоколом, который то тяжко гудел, мчался в дымное поле сражений, то звал к созиданию, а то, наконец, сонно умирал, словно «нежный рокот свирели»: И всѐ поют, поют стихи О том, что вольные народы Живут как образы стихий, Ветра, и пламени, и воды... Заключать эти потрясающие разновременные и фрагментарные поэтические строчки в рамки строгих научных терминов, понятий, приводить их к общему знаменателю непротиворечивой версии, научной теории взялся унаследовавший дело отца и матери историк Лев Гумилѐв. Благодаря его в полном смысле слова подвижническим трудам в настоящее время мы имеем большой цикл тесно взаимосвязанных классических фундаментальных монографий, целую историко-философскую библиотеку, в которой очень тщательно, очень подробно обнажены важнейшие связи жизни природы и земных народов. Научная концепция историка, географа и философа Льва Гумилѐва заложила новые научные основы понимания патриотизма как своеобразной квинтэссенции взаимодействия человека не просто с землѐй, на которой он родился и живѐт, но и со всей историей этой земли, с еѐ прошлым, настоящим и будущим. В заключение данного нечаянно разросшегося очерка следует заметить, что текст его, конечно же, весьма далеко вышел за пределы первоначальной задачи – рассказе о конкретном педагогическом вузе, а именно – соликамском. Тем не менее, при очень молодом – всего лишь пятнадцатилетнем возрасте вуза кажется целесообразным одновременно погрузить слушателей и читателей и в ту исторически сложившуюся культурную, педагогическую и даже мировоззренческую среду, в которой все мы, жители России и Верхне-камского региона сейчас пребываем и действуем. Опубликовано: Учѐные записки: В. 5: Современное образование в Верхнекамье: от школы до вуза: Ч. 1. Матлы юбил. город. науч.-практ. конф. преподавателей, учителей, студентов, посв. 15-летию СГПИ, 28 апр. 2006 г.

– Соликамск, 2006. – С.5-42.

Лев Владимирович Баньковский в Соликамском государственном педаго-гическом институте (СГПИ)

2527

Космическая экология и космическая философия в трудах К.Э. Циолковского (Рукопись) Представляемый слушателям доклад выполнен как составная часть курса «Геоэкология», разработанного автором для студентов-экологов, обучающихся в педагогических вузах. В докладе показаны и некоторые важные черты творческого метода и исследовательского пути К.Э. Циолковского к созданию космической экологии и космической философии. Проанализированы открытые Циолковским главные закономерности эволюции Земли как планеты, охарактеризованы концепция космического круговорота и экологическая позиция человечества во Вселенной, указаны ведущие принципы сбережения гено- и ценофондов органического мира планеты. Труды Циолковского по биологии, космической биологии и медицине На протяжении пятидесяти шести лет своей научной деятельности учѐный написал около пятидесяти основательных исследовательских биологических работ. Вскоре после экзаменов на звание школьного учителя в ожидании назначения двадцатидвухлетний Циолковский построил центрифугу и с еѐ помощью изучил влияние повышенной силы тяжести на организм насекомых и других мелких животных. Едва устроившись в приокском Боровске, молодой учитель уездной школы написал и отправил в журнал «Русская мысль» первую в своей жизни научную работу «Графическое изображение ощущений». А два года спустя Циолковский закончил внушительных размеров труд «Механика подобно изменяющегося организма», в котором подробно разбирал влияние силы тяжести на строение и размеры живых существ, на их перемещение по земле, плавание и полѐт. Знаменитый русский физиолог И.М. Сеченов так отозвался об этой работе: «Труд Циолковского, несомненно, доказывает его талантливость. Автор солидарен с французскими биологами-механистами. Жаль, что он не закончен и не готов к печати». Благожелательный отзыв Сеченова и известие о приѐме в члены Русского физико-химического общества были большой поддержкой начинающему учѐному. По мотивам этой работы Циолковский почти через сорок лет опубликовал статью «Механика в биологии. Подобие организмов и уклонение от него». В 1890 году Циолковский завершил растянувшуюся на несколько лет работу «К вопросу о летании посредством крыльев» с тщательным анализом устройства летательного аппарата насекомых и птиц и способов полѐта. Более сорока биологических статей и брошюр Циолковский написал после революции. В 1918 г. появилось «Влияние роста живых существ на их жизнь и свойства», в следующем году – «Механика в биологии», «О возникновении и развитии жизни на Земле», «Начало растений на земном шаре и их развитие», в 1920 г. – «Происхождение живого», «Влияние разной тяжести на жизнь», «Эволюция животных». Споры о степени оригинальности биологических и всех других работ Циолковского начались с его первых шагов в научном творчестве. В 1929 году в брошюре «Растение будущего» учѐный как бы подводит черту под этими спорами: «Я тружусь самостоятельно и ново, только основы научны, стары и известны». Популяризатору науки Я. Перельману, удивлѐнному столь пристальным вниманием Циолковского к биологии, учѐный сообщает: «Цель моих занятий биологией… выяснить самому себе, что можно ожидать от еѐ законов и явлений в будущем для преобразования растений и человека». Главные перспективы развития человека и человечества Циолковский увидел в освоении насыщенного энергией и жизнью космического пространства. Ещѐ в 1925 году Циолковский писал о том, что так называемая «ослеплѐнность Землѐю» препятствует составлению общей картины жизни бесконечной Вселенной, на самом же деле: «Мы живѐм более жизнью космоса, чем жизнью Земли, так как космос бесконечно значительнее Земли по своему объѐму, массе и времени». Современные естествоиспытатели попытались составить такую общую картину жизни и пользуются ныне следующей схемой 2528

структурных уровней природных систем и организации жизни (рис. 1). При разработке этой обобщающей схемы биологи существенно уточнили формулировки жизни в сторону, дальновидно обозначенную исследованиями Циолковского. Контуры ранее неизвестных неординарных жизней приоткрылись на всех уровнях иерархии природных систем и собственно живого вещества Вселенной. Теперь под определение живого попадает многое из того, что находится ниже уровня белковых тел и нуклеиновых кислот. Немало трудов посвятил Циолковский основанию специальной отрасли биологии – экзобиологии – науки о жизни во Вселенной. Учѐный терпеливо анализировал различные космические факторы жизни, сравнивал функционирование систем органов чувств, дыхания, кровообращения, пищеварения, термической регуляции, передвижения у представителей разных типов живых организмов, условно помещая их в необычные условия космического пространства, на поверхности планет с разными атмосферами, силами тяжести, температурными условиями. Забираясь со своими необычно смелыми суждениями в невообразимые глубины времѐн (например, чего стоит один только постулат «родоначальник человека – водород»!), Циолковский затем выяснял «осталось ли что-нибудь от прежних веков?» И приходил к выводу: «Часть вещества каждой эпохи оставила некоторое количество и свойственной ей материи и свойственных ей живых существ. Бесконечность истекшего времени заставляет предполагать существование ещѐ ряда своеобразных миров, разделѐнных бесконечностями низшего порядка. Эти миры, усложняясь, оставили часть своего вещества и часть своих животных в первобытном виде». Учѐный первым обратил внимание и на тот интереснейший факт, что «лучшая жизнь создаѐтся или, вернее, обновляется и поддерживается развитием жизни несовершенной». Этим опорным принципом Циолковского воспользовался и подробно расшифровал его известный наш современник, биолог М.М. Камшилов, создавший новую оригинальную концепцию эволюции биосферы (рис. 2). Циолковский выделял два рода жизни: «Одна сама начинается на небесном теле и достигает известной степени развития, другая заселяет небесные тела и пространства путѐм переселения». На протяжении всего своего творческого пути учѐный задумывался над вопросом «Как изобразить жизнь Вселенной? Не малозаметную жизнь атома в неорганизованной материи, но жизнь в общепринятом смысле, жизнь высших животных, человека и его более совершенных потомков». Продолжая традицию выдающегося российского мыслителя Н.И. Пирогова считать «живой» всю Вселенную, Циолковский полагал, что «весь космос до последних его пределов (которых, впрочем, нет) всегда жив в абсолютном смысле». И далее: «Всѐ живо, но по-своему. Нам не всѐ может быть понятно. Жизнь непрерывна, как всѐ…» В размышлениях о космических полѐтах Циолковский задумывался и о том, как обеспечить в космосе нормальную жизнедеятельность человека. И хотя термин «космическая биология» был впервые предложен и использован Циолковским в 1932 году, ещѐ в 1883 году учѐный в работе «Свободное пространство» впервые рассмотрел влияние невесомости на функционирование живых существ, разработал способы защиты человека от разреженного космического пространства, выдвинул идею кругооборота химических веществ, необходимых для экипажа космического корабля. Рассматривая проблему долговременных космических полѐтов, Циолковский в 1927 году в статье «Условия биологической жизни во Вселенной и еѐ высота» сформулировал представление об основных свойствах жизни и условиях для еѐ поддержания. Это позволило учѐному спрогнозировать направленность нежелательных биологических сдвигов при длительном пребывании человека в условиях невесомости, наметить способы предотвращения этих сдвигов с помощью специальных технических устройств.

2529

2530

Циолковский астроном и космогонист Убеждѐнный в том, что главное предназначение человека на Земле определяется его космической миссией, Циолковский с самого начала своей научной деятельности проникся особенно заинтересованным отношением к проблемам астрономии и еѐ генетикодинамической составляющей – космогонии. Устойчивый интерес к проблемам астрономии у Циолковского появился ещѐ в юношестве после чтения книг Ф. Араго «Общедоступная астрономия», «Биографии знаменитых астрономов, физиков и геометров», а также основательной проработки ньютоновских «Математических начал натуральной философии», где были изложены основы небесной механики. В доме-музее учѐного хранится копия листка, на котором двадцатилетний Циолковский нарисовал планетные орбиты, привѐл характеристики различных небесных тел и здесь же сделал пометку: «8 июля. Воскресенье. Рязань. С этого времени стал составлять астрономические чертежи». А всего лишь четыре года спустя начинающий учѐный пишет работу «Продолжительность лучеиспускания Солнца», посвящѐнную одной из самых трудных астрономических проблем – обоснованию всеобщности явления векового уплотнения космических тел. В 1893 году в сборнике Нижегородского кружка любителей физики и астрономии была опубликована статья Циолковского «Тяготение как источник мировой энергии». В этой работе учѐный продемонстрировал незаурядные астрономические познания, мастерское владение математическим анализом, чѐткость и ясность мышления, замечательный стиль изложения. Здесь 36-летний учитель выступает как вполне сложившийся астроном. На протяжении двух последующих десятилетий калужский учѐный не раз обращается к трудам по космогонии и космологии. В предисловии к своей книге «Образование солнечных систем» Циолковский вспоминал: «С десяток лет тому назад я писал статью об образовании солнечной системы с точки зрения Лапласа, но встретил затруднения. С этих пор мною овладела мысль – выяснить этот вопрос. Но только два года назад у меня назрело решение серьѐзно присесть за это дело. Мне казалось, что я скоро с ним покончу, но конец не приходил, и я всѐ более и более погружался в противоречия. Все утра, все свои силы я посвящал солнечной системе. Исписаны тома бумаги. Много раз переходил я от отчаяния к надежде. Многократно проверял всѐ сначала, работал до полного одурения, до невменяемого состояния, много раз бросал, опять принимался и только в конце 1925 года пришѐл к определѐнным, хотя и приблизительным выводам». Впервые в истории астрономии Циолковский нашѐл совершенно новое решение космогонической и планетологической проблем сначала в масштабах солнечной системы, а затем и во Вселенной. Задолго до этой оригинальнейшей работы учѐного было известно, что огромное Солнце, обладая массой в 745 раз превышающей массу всех вместе взятых планет, имеет всего-навсего полпроцента общего вращательного движения Солнечной системы. Какие же космические события предшествовали тому, что крошечные в сравнении с Солнцем планеты так сильно превосходят его по моменту импульса? Чтобы объяснить один только этот парадокс, космогонисты – предшественники Циолковского создали множество гипотез о сближениях, столкновениях и взрывах звѐзд и туманностей. Главная идея Циолковского была принципиально иной. При анализе открытого Л. Эйлером и Д. Бернулли закона сохранения импульса, учѐный строгими расчѐтами обосновал существование векового перераспределения момента количества движения от солнца к планетам. Ныне наблюдаемое соотношение вращательных моментов в солнечной системе образовалось не в начале рождения планет, как полагало до тех пор большинство астрономов, а гораздо позже, в результате векового торможения вращения небесных тел и векового расширения планетных орбит. Вот как писал об этом Циолковский: «Как наша Луна производит приливы на Земле, так и любая планета возбуждает приливы на Солнце.

2531

Вследствие этого его вращательное движение тормозится, и момент его уменьшается. Отсюда следует, что момент планет должен увеличиваться. Но увеличиваться он может только через удаление планет от Солнца». Проведѐнные учѐным расчѐты позволили не только правильно объяснить общий баланс энергии Солнечной системы на всех этапах еѐ развития, но, главное, впервые математически проследить эволюцию каждой планеты в отдельности. Никто до Циолковского не формулировал с такой определѐнностью и отчѐтливостью роль приливного действия в развитии небесных тел, значение замедления вращения планет, их гравитационного сжатия и векового расширения орбит. О тщательности расчѐтов Циолковского можно судить хотя бы по такому удивительному факту. За два года до открытия планеты Плутон учѐный не только писал, что «есть ещѐ планеты за Нептуном», но и вводил для них в свои формулы специальный поправочный коэффициент. Через три года после выпуска в свет «Образования солнечных систем» Циолковский издал продолжение этой книги – «Дополнение к образованию солнечных систем», в котором привѐл подробные характеристики нашей планеты на самом раннем этапе еѐ эволюции. Учѐный впервые в истории астрономии не только доказывал существование одних и тех же закономерностей развития всех планет во Вселенной, но и сделал первые подробные расчѐты эволюции Меркурия и Венеры, Земли и Марса, Юпитера и Сатурна, Урана и Нептуна. Изучая мир звѐзд и галактик, Циолковский своими вычислениями обратил внимание астрономов на два главных фактора векового расширения орбит различных космических систем. Вначале спиральное отодвигание компонентов системы происходит вследствие потери массы центральными звѐздами, а затем преимущественно в результате приливного трения. Недавние астрономические исследования нестационарных звѐздных и галактических систем подтвердили выводы Циолковского о замедлении вращения звѐзд и расширении 2532

орбит звѐзд и галактик в кратных космических системах. Особенно примечательным достижением в этом направлении было открытие тормозящихся и расширяющих свои орбиты звѐзд-пульсаров. Оправдывается также очень дальновидный вывод Циолковского о вращении космических тел, как одном из главнейших факторов эволюции Вселенной. Математическое выяснение зависимости между угловой скоростью звѐздной газообразной массы и еѐ дальнейшим формированием позволило учѐному создать первую и до сих пор никем не изменѐнную классификацию звѐзд с учѐтом скорости их первоначального вращения. Эта классификация оказалась настолько совершенной, что все вновь открываемые виды звѐзд закономерно находят в ней своѐ место. О широком диапазоне астрономических интересов Циолковского свидетельствует даже далеко не полный перечень посвящѐнных этой теме работ: «Развитие и возобновление Вселенной. Цикл Вселенной» (1918), «Мировые катастрофы» (1921), «Монизм Вселенной» (1925), «Причина космоса» (1925), «Картина Вселенной» (1927), «Монизм Вселенной» (1931), «Образование двойных звѐзд» (1933) и др. Можно только удивляться тому, что в бесконечном множестве разнообразных космических явлений Циолковский первым среди астрономов сумел выделить ряд основных, непреходящих процессов: центробежное перераспределение импульса в кратных космических системах и вековое расширение орбит этих систем, замедление вращения и вековое сжатие всех космических тел, а также истечение вещества и всевозможные взрывы как результат переуплотнения космических тел. Циолковский – автор первой наиболее полной и рационально обобщѐнной картины Вселенной. О том, насколько диалектично здесь мыслил учѐный, можно судить хотя бы по такому только в самые последние годы раскрывающемуся факту, как открытие наличия на всех уровнях одних и тех же космических систем одновременных проявлений тяготения и отталкивания, которые раньше считались взаимоисключающими. Необычайно важными и пока ещѐ малоизученными являются разработанные Циолковским теория образования и эволюции кольцевых сгущений звѐздного вещества, а также теория циклических процессов в направленно развивающейся Вселенной. Циолковский – планетолог. Торжество прогноза По вычислениям Циолковского, планеты были рождены Солнцем, то есть отделились от солнечной поверхности в результате частичного распада некогда переуплотнѐнного светила. Первоначальные планеты, или протопланеты, имели лишь отдалѐнное сходство с нынешними: размеры их были гораздо большими, плотность – невелика, да и период суточного вращения был также практически одинаков. Выполненные Циолковским интереснейшие расчѐты, строгие и очень красивые своим логическим строем, более всего поражают своей ярко выраженной «теоретичностью». На какие наблюдаемые факты опирались в то время планетологические расчѐты учѐного? Циолковский сам же писал о том, что процесс векового уплотнения Солнца и планет пока ещѐ нельзя разглядеть ни в какие самые современные телескопы. Расширение планетных орбит, замедление вращения планет и Солнца во времена космогонических расчѐтов Циолковского тоже казались очень спорными явлениями. Иначе говоря, остро дискуссионными казались все составные части рассчитанного Циолковским сложного космического явления перераспределения вращательного момента от Солнца к планетам. И в то же время единая система взаимосвязанных вычислений Циолковского давала не какие-нибудь приближѐнные, а вполне конкретные параметры планет, например: вековое увеличение продолжительности суток на нашей планете – 0,000 015-0,000 013 секунды в год, рост ускорения силы тяжести на земной поверхности – 0,00 000 012-0,00 000 016 сантиметров в секунду за секунду, вековое уменьшение радиуса Земли – 0,0009-0,0019 метра в год. Четвѐртая, пятая, седьмая значащие цифры после запятой. Доступны ли вообще такие планетные перемены астрономическим, планетологическим и геологическим наблюдениям?

2533

На что, на какие подтверждения своей планетологической концепции надеялся Циолковский? Стрела времени. Свыше трѐхсот лет назад английский астроном Галлей установил, что солнечные затмения на Земле повторяются отнюдь не через одинаковые промежутки времени и, таким образом, поддаются предсказаниям только в пределах десятилетий. Затмения, вычисленные вспять на птолемеевские времена и далее, по времени и месту отказывались совпадать с теми, которые были подробно описаны древними учѐными. Луна неизменно опережала теоретически вычисленные точки еѐ орбиты. Привести расчѐты Галлея в соответствие со сведениями Птолемея можно было лишь допустив, что Земля замедляет вращение или Луна в своѐм орбитальном движении набирает скорость. В XVII веке никто не мог усомниться в равномерном вращении нашей планеты. Только в 1865 году Делонэ показал, что вековое ускорение Луны соответствует торможению суточного вращения Земли. И только в середине двадцатого века отпали последние сомнения в возможности использовать суточное вращение Земли в качестве эталона точного времени. С созданием новых молекулярных и атомных часов в астрономию вошло так называемое эфемеридное время ньютоновой механики, время, о котором Ньютон писал, что оно «само по себе и по самой своей сущности без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно». Время оставило свои отпечатки в известковых скелетах живых существ, обитавших на нашей планете сотни миллионов лет назад. По количеству суточных и сезонных наслоений на оболочках кораллов, створках моллюсков и других ископаемых организмов была определена продолжительность суток на Земле в древние эпохи. Оказалось, что «стрела времени» представляет собой не что иное как вектор замедления осевого вращения нашей планеты, определяемый строго количественно с достаточно высокой степенью точности. Земля и гравитация. Чтобы «открыть и измерить силы, которыми Луна и Солнце нарушают у нас на Земле силу тяжести и которые, помимо этого, обнаруживаются только по морским приливам», Ломоносов изобрѐл первый в мире гравиметр. И только в 1935 году, в результате повторных гравиметрических наблюдений на Кавказе был сделан вывод, что обусловленные тектоническими движениями изменения силы тяжести во времени всѐ-таки доступны современным измерениям. Открыта закономерная связь между вариациями силы тяжести и геологическим строением территории. Не успела завершиться работа по созданию новой отрасли геофизики – тектонической гравиметрии, а на пороге науки о Земле оказались уже новые, более принципиальные открытия. Научные сотрудники нефтяного научноисследовательского геологоразведочного института в Санкт-Петербурге Л. Смирнов и Ю. Любина, изучая форму песчаных гряд в древних пустынях, на дне рек и морей, обнаружили углы естественных осыпей гряд гораздо бо`льшие, чем известные ныне. Закономерное уменьшение величины угла свободно осыпающегося переднего откоса песчаных гряд свидетельствует прежде всего о непрерывном росте на поверхности Земли силы тяжести. Очень важно, что кривая векового роста земной тяжести хорошо сопоставляется не только с уже упоминавшейся закономерностью увеличения продолжительности земных суток, но и с зависимым от него графиком векового роста плотности всей Земли, рассчитанным на основании теории равновесия небесных тел. Насколько «тверда» Земля? Сравнивая различные математические модели фигуры небесного тела, французский академик Клеро пришѐл к выводу, что форма нашей на самом деле неоднородной Земли определяется еѐ внутренним строением, то есть распределением плотности вещества по радиусу планеты. Чем плотнее планетное ядро, тем меньше могут сжать его центробежные силы, тем меньше сплюснутость небесного тела. Знаменитый математик нашѐл уравнение, связывающее сплюснутость Земли, скорость еѐ осевого вращения и строение недр. Целая плеяда выдающихся математиков пыталась проникнуть в тайны очертаний небесных тел, работая над созданием фигур равновесия жидких протопланет. Немало новых разделов высшей математики обязано своим рождением этой проблеме. В работах многих русских учѐных получает развитие идея об изменчивости фигуры и состояния недр Земли. В 1865 году петербургский геолог А. Иностранцев 2534

математически анализировал эволюцию земного шара из газообразного состояния в жидкое. В последней четверти XIX века Е. Быханов доказывал уплотнение глубинного вещества при постоянном замедлении суточного вращения планеты. Московский физик Л. Лейбензон, начавший строгое математическое исследование земных недр по совету профессора Н. Жуковского, в 1909 году рассчитал прочность верхней оболочки Земли и предсказал периодическое образование глубинных разломов коры, открытых геологами лишь несколько десятилетий спустя. Загадки сжимающейся планеты. В последние десятилетия специалисты разных стран, обобщающие результаты глубокого бурения и разнообразных геофизических зондирований, пришли к выводу, что наиболее вероятная тектоника земной коры – это тектоника плит. Раздробленная вертикальными и наклонными разломами каменная оболочка нашей планеты действительно очень похожа на причудливую мозаику жѐстких плит, названую геологами «битой тарелкой». По наклонным глубинным разломам одни глыбы надвигаются на другие. При движении края глыб обламываются, как бы кроятся на отдельные блоки. На приподнятых над надвигами краях глыб образуются структуры гравитационного отседания – рифты, пододвигающиеся части встречных глыб дробятся разломами, расширяющимися к поверхности Земли. Глубоководные желоба по краю многих материков образовались именно таким образом. При надвиговом характере возникновения большинства горных систем несколько необычны черты магматической деятельности. Вертикальные глубинные разломы, непосредственно сообщающиеся с астеносферой, служат проводниками ультраосновной, гипербазитовой магмы. Если же магма в своѐм движении к поверхности Земли проходит через переплавляющиеся толщи осадочных горных пород, она окисляется и выходит наверх в виде гранитных образований. Так развиваются региональные надвиги независимо от того, находятся ли они на краю или в центре материка. Эти же самые особенности развития, видимо, присущи срединно-океаническим хребтам, настоящее изучение которых ещѐ только начинается. На сегодняшних палеомагнитных картах Земли к современной вершине планеты сошлись несколько разных траекторий векового движения древних положений полюсов, определѐнных для разных континентов. Такая картина может быть получена только на уменьшающейся в объѐме планете. Опираясь на всю совокупность палеомагнитных данных, можно не только точно определить темп векового сжатия нашей планеты, но и реконструировать положение материков во все минувшие геологические эпохи. Подводя некоторые итоги решительному экскурсу К.Э. Циолковского в планетологический прогноз, легко убедиться эвристической силе предвидения учѐного. Ведь ныне специалисты различных отраслей геологии, палеонтологии и планетологии смогли записать такие полученные из наблюдений характеристики Земли: вековое увеличение продолжительности суток на нашей планете 0,000014-0,000023 секунды в год, рост ускорения силы тяжести на земной поверхности – 0,00 000 015 сантиметров в секунду за секунду, вековое уменьшение радиуса Земли – 0,001-0,0015 метров год. Что же произошло в естествознании за восемьдесят лет, минувшие с тех пор, когда Циолковский окончательно завершил свои планетологические расчѐты? Служба времени получила в распоряжение высокоточные молекулярные и атомные часы. Палеонтологи освоили электронные микроскопы, позволившие открыть совершенно новые, необычайно подробные геологические календари. В каменной летописи Земли геологи обнаружили точнейшие индикаторы изменения силы тяжести на поверхности нашей планеты и «застывшие» компасные стрелки, указывающие на вполне определѐнную направленность развития гравитационного и магнитного полей Земли. И ещѐ в науке и помогающей ей технике случилось многое из того, что сейчас мы называем вехами современной научно-технической революции. Словно бы предвосхищая расчѐты Циолковского, писал в своѐ время известный американский физик Р. Вуд: «Неоткрытые законы природы скрываются ныне за седьмым знаком после запятой». Именно такой вперѐдсмотрящей и оказалась у Циолковского его интегральная естественнонаучная теория Вселенной.

2535

Циолковский – космический эколог В конце XIX века профессор термодинамики Р. Клаузиус и его последователи сформулировали концепцию неизбежной тепловой смерти Вселенной, а, следовательно, и грядущего постепенного угасания всей космической жизни. Эта гипотеза с претензией на теорию широко пропагандировалась в печати не только за рубежом, но и в дореволюционной России. Человеческие скелеты с надписью «энтропия» изображались даже на обложках научно-популярных журналов. Э. Геккель выпустил в свет книгу «Мировые загадки» и в одном из еѐ разделов – «Энтропия Вселенной» – разоблачил концепцию Клаузиуса. Во всемирную дискуссию по этому поводу включился и Циолковский. В начале 1905 года он написал статью «Второе начало термодинамики», в которой утверждал, что постулат о конце мира не является законом Вселенной, и вспыхивающие на наших глазах звѐзды – очевидное тому доказательство. А сама земная жизнь разве не типичный антиэнтропийный процесс? «Палеонтология несомненно показывает, – пишет учѐный, – что жизнь прогрессировала, то есть шла от низших существ до человека». Миллиарды лет существует земная жизнь, и это говорит о высокой устойчивости энергетических характеристик Солнца и соседних звѐзд. Концепция тепловой смерти Вселенной глубоко ошибочна, однако существуют в космосе периодические стихийные явления, которые могут быть опасными для обитателей планет. «Теоретически, – размышляет учѐный, – всякая энергия может поддерживать жизнь, например, энергия движения и вращения планет, сила тяготения, теплота, атомная энергия и другие еѐ виды». Недостаточно будет всего этого, но человечество всѐ равно не погибнет. Оно может своевременно накопить необходимые запасы энергии для переселения на другие планеты своей солнечной системы или даже к другому солнцу. Для того, чтобы более убедительно обосновать неограниченные возможности выживания человечества, Циолковский разработал оригинальную концепцию изучения и поиска мест безопасной жизни. Рассуждал он так: «Судьба существа зависит от судьбы вселенной. Поэтому всякое разумное существо должно проникнуться историей вселенной. Необходима такая высшая точка зрения. Узкая точка зрения может привести к заблуждению…» В 1914 году в борьбе с гипотезой Клаузиуса Циолковский создал новый вариант «Второго начала термодинамики». И тут со всей очевидностью открылись основы учения о вечном постоянстве космоса. Как вспоминал учѐный, «с этой работы я уверовал в вечную юность Вселенной. Перспектива тепловой смерти космоса рушилась в моѐм мозгу». Не случайно в этом же году Циолковский создал и первый свой труд об образовании Земли и солнечных систем. Синонимом вечного постоянства космоса был назван круговорот Вселенной: «с одной стороны, всюду образуются из эфирной среды туманности и солнца, с другой же – последние разлагаются, рассеиваются в эфире и служат отчасти дополнением к самостоятельному зарождению туманностей из эфира… Гибель также царствует во Вселенной, как и возрождение. Общий же вид еѐ остаѐтся неизменным… Смерти вечной никогда и нигде не бывает». В дальнейшем Циолковский скажет ещѐ точнее своѐ главное возражение Клаузиусу: «Можем ли мы перестать жить, если целое всегда живо!» В новых работах учѐный уточнил своѐ представление о круговороте и периодичности Вселенной: «периоды не совсем сходны, а как бы куда-то спускаются вниз, ибо дают всѐ более сложную материю». В апреле того же памятного 1914 года Циолковский познакомился с калужанином Александром Чижевским, тогда ещѐ пятнадцатилетним юношей. Благодаря его сохранившимся воспоминаниям мы узнаѐм некоторые новые подробности из разговоров двух космистов-единомышленников. «Энтропия существует, объяснял пожилой учѐный молодому другу, – без неѐ космос превратился бы в неистовый, всеистребляющий огонь, всѐ в нѐм горело бы и пылало, пока всѐ не перегорело бы окончательно. Но энтропия – тепловая смерть Вселенной – точно уравновешена тепловой еѐ жизнью». Разнообразные фазы и стадии тепловой жизни космоса Циолковский тщательно изучил и пришѐл к заключению, что распространению жизни во Вселенной на молодые планеты препятствует не столько высокая температура их поверхности, сколько бурная жизнь их 2536

недр, содержащих в себе раскалѐнное звѐздное вещество. Ведь планеты – дети солнц. В очерке «Органический мир Вселенной» приоритеты в планетологических исследованиях обозначены таким образом: «Прежде всего нужно знать, какие мы имеем места для жизни, в каких они условиях и как изменяются эти условия с течением времени». Затем: «Какие из этих небесных тел пригодны для жизни и когда?» Из концепции вечного круговорота Вселенной родилась уверенность, что «в космосе должны быть планеты всех возрастов», а среди них и наиболее благоприятные для жизни, учѐный назвал их по-своему – «планетными гнѐздами». Учѐный доказал реальную возможность человечества с помощью космических ракетных систем расселяться по Вселенной к другим солнечным системам, к тем их планетам, которые находятся в наиболее благоприятных фазах вселенских циклов, свободных от угроз экстремальных факторов. Циолковский – космический этик, космический философ Первый свой этический очерк под названием «Этика, или естественные основы нравственности» Циолковский написал в сорокапятилетнем возрасте. По намерению автора очерк предназначался «для отчаявшихся безнадѐжных людей, потерявших почву и желание жить». Постепенно же, когда в поле зрения учѐного попали многие другие категории читателей, встала более широкая задача: приободрить человечество в целом, дать ему ясное, строго научное руководство для построения жизни без страданий. Пришлось Циолковскому снова и снова возвращаться к новым разработкам этической темы в 1903, 1907,1914, 1918, 1930, 1934 годах. Так границы новой этики раздвинуты были автором поистине до вселенских масштабов, а сам создатель учения был назван «великим утешителем человечества». Непосредственным российским предшественником Циолковского в вопросах космической этики был выдающийся петербургский учѐный-ботаник А.Н. Бекетов – автор уникального философского эссе «Нравственность и естествознание», опубликованного в 1891 году в журнале «Вопросы философии и психологии». По мнению Бекетова, нравственность точно так же как и вся психическая жизнь человека, уходит глубинными корнями в «общие законы всего Космоса». Непреложные нравственные аксиомы сохраняют необходимое для жизни Вселенной подвижное равновесие. Законы этики – очень тонкий и вездесущий регулятор всеобщего космического равновесия. Циолковский полагал, что новую космическую философию нужно начинать с этики, или основ нравственности, а теоретическую опору еѐ нужно искать у философов Древней Греции: «Моя этика, мне кажется имеет общее со взглядами галилейского учителя. Я доказываю, что всякая частица (атом) космоса потенциально жива и составляет основу материи, или дух. Он находится везде: в мѐртвой и живой материи. Ему самому, то есть первичному атому, субъективно кажется, что он всегда жив. На этом основании дух человека и всего сущего и после кажущейся смерти продолжает существовать в живом мире, то есть воплощаться. Выходит, что всѐ разумное, неразумное и мѐртвое заинтересовано будущим, беспредельно идущими вперѐд временами. Поэтому всѐ разумное должно ради собственных интересов, жить так, чтобы будущее мира разумных существ совершенствовалось». Циолковский в своѐ время был единственным в мире учѐным, который разрабатывал универсальную этику в общекосмическом смысле: в марте 1934 года он написал феноменальный труд «Права материи и низших существ и обязанности высших». Сюда были включены «права» неорганической материи, растений, животных, совершенных и несовершенных людей. Заглядывая со своими теоретическими выкладками далеко в будущее, учѐный, несомненно, был предтечей нового поколения экологов и философов, специально заботящихся о сохранении средообразующего потенциала планеты, еѐ гено- и ценофонда. От марта 1934 года прошло ещѐ чуть ли не полстолетия, когда в Ашхабаде конгрессом Международного союза охраны природы была принята Всемирная стратегия защиты гено- и ценофондов в крупных речных долинах, по побережьям морей и океанов, на водоразделах речных бассейнов.

2537

Развитие мира, его нравственный прогресс Циолковский связывал с искоренением зла, с устранением всякого страдания и стремлением к добродетельной жизни: именно таким образом улучшаются условия существования всего живого, и человечество движется «вперѐд по пути истины – к прогрессу, единению, счастью, бессмертию и совершенствованию. И это ещѐ начало». В небольшом итоговом эссе «Характеристика моих работ по социологии и философии» учѐный в самых первых строках определил наивысший уровень вселенской этики: «Если бы для спасения всего человечества надо было пожертвовать одной личностью, то есть уничтожить еѐ, казнить, то и тогда этого сделать, по-моему, нельзя». А черту под этим эссе подвѐл неожиданную: «Таков как бы противоречивый дух моих сочинений. Он основан на чистой науке и чистом разуме». Действительно «как бы противоречивы», но очень уж по-своему, философские труды Циолковского. Не будем забывать, что так назвал их сам мыслитель. Попробуем разобраться, почему он употребил именно такую форму оценки своего собственного миросозерцания. Дело, по-видимому, в том, что в этой сложнейшей области новых знаний учѐный работал отнюдь не в одиночестве. В конце XIX столетия в нашей стране начинает отчѐтливо складываться новая интегральная и синтетическая целостная концепция постижения мира и человека – русский космизм. У мощных истоков его стоят В.С. Соловьѐв, Н.А. Умов, Н.Ф. Фѐдоров, А.В. Сухово-Кобылин, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Н.К. и Е.И. Рерихи, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, К.Э. Циолковский. В общей структуре, в общем потоке русского космизма можно выделить три ветви, три интеллектуальных направления: рационалистически мыслительное с яркой познавательной ценностью, чувственное с определѐнной этической окраской и деятельностное, связанное с проектированием и устроением Вселенной. Естественно, что в трудах каждого из философов-космистов некоторым из направлений придаѐтся большее значение. Например, Н.А. Умов пишет о космическом разуме как последней ставке жизни, В.И. Вернадский при завершении своего творческого пути проектирует сверхпланетную сферу разума – ноосферу. Основополагающий труд Н.Ф. Фѐдорова – «Философия общего дела» с отчѐтливым деятельностным подходом. И, пожалуй, не было в истории русского космизма более чувственного философа, чем Циолковский, ведь именно он разработал концепцию сверхчувствительной, всеобъемлюще чувствующей Вселенной («вплоть до самого последнего атома»). И при всех неизбежных предпочтениях философов-космистов объединяет понимание всеединства, монизма Вселенной, живой, органичной связи всего со всем. Циолковский – наиболее яркий обозреватель и выразитель всех главных идей русского космизма, он, можно сказать, единственный отечественный космист, который «перепахал» своей беспокойной мыслью всѐ поле космизма. Скорее всего, именно по этой причине космическая философия в творении Циолковского «как бы противоречива». Благодарные потомки, которые увидят исполнение основополагающих идей Циолковского, несомненно в очередной раз, снова и снова будут поражаться его дальнозоркости. Литература Биофилософия. – М.: ИФ РАН, 1997 Дѐмин В.Н. Циолковский. – М.: Мол. гвардия, 2005 Камшилов М.М. Эволюция и биосфера. – М.: Наука, 1979 Реймерс Н.Ф. Экология (теория, законы, правила, принципы и гипотезы). – М.: Журнал «Россия молодая», 1994 Русский космизм: Антология философской мысли / Сост.: С.Г. Семенова. А.Г. Гачева. – М.: Педагогика-Пресс, 1993 Русский космизм и современность. – М.: ИФ АН, 1990 Циолковский К.Э. Гений среди людей. – М.: Мысль, 2002

Опубликовано: Учѐные записки: В. 5: Современное образование в Верхнекамье: от школы до вуза: Ч. 4. Мат-лы юбил. город. науч.-практ. конф. преподавателей, учителей, студентов, посв. 15-летию СГПИ 28 апр. 2006 г. – Соликамск, 2006. – С.4-20.

2538

Единая система охраняемых природных территорий Пермской области (Рукопись) Качество природоохранной деятельности и уровень рационального использования природных ресурсов в значительной степени зависит от полноты и точности региональных исследований комплексного характера. В геоэкологических исследованиях особенное значение имеет развѐрнутое естественноисторическое обоснование направленности главных действующих сил природы на территории региона, знание конкретного механизма их действия. В стране нет общепринятой концепции создания единой сети охраняемых территорий, способной защитить главное и наибольшее богатство растительного и животного мира, сохранить водные ресурсы не только в местах их концентрированного использования, но и на водосборах. Несомненно, что такая концепция должна опираться на развитую естественноисторическую, в особенности геолого-географическую основу. Целью данного исследования явилось обоснование роли геолого-тектонических и соответствующих им гидрогеологических, гидрологических, геоботанических и других факторов в выделении каркаса единой непрерывной сети охраняемых территорий в Пермской области и на Урале. Такая сеть охраняемых территорий, по мнению автора, будет способствовать оптимальному решению одной из наиболее трудно исследуемых современных экологических проблем – проблемы охраны и рационального использования водных ресурсов на водосборах. Основной объект исследований – геолого-ландшафтная структура региона, особенности еѐ генезиса и динамики, еѐ водные и биологические ресурсы. Автором проведены комплексные естественнонаучные исследования, включая полевые работы. Общей методической основой исследования был принят системный подход, который автором специально изучался и усовершенствовался применительно к комплексному природоведческому исследованию. Автор понимает систему не только как целое, состоящее из взаимодействующих частей, но и как развивающееся целое. Целое, которое требует для своего изучения не только знания надсистемы, но и изучения подсистем и их групп, позволяющего получить панорамную картину того или иного естественноисторического объекта или процесса. В системном анализе важными аспектами системы являются общая информация, структура, происхождение, история, динамика, вещество. Главные принципы системологии – информационно-системный, историко-системный, структурно-системный, генетико-системный, динамико(функционально-)-системный и вещественно(субстратно-)системный. Исходя из эвристических возможностей этих принципов, на основании развитых прецедентов в исследовательской работе использованы различные составляющие системного подхода – системно-исторический, системно-структурный и другие системные методы. Для более точного понимания существа работы и логики еѐ развития на стр.2-3 приводится таблица 1, где показана структура операционно-методического аппарата исследования, то есть совокупность операций, связанных с выделением и изучением региональных водоразделов – главного предмета исследования. В таблице обозначены группы операций, которые автор считает наиболее важными для этой работы. На первом этапе по совокупности тщательно изученных литературных и фондовых источников реализованы операции «1.1-5». При подготовке данной работы наряду с другими перечисленными системными действиями были проведены и системно-вещественные исследования, но здесь они не излагаются ввиду литолого-металлогенической специфики и недостатка места. В соответствии с обозначенной целью исследования автор широко пользовался основными методами палеотектоники и тектоники, а также вспомогательными методами из смежных наук. Проектирование работ по моделированию тектоносферы, плановому и объѐмному тектоническому районированию было начато автором во время учѐбы в Московском авиационном институте в связи с изучением разнообразных реологических проблем, связанных с отраслевыми авиационными нуждами. Эти исследования постепенно 2539

переместились в геологию, и после получения второй, геологической специальности, автор продолжал работу на Урале и в Приуралье. Таблица 1. СТРУКТУРА ОПЕРАЦИОННО-МЕТОДИЧЕСКОГО АППАРАТА ИССЛЕДОВАНИЯ

Операции (группы операций)

Системный подход

Группы методов (методы) Основные методы

Из смежных наук

I. Основные исследования: выделение границ региональных водоразделов, прослеживание их по территории региона 1. Изучение дислоцированности региона. Выделение в регионе основных структурных элементов и их связей

Системноструктурный анализ

Анализ структурных древних планов, палеотектонических границ, пограничных палеоструктур

2. Выяснение генезиса основных палеотектонических структур региона

Системногенетический

Анализ структурных связей Анализ трещиноватости земной коры

3. Определение общей направленности эволюции земной коры региона

Системногенетический

Анализ разломной тектоники Тектоническое районирование

4. Установление делимости верхних горизонтов земной коры региона

Системнофункциональный

Анализ структурных этажей и ярусов

Общесистемный (общеинформационный)

Тектоническое моделирование Анализ сейсмических границ, поверхностей перерывов и несогласий, поверхностей выравнивания и кор выветривания

5. Разработка по общей тектонической ситуации

Палеогеографические Картографические Неотектонические Дистанционные Геоморфологические

Геофизические магнитные гравитационные сейсмометрические Планетологические

II. Различные целевые исследования A. Изучение места региональных водоразделов в гидросфере 1. Оценка динамики русловых процессов

Системнофункциональный

Гидрологические

Дистанционные Геодезические

2. Изучение некоторых аспектов морфологии и функционирования карстовых систем

Морфоструктурный

Карстоведческие

Картографические Гидрогеологические

3. Обоснование влияния развития региональных водоразделов на сейсмическую ситуацию в районах водохранилищ

Морфогенетический анализ Методы аналогий и гомологий

Сейсмологические

Реологические Неотектонические Геодинамические

2540

Таблица 1. СТРУКТУРА ОПЕРАЦИОННО-МЕТОДИЧЕСКОГО АППАРАТА ИССЛЕДОВАНИЯ (продолжение)

Операции (группы операций)

Системный подход

Группы методов (методы) Основные методы

Из смежных наук

B. Изучение места региональных водоразделов в ландшафтной сфере 1. Определение ботанических объектов как индикаторов геологической истории

Системногенетический Системноисторический

Биогеоморфологические

Дистанционные Литологические

2. Разработка новых путей охраны растительного мира региона в сети охраняемых территорий

Системнофункциональный

Ботанические Геоботанические Фитоценологические Биогеоценологические

Географические Ландшафтоведческие Информационные

Биорайонирование Природоохранное районирование

Картографические Мониторинговые Геодинамические Тектонические Неотектоническое районирование

3. Построение схемы природоохранного районирования региона с целью защиты наибольшего объѐма генетического и ценотического материала

Системноструктурный анализ

4. Выделение региональных водоразделов в разнопорядковых регионах

Общесистемный (общеинформационный)

Геоморфологические

C. Изучение места региональных водоразделов в схемах районной планировки и генеральных планах городов

1. Проектирование экологической инфраструктуры региона

Системноструктурный (инфраструкт урный) анализ

Регионологические – рег. социология – рег. экономика – рег. экология – рег. археология

Информационные Картографические

2. Разработка системы сбора, переработки и утилизация отходов промышленности, сельского хозяйства и коммунальной службы

Системнофункциональный

Планировочные Экономгеографические

Геологические Географические Биологические Медицинские (геогигиенические и др.)

3. Построение единой непрерывной сети охраняемых территорий, включающих природные и историкокультурные элементы

Общесистемный (общеинформационный)

Демографические Культурологические

Водохозяйственные Рекреационные

В Камском Приуралье на земной поверхности наиболее распространены пермские отложения, заключающие в себе следы как современных, так и древних геологических процессов. Поэтому внимание автора к пермским отложениям в работе доминирует. Ещѐ одной чертой тектонического исследования является особенное внимание к геосферному разделу планетологии. При изучении региона, применяя последовательно геоморфологические, палеогеографические, картографические, геофизические и 2541

дистанционные методы, автор обратил внимание на планетарный характер тектонических деформаций и пришѐл к выводу, что для изучения территорий столь обширных регионов нужны также знания о надсистеме, о Земле в целом. И поэтому одновременно были проведены исследования эволюции Земли как планеты. На основании изучения сведений о периодичности солнечных затмений, данных электронно-микроскопического исследования срезов оболочек моллюсков, кораллов и других ископаемых животных с наружным скелетом стала известна закономерность изменения продолжительности суток на Земле – от примерно шести часов пять миллиардов лет назад до двадцати четырѐх часов в наше время. Возможные при экстраполяции погрешности были устранены в результате изучения других основных параметров Земли, в частности, изменения еѐ средней плотности, рассчитываемой через период обращения Земли вокруг своей оси. Полученные закономерности коррелируются с палеомагнитными данными по изменению земного радиуса. Есть ещѐ и информация по изменению ускорения силы тяжести на поверхности Земли, полученная в результате изучения углов естественного откоса песчаных гряд в руслах древних рек и на дне древних морей. Эти исследования были проведены геологами-нефтяниками и опубликованы в «Докладах Академии наук» и других источниках. Названые вековые изменения главных планетных характеристик Земли строго взаимозависимы и составляют единую систему и базу данных о закономерно эволюционирующем небесном теле. В результате комплексного анализа разнородных сведений из цикла наук о Земле выяснилось, что земная кора деформируется не так, как предполагали прежние концепции (контракционная и другие). Основным тектонотипом векового сокращения земной поверхности оказался региональный надвиг, имеющий не плоскую, а сложную криволинейную поверхность основания. Профиль основания надвига не сразу определился рядом работавших в этом направлении исследователей, а когда, наконец, определился, не всегда был по достоинству оценѐн как перспективный для разработки многих других зависимых научных проблем, в том числе и проблем геоэкологии. Анализ взаимосвязей глубинных геологических процессов и процессов формирования рельефа позволил реконструировать механизм регионального надвигообразования, использующийся впоследствии при рассмотрении некоторых природных процессов и явлений. В сложной, казалось бы совершенно беспорядочной мозаике блоков земной коры (одно из популярных еѐ названий – структура «битой тарелки») автор выделяет закономерно построенные самые крупные элементы литосферы – глыбы, плиты и тектонические пластины. В общих чертах механизм взаимодействия наиболее масштабных из них – глыб, можно представить следующим образом. Глыба, надвигающаяся на смежный участок земной коры по поверхности наклонного и криволинейного регионального надвига, сама деформируется, деформирует смежную территорию с образованием предгорного прогиба. Глыба при этом разъединяется на отдельные блоки, а в процессе еѐ восходящего движения по наклонной поверхности надвига возникает система свободных подземных полостей, которые заполняются с поверхности Земли осадками, а также имеют связь с глубинами Земли. Таким образом, не только глубинные процессы, не только поверхностные процессы, но сложное взаимодействие этих процессов определяет тектоническую обстановку и еѐ следствия. В случае встречных надвигов образуется структура «тектонический клин», который выжимается на земную поверхность. Гравитационное отседание отдельных его частей вызывает образование рифта. Отсюда следует вывод о том, что рифтовые системы – это локальные структуры растяжения при общем сжатии Земли. На заключительном этапе тектогенеза при взаимодействии глыб земной коры вычленяются подчинѐнные им структуры – тектонические пластины. Формирование пакетов тектонических пластин – завершающий процесс в сложной картине образования и эволюции системы надвига. При таком понимании регионального надвига автор выделил и обосновал новое в геологии понятие «региональный водораздел», разработал представления о нѐм. В данной работе региональный водораздел рассматривается как феноменальная структура земной коры и биосферы, как приподнятая в рельефе фронтальная часть одного из наиболее 2542

крупных элементов земной коры – глыбы, плиты или тектонической пластины. Глыбам соответствуют региональные водоразделы с наименьшей кривизной ограничивающей их дуги, тектоническим пластинам – региональные водоразделы наибольшей в плане кривизны. Определены основные черты методики выделения и изучения региональных водоразделов преимущественно по палеотектоническим, тектоническим и неотектоническим критериям с учѐтом общегеологических, палеогеографических, геоморфологических, карстоведческих, гидрогеологических, гидрологических и геоботанических данных. Следующий, второй этап работы автора относится к разделу (и циклу) целевых исследований, выясняющих место региональных водоразделов в гидросфере. На этом этапе автором осуществлены следующие операции: 1. Оценка динамики русловых процессов.

2. Изучение некоторых аспектов морфологии и функционирования карстовых систем.

3. Обоснование влияния развития региональных водоразделов на сейсмическую ситуацию в районах водохранилищ. В этой части исследования прояснилась водосбороформирующая роль региональных водоразделов, определились существенные черты динамики поверхностных и подземных природных вод, что, несомненно, должно быть учтено при создании и эксплуатации систем охраняемых природных территорий. Был разработан механизм меандрирования рек, который в целом обусловлен развитием надвига. Под тяжестью надвига по его фронту образуются цепочки депрессий, а при дальнейшем развитии надвига изменяется положение этих депрессий по латерали. Речное русло следует последовательности образования депрессий. Меандры, прилегающие к фронту надвига, заходят в эти депрессии. Когда депрессии смещаются вдоль фронта надвига, то соответственно смещается и речное русло. На месте старого русла возникают старицы и другие приречные образования-реликты. Морфологические и динамические особенности карстовых систем связаны с процессом формирования речных долин. Была оценена сейсмическая ситуация в районе Камского водохранилища, привлечены результаты недавних геодезических работ специалистов Главного управления геодезии и картографии, установивших современное прогибание ложа Камского водохранилища. Сравнение различных материалов показывает существенную опасность современной сейсмической активности для целостности плотины. Обозначена необходимость специальных профилактических мероприятий для этой территории. Некоторые подробности развития региональных надвигов на основании материалов геологии изображены на прилагаемых к тексту схемах. На третьем этапе работы автор предпринял попытку обозначить место региональных водоразделов в ландшафтной сфере, реализовав при этом исследовательские операции, обозначенные в табл.1, раздел II.В. На примере Камского Приуралья, Уральского хребта и смежных территорий был проведѐн поиск закономерностей приуроченности главного богатства растительного и животного мира к региональным элементам рельефа и ландшафта. При этом региональные водоразделы были определены как места сосредоточения наиболее богатых гено- и ценофондов, наибольшего средообразующего потенциала региона. В дополнение к теоретическим, аналитическим исследованиям автором проведены полевые исследования по Уралу и некоторым прилегающим к Уралу территориям. На заключительном этапе исследования автор изучал значение представлений о региональных водоразделах для разработки представительных в отношении геоэкологии схем районной планировки и генеральных планов городов. При этом обращалось внимание на полноту общенаучного системного подхода, выполняющего особую функцию на стыке естественнонаучных и социальных знаний. Понятия и представления о региональных водоразделах были использованы для разработки теоретических основ проектирования и создания единых непрерывных сетей охраняемых территорий, включающих ценные природные и историко-культурные объекты. Совокупность региональных водоразделов образует опорный каркас проектируемой единой непрерывной сети охраняемых природных и историко-культурных территорий. В качестве важнейших компонентов этой сети 2543

выделяются особо охраняемые природные территории (заповедники, заказники, памятники природы, лесные генетические резерваты, национальные парки и т. д.), а также историкокультурные объекты и области их концентрации, прослеженные по регионам на протяжении многих исторических эпох. Особо ценные природные и историко-культурные территории связаны в единую непрерывную сеть экологическими коридорами. Проектирование и реализация такой сети охраняемых территорий, поддерживаемой государственным законодательством, будет содействовать оптимальному размещению и функционированию промышленности, сельского хозяйства и систем расселения при наибольшем сохранении разнообразия растительного и животного мира в регионе. С концепцией региональных водоразделов автор связывает решение проблем выявления, изучения и трассирования экологических коридоров не только как мостов для естественной миграции современных растений и животных, но и как территорий, обладающих наибольшими средообразующими и средоохранными функциями. В числе основных критериев, позволяющих в полевых условиях фиксировать наличие перспективных территорий для экологических коридоров, автор использовал ботанический критерий – анализ флоры и еѐ географических элементов. Ботанические объекты как индикатор геологической истории. Естественнонаучные исследования на стыке региональных подотраслей биологии и геологии получили наименование биогеоморфологических исследований (Мильков, 1953). Первые попытки биогеоморфологического анализа в отечественной литературе принадлежат Э.А. Эверсману, Н.А. Северцову а также М.Н. Богданову. Он в 1871 г. на основании исследований Среднего и Нижнего Поволжья обосновал конфигурацию распределения биогеографических областей этой территории геологическими причинами, в первую очередь распределением пластов разных геологических формаций, наличием здесь геологических реликтов древнего материка. Ботаник В.Я. Цингер (1885,1886) назвал резкое различие между флорой северозападной черноземной области и флорой чернозѐма самым важным и выдающимся ботанико-географическим фактом Средней России. Границу между этими флорами учѐный обозначил как более или менее непрерывную известковую гряду, идущую от Урала по направлению к Карпатам. В дальнейшем в работах С.И. Коржинского (1888) и А.Я. Гордягина (1888) эта гряда названа Известковым кряжем. Было показано значение кряжа как пути расселения в ледниковое время альпийских растений от Карпат в направлении Среднего Урала. В это же время и несколько позже А.Я. Гордягин (1888), С. И. Коржинский (1891), А.Н. Краснов (1888,1894), Д.И. Литвинов (1890, 1895, 1902, 1914), И.М. Крашенинников (1919, 1937, I939), А.Н. Пономарѐв (1941, 1948, 1951, 1952) и другие ботаники обосновали вклад в средне-южноуральскую флору растительных сообществ Сибири. И уже в наше время была открыта геологами древняя Тимано-Алтайская складчатая система – вполне конкретный путь расселения сибирских растений в Европу, а европейских в Сибирь. Открытие А.А. Прониным (1971) самостоятельной Тимано-Алтайской системы, более древней, чем Уральский хребет, получило новые подтверждения при изучении космических снимков Уральского региона и смежных территорий, благодаря подобным исследованиям стало возможным более убедительное обоснование и этого и других древних коридоров и мостов расселения растений в прошлые геологические эпохи. Открытие и изучение Известкового кряжа, Тимано-Алтайского хребта и других секущих Урал крупных тектонических структур способствовали выявлению значения горных узлов Урала как мест сосредоточения реликтовых и эндемичных растений, наибольших гено- и ценофондов растительного мира. В 1934 г. И.И. Спрыгин в работе «Выходы пород татарского яруса пермской системы в Заволжьи, как один из центров видообразования в группе калькофильных растений» сделал вывод о том, что значительное развитие по берегам Средней Волги и еѐ приуральских притоков твѐрдых каменистых пород татарского яруса, сильно насыщенных известью, обусловило и особенное распределение лесных и степных растительных ассоциаций, и 2544

особый облик флоры в составе этих ассоциаций. То есть причиной появления особого растительного, флористического района является специфическая геологическая основа региона. Спрыгин считал, что изученная им территория в пермский геологический период представляла собой крупный водораздельный массив, не покрывавшийся морем с конца пермской эпохи до эпохи верхнетретичной. Такое длительное стояние суши обеспечило необходимый разбег эволюции растений и продолжительное влияние определѐнных геологических условий на развитие растительного покрова Среднего Поволжья и Приуралья. Таким образом, Спрыгин впервые в истории отечественной ботаники наметил границы нового евразийского волжско-уральского центра видообразования, связанного с распространением татарского яруса пермской системы и оказавшего весьма существенное влияние на заселение растениями Западной Сибири. Учитывая зафиксированную в перечисленных и других исследованиях связь флоры и растительности с геологическим строением и геологической историей региона, возможно использование ботанических объектов как индикаторов геологической истории. Защита растительного мира Камского Приуралья в единой непрерывной сети охраняемых природных территорий. В 1989 г. была проведена сессия травяных биогеоценозов Научного Совета АН СССР по проблемам биогеоценологии и охраны природы «Охрана гено- и ценофонда травяных биогеоценозов». На сессии принято решение о разработке путей охраны травяных биогеоценозов в рамках географической сети охраняемых и подлежащих охране травяных экосистем страны. В решении сессии отмечалось, что к числу охраняемых экосистем, которые способны образовать с эталонными, редкими, исчезающими, зональными, азональными и другими характерными биогеоценозами единую географическую сеть охраняемых природных территорий, относится также несколько более узкий круг ценных в природном, научном и культурном отношениях природных объектов с разнообразными типами растительности и растительными сообществами. К последним относятся участки степей и лесостепей, лугов (в том числе пойменных, суходольных, высокогорных, галофитных и т.д.), ксерофильных, кальцефильных, псаммофильных, петрофитных и других растительных сообществ. Поскольку значительная часть многообразных луговых, степных и лесостепных биогеоценозов находится в речных долинах, возникает вопрос о поиске критериев выбора участков речных долин с наибольшими гено- и ценофондами, наибольшим средообразующим потенциалом травянистой растительности. Полевые исследования показывают, что наиболее подходящими для этих целей являются луговые, степные и лесостепные экосистемы тех участков речных долин, которые находятся в местах пересечения долин древними и современными региональными водоразделами. При разработке единой географической сети охраняемых природных территорий с травяными экосистемами необходимо создание соответствующего представительного информационного органа – фонда, организованного на первом этапе деятельности по географическому и административно-территориальному признакам. Основой банков данных формируемых информационно-поисковых систем может быть государственная сеть региональных гербариев, хранилищ генетических, селекционных и других материалов; для всех типов охраняемых природных территорий целесообразна подготовка различных эколого-ботанических кадастров, сведѐнных в местные, областные и региональные справочники-указатели. Основными разделами справочников такого типа, помимо вводных и заключительных частей, могут быть следующие разделы: охраняемые виды растений; охраняемые популяции растений; охраняемые фитоценозы; охраняемые экосистемы и биогеоценозы; охраняемые региональные единицы растительного покрова (биомы, долины крупных рек, региональные водоразделы); географическая сеть охраняемых травяных экосистем (региональный и общегосударственный уровни единой сети травяных охраняемых экосистем); алфавитные списки и указатели разных типов. Подобная структура справочников-указателей позволила бы существенно упорядочить информацию по охране гено- и ценофонда травяных экосистем.

2545

Наряду с использованием обычных методов и технических средств экологического мониторинга в биосферных заповедниках необходим специальный контроль за состоянием единой системы охраняемых природных территорий с помощью аэрофото- и космической съѐмок. Специфическими контролируемыми показателями такого мониторинга могут быть: динамические характеристики неотектонической обстановки и травяных экосистем вдоль региональных водоразделов и в узлах их пересечения, общий характер, отдельные тенденции, ареалы и масштабы антропогенного воздействия в пределах отдельных регионов. Использование результатов ботанических и комплексных естественнонаучных исследований на водоразделах. Для континентальной части страны большое значение может иметь охрана разных типов растительности в пределах древних и современных региональных водоразделов и особенно в местах пересечения этих водоразделов – водораздельных узлах, где сконцентрированы наибольшие гено- и ценофонды как растительного, так и животного мира. Ещѐ в прошлом веке Э.А. Эверсман, Н.А. Северцов, М.H. Богданов, Г.И. Танфильев, В.Я. Цингер, А.Я. Гордягин, С.И. Коржинский, Д.И. Литвинов, А.Н. Краснов, Г.Н. Высоцкий подчѐркивали исключительную роль водоразделов как «убежищ жизни», «миров» ископаемых, редких и исчезающих видов растений и животных. Исследованиями Н.И. Вавилова (1926) было показано, что водораздельные пространства (горные хребты, их узлы), отличающиеся высокоразвитым эндемизмом, являются областями максимального разнообразия сортов и центрами формообразования. Эта же закономерность прослеживается и в трудах современных исследователей, определяющих географические центры концентрации генофонда и районирующих генофонд растений (Жуковский, 1970). Во «Всемирной стратегии охраны природы» (1980), главная цель которой – обеспечение способности Земли поддерживать развитие всех форм жизни, предлагается выделять и наносить на карты критические экологические районы. В числе типов таких районов особо подчѐркнуты берега морей и океанов, речные долины, водораздельные пространства материков. Все они наиболее уязвимы как по отношению к антропогенному воздействию, так и к естественной перестройке под влиянием различных стихийных процессов развития Земли. По мнению авторов стратегии, следует так разместить охраняемые территории и так управлять ими, чтобы защитить наибольший объѐм генетического и ценотического материалов. Такой выбор основных охраняемых природных комплексов стал закономерным на общем пути становления и развития экологической культуры, которая, опираясь в своѐм росте на непрерывно совершенствующиеся культуры воды, камня, растения, животного, постепенно переходит к анализу всѐ более крупных и сложных природных объектов, в том числе и региональных территориальных и пространственных систем. Сосредоточение наибольших гено- и ценофондов на региональных водораздельных территориях обусловлено вполне определѐнными естественноисторическими причинами. В периоды трансгрессий многие водоразделы оставались над поверхностью морей, и благодаря этому обеспечивалось сохранение расположенных в их пределах разнообразных растительных сообществ, в то время как на прилегающих затапливаемых территориях наземная растительность исчезала, а в периоды регрессий заменялась иными формами. Кроме того, многие водораздельные территории как генетически единые региональные тектонические системы в определѐнные этапы геологической истории представляли собой непрерывные по простиранию гряды возвышенностей или горные хребты. Это обеспечивало возможность миграции растительных сообществ (в широком плане – эволюцию растительного покрова) и в периоды трансгрессий. Следовательно, процессы миграции и формообразования растений происходили непрерывно на протяжении длительного времени, а это тоже одна из причин флористического и фитоценотического богатства водоразделов. Основным типом охраняемых природных территорий целесообразно считать генетически единые региональные водоразделы. В сравнении с другими крупными естественными образованиями средообраэующий потенциал всего природного комплекса неотектонически активных региональных водоразделов особенно велик. Именно в их 2546

пределах располагаются такие важные охраняемые природные объекты, как верховые болота, места выхода на поверхность подземных вод, озѐра, истоки и верховья рек. В пределах водоразделов, сложенных карстующимися породами, расположены различные карстовые формы и образования кор выветривания. Особой динамичностью отличаются здесь почвообразовательные процессы. На водоразделах нередко встречаются специфические группы растений – арктических, скальных, горно-степных и других. Здесь отмечено наибольшее разнообразие видов растений, в том числе реликтовых и эндемичных, подлежащих особой охране. Наряду с первостепенными, собственно тектоническим и неотектоническим, критериями выделения региональных водоразделов при построении схемы природоохранного районирования региона должны постоянно перекрѐстно использоваться геоморфологические, гидрологические, карстоведческие, геохимические, геоботанические и другие критерии. Контроль этими критериями данных палеотектоники, тектоники и

Схема 1. Неотектоническое районирование Восточно-Европейской платформы Региональные водоразделы: 1) Псковско-Харьковский, 2) Валдайско-Калачский, 3) Минско-Берѐзовский, 4) Луцко-Мариупольский, 5) Винницко-Казанский, 6) Донецко-Златоустовский, 7) Витебско-Пинежский, 8) Тимано-Алтайский, 9) Вятско-Ставропольский 2547

неотектоники обязателен вследствие нередкой фрагментарности, неполноты региональных и локальных тектонических исследований. Вполне вероятно, что формирование охраняемых природных территорий на тектонически активных региональных водоразделах представляет одну из первоочередных задач в стратегических планах охраны природы крупных регионов. Выбор тектонически активных гряд возвышенностей – региональных водоразделов – в качестве основного типа охраняемых природных территорий даѐт методическую основу для нового вида природоохранного районирования. Выделение региональных водоразделов в разнопорядковых регионах. С позиций изложенных выше основ плитной тектоники основными структурными единицами литосферы востока Русской платформы являются тектонические плиты и пластины, а разнообразные геодинамические процессы на изучаемой территории – есть результат перемещений этих структурных элементов земной коры на закономерно деформирующейся планете. Планетологические исследования показывают, что динамика литосферы подчинена процессу общего уплотнения и сжатия замедляющей вращение Земли под тормозящим действием планетных и солнечных приливных сил. Современные геодинамические (неотектонические) исследования свидетельствуют о том, что земная кора Русской платформы находится в состоянии всестороннего сжатия, то есть основной тип взаимоотношений подвижных тектонических плит и пластин – их надвиговые движения на прилегающие территории с образованием прогибов (в рельефе – низменностей) по фронту надвигов. Гряды возвышенностей – это фронтальные части разнопорядковых тектонических плит и пластин. На выполненной автором схеме неотектонического районирования европейской части страны показана система региональных водоразделов (схема 1). Взаимоотношения отдельных тектонических структур и образуемых ими водоразделов в европейской части страны определяют основные черты геоморфологии изучаемой территории. Так, надвиговым движением на юго-восток двух плит, фиксируемых Винницко-Казанским и ДонецкоЗлатоустовским водоразделами, определяется формирование Причерноморского и Прикаспийского прогибов земной коры. Надвигом на северо-запад плиты, фиксируемой Витебско-Пинежским водоразделом, в значительной мере формируется Прибалтийский прогиб, в образовании которого также принимают участие встречные Псковско-Харьковский и Луцко-Мариулольский надвиги, разделѐнные низменными территориями Белорусских полесий и Приднепровской низменности. Взаимным положением соседних тектонических плит определяются не только контуры крупнейших низменностей, но также и возвышенностей. Например, геологическую основу Средне-Русской возвышенности составляют тектонически сближенные фронтальные приподнятые части плит, фиксируемые Псковско-Харьковским и Валдайско-Калачским водоразделами. Наиболее активны в современную эпоху те тектонические плиты (и, соответственно, водоразделы), которые отличаются наибольшей непрерывностью, наиболее высоким гипсометрическим положением и по фронту которых расположены соответственно непрерывные и глубокие прогибы-низменности. Сглаженность и слабая выраженность в рельефе некоторых древних водоразделов или их отдельных звеньев объясняется их вовлеченностью в прогибы, формирующиеся по фронту соседних более молодых по возрасту тектонически активных надвигов. На схеме показаны контуры как современных, так и древних водоразделов. Реконструкция древних водоразделов нередко представляет собой сложную задачу, опирающуюся на комплексный анализ различных геологических, геоморфологических, геоботанических и других материалов. Например, Тимано-Алтайский, Минско-Березовский, Вятско-Ставропольский водоразделы наиболее явно вычленяются по совокупности геологогеоморфологических данных. Значение Винницко-Казанского водораздела как единой системы, простирающейся от Карпат к Среднему Уралу и являющейся важнейшим путѐм расселения в ледниковое время альпийских растений, было впервые обосновано геоботаническими данными.

2548

В Камском Приуралье так же как и на Восточно-Европейской равнине может быть выделена не мозаика, а непрерывная сеть охраняемых природных территорий (схема 2). Эта схема изображена с учѐтом данных построенной автором схемы тектонического районирования Пермской области (схема 3). Экономгеографические проблемы природоохранного районирования. Природоохранное районирование крупных территорий, начатое исследованиями Б.П. Колесникова (1966), имеет в работе Н.Ф. Реймерса и Ф.Р. Штильмарка (1978) уже весьма развитые общетеоретические и методические основы. Система охраняемых природных территорий в наиболее разработанном виде составляет опорный каркас природоохранного районирования и рассматривается как особая отрасль народного хозяйства, обеспечивающая прирост национального продукта не прямо, а косвенно, через поддержание экологического баланса страны. Современные конституционные и юридические государственные законоположения предопределяют возможность существования и деятельности системы охраняемых природных территорий с единым и самостоятельным управлением (Карпенко, Ставрова, 1980; Балацкий, Панасовский, Чупис, 1989 и др.). В работах Ю.Г. Саушкина (1959,1980) выявлена важная роль учета тектонических факторов в экономическом и природно-хозяйственном районировании: «Тектоника, определяющая геологические особенности территории, является той естественной основой, на которой строится все остальное «здание» природных комплексов, то есть природногеографических районов (речь идѐт о крупных регионах)». Была подчѐркнута приуроченность сочетаний минеральных ресурсов к большим геологическим (тектоническим) структурам, которые являются или могут быть районообразующими осями. С другой стороны, многие исследователи отмечают, что большинство различных видов достопримечательных и ценных природных объектов расположены вдоль рек и водоразделов, и поэтому следует выделять охраняемые «естественные» или «природные коридоры», а также «природные русла» (Эренфельд, 1973; Родоман,1974; Иоде, Потаев, 1979 и др.).Выделение единой непрерывной сети охраняемых территорий на водоразделах имеет большое значение для формирования экологической инфраструктуры регионов. В последние десятилетия учѐные разных специальностей исследуют новое общественное явление – инфраструктуру – совокупность условий, обеспечивающих эффективное функционирование производства и нормальное осуществление всех видов жизнедеятельности людей. Инфраструктура охраны природной среды и здоровья человека (экологическая инфраструктура) – важная составная часть хозяйственного комплекса региона. В более широком плане экологическая инфраструктура включена в социальную инфраструктуру и охватывает условия всех без исключения видов деятельности человека, проникает во все сферы общественной жизни, создаѐт возможность для эффективной реализации того биологического потенциала, который заложен в человеческом организме (Тощенко, 1980). В составе экологической инфраструктуры региона выделяются следующие компоненты: крупные единые технические системы сбора, переработки и утилизации всевозможных отходов промышленности, сельского хозяйства и коммунальной службы, единая система территорий для отдыха населения, а также единая непрерывная сеть охраняемых территорий. Одно из значительных достижений современной науки в области разработки представлений об экологической инфраструктуре – отчѐтливое понимание того факта, что усиление антропогенного воздействия на природу обусловливает необходимость планирования и реализации природоохранных мероприятий в масштабе области, экономического района, речного бассейна, страны в целом. Расположение по территории Камского Приуралья памятников природы, заказников и заповедников показывает, что здесь может быть создана единая непрерывная сеть охраняемых природных территорий, причѐм в качестве опорного каркаса этой сети с учѐтом плотности охраняемых природных объектов (их числа на единицу площади) возможно использование единой в геологическом и других естественноисторических отношениях системы водоразделов, протяжѐнных тектонических впадин и речных долин.

2549

2550

Схема 3. Тектоническое районирование Пермской области

2551

К схеме 3. Тектоническое районирование Пермской области УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ Структуры второго порядка (валы) 1. Джуричский 2. Кольчужский 3. Ксенофонтово-Колвинский 4. Чердынский 5. Вижаихинский 6. Тулпанский 7. Пырам-Бужуйский 8. Сыпучинско-Грязнушинский 9. Быркимский 10. Пыльвенский 11. Нылобский 12. Усольский 13. Дубровский 14. Брусннско-Могильниковский 15. Красновишерский 16. Колчимский 17. Соликамский 18. Крутоложско-Березовский 19. Вижаихинско-Немыдский 20. Ветосско-Раскетовский 21. Песчанский 22. Чикмано-Велгурский 23. Усть-Кадинский 24. Багайский 25. Кочетовский 26. Булатовский 27. Кудымкарский 28. Пикановско-Пятигорский 29. Слудский 30. Чермозский 31. Майкорский 32. Лемзерский 33. Касибский 34. Городищенский 35. Белопашнинский 36. Челвинский 37. Всеволодо-Вильвенский 38. Мальцевский 39. Главный Кизеловский 40. Центральный Кизеловский 41. Дубовогорский-Ларионовский 42. Пономаревско-Коньковский 43. Верещагинский

44. Павловский 45. Карагайско-Высокинский 46. Воскресенский 47. Оханский 48. Васильевский 49. Краснокамский 50. Березниковский 51. Пермский 52. Ординско-Пестеревский 53. Кунгурско-Сафоновский 54. Очѐрский 55. Москудьинско-Березовский 56. Маркетинский 57. Еловский 58. Гондыревско-Меркушинский 59. Быркинско-Нытвенский 60. Осинский 61. Кулигинско-Лобановский 62. Чекурско-Краснокамский 63. Белоусовско-Краснокамский 64. Мазунинско-Козубаевский 65. Калининский 66. Троельжанско-Талицкий 67. Березовский 68. Юрканско-Вязовский 69. Тулумбасовский 70. Шумовской 71. Владимирский 72. Гожанский 73. Ножовский 74. Аряжский 75. Батырбайский 76. Татышлинско-Курашимский 77. Чернушинский 78. Есаульско-Мазунинсский 79. Таныпский 80. Григорьевский 81. Уинский 82. Кунгурский 83. Веслянский 84. Октябрьский 85. Андовско-Липинский 86. Шуртанско-Терсинский

По краю охранных зон охраняемых территорий целесообразно разместить разнообразные туристско-экскурсионные объекты, места массового отдыха. В ячейках сети 2552

охраняемых природных территорий с учѐтом всей совокупности природно-экономических условий следует располагать системы расселения, предприятия промышленности и сельского хозяйства. Развитие систем расселения в регионе не должно нарушать экологического единства сети охраняемых природных территорий. Каждый этап реконструкции расселения должен производиться в соответствии с расположением ближайших охраняемых природных территорий, их состоянием, биологической продуктивностью и другими характеристиками. При природоохранном районировании и в территориальных комплексных схемах охраны природы древние и современные региональные водоразделы важно рассматривать как охраняемые территории, обеспечивающие наиболее эффективную защиту всего разнообразия растительного покрова и животного мира. Поэтому в ныне разрабатываемых проектах районных планировок и генеральных планах городов (по возможности экологически сбалансированных) необходимо продумывать размещение экологических коридоров не только самых высоких, но и низких порядков вплоть до «зелѐных диаметров» и локальных систем озеленения. При совершенствовании зелѐных зон городов, расположенных на водоразделах, необходимы специальное изучение и сохранение естественных редких и ценных растительных сообществ, обеспечение непрерывности расположения и функционирования естественных биогеоценозов. Если город занимает большую часть водораздельной территории, следует принять особые меры по охране флоры и растительности на склонах и в подножиях водоразделов. В этом случае охраняемые природные территории должны быть постоянной составной частью зелѐных зон городов. Учѐт наиболее важных экологических аспектов расселения обеспечивает устойчивое социально-экономическое развитие региона в целом. В связи с потребностью полного знания экологической обстановки при формировании региональных систем расселения как составной части единой системы расселения страны необходимо систематизировать уральскую региональную экологическую и экономическую информацию по следующим основным аспектам: а) собственно экологическому, включающему составление специальных карт гено- и ценофондов растений и животных, их экологического многообразия, средообразующего потенциала; серии карт охраняемых природных территорий, в том числе и единой непрерывной сети охраняемых территорий Урала, согласованной с аналогичными сетями смежных регионов; б) ботаническому и зоологическому, предполагающим районирование региона по ботаническим и зоологическим охраняемым объектам; в) географическому, обеспечивающему полный учѐт данных районной планировки, физической, мелиоративной, рекреационной, медицинской, экономической и социальной географии; г) геологическому, обеспечивающему неотектоническое, геоморфологическое, гидрогеологическое и инженерно-геологическое районирование; д) медицинскому с учѐтом всех данных санитарно-эпидемиологической службы; е) инженерно-экологическому с разработкой специальных региональных систем инженерных сооружений (экологической инфраструктуры региона); ж) экологоэкономическому, включающему разработку территориальной комплексной схемы охраны природы региона с материалами (с точки зрения экономики природопользования) для генеральной схемы размещения промышленности, сельского хозяйства, систем расселения, рекреации и охраняемых природных территорий. Для решения региональных эколого-экономических задач необходимы сбор и анализ большого количества информации по геологическим образованиям, почвам, ландшафтам, растительному и животному миру, расселению, а также классификация, систематизация, обобщение материалов по отдельным районам, областям и регионам. Важно отметить, что всѐ это многообразие материалов для решения современных задач региональной экологии должно иметь качественно иной характер, чем для обычных естественнонаучных исследований. Возникшая потребность в более детальном изучении природы, хозяйства и общества, более высоком уровне обобщения полученных данных имеет заметную связь со значительной плотностью населения Уральского региона, особой сложностью выделения единой непрерывной сети охраняемых территорий в густонаселѐнных областях. Перевод 2553

большинства эксплуатируемых водораздельных территорий в ранг охраняемых природных объектов весьма сложен, поэтому в комплексе региональных природоохранных мероприятий целесообразно предусмотреть многоэтапность создания требуемой системы охраняемых территорий с постепенным переходом еѐ опорной сети от экологических коридоров, расположенных вдоль рек, к водораздельным природным комплексам. В числе научно-организационных проблем региональной экологии выявляется необходимость постоянно действующих комплексных экологических экспедиций, научного обоснования и создания сети новых эколого-географических стационаров и региональных природоохранных учреждений для комплексных исследований. На основании таких исследований возможно составление разномасштабных карт природоохранного районирования, создание взаимно согласованных территориальных схем охраны природы региона. Историко-культурные и природные элементы в единой непрерывной сети охраняемых территорий. Наряду с надѐжной защитой природных комплексов в рамках единой непрерывной сети охраняемых территорий разрабатываются также различные варианты региональной охраны культурного наследия страны. При этом явной оказывается общность проблем охраны и самой природы, и всего природного окружения памятников истории и культуры. Наилучшие результаты охраны культурного наследия могут быть достигнуты в одном русле с комплексными природоохранными мероприятиями. В свою очередь всемерное развитие туризма и освоение новых всѐ более крупных рекреационных систем определяют и новые приѐмы формирования системы охраны культурной и природной сред как в местных, так и в региональных сетях расселения. Возникает необходимость проектирования не только раздельных систем охраняемых природных территорий и культурного наследия, но значительно более сложных по содержанию и структуре встроенных одна в другую единых непрерывных сетей охраняемых территорий. Исследования региональных водоразделов геологами, ботаниками и другими представителями естественных наук тесно смыкаются с исследованиями археологов, историков, этнографов и лингвистов. Становление Среднего и Южного Урала как исторических перекрѐстков переселений народов имеет не только социальное, но и естественноисторическое обоснование. Здесь пересекаются несколько крупнейших древних водораздельных систем, существенно облегчавших расселение древних народов по сравнению с их миграциями на равнинных территориях, где требовалось преодолевать крупные речные водные преграды, а также поросшие лесом или заболоченные низменности. Средний Урал в целом – это крупнейший горный узел, где пересекаются ТиманоАлтайский и Карпато-Нижнеобский региональные водоразделы. Тимано-Алтайский водораздел представляет собой «главную улицу» древнего и современного расселения финно-угорских народов, зафиксированную исследованиями Ф. Страленберга, М. Кастрена, А. Альквиста, И. Аспелина, Ю. Вихмана, А. Каннисто, У. Хольмберга, А. Тальгрена, А. Генетца и ряда других. При изучении Карпато-Нижнеобской древней горной страны также весьма примечательными явились естественноисторические, антропологические, лингвистические и этнографические сопоставления. Антропологи обратили внимание на то, что важной составной частью уральской расы, введѐнной в науку В. Бунаком, является понтийский, или средиземноморский антропологический тип, представители которого расселены в широкой полосе, простирающейся от Приобья через Урал до Карпат. К средиземноморскому антропологическому типу принадлежат группы населения, живущие в Воронежской, Рязанской, Тамбовской и Самарской областях, в Мордовии, Татарии и Удмуртии, в Пермском Прикамье и в Ивдельском районе Екатеринбургской области. Все эти ныне реликтовые местообитания средиземноморской расы находятся в пределах древней КарпатоНижнеобской горной системы или в пределах еѐ отрогов, Вероятнее всего, по этому древнему пути прошла когда-то в Причерноморье и на Дунай группа западносибирских и среднеуральских угров, давшая начало древним предкам нынешних венгров. В прошлом XIX веке венгры в поисках своей приуральской прародины проявили большой интерес к 2554

уральскому аспекту финно-угорской проблемы, призвали учѐных к изучению родственных восточно-европейских и западносибирских языков. Благодаря исследованиям А. Регули, Б. Мункачи, Д. Фокош-Фукса и других учѐных получены уникальные сведения по «финноугорским полюсам», по глубоким родственным связям между венгерским и северными российскими народами. Наряду со Среднеуральским культурно-историческим ядром большой интерес представляет Южно-Уральский горный узел, от которого своеобразными лучами так же расходятся древние региональные водоразделы, и в их числе – Урало-Аральский, УралоАрал как цельный по структуре и истории хозяйственный и этнический регион отчѐтливо намечен в трудах башкирских этнографов. Учѐные полагают, что примерно с середины I тысячелетия н. э. Юго-Восточный Урал, а позднее Южнoe и Юго-Западное Приуралье входили в единый территориально-хозяйственный комплекс с Северным Приаральем и низовьями Сыр-Дарьи. В эту раннесредневековую эпоху можно предполагать и наибольшую выраженность в рельефе Урало-Аральского водораздела, природные условия которого обеспечивали круглогодичный цикл кочѐвки, то есть беспрепятственные передвижения приаральских кочевников от зимних к летним пастбищам на многие сотни километров. По мнению этнографов, оперирующих различным этнографическими источниками, «АралоУральский цикл» кочевания, начавшись в VII-VIII вв., установился к рубежу I и II тысячелетий н. э. В IX веке началось временное усыхание степной зоны, достигшее максимума в Х столетии. В связи с этим стихийным природным процессом древнебашкирские племена, следуя традиционными урало-аральскими маршрутами перекочѐвок, заселили во второй половине IX века Западное и Южнoe Приуралье и Зауралье. Средне- и Южноуральский водораздельные узлы в совокупности с аналогичными узлами на смежных территориях представляют собой сравнительно новые объекты для комплексного естественнонаучного, этнографического, антропологического и лингвистического изучения. Одна из задач таких исследований – выявление своеобразных ядер становления и длительного роста древних региональных культур, имеющих серьѐзное значение в процессе развития общечеловеческой культуры в целом. Большой общенаучный интерес имеет решение проблем определения разных, но вполне конкретных параметров пространственно-временной стабилизации региональных водоразделов, нарушения их целостности и интенсивного развития в соседних или пересекающих звеньях. При этом естественные стихийные процессы формирования и переформирования региональных водоразделов в закономерной истории деформации Земли оказываются тесно сопряжѐнными с экономико-социальными, в особенности в те периоды всемирной истории, когда в тесное соприкосновение входят пути развития разных народов. В современной специальной литературе, а также в природоохранном законодательстве получили распространение категория и термин «охраняемые природные территории», под которыми равно понимаются заповедники, заказники, памятники природы, национальные парки и другие взятые под охрану (государственную или местную) ценные объекты природы. В связи с развитием экологии, экологической культуры и экологии культуры необходимо усовершенствовать земельное, природоохранное и другие связанные с ними законодательства, введя в соответствующие законы более общую категорию «охраняемые территории» с развѐрнутой классификацией их и не двусмысленно сформулированной системой требований к режимам охраны. Статус категории «охраняемая территория» необходимо распространить на все местонахождения памятников истории и культуры и включить в охраняемые территории археологические, архитектурно-этнографические, антропологические, лингвистические, литературные и другие музеи-заповедники, а также заповедные и охранные зоны городов, исторические улицы и кварталы. К категории охраняемых территорий, вероятно, необходимо отнести также и места традиционной деятельности малых народностей страны – оленьи пастбища и пути миграции оленей, охотничьи угодья, берега водоѐмов и акватории со значительными рыбными и другими пищевыми ресурсами.

2555

Автор обосновал пути и настаивает на проектировании и создании не только раздельных систем охраняемых природных и исторических территорий, но значительно более сложных, органично взаимовстроенных единых непрерывных сетей охраняемых территорий, наиболее полно и надѐжно решающих в том числе и предплановые задачи, предшествующие разработке оптимальных с экологической точки зрения схем размещения промышленности, сельского хозяйства и систем расселения. Итак, в результате проведѐнного исследования истории изучения пермских отложений Камского Приуралья, их палеотектонических и палеогеографических характеристик определены главные особенности строения и развития земной коры востока Русской платформы, проведено расчленение еѐ на этажно расположенные и чешуйчато перекрывающие друг друга глыбы, тектонические плиты и пластины. Проанализированный в данной работе конкретный механизм региональной тектоники позволил автору обозначить границы генетически единых геоморфологических систем, которые было предложено называть региональными водоразделами. Именно эти структуры земной коры и биосферы вследствие длительного (нередко в течение мезо-кайнозойского времени) возвышенного стояния над окружающими территориями являются местами сосредоточения наибольших гено- и ценофондов, наибольшего средообразующего потенциала региона. Совокупность региональных водоразделов образует опорный каркас проектируемой автором единой непрерывной сети охраняемых природных и историко-культурных территорий. Эта сеть, по глубокому убеждению автора, позволит в перспективе достичь оптимального размещения и функционирования промышленности, сельского хозяйства и систем расселения при наибольшем сохранении всего разнообразия растительного и животного мира в регионе. В дополнение к этой сети предложена единая система сбора, переработки и утилизации сточных вод промышленности и сельского хозяйства региона. Предлагаемые подходы к созданию единой непрерывной сети охраняемых территорий могут быть использованы не только в Камском Приуралье и на Урале, но и в смежных и иных регионах, что, в принципе, позволяет вести с общих методологических позиций разработку единой непрерывной сети охраняемых территорий для страны в целом. На схеме 4 показаны маршруты исследований автора по ныне существующим и перспективным охраняемым природным территориям на Урале и в смежных регионах с 1983 по 1993 годы.

2556

2557

К схеме 4. Маршруты исследований ныне существующих и перспективных охраняемых природных территорий на Урале и в смежных регионах с 1983 по 1993 гг. УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ 1983 1. – Май. Поперечное – Верхозим (Попереченская и Кунчеровская степи Пензенской области) 2. – Май. Митрополье-Княгинино-Ичалки-Починки (степные и лесостепные участки Нижегородской области) 3. – Июнь. Кын-Чусовой-Кунгур (лесостепные участки Пермской области) 4. – Июль. Шатрово-Благовещенское (лесостепные участки Курганской и Свердловской областей) 5. – Июль-август. Карелино-Красный Берег (пересечение Уральского хребта, Свердловская и Пермская области) 1984 6. – Апрель. Берчогур-Богетсай (горы Мугоджары, Актюбинская обл.)

7. – Май. Серноводск-Южные Грызлы (степные участки Куйбышевской области) 8. – Май-июнь. Сара-Вишнѐвогорск (Уральский хр., Оренбургская и Челябинская области) 9. – Июль. Пильва-Югыдьяг (Немская возв., Пермская обл. и Коми АССР) 10. – Август. Большая Таврота – гора Народная (Уральский хр,, Коми АССР) 1985 11. – Июнь. Ушма-Отортен (Уральский хр., Свердловская обл.)

12. – Июль. Няксимволь-Ушма (Зауралье, Уральский хр., Тюменская и Свердловская обл.)

13. – Июль-август. Манарага-Желанный (Уральский хр., Коми АССР) 14. – Сентябрь. Няксимволь - Приполярный (Уральский хр., Тюменская обл.)

1986 15. – Июнь-июль. Всеволодо-Благодатское – Красновишерск (Уральск. хр., береговые обнажения р. Вишеры. Свердловская и Пермская области) 16. – Июль-август. Полевской – Нижний Тагил (Уральский хр., Свердловская обл.)

1987 17. – Июнь. Североуральск-Золотанка (пересечение Уральского хр., Свердловская и Пермская области) 18. Август. Тѐплая Гора – Медведка (Уральский хр., Пермская и Свердловская области) 1988 19. – Июль. Большой Пайпудын – Большая Хара-Маталоу (Уральский хребет. Тюменская обл. и Коми АССР) 1989 20. – Июль. Якуниха – Яйва (река Яйва. Пермская обл.)

21. – Июль. Большая Мойва (Уpaльcкий хр. Пермская обл.)

1990 22. – Июль. Тохта – Гранитная (Уральский хр., Свердловская обл.)

1991 23. - Июнь-июль. Малая Мойва (Уральский хр.. Пермская обл.)

1992 22. – Июнь-июль. Старая Вильва – Усьва (хр. Басеги, Пермская обл.)

1993 23. – Июль-август. Малая Мойва – Ольховка – гора Эква-Сяхыл – Большая Мойва – Вишера – пос. Вая (Уральский хребет, Пермская обл.)

2558

Список научных работ автора по теме данной статьи и ряду смежных проблем 1. Баньковский Л., Баньковский В. О некоторых особенностях вулканизма геосинклиналей // Эволюция вулканизма в истории Земли. М., 1973 2. Баньковский Л. К методике изучения тектоники и магматизма Колво-Вишерского края // Алмазы Вишеры. Пермь, 1973 3. Баньковский Л., Баньковский В. Некоторые вопросы размещения и эволюции вулканогенно-осадочных формаций Восточно-Европейской платформы // Вулканогенный осадочный литогенез. Южно-Сахалинск, 1974 4. Баньковский В., Баньковский Л., Баньковская В. Землетрясения на Урале? // Уральский следопыт. 1974, №9, с.29-32 5. Баньковский Л. Проблемы палеотектоники и палеогеографии Пермского периода Камского Приуралья // Тезисы докладов секции геолого-минералогических наук Областной отчѐтной научной конференции. Пермь: Перм. гос. ун-т, 1980 6. Баньковский Л., Белковская Т. К истории изучения и охраны памятников природы Пермской области // Перспективы развития исследований по естественным наукам на Западном Урале: Тезисы докладов. Пермь, 1981 7. Баньковский Л. Перспективы развития систем сельского расселения Пермской области в связи с решением проблем охраны окружающей среды // Проблемы формирования и развития региональных социально-экономических систем в Нечерноземной зоне РСФСР. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1981 8. Баньковский Л. Список памятников природы Пермской области по состоянию на 1 января 1981 года // Институт экономики УНЦ АН СССР, 1981 9. Баньковский Л. Охранять водоразделы очень важно // Специалист (Целиноград).

1982, 4 июня 10. Прядко Г., Пяхина А., Баньковский Л. Редкие растения гор Ерментау, рекомендуемые для заповедной охраны // Известия АН Казахской ССР, 1983 11. Памятники природы Пермской области / Сост. Баньковский Л. Пермь: Кн. изд-во, 1983 12. Степанов М., Баньковский Л. Памятники природы Пермской области // Памятники природы Пермской области. Пермь: Кн. изд-во, 1983, с.3-13 13. Баньковский Л., Софроницкий П. Памятники пермской системы // Там же. С. 14-17.

14. Баньковский Л. Оханский метеорит // Там же. С.65-68 15. Баньковский Л. Разработка межрайонных систем экологической инфраструктуры при планировании социально-экономического развития региона // Пути дальнейшего развития и повышения эффективности социально-экономического планирования в трудовых коллективах, отраслях и регионах. Пермь, 1983 16. Баньковский Л. Региональная экология и системы расселения // Актуальные проблемы комплексного развития регионов и преодоления социальноэкономических различий между ними. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1983 17. Степанов М., Баньковский Л., Черепанов В. Объект исследований – экономика региона // Наука Урала.1984, 12 июля 18. Баньковский Л. Сохранить природу Уральского Севера // Наука Урала. 1985, 13 июня 19. Баньковский Л., Прядко Г. О необходимости создания заповедников на водораздельных пространствах Казахстана // Организация заповедного дела. АлмаАта: Кайнар, 1985 20. Баньковский Л. Подходы к реализации Всемирной стратегии охраны природы на глобальном и региональном уровнях // Природоохранное образование в университетах: Учебн. пособие. М.: Изд-во МГУ, 1985, с.98-104

2559

21. Баньковский Л., Новосельский К. Проблемы комплексного освоения природных ресурсов и охраны природы Верхнекамья // XXVII съезд КПСС и региональные проблемы интенсификации социально-экономических процессов. Березники, 1986 22. Баньковский Л. Экологические аспекты социально-экономического развития регионов // География и природные ресурсы. 1986, №1 23. Степанов М., Баньковский Л. Перспективы развития Соликамско-Березниковского ТПК и значение промышленного музея // Материалы научно-практической конференции «Соль и освоение края». Соликамск, 1986, с.15-27 24. Баньковский Л. Из истории ботанических исследований на Западном Урале (ботанические учреждения, экспедиции, основополагающие труды, открытия) // История ботанических садов СССР. Материалы конференции. Соликамск, 1988 25. Степанов М., Баньковский Л. Пермская область: Очерк социально-экономического развития. Пермь: Кн. изд-во, 1988 26. Баньковский Л. Обоснование создания географической сети охраняемых и подлежащих охране экосистем СССР. Решение сессии «Охрана гено- и ценофондов биогеоценозов». Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 1989 27. Баньковский Л. Единая система охраняемых природных территорий Уральского экономического района // Региональные проблемы социально-экономического развития и совершенствования управления АПК. Саратов, 1989 28. Баньковский Л. Системы расселения и единая сеть охраняемых территорий // Экология города и проблемы управления. М., 1989 29. Баньковский Л. Информационное обеспечение при решении проблем структурнофункциональной организации и устойчивости травяных экосистем // Устойчивость травяных экосистем к антропогенным воздействиям. Фрунзе, 1990 30. Баньковский Л. Пермская геологическая система как объект музейного комплекса // Международный геологический конгресс. Пермская система земного шара. Тезисы докладов. Свердловск: Изд-во АН СССР, 1991 31. Баньковский Л., Софроницкий П. Пермская система. Пермь: Изд-во «Звезда», 1991 32. Баньковский Л. Географические аспекты исследования пермской геологической системы: К 150-летию открытия пермской геологической системы // Физикогеографические основы развития и размещения производительных сил Нечернозѐмного Урала: Межвуз. сб. науч. Трудов. Пермь: Изд-во Пермск. гос. ун-та, 1991 33. Баньковский Л. Концепция развития культуры в Пермской области // Проблемы историко-культурного наследия Верхнекамского региона. Тезисы научнопрактической конференции. Березники, 1991 34. Баньковский Л. Пермистика: Заметки об истоках пермской региональной культуры. Пермь, 1991 35. Баньковский Л., Харисов В. История культурологических исследований в Пермском крае и направления работы над областной программой «Культура» // Проблемы и тенденции развития Верхнекамского региона: история, культура, экономика. Мат-лы республиканской науч.-практ. конф. Березники, 1992 36. Баньковский Л. У истоков культурологии // Наука Урала. 1993, №8 37. Ожиганова М., Баньковский Л. Гуманитарная направленность – с региональным уклоном // Образование на Западном Урале: история, современность, перспективы развития. Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Березники, 1993 38. Баньковский Л. Биологические и водные ресурсы Камского Приуралья. Охраняемые территории. Препринт. Екатеринбург: УрО РАН, 1994 39. Баньковский Л. Пакет программ научно-исследовательских и проектных работ по проблемам развития сферы культуры Пермского Верхнекамья (образование, экология, историко-культурное наследие, архитектурно-градостроительное обеспечение экономических преобразований, экскурсионно-туристская работа) // Малые города Верхнекамья: экономика, экология, культура. Березники, 1994 2560

40. Баньковский Л. Города-заводы Верхнекамья в системе Уральской горнозаводской цивилизации XVIII – первой половины XIX вв. // Там же 41. Баньковский Л. К вопросу об истолковании понятий «региональная культура» и «культура» // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований. Тезисы докладов. Пермь, 1994 42. Баньковский Л. Концепция природоохранного районирования Уральского региона // Региональные особенности градостроительства Урала: Учеб. пособие: Ч. II. Екатеринбург, 1995 43. Баньковский Л., Тагильцева Н. У истоков культурологии // Уральское краеведение. – Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1996 44. Баньковский Л. Древнее искусство Урала в учебном процессе // Проблемы образования, научно-технического развития и экономики Уральского региона. Мат-лы науч.-практ. конф. – Березники, 1996 45. Ожиганова М., Баньковский Л. Из истории становления и исследования музейного мира Прикамья в первые десятилетия XX века // Российская наука в конце ХХ столетия. Мат-лы международ. науч. конф. Соликамск, 1996, с.25-26 46. Баньковский Л., Цыпуштанов В. и др. Развитие детского и юношеского туризма в Пермском Верхнекамье. Программа исследовательской и проектной работы Березниковской городской станции юных туристов по разделу «Туризм» историкокультурного и экологического атласа «Пермское Верхнекамье» для средних школ, средних специальных учебных заведений и туристских организаций края. ПермьБерезники, 1995. // Ветер. Березники, 1996, с.90-100 47. Баньковский Л. Уральская горнозаводская цивилизация, региональная культура и пермская культурология // Пермяки: Краеведческая газ. 1998, 1 февр. (№1) 48. Баньковский Л. Российский культурный феномен – пермская региональная культура // Соль земли. 1999, Ч.1: 17 апр. (№28); Ч.2: 20 мая (№35); Ч.3: 19 июня (№43-44); Ч.4: 10 июля (№48-49) 49. Баньковский Л. О концептуальных путях преподавания детям и юношеству основ региональных и провинциальных культур // Молодѐжь России на рубеже веков. Матлы международ. науч.-практ. конф. Березники, 1999, с.172-178 50. Экология. Родители. Дети: Сб. статей / Авторы и составители Баньковский Л. , Дегтянникова З. Березники, 2000.

51. Без подписи. Экология и региональная культура // Там же. – С.337 –350.

52. Баньковский Л. Соликамску – 570 лет // Актуальные проблемы современной образовательной практики. Науч.-практ. конф, посв. 10-летию Соликамского гос. пед. ин-та. 15-16 февраля 2001 г. Соликамск, 2001, с.19-26 53. Баньковский Л. Соль Земли // Там же. С.110-113 54. Баньковский Л. Сад восемнадцатого века. Соликамск, 2001 55. Баньковский Л. В пермском пространстве стая людей-птиц над осью времѐн… // Страницы прошлого. Избр. мат-лы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. Вып.3. Пермь, 2001, с.7-13. СОДЕРЖАНИЕ

Ботанические объекты как индикатор геологической истории Защита растительного мира Камского Приуралья в единой непрерывной сети охраняемых природных территорий Использование результатов ботанических и комплексных естественнонаучных исследований на водоразделах Выделение региональных водоразделов в разнопорядковых регионах Экономгеографические проблемы природоохранного районирования Историко-культурные и природные элементы в единой непрерывной сети охраняемых территорий Список научных работ автора по теме данной статьи и ряду смежных проблем 2561

Опубликовано: Учѐные записки: В. 5: Современное образование в Верхнекамье: от школы до вуза: Ч. 4. Мат-лы юбил. город. науч.-практ. конф. преподавателей, учителей, студентов, посв. 15-летию СГПИ 28 апр. 2006 г. – Соликамск, 2006. – С. 21-54

СГПИ на конкурсе школьников Открытые двери. – 2006. - № 12 (февраль-апрель). – С. 2 25 февраля состоялся XI городской конкурс исследовательских работ учащихся Соликамска. Преподаватели СГПИ приняли в нѐм активное участие в качестве членов секционных жюри и научных руководителей многих детских проектов. Интересный, кстати, вопрос: с какого возраста ребѐнок может результативно заниматься учѐными изысканиями? Обычно думают, что к такой работе способны только старшеклассники. И их действительно наибольшее количество на конкурсе; почти всегда их работы наиболее обстоятельны и умелы, чаще всего им присуждают первые места и отправляют на областной конкурс. Однако, и младшие школьники не теряют времени и уверенности в своих силах, охотно соревнуются со старшими своей понятливостью, напористостью, памятливостью, звонкими голосами, оригинальным иллюстративным материалом, непринуждѐнной работой с конкурсными компьютерами. Немалая доля истины содержится в суждении о том, что старшеклассники на конкурсах многому учатся у своих младших сверстников. Нужно сказать, что и научным руководителям детских работ, и членам жюри тоже есть чему поучиться у детей. Например, на секции экономики и географии очень толковый доклад о развитии лесной отрасли в Пермском крае сделал десятиклассник 16-й школы Рустам Хузнахметов. Он сумел не только собрать новый фактический материал о лесопромышленности Прикамья, но и грамотно его обобщил в чѐтких научных положениях, и, в конечном счѐте, правильно оценил не только современное состояние отрасли, но и еѐ перспективы. Даже взрослому понимающему человеку удивительно полюбоваться большой лесной картой Пермского края, которую аккуратнейшим образом нарисовал и раскрасил Рустам. Жюри секции без всяких колебаний присудило ему первое место и рекомендовало в ряды участников областного конкурса. На этой же секции ученица 11-го класса школы № 2 Женя Давыдова выступила с оригинальным докладом «Имена русских путешественников и учѐных на карте России». Жене уже хорошо знакомы информационные компьютерные технологии, она явно гордится своей историко-географической эрудицией, наукой географией и поэтому свободно владеет вниманием слушателей. Семикласснице Саше Белик из гимназии № 1 оказались вполне доступны глубокие геральдические, ботанические и зоологические знания, она с блеском, без заглядывания в конспекты пересказала свои собственные исследования в весьма трудной теме «Животные и растения в государственной символике стран мира». Женя Давыдова и Саша Белик на секции экономики и географии разделили между собой второе место. На секции культурологии с докладом «Путешествие по северным городам» интересно выступила пятиклассница из 16-й школы Катя Сунегина. Девочка побывала с экскурсиями в Чердыни, Соликамске, Усолье, Орле-Городке и сумела правильно систематизировать свои познания по главным достопримечательностям этих городов. Так что и пятиклассникам дорога в науку отнюдь не заказана. Делающие первые шаги в науку дети Соликамска и прилегающих территорий вместе со своими научными руководителями приглашены на ежегодную апрельскую научнопрактическую конференцию преподавателей, студентов и школьников в наш институт. В нынешнем году конференция будет посвящена пятнадцатилетию нашего вуза. Лев Баньковский

2562

Заметки из компьютерной газеты образовательного центра «РОСТ» Окна РОСТа. – 2006. – № 1 (март)

Нам – почти полгода Вехи роста Прошло почти шесть месяцев, как на базе Управления образования открылось новое учреждение дополнительного образования «РОСТ», что обозначает: «развитие», «образование», «социализация» и «творчество». И при маленьком возрасте в образовательном центре прошло много интересных событий: зимний лагерь «Лингвист», празднование Рождества на четырѐх языках (английском, немецком, французском и русском). Обучающиеся в ОЦ «РОСТ» – участники многих городских и областных конкурсов. По итогам городского конкурса творческих работ «За здоровый образ жизни» девятилетняя Каменщикова Катя с работой «Как прекрасен этот мир» заняла второе место в номинации «Плакаты и рисунки». Наши дети приняли участие в областном конкурсе «Корнями дерево сильно», в российском конкурсе «История. ХХ век», отправлены тезисы на Грибушинские чтения в г. Кунгур, на научно-практическую конференцию «Историкокультурное и природное наследие как фактор развития территории». В центре прошли два семинара по восточным культурам: «Путешествие по Китаю» и «Знакомство с Японией: мифология, язык, бизнес, культура». Пять человек стали участниками XI городского конкурса исследовательских работ учащихся. А Алина Шутова станет участницей XXVI регионального конкурса исследовательских работ учащихся в Перми. День Святого Валентина 14 февраля дети отметили на четырѐх языках, с историческими экскурсами, играми. Услуги, которые мы можем оказывать населению г. Соликамска, надеемся продемонстрировать на городской ярмарке учреждений дополнительного образования (1 апреля). Поэты РОСТа поместили свои стихи в пилотном номере газеты ООРН «Возрождение» г. Соликамска. Кружковцы-журналисты, опубликовали первые заметки в газетах «Соликамский рабочий» и «Бумажник». Каждое воскресенье организуются экскурсии либо географические и краеведческие игры. Ребята посетили Усолье, Чердынь, Половодово, Орѐл. Впереди у нас большие планы. Двери наши открыты для всех. Надеемся, что и газета «Окна РОСТа» поможет вам, читатель, найти своѐ призвание.

Распахнувшие окно на Урал

Плотников В. Крыльцо Троицкого собора 1684 г. в Соликамске

В скором времени исполнится сто лет как наш земляк, художник В.А. Плотников приоткрыл для россиян окошко художественной культуры, обращѐнное к Уралу – Соликамску, Усолью, Ныробу. Плотников написал многие картины с архитектурных шедевров Соликамска. Работы художникапермяка обратили на себя внимание Игоря Грабаря – редактора-составителя первой научной многотомной «Истории русского искусства». С помощью этой книги архитектурные памятники нашего города стали достоянием мировой культуры.

Окно-кристалл В истории мирового искусства известен единственный случай, когда выдающийся художник попытался прославившими его изобразительными средствами рассказать о своѐм творческом пути. Сделал это Альбрехт Дюрер, создав в 1514 году гравюру «Меланхолия», о которой известный итальянский живописец, архитектор и историк искусства Д.Вазари написал, что она «повергла в изумление весь мир». В центре гравюры изображена муза дюреровского творчества – могучая крылатая женщина, присевшая на ступеньку у здания ремѐсел, искусств и наук поразмышлять о пережитом и будущем, собраться с силами для 2563

новых творческих дерзаний. Распахнутое во Вселенную окно и кристалл флюорита, способного светиться в темноте, – не они ли больше всего выражают девиз Дюрера: «Учитесь всѐ понять»? * * * Несколько лет тому назад соликамские журналисты, выпуская газету «За окном», специальный номер посвятили детским компьютерным газетам. Вот как выглядела первая полоса того номера. С тех пор в мире самодеятельных детских периодических изданий прибавилось немало новостей, и наша с вами газета – одна из них. Приглашаем вас участвовать в следующих выпусках «Окон РОСТа»! [Иллюстрацию см.: Какими будут наши газеты в третьем тысячелетии // За окном. – 2000. – 8 марта (№ 2)]

Юбилей «солѐного» брата Соликамский рабочий. – 2006. – 15 апреля 400-летие Усолья Четыре века назад граф Аника Строганов заложил на правом берегу Камы поселение, основным предназначением которого стала добыча поваренной соли. В честь этого главного богатства и нарекли его Усольем. История города хранит сведения о развитии солеваренной промышленности на Руси, о походе Ермака на покорение Сибири. В начале XIX века Усолье по поставке соли даже превзошло главный город Прикамья – Соликамск. Этому способствовало его более выгодное местоположение на большой речной магистрали. Историко-архитектурный комплекс XVIII века, омываемый со всех сторон камскими водами, – единственный уникальный памятник такого рода, сохранившийся на территории Пермского края. Усолье по праву включено в список исторических городов России. Предстоящий большой юбилей города, который наряду с Санкт-Петербургом часто называют Северной Пальмирой, несомненно, станет одним из значимых событий года для всего Прикамья и привлечѐт множество гостей: делегации из строгановских вотчин России, туристов, специалистов культуры и архитектуры, историков, мастеров народного творчества… Центральное место в юбилейных мероприятиях отводится Пятому межрегиональному фестивалю исторических городов Прикамья – преемнику Соликамска. Он пройдѐт в два этапа: 14-16 июля и в сентябре 2006 года. Уже ведѐтся подготовка тематических печатных материалов о различных сторонах социальной и культурной жизни города Усолья и Усольского района. Если у вас есть пожелания по темам публикаций, либо предложения по проведению фестиваля, или интересные сведения о городе, сообщите их по электронной почте usadmin@permonline.ru или по телефону (244) 2-27-90.

Северная Венеция Неделя.ru. – 2006. – 28 апреля (№ 16/18). – С. 7 (Без подписи) Древности Одной из интереснейших традиций, некогда существовавших в Усолье, была традиция проводов вешней воды. Вся жизнь Усолья была неразрывно связана с водой: город находился на островах, образованных старицами Камы и многочисленными озѐрами. Кама была и дорогой, и кормилицей, и предметом восхищения, являя во время разливов бесконечно красивые виды: 2564

обворожительные, романтичные закаты и нежные, пьянящие рассветы. Весной, в половодье, улицы были затоплены полностью, так, что превращались в глубокие каналы, по которым усольчане передвигались на лодках, напоминая венецианских гондольеров. Неслучайно в начале XIX века появилось выражение «Усолье – северная Венеция». Практичные хозяева Усольских соляных промыслов максимально использовали возможности высокой воды: в это время, не затрачивая больших усилий, можно было подвезти огромные плоты заготовленных на «материке» дров для варниц, погрузить на корабли соль, накопленную на складах за целый год. В конце мая тысячи гружѐных солью судов поднимали паруса и отправлялись на Макарьевскую ярмарку, к этому времени вода в Каме уже начинала спадать. Торжественные проводы кораблей и проводы вешней воды сливались в один грандиозный праздник, шумный, по-русски размашистый, с песнями и играми, с угощениями и ночным катанием в лодках, украшенных цветущей черѐмухой. Кама и сегодня разливается с таким же размахом. Так же, как и четыреста лет назад, прекрасны закаты и рассветы над затопляющей берега водой. И не ушла из сердец усольчан романтика. Пусть не отправляются от причалов гружѐные солью корабли, но праздник проводов вешней воды сохранился. Теперь эту традицию поддерживает Усольский историко-архитектурный музей «Палаты Строгановых». Романтика вешней воды слилась с уже получившим признание фестивалем музыкальных импровизаций «Строгановская весна». В середине мая опять, «как в годы молодые», по Каме катаются украшенные черѐмухой лодки. Звучат народные песни Северного Прикамья в исполнении фольклорноэтнографической студии «Веретия». Затем начинается сам фестиваль – в залах Палат Строгановых с их невероятной акустикой звучат импровизации музыкантов из Перми, Ижевска, Березников.

Усолье. Центральная часть промысла. Проект реставрации студента МАрхИ В. Мызникова, выполненный в 1974 г. под руководством В. Косточкина

За чистоту и цветущее Усолье Усольская газета. – 2006. – 26 мая (№ 24/6846) Актуально На ликвидацию несанкционированных свалок в бюджет городского поселения заложено 80 тыс. рублей, на плановую уборку мусора – всего 11 тысяч, на ремонт и содержание автодорог – 56 тысяч рублей.

2565

А сейчас по-хозяйски прикиньте, легко ли было городской администрации справиться с тем объѐмом накопившегося за зиму мусора, что заполняли улицы и дворы, окраины города, леса в городской черте… Да к тому же банкротом признано арбитражным судом коммунальное хозяйство города. Без помощи населения и общественных организаций, конечно же, не обойтись. И, надо отметить, население откликнулось на призыв навести порядок в городе. По дватри субботника провели некоторые организации и предприятия. Клуб «Встреча» взбудоражил организацией «Зелѐного движения». К ним немедленно присоединилось с собственными инициативами отделение российской партии жизни. Активно включилось в работу ООО «Тазмерское» – руководитель А.В. Механошин, предоставив транспорт для вывозки мусора. Чистотой и благоустройством города озабочены не только пожилые люди, но и молодѐжь. В редакцию обратился житель микрорайона «Усольский», обеспокоенный множеством свалок между Усольем и микрорайоном, загрязнѐнностью леса и обочин дорог. Видимо, ещѐ не один субботник придѐтся провести усольчанам, потому что на месте убранных свалок немедленно вырастают новые, потому что далеко не все владельцы частных и даже муниципальных домов оплачивают уборку мусора, годами копившийся мусор рядом со снесѐнными ныне деревянными домами… Но как преобразились центральные улицы города, территория больницы, Аллея Памяти!.. Ярко зеленеют газоны, вскопанные и засаженные цветами клумбы в Аллее Памяти, укреплено ограждение, появились калитки на входе в Аллею. Появились! И тут же исчезли. Молодѐжь, на которую мы возлагаем большие надежды, тут же сбросила их с петель на землю. И уже выполненную работу пришлось выполнять снова! А на улицах города уже опять появляются козы и коровы. Но ведь сколько труда вложили в благоустройство Аллеи Памяти ветераны труда и члены клуба садоводов! Как радуют глаз сосенки и рябинки, посаженные возле здания Сбербанка! Вот только так требуют они невысокого ограждения! Неужели всѐ это будет вновь уничтожено? Мы очень надеемся на ваше благоразумие, дорогие сограждане! * * * Распоряжением главы Усольского городского поселения № 19-р от 17 мая 2006 года отменено распоряжение от № 47 от 11 мая 2006 года и объявлен конкурс «За чистое и цветущее Усолье», который проводится также с 1 мая по 1 июля. В положении о смотреконкурсе внимание направлено на порядок, благоустройство, чистоту и озеленение дворов, палисадников, состояние изгородей как возле муниципальных домов, так и частных домов и дач. Победителей ждут ценные призы: за лучший округ – на сумму 1 тыс. рублей; лучший дом – на 500 руб.; лучший подъезд – на 500 руб.; лучший палисадник города – на 300 руб.; лучший палисадник по ул. Свободы – 300 руб. «Зелѐное движение» делает первые шаги «Зелѐное движение» начало шествие по земле Усолья. 6 мая многие наблюдали людей с зелѐным флагом и зелѐными ленточками. Это участники «движения» собрались на первый свой митинг. Символично, что митинг состоялся у Аллеи Памяти, которая создавалась в честь Великой Победы. На митинге выступили председатель комитета «движения зелѐных» А.М. Путько и лидер российской партии жизни Н.Е. Яркина, которая в числе первых поддержала «зелѐное движение». После митинга садоводы клуба «Встреча» остались поработать в сквере. Ещѐ до митинга садоводы совместно с учениками 8 класса усольской средней школы № 1 посадили цветы в вазонах и на круглой клумбе. После митинга женщины клуба: И.А. Андронова, Р.Я. Замятина, Н.С. Асмус, Г.М. Лебедева, Т.И. Мочалова, Р.И. Смольникова, Т.Н. Стародумова начали оформлять первую клумбу в сквере. Они принесли с собой рассаду цветов, вскопали, убрали сорняки и посадили цветы. Другие пошли 2566

на субботник на улицу Солеваров. К участникам «зелѐного движения» присоединились усольчане – жители улицы и те, кому не безразлична чистота и порядок в Усолье. Их было немного, всего десять человек. Но главное – начало. Главное – люди поддержали. ЖКХ выделило машину. Две машины мусора было вывезено со «свалки». Хотя это почти не было заметно, тем более, что за выходные дни «свалка» опять значительно пополнилась. Все устали, особенно мужчины, их было всего три человека (один молодой человек и два ветерана). Но настроение у всех было хорошее. Труд, желание чистоты на улице всех объединили. Все были благодарны друг другу. Расстались, чтобы встретиться вновь. Отрадно, что 7, 10 мая вышли в сквер ветераны Усолья под руководством председателя районного совета ветеранов М.Г. Собакиной. Они начали оформлять вторую клумбу. К весенней ярмарке садоводов все клумбы оформлены. Мы очень надеемся на благоразумие владельцев коз и коров: не выпускайте скот без присмотра. Уважаемые усольчане, если вы увидите, что скот лакомится зелѐными посадками, отгоняйте его. «Зелѐное движение» начало своѐ движение реальными делами. Впереди у нас ещѐ много добрых дел, направленных на чистоту, озеленение и благоустройство нашей малой Родины. Присоединяйтесь к «зелѐному движению», приходите в наш клуб. Встречи в клубе проходят ежемесячно, каждый последний четверг в Доме творчества в 16 часов. Ждѐм также звонков от тех, кто родился, жил и работал в Усолье, от тех, кому память об Усолье дорога. Ждѐм предложений о создании Усольского Землячества. Спасибо всем, кто принял участие в субботнике «зелѐного движения». Спасибо директору Дома культуры, депутату городской Думы Н.В. Неверовой за поддержку и помощь, хору ветеранов «Сударушки»; Н.В. Леханову, Н.А. Лоскутову.

19 мая проходила весенняя ярмарка. В ней приняли участие 23 человека из Усолья, Пыскора, Орла и Лысьвы. Реализовано саженцев на сумму около 15 тысяч рублей. Кроме садоводов принимали участие сувенирная лавка «Народные промыслы» – С.В. Черепанова, магазин «Рябинушка» и Дом детского творчества из г. Березники. Тамара Санникова, председатель клуба «Встреча» * * * Уважаемая редакция!

6 мая я с удивлением увидела на улице Солеваров зелѐный флаг и людей с зелѐными лентами. Из было немного, человек двенадцать. Они убирали часть самой замусоренной улицы Солеваров от магазина «Юбилейный». Им удалось, как мне сказали, нагрузить две машины мусора из свалки и почистить часть улицы. Ещѐ я узнала, что это участники «Зелѐного движения». К ним присоединились жильцы муниципальных домов. Это хорошее начало. Спасибо им! Жаль, что не было общественников, кроме председателя городской организации инвалидов В.Н. Леханова. Конечно, мусорная свалка на Солеваров опять полна, но хотелось, чтобы наше ЖКХ очистило, убрало еѐ до конца. А работали на субботнике четыре женщины, две девочки-школьницы, один симпатичный молодой человек. Остальные – мужчины пенсионного возраста. К сожалению, я не знаю никого из них. Спасибо им! Спасибо «Зелѐному движению». Н. Лебедева Хочется сказать огромное спасибо устроителям весенней ярмарки, что прошла 19 мая в Усолье, на площади Елькина. Радость обновления, общие заботы и интересы привели людей на ярмарку-продажу посадочных плодово-ягодных, цветочных, овощных культур. Каждый, кто пришѐл в этот день на площадь Елькина, смог купить, что искал. Праздничное настроение не испортила даже довольно холодная погода.

2567

От всей души благодарю устроителей и участников ярмарки и ждѐм продолжения летом и осенью. Особенно хочется отметить, что после ярмарки на площади были сохранены чистота и порядок, словно и не было никакого мероприятия. Любят, видимо, организаторы ярмарки свой город и уважают чужой труд. Елена Швецова

Студенты СГПИ в Усолье (Дата, источник не установлены) Студенты и преподаватели тщательно готовятся к предстоящему 15 июля в Усолье фестивалю исторических городов Пермского края. Группа из двадцати человек станет экскурсоводами, а члены педотряда будут привлечены к работе в молодѐжном лагере, который будет действовать в Усолье семь дней, в качестве воспитателей, вожатых. Состоится презентация монографии на материалах соликамских и пермских архивов (составители – доценты Лариса Мазитова, Наталья Логунова, Лариса Белова).

На праздник к соседям Соликамский рабочий. – 2006. – 13 июля (№ 81/12496) Лента новостей Делегация из 38 человек будет представлять наш город в Усолье 15 июля на V межрегиональном фестивале исторических городов и населѐнных пунктов Прикамья. Фестиваль «Богатство – Родине, себе – имя: от строгановских традиций хозяйствования к социально-ответственному бизнесу XXI века» получил эстафету от Соликамска и посвящѐн 400-летию Усолья. На ярмарке народных промыслов и ремѐсел «засветятся» куклы Ирины Струныгиной, изделия из бересты Виктора Усаткина, керамика Андрея Кузнецова, резьба по дереву Андрея Чаплинского и творчество других известных мастеров Соликамска. Участники литературно-поэтического клуба «Лира» примут участие в фестивале бардовской песни «Камская волна». В составе соликамской делегации и представители администрации города во главе с зам. главы С.В. Ванеевой.

Кто изучит уральскую цивилизацию пещер? Наука Урала. – 2006. – № 21(сент.), № 22(окт.). – С. 7 См. выше рукопись от 21 сентября 2005 г. (Опубликовано практически без изменений)

«Соликамск движется в сторону городов-миллионеров» Наш Соликамск. 2006. – № 45 (9 нояб.). – С. 10 Откровенная полоса Любимый город

– Уезжая многие люди вспоминают о Соликамске только как о месте своего рождения и считают, что они переросли город. А на самом деле Соликамск перерастает всех, – уверен кандидат географических наук Лев Владимирович Баньковский.

– Как давно вы знакомы с Соликамском?

2568

– С 1964 года, то есть сорок два года. Довольно приличный срок, чтобы познакомиться с городом. В первый раз я приехал сюда из Перми. Времени было не так много, и удобно было только самолѐтом летать (да и дѐшево – шесть рублей, иногда три рубля).

– Что вас удивило?

– Взгляд на Соликамск сверху. Мы кружили по окрестностям, и я увидел, какой это огромный город. Соликамск по площади сопоставим с Пермью, скажут географы. Вот эта огромность меня и поразила. Кстати, аэродром был рядом, на горе, и с него пешочком можно было спуститься и за считанные минутки попасть в город. С детства я читал книжки об Урале – «Чук и Гек», «Дальние страны» Аркадия Гайдара, сказы Бажова, о старике с Музгаркой Мамина-Сибиряка – и полагал, что здесь везде дремучие леса. Жил тогда я в Донбассе, куда после войны для восстановления шахт возили всегда уральский лес. У нас, помню, везде лежали горы уральских сосен. После института приехал в Пермь. Большие открытые, чуть ли не степные, пространства вокруг Соликамска поразили и удивили. Только потом узнал: деревянный город бесчисленное число раз горел, и все лучшие окрестные леса со временем пошли на строительство и перестройку города. Это меня потрясло – мало ли какая история может быть в книжках, то, что ты видишь своими глазами, остаѐтся в памяти навсегда. Меня интересовал взгляд с высоты. Этот взгляд настолько своеобразен, что с тех пор, чем бы я ни занимался, использую этот взгляд.

– В чѐм же секрет этого взгляда? Какое общее впечатление он даѐт о городе?

– Во-первых, Соликамск построен необычайно грамотно. Исторический центр города располагается в семи верстах от Камы. Мы сейчас знаем, как Березники мучаются от затопления – там Кама практически рядом. Эксплуатируемые сейчас шахтные поля слишком близки к реке и находятся в зоне интенсивного обводнения. Березниковские калийщики проектируют переход на шахтное поле Усть-Яйвинского месторождения, а мы отодвигаем будущие шахтные поля от Камы в сторону Половодово, что, как мне кажется, куда разумнее. Некоторые историки говорят, что Соликамск намного моложе. Уверен, масштабы города изначально были гигантские: и Григорова гора, и Эсперово городище, и село Городище с Русским мысом, и даже Верх-Боровая – всѐ это вместе взятое – Соликамск. Нельзя город сужать до центрального островка, потому что древние люди, основавшие город, имели в виду гораздо обширнейшие территории. Вот какой большой Соликамск. Вот какой правильный взгляд на город, на его историю. Можно только удревнять его возраст, но никак не омолаживать его.

– Эта древность как-то влияет на город и его жителей?

– Эта глубочайшая древность служит основой нашего мировоззрения – город с такой древней историей должен обладать огромным количеством секретов, тайн, загадок. Моя жизнь здесь посвящена разгадке соликамских тайн, которых и на будущее останется великое множество.

– Как-то вы сказали, что Соликамск достоин соликамсковедения.

– Я поставил себе задачу: исследовать Соликамск с точки зрения истинно краеведческой – так появилась мысль создать соликамсковедение как науку, которая не позволит упростить взгляд на наш город, не позволит ему быть односторонним и не впадать в крайности, которые бы принижали или преупрощали город. Моя цель – сделать представление о городе настолько масштабным, насколько мне удавалось видеть Соликамск сверху. Таким я видел его тысячу раз – полтора десятка лет я был лѐтинструктором, летал на планерах, прыгал с парашютом. Много лет летал с лесной охраной и на самодельных аппаратах, которых у нас немало. В прошлом году на юбилее центральной городской библиотеки я предложил написать в разные города и спросить тамошних библиотекарей о том, что для них Соликамск, сталкивались ли они с этим городом, какая литература им известна. На вопрос: «А вы уверены, что будут отвечать на эти письма?» – привѐл пример. Якутия, получив полную самостоятельность, решила создать Якутскую национальную библиотеку, и директор 2569

библиотеки написал в крупные мировые центры свыше 200 писем. Получил около 70 ответов, самый интересный – из Британской королевской морской библиотеки: в ней хранится 180 книг о Якутии, написанных и изданных англичанами в XVIII-XX веках, а в самой Якутии нет этих книг. Возникает вопрос, что же мы знаем о самих себе, если заграница знает о нас порой несравненно больше. Цивилизационный подход определяет масштабность изучения современной культуры: в пермистике (культуре Перми) соликамскую культуру выделяют отдельно. Раньше такие культуры носили название провинциальных, но это определение носило оттенок приниженности по сравнению с центральными культурами, тогда как во все времена провинциальные культуры многими своими достижениями выходили на уровень мировых. Как только учредили международную геологическую шкалу, на ней появился Соликамский горизонт (эталон в Тюлькино), который прослеживается по всему земному шару. Достойное место Соликамска в освоении Урала учѐные давно определили – «первая городская агломерация появилась в Чердыни, а вторая более масштабная – вокруг Соликамска». Ничего, что он когда-то уступил свои верховные права Перми (это закономерно), но благодаря открытию Верхнекамского месторождения, которое известно во всѐм мире, город вернул себе всемирную известность. Мне немного досадно, что нет ещѐ должного уважения к нашей огромнейшей истории, к нашему потенциальному будущему.

– Что можно сделать для этого?

– Должна быть литература, которая покажет значимость города, и книгу «Соликамск – город-кристалл» я писал именно для этой цели. По существу, я написал эссе о Соликамске, не претендуя на полноту, ставя для себя задачу внедрить термин «соликамсковедение» в нашу повседневную жизнь. Потом жизнь покатится должным чередом, и уже не удастся упростить ситуации – к Соликамску будут относиться с уважением, несмотря на преходящие неудачи и потери (люди всегда с большим уважением к повседневности относятся, нежели к прошлому или будущему). Ещѐ несколько лет назад проблему городского музея можно было решить, переместив его в новый Дворец культуры. До сих пор у нас нет генплана, хотя в Ленгипрогоре (сейчас он Институт урбанистики) для Соликамска уже трижды составляли генплан, каждый – на 25 лет вперѐд. У петербуржцев накопились материалы, по которым можно написать целую энциклопедию о нашем городе. Городу необходима объездная дорога как для доставки северных транзитных грузов, так и для непредвиденных ситуаций и для защиты населения от перегруженности городским транспортом – для решения экологических проблем. Объездная дорога уже несколько лет назад была спроектирована и должна пройти через Городище. Мы должны развивать все учебные заведения, потому что в скором времени потребуется несравненно больше специалистов.

– Какие, по-вашему, перспективы у Соликамска?

– Соликамск движется сейчас, хотя этого никто не замечает, в сторону городовмиллионеров. Когда он выйдет на такие масштабы? Я дружил с районными проектировщиками и составителями генеральных планов Березников и Соликамска. Ездил в Санкт-Петербург к тамошним урбанистам и в Москву в Институт градостроительства, где обсуждал планы развития наших территорий. Оказалось, что во времена, когда экономика рассматривалась укрупнѐнно, с государственных позиций, на десятки лет вперѐд, территории Верхнекамья были объединены в Верхнекамский ТПК (территориально-производственный комплекс). Петербургские учѐные уже в 80-е годы говорили, что они десятки лет проектируют соединение Березников, Соликамска и всех окружающих территорий в один город, потому что на земном шаре столь близлежащие индустриальные города закономерно объединяются. Соликамск и Березники, находящиеся друг от друга на расстоянии двадцати с небольшим километров, сольются неизбежно. Мы, в принципе, уже сейчас слились – через Заячью Горку, Чашкино, Родники. Из автобуса видишь: стоит указатель границы Березников, и тут 2570

же через пятьдесят метров начинается окраина Соликамска. Так что это не какие-то фантазии градостроителей и планировщиков. Если собрать вместе генеральные планы наших городов, они легко состыкуются в большое градостроительное единство. Для меня всѐ это едино и имеет чѐткие критерии будущего. Это и дорога, которая идѐт на Косу, а далее на Гайны – транзитный путь к незамерзающим Белому и Баренцеву морям – могучий фактор развития нашей территории. Проектировщики уже сейчас спланировали наш город с 500-тысячным населением (достаточно объединить населѐнные пункты вокруг), а там город включится в межрегиональные связи и быстро доберѐтся до миллиона. Сюда ринутся люди, город станет мощным индустриальным узлом, связывающим Средний Урал и северные моря. Это дорога и на Сыктывкар, и на Котлас в сторону Архангельска, куда пойдут шоссе и железные дороги. Как вы видите, мы в будущем оказываемся на очень пространном перекрѐстке, а это приведѐт к наращиванию культурного потенциала. Жить в городе – почѐтно. Уезжать и терять позиции в такое время – опрометчивый шаг. Подготовила Лия Туманова

Гуманизм – от слов humanus и humus! (Рукопись) Общеизвестно значение humanus – человеческий, человечный. В то же время совсем редко упоминается о том, что humus – это не только «земля», «почва», «глина», но ещѐ и «область», «страна». Забвение областного и страноведческого значений Гумуса, ориентация его на огородничество и сельское хозяйство повлекли за собой тем более неточность толкований эпитета «гуманитарный», термина и понятия «гуманизм». Неточность эта влечѐт за собой утрату существеннейшей, на мой взгляд, части смысла, которая изначально связывала всѐ гуманитарное не только с общепланетной, мировой культурой, но и с культурами региональными, областными, местными, локальными. То есть, в наше время, гуманизм смотрится обычно «распластано» – в двумерном пространстве, как бы вдаль и вширь. Для ставшего традиционным толкования гуманизма почти не существует координаты, приуроченной к вертикали – в сторону центров Земли и Вселенной. Вывод такой: при обращении к «гуманизму» давайте примем исходным условие, что у этого слова равноправно сосуществуют два не грамматических, а содержательных «корня» – явный и скрытый, до поры до времени зашифрованный. Первый очевидный «корень» – это «humus». А уж когда разговор переходит к действительно исчерпывающим общечеловеческим смыслам гуманитарности, то тогда мы освобождаем «скрытую» историко-культурную пружину Земли и Вселенной, разворачиваем срединную корневую «m» во второй корень «man». И тогда налицо все основные смыслы «humanus». Лев Баньковский

2571

Страничка из декабрьского номера компьютерной газеты «Окна РОСТа» (2006, № 3). Текст Л.В. Баньковского 2572

История создания [Соликамского ботанического сада Григория Демидова]. Предисловие Путеводитель по Соликамскому дендрарию. – Соликамск, 2006. – С. 1-6 Летом 1731 года уральский шестнадцатилетний юноша заложил в Соликамске большой ботанический сад. В нынешнем году саду исполняется 275 лет. Четверть столетия отделяет нас от грядущего трѐхсотлетнего юбилея этого события, которое стоит совершенным особняком в культурной жизни Урала XVIII века. Соликамский ботанический сад – первый в России, он же – первое научное учреждение Урала, он же – исток всего Зелѐного движения нашей страны, исток российского научного экологического мировоззрения. Благодаря уникальному положению Соликамска на Сибирском тракте в начальный период открытия и освоения азиатской части России, ботанический сад Григория Демидова помог сосредоточению научной мысли того времени не только на изучении растительных богатств России, но и на определении статуса самых значительных, существенно опережающих своѐ время учреждений науки и культуры. Уже самые первые результаты ботанико-географических исследований на Урале Г. Демидова, И. Кирилова, П. Рычкова позволили государственному деятелю и географу В. Татищеву в 1736 году уверенно провести границу между Европой и Азией по Уральскому хребту. Сделано это было не без помощи ботанических материалов очень правильно и дальновидно. Первый у нас ботанический сад в своѐм веке отнюдь не пропадал в безвестности, и новые очевидные свидетельства этого факта, несомненно, ещѐ обнаружатся. В последние годы в Англии и Швеции в архивах выдающегося ботаника Карла Линнея выявлена более чем пятнадцатилетняя переписка этого «короля ботаники» с Григорием Демидовым. Это значит – предстоит большая переводческая и издательская работа, которая ещѐ раз подтвердит давние обширные международные связи нашего ботанического сада. Важно также заметить, что Прикамье знает, кроме Григория и Прокофия Демидовых, многих других ботаников, выросших и работавших на пермской земле. И что благодаря всем им в нашем крае стала складываться отнюдь не фантастическая концепция города-сада. Неоценимую помощь в понимании единства человека и мира растений оказал Соликамский ботанический сад Григория Демидова. Труды многих последователей Г. Демидова, в том числе и современных, отчѐтливо обозначили концепцию развития Соликамска по ступеням к городу-саду. Около двадцати лет тому назад в Соликамске состоялась необычная конференция. В ней приняли участие ботаники, музееведы, историки, краеведы, представители ботанических садов, научно-исследовательских институтов Соликамска, Перми, Екатеринбурга, СанктПетербурга, Киева, Казани, Краснодара, Витебска, Саратова и других городов. На этой конференции, посвящѐнной истории ботанических садов, получила поддержку идея восстановления сада Григория Демидова. Директор Петербургского ботанического сада Российской академии наук Ю.С. Смирнов вскоре после конференции прислал на Урал письмо, в котором сообщал, что после постройки в Соликамске специальной оранжереи Ботанический институт передаст нашему городу коллекцию таких же растений, которые украшали сад XVIII века. Работа конференции не была забыта. В Соликамске создан питомник-дендрарий. Возглавил его опытный садовод и цветовод, энтузиаст ботаники Анатолий Михайлович Калинин. Питомнику отведено девять гектаров земли в излучине реки Усолки. В июне 1994 года питомник был отделѐн от жилищно-коммунального хозяйства города и получил статус муниципального предприятия. Наш город не ошибся в том, что поставил задачу возрождения Соликамского ботанического сада Григория Демидова в ряд насущных задач именно сегодняшнего дня. Интерес многих отечественных учѐных-естествоиспытателей и ботаников-практиков оказался прикован к Соликамску и его дендропарку.

2573

Несмотря на молодой возраст дендрария, именно он оказывается предтечей и ядром предстоящего восстановления мемориального сада Григория Демидова, а также создания в нашем городе всего ботанического сада с соответствующими времени структурой и задачами. Одной из главных отличительных черт нынешнего дендрария является принципиально перспективный характер его работы, причѐм с каждым годом число его функций и их сложность неуклонно нарастают. Решая повседневные и перспективные задачи, директор дендрария вынужден обращаться за помощью не только к городским и областным властям, но и в высокие научные инстанции всего Уральского региона – взывать о поддержке со стороны учѐного совета ботанических садов Урала и Поволжья, Ботанического сада Уральского отделения Российской Академии наук, Ботанического сада Пермского университета, областного комитета по природным ресурсам, Биологического музея имени К.А. Тимирязева, а в самых трудных случаях – просить внимания председателя президиума Уральского отделения РАН. Незадолго до 270-летнего юбилея Соликамского сада Григория Демидова состоялось заседание учѐного совета Ботанического сада УрО РАН, которое было специально посвящено проблеме воссоздания сада XVIII века и научно-испытательного ботанического центра в Соликамске. Участники заседания прослушали доклад известного уральского ботаника Е.Г. Баклановой о проведѐнной ею в нашем городе инвентаризации растений дендрария, о высоком уровне интродукционной работы в Соликамске. Члены учѐного совета заслушали также доклад А.М. Калинина о состоянии и перспективах развития дендрария, о возможном будущем его превращении в мемориальный сад Г. Демидова, а также в серьѐзное научно-исследовательское учреждение, занимающееся интродукцией и акклиматизацией многих интересных и полезных растений в наших северных широтах.

25 августа 2001 года в день открытия Всероссийской научно-практической конференции «Ботанические сады России», соликамцы открыли памятную доску в честь Г. Демидова в бывшем селе Красном, на месте первоначального ботанического сада. В числе многих рабочих традиционных вопросов, обсуждавшихся в Соликамске на юбилейной конференции, был и далеко не традиционный деликатный вопрос. Ныне он особенно глубоко задевает всех историков ботаники. Какому же давнему отечественному ботаническому саду отдать предпочтение и приоритет первенца? Действительно ли был первым в России Соликамский ботанический сад? Конечно же, многие ботаники остаются при прежнем мнении, что Московский и Санкт-Петербургский ботанические сады возникли в 1706 и в 1714 годах. Тем не менее, все натуралисты знают, что в эти годы созданы не сами сады, а только армейские аптекарские огороды, предназначенные для лечения воинов и обычного населения, а также для обучения лекарей и аптекарей. Московский аптекарский огород появился вслед за открытием военного госпиталя, хирургического училища и анатомического театра. В штате аптекарского огорода до 1735 года отсутствовала должность ботаника, а в 1776 году огород был вообще присоединѐн к медицинскому училищу. Санкт-Петербургский аптекарский огород создан на Аптекарском острове и тоже не был вначале ботаническим садом. Первый ботанический сад в северной столице появился при Академии наук в 1735 году. Возглавил этот сад немецкий ботаник И. Амман, который раньше был помощником директора аптекарского огорода. В конце XVII и начале XVIII столетия в московской округе действовали четыре государственных аптекарских огорода. Соликамский демидовский сад изначально создавался как образцовый ботанический, и никаким другим он не был. Хозяин сада постоянно вѐл деловую переписку со многими ботаниками и ботаническими учреждениями Западной Европы и России. Переписка сопровождалась обменом гербарными образцами, семенами, отводками, саженцами. В Соликамском ботаническом саду высаживались и разнообразные местные растения Уральского региона. Соликамску помогали правильно ставить научную работу ботаникиучастники академической Великой северной экспедиции Г. Стеллер, И. Гмелин, С. Крашенинников. Уже в 1743 году И. Гмелин отметил наличие у Демидова оранжереи, «которая для этого района определѐнно заслуживает того, чтобы быть названной 2574

королевской». Примерно с этого времени и до конца жизни Григорий Демидов вѐл научную переписку с главой всемирно известной ботанической школы Карлом Линнеем, помогал ему всеми доступными способами создавать достойные всеобщего внимания теоретикометодологические и прикладные практические основы системы мировой ботаники. С самого начала еѐ Линней включил в ботаническую систему мира растения Сибири: от Соликамска до Русской Америки. Вот почему можно утверждать, что Соликамский ботанический сад на протяжении всей середины XVIII века – от тридцатых до шестидесятых годов – был вполне полноценным и полноправным представителем мировой ботаники. Другого первого, столь же масштабно и столь же целеустремлѐнно работающего, столь заслуженного ботанического сада в России того времени больше не было. Такие сады только зарождались, формировались, ещѐ только зарабатывали себе должный международный авторитет. Разумеется, они неизбежно шли на смену до поры до времени находящемуся на переднем крае фронта научной ботаники Соликамскому ботаническому саду. А он со смертью хозяина постепенно завершал свою миссию первопроходца, передавал научную традицию Московскому ботаническому саду Прокофия Демидова и многим другим садам. Воссоздать первый в нашей стране ботанический сад, придать ему достойный мемориальный облик, построить представительный музей истории ботанических садов России – задача необычайной степени сложности и долговременности. Никто из участников юбилейной конференции не сомневался, что ещѐ много раз российским ботаникам предстоит собраться в Соликамске для обсуждения этих задач, выбора и реализации путей их решения. На следующий год после памятной юбилейной конференции состоялся ответный визит Калинина в Уфу, на празднование семидесятилетия республиканского ботанического сада Башкортостана. Кроме того, тогда же в Уфе состоялась выездная сессия Совета ботанических садов Урала и Поволжья. На заключительном заседании принято решение о дальнейшей работе сессии в Перми и экскурсии участников еѐ в Соликамский дендрарий. Экскурсия эта состоялась в намеченный срок. Гости получили исчерпывающую научную информацию о методических вопросах устройства и функционирования дендрария как одного из самых северных дендрариев России. О кураторстве учѐных Екатеринбурга над Соликамским дендрарием рассказал председатель Совета ботанических садов Урала и Поволжья, член-корреспондент РАН С.А. Мамаев. Впервые профессор Мамаев работал в Соликамске в 1987 году, когда проходила Всесоюзная конференция по истории ботанических садов СССР. Тогда учѐный вместе со своими коллегами принимал решение о воссоздании в нашем городе ботанического сада, имеющего не только научное и просветительское значение, но ещѐ в большей степени и мемориальное. На этом своѐм твѐрдом убеждении Мамаев настаивал и во время последующих посещений Соликамска. По мнению учѐного, в стране очень немного мемориальных ботанических садов и поэтому советы ботанических садов Урало-Поволжья и России должны оказывать им особое покровительство. Возможность высказать своѐ суждение о Соликамском дендрарии была предоставлена каждому участнику сессии. Все они высоко оценили работу А.М. Калинина, пригласили его в свои ботанические сады для более близкого с ним знакомства и распространения соликамского опыта. Авторитетным попечителем нашего дендрария выступил ОАО «Сильвинит». Со времени основания дендрария и до сегодняшних дней калийщики Соликамска оказывают дендрарию разнообразную материальную и финансовую поддержку. В теплице «Сильвинита» формируется коллекция оранжерейных культур, в которой насчитывается около ста пятидесяти видов растений. Калийщики поддерживают планы городской общественности и дирекции дендрария о возрождении знаменитых демидовских оранжерей. Начата совместная работа по изучению влияния хлоридов и сульфатов калия на декоративные качества цветочных культур. В последние годы определилась и ещѐ одна перспективная функция дендропарка – лечебно-оздоровительная. Она продиктована пограничным положением будущего ботанического сада на окраине обширного больничного комплекса, в непосредственном 2575

соседстве с корпусом детской больницы. На месте нынешнего забора между больницей и разрастающимся ботаническим садом предлагается построить линию оранжерей зимнего сада, но оранжерей не простых, а обеспеченных системой внутрибольничного транспорта. Транспортные пути для специальных микроавтобусов-автокаров могут быть проложены на нескольких высотных уровнях, что обеспечит больных детей с разными формами и тяжестью заболеваний независимыми прогулочными путями. Обзорный маршрут по оранжереям позволит детям наблюдать не только повседневную работу сотрудников ботанического сада, но и отмечать появление новых растений, замечательные перемены, происходящие в саду от месяца к месяцу, от года к году. Положительное воздействие разнообразнейших проявлений мира растений на больных взрослых, а ещѐ более – на больных детей, давно уже стало очевидным. Зимние сады, просто сады и парки есть во многих больничных городках мира. Не случайно и лучшие санатории мира расположены в местах произрастания красивых, редких и экзотических растений. Поставить детские колѐсные носилки и кресла-каталки на своеобразный лечебно-экскурсионный конвейер – техническая задача, вполне доступная нашему времени. В системе лечебных фитопроцедур немало места должно уделяться проблеме экологического воспитания и образования как больных, так и здоровых детей. В обустройство оранжерей и уход за произрастающими в них растениями может быть вложен большой труд школьников разных соликамских школ. На территории дендрария планируется также строительство межшкольного эколого-биологического центра. Фитолечебница – оранжерейный комплекс – может быть построена в несколько этапов-очередей. Многофункциональный ботанический сад с редкостной историей – одна из самых интересных и значительных достопримечательностей Верхнекамья.

25-26 августа 2004 года в Соликамске состоялась научно-практическая конференция «Ботанические сады России: история и современность». Организаторами еѐ стали Соликамский пединститут и Соликамский дендрарий. Заявки на участие в этой конференции поступили также из Украины, Белоруссии, Азербайджана. Был выпущен сборник материалов конференции. Все перечисленные и другие мероприятия помогли ботаникам Соликамска объединить свои усилия для выпуска настоящего путеводителя. Л.В. Баньковский

Потерян огромный уральский рудник. При каких обстоятельствах? (Рукопись 2006 г.) (Опубликовано в книге «Верхнекамье: история, сейсмология, перспективы. Хрестоматия», Соликамск, 2009. – С. 64-68) Затопление в Прикамье одного из крупнейших российских калийных рудников в ноябре-декабре нынешнего года, несомненно, одно из наиболее заметных чрезвычайных событий и российского, и мирового значения. Журналист В.В. Узких взял по этому поводу интервью у старого учѐного-геолога и краеведа Льва Владимировича Баньковского, в настоящее время вузовского преподавателя.

– Приходилось ли Вам в прежние годы заниматься экспертными оценками стихийных и техногенных аварий в калийной отрасли и в Верхнекамье? Чем объяснить, что для работы в вузе Вы выбрали себе лекционный курс «Опасные ситуации природного характера» и готовите студентов по профессии «Безопасность жизнедеятельности»?

– Подготовил я к защите докторскую диссертацию по геосейсмологии и озвучил еѐ несколько лет тому назад в Москве, на заседании учѐного совета Института физики Земли имени О.Ю. Шмидта. Внедрение в жизнь новых знаний требует от учѐного-геолога участия в решении насущных задач, которыми живут современные горняки, геологи и геоэкологи. Поэтому давно уже выступаю с экспертными оценками причин и последствий сейсмических событий и так или иначе связанных с ними аварий. Многолетний опыт своей работы в геологии, экономике и смежных науках стараюсь грамотно передавать студентам. Вузовский 2576

предмет «Опасные ситуации природного характера» отвечает личным научным интересам и проведѐнным исследованиям. Естественно, что в поле моей учѐной деятельности сразу же попали такие события в Верхнекамье, как горные удары в Кизеловском угольном бассейне, аномальные выбросы газов и провал на третьем руднике «Уралкалия» в 1986 году, землетрясения в Березниках и Соликамске в девяностые годы, провалы у Зырянского пруда в Березниках в 1999 году и многие другие не очень известные, но тем не менее тоже взбудоражившие горняков события.

– Не могли бы Вы вспомнить общие формулировки некоторых своих оценок особенно драматических событий в недрах Верхнекамья?

– В 1999 году после образования серии провалов у Зырянского пруда, впервые поставивших в необычайно сложные условия работу березниковских железнодорожников, ко мне обратились представители информационно-аналитической службы Северо-Уральского территориального управления экологического контроля. Ознакомившись с наличными полевыми материалами, пришѐл я к заключению, что на этом сравнительно небольшом участке земли стихийные процессы в недрах пришли к некоторому равновесию и не несут угрозы в дальнейшем. Но весь юго-западный микрорайон Березников с центром на первом калийном руднике является наиболее угрожающим с точки зрения возможных дальнейших стихийных событий и требует неотложных геодинамических исследований по специальной программе. Спустя пять лет нынешнее нарушение водозащитной толщи и прорыв подземных вод в рудник, к сожалению, подтвердили мои прогнозы.

– Когда и как произошѐл прорыв?

– 18 октября на пятой юго-западной панели рудника зафиксирована нештатная ситуация – течь рассола и газовыделение. Добраться до очага рассоловыделения было невозможно: он находился в той части рудника, которую более десятка лет назад заложили солеотходами. Но некоторое пространство под кровлей горных выработок оставалось, по нему и прибывал рассол. Он не мог быть остаточным, то есть связанным с давней гидрозакладкой, поскольку имел иной химический состав и сопровождался интенсивным выделением сероводорода. 19 октября для откачки прибывающего рассола были включены насосы, служба вентиляции раскрыла перемычки для увеличения воздушных потоков и лучшего проветривания рудника. Динамика развития притока оказалась очень высокой: за полторы недели поток увеличился от 300 до 7000 кубометров в час. Горняки героически пытались справиться с неожиданным подземным наводнением, но увы – природа, как всегда, оказалась сильнее. 20 октября комбинат был остановлен, все люди эвакуированы. Источник течи и его природа выяснялись сейсмологами и электроразведчиками. Виновницей аварии выявилась нестандартная аномальная зона с повреждѐнной водозащитной толщей. Через это естественное повреждение в рудник хлынули потоки так называемого рассольного горизонта, которые впоследствии стали разбавляться опреснѐнными водами из лежащей ещѐ выше терригенно-карбонатной толщи.

– Своевременными ли и адекватными ситуации были действия горноспасателей, аварийных бригад, учѐных, руководителей производства?

– Прежние стихийные бедствия на верхнекамских калийных рудниках многому людей научили. Как известно, наиболее крупными трагическими событиями прошлых лет были подземный прорыв вод и скоротечное затопление выработок Третьего калийного рудника «Уралкалия» в 1986 году, а также разрушительное землетрясение 1995 года на Первом калийном руднике «Сильвинита». Своеобразным природным предупредительным звонком к нынешним событиям послужила в 1999 году серия провалов, отделѐнная от промзоны Первого калийного комбината всего лишь Зырянским прудом. Поэтому в нынешнем октябре сразу же вслед за первыми признаками надвигающейся аварии были созданы технический штаб, представительная оперативная комиссия, государственная техническая и другие комиссии, которые сначала руководили первоочередными спасательными и аварийными работами, а затем срочными мероприятиями по ликвидации ближних и дальних последствий аварии. Для города потеря рудника – подлинная крупномасштабная трагедия. Резко нарушен установившийся режим жизни тысячи семисот работников и гораздо большего числа членов 2577

их семей. И хотя в связи с аварией из «Уралкалия» никто не уволен, но сильнейшие психологические травмы налицо. Всем потерпевшим бедствие далеко не просто полноценно встроиться в новые условия труда и в сложившиеся структуры действия персонала других рудников.

– Какие из этих последствий Вы считаете наиболее существенными?

– Масштабно нарушилось традиционно сложившееся распределение труда между крупными промышленными предприятиями Березников. Громадный индустриальный город, который в советские времена называли «столицей большой химии», строился и развивался как сбалансированный в общегородских технологических линиях сложный промышленный узел. И даже больше: вместе с таким же индустриальным Соликамском и окрестными населѐнными пунктами Березники фактически являлись ядром Верхнекамского территориально-производственного комплекса. При нынешних полностью изменившихся политических и экономических условиях общая технологическая структура комплекса сохранилась и осталась вполне жизнеспособной. Выход из строя Первого рудника прежде всего отрицательно повлиял на экономическое положение и текущую производственную деятельность металлургической корпорации «Ависма-ВСМПО». Начиная с 1944 года, Первый рудник стал единственным для металлургов поставщиком обогащѐнного карналлита – основного сырья для получения магния. Теперь березниковские магниевики получают карналлит непосредственно с Соликамского магниевого завода и окружным путѐм – от ОАО «Сильвинит» через обогатительную фабрику наземной части Первого калийного рудника. Кроме того, потерянный рудник был обязательным поставщиком разных технологических рассолов и прочего сырья на предприятия ОАО «Соды», «Азота», «Бератона». Эти важные для города производственные связи также должны быть немедленно восстановлены и уже постепенно возобновляются.

– В аварийной ситуации Березников и Верхнекамья отчѐтливо выявилась стабилизирующая и созидательная роль энергетики и транспорта – как железнодорожного, так и автомобильного. Какие события произошли в это время на железной дороге и в смежных средствах коммуникации?

– Железнодорожники продемонстрировали весьма высокую мобильность и готовность бороться своими средствами с последствиями аварии. Тем более, что авария сразу же поставила железнодорожников в не меньшие критические условия, чем сложившиеся у горняков-калийщиков. Один из ключевых участков магистральной железной дороги, соединяющий Соликамск и Березники со станцией Березники-Сортировочная, пространственно почти совпал с определѐнным геофизиками местом подземного прорыва рассольных вод в горные выработки. Изучение материалов аварии 1986 года на березниковском Третьем калийном руднике показывает, что хлынувший в горные выработки мощный поток глубинных вод образовал и размыл под землѐй гигантскую воронку, в которую обрушились вышележащие осадочные горные породы. Такая же провальная воронка может появиться и на Первом руднике. Поэтому пассажирское движение на опасном участке железной дороги было сразу же прекращено, а для грузовых поездов был спроектирован и построен новый путь. Конечной пассажирской станцией на верхнекамском участке железной дороги стали Березники-Сортировочные. Из опасной зоны был также вынесен в сторону газопровод, подводящий газ в соседней ТЭЦ.

– Насколько же достоверно удалось выяснить двадцатилетней давности механизм образования провальной воронки на Третьем Калийном руднике?

– Провал 1986 года оказался крупнейшим на планете. До сих пор он служит объектом пристального внимания всех специалистов горного дела и широко известен ещѐ как потенциальный объект международного туризма. Образование провала сопровождал мощный подземный взрыв глубинных горючих газов, что, несомненно, усилило поверхностный эффект этого катаклизма. Параметры первоначальной воронки были следующие – глубина – 430 м, длина – 80 м, ширина – 40 м. Впоследствии края воронки постепенно обрушались, и нынешние еѐ размеры составляют соответственно 150, 250 и 400 2578

м. «Космические» характеристики провала до сих пор «мозолят» глаза и уши многим управленцам калийной отрасли. Было довольно много предложений засыпать провал, причѐм для этого изобреталось немало предлогов. А не засыпали, вероятно, только потому, что провал находится в довольно-таки дальней тайге и хорошо виден с космической орбиты. Как-никак сама мировая геологическая общественность следит за сохранностью этого эталонного провала. В книгах, журналах, газетах, рукописных архивах тех времѐн сохранились ценные свидетельства более сложной, чем ныне, борьбы с подземным наводнением и с Провалом. Например, через три недели после обнаружения течи в восьмом выемочном блоке были заложены две тампонажные скважины в надежде закрыть промытую течью брешь.

– Неужели нельзя научиться заранее, вовремя нейтрализовать проницаемость аномальных зон? И когда в обиходе березниковских калийщиков появился термин «аномальная зона»?

– Многие десятилетия понятие аномальности связывалось у горняков в основном с Курской магнитной аномалией, затем обнаружили себя аномальные выбросы угля и газа (горные удары), аномальные истечения газов и выбросы калийных солей. А аномальные зоны в водозащитных толщах калийных месторождений были открыты по существу три десятка лет тому назад, когда в Березниках правительственная комиссия начала расследовать причины потери Третьего рудника. В своѐм заключении комиссия тогда отметила, что причиной аварии явилось аномальное строение горного массива, то есть аномальная зона. Заранее обнаружить эту зону можно было только при тщательном предварительном изучении всей толщи горных пород калийного месторождения, а не только продуктивной пачки пластов каменной и калийной солей. Главная ошибка геологов-калийщиков тех времѐн – традиционное в калийной отрасли упрощенное суждение о месторождении как простом по устройству и неправильное суждение о водозащитной толще как всюду непрерывной. Эта очень давно сложившаяся, можно сказать, мировоззренческая ошибка, проникла и в своды государственных нормативов, предписывавших конкретные действия по проходке горных выработок. Чтобы срочно исправить эту ошибку, в Перми был образован академический Институт Горного дела, а под его руководством при участии производственников разработана комплексная программа научных исследований верхнекамского калийного месторождения. Вот когда специальные исследования аномальных зон были впервые запрограммированы и начали оснащаться соответствующими терминологией, методиками, аппаратурой.

– И какие же первые конкретные результаты были при этом получены?

– Совершенно неожиданные. Оказалось, что немедленно нужно спасать от возможного затопления Четвѐртый калийный комбинат. Как сообщалось тогда в официальных документах, на северо-восточном фланге шахтного поля комбината «разведочным бурением и с применением геофизических съѐмок… выявлена мощная тектоническая зона (на отдельных участках с полным отсутствием водозащитной толщи), вскрытие которой подземными горными выработками привело бы к гибели рудника и экономическому ущербу в несколько сотен миллионов рублей». Провал 1986 года показал, что наиболее опасным видом просадочных явлений, следующим непосредственно за затоплением рудника, является обрушение приповерхностных горных пород в подземное пространство, освобождѐнное от ушедших в рудник глубинных вод и в обширную полость возникшей при этом и размытой подземной воронки. Поэтому в нынешней ситуации учѐные с большой тщательностью сразу же определили место прорыва вод рассольного горизонта в рудник и расположение возможного провала.

– Учѐные предполагают какие-то конкретные размеры возможного провала и его определѐнные последствия?

– Да. Провал прогнозируется на стыке солеотвала и промышленной площадки рудника, то есть целиком на территории промзоны. Радиус его может составить около двухсот метров. В область возможного провала попадают газопровод для ТЭЦ и линия железной дороги.

2579

Приняты срочные меры по их переносу на дальнюю периферию провальной зоны. Новый обводной газопровод уже сдан в эксплуатацию, первый вариант однопутного обводного железнодорожного пути будет задействован в середине декабря. Организован наземный геодезический и спутниковый мониторинг прогнозируемой провальной зоны, сейсмологический и сейсмоакустический мониторинг за динамикой развития подземной провальной воронки из специально пробуренных по обе еѐ стороны скважин. Под повседневный подземный и поверхностный контроль взята вся окружающая город территория. Никогда ещѐ до сих пор Березники и все расположенные здесь рудники не подвергались такому расширенному мониторингу.

Лев Владимирович Баньковский с семьѐй своего друга Юрия Петера. Начало 1960-х гг.

2580