На первой странице обложки: Участники юбилейной конференции (270 лет ботаническому саду Г. Демидова) на экскурсии в Соликамском ботаническом саду (тогда – дендрарии) во главе с высоким гостем из Екатеринбурга, выдающимся ботаником Мамаевым Станиславом Александровичем, Председателем Совета ботанических садов Урала и Поволжья. 2001 г. С.А. Мамаев – третий слева в первом ряду, Лев Владимирович – девятый. На второй странице: Библиотека-филиал № 1 Централизованной библиотечной системы г. Березники. Л.В. Баньковский – с библиотекарями и членами женского клуба. Слева от Льва Владимировича (или по правую его руку) – заведующая филиалом Людмила Андреевна Давыдова. 13.01.2002.
2
Лев Владимирович Баньковский
Собрание сочинений Т. 19 В кругу Баньковского Очерки, статьи, заметки
Г. Березники 2015 3
ББК 63.3 Б 23
Баньковский Л.В. Б 23 Собрание сочинений: Т. 19. В кругу Баньковского. Очерки, статьи, заметки \ Сб. материалов из архива Л.В. Баньковского. – 2015. – С.
Очерки, статьи, заметки, написанные на темы, над которыми работали коллеги и знакомые Льва Владимировича Баньковского.
ISBN Составитель А.В. ЛИТВИНОВА
4
Рейсы с хорошим настроением Вечерняя Пермь. – 1971. – 10 марта (№ 56/668) На белоснежной стене умелой рукой художника изображѐн скалистый берег, ели, голубой поток. Пейзажи Прикамья легко, ненавязчиво видятся и в других местах помещения. И удивляешься, как это при неизбежной копоти от дизельных двигателей они сохраняют свою первозданность. Именно этим уважением к уюту, стремлением создать у всех работающих хорошее настроение и отличается грузовое автотранспортное предприятие № 2. В раздевалке у каждого ремонтника свой шкафчик – без дверей и замков. Имеется и столовая. В добавление к этому организован стол заказов. По собранным заявкам Свердловский райпищеторг доставляет автотранспортникам нужные продукты прямо на предприятие. Конечно, первое впечатление о любой организации начинается с еѐ административного помещения. И тут есть что показать. В комнатах, где трудятся инженеры, техники, служащие, просторно. Всѐ это они сделали, сооружая пристрой, в основном своими силами: по субботам и воскресеньям, за счѐт личного времени. Последний год прошедшей пятилетки стал годом больших перемен. Были полностью использованы отпущенные на реконструкцию 120 тысяч рублей. Руководство грузового автопредприятия № 2 уделило много внимания заботе о людях. И отдача была получена в предельно короткий срок. Реконструирован ремонтный цех. Он стал выше и объѐмнее. Мощные кран-балки способны поднимать такие тяжѐлые машины, как «КРАЗы» и «МАЗы». 102 рационализаторских предложения дали 42 тысячи рублей условногодовой экономии. Инженеры и рабочие в содружестве стали решать важные проблемы производства. Вот один из примеров: инженер В. Исаков и слесарь В. Сенкевич надумали заменить компрессионные металлические кольца для автомашин с пневмотормозами кольцами из фторопласта. Достигнута экономия. А какую огромную прибыль дал самосвальный прицеп к двенадцатитонной автомашине «КРАЗ»! Эту новинку впервые увидел на выставке министерства директор предприятия В.М. Костенко, и вскоре был создан автопоезд, способный перевозить за один рейс двадцать четыре тонны различных грузов. Всего же за год изготовлено 34 различных прицепа, значительно увеличивших объѐм перевозок. За работу во втором квартале 1970 года Пермскому грузовому автотранспортному предприятию № 2 министерством и ЦК профсоюза было присуждено второе классное место. За четвѐртый квартал – третье. Вполне понятно, что задачи начавшейся пятилетки потребовали и отдачи значительно больших сил от автотранспортников. План им увеличили на 8,4 процента. Коллектив справляется с ним. Январское задание было выполнено на 101,1 процента. Превышены были показатели и в снежном феврале. Особенно отличились ремонтники – коэффициент выпуска машин на линию составил 101,6 процента. Ко всему сказанному следует добавить, что от автотранспортников грузового предприятия № 2 во многом зависит ритмичная работа крупных предприятий нашего города, обеспечение материалами строителей дорог, доставка бензина, мазута, битума и многого другого, без чего не могут обойтись многие производства. И даже при работе с такими материалами автотранспортники умеют содержать своѐ предприятие в чистоте, уважают его. Ю. Юков
Алмазы Урала Наука Урала. – 1988. - Февраль Первый алмаз на Урале был найден в 1829 году старателем Н. Поповым в районе Крестовоздвиженской золотоносной россыпи на Среднем Урале. С 1829 по 1937 год найдено около трѐхсот кристаллов, причѐм 250 из них были встречены на западном склоне Урала. В 1938 году были открыты первые небольшие алмазные россыпи в Пермской области. В конце 50-х и начале 60-х годов проведены поисковые работы на алмазы путѐм отбора так называемых 5
пахарных проб объѐмом по 30-60 м3 из русловых отложений крупных рек: Вишеры, Юрюзани, Ая, Сима и др. Во многих пробах были обнаружены алмазы размером до двух мм, а в одной из них, отобранной на реке Юрюзань, содержание алмазов оказалось равным 2,45 мг/м 3 при минимальном промышленном содержании 5 мг/м3. В Пермской области поиски привели к открытию новых россыпных месторождений, которые разрабатываются с 1955 года. После открытия промышленных месторождений в Пермской области предпринимались многочисленные попытки найти коренные источники алмазов, особенно в районе разрабатываемых россыпей, но все они оказались безрезультатными, поскольку до 1979 года единственными породами на Земле, содержащими промышленные концентрации алмаза, были кимберлиты, известные только в Южной Африке, Якутии и Индии, но эти породы встречаются только в пределах крупных кратонов – участков земной коры, в которых длительное время отсутствовала активная тектоническая деятельность. Кратоны располагаются на литосферных плитах, которые перемещаются тектоническими движениями как крупные блоки земной коры. Урал, в отличие от кратонов, в течение длительного времени (более 400 млн. лет) является регионом тектонической и магматической активности, и вероятность обнаружения здесь кимберлитов близка к нулю. Ситуация, связанная с поисками коренных месторождений алмазов на Урале, существенным образом изменялась дважды. В 1979 году в Австралии были обнаружены алмазы в лампроитах – близких родственниках кимберлитов, а в 1990 году совершенно неожиданно аналогичные породы были найдены в действующем карьере месторождения железа в районе г. Магнитогорска. Эти породы более уместны на Урале с точки зрения современных тектонических представлений. Во второй раз ситуация изменилась в 1996 году, когда после тщательного изучения минералогии и геологического положения россыпей алмазов в Красновишерском районе Пермской области геологи пришли к выводу, что на самом деле это не россыпи, а разрушенные коренные месторождения и что источником алмазов являются туффиты – вулканогеннообломочные породы, которые по составу приближаются к лампроитам, и что положение «россыпей» чѐтко контролируется глубинными разломами. Лампроитовые туффиты легко подвергаются выветриванию и метаморфизму и в настоящее время превращены в глины, в которых, кроме алмазов и традиционного их спутника пиропа, сохранились реликты первичных минералов. Аналогичные туффиты присутствуют и в знаменитой трубке Элендейл в Австралии, откуда ежегодно извлекается до пяти млн. каратов (1000 кг) алмазов, и именно в туффитах наблюдаются наиболее высокие их концентрации. Размещение лампроитовых туффитов на стыке Урала и Русской платформы согласуется с закономерностями размещения лампроитов в других регионах земного шара. Открытие лампроитов на Урале и туффитовая природа промышленных месторождений алмазов в Пермской области заставили нас по-новому подойти к проблеме поисков алмазов в других регионах Урала и прежде всего в области сочленения Урала с Русской платформой. На Южном Урале выделяется так называемый Каратауский блок, расположенный между городами Усть-Катав и Аша. Этот блок на 50 км выступает вглубь Русской платформы. Его геологическое строение аналогично геологическому строению блока, в котором размещены пермские месторождения алмазов. Именно в пределах Каратауского блока была взята проба, содержащая 2,4 мг/м3 алмазов. Первая же экспедиция Института минералогии Уральского отделения РАН, предпринятая по инициативе Г.П. Кузнецова, главного геолога по региональным работам на Южном Урале, обнаружила породы, аналогичные пермским лампроитовым туффитам. Подобны не только внешний облик и форма залегания этих пород, но и набор минералов, характерный для алмазоносных пород. Наиболее перспективным оказался участок в районе пробы с максимальным содержанием алмазов, и в этом году Геологический комитет Республики Башкортостан намерен провести здесь геологоразведочные работы. Возникает вопрос, насколько закономерными являются проявления алмазоносных пород на Урале и насколько высока вероятность открытия здесь новых месторождений алмазов. Несмотря на то, что геология – преимущественно описательная наука, в ней, как и в физике, действуют свои законы, и положение месторождений алмазов должно этим законам подчиняться. Одним из таких условий является наличие на Урале или на прилегающих 6
территориях так называемых рифтовых структур – областей, в которых происходит подъѐм нагретого глубинного вещества к поверхности Земли. Такие структуры существовали на Урале 250-300 млн. лет назад, но возраст пород, в которых обнаружены алмазы, намного меньше: не более 180 млн. лет. Ответ на этот вопрос был найден геологами-нефтяниками, которые пытались объяснить происхождение западносибирских месторождений нефти. Оказалось, что от Ледовитого океана на севере до г. Омска на юге существует Сургутский рифт, возраст которого совпадает с возрастом месторождений алмазов, и этот рифт мог спровоцировать внедрение алмазоносных пород на Урале. Это позволяет совершенно по-новому оценить перспективность Урала в плане поиска алмазов. По отношению к Сургутскому рифту Урал является относительно спокойной территорией, и алмазоносные породы могли проявляться практически на всей его территории: от Полярного до Южного Урала, и есть основание надеяться, что Урал станет новой алмазоносной провинцией мира. В. Анфилогов, директор Института минералогии УрО РАН, доктор геолого-минералогических наук
«Муж, делающий честь Отечеству» «…О горестной участи человека, осмелившегося быть талантливым без достаточных к тому оснований» Наука Урала. – 1991. – 14 января (№2). – С. 6-7. В ДЕКАБРЕ исполнилось 225 лет со времени постройки первой в мире паровой машины нашим земляком И.И. Ползуновым. Он изобрѐл еѐ на 19 лет раньше англичанина Уатта (который получил патент на своѐ изобретение в 1784 г.); однако «не сделал себе мирового имени, т. к. вся тогдашняя царская обстановка не благоприятствовала возможно быстрому осуществлению научных изобретений». В январе 1764 г. изобретатель приступил к созданию действующей «огнѐм» машины. В Центральном Государственном историческом архиве СССР хранятся подлинные чертежи паровой машины с его личной подписью «механикус Иван Ползунов». К чертежам приложена пояснительная записка, составленная автором в декабре 1765 г. Тогда же И.И. Ползунов закончил постройку паровой машины. Оригинальность его установки была высоко оценена посетившим Барнаул учѐным Э.Г. Лансманом, который писал, что И.И. Ползунов «муж, делающий честь Отечеству». В архивах сохранилась переписка народного самородка, свидетельствующая перед потомками о горестной участи человека, «осмелившегося быть талантливым без достаточных к тому оснований». Имя Ползунова долго было известно лишь узкому кругу людей, преимущественно тем, кто соприкасался с вопросами Алтайского горнозаводского производства. И лишь в 1842 г. Г.Н. Спасский на страницах «Горного словаря» ввѐл имя И.И. Ползунова в историю мировой теплотехники наряду с именами Севери, Ньюкомена, Уатта и других творцов паровых машин. А в советское время, в 1937 г. в серии «Жизнь замечательных людей» вышла биография И.И. Ползунова, написанная С. Голубовым. В 1989 г. к 260-летию со дня рождения И.И. Ползунова в научнобиографической серии АН СССР вышла монография В.С. Виргинского «Иван Иванович Ползунов (1729-1766)». В Барнауле состоялись Ползуновские чтения по следующим темам и проблемам: «И.И. Ползунов и его время», «Проблемы истории и охраны памятников горного дела», «Современные проблемы изобретательства и рационализации». К сожалению, в тезисах докладов я не нашѐл ни одного свердловского учѐного, автора материалов о И.И. Ползунове, а он ведь уроженец Екатеринбурга. Будем надеяться, что учѐные Свердловска примут участие в следующих Ползуновских чтениях, которые планируется провести в 1991 г. – в память 225летия со дня смерти И.И. Ползунова. НА НЫНЕШНЕЙ улице Малышева под номером 33а (бывший проспект Покровский) два с половиной века тому назад стоял небольшой деревянный дом. В нѐм жил солдат Тобольского полка И.А. Ползунов вместе с женой Дарьей и тѐщей. Они приехали сюда из деревни Ползуново Туринского уезда, чтобы работать на завершении строительства Екатеринбургского казѐнного горного завода и крепости. Здесь в семье бывшего крестьянина, бывшего солдата, а 7
ныне горного мастерового, не умевшего ни читать, ни писать, и родился в 1729 г. будущий замечательный изобретатель сын Иван. 27 сентября 1736 г. неграмотный его отец и тоже Иван подал «доношение» в канцелярию Главного правления Сибирских и Казанских заводов, в котором просил: «Иметце у меня сын Иван, семи лет, и желает здесь быть для обучения в словесной школе». Когда мальчику исполнилось 10 лет, его отдали учиться в арифметическую школу, основанную В.Н. Татищевым. Одним из его учителей был сподвижник В.Н. Татищева, из окружения В. Геннина, главный межевщик И.Н. Юдин. Курс школы был пройден, но она дала очень ограниченные познания, новых языков, например, в ней не преподавали. С февраля 1742 г. И.И. Ползунов «из механических учеников» поступил писцом на казѐнную службу в канцелярию Главного правления Сибирских и Казанских заводов в Екатеринбурге с жалованьем «по полтине в месяц». Незавидная будущность ожидала талантливого юношу, если бы не случай: в 1747 г. через Екатеринбург проезжал первый начальник Алтайских горных заводов и рудников генерал-майор А.В. Беэр. Он захватил с собой несколько техников и знающих горное дело людей. В число их попал и И.И. Ползунов В Сибири он получил место в Барнауле по лесной части при Главном начальнике Колывано-Воскресенских заводов генералмайоре А.И. Порошине. Здесь-то И.И. Ползунову и пришла мысль «устроить новую паровую машину, каких в России ещѐ не знали». В АПРЕЛЕ 1763 г. он написал А.Н. Порошину письмо с изложением своих теоретических взглядов на это изобретение. Проект машины он предложил осуществить в Барнауле с «соблюдением наивозможной экономии в расходах казны». А.И. Порошин сочувственно отнѐсся к проекту И.И. Ползунова, передав его на рассмотрение канцелярии КолываноВоскресенских заводов. Он также одобрил мысль заменить водяную силу паром посредством новой машины, но выразил опасение, что сооружение машины будет стоить дорого и для еѐ постройки не найдѐтся опытных механиков. Поэтому канцелярия предлагала «смотреть неусыпно за работой машины сего изобретателя, а о потребной сумме денег просить высочайший кабинет в С.-Петербурге». Екатерина II, понимая важность и пользу изобретения И.И. Ползунова, в Указе 19 ноября 1763 г. пожаловала его званием «механикуса» с жалованьем инженерного капитана-поручика, повелев выдать изобретателю 400 рублей вознаграждения. По окончании постройки машины она предписала прислать И.И. Ползунова в Петербург, «дабы года два или три ему ещѐ совершенствоваться при Академии наук». Канцелярия КолываноВоскресенских заводов в Барнауле затормозила, однако, всѐ это дело. Денег И.И. Ползунову не дала, в Петербург не отпустила, сославшись на то, что машина не была готова и не было кроме изобретателя других лиц, занимающихся ею. Обо всѐм этом и было донесено в высший кабинет в С.-Петербурге Барнаульским горным начальством рапортом от 7 марта 1764 г. Правда, канцелярия всѐ же кое-что сделала: она выдала И.И. Ползунову казѐнный материал на постройку машины и назначила ему двух помощников; но этим всѐ и ограничилось. И.И. Ползунов неоднократно обращался к своему начальству с просьбой исполнить Указ императрицы, но так и не дождался этого. Упорный труд по постройке машины, борьба с канцелярской волокитой, душевные волнения, огромная нужда отразились на здоровье изобретателя, он заболел чахоткой и 15 мая 1766 г. скончался от гортанного кровотечения, похоронен он в Барнауле. В ФОНДАХ Центрального Государственного исторического архива СССР за 1913-1914 гг. имеются дела, в которых отражено обсуждение вопроса об увековечивании памяти автора первой в мире паровой машины. В рапорте председателя Русского технического общества Ковалевского Министру путей сообщения Рухлову сказано: «Для увековечивания памяти И.И. Ползунова открыть повсеместный сбор пожертвований для памятника на его родине в Екатеринбурге или в каком-либо другом месте с исходатайствованием для осуществления сего всероссийской подпиской». Далее на рапорте следует, что «если б эта мысль нашла бы одобрение, то можно было бы открыть подписку и сбор добровольных пожертвований среди железнодорожных служащих и мастеровых, пригласив к участию в ней и все другие промышленные предприятия, пользующиеся паровыми машинами. Я не сомневаюсь, – пишет автор, – что эта подписка была бы чрезвычайно популярной, тем более, что Ползунов вышел из рабочей среды». В нашей стране имя первого русского теплотехника окружено признанием и 8
почѐтом. Его имя носит Центральный научно-исследовательский котлотурбинный институт в Ленинграде, Свердловский ордена Трудового Красного Знамени горно-металлургический техникум, Алтайский политехнический институт в Барнауле, Барнаульский котельный завод, камнерезный завод в пос. Горная Колывань. В местах, связанных с жизнью и деятельностью И.И. Ползунова в Барнауле установлены мемориальные доски, а одна из улиц города носит его имя. В 1980 г. в сквере перед Алтайским политехническим институтом в Барнауле был воздвигнут памятник И.И. Ползунову. Механик в мундире горного офицера стоит, опираясь на столик с моделью его машины. Авторами памятника являются скульптор И.Д. Бродский и архитекторы А.Л. Шилин и Г.Т. Сыромятников. 9 июня 1947 г. вышло постановление Совета Министров СССР № 2008 о присуждении премии имени И.И. Ползунова в размере 2000 рублей советским учѐным за лучшие работы по теплотехнике и новые конструкции теплотехнических установок. Присуждается она один раз в три года. Впервые присуждение премии имени И.И. Ползунова состоялось в 1960 г., лауреатом стал кандидат технических наук К.А. Раков (ВТИ) за работу «Создание, эксплуатация и исследование опытного прямоточного котла на сверхкритические давления 300 атм. 600°С на ТЭЦ ВТИ», а последнее – в 1987 г., лауреатами стали доктор технических наук А.И. Леонтьев, доктор технических наук О.О. Мильман, кандидат технических наук В.А. Фѐдоров (ПО «Калужский турбинный завод») за цикл работ «Основы проектирования низконапорных систем отвода тепла предельной мощности с естественной циркуляцией двухфазного теплоносителя». Первая же паровая машина, построенная И.И. Ползуновым, немало выплавила серебра и золота, но вследствие поломки, которую некому было исправить, выбыла из строя, свалена была в сарай на одном из рудников, где и погибла. Барнаул – место кончины И.И. Ползунова – бережно хранит в музее модель его знаменитой «огнедействующей» машины. Мы, свердловчане, должны также увековечить память И.И. Ползунова, надо отметить место, где родился замечательный изобретатель, мемориальной доской, назвать одну из улиц его имени. ИССЛЕДОВАТЕЛЬ и пропагандист его творчества профессор В.В. Данилевский утверждал: «Человек великих дерзаний, человек ума государственного, ума философского, И.И. Ползунов высоко поднялся над своим окружением». Тем не менее и в наше время требуются большие усилия для должного признания заслуг И.И. Ползунова, справедливой и исчерпывающей оценки его творчества, пропаганды жизни и деятельности первого теплотехника мира. В предложениях участников Ползуновских чтений отмечено: в Алтайском краеведческом музее открыть «Зал Ползунова», приступить к разработке проекта музея имени И.И. Ползунова, разработать маршруты по местам жизни и деятельности И.И. Ползунова, объявить литературно-художественный конкурс на повесть, пьесу, поэму, киносценарий, научно-популярный очерк, серию рисунков картин на тему жизни И.И. Ползунова, провести открытый конкурс-соревнование средних школ и ПТУ за право присвоения имени И.И. Ползунова, подготовить и издать сборник документов И.И. Ползунова (типа собраний сочиинений), в 1991 г. изготовить памятный «Ползуновский рубль», подготовить материалы для комиссии СССР по делам ЮНЕСКО с просьбой о включении имени И.И. Ползунова в Календарь Международных лет ЮНЕСКО на 1991 год. Свердловское отделение Союза филателистов выступает с предложением – в связи с исполняющимся в 1991 г. 225-летием со дня смерти И.И. Ползунова выпустить художественный маркированный конверт, открытку с оригинальной маркой и почтовую марку, а также провести специальное гашение в мае месяце 1991 г. на почтамтах в гг. Свердловск и Барнаул Ю. Соркин, член общества «Уральские краеведы», кандидат медицинских наук
«А где ж твой алмаз?» Наука Урала. – 1991. – 31 января (№ 4). – С. 1, 7.
В одном из сентябрьских номеров (от 13 сентября) этого года «Наука Урала» поместила заметку Г. Сычѐва, инженера-геологоразведчика Пермской ГРЭ ПГО «Уралгеология». В ней, в частности, говорится: «Проблема алмазоносности Урала давно уже переросла из чисто 9
потребительской в важнейшую научную. Здесь была предпринята антинаучная попытка обнаружить коренные промышленные месторождения алмазов в геосинклинальной области». Конечно, можно было бы поспорить с автором этой заметки и об «антинаучности» гипотезы о коренных источниках алмазов в таких геосинклинальных областях, как наша Уральская, и о том, что славной уральской геологии, берущей начало в XVII веке, исполняется только 70 лет. Но я не буду спорить с тов. Сычѐвым, возможно, у него есть веские основания так полагать. Более того, я должен быть благодарен геологу из Пермской ГРЭ за то, что он натолкнул меня на мысль о невостребованных огромных богатствах уральских недр. Ведь из-за государственной, а лучше сказать, ведомственной монополии на минеральные ресурсы Урала остаются вне поля зрения мелкие и даже средние по запасам месторождения полезных ископаемых. Так, например, из-за якобы низкой рентабельности не разрабатываются сотни уральских месторождений аметиста, десятки месторождений и проявлений топаза, берилла, аквамарина. Совсем заброшены ещѐ не отработанные до конца кладовые малахита – старые Меднорудянский и Гумѐшевский рудники. Неизвестно, сколько ещѐ будут ждать своего хозяина Сысертские изумруды, рубины, сапфиры, ювелирные гранаты. Забыты и заброшены приносящие когда-то значительные доходы как в рублях, так и в другой валюте копи по добыче коренной уральской платины, алмазоподобного камня – демантоида. Список таких забытых и почти уже утраченных для Урала, да и всей нашей страны богатств можно было бы продолжать и продолжать. Но сегодня мне хочется остановиться лишь на одном вопросе: «Проблема коренных источников уральских алмазов».
О возможности нахождения алмаза на Урале говорили многие исследователи. Так, в 1823 году А. Гумбольдт отмечал сходство россыпей Урала и Бразилии. Если в Бразилии в россыпных месторождениях алмазы сопровождаются золотом и минералами группы платины, то почему бы, спрашивал А. Гумбольдт, на Урале не поискать алмазы в аналогичных россыпях? Говорил о возможной алмазоносности Урала и проф. Энгельгардт, написавший в 1826 году статью «Надежда на открытие алмаза на Урале». Как и предсказывали великие естествоиспытатели, алмаз на Урале был найден. Случилось это 5 июля 1829 года. А нашѐл его 14-летний Павел Попов в районе Крестовоздвиженских приисков, принадлежавших в то время Полье-Бутеро. Очень скоро ещѐ несколько кристаллов алмаза были найдены на других уральских золотоплатиновых приисках. «За сто лет, т.е. до 1928 года в общей сложности на Урале было найдено около 220 кристаллов алмазов» (Кухаренко А.А. Алмазы Урала. Госгеолтехиздат, 1955). Интенсивные поиски алмазов на Урале в 30-е и 40-е годы нашего столетия (1938 год явился годом начала тщательных поисков месторождений алмазов на Урале) хотя и принесли некоторые положительные результаты – были открыты первые в России уральские россыпи алмазов, всѐ же не смогли дать ответ на один из главных вопросов, поставленных перед геологами: где же располагаются коренные источники уральских алмазов. 50-е годы были не лучшими для уральских алмазников. Открытие россыпных, а затем и коренных месторождений в Якутии предопределило второстепенную роль алмазодобывающей промышленности Урала. Лучшие уральские специалисты-алмазники в это время приняли самое активное участие в поисках и разведке алмазных месторождений Якутии. Во многом благодаря опыту, профессиональному мастерству уральских геологов-алмазников определялся успех сибирской алмазной эпопеи. Хотя следует сказать и о другом: именно работы в Якутии затем, в 60-е годы, помогли уральским геологам выйти на след коренных месторождений алмазов на Урале. Этот период поисков алмазов на Урале отмечен обнаружением в уральских россыпях постоянного спутника алмазов, безошибочного определителя местонахождения коренных источников алмаза – пиропа. Такой поворот дела окрылил уральских разведчиков недр. Быть может, впервые за многолетний период поисков коренных месторождений алмазов на Урале появилась реальная возможность выйти на уральские кимберлитовые трубки. Все, кто интересовался историей поисков алмазов на Урале, с нетерпением ждали сенсационных новостей от уральских геологов. Но прошли шестидесятые, затем семидесятые и 10
восьмидесятые годы, а желанной вести о находке коренных месторождений мы так и не дождались. В чѐм же секрет образования уральских алмазов, где скрыта тайна происхождения диаманта Каменного Пояса? На эти и многие другие вопросы пока нет однозначного ответа. Созданы и опробованы в деле многочисленные теории происхождения уральских алмазов. Так, одна из последних гипотез заключается в следующем: «Урал как геосинклинальная и сравнительная молодая по возрасту страна не может иметь своих коренных месторождений алмазов. Все алмазы на Урал принесены с древних платформ, таких как Сибирская или Восточно-Европейская». Значительные различия в морфологии кристаллов алмазов Урала и Якутии, так же как и огромное расстояние, разделяющее эти области, практически исключали Якутию из списка возможных поставщиков алмазов на Урал. Оставалась лишь Восточно-Европейская, или, как еѐ ещѐ называют, Русская платформа. И всѐ же какое-то внутреннее чутьѐ поисковика-геолога (я проработал в системе Мингео СССР около 25 лет) подсказывает мне, что обнаружение своих, уральских коренных источников алмазов вполне вероятно. Сделать такое предположение теперь, когда все за то, чтобы от проблемы поиска коренных источников алмазов на Урале можно отказаться раз и навсегда, побуждают меня следующие факты и обстоятельства: 1. Многочисленные находки алмазов и на восточном склоне Урала. 2. Прямая связь кристаллов алмазов на Урале с такими минералами, как хромит, платина, платинистый и осмистый иридий, демантоид и др., коренные источники которых хорошо известны, и все они находятся в пределах Уральской горной системы. 3. Относительно небольшие объѐмы прямых, т.е. непосредственно нацеленных на обнаружение коренных источников алмазов на Урале, поисково-разведочных работ. 4. Отсутствие чѐткой теории, проливающей свет на вопрос о возможном или невозможном обнаружении коренных алмазных месторождений в недрах Урала. Имеющиеся на сегодняшний день факты если не говорят о точном месте коренных источников алмазов на Урале, в то же время и не отрицают возможности таковых. Собранные мной материалы из разных литературных источников вселяют в меня надежду, что открытие коренных месторождений алмазов на Урале вполне возможно. Приведу некоторые из наиболее интересных, на мой взгляд, историй, связанных с находками алмазов на восточном склоне Урала. В 1884 году на Николае-Святительском прииске, принадлежавшем тогда Я. Бурдакову и КО, на речке Журавлик, притоке р. Исы, был найден В. Бурдаковым алмаз весом 15/8 карата. В. Бурдаков, снявший алмаз с вашгерда, принял его сперва за кварц. И хотя документально подтверждѐн лишь этот единичный случай обнаружения алмаза на речке Журавлик, сам В. Бурдаков предполагал, что алмазов здесь гораздо больше, чем их находят. На мой взгляд, поиски коренных алмазных месторождений на Урале следовало бы начинать отсюда, от горы Качканар, от платиноносной реки Ис. Несколько алмазов в конце 90-х годов было обнаружено в партиях демантоидов, намытых на платиновых и хризолитовых приисках по р. Бобровке Нижне-Тагильского округа. В 1891 году один алмаз весом в половину карата был снят с вашгерда вместе с цирконом, венисом (гранатом альмандином; – В.Н.) и рубинами на прииске близ дер. Киприной в Невьянской даче. Трогательную и во многом поучительную историю, связанную с алмазами, приводит на страницах сборника «Самоцветы Урала» его составитель Вл. Попов (Свердловское областное издательство, 1937). См. очерк «Искатели самоцветов» Ю. Жукова и М. Черненко: «…Наука создала несколько интересных гипотез происхождения алмазов. Но какая из них наиболее достоверна? Где на Урале искать алмазы? Здесь-то и произнѐс слово горщик Данила Зверев: «Искал я на Положихе рубины, песок промывал. Было это по осени, снег падал. Работал в рукавицах, как камень найду, в рот положу. И вот попались два незнакомых камня. Ну, в рот их. А нет, мешают! Вынул, в рукавицу их спрятал. Дома разглядел камешок – странная порода! Пошѐл к скупщику Шорину, он камни англичанам продавал, приезжали они к нему всякий год. «Скажи, 11
какие породы есть на Земле?» Начал тот перечислять: гранаты, сапфиры, нефрит, гиацинт… Ну эти я сам знаю! Есть, говорит, ещѐ бриллиант. «А что это за камень?» Скупщик и сам рассказать не мог. Выпишу, говорит, образчик из-за границы – покажу…» Через месяц приношу всякие находки, а тот кристалл в конверте бумажном держу за пазухой. Подал ему всякую всячину и спрашиваю: «А где ж твой бриллиант?» Выносит мне чѐрную берестовку, а в ней – в два ряда алмазики. Глянул я – он самый!» Находка горщика, продолжают авторы очерка, была сюрпризом для геологов: на Урале (видимо, на восточном склоне Урала; – В.Н.) алмазов не ждали. Но ещѐ больше поразились учѐные, когда Зверев сыскал на Положихе третий, а за ним и четвѐртый кристалл. Свои алмазы горщик находил всякий раз в какой-то странной зелѐной глине, необычайно тяжѐлой и вязкой. Зелѐная земля… Но ведь это означает, что зверевские алмазы родственники африканским! Откуда принесла быстрая речушка драгоценные кристаллы? Откуда взялась на плѐсах зелѐная глина? Как знать? Не скрыта ли в недрах Каменного Пояса, где берѐт истоки Положиха, несметная копилка сокровищ, подобная африканской? Эти вопросы остались без ответа. Полвека назад, когда Зверев ковырялся в зелѐной глине, русская геология была слишком хилой для того, чтобы решать такие задачи. Об этих находках надолго забыли». Ещѐ одним весьма интересным и перспективным на обнаружение коренных источников алмазов на восточном склоне Урала должен стать Пригородный район Свердловской области. Именно здесь, на горе Соловьѐвой и в еѐ окрестностях, где добывалась коренная и россыпная платина, среди различных сопутствующих платине минералов встречались и алмазы. Такое изобилие фактов о находках алмазов на восточном склоне Урала как-то само по себе наводит на мысль: что же мешает сегодняшней нашей мощной геологии решить вопрос о существовании или отсутствии коренных источников алмазов в пределах Уральской горной системы? Я вполне допускаю, что для скорого решения этого вопроса у объединения «Уралгеология» нет лишних средств. Куда более важными могут быть работы по обеспечению местным сырьѐм металлургических и медеплавильных заводов. Слаба на Урале, как мне кажется, никелевая, марганцевая база и т.д. Так почему бы для такой работы не привлечь молодѐжь, энтузиастов Уральского края, которые бы в свободное от основной работы время провели бы обследование сотен и даже тысяч перспективных на обнаружение коренных источников алмазов проявлений. Заботы по обработке и обобщению результатов изучения собранных материалов, на мой взгляд, могла бы взять на себя «Партия по проверке заявок» УГСЭ при ПГО «Уралгеология». Какую-то помощь в проведении, скажем так, массового движения по поискам коренных месторождений алмазов на Урале могло бы оказать и ПГО «Уралкварцсамоцветы». Страница уральской геологии о коренных источниках алмазов на Урале должна быть заполнена, и как можно скорей. В. Непомнящий, краевед Врезка
Геологи едут в ЮАР Дайджест Сразу же после открытия якутских алмазоносных кимберлитов в Институте геологии и геофизики Сибирского отделения АН СССР началось интенсивное изучение их геологии, петрографии, минералогии. Результаты этих работ позволили создать комплекс принципиально новых методов прогнозирования и поисков алмазных месторождений. Практика подтвердила их высокую эффективность: в частности, на основе таких прогнозов в начале 80-х годов были открыты алмазы в Архангельской области; выделена новая перспективная зона на севере Якутской алмазоносной провинции. В Институте геологии и геофизики в дополнение к существовавшим коллективам была создана лаборатория процессов формирования алмазных месторождений. Работает лаборатория в тесном взаимодействии с производственными организациями. В последние годы эти связи вышли далеко за пределы страны. 12
Научное сотрудничество с геологами-алмазниками ЮАР исчисляется уже десятилетиями. В начале восьмидесятых годов установлены тесные связи с австралийскими геологами. Большой интерес к новым методам поисков проявляют соответствующие компании и организации Индии, Канады и КНР; в ближайшее время будут оговорены программы и характер совместных действий. В феврале 1991 года по приглашению известного южно-африканского алмазного концерна «Де Бирс» в ЮАР выезжает первая группа из пяти сотрудников различных ведомств во главе с академиком Н. Соболевым. Трое специалистов будут представлять Институт геологии и геофизики. Основная цель поездки – обсуждение широкомасштабного сотрудничества в области геологии алмазных месторождений, включая возможность использования поисковыми организациями концерна «Де Бирс» наших методик на контрактной основе. («Наука в Сибири», 1991, № 1)
Мировое значение для нас ничего не значит? Гибель угрожает уникальной коллекции кости и дерева из Шигирского торфяника Наука Урала. – 1991. – Ноябрь (№ 42). – С. 6. Вопрос о передаче верующим культовых зданий, занимаемых раньше Свердловским областным историко-краеведческим музеем, решился благополучно, то есть в пользу верующих: они получили Вознесенскую церковь, теперь настала очередь собора Александра Невского; первый этаж будет освобождѐн уже к Рождеству. Да и музею обещано немало: здание бывшего ДК им. Дзержинского, дом Зотова (бывший Дом Учителя), Севастьяновский особняк (здание Облсовпрофа), здание бывшей горной аптеки (Общество «Знание»), затем здание екатеринбургских почт (ныне электротехникум по ул. Пушкина, 19) один из особняков купца Агафурова (художественная школа на улице Сакко и Ванцетти), а там ещѐ строительство музея природы на углу Уктусской и Александровского проспекта (Декабристов – 8 Марта). Дух захватывает: каждое здание – жемчужина в архитектуре города. Музейщики спорили, обсуждали, планировали: маленький уютный дом Зотова отдать под экспозицию музея камнерезного искусства, сохранив по возможности интерьер и внутренний декор помещения; в Агафуровском особняке разместить музей купеческого быта города Екатеринбурга; здание горной аптеки приспособить под выставочные залы для демонстрации уникальных коллекций фондов, собранных ещѐ членами Уральского общества любителей естествознания: фарфор, фаянс, монеты, редкая книга, раковины, буддийская пластика; затем романовский фонд – всѐ, что многие годы не могло быть выставлено, поскольку советская музейная мысль отрицала коллекционный показ предметов, считая его устаревшим приѐмом дореволюционного музееведения. А в доме на Пушкинской создать из объединѐнных коллекций музея, Института истории и археологии УрО АН СССР, археологической лаборатории Уральского университета музей археологии и этнографии Урала, собрав все уникальные предметы, комплекты, коллекции, накопленные за все годы существования уральской археологии… Вот какие были планы. На сегодняшний день ни одно из зданий не освобождается, исключая ДК им. Дзержинского, которое как раз освобождается спешно – из-за аварийного состояния и на ремонт которого, по самым скромным подсчѐтам, потребуется 1,5 млн. рублей. Теперь, когда городские власти предписали срочно эвакуироваться из здания собора, музею приходится перевозить экспонаты именно в это (ДК им. Дзержинского) аварийное здание и в помещение музея архитектуры на плотинке, но оба помещения будут только складскими, работать нормально там нельзя.
13
14
Есть и другие проблемы. В маленькой комнатѐнке в северном приделе на первом этаже собора Александра Невского хранится уникальнейшая коллекция кости и дерева из Шигирского торфяника, возраст которой, по самым скромным подсчѐтам, приближается к девятому тысячелетию. В коллекцию входит около трѐх тысяч единиц хранения: наконечники стрел, гарпунов, ножи двусоставные из кости и мелких кремниевых пластинок-вкладышей, деревянный лук (древнее которого нет на Урале), вѐсла, ложки, сосуды из дерева, грузила, обѐрнутые берестой, поплавок из сосновой коры и деревянный идол с человеческими личинами – всѐ это уникальной сохранности. Основная часть коллекции была собрана на золотых приисках графов Стенбок-Ферморов в Невьянском районе Екатеринбургского уезда в 80-е годы XIX – начале ХХ вв. Замечательная сохранность предметов объясняется залеганием их в торфяных отложениях, способствующих сохранению органических остатков. Коллекция имеет мировое значение. Отдельные, очень небольшие еѐ части находятся в Государственном Эрмитаже, а также в Париже в музее Естественной истории, в музеях Хельсинки, Нью-Йорка… Впервые костяные и деревянные предметы такой древности были найдены в середине XIX века в Швейцарии вблизи Невшательского озера (торфяниковая стоянка); она сразу стала знаменитой, ибо кость и дерево такой древности не сохраняются. Наша уральская находка – вторая и тоже знаменитая: о ней упоминается во всех учебниках археологии СССР. Понятно, что за коллекцией такого уровня нужен особый уход. Для работы с ней выделен отдельный хранитель (это при дефиците в штатном расписании музея); созданы особые температурные условия, влажность, доступ свежего воздуха (коллекция не выносит резких колебаний температур). Страшно понимать, что коллекцию придѐтся перемещать в другое помещение (совершенно не подготовленное) по зимнему морозу и срочно. Шигирская кость настолько древняя, что любое перемещение принесѐт потери, а ведь речь идѐт о перемещении, складировании во временном и неподготовленном хранилище, что само по себе означает, что этот переезд – не последний. С. Панина
Здесь начинается Россия Наука Урала. – 1991. - … К 250-летию Русской Америки В середине июля 1991 года исполнилось 250 лет со времени открытия северо-западного побережья Северной Америки Второй Камчатской экспедицией под командованием В. Беринга. Торжества в честь этой даты стали прологом празднования события ещѐ более знаменательного – 500-летнего юбилея открытия Америки Колумбом.
Принимая
во внимание безусловную значимость великого географического открытия, Сенат и Палата Представителей Соединѐнных Штатов Америки на заседании Конгресса 4 июня 1991 г. приняли специальную резолюцию, в которой говорится: «Конгресс Соединѐнных Штатов способствует участию своих граждан и граждан Советского Союза в праздновании годовщины как в штате Аляска, так и на Советском Дальнем Востоке». В постановлении Конгресса выражается уверенность в том, что празднование будет способствовать развитию культурных обменов, торговли и туризма посредством создания новых советско-американских совместных предприятий и соглашений. Столь значимое историческое событие не было забыто и в Советском Союзе. Создание во Владивостоке организационного комитета международной научно-туристической экспедиции «Русская Америка – 250» (советский аналог американского подготовительного комитета «Беринг – Чирков – 91») сразу же привлекло внимание отечественных учѐных, изучающих историю российских владений в северо-западной части Тихого океана и на побережье Америки в XVIII- первой половине XIX вв., а также участников общественного движения «клубов Русской Америки». Задуманная интересно, с большим размахом экспедиция в составе четырѐх судов – «Академик Королѐв», «Академик Ширшов», «Профессор Хромов» и прекрасной копии парусного суда XIX века фрегата «Паллада» – стартовала 10 июля 1991 г. из Владивостока. 15
Пройдя Японское море, пролив Лаперуза, Охотское море, через Четвѐртый Курильский пролив, выйдя в Тихий океан, суда подошли к Петропавловску-Камчатскому и встали на рейд в Авачинской бухте. Почти неделя, проведѐнная в открытом море, была насыщена научными семинарами, организованными на «Академике Королѐве» профессором Иркутского государственного университета А.В. Дуловым. Самые разнообразные вопросы истории Русской Америки, жизни и деятельности еѐ выдающихся исследователей, мореплавателей, администраторов были освещены в выступлениях иркутян А.В. Дулова, Е.Б. Шободоева, В.А. Самоделкина, красноярца О.Ф. Гордеева, Е.А. Полиновской из Новосибирска, автором этих строк. Рассмотренные сюжеты из истории Русской Америки вызвали живой интерес и множество вопросов, как у членов экспедиции, так и у экипажа судна. В семинарах также принимали участие школьники из минского «Клуба путешественников», активно занимающиеся историей Русской Америки. В Петропавловске-Камчатском, на самом краю земли русской, состоялось торжественное празднование 250-летия открытия Америки Берингом. Золотило солнце паруса красавицы «Паллады», разрезали гладь Авачинской бухты, окаймлѐнной заснеженными вулканами, пакетботы «Св. Пѐтр» и «Св. Павел» – копии действительно утлых, по размеру не больше современных спасательных шлюпок, судѐнышек, на которых и плыли в океанскую бескрайнюю штормовую неизвестность в 1741 году Витус Беринг и Алексей Чириков. Таяли в морском воздухе чѐрные клубы дыма от пушечных выстрелов. Участники театрализованного представления «Здесь начинается Россия» в костюмах a’la XVIII век встречали сановного, в парике и камзоле командора Беринга. Кружились в пляске с бубнами «аборигены» (коряцкий народный ансамбль). Здесь же, на берегу океана, аппетитно дымилась уха, и много ещѐ других событий создавали радостную атмосферу удивительного праздника, питаемого живым интересом к истории. Е. Алексеева, аспирант Института истории и археологии УрО АН СССР
Беспокойный гений Наука Урала. – 1992. – Февраль (№ 6 и 7). – С. 4 и 6-7. «Новое искание истин – это только и есть наука… Лишь тогда, когда узнаются истины сами по себе, в своей абсолютной чистоте, они могут прилагаться к жизни… Глубокое заблуждение лежит в столь обычном разъединении «теории» и «практики»…» Д.И. Менделеев. Соч. Т. 24, стр. 17-18 85 лет назад, 20 января, перестало биться сердце Д.И. Менделеева (1834-1907 гг.). У нас и за рубежом ему посвящены десятки монографий, беллетристических изданий. При этом образ Менделеева предстаѐт этаким двуликим Янусом. Советские биографы обычно видят в нѐм крупнейшего естествоиспытателя и ограниченного «буржуазного» экономиста, расходившегося во взглядах с «предвосхитившими будущее» адептами марксизма-ленинизма. Не исключено, что проницательные менделееведы давали подобную оценку против воли, по указке бдительных редакторов, ибо высказать иную они в годы канонизации «единственно верного учения» попросту не могли. Пользуясь свободой печатного слова – непозволительной роскошью для нескольких поколений предшественников – автор взял на себя смелость измерить масштаб личности выдающегося соотечественника с современных позиций. Надеюсь, что читатели простят мне композиционную однобокость публикации, ибо человеку с гуманитарным образованием вряд ли стоит вторгаться в область точных наук, тем более что вклад в неѐ учѐным изучен с достаточной глубиной и объективностью. Дмитрий Иванович оставил колоссальное, недооценѐнное потомками наследство – свыше 400 фундаментальных работ, тематически охватывающих три раздела. Главной «службой», признавался он на склоне лет, для меня являлась наука, второй по степени важности – преподавание. Третья служба заключалась в практическом содействии подъѐму экономики 16
(заседание в различных правительственных комиссиях и межведомственных совещаниях, длительные командировки в Баку, Донбасс, на Урал, за границу; подготовка детальных рекомендаций Комитету министров на основе обобщения национального и зарубежного опыта и т.п.). Близкие Менделеева отмечали в нѐм неприятие прожектѐрства, пустого многословия, умение доводить задуманное до логического завершения, способность быстро переключаться и плодотворно работать сразу в нескольких направлениях. Впрочем, и «двужильным» приходится считаться с физиологическим фактором. Неудивительно, что наиболее значительные открытия в естествознании, в том числе бессмертный периодический закон, Менделеев подарил науке в сравнительно молодом возрасте. В пору зрелости, после ухода из университета, чему предшествовали семейные неурядицы, фиаско на выборах в АН, он всецело сосредоточился на прикладной тематике. Итак, обо всѐ по порядку.
Став в 1876 г. членом-корреспондентом, блестящий профессор заслуженно претендовал на звание академика «по части технологии и химии» вместо умершего Н.Н. Зинина. Кандидатуру соискателя в 1880 г. поддержали звѐзды первой величины: А.М. Бутлеров, П.Л. Чебышев, Г.П. Гельмерсен и др. Однако консервативное большинство, предводительствуемое секретарѐм К. Веселовским, забаллотировало «университетского» кандидата, сославшись на его тяжѐлый характер. Участие в интриге учѐных иностранного происхождения дало повод газетам раструбить о происках «немецкой партии». Но антименделеевская кампания, как выяснилось впоследствии, носила не национальный, а корпоративный оттенок. Сторонники размеренной, спокойной жизни боялись, что пользующийся авторитетом в научных и деловых кругах Менделеев возглавит прогрессивное меньшинство, настоит на разработке злободневных социально-экономических и технических проблем. Опасения представителей «чистой науки», не упускавших шанса принизить статус науки «университетской», тесно соприкасавшейся с производственной технологией, имели под собой почву. Прямодушный Менделеев частенько поговаривал о деградации ведущего научного учреждения, отгородившегося от раздиравшегося противоречиями переходной эпохи общества непроницаемой стеной автономии, разделял мнение о реорганизации академии, превращении еѐ в мозговой центр, координирующий деятельность не только малочисленных институтов, но и заказчиков на «рынке идей»: оборонных заводов, предприятий промышленности, транспорта, сельского хозяйства. Забаллотирование профессора, слывшего у просвещѐнных сограждан за национальную гордость, вызвало бурю протеста. Огорчѐнный Менделеев получил от них и крупнейших иностранных учѐных сотни приветствий, выражений сочувствия, удостоился почѐтных дипломов элитарных университетов и научных обществ. Досадный инцидент с любимцем возмутил Александра III, гром, однако, не грянул. Император повиновался закону. Уязвлѐнный Менделеев неуютно чувствовал себя на кафедре и во избежание кривотолков относительно неизбрания, приближавшейся «выслуги лет» с правом на профессорскую пенсию, отказался от преподавания. Он не был чародеем слова, тем не менее аудитория, где читался классический, многократно переиздававшийся курс «Основ химии», обычно заполнялся до отказа студентами разных факультетов. Завораживал лектор не красноречием, а умением в малом разглядеть большое, увязать абстрактные формулы с неотложными хозяйственными задачами. Лекции Дмитрия Ивановича с впечатляющими рассказами об угольных Руре и Уэльсе, нефтяной Пенсильвании и горнорудной Швеции, характеристикой сходных экономических районов России, экспромтом «подкидываемых» тем диссертаций с благодарностью вспоминали выпестованные им ученики, солидные директора департаментов, правлений акционерных обществ, земские лидеры. Искромѐтные выводы «властителя дум» не раз брал на вооружение П.А. Столыпин, отвечавший на каверзные вопросы думских депутатов. Известный металлург В.Е. Грум-Гржимайло писал о любимом наставнике: «Он передавал слушателям умение наблюдать и мыслить, чего не даѐт ни одна книга… Талант Дмитрия Ивановича как учителя мыслить был исключительный…» И хотя в преподавательском коллективе естественного отделения физмата столичного университета знаменитости были не редкостью, уход Менделеева многие сочли невосполнимой потерей. 17
Безделье, инертность губительны для творческих натур, вот и Менделеев, достигший предельного для «ординарного профессора» возраста, не собирался на покой. Подумывал даже издавать газету с символическим названием «Подъѐм», да друзья отсоветовали. Тогда пенсионер становится по приглашению морского министерства консультантом научнотехнической лаборатории. Флоту позарез нужен был для ведения скорострельного артогня бездымный порох. Найдя оригинальный способ его изготовления, Дмитрий Иванович к «взрывным делам» охладел, ему больше импонировало созидание… Поэтому он живо откликнулся на предложение однокурсника по Педагогическому институту – министра финансов И.А. Вышнеградского возглавить Депо образцовых мер и весов. Должность возвращала к излюбленным занятиям: конструированию приборов, экспериментальной проверке гипотез; позволяла, с точки зрения сбережения «казѐнного имущества», ощутимо воздействовать на экономику. Наконец, предоставляла возможность общения с членами правительства, получения из первых рук информации, незаменимой при подготовке экономических трудов. Дружеские отношения сложились у заведующего Депо, преобразованного в Палату мер и весов, с преемником Вышнеградского – С.Ю. Витте, распознавшим в нѐм убеждѐнного единомышленника, поборника сильной, независимой России. Не исключено, что именно министр-новатор просил Менделеева сфокусировать внимание на спорных народнохозяйственных проблемах, при обсуждении которых в «верхах» сталкивался с непониманием или агрессивной враждебностью правящей бюрократии. Имела ли место взаимная договорѐнность, судить не берусь, но с управляющим Палатой Витте, безусловно, повезло. Требовательный, уважаемый подчинѐнными руководитель упорядочил расхлябанное, пронизанное злоупотреблениями «весовое хозяйство» страны, хотя с применением метрической системы, от которой воздерживались великие державы, не спешил. А львиная доля свободного времени тратилась на написание книг, одна за другой выходили в свет капитальные монографии: «Толковый тариф…» (1892), «Фабрично-заводская промышленность и торговля России» (1896), «Мысли о развитии сельскохозяйственной промышленности» (1899), «Уральская железная промышленность в 1899 г.» (1900), «Учение о промышленности», «Заветные мысли» (1903-1904), «К познанию России» (1906). По методике исследования их можно отнести к конкретно-экономическим, а по охвату, общей постановке проблем – скорее к политэкономическим. Автор, свободно ориентирующийся в естественных науках, обнаружил и глубокие познания в юриспруденции, экономической истории, социологии, статистике. Наиболее содержательные из них базируются на огромном количестве систематизированных и критически осмысленных источников, прежде всего сгруппированного в динамические ряды цифрового материала. Хронологическая дистанция чуть ли не в столетие высветила и их недостатки: архаичный, несколько тяжеловесный слог, назидательно-подробное разъяснение давно не новых понятий. Но они легко объяснимы, ведь книги адресовались не современным, переобременѐнным информацией эрудитам, а широкому кругу тогдашних читателей, с различным уровнем культуры, несхожих по воспитанию и мировоззрению. По страницам перечисленных и не названных «гуманитарных» сочинений Менделеева, повествовавшего в стиле ненавязчивой, доверительной беседы, рассыпано множество афоризмов, остроумных народных пословиц, метких, с юмором зарисованных, наглядных примеров. Что же до выводов и прогнозов, то некоторые из них отнюдь не устарели и с переходом к рыночной экономике воспринимаются как редкостные по интуиции и предвидению откровения. Сюжетика, тональность публикаций Менделеева на социально-экономические темы, отражавшие насущные вопросы соотечественников, менялись вместе с эпохой. В 70-х – 80-х годах, когда крайние полюса образованной части общества (идеологи реакционных аграриев и демократического народничества) смыкались на постулате, будто России предначертан особый, исконно земледельческий путь развития и она вполне обойдѐтся без индустриального капитализма с люмпенизированным пролетариатом и напористой буржуазией, учѐный страстно доказывал несостоятельность рассуждений «почвенников». Земледельческий период в мировой истории, подчѐркивал он, завершился, иллюстрируя это массовыми голодовками на Азиатском, Африканском и Южно-Американском континентах. Фетишизация традиционной отрасли 18
хозяйства была чревата сужением рынка труда, стагнацией покупательной способности крестьянства, аграрным перенаселением. Неуклонное увеличение производства хлеба в промышленных странах Европы и Америки, подрывавшее монополию российского экспорта, сокращало бюджетные поступления, усиливало техническую и финансовую зависимость от капиталистического Запада. Решившись на отмену крепостничества, Александр II внял голосу здравомыслящих сподвижников, в России усиленно насаждался капитализм: строились железные дороги, заводы и фабрики. Индустриализация диктовалась социально-политическими и военностратегическими соображениями, в противном случае крупнейшая евро-азиатская страна утрачивала роль великой державы. Нехватку капиталов, исторически предопределѐнную слабой заселѐнностью и освоенностью необъятной территории, помогла устранить денежная реформа 1897 года. Благодаря конвертируемой, обеспеченной золотом валюте, в щедро наделѐнную природой страну хлынули иностранные инвестиции; создавались десятки зарубежных и смешанных банков, акционерных компаний, горнодобывающих, металлургических, химических, текстильных, пищевых предприятий. Витте задал мощный импульс реформам, намеченным окружением безвременно погибшего Александра II. Однако поместное дворянство, явно проигрывавшее деловое соперничество «неблагородным» предпринимателям, решительно воспротивилось «антиаграрной» политике. Недовольный расхождением с Витте по принципиальным вопросам (тот выступал за конституционное ограничение самодержавия, земельную реформу, урезавшую дворянский фонд, за сохранение мира на Дальнем Востоке), Николай II приблизил к себе главного противника Сергея Юльевича – лидера правого лагеря, министра внутренних дел В.К. Плеве. Унижаемый лукавым царѐм, осаждаемый камарильей и коноводами съезда «Объединѐнного дворянства» Витте как никогда нуждался в поддержке, солидарности таких людей, как Менделеев, чьѐ мнение было весомым в деловом мире и при Дворе. В одной из приватных записок Николаю II Дмитрий Иванович предостерегал венценосца от непоследовательности, колебаний и уступок ретроградам, убеждал того, что и впредь следует заботиться об опережающем развитии «станового хребта» экономики – промышленности – единственного средства преодоления отсталости, народной нищеты и перманентных кризисов самого сельского хозяйства. Монархия в громадной, многонациональной, с полуавтономными окраинами стране не казалась Менделееву отжившей формой правления, но еѐ слабевшую опору – дворянство он считал анахронизмом. С наступлением в 1905 г. кровавой смуты учѐный настаивал на немедленной отмене привилегий сословия, противившегося прогрессивным нововведениям, на «освежении» центральной и местной администрации за счѐт демократически настроенных разночинцев. Острое, смелое перо Менделеева помогало трезвомыслящим политикам: Витте, Столыпину, Коковцеву – отражать усилившийся натиск революционеров, объективно тормозивших глубинные реформы провоцированием невежественных и реакционных элементов, пропагандой слепой ненависти к представителям власти, военачальникам, предпринимателям, называвшимся не иначе, как «эксплуататоры», «мироеды» и «кровопийцы». Воинственные эсеры, идолопоклонники Маркса – эсдеки (главным образом большевики – сторонники насильственного свержения правительства и «экспроприации экспроприаторов») самоуверенно полагали, будто раскрыли секрет устройства идеального государства. Интеллектуалы прекраснодушные рассуждения о народовластии воспринимали скептически. Олицетворявший эту среду Менделеев от корки до корки прочѐл «Капитал» Маркса. К изучению трудов видных мыслителей: А. Смита, Канта, Гегеля, Конта, Милля, Спенсера и др. подталкивал не только растущий интерес к обществоведению, но и положение «кумира» студенчества. Предосудительным было бы незнание теории, будоражившей умы учащийся молодѐжи. Воздав должное анатомии капитализма, особенно критике его слабых сторон, Менделеев не принял ни смертного приговора, вынесенного тому марксистским учением, ни непреложности классовой борьбы и революционного переустройства общества. Политическому экстремизму учѐный противопоставил рациональный эволюционизм, мирные способы разрешения социальных конфликтов. Переход от одного общественного строя к другому 19
должен был, по его мнению, совершаться не путѐм переворотов «революционного свойства» или посредством молниеносного исполнения административных постановлений, а постепенно, по мере вызревания материальных и духовных предпосылок. Развернувшаяся в пореформенной России индустриализация выявила повсеместную нехватку специалистов, толковых организаторов. Несмотря на язвы капитализма, обнажаемые либерально-демократическими публицистами, Дмитрий Иванович считал его неизбежной и краеугольной ступенью восхождения человечества к вершинам цивилизации, с далеко ещѐ не выявленными потенциальными возможностями. В разноликом, но чѐтко обозначившемся капитализме конца XIX – начала ХХ в. наблюдательный аналитик, объехавший Старый и Новый Свет, вычленил то, чего был не в состоянии зафиксировать на ранних, мрачноватоотталкивающих этапах Маркс: поразительную гибкость и «саморегуляцию» экономики под воздействием законов, ограничивавших бесконтрольное пользование дарами природы, вреда, наносимого окружающей среде антропогенным фактором. Менделеев ядовито высмеивал мещан-домовладельцев, обладателей наследственной недвижимости и банковских вкладов, враждебно относившихся к классу нарождающихся российских предпринимателей – ниспровергателей косной, патриархальной Руси. Изъездив страну и зарубежье, Дмитрий Иванович подытоживал заметные сдвиги: увеличение заработков трудового люда, сосредоточение капиталов у смекалистых, умелых, не боявшихся рискованных затрат и поступков; всѐ более справедливое распределение прибылей между работодателями и наѐмными работниками, нередко становившимися совладельцами фирм, акционерных компаний. «Если вообразить, – рассуждал он, – что со временем все и каждый (как теперь во Франции и С.-А.С.Ш.) будут в одно и то же время мелкими капиталистами и тружениками, то... все кажущиеся напасти капитализма окажутся ничтожными» (Соч. Т. 24. С. 272). Не умаляя значения государственной собственности, ассоциировавшейся с национальным достоянием (полезными ископаемыми, путями сообщения, резервом плодородных земель и т. п.), Дмитрий Иванович всѐ же признавал верховенство частной собственности, притягательной и многообещающей в условиях расширения после отмены крепостного права рынка труда, допущения к предпринимательской деятельности непривилегированных сословий. Наряду с чрезмерным огосударствлением промышленности, призванной, по убеждениям аграриев, удовлетворять минимальные потребности казны, неутомимый исследователь отметал и другую крайность: ориентацию на расхваливаемый неонародниками кустарно-ремесленный сектор, способный якобы обеспечить процветание Отечества. От полемики с доктринѐрами, верившими, что «народное производство» избавит Россию от «ига» капитализма, Менделеев воздерживался. Пример передовых государств указывал на то, что устойчивость и одновременно мобильность экономике придавала многоукладность – оптимальное сочетание крупного, среднего и мелкого производства. При бедности России капиталами, тонкой прослойке образованных деловых людей, основную роль в создании крупномасштабных горнометаллургических, машиностроительных, судостроительных и др. предприятий Дмитрий Иванович отводил государству и лидировавшим зарубежным фирмам. Надѐжным средством упрочения позиций российских предпринимателей, среди которых преобладали текстильные фабриканты, мукомолы, виноделы да сахарозаводчики, Менделеев считал формирование «складочных», то есть акционерных капиталов. Зная о том, насколько живучи были у крестьян, возмещавших недоимки заработками в отхожих промыслах, общинно-артельные традиции, учѐный предвидел немаловажное место в экономике страны различных видов кооперации. Будучи очевидцем стремительного утверждения в промышленности картелей и синдикатов, он предупреждал об издержках монополизации, напоминая, что еѐ непременным спутником должна быть сбивающая «боевые» цены, не допускающая диктата сильнейших конкуренция. Подобные рекомендации наверняка были учтены при разработке антимонопольных законов. Во избежание кабалы у держав-кредиторов учѐный предлагал на первом этапе индустриализации создавать преимущественно мелкие и средние акционерные предприятия, прежде всего по переработке сельскохозяйственного сырья, для совершенствования структуры экспорта, чтобы вывозить побольше готовых изделий. И только после закладки фундамента отечественной промышленности, с развитием сети национальных и смешанных банков, путей 20
сообщения, заполнения рынка товарами повседневного спроса следовало наращивать концентрацию, «подтягивая» еѐ к уровню Германии, Великобритании, США. Залогом успеха при форсировании строительства и технического оснащения крупных предприятий, специализации Центрального, Бакинского, Донецко-Криворожского, Уральского и других районов, полагал он, являлось привлечение к «заводскому делу» энергичных купцовмиллионеров, обуржуазившегося дворянства и акцентирование научных исследований на выполнении конкретных заказов фирм, дабы не оплачивать втридорога импортную технологию, а разрабатывать еѐ у себя дома силами АН и вузов. Предубеждение к предпринимателям, закрепившееся в общественном сознании, в удесятерѐнной степени проявлялось по отношению к банкирам и биржевикам, несправедливо отождествлявшимся с вымирающим племенем ростовщиков. Менделеев терпеливо разъяснял беспочвенность такого заблуждения, доказывал, что для перестройки народного хозяйства, ускорения оборота денежных средств банки так же необходимы, как фабрики и заводы. Придерживаясь тезиса о руководящей роли правительства в финансовой системе, он вместе с тем высказывался против излишней регламентации деятельности частных банков, констатировал, что государственная форма монополий – едва ли не худшая из разновидностей последней. Отечественная промышленность добилась в конце XIX в. под защитой «строгого» таможенного тарифа внушительных результатов: сократился разрыв с европейскими державами в добыче минерального топлива, выплавке металла, производстве рельсо-блочного проката; вырос бюджет, ожививший кредитные операции банков. Россия превратилась в выгодного поставщика промышленных изделий для восточных и южных соседей. Однако из-за узости рынка капиталов, мизерной покупательной способности основной массы населения промышленный подъѐм не мог продолжаться долго. Чтобы сохранить высокий темп индустриального развития, требовалась экстренная мобилизация важнейших природных ресурсов: благородных и цветных металлов, нефти, коксующегося угля, чего нельзя было сделать без капиталовложений из-за рубежа. Поэтому Витте, взявший в союзники Менделеева и доверявших ему государственных деятелей, убеждал Николая II в необходимости иностранных займов под экспорт золота, высококачественных руд, древесины, сельхозпродуктов, а также привлечения из стран складывавшейся Антанты частных банковских инвестиций, вопреки заклинаниям ура-патриотов о непредсказуемых последствиях «иноземного нашествия». Откликаясь на злобу дня, Дмитрий Иванович всесторонне осветил тему международных контактов и внешней политики России, затронутую ранее в «Толковом тарифе». Правительственная программа, успокаивал он разволновавшихся соотечественников, не содержит ничего «злонамеренного», ибо с помощью заграничных кредитов закладывалось индустриальное могущество даже такого колосса, как США. «Видеть и помнить только уходящие из России дивиденды, – вразумлял учѐный сбитых с толку реакционной пропагандой, – значит просто жадничать... Ведь этот дивиденд на займы и вложения капитала... составит не более 20%, остальное же достаѐтся России...» (Т. 21. С. 476). За отсутствием контраргументов недоброжелателям ничего не оставалось, как распустить слух, будто стеснѐнный в средствах многодетный профессор «подкуплен» промышленниками и исправно-де отрабатывает подачку... К неудовольствию оппонентов, имевших «книжное», подчас искажѐнное представление о закономерностях научно-технического прогресса и промышленного развития, Менделеев хорошо знал и превозносимое ими сельское хозяйство. Ещѐ в молодости обзавѐлся новоиспечѐнный доктор химии подмосковным имением Боблово, спасавшим от безденежья, доставлявшее летней порой радость общения с природой, бодрящего физического труда. Здесь же, на опытных делянках, осуществлялась экспериментальная проверка собственных кабинетных размышлений и гипотез коллег. Несколько лет подряд, хотя и с перерывами, он целенаправленно занимался селекцией зерновых и технических культур, изучением структуры почв и зависящих от неѐ пропорций органических и минеральных удобрений, проблемами мелиорации и т. п. Лейтмотивом же его монографий, вороха статей, посвящѐнных данной отрасли, сводился к тому, что без формирования современной обрабатывающей промышленности сельское хозяйство России обречено на низкую товарность, дискриминацию 21
на мировом рынке, дальнейшее разорение деревни, благополучие которой заключалось не в консервации дедовских заветов, а в преодолении сезонности труда, расширении товарооборота с городом, низкопроцентного долгосрочного кредита и т. п. Одним из первых Менделеев обратил внимание читателей на характерный парадокс, свойственный право-консервативной публицистике: апологеты сельскохозяйственного строя, возмущавшиеся «гибельным» курсом Витте, в то же время сетовали на удручающее состояние дорог, нехватку минеральных удобрений, усовершенствованных сельскохозяйственных орудий и машин. Иначе говоря, бессознательно они выступали сторонниками «промышленного строя». По вполне понятным причинам не обошѐл учѐный и жгучего вопроса о сельской общине. Незадолго до массовых крестьянских выступлений 1905-1907 гг. он внушал правительству мысль о немедленной отмене средневековой круговой поруке в выплате повинностей, однако предостерегал от поспешной и насильственной ломки многовековой хозяйственной ячейки, упразднение которой допускал лишь с согласия большинства еѐ членов. Заметим, что принцип добровольного выхода из общины стал отправным в реформе Столыпина. Утверждение капитализма, сопровождавшееся промышленной революцией, бурным ростом городов, торгово-ярмарочных центров, численности лиц умственного труда, неузнаваемо изменило социальную структуру России. Носителем культуры выступало уже не сходившее с авансцены, разлагавшееся дворянство, а разноликая по составу интеллигенция. С удовлетворением отмечая пополнение «образованного общества», Менделеев выказывал обеспокоенность по поводу его умонастроений и ценностных ориентаций. Предвосхищая начинания Витте в области подготовки специалистов для модернизируемого народного хозяйства, Менделеев предлагал увеличить количество ремесленных, железнодорожных, коммерческих училищ, ввести в программы средних учебных заведений основы прикладных наук. Обосновывая неотложность реорганизации системы высшего образования, учѐный прежде всего ратовал за отмену сословных ограничений для абитуриентов из «низов», учреждения стипендий малообеспеченным студентам из частных фондов; писал сам или всемерно поддерживал ходатайство об открытии технических факультетов в университетах, инженерно-экономических, технологических, сельскохозяйственных институтов. Притчей во языцех дореволюционной России был громоздкий аппарат управления, в котором, однако, долго не находилось места органу, непосредственно ведавшему промышленностью. Открытие такого министерства не противоречило назревшей необходимости сокращения госаппарата. Достичь этого, по мнению учѐного, можно было за счѐт передачи многих функций «самофинансировавшимся» земским учреждениям. Особая страница творчества Менделеева связана с нашим краем. Уроженец Тобольска отчасти считал себя уральцем, ведь от его малой родины до Каменного Пояса по тогдашним понятиям было рукой подать. Дмитрий Иванович с охотой участвовал в межведомственных совещаниях, решавших серьѐзные вопросы, касавшиеся Урала. Ему, в частности, принадлежит идея сооружения железной дороги вдоль Западного склона Уральского хребта, соединившей прикамские заводы с рудной базой Бакальского, а в обозримой перспективе и Магнитогорского месторождений; далее – от Екатеринбурга к Тавдинскому бассейну и нетронутым сибирским лесам. Многократно... [далее текст утрачен] А. Дмитриев, кандидат исторических наук, Институт истории и археологии РАН
Экологический кризис на Урале: его истоки и причины Наука Урала. – 1992. – Май (№ 14). – С. 4. Экология…
Неблагоприятная экологическая обстановка в ряде городов и районов Урала, вызывающая сегодня серьѐзную тревогу, сложилась не в последние десятилетия, как полагают многие, а значительно раньше, нарастала исподволь, постепенно, в течение длительного времени. Это заставляет историков и экологов более внимательно вглядеться в наше прошлое, разыскать в нѐм истоки современных 22
негативных экологических явлений, выяснить причины их разрастания до опасных размеров и предпринять соответствующие меры для целенаправленного воздействия на причины и механизм экологического кризиса. Русских, пришедших на Урал во второй половине XVI-XVII вв. (а это были выходцы из лесистых местностей Российского Севера, Среднего Поволжья, Центра России), прежде всего удивили непроходимые, первобытные пихтово-еловые уральские леса. Постройка на Урале в XVIII – первой половине XIX вв. более 200 крупных металлургических – чугуноплавильных, железоделательных и медеплавильных – заводов; вырубка лесов для пережѐга их в древесный уголь; сооружение множества плотин на реках и речках – так началось вторжение человека в девственную природу края. Однако небольшие объѐмы металлургического производства, разбросанность заводов на огромной территории края, примитивная техника и технология позволяла природе в целом успешно восстанавливать нарушенное равновесие. Развитие капитализма и техническая революция XIX в., резкое увеличение объѐмов производства, расширение границ Уральского горнопромышленного района, рост концентрации производства, широкое внедрение в промышленность Урала паровых двигателей и машин существенно изменили взаимоотношение общества и природы, серьѐзно нарушив равновесие биосферных процессов в регионе. Выплавка чугуна на Урале в период с 1860 по 1900 г. с 14,5 млн. пудов увеличилась до 50,1 млн., то есть почти в 3,5 раза. Возросли объѐмы добычи железных и медных руд, золота, платины, каменного угля, асбеста, марганца, серного колчедана и других полезных ископаемых. Уже к концу XIX в. гора Высокая, крупнейшее месторождение высококачественных железных руд близ Нижнего Тагила, была срыта наполовину. Все окрестности уральских металлургических заводов, как свидетельствовали современники, были изрыты рудокопами: постоянно встречались заброшенные шахты, ямы, дудки, подкопы, отвалы пустой породы и т.п. Многие заводы основательно «обрубались», то есть вырубали леса в округе за 50 вѐрст и более, продвигаясь вглубь тайги и в гористые районы. Вместо вырубленных пихтово-еловых и кедровых лесов свободные пространства зарастали кустарником и малоценным лиственным лесом. Рациональное использование лесных ресурсов было организовано только в немногих горных округах. Увеличение размеров доменных печей, быстрое развитие бессемерования и мартенования, концентрация производства на крупных металлургических и металлообрабатывающих заводах, внедрение более мощной техники в золото-платиновой, рудной и фабрично-заводской промышленности сопровождались выбросами в атмосферу из заводских труб золы, углекислого и сернистого газа и других вредных веществ, спуском в водоѐмы – реки, озѐра и заводские пруды – промышленных стоков, скоплением возле промышленных предприятий производственных отходов, нагромождением пустых пород в отвалах. Биосфера уже была не в состоянии справиться с индустриальной нагрузкой. Население и местные врачи всѐ чаще отмечали в районах наибольшего сосредоточения промышленных предприятий значительное разрушение природной среды – отравление атмосферного воздуха, загрязнение водоѐмов, уничтожение фауны и флоры, разрушение почв, обмеление и иссушение мелких рек и ручьѐв, изменение микроклимата, ухудшение здоровья населения. Характерной особенностью уральских металлургических заводов, основанных в XVIII – первой половине XIX вв., было то, что они строились в речных долинах, на берегах рек, перегороженных плотинами, образующими большие пруды, гидравлической энергией которых приводились в движение все заводские механизмы. От завода, являвшегося центром населѐнного пункта, в разные стороны расходились улицы, взбегая вверх по склонам гор, окружавших заводской посѐлок. Дым и газы, выбрасываемые заводскими трубами, обволакивали дома жителей, а при отсутствии ветра заполняли всю речную долину, образуя смог. В конце XIX – начале ХХ вв., с развитием обжига руд газами доменных печей и печного углежжения, большое количество дыма и газов стали давать рудообжигательные и углеобжигательные печи, строившиеся на территории завода или на окраине заводского посѐлка. 23
Загрязнение атмосферного воздуха населѐнных пунктов дымом и различными вредными для здоровья людей газами резко усилилось. От удушливого и едкого дыма и смрада, наполнявшего улицы заводских посѐлков, не только «нечем было дышать», но и «плохо видно было встречных», от него кашляли все – «и люди и скот», жители страдали постоянными и серьѐзными заболеваниями дыхательных органов и соединительной оболочки глаз. Очень вредным для здоровья людей было отравление воздуха дымом, выходящим из труб медеплавильных заводов. Содержащийся в нѐм сернистый газ разъедал глаза, проникал в лѐгкие, вызывая жжение, отравлял траву и листья деревьев, вызывая их пожелтение и гибель. Врач Д.П. Никольский, говоря в 1902 г. об отравлении атмосферного воздуха металлургическими заводами, отмечал: «невозможно допустить, чтобы такой порчи воздуха не было, он всегда будет портиться всюду на Уральских заводах, расположенных внутри селений». В городах и некоторых посѐлках воздух сильно отравляли расположенные в них скотобойни, салотопенные, кожевенные и винокуренные заводы. Вследствие несовершенства применявшихся технологий, отсутствия средств дезинфекции отходов, скопления большого количества гниющих органических нечистот, антисанитарного содержания эти предприятия постоянно источали «невыносимое зловоние», отчего даже в официальных документах именовались «смрадными заведениями». Спичечные фабрики отравляли воздух ядовитыми фосфорными и серными парами и т.п. Кроме отравления атмосферного воздуха выбросами дыма, различных газов и других вредных веществ, всѐ более расширявшая объѐмы производства промышленность усилила загрязнение водоѐмов и почв. В загрязнении окружающей среды в местах расположения металлургических предприятий особое место занимали заводские пруды – непременная принадлежность всех уральских заводов, построенных в XVIII – первой половине XIX вв. «Наши заводские пруды, – писал Д.П. Никольский, – служат настоящими помойными ямами, куда стекает всякая пакость и свозится весь мусор и навоз». Особенно недоброкачественной становилась вода заводских прудов весной, при таянии снега, когда бурные вешние потоки сносили в них со всех сторон навоз, грязь и всяческий мусор. Летом, при спуске воды из прудов, обнажалось их загрязнѐнное дно, распространяя зловоние от гниющих органических веществ и слитых в пруды промышленных нечистот, в которых гнездились различные болезнетворные бактерии. «Ужасающее распространение» во многих горнозаводских селениях перемежающихся лихорадок, тифа, кишечно-желудочных заболеваний земские и заводские врачи чаще всего объясняли загрязнѐнностью местных прудов. В посѐлке Васильево-Шайтанского завода вода в заводском пруде благодаря спуску в него заводских смолевых отбросов сделалась негодною к употреблению не только людей, но и даже для скота, еѐ невозможно было употреблять ни для каких домашних надобностей. В посѐлке Висимо-Шайтанского завода вода в речке Утке была совершенно непригодна для питья, так как в неѐ спускали мазут и смолу, которые покрывали всю поверхность речки. В посѐлке ВисимоУткинского завода жители употребляли «жирную воду», покрытую на поверхности какой-то маслянистой плѐнкой, от этой воды «рыба дохла». В посѐлке Сылвинского завода из-за промышленных сбросов вода в реке была настолько насыщена ими, что «даже и рыбу невозможно было употреблять, она пахла смолой». В посѐлке Архангело-Пашийского завода река была настолько заполнена сплавляемым лесом, что вода в ней приобрела «невозможный вкус» и была похожа на настой осиновой коры. В посѐлке Александровского завода вода реки Луньвы загрязнялась промывкой каменного угля. Пруд Кушвинского завода загрязнялся промывкой руды, вода в нѐм приняла цвет глины и сделалась непригодной для питья и полоскания белья, еѐ отказывался пить и домашний скот. В посѐлке Ирбитского завода вследствие спуска в реку и пруд «всякой дряни» (смолы, дѐгтя, остатков жирных масел, торфа и прочего) вода была «негодна к употреблению» даже кипячѐной. В районах добычи золота и платины все реки и речки были загрязнены промывкой песков. Значительная часть жителей Екатеринбурга принуждена была пить загрязнѐнную воду из реки Исеть, испорченную промышленными сбросами Верх-Исетского металлургического завода и железнодорожных мастерских. Эта вода напоминала скорее мазут, дѐготь, газы и т.п. 24
Промышленные стоки покрывали «воду реки толстым и на вид отвратительным слоем… фабричных веществ». Корреспондент, сообщивший эти сведения в газету «Урал», заключал, что следовало бы внушить заведующим указанными промышленными заведениями, что река Исеть «не есть сточная канава для фабричных нечистот». Помимо постоянного систематического загрязнения и отравления воды и почв промышленными отходами предприятия осуществляли и разовые массированные их выбросы. Так, в 1899 г. большой скандал вызвал спуск в реку Салда Нижне-Салдинским заводоуправлением отравленной смоляной воды из ям, выкопанных для закладки фундаментов железопрокатного цеха. Кыштымское заводоуправление (в его деятельности явно просматриваются прообразы «поворотчиков рек» нашего времени) в 70-х годах XIX в. для производственных нужд отвело к себе воду из озера Увильды, текущую ранее в озеро Большие Ирдяги. В результате озеро Большие Ирдяги стало непроточным, вода в нѐм застаивалась, портилась и плесневела («цвела»), заражая воздух. В озере дохла и выбрасывалась на берег рыба, после питья из него падала скотина. Между тем жители трѐх деревень, расположенных на берегу этого озера, вынуждены были брать эту воду для питья и бытовых нужд. В Камышловском уезде река Пышма около села Курьинское «самым недобросовестным образом» загаживалась промывкою тряпья и другими отбросами с писчебумажной фабрики. Арамильская суконная фабрика купцов Ушковых в Екатеринбургском уезде «наносила громадный вред водным источникам». Суконная фабрика братьев Злоказовых в Екатеринбурге все нечистоты от производства спускала в реку Исеть. Хромпиковый завод доставлял окружающей местности массу крайне вредной едкой пыли. Сильно загрязняли воду и почву кожевенные заводы. По принятой тогда технологии шкуры животных мокли несколько дней в воде; затем их погружали, чтобы освободить от шерсти, остатков мяса и жира, в чаны с известью и золой; потом снова промывали и помещали в дубильные чаны, после чего они подлежали окончательной выделке и сушке. Замачивание и промывка кож производились в близлежащих реках, озѐрах и прудах, туда же спускалась через канавы отработанная вода из зольных и дубильных чанов, содержавшая «большое количество взвешенных, гниющих органических веществ», а также «все ненужные отбросы», часто «в высокой степени вонючие». На некоторых заводах отработанную воду выливали в особые ямы, вырытые во дворе или за оградой вблизи завода, откуда она просачивалась в землю и попадала в те же самые реки, озѐра и пруды. В начале ХХ в. мощный импульс для развития получила медеплавильная промышленность. Новая эффективная технология позволила эксплуатировать серноколчеданные руды (пириты) с низким содержанием металла. Построенные по этой технологии мощные медеплавильные заводы (Калатинский, Кыштымский и другие) не имели газоулавливающих приборов, в зоне их действия от вредных сернистых газов стали существенно страдать леса и сельскохозяйственные угодья. Вокруг этих заводов образовались уже не очаги, а целые зоны экологической напряжѐнности. Таким образом, во второй половине XIX – начале ХХ вв. быстрый рост промышленности и машинной индустрии, хищническая эксплуатация естественных богатств, пренебрежительное отношение к сохранению природной среды привело к значительному разрушению природной среды во многих местностях горнопромышленного Урала – отравлению атмосферного воздуха, загрязнению водоѐмов и почвы, уничтожению фауны и флоры, ухудшению здоровья населения и другим неблагоприятным явлениям. В конце XIX – начале ХХ вв. в местах концентрации крупных фабрик и заводов, рудников и приисков сложились спорадические очаги и даже зоны экологической напряжѐнности. Вырисовывались тревожные симптомы надвигающейся на Урал экологической опасности. Местное население, представители демократической общественности, в первую очередь земские, городские, санитарные, заводские и фабричные врачи, публицисты, забили тревогу, решительно выступая в печати, на земских собраниях и различных съездах в защиту здоровья населения, против загрязнения и уничтожения окружающей природы. Уральские земства и городские думы, Присутствие по горнозаводским делам при Уральском горном управлении издали ряд «обязательных постановлений», устанавливающих определѐнные санитарногигиенические нормы для промышленных предприятий с целью поддержания на них чистоты и 25
опрятности, охраны здоровья рабочих и окружающего населения. Местные власти и полиция усилили контроль за соблюдением промышленными предприятиями санитарно-гигиенических правил. «Обязательные постановления» служили юридическим основанием для предъявления санитарно-гигиенических требований к заводчикам и фабрикантам и несомненно способствовали некоторому улучшению санитарно-гигиенической и экологической обстановки на промышленных предприятиях и вокруг них. Но эти постановления плохо проводились в жизнь. Заводчики и фабриканты уклонялись от реализации мер, предписанных постановлениями, а действенного контроля за их выполнением не было, не существовало и достаточно строгих наказаний за уклонение от их исполнения. Постановления исходили из местных нужд и были посвящены, как правило, отдельным группам предприятий или отдельным отраслям промышленности. Охраны природы как системы особых мероприятий, направленных на сохранение здоровья населения, окружающей среды, рациональное использование природных ресурсов, тогда создано не было. Первая мировая война, революция 1917 г. и гражданская война надолго сняли экологические проблемы с повестки дня. Жѐсткие экологические уроки, полученные в конце XIX – начале ХХ вв., в смутные и бурные годы войн и революций были основательно забыты. С развѐртыванием в 30-е годы реконструкции уральской металлургической и горной промышленности была возможность трезво учесть экологические уроки досоветского периода. Следовало использовать преимущества созданного тогда социалистического строя: государственную собственность на землю и средства производства, плановое ведение народного хозяйства, централизованную командно-административную систему, гуманный по объявленным целям характер общества – для более эффективного использования природных ресурсов, для организации правильного взаимодействия общества с биосферой, научно обоснованных природопользования и природоохраны. Но это не было осуществлено. Проекты строительства новых и реконструкции старых заводов, составленные старыми инженерами – «буржуазными» специалистами – и предусматривающие создание безотходных технологий, газоулавливающих и очистных сооружений и т.п., были отвергнуты как вредительские, направленные на «распыление», «растранжиривание» выделенных на индустриализацию финансовых средств, а там, где они были приняты, в большинстве случаев не были выполнены полностью; из-за отсутствия средств в первую очередь исключались экологические производства и объекты вводились в строй без газоулавливающих, очистных и т.п. сооружений, сразу же создавая в районе своей деятельности напряжѐнную экологическую обстановку. Возобладал лозунг «Время, вперѐд! Больше, скорее, дешевле!»
Длительное пренебрежение – вплоть до второй половины 80-х годов ХХ в. – проблемами экологии и привело к созданию на Урале сегодня тяжѐлой обстановки, грозящей экологической катастрофой. Д. Гаврилов, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН
За Аралом Урал? Наука Урала. – 1992. – Август (№ 19). – С. 4-5 Экология Жизнь и здоровье большей части населения Оренбуржья тесным образом связаны с рекой Уралом и еѐ здоровьем. Это одна из самых легендарных и уникальных рек. Археологические находки на Урамбаше и Аркаиме свидетельствуют о том, что человек здесь поселился и достиг высокой культуры две с половиной – три тыс.лет назад. Первые упоминания о нашем крае мы находим у Геродота. Много сил и труда в изучение Оренбуржья вложили питомцы гнезда Петрова И.К. Кирилов, И.И. Неплюев и В.Н. Татищев. Здесь, начиная с XVIII века, работали многочисленные академические экспедиции – во главе с П.С. Палласом, И.П. Фальком, И.Г. Георги, И.И. Лепѐхиным и др. Крупные научные труды, посвящѐнные нашему краю, 26
оставили Н.А. Северцов и Э.А. Эверсман, С.С. Неуструев, первый член-корреспондент Российской академии наук П.И. Рычков. Уральские сокровища Река Урал начинает свой бег у подножия хребта Уйташ на восточном склоне Уральских гор, в Учалинском районе Башкортостана. Родники, дающие начало реке, расположены на высоте 637 м над уровнем океана. Исток Урала образуется шестью крупными родниками. Расположенную в их районе местность с радиусом в 35 км можно назвать водным царством Уральских гор. В этой зоне водных богатств на высоте более 700 м над уровнем моря расположен уральский «Байкал» озеро Зюраткуль. С перепадом высот источников над устьем в 665 м Урал устремляется к Каспийскому морю, пробегая дистанцию около 2,5 тыс. километров. Бассейн реки представляет собой уникальную экологическую систему, это огромный живой организм. Крупный исследователь края Э.А. Эверсман в своей трѐхтомной работе «Естественная история Оренбургского края» описывает широкое распространение лесов: «… пойменные леса известны под названием урѐмы, где разливы широки, так и урѐма бывает немалого объѐма». И П.И. Рычков, и Э.А. Эверсман показали, что «если в стране, обильной водою, вырубить и истребить леса, то источники иссякнут». Эта давно известная истина в полной мере подтверждается. Известный читателям «НУ» А.А. Чибилев детально обследовал многие десятки рек бассейна и установил, что только за последние несколько десятилетий на памяти старшего поколения многие реки стали короче по своей длине: Донгуз – на 12 километров, Чаган – на 9, Иртек – на 6 и т. д. Миллионы гектаров земли в бассейне Урала эродированы, сотни тысяч гектаров превращены в песчаные пустыни. Вырубка леса и выжигание лесной подстилки варварски продолжается даже в городской черте и пригородах Оренбурга и Орска. Наши экспедиции подтвердили эту печальную картину. «Положение о водоохранных полосах (зонах) малых рек РСФСР», утверждѐнное Советом Министров РСФСР ещѐ в 1981 году, продолжает настойчиво игнорироваться местными организациями и органами власти. Пока вдоль рек существуют бахчи и огороды, летние фермы для скота и почвы на больших пространствах распахиваются, не удастся возродить водоохранные леса, а значит, и сохранить здоровье Урала. Природные богатства бассейна реки Урал исключительно разнообразны: река вытекает и набирает силу в условиях лесистых гор Южно-Уральской тайги, пересекает лесостепную и степную зоны и южнее Кушумского водомерного поста течѐт по полупустынной и пустынной ландшафтно-климатическим зонам. Значительная часть водного стока (до 25 процентов) здесь теряется в песках. Если ниже устья р. Чаган среднегодовой сток Урала составляет 10,6 куб. метров, то до Каспия он доносит около 8 куб. метров. Главное богатство реки, еѐ притоков и бассейна издревле составляли чистая пресная вода, богатейшие рыбные ресурсы, прежде всего осетровых рыб, пойменные озѐра, чернозѐмные и каштановые почвы, древесно-кустарниковая растительность от хвойных боров в верховье до урѐм и залесѐнных овражков в средней и нижней части течения. Здесь по балкам и овражкам растут ольха, черѐмуха, берѐза, вяз, осина и дуб, а из кустарников – смородина, шиповник, жимолость татарская, калина, степная вишня, крушина и др. Как дозоры уходят от реки в степь дубовые рощи с майским ландышем в травяном покрове. Полезные ископаемые бассейна заслуживают самостоятельного рассмотрения. Это и разнообразные руды железа (г. Магнитная и др.), меди, цинка и цветных металлов (Гай, Сибай, Учалы, Баймак и др.), редкие и драгоценные металлы (Кумак и др.), яшмы и камни-самоцветы (г. Полковник, Калиновка и др.), каменный и бурый уголь, залежи нефти, газа и газового конденсата (Оренбург, Карачаганак и др.), каменная соль (Соль-Илецк, Индер, г. Боевая и др.), разнообразные строительные материалы и пр. Особую тему среди богатств края представляют собой полезные для здоровья, отдыха и лечения рекреационные ландшафты и бальнеологические факторы. Это сосновые боры, дубовые и ольховые рощи, минеральные воды и лечебные грязи (Соль-Илецк, Гай, Индер и 27
др.). Это целебные травы и растения: зверобой, душица, мать-и-мачеха, солодка, шиповник, боярышник… Памятники природы, истории, культуры и культовые сооружения представляют собой особый и наиболее запущенный пласт ценностей нашего края. Это памятники природы республиканского и областного значения: озеро Развал в г. Соль-Илецке, гора Боевая, гора Верблюд в Оренбуржье. Меловые горки и гора Большая Ичка в Уральской области, которую описал ещѐ П.С. Паллас и где ботаниками описано около 200 видов европейской растительности. Совершенно очевидно, что сокровища бассейна р. Урал уникальны и велики, но не беспредельны, и они убывают со временем от непродуманных действий людей. Homo sapiens – это болезнь Урала Если взглянуть на бассейн р. Урал из космоса, в глаза бросятся чѐрные и тѐмно-сизые пятна. Они представляют собой плотные газопылевые шапки, под которыми задыхаются природа и люди. На поверхность земли и водоѐмов, на растения, животных и человека выпадают с пылью и осадками миллионы тонн разнообразных загрязнителей: кислотные дожди и росы, серный ангидрид и окислы азота, бензапирен и тяжѐлые металлы, углеводороды и диоксины и пр. Но главная масса загрязняющих веществ поступает на почвы, в водоѐмы и горизонты подземных вод в виде твѐрдых отходов и сточных вод. Среднегодовой расход Урала ниже устья р. Чаган составляет 10,6 куб. километров. Этот объѐм воды в бассейне Урала выпивается с учѐтом всех потребностей промышленности, энергетики, сельского хозяйства и населения два-три раза. Сточные же воды городов и крупных предприятий представляют собой сосредоточенные выпуски, с которыми нередко связаны аварийные ситуации. Не меньшую опасность представляют животноводческие и свиноводческие комплексы, фермы и птицефабрики, скотомогильники, склады сельхозхимии, временные склады удобрений и ядохимикатов, все так называемые зоотехнические и агрохимические источники загрязнения. Порядка 10 млн. га земель в бассейне Урала подвержено ветровой и водной эрозии. До 10-11 тыс. тонн за год переносится и переоткладывается в среднем на каждом километре русла реки. Земля кровоточит и насыщается ядами под промышленными объектами, свалками, отстойниками, отвалами шлаков, золы, отходов производства и другими источниками загрязнения. Под землѐй формируются и накапливаются залежи ядов и грязи. Струйки и ручейки устремляются от них к водозаборным скважинам, вода которых подвергается прогрессирующему загрязнению и в конце концов становится непригодной для питья. В то же время самоочищающая способность ландшафтов в связи с истреблением лесов и древеснокустарниково-травянистой растительности непрерывно снижается, и это обстоятельство весьма значительно усиливает нарастающую волну загрязнения природной среды. Все виды сточных вод, включая хозфекальные, ливневые, мелиоративные, промышленные, сбрасываются с крайне недостаточной очисткой или даже без очистки в р. Урал. Идѐт интенсивное истощение рыбных ресурсов бассейна, гибнут бентос и планктон, невероятно быстро развиваются патогенные микроорганизмы и сине-зелѐные водоросли. Последние обоснованно считаются раковой опухолью природы. Водоѐмы под их влиянием приобретают кислую реакцию среды, вымирает всѐ живое. Сегодня сине-зелѐные водоросли стремительно завоѐвывают акватории бассейна Урала. Крайне нерационально и непродуманно используются природные ресурсы бассейна р. Урал. Используется не более десяти процентов ресурсов, остальные 90 процентов загрязняются и портятся, не принося никакой пользы людям. Почему Уралу грозит судьба Арала? Жестокая практика казарменного социализма искалечила людей, привела к дисгармонии их отношений между собой и с природой. Из узких специалистов, инженеров, технарей сформировалась руководящая номенклатура общества. Среди этих людей практически нет обладающих широкой гуманитарной подготовкой и высокой культурой. 28
Если обратиться к опыту развитых стран, и прежде всего Японии, то здесь в руководстве страной, префектурами и предприятиями мы обнаружим до 80 и более процентов людей с гуманитарной подготовкой, хорошо понимающих роль фундаментальной науки, культуры, образования, искусства в жизни и развитии общества. Совершенно очевидно, что пока к руководству у нас не придут люди с гуманитарным кругозором, не заражѐнные идеологическими догматами и суррогатом псевдонаучного мировоззрения, обладающие реальными представлениями о целостной картине мира, мы будем продолжать скатываться всѐ глубже по пути экономического и экологического кризиса. Даже лучшие из наших депутатов, занимающиеся по должности экологией и великолепно выступающие с критикой экологических недостатков, ничего конструктивного не делают, чтобы хоть как-то стабилизировать ситуацию. Две сестры: экология и нравственность Так возможно ли что-то предпринять практически и как-то изменить трагический ход событий? Учѐные-оренбуржцы из Уральского отделения Российской академии наук далеко не оптимисты, но считают, что стабилизировать ситуацию ещѐ можно. Они коллективно и единолично обращались к администрации области, городов, в Советы народных депутатов с конкретными преложениями: 1) по спасению водозаборов в городах Оренбург, Орск, Новотроицк; 2) по созданию принципиально новой системы контроля за качеством природной среды и здоровьем населения; предлагалось также 3) разработать для области перспективную программу по охране окружающей среды и рациональному использованию природных ресурсов; 4) провести независимые экологические экспертизы и разработать мероприятия по предотвращению аварийных ситуаций. Наконец, научная общественность шести регионов Уральского бассейна внесла предложение по разработке межгосударственной программы по спасению реки Урал. Ни на одно из этих предложений власть имущие даже не ответили. А предложения эти основаны на результатах фундаментальных исследований наших ведущих учѐных О.В. Бухарина, В.С. Самариной, А.А. Чибилева, Л.Е. Олифсона, А.П. Бутолина, А.М. Русанова, В.А. Гриценко и др. Построены санитарно-геохимические, эколого-гидрохимические и микробиологические карты по конкретным районам: по Оренбургу и Оренбургскому газопромышленному комплексу, Орску, Новотроицку и ряду месторождений полезных ископаемых. Группа оренбургских учѐных, в течение четырѐх лет исследуя районы г. Орска, установила факты загрязнения вод Кумакского водозабора, подтопления и загрязнения территории города и безуспешно пыталась доказать администрации и руководству Совета народных депутатов необходимость разработки и реализации мероприятий по спасению Кумакского водозабора, благоустройства реки Елшанка, борьбе с подтоплением территории города. Чтобы отвязаться от надоедливых оренбургских учѐных, орская администрация сделала ход конѐм, заявив, что согласна спасать Кумакский водозабор, но для этих целей пригласит учѐных из Санкт-Петербурга. И это при всѐм том, что руководитель эколого-гирохимических работ в Орске, профессор В.С. Самарина по нескольку раз в год докладывала об уникальной методике эколого-гидрохимического картирования и результатах применения еѐ в Орске. Методика разработана в Ленинградском университете, где Вера Сергеевна долгие годы возглавляла всемирно известную школу гидрохимиков, через которую прошли многие оренбуржцы. В.С. Самарина специально была приглашена в Оренбург, где успешно работает седьмой год и хорошо владеет ситуацией и методикой. Так почему же надо приглашать кого-то другого, кто начнѐт с нуля, кому надо оплатить длинную дорогу, при наличии такого высого научного потенциала у самих оренбуржцев? А что же наша общественность? В демократических государствах достаточно группе общественности обоснованно потребовать ответ с любого должностного лица за его недоработки, и это лицо вынуждено уйти в отставку. Генофонд нашего народа глубоко нарушен и на его восстановление понадобятся столетия. Чтобы эти столетия состоялись, автор этих строк, рядовой учѐный, требует от наших администраций и Советов народных депутатов тщательно рассмотреть все предложения нашей 29
науки по стабилизации экологической ситуации в бассейне р. Урал. Предлагаю также ввести почѐтные звания эколога-общественника и заслуженного эколога для тех людей, которые занимаются пусть небольшими, негромкими, но конструктивными делами: посадкой деревьев, кустарников, цветов, уходом за лесом и родниками, малыми реками и озѐрами, разведением рыбы и животных, построением экологических карт и созданием заповедников и заказников, предотвращением загрязнения водоѐмов и природной среды и т. д. Таких людей надо найти, поддержать, и из таких скромных и «негромких» людей формировать будущие наши Советы народных депутатов и администрации всех уровней. А чтобы легче их найти, необходимо создать систему экологического образования и воспитания, привлекая к этому делу все поколения от детского сада и школьников до руководителей всех уровней и пенсионеров. Необходимо возобновить работу университетов экологических и эколого-экономических знаний со всеми слоями населения. Если государство на эти цели пропаганды экологических знаний не выделяло и не выделяет средства, то может быть нарождающийся класс деловых людей возьмѐт на себя спонсорство по эколого-экономическому возрождению бассейна р. Урал и через преобразование психологии людей добьѐтся, чтобы Урал вновь стал судоходным от Верхнеуральска до Оренбурга, чтобы рыба стадами вновь завелась, как в бытность Петра Ивановича Рычкова в середине XVIII столетия. Предлагаю всем, кто имеет возможность в наше трудное время и стремится к экологоэкономическому возрождению Урала, последовать примеру ПО «Оренбургнефть», фирмы «Здоровье» и др. и перечислить посильные взносы на наши общественные организации: облсовет Всероссийского общества охраны природы (тел. 47-28-59); областной совет союза НИО (тел. 41-89-67); облсовет общества «Знание» (тел. 47-21-82). При этом отметить назначение средств на эколого-экономическое возрождение Урала. На эти средства прежде всего должны начать работать университет эколого-экономических знаний и проводиться мероприятия по озеленению и благоустройству городов и населѐнных пунктов. Решение проблемы стабилизации, а затем и эколого-экономического возрождения нашего края станет возможным, если каждый человек сделает более экологичным свой образ жизни, своѐ миропонимание, задумается над фактами и действиями, которые могут улучшить здоровье, а не травить его самого и его близких. Если мы не перейдѐм от слов к делу, не приступим к массовым посадкам деревьев и кустарников, к рекультивации нарушенных земель и благоустройству, прежде всего в водоохранных зонах р. Урал и его притоков, то к концу этого десятилетия ситуация на реке Урал станет аналогом аральской. А. Гаев, доктор геолого-минералогических наук. На снимке: скелет зернотока – памятник нашей бесхозяйственности (Оренбургская область). Фото В. Бушухина
Архангельские алмазные гвозди Наука Урала. – 1992. – № 17. – С. 1, 4, 5. Путь к открытию В начале 1991 года эфир и пресса неожиданно заговорили о сенсационном событии – открытии архангельских алмазов, справедливо оценѐнном как один из крупнейших результатов геологической науки и практики прошедшего десятилетия. Открытие это ошеломило весь геологический и предпринимательский мир. Архангельские геологи шли к нему целеустремлѐнно, но долго и трудно, проводя не только исследования, но и все связанные с ними работы, вплоть до строительных, дорожных, снабженческих под покровом глубокой тайны, такой, что даже специалисты о них ничего толком не знали. И вот, когда покров секретности разом убрали, более того, устроили специальную презентацию новых месторождений для самых авторитетных и квалифицированных отечественных и зарубежных специалистов-алмазников, показали алмазоносные кимберлитовые трубки, опытные обогатительные фабрики, партии добытых ювелирных алмазов, раскрыли особенности строения и формирования месторождений, вдруг оказалось, что на геологической карте мира появилась новая алмазоносная провинция, более чем на треть прирастившая алмазоносный потенциал России и обещающая новые блестящие перспективы. Это настоящая бриллиантовая 30
кладовая архангельских недр, полная несметных сокровищ, к которым ещѐ только предстоит прикоснуться. Первая промышленная алмазоносная трубка была открыта в 1980 году. Еѐ назвали Поморской, наверное, потому, что открыли еѐ на территории Архангельского Поморья, на Зимнем берегу Белого моря, да и весь посѐлок алмазников носит то же название – Поморье. Она и стала первым звеном новой Архангельской алмазоносной провинции, расположенной всего в 100-120 км к северо-востоку от Архангельска. Но не от этого 1980 года, года появления в руках геологов первых образцов коренных кимберлитов с алмазами, начинается история архангельских алмазов. Когда я ещѐ учился в начале 50-х годов в горном техникуме и когда ещѐ не были известны сибирские алмазы, преподаватели говорили нам об Архангельском Севере как одном из возможных алмазоносных районов. Об этом писал и академик А.Е. Ферсман. Основывались эти предположения на геологической ситуации и на находках единичных алмазов в екатерининские и более поздние времена. А в 70-х годах, когда стала серьѐзно укрепляться региональная служба, нас часто приглашали для консультации в Архангельский геологоразведочный трест, быстро трансформировавшийся в территориальное управление, потом в объединение. И одной из перспективных проблем, над которой успешно работали архангельские геологи, была проблема алмазная. Алмазы тогда успешно искали в песчаниках девонского возраста на Тимане. Находили прекрасные ювелирные кристаллики, но никак не могли «зацепиться» за какую-либо надѐжную закономерность их локализации. Вот и получалось, что иной раз из одной небольшой пробы извлекали по нескольку ювелирных алмазов, а порой и тысячи крупнообъѐмных проб не приносили ни единого кристаллика. Вторым перспективным районом был Онежский полуостров. Здесь в 60-х годах удачливый, пытливый геолог, ушедший сейчас в публицистику, М.А. Данилов закартировал семейство магнитных аномалий, очень похожих на «кимберлитовые» и, как оказалось, действительно связанных с кимберлитами и мелилитами. На алмазной конференции в Мирном в 1974 году он предположил возможность обнаружения кимберлитов и на Зимнем берегу. Были хорошие приметы и алмазоносности других площадей, но архангелогородцы не торопились наваливаться на какую-либо из них, продолжая «набирать материал». Многим такая неторопливость казалась непонятной: ведь обычно чуть «запахнет» чем-то перспективным, начинали «выбивать» деньги, разворачивать детальную съѐмку, поиски, бурение. Я спросил как-то М.А. Толкачѐва, управляющего трестом (он много сил отдал укреплению архангельской геологической службы и сыграл важную роль в открытии алмазов, к сожалению, достойно не оценѐнную потому, что не вовремя уехал, сменил Архангельск на Москву), почему они медлят, не начинают широкие поиски? Он ответил: – Знаешь, если мы сейчас поднимем шум на всю страну, выколотим деньги, вобьѐм их куда попало, на счастливый случай надеясь, и неудачно, уж потом нам никто не поверит, новых денег не дадут. Нет, мы уж всѐ проработаем, проверим и ударим точно в цель, чтобы первая же скважина дала алмазы. И архангельские геологи подготовились к своему эпохальному открытию основательно. Детально разобрались с геологическими особенностями перспективных площадей, проанализировали все известные критерии алмазоносности, провели широкий комплекс научных исследований, особенно минералогических, подготовили кадры профессионаловалмазников. А когда у них появились первые результаты, «пошли» большие деньги под них, они не замкнулись в своей сверхсекретной вотчине, а привлекли к своим работам всех, кто мог оказать какую-то помощь, щедро финансировали любые исследования, обещающие хоть маломальский результат. К сожалению, чаще бывает по-другому. Скажем, соседние ухтинские геологи, значительно раньше начавшие решать проблему алмазоносности на Тимане, где перспективы были более определѐнными, чем у архангелогородцев, истратили значительно больше средств на поиски, но до сих пор не вышли на «большие алмазы». Причина здесь, по-моему, в том, что 31
они отгородились от науки, боясь разделить будущую славу с «чужаками», замкнулись в своѐм идейном монастыре. Конечно, открытие архангельских алмазов – это полностью заслуга архангельских геологов. Но в нѐм есть вклад многих и многих коллективов, в том числе и нашего института (хотя, упаси бог, я ни в коей мере не хочу приписаться к чужой славе). Мы разработали довольно эффективную спектроскопическую методику идентификации индикаторных минералов – спутников алмаза, по просьбе алмазников изучили их распространѐнность по всей территории региона, разбирались с аномалиями. Многие наши результаты, выраженные тогда в отчѐтах, шли в фундамент открытия. Могу не без гордости заявить, что двое из официально признанных первооткрывателей – мои аспиранты. Это главный геолог объединения «Архангельскгеология» В.П. Гриб и минералог В.К. Соболев. Первый, правда, предельно занятый производственными делами, не защитил вовремя диссертацию, хотя и написал еѐ; защитил он уже другую, позже, когда открытие свершилось и можно было говорить не только о перспективах, о конкретных месторождениях, но и появились уже все основания для утверждения Архангельской алмазоносной провинции. Валерий Соболев, тогда ещѐ подающий большие надежды выпускник Ленинградского горного института, все основные исследования проводил в наших институтских лабораториях. Он приезжал в Сыктывкар с цилиндрическими стальными контейнерами, опечатанными сургучными печатями. В них-то и находились кристаллы алмазов, найденные в различных районах Европейского Севера. Контейнеры сдавались в спецчасть, алмазы каждое утро в присутствии инспектора извлекались из них для работы, а вечером возвращались обратно. Но целью исследований Валерия были не столько алмазы, сколько другие минералы алмазосодержащих ассоциаций – гранаты, хромшпинелиды, оливины, пикроильменит, ставролит и другие. Изучая их свойства, особенности формы, включения, поверхностные и внутренние изменения, Валерий пытался прочесть историю жизни этих минералов, сравнить их с историей алмазов и геологической историей региона, найти те индикаторные минералы или признаки минералов, по которым можно искать алмазы. Конечно, тщательно анализировались те минералогические методы, которые успешно сработали в Сибири и в других алмазоносных районах мира, но далеко не все они были подходящими для нашего. Валерию Соболеву удалось доказать, что на Европейском Севере мы имеем дело если не с тремя, то по крайней мере с двумя принципиально различными типами источников россыпных алмазов и их спутников. Определены возможные районы их нахождения, обоснованы поисковые признаки, намечена поисковая стратегия. Валерий успешно защитил свою диссертацию во Всесоюзном институте минерального сырья (правда, долго пришлось пробиваться в этот единственный тогда в Союзе учѐный совет, имеющий право рассматривать совершенно секретные работы), а поскольку сам он работал в Архангельскгеологии, его разработки сразу же принимались на поисковое вооружение. Несмотря на глубокую секретность работ, связанных с алмазами, слухи об исследованиях В. Соболева расходились широко. Молодѐжная газета «Северный комсомолец» в 1976 году опубликовала большой очерк «Мир открытий Валерия Соболева», в котором рассказывалось и о нашем сотрудничестве. Два зерна пиропа Летом 1991 года я ездил в Архангельск на алмазное месторождение Архангельской провинции вместе с известным испанским минералогом и кристаллографом, крупнейшим знатоком алмазов, профессором из Барселоны Мануэлем Фонт-Альтаба. На встречу с ним в одном из кабинетов «Архангельскгеологии», увешанный картами, схемами, загруженный лотками с образцами кимберлитов, собрался весь «алмазный корпус» Архангельска. Как водится, обсуждались самые разные проблемы, специалисты показывали свои результаты. Всѐ это вызывало и удивление, и восхищение, но вот когда кто-то, кажется, Владимир Щукин, между делом упомянул, что провинция была найдена всего по двум зѐрнам пиропа, пожилой барселонский профессор подпрыгнул, как ужаленный: – Как по двум зѐрнам пиропа?! Это шутка?! – Да нет, правда, по двум… 32
– Вот так, что ли?.. Вот одно зерно пиропа (он кладѐт на один конец стола свою лупу), вот другое зерно (он кладѐт на другой конец карандаш), и Вы начинаете вокруг них искать алмазы? – Именно так. Геологическая съѐмка Зимнего берега сопровождалась сплошным шлиховым опробованием. За него нас здорово ругали из центра, обвиняя в бессмысленной трате денег. Мы не поддавались. В шлихах нашли два пироповых зерна. Вот здесь и вот здесь (Владимир показал эти точки на карте). Описали вокруг каждого из этих зѐрен окружности радиусом в одиннадцать километров и внутри каждого круга провели очень детальную и чувствительную магнитную съѐмку. Она дала нам контуры трубок. Потом разбурили. Всѐ просто… – Чудо! Не могу поверить! Но нет, это было не чудо, а строгий научный прогноз, конечно, более сложный и трудный, чем изложил Владимир. На основании исследований Валерия Соболева и других минералогов было ясно, что высокохромистый пироп имеет только один источник – кимберлитовый, что в искомых кимберлитах он очень редок, может быть, более редок, чем сам алмаз, потому каждая находка его зѐрен в покрывающих отложениях – это большая удача и надѐжный указатель пути к кимберлитовым трубкам, к алмазам. Пироп устойчив к истиранию, но в определѐнных пределах: на десятикилометровом пути водной транспортировки с речным или морским песком зѐрна полностью истираются. Значит, коренного источника дальше, чем в 10 км, быть не может. Отсюда и одиннадцатикилометровый радиус. Конечно, опирались в прогнозах не только на пироп, но и на другие индикаторные минералы, тщательно анализировали всю минералогическую, геофизическую информацию. Здесь не всѐ просто, есть и свои секреты – «ноу хау», как сейчас принято говорить. На днях В. Соболев писал мне: «Сейчас, пожалуй, только мы умеем (точнее, знаем как) вести поиски кимберлитовых тел с низким содержанием традиционных минералов-спутников на основе вещественных критериев с точностью до трубки, а не до района или в лучшем случае поля, как это было до сих пор». Ну, а тогда минералогическая методика ещѐ должна была сработать. И она сработала. В первом же залѐте была зафиксирована аномалия над трубкой Тучукино, затем пошли другие аномалии. Наземными работами на них стали открываться трубка за трубкой. Произошло открытие архангельских алмазов. Официально первооткрывателями алмазного месторождения имени Ломоносова были признаны десять человек: А.Ф. Станковский, В.К. Соболев, Е.М. Веричев, Ю.Г. Константинов, С.П. Александрдров, Г.М. Левин, Г.З. Гриневицкий, Р.С. Конторович, В.А. Медведев, В.А. Лютиков. Через два года он дополнился ещѐ пятью – В.А. Гриб, И.П. Добейко, В.С. Фортыгин, В.А. Ларченко, Г.А.Георгиев. Открытие было отмечено Государственной премией, лауреатами которой стали В.П. Гриб, А.Ф. Станковский, Е.М. Веричев, И.П. Добейко, А.И. Малов, Г.С. Гриневицкий, В.А. Медведев, Б.И. Прокопчук. Несправедливо, что среди них нет В.К. Соболева, но истории крупных первооткрывательств всегда полны несправедливостей и даже трагичны. Трубки и алмазы Сейчас в Архангельской алмазоносной провинции открыто 67 кимберлитовых трубок, тонкими вертикальными стержнями протыкающих мощные толщи древних (около 600 млн. лет) осадочных пород вендского комплекса и упирающихся верхними концами в песчаники урзукской свиты карбона (около 320 млн. лет) или в четвертичные отложения. По этим данным, а также по останкам углефицированной древесины высших растений время кимберлитового магматизма оценивается от позднедевонского (375 млн. лет) до карбонового (320 млн. лет). Трубки уходят на недосягаемую глубину. Самая глубокая скважина пока достигла глубины 1065 м. А поперечное сечение совсем небольшое – несколько десятков или сотен метров. Площадь самой большой трубки 170 гектаров. Так что это своеобразные кимберлитовые гвозди, забитые в земную кору. Да они и похожи на гвозди благодаря хорошо сохранившимся кратерным раструбам (шляпкам гвоздей). Правда, гвозди эти забивались снизу, из земных недр, и шляпками вперѐд.
33
Мощность наносов и более молодых пород над трубками – не менее 50 м, так что добраться до них не совсем просто, хотя для технических средств такие глубины несущественны. Наиболее продуктивным и перспективным считается сейчас узел из пяти трубок примерно полукилометрового диаметра (трубки Ломоносова, Карпинского 1 и 2, Пионерская, Архангельская), известный как алмазное месторождение имени Ломоносова. Иногда в него включают несколько соседних трубок. Месторождение подготовлено к освоению. Все кимберлитовые трубки месторождения имени Ломоносова промышленно алмазоносны и по продуктивности оцениваются как среднеалмазоносные. Кристаллы алмазов представлены двумя типами – октаэдрическими плоскогранными, размером, как правило, менее полумиллиметра, и более крупными, преимущественно округлыми, додекаэдрического габитуса. По морфологии архангельские алмазы очень сходны с алмазами уральских россыпей, коренные источники которых до сих пор не найдены. Можно предполагать, что они одной породы с архангельскими кимберлитами. Особую экономическую ценность месторождения имени Ломоносова определяет необычно высокая доля, около 55 (!) процентов, ювелирных алмазов. Специалисты оценивают среднюю стоимость алмазов примерно в пять раз выше, чем в знаменитом австралийском месторождении Аргаил, открытие которого ещѐ недавно считалось самой большой сенсацией в мировой алмазной геологии. Проблемы освоения Промышленная эксплуатация архангельских алмазных месторождений ещѐ не начиналась, хотя они полностью подготовлены к освоению. Геологами, проводящими разведку и подсчѐт запасов, отработана технология извлечения алмазов. На двух опытных обогатительных фабриках, построенных в тайге, отрабатываются крупнообъѐмные технологические пробы. В процессе опробования извлечено уже несколько тысяч каратов алмазов, в основном, ювелирных. Почти все они хранятся на базах партий и в научных лабораториях, являясь объектом детальных комплексных исследований. Алмазные сборы обогатительных фабрик вызывают изумление. На стол перед нами высыпают из стеклянных чашечек, а порой и из обыкновенных мисок целые россыпи кристаллов самой разной формы – кубических, октаэдрических, додекаэдрических, которые ярко сверкают, брызжут лучами света. Можно брать любой, любоваться, рассматривать детали под стереомикроскопом. Почти каждый из кристаллов – хоть сейчас в бриллиантовую огранку! Трудно оторваться. Самый крупный из найденных пока кристаллов – 32 карата (размер почти в два ногтя). Он не отдельный, а на куске кимберлита. Один из геологов на рудном дворе поднял кусок, чтобы бросить в кучу, повернул его, а на нѐм этот замечательный кристалл! Редкая удача! Не видно никакой охраны. Только минералогические девочки не сводят глаз с алмазных горок и рук, их ворошащих. Мануэль Фонт-Альтаба возмущается: – Нигде не видел такой беспечности. Столько алмазов, и ни единого милиционера! На любом месторождении только и натыкаешься на вооружѐнную охрану. Побывал бы он здесь в прошлом году, когда всѐ было в строжайшем режиме секретности! Действительно, у нас то сверхбдительность, то сверхбеспечность. Сейчас, после рассекречивания работ по архангельским алмазам, выплеснулись в прессу и в народ острейшие технические, экономические и экологические проблемы, связанные с их освоением. Во-первых, о добыче… Разрабатывается несколько альтернативных подходов. Острое внимание и не менее острый протест вызвал самый грандиозный проект – освоение всего месторождения имени Ломоносова, всех его трубок одним огромным, не менее чем пятикилометровым карьером глубиной больше километра. Нет слов, технически и технологически это удобно и даже эффективно, но такая пропасть породит вокруг неѐ сверхгигантскую, на сотню километров депрессионную воронку грунтовых вод, которая 34
осушит реки, болота, кардинально изменит таѐжный ландшафт. Именно против этого проекта в первую очередь и восстали экологи, хотя прогноз последствий строго никто не анализировал, нет количественных моделей. Много надежд возлагается на гидравлический способ добычи, который совершенно не захватывает земную поверхность и представляется в экологическом отношении самым совершенным. Суть его проста. В центре алмазоносной трубки бурится скважина, в еѐ ствол опускается гидромонитор, кимберлит под действием водной струи легко превращается в пульпу; пульпа, т.е. взвесь алмазоносного кимберлита, по той же скважине поднимается на поверхность и поступает прямо в гравитационные системы обогатительной фабрики. Всѐ вроде бы прекрасно, но как ограничить размыв объѐмом кимберлитовой трубки, не выйти во вмещающие песчаники? Да и с огромными объѐмами рассредоточенной по всему району пульпы не так то легко управляться. Мне представляется, что пока не надо особенно мудрить. Есть испытанный веками на всех типах месторождений старый шахтный способ. Пусть он будет подороже, но если проводить его грамотно, технически и экологически строго, он окажется вполне эффективным и не приведѐт к глобальным непредсказуемым катастрофам. В марте 1992 г. Е. Гайдар подписал правительственное постановление о начале эксплуатации месторождения имени Ломоносова. Создаѐтся акционерное общество «Североалмаз», привлекаются иностранные инвестиции. Во всяком случае, более двадцати стран мира добывают алмазы, и мы можем уверенно опереться на их опыт. Но нужен ли иностранный капитал и технологии – я не уверен. Ведь освоили мы даже более дальние и трудные якутские месторождения. Вторая проблема – экономическая. Двадцать алмазодобывающих стран ежегодно дают около 100 миллионов каратов алмазов, 20 процентов из которых ювелирные (кстати, Россия занимает среди них четвѐртое место, давая около 15 миллионов каратов в год). Мировой алмазный рынок более или менее стабилизирован; в нѐм ежегодно оборачивается около 4 миллиардов долларов, в числе которых около одно миллиарда – наши, российские. В общем-то это немного, менее одного процента российского экспорта. Сейчас мы поставляем на мировой рынок главным образом необработанные алмазы в сотрудничестве с международной сбытовой организацией «Де Бирс», которая держит у себя около 90 процентов алмазной торговли. Нашей стране даѐтся право на 35-процентную долю операций этого концерна, но мы свои возможности реализуем не полностью. Сырые алмазы, конечно, существенно дешевле бриллиантов (например, за карат архангельских алмазов «Де Бирс» согласна платить где-то чуть больше 60 долларов), поэтому всѐ чаще раздаются требования приостановить продажу алмазов и самим наладить производство бриллиантов. Это, конечно, очень перспективный путь, и у нас сейчас созданы центры обработки в Москве, Смоленске, Киеве. Но обработка алмазов – далеко не простое и не дешѐвое дело, она требует очень больших правительственных субсидий и в полной мере еѐ не освоила ни одна алмазодобывающая страна. На ней специализируются крупные центры в Антверпене, Нью-Йорке, Бомбее, Тель-Авиве, через которые проходит основная масса алмазов. Поэтому, чтобы эффективно функционировать в плотном и зарегулированном мировом алмазном рынке, мы должны включаться во все его системы и по-прежнему плодотворно сотрудничать с «Де Бирс», выходить со своим сырьѐм в признанные центры обработки и укреплять бриллиантовое дело у себя в России. Благодаря новым открытиям, новым перспективам мы можем существенно укрепить нашу алмазную мощь. Но при этом меня тревожит упрямая ориентация наших промышленников и торговцев на зарубежные рынки. Ну, увеличим мы экспорт за счѐт новых месторождений ещѐ на четверть или даже на полмиллиарда долларов? Эффект, конечно, будет, но изменит ли это радикально экономическую ситуацию? Думаю, что нет… Значительно больший эффект может дать внутренний рынок, куда и надо направить бриллианты отечественной выработки, пока они не завоюют свою нишу в рынке мировом. Сейчас в ювелирных магазинах бриллиантов нет или они имеют совершенно немыслимую цену. Но ведь в любой европейской стране или в Америке муж дарит своей супруге к каждому юбилею кольцо с бриллиантом, в США каждая восьмая 35
домохозяйка ежегодно покупает какое-нибудь бриллиантовое изделие. А много ли мы их видим у наших женщин? Поэтому вполне справедливы, обоснованы и перспективны требования оставлять какуюто, и не малую, часть алмазов в тех регионах, где они добываются. А там уже сообразят, как эффективнее с ними поступить – или у себя наладить огранку, или послать в существующие центры, или скооперироваться с золотодобывающими регионами и выпускать законченные ювелирные изделия. Уверен, что архангельские алмазы скоро потекут на рынки неиссякающим ручьѐм и поморский Архангельск станет полноправным алмазным центром, ничуть не менее авторитетным, чем Антверпен, Амстердам или Милан. Перспективы Геологи довольно интенсивно поработали на Зимнем берегу в последнее десятилетие и перспективы его уже близки к исчерпанию. Правда, ряд участков к западу от известной ломоносовской цепочки требуют дополнительных исследований, здесь могут быть открыты новые промышленные трубки. А если посмотреть шире, на весь Европейский Северо-Восток, то есть все основания рассчитывать здесь на открытие ещѐ двух-трѐх алмазоносных районов, аналогичных Зимнему берегу. Кроме того, рано или поздно будут найдены коренные источники тиманских алмазов; в россыпях и корах выветривания уже найдены близкие к промышленным вторичные их концентрации. Есть основания для открытия алмазов на севере Урала, Пай-Хое, гряде Чернышѐва и даже в южных районах республики Коми. Н. Юшкин, академик, директор Института геологии Коми НЦ УрО РАН
«Время случайных раскопок прошло» Наука Урала. – 1992. – Октябрь (№ 24). – С. 7. Археология – Изготавливаете каменный диск, делаете в нѐм отверстие, вставляете палку длиной сантиметров 60 с кремниевым наконечником и заклиниваете. Устанавливаете вертикально над деревом или камнем. Тетивой от лука придаѐте палке обратное вращение – туда, обратно. В течение тридцати минут вы просверлите камень толщиной три-четыре сантиметра. Доска той же толщины сверлится минут девять-одиннадцать. Не сомневайтесь. Мы пробовали. Заведующий сектором археологии Института истории и археологии УрО РАН, кандидат исторических наук Игорь Борисович Васильев и заведующий кафедрой всеобщей истории и археологии Петропавловского пединститута, доктор исторических наук Виктор Фѐдорович Зайберт пробовали [это] делать в рамках большой научной программы «История древних производств на Урале и сопредельных территориях». Полевой сезон-92 археологи провели в Казахстане, на Южном Урале, в Поволжье. Группа по технологии каменных орудий работала над установлением технологии сверления камня, которую наши собеседники любезно раскрыли в первых строках этого повествования. Кроме того, группа вела работы по изготовлению орудий труда – ножей, жатвенных ножей, орудий для копки земли. Этими орудиями археологи обрабатывали дерево и из дерева строили жилища. – Например, Батайское жилище – поселение энеолита, медно-каменного века, население которого жило пять-шесть тысяч лет назад. Такое экспериментальное жилище площадью 60 квадратных метров мы построили за 12 дней – без опор, без единого гвоздя. Это были многоугольные жилища: сначала выкапывался котлован, над ним возводилась стена из глины, забутованной костями – по этому принципу сегодня делают железобетон – затем устанавливалось шатровое перекрытие из дерева, закрывалось хворостом, обмазывалось естественной глиной. Сооружѐнное таким образом экспериментальное жилище простояло у нас семь лет – мы наблюдали за его разрушением. Кстати, оно происходит очень интересно: сначала отваливаются стенки котлована, затем обваливается крыша. Но предки не ждали, пока обвалится крыша, а если заниматься периодическим ремонтом, жилище может простоять около двадцати лет. 36
Батайская культура – это культура коневодов. Только за время своего существования на поселении, то есть примерно за триста лет, эти коневоды съели больше двухсот тысяч лошадей. А бродили по степям миллионы голов лошадей, палеоботаники реконструируют степь, так травостой там был выше человеческого роста… Кроме Батая, основные работы в этом сезоне велись в Поволжье и на Урале. Там исследовались курганы эпохи бронзы, они дали очень интересный материал, показывающий развитие индоевропейцев на различных ступенях в основном бронзового века. Под Самарой раскопали курганный могильник, давший массу бронзового оружия, предметы конской упряжи. Раньше подобных материалов в Волго-Урале не было, только в Курганской, Челябинской, немного в Оренбургской областях. Сейчас выявлен мощный пласт этого времени, который на Урале называется синтакшинским, к нему же относится широко известное поселение – городище Аркаим. Эти раскопки проводились в рамках темы «Ранняя история индоевропейских народов в евразийской степи и лесостепи». Индоевропейцы интересуют археологов многих стран, ведь до сих пор не найдена прародина народа, на языках которого говорит полмира. По одной из концепций они формировались в этом степном котле, ограниченном на западе, грубо говоря, БалканоКарпатским районом, на востоке – примерно Алтаем, на юге – Чѐрное море, Кавказ, Каспий и север Средней Азии, на севере – граница леса. Вот и в этом году у нас были два сторонника этой концепции – американские исследователи Дональд Хендри из университета штата Оклахома и Дэвид Энтони из Харвард-колледжа под Нью-Йорком. Мы выбирали место, где в следующем году будем работать по совместной с американцами археолого-экологической программе. Тогда же мы проведѐм международную конференцию «Ранние коневоды в евразийских степях». Сейчас Д. Энтони занят в Америке поисками средств, различных органов на проведение конференции и разработку этой темы. Ещѐ одно направление – керамическое. В этом году была организована первая в стране экспедиция по изучению древней технологии керамики – на восток Куйбышевской области. Целью археологов нашего института, Самарского педагогического и Московского института археологии было изготовление эталонов глины по древним рецептам и посуды из неѐ – обжиг, изучение процессов лепки, примесей. В ней даже варили кашу и ели. Это направление формировалось под руководством крупного московского учѐного, доктора наук Александра Афанасьевича Бобринского. Здесь, на Урале, работают несколько его учеников – уже самостоятельно. А керамика – это наша основная информация, по ней видна смена культур, миграции, передвижение племѐн. На каждом черепке написано, где, когда его делали. Не буквами, а орнаментом и формой посуды. Изучением типологии керамики занимаются все археологи, а технологией – единицы. Интересная работа ведѐтся группой трассологов. Это изучение под микроскопом следов, которые оставлены от работы орудиями труда. Они показывают, какие функции выполняло то или иное орудие. Без этой науки невозможно сейчас говорить о реконструкции хозяйственной деятельности древних. И ещѐ одно. В этом году мы провели много разведывательных работ на землях, которые могут быть приватизированы. По старому закону об охране памятников и по закону о культурном наследии, который сейчас готовится в России, все памятники археологии являются государственным достоянием и не могут быть переданы в частные владения. Поэтому по всей России, и не только России, проводится инвентаризация памятников – где-то лучше, где-то хуже. В Казахстане, Поволжье, на Урале мы выявляли новые памятники, определяли состояние уже известных. Иначе, если мы такую работу не проведѐм, они будут приватизированы, проданы, разграблены, разрушены. Основная наша задача сейчас – разведки, разведки, разведки, чтобы составить археологические карты Урала. И в этом году, и в следующем…
37
Лев Баньковский ведѐт экскурсию на Пермской выставке достижений народного хозяйства
Лев Баньковский на одной из конференций (на пятом ряду в центре) 38
Бронзовый топор в каждый дом Наука Урала. – 1992. – Октябрь (№ 24). – С. 7. Археология В апреле месяце этого года в связи с тем, что была расформирована совместная лаборатория урало-казахстанских степей, существовавшая при Челябинском университете и Институте истории и археологии УрО РАН, начала деятельность новая группа археологов. Как и перед любой создающейся структурой, перед ней встали вопросы, которые не обойти: под каким флагом объединяться и второй – на какие средства существовать – самый сложный для гуманитариев. На них и попытался ответить Сергей Геннадьевич Баталов, старший научный сотрудник сектора археологии Института истории и археологии УрО РАН. Он же генеральный директор археологического научно-производственного предприятия (АНПП) (г. Челябинск). – Мы присоединили к академической группе научно-производственное предприятие Фонда культуры. Группа занимается научной частью, предприятие обеспечивает возможность заниматься этой самой частью, грубо говоря, обеспечивает деньгами. Мы их зарабатываем любыми путями. Между прочим, это непросто. Мне потребовался год, чтобы я получил квалификацию, наработал какие-то варианты, когда из воздуха стали, наконец, появляться деньги. Мы же всѐ-таки интеллектуальные работники, наше оружие – научные связи. У меня есть три приятеля-археолога – в Москве, Петербурге, Киеве – они занимаются тем же самым. Вращаясь только в «археологической мафии», тоже можно делать коммерцию. Причѐм – прекрасно. Главное – чтобы всѐ это подчинялось одной идее, тогда и коммерция не коммерция, а способ археологии прокормить себя. Что для этого может сделать околоархеологическое производство? Во-первых, земля, с которой наша наука связана неразрывно. А в этом отношении археология вступила в очень сложный период: начался всеобщий расхват, другого слова не подберѐшь, земли. В Челябинской области 70 процентов земель уже приватизированы. Сейчас надо бросить всѐ на то, чтобы сохранить землю под памятниками любыми средствами. А это тяжело в условиях, когда глава администрации района города может заявить: «А я с вами все договора расторгаю, землю под вашими памятниками неформально, но забираю, шепну двум-трѐм людям – они сделают самострой – и что вы докажете?» И что мы тогда докажем? Между прочим, на Западе эта работа давно проведена. Археологические земли определены, нанесены на все топографические карты. И на эту землю – ни-ни. Если вдруг памятники находят на территории, находящейся в частной собственности, государство платит пять раз: за земли, за нанесѐнный урон, за исследование, за обеспечение охраны или экспонирование памятника. У нас ведь как? Могу кучу мест показать, где пройдѐшь и ни за что не подумаешь, что шагаешь по памятнику. Они не отмечены ни на территориях, ни в документах, нигде, а делѐж земли в разгаре. То есть памятники автоматически попадают в частную собственность. Но, помоему, мы что-то, наконец, сломали. Начали с черты города. Обвели красной линией территорию старого города, и сейчас работы здесь проводятся строго под нашим наблюдением. Потихоньку пошли в районы, добились у муниципальных и госбюджетных органов нанесения памятников сначала хотя бы на карту землепользования, а потом уж отведения этих земельных участков. Но, думаю, у нас в области это прошло вот почему: всѐ-таки был Аркаим. Был глобальный прецедент скандала. И, когда начинаешь разговор с чиновником об археологическом памятнике, он невольно задумывается: а вдруг новый Аркаим? От производства, связанного с землѐй, мы используем все вытекающие доходы, начиная с хоздоговоров и кончая самой землѐй. Когда мы устанавливаем охранные зоны, мы либо получаем часть этих территорий в своѐ пользование, либо их охраняем, подразумевая, что впоследствии здесь будут заповедники. Конечно, не мы распоряжаемся историко-культурными ценностями, а государство, но мы помогаем это сделать правильно. Это то, что касается земель. Второе производство связано с научно-популярным, туристическим и, как бы это выразиться, с торгово-коммерческим бизнесом. Мы создаѐм небольшие экспериментальные производства, которые изготавливают реплики или копии предметов обихода древних для того, чтобы запустить их в массовое производство. Для этого надо вложить в керамику около 39
трѐхсот, а в бронзу – около семисот тысяч. Керамику мы уже сейчас изготавливаем серией, с бронзой сложнее. Для бронзы сначала отливаем формы, чтобы показать их возможному покупателю. Мы наладили связь с производственниками, которые могут это делать, а это далеко не все. Есть гигантские литейные мастерские, не способные отлить элементарного бронзового топора, который лили три-четыре тысячелетия назад. И это непостижимо, это какаято высшая математика. Мы занимаемся сейчас тем, что адаптируем древнюю технологию производства на современный манер. Для чего? Многие фирмы, учебные заведения на Западе – у нас сейчас не до этого – хотят иметь коллекцию отсюда. Они жаждут иметь коллекцию в подлиннике, но подлинники вывозить нельзя. Реплики – решение проблемы. У нас в руках необъятная интеллектуальная собственность. Она никем не раскрыта, никто никогда не давал оценку нашей древней культуре. Мы наладили такое экспериментальное производство, которое в принципе потом можно будет использовать как источник добычи средств существования. К внутреннему рынку – школы, вузы, музеи – я пока отношусь скептически. Одна из серьѐзных фирм в Москве, занимающаяся народными промыслами и художественным производством, предоставляет свои апартаменты для выставки-продажи наших репликантов, она планируется на конец ноября. Они знают фирмы, частных лиц на Западе, которых это интересует. Будет представлена небольшая коллекция репликантов, порядка полутысячи штук. Если это удастся, мы сможем получить контракты, и мы будем продавать вещи и утверждать своѐ право на производство этих вещей. Я ведь всѐ-таки археолог, а не коммерсант, и понимаю – надо сохранить культуру для нас, но и суметь показать еѐ всем. Чтобы сама культура осталась здесь, а слепок, отпечаток еѐ ушѐл туда… Записала В. Чемезова, Екатеринбург – Челябинск
Высшая уральская вершина Наука Урала. – 1993. – Май (№ 10) Краеведение Я часто провожу этот своеобразный эксперимент. Показываю собеседнику фотопанораму. На ней – горная страна. Острые пики. Глубокие ущелья. Каменистые вершины. Снежники в ложбинах. Ледники в горных понижениях рельефа. И спрашиваю: «В каком горном районе сделана эта фотография?» Подавляющее большинство ответов укладывается в такую схему – Кавказ, Памир, Тянь-Шань, Алтай. И лишь примерно каждый пятидесятый даѐт правильный ответ – Приполярный Урал. Так отвечает только тот, кто побывал на Приполярном Урале и сам увидел эту прекрасную горную страну. Многократно бывал я на приполярном Урале. Поднимался на многие его вершины. И каждый раз удивлялся его красоте. Бесчисленным горным грядам. Подпрудным озѐрам. Диву изорванных вершинных скалистых гребней. Буйству сверкающих хариусов, выпрыгивающих из воды за мошкарой да комарами во время вечернего «жора». Коврам из цветов и трав на альпийских лугах. Непрерывному говору воды на водопадах и перекатах. Богатству горного хрусталя. Обилию разных ягод. Самой крупной жемчужиной Приполярного Урала является, бесспорно, гора Народная – высшая вершина на всѐм Уральском хребте. Она, как магнит, притягивает к себе внимание исследователей и туристов. Район Приполярного Урала и высшая уральская вершина известны сравнительно недавно – всего около полутора веков. По мере хозяйственного освоения Уральского хребта расширялись познания о географии Урала, появлялись сведения и о высоте Уральских гор. В начале XIX века высшей уральской вершиной считали Конжаковский Камень, расположенный на Северном Урале. Спустя два-три десятка лет пальма высотного первенства перешла к горам Тельпос-из и Сабля, находящимся уже на территории нынешнего Приполярного Урала. И только в 1929 г. североуральская экспедиция Уралплана и Академии наук СССР инструментально установила, что высшей вершиной на Урале является гора Народная. Современная отметка абсолютной высоты еѐ над уровнем моря – 1895 метров. Термин Приполярный Урал появился в ХХ веке. Обычно считают, что его ввѐл в оборот геолог А. Алешков в 30-е годы. Однако за двадцать лет до него термин Приполярный Урал 40
использовал в своих статьях А. Журавский, который в 1908 г. посетил горы на левобережье реки Кожим. В общем плане район Приполярного Урала без всякого сомнения открыли и освоили манси, предположительно в XVI-XVII веках. Возможно, до них в этом районе побывали и ненцы. Во всяком случае подавляющее большинство названий гор и рек в районе имеет мансийское происхождение. Строго в географическом плане район Приполярного Урала был открыт венгерским путешественником А. Регули, совершившем в 1843-1845 гг. поездку вдоль Уральского хребта примерно от широты Екатеринбурга до побережья Ледовитого океана и обратно. Во время своего путешествия он посетил, как мы сейчас называем, район высших уральских вершин. По собранным материалам А. Регули составил карту Северного Урала, а также первую крупномасштабную карту Приполярного Урала. На последней он нанѐс и высшую уральскую вершину, но под другим именем, о чѐм речь пойдѐт далее. В 1850 г. в районе высшей уральской вершины побывал Э. Гофман, который руководил североуральской экспедицией Русского географического общества, в течение трѐх лет обследовавшей северную часть Уральских гор. Э. Гофман проехал в трѐх километрах от высшей уральской вершины. Видел еѐ северные и северо-западные склоны. У него в руках была карта этого района, составленная А. Регули. На карте этой уже была нанесена высшая уральская вершина. Но Э. Гофман не обратил на гору никакого внимания. Вероятно, не было у него особого вкуса к определению высотных отметок вершин и к восхождению на горы. Не могу не отметить здесь Н. Стражевского. Он также был участником североуральской экспедиции Русского географического общества и в 1847 и 1848 гг. руководил отдельным отрядом этой экспедиции. Ещѐ в 30-е годы он был руководителем североуральской горной экспедиции, обследовавшей Уральский хребет от Ивделя до среднего течения реки Щугор. В составе экспедиции географического общества ему предоставилась возможность определять абсолютные высоты Уральских гор. И он здесь показал своѐ умение и целеустремлѐнность. За один 1847 г. он определил высоты 83 вершин, т.е. более двух третей определѐнных всей этой экспедицией за три года еѐ работы. В 1847 г. Н. Стражевский примерно 100 км не дошѐл до высшей уральской горы. В 1848 г. он планировал обследовать более северный район, но двигаясь с севера на юг. Вначале работа его шла успешно. Снова он открывал уральские вершины. Но затем появилась «копытка» – болезнь оленей, которые все погибли. Работу экспедиции пришлось прекратить. Несмотря на отсутствие транспорта и продуктов, Н. Стражевский сумел пешком вывести свой отряд в населѐнные места. Но до высшей уральской горы он вновь не дошѐл около 120 км. Н. Стражевский – большой неудачник. Если бы не «копытка», то он обследовал бы весь намеченный район. И, без сомнения, он поднялся бы на высшую гору, не прошѐл бы мимо еѐ и определил бы еѐ как наибольшую по высоте. А в 1850 г. Н. Стражевский уже не участвовал в экспедиции. В последующие 75 лет практически никто из естествоиспытателей не посещал рассматриваемый район. И только в 1927 г. этот район обследовала экспедиция Уралплана и Академии наук СССР. Экспедиция работала на Урале пять лет, начиная с 1924 г. Она начала исследования свои от верховьев реки Соби. И систематически каждый летний сезон изучала более южные участки. В 1927 г. экспедиция установила в верховьях рек Косью и правых притоков Хулги наличие мощного горного кряжа, которому дали название «Кряж исследователей Урала в XIX столетии». В кряже были определены высоты ряда вершин. И было установлено, что высшей вершиной Урала является гора, расположенная в истоках рек Народа, Балбанью и Манарага. Вершине этой дали название гора Народная (по имени реки Народа). В год открытия экспедиционным отрядом руководил А. Алешков. А непосредственные определения производил геодезист С. Янченко, который в то время был ещѐ студентом Ленинградского университета. Таким образом, честь инструментального открытия высшей уральской вершины принадлежит С. Янченко, именем которого названа позднее ближайшая южная гора по отношению к Народной. В 30-е гг. в районе горы Народной работали ряд экспедиций, детально изучавших окрестности. Здесь работали геолог А. Алешков, геоморфолог С. Боч, геолог Н. Сирин, гляциолог Л. Долгушин, ботаники К. Игошина и В. Говорухин и многие другие. 41
Гора Народная находится в северной части Исследовательского кряжа. Расположена она на Главном Уральском водоразделе. Она образует первый узел, от которого отходят четыре гребня. Вершина имеет четыре кара. В южном каре расположен небольшой ледничок. Отсюда берѐт начало река Народа, впадающая затем в реку Манья (бассейн реки Хулги). В северовосточном каре находится озеро Голубое, из которого вытекает ручей Карпин-шор, впадающий вскоре в реку Народа. В западном каре берѐт исток река Манарага, приток реки Косью. А из северного кара вытекает один из истоков реки Балбанью, впадающей в реку Кожим. Вершина имеет два плато. Западное плато расположено выше восточного. Западное – плоское, а восточное – покатое и наклонено в восточную сторону. Вершинная часть горы представляет собой пологий купол. Вершинная площадка – относительно ровная, каменистая. С названием горы дело обстоит весьма не просто. В опубликованных материалах сотрудников североуральской экспедиции, впервые определившей высоту горы, не уточнено место ударения в названии горы: Нáродная или Нарóдная? Более того, позднее в ряде изданий появились и другие формы написания этого оронима. В разных изданиях Большой Советской Энциклопедии приведены: Народная, Нарóдная, Народа, Народа-из, Нáродная. В различных других энциклопедиях и словарях приведены: Нáродная, Нáрода, Нáрода-из. Такие же формы названия вершины фигурируют и в публикациях конкретных исследователей. Среди упомянутых форма Народа-из, конечно, не конструктивна и является позднейшей переработкой в коми-языке. Ботаник и эколог П. Горчаковский посвятил названию высшей уральской вершины специальную статью. Он считает, что название горы Народной должно произноситься с ударением на втором слоге – Нарóдная, ссылаясь на разъяснение Б. Городкова о том, что название горы Нарóдной было произведено от русского слова «народ», хотя и возникло при ассоциации с наименованием реки Народа. Эту точку зрения поддержали и географы Н. Архипова и Е. Ястребов в своей книге «Как были открыты Уральские горы», вышедшей в трѐх изданиях. Языковед А. Матвеев в своих книгах о названиях Уральских гор (например, «Вершины Каменного пояса. Названия гор Урала») поддерживает это мнение, считая версию Б. Городкова доказательной. По мнению исследователей, придерживающихся этой точки зрения, если бы гору назвали по реке, то еѐ именовали бы Народская или Народинская, по аналогии с Кама – камский, Сосьва – сосьвинский. Ряд других исследователей (Л. Долгушин, Н. Сирин, М. Бондарский, Ф. Мильков, Н. Гвоздецкий и др.) ставят ударение на первом слоге – Нáрода, Нáродная. Первую версию (Нарóдная) ни доказать, ни отрицать невозможно. Еѐ можно либо принимать, либо отрицать, пользуясь только верой в то или иное мнение. Используя какие-либо логические построения или умозаключения, невозможно привести никаких доводов за или против этой версии. Хотя в целом эта версия видится какой-то нестройной. А вот вторая версия (Нáродная) может быть подвергнута структурному анализу. Если бы гору назвали по реке, то еѐ могли бы именовать Народинская (по мнению П. Горчаковского) или Народская или Народинская (по мнению А. Матвеева). Последний в доказательство своего построения предлагает для сравнения такие словообразования: Кама – камский и Сосьва – сосьвинский. Думается, такие доводы неубедительны. В действительности в русском языке при словообразовании прилагательных от существительных широко используется не только суффикс -ск-, но и суффикс -н-. Приведѐм примеры: алгебра – алгебраический, но и атмосфера – атмосферный; диета – диетический, но и газета – газетный; Антарктида – антарктический, но и эстрада – эстрадный; Арктика – арктический, но и клубника – клубничный. При этом суффикс -н- встречается гораздо чаще, чем суффикс -ск-. С этой точки зрения вариант Народная не только возможен, но и более вероятен, чем вариант Народинская. Рассмотрим дополнительно сравнение, которое предлагает сделать А. Матвеев. Действительно, в топонимии Урала имеется ряд одноструктурных названий: Сосьва – сосьвинский, Сылва – сылвенский, Павда – павдинский, Ревда – ревдинский, Серебрянка – серебрянский, Ляля – лялинский, Кырья – кырьинский, Кама – камский. Для всех их, кроме последнего, характерно образование названий гор (Павдинский, Лялинский и др.) от названий рек (Павда, Ляля и др.). Кроме того, все эти названия гор включают в себя ещѐ и 42
дополнительный характерный термин – Камень (Павдинский Камень, Лялинский Камень и др.). И, наконец, для всех этих названий гор характерно одновременное использование двух суффиксов: -и- и -ск-. Если бы «первоназыватели» хотели бы назвать вновь открытую вершину по имени реки Народа с использованием этой традиционной уральской структуры, то они могли бы дать название вершине в форме Народинский Камень. Но «первоназыватели» решили не использовать такую форму названия горы. Это их право. Но тогда и форма Народинская для них была бы также самоисключена. Один из приведѐнных примеров (Кама – камский) выпадает из такого построения. Но это – явное исключение. Во-первых, на Урале отсутствует гора Камский Камень. Во-вторых, при типичном словосложении получилось бы Камнский Камень или Каменский Камень (Каминский Камень), что тафтологично по смыслу. Поэтому на карте Урала и отсутствует такой топоним. А «камский» можно рассматривать только как чистое прилагательное, например, камский берег (но не каменский берег) или камская долина (но не каменская долина). Для дальнейшего хода наших рассуждений весьма ценны следующие уральские топонимы: посѐлок Ягодное, гора Ягодная, хребет Ягодный. Названия эти происходят от рек Ягода, Ягодная, протекающих по соседству. Во всех этих случаях при словообразовании использован суффикс -н-: река Ягода –гора Ягодная – хребет Ягодный, а не река Ягода – гора Ягодинская – хребет Ягодинский. Кроме того, имеется хребет Срединный – от середина, средина (а не хребет Срединский). По аналогии со сказанным получаем: река Нáрода – гора Нáродная. Значит, «первоназыватели» совершенно правильно образовали название горы. Именно Нáродная. Это подтверждается всем вышесказанным, включая и аналогию с другими оронимами, имеющимися на карте Урала. Таким образом, название высшей уральской вершины Нáродная логически выводится из названия реки Нáрода. А, следовательно, ударение в названии горы следует ставить на первом слоге – Нáродная. В опубликованных статьях А. Алешкова находим и подтверждение логике названия горы Нáродная. В этих статьях приводятся названия двух гор – Народная и Сабля – и их производные. Здесь встречаем: «Сабельный район», «сабельный отряд», «Сабельный массив», «Сабельная нагорная долина», «Сабельный ледник». Во всех этих случаях при образовании указанных слов от названия «гора Сабля» А. Алешков использовал суффикс -н-. А ведь мог бы использовать и суффикс -ск-. Действительно, в русском языке для слов, оканчивающихся на -я, применяются оба эти суффикса, а именно: аналогия – аналогичный, но и археология – археологический; аномалия – аномальный, но и Англия – английский; авария – аварийный, но и артиллерия – артиллерийский; буржуазия – буржуазный, но и геодезия – геодезический; семья – семейный, но и судья – судейский. Даже беглое знакомство со словарѐм русского языка показывает, что в таких случаях суффикс -н- встречается гораздо чаще, чем суффикс -ск-. Имеем в словаре: агрессия – агрессивный, операция – операционный, башня – башенный, вафля – вафельный и многие другие. А как быть с производными от слова «сабля»? Ещѐ В. Даль в XIX веке в своѐм Толковом словаре указал: сабля – сабельная полоса. И А. Алешков в полном соответствии с В. Далем использует суффикс -н-: Сабельный, Сабельная. Естественно ожидать, что и в случае с вновь открытой горой, образуя еѐ название от имени реки Нáрода, «первоназыватели» поступили аналогично паре слов сабля – сабельная и использовали также суффикс -н-. И в результате получили: река Нáрода – гора Нáродная. Дополнительное подтверждение этому находим в тех же статьях А. Алешкова. Так, например, он использует термин «Народно-Сабельный район», т.е. район, расположенный между горами Нáродная и Сабля. И в обоих случаях использует один и тот же суффикс -н-. На всех этих примерах отчѐтливо видно, что «первоназыватели» давали название высшей вершине Урала не случайно, а продуманно и обоснованно. А теперь обратимся к вопросу о том, из какого же языка произошло название «река Нáрода» и что оно означает. А. Горчаковский считал, что название «реки мансийское или, что менее вероятно, – ненецкое». 43
А. Матвеев, без тени сомнения, считает название реки Нáрода – ненецким. Он выстраивает следующий ряд названий этой реки: Нáрода (современное) – Народыя (Д. Иловайский и Н. Пономарѐв) – Норатия (А. Регули) – Нарута (Н. Подревский). А затем он сопоставляет последнее название в этом ряду с наро «чаща, дремучий лес» из ненецкого языка, считая «да», «та» словообразовательным комплексом. При этом он приводит, по его мнению, аналогичный случай: неро «ивняк, тальник», нерута «поросший тальником» также из ненецкого языка. Тогда, используя это построение А. Матвеева, получаем: река Нáрод = Нарута: «река, поросшая дремучим лесом». Думается, эти соображения А. Матвеева несостоятельны по следующим доводам. Вопервых, по личному наблюдению, лес в долине реки Нáрода никак нельзя назвать «чащей, дремучим». В действительности, это редкий лес. А верховья реки вообще безлесны. Во-вторых, этот лес ничем не отличается от леса в долинах соседних рек, не имеющих такого названия. Втретьих, практически все реки этого района без исключения имеют мансийские названия: Щекурья, Манья, Хобия, Вангерья, Коссья и др. Почему же название одной из рек района должно выводиться из ненецкого языка, находясь в окружении множества рек с названиями мансийского происхождения? На карте А. Регули нанесена граница расселения манси и ненцев, которая на Уральском хребте проходит несколько севернее верховьев реки Хулги. Только севернее этой границы появляются ненецкие названия. А река Нáрода находится почти в 150 км южнее этой границы. По нашему мнению, название реки Нáрода видится типично мансийским. Прежде всего отметим, что в мансийском звучании должно быть Нарота. Далее уточним запись названия реки в форме, сделанной А. Регули, – Норатия, т.е. река Норати. Сейчас разложим это слово на две составляющие – Нор-ати. Отметим также, что на карте А. Регули кроме мери Нор-ати нанесена и гора Нор-ати-ньел. При этом она не является современной горой Нáродной, так как на карте она расположена в другом месте. Будем исходить из того, что первично название горы Нор-атиньел, а название реки Нор-ати – вторично. Тогда представляется возможным сопоставить название горы со следующими двумя вариантами мансийских слов. В первом варианте: нур «дужка» и атылглāлунгкве «собирать (много раз)». И тогда получаем: гора Нор-ати-ньел = Нур-атыг-ньел – гора, собранная дужкой. Этот вариант прекрасно соответствует уникальному месту на Уральском хребте, расположенному как раз на том месте, где на карте А. Регули обозначена гора Нор-ати-ньел: здесь Главный Уральский водораздел делает двойной изгиб почти на 180 градусов каждый раз, т.е. изгибается дважды в виде дужки, что и отражается в названии горы. Во втором варианте: нēр «гора, горный» и āти «нет», āтим «нет, отсутствует» (здесь черта над гласной буквой означает долготу еѐ произношения). Тогда получаем: гора Нор-ати-ньел = Нēр-āти-ньел – гора (на которой) отсутствуют (остроконечные) каменные горы, или гора (где) нет горного (вида). И этот вариант также соответствует реальности: здесь расположен участок, на котором отсутствуют островерхие вершины, а горы относительно ровные, плоские и пологие. Как севернее, так и южнее этой вершины расположены горы с типично альпийскими формами, имеющие острые конусообразные вершины, скальные гребни, глубокие ущелья. А именно в районе этой вершины внешний облик гор совсем другой: верхи гор – плоские и ровные. Оба эти варианта реальны. А критерием для их разделения может быть долгота гласных в двух частях составляющих слов. Если обе гласные короткие, то следует отдать предпочтение первому варианту. Если же обе гласные длинные, то на первый план выходит второй вариант. Но необходимо найти способ для различения долготы гласных. Сохранились ли такие различия в народной разговорной речи? Итак, река Норати может иметь два варианта объяснения из мансийского языка. В первом – это река, протекающая около (вытекающая из) горы, имеющей форму-вид дужки. Во втором – это река, протекающая около (вытекающая из) горы, на которой нет островерхих вершин. Но самое интересное находим при внимательном знакомстве с картой А. Регули. На ней имеется вставка, на которой в более крупном масштабе представлен район, называемый ныне районом высших уральских вершин. На вставке достаточно точны взаимоотношения рек восточного склона и несколько искажены верховья прилегающих рек на западном склоне. 44
Практически реально расположение рек Щекурья, Манья, Мань-хобею, Хобею, Норати (Нáрода). И в верховьях последней из названных рек неожиданно находим вершину с названием Поэн-урр (Poăn urr). Не вызывает никаких сомнений тот реальный факт, что гора Поэн-урр является современной горой Нáродной. Гора расположена в верховьях реки Нáрода. На север от неѐ уходит река (современное название Балбанью), по обе стороны долины которой на север тянутся два северных отростка современного Исследовательского кряжа. И только на западном склоне не показана река Манарага, истоки которой лежат также на склонах горы Поэнг-урр (Нáродной). Рукописные материалы, собранные А. Регули в своѐм уральском путешествии, прекрасно сохранились до нашего времени. Находятся они сейчас в рукописном отделе библиотеки Венгерской Академии наук в Будапеште. В трѐх своих поездках в Венгрию мне удалось благодаря любезности и внимательности моих венгерских коллег достаточно хорошо познакомиться с материалами А. Регули. В «Календариуме» – кратком дневнике своего путешествия – А. Регули не упоминает названия горы Поэн-урр. Но в других материалах – записи мансийских слов, в мансийском словаре, на картах, составленных им, в целом ряде писем и др. – название горы Поэн-урр встречается более десятка раз. Для нас особый интерес представляет картотека мансийских слов, составленная А. Регули. В двух деревянных ящиках находятся бумажные карточки, на которых записаны различные мансийские слова и приведѐн их перевод на немецкий язык (А. ). В картотеке удалось найти päng «вершина, верхушка», päng «жало, шип», pong pätit «темя, макушка, вершина», pong, păng «голова», pаng, pänk «зуб». Обратим внимание на то, что в слове Поэн-урр буква н написана совсем не так, как в целом ряде других слов. Этим иным написанием А. Регули отразил необычную букву мансийского языка – нг, не встречающуюся ни в русском, ни в немецком языках. В названиях, где эта буква стоит в начале слова, А. Регули записал еѐ в виде гн-. Учитывая сказанное, гора Поэнг-урр в записях А. Регули имеет обобщѐнный смысл – верхушка, шип, макушка, голова, т.е. главная вершина, выделяющаяся среди всех других окружающих еѐ гор, или вершина, находящаяся выше всех других, т.е. высшая вершина. Таким образом, это обобщение приводит к однозначному переводу: гора Поэнг-урр «главная, высшая вершина». В современном словаре мансийского языка, составленном Е. Ромбандеевой и Е. Кузаковой, находим слово пунгк «голова, зуб», имеющее такой же смысл, как и в записи А. Регули.
И ещѐ одна чрезвычайно интересная для нас запись имеется в картотеке А. Регули: poăn urr-kvonti kashlen urr. Еѐ можно представить в такой форме: кēнт кас лун урр. И перевести в виде: «гора, (у которой) шапка видится высокой», исходя из кēнт «шапка», кāсалангкве «заметить, увидеть, различать», луунг «высокий» (в таком виде последнее слово отдельно записано в словаре А. Регули) и урр «гора». Таким образом, в этой записи А. Регули отмечается высотное главенство горы Поэнг-урр, фиксируется еѐ преимущество по высоте перед другими 45
горами, т.е. оттеняется тот факт, что эта гора самая высокая (шапка-вершина горы смотрится заметно выше других гор). Могли ли манси, кочующие в районе горы Поэнг-урр, определить, зафиксировать факт наибольшей высоты этой горы? На этот вопрос следует ответить однозначно и утвердительно. Подняться на гору Поэнг-урр по двум-трѐм маршрутам весьма несложно. Однажды геологи рассказали мне о том, что один лихой тракторист из геологической партии в середине 60-х гг. н спор заехал на макушку горы Нáродной на тракторе. В этот рассказ можно поверить: из левой рассохи реки Балбанью на вершину горы Нáродной можно легко подняться на лыжах и заехать на тракторе. Я сам по этому пути скатился на лыжах практически с самой верхушки горы. А с макушки горы прекрасно видно, что она выше всех других гор в округе. Выше еѐ не видно ни одной горы. Все остальные – ниже. И с многих других соседних вершин (Янченко, Маньсиньер, Защита, Регули, Ремезова, Татищева, Манарага, Карпинского и др.) однозначно видно, что гора Поэнг-урр (Нáродная) значительно выше всех других гор, т.е. она является наивысшей вершиной. Так в самом названии высшей уральской вершины отражѐн чѐткий географический смысл – она, гора, самая высокая на Урале. На одной из своих рукописных карт А. Регули со слов манси Алексея Касимова сделал запись, нанесѐнную в верховьях рек Пуйва- Нáрода: «Здесь Урал наивысший». И в этом наивысшем уральском районе находится наивысшая гора Поэнгурр, т.е. она является самой высокой вершиной на всѐм Уральском хребте. Удивительно! Задолго до научного установления того факта, что гора Поэнг-урр (Народная) является высшей уральской вершиной, манси без всяких приборов глазомерно определили эту высшую вершину. И не только определили еѐ среди множества других вершин, но и дали ей название – высшая, главная вершина. Честь и хвала тому манси, который впервые сделал это. Следовательно, географическое открытие высшей уральской вершины было сделано неоднократно. В XVI-XVII веках, а может быть и ранее, безвестный нам манси установил, что гора Поэнг-урр является самой высокой на Урале. Тем самым он сделал географическое открытие. Но у манси тогда не было письменности. Из уст в уста то знание передавалось из рода в род. В середине XIX века этот факт со слов манси зафиксировал А. Регули. К сожалению, он до конца не осознал всю ценность собранной им на Урале географической информации и не опубликовал еѐ. Тем не менее А. Регули письменно записал эту информацию, а значит, сделал повторно географическое открытие. И, наконец, в 1927 г. С. Янченко во время работы североуральской экспедиции Уралплана и Академии наук СССР геодезическими измерениями, инструментально, научно доказал приоритет высоты горы Нáродной (Поэнг-урр). Тем самым С. Янченко сделал географическое открытие горы Нáродной уже в третий раз, подтвердив правоту А. Регули и неизвестного манси. И с того времени горе Поэнг-урр (Нáродной) принадлежит официальное звание высшей уральской вершины. В. Карелин, кандидат технических наук, действительный член Русского географического общества. На снимках: стр. 6 – высшая уральская гора Поэнг-урр (Народная), вид с юга; стр. 7 – фрагмент карты, составленной А. Регули с отмеченной высшей вершиной Уральского хребта.
«Денежкин камень» преткновения Наука Урала. – 1993. - № 11 (май). – С.1. «Денежкин камень» – это заповедник на севере Свердловской области, старейший на Урале. Организован он был в 1946 году, а в 1951 закрылся под предлогом, что «всѐ должно приносить пользу». На его месте открыли госпромхоз, об охране вскоре забыли вообще, стали заниматься только всевозможным промыслом. Научная общественность призывала к возрождению заповедника все эти годы. И вот недавно он открылся снова. Научный сотрудник заповедника «Денежкин камень» Светлана Путролайнен рассказывает: 46
– Гербарии, материалы – всѐ было утеряно. Мы нашли только три-четыре книжки из прежних бесценных архивов. Ведь Урал – уникальная страна, шов, соединяющий два материка, здесь встречаются и европейские, и азиатские виды флоры. Заповедник расположен на крупном водоразделе. Если даже ничего не изучать, а только сохранять чистоту воды, он и то имел бы право на существование. Вода здесь чистейшая, еѐ очень много, есть даже задумка продавать нашу воду. И сам заповедник уникальный. Он не просто лесной, это высокогорный массив с разнообразным ландшафтом. На территории в 78 тысяч гектаров есть и горно-лесной ландшафт, то есть непосредственно горно-таѐжные леса; поднимаясь в горы, можно наблюдать другую экосистему – криволесье, растения приобретают здесь стланиковую форму, потому что условия горной зимы переносятся лишь под снежным покровом. Дальше – горная тундра, уникальное скопище эндемиков. И, наконец, на высоте 1100-1200 метров – пояс гольцов, тоже характерный лишь для Урала. Сейчас трое научных сотрудников заповедника вступили в полемику с руководством Североуральского бокситного рудника, которое планирует в непосредственной близости от «Денежкиного камня» вскрытие медно-колчеданного месторождения. Известно, что при разработке таких месторождений начинают окисляться соли тяжѐлых металлов. Чистейшие реки Сосьва, Лозьва, Тавда, Вагра, берущие начало в заповеднике, идущие потом в Обский бассейн, будут отравлены и загрязнены навсегда. Стоит ли говорить об отвалах и хвостохранилищах, которые вообще не рекультивируются. Сотрудники заповедника считают, что вскрывать это месторождение – всѐ равно, что выпустить из бутылки джина, несмотря на прибыли, которое оно сулит. Остаѐтся надеяться, что жизнь – это не спорт, и побеждает не всегда сильнейший. В. Чемезова
«Никто не будет нуждаться в парламентах» Наука Урала. – 1993. – Декабрь (№ 25-26). – С. 16. Сюрприз на праздник
К
рождественскому празднику в начале века поэт-авиатор Василий Каменский в подарок друзьям написал футурологический прогноз и назвал его «Аэропророчество». После его смерти эти несколько листков бумаги в клеточку много лет лежали на полках Центрального государственного архива литературы и искусства. И лишь в этом году впервые увидели свет в Перми. Это удивительная вещь, которую однозначно оценить невозможно. В ней размышления об эволюционном пути, основанные на поэтической интуиции и воспринимаемые как сказка. Вчитайтесь в пророчества «небесного Василя», «коренного сына Урала и Камы», жаждущего окрылить людей, и примите его «Аэропророчество» как новогодний подарок друзьям. «…Через 150 лет. Все люди летать будут без исключения и дойдут в области авиации до совершенства. К этому времени природа изменит или, вернее, приспособит людей к их новой летучей жизни. Тогда тип летающих людей будет близко напоминать птиц. Человеческий рост сильно уменьшится, тонкие шеи вытянутся, большие зоркие глаза округлятся, грудь выдвинется вперѐд, голос будет громким, певучим. Дома сразу уменьшатся. Города распадутся. Люди уйдут к земле. Природа победит культуру. Никто не будет нуждаться в парламентах. Стремление к крыльям настолько возрастѐт, что люди только и будут думать о том, как бы скорее достичь собственных природных крыльев. Тогда же родится первый человек с большими белыми крыльями и полетит, имея от роду три года. Аэропланные фабрики, из боязни потерпеть крах, безуспешно будут покушаться на жизнь этого крылатого человека… В 47
то же время в другой стране родится человек с такими же крыльями, а после ещѐ, и ещѐ, и ещѐ… Через 500 лет. Аэропланы совершенно исчезнут, на земле воцарится своеобразная, красивая, полная чудесной поэзии жизнь. Все люди переродятся в человеко-птиц и весь мир будет подобен птичьему раю. Настанут весѐлые, вечно-солнечные дни. Человеко-птицы будут гнездиться на высоких горах и в тучных долинах. В неслыханно чудеснейших, благоухающих песнях человеко-птицы прославят земную счастливую жизнь и смысл бытия. Однако в это блаженное время произойдѐт один странный случай: родится такая человеко-птица, которая, к общему ужасу, будет походить на обыкновенную, увеличенных размеров, ворону… Через 1000 лет. Все до единой человеко-птицы в силу естественного перерождения превратятся (смотря по вкусу и обстоятельствам), кто в ворону, кто в сороку, кто в гуся, кто в ястреба, кто в кукушку, кто в петуха. Словом, кто во что горазд. Человеко-птицы, конечно, вымрут. В это время в Австралии, среди обезьян, в одном из благороднейших семейств родится на свет такая обезьяна, которая будет походить на человека. Эту обезьяну потом назовут Адамом. Тогда будет положено основание каменному веку. Через 2000 лет. Такие же люди, как мы, расселятся по всей земле, как мы, будут культурны, и однажды «бритый» американец с трубкой, к удивлению всего мира, выдумает первый аэроплан и полетит». Подготовила М. Ожиганова. На иллюстрациях: страница из «Творческого бытия железобетонной постройки поэм» В. Каменского (1914 г.)
Предисловие к публикации А.Ф. Лосев. Материализм или Религия мѐртвого вселенского чудища Наука Урала. – 1994. – Январь (№ 2). – С. 6-7. Новая философская энциклопедия ОТ РЕДАКЦИИ Всѐ с той же (в общем-то просветительской) целью, с целью обратить внимание на недавно изданные труды данного мыслителя и побудить читателя обратиться к книге, не ограничиваясь газетной публикацией, мы предлагаем на сей раз фрагмент из «Диалектики мифа» великого А.Ф. Лосева. «Диалектика мифа» (1927 г.) – та самая книга, при издании которой автор пытался нелегально обойти цензуру, внести дополнения, написанные осенью 1929 г. и представляющие собой предельно открытое выражение его взглядов. Попытка не удалась и послужила поводом для ареста Лосева, тогда как тираж уже изданной книги был изъят, т. е. арестован вместе с еѐ создателем. Совершенно очевидно, что истинной причиной преследования замечательного русского философа была не издательская деятельность сама по себе, а его религиозно-философская позиция, в которой большевистская тирания с полным основанием усмотрела колоссальную угрозу для своего идеологического фундамента. «Диалектика мифа» замечательна тем, что в ней теоретическое исследование последовательно разворачивается в предельно ясной, без малейшего намѐка на эзотерическую туманность, форме и на фоне реальных научных дебатов. Современность, таким образом присущая этой замечательной работе, – качество, до сих пор остающееся в силе. Причина проста: спор между позитивизмом (материализмом, атеизмом, сциентизмом как его сторонами или разновидностями) и подлинной диалектикой отнюдь не завершѐн. Яркий тому пример – различие позиций наших читателей: одни удовлетворены разнообразием философских взглядов, представляемых на страницах «НУ» в соответствующих рубриках, а другие по старой привычке и с горестным изумлением выражают раздражение по поводу религиозности мировоззрения целого ряда авторов, с которыми можно познакомиться, читая нашу газету. Приверженцы веры в небытие Бога, поклоняющиеся его превосходительству Самодостаточному в вечности Материальному Миру, обвиняют редакцию «в тенденциозности и в религиозной пропаганде», предпочитая не замечать, к примеру, «пропаганды» тою же «НУ» взглядов Вольтера или Шопенгауэра, чьи атеизм и антиклерикализм попросту хрестоматийны. Текст печатается по книге Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., «Правда», 1990 г. 48
Семьдесят – возраст раздумий Интервью с известным уральским историком, профессором, заслуженным деятелем науки РСФСР, главным научным сотрудником Института истории и археологии УрО РАН Александром Васильевичем Бакуниным Наука Урала. – 1994. – Март (№ 6). – С. 9. – 70 лет – большой жизненный путь, из них более сорока отдано исторической науке, написано около двухсот научных работ. В чѐм секрет вашего научного долголетия? – Особых секретов нет. Думаю, что три основных фактора помогли в жизни и научной деятельности. Это трудолюбие, влюблѐнность в историю и организованность (режим) в работе. Первое заложила трудолюбивая крестьянская семья. До сих пор руководствуюсь заветом отца, который нередко говорил: «Трудись так, чтобы дело не валилось из твоих рук и, если хочешь стать человеком, каждый день приноси пользу». Влюблѐнность в историю начал прививать учитель по этому предмету в школе, который помог понять, что она действительно наставница в жизни. Познать глубже исторические уроки научила и работа агитатора полка в годы Отечественной войны, затем преподавание истории в школе. Однако подлинную любовь к истории как науке привили в Уральском государственном университете такие талантливые педагоги и учѐные, как М.Я. Сюзюмов, Н.П. Руткевич, Я.С. Юферов, В.В. Адамов. Настолько сильным было влияние, например, византиеведа Сюзюмова, что, будучи склонным к отечественной истории, я на втором курсе стал изучать греческий язык, на третьем написал первую научную статью «Византийская дипломатия в V в.» и серьѐзно задумывался посвятить себя медиевистике. Что же касается лекций Руткевича, то не только для историков, но и для студентов других гуманитарных факультетов УрГУ они являлись святым делом и оставили в душе неизгладимое впечатление. И третье. Меня всегда возмущали безответственность, разболтанность и разгильдяйство. Режиму и организованности меня научила жизнь. Тринадцати лет я ушѐл из дома, учился и сам зарабатывал на хлеб. В 30-е годы это делать было не просто, поэтому привык ценить время. И сегодня, если день прошѐл не продуктивно, без пользы для любимого дела, считаю его потерянным. Безусловно, формированию организованности способствовала работа в комсомоле и партии. – Что определило основное направление ваших научных исследований и как складывалась ваша судьба учѐного в сложные годы застоя? Ведь защита докторской диссертации, появление целого ряда монографий, статей пришлись как раз на вторую половину 60-х – 70-е годы? – Первые мои научные интересы после окончания УрГУ в 1951 году и перехода на кафедру политехнического института связаны с историей сельского хозяйства Урала. Этой теме были посвящены курсовые, дипломная работа, десятка полтора научных статей и кандидатская диссертация в 1956 году. На выборе этого направления в те годы, видимо, сказалась привязанность к земле, хорошее знание деревенской жизни, ведь крестьянским трудом я начал заниматься с детских лет. Однако работа в политехническом институте, влияние индустрии Урала на развитие региона и его ведущая роль в стране определили научный поиск в области индустриализации и технического прогресса. Тем более что после ХХ съезда КПСС открылись широкие возможности для работы в архивах, а начавшаяся либерализация общественнополитической жизни, осуждение культа личности в стране вдохновляли на углублѐнное научное исследование проблемы. Именно в 60-е – первой половине 70-х годов удалось написать докторскую диссертацию, опубликовать индивидуальные и в соавторстве монографии по истории индустриализации на Урале, политехнического института, ЕкатеринбургаСвердловска, второй том истории коммунистических организаций Урала и др. В этих трудах выявлены закономерности индустриализации, впервые сделана попытка раскрыть огромный вред, который нанѐс культ личности Сталина развитию производительных сил в стране и на Урале. Однако растущий идеологический прессинг с конца 60-х годов и всѐ более жѐсткий тоталитарный контроль сковывали творческие усилия учѐных. Не обошла эта участь и меня. В трудах того периода имеют место идеологические штампы, переоценка успехов «социалистического строительства», отсутствует анализ противоречий и трудностей, связанных с господством советского тоталитаризма. Для меня, как и многих других «шестидесятников», 49
вторая половина 70-х и начало 80-х годов – период глубоких переживаний, тяжѐлой внутренней борьбы, что явилось одной из причин ухода с кафедры истории КПСС УПИ. Осенью 1978 года я принял предложение вице-президента АН СССР П.Н. Федосеева и перешѐл в УНЦ, где создал Отдел отечественной истории. – Вы – создатель научной школы по истории промышленности и индустриального комплекса на Урале, подготовили 67 кандидатов и 15 докторов исторических наук. Каковы перспективы развития этого направления исторической науки? – Учѐный без учеников и научных трудов – это дерево без плодов. Именно научная молодѐжь, любознательная и целеустремлѐнная, близкая к моим научным интересам, была опорой в трудные годы, мощным импульсом для новых поисков, для расширения горизонта научных исследований. Ведь я не только учил, но и учился у них. Сегодня они трудятся в 35 городах бывшего СССР. Многие из них имеют своих учеников и, можно сказать, отпочковавшиеся научные направления. Докт. ист. наук В.Э. Лебедев успешно разрабатывает проблемы региональной научно-технической политики, докт. ист. наук Б.В. Личман – вопросы региональной экономики, докт. ист. наук В.И. Бакулин – историю организации труда и производства, канд. ист. наук А.А. Антуфьев создал фундаментальный труд по истории промышленности и рабочего класса Урала в годы Великой Отечественной войны, докт. ист. наук М.Н. Денисевич раскрыл историю индивидуальных хозяйств, докт. ист. наук З.А. Козлова исследовала процесс интеграции науки и производства, докт. ист. наук З.И. Рабецкая опубликовала монографии и статьи по реализации научно-технической политики в Восточной Сибири, докт. ист. наук А.У. Уралов исследует эту тему на материалах Узбекистана, докт. ист. наук Ф. Езенян – на архивах Закавказья. Важно подчеркнуть, что разработка этих проблем осуществляется с новых позиций – общецивилизационного подхода к истории России и бывшего Советского Союза. Так что индустриальная проблематика не только на Урале, но и в странах СНГ имеет неплохие перспективы. – Известно, что Вы были первым заведующим открывшегося в 1978 году в УНЦ АН СССР отдела истории, а затем зам. директора Института истории и археологии. Это – главное событие в вашей жизни или были и другие не менее важные? – Одним из главных я считаю формирование кафедры истории в УПИ, где проработал более четверти века и 15 лет еѐ заведующим. Поэтому мне дорого всѐ, что связано с этой кафедрой: формирование коллектива, в котором работают многие мои ученики и единомышленники, определение перспектив научных исследований, то, что кафедра стала ведущей, приобрела научный авторитет, координируя исследования по проблемам научнотехнического прогресса в масштабах Российской Федерации; сотрудники еѐ опубликовали ряд монографий, учебников вузов. Это заметный след в ураловедении и историческом образовании молодых специалистов. Второе, что не менее значимо в моей жизни, – это создание академического подразделения по истории на Урале. Общеизвестно, что регион имеет богатейшее прошлое, сыграл выдающуюся роль в истории России. Развитие ураловедения к 70-м годам достигло такого уровня, что назрела объективная потребность в открытии академического подразделения. Это выпало на мою долю. Создание самостоятельного отдела, подготовка пяти докторов и двух десятков кандидатов исторических наук, издание двух томов «Истории Урала», двух томов «Истории народного хозяйства Урала», «Истории комсомола Урала», «Истории профсоюзов Урала» и других книг по истории края – всѐ это подготовило реальные предпосылки для открытия Института истории и археологии УрО РАН в феврале 1988 г. Деятельность Отдела истории является важным вкладом в ураловедение и развитие отечественной исторической науки. И это, безусловно, главное событие в моей жизни. – Удалось ли, на ваш взгляд, преодолеть кризисные явления в исторической науке и каковы перспективные направления развития исторической науки на Урале? – Основными виновниками кризиса в отечественной исторической науке являются большевистский тоталитаризм, сталинщина, высшая советская номенклатура, которая ради утверждения своего господства шла на чудовищную фальсификацию тысячелетней истории российского народа, и особенно в ХХ веке. Отбросив так называемую «дворянскую» и «буржуазную» историографию, большевики, захватив власть в октябре 1917 года, на основе препарированного марксизма и теории классовой борьбы навязали обществу доктрину 50
«победоносного социалистического строительства», оправдывающую репрессии, террор, массовое насилие над личностью. Какие бы преступления ни творили партократия и еѐ вожди, всѐ оправдывалось именем партии и народа. Такая извращѐнная наука, опутанная ложными большевистскими постулатами, требует длительного переосмысления, привлечения огромных, ранее засекреченных пластов архивного материала, разработки соответствующей методологии исторического исследования. Работа эта началась и в нашем институте. Приостановив временно написание истории Урала в ХХ веке, мы начали изучение новых документов, монографическое обобщение новых материалов. Сейчас разрабатывается научная концепция, составляется планпроспект III тома «Истории Урала». Большую помощь в этом оказывает коллектив обществоведов Урала, который под руководством института готовит «Уральскую историческую энциклопедию», историки вузов, активно работающие над малоизученными темами, «белыми пятнами» в истории региона. Я бы сказал, что ураловеды находятся на пути преодоления кризиса в исторической науке. Процесс этот весьма не простой, подчас драматический, особенно для учѐных старшего поколения. Но и они находятся на стадии выздоровления. Считаю, что для возрождения ураловедения учѐным-историкам необходимо снять оковы тоталитаризма. Только проанализировав генезис, эволюцию этого феномена, раскрыв основной конфликт ХХ в. между деспотизмом и нарождающимся демократизмом, можно понять, что мы построили за 70 лет советской власти. Наиболее перспективными направлениями считаю разработку общецивилизационного подхода к истории, сравнительноисторический, демографический и социально-психологический анализ. Необходимо широко использовать достижения мировой исторической науки, которые мы длительное время отвергали. – Известно, что несмотря на огромную занятость учѐного, организатора науки, вы возглавляли кафедры в УПИ, УрГУ, руководили Отделом истории, Республиканским проблемным советом, вы – человек увлекающийся. Что является предметом ваших увлечений и насколько они помогают в научной деятельности? – Труд сделал человека. Но это общеизвестное положение я понимаю как органическое сочетание умственного и физического труда. Поэтому с детства увлекаюсь охотой и рыбной ловлей, объехал не только весь Урал, но имею охотничьи трофеи с Украины, Северо-Запада, Памира. Западной и Восточной Сибири. Естественная физическая нагрузка, любовь к природе не только укрепляют организм, но и дают вдохновение в творческой работе. Глухариная песня, ток тетеревов, посвист рябчика или красавца-селезня – это истинное наслаждение, при котором забываются невзгоды сегодняшней неустроенной жизни и утверждается оптимизм. – Ваши коллеги, ученики говорят, что вы человек целеустремлѐнный, чрезвычайно работоспособный, требовательный к себе и людям. А какие качества в других являются для вас наиболее значимыми? – В своих коллегах и учениках-историках ценю в первую очередь аналитический ум, работоспособность, добросовестность, режим и обязательное достижение поставленной цели. Не люблю болтунов, карьеристов (в худшем смысле этого слова), приспособленцев, рвачей и бездельников, которых, к сожалению, очень много появилось при советском тоталитаризме. Есть они и в науке, к которой их нельзя подпускать даже на пушечный выстрел. – Вы – счастливый человек? – Понятие это многоплановое и зависит от уровня социокультурного развития общества. Если понимать под этим любимую работу, заботливую семью, благополучие детей и внуков, возможность общаться с природой, иметь взаимопонимание в кругу коллег и друзей, то мне грех жаловаться на судьбу. Главной же душевной болью является необустроенная Россия.
Эталон рифея России Наука Урала. – 1994-1995(?)… В институтах УрО РАН
Нам свойственно сейчас увлекаться новыми словами
– федеральный, муниципальный, подчас не задумываясь над смыслом, стоящим за каждым из этих слов… Даже составляя 51
проект-программу для Российского фонда фундаментальных исследований, я обнаружил при редактировании сочетание «…являясь федеральным достоянием…» Таким «федеральным достоянием» с точки зрения геологии на Урале является ряд объектов и среди них эталонные (стратотипические) разрезы рифейской группы, одного из самых древних осадочных мегакомплексов в геологической колонке Урала. Возрастные рамки его определяются в 1,635±30 – 640-650 млн. лет, т. е. длительность формирования всего мегакомплекса составляет почти один миллиард лет. Человеку трудно зримо представить себе это время, ещѐ труднее восстановить все те события, которые имели место в течение столь длительного интервала и привели к образованию громадной «линзы» осадочных пород толщиной до 12-17 км, занимающей территорию Пермской, Самарской и Оренбургской областей, Татарии и Башкортостана. В основополагающей работе 1945 года, почти пятьдесят лет тому назад, академик Н.С. Шатский показал, что «древние свиты» западного склона Южного Урала отвечают крупному циклу развития земной коры, который был назван им «рифейским» по древнему названию Уральских гор. Последующие исследования в полной мере подтвердили предположение о том, что уральский разрез более полон, чем его аналоги-эквиваленты в Китае, США или Европе, и в середине 80-х годов рифей Южного Урала выдвигается в качестве одного из основных претендентов на роль эталона верхнего докембрия в Общей стратиграфической шкале Мира. Целенаправленные исследования последних 15-20 лет позволили надѐжно установить последовательность пород и подробно описать большинство разрезов стратиграфических подразделений в различных районах, выяснить основные черты вертикального распределения разнообразных групп органических остатков (фитолитов и микрофоссилий), радиометрически обосновать границы различных последовательностей пород и таким образом создать своеобразный репер для сопоставления как европейских, так и сибирских разрезов верхнего докембрия. Таким образом, последовательность «древних свит» западного сектора Южного Урала имеет триединое значение – как наиболее полный разрез для реконструкции истории развития в позднем докембрии единого крупного региона – Волго-Уральской области, как связующее звено-эталон для сравнения и сопоставления отечественных разрезов верхнего докембрия и, наконец, как возможный репер для межконтинентальной корреляции близких по возрасту комплексов. Всѐ это, несомненно, подчѐркивает особую значимость южно-уральских разрезов рифея – то, что как раз и можно отнести к разряду «федерального достояния». Кроме того, с осадочными толщами рифея на Южном Урале связаны крупнейшие месторождения магнезитов и сидеритов, проявления свинца и цинка, золота, флюорита, селаита, ценного строительного сырья, т.е. наряду с научным значением эти комплексы интересны и перспективны и для промышленного освоения. История более или менее планомерных исследований «древних толщ» Южного Урала берѐт начало с конца 20-х годов нашего столетия, когда были проведены первые геологические съѐмки и разработана схема расчленения и корреляции осадочных образований различных районов рассматриваемой территории. В конце 50-х годов с внедрением новых методов изучения органических остатков и определения абсолютного возраста, была установлена истинная продолжительность формирования рифейских толщ и появилась возможность более обоснованного и дробного расчленения разреза и межрегиональной корреляции докембрия. С конца 60-х и до середины 80-х гг. на территории западного склона Южного Урала Башкирским и Уральским геологическими управлениями выполнен комплекс работ по крупномасштабному картированию с применением глубокого бурения, что вкупе с тематическими исследованиями позволило получить исчерпывающее представление о геологии рассматриваемой территории и строении большинства наиболее полных разрезов. Если кратко резюмировать результаты исследований всех этих 50-60 лет, то можно сказать, что основное внимание при изучении рифея традиционно уделялось стратиграфии (науке, изучающей возраст и последовательность напластования пород) и полезным ископаемым (магнезиты, сидериты, бурые железняки и др.). Это позволило известному знатоку уральского рифея, профессору Б.М. Келлеру написать на рубеже 70-80-х годов, что «отдельные неясные вопросы стратиграфии представляют… частные 52
задачи исследований. От решения этих… задач не зависят наши общие представления о строении стратотипического разреза». А поскольку почти все силы исследователей до середины 80-х годов были устремлены на решение именно стратиграфических задач, спад интереса к эталону кажется сейчас закономерным и необратимым. Однако специфика осадочных комплексов вообще такова, что установление их внутреннего строения и детальное расчленение не являются самоцелью, но лишь позволяют сделать следующие шаги. Причѐм главным здесь уже является необходимость понять, как и каким образом формировались те или иные осадочные комплексы и ассоциации, какие климатические, палеогеографические и тектонические события стоят за каждым конкретным геологическим телом и, более того, – реконструировать постседиментационную историю различных типов пород и т. д. Весьма примечательно, что если мы обратимся к анализу публикаций по северо-американским или сибирским разрезам позднего докембрия, то обнаружим примерно такую же картину – пик работ по «чистой» стратиграфии уже прошѐл и на первый план выдвинулась реконструкция истории формирования и эволюции крупных осадочных бассейнов – т. н. «бассейновый анализ». Вал монографий и статей на эту тему растѐт за рубежом весьма быстро. Основную роль при этом играют уже собственно литологические методы. Правомерен вопрос: готовы ли к этому мы на Южном Урале? Ответить на этот вопрос непросто. Так как в настоящее время стратиграфия эталонного разреза рифея изучена достаточно полно, рядом башкирских геологов была предпринята попытка перейти к формационному анализу осадочных комплексов стратотипа – своеобразному отечественному прообразу бассейнового анализа. Она, однако, оказалась в силу ряда причин неудачной. В Екатеринбурге, в Институте геологии и геохимии, пошли другим путѐм, считая формационный или бассейновый анализ «следующей ступенькой» после детального комплексного литолого-фациального анализа разнообразных осадочных ассоциаций эталонного разреза. Сейчас удалось свести воедино материалы по дробному литолого-стратиграфическому расчленению всех индивидуальных литостратиграфических подразделений эталона – подробные описания более 250 естественных и буровых разрезов опубликованы в 1992 году в виде отдельной монографии. Таким образом, мы обладаем своеобразным «пространственным каркасом седиментационной истории». Разработана, на базе более чем десятилетних исследований, подробная классификация условий и обстановок накопления терригенных и карбонатных осадков, выполнено детальное описание континентальных и бассейновых отложений. Начаты работы по петрографическому и петрохимическому изучению песчаных ассоциаций стратотипа. Использование отечественных и зарубежных разработок в этой области позволяет на количественной основе оценить палеотектонические режимы формирования отложений. Литолого-фациальный анализ позволил рассмотреть вертикальные и латеральные взаимоотношения фаций и фациальных ассоциаций и наметить самые основные палеогеографические и палеотектонические черты развития осадочных бассейнов. Показано, что все три осадочные серии эталонного разреза рифея формировались в различных условиях. Особо подчѐркнуто отличие позднерифейского бассейна седиментации от предшествующих ему бассейнов среднего и раннего рифея. В современной литологии принято выделять две основные стадии формирования осадочных комплексов – седименто- и литогенез. Всѐ сказанное выше обнимает понятие седиментогенеза, достаточно нового для эталонных разрезов рифея направления исследования. Литогенез же в рифейских образованиях Южного Урала изучается в ИГиГ УрО пристально и целенаправленно уже более пятнадцати лет. В рамках этого направления впервые для осадочных образований типового разреза выделены и охарактеризованы минеральные фации, позволяющие оценивать и сопоставлять степень постседиментационного преобразования пород. Обнаружена металлогеническая специализация карбонатных уровней и показано, что рудные формации, связанные с осадочными породами эталона рифея, образовывались в стадию литогенеза (саморазвития пород) в исходно безрудных седиментационных последовательностях. Реконструированы условия литогенеза всего рифейского разреза. Вместе с тем многие ещѐ проблемы геологии и литологии рифея Центрально-Уральского поднятия и сейчас ещѐ далеки от своего разрешения. Так, лишь в общих чертах известны 53
фациальные типы осадков терригенного и карбонатного состава, более детальные реконструкции седиментологии осадочных комплексов требуют привлечения независимых геохимических методов. Положение и миграция палеогеографических зон, состав пород питающих провинций, а следовательно, и рудно-геохимическая специализация осадочной колонки эталона рифея весьма неконкретны или вообще отсутствуют. Если привлекать к этому материалы по Волго-Уральской области, то общая картина становится ещѐ менее ясной, т. к. подобные реконструкции на единой методической основе не проводились вообще. Западная граница передовых складок Южного Урала служила при этом Рубиконом, перейти которую решался далеко не каждый исследователь. Тем более что усиленно насаждавшиеся одно время взгляды о шарьяжнонадвиговом строении Южного Урала непременно требовали найти здесь «стык фаций». Противоречивы суждения исследователей и о палеотектонике рифея. Особое удивление вызывают всѐ ещѐ появляющиеся в печати представления о почти полном подобии условий формирования всех осадочных серий стратотипического разреза. Всѐ это в значительной мере затрудняет достоверную расшифровку истории развития территории современного западного склона Южного Урала в позднем докембрии, что с учѐтом эталонного значения для геологии рифейского стратотипа абсурдно и недопустимо. «Доводка» эталона до требуемых стандартов может быть осуществлена различными путями. Затронутые выше проблемы седиментологического плана наиболее хорошо разрешимы на основе разномасштабного палеогеографического и палеофациального картирования вкупе с палеотектоническим анализом. Несомненного внимания требует оценка характера границ литостратиграфических подразделений и их вариаций на палеогеографических срезах. Необходимо внедрение элементов событийной стратиграфии. Собственно бассейновый анализ невозможен без синтеза целого спектра различных новых материалов по палеогеографии бассейнов седиментации различных эпох рифея, особенностям мобилизации, транспортировки и накопления взвешенного и растворѐнного материала, палеотектоническому режиму, процессам постседиментационного преобразования карбонатных, глинистых и обломочных пород. Кроме того, весьма ценным представляется сравнительно-седиментологическое изучение рифейских осадочных бассейнов мира с увязкой к эталону рифея Северной Евразии и сравнительно-тектонические работы, предполагающие сопоставление «рифтогенно»-депрессионных комплексов западного склона Южного Урала с наиболее хорошо изученными разрезами рифтогенных структур Европы, Центральной Азии и Северной Америки. По всем этим направлениям у исследователей Института геологии и геохимии УрО РАН есть уже сейчас существенные заделы и наработки, поэтому, на мой взгляд, можно не сомневаться, что в преддверии 50-летия выделения Н.С. Шатским на основе уральских разрезов рифейской группы, мы стоим у начала нового этапа в исследовании «древних толщ» западного склона Южного Урала. А. Маслов, старший научный сотрудник Института геологии и геохимии УрО РАН На снимке: ископаемые остатки древнейших водорослево-бактериальных сообществ Южного Урала, позволившие впервые провести межрегиональное сопоставление разрезов рифея. Фото автора.
54
Уральские экспедиции 55
Л.Е. Иофа и Пермь Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Пермь, 1995. – С. 154-157. Леонид Евгеньевич (Липман Ерухимович) Иофа, будучи одним из видных отечественных учѐных экономико-географов, занимает выдающееся место в ряду краеведов Перми. Его вклад в познание города и региона вполне сопоставим с достижениями А.А. Дмитриева, Н.К. Чупина, В.Н. Шишонко. Он родился в Вологде 23 апреля 1908 г. в семье часового мастера, детство и отрочество провѐл в Тотьме. Девятнадцати лет приехал в Москву, где в 22 года окончил МГУ по специальности экономическая география. Его становление как учѐного приходится на 30-е годы. В МГУ он – ассистент кафедры экономической географии, сотрудник НИИ географии, руководитель Рязанской экспедиции, публикует свои первые статьи. Важный этап деятельности Л.Е. Иофы относится к его жизни в Перми, где он в 1941-1944 гг. работает в педагогическом институте, преподаѐт экономическую географию и экономико-географическое картирование, читает лекции на курсах агитаторов и пропагандистов, выступает в воинских частях и госпиталях, перед населением (в армию он не был взят из-за сильнейшей близорукости). Он изучает экономическое развитие городов Урала, особенно Перми (тогда – Молотов), народное хозяйство Коми-Пермяцкого округа. Грозные события войны побуждают его обратиться к выдающейся роли Урала в исторических судьбах страны, осмыслить функции этого огромного индустриального края в многогранной жизни Русского государства. Именно тогда он приступает к главному труду всей своей жизни – монографии «Города Урала». По возвращении в Москву Л.Е. Иофа – аспирант, снова сотрудник НИИ географии, преподаватель географического факультета МГУ. Первые семь лет послевоенной жизни – наиболее продуктивные во всей его научной биографии. В эти годы он складывается как большой оригинальный исследователь со своим собственным «почерком». В 1948 году публикует главы о Кудымкаре, населении и Центральном районе в коллективной монографии Института географии АН СССР «Коми-Пермяцкий национальный округ» (эта работа была начата в Перми), затем две сравнительно небольшие книги и, наконец, в 1951 году капитальный труд объѐмом более 26 печатных листов «Города Урала. Часть I. Феодальный период». Это выдающееся исследование вышло под редакцией крупного учѐного академика С.Г. Струмилина. Летом 1952 года на Совете географического факультета МГУ Иофа защитил эту работу в качестве кандидатской диссертации, хотя безусловно она «тянула» на докторскую… Таковы парадоксы научной жизни! В 1953-1965 годы Л.Е. Иофа – научный сотрудник Института географии АН СССР. К большому несчастью, как для него лично, так и для науки вообще (а для уральского и пермского краеведения в особенности) в рамках тематического плана научноисследовательских работ (НИР) института не нашлось места для продолжения исследований по городам Урала. К тому же состояние здоровья учѐного стало резко ухудшаться. «Моѐ самочувствие не улучшается и работать мне очень трудно», – писал он в январе 1964 года автору этой статьи. Летом 1965 года Иофа был вынужден уйти на пенсию. Некоторое улучшение здоровья в 1969-1971 годах он использовал для возобновления работы над «Городами Урала», ознакомления с литературой по капиталистическому периоду их развития (часть 2-я). Уже не надеясь на свои силы, он имел в виду привлечь к этой работе географов – «городоведов» с Урала. Соответствующие переговоры, в частности, велись с Е.Л. Шуваловым из Свердловска, П.Н. Чепкасовым и М.Н. Степановым из Перми. Что касается советского периода (часть 3-я), то Л.Е. Иофа полагал передать его целиком в руки уральских авторов. Жизнь, увы, распорядилась иначе… В последние годы жизни он почти не выходил из дома. Связи с коллегами и знакомыми ослабевали, сужался их круг. Скончался он 24 октября 1974 года. Всю свою жизнь Иофа прожил один, всецело посвятив себя науке. И лишь за несколько лет до кончины позволил себе вступить в брак. (Подробнее о жизни и вкладе учѐного в науку см.: Рязанцев С.Н., 56
Кибальчич О.А., Лейзерович Е.Е., Пуляркин В.А. О Леониде Евгеньевиче Иофе и его вкладе в советскую экономическую географию // Основные понятия экономической географии. – М., 1975. – С. 84-90; Степанов М.Н. Леонид Евгеньевич Иофа (1908-1974) // Экономическая и социальная география в СССР. История и современное развитие: Книга для учителя. – 1987. – С. 488-493). По глубине анализа, обилию использованных материалов и научно-теоретическим выводам «Города Урала» представляют собою выдающееся явление в отечественной экономической географии. Формирование системы городов Урала даѐтся в потоке времени, начиная с 1472 года (вхождение Перми Великой в состав Московского государства) на фоне жизни всей страны. Наряду с этим каждый год ярко охарактеризован и как индивидуальное явление со всем присущим только ему своеобразием. Достаточно, например, привести сравнение Перми и Екатеринбурга: «…Эти два города развивались параллельно, дополняя друг друга в общем руководстве уральским хозяйством. Екатеринбург, расположенный в центре Урала, был всегда выразителем, так сказать, его «сути» – фокусом горного дела и средоточием местных связей, а расположенная на периферии Пермь была представителем Урала с внешним миром – средоточием его торговых и транспортных связей, а также администрации. Такое разделение функций напоминает то, что имело место между Москвой и Петербургом в масштабе всей страны» (с. 233). Здесь мастерское применение сравнительного метода позволило автору предельно кратко показать существо функций обоих городов, да ещѐ образно сравнить их со столицами страны. Кстати, этот отрезок даѐт представление о литературном стиле, свойственном Л.Е. Иофе, – образном, ярком, живом и в то же время лаконичном. В книге подробно рассмотрено основание и развитие Егошихинского медеплавильного завода и посѐлка при нѐм (с. 165, 228-229), преобразование последнего в губернский город Пермь и его дальнейшее формирование (с. 227, 230-236, 247-253, 321-327 и мн. др.). Отмечено, что в первые десятилетия своего существования Пермь долго не могла реализовать те возможности для экономического развития, которые она получила в качестве административного и организационного центра. Существенную причину этого Л.Е. Иофа усматривал в тормозящем воздействии соседних «сильных» и прежде сложившихся Кунгура и Екатеринбурга. Выход Перми из длительного застоя он справедливо связывает с распространением пароходства на Каме, ростом русско-сибирского транзита. В книге приводится много фактов из жизни Перми, да и других городов (и некоторых заводских посѐлков) Прикамья, но главный интерес представляют не столько они, сколько те выводы, которые на их основании делаются автором. Именно Л.Е. Иофа первым (и, кажется, единственным?) обратил внимание научной общественности на исключительную роль пермского краеведения – одного «из наиболее сильных и ярких в провинциальной России» – в познании своего региона (с. 28). Высоко оценены им исследования Н.С. Попова, Д.Д. Смышляева, А.А. Дмитриева, Н.К. Чупина и др., отмечено, что «по городу Перми составлена летопись, являющаяся, по-видимому, единственной в своѐм роде» (с. 30). Самостоятельную ценность представляет библиография «Городов Урала», без учѐта обязательных тогда работ классиков марксизма-ленинизма (16 названий от «Капитала» К. Маркса до «Краткого курса истории ВКП(б)»), включающая 621 книгу и статью, 38 названий различных статистических материалов, 44 отдельных документа и их сборники, 13 атласов и карт, – всего 716 публикаций. Библиография занимает 1,5 печ. листа убористого текста или 6% физического объѐма книги. До неѐ ни в одной из книг, посвящѐнных Уралу, не было столь обширной библиографии. Летом 1952 года, когда автор этой статьи завершал учѐбу на географическом факультете МГУ, Л.Е. Иофа предполагался в качестве оппонента на защите его дипломной работы «Экономико-географическая характеристика города Молотова». Однако сроки защиты не устроили учѐного, и его выступление не состоялось. Но завязавшееся знакомство затем перешло в дружеские отношения, несмотря на 13-летнюю разницу в возрасте. С 1956 года до начала 70-х годов продолжалась переписка. 57
Живя в Москве, он душой и сердцем стремился на Урал и особенно в Пермь, к которой постоянно испытывал нечто вроде ностальгии. Так, в одном из писем 1968 года он писал о своих занятиях в Пермской областной публичной библиотеке имени М. Горького: «За двумя крайними окнами в нижнем этаже я провѐл много счастливейших вечеров, работая над материалами по Пермскому краю. Там было тепло и уютно» (имеется в виду старое здание на ул. К. Маркса). Неоднократно он сообщал о желании побывать в Перми, сетовал на трудности с организацией командировки. Поездка эта, к большому сожалению, так и не смогла состояться… М.Н. Степанов
Г.В. Вернадский: судьба учѐного Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Пермь, 1995. – С. 122-124. Имя Георгия Владимировича Вернадского известно лишь узкому кругу специалистовисториков. Прежде его обходили вниманием или упоминали с критической стороны. Предвзятое отношение к деятельности Г.В. Вернадского, связанное с особенностями воззрений учѐного и с тем, что он волей судеб на долгие годы оказался в эмиграции, нашло отражение в таких оценках, как «псевдоисторик», «антикоммунист» и т. п. Кем же в действительности был Вернадский? Это крупнейший исследователь, занимавший в 30-50-е годы ключевые позиции в преподавании и изучении русской истории в США, почѐтный профессор Йельского университета, читавший лекции в Станфорде и Гарварде, автор более ста работ по истории России. Его книга «История России», вышедшая впервые в 1929 году в Нью-Хайвене, выдержала несколько изданий, была переведена на датский, японский, испанский и другие языки. Г.В. Вернадский явился вместе с тем одним из деятельных участников евразийского движения, разработавшим историческую концепцию евразийцев. Для нас значимо и то, что определѐнный, пусть и непродолжительный этап в деятельности тога начинающего, молодого, но быстро прогрессирующего учѐного, был связан с Пермью и Пермским университетом… Георгий Вернадский (1887-1973) был сыном выдающегося учѐного и крупного общественного деятеля, академика, основоположника учения о биосфере В.И. Вернадского. Он разделял политические убеждения отца, принимая со студенческих лет участие в деятельности кадетской партии. В 1905-1910 годы Вернадский учился на историко-филологическом факультете Московского университета. В конце 1905- начале 1906 года, при оказании помощи голодающим в Тамбовской губернии, где находилось имение его отца, Георгий был арестован по обвинению в «возмущении крестьян к беспорядку». По-видимому, по горячим следам этих событий им был написан очерк «В тюрьме», о котором в середине 1920-х годов упоминал известный пермский фольклорист, этнограф и литературовед, профессор П.С. Богословский [1]. После окончания учѐбы В.И. Вернадский продолжил научную подготовку в Петербургском университете, где специализировался по истории России XVII-XVIII веков. Тогда же он начал активно сотрудничать в исторических и общественно-политических журналах: «Русская мысль», «Голос минувшего», «Историческое обозрение», «Новый исторический журнал». В Госархиве Пермской области в фонде университета сохранилось «CURRICULUM VITAE» (жизнеописание) Вернадского, из которого явствует, что в 1912 году он выдержал испытания на степень магистра русской истории, а в следующем году был избран приватдоцентом Петербургского университета [2]. Осенью 1917 года Вернадский защитил магистерскую диссертацию «Русское масонство при Екатерине II», тогда же опубликовав монографию под одноимѐнным названием. В октябре 1917 года по ходатайству Совета Пермского университета он был командирован в качестве приват-доцента в Пермь «для прочтения лекций по новой русской истории», а уже в декабре был избран профессором по кафедре русской истории, где работал вместе с будущим крупным учѐным, академиком Б.Д. Грековым. 58
Хотя Вернадский и не был учѐным «первого призыва» ПГУ, к каковым относились Б.Л. Богаевский, Б.Д. Греков, Н.П. Оттокар, А.И. Вольдемарас и некоторые другие историки, однако за короткое время он оптимально включился в научно-преподавательскую деятельность. По материалам «CURRICULUM VITAE» и другим источникам можно судит о круге его научных интересов и выявить его основные публикации [3]. Весьма характерными работами, определявшими методологические позиции и историческую концепцию автора, явились его первые значительные статьи с примечательными названиями: «О движении русского племени на восток» (Науч. историч. Журнал, 1913. Т. 1. № 2) и «Против солнца. Распространение русского государства к востоку» (Русская мысль. 1914. № 1). В них была поставлена проблема борьбы между «лесом» и «степью», между оседлыми славянами лесной зоны и степными кочевниками, что явилось в дальнейшем важным моментом теории евразийства. В Перми, являясь членом совета Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете и редактором первого выпуска сборника Общества (1918), Вернадский опубликовал в последнем две интересные работы по истории общественнополитической мысли и общественного движения в России во второй половине XVIII – первой половине XIX века: статью «Императрица Екатерина II и законодательная комиссия 1757-1768 годов» и письмо декабриста Н.И. Тургенева по крестьянскому вопросу 1859 года с обширным предисловием автора публикации. Осенью 1918 года Г.В. Вернадский был командирован в Москву и на Украину, где находился его отец, а затем, в связи с событиями гражданской войны, оказался в Крыму. Был профессором Таврического университета. В 1920 году он эмигрировал через Константинополь в Грецию, в 1921-1922 годы работал библиотекарем в Афинах. В письме к одному из видных русских деятелей за рубежом А.С. Ященко, написанному в октябре 1921 года, Вернадский, с теплотой вспоминая Пермь, интересовался, не известно ли тому что-либо о Перми, Пермском университете, профессорах. «Я уехал из Перми, – писал он, – осенью 1918 года… и ничего с тех пор о Перми не слыхал, а очень бы хотелось знать» [4]. В 1922 году Вернадский перебрался в центр русской эмиграции в Европе – Прагу, где был профессором Русского юридического факультета, руководителем семинарии им. Н.П. Кондакова. Тогда же он сблизился с евразийцами и стал видным деятелем этого движения. В 1927 году Г.В. Вернадский был приглашѐн для чтения лекций по русской истории в Йельский университет (США). Здесь им была воспитана большая группа историков-русистов. Вернадский пользовался высоким авторитетом в научных кругах Америки как один из ведущих учѐных по истории России. В течение многих лет он был почѐтным президентом Американской ассоциации развития славяноведения – крупнейшей организации, координирующей работу славистов США. Георгий Владимирович Вернадский – яркая фигура в истории российской культуры. К сожалению, в силу определѐнных обстоятельств его имя не вошло в отечественные энциклопедии и справочники. В интересах восстановления справедливости сведения о В.Г. Вернадском, в известном смысле – нашем земляке, необходимо включить в готовящуюся к изданию «Уральскую историческую энциклопедию». * * * 1. Богословский П.С. Из материалов по истории печати в Пермском крае // Пермский краеведческий сборник. – Пермь, 1926. – Вып. 2. – С. 99. 2. ГАПО, ф. р. 180, оп. 2., д. 62, л. 7. 3. Там же, л. 7-8; д. 98-а, л. 4, 6, 21 и др. 4.Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье..: Пути и судьбы русской эмиграции. – М., 1990. – С. 99. А.В. Шилов
59
Рифы Уральского океана Наука Урала. – 1996. – Январь (№ 2). – С. 3, 8. Тема крупным планом Вадим Прокопьевич Шуйский, доктор геологоминералогических наук (Институт геологии и геохимии УрО РАН), изучает рифы. В популярной литературе их часто называют коралловыми рифами. И действительно, кораллы играют важную роль в рождении и жизни современного рифа, но главным образом он состоит из водорослей. Первые рифы существовали уже тогда, когда ещѐ не было кораллов. Наверное, естественно было бы заметить, что изучать рифы лучше, живя на берегу океана, а у нас на Урале не то что океана, но даже моря ни одного нет. Да, Вадим Прокопьевич не ныряет с аквалангом в морские глубины, он изучает древние, ископаемые рифы, причѐм местные, уральские. Считается, что на Урале было два горообразования. А между этими грандиозными шевелениями Земли Урал был то морем, то сушей, то океаном, и так несколько раз. Откуда нам это известно? Как раз благодаря рифам. Именно изучение ископаемых рифов позволяет судить о наличии на этой территории морского бассейна, может рассказать о разнообразии фауны этого моря, о климате того периода и многом другом. Ведь что такое риф? Это своеобразный оазис моря. На какой-то возвышенности появляется морская фауна, потому что там мельче, а значит ближе к поверхности, к солнцу, вода теплее – она более проницаема для солнечных лучей. Там живут, размножаются, умирают морские организмы. Холмик становится выше, шире, больше живности может найти там приют. Так растѐт риф. И сегодня, когда в обнажениях горных пород встречается древний риф, концентрация фауны там очень велика, а значит еѐ удобно изучать. Первые ископаемые рифы на Урале образовались ещѐ в докембрийскую эпоху, то есть более 600 миллионов лет назад. Уральское докембрийское море протянулось от Орска до Красновишерска и далее к северу, охватывая современный Тиманский кряж и полуостров Канин. Оно было довольно-таки спокойным, с небольшим количеством вулканов и фауной, не отличающейся разнообразием. Тогда существовали самые простейшие водоросли – цианеи, или цианобактерии. Они сохранились до сих пор, сейчас мы их называем сине-зелѐными водорослями. Внешне они напоминают мох или живую органическую слизь, которая покрывала морское дно, камни. Цианеи осаждали на себя карбонат кальция из морской воды, со временем окаменевали слой за слоем. Образовывались так называемые строматолитовые постройки. Из них создавался риф. Естественно, от самих водорослей ничего не осталось в ископаемых рифах, но сохранились признаки их существования – строматолитовые постройки. Известковый скелет в самых разных организмах формировался на границе венда и кембрия – около 590 миллионов лет назад. Фауны появилось сразу много и разной: трилобиты, остракоды, брахиоподы и другие. В Австралии есть место, где сохранились отпечатки медуз и медузоидов поразительно сложной скульптуры (так называемая эдиакарская фауна). Австралийцы делают их латексные копии и продают желающим. У нас в районе Архангельска тоже есть отпечатки того же возраста, но здесь дело на коммерческую основу не поставлено. На Урале около пятидесяти обнажений нижне-кембрийских известняков. Они сидят в более молодых породах и выглядят совсем чужеродными. Некоторые геологи считают, что их наличие позволяет говорить о существовании моря на Урале в это время, но скорее всего это каким-то образом попавшие сюда рифы из чужого моря. Крупные рифы в большом количестве образовались на Урале в позднем силуре 420 миллионов лет назад. И потом каждые 20-30 миллионов лет скачкообразно образовывались рифовые комплексы. Моря и океаны то приходили на Урал, то покидали его. Последнее море на Урале существовало 250 миллионов лет назад. Всѐ остальное время здесь была суша. 60
Основной объект исследований Вадима Прокопьевича – силурийско-девонские рифовые массивы (380-435 миллионов лет назад). Это системы, богатые разнообразной фауной и флорой. В то время уже вовсю обитали и размножались кораллы. Они появились примерно 470 миллионов лет назад. До середины XVIII века кораллы считались растениями из-за неподвижного образа жизни и внешней формы, напоминающей застывшее дерево, ветку, экзотический цветок, пышный кустарник. Сегодня всем известно, что коралл – это животное, причѐм хищник. Главное отличие животного от растения состоит в том, что животное не может строить органическое вещество из неорганического. Коралл, хоть и ведѐт прикреплѐнный образ жизни, питается исключительно животной пищей – планктоном, состоящим из личинок ракообразных, иглокожих, моллюсков, одноклеточных простейших животных организмов. Способ охоты у него пассивный. Венчик щупальцев выделяет слизь, на неѐ налипает планктон, коралл периодически втягивает эту массу в себя и переваривает. Некоторые кораллы имеют стрекательные клетки, они выделяют вещество, парализующее мелкую рыбѐшку, а некоторые организмы даже убивает. Человек при ударе стрекательных нитей получает ожог. Ископаемые кораллы существенно отличаются от нынешних. Ругозы – четырѐхлучевые кораллы – как бы эволюционные предшественники современных шестилучевых кораллов. Но это не доказано. Слишком большой временной разрыв между ними и не найдено никаких промежуточных форм. Ещѐ в древних морях обитали табуляты с полностью обызвествлѐнным скелетом, насчитывавшие множество различных родов и видов. Жили на рифах строматопоры – гидроидные полипы, их потомки существуют и сейчас. Кораллы и водоросли – главные рифостроители. Скелеты кораллов и известковые выделения водорослей образуют каркас рифа. На рифе находит себе пищу и убежище бесчисленное множество рифолюбивых форм: простейших, губок, кишечнополостных, мшанок, моллюсков – практически все виды животного мира моря. Но если рифостроительная функция кораллов известна, то об участии в этом процессе водорослей как-то умалчивается, хотя во многовековом деле рифостроения водорослям принадлежит главная роль. Так называемые коралловые рифы в основном состоят из погибших водорослей. С этой проблемой Вадим Прокопьевич столкнулся более тридцати лет назад, работая в палеогеографической партии Уральского территориального геологического управления. Тогда об известковых водорослях, составляющих основу уральских рифов, практически ничего не было известно. Чтобы сделать палеогеографическую карту, нужно определить возраст пластов, а для этого необходимо знать, какие виды водорослей и в какое время существовали, как они эволюционировали. Оказалось, что скромные обитатели древних морей остались в стороне от внимания исследователей. Пришлось взять эту работу на себя. За тридцать с лишним лет учѐный сделал так много в этой области, что, по словам члена-корреспондента РАН Б.И. Чувашова, современный мировой уровень знаний о силурийско-девонской альгофлоре на Урале определяется исследованиями В.П. Шуйского. Он установил около пятидесяти новых родов и почти сто новых видов водорослей. Читателю, не знакомому с деятельностью геологов-палеонтологов, наверное, сложно будет представить всю масштабность, трудоѐмкость и кропотливость такой работы. Это горы перелопаченной горной породы, из неѐ молоточком выбита фауна и разложена в сотни коробочек. Потом каждый экземпляр сфотографирован и описан. А чтобы его описать, надо знать всѐ, что было в научной литературе об этом организме, то есть потратить сотни часов, может быть даже лет на работу в библиотеках и за микроскопом, не говоря уже о самих полевых экспедициях. 61
Знакомство с первыми обитателями нашей планеты заставляет задуматься над фундаментальными вопросами. Действительно ли эволюция идѐт направленно от низших организмов к высшим? Что такое самый совершенный организм? С точки зрения приспособляемости, это сине-зелѐные водоросли. Мы ещѐ очень мало знаем об этих организмах. Они резко отличаются от всего остального живого мира. Весь растительный и животный мир делится на прокариотов и эвкариотов. У эвкариотов есть чѐтко оформленное ядро в клетке. А у прокариотов ядерное вещество размазано по протоплазме. В быту прокариотов называют сине-зелѐными водорослями, а в науке – цианобактериями, или цианеями. Их трудно отнести к растениям, животным или бактериям. Органическое вещество цианеи вырабатывают путѐм не фотосинтеза, который происходит на свету, а хемосинтеза. Цианобактерии первыми появились на Земле, все остальные – эвкариоты – значительно позже. Сомнительно, чтобы эвкариоты произошли из прокариотов эволюционным путѐм. Цианеи существуют и сегодня параллельно со всеми остальными формами жизни. Сине-зелѐные невероятно живучи. Они могут существовать как при очень высоких, так и при очень низких температурах. На Курилах температура воды +120-130 градусов, а цианеи живут. 600 миллионов лет назад в докембрии на Земле было очень холодно, ни одно растение или животное не могло существовать при такой низкой температуре, а цианобактерии были. В ископаемых рифах от них самих ничего не осталось, но сохранились следы их существования. Может быть, самые крупные запасы нефти на Земле образовались в результате разложения этих живых плѐнок – есть гипотезы, согласно которым докембрий не должен быть исключѐн из возможных периодов нефтеобразования. Считалось, что в полной темноте живые организмы существовать не могут. Но недавно была найдена группа цианобактерий, которые живут в абсолютной темноте. Установлено, что сталактиты в пещерах, куда не проникает свет, образовались не простым химическим путѐм, а с помощью микроорганизмов. Они удерживают известь, и в течение столетий и тысячелетий растут сосульки, хотя от самих цианей ничего не остаѐтся. И радиация им нипочѐм, и всякие техногенные загрязнения. Они прекрасно себя чувствуют и тогда, когда условия благоприятны для всех живых организмов, и тогда, когда другие существовать не могут. В такие периоды сине-зелѐные водоросли размножаются особенно активно, не потому, что суровые условия им больше нравятся, а потому, что другие организмы погибают и конкуренция становится меньше. В комфортных условиях существования более сложные организмы конкурентоспособнее цианобактерий. Сегодня сине-зелѐные водоросли опять переживают бурный расцвет. Может быть, это не самый большой взлѐт продуктивности за всю историю их существования. Но нынешним благоденствием они обязаны человеку. В результате неразумной хозяйственной деятельности гибнут более сложные организмы, расчищая жизненное пространство цианобактериям. Мы знаем, что они первыми появились на Земле и предполагаем, что последними исчезнут. Но давайте не будем ускорять этот процесс своими действиями. Т. Плотникова На иллюстрациях: В.П. Шуйский; одна из карт кораллового рифа
Поезд забвения Наука Урала. – 1996. – Май (№ 10). – С. 7. Шѐл как-то путевой обходчик по шпалам и увидел трещинку шириной два-три сантиметра, ткнул ломиком – ломик и провалился. Бдительный смотритель железнодорожных путей сразу же сообщил о случившемся в путевую часть. Движение поездов на этом участке приостановили. Выехавшая на место аварийная бригада обнаружила там провал метровой глубины диаметром в три метра. Для катастрофы было бы достаточно нескольких сантиметров... Облом рельсов на электрифицированном участке мог привести к непредсказуемым последствиям. А если бы ещѐ шѐл встречный поезд... Эту историю мне рассказал Владислав Петрович Акимов, сотрудник службы пути инженерно-геологической базы Свердловской железной дороги, кандидат геолого62
минералогических наук. Она произошла несколько лет назад на 1516 километре (перегон Ергач-Иренский) Свердловской железной дороги. В «Науке Урала» (№ 3, февраль 1996) была опубликована информация «Поезд над пропастью», где сообщалось, что, обследовав территорию вдоль железной дороги от Перми до Екатеринбурга, сотрудники Кунгурского стационара Горного института Пермского научного центра УрО РАН обнаружили опасный участок, где возможен гигантский провал, способный поглотить целый состав в 20-30 вагонов. В.П. Акимов позвонил в редакцию и подтвердил заключение кунгурских учѐных. Всѐ действительно так и даже хуже. Эта проблема волнует Владислава Петровича давно, так как надѐжность железнодорожного полотна входит в его служебные обязанности. Он обрисовал ситуацию более подробно. Сегодня на Свердловской железной дороге зарегистрировано около 350 «больных мест» общей протяжѐнностью 87 км. Деформации связаны, в основном, с осадкой железнодорожного пути из-за увеличения влажности грунта. Кроме ухудшения собственно физико-механических свойств грунтов земляного полотна, влияющих на расположение рельсов и шпал, под землѐй происходят невидимые процессы, образующие карстовые полости. Как правило, карст имеет длительный период развития. Момент же обрушения надсводной части протекает быстро, в течение нескольких часов, реже – суток. В 1949 году в районе станции Кишерть за несколько часов произошло два провала. Диаметр одной из воронок достиг тридцати, а глубина десяти метров. На следующий день рядом с первыми двумя появился третий провал. Здесь же в начале ХХ века в 150 метрах от железной дороги образовался провал. Ныне это – озеро Молебное (наполненное грунтовыми водами) диаметром около 120 метров, глубиной 19 метров. Долина реки Сылвы в этом месте изобилует многочисленными воронками овальной формы различных размеров, заполненными водой. С правой стороны чѐтного пути, в 120-150 метрах от железной дороги есть 20-метровый провал глубиной пять-шесть метров, время возникновения его точно не зафиксировано. Катастрофический провал, сопровождавшийся взрывом, произошѐл в 1986 г. на Березниковском калийном руднике № 3. Теперь он заполнен грунтовыми водами на сорок метров вглубь, большая ось этого эллипса равняется примерно 20 метрам. На карстующихся породах, опасных потенциальными провалами, стоят Богданович, Сухой Лог, Каменск-Уральский, где вблизи железной дороги обнаружены карстовые воронки. Нынешней весной мостовой мастер Баженовской дистанции пути обнаружил поглощение вешних вод, поступающих в отводную канаву на 1915 км Свердловской железной дороги. Это значит, что там существует полость. Известняки здесь карстующиеся, движение подземных вод направлено в сторону реки Кунара, протекающей параллельно железной дороге в 1,2-1,5 км к северу. То есть процесс этот будет продолжаться. На железной дороге Пермь-Свердловск-Тюмень главного хода потенциально опасны Кунгурский участок протяжѐнностью 50 км и Богдановический – около пяти км. На первом участке работы по усилению несущей способности грунтов ведутся с 1993 года, но крайне медленно из-за отсутствия цемента, обсадных труб и должного финансирования. На Богдановическом к аналогичным действиям даже не приступали. В 1992 г. на Урале был съезд карстологов. Побывав на Кунгурском перегоне, корифеи карста пришли к единодушному мнению, что расположение здесь железной дороги очень опасно. Но это вовсе не значит, что рельсы нужно куда-то переносить. Методы ликвидации пустот давно известны и не представляют большой сложности. Только нужно точно знать, где расположены полости и какого объѐма. А для этого необходимо провести комплексное инженерно-геологическое и геофизическое изучение этой территории. На сегодняшний день сбор и оценка данных о состоянии земляного полотна основаны на точечных методах: бурении, сейсморазведке, электроразведке. Все они мало пригодны для 63
всесторонней диагностики железнодорожного пути, а могут быть полезны при детальных исследованиях «больных мест». По существу, единственно реальным способом решения задачи может быть применение бесконтактных (индукционных) электромагнитных методов. То есть все способы, требующие заземления, не годятся, нужен такой прибор, который можно прицепить к вагону и получать с него информацию по ходу движения. И такой прибор удалось создать. В процессе интенсивного научного поиска работников инженерно-геологической базы Свердловской железной дороги, включающего теоретические изыскания совместно с сотрудниками Института горного дела УрО, использование разработок Уральской горной геологической академии Института геофизики УрО РАН, разработан аппаратурнометодический комплекс диагностики земляного полотна и его основания в процессе движения по железной дороге. Образовался временный творческий коллектив для решения этой задачи. Его костяк составили В.П. Акимов, доцент Горно-геологической академии, кандидат геологоминералогических наук Ю.В. Голиков и А.И. Человечков, ведущий научный сотрудник Института геофизики УрО РАН, доктор технических наук. Разработана установка, которая прикрепляется к вагону и при обычной скорости поезда (72 км/час) даѐт информацию о состоянии железнодорожного полотна до глубины сорок метров при шаге в десять метров и до глубины десяти метров при шаге в один метр. Изготовлен и испытан еѐ опытный образец. На экспериментальной базе Института геофизики УрО РАН начато изготовление установки, но работа приостановлена из-за отсутствия финансирования. Комплекс включает в себя не только уникальную установку, не имеющую аналогов в мире, но и, например, систему «Консолит», разработанную швейцарским профессором Г.А. Шерром и апробированную на железных и автомобильных дорогах Южной Африки, Малайзии, Филиппин, Европы. Преимущество еѐ в том, что она эксплуатирует прежние грунты балласта, которые у нас заменяются при капитальном ремонте на новые. К тому же эта система химически не реагирует с собственно грунтом, технология еѐ достаточно проста и экологически чиста. Есть и другие преимущества. Помимо карстовых процессов происходят постоянные деформации земляного полотна приводящие к аварийным ситуациям на железной дороге. Летом 1994 г. произошѐл сплыв нечѐтного откоса насыпи на участке Менделеево-Григорьевская, парализовав движение поездов по нечѐтному пути на семь дней. Тогда же «уплыл» откос на отрезке Шаля-Бизь. Весной 1995 г. серьѐзные аварийные работы проводились на перегоне Чусовская-Архиповка. Менее значительные нарушения железнодорожного полотна происходят постоянно. Владислава Петровича Акимова трудно застать у телефона – он постоянно на линии. Это значит, что он, облачившись в болотные сапоги и телогрейку, выезжает на аварийный объект. А между тем сотрудники службы пути инженерно-геологической базы ж/д имеют достаточно высокую квалификацию, чтобы организовать мониторинг состояния железнодорожного полотна. Что они и пытаются делать уже несколько лет. Не всегда на их сигналы реагируют оперативно, чаще предпочитают работать в авральном порядке. Недавно одного из сотрудников геобазы лишили премии за то, что пришлось проводить внеплановые аварийные работы на контролируемом им участке. Самое обидное состоит в том, что он предупреждал о возможных дефектах и настаивал на проведении профилактических работ. Выполнение его рекомендаций сэкономило бы колоссальные средства, ведь профилактика всегда дешевле ремонта. Четыре года Акимов пытается достучаться до ответственных инстанций. О необходимости комплексного инженерно-геологического и геофизического изучения территории железной дороги он не раз писал в своих отчѐтах, делал доклад на совещании у главного инженера Свердловской железной дороги в 1995 г. Даже пробился к заместителю министра путей сообщения, тот дал добро на проведение исследований, их включили в план НИОКР на 1996 год. А денег нет. И договор с субподрядчиками повис в воздухе. Когда на станции Сортировочная в Екатеринбурге произошѐл взрыв, сразу нашлись деньги на различные переустройства в целях техники безопасности, среди прочих полезных мероприятий была создана и служба пути инженерно-геологической базы. Но если уж завели команду специалистов, то надо выполнять их рекомендации. А то получается, что все учѐные самых разных ведомств хором твердят, что здесь возможны гигантские провалы, а 64
железнодорожное начальство складывает их отчѐты в стол. Но никто наверняка не знает, что же там, под рельсами на самом деле – бездонная пропасть или твѐрдая почва? Поразительная беспечность – авось да не провалимся... Первое, что необходимо в данной ситуации – точно знать обстановку. А для этого провести исследования и выделить средства на изготовление уже изобретѐнного прибора. Одного-единственного. Прицепившись к вагону, он будет сообщать о всех подозрительных местах. Эти точки надо будет изучить более детально, с помощью других уже известных методов. А пока бегут по кунгурскому перегону поезда. Из окон вагонов пассажиры любуются прекрасными овальными озѐрами карстового происхождения, не зная, что образовались они в одночасье. Т. Плотникова На снимке: В.П. Акимов. Фото А. Грахова
Экологическую «бомбу» ещѐ можно успеть обезвредить Пермские новости. – 1996. – 4 октября (№ 150/556). В «подбрюшье» Перми, неподалѐку от деревни Сафроны, затаилась экологическая «бомба» чудовищной отравляющей силы. Это хлюпающее смердящее многогектарное чудовище имеет название – городская свалка. Неумолимо сжимается время, отпущенное нам свыше для предотвращения грядущей беды, подлинные размеры которой не берутся предсказать даже учѐные-экологи. Но роковое развитие событий можно ещѐ упредить. Как? Об этом предлагаемая публикация.
Новая городская свалка (или, как еѐ называют, полигон для хранения мусора) в районе деревни Сафроны сдана в эксплуатацию в 1979 году. И была изначально рассчитана на 10 – максимум 15 лет. Проектная площадь этого полигона – 30 гектаров. Подобное сооружение должно было по требованиям современной технологии иметь дренажную систему и экран – полуметровый или метровый слой либо глины, либо плѐнки, либо другого изолирующего материала. Это необходимо для того, чтобы обеспечить экологическую безопасность района расположения свалки. Подобное не до конца было предусмотрено при строительстве этого полигона. Просто выбрали лог, обнесли его валом, и началось складирование отходов. Но и в этом технология не соблюдалась. Отходы необходимо складывать по принципу «слоѐного пирога»: слой отходов – слой земли или нейтрального грунта. И обязательно всѐ это необходимо уплотнять. Желательно мощными катками, как это делается в Германии, Дании, Финляндии и в других цивилизованных странах. При подобной технологии в «тело» свалки ограничивается доступ воздуха, а это замедляет биохимические реакции и тем самым уменьшается угроза самовозгорания. Но в те годы на технологию складирования смотрели весьма упрощѐнно. И на полигон сваливали всѐ подряд без послойной укладки. Причѐм, поскольку не было отдельных полигонов для промышленных отходов 3-4-й категории, то доставляли сюда и их. Так мы за восемнадцать лет пришли к сегодняшней ужасающей ситуации. Свалка выплеснулась далеко за пределы еѐ первоначальной обваловки и занимает уже не тридцать, а пятьдесят гектаров. Но мусор карабкается и вверх, и теперь свалка представляет собой не котлован, а гору высотой в полсотни метров над дорогой в Жебреи. Всѐ это «благоухает», испаряется, угнетая вокруг всѐ живое и неживое. В прошлом году в особо жаркие летние дни там была такая задымлѐнность, что на расположенной в полукилометре от свалки городской компрессорной станции (ГКС № 2) выходили из строя авиационные двигатели, применяющиеся для перекачки газа. По этому поводу нам приходилось в прошлом году даже отвечать на вопросы службы безопасности. 65
Но и это ещѐ не все напасти. На свалку длительное время вывозили жидкие отходы. Это ещѐ хуже, чем твѐрдые бытовые или промышленные. В частности, вывозила сюда свои жидкие отходы наша фабрика Гознак. На вид это вязкая тѐмно-коричневая жижа с весьма специфическим запахом типа ацетона-краски. А поскольку котлован для городской свалки был сделан в своѐ время без всякого экрана, то вся эта мерзость куда-то уходит. Куда? С какими последствиями для здоровья людей? Никто этими вопросами особо не задавался. Только недавно мы заключили договор с городской станцией санэпиднадзора на исследование того, что попадает в грунтовые воды, и какие процессы идут в «теле» свалки. Но у нас нет средств профинансировать договор. Всѐ это в прошлом году видели руководители областной и городской администраций, областного и городского комитетов природы. Они воочию убедились, в каком бедственном состоянии находится наша городская свалка. Со стороны дороги на посѐлок Жебреи я показал им целые озѐра в два-два с половиной гектара жижи (это отжимные воды, которые выделяет из себя «тело» свалки). При паводке весной и осенью жижа эта образует обильные ручьи. Года полтора назад Дзержинская СЭС провела исследование химического состава воды из этих ручьѐв. Оно показало превышение предельно допустимых концентраций (ПДК) по ряду компонентов более чем в сто раз (цинка – в сто десять раз). Это уже напрямую угрожает здоровью населения. Потому что подобные ручьи текут в реку Бродовая, которая через десять километров впадает в Сылву. Впадает выше городского водозабора. Гидрологические исследования показали, что кроме поверхностных вод этой самой жижей загрязнены и грунтовые. Мало того. При самовозгораниях свалка выделяет страшные для здоровья людей яды – фураны и диоксины, для нейтрализации которых на заводах предусматривается двойная-тройная система газоочистки. А здесь они напрямую возгоняются с площади в пятьдесят гектаров. Нынче летом распоряжением мэра Перми была создана комиссия по обследованию состояния свалки. Решение комиссии категорическое: свалку необходимо немедленно закрыть. Нам не так много времени ещѐ отпущено на то, чтобы избежать огромной экологической беды, если не сказать катастрофы. Теперь понимание этого созрело у всех наших властей. Как и понимание того, что проблему надо решать на мировом техническом уровне.
В своѐ время мы весь 1991 год потратили на то, чтобы изучить, как подобную проблему решают в нашей стране (тогда ещѐ в СССР) и за рубежом. Изучали мировой опыт, в частности, Америки, Японии, Италии, Германии и других стран. Изучали опыт Ленинграда, Москвы, Барнаула и других городов России. Пермские специалисты «перелопатили» обширный информационный материал в Академии коммунального хозяйства имени Памфилова. Примеряли весь этот опыт к нашим собственным городским условиям (у каждого города – свои нюансы). Пермь относится по объѐму выпадания зимних осадков к пятому (максимальному) снеговому району. При наших снегопадах метод высотного складирования, который применяется в Ганновере (там свалки достигают восьмидесятиметровой высоты), нам не совсем подходит. Потому что при складировании отходов (в «слоѐный пирог») не допускается попадание снега. Но вместе с тем, мусорную «пирамиду» меньшей высоты можно использовать и в пермских климатических условиях. Мы начали искать новые технологии, которые бы соответствовали пермским условиям. И вышли на технологию высокотемпературной переработки отходов в шлаковом расплаве, которую разработали московские проектные институты. В одной печи по этой технологии сжигается за год двести тысяч тонн мусора. А мы собирались поставить две. Отходов же в Перми за год образуется около четырѐхсот тысяч тонн. На первом этапе строительства предполагалось ввести первую печь со всей инфраструктурой – цехом по приѐму шлака и его переработке, а также цехом, в котором при плавке получали бы гранулированный металл. И вообще предусматривалось получение из отходов многих полезных вещей.
66
Пока идѐм по этому пути. Но застопорились из-за отсутствия финансирования. А поскольку обращались во многие зарубежные фирмы, то в последнее время, как прорвало, стали получать множество весьма перспективных предложений.
Есть,
например, предложение от испанской фирмы «ИМАБЕ ИБЕРИКА» по пакетированию городских отходов методом их прессования в компактные тюки (брикеты). При этом методе площадь, необходимая для их складирования, уменьшается примерно в два раза, тем самым увеличивается долговечность свалки. Такие тюки не самовозгораются, не выделяют отжимных вод, в них резко замедляются процессы гниения. Тюки эти можно использовать затем как топливо для мусоросжигающего завода. К сожалению, из-за отсутствия средств никаких пока шагов в направлении испанского проекта мы не сделали. А начали активно искать те зарубежные фирмы, которые готовы не только предложить свою технологию, но и найти инвестора. Потому что сегодня всѐ упирается в средства. Их нет на подобные цели ни в областном, ни в городском, ни в федеральном бюджетах, ни в экологических фондах. Нынче весной на нас вышла немецкая фирма «ОРФА». Она предложила построить для Перми завод по утилизации и расфасовке отходов по своей технологии с пятидесятипроцентным финансированием поставляемого ими оборудования. Этот немецкий проект предусматривает механическую сортировку отходов, их дробление, пакетирование и получение из них полуфабрикатов. По нашей просьбе фирма «ОРФА» может построить у нас цеха по выпуску из отходов товаров ширпотреба. Достаточно приемлем для нас и предложенный этой фирмой механизм возврата кредита. Они готовы пойти на то, чтобы возвращать свой кредит теми товарами, которые будут получать на этом заводе. В перспективе, пока бы шѐл процесс подготовки контракта, фирма «ОРФА» хочет добиться полного финансирования этого проекта из федерального бюджета Германии. Но, видимо, пока это у них плохо получается, и переговоры затянулись. А тем временем к нам обратилась со своими предложениями другая немецкая фирма – «КОНСАЛТ ГМБХ ИНЖЕНЕРБЮРО ПАБШ» из Нижней Саксонии. Эта фирма специализируется на проектировании и строительстве полигонов. Мэр Перми В. Филь подписал предварительное соглашение о том, что мы готовы с ними сотрудничать, а они берут на себя вопросы финансирования предпроектных проработок, а в перспективе – и само строительство у нас полигона для мусора на современном техническом уровне. (Мы хотим построить комплекс, состоящий из мусороперерабатывающего завода и полигона для складирования отходов). Сейчас эта фирма прорабатывает наши предложения, а мы ждѐм ответной реакции. Недавно свои услуги по строительству городского мусороперерабатывающего комплекса
67
предложила ещѐ одна команда. Уже с участием наших пермских производителей. В едином тандеме готовы выступить Российский научный центр (РНЦ) «Курчатовский институт» (Москва), Всероссийский алюминиево-магниевый институт (Санкт-Петербург), РТС-Moscow, Плазма Техноложн Корпорэйшн (США и Южная Корея), а также пермские ОАО «Авиадвигатель» и «Пермские моторы». Эти фирмы сообща разработали метод плазменного пиролиза и остеклования. При такой технологии совершенно не образуются такие опасные яды, как фуран и диоксин. Первого октября с этими фирмами подписан протокол о намерениях по сотрудничеству в сооружении такого завода.
Сегодня вопросы экономической выгоды – важнейшие для нас. Почему затормозились работы по отечественной технологии, о которых я упомянул в начале статьи? Нет финансирования. А ведь в этом варианте уже были разработаны ТЭО, рабочий проект первой очереди комплекса. Выполнены работы по подготовке территории строительства, заложен фундамент транспортного цеха завода. Проложены внешние сети. Но на дальнейшее продолжение работ нет средств. Потому и ищем иностранных инвесторов. Правда, те работы, которые сегодня уже произведены, не бросовые. Буквально в последнее время появились некоторые проблески в отечественном финансировании. Опубликовано постановление Правительства РФ об утверждении федеральной комплексной экологической программы «Отходы». В этой программе фигурирует и наш комплекс по переработке твѐрдых бытовых отходов, на строительство которого с 1997 года предусмотрено выделение из федерального бюджета 31,5 млрд. рублей. В своѐ время мэр Перми В. Филь направил несколько писем на имя В. Черномырдина. Они сыграли определѐнную роль, правительство дало поручение Минприроды и Минэкономики проанализировать предложения города Перми по строительству мусороперерабатывающего комплекса. Но если и получим эти федеральные средства, будем привлекать и западных инвесторов. Ведь полная стоимость нашего комплекса – более двухсот миллиардов рублей, что составляет примерно сорок миллионов долларов США. Возникает резонный вопрос: сколько лет уйдѐт на строительство комплекса? При положительном решении вопроса об участии в этом проекте зарубежных инвесторов комплекс может быть построен в течение трѐх-пяти лет. Александр Никитенко, директор дирекции строящегося комплекса по переработке городских отходов
Опять меняем имена Наука Урала. – 1998. – Январь (№ 1). – С. 8. Краеведение Наступивший 1998-й – год 275-летия Екатеринбурга – вызвал к жизни краеведческие дискуссии, которые одно время почти исчезли со страниц среднеуральских газет. В частности, снова встал вопрос об основателе города, титул которого прочно закрепился за известным государственным деятелем и историком XVIII века Василием Татищевым. Имеется, однако, другая точка зрения. В соответствии с ней истинным екатеринбургским Долгоруким был артиллерийский генерал Виллим Геннин, чьи заслуги из-за немецкого происхождения последнее столетие замалчивались. Тогда как именно этот человек вроде бы первым начал строительство железоделательного завода на реке Исеть и дал ему название «Катеринъ Бурхъ», понравившееся Петру I. В связи с чем выдвигаются предложения присвоить Уральскому техническому университету (УГТУ-УПИ) имя Геннина, а УрГУ – университету классическому – имя Татищева, сообразно его гуманитарным наклонностям. И в этом есть определѐнный резон. Дело в том, что ни Сергей Миронович Киров, ни Алексей Максимович Горький, чьи имена нанесены на фронтоны наших главных вузов, никогда на Урале не были и к его делам никакого отношения не имели. А тот же Геннин как никак создавал всю российскую горную, металлургическую и оружейную промышленность, сочинил труд «Описание Сибирских заводов»… Другое дело, что переименование стоит денег, и может быть, пока есть проблемы с 68
выплатой зарплат и ремонтом зданий, с ним повременить, преподнеся в юбилейный год преподавателям и студентам более материальный подарок? Соб. инф.
«Телетестинг-98»: вопросы и ответы Наука Урала. – 1998. – Март (№ 5). – С. 8. Преобразование образования В Москве, в МГУ подведены итоги олимпиады для старшеклассников «Телетестинг-98». Но при чѐм здесь наш уральский край и какое это имеет отношение к образовательным проблемам наших ребят? – спросите вы. Отвечу – имеет самое прямое. Так же, как и к проблемам иркутских, сыктывкарских, петербургских и других школьников, живущих на территории СНГ. Причѐм могло бы иметь отношение гораздо более близкое – если бы ребята и их родители получали своевременную и полную информацию о «Телетестинге». Пока же «Наука Урала» – лишь второй после московской газеты «Первое сентября» источник, с помощью которого вы можете достоверно узнать, как в наш век компьютеризации и бурного развития сетевых технологий, не выезжая за пределы родного города и даже не выходя из компьютерного класса, увеличить шанс абитуриента стать студентом Московского или другого университета, посоревноваться в знаниях с ровесниками. Ведь «Телетестинг» – олимпиада дистанционная, и хоть и называется всероссийской, в нынешнем году в ней приняли участие больше восьми тысяч старшеклассников из 53 городов, два из которых находятся в ближнем зарубежье. По сравнению с показателями прошлого года – соответственно две тысячи ребят и двадцать восемь городов – география и «охват» олимпиады очень быстро расширяются. Ниже попытаемся объяснить, почему. Конкретно в Екатеринбурге для того, чтобы сдать компьютерные экзамены, надо было в определѐнное время, с 16 по 21 февраля, добраться до здания Лицея Уральского университета на улицу Данилы Зверева, пройти на кафедру информатики и, получив квалифицированную консультацию, а также заплатив оргвзнос в размере 30 рублей новыми за каждый избранный вами предмет (медалистам – скидка 50%), приступить к делу. Так называемый СУНЦ УрГУ в лице зав. кафедрой, научного сотрудника ИММ УрО РАН Д.Я. Шараева и преподавателей – Д.И. Уткина и самого подготовленного, прошедшего московскую «олимпиадную» школу В.В. Лукьянина является единственным у нас региональным представителем олимпиады. Сразу оговоримся, что взимаемая с участников небольшая плата тратится исключительно на технические нужды – отправку в Москву результатов экзаменов, их обработку, необходимые почтовые расходы и т.д. И, думается, предлагаемые организаторами шансы того стоят. Вопервых, победители по предметам приглашаются в Москву за счѐт олимпиады для дальнейшего соревнования и получают возможность не только досрочно стать студентами ведущего вуза страны, но и стипендиатами олимпиады. Во-вторых, если ваши показатели и не дотягивают до наивысших, есть список других столичных и региональных вузов, в той или иной форме проявивших интерес к «Телетестингу» (в прошлом году в него входили 33 вуза, в Екатеринбурге – Горно-геологическая академия и Экономический университет). Причѐм некоторые из них, хотя и далеко не все, уже приравнивают результаты тестирования к оценкам вступительных экзаменов. Наиболее вероятно – в дальнейшем их круг будет расширяться. Ведь программа и методика олимпиады далеко не частно-доморощенная, она утверждена Координационным советом по тестированию при Министерстве образования РФ. И наконец, потенциальному абитуриенту нелишне просто оценить свои силы в масштабах страны, прежде чем тратиться на билет, предположим, в столицу. Очень может быть, что он переоценивает свои знания, либо – наоборот. Как справедливо заметил в беседе со мной Дамир Яковлевич Шараев, в наше время только нарождающейся новой системы образования, продолжающегося расслоения общества уровень подготовленности выпускников школ абсолютно разный. Есть очень одарѐнные дети, не имеющие возможности поднять его по материальным причинам, а есть ребята из состоятельных семей, способности которых, увы, иногда искусственно завышаются. Нейтральный «Телетестинг» порой помогает установить истину. 69
Тесты ребята проходят абсолютно индивидуально, в специально отведенном для этого классе, куда строго-настрого запрещѐн доступ даже преподавателям. Никакие подсказки в принципе невозможны. Да и подсказать что-то даже считающему себя сведущим в той или иной области взрослому человеку часто бывает затруднительно. Попробуйте, например, если вы гуманитарий, за несколько секунд выбрать единственно правильный вариант ответа на вопрос «Кто был Генеральным прокурором СССР в 1937 году – Вышинский, Берия, Ежов или Ягода?» Нынче «сдать» можно было девять предметов: математику, русский (словесность), историю, физику, информатику, химию, географию, биологию, английский язык, а кроме того, факультативно пройти тест интеллектуального потенциала. На каждую дисциплину отводилось по сорок минут, на каждый вопрос, поставленный в рамках среднего объѐма учебных программ одиннадцатого класса – в среднем меньше минуты. То есть уверенные знания надо было сочетать с умением быстро соображать. За качество тестов, их «неслучайность» несѐт ответственность центр «Гуманитарные технологии» при МГУ под руководством профессора А.Г. Шмелѐва, выступившего автором и инициатором названного проекта. По словам Всеволода Лукьянина, тесты прекрасно защищены от подделок и фальсификаций технически, психологически, статистически и даже социально. Под последним имеется в виду угроза для региональных организаторов в случае злонамеренных нарушений лишиться аккредитации и попасть в «чѐрные списки» провинившихся, которые должны публиковаться в прессе. Так что подтасовывать результаты неинтересно им самим. И, наконец, о конкретных итогах «Телетестинга-98» для среднеуральских ребят. Самый главный из них – ученик екатеринбургской школы № 9 Дмитрий Кокшаров получил приглашение на российский тур олимпиады по информатике. Это значит, что Дима удостоился очень высокого балла, одновременно став первым в списке лучших в «троеборье» (по трѐм наиболее удачно сданным предметам). В тридцатку «самых-самых» троеборцев вошли также Иван Клевцов из Екатеринбурга и Светлана Кузнецова из Нижней Салды. Они приглашены на предварительные вступительные экзамены в МГУ. Кроме того, в число лучших по различным предметам вошли ребята из Екатеринбурга и Нижней Салды. Все они как минимум не пожалели о своѐм участии в «Телетестинге». В начале будущего года состоится «Телетестинг-99». Будем готовиться? А. Юрьев
История глазами учѐных или что в действительности нашли палеонтологи и археологи на Северном Урале Наука Урала. – 1998. – Октябрь (№ 20/717). – С. 1, 2. Местная пресса не балует науку особым вниманием – за исключением случаев, когда научную информацию можно поместить под рубрикой «сенсация». Вскоре после того как екатеринбургские палеонтологи и археологи вернулись из экспедиции на Северный Урал с уникальными находками, в местных газетах прошли публикации с интригующими заголовками: «Сосьва – колыбель человечества», «Находка века на Урале». Нельзя сказать, что учѐные рады такой славе – в газетных материалах и телепередаче, посвящѐнной экспедиции, было множество неточностей, преувеличений, неверных акцентов, а то и просто абсурдных суждений. Наша газета не гонится за сенсациями, предпочитая спокойные, взвешенные публикации. Так что постараемся всѐ расставить на свои места. Североуральская экспедиция под руководством кандидата биологических наук А.В. Бородина, сотрудника лаборатории исторической и популяционной экологии ИЭРиЖ была не единственной палеонтологической экспедицией нынешнего сезона. Начнѐм с менее знаменитых, но не менее значимых, тем более что учѐные, в отличие от журналистов, очень осторожно относятся к сенсациям, прекрасно зная им цену. Экспедиции нынешнего сезона – Нынче мы продолжали плановые исследования на Урале, – говорит зав. лабораторией, член-корреспондент РАН Н.Г. Смирнов. – Общее их направление – изучение закономерностей развития экосистем на стыке последнего оледенения и голоцена – современной геологической 70
эпохи. Реконструкция событий этого периода позволяет получить своего рода модель катастроф, которые переживала биосфера. Ничего принципиально нового здесь нет. Мы движемся вглубь, детально прорабатываем материал. Если раньше временной шаг палеонтологических исследований составлял 5-10 тыс. лет, то теперь этот промежуток гораздо короче. На севере и юге события протекали неодинаково. Чтобы получилась цельная картина, важно сопоставить, как шѐл этот переход в различных широтах. Приходится тщательно подбирать объекты для раскопок. На Полярном Урале, а точнее на восточном склоне в бассейне реки Щучьей, работала экспедиция кандидата биологических наук П.А. Косинцева. Помимо сотрудников лаборатории в ней участвовали студенты Уральского университета. Собран огромный по объѐму материал – сотни тысяч костей. Наверно, за всю зиму не удастся их обработать. Одно из белых пятен на интересующей нас территории – юг Республики Коми и север Свердловской области. Районы это труднодоступные, без вертолѐта не добраться. Нынче благодаря сотрудничеству с норвежскими учѐными из университета г. Бергена мне удалось туда попасть и привезти материал. Вот уже несколько лет мы сотрудничаем с ними в рамках проекта «PECHORA» (аббревиатура этого названия совершенно случайно совпала с названием северной реки), посвящѐнного реконструкции климата последней ледниковой эпохи в бассейне Баренцева моря. С российской стороны в экспедиции на реку Подчерем (за несколько километров до еѐ впадения в Печору) участвовали геологи из Сыктывкара, археологи из Института истории, языка и литературы Коми НЦ УрО РАН. Возглавлял экспедицию кандидат исторических наук Ю. Павлов. Меня, естественно, интересовала палеонтологическая часть. Раскопки велись в гроте «Большая дроватница», где тридцать лет назад копал геолог из Сыктывкара Б.И. Гуслицер. Он и нашѐл там единичные кости мамонтов и пещерных медведей, но возраст их тогда был определѐн очень приблизительно. Судя по всему, это позднее ледниковье и начало голоцена, но точные датировки будут делаться за рубежом. Следов человека в этом гроте пока не обнаружено, зато палеонтологические сборы очень интересны. В целом для лаборатории сезон прошѐл удачно. П.А. Косинцев побывал также на Вагае, притоке Иртыша. Организовал эту поездку Тюменский краеведческий музей. Там был обнаружен материал по истории одного загадочного вымершего вида – широколобого лося. На Вагае нашли не просто кости, но целые скелеты. Вот это редкая находка по мировым стандартам. Что касается экспедиции А.В. Бородина, то мои коллеги-журналисты безусловно в чѐм-то правы – она действительно дала очень интересные результаты. Уральские экологи совместно с археологами работают около Североуральска второй год. Прошлым летом провели разведку в верховьях реки Сосьвы, наметили несколько любопытных точек. В этом году начали с самых лакомых кусочков в окрестностях посѐлка Черѐмухово – и не ошиблись. Собрали богатый и с палеонтологической, и с археологической точек зрения материал. Обычно археологические памятники называют по имени близлежащего населѐнного пункта. Следуя этой традиции, учѐные нарекли свои объекты Черѐмухово-1 и Черѐмухово-2. Древняя обсерватория? Черѐмухово-1 – это пещера с обвалившимся потолком в центре, прозванная местными жителями Чѐртовым городищем. Там и был заложен шурф, превращѐнный затем в раскоп глубиной 4,5 м – до скального основания. Здесь было обнаружено богатое палеонтологическое и археологическое месторождение. Уже на глубине от 60 до 120 см учѐные нашли около 20 каменных изделий – пластин и отщепов – заготовки орудий. Это свидетельства того, что пещеру посещали люди – предки манси – предположительно в верхнем палеолите (10-14 тысячелетий назад). Здесь же обнаружен и гораздо более древний предмет – нож-острие. Судя по его архаичному облику и тому, что лежал он ниже, на глубине 2,5 м, этот нож можно отнести к эпохе среднего палеолита – около 40-80 тыс. лет назад. Нижние слои не содержали следов человека, зато они представляли интерес для палеонтологов. Были найдены кости шерстистого носорога с погрызами пещерного льва, 71
овцебыка, уральской лошади, мамонта – набор, характерный для плейстоценового периода. Вероятно, хищники использовали пещеру в качестве убежища. Но, пожалуй, самое интересное и загадочное в этой пещере – небольшая ниша, расположенная в глубине пещеры на высоте около трѐх метров от пола. Здесь скальное основание находится совсем близко, и культурный слой – всего 0,5 м. На небольшой глубине были обнаружены три крупные кости. Две принадлежали первобытной лошади, одна – шерстистому носорогу. Кости располагались так, что образовывали правильный треугольник. В центре треугольника располагалась костяная пластина очень тонкой работы, напоминающая линейку, с тремя параллельными полосками. Следовательно, в пещере происходило нечто при участии человека. Но вот что? Следов хозяйственной деятельности здесь не обнаружено. Возможно, она использовалась как святилище. Александр Васильевич Бородин обратил внимание на небольшое отверстие напротив ниши. Прямые солнечные лучи проникали через него лишь ранним утром и только в определѐнное время года, вероятно, в начале лета. Учѐные высказали предположение, что древние люди вели в нише астрономические наблюдения. – Люди, жившие в эпоху верхнего палеолита, тем более неолита, неплохо разбирались в астрономии, – говорит Сергей Евгеньевич Чаиркин, ведущий археолог отдела археологических исследований Научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области. – У них был свой календарь, они умели определять сезоны, знали планеты, периоды движения Земли и Солнца. Наиболее известная астрономическая обсерватория эпохи неолита – знаменитый Стоунхендж. Что касается нашей пещерной ниши, пока непонятно, за чем именно могли наблюдать отсюда древние люди. Астрономы из Уральского университета готовы съездить туда, сделать расчѐты, выяснить, какие тут есть закономерности, с корректировками на соответствующий исторический период. Ну, а до тех пор это не более чем рабочая гипотеза. Бронзовый идол с большими глазами (см. снимок вверху слева) Черѐмухово-2 – это скала высотой 25 м, трапециевидной формы. Отражаясь в болотистой заводи, оставшейся от старого русла реки Сосьвы, она образует правильный шестиугольник. А при другом освещении напоминает мамонта (см. снимок вверху). Наверху скалы – ровная площадка, изрезанная трещинами – естественными карстовыми ущельями разной глубины. Здесь почти нет рыхлых отложений, культурный слой совсем мизерный – 20-50 см. А содержит он остатки нескольких эпох – от неолита (4-6 тыс. лет до н.э.) до позднего железного века (15-16 века), до прихода русских на Урал. – Неолит представлен единичными находками – каменные скребки, каменные наконечники стрел, фрагменты керамики, – рассказывает С.Е. Чаиркин. – Костяное навершие – назначение его пока учѐными не разгадано – может быть отнесено к более раннему времени – верхнему палеолиту. Особенно интенсивно это место посещалось в раннем и позднем железном веке. Здесь приносились жертвоприношения, а также производились плавка и обработка металла. Металлургический комплекс, очевидно, действовал до самого прихода русских. От него остались две разрушенные печи – конусы из ярко-оранжевой обожжѐнной глины диаметром один метр и высотой 30-40 см. В центре этих конусов находились специальные площадки. В глиняный или каменный тигель помещали руду или обломки металла для переплавки. В печь 72
закладывали древесный уголь, поскольку расплавить металл, используя обычные дрова, невозможно и поджигали. Меха не требовались – на вершине скалы всегда дует ветер. Святилище и металлургический комплекс часто соседствуют в древних памятниках. Вероятнее всего потому, что процесс выплавки металла, когда из бесформенных кусков руды получались драгоценные по тем временам изделия, древние люди не могли представить без участия потусторонних, высших сил. Успех «металлургии» они связывали с благорасположением этих сил, а потому просили у них помощи, приносили жертвы. И, наконец, самая интересная находка на вершине скалы, собственно, и послужившая поводом для сенсации, – идол из белой бронзы. Ему примерно две тысячи лет. Возраст установили пока приблизительно, по ближайшим аналогиям, характеристикам художественного стиля. Относительно того, что представляет из себя эта фигурка, археологи ещѐ не пришли к единому мнению. С.Е. Чаиркин предполагает, что это два персонажа: верхний – филин и нижний – человек. Однако у этого человека четыре ноги. Коллеги Чаиркина из Института истории и археологии УрО склонны считать, что идол изображает близнецов – прежде всего по аналогии с другими подобными находками. Но к какому бы заключению ни пришли специалисты, ясно и сейчас: сосьвинский идол представляет не только археологическую, но и художественную ценность. Жители посѐлка Черѐмухово, поблизости от которого он пролежал в земле два тысячелетия, вправе гордиться этой находкой. И вообще историей своего края. А.В. Бородин, С.Е. Чаиркин и их коллеги убеждены: северный округ Свердловской области – территория от Ивделя до Серова – обладает богатейшими историко-культурными ресурсами. Между тем в Североуральском краеведческом музее, например, по существу отсутствует археологический и палеонтологический материал. Учѐные предлагают местным властям организовать передвижную выставку, где будут представлены наиболее интересные экспонаты. По их мнению, необходимо также создать систему учѐта и охраны исторических и культурных памятников северных территорий. Они могут иметь и прикладное значение – стать, допустим, объектами научного туризма. Есть у учѐных и своя программа с условным названием «Свердловский Север: история и современность». Цель еѐ – восстановить на палеонтологическом и археологическом материале историю развития природы и населения края от ледникового периода до наших дней. Надо сказать, местные жители не остались равнодушными к работе палеонтологов и археологов. В частности, спрашивали: а золото не находите? Получив отрицательный ответ (древние манси не использовали золото для украшений), чаще всего теряли интерес. А хорошо бы переплавить его в любопытство к истории этих мест – ничуть не менее значимой, чем прошлое любого другого уголка планеты. Е. Понизовкина
Лесохимия нам тоже не без надобности Наука Урала. – 1998. – Октябрь (№ 20). – С. 2. Дела идут С 29 сентября по 2 октября в Сыктывкаре работало III Всероссийское совещание «Лесохимия и органический синтез», в котором мне довелось участвовать в связи с выполнением исследований по программе «Возобновляемое растительное сырьѐ». 73
Проведение совещания организовали Институт химии Коми научного центра Уральского отделения РАН, научный совет «Химия и технология переработки возобновляемого растительного сырья», Сыктывкарский лесной институт, а также Объединѐнный учѐный совет по химическим наукам УрО РАН. – Что такое лесохимия? – спросите вы. – Почему в Сыктывкаре? Почему в это обвальное время? Так ли уж необходимо теперь совещаться по этому поводу? Попробую объяснить по порядку. Сыктывкарский лесоперерабатывающий комбинат является одним из крупнейших в России и самым крупным в Европе и логично, что для созданного три года назад на базе Отдела химии Института химии Коми научного центра УрО РАН одним из основных направлений научных исследований стала лесохимия и органический синтез на базе экстрактивных веществ и продуктов деструкции компонентов древесины. Следует заметить, что лесохимия – это раздел органической химии, связанный с переработкой лесного и растительного сырья, и она далеко не исчерпывается производством целлюлозы, порохов, бумаги и канифоли. Это ещѐ и экстракция, выделение, установление строения, нахождение полезных свойств и приложения природных биологически активных соединений (многое о применении которых знали наши предки, но маловато знаем мы), а также сырьевых компонентов для фармацевтической, сельскохозяйственной и пищевой химии. Причѐм запас этих веществ практически неиссякаем (это возобновляемое экологическое сырьѐ), а их ценность и безопасность намного выше, чем у синтетических веществ. С точки зрения и масштаба лесных богатств Республики Коми, и перспектив их более глубокого и комплексного освоения не вызывает сомнения необходимость совещания по этой тематике даже в наше смутное время. Участвовало в работе совещания свыше ста представителей вузов, академических учреждений и предприятий гг. Архангельска, Барнаула, Владивостока, Екатеринбурга, Иркутска, Казани, Красноярска, Москвы, Нижнего Новгорода, Новосибирска, Перми, Ульяновска, Уфы и, конечно, Сыктывкара. Польскую академию наук представлял доктор Т. Хойнацки. Даже это перечисление позволяет понять, что тематика совещания достаточно перспективна и актуальна. Но можно добавить: совещание, несмотря на обвалы, недоплаты, отсутствие средств, помогает учѐным не только подвести итоги своих исследований, поделиться и обсудить эти итоги и планы с коллегами, но и наметить перспективу продвижения с производственниками. И главная заслуга организаторов – председателя научного комитета совещания академика Ю.С. Оводова, директора Института химии Коми НЦ профессора А.В. Кучина и ректора Сыктывкарского лесного института профессора Н.М. Большакова – мне видится в том, что они сумели нетрадиционно подойти к организации и собрать специалистов, связанных с разными сторонами освоения и переработки лесного (или шире – растительного) сырья, очень разумно спланировать направления работы секций и программу. В результате на совещании вместе с обзорными и проблемными докладами маститых учѐных были представлены исследования молодых, а также материалы, затрагивающие более узкие, ещѐ полностью не проработанные, или зарождающиеся проблемы. Доклады были представлены по трѐм секциям – выделение и исследование биологически активных веществ; химическая трансформация и синтез аналогов природных соединений; химия и технология древесины – и отражали не только высокий научный уровень, но и практическую направленность исследований. Безусловный интерес присутствующих вызвал доклад профессора Е.Н. Офицерова и академика А.И. Коновалова, в котором были проанализированы возможности переработки и извлечения ценных белковых (кормовых) и химических (пищевые красители, пектин, масло амаранта, сквалан) продуктов из широко распространѐнных на территории России амаранта и люпина. Доклад профессора А.А. Семѐнова (Иркутский институт химии СО РАН) показал огромный лечебный потенциал (к сожалению, пока не сертифицированный и не оформленный в виде фармстатьи) иммуномодуляторов из трѐх растительных видов Сибири. Этот комплекс структурноподобных веществ способен регулировать иммунный ответ организма и может быть 74
эффективно использован для лечения опухолей, антибиотикоустойчивых инфекций, аллергии и других заболеваний. В докладе профессора А.В. Кучина и академика Г.А. Толстикова, посвящѐнном проблемам выделения и трансформации низкомолекулярных компонентов из хвойных пород, прозвучали новые подходы к экстракции и получению как биологически активных эфирных масел, так и ценного растительного сырья для дальнейшей химической трансформации в биологически активные вещества. Малоизвестные, но чрезвычайно широкие возможности использования морских водорослей для получения биологически активных веществ были показаны в докладе профессора В.Е. Васьковского (Тихоокеанский институт биоорганической химии ДВО РАН). Несколько докладов: профессора А.С. Шашкова (Институт органической химии им. Н.Д. Зелинского), доктора Т. Хойнацки (Польская академия наук), профессора Л.В. Спирихина (Институт химии УНЦ РАН) были посвящены приложению современных инструментальных методов к идентификации и определению структуры сложных природных соединений, выделяемых из растительного сырья. Некоторые доклады касались практического использования растительных веществ как действующих начал, биологически активных препаратов. Так, в докладе Л.Л. Данилова и соавторов (Институт органической химии им. Н.Д. Зелинского) сообщалось об использовании фоспренила – продукта на основе фосфорилированных полипренолов хвои – в ветеринарной практике. В докладе профессора К.И. Пашкевича и соавторов, объединившем усилия учѐных Института органического синтеза УрО РАН, Института химии Коми НЦ, специалистов Уральской Государственной медицинской академии и научно-внедренческой фирмы «Уралфтор» был продемонстрирован комплексный подход, позволивший создать интересную лечебную композицию – гель-бальзам «Антивир». Наряду с высоким противовирусным действием во время эпидемии гриппа, «Антивир» обладает хорошим противоожоговым и ранозаживляющим эффектом, а также выраженным болеутоляющим действием при суставных и мышечных болях. Как стало ясно при подведении итогов, совещание на сегодня оказалось единственным сохранившимся в России научным собранием, связанным с вопросами химической переработки и использования лесного и растительного сырья. В связи с этим участники совещания отметили большую подготовительную и координационную работу его организаторов и настоятельно рекомендовали придать совещанию статус регулярной всероссийской конференции, сделав еѐ традиционно Сыктывкарской. Учитывая нынешнюю экономическую ситуацию, участники выразили особую благодарность руководству Республики Коми за интерес к работе, помощь в организации и финансовую поддержку. К. Пашкевич, зав. лабораторией Института органического синтеза УрО РАН, доктор химических наук, профессор
Придут пионеры – дадут по шапке Луч (ежемесячное приложение к газете «Пермские новости»). – 2000. – Октябрь. – С.5. Моя малая родина В апреле этого года председатель комитета по охране окружающей среды Красновишерского района Валентина Петровна Новикова в очередной раз выехала в село ВерхЯзьва, в подсобное хозяйство «Вишерское» прииска «Уралалмаз». Предстояло проверить семь объектов – гаражи, АЗС, пилорамы, фермы и молочный завод. В последние годы, надо заметить, ситуация с соблюдением природоохранного законодательства там значительно улучшилась, но в прошлом году «Вишерскому» был выдан ряд предписаний. Естественно, Валентину Петровну интересовало, как они реализуются. Некоторые улучшения были заметны и в этот раз. Например, начался сбор и утилизация плѐнки для закатывания сена. Собраны десятки тонн. Но при этом на Антипинской ферме обнаружен сброс сточных вод в водоохранную зону. Выдано предписание: до начала зимнего стойлового периода закончить реконструкцию 75
отстойника. А когда проверили одну из трѐх пилорам, обнаружили, что отходы из бункера – рейки, обрезки, опил – продолжают сбрасываться в водоохранную зону, на берег реки, да так, что они попадают прямо в воду Язьвы. В прошлом году «Вишерскому» уже предписывалось исправить ситуацию. Но дело не сдвинулось с места – точнее, с берега Язьвы. «Выставлю сверхлимитные платежи, если не понимают русского языка», – решила тогда Валентина Петровна Новикова. В этом году контроль за деятельностью предприятий комитетом по охране окружающей среды Красновишерского района проводился так же активно, как и в прошлом: за первое полугодие состоялось более 60 проверок. Особенным вниманием экологов пользовались нефтедобывающие предприятия – такие, как ООО «Пермь-Текс», которое работает на этой территории уже три года. Основные нарушения заключались в том, что нефтедобывающие объекты – скважины, нефтепроводы, дороги, ЛЭП на Озѐрном месторождении – начинали строиться ещѐ до того, как получали заключение экологической экспертизы. Последовали штрафные санкции. Комитетом было предписано исправить ситуацию. Второй год в районе проводится экологический конкурс «За чистоту предприятия». Основные критерии оценки: хранение отходов, порядок на территории и т. д. Победители награждаются переходной эмблемой и дипломами. АО «Вишерабумпром» отказывается принимать участие в этом конкурсе. Видимо, руководство предприятия понимает, что ничего, кроме последнего места, бумажникам не светит, поскольку территория завода изрядно захламлена металлоломом, мусором и прочими отходами. Правда, с прошлого года это предприятие, сменившее недавно владельца, стало более стабильно работать. Появилась перспектива выхода из того затяжного кризиса, в котором оно находилось. Возможно, новые хозяева скоро начнут смотреть не только вперѐд, но и вокруг себя: ба, да и тут надо бы поработать… Зато в конкурсе принял участи «Уралалмаз», который является основным налогоплательщиком района. Принял участие в группе крупных предприятий – и по результатам минувшего года занял последнее место. Председатель комитета Валентина Петровна Новикова объясняет это тем, что проверка показала предельную замазученность территории автогаража прииска. А мне ещѐ довелось видеть фотографию Верхне-Вѐлсовского месторождения золота, сделанную с вертолѐта. Снимок напомнил некоторые кадры из художественного фильма «Сталкер», где герои продираются сквозь металлические завалы. Страшно взглянуть. Как будто враги прошли по родной земле. Лучше всех выглядело Красновишерское ДРСУ, которым руководит Владимир Викторович Кренинг. На территории базы дорожников – порядочек, всѐ прибрано, заасфальтировано, отходы – в контейнерах. Можно ведь? Ещѐ пример – ПМК-7, которое занимается строительством, лесозаготовками, эксплуатацией котельных. Сдали в утиль металлолом, собрали и складировали в одном месте старые автопокрышки, прибрали территорию. Можно, значит. Вся эта работа началась в прошлом году, когда в Красновишерском комитете прошло заседание комиссии по работе предприятий с отходами. Как показали поездки на территорию ООО «Вишеранефтьсервис», можно жить в чистоте и нефтедобытчикам – «придраться не к чему», – так прокомментировала Новикова. Во время проведения операции «Чистый воздух» Красновишерский комитет организовал десять проверок автопредприятий и АЗС, три из которых были оштрафованы за загрязнение территории. Актуальной проблемой Красновишерского района остаѐтся очистка сбросов. В прошлом году здесь была сдана первая очередь очистных сооружений АО «Вишерабумпром». В настоящее время идѐт строительство второй очереди городских очистных сооружений – за майиюнь было освоено 400 тысяч рублей. Это прокладка трубопроводов с первой очереди на вторую, возведение иловых площадок. Кроме того, в рамках акции «Помоги реке» сотрудники местных предприятий и организаций занимались чисткой ручья Варай и родников района. Активно трудились этим летом и школьники: занимались чисткой малых рек и водоохранных полос. Трудились, учились и занимались научной работой в эколагерях, которые действуют здесь уже шестой год. 76
Организация экологических лагерей построена таким образом, чтобы стимулировать рост экологической активности школьников. В лагерь «Эндемик», работающий на турбазе, принимаются все желающие, из всех школ района. В этом году за две смены в нѐм отдохнули и потрудились 60 учащихся. Ребята ходили в экспедиции на Золотой камень, Пелины Уши, Кваркуш, Кутим, сплавлялись по Улсу. Знакомились с местностью, изучали гидрологию, ландшафт, флору под руководством студентов ПГУ. В конце каждой смены эколагеря проводилась конференция, на которой со своими докладами выступали самые «продвинутые» участники. Лучшие из них отобраны для работы в будущем году в лагере «Мерлин», который действует на территории заповедника «Вишерский», куда мечтают попасть юные экологи района. В нынешнем году в эту заповедную зону выезжали пятнадцать ребят, прошедших конкурс прошлым летом. Под руководством сотрудника «Вишерского» Сергея Ивановича Ильиных и студентов того же университета. На организацию работы лагерей 160 тысяч рублей выделил районный экологический фонд и 30 тысяч – областной. В июле были подведены итоги ежегодного областного конкурса «Бросим природе спасательный круг», который проводился с апреля нынешнего года. Жюри, состоявшее из представителей Госкомэкологии области, Всероссийского общества охраны природы и Партии зелѐных, оценивало творческие работы участников в трѐх номинациях: «Сочинение и рассказ», «Листовка», «Видеофильм». Лучшей в первой номинации стала десятиклассница из Красновишерского района Татьяна Липатова, во второй – 6-й класс школы № 2, тоже из Красновишерска, в третьей – Красновишерский районный комитет по охране окружающей среды за организацию экологического просвещения средствами видеофильмов, получил почѐтный диплом и денежную премию. Вот уровень экологической пропаганды! Школьники уже показали, куда надо идти, дело – за взрослыми. Или на предприятиях будут ждать, когда в руководители выйдут представители этого молодого поколения? Пионер – всем ребятам пример, как говорили раньше. Придут пионеры – и дадут кое-кому по шапке. Андрей Львов
Соликамский собиратель Памяти Константина Васильевича Антипина посвящается Художественному музею Соликамска – 25 лет: Материалы научно-практической конференции 2000 года / Составители Л.В. Баньковский, В.П. Пономаренко; Соликамский краеведческий музей. – Соликамск: РИО ГОУ ВПО «Соликамский государственный педагогический институт», 2005. – С. 77-78. Казалось бы, коллекционирование – такая малая часть жизни. Собиратель сосредоточивается на подборе ряда предметов, объединѐнных одним признаком. Но если заглянуть вглубь, то коллекционирование покажется таким же зеркалом человеческой жизни, как произведения писателя или художника. И ведь собирают не что иное, как саму жизнь. Константин Васильевич Антипин родился в Перми в 1899 году, в Соликамске начал работать с 1933 г. и трудовую деятельность закончил на санитарной службе. По его воспоминаниям, страсть к коллекционированию появилась у него в двенадцатилетнем возрасте и сохранялась всю сознательную жизнь. Им были собраны разноплановые коллекции, поражающие разнообразием интересов и глубиной познания предметов коллекционирования. На профессиональном языке он был бонистом и нумизматом, филателистом (марки) и филокартистом (открытки), фалеристом (значки) и букинистом (книги), была у него и энтомологическая коллекция (насекомые). Эти коллекции были весьма наполняемы и пользовались заслуженным интересом специалистов самых различных профилей, к тому же их хозяин обладал энциклопедическими познаниями. Одной из ярких жемчужин собрания была коллекция бумажных денежных знаков. Уйдя с первого курса биологического факультета пермского университета в Красную Армию, Константин Васильевич после колчаковского фронта попал в Среднюю Азию, где 77
велась борьба с басмачами. В 1919-1920 гг. собрал полную подборку редчайших теперь шѐлковых денег (отпечатанных на шѐлке) редкостной сохранности Хивинского ханства и Хивинской Народной Советской республики, а также подборку денежных знаков Семиреченска, которые обеспечивались опиумом. В коллекции были представлены деньги всех уголков планеты – от Страны Восходящего Солнца на Востоке до стран Нового Света на Западе. Один только перечень названий государств переваливает далеко за сотню. В коллекции были бумажные деньги Французской республики времѐн Великой Французской революции и китайские времени Тайпинского восстания. Чрезвычайно была богата и разнообразна коллекция русских денежных знаков. Она состояла из ассигнаций и кредитных билетов 18-20 вв. и суррогатов 1918-1924 гг. из подборок Центральной, Южной и Северной России, Сибири, Урала и Дальнего Востока. Собрание бон Константина Васильевича после его смерти в 1976 г. было передано его женой Фаиной Антипиной в Государственный Эрмитаж. К этому времени она насчитывала 10155 предметов. Коллекция бумажных денежных знаков из Соликамска оказалась в ряду крупнейших поступлений Эрмитажа в советскую эпоху и самым крупным поступлением 1977 года. В Соликамске Константин Васильевич вѐл активную общественную работу. Часто выступал перед различными аудиториями, удивляя слушателей своей эрудицией и демонстрируемыми материалами, организовывал многочисленные выставки, сотрудничал с краеведческим музеем, был одним из создателей городского отделения филателистов, которое официально было зарегистрировано в Соликамске 15 ноября 1972 года удостоверением № 680, подписанным председателем ВОФ народным художником РСФСР Яр-Кравченко. Соликамский краеведческий музей в 1973 году получил в дар от Константина Васильевича собрание более чем четырѐхсот книг, изданных в дореволюционной России и в первые годы Советской власти. Среди них «Определитель насекомых», изданный в 1878 г., географический и статистический словари Пермской губернии, Пермский краеведческий сборник (первый выпуск), комплекты журналов «Природа и люди» за 1911 год и «Вокруг света» за 1914 год. Как отмечала газета «Соликамский рабочий», все эти книги имеют большую научную ценность, и это не первый подарок Константина Васильевича Антипина музею, с которым он поддерживал тесную связь… Далее отмечается, что Константин Васильевич был основным организатором выставки 1970 года и что готовится к передаче в музей уникальная энтомологическая коллекция. Вот таким был вклад собирателя Константина Васильевича Антипина в отечественную культуру. 1. 2. 3. 4. 5.
ЛИТЕРАТУРА Воронихина Л.И. Города и музеи мира. Л., 1983. Известия на Каме. 1970. 12 сентября. Новые поступления в Эрмитаж: 1966-1977. Л., 1977. Соликамский рабочий. 1973. 2 сентября; 1976. 30 сентября; 1977, 26 февраля. Сообщения Государственного Эрмитажа. Л., 1978. А.П. Суслов, директор станции юных туристов, г. Соликамск
Озеленение и цветочное оформление – составная часть художественного облика и культуры Соликамска Художественному музею Соликамска – 25 лет: Мат-лы науч.-практ. конф. 2000 года / Составители Л.В. Баньковский, В.П. Пономаренко; Соликамский краеведческий музей. – Соликамск: РИО ГОУ ВПО «Соликамский государственный педагогический институт», 2005. – С. 89-97. Озеленение пространства любого размера и типа является полифункциональным, и чем большее число функций оно выполняет, тем более значительна роль его в системе озеленения и тем эффективнее вся система. Каждый элемент городской системы озеленения выполняет следующие основные функции: – участвует в организации территории и формировании архитектурно-художественного облика города; 78
– обеспечивает рекреационные потребности населения; – защищает от транспортных и других шумов, от выхлопных газов и пыли; – регулирует температурно-влажностный, радиационный и ветровой режимы в пределах объекта и на прилегающих территориях; – создаѐт условия, способствующие продлению сроков жизнедеятельности самого насаждения. В настоящее время отмечается ярко выраженная тенденция повышения градостроительной роли насаждений. В качестве конструктивного полноправного градостроительного элемента они участвуют в организации территории города, в формировании городского ландшафта, могут быть центром или осью пространственного решения городского ансамбля, его обрамлением. Примером ведущей роли зелѐных насаждений в организации территории города могут послужить проекты планировки крупных городов России, малых городов и населѐнных пунктов Прибалтийских республик. Очень важна в вопросах зелѐного строительства квалифицированная разработка проекта с учѐтом специфики расположения городских улиц, рельефа местности, климатических и экологических условий, ассортимента интродуцированных древесных и кустарниковых видов. На различных стадиях проектирования возможно вмешательство специалистов по тем или иным направлениям, что позволяет до минимума свести ошибки по окончании проекта. При выполнении посадочных работ должны быть соблюдены все санитарно-гигиенические и строительные нормативы, учтены размеры запроектированных растений через 20-50 и более лет, их биологическая совместимость. Цветочное оформление также требует тщательной разработки проекта. И хотя в этом случае не создаѐтся опасности повреждения коммуникаций, создания тени и других негативных проявлений неправильного проектирования, как в случае с древесными породами, очень важно как можно полнее представить эстетические функции цветочного оформления. При всех видах проектирования очень важно максимально сохранить существующий зелѐный фонд города, использовать наиболее выигрышные аспекты ландшафта, водных поверхностей. Облик наших прикамских городов в целом не представляет собой цветущего сада: относительно города Соликамска это определение особенно соответствует действительности. Природный состав озеленения крайне скуден: тополь (в том числе до 50% – женские «пылящие» экземпляры, требующие полной ликвидации), немного ивы, берѐзы, клѐна ясенелистного, встречаются единичные экземпляры клѐна остролистного, вяза шершавого, дуба черешчатого, из кустарников преобладают карагана (акация жѐлтая), жимолость татарская, сирень венгерская, бузина красная и много самосева диких видов ивы. В последние годы сведено на нет и цветочное озеленение: оставшиеся в живых цветочные контейнеры-вазоны по прямому назначению не используются, немногочисленные клумбы и рабатки затянуты сорняками и заполнены случайными растениями, ассортимент которых так же скуден и не создаѐт гармонии и эстетического наслаждения. Личный более чем тридцатилетний опыт выращивания цветов и работа в дендрарии позволяют сделать вывод, что озеленение в целом и цветочное оформление в частности в г. Соликамске неудовлетворительно. Создание достойного зелѐного убранства Соликамска, культивирование новых устойчивых декоративных растений для крупного индустриального города – задача весьма сложная. Для успеха такой работы необходимо надѐжное научное сопровождение, исходящее из компетентных ботанических учреждений – питомников-дендрариев и ботанических садов. Верхнекамье – край интересных ботанических традиций. Это один из старинных регионов экспериментального садоводства как в открытом, так и в закрытом грунте. В 18-м и в начале 19-го веков в Соликамске было устроено не менее десятка просто садов, ботанических садов, зимних садов. Более двух десятков садов и садово-парковых насаждений имело Новое Усолье. На рубеже 19-20 веков в Соликамске действовала лесная школа с уникальной лиственничной рощей, посаженной учащимися и преподавателями школы. В настоящее время эта роща является важной исторической и природной достопримечательностью города. 79
Наше муниципальное предприятие «Питомник-дендропарк» создано в 1994 году и ставит своей конечной целью воссоздание в Соликамске ботанического сада, заложенного Г.А. Демидовым в 1731 году в селе Красном, которое ныне находится в черте города. Образованию дендропарка предшествовали две проведѐнные в Соликамске научнопрактические конференции и их рекомендации по воссозданию ботанического сада 18 века. Первая из конференций в 1987 году – «История ботанических садов СССР» – проходила в помещении художественного отдела Соликамского краеведческого музея. На ней работали учѐные и практики Петербурга, Москвы, Екатеринбурга и многих других городов нашей страны. Решение участников конференции о воссоздании в Соликамске первого в России ботанического сада было единодушным. Согласно постановлению администрации Соликамска № 698 от 2 мая 1994 года дендропарку было отведено на левом берегу реки Усолки девять гектаров земли и образован резерв земли на правобережье площадью пять гектаров. На основной территории дендропарка выделены три участка: демонстрационный, коллекционный и посевной, временно объединѐнные одним забором, где начато формирование дендрария; а также несколько школ доращивания, в которых готовится посадочный материал для озеленения улиц и площадей Соликамска. В течение шести лет деятельности на площадях питомника выращивается и достигает товарных кондиций обновлѐнный ассортимент деревьев и кустарников. Шесть сортов тополя мужских форм (не дающих пуха), в том числе «Омский пирамидальный» и «Берлинский улучшенный», которые имеют пирамидальную крону. Шесть сортов ивы различного габитуса (от плакучей и шаровидной формы кустарников до деревьев) и [различной] формы и окраски листьев. Редкие пока в нашем озеленении чубушник (жасмин), кизильник блестящий, розаругоза, роза бедренцоволистная, лапчатка Фридрихсена, айва японская низкая, спиреи, магнолия падуболистная – единственный в нашем регионе декоративный вечнозелѐный кустарник, и др. Земли, на которых расположился дендропарк, раньше были заняты дровяными складами и лесопилкой, использовались под выпас скота. Тут же находились свалки строительных и бытовых отходов. Естественная растительность территории была сведена до минимума. Кругом были лишь островки неприхотливой кошачьей лапки да кое-где по сырым местам росли небольшие группы ольхи и ивы. Пришлось нам вначале заниматься радикальной рекультивацией земли, посадкой, где только можно, многолетних трав. На нашу большую удачу на территории оказался родник. Из обломков строительных известняков и мергелей мы отсыпали на ручье две плотины. Создали два небольших пруда, куда запустили ручьевую форель. Незамерзающие пруды и ручей стали пристанищем для водоплавающей птицы: уткакряква пять лет подряд остаѐтся здесь на зимовку. Наличие рыбы привлекает на пролѐте цапель и скоп, два года подряд в пойме разливающейся Усолки появляются лебеди. Постоянно живут ондатры. Заходят сюда мелкие хищники: ласка, горностай. Наличие реки, ручья, прудов делает возможным создание экспозиции с дербенником, белокрыльником, рогозом, нимфеей, кубышкой и другими водными и околоводными растениями. В результате ограничения эксплуатации территории по всей площади дендропарка восстановился естественный травостой, характерный для суходольных лугов региона: кровохлѐбка, короставник, колокольчики, поповник, злаковые травы. Восстанавливается популяция купальницы европейской. Появились куртинки ветреницы и отдельные растения ятрышников. В настоящее время дендрарий интродуцирует растения дальневосточной и североамериканской флоры, центральных регионов России и Европы. Есть у нас ель американская колючая («голубая»), пихта колорадская, бархат амурский, черѐмуха Маака, туя и можжевельники. Пока успешно проходят адаптацию в наших условиях пихта одноцветная, виноград девичий, абрикос маньчжурский, филодендрон амурский, каштан конский, орехи маньчжурский, серый и чѐрный и др. Расширяется ассортимент культур, пригодных для озеленения наших населѐнных пунктов. Особо следует остановиться на хвойных культурах, которые всѐ активнее применяются ландшафтниками в оформлении. На сегодняшний день ассортимент хвойных интродуцентов 80
позволяет по-новому формировать дендрологические композиции, тем более что вечнозелѐная хвоя имеет богатейшую цветовую гамму зелѐного цвета с вариациями – серебристая, голубая, золотистая, пѐстрая и т. д. Хвойные прекрасно сочетаются и с лиственными древесными, и с кустарниковыми породами, а также с многолетними и однолетними цветами. Незаменимы хвойные и при создании альпинариев. В качестве рекомендуемых пород можно назвать ель колючую американскую («голубую»), ель канадскую сизую, пихту колорадскую, пихту Фрезера, можжевельник, тую западную, кипарисовик Лаусона и горохоплодный и др. Совершенно не используется в украшении города вертикальное озеленение при помощи лиан, в то время как питомник уже может предложить посадочный материал партеноциссуа и винограда американского, позволяющих в короткий срок обеспечить декорацию пергол, беседок, коридоров и т. д. красивой зеленью в течение всего лета. Кроме того, всѐ шире применяются для оформления парадных мест многолетние красивоцветущие лианы: жимолость Тельмана, жимолость каприфоль и, конечно, видовые и гибридные клематисы. Прошли апробацию в условиях открытого грунта большое количество видов однолетников, и сейчас их смело можно рекомендовать к использованию в цветочном оформлении: алиссум, агератум, брахикома, годеция, кларкия, календула, лобелия, портулак, мезембриантемум, тагетесы, табак душистый, далия (георгины посевные), флокс Друммонда и многие другие, яркие, долго цветущие, устойчивые к неблагоприятным условиям и низкому агрофону. Также, на мой взгляд, недостаточно внимания уделяется комнатным растениям, которые могли бы соперничать по красоте и выносливости с однолетниками в цветочном оформлении за счѐт необычной окраски листьев (ирезина, колеус гибридный, канна индийская) и длительного цветения (герань комнатная, бегония клубневая, бегония всегдацветущая). В корне изменился ассортимент многолетников: наряду с известными тюльпанами и гладиолусами в городе, как показывает опыт работы, можно выращивать почти все мелколуковичные (пролеска, пушкиния, хионодокса, мускари, луки и др.), а также множество монументальных (лигуллярия, аконит, борщевик) и злаковых культур (лизиантус песчаный, кортадерия, фалярис). Ещѐ не в полной мере используется в оформлении города цветочное убранство балконов, а ведь это в буквальном и переносном смысле – лицо города, и, полагаю, не следует на этом экономить средства. Как видно, в вопросах цветочного оформления и озеленения непочатый край работы, широчайшие перспективы творчества. По возможности мы пытаемся несколько опережать планы зелѐного убранства Соликамска и проводим довольно неожиданные, как иногда со стороны кажется, эксперименты. Например, на участке отвала мергеля со строительных площадок мы планируем создание участка горной и тундровой местности. Из Вишерского заповедника доставлены карликовая берѐзка, шикша, камнеломка, сосна кедровая, можжевельники, ива. Определено место и улучшается почва для разбивки демонстрационного цветника, где планируется высадка однолетников, многолетников и луковичных растений с различным периодом цветения. Выделен участок для создания сиренгария из двух десятков сортов сирени. Планируется коллекция роз. Интересных комнатных растений в нашей коллекции насчитывается более ста двадцати видов, собственно дендрологическая коллекция содержит 148 видов растений, а общее количество видов в дендрарии – 356. Было бы вполне оправдано введение в штат архитектурного управления городской администрации квалифицированного специалиста ландшафтного дизайна. На пользу делу пошло бы привлечение более широкого круга населения, и, в первую очередь, детей к выращиванию и уходу за посадками, как это практиковалось в городе лет сорок тому назад. Необходимо шире использовать возможности питомника-дендропарка в качестве наглядного примера в некоторых вопросах эстетического развития детей и юношества. Летом дендрарий интенсивно посещают школьники, дети дошкольных учреждений, жители и гости города, работники коммунальных служб, озеленители предприятий и многие другие. Зимой мы широко практикуем встречи с цветоводами-любителями, проводим лекции и беседы по природоохранной тематике. Дальнейшие пути развития питомника-дендропарка представляются нам в расширении коллекции, еѐ систематизации, в проведении работ по интродукции растений с целью расширения ассортимента для озеленения городов Верхнекамья, 81
в оформлении дендрария, строительстве оранжереи, в более тесном сотрудничестве с ботаническими садами страны. В этом году ботанический сад Уральского отделения Российской Академии наук провѐл в Екатеринбурге специальный научный семинар на тему «Воссоздание исторического ботанического сада в Соликамске». Сотрудница екатеринбургского ботанического сада, известный учѐный-биолог Е.Г. Бакланова сделала доклад о дендрологической инвентаризации нашей коллекции. После следующего моего выступления прошло обсуждение докладов. Оказалось при этом, что за шесть лет нашей работы сделано не так уж и мало. Главное – у нас создана хорошая коллекция хвойных и других растений, редкая для наших широт. Начинания наши и работы признаны актуальными и значительными. Общее решение: начатое дело нужно всемерно развивать, устанавливая контакты и длительное сотрудничество с другими ботаническими садами России. В 2001 году первому в России Соликамскому ботаническому саду Григория Демидова исполнится двести семьдесят лет. Навстречу этому юбилею ботаническая общественность, специалисты нашего города разработали проект программы следующих мероприятий. По основным предприятиям города: Соликамский бумкомбинат. Озеленение центральной площади, территорий комбината, улиц микрорайона, территории вокруг клуба бумажников; «Сильвинит». Озеленение административного корпуса, мемориального комплекса, первого в России калийного рудника им. С.М. Кирова, посѐлка калийщиков, цветочное оформление промышленной территории; Соликамский магниевый завод. Создание зелѐных изгородей, групповых посадок, комплексное освоение территории, восстановление парка магниевого завода. По Соликамской мэрии: Коммунальная служба города совместно с управлением архитектуры: – разработка и осуществление усовершенствованной системы озеленения улицы 20-летия Победы после еѐ реконструкции в 1999-2000 гг.; – проведение конкурса на реконструкцию сквера в центре города напротив Троицкого собора и начало поэтапной реализации лучшего проекта; – проектирование и создание на территории питомника-дендрария первого сектора этнографического и историко-архитектурного музея: установка верхнекамской типовой крестьянской усадьбы; – устройство гравийных дорожек и деревянных тротуаров для участников обзорных экскурсий по питомнику-дендрарию; – ландшафтная реконструкция Парка культуры и отдыха в Боровске. Управление образования: – оформление и предоставление в Департамент образования Пермской области заявки на финансово поддерживаемый проект «Превратим Соликамск в город-сад!» Участие в реализации проекта; – проведение конкурса и викторин, посвящѐнных 270-летию Соликамского ботанического сада среди учебных заведений города; – оформление выставок в эколого-натуралистическом центре «Образы растений в архитектуре» и выставки по истории ботанических садов и парков; – создание зимних садов в учебных заведениях города; – участие в озеленении города. Управление здравоохранения: – содействие устройству в больничном городке лечебной оранжереи в составе детской больницы; – создание реабилитационного зимнего сада в больничном городке; – озеленение больничного городка, создание парковой зоны. Управление капитального строительства: – разработка проекта и осуществление строительства оранжерейного комплекса на территории питомника-дендропарка. Управление культуры: 82
– организация и проведение в 2001 г. (август) Дня города совместно с 270-летним юбилеем создания в Соликамске первого в России ботанического сада; – открытие выставки цветов, плодов и других даров природы; – организация и проведение городских культурно-массовых мероприятий, посвящѐнных 270-летию Соликамского ботанического сада; – расширение в краеведческом музее экспозиции «Соликамский ботанический сад 18-го века»; – создание в краеведческом музее трѐх музейных выставок, посвящѐнных изображению растений в строгановской архитектуре, на старинных соликамских изразцах и в старорусской соликамской резьбе по дереву; – открытие выставки натюрморта; – проведение городского конкурса на лучшую цветочную клумбу и лучшее озеленение балконов; – проведение конкурса на лучший проект мемориального комплекса, посвящѐнного основанию Соликамского ботанического сада в 18 веке. Организация выставки конкурсных работ. По Соликамскому пединституту: – организация и проведение научно-практической конференции «Соликамский ботанический сад 18-го века: проблемы восстановления, перспективы роста и развития»; – составительская работа, подготовка и издание материалов вышеназванной научнопрактической конференции; – привлечение студентов во время полевых практик к работе в питомнике-дендрарии и к озеленению Боровска. По питомнику-дендрарию: – презентация декоративно-кустарниковых растений, цветочных культур, сортоиспытательных работ по цветоводству; – экскурсии по питомнику-дендрарию; – обеспечение всех городских реконструкционных работ по озеленению посадочным материалом; – создание мини-заповедника по охране орхидных растений. По природоохранному комитету: – включение в список охраняемых территорий города аллеи лиственниц, заложенной преподавателями и учащимися Соликамского лесного техникума на рубеже 19-20 веков. А.М. Калинин, директор питомника-дендропарка, г. Соликамск
Место Соликамского ботанического сада 18 века в культурной жизни города Соликамска и России Художественному музею Соликамска – 25 лет: Мат-лы науч.-практ. конф. 2000 года / Составители Л.В. Баньковский, В.П. Пономаренко; Соликамский краеведческий музей. – Соликамск: РИО ГОУ ВПО «Соликамский государственный педагогический институт», 2005. – С. 100-102. В начале 18 века Соликамск сформировался не только как крупный промышленный, но и культурный центр на востоке России. Этому в значительной степени способствовало возникновение и развитие региональной архитектурной школы и создание в городе уникального архитектурного ансамбля, сохранившегося до наших дней. Особое место в культурной жизни Соликамска и в масштабах всей России занимает и ботанический сад, созданный представителем уральских промышленников Григорием Демидовым в 1731 году. Несмотря на то, что о Соликамском ботаническом соде появилось в последние годы немало публикаций и в 1987 г. в Соликамске была проведена первая Всесоюзная научнопрактическая конференция «История ботанических садов СССР», событие это не получило ещѐ достаточно полной и объективной оценки со стороны широкой научной общественности страны. 83
Соликамский ботанический сад был частным садом Григория Демидова. Тем не менее он выделился в разряд настоящих научных учреждений и занял достойное место в ряду академических ботанических садов России и Европы в целом. Произошло это во многом благодаря тому, что начало создания сада совпало с приездом в Соликамск Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга, в составе которой были учѐные-естествоиспытатели Петербургской Академии наук: Иоганн Гмелин, Степан Крашенинников, а позднее и Георг Стеллер. Они не только являлись авторами проекта Соликамского ботанического сада, в течение долгих лет осуществляли научное руководство его деятельностью, но и принимали непосредственное участие в формировании его коллекций, обогатив их состав экспедиционными материалами сибирской и камчатской флоры. Благодаря учѐным Петербургской Академии наук завязалась и активная переписка Григория Демидова с выдающимся шведским учѐным Карлом Линнеем. Высокую оценку Соликамский ботанический сад получил в труде руководителя Северной научной экспедиции, академика Петербургской Академии наук И.И. Лепѐхина «Дневные записки путешествия (доктора Ивана Лепехина) по разным провинциям Российского государства», который описал 534 вида растений из коллекций сада Григория Демидова. Известный естествоиспытатель и путешественник Н.П. Рычков также отметил большое флористическое богатство сада, сформированное по географическому и систематическому принципу, в своей книге «Журнал, или Дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства»: «…В нем можно найти собрание большой части трав, растущих в Африке, Америке, в Сибири и в самых Камчатских пределах. Сад разделен на множество оранжерей и цветников, из которых каждая особливо заключает в себе растения других стран…» Создание Соликамского ботанического сада Григорием Демидовым явилось значительным событием в культурной жизни Соликамска. Жители города и многочисленные гости впервые познакомились с богатейшей коллекцией экзотических растений из всех стран Земли. Это был яркий пример для подражания, и следующий владелец Демидовского сада Турчанинов содержал уже два сада: в центре города и в селе Красном, однако он не ставил научных целей. Впоследствии «зимние сады» возникли и в усадьбах других купцов и промышленников, в частности, у Н.П. Рязанцева. Соликамский ботанический сад Григория Демидова был первым научным учреждением на Урале. Это был и первый в России ботанический сад, в отличие от других существовавших тогда садов и «аптекарских огородов», которые, несмотря на большое разнообразие их коллекций, в первую очередь преследовали лишь узкие цели разведения декоративных или лекарственных растений. Связь Соликамского ботанического сада с отечественными и зарубежными учѐнымиботаниками способствовала укреплению его научной основы и международному признанию. Соликамский ботанический сад внѐс определѐнный вклад в изучение растительных ресурсов России: город Соликамск стал крупным интродукционным центром на востоке России. Соликамский ботанический сад внѐс значительный вклад и в мировую ботанику. Это был первый в мировой ботанической практике успешный широкомасштабный эксперимент по интродукции растений из всех географических зон Земли в условиях резко континентального климата северо-востока европейского континента. Лишь через двести лет после Григория Демидова северную границу интродукции многих теплолюбивых растений удалось продвинуть севернее города Соликамска. Р.И. Ланина, методист эколого-натуралистического центра, г. Соликамск
«Забытый сад Григория Демидова» – такая выставка открылась в городском музее Соликамский рабочий. – 2001. – 13 февраля. В мае 2001 года Соликамск отметит далеко не всем горожанам известную дату – 270 лет со дня закладки Григорием Демидовым ботанического сада в селе Красном. 84
Сын крупного российского заводчика Акинфия Демидова не пошѐл по стопам отца, а занялся «зряшным делом – вокруг дома сажал деревья, кустики смородины, жимолости. Везде пахло прелым навозом, на клумбах и в самом деле цвели какие-то диковинные цветы, источали незнакомые запахи и терпкий аромат» («Вестник старого ботанического сада»). Однако история первого в России ботанического сада в своѐ время, а это было в 1731 году, была известна далеко за пределами Соликамска. Истории этого сада и посвящена выставка в музее природы городского краеведческого музея под названием «Забытый сад Григория Демидова». Выставку можно назвать вводной частью к предстоящей большой дате. К еѐ открытию вышел в свет «Вестник старого ботанического сада», выпущенный Соликамским краеведческим музеем и горрайкомитетом по охране природы. Посетитель выставки может удивиться тому, с какой стати здесь настенная роспись, изображающая экзотические растения, выполненная художником музея Ольгой Моревой: инжир, ананас, кактус, корейское дерево, цитрусовые и другие редкие для уральского края плодовые растения. А все они выращивались в оранжереях Григория Демидова. Выставка «Забытый сад Григория Демидова» документально рассказывает о родословной Демидовых, в том числе и об основателе сада. А ещѐ, побывав на выставке, экскурсанты узнают такую интересную деталь: «В 1733 году по Каме прошла целая флотилия с разными товарами для второй камчатской экспедиции Витуса Беринга». В еѐ составе был профессор Петербургской академии наук, натуралист и ботаник Иоганн Гмелин. Он дал советы Демидову, как разместить кусты и деревья, а также дал фамилии иностранных купцов, у которых можно заказать любые семена и саженцы. Портреты всех участников камчатской экспедиции – как свидетелей, видевших зарождавшийся ботанический сад в Соликамске, – помещены на выставке. Изюминкой еѐ стали фотокопии отреставрированных гербарных листов из сада Григория Демидова. Побывайте на выставке, и вам расскажут подлинную историю этого гербария. И что особенно занимательно, этикетки к каждому растению подписаны рукой самого Григория Демидова и его сына Павла. Нашему же музею фотокопию подарила научный сотрудник Московского биологического музея Валентина Васильевна Ксенофонтова. Дополнением к выставке является бюст Карла Линнея, шведского учѐного, великого классификатора природы из города Упсалы. Карл Линней знал о начинаниях Григория Демидова. «Тогда и завязалась довольно оживлѐнная связь между Соликамском и Упсалой», – пишет «Вестник старого ботанического сада», «посылки Демидова с образцами уральских и сибирских растений поступали Карлу Линнею регулярно». Переписка основателя первого ботанического сада с Линнеем продолжалась почти пятнадцать лет. Бюст Карла Линнея выполнен соликамским художником Анатолием Вороной. Горожанам Соликамска, да и гостям города, хорошо известен местный дендрарий. О нѐм посетители «Забытого сада Григория Демидова» тоже могут получить широкую информацию из небольшой фотовыставки, рассказывающей об уникальном уголке города. А возможно, этот дендрарий, любовно выращенный руками его директора А.М. Калинина, и станет повторением демидовского ботанического сада и требует к себе самого пристального внимания со стороны властей и общественности города. Общее впечатление о выставке так сильно, что кажется, будто бы вы побывали в далѐком прошлом своего города. Хотелось бы, чтобы она имела своѐ продолжение, и о ней бы и сегодня так же широко говорили, как в своѐ время о первом ботаническом саде, основателем которого был наш с вами соотечественник Григорий Демидов. PS. В городе ведѐтся большая работа по подготовке к юбилею ботанического сада. Оргкомитет возглавляет зам. главы администрации города Л.Н. Целищева. Намечен ряд интересных мероприятий, о них газета намерена рассказывать своим читателям. Материалы подготовила Тамара Носова
85
На субботнике по благоустройству территории, г. Соликамск
На лекции в выставочном зале, г. Соликамск 86
Есть у Чѐрмоза «Причал» Луч (Приложение к газете «Пермские новости»). – 2001. – Июль. – С. 6. Моя малая родина Прекрасной кантатой о Чѐрмозе, посвящѐнной 300-летию города, встретил хор Дома культуры участников первой научно-практической конференции «Чѐрмоз: вчера, сегодня, завтра». С докладами выступили учѐные Пермского госуниверситета, краеведы из Москвы, Перми, Чѐрмоза, специалисты. В рекомендациях, которые огласил председатель конференции доктор исторических наук, профессор ПГУ Георгий Чагин, выражена поддержка деятельности созданного в Перми Чѐрмозского землячества и благодарность его председателю Сергею Корюкину за сплочение земляков и большой вклад в подготовку мероприятий по празднованию 300-летия одного из исторических городов Прикамья. Участники конференции, как и администрация города, признали важнейшим народнохозяйственным объектом строительство плотины и восстановление пруда, всей экосистемы прилегающей территории. О печальной судьбе крупнейшего на Урале искусственного водоѐма, о последствиях его разрушения рассказали в своих выступлениях научный сотрудник Чѐрмозского историко-краеведческого музея Владимир Артѐмов, д.г.н., профессор ПГУ Тамара Девяткова. С докладом о перспективах восстановления Чѐрмозского пруда выступила директор института Пермгипроводхоз, заслуженный работник мелиорации РФ Нина Ковалѐва. Отметив уникальность гидротехнического сооружения, построенного уральскими мастеровыми в 1765 году, Нина Матвеевна подчеркнула рыбохозяйственное и социальное значение пруда с зеркалом 2500 гектаров. На каждый из голубых гектаров приходилось до 25 центнеров рыбы. Для сравнения скажем, что сегодня рыбные запасы в Камском водохранилище, поглотившем пруд в 1956 году, определяются специалистами в три-пять килограммов на гектар. Есть разница? В последние годы администрация Чѐрмоза, землячество «Причал» предпринимают всѐ более настойчивые попытки восстановить пруд, о чѐм мечтают все чермозяне. Прораны, проделанные в плотине в год затопления пруда, превратили эту поистине благодатную землю в зону экологического бедствия. По мнению одного из ведущих гидрологов Прикамья профессора Т. Девятковой, деградация флоры и фауны Чѐрмозского залива, его берегов и прилегающей территории продолжается, и без восстановления пруда экономическое и социальное возрождение Чѐрмоза немыслимо. Отрадно, что сегодня усилия городской и районной администраций поддерживают и в Перми. Из областного бюджета были выделены небольшие средства для предпроектных изысканий, которые провѐл Пермгипроводхоз. Исследования показали, сказала Н. Ковалѐва, что ликвидация Чѐрмозского пруда была трагической ошибкой, что привело к тяжѐлым социальным последствиям. Затопление пруда с объѐмом чистой пресной воды в сто миллионов кубометров не входило в расчѐты проектировщиков Камской ГЭС. Убежище для судов и плотов древесины с возведением защитных сооружений планировалось построить ниже пруда. К сожалению, этот проект не был осуществлѐн, а для убежища судов решили использовать пруд, проделав прораны в плотине. Этим не преминули воспользоваться местные лесозаготовители, проводя по реке Чѐрмоз, питавшей пруд, молевой сплав древесины. Затонувшие топляки устилают дно залива, который сегодня утратил рыбохозяйственное значение. Главная беда – колебание уровня воды в водохранилище. В период наибольшей сработки водохранилища он понижается на восемь метров, а это приводит к массовой гибели рыбы и всего живого в водоѐме. После проведения предпроектных изысканий, сказала в заключение Н. Ковалѐва, мы убеждены, что Чѐрмозский пруд может и должен быть восстановлен. В первую очередь необходимо провести очистку ложа залива от затонувшей древесины, мелиорацию дна и затем приступить к строительству водосброса, двух донных выпусков, а также берегозащитных сооружений с выносом из залива убежища для судов. Затраты на эти работы по самому минимальному варианту (без волнозащитных сооружений) могут составить в сегодняшних ценах около 68 миллионов рублей. Где взять эти средства? Одним из таких источников, считает 87
Нина Матвеевна, могут стать отчисления Камской и Воткинской гидроэлектростанций от стоимости киловатт-часа в качестве компенсации пострадавшим от затопления районам за причинѐнный экономический ущерб. Это тем более справедливо, что гидротехнические сооружения в своѐ время были построены на народные деньги, а сегодня используются в интересах частных лиц. Примеры, когда энергетики в Поволжье производят отчисления от прибыли на текущие социальные затраты, уже есть. При восстановлении Чѐрмозского пруда на коммерческую эффективность в ближайшей перспективе рассчитывать не приходится. А вот общественная эффективность этих работ бесспорна. Она будет способствовать решению больших социально-экономических задач. В мероприятиях, посвящѐнных 300-летию Чѐрмоза, приняли участие заместитель губернатора области Виктор Шеин, глава администрации Ильинского района Леонид Гуляев, председатель общественного фонда «Губерния» Василий Кузнецов, гости из Москвы, Петербурга и других городов. Выступая перед участниками научно-практической конференции, В. Шеин сказал: «В Чѐрмозе есть определѐнные точки роста: завод электроустановочных изделий, ОАО «Синергия»… Но сегодня этого явно недостаточно. Основа будущего благополучия города – привлечение инвесторов для подъѐма экономики, создания обширной рекреационной зоны с использованием пруда. Возможно, это будет самое привлекательное место в Пермской губернии. Я лично принял решение содействовать восстановлению Чѐрмозского пруда. И средства на проведение восстановительных работ нужно искать не в Чѐрмозе, а в Перми. Возможно участие общественного фонда «Губерния», создание специального фонда, привлечение инвесторов. Думаю, что проектные работы могут быть завершены уже в этом году с тем, чтобы в будущем году построить большую часть плотины». Аплодисменты полного зала Дома культуры, просветлѐнные лица горожан вселяют надежду, что чѐрные дни многострадального Чѐрмоза остались в прошлом. Город воспрянул духом. Пришли новые люди. И над старинным городом, возрождаемой жемчужиной Прикамья, зазвучали новые песни: «Есть места и богаче, и краше. Только нам не нужна похвальба. Чѐрмоз – малая родина наша. Ты – надежда, и боль, и судьба!» Иван Ёжиков
По поводу создания истории города Перми Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Вып. 3 / Сост. Т.И. Быстрых, А.Ф. Старовойтов. – Пермь, 2001. – С. 14-16. «Перми посчастливилось по части истории края...» И хотя эти слова сказаны Д.Н. Маминым-Сибиряком более сотни лет назад, кто из пермских краеведов не повторяет их с упоением сегодня? Они согревают сердце, поощряя благодушное настроение, что с историей Перми у нас всѐ в порядке. О Перми действительно написано и пишется очень много, начиная с последней четверти XVIII в., с записей Гавриила Сапожникова, и до творений сегодняшнего дня. Здесь и большое число летописей, как общеизвестных, так и неопубликованных, и очерков по истории города, и красочных альбомов, и вездесущих путеводителей, и монографий, посвящѐнных истории учебных заведений, предприятий, библиотек и прочего, и тезисов докладов на конференциях, и многочисленных статей в сборниках и периодике... Всего не перечислишь. Названия многих сулят нечто фундаментальное, обобщающее, охватывающее весь период развития города. Например: «Губернский город Пермь» (1887), «Город Пермь, его прошлое и настоящее» (1913, В.С. Верхоланцев), «Город мой Пермь» (1973, В.М. Михайлюк), «250 лет Перми» (1973, Материалы научной конференции), «Пермь от основания до наших дней» (2000) и др. Порою это очень интересные и ценные издания, но названия их значительно перекрывают содержание. А содержание это либо предельно кратко, либо по изначальной идее фрагментарно. Авторы и не претендуют на роль воссоздателей всего жизненного пути города. 88
Движения хронологически-повествовательного, неторопливого, непрерывающегося мы здесь не увидим. Так что история Перми не написана до сих пор. Единственной попыткой, скромно названной «Очерки из истории губернского города Перми», было творение многочтимого пермского историка А.А. Дмитриева, к сожалению, доведѐнное лишь до 1845 г. Почему же при столь глубоких корнях и давних традициях пермского краеведения, при огромном количестве замечательных кадров мы не имеем полной, подробной, правдивой, объективной, многотомной истории города, написанной с любовью к нему и почтением? Вопрос слишком сложный, чтобы ответить на него исчерпывающе, но некоторые причины попытаемся всѐ же назвать. – Как это ни парадоксально, мы плохо пишем потому, что очень хорошо писали до нас. Некий нимб, сооружѐнный нами же вокруг чела крупнейших пермских краеведов прошлого, действительно заслуживающих всяческого уважения, мешает нам встать рядом с ними и уж тем более хотя бы попытаться сделать что-то лучше их. – Ещѐ один парадокс. Наше краеведение не может добиться впечатляющих успехов потому, что оно... слишком научно. Большинство сегодняшних краеведческих публикаций и выступлений на местных форумах – это публикации и выступления научных работников. Как правило, их изыскания глубоки, приводимые факты достоверны, поднимаемые проблемы весомы... Но настоящий работник науки всегда копает вглубь и крайне редко – вширь. Его интересует определѐнный объект, определѐнное время, определѐнная ситуация. Кроме того, форма подачи материала, логика, язык, стиль научного труда далеко не всегда бывают доступны, а значит интересны широкому читателю. – И в то же время наше краеведение не может осуществить значительные замыслы потому, что оно крайне ненаучно. Пренебрежение к первоисточникам, отсутствие элементарной культуры мышления, чудовищное количество ошибок, стремление немедленно опубликовать обнаруженный факт, известный всем и каждому, кроме самого «первопроходца», лингвистическая, библиографическая и прочая неграмотность наших краеведов, подкрепляемая непрофессионализмом некоторых наших издателей и редакторов, приводит к печальным результатам. – Наша врождѐнная заидеологизированность также мешает нам создавать достойные произведения. В данном случае используется настоящее время – «мешает», ибо из одной крайности мы шарахнулись в другую. Прошло время спецхранов и спецфондов, когда о существовании многих документов и изданий мы даже не догадывались. Сегодня можно написать историю города, где будут присутствовать в качестве положительных героев губернаторы и епископы, жандармы и представители царской фамилии, посетившие Пермь... Где церкви и соборы будут фигурировать не только как произведения архитектуры, а духовное училище и семинария не только как место, где обучались наши известные земляки. Но, с другой стороны, со страниц наших творений исчезают революционеры-демократы, народники, большевики, коммунисты и даже писатели, звавшие Русь к топору, со всем, что доброго и значительного было ими сделано. С вышесказанным связан и наш обычный подход к описанию города. Это прежде всего центр политической жизни, промышленный центр. Всѐ остальное либо малозначительно, либо вообще нежелательно. А ведь без каких-то мелких деталей, живых человеческих подробностей получается мѐртвая схема, а не живой организм – город, который рождается, развивается, болеет, старится, умирает. Как писали старые краеведы, надо рассматривать город как «своеобразное живое существо, восстанавливать постоянно тяжесть его, плоть, лицо и душу». – Но можно ли образ живого существа создавать коллективно? Мы собираем для написания очередного труда многоликие творческие коллективы, члены которых далеко не одинаково профессиональны, умны, талантливы, трудолюбивы. И когда каждый из этого обширного коллектива пишет свою, удачную или неудачную страницу, получается разноголосица, никак не складывающаяся в единое целое. Историю города от начала до конца должен писать один человек, как писали в своѐ время историю России Татищев, Щербатов, Карамзин и другие. Конечно, одному нельзя объять необъятное. И не надо. Другой автор 89
напишет свою историю и заполнит лакуны, пропущенные первым. За ними последуют третий, четвѐртый, пятый... Историй должно быть много, хороших и разных. – Мы не могли до недавнего времени написать подробную историю города, ибо всегда были ограничены числом выделяемых нам авторских листов. А история должна быть неторопливой, обстоятельной и дотошной. И писаться поэтапно: том за томом. Правда, сейчас очень мешают ограничения иного плана – материальные. Хотя и было сказано на одних Смышляевских чтениях, что краеведческие труды – это очень ценный товар. – Нам очень мешает наша разобщѐнность, наше взаимное недружелюбие. Как Д.Д. Смышляев вытягивал из не очень грамотного А.Н. Зырянова его статьи, по существу дописывая их за него! Как заботились о наследии Ф.А. Прядильщикова И.В. Вологдин и А.А. Дмитриев! А мы радуемся чужим ошибкам и неудачам, огорчаемся из-за чужого успеха... Трудно в двух словах сказать, какой же должна быть история нашего города. Конечно же, подробной, неторопливой, правдивой, честной, достаточно научной и в то же время живой, занимательной. В ней непременно должны присутствовать не массы, а конкретные люди с их делами и помыслами... И очень много достаточно обширных цитат (из дневников, мемуаров, писем, официальных документов и прочего) – они передают колорит эпохи, особенности языка и быта. Нужны бытовые детали: из чего строили дома, как одевались, на чѐм ездили... И при этом никакой отсебятины, всѐ строго на документальной основе. А вот что требуется от автора, чтобы такую историю написать, – это разговор особый. Н.Ф. Аверина
Заметки на полях К дискуссии на тему: Каким быть изданию по истории Перми Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Вып. 3 / Сост. Т.И. Быстрых, А.Ф. Старовойтов. – Пермь, 2001. – С. 133-143. «Эта книга должна быть на столе у каждого пермяка!» Так сказал заведующий кафедрой отечественной истории истфака педагогического университета М.Г. Нечаев о книге «Пермь от основания до наших дней» (беседа с главным редактором этого издания появилась в пермском приложении «АиФ» № 5 за 2001 г.). Мы внимательнейшим образом прочитали этот труд, тем более что анонсирован он был как «новый взгляд на историю Перми». Посмотрим, соответствует ли данный «авто-анонс» действительности. Думаем, каждый из уважаемых авторов книги отдаѐт себе отчѐт в том, что ни у кого из нас не было и нет ни малейшего желания зачеркнуть всю проделанную ими работу. Единственным общим побуждением было – указать на ошибки и недочѐты, с тем, чтобы они были учтены, вопервых, при работе краеведов, педагогов, исследователей всех возрастов, которые будут обращаться к данному труду; а во-вторых, чтобы самые существенные огрехи, по возможности, были исправлены при переиздании. (Частично мнения о новинке прозвучали во время обсуждения на заседании клуба «Пермский краевед» с участием авторов сборника). В книге очерков действительно много интересного и нового, тут с главным редактором можно согласиться. Прежде всего, подкупает замысел, концепция работы: «обозреть», проанализировать все самые важные этапы, события в истории города. Правда, ощущения полнокровного исторического потока нет. Так, посленэповский, предвоенный период развития Перми оказался практически пропущен. Период закладки крупной промышленности, базы дальнейшего развития города настолько важен, что можно было, наверное, найти для рассказа о нѐм место. А имеющийся в книге материал о «пропавших» годах, глава под названием «От Перми нэповской к Перми гулаговской» – слово нужное, но, согласитесь, не совсем о том. Само название книги «Пермь от и до» ко многому обязывает. Оно предполагает известную хронологическую последовательность и хотя бы упоминание важнейших событий в стране и городе. Огромные пропуски, изъятия необходимо было хотя бы оговорить во введении, и дать в приложении «Хронику важнейших дат и событий». Тогда сами собой отпали бы многие претензии к авторам в том, что ими что-то упущено. Ведь в самом деле, «никто не обнимет необъятного». 90
Хорош археологический очерк. Достаточно глубокий анализ сделан авторами по пермской архитектуре. С интересом читаются главы о жизни города при Колчаке, о зарождении и развитии движения инакомыслия, о бытовой стороне, об укладе жизни пермяков. Впервые, пожалуй, обобщѐн и проанализирован сложный и противоречивый путь, проделанный нашим обществом в политическом аспекте на исходе ХХ столетия. Очень важен, конечно, и экологический очерк-предупреждение. В целом, книга даѐт многообразную информацию о прошлом города, в том числе, о тех сторонах, которые долгие годы замалчивались в подобных изданиях (конфессии, диссиденты, массовый террор, экологические проблемы). Несомненно, осуществлено полезное издание. Но не все очерки отвечают заявке, которая дважды прозвучала из уст авторов: о том, что написаны очерки «на строго научной основе». Подобный подход предполагает, в первую очередь, всестороннее, объективное исследование проблемы, с привлечением разного рода источников, сопоставления «старого видения» и новых фактов. Говоря о структуре книги, воплощении еѐ общей концепции, нужно заметить, что явно неравномерно распределѐн материал. Слишком «раздуты» объѐмы описания религиозной ситуации (хотя сам по себе материал любопытен). Складывается ощущение, что автор этих глав воспользовался случаем и просто включил в сборник свою собственную книгу, распределив еѐ по всем разделам. Архивные находки, открытия краеведов когда-нибудь обязательно должен систематизировать, обобщить учѐный, выстраивая факты на широком историческом фоне. И здесь остаѐтся только пожелать корректности, точности в отборе и подаче фактов, и той самой широты взгляда. Вот последнего-то в книге, порой, как раз и не хватает. Ряд глав написан по принципу справочного издания, то есть, на очерк попросту «не тянет», и читатель получает сухое, дотошное перечисление фактов, обильно пересыпанное цифрами – ни обобщения, ни глубоких выводов, ни ярких сравнений. Сказанное касается не только экономических разделов, но даже, как ни странно, обозрений культурного развития. Или напротив, даѐтся локальный срез событий без анализа явления в целом. Вот «лбовщина»: читателю сообщаются отрывочные сведения, «жареные» факты газетного репортѐра о похождениях лихого мотовилихинца сотоварищи, так что остаѐтся непонятным, кем был Лбов по сути: революционером, бандитом или пермским Робин Гудом? Совсем как у классика: «К чему бы лай, и что он значил?..» В упомянутом интервью «АиФ» главный редактор сборника не совсем тактичен по отношению к своим предшественникам. Он считает, что вышедшая книга – уникальна, и до неѐ подобных попыток не предпринималось. «В основном, были путеводители или воспоминания, которые носили справочный характер», – заявляет учѐный (при этом неточно даѐт и название книги Е. Спешиловой «Старая Пермь»). Но позвольте, уважаемый Михаил Геннадьевич! Многим известны не только «комиксы» и «представительская литература». Издания о Перми, выпущенные коллективами авторов в 1926 г. (сборник очерков по истории, культуре и экономике города под редакцией П. Богословского), в 1957 г. (под редакцией М. Гуревича), в 1967 г. (под редакцией Д. Глушкова), – заслуживают большего, чем этакая уничижительная оценка. А дело кончается тем, что, проигнорировав историю вопроса, мы частенько «открываем велосипеды». В принципе, ничего, кроме согласия, не может у нас вызвать такое утверждение М.Г. Нечаева: «Историю нельзя то и дело переписывать». Но что на деле? Уважаемый историк заявляет в интервью, что даже год рождения Перми не так уже важен, важно, что день 12 июня, объявленный праздником, по сути, имитация Дня города. Столько копий уже поломано на эту тему предшественниками… и всѐ же уточним. Дискуссия по данному поводу уральских учѐных, с подключением столичных академиков как третейских судей, была слишком основательной и доказательной, чтобы вот так, с лѐгкостью объяснять появление новой даты рождения Перми (1723 г.) только амбициями власти и скандалѐзными обстоятельствами. «Новые кварталы [города Перми] были заложены на расстоянии более версты от границы [Егошихинской заводской] слободы, – утверждает А.М. Белавин. – Лишь после окончательной ликвидации завода бывшая заводская слобода получила возможность слиться с соседней Пермью». Таким образом можно сделать вывод о том, что Егошихинская слобода и первоначальная Пермь – разные населѐнные пункты. 91
Но если обратиться к архивным документам, то картина представляется совершенно иной. Так, на плане Перми, составленном в 1782 г., то есть менее чем через год после «открытия» губернского города, видно, что новая городская застройка явно сочетается с прежней «егошихинской»: в одних местах совпадая с ней, в других – не совпадая (ГАПО, ф. 289, оп. 1, д. 1, л. 13). На первом генеральном плане Перми, выполненном архитектором И. Лемом в 1784 г., показана только новая застройка, однако в отношении к старой, егошихинской, в примечании к плану сказано, что она должна сохраниться до той поры, пока «нынешние строения… сами собою обветшают, повалятся и другим каким случаем уничтожатся» (ЦГИА, ф. 1399, оп. 1, д. 620, л. 1). Известный историк архитектуры Перми и Прикамья А.С. Терехин, анализируя этот план, писал, что он «составлен на основе регулярности с учѐтом существующего горного городка Егошихи, новые улицы – продолжение сложившихся. Сетка кварталов «накладывается» на застройку в прибрежной части и частично исправляет еѐ. На берегу Камы жильѐ сносится. Город продолжает развиваться в направлении рельефа, удобного для размещения жилых зданий…» И далее: «Планировка Егошихи послужила основой для дальнейшего развития города. Преемственность прослеживается также и в том, что торговый и административный центры Егошихинского завода продолжали выполнять свои функции и в губернском центре. Генеральный план был создан через четыре года после переименования Егошихинского завода. Это говорит о том, что существовавшее до этого поселение вполне удовлетворяло тем новым задачам, которые были возложены на губернский центр, поэтому с составлением нового плана не торопились» (Терѐхин А.С. Город Пермь – основание, краткая история планировки и застройки // Учѐн. зап. ПГУ. № 308, С. 29). О единстве Егошихи и Перми также убедительно свидетельствует тот факт, что в 1782 г. на заводе, рудниках и транспорте руды было занято 38,4% населения новоучреждѐнного города (ГАПО, ф. 316, оп. 1, д. 31). То есть, наряду с административными Пермь в первые годы своего существования сохраняла и промышленные функции, воплощавшие еѐ генетическую связь с заводом. Из сказанного неоспоримо следует, что датой основания города Перми является 1723 год. В книге очерков ряд авторов только тем и занимается, что переписывает историю! С самого старта, как говорится, где надо и не надо. К примеру, А.М. Белавин делает вывод о том, что «строителями-основателями Егошихи правомернее считать генерал-майора В.И. Геннина, мастера В. Одинцова и шведского пленного капитана Ю. Берглина», а «роль Татищева в развитии будущей слободы весьма невелика». Известны десятки документов, опровергающих это мнение (из недавних публикаций назовѐм книгу писем В. Геннина, его «Уральскую переписку с Петром I и Екатериной I», Екатеринбург, 1995 г.), но не будем их цитировать здесь, поскольку… Белавин опровергает Белавина. Ведь он сам то и дело пишет о присутствии В.Н. Татищева: и строительство завода было задумано им, и план-то его, татищевский (здесь автор опять допускает осторожную оговорку насчѐт того, что, может, план и не татищевский; кстати, ни одного плана города во всей книге не приведено, это минус). Скрепя сердце, автор пишет и о том, что Василий Никитич «исполнял распоряжения своего сменщика» (генералмайора В. Геннина), что его «без натяжки следует считать одним из основателей Егошихи». Однако поди ж ты: «роль невелика». Потрясающая логика. И уж домыслами-то совсем не след заниматься. Татищеву в июне 1723 г. Геннин приказал подавить бунт солдат Томского полка, и по этому поводу А.М. Белавин замечает: «Надо думать, что бунт был подавлен достаточно жестоко». Про то, что Татищев является ещѐ и первым русским историком, автор данной главы не счѐл нужным упомянуть, а вот про жестокие нравы… Предполагать, конечно, можно всѐ, но если уж говорить о жестокости, то это начальник Татищева, Геннин, был живодѐром ещѐ тем (сам пишет о казнях провинившихся не без самодовольства, см. «Уральскую переписку…»). Каждый исследователь знает, как могут «врать» архивные документы, не смотря на то, что относятся, вроде бы, к разряду первоисточников. Досадно, что не избежали подобных «ловушек» и некоторые авторы новой книги о Перми. Ряд неточностей перекочевали в книгу из краеведческих публикаций прошлых лет. В таких случаях советуют одно: перепроверить по другим первоисточникам, особенно если речь идѐт о воспоминаниях. 92
Вот «прокол». Читатель узнаѐт из книги, что первый опыт создания банка в Перми относится к 20-м годам XIX в. опыт оказался неудачным, дело развалилось, а тогдашний городской голова С. Силин (который был на этом посту три срока!) присвоил, как утверждает г-н Нечаев, аж 12 тысяч рублей. Криминал, да ещѐ какой, особенно по тем временам! Но… факт-то ничем не подтверждается. А если вспомнить другой источник того времени, то становится ясно, что общество с рук такое не спускало: ведь коллега и преемник Исидора (именно так писали имя в те годы) Силина, Пѐтр Ломтев, полетел из городских голов в 1834 г., и за злоупотребления был лишѐн прав состояния. Конечно, без «накладок» в работе историка никогда не обходится, хорошо бы только свести неточности к минимуму. Когда речь идѐт о современной, близкой нам истории, бывает, что избежать ошибки помогает свидетельство живого источника информации. Один из диссидентов, проходивший по «пермскому делу о самиздате» (процесс начала 1970-х гг.) О. Воробьѐв (в австрийском гражданстве Дюрер) прочитал главку о себе, написанную А.Б. Сусловым, с удовлетворением. Но всѐ же счѐл нужным уточнить один факт: «Никакой печатный станок из стиральной машины я не делал, эта идея была провокацией «гэбистов», чтобы побольше «навесить» на меня». Или ещѐ пример, всѐ на ту же тему сопоставления и проверки источников. Количество старообрядцев, живших в период закладки Егошихинского завода, приводится сильно заниженное. Автором учитывается официальная статистика, только «записные» староверы, а сколько ещѐ было незаписных, учитывая их гонимое состояние. Точных цифр нет, но сказать-то об этом надо! Далее. Автор задаѐтся вопросом, какое старообрядческое согласие преобладало в Перми? И отвечает: единоверцы. Но это, конечно же, не согласие. А в Перми преобладали, по сведениям этнографа Г.Н. Чагина, старообрядцы поповского согласия (толка) и часовенного. И уж совсем странно забывать о пермских святых Питириме, Герасиме, Ионе. О новомучениках – много, о первых – ничего, это как? Забыты оказались и первые мусульмане, появившиеся у нас во времена Булгарского царства. Очень небрежно написана главка о католиках, ряд положений, приведѐнных в книге, вызвал возражения со стороны представителей католической церкви Перми. И если уж Пермь «до наших дней», то сказать о Пермском межконфессиональном совете, способствующем созданию толерантности в обществе, хотя бы одной фразой, было просто необходимо. Важное место занимает в сборнике очерк третий. Название многообещающее: «В период реформ, революций и войн»… но о каких реформах и тем более войнах там речь? Ничего не сказано ни о русско-японской, ни об империалистической войнах, да и гражданской войны как таковой нет, потому что глава, посвящѐнная «колчаковщине», разумеется, не даѐт всей полноты представления об этом сложнейшем периоде. Нужны ли подобные крайности? На наш взгляд, нет. Вместо того, чтобы рассказать о расстановке политических сил, о социально-экономических противоречиях революционного периода, историк встаѐт на позиции полицейских чиновников, сочувствует им и только им. Где же «строго научная основа»? При этом не избежать передержек. К примеру, сохранилось много свидетельств, что губернатор Наумов не «сам пошѐл с рабочими к тюрьме» (освобождать политических заключѐнных), а его повели насильно, сначала под руки, а потом посадили в пролѐтку. К чему такая вот «новизна»? Надо быть честными по отношению к истории в любом случае. Что было, то было. Книга написана как в годы социализма, право, то есть, опять по методу умолчания. Только с точностью «до наоборот». Автор сообщает, что 27 февраля 1917 г. победила революция,… но не пишет, какая революция. И так не раз. Но надо же искать причины, объяснения событий, не умалчивать! Хорошо, что дана таблица выборов в Учредительное собрание, но только она «не составлена по материалам», а взята из указанного сборника «Упрочение Советской власти в Пермской губернии». Это, впрочем, пустяки, а главное, что как не знал читатель, так и не узнал из новой книги, кого же избрали в Учредительное собрание от Перми. Для этого нужно было поработать с первоисточниками, вот эти фамилии обогатили бы и украсили очерк. Можно поспорить с оценкой личности революционера Г. Мясникова, одного из организаторов убийства Михаила Романова. Его никак нельзя всѐ же отнести к «мелким 93
людишкам, вынесенным мутной революционной волной». И он стремился «удовлетворить не личные амбиции» (тут автор очерка использовал устаревшую публикацию Н.А. Аликиной, которая сама так уже не считает, потому что прочитала опубликованную недавно «Философию убийства…» Мясникова). Главка эта написана поверхностно и грубо, без всякого проникновения в психологию. Дело тут не в славе Герострата. Гавриил Мясников – крупная фигура, и прославился он не только своей ролью в похищении «последнего российского императора», как называют порой Михаила Романова, но и тем, что отстаивал свободу слова в яростной полемике с самим Ульяновым-Лениным (см. ПСС последнего). Студенты журфака изучают выступления Мясникова на сей счѐт, оказавшиеся очень актуальными. (А в советское время студенты на лекциях по истории КПСС изучали лишь ответные письма Ленина Мясникову). Большое сомнение вызывает попытка определиться с местом убийства и захоронения великого князя и его секретаря. Видно, что очерк написан явно без знания местности, без учѐта психологии участников убийства, просто повторяются «общие места» из публикаций первых лет перестройки. Если внимательно проанализировать путь похитителей и их жертв, то, по многим деталям и фактам, всѐ сводится к тому, что местом трагедии стала лужайка у бывшей летней резиденции пермского владыки, Архиерейской дачи, неподалѐку от речки Архиерейки, а не у складов Нобеля. Известно, большевики-подпольщики были большими мастерами дезинформации и маскировки, они и в этом случае запутали следы так, что до сих пор распутываем… Г.Д. Селянинова повествует о временах «колчаковщины». Сам термин этот – «колчаковщина» – уже несѐт на себе чѐтко выраженную эмоциональную окраску, но этот негативный оценочный элемент входит в противоречие с положительной, в целом, авторской оценкой данного периода. Новизна изложенного материала несомненна, однако факты, которые относятся непосредственно к Перми, занимают ничтожную долю, львиную же долю площади занимает скрупулѐзное изложение колчаковских приказов, циркуляров, предписаний и пр. География материала выходит далеко за рамки Перми и чаще всего отношение к городу имеет весьма опосредованное, как и представители колчаковской администрации. Таковых более 60 фамилий, много, чего не скажешь об участниках войны с другой стороны. Впрочем, есть фотография В.К. Блюхера, но в другой главе, и подпись под ней – «начальник гарнизона», каковым он никогда не был. Можно не соглашаться с термином «Пермская катастрофа», но само событие – сдача красными города в декабре 1918-го – вошло в историю гражданской войны (причѐм именно под таким названием), и проанализировать его следовало бы. Молодые читатели, не знакомые с историей данного периода, должны получить представление об этом времени как о двухстороннем процессе (красные-белые), и вот такой подход был бы и новым, и научным. Как писала Марина Цветаева: «Белый был – красным стал, кровь обагрила. Красный был – белым стал, смерть побелила». Думается, в данной ситуации ключом к еѐ пониманию должен быть преступный тезис Ленина, ставший лозунгом: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую». В очерке «Военное лихолетье», о Великой Отечественной войне, почти отсутствуют люди, выпускавшие военную продукцию, очень скупо, очень сдержанно написано о героях тыла. Поверхностные очерки (четвѐртый и пятый) сильно обеднили и даже принизили Пермь. Много неточного по Мотовилихе. (О развитии еѐ в разные периоды истории Б.П. Кирилловым составлена подробнейшая аналитическая записка, которая содержит все замечания по книге, при желании можно познакомиться с ней в отделе краеведения областной библиотеки им. А.М. Горького). По названию завода: во время войны был только завод № 172, и никакой другой, ни «артиллерийский», ни «имени Молотова». Невежество проявлено автором и в вопросе выпуска «сорокопяток» (пушек 45-го калибра). Это – только эпизод, они были сняты с производства уже к середине войны, а главной продукцией завода были 122 и 152-мм гаубицы и 76-мм полковые пушки. 94
В данном очерке есть такой оборот: «Мужественный и умный Гусаров И.И.» – и далее повествуется о том, как секретарь обкома пробился на приѐм к Сталину и что-то отстоял. Ну, во-первых, секретаря звали Николай Иванович. Во-вторых, эпитеты, употреблѐнные здесь, не подтверждаются фактами, автор был, похоже, под воздействием «житийной советской литературы», ему попались на глаза юбилейные здравицы в честь многолетнего заслуженного партийца. «Кумиротворчество» в том же разухабистом стиле продолжается в следующих описаниях времѐн войны: «…Солдатов (директор завода – В.Г.) произвѐл реконструкцию… количество оборудования довѐл до 60%». Где коллектив, где те самые подростки, вставшие за станки вместо родителей, ушедших на фронт?.. Прямо скажем, многовато опечаток и ошибок. Профессор Генкель умер не в 1947, а в 1927-м. Путаница с инициалами: Побережского звали Иосифом, Бакунина – Михаилом, архитектора Карвовского – Рудольф Иосифович; фамилия раввина Друсвятский, а не Друснятский, профессор Д.В. Болдырев, а не Булдырев… и т. п. Герой Советского Союза Юрий Смирнов – не пермяк. При упоминании Егошихинского кладбища, Нового и Старого, вообще перепутано всѐ, что можно перепутать! Знаменитый художник М. Нестеров писал «Распятие» для Перми, но не для Казанской церкви (усыпальницы Каменских), а для главного собора Успенского женского монастыря. Надо сказать, что при подготовке книги напрочь забыли пермских искусствоведов, это сильно обеднило еѐ, что отмечалось и при обсуждении в клубе «Пермский краевед». Если бы они были привлечены к работе, не возникло бы, думается, необоснованных предпочтений одних художников другим, и не был бы забыт Союз свободных художников, действовавший в Перми. Кажется, редакторы должны были также в любом случае заметить и устранить элементарные «ножницы», досадные нестыковки и элементарные повторы. Например, один из авторов (А.М. Белавин) отважно низвергает В.Н. Татищева с пьедестала, и тут же другой автор (к чести главного редактора скажем: этот автор – он сам) пишет об «исключительной роли» Василия Никитича. И подобных несглаженных, непрокомментированных противоречий немало. Всем известна присказка про то, что появляется, когда два мнения соседствуют в одной голове (книге). Более «мелкие» факты на тему раздвоенности: про гостиный двор один автор пишет, что он был построен в 1800 г., а через несколько страниц другой автор утверждает: в 1802 г., и т. д. и т. п. Явно не хватает общего редактирования, иначе бы не возникло ощущения: кто – в лес, кто – по дрова. Замечание по стилю: есть главы, авторы которых владеют живым языком, а есть такие, что «не продерѐшься». Но если такое разностилье, скорее всего, неизбежно при подготовке подобных сборников, то «перлы», «слова-паразиты» всѐ же должны безжалостно искореняться. И тут мы должны сказать о том, что не может не удивлять упрямое нежелание главного редактора не замечать критику, его стремление отмахнуться от оппонентов, как от надоедливых мух, объяснить «нападки» чьими-то недобросовестными происками или ещѐ чем хуже. На обсуждении новинки в Горьковке звучали далеко не только «высокие оценки», и замечания «не сводились к тому, почему нет тех или иных сюжетов» (как утверждает М.Г. Нечаев). Многие из прочитавших книгу обращали внимание сначала на «шикарную, подарочную внешность», на полиграфическую добротность издания, – и тут же отмечали элементарную невычитанность, которая также бросается в глаза. Даже на внешнем, на «первом уровне», даже по отношению к авторам-коллегам, это уж ни в какие ворота, как говорится! С ошибкой дана фамилия А.Б. Киселѐва (и отсюда вопросы: «это кто, это тот или не тот?»); много невнятицы в подписях к снимкам; привлекательный дизайн местами «диссонирует» с содержанием; так, непонятно, к кому относится часть «размышлений главного архитектора» (и отсюда уже пошли неточности в отсылках, например, про кладбища говорит не С.А. Шамарин, а автор соседней главы, эколог В.Е. Полетаев). Лишний раз заметим: сами-то мысли уважаемых авторов ведь очень интересны, хоть и в чѐм-то спорны. Да, мы понимаем, что не во всем авторы очерков могут согласиться с нами. Есть очевидные вещи – и есть спорные. Например, весьма спорно утверждение о том, что «Пермь была очень чистым и цивилизованным городом». (Читайте Сергея Ильина и его брата Михаила Осоргина, множество воспоминаний других очевидцев, или хотя бы просто «Пермские 95
губернские ведомости» – за любой год!) Любопытна глава «Пермь в сравнении с другими городами», написанная Владимиром Евгеньевичем Полетаевым вместо введения (увы, опять же инициал его дан здесь неточно). Вызывает возражение, правда, некоторая уничижительность по отношению к Екатеринбургу, такой ли уж «несравненно больший потенциал», как утверждает автор, имеют наши соседи-соперники в культурно-просветительском секторе? Но, видимо, истина здесь опять где-то посередине. В заключение спросим: нужна ли книга о Перми, отражающая современный уровень исторического исследования истории города? Безусловно, нужна! Отвечает ли рассматриваемая книга современному уровню развития науки? Нет, к сожалению. В данном виде (тираж 5000 экз.) она скорее свидетельствует об определѐнном застое в науке, как ни парадоксально это прозвучит, потому что написана в лучших традициях советской историографии, где масса умолчаний. В доперестроечной литературе (и научной в том числе) некоторые периоды (1930-е годы, к примеру) чересчур героизировались, идеализировались. Это был односторонний подход, во многом объяснявшийся узкой источниковой базой, которая была доступна исследователям, и господствовавшим тогда догматическим мышлением. При современном состоянии источниковедения нельзя повторять эту ошибку – одностороннее представление о периоде. Исторический процесс многомерен, и таковым бы хотелось нам видеть его в издании, претендующем на строгую научность. (Между тем отсутствие всякого научно-справочного аппарата также обедняет этот труд, осложняет работу серьѐзному читателю). Есть ведь в книге места, в которых авторам удалось остаться на заявленном уровне, например, в главе четвѐртой четвѐртого очерка А.Б. Киселѐва «Архитектурный облик и коммунальное хозяйство». Этого хотелось бы пожелать и другим исследователям. Авторы аналитических записок: Н. Аликина, В. Гладышев, В. Дылдин, Б. Кириллов, В. Колбас, Л. Коротаева, Е. Смирнов, М. Степанов
Судьба книги «Памятники природы Пермской области» Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Вып. 3 / Сост. Т.И. Быстрых, А.Ф, Старовойтов. – Пермь, 2001. – С. 225-226. По-видимому, явлением культуры и общественной жизни края могут быть книги не только о делах и страстях человеческих, но и книги о природе родного края. Она – природа – воспитывает нас не меньше, чем социальная среда, в которой мы вырастаем и живѐм. Литература экологической направленности – это пока мало исследованный краеведами пласт культурного наследия Прикамья. Пермскую область, находящуюся на северо-востоке Европы, традиционно многие причисляют к регионам с очень суровым климатом. Но растительный и животный мир нашей области очень разнообразен. С юга в наш край проникают растения зоны широколиственных лесов (дубы и ильмы, или вязы, вишня и лещина – лесной орех); более того, в нашей флоре и фауне представлены растения и животные лесостепи и даже степи (например - ковыль). В то же время у нас произрастают сибирские виды: ели, пихты, сосны. В Прикамье, к северу от Перми, есть коренные кедровники. Правильное название сибирского кедра – сосна сибирская. Существует версия о том, что Венеция стоит на пермских карагаях – сваях из лиственницы, хотя и трудно представить себе, как осуществлялась их транспортировка. В 1983 г. в Пермском книжном издательстве вышла замечательная книжка – «Памятники природы Пермской области» (составитель Л.В. Баньковский). Книге нет и двадцати лет, но она давно стала редкостью, несмотря на приличный для специального издания тираж – 10 тыс. экз. Для краеведов Прикамья и специалистов, интересующихся экологическими проблемами, этот своеобразный сборник сразу стал настольной книгой. В книге четыре раздела, в которых представлены геологи и ботаники, орнитологи и географы, – всего 33 автора, но благодаря мастерству составителя работа получилась цельной. Самостоятельную ценность для проведения эколого-краеведческих изысканий имеет список 96
литературы (около 200 тематических источников), который позволяет выйти на поиски культурного наследия нашего края в ещѐ одном, мало исследованном направлении. Подобных краеведческих книг в комплексе рассматриваемых природоохранных проблем нашего края, прямо скажем, немного. Между тем в 1998 г., к 275-летию г. Перми, была подготовлена к изданию книга «Экология Перми за 275 лет». Сейчас она существует в электронном варианте. Книгу создавал большой коллектив – около 60 авторов, среди них учѐные, специалисты из администрации, краеведы. Издать книгу не удалось, и до настоящего времени такой возможности нет. Остаѐтся надеяться, что этот большой труд всѐ-таки выйдет в свет. В.Е. Полетаев
Президиум на Пермской земле Наука Урала. – 2002. – Апрель (№ 9/807). – С. 1,2. Президиум УрО РАН В Пермском научном центре Уральского отделения РАН состоялось выездное заседание Президиума Уральского отделения РАН во главе с председателем академиком Валерием Черешневым. Президиум прибыл почти всем составом и был представлен большинством входящих в Отделение регионов. В течение двух дней более двадцати ведущих учѐных – представителей самых различных научных направлений – знакомились с достижениями и проблемами академических учреждений Перми – Института механики сплошных сред, Института технической химии, Института экологии и генетики микроорганизмов, Горного института, филиала Института экономики УрО РАН, а также недавно вошедшего в состав Пермского НЦ как подразделение с двойным подчинением Научного центра порошкового материаловедения. По словам академика В.А. Черешнева, главная цель этого мероприятия – ознакомление на месте с положением дел в институтах, входящих в состав Пермского научного центра, а также участие в подписании соглашения между Пермским НЦ и администрацией Пермской области о совместной деятельности по формированию и реализации единой научно-технической политики в регионе. Соглашение поможет развитию и более эффективному использованию научно-технического и образовательного потенциала области, подъѐму промышленности и сельского хозяйства с использованием достижений науки. Среди научных достижений учреждений Пермского НЦ академик Черешнев отметил следующие. Интересные результаты Института механики сплошных сред УрО РАН в области исследований, проводимых на борту международной космической станции. Разработки института технической химии УрО РАН в ходе исследования фторсодержащих полимеров с применением биотехнологий. Очень важной является проблема извлечения нефти из-под калийных пластов на Верхнекамском месторождении, над решением которой работает Горный институт УрО РАН. Хоздоговорная тематика позволяет зарабатывать средства на приобретение современного оборудования. Здесь успешно работают над прогнозированием техногенных землетрясений. Важной задачей является рекультивация загрязнѐнных земель с помощью микроорганизмов – эти работы ведутся Институтом экологии и генетики микроорганизмов. После знакомства с институтами Центра состоялась рабочая встреча Президиума Уральского отделения РАН с губернатором Пермской области Юрием Трутневым, принимавшим непосредственное участие в подготовке «Основ политики РФ развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу». На встрече с губернатором Пермской области член-корреспондент РАН В.П. Матвеенко рассказал о состоянии и перспективах развития Пермского научного центра УрО РАН, академик В.А. Черешнев поделился своими соображениями о роли Уральского отделения РАН в формировании научно-технической политики в регионе и перспективах сотрудничества УрО РАН и администрации Пермской области. Вот краткие выдержки из некоторых выступлений участников совещания. В.П. Матвеенко, председатель Пермского научного центра УрО РАН, членкорреспондент РАН: 97
– Общая численность работающих в Пермском научном центре УрО РАН – 665 человек, в т. ч. 335 научных сотрудников, из них – 1 академик, 3 члена-корреспондента, 58 докторов и 161 кандидат наук. В результате развития академической науки в Перми сложились профессиональные коллективы, ведущие фундаментальные исследования по проблемам механики, биологии, химии, горных наук, материаловедения. Эти коллективы обладают научным авторитетом, в состоянии решать широкий круг задач и быть проводниками в своѐм регионе для соответствующих институтов Российской академии и, соответственно, Уральского отделения. Наряду с фундаментальными наши институты выполняют и прикладные исследования, в том числе для предприятий Пермской области. Наши возможности в этой сфере далеко не исчерпаны. Но их реализация определяется не только внутренними факторами, хотя есть уникальные примеры не только для Перми, но и для Российской академии в целом. Например, Горный институт УрО РАН, который в хорошем смысле слова монополизировал решение многих проблем, связанных с эксплуатацией Верхнекамского калийного месторождения. Успешная работа с калийными предприятиями позволяет институту решать вопросы зарплаты, развития материально-технической базы, привлечения молодѐжи. В Институте механики сплошных сред УрО РАН созданы – мы сегодня их видели – не имеющие аналогов в мировой практике насосы и перемешиватели для жидкого металла. Эти изделия работают в АО «Ависма», на предприятиях компании «Русский алюминий». Наши биологи создали специальную микробную субстанцию, тем самым обеспечив успешное развитие производства флокулянтов на заводе им. С.М. Кирова. Сотрудники ИТХ подготовили широкий спектр предложений для предприятий специальной химии, нефтехимии, фармацевтической промышленности, расположенных также в Пермской области. На высоком уровне поставлена работа по интеграции и координации научных исследований с вузами г. Перми. Создан ряд совместных лабораторий и кафедр, ведущие учѐные читают курсы лекций в университетах, студенты проходят практику в академических учреждениях. В последние годы сложились конструктивные взаимоотношения с исполнительной и законодательной ветвями власти Пермской области. И сегодняшняя встреча – яркое тому подтверждение. Администрация оказывает значительную организационную и финансовую поддержку фундаментальным исследованиям, проводимым в интересах региона. Академик В.А. Черешнев, председатель Уральского отделения: – Пермский научный центр УрО РАН – это третий центр среди восьми центров Уральского отделения и по потенциалу и по количеству работающих после Екатеринбургского и Коми научного центра. Уральское отделение РАН – структура, которая объединяет традиционные уральские территории, разделѐнные федеральными округами. УрО сегодня входит в три округа – Уральский, Приволжский и Северо-Западный. И вот как раз УрО РАН – это то, что в дополнение к федеральной вертикали объединяет наши регионы по горизонтали в прочную структуру – Уральский экономический регион. Мы поставили перед собой такую цель, чтобы Урал был не только опорным краем, но и научным, краем образования, культуры и гуманитарных наук. Теперь о проблемах пермских учѐных. Одна из наиболее острых, как и везде, проблема жилья. Может быть, заложить ещѐ один дом на комплексе (там у Академии есть земля) и на паях с высшей школой, с другими учреждениями научного профиля построить типовой дом рядом с уже имеющимся, сданным два года назад? Вторая проблема – достроить Институт технической химии. И третье – это оставшееся невыполненным пожелание Президента РАН академика Ю.С. Осипова создать в Перми гуманитарное учреждение. Все эти вопросы мы будем обсуждать непосредственно на заседании Президиума. Юрий Трутнев, губернатор Пермской области: – Мы гордимся потенциалом уральской науки и хорошо знаем о том уважении, которое питают Российская академия наук и мировая наука к уральской и пермской науке. 98
Мы знаем не только о сильных сторонах, но и о тех трудностях, которые в последнее время имеются в развитии отечественной науки. На мой взгляд, дело не только в цифрах отчислений – 1,7%, 2%, 4%. Это важно, но это не всѐ. Сегодня прозвучало много предложений, связанных с материально-технической базой, административными сооружениями, жильѐм. Совершенно справедливые предложения, мы этим будем заниматься, и, я думаю, наши уважаемые учѐные подтвердят, что уже занимаемся. Но есть и другая сторона. На заседаниях рабочей группы Госсовета неоднократно ставился вопрос о том, что стратегия поддержки науки должна быть не только на федеральном уровне, но и на региональном. Должна быть собственная концепция развития, собственное определение критических направлений развития науки и технологий. Я думаю, что нам надо вместе определить и по Пермской области те направления, которые мы поддерживаем прежде всего. Мы для этой работы открыты и настроены на неѐ. О. Семченко, г. Пермь. Фото С. Новикова
«Надежда – злейший враг…» Луч (ежемесячное приложение к газете «Пермские новости»). – 2002. – Май. – С.6. В апреле в Перми в областном образовательном центре «Экология» состоялась вторая сессия областного семинара «Формирование экологической культуры населения Пермской области». Директор образовательного центра «Экология» профессор педагогического университета Виктор Мисенжников, по инициативе которого организован семинар, возлагает на него большие надежды. По его мнению, двадцать участников семинара – это ядро, образно говоря, снежный ком, который призван дать толчок лавине – экологическому просвещению населения области. Руководит работой семинара ведущий эксперт Центра экологической политики России, доктор психологических наук Витольд Ясвин. Он автор десяти книг, получивших признание научной общественности. За плодотворную научную и просветительскую деятельность В. Ясвин удостоен премии правительства РФ. После завершения работы семинара В. Ясвин дал интервью главному редактору газеты «Луч» Ивану Ёжикову. Иван Ёжиков (И.Ё.): Витольд Альбертович, вы гость не только Перми, но и профессора В. Мисенжникова. Как вы «нашли» друг друга? Витольд Ясин (В.Я.): Наша первая встреча с Виктором Вениаминовичем произошла на заседании проблемного совета по экологическому образованию Российской академии образования. И мы друг другу понравились. Я познакомил его с программой, разработанной мной в рамках проекта «Центр экологической политики России»… Виктор Вениаминович глубоко заинтересовался этой программой и предложил осуществить еѐ в Перми в полном объѐме. Программа рассчитана на три сессии, а в межсессионный период слушатели реализуют программы по диагностике отношения к природе среди различных социальных групп населения. И.Ё.: Поскольку речь идѐт о повышении культуры населения, хотелось бы услышать от вас, что же это такое – экологическое просвещение. В.Я.: Прежде всего, необходимо различать понятия: экологическое образование и экологическое просвещение. Образование – это определѐнные стандарты, экзамены, лицензирование педагогической деятельности. Здесь элементы экологии входят в структуру формального образования. Экологическое просвещение – это то, что принято называть дополнительным или внешкольным образованием, а также работа с широкими слоями населения с привлечением средств массовой информации, коллективов культурнопросветительских учреждений, общественных объединений. Главное здесь – воздействие на чувства человека, нравственность, пробуждение в людях интереса и любви к природе при непосредственном общении с ней или через искусство. И.Ё.: И если расставить приоритеты, то чему бы вы отдали предпочтение – образованию или просвещению? 99
В.Я.: Я вхожу в рабочую группу Государственной Думы по подготовке федерального закона «Об экологической культуре населения». Сейчас работу над этим законом остановили. Но если бы его и приняли, я не думаю, что такой закон будет работать эффективно. На мой взгляд, перспектива решения таких сложных проблем – в рамках гражданского общества. Речь идѐт о создании таких общественных организаций, которые смогут находить контакт с муниципальными и областными властными структурами, чтобы вместе вести работу. Федеральные власти ничего не запрещают, но и не помогают. Опыт показывает, что именно в регионах есть заинтересованность и большие возможности для экологического просвещения. И.Ё.: На сессии в Перми участники семинара с тревогой отмечали, что дополнительное образование как эффективная форма воспитания, не получает государственной поддержки. На ваш взгляд, это общая тенденция? В.Я.: С такими тенденциями приходится считаться. Государство пытается исключить из бюджетной сферы всѐ, что возможно. Это стратегия. Но парадокс в том, что педагоги дополнительного образования – это наиболее квалифицированные специалисты, они смогут найти дополнительный заработок и в других местах, используя свой профессиональный потенциал. Получается экономический клубок, типичный для общества в целом. Что же касается моей позиции, то я вижу выход в интеграции общего среднего и дополнительного образования, то есть органичное включение клубной работы во весь процесс образования. Согласитесь, что большинство людей, состоявшихся в своей профессии, начинали свои занятия в каких-либо кружках – спортивных, танцевальных, музыкальных, технических… Недооценивать это – большая ошибка. Да и сегодня и школы, и дома творчества юных входят в одну систему Минобразования. И.Ё.: Так что дело не безнадѐжно? В.Я.: В слове «безнадѐжно» корень – надеж (да). В связи с этим хочу привести высказывание известного психолога В. Леви: «Надежда – злейший враг, гони его любовью…» А что такое любовь? Это активная помощь человеку, которого ты любишь. Ты спешишь ему на помощь, не рассчитывая на благодарность. Иначе это не любовь, а что-то другое. И, положа руку на сердце, каждый из нас найдѐт в себе ресурс, не говоря уже о том, чтобы найти единомышленников и объединиться с ними. Логика гражданского общества – это логика людей, объединѐнных в союзы, группы для решения проблем, которые представляются им наиболее важными и приоритетными. Сегодня в России многие люди, занимающие высокое положение в обществе, становятся членами общественных организаций, то есть они реализуют свой творческий, профессиональный, гражданский потенциал не через официальную должность, а через те приоритеты, которые они предлагают. И.Ё: В вашем лексиконе есть слово «борьба»? В.Я.: В моѐм лексиконе нет. Борьба означает, что есть победитель и побеждѐнный. Мы живѐм в одной стране, у нас общая история. Если мы боремся, то один побеждает за счѐт другого. Я не вижу в этом большой перспективы. В моѐм лексиконе есть слово «договаривание», нахождение того, что объединяет, а не разъединяет. И.Ё.: А разве в науке нет борьбы научных школ? В.Я.: Учѐный ищет истину, публикует свои работы, находит сторонников… И.Ё.: Виктор Вениаминович оказался одним из них? В.Я.: Да, он один из тех, кто понял меня, увидел, почувствовал. И все, кто с нами сегодня работает в Перми, разделяют наш подход, что через чувства людей, через психологию мы можем достигнуть изменения отношения общества к природе. Могу сказать, что это лучшая группа из всех, с которыми мне приходилось работать в регионах. Лучшая по заинтересованности, по квалификации, по готовности анализировать свою работу. И дело не в том, что это особенные люди, а в том, что благодаря усилиям Мисенжникова, специалистов отдела экологического просвещения и информации УООС удалось подобрать именно таких людей, для которых это важно, и они готовы продолжать свою работу дальше. В пермской группе нет балласта, и это дорогого стоит. И.Ё.: Как вы мыслите продолжение работы? 100
В.Я.: Идѐт подготовка людей, которые уже начали реализацию большого проекта по развитию эколого-просветительской работы с населением Перми и других городов области. В плане завершение первого этапа подготовки научно-методического сборника по материалам участников семинара. Сборник будет уникальным. Такого в России ещѐ нет. Его авторами будут сами слушатели. Каждый, кто возьмѐт в руки сборник, поймѐт, что подготовлен он не академиками, а такими же его земляками, коллегами по работе. Для нас очень важно, чтобы «расходились круги по воде». И.Ё.: Витольд Альбертович, а как вы пришли в науку? В.Я.: По первому диплому я учитель биологии и основ сельского хозяйства. Работал воспитателем в детском доме, преподавал биологию, химию и географию. И мне тогда казалось, что именно биология формирует отношение школьников к природе. Но позже понял, что не столько биология, как… В итоге поисков я пришѐл к психологии, получил в Ленинградском университете диплом практического психолога. В течение десяти лет собирал материалы… Кандидатская и докторская диссертации защищены по проблемам психологии формирования отношения к природе. Фото Александра Лыжина
Будет ли на Верхней Каме «золотая лихорадка»? Наука Урала. – 2002. – Июнь (№ 14). – С. 3. Практический выход Пермские учѐные могут опрокинуть представления о мировых промышленных ресурсах золота и других благородных металлов. Во всяком случае, научная мысль не дремлет, о чѐм свидетельствуют первые результаты исследований. О них рассказывает заведующий лабораторией геологических проблем техногенеза Горного института УрО РАН, доктор геолого-минералогических наук А.И. Кудряшов. – Алексей Иванович, когда началась эта, если можно так выразиться, тихая «золотая лихорадка»? – Как известно, руды Верхнекамского месторождения солей содержат множество элементов-примесей, наиболее известными из которых являются бром, рубидий, цезий, литий. С развитием и совершенствованием методик химического анализа перечень элементовпримесей пород соленосной толщи расширялся, а в последние двадцать лет в их круг попали и благородные металлы. Первые сведения о значимых количествах золота в солях Верхнекамского месторождения, и вообще в калийных рудах, были получены совместными усилиями сотрудников Уральского филиала ВНИИГ (ныне ОАО «Галургия», г. Пермь) и Московского химико-технологического института имени Д.И. Менделеева (МХТИ) в начале 80-х годов теперь уже прошлого века. В то время в МХТИ шло испытание новой методики спектрохимического анализа и для этого были взяты пробы отходов калийного производства Верхнекамья. Зачинателем этого дела от Уральского региона была О.Б. Кавалерова, в то время тесно сотрудничавшая с этим институтом. Первые результаты были ошеломляющие, но контрольный отбор и повторный анализ калийных руд показал, что содержания этих металлов и, в частности, золота, не представляют практического интереса. Затем золотом в солях заинтересовались сотрудники геологической службы ОАО «Уралкалий» А.С. Николаев и В.В. Белкин. Результаты анализов отобранных ими проб говорили о том, что здесь есть кое-что интересное. Позднее к этим исследованиям был привлечѐн А.Ф. Сметанников, много лет занимавшийся геохимией благородных металлов в одной из организаций Казахстана. После перехода А.Ф. Сметанникова в Горный институт мы вплотную занялись этой проблемой. Теперь уже твѐрдо установлено, что все породы соленосной толщи Верхнекамского месторождения содержат то или иное количество благородных металлов (золота, серебра, платины, палладия, индия) которые концентрируются в так называемом нерастворимом остатке солей. Геологические запасы благородных металлов в породах и рудах Верхнекамского месторождения не просто большие – они громадные. Достаточно сказать, что только в одном 101
пласте «маркирующая глина» толщиной 1,5-2,0 м сосредоточено около 20 тысяч тонн золота. Правда, это предварительные данные. Пусть мы ошибается на порядок, всѐ равно эти запасы огромны. – И где же искать «золотую жилу»? – Здравый смысл говорит, что разработка экономически выгодной технологии извлечения благородных металлов из руд Верхнекамского месторождения солей и отходов калийного производства должна базироваться на полных и достоверных знаниях о формах их нахождения. Последние же устанавливаются только в результате самых тщательных минералогогеохимических исследований. Попытки извлечения золота из калийных руд этого месторождения и отходов их обогащения традиционными технологиями оказались напрасными, поскольку львиная доля золота (90-95%) находится не в самородной форме, а в других, более сложных – металлоорганика, хлориды и другие пока ещѐ не известные нам соединения. «Вылавливали» самородное золото, а всѐ остальное уходило «на сторону», улетучивалось. В конце концов, затея решить проблему «кавалерийским наскоком» была оставлена. Тем не менее, научно-исследовательские работы продолжаются. Мы постепенно приближаемся к главной цели первого этапа – установить, какие это формы, найти способы перевода благородных металлов из этих форм в другие, из которых будет возможно их извлечение либо существующими технологиями, либо разработанными специально для руд Верхнекамского месторождения. У нас уже есть интересные находки, и некоторые из них представляют собой ноу-хау, хотя ещѐ надо много работать. Следующий этап – разработка экономически выгодной технологии извлечения этих металлов из руд и отходов их переработки. Эта работа, наверное, не менее дорогостоящая, чем работы первого этапа. И как долго продлится этот этап, сейчас неизвестно. – В чѐм же, извините за тавтологию, заключается проблема решения этой проблемы? – В финансировании. Сейчас мы ведѐм эту работу очень медленно, почти на голом энтузиазме, выискивая какие-то свои внутренние ресурсы, которых, конечно, совсем немного. Проблема очень интересная, и нам оказывают бескорыстную помощь некоторые учреждения Российской академии наук, такие как институт ГЕОХИ (г. Москва) и Институт геологии КНЦ (г. Сыктывкар). Справедливости ради отмечу, что в прошлом году А.Ф. Сметанников выиграл двухгодичный региональный грант на исследования по этой тематике. Однако объѐм финансирования явно не соответствует необходимым масштабам: современные методы исследования вещества – весьма дорогостоящее занятие. Но я уверен, что рано или поздно богатство соляной толщи Верхнекамского месторождения многократно увеличится и прирастѐт оно, в основном, за счѐт балансовых запасов золота, платины, серебра и других благородных металлов. А что касается «золотой лихорадки», то отмечу, что нового Клондайка на Верхней Каме не будет – мужчинам, пусть даже и крепким, вооружѐнным киркой, лопатой и лотком, делать нечего. Здесь нужны предприятия с солидными установками и тонкой технологией извлечения благородных металлов. Блеск золота и серебристо-белый цвет платины Верхнекамья можно будет увидеть только на слитках, принадлежащих смелым и терпеливым предпринимателям. Вела беседу Ольга Семченко, г. Пермь
Добрый посев Луч (ежемесячное приложение к газете «Пермские новости»). – 2002. – Июнь. – С.1, 3. Страница учредителя 5 июня – Всемирный день охраны окружающей среды. По традиции, в этот день россияне подводят итоги своей работы в области охраны окружающей среды. Об этом наш разговор с начальником управления по охране окружающей среды Пермской области Анатолием Васильевичем Бражкиным: – Прежде всего хочу поздравить всех жителей Прикамья с праздником. Это хороший повод для того, чтобы рассказать читателям газеты о сделанном за эти пять месяцев 2002 года. С 15 апреля по 5 июня в Прикамье прошли общероссийские Дни защиты от экологической 102
опасности. Им предшествовала большая организаторская работа всего коллектива управления, федеральных природных органов и муниципальных органов по охране окружающей среды. Был разработан и практически выполнен комплексный план мероприятий Дней защиты от экологической опасности. Они достаточно широко освещались в центральной, областной печати, в радио- и телевизионных передачах. В июньском, кстати сказать, 150-м, номере нашей экологической газеты «Луч» вы найдѐте много материалов на эту тему. И всѐ же мне хотелось бы привлечь ваше внимание к некоторым проблемам сегодняшнего дня. В управлении по охране окружающей среды Пермской области единую политику в области осуществляет научно-технический совет при управлении (НТС), в составе которого работают секции: экологической безопасности, сохранения биоразнообразия и экологического мониторинга, экологического просвещения и информации. На заседаниях НТС и специализированных секций рассмотрены важнейшие вопросы законодательного и нормативно-правового обеспечения природоохранной деятельности, техногенного загрязнения, воздействия неблагоприятных экологических факторов на здоровье населения, сохранения биологического разнообразия. При рассмотрении заявок на выполнение работ применяется конкурсный подход. Объѐм финансирования на проведение научно-исследовательских, поисковых и внедренческих работ в прошлом году возрос на 939 тысяч рублей и составил в целом 2603 тысячи рублей. При выделении средств первостепенное внимание уделяется финансированию мероприятий целевой комплексной программы «Охрана окружающей среды Пермской области на 2001-2005 годы». В их числе: комплексная оценка последствий угледобычи и прогноза развития экологической ситуации в Кизеловском угольном бассейне, разработка и ведение межведомственной информационной системы сбора и обмена сведений по промышленным инцидентам, авариям и катастрофам техногенного и природного характера с экологическими последствиями; разработка проекта закона Пермской области «Об отходах производства и потребления»; системы учѐта и оценки отходов производства и потребления Пермской области и мероприятий по их утилизации; развития информационной поддержки интегрированного банка данных и многое другое. В мае этого года в издательстве «Книжный мир» вышла книга «Особо охраняемые природные территории Пермской области», подготовленная по заказу управления по охране окружающей среды Пермской области. В еѐ написании приняли участие ведущие учѐные области, работающие в этом направлении (Г. Воронов, С. Овеснов, А. Шепель и другие), а также специалисты управлений по охране окружающей среды и по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных Пермской области. Главный редактор книги – первый заместитель губернатора области, председатель департамента имущественных отношений Пермской области А. Тѐмкин написал в предисловии: «Современное общество приблизилось к такому рубежу, когда дальнейшее бескризисное хозяйственно-экономическое развитие невозможно без пристального внимания к вопросам экологии, сохранения биологического и ландшафтного многообразия. Одним из путей решения противоречий между природой и человеком является сохранение в естественном состоянии природных комплексов через организацию особо охраняемых территорий… Надеюсь, что книга будет полезна как для специалистов различного профиля, так и для широкой общественности, а значит, послужит сохранению природных богатств и красот Прикамья». В рамках общероссийской акции «Дни защиты от экологической опасности» проведены обследования природоохранных сооружений, автотранспортных средств и автодорожных предприятий, объектов автодорожного сервиса, состояние складов ядохимикатов, отмечены многочисленные случаи захламления земель. Виновные в нарушении природоохранного законодательства привлечены к административной ответственности. В «зелѐных» субботниках по благоустройству и озеленению городов, очистке малых рек и родников приняли участие тысячи жителей области. В эти весенние месяцы заметно усилилось экологическое просвещение населения. «Круглый стол» «Участие молодѐжи в днях защиты от экологической опасности», программа для подростков «Знания – убеждения – экологический стиль жизни», театр истории культуры и 103
экологии «Жар-птица» стали школой воспитания для учащейся молодѐжи. Заметными событиями в общественной жизни были проведѐнные конференции для организаторов экологических лагерей, а также по обмену опытом природоохранной деятельности между учащимися Перми и области на базе учебных заведений г. Очѐра; 10-я межвузовская студенческая конференция «Экология. Проблемы. Пути решения»; ряд семинаров по формированию экологической культуры населения. Большой общественный резонанс получили акции «Спасѐм малые реки», «Войди в природу другом», «Марш парков», «Эко-лайн», взяла старт областная операция «Чистый воздух». Мне доставляет большое удовлетворение выразить благодарность нашим соратникам председателю Пермской организации ВООП, заслуженному экологу РФ Н. Якушевой, руководителю межвузовского экологического центра, профессору Пермского госуниверситета С. Двинских, директору областного образовательного центра «Экология» профессору В. Мисенжникову, замечательному педагогу В. Эршон, многим другим энтузиастам экологического воспитания и обучения, работающим в городских и районных общеобразовательных и дошкольных учреждениях, домах детского творчества, экологобиологических центрах. И число их растѐт. Сегодня газета «Луч» публикует имена лауреатов областного конкурса «Земля тревоги нашей». Это действительно достойные люди, представляющие самые разные редакции, но очень близки и нам, и друг другу тем, что самоотверженно служат нашему общему делу. Я сердечно поздравляю их с наградой, с общественным признанием их заслуг и желаю дальнейших успехов. Должен сказать, что расходы из областного экологического фонда на экологическое просвещение растут из года в год, и мы считаем это эффективным вложением средств. Добрый посев, будем надеяться, даст богатую жатву. В стране продолжается реорганизация природоохранных органов. Новая редакция федерального Закона «Об охране окружающей среды» наделяет субъекты РФ большими полномочиями в области охраны окружающей среды. Отныне основная нагрузка по осуществлению государственного экологического контроля ложится на плечи органа исполнительной власти субъекта РФ. Областная администрация своевременно дала чѐткие установки по реформированию природоохранных органов области, приведению в соответствие с новым законом всех областных нормативных актов, касающихся вопросов охраны окружающей среды. Будут внесены существенные коррективы в действующие областные законы, в том числе в Закон «Об охране окружающей природной среды», в Закон «О порядке наделения органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями Пермской области», в Устав Пермской области и многие другие нормативные документы. Пакет проектов таких документов подготовлен специалистами управления, пермскими учѐными и рассмотрен на совещании с заместителями глав администраций городов и районов области и внесѐн на обсуждение депутатов Законодательного Собрания области. Рабочей группой подготовлены проекты новых законов Пермской области «Об охране окружающей среды», «Об отходах производства и потребления», предполагается разработка проекта закона «О правовом режиме окружающей среды и природных ресурсов». Динамичные и глубокие изменения, которые происходят сегодня в управлении природоохранной деятельностью на региональном уровне, будут продолжаться. Для того чтобы реализовать нормы, установленные разработанными проектами законов, необходимо разработать ряд проектов нормативных правовых актов губернатора области по регулированию вопросов взаимодействия исполнительных органов государственной власти Пермской области с территориальными органами местного самоуправления. Необходимо утвердить положение о государственном экологическом контроле в Пермской области и перечень объектов, подлежащих областному экологическому контролю. В стадии согласования уже находятся проекты законов Пермской области о применении мер экономического и иного стимулирования природоохранной деятельности, об областном целевом бюджетном экологическом фонде, проекты указов губернатора области о системе государственного мониторинга, о порядке образования особо охраняемых природных территорий, о Красной книге Пермской области. 104
Особое место занимают вопросы наделения органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями по осуществлению государственного экологического контроля. В соответствии с Конституцией Российской Федерации, такое наделение возможно только на основании закона субъекта Российской Федерации с одновременной передачей финансовых и материальных средств для осуществления этих полномочий. Это означает, что необходимо разработать и принять столько законов, сколько имеется муниципальных образований. Мы занимаемся формированием природоохранных органов в субъекте РФ, решая неотложные вопросы их законодательного, юридического и материального обеспечения. Речь идѐт о том, чтобы, взаимодействуя с федеральными органами, в полном объѐме осуществлять эффективный экологический контроль на всей территории области. Мы уверены, что эта непростая задача будет решена успешно.
Блеск и нищета российской геологии Литературная газета. – 2003. – 12-18 февраля (№ 6/5911). – С.11. Приложение «Научная среда». Выпуск № 3 (43). Аналитический разрез Держись, геолог, крепись, геолог, бюджету и рынку не брат.
В «Научной среде» («ЛГ», № 23, 2002 г.) было опубликовано открытое письмо «Ресурс без стратегии», в котором 22 члена Российской академии наук во главе с академиком Ф. Летниковым обращают внимание президента России на «разрушительные тенденции… подрыва минерально-сырьевой независимости России». Вопрос о том, что произошло с Геологической службой СССР и каким должно быть еѐ будущее в России, приобретает общенациональное значение и волнует учѐных.
Утверждение авторов открытого письма о том, что в СССР была создана «эффективная система обеспечения сырьевой безопасности страны», требует уточнения. На самом деле существовали и существуют не одна, а две геологии: естественная наука геология (назовѐм еѐ академической геологией) и геология прикладная. Это не изолированные сферы, а скорее сообщающиеся сосуды. Тем не менее, конечные цели и общественная функция той и другой совершенно различны: у первой – чистое познание или, как сейчас говорят, построение генетических моделей, у второй – поиск в недрах и подсчѐт запасов минерального сырья и топлива, необходимых обществу сегодня, завтра и в отдалѐнном будущем. Первую может позволить себе содержать только богатое и цивилизованное общество, без второй никакое общество не сможет просуществовать в современном мире сколько-нибудь долго. Прикладная геология самодостаточна – она использует набор своих эмпирических правил и приѐмов. В СССР различие целей и методов логически привело к организационному разделению двух геологий: первая сосредоточилась в институтах Академии наук, отчасти в вузах, вторая – в Министерстве геологии. За прошедшие 10-12 лет академическая геология, в отличие от Мингео, сохранилась в России как структура, ни один из институтов не был ликвидирован или приватизирован и не распался. В институтах теплится жизнь, сохраняется всѐ та же советская административная система, которая была и до рыночных преобразований. К сожалению, академическая геология переживает кризис по многим причинам: позорно низкая оплата труда научных сотрудников (первое следствие этого – необратимое старение научного сообщества), отсутствие средств на полевые и лабораторные исследования, на пополнение библиотек, на приобретение аналитического оборудования. Какова же участь прикладной геологии («геологоразведки»), о которой, в сущности, и идѐт разговор в открытом письме и в последующем интервью с академиком Ф.А. Летниковым («ЛГ», № 34, 2002)? Затраты на содержание Геологической службы (Мингео) СССР выражались в миллиардах тогдашних рублей; она потребляла огромные материальные ресурсы, в ней были заняты сотни тысяч работников. Усилиями не одного поколения советских геологов страна была почти избавлена от импорта минерального сырья. Однако этот отрадный факт не означает, что в 105
деятельности сверхцентрализованного ведомства, в течение почти пятидесяти лет закрытого от общества, да и от самих геологов завесой секретности, всѐ обстояло благополучно. Элементарных рассуждений достаточно, чтобы понять: прикладная геология не производит материального продукта, она не даѐт ничего, кроме дорогостоящей информации, прямо или косвенно относящейся к минеральным ресурсам и зафиксированной в рукописных отчѐтах, вот уже более ста лет пополняющих специфическую, до недавнего времени засекреченную библиотеку – Геологический фонд. (Как известно, все результаты академической геологии публикуются в открытых научных журналах.) Правда, территориальные организации Мингео официально назывались «производственными геологическими объединениями» (ПГО). Такая терминология только на первый взгляд безобидна, на самом деле она принципиально неверна и дезориентирует общество. Как могло возникнуть такое смещение понятий? Геологоразведочные работы дорогостоящи – это бурение скважин, проходка горных выработок и т.д. Мощное материальное хозяйство требовало от администрации больше внимания, чем сами геологи с их несложным инвентарѐм, а экономические показатели его работы определяли оценку деятельности ПГО вышестоящими инстанциями. Отсюда общий «производственный» колорит экспедиций и партий Мингео. На этом фоне становилось неявным то фундаментальное обстоятельство, что техника – всего лишь инструмент для получения достоверных знаний о недрах. В итоге прикладная научная деятельность скрылась за «производственной» фразеологией. Многоступенчатая административная структура Мингео находилась в вопиющем противоречии с исследовательской сущностью работы геолога. Исполнитель работ – «рядовой геолог», как принято говорить, был единицей, не защищѐнной от произвола администрации. Однако именно он, и никто другой, общался с природными объектами, и только от его квалификации зависела обоснованность прогноза, а в конечном счѐте обоснованность затрат. Отсюда как будто бы неопровержимо следует, что наивысшая квалификация нужна не в вершине, а в основании пирамиды, но на практике это «основание» было самой низшей ступенькой служебной лестницы. В результате уже очень давно имело место катастрофическое падение престижа «рядовой», то есть не административной, истинно исследовательской работы, когда-то, на заре Геологической службы, считавшейся почѐтной и требовавшей высокого образовательного ценза.
Мингео СССР так и не смогло отбросить терминологические ухищрения, выгодные только управленческому аппарату, и провозгласить доктрину: «Геологическая служба есть объединение прикладных научно-исследовательских организаций, ответственных за состояние минерально-сырьевой базы страны». Из признания этой доктрины могли бы проистекать важные следствия. Исследователь, а не функционер был бы признан центральной фигурой системы, и переход на «производство» не грозил бы учѐному потерей всех имевшихся тогда преимуществ официального научного статуса. ПГО должны были стать по сути институтами геологии и минеральных ресурсов территорий. Сферой их деятельности были бы геологические комплексы – проще говоря, опятьтаки территории с определѐнным спектром полезных ископаемых. Эти фирмы могли бы выполнять поиски и разведку по заказам любых заинтересованных потребителей минерального сырья. Необходимо было резко разграничить сферу геологии и сферу технических средств, чего в Мингео не было (даже министром геологии долгое время был не геолог, а инженер-механик). Геолог должен знать, где и на какую глубину пробурить скважину, но совершенно не обязан знать, как это делается. В воображаемой структуре Геологической службы отчѐтливо прорисовались бы два элемента: НИИ прикладной геологии и инженерные горно-буровые конторы; последние работали бы по заказам первых на чисто коммерческой основе. Никто не может оспорить тезис, что для снижения степени риска при принятии решений о затратах миллионов рублей, например, на глубокое бурение, нужен научный, методически современный анализ данных. Для этого «рядовой» работой должны были бы заниматься 106
специалисты с квалификацией кандидата или доктора наук. В Мингео таких появлялось немало, однако падение престижа «рядовой» работы привело к тому, что в корпусе геологов происходила невыгодная с точки зрения интересов общества поляризация: на одном полюсе сосредоточивался избыток квалификации при скромных средствах («отраслевые» институты Мингео), на другом – недостаток квалификации при огромных средствах (ПГО). «Отраслевые» институты никогда не занимались непосредственно поисками и разведкой минерального сырья – это была функция ПГО. Но, с одной стороны, они часто стремились походить на геологические институты Академии наук (у которых своя, чѐтко определѐнная функция), с другой же – часто узурпировали право ПГО на научно-прикладную обработку их же собственных материалов на том основании (обычно завуалированном), что у «производственников» низкая квалификация. Коль скоро, как было сказано выше, ПГО бывшего Мингео СССР, по сути дела, являлись (но так и не стали) региональными НИИ геологии и минерального сырья, функция центральных «отраслевых» институтов уже тогда становилась недостаточно ясной и существование некоторых из них представлялось логически сомнительным. Из всего этого следует неутешительный вывод: «сокрушительный удар» по институтам бывшего Мингео СССР вызван по большому счѐту не столько чьей-то злой волей, сколько неопределѐнностью их функции. Не следует сожалеть об исчезновении неудачного словосочетания «Министерство геологии» (представьте: министерство биологии… физики… и т.д.). Эта структура всегда была, по сути, министерством минеральных ресурсов. Было бы лучше всего, если бы эта важная для общества структура именовалась, как и во всѐм остальном мире, Геологической службой. То, что даже само название «Геологическая служба» исчезло из официального перечня государственных ведомств России, конечно, весьма прискорбно. Великая и обширная страна, богатая природными ресурсами, должна иметь такое ведомство, и его титул должен звучать не менее внушительно, чем, например, титул «Geological Survey of the United States of America». Развал мощной структуры Мингео СССР не в последнюю очередь связан с тем, что его правопреемники оказались неспособными своевременно самоидентифицироваться, т.е. ясно и во всеуслышание заявить, каковы должны быть функции и финансовые источники содержания их ведомства в изменившихся обстоятельствах. В результате большая часть «производственных» организаций исчезла, а сохранившиеся превратились в ОАО и ЗАО загадочного типа, административная верхушка которых использует все выгоды частновладельческого статуса, при этом взывая к госбюджету для поддержки существования «рядового» персонала, за счѐт которого живѐт.
Что должно, без всякого сомнения, финансироваться из бюджета? Во-первых, у Геологической службы страны во все времена была (и есть) некоммерческая функция, которая как-то теряется на фоне сырьевой базы: это региональная геология, или, если сказать понятнее, геологическая съѐмка, создание и обновление геологических карт территорий. Здесь заказчиком может выступать только нация в лице государства (то есть госбюджет), поскольку ни одному из прочих заказчиков по отдельности геологические карты не нужны, но всем вместе они необходимы. Геологические карты, имеющие авторов, должны быть доступны всем желающим, то есть в затратах на их создание уже должна быть предусмотрена их открытая публикация. Здесь не обойтись без упоминания малоизвестного, но пикантного обстоятельства: любая геологическая карта имеет, как говорят, топооснову – топографическую карту того же масштаба. Топография, равно как и «сведения о форме и размерах Земли» (фраза из перечня секретных сведений СССР), не является в России секретной. Однако органы безопасности РФ предписали считать секретными топокарты масштабов 1:50 000 (500 м в 1 см) и крупнее, то есть топооснову современных геологических карт, тем самым делая открытую публикацию последних фактически невозможной. В эпоху спутниковых съѐмок и GPS нелепое положение сохраняется, за счѐт бюджета содержатся спецотделы, занятые лишь бессмысленной инвентаризацией карт, и соответствующая надзорная структура в ФСБ. Для отмены этого анахронизма не нужны никакие новые законодательные акты – достаточно привести всѐ в соответствие с Конституцией РФ. 107
Во-вторых, у Геологической службы страны должны быть функции инвентаризации и оценки всех минеральных ресурсов, которыми на данный момент располагает нация. В интервью академика Ф.А. Летникова она совершенно правильно упомянута как «пересчѐт запасов». Результаты этой деятельности должны публиковаться в открытой печати. В-третьих, у Геологической службы страны должны быть полномочия по государственному надзору за правильностью использования недр частными компаниями (в интервью – «охрана недр в условиях рыночной экономики») с правом применения соответствующих санкций. В прошлом система требовала улучшений, о которых говорилось выше, но источником финансирования предполагался единственно госбюджет. В условиях рыночной экономики возвращение к госбюджету потребовало бы национализации права эксплуатации недр, что, повидимому, нереально. Из того, что вся прибыль и сверхприбыль от эксплуатации недр сейчас стала собственностью частных владельцев, неопровержимо следует, что последние и должны нести все затраты по «восполнению минерально-сырьевой базы». Каких-либо исключений из этого правила не должно быть. Поэтому политика ведомства г-на Артюхова (это имеет место, например, на Урале), закрывшего все съѐмки и повернувшего сохранившийся геологический потенциал к прогнозно-поисковым работам на золото и платину, по меньшей мере странна. Еѐ можно воспринять как скрытое содействие «олигархам» в их стремлении воспользоваться госбюджетом для последующей приватизации результатов работ. Как примирить корыстные интересы частного капитала с общенациональными, то есть предотвратить «подрыв минерально-сырьевой независимости России», – вот в чѐм вопрос. Александр Ефимов, доктор геолого-минералогических наук, главный научный сотрудник Института геологии и геохимии УрО РАН
Астрономы сбились со счѐта В Солнечной системе не 9, а 10 планет, хотя некоторые учѐные предполагают, что всего лишь 8… Литературная газета. Научная среда. – 2003. – 12-18 февраля (№ 6/5911). – С. 11. Измерение вечности Солнечную систему можно поздравить с прибавлением: астрономы обнаружили объект, похожий на планету, удалѐнный от нас на 6,5 миллиарда километров. «Десятая планета» уже получила странное имя Кваоар: так зовут индейское божество, участвовавшее в сотворении мира. Разговоры о том, что в Солнечной системе есть некое большое тело, которое влияет на жизнь Земли, чем объясняются многие наши природные катаклизмы, ведутся в научном мире уже много лет. В среде любителей космических сенсаций даже возникло фантастическое предположение, что на этом объекте существует некая враждебная нам форма жизни, котораяде и не даѐт нам спокойной жизни. И вот, наконец, на днях учѐные из Калифорнийского технологического института объявили на заседании Американского астрономического общества о грандиозном открытии: с помощью сверхмощного телескопа Хаббла они зафиксировали в поясе астероидов Койпера, находящемся неподалѐку от Плутона, большое небесное тело около тысячи километров в диаметре. Это чуть меньше, чем диаметр самого Плутона. Уж не та ли это десятая планета, которая виновата во всех наших селях и потопах? – Каждый год учѐные открывают до 10 тысяч астероидов, – рассказал нам заведующий отделом небесной механики Государственного института астрономии имени Штернберга доктор физико-математических наук Николай Емельянов. – Всего в одной только Солнечной системе их известно около 200 тысяч. Открытый недавно объект интересен прежде всего своими размерами: это самая маленькая из девяти известных нам со школьной скамьи планет Солнечной системы, но самый большой из обнаруженных ранее астероидов. Если «сложить» все уже открытые малые планеты, то их размер всѐ равно получится заметно меньше. Однако к земным катаклизмам он абсолютно не причастен: этот астероид вращается по «заурядной» круговой орбите на миллиарды километров от Земли и Солнца и никуда с неѐ «сворачивать» не 108
собирается. В этом смысле намного опаснее для нас небесные глыбы, орбиты которых пересекаются с орбитой Земли. Их изучают, пытаются прогнозировать «поведение»… По словам нашего собеседника, открытие малой планеты для астронома – привычное дело. Сам Николай Владимирович однажды совершенно случайно стал первооткрывателем объекта, проекция которого на карте звѐздного неба находилась неподалѐку от Юпитера. Названия ему не дал: официально имена новым планетам и звѐздам присваиваются только на заседаниях Международного астрономического союза. Кстати, и оригинальное индейское имя нового астероида пока нигде не зарегистрировано. Его официальное название пока – 2002LM60. Доктора Майкл Браун и Чадвик Трухильо из Калифорнийского института заявляют, что, вероятно, новый объект – далеко не самый крупный из находящихся в поясе астероидов. Возможно, через некоторое время с помощью гигантского телескопа Хаббла удастся сделать ещѐ более сенсационное открытие. «Такое вполне возможно, – подтверждает смелое предположение Емельянов. – Ведь оптическая техника совершенствуется. Теоретически возможно найти тело крупнее Земли»… Пояс астероидов, находящийся за Плутоном, – едва ли не самое загадочное место в Солнечной системе. Это ряд объектов изо льда и скальной породы, участвовавших в образовании Вселенной около пяти миллиардов лет назад. «Плутон – вообще уникальная планета: спутник Харон лишь вдвое меньше его самого, за что астрономы порой называют их «сладкой парочкой», – рассказывает Емельянов. – А открытие пояса Койпера вообще поставило под сомнение факт, что Плутон является планетой. Может быть, это только один из астероидов? В таком случае, возможно, наши коллеги открыли не десятую планету, а гигантский астероид, в то время как планет в Солнечной системе всего лишь… восемь». Хотя, конечно, дело не в количестве, а в качестве небесных тел: астероиды – хранители бесценной информации об истории мироздания, обломки вечности, представляющие огромный научный интерес. В этом смысле жизнь астероидов богаче и разнообразнее, чем досужие домыслы о «зелѐных человечках», которые грозят нам из космоса. Анна Пименова
Уникальный регион Пермский край. – 2003. – 16-20 октября (№ 3/3). – С. 2. Территория роста Прикамье – уникальный регион. Эта фраза стала привычной, но при этом ничуть не потеряла своей достоверности и актуальности. Прикамье – действительно уникальный индустриальный регион. Где, в какой области можно найти настолько непохожие и так гармонично сосуществующие предприятия? В Перми нефтеперерабатывающий «ЛУКОЙЛ-ПНОС» соседствует на одной улице с «Минеральными удобрениями». А на территории самих «Минудобрений» – завод по производству натуральных фруктовых соков. Крупнейший производитель калийных удобрений соликамский «Сильвинит» ведѐт разработки общих с «Соликамским магниевым заводом» пластов полезных ископаемых. Примеров, когда на общей земле предприятия разных отраслей, разных собственников работают на общее благо, в Прикамье множество. Это пример для всей страны. Закономерно, что губернатор Ю. Трутнев – руководитель рабочей группы по стратегии развития промышленности Российской Федерации в Госсовете при Президенте России. Пермская – значит, стабильная
Только за восемь месяцев текущего года объѐм выпущенной пермскими предприятиями продукции вырос по сравнению с прошлым годом на четыре млрд. рублей. В наиболее быстро развивающихся отраслях рост составляет от 10 до 25 процентов! Понятие «пермская промышленность» для российских и зарубежных деловых кругов давно уже стало олицетворением надѐжности. Впервые в новейшей российской истории американские бизнесмены вложили средства не в добычу полезных ископаемых на территории России, а в высокотехнологичное производство – двигателестроение. По сути, в интеллект. В наши «Пермские моторы». 109
Впервые крупнейшая авиастроительная компания «Боинг» стала покупать «крылатый металл» титан у российского предприятия. Нашей «АВИСМЫ» из Березников. Впервые калийное предприятие выступило на международном рынке самостоятельно, без помощи калийных союзов и ассоциаций заключило многомиллионные (в долларах) контракты. И опять это наше предприятие – «Уралкалий». Таких «впервые» в истории пермской промышленности множество. Конечно, во многом мы обязаны этими достижениями объективным факторам. Тем природным ресурсам, что заложены в наших недрах. Стратегически удачному географическому положению, которое в своѐ время определило размещение именно у нас многих оборонных предприятий. Но в рыночной экономике на одних природных ресурсах и былых инвестициях далеко не уедешь. Мало получить от природы или истории бесценный подарок – надо ещѐ суметь его использовать. И здесь, как нигде, важны взаимопонимание между промышленными и властными структурами, умение работать в единой команде. И не случайно в Прикамье первый заместитель губернатора области Анатолий Тѐмкин отвечает именно за промышленную политику. Проще говоря, за то, чтобы пермские предприятия могли спокойно работать и развиваться. Уверенность в завтрашнем дне По большому счѐту, у области и руководителей пермских предприятий цели общие. И совершенно не важно, к какой форме собственности относится предприятие и кто в нѐм хозяин. Важно другое. Чем больше доходы предприятия, тем больше доходы бюджета. Чем производство эффективнее, тем выше доходы его работников и стабильнее социальная обстановка в городах и районах, для которых эти предприятия – градообразующие. Достаток и спокойствие жителей области – первостепенная задача. А что нужно для развития предприятия? Прежде всего – уверенность в завтрашнем дне. Это значит – социально-политическая стабильность, защита собственности, гибкая налоговая политика и инвестиционная привлекательность региона в целом. Вот и получается, что только при тесном партнѐрстве промышленников и властей каждый может достичь этих целей. Администрация Пермской области установила самые низкие в России ставки выкупа земли для промышленных предприятий. Потому что собственник предприятия может чувствовать себя уверенным, только когда ему принадлежит не только оборудование, но и земля, на которой оно стоит. Не может же производство висеть в воздухе! Поэтому в Прикамье раньше, чем в других регионах, начали готовиться к земельной реформе, предлагая Москве наши варианты законов. В результате недавно в нашем крае появилось новое крупное предприятие российского масштаба. Оно производит буровую технику. Одна из крупнейших машиностроительных компаний России – «Объединѐнные машиностроительные заводы» – решила зарегистрировать своѐ новое подразделение на пермской земле. В его состав вошли три наших предприятия (ВНИИ буровой техники, Павловский машиностроительный завод и Пермнефтегазтехника) и одно иногороднее. Промышленникам выгодно работать именно у нас! И нам выгодно, чтобы они работали у нас и платили налоги в наш бюджет. Например, Павловский машиностроительный завод расположен в маленьком городке под Очѐром. Уже сегодня численность работающих на нѐм в десять раз превышает численность работающих на соседнем Очѐрском машиностроительном. И именно павловские деньги являются для бюджета района определяющими. Главное, что деньги есть. Живут город и прилегающая к нему территория. Решать проблемы вместе Как у подлинных друзей, взаимопонимание и сотрудничество лучше всего проявляется в сложные моменты, когда перед конкретным предприятием встаѐт серьѐзная проблема. Чаще всего – российского масштаба. Невозможно работать в России и не испытывать проблем, связанных с общим состоянием экономики. Вопрос, как подходить к решению этих проблем. 110
Не секрет, что энергетика для экономики любого региона – определяющая величина. Тарифы на электроэнергию – больная тема для руководителей предприятий и местного самоуправления. На территории Прикамья – три крупных производителя электроэнергии: Камская и Воткинская ГЭС и Пермская ГРЭС в Добрянке. Раньше мы производили энергию у себя, а покупали на общероссийском рынке по единым тарифам. С этого года областная администрация под свою гарантию взяла Камскую и Воткинскую ГЭС в аренду у РАО ЕЭС. В результате мы сэкономили на электроэнергии около двух миллиардов рублей, которые раньше переплачивали посредникам. Эти деньги сейчас направляются на реконструкцию теплоносителей Пермской области. Так экономическая политика региона решает в том числе и проблемы ЖКХ: свет и тепло в домах пермяков гарантированы. Или другой пример. В прошлом году российская цветная металлургия оказалась в глубоком кризисе. Из-за стремительного роста тарифов на электроэнергию многие заводы оказались на грани закрытия. Производить продукцию было себе дороже. В таком же положении оказалась и березниковская «АВИСМА». Можно было, конечно, начать бастовать, выдвигать ультиматумы. Только был бы от этого толк. Генеральный директор предприятия, заручившись поддержкой областной администрации, решил получить право выхода на оптовый рынок электроэнергии (ФОРЭМ). Цены там значительно ниже. Несколько месяцев «АВИСМА» и наши власти вместе бились за это право. И получили его. Решение это оказалось эффективным не только для отдельно взятого предприятия, но и для всей пермской промышленности. Вслед за «АВИСМОЙ» на ФОРЭМ вышли ещѐ несколько предприятий. Сегодня не менее острая проблема стоит перед предприятиями чѐрной металлургии. По планам федеральных властей Россию ждѐт сокращение металлургических предприятий почти на треть за счѐт небольших производств. Но это в российском масштабе они небольшие. А для Прикамья именно эта отрасль даѐт самые высокие показатели роста промышленного производства – 116 процентов по сравнению с прошлым годом. С февраля этого года чусовские металлурги впервые за многие годы вышли на стопроцентную загрузку своего производства. На заводе ведѐтся крупномасштабная реконструкция. Лысьвенские металлурги прочно держат свой рынок по оцинкованному железу, газовым плитам и эмалированной посуде. Только-только стабилизировалась ситуация на предприятии «Камасталь», которое является базовым для градообразующих «Мотовилихинских заводов». Поэтому в конце лета по инициативе Чусовского металлургического комбината и Лысьвенского металлургического завода и при поддержке областной администрации создана Ассоциация металлургических предприятий, которая намерена доказывать необходимость и целесообразность сохранения наших «литеек». В неѐ вошли более двадцати предприятий Пермского края. Пермский стиль Насколько эффективным и перспективным является пермский стиль в решении промышленных вопросов, можно убедиться на истории «Пермских моторов». В начале 90-х огромное предприятие враз лишилось государственных заказов, а значит – средств существования. Невозможно и нелепо выпускать на двигателестроительном предприятии только товары народного потребления – это понимали все. И поэтому тогда мало кто верил, что «Пермские моторы» смогут подняться в обозримом будущем. Миллиардные долги, отсутствие новых покупателей, полный внутренний раздрай… Сегодня «Пермские моторы» признаны центром двигателестроения федерального масштаба. А разработка последней модели двигателя – самым перспективным российским проектом в этой области. В руководстве «Пермских моторов» не скрывают: если бы не поддержка областных властей все эти годы, предприятие вряд ли выжило бы в пучине кризиса и под напором недобросовестных конкурентов. Ведь кроме затрат по содержанию огромного производства, создание двигателей требует ещѐ и огромных интеллектуальных вложений. А каждый новый 111
двигатель требует десять лет непрерывной конструкторской и испытательной работы. Только после этого он выходит «в серию». Практическая работа по созданию центра российского двигателестроения в Перми началась после того, как президент дал поручение правительству создать рабочую группу по реализации этого важнейшего национального проекта. И надо прямо сказать: чтобы возник такой документ за подписью главы государства, губернатор нашей области приложил много сил. Пермская промышленность – это больше, чем просто заводы, фабрики, выпускающие определѐнную продукцию. Это ещѐ и гарантия благополучия, социального спокойствия нашего региона. Особый пермский стиль жизненного уклада. Татьяна Курбатова
Из глубины веков Возможно, современная цивилизация зародилась в Прикамье… Пермский край. – 2003. – 16-20 октября (№ 3/3). – С. 1. Открытие Археология – наука, которая в одно мгновение может опровергнуть сотни устоявшихся мнений. Нынешнее лето принесло сенсацию! При раскопках стоянки людей каменного века в Заозерье, недалеко от Чусового, археологи обнаружили одно из древнейших в мире украшений – подвеску из ракушки. Возраст находки – тридцать тысяч лет! Находка в Заозерье даѐт возможность утверждать, что современная цивилизация планеты Земля зародилась именно в Пермской области.
На первый взгляд это утверждение кажется чересчур смелым. Но факты – штука упрямая. Дело в том, что искусство появилось на свет вместе с людьми. Людьми мыслящими. А это значит, что в период верхнего палеолита (новокаменного века) на территории Прикамья уже жили люди, которые создавали ювелирные украшения. Это были люди современного нам типа. В Древнем Египте такие люди появились лишь 250-240 веков спустя. Впрочем, это столичные учѐные могут удивляться такому неожиданному повороту в истории. А мы, жители Пермского края, уже привыкли к тому, что родились на особенной земле, которая скрывает в себе удивительные тайны. Пермские боги и пермский звериный стиль, удивительные деревянные церкви Верхнекамья и загадочный Молебский треугольник – всѐ это кажется нам привычным и обыденным. Но стоит прикоснуться к вещи, рождѐнной десятки тысяч лет назад, и мир теряет привычные очертания. …Маленькая ракушка пролежала в земле такие толщи лет, что и представить себе невозможно. Подвеска, украшавшая шею нашей пра-пра-…бабушки, – уникальный свидетель жизни наших предков. Она протягивает через десятки тысяч лет нить между нами и тем человеком, из рук которого появилась. Он сидел на берегу реки после удачной охоты, слушал тишину, мечтал и мастерил украшение. Может быть, для своей любимой?.. Потому что если уже было в те времена на прикамской земле искусство, то была и любовь. – Благое место, – говорили о Пермском крае люди всех эпох. – По находкам наших археологических экспедиций скоро можно будет составить полную историю нашей цивилизации, точка отсчѐта которой этим летом отодвинулась на тридцать тысяч лет от времени нынешнего. И когда оказываешься на месте древнего пермского святилища, чувствуешь в груди странное замирание. Ощущаешь тревогу древних жителей Прикамья – родановцев, которые в ночной тьме защищались от набегов врагов на узком мысу оборонительного городища. Вдруг начинаешь верить, что и впрямь жило здесь до нас когда-то таинственное племя – чудь белоглазая, ушедшая от врагов под землю. 112
Остались после неѐ загадочные бляшки со странными зверями и ящерами да мы, их далѐкие потомки. Потомки тех самых людей, которые стояли у истоков земной цивилизации. …Откуда пришли эти люди? Может быть, их разум стал результатом борьбы человека с ледником, подковой обогнувшим Уральские горы. Всѐ вокруг затянули тогда ледяные торосы. И только на земле Пермского края, в долинах Рифея – Каменного пояса, бился тѐплый родник человеческой жизни. Отсюда потекли еѐ животворные реки в Европу и Азию. Преодолевая все невзгоды, растапливая лѐд, жизнь всегда выходит победителем. Наши далѐкие, очень далѐкие предки жили жизнью, которая нам показалась бы просто невыносимой. А у них получалась такая жизнь, иначе откуда взяться желанию мастерить ожерелья и расписывать глубокие уральские пещеры нетленными красками? Рисовать несколькими штрихами фигуры оленей и людей так, что ясно видно – они движутся, несутся в бешеном ритме охоты. И нет в этом движении жестокости, есть просто жизнь, перетекающая из одной формы в другую. Мы, потомки древнего народа, научились плавить металл, летать в космос, создавать полимерные материалы с любыми заданными свойствами. Мы обладаем могучим знанием. Знанием чего?.. В сравнении с теми, кто жил за 30 тысяч лет до нас, мы утратили что-то настолько важное, что нам приходится покорять природу. А они, мыслящие, любящие, создавшие искусство, были с ней единым целым. Наверное, они не умом, а всей сущностью своей понимали, что была на этой планете красота до них, будет и после. Может быть, главное предназначение человека – понимать гармонию и красоту и приумножать эти вечные ценности гармонией своей души. Умение любить – это дар, которым осенѐн только Человек. Может быть, мы только для того и созданы божественной природой, чтобы принести в мир любовь? Чтобы творение это – мир планеты Земля был полным совершенством. Высшим. Они, наши предки, пылинки на глиняном шарике крошечной в масштабах Вселенной планеты, смогли постичь главную истину, самую суть человеческой жизни: всѐ в ней происходит только во имя и ради любви. И в своей жизни, доверху заполненной трудом, древний житель Пермского края находил время, чтобы из ракушки, лежащей на дне миллионы лет назад высохшего моря, со дна которого поднялись Уральские горы, сделать подарок для любимой. Наверное, у каждой эпохи человеческой цивилизации есть своѐ предназначение. Наши предки преодолели ледниковый период: спокойное их мужество помогло перенести эпоху холода. Они победили, создав искусство. Они первыми смогли пронзить безграничной силой разума толщи Вселенной. Потому что были с ней единым целым. В Пермском крае заложена какая-то особая объединяющая сила. Сила Единства. Это – завет наших предков. Мы попробовали нарушить его. Мы ошиблись. И теперь исправляем ошибку. И в наш мир снова вернѐтся гармония. …Наверное, всѐ-таки есть связь между древними пермскими людьми, знавшими любовь и искусство, и теми странными летательными объектами, что мечутся в небе над кишертской Молебкой. Светят они дивным светом на землю, оставляя на полях правильные круги примятой травы. Круг – символ солнца, единения людей и природы. Символ любви и жизни. Мы смотрим вглубь бездонно-звѐздного ночного уральского неба. Замирает сердце. И обрывки каких-то неземных образов, всколыхнувшихся с самого дна нашей памяти, тревожат душу. Чудная, таинственная земля – Пермский край. Ирина Колущинская
Объединение «Пермских моторов» началось Пермский край. – 2003. – 16-20 октября (№ 3/3). – С. 2. Промышленность На пермских моторостроительных предприятиях полным ходом идѐт процесс создания Пермского центра двигателестроения. Пока это выражается в передаче функций управления 113
всех компаний с приставкой «ПМ» в общую «Управляющую компанию «Пермский моторостроительный комплекс». На сегодняшний день под маркой «Пермские моторы» на российском и международном рынках представляют свою продукцию пять предприятий. «Пермский моторный завод» выпускает основной объѐм продукции для авиастроителей и газовиков. «Авиадвигатель» занимается разработкой двигателей. Специализация «Редуктор-ПМ» ясна из его названия. «Протон-ПМ» является одним из основных предприятий российской космической программы. «Каскад-ПМ» выпускает товары для населения. Головная компания – «Пермские моторы» – до сих пор занималась в основном управлением активами всех дочерних предприятий и выплатой и реструктуризацией долгов холдинга перед государством, которые достигали раньше астрономических цифр. Сегодня, с созданием Российского центра двигателестроения в Перми, у «Пермских моторов» изменяются и стратегические задачи. Прежде всего речь идѐт об оптимизации производства, минимизации затрат, выработке и проведении единой маркетинговой политики. Для этих целей и была создана «Управляющая компания «Пермский моторостроительный комплекс», которой все предприятия с приставкой «ПМ» должны передать функции генерального директора. Правда, большинству из них для этого нужно принять изменения в свои уставы. За последний месяц практически все предприятия уже провели необходимые внеочередные собрания. О передаче функций генерального директора управляющей компании уже заявили ОАО «Редуктор-ПМ», ОАО «Пермский моторный завод» и ОАО «Пермские моторы». Решения по «Протону-ПМ» и «Авиадвигателю» будут приняты акционерами до конца октября. Татьяна Виноградова
Наш титан для их самолѐтов Пермский край. – 2003. – 16-20 октября (№ 3/3). – С. 2. Промышленность В конце сентября березниковских металлургов посетила делегация американской транснациональной авиакомпании «Боинг» самого высокого уровня. Вице-президенты компании Боб Кригер и Лоретта Кѐльнер приехали договариваться о поставках титана и магния для нового самолѐта. Сотрудничество «АВИСМЫ» и «Боинга» началось в 1997 году. И это был первый контракт международного авиастроительного концерна с российским предприятием. Сегодня уже 30 процентов потребления титана и магния «Боинга» составляет продукция березниковцев. И, по словам вице-президента компании Б. Кригера, объѐмы будут расти и дальше. Западные партнѐры ожидают подъѐма на авиастроительном рынке, и продукция «АВИСМЫ» окажется особенно востребованной. В том числе предусматривается тесное сотрудничество в проектировании и производстве нового самолѐта. Березниковцы со своей стороны намерены «из поставщика «номер два» для «Боинга» превратиться в поставщика «номер один». И намерения эти не лишены почвы: для другой авиастроительной компании – «Эрбас» – «АВИСМА» уже стала главным поставщиком металла. Татьяна Виноградова
«Уралкалий»: своя игра Пермский край. – 2003. – 16-20 октября (№ 3/3). – С. 2. Промышленность «Уралкалий» принял участие в конференции Международной ассоциации производителей минеральных удобрений (IFA), которая прошла в Санкт-Петербурге. На ней генеральный директор компании М. Широков огласил новую линию развития предприятия. 114
В работе конференции приняли участие представители крупнейших в мире компаний, специализирующихся на производстве и продаже минеральных удобрений – Cargill (США), Hydro S.А. (Бельгия), «ФосАгро» (Россия), Shell Canada Ltd. (Канада), а также представители российских министерств экономического развития и торговли и сельского хозяйства, государственных и бизнес-структур Украины, Индии, Бразилии, Китая, Австрии, Беларуси. Всего IFA объединяет 450 членов из 80 стран мира. На конференции генеральный директор «Уралкалия» Максим Широков выступил с принципиальным заявлением, что его предприятие собирается отныне самостоятельно осуществлять сбыт своей продукции. В «Уралкалии» считают, что это позволит эффективнее контролировать расходы, лучше понимать потребности заказчика и оперативно на них реагировать. Для самостоятельной работы на международном рынке у «Уралкалия» на сегодня есть всѐ необходимое – прочная международная репутация, налаженные партнѐрские связи с сельхозпроизводителями по всему миру и собственные перевалочные терминалы в морском порту Санкт-Петербурга. Татьяна Виноградова
Путешествие по родному краю Пермский край. – 2003. – 13-19 ноября (№ 7/7). – С. 2. Слушая летние воспоминания знакомых о заморских вояжах, можно только удивляться. Ну зачем ехать за тридевять земель за чудесами, когда целой жизни мало, чтобы увидеть чудеса родного края! Именно чудеса – в этом слове нет ни малейшего преувеличения! Единственное отличие пермских природных, исторических и археологических памятников от всемирно известных туристических центров в том, что мы более полувека были закрытым регионом. И за «нездоровый» интерес к достопримечательностям нашего края могли дать бесплатную путѐвку по известному маршруту лет за десять. Поэтому мы только сегодня вновь всерьѐз узнаем, насколько богата и интересна наша земля. Люди идут по свету… Читателю на заметку Больше двадцати лет в Прикамье не выходило систематизированного путеводителя. И вот!... Спешим обрадовать всех, кто часто ездит в командировки, интересуется достопримечательностями, любит сплавы по рекам или же считает себя приверженцем пешеходного туризма. Агентство «Стиль-МГ» готовит к выходу пятисотстраничный «Путеводитель по Пермскому краю», в котором любой путешественник сумеет найти подсказку на все случаи жизни. Здесь есть описание достопримечательностей, пеших походов по горам Западного Урала, рекомендуемые районы для путешествий, подробная информация о самых популярных водных маршрутах. Отдельные главы адресованы любителям экстремального отдыха, охотникам, грибникам и рыболовам. Самый большой блок путеводителя – «Путешественник по дорогам Пермского края». Это наиболее подробный на сегодняшний день навигатор по автомобильным маршрутам Западного Урала. Для того, чтобы помочь туристам, гостям региона и просто любознательным гражданам не заплутать на наших трассах, авторы справочника, лично всѐ проверив, подготовили для читателей перечень самых достойных мест для досуга и отдыха. Они совершили краткое «путешествие» в прошлое наших городов и посѐлков, составили подробные ориентиры для тех, кто страдает «топографическим кретинизмом», и разбавили всѐ это занимательными (и зачастую малоизвестными) фактами. Скажем, далеко не каждый житель области знает, что сюжет популярной в 1970-х годах песни Эдиты Пьехи «Огромное небо» (про лѐтчиков, которые на терпящем аварию самолѐте отвели от города беду) один к одному воспроизводит подвиг пилота Валерия Рубаненко, спасшего Чѐрмоз от ужасной катастрофы. На его самолѐте вышел из строя двигатель, и Рубаненко, отказавшись катапультироваться, дотянул до противоположного берега Камы. 115
Долгие годы эта история была засекречена, и лишь сравнительно недавно в центре Чѐрмоза был поставлен монумент герою-лѐтчику… Другой памятник, возвышающийся в пригороде Чайковского, – это дань эпохе освоения космоса. Дело в том, что менее чем за месяц до полѐта Юрия Гагарина, 25 марта 1961 года, Центр управления полѐтом запустил в космос пятый корабль-спутник «Восток» беспилотной модификации. Аппарат приземлился на парашюте-манекене в районе Сайгатки – как раз там, где сейчас стоит монумент. Подобного рода событий в истории нашего края было немало. К примеру, даже не все краеведы знают, что в годы войны в селе Красный Яр жили эвакуированные семьи членов правительства. Свой приют нашла там и семья «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина. А после войны Калинин, растроганный радушием селян, прислал в Красный Яр огромную библиотеку – несколько тысяч томов… Подробнее о путеводителе и о размещении в нѐм рекламы можно узнать по тел.: 615-425, 616-172. При изобилии сегодняшней краеведческой литературы всѐ равно остаѐтся множество «белых пятен». К примеру, практически неизученными остаются рукописи Василия Никитича Татищева, в которых он предстаѐт перед нами не только как правитель уральских и сибирских заводов, но и как собиратель народных песен, поверий, поговорок. В своѐ время Василий Никитич готовил эти рукописи к изданию, но выпустить не сумел. И вот настало время опубликовать забытую рукопись. Агентство «Стиль-МГ» готовит жителям Пермского края замечательный подарок – красочно оформленный сборник «Слово пуще стрелы» (руководитель проекта – Владимир Михайлюк, редактор и составитель – Надежда Гашева, художник – Светлана Можаева). Елена Сотникова Туризм не для всех Летом у горы Ермак (ст. Чикали), в традиционном месте сбора и тренировок скалолазов, буквально нет места для палатки. Гора известна всей стране: мимо неѐ плыли герои фильма «Волга-Волга». Ни высокая стоимость оборудования, ни сокращение специализированных секций не способны отбить желание испытать свои силы на отвесной скале. А скалодромы – вещь редкая. В Прикамье – огромное количество пещер, раздолье для спелеологов. Излюбленные пещеры: Тѐмная в Губахинском районе, Пашийская недалеко от пос. Пашия, Дивья в окрестностях Ныроба – самая крупная пещера Урала. Много пещер и гротов по берегам рек Чусовой и Усьвы. Вообще сегодня активный туризм очень моден. Уникальность Пермского края в том, что у нас можно заниматься практически всеми его видами. Уральские горы – самые старые горы в мире. Пейзажи Прикамья поражают воображение людей, не разучившихся ценить красоту. Помянѐнный камень рядом с селом Волынка, гора Вогульский камень и хребет Кваркуш, хребты Молебный камень и Тулымский камень. Уникальна гора Саклаимсори-Чахль. На еѐ вершине находится «точка восьми границ»: Европы и Азии, трѐх областей – Пермской, Свердловской и Республики Коми; водораздела бассейнов трѐх рек – Камы, Оби, Печоры. Одно из самых загадочных мест Пермской области – подводная Ордынская пещера рядом с селом Орда. Спелеологи исследовали 900 метров еѐ подводных ходов. Ордынская пещера побила рекорд России и СНГ по длине подводных ходов и гротов. Наиболее популярным остаѐтся водный туризм. Период паводка на реках Пермской области начинается в конце апреля и заканчивается в конце мая (на севере области). Чусовая – пожалуй, самая живописная река Западного Урала. На своѐм пути река пересекает несколько горных цепей, образующих красивые прибрежные скалы-камни (Разбойник, Четыре Брата, Гусельный, Филин и др.). Опасные камни, о которые разбивались барки, народ прозвал «бойцами».
116
Строгановские вотчины История То, что мы сейчас называем Верхнекамьем, когда-то было вотчиной богатейшего российского рода Строгановых. Именно благодаря им Прикамье стало промышленным краем. А сами Строгановы сказочно разбогатели. Самое старое родовое гнездо Строгановых в Прикамье – Усолье. Первые постройки здесь датируются XV веком. Потом каждый из Строгановых ставил здесь архитектурный памятник своей эпохе. Это сейчас райцентр Усолье – «спутник» второго по величине города Пермской области Березников. А когда Березников ещѐ и в проекте не было, Усолье представляло из себя большое село. В 1898 году здесь насчитывалось 40 соляных варниц, на которых работали до 800 человек. В перспективе Усолье может стать одним из туристических центров Пермского края. Пыскор интересен тем, что словно бы остался веке эдак в XVII. В центре всей жизни – Спасо-Преображенский мужской монастырь. Там были собственные художественные мастерские, изделия пыскорских мастеровых с удовольствием приобретали жители Москвы и Нижнего Новгорода. Позже монастырь был упразднѐн, а знаменитый иконостас перевезѐн по реке в Пермь. Сейчас он является украшением Пермской художественной галереи. В центре Очѐра установлены уникальные солнечные часы, которые охраняются законом как памятник культуры всероссийского значения и даже внесены в реестр памятников культуры ЮНЕСКО. Их сделал в 1885 году местный инженер-механик Н.И. Мальцев по проекту горного инженера П.А. Волошина. Сам Очѐр тоже был частью владений Строгановых. А один из представителей знатного рода, Павел Строганов, участвовал в Великой Французской революции под псевдонимом Очѐр. Орѐл-городок был основан в 1564 году. Строительство велось таким образом, что дома группировались вокруг каменной церкви Похвалы Богородице. Церковь эта до сих пор жива, и сохранился иконостас, сработанный мастерами-резчиками в конце XVII века. Особая страница в истории Орла связана с именем Ермака Тимофеевича. Знаменитый атаман был призван Строгановыми для «сбережения от набегов ногайских и иных орд». Одно время даже хотели присвоить Орлу имя Ермака, но как-то не получилось… Селение Чѐрмоз известно с 1724 года. Кроме знаменитого завода, оно прославилось тем, что здесь было открыто первое на Урале трѐхклассное мужское училище, в котором преподавалось 20 предметов – от Закона Божьего до заводской архитектуры. Хотя завод был заложен Строгановыми, в 1778 году предприятие вместе с частью имения было продано за 450 рублей Лазареву, с которым Строгановы были в родстве. Удивительный памятник мастерству уральских умельцев – часы-куранты на фасаде храма Рождества Богородицы в Чѐрмозе. В 1847 году местный житель Егор Епишин изъявил желание к открытию храма сделать и установить у входа в церковь часы с боем, а также поставить указатель числа месяца и фаз луны. Более века часы шли, а потом встали и молчали более десяти лет. В 1976 году часы отреставрировали. Сейчас они, как и прежде, отбивают каждый час и четверть часа. Кстати, многие чѐрмозцы убеждены, что куранты, звонящие каждые 15 минут, обладают некоей целебной силой: будто бы их звон уничтожает болезнетворные бактерии. О Соликамске писал знаменитый Даниэль Дефо, автор Робинзона Крузо, во втором своѐм романе «Робинзон в Сибири». «Наконец, переправившись через Каму, которая в тех местах служит границей между Европой и Азией, мы вступили в Европу. Первый и, можно сказать, самый большой город на европейском берегу Камы называется Соликамском». Об этом городе можно рассказывать бесконечно. Удивительный город, удивительные люди, удивительные памятники истории. Здесь открылась одна из первых на Урале «цифирных школ» и создан первый в России ботанический сад, который действует до сих пор. Город имеет статус исторического заповедника и потому его часто сравнивают с Суздалем, Владимиром и Новгородом. И в то же время Соликамск – «столица» ГУЛАГа. Здесь одинаковой достопримечательностью являются уникальный архитектурный ансамбль и… зона с 117
романтическим названием «Белый лебедь» – последнее пристанище многих осуждѐнных. А раньше – самая жестокая зона строгого режима. Кстати говоря, ещѐ лет десять назад, когда политзаключѐнных отсюда уже вывезли, а приговорѐнных к пожизненному сроку ещѐ не привезли, туристам могли запросто предложить экскурсию в «Белый лебедь» за символические деньги за вход… Современным расцветом Соликамск обязан по-прежнему соли. Только уже калийной. Это при Строгановых еѐ считали ненужной. А сегодня верхнекамское месторождение – самое крупное в мире, а ОАО «Сильвинит», занимающееся его разработкой, входит в десятку крупнейших российских компаний. Елена Губина Жемчужина Прикамья Осу часто называют жемчужиной Прикамья. Она омывается с трѐх сторон реками Тулвой, Камой и Осинкой и напоминает жемчужное ожерелье. Оса была основана в 1591 году как укреплѐнный пункт Российского государства. А в 1774 году город пережил пугачѐвщину. Отряды Емельяна Пугачѐва взяли крепость штурмом, и город наполовину выгорел. Существует легенда, что название городу дал именно Пугачѐв. После четырѐхдневного штурма он якобы сказал: «Мал городок, да кусается, как оса». Однако летописи свидетельствуют, что это – просто красивая легенда. Оса получила своѐ название за полтора столетия до штурма. Если про Пугачѐва знают практически все, то не всем известно, что в 1733 году в Осе остановилась Камчатская экспедиция Витуса Беринга. Здесь путешественники поправили снаряжение и инструменты, пополнили запасы продовольствия и по первому снегу двинулись дальше – в Сибирь. Старина Кунгур Кунгур – одно из любимых мест для съѐмок исторических фильмов. На центральной площади города «провели» Ирбитскую ярмарку для картины «Приваловские миллионы». Знаменитые «Тени исчезают в полдень» снимали и в самом городе, и возле деревни Веслянка. В Ледяной пещере трудились постановщики картин «Золотая баба», «Колорадо» и «Под северным сиянием». Кунгур – фактически город-музей под открытым небом, где каждое здание, каждый камень на мостовой имеют свою историю. Зимой 1647 года сюда, на место слияния трѐх рек, соликамский воевода Прокопий Елизаров согнал беглых людей из владений Строгановых. Промышленники эти были известны свои лояльным отношением к беглецам, которые работали на их заводах. Более тысячи человек поселили на берегах Кунгурки и велели основать новый город. Для того чтобы они не сбежали с нового поселения, всех жителей освободили на три года от уплаты податей и каждой семье выделили земельный участок. В общем, говоря современным языком, оказали государственную поддержку малому бизнесу. К концу XVIII столетия здесь было 136 торговых лавок и работало более 300 купцов. Через Кунгур шѐл Сибирский тракт, и город превратился в торговый центр. Именно здесь расфасовывали практически весь чай, который поставлялся в Россию именно кунгурскими чаеторговцами. Своим купцам Кунгур благодарен и красивейшим архитектурным ансамблем. В традициях местных торговцев было жертвовать деньги на богоугодные дела. Особенно на строительство храмов, которых здесь было огромное количество, один краше другого. По ним можно изучать историю архитектуры: ампир, барокко, модерн… Возрождение храма О Белой горе, что на полпути между Кунгуром и Пермью, ходит много легенд. Например, что пускает она к себе не каждого. На голову нежелательного гостя может неожиданно обрушиться снегопад с чистого неба или машина не впишется в крутой поворот у подножия горы… 118
…Зато тем, кого она приветит, открываются такие фантастические виды! Говорят, что при ясной погоде с монастырской колокольни можно было раньше разглядеть даже церкви Перми и Осы, находящиеся за 100 вѐрст от храма. Сейчас той колокольни уже нет. Пока ещѐ нет. Легенда гласит, что на вершине Белой горы протоиерей Стефан Луканин в июне 1890 года увидел удивительное свечение. На его месте он поставил восьмиконечный деревянный крест высотой более десяти метров. С этого началась история Белогорского Свято-Николаевского православного миссионерского мужского общежительского монастыря. Храм в ясную погоду действительно видно издалека. Он словно вырастает из облаков. В 1902 году началось строительство большого собора во имя Воздвижения Креста Господня, Предтечи Иоанна Крестителя и Святителя Николая. Строился он по рисункам архитектора Тона, который проектировал храм Христа Спасителя в Москве. Монастырь строился 15 лет и был завершѐн в канун революции. С этим совпадением связана ещѐ одна легенда. Говорят, было предсказание, что, как только закончат строительство храма на Белой горе, наступит время антихриста, обезглавят храмы, лишат народ веры… Возрождение монастыря началось в 1990 году. Сейчас он постепенно приобретает первозданный вид. Ледяные чудеса Наверное, нет в России места, где бы любой школьник [как в Кунгуре – Сост.] мог популярно объяснить, чем сталагмит отличается от сталактита. Потому что другим школьникам неведомы чудеса, которые таит в себе Кунгурская ледяная пещера. Уникальный природный феномен, каких во всѐм мире – единицы. До сих пор неизвестно, кто открыл пещеру. Доподлинно известно лишь, что первый еѐ план был составлен Семѐном Ремезовым в 1703 году. А полный план неизвестен и сегодня. Учѐные предполагают, что возраст пещеры – 10-12 тысяч лет. За годы своего существования пещера обросла огромным количеством легенд и мифов. Например, основателю Перми Василию Татищеву поведали о том, что будто бы в пещере живѐт зверь-мамонт с двумя рогами. Он питается землѐй, рушит леса, а затем снова прячется в свой грот. Татищев даже пытался найти этого чудо-зверя. Ещѐ одна легенда связана с пребыванием на этих землях Ермака, который будто решил перезимовать на Сылве. На высоком мысу под защитой леса он поставил острожек, срубил часовню. И ещѐ якобы возле пещеры Ермак Тимофеевич похоронил свою жену… Долгое время кунгуряков не оставляла идея о том, что Ермак оставил в пещере клад… Много легенд связано с озѐрами, которых в пещере больше шестидесяти. Так, в одном из озѐр, что в гроте «Романтиков», есть полноводный канал, называемый «Синюшкин колодец», а в нѐм будто бы живѐт бабка Синюшка. И ежели кто бросит ей золотое кольцо, то бабка тут же вынырнет, поцелует дарителя и исполнит любое его желание. И ведь, бывает, по сей день кидают. Возле озера Девичьих слѐз туристам рассказывают историю о том, как девушка мечтала выйти замуж за купца. Долго выбирала, рядилась и в конце концов сказала, что замуж согласна выйти не на земле, а под землѐй. Их обвенчали в пещере, а после обряда молодой купец превратился в дряхлого старичка. С той поры заперлась гордячка в каменной келье и плачет… Кстати говоря, и сегодня находится немало желающих провести в пещере то регистрацию брака, то встретить Новый год… Но, кроме уникального туристического объекта, Кунгурская ледяная пещера ещѐ и научный объект. Поэтому порядок посещения еѐ строго регламентирован.
Пермский энциклопедический справочник: да или нет… Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Вып. 4 / Сост. Т.И. Быстрых, А.Ф. Старовойтов. – Пермь, 2003. – С. 17-21. Никто не сомневается в том, что энциклопедические издания по Пермскому Прикамью необходимы. К этому обязывает уникальная история края; еѐ деятели, создававшие на 119
протяжении веков интеллектуальные и материальные богатства, особенности географического, этнографического, природного характера и т. д. Несколько попыток создания разного рода справочников было предпринято учѐными и краеведами Перми. Первая попытка создать словарь «Деятели науки, техники, культуры, искусства Прикамья» была предпринята в конце 1980-х гг. Пермским книжным издательством (составитель – Н.В. Казаринова, редактор – М.В. Лебедева, авторский коллектив около 10 человек). Был создан «Словник», написано более 300 статей, но издательство «рухнуло» и работа над Словарѐм остановилась. В 1991 г. по инициативе учѐных Урала была начата подготовка «Уральской исторической энциклопедии» (УИЭ).Так как в словник УИЭ вошла лишь незначительная часть материалов по Пермской области, то пермская комиссия, организованная в 1992 г., создала свой, «Пермский словник» УИЭ, который мог бы стать основой для дальнейших краеведческих изданий (отв. редактор Ю.А. Черных, доктор исторических наук, профессор; авторский коллектив более 20 человек). В словник было включено более 850 понятий и персоналий, что отражало на том этапе все стороны историко-культурных процессов в Прикамье. К словнику было сделано несколько внушительных приложений: «Пермяки – Герои Социалистического труда и кавалеры ордена «Трудовой Славы» трѐх степеней» (около 200 персоналий); «Медеплавильные и железоделательные заводы, существовавшие на территории Пермской области в XVIII- начале ХХ вв.»; «Врачи Пермской области, отмеченные почѐтными званиями» (около 300 персоналий); «Пермские спортсмены и организаторы физкультурно-спортивной работы, отмеченные почѐтными званиями» (около 200 персоналий); «Пермяки – Герои Советского Союза и кавалеры Ордена Славы трѐх степеней» и т. д., всего 14 приложений. К сожалению, Юрия Алексеевича Черных, замечательного учѐного и прекрасного организатора, не стало, но всѐ же два тематических выпуска «Материалов по Пермской области к Уральской исторической энциклопедии» вышло: в 1994 и 1995 г. ( второй выпуск переиздан в 1998 г., так как набор его был крайне неудачен). Первый выпуск включал материалы по археологии, этнографии, административно-территориальному делению и управлению, а также исторические справки о населѐнных пунктах области. Второй выпуск содержал материалы по общественно-политическим движениям, войнам и революциям, индустриальному развитию области, промышленным предприятиям и транспорту. Тираж выпусков – 250 экземпляров, издания принтерные. Цена их – личный энтузиазм авторского коллектива. Понятно, что об этих усилиях пермских учѐных знают немногие. А далее, за неимением средств, дело опять застопорилось. Следует особенно отметить, что обе книжки работают самым активным образом. На примере использования их в Пермской областной библиотеке им. А.М. Горького (отдел краеведения) можно сделать вывод о безусловной пользе и необходимости этих изданий. И вот в 2001 г. агентство «Стиль-МГ» выпустило энциклопедический справочник «Пермская губерния от «А» до «Я» (главный редактор и руководитель проекта О.Б. Андрияшкин, уч. изд. листов – более 70). По замыслу – это действительно всеобъемлющая энциклопедия. Она включает в себя справки о предприятиях Пермской области, учебных заведениях, водных ресурсах, животном и растительном мире, полезных ископаемых, природных заповедниках; материалы по истории, археологии, архитектуре; сведения об исторических деятелях, спортсменах, художниках, артистах, поэтах, писателях, политических деятелях и т. д. Коллектив проделал большую работу. Издан монументальный, яркий, красочный справочник; как говорится, «пенки сняты», тема закрыта. И при этом первое впечатление от книги у любого человека, более или менее знакомого с историей и современным состоянием края, а также с подобными изданиями, – это досада, недоумение, горечь, раздражение, всѐ, что угодно, только не удовлетворение и благодарность составителям. Попробуем сформулировать несколько недостатков «энциклопедии», самых существенных. 1. Совершенно непонятен принцип отбора персоналий. Составители, страхуя себя от подобных вопросов, пишут в предисловии: «Разумеется, в книгу вошло далеко не всѐ… По разным причинам «за бортом» осталось очень и очень многое». Поразительно, но «за бортом» остались деятели, которыми гордится не только 120
Пермская область, но и Россия. Цирюльников, Гальперин, Лавров, Лебедев, - нет числа пробелам! Стоит ли повторять, что Пермская область – это край индустрии, а в прошлом наш край – это уникальная горнозаводская цивилизация, по определению П.С. Богословского. Принцип отбора ныне живущих деятелей для подобных изданий – значимость совершѐнного ими и общественное признание. И здесь также трудно проследить какую-либо логику. Почему, например, не включѐн художник Е.Н. Широков? Или актриса Л.В. Мосолова? Список «оставшихся за бортом» можно продолжать и продолжать. 2. Содержание статей в книге также вызывает вопросы. Статьи лишены единообразия, не продумана схема их расположения. Вообще, структура справочника, по-видимому, лепилась просто так- как бог на душу положит. Не всегда указаны годы жизни деятелей (учитывая значимость персоналий – не составляло никакого труда выяснить эти даты). Статьи грешат длиннотами, недопустимыми в справочных изданиях. Зачастую весьма спорно их содержание (а в энциклопедиях необходима, прежде всего, и единственно, – бесстрастность и объективность). Например, из статьи о гербах городов Пермской области можно сделать вывод о том, что все они были созданы лишь после 1995 г. 3. В издание вошли справки о предприятиях, созданных в различные исторические периоды. В большинстве случаев даты их возникновения не указаны. Может быть, для того, чтобы скрыть недоработки и неточности, составители в аннотации (предисловия к изданию нет) прикрываются таким замечанием: «Точки зрения авторов на те или иные исторические факты и события излагают взгляды определѐнных научных школ, до сих пор являющиеся предметом научных дискуссий». Не принимая во внимание стиль («точки зрения – излагают»), зададимся вопросом: сколько же таких научных школ в Перми? 4. В справочнике энциклопедического характера после каждой статьи в обязательном порядке должны иметь место ссылки на источники и литературу. Нужна и фамилия автора статьи. Как же иначе? А теперь о причинах всех этих недостатков. Можно предположить, что недостаточто продуманно был составлен словник. Можно заподозрить составителей в необъективности при отборе материала. Можно попенять редакторам на недостаточную жѐсткость и попустительство авторам. Но правильнее будет задаться вопросом: а кто они, эти авторы? И тогда все вопросы, равно как и все перечисленные выше замечания потеряют всякий смысл. Дело в том, что авторы зачастую и не знали о том, что какая-то из их статей приглянулась составителям «энциклопедии». И только познакомившись с книгой, с удивлением обнаружили собственные строки, нередко, впрочем, изменѐнные до неузнаваемости. Вот и ответ на все наши вопросы. Не было никакого авторского коллектива, дружно работавшего под руководством редактора (которого, судя по результату, тоже не было). Не было заранее составленного словника. Не было плана-проспекта издания. И вообще, внятных планов у составителей, повидимому, не было, как не было и представления о будущем издании (и о его судьбе). Просто: было желание сделать некий справочник, который удовлетворил бы потребности (действительно существующие!) населения области, собрать воедино очень нужную информацию и издать еѐ. Были материальные возможности. И была абсолютная уверенность в своих силах: это не первый справочник, выпущенный «Стилем-МГ». И мигом слепили. Кто-то из авторов сам дал материал, потрясли газеты, книги, имеющиеся под рукой, – раз-два и готово. А кто сказал, что так нельзя? Какие же выводы можно сделать? Ровно 90 лет назад, в 1913 г. одна за другой вышли в свет две книги В.С. Верхоланцева, посвящѐнные Перми: историко-статистический очерк и летопись города с 1890 по 1912 гг. В ноябре этого же года Верхоланцев грустно написал в дневнике: «В Пермском научном музее читался доклад преподавателя пермского реального училища Н.А. Несслера о моих трудах по истории г. Перми, в котором он отрицал всякое научное значение их и не видел в них нового шага по истории края. В числе оппонентов явились ещѐ присяжный поверенный Вармунд, 121
присяжный поверенный П.А. Матвеев и преподаватель гимназии Циммерман Макухин. В защиту меня высказались А.А. Лучинин и Л.Е. Воеводин». «Оппоненты» Владимира Степановича не остановились на этом, в «Пермских губернских ведомостях» появилась поистине разгромная статья. Книги Верхоланцева дожили до наших дней, одна из них, «Город Пермь, его прошлое и настоящее», дважды переиздана в последние годы. Верхоланцев был бы потрясѐн, узнав, что она (практически, единственная книга о Перми) есть сейчас в доме едва ли не каждого пермяка, хоть немного интересующегося историей города. Этот случай вспомнился, когда общественность города дружно обсуждала появление изобилующей ошибками и неточностями книги Е.А. Спешиловой «Старая Пермь», а также очень неровного по структуре издания «Пермь от основания до наших дней» (под редакцией М.Г. Нечаева) и пр. Но претензии к Верхоланцеву неосновательны! Он – краевед-любитель, получивший духовное образование. Краеведение было его страстью, призванием, но не специальностью. Он и не мечтал сделать нечто научное. Неизвестно, что отвечал Н.А. Несслеру скромнейший и интеллигентнейший Владимир Степанович, но ответить можно было так: а пишите-ка сами, господа! Впрочем, можно и возразить: дескать, есть претензия на популярный исторический очерк о городе – перепроверьте всѐ сто раз, несите ответственность за свой труд. Таким образом можно было бы спорить и с современными авторами – учѐными и краеведами. Но данный случай – совсем другой, и споры здесь бессмысленны. Вряд ли кто-то станет возражать: в настоящее время имеет место быть своеобразная мода на краеведение. Краеведческие материалы, не задумываясь (в буквальном смысле слова), используют журналисты. Чиновники возымели обыкновение блеснуть при случае известными историческими именами, нередко путая их. И не стоит труда объяснять людям, уже через минуту забывающим, о чѐм они, собственно, так «краеведчески» высказались, что слово – не воробей, и спустя какое-то время оно запросто появится в сочинении пермского школьника, поскольку будет принято за истину. Существует некая ниша в нашей издательской продукции: добротных краеведческих справочников нет. А потребность в них велика. И люди, имеющие возможность издавать, эту нишу успешно заполняют. А вот потребности остаются неудовлетворѐнными. Запретить этот поток недоброкачественной краеведческой литературы нельзя – мы живѐм таки в свободной стране. И выход здесь только один, другого нет: нужно издавать хорошие, грамотные, добротные, научные книги. Если рядом на библиотечной полке встанут подлинная энциклопедия и кое-как сляпанная, использоваться, конечно, будет настоящая. Более того, если существующая ниша будет заполнена хорошей краеведческой литературой, рекламные агентства не будут претендовать на эту тему: найдут себе другую, прибыльную. И дай бог, как говорится. Н.В. Казаринова, Т.И. Быстрых
Пермская интеллигенция в культурном пространстве страны (историко-краеведческий аспект) Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Вып. 4 / Сост. Т.И. Быстрых, А.Ф. Старовойтов. – Пермь, 2003. – С. 22-29. Интеллигенция, будучи мозгом нации, сосредоточена не только в столицах, но и в крупных региональных центрах, к таковым, безусловно, относится и Пермь. Процесс формирования в ней местной интеллигенции отличается несомненным региональным своеобразием. Как уникальный очаг интеллигенции на Северо-Востоке Европы Пермь возникла в конце XVIII- начале XIX вв. вследствие придания ей в 1781 г. функций главного города обширного генерал-губернаторства (наместничества) в составе вновь созданных Пермской и Тобольской губерний, охвативших значительные части Урала и Западной Сибири. К тому же в Пермь одновременно было переведено Главное управление горными заводами Урала и Сибири, в юрисдикцию которого тогда входили соответствующие предприятия, разбросанные на огромной территории от Казани до Забайкалья. 122
Вполне естественно, что в этот молодой город был направлен представительный «десант» просвещѐнных людей разных специальностей для руководства самыми различными сторонами человеческой деятельности в регионе. С единичными перерывами генерал-губернаторство в Перми существовало тридцать лет (1781-1811 гг.), а горнозаводское правление – даже полвека (1781-1831 гг.). За эти годы, и особенно в первое время генерал-губернаторства, здесь сложился весьма заметный по тем понятиям провинциальный центр российской интеллигенции, безусловно наиболее значительный на неоглядных просторах между Волгой и Тихим океаном. В орбиту интеллектуально-культурного воздействия Перми вошѐл почти весь тогдашний промышленно-освоенный Урал и смежные территории. Новоявленный город сей даже дерзнул юного питомца земли пермской и вместе с тем способного выученика упомянутого десанта, начинающего поэта А.Ф. Мерзлякова «откомандировать», говоря по-современному, в столицы, где он впоследствии стал видным литератором, первым профессором российской словесности, учителем молодых Грибоедова, Лермонтова, Полежаева… А решающую роль в судьбе талантливого пермяка сыграл один из «десантников» И.И. Панаев, появившийся в городе в 1871 г. Небезызвестный тогда поэт (и масон), родня по жене «самому» Г.Р. Державину, занимавший в Перми разные должности вплоть до губернского прокурора, он заметил среди учащихся открытого в 1786 г. Главного народного училища незаурядность этого подростка и активно способствовал его дальнейшему образованию и продвижению. Панаев наряду с другими «пермяками-петербуржцами» дружески общался со следовавшим в сибирскую ссылку А.Н. Радищевым. А правнучка Панаева, почти столетие спустя, оказалась приѐмной матерью и воспитательницей великого «гражданина Перми» С.П. Дягилева. Благодаря этому десанту, Пермь сразу и как бы внезапно возвысилась среди других губернских городов России, многие из которых, например, Новгород или Тверь имели многовековую блестящую историю. Десант явился своеобразным стартом последующего процесса интеллектуальнокультурного «саморазвития» Перми, чему способствовала деятельность упомянутого Главного народного училища, ставшего в 1808 г. гимназией; основанных в 1800 г. духовной семинарии [1] и в 1809-1818 гг. ещѐ трѐх училищ. В 1821 г. состоялось первое театральное представление, в 1836 г. открылась общественная библиотека, в 1838 г. вышла первая газета. А первая книга была напечатана ещѐ в 1792 г. в только что построенной типографии. Принимая эстафетную палочку от «десантников», пермская интеллигенция с самого начала стремилась жить интересами страны, делом отвечать на еѐ запросы. Так, уже в 1804 г. на основе предписаний Императорского Вольного экономического общества директор Главного народного училища Н.С. Попов опубликовал двухтомное капитальное «Хозяйственное описание Пермской губернии», справедливо признанное тогда лучшим из подобных изданий в России. Традиция дружеских вечеринок местной интеллигенции, где горячо обсуждались последние политические и культурные новости, была заложена ещѐ в самом начале генералгубернаторства столичной публикой и неизменно сохранялась на протяжении всего XIX и начала ХХ веков [2]. Петербургский литератор Е.А. Вердеревский, живший в Перми в 18471853 гг., восхищался интересом просвещѐнных горожан к литературным событиям столиц, их начитанностью и самостоятельностью суждений. Общий подъѐм общественно-демократического движения в России конца 1850-х и в 1860-е гг., связанный с подготовкой и проведением либеральных реформ Александра II, всколыхнул творческие силы пермской интеллигенции. Стремление внести посильный вклад в дело улучшения жизни населения региона через всемерное повышение его материального и культурного уровня обусловило еѐ возраставший интерес к изучению производительных сил местного края, уникальных природных богатств, их освоения множеством поколений, начиная с доисторических времѐн и особенно с эпохи Перми Великой, не говоря уже о назревших современных проблемах, в частности, промышленного, железнодорожного и культурного строительства. Всѐ это привело к бурному всплеску краеведческого движения в Перми и губернии. Начало ему положил выход в 1859-1860 гг. двух томов «Пермского сборника», первый из 123
которых был отмечен благожелательной рецензией самого Н.А. Добролюбова, одного из властителей дум интеллигенции того времени. Их издателем и составителем был выходец из купечества, питомец пермской гимназии Д.Д. Смышляев, неформальный лидер местной интеллигенции на протяжении почти всей второй половины XIX столетия [3]. Новый этап развития («саморазвития») интеллигенции отличается нарастающим потоком разнообразных краеведческих публикаций. Среди их авторов сам Смышляев; житель Екатеринбурга, также питомец пермской гимназии Н.К. Чупин, создатель «Географического и статистического словаря Пермской губернии»; выходец с Украины, но в качестве краеведа состоявшийся в Перми В.Н. Шишонко с его обширной «Пермской летописью»; уроженец затопленного Камским водохранилищем горного городка Дедюхина А.А. Дмитриев с его «Пермской стариной» и многие, многие другие. По мнению видного исследователя городов Урала Л.Е. Иофы, тогдашнее пермское краеведение стало одним из самых мощных в стране. Без обращения к его изданиям невозможна сколько-нибудь серьѐзная работа по изучению Уральского региона. Практическое приложение своей энергии пермская интеллигенция нашла в земских учреждениях, ведавших местной экономикой, школами, больницами и т. п. Показательно, что одним из главных организаторов и первым председателем губернской земской управы, к тому же трижды переизбранным в этой должности, стал всѐ тот же Д.Д. Смышляев. Он, в частности, пригласил опытного специалиста-статистика Е.И. Краснопѐрова для работы в Пермском земстве, где тот развернул глубокие исследования по крестьянскому сельскому хозяйству и кустарной промышленности, на которые в своих трудах ссылались видные отечественные экономисты и статистики, в частности, В.И. Ленин. Одна из работ Е.И. Краснопѐрова была удостоена золотой медали Императорского Русского географического общества. Земство активно публиковало изыскания местных краеведов. Размахом и результативностью своей деятельности пермское земство приобрело широкую известность и авторитет в стране. Начиная ещѐ с «доземских» времѐн, интеллигенция Перми обращала большое внимание на открытие учебных заведений, организуя для сбора средств на эти цели благотворительные музыкально-литературные вечера. Таким способом, в частности, была собрана значительная часть средств для создания первого в городе женского учебного заведения – будущей Мариинской гимназии. На вечере, состоявшемся в ноябре 1860 г., декламирование одной из местных дам произведения А.С. Пушкина было сочтено неким заезжим столичным литератором безнравственным, о чѐм он поведал в своей газете. В защиту дамы, устроителей вечера, а заодно и Пушкина выступили Ф.М. Достоевский и ещѐ целый ряд видных деятелей литературы [4]. Завязалась оживлѐнная дискуссия, в которой слово «Пермь» фигурировало многократно, снова свидетельствуя о достойном уровне культуры в далѐком от столиц провинциальном городе. Опять же с доземских времѐн в городе стали возникать частные библиотеки, при одной из которых, открытой чиновником А.И. Иконниковым в 1859 г., собрался кружок наиболее прогрессивной части пермской интеллигенции. Поначалу здесь занимались преимущественно просветительской деятельностью, участвовали в проведении упомянутых вечеров. Но под воздействием «идеологических импульсов», исходивших из Петербурга, настрой части кружковцев становился всѐ более радикальным и антиправительственным. Поэтому во второй половине 1861 г. кружок покинули входившие в него Смышляев и его единомышленники, рассчитывавшие на конструктивное сотрудничество с властью, на мирный путь улучшения условий и образа жизни народа, на здравый смысл реализации тогдашних либеральных реформ. Оставшаяся «революционная» часть кружка была разогнана летом 1862 г. Самого Иконникова сослали в Тобольскую губернию [5]. Примечательна его дальнейшая судьба. После отбытия ссылки он многие годы жил с многочисленной семьѐй в Ирбите, а затем в Чердыни, где занимал должности уездного земского начальника и почѐтного мирового судьи. Умер в 1917 г., дослужившись до чина статского советника [6], который, согласно табели о рангах, в «переводе» на военную иерархию находился между званиями полковника и генерал-майора. Радикализации пермской интеллигенции способствовало то, что город был местом политической ссылки, которую в разное время отбывали здесь М.М. Сперанский, А.И. Герцен, 124
В.Г. Короленко. Сюда выдворялись поляки, участники восстаний в 1830-1831 гг. и 1863-1864 гг. Обладая в большинстве своем более высоким культурным уровнем по сравнению с местными обывателями, они увеличивали численность интеллигенции города, пополняли еѐ радикальную часть. Об интернационализации города и, разумеется, его интеллигенции, убедительно свидетельствует образование в течение второй половины XIX в. религиозных общин лютеран, католиков, иудеев, мусульман. Интересны приводимые Е.А. Спешиловой воспоминания о национальном составе класса, в котором училась одна из выпускниц гимназии М.Н. Зиновьевой. Из 24 поименованных ею учениц было 13 русских, по две полячки и еврейки, по одной: башкирка, гречанка, итальянка, немка, татарка, украинка, француженка. Данные относятся к началу века, но родители учениц «укоренились» в Перми ещѐ в конце XIX столетия [7]. Активной интернационализации безусловно способствовало существенное развитие экономических и культурных связей Перми с другими регионами и странами, рост в крае промышленности, транспорта и торговли. Много технической интеллигенции, в том числе нерусской национальности, появилось в городе благодаря пуску первых на Урале и в Прикамье железных дорог, на которых трудилось, например, немало поляков. Пароходство на Каме и железная дорога до Тюмени превратили Пермь в конце XIX в. в один из важнейших ключевых перевалочных пунктов на единственном тогда пути огромного государственного значения из Европейской России в Сибирь. Миновать Пермь на этом направлении было невозможно. Поток товаров и пассажиров увеличивался из года в год. В Перми пересаживались с пароходов на поезда и обратно, нередко задерживаясь в городе на несколько дней. Среди путников были особы царской фамилии и министры, чиновники разного масштаба, деловые люди, писатели и артисты, переселенцы и ссыльные… Артисты, среди них были и звѐзды первой величины, давали здесь концерты. В результате неизмеримо возвышался эстетический кругозор пермской интеллигенции, которая вольно или невольно приобщалась к столичному уровню искусства и культуры. Пермь росла, как на дрожжах. В город стекались большие деньги. Расцветало предпринимательство братьев Ф.К. и Г.К. Каменских, И.И. Любимова, Н.В. Меншикова. Мешковым на косогоре камского берега был выстроен прекрасный дом-дворец по проекту архитектора А.Б. Турчевича, надолго ставший символом преобразуемой Перми. И.И. Любимов стал душой строительства нового здания городского театра, который Д.Н. Мамин-Сибиряк именовал не иначе как «большим». Театр сразу же превратился в своеобразный клуб местной интеллигенции. Завсегдатаем театра был юный Сергей Дягилев. Можно утверждать, что именно в Перми с еѐ бурной музыкальной жизнью в 1880-е гг. был создан прочный фундамент для расцвета его всестороннего творческого гения [8]. В 1895 г. в Перми была создана городская театральная дирекция – первый муниципальный оперный театр в стране. Этот опыт привлѐк внимание передовой российской общественности, о Перми снова заговорили. Дирекция действовала семь лет (1895-1902). Режиссѐром театра был А.А. Боголюбов, впоследствии заслуженный артист РСФСР, профессор Одесской консерватории (в старости он перебрался обратно в Пермь, где и скончался в 1951 г. [9]), оставивший самые тѐплые воспоминания о Перми [10]. С тех пор оперные сезоны в городе стали постоянными. Пермь приобрела прочную известность музыкального города. Один из певцов театра бас А.Д. Городцов при деятельной поддержке общественности основал и возглавил массовое песенное движение во всей обширной Пермской губернии. Он руководил народными хорами, составлял и издавал методическую литературу, перерабатывал оперные партитуры для хорового исполнения. Городцовым и его учениками было создано более 400 хоров, это превышает всѐ их количество в стране до начала его деятельности! Участие в «городцовских» хорах приобщало простых людей к музыкальной и общей культуре, в какой-то мере отвлекало их от пьянства (А.Д. Городцов работал в системе попечительства о народной трезвости). Пермь опять оказалась «впереди России всей». Но не только земско-просветительские и музыкально-культурные события выдвинули Пермь среди большинства прочих губернских городов империи во второй половине XIX столетия. Поистине уникальными оказались еѐ достижения в области техники. На Пермских 125
пушечных заводах, созданных в 1860-х гг. на основе старинного медеплавильного предприятия в предместье города Мотовилихи, тогда же под руководством инженера Г.Л. Грасгофа было отлито самое большое в мире гладкоствольное орудие из чугуна (пермская «царь-пушка»). Другой горный начальник Н.Г. Славянов не только изобрѐл, но и внедрил в производство – и опять впервые в мире – дуговую электрическую сварку металлов. Мотовилиха вошла в историю ещѐ и тем, что часть заводских рабочих стала своеобразным полигоном по пропаганде и внедрению в их сознание идей К. Маркса для наиболее радикального крыла пермской интеллигенции (В.Н. Трапезников, П.А. Матвеев, РП. Поморцева-Трапезникова и др.). Это привело к ряду конфликтов на заводах и в конечном счѐте к вооружѐнному выступлению революционно настроенных рабочих в декабре 1905 г. При этом следует отметить, что основная масса кадровых рабочих Мотовилихи не принимала участия в этих выступлениях. Весь ход социально-экономического развития к рубежу столетий выявил острую потребность края в собственном высшем учебном заведении. Об этом говорили учѐный Д.И. Менделеев, побывавший летом 1899 г. в Перми и очень лестно отозвавшийся о еѐ интеллигенции; писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк; изобретатель радио А.С. Попов, другие деятели российской культуры. В октябре 1916 г. было торжественно открыто Пермское отделение Петроградского университета, ставшее в 1917 г. самостоятельным Пермским университетом – первым вузом не только на Урале, но и на всѐм огромном пространстве от Казани до Тихого океана. За открытие вуза боролся целый ряд городов, но победила в этом соревновании Пермь, главным образом, потому, что именно она в процессе саморазвития интеллектуальнокультурных сил оказалась внутренне подготовленной к этому событию, вполне созревшей для основания университета. В город прибыла почти полусотня профессоров и преподавателей во главе с ректором – профессором К.Д. Покровским, крупным учѐным-астрономом, впоследствии членомкорреспондентом АН СССР. Это был второй после «екатерининского» десант специалистов высокой культуры из столицы. Пермь была готова к его приѐму. Наступил новый этап в жизни города вообще и его интеллигенции в особенности. Но революционные бури 1917 г. и последующей гражданской войны внесли свои коррективы. Настало новое время, в рамках которого противоречивая и нередко трагичная судьба пермской интеллигенции является предметом особого исследования. ____________ 1. Степанов М.Н. Пермская духовная семинария и подготовка кадров интеллигенции на Урале в XIX в. // Страницы прошлого: Избр. материалы краевед. Смышляевских чтений в Перми. – Пермь, 1999. – Вып. 2. 2. Спешилова Е.А. Старая Пермь: Дома. Улицы. Люди. – Пермь, 1999. – С. 298. 3. Старовойтов А.Ф. Роль Д.Д. Смышляева в развитии губернского города Перми // Страницы прошлого: Избр. материалы краевед. Смышляевских чтений в Перми. – Пермь, 1995. – С. 58-63. 4. Рабинович Я.Б. Ревнители прав народных. – Пермь, 1989; Достоевский Ф.М. Соб. соч. в 12 т. – М., 1982. – Т. 5. – С. 541-542. 5. История Урала. – Пермь, 1976. – Т. 1. – С. 212-216. 6. Аверина Н.Ф. А.И. Иконников и его семья – деятели культуры // Страницы прошлого: Избр. материалы краевед. Смышляевских чтений в Перми. – Пермь, 1995. – С. 89-91. 7. Спешилова Е.А. Указ. соч. – С. 466. 8. Степанов М.Н. Феномен Дягилева и Пермь // Вестник Смышляевских чтений. – Пермь, 2002. – Вып. 4. – С. 59-72. 9. Боголюбов Н.Н. // Музыкальная энциклопедия. – М., 1982. – Т. 6. – С. 689. 10. Боголюбов Н.Н. Шестьдесят лет в оперном театре… – М., 1967. М.Н. Степанов
126
В одной из аудиторий Соликамского пединститута
Редакционно-издательский отдел СГПИ. Только что издали новую книгу Льва Баньковского «Соликамск: Город-кристалл». 2005. 127
Плотина на Каме. Социальные последствия создания Камского водохранилища Страницы прошлого: Избранные материалы краевед. Смышляевских чтений. – В. 4 / Сост. Т.И. Быстрых, А.Ф, Старовойтов. – Пермь, 2003. – С. 139 – 144. Старинный русский городок Чѐрмоз отпраздновал 300-летие. Праздник удался на славу. Наверное, никогда ещѐ его жители не видели столько гостей. Пермь высадила настоящий десант: здесь были представители Чѐрмозского землячества «Причал» во главе с неутомимым Сергеем Корюкиным, историки, архитекторы, гидрологи, краеведы. Приехали зам. губернатора В. Шеин, руководители Ильинского района, земляки из Москвы, Санкт-Петербурга, многих уральских городов. Вместе с ними бродил я по прямым, прочерченным зодчими улицам, любовался церковью, восстающей из небытия, курантами, что древнее московских, каменной ротондой на берегу Чѐрмозского пруда, а вернее залива, на дне которого почти полвека покоятся стены Чѐрмозского металлургического завода. Вот как пишет об этой трагедии почѐтный гражданин Чѐрмоза Валентин Иванович Чуприянов в только что изданной книге «Чѐрмозский завод»: «Вода добросовестно служила Чѐрмозскому заводу почти 200 лет. Она же его и погубила. Постепенно, в течение трѐх лет после завершения строительства КамГЭС, заполняла вода отведѐнное для неѐ ложе, поглотив подгорную часть Чѐрмоза и территорию завода. 27 февраля 1956 года в 10 часов утра на электростанции в последний раз подал свой голос заводской гудок. Чермозяне, собравшись на Горе, прощались с заводом. Их сердца и души буквально разрывал рѐв последнего продолжительного гудка. Многие плакали, глядя на останки своего кормильца. После демонтажа оборудования, печей, прокатных станов, других механизмов, разрушения заводских труб, в том числе и большой кирпичной трубы сутуночного цеха, на месте завода оставались только не до конца разобранные стены заводских корпусов. ...Через двадцать минут умолк заводской гудок. Умолк навсегда. Раздался взрыв на заводской плотине. Камская вода хлынула навстречу воде заводского пруда. Уникальный пруд, созданный нашими предками ещѐ при Строгановых, как и завод, прекратил свою 195-летнюю жизнь, став заливом рукотворного Камского моря». Справедливости ради скажем, что строительство Камской ГЭС, для которой и создано Камское водохранилище, обернулось социальной катастрофой не только для Чѐрмозского района. По документам, хранящимся в Государственном архиве новейшей истории, общая площадь зоны затопления Камской ГЭС составляла свыше 197 тысяч гектаров, в том числе 63,25 тысяч гектаров колхозных земель, 80 тысяч гектаров лесных площадей, около 54 тысяч гектаров земель городов, рабочих посѐлков, госземфонда и прочих землепользователей. В зону затопления частично или полностью попадали сто предприятий союзного подчинения, в их числе три металлургических завода (Добрянский, Чѐрмозский и Майкорский), Пожвинский механический завод, а также 72 предприятия и организации республиканского и местного подчинения. Общим числом подлежали выносу из зоны затопления 1190 объектов. Лесоочистные работы в ложе водохранилища проводились с большим отставанием от графика. В справке о состоянии работ по подготовке к затоплению водохранилища Камской ГЭС, подготовленной гидростроителями в октябре 1954 г. и направленной в обком партии, сообщалось: «До настоящего времени КамГЭСстрой не располагает проектом лесосводки и лесоочистки в зоне водохранилища Камской ГЭС, а, следовательно, и не имеет объѐмов работ этого вида. Составление проекта лесоочистных работ возложено на Ураллесопроект Министерства лесной промышленности СССР, который эту работу сильно затянул». Мягко сказано. К тому времени, когда прошло затопление первой очереди водохранилища, КамГЭСстрой принял от лесопользователей из 80 тысяч лесных земель около 55 тысяч очищенных площадей. Следствием неудовлетворительной работы Камлесосплава, лесоочистных трестов и лесозаготовительных организаций области по уборке аварийной и вырубленной древесины явилось большое скопление древесины у сооружений Камского гидроузла, возросло число аварий судов. По берегам и в прибрежных низменных местах водохранилища осталось большое количество древесины в виде частей плотов и отдельно 128
разбросанных деревьев (ГОПАПО, ф. 105, оп. 21, д. 298, л. 1-14). А кто подсчитал, сколько сотен гектаров кустарников и леса ушли под воду, какой ущерб был причинѐн водной флоре и фауне, особенно рыбному хозяйству? Конечно, подсчѐты ущерба народному хозяйству велись, и мы скажем об этом ниже. Но реальная картина ущерба природе от каскада гидроэлектростанций, зарегулирования большей части стока великих европейских рек Камы и Волги будет поражать воображение ещѐ не одно поколение россиян. И всѐ же крайним в этой страшной беде оказался именно Чѐрмозский район, райский уголок в самом центре Пермской губернии, где много рек, заливные луга, леса. Уже после войны в 165 населѐнных пунктах района проживало около 38 тысяч русского населения, из них 22500 проживали в Чѐрмозе и рабочих посѐлках. Послевоенная жизнь для чермозян не казалась мѐдом, но у людей была работа, было хозяйство. В заводском пруду в изобилии водилась рыба. На гектар зеркала пруда приходилось 25 центнеров рыбы. Для сравнения можно напомнить, что сегодня на гектар Камского водохранилища приходится три-четыре килограмма. Есть разница? В реках и на пруду водились утки, ондатры, бобры. В колхозах района было свыше 3000 голов крупного рогатого скота, 2500 лошадей, 1180 голов свиней, свыше 2500 овец. В районе было около 15 тыс. гектаров пашни, свыше 11 тыс. гектаров сенокосов, 6360 гектаров выгона. Одним словом, экосистема дышала и жила. И люди на таком раздолье жили и не тужили. А когда дошли до района вести о строительстве под Пермью Камской ГЭС и очистке ложа под будущее водохранилище, местные власти решили подсчитать, чем это обернѐтся для района. Подсчитали и схватились за голову. Вот строки из «Решения № 294 исполнительного комитета Чѐрмозского районного совета депутатов трудящихся от 19 августа 1946 г.»: «Заслушав сообщение районной комиссии по определению зоны затопления, исполком райсовета отмечает, что в связи с постройкой Камской ГЭС району наносится громадный ущерб. Основные промышленные предприятия – Чѐрмозский металлургический завод, Майкорский металлургический МЧМ и Пожевской механический завод «Молот» МХП затопляются. По сельскому хозяйству район теряет 24,6 [тыс. га?] удобной сельскохозяйственной территории, в том числе сенокосов 60%, из них заливных 90%, 18 колхозов из 21 лишаются кормовой базы. Территория района разделяется на две части, и экономические связи райцентра с территориями, расположенными по левому берегу реки Иньвы, будут затруднительны...» Реальные последствия затопления оказались ещѐ более тяжѐлыми. Только в Чѐрмозском районе предстояло перенести 1733 строения. В том числе свыше 900 в самом Чѐрмозе, где в то время проживало свыше 15 тысяч жителей. Планы строительства в Чѐрмозе судостроительного и судоремонтного заводов с использованием Чѐрмозского пруда как естественного затона остались только на бумаге. Район впоследствии был ликвидирован, природный комплекс разрушен, что и привело к социальной деградации и самого Чѐрмоза, города с богатыми историческими и культурными традициями. Невольно приходят на ум вопросы: кто виноват и что делать? Искать сегодня виноватых – неблагодарное дело. Не строить плотины? А почему бы и не строить, если для дела, да по уму? На Руси и в других странах мира плотины строили с древних времѐн. Особенно прославился мастерами плотинных дел наш батюшка Урал. Та же плотина Чѐрмозского пруда была построена для нужд медеплавильного завода в 1764 г. За один год местные мастера перекрыли реку Чѐрмоз добротной плотиной длиной более 350 сажен и шириною до 37 сажен, а следующей весной вешние воды заполнили расчищенное ложе пруда, равного которому не было на всѐм Урале. В ширину он достигал местами двух-трѐх вѐрст, а длина его была свыше 9 вѐрст. Зеркало пруда составляло более 20 квадратных вѐрст. И служил он людям почти двести лет. Но самое удивительное, что проектировщики Камской ГЭС не покушались на Чѐрмозский пруд. Предполагалось защитить его волноломным сооружением. Хотели как лучше, а получилось как всегда. И цена этому головотяпству – разорение благодатного края. И Камская ГЭС строилась с радужными надеждами на получение дешѐвой электроэнергии, улучшение судоходства, водоснабжения городов и промышленных предприятий. Отрицать этого нельзя. Но всѐ больше людей и в нашей стране, и за рубежом начинают осознавать, что зарегулирование стока великих рек и даже получение энергии не компенсирует всех потерь и затрат. Не на пустом же месте в странах Европы и Америки 129
возникло антиплотинное движение, создана Всемирная комиссия по плотинам (1998 г.). В первом своѐм отчѐте комиссия сделала вывод, что в воздействии больших плотин на экосистемы больше негативного, чем позитивного, и во многих случаях это привело к существенной и невосполнимой потере биологических видов и экосистем. Заинтересованные слои населения, говорится в докладе, не рассматривались как партнѐры в процессе планирования, имеющие определѐнные права, и не привлекались к участию в этом процессе. Оценки различных вариантов решений обычно не были всеохватными и в основном относились к техническим параметрам с ограниченным применением экономического анализа затрат и выгод. Многие страны до сих пор не ввели лицензионные периоды, которые устанавливают ответственность владельцев в конце эффективного срока эксплуатации плотины. А ведь это всѐ и о нас. Поэтому совершенно справедливо требование администрации Пермской области к руководству РАО ЕС включить в себестоимость электроэнергии, получаемой на гидроэлектростанциях, расходы в десятки миллионов рублей на укрепление берегов наших крупнейших водохранилищ и воспроизводство рыбных запасов. Есть и другая возможность частичной компенсации ущерба, причинѐнного строительством плотин: минимизация экологического воздействия путѐм выделения отдельных участков рек или бассейнов для сохранения в первозданном виде, а также путѐм выбора альтернативных проектов, участков. В некоторых странах правительства применяют «компенсационный» подход, возмещая ущерб экосистемам и биологическому разнообразию, нанесѐнный крупной плотиной, посредством капиталовложений в мероприятия по сохранению и регенерации природной среды. Пример по Уралу – выделение федеральными властями средств на реабилитацию территории Кизеловского угольного бассейна. Однако до таких окраин, как Чѐрмоз, государева длань не дотянется ещѐ долго. В то же время, по мнению одного из ведущих гидрологов Прикамья профессора Т. Девятковой, деградация флоры и фауны Чѐрмозского залива, его берегов и прилегающей территории продолжается, и без восстановления пруда экономическое и социальное возрождение Чѐрмоза немыслимо. О том, как вывести Чѐрмоз из социального тупика и шѐл предметный разговор на первой в истории города научно-практической конференции «Чѐрмоз: вчера, сегодня, завтра». С докладами выступили учѐные Пермского госуниверситета, краеведы из Москвы, Перми, Чѐрмоза, специалисты. В рекомендациях, которые огласил председатель конференции доктор исторических наук, профессор ПГУ Георгий Чагин, выражена поддержка деятельности созданного в Перми Чѐрмозского землячества «Причал» и благодарность его председателю Сергею Корюкину за сплочение земляков и большой вклад в подготовку мероприятий по празднованию 300-летия одного из исторических городов Прикамья. Участники конференции, как и администрация города, признали важнейшим народнохозяйственным объектом строительство плотины и восстановление пруда [и] всей экосистемы прилегающей территории. О печальной судьбе крупнейшего на Урале искусственного водоѐма, о последствиях его разрушения рассказали в своих выступлениях заместитель главы администрации г. Чѐрмоза А. Акаев, научный сотрудник Чѐрмозского историко-краеведческого музея Владимир Артѐмов, профессор ПГУ Тамара Девяткова, директор института Пермгипроводхоз, заслуженный работник мелиорации РФ Нина Ковалѐва. Отметив уникальность гидротехнического сооружения, построенного уральскими мастеровыми в 1765 г., Н.М. Ковалѐва подчеркнула рыбохозяйственное и социальное значение пруда. В последние годы администрация Чѐрмоза, землячество «Причал» предпринимают всѐ более настойчивые попытки восстановить пруд, о чѐм мечтают все чермозяне. Прораны, проделанные в плотине в год затопления пруда, превратили эту поистине благодатную землю в зону экологического бедствия. При восстановлении Чѐрмозского пруда на коммерческую эффективность в ближайшей перспективе рассчитывать не приходится. А вот общественная польза этих работ бесспорна. Она будет способствовать решению больших социальноэкономических задач.
130
Калийная промышленность в Верхнекамском регионе: проблемы предприятийпроизводителей и пути их решения Русский Мир. Вып. 3. Дом в культурных традициях Пермского Прикамья: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. («Строгановские чтения») 15-18 сентября 2006 г. – Березники, Усолье, 2007. – С. 259-264. Калийная промышленность на данный момент имеет огромное значение для Верхнекамского региона. Производство минеральных удобрений является одним из наиболее развитых сегментов российской химической промышленности. Так, Россия входит в пятѐрку крупнейших в мире производителей и экспортѐров калийных удобрений. В связи с этим развитие предприятий-производителей калийных удобрений является важной задачей, способствующей развитию экономики РФ в целом и Верхнекамского региона в частности. ОАО «Сильвинит» и ОАО «Уралкалий» – предприятия-производители калийных удобрений, разрабатывают Верхнекамское месторождение калийно-магниевых солей (второе в мире), промышленные запасы которого составляют 3,8 млрд. тонн руды (в пересчѐте на 100% действующего вещества). Содержание калия на лицензируемых участках ОАО «Сильвинит» и ОАО «Уралкалий» составляет 30% и 25% соответственно – это лучшие показатели в мировой отрасли. Совокупный выпуск калийных удобрений, приходящийся на ОАО «Сильвинит» и ОАО «Уралкалий», в 2005 году составил 93% от общего выпуска калийных удобрений в России. ОАО «Сильвинит» производит калийные удобрения, карналлит обогащѐнный, различные виды солей. Продукция предприятия пользуется устойчивым спросом внутри страны и на мировом рынке. Калийные удобрения поставляются во все регионы Российской Федерации и экспортируются более чем в 60 стран мира. ОАО «Уралкалий» на данный момент производит только два вида продукции: хлористый калий и карналлит обогащѐнный. В 2003 году был прекращѐн выпуск солей, различных видов удобрений. Рынок калийных удобрений имеет свою специфику. Производство калийных удобрений характеризуется высоким уровнем концентрации добычи и переработки. Более 80% запасов используемой руды для производства калия приходится всего на три страны: Канаду, Россию и Белоруссию – являющихся крупнейшими производителями калийных удобрений. Как следствие, большая часть калийных удобрений поступает во внешнеторговый оборот. Среди многочисленных (около 150 стран) и территориально рассредоточенных потребителей наибольшая доля потребления приходится на Азиатские страны (15 млн. тонн) и Латинскую и Северную Америку (16,5 млн. тонн), а крупнейшим импортѐром выступают США (около 6 млн. тонн). Производители в первую очередь заботятся о стоимости продукции, а не об объѐмах выпуска, поэтому «ценовых войн» не ведѐтся. Производство корректируется в зависимости от потребностей рынка. Основным регулятором выступает крупнейшая канадская компания Potash Corporation, которая, в случае дисбаланса спроса и предложения, вводит или убирает с рынка значительные объѐмы производства и даже консервирует мощности. Остальные производители тоже ведут себя корректно. Экспортные поставки приносят как ОАО «Сильвинит», так и ОАО «Уралкалий» около 90% доходов. Основными экспортными направлениями для данных предприятий являются Индия, Китай, Бразилия, Юго-Восточная Азия и Латинская Америка. По прогнозу Potash and Phosphate Institute of Canada, к 2010 году потребление калия в мире составит примерно 27-28 млн. тонн в год, однако география его потребителей переместится из Европы и Северной Америки в Азию и Латинскую Америку, а главный рост придѐтся всего на три страны: Китай, Индию и Бразилию. При этом совокупный рост потребления в этих странах составит более 10 млн. тонн. Аналитики и специалисты отмечают, что сложившаяся благоприятная для производителей ситуация на мировом рынке калийных удобрений сохранится в краткосрочном и среднесрочном периоде. Но к 2010-2012 году вступит в силу ряд отрицательных факторов, которые негативно 131
отразятся на крупных производителях. Некоторое влияние этих факторов наблюдается уже в настоящее время. Рынку калийных удобрений, бурно растущему несколько последних лет, угрожает кризис перепроизводства. Ряд крупных потребителей отказываются покупать удобрения из-за серьѐзно выросшей стоимости. В итоге калийные компании, чтобы не допустить обвала цен на свою продукцию, вынуждены сокращать производство. При нынешних ценах потребители не совсем готовы наращивать спрос, и меры по сокращению производства, предпринятые вовремя, могут оказаться весьма результативной мерой для выравнивая ситуации на мировом рынке. Но негативный фактор есть, и при дальнейшем росте цен снижение объѐмов производства неизбежно. При этом, если снижать производство, при его возобновлении придѐтся затрачивать дополнительные и очень существенные денежные средства на шахтостроительные работы, обновление выработок и т. п. Важными факторами, которые необходимо учитывать при создании предприятияпроизводителя калийных удобрений и развивать на уже действующем предприятии, являются: 1. Схема акционирования; 2. Метод управления; 3. Диверсификация производства. Мы нисколько не умаляем значение других факторов (таких как местоположение, техническая составляющая, другие коммерческие элементы и т. д.), но, при прочих равных, для эффективной коммерческой деятельности выделенные нами факторы играют очень важную роль. На предприятии представленные выше факторы должны присутствовать и осуществляться в комплексе. Так, эффективная схема акционирования, поддерживаемая грамотным менеджментом с ориентацией на диверсификацию (и отказ от монопрофильности в том числе) значительно повышают общую эффективность предприятия, осуществляющего свою деятельность на рынке калийных удобрений. Этап создания предприятия и проведения его акционирования очень важен для его дальнейшей деятельности. Мы рассмотрели две разных схемы акционирования. По первой схеме (ОАО «Уралкалий») крупным пакетом акций (около 75%) завладел человек, далѐкий от специфики горнорудного дела. В итоге – привлечѐнный со стороны менеджмент, практически не присутствующий на предприятии, слабая координация производства и сбыта. По второй схеме (ОАО «Сильвинит») крупным пакетом акций владеет высшее руководство, которое таким образом вдвойне заинтересовано в успешной деятельности предприятия. Таким образом, нивелируется конфликт между акционерами, которые хотят максимализации прибыли, и менеджментом предприятия, который заинтересован в развитии производства. Происходит гармоничное развитие предприятия, которое демонстрирует ОАО «Сильвинит». Менеджмент предприятия стратегически важен для эффективной деятельности. На исследуемых нами предприятиях были разные ситуации с менеджментом. В итоге одно предприятие от этого выигрывало (ОАО «Сильвинит»), в то время как другое (ОАО «Уралкалий») терпит неудобства и убытки. На данный момент это не так заметно, за счѐт благоприятной конъюнктуры рынка калийных удобрений, но в будущем негативное влияние этого фактора проявится заметнее. Сейчас по большинству экономических показателей ОАО «Уралкалий» занимает первое место. Но, при неблагоприятной ситуации на рынке калийных удобрений, предприятие рискует потерять свои лидирующие позиции. При внешнем благополучии, назревает внутренний кризис. ОАО «Сильвинит», в свою очередь, защищено от неблагоприятной конъюнктуры рынка калийных удобрений. Генеральному директору предприятия удалось объединить интересы как акционеров, так и менеджмента предприятия. Управление предприятия разработало перспективные цели деятельности и способы их достижения. Итогом этого синтеза стало эффективное, динамично развивающееся предприятие и рост выплат акционерам.
132
Главным из предложенных нами фактором, во многом определяющим эффективность деятельности предприятий-производителей калийных удобрений, является диверсификация производства. Диверсификация производства – одновременное развитие многих видов производства, расширение ассортимента производимых изделий в рамках одного предприятия. Диверсификация применяется с целью повышения эффективности производства, получения экономической выгоды и предотвращения банкротства. На исследуемых предприятиях были представлены две организации производственных сил (диверсификация и монопрофильность), что позволило провести сравнение и выявить наиболее эффективную. Анализ показал, что наиболее эффективна диверсификация производства, так как снижает зависимость предприятия от колебаний цен на рынке. Но специфика калийного рынка вносит свои коррективы во внедрение диверсификации производства на предприятии. Стратегия ОАО «Сильвинит» в данных условиях – получение максимальной выгоды из сложившейся ситуации, наращивание объѐмов производств, но, при этом, сохранение и развитие ассортимента остальной продукции (различных видов солей, карналлита и т.д.). Руководство предприятия понимает, что велика вероятность неблагоприятного изменения ситуации на рынке калийных удобрений. Поэтому ассортимент остальной продукции, не такой прибыльной в настоящее время, продолжает развиваться. ОАО «Уралкалий», напротив, прекратил производство всякой продукции, кроме хлористого калия. Менеджмент предприятия сделал ставку на монопрофильность и сверхприбыли, прогнозируемые в среднесрочном периоде на рынке калийных удобрений. Но, при неблагоприятной конъюнктуре рынка, предприятие будет терпеть убытки, вследствие чего придѐтся снижать объѐмы производства. Выход на другие рынки будет сложно осуществить без ценовой конкуренции, в ходе которой риск убытков вырастает ещѐ на несколько порядков. В итоге ОАО «Уралкалий» будет консервировать производственные мощности, а в будущем, если они понадобятся, и степень износа окажется не критической, вынуждено будет затрачивать значительные дополнительные средства на горнорудные работы. При снижении прибыли из-за неблагоприятной рыночной конъюнктуры предприятие может не найти нужных средств для возобновления производства. ОАО «Уралкалий» необходимо возобновить производство соли пищевой и технической. Соответствующие выработки у предприятия есть, необходимое оборудование не продано. Следовательно, капитальные вложения будут относительно низки. Рабочая сила для добычи соли также есть. Таким образом, предложенные нами три фактора и вытекающие из них методы совершенствования деятельности предприятий-производителей калийных удобрений позволяют повысить эффективность как уже действующего на этом рынке предприятия, так и вновь созданного. Данные методы проверены на реально существующих предприятиях, оценены в условиях долгосрочной перспективы изменения рынка. М.В. Язев (Березники)
Загадочная бляшка Березники вечерние. – 2004. – 22 января (№ 3/569). – С. 6. Полоса «Наш край». – Вып. 1 (11). Тайны археологии Замечательный историк, «легенда археологии» Отто Николаевич Бадер работал на историческом факультете ПГУ с 1946 по 1955 годы. Бадер вѐл археологические раскопки по всей области, по результатам их издал более 400 научных работ. Но самым большим делом учѐного было начало раскопок в Огурдино в 1951 году, которые продолжают его ученики и по сей день. Это самый значительный археологический памятник во всѐм Прикамье.
133
134
Результаты первых раскопок Отто Бадер опубликовал в 1960 году в Учѐных записках Пермского госуниверситета. В огромной статье с множеством иллюстраций есть одна очень оригинальная и загадочная картинка. На ней изображено бронзовое украшение в виде симметричных сопоставленных зверей из семейства волчьих или куньих. Длина фигурки всего 4,5 см. Она отлита в форме: одна сторона плоская, другая рельефная. К знаменитому пермскому звериному стилю отношения она не имеет: другой материал, более ранний возраст, своеобразная моделировка глаз в виде неглубоких больших круглых лунок, не типичная ни для Прикамья, ни для Сибири, а скорее уводящая в Переднюю Азию или Ближний Восток. Ничего подобного при раскопках в Прикамье больше не встречалось. Мотив двух геральдически противостоящих зверей был распространѐн в культуре древних хеттов. Бадер считал, что это хеттская вещь, и относил еѐ к VII веку до нашей эры. Хеттское государство существовало с XVIII века до середины I тысячелетия до н. э. на территории теперешней Турции. Имело выход к Чѐрному морю. Искусство художественной обработки металла достигало у хеттов высокого уровня. Бляшка явно привозная. Но как она попала в Огурдино? Хетты, как путешественники, в отличие от египтян и греков, неизвестны, да и что было делать тогда жителям юга на холодных берегах Камы, где обитали немногочисленные племена первобытных людей. Время происхождения бляшки совпадает со временем крушения государства хеттов, и можно было бы предположить, что какие-то семейства, спасаясь от захватчиков, бежали на север. Но уж слишком далеко… После Бадера ни один историк Прикамья об этой вещи ничего не писал, ни одной строчки, будто еѐ и не было. Загадка остаѐтся неразгаданной.
Святой отец – первостроитель Березников Березники вечерние. – 2004. – 22 января (№ 3/569). – С. 6. Полоса «Наш край». – Вып. 1 (11). Портрет на фоне Века В 1956 году я впервые в жизни зашѐл в церковь, то была Слудская церковь в Перми. С амвона немолодой священник произносил проповедь. Впоследствии приходилось мне слушать и светских, и духовных ораторов, но ни разу ни один из них не оставил даже близкого по силе впечатления, какое произвела его речь. Голос был негромкий, но глубокий и выразительный, слышно было каждое слово. Безукоризненный русский язык, простой, но красивый слог придавали проповеди возвышенный характер. Поражала и внешность священника, еѐ можно было назвать изящной. Достойные манеры, добрый взор, поступь, движения – во всѐм отражалась внутренняя духовная красота, глубокая вера, сердечная чистота, пламенная любовь к Богу и людям, религиозная восторженность. Контрастом были только его натруженные руки – руки человека, который занимался физическим трудом. Больше этого священника я не видел и не слышал, хотя несколько раз и заглядывал в церковь (в те годы для студента это было небезопасно). Но запомнил я его на всю жизнь, вспоминал часто. *** Прошло тридцать лет, началась перестройка, стали издавать и продавать религиозную литературу. В книге «Глинская пустынь и еѐ старцы» на одной из иллюстраций я увидел знакомое лицо того самого пермского священника. Как оказалось, это был архимандрит Таврион (в миру Тихон Батозский), выдающийся деятель церкви, последний великий старец Глинской пустыни. Старцы не обязательно по возрасту старики, это духовные лица, умевшие проникать в самые глубины человеческой души, искусные духовные врачи. Священник, исповедник и провидец, он был ещѐ и – полная неожиданность! – первостроителем Березников. *** Родился отец Таврион в 1898 году. В возрасте 15 лет стал монахом Глинской пустыни, после закрытия монастыря в 1922 году переехал в Москву. Был сподвижником патриарха 135
Тихона, после его смерти активно собирал подписи, добиваясь созыва Поместного собора для выборов нового патриарха, боролся с обновлением церкви. Он был одним из руководителей катакомбной церкви, которая в страданиях и муках сохранила церковные традиции. В 1931 году отца Тавриона арестовали, и начались его 25-летние мытарства по сталинским лагерям. Строил он вместе с другими политзаключѐнными и Березниковский химкомбинат, о чѐм в его воспоминаниях есть один, но очень яркий эпизод. Приближалась Пасха 1932 года. Он надеялся найти ночью в лагере закуток, подвал или чердак, где мог бы, зная всю пасхальную службу наизусть, прочитать еѐ в одиночестве. Но начальство решило над священником поизмываться, дав наряд всю ночь на тачке возить землю по дамбе над Камой. Ночь стояла тихая, безветренная. На краю тачки он засветил свечку и с пением пасхальных гимнов стал возить землю. За Камой светился огнями Усольский Спасо-Преображенский собор, где шла последняя перед его закрытием праздничная служба. Отец Таврион писал, что это была самая торжественная служба в его жизни: «Тащишь тачку, а на сердце радость – сегодня Пасха». Утром восходящее солнце осветило народ, выходящий из собора, и одинокую фигуру с тачкой на дамбе за Камой. *** После освобождения из казахстанской ссылки в 1956 году отец Таврион неделю служил в Перми (тогда я его студентом и видел), потом в приходах Ярославской области, в управлении Башкирской епархии, где он так активно сопротивлялся закрытию храмов, что его лишили должности. По своим деловым и религиозным качествам он заслуживал более высоких постов. В 1962 году патриарх Алексий настойчиво хотел рукоположить его в курские епископы, но всесильный тогда совет по делам религии и религиозных культов при Совете министров СССР не дал своего согласия. Ему разрешили занимать только самую первую в церковной иерархии ступеньку – приходского священника. С 1969 года он был священником СпасоПреображенской пустыни в Латвии. Прожив жизнь мученика, архимандрит Таврион и умирал как мученик. У него обнаружили рак пищевода, но от операции и лечения он категорически отказался: «Каждый должен умереть на своѐм кресте». В 1978 году он последний раз отслужил Пасхальную службу. После этого слѐг и вскоре умер. В последние минуты жизни старца шѐл дождь, словно сама природа плакала, а после кончины неожиданно выглянуло солнце, небо прояснилось, и в атмосфере разлилась умиротворѐнность поистине необыкновенная. Как над Камой на Пасху в 32-м. *** В Москве, в музее-мастерской художника Павла Корина висит огромный белый холст. Вокруг него на стенах, в подрамниках, несколько десятков портретов, в основном лиц духовных. В 1925 году художник видел похороны патриарха Тихона, видел, как проститься с ним тянулись толпы монахов, схимников, калек. Он был потрясѐн этим, по его словам, «парадом православия». По предположениям исследователей творчества художника, он хотел назвать картину «Уходящая Русь», изобразив на ней людей, навек исчезающих. Но когда написал десятки портретов и попробовал их объединить, то случилось нечто странное. По отдельности изображѐнные на них люди казались спокойными, смирившимися, но выстроенные в ряд превращались в неприступную стену. Уходить они никуда не собирались, ничего не боялись, предвидя свои личные мучения и страдания, были готовы умереть, но не уступить. Понятно, что такую картину художник написать в советское время не мог, он работал над ней до 1959 года, сделал небольшой эскиз. Второй справа в портретной галерее – отец Таврион, ещѐ молодой и красивый. На картине более пятидесяти человек, но он первым привлекает внимание своим мужественным и твѐрдым взглядом. Он уже тогда был провидцем и предвидел всѐ, что с ним произойдѐт, он никогда не прятался в страхе за свою жизнь, а смело и мужественно исповедовал Христа и приобщал к вере, вводил в церковь всех жаждущих. Свои проповеди он начинал словами: «С Богом потерь нет». Их я хорошо запомнил. Фото из книги архимандрита Виктора (Мамонтова) «Сердце пустыни». Страницу подготовил Геннадий Верѐвкин 136
Секретное захоронение Березниковский рабочий. – 2004. – 11 марта (№ 51/20763). Былое и думы «Мы тебя так культурно положили на дно могилки и аккуратно засыпали землѐй… Но место захоронения я никому не скажу, даже тебе, так как дал расписку о неразглашении…». Владимир Плющев, довольно известный краевед, новость эту о себе узнал совсем недавно от некоего Коли в Белой Пашне. Точнее, не о себе, а о памятнике, прообразом которого послужил…
В
1960 году березниковский скульптор Лев Мартынов по заказу городских властей должен был создать памятник Павлику Морозову. Долго он искал натурщика для своего проекта. И вот нашѐл – пятнадцатилетнего Володю Плющева. Был конкурс. Как вспоминает Владимир Плющев, его друг Толик Зайцев «по конкурсу» не прошѐл, а он, несмотря на то, что всѐ-таки был постарше реального Павлика Морозова, скульптору понравился. В 1960 году этот шедевр (см. фото) был создан! В 1961 году памятник установили в Треугольном сквере. Со временем памятник обветшал и приобрѐл такой жалкий вид, что непонятно было сие творение даже для импрессионистов и прочих модернистов-кубистов… Было принято решение убрать его с глаз долой, тем более что наступили перестроечные годы. И вот этот самый Николай«могильщик» получил на работе задание с товарищами демонтировать бренные «памятные останки» Павлика Морозова. Дали им экскаватор (с ковшом), машину, и в три часа ночи памятник был погружѐн и вывезен в сторону Пыскора. Где был захоронен. – Не жалеешь ли, что памятника больше нет? Как-никак с тебя же ваяли! – спросил я его. Плющев улыбнулся: – Да ты что! Я вполне адекватно мыслю. На реставрацию нужны были огромные деньги, а на дворе не только новые времена и новые кумиры. Да ты и сам знаешь, что изделие из бетона объявлять художественной ценностью нужно очень и очень осторожно. Так 137
что всѐ правильно и логично. – Вот, – изрѐк Плющев, – а ты о какой-то реставрации… Одним словом, ничего драматичного не произошло, и жизнь продолжается! Вообще-то, Владимир Плющев и собственную историю имеет довольно интересную. Он коренной березниковец, родился в год Победы – в 1945 году. Окончил нашу «горьковскую» школу, а затем СУ-2 (ныне ПТУ-28). Работал в Питере, Таллинне, на Чукотке, в Рустави (на металлургическом заводе в Грузии)… Большую часть жизни он прожил и работает (хотя и на пенсии) в нашем городе. Ещѐ интересный факт из его биографии. В 1981-1982 годах Владимир Плющев был руководителем похода «Ермак-400» по маршруту дружины Ермака Тимофеевича из прикамских вотчин Строгановых в Сибирь, организованного ПО «Азот» (его турклуб[ом] «Парма») и городским турклубом «Кристалл» в честь 400-летия похода Ермака и 50-летия Березников. Вот такая история о жизни человека и смерти истории о несостоявшемся кумире – Павлике Морозове. Владимир Шилов, историк
«Мираж-001»: начало возрождения региональной авиации Впервые в истории Прикамья совершѐн горизонтальный полѐт вертолѐта местного производства со взлѐтным весом 460 кг Деловое Прикамье. – 2004. – 30 марта. – С. 1, 7. Видные авторитеты в вертолѐтостроении не раз советовали Наливайкину: мол, чего ты, Николай Семѐнович, мучаешься со своей машиной? Запатентуй хотя бы разработанные тобой лопасти, продай на Запад и живи себе в своѐ удовольствие. А вертолѐтов на вырученные деньги целый парк накупить сможешь. Знай себе распоряжайся: этот – на охоту, другой – на дачу, вон тот – к тѐще на блины… – Э, нет! – улыбается советчикам добрянский Кулибин. – Мне нужен весь вертолѐт – мой до последнего винтика. Сегодня такой вертолѐт у него есть. В минувшее воскресенье на аэродроме Пермского областного авиационно-спортивного клуба РОСТО во Флорах лѐтчик, испытатель-любитель Владимир Котельников, мастер спорта по высшему пилотажу, поднял «Мираж-001» в воздух и на высоте в пять метров выполнил горизонтальные полѐты с поворотом на 90 градусов. Скорость пока – 40 километров в час. Так положено по технологии испытаний. – Разумеется, все эти показатели далеко не максимальные, – отметил второй испытатель, мастер спорта Михаил Безденежных, председатель федерации авиационного спорта Прикамья. – У машины – отличные перспективы. Михаил и Владимир входят в десятку лучших лѐтчиков-пилотажников России. Но в своѐм плотном рабочем графике они выделили место для испытаний и доводки «Миража». Зачем им это нужно – заниматься сложной, рискованной и ответственной работой из чистого энтузиазма? Лѐтчики-испытатели верят, что отнюдь не миражом становится с появлением этой уникальной машины заря возрождения региональной авиации в Прикамье, так бездумно раздавленной у нас, как, впрочем, и во всей стране, катком перестройки, когда восторжествовал гигантизм в лице «Русланов» и «Антеев». И вот сегодня попробуйте слетать, например, в Чердынь или в Уфу… – Узнали, что есть в Добрянке такой самородок – Наливайкин, – вспоминает Владимир Котельников. – Приехали к нему вместе с Михаилом в январе прошлого года. И поразились: в гараже у него четырѐхтонный токарный станок, все разработки, узлы выполнены на таком уровне, что и солидным КБ не снились. А уж лопасти – вообще супер! Для вертолѐта они – что колеса для автомобиля. Диаметр вращения – семь метров. Подобных им в России ещѐ не было: выполнены из стеклопластика, цельные (как говорят специалисты, сделаны за одну установку), внутри – противофлаттерные грузики, особой конфигурации пустоты и т. д. Таких лопастей нет даже на наших знаменитых диверсионных «черных акулах» – там они клееные. 138
Сам Николай Наливайкин не устаѐт подчеркивать ведущую роль во всех этих разработках своего друга и давнего партнѐра – уникального токаря, слесаря и сварщика Владимира Щицына, который с детства был чемпионом Добрянки по техническим самоделкам. Так вместе, с юных лет, и сложился их дуэт: парни всегда изобретали то, чего нет в природе. И появлялись какие-то диковинные акваланги, вездеходы… Лет восемь назад Николай, вполне состоявшийся специалист (строил водозаборные сооружения Пермской ГРЭС, был главным механиком и главным энергетиком добрянского завода ЖБК), заболел, по его выражению, малой авиацией и заразил этим Щицына. Приехали в Горьковскую библиотеку в Перми, засели за книги. С основной работой расстались, на что жили – сами не представляют. Но в результате такого фанатизма и родился «Мираж». Скромные такие ребята – нет чтобы свои имена в названии увековечить… – Да не это важно, – машет рукой Наливайкин. – Главное – вот он, наш красавец! Взлѐтный вес – 460 килограммов, запас топлива – на два часа, дальность полета – 300 километров. И тут же, как заботливый родитель, начинает вздыхать по поводу недоуспехов своего дитяти: надо доводить редуктор, облегчать конструкции за счет титана, дюраля и композитов, делать второе – пассажирское – место… Большие надежды возлагает на то, что появятся наконец-то серьѐзные спонсоры. Хорошую помощь ему оказывают администрация Добрянки, Пермская ГРЭС, оплатившая, например, изготовление на «АвтоВАЗе» спецзаказа – 116-сильного двигателя. Но так хотелось бы умельцам, как в песне про женскую долю, почувствовать надѐжное и постоянное плечо. Финансовое. – Затраты спонсоров окупятся многократно, – уверен начальник Пермского авиаклуба Владимир Баяндин. – Даже профессионалы поражаются сочетанию в «Мираже» качества и высокой функциональности. Машина, несомненно, будет востребована и в Прикамье, и в России. Рынок еѐ применения – лесопатрулирование, экологический контроль, облѐты газонефтепроводов, экстремальный туризм, вахтовые полѐты, да и просто состоятельным людям – для личных нужд. Сегодня у Наливайкина немало сторонников и помощников. Он входит в группу энтузиастов «Гелиос», пытающуюся вернуть Прикамью традиции легкой авиации, заложенные ещѐ великим Швецовым. – Почему в Самарской области есть утвержденная губернатором программа создания и развития малой авиации, а у нас нет? – риторически вопрошает «гелиосовец», кандидат технических наук Игорь Борисович Солодников. – Наши области сравнимы по экономическому потенциалу, а вот по отношению к малой авиации, увы, пока нет. А от этого и зависит напрямую судьба таких талантливых новшеств, как вертолѐт Наливайкина. Редакция «Делового Прикамья» берѐт под свой контроль реализацию проекта «Региональная авиация Прикамья». Павел Агапов
Время – деньги: пермской печатной фабрике Гознак – 40 лет Комсомольская правда. – 2004. – 15 июля. – С. 5 Событие Здесь недавно подсчитали: если выложить в цепочку все банкноты, напечатанные фабрикой в прошлом году, полученная лента дотянется до Луны. Но это всего лишь красивое сравнение – «хватанием звѐзд с неба» тут никто не занимается. Хотя в свой юбилейный год предприятие похвалиться может многим: оно в очередной раз уверенно вошло в «топ-200» лучших предприятий России, укрепив в этом списке и без того высокие позиции. Здесь делают деньги. Сотни и сотни миллионов рублей в год. Хрустящие банкноты в наших карманах – продукция пермской фабрики Гознака, одного из двух в России предприятий, имеющих право использовать машины для металлографической и орловской печати. Грязных денег не бывает в буквальном смысле этого слова: случаи брака на фабрике – серьѐзное ЧП, и случаются они не чаще одного раза в год. «Орловская печать – многокрасочная, идѐт одновременно с двух сторон, на машине – 15 красок, – рассказывает печатник Виктор Сигачѐв. – Таких цветовых нюансов, как у нас, нигде больше не встретишь. Когда в первый раз увидел 139
лист пятирублѐвых банкнот, помню, сильное было впечатление». На фабрике работали родители Виктора, его бабушка и дедушка. И таких трудовых династий на предприятии три десятка. В день зарплаты кассиры особенно тщательно проверяют ведомости: в списках сотрудников одиннадцать Вахрушевых и десять Логиновых, по восемь Фадеевых и Лузиных. В отделе кадров Пермской печатной фабрики всегда очередь: даже на те должности, которые не требуют высокой квалификации, конкурс – до десяти человек на место. И многим приходится ждать долго. Потому что с предприятия никто увольняться не спешит: коэффициент текучести среди персонала всего 0,4 процента. Во многом это объясняется тем, что пермская печатная фабрика Гознак всегда славилась своей социальной инфраструктурой. Например, фабричному здравпункту может позавидовать любая поликлиника: современное оборудование, грамотные врачи. Это единственное предприятие в регионе, у которого есть своя грязелечебница. Кроме того, оно содержит один из лучших в городе спортзал, которым могут бесплатно пользоваться все сотрудники. Ветераны четыре раза в году получают от фабрики материальную помощь; дети работников каждый год могут ездить в летние лагеря – родители платят за это почти символическую плату. Ну а вот за что руководству точно не приходится краснеть – так это за уровень зарплат. Например, только у рядовых сотрудников средний заработок составляет 19 200 рублей в месяц. Естественно, что у управленцев он ещѐ выше. Чтобы зарабатывать деньги, надо уметь их изготавливать с самым высоким качеством. Одним из главных событий юбилейного года на производстве называют проведение модификации российских банкнот. Потребовался и многолетний опыт уникальных специалистов-печатников, и освоение новых технологий и оборудования. В прошлом году в Перми появился первый «микроперф» – высокотехнологичная машина для нанесения лазерной перфорации на банкнотах. Запустили машину ролевой печати, на которой печатаются региональные марки для алкогольной продукции. Кстати сказать, фабрика достаточно давно выполняет не только государственный, но и коммерческие заказы. По словам директора фабрики Ивана Колосова, обладая собственной производственной базой, предприятие может предложить заказчикам полиграфическую продукцию самых высоких степеней защиты. Например, совместно с Ассоциацией участников вексельного рынка разработан новый, гораздо более защищѐнный вексельный бланк: заказ очень ответственный, ведь речь идѐт о номиналах в десятки миллионов рублей. Развивается выпуск пластиковых таксофонных карт – на этом рынке доля ППФГ составляет сейчас около 35 процентов, а в ближайшее время начнѐтся выпуск GSM-карт для сотовых телефонов. А специальные типографские краски, которые здесь производят, с удовольствием покупают и за рубежом. Производство денежных знаков, конечно, стратегическое направление деятельности пермской фабрики, но не единственное, которое приносит прибыль. Убедиться в этом сегодня смогут многие пермяки, которые о предприятии Гознак знают понаслышке: ко дню рождения фабрики на еѐ территории открылся музей, в котором собраны практически все образцы продукции за сорок лет. Олег Мишин
Покушение на мечту У пенсионера Сергея Галкина случилась беда Березниковский рабочий. – 2004. – 26 июля (№ 165/20877). – С. 1. Ситуация …С юных лет Сергей Илиодорович увлекался судомодельным спортом. Строил лодки, аэросани, ходил в плавание по рекам. И вот, в 1990 году сбылась его самая большая мечта – он приобрѐл настоящую учебную парусную яхту на Петровской судоверфи в Архангельске. Усольские ребята хорошо знают старого моряка, который с удовольствием занимается с ними парусным спортом, рассказывает о премудростях судоходного дела. Одно время хотел даже открыть специальную секцию для школьников, да местные власти не разрешили. – Не нужен я им оказался, – вздыхает Сергей Илиодорович, – а ведь я денег не просил, с ребятами даром занимаюсь! 140
Всю зиму ребята мечтали о том, как летом отправятся на яхте в путешествие по Каме. – Хотели ходить по реке всѐ лето, там, в районе Усолья, есть такие красивые места! Это же настоящая романтика для детей… Но в путешествие ребята так и не отправились. Их мечту украли. В самом буквальном смысле. – В начале июля, ночью, мой кораблик ограбили, а бронзовый винт срезали, – рассказывает Сергей Илиодорович. – Восстановить его нельзя, этот винт делали на фабрике в Архангельске, которую давно закрыли. Сделать его по спецзаказу будет стоить огромные деньги, ведь чертежи не сохранились, работу нужно начинать с нуля. Усольским милиционерам удалось задержать воров. Но винт, как оказалось, они уже продали. – Может, тот, кто купил этот винт, ещѐ не отправил его на переплавку? – надеется Сергей Илиодорович. – Может, вернут нам мечту? Ребята так переживают, это же удар для них! Денег на вознаграждение у меня нет, но я обещаю обязательно прокатить на своѐм кораблике. Екатерина Евченко От редакции Мы обращаемся к руководителям предприятий и организаций города, частным предпринимателям: пожалуйста, помогите Сергею Галкину и ребятам вернуть мечту! Своими силами им не приобрести новый винт. На наших заводах наверняка есть все условия для того, чтобы изготовить новый. Сделайте доброе дело.
Море, море, мир бездонный… Соликамский рабочий. – 2005. – 30 июля (№ 92-93/12348-12349). Завтра – День Военно-морского флота «Море не терпит слабых – это не красивый афоризм, а проза жизни», – с таких слов начал наш разговор об учѐбе, службе, жизни старший помощник начальника отделения призыва горвоенкомата Александр Георгиевич Коровин. Хотя Александр Георгиевич отрицал свои морские корни, в разговоре выяснилось, что родители его очень долго работали в Камском речном пароходстве, хотя и не бороздили речные просторы: отец – на землечерпательной машине (а срочную служил на флоте), мама на брандвахте кормила рабочих. Курсантские годы Выпускник соликамской школы № 16, кудрявый и очень симпатичный абитуриент, поступил в Каспийское высшее военно-морское краснознамѐнное училище им. С.М. Кирова в г. Баку. По диплому Александр Георгиевич – инженер-штурман Военно-морского флота. Во время учѐбы готовился стать подводником. Прошѐл по этой специальности три практики. За его, тогда ещѐ курсантскими плечами, два дальних похода. Вокруг Европы из Севастополя в Кронштадт с заходом в г. Анаба (Алжир, северная часть Африки), и из Кронштадта в Севастополь с заходом в г. Канакри (Гвинея-Бисау, центральная часть Африки). Распределение в ту пору было всесоюзным, и на пятом курсе судьба (а быть может провидение) дала шанс служить в морских частях погранвойск КГБ СССР. О годах учѐбы Александр Георгиевич вспоминает с удовольствием: «Никакой дедовщины и в помине не было. Каждый курс жил автономно. Отношения между курсантами были самые добрые. С первого курса по субботам, воскресеньям – увольнение, а с третьего – почти свободный выход после занятий. В училище регулярно устраивались дискотеки, на которые с удовольствием приходили девушки». Наш герой свою судьбу встретил ещѐ в школе, в параллельном классе. Пока он постигал тайны профессии, его любимая училась в Пермском политехе. Потом появилась новая супружеская пара, которая уехала служить в г. Вентспилс тогда ещѐ Латвийской ССР. «За тех, кого любит волна…» Девять лет Александр Георгиевич прослужил в морской бригаде пограничных сторожевых кораблей. Первая должность звучала так – командир штурманской боевой части. 141
Затем он уверенно продвигался по служебной лестнице: помощник командира корабля, старший помощник командира корабля, командир корабля. Во время развала СССР судно вместе с экипажем и командиром было переведено под г. Выборг Ленинградской области. После службы на корабле несколько лет Александр Георгиевич служил флагманским специалистом в Пскове, в штабе отдельной бригады пограничных сторожевых кораблей ФПС Северо-Западного пограничного округа. Отставная жизнь В 43 года судьба в очередной раз сделала крутой вираж. Александр Георгиевич, отслужив положенные 25 лет, вышел в отставку. – Можно было получить сертификат и заиметь жильѐ, например, в Санкт-Петербурге, – вспоминает мой герой. – Но понял, что большие города не для меня. Там есть всѐ, кроме той атмосферы, тех отношений между людьми, которые присущи небольшим провинциальным городам, таким, как Соликамск. Не получается в мегаполисах пожить в своѐ удовольствие: очень много времени уходит на дорогу до работы (1,5-2 часа в одну сторону). Да и жизненные ценности там другие: на первом месте – деньги, на втором – деньги, на третьем – карьера… Поэтому и вернулась уже разросшаяся семья (в годы службы родилось двое дочерей) в родной Соликамск. Восемь месяцев был Александр Георгиевич не у дел. Ни на крупных предприятиях, ни в охранных структурах не пригодился военно-морской офицер с огромным и бесценным опытом командирской и штабной работы, знающий и владеющий всеми видами оружия. Сейчас он работает в горвоенкомате, в отделении призыва. Обязанностей много, основные – оформление отсрочек от службы, отбор призывников для поступления в военные училища. «Пенный шелест волн прибрежных» «Ностальгия по морю гложет меня, – признался Александр Георгиевич. – Порой снится, что стою на мостике…» На рабочем столе капитана III ранга в запасе – фотография корабля, который с нуля принимал на судостроительном заводе и на который сам набирал команду. А в домашнем альбоме – фотографии и корабля, и капитана, и кают-компании, и друзей-товарищей… Конечно же, я не могла не спросить о самом памятном за годы службы. Совсем ненадолго задумался Александр Георгиевич и стал рассказывать: – Самый страшный шторм: севернее бухты Тагалахт, остров Сааремаа. Попали в эпицентр шторма. Ветер был более 40 метров в секунду (мы прикинули: получилось 240 км в час – мне в километрах понятнее. – Авт.). Анемометр (прибор, показывающий скорость ветра) зашкаливало. Корабль кренило градусов на 50-60 (только представьте!). Ну ничего – выстояли! Приходилось досматривать суда, охранять границу, экономическую зону, континентальный шельф (много ещѐ желающих половить рыбку или побурить нашу землю на халяву). Корабль Александра Георгиевича участвовал в разминировании трѐх мин времѐн Великой Отечественной войны. Одну увидели сами и после приказа расстреляли прямо в море, другую (немецкую, 1939 года производства) – выловили тралом рыбаки, третью – часов двенадцать удерживали в луче прожектора, пока не подошѐл военный тральщик. – Бандитов не ловил – врать не буду. Но однажды при досмотре на борту одного судна нашли лишнего человека, отконвоировали рыболовный траулер в порт для разбирательства. Нарушители всякие бывали: яхты разных стран, суда нарушали границу Советского Союза во время плавания, иные без документов выходили на промысел. Приходилось составлять протоколы и выдворять восвояси, – продолжает мой собеседник. Не смогла не задать вопрос о наградах, тем более что на фотографиях, любезно предоставленных Александром Георгиевичем, они явно присутствуют. Он начал перечислять, а мне не хватило пальцев, чтобы всѐ сосчитать: знаки отличия «За охрану государственной границы», медали: «За отличие в охране государственной границы», «За безупречную службу» всех трѐх степеней, «300 лет Российскому флоту»… 142
Неужели? На протяжении всей нашей беседы меня не покидало чувство, что давно знаю своего героя. Лицо, что называется, «знакомо до боли». Задавала ему вопросы, а сама всѐ думала: ну где же мы встречались? И всѐ-таки вспомнила. В юности учились в школах, которые всѐ время между собой соревновались: он – в 16-й, я – в 13-й. Встречались на баскетбольных и волейбольных играх за честь школы. Уже при прощании не удержалась и сказала: «Вот мы ровесники, у меня вся голова седая, а у тебя седые волоски можно пересчитать… Нечестно!» Александр Георгиевич рассмеялся, он выше меня на полголовы, наклонился, похлопал себя по макушке и весело сказал, показывая на явно заметную лысину: «Зато у тебя нет вот этого!» Маргарита Фольц. Фото из домашнего архива Коровиных Врезки: Сегодня в ВМФ четыре флота: Черноморский, Северный, Балтийский, Тихоокеанский. В соответствии с Указом Президента РФ от 5 июня 1997 года на кораблях ВМФ был спущен флаг СССР и поднят Андреевский Военно-морской флаг. Покровителем всех моряков считается Николай Чудотворец. После революции существовала должность, которую именовали так: «замком по морде», а расшифровывалась она как заместитель командира по морским делам.
Из весеннего призыва пятеро соликамцев служат в Военно-морском флоте. Прошедшей осенью таковых было десять. В этом году направлено для поступления в Военно-морское училище три выпускника соликамских школ.
Владислав Полковников: «Есть ещѐ алмазы в недрах Вишеры» Наш Соликамск. – 2005. – 1 декабря (№ 48). – С. 11. Соседская полоса. Красновишерск. Из первых уст Одним из крупнейших приисков Пермской области является ЗАО «Уралалмаз» в Красновишерске. Сегодня это стабильно работающее предприятие, на котором трудится полторы тысячи человек. Следующий год для «Уралалмаза» юбилейный, прииску исполняется 60 лет. Это событие и стало поводом для нашей беседы с генеральным директором ЗАО «Уралалмаз» Владиславом Полковниковым. – Владислав Николаевич, с какими результатами завершился очередной сезон добычи алмазов? – В этом году, благодаря погодным условиям, администрация предприятия решила максимально продлить сезон добычи, так как весной вести разработку алмазов гораздо сложней по всем технологическим показателям. Фабрики утеплены, могут спокойно работать при температуре до -10°С, драги будут работать, включая декабрь. Работы на всех объектах прекратятся по фактическому состоянию погоды. 143
На сегодняшний день объѐм добычи по каратам – закрытая тема. Но про оборот нашего предприятия могу рассказать: в прошлом году он составил 460 млн. рублей, ожидаемый оборот по итогам 2005 года – 775 млн. рублей. – Каковы приоритетные направления в работе предприятия на 2006 год? – Основных направлений три. Во-первых, мы планируем осуществить модернизацию добывающих объектов с целью повысить производительность труда на 10-15% в год. Во-вторых, подготовить и ввести в эксплуатацию новые месторождения или объекты добычи на действующих для компенсации выбывающих ресурсов. В-третьих, намерены внедрить новые финансово-экономические программы в управлении производством и ресурсами. Ресурсы в данном случае – это как материальные затраты, так и человеческий потенциал. Результатом внедрения наших планов должна стать долгосрочная программа развития предприятия на пять-семь лет, с прогнозом на десять-пятнадцать лет. – Сколько месторождений сегодня в ЗАО «Уралалмаз»? – На данный момент мы имеем одиннадцать лицензий на добычу россыпных алмазов и одну лицензию на добычу россыпного золота. – На прииске действует так называемая «бриллиантовая схема». В чѐм еѐ суть? – В том, что предприятие стало самостоятельно осуществлять огранку добытых алмазов в Пермском филиале г. Перми. До 2004 года прииск носил статус только добывающего предприятия, что в ситуации резких колебаний курса доллара приводило к снижению финансовой устойчивости. Связано это с тем, что мы серьѐзно зависели от прейскуранта цен на алмазы, устанавливаемого ГОХРАНом России. После успешного завершения организации собственных ограночных мощностей мы получили возможность самостоятельного экспорта бриллиантов, что, помимо прочего, позволило возвращать входящий НДС и более самостоятельно формировать сбытовую политику. Стоит также отметить, что ЗАО «Уралалмаз» – единственная компания в России, которая смогла объединить добычные и ограночные мощности под крышей одного юридического лица. – Какое внимание администрация предприятия уделяет решению социальных вопросов? – Самое пристальное. На 2005 год бюджет на социальные программы предприятия составлял 10,572 млн. руб. Сегодня порядка 90% от этой суммы уже освоено. В первую очередь мы уделяем внимание медицинскому обследованию и лечению работников, в том числе и санаторно-курортному. Кроме того, организуем отдых детей, культурно-массовые и спортивные мероприятия для взрослых, оказываем материальную помощь пенсионерам предприятия. Затраты на оздоровление работников в 2005 году по сравнению с предыдущим годом увеличены на 25 процентов и составили 2600 тысяч рублей. Впервые в этом году проведено полное обследование трудового коллектива на наличие онкозаболеваний. Появилась в социальной программе и отдельная статья по оказанию материальной помощи на приобретение лекарственных препаратов. Кроме того, каждый работник предприятия получает дотацию на коммунальные услуги в размере 50% от платы за отопление. – Как на предприятии обстоят дела с кадрами? – Низкая текучесть кадров (4% в год) обусловлена достойной заработной платой, которая выплачивается без задержки, и социальными гарантиями. Проблем со специалистами на предприятии нет, более того, сегодня на предприятии создаѐтся кадровый резерв по основным специальностям: машинисты драг, машинисты шагающих экскаваторов, драгерысепараторщики и т. д. На подготовку специалистов заключены договора с Соликамским горнохимическим техникумом и с Уральским горным университетом (Екатеринбург). – Ваши прогнозы насчѐт запасов месторождений алмазов в Красновишерском районе и в целом в Прикамье? – 60 лет – для предприятия большой срок, и сырьевая база россыпных алмазов на сегодняшний день значительно меньше, чем в 70-80 годах, когда проходил еѐ интенсивный прирост. Вместе с тем, имеющиеся месторождения позволяют поддерживать стабильный уровень добычи, достаточный для развития предприятия. Считаю, что в Красновишерском 144
районе имеются все основания для прироста сырьевой базы россыпных алмазов при условии грамотной организации геологоразведочных работ и их достаточного финансирования. Ещѐ не все недра района достаточно изучены. Уверен – будут новые открытия. То же самое касается и других районов Прикамья. Достаточно сказать, что алмазодобыча на Урале началась отнюдь не в Красновишерском районе, а на месторождениях Горнозаводского и Чусовского районов Пермской области. Беседовала Валентина Бас
«Алмаз» краеведа И.С. Сергеева Страницы прошлого: Избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Вып. 5 / Сост. Т.И. Быстрых; Пермская обл. б-ка им. А.М. Горького. – Пермь. – 2005. – С. 112-114. «Историю науки нельзя сводить […] к изучению творчества лишь немногих виднейших еѐ деятелей или лиц, оказывавших особое воздействие на ход еѐ развития. Наука для современников не только горы, которые остаются видными и потомкам, но и холмы, плоскогорья, долины, не только ураганы и молнии, грозы, но и каждодневный климат (подчас губительно удушающий), создающий атмосферу воспринимаемого современниками состояния науки и еѐ места в общественной жизни» [1]. Это утверждение доктора исторических наук, академика РАО С.О. Шмидта имеет прямое отношение и к истории российского краеведения. Говоря о Прикамье, мы с благодарностью должны вспоминать не только корифеев уралистики, но и «рядовых» подвижников пермского краеведения. К числу последних принадлежит Иван Сергеевич Сергеев, к сожалению, забытый нами действительный член Географического общества СССР, исследователь геологии Прикамья, истории и топонимики родного края, ветеран Великой Отечественной войны и педагогического труда. В 1951 г. из Мотовилихинского района г. Перми в школу № 91, которая только что переехала из деревянного барака в новое двухэтажное каменное здание на Карпинском тракте, перешѐл учитель географии И.С. Сергеев. В первый же год работы на новом месте он организовал для учащихся школы географический кружок, который через несколько лет перерос в краеведческий кружок, позже ставший клубом с символическим названием – «Алмаз», где буква А – означает авангард, Л – любителей, М – минералов, А – археологических, З – загадок [2]. Ядро клуба составили несколько десятков – до ста человек – «алмазовцев». Начинали с экскурсий в окрестностях своей школы, постепенно осваивая территорию города Перми и области, завязали деловые отношения с сотрудниками Пермского геологического треста и советом Народно-исторического музея Дзержинского района города Перми [3]. Соответственно расширялись направление и тематика работы: появились секции геологическая, метеорологическая, следопытов (историческая), фотографическая, картографическая (для изготовления наглядных пособий) и экскурсоводческая, поскольку на основе собранного учащимися материала в школе № 91 был создан краеведческий музей [4]. В основу экспозиции были положены материалы, собранные юными следопытами в историко-краеведческих (в том числе археологических) и геологических походах и экспедициях по родному краю. Так, по заданию Пермского геологоразведочного треста «алмазовцы» провели поиски галенита на северо-востоке Пермской области. На одном из притоков Вишеры, реке Щугор им удалось найти свинцовую руду – галенит. За участие в поисках и открытии месторождения галенита юные краеведы 91-й школы были награждены Почѐтной грамотой ЦК ВЛКСМ и денежной премией. В горах Средние Басеги они принимали участие в поисках горного хрусталя, за находки которого были отмечены Почѐтной грамотой ЦК ВЛКСМ и другими наградами, в том числе почѐтным значком «Уральский следопыт», вручѐнным на первом Уральском слѐте юных следопытов. Между селом Шлыки и деревней Самосадки, а также в овраге Замалая за деревней Подволок школьники обнаружили месторождение редчайшего минерала волконскоита, из которого изготовляют зелѐную краску; в деревне Тупики (за селом Острожка) – признаки охры. Поэтому вполне заслуженно «алмазовцы» представляли город Пермь и свою школу на первом, втором и третьем Всеуральских слѐтах 145
следопытов, были участниками первого Всесоюзного слѐта юных геологов, проходившего в Златоусте и в Ильменском минералогическом заповеднике имени В.И. Ленина [5]. Особая страница краеведческой работы И.С. Сергеева и его учеников – это поиск потерянных и заброшенных медных рудников XVIII века на территории города Перми, а также в Осинском и Бардымском районах Пермской области [6]. Ими повторно было открыто и впервые закартографировано более двадцати забытых рудников двухсотлетней давности. Наиболее масштабные результаты дали поиски медных рудников в Дзержинском (с 1972 г. это территория Индустриального) районе областного центра. Это – Данилихинский (так назвали безымянный рудник сами ребята), Ново-Троицкий, Михайловский, Егорьевский, Благовещенский, Субботинские рудники, рудник «Паровая машина» и другие, где добывалась руда для Егошихинского медеплавильного завода [7]. Теперь без учѐта полевых исследований школьников не обходится ни одна стройка в Индустриальном районе города Перми. Откликнулись школьники-краеведы на просьбу Народно-исторического музея Дзержинского района о поиске материалов о населѐнных пунктах, вошедших в город Пермь. В ходе архивных и музейных разысканий, изучения литературы и полевых исследований (в первую очередь, встреч со старожилами) были составлены исторические справки о посѐлке Ново-Плоский, деревнях Ераничи, Кабаи и других; изучена история возникновения их названий, а также местных гидронимов – мелких речушек и ручейков, находящихся в окрестностях школы (как например, речка Гарюшка) [8]. Огромный педагогический и краеведческий опыт И.С. Сергеева был обобщѐн в книге, написанной им совместно с сыном, Владимиром Ивановичем Сергеевым, которая вышла из печати в издательстве «Просвещение» после отъезда краеведа из Перми [9]. Если мне не изменяет память, И.С. Сергеев перебрался в г. Пушкино Московской области где-то в начале 1970-х гг. Перед отъездом сдал в букинистический отдел книжного магазина № 11, что находился на улице Мира в Балатово, свою библиотеку (я еѐ и оценивал) и по недомыслию – увы! – соскрѐб или вырвал автографы на краеведческих книгах, которые ему были подарены авторами. До самой смерти, последовавшей в результате обширного инфаркта 1 декабря 1989 г. [10], поддерживал дружеские и деловые отношения с Народно-историческим музеем Дзержинского (позднее Индустриального) района города Перми: присылал письма, давал консультации. Не забыл прислать и свою книгу «Краеведческая работа в школе» с дарственной надписью одному из организаторов музея Сергею Игнатьевичу Носкову [11]. К сожалению, школьный музей, созданный трудом И.С. Сергеева и школьниковэнтузиастов, не сохранился. Осталась лишь эмблема краеведческого клуба «Алмаз», и упоминание в истории школы, хранящейся в архиве, [имѐн] Ивана Сергеевича Сергеева и его учеников, для которых он стал Учителем жизни. «Так, Володя Шмоль, – читаем, – стал геологом-нефтяником, у него есть труды, Таня Мельникова – геолог, работает в Астрахани, Володя Бочковский – геолог, Володя Шихов – геолог и др.» [12]. Имя И.С. Сергеева, к сожалению, выпало из поля зрения историков пермского краеведения. Документов о нѐм сохранилось крайне мало. Поэтому статья эта носит прелиминарный характер, цель еѐ – привлечь внимание историков и краеведов к жизни и деятельности И.С. Сергеева и вернуть его имя в число истинных ревнителей Пермского края. 1. 2.
3.
4.
Шмидт С.О. Путь историка: Избр. труды по источниковедению и историографии. – М., 1997. – С. 130-131. Сергеев И.С. Что такое алмаз? // Календарь-справочник Пермской области на 1967 год. – Пермь, 1966. – С. 150-151; Сергеев И.С., Сергеев В.И.Краеведческая работа в школе: (из опыта работы). – М., 1974. – С. 51-53. После выделения из состава Дзержинского района в 1972 г. Индустриального района музей стал Народно-историческим музеем Дзержинского и Индустриального районов, в 1988 г. был преобразован в Музей истории Индустриального района г. Перми. См. Сергеев И.С., Сергеев В.И.Краеведческая работа в школе: (из опыта работы). – М., 1974. – С. 45-51. См. также: Сергеев И.С. Текст экскурсионного материала 146
5.
6.
7.
8.
9. 10.
11.
12.
по школьному краеведческому музею. Школа № 91: Рукопись. Архив автора статьи и архив Музея истории Индустриального района г. Перми. См. Сергеев И.С., Сергеев В.И.Краеведческая работа в школе: (из опыта работы). – М., 1974. – С. 35-40, 48, 57; . Сергеев И.С. Текст экскурсионного материала по школьному краеведческому музею. Школа № 91: Рукопись. Архив автора статьи и архив Музея истории Индустриального района г. Перми. – Л. 12-13. Сергеев И.С., Сергеев В.И.Краеведческая работа в школе: (из опыта работы). – М., 1974. – С. 11-15, 24, 48; . Сергеев И.С. В поисках исчезнувших рудников // На Западном Урале. – Пермь, 1969. – Вып. 5. – С. 281-288; он же: По старым рудникам // Календарь-справочник Пермской области на 1966 год. – Пермь, 1965. – С. 94. См.: Индустриальный район: история продолжается / Ред. В.С. Колбас. – Пермь, 2002. – С. 196; Сергеев И.С., Сергеев В.И.Краеведческая работа в школе: (из опыта работы). – М., 1974. – С. 11-15. См. также: Сергеев И.С. История заброшенных и потерянных рудников Дзержинского района города Перми: Рукопись. Архив автора статьи и архив Музея истории Индустриального района г. Перми Сергеев И.С. От первых стахановцев // Звезда. – 1988. – 31 янв.; Сергеев И.С., Рябухина Ф.И. Из опыта работы топонимического кружка // Языки и ономастика Прикамья: Сб. – Пермь, 1973. – С. 62-69. См.: Сергеев И.С., Сергеев В.И.Краеведческая работа в школе: (из опыта работы). – М., 1974. Письмо вдовы И.С. Сергеева Л.Н. Пузырѐвой – сотруднику Музея истории Индустриального района г. Перми Б.А. Колпаковой от 16.02.1990 г. Архив автора статьи. На книге И.С. Сергеев написал: «Дорогому Сергею Игнатьевичу Носкову в знак скрепления нашей дружбы по воспитанию молодого поколения. Ваш И. Сергеев. 2 апреля 1975 г. Москва». Книга эта представлена в постоянной экспозиции музея, копия – в архиве автора статьи. История школы № 91 г. Перми: Рукопись. Архив автора статьи и архив Музея истории Индустриального района г. Перми. – Л. 3-4. В.С. Колбас Колбас Владимир Сергеевич – редактор газеты «Структура», председатель Индустриального районного отделения ВООПИК г. Перми
Новая жизнь старинной церкви [Источник, дата публикации не установлены. 2005?] Вера С открытием в августе Спасской церкви для постоянных богослужений в Соликамске станет уже шесть действующих церквей. Этот храм, которому более шестисот лет, восстанавливается милостью Божьей и благодаря энергии и настойчивости настоятеля Спасской церкви (она находится за медучилищем) отца Геннадия Сальникова. С весны в храме, который за годы Советской власти был приведѐн в ненадлежащее состояние, полным ходом идут восстановительные работы. Убрали все ненужные перегородки, лестницы, освободили помещение от лишних стен и потолков. Оставлены только хоры и часть потолка для лесов высотой двенадцать метров. А сам храм достаточно высокий – восемнадцатиметровый. Хлам и мусор из помещения убирали силами добровольцев 147
полтора года. Разобрали и все девять печей, нагороженных временными жильцами – различными конторами. Сейчас первый этап работ в храме завершѐн, «обрисовался» первый этаж. Отделку внизу выполнили работники «Сильвинита» и СМУ-2. Средства – 230 тысяч рублей – выделило ОАО «Сильвинит» (гендиректор П.И. Кондрашѐв). «Ирдом» (Л.В. Попов) делится материалами (дали стѐкла, краску). И это не единственные помощники храма. Рабочих выделяли ВК-240 и ВК 240/1 (начальники В.Ф. Ермолаев и А.М. Саркисян). Руководитель ЖПЭТ № 2 В.В. Мальцев помог провести в церковь отопление. Перевозку иконостаса оплатила управляющий Соликамским филиалом «Эталонбанка» Т.В. Федина. Она же на днях пожертвовала пять тысяч рублей на алтарь. ОАО «СМЗ» (гендиректор С.В. Шалаев) подготовило пять откованных подсвечников, ожидается ещѐ пять. В субботу, 16 июля, завершились последние работы по ремонту и реставрации внутри здания храма. А внешний вид будет приведѐн в порядок весной следующего года. Сейчас главная забота – восстановление в церкви старой живописи. К сожалению, она частично повреждена. Но изображения ликов святых на потолках и ангелов под окнами, к счастью, целы. Хотя обновление требуется и им. В этом святом деле обещал помочь художник, ученик известного М.М. Потапова – Сергей Лапин. Он пишет для храма три иконы – образ Спаса Нерукотворного, Спасителя и Богоматери. В церкви собрано уже несколько икон, в том числе две большие. Сейчас ставят иконостас, привезѐнный из Троицкого собора Перми. Это – намоленные иконы. Все эти иконы помогают людям в трудных жизненных ситуациях, при болезнях, в повседневной жизни. Духовники уверяют, что легче становится всем. А насколько отступят горести и болезни – зависит от веры того или иного человека. Открытие храма с малым освящением планируется 29 августа – в день образа Спаса Нерукотворного, а перед этим пройдѐт всенощное бдение. 29-го состоятся официальное освящение и Первая божественная литургия. Уже сейчас приготовлены престол, жертвенник, аналой, собрана церковная утварь. Шьѐтся церковная одежда (кстати, средства на неѐ тоже были пожертвованы). Настоятель Спасской церкви отец Геннадий обращается к соликамцам с просьбой пожертвовать храму ковры и дорожки (лучше новые, но можно и бывшие в употреблении, но чистые). Быть может, кто-то поможет церкви и деньгами для завершающих работ. После освящения Спасской церкви в ней постоянно будут проходить богослужения по праздничным дням и ежедневные службы, венчания, отпевания, крещения. У храма, закрытого в советские времена, начнѐтся новая жизнь. Валентина Новожилова, [фото Геннадия Моисеева (верхнее)] P.S. Просим этот материал считать пожертвованием новому храму.
148
149
Хозяйка земли Рут Березниковская неделя. – 2006. – 13 декабря (№ 49/51). – С. 10. Разговор по душам Около тридцати лет эта женщина занимается туризмом, заражая своим увлечением детей и взрослых. Она убеждена, что туризм – прекрасная школа жизни. Ещѐ одно еѐ серьѐзное увлечение – психология. Знакомьтесь: Елена Ивановна Лузина, педагог высшей категории. Закончила Свердловский инженерно-технический институт. Работала секретарѐм комсомольской организации, мастером производственного обучения, заместителем директора по учебно-воспитательной работе в училище № 47. Последние восемь лет руководит работой Дома детского и юношеского туризма и экскурсий. Замужем, воспитывает двух сыновей. Дивье солнце Спелеотуризмом Елена начала заниматься после школы. В восемнадцать ей посчастливилось быть одной из первооткрывателей неисследованной части пещеры Дивья, что находится в двенадцати километрах севернее Ныроба. – До того момента, как мы попали в Дивью, еѐ протяжѐнность составляла около трѐх тысяч шестисот метров, – вспоминает Елена Ивановна. – В этой пещере мы обнаружили много ходов и, пролезая по узким проходам, открывали новые галереи, залы. Мы ездили в экспедиции в Дивью пять лет и зимой и летом, жили под землѐй. В Дивьей есть грот «Солнце» (это мой грот, меня тогда ребята «солнцем» звали), девятисотметровая галерея ЛИМБ – Лена-ИринаМоисеева (моя девичья фамилия)-Башева. Впоследствии интерес к этой пещере у спелеологов очень возрос, и теперь Дивья самая большая пещера Пермской области, а всего на территории нашей области находится более трѐхсот пещер. Последние шесть лет мы с ребятами ходим в экспедиции в Дивью и занимаемся топосъѐмкой и изучаем жизнь самой большой колонии летучих мышей на Урале. А чтобы ребятам было интереснее, мы придумали игровую оболочку наших походов, которая называется «Тайна земли РУТ». Слово «РУТ» родилось банально. Это слово тур в обратном прочтении. В эмблеме «рутов» присутствуют два цвета: жѐлтый и зелѐный. Зелѐный символизирует человека как часть природы. С природой необходимо жить в гармонии, не причинять ей вреда. Жѐлтый – это символ солнышка в груди. То есть в душе у тебя должно быть всегда тепло. Если у тебя в душе буря, никому рядом с тобой не будет спокойно и хорошо. Ещѐ у «рутов» есть очень простые правила: во время похода не говорить «не могу», «не хочу», «не буду». Созвучие будущего – Около пяти лет в нашем городе работал клуб общения «Синтон», идейным вдохновителем и организатором которого были вы… – Я проводила занятия-тренинги с подростками по методике психолога Николая Козлова, на курсы которого ездила в Москву неоднократно. Школа многое даѐт детям, но совершенно не готовит их к жизни, решению личных проблем. С ребятами мы проигрывали различные ситуации по сложным житейским случаям, для того чтобы они понимали, как правильно поступать, лучше узнали себя и окружающих их людей. Занятия в клубе в первую очередь основывались на готовности членов клуба работать над собой, а эта работа не всегда приятна. Но желающих заниматься в «Синтоне» было много. В 1999-м открылась ещѐ и группа взрослых, они сами вышли на меня. Клуб «Синтон» прекратил свою работу в 2003 году, но многое из того, что мы проводили в «Синтоне», я применяю в работе и сейчас. Работа клуба не прошла даром ни для его членов, ни для меня. Ведь когда ты проживаешь ситуации вместе с людьми, ты вместе с ними приобретаешь и новый опыт. За любовью узким лазом – Елена Ивановна, о семейных турах, которые вы организуете не первый год, ходят легенды. Расскажите, что это такое. – Семейные туры мы организуем два года. Они проходят в игровой форме. Игры направлены на сплочение семьи. В первом, пилотном, туре (2004 год) участвовали не только 150
семейные пары, но и одинокие молодые люди, знающие друг друга. Это был сплав по рекам Чаньва и Яйва. Ребята по правилам игры ищут в пещере слова-«клады». Вспоминаю Олега Колпакова и Наташу Углицких, психолога нашего тура (они тогда ещѐ не были женаты). Наташа и Олег пролезли через грязный шкурник (очень узкий лаз, по которому продвигаешься на животе) и ничего не нашли. Вылезает следующая команда, нашедшая в этом шкурнике слово «любовь». И вот Наташа, которая очень боится высоты и темноты, снова лезет в этот шкурник и выносит слово «любовь». Вечером Олег только и говорил, какая Наташа молодец. Люди раскрывают друг друга для себя в подобных турах. После первого путешествия у нас сыграли четыре свадьбы, родились четверо детей. Детей не в капусте – в походах находят – А потом появилась идея добавлять в обычную семью ребѐнка из детского дома. У этих детей нет семейного опыта, а если и был, то отрицательный. Мы не ставили задачу, чтобы семьи взяли их на воспитание. Мы только хотели, чтобы ребята в походе почерпнули для себя положительный семейный опыт. Нас поразили результаты: все дети из детского дома, а среди них были и откровенно трудные подростки, в туре стали добрыми и хорошими. А как иначе, это же дети! И если среда вокруг них добрая, они впитывают еѐ и сами становятся такими. Мы проводим туры и для приѐмных семей. В 2003 году в нашей семье появился мальчик из детского дома Сергей Лебедев. Я знала этого парня не один год. Он серьѐзно увлекался туризмом, активно участвовал в фестивалях самодеятельной песни, он и сейчас прекрасно поѐт, играет на гитаре. В одном из туров он был просто незаменимым помощником, мы с ним очень сдружились. Парень захотел стать членом нашей семьи. Мы с мужем посовещались, и Серѐжа стал нашим старшим сыном. Как приѐмная семья официально мы прекратили своѐ существование в августе прошлого года, когда Сергею исполнилось восемнадцать. Но он всѐ равно остаѐтся для нас родным. Сейчас он учится в институте в Перми и часто приезжает к нам в гости. – Имеют ли какое-то отношение к туризму ваш младший сын, муж? – Мой младший сын Ваня впервые побывал в походных условиях в два с половиной года. В три с половиной он вместе со мной сплавлялся по Вишере. Сейчас Ивану пятнадцать, он учится в школе № 3 в десятом классе. Занимается в школе младшего инструктора по туризму. Этим летом из шести состоявшихся заездов он ходил со мной в три тура. А муж работает инженером-программистом в ООО «Лекоцентр». Летом он в двух заездах бывает точно, равноправный участник команды, у него есть свои функции, обязанности. К примеру, помогает в разработке маршрутов, обеспечении продуктами. Экстрим как лекарство – Почему вы считаете туризм школой жизни? – Туризм – шикарное образовательное поле, именно в походных условиях опытный педагог разглядит, каков ребѐнок на самом деле, и будет его формировать, ведь в походе педагог находится с детьми с утра до вечера и не один день. В походе всѐ равно, кто твои родители, какой на тебе костюм – за полторы тысячи или за пятьсот рублей, главное, аккуратен ли ты. Если ты добрый, это проявится, нервный – тоже. Многие качества в моѐм характере сформировал спелеотуризм. Экстрим помогает преодолеть страх, боязнь темноты, высоты, одиночества, закрытого пространства. Он учит работать в команде и отвечать не только за себя, но и за действия всего коллектива, находить выход в экстремальных ситуациях, да и просто быть человеком. В школе решается одна проблема – обучение. Если ты гордость школы, то ты хороший, если нет – плохой. Но каждому ребѐнку нужно где-то реализовать себя. К сожалению, у некоторых родителей туризм ассоциируется с праздным отдыхом, и они запрещают детям им заниматься. Туризм – это работа, необходимая для становления личности. В моей педагогической практике было много сложных детей, среди них и такие, кто в 16 лет уже был алкоголиком. Но я не могу сказать, что хотя бы один из этих ребят не состоялся. Подготовила Наталья Ябурова «РУТЫ» – детская и молодѐжная эколого-туристская общественная организация (надпись на эмблеме).
151
Как Соликамск силу множит Березниковская неделя. – 2007. – 16 мая (№ 19/72). – С. 6. Соседи
Соликамск – сосед, до которого езды не более получаса. Но много ли мы знаем о нѐм? Как и чем живут люди в этом городе? Один мой давний знакомый, родом из Соликамска, считал Березники городом на порядок выше своего: «У вас есть театр!» – с уважением произносил он. Но, отработав здесь пару лет, иначе стал относиться к городу, и к березниковцам, заявляя, что в Соликамске жить интереснее, потому что люди там инициативные и неравнодушные. Этой
весной в Соликамске прошѐл второй форум общественных инициатив под лозунгом: «Мы – Соликамск – Верхнекамье», в котором приняли участие практически все зарегистрированные в городе общественные организации и объединения. Для соликамцев этот форум означает стремление к творчеству, инициативе, к объединению всех слоѐв населения для общественной созидательной деятельности. Так считают его идейные вдохновители, организаторы и участники. Вначале была идея объединения Со дня проведения первого форума прошѐл всего год. На тот момент количество общественных организаций Соликамска немногим превышало сотню. А за прошедший год в этом городе родилось ещѐ около двух десятков новых общественных организаций. – Целью первого форума было объединение общественных организаций единой идеей, – рассказывает руководитель отдела по связям с общественностью администрации Соликамска Галина Горшкова. – На форуме соликамцы узнали, какие общественные организации у нас существуют, какие мероприятия проводят, насколько они полезны и нужны городу. Форум нацелен на поиск путей взаимодействия между администрацией, властью, бизнесом и общественными организациями, что и произошло. После первого форума мы создали городской совет общественности, и теперь городская администрация и общественные организации знают, какие проблемы они должны решать совместно. На втором форуме были проведены восемь «круглых столов», затрагивающих различные аспекты жизнедеятельности Соликамска. Например, о развитии социального партнѐрства в городе, его исторической уникальности и расширении туристической деятельности, об отношении к свободе совести и убеждений. В работе «круглых столов» принимали участие руководители департаментов администрации Пермского края, депутаты ЗС, депутаты городской Думы, доктора наук, преподаватели краевых вузов, руководители служб администрации Соликамска и все желающие общаться и дискутировать по заданной теме. – Я побывала на двух «круглых столах», – делится впечатлениями ведущий специалист администрации города Усолье Галина Усталова. – Очень интересным показался разговор на тему «Культура отношения к религии: свобода совести, свобода убеждений». Заинтересовала и презентация краевого молодѐжного проекта «Общественные практики». Суть его в том, что социальное проектирование позволяет выявлять наиболее инициативных, новаторски мыслящих молодых людей и привлекать их к руководству общественностью. Но особенно понравилось, что ко второму соликамскому форуму краевая администрация проявила больший интерес и напрямую общалась с народом. Администрация Соликамска в проведении второго форума тоже преследовала собственную цель: разработать программу развития общественных инициатив и вынести еѐ на обсуждение городской Думы. В программе будут чѐтко прописаны формы взаимодействия местной власти со всеми городскими общественными организациями. Люди почувствовали свою значимость Никакого политического оттенка форум не носил. Пока одни участники дискутировали за «круглыми столами», другие принимали участие в спортивных соревнованиях, презентациях общественных организаций и мастер-классах, где своими навыками делились народные умельцы и спортсмены различных видов единоборств и верховой езды. 152
– Я впервые присутствовала на подобном форуме, – говорит помощник депутата ЗС Олега Ковалѐва Татьяна Черных. – Мне очень понравилось ток-шоу для ветеранов «Как достойно жить на пенсии». В непринуждѐнном разговоре люди делились опытом выживания – не просто экономии денег, а возможностью посильного заработка. Выступающие рассказывали о своих увлечениях, от которых можно получать не только моральное, но и материальное удовлетворение. Вообще, у меня сложилось впечатление, что соликамцы на шаг впереди Березников. Меня поразило, что на открытии форума все встали и запели гимн своего города, и что присутствовало всѐ руководство Соликамска. На форуме соликамцы имели возможность получить консультации по вопросам трудового законодательства, защите прав потребителей, кредитованию и страхованию, о возможности обучения детей и взрослых немецкому языку. Работал даже кабинет здоровья. В течение дня одновременно было проведено более сорока мероприятий! Генеральным спонсором форума выступило ОАО «Сильвинит». Мероприятие поддержали двадцать фирм, которые тоже внесли свою посильную лепту (художественное оформление, печатная и сувенирная продукция, охрана, консультационная, информационная помощь). – Люди почувствовали свою значимость и поняли, что могут внести личный вклад в решение проблем города, – констатирует Галина Горшкова. – А дальше мы будем работать по их предложениям, посмотрим, что можно развивать в Соликамске. Есть дельные предложения! С каждого «круглого стола» в адрес организаторов форума внесены дельные предложения. Например, было предложено активно использовать опыт общественных организаций, уставная деятельность которых направлена на формирование гражданской позиции и защиту прав человека; создать в Соликамске Союз работодателей; инициировать создание профсоюзных организаций на предприятиях среднего и малого бизнеса. Молодѐжные объединения, которых в городе восемнадцать, предложили квотировать рабочие места на предприятиях и в организациях Соликамска для молодых работников, проводить курсы бизнесобразования, которые бы включали в себя практические занятия, лекции, консультации, экономические игры, бизнес-лагеря. Хотели бы молодые соликамцы, чтобы в городе появился Дворец молодѐжи и выпускалась молодѐжная газета, чтобы городская администрация рассмотрела возможность достройки дополнительных этажей в пятиэтажных домах для молодых семей, а также появилась возможность оплаты проектных документов на застройку за счѐт города или предприятий и многое другое. Представители религиозных конфессий предложили ввести в школах города курс «Религоведение». Многие организации попросили городскую Думу предусмотреть в бюджете финансирование хотя бы арендной платы и коммунальных услуг для общественных организаций. Национальные общественные организации предложили создать в городе Дом дружбы. Все предложения направлены на рассмотрение специалистов городской администрации. Главное – пользу приносите Первый и второй форумы, по словам Галины Горшковой, показали, что соликамские общественные организации существуют не номинально, – они развиваются. – Общественники заинтересованы в проведении реальных дел на благо города, – говорит она, – потому что социальный заказ предусматривает финансирование не каждой общественной организации, а только той, которая социально значима для нашего города и горожан. – А можно ли сказать, что какая-то инициатива уже работает? – Очень активно стала работать молодѐжь, – отмечает Галина Васильевна. – При комитете молодѐжи создан студенческий совет, в который вошли учащиеся ссузов, вузов и профучилищ. Созданы советы работающей молодѐжи и старшеклассников, молодѐжный парламент, который объединяет молодых представителей предприятий города. Ребята проводят крупномасштабные городские мероприятия, самыми яркими из которых стали I и II городские слѐты молодых специалистов. Парламент принимает участие и в заседаниях городской Думы. – Молодѐжь Соликамска достаточно активна, а как другие слои населения? – В нашем городе шесть микрорайонов, а при совете каждого из них созданы клубы пенсионеров по месту жительства, которые занимаются организацией досуга пожилых людей, 153
ведь они тоже хотят общаться, находить новых друзей, делиться своими секретами, обсуждать какие-то проблемы. И у них теперь есть место для встреч. У нас есть несколько казачьих объединений, и все безотказно принимают участие в охране правопорядка в городе. А нынче хуторское казачье общество привезло в город настоящий казачий хор из Санкт-Петербурга. Такой подарок соликамцам сделали почти бесплатно. Вот это конкретное дело! – А с религиозными конфессиями как вы работаете? – Нам без разницы, кто и как Богу молится, впрочем, так же мы относимся и к партиям, главное – пользу приносите. У каждой конфессии (в нашем городе их 14) есть своя аудитория. И мы должны знать, чем эти люди занимаются. Дела конфессионеров нужно направлять в конкретное русло: на уборку города, волонтѐрство, участие в общественно-полезных акциях. Только мы их сразу предупреждаем: творить добро для города без всякой религиозной подоплѐки. И, между прочим, мы находим с ними общий язык. По мнению гостей форума, опыт соликамцев просто необходимо перенимать всем территориям Пермского края, чтобы взбудоражить и оживить жизнь как крупных городов, так и небольших посѐлков. В людях надо возрождать вкус к жизни, чтобы их существование не сводилось только к копанию в собственных проблемах. В Березниках многое из того, чем занимаются соликамцы, уже поставлено на хорошие рельсы, но и березниковцам есть чему поучиться у ближайших соседей. Ольга Коновалова
Магия камня Березниковская неделя. – 2007. – 18 июля (№ 28/81). – С. 10. Увлечѐнные С Сергеем Анатольевичем Самодуровым, руководителем кружка юных геологов, мы беседуем в музее Дома детско-юношеского туризма и экскурсий, экспонаты для которого собрали сами ребята. Здесь хранятся предметы быта наших предков, богатая коллекция камней. Особенность этого музея в том, что все экспонаты можно потрогать, подержать в руках. Неописуемое чувство испытываешь, когда держишь в руках кость мамонта, который жил недалеко от края ледника ещѐ каких-то двадцать тысяч лет назад. Или стрелу-наконечник, которой древний человек пронзал животных, или редкий минерал, пролежавший в земле миллионы лет… – Сергей Анатольевич, кто вы по образованию? – Я географ и педагог дополнительного образования. По распределению попал работать в школу, думал отработать положенные три года и уйти, но работа с детьми очень затягивает. Они интересные, иной раз такие номера отмочат, что за голову хватаешься! Работа очень живая, творческая. Я работал во Дворце пионеров в отделе туризма и краеведения, а потом отдел перевели на вновь созданную Станцию юных туристов, сейчас она называется Домом детско-юношеского туризма и экскурсий. – Откуда у вас такой интерес к геологии? – Из детства. Зачитывался книгами Джека Лондона, Фенимора Купера, Жюля Верна. Всегда любил путешествия, приключения, в походы с друзьями часто ходили. – А как ребята попадают к вам в кружок? – Некоторые приходят с друзьями за компанию, кто-то – целенаправленно, имея небольшие коллекции камней. Многие приходят после городских олимпиад по геологии, и те, кому здесь понравилось, остаются. Геологию в школе не преподают, но еѐ элементы присутствуют в географии, химии, физике. Учителя заинтересованы, чтобы дети были разносторонне развиты, одарѐнных посылают на олимпиады. Очень помогают геологи ОАО «Уралкалий»: приходят в своѐ свободное время, занимаются с ребятами, консультируют по палеонтологии, по камням. Также нас очень поддерживают руководители и сотрудники НПП «Изыскатель». Например, в прошлом году благодаря их помощи мы провели с ребятами учебную экспедицию на гору Ослянка и реку Косьва. 154
– Как место выбираете, куда ехать? – Все данные заранее собираем, находим интересное место, едем туда. Сейчас ездим не так часто, как раньше – в советское время было проще с финансированием. Были на Кольском полуострове, в Прибайкалье, много по Уралу ездили, сейчас в основном экспедиции по Пермскому краю – окрестностям Березников, Чердынскому, Красновишерскому районам, в пещеру Дивья, что на Колве. В плане геологии места на Урале очень интересные. – Ваши походы ведь не совсем обычные, не туристические. Что вы делаете в экспедициях, чем занимаетесь? – Маршрут и стоянку мы выбираем, в отличие от туристов, не по красоте места. Особенности в том, что нам нужно исследовать, что-то найти интересное в геологическом плане: старинный рудник или интересное обнажение земли, обрыв. Ищем целенаправленно, ведь геология – это наука, которая основана на знаниях и опыте. Иногда есть доля удачи, неожиданности. – Расскажите о последней экспедиции. – Только что мы вернулись из экспедиции в очень известное среди геологов место посѐлок Сараны близ Горнозаводска. Там есть большой карьер, месторождение хромитов, единственное в России из разрабатываемых. Порядка 150 минералов там встречаются, причѐм минералы уникальные, некоторые встречаются только в этом месте. Мы туда любим ездить, были уже не менее десятка раз, из экспедиции привезли уваровиты. Уваровит – зелѐный гранат, впервые был найден в этом месторождении. Он очень редкий, встречается на Южном и Восточном Урале, в Канаде, Финляндии, но там образцы хуже. Привезѐнные минералы этим летом начнѐм изучать. – А как изучаете? – Сами что-то уже знаем, что-то в книгах находим, в учебниках минералогии, в справочниках. И геологи помогают. Камни отвозим в Пермь, Екатеринбург, Москву. У нас там есть хорошие знакомые. Много лет назад установилась хорошая связь с профессором МГУ Эрнстом Максовичем Спиридоновым, в этом году поступило от него интересное предложение. Он интересуется Сарановским месторождением хромита, хочет издать книгу. Может быть, мы сможем ему чем-то помочь. Вероятность этого небольшая, но, конечно, очень хотелось бы поучаствовать в создании книги. Изучаем камни с помощью оптики (у нас есть микроскоп), ребята делают доклады, сообщения в научном обществе учащихся, иногда эти сообщения в книгах публикуют. В экспедициях ребята получают знания из разных областей, в пути нам встречаются то диковинные деревья, то растения. Мы всѐ фотографируем, ведѐм дневники. – Не тяжело ребятам в многодневных походах? Комары не съедают? – Комаров можно потерпеть, к ним ребята привыкли, не замечают, а вот клещи гораздо сильнее напрягают. Ребята не все привиты – не всем можно. Покупаем специальные средства, регулярно друг друга осматриваем, защищаемся, как можем, но всѐ равно со своей одежды клещей снимаем. Трудностей в любом походе хватает, но перед многодневными экспедициями ребята ходят в однодневные, тренируются, закаляются, привыкают к походным условиям, друг к другу притираются. – Сергей Анатольевич, мне рассказывали, что вы с ребятами занимаетесь научноисследовательскими работами. – Нет, научной эту работу назвать нельзя. У нас другие задачи: обучение детей, а экспедиции – учебные, исследовательские. В этом году мы получили задание от геологов «Уралкалия» на исследование трещиноватости горных пород. Они наши шефы, здорово нам помогают, и мы тоже пытаемся для них что-то сделать. Геологи для нас подготовили методику работы, объяснили, что надо делать. Мы ходим в походы около города, находим обнажения, обрывы на берегу реки, смотрим, как идѐт трещиноватость, делаем замеры. Это задание дано, чтобы дети практиковались, изучали свой край, чувствовали себя участниками того, что происходит в городе. – Расскажите о самых интересных находках. 155
– Из геологических – это пекораит – минерал редкий, нашли в Саранах. До нас его никто не находил, мы – первые! Надо бы было опубликовать научную статью, заявить о своей находке, а мы переключились на другую работу. Спустя год там побывали учѐные, нашли этот минерал, опубликовали статью в научном журнале и считаются теперь первооткрывателями. В Прибайкалье были интересные находки, в бассейне речки Слюдянка есть интересное месторождение, отыскали там розовый минерал, но не смогли его диагностировать. – Сергей Анатольевич, сейчас каникулы, многие подростки были бы рады отправиться в поход, экспедицию. Если к вам приходят ребята, просят взять, вы берѐте? Что для этого нужно? – В обычный поход может отправиться любой желающий, нужно прийти в Дом детского туризма, принести медицинскую справку и взнос 350 рублей. А в нашем кружке – специализированные геологические походы, мы ищем минералы, нас объединяет интерес к камню, его поиск. Это не каждому будет интересно.
«Самородки» Самодурова Для Сергея Самодурова главное увлечение в жизни – камни и дети, его воспитанники. О найденных в экспедициях минералах и о воспитанниках своего кружка он может рассказывать часами, расхваливая особенности каждого. И в тех и в других он постоянно открывает и узнаѐт для себя что-то новое, находит ярких «самородков». Таких, например, как Серѐжа Нестеров, непримечательный с виду, скромный парнишка – победитель городских и областных олимпиад по геологии, призѐр Всероссийских научно-исследовательских конференций учащихся. По словам Сергея, геологию он открыл для себя благодаря увлечению географией. В восьмом классе участвовал в городской олимпиаде по геологии, первый опыт был не очень удачным, но геология, что называется, «зацепила», и Сергей записался в кружок Самодурова. На следующей олимпиаде Серѐжа занял уже третье место, а в этом году на областной олимпиаде стал лучшим знатоком геологии. – У нас сад в Пыскоре, – рассказывает Сергей, – и когда перекапывали огород, нашли с родителями монеты эпохи Петра I и более ранних. С мамой мы изучили, что это за монеты, историю того времени, правителей. Самая древняя датировалась 1700 годом. Оказалось, монеты особой ценности не представляют, в музеях они есть, но Сергей заинтересовался их происхождением, а мама, учительница биологии, помогла написать научноисследовательскую работу, с которой он участвовал во Всероссийской детской конференции в Златоусте и занял третье место. Победа подстегнула Сергея к более глубокому изучению своих сокровищ. Оказалось, что медь, из которой были сделаны монеты, изготовлена на Пыскорском медеплавильном заводе. Следующая научная работа Сергея называлась «Первенец отечественной цветной металлургии», с которой он в этом году занял уже второе место по России. Сейчас монеты хранятся в семейной коллекции Нестеровых. Или вот ещѐ один «самородок» – черноглазый, серьѐзный и рассудительный Боря Шарафутдинов, неоднократный победитель городских олимпиад по геологии. С первого класса он занимается изучением минералов, ходил в камнерезный кружок. В третьем классе мама подарила Боре энциклопедию по химии, и, прочитав еѐ, он ещѐ больше увлѐкся камнями. В них, по его словам, привлекает красота. Боря Шарафутдинов – геолог со стажем, бывал во многих экспедициях кружка. Многие воспитанники Сергея Самодурова своѐ увлечение изысканиями не бросают и будущую профессию связывают с геологией. Страницу подготовила Вероника Ратовская
156
157
Березниковец в Антарктиде Неделя.ru. – 2007. – 14 сентября (№ 36/90) Человек недели: Михаил Сивинцев Он целый месяц плыл на ледокольном судне «Академик Фѐдоров» вокруг всей Европы и Африки до Кейптауна. Затем ещѐ столько же через «ревущие сороковые» и паковый лѐд. На ледяной барьер его поднял вертолѐт. Итак, сегодня в номере… На этой неделе после отпуска в Березниках на свою работу в Петербург отправился Михаил Сивинцев. Михаил Юрьевич ранее был известен в нашем городе как основатель спелеоклуба «Карст», участник экспедиций всесоюзного уровня. Был секретарѐм комитета комсомола. Работал на шахте, в школах. Проделал нелѐгкий путь первопроходца малого бизнеса. Воспитал троих детей. И вот снова поразил знакомых поворотом своей судьбы. Сегодня Михаил Сивинцев, сотрудник Института Арктики и Антарктики, делится с читателями «Недели.ру» впечатлениями от 52-й Российской Антарктической Экспедиции. – Михаил, почти двадцать лет назад я брал у тебя интервью, как у человека, который первым из березниковцев съездил по своим частным делам в Англию. Время прошло, и я встречаю тебя, вернувшегося из Антарктиды. Ты там тоже первым из нашего города побывал? – Да, специально поинтересовался, провѐл поиск через отдел кадров. Никого не было из Перми даже. – А ещѐ ты открывал сверхновую часть длиннейшей пещеры на Урале… Да много где ещѐ побывал первым. Как это с тобой всѐ время происходит? – Ну, вот так происходит. Просто всегда хочется чего-то необычного, чего ещѐ не видел, чего ещѐ не знаю, чего ещѐ другие не видели, не знают. – У разных людей тяга к неизведанному проявляется по-разному. Почему у тебя всѐ так экстремально? Я знаю тебя двадцать лет, а про Антарктиду, как одну из твоих целей, услышал только года два назад. – Да, я не сильно «звонил» об этом. Но хотел туда давно и очень сильно. Прочитал про Антарктиду много книг. Тесть у меня тоже хотел туда попасть. Даже писал письмо директору Института Арктики и Антарктики, но получил стандартный отказ: нет мест, состав экспедиции укомплектован. – Миша, а как вообще попадают в Антарктиду? – Едут только либо те, кто уже бывал там, либо по их рекомендациям. Понимаешь, зимовка вещь серьѐзная, если человек отправляется в Антарктиду, он не хочет ехать туда с кем попало. Он хочет знать, на кого можно рассчитывать. – То есть, какая-то каста есть, какой-то клан полярников? – Есть. Есть старики, матѐрые такие, которые знают в Антарктиде всех, которых все знают. – Ты десятки лет был в мире спелеологии. Я тоже немного. Мне кажется, там сейчас всѐ сильно коммерциализировано и комфортизовано. А вот Антарктида, она всѐ ещѐ остаѐтся такой, скажем, настоящей? – Да, настоящей. А почему остаѐтся, потому что это же государственное дело. Финансирование там, кстати, тоже бюджетное. – Скажи, а этого финансирования достаточно? Или там тоже, как в остальном бюджетном секторе: с протянутой рукой и недоделанными домиками? Ты ведь ремонтными работами там занимался? – Конечно, конечно, есть проблемы. Есть над чем горбатиться. Я ремонтировал и собирал здания. Кстати, технология такая же, по которой строят сейчас дома для березниковцев на правом берегу. – Сколько времени русские в Антарктиде? Я не имею в виду Беллинсгаузена и Лазарева, которые еѐ, собственно, и открыли. Сколько времени – постоянно? – Самая старая наша станция – «Мирный», которая считалась столицей советской Антарктиды, основана в 1956 году. 158
– Она действует до сих пор? – Да, я как раз был на ней. Два месяца там провѐл. – А ты был не на одной станции? – Да, ещѐ на «Новолазаревской». Она поновее. Раньше была станция «Лазарев». Она стояла на льду, на шельфовом леднике. А лѐд же движется всѐ время. Обрушается в океан. Поэтому станцию отнесли в глубь материка в оазис Ширмахера и переименовали. – А какие в Антарктиде оазисы? – В Антарктиде так называют места, где есть непокрытая земля. Горы там выходят на поверхность из-под льда. Гранитные утѐсы такие, мощные. – И вот с пятидесятых годов у нас изучением Антарктиды всѐ один институт занимается? – Да. Институт Арктики и Антарктики. Он в системе гидрометеорологической службы, федерального агентства «Росгидромет». – Бюрократические учреждения-то у нас в Москве располагаются, а ты, насколько я знаю, через Петербург в Антарктиду попал? – Агентство в Москве, а институт исторически в Питере, и экспедиции формируются именно в нѐм. – Миша, ты добирался до Антарктиды на корабле. А есть другие способы? – Наши экспедиции ходят только на «Академике Фѐдорове» вокруг Европы, вокруг Африки до Кейптауна. Там присоединяются полярники из ЮАР и европейских стран. Европейцы прилетают на самолѐтах, но дальше все к нашему рейсу привязаны. Другого судна нет. Потом за два месяца корабль обходит всю Антарктиду, подходя к прибрежным станциям. Они у нас стоят по всему периметру материка. Если барьер берегового льда высокий, людей и технику выгружают с помощью вертолѐтов. На станции в глубине материка добираются санногусеничным поездом, состоящим из тягачей, которые едут цугом. Есть ещѐ единственный самолѐт ИЛ-76, который способен приземляться на лѐд Антарктиды. – Михаил, а зачем России Антарктида? Просто вопрос престижа? – Это вопрос нашего государственного присутствия. По международному договору об Антарктиде 1959 года, сейчас там запрещена любая хозяйственная деятельность, не разрешается разрабатывать и даже разведывать ископаемые, даже туризм нельзя развивать. Но действие договора закончится к 2020 году. И тогда начнѐтся разработка всех запасов. А там ведь всего полезного очень много. Невозможно много. Например, просто ходишь, а под ногами гранаты драгоценные. Есть золото, алмазы, радиоактивные элементы, углеводороды тоже. Сейчас геологи эту информацию держат в секрете. Но с другой стороны, все знают об этом. А ещѐ важно, что для добычи там ничего вскрывать не надо. Осадочных пород нет. – А сейчас надо просто присматривать за всем этим? – Нет. Сейчас это место больших научных программ. Самая большая – у метеорологов. Антарктида – мировая кухня погоды. На станции «Восток» разбуривают подлѐдное озеро. Его обнаружили космической съѐмкой. Воде в нѐм 80 миллионов лет, что в ней, никто не знает. Пробурили уже три километра шестьсот метров. Но ещѐ не дошли. Также озоносферу наблюдают. – Озоновая дыра, она действительно есть? – Не дыра в прямом смысле. Это истончение озонового слоя. – Десять лет назад, Михаил Юрьевич, мы с тобой были в одной экспедиции, в пещере Дивья. У нас тоже научная программа была, мы летучих мышей считали. А пингвинов ты в Антарктиде считал? – Мы прибыли в октябре, там уже лето начиналось, пингвины были на гнѐздах. А гнѐзда у них на островах. А к ним по льду летом опасно ходить. Видел немного. Заходили некоторые. – А людей считал? Сколько народа на станциях? – От двадцати до сорока человек. – И все занимаются научной работой? Или есть вспомогательный персонал? – Вспомогательным персоналом можно назвать транспортников. Но на самом деле они главные. Потому что от них зависит не только передвижение и доставка грузов, но также работа дизельных электростанций, а значит, тепло и свет. Есть и электрики, сантехники, повара. 159
– А чем питаются люди на станциях? – Обычный набор продуктов. Всѐ, что нужно, завозится. Ради развлечения рыбу ловят. Питание строго по расписанию. Завтрак в семь утра. Не успел – твои проблемы. И ларька никакого поблизости нет. И не поблизости тоже. – Спиртное? – Ограничено. – Но всѐ-таки завозится? – Бывают же праздники на станциях… День открытия Антарктиды, день основания станции, дни рождения. – Там, где ты был, существует явление полярного дня и полярной ночи? – Да, станция находится за полярным кругом. Я был в Антарктиде с октября, там в это время лето. В южном полушарии сезоны наоборот. И всѐ это время солнце не садилось за горизонт. – То есть несколько месяцев ты не видел чѐрного неба? А как тогда спят? Каков вообще быт? – Живѐм в каютах. В основном, по одному человеку. В каюте койка, шифоньер, стол, стул. В каждой – два-три масляных электрорадиатора. Есть цветы на подоконниках. – То есть всѐ как в нашей обычной материковой жизни? – Да, это специально так сделано, чтобы полярники чувствовали себя как дома. – А не расточительно ли комнаты на одного? – А вот когда поживѐшь год среди одних и тех же людей, захочешь одиночества. – А как полярники сексуальную жизнь организуют? – Никак. – Там сугубо мужская компания? – Да. Никаких женщин. Это принципиально. По крайней мере, на российских станциях. – А у иностранцев, значит, по-другому? – На американских станциях, насколько я знаю, женщины есть, на корейских тоже. – А до иностранных станций далеко? Как складываются отношения с ними? – По-разному. Например, в трѐх километрах от «Новолазаревской» стоят индусы… – Индусы? А как они там, бедные, живут? – Мы им помогаем. Ни у кого же нет такой техники, как у нас. Все операции в Антарктиде делают наши врачи. – А болеют в Антарктиде часто? И какие там ещѐ существуют опасности? – Болеют, как везде. Опасности – ветер и трещины. Ветер 30 метров в секунду – обычное явление. За всѐ время моего пребывания температура только один раз поднялась выше нуля. Поэтому ходишь, держась за леера. Они вдоль и между сооружений протянуты. А поскольку лѐд на самом деле текуч, то есть всѐ время движется, возникают трещины, разломы. Можно провалиться или оказаться отрезанным от станции. Поэтому пошѐл куда-то – возьми УКВрацию. – И смертельные случаи бывают? – В мою зимовку не было, а в предыдущей экспедиции трое ребят погибло. Их на острове похоронили. С нами жена одного из них приезжала. – Миша, ты говоришь, что Антарктида была твоей мечтой. А когда, в какой момент ты понял: Йес, она сбылась? – Да… Вот когда подходишь к «Мирному», видишь ледяной обрыв, а на нѐм домишечки… Вот тогда щѐлкнуло. – Ну вот, а теперь, когда мечта сбылась, пенсия, спокойная жизнь… – Нет. Я ещѐ хочу в Австралию. Павел Атисков
160
161
Современные проблемы охраны памятников археологии Верхнекамья Русский Мир. Вып. 3. Дом в культурных традициях Пермского Прикамья: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. («Строгановские чтения») 15-18 сентября 2006 г. – Березники, Усолье, 2007. – С. 265-270. С 1947 г. после создания О.Н. Бадером Камской археологической экспедиции ПГУ, началось целенаправленное изучение памятников археологии на территории Прикамья. В ходе многолетней работы было выявлено более 1,5 тыс. объектов археологического наследия [1]. Из них 16 расположены на территории г. Березники, 35 в Усольском р-не, 37 в Соликамском р-не, 19 в Красновишерском р-не и 122 в Чердынском р-не. Приведѐнные цифры не являются постоянными. Ежегодно археологи открывают новые объекты. Археологическое наследие Пермского края поистине уникально. Однако сохранение этого наследия вызывает большую тревогу. Два фактора влияют на разрушение памятника археологии: природный и антропогенный. Но, как показывает практика последних лет, ущерб, наносимый вследствие антропогенного воздействия, значительно более опасен. Все археологические памятники находятся в федеральном ведении. В 2002 г. был принят «Закон об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации» [2]. Ряд статей этого закона посвящены исключительно сохранению и использованию объектов археологического наследия. Однако реальная ситуация, сложившаяся в этой сфере, далека от декларируемых принципов и вызывает глубокую тревогу. В 1999-2000 г. Областным научно-производственным центром по охране и использованию памятников истории и культуры Пермской обл. (ОЦОП) с привлечением археологических экспедиций ПГУ, ПГПУ И Пермского областного краеведческого музея была проведена инвентаризация памятников археологии, в ходе которой уточнялось их количество, границы и техническое состояние. Все материалы были переданы в комитеты по земельным ресурсам и землеустройству на местах для внесения изменений в земельно-кадастровую документацию. Однако, несмотря на Распоряжение губернатора Пермской области [3] и глав местного самоуправления, земли, на которых расположены памятники г. Березники, Усольского, Соликамского, Чердынского и Красновишерского районов так и не были переведены в категорию особо охраняемых территорий историко-культурного назначения (что предусматривает ограничение оборотоспособности данных земельных участков [4]). К сожалению, ни один из памятников археологии этих районов так и не был включѐн в систему земельного кадастра Российской Федерации земель историко-культурного назначения (хотя имеется положительный опыт в Кишертском, Берѐзовском и Пермском районах). Кроме того, цепь реорганизаций комитетов по земельным ресурсам привела во многих районах к потере картографического материала (несмотря на гриф «ДСП»). Таким образом, в настоящий момент сложилась неблагоприятная ситуация в сфере охраны памятников археологии с использованием инструментов земельного законодательства. В результате, только благодаря работе инспекторов ОЦОП по проверке землеотводов и проведению встреч с муниципальными органами власти по вопросу об охране памятников археологии, удаѐтся предотвратить передачу земель, на которых расположены памятники археологии, в собственность, либо под хозяйственное освоение без согласования с ОЦОП. Важным шагом на пути сохранения памятников археологии должно было стать постановление губернатора Пермской области «Об охране археологического наследия в Пермской области» [5], согласно которому «При проведении всех видов строительства объектов, зданий и сооружений в целях обеспечения сохранности археологического наследия осуществляется археологический надзор» [6]. Такой порядок позволил бы во многих случаях избежать неумышленного разрушения памятников археологии. Однако это положение работает не в полной мере. Постоянно имеют место факты нарушения. На практике инспектор ОЦОП узнаѐт о строительстве кладбища, новых коттеджей или полигонов ТБО и т. п., как правило, из СМИ или в ходе проверки землеотводов. Имеют место и факты проведения несанкционированных земляных работ, когда владельцы и пользователи земли не ставят в известность местные органы власти о проводимых 162
работах. Как правило, эта ситуация довольно часто встречается на памятниках, расположенных на территории современных населѐнных мест. Проблема охраны памятников археологии в значительной степени обостряется в связи с всѐ возрастающей ролью института частной собственности на землю. Поскольку вопросы урегулирования земельных отношений в России далеки от решения, археологические объекты, находящиеся на землях, принадлежащих физическим и юридическим лицам, подвергаются опасности. В ходе проведения последнего мониторинга вскрылась ещѐ одна проблема. В ФГУ «Земельная кадастровая палата» содержится не полная информация о пользователях, арендаторах и собственниках земли, в том числе участков, на которых расположены памятники археологии. Полная инвентаризация земли не прошла ни в одном из районов. Это, безусловно, осложняет ситуацию, связанную с заключением охранного обязательства с землевладельцем, землепользователем или арендатором, в пользовании которых находится земля в границах памятников археологии. Хотя практика показывает, что чаще всего имеют место нарушения действующего законодательства в области охраны памятников не со стороны хозяйствующих субъектов, а со стороны органов местного самоуправления, которые проводят отводы земель. В качестве примера можно привести работы по прокладыванию нового напорного канализационного коллектора в исторической части г. Соликамска, разработка песчаного карьера в охранной зоне Дедюхинского поселения г. Березники. Сведения об археологических памятниках, зонах их охраны и режимах охраны в обязательном порядке должны быть включены в проекты при разработке градостроительной и проектной документации [7]. В настоящий момент необходимо отработать практическую модель взаимодействия территориальных органов по земельной политике и органов по охране памятников с целью определения земельных участков, на которые должны быть наложены соответствующие ограничения на землепользование, для обеспечения контроля сохранности земель историкокультурного назначения. В последнее время обострилась ещѐ одна проблема, связанная с сохранением археологического наследия. Это грабительские раскопки с целью получения древних вещей для продажи. В этом году новые следы грабительских раскопов были зафиксированы на территории Соликамского района (поселение-могильник Запоселье), Чердынского района (могильники Лимеж, Мелехино, Амбор). Почти ежегодно разграблению подвергался Огурдинский могильник в Усольском районе. К сожалению, если подобная динамика будет продолжаться, то на территории Соликамского и в особенности Чердынского района вскоре не останется ни одного древнего городища, захоронения, где бы не промышляли «бугровщики» или, как их ещѐ называют, «чѐрные археологи». Теперь варварская добыча древностей превратилась в хорошо организованный прибыльный промысел, в который вовлечены не один десяток людей. Широкое вторжение грабителей на археологические памятники, начавшееся в 1990-е гг. и принявшее характер настоящего бума в последние годы, обусловлено несколькими факторами: становление в России антикварного рынка, распространение современных металлодетекторов, несовершенство законодательной базы. За уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (в том числе археологических объектов), статья 243 Уголовного кодекса РФ предусматривает наказание штрафом или лишением свободы до двух лет (в отношении особо ценных объектов до пяти лет). Однако на практике эта статья почти не используется для возбуждения дел по фактам незаконных раскопок. Реальное применение существующего законодательства для преследования за браконьерские раскопки затруднено целым рядом обстоятельств. Во-первых, отсутствие полной учѐтной документации на археологические объекты (на учѐте состоит меньшая часть памятников) и неясности с определением их границ лишают специалистов возможности доказать факт разрушения памятника истории и культуры самовольными раскопками – при всей его очевидности. Это имело место в случае возбуждения уголовного дела по факту браконьерских раскопов на поселении-могильнике Амбор в 163
Чердынском районе, когда границы грабительских раскопов располагались за пределами границ памятника. Во-вторых, несмотря на обилие древних вещей, циркулирующих на антикварном рынке, факт происхождения их из браконьерских раскопок, как правило, доказать невозможно. Учитывая широкие масштабы грабительских раскопок на археологических объектах, высокую доходность торговли древностями, нормализовать положение возможно лишь путѐм энергичных, последовательных и согласованных действий ряда ведомств и учреждений. Прежде всего, необходимо использовать нормы действующего законодательства для пресечения грабительских раскопок, ориентировать правоохранительные органы на привлечение к ответственности грабителей. Правительство должно однозначно указать Прокуратуре и МВД на их ответственность за принятие мер по пресечению разграбления археологического наследия. Необходимо также внести дополнения в существующее законодательство РФ с тем, чтобы более точно определить полномочия по предотвращению расхищения археологического наследия и ответственности за правонарушения в этой области. Один из существенных моментов в предложениях РАН – привлечение к ответственности не только за разрушение недвижимых археологических памятников, но и за извлечение из земли движимых объектов археологического наследия с нарушением культурных наслоений и археологических комплексов. Принятие этой статьи значительно расширило бы возможности преследования грабителей, сделав возможным привлечение их к ответственности за грабежи на памятниках, ещѐ не включѐнных в единый государственный реестр, не имеющих учѐтной документации. Поскольку движимые археологические объекты являются государственной собственностью, привлечение к ответственности за нелегальные раскопки может производиться на основании статьи 164 УК РФ, определяющей ответственность за хищение предметов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, при наличии соответствующих разъяснений Верховного суда. Для более эффективной борьбы с грабительскими раскопками представляется совершенно необходимым принятие нормативного акта, регулирующего продажу, рекламу и использование металлодетекторов. Исключительное значение приобретает вопрос о правовом регулировании оборота движимых культурных ценностей на территории РФ. Невозможность введения археологических находок в легальный оборот в конечном итоге должна лишить незаконные раскопки экономического смысла. Необходимо заметить, что осуществление полноценного контроля за сохранением археологического наследия невозможно без создания на федеральном уровне централизованного органа власти, занимающегося исключительно охраной исторических памятников. Кроме того, такой орган должен быть наделѐн властными полномочиями для реального воздействия на участников отношений, возникающих в сфере охраны памятников археологии. 1. Памятники истории и культуры Пермской области. Том I. Пермь, 1996. С. 9 2. ФЗ «Закон об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации». № 73 от 25.06.2002 г. 3. Распоряжение губернатора Пермской области «О переводе земель, занятых памятниками истории культуры, в категорию особо охраняемых территорий историкокультурного назначения» № 344-р от 09.06.2001 г. 4. Земельный кодекс РФ 2001 г., ст. 27, п. 5 5. Постановление губернатора Пермской области от 01.04.98 г. № 111 6. Положения об охране археологического наследия Пермской области. Приложение к постановлению губернатора области 01.04.98 г. № 111, ст. 4.7 7. Положения об охране археологического наследия Пермской области. Приложение к постановлению губернатора области 01.04.98 г. № 111, ст. 4.2 С.В. Скорнякова (г. Березники)
164
Березникам нужен социальный витамин Городская газета. – 2008. – 24 января (№ 6/1241). Текущий момент Одна из программ стратегического плана развития города до 2020 года называется «Березники – культурный, спортивный и туристический центр Верхнекамья». В начале февраля в нашем городе пройдѐт туристический форум, посвящѐнный этой теме. Накануне события представляем читателям «Городской» экспертное мнение березниковского учѐного, именитого туриста Андрея Затонского. Врезка: «Справка «Городской» Андрей Затонский родился в Березниках 7 декабря 1969 года. Закончил с серебряной медалью школу № 1. Поступил в МВТУ имени Баумана на специальность «ракетные двигатели», закончил с красным дипломом, защитил кандидатскую диссертацию. Вернувшись в Березники, работал инженером-программистом в мостоотряде. В 2004 году перешѐл на постоянную работу в БФ ПГТУ. Доцент, заведующий кафедрой «Автоматизация технологических процессов». Мастер спорта, инструктор международного класса по спортивному туризму, председатель городской спортивно-туристской маршрутно-квалификационной комиссии (МКК), член областной федерации спортивного туризма и турмногоборья (г. Пермь), член пешеходной комиссии Центральной МКК (г. Москва). – Как оцениваете сегодняшний уровень туризма в Березниках? – В спортивном туризме существует два основных направления. Спортивный туризм, целью его являются походы, и турмногоборье, цель которого – соревнования. Кроме того, туризм в России, к сожалению, довольно жѐстко делится на детский и взрослый. Детский туризм финансируется государством через летние оздоровительные кампании, через учреждения дополнительного образования. Взрослый финансировался раньше, пока туристы относились к профсоюзам. Сейчас этого нет. По детскому туризму у нас работает Дом детского и юношеского туризма. Но туристовпоходников там почти не осталось. Упор делается на массовость, а не на подготовку спортсменов. В категорийные походы они не ходят, за исключением летных сплавов. С турмногоборьем дело получше обстоит, детские команды выигрывают областные соревнования по турмногоборью. Для взрослых есть единственный работающий турклуб – «Алмаз». У них единственных есть своѐ помещение, там очень активная жизнь, они ходят в интересные походы. Городской клуб «Кристалл» – виртуальный, вместе мы собираемся только для походов, хотя есть сайт, клуб известен по всей России. И всѐ, клубов больше нет. – При такой нерадостной картине стратегическая задача под названием «Березники – центр туризма» представляется невыполнимой. – Здесь другая вещь подразумевается. Речь идѐт о «туристическом», но не «туристском» центре. «Туристический» – это Турция, Кипр, Париж, «туристский» – это рюкзак, байдарки, пещеры. Нюанс, имеющий значение при налогообложении. Поэтому все агентства под вывеской «туристические», но по документам – туристские. Думаю, что в стратегии речь идѐт в основном о развлекательном туризме. Но Березники – неинтересный город. Это не Париж, где 70% населения заняты в сфере обслуживания. Там есть что показать, у нас этого нет. А то, что есть, не развито. У нас лифт на телевышку не ходит. Кафе там нет. А почему, собственно? Березники можно было бы развивать как «аутдор»-направление (от английского «outdoor» – «за дверью»). Наш спортивный туризм ложится в это направление, туда же ложится, скажем, «rope course». Так называется психологический верѐвочный курс: проходишь через путаницу верѐвок на большой высоте, потом, говорят, очень хорошо себя чувствуешь. Но и в этом плане Березники – неинтересный город. У нас самый нашумевший объект, сделавший Березники известными во всѐм мире, – провал. – Самый оригинальный вопрос – что делать? 165
– Березники не очень интересный туристский город, но Березники – центр цивилизации Верхнекамья, практически единственный. Есть ещѐ Соликамск, но оба города можно рассматривать как одно целое: они компактно расположены, была бы ещѐ дорога получше. Интересные аутдор-объекты находятся по районам. Но в тех районах нет никакой инфраструктуры. Навскидку можно назвать десяток объектов, где можно устраивать экскурсии, те же спуски на верѐвках со скал, совершенно безопасные. Этот Новый год мы встречали в лесу в походе. Заходили на базу (дом в лесу), принадлежащую одному северо-уральскому предпринимателю. Оказывается, эта услуга востребована, там постоянно люди есть. Правда, неподалѐку горнолыжный склон. Но склон можно и здесь поискать. У нас все берега рек высокие, катайся на здоровье. То есть Березники, мне кажется, можно было бы развивать в направлении цивилизованного центра природного туризма. – Кстати, кто пользуется теми домиками в лесу? – Не березниковцы. Жители более бедных и маленьких городов типа Боровска – Краснотурьинск, Карпинск, Североуральск. Конечно, приезжают свердловчане, тагильцы. Интересно, что у этой базы нет ни рекламы, ни сайта, слухом земля полнится. Но чтобы слух шѐл, для него должна быть подготовлена почва. Сейчас я говорю про местную заинтересованность, которой у нас и нет. Имеется в виду позиция власти и подготовленное общественное мнение. – Как долго может продлиться ситуация ожидания? Может быть, заняться просвещением людей? – Просвещение в области спортивного туризма мало что даст. Надо посмотреть на положение в городе. У нас в очень сложной ситуации два крупных предприятия. Я боюсь, что всѐ выльется в увеличение оттока населения из города. Когда мы на кафедре начали исследовать миграционные процессы, получилось, что те, кто мигрируют с севера края, пролетают через Березники, обычно в Пермь. Наши пролетают мимо Перми. Редко кто возвращается. К сожалению, не создано мнение о Березниках как о хорошем городе. Несмотря на то, что положительные сдвиги есть. Например, стали убирать мусор, лучше чистить дороги. Первый год нормально ездим. В принципе стало где повеселиться, мне кажется, решена проблема общественного питания. – Чего, по-вашему, не хватает? – Может быть, не хватает студентов? У меня такая теория есть: студент-дневник – это витамин общества. Это молодые, энергичные люди. Которым надо куда-то приложить свои знания и энергию. Они умные, особенно если их привлечь с других территорий. Вот Соликамск открыл свой институт, при котором есть своѐ общежитие. К ним приезжают дети из Красновишерска, Золотанки. В Березниках этого привлечения нет. – Мы совсем далеко от туризма ушли. – А может быть и не ушли, потому что центр туризма должны делать люди. А если они вылетели из города, с кем мы останемся? Нижний уровень рабочих, пенсионеры, посетители свалок? Социального витамина, слоя интеллигенции у нас не нарастает. В самом деле: что можно показать в Березниках заезжему человеку? Можно ли на этом создать новую отрасль городской экономики, открыть новые рабочие места и пополнить городскую казну? Сегодня «Городская» представила одно из мнений. Приглашаем к разговору. Подготовила Алѐна Козырева Мнение по поводу Сергей Кульбиков, историк: – Туризма у нас не будет, потому что смотреть нечего. Хотя у Березников перед Усольем и Соликамском есть преимущество: нигде в области так широко не представлен сталинский ампир. Здания по Пятилетки можно показывать всему миру. Но сейчас этот единый архитектурный ансамбль разрушается. Посмотрите на здание по Дежнева, 9: появился уродующий фасад пристрой. И в других местах Пятилетки предприниматели не оставляют 166
попыток вписать свои торговые объекты. Этого делать нельзя, мы нарушаем целостность архитектурного стиля.
Все туристы в гости к нам Городская газета. – 2008. – Февраль [предположительно]. Целью привлечь в Пермский край как можно больше туристов озадачились участники форума «Верхнекамье. Новый взгляд». Напомним, туристский форум проходил с 8 по 10 февраля на территории профилактория металлургов «Чайка». Организаторами форума выступили березниковская администрация, Пермский центр развития предпринимательства, Пермская туристическая гильдия, Березниковский туристический клуб «Тулум», а также Верхнекамская торгово-промышленная палата. В работе форума приняли участие 160 представителей от Березников, Перми, Чайковского, Губахи, Лысьвы, Соликамска, Орды, а также Ильинского, Кишертского и Юсьвинского районов. Как оказалось, все они были заинтересованы в привлечении туристов в Пермский край, а многие из них уже имели собственные наработки по туристическим программам. На конференции, включѐнной в программу форума, представители территорий края, а также специально приглашѐнные гости из Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Перми, высказались об основных проблемах, связанных с развитием туризма в муниципальных образованиях. Все выступавшие были единодушны в том, что прошли времена, когда туристов можно было привлечь одним-единственным музеем, выставкой или картинной галереей в каком-либо селе края. Сейчас необходимо разрабатывать единый туристский маршрут, который объединил бы всю территорию Верхнекамья одной идеей. Пермский край должен иметь свой собственный бренд, который бы привлѐк к нам туристов. По мнению участников, таким брендом могли бы стать местные исторические деятели Ермак и Строгановы. После плодотворной дискуссии участники форума смогли выпустить накопившийся пар на соревнованиях, устроенных здесь же, на территории базы отдыха. Участники форума смогли посоревноваться в лыжных гонках, спортивном ориентировании и пулевой стрельбе. За звание лучших боролись десять команд из разных городов края. В результате первое место завоевала делегация из Соликамска, второе – команда Березников, а почѐтное третье место досталось команде из Чайковского.
Как заманить туристов, или Сделаем Березники туристической столицей Верхнекамья Березниковская неделя. – 2008. – 30 января (№ 5/109). – С. 7. Культурное пространство Недавно прошли общественные слушания проекта экономико-социального развития города Березники. Разработчики одним из направлений развития обозначили превращение города в туристический центр севера Пермского края. Намерение очень хорошее, но возможно ли его претворить в жизнь, есть ли на это основания и что для этого надо сделать? Чтобы ответить на поставленные вопросы, необходимо рассмотреть те сферы городской жизни, без удовлетворительного состояния которых невозможно носить почѐтное и ответственное звание туристической столицы Верхнекамья. Выделить можно следующее (ктото может расширить список, но, на мой взгляд, это самые важные): что показывать в городе? существует ли у нас сервис гостеприимства? кто будет обслуживать туристов? Рассмотрим по пунктам. «Сталинский» квартал В Березниках и в крае бытует мнение, что в нашем городе показывать нечего. Куда более привлекательны близлежащие Усолье и Соликамск, где находятся прекрасные памятники 167
древнерусской архитектуры. Глубокое заблуждение делать ставку на древнерусское зодчество. Пристальный интерес в последнее время вызывают и другие эпохи российской истории. Взять хотя бы архитектуру сталинских времѐн. Не буду рассказывать о кинотеатре «Авангард», «маленькой Бельгии», храме Иоанна Предтечи – о них все знают и говорят. Но в нашем городе это не самое главное и не самое ценное. Важно другое: мы обладаем тем, чего нет ни в одном другом городе Урала, – цельным архитектурным комплексом периода 30-50 годов ХХ века – зданиями сталинских времѐн. И особенно стоит здесь выделить улицу Пятилетки – единственную улицу города, которая проходит от начала его истории до современности. Как исторический и архитектурный памятник она находится под угрозой, потому что постепенно, мелкими вкраплениями, меняется еѐ стиль. И всѐ же центр нашего города предстаѐт как уникальный туристический объект, который можно и должно показывать туристам российским и особенно иностранным. Но для того, чтобы можно было демонстрировать это уникальное богатство города, его нужно привести в надлежащий вид. В какой? Стоп. Сначала нужно позаботиться о формальностях, без которых ни одно благое дело не получит должного развития. Итак, нужно документально определить район исторической застройки сталинской эпохи: от улицы Березниковская до улицы Челюскинцев; от улицы Юбилейная до железнодорожного вокзала. Улицу Пятилетки обозначить особо и провести через городскую Думу закон, запрещающий изменение внешнего облика зданий и сооружений. Создать реестр исторических памятников, расположенных на территории города. И немедленно после этого привести район застройки сталинских времѐн в первозданный вид с сохранением не только внешнего облика зданий и сооружений, но и с восстановлением малых архитектурных форм (решѐтки, вазоны, клумбы, фонтаны, статуи и т.д.). В первую очередь, конечно, необходимо капитально отремонтировать кинотеатр «Авангард», восстановить в прежнем виде 50-60-х годов Треугольный сквер с фотопавильоном. Превратить кинотеатр «Авангард», Треугольный сквер, площадь и ДК имени Ленина в своеобразный центр «сталинского» квартала. Во-вторых, расширить список памятников архитектуры на территории старого содового завода с привлечением собственника к восстановлению внешнего облика зданий «маленькой Бельгии» и обеспечения доступа к этим памятникам туристов. По Советскому проспекту, на участке от проспекта Ленина до улицы К. Маркса, целесообразно создать пешеходную зону с торговыми и «обжорными» рядами. Как видим, в Березниках есть что показывать, причѐм то, чего нет в других городах Верхнекамья. Это и может привлечь туристов в наш город. Будущее за кемпингами и мини-кафе На вопрос, существует ли у нас сервис гостеприимства, казалось бы, легко ответить. В городе есть достаточное количество гостиниц разных форм собственности и с разным уровнем сервиса, но реально ли городу принимать несколько групп туристов по 20-30 человек одновременно? Ответим: нет, мест явно недостаточно. Необходимо создать не дорогие, но комфортные места проживания туристов. Приведу пример из практики. Березники на зимние каникулы лишились бард-лагеря, в который могли бы приехать порядка 30 гостей из Перми, только из-за того, что Соликамск предложил более дешѐвое жильѐ – 100 рублей за сутки. В Березниках тоже можно найти недорогое временное жильѐ, но его слишком мало. Предлагаемые гостиницами места у нас гораздо дороже, чем в соседних городах. Рядом с Березниками требуется создать сеть кемпингов, где туристы, путешествующие на автомобилях, могли бы найти ночлег и питание. Создание такой сети дополнительно привлекало бы туристов именно в Березники и превратило наш город в центр туризма края, откуда туристы могли бы совершать радиальные маршруты. Требуется также создать в городе сеть маленьких кафе на несколько столиков, особенно это касается старой части города. Решение вышеизложенных проблем позволило бы организовать новые рабочие места, повлекло развитие сферы услуг в городе и благоприятно сказалось на развитии малого предпринимательства, следовательно, и поступления налогов в казну. Город стал бы рассматриваться не только как промышленный, но и как туристический центр Верхнекамья. 168
В поисках патриотичного лидера Всѐ, о чѐм было уже сказано, хорошо. Но реально ли воплощение? Можно отремонтировать здания, восстановить утраченное, создать сферу обслуживания, но это не будет работать. Вы спросите, почему? Нет в нашем городе тех людей, да хотя бы одного лидера, который бы болел идеей превращения нашего города в туристический центр. Нет воли у власти к этому, одни разговоры. Туристов необходимо не только устроить, но и преподать им то, что есть у нас, раскрыть изюминки нашего города. А экскурсоводов явно недостаточно, особенно тех, которые знают не только наш город, но и ближайшие исторические города Усолье, Соликамск, Чердынь. А вот Соликамск не топчется на месте, а делает всѐ, чтобы перехватить инициативу создания верхнекамского туристического центра. В Соликамском пединституте уже второй год обучают студентов по специальности «Туризм и туристический сервис»; вот-вот откроется школа экскурсоводов при Станции юных туристов. А что у нас в городе? При филиале ПГУ, так же как и в Соликамске, существует специальность «Туризм и туристический сервис». Но о наших студентах ничего не слышно, в то время как у соседей их буквально «натаскивают» на будущую профессию, отправляя работать то на один, то на другой туристический объект. Чем отличается Соликамск от Березников, так это целенаправленной, деятельной и грамотной политикой в сфере туристического бизнеса. В этом город проявляет настоящую заинтересованность и энергию. А руководит всем начальник управления культуры Елена Агафонова. «Изюм» в новом формате Но даже если всѐ перечисленное будет в нашем городе, я сомневаюсь, что мы привлечѐм сюда достаточное количество туристов. Посмотрите, в каком состоянии находится краеведческий музей. Фактически в нѐм существует только художественный отдел, исторической экспозиции нет. Как же мы расскажем о своей истории? Как еѐ показать жителям города и приезжающим? Это что, особенная гордость за нашу историю? На вручении премии им. А. Решетова глава города Андрей Мотовилов сказал: «В городе трепетно относятся к своему прошлому». Будем надеяться на лучшее, на то, что когда-нибудь в музее появится настоящая историческая экспозиция. Хотя неплохо было бы организовать ещѐ несколько музеев. В здании кинотеатра «Авангард» пора открыть центр медиакультуры с размещением клубов по интересам, прежде всего молодѐжных: киновидеоклуб, клуб юных журналистов, пресс-центр, интернет-кафе, мультстудия и др. Основой этого медиа-центра должен стать музей медиакультуры, включающий в себя экспозиции, интересные не только молодѐжи, но и старшему поколению: музей истории кинотеатра «Авангард», музей кинофототехники, фотогалерея, музей народных промыслов, художественный салон. А в уникальном зале кинотеатра вполне уместно было бы проводить краеведческий киновидеофестиваль и другие творческие встречи. И праздник на всю страну Соседние города нашли новую форму привлечения туристов – организация значимых общеисторических мероприятий. В Соликамске это праздник Девятой пятницы. Усолье который год отмечает свой День города в краевом масштабе парусной регатой. И в Чердыни есть интересный праздник, собирающий туристов не только со всего Прикамья, – из других регионов люди едут на фестиваль «Сердце Пармы». Есть ли у нас в городе такой праздник, знаменательный для всего края? Ответ пессимистический: нет. Но праздник можно и должно организовать. В качестве основы праздника на эту роль сама собой напрашивается церемония вручения литературной премии им. А. Решетова, если объединить церемонию с литературным фестивалем «Решетовские чтения». Это мероприятие получило бы статус регионального и привлекло к нам литературную элиту со всего Урала. Значимым для Березников и Пермского края может стать киновидеофестиваль, организуемый Юрием Божковым, – «Создадим киновидеолетопись Пермского края». Если привлечь к проведению все творческие силы Верхнекамья, края и федерального центра, то он мог бы стать знаковым и поставить город Березники в один ряд с Соликамском, Усольем, Чердынью и Пермью. 169
Так есть ли у Березников перспектива стать туристической столицей Верхнекамья? Потенциал большой. Но хватит ли у нас воли, работоспособности, и найдѐм ли мы тех людей, которые будут этим заниматься? Хотелось бы верить в лучшее. Татьяна Суханова, заведующая музеем «Алконост» Сергей Кульбиков, старший научный сотрудник музея «Алконост»
Алмаза горькая слеза Наш собеседник – бывший народный директор «Уралалмаза» Борис Протасов Звезда. – 2008… Побывавший в конце марта в Перми израильский миллиардер и собственник ЗАО «Уралалмаз» Леви Леваев заявил о намерении попросить помощи у российского государства. Если конкретнее, Леваев рассчитывает продать Госфонду все добытые в этом году алмазы. «Мы были бы рады, чтобы купили нашу продукцию, так как цены на неѐ упали. Мы попробуем, и я надеюсь, что нам не откажут», – сказал Леви Анверович. «Если государство должно покупать красновишерские алмазы, то почему оно не может их и добывать?» – резонно спрашивает давний оппонент Леваева, бывший директор прииска и народного предприятия «Уралалмаз» Борис Протасов. Внешне Борис Борисович похож на рядового российского пенсионера с доходом в несколько тысяч рублей, недовольного окружающей действительностью. Единственное бросающееся в глаза отличие – его трѐхэтажный коттедж и автомобиль «ниссан». – Борис Борисович, у нас ведь откровенный разговор, скажите, этот коттедж и иномарка куплены на зарплату директора народного предприятия? – Нет, конечно. Моя зарплата до ухода на пенсию в 2002 году составляла 16 тысяч рублей. А такой коттедж стоит пять миллионов. Коттеджи строились на средства предприятия. По прииску их около семидесяти. Здесь живут и управленцы, и рабочие, и ИТР. Получали их в порядке очерѐдности. На очередь ставили тех, у кого стаж не менее десяти лет. Если человек уезжал, прииск возвращал ему пять миллионов рублей, и коттедж отдавали следующему очереднику. А машину купили мне как директору прииска за 42000 долларов. Я на ней и в пермь, и по всему Уралу ездил. А когда я уходил на пенсию, мне говорят: «Ты забирай «ниссан»-то!» Я отвечаю: «У меня есть «жигули», на что мне ваш «ниссан» нужен?» «Нет, – говорят, – забирай!» Ну и взял. Единственное, за что я благодарен этой публике, которая пришла после меня, что она мне навязала этот «ниссан». Машинка, конечно, отличная… – Скажите, пожалуйста, вы не жалеете, что не получили максимум от предприятия? Для себя, для детей… Ведь вы могли стать собственником. – Я не жалею об этом. Жалею о том, что работники – бывшие собственники «Уралалмаза» –вложили в него собственные средства в виде принадлежащих им акций: 317 миллионов рублей. А вот эта публика, которая пришла после меня, вернула им только тридцать процентов от вложенного. Никакой демократии не соблюдали, не было даже собрания акционеров, просто реорганизовали народное предприятие в ЗАО «Уралалмаз», а людям сказали: «Переходите в ЗАО и забирайте треть стоимости своих акций. Или увольняйтесь и получайте те же деньги». – А вы не пытались бороться, искать правду? – Я не только пытался, я работал со Счѐтной палатой, с госбезопасностью, с администрацией края. Результат – ноль. Все посылают… Тем более, что посылать есть куда. К депутатам, к прокурору, ещѐ куда-то. В общем, ничего не добился, только нажил себе врагов. Мне запретили на предприятии появляться. Так и сказали охране: «Протасова не пускать!» Приставы ко мне ломились описывать имущество из-за того, что я не хотел получать свои акции – на 700 тысяч рублей. Они мне были должны три миллиона, а отдавали только тридцать процентов. Вот я и не стал получать. Тогда пришли приставы описывать имущество. В общем, пришлось взять эти 700 тысяч рублей и положить на сберкнижку. Так они с меня ещѐ 12 тысяч штрафа взяли за то, что я долго деньги не брал. – Борис Борисович, а почему вы ушли с должности директора? Вы ведь могли и дальше продолжать работать. 170
– Тут два момента. В 2002 году парализовало мою жену. Я с такой бедой впервые столкнулся. Надо было круглые сутки находиться при ней. Бывало, что ночью садился за руль и гнал за врачом… Ну и выборы в 2002 году в Законодательное собрание. Меня не выбрали. Не выбрали, я думаю, из-за того, что стал неугоден власти. Провели соответствующую работу с людьми. Я и решил: «Раз не выбрали, значит, не доверяете. Тогда работайте с тем, кому доверяете». И ушѐл. – Теперь расскажите, пожалуйста, как здесь появился господин Леваев? И как в итоге к нему перешѐл «Уралалмаз»? – Как появился… Где-то в середине 90-х у нас, как и везде тогда по стране, начались неплатежи. Гохран перестал покупать у нас алмазы. А зарплату-то людям платить надо. В общем, я поехал тогда в Гохран. Захожу к директору Рудакову. Он говорит: «Денег нет. Но ты знаешь, у нас тут один деятель появился – Леваев. Съезди, поговори с ним, может быть, чтонибудь решите». Поехал на московский ювелирный завод, мне говорят: «Леваева нет». Вдруг через некоторое время он появился. То не было, то вдруг для Протасова появился. В общем, поговорили – и он согласился брать у нас алмазы. А потом вскоре вышел указ Президента Ельцина, что 75 процентов алмазов, добываемых в Пермской области, должны продаваться ограночным предприятиям, расположенным здесь же. Тогда появилось открытое Леваевым предприятие «Кама-Кристалл», которое стало покупать у нас алмазы. А так как других предприятий в Пермском крае не было, все алмазы мы стали продавать «Кама-Кристаллу». Это был троянский конь. Алмазы на «Каме-Кристалле» никогда не гранили, а отправляли их сразу в Москву на леваевский завод. Чтобы пыль в глаза пустить, держали здесь старенькое оборудование. Когда какие-то гости приезжали, для показухи появлялись огранщики. Гости уезжали и огранщики уезжали вслед за ними. – А чем вас не устраивали партнѐрские отношения с Леваевым? – Сначала было всѐ нормально. Потом смотрю: он стал давать вместо 360 долларов за карат только триста. Я стал искать покупателей в других регионах (25 процентов туда продавать было можно). Поехал в Смоленск, там мне сразу сказали: «Будем брать у вас алмазы по цене на десять процентов дороже, чем берѐт Леваев». Только вернулся в Красновишерск, звоню снова в Смоленск, мне говорят: «Ничего не получится, после тебя приезжал Леваев, поговорил с директором, забрал у нас все бриллиантовые неликвиды, в общем, мы с тобой работать не сможем». Всѐ! Круг замкнулся, и все красновишерские алмазы снова пошли к Леваеву. – Вы сами не пытались на него повлиять, чтобы определить настоящую цену? – Не только пытался, а добился того, что он стал платить за наши алмазы на десять процентов дороже. Скажу больше. Он мне предлагал сделку: говорит, буду платить больше на пятнадцать процентов, причѐм десять – «Уралалмазу», а пять – лично тебе. Я отказался. – А почему вы отказались? – Потому что я – свободный человек, а он хотел, чтобы я пошѐл к нему в рабство. Короче говоря, цену он поднял на десять процентов, но тон в отношении меня сразу сменился. Это он окрысился из-за того, что я отказался от денег. Понимаете, пока я здесь работал, он не мог забрать прииск. А как только ушѐл на пенсию, быстренько из народного предприятия сделал ЗАО, которое вошло в леваевский концерн. – А часто приезжал в Красновишерск Леваев? Какое впечатление он на вас произвѐл? – Приезжал неоднократно. Считаю, что ему нужны только алмазы, прибыль, которую можно от них получить. Его абсолютно не интересует, как живѐт народ в Красновишерском районе. Вкладывать сюда деньги он не хочет. Если раньше, когда я был директором, мы строили детские сады, дома (всего было сдано порядка семисот квартир), то сейчас ничего такого нет. А так… Мужик как мужик. Сидит в компании, ест свою еду и пьѐт своѐ питьѐ. Он, как мне сказали, какой-то религиозный человек… Ему можно только кошерную пищу. – Может, помните какие-то курьѐзные эпизоды? – Курьѐзный эпизод был с Кузнецовым, это был заместитель министра финансов при Ельцине. Он приезжал на прииск, ездили мы и в Березники, а потом отправились отдохнуть на 171
Вишеру. Ну, выпили. Он, значит, мне и заявляет: «Ну вот, Борис Борисович, себя и свою семью я обеспечил! Теперь буду обеспечивать Россию». В общем, слово своѐ он не сдержал – Россию не обеспечил. Типерь, видимо, кто-то другой Россию обеспечивает (смеѐтся). – Скажите, Борис Борисович, а вы хотели бы сейчас вернуться на «Уралалмаз»? – С сегодняшними руководителями я вряд ли сработаюсь. Считаю их предателями, потому что это они отдали прииск Леваеву. Вот (показывает в окно) два коттеджа. Рядом Галкин (бывший директор ЗАО «Уралалмаз»), а там – Латыпов (один из руководителей). Даже не здороваюсь с ними, хотя живѐм по соседству. Белкина сюда взяли. Он, понимаешь, разорил бумзавод, а теперь за каким-то чѐртом сюда пришѐл. Вы в «Звезде» как-то назвали Красновишерск диким краем и этим очень разозлили меня… Это не край, а руководители, понимаешь, дикие! У нас здесь богатейшие месторождения – золото, алмазы, мрамор, лес. И посмотрите, как люди живут… А работать я пошѐл бы, почему нет? Я считаю, что «Уралалмаз» нудно вернуть людям, которые на нѐм работают и у которых эту собственность отобрали. Но на это нужна политическая воля. Я уже обращался и к Президенту России, и к правительству, чтобы «Уралалмазу» вернули статус народного предприятия. – А вы уверены, что ваше народное предприятие в условиях кризиса было бы прибыльным? – Уверен. И потом, народное – это не от слова прибыль, а от слова народ! – Ну, а возраст? Справились бы сейчас? – А что возраст? Предки до 90 лет жили. А мне только 72. – Что бы вы сделали, если б вернулись на «Уралалмаз»? – Работать бы стал. И к людям относиться, как… к людям. Михаил Хачатурян Досье «Звезды» Протасов Борис Борисович родился в 1936 году в посѐлке Ис Свердловской области, закончил Свердловский горный институт по специальности «горный инженер». Всю жизнь добывал золото и алмазы. Работал горным мастером в тресте «Забайкалзолото» (Читинская область) и «Уралзолото» (Свердловская область). С 1965-го по 2002 год трудился на прииске «Уралалмаз», где был начальником драги, начальником карьера, главным инженером и директором народного предприятия «Уралалмаз». В бытность директором построил две школы, два детских сада, спортивный комплекс с плавательным бассейном в Красновишерске. Основал ныне уже не существующее подсобное хозяйство «Уралалмаза». Деревню Поршаково, где оно находилось, местные жители переименовали в Протасовку. Женат. Дочь трудится в ЗАО «Уралалмаз». Жизненное кредо: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе!»
В объятиях медвежьей лапы Городская газета. – 2008. – 17 апреля (№ 30/1265). – С. 7. «Нам всем понравился Приполярный Урал со своими трудностями, «загвоздками», суровой природой, красивейшими панорамами… Все устали, конечно же, но довольные. Вот!» Такими словами заканчивается путевой дневник туристов из клуба «Алмаз». Месяц назад они покорили одну из красивейших гор Полярного Урала – Манарагу. О путешествии «Городской» рассказала руководитель группы Евгения Дерябина. Высота Манараги – 1663 метра над уровнем моря. В переводе с коми «манарага» значит «медвежья лапа». Пять вершин горы похожи на когтистую лапу зверя. Путь к Манараге неблизкий: Березники – Киров – Инта (районный центр Коми округа) – база геологов Желанная. Дальше на лыжах. Погода выдалась суровая – мороз и сильный ветер. Ночью холодало до минус 45 градусов. Во вторую ночѐвку мощная метель вырвала кол и порвала палатку. Не спасла даже стенка из снега. Пришлось возвращаться на семь километров назад, в домик. 172
На пятый день похода добрались до подножия Манараги. Навстречу – туристы из Карелии. Они возвращались с восхождения и рассказали, что Манарагу штурмуют спортсмены из Москвы, Новгорода и Ханты-Мансийска. Подъѐм на самую первую вершину Медвежьей лапы занял целый день, обратно возвращались уже в темноте. Обратный путь пролегал по руслу речки Косью. Надеялись, что по реке идти проще, чем по лесу. Но Косью вскрылась. Видимо, это связано с глобальным потеплением. Местные жители говорят, что в последние годы река раньше времени освобождается ото льда. Путь домой затянулся: маршрут, который был рассчитан на один день, занял пять. Группа добралась до охотничьего домика. Там, не торопясь, подсчитали оставшийся провиант. Пришлось уменьшить суточный паѐк. На удачу приехали рыбаки на буранах и, видя, какое бедственное положение туристов, решили им помочь: подкинуть до станции Косью. 60 километров проехали на лыжах туристы, держась за верѐвочную чалку, прикреплѐнную к бурану. Ехали целый день. Периодически кто-то падал, и тогда отцепляться приходилось всем, иначе можно травмироваться. «Мужики очень хорошие, – вспоминает Евгения, - сколько мне попадалось в лесу людей, которые помогали, но такие – первый раз. Они ещѐ с нас и брать ничего не хотели, но мы всѐ равно подарили им верѐвку и оставшийся от горелки бензин. Если бы не они, мы вообще неизвестно когда бы вернулись и в каком состоянии».
Дайвинг в Березниках Городская газета. – 2008. – 22 сентября (№ 75/1310). – С. 1. Проверка слуха «Известно, что строительство Камской ГЭС привело к затоплению нескольких населѐнных пунктов в окрестностях Березников, в частности посѐлка Дедюхино. Говорят, что несколько лет назад пермский дайверы приезжали к нам, чтобы понырять и поискать на дне Камы что-нибудь интересненькое. Правда ли это? Если да, то чем закончилась та экспедиция?» Евгений Ушаков, ученик 11 класса
173
Сначала о терминах. «Дайвинг» (от английского diving) означает подводное плавание, подводную охоту, подводный туризм и т.д., соответственно дайверы – это те, кто увлечѐн пребыванием под водой в акваланге и прочем специальном снаряжении. Да, в самом деле, дайверы в Березниках были. Но след оставили очень уж расплывчатый: ни один из действующих пермских дайвинг-клубов (в Березниках таковых нет – Ред.) не взял на себя ответственность за данную информацию. Зато кандидат исторических наук, начальник Камской археологической экспедиции Пермского госуниверситета Григорий Головчанский рассказал, как несколько лет назад дайверы одного из клубов решили не просто понырять, а с пользой для науки. Поэтому и обратились в пермский пединститут к руководителям их археологической экспедиции, однако «педагоги» долго общаться с любителями подводного экстрима не стали, а просто отправили их к историкам из университета. Те, в свою очередь, предупредили, что из их затеи вряд ли что получится, но если хотите нырять – ныряйте. «Мы их не сопровождали, – пояснил «Городской» Григорий Головчанский. – Они ныряли в районе Орла-городка, но ничего из этой затеи не получилось. Вода очень мутная, и разглядеть в ней что-либо невозможно. На самом деле подводная археология – это очень сложно. Сейчас в мире она находится на стадии становления. Разрабатываются специальные технологии. Методики, которая позволила бы извлечь максимум информации из подводных объектов, сегодня не создано. Одним дайвингистам с такой задачей не справиться, у нас всѐ происходит на уровне любительства».
Сначала снесли табличку, потом – дом? Городская газета. – 2008. – 22 сентября (№ 75/1310) Полнедели. Жильѐ Старейшие березниковские дома на улице Пятилетки (с № 2 по № 12) попали в список расселяемых по федеральной целевой программе «Жилище» и, вероятно, будут снесены. Жители ветхих домов, попавших под действие программы (а таких домов больше десятка), получат новое жильѐ в районе, который «Камская долина» возведѐт к концу 2009 года вблизи набережной Сѐминского пруда. Земля же под домами, в которых жить уже небезопасно, без дела не останется. На ней планируется построить новые современные дома малой этажности. Что будет с самым первым березниковским многоквартирным домом (Пятилетки, 2) – вопрос, решение которого наверняка не обойдѐтся без мнения специалистов по охране памятников истории и культуры. Когда-то на нѐм висела табличка, подтверждающая его историческую ценность, потом еѐ сняли для реставрации, да так и не вернули на место.
Пропавшая экспедиция Есть на Урале гора, на которой произошла кровавая драма. С тех пор прошло 50 лет, но тайна этого страшного места так и не разгадана… Березники вечерние. – 2009. – 8 апреля (№ 13/837). – С. 26. Дата Проклятье девяти На севере Урала, на границе Республики Коми и Свердловской области, стоит гора высотой 1079 метров, под названием Холат-Сяхыл, с которой связано немало загадочных и страшных событий. На этой горе не раз исчезали туристы и геологи… Если бы они прислушивались к местным легендам или хотя бы знали, что Холат-Сяхыл переводится с языка манси как «Гора мертвецов», то, возможно, трагедий удалось бы избежать. Согласно рассказам местных жителей, когда-то, давным-давно на этой горе были убиты девять манси, и с тех пор над Холат-Сяхыл довлеет проклятие – проклятие девяти. Если на неѐ поднимется группа из девяти человек, то ни один из них не останется живым. Впрочем, и другим составом мало кто решается подняться на Гору мертвецов…
174
Страшная смерть Зимой 1959 года Холат-Сяхыл решила покорить группа студентов Уральского политехнического института во главе с опытным туристом Игорем Дятловым. Первоначально группа насчитывала десять человек, но один из туристов почувствовал себя плохо, и роковую вершину собрались покорять роковым составом – девять человек… Вершина не представляла собой ничего сложного, все участники восхождения были опытными и сильными молодыми людьми, поэтому никто из них не ожидал особых трудностей от похода. Но на другой день пролетавший над Холат-Сяхыл лѐтчик Г. Патрушев заметил нечто странное – внизу неподвижно лежали фигуры людей. Он сделал несколько кругов, но люди не реагировали. Патрушев срочно вызвал поисково-спасательную группу. Спасатели прибыли немедленно и, несмотря на начавшуюся пургу, начали раскопки. Картина, увиденная ими, была ужасной. Палатка изнутри была разрезана ножами. У погасшего костра лежали два полураздетых трупа. Неподалѐку от палатки находилось тело Дятлова – на его лице сохранилось выражение ужаса, но на теле не было никаких повреждений. Рядом находился ещѐ один труп – при вскрытии оказалось, что у него трещина в черепе, но при этом никаких внешних ран и крови не обнаружено. Около палатки лежал труп девушки – перед смертью из еѐ горла вышло много крови, но на теле не было никаких следов насилия, кроме отрезанного языка… Затем были найдены ещѐ три трупа – с переломанными рѐбрами, расколотыми черепами и внутренними кровоизлияниями. Но при этом никаких внешних ран или порезов на их телах не имелось. Последний, девятый труп был найден без повреждений – человек просто замѐрз. Тела погибших отправили к родственникам в заколоченных гробах с официальным заключением – смерть наступила из-за переохлаждения… Но следствие при этом продолжалось. Ни одна из его версий не была признана подтвердившейся. А окончательный вердикт по делу девяти мертвецов звучит несколько странно: «Учитывая отсутствие наружных телесных повреждений и признаков борьбы, наличие всех ценностей группы, а также принимая во внимание заключение судебно-медицинской экспертизы о причинах смерти туристов, следует считать, что причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую туристы были не в состоянии». Загадочный шар Что же стало неведомой «стихийной силой»? Версий выдвигалось множество – и дикие звери, и нападение людей, и некие силы природы. Одна из версий происходящего – космическая. Конечно, в советские времена об НЛО никто официально не говорил, но в наше время эта точка зрения считается одной из самых достоверных. Тем более были найдены существенные доказательства в еѐ пользу. В архивах была обнаружена одна газетная заметка, несколько проливающая свет на это страшное происшествие. 18 февраля 1959 года газета «Тагильский рабочий» писала: «В 6 часов 55 минут местного времени вечера на юго-востоке на высоте 20 градусов от горизонта появился светящийся шар размером с видимый диаметр Луны. Шар двигался в направлении на северо-восток. Около семи часов около него произошла вспышка, и стала видна очень яркая сердцевина шара. Сам он стал более интенсивно светиться, около него появилось светящееся облако, отогнутое по направлению на юг. Облако распространялось на всю восточную часть небосвода. Вскоре после этого произошла вторая вспышка, она имела вид серпа Луны. Постепенно облако увеличивалось, в центре оставалась светящаяся точка (свечение было переменным по величине). Шар продвигался в направлении восток – северо-восток. Наибольшая высота над горизонтом – 30 градусов – была достигнута примерно в 7 часов 05 минут. Продолжая движение, это необычное небесное явление слабело и размывалось. Думая, что оно каким-то образом связано со спутником, включили приѐмник, однако приѐма сигнала не было». Сохранилась и телефонограмма, присланная в Свердловский горком КПСС метеорологами: «31.03.59 г. в 4.00 в юго-восточном направлении дежурный Мещеряков заметил большое огненное кольцо, которое в течение 20 минут двигалось на нас, скрывшись 175
затем за высотой «880». А перед этим из центра кольца появилась звезда, которая постепенно увеличивалась до размера Луны и стала падать вниз, отдаляясь от кольца. Необычное явление наблюдали многие люди, поднятые по тревоге. Просим объяснить это явление и его безопасность, так как в наших условиях это производит тревожное впечатление». «Всю работу засекретить» А в начале 90-х годов бывший следователь по делу о смерти группы Дятлова рассказывал журналистам то, что не вошло в официальные документы: «В мае 1959 года мы осматривали окрестности места происшествия и обнаружили, что некоторые молодые ѐлки на границе леса как бы обожжены – эти следы не носили концентрической или иной формы, не было и эпицентра. Это подтверждали и направленность луча или сильной, но совершенно неизвестной, во всяком случае нам, энергии, действующей избирательно: снег не оплавлен, деревья не повреждены. Создавалось впечатление, что когда туристы на своих ногах прошли более пятисот метров вниз с горы, то с некоторыми из них кто-то направленным образом расправился. Когда я с прокурором области доложил начальные данные первому секретарю обкома, тот дал чѐткую команду – всю работу засекретить и приказал похоронить туристов в заколоченных гробах, сказав родственникам, что все погибли от переохлаждения». И следователь выдвинул такую версию страшных событий 1959 года: «Полагаю, всѐ произошло так. Ребята поужинали и легли спать. Один из них вышел и увидел нечто, что заставило всех покинуть палатку и бежать вниз. Думаю, это был светящийся шар – он настиг их у опушки леса. Трое получают тяжелейшие травмы. Это было что-то вроде сильной ударной волны или удара как при автокатастрофе. Ну а дальше началась борьба за выживание. Никогда я не встречал более яркого проявления мужества, такой яростной борьбы за жизнь свою и товарищей»… Но пока все эти высказывания остаются лишь версиями. В целом загадка Горы мертвецов оказалась так и не разгаданной – наравне с тайной Тунгусского метеорита. Многие исследователи в поисках ответа на эту загадку отправляются на страшную гору Холат-Сяхыл, но при этом никто не решается подняться на неѐ группой в девять человек… Виктор Николаев
Копать и продавать «Чѐрный» бизнес на пермской археологии Пермские новости. – 2009. – 15 мая (№ 20/1515). – С. 3. Оперативка. Проблема. Анализ. Археология в массовом сознании – это гробница Тутанхамона, скифские курганы и китайская терракотовая армия. Всѐ вроде бы далеко, к Прикамью отношения не имеет. Однако факт в том, что количество и качество археологических памятников в регионе уже сделали край одной из территорий с массовыми «чѐрными» раскопками. А ведь эти же памятники могут стать визитной карточкой края, если, конечно, их не успеют разграбить или разрушить иными способами. Утром предпраздничного дня восьмого мая кабинет археологии Урала в Пермском госуниверситете подвергся невиданному нашествию уборщиц. Причина – визит губернатора Олега Чиркунова. Накануне губернатор обсуждал проблемы археологии в краеведческом музее и решил посмотреть запасники на месте. Общие выводы Олега Чиркунова: «Похоже, это тема, которую за последние десятилетия мы упустили. Сегодня решили перераспределить наши ресурсы и, по возможности, чуть больше выделить средств на раскопки уже в этом году, а также профинансировать силовые ведомства на пресечение деятельности «чѐрных» археологов в местах, которые отнесены к памятникам культуры. Наверное, надо находить ресурс и на скупку из частных коллекций наиболее значимых находок». Системный подход Внезапный интерес губернатора к археологии Прикамья объясняется во многом личными мотивами и впечатлениями, а также подарком, сделанным ему именно «чѐрным» археологом. 176
Подарок передан в музей, а тема получила развитие. Вместе с тем проблема «чѐрной» археологии в регионе имеет давнюю историю, а в последние годы ещѐ и серьѐзный размах. Григорий Головчанский, начальник Камской археологической экспедиции: «Масштабы проблемы мы не в состоянии измерить целиком, могу только утверждать, что незаконные раскопки носят массовый характер. Проводя мониторинг сохранности памятников, мы постоянно наталкиваемся на следы деятельности «чѐрных» археологов. Есть всѐ – от небольших шурфов до квалифицированных раскопок на площадях в сотни квадратных метров». Судя по всему, начальник КАЭ даже несколько сглаживает картину. Зафиксированы случаи, когда «чѐрные» археологи вычищали могильники площадью в гектар и более. Работа поставлена на профессиональную основу. Бригады копателей приезжают в Прикамье либо из Москвы, либо из Екатеринбурга. Обычно они снабжены подробными картами расположения памятников и чѐтко представляют себе ценность того или иного объекта. В наличии оборудование, которое принято называть металлоискателями, но опережающее магазинные образцы по возможностям и цене на несколько порядков. Приехав на объект, «чѐрные» обычно нанимают местных в качестве землекопов и планомерно в течение дней, а то и недель, вскрывают памятник. По неофициальной информации, один из памятников на севере области группа «чѐрных» копала более месяца. А не обнаружили их и не остановили по совершенно прозаическим причинам – до милиции далеко, а местное население неразговорчиво. По сравнению с такими «фабриками находок» шастание поисков-любителей с лопатой и металлодетектором даже не воспринимается как наносящее серьѐзный ущерб. По словам многих пермских археологов, есть впечатление, что у нас налажен постоянный, хорошо отлаженный бизнес по добыче предметов археологии. «Выводы, безусловно, делать специалистам из правоохранительных органов, – подчѐркивает Григорий Головчанский, – но на рынке древностей много находок, которые могли быть незаконно добыты в Пермском крае». Рынок формирует спрос и безнаказанность Некоторое подтверждение словам начальника КАЭ легко находится в Интернете. Изделия, например, того же пермского звериного стиля продаются на сетевых аукционах в специализированных сайтах оптом и в розницу. Начальная цена небольшой медной или бронзовой статуэтки животного – около 300 долларов, бронзовую подвеску вам могут предложить за 250, небольшую бляшку – за полторы тысячи рублей. Подлинность артефакта и законность сделки, естественно, никто не гарантирует. Если же вы пожелаете изделие более солидное, то цены возрастают на порядки. По неофициальной информации, особенно ценятся так называемые комплексы, то есть полный набор вещей и украшений из одного погребения, чем и объясняется аккуратность «чѐрных» археологов на памятниках. Время от времени «чѐрных» задерживают, часто их удаѐтся спугнуть, ещѐ чаще они уходят безнаказанными. Основных причин три: география, финансы и слабая законодательная база. Многие памятники расположены в труднодоступных местах. Чтобы организовать регулярное патрулирование и мониторинг, нужны серьѐзные финансовые затраты (плюс люди и транспорт). И очень серьѐзные усилия необходимо предпринимать, чтобы, даже поймав «чѐрного» археолога, вменить ему необходимый состав преступления. Реально они могут отделаться штрафом. И ещѐ один аспект. Ряд экспертов – специалистов по охране памятников – отнюдь не «чѐрных» копателей считают главной опасностью для археологических памятников. По их словам, нелегальные находки попадают на рынок и в конце концов могут быть даже выкуплены, а вот один коттеджный посѐлок, поставленный на памятнике, разрушает его навсегда. В любом случае, и нелегальная застройка, и нелегальные раскопки – две стороны одной проблемы, необходимость решения которой назрела.
177
Наска – наш рулевой? Пермские новости. – 2009. – 15 мая (№ 20/1515). – С. 3. Решения. Проекты Наска сделала знаменитой Перу, памятники майя – одна из основных статей доходов Мексики, Аркаим – главный бренд Челябинской области… Археологические памятники давно стали средством раскрутки, самоидентификации и пополнения бюджета не только регионов, но и стран. Человек, как известно, очень любит прикасаться к собственному прошлому, особенно если есть к чему прикасаться. В Пермском крае очень давно ведутся разговоры о создании музея археологии либо о превращении в такой музей серьѐзного памятника, типа Гляденовского костища. На вопрос: «А что у нас можно показать?» любой специалист усмехнѐтся: «Всѐ». Даже в небольшой экспозиции, которую откроют в новом здании музея, можно найти серебро Сасанидов, римскую гемму, украшения булгаров. А что есть в запасниках и коллекциях, доподлинно знают только хранители. В своѐ время географические положение региона обеспечило пересечение в нѐм представителей разных народов и культур, так что при раскопках можно обнаружить и китайские монеты, и сарматские украшения, не говоря уже о финно-угорском и русском наследии. На сегодняшний день вся гигантская коллекция (только в краевом музее более 300 тысяч единиц) пребывает в состоянии фактически мѐртвого груза, ибо доступ к большей еѐ части имеют только специалисты. Как перевести археологическое количество в некое иное имиджевое и культурное качество? Самый напрашивающийся (но и самый дорогостоящий) вариант – превратить Гляденовское костище в музей под открытым небом. По идее – всѐ подходит: рядом город и аэропорт, сам памятник занесѐн в реестр ЮНЕСКО, раскопки на нѐм ведутся и ещѐ будут вестись. Площадка идеальная. Возражение простое: идея очень напоминает нашумевшие и канувшие в Лету проекты, типа музея инопланетян в Молебке, – то есть не проекты, а прожекты. Во всяком случае, по масштабу. С другой стороны – хуже точно не будет.
На тропе тигра Чусовлянин Владимир Федосеев двадцать лет провѐл в сибирской тайге Звезда… В зимнем еловом лесу недалеко от Чусового в палатке с железной печкой преподаватель Станции юных натуралистов Владимир Федосеев рассказывает чусовским подросткам из секции «Охота и заповедное дело» о премудростях охоты на зайцев. На печке кипятится чайник. А в мыслях Владимира Григорьевича, который родился и закончил школу в Чусовом, опять те двадцать лет в глухой сибирской тайге, пролетевших как один день. Камчатка. Первое после института самостоятельное задание молодого инженера проектно-изыскательской партии: весенний послепромысловый учѐт соболя. Владимир Федосеев на собачьей упряжке вдвоѐм с проводником едет на лесной участок. Там на месте их должны ждать запасы оленьего мяса, заготовленного на месяц работы. Последние километры собаки бегут особенно резво, предчувствуя скорый обед. Вот показалась из-за деревьев юрта. Но что это? Из окошка высунулась хитрая росомаха, соскочила в снег и бросилась наутѐк. Упряжка, почуяв зверя, кинулась в погоню, вывалив людей на снег. В юрте – следы роскошного пира целой семьи росомах, живших здесь с неделю. От оленины остались одни кости. 178
Следующее задание: весенний учѐт камчатских медведей. Владимир Федосеев сидит на вершине высокой сопки и ясно видит в разных сторонах чѐрные точки на белом ещѐ не растаявшем снегу. Если навести бинокль, точки превращаются в только что покинувших берлоги медведей. Ночные морозы до минус 15 гонят их обратно на ночь домой на берложью подстилку из листьев и хвои. Как решался вопрос: чем кормить упряжных собак? Так же, как от века решало его местное население, камчадалы. Ловили красную рыбу: нерку, кижуча, горбушу. На блесну с леской, один конец которой привязывался к поясу, весной хорошо шѐл килограммовый ленок: как заброс, так и рыбина. Вот только местное камчадальское блюдо из рыбы не подходит для русских желудков. Пойманную летом горбушу камчадалы складывают в большие ямы и без соли засыпают сверху землѐй и хвоей, чтобы рыба проквасилась к зиме в собственном соку. Зимой получившуюся вонючую кашу едят ложками, посыпая еѐ мочѐными ягодами. Камчадалы официально живут в многоквартирных городских домах, построенных в лесных посѐлках. Но обычно эти дома со звериными шкурами вместо кровати и мебели стоят пустыми. Больше всего запомнился Владимиру Григорьевичу самый маленький сибирский народ – тафалары, с которыми пришлось на оленях кочевать по тайге в Нижнеудинском районе Иркутской области. – Жалко их, они обижены судьбой, – рассказывает Владимир Федосеев. – Очень многие болеют туберкулѐзом и сифилисом – заразились от русских. А лечиться у них не принято. Детей у тафаларов отбирают – они живут в интернате и домой обычно уже не возвращаются. Сибирские народности просты и добросердечны, но вспыльчивы и слабы перед зелѐным змием. А в пьяном виде во время ссор охотники нередко хватаются за ножи и карабины. Зимой Владимира Федосеева высадили с вертолѐта в глухой иркутской тайге в районе эвенкийского посѐлка Ханда на орехопромысловой базе. Ми-8 завис в метре над землѐй. В снег полетели припасы и вещи. Владимир Федосеев завѐл снегоход «Буран» и выпрыгнул на нѐм с вертолѐта. Выкапывая снегоход из-под снега, он заметил между деревьями нацеленный на него ствол карабина. Не подавая вида, он продолжал выкапывать снегоход, затем крикнул: – Кто там? Выходи, помоги мне лучше, чем прятаться! – Вышел эвенк с ружьѐм наизготовку. Но скоро убрал ствол и стал помогать русскому разбирать вещи. Вечером в избушке они отметили знакомство и разговорились. Оказалось, что эвенк в пьяной ссоре застрелил другого эвенка и сейчас скрывается от милиции. Ни беглому убийце, ни Владимиру Федосееву идти было некуда, так и жили вдвоѐм месяц на орехопромысловой базе. Потом эвенк ушѐл и сам сдался властям. Совсем другое дело, когда месяц в лесу Федосеев провѐл со своей женой, которая работала геоботаником в его полевой партии. Супругов выбросили с вертолѐта в конце октября в верховьях Тунгуски около границы с Эвенкией. На второй день во время обхода собака облаяла медведя, который собирался ложиться в берлогу. Потревоженного на берлоге медведя надо добывать – иначе он превратится в грозного шатуна. Владимир Федосеев развѐл костѐр, за которым спрятал жену. – Может, домой пойдѐм, – жаловалась супруга. Но муж уже шѐл с карабином на медведя. Охота закончилась удачно. – Зачем ты капюшон на голову надела? – спросил Владимир Федосеев оробевшую супругу. – Но ведь медведь, если нападѐт, скальп станет драть… Самые агрессивные медведи обитают почему-то в Иркутской области. Ежегодно здесь регистрируются несколько случаев нападения зверя на человека. В 1985 году медведь задрал охотоведа Казачинского района Михаила Самарина, который был другом Владимира Федосеева. Встреча произошла неожиданно на лесной тропе. Медведь бросился и ударил охотоведа лапой, выбив нижнюю челюсть. Михаил не выпустил ружьѐ и успел выстрелить. Медведь испугался и убежал. Охотовед остался один с выбитой челюстью в насквозь промокшей от крови одежде. Он пытался развести костѐр, но сил хватило ненадолго. Михаил умер от потери крови. Через несколько лет Владимир Федосеев сам один на один встретился с шатуном. Вдвоѐм с напарником их выбросили на месяц в дикий лесной массив на границе 179
Томской области и Красноярского края. Владимир Федосеев жил один в избушке на заброшенной буровой. Его напарник оставался в палатке в двенадцати километрах. Стоял конец ноября. Владимир возвращался в избушку, когда почувствовал, что за ним кто-то следит. Оказалось, что медведь тропил Федосеева, идя за ним по лыжне до самой избушки. Ночью шатун устроил засаду у двери, терпеливо дожидаясь, когда выйдет человек, но утром ушѐл в лес. Владимир, обнаружив лѐжку медведя у самых дверей, заскочил в избу, взял карабин, зарядил, выпнул из-под лавки собаку и пошѐл по звериному следу. Судя по нему, медведь отдохнул в лесу, отправился назад по лыжне, которая вела к палатке напарника. Спящий в полотняной палатке посреди леса человек был беззащитен перед голодным зверем. На половине пути Владимир понял, что догоняет медведя. Собака бросилась вперѐд и стала отчаянно тявкать за деревьями. Федосеев снял лыжи и взял в руки карабин. И вовремя… Из-за деревьев выскочила собака и отчаянными скачками понеслась обратно к хозяину. Следом за нею громадными прыжками нѐсся здоровенный медведь. Собака с визгом пронеслась мимо, а медведь развернулся и бросился к человеку. Владимир выстрелил с пяти метров в упор в грудь разъярѐнному зверю. Медведь мешком свалился на снег. Но надо сказать, что медведь очень редко решается в обычных условиях нападать на человека. Совсем другое дело – тигр. С этим жестоким и сильным хищником Владимир Федосеев встретился в Приморье. В избушке, где Владимир готовил завтрак, было жарко натоплено. Вдруг дверь открылась и внутрь буквально влетела, визжа от страха, лайка. Словно обезумев, собака забилась под нары и ни за что не хотела вылезать. Владимир посмотрел в окно. На тропинке, ведущей к избушке, лежал тигр. Демонстративно, не скрываясь от человека, он потянулся, поглядывая презрительно на избушку, мол, знай, кто здесь хозяин! Охотник думал, что делать. Добывать тигра нельзя. Это очень редкий и охраняемый зверь. Но тут его жизни угрожала реальная опасность – зверь словно караулил и совсем не боялся человека. Владимир выстрелил несколько раз в воздух. Тигр лениво поднялся и медленно удалился в лес. Потом, проверяя следы, охотник понял, что находится в самом центре тигриных владений, и ещѐ долго опасался нападений рассерженного «хозяина». Несмотря на все опасности, это было лучшее время в его жизни. Пока в 1991 году Восточно-Сибирскую проектно-изыскательскую экспедицию не расформировали и Владимиру Федосееву не пришлось возвращаться на родину. – Двадцать лет пролетели, как один день, – говорит он. – Я только не понимаю, за что мне платили деньги, ведь эта работа приносила мне огромную радость! Кто-то тратит всю жизнь, чтобы создать красоту и комфорт в городской квартире. Но что квартира – какой дворец сравнится с красотой созданной Богом природы! И где-нибудь на берегу тихой лесной речки, в царстве хариусов и медведей, понимаешь, что для счастья человеку надо, может быть, не богатство и слава, а что-то совсем другое. Записал Юрий Софонов
Абеляр Вестник Анонс. – … 29 ноября – 5 декабря. – С. 18. Читательский ужин «Как мировая душа может оживить бесчисленное количество червей или из одного тела, когда не в состоянии уже осуществить само тело?!». Пьер Абеляр «Всем, кто знаком с жизнью Абеляра, известно, как глубок был раскол противоположностей в его собственно душе…» Карл Юнг (создатель глубинной психологи)
180
…1140 год, век двенадцатый, незадолго до смерти Пьер Абеляр собственноручно сжигает в зале Саксонского собора свою книгу. «О божественном единстве и троичности». Сверху на него смотрят прелаты, епископы, Людовик IV. «…умствует с мальчишками, – гремит над головой аббат Бернард, словно выносит обвинительный приговор, – внушает нечестивые новшества, умствует с великими толпищами учеников своих, где попало, излагая нелепости о вере католической, о деве Марии, о святыне алтаря… Безрассудно осмеивает веру простых людей. Его уста полны проклятья, коварства и лжи…» Еретик, отступник, гонитель Христа. Двери собора захлопываются за Абеляром. Дальше – монастырь, как тюрьма – до самого конца. И только немая укоризна застывает на глазах. «Галльский Сократ» – Пьер Абеляр родился в 1079 году, в небогатой бретонской рыцарской семье в местечке Пали, что на юге Франции. До 19 лет он учился в Вансе Шартре, Париже, математике, риторике, а также диалектике, в коей преуспел настолько, что отваживался даже спорить с известными своими учителями. Трудился Абеляр много и не бесплодно: к двум существующим в богословии средневековья традициям – апологетической и позитивной (философы разберутся) добавил ещѐ две – логическую и критическую… Бытует также версия, что знал он только два сочинения Аристотеля, что для церковника того времени было грехом непростительным… Кроме этого, Абеляр был потрясающе, просто обворожительно красив, вот уже действительно – Дар от Бога! Однажды он сам горделиво заявил: «Меня не отвергла бы ни единая женщина, пожелай я удостоить еѐ своей любви». Куда там Диогену, ютившемуся в бочке и мочившемуся как собака, Эзопу – кривоногому карлику с горбом на спине – убогому рабу, мудрецу-баснописцу… Абеляру хватило и пары лет монастырской жизни, чтобы пресытиться любовью к обители Всевышнего. Вообще, два этих чувства: любовь и вера, всегда были главным раздором его жизни. Абеляр, пожалуй, и сам не знал, кого же обожал и почитал больше: Создателя, или грешное его создание, порождение Адамова ребра… Нет, он не был яростным еретиком, тем более – атеистом, но пытался всеми силами духовными и, главное, разумом совершить запретное, то, чего никому не было дозволено – ПОЗНАТЬ непознаваемое, во что изначально можно было только ВЕРИТЬ и слепо любить, что Святая Церковь сделала величайшим таинством, завершением и началом самого христианства – Бытие Бога, существование Божественного. В познании естества религии, и, как представляется мне – это наиглавнейшее достижение Абелярово – он продвинулся настолько, что труды его, когда-то пылящиеся в разрозненности и забытьи, мы сегодня узнаѐм обновлѐнными в архетиповой глубинной психологии Юнга, той самой, что пошла дальше природных влечений Фрейда, ожидая свой расцвет в третьем тысячелетии. «Верую, чтобы понимать» – эту формулу патриарха Августина Пьер Абеляр дерзко изменил, дополнил, перевернул саму суть – «Понимаю, чтобы уверовать!» «Христос упал духом от страха перед Богом! – дерзновенно вещал Абеляр, и тут же вопрошал: – Что удивительного в том, что Бог, существуя Сам по Себе, обходит правила, часто нарушая их своими деяниями?» И это о Нѐм, чьѐ имя запрещено даже произносить всуе!.. А слушатели (Абеляр основал несколько собственных школ-кафедр под Парижем, близ Труа и т.д.) – бродячие актѐры, поэты и студенты, слагавшие антицерковные песенки, боготворили его. Молельня Абеляра в провинции снабжавших его всем необходимым [возможно, что-то пропущено. – сост.]. Такая привязанность многим мозолила глаза, и в 42 года Абеляра впервые осудили по двум формальным статьям, а после – осудили второй и последний раз… «Жизнь всех философов есть просто какой-то шабаш глумливости, устроенный им Вечностью», – сказал както Павел Таранов. Ну разве Абеляр, такой умный, такой тщательный… не знал, не догадывался, не уразумевал, что есть разница между дозволенным Юпитеру и дозволенным ему – Пьеру Абеляру – праху и земной твари? Конечно, догадывался и знал, да только знает, как это у Ницше – Чем дольше вглядываешься в бездну, тем дольше вглядывается она в тебя… Слишком близко к краю. Ещѐ миг – сорваться и рухнуть, исчезнуть в еѐ мрачных глубинах. «Универсум 181
жестоко интригует против тех, кто в него стучится…» Для нас Абеляр – мученик трудов познания, а для здравости вседержителя он всего лишь веронарушитель, наказанный за вознамеренность хотеть «недолжное себе иметь». Травля продолжалась и после смерти – молва навязчиво соединила его с той, с которой Абеляру должно и нужно было быть при жизни. Элоиза и Абеляр, ещѐ одна печальная история для любителей повздыхать, красивая и пустая… На самом деле это была запретная страсть, чем-то сродни набоковской «Лолите». Как вспоминал сам Абеляр: «Сначала совместная жизнь, а потом и взаимное увлечение соединили нас… Что говорить? Ни одно из удовольствий любви не было нами упущено… Чем меньше было у нас опытности в подобных наслаждениях, тем пламеннее мы им предавались…» Но …Это извечное, надоедливое, роковое, ненавистное «но» – влюблѐнные расстались по своей воле, или обстоятельства разъединили их – не ясно, Абеляр в дороге пишет Элоизе, что отрекается от своих взглядов и удаляется в монастырь Клюни, который и станет его последним пределом. «Бог для человеков, чтобы поняли они, что они – это скот и только…» Абеляр впервые совершил попытку иначе осмыслить существование Бога, пребывание человека в мире, основу религии. Его судьба – сплошной пароксизм противоречий: теологию – строгую науку, царицу богословия он называл «наукой для школяров», будучи бесконечно верующим человеком, сам начал разрушать стройное здание христианства… Мне вспоминается древняя легенда о жившем когда-то на земле злом и завистливом боге, который создал человека и его спутницу, для услужения себе. Но люди взбунтовались, и тогда властелин выгнал их из Эдема, лишил бессмертия, наслал недуги, горечи… Прошло много лет, стало скучно богу в одиночестве и тогда спустился он к лачуге людей и не нашѐл в ней никого, а увидел только седого старика, молчаливо сидящего у невысокого холма на околице. Взглянул бог на человека и узрел душу, и такое чувство, светящееся в его глазах, столько тоски и счастья было в них, столько нежности… И понял бессмертный бог, что никогда не познать ему, вечному, этого чувства, и раздосадованный и разгневанный, проклял он этот мир, ушѐл из него. А на земле поселился новый Бог… Какой? Я хочу верить, что [сколько бы] ни было ликов у этого нового Бога – одно, три, или девять миллиардов – имя всѐ равно было бы одно… Любовь… С. Валеев
Отпуск на Койве Городская газета… Экспедиция Туры выходного дня – один из популярных видов отдыха. После отлично проведѐнных выходных улучшается и настроение работника – как будто в отпуске побывал, да и впечатлений ничуть не меньше. Вариант отдыха в выходные – туристический сплав по реке. О том, как можно путешествовать по Койве, журналисту «Городской» рассказала Галина ВИХАРЕВА – заядлый турист, а заодно и директор турфирмы. Мы путешествовали по моему любимому маршруту. В шесть утра в пятницу выехали, а вернулись уже в воскресенье в два часа ночи. Маршрут наш начинался от КусьиАлександровской – места, где был найден первый российский алмаз. Дальше по реке Койве. Название реки в переводе на русский обозначает «брызгающая вода». И действительно – это река, которая славится своими перекатами, порогами, с холодной и прозрачной водой. Видно, как плавают стайки хариуса – это показатель чистой воды. В запрудах на реке можно увидеть кувшинки, лилии. На Койве много мест с быстрым течением, где катамаран несѐт, ощущение, словно едешь на моторной лодке. Другое название этой реки Мекка, потому что очень много туристов по ней путешествуют. Койва – это приток второго порядка реки Чусовой, а Чусовая – приток Камы. Берега живописные, почти везде скальные участки, есть пещеры, гроты. Скалы с интересными названиями, например, Золотари. Наш инструктор, очень опытный человек, говорил нам, что когда-то здесь добывали золото, алмазы, отсюда название горы. 182
Со сплава я привезла яшму, камень нашла прямо на берегу реки, их там россыпи. Ребята брали ещѐ и кремень, который очищает воду. Мы наелись земляники, собрали трав – душицы, чабреца. Накупались. Купаться там очень интересно. Это не так, как в нашей реке – зашѐл и плаваешь. Там нужно подняться вверх по реке на 20-30 метров, потом просто ложиться на воду по течению, и река сама спускает вниз – так здорово! В одном месте мы остановились купаться. И несколько человек решили поплыть против течения, в том числе и я. И мы так классно поплыли. А те, кто сидит на берегу, рты пооткрывали, что мы так легко плывѐм против течения. Дело в том, что течение реки Койва имеет хитрости. В некоторых местах течение специфическое: на середине вода движется по течению, а у берега против течения, поэтому мы и плыли легко. А вот обратно было трудно. На Койве есть «речная» почта – это определѐнное место, куда все причаливают и оставляют записки с впечатлениями, стихами. Эти записки можно читать. Мы за время сплава тоже сочинили свою песню и там оставили. В первую ночь спать не хотелось. Полюбовались закатом и остались сидеть у костра с гитарами. Звѐзды яркие, дышится легко, и так не хочется возвращаться в Березники. Понимаешь, что в городе пьѐшь не воду, дышишь не воздухом. А в походе мы пили только родниковую воду. Даже обливались этой холодной водой, и никто не заболел. Рыбаки нас угостили хариусом, своих приспособлений для рыбалки на хариуса у нас не было. Мы ели эту рыбу сырой: просолили и через два часа можно есть. Очень нежное белое мясо, без косточек – вкусно. С нами ехали мужчины, и у них очень хороший аппетит на природе проявился. Им всѐ время не хватало еды. А мы разделили весь провиант на порции и основательно ели только утром и вечером, а днѐм были перекусы. Так вот – мы сплавляемся, они весь перекус съедят и потом спрашивают нас: «У вас есть что-нибудь поесть?» У нас даже прикол был. «Игорь, – так звали одного самого вечно голодного мужчину, – колбасу хочешь?» Он кричит: «Хочу». Мы ему в ответ: «А нету». Или ещѐ: «Вчерашний суп будешь?» Он нам: «Буду». Мы ему: «Завтра приходи». Компания, которой мы ездили на сплав, была совершенно случайная. Все мы были мало знакомы, с кем-то вообще не знакомы. Но так получилось, что мы совпали по характеру, по темпераменту. В итоге получился дружный коллектив. Сплавляться не обязательно только с хорошими друзьями, можно найти прекрасных друзей и на самом сплаве. Мы ехали, не знали друг друга. А в конце все обнимались – так не хотелось расставаться. В Пермском крае, оказывается, так много людей занимается туризмом. Это радует. Причѐм сплавляются все: и молодые, и старые. К нам дедушка как-то подплывает, а рядышком бабушка сидит, вяжет – наслаждается воздухом. На берегах Койвы везде разбиты стоянки, и даже целый лагерь организовали – «Затерянный мир», позже выяснилось, что там отдыхали «трудные» подростки. Впечатления ничуть не хуже Чѐрного моря или заграницы. Потому что всѐ чистое и нетронутое. Потому что это природа нашего края. Наша чистота. Всѐ цветѐт и чудесно пахнет. Записала Анна Сидорова
Покорѐнный Тулым После трѐх безрезультатных попыток туристам из клуба «Алмаз» удалось покорить самую высокую точку Северного Урала – хребет Тулымский камень. Три похода, совершѐнные до этого, так и не закончились восхождением – мешали форс-мажорные обстоятельства. Но сейчас Тулым покорѐн. Как это было? Городская газета. - … Домашняя тушѐнка «В прошлом году, вернувшись с Тулыма и не достигнув вершины, мы сразу решили, что на следующий год пойдѐм снова», – рассказывает руководитель группы Евгения Дерябина. Чтобы повысить спортивные разряды, ребята разработали маршрут второй степени сложности. Увеличили количество дней лыжного похода, километраж пути. Вершины, перевалы, их количество тоже учитывалось при выборе степени сложности похода. Прибавилось и ночѐвок в 183
полевых условиях. Из-за повышенной степени сложности маршрута в поход брали не каждого, а желающих было хоть отбавляй. Хотя оптимальное количество человек в группе для лыжного похода равняется шести, на Тулым пошло на три человека больше. Чтобы не тащить с собой лишние килограммы железа, ребята вместо банок с тушѐнкой брали с собой консервы собственного изготовления. Готовили мясо, потом закладывали их в одноразовые контейнеры, сверху заливали жиром, закрывали крышкой и заматывали скотчем для пущей надѐжности. Перевѐрнутая потеря Выезд был назначен на 12 часов 20 марта на двух машинах: УАЗике и джипе. Но отправиться в это время смогла только одна машина с туристами. Оставшиеся «дозагружались» и ровно через час выехали следом. В итоге экипажи машин встретились уже в Красновишерске, где нужно было получить разрешение, чтобы находиться на территории заповедника, где расположен Тулымский хребет. Неподалѐку от города, после деревни Мутихи, джип вырвался вперѐд. Проехав километров пять, экипаж джипа спохватился – сзади нет УАЗика. Ребята отцепили от джипа прицеп, развернулись, поехали обратно. На подъезде к деревне УАЗик был обнаружен. Машина лежала на боку (не удержала равновесия на крутом спуске), вещи разбросаны рядом. После того как УАЗик поставили на колѐса, вид у него был «замечательный» – перекошенный кузов без стѐкол. Но, несмотря на все страдания, претерпевшая машина завелась, и группа продолжила путь в УАЗике без стѐкол. Туристы признаются, что без стекла было очень сложно ехать. И так в горах ветер «с ног сдувает», а тут ещѐ и на скорости. Было решено, что в джипе поедут девочки, а сильная половина человечества продолжит путь в помятой машине. Дальше дорога была с частыми остановками, на которых замѐрзшая часть группы, одетая во все имевшиеся тѐплые вещи, отогревалась бегом и прыжками. За ночѐвку – 20 литров бензина В последнем населѐнном пункте на маршруте туристов – деревне Велса – было решено заночевать у местного жителя, за ночлег ребята «заплатили» двадцатью литрами бензина. А на следующий день вышел из строя и джип. Кроме того, обнаружилось, что пропала часть продуктов и три литра спирта. Но, несмотря на все неурядицы, группа договорилась с местным жителем, который и подбросил ребят до отворота на 71-й кордон. Дальше двигаться на машине не имело смысла, потому как дороги нет, только на лыжах. В среднем за каждый день похода ребята проходили по 15-20 км. Группа благополучно добралась до Вишеры, и туристы зашли в гости к популярному в тех краях старцу – дедушке Ау. Его прозвали так за то, что он похож на персонажа из детского мультика: низенького роста, весь седой с огромной бородой и кудрявыми волосами. Сам дед из Велсы, но под старость лет ему захотелось пожить рядом с Вишерой. Ему срубили дом на берегу речки, и теперь дед безвылазно там проживает. Его навещают дети и внуки, привозят продукты. Кроме деда Ау на пути ребята встретили местных манси Петра Бахтиярова с сыном, они пошли на охоту, проверять силки и ловушки на наличие добычи. Эта семья живѐт на заповедной земле предков, их чум находится на Ольховочном хребте. Непокорѐнный и покорѐнный Гора Ишерим метров на сто пониже Тулыма. Восхождение на эту гору было запланировано с более пологой стороны, но обстоятельства сложились так, что было решено совершить на эту гору более сложный подъѐм с юго-западной стороны, там Ишерим круче. Вершина не покорилась путникам – помешала погода: шѐл снег и дул жуткий ветер. Кроме того, было скользко, а ни ледорубы, ни кошки ребята на восхождение не взяли. На следующий день – подъѐм на самую высокую точку Пермского края и Северного Урала. На Тулым ребята делали радиальный выход – налегке. С собой были кошки и ледоруб, но кошки не пригодились. А вот ледорубом прорубали ступеньки для восхождения. «Подниматься было жутко опасно, если честно. Дело в том, что Тулым состоит из трѐх вершин, посередине самая высокая точка – 1469 метров, на неѐ нам и предстояло забраться. А между 184
этими вершинами обрывы – кулуар. Стоило только оступиться – и ты уже летишь с обрыва. Но, слава Богу, все успешно поднялись. Нам повезло с погодой, еѐ не предугадаешь, но когда мы поднимались, ярко светило солнце и глазу открывались поразительные виды», – рассказывает Евгения. На следующий год ребята собираются покорять хребет Кодар, в Прибайкалье. А уже совсем скоро, 28 апреля, собираются поехать на реку Ревун (Свердловская область), там они будут участвовать в Чемпионате России по спортивному туризму в водной дисциплине. Анна Сидорова
Два берега Усолья (Источник, дата публикации не установлены) В книжных магазинах Березников появился туристический путеводитель по Пермской области (на снимке), подготовленный издательством «Авангард» при участии компании «Пермтурист». Книга, предназначенная для иностранных туристов, безусловно, интересна и познавательна. Однако авторы при создании путеводителя допустили много досадных «недоразумений». Вот только некоторые из них. Читаем о Березниках: «В городе открыт филиал Пермского технологического университета, средние учебные заведения». Вообще-то у нас 46 лет работает филиал «технического» университета, есть ещѐ два филиала других вузов. И кроме «средних» работают другие учебные заведения. Ещѐ больше не повезло Усолью. Об этом городе сообщается: «Районный центр в 343 км от Перми». По какой дороге? По трассе Пермь – Березники – около 200 км… Далее и вовсе забавно: «За годы своего существования Усолье было то на левом, то на правом берегу реки». В Березниках есть и силы, и возможности создать собственный иллюстрированный, с картами и схемами, путеводитель по нашему удивительному, богатейшему историкокультурными памятниками и славными традициями краю. Без подобных ошибок. И дело не только в привлечении интуристов в наш край – историю своей малой родины должен знать каждый гражданин. Владимир Шилов
Не ослепил бы блеск алмазов тех, кто стремится привлечь иностранный капитал для добычи драгоценных камней в Прикамье [Источник, дата публикации не установлены]
Пермской области, как известно, предоставляется право самостоятельно распоряжаться некоторой частью алмазов, добываемых в Красновишерском районе. Сразу возникла проблема: как с наибольшей пользой для Прикамья употребить неожиданно свалившиеся богатства. В областной администрации после долгих раздумий пришли к выводу о целесообразности привлечения на конкурсной основе иностранной компании для создания совместного предприятия либо по добыче и обработке камней, либо только по добыче или обработке. Нетрудно заметить, что в основе этих проектов лежит тривиальная мысль: в Прикамье, в частности, и в России вообще, якобы, нет высококлассных специалистов, технологии, оборудования, а также средств, чтобы добывать и обрабатывать алмазы не хуже, чем это делают, к примеру, в США, Англии, Индии, Израиле или Южной Африке. Есть опасения, что мы вряд ли, мол, сможем сбыть бриллианты по достойной цене на мировом рынке даже в том случае, если сами обработаем алмазы по самому высокому разряду, поскольку, мол, на мировой рынок без протеже заинтересованной и влиятельной иностранной компании пермяков никто не пустит. Иными словами, красновишерцев, добывающих драгоценные камни без малого пятьдесят лет, да и всех пермяков приучают к мысли, что они не так уж далеко ушли от папуасов, некогда владевших несметными природными богатствами, но не сумевших без белого дяди правильно распорядиться ими. 185
Правда, начальник отдела внешнеэкономической деятельности областной администрации В.К. Ленских, с которым пришлось беседовать на эту тему, уверял, что привлечение иностранного капитала путѐм создания совместного предприятия не приведѐт к оттоку наших природных ресурсов за рубеж. Область, считает он, только выиграет, получив новые технологии, оборудование и средства для дальнейшего развития валютного цеха страны. Аргументы Владимира Кузьмича казались убедительными. В самом деле, алмазный и бриллиантовый рынок в мире давно поделѐн и монополизирован, там действуют жѐсткие правила игры и механизмы регулирования цен. Неискушѐнным пермякам непросто без посторонней помощи найти в этой компании своѐ место. Очевидно и то, что слабым местом для области является и обработка алмазов – нет подходящего оборудования и специалистов. А без них конкурентоспособные бриллианты не изготовишь. Да и сама алмазодобывающая отрасль у нас переживает не лучшие времена. Однако в суждениях В. Ленских были и уязвимые места. Скажем, достоверно известно, что специалисты одной из ведущих иностранных фирм, занимающихся алмазным и бриллиантовым бизнесом, обследовав вишерские драгоценные камни, сделали сенсационное заключение – они не уступают по качеству лучшим в мире намибийским алмазам. Впрочем, работники прииска «Уралалмаз» догадывались об этом давно, ещѐ в годы, когда в Тольятти строили автозавод. Вместе с другим оборудованием за рубежом была закуплена большая партия инструмента, оснащѐнного алмазами. Через два года драгоценные камни стѐрлись и администрация строящегося гиганта вновь обратилась к иностранным партнѐрам с просьбой изготовить инструменты. Поставщик согласился выполнить заказ при условии, что советская сторона закупит самые прочные южноафриканские алмазы. Но тогда наши отношения с Южной Африкой сводились практически к нулю, и нужные алмазы приобрести не удалось. Попробовали якутские – не пошли – слишком «мягкими» оказались. И тогда вспомнили про вишерские драгоценные камни. Иностранные специалисты сразу оценили алмазы, отметив их поразительное сходство с южноафриканскими аналогами. Этот пример убедительно говорит не только о том, что вишерские драгоценные камни находят достойное применение в нашей стране, но и об их потенциальной конкурентоспособности. Не случайно сразу несколько зарубежных фирм и компаний выразили готовность вложить свои средства в совместное предприятие по добыче или обработке уральских алмазов. Руководство области тоже в стороне не осталось, пустившись в энергичный поиск зарубежных партнѐров: первый вице-губернатор Е. Сапиро посетил с этой целью аж Израиль.
Не берусь судить, что о нас думают иностранные специалисты по алмазному делу, но уверен, что их мнение нелестное. И поделом. Как ещѐ можно думать о нас, обладающих лучшими в мире драгоценными камнями и готовых ломать шапку перед каждым заморским купцом только ради того, чтобы он замолвил за нас словечко на мировом рынке? И не только ломать шапку, но и рассчитываться с ним звонкой монетой за посредничество и прочие услуги. Ну, не абсурд ли? Но странным кажется не только это. Ни мне, ни специалистам, к которым я обращался за помощью, не удалось вспомнить ни одно уважающее себя государство, обладающее мощным экономическим потенциалом и богатыми природными ресурсами, которое бы допускало иностранный капитал к святая святых – разработке алмаза, золота и других драгоценных металлов. Примечательно и то, что до самого последнего времени руководство прииска «Уралалмаз» имело весьма смутное представление о намерениях областной администрации. А когда туман стал рассеиваться, алмазодобытчики возмутились. – В моѐм понимании конкурс надо проводить там, где нет средств, мощностей и специалистов для добычи ископаемых, – делится мыслями директор прииска «Уралалмаз» Борис Борисович Протасов. – А мы добываем драгоценные камни почти пятьдесят лет. У нас стабильное и рентабельное производство, отличные кадры, богатый опыт. Что касается технологии, то по мнению крупнейших специалистов нашей отрасли, изучавших еѐ в США и других развитых странах, добывающих алмазы, она мало чем отличается от нашей. И вот 186
представьте, что всѐ нажитое за полвека, в том числе сырьевая база, отойдѐт совместному предприятию. Ведь это самая настоящая глупость! А коллектив прииска «Уралалмаз», действительно, не лаптем щи хлебает. Продавая государству добытые алмазы по ценам, приближѐнным к мировым (в рублях, разумеется), он получает солидную прибыль, стало быть, имеет средства для поддержания на приличном уровне заработной платы, развития производства, социальной сферы Красновишерска и прииска. О количестве добываемых алмазов судить трудно, поскольку эти данные по известным причинам остаются закрытыми для печати. Но с полной определѐнностью можно сказать, что старатели не упускают реальных возможностей для пополнения алмазного фонда страны. Спорным является и утверждение, что администрация прииска не в состоянии или не хочет наладить обработку части добываемых драгоценных камней. – Недавно я встречался с представителями Московского и Барнаульского гранильных заводов, – рассказывает Б. Протасов. – Они охотно взялись бы за обработку наших алмазов, если бы мы имели квоту на них. Не могу согласиться и с тем, что бриллианты, изготовленные на отечественных гранильных заводах, неконкурентоспособны. Изделия московских и барнаульских мастеров, как мне известно, идут за рубежом нарасхват по очень высокой цене.
Проблема сбыта вишерских алмазов или бриллиантов, если дело дойдѐт до них, судя по всему, сильно преувеличена. Ведь доля вишерцев в общем объѐме добычи драгоценных камней в России не составляет даже одного процента, а в распоряжении области будет оставаться и того меньше. Так стоит ли горевать из-за того, что кто-то не пустит пермяков на мировой рынок с алмазами и бриллиантами, если на внутреннем расчѐты за них давно производятся по мировым ценам? Пускай алмазы приобретают нуждающиеся в них предприятия и организации, а бриллианты – новоявленные отечественные миллионеры и миллиардеры. Чем больше этих «камушков» останется в стране, тем лучше для неѐ. (Кстати, по некоторым сведениям, вишерские алмазы, не имеющие аналогов в нашей стране, никогда не продавались за рубеж). Но если нет объективных причин для подключения иностранного капитала к алмазному промыслу в Прикамье, значит, должны быть другие соображения. Они действительно существуют. Считается, например, что прииск «Уралалмаз» захватил монополию на добычу драгоценных камней в Пермской области, поэтому ему необходимо противопоставить альтернативное совместное предприятие. Логики в подобных суждениях мало, «Уралалмаз» не может считаться монополистом хотя бы потому, что цену на его продукцию назначает государство. Планы создания альтернативного предприятия с участием иностранного капитала представляются несостоятельными и с экономической точки зрения. Дело в том, что на территории Пермской области в настоящее время существуют только два открытых месторождения алмазов, разработку которых можно вести из россыпей. На трѐх других объектах прииск «Уралалмаз» обрабатывает грунт во второй и даже в третий раз – выяснилось, что там остались драгоценные камни. Иначе говоря, даже для одного предприятия имеющийся фронт работы нельзя считать достаточным. А что будет, если появится второе? Эта затея обернѐтся лишь жестокой борьбой конкурирующих приисков за сырьевую базу со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. А поскольку делить по сути дела нечего, то никто и не выиграет от такой конкуренции – ни государство, ни область, ни промысловики.
Прииск
«Уралалмаз» ещѐ очень далѐк от того, чтобы исчерпать свои потенциальные возможности. Однако складывается впечатление, что кому-то очень хочется, чтобы он захирел и дискредитировал себя. С переходом на рыночные отношения, к примеру, Вишерская геологоразведочная партия, занимающаяся поиском и разведкой алмазных месторождений, оказалась на грани гибели из-за нехватки средств на еѐ финансирование. (Впрочем, сейчас партии как таковой не существует – есть обычная геологоразведочная экспедиция). Если раньше партия ежегодно вела поиск и разведку месторождений алмазов на пятнадцати объектах, то теперь только на двух-трѐх. За последние пять лет в области резко сократились объѐмы горных работ – бурение скважин, проходка шахт и шурфов в два с лишним раза, обогащение горных пород, содержащих алмазы и золото – в три с лишним раза. 187
– Если дело пойдѐт и дальше так, то через пять-десять лет многие добывающие предприятия области останутся без сырьевой базы, – поясняет председатель Пермского территориального комитета по геологии и использованию недр О. Соколов. – В первую очередь закроется, конечно, прииск «Уралалмаз», так как разведанных запасов у него осталось не более чем на пятнадцать лет. Администрация прииска, разумеется, не стала ждать, когда над еѐ головой грянет гром. Второй год она сотрудничает с Красновишерским государственным геологоразведочным предприятием на основе прямого договора. В прошлом году, например, прииск отчислил из своей прибыли 35 миллионов рублей на содержание геологов, ведущих для него детальную разведку одного из месторождений алмазов. В этом году алмазодобытчики увеличили финансирование поисковых работ в два с лишним раза. На таких же условиях прииск был готов работать и с Яйвинской геологоразведочной партией. Предполагалось, что она завершит детальную разведку ещѐ на одном месторождении алмазов. Однако геологам не разрешили заключать договор с прииском. Ещѐ хуже обстоит дело с лицензией. Второй год администрация прииска безуспешно пытается еѐ получить и, похоже, не скоро получит. Ведь кроме Закона о недрах существует множество ведомственных актов, нормативных актов «Роскомнедра», нормативных документов областного управления по рациональному использованию природных ресурсов, положение о лицензировании в Пермской области. Кроме того, необходимо получить разрешение на добычу драгоценных камней у районных и областных властей, в районном и областном земельных комитетах и в других инстанциях. Сколько нужно сил и времени, чтобы преодолеть мощные бюрократические «ежи», вставшие на пути старателей? А тем временем прииск «Уралалмаз» обложили штрафами, запретами, предупреждениями и предписаниями «зелѐные» и прокуратура, областной комитет по охране природы и различные общественные организации. Одни лицензию не выдают, другие требуют остановить добычу алмазов, так как нет лицензии. И этой затянувшейся песенке нет конца. Никто не хочет остановиться и задуматься, что России, корчащейся в судорогах экономического кризиса, алмазы, как и золото, нужны позарез. Юрий Шаталов
Тернистый путь к алмазам [Источник, дата публикации не установлены] Обидно, когда за благое, казалось, по всем статьям дело вдруг получаешь хорошую взбучку от властей предержащих. Как раз такими последствиями обернулось для коллектива предприятия «Яйвагеология» начало крупнообъѐмного опробования алмазного месторождения в русле речки Чикман. Местные власти наложили штраф в размере 250 тысяч рублей, а директора А.А. Иванова наказали персонально на 100 тысяч. И александровская администрация запретила ведение дальнейших алмазодобычных работ. И основание для этого как будто убедительное: к завершающим разведочным работам приступили без документального оформления, то есть не получив лицензии, и нанесли природе в водоохранной зоне ощутимый ущерб. А тут ещѐ и местная газета (потом и областная) подняли тревогу об экологически опасной деятельности геологов. Руководители «Яйвагеологии» и сейчас, после крутых мер властей по отношению к ним за самовольство, считают, что иного выхода у них не было: бездействие привело бы к самороспуску опытного коллектива, усилиями которого было разведано перспективное месторождение драгоценных камней. Увы, парадокс в том, что как раз на завершающую стадию разведки пришлось резкое уменьшение бюджетного финансирования предприятия, которому государство выделяет примерно треть средств, которых недостаѐт даже на выплату персоналу скромной зарплаты, потому и уходят бесценные специалисты. Как бы то ни было, на сегодня, наконец-то, им удалось добиться разрешения на разработку, получив, правда, пока вместо лицензии временное свидетельство. Возможно, это и оправданно, дабы природоохранные службы могли убедиться в способности яйвинских геологов вести поиск и добычу россыпей в рамках экологической дозволенности. 188
Тут следует особо оговориться. Небольшой горной речке в зоне разработок не повезло ещѐ раньше – когда здесь, действительно, по-пиратски хозяйничали лесозаготовители. Они-то и вырубили в своѐ время даже водоохранные лесные массивы, не пощадив даже истоки, забили днище топляком при молевом сплаве. А когда сюда пришли геологи, они нашли речку уже изрядно обмелевшей. Пережив чѐрную полосу неуверенности в будущем, сегодня яйвинские геологи обретают чѐткие перспективы. Правда, их открывает отнюдь не государство, так и не обеспечившее надлежащее финансирование разработки алмазных россыпей в бассейне Чикмана. На помощь пришло западноуральское совместное предприятие «Фимекс», став крупным инвестором в алмазном деле. Оно субсидировало (на взаимовыгодных, разумеется, условиях) закупку большого количества техники – автомашин, тракторов, бульдозеров, экскаваторов, всего на 70 миллионов рублей. Заключило контракт с инофирмой на поставку в этом году американского оборудования, обеспечивающего экологически чистую технологию для обогатительной фабрики. – Сотрудничество с таким инвестором, – замечает директор «Яйвагеологии» А.А. Иванов, – для нас тем привлекательнее, что фирма не скупится вкладывать средства и в социальное развитие коллектива, понимая, что от этого зависит эффективность разработок месторождения. – Сейчас у нас на балансе лишь ветхий посѐлок, в обновление которого мы не могли вкладывать средства, которых не хватало даже на производство. Отсюда и нестабильность трудового коллектива, нехватка даже ведущих специалистов. И вообще, нищета всего социально-бытового сектора. Положение должно резко улучшиться в ближайшие годы – «Фимексом» планируется начать строительство в посѐлке жилья, дорог, заложить школу, магазин, улучшить снабжение товарами. А укрупнение масштабов добычи обещает прибавку примерно полсотни рабочих мест. Для наших мест это крайне важно. Тем более, что ныне мы вынуждены часть рабочих отпускать в отхожий промысел – на лесозаготовки, чтобы как-то поддержать семьи. Короче, у яйвинцев-алмазников, наконец-то, появились обнадѐживающие перспективы. В июне, с некоторым запозданием из-за названных передряг, они приступили к намыву алмазных камешков. По расчѐтам, за первый производительный сезон удастся намыть их минимум на 150 миллионов рублей. Большой прибыли пока не ожидают, но для инвестирования в разведку, добычу и соцсферу, полагают, хватит. И. Ерофеев
Мониторинг уральских озѐр Наука Урала… Четвѐртый год ихтиологи из Института экологии растений и животных УрО РАН ведут исследования на Щитовском озере. О состоянии озера, откуда вытекает Щитовский Исток, дающий начало реке Исеть, зависит качество воды в нижележащих водоѐмах, включая ВерхИсетский пруд, который до последнего времени использовался для водоснабжения Екатеринбурга. По словам руководителя экспедиции А.В. Лугаськова, Щитовское озеро – в некотором роде модельный водоѐм среди других эвтрофных, т. е. насыщенных органикой озѐр (в отличие от дистрофных, например, горных). Большинство уральских озѐр принадлежит к этому типу. Но в отличие от многих из них Щитовское не подвергалось техногенному воздействию. В 70-е годы озеро загрязнялось торфокрошкой, поступавшей через проложенный по болоту канал. В последние годы состояние его улучшилось – отчасти благодаря работе земснаряда, отчасти в результате самовосстановления. Щитовское интересно с разных точек зрения. Например, исторической – в его окрестностях археологи обнаружили четыре стоянки древнего человека. Здесь обитают редкие виды птиц. Но ихтиологов, конечно же, интересует прежде всего рыба. Сейчас в Щитовском она чувствует себя не очень-то комфортно. Из-за дефицита кислорода, особенно зимой, много рыбы гибнет. К весне в озере остаются только самые стойкие – карась, линь, ѐрш. Однако летом ихтиофауна восстанавливается, рыба заходит из Исетского водохранилища. В последние годы в 189
озере увеличилась кормовая база. Количество встречающихся здесь видов рыб выросло до восьми. Однако появилась новая опасность. Этим летом учѐные впервые выловили новый для бассейна Исети вид – бычка ротана, или головѐшку. Для нашей ихтиофауны это крайне нежелательный пришелец. Ротан легко переносит дефицит кислорода, быстро размножается и отличается таким неимоверным аппетитом, что может оставить без корма других рыб. Особенно от него страдают карасѐвые озѐра. Поэтому так важно следить за его численностью, не допуская чрезмерного размножения. В работе на Щитовском озере, помимо сотрудников лаборатории экологии рыб ИЭРиЖ и студентов УрГУ, по программе «Интеграция» принимали участие аспиранты Оксфордского и Эдинбургского университетов, а также университета штата Мичиган. Уральские ихтиологи исследуют и ближайшее к Екатеринбургу озеро Шарташ. Пока что отбираются пробы различных его обитателей, выявляются кризисные зоны, проектируется сеть постов контроля, что позволит проводить постоянный мониторинг. Летом Шарташ привлекает множество отдыхающих, и это, естественно, не лучшим образом сказывается на его состоянии. Однако и здесь можно найти золотую середину. Для этого нужно прислушиваться к рекомендациям учѐных. Е. Понизовкина
Из глубины веков Активное строительство поможет пермякам узнать больше об истории родного края Звезда… Культурный слой. Наука и бизнес Большинство пермяков довольно смутно представляют все богатства истории родного края. Проблемы сегодняшние для нас куда актуальнее преданий старины глубокой. Однако если отдельным людям это можно простить, то обществу в целом забыть свою историю, конечно же, непростительно. Именно поэтому существует такая наука, как история. Одно из еѐ направлений – археология – даѐт нам знания о материальной культуре наших предков, рисует живую картину прошлых веков и тысячелетий. Пермский краеведческий музей хранит богатую коллекцию находок, сделанных пермскими археологами в разные годы. Каждая из них представляет свою особую ценность для нашего края. Вот каменный топор, изготовленный древним пермяком 50 тысяч лет назад на берегу древней реки Чусовой. С этим топором он ходил охотиться на мамонта, а то и шерстистого носорога – водились здесь и такие. Вот наконечник стрелы, который бережно вырезан в районе Березников из оленьей кости за восемь тысячелетий до н. э. – им можно было бить уже дичь поменьше. Вот фигурка диковинного божества, которому поклонялись предки наших соседей – коми-пермяков, в то время как Понтий Пилат задавался вопросом: что есть истина? Пермская земля по-прежнему бережно хранит в своих недрах остатки древних культур. Древние города и поселения, могильники и жертвенные места разбросаны по всему региону. Очень часто, бывая в том или ином населѐнном пункте, мы и не знаем, что на метровой глубине под нашими ногами спит поселение некогда грозного племени воинов и охотников. Веками и тысячелетиями над ними росли напластования почвы, время укрыло их надѐжной бронѐй. И именно работа археологов позволяет нам найти их, восстановить загадочную картину прошлого. Ещѐ основатель Перми Василий Татищев в своих письмах упоминает о находках костей неизвестных крупных животных, сделанных им на Урале. Сегодня ясно, что Василий Никитич имел в виду останки мамонтов, которыми богаты поймы пермских рек. До революции археология в Прикамье была уделом энтузиастов. Систематическая работа начала вестись только в 1947 году. Камская археологическая экспедиция Пермского государственного университета (КАЭ ПГУ) была создана в 1947 году ленинградским профессором Отто Николаевичем Бадером. Это был период знаменитых строек века в Прикамье – регион строил электростанции, возводил мосты и протягивал дороги. Для того чтобы в ходе строительных работ не утратить наследие предков, КАЭ начала масштабные исследования в регионе, которые продолжаются и по сей день. В ходе многолетних поисков на территории Прикамья было 190
выявлено несколько сотен археологических памятников, относящихся к разнообразным археологическим культурам и составивших пѐструю археологическую карту Западного Урала. С исчезновением СССР финансирование научных изысканий в регионе начало угасать. В последнее десятилетие средства на эти работы государство вело по остаточному принципу. Но с ростом экономики прибавилось работы и у археологов. Сегодня заказчиками археологических работ зачастую выступают компании, активно возводящие капитальные объекты. Контролирующие инстанции тщательно согласовывают места, отводящиеся под строительство коммерческих объектов. В числе прочего – российский закон велит в обязательном порядке проводить археологические изыскания на охраняемых территориях. Без проведения такой работы стройку вроде как начинать и нельзя – в итоге предприятия обращаются к специалистам из Камской экспедиции, работающей на базе исторического факультета ПГУ. Конечно, есть компании и организации, которые пытаются обойти закон, экономя время и средства, в результате чего многие памятники истории уходят в небытие. В этом плане радует одно – крупные региональные налогоплательщики, осознавая степень своей ответственности перед обществом, всегда идут навстречу учѐным. Одним из партнѐров археологов является ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт». С 2000 года на средства компании пермские археологи провели раскопки трѐх десятков археологических памятников в самых различных точках нашего региона. Возраст наиболее древних памятников – стоянок охотников каменного века – насчитывает 40-50 тысяч лет. Заместитель начальника КАЭ ПГУ Сергей Николаевич Коренюк считает, что результаты работы большинства охранных экспедиций дали важные материалы, которые позволяют совершенно по-новому взглянуть на глубинные исторические процессы в Прикамье. Заместитель генерального директора ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт» Надежда Сурмич: – Бережное отношение к своей истории – показатель развития общества. Руководство компании хорошо понимает это. Начиная строительство, мы всегда очень внимательно изучаем территорию, жѐстко следуем требованиям закона. Если работы ведутся в местах, которые представляют историческую ценность, всегда привлекаем учѐных. Результат этой работы двойной – мы работаем на экономику региона, археологи – на обогащение его истории. Среди находок, сделанных археологами, – орудия труда и охоты, изготовленные человеком из твѐрдых пород минералов и костей животных, каменные топоры, скребки и наконечники стрел. В Осинском районе по пути следования трубопровода «Пермь-Андреевка» сотрудники Камской археологической экспедиции раскопали древнее поселение, в котором в начале нашей эры жили местные племена, относящиеся к так называемой пьяноборской культуре. Был также исследован древний могильник, где древние пьяноборцы хоронили своих усопших. Попутно были открыты новые селища древних предков современных коми-пермяков. Археологическая карта Прикамья пополнилась информацией о новых памятниках. Исследования памятников раннего железного века благодаря работам, профинансированным компанией «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт», также проводились в областном центре, Пермском, Еловском районах и на юге Пермской области – везде, где компания вела капитальное строительство. Сделанные находки позволяют составить более полное впечатление о бытовой и религиозной сферах жизни древних людей. Сотрудничество Камской археологической экспедиции и компании «ЛУКОЙЛПермнефтепродукт» даѐт нам пример того, как могут работать вместе наука и бизнес. История этого взаимодействия насчитывает всего несколько лет, а результаты позволяют говорить о серьѐзном успехе. Благодаря тому, что крупная сбытовая компания гиганта нефтяной промышленности чѐтко следует требованиям федерального законодательства, история Пермского края становится богаче. Юрий Болотов
191
Кедровое ожерелье мечтает подарить землякам Анатолий Нешатаев Луч (Приложение к газете «Пермские новости»). – 2001 (2002?)… Лесовода из г. Кудымкара Анатолия Константиновича Нешатаева знают во многих уголках России. Саженцы выращенных им и его сподвижниками кедров и деревьев других редких пород «уехали» в Санкт-Петербург, Москву, Екатеринбург, Пермь, в города и сѐла Прикамья. Толя «заболел» кедром ещѐ в детстве. В 1966 году его отца назначили лесничим ВерхИньвенского лесничества, что в Кудымкарском районе. Когда-то в этом старинном комипермяцком селе было поместье графа Строганова. Достопримечательностью края считались вековые могучие лиственницы. Росли здесь и кедры. Новый лесничий решил приумножить зелѐный наряд села. Вместе с местными жителями и своими детьми устроил два парка из деревьев разных пород. Хотел вырастить и заповедный кедровый парк, но, увы, саженцы сберечь не удалось. Несмотря на это, К. Нешатаев оставил добрый след в Верх-Иньве. Его дело продолжили двое сыновей. Олег и Анатолий – специалисты-лесоводы. – Май и сентябрь – наиболее благоприятные месяцы для посадки деревьев, – рассказывает Анатолий Нешатаев. – Помню, это время в моѐм детстве в Верх-Иньве ощущалось как праздник. Вместе со взрослыми мы, ребятишки, грузили на телеги мечи Колесова (орудие для посадки саженцев), лопаты и ехали в лес. Садили ѐлочки, сосенки, а потом ухаживали за ними… За свою жизнь Анатолий Константинович посадил несколько миллионов деревьев, увеличивая «легкие» планеты и красоту. Творить красоту для людей – его кредо. Первую свою кедровую аллею посадил ещѐ будучи молодым человеком, недавним выпускником Кудымкарского лесотехникума. То место малолюдное, деревца прижились и вымахали до приличной высоты. Но тайную аллею еѐ создатель не рекламирует – страшно за кедры. Не научились пока ещѐ люди беречь хрупкую красоту окружающего мира. «Этому нужно учить с малых лет», – убеждѐн Нешатаев. Четверть века назад вместе с учителями и учениками Пешнигортской средней школы Кудымкарского района он заложил на склоне холма на окраине села лиственничный парк. Сейчас это одно из любимых мест отдыха и детей, и взрослых. Пешнигортцы гордятся рукотворным лесом и ежегодно обихаживают его – обламывают нижние высохшие ветки деревьев, убирают мусор. А ещѐ при школе есть теплица, в которой юные лесоводы под руководством учителей выращивают саженцы кедра, лиственницы, голубой ели, клѐна. Подобную же теплицу А. Нешатаев в конце 90-х годов устроил и на территории сельхозтехникума. Анатолий Константинович благодарен за постоянную поддержку и помощь заместителю директора техникума Петру Михайловичу Шипицыну и студентам. У героя нашего повествования есть теплица с саженцами редких пород деревьев, кустарников и на своѐм огороде. Вместе с домашними выращивает здесь кедр, лиственницу, тую, голубую ель, боярышник. Некоторые деревца дарит гостям из российских городов и весей, остальные рассаживает сам. Вокруг Кудымкара постепенно образуется кедровое «ожерелье». С каждым годом усилиями лесовода А. Нешатаева и его единомышленников оно становится всѐ богаче и отчѐтливее. – Кедр, а точнее – сосна сибирская, по-моему, самое красивое и полезное дерево, – считает Анатолий Константинович. – Его ценная древесина используется для изготовления музыкальных инструментов, мебели. Кстати, в шкафах из кедровой доски моль не заводится. О целебных и питательных свойствах кедрового ореха и говорить не приходится. А какой удивительный, целительный воздух в кедровом лесу! Я засадил бы всю землю этим благородным деревом… Уже нынешней весной А. Нешатаев подарил десятки саженцев кедра – в Юсьвенский, Кудымкарский и Пермский районы, в Пермь. Великолепная идея и дело жизни Анатолия Константиновича проросла в умах и сердцах сотен знакомых и незнакомых людей. И 192
возвращается к нему добром: в этом году получил посылку с кедровыми семенами от коллеги – начальника управления сельскими лесами Пермской области Евгения Александровича Курбаша. Орешки посеяны в землю. И будущей весной в теплице «проклюнутся» из скорлупок тугие розовые ростки. Чтобы потом маленькие пушистые кедрики из заботливых рук А. Нешатаева и его помощников могли прийти к людям – на улицы городов и сѐл, в парки и скверы. Нина Берестова
Москве не видно завалов в пермском лесу Пермские новости. – 2003. – 31 января (№ 5/1177) Наша печка любила лѐгкие звонкие сосновые полешки. От берѐзовых дух шѐл тяжѐлый, угарный, от сосновых в доме тонко пахло душистой смолой. О, какое это было интересное и ответственное дело – заготовка дров! Отец отправлялся в лесничество их выписывать, потом вместе с лесником они шли в бор, тот выбирал среди сосен больные, переспелые и метил их. Только эти деревья и разрешалось спилить. А когда отец с мужиками разделывали их на чурки, нам, ребятне, поручали собрать в кучи все до одного сучья и щепки, которые обязательно нужно было сжечь. Лесничие строго следили за тем, чтобы человек брал у леса то, что не нанесѐт ему ущерба, и не оставлял после себя мусора. Радостно было бродить в чистом бору, трогая тѐплую, отливающую медью кору сосен, и, задрав голову, смотреть, как облака танцуют вокруг пышных здоровых крон. В последние годы в том же бору лучше не сворачивать с дороги и, тем более, не задирать голову вверх. Легко переломать ноги, перелезая через завалы павших гниющих стволов, чѐрных сучьев и мусора. Надсадно хрупает под подошвами, когда ступаешь в обугленную зону прошлогоднего пожарища. А вдоль дорог, густо изрезавших бор, – пни, пни и пни от спиленных сосен. От вполне здоровых деревьев, которым ещѐ жить бы да жить. А где бдительное око лесничих, которым вверен этот бор, именуемый зелѐными лѐгкими Перми и по всем документам проходящий как охраняемая лесная зона? Да дело-то в том, что в последние годы им самим приходится зарабатывать заготовкой и продажей дров. Скудно финансируются лесничества, входящие в систему федеральных лесхозов. Жалованья государство положило лесникам по тысяче рублей, остальное, мол, пусть зарабатывают побочной деятельностью. Как водится, побочная вытеснила главную, и в пригородных лесах давно уже не чувствуется заботливой руки. Впрочем, эти леса государство уже и не считает федеральными. В 1997 году был принят Лесной кодекс РФ, в котором сказано, что они передаются в ведение местных властей. Однако закона, в соответствии с которым следовало затем поделить леса на федеральные, областные и муниципальные, а также разделить по уровням ответственности и финансирование сами лесничества, до сих пор нет. Зато в Перми, к счастью, есть пока экологический фонд. (Почему «пока»? Потому что в стране идѐт ликвидация таких фондов). Федеральный фонд уже ликвидирован, областные – тоже. И городских осталось немного. Правительство и Государственная Дума посчитали, что концентрировать в них платежи предприятий за загрязнение окружающей среды необязательно. Мол, природоохранные мероприятия можно финансировать и напрямую из бюджета. Именно организационные и финансовые возможности городского экологического фонда позволили создать в Перми с 1 декабря минувшего года собственный лесхоз. – Лесов, которые в принципе должны быть муниципальными, у нас почти 42 тысячи га, из них 36 тысяч га – в ведении федеральных лесхозов, а шесть тысяч га были вообще ничейными, – рассказала начальник управления по охране природы Перми Вера Александровна Сединина, которая настойчиво «пробивала» на всех уровнях создание городского лесхоза. – За счѐт денег городского экофонда приобрели помещение, поскольку федеральные лесхозы поделиться ничем не захотели. Сегодня у нас в новом предприятии пока четыре лесника. В их ведении те леса, которые раньше были ничьими – на Гайве, в Кировском районе, на Кислотных дачах и в микрорайоне Чапаевский. В дальнейшем, когда будет принят закон Пермской области, городскому лесхозу планируется передать остальные 36 тысяч га. 193
Кстати, за счѐт денег опять же городского экофонда в минувшем году сделали геодезическую съѐмку и границы сосновых боров в правобережьи Камы. Чтобы не приблизительно, а точно обозначить их. То, что именно местные, а не столичные власти взялись за решение лесной проблемы, логично. Из Москвы упавших или спиленных сосен в прикамском бору не видать. Да и в принципе разве не тем, кто тут живѐт, виднее, что надо делать, чтобы чище стал воздух, которым дышим, лучше – вода, которую пьѐм, и какие требования предъявлять к предприятиям, отравляющим город отходами? На территории Перми – три природоохранных ведомства: федеральное (территориальное управление Министерства природопользования и природных ресурсов), областное (управление по охране окружающей среды) и городское (управление, возглавляемое В. Седининой). Все три осуществляют контроль за тем, чтобы предприятия платили за загрязнение окружающей среды. Собранные деньги делятся между федеральным, областным и городским бюджетами. Те, что причитаются городу, идут в городской экофонд, планы и расходы которого утверждает Пермская городская Дума и все деньги которого, кстати, тратятся только на природоохранные мероприятия. Вот тут-то и обнаруживается большая разница в подходах федерального и городского природоохранных ведомств. Ведомство Седининой «землю роет», чтобы денег в экофонд поступило больше, выявляет предприятия, которые не платили «экологическую дань» (в Перми число плательщиков с 800 было увеличено за три года почти на тысячу), из разных источников воедино собирает информацию и теперь знает, сколько то или иное предприятие «выработало», например, мусора. Если раньше в городской экофонд поступало меньше семи миллионов рублей в год, то теперь – больше двенадцати (в сопоставимых ценах). Создание же лесхоза и установление границ леса – всего два мероприятия из нескольких десятков, реализованных за прошлый год. Федеральное ведомство поначалу лояльно отнеслось к рвению городских природоохранников и в 2002 году в рамках соглашения позволило им контролировать практически любые предприятия. А нынче сказало: вот список предприятий, которые несут отчѐты только к нам, и не суйтесь! Заместитель начальника федерального ведомства Александр Сергеевич Киченко мне пояснил, что прокурор счѐл неправильным соглашение, действовавшее в прошлом году, и пускай «муниципалы» занимаются предприятиями, подведомственными им. Отчѐтная кампания проходит в январе. Платежи одного из отчитавшихся «списочных» предприятий ведомство Седининой втихую перепроверило и обнаружило, что завод заплатил сумму, вдвое меньшую, чем утвердил бы ему «город». Почти на сто тысяч рублей больше могли бы получить городской, областной и российский бюджеты от одного этого завода. А если так обстоит дело и по другим?! А почему бы федеральному ведомству не быть «добрым»? От того, сколько «экологических» денег внесут предприятия в казну, его работникам ни жарко, ни холодно. Сами же платежи после ликвидации экофондов просто растворяются в бюджетах, обезличиваясь. А пойдут ли потом эти деньги на «починку» природы – ещѐ большой вопрос, но об этом – в следующий раз. Людмила Королѐва
Епископ Пермский и Соликамский ИРИНАРХ Мы – дети своего времени Звезда. – 2003. – 30 января (№ 30311). – С. 1. Встречи в редакции Отношение к православию в России в прошлом столетии было неоднозначным. После революции семнадцатого года бывшая государственная религия в одночасье превратилась в опальную. Одним из лозунгов новой страны стал: «Религия – опиум для народа». Десять лет назад история возвращает всѐ на круги своя, и православие вновь становится доминирующей верой в России, влияя на умы миллионов. Приглашая в редакцию епископа Пермского и 194
Соликамского Иринарха, мы хотели, чтобы он разъяснил позицию церкви по вопросам, которые сегодня активно обсуждаются в обществе. Наша справка Епископ Пермский и Соликамский Иринарх (Грезин). Владыке – 51 год. Он закончил Московскую духовную семинарию и Московскую духовную академию, является кандидатом богословия. Учился в Экуменическом институте в Швейцарии, стажировался в Великобритании, обучался в богословской школе Гарвардского университета в США. Долгое время владыка Иринарх работал референтом Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата в секторе церковного миротворческого служения в Москве. В последнее время перед назначением правящим архиереем Пермской и Соликамской епархии епископ Иринарх был благочинным храмов Всехсвятского округа и настоятелем храма на бывшем Ходынском поле города Москвы. – Ваше преосвященство, очень часто говорят о том, что Православная церковь несѐт добро, а католическая – зло. Почему православие настроено так агрессивно к католичеству? – Я должен поставить вопрос по-другому. Не мы агрессивны к католикам, а католическая церковь – к православию. Одну из проблем взаимоотношений составляют униаты. Это грекокатолические приходы на Западной Украине и в Западной Белоруссии. Они сохранили православный обряд, но при этом исповедуют католическое вероучение. Когда при Михаиле Горбачѐве начались веяния религиозной свободы, то Ватикан отказался от своих договорѐнностей с Русской православной церковью и содействовал греко-католикам полному разгрому трѐх православных епархий: Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской. И это при том, что там существовала возможность к единству хотя бы в каких-то взглядах. Грекокатолики, например, могли бы не отбирать у православных церкви, а использовать их для богослужений поочерѐдно. Допустим, один день в них служили бы католики, а другой день – православные. Вместо этого у православных отнимались не только те церкви, которые раньше были униатскими, но и те, которые были возведены православными последователями уже в период перестройки. Другая проблема взаимоотношений состоит в том, что Римско-католическая церковь нарушает нормы канонического права, которые, будучи унаследованы от Древней неразделѐнной церкви, во многом совпадают у наших Церквей. Согласно этому, если одна поместная церковь имеет на определѐнной территории епископа, то другая не может поставить здесь своего епископа с таким же титулом. Католики проигнорировали эти канонические нормы, мы же никогда их не нарушали. Единственное исключение – у нас существует епископ Брюссельский и Бельгийский. Но это было решение короля, которому захотелось иметь у себя в стране православного епископа с таким титулом. К сожалению, католическая церковь всегда страдала прозелитизмом, то есть решала свои проблемы за счѐт обращения в католичество представителей других конфессий и религий. Поэтому современная деятельность Ватикана именуется не иначе, как агрессивная экспансия католицизма в Россию. Ещѐ в середине девятнадцатого века митрополит Московский Филарет (Дроздов) говорил, что православие не в силах бороться с католической церковью, оно способно только защищаться. А сказано это было во времена могущества православия в России. – Но почему православная и католическая церковь не могут найти общий язык? Ведь и те, и другие – христиане? – Дело в том, что мы разделены уже тысячу лет и у нас очень много расхождений по разным вопросам. У нас свои святые, у них свои. Возьмѐм для примера такое явление духовной жизни у западных христиан, как стигматы. В период подвижнической деятельности у некоторых католических святых открываются кровоточащие раны на руках, ногах и на рѐбрах, как они были на теле Иисуса Христа. Мы считаем это проявлением духовной прелести, недопустимой для православного подвижничества. А для католической духовности – это верх совершенства и святости. 195
Или, к примеру, догмат о Римском Папе. До разделения Церквей епископ Рима имел первенство чести, которое давало право римскому епископу занимать среди других епископов первое место на богослужениях, или, скажем, первым выражать своѐ мнение на соборах. Но со временем католики стали учить, что оно означает первенство власти. С этим мы не можем согласиться. Нужно всегда помнить, что Ватикан – это не только Римско-католическая церковь, но и государство. Поэтому изображения Римского Папы с крестом в одной руке и с мечом в другой символически означали как главу церкви и государства одновременно. У нас подобного никогда не было. В России власть всегда была разделена на светскую и церковную. Но в целом, несмотря на все разногласия, мы не хотели бы жить во вражде с католической церковью. И если в Перми есть польские католики, которые исповедуют веру своих отцов, то пусть молятся в костѐле. И если в Березниках строится костѐл, то немецкие католики тоже имеют право исповедовать веру своих отцов. Но если в православном городе строится католический храм, то на один костѐл должно быть построено десять православных храмов, чтобы оградить права православного населения от экспансии католицизма. – Как Вы относитесь к обновленческим церквам? – Всегда есть люди, которые хотели бы обновить старое. Но всегда есть и представители консервативных взглядов, которые делают основной упор на связь с Преданием Церкви и еѐ устоявшимися традициями. И это вполне нормальное, здоровое явление. Но все веяния «либерального» характера должны быть умеренными. Послереволюционное обновленчество в Русской православной церкви – крайнее проявление модернизма, и оно успешно было использовано советским правительством в качестве тарана против православия. С помощью обновленцев церковь ослабили, разделили, а затем и самих обновленцев уничтожили в репрессиях. – А к многочисленным сектам, расплодившимся в Перми? – Закон обязывает нас уважать свободу совести каждого гражданина страны. И закон гарантирует человеку право вступать в любую конфессию, которая получила регистрацию в органах юстиции. Однако недопустимо, чтобы не только экстремистские и тоталитарные, но и все другие секты являлись в православные храмы и, нарушая закон о свободе совести, заявляли: ваша вера неправильная, приходите к нам. Они нарушают Закон о свободе совести, вмешиваясь в дела нашей Церкви. И мы вправе требовать, чтобы наша свобода совести также уважалась представителями других конфессий. – Кто для православия хуже – атеист или представитель другой религии? – Есть такое выражение: «Кто не против вас, тот за вас». Я думаю, что атеист, который уважает свободу совести человека и не выступает против Церкви, лучше, чем экстремистсектант, нарушающий все законы человеческого бытия. – На войне перебежчик считается предателем. А если человек сменил веру, кто он? – Человек имеет право сменить религию. Это и есть свобода совести, и мы должны еѐ уважать. Но я считаю, что смена религии похожа на смену родителей. – Когда будет полностью восстановлен Белогорский монастырь? – У меня лично сложилось впечатление, что в настоящее время восстановление монастыря – это бездна, в которую сколько ни вкладывай средств, всѐ утонет. В монастыре проведѐн большой объѐм работ. Но ещѐ больше необходимо сделать. В ближайшее время предстоит изготовить иконостас. Уже есть спонсор, готовый оплатить необходимые работы. Более десяти бизнесменов готовы купить по иконе для иконостаса. Губернатор Юрий Петрович Трутнев обещал финансовую помощь на производство штукатурных работ восточной стены Крестовоздвиженского собора и перестроить надкладезную часовню. В этом году запланировано посещение Пермской епархии Святейшим Патриархом Алексием II, который обязательно посетит Белую Гору, и мы постараемся, чтобы монастырь произвѐл хорошее впечатление. Но, к сожалению, стоит отметить, что все ранее произведѐнные работы хороши для того, чтобы превратить Белогорский монастырь в красивый музей или исторический центр. Паломники в нѐм выглядят туристами, потому что там до сих пор нет своего монастырского хозяйства. А ведь многие паломники, пожив и потрудившись в монастыре, часто остаются в 196
нѐм навсегда. Тогда и монашеская жизнь на Белой Горе начнѐт процветать. А без монастырского хозяйства там не будет монашества. – Будет ли решѐн вопрос с церковью в Нижних Муллах, в подвале которой находится склад каких-то удобрений? – Этот вопрос очень сложный. В подвале храма действительно находятся опасные ядохимикаты. С одной стороны, из-за этого мы не можем использовать церковь для богослужений, с другой – нам не хотелось бы терять храм. Но я думаю, что со временем мы решим этот вопрос. – Как сегодня обстоит дело с передачей имущества Православной церкви? – Проблем в этой области очень много во всех епархиях Русской православной церкви. Но в Перми дело обстоит особенно сложно. В решении этой проблемы мы лет на десять отстали от других епархий. Например, во всей России по крайней мере кафедральные соборы уже возвращены Церкви. А в Перми и Соликамске они до сих пор заняты музеями. Конечно, мы не хотим, чтобы памятники культуры оказались выброшенными на улицу. Но, с другой стороны, нельзя решать вопросы культуры в ущерб вопросам церковным. – Недавно Владимир Жириновский предложил сделать православие государственной религией в России… – Вспомним прошлый век. До революции православие, как государственная религия, чѐтко осознавало свою неразрывную связь с монархической формой правления страной. Когда же власть сменилась, многие иерархи не смогли сразу осознать, что живут уже в новом государстве, которое своей целью ставило уничтожение религии как опиума для народа. И это дорого обошлось церкви. Поэтому данный вопрос не получил ещѐ окончательного решения внутри Русской православной церкви. Полагаю, что сегодня говорить о православии как государственной религии преждевременно. Отношения Церкви и государства долго будут сложными. Ещѐ не забыты те законы, по которым мы жили пятнадцать лет назад и которые до сих пор живут внутри нас. Мы все дети своего времени. – Уже давно средства массовой информации дискутируют о том, стоит ли вводить Закон Божий в школах. Вы за его введение? – Я думаю, что Закон Божий в школах нужен, но не следует делать его обязательным предметом для всех без разбора. Так родители детей, исповедующие ислам, захотят, чтобы их детям преподавал вероучение имам. – Ходят разговоры о том, что в Перми появится своя семинария. Это правда? – Да, это так. Сейчас в Прикамье остро стоит вопрос об открытии духовного учебного заведения. Священный Синод дал разрешение на открытие в Пермской епархии духовного училища с двухлетним сроком обучения по семинарской программе. Затем оно будет реорганизовано в семинарию с пятилетней программой. Еѐ выпускники будут получать высшее богословское образование. И за счѐт притока новых кадров мы сможем решить многие существующие сегодня проблемы. К сожалению, военные не хотят передавать нам ту часть здания бывшего института ракетных войск, в которой ранее располагалась Пермская духовная семинария. Они собираются его продать. И если это произойдѐт, нам придѐтся судиться с военными, и в этом нет ничего хорошего. – Сейчас стали появляться верующие, которые утверждают, что не смирятся с тем, что в советский период государство убивало православных. Вы их поддерживаете? – Мы считаем, что если государство не является орудием уничтожения веры, а предоставляет ей свободу, мы молимся за правителей. Да, Церковь прошла через горнило испытаний, когда в репрессиях были истреблены миллионы верующих. Но благодаря им православная вера сохранила себя в России. Многие государственные мужи были посрамлены, в том числе и генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущѐв, обещавший показать по телевидению последнего попа в 1980 году. – Не секрет, что некоторые видные деятели сегодня ведут антиправославную политику. Но если это человек крещѐный, можете ли вы в качестве наказания отлучить его от церкви? 197
– Если кто-то ведѐт антицерковную политику, он уже сам ставит себя за пределы православия. А отлучение за всю историю православия применялось крайне редко. Один из самых известных примеров – отлучение Льва Толстого. Его осудили за то, что он многих совратил в свою секту толстовцев и навязывал своѐ личное мнение всей Церкви. – Насколько предопределена жизнь человека? И может ли он еѐ изменить? – Предопределение – понятие протестантское. Бог не предопределяет человека к его судьбе. Апостол Павел сказал, что Бог знает будущее человека по предведению, а не по предопределению. Бог заранее предвидит, как может сложиться судьба человека. Если бы Бог предопределял людей к спасению или погибели, тогда у них не было бы и ответственности за содеянные поступки. У всех есть свобода выбора. Мы сами определяем свою судьбу, совершая те или иные поступки. Если вы тщательно разберѐте любую ситуацию, то поймѐте, что выбор есть всегда. И мы своими поступками, хорошими или плохими, определяем свою участь. Свобода выбора – это царственное достоинство человека. Ни одно животное им не обладает. – Что Вы думаете о клонировании? – Отношение к таким опытам крайне отрицательное. И не только православие, но и большинство протестантских церквей относятся негативно к клонированию. Ещѐ неизвестно, чем оно грозит человечеству, оно может иметь неисправимые последствия. Сегодня создатели клонов могут ставить благие цели, а завтра – абсолютно безнравственные. – Сколько раз можно венчаться? – До трѐх раз. Обычно это правило распространяется на тех, кто овдовел. Но в некоторых случаях повторно могут венчаться не только вдовцы. Церковь сегодня идѐт на некоторые уступки в вопросах брака. Например, если уже сложилась вторая семья и супруги расписаны по закону, мы допускаем возможность вторичного венчания в некоторых случаях. – Почему на Западе священники выбриты и подстрижены, а у нас все с бородами? – Дело в том, что Иисус Христос носил бороду и длинные волосы. Этот образ Христа сохранѐн в православном священстве. Западные священнослужители поначалу тоже не стриглись и не брились, но позднее стали пренебрегать традицией. – С недавних пор в России появилось множество новых праздников – Татьянин день, День Святого Валентина и другие. Это благо или зло? – Если кому-то хочется веселиться в этот день – пожалуйста. Если праздник не противоречит общечеловеческим нравственным ценностям, то не может противоречить и вере. Но мы не должны отмечать День святого Валентина так же, как на Западе. Хотя я думаю, что все эти праздники со временем отойдут. У нас и своих хватает. – Можно ли верующим гадать? – Я убеждѐн, что нет. Ни одно гадание не может сказать абсолютной правды. Есть такое выражение о ереси: «Ересь – это не чистая ложь, а ложь, перемешанная с правдой». То же самое можно сказать и о гадании. Желая знать будущее, человек меньше внимания обращает на ложь и больше – на частицу правды. Кроме этого, в гадании многое осталось от язычества. – Почему в русской литературе, в частности у Пушкина, часто встречается негативное отношение к попам? – Да, у Достоевского, Пушкина и других были свои разногласия с Церковью. Пушкин то отходил от неѐ, то возвращался. Дело в том, что у каждого человека бывает свой период становления. И молодой Пушкин совсем не похож на Пушкина зрелого. Священник, который причащал его перед смертью, сказал, что он был поражѐн глубиной религиозности Александра Сергеевича. – Вас не возмущает тот образ Иисуса Христа, который Михаил Булгаков вывел в своѐм романе «Мастер и Маргарита»? – Конечно, возмущает. Но здесь автор просто описал своѐ понимание Иисуса Христа. Ведь у разных писателей – Булгакова, Чехова, Айтматова – существуют разные образы Христа. И их описание определяет вера или несовершенство веры писателя. – Читаете ли вы современных авторов? – Конечно, читаю, когда нахожу время. Когда прочѐл «Зов вечности» Думбадзе, то поразился, насколько человек неразборчив в религии. Он путает понятия христианского 198
воскресения с учением индусов о перевоплощении душ. К сожалению, у многих современных писателей нет достаточных знаний о религии. Хотя чему удивляться, если даже признанный классик Иван Тургенев, по-моему, в «Дворянском гнезде» описал священника, «идущего с паникадилом». Вообще-то паникадило – это люстра, которая освещает церковь. – А каково отношение Православной церкви к журналистам? Некоторые священники говорят, что если журналист своей статьѐй введѐт читателя в искушение, то попадѐт в рай только когда все искушѐнные им принесут покаяние. – Ваше дело писать, наше – защищаться. Но Иисус Христос сказал: «Лучше тому человеку не родиться, который приносит в мир соблазн». Очень важно, чтобы журналист писал честно, надеясь кому-то помочь, даже если он и заблуждается. – У вас вера слепая, или Бог даѐт вам какие-то знаки? Как можно верить в Бога, если нет никаких знаков? – Историк Русской православной церкви Знаменский говорит, что «вера без знания – это слепая вера». А апостол Павел пишет, что «вера от слышания, а слышание – от слова Божия». Всегда надо знать, во что мы верим. Вера начинается в уме человека, и велик тот путь от веры умственной до сердечной веры, когда у человека уже не остаѐтся никаких сомнений в Боге. Очень важно жить по вере. Ведь религию нельзя сводить только к философскому или богословскому учению. Религия – это прежде всего жизнь. А сомнения надо преодолевать. Если не сделать этого, то будешь постоянно падать с лестницы, ведущей к познанию веры, и вновь начинать жизнь сначала. – Какое у Вас семейное положение? – В православии все епископы избираются из монашествующего духовенства. – Вы уже около года работаете в Перми. Каковы Ваши впечатления от Прикамья? – Замечательный край с богатой историей. В связи с тем, что этот край был закрытым, в Прикамье больше сохранились традиции, чем в других регионах. Здесь нет разлагающего влияния «Вавилона», каковым является Москва. Но печально, что кое-где в крае сохраняется язычество. Например, в Коми-Пермяцком округе в сороковой день после похорон провожают душу покойного. Его родственники и друзья вызывают священника рано утром, чтобы отслужить панихиду. Затем родственники отправляются на кладбище по тому же пути, по которому несли умершего. Коми-Пермяцкий округ – довольно запущенный регион, в котором чувствуется недостаток духовного просвещения. – Напоследок наш традиционный вопрос. Ваше отношение к газете «Звезда»? – Газета хорошая, потому отношение нормальное. Только хотелось бы пожелать, чтобы вы не забывали, что Прикамье – православный край и публиковали больше объективных материалов о православии. Хотя это не значит, что не надо освещать проблемы других традиционных конфессий. Записал Эдуард Травицкий
Преосвященный епископ Иринарх: «Мы должны жить по справедливости, по правде» Березники вечерние. –2003. – 16 января (№ 2/517). – С. 3-4. От первого лица Этим летом решением Патриархата Московского и всея Руси Алексия II архиепископа Пермского и Соликамского Афанасия сменил Преосвященный епископ Иринарх. По просьбе наших читателей корреспондент «Вечѐрки» побывал в Пермском Епархиальном Управлении, где смог побеседовать с Его Преосвященством, Преосвященым Иринархом, епископом Пермским и Соликамским. – Ваше Преосвященство, что послужило причиной того, что Вы решились посвятить свою жизнь служению Богу? – Когда мне было 12 или 13 лет, мама впервые привела меня вместе с моим братом в храм. Я полюбил богослужения, перестал посещать по субботам занятия в школе и уезжал в 199
ближайший храм, который находился от нашего городка довольно удалѐнно для 12-летнего ребѐнка: необходимо было проехать на автобусе 45 километров, а потом пройти пешком ещѐ 12 километров до сельской церкви. В дождливую погоду чернозѐм разбухал, налипал на сапоги, идти было очень тяжело, а зимой в снежную и ветреную погоду было ещѐ и опасно в одиночку идти полем. Вечером в церкви я молился на Всенощной, ночевал дома у одной благочестивой и удивительной русской души и доброты крестьянки-старушки, всю свою жизнь, несмотря ни на какие гонения за Христа от воинствующих безбожников, посвятившей служению Богу и Православной Церкви. На следующий день, в воскресенье, после Причащения Святых Христовых Таин и завершения Литургии, я возвращался обратно также пешком, потом с большим трудом садился в переполненный автобус и возвращался домой. Меня, тогда ещѐ ребѐнка, водители жалели, часто сажали в автобус без билета. И так было каждую неделю. Я любил стоять в алтаре, наблюдать за священнодействиями пожилого священника, запоминал последовательность совершаемой им проскомидии и Литургии. Я считаю, что в этом было заключено призвание Божие, доступное и понятное для сознания ребѐнка, так Господь готовил меня к священству и, о чѐм я могу сказать только теперь, к епископскому апостольскому служению. Мой духовник мне говорил так: «Если тебе суждено стать священником, то ты им непременно будешь, а если не суждено, то как ни старайся, какие ни прилагай усилия, Господь не допустит к священству». Как видите, Бог судил мне стать не только священником, но теперь и в сане епископа нести послушание в Церкви Христовой. А вот брат мой до сих пор не отличается религиозностью. – Что значит для Вас Бог? Нередко приходится слышать, что для одних Бог – информационное поле, для других – некая субстанция, третьи землю олицетворяют с божеством… – Человек несѐт в себе две сущности: духа и плоти. Если ангельский мир – это духи, то человек соединяет в себе дух и плоть. Дух – это душа человеческая, которая бессмертна. По природе своей она родственна ангелам. А плоть родственна нашему видимому сотворенному миру, а точнее – животному миру. Человеческая плоть, соединѐнная с бессмертной душою, отличается от всего тварного мира наличием в человеке разума и свободы воли. Поэтому и называют человека венцом творения и, одновременно, образом и подобием Божиим. Подобие Божие в человеке – категория нравственная – которая есть прежде всего праведность, и еѐ необходимо обрести в себе путѐм духовного созидания. А Бог для православного христианина – прежде всего Живая Личность. «Бог есть Дух», – сказано в Евангелии. В этих словах содержится мысль о том, что бытие Божие отлично от нашего материального бытия. Но человек содержит в себе некий образ Божественного бытия, который выражается наличием в человеке разума и свободы воли, не имеющих никакого отношения к материи. С Богом человек общается прежде всего в молитве, с которой он ежедневно обращается к Богу. Человек, как венец творения, общается со своим Творцом, как любящий сын общается с Любящим его Небесным Отцом. Многие побывавшие в состоянии клинической смерти, свидетельствуют, что тот Свет, который они видели перед собой, исходил от Личности, и Личность эта была исполнена Любви. И в Евангелии также сказано, что «Бог есть Любовь». Божественная Любовь – основа всех деяний Божиих в нашем несовершенном и сотворенном мире. – Значат ли что-нибудь для Вас научные теории, исследующие существование Бога? Всѐ чаще учѐные, изучая Вселенную, говорят о том, что она не могла возникнуть просто так. – Мы говорим, что Вселенную сотворил бог из ничего. В еврейском варианте Библии сказано: «Вначале сотворил Бог небо и землю», – здесь употреблѐн глагол «сотворил», который означает, что Бог «сотворил небо и землю» из ничего. Второй раз этот глагол употребляется, когда Бог сотворил жизнь, как принципиально новое творение, которого до этого не было на земле. И в третий раз этот же глагол употреблѐн в словах, которые повествуют о сотворении 200
человека разумного: «И сотворил Бог человека, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою». Здесь также содержится повествование о новом творении, отличном от того, что было сотворено Богом ранее. Существует точка зрения, что материя это и есть «ничто», находящееся в движении. Я не буду вдаваться в физику, ибо существуют и другие мнения. Но суть здесь в том, что Бог сотворил Вселенную из ничего. И структуру этого «ничего» должны исследовать не богословы, а учѐные… В конце концов, учѐные сами должны прийти к единому пониманию – откуда началась наше Вселенная. Но для меня ближе всего теория «большого взрыва», потому что Вселенная как творение Божие не может быть безначальной – Безначален один только Бог. И в первой главе Библии сказано: «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою». Дух Божий как бы «вливал» некую силу в сотворѐнную богом мѐртвую материю, которая должна была также по повелению Божию произвести сначала животную, а потом и разумную жизнь на земле. – Боитесь ли Вы смерти и отчѐта перед Богом? – Человеку присущи три основных инстинкта: питание, продление рода и самосохранение. Страх смерти – это прежде всего проявление инстинкта самосохранения. Если человек боится смерти – это нормально. Плохо, когда страх смерти становится паническим, когда человек становится рабом этого страха. Но даже панический страх смерти можно ослабить, когда человек ведѐт праведную жизнь, когда он общается с Богом в молитве. Многие святые угодники ожидали того дня, когда наступит день смерти и они соединятся с Богом. И это вовсе не означает, что в них отсутствовал страх смерти. Он был просто ослаблен и был не способен помешать им с внутренним миром в душе встретить свой смертный час. Любой человек страшится приближения того дня, когда он предстанет пред Богом и даст отчѐт за прожитую им жизнь. Ибо в церковном песнопении сказано: «нет человека, который бы пожил на земле и не согрешил». И день тот для каждого есть Страшный Божий Суд. Мы должны жить по правде Божией. Человек должен в праведности выполнять свою миссию на земле. У верующих бывает разный страх смерти. Простолюдин боится «загробных котлов с кипящей смолой». Однако высшее проявление страха Божия – это сыновняя любовь к Своему Творцу. Если сын любит отца, то он не из-за страха боится его. Он просто настолько любит отца, что опасается чем-либо обидеть его, боится нанести ему душевную травму. Вот таким должен быть настоящий страх Божий в человеке. – Ваше Преосвященство, скажите, есть грехи, за которые не будет прощения? – Хула на Духа Святого не простится ни в этом веке, ни в будущем. Отцы Церкви понимают под хулой самоубийство. Жизнь дана человеку Богом. Господь дарует жизнь человеку и только Он может еѐ забрать. Человек, который налагает на себя руки, совершает грех против Духа Святого – против «Жизни Подателя», как об этом сказано в молитве. – Всѐ чаще от рук преступников гибнут безвинные люди, и, если на всѐ на земле воля Божия, то почему Бог допускает гибель ни в чѐм не повинных людей и их не успевших согрешить детей? – Часто люди говорят, что «без воли Бога не упадѐт ни один волос с головы». Но если мы откроем Евангелие, то прочитаем, что «у человека все волосы на голове сосчитаны». Но там не сказано, что ни один волос без воли Божией не упадѐт. Человек, как было сказано выше, есть образ и подобие Божие, и как образ Божий одарѐн свободой воли. В падшем состоянии (то есть в состоянии греховности, в которой мы находимся) человек сохранил свободу выбора: у каждого имеется возможность по собственному выбору сотворить доброе дело или злое. Если делаем доброе дело, тогда это соответствует воле Божией. Если делаем злое, то это как раз против воли Божией. Всѐ, что в мире творится злое – это против воли Божией. Есть и невинные страдания. Скажем, родился ребѐнок с церебральным параличом и он на всю жизнь обречѐн страдать, а родившая его мать, пока жива, обречена «носить на руках» своѐ дитя. Это невинное страдание, ибо кто действительно невиновен и безвинно страдает, так это дети, родившиеся больными. Но эти страдания тоже можно понять. Может быть, Господь, 201
глядя на невинные страдания, до сих пор терпит грехи миллионов грешников и не даѐт погибнуть нашему миру, о котором сказано: «мир во зле лежит». – Мне думается, чо пока в России не будут восстановлены храмы, ни о каком нравственном развитии народа говорить не приходится, потому что видеть брошенный храм, всѐ равно, что спокойно наблюдать за тем, как совершается насилие над беззащитными людьми… – Разрушенный храм – это всегда свидетельство разрушенности души человеческой. Во все сложные исторические времена, когда народ обращался к Богу, всѐ начиналось с возрождения и восстановления души человеческой. Параллельно этому шло возрождение старых и строительство новых храмов. Если храм полон народа и в нѐм кипит духовная жизнь – это свидетельствует о внутреннем возрождении души человека. Если храм, пусть даже и красивый, пуст, он утрачивает жизнь и становится мѐртвым. Это тоже свидетельство о душе человека. Поэтому до тех пор, пока мы не увидим, что весь народ обратил свои взоры на храмы, и до тех пор, пока власти не начнут помогать возрождению этих храмов, у нас не будет настоящего возрождения Руси. 10-15 лет назад, в самом начале перестройки наши депутаты ставили экономику на место первоочередных задач. А религию и нравственность – где-то на 14-е место. С тех пор мы строим экономику уже пятнадцать лет. Мы еѐ построили? По-моему, ещѐ нет – мы просто разбазарили великую страну. Нравственность без религии не может существовать. Если нет Бога, то можно делать что угодно. Неверующий думает так: если я завтра умираю и на этом заканчивается моя жизнь, то ради чего я должен страдать? А религиозный человек ожидает за гробом и воздаяние, и бесконечную жизнь. Поэтому и нравственные категории и религиозные стоят у него на первом месте и определяют собой всю его жизнь. Также нельзя доводить страну и народ до того, чтобы люди попирали свои храмы. Попрание Святынь никогда не прощается, и все без исключения народы искупали этот грех только своей кровью. – Опыт европейских стран говорит о том, что есть способы в сравнительно короткие сроки восстановить разрушенные же государством церкви. Для этого нудно ввести временный небольшой целевой налог на восстановление храмов. – Это волне возможно. В Германии, например, при трудоустройстве каждый сообщает о принадлежности к той или иной конфессии, и у него из зарплаты вычитается определѐнный процент на развитие Церкви, к которой он принадлежит. – Если бы в России появилась такая инициатива, Вы бы отнеслись к этому с одобрением? – Храмы возводились для народа, и народ сам должен их содержать. К сожалению, наше законодательство не готово к такой инициативе. После богоборческих времѐн бывшего Советского Союза мы ещѐ долго не придѐм к такому законодательству. – У нас, в Березниках, планируется построить ещѐ две церкви. На фоне невосстановленных церквей в Прикамье, не кажутся ли эти планы непомерно амбициозными? – Я полагаю, что в Березниках мало будет даже десяти храмов. В Перми, например, храмы открыты, но их тоже очень мало и в большинстве своѐм они расположены в старой части города. А ведь в каждом районе должна быть своя православная церковь. Религиозное чувство есть у каждого человека, и оно требует удовлетворения. А вне Церкви человек легко может впасть и в фанатизм, и в сектантство, и в религиозный экстремизм. В Березниках, особенно на фоне строящегося католического костѐла, необходимо срочно строить несколько храмов. Безусловно, немецкие католики имеют право молиться так, как молились их предки. Но и мы должны в таком случае позаботиться о том, чтобы православные люди в своих православных храмах также свободно могли исповедовать веру своих отцов. – Почему так активны в России тоталитарные секты? – Если у нас человек пришѐл в храм, он может купить свечку или иконку, а может и не покупать, может по собственному выбору пожертвовать на храм, а может и не пожертвовать. 202
Если он пожертвует, мы скажем ему спасибо. Если нет – тоже хорошо, ибо если он пришѐл в храм, то он нуждается в слове Божьем. Если вы пришли в секту и вам помогли материально, то вы никогда не выйдете из неѐ, не заплатив денег за оказанную Вам помощь. Подчас у человека нет достаточных средств, и он остаѐтся закабалѐнным в сетях сектантства. Порой люди дарят сектам свои квартиры и становятся в буквальном смысле зависимыми от руководителей тоталитарных и экстремистских сект. Это огромный приток денег. Это своего рода «продуктивный» бизнес под прикрытием религиозности. – Вы получили медаль «Союз казаков». За какие заслуги? – Я восстанавливал большой полковой храм 1-го Донского имени генералиссимуса А.В. Суворова казачьего полка на Ходынском поле в городе Москве. Это единственный в Москве бывший полковой казачий храм. Беседовал Владимир Потехин
203
204
Со студентами СГПИ на экскурсии
Лев Баньковский (сидит) в экспедиции по Уралу Крайний справа – Юрий Ефимович Юдин
205