МАГИСТР Он был любимцем богов и женщин, жизнь кружилась вокруг него. Но все изменилось, и его мир пал под натиском неизвестного мира. Как он потерял свою успешную жизнь? Когда это произошло? Он не мог вспомнить...
СЕРГЕЙ АРЗУМАНОВ
СЕРГЕЙ АРЗУМАНОВ
МАГИСТР
СЕРГЕЙ АРЗУМАНОВ мистический роман
М агистр
м
СЕРГЕЙ АРЗУМАНОВ
АГИСТР
Р
МАГИСТР
СЕРГЕЙ АРЗУМАНОВ
Мистический роман
Москва БОСЛЕН
УДК 882 194 ББК 84(2Рос=Рус)6 А 79
Художественное оформление Юлии Симоновой
А79
Арзуманов С. Магистр: мистический роман / Сергей Арзуманов. — М.: Бослен, 2009. — 176 с. ISBN 978 5 91187 089 8 Он был любимцем богов и женщин, жизнь кружилась вокруг него. Но все изменилось, и его мир пал под натиском неизвестного мира. Как он потерял свою успешную жизнь? Когда это произошло? Он не мог вспомнить... УДК 882 194 ББК 84(2Рос=Рус)6
Охраняется Законом РФ об авторском праве ISBN 978 5 91187 089 8 © Арзуманов С., 2009 © Оформление. ООО «Бослен», 2009
Побеждающий наследует все, И буду ему Богом. И он будет Мне сыном. Откровение 21:7.
1
Шестого дня, первого месяца лета, две тысячи шестого года в Москву прибыл достопочтенный иностранец. Прибыл он по личной просьбе крупного российского предпринимателя Владислава Марьянова, поэтому для широкой общественности приезд его остался незамеченным. В английском твидовом костюме и коричневых кожаных ботах, он прогуливался по центру Москвы. Несмотря на ранее лето, погода была чрезвычайно жаркой, и костюм иностранца вызывал недоумение на лицах встречавшихся ему москвичей. Его это, однако, не раздражало, да и одежда, по всей видимости, не доставляла никаких неудобств. При такой жаре лицо иностранца
7
оставалось совершенно сухим, никакой испарины не проявлялось на нем. На левой руке иноземного господина особо привлекал внимание изящный перстень с глубоко утопленным в золото голубым сапфиром. «Магнифисент», «требъян», «белиссимо», «веривелл» — то и дело произносил иностранец, смешивая превосходные степени одобрения всех европейских языков. Сразу было видно, что зарубежный гость давно не был в столице и теперь оказался приятно удивлен, если не сказать поражен увиденным. Москва ему понравилась, и на его лице можно было прочитать странное удовлетворение. Гость бродил по центральным улицам, заходил в переулки и незаметно для себя очутился около старого московского ресторана. Теперь он оказался не один, а в сопровождении господина, повадки которого сразу обнаруживали в нем слугу. Они неторопливо выбрали стол в дальнем углу ресторана. Официант тотчас принес меню, раскланялся и удалился. Иностранец открыл меню, быстро просмотрел закуски, первые, вторые блюда, удовлетворенно промычал себе под нос и перешел к карте вин. — О, Любезный, ты только посмотри, старинные итальянские вина, пожалуй, стоит взять бутылочку.
8
— Да, Магистр, смотрите, — и неожиданно подпрыгнул, — в Москве теперь подают «Фалерно», и нет никакой надобности тащить его из Италии, сколько Пегасов загнали в прошлый раз, чтобы привезти это чертово вино. — Да, да, Монсеньор, — встрял в разговор внезапно появившийся неизвестно откуда господин в кожаном сюртуке и ботфортах, — жалко лошадок. — Каких Пегасов, Любезный, ты ошалел, мне иногда кажется, что я самый нормальный среди вас, хотя должно быть вроде наоборот. — Да, простите, Монсеньор, в Москве такой пьянящий воздух. Иностранец одобрительно развел руками в воздухе: — Конечно, такой же пьянящий, как и «Фалерно», а ты говоришь, что Москва не Рим. — Да, Милорд, не Рим. — Возможно, но город процветает, да и москвичи мне понравились. Столько прекрасных зданий, в которых живут люди. Кстати, ты нашел нам жилье? — Это не составило большого труда. — Это почему? — как-то обреченно спросил иностранец у своего собеседника. — Извольте, я уже неделю в Москве, но так и не понял, для кого здесь строят. Все эти красивые зда-
9
ния наполовину пусты, и я выбрал нам прекрасную гостевую комнату без всяких хлопот. — Если я тебя правильно понял, Любезный, в этих домах никто не живет. Значит, они никому не нужны? — Напротив, Монсеньор, желающих иметь квартиру, как и прежде, более чем достаточно. — Так в чем же дело? — Все банально как мир, Милорд, все это стоит таких денег, что мало кто может себе это позволить. — Но это же вздор, нужно делать так, чтобы те, кому нужны квартиры, могли их купить, разве я не прав? — Да, Монсеньор, правы, правы, как всегда, но... — Но?.. — спросил сурово Магистр. Разговор прервал человек в белоснежной ливрее, который принес вино. Он представился сомелье ресторана и был несказанно рад обслуживать таких изысканных господ: — Прекрасный, прекрасный выбор, — затараторил сомелье, — Falerno del Massico, очень редкое вино в наших краях. Его почти никогда не заказывают, только знатоки. Он надел белые перчатки, бережно, боясь повредить пробку, продел штопор и тихо, без шума вытащил ее. Аккуратно взял бутылку и разлил буквально по глотку.
10
Вино брызнуло в бокал тяжелыми каплями. Сомелье поднес вино на пробу иностранцу. Тот быстро выпил, одобрительно кивнул. Сомелье быстро наполнил бокал на половину и уже хотел поставить бутылку на стол, как Магистр стиснул его руку и заставил налить бокал до краев. На удивленный взгляд сомелье ответил Любезный. — Месье устали с дороги, им простительно. Магистр осторожно поднес переполненный бокал к губам и буквально осушил его. Тут же повеселев, произнес: — «Пьяной горечью Фалерна, чашу мне наполни, мальчик! Так Постумия велела, председательница оргий». За столом воцарилась тишина. — Вы поэт? — глупо спросил сомелье. — О, Милорд, какие прекрасные стихи, браво, — завопил Любезный. — Болваны, это не мои стихи, это Катулл из твоего любимого древнего Рима, — сурово произнес Магистр. Сомелье пытаясь понять, кто такой Катулл, сделался еще более глупым и, не зная, что сказать, спешно удалился. Ресторан незаметно наполнялся людьми. Магистр осмотрел зал и продолжил прерванный разговор:
11
— Прекрасное местечко, не так ли, Любезный? — Да, Монсеньор, а кухня, я вам должен отметить, одна из лучших в Москве. В этот момент какой-то господин за столиком в центре зала начал громко рассуждать: — Нет, ну ты мне тогда скажи, а кто писатель, кто? Его собеседники, два важных господина, в потрепанных костюмах, с козлиными бородами, успокаивали его: — И ты, Егорушка, писатель, и ты тоже, но они лучше. — Кто эти «они», дайте на них посмотреть, чем они лучше-то. Это же все писаки — враки, а я, я внес лепту в русскую литературу. — Конечно, внес, Егор, — грозно сказал один из собеседников шумливого писателя. — Внес-то ты внес, а толку от этого как с козла молока, — завершил второй. — А, вот вы как заговорили, вам толк подавай деньгами, а не душами. — Какими душами, Егорушка, кто видел-то твои писаки... — Это не писаки, а трилогия, эпос. — Конечно, эпос, кто спорит, возможно, даже эпопея, но ведь кто это все читал? Егор зло нахмурился и накрыл ртом стограммовую рюмку из чешского хрусталя. Не успел он
12
проглотить водку, как рюмка выскочила из его рук и торжественно разлетелась об пол ресторана. Егор громко выругался в рамках литературных приличий и схватил за лацканы пиджака владельца неприглядной козлиной бороды. — А ты читал, ты все читал — от и до?.. Говори, сукин сын. Солидный господин в потертом костюме ошалело взирал по сторонам, не зная, что делать. — Говори, ты все читал? — Егор стал невменяемым. Владелец козлиной бороды не мог произнести ни слова и лишь боднул головой в знак отрицания. — То-то и оно, что не читал, а в душу мне лезешь... пошел вон, халдей.. Дальше ничего особенного не произошло, и вся троица дружно опрокинула по очередной рюмке водки. Им тут же принесли горячее — свиную корейку в сыре с овощами, и литераторы, узрев-таки истину, погрузились в свои тарелки. Иностранный господин с удивлением наблюдал за разговором писателей. — Скажи мне, Любезный, а ведь они все те же, и как им не надоело. — Монсеньор, надоело Вам, потому что вы видели это сотни раз, а они переживают все это впервые.
13
— Конечно, самое интересное в жизни человека — это то, что с ним еще не случалось. Магистр спокойно оглядел зал и спросил: — Ты знаешь, кто этот господин? — Да, Монсеньор, он здесь бывает почти каждый день, это писатель Егор Краснов, написал трилогию — романы «Ступени», «Этажи», «Выси». Обожает спорить и есть без меры. — И что же, широко известен? — тихо спросил Магистр. — Нет, Милорд, но... Не успел Любезный договорить, как спор за столом писателя Егора разгорелся с новой силой. — Где вы видели писателей? Это же авторы текстов, они даже сами себя так и называют: не автор романа, а автор текста, потому что то, что они пишут, — это тексты, и никакой возможности назвать это романами нет! А я написал трилогию, эпос, я костьми лег на этих книгах. — Егор, ты прав, — сказал первый владелец козлиной бороды, — они все не писатели. — Да какая разница, писатели или нет, книги же продаются тоннами. — Да они, они... — Егор побагровел, и из его груди вырвался стон титана, — эти, да это же... Он не успел договорить, схватил графин с водкой и выпил все, что там оставалось, потом рухнул
14
на стул и стал биться в истерике. Тут же сбежались официанты, стали Егора успокаивать и тихо вывели из зала. Посетители быстро успокоились и продолжали кушать дальше. Уже из парадной ресторана были слышны крики Егора: — Я внес лепту, я внес лепту в русскую литературу, я плюнул в вечность тремя романами, а эти, эти... В ресторане раздалась приятная музыка, и стоны Егора как-то сами собой сошли на нет.
2
В центре Москвы был выстроен грандиозный комплекс зданий, в которых продавались квартиры всем желающим и совершенно без очереди. Иностранец с сотоварищем поднялись на шестой этаж, дверь открылась, и перед ними появились роскошные пятикомнатные апартаменты. Стены были задрапированы черным шелком, потолки цвета бордо, кожаная мебель повсюду и огромная бронзовая ванна в центре комнаты. Прямо из ванны открывался панорамный вид на все современное величие столицы. — Да, а ты говоришь не Рим, — с восхищением сказал Магистр.
16
— Не Рим, Монсеньор, не Рим, и вскорости вы в этом убедитесь. В ту же минуту появился второй слуга, которого Магистр называл Шевалье. Магистр, переодевшись в черный халат, лег на диван. Не прошло и дня, как в дверь апартаментов постучали. Любезный пошел открывать дверь. Не успел он открыть, как несколько человек ворвались в квартиру и заняли позиции в каждой комнате. За ними немедленно появился фешенебельный господин, источающий уверенность всем своим существом. — Что вы здесь делаете? — спросил он настойчивым тоном. — Милостивый государь, а к кому вы, позвольте, обращаетесь? Фешенебельный господин рассчитывал услышать все что угодно, но только не то, что услышал. Однако он быстро вернулся в свое стандартное состояние и металлическим голосом отчеканил: — Так, ну я не понял, что вы здесь делаете, и жду ответ только минуту, а потом... Он не успел договорить, как погас свет, и квартира начала разваливаться на сотни кубиков, как в детском конструкторе. Когда все закончилось, Магистр снова возлежал на диване в окружении своих слуг. Начальник охраны квартирного ком-
17
плекса — Сергей Александрович Нетесов, ворвавшийся к иностранцу, находился теперь в умиротворенном состоянии на границе миров и уже ни о чем не беспокоился. — Дружок, кто еще намерен обеспокоить нас сегодня? — Милорд, я не знаю, но соседи жаловались на молнии и запах дыма, — вот Сергей Александрович и заглянул к нам, можно сказать, «на огонек». — Да и «сгорел» на работе, а что же наши соседи? — Милорд, вас интересуют эти люди? — Да, Любезный, кого мы имеем в соседях? — Хорошо, Милорд, если это вас позабавит. Наш ближайший сосед — Валерий Ильич Наконечный, профессор, крупный специалист в теории финансов, женат на секретарше. Двое детей, жену бросил в прошлом году, оставив без средств к существованию. — О, какой замечательный господин, — как-то радостно произнес иностранец. — Да, Милорд, это именно он жаловался на вас господину Нетесову. — А это меняет дело, навестим его, Любезный. Магистр встал с дивана, переоделся и вышел в коридор. Любезный позвонил в дверь профессора, и она открылась через полминуты. На пороге стоял
18
тучный господин в спортивном костюме, преисполненный величия себя самого. — Валерий Ильич, — громко объявил Любезный и отошел в сторону. — Здравствуйте, милостивый государь, — сказал Магистр и протянул руку для приветствия. Валерий Ильич опешил и нехотя протянул свою. После пожатия он ощутил резкое беспокойство, как будто беспричинное, но внезапно подавившее его волю. — Как спите? — неожиданно спросил иностранный сосед. — Спасибо, хорошо, — жалостливо сказал Наконечный. — Отлично, а зачем же жаловаться, ведь мы народ мирный, спокойный — и Магистр пристально посмотрел на Валерия Ильича. — Да, конечно, откуда вы взяли, что это я, — сказал Валерий Ильич и осекся от тяжелого взгляда Магистра. — Надеюсь, не повторится. — Конечно, извините бога ради. На этом разговор был исчерпан, и Магистр вернулся в апартаменты. — Любезный, а что это он бога вспомнил? — А они теперь, Сэр, веруют все, причем чем больше денег имеют, тем крепче веруют.
19
— Ба, и что же, никого не удивишь верой в Бога. — Никого, Монсеньор. — А ты говоришь не Рим. — Не Рим, Милорд, это все декорации, а веры нет, как и не было. — Ну, что же, посмотрим на этих людей. Магистр и его свита вышли на Арбат и примерно с час прогуливались по улицам и переулкам Москвы. Внимание Магистра привлек ресторан под названием «Райские кущи». Вся компания отобедала прекрасно и в легком расположении духа возвращалась домой. Уже у подъезда Любезный почуял неладное. Так и было, около квартиры №66 на шестом этаже стояли люди враждебного вида, явно ожидающие жильцов квартиры. Иностранец проигнорировал группировку, скопившуюся на этаже, и тихо вставил ключ в дверь. Дверь открылась, и вслед за иностранцем в нее влетела стая диких людей с безумными глазами и воинствующими намерениями. — Постойте, господа, — сказал Магистр, — разве частная собственность не охраняется законом? Сразу после этих слов из толпы выделился крупный мужчина наполеоновского роста, с тяжелой челюстью и нездоровым взором, который немедленно начал вещать:
20
— Как вы оказались в этой квартире, у меня нет договора купли-продажи, и где вы взяли ключи? После этих слов крепкие ребята окружили иностранца. — Я жду ответа, дедуля. Как ты сюда вселился? — вопрошал воинственный господин. Господином, мучившим внимание Магистра, оказался глава крупной риелторской фирмы — Пантелей Кирьянович Соновицын. Пантелей Кирьянович был мощным дельцом на рынке квартир и прочей недвижимости в Москве. Он сделал туманную и крайне успешную карьеру в этом бизнесе. У него было два компаньона, но к моменту действия нашего повествования они незаметно растворились и как-то, сами того не желая, исчезли из бизнеса. Их никто не видел, не слышал, и по прошествии лет о них забыли. Пантелей гордился своим бизнесом и положением в общественных кругах, близких к крупному бизнесу, и теперь был настроен решительно выяснить, откуда эти люди оказались в квартире, которую он никому не продавал. — Позвольте, Пантелей Кирьянович, но ваш тон заставляет меня предположить, что вы не очень достойный человек... Не успел иностранец договорить, как Соновицына прошиб холодный тревожный пот. Его имя и фамилия были известны многим. И тем не менее они были
21