Рязанцева_Бирюльки by издательство БОСЛЕН / BOSLEN Publishers

представляет собой калейдоскоп разноцветных «стеклышек» человеческих историй и судеб, составивших «мозаичный узор» реальной жизни. Автор делится с читателем выстраданным, сокровенным: надо верить в добро, сострадать чужой боли, просить за тех, кому хуже, и упрямо стремиться к познанию Истины, способной открыться и в «самую последнюю минутку» бытия…

бирюль ки бирюльки

«…Увы, нам не дано познать, что есть важное, а что – нет, и часто мы принимаем за главное – суету… Нам не известно доподлинно, что хорошо, что плохо, и бывает, мы называем черное – белым... Мы не в состоянии предугадать, каков будет результат нашего поступка, к каким последствиям он приведет… Не понимаем, почему за аналогичные провинности для одних наступает немедленное воздаяние, других же не наказывают вовсе; сомневаемся, возможно ли найти оправдание греху, коль скоро он привел к благому исходу... Между тем, проживая данную нам в качестве Дара жизнь, так хочется надеяться, что с нами – пусть смешными, даже нелепыми в своей неугасимой вере в конечную справедливость – не играют Оттуда в Бирюльки, а принимают всерьез!..»

Варвара РЯЗАНЦЕВА

автора книг «Стеклянный Дом» и «Однажды будет вечер голубой» –

Варвара РЯЗАНЦЕВА

Новое произведение прозаика Варвары Рязанцевой –

Варвара РЯЗАНЦЕВА ВА

бирюль ки

Москва БОСЛЕН

УДК 821.161.1-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-44 Р99

Художественное оформление Фуфаевской И.Д.

Рязанцева Варвара Р99 Бирюльки / Варвара Рязанцева. — М. : Бослен, 2013. — 288 с.

ISBN 987-5-91187-195-6 Новое произведение прозаика Варвары Рязанцевой — автора книг «Стеклянный Дом» и «Однажды будет вечер голубой» — представляет собой калейдоскоп разноцветных «стеклышек» человеческих историй и судеб, составивших «мозаичный узор» реальной жизни. Автор делится с читателем выстраданным, сокровенным: надо верить в добро, сострадать чужой боли, просить за тех, кому хуже, и упрямо стремиться к познанию Истины, способной открыться и в «саму последнюю минутку» бытия… УДК 821.161.1-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Запрещается полное или частичное использование и воспроизведение текста и иллюстраций в любых формах без письменного разрешения правовладельца ISBN 987-5-91187-195-6

содержание

Предисловие ........................................................ 7

Наследство ......................................................10 Мнительность .................................................33 Карма ..............................................................38 Грех ...................................................................65 Овражек ..........................................................75 Шизофрения ..................................................99 Подтяжка .......................................................148 Добро ....................................................... 183 Жених смерти .......................................... 194 А там еще немного — и Прованс .............203 Воздаяние ............................................... 237 Крестный ход ...............................................256

предисловие

Как-то летом на дачной веранде друзей я наслаждалась чаем, заваренным со смородиновым листом, поданным с тремя видами домашнего варенья. Освободив после трапезы стол от самовара и посуды, хозяева разбросали на нем забавные деревянные фигурки и принялись по очереди подтягивать их к себе деревянной же палочкой, одну за другой, пытаясь не рассыпать составившегося построения. Среди игрушечных предметов видны были машинки, шляпки, домики, музыкальные инструменты, оружие, фрукты, мебель — словом, масса симпатичных миниатюрных вещиц... Забава, в которой я узнала распространенную некогда в России «игру в бирюльки», требовала аккуратности, собранности и определенного мастерства. С удовольствием наблюдая за отточенными движениями игроков, я недоумевала, отчего название достаточно замысловатой в общем-то игры стало синонимом безделья, превратившись с годами в устойчивое сочетание, означающее «занятие пустяками»?.. Увлекшись, я сделала попытку разобраться в логике поведения игроков: их действий, предпочтений в выборе

фигурок, в причинах успеха или неудачи, — но не преуспела, подумав только, что реальная жизнь, где мы хватаемся то за одно, то за другое, стараясь заполучить как можно больше «всякого», весьма напоминает игру в бирюльки, главное в которой — доставая нужное, не разрушать походя остального!.. В коловерти мелькающих дней нам, увы, не дано познать, что есть важное, а что — нет, и часто мы принимаем за главное — суету... Нам не известно доподлинно, что хорошо, что плохо, и, бывает, мы называем черное — белым... Мы не в состоянии предугадать, каковым будет результат нашего поступка, к каким последствиям он приведет... Не понимаем, почему за аналогичные провинности для одних наступает немедленное воздаяние, других же не наказывают вовсе; сомневаемся, возможно ли найти оправдание греху, коль скоро он привел к благому исходу... Так может, напряженное размышление об изначально непознаваемом и представляет собой, по чьему-то авторитетному мнению, игру в бирюльки — бесполезное занятие ерундой?.. Между тем, проживая данную нам в качестве Дара жизнь, так хочется надеяться, что с нами — пусть смешными, даже нелепыми в своей неугасимой вере в конечную справедливость — не играют Оттуда все в те же бирюльки, а принимают всерьез!.. ...От пришедших в ту ночь в голову мыслей и аналогий я не смогла заснуть. Наутро же, чувствуя, что тема не отпускает, решила попробовать подтвердить или же опровергнуть свой тезис, и в течение ближайших месяцев поднимала из архивов памяти и набрасывала на бумаге поразившие меня ранее истории судеб человеческих, способные стать иллюстрацией правильности или же ошибочности моего посыла... В итоге на свет появился сборник рассказов и новелл, который я так и окрес-

тила — «Бирюльки»... Завершая его, чувствовала я себя утешенной, ибо пришла к однозначному выводу, что не так все у нас и плохо!.. И если согласиться по умолчанию с утверждением, что стремление постигнуть логику бытия есть задача неразрешимая — чистой воды искушение, — то и мучиться не стоит... А надо просто изредка высыпаться, пить натощак стакан кипяченой воды, по возможности делать зарядку и обязательно кого-то любить... А еще... во что-то верить и непременно надеяться — непременно!.. Главное же: относиться к себе с известной долей иронии, ведь, как ни крути, а жизнь (уж и не знаю, согласитесь ли вы со мной после прочтения этой книги?) действительно ужасно смахивает на «Игру в бирюльки»... В. Р.

наследство

о мироощущению и душевной организации Лада Адоевцева была мистиком: часто думала о параллельных мирах, представляла себя в разных формах реинкарнации — потому-то и любила так отдыхать на Гоа. И когда занималась йогой под звуки загадочных мантр, чувствовала, как успокаивается душа, укрепляется дух, оздоравливается тело... В нынешний приезд была у Лады особая цель. Последние три года она состояла в отношениях с мужчиной на девять лет ее моложе. Начались они с мощной, будто шквалистый ветер, страсти, буквально сбившей обоих с ног. В последнее же время эмоции сникли и выглядели понуро, как знамя на флагштоке в период штиля. И сейчас Адоевцевой предстояло определить для себя: стоит ли заряжать их свежими батарейками или окончательно выдернуть вилку из розетки, дав возможность угасающим порывам, дойдя до нулевой отметки, обратиться в ничто. Плавая в высоченных океанских волнах; медитируя под руководством наставника с Тибета или же просто сидя в закатный час на песке опустошенного отливом побе-

режья, стеклянная гладь которого отражает в себе небо; наблюдая за тем, как прячется за горизонт, словно нарисованный акварелью, алый солнечный диск, Лада все искала в красоте, достигшей абсолюта, знаки, подтверждающие правильность того или иного поворота событий. По той же причине решилась и на поездку в Путтапарти в ашрам Сатья Саи Бабы, бывшего уже и во второй своей реинкарнации в сравнительно преклонном возрасте. Лада благоговела перед ним и надеялась разглядеть в ауре Просветленного вектор собственного движения. Являясь Аватарой* эпохи, Саи Баба провозглашал всей своей жизнью, поступками, мыслями: «Приходите ко мне с пустыми руками, и я наполню их доверху! Приносите сюда все свое зло и, забыв его здесь, возьмите то, что есть у меня — Любовь! Примите от меня как можно больше блаженства, передав мне все ваши печали и невзгоды...» Вот женщина и надумала оставить в обители Святого свое смятение, обретя безмятежность и ясность разума. Конечно, это был в какой-то степени эгоистичный шаг, но для простого смертного — простительный... Спутников в поездке образовалось трое: семейная пара из российской глубинки, непонятно зачем предпринявшая столь долгое и утомительное путешествие по нескладным дорогам Индии, и вежливый до чопорности немолодой иностранец, по виду англичанин, по акценту, скорее, канадец, оказавшийся впоследствии австралийцем. «Слабая» половина супружеской пары, одетая в шорты и врезавшуюся под мышками майку, как раз таки выглядела сильной в контрасте с тщедушным, будто прибитым к земле супругом. И сама она, и ее вконец за* Воплощение Бога на Земле.

шуганный муж (Лада невольно сочувствовала ему, так как тому приходилось принимать в себя постоянное раздражение, недовольство и тупое недоумение своей благоверной) были явно не готовы к испытаниям, что призван преодолеть каждый, вознамерившийся совершить паломничество во имя поиска «Храма своей души». Как выяснилось, отправились супруги Курыжко в ашрам, услыхав нечаянно, как гид описывает, что Святой способен творить чудеса, — представляли они их себе наподобие фокусов в цирке. Громогласная, тучная женщина сильно действовала Адоевцевой на нервы, но, готовясь к посещению святого места, Лада полностью ушла в медитацию, отгородившись от внешних впечатлений, включая «сладкую парочку». На обратном же пути, проникшись благодатью, смягчилась до умиления: «Если уж быть до конца честной, — подтрунивала она над собой, — то надо признать: примитивная, как семь копеек, Анжела (так звали боевитую попутчицу, не на шутку рассердившуюся на Святого за то, что «не удосужился показать падающую с неба манну», воображаемую ею в виде манной крупы), в своей вопиющей духовной нищете, наверняка гораздо более меня самой, отягощенной бесконечными сомнениями, терзаниями и самоедством, заслужила “блаженство Царствия Небесного”...» Нетривиальное умозаключение заставило Ладу почувствовать к семье Курыжко нечто вроде симпатии и мысленно попросить прощения за насмешки и подколы, которые она себе позволяла. Что касается Джейкоба Левера — так звали иностранца, — то было очевидно: направляется он к Святому осознанно, видимо, также как и Лада, надеясь разобраться благодаря контакту с Проникшим в Тайну в чемто особо для себя значимом.

Высокий, подтянутый, легкий в походке, с тонкими чертами лица, бледной, нетронутой загаром кожей, светло-голубыми, словно выцветшими за жизнь, глазами и седой головой — выглядел Джейк где-то на шестьдесят, но, возможно, был и старше — «тамошний» образ жизни, как известно, щадит... Австралиец был погружен в свои мысли. «Хорошо, что не владеет русским, — бросая исподтишка в его сторону взгляды, отметила про себя Лада, — а потому не реагирует на одиозные реплики “слонихи и пигмея” (так окрестила она про себя Анжелу и ее мужа)». Но, слегка освоившись и распознав в Адоевцевой “единомышленницу”, кроме того свободно владеющую английским, смущенно извинившись, что нарушает ее уединение, Левер обратился к ней с вопросом: знает ли она что-либо о философии Сатья Саи Бабы — он был бы крайне признателен ей за любую информацию на этот счет... И тогда Лада изложила принципы учения Святого, как понимала их сама. Наставления его пленяли своим сочетанием мудрости, гуманизма и внешней безыскусности: «Верьте в Бога! Во всей Вселенной есть только один Бог — это человек называет Его многими именами. Следуйте своей религии — но при этом будьте искренны! Попытайтесь понять и принять истинные ценности вашего вероисповедания, применяйте их в повседневной жизни. Уважайте все религии, но не оправдывайте их, если они нарушают принципы праведности и нравственности. Прилагайте силы для взращивания и укрепления в себе духовных помыслов и единства мыслей, слов и поступков. Развивайте и поддерживайте идеалы истины, справедливости, мира и Любви.

Самоотверженно служите больным, бедным и нуждающимся, не думая при этом о похвале или выгоде...» — Вот в этих тезисах, пожалуй, и заключена сердцевина философии Аватары, — неожиданно разволновавшись, подвела черту под сказанным Лада. В микроавтобусе воцарилась тишина. Слушавший с напряженным вниманием австралиец молчал. Супруги Курыжко, ошарашенные тем, как виртуозно попутчица владеет иностранным языком, переглядывались между собой. — А мы и курсы окончили, и сертификат получили, а все равно — ни в зуб ногой!.. — горестно вздохнул Анжелин муж. Джейкоб выглядел растроганным. — Чудо! — воскликнул он наконец. — Все так просто, ясно, правильно и хорошо... Спасибо вам! — В его взгляде сквозило неподдельное восхищение, и Ладе почудилось, будто голос его задрожал. На территории ашрама находилось несколько гостиничных комплексов, откуда к столовой ручейком стекался народ, неся в руках тарелки из пальмовых и банановых листьев. Тут же расположились музей, концертный зал, школа, стадион и даже торговый центр. Уверенный в том, что запредельная мудрость требует тишины, концентрации внимания и не терпит мельтешения, Левер был обескуражен. Он заметно растерялся, не представляя, куда идти и что делать дальше... Пришлось Ладе, ранее уже бывавшей в «Прашанти Нилаям»*, взять его под свою опеку. Держа австралийца за руку, чтобы не потерялся в гигантском скоплении народа, она повела его к Дереву медитации. Успокаивая мысли, обретая созер* «Обитель Высшего Покоя».