Тиберий Сильваши — Я не пишу, я выращиваю живопись

Тиберий Сильваши — Я не пишу, я выращиваю живопись

Tiberiy Silvashy — I don’t paint, I grow painting

Биография /

Тиберий Сильваши — известный украинский художникабстракционист. Картины Тиберия Сильваши есть в музеях Мюнхена, Вены, Нью-Джерси, Запорожья, Харькова, Ужгорода, Киева, а также в частных коллекциях Европы и США. Родился в 1947 г., живет и работает в Киеве.

Tiberiy Silvashy is famous Ukrainian abstractionist painter. Paintings of Tiberiy Silvashy are in museums in Munich, Vienna, New Jersey, Zaporizhia, Kharkiv, Uzhorod, Kyiv, as well as in private collections in Europe and the USA. Tiberiy Silvashy was born in 1947, lives and works in Kiev.

Biography

«I don’t paint, I grow painting»

Образование: 1962-1966 Республиканская художественная школа им. Т.Г.Шевченко, Киев, Украина 1965-1972 Киевский государственный художественный институт

Education: 1962-1966 Taras Shevchenko Republican Art School, Kiev, Ukraine 1965-1972 Kiev State Art Institute, Kiev, Ukraine

Персональные выставки: 2013 «Монохромия», Щербенко Арт Центр, Киев, Украина 2012 «Обрамление», арт-центр Я Галерея, Киев, Украина «Настоящее время или пространство вдоха выдоха», Боттега Галерея, Киев, Украина 2011 «Поверхность», Боттега Галерея, Киев, Украина 2010 «Простая форма», Боттега Галерея, Киев, Украина

«Абстракция реальность», Дворец искусства, Львов

«Горизонт», Я Галерея, Киев, Украина 2009 «15», Боттега Галерея, Киев, Украина

«Крылья», Я Галерея, Киев, Украина 2008 «Ночь, день, сад»,

Национальный художественный музей, Киев, Украина 2007 «Цветные объекты», Я Галерея, Киев, Украина

Personal exhibitions: 2013 «Monochromia», Shcherbenko Art Centre, Kyiv, Ukraine 2012 «Framing», Ya Gallery, Kyiv, Ukraine «Real time or space of inhale exhale», Bottega Gallery, Kyiv, Ukraine 2011 «Surface», Bottega Gallery, Kiev 2010 «A simple form», Bottega Gallery, Kiev, Ukraine

«Abstraction reality», Palace of Art, Lviv

«Horizon», Ya Gallery, Kiev, Ukraine 2009 «15», Bottega Gallery, Kiev, Ukraine

«Wings», Ya Gallery, Kiev, Ukraine 2008 «Night, Day, Garden»,

National Museum of Art, Kiev, Ukraine 2007 «Color objects», Ya Gallery, Kiev, Ukraine 2006 «Rembrandt-zoom», Karas Gallery, Kiev, Ukraine 2003 «Blue Project», Karas Gallery, Kiev, Ukraine 2000 «Painting», Contemporary Art center, Kiev, Ukraine 1999 «Colour writing», CHA, Kiev, Ukraine 1995 «New Works», CHA, Kiev, Ukraine 1993 «Paintings», Gallery «Expece Croix-Baraghon»,

Toulouse, France

2006 «Рембрандт-zoom», Карась Галерея, Киев, Украина 2003 2000 1999 1995 1993

/

«Я не пишу, я выращиваю живопись»

«Синий проект», Карась Галерея, Киев, Украина «Малярство», Центр современного искусства, Киев, Украина «Цветопись», ЦДХ, Киев, Украина «Новые работы», ЦДХ, Киев, Украина «Живопись», Галерея «Expece Croix-Baraghon», Тулуза, Франция

Групповые выставки: 2013 «Великое и величественное», Мыстецкий Арсенал, Киев, Украина «Искусство. Дизайн. Фотография», куратор Марина Щербенко, Щербенко Арт Центр, Киев, Украина «Состязания со временем: Искусство 1960-х – начала 2000х годов», Национальный художественный музей Украины, Киев, Украина, куратор Оксана Баршинова fine art ukraine 2013, Мыстецкий Арсенал, Киев, Украина 2012 «Миф. Украинское Барокко», Национальный художественный музей Украины, Киев, Украина 2011 «Украинская абстракция, черно-белые работы»,

Боттега Галерея, Киев, Украина 2011 «Независимые», Мыстецкий Арсенал, Киев, Украина

«20 лет присутствия», Институт современного искусства,

Киев, Украина 2009 «Отдаленность близкого», Люблин, Польша 2006 «Территория», Люблин, Польша 2004 «Прощай, оружие», Мыстецкий Арсенал, Киев, Украина

art-senat, Orangerie du Senat, Париж, Франция 2003 «Первая коллекция», ЦДХ, Киев, Украина 2002 «Landshaft живописного заповедника»,

Национальный художественный музей, Киев, Украина 2001 «Перекресток», Kunsthistorische museum,

Garrah palas, Вена, Австрия

«Бренд: Украинское», ЦСМ, Киев, Украина 1999 «ХХ художников Украины: конец тысячелетия»,

Национальный художественный музей, Киев, Украина 1993 Современное искусство Украины,

Музей Августинцев, Тулуза, Франция 1992, 1993, 1995 «Живописный заповедник», Киев, Украина 1991 «Троица», Киев, Украина, Лейпциг 1990 «7х7», Украина-Дания, Выставка живописи, Оденсе, Дания 1988 «Выставка Советской живописи»,

Музей Вилы Миранделла, Варезе, Италия 1985 «Выставка восьми молодых художников Украины»,

ЦБХ, Москва, Россия Проекты: 2008 Фестиваль Арт-Киев, проект Боттега Галереи «Причастные»,

Украинский Дом, Киев, Украина 1998 Биеннале нефигуративной живописи,

Международный арт-фестиваль, Киев, Украина, 1996 «Ненаративность», Международный арт-фестиваль,

Киев, Украина 1995 «Живописный заповедник», куратор, «Градобанк»,

Киев, Украина 1994 Симпозиум «Украинско-французские встречи», куратор,

Центр делового и культурного сотрудничества,

Украинский Дом, Киев, Украина

2

Group exhibitions: 2013 «Great and grand», Mystetskyi Arsenal, Kyiv, Ukraine

«Art. Design. Photography», Bottega Gallery, Kyiv, Ukraine

«Racing With Time: The Art of 1960s – The Beginning of 2000s», National Art Museum of Ukraine, Kyiv, Ukraine

fine art ukraine 2013, Mystetskyi Arsenal, Kyiv, Ukraine 2012 «Myth. Ukrainian Baroque», National Art Museum of Ukraine, Kyiv, Ukraine.

2011 «Ukrainian Abstraction, black and white works»,

Bottega Gallery, Kiev, Ukraine 2011 «Independent», Mystetsky Arsenal, Kiev, Ukraine

«20 years of presence»,

Institute of Contemporary Art, Kiev, Ukraine 2009 «Remotely close», Lublin, Poland 2006 «Territory», Lublin, Poland 2004 «A Farewell to Arms», Mystetsky Arsenal, Kiev, Ukraine

«ART-SENAT», Orangerie du Senat, Paris, France 2003 «The first collection», 2002 «Landshaft of scenic reserve»,

National Museum of Art, Kiev, Ukraine 2001 «Crossroads», Kunsthistorishe museum,

Garrah palas, Vienna, Austria

«Brand: Ukrainian», Kiev, Ukraine 1999 «XX Artists of Ukraine: The End of the Millennium»,

National Museum of Art, Kiev, Ukraine 1993 «Contemporary Art of Ukraine»,

The Augustins Museum, Toulouse, France 1992, 1993, 1995 «Scenic Reserve», Kiev, Ukraine 1991 «Trinity», Kiev, Leipzig 1990 «7x7, Ukraine, Denmark, Painting Exhibition,

Odense, Denmark 1988 «Exhibition of Soviet Art»,

Museum of Vila Mirandella, Varese, Italy 1985 «The exhibition of eight young artists

from Ukraine», CHA, Moscow, Russia Projects: 2008 Art Festival, Kiev, Bottega Gallery project Implicated,

Ukrainian House, Kiev, Ukraine 1998 Biennale of non-figurative painting, The International Art Festival, Kiev, Ukraine 1996 «Anti narrative», International Art Festival, Kiev, Ukraine 1995 The Reserve Painting III, curator «Gradobank», Kiev, Ukraine 1994 Symposium «The Ukrainian-French meeting», Center for

Business and Cultural Cooperation, Ukrainian House, Kiev, Ukraine

Виктория Бурлака

Modernity which is usually called ‘modern art’, not in the narrow, ‘contemporary’, but in a broader sense of art which is more than a hundred years, counting from classical modernism, is usually measured by the depth of self-reflection.

This phenomenon, which constantly compares itself to reality, trying to find the unmpteenth number of differences and to understand its own “specificity” – the notion of the lexicon, developed once by minimalists. The history of modern art in Ukraine was built from snippets during the last 20 years. Thus, in the local tradition semantic markers of mysterious modernity aren’t formed yet – the concept remains diffuse. Alternatively, it seems logical to offer a “reflective” art. Art, worried about own ontological status, reflected itself, the world and itself in the world. Art, laying the reflection of two realities on each other and comparing specific “aesthetic experience” with a total ex-

3

Pictorial surface lives by itself, developing according to certain organic principle – colorful layers archived time in themselves, which remains in material terms. This is an extract of it, “dry residue”. As a vision, the time of painting can`t be profane, but the absolute opposite. It triggers the countdown, retroactive setbacks. A favorite Silvashy`s metaphor is a metaphor of a single painting, which the artist writes all his life. Time is a major aesthetic value. Beauty is a time. Hence emerged the direction of the monochromes, developed in the last project.

Avoiding the “feast for the eyes” and a 180 degree turn.

Concentrated, non attractive art in principle, that is in opposition to the art system and prevents itself from absorption. Here are the principles of co-existence of Silvashy`s “new abstraction” with socio-market structures. This art is hermetical, it is for a narrow audience of those who is opposite to pressure of pop taste. The picturesque asceticism is progressing as well as the reduction of expressive instruments, gradually reaching to the “zero” level. Not color, but its absence. It is the gradual rejection from the decorative texture. Sacrificing this way, the artist gradually approaches the desired effect of “silent painting”, which is opposite to the cacophony of the flow of visual information ...

Viktoria Burlaka

Victoria Burlaka — Being on the brink

Живописная поверхность живет будто бы сама по себе, развивается согласно некоему органическому принципу — красочные слои архивируют в себе время, которое сохраняется в материальном эквиваленте. Это его экстракт, «сухой остаток». Как и видение, время живописи не может быть профанным, но абсолютной противоположностью ему. Оно запускает механизм обратного отсчета, ретроактивного движения вспять. Мы заново «проживаем» взглядом на холсте движения кисти: от последнего до первого. Излюбленная метафора Сильваши — это метафора одной картины, которую художник пишет всю жизнь. Время есть основная эстетическая ценность. Красота — это время. Отсюда возникло направление монохромов, разрабатываемое в последнем проекте. Уход от «пиршества для глаз» и поворот на 180 градусов. Сосредоточенное, принципиально не аттрактивное искусство, которое находится в оппозиции арт-системе и не дает ей с легкостью поглотить себя. В этом заключаются принципы со-существования «новой абстракции» Сильваши с социально-рыночными структурами. Это искусство герметично, оно для узкой аудитории тех, кто противостоит давлению поп-вкуса. Живописная аскеза идет по нарастающей. Так же, как и редукция выразительных средств, постепенно доходящая до «нулевого» уровня. Не цвет, но его отсутствие. Постепенный отказ от декоративной фактурности. Идя на такие жертвы, художник постепенно приближается у желаемому эффекту «безмолвия» живописи, противостоящему какофонии обрушивающегося на нас отовсюду потока визуальной информации…

perience of “being-in-the-world”...

Tiberiy Silvashy is classical example of artist, who reflects on his own intentionality. He is “The Last of the Mohicans”, who insist on specific aesthetic experience. This is not a radical autonomy, which could afford the “guru” of minimalism: it considered now as radical as an utopia. This is being-on-the edge of reality. Contact of art with reality on the surface of the work of art. Their contact is thought literally, bodily, tactile: surface of the canvas - this is a “body art”, Silvashi with great pleasure manipulates such analogies. Artist sees the task of today in ability to stop in time. Not to go into the “wilds” of the symbolic dimension, but to stay at the surface of visible, at the surface of the work of art. Art is particular experience of vision that is different from the trivial. Trivial view assumes automatic recognition of the object. Visual is a dead end of banal, contact with the unknown, unidentified. Mental abnormality of “laid-back look” - a state in which a person sees the world like for the first time - in terms of visual, is the norm, the prerequisite of vision. This is one of the fundamental bases of his ontology. Being-on-the surface assumes the representation of meaning era, the distinction between visual and symbolic, discredit the myth of otherworldly, metaphysical life of artworks. Surface is not a cover already, which hides the depth of the metaphysical, it becomes self-sufficient and self-worthy. The dramaturgy of the work takes place here. Here also its history is layered... We remember Gadamer`s essay “Numbness picture”, which was a landmark for self-determination of art. In the 1960s the process of verbal purification was only beginning. In 1990 it declared the aesthetics of postmodernism, speaking about the Emptiness,hiding behind the surface. The “emptiness” then was kind of state of mind. Today it has become the perceived reality, the process of purification from the husk of meaning came to a logical ending. On the other hand, the visual is expressed in its entirety ... and incompleteness. Looking at the Silvashy “color objects”, you comprehend that artistic expression can never be completed, only interrupted at some stage ... His art is procedural, the process of depiction – in contrast with creating a recognizable, narrative image – is endless. It turns into a meditation, into a focusing on the object of vision, on diving into it, detachment from anything that might interfere. Meditator turns off his inner voice, the instance of meaning. Emptiness is accompanied by a perfect silence.

/

Тиберий Сильваши — классический пример рефлексирующего свою интенциональность художника. «Последний из могикан», продолжающих настаивать на специфичности эстетического опыта. Это уже не радикальная автономия, которую могли себе позволить «гуру» минимализма: она сегодня мыслится, как столь же радикальная утопия. Это бытие-на-грани искусства и реальности. Со-прикосновение искусства с реальностью на поверхности произведения. Их контакт мыслится буквально, телесно, тактильно: поверхность холста — это «тело искусства», Сильваши с удовольствием манипулирует такими аналогиями. Задачу сегодняшнего дня художник видит в том, чтобы суметь вовремя остановиться. Не углубляться в «дебри» символического измерения, но оставаться на поверхности видимого, на поверхности произведения. Искусство — это специфический опыт видения, отличный от банального. Банальный взгляд предполагает автоматическое узнавание объекта. Визуальное — это тупик банального, соприкосновение с неизвестным, неопознанным. Психическая аномалия «остраненного взгляда» — состояния, в котором человек видит мир будто бы впервые — с точки зрения визуального, есть норма, предпосылка видения. Это одно из фундаментальных оснований его онтологии. Бытие-на-поверхности предполагает конец эпохи репрезентации смысла, разграничение визуального и символического, дискредитацию мифа о потусторонней, метафизической жизни произведения. Поверхность — уже не ширма, якобы скрывающая глубину метафизического, она обретает самодостаточность и самоценность. Драматургия произведения разворачивается именно здесь. Здесь же наслаивается его история… Памятно этапное для самоопределения искусства эссе Гадамера «Онемение картины». В 1960-х процесс очищения от вербального только начинался. В 1990-х его декларировала эстетика постмодерна, заговорившая о Пустоте, скрывающейся за поверхностью. Тогда «пустотность» была умонастроением. Сегодня она стала ощущаемой реальностью, процесс очищения от шелухи смысла дошел до логического финала. Зато, визуальное раскрывается во всей своей полноте и… незавершенности. Глядя на

«цветовые объекты» Сильваши, понимаешь, что художественное высказывание никогда не может быть закончено, только прервано на каком-то из этапов... Оно процессуально, процесс «живописания» — в противоположность созданию узнаваемого нарративного изображения — бесконечен. Он превращается в медитацию, то есть, фокусировку на объекте видения, погружения в него, отрешения от всего, что может мешать и фонить. У медитирующего отключается внутренний голос, инстанция смысла. Пустота сопровождается идеальной тишиной.

Виктория Бурлака — Бытие-на-грани

Современность того, что принято называть «современным искусством», не в узком, contemporary, но в широком смысле слова искусства ста с лишним лет, начиная отсчет от классического модернизма, принято измерять глубиной саморефлексии. Это явление, которое постоянно сверяет себя с реальностью, стремится найти n-ное количество отличий и уяснить собственную «специфичность» — понятие из лексикона, разработанного когда-то минималистами. В Украине история современного искусства была смонтирована из обрывков, впопыхах проигрывалась в течение последних 20-ти лет. Поэтому, в локальном обиходе так и не образовались смысловые маркеры «загадочной» современности — понятие остается размытым. В качестве варианта, кажется логичным предложить «рефлексирующее» искусство. Искусство, озабоченное собственным онтологическим статусом. Рефлексирующее себя, мир, и себя в мире. Искусство, накладывающее отражения двух реальностей друг на друга и сверяющего специфический «эстетический опыт» с тотальным опытом «бытия-в-мире»…

TRAP FOR THE CLOUD

Щербенко Арт Центр

/

17.10—2.11.2013

/

‘Монохромия’

ЛОВУШКА ДЛЯ ОБЛАКА Мир вокруг нас заполнен образами-картинками. Мы уже не столько то, что читаем и говорим, сколько то, что видим и наше «мы» является результатом визуальных практик в первую очередь. Язык коммуникативных образов (термин О.Аронсона) – эффективен и понятен. Он образуется общим для информационной реальности полем узнаваний и знаний, а скорость считывания таких образов только увеличивает нашу неспособность осмыслить все увеличивающийся их объем, полностью подчиняя нас тирании момента. Вирильо писал, что все, что экспонируется на предельной скорости, может быть только случайным. Это не античный кайрос, а «случай в горизонте прозрачности» – горизонта экрана монитора.

The world around us is filled with images and pictures. We are not what we read or speak, we are what we see, and our «we» is primarily the result of our visual practices. Language of communication patterns (the term by A. Aronson ) is effective and clear. It is formed by field of knowledge and recognitions, which are common for informative reality. And the speed of reading such images only raises our inability to comprehend their content, which is constantly increasing and conquering us by tyranny of the moment. Virilio wrote that everything that is displayed on the limited speed, can be accidental only. This is not an antique Kairos but «the case on the horizon of transperancy» of the screen horizon.

Существование живописи сегодня – это вопрошание о ней самой. Не столько о ее видовом существовании, сколько воплощении мифа об общем визуальном языке под названием «живопись». И в горизонте банальных «истин» и мелькающих образов культуриндустрии, для живописи важным становится существование пространства тишины, пространства «замедленного времени». В этой практике живопись перестает быть инструментом коммуникации, а создает оптику «пристального взгляда», где важнейшим элементом становится культура различения. Пространство воздействия монохромной живописи – пространство «замедления времени».

The existence of painting today - it is an inquiring of itself.

Not so much of its aspective existence as to the embodiment of the myth on a common visual language which is called «painting».

The existence of space of silence, space of “slow time” becomes important for the painting on the horizon of banal “truths” and flashing images of culture industry. Painting is no longer a tool for communication under these conditions. It creates the optics of «unfaltering gaze», in which the most important element is culture of distinction. The space of monochrome painting’s influence is the space of «slow time».

Being a phenomenon of the border, after minimalism, after conceptualism, monochrome belongs to painting entirely.

This kind of painting has many names, which testify the variety of possible strategies of the phenomenon. «Non-iconic» art, concrete art, «radical art» and many others.

Будучи явлением границы, после минимализма, после концептуализма, монохром целиком принадлежит живописи. У этого вида живописи много названий, что говорит о множестве возможных стратегий в середине явления. «Нониконная» живопись, конкретная живопись, «радикальная живопись» и много других.

«Monochromia» is the project about time and perception.

It is about historical time of the existence of painting forms and subjective time of the perceiver. The experience of «seeing» such works is different not only from the way of «reading» a painting, which depicts something; it is different from the experience of contemplating «traditional» abstract works. Monochrome surface is devoid of structure and division. There is nothing of what is called composition of colored spots. It is only pure «reduced» color being in relation with the viewer’s perception. The top layer of paint only fixes the final state of color plane, the history which can be tracked on the edges of the work. Visible and hidden

Проект «Монохромия», – о времени и восприятии. Об историческом времени существования форм живописи и о субъективном времени воспринимающего. Опыт «смотрения» таких работ отличается от того, как «читается» живопись, изображающая что либо. И даже от опыта созерцания «традиционных» абстрактных работ. Поверхность монохромной работы лишена структуры и членения. Нет того, что называется композицией цветовых пятен. Работает только чистый «редуцированный» цвет, вступающий в сложную игру взаимоотношений со зрительским восприятием. Верхний красочный слой только фиксирует финальное состояние цветовой плоскости, историю которой мы можем отследить на боковых ребрах работы. Слои цвета, видимые и скрытые, материализуют время создания работы, перипетии пути, результат которого не известен автору до конца, но может быть ретроспективно прочитан и прожит воспринимающим. Наблюдающий поставлен в ситуацию противоречия между чувственным опытом и постоянным возвращением вопроса о причинах процесса живописи. Между опытом и знанием, полученным не в готовом виде от художника, – он есть результат его личного перцептивного и когнитивного процесса. «Сделай так, чтоб я мог говорить с тобой» говорит персонаж романа Мориса Бланшо. Непреодолимая потребность высказаться, с надеждой, что будет установлено зерно общности. Недаром один из видных представителей монохромной живописи Йозеф Мариони говорит, что отношение зрителя с картиной – это приватный опыт человека. «Монохром не стиль, а личная позиция» – вторит ему Барбара Роуз.

layers of color materialize the time of creation of works, the turns of the path, the result of which is not known even by the author till the end, but it can be read and lived through by perceiver retrospectively. The viewer is in a situation of conflict between sensuous and constant return to the questioning of the reason of painting process. Between experience and knowledge gained not as finished form from the artist– it is the result of his personal perceptual and cognitive processes. «Do it so that I could talk to you», says the character of the novel by Maurice Blanchot. Resistless need to speak up having hope that the seed of solidarity will be sown. No without reason one of the most prominent representatives of monochrome painting Joseph Marioni says that relationship between the viewer and the painting is private experience. «Monochrome is not a style but the personal position», – echoed Barbara Rose.

«Monochromia», Shcherbenko Art Centre, Kyiv, Ukraine.

October 17 – November 2

«Монохромия», Щербенко Арт Центр, Киев, Украина.

17 октября – 2 ноября.

4

‘Monochromia’ / 17.10—2.11.2013 / Shcherbenko Art Centre

Тиберий Сильваши. Живопись, 2013, фанера, акрил, 150х150.

Tiberiy Silvashy. Painting, 2013, plywood, acrylic, 150x150.

5

Настоящее время / 9.02—25.02.12 / Bottega Gallery

There is a state of the art, when in the relationship with the real, it must come to its limit. This allows you to review the existing systems of representation, with lined net of symbolic swept over the reality.The world is full of information, an excess of images and visual symbols, terror of pictures. The reality is closed with layers of visual cover, where works a determinant of history, contrary to the logic of life. Time and space are discrete, split up and glares ... Technical reproduction and digital killed not only the aura of the work, but also created a deep rift between reality and its substitutes. After giving birth, after all, an irresistible craving of authenticity.

Iconoclasts VIII — IX century burned icons to destroy what the icons shown — the image of God. The divine nature can not be imaged! Nowadays, the image is destroyed by the fact that it is given added meaning, including the mechanism of meaning, transforming the image into a visual sign.You see, «This,» exclaimed a Zen master, for greater clarity, struck with a stick on the student’s back, seeking from him the ability to communicate with the reality. Not with the concepts and intellectual substitutes.

Not with the speculative speech. Not with the psychological simulations and romantic illusions .... But with «This.» With the space of pure relations. Unfiltered life, raw reality is not «seen», not «read» in the work, but begins with «experience». Escaping beyond the statements in time to see the world reflected in a falling drop of rain. This is how the art works when it goes out of the culture industry, appearing on the boundaries of the spaces of spiritual practices. Looking for integrity and experience. Without a mechanism description. This space is «slow time». According to the philosopher, «the poor from the outside, but richer in the case.» Passive contemplation with fixed-point coverage, is replaced by «duration» of movement. Step by step, invading the new space between the points marked with «color objects.»

Nomad way. The way of «hronorealismpath», the way of Chronos — this is an aesthetic mode, which allows to work with the basic elements of the space-time. This is the «ultimate» experience of painting. It is no longer associated with the descriptive «view of the world» and its form of presentation — the classical picture.

Here again is the question about the essence of painting, about the other levels of vision.

Existence of color space and real-time, works as a procedure.

In the «color object», we are not dealing with an image, but with a anarchy bordering with reality continuum, that generate the art.

«River of colors» floating over us from time to time «flows» on us. And then, at different time, in different places emerge people or groups who can be called painters. Such phenomenon have their own rhythm, forming a pair. In happier times, overlapping, in other not. But the main thing — the «duration of the material,» the ability to last in time. In material borns the sense and takes affect.

Painting is immanence. At the physiological level, this rhythm is repeated in the rhythm of inhalation and exhalation, echoing the rhythm of life. The procedure of ways is also a calm look at the world as a single process. Here an unknown master of mosaics of St. Sophia Cathedral and Rembrandt with Vermeer, Barnett Newman and Primachenko, Chan master Chi Mu and Yablonskaya, Gavrilenko and Marioni are equal in their obviousness. In each of them exist «flickering» phenomenon in the light of other, waging covert or overt roll. Way is the rhythm of light and shadow, birth and death, the path from parent to child. Where the way from object to object becomes more important than the objects themselves, dissolving into the feeling of participation to the rhythm of the explicit to conceal, from the invisible to the attainment, from the lost to found.

Above us isthe mystical depth of the «river of color.»

Before us is a plane — an impersonal space. «River of color» is invisible and silent. Starting work, you enter into this stream, giving it materiality and visibility, how this did generations of painters before and will do after. The shapes of its presentation are changing, but it is written in a special language. Language, in which binder between the generations heirs through individual practice. The painter does not dictate the content of external to the person who looks, but allows you to see. Vision — this is the birth of Another.

Есть состояния искусства, когда во взаимоотношениях с реальным, оно должно подойти к своему пределу. Это позволяет пересмотреть установленную систему репрезентации, с расчерченной сеткой символически накрывшей реальность. Мир переполнен информацией, избытком образов и визуальных знаков, террором картинок. Реальность закрыта слоями визуальных покрывал, где действует детерминанта истории, противоречащая логике жизни. Время и пространство дискретно, дробится и бликует… Техническое воспроизводство и дигитальность убили не только ауру произведения, но и создали глубокий разрыв между реальностью и его заменителями. Родив, в конце концов, непреодолимую жажду подлинности. Иконоборцы VIII - IХ века жгли иконы для того, чтобы уничтожить то, что иконы показывали, – изображение бога. Божественная природа неизобразима! В наше время изображение уничтожается тем, что ему придается дополнительный смысл, включая механизм означения, превращая изображение в визуальный знак. Ты видишь «Это», восклицал дзенский наставник, для пущей наглядности ударял палкой по спине ученика, добиваясь от него способности общаться с реальностью. Не с концепциями и интеллектуальными заменителями. Не изворотливостью спекулятивной речи. Не с психологическими симулякрами и романтическими иллюзиями…. А с «Этим». С пространством чистых отношений. Неотфильтрованная жизнь, сырая реальность не «просматривается», не «считывается» с произведения, а проживаются «опытом» пережитого времени. Ускользая за пределы высказывания, чтобы успеть увидеть мир, отраженный в падающей капле дождя. Так работает искусство, когда оно уходит из культуриндустрии, оказываясь на границах пространств духовных практик. В поисках целостности, опыта. Без посредничества. Без механизма описания. Это пространство «замедленного времени». По словам философа, «бедное снаружи, но богаче для случая». Пассивное созерцание с фиксированной точкой охвата, сменяется «длительностью» передвижения. Шаг за шагом осваивающем пространство между точками обозначенными «цветовыми объектами». Путь номада. Путь «хронореализма», путь Хроноса – это эстетический режим позволяющий работать с базовими элементами пространства-времени. Таков «предельный» опыт живописи. Она уже не связана с описательной «картиной мира» и ее формой презентации – классической картиной. Тут вновь ставится вопрос о сущности живописи, о других горизонтах видения. Бытийность цветового пространства и реальность времени, проживаются как процедура. В «цветовом объекте», мы имеем дело не с изображением, а с граничащей с континуумом реальности стихией, порождающей саму живопись. «Река цвета» плывущая над нами время от времени «изливается» на нас. И тогда, в разное время, в разных местах возникают люди или группы людей, которых можно назвать \цветочувствителями\ -живописцами. Такие «изливания» имеют свой ритм, образуя пару «излияние-восприятие». В счастливые времена, совпадающие, в иные нет. Но главное – «длительность материала», способность длиться во времени. Именно в материале рождается ощущение и длится аффект. Живопись – имманентность. На физиологическом уровне этот ритм повторяется в ритме вдоха и выдоха, вторя жизненному ритму. Процедура пути, это еще и спокойный взгляд на мир как на единый процесс. Тут неизвестный мастер мозаик Софии Киевской и Рембрандт с Вермеером, Барнетт Ньюмен и Примаченко, чаньский мастер Му Ци и Яблонская, Гавриленко и Мариони являются равноправными в своей очевидности. В каждом из них «мерцает» явленное на свет другим, ведя скрытую или явную перекличку. Путь - это ритм света и тени, рождения и умирания, путь от родителя к потомку. Где путь от предмета к предмету становится более важным, чем сами предметы, растворяясь в чувстве сопричастности к ритму от явного к сокрытому, от невидимого к обретенному, от найденного к утраченному. Над нами мистическая глубина «реки цвета». Перед нами плоскость, - безличное, доиндивидуальное пространство. «Река цвета» - невидима и беззвучна. Начиная работу, ты входишь в этот поток, придавая ему материальность и зримость. Как это делали поколения живописцев до, и будут делать поколения после. Меняются формы его презентации, но пишется он особым языком. Языком, в котором связь поколений передается через индивидуальную практику. Живописец не диктует внешнее содержание тому, кто смотрит, но дает возможность увидеть. Видение – это рождение Другого.

Tiberiy Silvashy

Тиберий Сильваши

6

Present Time / 9.02—25.02.12 / Bottega Gallery

Экспозиция проекта «Настоящее время» Тиберия Сильваши, 2012, Боттега Галерея, Киев

Exposition of Tiberiy Silvashy project «Present Time», 2012, Bottega Gallery, Kyiv

7

8

Bottega Gallery

/

9.02—25.02.12

/

Настоящее время

Present Time / 9.02—25.02.12 / Bottega Gallery

Exposition of Tiberiy Silvashy project «Present Time», 2012, Bottega Gallery, Kyiv

Экспозиция проекта «Настоящее время» Тиберия Сильваши, 2012, Боттега Галерея, Киев

9

Настоящее время / 9.02—25.02.12 / Bottega Gallery

Тиберий Сильваши. Живопись, 2011, холст, масло, 100х100

Tiberiy Silvashy. Painting, 2011, oil on canvas, 100x100

10

Present Time / 9.02—25.02.12 / Bottega Gallery

Exposition of Tiberiy Silvashy project «Present Time», 2012, Bottega Gallery, Kyiv

Экспозиция проекта «Настоящее время» Тиберия Сильваши, 2012, Боттега Галерея, Киев

11

Объект ‘Фонтан’

Тиберий Сильваши: «Фонтан наглядный образ текучести времени. Его драма обозначена сменой сезонов и прихотью человека. Беззвучность листьев на дне неработающего фонтана меланхолична и только память хранит фантом прохлады летних струй. Есть фонтаны анонимы. Но у знаменитых фонтанов есть имена. И есть вереница имен создателей фонтанов, счастливо сохраненных историей, но это уже другой сюжет и не для нас. А для нас важно одно имя – Дюшан. И важно то, что из его фонтана никогда не текла жидкость. И вряд ли он, Дюшановский фонтан, хоть чем- то напоминает своих собратьев. Слава его другой природы. Такое возможно только на территории искусства, где метафора обнажает какие-то глубинные связи между предметами и явлениями, выстраивая невидимые мостки между звуком и тенью предмета; между эпизодом в истории искусства и рукой наносящей краску на куб.

Fountain is a visual image, which characterizes fluidity of time. His drama is marked by the changing seasons and the whim of man. Silent leaves on the bottom of the non-working fountain are melancholic and only memory keeps a phantom of a cool summer jets. Some fountains are anonymous. But the famous fountains have their names. And there is a number of names of the founders of the fountains, happily preserved by history, but that’s another story and not for us. For us one name is important – Duchamp. And important is that from his fountain never flowed liquid. Unlikely that Duchamp’s fountain looks like his brothers.

His fame has a different nature. His fame has another source. This is possible only in art, where the metaphor reveals some deep connection between objects and phenomena, building invisible bridges between the sound and shadow of the object, between the episode in the history of art and the hand, which applies paint on cube.

И куб – этот умноженный квадрат, разворачивающийся во времени. Из черного в белое. И наоборот. «Черный квадрат», «Белый квадрат».

And the cube, this multiplied square, which unfolds itself in time. From black to white. And vice versa. «Black square», «White square».

Оглядываясь на столетнюю историю этих базовых явлений современного искусства, я задаю себе вопрос, «какой сезон сейчас?»

Looking back at the century-long history of these basic phenomena of modern art, I ask myself, «what kind of season is now?»

And: «what is presented and what is hidden?»

ART KYIV contemporary 2011

/

1.11-13.11.2011

/

И еще: «что представлено, а что скрыто?»

Фрагмент объекта Тиберия Сильваши «Фонтан», 2011

Fragment of Tiberiy Silvashy object «Fountain», 2011

12

Object ‘Fountain’ / 1.11-13.11.2011 /

13

ART KYIV contemporary 2011

Tiberiy Silvashy object «Fountain», 2011, ART Kyiv Contemporary, Mystetskyi Arsenal, Kyiv

Объект Тиберия Сильваши «Фонтан», 2011, ART Kyiv Contemporary, Мыстецкий Арсенал, Киев

проект ‘Поверхность’ / 13.06 – 02.07.2011 / Bottega Gallery

Tiberiy Silvashy project exposition «Surface», 2011, Bottega Gallery, Kiev

Экспозиция проекта «Поверхность» Тиберия Сильваши, 2011, Боттега Галерея, Киев

14

Project ‘Surface’ / 13.06 – 02.07.2011 / Bottega Gallery

Tiberiy Silvashy project exposition «Surface», 2011, Bottega Gallery, Kiev

Экспозиция проекта «Поверхность» Тиберия Сильваши, 2011, Боттега Галерея, Киев

15

Проект ‘Поверхность’ / 13.06—02.07.2011 / Bottega Gallery

Номады электронного века маркируют свое присутствие сменой юзерпика, а перемещение в пространстве — скольжением курсора. Пророчество Мак-Клюена сбылось, мы живем в мировой деревне. «Африка» проснулась в нас, и мы разделены на племена и тейпы идентифицирующие себя операционными системами, мировыми брендами и «псевдорелигиозными» сообществами «Фейсбука», «Твитера» и т.д. Светящийся экран компьютера стал метафизическим фоном для энциклопедий и библиотек, реализовав часть утопического проекта Просвещения, но, так и не осуществив чаемую гармонию человека и общества, оставив его в экзистенциальном одиночестве и социальной незащищенности. Время стало информацией, пространство виртуальным и технологичным, вера манипулятивной. Искусство, по выражению одного политтехнолога, функционально свелось к обслуживанию «матрицы». На вопрос «где место искусства», — ответ — «везде» или «нигде» в зависимости «кто» и «почему» задает этот вопрос. Когда знанием стало все, когда «смыслы» заполняют все межпредметное пространство, то производством новых смыслов является операция перераспределения этих знаний. Разговоры о кризисе искусства, ведущиеся длительное время только подтверждают факт, что искусство уже не находится там где мы привыкли его видеть раньше. Современная Арт-система стала системой торговли предметами роскоши, выстроила иерархию «звезд», превратилась в фабрику производства аттракционов для расширения мест паломничества туриндустрии. Она с легкостью поставила себе на службу очаги сопротивления и критики, сделав их составной частью системы. Это не значит, что в рамках системы не появляется искусство. Это значит, что она, система, его поглощает, нивелируя в контексте. Возможно, настала пора переосмыслить некоторые понятия и термины, которые мы по старинке используем и которые являются просто пустыми оболочками. Поэтому столь важны попытки определить где «место искусства», продолжающиеся постоянно и начавшиеся не сегодня. Нуждается ли наше время в искусстве? Какие должны быть его формы и функции? И чем оно должно отличаться от многочисленных культурных шаблонов, производство которых возрастает и увеличивается. Наиболее чуткие к сопротивлению материала художники видят путь к переосмысливанию всех этих явлений на пути опыта, основанного не столько на перекодировке знаний, на извлечении и производстве смысла, всего того, что находится в рамках дихотомии субъекта и объекта, сколько на основании самой практики существования. Говоря об этой практике, я имею в виду конечно взаимоотношение жизни и искусства. И тут, очевидно, важно определиться с тем, что есть в жизни такого, что требует своего проявления именно в форме искусства. Когда возникает конфликт между исчерпав-

шей себя формой и жизненной силой настоятельно требующей своего воплощения именно в форме искусства. И тогда ставится вопрос о природе визуальности. Визуальности, которая существовала последние 500 лет укорененной в символическом порядке языка, в иерархии, в миражах репрезентации и туманах информационных потоков. Возможно, нужно перенаправить наше внимание на другую природу языка. Об этом, в свое время говорил Хайдеггер, говоря о поэзии: «Язык не потому поэзия, что в нем — прапоэзия, но поэзия потому, что пребывает в языке, что язык хранит изначальную сущность поэзии». Вопрос стоит об онтологизации визуальности. Преодоления рациональности и диктатуры нарратива. Это вопрос о свободе. Где реальное совпадает с личной историей. Где взгляд смотрящего встречается с «взглядом реального» и ускользает от него, обнаруживая интенсивность длительности. Изменяя само пространство. Делая его пространством изменчивости, незавершенности, открытости для Другого. Говоря о пространстве, я имею в виду и автономное произведение, которое организует вокруг себя «поле силы» и «белый куб» галереи, выставочного пространства, - особой «зоны интенсивности» выделенный из повседневности, где время замедляет свое движение. Такая ретериториализация позволяет попытаться найти до-идеологическую материю жизни, в месте над которым наше профанное время не имеет власти. Живопись есть частный случай действующих в искусстве безсубъективных сил. И, возможно, важнее не то, как делается произведение, сколько то, как оно воспринимается. Когда технология совпадает с элементами живописной структуры, когда чувственное находится в сложном единстве с концептуальным, когда важно не понимание, но событие. Есть состояния живописи, когда она полностью совпадает с границами своей природы, соответствует своему предназначению, независимо от того находится цветовой объект на стенке или в пространстве. Разомкнутая структура «цветового объекта» как и «специфического объекта» минимализма, создает сопряжение времен произведения и зрителя, влияя на условия для непосредственного чувственного опыта в котором участвуют поверхность, взгляд и время. Времени инвестированного в длительность переживания реальности, со-переживания времени создания произведения, история которого записана на его поверхности. Поверхность — точка пересечения предмета и пространства. Поверхность — лексема амбивалентная. Для взыскующего «значений», «смыслов» — поверхность та граница, сквозь которую нужно проникнуть для того, что бы достичь неких глубин спрятанных автором, такая устаревшая постмодернистская игровая версия потрафляющая более- менее образованному зрителю. Версия «присутствия» вводит новые правила видения. По-

16

верхность не прячет ничего, за ней нет «глубины» в которую нужно проникать, но она есть, наличествует в каждом мгновении, в эффекте, порождающем невидимую структуру ситуации. Ситуацию, удаляющуюся от поля общего смысла. Ситуацию, за которой стоит некий интимный телесный опыт, где точки зрения микшируются с реальным пространством в каком-то не артикулированном осадке. Реальное и искусственное мы видим поочередно и одновременно. Жизнь и искусство меняются местами, мерцают и растворяются во взгляде. Поверхность — это место блужданий и заблужданий. Эта промежуточная зона существует между телами как зона их встречи. Такую промежуточность Мерло-Понти назвал «плотью мира», чем-то до конца не принадлежащей ни субъекту, ни до конца -внешнему миру. Тело как раз такое место, в котором происходит встреча мира и сознания. Живое, по мнению МерлоПонти, всегда существует внутри и вне, на точках контакта. Взгляд структурирует пространство видимого. Есть удивительное свойство настоящей живописи, глядя на которую взгляд как бы проваливается в некую пустоту, в головокружительный опыт заблуждения, непонимания. Образующий в сплошной ткани времени некие прорехи, «дыры времени». Лакан полагает, что в картине (объекте созерцания) существует «слепое пятно», некий не фиксируемый центр, который для визуального желания человека он именует взглядом. «Взгляд» не принадлежит субъекту, это не направленность взора, это скорее незримая приманка самой вещи. То, чего не достает глазу и что манит. Во взгляде субъект теряет свою самость, в погоне за своим желанием он проваливается в бессознательную основу своего существования. Отрешаясь от всего внешнего. От быта, социальности, знания и рефлексирующего «я». Избавляясь от вечного проклятия европейской метафизики — дуализма духа и тела. Художник (живописец) производит в повседневности некий акт длительности, событие, в безмолвии которого обнажается меланхолия вещей. Лужа на дороге, в которой отражаются проплывающие облака и инверсионный след самолета. Промчавшийся автомобиль разбрызгивает воду, обнажив асфальт, скрытый под водной поверхностью. Через мгновенье вода смыкается и опять отражается небо. Жизненный поток, который мы чувствуем кожей, безмолвная жизнь предмета в его голой зримости, факт жизни, ускользающий в косноязычие осознания, превращается в пространство искусства. Морис Бланшо в своем тексте «Смерть последнего писателя» говорит о том, что когда уйдет последний писатель, наступит не тишина, не безмолвие, а на мир обрушится шум. Не то ли произойдет с уходом последнего живописца. Метафизическая функция труда живописца (художника) удержать мир от прорыва в него профанного «шума». Точка покоя в центре циклона. Тиберий Сильваши

Tiberiy Silvashy project exposition «Surface», 2011, Bottega Gallery, Kiev

17

Puddle on the road, which reflects passing clouds and vapor trail aircraft. Auto sprays water, exposing the asphalt, hidden under the water surface. A moment later, the water closes in and sky is reflected again.

The life stream, which we feel with our skin, silent life of an object in its naked visibility, a fact of life slipping away into inarticulateness of consciousness turns into a space of art.

Maurice Blanchot, in his text «The Death of the latter writer», says that when the latter writer leaves, there will not silence, but the world collapses with noise.

Maybe this happens when the last painter will leave.

Metaphysical function of artist labor is to keep the world from a breakthrough of profane «noise.» The point of rest is in the center of the cyclone.

Tiberiy Silvashy

Bottega Gallery

Экспозиция проекта «Поверхность» Тиберия Сильваши, 2011, Боттега Галерея, Киев

The surface is a place for walks and delusions.

This gray area exists between the bodies as their

The artist produces a daily duration of an act, event, in which silence melancholy of things is exposed.

/

Speaking about this practice, I mean of course the relationship of life and art. And here, obviously, it is important to decide what things are in life, which requires its manifestation is in the form of art. When conflict arises between the exhausted form and vitality strongly demanding its incarnation is in the form of art. And then arises the question about the nature of visuality.

Visuality that existed 500 years rooted in the symbolic order of language in the hierarchy, in the mists and mirages of representation of information flow. Perhaps, we need to redirect our attention to the different nature of the language. About this, in his time told Heidegger, speaking about poetry: «The language is a poetry,

Version of presence introduces new rules for the vision. The surface is not hiding anything, it has no «depth» you want to penetrate, but it is, is there in every moment, in effect, generating an invisible structure of the situation. Situation, retreating from the field in general sense.

Situation, for which there is a certain intimate bodily experience, where the terms are mixed with the real space in some not articulated sediment. We see the real and artificial alternately and simultaneously. Life and art are swapped, shimmer and dissolve in our eyes.

View structures visible space. There is a wonderful feature of real painting, looking at which your view falls into some void, in a dizzying experience delusion, misunderstanding. It is forming in a continuous material of time some gaps, «holes of time». Lacan believes that at the painting (the object of contemplation), there is a «blind spot», a non-fixed center, which he calls a glance. «The View» does not belong to subject; it is not focus of eyes, but rather an invisible lure of the thing itself. What is missing an eye and that beckons. In his view the subject loses itself, in pursuit of his desire, he falls into an unconscious basis of its existence. Renounce of all external. It is renounce of life, sociality, knowledge, and reflective «I». Subject is getting rid of the eternal damnation of European metaphysics - the dualism of mind and body.

13.06 – 02.07.2011

Most sensitive to the resistance of the material artists see the way to rethink all these phenomena in the way of experience, based not on the extraction and production of meaning, all that is within the dichotomy of subject and object, but rather on the basis of the existence of the practice itself.

Painting is a special case of nonsubject forces operating in art. And, perhaps, more important is not how the product is made, but how it is perceived by audience. When technology is the same as the elements of the picturesque structure, when sensory is in a difficult one with the conceptual, when is important not to understand, but the event.

There are the states of art, when it fully coincides with the boundaries of their nature, correspond to their intended use, regardless of whether the object is the color of the wall or in space. Open-loop structure of the «color object» as «specific object» of minimalism creates the pairing time of the work and the viewer, affecting the conditions for direct sensory experience that involves a surface view and time. Time invested in the duration of the experience of reality, with the experience of time of a product creation, which history is written on its surface.

Surface is the intersection of object and space. Surface is a ambivalent token. For seeking the «values», «meanings» - the surface is the boundary through which you need to penetrate in order to achieve some hidden depths of the author, such an old post-modern version of the game which satisfy more or less educated audience.

meeting area. Merleau-Ponty calls this Intermediateness «the flesh of the world», something that does not belong neither to subject, nor to the external world. The body is just a place where world and consciousness are meeting each other. Living, according to Merleau-Ponty, is always existing inside and outside, on the points of contact.

/

Talks about the crisis of art, ongoing for a long time only confirm the fact that art is no longer there, where we used to see it before.

Modern Art system has become a system of luxury goods trade, has built a hierarchy of «stars», turned into an factory production of the amusement places to expand tourism industry.

Centers of resistance and criticism serve it, they are an integral part of the system. This does not mean that in the system art does not appear.

This means that system that absorbs it, levels art in context. Perhaps it is time to rethink some concepts and terms that we use,and which are just empty shells. Therefore, it is important attempt to define where is «the place of art»?

Does our time need art? What should be its form and function? And what it must be different from the many culture patterns, which production is increasing and increasing.

not because that in it exist prepoetry, but poetry because the language preserves the original language of the essence of poetry». The question is about ontologization of visuality. We need to overcome rationality and dictatorship of the narrative. This is a question of freedom. Where the real coincides with a personal history. Where opinion meets the beholder of the «real look» and slipping away from it, obserbing the intensity of duration. By changing the space itself. In making it the space of variability, incompleteness, openness to the Other. Speaking about space, I mean the stand-alone product, which organizes itself around the «field strength» and «white cube» gallery, exhibition space - a special «zone of intensity,» isolated from everyday life, where time slows down its movement. This allows you to try to find pre-ideological matter of life in a place over which our profane time has no power.

Project ‘Surface’

Nomads of the electron-century mark its presence in the changing userpic, and moving in space - sliding the cursor. McLuhana’s prophecy about global village came true. «Africa» ​​ was awakened in us, and we are divided into tribes and tapes identifying themselves with operating systems, global brands and the «pseudo» communities such as «Facebook», «Twitter», etc. Glowing computer screen has become metaphysical background for encyclopedias and libraries, implementing part of the utopian project of the Enlightenment, but not achieved the desired harmony between man and society, leaving him alone in the existential and social insecurity. Time has become the information, space is virtual and technological, faith is manipulative. Art, as one spin doctor said, is functionally reduced to maintenance of the «matrix». The question «where is the place of art» – has an answer - «everywhere» or «nowhere,» according to «who» and «why» asks this question.

When knowledge became all, when «meanings» fill all the intersubject space, the production of new meanings is a redistribution of the operation of this knowledge.

Проект ‘Поверхность’ / 13.06—02.07.2011 /

Bottega Gallery

Тиберий Сильваши. Живопись, 2010–2011, 30х25 (16)

Tiberiy Silvashy. Painting, 2010-2011, 30x25 (16)

18

Project ‘Surface’ / 13.06—02.07.2011 /

Bottega Gallery

Tiberiy Silvashy project exposition «Surface», 2011, Bottega Gallery, Kiev

Экспозиция проекта «Поверхность» Тиберия Сильваши, 2011, Боттега Галерея, Киев

19

20

Bottega Gallery

/

13.06—02.07.2011

/

Проект ‘Поверхность’

Project ‘Surface’ / 13.06 – 02.07.2011 / Bottega Gallery

Сверху: Тиберий Сильваши.

Up: Tiberiy Silvashy. Painting, 2010 – 2011, 100x120 (2) Left: Tiberiy Silvashy exposition of project «Surface», 2011, Bottega Gallery, Kiev

Живопись, 2010–2011, 100х120 (2) Слева: экспозиция проекта «Поверхность» Тиберия Сильваши, 2011, Боттега Галерея, Киев

21

Проект ‘Простая форма’ / 25.04—11.05.2010 / Bottega Gallery

Есть эпохи, где системы, регулирующие ее жизнеспособность приведены в относительную устойчивость и обладают внутренней иерархией.В самой системе, заложено противоположное, динамическое и критическое начало, подрывающее непреложность смыслов, расшатывающее устоявшуюся систему координат. Отсутствие ответа увеличивает количество вопросов. Память занята самопроизводством образов, имя которым — цитата. Случай, будучи антитезой времени, размывает четкость маркировки пути, увеличивая вариантность его воплощения. У Делеза и Гватари в «Трактате о номадологии», есть замечательные рассуждения о разнице между кочевником и мигрантом, о типах пространств, которые они осваивают. Кочевник ходит по не разграфленному пространству, он никуда не бежит, не хочет бежать: он срастается с этим гладким пространством... Мигрант двигается между двумя точками. Мигрант — это беглец, покидающий местность, когда она исчерпала свои ресурсы. Мы, живем в эпоху вопросов и миграций. Искусство — когда-то территория с четко расчерченным и маркированным пространством, где медиа, языки и коммуникации находились в рамках конвенций. Теперь границы размыты. Поставленные в условия выбора среди бесчисленных возможностей, мы теряемся в этой бесчисленности. Множество вариантов не делают нас всемогущими. И проблема свободы художника заключается не в доступе к наибольшему количеству вариантов, а во внутреннем побуждении, определяющем его выбор Но возможно, были поставлены не те вопросы, и возможно не правильно использованы инструменты для того, чтобы продолжить работу на данной территории. Еще в 60-е годы Адорно писал об актуальности философии: «Философия, однажды казавшаяся абсолютной продолжает существовать, поскольку момент ее реализации был упущен». Не то ли происходит с искусством? С живописью? Пространство искусства было апроприировано политикой, масс-медиа, масс-культурой, дизайном. Не растворится ли оно в коммуникативных потоках? Не было ни одного вида искусства, которого бы не хоронили столько, сколько это происходило с живописью. И каждый раз она возвращалась. Возможно, скорость и интенсивность, с которой инновации происходили в искусстве ХХ века, не позволили сосредоточиться на разработке ресурсов заложенных в самих этих инновациях? Возможно, когда все пути затоптаны, замусорены, есть смысл вернуться к истокам, дорогам не пройденным нами, заняться разработкой ресурсов, которые мы не замечали раньше. Что такое искусство сегодня? В чем его функция? Художник — это объект манипуляции рынка или инструмент трансляции особого опыта, присущего только этой практике? Что такое живопись, как особая практика сегодня? Проект «Простая форма» об этом. И еще о другом варианте существования живописи. Живописи после образа — учитывая опыт минимализма и монохрома. И живописи после концептуализма — как возможности не символического языка. Изучение свойств материи, приключения невербального, минимальность информации и уменьшение дискурсивного поля. Живописи не в форме картины, то есть традиционных

субъектно-объектных отношений, а в форме пространства присутствия. Пространства цвета. В середине самого цвета. Галерея не пустота, где стены служат подпорками для подрамников с холстами, а сами являются частью цветового поля, которое вмещает в себя следующее пространство — «стену». Стена и «стена», поверхность и пустота, тело сквозь тело, гладкость и фактура, хроматизм и ахроматизм — это пары не противостояния «или-или», а пары единства, где субъект присутствия \зритель\, как союз «и» замыкает на себе все цветовое пространство. И еще время. Не застывшее время охвата картины одним взглядом. А динамичное время движения тела вдоль стены, — открыть ее всю можно только движением в пространстве. Последовательно. Таким же образом, соблюдали ритуальное движение вокруг бассейна с водой, зрители \участники\, в проекте «Малярство», где синее пространство зала отражалось в воде, внося дополнительное измерение перцепции. Отражения — это еще одна форма расширения границ живописи, которые интересуют меня и требуют реализации. 10 лет прошло с проекта «Малярство». В то же время была задумана «Стена» для Венецианского биенале. Не случилось. Через год-два, мы с Ежи Онухом хотели реализовать его, в трансформированном виде, в стенах ЦСИ. Тоже не вышло. Как и несколько других проектов, которые я начал складывать в папку «Нереализованные проекты». Но, вот в «Простой форме» эта часть моих идей воплотилась. В память о Венеции — «Стена». Синее — в память о «Малярстве». Тиберий Сильваши

There are epochs where systems are governing their viability are given in relative stability and have an internal hierarchy. The system consists of two contrary things: dynamical and critical power, undermining the established system of coordinates. The lack of response increases the number of questions.

Memory is busy with producing images, which name is citation. The case, being the antithesis of time erodes the clarity of marking paths, increasing the variance of its implementation.

Gilles Deleuze and Pierre-Felix Guattari in their “Tractate about nomadology” speak about the difference between nomad and migrant, about types of spaces, which they domesticate.

Nomad walks through undifferentiated space, he doesn`t run anywhere, he doesn`t want to run, he grows together with this smooth space. Migrant is moving between two points.

Migrant is a fugitive leaving the environment, when resources are depleted. We live in epoch of questions and migration. In former times art was a territory with clearly differentiated and marked space, where media, languages and communications were in the frames of conventions. Now borders are in diffusion. Posed in terms of choice among countless possibilities, we get lost in the infinite. Enormous quantity of alternatives doesn`t make us almighty. And the problem of artists freedom isn`t in access to enormous quantity of alternatives, but in inner motivation defining his choice. But, maybe, wrong questions were raised; wrong instruments were used to continue work on this territory in right direction.

In 60-s Adorno wrote about actuality of philosophy: “Philosophy, once seemed to be

22

absolute still exists, since the moment of its realization was missed. Maybe, the same process takes place in art?

In painting? The space of art was appropriated by policy, mass-media, mass culture, and design. Can art dissolve in communicative flows? There was no single form of art which would not be buried as much as it happened with the painting. And each time she returned. Perhaps the speed and intensity with which the innovation took place in the art of the 20th century, didn`t enable to focus on developing the resources laid within these innovations? Perhaps when all the paths trampled, littered, it makes sense to go back to basics, the roads, which weren`t passed by us, to work towards developing the resources that we didn`t notice before. What is art today? What is its function? Artist - it is an object of manipulation of the market or instrument of broadcasting a special experience unique only to this practice? What is a painting, as a special practice today?

The project «Simple form» is answering these questions and also about another embodiment of the painting. It is about painting after the image – which takes into account the experience of minimalism and monochromatic. It is about painting after conceptualism – as an opportunity of not symbolic language. This project is about studying the properties of matter, non-verbal adventure, the minimum information and reducing the discursive field. It is about painting not in the form of picture, that is the traditional subject-object relation, but in the form of space presence.

Space of color. In the middle of the color. Gallery is not a void, where the walls are props for stretchers with canvas, but are themselves part of the color field, which houses the following space - «the wall». The wall and the «wall», surface and the emptiness, body through the body, smoothness and texture, chromatism and achromatism – they are not controversial, but pairs of unity, where the presence of the subject \ viewer \, as the word «and» closes on itself all the color space. And also time. It is not frozen time scope of a painting at a glance, but the dynamic movement of the body along the wall. You can open it only with movement in space. Sequentially. In the same way the audience and participants observed the ritual movement around the pool with water in the project «Malyarstvo», where the blue space of the room was reflected in the water, bringing an extra dimension of perception. Reflections – this is one more form of extending the boundaries of art that interests me, and requires implementation. 10 years have passed since the project «Malyarstvo» was implemented. At the same time was conceived «The Wall» for the Venice Biennale. But it didn`t happen. After a year or two, Jerzy Onuch and I would like to realize it in a transformed form in the walls of the Centre of Modern Art. But it also failed, like several other projects that I started to put in a folder «Unrealized projects». But in the project «Simple form» is embodied some part of my ideas. In memory of Venice – «The Wall».

Blue – in memory of «Malyarstvo».

Tiberiy Silvashy

Project ‘ Simple form’ / 25.04 – 11.05.2010 / Bottega Gallery

Fragments of the object from Tiberiy Silvashy project «Simple form», 2010, Bottega Gallery, Kiev

Фрагменты объекта из проекта «Простая форма» Тиберия Сильваши, 2010, Боттега Галерея, Киев

23

24

Bottega Gallery

/

25.04—11.05.2010

/

Проект ‘Простая форма’

Project ‘ Simple form’ / 25.04 – 11.05.2010 / Bottega Gallery

Fragments of the object from Tiberiy Silvashy project «Simple form», 2010, Bottega Gallery, Kiev

Фрагменты объекта из проекта «Простая форма» Тиберия Сильваши, 2010, Боттега Галерея, Киев

25

Проект ‘Простая форма’ / 25.04—11.05.2010 / Bottega Gallery

Fragments of the object from Tiberiy Silvashy project ‘Simple form’, 2010, Bottega Gallery, Kiev

Фрагменты объекта из проекта «Простая форма» Тиберия Сильваши, 2010, Боттега Галерея, Киев

26

Project ‘ Simple form’ / 25.04 – 11.05.2010 / Bottega Gallery

Fragments of the object from Tiberiy Silvashy project «Simple form», 2010, Bottega Gallery, Kiev

Фрагменты объекта из проекта «Простая форма» Тиберия Сильваши, 2010, Боттега Галерея, Киев

27

Проект ‘XV’

15 — это количество работ на выставке. Большая часть из них создана в последнее время, но несколько написано раньше. Для меня важно включение таких работ в контекст новой выставки, так как это показывает важный для меня принцип непрерывности живописи как процесса. Процесса, как в физическом, так и в философском смысле. Новым для меня тут была работа с углем. Профессионала художника этот материал, конечно, отсылает к годам учебы, академическим рисункам. Кроме того, уголь рисовальный, — результат сжигания древесины — его след, след огненной стихии. Первоэлемента. Рядом с «цветными» объектами этот «угольный минимализм» создает определенное поле напряжения. Они оттеняют друг друга, комментируют, отзываются как эхо близкими ритмами и формами, и форма эта несет логику в себе. В «белом кубе» галереи эти работы образуют запись первичных элементов и сущностей художественного языка, превращаясь в объекты созерцания. Вместе с пространством галереи они создают приватное пространство миграции форм».

«15 – this is amount of works, which will presented on exhibition.

Greater parts of it were created last time, but some of them were written before. It is very important for me to inclusion such works in the context of new exhibition, because it shows important for me principle of continuity of painting as a process. Like a process in physical and in philosophical sense.

Work with coal here was new for me. This material sends the professional artist to the years of study, to the academic pictures. In addition, drawing coal - the result of wood incineration - his track, track of fiery element. Beside “coloured” objects this “coal minimalism” is created defined field of tension. They shade each other, comment, answer by near rhythms and forms and this form carries logic in itself. In the “white cube” of gallery these works form the record of primary elements and essences of artistic language, turn into the objects of contemplation. Together with space of gallery they create private space of forms migration».

Живопись XV — 13, 2008 Картон, гафрокартон, бумага, коллаж, масло, эмаль, графит, 100х100

Tiberiy Silvashy

Bottega Gallery

/

31.01—19.02.2009

/

Тиберий Сильваши

Tiberiy Silvashy project exposition «XV», 2009, Bottega Gallery, Kiev

Экспозиция проекта Тиберия Сильваши «XV», 2009, Боттега Галерея, Киев

28

Painting XV – 13, 2008 Paperboard, corrugated fiberboard, paper, collage, oil, enamel paint, graphite, 100x100

Project ‘XV’ / 31.01—19.02.2009 / Bottega Gallery

Живопись XV — 9, 2008. Смешанная техника, уголь, соус, 108х200

Painting XV – 9, 2008. Mixed technique, coal, sauce, 108x200

29

Проект ‘XV’ / 31.01—19.02.2009 / Bottega Gallery

Живопись XV — 2, 2008. Смешанная техника, уголь, соус, 108х200

Painting XV – 2, 2008. Mixed technique, coal, sauce, 108x200

30

Project ‘XV’ / 31.01—19.02.2009 / Bottega Gallery

Живопись XV — 7, 2008. Смешанная техника, уголь, соус, 108х200

Painting XV – 7, 2008. Mixed technique, coal, sauce, 108x200

31

‘Монохромия’ / 17.10—2.11.2013

Editor: Marina Shcherbenko

Художник: Тиберий Сильваши

Artist: Tiberiy Silvashy

Куратор проектов: Марина Щербенко

Curator: Marina Shcherbenko

Координатор проекта Мария Вергелес

Project coordinator Maria Vergeles

Авторы текстов: Виктория Бурлака Тиберий Сильваши

Text authors: Biktoria Burlaka Tiberiy Silvashy

Корректор: Анастасия Барахвостова

Corrector: Anastasia Barakhvostova

Фото: Мария Быкова

Photo: Maria Bykova

Дизайн: Максим Чатский

Design: Maximus Chatsky

Адрес: www.bottega-gallery.com info@bottega-gallery.com

Address: www.bottega-gallery.com info@bottega-gallery.com

время работы: Вт. – Сб. с 11:00 до 20:00 Вс. Пн. – выходные

operation time: Tue. – Sat. 11:00 – 20:00 Sun, Mon – day-off

Copyright 2011 на газету: Bottega Gallery, Киев

Copyright 2012 on newspaper: Bottega Gallery, Kiev

Copyright 2011 на работы, фотографии, тексты: принадлежат автору

Copyright 2012 on works, photographs, texts: author

Щербенко Арт Центр

/

Редактор: Марина Щербенко

Живопись XV — 15, 2008 Картон, гафрокартон, бумага, коллаж, масло, эмаль, графит, 100х100

Painting XV – 15, 2008 Paperboard, corrugated fiberboard, paper, collage, oil, enamel paint, graphite, 100x100