Ольга Клименко by Esti

Ольга Клименко

В жизни всё принимаю как есть… 1

Ольга Клименко закончила Барнаульский педагогический институт, филологический факультет. По сей день работает в средней школе учителем русского языка и литературы. Основная часть жизни автора прошла на Алтае. Стихи пишет со школьных лет. В институте публиковалась в факультетской газете. Имеются публикации в местных газетах и журналах, издавалась в коллективном сборника «Дыхание времени». Много лет посвятила работе с детьми по развитию детского творчества в школьном объединении «Магический кристалл». В 2005 году награждена грамотой СП России за активную пропаганду русской словесности и большой вклад в развитие литературного творчества подрастающего поколения. Совместно с организацией «Дельфа» изданы два сборника детских работ «Тепло родной земли». Ольга Клименко имеет звание «Почётный работник общего образования»

Ãàäàëêà Я гадалку спрошу: «Что мне ждать от судьбы?» Заискрится вино в тёмном штофе, И гадалка начнёт свой обряд ворожбы, Опрокинув на блюдечко кофе. С тайным трепетом жду я её приговор. Что-то медлят янтарные чётки… Пламя яркой свечи обжигает фарфор, А узоры пронзительно чётки… Погоди, не спеши предсказать мне мой крест, Лучше тайны не знать и не ведать. В жизни всё принимаю смиренно, как есть! А тебе… заплачу за беседу.

Çâåçäà êóïàåòñÿ â êëþ÷å Звезда купается в ключе, вода светла ее лучами, Ладонь твоя все горячей, и что-то происходит с нами. И шепчет ива над водой волшебные лесные сказки, Давай с тобой построим дом, и пусть в нем будет море ласки. И пусть цветет у нас в саду так трепетно шиповник алый, Весной наполнят вишни сад своей красою небывалой, И радуги над родником чудесный выгнется мосток, И мы в сиреневом цветке отыщем пятый лепесток…

Àáðèêîñû ïàäàþò â òðàâó Абрикосы падают в траву, Тяготит их солнечная зрелость. Слышите: во сне иль наяву Абрикосы падают в траву. Бархатные теплые бока От полета чуточку примялись, Кожица румянится слегка. Бархатные теплые бока, Мякоть ароматная из детства, Руки деда, солнечная сладость, Знойный сад как вечное наследство, Мякоть ароматная из детства. ...Абрикосы падают в траву... 5

Íà ïåïåëèùå Прости меня, мой милый дом, Что я тебя не сберегла. Свое семейное гнездо Не защитила, не смогла… На черных пепельных камнях Стою, и плакать нет уж сил… Вокруг сгоревший хлам и прах, И тишина, как средь могил… Молитвы словом помяну Все, что очищено огнем, И никого не прокляну За горькое, что было в нем… Ты умирал как человек… Взвивался в небо твой костер Безумен пламени напор… И плакал черным белый снег! Тебя навеки больше нет, Я на помин к тебе пришла… Прости меня, мой милый дом, Что я тебя не сберегла…

Òû, Êóáàíü, ñíîâà ñíèøüñÿ ìíå Ты, Кубань, снова снишься мне! Нежно вишни цветут в садах Бело-розовым по весне, А потом все ветви в плодах. Слез вишневых смола на коре, Дед подсадит на гладкий сук, Ах, как нравятся вишни мне, Но грозится рогатый жук! Сочной ягодой полон рот, Только косточки полетят. Дед смеется: «Ешь, егоза, Спелой вишней наполнен сад!» Брызжет ягод душистых сок, Липнут руки, и щеки блестят… Мне сегодня приснился вновь Весь стволами беленый сад… И проснувшись, еще во рту Вишен чувствую аромат… Только деда давно уж нет, Где-то в детстве остался сад… …Так зачем же тогда во сне Вишни светлые встали в ряд, В белом дед улыбается мне, И цветет дивным цветом сад… 7

Âñÿ â áåëîì, êàê ïåðåä âåíöîì Вся в белом, как перед венцом, От свежей извести избушка. И обрела последний дом Хозяйка - бедная старушка. На светлых стенах нет ковров, Избы убранство небогато. Здесь щедрых не было столов. Бывает так, где место свято… В ней стены не слыхали лжи, И не грешили в ней злословьем. Успокоение души Родные возле изголовья. Гроб в красном бархате сейчас В избе единственная роскошь. Что делать, если пробил час, Час скорби, ладана и воска! О, сколько по России их, Таких заброшенных избушек! Где жизнь кончается простых, Таких земных… …святых старушек…

Äâåíàäöàòü òðàâ Купальская ночь расплескалась по лугу, Где в каждой росинке мерцает звезда Сорву по травинке, ступая по кругу, А возле околицы ждет лебеда! И чуть просияет наутро зарница, Тогда разберу свой заветный букет, Двенадцать должно быть трав росных, душистых, И солнце, играя, прольет нежный цвет! Душица, тимьян, лебеда, вероника, А вот зверобоя янтарная цветь, Пушистый кипрей и листки голубики, И перечной мяты соцветие есть! Ещё подорожник, полынь и ромашка, Для счастья одной не хватает травы, Возьму василек, сон нарушив букашкин, Добавлю в букет свой чуть-чуть синевы! Их ровно двенадцать, лежат, источая Дурманящий запах, ночные цветы! Коль верить обряду, должны постучаться Наутро иль в полдень к девчонке сваты!

È óãîðàçäèëî ðîäèòüñÿ… И угораздило родиться у елки в самый Новый год, В роддом попала моя мама, когда водили хоровод! Сияла елочка огнями, и песни громкие лились, А я – подарком новогодним вдруг стала маме на всю жизнь!

Äîìèê ïîä áåð¸çîé Рождество, и, конечно, морозец… Над деревней дымы и дымки. В этом домике, что под березой, Для гостей напекли пироги. Суетится с наливкой хозяйка, И накрыт уже праздничный стол. Домотканые чисты дорожки, И блестит свежевымытый пол. В синеву распростерла береза Кружева белоснежных ветвей. У хозяйки давно уж готово Все для встречи желанных гостей. И пусть выстудил воздух морозец, Намечается здесь торжество! В этом домике, что под березой, Осветилось все вмиг Рождеством! 10

Àíãåëî÷åê Ангелочек светлый В мир земной спустился, И в ладонях теплых Мамы растворился! Ты зачем так быстро В путь летишь обратный? И снежинкой таешь Хрупкой, непонятной. Пеленами белыми Крылышки повиты. И пути земные Для тебя закрыты. На беду большую В мир земной спустился, В омуте страданий Сразу растворился. Задержись, малютка! В нашем мире грустном. Без тебя нам будет Горестно и пусто…

Ñèíþøêèí êîëîäåö

навеяно сказом Бажова «Синюшкин колодец»

Я Синюшкин колодец ищу у лесного замшелого пня, И себе ни за что не прощу, Коль исчезнет, виденьем маня, Синью ленты из солнечных кос, Синью глаз, что нежней васильков! Вот заросший кипреем покос, В ночь мерцающий от светлячков! Пусть сияет звезда в роднике, Как чудесный кристалл аметиста, Пусть плутает ручей в лозняке, Синь прозрачная так бархатиста! Я в Синюшкин колодец на дно Ключ от счастья давно уронил, А пришёл сюда ранней весной и дорогу домой забыл!

Ðàñïëåñêàëñÿ îçåðîì êèïðåé Плещется как озеро кипрей, Ветер гладит розовые волны, Нежной вязью солнечных лучей Вдаль стремятся облачные чёлны. Нежный запах хрупких лепестков… На окне узор… Мороз крепчает… И в тепле среди зимы оков Вдруг запахнет летним иван-чаем. Их настой напомнит о весне, Так душистым чаем душу грея! Глянь! Мороз в закате на окне Вдруг расплещет озеро кипрея… 13

Ôåâðàëüñêàÿ àêâàðåëü Морозной дымкой выстлался рассвет, Катунь притихла в колыбели февраля, И тянется у заберегов след По зимней речке в снежные поля. Прозрачный пар на водном рубеже, Озябли даже камни у сосны, И лишь багульник знает, что уже Совсем недолго ждать ему весны…

Â Ñðîñòêàõ Багульника дурманный аромат, И нежный цвет черемухи душистой. В Катунь роняю камушек цветной. Какой здесь воздух ласковый и чистый! Он тоже этим воздухом дышал В бору прохладном под пологом сосен, И на поляне землянику собирал Такую ароматную и сочную. Он никогда не думал, что Россия С поклоном на Пикет к нему придет. Он просто был и есть Шукшин Василий… …Простой как правда и великий как народ...

Ïðåä ëèêàìè Когда пред ликами, что скорбны и тихи, Ты немо просишь помощи у Бога, Вдруг зазвучат спасительно и строго Слова молитвы – высшие стихи… В их музыке восторг и очищенье, И в душу неземной прольется свет Прозрачней в мире не было, и нет, И вновь жива надежда на спасенье…

Горный Алтай. Чемал. Храм Иоанна Крестителя на острове Патмос.

Храм на острове в скалы врос, Между сосенок и берез. И река вокруг как стекло, Сколько люду к нему прошло. На скалистых крутых плечах Держит остров надежно храм Мост на жестких тугих цепях, Словно ухает: - Азъ воздам! Мост волнуется, как качель, Сердце прыгает из груди, Глянешь вниз - омутов карусель… Ты глаза закрой и иди… В глыбе камня навстречу всем Божья матерь, а рядом храм! В хрупком шелесте на песке Тихо слышится: …Азъ воздам…

Ïåðî Ïåãàñà У реки на зеленой поляне Пасся старый и пегий Пегас. Он жевал изумрудную траву И косил немигающий глаз. Я Пегаса пасла на пригорке, Выбирала репьи из хвоста, И поила водой из озерка, Где прозрачна она и чиста. А на пятницу в ночь мне приснилось, Что сегодня и мне повезло: Белоснежный Пегас приземлился И оставил на память перо. Я перо на лету подхватила, Пригодится оно для стихов, А Пегаса в полет отпустила, и следила за блеском подков. А когда на светлеющем небе Затерялся в лучах Волопас, Оказалась я вновь на пригорке Рядом старый и пегий Пегас. Все вокруг было вовсе не сказка: Куст ромашек и лес за бугром. И репейник на гриве Пегаса… …Но сияло на солнце Перо… 17

Ïðîñòó÷èòå êîë¸ñà… Простучите колеса свой обратный отсчет В дом, знакомый до боли, тот, где мама нас ждет, Тот, где спелые вишни смотрят прямо в окно, Свет последнего кадра, завершенье кино! Где отец светлоглазый шутит с нами в саду, Разве дом этот милый больше я не найду? Где ж вы, чудо-колеса? Между рельсов трава, И испуганно вьется у мосточков плотва! Ах, как облачно – нежны там по вёснам сады, Как чудесны рассветы, как закаты чисты! Ржавью съело колеса: скрежет, холод и лед! Лишь во сне греет душу лепестковый полет…

Ïîäñíåæíèêàì â ìàðòå ïîðà ïðîñûïàòüñÿ Подснежникам в марте пора просыпаться, Навстречу весне открывая глаза. Непросто в морозы им было дождаться, Когда посветлеет небес бирюза. Откроют они свои сонные глазки, Как только растает рыхлеющий лед, И вновь ручейки пропоют свои сказки, И птицы готовят блокноты для нот…

Äåòñêàÿ éîãà Под цветами «Желтый шар» Мы нашли колючий шар. Шар подпрыгивал, пыхтел, С нами знаться не хотел. Впрочем, каждый догадался: Это ежик нам попался. Просто спал он под кустом Там, где был ежиный дом. Принесли колючку в дом и кормили молоком, Все просили: «Развернись, Да в красе всей покажись!» Ежик нам сопротивлялся, А потом вдруг взял и сдался Показал он глазки, ушки, И животик как подушку. После этой детской йоги Ежик мчался по дороге. Под цветами «желтый шар» Свился он в колючий шар. Очень ежику обидно, Ну, а нам немножко стыдно. Ты прости нас, милый еж! Может, к нам еще придешь?

Òðè öûïë¸íêà Что за праздник у Настенки? - Квочка вывела цыпленков! - Не цыпленков, а цыплят! Поправляют все подряд. - Ну и ладно, пусть цыплята! Настя им ужасно рада! Глазоньки искристые, Шубки золотистые! Настя их берет в ладошки: - Ешьте, цыпки! Вот вам крошки. - Ах, капризные цыплята! Даже крошек вам не надо! Есть цыплята не хотят, В муравке скрыться норовят. Сверху солнышко блестит, Настин локон золотит. ...Словно вербочки-пушинки Три цыпленка на картинке...

Çàïàõ ÷åð¸ìóõè

подлинная история 70 годов 20 века

Девчонка попутку ждала на проселке, Вдыхая весенний густой аромат, И лезли травинок тугие иголки, Полянок в лесу вышивая наряд. Студентка из города ехала к маме Поесть пирожков и попить молочка, Когда тормознул запыхавшийся Газик, Шофера увидев, струхнула слегка. У парня под глазом синяк красовался, Во рту улыбавшемся - ой! - зуба нет! - Не бойся, садись, - паренек засмеялся. Домчу, куда хочешь, доставлю чуть свет. Она боязливо залезла в кабину, И сжалась от страха в дрожащий комок. А он с места газу - помчалась машина, И что с пассажиркой ему невдомек. Так мчались по тракту в молчании колком, И вдруг парень резко нажал тормоза. - Ну, все... - обреченно сказала девчонка Приехала! Все! Доигралась коза! Шофер отошел в придорожный околок, Где облаком вился черемухи цвет, И вдруг на колени дрожащей девчонки Свалился огромный душистый букет. 22

- Ну, что ты трясешься? Не бойся, глупышка! Глазищи-то! Боже! Сейчас утону! Синяк получил я на танцах в Мытище, Когда защищал там девчонку одну… Бежала машина с пригорка на горку, В машине черемуха нежно плыла, И молча в букет улыбалась девчонка… …Уж очень обманчива внешность была.

Íî÷ü â áîëüíèöå Вновь больница... ночная палата... Холодильник трясется, урчит... Иногда кто-то вздрогнет от храпа, Чей-то стон оборвется в ночи... Средоточье тоски бесконечной, Средоточье страданий и бед разрывает сердца человечьи... Хорошо, что не скоро рассвет... Приглушенная сильным лекарством чья-то боль приутихла, и сон даст покой...Спит ночная палата... Новый день...Чем порадует он?

Ðàñïàõíó àïðåëþ îêíà Распахну апрелю окна, Пусть весна ворвется в дом, Колокольчиком по стеклам Прозвенит весенний гром! Нежных пролесков веночки Самоцветы из корон, Серебристые звоночки Льют пасхальный перезвон!

Áåëûå ëåáåäè Стихотворение построено на реальных событиях: в мае 1941 года прабабушке приснился именно такой сон, и она истолковала его именно так, сон сбылся: четверо ее сыновей, бабушкиных братьев пропали без вести, а прабабушка сошла с ума, получив страшные известия. Мне об этом рассказала бабушка, когда была еще жива. Я ее рассказ облекла в стихотворную форму, ничего не придумав. Все это было на самом деле. Стихотворение написано от лица бабушки.

«Четыре белых лебедя кружились на стремнине, Их мутными потоками в пространство унесло» – Рассказ родимой матушки в ушах звучит поныне. Уплыли и растаяли, бесшумно и светло. Мне говорила матушка: «Война придет великая, Умчит волна кровавая сыночков навсегда! Погибнут мои деточки в проклятой бойне дикой, А мне рыдать, оплакивать их долгие года!» 25

Сначала братца Петеньку, потом Степана, Ванечку, Последнего Кирюшеньку забрали воевать. Четыре похоронки враз, четыре птицы черные… Кому ж теперь молиться нам, кого нам проклинать?! Смутился ум у матушки, все братиков звала она: «Придите, мои детушки, я шаньги испекла! Поешьте мои милые, поешьте, мои славные! Я баньку истопила вам, всем хватит в ней тепла!» «Мерещился все Гитлер ей, просила стукнуть палкою, То бросить в сволочь каскою, чтоб не сидел в углу! И я, чтоб успокоилась, бросала в угол скалкою, И матушке казался он, сраженный, на полу. Пропали мои братики, четыре белых лебедя, И где искать могилы их, ей не пришлось узнать, Потом ушла за ними вслед печальною лебедушкой, А боль-то мне оставила, по родненьким страдать! Я, деточка, не жалуюсь, всем тяжко приходилося, Но только в снах прощальных зовут меня к себе, Четыре белых лебедя, да белая лебедушка! Как видно собираться пора уже и мне»… Ушла из жизни бабушка, сбылось ее пророчество, Портрет висит на стеночке, там девушка-красавица, И я молюсь за бабушку в печальном одиночестве, Она тепло-таинственно с портрета улыбается...

Монолог жены старого фронтовика Чуркиной Надежде Фёдоровне посвящается

«А ты знаешь, мне врач сказала: Дни твои уже сочтены, Добивают тебя болезни, Как осколки минувшей войны! Я устала менять твои памперсы, На каталке возить, таскать, Я не верю теперь, что когда-нибудь Снова на ноги можешь встать! 27

Может, правда пора сдаваться, в лапы смерти тебя отдать, И подушку из красного бархата Орденам твоим заказать? Хватит горстью глотать лекарства! Нет тебя - и вокруг тишина! Бьют в упор болезни и старость Милосердней была война! Вот и все, опустились руки, Стану смерть твою поджидать... Только как же праздник Победы Без тебя я буду встречать? До него всего месяц остался, Ты - один фронтовик на село, Вон сосед наш давно прибрался. А тебе, гляди, повезло! Я сварила тебе бульончик, Дай вот с ложечки покормлю, Поживи ты еще подольше, Поживи... А я потерплю...» Стихотворение написано по реальным событиям

Первый день Победы без тебя... Две недели не дожил до праздника Дня Победы фронтовик Колунаков Михаил Алексеевич.

Первый День Победы без тебя, И курлычет пролетая стая, В ней нашлось местечко и твое В облаках весеннего Алтая! И гвоздики в капельках росы, Что привяли над твоей могилой! Не дожил до Дня Победы ты, Прочь умчался птицей белокрылой! Горькое вино, испив до дна, Я над орденами не заплачу, Не виновен ты, что я одна, И пускай давленье снова скачет! А вокруг багульника цветы Кружит ветер стайкою игривой, Не дожил до Дня Победы ты, Прочь умчался птицей белокрылой! ... Первый День Победы без тебя...

Ìàéñêèé ñíåã

Закружилась в вальсе непогода И забыла, что весна уже пришла От круженья, спутав время года, Все накрыла снегом добела. Перепутала снежинки с лепестками, Зазнобила первые листы. Вышила полянки под кустами, Отряхнув с багульника цветы. Лишь к обеду солнышко проснулось, Растопило ледяной покров, Только на полянке, где багульник Выстлался узор из лепестков!

Ñòàðûå ôîòîãðàôèè Фотографии старые в чемодане на дне, Словно письма из прошлого попадаются мне. Жизнь еще черно-белая с желтизной по краям, Наше детство и молодость вспоминаются нам. Фотографии веером разложу на столе, Жизнь моя черно-белая улыбается мне. Здесь закатное солнышко, здесь ромашки в полях, Здесь кувшинки на озере, и скамья в тополях. Может, надо их выкинуть, может бросить в огонь, Только песней из прошлого тихо плачет гармонь! Жизнь моя черно-белая, сберегу я твой свет, В каждом вдохе и выдохе твой проявится след. Здесь любовь моя первая, и весенний рассвет, Мы не знали тогда еще, что любви вечной нет… Жизнь моя черно-белая, сколько красок в тебе, Многоцветною радугой ты сияешь в судьбе…

Êëóáíè÷íûå ñíû Летние полянки усыпаны клубникой, И бродит там меж ягод пронырливый барсук, Ах! как он любит кушать малину, землянику, И на душистой грядке проводит свой досуг. Зимой в уютном доме спи, маленький Ванюшка! Тебе букет клубники от зайца дед принес. Витают сны лесные в лазоревой подушке, Еще цветы ромашек и шепоты берез. В логу, в норе под снегом, барсук клубком свернулся, Приснится ему лето и шорохи сосны, И пусть ему Ванюшка сквозь сумрак улыбнется, Придут к нему цветные, малиновые сны. А маленький Ванюшка в заснеженной избушке Варенье ест душистое и чай с малиной пьет, И в отраженье в кружке он видит на опушке: Цветет опять клубника. Он снова лета ждет! 32

Àôãàíåö Êîëÿ Строит дом афганец Коля Средь березовых лесов, Средь малинового поля, Среди горных васильков. Он контужен был в Афгане И характер непростой, Это главная причина Почему он холостой. Он с женой давно развелся, И без папки вырос сын. Дом его семье достался. Он с тех пор живет один. Строит домик деревянный Он по бревнышку давно, Людям кажется он странным! Впрочем, людям все равно. Трудно людям догадаться, Почему же он такой. Что не может он расстаться До сих пор еще с войной. Что еще он в Кандагаре Защищает перевал, Где в горячечном угаре С мертвым другом отступал.

Что остался он в Афгане, Хоть прошло уж столько лет. Раны в шрамы превратились, А ему забвенья нет. Что его не отпускает эта страшная земля. И березы застилает Дым афганского села… …Лишь родник с живой водою Душу горькую целит, Да седой горючий камень Тайну страшную хранит. Вновь топор в руках у Коли, Тешет бревнышки на дом. Средь малинового поля, Где березки под окном…

Áàáóøêèí õëåá Заводила бабушка опару На тягучих хмелевых дрожжах, Поддавала русской печке жару, Закипала смолка на дровах! Каравай румяный, словно солнце, Издавал чудесный хлебный дух, И у запотевшего оконца Собиралась вся семья вокруг! Отогнув льняное полотенце, Отрезала хрусткие краюшки, Молоко холодное из сенцев Разливала по ребячьим кружкам!

ß ïðîêëþíóñü ðîñòêîì áåð¸çû Я проклюнусь ростком берёзы, Из-под корки земли весенней, Словно вдруг очнусь от наркоза В нежном всполохе светотеней! Брызнут дерзко тугие почки, К небу вскинутся руки-ветки! Я боюсь растревожить дочку. ...Ночью снюсь... Только очень редко...

Èþíü По вихрастым ковылям, торною дорожкой, Прискакал в село июнь, постучал в окошко, Вертолетики стрекоз запустил над лугом, Соловьиный перезвон вел на всю округу. Шевелюры у берез растрепал немножко, И полянки забросал золотым горошком. В облаках поколдовал, свет мешая с тенью, И улегся отдыхать под моей сиренью!

Ëîäî÷êà Куда плывешь ты, лодочка, от берега отчалила, Куда несешь ты, лодочка, тоску мою, печаль мою? То в омуте закружишься, то на стремнину выплывешь, То чалишь ближе к берегу, то в омут к белым лилиям. Сегодня мне невесело, качает тебя волнами, И сушит ветер с берега глаза слезами полные. И не могу причалить я, весло давно утрачено, И очень-очень хочется переписать все начисто…

Âåíåðèí áàøìà÷îê В июльском солнечном логу, где барсуки копают норы, Найти я чудо не смогу - цветок в изысканных узорах. Средь шёлковой, степной травы, надежно спрятаны от взоров, Растут чудесные цветы, не зная никаких заборов! В венце из листовой оправы ты их недавно отыскал, Когда лекарственные травы на чудо-зелье собирал, Я зелье пригубила чуть, и в знахаря навек влюбилась! …И от любви моя душа вдруг в орхидею превратилась…

Áàòþøêà В сельской церковке покой и прохлада, Строго-печально глядят образа. Здесь на притворе все ужасы ада, И Божией Матери стынет слеза. Батюшка юный, совсем еще мальчик. Нет у него бороды и усов. Ставлю молитвенно свечку в стаканчик, И жду от него отпущенья грехов. Юный священник, глаза как с иконы, Им непонятны мирские грехи, Чужды им страсти, и Божьи законы Шепчут уста и строги, и тихи. Робко замрет на губах покаянье, Как замутить светлых глаз чистоту! Светлый мой, Боже, прости за молчанье, Ставлю свечу и молитву прочту! В сельской церковке покой и прохлада, Лики святых с укоризной глядят, В воздухе нежно колышется ладан… …Может, святые поймут и простят?

Ëåòíèé âå÷åð Ах, какой за окном звездопад, Ветер запахом дышит жасминным, Трав настоем, поспевшей малиной, Здесь клубничный царит аромат. И цветы, что клонятся к тропинке, Ловят павшую с неба звезду, Словно в сказочном дивном саду, Звезды тонут в прозрачных росинках. И плывут над уснувшей рекой Еле слышно напевы гармошки, Месяц звезды сбирает в лукошко, Он не хочет терять ни одной!

Èþëüñêàÿ çàðèñîâêà Миражи облаков над кипрейной поляной, и в рассвете лучатся искринки росы, здесь кузнечики тикают, словно часы. Аромат опьяняет дурманный, Мятный воздух текучий и пряный Весь трепещет как крылья осы. Облака и кипрей-все смешалось, Растворилось в небес глубине, А потом возвратилось ко мне, И трава, как ковер, расстилалась. А кипрея цветы колыхались, Словно бабочки в сказочном сне… 40

Íîâîãîäíÿÿ èñòîðèÿ Реальная история, рассказанная охотником, оставшимся без лыж.

В Новый год зима порошей приукрасила поля, В кружевной наряд оделись, нарядились тополя. Два охотника на лыжах снег тропили поутру, Бодро, весело бежали по пушистому ковру! Лыжи сняв, они решили примоститься на снежку, На морозце с нежным салом пропустить по стопарьку! Пар клубился над стоянкой, и согрелась вдруг душа, И лилась у них беседа как по маслу, не спеша! Только снег у левой лыжи вдруг зашевелился... Белый заяц наст пробил и взлетел как птица! Так дуплетом два ствола прозвучали разом, Что носки у бедных лыж отлетели сразу! ...По волнистому ковру зайца след дугою, А охотничьи следы тянулись за лыжнею!

Ðîçîâàÿ êîìíàòêà Розовая комнатка, солнечные зайчики… На столе учебники, книжки и альбом, А на фотографии молоденькие мальчики , И девичьи платьишки завешаны рядном. В этой светлой комнатке жили три девчонки, В институты бегали, а по вечерам Собирались в комнатке, хохотали звонко, Спорили о жизни, и мечталось нам. А в окно ночное тихо смотрит город, И в домах погасли яркие огни. Вспоминали вечером мы о тех, кто дорог, И, казалось, в городе только мы одни. А потом входила к нам тетя Таня в келью, Говорила: «Спать пора!» - и гасила свет. И улегшись в мягкие, теплые постели, Мы гадали: в жизни повезет иль нет. … тетя Таня, тетя Таня, где ж сейчас твои блины, Пироги какие были, так румяны и пышны! Тетя Таня, тетя Таня знала все секреты наши И считала нас, наверно, чем-то вроде дочерей, Нас пельменями кормила, чаем-сахаром поила, И на целом белом свете не было ее добрей! … розовая комнатка в прошлом затерялась, Нежных с фото мальчиков в жизни нет уже… Девочки-студентки в памяти остались… … Солнечные зайчики светятся в душе... 42

Äûõàíèå ðåêè Ласкаются к камню зеленые волны, Негромко, со всхлипами дышит река. Все в дымке туманной... Светло и привольно! И с краешком неба слились облака! Наташа, сестренка, мы снова в Чепоше, Идем по тропинке к катунским камням, И снова нам тетушка ищет калоши. И снова ты за руку держишь меня! Забудем с тобой про болезнь и про сердце, Присядем на лодке у комля сосны. И к горлу подкатит далекое детство Дорога в Чепош из кубанской весны. А воздух напоен сосновым настоем, Устало, порывисто дышит река! Нам здесь, на Катуни, светло и спокойно, У крошки - сосны на спине островка…

Ñ òîáîé ñðîäíèëàñü ÿ, èþëü С тобой сроднилась я, июль, Ты для меня навеки праздник, Ромашково-клубничный тюль Раскинул по земле проказник. Когда божественный нектар Несла пчела в духмяный улей, Мне преподнес дочурку в дар, Что в честь тебя назвали – Юлей!

Êàêîôîíèÿ Катится колесико к кленовому крылечку, Красуется, качается – какая красота, К кустику календулы кинула колечко, Коснулось как-то краем калинного куста. Кристально капли капают, кудахчет, клохчет клуша, Кует клинок кузнечик, купает крот кротят. Квашню кадушка квасит, корчагу красит Клаша, Каштановые кошки кокетливо кричат. Какая какофония: кудахтанье, клохтанье, Катится колечком коричневый калач. Колется, кусается колючками крыжовник, Как клоун кувыркается, куражится косач.

Äðåâíÿÿ òàéíà Лиловые скалы, и город у древнего склона, Кремнистые стены в плюще у оливы зеленой, Здесь лавры, шумящие воды, зари багряница, И тень кипарисов у храма жестокой царицы. И звучен был в гротах гекзаметра стиль величавый, Горация лавром венчали и звуками славы, Звучали здесь речи жреца, словно шум водопада, А с моря на город струились потоки прохлады. Надменный патриций взирал на стремительный танец, В экстазе божественном мчалась бессмертная Таис, И слышались странные звуки, гортанное пенье, И не было места в той жизни грехам и сомненьям. Светились на солнце гирлянды чудесные роз, Сияли янтарные кисти средь вьющихся лоз… …Но только недолго забвенье волшебное длится, Всплывают и тают как марево древние лица. И дивных замолк колесниц ослепительных звон, Бряцанье оружья давно уж чарующий сон. И только олива сквозь время и сквозь тишину поведает древнюю тайну про мир и войну…

Ëåòíåå ñâèäàíèå Солнечные лилии на поляне светятся, Ясно отражаются в синеве воды. Повезло с тобою нам этим летом встретиться, Там, где наливаются летние плоды. Ждал меня под грушею в звездный час заветный, Ворох нежных лилий щедро подарил. Говорил так искренне всё слова приветные, Лунный луч ветвями в небе ворожил! Опадали с дерева в травы груши спелые, Джем пора готовить, множество хлопот! Гордые по озеру плыли птицы белые, Словно звали лебеди в звездный хоровод!

Ëèâåíü Дождь косо перечеркивал луч света, старик-фонарь мигал подслеповато. звучало в ливне мощное стаккато, и струны-струи обрывало ветром! В стене дождя размытых очертаний металась тень, то растворясь, то проявляясь! шел человек, чему-то улыбаясь, как странник после длительных скитаний. он видел луч в зашторенном окне, где сладко пахнет мятой и корицей, где пляшут блики света на стене, где ждут его, и где родные лица… ...шел человек, не замечая ливня... ...шел человек чему-то улыбаясь... 46

Ñòèõëàíäèÿ В море Безнадежности, у водопада Дней На острове Стихландия я с Лирою своей. И лайнеры-красавцы, и мелкие суда В гавань Откровения сплываются сюда. Кто обожает Слово, в любовь кто погружен, Кто брызжет остроумием, природой вдохновлен, Кто жабу с розою свести пытается давно, Кто пишет здесь сюжеты создателям кино. Повсюду рифмы-яхонты под деревом лежат, Поэты сортируют их как зрелый виноград, Меж облаков здесь кружится оксюморонов рой, Метафоры, эпитеты не нарушают строй. Хореи, ямбы, дактили гуляют по лесам, Но метры не даются неопытным «творцам», Анапесты, спондеи размеренно плывут, Не зря чудесный остров Стихландией зовут. Тепло здесь восполняют усталые сердца, Здесь не пройти подонкам, и трудно подлецам. И место на Олимпе займет не каждый гранд, Дано оно достойному, в ком главное – Талант!

Ïëàíåòà ïî èìåíè Ñ Ê À Ç Ê À

Знаешь… когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце… – Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно? Но Маленький принц не ответил.

В бесконечной Вселенной есть малютка планета, Там волшебная роза - лучезарный цветок, Просто Сказкой зовется, вам скажу по секрету, Есть, наверно, волшебный у цветка лепесток. Мне б попасть на планету, говорят, что не сможешь, Говорят, что большая, говорят, ерунда! Вы мне честно скажите: вы мечтаете тоже В эту детскую сказку попасть иногда? Попадешь и увидишь звездно-синее небо, Загрустишь и услышишь: скажет Маленький принц: - Плохо вам – вы не плачьте, на закат посмотрите, Станет легче, поверьте, среди тысячи лиц! Я мечтаю о Сказке, только жаль, что планета Пронеслась уже мимо, как ночная звезда И растаяла в детстве из тумана и света, Да и детство давно уж ушло без следа… Но тогда почему же мне не спится ночами, Почему так тоскливо в полночь неба гляжу, И о Сказке - планете я мечтаю часами, Может быть, я вам все-таки докажу, Может быть я планету отыщу в междузвездье… Может быть… Отыщу… 48

Ðîâíî â ïîëíî÷ü óáåæàëî ëåòî А сегодня в полночь убежало Лето, Башмачок оставив на тропинке где-то, Превратилась в тыкву быстрая карета, Изумруд янтарным заменился цветом! Не само решило – время поджимало, И теперь уж Осень – королева бала… Но совсем недолго. Ведь уже с Покрова С балом королевским ей прощаться снова, Золушкой исчезнет Королева Осень, Башмачок кленовый на дорожку бросив. Ночью новогодней Зимушка-Зима, Стразами украсит чудо-терема, Туфельки примерит в новогодней зале, И Весне подарит средь цветов на бале! Пусть Весна танцуя, чуть примяв травинки, Башмачок оставит Лету на тропинке! 49

Îäà ì¸äó Июльский день томился над землей, В уютных ульях пчелы пели звонко, Сегодня мы качали мед с тобой И словно шмель жужжала медогонка. Струился мед, прозрачно-золотист, Он в солнечном луче переливался, Тянулся, ароматен и душист, Тек струйкой, нескончаемым казался. Смешались в нем и донник, и кипрей, Пахучей мяты радовали нотки , Звучали и чабрец здесь, и шалфей, Белоголовник отзывался кротко. Мед радовал и зрение, и вкус, С холодной родниковою водицей, И с белым хлебом - это ль не искус, Блаженство рисовал на наших лицах. В янтарных каплях плавился июль, Они тягуче сладость излучали, А мы с тобой вкушали свежий мед, И ничего вокруг не замечали! Дарило солнце ясные лучи, Струился аромат увядшей мяты, И если поцелуй слегка горчит, В том лето красное совсем не виновато! 50

Èíòåðìåööî îêòÿáðÿ Октябрь шагами невесомыми Ступил на шаткие подмостки, Темнеют струи бирюзовые, И лист последний как из воска! Березки зябнут между сосен, Им хочется тепла и света, И флейта нежно плачет где-то С дождем дуэтом…Тихо…Осень…

Íîÿáðüñêàÿ ïîðîøà В первую порошу заячьи следы Кружевом петляют на пушистом поле, В шубах горностая спящие кусты, Старая ворона дремлет на заборе... Светлые картины - дар от ноября: Чудные гравюры, дивные пейзажи. На прозрачном небе алая заря Нежно освещает жемчуг декупажей!

Áèðþçîâûé ïîëäåíü Вновь октябрь - так прозрачна река, Мчит свои торопливые волны! Горы молча глядят свысока. Бирюзовый раскинулся полдень! Небо плавно течет в берега, Льет потоками ультрамарина. Или в небо впадает река, Синью волн наполняя картину! Вновь любуюсь тобою, Катунь! Нежно плещешься волн бирюзой, Эхо зычно звучит как латунь, Там летит вертолет-стрекозой! Над Катунью он делает круг, Улетает – и вновь тишина. Бирюзовое царство вокруг, Лишь волну догоняет волна!

Íåòåëåôîííûé ðàçãîâîð Голос в трубке расплылся в слезы, Вновь подруга звонит с утра, Не помогут стихи - здесь проза, Снова ночь провела без сна! Все тоскует она о муже, Ей не нужен никто другой, Как помочь одолеть ей стужу. В душу как ей вернуть покой? Был февральский мороз бодрящим. Шла процессия вдоль шоссе, Лед ломался песком хрустящим, Как вместить все это в эссе? …В трубке вновь тишина повисла, В утешенье не вижу смысла…

Ìåòåëü Лошадка средь сугробов снеговых По улице устало тащит воз, В шерсти застыли льдинки светлых слез – Картинка из преданий вековых! На дровнях ворох травок луговых. Цветов сухих душистый аромат, Вплетает ветер в вихревой каскад! Кружит метель в ночи – и снегопад Своим теплом тебе согреет душу, В пушистых хлопьях вьюги зов послушай, Мелодий снежных нежный звукоряд, Перед иконой чистый свет лампад, И музыка метели за окном Чудесной флейтой плачет над селом! 54

Âüþãà Мы сегодня вдвоем – я и белая вьюга, В доме я, а она – у меня за окном. В снежном вихре вся наша степная округа Уж накрыта ее отбеленным рядном! Мне тепло у огня за решеткой камина, Вновь от ветра погас электрический свет, Тонет в гулкой ночи, как на дне субмарина, Дом, в котором твоих не осталось примет! Я задраю от холода двери и люки, Брошу дров в затухающий темный камин, Стану слушать мелодии плачущей вьюги, Видеть в крыльях ее паруса бригантин! Мне в сегодняшний вечер не так одиноко, С белой вьюгой его коротаю вдвоем, Только я у камина кропаю эклоги, А она свои песни поет за окном!

Ïóòü èç Îñåíè Ясный вечер, шуршащие тропки, Мы с Ванюшкой у старого сада Тонем в море осеннем из листьев, Ярко-рыжих в вечернем закате. И в стране под названием Осень Вдруг закличет косяк журавлиный, Нас рискует семья не дождаться Путь из Осени сказочно длинный! Мы надеемся все же вернуться, Ждут нас дома и мама, и папа! И пирог на сверкающем блюдце, Вот и дождик противный закапал!

Ïÿòûé ëåïåñòîê Букет сирени продавала тетка, Купить просила, улыбалась кротко! Сиреневый каскад был чудно - нежен, И запах удивительно – безбрежен! На солнце лепестки сквозили светом, И не нуждались мы в чужих советах! И вот сирени полная корзина, В моих руках как дивная картина Сияла словно в драгоценной раме, Вприпрыжку мы бежали на экзамен! За пять рублей купили ворох счастья, Светились лица, словно у причастья! И в парке, где трамвайные звоночки Срывали пятипалые листочки! Жевали, горечь пряную глотая, Учебники мудреные листая! И оживает дивная картинка, Цветет сирени ясная куртинка! И вот уж внучке прозвенел звоночек В цветке раскрылся пятый лепесточек!

Îãîíüêè Сияете на солнце, словно пламя, Такие вы – алтайские жарки, А я вас называю, словно мама, Тепло и нежно: просто огоньки! Бежите вы по логу светлой речкой, Оранжевой волною золотясь, И светитесь пылающим сердечком, Моя нерасторжима с вами связь. Оранжевый цветок – привет из детства, Из родника живительный глоток, Прошедших лет чудесное наследство Ты – свет надежды, теплый огонек… 58

Ðûæàÿ êîøêà Осень – рыжая кошка, Дремлющая в лукошке, Шубка ее роскошна. Движется осторожно! Глаз изумрудных нега Ищет она ночлега, Острыми коготками Вдруг поскребет по раме! Иль караулит стаи, Что на юг улетают! Знают лишь только дети: Осень таится в лете! Можно лишь на рассвете Рыжую кошку встретить! Точная нам примета: Вот и кончилось лето!

Ðàçìûøëåíèÿ ñòàðîãî ñàìîâàðà На пыльном чердаке, среди бумаг и хлама Валяюсь я в печали и тоске! Ну разве это жизнь? Сплошная драма! И боль пульсирует в виске! Когда-то украшал крестьянский стол, Поил семью настоем ароматным, Теперь лежу средь злобных пауков, И медь моя в сплошных зелёных пятнах! А рядом – старый кирзовый сапог... Какая мерзость – пахнет старым дёгтем! Сбежал бы я... о, если б только мог! А в душу грусть вонзилась острым когтем! Прошу: найдите поскорей меня! Быть может, счастье всё же улыбнётся – Дождусь того я праздничного дня, Когда моя вторая жизнь начнётся!

Çàïàõ õðèçàíòåì Шагали мы по праздничной земле, За нами шли в обнимку наши тени, Сияли искры елочных огней, Ложась на снег узорчатым плетеньем! Мечтали встретить Новогодье в ночь! Должна была судьба решиться наша, Но зависти богов не превозмочь, Иную нам пришлось отведать чашу! В больнице Новый год пришлось встречать, Покорно лежа под ночной системой, Звонки друзей, записки принимать, Вдыхая пряный запах хризантемы! На тумбочке лучился их букет, На день рожденья от тебя подарок, И белых лепестков печальный свет Казался мне беспомощен и жалок! Остался в прошлом этот трудный год, Давно соединились судьбы наши, И только хризантемы в Новый год, Стоят у елочки в хрустальной чаше! В минуту, когда счастлива вполне, Когда мне кажется, что таю уж в нирване, Вдруг отрезвляет резко в тишине Увядшей хризантемы запах пряный!

Êàíäûê У подножья могучего кедра, Где поет неумолчно родник, Где рождается музыка ветра, Зацветает лиловый кандык! Хрупкий, нежный цветок – дар весенний. Стрелки-листья, пробившие мох, Он - смешение света и тени, Дивный гость из подземных миров! Рядом с горным лесным исполином Как мгновенна твоя красота, Что в узорах хранит береста, Цвет, воспетый в алтайских былинах! 62

Áåðåçîâûé âàëüñ Как Осень дирижирует оркестром: То скрипка зазвучит, то клавесин, То флейта переливами, с кокетством И устоять - ну где набраться сил? Нанижет ветер трепетные ноты На струны из березовых ветвей, И партию свою начнут фаготы, А вальс все ярче, красочней, сильней! Осенняя мелодия – как слезы, Их ноты сохранит опавший лист... Кружатся в вальсе нежные березы! А что звучит? Маэстро Осень?... Лист?

Áèðþçîâûé Àëòàé Алтай бирюзовый, я горы твои, Урочища снова увижу меж строк, Янтарные слепки сосновой смолы, И свитки кремнистые горных дорог. Здесь вечность и миг воедино слились И в древней легенде навечно сплелись. Кедровые ветви простерлись вверху, Внизу зацветает лиловый кандык! Грозит Бабырган вновь дождем пастуху, И тихо бормочет прозрачный родник! Багульник вновь цветом сиреневым Осыплет тропинки оленьи! Подснежники жмутся к зеленому мху, Доносится сойки отчаянный крик, А мы из тайменя готовим уху, И рядом льет слезы весенний ледник! Черемуха нежный струит аромат, И птичьи рулады повсюду звучат! Я нежность к тебе в своем сердце несу, Катунские волны, их праздничный всплеск, Волшебную воду испив Аржан-Су, Запомню навек красоту этих мест, В душе сохраню этот гористый край, Ты – счастье мое, бирюзовый Алтай! 64

Äðóçüÿ ïî íåíàñòüþ

В мутных лужах неуютно, И тоскливо и простудно! – У меня замёрзли лапки. Мне бы тёпленькие тапки! У меня холодный носик, Я – насквозь промокший пёсик! Как стучит по крыше дождь! Места лучше не найдёшь! На крылечке мы вдвоём Этот дождик переждём!

Âñòðå÷à Мы с тобой две половинки Яблочка медового! В сладкий Спас сошлись тропинки У мостка кленового! А когда прогнулись ветки От румяных, от плодов, Свадьбу прочили соседки, Что устали от трудов! Утром умывалась кошка Близ деревьев вековых – Ты пришёл ко мне с лукошком, Полным яблок наливных!

Ó áàáóëè þáèëåé В очаге горят поленья, На столе пирог ванильный, И на нем вовсю пылают Целых семьдесят свечей! Вся семья сегодня в сборе: Есть и правнуки и внуки! День особенный случился: У бабули юбилей! В розовых лучах заката На стене портрет лучится, И немного виновато На веселье смотрит дед! ...Он бы бабушку поздравил, Но уж год, как деда нет... 66

Áåðåãèíÿ Осень – трепетная берегиня, Из веков пришедшая богиня! Землю засыпаешь листопадами, Чары посылаешь звездопадами! Косы золотые водопадами, И костры калинные каскадами, Музыки чарующими ладами, И плодов, поспевших к сроку, кладами! Бархаты одежд струятся складками, Запахами меда дивно-сладкими, Вишен пьяных веешь ароматами, Свадьбами развеселишь богатыми! Осень, сохрани же, берегиня, Древних сказов светлая богиня, Лад семейный и очаг домашний, Обогрей любовью настоящей!

Ëåëÿ Голубыми искрами путь-дорога выстлана, Светлячками нежными светится она, Ветерками быстрыми, ручейками чистыми, С облаком душистым к нам пришла Весна! Леля ясноглазая с милыми проказами К празднику весеннему счастье припасла, С птичьими хоралами, звездными показами, Каплями прозрачными с лунного весла! С цветами – первоцветами, светлыми букетами, Запахами томными кружит нас, шутя, Зорьками заветными, алыми рассветами, Ночками бессонными, чтоб зачать дитя! Женственно-прекрасная, словно солнце ясная, Нежная богиня царственной Весны, Одаряет сказкою, негою и ласкою, Верить заставляет нас в золотые сны! Хороводы пестрые, песни проголосные, Щедро дарит девушкам яркие венки, Распускает косы, рассыпает росы, Солнцем наполняет теплые деньки! Леля - богиня весны, первой зелени и первых цветов, юной женственности и нежности у древних славян. Отсюда бережное отношение к комулибо передается словом «лелеять». Славяне считали, что именно Леля заботится о весенних всходах - будущем урожае. Особо почитали Лелю молодые девушки, справляя в ее честь весенний праздник - Ляльник; выбирали самую красивую из подруг, надевали на ее голову венок, усаживали на дерновую скамью (символ прорастающей молодой зелени), водили вокруг нее хороводы и пели песни, прославляющие Лелю, затем девушка - «Леля» одаривала подруг заранее приготовленными венками. Культ Лели связывался как с плодородием и земледелием, так и с понятиями брака, любви и деторождения.

Çèìà-ðàçáîéíèöà Ах, Зима-разбойница – посвист соловьиный, Слуги у порога – вьюги да морозы! Вечером носилась по степной равнине, И пускала стрелы – снежные стрекозы! Путников кружила, остужала души. Веру отбирала, счастье и тепло! Дико голосила снежная кликуша, Чтобы перестали верить мы в добро! Но устала видно старая злодейка, От интриг коварных выбилась из сил! Тают от испуга ледяные змейки, И сугроб пощады робко попросил! Кони удалые прочь несутся вихрем, Мчат лихую Зиму в дальние снега! Нежная мелодия зазвучала тихо – Челн Весны причалил к нашим берегам!

Öàðñòâî ëèëèé Где-то под тугими небесами В летнем зеленеющем логу В царство лилий – поле с чудесами – Я сегодня на рассвете забегу! Желтые лучи навстречу солнцу Распахнули венчики цветов! Хрупкие бутоны – веретенца, Манят стаи нежных мотыльков! В царстве лилий правит не садовник, Вольные дожди лелеют цвет, Да орел здесь кружит как сановник! ...Жаль, зима янтарных лилий нет... Слайды греют душу на экране! В каждом кадре яркие цветы! Жду я лето! Душу мне дурманит Царство лилий – светлые мечты!

Çîëîòèñòàÿ ðîçà Желтой розы лепестки солнечными бликами, Кружевом ажурным заплету в слова, Смолкнут глупые часы, что стихами тикали, И орехово молчит в вазочке халва! Торт медовый испеку с цедрою лимонною, Жаль, что для поэзии в кухне места нет! Вот не повезло с женой, очень увлеченною, Дорогому моему, чья жена – поэт! Лучше б варежки плела, теплые с узорами, Ну, а я и день, и ночь вью свои стихи, Тихо шепчет строчки снег за ночными шторами, И прощает людям всем разные грехи! На Крещенье расцвела роза золотистая, Для нее ищу слова, теплые, лучистые!

Âåëèêèé Ïîëîç По сказу Бажова «Великий полоз»

Полоз волшебный – сказочный змей, Кольца свивая, мчит суховей! Древнюю тайну верно хранит. Жадность накажет, честь наградит! Камни и злато служат ему, Он здесь хозяин – быть посему! Каждый старатель знает закон: Горы Урала – Полоза трон! Если же в душу вползает обман, Змей напускает сизый туман, Злато уходит в зыбучий песок, И остается пустым туесок! Стража надежней нет и верней, Чтит свою тайну сказочный Змей!

Çâåçäî÷êà Звездочка присела на мою ладошку, Лучики сияют, приласкала крошку! Светится лукаво: «Загадай желанье! Хочешь, много денег и еще признанье?» Глупо отказаться, конечно же, хочу! Научи подняться по лунному лучу, Научи петь песни на звездном языке, Научи купаться в мерцающей реке! Звездочка присела ровно на минутку, И в ответ сказала в шутку иль не в шутку: «Лучше, я с деньгами немного помогу, Только вот звездой тебя сделать не могу»…

Íî÷ü ïåðåä Ðîæäåñòâîì,

èëè Èñòîðèÿ îäíîãî õîëîäèëüíèêà Не чайник, не будильник, На кухне холодильник! Тихо-мирно поживал Я продукты сохранял! Только в ночь под Рождество У хозяев торжество. Водку, сыр и сервелат, Бренди, брынзу, все подряд – Так набили мне живот. Что я стал как бегемот. Весь дрожу, но холожу И за градусом слежу! Дверь хозяин отворил, Стопочку себе налил, А открытую бутыль Он на полочке забыл. Запах терпкий коньяка Голову вскружил слегка, Я потом сильней взбодрился, Как утюг разгорячился! И до самого утра у меня внутри жара: Тает лед, и масло тает, А сметана закипает. 74

Вот уже я инкубатор, В яйцах завелись цыплята! Ужас просто и кошмар – Сплошь коньячный перегар! Вдруг курантов перезвон! Слава Богу! Это сон! Дверь тихонько отворилась, И бутылка удалилась! Я дыханье перевел, Равновесие нашел! Люди!!! Вы же ведь не лохи! С алкоголем шутки плохи!