Поэзия, как велики твои наделы! Поэзия, как велики твои наделы! И много как талантливых людей, Столь разных, противоречивых, хрупких, смелых, Нашедших дом для мыслей и идей. Творенья одного напоминают замок. Суров и мрачен каменный фасад. Таящиеся в нем трагедии и драмы Тебя в своих историях манят. А у другого видишь просто праздник вечный. Картины Рубенса живут в словах. Воздушность, легкость, окрыленная беспечность На светлых поэтических волнах. И ты , как знатный гость желанный, драгоценен. Раскрыты двери пред тобой везде. И в мириадах ярких откровений Находишь ты созвучие в душе.
Апрель Оставляют след глубокий в нас Часто те, кого мы повстречали. Профиль, голос, выраженье глаз... Помнишь только важные детали. Так храню тебя в душе, Апрель. Не забыть такое, не забыться. И зачем так на меня смотрел, Заставляя сердце громко биться. Проходил, стараясь спрятать взгляд, Думая, что можно скрыть так чувства. Но глаза ведь часто говорят, То, что передать не можешь устно. Говорили, что любви хотел, Что мечтал ещё раз ей напиться. Но готов был нам иной удел: Молча друг от друга отдалиться. Ведь сначала знали ты и я Невозможность нашего желанья. У тебя, Апрель, была семья, Что предвосхитило расставанье. Как же это было тяжело – Понимать судьбы такой преграду. Знать, что хоть и не любил её, И со мной не мог остаться рядом. Так проходят годы и судьба В игры с нами вновь свои играет. Но твой взгляд и глаз твоих слова Мне воспоминанья согревают.
Блокадное Я хочу зажечь свечу, Только гаснет снова. Отпечаталось на льду: «Души просят слова». Рассказать хотят о том, Как они страдали. В Ленинграде их родном Участь разделяли. Вижу комнату и стол: Всё заледенело. Взгляд мой соскользнул на пол: Там лежало тело. Лет двенадцать где-то ей. Маленький «скелетик». Так обычно, без страстей Умирают дети. Фотографий на стене Было маловато. Но семья, понятно мне, Здесь жила когда-то. Папа, мама, и она, Имени не знаю. Улыбались все тогда, Радостно сияя. Видно их пережила Бедная малышка. Замерзали их сердца, Плача еле слышно. Положили их вдвоём В братскую могилу. А она почти ползком За пайком ходила. Сорок утром, сорок днём,
И ещё на вечер. Беспощадно за окном Подступала вечность. Вот она мне говорит: Холодно ей очень. И головку в сон клонит, Сладкий снится пончик. Я же ей: «Не спи, не спи, Я тебя согрею.» Но дыханье уж в груди Слабо-слабо тлеет. «Пирогов я напеку С вишнею, с малиной, И в постельку уложу С куклою любимой.» Только вот уже рука В воздухе висела. Карточка, что в ней была, Перышком слетела. Не хватило в этот раз, Чтобы те сто двадцать Помогли бы в страшный час Ей живой остаться. Но она совсем не зла, Хорошо ей с Богом. Встретила родных она Прямо на пороге. И другие семьи с Ним – Больше не расстаться. И блокады чёрный дым Далеко остался. Все они мне лишь одну Просьбу говорили, Чтоб в сердцах любви свечу Люди не гасили. Сочи. Зима. 2010
Моему другу Фролу Владимирову Я хотела изучать кино режиссуру (тогда я была как на фото в «Вечной кокетке», а Фрол--российский обладатель гранта фонда Форда на получение второго высшего образования. Он- инвалидколясочник, и каждый день для него очень нелегок,мягко говоря. Мы знакомы двадцать два года. Эти стихи я написала перед его отъездом на учебу в Германию. В стихах действительно ирония по поводу некоторых вещей, но также много серьезного. Мой милый Фрол, твоею дружбой, Скажу без лести, я горда. Являешь ты на жизни службе Примеры воли и добра. Поверь, не раз со мной бывало После истерик и соплей, Когда твой образ вспоминала, И становилась я сильней. Ты помогаешь всем, кто руки Однажды протянул в нужде, Кто сам знавал и боль и муки, Не будет глух к чужой беде. Открыта нам судьбы калитка, И Божий свет нас в путь ведет… Я вижу «Оскара» улыбку, Тебе же «Нобель» руку жмёт. Жизнь ждёт от нас больших деяний. Мы не увидимся пока, Но вслед за нашим расставаньем Подарит встречу нам судьба.
И пусть молитвою Дух Божий Тебя в служеньи укрепит, И может быть, чуть-чуть поможет Любовь подруги Маргарит. 2007
Неприкаянная душа Неприкаянная душа, Островок среди океана Одиночеств, что, мельтеша, Мимо следуют беспрестанно. Прикоснувшись на краткий миг, След оставив со знаком «минус» Или «плюс», а затем лишь крик: «От отчаянья в бездну ринусь! Я—живая, я не гранит, Не железная, не из стали!». Только бездна всегда, молчит, Равнодушна к моей печали. И тогда продолжаешь круг, Вновь от двери к другой двери. Может, та распахнется вдруг? Может, кто-то тебе поверит?
Наша милая Момо
Любимой кошке
На мордашке этой маска Из лоснящихся волос, Словно кто-то черной краской Разукрасил кошке нос. Лапки—в белые носочки, Шубку—в полный разноцвет. И второй такой уж точно В обществе кошачьем нет. Посмотрите на манеры, На походку, на глаза. Да, Такой сама Венера Грациозной не была! Не мяукает банально, А по странному кряхтит. Это индивидуальность В нашей кошке говорит. Подчиняет с пол-движенья Славных крашенных усов. Не начав еще сраженья, Ты уж сдаться ей готов. Погулять хотим? Конечно! Молока налить? Яволь! Взять тебя к себе на плечи? Что ж, Величество, изволь. Львиноцарская осанка, Внеземное существо. Это—инокошкотянка. Наша милая Момо.
Что сильнее - меч или перо? Посвящается ДжамилеГэвин Как-то раз мне позвонила знакомая, работавшая в отделении Британского совета в Сочи: «К нам приехала британская писательница Джамила Гэвин. Приходи.». Да, бывают в жизни интересные моменты.:)) Конечно же я на всех парусах помчалась. Джамила очень интересный человек. Романистка. Папа индус, мама англичанка. Пишет на исторические темы. Ни одного романа я не читала, но ничем, кроме своей лени, объяснить это не могу. И во время нашей встречи она попросила присутствующих написать короткое эссе на тему «Что сильнее—меч или ручка». Меч как олицетворение власти, ручка как олицетворение творчества. Я и к встрече то не была готова, а тут еще и эссе, да на английском (а у меня он довольно скромный), а потом еще и озвучить наши «шедевры»… Даа!! Пришлось… А потом она добавила, что ей очень хотелось бы, чтобы мы развили эту тему. Лучшие работы должны были опубликоваться на сайте. Эссе у меня не вышло, но получились стихи, на русском…)) Самой Истории вопрос Был задан ищущей Душою, Желающей понять всерьёз, Таит что Сила под собою. И что, по мнению её, Сильнее - меч в руках тирана, или в руках творца перо, Что созидает неустанно. «Конечно меч!», вскричал Нерон, Не поведя при этом бровью, И вот уж залит стадион Невинной христианской кровью.
Вот материнская слеза Смахнута краем полотенца, Уж не раскроются глаза Убитых Иродом младенцев. В огне Европа--стон и крик, В кострах видны несчастных лица, Вот новый мученик затих В жестоких лапах инквизиции. Тая корыстный интерес В конкисте—алчном флаге силы, Оставил за собой Кортес Одни индейские могилы. «Конечно, Сила!», Гитлер взвыл. «Она же власти вечно служит». Пандоры ящик он открыл, Повергнув мир в хаос и ужас. «Эй, Сила, верная сестра!», Вскричали Низость, Подлость, Зависть. «Да сгинут все ростки добра! С тобой мы будем вечно править». Кто против Силы выступал, Раздавлен был в ее жернОвах. В огне горел, в тюрьме страдал, На рудниках сгнивал в оковах. «О, Боже!», воззвала Душа. «Как страшно жить на этом свете, Где перед призраками зла И старики равны, и дети.
Где Сила радостно кричит, Сжирая миллионов души! Ничто её не утолит, И слёз скорбящих не осушит!». «Ну что же ты, дитя моё!», Раздался Бога глас могучий. «Сильней не меч, сильней перо, Оно добру и свету учит. Увидь полотна мастеров, Прочти стихи поэтов старых, Основа в них лежит основ, Которой не страшны пожары. Ей не страшна людская ложь, Ей не страшны оковы, цепи. «Любовь жива и ты живёшь», И эта Истина лишь крепнет. 2007
Дети Освенцима Владимир Владимирович Любимов, волжанин, проработал двадцать семь лет в сочинском музыкальном училище. В пятнадцать лет я хотела стать певицей. В шестнадцать поняла, что у меня нет хорошего голоса, хотя Любимов зачислил меня на подготовительные курсы. Я не пришла ни на одно занятие. Через двадцать лет этот чудесный человек с необыкновенно чистой и доброй душой написал и исполнил песню на мои стихи. Интересно то, что у меня вообще почти не было стихов, тем более песенных текстов. Но сказать, что написала эти стихи случайно, не могу. Такая тема, столько прекрасных песен уже было. О чем писать? И тут у меня в голове словно экран заработал, пошли кадры всего, что видела и знала о той войне из художественных и документальных фильмов, литературы, рассказов мамы, майкопчанки, : разрушенные города, сожженные хаты, заледенелые тела… О чем?! И тут остановка на одном кадре: маленькие узники Освенцима протягивают ручки с наколотыми номерами. Их лица, их глаза… Мы знали почти наверняка, что с конкурсом песни , посвященной шестидесятипятилетию Великой Победы, будут накладки…Но об этом не думали. Родились стихи, и родилась песня. Любимов, который обожал детей(у него пять девочек), смог прочувствовать весь трагизм ситуации, когда наряду со взрослыми страдают дети. Он умер в мае того же года. Светлая память.
Вы можете прослушать ее: www.youtube.com/watch?v=XwPT36jQBrA Да, пожалуйста, не смущайтесь при виде объявления. Оно относится лишь к тем, к кому относится.
Дети Освенцима Муз. Владимира Любимова 1 куплет Кадры кинохроники немой Вмиг переворачивают душу. Кадры , что оставлены войной, Накатившим гневом больно душат . Ручки и колючая стена , Тоненькие детские ручонки . И глаза , недетские глаза , Словно упрекнуть хотят нас в чём-то. Может , упрекнуть за ту войну, И за их истерзанное детство. То , что побывать пришлось в аду С демонами вместе по соседству. Может быть , за леденящий дым , Что валил из тех бездушных зданий , И за то , что близким и родным Не сказали даже «До свидания !» Припев «Взрослые , взрослые , память храните!» Те же глаза призывают : «Ответьте ! Просим мы вас ,больше не допустите Войн , что приносят страдания детям !» 2 куплет Может быть , за то , что их мечты Не сбылись , в небытие уплыли . И за тень трагической судьбы , И за всё , что с ними сотворили .
Аушвиц – Освенцим - не сдержать Слёз , когда ты смотришь в эти лица. Мёртвых прах остался там лежать, А в живых лишь только единицы.
В. В. Любимову на добрую память Хоть двадцать лет тому назад Студенткой Вашей я не стала, Но снова Вас я повстречала И горячо благодарю За то вниманье, что в душе Моим стихам Вы уделили И песню эту подарили С сердечной теплотою мне. Пусть я— не строгое жюри, И победим ли мы ,не знаю. Но мы лишь волю исполняем, Когда Господь велит: «Твори!».
Памяти Любимова Он – Любимов наш любимый. В тишине, с Христом, на небе Столь божественно счастливым Никогда еще Он не был. Он проделал путь недлинный И ушел в свой дом заветный. Он в объятьи триедином В теплом мире, полном Света.
Он ушел, и он остался – В наших душах, детях, песнях. Он ведь с нами не расстался – Этот музыки кудесник. И его душа открыта Для родных и драгоценных. И с Небес его молитвы Будут литься в песнопеньях.
Памяти Владимира Любимова. http://vk.com/club18005127 Его заря взошла на славной Волге, А в Сочи он нашел земной причал. И словно зная—будет путь недолгим, Другим таланты щедро раздавал. Богатство не его была забота-Он то ценил, что выше и важней: Творцом благословленную работу, И женщины любовь, и смех детей. Молясь, врагов прощал он с чистым сердцем, В своём служеньи не жалея сил. При каждом стуке открывая дверцу Любому, кто о помощи просил. Так, при успехе не был он тщеславным, И цель себе избрал всего одну: В своей считая жизни самым главным— Воздать всю славу Господу Христу. И море наши слезы вдаль уносит. Грустят о нем, звоня, колокола. Сейчас вот обернется он и спросит: «Скажите, дорогие, как дела?
Ну как вы там, Настюша, Маша, Аня, Виктория? О , вечная любовь! Родные, говорю вам «До свиданья», Когда-нибудь увидимся мы вновь». Вы любили людей, как нас любит Всевышний, Ваше сердце всегда нараспашку держа. Вам бы жить еще жить, только рано так вышло— И покинула мир этот бренный душа. Но остались чудесные добрые песни, Нежный голос, ласкающий теплой волной. Вы ушли, жизнь прожив Вашу ярко и честно, Обретя, наконец, свой душевный покой. 2011
Не будьте серыми мышами! Это бунтарское стихотворение, но бунт не слепой, а направленный против того, когда унижают человеческое достоинство, пытаются загнать твою индивидуальность в какие-то кому-то выгодные рамки. Помню, как в шестом классе я написала сочинение о любимой книге. Это была «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. Учительница поставила мне «5», но попросила в следующий раз выбрать русского автора. Почему?? Я думаю, что тех авторов, которых она упомянула,и среди которых были мои любимые, это возмутило бы. Так как они все были за свободу самовыражения. Ведь наш мир такой многоцветный!
*** Не будьте серыми мышами! Толпа так любит этот цвет. Чтоб только с ней, её шагами. Ни вправо—нет! Ни влево--нет! Ворон та ненавидит белых, Путями разными гнобит. Но ведь они—из стаи смелых, Она не ползает—парит. И белый цвет, что цвет отличья, Толпа стремиться в грязь втоптать. Её законы и приличья Должны вокруг все выполнять. А если ты посмел хоть как-то Подняться выше над толпой, То будь готов к простому факту: Теперь один ты, ты—изгой.
Но одиночество такое Не испугает пусть тебя. Ведь быть собой большого стоит, И крест нести свой, не ропща. Дорога Аппия надолго Всем преподала падать ниц. И вот над стонами и болью Кружили стаи чёрных птиц. И сколько раз так вольнодумцев Тропа вела на эшафот. Но только божьи те безумцы— Один ушёл, другой придёт. Тебе решать, твоим законом, Кем будешь ты перед толпой: Без головы, но Цицероном, А может - Крассом с головой.
Отбросить страх, когда ты пишешь... Отбросить страх, когда ты пишешь; Преодолеть себя в себе; Искать, стремиться, слушать, слышать, Открыться Небу и Земле. Перед другими обнажиться, Их осужденья не боясь. И над невзгодами смеясь, Любить, надеяться, молиться.
Гении Памяти Эдуарда Дробицкого Эти стихи посвящены Эдуарду Николаевичу Дробицкому, одному из самых известных российских художников. Наше знакомство произошло 6 лет назад в Сочи на фестивале современного искусства «Буян-остров», который он открывал. И я вместе с другими участниками смогла три дня наслаждаться общением с этим Великим Человеком! Здесь всего несколько фамилий гениальных людей, которые оставили величайший след в мировой культуре. Список мог быть огромным, но я не ставила себе такую цель. Просто мое видение понятия «гений», несколько примеров и сам Дробицкий. О Великом Праксителе первый раз узнала из «Таис Афинской» Ефремова. Святой Григорий Просветитель—первый епископ и просветитель Армении. «Реквием» Моцарта, одно из самых любимых классических произведений. Впервые услышала ребенком в кинофильме «Овод» Сергея Бондарчука. Прекрасная постановка. Лермонтов—любимый поэт. Пушкин……………… Чтобы узнать о взаимоотношениях Дробицкого и Высоцкого, вы можете почитать в статью: « Дробицкий Эдуард Николаевич— Владимир Высоцкий». v-vysotsky.narod.ru/vospominanija/Drobickij/text.html
*** В тот миг, когда Господь решает На землю Гения послать, Своей тот миссии не знает, Что суждено здесь выполнять. Спустившись ангелом телесным, С другой играет ребятней, Но уж отмечен Свет Небесный Над неокрепшей головой. И от забав, простых и праздных, Недетский взгляд уж отвлечен. К вопросам мирозданья разным Пытливый ум склоняет он. Но людям знать то нереально Кто, где, в каких веках… Ведь этот выбор гениальный Всегда лишь в Господа руках. Кто камень тронет как Пракситель, И внутрь него он жизнь вдохнет, Кто, как Григорий Просветитель, За Словом Божьим поведет. Кто, прикоснувшись лишь к органу, Оставил след свой навсегда. И слыша Реквием Вольфганов Скорбит вселенская Душа. И как возможно в этом мире Всего лишь двадцать шесть сменить И великаннейшего «Мцыри» Из недр сердца прорастить.
И где страна, что Лукоморьем Когда-то Пушкин окрестил? Воображения простором Язык он русский изменил. Владимира в гитарном звоне, Под ярких песен звонкий строй, Мчат привередливые кони, Туда, где райский водопой. Дробицкий – смелый, искрометный. Нашедший связь между времен. На крыльях вечности полеты Сегодня совершает он. И Там средь звезд, себе подобных, Где нет цензуры едких слов, Они творят совсем свободно, Но только для Иных Миров.
Однажды мудрый Бог соединил... Памяти Муслима Магомаева, Роберта Рождественского и Арно Бабаджаняна
Однажды мудрый Бог соединил Трех молодых талантов многогранных. Их стала песня языком. Он был Во все века понятен в разных странах. В одном стихи рождались из страстей. Второй их обволакивал в музЫку. А третьим был ей преданный Орфей, Всех покоривший пением великим. Азербайджанец, русский, армянин-Союз на зависть критикам и судьям. Вне партий, глупых лозунгов, доктрин, Их творчество дарило радость людям. И если бы политики могли Найти язык общенья меж собою, Тогда бы, наконец-то, без войны, Царили в нашей жизни мир с покоем.
Мое тридцать шестое пятое апреля Эти стихи я написала почти два года назад. Что ж... Любовь я познала. Слова о сильных духом--не мои. А в остальном, да, я — такая...
Мне тридцать шесть? Да, тридцать шесть… Я не хочу сказать — шестнадцать. Ведь все, что за плечами есть, Нигде не может затеряться. И детство там, и юность там, И зрелости прикосновенье. Влюбленностям хвалу воздам — Их было много, без сомненья. Влюбленностей, но не любви — Ее душа еще не знала. А страсть с налетом болтовни С любовью путать я б не стала. И «универские» года, Желанье стать скорее взрослой. И пониманья острота — Не всяк то принц, тебе что послан. Мне тридцать шесть? Да, тридцать шесть! И дата эта мне по нраву! Ведь все, что за плечами есть, Чрез кровь и боль мое по праву!
Судьба рулеткой иногда Людей на вшивость проверяет: Он куш сорвал, и что тогда? Честь сохранит ли? Потеряет?? Да, жизнь — большой водоворот: Ты то на дне, то над волною. Но сильный духом доплывет, А слабым — место под водою. Что до меня, то я порой Бываю сильной и отважной; Но чаще я ищу покой, Покой в душе — лишь это важно. Но сердце все же говорит, Чуть шаловливо, без гордыни: «Запомните, я — Маргарит, Что значит «жемчуг» на латыни. P.S. И мне всего лишь тридцать шесть…