Веру храня в Рассвет by Esti

ÂÅÐÓ ÕÐАНß Â ÐАÑÑÂÅТ!

УДК 999.999.9.(999) ББК 99 (2Рос=Рус) В 99

В 99

М. Царь Волкова ВЕРУ ХРАНЯ В РАССВЕТ – СПб. : ХХХ, 2013 – 144 с.

Настоящая книга – первый сборник петербургского поэта Марины Царь Волковой. Пламенную гражданскую лирику, древнерусские мотивы, пейзажи северной природы – это всё читатель найдет на ее страницах, запечатлевших удивительно чистый и образный поэтический слог автора.

ISBN ХХХ-Х-ХХХХХХ-ХХ-Х

ВЛАДЕЮЩАЯ СЛОВОМ ЖИВОТВОРНЫМ… Писатель, критик, поэт Станислав Золотцев в одной из своих работ отметил, что главное наследие русского поэта – Слово… Это высказывание как нельзя лучше подходит к творчеству санктпетербургской поэтессы Марины Царь Волковой, стихи которой с первой и до последней строчки дышат великим словом – Русь, почти забытым в современной общеупотребительной речи, словом древним, почти архаичным. Но именно Русь – древняя, языческая, первородная, является тем, что даёт силу и вдохновение автору этой книги и в итоге порождает поэтическое Слово. «Душу в себе природу бунтовскую И время вспять отправить не берусь, Но до сих пор я о тебе тоскую, Былинная, языческая Русь!» пишет поэтесса. Однако время само поворачивается вспять, когда погружаешься в мир её стихов, литературных героев, образов. Встают из глубины веков славянские боги, звучат древние молитвы, звенит сталь клинков, льётся чистая песня. Напевность слышится в большинстве представленных произведений, слова складываются в мелодию, мелодия – в песню: «Белоярого тумана молоко Расплескалось меж задумчивых полей, Синь над ними протянулась далеко, А над лесом небо ярче и светлей… Заряница распростёрла алый плащ Над усталою и сонною Землёй, Над верхушками густых, дремучих чащ Засветился Солнца образ золотой». Безусловно, автор идеализирует язычество, видя в нём только красоту, чистоту и героику дней минувших, исключая всё негативное, что язычеству было свойственно. Дотошный критик, 5

а тем более – историк, наверняка найдет в стихах Марины Царь Волковой несоответствие неким историческим событиям, ритуалам и реалиям жизни славян. И конечно будет прав. Однако с точки зрения литературы такая идеализация сродни древним преданиям, повествующим о гордости, достоинстве и героизме русских людей, о том, что должно пройти сквозь века и оставить только добрый, неизгладимый след в сердцах потомков. Книга изобилует старорусскими словами, именами славянских богов, древними названиями времен года, атрибутов жизни славян. Однако, благодаря несомненному таланту Марины Царь Волковой, слова эти не выглядят анахронизмами, а скорее, наоборот, – позволяют читателю глубже погрузиться в эпоху, приблизиться к тому, что самому автору уже давно близко и знакомо – к первородной русской душе, точнее – к Русскому Духу, воспетому в древних былинах, в русской литературе, но позабытому, растерянному, утраченному в суматошности нашей современной жизни. Произведения глубоко образны, но образность эта – не салонный эпатаж и не вычурность постмодернизма. Образы Марины Царь Волковой конкретны, ярки и будто бы подсказаны её истинно русской душой, удивительно искренним и трогательным восприятием картин окружающего мира: «Небо опять меняет цвета знамён. Солнышко пьёт зарю из озёрной чашки. А на полях вовсю отцветает лён, И голубеют будущие рубашки». В её строках живут рядом грусть и радость, боль и счастье. Причем грусть и боль связаны, в первую очередь, с Россией современной, с обнищанием русского духа, с противостоянием русского русскому. Но это не боль безысходности, а скорее горькая констатация факта:

«Мало ли крови пролили деды, мало ли силы Отдали внукам ради их счастья, ради любви? Дедов не помним, дружбы не ценим, и до могилы Бьёмся друг с другом, пьяно купаясь в братской крови».

И здесь же: «Больно и трудно будет ломаться наша гордыня, Срок наступает, близок рассветный, огненный час! Встань со мной рядом, силой единой будем отныне, Русь пробудится дивной Жар-птицей в каждом из нас». Это вторая, нет, скорее первая и главная сторона поэзии Марины Царь Волковой – глубокая патриотичность, любовь к своему народу, вера в его возрождение и в возрождение через русских людей самой России: «В нас любовь к отчим землям – без меры! А о вере, коль хочешь, спроси. Для меня нету истинней веры, Верю свято в величье Руси!». Думается, что эта книга - первая авторская книга Марины Царь Волковой – предназначена не только для тех, кто ценит русское слово, самобытную, талантливую поэзию, кто верит в Россию, но ещё в большой степени для тех, кто к этой вере стремится, кто непременно хочет её обрести. Андрей Бениаминов поэт, член Союза писателей России

От всей души благодарю людей, которые принимали участие в создании этой книги: Своих родных и близких – за поддержку, Александра Кузина – за идею и чуткое руководство, Елизавету Абакумову – за великолепное оформление, Алексея Елькина – за неоценимую помощь в подборке и редактировании материала, Андрея Бениаминова – за замечательное предисловие. Марина Царь Волкова

Сîëíöå ïîä èìåíåì Рóñü

Гамаюн Не Богов пробуждаю до срока, – Поднимаю от сна русский дух! Повинуясь Боянову року, Проникаю и в сердце, и в слух!

Ох, темненько над Русской Землёю, Но я ведаю – близок восход. С новой эрой и с новой зарёю Пробудится великий народ! Много песен уже перепето, Знать, близка золотая пора – Замолкаю за миг до рассвета, До Сварожьего чудо-утра. Вы не верьте, я не прерываю Над Землёю свой вечный полёт, – С целым миром за миг замираю, До того, как Светило взойдёт! В сердце, солнца лучами согретом, Слово Божье до срока держу, Я проснусь перед самым рассветом, Песней звонкой всю Русь разбужу!

Пуще Бога я верю в Россию Не нужны мне пророки, мессии, Нынче лично пророчить берусь: Пуще Бога я верю в Россию, В неизменную светлую Русь!

Пусть враги Ей готовят могилу, Вырожденье, забвение, смерть – Сколько скрытой, таинственной силы В ней живёт, чтобы это терпеть! Как бы ни было страшно и плохо, Но под крыльями Матери Сва До последнего русского вздоха, Знаю, будет Россия жива! Только нужно, родимые братцы, Повторять это громче и вслух: Не пришло ещё время сдаваться, Не погиб до конца русский дух! В нас любовь к отчим землям – без меры! А о вере, коль хочешь, спроси. Для меня нету истинней веры, Верю свято в величье Руси!

Ночь Ночь... За быльём и бездорожьем Остатки старых деревень, Поля, не сеянные рожью, Лесов густых резная сень.

А небо звёздное так ясно, Так хрупко, что дышать боюсь. Всё так же девственно прекрасна Моя потерянная Русь. Сам Род, как на краюху хлеба, Насыпал звёзд слепящих соль На небосвод. Смотрю на небо, И затихает в сердце боль. И обнимает думы нега, Врачуя раны не спеша. Светлее звёзд, белее снега Руси прекрасная душа.

Клонятся цветы над бережком Клонятся цветы над бережком,

Прячутся в траве ночные росы, Ветер чешет лунным гребешком Пышные берёзовые косы.

В сумраке таится шум дубрав, Сосны так таинственны и алы... И пленяют сонмы диких трав Ворожейным запахом Купалы.

Поздних звёзд струится мягкий свет, Спит Земля, безмолвна и прекрасна; И в душе рождается ответ: Всё, что было – было не напрасно.

Китеж Как царская порфира,

Над нами небеса. В очах прекрасных Мира Прохладная роса Сверкает. Друг, ты видишь, Уже горит Восход! Встаёт былинный Китеж Над гладью светлых вод; У терема узорных Ветвей струится вязь, За тройкою дозорных Несёт нам Ярий князь Меч Правды и Победы, Чтоб злую тьму карать. За князем наши деды – Руси Небесной рать, Горды, непобедимы! Призывно рог поёт – Рассвет неумолимо Над озером встаёт, Где волны в цвет сапфира, А в них горит пожар В очах прекрасных Мира Сияет Светлый Яр!

До последнего смертного боя Надвигаются хмурые тучи,

Полыхает огнями гроза, Вновь волнуется Волхов могучий, И темнеет небес бирюза. В час, когда зоревыми кострами Загорается купол небес, Духи предков приходят с ветрами, И гудит неприветливо лес; На опущенных долу ресницах Старых елей – звенящий хрусталь, Там поют полуночные птицы, Мне пророча тоску и печаль, Боль и раны, и с домом разлуку. Но я вижу идущих ко мне И как древко старинного лука В грозовом золотится огне. На исходе бушующей ночи В Явь спускается грозный отряд, Гордых витязей светлые очи Прямо в душу мне ясно глядят, И манят, и зовут за собою «Просыпайся! Не медли! Не трусь!» До последнего, смертного боя Будем биться за славную Русь!

Единственный в поле Непонятная ворогу стать – То ли проклят, а то ль удостоен Духом огненным рать попирать В русском поле – единственный воин. Вьюга злится, и даль – бел-бела, Око режет, а видится-мнится, Что над ним распростёрла крыла Ясноокая Русь-лебедица. И гляжу, и сдержать не могу Я надежды несмелую сладость: То не кровь, а заря – на снегу, То не сон, а грядущая радость. А на реках становится лёд, И мороз настилает дорогу. Продержись! А как Солнце взойдёт, Снова рати придут на подмогу. *

Кто сказал тебе: «Солнца нету»?! Это разум закрыла тень. Мы с тобою на шаг к рассвету Приближаемся каждый день. Подъезжая к последней круче В окончании всех дорог, Не пугайся суровой тучи. Мы же русские. С нами Бог. 15

Боги творили тебя в любви Боги творили тебя в любви И провожали таким заветом: «Вот тебе поле, расти, живи, Да засевай его горним светом»! Полные сини озёра глаз Прячут склонённые долу веки. Все чужестранцы, узрев хоть раз, Не забывали тебя вовеки. Жаждали все обладать тобой Горькая правда минувшей были: Битва за битвой, за боем бой – Слёзы и кровь на щеках застыли. Знаешь, какой ты могла бы быть? Сильной, богатой, здоровой, нежной. Всех сыновей ты могла б любить, Ласкою нежить своей безбрежной. Знаешь, какой ты была, Земля, Раньше? Могучей, живой, прекрасной! Но зарастают твои поля, И умирает зерно напрасно. Дети, ведясь на обман врагов, Тянут из матери соки, жилы, Ты же, боясь прогневить Богов, Шепчешь: «Наверное, заслужила».

Если бы эту красу и стать Не покалечили злые беды, Знаешь, какой бы могла ты стать? Солнцем Земли и Зарёй Победы!

Каркают недруги: «правды нет, В рубище Русь по дорогам бродит»… Только и в рубище сеет Свет, Правду свою и сквозь ложь находит.

Русь былинная Душу в себе природу бунтовскую И время вспять отправить не берусь, Но до сих пор я о тебе тоскую, Былинная, языческая Русь! Ты в жизни, а не только в сказах древних Осталась ли? – Не ведаешь сама, Царевна Русь, где в градах и деревнях Не хижины стояли – терема; Где хлеб с любовью сеяли на воле, Трудясь на благо Матушки-Земли; Где витязи твои на бранном поле В тяжёлый смертный бой отважно шли, Гордясь лихой Перуновой породой, За мзду не продававшейся врагам; Где каждый жил в согласии с Природой, И не рабом, а внуком был Богам! Родная Русь! Шатёр небесной сини И Солнца лик над древностью Земли, Ты нас хранишь как дева-Берегиня, От мороков, пришедших издали... И сквозь века забвенья, сквозь невзгоды Ты Света не лишилась своего, Мы, словно от святого Древа Рода, Питаемся от корня твоего. 17

Пей до дна грозовую чашу! В мутной дымке не зрю Стожары, Лишь звенят кандалы да цепи. Пахнут кровью горячей степи, Застит очи мне дым пожара.

Небеса пожирает пламя, Грозный Бог гневно хмурит брови, Не к тебе он взывает – к крови, Что хранит родовую память! Чтобы вспомнил далёких дедов, Не крестом, а мечом крещёных, Не разбитых, не разобщённых, Чьи уста знали клич победы! Звон мечей и Бояна струны Славят дивную Землю нашу! Пей до дна грозовую чашу, Деда вспомнивший Внук Перунов

Русь Небесная за нас! Настаёт пора чудесная, Край подходит злобной мгле. Скоро, скоро рать небесная Воплотится на Земле.

Запылала синь безбрежная – Зоревой встаёт пожар, Вьются стяги белоснежные, А на них сверкает Яр,

Мчат ладьи в рассветном зареве – Правды вещие слова, Их крылами светозарными Осеняет Матерь-Сва. Коли очи сердца чистые, То увидишь и с Земли, Как летят по небу быстрые Наших дедов корабли. Справно делай дело главное, А настанет судный час, Знай: отцы и деды славные – Русь Небесная за нас!

Владеющая словом животворным Владеющая словом животворным, Исполненная духа и любви, Россия остается непокорной, Храня для нас сокровища свои.

И сколь бы ни пришлось еще страданья На долюшку нелегкую Ее, Она стоит в основе Мирозданья, Неся предназначение свое, Как золотую шапку Мономаха, И как терновый горестный Венец. Широкого души Ее размаха Страшится зло и чует свой конец! Живет Россия, не ушла, не скрылась, Не сгинула в кровавой мутной мгле, Она хранит добро, являет милость И мир несет народам на земле!

Гой, Русь-матушка! (посвящается русскому актеру А.Я.Михайлову)

Гой, Русь-матушка! Воля-вольная, Степь широкая, песнь раздольная! Травы сочные, да поля во ржи – Золотой простор для моей души.

Колокольный звон только слышится, Да под ветерком рожь колышется... Как мила ты мне, Земля родная! Предрассветная, плодородная. Я пойду, пойду по степи босой, Поклонюсь тебе, матери родной. Много горестей ты изведала, Но сыны твои были преданны – Смело шли на смерть, да не трусили, Ведь горело в них сердце русское. Вот и я несу лепту малую – Не с мечом стою, а с гитарою. Я пою тебе песнь рассветную Про красу твою благолепную, Про леса твои, про зеленые, Про луга, росой напоенные, Про березоньки белоствольные, Про дороженьки твои вольные, Да про реченьки серебристые, Да про русские души чистые,

Я пою тебе песню славную, Чтоб проснулась ты, Русь Державная.

Нет, не сгинула Русь! Нет, не сгинула Русь! Не ушла в глубину тёмных вод Нерадивой истории. Кривда Её не убила! – Под покровом ночным ожидая Сварожий Восход, Она копит свою светоносную, древнюю силу.

И пока дремлет рать под крестом, опустив правый меч, И без страха идёт чёрный враг по державным обломкам, Стражи Китежа-града ведут велемудрую речь, Сквозь века обращаясь к своим нерадивым потомкам. И потомки, очистив сердца от беспамятства пут, С удивленьем великим взирают, безгласны и немы, Как над светлыми, ярыми волнами грозно встают Купола золочёные, как богатырские шлемы. Святорусская Рать! Стяг державный над нами неси, Будьте, славные предки, потомкам – щитом и примером! Знаю: каждый из нас, ныне слышащих, – Воин Руси, Воин Духа и Жрец нашей древней и солнечной Веры!

Разгуляйся, душа! Разгуляйся, душа! Позабудь о тоске и ненастье! Запах воли тем слаще, чем крепче решётка тюрьмы. Эта воля к победе – последнее русское счастье, и последний форпост на пути наступающей тьмы. Не затем, что дурак, а затем, что ты вольный и русский, между адом и раем, в туманной и тёмной глуши, среди сотни широких путей выбираешь ты узкий – непонятный врагам путь загадочной русской души. А загадка проста – не пророки Богов, не мессии; не умом, не корыстью мы выбрали странный сей путь. Просто так повезло нам – родиться в великой России, от рожденья впитав духотворную, вещую суть. И нести этот крест нам до смерти, как светоч, как знамя, освещая пути всех народов – друзей и врагов. Русский дух не угаснет. Из искры поднимется пламя, и не сгинут во тьме внуки древних великих Богов!

Солнце восходит на Севере! Сладкие росы не клевере

Тихо звенят в тишине. Солнце восходит на Севере! Север сверкает в огне! Родина, нами воспетая, Сбросив проклятье оков, В светлые ризы одетая Северных, белых снегов, Вольная от наваждения И несмирима уздой, Гордо идёт к возрождению Вслед за Полярной звездой. Долго не жали, не сеяли, Нынче пророчить берусь: Солнце восходит на Севере, Солнце под именем Русь!

Зà÷àðîâàííûìè òðîïàìè Рóñè

Русское поле Русское поле! Здесь у лесной межи,

Где красноствольный бор достаёт до неба, Плещется море тёплой, созревшей ржи, Землю целуют спелые зёрна хлеба. Пряное лето, скошенное в стога, Русские косы – светлый, пшеничный колос!.. А за рекой цветами пестрят луга, И колокольно-звучный смеётся голос. Небо опять меняет цвета знамён. Солнышко пьёт зарю из озёрной чашки. А на полях вовсю отцветает лён, И голубеют будущие рубашки. Пахнет костром и мёдом, и тихнет грусть, Робко внимая раннему славословью Тёплого ветра: каждый, влюблённый в Русь, Неизлечимо болен своей любовью.

Хлебосолнечный день Урожая Славься, Колос, созревший в тиши заповедных полей! Славься, Сноп золотой; сладкий дух испечённого хлеба! В праздник щедрого Солнца поём и идём веселей По зелёной меже, где с Землёю встречается Небо. С песней русской, протяжной, кружит по полям хоровод, Соты неба сочатся не влагой, а сладостью мёда. Славься, батюшка Велес! Будь славен, прадедушка Род! Каравай на столе, как венец уходящего года. 25

Лада радугу-пояс спускает с небес на поля, Мы глядим ей вослед, первых птиц на излёт провожая. Славься, Русское Поле! Будь здрава, Родная Земля! Наш поклон вам, дедЫ, в хлебосолнечный день Урожая!

Сладко пахнут дикой мятой сонные луга Ветер песню пел о воле, вторила река, По серебряному полю кони-облака

Плыли в небе лебедями, было так светло!.. Умывала Русь дождями ясное чело. До рассвета отшумели ливни вешних гроз, И приветно загудели листики берёз. Закачалось сосен море цвета янтаря, Разгулялась на просторе яркая Заря, По лазурной глади ясной, пряча нежный взор, Вышивала нитью красной Зоренька узор. Разметать узор затейный, Ветер, не спеши! Огнецветом чародейным расцвела в тиши Над рассветным перламутром алая печать. Как люблю я ранним утром Солнце привечать! На траве дрожат примятой росы-жемчуга, Сладко пахнут дикой мятой сонные луга... 26

Как тихи рассветные часы Как тихи рассветные часы!

Небосвод приветлив и румян, По волнам серебряной росы Проплывает лебедем туман. Даль светла, прозрачна и легка, Шелестят леса-богатыри, И ныряют рыбки-облака В золотое озеро зари. Открывает очи дева Русь, Красоту земли в себя вобрав, И звенит нежалящая грусть Колокольцем в сонме диких трав. Золотятся сжатые стога В жарком свете зоревых костров, Вольно дышат сонные луга Под крылом таинственных ветров. Обласкав дремотные поля, Ветер гладит косы ковылю. Пуще неба, Русская Земля, Пуще жизни я тебя люблю!

Белоярый туман Белоярого тумана молоко Расплескалось меж задумчивых полей, Синь над ними протянулась далеко, А над лесом небо ярче и светлей. Небосвод волшебным жемчугом уткан – Тают звёзды в светло-лунном серебре, И одни печально падают в туман, А другие растворяются в заре. Заряница распростёрла алый плащ Над усталою и сонною Землёй, Над верхушками густых, дремучих чащ Засветился Солнца образ золотой. Молодым румянцем вспыхнул небосвод, И вздохнула вольно Мать Сыра Земля, Пробудились силы живоносных вод В свете утра. На усталые поля Блики алые упали широко. Вижу чудо, небывалое досель: Белоярого тумана молоко Превращается в малиновый кисель.

Беловодье Свет на горние льётся угодья, Зоревые плывут облака... Беловодье моё, Беловодье! Духа русского чудо-река.

То не царские в злате палаты Красит зоренька в пурпурный цвет, – То могучий, священный Алатырь Огнекрылый ласкает рассвет. Купол неба – лазурная чаша, Из которой течёт Млечный путь. Ясноликая Родина наша, Вспоминай свою светлую суть! Напоит светоносные всходы Неба ясного звёздный ручей, Смоют чистые, белые воды Пыль забвения с нежных очей, И при свете ты ясно увидишь, Новых витязей славную рать, И поднимется солнечный Китеж, И Аркона вернёт свою стать. Распахнутся над нами чертоги, Глянет с ласкою дедушка Род, С неба спустятся Древние Боги, Мы же встанем в большой хоровод, Будем славить трисветлое Солнце В предрассветной, звенящей тиши! Беловодье хранится на донце Каждой истинно русской души.

Даждьбог и Велес По рубиновой длани заката

Золотая Даждьбожья ладья, Волн небесных внимая раскатам, Освещая весь ход бытия, Проплывает легко и неспешно, Возвращаясь к Началу Начал, И алеет светло и утешно На закате небесный причал. Опускается огненный вечер, Меж небесных, светящихся волн Выплывает Даждьбогу навстречу Ясным месяцем Велесов чёлн. За спиной луноликого Бога Свет струится вечерней звезды, Ночь покорно стоит у порога, Ожидая своей череды. Поравнялись светила с Богами В перекрестье небесных дорог, Велес шапку снимает с рогами, Улыбается Солнечный Бог, Коло дня на закат повернётся, Значит, Ночи настала пора, И уходит славянское Солнце В горний край почивать до утра. 30

Позолочена сонная даль Позолочена сонная даль Огневыми лучами рассвета. Не тревожь мою душу, печаль, Провожая ушедшее лето. Не зовите меня, журавли, Улетайте, родные, до встречи! На просторах Родимой Земли И поётся, и дышится легче! Осень! Рода златая пора, Праздник Хлеба, Добра, Урожая. Звёзды в небе горят до утра , В Сваргу светлых Богов провожая. Серебрится озёрная гладь А по ней чередой проплывает Хрупких листьев багряная рать, Словно лодочек сказочных стая. Русский мир полон дивных чудес! Будто в дедом рассказанной сказке, До небес поднимается лес, Ветер дарит неспешные ласки, Солнце светлое кажет свой взгляд, Всех миров освещая дороги, Птицы снова летят в Ирий-сад, Где живут наши Русские Боги. Листопад над моей головой... В сказку с детства мы искренне верим. В эту Осень войдём мы с тобой, Как в богатый, расписанный терем. Велес вынул от Сварги ключи. Но я вижу, внимая Природе, Как в звенящей осенней ночи Слово-Солнце, сверкая, восходит!

В перламутровой чаше небес В перламутровой чаше небес

Зарождается солнечный день. Серебрится заснеженный лес, Убегает полночная тень.

Вещий Велес встречает рассвет, – Средь зимы он могуч и велик. Пал звезды дорогой самоцвет На медвежий его воротник, Спит Мороз на могучем плече, А меж елей, чтоб было светлей, Ходит Зимушка в снежной парче, Сыплет жемчуг из чаши своей. Леса дивный, волшебный шатёр Спит под тяжестью белых снегов, И взмывает обрядный костёр К перламутру седых облаков. Посветлело – ушло время тьмы, Наступает благая пора – На жемчужном уборе Зимы Пляшут алые блики костра.

Радуга Синий мох брусникою пропах,

Грея камни, не давал им стыть. Я держала радугу в руках, И тянулась солнечная нить

Через лес дремучий, через гать, Через бор, что строен и высок. Мне её дала Богиня-мать, Распустив узорный поясок. Путеводной ниточкой к тебе, Дивной сказкой радуга была. И цветной внимая ворожбе, В глушь лесную я тихонько шла... Укатился солнечный клубок И упал в озёр глубоких синь. Там расцвёл лазоревый цветок, Словно очи русых берегинь, Словно глубь отеческих небес, Иль Узервы хладная вода. Скрыл тропинку древний, сонный лес, Не оставив радуги следа. Тайна вновь окутала ходы, Все дорожки- тропочки в судьбе. Только синий ирис у воды Мне напомнит, милый, о тебе... Пожелтела пряная трава, Ветер бродит меж пустых полей... До весны царевна Волхова Будет грезить радугой своей.

Осеннее Макошье Осень, Макошье, Мокриды – К завершенью кологод. Конь усталый Световида По-над Волховом бредёт.

Едет низенько над нами – Ясен взор златых очей, И струится над лугами Тихий свет его лучей. Подошёл к Купальской круче Вспыхнул радостно, и вдруг Скрылся дед в косматой туче!.. Стало сумрачно вокруг, Над степными ковылями Ветер северный прошёл, Ливень хлещет над полями – Мочит Макошь сонный дол. Чтобы будущие всходы Нам порадовали взор, Мы почтим сегодня воды Рек могучих и озёр. Все от края и до края Мокры сонные поля. До весны усни, родная Наша Мать Сыра Земля!

Ярь копи свою и силу, Спи спокойно, Бог с тобой! Чтоб пылающий Ярила Разбудил тебя весной!

Вересень Вересень... Звёзды ещё высоки,

А небосвод наклоняется ниже. Сумрачных туч грозовые полки По небу движутся. Полночь всё ближе. Вереск мерцает на выступах скал, Струи дождя – серебристые нервы. Месяц-колдун по-осеннему ал, Красной ладьёю плывёт над Узервой. Пахнет грибницею бархатный мох, Сосны качаются над берегами... Духа ли водного, лешего вздох, Шорох ли жёлтой листвы под ногами? Вместе с ветрами я песню пою, И провожаю брусничные зори. Осень опять превращает мою Ладогу в Нево, суровое море. Волны густые, как жидкая сталь. Минуло душное, жаркое лето, Тает в тумане сиреневом даль, Не обещая тепла и рассвета. Вересень. Кружится веретено Вещая Пряха ни часу не дремлет. Небо зарницами обагрено, Осень приходит на Русскую Землю.

Пора листопада Космы Велеса белым туманом,

Сизой дымкой легли на поля. Надышавшись осенним дурманом, Отдыхает Родная Земля. Наступает пора листопада, Чудных сказок и долгих бесед, Под слепящим дождём звездопада Приходи ко мне, добрый сосед! Кроны гладит Стрибожич рукою, Бор еловый высок и остёр. На яру, над моею рекою Ты опять разжигаешь костёр, Будишь полночь раздольною песней – Как я милому рада дружку! Ничего нет на свете чудесней, Чем сидеть на крутом бережку И кудрей золотые борозды Гладить, ласкою нежной пьяня, Да глядеть, как далёкие звёзды В Волхов падают, тонко звеня. Золотою подковой на счастье Ясный Месяц покажет рога, Упадут мне с утра на запястья Капли дождика, как жемчуга,

Заряница промчится по небу На гнедом золотистом коне... Отправляя последнюю требу В горний мир, не забудь обо мне!

Я смотрю тебе вслед с крутояра Листопадным, алеющим днём, И огнём заревого пожара Полыхает небес окоём...

Радогощь на Вуоксе Ярь бурных волн ударяется в скалы,

Волны Вуоксы подобны качелям, Блики заката прекрасны и алы, Пламенем льнут к малахитовым елям. Камни могучие в свете закатном Манят спуститься небесную просинь, Брызги слепящие жемчугом скатным Падают под ноги. Рыжая Осень Ходит по брегу в богатом уборе, Златом украшена редких берёзок, Пряча печаль в хризолитовом взоре. Вечер омылся дождинками слёзок. Рано темнеет. Среди красных сосен Пламя костра поднимается в небо, Щедрая, мудрая, нежная Осень Нас одарила плодами и хлебом. Ходит царица, пленяя нарядом, Празднует Радогощь вместе с народом, Боги и духи с людьми нынче рядом, Кружатся вместе с большим хороводом. В пору сию закрывается Сварга, Солнечный лик угасает неслышно, Здесь, в тишине под еловою аркой Спит Дед-Всевед и прерывисто дышит. Листья утешно шуршат под ногами, В ряд на пенёчек опята уселись, Путь в темноте освещая рогами, Ходит по острову сказочный Велес.

Месяц младой, словно лодочка, ладно, Тихо идёт по небесному морю, Чудно на сердце, светло и отрадно. Пламя костра, отражаясь во взоре, Греет сильнее. Среди позолоты Алой рябины багряные гроздья Верной приметой горят для кого-то В час, когда в Ладогу падают звёзды...

Грудень Короткие красные зори

Сменяет унылая мгла, И Мара с печалью во взоре Глядит, чья дорожка легла По девственному первоснежью В холодное Царство Зимы. В нехитром моём обережье Я чаю спасенье от тьмы. Колышутся воды, как студень, Под стылым дыханьем ветров. Неласковый, ветреный Грудень Не любит прощальных костров, А я всё равно зажигаю, Чтоб было в предзимье светлей, И листьев багряная стая Взмывает над тишью полей.

Две тучи с косматыми лбами Сошлись над крутым бережком. А бурый ковёр под дубами Усыпан весёлым снежком.

Застыли Земелюшки груди Под тонкою корочкой льда, За Груднем и Стужень прибудет, С ним юный придёт Коляда!

Лебедь белая Засверкали ветви в инее узорном,

Ходит по лесу Зима, белым-бела. Лебедь нежная на зеркале озёрном Спит, сложив свои прекрасные крыла. А над ней, зовя и плача, кружат птицы: «Лес дремучий белым снегом замело, Просыпайся, наша милая сестрица, Полетим в края, где сытно и тепло!» Но не слышит лебедь птичьего привета И зимует под метелями одна, Будто нежностью неведомой согрета, Или слову изреченному верна. Так и Русь – среди унылой, зимней стужи Ждёт весны под тусклым светом звёзд-лампад, А над ней метель неистовая кружит, Норовит засыпать буйный снегопад. Но она стоит, под вьюгами не гнётся, Не страшат её сраженья и бои – Пробудится под весенним ярким Солнцем И расправит крылья белые свои!

Зимний Солнцеворот Лес серебристые ветви простёр,

Солнце играет на льду. Снежное поле, высокий костёр – Будем встречать Коляду!

Вот и настал Зимний Солнцеворот, Гой, люди, колядовать! Будем ходить от ворот до ворот, Сродникам счастья желать! Пусть торжествует наш дух-ведогонь, Празднуют поле и лес, Будет врываться священный огонь В синь бесконечных небес! Ясное небо, а в нём посередь – Солнца златой колобок! В снежной берлоге ВелЕсов медведь Крутится с боку на бок. Пляшет Морозко – свой нос береги, Щиплет за щёчки девчат. Пей добрый мёд, доставай пироги – Чествуй Даждьбожьих внучат! Счастья и прибыли в новом году, Деткам здоровья желай – Славно отпразднуем мы Коляду: Поле, костёр, каравай!

Средь волшебства серебристых лесов Пей, веселися, народ! На гору катится свет– колесо – В новый и радостный год!

Ярко искрится пушистый снежок, Солнце по небу идёт, И на один воробьиный шажок День светлоликий растёт!

В длиннейшую из всех ночей В длиннейшую из всех ночей Пусть свет пребудет с вами! Гори сильней и горячей, Божественное пламя!

Пусть греют в сумрачной ночи Вас ласковые речи, Огонь костра, дрова в печи, Объятья, песни, свечи. Средь снега белого и льда Огонь зари искрится. Взойдёт наутро Коляда, И мир преобразится!

Русь моя снежная Русь моя снежная, край мой берёзовый! Зоренька нежная дымкою розовой Небо окутала, лес опоясала, Красная девица, зоренька ясная!

Как по морозу пройду я, румяная, Будут берёзы, да сосны багряные, Все мне навстречу тянуться да кланяться, Бел тихий вечер... Лишь зорька румянится, Ветви хрустальные спят, не колышутся, Песня печальная тянется, слышится... Долго ль до ночи? А песня старается, Звёздные очи в ночи загораются, Падают звезды на тропочку узкую... Песню послушать душевную, русскую Тянутся люди, выходят на улицу, Свет – белый Месяц на счастье нам щурится, Ладно на сердце. Душа успокоится, Скрипнет ли дверца, калитка откроется – В белой тиши, непроглядно-завьюженной Выйдет ко мне ненаглядный мой суженый. Я обниму его, жаркая, нежная... Край мой берёзовый, Русь моя снежная!..

Ñре÷и кологоднûе

Весна ...Уходила Марена, уваженная, побежденная, Уходила за тридевять лун, на чужую сторонушку...

И весною запахли закаты румяно-лазурные, Зазвенели свирелью капели хрустальные, чистые, Под горячим лучом пробудилися реченьки бурные, Побежали навстречу весне ручейками искристыми. Это Лада, Весна молодая, Краса синеокая, Улыбается миру лучами томленья и сладости, Согревая природу, очами глядит с поволокою Землю-Матушку будит от сна для любви, да для радости. По лесам, по долинам идёт заповедными тропами, И перстами нежнейшими к почкам тугим прикасается И ступает по тёмным проталинкам тонкими стопами, А навстречу ей птицы летят, да цветы распускаются. Озорница кружится, смеясь, над полями широкими, И Стрибожичи – ветры играют с летящими косами. Свет-Ярило восходит над миром лучами высокими, Умывает чело Мать-Земля благодатными росами. Здравствуй, Лада!

Лето ...Вот и минуло Вешнее Макошье, дни соловьиные, Вишни цвет разлетелся по свету душистой метелицей...

И зажглись над рекою игристой закаты румяные, Ночки белые стали сменяться рассветами быстрыми, На луга заливные к утру пали росы медвяные, Засверкали меж трав самоцветными, яркими искрами. Лес могутный наполнился звуками странными, дивными: Это духи лесные играют, друг друженьку кликая. Огнь Жар-цвета расцвёл за оврагами жгуче– крапивными, Бор еловый крапивой пропах и лесной земляникою. Изумрудным ковром расстелилися травы узорные, Лунный серп молодой растворился в просторах светящихся. Бог Купала наполнил все реки водой животворною, Поросли одоленью зерцала озёр серебрящихся. Засветились берёзки в венках, словно белые свечечки, И взметнулись костры к ярким звёздочкам алыми гривами. Здравствуй, ярый Огонь, здравствуй, тёплое, красное Летечко! Одари нас, Купала, весёлыми днями, счастливыми! Здравствуй, красное Лето!

Осень ...Унеслось на закат ясно солнышко, яро-купальское, Лето красное с ним улетело за горы за синие...

И слетела Жар-птица чудесная с неба туманного, Опереньем горящим взмахнула над стройными соснами, И ударившись оземь, явилася Девою странною – Золотою порой, плодородною яркою Осенью! Распустила по ветру Краса косу рыжую, длинную, Чтоб трепал ее Ветер студеный, Стрибожич неистовый, И рассыпалось золото листьями в роще рябиновой, И заплакала Осень над лесом дождями искристыми. Все дорожки в садах, все тропинки в лесу очарованном Устелила коврами златыми Хозяюшка щедрая, И под теплым багряным покровом, в туман замурованным, Мать-Сырая-Земля дышит томно богатыми недрами. Дева-Осень, с очами печальнее месяца белого, Звездопадом в ночи Новолетья украсив пришествие, И, Царицей ступая по свету, прекрасная, смелая, С ночью день повенчала в роскошном своем равноденствии. Здравствуй, Осень-Краса!

Зима ...Но ушла Дева Осень тропой заповедною, тайною, Листопадом прощальным засыпала след ускользающий...

И спустилась на землю метелица птицею белою,

Обняла, обласкала Земелюшку крыльями снежными, Понеслись по полям сёстры-вьюги, морозные, смелые, И застыли в озёрах и реченьках воды мятежные. На хрустальных санях в снежный лес прикатила Свет-Зимушка, Серебристой парчою сверкая, явилась, хорошая. Жемчуга рассыпая над лесом, прогнала кручинушку, Белым снегом пушистым всю спящую Русь запорошила. Понеслась её тройка лихая над лесом сверкающим, В гривах снежных коней засветились снежинки прекрасные, И летел вслед за тройкой таинственной Месяц всезнающий, И плясали на небе вечерние звездочки ясные. Все Царице-Зиме удивлялись и все славословили, И кружились пороши, и вьюга звала, улюлюкала, А потом всё затихло, и в миг наступило безмолвие: Мара-Зимушка белым покоем весь мир убаюкала. Здравствуй, Зимушка, здравствуй!

Ñказки Âеùего леса

Каждой ветке, брошенной в костер Каждой ветке, брошенной в костёр,

Поклонюсь и попрошу прощенья. Лес мой! Лес, не ведающий мщенья, Как красив зелёный твой шатёр!

Я иду, а рядом ни души, Вдаль бежит заветная тропинка. Каждый кустик, каждая былинка «И о нас, – мне шепчут, – напиши!» Древний дуб, пушистый славный кедр На меня глядят с отцовской лаской. Где найду слова для этой сказки? Мир Природы благостен и щедр. Всё, что дали, я верну назад: Ночи, дни, рассветы и закаты, И грозы гремящие раскаты, И ночной слепящий звездопад. На камнях расстеленный ковёр – Путь мой устлан северными мхами. Не сгореть, а снова стать – стихами – Каждой ветке, брошенной в костёр.

Лес мой, лес... В небе гаснут звёздные огни,

Всё светлее облачная синь. Лес мой, лес, берёзовые пни… Порубили белых берегинь! Порубили – больше над рекой Не водить русалкам хоровод. Больше в тихий, благостный покой Одинокий путник не придёт; И не спать Стрибожичам в ветвях Меж кудрявой, солнечной листвы, А в засохших, жёлтых ковылях Не склонить усталой головы… От людских, неправедных обид Всё грустней природе, всё больней. Вот и плачет Ветер мой навзрыд Над осенней пустошью полей.

В Вещем лесу В Вещем лесу красным золотом крыты дорожки, Чёрным агатом блестят Лешачихи зрачки. Здесь от берлоги до самой избы Бабки Ёжки Светят таёжной брусники глаза-маячки.

В пасмурном небе гремят запоздалые грозы, Стрелы пускает сердитый и грозный Перун. Клонятся вниз белоликие девы-берёзы, Словно приветствуют ветреный месяц Ревун. Милый мой, слушай, пойдём, прогуляемся в поле! В злате осеннем затеряны нити дорог… Нынче студёные ветры гуляют на воле, Пляшет в кострах синекрылый Семаргл-Огнебог, К полночи ближе на Землю спускается темень, Праздник неся и сердечный будя непокой… Ты подари мне резной, разукрашенный гребень, Косы мои расчеши крепкой, нежной рукой…. Тучи рассеются, вспыхнет небесная просинь Ярим огнём ослепительных звёздных зарниц. Как хорошо начинается русская Осень – Праздником Рода и светлых Богинь-Рожаниц! Липы надели, красуясь, златые мониста, Веток сплетение – тайнопись огненных рун. Праздника ради играйте, Ветра-гармонисты! Батюшка-Дождь, не жалей ты серебряных струн! Други родные, возьмёмся покрепче за руки, Встанем в широкий и дружный, большой хоровод. Пойте рассветные песни, ВелЕсовы внуки! Славься во веки, наш славный прадедушка Род! 51

Тонкими пальцами нити рябиновых бус Тонкими пальцами нити рябиновых бус Перебирала неспешно печальная Дева. Горькие ягоды! Горче разлуки на вкус, Горче обиды и несправедливого гнева.

Плакала Осень над лесом холодным дождём. Долгие ночи сменялись унылым рассветом. Дева не плакала. Молча вздыхала о Нём, Тихо ушедшем вчера за умчавшимся летом. Тропка лесная, хранившая путника след, Густо усыпана жёлтой опавшей листвою… Дева не плачет. Она уже знает ответ: Тот, кто ушел, непременно вернется весною.

В этой осени языческая прелесть В этой осени языческая прелесть,

Дивной древности пьянящая услада: Бурым мишкой по тропе крадется Велес, Белой лебедью плывет по речке Лада, Лес осенний полон чудной, светлой грусти, Он таит в себе чудесные виденья, Захлестнет тоска, помает и отпустит, И увидишь красоту средь запустенья: Звезды с неба, словно девичьи слезинки, Плавно падают, искряся и сгорая, Нити Макоши чуть тоньше паутинки На кустах дрожат, таинственно сверкая. 52

До весны Яга забыла про полёты, Все вздыхает, да в окно глядит со свечкой, Баюну коту уже не до охоты – Греет лапы да мурлыкает на печке. Старый леший загрустил в своей избушке Затерялась между мхов к нему дорога, Статных елей лишь качаются макушки, Да звенит свирель печального Стрибога. Позвизд – внук его, отчаянный повеса, Рвёт с деревьев их роскошные наряды, И взлетают над осенним хладным лесом Листьев огненных весёлые плеяды. Закружились в дивной пляске листопада Хороводом ярким светлые Богини – Не страшит бессмертных морось и прохлада – Небо осени для них сверкает синим Аметистово-сапфировым свеченьем, И луна к ним тянет бледную десницу, Наблюдая за вечерним развлеченьем. А над озером дрожат дерев ресницы, И плывут ладьи из листьев пожелтевших, В даль такую, что не слыхивал и слухом Сам Стрибог… В лесу на тропах опустевших, С сентября уже не пахнет русским духом. Мать Сыра Земля укрылась покрывалом Из листвы опавшей, усладилась видом: В небе пламенном и золотисто-алом Дед Даждьбог явился мудрым Световидом. 53

Берегиня Осень В чудном свете полнолунья –

Дымке серебристо-синей, Лёгкой, Златовласая колдунья, Озорная Берегиня Ловко Танцевала обнажённой Меж берёз и красноствольных Сосен. И ласкал её влюблённый Ветер краем крыльев вольных. Осень… Небо полно звёзд слепящих, Лес укутался туманом Плавным, О земном и настоящем Пели звёзды ей – о самом Главном. Растревожила виденьем – Танцем дерзким и манящим – Дева. И в восторге и смятенье Вдруг на зов её пьянящий С древа Стражи леса векового, Из дубравы выйдут древней, Спросят: – Роду- племени какого, Как зовут тебя, Царевна? – Осень…

Велесов камень I

Полночь черничная вышита звёздами,

Сосны багряные по ветру клонятся, Гривы коней золотыми бороздами По небу вьются. Далёкие звонницы Тихо грустят, белоснежно-высокие, Кони проходят путями небесными… Ночью иные певцы, черноокие, Душу тревожат печальными песнями. Вот бы услышать поющую звонницу, Да улететь поутру в даль рассветную! Не оседлать мне небесную конницу, Не проследить в темноте цель заветную. Темень кромешная – глаз можно выколоть, Пусто ли полюшко, там, за деревнею? Велесов камень врос в землю по щиколоть, Мхом изумрудным скрыв тайнопись древнюю. В снежном лесу все чащобы дремучие, Ели раскинули мощные лапищи, Только лишь птицы да звери рыскучие Знают тропинку к сокрытому капищу. Время безмудрое, страшное, новое, Древность вернётся ли с прежнею славою? Встанут над лесом рассветы лиловые, Встанут над капищем зори кровавые. Гривы Стрибожьих коней позолочены, По небу яркими вьются бороздами… Криком певцов чернооких изрочены Тайны путей под полночными звёздами. Скалится месяц беззубыми дёснами, Мороки песнь затянули победную. Рано запели! Зелёными Вёснами Я отыщу все пути заповедные!

Нежно глажу рассветную Землю руками,

Пахнет ельник весенний смолистым сиропом. Сходит снег и бежит по земле ручейками, Открывая заветные, скрытые тропы. Тает мрак, убирается ночи завеса, И спускаются к нам лучезарные Боги. Духи древней Земли, стражи Вещего леса К камню Велеса нынче не прячут дороги. Брызжет Небо-Отец в тёмный лес синевою, Яркий солнечный свет пляшет между кустами, Порастают тропинки густой муравою, Расцветают луга колдовскими цветами. Ели строем стоят – так лесная обитель Прячет Камень алтарный от праздного взгляда. Ведь Валун тот – всех здешних камней повелитель, Наших предков он помнит пиры и обряды. Коловраты на нём – от стрелы ли Перуна? Судеб чьих так причудливо скрещены нити? Под серебряным мхом тлеют древние руны, Знаки Рода пылают на сером граните. А по небу летит колесница Даждьбога, Гривы белых коней застят синь облаками. Сквозь пространство и время ведёт та дорога К камню Велеса – ниточка между веками.

III

Сто лесов исходить, сто болот

Под пылающим взором Ярилы, И дойти до заветных ворот, Что ведут к месту тайному силы. Там, где даже прерывистый вздох Не будил векового покоя, Гладить мягкий, серебряный мох Камня древнего лёгкой рукою. Положить на алтарь все дары, И тотчас отойти, зная меру, И в лесу схоронясь до поры, Не бояться явления Бера. Под грохочущий лешего смех, Ярость ласкою женской покоя, Гладить бурый, растрёпанный мех Зверя Вещего лёгкой рукою. А потом до полуночи ждать, Затаив в сердце главную требу, А когда Месяц-серп станет жать Звёздный колос небесного хлеба, На ладошку поймав лунный блик, К древней ели прижавшись щекою, Гладить нежно сияющий лик Бога Велеса лёгкой рукою.

Ожил священный древний Камень, Его манит ночная высь, Он весь – движение и пламень… Руками тонкими тянись К умытой звёздными слезами, Печально-розовой луне; Танцуй с закрытыми глазами На величавом валуне! Танцуй! Хочу, чтоб ты забыла Тысячелетия разлук. Всепобеждающая сила В сплетенье тесном жарких рук! Пусть ног твоих касаясь, пламя, Взмывает в небо, как костёр. Танцуй, пока над лесом знамя Младой рассвет не распростёр! И стыд, и страх сегодня ложны, Пусть оком лунным смотрит Рок, Как входит в трепетные ножны Горячий, огненный клинок. В слиянье двух – миров безбрежность, В них единятся вновь и вновь Всепроникающая нежность, Война, и Песня, и Любовь!

Отзвуком бубна и гусельных струн Ливни звенели, ярилась гроза; Брызгал дождицею в Неба глаза Ночью Затмения грозный Перун.

Лес напитался небесной водой, В древнем бору на болотах – потоп. Сколько прошла я затерянных троп В сумерках сердца до встречи с Тобой! В чаще дремучей стоишь Ты, велик, Влагой умыт серебристых дождей; А над вершиной гранитной твоей Светится Солнца трисветлого лик. Вспыхнула Неба прозрачная ширь Сполохом ярких, волшебных огней. Ждёшь ли меня, Повелитель Камней? Ждёшь ли, могучий лесной богатырь?

Ночью в кронах могучих созвездья блестели. Были травы лесные медвяны и росны; А с утра засверкали янтарные сосны, Загудели призывно зелёные ели.

Закачалась смородина, запахом чудным Напоив допьяна ворожейные травы, И гранит в злате солнечной, яркой оправы Заискрился росою и мхом изумрудным. 59

Пролетели над Камнем сороки да галки, Задрожали деревья в серебряных слёзках. И развились цветные венки на берёзках, Что в Семик заплели озорные русалки. Были зори над лесом волшебны и алы, В небесах разгорался сияющий пламень. Так открылся таинственный Велесов Камень В чародейные дни накануне Купалы. VII

Мы уходили, когда дверь в дремучий лес –

В зелёный храм свой вещий Велес затворил. Вставал рассвет, уже затлел подол небес Багряным пламенем сверкающей зари. Покуда грозы пели на небе ночном, И брат-сосна держал за плечи брата-ель, Там, над светящимся гранитным валуном, Качалась лёгкая, как дымка, колыбель. А млечный путь в огнях грозы был странно-ал, Плескалась зыбка на волнах еловых крыл. Младенец Солнце с паутинками играл И в сети звёздочки рассветные ловил. Мы уходили босиком, и жемчуг рос Дрожал на травах, словно девичий убор, А нам навстречу Серпень шёл, красноволос, И был загадочен его лазурный взор.

Запахли мёдом заповедные луга, Цветами яркими Земли украсив грудь, И золотистые пшеничные стога Сияньем солнечным наш освещали путь.

VIII

Тишь над капищем, гладь – Алой зорькою вышита синь. Слышу песни опять Я пернатых твоих берегинь. Не поймать их рукой, Им неведома власть чьих-то пут. Чудо-птицы покой И величье твоё стерегут. И пока шелест чащ Не нарушил покой спящих гнёзд, Ночь на бархатный плащ Пришивает жемчужины звёзд, И бросая одну На ладонь зачарованной мне, Мир готовя ко сну, Улыбается новой луне. Вот прошли чередой Над землёю четырнадцать лун, И под яркой звездой Пробудился гранитный валун. В плеске солнечных крыл Дивный образ над камнем возник – Вещий Велес явил Свой могучий, сияющий лик.

Изумрудным, мягким мохом На граните скрыты руны. Плачут Ветром-скоморохом Потревоженные струны.

Вещий Лес застыл виденьем, Завораживая взоры; И, разбуженные пеньем, Камня ожили узоры. Расступясь, открыли плиты Вход в Велесовы палаты, По блестящему граниту Закружились коловраты. Заплутал в зелёных соснах Ветер. Лунною дорогой Шёл Хозяин. Звёзды в космах, Месяц – шапкою двурогой. Скоро шёл, до самой выси Шаг за шагом вырастая, А за ним медведи, рыси, И большая волчья стая. Господина Вещий Камень Встретил песнею звучащей. А когда рассветный пламень Заалел над сонной чащей,

Наш великий древний Предок, Удаляясь в лес дремучий, Обернувшись, напоследок Показал свой лик могучий.

Июль, восход, макушка лета, На травах сладкая роса. А сосны молятся рассвету И тянут ветви в небеса.

Чем тише рань, тем утро слаще, Отрадно встретить здесь зарю! Ведёт сквозь сказочные чащи Тропа к лесному алтарю, Где места нет земным заботам, Где отступают грусть и страх, Где сам Хозяин по болотам Идёт в высоких сапогах. Добры дерев высоких лики, Румянец Солнца свеж и ал. В ковре душистой земляники Июль колечко потерял, Когда с утра в лучах рассветных Гулял у Капища один. Теперь средь ягод самоцветных Ищу потерянный рубин. А коль найду колечко это (Мой добрый леший, не балуй!) Его отдам, Царевич Лето, Тебе в обмен на поцелуй.

Ветер запутался в травах, Словно стреноженный конь. Сумрачно в древних дубравах – Я разжигаю огонь, Глажу горячее пламя Нежной и смелой рукой. Вьётся закатное знамя Над серебристой рекой, Дышат поляны дурманом, Пахнет болотной водой, Словно ладья, по туманам Месяц плывёт молодой. Звёздно. Лишь шепчутся тихо Сосны да старая ель. Рядом со мной лешачиха Треплет лесную кудель. Светится Велесов камень, Дремлет в убранстве даров; Лижет алеющий пламень Спины берёзовых дров, С хрупкой росой на ресницах В самом преддверье утра Выйдут ко мне древеницы Встанут гурьбой у костра,

Будем до зорьки смеяться, Глядя волшебные сны. Мне ли, бедовой, бояться Ласковых духов лесных?

В лесу В лесу ни мрака, ни коварства,

Лишь белый свет и неба синь, Шумит берёзовое царство – Владенья русских берегинь. Там меж корней поют с усладой О тихом счастье ручейки, И завивают Леля с Ладой Ветвей зелёные венки. А если ясный свет лазури Изрочит сумрак роковой, Придёт Перун суровой бурей И с тёмной силой вступит в бой – У нас на всякого вражину В дубраве есть богатыри – Стоит Перунова дружина В румяных отсветах зари, В лучах багрянятся доспехи, Кора сверкает, как рубин, Дрожит от воинской потехи Листва трепещущих рябин. Как только зимний сон природы Нарушит буйная Весна, В лесу заводят хороводы Ольха, осина и сосна. У ели – спутницы Велеса – Какая стать, какая ярь! Она в заветном сердце леса Хранит врата в его алтарь. Заветы предков позабыты, Всё меньше сказок и чудес, Но нам пока ещё открыта Дорога в дивный Русский Лес.

Ìаслениöа

Разгуляйся! Разгуляйся, Лютень снежный, Обрати морозы вспять, Веселись, народ мятежный – Будем Маслену встречать! Ясно слышен звон капели Средь метелей и снегов, Мы на Масленой неделе Русских чествуем Богов! Спит Марена на соломе, Да чудные видит сны – Нынче в каждом русском доме Для неё пекут блины. Щедро Зимнюю Богиню Мы потешим, угостим – Погуляй, Марена, ныне, А потом Весну пусти! Гой, Весна, младая Жива, Поскорее приходи, Всю природу ты счастливо Песней жизни пробуди! Покажись-явись, Ярило, Средь небесной вышины, Одари нас светлой силой – Силой жизни и весны! Так свети, чтоб всем в оконца Свет живительный проник – Пусть в домах блины, как Солнце, Твой святой являют лик!

Эх, гуляем всем народом! Сколько здесь друзей, подруг – Мы весёлым хороводом Обережный чертим круг, Провожаем Зиму-Мару, Жжём в костре её наряд, И малиновым пожаром Щёки девичьи горят! Разгорелся над поляной Царь-Костёр, чтоб жечь Зиму. Славься, славься, блин румяный – Красно солнышко в дому!

Закликаем Весну! Закликаем Весну, жаворОнков пускаем на волю,

В ночь, очей не сомкнув, пробуждаем широкое поле. Солнце чествуем мы под хрустальный трезвонец капели, После снежной зимы привечаем прекрасную Лелю! Просыпайтесь скорей, живоносные бурные воды! Над простором полей ярью вешней пылают восходы! Собирайся, народ, да встречай молодого Ярилу! Пусть несёт хоровод обережную, ярую силу! Возжигаем костры, птиц небесных зовём на подмогу, Чтоб в разгаре игры Царь-Медведь сам покинул берлогу. Хороводом идём по полям, по лесам и оврагам, Славы дружно поём, приближая весну с каждым шагом.

Здравствуй, Жива-краса! Здравствуй, вешняя, добрая сила! Пробудились леса перед ликом трисветлым Ярилы Ожила Мать Земля, распустились в лесу первоцветы, И бегут по полям, словно зайчики, Солнца просветы.

Нету Жизни конца! Улетела Зима в небо с гарью, И пылают сердца первозданной весеннею ярью! Солнце по небу мчит, знать, погожим день праздничный будет – Нынче равен ночи, ну а завтра прибудет, прибудет!

Широкая Масленица На дворе снежок искрится,

Нынче нам гулять не лень: В небе – Солнышко лучится! Вырываемся в сей день Мы из зимнего полону В руки нежные Весны – Привечать идём Маслёну, Для неё печём блины, Наливаем медовуху В хохломской большой бокал, Чтоб на улице за ухо Нас Морозко не кусал. На санях летим под гору, Без саней летим с горы! Наливай всему собору, Да к блинам подай икры! Мы пойдём на стенку стенка, Шапку – прочь, тулуп – долой! Коли не дрожат коленки – Начинай кулачный бой! Пляшут девки, ладны, ярки Под потешную гудьбу. На столбе висят подарки, Парни лезут по столбу А зачем? Что за потреба? Никому и невдомёк – По столбу залезть на небо Хочет каждый паренёк!

Не боимся мы похмелья, И царит счастливый гам, Наше буйное веселье – Треба солнечным Богам! Ничего в миру нет краше Этой ярмарки большой! Широка Маслёна наша – С вольной русскою душой!

Ярило Ярило в небе – в белых облаках, Ярило в доме – жёлтый блин в сметане! Под песни звонкие выносим на руках Соломенную бабу – дань Моране! Прощай, Богиня смерти и снегов! Гори огнём на солнечном кострище, Пресветлый лик из белых облаков Пусть осветит седое пепелище. Звенит капель предчувствием весны, Сверкает лёд и плавится в истоме, И золотыми солнцами блины Дымятся, светят в каждом русском доме. 70

Hо÷ü на Êупалу

Когда заря с зарею сходится Когда заря с зарёю сходится В преддверье нежного утра, Так чародейно хороводится Вокруг купальского костра!

Венок бросаю в волны быстрые, Отдав его во власть реки, По волнам яркие, искристые, Плывут, мерцая, огоньки. Когда костёр с могучей силою Горой над берегом встаёт, Поёт душа моя счастливая, И сердце русское поёт, И как огонь с водою любится, Мы также слюбимся с тобой, Я точно знаю – это сбудется, Купало, гой! Купало, гой!

Зеленые Святки Зелёные Святки! Сияют берёзы,

Блестит молодая листва. Росы самоцветной чистейшие слёзы В ковре своём прячет трава. В тенистой дубраве на узких дорожках С утра колокольчик звенит, Жемчужинки ландыш в зелёных ладошках От праздного взгляда хранит. Грибного дождя серебристые струи Пронзают листвы яркой сень, И тянет к земле, ароматом чаруя, Кудрявые ветви сирень, А дни молодые беспечны и жарки, А ночи белы, коротки. Ведут на лугах хороводы русалки, Плетут-заплетают венки Из трав чародейных, медовых и пряных, А после бегут налегке И в отсветах солнца, закатно-багряных, Купаются в быстрой реке. И сушат на ветвях зелёные косы, Качаясь на тонких ветвях, И падают звёзды на землю, и росы Сверкают в густых ковылях. Зелёные Святки! И время настало Для песен, волшбы, колдовства! Грядёт наконец славный праздник Купалы – Лесные гудят дерева.

Купалы ночь Купалы ночь! Все реки на Руси Наполнились целительной водою. Костры вдоль речек лентою гнедою Горят, и их огонь неугасим! В густых лесах меж духов и дерев Мы шли с тобой за дивным огнецветом. И был прекрасен лес перед рассветом, И лился с речки праздничный напев. И нам тайком увидеть довелось, Как росы собирались в ожерелье, А над водой в сверкающем очелье Сидела на камнях русалка Рось. В её очах – озёр глубоких синь, В её устах – костров купальских пламя. Плыла, как лебедь белый, над волнами Ночная песня русых берегинь. А в небесах неистовый Перун Метал усердно молнии и грозы, Дождя живого огненные слёзы Кропили Землю. Велес вязью рун Украсил сам, грядущее прозрев, Большой валун. И звёздами дорогу Пустил по небу – слава Солнцебогу! Ура Сварожьей утренней заре!

А утром росы пали на поля, Как жемчуга волшебные, сверкая. И звёздочки, в рассветной дымке тая, Рассыпались, как искры хрусталя.

Даждьбожьим внукам – русам, без прикрас, От предков и Богов дано не мало – Так вспомним, братья, в ясный день Купалы, Какая кровь течёт от века в нас! .

Песня Волховы Очи сини, губы алы,

Взор горит огнём Купалы – То приветлив, то остёр. В высь вздымается костёр. Лик луны глядит сквозь тучи, Клонит кроны лес дремучий, В небесах созвездий вязь. Я ждала тебя, мой Князь. Распускала русы косы, Собирала в поле росы, Тропы травами мела, Зори на щеки клала. Звёзды с неба под ногами Рассыпались жемчугами, В ожерелье собрались. Вот и встречи дождались! Ветры северные дуют, Гусли снова слух чаруют, Вижу твой могучий стан, Мой желанный, мой Боян! Милый голос издалече Мне поёт о скорой встрече. И дрожит моя рука, И волнуется река.

Прилетел за птичьей стаей – Я всю ночь тебя ласкаю, Не напиться мне тобой! В берег врезался прибой. С каждым годом всё больнее… Обнимай меня сильнее! Лью я воду в решето, Мне разлука – год за сто. Как мне любы эти очи! Кратки северные ночи, Так прозрачны и белы… Губы жаркие милы, Руки сильные вкруг стана… О, купец с душой Бояна!.. Русы кудри на груди… Я молю: «Не уходи!» Но уже проснулись птицы, В небе Зорька-Заряница Пляшет, празднуя рассвет. Ты опять ответил «Нет». И в душе – и в водах буря, Лик лилейный на лазури – То не одолень-трава, То царевна Волхова! Сердце стонет, болью полно, И ладьи по синим волнам Уплывают далеко. Я дождусь тебя, Садко! Разольюсь рекою синей, Буду верной берегиней Каждый миг хранить тебя, Вспоминая и любя! 76

Травы жемчугом росным убрались Травы жемчугом росным убрались,

И сверкали, как звёзды, точь-в-точь! Как в стогу мы с тобой целовались В колдовскую Купальскую ночь! Птахи певчие бросили гнёзда, Нежно пели для нас до утра, Нам светили волшебные звёзды И горячие угли костра.

Жнец небесный – серебряный месяц, Нарушая природы почин, Белой ночью созвездья развесил Над просторами русских равнин. И шумели густые дубравы, Крон зелёных раскинув шатёр, И влекли чародейные травы На душистый цветочный ковёр. Плыли свечи, искрясь и сверкая, По струящейся ленте реки… Наши жизни и судьбы сплетая В ароматные лета венки, Бог Купала спустился на землю, Взором ясным всю Русь осветил, И, великому празднеству внемля, Славным сыном нас благословил!

Летние ночи Ночи черничные, сладкие, Сочной полны синевы. Падают звёзды украдкою В росную зелень травы.

В веточках сосен игольчатых Дремлет ночной ветерок, Тихо звенят колокольчики Вдоль опустевших дорог. Светится искрами ярыми Огнь на речных берегах, Дремлют влюблённые парами В мягких душистых стогах. Месяц плывёт над дубравами, Словно кораблик – точь-в-точь, И чародейными травами Манит купальская ночь. А поутру непривычное – Сполохом в чистой росе – Солнце взойдёт земляничное, В ягодной, сочной красе! 78

Ночь Купалы Песни звёзд звенящей грустью Разлились над нивой спящей, Разбудили тихий дом. Это поле пахнет Русью – И родной, и настоящей, Пахнет волей и теплом. За изгибом синей речки, Словно жаркие рубины, До утра горят костры. И стоят берёзы-свечки, И кудрявятся рябины, Ёлки статны и остры. Валуны в узорах рунных Крепко спят до поворота Годового колеса. От Русалий полнолунных До росы Солнцеворота Рядом с нами чудеса. Облака плывут грядою, Водяной укрылся в ряске, Заплетаю я венок. А когда Огонь с Водою Вновь сольются в страстной пляске, Ты иной ищи цветок. Он цветёт посредь дубравы, Яркий, с детскую ладошку, Там, где папоротник взрос. Я ж пойду в густые травы Собирать в резную плошку Жемчуга купальских рос.

Сладко летом спать на воле, Будут нам русалки сниться, Золотистые огни. А когда в небесном поле Вновь запляшет Заряница, Сон свой в сердце сохрани. Пахнет Русь цветочным лугом И душистыми ветрами В позолоченных стогах. Мы повенчаны друг с другом Тёмной ночкой и кострами На высоких берегах.

Когда погаснут яркие огни Когда погаснут яркие огни

Костров купальских, и в холодных росах Омоет Солнце жаркие ступни, Соединясь с Зарёй златоволосой; Когда, рождаясь в звёздном хрустале, Рассвет румяный возвестит о Чуде; Приникнет Небо к млеющей Земле, Обняв её трепещущие груди; Когда под утро только для двоих Откроет лес засовы врат зелёных, Хочу упасть в объятья рук твоих, Хочу тонуть в глазах твоих влюблённых,

Нектар медовый с губ губами пить, Чтоб дух взлетал, душа от счастья пела, И в жарком танце огненном парить На острие пылающего тела!

Огни Купалы I

Неба пронзительный взор тонет в зелёном очелье Тонких кудрявых берёз. Кроны румянит заря. В чашах карельских озёр ярких огней ожерелье Блещет под стрелами гроз искорками янтаря.

Красные крылья костра гордо вздымаются к небу, Белая, нежная ночь звёзды роняет в траву. Примет в преддверье утра ветер душевную требу, Мороки выдворит прочь, в солнечную синеву. Весь небосвод в янтаре! В облачном царстве высоком Новый родился рассвет, вспыхнул лиловый пожар, И поутру на заре высветил огненным оком В чаще лесной огнецвет утренний, пышущий Яр. II

Угасли огни на озёрах,

Как зеркало – гладь синих вод, В растаявших звёздных просторах Встаёт огнеликий восход. Здесь сердцу не больно, не горько, Открыто оно для чудес: Целует румяная Зорька Ещё не проснувшийся лес; И птиц перелётная стая С высот не устанет взирать, Как Небо-Отец обнимает Собою Земелюшку-мать.

Но грянули пылкие грозы Наутро рождённого дня, Омыли небесные слёзы Слиянье Воды и Огня, Застыли леса в волхованье, Зелёной легли солеёй, – Так Небо звенящею ранью С цветущей венчалось Землёй. Ничуть не гневясь на погоду, По лесу бредёшь, не спеша. И шёпоту духов природы Уставшая внемлет душа.

III

Далеки огни Купалы, далеки.

Унесли их воды быстрые реки, И угасло под крылом речной волны Благолепие ожившей старины. Не горят уже костры по берегам, Цветом папороть не ластится к ногам.

Но из ночи выходя навстречу дню, Огнь купальский в самом сердце я храню!

Вы слышали, о чем поет Костер? Вы слышали, о чём поёт Костёр

В чарующей тиши купальской ночи? Когда сквозь крон темнеющий шатёр Не звёзды с неба смотрят – божьи очи, И замерев, взирает гордый лес, Объятый этой сказочною былью, Как пляшет, поднимаясь до небес, Семаргл, вздымая огненные крылья. Какая мощь в священном сём огне, Какой восторг – до сладости, до боли! И слышится в ночи невольно мне: Поёт Костёр о вечности и воле, Поёт о лесе, о Родной Земле, И предков славных образы рождает, И эта песня в полуночной мгле Времён ушедших память пробуждает. С тех пор отважно в завтра из вчера По жарким углям я иду босая – Живой огонь священного Костра В душе моей горит, не угасая.

Ïеруниöа

Я славлю Перуна! Пред громом раскатным Блеск молнии-сабли – Перуну я внемлю! Дождём благодатным Хрустальные капли, Падите на землю! Наполнятся сразу Все реки земные Водою небесной! Невидимы глазу, Ключи ледяные С водицею пресной Живительной влагой Омоют мне руки И ясные очи. И храбро, с отвагой На грозные звуки Пойду я средь ночи. Победною песней Звенят дождевые Холодные струны. Что в мире чудесней, Чем грозы младые?! Я славлю Перуна!

Предрассветное Травы волшебные, огненный отблеск костра, Летних дождей серебристые, долгие нити, Ночи прозрачные… Гой, же вы, кони-ветра! Вслед за зарёю по небу меня понесите!

Манит к себе необъятная, светлая даль, Отсвет заката взметнулся плащом за плечами… Росы на клевере, словно чудесный хрусталь, В небе Перун прогремел грозовыми мечами. Слава грозе! В этой битве небесной несусь Молнией ярой, подобно самой Перунице. Русь моя древняя! Гордая, славная Русь! Вижу рассвет и не верю, что это лишь снится. Я уже близко. Ты только чуть-чуть подожди, Стихнет разящий огонь векового пожара, Над Беловодьем прольются живые дожди, Китеж поднимется снова со дна Светлояра. И затрепещут, задышат родные поля, Травы медвяные вновь зацветут под ногами. В бликах рассвета прекрасна родная Земля, Росами светлыми убрана, как жемчугами.

Я пью грозу Вновь копья молний заблистали, Под хлёстким ливнем гнётся лес. Я пью грозу из крепкой стали Огнём сверкающих небес! Я пью грозу – мне не напиться! Гремят небесные клинки, Стальных дождей вонзая спицы В живое олово реки. О, будет сладкою наградой Погибнуть в огненном бою! С восторгом страсти и отрадой В стихии грозной узнаю Того, чьё Имя мне знакомо, Чьи очи яростно горят… На языке огня и грома Со мною Боги говорят.

Руна Руну Перунову, руну багряную

Сокол принёс под крылами могучими. Радугой стань, Перуница румяная, Солнечным светом за тёмными тучами! В наших ночах вороные – все сивые, Тихие ветры летят ураганами, Мчатся к восходу с горящими гривами Кони небесные по-над курганами.

В грознике славном всю рать нашу кликаю, Песни звучат то лихие, то нежные; Древние крепости – силу великую – Я собираю на нить обережную. Красные кудри ни разу ни гладкие, Ясные очи – совсем не усталые. Росы на клевере самые сладкие, Зори на Севере – самые алые!

А мне не страшно было умирать Рассветный луч упал на серебро

Озёрной глади. Не нам решать, что зло, а что добро… Перуна ради, Не говори, покуда мы с тобой Во вражьих стенах! Кровь на клинках – заря течёт рудой В небесных венах. Подай мне меч, придвинь червлёный щит – С победой нашей! Ко мне Магура нынче прилетит, С небесной чашей. А в этой чаше мёртвая вода От корня Древа. Скорее, брат, зарёй течёт руда В земное чрево. Вот из-под шлема выбилась коса – Смешно и странно. Смотри, не кровь – прозрачная роса Течёт из раны. Бегут враги, горят в огне мосты, Огня довольно! А я гляжу с небесной высоты,

И мне не больно. А мне не страшно было умирать – Я деда стою! Меня возьмут в свою святую рать Перуна вои!

Магура А над полем темно – стынет кровь на ветру,

Чертят вороны злые по небу круги. Он спросил меня: «Дева, я тоже умру?».. Лучше в битве меня б разорвали враги, Чем сейчас слышать стон окровавленных губ И смотреть на угасшие звёзды очей! Был мой суженый крепче, чем батюшкин дуб, Да упал под ударами вражьих мечей. За плечами, поникнув, упали крыла, Но Магуре не ведом вкус девичьих слёз – Расплескалась вода, что ему подала, Капли чистые Ветер в ладонях унёс. Дай мне руку, желанный, отважный мой вой, Не томят больше раны могучую грудь. Я на жаркую краду взойду за тобой И отправлюсь в последний наш, огненный путь! А в полночную темень не видно ни зги, Только искрами в небо взмывает костёр, И трепещут от вещего страха враги, Те, которым не ведом был страх до сих пор. Не жалея серебряных гусельных струн, Будут плакать Стрибожичи в чёрную ночь, Долго будет скорбеть громовержец Перун, Проводив в светлый Ирий любимую дочь. 89

После Перуновых гроз После Перуновых гроз

Небо пролилось капелью. Есть ли нежней ожерелье Нитки серебряных слёз? Гром ли победы, иль гнев Тушью писал по лазури? Слёзы дождя после бури Радуют облачных дев. Чувствую ветер спиной, Ветер, вздымающий крылья. Вспыхнул сияющей былью Радужный мост предо мной. Я по нему побегу, Радуг стремясь не касаться, Чтобы с тобой оказаться Утром в душистом стогу. Понизь сверкающих струй Льётся в озёрные лики, Слаще лесной земляники Твой грозовой поцелуй.

Èз Ëадожского öикла

Утро Ладожской крепости Утро над Волховом…

Тихо, не гневно Волны поют. А над ними, светла, Крылья взметнула, как лебедь-царевна, Белая крепость и так замерла. Трещины в камне, как руны, как вены, Мхами покрыты, травою лесной. Тянутся поверху древние стены – Гордые плечи брони крепостной И обрываются резким изломом… Там, где цветут меж камней васильки, Яр-богатырь золочёным шеломом Воду черпает из вещей реки, Стены белей хлопьев первого снега. Облачной вязи читая узор, Синие, вещие очи Олега Смотрят с кургана на Яров собор. Белая Ладога спит летней ранью, Но через миг перед солнечным днём Красная Зорька в своём волхованье Стены раскрасит рассветным огнём.

Из трех жизней * * *

Ладогу помнишь ли? Крепость поныне стоит, Волхова волны всё также мистически-сини. Ты говорил про Олегов прославленный щит, Бусы дарил, называя своею княгиней.

И точно также твой ясный, пронзительный взор Из-под ресниц обжигал меня пуще пожара. Я надевала из жемчуга дивный убор, Боги венчали нас после на Капище Яра. Помнишь, на Радогощь плыли на лодке втроём, Старше был брат, но, случилось, женился ты первым. Пламенем алым заката горел окоём, Лик освещая печальной и нежной Узервы. Чудное время! И знает здесь камень любой Нас – ещё тех… И приветно алеют закаты, Сны навевая о прошлом, а тихий прибой Шепчет о том, кем мы были с тобою когда-то… * * *

Помнишь ли лето? Купальский, волшебный туман

Дымкою лёгкой тихонечко плыл над лугами… Грозный владыка Руси, гневный царь Иоанн, Спешно в Москву из Литвы тебя вызвал с послами. Пять долгих лет после встречи – я не дождалась Месяц единый всего – твоего возращенья… Князь мой Серебряный! Храбрый и преданный князь! Нет мне пощады и нет мне от Бога прощенья.

Был ли опричник? Да, полно, опричник ли был? Был и боярин Дружина, но оба – не милы… Первый любил меня. Ну а второй всё простил. Только вот я их обоих зачем-то сгубила. Грустное время… О тех иоанновых днях Я вспоминаю, и сердце щемит от печали. После тоску заливал ты, князь, кровью в боях, Я – за стеной монастырской. Тогда – не совпали. . * * *

Помнишь, в гражданскую? Осень, солдаты, перрон. И листопад над умытым дождём Петроградом. Был до краёв переполнен товарный вагон – Люди бежали из города, словно из ада.

И над вокзалом осенняя плакала ночь – Капли стальные так жутко похожи на пули… Я убегала. Никто был не в силах помочь. Дядю, сестёр – расстреляли в минувшем июле. Вдруг среди шума, как тайный и радостный знак, Голос знакомый пробился сквозь прочие звуки – Ты подбежал ко мне, русобородый казак, Обнял порывисто, бережно поднял на руки… После на плечи тихонько накинул шинель, И отдал честь… В жизни той мы не виделись больше. Стены без окон похожи на чёрный туннель, (Поезд взорвут по пути, не доеду до Польши)…

* * * Рушится в памяти зыбкой забвенья стена, Время мгновенья, пространства далёкие мили… Мы были рядом с тобою во все времена, В каждой из жизней друг друга всегда находили!

Волхов Рано, рано, слишком рано! Тухнут искорки костра. На Марьёвщине курганы. Над курганами ветра. Очи Вещего Олега не становятся теплей, И кружит, белее снега, пух высоких тополей. Я одна в своей печали. В волны прячет от людей Очи в цвет варяжской стали мой прекрасный чародей. Волхов славный, княже дивный, усмири мятежность бурь! Покажи свой лик былинный, под веслом яви лазурь! Над тобой легендой древней, распахнув свои крыла, Белокаменной царевной лебедь-Лада замерла. Я гляжу с Купальской кручи, там, где в травах рос хрусталь, Как сыны Стрибога тучи гонят в призрачную даль. Сколько мощи, сколько силы в песне ладожских ветров! Вот уже горит Ярила меж высоких облаков, И опять чисты и алы надо мною небеса – Славься в светлый день Купалы трав жемчужная роса! 95

Летнее Сварожье Летнее Сварожье. Яркие звёзды

Жемчугом росным зажаты в горсти. Сумерки нежные, тихие гнёзда, Тайные знаки на Млечном пути. Странники бродят меж спящих курганов, Чьи это чаянья, чьи это сны? Вылечит время горючие раны, Жизнь пролетит от весны до весны. Где-то в траве притаился кузнечик, Вольный певец отгоревшего дня. Тихого ветра неспешные речи Сонным дурманом чаруют меня. Витязи празднуют, пляшет княгиня, Слышится бубнов и молота гром. Слово куётся в негаснущей сини, Песнь выпрядается веретеном. Молча хожу среди тризного пира, Кутая плечи посадским платком. Всё повторяется в кузнице мира, Всё возвращается с новым витком. Алым узорочьем выткутся зори, Небу подарят улыбки свои. Солнечный ветер с Варяжского моря К Ладоге мчит золотые ладьи.

Лебедь-Лада Белы ладожские ночи, кратки и нежны.

Как в тиши прекрасны очи крепости-княжны! Нет нигде чудесней места, сколько ни ходи, Носит крепость, словно Веста, солнце на груди. В серебре росистых слёзок отразилась синь, Ходит ветер меж берёзок – белых берегинь. Как люблю я вас, родные странники-ветра! Вьются кудри огневые красного костра… На поля цветов и хлеба, за каймой реки Обронил подсолнух неба звёзды-лепестки. Я иду, а ноги босы, знаю, не грущу – Собираю в чашу росы, звёздочки ищу, Огнецвет горит в узоре кладки крепостной, И встают, румянясь, зори, за моей спиной. Бьётся алый луч рассвета в круглое окно, Все века из лета в лето так заведено. Свет-Даждьбог метает кольца в чистой синеве, Голубые колокольцы звякают в траве. Князя Волхова прохлада, милые края… Славься, славься, лебедь-Лада, Ладога моя!

В Ладоге осень Ладожский воздух прозрачнее льда, Стылых ветров холодней. Тучи в закате – свинец и руда Льются на пустошь полей.

Грезя ладьями, что рвут на бегу Все паруса, как крыла, Спящей царевной на том берегу Крепость моя замерла. Осень над Волховом. В синей волне Листьев предсмертная дрожь. Теплится свечка на тёмном окне – Ты меня помнишь и ждёшь; Ждёшь, когда бурная минет гроза, Горние стихнут бои. Верные руки, родные глаза Благословляю твои! *

Жёлтое поле. Тихий пейзаж осенний

В старенькой раме маленького окна. Солнце заходит, и на краю деревни Красные сосны дремлют под властью сна. Небо всё ниже. Медленно кони-тучи Ходят по краю, щиплют траву с полей. Алый шиповник, что на Купальской круче, Тонет в закате. Ближе к земле теплей; 98

Чёрную землю дождика прочно нити К небу пришили. И, говоря со мной, Горечь не бывших, память былых событий Волхов смывает вольной своей волной. Рано темнеет, вновь улетают птицы, Каждый взмах крыльев преумножает грусть. В огненном злате, словно сама царица, Их провожает в поле осеннем Русь. А над рекою белых берёзок свечи Тщетно сгорают в ярком зари огне. В Ладоге осень. Тёплый дождливый вечер, Словно целитель, душу врачует мне…

Ладога. Осенины Туман над Волховом и радуга, И дождик светлый моросит. Встречай меня, родная Ладога, Столица древняя Руси!

Здесь в поле за Купальской кручею Под ветром гнутся ковыли, Курганы высятся могучие, Как груди матушки Земли. Ну а меж них средь трав нескошенных Сегодня с самого утра Для духов древних – званных, прошенных Горит живой огонь костра. Скрипят Стрибожичи калиткою И сыплют огненной листвой. Клубок волшебный с красной ниткою Качу по тропке луговой –

Я к Чуду древнему паломником Иду сквозь морось и туман. Порос полынью и шиповником Олега Вещего курган. Над ним Всевед в парче блистающей И Сокол Рюриков парит, Здесь вся Земля душе внимающей О были древней говорит.

Ладога. Покров Золото клёнов и Волхова сталь.

В небе зарницы, как свежие раны. Осень, накинув багряную шаль, Медленно ходит вдоль спящих курганов. Все мои слёзы, сомнения, страх Рядом с прекрасным – такая нелепость! В млечных туманах, как будто в мехах Ласковых, спряталась белая крепость. Яркие искры прощальных костров В небо летят. Мне не страшно, не больно – Запахом жарких берёзовых дров Дышится радостно, сладко и вольно. Ладога, осень… Души моей храм – Снова стою у начала дороги – Той, по которой спускаются к нам Души младенцев и древние Боги.

100

Носятся понизу стаи ветров, Пересекая миров порубежье. Среча Осенняя, Макошь, Покров. Всё обеляет твоё первоснежье!

Рассвет на Олеговом кургане Нет горы – глубокая воронка,

А над нею реет вороньё. Только луч скользит светло и тонко – Золотое, острое копьё – И лаская вымерзшую рану, Топит снега белого ковёр. В самом сердце древнего кургана Пышет жаром жертвенный костёр. Небо тонет в золоте червонном, С каждым мигом жарче и светлей, И горит над жальником поклонным Серебро заснеженных ветвей. Над водой, у Волховского брега Тихо песнь протяжная гудит, То проходят воины Олега По туману – навьему пути. А о чём его дружине пелось, Как летела песня по холмам, Знает только многомудрый Велес, Да и то, навряд ли скажет нам. * * * Тумана легло полотенце На снежные ветви дерев, Рождению Солнца-младенца Внимает весь мир, замерев. Блестят ледяные узоры, В преддверии нового дня Рассветного неба озёра Полны синевы и огня.

101

Небесная эта дорога Чудесней и краше всего. Я Солнце встречаю как Бога, Как Бога, я славлю его!

Старая Ладога Неба тонкие вены

Льют лазурный покой. Гладит Ладоги стены Солнце жаркой рукой, Лик в бойнице старинной Яр и неугасим. Островок той былинной, Синеокой Руси, От которой ты ныне Не получишь вестей. Но остались святыни Храмов и крепостей, Где не сгинули вои Под холстами знамён, Где остались герои Прежних, славных времён. Как дойти к ним? Одною Из незримых дорог – Вот тропой ледяною Замер Волхов у ног,

102

Перейди эту млечность Отвердевшего льда – Нашу древность и вечность Сохранила вода.

Ладога дремлет Ладога дремлет, и дивные сны Тихо плывут над простором полей. Ладога кличет своих журавлей, Ждёт животворной, пьянящей весны. Странное место – здесь времени бег Вдруг замедляется, вечностью став. Ладожский страж временных переправ Нынче не в духе – печален Олег. Там, где маячил небесный причал, Заревом пламенным вспыхнула высь. Зори багряные в небе зажглись, Снег на кургане стал огненно-ал. Северных рун изучают узор Серые очи – варяжская сталь. Снегом устелена дальняя даль, Мрачен и холоден витязя взор. Князя тревожит кровавый рассвет. «Много ли крови ждёт божьих внучат?» – Молвит он волнам, но волны молчат – Волхов в броню ледяную одет. Вещего стража виденье гнетёт: Путаны символы выпавших рун, Нет, не проснулся великий Перун, Дева Марена по полю идёт. Просто идёт – без путей, без дорог, Тонкие нити срезая серпом. Много пожнёт до весны, а потом Весть о тепле принесёт нам Стрибог. Льды нерушимы. Закаты красны. Зори рассветные тают в огне. Ладога дремлет. Но даже во сне Ждёт с нетерпением новой весны.

103

Перунов день Зорька в Волхове косы полощет, Велес на поле выгнал табун. Над священной дубовою рощей Мечет молнии грозный Перун. Поднялся над колосьями хлеба Сокол Рюриков в самую высь. Как сурово над Ладогой небо – Боги в битве великой сошлись. Где Перуна секира летела, Там остались угли да зола, Мечет Яр золотистые стрелы, Выжигая всю нечисть дотла. Жар небесный средь звона капели Не чинит светлым душам вреда. Есть у Макоши вещей в купели Ключевая, живая вода!

104

Всё вернётся, всё будет как надо, Мир предстанет счастливый, другой, И распустит над Волховом Лада Пояс-Радугу яркой дугой.

* * *

И грозе я, и радуге рада, – Льётся в волны с небес ярый свет. Я из Ладоги до Невограда Донесу этот дивный привет. Там течёт, серебрясь и сверкая, Огибая свои острова, Величавая и голубая, Синеокая дева Нева.

Метель гуляет средь полей Метель гуляет средь полей, Душа предчувствием объята. Там снег, и золото заката Горит над крепостью моей. Спешу к вечернему костру, Зову потерянного друга. Листва, как медная кольчуга, Звенит тихонько на ветру. Стихает ветра круговерть, Взмывает сокол над курганом, Давно пора старинным ранам Уснуть, забыться, отболеть. Но где замешкался мой свет? Ладья взлетает над волнами… И лишь виденьями да снами Зима приносит твой привет. 105

Ñтиõи со дна рþкзака

Карелия Кар–елия – ВелЕсова Земля! Огромный Вран в могучих лапах ели Приветствует весёлые метели, И те летят, волшебный лес беля… Покуда вьюга вьётся над рекой, Сверкает снег в глубоком старом логе, Суровый Бер спокойно спит в берлоге, И только Ворон стережёт покой И сон Земли. О сколько тайн внутри Она хранит под снежным покрывалом!.. В высоком небе, утреннем и алом, Пылают ярко искорки зари, Берёзки тонки, сосны высоки, Сугробы ввысь вздымаются до неба, Как терема, – Велесу на потребу. Чудны Зимы последние деньки! Сюда пока что не пришла Весна, Во льду искристом спят в тиши озёра… И только Солнца огненному взору Подвластна тайна их немого сна.

107

Сны и грозы Сны и грозы. Лес на скалах – Изумрудный исполин. От небес свинцово-алых, До холоднейших глубин – Ветер! Ветер расправляет Белоснежные крыла И танцует, и гуляет По Онего… Ночь бела. Россыпь звёзд, закат и грозы – Светом залит окоём! И карельские берёзы Низко гнутся под дождём. Высоки лесные кроны, Так, что кругом голова. Там у Велесова трона Под ногами сон-трава. Тихий звон возьму в дорогу – Только сердцем, не рукой. Забери мою тревогу, Север! Душу успокой! * * *

Лети, моё пёрышко! Красны побеги

108

Дубов молодых, а небесные ставни Распахнуты настежь, лети, моя радость, Ныряй в грозовые раскаты! По синим волнам пробуждённой Онеги В зелёные дни развесёлого травня Пусть ветер уносит медовую сладость, Рассветы мои и закаты!

Сошлись в перекрестье и сны, и дороги, И в тайну открылась заветная дверца. За белыми крыльями северной ночи Лебяжье перо ускользнуло. А спросят суровые древние боги, Откуда у сына горячее сердце, Откуда стальные, холодные очи? – А северным ветром надуло! * * *

Пои меня, Север, студёной и чистой водою,

И небом глубоким мне в очи открыто смотри! Растаяли льды – лишь у берега тонкой слюдою Сверкает хрусталь в лучезарной улыбке зари. Я пью это небо, врастая в промёрзшую землю Неведомых предков и древних суровых Богов. Я слышу их песни и звукам восторженно внемлю, И крепче сливаюсь с гранитом пустых берегов. Но снова влекут меня звуки лесного прибоя, В которых плескаются дружно живые ветра. И кроны, как волны, шумят над моей головою, И шепчут мне в спину: пора к нам, сестрица, пора! И время ли спорить? Всё ладно на свете, все правы, Все сделали всё как умели, желали, могли. Когда прорастают сквозь тело зелёные травы, И снова становишься частью великой Земли, Неважным становится знанье, что было, что будет – Лишь миг единенья навеки застыл на часах, И будут узором на ярком полотнище судеб Зелёное море и ветер в моих волосах. 109

Там, где ночи белее снега Там, где ночи белее снега, Там, где звёзды синее моря, Где по вольным волнам Онего Словно лебедь, плывёт ладья, Где ветра мчат по глади зыбкой, И красны на рассвете зори, – За суровой твоей улыбкой Я в любые пойду края. Не пускаешь меня? Ну что же, Будет путь мой прозрачней лески. Ты живёшь у меня под кожей, Ты гуляешь в моей крови. Чую ветер твой в каждом слове, Слышу голос твой в каждом всплеске, Мне, поверь, уж давно не внове Откликаться на зов любви. Потому и иду без страха, Ты давно мне судьбой предсказан; Напророчена Вещей Пряхой Наша встреча на грани сна. Веретёнцем тугим закружен, Узелком этот путь завязан. Потому что, как ты мне нужен, Так и я тебе, друг, нужна.

110

Ветер, прячась от ночи белой, У меня заплутает в косах. От сомнений души несмелой Начерчу обережный круг. Тихо ляжет под ноги клевер В серебристых, рассветных росах. Улыбнись, мой далёкий Север, Мой старинный и нежный друг!

Онега Сквозь белой метели завесу

Сверкают алмазы Стожар. Брусничные зори над лесом Встают, как огромный пожар. Под грудами чистого снега, Под пышным, роскошным ковром, Покоится, нежась, Онега, Сверкая своим серебром. На почках хрустальные слёзки – Морозная понизь ветвей. Нет краше карельской берёзки, Подруги беспечной моей! На соснах большие охапки, Порхают по ним снегири. Пушистые, снежные шапки Горят под лучами зари. По льду и хрустящему снегу Пойду до заветной межи. Где вольные воды Онего Хранят своё чудо – Кижи. Пылают брусничные зори, Встаёт над Онегой восход. Читаю в морозном узоре Я тайну всех северных вод: Что реки под снегом – живые, Я слышу их сердца капель. И песни мои зоревые Уносит на крыльях метель.

111

Зимняя карельская зарисовка Елей снежные уборы слепят серебром. Спят карельские озёра под хрустальным льдом. Чуть дрожит за снежной чащей хрупкий лёд реки, Там поют в глуши звенящей леса родники. И пока те песни пелись, вспыхнул окоём. В лес пришёл премудрый Велес первым зимним днём. Ярко брызнул в небе синем алый луч зари. По заснеженной рябине скачут снегири. Снега белого охапки пали с ёлок ниц. Зимний Бог в двурогой шапке кормит малых птиц. На Узерве, как курганы, встали острова, Обернули их бураны в снега кружева, На камнях свои узоры начертил Мороз. Спят карельские озёра в неге зимних грёз.

Шаман Песня шамана летит в поднебесье, Будит холодные серые скалы, Дразнит костёр. Ветер гуляет среди мелколесья, Зори над озером ярки и алы, Ельник остёр.

112

Полной луны удивлённые очи Прячутся в дымке, глядят на шамана – Что он не спит? Белы в Карелии, коротки ночи. Там, над густой пеленою тумана Ворон летит.

Ворон несёт в клюве мёртвую воду, Чтобы лечить застарелые раны – Мается твердь. Ходит луна по небесному броду – Скоро придут на подмогу шаману Волк и Медведь. Вещей Богини кукушка, кукуя, Жизни шаманской отмерила пряжу – Тридесять лет. Щедро над лесом льёт воду живую Вестник-Орёл, будит спящую стражу – Скоро Рассвет. Гасит шаман угли мёртвой водою, Камень заклятый кладёт на кострище – Пламя горит. Солнце восходит – водою живою Гасит Онего костра пепелище. Камень умыт Светом зари и шаманской слезою. Тает в груди, поднимаясь высОко, Боль старых ран. Небо сверкает своей бирюзою, Озера гладь – серебристое око... Плачет шаман.

113

Изборск I

Мне снился Изборск, снились камни средь росной травы, И древняя Русь открывалась пытливому взору. Под старым крестом – оберегом от новой литвы Могучие витязи спят из дружины Трувора.

Украшен кострами коротких купальских ночей Весь сказочный путь от Печор до уснувшего Пскова. Я слышу в серебряном звоне словенских ключей Живое и чистое, славное русское слово. А трещины в камне, как тайная вязь старых рун, Для вещего сердца досель не утратили смысла: Тут в бор изумрудный громницей ударил Перун, Для крепости место очистив сынам Гостомысла. Зелёный Изборск! Дерева, валуны, купола, Где звон колокольный сплетается с песнею птичьей, А крепость, как шлем над высокой святыней чела, Былинной Руси сохраняет покой и величье. II

Золотые, зелёные нити –

Травы дикие, солнечный свет, Столь дремучих времён перевитье, Что о них уж и памяти нет… Перепахано русское поле, Тронешь землю – лишь прах на руках… Только ветры всё кружат на воле Чьё-то слово – пылинкой в веках. 114

Стены древние – крепости кладку Не разрушить холодным ветрам – Прикоснёшься ладонью украдкой – Колокольно откликнется храм; И проснётся под лаской живою Известняк зачарованных плит... Небо звёздное над головою Смотрит в душу мою и пьянит. Пряным запахом росного луга Пахнут сумерки летних ночей… Князь, услышим ли нынче друг друга В тихом звоне Словенских ключей?

Перынь Перунова вотчина! Гром над водою.

И сосны, как витязи древние, встали. Закат истекает багряной рудою В глубь ильменьских вод. Небеса цвета стали Дождём разразились и тут же иссякли, Открыв нам окошко светящейся сини. Из чаши Магуры блестящие капли Упали на землю священной Перыни. И снова гроза! Громовержцу внимая, Столкнулись две тучи косматыми лбами: Блеск молнии – искр полыхающих стая – Средь цветня* вдруг снег закружил над дубами! Он будет парить, вопреки благочинью, Пока не растает. Взойдёт ясноликий Ярила. Орёл воспарит над Перынью, А рог протрубит о победе великой. И стихнут суровые звуки прибоя, Очистится небо от облачной хмури –

115

Великий Перун после каждого боя В Перыньском скиту отдыхает от бури. Языческой древностью полно то место, И доблестью воинской – грозной и смелой. А белая церковка, словно невеста, Стоит одинокою лебедью белой.

Азбука с персонажами славянской мифологии ~ ~ ~ То ли азбука, то ли загадки, ~ ~ ~ ~ ~ ~ Но они в алфавитном порядке ~ ~ ~ Гимны дивные поёт, В ясном Ирии живёт, Песней в сказку строит мост Чудо-птица Алконост.

116

Ты в святых её руках Позабудешь боль и страх, Взор ясней небесной сини У прекрасной Берегини.

Скот домашний охраняет, Веды людям поверяет, Чтит его весь Вещий лес – Это мудрый Бог Велес! Веет между облаков, Волю ведает Богов, Слыша звоны горних струн, Песнь слагает Гамаюн. В каждом доме он живёт, Помогает, бережёт, То сердитый, то смешной, Добрый дедка Домовой. В гости ездит на печи, С пылу, с жару калачи Ест неделю за неделей Озорной лентяй Емеля! Средь чащобы бурелом, В буреломе – странный дом, Он стоит на курьих ножках, А живёт в нём бабка Ёжка! Разливается сурья В водах вешнего ручья: Нас приветствует счастливо По весне Богиня Жива. Рождена по воле Рода: Золотых колосьев всходы, Степи, горы и поля, Это – Мать Сыра Земля! 117

Всеми красками сверкает, Там, где речка протекает Меж кисельных берегов, Дивный Ирий – сад Богов. С новым солнцем народился, Светом ярым заискрился, Озаряя глыбы льда, В мир спустился Коляда! Как высок дремучий Лес – Сосны, ели до небес, Помни – всадник ты иль пеший, Здесь в лесу хозяин – Леший! В зимний праздник – Новый год Он подарки нам несёт, Берегите, детки, нос – К нам стучится дед Мороз! Добрый Дрёма по ночам Ходит тихо по домам, Охраняет сна границы Бережёт нас от Ночницы. С новогоднею звездою Он идёт за Колядою, Добрый год и добрый день Щедрый нам несёт Овсень! Грозовой подобен туче, Всадник к нам летит могучий, В свете ярых молний – рун Скачет по небу Перун! 118

Растянулся над рекой Пояс дивный – расписной, Отражаются в водице Косы Рады-Радуницы. Колокольчик Сон-травы Он кладёт у головы, Валерьяну, мяту, донник – Сладкий сон наводит Сонник. Под роскошным звездопадом, Под осенним листопадом Снова ночи равен день, Мы встречаем Таусень. Тёмной ночью на погосте Хулиганят навьи гости, И до самой до зари Бродят злые Упыри. Храбрый витязь-чародей Удивляет всех людей – Мчится по небу высоко Светлый Финист – ясный сокол! Привечайте Заряницу – Для того она искрится, Чтоб вверху с утра возник Бога Хорса светлый лик! Коль работаешь со скукой, Обоймёт тебя Докука, И прилипнут, кособоки, В миг докучливые Цмоки. 119

Чёрной ночью колдуны Насылают злые сны, Не ходи ты за порог – Нынче в силе Чернобог. От проклятья и от сглаза, От любой другой заразы – Крепко помни ты, малыш, Помогает русский Шиш! У него рука мягка, Как ухватит за бока – И не вырвешься, болтун – Защекочет Щекотун. Причитаю: «Эх, да Эх! – Заблудился, как на грех», И теперь мне не до смеха – Надо мной смеётся Эхо. В синем море-океане Юша-змей плывёт в тумане – Сто голов торчат оттуда У морского Чуда-Юда. Он на зореньке встаёт И тепло Земле даёт – По весне нам дарит силу Ясноликий Бог Ярила!

120

Áогини и öветû Âенок Ñонетов

Магистрал Какой Богини хрупкая слеза Скатилась вниз, в хрустальную криницу? Лазурен взор прекрасной Заряницы, У Ночи изумрудные глаза… Хочу рукой потрогать небосвод И тоже быть бессмертной и беспечной, В ладье небесной плыть по речке млечной, Увидеть ночь и огненный восход! К златому Солнцу руки протянуть С ним вместе встретить розовое утро, Чтобы опять вступить на горний путь, Любуясь, как сквозь дымку нежных грёз В ковре травы сверкает перламутром Роса, а может, свет небесных слёз.

122

Перуница Сонет 1-й.

Какой Богини хрупкая слеза

Упала на бутон прекрасной розы? Быть может, дождь пролил над садом слёзы, И этот след оставила гроза? Я увидала: в горней вышине Несли по небу кони колесницу, А в ней летела Дева-Перуница, Сверкая ликом в молнии огне. Улыбкою утихомирив грозы, По саду я гуляла, не спеша, И аромат вдыхала нежной розы. А в небе умывалась Перуница, Смеясь, и капля из её ковша Скатилась вниз в хрустальную криницу.

Царица Вода Сонет 2-й.

Скатилась вниз в хрустальную криницу С седых небес вечерняя звезда, И той звездой Великая Вода В тиши свою украсила десницу.

Потом Богиня Утренней Зари В кринице чистой очи умывала, Узрев звезду, Воде она шептала: «Вода, сестрица, перстень подари!»

123

И с нежных рук Вода кольцо снимала – Звезда отныне лотосом цветёт, А раньше в небе искрою сверкала. И тем цветком любуются сестрицы: Печален взор Властительницы Вод, Лазурен взор прекрасной Заряницы

Заря-Заряница Сонет 3-й.

Лазурен взор прекрасной Заряницы, Она летит, не ведая преград, Плащом за нею стелется закат, И полыхают алые зарницы.

Гой, Заряница, Солнышка любовь! Когда танцуешь в небе ты на воле, То мнится, словно маковое поле Цветёт меж нежно-алых облаков! Любуюсь танцем огненным твоим, Но исчезаешь снова ты куда-то, И образ твой опять недостижим. В твоих лучах зарделася лоза, Я вижу в дымке алого заката – У Ночи изумрудные глаза.

124

Ночь Сонет 4-ый.

У Ночи изумрудные глаза,

А крылья цвета чёрного агата, Она приходит в зареве заката, И тает в дымке неба бирюза. И самая прекрасная звезда За месяцем плывёт по небосводу. Смеётся Ночь, кидает звёзды в воду, Глядясь лукаво в зеркало пруда. Прекрасен сей божественный полёт! И там, куда звезда с небес упала, Прекраснейшая лилия цветёт. Играют звёзды в отраженье вод, Но мне красы лилейной слишком мало – Хочу рукой потрогать небосвод!

Русалка Рось Сонет 5-й. «Хочу рукой потрогать небосвод, Растаять в милом взоре васильковом, Ведь может быть и благостным альковом Удел святой небесных воевод!» – Так думала в тиши Русалка Рось, Мечтая о суровом Громовержце, Но вещий глас из звёздного ковчежца Губил надежду, возвещая: «Брось!

125

Вам не скуёт Сварог венцы златые, Перуна ты не сможешь позабыть, Пройдут в печали годы молодые, Любовь Богов, поверь, не будет вечной». Но ей хотелось искренне любить, И тоже быть бессмертной и беспечной.

Снегурочка Сонет 6-й.

И тоже быть бессмертной и беспечной Хотелось мне весеннею порой, Когда ломался лёд, и шёл горой По речке голубой и скоротечной.

Сошли снега, Ярилы ясный свет Помог от стужи зимней отогреться, Его любовь в моём раскрылась сердце, Как молодой и яркий первоцвет. Мне суждено в лучах его растаять, Но я не плачу – долгие года Любви моей храниться будет память. Мне суждено опять воскреснуть вечной И с Велесом великим иногда В ладье небесной плыть по речке млечной.

126

Марена Сонет 7-й.

В ладье небесной плыть по речке млечной И любоваться отблеском зарниц Из– под густых серебряных ресниц Отрадно Маре. Но убойся, встречный, Когда к тебе с серебряным серпом Вдруг подойдёт Великая Богиня. Коснётся, тихо повторяя имя, Твоих очей отравленным цветком. Ты ждал сегодня деву, но не ту – С Богиней тёмной спорить не посмеешь, И подойдёшь к Калинову мосту. То в царство Нави заповедный вход, Но ты ещё наверное успеешь Увидеть ночь и огненный восход!

Мерцана Сонет 8-й.

Увидеть ночь и огненный восход

Мечтает вновь прекрасная Мерцана, Но скрыто небо дымкою тумана, И пелена над ликом тёмных вод. Она плетёт из ирисов венок, У убирает огненные косы, А на траву уже спадают росы, И засыпает ласковый цветок.

127

Она и завтра вновь придёт сюда Плести венок, а после – будь что будет! Дрожит неслышно зеркало пруда… И ей уже пора в обратный путь, Но на прощанье дева не забудет К златому Солнцу руки протянуть.

Лада Сонет 9-й.

К златому Солнцу руки протянуть,

О, это величайшая отрада! По Ирию неспешно ходит Лада – Жена Сварога, Женственности суть. В лучах её небесной красоты Сияет солнце, и смолкают грозы, И преклоняют ландыши и розы Пред ней свои чудесные цветы. Она смеётся, и не могут Боги Пред этою улыбкой устоять, Ликуют все небесные чертоги! На мужа глядя ласково и мудро, Спешит Богиня, чтоб его обнять, С ним вместе встретить розовое утро.

128

Жива Сонет 10-й.

С ним

вместе встретить розовое утро В душистых незабудковых лугах, И почивать на скошенных стогах Рукою гладя огненные кудри,

Мечтала Жива, глядя на Даждьбога, Что ехал в колеснице золотой И освещал десницей шар земной. Ждала его Богиня у порога. Под вечер к ней спустился Солнцебог, Прижал к груди своей, нацеловаться С супругой нежной долго он не мог. Как сладко с Живой милою уснуть! И только утром нужно расставаться, Чтобы опять вступить на горний путь.

Леля Сонет 11-й.

Чтобы опять вступить на горний путь, В молочной речке умывалось Солнце, Смеясь, плескало в Лелино оконце, В высокий терем силясь заглянуть. Но были думы девичьи чисты, Она смеялась нежно и чуть слышно, И на ветру дрожали светлой вишни В её руках нежнейшие цветы.

129

Так, улыбаясь быстрому ручью, По бережку богиня проходила, И пела песню нежную свою. И сквозь листву трепещущих берёз Глядела в высь на вешнего Ярилу, Любуясь, как сквозь дымку нежных грёз.

Макошь Сонет 12-й.

Любуясь, как сквозь дымку нежных грёз, На мир земной, и ведая, что будет, Пряла Богиня Макошь нити судеб, Вплетала в них порой то жемчуг слёз, То красоту и радость сердолика, То злата горсть, то струны серебра, Была Судьба не зла, и не добра – Величие её святого лика Неведомо ещё обычным людям. Но каждый раз горит пожар в крови, Как о судьбе цветок пытать мы будем. Ромашки лепесток румяным утром, Как верный знак удачи и любви, В ковре травы сверкает перламутром.

130

Плеяна Сонет 13-й.

В ковре травы сверкает перламутром Кольцо одной из ласковых плеян, И этот свет пробился сквозь туман, И гонит тьму до наступленья утра.

Но кто из нежных дочек Светогора Вниз уронил волшебное кольцо? На чьё из них узорное крыльцо Гонец с пропажей сей прибудет скоро? Средь ярких звёзд небесной красоты Рыдает горько ясная Плеяна, И слёзки превращаются в цветы, Но плакала богиня не всерьёз, И ландышами светится поляна – Роса, а может, свет небесных слёз?

Слеза Богини Сонет 14-й.

Роса, а может, свет небесных слёз Ирийский сад ночами освещает, И над цветами лик луны мерцает, И серебрятся веточки берёз.

Прекрасно всё, куда ни кинешь взор: Сверкают звёзды в полуночной сини, Садятся кругом дивные Богини И затевают долгий разговор. 131

Нечасто вместе им дано побыть, И ночки той бывает очень мало, Есть от чего бессмертным загрустить. К утру всё ярче неба бирюза. На землю, как звезда, с небес упала Какой Богини хрупкая слеза?

132

Âеру õраня в Ðассвет

Веру храня в Рассвет Рвали на части, рубили, гнули – Выдержишь ли, Земля? Вместо семян засевали пули В стонущие поля.

Веду отцов запятнали ложью – В кривде найдёшь ли брод? Так по ухабам и бездорожью Русский бредёт народ. Разно бредёт – кто назад, кто влево, Трудно идти ровней. Коль от корней отрубили древо, Сдюжишь ли без корней? Но среди мрака, нужды и боли Веру храня в Рассвет, Русич всегда выбирает волю, Зная, что смерти – нет!

134

В солнцевороте славянина Сияет силою восход, Огнём окрасилась равнина, И новый путь дал новый ход Солнцевороту славянина. Сей путь идёт вовнутрь души, Сей путь – к себе, к познанью Рода, Когда в божественной тиши Внимает Сущему Природа, Когда на сердце тишина, И раскрываются чертоги, Вдруг из забвения и сна Опять встают Родные Боги. И повергают зло, и мрак, И ложной веры храм – в руины, Когда сияет Отчий зрак В Солнцевороте славянина!

Сколько верст еще отмеряно Сколько вёрст ещё отмеряно Нам с тобой, Россия-мать? Да неужто всё потеряно, И пора нам погибать?

Над тобою в мутном мареве Плут да шут, подлец да вор Растерзали, разбазарили По кусочкам за бугор.

135

Поглядела Русь-красавица И сказала, не шутя: Скоро, скоро всё исправится, Не грусти, моё дитя! Встала власть бездушным молотом Под прикрытием креста. Хоть мошна набита золотом, Да душа совсем пуста. Но не жди себе спасителей, Помни материн наказ: Всех неправедных властителей Ты сильнее в сотни раз!

Русь Великая, Малая, Белая Русь Русь Великая, Малая, Белая Русь! Три славянки прекрасных, три добрых сестры, Обнимитесь, оставьте же распри, и грусть: Поломались мечи, поугасли костры! Стонет стоном уже малоросский народ, – Ох, для младшей сестры ныне злая пора… Повернись, Украина, взгляни на восход, Там, где солнце садится, – не будет добра! Скромно Белая Русь потупила глаза: Батька строг, да не прост, не поймешь, чего ждать, Но призывно сияет небес бирюза – С Белой Русью мы будем едины опять! 136

Русь Великая! Горький влачишь ты удел, Чужеземцы без спроса въезжают на двор Сватать младших сестёр, ты одна не у дел, Горько смотришь на всё, но молчишь до сих пор. Вам ли, сёстры мои, меж собой враждовать, Биться, спорить о том, кто первее из вас? Время снова сплотиться, едиными стать В час тяжёлый, священный для Родины час! Триединая Русь – суть могучая Русь! Всех славянских народов великая Мать! Только вместе мы сможем сразить мрак и гнусь, Только вместе мы сможем счастливыми стать!

Моя Вера К Землям отчим любовь – моего мира мера,

Ни в стихах, ни в делах никогда не солгу: Русь Святая, родимая – вот моя вера, Ей во веки веков изменить не смогу! Пусть немного людей на земле нашей ныне, Что все споры и брани забыть бы смогли И собрались бы вместе, отбросив гордыню, Потрудиться на благо Родимой Земли!

Образ милой Руси шёл со мною по жизни, Охранял меня крепко, как огненный щит, Эта вера живая – в величье Отчизны – Словно солнечный лик, в моём сердце горит. Не пугайте меня, господа лицемеры, Гневом лживых пророков и ложных мессий! Для меня нет святее и правильней Веры, Что рассвет обещает Великой Руси!

137

Мы одной крови Взгляд исподлобья, сжатые губы, грубые речи.

Каждое слово – плетью по сердцу, боли ты рад. Каждая встреча бою подобна, огненной сече. Так ли должно быть, друг мой безумный, бедный мой брат?! Русское поле, дальние дали, дивные песни, Вольная воля, да над Землёю смелый полёт – Что же мы делим? Друг мой, опомнись! Брат мой, воскресни! Что за обида в сердце упрямом тучей встаёт? Мало ли крови пролили деды, мало ли силы Отдали внукам ради их счастья, ради любви? Дедов не помним, дружбы не ценим, и до могилы Бьёмся друг с другом, пьяно купаясь в братской крови. Брат мой, а помнишь наше смешное, светлое детство? Песни и клятвы, гордые речи, молча и вслух? Верность и Вера, Слово и Память – наше наследство – Непобедимый, неукротимый, доблестный дух! Мы одной крови, дай свою руку, милый мой друже! Нам ли рядиться, внукам великих русских Богов? Тёмные вихри по-над Землёю Русскою кружат, Встань со мной рядом против поганых, чёрных врагов! Больно и трудно будет ломаться наша гордыня, Срок наступает, близок рассветный, огненный час! Встань со мной рядом, силой единой будем отныне, Русь пробудится дивной Жар-птицей в каждом из нас.

138

А душа широка как Земля А душа широка, как Земля, И бескрайня, как чистое небо. Я иду босиком по полям, Как по капищу Солнца и Хлеба. Боги русские! Память храня, Я вас славлю открыто и смело. Вы простите, родные, меня Что так долго дойти не умела. Здесь не прах вековой, и не кровь – Мать Сырая Земля под ногами, Где за счастье, за лад, за любовь Деды насмерть сражались с врагами. За бронёй древних каменных плит Золотится широкое поле. Каждый камень здесь веду хранит, Шепчет сказ о победе и воле.

139

Брат мой Ветер Замутит, заколобродит чёрной грустью... Рассмеёшься да и справишься с тоской. Эта осень так волшебно пахнет Русью, Пахнет волей и отвагой бунтовской!

Над рекой грустят красавицы берёзы, Провожая в путь далёкий журавлей. Полно плакать! Брат мой Ветер, вытри слёзы, Да пойдём, покуролесим средь полей! Будем золотом сорить, бросать охапки Ярких листьев, любоваться синевой; Кинем под ноги, растопчем наши шапки, Пусть земля горит под русской плясовой! Нам ли плакать, друг мой верный, брат мой Ветер?! В эту осень разве можно нам тужить? Нет прекраснее Земли на целом свете, За неё не страшно голову сложить! И не бойся, если нас осудят люди, Что, мол, пляску затеваем средь чумы, Мы с тобой сейчас на воле ближе будем К тем лучам, что разрушают царство тьмы. Тьма – в сердцах, забитых завистью и злобой, Тьма в умах, досель не сбросивших оков. Оттого-то и следят за нами в оба, Оттого-то и боятся наших слов.

140

И кричат на нас, и требуют к ответу, И не видят, что грядёт Восхода час. Просто мы с тобой на целый шаг к рассвету Ближе всех, кто нынче злобу льёт на нас.

Не спят Родные Боги

Зарделось небо розовым румянцем Разжёг костры над пашнями восход, И Солнце золотым протуберанцем Коснулось ослепительности вод. Иду, любуясь росным перламутром, Красы земной сомненьем не коснусь Как будит мир волшебным светом утро, Так сердце освящает вера в Русь. Мы общею повязаны бедою, Но жив наш дух и не проигран бой. Омоем раны мёртвою водою, И в путь пойдём за новою - живой. Над бездной лжи, над морем братской крови, Сквозь боль потерь, неверие и лень Встаёт заря рассветной, чистой нови На смену тьме грядёт Сварожий день. Не все ещё исхожены дороги, Пройди свой путь, иного не проси. Грядёт рассвет. Не спят родные Боги, Готовя воскресение Руси!

141

Слово Наши души нельзя умертвить ни металлом, ни током,

Не распять на кресте, не купить посулённою мздой. Между Западом грубым и алчным, зломудрым Востоком Русский Север сияет под светлой Полярной звездой. И покуда над Русью рождаются новые зори, Божье Слово в стихах произносится громко и вслух; Ни горящий Кавказ, ни китайское Жёлтое море Не сумеют сломить этот вольный, светящийся дух! Каждый слышащий рано иль поздно срывает оковы, Голос крови услышав, что в венах кипит, горяча; И кидается в бой, повторяя заветное Слово, Что разит всех врагов лучше пули и пуще меча!

Наш курс на Рассвет Лебединая даль, соколиная высь, Меж седых облаков Солнца огненный взор, Небосвод, под которым мы все родились, И Земля, что от смерти хранит до сих пор, – Вот и всё. В этом суть. Это семя добра, Что посеяно в душах руками отцов. Белокрылая Русь, просыпайся, пора! Поднимай на крыло повзрослевших птенцов, И по весям – по гнёздам всю белую рать Собирай на единый всесветный совет; Мы живём ради жизни, Великая Мать, Мы летим за тобою, наш курс – на Рассвет! 142

Словарь имен и выражений Алатырь, камень – в русских заговорах и легендах священный камень, располагающийся в центре Мира, «всем камням отец». Аркона - город и религиозный центр балтийских славян, находившийся на острове Руян (Рюген) Беловодье - легендарная страна свободы в русских народных преданиях. Ассоциируется с Ирием — раем древних славян Берегиня (здесь) – хранительница, земная ипостась Богини-матери Боян - древнерусский певец и сказитель, «песнотворец» Ведогонь – по поверьям южных славян часть духа, способная путешествовать во время сна и получать таким образом необходимые знания Вещая Пряха (здесь) – Макошь, богиня судьбы Велес – бог-покровитель поэтов и волхвов, также скотий бог Вересень – сентябрь Веста – славянская богиня Весны Волхова – мифиологический образ одной из Новгородских рек (опера «Садко») Гамаюн – в славянской мифологии вещая птица, поющая людям божественные песни и предвещающая будущее тем, кто умеет слышать тайное Гостомысл - легендарный старейшина ильменских словен, с именем которого в некоторых поздних списках летописей связывается сказание о призвании Рюрика. Грудень – ноябрь Даждьбог – бог солнца у древних славян Дед-Всевед (здесь) – осеннее солнце Древо Рода – мировое древо, вселенское дерево, объединяющее все сферы мироздания Докука – вид домашней нечисти Жар-цвет (огнецвет, Перунов цвет) – мифологический цветок папоротника, расцветающий в ночь на Купалу Жива – Богиня жизни и плодородия у западных славян Зелёные Святки (русальная неделя) – праздничная неделя накануне Купалы, своеобразный рубеж между весной и летом Изрок – осуждение, порицание, наговор. Изорочить – испортить, сглазить, пожелать худа. Ирий – рай у древних славян Коло – круг Кологод – календарь, буквально «круглый год» Коловрат – солярный символ, обозначающий движение солнца Коляда – 1) Зимняя ипостась Бога Солнца, заново рождающийся в день зимнего солнцеворота. 2) Праздник, посвящённый Зимнему Солнцестоянию Купала - 1) Летняя ипостась Бога Солнца , 2) Праздник, посвящённый Летнему Солнцестоянию Лада – славянская Богиня Любви и красоты, Роженица Леля - богиня лета, как времени года и лета человеческой жизни – молодости Лютень – февраль Магура (Перуница) – дочь Перуна, воинственная дева сродни скандинавской Валькирии Макошь – великая Богиня судьбы Макошье,( вешнее, осеннее) – праздник на рубеже двух времён года (весны и лета, осени и зимы), посвящённый Макоши Матерь Сва (Матерь Слава) – священная птица, ипостась Богини Лады

143

Маслена, Масленица – праздник, посвящённый Весеннему Равноденствию Мара, Марена, Морана – Богиня зимы и смерти у славян Марьёвщина – урочище рядом со Старой Ладогой, где расположены курганы Мерцана – богиня зари Мокриды – другое название Осеннего Макошья, праздник Ночницы – вид домашней нечисти, особенно донимающей по ночам младенцев Овсень – один из колядных дней, совпадающий с празднованием нового года Перун – славянский бог-громовержец, покровитель воинов Перынь - урочище вблизи Новгорода. Ранее там находилось древнерусское языческое святилище, посвящённое славянскому богу-Громовержцу Перуну Плеяна - по легенде одна из семерых дочерей Светогора Позвизд – один из ветров Рада-Радунуца (здесь) – богиня радуги Радогощь – праздник Осеннего Равноденствия Ревун – сентябрь Род - общеславянский бог, создатель всего живого и сущего. Рожаницы - в славянской мифологии древние божества жизни и плодородия, а также богини судьбы; дочери Рода. Рось, русалка - дочь Днепра. По одной из мифологических версий, прародительница русских людей Сварга - небесная обитель русских Богов Сварожий Восход, Сварожий Рассвет, Сварожье Утро – рубеж между двумя эпохами тёмной (ночь Сварога) и светлой (день Сварога), переход в золотой век благоденствия и справедливости. Сварожье летнее – праздник в честь Бога Сварога – небесного кузнеца, празднуется на исходе июля Светлый Яр (здесь) – озеро Светлояр, озеро в Нижегородской области, куда по преданию опустился святой град Китеж Световид 1) – Бог, чей храм стоял в Арконе на острове Руяне 2) Осенняя ипостась бога Солнца Светогор – богатырь из русских былин Семаргл-Огнебог – бог Огня Серпень – август Сонник – маленький домовой дух, отвечающий за спокойный сон Сречи кологодные – среча (слав.) встреча – праздники, приуроченные к смене времён года. Стрибожич – ветер Стужень – декабрь Таусень – Осеннее Равноденствие Узерва – славянское название реки Вуокса Хорс – Бог Солнца и времени Цмоки – домовые духи в виде змей, свистящие и причмокивающие Чернобог – повелитель тьмы, владыка пекельного (подземного) царства Шиш (здесь) – дуля, кукиш, магическое действие, помогающее отвести опасность. Щекотун – домовая нечисть Ярий князь (здесь) – князь Юрий Всеволодович, Великий князь Владимирский (1212— 1216, 1218—1238) Явь – проявленный мир Ярило, Ярила, Яр – бог Солнца у славян

144

Оглавление Владеющая словом животворным ............. 3 Солнце под именем Русь ............................ 7 Зачарованными тропами Руси ................. 22 Сречи кологодные ..................................... 41 Сказки Вещего леса .................................. 46 Масленица .................................................. 64 Ночь на Купалу .......................................... 69 Перуница ................................................... 82 Из Ладожского цикла ................................ 89 Стихи со дна рюкзака ............................. 104 Азбука ....................................................... 114 Богини и цветы (венок сонетов) ............ 119 Веру храня в Рассвет ............................... 131 Словарь имен и выражений .................... 141

Издательство «Нордвест-СПб» Подготовка и издание литературных альманахов современной поэзии и прозы.

Литературно-художественное здание

Марина Царь Волкова

ВЕРУ ХРАНЯ В РАССВЕТ Авторский сайт Марины Царь Волковой http://www.nevograd.ru Все произведения опубликованы в авторской редакции. Отзывы и пожелания просим направлять по адресу: nordwest2010@mail.ru

Корректор – А.Кузин Вёрстка, дизайн, обложка – Е.Абакумова

Подписано в печать: Формат издания: Тираж: 500 экз.

Издательство Нордвест-СПб Издательство Арт-Экспресс