GISAP: Economics, Jurisprudence and Management №13 by GISAP UK

Expert board: Beket Kazbekov (Kazakhstan), Edson Carlos Ferreira (Brazil), Elena Petrukhina (Russia), Gabriella Zanatti (Argentina), Innara Lyapina (Russia), Lyudmila Romanovich (Russia), Mari Heikkinen (Finland), Maria Vlasova (Russia), Tatyana Korotkova (Russia), George Chiladze (Georgia), Ruslan Puzikov (Russia), Teimur Zulfugarzade (Russia)

GISAP: Economics, Jurisprudence and Management №13 Liberal* (June, 2017) Chief Editor – J.D., Prof., Acad. V.V. Pavlov Copyright © 2017 IASHE ISSN 2053-6402 ISSN 2053-6410 (Online) Design: Alexander Stadnichenko, Anastasia Oniskiv, Inna Shekina, Yury Skoblikov Published and printed by the International Academy of Science and Higher Education (IASHE) 1 Kings Avenue, London, N21 3NA, United Kingdom Phone: +442071939499, E-mail: office@gisap.eu, Web: http://gisap.eu

No part of this magazine, including text, illustrations or any other elements may be used or reproduced in any way without the permission of the publisher or/and the author of the appropriate article.

Print journal circulation: 1000 ”* – Liberal – the issue belongs to the initial stage of the journal foundation, based on scientifically reasonable but quite liberal editorial policy of selection of materials. The next stage of development of the journal (”Professional”) involves strict professional reviewing and admission of purely high-quality original scientific studies of authors from around the world”.

CONTENTS L.I. Moroz, National University of “Lviv Polytechnic”, Ukraine CORRELATION BETWEEN THE MARKETING-MANAGEMENT OF COMPANY PERSONNEL AND MANAGERIAL DECISIONS OF THE HEAD . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3 G. Amilakhvari, Tbilisi Open Teaching University, Georgia LEGAL NATURE OF THE INTERNATIONAL DOCUMENTARY LETTER OF CREDIT . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8 G. Chiladze, The University of Georgia, Georgia INTELLECTUAL PROPERTY: CURRENT CHALLENGES IN THE SPHERE OF PUBLIC POLICY, COMMERCIALIZATION AND PUBLIC ADMINISTRATION IN GEORGIA . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12 T. Zul’fugarzade, Plekhanov Russian University of Economics, Russia IMPROVING THE LEGAL SUPPORT OF THE ECONOMIC MODEL OF “SHARED ACCESS” . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15 T. Dolina, Nothern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov, Russia SOME PECULIARITIES OF THE CONCEPT OF “EMERGENCY SITUATION” IN LEGAL SCIENCE . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20 G. Chiladze, The University of Georgia, Georgia SOME ASPECTS OF PUBLIC POLICY, STRATEGY AND MANAGEMENT IN THE FIELD OF INTELLECTUAL PROPERTY IN GEORGIA . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23 E. Korolev, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Russia PUBLIC OPINION IN THE LIGHT OF MODERN MIGRATION AS THE CONDITION OF COLLECTIVE INTERACTION IN THE PROCESS OF PUBLIC PROGRESS .............................................................................................................................26 R. Puzikov, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Russia LEGAL POLICY OF RUSSIA IN THE SPHERE OF NATIONAL RELIGION IN THE CONTEXT OF GLOBALIZATION . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29

CONTENTS Мороз Л.И., Национальный университет “Львовская политехника”, Украина ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МАРКЕТИНГ-МЕНЕДЖМЕНТА ПЕРСОНАЛА ПРЕДПРИЯТИЯ И УПРАВЛЕНЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ РУКОВОДИТЕЛЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3 Amilakhvari G., Tbilisi Open Teaching University, Georgia LEGAL NATURE OF THE INTERNATIONAL DOCUMENTARY LETTER OF CREDIT . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8 Chiladze G., The University of Georgia, Georgia INTELLECTUAL PROPERTY: CURRENT CHALLENGES IN THE SPHERE OF PUBLIC POLICY, COMMERCIALIZATION AND PUBLIC ADMINISTRATION IN GEORGIA . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12 Зульфугарзаде Т.Э., Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, Россия СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ “СОВМЕСТНОГО ДОСТУПА” . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15 Долина Т.П., Северный Арктический (Федеральный) университет им. М.В. Ломоносова, Россия НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОНЯТИЯ “ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ” В ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20 Chiladze G., The University of Georgia, Georgia SOME ASPECTS OF PUBLIC POLICY, STRATEGY AND MANAGEMENT IN THE FIELD OF INTELLECTUAL PROPERTY IN GEORGIA . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23 Королев Е.С., Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Россия ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННОЙ МИГРАЦИИ КАК УСЛОВИЕ КОЛЛЕКТИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ПРОЦЕССЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОГРЕССА ..............................................................................................26 Пузиков Р.В., Институт права, Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Россия ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В СФЕРЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕЛИГИИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ . . . . . . . . . 29

U.D.C. 338.2+334.025

УДК 338.2+334.025

CORRELATION BETWEEN THE MARKETING-MANAGEMENT OF COMPANY PERSONNEL AND MANAGERIAL DECISIONS OF THE HEAD

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МАРКЕТИНГ-МЕНЕДЖМЕНТА ПЕРСОНАЛА ПРЕДПРИЯТИЯ И УПРАВЛЕНЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ РУКОВОДИТЕЛЯ

L.I. Moroz, Candidate of Economics, Senior Scientific Researcher, Associate Professor National University of “Lviv Polytechnic”, Ukraine

Мороз Л.И., канд. экон. наук, ст. науч. сотр., доцент Национальный университет “Львовская политехника”, Украина

The correlation of marketing-management of personnel of the company is considered in this paper on the basis of analysis and systematisation of functional responsibilities of the administrative staff. As a result, the steps of the algorithm and the head’s mistakes in the process of making managerial decisions are identified. The stages of the algorithms of the process of making the effective economic decisions using the network method are offered for their selection, specification and evaluation of existing alternatives. Keywords: marketing-management of personnel, enterprise, managerial staff, administrative decision of a head, algorithm.

В статье рассмотрено взаимодействие маркетинг-менеджмента персонала предприятия на основе анализа и систематизации функциональных обязанностей управленческого персонала, в результате определены шаги алгоритма и ошибки в процессе принятия руководителем управленческих решений, а также для их отбора, уточнения и оценки существующих альтернатив предложены этапы алгоритмов процесса принятия оптимальных экономических решений с использованием метода сеток. Ключевые слова: маркетинг-менеджмент персонала, предприятие, управленческий персонал, управленческое решение руководителя, алгоритм.

Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship

Участник конференции, Национального первенства по научной аналитике, Открытого Европейско-Азиатского первенства по научной аналитике

Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1626

условиях острой необходимости выхода из социально-политического и экономического кризиса отечественной промышленности руководство любого предприятия должно повышать существующий уровень своего управления, который определяется качеством плановых и оперативных решений, быстрыми темпами предоставления необходимой информации в различные подразделения предприятия. Сложность же новых задач, стоящих перед предприятиями, например, в системе маркетинга, определяется необходимостью в принципиально иной управленческой подготовке промышленно-производственного персонала [1, 2], что предусматривает изучение ошибок и накопленного опыта принятых управленцами решений в различных производственных ситуациях [3-5]. Так, взаимодействие менеджеров-маркетологов с поставщиками позволяет оперативно и точно оценить стоимость заказа конкретного товара для определённого потребителя с учетом технологического процесса специально разработанного для выполнения этого заказа [6]. Примером эффективных взаимоотношений менеджеров и маркетологов

является получение дополнительного срочного заказа, когда на предприятии уже сформирована и действует производственная программа (Рис. 1). При всей привлекательности для предприятия и маркетологов нового заказа, он может привести к несвоевременному выполнению ранее принятых заказов и возможных финансовых потерь. В этом случае к решению вопроса о принятии управленческого решения о новых заказах приобщается менеджмент персонала, принимается решение о целесообразности новой разработки, а основным источником поступления новых идей

выступают существующие и потенциальные клиенты, специалисты сферы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, патентоведы, изобретатели. Маркетолог, принимающий заказ, может не знать о специфике технологического процесса и отдельных операций, а также о специфике используемых материалов и полуфабрикатов, необходимых для изготовления нового изделия, но он должен принять заказ и определить его стоимость. Взаимосвязь и синхронизация деятельности менеджеров и маркетологов с требованиями покупателей обеспечивают спо-

Потребители Маркетолог по прийому заказа

Маркетолог-менеджер по реализации продукции

Управляющий менеджер по решению о целесообразности разработки

Операционные менеджеры по переработке ресурсов

Маркетолог-логист по выбору и передвижению ресурсов

Рис. 1. Общая схема взаимодействия маркетинг-менеджмента персонала Рис. 1. Общаяпредприятия схема взаимодействия маркетинг-менеджмента и потребителей продукции персонала предприятия и потребителей продукции

При всей привлекательности для предприятия и маркетологов нового заказа, он может привести к несвоевременному выполнению ранее принятых заказов и возможных

собность оперативного выявления преимуществ свойств продукции, на которую поступил заказ. Маркетологи принимают решения о выборе товаров и рынков сбыта, но эти решения изолированы от производственных подразделений, поэтому деятельность как менеджеров, так и маркетологов требует взаимодействия с плановыми и производственными подразделениями. Задача всех подразделений предприятия – это понимать потребности покупателей с необходимостью создания спроса на выпускаемую продукцию. Управление производством, продажа и обслуживание покупателей должны выполняться в соответствующих подразделениях, но при условии, что менеджеры-маркетологи имеют соответствующие знания и опыт по всей цепи производства и реализации продукции. Менеджеры должны постоянно решать проблемы эффективного управления и оптимального сочетания всех составляющих, избегая бесцельных затрат, которых может не быть при наличии качественной информации на всех уровнях управления предприятием. Достичь эффективных результатов возможно также тогда, когда целенаправленно развивать у руководства умение управлять как производственным процессом, так и управлять людьми, объективно относиться к внедрению новых методов деятельности предприятия, где все работники должны чувствовать себя членами единой команды. Так, при принятии правильного решения операционный менеджер должен знать, что в этой системе четко реализуется операционная функция, то есть совокупность действий по переработке ресурсов, которые получают из внешней среды, чему способствовала деятельность маркетологов-логистов и последняя функция – это реализация продукции и оказание услуг покупателям во внешней среде, где вновь подключаются маркетологи. Они проводят анализ внешней среды предприятия, в частности, социальных потребностей населения, что требует внимательного отслеживания процессов, которые там происходят, а также оценки факторов и установления связей между

ними как в начале производственного процесса, так и при реализации продукции. Традиционные производственные подразделения тратят мало времени на взаимодействие, например, с планово-экономическим отделом или с конструкторским отделом, который отвечает за создание новых образцов товаров для потребителей. Поэтому в современных условиях задача всего персонала и подразделений предприятия – производить только ту продукцию, которая пользуется их спросом. Таким образом, создается среда предприятия, где новые идеи и новые изделия становятся взаимосвязанными составляющими, влияющими на положительный имидж предприятия. Новые требования потребителей нарушают установленный ритм производственного процесса, заставляют руководство предприятия учитывать потребительские свойства продукции, что дает им значительные преимущества как в выборе новой продукции, так и в выборе новых перспективных рынков сбыта, т.е. каждый этап и соответствующее действие руководителя требуют принятия определенного управленческого решения. Анализ решений руководителей, а также систематизация их функциональных обязанностей позволили выявить основные ошибки в принятии управленческих решений и предложить авторский подход к алгоритмам выбора оптимальных экономических решений [7]. Основными ошибками и недостатками в принятии управленческих решений руководителя следует считать: – отсутствие системного подхода к принятию решения; – принятие одностороннего решения; – влияние эмоций на принятие решения; – отдача предпочтения “привычной” альтернативе; – рассмотрение положительных вариантов без учета возможного риска; – отсутствие достоверной информации; – неправильное толкование фактов; – поспешность или импульсивность при принятии решения.

Такие ошибки руководителя могут быть исправлены, если он к принятию управленческого решения подходит систематизировано, причем предпочтение он должен отдавать простым алгоритмам, в состав основных шагов которых входят следующие позиции: – определение сущности рассматриваемой проблемы; – причины ее возникновения; – принятие необходимых мер и анализ их последствий; – принятие конечного управленческого решения. Более подробно аналитический процесс принятия управленческих решений имеет такую последовательность: – краткая дефиниция темы, в отношении которой принимается решение; – определение цели принятия решения; – выявление наличия необходимых средств для осуществления решения; – анализ возможных и желаемых альтернативных вариантов осуществления решения; – выработка соответствующих альтернативных вариантов решений; – оценка негативных последствий альтернативного решения с расчетом возможных затрат их устранения; – принятие окончательного управленческого решения. Следует отметить, что система критериев оценки управленческих решений наиболее полно разработана для структурированных проблем, которые позволяют применять экономико-математические методы [5, 8], например, для определения эффективных управленческих решений по параметрам: срок окупаемости капиталовложений, прирост доходов, минимизация текущих расходов и т.д. В современных условиях кризисной экономики критерием выбора управленческих решений является фактор времени. Задержка в принятии решения или выбор его с длительным процессом реализации могут снизить ожидаемые результаты. Поэтому на этапе разработки решения менеджер должен проанализировать значительное количество возможных вариантов.

Предлагается руководствоваться моделью процесса принятия руководителем оптимального экономического решения, которое рассмотрим на конкретном примере. Пусть имеем некоторую совокупность потенциально выполняемых организационно-технических мероприятий, каждому из которых соответствуют определенные характеристики, в частности, содержание, исходные результаты, затраты на осуществление, срок реализации. Целью проведения организационно-технических мероприятий является укрепление позиций предприятия на рынке путем снижения себестоимости продукции. В связи с этим задача выбора оптимальных экономических решений заключается в нахождении метода результативного использования имеющихся средств, ассигнованных на проведение работ и направленных на

повышение эффективности производства, к чему стремится каждое предприятие. Для каждого (i-го) мероприятия известны: возможный момент внедрения (ti); единовременные затраты на проведение (Zi); ожидаемое уменьшение расходов до конца текущего года (Ci). Необходимо установить состав оргтехмероприятий, которые обеспечат максимальное снижение себестоимости продукции в соответствии с заданным моментом (t), при условии, что суммарные единовременные затраты на внедрение сформированного комплекса мероприятий не превысят величину заданного лимита (A). В таблице 1 предлагаются этапы процесса принятия оптимального экономического решения и их содержание. На практике, в условиях существующей неопределенности и риска, этот процесс более сложный и пред-

полагает не только последовательность, но и параллельность выполнения процедур, что позволяет значительно сократить время принятия решений. Эффективность процесса принятия решений руководителем зависит также от методов, которыми он оперирует при выполнении необходимых видов управленческих работ. Рассмотрим один из возможных методов выбора руководителем лучших альтернатив в виде шагов алгоритма на основе метода сеток, применение которого целесообразно при решении экономических и неэкономических проблем: Шаг 1. Формирование альтернатив, где необходимо четко определить отличие одной альтернативы от другой, с указанием их сильных и слабых сторон. Шаг 2. Определение достаточно полной системы критериев с установТабл. 1.

Этапы и содержание процесса принятия оптимального экономического решения Этапы принятия решения

Содержание этапов

1. Формирование конкурсной группы оргтехмероприятий (Go).

Осуществляется исключением из заданной совокупности позиций, у которых потенциально возможный момент внедрения наступает позже, чем регламентированный срок (t), ti > t. В результате создается конкурсная группа — мероприятий (Go), состоящая из позиций Di, i = 1,n: Go = 〈D1; D2; D3; ... Dn〉.

2. Определение суммы недостаточного финансирования для внедрения оргтехмероприятий.

Суммируя единовременные затраты на внедрение каждого оргтехмероприятия, включенного в конкурсную группу (Go), определяем общую потребность в финансировании для их реализации (Ao). Очевидно, что эта сумма превышает регламентированный лимит, т.е. A < Ao. Оценив разность величин (Ao – A), определяем дефицит финансирования для конкурсной группы мероприятий (Go).

3. Поиск вариантов устранения дефицита финансирования

Из позиций группы (Go) выбираем мероприятия, единовременные затраты на внедрение которых компенсируют дефицит средств (Ao – A), то есть сумма которых не менее разности (Ao – A), и вместе с тем близка к ней. Составляем перечень (спецификацию) таких наборов.

4. Оценка эффективности вариантов устранения дефицита финансирования.

Определяем величину убытка (E) в снижении себестоимости продукции текущего года, что соответствует каждому из наборов мероприятий, специфицированных в пункте 3.

5. Выбор наиболее благоприятного варианта.

Сопоставляя рассчитанное значение “убытка” (E), находим минимальное среди них. Мероприятия, которые имеют минимальное значение признака (Go), являются наиболее благоприятными для исключения из конкурсной группы (Go) с точки зрения критерия оптимальности установленного для рассматриваемой задачи.

6. Определение состава искомой совокупности мероприятий.

Исключая из группы (Go) мероприятия, идентифицированные в пункте 5, формируем состав искомой совокупности оргтехмероприятий.

7. Оценка ожидаемого влияния сформированной совокупности мероприятий на себестоимость продукции.

Суммируя показатели ожидаемого снижения себестоимости продукции предприятия в текущем году из сформированной совокупности мероприятий (пункт 6), определяем максимум возможного сокращения издержек производства с учетом ограничений, указанных в условиях типовой задачи.

лением требований, характеристик и свойств альтернатив. Шаг 3. Выбор однонаправленной шкалы с выставлением оценок (номинальных, ранжированных, метрических) по каждому критерию. Шаг 4. Вычеркивание критериев по принципу, если все альтернативы имеют одинаковые оценки, тогда критерий не рассматривается и изымается из сетки принятия решений. Шаг 5. Отсев альтернатив по Парето, если альтернатива по всем критериям не лучше других, а хотя бы по одному хуже, тогда она отвергается. Шаг 6. Нормирование оценок по всем критериям, которые приводятся к одному типу шкал. Нумерация шкалы возможна от 0 до 100, где 0 означает абсолютно недопустимую оценку при отсутствии соответствующих свойств, невыполнении требований и т.д. Лучшая оценка – 100 означает полное соответствие требованиям, а промежуточная оценка – определенный процент выполнения требований. Шаг 7. При отсутствии оснований для выбора одного важного критерия для определения лучших альтернатив суммируются все оценки по критериям и определяются максимальные суммы. При неоднозначности критериев – осуществляется переход к следующему шагу. Шаг 8. Для учета важности каждому критерию присваивается значение “удельный вес”, что в сумме дает 1 или 100. Далее оценки умножаются на “вес” критериев и добавляются по альтернативам. Наибольшая сумма соответствует лучшей альтернативе: max(Aj = WiVij = W1V1j + W2V2j +...+ WkVkj), где, Aj – общая оценка j-й альтернативы; k – количество критериев; Wi – удельный вес i-го критерия; Vij – оценка альтернативы j по критерию і. Шаг 9. Если разность лучших суммарных оценок не превышает погрешности метода, тогда выбор между альтернативами должен осуществляться другим способом. Считается, что принятие решений не может быть выбором альтернативы, но бывают случаи, когда именно предложенные альтернативы дают

возможность руководителю выйти на правильный ответ. Так, для проведения сравнительного анализа управленческих решений предлагается несколько пар альтернатив взаимодействия руководителя с подчинёнными [9]: 1. Если подчиненный не согласен с руководителем, то руководитель должен: а) перейти к рассмотрению следующих позиций с целью поддержания диалога сотрудничества; b) проследить, чтобы подчиненный выполнил приказ. 2. Если подчиненный предлагает идею, которая противоречит взглядам руководителя, то руководитель должен: а) выслушать ее, но не принимать во внимание; b) дать понять подчиненному, что в случае необходимости его идея будет принята во внимание. 3. Если у подчиненного при выполнении задания возникли трудности, то руководитель должен: а) поддержать подчиненного, который должен знать, что на руководителя можно положиться; b) проработать данную проблему с подчиненным для того, чтобы прийти к единому решению и скорректировать все трудности на будущее. 4. Лучших результатов добивается тот руководитель, который дает явно понять подчиненным, чего он от них ожидает: а) и придерживается этой линии поведения; b) однако понимает, что люди все-таки не оправдают его ожидания. 5. При возникновении разногласий между руководителем и подчиненными руководитель должен: а) не решать конфликт с позиции силы, поскольку он перерастет в кризис; b) вынести конфликт на всеобщее рассмотрение и попробовать добиться взаимопонимания и согласия. Когда возникает необходимость вмешательства в ход деятельности организации, т.е. принять и реализовать управленческое решение, следует иметь в виду, что рациональные решения должны соответствовать конкретным требованиям, научной

обоснованности, целеустремленности, количественной и качественной определенности, правомерности, оптимальности. Основная же цель деятельности современного руководителя (менеджера) заключается в направлении поведения и действий подчиненных на достижение целей организации. Это должны быть не традиционные методы руководства и приказы, а сотрудничество, взаимопонимание и взаимодействие с подчиненными, включающие организационно-экономические, производственно-технические и социально-психологические аспекты. Рассмотренные подходы к процессам и методам принятия руководителями предприятий управленческих решений помогут персоналу формировать альтернативы для принятия именно оптимального решения и последовательной его реализации в практике предпринимательства или повышении эффективности производства. References: 1. Moroz L.I. Socio-economic and psychological aspects of administrative activity of enterprise managers., L.I. Moroz., Global International Scientific Analytical Project. International Academy of Science and Higher Education (London, UK), Collective Monograph “The dominant of the humanism principle in modern social concepts and the civilized practice of public relations”. Peer-reviewed materials digest published following the results of the International Research and Practice Conference and I stage of the Championship in Economics and Management, Jurisprudence, Sociological, Political and Military Sciences (London, April 2015). – London., Published by IASHE, 2015., pp. 22-25 (80 P.). https://doi.org/10.18007/ gisap:ejm.v0i8.1156 2. Moroz L.І. Refleksivnі aspekti marketingovih rіshen’ v upravlіnnі virobnicho-komercіjnoju dіjal’nіstju, L.І. Moroz., Materіali IX Mіzhnarodnoї naukovo-praktichnoї konferencії “Marketing ta logіstika v sistemі

menedzhmentu” (8-10 listopada 2012 r., Lvіv, Nacіonal’nij unіversitet “L’vіvs’ka polіtehnіka”) [Reflexive aspects of marketing decisions in management of industrial and commercial activities of enterprises., L.I. Moroz., Materials of the IX International Scientific and Practical Conference “Marketing and logistics in the management system” (November 8-10, 2012, Lviv, National University “Lviv Polytechnic”)]. – Lvіv., NU LP, 2012., pp. 291-293. 3. Kardanskaja N.L. Osnovy prinjatija upravlencheskih reshenij. Uch. pos., [Fundamentals of managerial decision making. Manual]., N.L. Kardanskaya – Moskva., Russkaja Delovaja Literatura [Russian business literature]., 1998. – 288 p. 4. Fathutdinov R.A. Razrabotka upravlencheskogo reshenija: Uch. pos. [Development of a managerial decision: Manual]., R.A. Fathutdinov. – Moskva., ZAO “Biznes-shkola” – “Intel-Sintez”, 1999. – 240 p. 5. Petrunja Ju.S., Govoruha V.B., Lіtovchenko B.V. Prijnjattja upravlіns’kih rіshen’. Nach. posіb., za red. Ju.E. Petrunі [Making managerial decisions. Textbook edited by Y.E. Petrunya]. – 2nd Issue. – Kiev., Centr uchbovoї lіteraturi [Centre for Educational Literature]., 2011. – 216 p. 6. Moroz L.І. Vzaemodіja marketing-menedzhmentu personalu z seredovishhem pіdpriєmstva., L.І. Moroz., Tezi dopovіdej X Mіzhnarodnoї naukovo-praktichnoї konferencії “Marketing ta logіstika v sistemі menedzhmentu” (6-8 listopada 2014 roku, Nacіonal’nij unіversitet “L’vіvs’ka polіtehnіka”, m. L’vіv) [Interaction between the marketing management of personnel with the company environment., L.І. Moroz., Proceedings of X International Scientific and Practical Conference “Marketing and logistics in the management system” (November 6-8, 2014, National University “Lviv Polytechnic”, Lviv)]. – L’vіv., Vid-vo Nacіonal’nogo unіversitetu “L’vіvs’ka polіtehnіka” [Publishing house of the National University “Lviv Polytechnic”], 2014., pp. 247-248. 7. Moroz L.І. Vibіr procesіv

ta metodіv prijnjattja optimal’nih ekonomіchnih rіshen’ [Selection of processes and methods of making effective economic decisions]., L.І. Moroz., Vіsnik NU “L’vіvs’ka polіtehnіka” “Problemi ekonomіki ta upravlіnnja” [Bulletin of the National University “Lviv Polytechnic” “Problems of Economics and Management”]. – L’vіv., Vidavnictvo Nacіonal’nogo unіversitetu “L’vіvs’ka polіtehnіka” [Publishing house of the National University “Lviv Polytechnic”]., No. 363 – 1999., pp. 149-153. 8. Zhdanov S.A. Jekonomicheskie modeli i metody v upravlenii [Economic models and methods in management]., S.A. Zhdanov. – Moscow, Izdatelstvo “Delo i Servis” [Publishing house “Business and Service”]., 1998. – 176 p. 9. Dmitrenko G.A. Ocenka urovnja kul’tury personala: Uchebn.-prak. Posobie [Assessment of the level of culture of personnel: tutorial]., G.A. Dmitrenko, E.A. Doroshenko. – Kiev., MAUP., 1998. – 88 p. Литература: 1. Moroz L.I. Socio-economic and psychological aspects of administrative activity of enterprise managers., L.I. Moroz // Global International Scientific Analytical Project. International Academy of Science and Higher Education (London, UK), Collective Monograph “The dominant of the humanism principle in modern social concepts and the civilized practice of public relations”. Peer-reviewed materials digest published following the results of the International Research and Practice Conference and I stage of the Championship in Economics and Management, Jurisprudence, Sociological, Political and Military Sciences (London, April 2015). – Published by IASHE, London, 2015., pp. 22-25 (80 P.). https://doi.org/10.18007/ gisap:ejm.v0i8.1156 2. Мороз Л.І. Рефлексивні аспекти маркетингових рішень в управлінні виробничо-комерційною діяльністю підприємств., Л.І.Мороз., Матеріали

IX Міжнародної науково-практичної конференції “Маркетинг та логістика в системі менеджменту” (8-10 листопада 2012 р., м. Львів, Національний університет “Львівська політехніка”). – Львів., НУ ЛП, 2012., С. 291-293. 3. Карданская Н.Л. Основы принятия управленческих решений. Уч. пос., Н.Л. Карданская. – М., Русск. Делов. Лит-ра, 1998. – 288 с. 4. Фатхутдинов Р.А. Разработка управленческого решения: Уч. пос. / Р.А. Фатхутдинов. – М., ЗАО ”Бизнес-школа” – “Интел-Синтез”, 1999. – 240 с. 5. Петруня Ю.С., Говоруха В.Б., Літовченко Б.В. Прийняття управлінських рішень. Нач. посіб., за ред. Ю.Є. Петруні. – 2-ге вид. – К.: Центр учбової літератури, 2011. – 216 с. 6. Мороз Л.І. Взаємодія маркетинг-менеджменту персоналу з середовищем підприємства., Л.І. Мороз., Тези доповідей X Міжнародної науково-практичної конференції “Маркетинг та логістика в системі менеджменту” (6-8 листопада 2014 року, Національний університет “Львівська політехніка”, м. Львів). – Львів., Вид-во Національного університету “Львівська політехніка”, 2014., С. 247-248. 7. Мороз Л.І. Вибір процесів та методів прийняття оптимальних економічних рішень / Л.І. Мороз., Вісник НУ “Львівська політехніка” “Проб леми економіки та управління”. – Львів. Вид-во НУ ЛП, № 363 – 1999., С. 149-153. 8. Жданов С.А. Экономические модели и методы в управлении., С.А. Жданов. – М., Изд-во “Дело и Сервис”, 1998. – 176 с. 9. Дмитренко Г.А. Оценка уровня культуры персонала: Учебн.-прак. Пособие., Г.А. Дмитренко, Е.А. Дорошенко. – К., МАУП. – 1998. – 88 с.

Information about author: Lyudmila Moroz – Candidate of Economics, Senior Scientific Researcher, Associate Professor, National University of “Lviv Polytechnic”; address: Ukraine, Lviv city; e-mail: limor2008@mail.ru

LEGAL NATURE OF THE INTERNATIONAL DOCUMENTARY LETTER OF CREDIT G. Amilakhvari, Doctoral Candidate, Assistant Professor Georgian-American University, Tbilisi Open Teaching University, Georgia This author has analysed payments by the letter of credit widely used in international trade, when the buyer of goods (importer) writes an order to his bank to transfer funds to the seller (exporter) specified in the letter of credit and in compliance with the terms of the letter. The further development of international trade created a basis for the evolvement of financial and trade letters of credit and shaped them into a secure financial tool of a documentary letter of credit. The term “documentary” has settled in practice as a part of the whole letter of credit process. Keywords: financial intermediaries, letter of credit, financial guarantees, international trade and security backed guarantees. Conference participant, National championship in scientific analytics

Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1627

n modern times of globalization and the phase of the world integration, it is impossible for an economy to develop without highly rated financial system and in particular intermediaries. Experts kindly note that the productivity of financial intermediaries directly correlates with macro-economic indicators, as well as the social level and quality of life of the population. In this regard, it is important to mention that the commercial banks are regulated by domestic, as well as by bilateral and multilateral agreements. One of the important agreements on banking regulation is set by the United Nations Commission on International Trade Law (UNCITRAL) and the International Chamber of Commerce (ICC), that is, convention on independent guarantees and standby letters of credit. There are recommendations for banking regulations as well, concerning activities such as bank transfers, international financial transactions, bank guarantees, documentary letter of credit, documentary list of rules, simplification of credit issuance to developing countries, electronic fund transfers, etc. In international trade, parties, as a general rule, do not know each other and operate from different locations, increasing the credit default risk among various traders. In this regard, both profiles (those concentrated on imports and those on exports) may fail to deliver goods and services on time. They can also breach the promise and after receiving a certain amount of guarantee, avoid making a transaction at all and/or they can deliver low quality products without observing technical regulations introduced by internationally recognized standardization organizations.

Thus, it means that accrual basis, which is based on trust and ethics, may not work at all. In order to avoid disappointments, there are specific forms of payments such as international documentary letter of credit, which in its essence is a productive tool for the above-mentioned risk insurance. Precisely for this reason, International Documentary Letter of Credit is considered one of the safest forms of global payments. For security reasons, International Chamber of Commerce (ICC) has adopted “Uniform Customs and Practice for Documentary Credits” in 2006, and common rules on banking guarantees have been established: “Uniform Rules for Demand Guarantees”, “Uniform Rules for Collections”. It is also important to mention the Geneva Convention on checks, transferable and ordinary bills concerning the legal assistance, which can be used for gaining banking information, as well as for checking the existence of financial sanctions on a bank account, etc. In the first article of the uniform rules, it is established that the terms fully determine the responsibilities of the parties and are used for any documentary credit settlements. These requirements are mandatory for all parties involved. Documentary Letter of Credit is an obligation of the provider bank, which is the one used by the seller of the goods, towards the buyer (payer) bank to carry out its responsibilities according to the waybill documents, and to provide payment of the value of the commodity according to the documentary letter of credit. Since 1990s, the Georgian financial system, including financial intermediaries, has been stable and

developing gradually. It has been adapting legal norms with full compliance with the principles of international economic and trade law. The country adopted many normative regulations concerning not only usual banking activities, but also those related to commercial banks; these include: 3rd, 95th and 96th articles of the Georgia’s main Constitution, defining the main aspects of the banking system in Georgia. Articles 859-890 of the Civil Code deal with the baking services, payments, bank loans, deposits, documentary (commodity) letter of credit, documentary collections, bank guarantees and other major issues. Apart from the international laws and domestic laws banking activities in Georgia are also regulated by many normative acts. Commercial banks are supervised by more than 270 normative acts, which include all appropriate changes and amendments. At present, the current trend of intensification in foreign trade has laid the foundation for an international expansion of financial transactions, without which nowadays it would be impossible to establish any kind of foreign economic relations. It should be noted that international financial operations (unlike internal financial operations) assume conversion of domestic currency to international currencies and other complex processes. The form of International settlement transactions depends on such specific factors, as interdependence between the buyer and the seller, their international image and solvency, the value of the transaction for both parties (market situation, risk factors in countries of the parties), the product type (cigarettes, oil

products, food products, for example, flour, pasta, etc.), settlement, payments restrictions, customs tariffs and nontariff restrictions and other factors. In order to reduce the risk of largescale economic transactions the most commonly used tool is a documentary letter of credit, which is a solvent bank's commitment to adhere to the terms, stated in the contract between trading partners. It determines the terms of shipment of goods, payment and other important conditions. The name “letter of credit” derives from the French word “accréditation” – a power to do something, which in turn derives from the Latin “accreditivus”, meaning trust. Certain group of lawyers believe that international trade transactions in the form of a letter of credit payments were established a few hundred years ago. It is known that bank payments via the letter of credit were used in the Roman Empire, ancient Greece, the Philippines and ancient Egypt. G. Mansurov points out: “the letter of credit as a form of payment has been used for more than three thousand years, because it is the simplest, affordable and guaranteed method of bank payment”. Payment settlement in the form of the letter of credit has been used in the UK banking system since ancient times and has been part of the trade law since 1200, which since 1700 has been attributed to the common law of England. The letter of credit in the US also belongs to the common law since ancient times. United States Court of Appeals in one of its decisions indicated that the letter of credit is an ancient institutional function and despite its age it is still used today because of its reliability, availability and efficiency. It was especially prevalent in the US – in the form of a reserve letter of credit – in case of debtor’s failure to meet his obligations. Today in the US domestic and international trade activities that take form of a letter of credit are regulated by the Unified Commercial Code. It is stated in the code that the provider of the letter of credit – eminent bank is obliged to fulfil the terms written in the letter and to settle payments with the seller of the goods in a timely manner. Nowadays, payments by a letter of

credit are widely used in international trade, when the buyer of goods (importer) writes an order to his bank to transfer funds to the seller (exporter) specified by the letter of credit and in compliance with the terms of the letter. During the operation Commodity Credit Bank tasks its correspondent bank to pay the seller the amount specified by the agreement from the importer’s (buyer’s) account, after the seller has provided the shipping documents. The further development of international trade created a basis for the evolvement of financial and trade letters of credit and shaped them into a secure financial tool of a documentary letter of credit. The term “documentary” has settled in practice as a part of the whole letter of credit process. According to international legal norms and the national legislation, as well as the international trading practice rules and customs, there are the following types of documentary letters of credit: Revocable – in practice revocable letters of credit are also known as withdrawal letters of credit, as such type of letter gives the seller permission to cancel and refund an order without informing the buyer, or to make changes to it after the goods have been dispatched to the buyer, which will most likely be unacceptable for the importer. Revocable letter of credit is beneficial to an importer in a situation when large quantities of goods were purchased (and they are a subject of letter of credit) and the goods are received in batches. In case the terms of the agreement have been violated the importer can cancel the letter of credit for further batches and hence such type of letter of credit is rarely used in practice; Irrevocable (non withdrawable) Letter of Credit – this kind of letter of credit prohibits termination, initiated by a single party. In order to cancel the transaction both exporter’s and importer’s consent is required. At the same time it is necessary to specify in the letter of credit (in the agreement) that it is an irrevocable type of a letter and hence its termination is not permitted. There are two types of irrevocable letters of credit: a) unconfirmed by the exporter’s bank and so, according to the rules set, it operates only on behalf of the

importer’s servicing bank; b) confirmed by both exporter and importer and the other third-party bank. This kind of letter of credit set by the exporter and the importer ensures that both parties meet their obligations. Covered and uncovered letters of credit. If a covered letter of credit is used then the issuing bank is required to transfer the entire amount of payment to the exporter's bank (to the buyer's account), or grant the relevant loan to guarantee that the recipient will be paid the full agreed cost of goods. If the uncovered letter of credit is used, the issuing bank does not transfer the amount of payment specified in the contract to the performer’s bank, at the same time the performer’s bank can withdraw the amount specified in the contract from the issuing bank’s account within the agreed time limit. Hence there should be a corresponding relation between the issuing bank and the other party’s bank. In international trading practice uncovered and revocable types of letters are used rarely. Hence covered and irrevocable types of letters are used most widely as they guarantee smooth and timely reception of the amount specified in the contract by the seller of goods; Revolving Letter of Credit – this type of a letter of credit is often used in a situation when both parties have long term trade relations. Revolving letter of credit sets a specific limit that the bank has to pay to exporter party based on sent batches based on months, quartiles or other agreed periods. For this letter of credit, once money has been paid out for the sent goods, the payment is automatically made for the next shipment of goods, and so it continues until the fund limits are reached. One type of a revolving letter of credit is a cumulative letter of credit. It is used in a situation when the importer hasn’t received a part of the goods and the payment is made when the delayed goods are finally received. Divisible and indivisible letters of credit. In case of a divisible type of a letter of credit the payments to the seller are made separately – every time another shipment is received. In case of an indivisible type of a letter of credit the whole payment is made when all

the goods are received or when the last shipment is received. Transferable letter of credit. This type of a letter of credit allows the exporter (beneficiary) to authorize other subcontractors to get the payment if they provide documents proving the production of the goods. For example in machine building industry the manufacturing process usually takes place in different locations and involves companies from several countries, so the seller-exporter uses transferable letter of credit so that other parties can easily get their share of payment; Freely transferable letter of credit. In this case the importer is issuing a payment obligation, which in practice is called a commercial letter of credit. It is transferred to the exporter (beneficiary). This document is sent to the servicing bank of the importer, which is responsible for making the actual payments to the importer; Reserve (Standby) Letter of Credit. This type of letter of credit is most widely used. In fact, it is used with all letters of credit. In such case, the importer's issuing bank is obliged to make a payment to the seller-exporter regardless of whether the importer has met the contract terms. Also the recipient-importer has to submit documents confirming that the exporter party hasn't met some of its obligations (usually consisting of a letter, confirming documents and etc.). In such situation the exporter is guaranteed to get the payment for the sold goods, regardless of whether the importer has paid for the goods or not. Red clause letters. In trading relations the Red clause Letter (Red Amendment) is used when according to an agreement parties decide to make an advance payment. Hence this kind of tool is often called an advance letter of credit. The title red clause letter originates from the old times when in order to get an advance payment the letter had to be written with red ink. The seller can claim advanced credit specified in the agreement in order to purchase raw materials, to finance subcontractors or for other types of financial operations. The letter is issued with the written commitment that shipping documents will be submitted

at a specific date. The advance payment is made by the servicing bank to the importer from the issuing bank's account. In case the exporter has violated the terms of agreement after he had taken out advance payment (for example, the exporter failed to provide the shipping documents during the specified period), the servicing bank will receive the amount equal to the advance payment plus service fees from the importer's issuing bank. These funds are paid by the importer (beneficiary) to the issuing bank. Financial securities. In global practice promissory notes and other financial securities are used for making payments by letters of credit. Using financial securities for letters of credit is also a subject of national laws and international legal norms. In 1930, the Geneva Convention was adopted which created the uniform rules for using the financial securities. Also on December 9, 1988 the General Assembly of the United Nations has approved the UNCITRAL convention which covered the issues of ordinary and transferable financial securities. Payments of documentary letter of credit using securities are governed by the laws of different countries. In the US such types of transactions have been regulated by the Uniform Commercial Code since 1962. In 1882 England adopted a law about payments through the transferable securities. In Georgia, on April 19, 1995 a law was adopted, according to which a promissory note is a security, and that the issuer of this security is obliged to pay the amount stated in that security (or obliges another person to make the payment). In international trade when using such type of payments, securities are used instead of actual currency. By presenting this security in the servicing bank the seller gets the amount specified in the contract. Payment is carried out by the bank immediately after the document is examined. Either for international trade transactions or for one-off operations, the use of letters of credit is not regulated by legal norms, being widely dependent on the established practices. This is also defined in the Article 878 of the Civil Code of Georgia, according to which – unless stated

otherwise, party’s rights and obligations are to be determined by the international practices of making payments using the letter of credit. The above mentioned creates a considerable “vacuum” in legal regulations since all related practices of the use of letters of credit do not constitute a legal basis, and are mere recommendations. According to the Georgian Civil Code’s article 876, payments by letters of credit are defined only as a general concept. Also, according to the decree of the National Bank president No. 220 approved on September 2, 1999, payments by the letter of credit are regulated by rules on cashless payments in Georgia. This decree was repealed by the National Bank decree No. 83/01 of June 2, 2010. Also another temporary regulations concerning open various types of banking accounts were abolished by the National Bank on March 17, 2004. Moreover, on July 16, 2008 according to the decree of the President of the National Bank No. 182, the process of using the letters of credit has been ratified in the Ministry of Finance, which is currently used to regulate documentary letters of credit procedures for international trade transactions, as well as for transactions within the country. Apart from the above mentioned types of documentary letters of credit, also other types of letters are used in international trade transactions, such as transport letter of credit, revolving letter of credit, deferred payment letter of credit, and sight letter of credit. However, they are rarely used in practice. In international trade transactions, as well as in domestic purchase and sale transactions, payment by letter of credit is generally seen in positive light. Payment by letter of credit permits the bank to give out loans, which allows both the buyer and the seller to carry on their production and business activities. At the same time the seller of the goods is guaranteed to be fully paid for the goods at agreed time, irrespective of whether the buyer went bankrupt, encountered financial difficulties or became insolvent. The use of the documentary letter of credit compared to other banking operations, has a number of advantages

listed above, and so it is widely used in practice globally. Many countries have specific laws according to which some specific purchase and sale transactions can be carried out only using the documentary letters of credit. Such special legal acts are adopted in the United States, France, Italy, Germany, Kyrgyzstan, Kazakhstan, Moldova, Belarus and other countries. Currently, Georgia has not ratified any of the international agreements or conventions, which according to the Constitution would have legal power and would involve domestic law. So far, unlike other developed states, Georgia hasn’t worked out the letter of creditrelated regulations, which would be in compliance with international standards. The above mentioned problems create a legal “vacuum” in regulations of letters of credit, which has to be eliminated. The data clearly shows that in Georgian payments made by documentary letters of credit are mostly used for international trade transactions. Due to territorial constraints, as well as residential and industrial enterprises, on the wholesale markets located close to each other the use of letters of credit is less common. Despite these circumstances, it is recommended that letter of credit payments should be used in Georgia for internal trading as well, which will guarantee that both seller of the goods and the buyer will adhere to the terms of the agreement. Measures should be taken by both government institutions and private companies. Legislative “vacuum” concerning the International Documentary letters of credit creates a lot of practical problems. First of all, it will be reflected in Georgian banking practices. In particular, we officially requested information from 3 major licensed commercial banks for the period of 2010-2014 about the use of letters of credit and obtained the following statistical records: according to the Bank Republic, in 2013-2014, they performed 68 letter of credit payment transactions amounting to 50 million (35% or 17 million and 500 thousand GEL were used for export operations). In 2010-2014 TBC Bank has performed 553 documentary letters of credit import transactions amounting to 1 billion GEL and 21 million.

During 4 years 96 documentary letters of credit were performed in exports with the corresponding payments of 86 million. In 2011-2014 and until May 1, 2015 the Procredit bank has issued and performed 17 documentary payments using the letter of credit amounting to 493 217 EUR and 2 079 087 USD. In 2010-2014 Georgia's foreign trade turnover amounted approximately to 47.5 billion dollars. Despite the fact that statistical records obtained from banks do not represent all of the market transactions using the letters of credit (even though the information was gained from 3 major banks) and even multiplying the statistical volume of transactions by 3, we get that during the mentioned years the volume of this kind of transactions did not exceed 4 billion USD, which is approximately 10% of the total trade turnover. This clearly proves that the index of letter of credit tools used is catastrophically low. Despite the fact that such form of payment is generally favourable, due to the lack of legal regulations and practice companies prefer not to deal with letters of credit when trading internationally. Based on the information obtained from the Tbilisi City Court (there are no statistical records of issues concerning letters of credit in the Georgian courts), one can conclude that there is nearly no cases or practice concerning the letters of credit. Hence, we are convinced that in order to increase the level of transaction via the letters of credit in Georgia, a legislative act should be developed and applied, as in other countries, which would cover all aspects of such transactions including the regulations and terms, mandatory obligations for export-import transactions, etc.

References: 1. Georgian constitution, TB, 2014. 2. Uniform rules on documentary acridities established by world trade organization, 2006., Access mode: http// pravo.rse.ru./interi/doc/02.01). 3. Convention on independent guarantees., Access mode: http//pravo. rse.ru./interi/doc/02.01. 4. Georgian Civil Law, TB, 2013. თბ. 2013წ. 5. Georgian Law on Central Bank and commercial banks. 6. US Trade law., Access mode: http//pravo.rse.ru./interi/doc/02.01). 7. Davis A. The law relating to commercial Letters of credit. – London, Pitman, 1939., pp. 1-9. https://doi.org/10.1017/ s0008197300013556 8. Cook A. Financing export and import. 1923., p. 32. 9. Pelfreman D. Ford P. Elements of Banking. Pritman Publish – ung. – London., 1996. 10. Brigham E. Garenski L. Financial Management (Theory and fractice). 7thed. – New York., The Dryden Press 1994. 11. Folsom, R Gor..on, M Sepanogle L, International business, Budapest, folpi 1996. 12. Perm G., Shea A., Arora A. The law and Practice of international banking. Bankinglaw. Vol. 2. – London, 1987., P. 296. Information about author: Giorgi Amilakhvari – Doctoral candidate, Assistant Professor, Georgian-American University, Tbilisi Open Teaching University; address: Georgia, Tbilisi city; e-mail: z.amilakhvari@openuni.edu.ge

INTELLECTUAL PROPERTY: CURRENT CHALLENGES IN THE SPHERE OF PUBLIC POLICY, COMMERCIALIZATION AND PUBLIC ADMINISTRATION IN GEORGIA G. Chiladze, Doctor of Jurisprudence, Doctor of Economics, Full Professor The University of Georgia, Georgia In Georgia, in the sphere of intellectual property, necessary actions are to be taken in terms of state policy, public policy for its protection. It is required to conduct an effective public administration in the field of intellectual property, innovation and investment; develop intellectual property management system; improve public access to information; deepen the dialogue between the state and business. Author of the paper has proposed his vision and ways to solve these issues. Keywords: intellectual property, effective management, innovation, investment, state policy in IP, management of IP system. Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1628

he basis for the effective management of intellectual resources is the appropriately organized activity of those economic subjects who are immediate owners/users of intellectual property objects. Therefore, at the current stage it is necessary to: 1) Ensure strengthening of ties between the sectoral and regional infrastructures of the intellectual property system; 2) Increase the significance of intellectual property protection and management issues on the level of individual organizations; 3) On a sectoral level, use the potential of those subjects who: 3.1. Conduct patent researches; 3.2. Are patent attorneys; 3.3. Are intellectual property evaluators; 3.4. Others [1]. Intellectual property, innovation and technology. Goods produced in Georgia have low added value. Only processing industry is relatively developed. The level of intellectual property protection is one of the important factors for technological development and implementation of innovations. However, gaps existing in this direction determine the lack of high-tech industries in the country and as a result, inappropriate utilization of natural resources. Within the country, there is a low level of spending on research and development, both in public and private sectors, as reflected in various international evaluations and rankings. For instance, in 2015, the Global

Innovation Index for Georgia (Global Innovation Index 2015) according to the percentage rankings is 0.49, while in 2015 innovation “output” sub-index (Innovation Output Sub-index) was only 0.39. As for the index of creative goods and services, its indicator is only 0.57. There is a low rate of accessibility of modern technologies, as well as the low level of technological development in the country. The main objective of the state policy in the sphere of development of innovation and technology should be complex support of the transfer and introduction of the latest innovative technologies on both national and regional levels. There should be chosen and supported particularly innovative and industrial projects that have special (auxiliary) socio-economic effects. The guiding principles should be the following: 1. Innovation; 2. Experimental nature and sustainability; 3. Transparency and clarity of the criteria for success; 4. State and private partnership [2]. In order to support the creation of intellectual property objects and innovations, the following should be facilitated: 1) Development of the relevant infrastructure (industrial parks, intellectual property centres, business incubators, regional development agencies and innovation centres); 2) Preparation/training of the appropriately skilled workforce; 3) Improvement of the supporting

infrastructure at “Patent Office”, necessary for conducting the research and development works; 4) Integration of the study and research processes into the highereducation system, for the higher educational/research institutions and research laboratories; 5) Relevant patenting-licensing services should be activated at higher education and scientific research institutions; 6) It is required to introduce a unified system of monitoring over the results of research activities and the results-oriented models of financing; 7) The National Centre for Intellectual Property “Sakpatenti”should be actively involved in this process; its role and importance need to be increased [3, 4]. In order to increase the competitiveness of private sector in the field of Intellectual property, it is necessary to overcome the factors impeding the growth of the said sector and to take into consideration the development perspectives which the country has at this point. The high rate of growth in the sphere of intellectual property, the results of which will be available for public at large, is provided by competitive private sector. The country's reforms that were aimed at economic liberalization: 1) Unfortunately have insignificantly touched upon the sphere of intellectual property; 2) Have not proved to be sufficient for the:

2.1. Development and production of fundamentally new and innovative products; 2.2. Ensuringthe creation of new, innovative inventions and competitive industrial designs in the private sector; 2.3. Provision of foundation for the long-term economic growth. Export is non-diversified, products created on the basis of domestic inventions practically do not reach international markets, and sinceindicators for those products’ penetration and establishment on new markets are rather weak, their added value is accordingly small. As a result, we face a very low rate of employment growth in the country. It shows that in the country, the system of development, introduction and protection of intellectual property objects is not developed on an adequate level. [5] Improvement of access to financial resources needed for research and development of intellectual property and support of their commercialization. In order to create intellectual property products and increase their competitiveness there should be facilitated the research and development activities which imply assistance in conducting the applied research through improvement of effectiveness of their state funding and also through elaboration of other supporting instruments. Improvement of access to capitals needed for development and introduction of intellectual property is especially important for small and medium enterprises, which in turn are a driving force of innovation. In this regard, we need to think aboutstrengthening the capacities of : 1) Innovation and Technology Agency, 2) National Centre for Intellectual Property “Sakpatenti” For the purpose of developmentcommercialization of researches and products created in the sphere of Intellectual property it is necessary to strengthen the ties between the private sector and the system of education, science and technology, to improve the effectiveness of introduction of the best practices in the applied research and development activities, and effectiveness

of commercialization of the intellectual property assets [6]. Attraction of direct foreign investment focused on creation of intellectual property assets and modern technologies. Export of Georgian products and reduction of technical barriers to trade. For the purpose of creating the export-oriented intellectual property objects in the country it is important for the country to have long-term domestic and foreign investment resources. The development of long-term savings and relevant instruments of investment should be facilitatedin the framework of the policy on encouraging the domestic savings. In order to create objects of intellectual property, innovations and technology developments, it is important to encourage the inflow of foreign direct investment. The main task of FDI will be the creation of intellectual property objects and development of advanced technologies in Georgia. Another task is to import from abroad and introduce similar technologies and developinnovative economy. In order to create Intellectual property and succeed in the sphere of innovation and technology it is important to strengthen the process of development of advanced technologies, their transfer and practical application, consolidate relations between scientific and business circles, create conditions for the substantial raise of the innovation level in the country, which would stimulate the growth of competitiveness of local production. It is important for “Sakpatenti” to develop a real mechanism by which patents will be mainly issued for the 5th and 6th levels of domestic technological inventions, in order to create more hightech Georgian products for export. It should be noted that the export of Georgian high-tech products has increased by several times during the last ten years. However, diversification of export is quite low in relation to both export countries and exported products. The indicators with regard to specific products created on the basis of the domestically patented inventions and their entrance and positioning on new markets are rather unsatisfactory.

It is necessary to improve the country's export potential and facilitate the process of integration on the EU, Russia and Asian markets in order to promote the establishment of Georgian export products on foreign markets. In this regard, more focused and steady activities of the Georgian Chamber of Commerce and Industry are required. In the absence of the supporting infrastructure for export promotion, potential export markets are not provided with adequate information about the Georgian products. In order to succeed in entering certain markets we necessarily require the existence of a better trade regimen. Improper trade and logistics infrastructure increase the export costs. Therefore it is necessary to ensure: 1. Maximum and effective use of the existing trade agreements with trading partnercountries; 2. Entering regional countries’ marketsand development of positions there; 3. Reduction of artificial barriers in trading with trade partners [7-9]. Creation of competitive Intellectual property objects, expansion of exports and diversification are the prerogative of the private sector. However, Georgian government, as it is declared in a governmental program, can be an effective partner to local companies in identifying and accessing export markets and their requirements. In particular, government can: 1. Expand and further develop international trade relations with the current and potential trading partners; 2. Protect the interests of Georgian exporters in the international markets; 3. Develop national infrastructure for product quality assurance (in accordance with international requirements); 4. Help reduce the technical barriers to international trade; 5. Provide exporters with relevant information on export markets; 6. Facilitatethe development of transport and logistical infrastructure. In order to promote the Georgian products to the international marketsit is important to conduct a pre-patent research on cleanliness to avoid possible financial sanctions and unjustified costs [10].

Georgian government should take care of diminishing the real technical barriers existing in trade with patents and licenses. This requires bringing the Georgian legislation closer to the international standards. This will develop the quality of domestic infrastructure and help the national quality control institutions in their integration into the international systems. It is necessary to bring the national system of surveillance into compliance with the surveillance system adopted on the international market of patents and licenses. It is also necessary to search and collect information regarding the problems that the export-oriented Georgian enterprises are facing in their international trade operations with licenses and patents [11]. References: 1. The Economic Policy Research Center., Access mode: http://www. eprc.ge/admin/editor/uploads/files/ Report_2013%20_GEO_1.pdf 2. Global Innovation Index 2015., Access mode: https://www. globalinnovationindex.org/content/page/ data-analysis/

3. George Chiladze. The Role and Importance of Intellectual Capital for the Purposes of Business Organization., Batumi international conference on law and politics, 23-24 August 2014 – Batumi., Georgia, pp. 123-131 4. Georgia in transition., Report on the human rights dimension: background, steps taken and remaining challenges, 2013., Access mode: http:// eeas.europa.eu/delegations/georgia/ documents/virtual_library/cooperation_ sectors/georgia_in_transitionhammarberg.pdf 5. Public Administration Reform Action Roadmap for 20152016., Access mode: http://gov. ge/files/423_49304_599834_ ActionPlanV15.pdf. 6. George Chiladze, New Realities and Legal Analysis of the Changes in Patent Laws of Georgia., Batumi international conference on law and politics., 23-24 August 2014. – Batumi., Georgia, pp. 132-140 7. Georgian Co-investment Fund., September 2013., Access mode: http:// www.gcfund.ge/uploads/other/0/37.pdf 8. George Chiladze. “Some aspects of registering of intellectual property and its using with commercial

purposes” International scientific journal “Economics”. - Tbilisi., 2007., No. 7–9, pp. 31–37. 9. Georgia begins the full-scale implementation of public administration reform., Access mode: http://gov. ge/index.php?lang_id=GEO&sec_ id=423&info_id=49378 10. George Chiladze. “Some international aspects of regulating intellectual property” International scientific journal “Economics”. – Tbilisi., 2007.., No. 7–9, pp. 109-115. 11. George Chiladze. Some Aspects of Protecting and Developing Intellectual Property Rights in Georgia., 3rd International Scientific Conference “ Modern Private Law”. - Tbilisi, May 3031, 2014 12. Public Administration Reform Roadmap 2020., Access mode: http:// g o v. g e / f i l e s / 4 2 3 _ 4 9 3 0 5 _ 7 9 3 3 7 7 _ PARRoadmap_ENG(1).pdf. Information about author: George Chiladze - Doctor of Jurisprudence, Doctor of Economics, Full Professor, University of Georgia; address: Georgia, Tbilissi city; e-mail: dr.chiladze@yahoo.com

U.D.C. 347.2

УДК 347.2

IMPROVING THE LEGAL SUPPORT OF THE ECONOMIC MODEL OF “SHARED ACCESS”

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ “СОВМЕСТНОГО ДОСТУПА”

T. Zul’fugarzade, Candidate of Jurisprudence, Full Professor Plekhanov Russian University of Economics, Russia

Зульфугарзаде Т.Э., канд. юрид. наук, проф. Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, Россия

The author analyses the main stages of emergence and development of the institution of legal regulation of the model of “shared access” to services through the Internet content with signs of financial and technological self-replication. Their main weaknesses have been defined, and suggestions as to their improvement have been made. Keywords: law, regulation, shared access, self-reproduction, services, quasi-economic entity.

В работе проанализированы основные этапы зарождения и развития института правового регулирования экономической модели “совместного доступа” к услугам через интернет-контенты, обладающие признаками финансового и технологического самореплицирования, выявлены их основные недостатки и внесены предложения по их совершенствованию. Ключевые слова: право, регулирование, совместный доступ, самовоспроизводство, услуги, квазиэкономический субъект.

Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship

Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1629

настоящее время в мире полу чили развитие инновационные технологии предоставления услуг, носящие обобщающие название “shared” economy” (“экономика совместного доступа”), не нашедшие, по нашему мнению, должного законодательного закрепления в подавляющем большинстве государств, в том числе и в Российской Федерации. В указанной связи подставляется целесообразным более подробно изучить накопленный в данной сфере опыт и внести предложения по совершенствованию правового регулирования в исследуемой сфере правоотношений. Как таковой, термин “shared” economy” или “экономика совместного пользования (использования, потребления)” начал достаточно широко применятся в США и других странах при описании инновационных услуг типа “Airbnb” или “Uber” с 2004 года. Экономика совместного пользования является экономической моделью, основанной на коллективном использовании товаров и услуг, бартере и аренде [2, с. 47]. В обычном понимании, “совместное пользование” представляет собой общее пользование неделимой вещью; при этом, если собственник предоставляет принадлежащую ему вещь другим пользователям на платной договорной основе, то речь уже идет о “прибыльной” экономике [4, с. 2]. Общеизвестным примером “совместного пользования” является

так называемы каршеринговый сервис (сервис по аренде транспортных средств), предоставляемый частной компанией “Lyft”, расположенной в городе Сан-Франциско (штат Калифорния, США), позволяющий пользователям находить с помощью интернет-сайта или мобильного приложения водителей, сотрудничающих с сервисом, и готовых подвезти их за умеренную плату. Девиз компании “Lyft”: “your friend with a car” (ваш друг с автомобилем). Данный сервис позволяет перемещаться на автомобиле с затратами, в среднем, на 30% ниже, чем при использовании традиционных такси. Водители, работающие с компанией “Lyft”, помечают свои автомобили с помощью пушистого талисмана (разработан компанией “Ethan Eyler”) в виде розовых усов на бампере. История правового регулирования начала свой отсчет весной 2014 года, когда комитет по транспорту городского совета Сиэтла (США) проголосовал за принятие новых регламентов предоставления услуг “райдшеринга” (совместного использования транспортных средств) такими компаниями, как Uber, Sidecar и Lyft в США, и Carpooling.com и BlaBlaCar в Европе. [4, с. 3] Эти новые службы, которые заполнили спектр от обычных сетей “совместного пользования автомобилями” до профессиональных сетей обслуживания автотранспортом по требованию, стали быстро завоевы-

вать популярность у потребителей из-за их удобства (а именно, быстрое, в режиме реального времени, с использованием смартфонов, обслуживание и беспроблемная оплата в системе интегрированных платежей), низких цен и широкой доступности. Столкнувшись с распространением таких новых “нерегулируемых” транспортных моделей, Городской совет Сиэтла задумался о принятии ряда новых правил. Так, в 2006 году электорат округа King County поддержал Закон о перевозках, который увеличил часы работы автобусов на самых загруженных маршрутах и выделил средства для создания пяти маршрутов Bus Rapid Transit, названных RapidRide (Закон “King County Department of Transportation”). После отклонения закона “О дорогах и перевозках” в 2007 году, в 2008 году избиратели Сиэтла приняли только Закон о перевозках, в основе которого увеличение количества экспресс-автобусов ST Service, удлинение линии Link Light Rail, и модернизации услуги по использованию городских электричек Sounder. В перечне целей вышеозначенных нормативных правовых актов ключевыми были следующие: 1) использование технологии диспетчерского приложения нелицензированными компаниями, транспортными средствами и водителями вызывает серьезные опасения в обеспечении общественной безопасности и защиты прав потребителей;

2) нелицензированные компании и водители, использующие технологии диспетчерского приложения, вступили в конкуренцию на транспортном рынке с лицензированными таксомоторами и водителями по найму, что вызвало негативные последствия (необходимо отметить, что подобные конфликты возникли во Франции, в конце 2014 года и в России (Москве), летом 2015 года, когда лицензированные таксисты стали устраивать пикеты с требованиями запретить использование “Яндекс-такси” и его аналогов). Другими словами, Городской совет Сиэтла принял меры к обеспечению общественной безопасности и защите таксомоторного хозяйства от новых конкурентов. Вероятно, подобного рода опыт будет полезен и для других индустриально развитых стран, в том числе для России. Так, в предложенных регламентах была представлена новая классификация новых служб, получивших название “Сетевые транспортные компании” или TNC, вместе с относительно традиционным режимом их лицензирования, инспекции, страхования и ограничений по охвату рынка, в том числе: 1) классификация TNC автомобилей как автомобилей “по найму” (т.е. такая же, как для такси или автомобилей на прокат); 2) ограничение общего количества автомобилей TNC 300-ми в городе (для всех видов); 3) ограничение продолжительности управления автотранспортным средством 16 часами в неделю; 4) требование к водителям обратиться за специальным разрешением и лично сдать специальный экзамен; 5) требование к водителям прослушать курс по безопасному вождению и сдать по нему экзамен; 6) требование к проведению инспекции автомобилей на определенных штатом станциях технического обслуживания; 7) требование к проверке водителей на наличие правонарушений; 8) требование к водителям присоединиться только к одной TNC (например, водитель может работать только в компании Lyft или Sidecar, но

не в обеих); 9) требование к TNC компании (платформе) физически находиться в Сиэтле (США); 10) требование к страхованию коммерческих рисков. [1, с. 27] В качестве других примеров реализации концепции экономики совместного пользования, позволившей вывести на рынок даже те вещи, которые никогда не считались потенциально прибыльными, приведем, в частности услуги компании “Parking Panda”, позволяющей временно использовать для парковки автомобилей подъездные дорожки к частным домам; предоставление комнат в частных домах под пансионы, в том числе, для домашних животных через веб-сайт “DogVacay”; передача во временное пользование инструментов (“SnapGoods”) и многое другое. Объем прибылей в данной сфере уже превышает три с половиной миллиардов долларов США в год. [1, с. 28] По мнению генерального партнера компании “Google Ventures” Джо Крауса, который лично инвестировал средства в два сайта по совместному использованию автомобилей RelayRides и SideCar, “людям это интересно по причинам экономии, экологии и образа жизни, и если компании смогут сделать эту модель такой же комфортной, как владение собственностью, это будет огромный прорыв” [4, с. 5] Подобного рода услуги и иные, не требующие обязательной государственной регистрации и нотариального удостоверения сделки, по своей правовой природе сходные со сделками аренды либо купли-продажи, осуществляемые через интернет в так называемом режиме “равные-с-равными” напоминают, в некоторых отношениях, возврат к более “неформальной” экономике, когда, например, частные автовладельцы совместно ремонтировали принадлежащие им автомобили перед своими домами или в гаражных кооперативах; домохозяйки делали друг другу причёски на своих кухнях и т.п. Такая деятельность не регистрировалась, не облагалась налогами и не регулировалась. Многие, если не большинство, трудящихся в развивающихся странах заняты в не-

формальной экономике. Высокотехнологичные версии такой экономики в индустриально развитых странах мира добровольно регистрируются во многих онлайн-системах подтверждения оплаты, но облагаются ли подобного рода сделки налогами и по какой ставке точно не известно. Кратко рассмотрим проблемы зарождения и развития правового института “совместного пользования” в США. В этой связи приведем несколько релевантных примеров “совместного пользования” из прошлого. По оптимальным оценкам в последние десятилетия 19-го века большинство американцев иногда в своей жизни предоставляли кому-то за плату жилище (комнату, кровать или часть кровати) или пансион (комнату плюс питание). И немалая доля семей, во главе часто с вдовами, сдавала комнаты постояльцам или содержала у себя пансионы. Хотя иногда временное проживание в домах-пансионах семей среднего класса было удобным для вновь прибывших в большой город молодых белых воротничков и лиц свободной профессии или интеллектуального труда, более часто это было связано с финансовыми проблемами обеих сторон таких сделок. В некоторых городских кварталах семьи бедных иммигрантов сдавали в субаренду самодельные кровати в кухнях более бедным иммигрантам. В начале 20-го века улицы американских городов были заполнены частными автомобилями, дешёвыми неофициальными такси совместного пользования. Забастовки работников общественного транспорта или бойкотирование его побуждали десятки или сотни владельцев автомобилей превращать свои транспортные средства в квази-автобусы с взиманием возможной оплаты за поездки на них. Они были, как правило, мимолётными экспериментами. Почему же в 20-м веке постепенно исчезали такие версии совместной (оплачиваемой) работы? Некоторые из таких “равные-с-равными” договорённостей исчезали из-за отсутствия в них экономической потребности. В первой половине 20-го века доходы возрастали, жильё становилось более доступным

и приемлемым, поэтому снижалась необходимость сдачи его или принятия в него постояльцев. Города брали на свой баланс маршруты общественного транспорта и снижали расходы на их обслуживание, личные автомобили стали более доступными, что привело к падению спроса на частные неофициальные такси (за исключением спроса на них в некоторых бедных, заброшенных кварталах). Более детальное объяснение состоит в том, что в определённых сферах деятельности фирмы и занятые в них работники применяли регламенты для ограничения конкуренции. Утратили свою силу отраслевые профсоюзы, всегда создававшие препятствия для вступления в них, требовавшие прохождения производственной практики перед вступлением в них и членства в них только рабочих, объединённых в профсоюзы. Продолжают существовать высокие барьеры для занятия профессиональной деятельностью в такие специализациях, как, например, в стоматологии, ветеринарии, бухгалтерском учёте, юриспруденции, консалтинге и, конечно же, в преподавательской деятельности; их сила не исчезла. Другие виды регламентов – стандартов возведения домов, правил зонирования отелей, а также зданий и сооружений иного функционального назначения, норм контроля качества для производителей и переработчиков пищевых продуктов, тестирования лекарственных средств и т.п. – ужесточили и удорожили занятие определёнными видами деятельности. Если для получения работы необходимо пройти тестирование, лицензирование или проверку, или, скажем, купить медальон на такси, то будет меньше рабочих мест и больше доходов на них (такие регламенты создают возможности и для “завоевания регулирующего органа власти и управления, его фактического захвата” и для обычной коррупции) [4, с. 7]. В этом причина недовольства “свободного рынка” экономикой 20-го века и поощрения сделок в режиме “равные-с-равными” вне рамок нормативных ограничений. С другой стороны, во многих, если не в большинстве случаев, регламенты вводились после обвинений обще-

ственности по адресу неограниченного, неструктурированного бизнеса: разбавленного водой молока и пива, испорченной и невкусной пищи, поддельных патентованных лекарств и самозванцев-врачей, аварийного жилья и т.п. Неофициальные такси почти мгновенно стали объектом жалоб за завышение цен, переполненность, бесшабашное вождение, нечестность и многое другое. Пансионы (частные отели с предоставлением еды) обвинялись (справедливо или ошибочно) за распущенность в них нравов, распространение инфекционных заболеваний из-за скученности и повышенного криминогенного фона в местах их нахождения. Новые санитарные и строительные нормы запретили существование некоторых пансионов. Начиная с 1920-х, градостроительное зонирование, закрепленное законодательными актами штатов и, впоследствии, законодательными актами федерального уровня США, усовершенствовало систему защиты недвижимого имущества в жилых районах для среднего класса путём вытеснения меблированных домов в центр города. Новый импульс “экономике совместного потребления”, судя по всему, придали события, связанные с выходом из глобального финансово-экономического кризиса, начавшегося в 2008 году, вынудивший множество людей экономить на потреблении товаров и услуг. С другой стороны, большое влияние оказало бурное развитие информационных технологий, развитие социальных сетей и интернет-сообществ по интересам, самостоятельно вырабатывающих правила общения людей, объединенных по интересам [1, с. 28]. В качестве еще одного примера полагаем возможным привести университетскую сеть, независимую интернет-хостинговую компанию, и гигантского по размерам ISP-оператора услуг платежной инфраструктуры, наподобие Comcast. Все они действуют независимо, но совместно; их объединяют и позволяют им взаимодействовать стандарты. Это протоколы связи и форматы данных, которые согласились использовать все те сети, которые захотели стать частью более широкой сети, “интернета”.

Стандарты, поддерживающие работу интернета, распространяются от основных протоколов передачи и обмена данными (таких, как TCP, HTTP и SMTP) до протоколов безопасности и шифрования (например, SSL/TLS и DNS-SEC) и протоколов проверки транзакций, как, например, протокол Bitcoin. В каждом из этих случаев роль “руководящих” институтов, которые окружают интернет, состоит в мотивации принятия новых и улучшенных стандартов, которые смогут не только предоставить новые возможности, но и улучшить общее состояние доверия, защищенности и безопасности. Стандарты принимаются по соглашению многих заинтересованных сторон, а не навязываются командно-административными методами, и этот процесс больше искусство, чем наука. А после их принятия само наличие этих стандартов способствует обширному внедрению инноваций, поскольку всем исполнителям (разработчикам приложений, строителям инфраструктуры, специалистам по правовому регулированию в области управления инновациями и т.д.) становятся известными условия участия, и они обретают свободу творчества без необходимости сначала получить разрешение. С открытыми стандартами и протоколами связан переход от закрытых коммуникаций между двумя узлами к открытым широковещательным коммуникациям. В целом, координация и обмен информацией в интернете привязаны, по умолчанию, к широковещательной модели и переход к мышлению в этих терминах может вести к принятию регуляторных решений более естественных для интернета. В качестве простого примера отметим, что в 2009 году, чтобы получить данные о расписании и маршрутах автобусов в Нью-Йорке, следовало в заявительном порядке направить информационный запрос в отдел учета. В ответ заявитель получал компакт-диск с такими данными. Процесс занимал несколько недель, а данные часто устаревали. Такой “от точки-к-точке” процесс был неэффективным и дорогим в эксплуатации, его нельзя было улучшить на основа-

нии анализа мнений жителей города. В 2010 году Управление транспортом Нью-Йорка начало применять широковещательную модель, публикуя свои данные в свободном онлайн-режиме, и организовало группу публичной дискуссии по электронной почте, в ходе которой разработчики могли задавать вопросы и реагировать на ответы пользователей. В результате было не только образовано “живое” сообщество разработчиков, ведущих диалог с пользователями и создававших полезные приложения, которые не только помогали людям пользоваться автобусами в Нью-Йорке, но и придавали подвижность и гибкость системе управления данными и рабочему процессу публикаций данных внутри этого транспортного ведомства. Обратимся к еще одному примеру, связанному с регулированием эксплуатации беспилотных летательных аппаратов (дронов). Предположим, что Федеральное управление авиации США (FAA) разрешило компаниям в течение следующих нескольких лет эксплуатировать, без выдачи им разрешений, беспилотные летательные аппараты на высотах, ниже 200 футов, в штате Техас, для применения их в сельском хозяйстве и до тех пор, пока эти компании будут придерживаться здравого смысла и должной осмотрительности. Уроки, извлеченные из ограниченного применения дронов, будут использованы в процессе нормотворчества в FAA, и, по всей видимости, приведут к улучшению и упрощению окончательных правил. Здесь следует отметить два ключевых момента: во-первых, нам следует обеспечить себя с настолько большими возможностями экспериментирования с новыми технологиями и подходами, насколько нам это удастся. В этом суть “инноваций”. И во-вторых, если все сделано правильно, стратегические решения, принятые по результатам проведенного эксперимента, смогут также значительно улучшить качество любых окончательных правил. Рассмотрим вопросы, возникающие при распространении одноранговых систем регулирования при решении проблем с внешними факторами и повышении уровня общественной

безопасности. Критические замечания в адрес многих интернет-схем, обеспечивающих доверием и безопасностью, вызвана тем, что в них учитываются факторы доверия и безопасности только внутри, но не во вне систем (как, например, жалобы соседей или недостаточные возможности поиска доступного одноразового жилья – хоумшеринг). Опять же, здесь необходим поиск решений таких новых проблем в интернет-моделях. Например, какую помощь могли бы оказать третьи лица, как, например, соседи, в примере с хоумшерингом, если их пригласили бы поучаствовать в системе обратной связи с лицами, находящимися в поиске жилья, и они были бы заинтересовать в участии в этой системе. Например, стартап “MeWe” разрабатывает инструмент инспектирования под названием “CoInspect”, дающий возможность людям заполнить интернет- и мобильные опросные формы, которые собираются, анализируются и доводятся до специалистов по правовому регулированию в области управления инновациями на местном уровне. Представьте себе ситуацию, в которой каждый съемщик жилья, гость по программе хоум-шеринг, заполнил анкету с одним вопросом в конце пребывания, с таким, для примера, вопросом, как “установлена ли там пожарная сигнализация”, вместо анкеты с 300-ми вопросами, которую заполняет инспектор службы государственного технического надзора раз в 5 лет, а миллионы гостей каждый день заполняют такую форму с одним вопросом. Такой подход переворачивает то, что можно было бы считать обязательством (гостей, ночующих в некоммерческих квартирах), в возможность распространения режима общественной безопасности в данном городе. Обобщая сказанное отметим, что, по нашему мнению, одной из главных причин возрождения сделок в режиме “равные-с-равными”, оставив в стороне развитие технологий, стала возросшая экономическая потребность в них в наше кризисное время. Так, например, в 2013 году информационная статья в журнале “Slate” призвала возоб-

новить аренду комнат в квартире и в ночлежке для обеспечения жилищем любого желающего. В любом случае, сегодня такие новые, технологически-обусловленные услуги “экономики совместного пользования” кажутся настолько экономически привлекательными, поскольку “совместные пользователи” получают весьма высокие доходы, а покупатели экономят немало времени и финансовых средств, и получают больше удобств, что предопределяет все большее развитие саморегулирования в данной сфере, которое будет, по нашему мнению, и в дальнейшем опережать попытки их регулирования со стороны государственных институтов. В указанной связи полагаем целесообразным вместо термина “экономика совместного пользования (использования, потребления)” (“shared” economy”) ввести предложенный основателем компании “SnapGoods” Роном Дж. Уильямсом термин “access economy” – “экономика доступа” [4, с. 9], определив его как экономическую модель, основанную на коллективном использовании товаров и услуг, бартере либо аренде, к которым нет требования об обязательном нотариальном удостоверении и(или) государственной регистрации. В экономике доступа возникает парадоксальная ситуация, когда интернет-сайт, даже не являясь юридическим лицом, приобретает статус обособленного квази-субъекта права, имеющего права и обязанности, но не обладающего обособленным имуществом, не имеющего постоянного штата работников и единого органа управления, т.к. номинальный владелец такого сайта может длительное время не вмешиваться в его работу. Наделенный правом “зарабатывания” денежных средств на процентах от сделок, веб-сайт приобретает возможность самостоятельного обслуживания собственных интересов, не только оплачивая, например, хостинг, но и привлекая для своего обслуживания программистов, если такие функции были заданы изначально. Таким образом, представляется возможным констатировать: в интернет-пространстве уже длительное время существуют технологии,

сходные с самореплицирующимися (самовоспроизводящиеся) с нанотехнологиями, но наделенные возможностью самофинансирования, что представляет, с нашей точки зрения, повышенный интерес к подобного родя интернет-технологиям, способным действовать, практически, без участия человека, представляя собой при этом некие обособленные, с точки зрения права, “квази”, но, тем не менее, экономические субъекты. На основании вышеизложенного полагаем важным сделать следующие основные выводы о том, что уже сейчас целесообразно проводить исследования в сфере правового обеспечения экономики доступа и интернет-контентов, обладающих признаками самостоятельных квазиэкономических субъектов, поставив в качестве одной из приоритетных целей закрепления в Гражданском кодексе Российской Федерации нового субъекта права – интернет контента по предоставлению услуг совместного пользования, по своей правовой природе сходного с юридическим лицом, но таковым, на сегодняшний день, не считающимся. При этом представляется целесообразным изначально ввести законодательные ограничения для подобного рода контентов, обеспечивающих эффективное противодействие угрозам использования потенциала информационно-коммуникационных технологий для нанесения ущерба национальным интересам и гражданам, заявленных в Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации от 7 февраля 2008 г. № Пр-212 [3, с. 4]. При разработке новых нормативных правовых актов, регламентирующих исследуемую сферу правоотношений целесообразно учитывать, что современные информационные технологии позволяют осуществлять доступ к коллективным возможностям юридических и физических лиц, находящихся не в отдельно взятом государстве, но по всему миру; технологии информационного общества тре-

буют от его участников надлежащего обеспечения доверия, безопасности и позитивных социальных результатов, при этом рассматриваемые новые подходы строятся на творческом, нередко нестандартном использовании информации; наиболее значимой задачей, стоящей перед законотворцами, является переосмысление самого процесса нормативно-правового регулирования, учитывая, что в экономике совместного доступа используются кардинально иные подходы, нежели это предусмотрено в законодательстве для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. References: 1. Modeli regulirovanija informacionnyh otnoshenij v SShA [Models of regulation of information relations in the United States]., O.V. Tanimov., Informacionnoe pravo [Information law]. - 2016., No. 1., pp. 26–33. 2. Osobennosti pravovogo obespechenija jekonomiki «sovmestnogo pol'zovanija»., Sovremennaja jekonomika: koncepcii i modeli innovacionnogo razvitija: materialy VIII Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 19-20 fevralja 2016 g.: v 3 kn. [Peculiarities of legal support of the economy of "common use"., Modern economy: concepts and models of innovative development: proceedings of the VIII International scientific and practical conference. February 19-20, 2016: in 3 books] – Moskva., FGBOU VO «Plekhanov Russian University of Economics», 2016., Issue 2., 2016. – 288 p. (pp. 46-51). 3. Strategija razvitija informacionnogo obshhestva v Rossijskoj Federacii: Utverzhdena Prezidentom Rossijskoj Federacii 7 fevralja 2008 g. [Strategy for the Information Society Development in the Russian Federation: Approved by the President of the Russian Federation on February 7, 2008]., No. Pr-212., Rossiyskaya Gazeta [Russian newspaper]., Federal issue No. 4591. 16.02.2008; Access mode:

http://www.rg.ru/2008/02/16/informaciastrategia-dok.html/. 4. Fischer C.S. The «Shared» Economy. November 19, 2014., Made in America. Notes on American Life From American History., 2014., Vol. 11., P. 19. Access mode: https:// madeinamericathebook.wordpress. com/2014/11/19/the-shared-economy/ (accessed: 04.06.2016). Литература: 1. Модели регулирования информационных отношений в США., О.В. Танимов., Информационное право. - 2016., № 1., С. 26–33. 2. Особенности правового обеспечения экономики «совместного пользования»., Современная экономика: концепции и модели инновационного развития: материалы VIII Международной научно-практической конференции. 19-20 февраля 2016 г.: в 3 кн. – Москва., ФГБОУ ВО «РЭУ им. Г.В. Плеханова», 2016., Кн. 2., 2016. – 288 с. (С. 46-51). 3. Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации: Утверждена Президентом Российской Федерации 7 февраля 2008 г. № Пр-212., Российская газета. Федеральный выпуск № 4591. 16.02.2008; Режим доступа:http:// www.rg.ru/2008/02/16/informaciastrategia-dok.html/. 4. Fischer C.S. The «Shared» Economy. November 19, 2014 [Electronic resource]., Made in America. Notes on American Life From American History [Official website]., 2014., V. 11., P. 19. Access mode: https:// madeinamericathebook.wordpress. com/2014/11/19/the-shared-economy/ (accessed: 04.06.2016).

Information about author: Teymur Zul’fugarzade - Candidate of Jurisprudence, Full Professor, Plekhanov Russian University of Economics; address: Russia, Moscow city; e-mail: teymurz@yandex.ru

U.D.C. 342

УДК 342

SOME PECULIARITIES OF THE CONCEPT OF “EMERGENCY SITUATION” IN LEGAL SCIENCE

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОНЯТИЯ “ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ” В ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ

T. Dolina, Applicant Nothern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov, Russia

Долина Т.П., соискатель Северный Арктический (Федеральный) университет им. М.В. Ломоносова, Россия

The author analyses some peculiarities of the concept of “emergency situation” in jurisprudence, and generalizes views of various authors on the specified question. The author makes the following conclusion: accurate definition and interpretation of the concept of “emergency situation” has both theoretical and practical value. Keywords: constitutional safety, emergency situation, concept, particular legal regime.

Автор анализирует некоторые особенности понятия “чрезвычайная ситуация” в юридической науке, обобщает взгляды раз личных авторов по обозначенному вопросу. Делает вывод о том, что четкое определение и толкование понятия “чрезвычайная ситуация” имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Ключевые слова: конституционная безопасность, чрезвычайная ситуация, понятие, особый правовой режим.

Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship

Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1630

последние годы зафиксировано значительное количество сообщений о катастрофах, опасных явлениях природы и стихийных бедствиях на территории Российской Федерации. Наблюдается постоянный рост количества чрезвычайных ситуаций. В условиях чрезвычайных ситуаций нормальное функционирование общества и государства становится невозможным. Но прежде чем рассматривать какие – либо чрезвычайные ситуации, их особенности, способы защиты необходимо выяснить, что же представляет собой само понятие “чрезвычайная ситуация”, раскрыть его особенности, изучить и обобщить мнения различных авторов по данному вопросу, рассмотреть его правовое закрепление. Представляется, что полученные выводы при изучении понятия “чрезвычайная ситуация” могут быть в дальнейшем учтены при рассмотрении сущности режима чрезвычайная ситуация. Понятие представляет собой форму мышления, отражающую предметы в их существенных признаках. Под признаками предметов понимаются их сходства и различия. Таким образом, всё то, что, так или иначе, характеризует предмет, позволяет рассматривать его именно как данный, а не иной предмет, является его признаком.

Признаки предмета могут иметь различный характер. Выделяются общие и единичные, существенные и несущественные, необходимые и случайные. Общие, существенные и необходимые признаки составляют основу понятия. Само понятие носит предметный характер – отражает конкретно существующие в материальной или духовной деятельности людей вещи, процессы, явления, их свойства, связи и отношения. При этом понятия обладают относительной самостоятельностью. Предмет может исчезнуть, а его понятие – сохраниться и передаваться от поколения к поколению. Изменение человеческой деятельности способствует появлению новых понятий. Понятия образуются по средствам слов и словосочетаний. Единство понятия и слова не означает их полного совпадения. Понятия однозначны, а слова довольно часто имеют множество значений1. Анализ специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что обозначаемое термином “чрезвычайная ситуация” понятие прочно вошло в понятийно-категорийный аппарат юридической науки, что отражает сложность, многомерность этого явления и постоянный интерес к нему исследователей.

Вместе с тем, необходимо отметить, что в течение длительного времени юридической наукой не уделялось серьезного внимания изучению вопросов чрезвычайных ситуаций, и в частности изучению вопроса понятия “чрезвычайная ситуация”. Так, В.Ф. Деножинский отмечал, что “литература о чрезвычайных мерах безопасности не отличается богатством и была представлена на протяжении XIX века в Европе лишь в работах Штейна, Миттермайера, Рейнаха, которые, по мнению, В.Ф. Деножинского, имели довольно поверхностный характер”2. В советской и российской юридической науке особенности правовых режимов в целом, и в частности режима чрезвычайной ситуации исследовались в трудах С.С. Алексеева, Д.Н. Бахраха, О.Л. Дубовика, Т.Н. Марчука и некоторых других ученых. Изучение работ различных ученых позволяет сделать вывод о повышении интереса научного сообщества к обозначенному вопросу. Раскрывая понятие “чрезвычайная ситуация”, необходимо отметить, что в энциклопедических изданиях такое понятие отсутствует. В них разъясняется лишь понятие “чрезвычайный” как исключительный, превосходящий, не предусмо-

1 См.: Webster. New World dictionaru of the Amerikan language. 2-nd College edition. Washington, 1996. С. 11. 2 См.: Дерюжинский В.Ф. Habes Corpus Akt и его приостановление по английскому праву (очерк основных гарантий личности – свободы в Англии и их временное ограничение). Монография. – Юрьев: 1985. С. 151-152.

тренный обычным ходом дел, внезапно возникающий3. Это не позволяет достаточно точно и конкретно определить смысл рассматриваемого понятия. В послевоенный период, определяя термин чрезвычайности, отдельные ученые высказывали мнение о необходимости отнесения его к непреодолимой силе, явлениям природы и обстоятельствам общественной жизни4. Толковый словарь определяет “ситуацию” как положение, составляющее сочетание условий и обстоятельств, создающих определенную обстановку5. Это также не позволяет раскрыть смысл чрезвычайной ситуации в целом. В словаре Уэбстера “чрезвычайная ситуация” определяется шире: как неожиданная, непредвиденная обстановка, требующая немедленных действий6. Указанные значения понятия “чрезвычайная ситуация” позволяют выделить некоторые важные элементы (неожиданность, внезапность, непредсказуемость и т.п.). Представляется, что таким образом можно охарактеризовать любое экстраординарное событие. Д.Н. Бахрах предлагает определять чрезвычайную ситуацию в общем виде как официально установленный порядок регулирования, отражающего совокупность юридических и организационных средств, используемых для закрепления социально-правового состояния объектов воздействия и направленный на обеспечение их устойчивого функциони-

рования7. Близкое к позиции Д.Н. Бахраха определение чрезвычайной ситуации предлагается А.В. Малько, по мнению которого под чрезвычайной ситуацией следует понимать особый порядок правового регулирования, выражающийся в определённом сочетании юридических средств, создающий желаемое социальное состояние и конкретную степень благоприятности либо неблагоприятности для интересов субъектов права8. Из высказанных Д.Н. Бахрахом и А.В. Малько соображений, представляется, следует тесная взаимосвязь непосредственного содержания режима чрезвычайной ситуации с целями, ради достижения которых он введён и функционирует. Этими обстоятельствами в значительной мере определяется и степень жесткости специфического регулирования отношений, возникающих в связи с теми или иными ограничениями. В.Б. Рушайло предлагает понимать под ним форму государственного управления, допускающую (в качестве основного признака) ограничения правосубъектности физических и юридических лиц, вводимую в качестве временной меры, обеспечиваемой средствами административно-правового характера, и направленную на обеспечение безопасности личности, общества и государства9. По мнению Д.Н. Бахраха основное содержание режима чрезвычайной ситуации состоит в обеспечении конституционной безопасности при воз-

никновении внешних и внутренних угроз. Этот режим называется им как экстраординарный в связи с устранением угроз безопасности10. С.В. Тихомиров отмечает, что режим чрезвычайной ситуации представляет собой определённый нормами права особый порядок функционирования субъектов, направленный на упорядочение общественных отношений в государственной или в соответствующей сфере государственного управления11. В.Б. Рушайло трактует чрезвычайную ситуацию как специальный правовой режим деятельности органов государственной власти, допускающий ограничение правосубъектности физических и юридических лиц, вводимые в качестве временной социально-объективной и правовой меры обеспечения безопасности личности, общества и государства, определяемой сложившимися конкретными обстоятельствами12. Близкую к В.Б. Рушайло точку зрения в отношении режима высказывает чрезвычайной ситуации Д.Н. Бахрах13. Как справедливо отмечает В.Б. Рушайло, существующее многообразие терминов объясняется не только недостаточной научной проработкой обозначаемых понятий, но и тем, что при рассмотрении одних и тех же объектов, явлений, условий различные авторы используют различные дефиниции, стремятся отразить те их признаки, которые наиболее полно и точно отражают складывающуюся чрезвычайную обстановку14.

3 См.: Тихомиров С. В. Административное право Российской Федерации. Учебное пособие. - М., Юрлитинформ 2010. - 450 с., С. 96. 4 См.: Советский энциклопедический словарь. Уэбстер Ч. К.. - М., 1987. - 796 с., С. 46. 5 См.: Челпанов В.Г. Учебник логики., Риор.: - М., Научная Библиотека, 2014 - 128 c. С. 57. 6 См.: Тихомиров С.В. Административное право Российской Федерации. Учебное пособие. - М., Юрлитинформ 2010. - 450 с., С. 34. 7 См.: Бахрах Д.Н., Россинский Б.В., Старилов Ю.Н. Административное право Российской Федерации. Учебник для вузов. - М., Норма. 2014. - 542 с., С. 422. 8 См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Монография., 4-е изд. - М., Юристъ. 2008. - 475 с., С. 206. 9 См.: Рушайло В.Б. Специальные административно-правовые режимы в Российской Федерации. Диссертация доктора юр. наук. - М., РАГС 2004. - 625 с., С. 8, 59–60. 10 См.: Бахрах Д.Н., Россинский Б. В., Старилов Ю. Н. Административное право Российской Федерации. Учебник для вузов. - М.: Норма. 2014. - 542 с., С.426–432. 11 См.: Толковый словарь русского языка. Ожёгов С. И., Шведова Н.Ю. - М., 1999., С. 244. 12 См.: Семенов П.Г. Категория непреодолимой силы в советском праве., Советское государство и право. 1956. № 10. - 125 с. С. 60–62; C.148; C. 149; C. 168. 13 См.: Бахрах Д.Н., Россинский Б.В., Старилов Ю.Н. Административное право Российской Федерации. Учебник для вузов - М., Норма. 2014. - 542 с. С. 440–443. 14 См.: Рушайло В.Б. Специальные административно-правовые режимы в Российской Федерации. Диссертация доктора юр. наук. - М., РАГС 2004. - 625 с., С. 37.

Обращение к юридической чистоте применяемого законодателем термина преследует вполне конкретную цель – дать точное определение явлению, дабы исключить неопределенность в его истолковании и позволить в процессе применения “идентифицировать явление, делать понятным и ясным скрывающееся за ним содержание”15. Представляется, что четкое определение и толкование вышеперечисленных терминов имеет не только теоретическое, но и практическое значение. References: 1. Bahrah D.N., Rossinskij B.V., Starilov Ju.N. Administrativnoe pravo Rossijskoj Federacii. Uchebnik dlja vuzov [Administrative Law of the Russian Federation. Textbook for high schools]. - Moskva., Norma., 2014. 542 p. 2. Gosudarstvennyj doklad «O sostojanii zashhity naselenija i territorij Rossijskoj Federacii ot chrezvychajnyh situacij prirodnogo i tehnogennogo haraktera v 2012 godu» [State report "On the state of protection of the population and territories of the Russian Federation from natural and man-made emergency situations in 2012"]. – Moskva., MChS Rossii; FGBU VNII GOChS (FC) [EMERCOM of Russia; FSBE ARSRI CDE (FC)]., 2013. – 341 p. 3. Gosudarstvennyj doklad «O sostojanii zashhity naselenija i territorij Rossijskoj Federacii ot chrezvychajnyh situacij prirodnogo i tehnogennogo haraktera v 2013 godu» [State report "On the state of protection of the population and territories of the Russian Federation from natural and man-made emergency situations in 2013"]., MChS Rossii; FGBU VNII GOChS (FC) [EMERCOM of Russia; FSBE ARSRI CDE (FC)], 2014. - 344 p. 4. Derjuzhinskij V.F. Habes Corpus Akt i ego priostanovlenie po anglijskomu pravu (ocherk osnovnyh garantij lichnosti – svobody v Anglii i ih vremennoe ogranichenie). Monografija [Habeas Corpus Act and its suspension under the English law (an outline of the basic guarantees of the individual freedom in England and their temporary restriction). Monograph]. - Jur'ev., 1985. 5. Mal'ko A.V. Stimuly i

ogranichenija v prave. Monografija., 4-e izd. [Incentives and restrictions in the law. Monograph., 4th issue]. Moskva., Jurist. 2008. - 475 p. 6. Malyj A.F. Smeshannaja izbiratel'naja sistema: sushhestvuet li ona? Rossijskaja justicija [Mixed electoral system: does it exist? Russian Justice]. - 2014., No. 6. 7. Rushajlo V.B. Organizacionnopravovye sredstva obespechenija rezhima osobogo polozhenija [Organizational and legal means of ensuring the regime of a special situation]., Rossijskij sledovatel' [Russian Investigator]., 2003., No. 11. 8. Rushajlo V.B. Special'nye administrativno-pravovye rezhimy v Rossijskoj Federacii. Dissertacija doktora jur. Nauk [Special administrative and legal regimes in the Russian Federation. The thesis by the Doctor of Law]. - Moskva., RAGS., 2004. - 625 p. 9. Semenov P.G. Kategorija nepreodolimoj sily v sovetskom prave., Sovetskoe gosudarstvo i pravo. [Category of force majeure in the Soviet law., Soviet state and law]., 1956., No. 10. - 125 p. 10. Sovetskij jenciklopedicheskij slovar' [Soviet Encyclopedic Dictionary]., Ujebster Ch.K. - Moskva., 1987. - 796 p. 11. Tihomirov S.V. Administrativnoe pravo Rossijskoj Federacii. Uchebnoe posobie [Administrative Law of the Russian Federation. Tutorial]. - Moskva., Jurlitinform 2010. - 450 p. 12. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka [Explanatory dictionary of the Russian language]., Ozhjogov S.I., Shvedova N.Ju. - Moskva., 1999. 13. Chelpanov V.G. Uchebnik logiki., Rior. [Textbook of logic., Rior]., - Moskva., Nauchnaja biblioteka [Science Library]., 2014. - 128 p. 14. Webster. New World dictionary of the American language. 2-nd College edition. - Washington, 1996. https://doi.org/10.2307/453598 Литература: 1. Бахрах Д.Н., Россинский Б.В., Старилов Ю.Н. Административное право Российской Федерации. Учебник для вузов. - Москва., Норма. 2014. - 542 с. 2. Государственный доклад «О состоянии защиты населения и территорий Российской Федерации от чрезвычайных ситуаций природного и

техногенного характера в 2012 году». – Москва., МЧС России; ФГБУ ВНИИ ГОЧС (ФЦ), 2013. – 341 с. 3. Государственный доклад «О состоянии защиты населения и территорий Российской Федерации от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера в 2013 году»., МЧС России. М.: ФГБУ ВНИИ ГОЧС (ФЦ), 2014, 344 с. 4. Дерюжинский В.Ф. Habes Corpus Akt и его приостановление по английскому праву (очерк основных гарантий личности – свободы в Англии и их временное ограничение). Монография. - Юрьев: 1985. 5. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Монография., 4-е изд. - Москва., Юристъ. 2008. 475 с. 6. Малый А.Ф. Смешанная избирательная система: существует ли она? Российская юстиция. 2014. № 6. 7. Рушайло В.Б. Организационно-правовые средства обеспечения режима особого положения., Российский следователь. 2003. № 11. 8. Рушайло В.Б. Специальные административно-правовые режимы в Российской Федерации. Диссертация доктора юр. наук. - Москва., РАГС 2004. - 625 с. 9. Семенов П.Г. Категория непреодолимой силы в советском праве., Советское государство и право. 1956. № 10. - 125 с. 10. Советский энциклопедический словарь. Уэбстер Ч.К. - Москва., 1987. - 796 с. 11. Тихомиров С.В. Административное право Российской Федерации. Учебное пособие. - Москва., Юрлитинформ 2010. - 450 с. 12. Толковый словарь русского языка. Ожёгов С.И., Шведова Н.Ю. Москва., 1999. 13. Челпанов В.Г. Учебник логики., Риор. - Москва., Научная Библиотека, 2014. - 128 c. 14. Webster. New World dictionary of the American language. 2-nd College edition. - Washington, 1996. https://doi.org/10.2307/453598 Information about author: Tatyana Dolina – Applicant, Nothern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov; address: Russia, Arkhangelsk city; e-mail: g1r2om@mail.ru

15 См.: Малый А.Ф. Смешанная избирательная система: существует ли она? Российская юстиция. – 2014. – № 6. – С. 48–50.

SOME ASPECTS OF PUBLIC POLICY, STRATEGY AND MANAGEMENT IN THE FIELD OF INTELLECTUAL PROPERTY IN GEORGIA G. Chiladze, Doctor of Jurisprudence, Doctor of Economics, Full Professor The University of Georgia, Georgia In Georgia it is necessary to develop the state strategy and the state policy in the sphere of intellectual property; it is also necessary to implement the state program for its protection and the structural elements of the system. It is important to ensure effective public administration in the field of intellectual property; develop intellectual property management system; increase public access to information; deepen the dialogue between the state and business. Author of the paper has proposed his vision and ways to solve these issues. Keywords: intellectual property, state strategy in IP, state policy in IP, management of IP system, effective government. Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1632

ne of the priorities of the European Neighbourhood Policy Action Plan is “intellectual and industrial property rights” (Section 4.5.5), which provides for implementation of appropriate measures. Formation of the intellectual property rights protection system in Georgia was even considered as one of the key preconditions set by the European Union for starting the negotiations on Deep and Comprehensive Free Trade Agreement (DCFTA). With respect to intellectual property, Georgian legislation has already been generally harmonized with the EU legislation. However, it should be noted that major problems exist in terms of execution of the legislation, among it – in terms of struggle against counterfeiting and piracy [11]. Georgia needs to adopt a state strategy in the field of intellectual property, which should: 1) represent the continuation of work on development of the national intellectual property system; 2) be implemented in accordance with the state program on protection of intellectual property and on the basis of other program documents, as well as decrees of the Prime Minister and the Government; The strategy should be aimed at ensuring the realization of the principal priorities of socio-economic policy and it should determine the state policy and its matching tasks in the field of intellectual property in 2016-2020 [2]. The main goals of the state policy in the field of intellectual property should be: 1) in the short term period – completion of formation of institutional

basis for functioning of the national intellectual property system, which would address the current and perspective demands of the country’s economy and the society; 2) in the long run – complex integration of the national intellectual property system into the country’s socioeconomic policy and on the basis of this, improvement of competitiveness of the Georgian economy. Taking into consideration the goals set, the realization of state policy in the field of intellectual property should cover the following main areas: A) development of legislation in the field of intellectual property; B) development of infrastructure in the field of intellectual property; C) development of functional directions in the field of intellectual property (protection, evaluation software, etc.); D) improvement of work in the sphere of intellectual property management at an institutional/industry branch level, in the scientific and educational institutions, in organizations of the creative, commercial and industrial fields; E) development of national branding based on competitive sectors of economy and application of intellectual property management mechanisms; F) development of financial, moral and other sets of instruments of stimulation, aimed at creation of intellectual property assets and expansion of practice of their application; G) improvement of the level of importance of intellectual property, of creative workers (innovators), as well economic actors/businesses using the

intellectual property for the purpose of creating new jobs and production of competitive products. The expected outcome of the strategy realization could become the boost of competitiveness of Georgian producers and the economy as a whole, which would be based on effective management of intellectual property [3-6]. Effective public administration in the field of intellectual property. Implementation of effective strategy in the field of intellectual property requires coordinated work of state agencies and cooperation with stakeholders. Within the public sector there should be gradually strengthened institutional capacities for management of public policy in the field of intellectual property, which provide for: – elaboration of policies; – strategic planning; – development of assessment and monitoring mechanisms. In order to achieve these goals in the field of intellectual property it is necessary to: 1) refine institutional mechanisms for public policy management and strengthen their ties with the state budget. Instruments like the following ones should be actively linked to the state budget: – policy analysis; – strategic planning; – policy assessment; 2) make the state policy transparent through engagement of stakeholders into the public policy development and implementation process; 3) support the growth of governmental institutional capacities at local levels, through:

– more efficient delivery of public services; – strategic planning; – implementing operational plans; – attracting investment; – introducing innovations [7, 8]. The structure of the intellectual property system should be represented by the following elements: 1) Organizational structure, through which, the function of state management and regulation of intellectual property objects is realized at the autonomous republican and regional levels, as well at the level of industries and organizations – the all-republican, regional, industry branch officesand the intellectual property departments of individual organizations; 2) Special institutions performing particular functions in the sphere of intellectual property: 2.1. Board of civil cases of the Supreme Court of Georgia; 2.2. Parliamentary Library of Georgia; 2.3. Scientific-Technical Libraries; 2.4. Union of innovators and inventors of Georgia; 2.5. Patent attorneys; 2.6. Intellectual property assessors. 3) National Centre of Intellectual Property represents the key element of the intellectual property system. In this respect, in order to accomplish main tasks in the field of intellectual property, it is necessary to create on the basis of the abovementioned centre an integrated complex. Such complex of protection and management of intellectual property would comprise the following functional directions: 3.1. Protection of intellectual property; 3.2. Assessment and accounting of intellectual property; 3.3. Management of rights (licensing, etc.); 3.4. Monitoring the usage of intellectual property and observation of legislation; 3.5. Formation of the State Patent Foundation and its procedures; 3.6. Services related to patentinginformation provision; 3.7. Organization of additional education of adults in the field of intellectual property. Nowadays, the common state

problem is low level of own capacities and experience in terms of innovative elaborations. For solution of these issues it is reasonable to create the organizational structures, which would work on protection and use of intellectual property, under the country’s leading scientific and educational institutions. [9]. Improvement of services in the field of intellectual property and improvement of transparency in public administration. Effective and efficient use of results of intellectual property and successful functioning of business is determined by better accessibility of services provided by the state. Good functioning of the business is also ensured by availability of administrative procedures and reduction of their cost and related time expenditures. For this purpose it is necessary to improve the services provided by state institutions in the field of intellectual property, including the development of electronic services and expansion of the e-Government system. In this regard, it is necessary to take effective measures, as Georgia, according to its current rating within the UN e-governance (e-governance) index, occupies only the 72nd place. In order to ensure transparency with regard to intellectual property objects, it is necessary to: 1) Widen access to public information; 2) Deepen the dialogue between business and the state, which should ensure business involvement in the economic policy-making process. For this purpose, best practical examples of cooperation between the state and businesses in the field of intellectual property should be shared. Development of the intellectual property management system. Positive dynamics in relation to patented inventions and utility models in the country does not allow asserting that in Georgia the situation is satisfactory with regard to protection of owners of the objects of industrial and intellectual property during their use abroad (both during the formation of the corporate enterprises and within the goods turnover networks). Along with other problems, there is a problem related to efficiency of patenting. Thus, for example, from total number

of patents issued, less than 40% of the subjects maintain and execute them. This is related to: 1) the real sector’s “awareness” of innovations; 2) lack of developed infrastructure; 3) readiness of concrete inventions to be applied industrially; 4) problems in compliance of the patented elaborations with the current requirements of the production. Development of the world economies is based on the use of technological structures of the 5th and 6th levels. Meanwhile, more than 85% of technical solutions patented by domestic subjects belong to the 4th and lower levels of technological structures. Thus, the organizational and financial resources should be concentrated on supporting the scientific-research activities, focused on inventions having a high degree of inventiveness. Unfortunately, in Georgia, patented elaborations (invention, utility model, industrial design, plants and animals of new varieties/breeds, integrated circuits’ topology) made by citizens of Georgia, do not represent event 10% of realization of state scientific and technical programs. This really does not reflect the state contribution to the country's scientific and technical development. It is important to see that in the nearest coming years this indicator increases up to 30%. The government should significantly increase investments in the scientific and technological development, while at the level of individual organizations it is reasonable to build a system of monitoring over results of intellectual activity conducted using the budget funds. In this regard, the measures should be taken in following areas: 1) Accounting; 2) Depreciation policy; 3) Tax system; 4) Improving the statistical reporting in the intellectual property field. Simultaneously, along with formation of the expenditures part of the budget, we should consider a profit part of a budget connected with creation and use of the intellectual property objects at the central and sectoral levels [10, 11]. Analysis of technical solutions patented by domestic subjects shows that they still do not provide an appropriate

basis for competitive technological development. In this regard it is necessary to conduct relevant patenting surveys: 1) In the course of scientific, technical and other types of programs; 2) At the stages of formation and implementation of particular and innovative scientific projects; 3) When conducting commercial and industrial activities: 3.1. when elaborating forecasts as to the development of industries and organizations, 3.2. and including the development/ introduction and realization of goods and services on potential distribution markets [12]. It is necessary to ensure the combination of three directions, which should be carried out by domestic subjects: 1) Attraction of financial resources for development, creation and protection of own elaborations; 2) Acquisition of rights to intellectual property objects owned by foreign entities – for the purpose of their use (based on licensing agreements); 3) Use of information search possibilities in order to identify those competitive technical solutions which are not yet protected by protective documents and therefore can be used for free. In this regard, the particular task is the development of the technology transfer potential of the organizational structures, which should implement the search and attraction of the corresponding

technologies (among them foreign) into the domestic production. References: 1. European Neighbourhood Policy Action Plan for 2011 in Georgia., Civil Society Representatives Rate., EPF. – Tbilisi, 2012, pp. 43-44 2. Public Administration Reform Action Roadmap for 2015-2016., Access mode: http://gov.ge/files/ 423_49304_599834_ActionPlanV15.pdf. 3. George Chiladze. Some Aspects of Protecting and Developing Intellectual Property Rights in Georgia., 3rd International Scientific Conference “Modern Private Law”. – Tbilisi, May 30-31, 2014 4. George Chiladze. The Role and Importance of Intellectual Capital for the Purposes of Business Organization., Batumi international conference on law and politics., 23-24 August 2014. – Batumi, Georgia, pp. 123-131 5. George Chiladze.New Realities and Legal Analysis of the Changes in Patent Laws of Georgia., Batumi international conference on law and politics., 23-24 August 2014 – Batumi, Georgia, pp. 132-140 6. Public Administration Reform Roadmap 2020., Access mode: http:// g o v. g e / f i l e s / 4 2 3 _ 4 9 3 0 5 _ 7 9 3 3 7 7 _ PARRoadmap_ENG(1).pdf. 7. George Chiladze. Some Aspects of Protecting and Developing Intellectual Property Rights in Georgia., 3rd International Scientific

Conference “Modern Private Law”. – Tbilisi., 2014., Access mode:http:// gtu.edu.ge/sciensStu/allConference. php?nid=4061& 8. George Chiladze. Importance of Intellectual Capital for the Purposes of Business Organization., Batumi international conference on law and politics., 2014. – Batumi. 9. George Chiladze. “Some aspects of registering of intellectual property and its using with commercial purposes” International scientific journal “Economics”. – Tbilisi., 2007. No. 7–9, pp. 31–37. 10. Georgia begins the full-scale implementation of public administration reform. Access mode:http://gov. ge/index.php?lang_id=GEO&sec_ id=423&info_id=49378 11. George Chiladze. “Some international aspects of regulating intellectual property”., International scientific journal “Economics”. – Tbilisi., 2007., No. 7–9, pp. 109-115. 12. George Chiladze. “The Results of Intellectual Activities and Intangible Assets., Collection of abstracts "Science and Life". – Tbilisi., 2010, No. 1, pp. 22-25. Information about author: George Chiladze – Doctor of Jurisprudence, Doctor of Economics, Full Professor, University of Georgia; address: Georgia, Tbilisi city; e-mail: dr.chiladze@yahoo.com

PUBLIC OPINION IN THE LIGHT OF MODERN MIGRATION AS THE CONDITION OF COLLECTIVE INTERACTION IN THE PROCESS OF PUBLIC PROGRESS

ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННОЙ МИГРАЦИИ КАК УСЛОВИЕ КОЛЛЕКТИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ПРОЦЕССЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОГРЕССА

E. Korolev, Candidate for a Master's degree Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Russia

Королев Е.С., магистрант Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Россия

In this paper we mark out the aspects of pressing problems briefly and in our specific way. It is quite natural to say that public opinion affects the state policy, but one shouldn't forget that the state institutes are able to direct the vector of public opinion as well. The true public trends and true public opinions as to this or that question of correlation between peoples and cultures come to light in the framework of migration issues and migration policy. Modern legal society must be based on principles of law, which rejects any forms of discrimination. But it is worth saying that the forms revealing the culture of the peoples should not have aggression inside.

Keywords: public opinion, migration, social institutions, civil society, legal policy.

В настоящей работе мы выделяем аспекты актуальных проблематик тезисно и в свойственной нам манере. Вполне естественно говорить о том, что общественное мнение влияет на политику проводимую государством, но ведь не стоит забывать, что и сами государственные институты способны направлять вектор общественного мнения. Именно в рамках миграции и миграционной политики выявляются истинные общественные тенденции и истинное общественное мнение по тому или иному вопросу соотношения народов и культур. Современное правовое общество должно строиться на принципах права, которые не приемлют дискриминацию в той или иной форме. Но стоит говорить, что и сами формы показывающие культуру народа не должны иметь агрессии в своём содержании. Ключевые слова: общественное мнение, миграция, социальные институты, правовая политика.

Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship

Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1634

данной работе мы очередной раз попытаемся осмыслить основные общественные тенденции категории «общественное мнение», но в рамках условий миграционной политики. Современное состояние общественных отношений явно показывают нам, что однообразия и равенства в глобализирующемся мире всё ещё нет. Конечно, мы можем говорить о том, что глобализация как явление воздействует на различные социальные институты, ведя иногда к полному их изменению, либо вовсе прекращению (говоря о стирании некоторых национальных традиций, ремесел и обычаем делового оборота), но полностью перестроить все действия под единый шаблон на данный момент действительности не получается. Ведь, как известно биологическое название нас как вида «Человек разумный» (Homo Sapiens), но это как говорят многие авторы «разумность» не данность, а всего лишь возможность. Именно поэтому от разумного решения тех или иных насущных проблем, будет зависеть дальнейшее существование этноса, национального или полинационального государства. И в данном случае общественное мнение, реальное об-

щественное мнение, а не навязанное официальными СМИ, будет играть значительную роль в нахождении возможных путей преодоления негативных тенденций. Миграционный кризис 2015-2016 годов в Европе ярко проиллюстрировал сложности понимания общественностью некоторых проблем, культурные устоев и самой проблематики, именно поэтому миграция как явление и как категория может выступать катализатором общественных отношений. Говоря о современном состоянии мигрантов в странах ЕС, можно отметить, что положительное общественное мнение граждан стран-ЕС практически прямопропорционально количеству находившихся в стране эмигрантов. Мы прекрасно помним как тепло встречали приехавших в городах Германии некоторые группы европейцев в самом начале миграции и насколько возросло количество радикальных взглядов по отношению к мигрантам из стран северной Африки и ближневосточного региона после событий в Кёльне в новогоднюю ночь 2016 года (массовые домогательства к женщинам со стороны лиц не европейской внешности в период

новогодних праздников). Но стоит обратить внимание, что несмотря на это приверженность европейским ценностям по-прежнему превалирует в идеях государственных деятелей стран ЕС, хотя общественное мнение, реальное общественное мнение граждан европейского союза говорит о всё более отрицательному отношению к мигрантам. Такое ухудшение состояния общественного мнения вызвано не только антиправовыми действиями и замалчиванием таковых официальными источниками, но и то, что среди мигрантов существует большое количество потенциальных террористов, всё больше очевидна система нелегального бизнеса на данном явлении (что также приводит к коррупции и увеличению преступного сообщества), всё больше очевидно, что под прикрытием «беженцев от войны Сирии» в Евросоюз прибывают пакистанцы, афганцы, курды, иракцы и представители иных государств, которые пользуются данной возможностью. Кстати отметим, что на данный период известны случаи переселения в рамках балканского полуострова: когда жители, беднейшие граждане выдают себя за мигрантов из Сирии.

Не стоит забывать, что само явление миграции имеет довольно длительные исторические корни. Это переселение народов, различные волны эмиграции XX века, результаты которых мы в некотором роде видим и в настоящем. Смещение сознаний, культур, народов и их мировосприятия привели к созданию на определённом этапе общеевропейского общественного сознания, приверженного установленным правовым основам и моральным нормам. Многокультурность или мультикультурализм вводился в ранг основной государственной идеи. Но как мы видим общесвтенное мнение граждан ЕС века 21 не такое уж и единое. Что стоит результаты голосования по выходу Великобритании из состава ЕС. Главное понять, что мультикультурализм в самом широком понимании не следует замещать термином толерантность. Ведь существование различных этносов с их культурами пролегает в более другой категории чем терпимость. Мы прекрасно понимаем, что сейчас в некоторых городах стран Европы мы наблюдаем пограничное состояние даже самой терпимости (что есть отголоски демографической экспансии не европейских народов). Это выражается в юридически преступных действиях, это и погромы палаточных лагерей беженцев, и образование этнических кварталов, это и поджоги приютов мигрантов и прочие действия совершённые радикальными гражданами. Но мы с вами знаем, что радикальные течения это сигнал для государства о наличии в сознании обывателей мысли и желания реализовывать то, что власти и закон не вправе. Пока не в более яркой форме негативные оценки граждан к многокультурному пространству государств выражаются в опосредованном проявлении. Одним из таких проявлений нежелания принятия иных культур и традиций, и как следствие экономической системы, построенной по несколько иным законам и правилам, выражается к растущему евроскептицизму [2]. Евроскептицизм видеться нам как логический и закономерный процесс отторжения общественным мнением граждан одного государства

всего, что плохо или неоднозначно будет сказываться на данном государстве страной ЕС. Конечно мы знаем, что в той же Великобритании есть уже все правовые основания для выхода из ЕС, это объясняется и рядом возможностей, которые приобрело государство и тем, что выход поддерживают большинство молодого поколения, которое активно принимает идеи о том, что «не стоит кормить испанскую кариду», «Не стоит давать работу когда у англичан нет полной занятости» или «хватит впускать в страну бездельников» и прочее, что в итоге и определяет итоговое общественное мнение. Но стоит помнить, что политически активнее старшее поколение, которое пока не настроено полностью поддержать выход Великобритании из ЕС и именно поэтому разрыв между сторонниками и противниками интеграции не так велик. Общественное мнение порой стоится довольно спонтанно и зачастую есть такие категории граждан-жителей ЕС, которые сами по себе не определились или вовсе не разбираются в сложившихся общественно-политических ситуациях, отдаваясь на волю политиков или интуиции, что создаёт некоторый информационный вакуум. Информированность общественности залог предсказания ответной реакции общественного мнения на события или явления. Недостаточность или однополярность освящения проблематики это как бы и не ложь, это просто попытка показывать часть картины. Представьте себе, что вы читаете о нескольких десятках пострадавших мирных жителях какого-либо государства и это называют актом агрессии или геноцида, и вешают ярлыки диктаторов и варваров, но в то же время не показывают все, тот факт, что гибель нескольких десятков это только часть, и только той части, которая сама по себе была агрессивна и несла в своём содержании разрушительную силу; и эта же сила привела к гибели сотням, о которых говорить не станут. Примером этого могут выступать жертвы политических репрессий 20 века, гибель тысяч мирных жителей Ирака на фоне смертей нескольких сотен солдат США. Или если не брать военные конфликты,

то такую же относительность информации можно предполагать и в политическом, экономическом, правовом, социальном и даже культурном плане. Ведь СМИ могут показать картинку с одними событиями, но за этими событиями будет кровавая история, или предистория самих событий так же туманна. Примером этого могут быть события майдана 2014 года, где полная картина событий и взглядов всех сторон закрыта для граждан. К слову скажем, что даже В.В. Путин говорил о том, что «Я понимаю, кстати говоря, тех людей на майдане, хотя и не приветствую сам факт смены власти таким образом, я понимаю, тем не менее, тех людей на майдане, которые до сих пор требуют не каких-то там ремонтов фасада власти, а требуют кардинальных перемен» [1]. Тоже самое мы можем говорить и о общественном мнении граждан стран ЕС, которые не владеют полной картиной о ситуации вокруг вопроса по мигрантам. И такое положение вещей так же меняется. Перемены в общественном мнении вполне объективны и справедливы. Но говоря о политических перестановках мы неизбежно будем понимать перемены в векторе переселения народов (или его части), поскольку миграция населения в последние десятилетия может зависеть исключительно от политических, социальных и военных факторов. Возвращаясь в вектор общемирового аналитического взгляда, отметим, что сейчас все в мире понимают, что от вектора решения проблемы беженцев, при таком локомотиве как ФРГ, будет зависеть не только существование самой Германии, но всего Европейского Союза. Ведь тот неконтролируемый поток иммигрантов не способен полностью влиться в культурную среду стран Европы, что приводит к возможным столкновениям жителей Европейского союза и приезжих беженцев. А если учесть, что из-за жёсткой политики Р. Эрдогана (продиктованными событиями июля 2016 г.) ЕС приобретут беженцев политического толка из самой Турции, то о единообразии применения норм можно будет говорить с большой натяжкой. Этим мы хотим сказать то, что право правом, но когда массовые

убийства и террористические акты в сердце европейских стран совершают исключительно выходцы из мигрантов или приверженцы одной религии, то это резко дискредитирует как самих мигрантов, так и религию, принесённую в Европу этими народами. Всё это может привести к резкому этническому напряжению, что выражено в увеличении правых и ультраправых сил в рамках ЕС. Из всей ситуации миграционного кризиса Европы различных периодов вытекает всего лишь одно, но простое и понятное всем, даже обывателям, суждение, а именно, общественное мнение приемлет только тех беженцев которые реально нуждаются в помощи и только в тех случаях, когда эти лица сами хотят действовать в правовом поле, иначе общественность перестанет принимать сам факт миграции, что приведёт к витку социальных кризисов как локального, так и регионального масштаба. А вот насколько правилен путь постройки стен или путь полного обеспечения беженцев на среднеевропейском уровне прожиточного минимума остаётся открытым. Ведь с одной стороны, давая человеку средства на жизнь (количественные показатели меняются и зависят от конкретной страны или города ЕС) чиновники порождают откровенные семьи тунеядцев (к примеру, Великобритания знает случаи потомственных безработных семей мигрантов и семьи эти даже не стремятся что-то делать и как-то быть полезными обществу), что приводит к недовольству налогоплательщиков, которые вынуждены содержать бездельников. Но вот другая сторона говорит о том, что если полностью изолировать себя от различных инородных элементов первоначально: на границе, то и проблем с ними в дальнейшем не потребуют затрат и не принесут общественный дисбаланс. Но для таких аргументов хочется сказать, что это также люди и их права незыблемы. Общественное сознание всегда делиться на два лагеря, когда начинает узнавать как о жизненных трудностях мигрантов, о их сложной судьбе и прочее, так и когда ужасаются узнав о уровне преступности в районах перенаселённых мигрантами, о уровне

торговли наркотиками, о уровне проституции в этих кварталах и о совершенном нежелании приобщаться к европейской культуре. Так и мы не станем однозначно говорить за безоговорочный приём всех подряд, так и за жёсткий заслон для людей. Единственная сложность кроется в том, а не станут ли некоторые фанатики использовать добродушие европейцев и подкладывая на этой волне троянского коня в виде более миллиона беженцев в центре ЕС со своими принципами и взглядами? Безусловно, приём новых личностей в европейскую семью очередной шаг к развитию социальных отношений, но не будет ли этот шаг на пути к регрессу общества? References: 1. Vladimir Putin otvetil na voprosy zhurnalistov o situacii na Ukraine [Vladimir Putin answered the questions of journalists about the situation in Ukraine]., March 4, 2014., Access mode: http://kremlin.ru/events/president/ news/20366 2. B'jukenen P.Dzh. Smert' Zapada. Kak vymirajushhee naselenie i nashestvie immigrantov ugrozhajut nashej strane i civilizacii. (Referat) [The Death of the West: How Dying Populations and Immigrant Invasions Imperil Our Culture and Civilization. (Abstract)]., Aktual'nye problemy Evropy. Zapadnaja Evropa pered vyzovom immigracii: sb. nauch. tr., RAN

INION. Centr nauch.-inform. issled. global. i region. probl. Otd. Zap. Evropy i Ameriki [Actual problems of Europe. Western Europe facing the challenge of immigration: RAS, INION. Centre of Scientific and Information Studies of the Global and Regional Problems. Section of Europe and America].; redkol. T.S. Kondrat'eva, I.S. Novozhenova. – Moskva., 2005., pp. 28–44. Литература: 1. Владимир Путин ответил на вопросы журналистов о ситуации на Украине. 4 марта 2014., Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/ news/20366 2. Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада. Как вымирающее население и нашествие иммигрантов угрожают нашей стране и цивилизации. (Реферат)., Актуальные проблемы Европы. Западная Европа перед вызовом иммиграции: сб. науч. тр., РАН ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. глобал. и регион. пробл. Отд. Зап. Европы и Америки; редкол.: Т.С. Кондратьева, И.С. Новоженова. – Москва., 2005., С. 28–44 Information about author: Evgeniy Korolev - Candidate for the Master's degree, Tambov State University named after G.R. Derzhavin; address: Russia, Tatanovo village; e-mail: koro92@rambler.ru

U.D.C. 340.1

УДК 340.1

LEGAL POLICY OF RUSSIA IN THE SPHERE OF NATIONAL RELIGION IN THE CONTEXT OF GLOBALIZATION

ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В СФЕРЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕЛИГИИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

R. Puzikov, Candidate of Jurisprudence, Associate Professor Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Russia

Пузиков Р.В., канд. юрид. наук, доцент Институт права, Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Россия

The article is devoted to one of the greatest challenges of the modern legal life in Russia and around the world, namely, the problem of legal policies and the peculiarities of legal regulation of issues of religion and beliefs. The question is raised about the possibility to fix a particular religious denomination as the national one. Based on the analysis of modern legal doctrines and legislation of foreign countries the author advocated the position of appropriateness and necessity of such a fixation. Keywords: doctrine of law, legal culture, national culture, national idea, Orthodoxy, legal policy, legal regulation.

Статья посвящена одной из острейших проблем современной правовой жизни, как в России, так и во всем мире, а именно проблеме правовой политики и особенностей правового регулирования вопросов религии и вероисповедания. Поднимается вопрос о возможности закрепления той или иной конфессии в качестве национальной. На основе анализа современных правовых доктрин и законодательства зарубежных стран автором отстаивается позиция правомерности и необходимости такого закрепления. Ключевые слова: доктрина права, правовая культура, национальная культура, национальная идее, православие, правовая политика, правовое регулирование.

Conference participant, National championship in scientific analytics, Open European and Asian research analytics championship

Digital Object Identification: http://dx.doi.org/10.18007/gisap:ejm.v0i13.1633

режде чем перейти к раскрытию непосредственно заявленной темы хотелось бы вкратце остановиться на обосновании необходимости и целесообразности проведения целенаправленных исследований юридической доктриной исследований в этом направлении. К сожалению, в современном мире привыкли к чисто светской концепции права, как права, созданного человеком и для человека. Совершенно иным был подход к праву на более ранних стадиях человеческой истории, где “право, мораль и религия непреложно считались взаимосвязанными” [1, с. 51]. И действительно, можно увидеть божественное происхождение некоторых законов, например - Десяти Заповедей. Неслучайно в последнее время все чаще проводятся научные конференции мероприятия на тему взаимоотношения церкви и государства, истории и перспективам развития. Сама конституционная деятельность органов власти по обеспечению миросогласия и благополучия России не только определяется национальной идеей, но и сама влияет на ее формирование. Именно поэтому так важна четко выверенная правовая политика России в сфере развития и поддержки национальной религии, которая бы позволила более эффективно использовать тот обширный образователь-

ный и воспитательный потенциал средств, которым обладает Русская православная церковь в направлении реализации современной российской правовой политики. В последнее время активно обсуждается вопрос о разработке концепции государственной вероисповедной политики. Как представители государственной власти, так и многие религиозные лидеры сходятся на том, что концепция необходима. Трудно не согласиться с В.А. Прокошин отмечающим, что “она должна отражать результаты исторического и философского исследования… проблем государственно-конфессиональных отношений, содержать анализ современной религиозной ситуации в России, взаимоотношений государства и религиозных объединений в процессе гражданского миросогласия, благополучия и процветания России” [2, с. 42]. Развивая эту идею Н.Н. Михайлов отмечает необходимость определения государственно-церковных отношений “как взаимозависимую и взаимообусловленную связь элементов, образующих новое качество, то есть речь идет о системном подходе” . В этой связи хочется отметить, что влияние идей Православной церкви, в том числе идей просветителей, причисленных церковью к лику святых, всегда имело ключевое значение на

формирование индивида, общества, государства и, несомненно, на формирование права в широком понимании этого термина. Юридическая доктрина России всегда черпала и основывала свои правоположения на идеях нравственности и гуманизма, проповедуемых православными христианами. Закрепление принципа свободы вероисповедания не предполагает отказ от своих национальных корней и истоков, и уж те более не устанавливает прямых запретов на поддержку и развитие исконно русской религии. В этом случае можно дойти до полного абсурда и по аналогии с партийной принадлежностью возложить обязанность на действующих глав государства, представителей государственных органов и т.д. отказываться от своей приверженности к той или иной религиозной конфесии и запрет появляться в церкви. В настоящее время вряд ли кто будет оспаривать, что православие было и есть исконно русской религией, выступающее основой и опорой государственной власти на всем протяжении существования российской государственности. Так, по данным первой всеобщей переписи населения 1897 г., численность православных составляла 87,3 млн. человек, или 69,5% населения империи. Конечно, перепись

населения фиксировала только формальную принадлежность к религии, не учитывая уровня религиозности и не признавая внеисповедного состояния. Но несомненно, что “в начале XX в. православная церковь располагала самой массовой аудиторией в стране” [3, c. 380]. Однако с сожалением следует отметить, что история православной церкви в России остается одной из наименее разработанных областей историографии, а также теории государства и права, истории политических учений и т.д. Кроме того, пожалуй, нет ни одного другого государства в мире, которое бы также как и Россия не любила свою историю, свою самобытность, национальную ментальность и культуру. Современная правовая политика России в своем стремлении к тотальному подражанию западу напрочь отказывается от своих национальных корней. Как отмечет Г.А. Сатаров: “Одна из крупнейших ошибок первой демократической волны состояла как раз в небрежном, абсолютно безграмотном отношении к прошлому. Ибо так с человеческим прошлым обходиться нельзя” [4]. В том числе заслуживает критики отношение российской правовой политики к исконно российской религии – православию и вытекающей отсюда проблеме введения курса основ православного образования. При этом представляется бесспорным, тот факт, что в отечественной истории отмечается влияние государственной религии на внутреннюю и внешнюю политику страны. “Влияние церкви на политику государства удельного периода отечественной истории напоминает, образно говоря, общение мудрого наставника с неразумными отроками, которое в силу своего возраста еще не в состоянии “держать себя в руках”. Как видим по прошествии многих лет ситуация поменялась с точностью до наоборот. Конституция Российской Федерации закрепив свободу вероисповедания, полностью отреклась от Православия как государственной религии. Сегодня, закрепив свободу вероисповедания и выбора религии, Россия отрекается от своей истории. Пустив формирование духовного мировоз-

зрения своих граждан на самотек, государство рискует подрывом безопасности как национального государства, в котором духовная культура страны предопределяет развитие государственных идей и институтов [5, с. 225]. Более того рядом ученых это расценивалось как наибольшее достижение конституционного права. В частности, А.А. Мишин писал: “Конституционный патриотизм - основа любого духовного патриотизма. Конституция 1993 г. дает в этом смысле России уникальный шанс на духовное развитие в XXI столетии. В нашей стране, где 70% населения - атеисты, только Конституция и ее ценности могут стать базой, основой и центром духовного и интеллектуального (а значит, и экономического) развития государства и общества” [6, с. 18]. Даже в США, где религиозное население разных конфессий составляет свыше 80%, объединяющей всех и самой высокой ценностью является почтение к Конституции. “Церковь Конституции – доминирующая религия в Америке” [7]. Совсем кощунственными звучат слова А.А. Мишина, что “атеисты и верующие любых конфессий в развитых странах признают за Конституцией статус высшей духовной ценности страны” . Как отмечает Р.В. Насыров: “сама постановка вопроса о том, что в Конституции России необходимо отразить собственные фундаментальные, в том числе и религиозные ценностные установки (разумеется, речь не идет о конкретных религиозных нормах и учреждениях) до сих пор кажется недопустимой” [8, с. 16]. Строя свои доводы на якобы выработанных постулатах зарубежных Конституций и прежде всего Конституции США, где наиболее важные нормы, регламентирующие гражданские права и свободы, содержатся в первой поправке к Конституции США, регламентирующей свободу религии, слова, печати, собраний. Она гласит: “Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное вероисповедание либо ограничивающих свободу слова и печати или право народа мирно собираться и обращать-

ся к Правительству с петициями об удовлетворении жалоб” [9]. Но редко обращают внимание, что в часто приводимой в качестве образца Конституции США 1787 г. опосредованно отражены религиозные ценности в их особой протестантской трактовке. Г. Елинек пишет: “Республиканские государства в Новой Англии создаются под влиянием представления, что в силу Божественного порядка высшая церковная власть, как и политическая, должна принадлежать народу” [10]. Так или иначе, но до сих пор высшим подтверждением правдивости участников судебных разбирательств в США выступает принесение клятвы на Библии, причем нарушение этой клятвы выступает одним из наиболее серьезных правонарушений. Подобного рода скрытые проявления лояльности к отдельным конфессиям можно обнаружить при анализе основных законом достаточно большого числа стран. Бесспорно, термин “светская республика” означает, что государство признает все вероисповедания и провозглашает свободу совести (впервые этот принцип был закреплен во Франции законом от 9 декабря 1905 г.), но в то же время нельзя утверждать, что государство сохраняет нейтралитет по отношению к религии. Например, в исторических провинциях — Эльзасе и Лотарингии церковь имеет конкордатный режим; здесь применяются положения уголовного кодекса к священнослужителям, совершающим обряд бракосочетания до гражданской регистрации брака. Кроме того, в соответствии с законом М. Дебре от 31 декабря 1989 г. (назван по имени его инициатора) религиозное обучение в школе предлагается всем детям в государственных школах, если родители не требуют иного и государство принимает меры для предоставления такого образования. Государство оказывает финансовую помощь частным школам, в подавляющем большинстве являющимся конфессиональными, поддерживаемыми католической церковью [11]. В ст. II Конституционного акта Великобритании закреплено положение, согласно которого – “престол Соединенного королевства Велико-

британии и доминионов переходит после смерти королевы Анны, в случае отсутствия у нее потомства, к принцессе Софии, избирательнице и вдовствующей герцогине Ганновера, и ее потомству протестантского вероисповедания (курсив Р.П.), право на престолонаследие которой установлено Актом об устроении от 12 июня 1701 года, с исключением католиков и лиц, вступивших с ними в брак... (курсив Р.П.)” [12, с. 38]. В ст. 8 Конституции Итальянской Республики одновременно провозглашая принцип – “Все религиозные исповедания в равной мере свободны перед законом” , одновременно отмечается, что “Некатолические (курсив Р.П.) вероисповедания имеют право создавать свои организации согласно своим уставам, поскольку они не противоречат итальянскому правовому порядку”, а “Их отношения с государством определяются законом на основе соглашений с органами, представляющими эти вероисповедания” [12, с. 38], тем самым косвенно подчеркивая превалирования католической церкви. При этом п. 3 ст. 16.1. говоря, что “Никакое верование не может иметь характера государственной религии” отмечает, что “Публичные власти должны принимать во внимание религиозные верования испанского общества и поддерживать вытекающие из этого отношения сотрудничества с католической церковью и другими конфессиями” (курсив Р.П.) [12, c. 39]. Конституция Республики Греция (от 9 июня 1975 г.) Глава 3. Обязанности и права депутатов, Статья 59. 1. До вступления в должность депутаты принимают следующую присягу перед Палатой депутатов на открытом заседании: “Я клянусь именем Святой, единосущной и нераздельной Троицы (курсив Р.П) быть верным Родине и демократическому режиму, соблюдать Конституцию и законы и добросовестно выполнять свои обязанности”, оговаривая в п.2, оговариваясь, что “Депутаты, имеющие другую религию или вероисповедание, принимают присягу по формуле, установленной их религией или вероисповеданием” [12, c. 175]. Конституционный акт 1867 г. (год

30 и 31 правления Виктории, глава 3, с последующими изменениями) Акт о Союзе Канады, Новой Шотландии и Нью-Брансуика, об их управлении и связанных с этим предметах (27 марта 1867 г.) в разделе Просвещение, ст. 93. подчеркивает, “Законодательство в области просвещения. В каждой провинции законодательное собрание имеет исключительное право издавать законы в отношении просвещения согласно и с соблюдением следующих положений: (1) Ничто в таких законах не должно наносить ущерба каким-либо правам или привилегиям, действовавшим ко времени образования Союза и в отношении школ для отдельных вероисповеданий какой-либо категории лиц в провинции и содержащимся в каком-либо законе. (2) Все права, привилегии и обязанности, предоставленные или предписанные законом в Верхней Канаде ко времени учреждения Союза в отношении отдельных школ и школьных попечительств римско-католических подданных Ее Величества, будут оставаться в силе и распространяться также на диссидентские школы протестантских и римско-католических подданных Королевы в провинции Квебек. Как видим большинство стран, одновременно провозглашая свободу существования различных вероучений, одновременно подчеркивают национальную религию, тем самым чтя свои культурные традиции и наследие. Мы должны понимать, что “всякая культура – это культура духа. Всякая культура имеет духовную основу – она есть продукт работы духа над природными стихиями. Современную правовую культуру можно уподобить механической памяти, воспроизводящей информацию о нормативах поведения” [13, с. 63], и хотим мы того или нет но исконно русской религий было и продолжает сохраняться и по сей день православие, именно с православием ассоциируется Россия в мировом сообществе. Более того, именно православие испокон веков выступало оплотом российской государственности. В православии взаимоотношение государства и народа понимается и ощущается иначе, что проявляется в

самом стиле легитимации (но не легализации) государственной власти и в современной России. Этот стиль в своей основе потенциально не является менее демократичным по сравнению с более прагматическим протестантским учением о государстве. В связи с этим при формировании российской правовой политики следует учитывать, что “возрождаться Россия должна на традиционных основах, в том числе правовых. Сегодня налицо столкновение глобального, универсального и стандартизирующего начала с национальным, самобытным” [14, c. 11]. Как представляется, если Россия сможет уберечь свою самобытность, как современный Китай она, также сможет предложить миру пути выхода из общего кризиса. Например, Япония в отличии от России в условиях тесного и неизбежного диалога с Западом сумела “ускользнуть от его идеологического “патронажа” и осуществила модернизацию с учетом особенностей своей культуры. А. Сен констатируя влияние конфуцианской этики, самурайской культуры, сочетание чувства долга с атмосферой конкуренции в японском обществе отмечал: “Некоммерческие мотивации, нередко присутствующие в экономической и деловой активности японцев… мотивационная структура отклоняется в некоторых существенных моментах от простого преследования личного интереса, который – как нам твердят – является краеугольным камнем капитализма” [15, с. 33]. При формировании правового государства следует учитывать, что нам не присуще западные традиции индивидуализма и определяющей ролью формального права в регулировании общественных отношений, в российских традициях и менталитете четко просматриваются чувство коллективизма (коллектива), “недифференцированностью правовых и нравственных регуляторов” [8, с. 28] и т.д. Особенно ярко негативный результат отсутствия должного уважения и внимания к отечественной истории проявляется в состоянии российского права. Известный американский компаративист К. Осакве так определяет первую аксиому сравнитель-

ного правоведения: “Право, как язык и музыка, есть нормативное выражение истории, психики, психологии, традиций и культуры каждого народа (нет и не может быть двух идентичных национальных правовых систем в мире)” [16, с. 21]. Как мы уже отметили, в настоящее время достаточно остро стоит вопрос о духовном и нравственном состоянии российского общества. В первую очередь это связанно с теми резкими изменениями в политической, экономической и духовной жизни нашей страны которые произошли в конце прошлого века. Потеря национальной идеи, национального колорита и особенностей привело к тем негативным проявлениям общественной жизни, которые мы наблюдаем в настоящее время. Как нам представляется если и не единственным то, по крайней мере, одним из основных направлений в повышение уровня правовой культуры в частности и культы общества в целом, должна стать системная, планомерная, многоэтапная государственная правовая политика в сфере православного образования и воспитания как исконно российской религии. Прежде всего, следует акцентировать внимание на необходимости создания многоуровневой системы, которая должна включать в себя дошкольное, школьное, вузовское и послевузовское образование и воспитание. В рамках реализации правовой политики в указанной сфере требуется включение в обязательные образовательные стандарты учебных курсов “Основы православной культуры” , проведение при финансовой поддержке РФ научных исследований в направлении развития взаимодействия церкви и государства, разработка и принятие концепции и стратегии сотрудничества государства и РПЦ и т.д. В рамках развития и реализации рассматриваемой правовой политики следует на федеральном и региональном уровнях разработать планы работ по содействию в православном образовании и воспитании среди осужденных находящихся в местах лишения свободы, а также освобожденных из мест заключения. Особое внимание требуется об-

ратить на духовно-нравственное воспитание лиц призванных на срочную военную службу и проходящих службу по контракту в вооруженных силах Российской Федерации. В рамках преподавания отдельных предметов, в первую очередь исторического цикла, акцентированно показать роль и значение православия в российской истории, в том числе таких тяжелых моментах нашей истории, как ВОВ и др. В заключении хотелось бы отметить, что как бы мы не относились к православию, представляется, что вряд ли найдется кто-нибудь кто станет оспаривать тот факт, что православие выступает исконно российской религией не только инкорпорированной в политическую (государственную) систему России, но и выступающей структурным элементом всего ее социально-экономического строя осуществляющей в настоящее время стабилизирующую, динамическую, объединяющую, воспитательную и др функции. Важно понимать, что от того насколько четко, последовательно, научно обоснованно и скоординировано будет реализовываться современная правовая политика России в направлении развития и поддержки национальной религии будет зависеть сохранение особенностей национальной культуры, менталитета, самобытности и как следствие национальной безопасности. В данном случае представляет очевидным, что православие выступает одним из эффективных неюридических средств реализации правовой политики России в целом, ведь не случайно когда то Иммануил Кант назвал право “Самым святым, что есть у Бога на земле” [17]. Высказывание о том, что “право является одним из основных институтов социальной природы человека, без которого он был бы совершенно другим существом” [18, с. 7], с полной уверенностью правомерно отнести и к национальной религии, что позволяет видеть сколь важны и обширны те сферы человеческой мысли и деятельности, в которых право, правовая политика и православие играли и играют существенную роль во взаимоотношениях людей.

Законы действуют не в вакууме, они самым тесным образом взаимодействуют (порождаются, координируются, исполняются и прекращают свое существовании) с религиозными постулатами нормами прописанными детально или в общих чертах. Взаимоотношения между правом и моралью, несомненно, являются одним из важнейших факторов правовой жизни современного российского общества, в котором существую неоднозначные, а иногда и противоречивые оценки одних и тех же явлений. Говоря о потенциале Русской православной церкви как средства реализации российской правовой политики, прежде всего, следует акцентировать внимание на воспитательной роли православия, которое в своей основе испокон веков является оплотом верховной власти на Руси, как писал И.А. Ильин: “народ творит, государство правит, церковь учит. Государство есть оборона и независимость церкви, а церковь есть духовник и ангел-хранитель христианского государства” [19, с. 323]. Как мы неоднократно отмечали, именно идеи, заповеди и постулаты православной церкви являются источниками формирования государственно-правовой мысли, то есть формирования юридической доктрины России [20], а уже она, в свою очередь, оказывает влияние на политическую систему и гражданское общество. References: 1. Denis Llojd Ideja prava., Perevod s anglijskogo [The idea of law., Translated from English by] M.A. Jumasheva, Ju.M. Jumashev., scientific editor Ju.M. Jumashev. – Moskva., “JUGONA” , 2002. – p. 51. 2. Prokoshin V.A. Partnerstvo gosudarstva i cerkvi vo imja grazhdanskogo mirosoglasija i blagopoluchija Rossii., Social'noe partnerstvo gosudarstva i cerkvi – ob#ektivnoe uslovie stabil'nosti politicheskoj sistemy grazhdanskogo obshhestva (Nauchno-teoreticheskie aspekty gosudarstvovedenija v svete uchenija prepodobnogo Serafima Sarovskogo): Sbornik materialov Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj

konferencii, posvjashhennoj 250-letiju so dnja rozhdenija prepodobnogo Serafima Sarovskogo [Partnership between the state and the church for the sake of civil peace and prosperity of Russia. Social partnership of the state and the church is an objective condition for the stability of the political system of the civil society (Scientific and theoretical aspects of political science in the light of the teachings of St. Seraphim Sarovsky): A collection of materials of the International Scientific and Practical Conference dedicated to the 250th Anniversary of the birth of St. Seraphim Sarovsky]. - Kursk, Kursk State University, 2004. - 30 p. 3. Zyrjanov P.N. Cerkov' v period treh rossijskih revoljucij., Russkoe pravoslavie: vehi istorii., Nauch. red. A.I. Klibanov [Church in the period of three Russian revolutions., Russian Orthodoxy: Milestones of History, scientific editor A.I. Klybanov]. – Moskva., Politizdat, 1989. – 380 p. 4. Satarov G.A. Korrupcija i politicheskaja sistema [Corruption and political system]., Access mode: http:// www.ru-90.ru/undefined/ https://doi.org/10.1016/ s0176-2680(99)00050-6 5. Bojnjashin E.A. Otsutstvie gosudarstvennoj religii kak ugroza duhovnoj bezopasnosti RF., Rossijskaja pravovaja kul'tura kak al'ternativa ideologii globalizma : Mezhvuzovskij sbornik trudov [The absence of state religion as a threat to Russia's spiritual security, Russian legal culture as an alternative to the ideology of globalism: Interuniversity collection of works]., editor V.V. Sorokin. – Barnaul., 2010., 225 p. 6. Mishin A.A. Konstitucionnoe (gosudarstvennoe) pravo zarubezhnyh stran, uchebnik dlja VUZov Izdanie 14-e, pererabotannoe i dopolnennoe [Constitutional (state) law of foreign countries., Textbook for universities. Issue 14th, revised and extended]. – Moskva., 2000. - 18 p. 7. Financial Times. 11 January 2004. https://doi.org/10.5860/ choice.41-6283 8. Nasyrov R.V. Imeet li Rossija pravo na sobstvennyj istoricheskij opyt? Rossijskaja pravovaja kul'tura kak al'ternativa ideologii globalizma:

Mezhvuzovskij sbornik trudov [Does Russia has the right to its own historical experience? Russian legal culture as an alternative to the ideology of globalism: Interuniversity collection of papers]., editor V.V. Sorokin. – Barnaul., 2010. 16 p. 9. Cit. po: Konstitucionnoe pravo zarubezhnyh stran [Constitutional law of foreign countries]., O.V. Afanas'eva, E.V. Kolesnikov, G.N. Komkova, A.V. Mal'ko; Under the Society. Ed. Prof. A.V. Malko. - Moscow., Norma, 2004. – Serija uchebno-metodicheskih kompleksov [Series of educational and methodical complexes]. - 206 p. 10. Ellinek G. Obshhee uchenie o gosudarstve [General doctrine of the state]. - Saint Petersburg., "Legal Center Press"., 2004. - 199 p. 11. Konstitucii zarubezhnyh gosudarstv: Uchebnoe posobie., Sost. prof. V.V. Maklakov - 2-e izd., isprav. i dop. [Constitution of foreign states: Textbook., Composed by Prof. V.V. Maklakov - 2nd issue., Corrected and additional] – Moskva., Publishing house BEK. 1999. - 47 p. 12. Konstitucionnye akty Velikobritanii Akt o soedinenii s Shotlandiej 1707 g. (Izvlechenie)., Konstitucii zarubezhnyh gosudarstv: Uchebnoe posobie., Composed by prof. V.V. Maklakov - 2-e izd., isprav. i dop. [The Constitutional Acts of the United Kingdom. The Union with Scotland Act 1707 (Extract)., The Constitutions of Foreign States: Textbook., Composed by Prof. V.V. Maklakov - 2nd issue., Corrected and extended]. - Moskva., Publishing house BEK. 1999. - 38 p. 13. Sorokin V.V. Pravovaja kul'tura pered vyzovami globalizma Rossijskaja pravovaja kul'tura kak al'ternativa ideologii globalizma: Mezhvuzovskij sbornik trudov., Pod red. V.V. Sorokina [Legal culture in front of challenges of globalism. Russian legal culture as an alternative to the ideology of globalism: Interuniversity collection of papers., Editor V.V. Sorokin]. – Barnaul., 2010. - 63 p. 14. Vasil'ev A.A. Predislovie., Rossijskaja pravovaja kul'tura kak al'ternativa ideologii globalizma: Mezhvuzovskij sbornik trudov., Pod red. V.V. Sorokin [Preface., Russian legal culture as an alternative to the ideology

of globalism: Interuniversity collection of papers., Editor V.V. Sorokin]. Barnaul, 2010. - 11 p. 15. Cit. po: Rossijskaja pravovaja kul'tura kak al'ternativa ideologii globalizma: Mezhvuzovskij sbornik trudov., Pod red. V.V. Sorokina [Russian legal culture as an alternative to the ideology of globalism: Interuniversity collection of papers., Editor V.V. Sorokin]. – Barnaul., 2010. - 33 p. 16. Osakve K. Sravnitel'noe pravovedenie v shemah: Obshhaja i Osobennye chaste [Comparative jurisprudence in the schemes: General and Special parts]. - Moskva., “Delo” , 2000., p. 21 17. Cit. po: Alekseev S.S. Samoe svjatoe, chto est' u Boga na zemle. Immanuil Kant i problemy prava v sovremennuju jepohu [The most sacred thing that God has on Earth. Immanuel Kant and the problems of law in the modern era]. – Moskva., Publishers NORMA, 1998., 2 p. 18. Denis Llojd Ideja prava [The idea of law]., Translated from English by M.A. Yumasheva, Yu.M. Yumashev., scientific editor Yu.M. Yumashev. – Moskva., “JuGONA” , 2002. – 7 p. 19. Il'in I.A. Odinokij hudozhnik. Stat'i, rechi, lekcii [Lonely artist. Articles, speeches, lectures] - Moskva., 1993. - 323 p. 20. Sm. podr.: Puzikov R.V. Vlijanie idej pravoslavija na formirovanie juridicheskoj doktriny Rossii., Social'noe partnerstvo gosudarstva i cerkvi – ob#ektivnoe uslovie stabil'nosti politicheskoj sistemy grazhdanskogo obshhestva (Nauchno-teoreticheskie aspekty gosudarstvovedenija v svete uchenija prepodobnogo Serafima Sarovskogo): Sbornik materialov Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvjashhennoj 250-letiju so dnja rozhdenija prepodobnogo Serafima Sarovskogo [The influence of Orthodoxy ideas on the formation of the legal doctrine of Russia., Social partnership of the state and the church is an objective condition for the stability of the political system of the civil society (Scientific and theoretical aspects of political science in the light of the teachings of St. Seraphim Sarovsky): a collection of materials of the International Scientific and Practical

Conference dedicated to the 250th Anniversary of the birth of St. Seraphim Sarovsky]. – Kursk., Kursk State University, 2004. - 152 p. Литература: 1. Денис Ллойд Идея права. Перевод с английского М.А. Юмашева, Ю.М. Юмашев научный редактор Ю.М. Юмашев – М., “ЮГОНА” , 2002. – С. 51. 2. Прокошин В.А. Партнерство государства и церкви во имя гражданского миросогласия и благополучия Росси., Социальное партнерство государства и церкви – объективное условие стабильности политической системы гражданского общества (Научно-теоретические аспекты государствоведения в свете учения преподобного Серафима Саровского): Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. - Курск, Курск. гос. ун-т., 2004. С. 30. 3. Зырянов П.Н. Церковь в период трех российских революций., Русское православие: вехи истории., Науч. ред. А.И. Клибанов. – Москва., Политиздат, 1989. – С. 380. 4. Сатаров Г.А. Коррупция и политическая система., Режим доступа: http://www.ru-90.ru/undefined/ https://doi.org/10.1016/ s0176-2680(99)00050-6 5. Бойняшин Е.А. Отсутствие государственной религии как угроза духовной безопасности РФ., Российская правовая культура как альтернатива идеологии глобализма : Межвузовский сборник трудов., Под ред. В.В. Сорокина. - Барнаул, 2010., С. 225. 6. Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран / учебник для ВУЗов Издание 14-е, переработанное и дополненное. – Москва., 2000. С. 18 7. Financial Times. 11 January 2004. https://doi.org/10.5860/ choice.41-6283 8. Насыров Р.В. Имеет ли Россия право на собственный исторический опыт? Российская правовая культура как альтернатива идеологии глобализма: Межвузовский сборник трудов.,

Под ред. В.В. Сорокина. - Барнаул, 2010., С. 16. 9. Цит. по: Конституционное право зарубежных стран., О.В. Афанасьева, Е.В. Колесников, Г.Н. Комкова, А.В. Малько; Под общ. ред. д. ю. н., проф. А.В. Малько. - Москва., Норма, 2004. — (Серия учебно-методических комплексов)., С. 206. 10. Еллинек Г. Общее учение о государстве. - СПб., “Юридический центр Пресс” , 2004, с. 199. 11. Конституции зарубежных государств: Учебное пособие., Сост. проф. В.В. Маклаков - 2-е изд., исправ. и доп.— Москва., Издательство БЕК. 1999., С. 47. 12. Конституционные акты Великобритании Акт о соединении с Шотландией 1707 г. (Извлечение)., Конституции зарубежных государств: Учебное пособие., Сост. проф. В.В. Маклаков - 2-е изд., исправ. и доп. - Москва., Издательство БЕК. 1999., С. 38. 13. Сорокин В.В. Правовая культура перед вызовами глобализма Российская правовая культура как альтернатива идеологии глобализма: Межвузовский сборник трудов., Под ред. В.В. Сорокина. - Барнаул, 2010., С. 63. 14. Васильев А.А. Предисловие., Российская правовая культура как альтернатива идеологии глобализма: Межвузовский сборник трудов., Под ред. В.В. Сорокина. - Барнаул, 2010., С. 11. 15. Цит. по: Российская правовая культура как альтернатива идеологии глобализма: Межвузовский сборник трудов., Под ред. В.В. Сорокина. Барнаул, 2010., С. 33.

16. Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенные части. - Москва., “Дело” , 2000., С. 21 17. Цит. по: Алексеев С.С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху. – Москва., Издательство НОРМА, 1998., С. 2. 18. Денис Ллойд Идея права., Перевод с английского М.А. Юмашева, Ю.М. Юмашев научный редактор Ю.М. Юмашев – Москва., “ЮГОНА” , 2002. – С. 7. 19. Ильин И.А. Одинокий художник. Статьи, речи, лекции. - Москва., 1993., С. 323. 20. См. подр.: Пузиков Р.В. Влияние идей православия на формирование юридической доктрины России., Социальное партнерство государства и церкви – объективное условие стабильности политической системы гражданского общества (Научно-теоретические аспекты государствоведения в свете учения преподобного Серафима Саровского): Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. – Курск., Курск. гос. ун-т., 2004., С. 152.

Information about author: Ruslan Puzikov – Candidate of Jurisprudence, Associate Professor, Tambov State University named after G.R. Derzhavin; address: Russia, Tambov city; e-mail: ruslanlaw@mail.ru

GISAP CHAMPIONSHIP AND CONFERENCES 2017 GISAP CHAMPIONSHIP AND CONFERENCES 2017

1 stage MAIN TRENDS IN DEVELOPMENT OF 1 stage SCIENTIFIC AND TECHNICAL

2 stage stage ISSUES OF FORMATION OF PROPER 2ASSESSMENT CRITERIA IN RELATION TO

KNOWLEDGE AND BEHAVIOUR OF ISSUES OF FORMATION OF PROPER INDIVIDUALSCRITERIA AT VARIOUS STAGES OF ASSESSMENT IN RELATION TO THEIR KNOWLEDGE ANDLIVES BEHAVIOUR OF INDIVIDUALS AT VARIOUS STAGES OF THEIR LIVES Educational sciences and 12-17.05 Psychology

MECHANISMS IN THE AGE OF OBJECTIVE AND SUBJECTIVE FACTORS IN DOMINATION OF LIBERAL VALUES AND FORMATION OF LINGUISTIC PRIORITY OF PERSONAL IDENTITY MECHANISMS IN THE AGE OF DOMINATION OF LIBERAL VALUES AND PRIORITY OF PERSONAL IDENTITY 08-13.06 Philology

Technical Science, Architecture and Construction

Educational sciences and Psychology

Philology

MECHANISMS ABLE TO SATISFY THE MAIN TRENDS IN DEVELOPMENT OF SOCIETY’S AND SCIENTIFICINDUSTRIAL AND TECHNICAL ARCHITECTURAL ENGINEERING MECHANISMS ABLE TO SATISFYNEEDS THE SOCIETY’S INDUSTRIAL AND ARCHITECTURAL ENGINEERING NEEDS Technical Science, Architecture 02-11.04 and Construction 02-11.04

2 stage 2 stageCREATIVITY AS A PERSONAL

SELF-EXPRESSION MECHANISM AND A WAY TO REVEAL THE LEVEL OF CREATIVITY AS A PERSONAL SOCIOCULTURAL DEVELOPMENT SELF-EXPRESSION MECHANISM AND A WAY TO REVEAL THE LEVEL OF SOCIOCULTURAL DEVELOPMENT

Culturology, Physical culture and Sports, Art History / History and Philosophy Culturology, Physical culture and Sports, Art History / History and Philosophy

08-13.06 08-13.06

12-17.05

2 stage stage AND SUBJECTIVE FACTORS IN 2OBJECTIVE FORMATION OF LINGUISTIC

08-13.06

2 stage stage 2CORRELATION BETWEEN INDIVIDUAL

2 stage CHRONIC AND INFECTIOUS HUMAN stage 2DISEASES, EPIZOOTIC OUTBREAKS AND

Economics, Jurisprudence and Management / Sociology, Political and Military Sciences Economics, Jurisprudence and Management / Sociology, Political and Military Sciences

and Agricultural sciences Medicine, Pharmaceutics / Biology, Veterinary Medicine and Agricultural sciences

20-26.06

EPIPHYTOTY THE RESULTS OF CHRONIC AND AS INFECTIOUS HUMAN CHANGES IN CONDITIONS OF AND DISEASES, EPIZOOTIC OUTBREAKS BIOLOGICAL ANDRESULTS THE MAJOR EPIPHYTOTYLIFE AS THE OF DIRECTIONS OFINSCIENTIFIC RESEARCH CHANGES CONDITIONS OF BIOLOGICAL LIFE AND THE MAJOR Medicine, Pharmaceutics / DIRECTIONS OF SCIENTIFIC RESEARCH Biology, Veterinary Medicine 04-10.07

20-26.06

04-10.07

AND COLLECTIVE NEEDS IN THE CONTEXT OF IMPROVING THE EFFECTIVENESS OF CORRELATION BETWEEN INDIVIDUAL SOCIALNEEDS PROCESSES AND COLLECTIVE IN THE CONTEXT OF IMPROVING THE EFFECTIVENESS OF SOCIAL PROCESSES

2 stage CURRENT RESEARCH ON MATERIAL 2 stage OBJECTS AND INTERACTION OF

2 stage CURRENT stage PROBLEMS IN THE PROCESS OF 2 MEETING THE EXPANDING DEMAND OF

3 stage PROBLEMS OF INTERPERSONAL stage 3RELATIONS IN CONDITIONS OF MODERN

Chemistry / Earth and Space Sciences Physics, Mathematics and Chemistry / Earth and Space Sciences

03-09.08

Technical Science, Architecture and Construction

03-09.08

Educational sciences and Psychology

14-19.09

03-09.08

Technical Science, Architecture and Construction

03-09.08

Educational sciences and Psychology

14-19.09

SUBSTANCES: EXPANDING LIMITS OF CURRENT RESEARCH ONTHE MATERIAL KNOWLEDGE ANDINTERACTION DETERMINING OBJECTS AND OFTHE FUTURE OF MANKIND SUBSTANCES: EXPANDING THE LIMITS OF KNOWLEDGE AND DETERMINING THE Physics, Mathematics and MANKIND FUTURE OF

3 stage RATIO BETWEEN THE ROLES OF AN 3 stage INDICATOR OF SOCIAL CULTURE,

INSTRUMENT OF COMMUNICATION, AND RATIO BETWEEN THE ROLES OF AN MECHANISM AND INDICATOROF OFPRESERVATION SOCIAL CULTURE, TRANSFER OF OF INFORMATION IN MODERN INSTRUMENT COMMUNICATION, AND LANGUAGE SYSTEMS AND MECHANISM OF PRESERVATION TRANSFER OF INFORMATION IN MODERN LANGUAGE SYSTEMS 10-16.10

Philology Philology

10-16.10

3 stage stage ISSUES IN DEVELOPMENT OF 3CURRENTS METHODS OF PREVENTION AND

TREATMENT OF DISEASES OF HUMAN CURRENTS ISSUES IN DEVELOPMENT OF BEINGS, ANIMALS AND PLANTS: METHODS OF PREVENTION AND TRADITIONS AND TRENDS TREATMENT OF EXPERIMENTAL DISEASES OF HUMAN BEINGS, ANIMALS AND PLANTS: TRADITIONS AND EXPERIMENTAL TRENDS Medicine, Pharmaceutics / Biology, Veterinary Medicine 02-08.11 and Agricultural sciences Medicine, Pharmaceutics / Biology, Veterinary Medicine and Agricultural sciences

02-08.11

THE POPULATION THEPROCESS MODERNOF CURRENT PROBLEMSFOR IN THE PRODUCTS MEETINGHIGH THE TECH EXPANDING DEMAND OF THE POPULATION FOR THE MODERN HIGH TECH PRODUCTS

3 stage PHENOMENON OF MASS CULTURE 3 stage AGAINST THE BACKGROUND OF

EXPANSION OF LIBERAL PREREQUISITES PHENOMENON OF MASS CULTURE FOR DEVELOPMENT OF PERSONAL AGAINST THE BACKGROUND OF SELF-EXPRESSION FORMS EXPANSION OF LIBERAL PREREQUISITES FOR DEVELOPMENT OF PERSONAL SELF-EXPRESSION FORMS Culturology, Physical culture and Sports, Art History / History and Philosophy Culturology, Physical culture and Sports, Art History / History and Philosophy

10-16.10 10-16.10

3 stage INNOVATIVE APPROACHES TO 3 stage OVERCOMING THE GAPS IN OUR

KNOWLEDGE ABOUT PHYSICALTO AND INNOVATIVE APPROACHES CHEMICAL PROPERTIES OF MATTER, OVERCOMING THE GAPS IN OUR AS WELL AS CONDITIONS OF THEIR KNOWLEDGE ABOUT PHYSICAL AND MEASUREMENT CHEMICAL PROPERTIES OF MATTER, AS WELL AS CONDITIONS OF THEIR Physics, Mathematics and MEASUREMENT 02-08.11 Chemistry / Earth and Space Sciences Physics, Mathematics and Chemistry / Earth and Space Sciences

Website: http://gisap.eu/

Email: office@gisap.eu

Website: http://gisap.eu/

Email: office@gisap.eu

02-08.11

REQUIREMENTS TO QUALITY OF PROBLEMS OF INTERPERSONAL EDUCATION AND THE LEVEL OF RELATIONS IN CONDITIONS OF MODERN PROFESSIONAL SKILLS OF EXPERTS REQUIREMENTS TO QUALITY OF EDUCATION AND THE LEVEL OF PROFESSIONAL SKILLS OF EXPERTS

3 stage stage COMBINATION OF SOCIAL 3 ORGANIC

PARTNERSHIP AND INDIVIDUAL IDENTITY ASORGANIC THE MAIN FACTOR IN ENSURING THE COMBINATION OF SOCIAL SELF-PRESERVATION AND DEVELOPMENT PARTNERSHIP AND INDIVIDUAL IDENTITY OFFACTOR THE SOCIETY AS THE MAIN IN ENSURING THE SELF-PRESERVATION AND DEVELOPMENT OF THE SOCIETY Economics, Jurisprudence and Management / Sociology, Political and Military Sciences Economics, Jurisprudence and Management / Sociology, Political and Military Sciences

24-31.10 24-31.10

3 stage stage OF FUNCTIONALITY, SAFETY, 3FACTORS EFFICIENCY AND AESTHETIC VALUE IN

MANUFACTURING TECHNICAL DEVICES FACTORS OF FUNCTIONALITY, SAFETY, AND ERECTING BUILDINGS: STANDARDS EFFICIENCY AND AESTHETIC VALUE IN AND INNOVATIONS MANUFACTURING TECHNICAL DEVICES AND ERECTING BUILDINGS: STANDARDS AND INNOVATIONS Technical Science, Architecture 02-08.11 and Construction Technical Science, Architecture and Construction

02-08.11