БЛУКАЛОСЬ
песни жёлтого снега
Иван Клиновой
БЛУКАЛОСЬ песни жёлтого снега
iddqd izdat 2019
Книга «Блукалось» является продолжением книги «Варкалось», в неё вошли стишки последних лет с баловством, экспериментами, словесной эквилибристикой и т.п.
18+
Книга распространяется по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 c b И. Клиновой, стихи, 2019 c b iddqd izdat, вёрстка, дизайн, 2019
СОДЕРЖАНИЕ
Аксолотли — 8 Пальпация — 9 Снейромантик — 11 Сорокопут-жулан — 13 Разговор — 14 Who are you? — 16 Orinoco Flow — 17 Чапаев — 18 Тернировка — 19 Шоу — 20 Весна во Гдове — 22 Кончать — 24 Чужие — 25 Поравалитик — 26 Корчи — 28 Наставления сидящему на берегу — 29 Не по Сплину — 33 Нашествие — 34 Содержимое — 35 Теночтитлан... — 37
...пропатчен — 39 Говорят — 40 Джеддак Зоданги — 41 Десять негритят — 42 Амперсанд — 45 Дериваты — 47 Волжский — 48 Кирдык — 49 Брюс Виллис — 51 Зоилам — 52 Йорик — 53 Лытдыбр — 54 Сарынь на кичку — 55 Глючатай — 56 Швы — 57 100 µФ — 58 Променад — 59 Post coitum — 61 Ферштейн? — 62 Правёж — 64 Оффтоп-портрет — 65
Оборзение — 66 Аргентина — 68 Богомол — 70 Не по Шекспиру — 72 Козлодоевым — 73 Таксидермист — 74 Ромбик — 75 Глаголы — 76 Кинескоп — 77 Через всю Австралию — 78 Пусть будет легко! — 80 Ктулхумахия — 81 Акционизм — 88
Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове. Льюис Кэрролл (перевод Дины Орловской) Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка. Лев Щерба Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки. Людмила Петрушевская О, лебедиво! Велимир Хлебников «Сказал». «Сказал». «Сказал». «Сказал». «Сказал». Иосиф Бродский Colorless green ideas sleep furiously. Noam Chomsky
АКСОЛОТЛИ
Мы, аксолотли амбистом, Не дуем в жабры о простом, Нам, чур, покамераобскурней! (читатель ждёт уж рифмы «дурней», а может, политературней, а может... ладно, не о том) Мы – аксолотли амбистом, И все мы ходим под Кусто, И жаждем страньше, страньше, страньше... (читатель ждёт уж рифмы «баньши» иль на худой конец «джуманджи»... да блин, опять я не о том!) Мы – аксолотли амбистом, И не бывает нас густопсовее, живче и махровей! А если кто нахмурит брови, Тот больше нам не брат по крови И может нюхать под хвостом!
[8]
ПАЛЬПАЦИЯ
Распространённая ошибка – думать, будто всё знаешь. Ты не Норвежский Лесной и не Норвежская Лесная. И мне не шибко-то охота выходить на охоту, чтобы домой вернуться лишь с одним убитым енотом, читать кино по нотам, смотреть в окно – панно там, при этом выглядя, как главный персонаж «Идиота».
[9]
Переберу все идиомы, но найду нужный корень, из которого и выращу себя. Я упорен, хотя порою упорот, как насмотревшийся порно с какой-то Сашей Серовой или Ванюшею Дорном. Зрачки расширены, моя сетчатка – дагерротип. Да, я – отчаянный романтик, только закоротит любого, сунувшего в душу безобразные пальцы, и перед входом есть табличка «Здесь опасна пальпация!»
[ 10 ]
СНЕЙРОМАНТИК
Если я с ней – романтик, то без неё – придурок, окурок, брошенный в урну, и карикатура, как будто Карик без Вали, сижу, пока не позвали, в каком-то полуподвале среди неримских развалин. Когда я без, я бездна, позор для рэпа, бездарь,
[ 11 ]
читающий по подъездам за cash и безвозмездно, так грустно, как устав читает юный курсантик. Такой вот без неё я, и только с ней – романтик.
[ 12 ]
СОРОКОПУТ-ЖУЛАН
Как-то вдруг за словом полез в карман. Вынимаю: сорокопут-жулан! Это я, конечно, удачно слазил, И стою, глазею, что тот баран. У меня в кармане так много слов, А достал какой-то болиголов. Ну, и что мне делать-то с этим словом? Ну, куда пристроить такой улов? Эх, стареет добро, молодеет зло... Положу на стол, да под оргстекло, Чтоб служило вечным напоминаньем, Чтобы мне и дальше вот так везло!
[ 13 ]
РАЗГОВОР
Слов случайных и служебных ворох, Как в стакане смузженный кумыс. В броуновских наших разговорах Иногда проскальзывает смысл: Как неуловимое нейтрино, Промелькнёт и скроется из фраз. Мы с тобою – ураган Катрина. Элли, Элли, где же твой Канзас? Точка, точка, палка, огуречик – В Морзе с хрустом входит человек. Но в разломе Сан-Андреас речи Невиновен бабочкин эффект. Вскрыть ещё артезианских скважин, Трубок с кимберлитом раскурить, Чтоб ударом сквошевым расквашен Смысл наконец утратил прыть,
[ 14 ]
Чтобы кристаллической решёткой Затвердел творимый разговор, Чтобы нам был смысл виден чётко, Но не догадались Хиггс и Бор.
[ 15 ]
WHO ARE YOU?
Кто ты такой, чтобы тискать по впискам девок, Дескать, у них слишком мало тоски и гнева, Но оборот ретвитов, как ВВП, Чьё-то безумие сделав своим припевом, Чей-то скафандр превративши в своё купе? Кто ты такой, чтобы сердце со штрафстоянки За 60 секунд угонять под танки, Даже когда дельфинов под кожей нет, Чтобы слова разбрасывать, как в петанке, Целясь в несуществующий кошонет? Кто ты такой, чтобы верить в твою победу? Брод уступает место иному бреду, Где-то в глубинах гугла зарыв ответ. Кто ты такой, мы узнаем, пройдя по следу, Если сумеем взять этот самый след.
[ 16 ]
ORINOCO FLOW
Делаешь селфи в стерильном, как жанр, туалете. В кадре опять обнажённые брекеты жизни: Хочешь – иди через лужу по тощей палете, Хочешь – в маршрутке на поручне резко повисни. Сколько сгущённого света в твоём тетрапаке? Сколько за пазухой лёгких с чужим кислородом? Вольно ль течёт Ориноко в ближайшем овраге? Ждёт ли тебя новый Принцип за тем поворотом? Столько вопросов, но, Сартра в кармане скрывая, Ты и не ищешь ответы, а щёлкаешь вспышкой. Да, хороводовождение – тоже кривая, Но не вывозит, и у телефона – одышка. Хочешь, не хочешь, а выучишь ноты Равеля, Вместе со всеми синхронно скребясь в амальгаму, Если идёт за тобою к вратам Нифльхеля Твой доппельгангер с врождённою бритвой Окка́ма.
[ 17 ]
ЧАПАЕВ
Тачанка запах источала Из точки А до точки Б. Потом тачанку укачало И вспыхнул прыщик на губе. Пока тачанку вычитали Из точки Б в теченье дня, Она в початке и в печали, Запас за пазухой храня Такого запаха, что кони Понаблатыкались блевать, Не отвлекаясь от погони, – Тачанка, чай, не боливар, Не вынесет, по ходу, свинства. Но, пристяжной, не тормозим! Дымится марки Смит-и-Винстон Каурый пулемёт Максим.
[ 18 ]
ТЕРНИРОВКА
Терновский куст меня не умер. Ну, т.е. не совсем убил, А сделал кропалём сильнее, Как дядя Ницше обнищал. Теперь ему я верю швидче, Чем Нотр-Дамусу. Отож! Да только заикаться вычел И путать всяческих словей. Но это лепта! Мне главенчей, Что я сильнее стал. Отныдь Могу накостылякать падлам, Заныкавшим в тернистый куст. Пойду нарвячусь на спартанцев. Те сбрякнут со скалы меня, И я ваще могутным стану. Неубивательным, как Шварц!
[ 19 ]
ШОУ
Сварщик вымыслов и смыслов В гости к Шляпнику пришёл. Ставит в угол коромысло, Моет руки – будет шоу. Позаглянет для сугреву Он роялю под крыло, Приобнимет ёмко деву, Отобрав у ней весло. На весле запилит соло Да на зависть The Битлам, И устроит всем весёлый Шапито-шалман-бедлам. И шарьки пойдут вприсядку, И Алиса запоёт, Призывая к беспорядку Чудеснушчатый народ.
[ 20 ]
Выползень изподкустовый Тяпнет с Кроликом по сто. Соня тоже вставит слово, Пару па вильнув хвостом. Бесконечное паденье Рюмок, нравов и Алис Доведёт стихотворенье От норы и до кулис. Буйство, запахи и звуки По чуть-чуть сойдут на нет. Сварщик вновь умоет руки И зашторит белый свет.
[ 21 ]
ВЕСНА ВО ГДОВЕ
Идут они: она и он. До фени им часы с кукушкой, Как говорил Анакреон И повторял чуть позже Пушкин. Их помыслы пока чисты, Не то, что улицы под ними: Бульвары, тупики, мосты, И так уж бывшие родными, Родней становятся ещё. Смех гулок, как в пустой бутылке, И о плечо искрит плечо, И примагничены затылки. И можно долго продолжать, Писать, витийствовать, калякать Про существительную ржать И отглагольнейшую слякать,
[ 22 ]
И про цепочку двух следов Разноразмерных на асфальте, Про то, что где он этот Гдов, Когда у них весна в Фиальте.
[ 23 ]
КОНЧАТЬ
Чикатило чекает Чикиту, Без конца кастаньетя качучу. Почему не фартит-то джигиту? Потому что кончать лишь обучен. Всех кончать. Но Кончита не вечна. Даже очень, и даже заочно. Не Чикита несётся по встречной В облегающе складчатом пончо, А кончина в обличии Чука, Чингачгука и Чё-не-Гевары. Но молчит чикатилова чуйка: Ждёт Чикиту, готовит фанфары... Вот на этой отточенной ноте Я рассказ и начну, и закончу, Потому что не Труман Капоте, Ровно наоборот – Спиди-гонщик.
[ 24 ]
ЧУЖИЕ
Говорит сержантка Рипли: «Это мы, конечно, влипли. Сколько раз на эти грабли Нам придётся наступать! Умирали, дохли, гибли Путин краб ли, Ленин гриб ли, А в свинцовом дирижабле Мы опять, опять, опять... Баре мы или рабы мы, Но враги неистребимы. Это происки Обамы. Это полный раскардаш! Черноухи Белобимы, Оскорбленья нестерпимы, Не спасут феназепамы. От винта и “Отче наш”!».
[ 25 ]
ПОРАВАЛИТИК Для выполнения продовольственной программы в нашей стране прошу обменять меня на мешок канадской пшеницы. (советский анекдот) Как гражданин и мира, и фейсбука Имею громогласно заявить: Я самый настоящий бяка-бука, Меня уже давно пора валить Хоть багажом, хоть чучелком, хоть тушкой Подальше от отеческих гробов, Чтоб не писал я тут свои частушки Про путин краб и тюбики рабов.
[ 26 ]
Сослать в Канаду или на Аляску, Чтоб я себе рифмовник застудил И не мешал быльём тут делать сказку, И дискурсов зазря не разводил! Креакл креативом всю прослушку Забил. Ну, как тут Родине служить! Хоть багажом, хоть чучелком, хоть тушкой – Вот вам меню меня поравалить!
[ 27 ]
КОРЧИ
Фарфором, гипсом и майоликой Ты притворяешься, пока В ужимках Лёлека и Болека Моя бегущая строка. Я путаю барвинок с гульфиком, Я забываю имена. Пока строка малюткой-смурфиком Из-под тебя ещё видна. И нашим богом, Спиди-гонщиком, Нам раздаются ништяки, Покуда корчи не закончатся На самом краешке строки.
[ 28 ]
НАСТАВЛЕНИЯ СИДЯЩЕМУ НА БЕРЕГУ (стансы)
...сидя на берегу, ждать ледостава, смотреть на снег, нести пургу. Людмила Казарян Неси прекрасную пургу Из юношей в деды, Сиди и жди на берегу Вмороженных во льды Вражин, и сжиженный склероз Пусть охлаждает мозг Не твой, а тех, кто жил тверёз И лайкал сок берёз!
[ 29 ]
Сиди и жди прорух старух, Пока попень крепка. Попокате́петль потух И лава языка Из пасти вывалена им, По трещинкам на ней С трудом читает караим Про иноходь коней. Ты плюй в бусстужие глаза Самуму самому, Но чтобы рядом шла гроза, Не приведи Муму! У ей вольтаж, ваттаж, оммаж – И хрен перешибёшь. Хоть раз не в яблочко промажь И всё – прощай, Гаврош!
[ 30 ]
Сиди и жди, когда Зухра, Гюзель и Гюльчатай Отреагируют на храп И ЖКХ-счета, Когда от них уйдёт кастрат, Гастрит и домострой, И станет стайка лисистрат Им братом и сестрой. Безмен затмения, восход Вручную, солнцеклёш – Всё это будет и пройдёт, Пока сидишь и ждёшь. Вот пал ещё один секам – Ты жив и недвижим. Сиди, гляди издалека И соблюдай режим.
[ 31 ]
На берегу сиди и зырь, Как Нил, Двина, Янцзы Всенаступающую мцырь Несут. Сиди, не сцы! Сиди и жди, пока вокруг Созреет новый враг, Ведь тем и толще Чингачгук, Чем гуще буерак.
[ 32 ]
НЕ ПО СПЛИНУ
Добрых дел масте́р С похмела упрям: Взял и съел блисте́р С шелухою прям.
Сам Луи Пастёр Колдовал над ним: Скальпель был остёр, Полный зал родни, Медикусов рать, Вставили клистир... Не хрен было жрать, Господи, прости! Год давил постель. Всё теперь не так: Добрых дел масте́р – Злых делов мастак.
[ 33 ]
НАШЕСТВИЕ
Паки-паки-стан. Иже херувимы. П’ушто на пушту непереводимы пришлые грачи, дойная берёза, пенная слеза, стразики мороза, вольница дышать, широта отдушин, внешняя гроза, теплота под душем, навесной закон, матерный курсив на доме за углом... Смерть неинвазивна.
[ 34 ]
СОДЕРЖИМОЕ
У меня в кармане кран, Маленький, подъёмный, И вчерашний таракан, Дохленький и стрёмный, Пара съеденных конём Пешек рыжей масти И записка «Не вернём!» Для какой-то Насти, Ну и эльмовы огни, Противотуманны – Много всяческой фигни У меня в кармане.
[ 35 ]
А в другом кармане – трос, Кабельтовых десять (только, где он раньше рос? и на кой он здесь, а?), Ладно, хрен с ним, вот ещё Снежколёп, ледянка, Восемь косточек от счёт И деталь от танка, Плюс рецептик от Бурды, Крановщик от крана – Много всякой ерунды У меня в карманах.
[ 36 ]
ТЕНОЧТИТЛАН...
В таблетки Нео расфасован выбор. Вступил в права – и сразу катафалк. И даже если чудится главрыба, То, приглядевшись, видишь абырвалг. Прогорклый мозг, развалины извилин, Без воздуха застывшая листва, Не подберёт и на зелёной миле Вопрос ребром к ответу «сорок два». Грядущие пацаки и чатлане, Арзаки и менвиты блогосфер, Не выбирали жить в Теночтитлане. Кого спросить: кто виноват? ке фер? Лишь Сара Коннор от судьбы уходит, Зажав чеку то в жмене, то в горсти. Она живёт в своём исходном коде, И с нашим этот софт не совместим.
[ 37 ]
Покуда в море брошенная сдача К нам не вернётся жемчугом в крови, Мы так и будем тинаканделачить Про корабли, лови их, не лови.
[ 38 ]
...ПРОПАТЧЕН
Теночтитлан пропатчен. Исходный код Не был утерян теми, кто непоседлив. Мы разорвали все временны́ е петли, Время спокойно может идти вперёд. Наша работа не каждому по плечу: Время же тоньше сказочной амальгамы. Нам присылают короткие светограммы С дальней звезды по направленному лучу С просьбой о помощи. Мы помогаем всем, Кто накосячил, errare humanum est ведь. Полным рабочим набором оккамолезвий Можно решить на раз-два дофига проблем. Главное: помнить, что, сколько бы ты планет Ни облетел, наше время везде линейно; Не превращать темпореллы в бутылки Клейна... Главное: помнить! Важней ничего и нет.
[ 39 ]
ГОВОРЯТ
говорит Маасдам Муаммару говорит Массолит Мастроянни говорит Муссолини мормону говорит муад’диб дромадеру говорит Мирмидон дармоеду говорит Ростропович старпёру говорит перестарок Стар Треку говорит Пастернак Эду Старку говорит Страдивари кадавру говорит какодемон Дамоклу говорит Россинант тассеракту говорит Лепорелло Семарглу говорит Гильгамеш оглашённым говорят говорят говорят
[ 40 ]
ДЖЕДДАК ЗОДАНГИ
30 секунд до Марса с примесью Канье Уэста – Шесть с половиной минут разговора с самим собой. Жизнь без прокрастинации и протеста Кажется невозможной, как «боже мой» В чёрствых устах заядлого атеиста. Девочка Элли, где ты? Домик твой унесён, А робот, произносивший «астелависта», Ходит за мной по пятам, вспоминая всё. Выжить? На выход? На местности нет привязок. В линиях улиц виден мальтийский крест. Убереги нас Джон Картер от этих сказок! Если свинья и выдаст, то бог не съест. Мне всё это видно в дыру в потолке яранги, Ведь кто-то же должен смотреть без конца муру. На розовом танке въезжает джеддак Зоданги В разрушенный Гелиум... Скоро и я умру.
[ 41 ]
ДЕСЯТЬ НЕГРИТЯТ 1. Погиб поэт на ровном месте. Пал: ни тудой и ни сюдой. А не ходи к чужой невесте Балдой! 2. Погиб поэт. В похабном жесте Застал его старик-менгрел. И больше я подобной жести Не зрел. 3. Погиб поэт. На зюйд-зюйд-весте – Рука, на норд-норд-осте – тыл. Палёный, видно, в Бухаресте Тротил.
[ 42 ]
4. Погиб поэт, успев к сиесте Зачистить мир, где жил Чужой. Гроб, флаг и залпы. Честь по чести. Enjoy! 5. Погиб поэт. Не весь. Хоть взвесьте! На месте и душа, и стул. Ведь я все семь его отверстий Заткнул. 6. Погиб поэт на первом квесте, О сталактит расшибши лоб. А я же говорил: «Не лезьте! Шелоб!»
[ 43 ]
7. Погиб поэт, не вынес лести, Похвал, сюсюк и обнимак. Ну, и не надо было тестить Форшмак. 8-9. Погиб поэт и стал «груз 200». На грудь-то принял, а вот жим... Полез помочь. Теперь мы вместе Лежим. 10. Погиб поэт... А вот едва ли! Он жив и ездит на «пеже». Везде его прилюдно хвалит ПЖ.
[ 44 ]
АМПЕРСАНД
За всю свою бессмысленную жизнь Ты ни одну не выучил команду, И сколь ни ерепенься, ни ершись, А нечего добавить к амперсанду, Который ключ скрипичный заменил На нотном стане папиллярных линий: Не ты ушёл с орбит своих светил, Светила превратилися в эриний. Дави, дави на скользкую педаль Негужевого транспорта – орга́на, Пока невыразимая печаль Не вскроется, как паспортная рана, И не предъявит полные права На каждый шаг никчёмной жизни разом: Не ты расслышал, как растёт трава; Трава твоим заслушалась рассказом.
[ 45 ]
Но только боль возможна поперёк, Всё остальное – вдоль и по теченью. Ты никого не выжил, не сберёг, Ты был подобен странному растенью, Ползущему во тьме больших корней К чужим бокалам, полным саперави: И нету нот ни чище, ни черней, И к амперсанду нечего прибавить.
[ 46 ]
ДЕРИВАТЫ
Мы деванагари ли дериваты Иль выдерег владельцы – всё равно Набиты чучела несладкой ватой И в Волги влог впадать заведено. Из уст они передаются в устья, Слова, какие мозг-мизгирь сгноил, Охолонув, опнувшись в захолустье, Поднявши с доньев первозданный ил. Пробелы смысла в сумерках просвета Прочесть нельзя ни вслух, ни наизусть, Поскольку обойтись без изафета Не могут Магомет и Иисус.
[ 47 ]
ВОЛЖСКИЙ
Дубляж, бубнёж и прочие субтитры, Ночной сеанс ремастеринга звёзд, И лишь Марию Магдалину Дитрих Не исцелит от бесов мистер Фёст. Уснул тапёр, «Тархуном» залит клавиш За горизонт спускающийся ряд. Кого ты пригласишь и обезглавишь, Заранее тебе не говорят, И ты идёшь встречать ближайший поезд, Ловить коляску, кольцевать шоссе, Как человек, нажавший кнопку «поиск», Но спутавший глиссаду и гляссе. Пусть наизнанку наволочка ночи, Но зрители простят и этот ляп, Поскольку сами светят, что есть мочи, И временна́я вре́менна петля.
[ 48 ]
КИРДЫК
Всё у меня хорошо – с головой проблемы. Психика явно готова пойти вразбрызь. Стоявший на стрёме не уберёг триремы. Эй, Терминатор, вернись же за мной, вернись! Сны почему-то всё время – в чужую руку. С книжкою Карнеги влезу ли на карниз? Дайте Емеле джина, а Вольке – щуку, Чтоб наконец-то исполнился мой каприз! Воздух меня не выдержит – я не верю. Даже в себя, а уж в Боженьку – вообще. Мир-то поймает. Заметит ли он потерю? Я же не Нео в чернющем, как мысль, плаще. Всё у меня хорошо, только нервы шатки: Словно шумел камыш и шипел шашлык. Хочется дать пинка небольшой лошадке, Той, что, везя калым, привезла кирдык.
[ 49 ]
Штурман, приборы? Двести. Взавый – приборы! Взвоют моторы от горечи и тоски. Хаосы, вирусы, счётчики, коридоры – Это реальность, точнее, её тиски. Всё у меня хорошо, я нужды не знаю. Лишь по-большому, по-маленькому – и всё. Но почему я так долго иду по краю Поля ржаного и кто же меня спасёт? Нет никого. Терминатор давно заржа́вел. Сам у себя и стою, как дурак, над душой. Там хорошо, где нас нет. Например, в Варшаве. И у меня – не отлично, но хорошо.
[ 50 ]
БРЮС ВИЛЛИС
В противовес противогазу Нагромоздя агуромазд, Пусти слезу и метастазу, Покуда сон ещё клыкаст. Когда презерватив ребристый Забудут вынуть из гуся, Супер-Матисс супрематиста Заборет, паспорт не спрося. Но запах выскользнет, извилист И уробо́рост, и горазд, И встанет в пыльный рост Брюс Виллис Над горкою агуромазд.
[ 51 ]
ЗОИЛАМ
Черубина точит керамбит. У неё который день бомбит: Чтоб им всем искалось и кололось! «Будет вам и эндшпиль, и гамбит, И опустошу брюшную полость! Вскрою от пупка до кадыка: Полюбуетесь на потрошка! Бойтесь, критиканы и зоилы! С кровью выйдет красная строка, Хватит и терпения, и силы! Прячьтесь, прячьтесь, я вас всех найду! В оба места вставлю вам звезду! «Черубина де Чикатилита» Будут называть меня в аду, И острей не будет керамбита!»
[ 52 ]
ЙОРИК
Я пил из черепа мате И думал с теплотой, Что сколь бы Йорик ни ацтек, А умирать – отстой. Пока напиток мой горяч И полон калебас, Я откажусь, когда палач Вдруг пригласит на вальс. Я пил, и пью, и буду пить, Я подобрал бар-код, И ариаднутая нить Меня ведёт в обход, Я всё брожу по краю ржи, Мотнёй своей звеня... Бомбилья, милая, держи, Над пропастью меня!
[ 53 ]
ЛЫТДЫБР
Мне на плечи кидается фейк-волкодав, Но не влог я веду, а дневник, И, по самый кадык рукава закатав, В мироздание нежно проник, Словно хилер с далёких, как ерь, Филиппин, И какую бы херь ни писал, Мысль моя воспарит, как стальной цеппелин, А затем выйдет шумно в астрал, И устроит в астрале большой тарарам, В ноосфере подымет волну, Конкурентов-ушлёпков пошлёт всех к ерáм (там ещё и бонмо я вверну). Фейкам – бой! Все цитаты и сноски – из книг. Я велик, даже череп мне жмёт, Потому что не влог я веду, а дневник, И меня только равный заткнёт.
[ 54 ]
САРЫНЬ НА КИЧКУ
Как сарынь на кичку и саранча, Чей-то голос рубит язык с плеча, Ни одним махаоном не побивахом, И башка летит башлыком бренча, Бровь себе рассеча о шальную плаху. Зарастёт зарёю и снытью впредь, Не сумев сморгнуть одесную мреть В перемёты гербарию, декупажу, Чтоб сырую землю дыханьем греть Час быка ли битый, аль третью стражу. Но покуда Ко́нвей ведёт конвой, Генератор глайдеров как живой – То идёт, не качаясь, то смачно кычет, То качнёт всклокоченною кормой, В новый рейд уходя изо всех кавычек.
[ 55 ]
ГЛЮЧАТАЙ
заглючили уключины у чёлна гюльчатай а чайки позакручены а впереди чита молчит анчар замученно читай не причитай но вспучены уключины у чёлна гюльчатай уключины колючие и чёлн феличита и по такому случаю скончалась гюльчатай
[ 56 ]
ШВЫ
Морозко танцует мазурку На резком, как сурик, снегу. За талью притянет Снегурку, Снегурка в ответ – ни гугу. Морозко прохладные речи Нашепчет ей прямо в ушкó, А ей и ответить-то нечем – На губках полсотни стежков. Морозко попытку поддержки Предпримет – вот тут и капец! Снегуркины губки-пельмешки, Хрустящие, как леденец, Ка-а-ак врежутся в локоть Морозко, Ка-а-ак лопнут стежки... И опять Снегурка без визга, без лоска, Но веское выскажет «блядь!».
[ 57 ]
100 µФ
Свет фонарей – что разженили чай, И в воздухе зависшие гранаты Шмелей не манят. Стыдного ключа Не имут ноты, в чартах виноваты Не более, чем в смерти – виноград, Пошедший горлом, но не тем, а этим: И только мы остались тут и бредим, И ёмкость бреда – 100 микрофарад. Но кто идёт дорогой не прямой, Тому и география квадратна: Бросается под ноги шар земной, И вот на попе, как на солнце, пятна. И спешно поседевшие шмели Летят под крону чёрному бонсаю, Который шепчет: «Всё, я испускаю Последний свет на корюшке земли».
[ 58 ]
ПРОМЕНАД
Всерьёз нагуталинив губы, Вразнос напудривши носы, Айда гулять, мои суккубы Нечернозёмной полосы! Айда плясать лихие танцы От Ника Кейва до Метлы На острой грани декаданса, На самом кончике иглы! В горниле дьявольской «шизгары» Переплавляются миры: Сдавив баррэ гортань гитары, Меняем правила игры. Айда, чирлидерши Нирваны И чичисбеи Кортни Лав! Давайте грабить корованы, Звезды позорной не снискав!
[ 59 ]
Скажите «на́ хрен!» карантину! «Долой!» – унынью и тоске! Давайте жить на всю бобину, Покуда опиум ни с кем! Довольно портить нам малину, Вносить разлад, расклёш, раздрай! Тоски и так, как гуталину. Айда гулять! Нам нужен драйв!
[ 60 ]
POST COITUM
Я – известный словоблуд. Раззудив словесный уд, Я пишу на покрывалах Сперметафоричный труд! Словоблуд и златоуст! Сам с себя я прусь, как Пруст! Опосля ж соитья всяка Тварь испытывает грусть. Я – как все, я – тоже тварь. На лицо находит хмарь Опосля словоблужданий... Нет уж! Кончил и кемарь!
[ 61 ]
ФЕРШТЕЙН?
Фея к Золушке приходит С маской сварщика под мышкой, Жарко дышит перегаром, Заговорщицки шепча: «А давай тебе карету Сварим из металлолома? А коняшками побудут Федька с Витькой, два хрыча. Пусть они тебя прокатят До Икеи и обратно. Там диваны, интерьеры, И раздолье – каблучкам. А не то, как Мила Кунис, Та, которая Юпитер, День волохаешься каждый От толчка и до толчка.
[ 62 ]
Только помни: Федька с Витькой С той сивухи трёхлитровой В сивок-бурок превратятся До полуночи. Ферштейн? Так что, как бы ни хотелось, А придётся возвернуться. Да и... встретишь там кронпринца – Пусть заплатит за кронштейн!»
[ 63 ]
ПРАВЁЖ
Улочек промеж Выйдешь на правёж, Сам себе помреж Сам себя помрёшь, Перейдя рубеж В танце солнцеклёш, И затянет брешь Так, что не поймёшь. Будет кешью беж, Будет мир пригож. Сам себе помреж, Сам себе пиздёж.
[ 64 ]
ОФФТОП-ПОРТРЕТ
Манкируя афтепати, Напишешь оффтоп-портрет, И скажут: «Ты, видно, спятил – Выпячивать этот бред!» Но я это не случайно, Не с бухты, не от балды... Я вижу оскал скайлайна И кариеса следы. Запечатлевая эту И прочую красоту В отмазках оффтоп-портрета, Я не подвожу черту, Я не составляю чарты И не раздаю наград. Всего лишь тасую кадры, Доставши афтеппарат.
[ 65 ]
ОБОРЗЕНИЕ
Мы извлекали боль из-под стола, Мы излучали воздух понаслышке, И жизнь себя квадратнее вела, Не пряча волосатые подмышки. Покуда обесцвеченным теплом Не покрывались нивы и напевы, Мы думали, что нам не поделом И что у нас прекрасно львины зевы. Но каждый раз вгрызаясь в удила, С усилием распахивая шоры, Мы извлекали боль из-под стола, Как амбюшуры снявшие мажоры. И постепенно вызрев и взопрев, Отдавши дань одежде и одышке, Пускали всё и вся на обогрев, Но излучали воздух понаслышке.
[ 66 ]
Так, день за днём сминая в нежный ком, Жизнь становилась выпуклей, овальней, И всякий, кто не с нами, был влеком Рассчитанной на всех избой-читальней. Но нивы и напевы подвели, И оборзевши, мы преобразились, А наши лодки сели на мели, Где нас уже и поджидал Озирис.
[ 67 ]
АРГЕНТИНА
Негра манит Аргентина, А поэта – Аризона, Но его из карантина Вряд ли выпустят. Резонно. Он же неблагонадёжен, Вряд ли платёжеспособен. С ним бы надо быть построже, Розог выдать и колдобин, Чтоб забыл, такая цаца, Как мечтать об Аризоне, Чтоб хватало и эрзаца (променада по промзоне), Чтобы жизнь казалась раем – В шалаше, да у Разлива, Чтобы жил счастливым Каем, Не писал стишков тоскливых
[ 68 ]
И не портил нам картину, Где все счастливы, писака! Неграм этим – Аргентину, А поэту – дулю с маком!
[ 69 ]
БОГОМОЛ
Богомол пред Богом мал: Богомольчик, богомальчик Так старательно камлал, Что его мне было жальче Всех, кто, Богом обуян, В экстатическом угаре За баяном рвал баян, Будто весь наскипидарен. Богомол же тих, но лих. Измельчал, не измочалив Ни молитвы, каждый стих Был в его устах печален И величествен, пока Бог, комолый, молчаливый, В виде богомотылька Не прервал его молитвы.
[ 70 ]
Богомол, перемолов Мотылька, перемантулив Свой намоленный улов, Крутит мне и небу дули: Вот вам Бог, а вот обол. И закончилась настолка, Потому что богомол Оказался богомолкой.
[ 71 ]
НЕ ПО ШЕКСПИРУ
Не светят зенки из-под дряблых век, Губёшки недостаточно красны, Лепёшки сисек, бледные, как снег, В волосьях грязных всюду колтуны. С помойки розы (где б ещё их взять?!) – Той, чьи все маты знаю наперёд, Кто пахнет не шанелью номер пять, А смесью пота с перегаром прёт. Ну да, её прокуренный басок Не спутать с Миррой, мать её, Матьё, А никогда не стиранный носок Божественность ничем не выдаёт. Но так бы взял да и зашанувал, Когда поллитру тащит к нам в подвал.
[ 72 ]
КОЗЛОДОЕВЫМ
Стояк ценился испокон. Бывало, выйдет на балкон В одной ночнушечке «джульетта», А там какой-нибудь чудак, Сложил гитару на стояк И песни ей поёт – «про это». Она, прикидывая, ждёт, А он поёт, поёт, поёт, И чем длиннее серенада, Тем выше крепость стояка, И тем вернее чудака Ждёт благодарность и награда. Но недопевших чудаков Другой балкон пригреть готов, Ведь вовсе не в размере дело, Не в длительности стояка, А чтоб от рук до языка – Всё применял чудак умело!
[ 73 ]
ТАКСИДЕРМИСТ
Я сделал чучело Ждуна И мной упорот лис. Я самый аццкий сотона. Кто я? Таксидермист.
На глобус Гондураса я Натягиваю сов. Без мёртвых косы не стоят – Чай, не музей Тюссо. Я сам на чучело похож Из палок и нолей. А ты попробуй раскукожь, Кого скукожил Блейн! Вот так всю жизнь и проживу, Но, что ни говори, Хотел бы я иметь сову Без глобуса внутри.
[ 74 ]
РОМБИК
Ходит-бродит невесёлый зомби, И во фразе «я люблю тебя» Вместо сердца он рисует ромбик, Будто насмехаясь и грубя. И его корявые граффити В опустевшем городе – везде: На асфальте, кирпиче, граните, – На любом попавшемся холсте. Ну и что, что сердце угловато: Больно, даже если не кровит. И непреднамеренный новатор Продолжает поиски любви.
[ 75 ]
ГЛАГОЛЫ
Говорить – поскольку ещё способен. Умирать – поскольку давно пора. Только Кристофер, мать его этак, Робин Всех найдёт отсюда и до утра. Вспоминать – сусеки полны картинок. Поступать – движение, Кеттлер, жизнь. У Лоретти, мать его, Робертино Все слова – не мальчики, но мужи. Починять – не примус, так балерину-с. Почитать – не бога, так пятерню. Если не полюблю, вероятно, двинусь, Но Васильева Сашу не обвиню. Но когда говорить не имеет место, То Лоретти с Робином пьют коньяк И Васильев как человек-оркестр Им играет сальсу и краковяк.
[ 76 ]
КИНЕСКОП
У интроверта глючит интрофейс: Картинка мира – рябью и муаром. На кинескоп дохнёт аптекарь Цейс Настоянным на спирте перегаром, И трёт ворсистой тряпочкой, и трёт... Ни ясности, ни чёткости, ни смысла. Никак не удаляется налёт Уныния, и Матрица подвисла. Перегрузить? Но где найти «reset», Ни Урри не ответит нам, ни Сири. И Вавилон уже не ловит сеть, И рыбка уплыла на все четыре... И остаётся только рыбий глаз Испорченного напрочь кинескопа, Где outro-верт вдруг завершит рассказ, И Пересвет заборет Недокропа.
[ 77 ]
ЧЕРЕЗ ВСЮ АВСТРАЛИЮ
Уходи из города на попутках, Убегай, пока не растратил гнев: Слишком мало повести – в незабудках, Слишком скован будешь – обледенев. На коньках заусенцы, в кармане рында, На груди наколотый Буссенар Не дают забыть, что бывает стыдно Только тем, чей выдох – угарный пар. Если смех, краснея и пунцовея, Всё никак не впишется в схиму схем, Прилетит на помощь зубная фея: Выбьет пару сбоку, и нет проблем. А поскольку доктор к тебе не едет, Вытри сопли кошкой и дуй в дуду, Чтобы всем на свете хватало меди Хоть на тазик «Цезаря» раз в году.
[ 78 ]
Даже если градусник не оттает, Буссенар, наколотый на груди, Разморозит сердце – кусок минтая – Сунет в руку, скажет: «Давай! Иди!»
[ 79 ]
ПУСТЬ БУДЕТ ЛЕГКО!
Из эукариот – в прекариат Шагает пионерский наш отряд. Давай, скажи: кому ты нахуй нужен?! Стране ли, государству ли, родным?.. Но из-под рук сбегают валуны. На шее затяни петлю потуже! Ну, сколько ты ещё готов прожить, Взвалунивая в гору миражи, В которые не веришь ни на Йоду? Ну, день. Ну, два. Ну, месяц, наконец! А после всё равно тебе пиздец! Лишь так осуществишь свою свободу. Говно – стишок. И даже не стишок – Комок на ритм намотанных кишок, Хреновой сублимации спущёнка. Сначала умираешь как поэт, Потом, найдя удобный табурет, – Как человек. Убей в себе ребёнка!
[ 80 ]
КТУЛХУМАХИЯ
Кто мы такие, чтоб нас переспрашивал ветер?! Вертелом в Вертера вечером вверчивал... Что-о-о?! За перебои с тоской здесь никто не в ответе. Чуть перебрал, как Кобейн, и, вестимо, хэдшот. Жизнь напрягает все мускулы, силясь поддаться. Кто мы такие, чтоб нам, как тогда, проиграть?! Ты препираться собрался с другим папарацци?! (нервно и косо поправлена русая прядь) С сумочкой «Жгуччи» под мышкой, а может, под жаброй Некто выходит из сумрака в морок мирка... Тут возникает тентакль (что в рамках поджанра) И предлагает уже порешать в два курка. Кто мы такие? Ковбои, как в Иствуде – вестерн? Верой и правдой разорванный надвое флаг? Странный урод, что внезапно двенадцатиперстен, Пробует нас поскорей совратить и в овраг.
[ 81 ]
Кто мы такие? Двойной разбодяженный Будда, В паре с «Кровавою Мэри» дающий столбняк? Лагерь таких пересыльных на три атрибута (первый, второй и который внезапно обмяк) – Это ещё не толпа, не потоп и подавно; Это ещё и не город, а только острог; Это ещё не Оттава, а только Оттавна Оттовна (тот ещё шрёдингеровский сурок). «Кто мы такие?!» – синхронно кричащие в небо, Два силуэта на фоне сермяжной Руси, Вставшие против Аида и брата Эреба, Взглядами просят друг друга, мол, в рай отпусти. Нет никакого вчера! Да и завтра не будет! Мыслит ли всякий тростник в середине скирды?! С этим идите, вон, к Бауэру, Иегуде! Он вам расскажет, почём человеческий дым.
[ 82 ]
Да и сегодня... Какое тут к чёрту сегодня – Не дожидаясь, уже подвожу и черту, – Если на фейсе – фирстиль, под капотом – Капотня (кто за Уралом, те лучше поймут про Читу)! Кто мы такие?! Кто сразу, как только, так: «Ктулху фхтагн... Ой, что́ я?! Помилуй, приди и спаси!»; Кто, как приспичит, так сразу ни слуху, ни духу, Сколь ни ищи, ни свищи по просторной Руси. Кто мы такие?! Кто сразу, как только, – так точно! – Исподтишка доставая духи с козырьком, С чувством не локтя, а даже уже локоточка: Мы, мол, всё сделали так, как сказал военком. Два закадычных, работающих сверхурочно? Два кочегара – в поту: понедельник, четверг? Два Козлодоева, что по трубе водосточной, Смачно сопя, проползают: кто вниз, а кто вверх?
[ 83 ]
Свет, отторгаемый белой стеною палаты? (Ктулху, вдруг вынувши втулку, воззрился на нас: этот – патлатый и этот – такой же патлатый, каждого можно, хоть завтра, на иконостас) Выживи! Вызубри!! Выгрызи!!! Вырвись из плена, Где на тебя только барин в глазок зырк да зырк! Встань же с колен, говорящее с жаром полено, В дело пусти возле сердца носимый газырь! Ну же, давай! Но стреляй непременно дуплетом, Чтобы и Кеннеди мёртв, и в затылке – дыра! Стоило ли становиться настолько поэтом, Чтобы до одури быстро дойти до одра́! Каждый, кто занят бывал кругатурой квадрата, Знает, откуда всегда возникает вопрос «Кто мы такие?!» Но оба пустые, ведра-то, На коромысле у бабы, готовящей вброс.
[ 84 ]
Каждый пытается перебороть свой же ужас, Только чтоб ужас снаружи не сметь замечать, Морзе-Бестужева азбуку вдруг обнаружа, Где-то чуть выше локтя и чуть ниже плеча. Каждый пытается выжить, не офхтагновиться, Выйдя из Углича и направляясь в Саров. Саша, которая та ещё бортпроводница, Как «Будь готов!» произносит своё «Будь здоров!» «Сколько же их на игле! А на кончике кия?!» – С шеи ноги вопрошает, чихнув, голова, – «Это не сложный вопрос, а вот «Кто мы такие?!» – Много сложней. Хоть в квадрат возведи 42, Хоть трижды в куб, хоть в тредециллионную степень, А всё равно не достаточно точный ответ. Датчики шкалят и у КГБ, и в Госдепе. Скорость превысив, летят полиграфы в кювет.
[ 85 ]
Гарлем раскрылся ли перед Иезекиилем, Или Капотня, летящая из-под копыт, Но тетраморфы лежат, им – шесть футов под килем (семь – это если за употребленье и сбыт методов по рацмышленью над рацпредложеньем), Но и они не дадут полноЦЕРНый ответ, Бомбардируя частицами Бога мишени, Кои два мальчика держат – поэт и поэт. То ли щиты, то ли попросту фестские диски, – Эти мишени не могут помочь никому. Если же в рисках там и зашифрованы риски, Явно не те, что украл, выпил – быстро в тюрьму, Что-то серьезней законов а-ля Хаммурапи, Что-то сложнее розеттских подводных камней... И, не врубаясь в сверхсхемность, глядит хмурый яппи, Как раздвоилась тропа и с вопросом – ко мне.
[ 86 ]
«Кто мы такие?!» – кричит осиамевший Янус. «Кто мы такие?!» – в пандан доппельгангер кричит. «Я породил, я убью, я один и останусь», – Оба в запале кричат, но они – кирпичи Каждой стены: Мавзолея, Пинк Флойда и Плача. Это на их же осколках потом имена Будут писать повзрослевшие дети, не пряча Аэрозольных баллонов, набитых сполна Верой и правдой, что «кто-мы-такие» в ответе За превращение шторма в чуть слышный сквозняк. Кто мы такие, чтоб нас переспрашивал ветер: «Что вы сказали?.. ...Граффити? ...Да просто мазня!»?
[ 87 ]
АКЦИОНИЗМ
Варкалось. Год спустя я вышел на подмостки И, приспустив штаны, на свеженьком снегу Вновь начертал, что мы по-прежнему подростки, Мы – бунт и спермото... А больше не могу Ни капли нацедить. Хотя, казалось, выпил Достаточно, но вот – не дописал строки. Пристыженный, стою и прячу гордый вымпел. Не ешьте жёлтый снег! Не ешьте, дураки!
[ 88 ]
https://vk.com/iklin https://www.facebook.com/klinovoy https://iklin.jimdo.com/ поддержать автора: банковская карта: 4276 3100 3490 3023 яндекс.деньги: 4100 1103 4339 0793
Иван Клиновой
БЛУКАЛОСЬ песни жёлтого снега
авторская редакция вёрстка: iddqd izdat электронное издание создано: 04.09.2019 гарнитура: luna sans тираж: ∞ заказ: 002
