exclusive life
Текст: Елена Полякова
человек веры
«Раньше был алкаш и торчок, а теперь боксер и качок», – так начинается песня «Светлячки» группы «Ляпис Трубецкой», что в полной мере отражает произошедшие с ее автором перемены. В свои 38 он выглядит явно лучше, чем в славные 90-е. И хотя стеб и треш все также являются отличительной чертой «Ляписов» (за что мы их и полюбили в свое время), Сергей Михалок с презрением отзывается о своем прошлом и практически никогда не исполняет старые песни на концертах. Он ведет затворнический образ жизни, изучает мистические учения и философские труды, занимается боксом и стесняется первым заговаривать с девушками. XXL: Планируются ли какие-то мероприятия, посвященные 20-летнему юбилею группы? Сергей Михалок: Какому юбилею? «Двадцать лет в рок-н-ролле» – так можно сказать разве что обо мне и о некоторых участниках коллектива, а вообще наша группа молодая и новая. Я не хочу никаких юбилейных торжеств. Да мне и стыдно было бы их проводить, ведь это не повод. XXL: Говорят, в здоровом теле — здоровый дух. После того как начали заниматься спортом, вы стали духовно богаче? Может, даже обратились к религии? С. М.: Да, я интересуюсь религией, но, помимо этого, я также увлекаюсь мистикой и эзотерикой. Другой вопрос, что я далек от всяческих штампов и канонов. Я скорее не религиозный человек, а человек веры. Мне чужда церковная система. Я религиозен в своей личностной концепции. Верю, что можно жить в мире, быть радостным и счастливым, при этом не забывая об удовольствиях. Я такой себе эпикуреец, 68 X XL.UA
февраль 2010
Грек Зорба. Считаю, что нужно пить вино, любить девушек, заниматься спортом. Душа вечна, а тело бренно. Поэтому нужно его поддерживать. Я занимаюсь спортом, передвигаюсь по городу на велосипеде, ем здоровую пищу, получаю от этого удовольствие и уверен, что это не грешно. Личность в современном мегаполисе и вообще в цивилизации, несмотря на кучу соблазнов и развращенности, может остаться цельной и правильной, и не нужно будет уходить ни в какой монастырь. XXL: Что помогло вам оставить алкоголь и наркотики в прошлом? И как вы пришли к такому решению? С. М.: Когда меня спрашивают об этой метаморфозе, которая произошла в моей жизни, и просят поделиться опытом, я не знаю, что на это сказать. Ведь это исключительно мой опыт, и он сугубо индивидуален. Он может лишь показать человеку, что он тоже способен найти свой путь и свою формулу. Мне, видимо, нужно было опуститься на самое дно, чтобы как следует оттолкнуться от него и вынырнуть над водой, как дельфину. Иначе я бы не смог подняться. Нужно было дойти до этого катарсиса, превратиться в овощ, чтобы понять, насколько все-таки прекрасно быть человеком. Но в моем опыте столько личного, о чем я никогда не расскажу. Я не хочу раскрываться до конца. Это опасно. С одной стороны мне твердят: «Ты публичный человек, ты должен рассказать о своем опыте, ты можешь этим кому-то помочь», но с другой, я осознаю, что нужно уметь защищать себя в социуме. Я не очень понимаю людей, которые выворачивают душу наизнанку с экранов телевизоров. Они раскрываются не в реальном мире, а в квазимире, очень далеком от настоящей жизни. Это придуманный
мир, в котором мы рискуем создать из себя каких-то големов, а не настоящих людей. XXL: После тотальной метаморфозы, произошедшей с вами, вы по-прежнему отрицаете институт брака? С. М.: Скажем так: я свободен от семейных уз. Мой образ жизни – это затворничество, и жить со мной рядом невыносимо тяжело. Несмотря на то, что я говорю об эпикурействе, об опыте эмпирического познания, я уже несколько лет в быту живу достаточно аскетично. Езжу на тренировки, катаюсь на велосипеде, читаю книги и смотрю непонятное кино. Я не хожу в кафе и на вечеринки. Меня перестали звать на дни рождения. Плюс постоянные гастроли. Согласитесь, быть женой такого человека – это серьезное испытание. XXL: Расскажите немного о своем сыне. Вы узнаете в нем себя? С. М.: Сын для меня сейчас – это самый близкий человек на свете. Я с ним говорю об очень многом, и он делится со мной тем, чем не поделится ни с кем другим. Ему интересно со мной дружить. Не быть сыном, не быть младшим, а именно дружить. Даже если мы входим в фазу конфронтации, то это дружеская конфронтация. Он часто просит у меня совета, и я чувствую себя его духовным наставником. Но все нужно делать очень аккуратно. Ему 14, и это такой возраст, что если на чем-то сильно настаивать, то можно получить обратный эффект. Я знакомлю его с музыкой, которую люблю, а он приносит мне слушать то, что нравится ему. И нам интересно вместе. XXL: Вам легко удается находить общий язык с людьми? С. М.: Не знаю. Думаю, да. Просто я воспринимаю людей такими, какие они есть, и не пытаюсь никого переделать, потому что это опасно. Другое дело, если люди оказываются в моей жизненной коммуникации, то они сами меняются, как и я. Мы все меняемся:
Фото: ТО «Дети Солнца»
Он на собственном примере показал, что меняться никогда не поздно. Сергей Михалок из трогательного простачка с жалостливыми песнями превратился в маскулинного анархиста-обличителя, разом перечеркнув все то, что сделало его известным.
Современные селебритис – это смешно, нелепо и некруто. И мы должны об этом говорить и смеяться над этим, может, тогда что-то и изменится
кто-то физически, кто-то ментально. Вранье, когда люди говорят, что нужно оставаться самим собой до конца. Это невозможно. Другое дело, что когда, например, ребята из группы, с которыми мы много дней и даже суток проводим вместе, как-то интуитивно меняют свое поведение, чтобы не раздражать друг друга. Мало того, тот материал, который мы сейчас играем, требует определенной музыкально-меломанской подготовки. Нужно слушать много музыки, чтобы получался процесс сотворчества. И без всяких моих требований как художественного руководителя, ребята сами меняют себя в лучшую сторону и растут. XXL: Наверное, каждому человеку присущи различные комплексы и страхи. Что вы можете рассказать о своих? С. М.: Вы знаете, комплексы иногда помогают. Я два раза лежал в сумасшедшем доме и встречал много людей с парадоксальным мышлением, которые для меня были абсолютно нормальными. Поэтому когда мы говорим слово «комплекс», я не очень понимаю, о чем речь. Некоторые комплексы – это просто результат хорошего воспитания. Есть приобретенные рефлексы у людей, которые тоже считают комплексами, например, когда говорят: «У тебя комплекс, ты не можешь первым заговорить с девушкой». Но я не считаю это комплексом. Половине идиотов именно этого «комплекса» как раз и не хватает: они ведут себя 70 X XL.UA
февраль 2010
по-хамски по отношению к женщинам и даже не понимают этого, пытаются с каждой девушкой заговорить и познакомиться. Я нахожу такое поведение отвратительным. XXL: Что еще способно вывести вас из себя? С. М.: Излишество, роскошь в худшем понимании этого слова. Я много чего видел в жизни и много чего знаю, долго изучал различные системы от анархокоммунизма до натуральной демократии, от либертарианства до анархического капитализма, и многие пытались нарисовать картины идеального мира, многие говорили о каком-то юнити, но мало кто пытался найти корень зла и главный фактор, влияющий на социум. Все его ищут в общественном поведении, а я всегда искал его в человеке. В необузданности, отсутствии самоконтроля, в тяге к роскоши и излишествам рождаются новые системы подконтроля, которые пытаются манипулировать людьми, возводя это в добродетель. Именно эта кажущаяся «нормальность» и становится во главу угла в государствах, корпорациях. Происходит замена понятий. Новый автомобиль гораздо ценнее, чем новая книга. Лично я не вижу в этом никакой человеческой мудрости. XXL: А что вы видите? Что это за тенденция, которую вы наблюдаете?
С. М.: Я вижу, что в нашем обществе сложилось неверное понятие об успехе. И это очень обидно. Меня бесит слово «авторитет», принявшее в нашей стране искаженный смысл. У нас авторитет – это не учитель, не ученый, не мастер международного класса. Если ты руководитель бандитской группировки и отсидел восемь лет, то становишься авторитетом, а если воспитал пять олимпийских чемпионов, то ты никто. Или вот еще: слово «солидность»! В нашем обществе сразу возникает образ мужчины в кожаном пальто и золотых очках, повидавшего Соловки и знающего все входы и выходы. И рядом с этим криминальноуголовным образом в один ряд с солидностью и успешностью ставят Тимати или Сергея Зверева. И все это пахнет золотыми кранами в ванной и какой-то реальной хуйней. Тяга подражать этим «героям» и иметь то, чего ни у кого нет, сбивает все наше общество с пути эволюции. А некоторые талантливые люди или люди псевдоискусства еще и добавляют этому всему веса, уподобляясь этим уродам, публикуя свои доходы в журнале Forbes. Слово «успех» начинает вызывать стойкую ассоциацию исключительно с богатством. Современные селебритис – это смешно, нелепо и некруто. И мы должны об этом говорить и смеяться над этим, может, тогда что-то и изменится. Иначе все лишено смысла.
Фото: ТО «Дети Солнца», Кристина Моторнина
Мне нужно было опуститься на самое дно, чтобы оттолкнуться от него и вынырнуть над водой, как дельфину. Иначе я бы не смог подняться. Нужно было превратиться в овощ, чтобы понять, насколько все-таки прекрасно быть человеком