ТЕМА НОМЕРА ı ЛЮДИ
Мы в них ВЕРИМ! Если ты убежденный скептик и даже принципиально не смотрела “Гарри Поттера”, прочитай эту статью. Мир полон чудес!
38
COSMOPOLITAN ПСИХОЛОГИЯ • ДЕКАБРЬ
А потом случилось чудо: буквально за день до операции ее отменили. Последний из анализов оказался хорошим, и доктор, сопоставив риски, решил не резать беременную под местным наркозом. Меня выписали, я родила ребенка в срок и уже потом прошла лечение и лучевую терапию. Вот уже семь лет со мной моя девочка – голубоглазая блондинка, спокойная, милая, словно ангел. Я занимаюсь кайтсерфингом, и мое хобби занесло меня в Бразилию, в местечко Паракуру. Кайтсерфинг – это искусство балансировать между двумя стихиями, водой и ветром, и это прекрасно. Анжелика Атлантова (35): Тот день принес мне сразу понравилась океану две потери: я лишилась любимой шапочки и очков. Без очков невозможно смотреть вверх, против солнца, на кайт. А шапочку я просто очень любила. Просила друзей помочь мне в поисках, но они лишь посмеялись: “Это океан, детка, забудь”. Я никак не могла смириться, бегала по пустому берегу и, как та Ассоль, с надеждой глядела на бескрайнюю водную даль. Солнце садилось, кайтстанция исчезла из виду. Начался отлив. Теперь даже не знаю, почему уже в почти кромешной тьме обратила внимание на два холмика, похожие на клубок водорослей. Подошла ближе и изумилась: это лежала моя шапочка, свернутая в комок, а рядом с ней – очки. Правда, не мои, а чужие. Вокруг не было ни души. Только Атлантический океан, чайки и я, ошалевшая от счастья. Схватила находку и помчалась домой, мысленно говоря океану “спасибо”.
Фото: из личных архивов авторов
Даже выйдя замуж, я не торопилась заводить детей. Но биологические часы тикали, родственники торопили, и вот я узнала: у меня будет дочка. А потом на осмотре у зубного выяснилось: мой Валентина лимфаденит на самом Дегтева (33): договорилась с телом деле – онкологический случай. Если бы не моя девочка, я вряд ли вообще бы пошла к стоматологу и узнала о болезни вовремя. Беременность превратилась в бесконечный кошмар. Врачи хором уверяли: онкология плюс материнство – верная смерть для меня. И, пока возможно, от ребенка надо избавиться. Я стояла в больничном коридоре, глотала слезы, а большие дядьки в халатах напирали со всех сторон: вы действительно хотите ребенка? Вы понимаете, что время работает против вас и через несколько месяцев рак распространится по всему организму? Но я не сдавалась. Я поняла: моя дочка, вероятнее всего, родится сиротой, и начала готовить мужа к воспитанию ее в одиночку. Доктора смирились с моим упрямством и предложили два варианта: кесарево на 7-м месяце и сразу операция по удалению опухоли. Или операция прямо сейчас, под местным наркозом, с надеждой сохранить ребенка. Я еще раз порыдала и выбрала последнее предложение – меньше риск для малышки. Результаты анализов, многократных и болезненных, менялись – от самых плохих до более-менее благоприятных. Но шансы, что они будут достаточно обнадеживающими для того, чтобы я доходила беременность, были равны нулю. Соседки по палате смотрели на меня с ужасом: онкобольная с животом.