My Life A s A S cientologist by Maksym Bohorodichenko

Агнес Хедли

Моя жизнь в Саентологии

К иев, изд ат е льст во «Мос т » 2014

ббк 76 удк 85.15 б 87

Моя жизнь в Саентологии Мы рады, что Агнес позволила нам полностью разместить свою книгу в сети. Если вам понравилась эта книга, напишите нам на электронный адрес (webmaster@freezone.de), и мы передадим ваше сообщение автору. А гнес Хе д ли Впервые опубликовано в 1994 г., второе издание в 1998 г. Материалы данной книги отражают только личный опыт и мнение автора.

Agnes H adley My Life A s A Scientologist Перевод с английского Татьяна Корженкова Редактор Людмила Котусова Дизайн, верстка Максим Богородиченко © 1994-2014 Agnes Hadley Published by «The Best Ever Print inc.» © 2014 издатель Alexis Violyn, русское издание isbn 5-94056-014-8

Мы рады, что Агнес позволила нам полностью разместить свою книгу в сети. Если вам понравилась эта книга, напишите нам на электронный адрес (webmaster@ freezone.de), и мы передадим ваше сообщение автору.

С од ерж а н и е

Введение • 1 Прибытие в усадьбу Сент-Хилл • 7 Каким был Сент-Хилл • 12 Повседневная жизнь студентов • 18 Лекции по вторникам • 21 Расширение в Сент-Хилле • 24 Еженедельный день вручения сертификатов • 29 Мое первое важное дело • 33 Как я начала одитироваться • 37 Реальная жизнь члена персонала • 42 Приезд в Морскую Организацию • 47 Начало жизни в Морской Организации • 53 Обучение в Морской Организации • 57 Приближение к берегу — миссия • 60 Моя вторая миссия — ОПУ (Дания) • 65 Продвинутая Организация — Дания • 72 Представитель в офисе ЛРХ • 80 Переезд Продвинутой Организации — Новая работа, форма и расширение • 83 К нига, написанная не ЛРХ, которую я применила к работе • 89 Решение о переводе и обучение жестким способом • 100 Вопросы и изменения • 111 Отсутствие писем от ЛРХ • 122 Грустно? — Найди друга • 124 Окончательное решение • 127

«… Иногда вы можете чувствовать себя как листок, гонимый ветром по пыльной улице, или как песчинка, которая лежит и лежит на одном месте. Но кто сказал, что в жизни царит покой и порядок? Это не так. Человек — это не изорванный ветром листок и не песчинка: он в той или иной степени сам способен начертить карту своего пути и пройти по нему. Кто-то может подумать, что уже поздно что-то делать, что старая дорога завела его в такие дебри, что нет никакой возможности начертить какой-то другой маршрут на будущее. Это не так. Всегда есть какая-то точка на дороге, откуда можно проложить новый маршрут. И стараться идти по нему. В мире нет человека, который не мог бы начать всё заново». — Л. Рон Хаббард

В ве д ен и е

В этой книге описан мой опыт работы в Сент-Хилле, Церкви Саентологии с 1960 по 1982 гг. Этот опыт начался в главном офисе Церкви в усадьбе СентХилл, Ист-Г ринстед, Западный С уссекс, А нглия. Э то был довольно большой дом, в котором основатель, Л. Рон Хаббард (которого саентологи знали как ЛРХ ) и его жена Мэри Сью жили в то время. У них было четверо прекрасных рыжеволосых ребятишек. Квентин Хаббард был самым старшим, затем шла Диана, Сюзетт и, наконец, Артур, самый младший. У них также была собака по имени Викcи. Дети росли в Сент-Хилле, и получали уроки у частных преподавателей. Хаббард хотел иметь БЕЗОПАСНОЕ и ТИХОЕ место, в котором он максимально комфортно мог бы достигать поставленных целей. В этом месте находился дом его семьи, административный блок и место для обучения публики. Люди обучались на профессиональных слушателей (известных в саентологии как «одиторы»). Обучение занимало время, требовало смелости и долгих месяцев изучения материалов. Начиная с того времени цели, поставленные для этой деятельности, начинали осуществляться! Рон предоставлял людям различные курсы еще до переезда в знаменитый особняк Сент-Хилл. Сначала он сам обучал студентов, а затем готовил супервайзеров, чтобы те заняли его место. Он внимательно следил за супервайзерами, которые у него обучались, а также за их студентами. В то время существовало два главных курса профессионального одитора, которые в настоящее время известны как уровни

Академии 0‑IV и знаменитый СПЕЦИА ЛЬНЫЙ ИНСТРУКТИВНЫЙ КУ РС СЕНТ-ХИЛЛА. Кроме обучения существовал еще и профессиональный одитинг. В то время в Сент-Хилле, как, может, и в настоящее время, обученные одиторы могли предоставлять процессинг публике. Для того чтобы подобраться ближе к получению Специального инструктивного курса Сент-Хилла, человеку нужно было пройти предварительную программу, затем главную программу, предшествующие любому саентологическому курсу, а также уровни Академии 0‑IV. В те времена Сент-Хилл много рекламировал свои услуги. Рекламные кампании были тщательно организованы, спланированы и были очень профессиональными. В каждый рекламный пакет, который ежемесячно направлялся по списку рассылки, входили брошюры с описанием усадьбы СентХилл. Реклама работала. Студенты приезжали толпами каждую неделю. Новые люди приезжали по понедельникам. По вторникам ЛРХ читал свои знаменитые лекции, и объявлялись имена новых студентов, записавшихся на курсы. По пятницам выдавались сертификаты. Необходимо было как можно быстрее набрать персонал, чтобы справляться с административными линиями и с тем количеством новой публики, которая приезжала на курсы и на профессиональный одитинг. Интенсивность движения на территории Сент-Хилла в сутки была сравнима с интенсивностью движения на главной улице Ист-Гринстеда. Машины, мотоциклы, развозные фургоны и такси, люди, которые едут кто куда. Были также люди, которые ехали в город, чтобы найти номер в гостинице. Скучно нам не было. Все время что-то происходило. Люди, которые интересовались курсами или задавали вопросы по почте, получали ответные письма с описанием шагов, которые им нужно было предпринять, чтобы попасть в Сент-Хилл. Это также относилось к получению профессионального одитинга.

Те, кто хотел пройти Специальный инструктивный курс СентХилла, обычно сообщали об этом за несколько месяцев и вели активную переписку до окончательного согласования прохождения курса. У них было много вопросов к продвинутому регистратору, и он давал подробные ответы для того чтобы упростить их приезд. Прохождение Специального инструктивного курса занимало по меньшей мере один год, и к курсу нужно было тщательно подготовиться. Это также относилось и к получению процессинга. Некоторые оставались в СентХилле на несколько недель, чтобы получить интенсивный одитинг. Некоторые оставались еще дольше. Кто-то может спросить, как же приезжали все эти студенты и преклиры, получавшие профессиональный одитинг? И насколько хорошей была реклама Сент-Хилла, которая позволяла получить такой большой поток людей? К тому времени ЛРХ уже рекламировал саентологию во всех странах мира, в которых действовали саентологические центры. Он продавал записи своих ранних лекций и книги людям, которые посещали его лекции. В начале работы Сент-Хилла просто быть там с Роном и Мэри Сью, в качестве члена персонала, студента или преклира, получающего профессиональный одитинг, было ЗДОРОВО! ЗДОРОВО было видеть всю эту деятельность и принимать в ней участие. Нелегко забыть СТАРЫЕ ДОБРЫЕ ВРЕМЕНА, если ты испытал это на себе. Возможно, для кого-то, кто читает эту книгу просто из любопытства, это просто слова. Если вы продолжите чтение, вы придете к какому-то выводу, но решение о том, продолжать ли чтение, является вашим собственным выбором. Возможно, вы читаете эту книгу для того чтобы понять, какой опыт автор получила в Церкви Саентологии. Возможно, вы хотите сравнить опыт автора с вашим собственным опытом. Эта книга может дойти до кого-то, кто до сих пор находится в Церкви Саентологии, хотя есть большая доля вероятности, что читатель уже покинул эту организацию. Надеемся, что после того как вы прочитаете об опыте других людей, связанном с Церковью

саентологии, вы получите ответы на вопрос, как же вышло, что в итоге все пошло не так. Ч лены персонала и держатели миссий, которые были в Церкви с начала 1950‑х годов по 1980‑е годы и далее, начали представлять собой опасность для новых руководителей Церкви Саентологии. Это относится к тем людям, которые были знакомы с ЛРХ и Мэри Сью, и к тем, кто работал на любого из них. Работать с ними было очень хорошо, если вам выпадал такой шанс. Было также очень здорово иметь регламент и описанные правила игры, а также награды, указанные в инструктивном письме ЛРХ, которое использовалось совместно с работающей системой правосудия. Ветераны многое знали. Они были там, они росли и расширялись вместе с ЛРХ. Они знали, что он писал в инструктив‑ ном плане и в плане технологии. Позднее они также узнали, что было написано не им, и какие административные приказы, внедряющиеся в организации, не были с ним согласованы. Эти люди, которые не желали или отказывались принимать перемены, которые начали происходить в начале 1980‑х годов, снимались с постов, направлялись в отделение этики для работы с МЭСТ и, если их считали достаточно серьезной угрозой, отправлялись на реабилитацию. Некоторых позже лишили звания членов персонала и ИЗГНА ЛИ из Церкви Саентологии, запретив ОБЩЕНИЕ с ними. С точки зрения нового режима, с таким людьми нужно было расстаться. Почему? Это называется «УБРАТЬ ЯВНЫЕ УЛИКИ». Такие улики могли привести к выявлению тех, кто злоупотреблял оригинальными инструктивными письмами ЛРХ в сфере системы правосудия в Церкви Саентологии, и им самим пришлось бы покинуть организацию. Можно проследить, насколько с годами изменилась сама Церковь, ее структура, ее персонал, и — сильнее всего — тексты Зеленых и Красных томов. В настоящее время в заголовках указано: «Церковь Центра Религиозной Технологии», либо «Вниманию Совета Директоров Церкви Саентологии».

Ветеран, который работал в Церкви Саентологии, может обратиться к Зеленым и Красным томам и посмотреть тексты инструктивных писем и технических выпусков. У некоторых членов персонала и публики могли сохраниться выпуски того времени. Если вы были членом персонала Церкви или получали услуги Церкви в то время, вы можете сравнить текущие и ранние инструктивные письма. Во время работы ЛРХ в Сент-Хилле и даже в начале 1980‑х годов это была стандартная практика. Персонал получал все инструктивные письма ЛРХ, выпускавшиеся под заголовком «Д ля широкой публики». Если у вас есть старые выпуски инструктивных писем и технических выпусков, а также обновленных писем, выходивших позднее, или же если вы проходили курсы в Церкви Саентологии до 1980‑го года, вы можете увидеть ИЗМЕНЕНИЯ. И пусть Церковь саентологии или Центр религиозной технологии пытаются доказать обратное. Это всего лишь некоторые из изменений, которые были введены, и их было много, но для того чтобы узнать о них, вам нужно продолжить чтение. В этой книге я изложила личный опыт, полученный во время моей работы в Церкви Саентологии на протяжении более двенадцати лет. Здесь описаны события, происходившие за пределами Сент-Хилла, наземной базы Флага и кораблей Рона Хаббарда. Затем я перейду к первой Продвинутой Организации Рона в Европе, путешествиям по миру и затем к наземной базе Флага, откуда я и ушла из Церкви во ВНЕШНИЙ МИР. Я хотела бы поблагодарить тех, кто привел меня в саентологию и поощрял меня на пути становления членом персонала, что позволило мне работать со знаменитым человеком, который дал миру невероятную технологию. Это ЛРХ, Мэри Сью Хаббард, капитан Билл Робертсон, А. Портер, П. Скафари, М. Лонг, мой друг, К. Бродбент, П. Уильямс, Д ж. В. Стейден, М. Уорик, М. К., П. К. и девушка, про которую я знаю только что ее звали Нула. Я уверена, что есть и другие люди. Больше всего я хочу поблагодарить свою дочь, которая настояла, чтобы я осталась в Церкви Саентологии до последнего момента. Я хочу также поблагодарить ее за то, что она была 5

со мной в самом ужасном конце, когда я окончательно решилась признаться себе, что мне пора покинуть Церковь. Она оставалась рядом со мной, защищала и выслушивала меня в самые тяжелые времена в самом конце. Я благодарна ей за то, что она была рядом в то время когда была еще юной девочкой, и ей пришлось отказаться от общения с друзьями, рядом с которыми она выросла и которых любила, чтобы быть рядом со мной. И я благодарна ей за то, что она была со мной в тот момент, когда я увезла ее из места, которое было нашим домом. Она родилась в Церкви Саентологии и переживала эту потерю много лет. Когда мы осознали источник подавления, мы в конечном итоге смирились с этим, несмотря на то, что нам обеим понадобились годы, чтобы прийти к взаимопониманию по этому вопросу. Я знаю, что она меня простила. Желаю вам приятного чтения.

П ри бы т и е в ус а д ьбу С ен т -Х и л л

Я попала в Церковь саентологии в усадьбе Сент-Хилле в начале 1960 года. Это была большая территория. Когда организация начала расширяться, маленькие временные домики вокруг зоны, в которой выращивалась зелень, стали домиками для проведения одитинга. На территории располагался бассейн, пруд для разведения рыбы, а также красивые зеленые лужайки, и за всем хозяйством велся тщательный уход. Первый день, который я провела в Ист-Гринстеде, был действительно очень странным. Я решила выпить кофе в кофейне «Лондон» у дороги на Сент-Хилл. Я сидела и думала: «Скоро произойдет что-то хорошее». Как ни странно, так и вышло. До того я потеряла работу няни. Это была по-настоящему трудная работа. Мне нужно было думать, что делать дальше. Куда же пойти и чем заняться? В кофейню зашла рыжеволосая девушка. Она спросила, не возражаю ли я, если она присядет за мой столик, и села за него, как если бы так оно и должно было случиться. Очевидно, она увидела, что я плачу. Утирая слезы, я рассказала ей, что потеряла работу и не знаю, что делать дальше. Она выглядела обеспокоенной и захотела мне помочь. Она сказала, что знает, где я, возможно, смогу найти работу. Когда я просветлела, она сказала: «Если вам интересно, я покажу вам это место. Вы осмотритесь и, если вам понравится, спросите, можно ли получить работу». Я согласилась. У меня не было других вариантов, так что я пошла за ней. Вскоре мы приехали в усадьбу Сент-Хилл. В шестидесятых транспорт до усадьбы ходил часто. До того момента я даже и не знала о существовании Сент-Хилла. Усадьбы находится 7

за пределами города Ист-Гринстед, в красивом месте. Это вдалеке от центра, и почти никто не знал о Сент-Хилле до тех пор пока о нем не узнали жители Ист-Гринстеда, но это случилось гораздо позже. Тем не менее, Нула — так звали девушку, которая подсела ко мне в кофейне — привела меня в приемную. Нула представила меня женщине по имени Моника, которая спросила, не хочу ли я прогуляться по территории. Я быстро согласилась. Прогулка была очень интересной, хотя и немного странной. Мне сказали не шуметь, пока мы будем проходить через классные комнаты, потому что там учатся студенты. Но мне так и не сказали, что именно они изучают. Моника возглавляла Офис Хаббарда По Связям и отвечала за наем персонала. Она спросила, нужна ли мне работа. Когда я сказала, что не знаю, чем могла бы заняться, она ответила, что дел так много, что для меня что-нибудь найдется. Когда она спросила, могу ли я складывать бумаги в папки, я быстро сказала, что могу. Затем она сказала, что у меня есть несколько минут, чтобы решить, действительно ли я хочу здесь работать, и ушла раскладывать бумаги в лотки с этикетками «ВХОД ЯЩИЕ», «Н А РАССМОТРЕНИИ» и «ИСХОД ЯЩИЕ» с именами глав отделений и отделов. Позднее я выяснила, что эта система звалась системой коммуникации, принятой в саентологической организации. Я смотрела по сторонам, в то же самое время больше размышляя о том, что вижу, нежели о том, хочу ли я на самом деле работу или что я могла бы делать. Это было очень интересно. И вдруг я услышала голос. «Ну как, дорогая, ты приняла решение?». Я быстро посмотрела в сторону Моники, и приняла заинтересованный и взволнованный вид. В новом окружении нелегко было думать о том, о чем нужно было думать. Как только я сказала, что хочу здесь работать, она спросила — «Когда ты сможешь приступить?». «Утром», — ответила я, и я совсем забыла, что это будет воскресенье. Но мне было все равно.

Моника спросила, смогу ли я прийти к девяти утра, и сказала: «Хорошего дня. Увидимся завтра. До свиданья». Я медленно вышла из кабинета, и я была настолько взволнована, что забыла спросить о длине рабочего дня или о размере зарплаты. Ну, по крайней мере, у меня появилась работа. Наступил понедельник, и я поехала в Сент-Хилл. В то время автобусы ходили по расписанию, и отправлялись из центра Ист-Гринстеда каждые пять-десять минут. Я вышла на станции Сент-Хилл Грин, возле которой посреди дороги находятся красивые зеленые лужайки. Я шла ко входу в усадьбу под красивыми деревьями, которые образовывали арку. У усадьбы было два входа. Спереди — вход в сам особняк. Сзади — автостоянка и проезд к павильону и помещениям часовни. Можно было пройти через офисы и выйти к первому входу. В то время заходить через передние ворота могли только те люди, которые работали в здании особняка. Студенты и люди, приезжающие на машинах, должны были пользоваться входом, расположенным сзади. Я нашла офис Моники, она сразу дала мне задание, и мы спустились в подвал особняка. Первая часть подвала была занята шкафчиками для документов. Во второй части располагались столы машинисток, которые быстро что-то печатали. Моника показала мне стопку бумаг и велела рассортировать их в алфавитном порядке. И так я начала работать с центрофайлом. Я все еще не спросила о продолжительности рабочего дня, о размере зарплаты или о времени перерыва на обед. Я просто радовалась тому, что у меня есть работа. В зоне, где сидели машинистки, печатались все инструктивные письма и бюллетени ЛРХ. Я узнала, что машинистки получали оригинальные письма от ЛРХ, написанные его рукой. Машинистки работали быстро, и по стандартам ЛРХ считались прекрасными сотрудниками. Объем некоторых бюллетеней составлял 15–20 страниц, и нужно было уметь разбирать почерк ЛРХ. Никто из тех, кто получал инструктивное письмо или бюллетень, написанные ЛРХ, не хотел расставаться с такими письмами. 9

Бюллетени и инструктивные письма печатались на восковой бумаге. Затем они отправлялись на проверку и возвращались обратно (всегда с курьером). К ним был прикреплен листочек с надписью «На мимеограф» с подписью «Л. Рон». Если ЛРХ находил ошибки, он лично переписывал раздел, чтобы его можно было воспроизвести в точности. Затем письма отправлялись к нему на окончательное утверждение и возвращались для размножения на мимеографе. Ошибки были очень редкими. Молли, главная машинистка, настаивала на проверке всех бюллетеней перед отправкой на утверждение ЛРХ. Она передавала письма коммуникатору ЛРХ только тогда, когда убеждалась в отсутствии ошибок, и прикладывала записку, в которой говорилось, что письма прошли проверку, с надписью «Утвердите для размножения на мимеографе. С любовью, Молли». Молли и ее ассистенты также работали в секции печати на мимеографе. Там стояли старые машины с барабанами, трафаретами и чернилами. Эти машины работали круглые сутки, за исключением перерывов на обед и вечерних перерывов, и пауза делалась только для замены барабана или бумаги. Иногда печать прерывали, чтобы дать операторам возможность немного поспать. В центрофайле хранились все сведения о любом человеке, который когда-либо вступал в переписку с Сент-Хиллом. В папки подшивались любые письма с запросами об услугах, предоставляемых Сент-Хиллом, или о возможных результатах обучения и одитинга. Можно было писать и задавать любые вопросы директору обучения или директору процессинга. Хотите — верьте, хотите — нет, в те времена вы получили бы от них ответ. Ответы писал регистратор писем второго отделения — Распространение. Во Втором Отделении для переписки с публикой использовалась бумага своего цвета — белого, со штампом Сент-Хилла. Бумага второго отделения для переписки с другими отделениями была светло-фиолетового цвета. Во всех отделениях был принят свой цвет бумаги, чтобы можно было легко понять, какое отделение или какой пост направили письмо. 10

В первые две недели работы в персонале мне пришлось выучить очень много всего, пока я знакомилась с этим странным, но интересным местом. А затем наступило еще более интересное время.

К аким

бы л

С ен т -Х и л л

Сент-Хилл был местом, в которое люди приезжали, чтобы обучиться на Профессионального Одитора Хаббарда, который также назывался слушателем. Д ля того чтобы справляться с потоком прибывающих людей, нанимали персонал. Было важно помочь новым людям с расселением, процедурой супервизирования и одитинга, решением административных вопросов по курсам, выдаче материалов и проч. Они должны были быть способными учиться и получить все материалы, которые помогли бы им в достижении их целей на пути к становлению профессиональными одиторами. Сначала нужно было получить практику одитинга другого студента и затем, после того как человек набирал достаточный опыт, можно было приступить к одитингу члена персонала или иногда совершенно нового человека. Начальные процессы, известные как ступени, проводятся по сей день, несмотря на то что к ним были добавлены процессы ремонта жизни и рандауна наркотиков. Прежде чем одитор получал зачет по практике и квалификацию определенного уровня, он должен был предоставить большое количество часов одитинга. В курс каждого уровня входила теория, и после окончания курса нужно было сдать экзамен. После этого можно было пройти профессиональную интернатуру на уровнях. Обычно это делалось после Класса Iv. После этого выдавался сертификат официального выпускника интернатуры по всем уровням, и студент мог предоставлять одитинг любого уровня с 0 по IV. До появления специального инструктивного курса Сент-Хилла наивысший уровень обучения в Сент-Хилле был представлен Классом IV.

Специальный Инструктивный Курс Сент-Хилла проходился после обучения до Класса IV. После завершения курса студент получал квалификацию профессионального одитора Хаббарда Класса VI. Студенты, у которых было время и деньги, продолжали обучение до Класса VII, который носил название знаменитого уровня процессов силы. ЛРХ основал техническое отделение для предоставления этих знаменитых курсов. Отделение профессионального одитинга получило название Ведущего центра Хаббарда, сокращенно ВЦХ. Обработкой запросов в то время занимались Директор Процессинга, технический секретарь, администратор курса и административный персонал. Был быстро организован отдел обучения, и его персонал решал вопросы, связанные с обучением, квалификацией и выдачей сертификатов, и посты в нем занимали профессионалы, обученные ЛРХ. Затем было учреждено техническое отделение на оргсхеме, которое стало известно как отделение 4. Оно сыграло большую роль в проведении каждого студента по курсу. На каждом уровне обучения проводились экзамены. Они всегда были в письменной форме. Стандарты обучения были высокими благодаря супервизированию, и это поддерживало высокий тон у студентов. На бланках экзаменов ставились пометки «отлично», «очень хорошо» либо «фланк». Экзаменаторы были строгими. В связи с большим потоком студентов было назначено два экзаменатора. Зачетом считалось исключительно 100% правильных ответов. Если студент не мог сдать письменный экзамен, его отправляли на усиленное обучение — в секцию Коррекции. Некоторые студенты целыми днями перепроходили упражнения или перечитывали материалы. Приходилось нелегко, если нужно было переизучить целые разделы. Все студенты, направленные на экзамен, нервничали и думали, знают ли они теорию, сдадут они или нет. Идти на экзамен было еще страшнее чем отвечать на экзаменационные вопросы. Никому не нравилось получать фланк и отправляться на усиленное обучение. Это заставляло студентов чувствовать 13

себя плохо и думать, что они не справились. Это напоминало о школьных днях, когда они проваливали зачеты. Это также стоило значительных денег, поскольку усиленное обучение стоило дороже и не было включено в стандартный пакет обучения. Плата за нахождение в секции усиленного обучения взималась по часовой либо по дневной ставке, в зависимости от ситуации и продолжительности обучения. Каждый студент, покидающий секцию усиленного обучения, направлялся к кассиру. Когда я видела студентов в секции усиленного обучения, я удивлялась, каким образом они могли позволить себе находиться в нем дни напролет. Но как-то им удавалось закончить усиленное обучение и, рассчитавшись с отделом доходов и расходов, они возвращались на курс. Отделение сертификатов и наград было хорошим местом. Оно производило выдачу сертификатов за курсы, процессинг или администрирование персонала. Экзамены и аттестации проводились профессиональными экзаменаторами на саентологическом э‑метре, и преклир держал при этом банки. В процедуру аттестации входили вопросы о наличии оговорок или сомнений у преклира. При наличии признаков сомнений экзаменатор направлял отчет секретарю Отделения Квалификации. Иногда наличие сомнений приводило к пересмотру кейса. В самом начале на стенах Отделения Квалификации висели сертификаты Л. Рона Хаббарда. В них было указано, какие уровни процессинга он прошел, и во всех сертификатах было вписано его имя и стояла подпись секретаря Отделения Квалификации. Получить сертификат было нелегко. Этого нужно было добиваться усердным трудом. Прежде чем студент получал награду, проводилась тщательная проверка факта полного завершения курса. Все сертификаты по процессингу утверждались секретарем Отделения Квалификации. Секретарь просматривал папку преклира. (Термин «преклир» в саентологии означает человека, который еще не достиг состояния клир или действующего тетана — ОТ). Полное определение можно найти в словаре 14

технических терминов). Преклиры ждали, пока секретарь Отделения Квалификации проверит папку. Затем их допускали к аттестации. В саентологической организации существовало несколько отделений. О тделения в свою очередь подразделялись на отделы. В каждом отделении либо отделе был свой персонал. Такая структура схожа со структурой большой компании, в которой существуют управленческие должности, и где у каждого отдела есть руководитель. Д ля получения такой должности необходимо было получить обучение и направление. Это была хорошо организованная структура. Отделение Один носило наименование Офиса Хаббарда по связям (ОХС). В нем была секция, также известная как отдел I — Направление. Каждый новый человек, прибывающий в организацию, будь то студент или преклир, попадал в эту секцию и получал маршрутную форму уже в приемной. Маршрутная форма представляла собой бланк со списком отделов, которые нужно было посетить в правильном порядке. В приемной обычно сидела молодая и бойкая девушка. Она говорила: «Здравствуйте! Добро пожаловать в Сент-Хилл!» и беседовала с человеком, пока заполняла бумаги. После того как она выясняла, за какой услугой обратился человек, и получала ответы на другие интересующие ее вопросы, она направляла его в отдел 3, в котором проводилась проверка на безопасность, и затем в следующий отдел. Была секция, которая занималась вопросами правосудия и разрешала возникающие споры. Это было необходимо для защиты членов персонала, занимающих посты, для поддержания безопасности организации, либо в иных отдельных ситуациях. Секция занималась слушанием вопросов правосудия и рассмотрением статистик каждого поста. Проводились еженедельные оценки эффективности работы с тем чтобы оценить, как человек справляется со своим постом. Офицер по статистике оценивал продукт поста и вычерчивал графики каждого поста. Этим также мог заниматься отдельно

человек, исполняющий обязанности секретаря по графикам. Отдел носил название «Отдел Инспекций и Докладов». Если утром вы опаздывали на работу или на перекличку в качестве студента или даже преклира, вас отправляли к этикофицеру. Этик-офицер проверял деятельность человека с точки зрения выпускаемого продукта. Если проверка давала положительные результаты, человека направляли обратно на обучение, на пост или в сессию. На первый раз давалось предупреждение. На второй раз объявлялся выговор. На третий раз нужно было остаться после окончания рабочих или учебных часов и формировать конверты с журналом «Auditors», который рассылался каждые три месяца. И неважно, какую должность занимал человек. Это правило применялось ко всем, даже к руководителям. В то время Этик-офицером была канадка. Никто не осмеливался задевать ее чувства. Она не терпела чепухи. Ее уважал ЛРХ, ее любили люди, и она была профессионалом своего дела. Она внушала публике и персоналу доверие и уверенность. Визиты к ней не были чем-то ужасным. Все знали, что она уладит проблему, и что человек выйдет от нее полностью удовлетворенным. Визиты к ней были даже приятными. Каждый день, когда она проходила мимо, студенты присвистывали, особенно мужчины. Но она относилась к этому легко, улыбалась и махала им рукой. Можно сказать, что студенты считали, что если они пофлиртуют с этик-офицером, она будет относиться к ним мягче. В начале маршрута человек приходил к Мэри, регистратору. В то время регистратор был другом, на которого можно было положиться в том чтобы попасть на курс, и который мог ответить практически на любой вопрос. Мэри была в возрасте, но она была очень способной. До Сент-Хилла она управляла собственной консалтинговой фирмой. Рядом с ней вы чувствовали себя как дома. Она также очень умело заставляла людей платить за следующую услугу! Она всегда давала хороший совет. Когда человек попадал к ней, он чувствовал, что находится в правильном месте. Ее кабинет был очень презентабельным. Повсюду стояли цветы, она наливала кофе или чай, и иногда ставила 16

на стол чудесное печенье. Когда разговор заканчивался, она говорила: «Пока! И помни — если возникнут проблемы, приходи ко мне, хорошо?». Затем она направляла человека к следующему офицеру, указанному в маршрутной форме — к кассиру. Майк был дружелюбным и всегда улыбался. Он знал точную сумму на счете каждого. Он разговаривал с человеком, отвечал на вопросы и улаживал финансовые моменты, связанные с записью на курс. После того как он вносил деньги на счет, он говорил: «Приятного времяпровождения! Заходи, если возникнут вопросы!». Все курсы проводились в павильоне или в часовне. Одитинг проводился в домиках до тех пор пока не был построен Замок. Мы трудились каждый день с девяти утра до полудня и потом с часу до шести вечера. По вечерам с половины восьмого до десяти проводилось собрание. Ни у кого не было времени расслабляться, гулять или лениться. Нам нужно было постоянно пребывать в форме, потому что людям требовалось наше внимание.

П овсе д н евн а я

ж изн ь с т у д ен тов

Студенты приезжали толпами. Мы постоянно слышали шум машин, мотоциклов или иного вида транспорта, на котором они добирались до Сент-Хилла, чтобы вовремя быть на посту или прийти в класс. По расписанию курсы начинались в 9:30 утра. До переклички студенты стояли и курили или пили кофе. Мы не осмеливались опаздывать. Утром и днем перемены были по 15 минут, и у нас был один час на обед. К ласс прекращал работу в 6:30 вечера. В столовой для студентов было душно и накурено, и было столько народу, что трудно было найти место. Все приходили со своей едой — с бутербродами или с горячим супом во фляжке. Мы собирались группами, шутили и обсуждали изученное на курсе утром, а члены персонала болтали обо всем на свете. Одиторы начинали рабочий день в девять утра, вероятно, с просмотра папок преклиров, в зависимости от того, сколько преклиров у них было запланировано на день. При необходимости усиленного обучения расписание преклира менялось, и преклир был вынужден ждать до тех пор пока одитор не закончит перепрохождение курса. Конечно, преклиры получали какие-то разъяснения от членов персонала, которые обязаны был следить за тем, чтобы преклиры получали одитинг каждый день. Некоторые уходили почитать, некоторые помогали формировать конверты с журналом «Auditors». Было здорово оказывать помощь, и мы делали это без раздумий. Рядом с комнатами для одитинга полагалось вести себя тихо и не вести громких разговоров. На двери каждой комнаты висела табличка «И ДЕТ СЕССИЯ», и нужно было относиться к этому с уважением. 18

Студенты проходили курсы и делали тренировки — иногда очень шумные тренировки. Были выделены особые места для тренировок, в особенности для отработки Т У высшего инструктажа. Т У высшего инструктажа представляли собой специальные тренировки, на которых студентам приходилось кричать. Их проводили на территории вокруг павильона и классных комнат, расположенных в часовне. Посылки в адрес ЛРХ и Мэри-Сью шли сплошным потоком. Также в Сент-Хилл доставляли бумагу, ручки и различные офисные принадлежности для организации. В целом, место всегда было оживленным. Супервайзером курсов до уровня А кадемии был Питер К., уроженец Южной Африки. Австралиец по имени Малькольм К., супервайзер уровня Класса VI, отвечал за старший уровень Специального инструктивного курса Сент-Хилла. Оба супервайзера отличались строгой и четкой манерой работы, требовательностью, и досконально следовали текстам писем в отношении теории и практики. Каждый студент находился под тщательным супервизированием в целях поддержания высоких стандартов. Если студент прошел тренировку или оттренировал процедуру сессии, но неверно применил ее, он получал то, что называлось (и, вероятно, существует и поныне) «РОЗОВЫЙ ЛИСТ». Это средство немедленного исправления, написанное на бумаге розового цвета. Никому не нравилось получать розовые листы, но только так можно было поддерживать стандарты. Ожидалось, что студенты будут применять изученное. Студент должен был выполнить задания по розовому листу, и только потом мог вернуться к обучению. Это применялось как к студентам Класса теории, так и к студентам Класса практики. Все студенты усердно учились и никогда не теряли времени даром. Они находились в Сент-Хилле для того чтобы учиться, и не больше. Свободное время было очень ценным, его проводили с пользой и тщательно планировали. Сент-Хилл был открыт до 10 вечера, даже по выходным. Некоторые оставались допоздна и приезжали в выходные, чтобы продвинуться по курсу. Они могли тренировать других студентов на курсах 19

Академии и курсах выше по мосту. Они также могли слушать лекции Рона на пленках — это нужно было делать каждому студенту. Прослушивание всех трехсот или более пленок, которые были включены в Специальный инструктивный курс Сент-Хилла, занимало долгое время. Действительно долгое! Супервайзеры задавала студентам цели на день и на неделю, и такие цели должны были быть реалистичными, и должны были соответствовать принципу постепенности, либо должны были относиться к быстрому просматриванию пройденного материала, чтобы студент мог выполнить свою цель. Супервайзеры должны были помнить об этом и препятствовать этому. Каждый день происходило публичное поздравление успешных студентов. Это проводилось для того, чтобы студенты, которые закончили теорию или практику, либо раздел контрольного листа, получили подтверждение. Мы знали, что происходят завершения или выпуск продукта. К концу дня по аплодисментам, которые доносились со стороны классных комнат, члены персонала также знали, что приближается время ужина. Супервайзеры помогали студентам, которые не выполняли цель на день тем, что проводили им интервью. Если студентов что-то беспокоило, иногда их отправляли на коррекцию. Студент направлялся в отделение квалификации. Затем он как можно быстрее возвращался в класс. Супервайзер должен был следить за многим. Супервайзеры всегда были заняты и никогда не просиживали без дела. Дни пролетали на бешеной скорости. Едва вы успевали приехать, как день уже заканчивался. Наступало время заслуженного сна, чтобы проснуться утром бодрым, веселым и готовым к трудной повседневной работе.

Л ек ц и и

по вторн и к а м

Самым волнующим днем недели был вторник. Все ждали его наступления и все принимали в нем участие. Жизнь в Сент-Хилле замирала, когда все шли на лекцию ЛРХ, которые он читал специально для студентов. Каждая лекция добавлялась к списку пленок, указанных в контрольных листах. На лекциях также присутствовали Мэри Сью и члены персонала. Никто не осмеливался пропустить лекции, которые обычно проходили с четырех до шести пополудни. Да и кто бы захотел такое пропустить! ЛРХ читал лекции в часовне. Лекции по вторникам также были особенными благодаря окружению, поскольку часовня располагалась в восточной части особняка, и ее окружали красивые лужайки, бассейн и пруд для разведения рыбы, несмотря на то, что эта часть усадьбы считалась частной и принадлежала семье Хаббарда. Обычно уже за десять минут до его прихода все были на месте. Царила такая тишина, что можно было бы услышать звук падения булавки на пол. Персонал слушал лекции из большой рабочей зоны, где висел телевизор. ЛРХ практически всегда приходил вовремя. Тишина нарушалась возгласами радости и смехом публики и его самого. Студенты были очень счастливы видеть его и прослушать еще одну лекцию. Они хотели, чтобы ЛРХ порадовался их благодарности за то, что он давал им данные, с которыми они могли работать. Часто ему приходилось прерывать аплодисменты, поскольку времени, отведенного на лекцию, было мало. Он всегда старался не расстроить публику, которая восхищалась им. Он мастерски

справлялся с этим словами: «Здорово» Вы снова здесь собрались! Здорово! Спасибо. БОЛЬШОЕ СПАСИБО! Хорошо. Вы готовы?». «О да!» — кричали они. Обычно он начинал лекцию словами: «Какое сегодня число? Сегодня десятое апреля такого-то года», — и таким образом получал все их внимание. Студенты всегда отмечали дату и иногда говорили ее за него. У ЛРХ обычно был в руках список новых студентов. Он всегда знал о вновь прибывших и в те времена, как правило, лично с ними знакомился. Всех новых студентов просили встать и поклониться. После этого ЛРХ объявлял тему лекции. У всех студентов были блокноты, и они вели записи в ходе обучения и даже после того как покидали Сент-Хилл. В паузах, которые делал ЛРХ, стояла такая тишина, что можно было услышать шелест страниц и скрип карандашей. Лекции зачастую продолжались и после шести вечера, но это никого не заботило. Важнее всего для людей было видеть ЛРХ и слушать его. По окончании лекции ЛРХ обычно говорил что-то вроде «Ну, надеюсь, это проливает свет на то, что вы сейчас изучаете. Давайте посмотрим, как это повлияет на ваше обучение. Хорошего вечера, хорошего ужина и хорошей недели! Хорошо, увидимся! До свидания!» Студенты сердечно благодарили его заслуженными аплодисментами. Он часто выходил из часовни под дружные аплодисменты. Все были счастливы. Встречи с ним и данные, которые он давал, поддерживали настроение всех вокруг, особенно настроение студентов. Это были важнейшие данные. Студентам нужно было свыкнуться с ними, научиться им и применять их к своему обучению и к одитингу. Лекции, которые были прочитаны в период с 1960 по 1970 гг., стали частью саентологических курсов, которые предоставляются в любой саентологической организацией в наше время. Эти лекции были самым ценным элементом при расширении Сент-Хилла и уровней Академии с нулевого по четвертый, а также специального инструктивного курса Сент-Хилла. Любой 22

человек, получивший возможность их прослушать, осознавал их важность, и подтвердил был, что никогда бы их не пропустил. Им очень повезло.

Расш и рен и е в С ен т -Х и л л е

Д ля новых людей прибытие начиналось с прохождения контрольного листа «Ориентация» маршрутной формы. В этом контрольном листе описывалось местонахождение всего, что могло им понадобиться. Каждый студент проходил этот контрольный лист, чтобы в любой момент знать, где он находится и не потеряться. Новые члены персонала также проходили этот контрольный лист. Сотрудники секции печати на мимеографе были очень заняты еще и благодаря тому, что им приходилось печатать большое количество таких контрольных листов каждую неделю. Все расписания для членов персонала, студентов и публики тщательно соблюдались. В Сент-Хилле в то время не было своей столовой. Но практические вопросы, такие как питание, были очень хорошо организованы. Руководители Сент-Хилла организовали питание для членов персонала в местных ресторанчиках в центре Ист-Гринстеда. В те времена в организации можно было заработать деньги. Никто не беспокоился, получит он оплату за работу или нет. Верите или нет, вам платили, и платили неплохо — несмотря на то, что это были шестидесятые. У студентов было свое помещение, известное как Столовая, хотя оно было необорудованным. Там можно было сесть и пообедать тем, что студент принес с собой из дома. Иногда члены персонала тоже оказывались там, но это место предназначалось только для студентов. Членам персонала было запрещено обедать со студентами. Каждый день в полдень с понедельника по пятницу приезжали машины местной службы такси, чтобы отвезти в город тех, кому не терпелось развеяться. Чтобы попасть в такси, 24

нужно было проявлять пунктуальность. Такси было два или три, и в каждую машину могло поместиться 5 человек. Этой услугой могли пользоваться только члены персонала Сент-Хилла. В связи с расширением Сент-Хилла столовая перестала вмещать в себя текущее количество студентов. И кому-то пришла в голову мысль найти место и устроить настоящую столовую. Все началось с того, что кто-то увидел, как на багажнике чьей-то машины на деревянной доске в качестве подставки стоят три пластиковых стаканчика и четыре или пять фляжек с кофе. Такую услугу предложил студент, который находился на курсе. Он ухитрялся делать этот в перерывах между занятиями. Позже была согласована организация помещения большей площади. Один из домиков использовался только для хранения старых офисных шкафчиков и прочей старой мебели. Был направлен запрос исполнительным директорам, и они немедленно его одобрили, потому что спрос на большое помещение был очень высоким. И так этот студент по имени Чарли, который начинал с кофе и чая на багажнике своей машины, начал заведовать столовой с утра до вечера. Он подкорректировал свое расписание, чтобы учиться по вечерам, а днем оказывал эту важную и востребованную услугу, превратил ее в бизнес, и это покрывало его расходы и позволяло немного заработать. Как бы там ни было, это было включено в его расписание, чтобы он мог продолжать обслуживать поток людей. Все любили приходить в закусочную Сент-Хилла. Можно было выскользнуть туда в рабочее время и перехватить кофе или чай. Если вам хотелось пить или утолить послеобеденный голод, сама мысль о закусочной грела душу. В ней можно было заказать практически все что угодно, и она росла. Да еще как росла! Каждый день, особенно во время перерывов, в ней было не протолкнуться. Персонал больше не ездил на обед в город на такси. В закусочной можно было купить жареную рыбу с картошкой — любимое блюдо англичан. Оно также стало любимым для многих американцев, которые находились в Сент-Хилле. Там продавались разнообразные бутерброды, и, конечно же, 25

старые добрые американские гамбургеры, английские колбаски, тосты с фасолью, яичница и картошка, выпечка и разные фрукты. В закусочной было даже меню завтраков, обедов и ужинов. Она была открыта шесть дней в неделю с девяти утра до десяти вечера. После того как вопрос с местом для питания был улажен, и расходы на такси были исключены из бюджета, Сент-Хиллу было куда развиваться дальше, в соответствии с планами ЛРХ. Верхняя часть холма была в виде замков, и там планировали разместить новый персонал. Один из замков в то время уже был готов. Строительство другого приближалось к завершению. Таким образом, изменения в плане улучшения услуг, предоставляемых публике, и общих вопросов, связанных с бизнесом, были следующим пунктом повестки дня — и они улучшались! Началось исполнение плана по переводу классных комнат из павильона и часовни в замок. В часовне снова стали проводить религиозные службы. В задней части замка было построено 30 комнат для одитинга публики и помещения ВЦХ. В середине шестидесятых в число услуг, предоставляемых Сент-Хиллом, входило предоставление процессов не выше Процессинга силы и специальный инструктивный курс Сент-Хилла. Но расширение продолжалось, и за изменениями трудно было уследить. После возвращения ЛРХ из Родезии было объявлено о появлении первого клира. Помещения Продвинутой Организации находились в старой части первого этажа особняка и в подвале, который использовался под офисы. Существующие административные офисы, такие как часть секции печати на мимеографе, ОХС и офис регистратора писем переехали в зоны, в которых ранее предоставлялись курсы и в бывшие помещения для публики. ЛРХ оставался в особняке еще некоторое время до 1970‑х годов. Затем он начал выезжать из Сент-Хилла и заниматься дальнейшим расширением. Здания, сады, лужайки и красивый розарий оставались под присмотром. Под присмотром также оставались бассейн и пруды для разведения рыбы, а также кошки и собака Хаббарда. 26

Все мы тщательно следили за порядком, и, естественно, никому не дозволялось бросать мусор где попало. Пошли слухи о том, какое же отделение вместо со своим персоналом переедет в замок. Также ходили слухи о том, что в особняке откроется Продвинутая организация. Каждый день были разговоры о том, будут ли переезжать члены персонала, которые работали в особняке. И вот однажды было созвано особое собрание членов персонала. В те времена такие собрания проводились в больших помещениях, способных вместить около двухсот человек. Обсуждались организационные вопросы, например, вопрос оптимизации коммуникации между отделениями. Обычно по пятницам все находились в предвкушении хороших выходных. Но в эту пятницу в воздухе витало нечто особенное. Большая часть членов персонала, казалось, считала, что, вероятно, дело касалось того, кто займет пустые помещения в Замке. В ожидании начала собрания некоторые выдвинули идею, что, возможно, в эти выходные состоится переезд. Но кто же будет переезжать? Собрания по пятницам возглавлял старший исполнительный офицер, обычно кто-то из членов персонала ЛРХ. В этот раз он начал свою речь с того, что сказал: «Хорошие новости. Сент-Хилл расширяется! Но плохая новость в том, что ЛРХ просит вас поработать в выходные. Мы перемещаем административные офисы Сент-Хилла и комнаты для студентов. Нам нужны сильные мужчины и женщины. Мужчины будут переносить тяжелые предметы, а женщины — бумаги и легкую мебель». Он сказал также, что эти рабочие часы будут оплачены и спросил, все ли придут. Конечно же, все согласились! Да и кто бы смог отказать ЛРХ? Офицер, ответственный за проведение совещания, поблагодарил нас за готовность оказать помощь и в заключение высказал пожелание ЛРХ о том, чтобы переезд был закончен к шести вечера в воскресенье. Мы все договорились встретиться в СентХилле в девять утра в субботу на следующее утро. Это была крупная операция и тяжелая работа по перетаскиванию дюжин офисных шкафчиков и сотен столов и сту27

льев. Но у нас не было времени раздумывать об этом. Мы могли думать только о том, чтобы хорошенько выспаться и на следующий день быть сильными, чтобы переносить грузы. Когда на следующий день мы приехали в Сент-Хилл, там было много людей. На помощь приехали даже некоторые студенты. Это была операция большого масштаба. Ч ленов персонала поделили на группы, и каждая группа несла ответственность за определенную зону. Нас ожидали карты с указанием объектов, которые нужно было переносить и нового местоположения для таких объектов. Назначенные офицеры следили за тем, чтобы зоны перемещались в строгом соответствии с планом во избежание замешательства. Все было хорошо подготовлено для осуществления гладкой операции. Все были готовы к тяжелой физической работе на протяжении полутора дней. Но это не имело значения. Это просто нужно было сделать, и все. Нелегко было таскать стопки бумаг вверх и вниз на холм, и погода тоже не задалась. Нужно было перенести телефонные линии и телексы, и организаторы вызвали экспертов. На протяжении этих полутора дней только и было видно как кто-то что-то носит. Все запыхались, потому что дорога сама по себе была нелегкой, даже без необходимости переносить тяжелые грузы. Кроме того, наступили чудесные английские выходные с дождем. Мы постоянно что-то накрывали от дождя, но это не помогало. Верите или нет, несмотря на то, что мы все устали, работа была выполнена, за исключением небольших деталей. На следующий день и члены персонала и студенты приступили к работе в новых помещениях. Необходимо было срочно напечатать новые контрольные листы «Ориентация». Нам всем нужно было стабильное данное о своем местонахождении и о местонахождении предметов и офисов вокруг нас.

Е ж ен е д е л ьн ы й

д ен ь вр у ч ен и я сер т ифи к атов

Пятница — легендарный день недели — была выбрана для вручения сертификатов, потому что это лучший способ закончить неделю. На выходных мы были преисполнены воспоминаниями и готовились к очередной тяжелой неделе, которая начиналась в понедельник. Вручение сертификатов происходило в часовне в то время, которое согласовывалось с расписанием ЛРХ. О мероприятии нам сообщали за несколько часов до его начала. Вручения сертификатов были радостным событием, и их никто не пропускал. Смех и звук аплодисментов разносились по всему особняку. Невозможно было не сказать: «Сегодня, похоже, пятница. Надо пойти посмотреть». Члены персонала, которые могли отлучиться со своего поста, так и делали. Мероприятие проводилось для студентов, так что они занимали места первыми. Если у нас не получалось увидеть за спинами других, как вручают сертификаты, мы вставали на подоконники, откуда все было прекрасно видно. Студенты каждого уровня собирались вместе с супервай‑ зерами. Все начиналось с объявления имен новых студентов. Затем объявляли имена тех, кто начал или закончил новый уровень. Каждый студент, который завершил курс, должен был встать и поклониться, и мог сказать пару слов о том, что он узнал на курсе. С увеличением продолжительности курсов мероприятие стало растягиваться, так что оно должно было либо раньше начинаться, либо позже заканчиваться. Но никому не было до этого дела!

Когда в одну из пятниц мы узнали о появлении первого клира, это само по себе было знаменательным событием. Когда были учреждены продвинутые курсы, их выпускники также награждались на церемонии вручения сертификатов каждую пятницу. Также награждались выпускники курса клирования и ОТ-уровней. Сначала объявлялись имена клиров и затем имена тех, кто завершил уровни ОТ. Сначала шли клиры, затем через несколько недель — ОТ I. Вскоре мы услышали имена завершивших ОТ II. Затем пошли ОТ III. Можно было написать новую книгу о всех достижениях в области технологии, несмотря на то что они уже были частично описаны другими людьми. Особым событием стало объявление о запуске первого процесса силы. Отдельным особым событием были объявления о завершении специального инструктивного курса Сент-Хилла. Завершение СИКСХ давалось нелегко, и путь к этому был небыстрым. Так что когда проходил слух о том, что кто-то завершил СИКСХ, вручение такого сертификата невозможно было пропустить. Мы хотели знать, что выпускник может сказать об этом курсе, и что он планирует изучать дальше. Каждый студент, который завершал СИКСХ, выполнял особую маршрутную форму и проходил через несколько секций технического отделения и Отделения Квалификации. После того как он сдавал экзамен на 100%, маршрутная форма направлялась ЛРХ. Рон утверждал завершение с одним или несколькими комментариями. Либо «Зачтено — очень хорошо выполнено. Л. Рон» либо «Отлично выполнено. Зачтено с отличием». Получить подпись ЛРХ на своей маршрутной форме было особенным событием. Но прочитать «С отличием» было еще лучше! Если на маршрутной форме была эта надпись, то это значило, что по результатам действий студента в качестве одитора, который знал и был способен применять изученное, ЛРХ знал, что студент действительно мог это делать. Дальше студент получал сертификат с надписью «С отличием». В те времена и в большинстве случаев ЛРХ ставил ее

собственноручно. Позже надпись ставил секретарь квалификационного отделения. Поэтому вечера пятницы считались у студентов особенными. В толпе щелкали фотокамеры и стоял гул голосов. Иногда двери в зал не закрывались и трещали по швам от количества людей, которые набивались в зал посмотреть церемонию вручения сертификатов, особенно если в это время там присутствовал ЛРХ. Слухи распространялись со скоростью лесного пожара. На этой неделе ЛРХ будет на вручении сертификатов! Обязательно надо пойти. Это невозможно пропустить. Никак! Царила потрясающая атмосфера. Веселье, радостные лица, и жизнь в Сент-Хилле снова замирала. Мэри Сью приносила свою любимую собачку Вики и всегда садилась в переднем ряду. Стояла тишина. Затем раздавались аплодисменты в честь присутствующего ЛРХ. Через несколько минут он поднимал табличку. СТОП! Затем он говорил: «Большое спасибо!» Все отвечали: «Хорошо, сэр». Он говорил: «Ну хорошо. Давайте начнем. На этой неделе у нас немного завершений. Меня попросили поприсутствовать и вручить несколько сертификатов. Так что мы начнем с этого и избавимся от них. Затем я доверю вручение остальных сертификатов супервайзерам и оставлю вас. Хорошо?». «Да, сэр!» «Первое завершение касается процессинга силы, и я с гордостью представляю человека, который всем вам хорошо знаком, и которого зовут Л. Рон Хаббард». Все сияли от радости и хлопали в ладоши. Это была прекрасная новость. Все были счастливы и раздавался радостных смех. ЛРХ и сам засмеялся и сказал: «Смейтесь! Приятный сюрприз! Ничего себе! Ну что ж, продолжим. Еще одно завершение — у нас первый Клир — Д жон Макмастер!» (Д жон, который умер в 1993 году, был гражданином ЮА Р и много лет прожил в Англии). Смех и аплодисменты. Аплодисменты. Аплодисменты.

Д жон Макмастер рассказал длинную историю успеха о результатах, которых добился. Он высказал огромную признательность Рону, который совершил прорыв в области духовной технологии. Затем были объявлены другие завершения. Первый выпускник СИКСХ, которого студенты знали по имени Пит И. Он говорил о своей главной победе, которая заключалась в способности применять свои навыки в одитинге, и о чести находиться рядом с ЛРХ, который предоставлял ему коррекцию и различные технические данные, а также всегда исправлял технические ошибки и ошибки в обучении. Это была прекрасная новость. Было также приятно слышать, что студенты оказывают помощь ЛРХ в исследованиях хорошо разработанного маршрута по обучению человека на профессионального одитора. Раздавались продолжительные аплодисменты в честь ЛРХ, и щелкали камеры. Какое это было завершение недели! И как же здорово было там находиться. Тем вечером мы пребывали в прекрасном настроении. Студенты устроили вечеринку, и мы все направились в местный паб в центре Ист-Гринстеда, чтобы отметить победу. ЛРХ пожелал нам отличной следующей недели, и все запомнили настроение, которое царило во время тех первых завершений.

М ое

п ервое ва ж ное д е ло

У меня появилась новая работа. Первое время в Сент-Хилле я занималась Центрофайлом в том же помещении, в котором находился секция печати на мимеографе, которая печатала все выпуски ЛРХ, такие как инструктивные письма и технические бюллетени. Это была моя первая работа в Сент-Хилле, и я занималась ей только две недели. Затем женщина, которая направила меня туда, снова пришла ко мне. Он сказала: «Нам нужен человек в другой секции организации. Ты можешь подойти для этой работы. Мы найдем тебе замену». «Ну хорошо,» — подумала я. Она сказала: «Это очень важная работа. Мы открываем новую секцию, и там нужен персонал». Я не понимала, где я буду работать и чем буду заниматься. Но поскольку я быстро всему училась, меня это не беспокоило. Все что мне сказали — так это то, что это было важно, и я серьезно к этому отнеслась. Мне нужно было стать первым техническим помощником ЛРХ. Нужно было относить ему папки преклиров дважды в день по завершении сессий и забирать папки по вызову. Я не знала, что он делает с этими папками. В то время я была профессиональным вогом, просто делала свою работу, не проходила никаких саентологических курсов и не одитировалась. Новое отделение называлось Техническим Отделением Номер Четыре на Оргсхеме саентологической организации. Меня привели в просторную комнату, и я увидела большую доску с именами в различных колонках. Мне быстро разъяснили, что это была схема ВЦХ, и относилась к одитингу, который предостав-

ляли профессиональные одиторы. Имена одиторов стояли в трех разных колонках с указанием времени сессий. Имена одиторов стояли в списке очередности. Имена одиторов высшей квалификации были указаны первыми. По горизонтали шли имена преклиров и время их сессий. Имена одиторов были указаны одним цветом, а имена преклиров — другим. Я быстро уловила суть. Кроме основной обязанности приносить и уносить папки я также должна была сопровождать преклиров с их папками в другую секцию организации. Преклирам не дозволялось носить свои собственные папки, и поэтому была введена должность помощника. В этой секции технического отделения была также секция под названием «Технические услуги». В ней работал человек, который обеспечивал студентов материалами, магнитофонами и прочими вещами, которые были им нужны. Эта должность называлась «администратор по работе со студентами». Другая часть секции технических услуг обеспечивала студентов и преклиров жильем. Жилье предоставлялось в Ист-Гринстеде, и люди либо жили в пансионе, либо снимали квартиры. Так или иначе, жилье всегда находилось. Нужно было знать, сколько жилья находится в районе. В те дни, казалось, любой человек был готов поселить у себя студентов Сент-Хилла. Были установлены линии, предоставлявшие жилье студентам и Преклирам из профессиональной публики (ПК из ВЦХ), но эти линии нужно было разрабатывать дальше. Нужно было постоянно находить новое жилье. Я понимала, что меня ждут трудные дни. Сфера моей деятельности расширялась. Я заполняла доску расписаний, приносила папки преклиров ЛРХ и в другие секции и забирала их обратно. Куда бы не был направлен преклир, его сопровождал помощник, который нес его папку. А потом я получила первое задание от ЛРХ. Я принесла ему папки в первый раз. Несмотря на то, что я не знала, что это за человек, мне было страшно при мысли о встрече с ним лицом к лицу. Но, как бы я ни нервничала, я пришла к нему. Я прошла тренировку насчет того, что мне нужно 34

сделать, и что мне нужно сказать ему, где я оставила папки. Мне сказали подождать пару минут на случай если он захочет передать со мной что-то в техническое отделение. К папкам всегда прилагался их список и список имен одиторов. В мой первый визит после того как я прошла через коммуникатора ЛРХ по имени Кен, я постучала в дверь. После того как я услышала громкое и отчетливое: «Входите!», я зашла. ЛРХ сказал: «Привет! Вы, наверное, помощник». Я ответила: «Да». «Хорошо, оставьте папки вот здесь». Рядом стоял длинный тяжелый стол. На одной его части была пометка «Входящие», а на другой — «Исходящие». ЛРХ сказал: «Не волнуйтесь. Вы все запомните. У вас есть вопросы?» Конечно же, я ответила, что нет, и мой голос задрожал. Про себя я подумала: «Какие у меня могут быть вопросы?» Я ведь даже не знала, чем именно занимаюсь, кроме того что приношу папки в такое-то и такое-то время, и подождала, не даст ли он мне что-то с собой. Мне сказали так сделать, и я думала только об этом. Я усмехнулась и нервно спросила: «Это все?» Он ответил: «Да. Спасибо вам и до свиданья». Я тихо вышла, думая про себя: «Слава богу, первый раз получилось, а как же дальше?» Тем не менее, я быстро всему училась и собралась с духом чтобы прийти к нему еще раз уже более собранной. Следующий раз наступил быстро. Я пришла к нему и без колебаний положила папки в зоне Входящих. Когда я это сделала, он сказал: «Спасибо. Да вы, кажется, загрузили меня работой». Он рассмеялся и спросил, как прошел день. Потом спросил, как мои дела. Я ответила: «Я в порядке, Рон, все хорошо». Я все еще немного нервничала, но держала себя в руках. Он заметил это и сказал: «Не нужно нервничать. Что тут такого страшного? Вы боитесь меня? Или комнаты?»

Я рассмеялась. Он тоже рассмеялся, и мы оба покатились со смеху. Он сказал: «Я не кусаюсь. Можете идти. Спасибо за папки. Я сообщу вам, когда они будут готовы». Какое облегчение! Внезапно я почувствовала себя лучше, и даже не понимала почему. Хотя кое-что я все-таки понимала. Если бы кто-то спросил меня, разговаривала ли я лично с Роном Хаббардом, я могла бы ответить: «О да!» Каким-то образом я все еще посмеивалась над нашим коротким разговором. Я сказала бы, что начинала узнавать ЛРХ в то время как выполняла эту важную работу.

К а к я н ач а л а

од и т и роват ьс я

Я освоилась со своей работой технического помощника, и работа мне нравилась. Я так же научилась сотрудничать с одиторами и переносить папки пк, несмотря на то что я не получала одитинга. Моя подруга, которая проходила СИКСХ, и с которой я познакомилась на перемене, немного рассказала мне о нем. Но я все равно не понимала, что это такое. Меня никто ни к чему не принуждал. Я просто работала, получала зарплату и думала, что этим и буду заниматься. Каждый день я относила папки ЛРХ, и забирала их у него, когда он меня звал. ЛРХ был очень педантичен, когда дело касалось папок. Я никогда не могла понять, как он мог справляться с таким их количеством, и что именно он с ними делал. Я знала, что он пишет рекомендации одитору на следующую сессию. Я выяснила это, когда он дал мне несколько листов бумаги, на которых была указана последовательность шагов в виде списков дальнейших действий. Бумага была светло-зеленого цвета, и почерк был его.. Эти списки, которые направлялись одитору, включали имена одитора и преклира, а также содержали описание следующих действий для кейса. В другом списке были имена тех, кто провел сессии Хорошо или Очень Хорошо. На другом листе были комментарии для одиторов ВЦХ. В этих списках содержались комментарии по техническим вопросам, и дата следующего собрания одиторов с ЛРХ и персоналом Отделения Квалификации. После визита к ЛРХ я брала все эти бумаги и разносила их в файловый отдел, на доску для объявлений одиторам или персоналу квалификационного отделения. Я выучила все отделе37

ния и шляпы, которые носили их сотрудники. Мне нужно было соблюдать точность и не ошибиться в передаче бумаг, иначе мне бы досталось. Но я никогда не ошибалась. Каждый одитор получал свои папки вовремя. Из списка комментариев некоторые одиторы узнавали, попадают ли они на усиленное обучение, выполнили ли они сессию Очень Хорошо или просто Хорошо, и не происходит ли переназначение. Меньше всего на свете одиторы хотели увидеть слово «переназначение» в своих папках или в записках, которые приходили им от ЛРХ. Это означало, что преклиру лучше было бы получать услуги у другого одитора. Это могло значить, что такой преклир не подходит этому одитору. Полное переназначение означало, что одитор допустил крупную техническую ошибку в сессии или в нескольких сессиях. Часто встречалось слово «фланк». Это означало, что одитор допустил какую-то ошибку и что ему нужно попасть в отделение квалификации или к Офицеру По Усиленному Обучению и получить коррекцию. Переназначение также могло означать, что одитор не имеет достаточной квалификации, чтобы выполнять следующее действие с преклиром. Преклиру назначался другой одитор, способный выполнить такое действие. Преклиры такого одитора часто были вынуждены ждать назначения нового одитора. В период ожидания они часто оказывали нам помощь тем, что запаковывали в конверты журнал «Auditors» или паковали вещи, и так далее. Все находилось под хорошим управлением и хорошим надзором для того чтобы обеспечить слаженную работу организации, особенно для публики, которая добиралась в Сент-Хилл издалека, чтобы получить наиболее мощные саентологические процессы. Одиторы писали админ в любое подходящее для этого время, несмотря на то что их день был обычно занят сессиями. Большую часть времени на дверях комнат для одитинга висели таблички «Идет сессия» и «Соблюдайте тишину».

Студенты СИКС Х брали членов персонала себе в преклиры, и я задавалась вопросом, подойдет ли и ко мне однажды кто-нибудь. Однажды. когда я как обычно относила ЛРХ папки, у меня появилась странная мысль и ощущение, которые меня беспокоили. Я не знала почему, но по какой-то причине я задумалась, спросит ли меня ЛРХ, получала ли я одитинг. Почему же я боялась, что ко мне кто-нибудь подойдет и попросит стать его преклиром? Я не знала, что это такое, хорошо это или плохо. Очевидно, что для меня там было много неизвестности. Если бы меня спросили, я не знала бы, что ответить. Я задумалась бы, во что я ввяжусь, если соглашусь на что-то, о чем совсем ничего не знаю. Я спросила бы себя, что же в этом такого особенного? Тем днем, когда у меня появилось это неприятное ощущение, меня ждал большой сюрприз. Я как обычно прошла в офис ЛРХ мимо его коммуникатора, постучала в дверь и получила разрешение войти. Он только что закончил совещаться с Мэри Сью в конференц-зале. Когда она увидела меня, то сказала: «Здравствуйте. Проходите, ЛРХ ждет эти папки. Надеюсь, у вас все хорошо». Я ответила: «Все отлично. Много работы». Сьюзи широко улыбнулась и сказала: «Вы сильная девушка. Вам нужно работать». Мы рассмеялись и она ушла со словами: «Пока!» ЛРХ сказал мне: «Привет! Спасибо за папки». И тут же, не дав мне повернуться и выйти, сказал: «Присядьте, юная леди. Мне нужно с вами поговорить». Я подумала: «О господи, вот теперь мне достанется. Что же я натворила?» Но, поскольку у него было сильное намерение, я быстро все поняла. Я села на стул, и он сказал мне: «Расскажи, как прошел твой день. Все в порядке?» Я ответила: «Более-менее. Грех жаловаться. Много работы». Он только рассмеялся и сказал: «У тебя все получится. Не переживай. Ты здесь уже давно и понемногу разбираешься, что к чему, так ведь?

Пока он ждал, что я отвечу, я просто сидела на своем месте, и моя голова вмиг опустела. Я даже не знаю почему. Затем он сказал: «Наверное, ты хотела бы немного поодитироваться. С тобой кто-нибудь об этом уже разговаривал?» Я ответила: «Нет, Рон», и внутренне сжалась. Он спросил: «А что ты думаешь об этом?» Я ответила: «Ну, я даже не знаю, как это работает, и что мне нужно делать». Он сказал: «Это просто. Я найду кого-нибудь, кто тебе все объяснит». Я взглянула на его и рассмеялась. Он посмотрел на меня и сказал: «Не переживай. Мы не будем тебя убивать. Ты попробуешь, поймешь, нравится тебе или нет, и потом расскажешь мне. И дет? Скоро ты поймешь, что это такое». Внутри и вокруг меня все затрепетало. Я подумала, что он каким-то образом прочитал мои мысли. Я сказала: «Я расскажу вам, как все пойдет». Затем спросила: «Рон, это все?» Он улыбнулся и ответил: «Иди и ни о чем не беспокойся». В это раз я вышла из его кабинета со всеми мыслями и разговорами, которые у нас были. Я думала о том, что меня позвали одитироваться, и как я вообще осмелилась согласиться. Я быстро вернулась на свое рабочее место. Время было к обеду. После обеда ко мне подошла Маргарита, хорошая подруга ЛРХ из США. Она проходила СИКСХ и спросила, не хочу ли я поболтать с ней. Мы быстро договорились о времени. Мы поговорили в мое обеденное время, и я перекусила бутербродами, которые взяла с собой из дома. Разговор с Роном заставил меня захотеть узнать, что же такое этот одитинг. Маргарита очень тихо и спокойно привела меня в свою комнату для одитинга, закрыла дверь и, так же как и все одиторы, убедилась, что на ней висит табличка «Идет сессия». Я следила за всем, что она делает, потому что не хотела ничего пропустить. У меня было намерение выяснить все об одитинге. Мы немного поговорили обо мне, она спросила, где я работала до того как пришла в Сент-Хилл, и как я узнала об этом месте, 40

и что я о нем думаю. Она сказала, что ЛРХ просил ее узнать, интересен ли мне одитинг и немного разъяснила его суть и цель. Конечно, как только я согласилась одитироваться, мы назначили дату моей первой сессии. Мне очень понравилось. Когда я в следующий раз понесла папки ЛРХ, я поблагодарила его. Вскоре после первой сессии я начала проходить курс. Я становилась саентологом.

Р е а л ьн а я

ж изн ь ч л ен а п ерсон а л а

По большей части работа в саентологической организации была тяжелой и занимала время. Так было в Сент-Хилле, Продвинутой Организации, организации Класса IV на наземной базе Флага и на корабле. Я помню, что в начале работы Сент-Хилла работать было весело. Можно даже сказать, что я любила свою работу, и я на самом деле ее любила. Здорово было также быть в СентХилле с Роном и его семьей. Здорово было быть там в те времена, когда ЛРХ писал инструктивные письма, разрабатывал технологию и выпускал бюллетени стопками, и даже не было времени прочитать более ранние выпуски. Но мы все равно их читали. Никто не не смог бы пропустить такое. Мы всегда читали инструктивные письма, которые оказывались в лотке «Входящие». Одиторы, которые получали технические выпуски, тоже их читали. Исключений не было. Каждый член персонала, будь то одитор или административный персонал, должны были читать инструктивные письма по мере их появления. Молли С. и ее персонал из знаменитой секции печати на мимеографе каждый день передавали их Л. Рону Хаббарду. Не было ни дня, чтобы в лотках «Входящие» каждого члена персонала не появлялось чего-нибудь нового. Центральный Офис Хаббарда По Связям (ОХС) всегда был занят, поскольку именно там члены персонала забирали выпуски из своих лотков «Входящие» каждое утро перед началом работы. Но это были не только инструктивные письма и бюллетени. Были также письменные приказы и запросы данных, связанные с работой, которой занимался сотрудник. Нужно было также 42

следить за появлением сведений, которые могли бы понадобиться на посту, или делать что-то для руководителя отделения, в соответствии с требованиями приказа. Такие сообщения назывались «посланиями». Они были адресованы постам и функциям, а не сотрудникам лично. Например, это могло выглядеть так: Директору Экзаменационного Отдела, 30 октября 1962 г. От Директора Отдела Технически Услуг

Д жейн, Какие экзамены ты сдала, начиная с 01 октября 1962 г.? Пожалуйста, пришли мне список сданных экзаменов и уровней обучения. Запроси перечень сертификатов в отделении сертификатов и наград Отделения Квалификации. Срок исполнения — до 15 ноября 1962 г. С уважением, Джо Такие сообщения были срочными и звались депешами. Также они назывались «посланиями», и некоторые их примеры можно найти в словаре административных терминов. Необходимо было нанимать новый персонал, и в процессе найма выпускались инструктивные письма по администрированию. Ожидалось, что член персонала прочтет инструктивное письмо, которое появилось в его лотке «Входящие» для того чтобы чему-то научиться и знать, к каким материалам обратиться в случае если у него возникнут вопросы. Саентологи — члены персонала саентологической организации в то время или в текущий момент — когда сам предмет еще только формировался и выпускался, часто говорили: «Все что не является написанным — неправда». Многие саентологи используют это высказывание в качестве основного принципа и руководства. Во многих случаях это работает. Было потрясающе иметь этот принцип и новые технические выпуски одновременно. Часто мы удивлялись, как же одному человеку удается

столько писать с такой скоростью. У него была команда преданных помощников. Новые одиторы продолжали обучение и двигались все дальше и дальше по уровням. Было много завершений высоких уровней по Таблице Ступеней. Как только вы заканчивали один уровень, выходили следующие. Мы задавались вопросом, будут ли разработаны новые уровни. И они выходили в большом количестве!. ОХС обрабатывал входящую почту. Ее было всегда много, и на сортировку требовалась добрая пара часов. На момент вскрытия всей входящей корреспонденции нужно было проставить на ней даты и время получения. Письма, адресованные студентам, считались приоритетными, и их никто не вскрывал. Их клали в почтовый ящик для студентов. Студенты обожали получать письма от родителей, членов семьи и друзей. К ним приходило столько же писем, сколько руководству, и это был действительно большой объем корреспонденции каждый день. При вскрытии чека или платежного поручения всегда присутствовал член персонала отдела доходов и расходов. К лерк передавал такие чеки и платежные поручения члену персонала отдела доходов и расходов, который занимался ими дальше. Все были заняты. Регистраторы занимались обзвонкой, а регистраторы писем печатали письма. В приемной регистрировали вновь прибывших и принимали звонки. Одиторы вели преклиров в сессии. Развозные фургоны привозили еду для столовой и прочие товары. Сент-Хилл был оживленным местом от двенадцати до четырнадцати часов в сутки, и в нем царила атмосфера радости. Некоторые зоны расширялись так быстро, что нужно было нанимать дополнительный персонал, чтобы справляться с работой. Поток людей, направлявшихся на экзамен в отделение квалификации, был таким, каким он сегодня бывает в очереди на кассу в супермаркете. И так без остановки! Регистраторы писем работали очень быстро. Машинистки отдела печатали по меньшей мере сорок писем в день. Д ля 44

упрощения работы им не нужно было запечатывать письма в конверты и заниматься складыванием бумаги. Офис, ответственный за найм персонала, нанимал дополнительный персонал для формирования пакетов с информацией о Сент-Хилле. Эти люди передавали письма от публики машинисткам, и тем оставалось только печатать, сидя перед своими диктофонами. Была также группа людей, которые надиктовывали текст в диктофоны. Как минимум раз в неделю проводились собрания членов персонала, и позже такие собрания стали проводиться один раз в две недели. Члены персонала, ответственные за каждую зону или за отделение, несли ответственность за оптимизацию планирования. Все члены персонала и публика сотрудничали друг с другом. Живое общение помогало справиться с любыми затруднениями, такими как сплетни или неудовлетворенность членов персонала работой. Таким вещам никогда не позволяли продолжаться, их полностью проясняли, чтобы избежать срывов или увольнений. Некоторые члены персонала покидали организацию только потому что не могли справиться с темпами работы, но их уход никто не обсуждал. Работа в организации велась в обстановке высокого боевого духа, производства и намерения. Некоторые члены персонала были в особенности преданы ЛРХ и его целям. С 1960 года были введены новые соглашения, известные как «Хороший член персонала». Члены персонала были разбиты на категории I, II и III. Смысл разбивки состоял в ошляпливании и ознакомлении человека по принципу постепенности с ролью члена персонала. В то время членами персонала могли быть только саентологи. Это значило, что человек должен быть получить хотя бы немного одитинга и пройти некоторые вводные курсы. Каждому члену персонала давалось время на изучение новых инструктивных писем в отношении персонала организации. В лоток «Входящие» приходила пустая желтая папка. Затем приходили определенные выпуски для персонала и общие инструктивные письма, которые нужно было хранить в папке. Материалы, 45

которые следовали за такими начальными выпусками, теперь известны как Том 0 Зеленых томов. При смене поста нужно было описать свою деятельность на этом посту и приложить соответствующие инструктивные письма. Это называлось «описание шляпы». Правило об описании шляпы применялось ко всем постам, в независимости от ранга, будь это мусорщик, клерк по работе с файлами или глава отделения. Тогда говорилось, что ЛРХ не может сам нести все шляпы, и ему нужна помощь. Это было действительно так, и мы ему помогали. В те дни мы гордились тем, что были членами персонала, и проявляли эту гордость.

При е зд в М орск у ю О рга н иза ц и ю

Морская Организация появилась между 1967–69 гг. Когда мы работали в Сент-Хилле, мы часто удивлялись, куда пропал тот или иной человек. Мы просто вдруг понимали, что больше не видим его каждый день. Ходили слухи, что такие исчезнувшие люди практикуются в вязании морских узлов. Говорили, что это происходит в одном из гаражей, расположенным между особняком и дорогой к замкам. Нам не полагалось узнавать, что там происходит, но мы подсматривали в замочные скважины во время тренировок и поняли, что там происходит что-то еще. А происходило именно то, о чем ходили слухи — это были упражнения по вязанию морских узлов. Это было странно. Затем кое-кто перестал появляться на работе. Люди просто не вернулись на рабочее место, и их посты заняли другие. Скоро распространились слухи, что они уехали с Роном на корабль, но сведений о покупке корабля не поступало. Затем просочилась новость о том, что Рон в отъезде, и что он забрал с собой нескольких человек для того чтобы они помогали ему вести исследования. Мы пытались понять, что же это за исследования. Члены персонала, которые остались в Сент-Хилле, продолжали работать, но задавались вопросом, узнают ли они когданибудь всю историю целиком. И наконец загадка разрешилась. На собрании членов персонала было объявлено о том, что Рон купил корабль и начал организовывать на его борту миссию ОТ. В Сент-Хилле был учрежден офис для связи с миссией, который принимал и отправлял сообщения на корабль и позднее начал принимать заявки на присоединение к миссии. Сент-Хилл продолжал предоставлять одитинг и обучение. Рон оставил достаточное количество людей, которые могли 47

обучать и супервизировать других. Он также оставил некоторое количество хорошо обученных руководителей для управления Сент-Хиллом. Студенты и преклиры стали приезжать в Сент-Хилл в еще большем количестве, несмотря на факт присутствия или отсутствия Рона. До отъезда Рона из Сент-Хилла с целью создания Морской Организации он учредил линию коммуникации для любого человека, который захотел бы с ним связаться. В самом начале ходила поговорка о почтовых ящиках для писем Рону, которые были в каждой организации: «Я всегда готов для общения. Я всегда напрямую отвечаю на все полученные сообщения». Это написано в Зеленых томах. Те, кто в то время был в СентХилле, без сомнения, помнят об этом. Было обычным делом написать Рону письмо и получить ответ. Но позднее, до его смерти, в шапке некоторых писем, которые от него приходили, стояло «Л. Рон Хаббард», а внизу был оттиск штампа «С любовью, Рон». Это было введено довольно скоро после его отъезда в Морскую Организацию, поскольку он не мог лично подписывать письма. Рону была очень важна публика и студенты. Почему? Просто потому что он работал с письмами студентов, в которых они писали о курсах и одитинге и направляли еженедельные отчеты. Письма были ценным источником информации. Однажды, до отъезда Рона из Сент-Хилла, пожилая дама из публики спросила Рона в письме, каким образом она могла бы быстрее стать клиром, потому что она не знала, сколько еще лет жизни ей осталось. Она не могла рисковать и записаться на длительное обучение, которое, возможно, не сможет закончить. Она получила ответ на свой вопрос в письме, которое Рон написал лично. Он написал что-то вроде: «Ваше письмо крайне важно для меня, и я нашел способ, который, вероятно, может пригодиться тому, кто хочет быстрее завершить Курс Клирования. Скоро я выпущу отдельный курс и, надеюсь, он вам поможет». 48

В результате вышел соло-курс и процедуры, которые способствовали продвижению людей на Курс Клирования. Та дама записалась на первый соло-курс и дошла до уровней ОТ. Она даже завершила СИКСХ. Жива ли она в настоящее время — другой вопрос. Морская Организация росла, хотя мы в Сент-Хилле знали не так много о том, чем она занимается. Однажды ранним утром в понедельник нас ожидал сюрприз. В Сент-Хилле появились мужчина и женщина в морской форме. Нам было интересно, кто они такие. Женщина когда-то была в персонале, и сейчас на ней была форма. Было быстро созвано собрание членов персонала. И эти двое появились на нем. Они сделали краткое объявление — представились и обозначили свою миссию. Они сказали, что Рон находится на корабле, и что он прислал их в Сент-Хилл, чтобы узнать, кто хочет к нему присоединиться. Те, кому это интересно, пусть поднимут руки. Те, кто хочет больше узнать об этом, пусть останутся на собрании. Те, кто отказывается, пусть возвращаются к работе. Мы не настаиваем на том, чтобы вы ехали с нами. Если вам это неинтересно, вы можете покинуть собрание. Затем оба офицера провели интервью с каждым оставшимся. Вкратце, они сказали, что Рону нужна помощь на корабле, и что подробности мы узнаем на месте. Они не сказали, куда именно мы поедем и как туда добраться. Они просто сказали, что если мы хотим присоединиться к Рону, нужно быть в Сент-Хилле в пятницу в конце недели с вещами. И затем мы получим дальнейшие инструкции. Обязательно было иметь с собой паспорт. Те, у кого не было паспортов, должны были их получить. О постах позаботятся — я не помню, каким образом, но в любом случае это было не нашей заботой. Мы не имели понятия, куда поедем и что от нас ожидается. В пятницу мы приехали в Сент-Хилл, оставив вещи и коробки на чердаках или под чьим-нибудь присмотром. Мы сказали квартирным хозяевам, что уезжаем, но не знаем, надолго ли.

Мы были уверены, что квартирные хозяева считают нас сумасшедшими — ехать неизвестно куда и неизвестно, надолго ли! В ту пятницу Сент-Хилл сошел с ума. Толпы людей, чемоданы, плачущие дети, мамы и папы. Два офицера из Морской Организации собрали около восьмидесяти человек и убедили их поехать с ними в неизвестном направлении. Невероятно, но именно так это и произошло. Вскоре приехал автобус. Мы и два миссионера сели в него и помахали тем, кто нас провожал. Мы поехали в аэропорт Хитроу. Поездка была короткой, потому что мы радостно обсуждали свой отъезд. Мы приехали в аэропорт Хитроу и собрались группой вместе с двумя офицерами по имени А. и Б. Мы построились в очередь, получили билеты и прошли в зал ожидания. Потом мы посмотрели на пункт назначения, указанный в билете. Это было странное место. Я никогда не слышала о нем. Вскоре мы сели в заказанный для нас самолет и взлетели. Через четыре часа мы приземлились, но корабля поблизости не было. Мы получили инструкции относительно того, куда лететь дальше. Когда мы приземлились в небольшом аэропорту возле Туниса, нас попросили посидеть и подождать на жаре, пока по песчаной дороге не приедут автобусы. Мы сели в автобусы, в которых в то время в той стране не было кондиционеров. В автобусе было жарко и душно, мы все вспотели, но так и не спросили, сколько нам ехать. Это была долгая утомительная пыльная дорога по пустыне, которая заняла целый день. Жесткие кресла были установлены под прямым углом, в отличие от современных. Невозможно было откинуться назад и хоть немного поспать. Дети устали. Представьте себе, каково это — путешествовать с ребенком, которого вам нечем покормить. Проезжая небольшие деревушки, мы видели, что в них царит бедность. Затем мы остановились на два часа, чтобы можно было сходить в туалет, умыться и попить воды из фонтанчика. Мы не знали, можно ли вообще ее пить. Но нам было все равно. У нас пересохло в горле, и мы хотели пить, так что мы ее пили! 50

Мы не знали, когда нам придется поесть. У нас не было денег на рестораны. Мы не знали, будет ли у нас гостиница, чтобы отдохнуть. Инструкции миссионеров были такими: приехать в аэропорт, нанять автобусы и ехать до месторасположения корабля — где-то на североафриканском побережье. Мы жаловались на усталость и голод и обратили внимание на то, что в некоторых деревнях есть рынки. Автобусы остановились, и водители спросили, есть ли возможность купить еды. Нам было запрещено покидать автобусы. Мы ели апельсины, много апельсинов, и у нас было не так много денег на еду. Приходилось выживать на те деньги, что нам выдали. Казалось, офицеры не были подготовлены для долгой поездки, и не выделили нам денег на гостиницу. Это было плохо. Мы не знали и не выяснили, почему так вышло. К лимат очень отличался от привычного нам, и всем было трудно приспособиться к новым условиям. Детям не повезло больше всех. Они были расстроены и постоянно плакали. Даже взрослым не нравилась жара. Приехать из Англии в такое место было очень тяжело. Но пролетали часы, и мы засыпали на своих креслах на ухабах, в то время как автобусы переваливались с боку на бок на плохих дорогах, и мы задавались вопросом, когда же прибудем на место. К тому моменту мы ехали уже десять часов, если не больше. Поездка была такой долгой, что мы уже с трудом соображали. Внезапно пронеслась весть о том, что мы приближаемся к кораблю, мы приближаемся к кораблю. «Смотри, неужели не видно?» «Где?» «Да вон же! Вот он!» — кричали мы. «Смотри, там город. А там док». «Мы едем на корабль? Надеюсь, Рон там». Мы спросили миссионеров, приближаемся ли мы к месту назначения, и они подтвердили это. Когда мы ехали по узким улочкам деревушки к доку, стояла ужасная жара. Мы на месте! Слава богу, думали мы. Несмотря

на то, что мы устали, проголодались и вспотели, мы испытали громадное облегчение. Мы вышли из автобуса и направились к большому кораблю. Никто не знал, что это за корабль, и кто на нем находится. Мы надеялись увидеть ЛРХ и готовились к новой реальности, с которой нам придется столкнуться. Когда я подошла к трапу, сверху донесся голос: «Привет! Добро пожаловать!» Это был ЛРХ. Я отсалютовала ему и сказала: «Рада быть с вами, сэр!» Так произошел мой переезд из Сент-Хилла в Морскую Организацию.

Н ач а ло

ж изн и в М орской

О рга н иза ц и и

Как же хорошо было отдохнуть после такого долгого и утомительного путешествия! Мы все получили возможность наконец выспаться. Сон в каюте стал для меня новым опытом. Места было очень мало — можно было разместить только один чемодан, и негде было развернуться. Нам пришлось быстро к этому привыкнуть. Некоторые из нас хотели побыстрее узнать, что и где находится, и что нам нужно будет делать. Я пришла в ОХС, который находился в междупалубном пространстве под главной палубой. Там я увидела знакомое по Сент-Хиллу лицо. Я снова с ней встретилась. На корабле она руководила ОХС и следила за тем, чтобы всем сообщили расписание о перемещении корабля в порту и в открытом море. Мы стояли в порту около двух недель. Нужно было прочитать регламент жизни на корабле и пройти контрольный лист «Ориентация», схожий с контрольным листом, который мы проходили в Сент-Хилле. После того как мы прошли контрольный лист и вернули его в ОХС, нас попросили присесть. Мне выдали документ и попросили прочитать его. Это был договор, который начинался со слов: Контракт на миллиард лет. Такого я не ожидала. Я прочитала его, потом перечитала еще раз, потому что от меня требовалось согласиться работать на Морскую Организацию Церкви Саентологии на протяжении всей жизни. Моя первая мысль была: я не проживу миллиард лет. Это было так странно. Никогда в жизни никто не давал мне читать ничего подобного.

Я перечитала контракт еще несколько раз. Затем я почувствовала руку на своем плече, и этого оказалось достаточно. Я поставила свою подпись. Это был ЛРХ. Я поговорила с ним и Секретарем ОХС несколько минут. Секретарь ОХС отвела меня в помещение, в котором я могла работать в течение какого-то времени, пока мне не сообщат о моих основных обязанностях по работе на корабле. У меня совсем не было реальности обо всем этом, и я была переполнена эмоциями. Но я справилась, так же как и многие другие, которые прошли через ту же процедуру. Меня приписали к секции этики. Я начала подшивать этические доклады и приводить в соответствие этические файлы персонала и прочие этические файлы. Вскоре наступило время обеда, и я съела свой первый обед на корабле. Я была одета в синюю форму, и мне было очень жарко. Мне было необходимо подняться на палубу и посидеть под прохладным бризом. Некоторые из тех, кто поехал со мной на корабль, не ожидали, что им придется на нем остаться и подписать контракт. Они не ожидали, что им придется тяжело работать. Это просто не вписывалось в их картину мира. Вероятно, они рассчитывали на то, что попадут на роскошный лайнер, где будут загорать, плавать и радоваться жизни. Но дело обстояло совсем иначе. Им пришлось принять решение — остаться и приспособиться к новой жизни или вернуться домой. Те, кто решил уехать, покинули корабль. Некоторым оплатили авиабилеты, поскольку у них не было денег на обратную дорогу. Я думала, что ЛРХ не нравилась мысль о том, чтобы привезти их на корабль только для того чтобы потом отправить их домой за счет Морской Организации. Я узнала, что корабль скоро покинет порт, и нам нужно было решить, остаемся мы на нем или уезжаем. Я решила остаться. Прошла неделя, и мы узнали, в чем будет заключаться наша работа. Я узнала свои обязанности и приступила к подготовке корабля к выходу в море. Приближалось морское приключение, и мне было страшновато, но с этим ничего нельзя было поделать. Я уже была там. И я подумала: «Соберись и конфронтируй».

Это была тесная группа, и особенно для ЛРХ. Все нужно было изучать быстро и тщательно. У нас не было времени бездельничать и делать вид, что мы работаем. Нужно было столько всего сделать! Мы просто делали то, что требовалось, и оказывали помощь везде где могли. Нужно было работать слаженно, ведь корабль ждать не будет. В открытом море нужно управление и внимание. В открытом море мы работали впередсмотрящими на носу и на корме. Когда мы не работали, мы тренировались. Мы тренировались управлять кораблем со штурвала и изучали прочие обязанности, относящиеся к мореплаванию. После этого мы изучали навигацию. Мы только и делали что тренировались и применяли изученное, и мы делали это каждый день. Корабль и команда теперь были готовы, и новые рекруты изучали морские узлы. Первый выход в открытое море был для меня интересным и пугающим опытом. Но когда у человека есть понимание, как с чем-то справляться, он просто делает что может. Я надеялась, что никто никогда не узнает, как мне было страшно в открытом море, или что мне это не нравилось. Вскоре мы зашли в порт. Я очень ждала этого момента. Это случилось так быстро, что я перестала бояться. В порту мы следили за кораблем, работая вахтами. Это называлось «Главные вахты». Мы следили за трапом и регистрировали всех, кто заходил на борт и спускался с него. Мы смотрели по сторонам, чтобы убедиться, что все в порядке. Расписание ЛРХ отличалось от расписания основной команды. Обычно он находился на своей палубе ближе к вечеру. Когда корабль стоял в порту, продолжался одитинг и обучение. Я исполняла обязанности административного помощника старшины при этик-офицере. В то время этик-офицером был человек по имени Б. Б. Большая часть людей его очень не любили. В конце концов его невзлюбил и ЛРХ и особенно Мэри Сью. Он совсем не подходил для работы на своем посту, и ЛРХ уволил его. После того как выяснилось, что у него есть наркотики, ему было прика-

зано покинуть корабль в течение нескольких часов и никогда не показываться на глаза. Каждый день ЛРХ со своими помощниками обходил корабль для инспекции и проверки. Д ля того чтобы работать на корабле и знать, как с ним обращаться, нужно было многому научиться. Во время обхода они также узнавали у руководителей каждого отделения, как движется выполнение проектов ЛРХ. Боже, насколько это отличалось от работы на суше!

О бу ч ен и е в М орской О рга н иза ц и и

Когда корабль находился в порту, он служил в качестве организации и морского судна, и на нем нужно было проводить основные ремонтные и технические работы. Такие работы проводились ежедневно, и каждый получал различные области ответственности в разные дни недели. Также нужно было проходить организационное обучение, чтобы улучшить свои способности в качестве моряка. В учебное время нам выдавали буклеты с тренировками, и нам нужно было их выполнять. Мы учились управлять кораблем, выводить его в море, заводить в порт и работать на нем как профессионалы. Иногда проводились тренировки по действиям в чрезвычайных ситуациях, такие как «Человек за бортом» или «Пожар в междупалубном пространстве». Нас о них никогда не предупреждали. Также могли быть тренировки «Пожар на камбузе» или «Приближается другое судно». Капитан просто объявлял о них. Мы надевали свои организационные шляпы и приступали к работе моряков. Нужно было многому научиться, и мы должны были быть готовы справиться с любой ситуацией и не ждать, пока с нами столкнется другое судно. Ничего подобного не могло произойти. Нам нужно было помнить, что мы на корабле. Это не гостиница, это корабль! О выходе в открытое море нас предупреждали за пару дней. Это означало, что нужно все подготовить. Нужно было прикрутить столы болтами к полу, убрать с них бумаги в закрепленные шкафы, которые должны были оставаться неподвижными во время хода корабля. Шкафчики для бумаг нужно было обвязать веревкой и также закрепить болтами. Мы тренировались делать это в порту. Старший помощник и капитан проводили 57

инспекцию нашей работы и удостоверялись, что все в порядке. За недочеты и несоответствие стандартам капитана они ставили фланк. Затем наступил момент подготовить корабль к выходу в море по-настоящему. Все было готово, и мы подняли паруса. Каждому было назначено время вахты. Некоторые дежурили в дневное время. Некоторые — в ночное. Тогда мы шли вдоль марокканского побережья. Ночью приходилось нелегко, и нужно было знать как контролировать себя в то время как вокруг волнуется море и дует ветер. Д ля новичков вроде меня тошнота была обычным делом. Но мы быстро с ней справились и вернулись к работе, полной энтурбуляции. Иногда дул ветер со скоростью семь-восемь баллов, и волны сильно бились о борта корабля. Никто не хотел маяться с желудком, но однажды мне всетаки пришлось отпроситься с вахты. За меня встал кто-то другой, и я спустилась на нижнюю палубу. Я прошла мостик и мне нужно было пройти совсем рядом с кабинетом ЛРХ. Дверь была открыта, и он разговаривал с кем-то внутри. Он взглянул на меня, вышел из кабинета, рассмеялся и сказал: «У тебя, значит, морская болезнь, вот это да!» Он дал мне таблетки от морской болезни и сказал: «Прими их и запей большим количеством воды. Потом снова поднимись наверх. Пройди на корму и поконфронтируй корабль и все что находится вокруг тебя. Потом смотри вперед, а не вниз. Раскачивайся вместе с кораблем». Он показал мне, как это нужно делать и добавил: «Вот так. Где-то через час тебе станет лучше. Расскажи мне потом, хорошо?» Я была поражена тому, как быстро он придумал решение и не позволил мне стать следствием. Я сказала: «Хорошо, сэр. Спасибо». Расстройство желудка и тошнота прошли быстрее, чем я ожидала. Я связалась с мостиком и сказала, что теперь я в порядке и готова выйти на вахту. Как только я пришла в себя, я встре-

тила ЛРХ на мостике. Он посмотрел на меня и сказал: «Вижу, ты в порядке и снова готова к работе». Я ответила: «Да, сэр!» и отсалютовала ему. Были и другие члены персонала, которые страдали от морской болезни. Им также помогали таблетки, и они получили то же улаживание, что и я. Р улевым часто бывала Мэри Сью. Она хорошо с этим справлялась. Ее капитаном был ЛРХ, который носил шляпу Командора. Затем она обучилась и освободила его от обязанностей капитана. Когда она не была занята на мостике, она помогала нам в тренировке исполнения различных обязанностей и была очень терпелива. Она оказывала нам поддержку и доверие в работе на корабле. Мы все узнали, что значит быть моряками, и морская болезнь осталась позади.

П ри б л и ж ен и е к берег у — м исси я

Мы приближаемся к 1968 году или около того. Д ни и годы пролетели очень быстро. Команда первой миссии Морской Организации вылетела в Шотландию и передала приказы исполнительному директору первой Продвинутой Организации, расположенной за пределами Сент-Хилла. Приказы нужно было вылепить в пластилине и показать оператору миссий. Он проверял понимание человеком задачи миссии и последовательности шагов. Миссия называлась «Курьер — Перевод из Соединенного королевства. Продвину‑ тая организация, Лос-Анджелес. Имя Исполнительного Директора Продвинутой Организации в Шотландии мне не сообщили в целях безопасности. Мне разъяснили, что имя будет указано в приказах, которые нужно было вскрыть по прибытии в оперативный штаб миссии по переводу. Насколько я поняла, некоторые члены персонала шотландской Продвинутой Организации переезжали в Лос-А нджелес. Было понятно, что произойдет замена ответственного офицера в Шотландии. Он возглавит новую Продвинутую Организацию в США. Он должен был взять с собой нескольких членов персонала, назначенных на посты в новой Продвинутой Организации в Лос-Анджелесе. Это должно было произойти быстро. Приказы предназначались для того чтобы осуществить операцию гладко, но быстро — произвести гладкую замену. В то время каждая миссия управлялась напрямую с корабля под наблюдением и контролем самого ЛРХ. Учиться у него было преимуществом. В то время офицера, ответственного за проведение миссий, звали Билл, и это был сильный и крутой 60

парень. Это был очень умный человек, который получил образование в сфере инженерного дела и электроники. Он провел мне инструктаж по миссии. Мне были знакомы его стандарты, поскольку я работала его помощником в центре управления на корабле под названием «Королевский шотландец». Общие инструкции по запуску и подготовке миссии были примерно такими и сопровождались довольно длинным контрольным листом. Члена персонала вызывали в центр управления без предварительного уведомления. 2. Ему говорили, что он отправляется в миссию. 3. Договаривались о времени проведения инструктажа. Если у члена персонала были другие дела, он их быстро заканчивал и возвращался на инструктаж. Во время его отъезда в миссию его работу выполнял другой член персонала. 4. Вернуться в командный центр по миссиям. 5. Изучить приказы по миссии. 6. Сделать пластилиновую демонстрацию. Ожидалось, что член персонала сделает это быстро, возможно, не будет спать всю ночь, потому что миссия начиналась рано утром на следующий день. 7. Члены штаба миссий проверяли правильность пластилиновой демонстрации. Офицер, ответственный за проведение миссии, отвечал на вопросы. 8. Потом немного поспать, если получится, и выезжать в назначенное время. Перед отправлением было выделено немного времени на проверку следующих пунктов. 9. Паспорта выданы, меры безопасности предприняты. Во время проведения миссии никому нельзя было говорить, откуда вы приехали. 10. Вы получали инструкции к действию и указания относительно связи с офицером, ответственным за проведение миссии, о выполнении миссии. 11. Выдавались деньги на расходы во время проведения миссии. 1.

12. Выполнялась проверка всех действий в миссии. Ставилась

надпись «Готов». И вы уезжали. Сразу после проведения инструктажа члены персонала транспортного отдела отвозили вас в аэропорт. Перелет в Шотландию проходил через Грецию, и по прилету в Шотландию я взяла такси. Я была счастлива вновь оказаться на суше и увидеть Шотландию. Честно говоря, я предпочитала ходить по суше, а не по морю. Я зашла в здание, в котором уже некоторое время работала Продвинутая организация в Шотландии (не помню, насколько долго). В то время организация за небольшие деньги арендовала большое старое здание гостиницы. Внутри здание было оборудованным и отремонтированным, хотя снаружи выглядело не очень хорошо. Вокруг было много людей, как публики так и членов персонала, они переполняли коридоры. Люди стекались к ним со всего мира. Комнаты были переполнены, вокруг бегали члены персонала и пытались справиться с огромным потоком. В Продвинутую Организацию в Шотландии приходила публика, готовая к прохождению продвинутых курсов. Они приезжали из США, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР и из других стран. Они приезжали из Сент-Хилла. Как только я зашла, администратор приемной быстро провела меня к коммуникатору исполнительного директора со словами: «Вы, должно быть, с корабля?» Я ответила: «Да. Я приехала, чтобы встретиться с исполнительным директором». Она попросила меня ненадолго присесть, и я наконец-то прочитала инструкции. Как только я прочла имя исполнительного директора, ко мне вышел высокий молодой человек строгого вида, одетый в морскую форму — черный китель с золотыми нашивками на правом рукаве и белая фуражка с золотым кантом. Я почувствовала мощь, исходящую от него. Он распространял радость. Я застыла в удивлении. Потом сказала: «Я знаю вас по Сент-Хиллу. Так вот куда вы уехали. Боже мой!» 62

Мы громко рассмеялись вместе. Это был и шок и приятный сюрприз одновременно. Он сказал: «Рад снова встретиться с вами. Вы теперь на корабле? Я только что получил телекс о вашем приезде». Он завел меня в свой кабинет и упомянул пару приятных моментов из времен Сент-Хилла. Затем он взял у меня конверт и прочитал бумаги. После того как он закончил чтение, я сказала: «Я так понимаю, вы скоро отсюда уедете». Он улыбнулся и ответил: «Да. Но мы еще встретимся». Это был приятный, хоть и короткий момент. Я отсалютовала ему и пожелала успешной миссии, и он вышел прежде чем я успела обернуться. Но теперь я знала, куда же уехал из СентХилла Билл Робертсон. Он стал офицером, ответственным за переезд в Лос-Анджелес, США. Приказ предписывал разделить персонал Продвинутой Организации в Шотландии. Половина членов персонала должна была ехать в Лос-Анджелес, а вторая половина должна была остаться в Шотландии. Члены персонала, направлявшиеся в Лос-Анджелес, должны были упаковать личные вещи, а также материалы, книги и э‑метры. Они также должны были упаковать расходные материалы. Операция прошла быстро и гладко и заняла двадцать четыре часа. В США открывалась новая Продвинутая организация. Перевод Продвинутой Организации из Сент-Хилла в Шотландию хорошо рекламировался, и упоминался в кампаниях по всему миру. В Шотландии теперь предоставлялся Курс Клирования и уровни ОТ, и поток людей был просто огромным, они прибывали все время. Многие также письменно изъявляли о своем желании приехать. Письма прибывали со всего мира. Люди толпились у дверей, и существовал такой спрос, что ЛРХ позвонили на корабль и попросили открыть Продвинутую Организацию в США. Миссия, которая прошла до моего приезда, провела исследование на предмет изучения небольших организаций на территории СШ А . Участникам миссии нужно было изучить 63

спрос, чтобы на его основании можно было принять решение об открытии Продвинутой Организации. Миссия прошла в назначенное время, и оказалась еще одним успешным проектом ЛРХ, проведенным для публики. Моя первая миссия была выполнена. Когда я спросила о своих последующих действиях, мне сказали остаться в Шотландии и помочь Продвинутой Организации. Какое-то время я так и делала. Через два месяца я захотела вернуться обратно, главным образом потому что мне не хватало присутствия ЛРХ. В то время я имела мужество отправить телекс, запросила разрешение на возвращение, и получила его. Я вернулась на корабль, который стоял у острова Корфу. Мы оставались там неделю, и это было действительно красивое место. Затем меня отправили во вторую миссию.

М оя созд а н и е

втора я м исси я —

П род ви н у той О рга н иза ц и и

Шел, по-моему, 1969‑й год. Я закончила свое основное обучение морскому делу и получила опыт работы в море и в порту. Пока я стояла на вахте в открытом море, ЛРХ всегда приходил осуществить наблюдение за приборами и управлением кораблем. Часто он стоял на мостике и отдавал команды рулевому. Он всегда контролировал безопасность экипажа и корабля. ЛРХ обучил некоторых людей управлению кораблем. Они, очевидно, начинали быть ему полезными и могли делать что-то сами. Некоторые были уже обученными моряками и взяли на себя часть обязанностей Старика, как мы его называли. Но даже они не выполняли свою работу так, как он хотел. Иногда слышна была ругань, а иногда — смех и шутки, и возгласы вроде «Отличная работа, парень!». Так что у этого всего было две стороны. Если мы выполняли свою работу хорошо, то всегда получали подтверждение. Если оно шло от ЛРХ, то это было особенное событие. Мы отплывали от острова Корфу со всей флотилией. Там был Чародей, позже переименованный в Диану, в честь дочери ЛРХ. Также там был корабль «Афина» и «Королевский шотлан‑ дец». ЛРХ обычно находился на «Королевском шотландце», позже переименованном в «Аполло». Вся флотилия редко оказывалась в одном порту вместе. Когда мы стояли у острова Корфу, ЛРХ изучал возможность размещения Продвинутой Организации в том регионе. Он встретился с некоторыми чиновниками, и мысль скоро стала реальностью. Он принес на корабль новости, и на следующий день 65

в Приказах дня мы прочли следующее: Хорошие новости! Мы запускаем проект по созданию Продвинутой Организации в Гре‑ ции. Все подумали: Ничего себе! Означало ли это, что корабль задержится в порту? Пошли слухи о том, кто войдет в персонал новой Продвинутой Организации. Вскоре прошел инструктаж персонала Продвинутой Организации в Греции. Члены персонала (или члены экипажа, как их теперь называли по морской терминологии) получили анкеты и вписали туда посты, которые они занимали в саентологической организации ранее. Нам нужно было сдать анкеты как можно скорее. Затем был выпущен список членов экипажа и постов, на которые они были назначены. Это произошло очень быстро. В том списке стояло мое имя. Вскоре экипаж, включенный в списки, получил инструкции. Нам было приказано собраться в зале на палубе В в два часа дня. Нам было очень любопытно, чем же мы будем заниматься. Мы задавали вопросы. Где будет находиться Продвинутая организация в Греции? Было ли куплено здание? Несмотря на слухи, таких данных у нас не было. Многие из нас особенно не обращали внимания на такие вещи до тех пор пока новость не появилась в Приказах дня. Так что в 2 часа дня мы собрались вместе, и нам сказали о завершении сделки по покупке здания. Нам выдали синюю форму и велели проследовать за персоналом здания, чтобы мы могли начать ремонт. Это было довольно старое здание, которое ни один из предыдущих арендаторов никогда не ремонтировал. Мы проработали в нем около недели и затем внезапно проект прекратился. Мы вернулись на корабль и занялись обычной работой. Членов экипажа, которые участвовали в проекте «Продвинутая организация в Греции», попросили собраться в зале на палубе В. Нам были зачитаны приказы, что-то в этом роде: Приготовьте корабль к выходу в море в течение двадцати четырех часов. Это означает ПРИГОТОВЬТЕСЬ, мы выходим в море.

Слова звучали строго, но не было времени подумать и обсудить внезапную смену планов. Мы приступили к подготовке корабля к выходу в море. Экипаж всей флотилии доставал веревки, прикручивал мебель болтами и привязывал столы. На борт привезли еду, и была просто куча дел. Быстрее, быстрее, БЫСТРЕЕ! Вся флотилия должна была покинуть тот порт в течение двадцати четырех часов. Было непросто приготовиться к выходу в море за такой короткий срок. Нужно было закончить дела с поставщиками и с местными жителями. Мы стояли в том порту большую часть лета и часть осени и привыкли к повседневным обязанностям. Мы выстраивали связи с общественностью, и поддерживали хорошие отношения с местными жителями. Но в правительстве кто-то решил, что со всем этим нужно покончить. Нам нужно было действовать быстро и убираться оттуда. Нам сказали, что правительство получило ложные доклады о «Королевском шотландце». Кто-то сообщил, что на корабле торгуют наркотиками. Это была угроза для корабля в море. Чиновники подозревали нас, несмотря на отсутствие фактов. Были проведены переговоры, но ситуацию невозможно было разрешить так быстро. Затем мы поняли, что рискуем, находясь в том порту. Во избежание дальнейших беспорядков, которые стоили бы нам времени и денег, ЛРХ принял решение отплыть со всем экипажем и оставить миссионеров на берегу, чтобы они разобрались с этим вопросом. Флотилия вышла в море в течение указанного времени, и ее экипаж был измотан. Позже было проведено расследование, и были обнаружены лица, которые распространяли ложные сведения о корабле. У нас завелись «крысы». Правительственные шпионы, которые действовали по инструкции местного правительства, попали на корабль в качестве членов экипажа, а также находились в доке. В доке они действовали в качестве торговцев и использовали факт продажи товаров на корабль в качестве прикрытия. Они передавали властям сведения обо всем, что происходило на корабле.

Вопрос, которым мы задавались: Что же будет с Продвину‑ той организацией в Греции? Некоторые члены экипажа, назначенные для участия в этом проекте, сообщали о результатах деятельности на борт Афины, которая забрала основное оборудование, и некоторые поехали в новое неизвестное местоположение. Командный офицер Афины, женщина по имени Д жилл, получила приказ сообщить ЛРХ о том, где она разместит Продвинутую Организацию. Нужно было что-то делать, и ЛРХ хотел, чтобы это было сделано быстро. В то время Д жилл была правой рукой ЛРХ. Она уехала из СентХилла после окончания СИКСХ и курса одитора Класса 7. Она была хорошо образована в бизнесе и обучена в саентологии, и ее позвали в Лас-Пальмас, где в то время жил и работал ЛРХ, и она выступала в качестве его коммуникатора и помощника. Вскоре она могла управлять «Королевским шотландцем», пока ЛРХ супервизировал в классе, а также начала водить автомобиль без малейшего обучения. Она занималась покупкой зданий и делала практически все что угодно, несмотря на то, что в каких-то областях у нее не было опыта. Но она справлялась со всем, такой она была способной. ЛРХ она очень нравилась. Он доверял ей и очень ее уважал. Она знала, как он действует, и взяла на себя часть его бремени, несмотря на то что ей было тяжело. Она могла отдавать и получать приказы, читать и исполнять их. Она также могла говорить с ним как есть, если ей казалось, что что-то идет неправильно. У Д жилл был подход к ЛРХ и к любому человеку, который имел с ней дело. Она была крутой, не терпела чепухи и всегда выполняла свои задачи. Мы с ней дружили. Однажды она попросила меня дойти с ней до кабинета ЛРХ. Я согласилась и сказала, что дождусь ее, но она отправила меня спать. Она нервничала перед тем как войти в его кабинет, так что я решила не делать то, о чем она меня попросила, довела ее до его кабинета и осталась ждать. Она должна была сказать ЛРХ, где, по ее мнению, нужно разместить Продвинутую Организацию в Европе. Я подумала, что она нервничает, потому что не знает, 68

как он отреагирует. Но он сказал ей прийти с готовыми решениями, так что он, очевидно, доверял ей достаточно, чтобы передать такую ответственность. Она, казалось, не хотела, чтобы о ее мыслях знало много людей до разговора с ним, так что она все держала в тайне. Когда она заходила в его кабинет, она знала, что у нее должно было быть решение. Я помахала ей рукой на удачу. Было около трех утра. Прошло много времени, прежде чем она вышла. Она вышла около половины пятого, улыбаясь, и сказала: «Получилось! Собираем экипаж и едем!». Я сказала: «Д жилл, а ты знаешь, что сейчас пять утра? Неужели ты не хочешь спать?» «К черту сон», — ответила она. — «В самолете поспим». Я вздрогнула и спросила: «В каком еще самолете?» Д жилл обернулась и сказала: «Тише! Я не могу сейчас отвечать на глупые вопросы. Доверься мне. Ты все поймешь. Пойдем, выпьем чего-нибудь». Мы шли, не смотря на дорогу, поднимались по лестницам, шумели и шикали друг на друга. На пути в старый добрый камбуз мы сдерживали смех, совсем забыв о том, что было раннее утро. Д жилл сказала: «Я нервничала, потому что думала, что он разозлится, когда я расскажу о своем предложении. Но, когда говоришь со Стариком, нужно держать в голове решение. Вот в чем дело и вот что меня спасло. Вот сейчас можно расслабиться, пусть даже это всего на пять минут». Я чувствовала, что меня ожидает приключение. У меня не было представления о том, что это будет, но я была счастлива. Она тоже была счастлива, хотела повеселиться и прошептала: «Интересно, уболтаем ли мы Лизу на кофе?». Я сказала: «Оставь Лизу мне». Поскольку я работала по ночам в центре управления, который действовал 24 часа в сутки, я тайно бегала на камбуз, так что я была хорошо знакома с Лизой, ночным шеф-поваром. Так что мы пошли на камбуз. Пончики, которые стояли в духовке, пахли очень соблазнительно, и запах сразу дошел до нас. ВКУСНОТА!

Мне стало легче убедить Лизу в том, что нам нужны не только два кофе, но и два пончика. Лиза родилась в Лас-Вегасе и умела печь пончики. Она пользовалась расположением ЛРХ и Мэри Сью, которые были любителями пончиков. Она пекла их ночью с понедельника на вторник. И та ночь, когда готовилось объявление о расположении следующей Продвинутой Организации, как раз была ночью с понедельника на вторник. Пора было праздновать. Лиза была в отличном настроении. Я сказала: «Лиза, невозможно не попробовать то, что так чудесно пахнет, чтобы убедиться в том, что ты самый лучший повар на свете». Мы получили кофе и пончики, и в пять утра проскользнули на верхнюю палубу, чтобы отпраздновать. Позже, когда я зашла к Лизе, чтобы поблагодарить ее, она сказала мне, что до нашего прихода к ней заходил ЛРХ и тоже получил свою порцию пончиков. Она широко улыбалась. Лиза была счастлива, когда ЛРХ заходил к ней, чтобы попробовать пончики и поблагодарить ее. Она сказала, что в ночь с понедельника на вторник дает ему по крайней мере четыре пончика, и что она делает это, когда никто не видит. Когда с пончиками и кофе было покончено, Д жилл и я спустились вниз, чтобы начать упаковку вещей, которые, как мы считали, пошли бы в Продвинутую Организацию в Греции. Я даже не пыталась выяснить у Д жилл, где будет новая Продвинутая организация. У нее все было под контролем. В любом случае, я была членом экипажа и поэтому рано или поздно все равно бы узнала, так что незачем было волноваться. Мы устали, и часы пробили восемь. Члены экипажа начали свою работу на корабле. Те, кто оставались на берегу, должны были уехать из порта. Остальные члены персонала присутствовали на собрании, на котором решался вопрос о перелете в новое место, в котором будет находиться новая Продвинутая организация. На следующий день мы упаковали чемоданы, и все члены экипажа, которые должны были поехать с нами, также упаковали свои вещи. Остальные члены экипажа поехали 70

с членами экипажа новой Продвинутой Организации, которые отплывали на «Афине». Прежде чем мы покинули корабль, ЛРХ вышел к нам и сказал: «Хорошо добраться до Дании!». Так мы узнали, куда едем, хоть нам и грустно было расставаться с ЛРХ. Но это была еще одна важная миссия.

П род ви н у та я О рга н иза ц и я — Д а н и я

Д жилл с мужем и пятнадцать человек экипажа приземлились в холодном Копенгагене. Он так отличался от Греции! Мы взяли такси до центра города, и, поскольку мы не арендовали жилье, поселились в гостинице рядом со знаменитым парком Тиволи. В Копенгагене была существующая организация Класса IV, и в Дании были небольшие группы, которые предоставляли курсы на дому. Одна из таких групп располагалась по адресу Хуведгаде, 6. Там центром Класса IV заправляла дама по имени Д жоан и ее муж. Д жоан была родом из ЮАР. Она и ее муж были знакомы с Д жилл с тех времен, когда все они жили в ЮА Р и открывали организацию в Йоханнесбурге. Может быть, Копенгаген был выбран именно поэтому. Как знать? Д жоан разрешила нам остановиться у нее на сутки. Мы очень мало спали накануне, потому что были заняты упаковкой вещей и оказанием помощи членам экипажа по выводу корабля в море. Просто принять ванну казалось роскошью. Вечером мы получили инструкции на следующий день. Д жилл сидела на телефоне. Она спросила Д жоан и ее мужа, есть ли у них в центре свободное место, чтобы использовать его как офис, пока не будет найдено здание для Продвинутой Организации. Д жоан договорилась о том, чтобы нам выделили относительно большое помещение для штаба поблизости от гостиницы. Когда Д жилл вернулась, они обсудили некоторые другие вопросы. Я не виделась с ней с тех пор как мы заселились в гостиницу. Мы хорошо отдохнули и потом спустились вниз на завтрак. Это была настоящая роскошь. Гостиница была хорошей, и мы посчитали, что в ней живут богачи. Затем мы пришли в органи72

зацию Класса IV. Она располагалась на расстоянии двух километров от нас, и в то время у нас не было денег на такси. Д жилл с мужем уже были на месте и познакомили нас с Д жоан. Она показала нам организацию и привела нас в нашу комнату, где стояли стулья и большой круглый стол, за которым могли поместиться человек десять или даже больше. Д жилл разъяснила, что мы будем писать письма людям из списка, который предоставила нам организация Класса IV. Людям нужны были сведения о продвинутых услугах, и нам нужно было написать им, с чего они могут начать. Она уточнила, что письма должны заинтересовать людей, и что мы должны писать их красивым почерком. В организации не было ни печатной машинки, ни диктофона. Мы теперь были сами по себе, и нам нужно было начинать с чистого листа, используя только то, что у нас было с собой. Каждый должен был написать тридцать писем в день. Никто из нас не думал и не волновался о том, где мы будем жить. Мы просто начинали работу по проекту. Первым делом нужно было сделать известным существование Продвинутой Организации. Мы все хорошо ладили с руководителем организации Класса IV, хотя она и не была нашим главным офицером. У нас не было ничего кроме комнаты, которую она нам предоставила, и, пока мы писали письма, Д жилл с мужем искали здание. Сначала нужно было найти место для работы и что-то, где мы могли бы спать. Такое место должно было стоить дешевле, чем гостиница, поскольку у нас был очень ограниченный бюджет. В отсутствие входящего потока предоставлять экипажу еду и жилье в гостинице было дорогим удовольствием. У нас был только резерв на случай чрезвычайной ситуации, который предоставила нам местная организация Класса IV на крайний случай. Целью было найти место и начать работу. Этим мы занимались примерно две недели. Затем нам сообщили, что на следующее утро мы уезжаем на поезде и потом берем такси до Хорбика, места, которое находилось за пределами Копенгагена.

Наличие места в сорока километрах от центра города, до которого не ходили автобусы и с трудом добирались автомобили, было сопряжено с трудностями. Командный офицер тоже это понимала, но она арендовала то, что смогла найти, несмотря на препятствия, которые могли ожидать нас в будущем. Мы знали, что организуем транспортировку людей на каждодневной основе. Место называлось Аббелунд. Это была ферма с несколькими домиками, которые использовались для семейного отдыха, и давно не сдавалось в аренду. Но в нем было достаточно места для расширения. Семья, которой принадлежал Аббелунд, жила на той же территории, но вдалеке от помещений для сна и для работы нашей организации. Их фамилия была Сильвестер. Они не знали ни слова по-английски, а датский давался нам с трудом. Но Командный Офицер хорошо с ними ладила, и они ее полюбили. Когда мы въехали, они настояли, чтобы она обедала с ними раз в неделю, и она сдержала слово. В Аббелунде было красиво. Там росли цветы, были пруды для разведения рыбы, а также красивые лужайки. Можно было гулять и отдыхать от повседневной работы. У семьи была даже своя конюшня. Станут ли новые условия идеальными для Продвинутой Организации в Дании, мы узнаем позже. Вскоре мы освоились. В доме, в котором мы спали, было четыре больших комнаты. В каждой помещалось по восемь кроватей. Это отвечало нашим потребностям. В основном доме, в котором находились спальные помещения, был сделан ремонт, стояла мебель, и было две ванных комнаты и три туалета. Было еще три домика с несколькими кроватями и мебелью. Поначалу они нам не понадобились, но нужда в них пришла через три месяца. Мы заплатили только за новые кровати. В главном доме было около двенадцати довольно больших комнат с мебелью, подходящих для работы. Была также большая столовая и полностью оборудованная кухня со всей посудой. Это позволило нам снизить первоначальные расходы.

Продвинутая организация работала точно так же как и любая другая саентологическая организация. Были введены расписания. Нужно было как можно скорее запустить одитинг и обучение. Командный офицер запросила у отдела доходов и расходов разрешения на аренду машины для организации. Без машины нам пришлось бы туговато. Запрос был одобрен. На полную ставку был нанят шофер, задачей которого стало привозить людей от железнодорожной станции и из аэропорта. Написанные нами письма начали давать свой результат. К нам начали приезжать люди, которые хотели получить услуги, о которых мы рассказали им в письмах. Новости об организации быстро распространялись. Мы сообщали о себе. Мы начали нанимать персонал, и постепенно к нам начало приезжать все больше и больше людей. Затем нам пришлось предоставить нашу единственную машину людям, которым нужно было добраться домой. Это была проблема, которую нужно было решать. Но мы как-то справились, и некоторые люди нам помогли. Аббелунд был прекрасным местом для отдыха, но у Продвинутой Организации были другие задачи. Важнее всего было то, что Продвинутая организация все-таки появилась, и студенты могли продолжать одитинг и обучение. В первые недели доход Продвинутой Организации был небольшим. Через три-четыре месяца начались завершения, и студенты проходили курсы — так что движение у нас все-таки было, несмотря на то, что прогресс был медленным. В организации было достаточно одиторов и кейссупервайзеров. Мы посылали на Флаг еженедельные отчеты. Это означало, что они передавались ЛРХ, который был где-то в СШ А. К тому времени ЛРХ распорядился продать корабли, и была создана база для управления организациями, Продвинутыми организациями и миссиями, но в целях безопасности мы не должны были знать ее точное местоположение. В самом начале ЛРХ направлялись все статистики, и мы получали от него еженедельные рекомендации касательно управ75

ления организациями и миссиями. Разумеется, рекомендации приходили по телексу. Вскоре выяснилось, что ЛРХ не имел полных сведений о точном местоположении Продвинутой Организации в Дании. Он знал, что она там есть, но думал, что она занимает временные местоположения. Главной заботой стало то, что организация располагалась вдали от линий общественного транспорта. Это выяснилось, когда ЛРХ изучил статистики Продвинутой Организации в Дании после того как она просуществовала уже добрые полгода. Ее деятельность не давала тех результатов, на которые он надеялся или рассчитывал. Он начал задавать вопросы. После того как ЛРХ получил письма от публики и от членов персонала, в которых они делились своими ощущениями, описывали состояние дел в Продвинутой Организации и ее местоположение, было предпринято расследование. Стало ясно, что он получил эти данные. Он понял, что что-то не так, когда изучал все аспекты деятельности организации, включая статистики. Почему организация справляется хуже, чем могла бы? В конце концов, Продвинутая организация в Лос-Анджелесе уже действовала и процветала. На их линиях было более ста человек за период продолжительностью менее трех месяцев, они предоставляли услуги и получали завершения. За три месяца с начала работы Продвинутой Организации в Лос-Анджелесе еженедельная статистика по клирам показывала от пяти до десяти человек в неделю. Их доход составлял около 30 000 долларов в неделю, и это был более чем удовлетворительный показатель. На линиях Продвинутой Организации в Дании находилось едва ли не вполовину меньше человек с момента ее открытия полгода назад. Доход оставался низким на протяжении нескольких месяцев, и было немного завершений — в среднем, пять за три месяца. Это были низкие статистики. Каким же будет следующий шаг? Ясно было, что нужно что-то менять. Были заданы вопросы, и были предоставлены возможности для оптимизации для того чтобы получить больший поток людей. Нам нужен был более высокий доход. 76

У нас не было телекса, только телефон. Телексы получала организация Класса IV, расположенная в центре Копенгагена. Офицер, ответственный за транспорт, забирал и отправлял телексы каждый день, проезжая по 40 километров в одну сторону. Эти неприятные сведения дошла до ЛРХ. Он узнал, что персонал месяцами не получал зарплату из-за небольшого дохода. Но при этом организация потратила деньги на батут, чтобы члены персонала могли развлекаться, поскольку она не могла им платить. Все это требовало внимания, и быстро. Нужно было оптимизировать деятельность Продвинутой Организации. Персоналу нужно было заплатить. Статистики должны были расти. ЛРХ был недоволен, и прислал к нам миссионеров, чтобы они выяснили, в чем дело. Первым делом миссия сняла действующего командного офицера. В те времена, если у вас было много возможностей и при этом отсутствовал результат, вы не задавали вопросов. Вы либо уходили с поста сами, или вас с него снимали. Вы возвращались на корабль и участвовали в расследовании, где могли высказаться в свою защиту. Д жилл сразу же сняли с поста. Она это предвидела и исчезла как можно быстрее. Она исчезла прежде чем я смогла с ней повидаться, хотя она и знала, что уходит. Д жилл хорошо знала ЛРХ и была его правой рукой на протяжении многих месяцев, и поэтому она восприняла все близко к сердцу и была на него обижена. Неизвестно, простил ли он ее. Позднее она попросила разрешения покинуть Морскую Организацию, потому что ждала ребенка и хотела вернуться в ЮАР. Она попросила ЛРХ дать ей возможность поездить по Европе за свой счет, чтобы открыть организацию в Германии. Он разрешил. Она и ее муж добились успеха. Они поездили по Европе, открыли миссию и назначили командного офицера. Организация процветала и позже стала одной из самых успешных организаций Класса IV в Европе — организация в Мюнхене.

На пост командного офицера Продвинутой Организации в Дании был назначен новый человек. Это был австралиец по имени Блейк. Он прошел специальный инструктивный курс Сент-Хилла и позже присоединился к тем, что «исчез» непонятно куда. До этого назначения он также получил обучение в Морской Организации и участвовал в миссиях. Было созвано срочное собрание членов персонала, и новый командный офицер зачитал приказы миссии. Мы узнали, что мы снова переезжаем, и продолжаем работу в Аббелунде до тех пор пока не будет найдено новое место. Нужно было привыкнуть к новому командному офицеру и не принимать все близко к сердцу, хотя я потеряла друга, и мне было больно. Мне потребовалось время, чтобы залечить эту рану. Однако, по итогам прибытия миссии были и хорошие результаты — ЛРХ отдал приказ, чтобы экипажу выплатили заработанные деньги. В течение суток с момента приезда миссионеров нас по одному вызывали в кассу, и нам выплатили задержанную зарплату за восемь недель. Казалось, что когда ЛРХ лично берется за дело, все начинает работать. Мне было интересно, за чей счет мы получили деньги. У Продвинутой Организации их было не так много. После мы узнали, что для того чтобы заплатить членам персонала был использован резервный фонд Морской Организации. Нам приходилось трудно, поскольку у нас не было собственных денег, которые мы могли бы использовать в качестве резервного фонда. Ч лены персонала, которые курили, не могли позволить себе купить сигареты, и часто можно было увидеть, как они достают окурки из общественных пепельниц — настолько плохо обстояли дела. Мы плохо питались, часто на обед были только рис и бобы, но, поскольку у нас было мало денег на еду для персонала, приходилось сводить концы с концами. Так что получить зарплату за восемь недель было большим делом, в особенности потому что мы неделями не видели своих денег. Это также подняло наш боевой дух, который упал за эти месяцы. Мы смогли немного поднять свои статистики, так что, 78

когда наступил вечер пятницы, мы смогли арендовать такси и поехать в Копенгаген в местечко под названием «К луб 6». Это был первый момент свободы, который у нас случился за полгода работы в Продвинутой Организации в Дании, в местечке Аббелунд. Позже мы выяснили, что «К луб 6» находился в двух шагах от места, которое стало новым домом для Продвинутой Организации.

П ре дс та ви т е л ь в офисе ЛРХ

В любой Продвинутой Организации и организации Класса IV в приемной всегда был ящик с надписью: Я всегда отвечаю на все полученные сообщения. Как публика так и члены персонала регулярно пользовались этим ящиком, и коммуникатор ЛРХ раз в несколько дней забирал оттуда переписку. Коммуникатор ЛРХ в Продвинутой Организации занимался тем, что обрабатывал сообщения, которые поступали в организацию в адрес офиса ЛРХ и из офиса ЛРХ в организацию. Что же коммуникатор ЛРХ делал с этими письмами? Чтобы вы могли занять этот пост, вам должны были доверять. После сортировки писем местный коммуникатор ЛРХ набрасывал текст возможного ответа. Обычно он обращался к административным файлам автора письма, чтобы понять что это был за человек. Нужные сведения отмечались на отдельном листе бумаги, прикрепленном к тексту возможного ответа. Это делалось для того чтобы ЛРХ мог с одного взгляда понять, в чем вопрос, и либо утвердить ответ, либо указать, что еще должно быть включено в ответное сообщение. Все письма писались на хорошей твердой бумаге с заголовком «Л. Рон Хаббард». В начале 1980‑х годов было непонятно, доходят ли письма до ЛРХ, не говоря уже о том, видит ли или читает ли он их. Всемирным коммуникатором ЛРХ в то время была англичанка по имени А йрин. Она исполняла эти обязанности на протяжении многих лет, с тех пор как ЛРХ был в Сент-Хилле и позднее на корабле. Если в лотке «Входящие» или в почтовом ящике вдруг оказывалось письмо от ЛРХ, это было событием. Что?.. Здорово! 80

Мы радовались, когда открывали их, чтобы прочитать, что он написал. Публика и члены персонала начали сомневаться, когда стали получать ответы, не связанные с темой их писем. Ответ мог быть неполным. В нем адресата могли направлять к другому человеку. И если мы приходили к тому человеку, то выяснялось, что он ничего не знал об этом, или говорил, что занят, или что займется этим в другое время. Такие ответы были не очень-то убедительными. Из уравнения было изъято доверие, и в некоторых случаях оставались одни сомнения. Внезапное изменение стабильного данного и факт того, что линия может быть ненадежной, беспокоили многих членов персонала. Д ля всех нас это всегда была надежная и стабильная линия. Можно ли было озвучивать свои сомнения? Я осмеливалась говорить о них, хотя даже упоминать о наличии сомнений в том, получает или не получает ЛРХ наши письма, считалось ужасным поступком. Если бы это дошло до публики, то привело бы к возникновению крайнего замешательства на линии между ней и ЛРХ. Это стабильное данное существовало на протяжении многих лет, и все что могло привести к его изменению, предотвращалось, неважно, каким способом. Таким образом, никто просто не упоминал о своих сомнениях. Люди подавляли их и держали в себе. Если вы осмеливались упомянуть об этом — даже если вы говорили при этом с коммуникатором ЛРХ — вы получали презрительный взгляд. Коммуникаторы считали, что подвергать сомнению чистоту линии — это оскорбление. Могу сказать с уверенностью, что до начала 1980‑х годов многие письма все еще доходили до ЛРХ. Позднее на утвержденных письмах ставился штамп с его именем. Каждый коммуникатор ЛРХ в каждой организации располагал таким штампом, и так была медленно запущена эта система. Когда в конце 1979 г. я работала коммуникатором ЛРХ и позже на постах в других отделениях организации, я обнаружила, что мои письма до него все-таки доходят. Я испытала облегчение, когда поняла, что линии все еще работоспособны,

и что письма до него доходят. Здорово было получать от него ответ с его собственноручной подписью. Постепенный ввод системы, в которой ставились штампы с подписью ЛРХ, привел к возникновению отличной возможности фильтровать эту линию. Д ля тех, кто знал ЛРХ, было невыносимо видеть захват линии, и мы могли только задаваться вопросом, знал ли он, что положение дел ухудшается. Когда в 1979 г. я получила следующее письмо с заголовком «Офис ЛРХ», я окончательно поняла, что линия больше не существует. Уважаемый… Б лагодарю вас за письмо, которое, по вашим словам, было отправлено уже давно. Мой коммуникатор не смог его найти даже после того как мы направили запрос в вашу организацию. Мне очень жаль. С любовью, Р. Офис Л. Рона Хаббарда Что интересно, в том письме, которое было «утеряно», содержались вопросы к ЛРХ в трех частях. В нем были озвучены вопросы, выражающие беспокойство в связи с постом, публикой и подписью «С любовью, Рон». Я привыкла получать письма, написанные рукой ЛРХ, и была недовольны факту утери письма. И вот пришло письмо, на котором стоял штамп его секретаря, а не его самого. Я провела некоторое собственное расследование, и дорого заплатила за это. Но я напишу об этом в следующей главе. Вам придется продолжить чтение, чтобы узнать об этом.

П ерее зд П род ви н у той О рга н иза ц и и — Н ова я

ра бота , форм а и расш и рен и е

Продвинутая организация переехала из Аббелунда в Копенгаген. Мы практически уложились во время, назначенное в приказах миссии. Нам нужно было найти новое место в центре Копенгагена в течение двух недель с момента прибытия миссии в Аббелунд. Это было здание старой гостиницы в центре Копенгагена, расположенное в пяти минутах от знаменитого бульвара. Нам нужно было также найти спальные помещения. Думаю, вы представляете, как срочно нужно было это сделать и перевезти организацию. Новое здание было красивым и большим. Там было много комнат, хотя нужно было покрасить стены и починить полы, чтобы помещения выглядели презентабельно, и чтобы мы могли принимать людей. Нам пришлось засучить рукава. На первом и втором этажах было много места, и мы решили, что там будут кабинеты одинакового размера. Мы планировали организовать эти кабинеты как можно скорее, начать с комнат для одитинга, затем сделать кабинет директора процессинга и кейс-супервайзера. К ласс представлял собой большую комнату, в которой нужно было отшлифовать полы, так что мы арендовали специальное оборудование. Мы начали ремонт, чтобы здание было более-менее готово, и организация могла открыться в понедельник после переезда в выходные. Представьте, с какой скоростью нужно было осуществлять переезд. В этот раз члены персонала также переезжали, и мы закупили ящики с материалами и прочие предметы 83

МЭСТ, которые могли нам понадобиться. Переезд означает много работы. Первое что мы сделали по прибытии — разработали планы для большой комнаты. Нужно было быстро возвести стены. Это означало, что во всем помещении нужно было установить перегородки. Затем маляры с белой краской. Те, кто не мог пилить, шлифовать пол или заколачивать гвозди, занимались покраской стен. Женщины, конечно, тоже принимали участие в работах. Были быстро организованы отдельные комнаты, и было привезено офисное оборудование. Публика пожертвовала в организацию свои столы и стулья. Местные организации Класса IV, которые узнали о переезде новой Продвинутой Организации в центр Копенгагена, поделились с нами многим. Мы также получили деньги, поскольку Продвинутая организация не смогла создать резерв в Аббелунде из-за низкого дохода. Было известно, что ЛРХ отдал часть резервного фонда для того чтобы организация могла существовать. Такие средства часто поступали из саентологического резервного фонда, и в то время ЛРХ должен был утвердить их выдачу лично. Мы провели телефонные линии, чтобы организация находилась на связи — большей частью для связи с публикой. Верите или нет, помимо уборки и улучшений, в здании было все самое необходимое, и мы смогли начать работу в час дня в понедельник. После этого мы еще несколько месяцев продолжали улучшать здание. Первое, из-за чего мы волновались — отсутствие технических материалов на французском и немецком языке. Дальше нам нужно было найти одиторов, которые могли говорить на этих языках и справляться с большим потоком людей. Шли недели, статистики росли, члены персонала получали зарплату, настроение улучшилось. Миссионеры были счастливы и также достигли своей цели. После того как мы запустили организацию, в составе руководителей появились новые лица. Был назначен новый командный офицер — еще один выходец из ЮА Р, который занимал

пост капитана Продвинутой Организации Сент-Хилла в Копенгагене, Дания. Мы улучшили внешний вид МЭСТ, и получилось красиво. За несколько лет грубый деревянный пол сменился коврами во всем здании. Затем, одновременно с обивкой стен коврами, мы улучшили коммуникацию на линиях организации, ввели системы интеркома и поставили телефоны во всех кабинетах. Мы отделали коврами комнаты для одитинга одну за другой, и поставили в них красивую мебель. В некоторых помещениях мы даже сделали звукоизоляцию. ЛРХ был очень доволен, когда получил статистики продукта, завершенного за такой короткий срок. С каждой неделей росло число новых людей, которые приезжали на обучение, число одиторов и завершений. Мы нанимали новый персонал, так как организация продолжала расти. Рос объем предоставляемых услуг, так как увеличилось количество людей, которым они были нужны. Нужно было рассылать новые письма. Нужно было обучать персонал. Нужно было переводить членов персонала с поста на пост, чтобы «подхватывать» загруженные области. Мы узнавали, как устроены другие посты, и улучшали свой опыт работы в организации благодаря скорости развития Продвинутой Организации. Так что, поработав коммуникатором ЛРХ в первой Продвинутой Организации в Европе, я начала работать в отделении технических услуг и стала директором процессинга. Затем пришло время больших перемен, и я приготовилась к ним. Каждый раз когда член персонала менял пост, на его старый пост заступал человек, который мог хорошо справляться с работой. Так что приходилось обучать нового человека. Обычно он читал шляпу поста. Затем он проходил по ней проверку. Дальше нужно было приступить к работе и показать новому человеку всю последовательность действий, прежде чем поставить его на свое место. Какое-то время приходилось наблюдать за ним, все проверять и отвечать на его вопросы. После этого можно было заступать на новый пост, разве что теперь нужно было

в свою очередь стать студентом и получать проверку каждого действия. Время для обучения персонала было указано в ежедневном расписании и разрабатывалось каждым отделением таким образом, чтобы каждый член персонала мог покинуть пост и изучить шляпу, курс или материалы того, по чему он получал одитинг. Учиться нужно было быстро. Кроме того, нужно было постоянно совершенствоваться в своей работе и принимать ответственность за все порученные функции поста. Время, затраченное на совершенствование, напрямую влияло на производительность. Оценивались качество исполнения работы и величина статистик занимаемого поста. Я обучила нового директора отделения технических услуг и директора процессинга и хотела новых задач. Можно было либо работать с публикой в Отделении Связей С Общественностью (отделение 6) или в отделении регистрации (отделение 2). Нужно было уметь свободно разговаривать с людьми и уметь обращаться с телефоном. Эти навыки требовались для работы в обоих отделениях. Важнее всего было не создать угрозу безопасности и не стать источником неприятностей, особенно на линиях, по которым шел денежный поток. После разговора с Лиллой, ответственным офицером отделения 2, я выбрала это отделение. Она передала то, что называется завершенной работой персонала, капитану на утверждение. Мы осуществили замену на посту. Лилла считала меня способной и хотела, чтобы я заняла этот пост. Она решила осуществить это. Переместить человека с поста на пост было непростой задачей. Д ля этого нужно было покрутиться. Нужно было провести внутренние переговоры о переводе члена персонала на другой пост и найти замену. Это само по себе было нелегко. Члену персонала нужно было начать новую игру и заступить на новый пост. Нужно было узнать, какие услуги предоставляет организация как на предмостовом так и на продвинутом уровне, поскольку услуги Класса I V и СИКСХ предоставлялись в техническом отделении (отделение 4).

Организация ежемесячно тратила большие суммы на рассылку — она рекламировала себя, услуги, которые предоставлял Сент-Хилл, и продвинутые услуги. В Центрофайле, в котором хранилась переписка с активной публикой, ее объем вырос с 5 000 до 10 000 единиц за полгода. В конце 1970‑х объем переписки вырос с 15 000 до 30 000 единиц. Быть активным значило в указанное время получать услугу или не получать услуг, но быть заинтересованным в них. На основе этих цифр нужно было разрабатывать стратегию расширения. Организация делилась на Сент-Хилл и на Продвинутую Организацию, хотя обе они находились под одной крышей. Регистратору необходимо было знать и понимать, какие услуги предоставляет организация. В работу входила обзвонка будущих студентов, проведение интервью с такими студентами и отправка писем. Нужно было с уверенностью и правильно отвечать на вопросы, которые касались способа добраться до организации, стоимости услуг, размещения и так далее. Публика хотела знать, что когда она доберется до организации, все будет в порядке. Пост нужно было создавать. Нужно было организовать центральную систему телефонизации. После того как мы общались отдельно с каждым человеком, нужно было заполнить краткую анкету (лист данных) и поместить ее в отдельный файл. Имя:

Дата:

Цель звонка: Результаты: Все, что приводило к тому, что человек оплачивал получение новой услуги или планировал скорый приезд, требовало направления уведомлений в другие секции организации. В начале у нас не было формы листов данных, так что мы их разработали сами. Затем была введена система Addresso, чтобы упростить внесение новых данных. Контакты могли находиться в любой точке земного шара. Были контакты из ЮАР, Новой

Зеландии, Австралии, Бразилии, Багамских островов. Мы общались с людьми из разных социальных слоев. Наш ежедневный продукт представлял собой телефонные звонки, интервью, подтвержденный или полученный доход и новых людей, которые собирались приехать в организацию — обычно этой был их первый приезд. Офицер просматривал списки несколько раз в течение дня и проверял, как мы справляемся с постом, а также искал источник проблем, если рост продукта замедлялся. Рабочий день начинался в 9 утра с переклички членов персонала. Опаздывать не разрешалось. Опоздавшим давали задание, например, по упаковке материалов в конверты, которое нужно было выполнять после 22:30. После переклички нужно было навести порядок на рабочем месте, быстро выпить кофе и нанести помаду, пудру и духи, но только в том случае, если девушка могла себе их позволить. Каким-то образом у нас получалось. Важно было иметь презентабельную внешность. Форма значительно улучшала внешний вид членов персонала. Девушки пытались внести изменения в форму юбки при примерке. Это, пожалуй, единственное, где у нас было право голоса, и где не нужно было следовать набору правил применительно к внешнему виду. Портной находился за углом на том же этаже что и организация, так что получить форму было просто, и к тому же за них платила Продвинутая организация. Переезд на новое место, расширение, улучшение внешнего вида с помощью формы, а также новая работа — так много всего происходило. Но мы справлялись, продолжали выполнять свою работу и попутно узнавали много нового.

К н и га ,

н а п ис а н н а я н е ЛРХ,

котор у ю я п ри м ен и л а к ра бот е

После того как я обучилась на регистратора, я хотела улучшить свои навыки в продажах. В Церкви Саентологии не было общественных газет или журналов в доступе для членов персонала, включая публику. Они были либо запрещены, либо их было не достать. Это нигде не было написано. Но было запрещено кое-что еще. После работы или в свободное время члены персонала играли в карты на деньги, просто для развлечения. Они покупали пиво, если могли это себе позволить. Затем этик-офицер попросил их не играть в карты на деньги. Приказ пришел от командного офицера другой организации, не той, в которой я находилась. Было сказано, что если воги узнают, что мы играем в карты на деньги, они будут говорить, что саентология связана с азартными играми. Директоры, казалось, были озабочены этим запретом. Вероятно, они были расстроены тем, что сами не смогут выиграть деньги. Или, вероятно, кто-то услышал, что люди говорят, что саентологи — это азартные игроки. Ответа мы так и не узнали. В любом случае, запрет на частное и иное чтение газет и журналов был неофициальным. Если видели, что кто-то читает что-то, написанное не ЛРХ, это вызывало неодобрение. Только одна вещь была стабильной. В такой занятой группе как саентологическая организация, у кого бы нашлось время на чтение таблоидов? Про газеты говорили: Это нас не касается. И в любом случае, читать газеты глупо, потому что они не пишут всю правду. 89

Тем не менее, так считали не все. Некоторые чувствовали, что это способ получать информацию о внешнем мире. Если вы не читали газет и не смотрели телевизор, то вы жили только в саентологическом мире и не знали, что происходит за его пределами. В 80% случаев так оно и было. Д ля тех, кто ушел из Церкви позже, и кому пришлось приспосабливаться к внешнему миру заново, это было очень непросто. Д ля тех, кто был рожден в саентологическом мире, это мог быть первый раз, когда они вообще встретились с внешним миром. Новая работа была трудной задачей. Нужно было искать способы совершенствования. Нужно было решить создавать свой пост и создавать его. У нас были списки доступных услуг с ценами. У нас была шкала осознаний и таблица ступеней, на которой были указаны все уровни саентологического Моста от ремонта жизни до ОТ VII, и на другой половине были указаны уровни обучения, начиная с курса общения и заканчивая курсом одитора Класса VIII. Отдел регистрации знал о всех доступных услугах и о способах общения с клиентами. Еженедельно технически обученные кейс-супервайзеры проводили нам инструктаж, а также мы регулярно получали сведения от отдела обучения. Даже когда все шло хорошо, мы искали способы улучшения способности продавать услуги. Во время звонков и встреч с клиентами большое значение имел личный подход и внешний вид. К тому времени ЛРХ выпустил много инструктивных писем. Они были включены в Зеленые тома, и мы ими постоянно пользовались. Но для того чтобы профессионально заключать сделки, нужно было постоянно искать способы улучшения. Организация находилась в городе в пяти минутах ходьбы от крупных магазинов. Но выбраться в них было непросто. Официально у нас был часовой перерыв на обед. Можно было управиться за час, если кто-то из отдела мог вас «прикрыть». Мы обычно договаривались. Однажды я решила погулять и перекусить и направилась на знаменитый бульвар. Я жевала бутерброд и вдруг увидела книжный магазин. Я зашла внутрь и стала

осматривать полки, поглядывая на часы, чтобы не опоздать, хотя в книжном магазине мне было интереснее, чем за своим столом. Внезапно мое внимание привлекла одна книга. Она называлась ВЫСША Я ЛИГА ПРОД А Ж. Автор Лес Д эйн. Я открыла ее. И тут же ощутила чувство вины. Я читала несаентологическую книгу. И я сказала себе: К черту! Этот шанс я не упущу! и продолжила чтение. Введение было просто фантастическим! Мне понравилось то, что я прочитала, и я решила: Покупаю! Дальше я подумала: Чем мне за нее заплатить? Хватит ли мне денег? Я каким-то образом насобирала 120 датских крон, и это была моя зарплата. Я считала, что это очень дорого, но когда я подумала, что если эта книга действительно так хороша, как на ней написано, то мой доход скоро удвоится. Я понимала, что пойму, работают ли принципы, изложенные в книге, только после того как прочитаю и попробую применить ее на практике. Конечно, мы зарабатывали деньги для организации. Но в то время я думала о том, что увеличится размер моей заработной платы и премии, которая зависела от того, какой доход я приносила организации. Я подумала о том, что меня могут заметить в книжном магазине. Потом я поняла, что на мне нет формы, так что никто не догадается, что я саентолог. В любом случае, какая им разница, куплю я именно эту книгу или какую-нибудь другую. Я строго сказала себе перестать испытывать манию преследования и купила книгу. Мне пора было возвращаться на работу и читать книгу. Теперь возникла проблема — у меня несаентологическая книга, где и как мне ее читать. Я не могла позволить себе волноваться по поводу того, нормально это или нет. Я оправдывала себя тем, что ЛРХ ведь читал газеты и знал о том, что происходит в мире. Это было важно. Никогда не знаешь, кто прячется в твоем саду. В книге было написано о разных подходах к продажам. Это было именно то что нужно. Это была просто золотая жила данных по продажам, которые, как было понятно сразу, дадут хороший результат.

Поэтому около одиннадцати вечера я пришла домой и читала до утра, пропустив сон, в котором так нуждалась. Мне было все равно. Книга в тот момент была для меня важнее, чем сон. Когда всходило солнце, у меня оставалось четыре часа на сон, и я знала, что лучше бы мне закрыть глаза и поспать. Но я уже прочитала книгу до середины. Я поставила будильник на 20 минут раньше обычного времени пробуждения, чтобы успеть сходить в душ и съесть что-нибудь на завтрак. Это были бы только блины или хлопья, и я была в радостном возбуждении относительно того, о чем прочитала в книге. Я положила книгу под подушку и ушла в организацию с мыслью предпринять шаги для увеличения моих статистик. Это позволило бы мне уйти домой пораньше и дочитать книгу! Я показала командному офицеру более высокие статистики, чем неделю назад, и ушла домой после мастера, который начался в 22:30. (Если статистики были низкими, нужно было заниматься формированием пакетов для рассылки в Отделении 1 около часа, и потом только идти домой. На следующий день нужно было прийти на работу как обычно к 9 утра на собрание персонала). На деньги, которые мне платили, я могла позволить себе только проездной на автобус, чтобы добираться с работы домой. Обычно мы ходили пешком, потому что в конце 1970‑х годов зарплата была низкой, и часто нам платили только половину или 3/4 полной суммы. Это зависело от того, что организация могла позволить себе платить нам. Проживание и питание оплачивались за счет организации еженедельно на основе стратегии финансового планирования. Расселяли нас следующим образом: Женатые пары получали две комнаты. Одинокие родители с ребенком получали одну комнату. Одинокие люди без детей жили в общежитиях, в которых стояло шесть-десять коек на комнату в зависимости от ее размера. Хорошо, вернемся к книге «Высшая лига продаж». Когда я добралась до дома, мне было в радость ее дочитать. Мне нравилось читать эту книгу. Мне нравилось, как она была напи92

сана. Я чувствовала, что я овладела новыми инструментами, которые собиралась применять. Пару раз я задала себе вопрос, вычислят ли меня, и придется ли мне рассказать, что я прочитала несаентологическую книгу. Что тогда произойдет? На работе я весь день выполняла тренировки из книги, и применяла разные подходы. Они сработали, и я получила результат. Мне помогло то, что я сделала карточки с ключевыми факторами и обращалась к ним, когда применяла определенный подход. Это работало каждый раз. Моим тайным кодом стала запись ключевых факторов без указания их источника. Моя тайна работала, и мне это нравилось! Доход увеличился с 5% до 10% за одну неделю. Затем с 10% до 50% за две недели, и с 50% до 100% за три-четыре недели. Хорошими показателями за неделю были цифры от 20 000 до 30 000 долларов СШ А и до 50 000 долларов СШ А за период продолжительностью три недели и более. Опасность была в том, что чем больше дохода получала организация, тем больше требовали руководители и директоры организации. Я продолжала улучшать свои навыки в продажах. Доход увеличился с 70 000 до 100 000 долларов в неделю. Но чего я не ожидала и к чему была не готова, так это к требованию вышестоящего руководства зарабатывать больше. Тем не менее, я продолжила работу, несмотря на давление, которое меня совсем не радовало. Мне нужно было составить список контактов и создать ресурсы, необходимые для достижения результатов, которые требовались моим руководителям. Также мне нужно было хорошо спланировать свою собственную ежедневную программу. Это был хороший повод упомянуть о книге. Создание ресурсов было ключевым моментом. Кроме знания рабочих инструментов и клиентов нужно было выказывать заботу о них и убеждаться в том, что они получили те услуги, которых так усердно добивались. Можете себе представить, какое давление оказывали на меня руководители после получения таких результатов. Они ожидали заключения сделок на определенную сумму каждую неделю. Иногда это мне мешало, и очень сильно. Мы работали только 93

на исходящий поток, у нас было полдня выходных в неделю, и мы должны были сражаться за результат. Единственным способом справиться со стрессом для меня стало сохранять спокойствие, поддерживать высокий боевой дух, выходить из организации во время перерывов, гулять вокруг квартала и удерживать свое местоположение в пространстве. Это означало, что мне нельзя было позволять другим пользоваться мной или говорить мне, что делать, особенно когда руководители по большей части сами никогда не занимались моей работой. Они также не знали, как улаживать людей из разных социальных слоев, особенно когда вопрос касался денег! Они не знали как проводить интервью или быть хорошим слушателем. Большой частью шляпы было соблюдение последовательности действий, которые нужно было предпринять, чтобы найти контакты и завершить все шаги, необходимые для достижения цели, поставленной на неделю. У Командного Офицера были свои цели, поскольку организация функционировала на основе статистик и еженедельных целей. Действия заключались в постоянном создавании — найти клиентов и выяснить, когда они смогут прийти, когда, по их мнению, они смогут оплатить услуги, и в каком размере. Мы создавали структуру клиентов, на которых можно было рассчитывать, иногда на неделю или на несколько недель вперед. Если клиенты были готовы получать продвинутые услуги, мы спрашивали их о завершении всех шагов, необходимых для записи на продвинутые курсы, о готовности начать соло-курс и так далее. Фактор, который всегда учитывался в отношении каждого человека, который приходил в Продвинутую Организацию на одитинг, обучение или продвинутые соло-уровни: Что он может себе позволить? Все услуги оплачивались по установленному прейскуранту. В Церкви Саентологии цены, установленные на все виду услуг в 1970‑х годах и далее, увеличивались на 5% каждый месяц. Таким образом публике приходилось платить, если она могла позволить себе получать услуги по и без того высокой цене. Верите или нет, она платила. Люди доставали деньги из-под земли, чтобы им не пришлось платить больше в следующем месяце. Это создавало огромное давление на публику. Те, 94

кто мог и хотел платить за услуги, обычно приходили из организаций Класса IV или из миссий. Однажды утром около 10:30 ко мне зашла с регулярным визитом наш командный офицер. Когда она вошла, я сказала ей: «Присаживайтесь». У меня был светлый кабинет с красным ковром, цветами и хрустальной люстрой, и я всегда предлагала посетителям кофе. Она застала меня между телефонным звонком и завершением интервью, и я задавалась вопросом, какие данные ей нужны кроме обычных сведений о количестве приведенных тел и денег. Она села, в то время как моя машинистка забрала у меня подписанное письмо, которое нужно было срочно отправить. Она сказала, что есть кое-что, о чем она хотела меня спросить, и это необычный вопрос. Она достала телекс, присланный важным лицом, адресованный регистратору, и попросила меня прочитать его, а затем позвонить ей и сообщить необходимые сведения. Я прочитала следующее: Отделению II. Вниманию главного регистратора. Очень хорошо выполнено по доходу. На протяжении четырех недель в вашем отделении наблюдается тенденция Изобилия, переходящая во Власть. Кто оказывает вам помощь? В чем причина такого высокого дохода? Укажите имена остальных регистраторов и линии поступления дохода. Подготовьте данные и укажите успешные действия. В телексе, адресованном командному офицеру, было также написано: Мы узнали, что вы увеличили количество персонала в отделении доходов и расходов, а также в отделении доходов и регистрации. Кто эти люди? Могут ли они ответить на вопросы выше? Телекс заканчивался подписью «Л. Л. Р.» (Это означало «С любовью, Рон»).

Я сообразила, что ЛРХ изучил статистики и был очевидным образом заинтересован в том, каким образом было получено улучшение, что именно было сделано и как. Он хотел знать, какие действия оказались успешными. Он был заинтересован в статистиках остальных отделений и причинах их высокого или низкого состояния. Он хотел знать, что изменилось в восходящих и понижающихся тенденциях. Когда я читала телекс, моей первой реакцией была радость от того, что Рон увидел эти цифры. В то время телексы, которые вы от него получали, на самом деле исходили от него. После того как я перечитала телекс, я задумалась о том, что ответить. Затем в моей голове пронеслась мысль: «Книга!», и я почувствовала себя виноватой. Я знала, что основной частью моего успеха являлась книга. Мое сердце упало. Я почувствовала, что краснею, и подумала, видит ли это командный офицер. Командный офицер спросила, могу ли я что-то сказать по этому поводу. К счастью, зазвонил телефон, и за дверью кабинета меня кто-то ожидал. Я вздохнула с облегчением. С ответом можно было подождать. А потом я подумаю, что ответить. Я попросила командного офицера оставить мне телекс и сказала, что отвечу на вопросы в течение нескольких часов и пришлю ответы ей. После ее ухода я почувствовала большое облегчение и прошептала: «Слава богу!», когда брала телефонную трубку. Я вернулась к работе, и телекс лежал передо мной на столе. Но ответ нельзя было надолго откладывать. На телексы от ЛРХ мы всегда отвечали в течение того же дня. Как только я освободилась, я смогла проконфронтировать и написать ответ на телекс Старика. С одной стороны, я была счастлива, что он задал мне эти вопросы. С другой, я не знала, что он скажет на то, что я использовала несаентологическую книгу, автором которой был не он. Больше всего я переживала, как он отреагирует, если я скажу ему правду. Я перечитывала тот телекс снова и снова. Каждый раз я цеплялась взглядом за строчку Укажите, какие действия оказались успешными. Я решила написать следующее:

Уважаемый Рон, Б лагодарю вас за телекс. Ниже приведены некоторые успешные действия, предпринятые на основе книги, которую я прочитала в свободное время. Я обнаружила, что эта книга поможет мне в работе на посту, и она помогла увеличить доход и количество клиентов. Название книги — «ВЫСШАЯ ЛИГА ПРОДАЖ», автор — Лес Дэйн. Я применила некоторые тренировки и методы и обнаружила, что они отлично работают. Я продолжила брать некоторые принципы из книги и применять их. Я продолжу их применять и буду отслеживать результаты. Успешными оказались следующие принципы: 1. 2.

При разговоре с клиентами выражайте доброжелательное отношение к предмету разговора. Будьте хорошо осведомлены об услугах и всегда получайте инструктаж у технического отделения, предоставляющего услуги, о потребности в услугах. Будьте заинтересованы не только в получении авансовых платежей от клиентов; проследите, чтобы клиент приехал и получил услугу. При прибытии клиентов уделите время каждому из них и убедитесь, что он получает услугу, которую оплатил. В случае если клиент сообщает о задержке или отсутствии услуги, сообщите о том, что необходимо уделить внимание линиям предоставления услуг; вступите в контакт с клиентом и линиями предоставления услуг, чтобы без задержек осуществить улаживание. Вступайте в обратную связь с клиентами, заинтересованными в услугах, которые находятся в поле или которые иным образом выразили свою заинтересованность в услугах, по телефону или в письме и получите подтверждение заинтересованности. Ведите записи обратной связи по каждому циклу, который требуется для того чтобы клиент в конечном итоге прибыл в организацию.

При возникновении технических вопросов в ходе проведении интервью задействуйте технического консультанта, отделяйте технологию от денежных вопросов с каждым клиентом, будь то в письме, в телефонном звонке или в ходе интервью. Я сообщу вам о прогрессе по дальнейшим шагам. С любовью, Главный регистратор.

Мой успех длился целями неделями, и деньги, потраченные на эту книгу и на другие книги Леса Дэйна, вернулись ко мне. Здесь я хотела бы упомянуть о письме, написанном Рону из офиса регистратора. В нем было что-то вроде такого: Уважаемый Рон, Возвращаясь к телексу, который я получила неделю назад.. о причинах улучшения статистик, я хотела бы лично написать вам в надежде, что вы не возражаете против применения технологии из другой книги, которая не имеет отношения к саентологии. Эта технология настолько хороша, что мне просто необходимо было ее применить, и она очевидным образом сработала. Вот так-то! Л. Прошло несколько недель, и потом в своем лотке «Входящие» я обнаружила письмо от Л. Рона Хаббарда. Дорогая Л., Я получил телекс от вашего командного офицера. Вы видели телекс «Очень хорошо выполнено», направленный вашему командному офицеру в ответ на вопросы об успехе вашего отделения. Вы замечательным образом подняли производство посредством применения тренировок из книги «Высшая лига продаж» Леса Дэйна. Я сам ее прочитал. Она великолепна. Технология,

описанная в книге, будет выпущена в бюллетене, и другие также смогут ею воспользоваться. Успехов в применении, дорогая. С любовью, Рон. Это письмо осчастливило меня! Я несколько дней ходила без ума от радости, перечитывая его. Я была счастлива, что моя тайна была принята, и порадовалась, что принципы из книги станут известными саентологическим организациям.

Р еш ен и е о п еревод е и обу ч ен и е ж ес т к и м способом

Я проработала в саентологической организации немало лет и построила очень успешную рабочую систему на своем посту. Пост очень хорошо расширялся. Затем я набралась смелости, выбралась в поле и стала общаться напрямую с публикой, вместо того чтобы сидеть за столом и ждать, пока люди войдут через главную дверь. Э то требовало моего перевода в европейский офис. В то время в нем было отделение, известное как «Туры», не зависящее от старшего руководства. Это означало уехать в другое место и покинуть Продвинутую Организацию. Поиски замены заняли более трех месяцев. Я обучила местного члена персонала, которая долгое время работала под моим началом. Но когда настало время сказать, что я обучила человека, который меня заменит, это оказалось не так просто. Я предоставила собранию секции персонала той организации подробный отчет о том, кто этот человек и доказать, что она ошляплена. Мне сказали, что утверждение замены займет несколько дней. Все это время я работала на старом посту. Когда через несколько дней я не получила ответа, то решила проверить, как обстоят дела. Я пришла в секцию персонала. Я попросила разрешения сесть и спросила, есть ли новости по поводу моей замены. Дама вышла, через некоторое время вернулась и передала мне какие-то бумаги. Там было написано: «Утверждаем ошляпливание, но этот человек не сможет выступить вашей заменой. Это должен быть такой же способный человек как и вы. Это может быть 100

человек как из технического так и из административного отделения». Я подумала, каким же должно было быть обсуждение, чтобы понять, что для замены нужен такой же способный человек. Конечно, я попросила разъяснений по поводу возражения против кандидатуры мне на замену. Мне объяснили, что эта женщина уже была в отделении, и не являлась новичком. Это была правда. Я сама взяла ее в свое отделение, и она несколько месяцев обучалась у меня. Я подумала обо всей работе, которую я провела, и о том, что против меня был использован такой прием. Теперь я знала, что им нужны новые люди, обучение которых с нуля займет уйму времени. Я также подумала, что даже если бы я взяла нового человека в секцию и обучила его, мне точно так же могли бы сказать, что он не подходит для поста. Я предприняла столько усилий, и теперь еще и это. Я думаю, они пытались извлечь выгоду из найма персонала и таким образом поднимать статистики. Дешевая рабочая сила! Я поняла, что не буду спорить с ними и терять время. Это того не стоило. Я решила в свободное время узнать источник такого подхода. Я выяснила, что Продвинутой Организации был нужен человек из отдела руководства по Европе, который хотел переехать. Он был одитором и хотел поработать в Продвинутой Организации и поучиться. Но его не хотели отпускать без замены, настолько же способной, насколько способным был он сам, если это означало бы потерять технически подкованного человека и получить опытного администратора в обмен, даже если этот человек приехал бы в отдел Туров. Логика была такая: Если мы получим этого человека, вероятно, европей‑ ское отделение заработает больше денег в качестве комис‑ сионных в ходе туров. Я сказала старшему руководству, что хочу приехать, и что я знаю, кого можно прислать в обмен в Продвинутую Организацию. Я установила, что этот одитор хотел получить замену на посту и переехать в Продвинутую Организацию. Я сказала: Давайте не будем терять время. Давайте сделаем это, напи‑ шем предложение и будем надеяться, что оно им понравится. 101

Я считала, что будет интересно сыграть в игру большего размера, и понимала, что с ней будут связаны крупные риски. Каким-то образом мой план сработал. Продвинутая организация получила технически подкованного одитора, а отдел руководства получил администратора. Завершение дел с моей заменой и прощание было нелегким, но нужно было принять игру как есть и не давать волю эмоциям. Мне пришлось приспосабливаться к новому местоположению и работе на новом месте, поскольку это было по факту новое отделение в отделе руководства, которое находилось под управлением Флага и было известно как наземная база Флага. В дальнейшем оно получило название Гилхэм Хот Спрингс, и там была база старшего руководства, и в наше время оно остается тайной базой. Трудно было начать ездить в туры и с нуля создавать деятельность на территории Европы. Я сделала несколько регистраций и показала, что могу справляться с этим. Я совершила несколько туров по Европе, и затем меня пригласили на наземную базу Флага, где я встретилась с опытными регистраторами Отделения 6. Мой приезд был оплачен этим отделением. В ходе моего краткого пребывания в отделе руководства по Европе я выяснила, что для того чтобы кого-то пригласили на Флаг, он должен был быть чертовски хорош в своем деле. Р уководство и старшие руководители Секции Туров утвердили мой приезд. Наземная база Флага располагалась в гостинице «Форт Гаррисон» в городе Тампа, штат Флорида. База была основана в качестве предоставляющей организации, и ее создание утвердил ЛРХ. Ее целью вначале было предоставление услуг элите, такой как знаменитости. Идея состояла в том, что у них может быть место, где они могут забыть о своей публичности. Эти люди радовались безопасному окружению. Это были знаменитости, которые узнали о саентологии через Ивонн Гилхэм, которая управляла первым центром знаменитостей в Лос-Анджелесе. К сожалению, сейчас ее уже нет в живых. Среди знаменитостей были Чик Кориа, Присцилла Пресли, Карен Блэк, Д жон Траволта и Том Круз. 102

Нужно было быть готовым к тому, что за услуги центра придется заплатить кучу денег. Если кто-то решил попасть на Флаг, он должен был быть готов потратить несколько тысяч долларов. Некоторые тратили от 50 000 до 100 000 долларов. Размещение стоило от 80 до 500 долларов в неделю. Питание в большинстве случаев оплачивалось отдельно, в зависимости от Класса размещения. Один ресторан под названием «Песочные часы», предназначался для богатых людей и тех, кто мог себе позволить его высокие цены. Другим рестораном было «Лимонное дерево». Поскольку расходы, связанные с управлением и наймом персонала для такой гостиницы, были очень высокими, старшее руководство вскоре осознало, что держать ее только для предоставления услуг знаменитостям было нежизнеспособным делом. Так что гостиница открыла свои двери для тех, кому это было по карману — для богатых людей в целом или иногда для среднего Класса. Так что характеристика «Д ля очень важных персон» вскоре утратила актуальность. Я встретилась со многими людьми, пока была на наземной базе Флага. Я работала в тесном сотрудничестве с регистраторами, которые собирали деньги для Флага. Доход отдела в то время составлял от двухсот тысячь до полумиллиона долларов в неделю. Между прочим, средняя стоимость содержания гостиницы «Форт Гаррисон» в восьмидесятых, по слухам, составляла 700 000 долларов или более в неделю. Мы никогда не видели реальных цифр, но, будучи регистраторами, испытывали давление со стороны руководителей, которые содержали гостиницу. Они хотели, чтобы мы зарабатывали деньги. Вскоре руководству Флага и предоставляющей организации стало ясно, что для того чтобы поддерживать еженедельные стандарты и количество людей, прибывающих на Флаг для получения услуг, Флаг должен выйти на мировой уровень. Так они и сделали. Они сняли фильм под названием «Секреты результатов Флага» и запланировали его показ во всем мире, включая Европу. Показ неизменно происходил субботними вечерами.

103

До начала тура в указанное местоположение направлялся офицер, который организовывал показ, находил гостиницу и размещал персонал тура. Затем задолго до начала тура местным организациям и миссиям направлялась реклама тура. Номер в гостинице обычно стоил кучу денег, поскольку, как правило, членов персонала селили в «Хилтоне» или в «Шератоне». Я проработала в Отделении 6 наземной базы Флага в течение нескольких недель, прежде чем узнала, что буду участвовать в следующем туре. Таким образом я поняла, как это происходит, и чего нужно ожидать. Персонал туров испытывал большее давление сверху, чем когда-либо оказывалось на меня. Первой остановкой в туре был Париж. Это было здорово. С некоторыми участниками тура я была знакома. С некоторыми — нет. Большая часть персонала говорила по-французски, так что нам нужно было найти переводчика, что оказалось не так-то просто. Статистики организации в Париже были не особенно высоки. У них было мало помещений, которые были при этом расположены далеко друг от друга, и все были заняты под одитинг. Часто приходилось сидеть на столе в коридоре, поскольку организация не ожидала такого быстрого расширения. Мы были более чем заняты — гораздо больше, чем в мой предыдущий приезд. Услуги Флага стоили гораздо дороже, чем услуги обычной организации. Мне нужно было быстро выучить все цены. Нужно было продвигать лучших кейс-супервайзеров и одиторов Флага и внушать публике чувство уверенности, чтобы они приняли решение получать услуги на Флаге. Главным образом мы заинтересовывали людей рандаунами, которые нельзя было пройти ни в одной организации кроме Флага. Нужно было говорить, что это единственное место, в котором может быть улажено то-то и то-то, или что такой-то рандаун и есть именно то что нужно для того чтобы справиться с ситуацией. В число таких рандаунов входили L‑рандауны, рандаун взломанного кейса, рандаун стимулирования кейса, специальный интенсив Флага и многие многие другие. 104

После мероприятия, которое происходило по субботним вечерам, некоторые люди были переполнены эмоциями. Они теряли над собой контроль и хотели получить интервью у самых старших консультантов Флага. Встречи обычно назначались тем же вечером, пока люди были в энтузиазме. Такие встречи назначал, как правило, местный регистратор. Регистраторы Флага были также известны как «консультанты». Они вступали в контакт с регистраторами организаций, поскольку те знали публику лучше, чем консультанты Флага. Вначале все шло довольно хорошо. Если консультант Флага связывался с местным регистратором, все было в порядке, в особенности если у местной организации хорошо шли дела. Если Флаг также справлялся, все было прекрасно. Но как только у местной организации или Флага выдавалась не лучшая неделя, или предпочтение отдавалось кому-то одному из них, начинались споры. Тем не менее, у нас была целая очередь на интервью в ходе тура в Париже. Затем за работу принимался персонал Флага, чтобы завершить цик л. И ногда приходилось прибегать к помощи технического консультанта, прежде чем заходил разговор о деньгах. Это были немаленькие деньги. В большинстве случаев речь шла о сумме в размере от 10 000 до 30 000 долларов или более. Размер суммы зависел от программы и желания клиента. Часто он зависел от того, сколько клиент был в состоянии заплатить, или от наличия у него сбережений. Я часто спрашивала себя, откуда они берут такие деньги. Но вкладывать противомысль на линии поступления дохода было запрещено. Нужно было просто работать и получать деньги, несмотря ни на что. Иногда люди использовали резервные фонды, иногда подписывали документы или договоры, по условиям которых они могли высвободить часть денег. Иногда приходилось ждать. Иногда деньги от продажи дома или машины, от выплаченной страховки или от наследства поступали спустя недели или месяцы. У некоторых были сбережения, и они производили частичную оплату. У других, вероятно, были семьи, которые им помогали.

105

Флаг в своей работе использовал принцип «покупай услугу сейчас», делал особые предложения и предлагал скидки, если человек платил в течение установленного срока. Конечно же, это поощрялось. Если публика видела, что может сэкономить, она пользовалась этим, при условии, что могла достать деньги. Это помогало регистраторам в создании еженедельного дохода. Конечно же, были предприняты все усилия для того чтобы разработать способ, пользуясь которым, клиент мог бы получить деньги сразу же. Лучше всего было получить их на той же неделе и не ждать. Вот таким было давление, которое оказывалось на линию для того чтобы заставить клиента платить. С приближением конца недели мы испытывали все большее давление. Д ля того чтобы заставить клиента заплатить сразу же, использовались разные приемы. Иногда мне приходилось прикладывать усилие, чтобы не принимать все близко к сердцу. Но такова была моя работа, и нельзя было допустить и мысли, что ее невозможно сделать. Частью программы восстановления была прогулка вокруг квартала, она поднимала по тону, и я чувствовала, что теперь можно жить дальше. Шли недели, и я часто удивлялась, как я вообще в силах справляться. Часто я ощущала недовольство Больших братьев сверху, которые наблюдали за мной и звонили по телефону из США, каждый раз отнимая по десять минут и больше моего времени и выбирая для звонка такое время дня, в которое тарифы на переговоры были выше, вместе того чтобы звонить в определенное время вечером. Им, казалось, было все равно. Им было нужно получить сведения, а не посчитать стоимость звонка, потому что они ощущали давление своих руководителей, которым такие сведения нужны были сию секунду. Каждый раз, когда они звонили, они спрашивали, как идут дела, и сколько человек записалось на интервью. Есть новости? Это значило: К акой доход вы ожидаете получить? Если у меня не было ответа, меня прижимали еще сильнее. Если со времени их предыдущего звонка у меня не было подтвержденных сделок, я начинала ощущать некую угрозу. Как если бы они спрашивали: Чем вы там зани‑ маетесь? Почему нет изменений? и прочие глупые вопросы, 106

а не логичные вопросы вроде Какой у них там интерес? или Сколько человек?, обращая внимание на количество интервью, а не на денежные суммы, которые ожидались к поступлению. Казалось, они не понимают, что перспективным клиентам нужно время, чтобы раздобыть деньги, и что нам приходилось тяжело работать, проводя интервью и принимая телефонные звонки. Из двадцати или тридцати интервью только одно могло быть успешным, и человек покупал услуги на огромную сумму. Ничего не падало с неба, но руководство почему-то ожидало, что все пойдет именно так. Они хотели чуда и богатых клиентов, плывущих им прямо в руки. А клиенты этого не делали. Р уководство не видело реальности. Все шаги, которые нужно было предпринять, чтобы осуществить продажу, требовали времени: общение, разработка решения и последовательности шагов, общение с представителями банка. Иногда люди были клиентами более чем одного банка. Иногда всем этим занимался один член персонала. Руководство на Флаге, которое хотело достижения прогнозируемых результатов, казалось, часто действовало исходя из соображений, которые были далеки от реальности. Если прогнозируемая сумма внезапно снижалась, они впадали в ярость. Терпение иссякало, и начинались угрозы. Нам угрожали назначением низкого этического состояния или снятием с поста и отправкой на реабилитацию. Многие из руководителей на наземной базе Флага были просто офисными работниками, которые подсчитывали статистики, сидя за своими столами, получали и издавали приказы. Они имели дело с цифрами, а не с турами или реальными живыми людьми из существующего мира. Консультант должен был постоянно приспосабливаться к реальности для того чтобы выполнять свою работу. То, что написано выше, озвучивать было нельзя. Это привело бы к немедленному назначению этического состояния. Вас могли уволить. Если вы пытались указать на реальные факты, вас могли объявить ПИНом и обвинить в неуважении к руководству. Они не брали в расчет реальность. Не могли.

107

Им нужен был продукт, и, казалось, им все равно, как мы его получаем. Например: Указанная и ожидаемая цель: средний доход регистратора Флага или человека, работающего на Флаг в поле, в размере около 50 000 долларов — и не меньше. Чем больше мы зарабатывали в неделю, тем большая цель ставилась на следующую. Если мы работали в туре в одиночку, приходилось исполнять несколько функций: регистратора, администратора, логиста продаж, проводить переговоры об оплате, обзванивать перспективных клиентов и интервьюировать людей. Нужно было проследить за тем, чтобы организация, услуги которой мы продавали, получила этого человека. Первые туры Флага в Европе стоили от 200 000 до 300 000 долларов в основных зонах, таких как Продвинутая организация в Копенгагене и Организация Класса IV в Мюнхене. В то время это были две самые крупные организации. Также для того чтобы приводить людей на Флаг, использовались миссии, и они поддерживали поток денежных средств, поскольку у них имелись резервы. Туры Флага были новым событием для Европы, и в самом начале эта организация, которая предоставляла наиболее продвинутые саентологические услуги, была популярной. В те дни жители всех городов, в которые приезжали туры, пребывали в радостном возбуждении. Это невозможно было пропустить, если люди могли себе это позволить. Иногда они волшебным способом получали деньги, чтобы приобрести услугу Флага. Вот как все было. Туры Флага служили источником огромного дохода. В течение первых двух или трех туров в начале восьмидесятых Флаг заработал несколько миллионов долларов, и получил свою долю восхищения по этому поводу. После этого я ездила в туры по Европе, оказывая помощь Продвинутым организациям, организациям Класса IV и Флагу. Продукт туров был нижеследующим: 1. Интервью, проведенные для организаций Класса IV, Продвину-

тых организаций и Флага.

108

2. 3.

Доход организаций Класса IV, Продвинутых организаций и Флага. Количество людей, которые в первый раз пришли в организации Класса IV, Продвинутые организации и на Флаг после туров. Сумма дохода, полученного в качестве комиссии от европейских туров в связи с доходом организаций Класса IV, Продвинутых организаций и Флага от туров.

Отдел туров в финансовом отношении полагался на комиссионные за услуги, которые продавал. Этого дохода должно было хватать на зарплату персонала туров, сотрудников, нанятых в ходе тура и в главном офисе, административного персонала, оплату расходных материалов, телефонных переговоров в главном офисе и в ходе тура, а также на оплату расходов, связанных с туром, таких как железнодорожные билеты или авиабилеты. Кроме ответственности за общую картину, также нужно было нести ответственность по зарабатыванию денег и заставлять персонал работать. В среднем по Европе и Африке в моем управлении находилось от 10 до 15 человек, и три человека в главном офисе. Сложнее всего было не ввязаться в спор о том, что произошло, когда другие отделы не вкладывали столько труда в поднятие статистик. Иногда у них находились причины докучать тем, кто работал на износ, чтобы заработать денег для организации. Нужно было иметь выдержку, чтобы справиться с членами персонала туров, которые были вынуждены доказывать свое право быть членами персонала. Часто мы слышали о том, что им урезали зарплату, расходы и размер резервного фонда. Потом резервные фонды, которые вы видели раньше и на которые рассчитывали, внезапно пропадали из бумаг. Суммы в резервный фонд откладывались в конце каждой недели на случай неудачной недели. Резервный фонд можно было использовать при необходимости для того чтобы продолжать работу. Если ваш администратор не разбирался в административных вопросах, имеющих отношение к резервному фонду, пока 109

вы были в туре, и вы лишились резервного фонда, это невозможно было принять покорно. Вы объясняли ему, что это ошибка, и в то же самое время рисковали услышать о том, что вы не вправе диктовать руководству, что делать. Бесполезно было напоминать им и о политике Флага в отношении туров. Они трактовали политику так, как им было удобно, и добавляли в нее свои оговорки, чтобы она соответствовала той идее, что у них была. Они также добивались у руководства туров на Флаге согласования такой политики. У них были все полномочия, и даже собственный офицер по денежным вопросам Флага. Если они принимали решение внести изменения, все что вам оставалось — это бороться за Власть с другим подразделением, которое находилось в состоянии Власти. Мы понимали, что кто-то слишком много мнит о себе, даже если считается успешной управленческой группой. Мы боролись за соблюдение существующих правил. Было важно не позволять другим людям, невзирая на их посты, говорить «Нет», когда им это было удобно. Нужно было занять позицию, указать на неправильность действий и отстаивать свою точку зрения. Мы еженедельно сражались за то, чтобы быть способными продолжать работу, либо наши издержки в связи с получением дохода использовались другими отделами, которые не зарабатывали денег и, казалось, считали, что персонал тура будет разъезжать в туры на велосипедах. Доход руководства шел от обучения персонала организаций, которое оплачивали организации, и от организаций Класса IV, которые направляли им часть еженедельной выручки. Размер дохода зависел от того, как хорошо поработала организация в указанную неделю. Времена менялись. Я поняла, что жизнь, вероятно, не станет проще. Она станет еще сложнее, и виновато в этом будет руководство, которое меня наняло.

110

В оп росы и изм ен ен и я

Многие люди никогда не видели ни ЛРХ ни его семью, и многим хотелось иметь такую возможность. Были и те, кто часто видели его в самом начале, до Сент-Хилла, и потом в Сент-Хилле, во время создания Морской Организации, и организации Флага, предоставляющей услуги, в гостинице «Форт Гаррисон» в городе Тампа. Факт состоит в том, что большинство людей, которые все еще находятся в Церкви Саентологии, и большинство тех, кто ее покинул, никогда не встречались с ЛРХ. Но огромное количество людей выражает ему свою глубочайшую признательность за его работу в области создания технологии и организации. Радостно видеть, что технология ЛРХ продолжает использоваться не только в Церкви Саентологии, но и по всему миру в независимых саентологических организациях и в Свободной зоне, к большому неудовольствию нынешнего руководства Церкви. Как и почему это получилось? Просто потому что многие обучались под личным супервизированием ЛРХ в шестидесятых и в то время когда он жил в Сент-Хилле. В начале семидесятых отсутствовал тотальный контроль в плане используемых материалов. Вы просто получали обучение в Сент-Хилле или в другой организации в другой стране мира, которая была связана с главным офисом. После того как вы заканчивали курс, материал, за который вы заплатили, оставался у вас. После этого, при условии что вы были обучены и получили сертификат профессионального одитора в саентологической организации, вам разрешалось работать одитором, и никто не навязывал вам правила, никто не говорил, что МОЖНО, а что НЕЛЬЗЯ использовать или ПРЕДОСТАВЛЯТЬ. Никто не угрожал привести полицию с орде111

ром на арест. На ваш дом могли совершить полицейский налет (и иногда совершали), или по вашему следу могли послать частных детективов. Также могли предположительно получить разрешение на прослушивание телефона, чтение корреспонденции и получение сведений о состоянии банковского счета. Интересно отметить, что все эти запугивания совершались на линиях общения и получения дохода. Они также предположительно могли вмешаться в дела вашего бизнеса. В результате человек начинал БОЯТЬСЯ сам себя. Когда он был в страхе, его можно было загнать в такое состояние, в котором он уже не мог предоставлять услуги. Официальная Церковь Саентологии каким-то образом завладела правом на использование технических материалов, блягодаря какому-то мощному покровительству. И похоже что они зафексированы на том, что, по их мнению, это право исключительно и только пренадлежит ЦС. С момента смерти ЛРХ этот вопрос стал еще более запутанным. Тем не менее, многие чувствовали, что использовать технические разработки, которые в прошлом продвигались как находящиеся в свободном доступе — это их ПРАВО и свобода. Как бы вы к этому не относились, это всегда приводит нас к Церкви Саентологии, которая пыталась вычислить и проконтролировать любого человека, который предоставлял услуги ЗА ПРЕДЕЛАМИ ОФИЦИА ЛЬНОЙ ЦЕРКВИ САЕНТОЛОГИИ, если только такой человек не заключал с Церковью соглашение о том, что он может предоставлять. К таким материалам относятся те материалы, право собственности на которые зарегистрировано за Церковью Саентологии. В журнале «Free Spirit» было предложено получить на этот счет юридическую консультацию. Неплохое предложение. Тем не менее, я слышала о людях, на которых Церковь Саентологии подала в суд, и читала отчеты о судебных процессах, которые привели к банкротству тех, кто пытался защитить себя. Людей запугивали, и они сдавались. Другой аспект запугивания — это заставить духовное существо уменьшиться и деградировать. В этот момент человек сдается. Это оружие, которым пользуются, чтобы контролировать ваши действия, в которых вы больше не являетесь причиной. 112

Этот прием используется в странах с диктатурой, когда кто-то становится сильным и начинает угрожать тем, кто пытается удержать контроль, и даже не знает, что в действительности происходит. Некоторые люди способны разглядеть эти механизмы и верно оценить ситуацию. Но они представляют опасность для тех, в чьих руках в данное время находится власть. Некоторые независимые люди выбрались, заключив сделку с Церковью, по условиям которой они выплатили ей кучу денег. Церковь обычно применяла это для того чтобы заставить независимые организации или независимых людей прекратить предоставлять услуги. Кто бы мог подумать, что руководство Церкви Саентологии станет безумным по поводу технологии и зайдет настолько далеко, что попытается добиться монополии? Или попытается контролировать саентологов, которые не находятся в Церкви, которые посвятили не только свою жизнь, но и все свои ресурсы работе? Мы можем спросить, КЕМ была захвачена Церковь саентологии. Мы считаем, что ею управляют безумцы, дорвавшиеся до власти. Это видят те, кто находится как в Церкви так и вне ее. Очевидно, что вскоре после смерти ЛРХ кто-то внезапно захватил управление, и у этого человека были подтверждающие документы. Естественно, возникли вопросы о подлинности этих документов. (У многих на этот вопрос есть свои ответы, и они заявляют, что у них есть свидетельства, которые подтверждают сомнения о подлинности претензий Церкви на ее права). Ш ли годы после смерти ЛРХ, и кто-то должен был стать ответственным офицером организации. Так что публике представили номинального руководителя. Церковь назначила ответственного офицера по технологии и администрированию. Предполагается, что она сделала это с осторожностью, и что ей рекомендовали ей разделиться на множество корпоративных компаний. Это привело бы к тому, что стало бы еще более трудно добраться до источника всех перемен, которому ЛРХ передал бразды правления. С учетом вышесказанного, Церковь 113

постаралась убедиться в том, что кандидатуры тех людей, которые были ее членами до смерти ЛРХ, были исключены. Как она улаживала вопросы о передаче власти? Возникали некоторые вопросы, и они продолжают возникать по сей день. Умер ли основатель внезапно, или его убрали, как могли убрать любого лидера или директора компании? Кто принял полномочия руководителя? Мэри Сью Хаббард не получила этих полномочий, несмотря на то, что она была ключевым терминалом, и ЛРХ упоминал о ней и еще об одном члене семьи в Зеленых томах. Этот том датирован 29 марта 1960 г. Члены персонала, которые работали под руководством ЛРХ, интересовались тем, кому он передаст свои полномочия. Впоследствии многие из тех людей были уволены или выброшены на улицу, объявлены Подавляющими Личностями, отправлены в Этику или на Реабилитацию. Есть информация о людях, которые к настоящему моменту покинули Церковь, поскольку с ними плохо обращались. Некоторым историям трудно поверить, но заявляется, что это правда. Одним из методов улаживания ошибок, совершенных членом персонала, было заставить его делать что-то безумное, например, бегать вокруг деревьев в безлюдном месте на жаре в течение нескольких часов днем и иногда ночью. Это делали в Калифорнии в Гилхэм Хот Спрингс. Некоторые люди рассказывают, что их держали в помещениях без света и не давали связываться с внешним миром. Некоторые находились в плохих условиях месяцами, и получили болезненный опыт как духовные существа. Хорошо известным стало наказание, когда человеку, совершившему проступок, давали электроды, и следователь, пользуясь электронным прибором под названием э‑метр, выявлял другие проступки. Зачастую лицо, которое запросило проведения расследования, было заинтересовано в получении результатов только затем, чтобы доказать, что был выбран правильный терминал для наказания. Каждый человек, который занимается саентологией с 1950‑х годов, и в наше время согласится, что ЛРХ не ограничивал 114

и не регулировал использование технологии. Все перемены начались после того как ЛРХ перестал появляться лично, сошел с коммуникационных линий, и письма якобы от него были написаны другими людьми. Со временем стало ясно, что на верхнем уровне руководства что-то пошло не так. Приходилось учиться по ходу дела. Иногда это было просто, иногда — нет. Это зависело от того, насколько хорошо к вам относились. Члены персонала выслушивали о себе много нелестного каждый день. Они переезжали с места на место. Иногда мы даже не знали, куда они уехали. Иногда это была миссия. Часто мы даже не подозревали, почему исчез тот или иной человек. Люди отдавали себя своей работе и самой саентологии, и много вкладывали в ее существование. Они усердно работали, чтобы поддержать собственный высокий боевой дух. Затем из Сент-Хилла пришло Инструктивное письмо. Оно появилось в лотке «Входящие» у всех членов персонала, и в нем говорилось о том, что неделя будет начинаться в 14:00 в четверг и заканчиваться на следующий четверг. В 1970‑х годах печально известный четверг отличался от того четверга, который есть сейчас в саентологических организациях. В то время на персонал не оказывали давление. Мы действовали по принципу постепенности, и ЛРХ лично смотрел статистики. Он всегда давал обратную связь, будь они высокими или низкими, но это всегда было конструктивно, а не с нажимом. С течением лет контроль усилился, и все стало усложняться, от еженедельной проверки статистик мы пришли к ежедневной, и затем ежечасной, и руководители могли заглянуть в наши кабинеты более трех-четырех раз в день. Они постоянно спрашивали: К ак дела? К акой доход мы получим? К ак одитирует этот одитор? Сколько часов он провел Очень Хорошо? Когда и как этот студент завершит свой курс? и так далее. Статистики каждого поста вычерчивались на графике и проверялись раз в неделю. Это создавало ощущение, что «Большой Брат следит за тобой». Не оставалось пространства для того чтобы сделать что-то самому, и кругом были сплошные соглядатаи. Людям не хватало самоуважениия, чтобы действовать, 115

исходя из собственной уверенности, отстаивать свою точку зрения, и им не хватало самоконтроля, чтобы исправить ситуацию. Это казалось таким глупым. Будь то в миссии или в туре, мне звонили по телефону, и я иногда удивлялась, как они могут позволить себе оплачивать пять или шесть телефонных звонков в день. Иногда приходилось прерывать интервью, поскольку звонил руководитель. Часто я говорила администратору приемной, чтобы она попросила его перезвонить. Иногда это срабатывало, иногда — нет. Он хотел, чтобы трубка была поднята, прямо в этот момент прямо там. Если у вас были высокие статистики, вы получали больше свободы. По пятницам обычно был выходной, и у вас было 24 часа времени. В субботу в девять утра нужно было появиться на работе. В организациях также были вахты, как и на корабле. Неделя вахты в порту, неделя вахты по правому борту. Но если у вас были низкие статистики, вас вызывали к Этик-офицеру. «Низкие статистики» позволялось исправлять на протяжении только четырех часов, и затем нужно было вернуться на пост. Офис Хаббарда по связям (ОХС), Отделение 3, несло ответственность за сбор статистик и секцию «Инспекции и Отчеты», Отделение 3 секции Этики несло ответственность за расследование причин низких статистик и иногда за выяснение причин высоких статистик. Это делалось для того чтобы поддержать и укрепить успешные действия. В некоторых случаях человека отправляли на дополнительное ошляпливание или на усиленное обучение. Получить выходной было трудно, особенно для персонала туров. Потерять выходной в пятницу было обидно, поскольку в этот день мы работали за пределами организации. Неделя начиналась в субботу, и мы стремились наверстать упущенное время начиная с понедельника. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы кому-то приходилось работать в выходные? А мы работали. В саентологической организации мы работали семь дней в неделю по 12–15 часов в сутки, вне зависимости от занимаемого поста.

116

Работа членов персонала была тяжелой, и у всех на лицах было написано напряжение. Мы также были вымотаны, и большую часть времени наш боевой дух был низким. У нас почти не было времени на себя, и иногда мы не получали зарплату за неделю. Мы плохо продвигались по одитингу и обучению, потому что плохо питались, недосыпали или просто чувствовали себя слишком усталыми для учебы. Иногда мы засыпали во время сессий или в классе. В то время я часто получала фланк за непонятое слово просто по причине усталости. Можете смеяться, но это факт. Членам персонала приходилось тяжело — слишком много работы и слишком много давления. Мы чувствовали, будто постоянно находимся в скоростном поезде с девяти утра до половины одиннадцатого вечера. Но и это еще не предел. Если у вас были низкие статистики за тот же период в течение предыдущей недели, вас отправляли запаковывать материалы в конверты или писать письма в течение часа. Это значило, что с работы можно было уйти только в половине двенадцатого. Попасть домой и немного поспать было настоящей роскошью, и я старалась так и делать, как только получала такую возможность, и надеялась, что за мной никто не следит, пока я сплю. Казалось, что как только я закрываю глаза, как тут же в 7:30 утра раздается звонок, и мне говорят, что пора вставать. Матери с детьми кормили детей и отправляли их в школу. Им выделялся дополнительный час на ужин начиная с 17:30. Затем им нужно было возвращаться к работе к 19:30. Часто на людей оказывалось такое давление, что они пропускали этот час и просили кого-то передать няне, чтобы она забрала ребенка и уложила его спать. Поскольку у матерей не находилось времени даже просто прочитать ребенку сказку на ночь, няни иногда становились настоящими матерями. Членам персонала туров часто приходилось расставаться со своими детьми, и это причиняло им боль. Даже после возвращения времени на общение было слишком мало. Приоритетом было нахождение на работе, и мы не видели, как растут наши дети. 117

Общение с публикой было шансом порадоваться хоть чему-то. Публика приносила с собой реальную жизнь и показывала, что в реальном мире есть жизненность. У них была зарплата и дома. У некоторых были дети и мужья. Они знали, что такое зарабатывать себе на жизнь и учили нас тому, что мы иначе не узнали бы. Члены персонала саентологической организации обычно были молодыми. Их часто нанимали после окончания школы, и они не имели опыта работы во внешнем мире. Их легко было заставить подчиняться правилам. Другие люди, у которых было образование, жизненный опыт и опыт работы во внешнем мире до присоединения к персоналу саентологической организации, лучше разбирались во всем и не любили подчиняться. Иногда это мешало выполнению их работы. Они помалкивали, потому что боялись, что с ним что-нибудь произойдет. Во времена СентХилла, в присутствии ЛРХ и его семьи, мы могли позволить себе открыто выражать свое мнение. Никто не отводил нас в секцию этики. Беседа проходила в форме консультации или обсуждения. Мы получали помощь или коррекцию в индивидуальном порядке, с учетом реальности. Время шло, и все становилось сложнее и сложнее, и нужно было быть сильнее, чтобы справляться со всем этим каждый день. Это была реальность, с которой нужно было находиться лицом к лицу. Вы можете спросить, как же мы выдерживали. Этот вопрос снова и снова задают себе многие люди, покинувшие саентологическую организацию. Это может быть реальным только для того, кто был там, был частью этого. Сложно объяснить это человеку, который не был в Церкви Саентологии в то время. В некоторых случаях это просто выше его понимания. Вероятно, кто-то сможет сам найти ответ на этот вопрос. Некоторые просят других людей разъяснить им это. Многие, вероятно, не могут понять нынешнюю структуру руководства саентологической организации. Многие из нас испытали радость от участия в создании успеха ЛРХ. Это никто не сможет у нас забрать, хотя были предприняты безумные попытки лишить Тэтанов жизни и отобрать 118

у них все, что они получили за тяжелые годы работы. Центр религиозных технологий в этом безумстве уничтожил миссии, доведенные их руководителями до состояния Власти. Верите или нет, любой человек, который был приближен к ЛРХ или Мэри Сью Хаббард, и который не подчинился порядкам, существующим в настоящее время в Церкви Саентологии, был снят с поста, объявлен Подавляющей Личностью, общение с ним было прекращено, или он был изгнан из саентологической организации. Те, кто остался и подчиняется этим порядкам, даже выглядят по-другому. ВА ЖНО знать, что ни один член семьи Хаббарда не исполняет обязанности ОСНОВНОГО руководителя Церкви Саентологии. А если они и работают в организации, то наверняка занимают низкие посты и находятся под постоянным контролем старшего руководства. Они могут иметь хорошую репутацию и занимать неофициальные посты. Но главный вопрос, который занимает умы многих из нас сегодня — это под чьим контролем и на каких условиях живет сегодня семья Хаббарда? Весь это сценарий приводит к удивительному факту, который был отмечен еще в восьмидесятых. При проведении официальных интервью или в неформальной беседе кто-то выяснил, что у публики, пользующейся услугами саентологических организаций, есть вопросы. Вот некоторые из них, которые мне любезно разрешили опубликовать. Они разделены на две части: Вопросы и проблемы. Вопросы: Каким был ЛРХ? Как у него дела? Видит и знает ли он, что происходит во всех саентологических организациях? Как он может на самом деле это знать, передаются ли ему правдивые отчеты обо всех проблемах? Содержится ли в отчете, который направляет ему руководство, правдивая информация, и кто это контролирует? Знает ли он, насколько измотаны члены персонала, и какой у них стресс? Хочет ли он, чтобы члены персонала были счастливыми и здоровыми людьми, которые могут испытывать удовольствие от жизни? Проблемы, озвученные в начале восьмидесятых: Как его здоровье и здоровье его жены и детей? Что случится, когда он 119

умрет? Как будет продолжать свое существование саентология? Он дал нам такую замечательную технологию, а мы даже не можем с ним встретиться. Публика, которая поддерживала организации тем, что покупала и получала услуги, хотела знать, что он получает письма. Но члены персонала и публика не могли полагаться на линии коммуникации ЛРХ. Все сомнения касательно членов персонала, их работы, сведения об их успехах и промахах передавались Этик-офицеру в форме этических записок. Позже, когда ситуация ухудшилась, линии коммуникации перестали быть прямыми. И тогда мысли о других людях, их способности или неспособности выполнять работу не высказывались вслух, чтобы избежать неприятностей, непонимания или неправильной оценки. Люди боялись, что станут следующей жертвой, и что их включат в список ПИНов. В начале 1980‑х годов, после ухода ЛРХ, произошло увеличение злоупотребления саентологической системой правосудия. Инструктивное письмо ЛРХ о том, как должна работать система правосудия, было забыто или использовалось неверно, или было неверно воспроизведено, и состояние дел ухудшалось. Мысли людей стали тайной. Страх попасть в неприятности или страх, что кто-то узнает, что вы думаете что-то плохое, заставлял людей держать свои мысли при себе, пока они не решат, как справиться с ними. Нужно было выживать. С течением месяцев и лет мы учились следить за тем, что говорим, и кому мы высказываем то, что нас беспокоит. Это могли быть люди, которые могли держать язык за зубами, но могло случиться и наоборот. Нужно было предпринимать меры защиты, потому что стоило озвучить что-то — и это могло быть использовано против вас. В то время осторожность, с которой мы высказывали мысли, превратилась в поговорку: Способность висхолдировать на законных основаниях. Мы старались избежать попадания в более низкое Этическое Состояние или назначения неправильного состояния тем, что поддерживали свои статистики выше Нормы неделя за неделей. Иногда членам персонала просто назначали состояние или отправляли на Реабилитацию, вне зависимости от того, насколько это было справедливо или пра120

вильно. И приходилось защищать свои права несмотря на риск получить негативные последствия. Иногда, даже если человек обладал достаточной смелостью для того чтобы защищать свои права, и показывал своему руководителю соответствующее инструктивное письмо, руководитель мог толковать это письмо по-своему, а не принимать то, что было написано. Тогда приходилось указывать руководителю на то, что его версия письма содержит изменения. Но иногда это было бесполезно, если руководитель считал, что человек находится в более низком состоянии, чем на самом деле. Члены персонала действовали в интересах организации и ее будущего, а также в интересах ЛРХ, пока он был жив. Но часто их делали жертвами, а не заботливыми и способными оказывать помощь сотрудниками. Публика обратила на это внимание и также скоро заметила, как быстро происходят перемены. В качестве последнего средства человек мог обратиться к открытой политике Рона: Вы всегда можете связаться с Роном. Мы пользовались этим и даже не подозревали, какую цену нам придется заплатить.

121

О тс у тс т ви е

п исем от ЛРХ

Всем нравилось писать Рону, будь то члены персонала или публика. Благодаря открытой политике ЛРХ , двери были открыты для всех, и все мы ими пользовались. Но с момента ухода ЛРХ и до его смерти эта политика перестала себя оправдывать. К этому моменту мы не доверяли этой линии, но шли на риск и писали ему в любом случае. Мог пройти месяц, а ответ все не приходил. Можно было прийти к Этик-офицеру и задать вопросы о состоянии ЛРХ. Вас спрашивали о содержании письма, которое вы надеялись получить от ЛРХ. Затем местный офис Этики вызывал вас на интервью, и такие интервью назначались именно в то время, когда у вас была не самая лучшая неделя. Казалось, что Этик-офицер выжидает наихудшего момента, чтобы вас атаковать. Как знать? Казалось, что они путают две вещи, которые не связаны с работой, как будто скрывают реальную причину проведения интервью. Мы уже не понимали, проводится ли оно для выяснения причины низких статистик или для назначения состояния за то, что вы задали законные вопросы ЛРХ. Этик-офицеры не любили, когда им возражали или когда их ставили на место. Это они должны были ставить вас на место или проследить за тем, чтобы вы поняли, что от вас ожидалось, что являлось законным, а что нет. Тем не менее, если вы были уверены в своей позиции, вы предъявляли этик-офицеру указанную политику. Дальнейшее зависело от того, чьи инструкции он соблюдает, и чего он хочет добиться. Если вы это осознавали и подходили к делу с правильной стороны, этик-офицер мог рассматривать вас как потенциальную угрозу для себя самого или для того, кто создал это замешательство. 122

Последним фактором в этой цепи было высказывание: Не нужно писать письма, так как в этот момент они не явля‑ ются необходимыми. Вы приходили к выводу, что ЛРХ не ответит, потому что линия больше не существует. Время писем к ЛРХ закончилось. Битва была трудной и стоила потери поста. Встал вопрос о принятии решения, продолжать ли работу в Церкви Саентологии, в которой многое изменилось. Нужно было принять самостоятельное решение. Нужно было либо приспособиться к быстрым переменам, позволить руководству писать для вас правила или сделать что-то, чтобы изменить свою ситуацию. Посты, члены персонала, и даже главные руководители сменялись так быстро, что мы не поспевали за изменениями. Были введены новые командные отделы. Линии оценки данных, секция оценки статистик, и многие другие отделы для управления большим количеством формирующихся организаций. Затем был создан печально известный Комитет по Слежению, который отвечал за другие области управления. Они передавали по линиям приказы, изучали статистики каждой саентологической организации и следили за тем, какие статистики шли вверх, а какие — вниз. Они издавали еженедельные приказы в адрес каждой организации и убеждались в их выполнении. Еженедельно каждой организации назначалось этическое состояние на неделю. Оно также назначалось Командному Офицеру или Исполнительному Директору организации. Введение Комитета по Слежению стало главной очевидной переменой. Мы задавались вопросом, утвердил ли это ЛРХ, и знал ли он вообще о существовании такого комитета. Ходили слухи о том, что Рон не получает телексы и не находится на прямой связи с организациями. Стало ясно, что он больше не управляет деятельностью саентологических организаций. Мы начали задумываться о том, кто же находится в составе Комитета по Слежению. И где же ЛРХ?

123

Г р ус т но ? Найди

д р у га

Трудно было продолжать работу и знать, что Источника больше нет на месте, и коммуникационные линии находятся в беспорядке. Справившись с угрозами Этик-офицера и пройдя интервью, предназначенные для прояснения ситуации, которой не существовало, я продолжила работу и отложила мысли об ЛРХ до лучших времен. Нужно было работать даже если вас одолевала злость. Работа требовала всего моего внимания и разработки ежедневного плана для всех областей деятельности — боевого плана на день. Каким-то образом я собиралась с духом и продолжала работу, выбираясь хотя бы на пять минут прогуляться по улице, заполненной людьми, которые спешили по магазинам. У меня не было денег, чтобы что-то купить, но хотя бы можно было посмотреть на витрины. Так я поддерживала свой боевой дух и экстравертировалась от того, что происходило в стенах Церкви. Я просто хотела больше пространства. В здравом уме меня также поддерживало общение с другом. Когда я обучала членов персонала, я обнаружила того, с кем можно было пообщаться. Друг мог разделить со мной мою ношу, поскольку в сутках не хватало времени, чтобы подготовить статистики к 14:00. Затем я обратила внимание на попытки получить прямой контроль. После того как я выдала имена клиентов с исключительной целью составления прогноза продажи услуг, я не ожидала, что руководство будет вмешиваться в мои дела, делать

124

что-то за моей спиной и отдавать приказы моему персоналу. Тем не менее, так и случилось. С меня было довольно. Поскольку я была старшим руководителем персонала, я вызвала ответственного руководителя. Этот молодой и неопытный человек сказал мне очень странную вещь. Несмотря на мои разъяснения, он ни с чем не соглашался. Он задавал вопросы вроде Где вы были? Он говорил, что звонил в мой офис, и никто не взял трубку. Это было полным безумием, потому что руководство находилось в том же здании, и он мог дойти до моего кабинета и оставить мне записку. Ситуации изменялись в ту сторону, в которую их хотело изменить руководство. Им не нужны были реальные факты. Все что они хотели знать, так это сколько денег организация получила за проданные услуги, и сколько услуг мы продали на той неделе. Несмотря на безумие этого молодого и, вероятно, неопытного руководителя, я постаралась не думать об этом и не затевать скандал. Я дала ему прогноз. Я звонила ему или он звонил мне дважды или трижды в день. Но нужно было придумать правило о времени их звонка, поскольку без этого правила можно было потратить слишком много времени на телефонный разговор и упустить продажу. Все становилось сложнее, и этого я не ожидала. Когда я давала прогнозы своим руководителям, я знала, что они будут настолько безумны, что попытаются вступить в контакт с клиентами, и при этом придумают всякую чушь, чтобы убедиться, что человек действительно хочет купить услугу, а также проверят, связывался ли с ним представитель. Зачем это было нужно, никто не знал. Персонал приходил ко мне жаловаться и подозревал, что я это я напрямую звонила клиентам. После проведения расследования выяснялось, что на самом деле это был кто-то другой. Персонал злился на меня, и это приводило к отсутствию доверия между ними и клиентом. Часто вставал вопрос, кому можно доверить сведения о клиентах. Некоторые клиенты не хотели давать сведения о себе, и им не нравилось отвечать на телефон-

125

ные звонки, которые поступали в неподходящее время — ночью или ранним утром. Несмотря на вмешательство, нужно было сохранять причинность. Но чем больше меня контролировали, тем чаще мне казалось, что вокруг идет война, или что я нахожусь в доме для умалишенных. Я задавалась вопросом, понимает ли руководство, для чего вообще оно занимает свои посты. Это была церковь, и она продавала саентологические услуги, которые вели людей к свободе. Нужно было принять окончательное решение.

126

О кон ч ат е л ьное

реш ен и е

Я росла вместе с саентологической организацией и знала, как она работает. Но теперь я не могла справиться с изменениями и с быстрой сменой членов персонала. Перемена, которая проявилась яснее всего, произошла с Ветеранами — теми саентологами, которые давно находились в организации. Они стали исчезать. Мы не знали, куда. Некоторые уходили, а некоторых снимали с постов, и можно было потом увидеть, что они занимаются уборкой, подшивают документы или красят стены. Были саентологи, которых сняли с постов в течение первых двух лет безумия. Происходило все больше и больше нарушений принципов Правосудия и Этики, и это началось с печально известного собрания держателей миссий в 1983 г. С держателями миссий очень плохо обошлись, поскольку были введены процедуры по контролю за ними и их публикой. Эти процедуры также относились к тем, кто знал, как все работало при Хаббарде, и таким образом считался опасным. Политика Церкви состояла в том, чтобы убрать любого человека, который, по ее мнению, возражал бы против новых планов. Церковь использовала все средства, чтобы убрать таких людей с пути и внедрить свои изменения. Людей убирали вне зависимости от того, насколько законными были причины, и им не дозволялось задавать вопросы или спорить. Обычно им говорили, что у них низкие статистики, и что они на протяжении долгого времени совершали преступления, и теперь это выяснилось. Многие ветераны протестовали по причине некорректного улаживания или несправедливого или несоответствующего применения Этики и Правосудия.

127

Игра была такой: Заменить или убрать любого человека, который может создать неприятности, или который может рассказать о подлинном траке Церкви Саентологии, а также знает, что на самом деле случилось с членами семьи Хаббарда, которых отстранили от власти. Ветераны не хотели молчать и говорили громче всех. Другие люди были умнее и просто наблюдали за переменами. Но все они проявили мудрость, когда вокруг продолжалось безумие, и отмечали введение новых правил и снятие людей с постов без объяснений. Затем с подачи Центра Религиозной Технологии была введена служба Финансовой Полиции. Они применяли жесткую «Этику» и назначали многим членам персонала неверные состояния. В отношении некоторых людей было проведено расследование, некоторым же просто сказали покинуть Церковь. Центр Религиозной Технологии, очевидно, рассматривал некоторых людей, которые занимали важные посты, как опасных терминалов. К таким людям относились Уильям Робертсон и А лекс Сибирски. Оба занимали высокие посты, оба когда-то имели тесный контакт с Роном Хаббардом. Они знали, что линии ЛРХ были обрезаны, и требовали разъяснений. Это дорого им стоило. Их ложно обвинили в саботаже и овертах по Второй Динамике, а с этим Церковь саентологии всегда разбиралась жестко. Д ля того чтобы не попасть в неприятности, нужно было уменьшиться в размерах и не высовываться. Нужно было стать незаметным, иначе можно было стать следующей целью. Служба Финансовой Полиции получила контроль над ЭтикОфицерами организаций, предоставляющей организацией Флага в г. Тампа, Флорида, и над руководством Морской Организации. Затем она внезапно сошла с ума и пошла применять жесткую этику направо и налево, как будто это помогло бы ей взять все под контроль или помогло бы Церкви заработать больше денег. Конечно, это не помогло. Это привело к уходу людей, которые не хотели попасть под удар. Люди, которые производили хороший продукт на своих постах и выполняли работу, несмотря на это безумие, привыкли 128

к этому, но всегда оставались на шаг впереди, и сохраняли причинность. Некоторые внезапно оказались «неподходящими» для работы в персонале, или выяснялось, что они в чем-то не соответствовали квалификационным требованиям или критериям членства в Морской Организации. Других отправили на Реабилитацию. Редко удавалось узнать правду о чьем-либо уходе или отправке на Реабилитацию. В моем лотке «Входящие» каждый день оказывалось множество приказов об объявлении того или иного человека подавляющей личностью. Туда также приходили отчеты от Комитета Улик и сообщения об увольнениях. Рабочий день начинался в 9 утра и заканчивался в 11 вечера или в полночь. Миссионеры проводили в организациях собрания членов персонала и рассказывали о новых «факторах реальности», правилах и новых условиях, которые вступят в силу в определенный срок. Подруга, с которой я была знакома на протяжении многих лет, была уволена после того как старший К/С швырнул ей в лицо бумаги с криком «ЗАТКНИСЬ, СЛУ ШАЙ МЕНЯ И ВЫМЕТАЙСЯ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! ТЫ УВОЛЕНА!» Она знала стандартную технологию, применяла ее, и была из-за этого на хорошем счету. Ее уволили, потому что она не согласилась с тем, что ей не нужно применять данные из технических выпусков по одному техническому вопросу, и за то что она осмелилась возразить члену Центра Религиозной Технологии. Ей было за шестьдесят лет, она попала на Реабилитацию, и позже у нее диагностировали рак. Она умерла прикованной к постели где-то рядом с организацией Флага, предоставляющей услуги в Тампе, и никто не пришел навестить ее. Во всем этом безумии нужно было поддерживать спокойствие персонала, держаться незаметно и молчать. Я научила свой персонал выполнять только то, что им нужно было выполнять при контакте с любым представителем Центра Религиозной Технологии, и ничему больше. Я была старшим руководителем многих сотрудников, и это было трудно, поскольку я пыталась защитить и себя и свой персонал даже в то время, когда моего друга не было рядом. 129

Представители Центра Религиозной Технологии считали себя вправе отнимать посты. Они могли прийти в любой момент, принести приказы, не связанные с реальностью, как будто это позволило бы уладить дело, которое казалось им важным. Меня могли попросить покинуть помещение и через десять минут после возвращения из одного тура отправить в другой, уставшую, голодную, невыспавшуюся во время долгой поездки. Я поняла, что доход упал, когда почувствовала давление от международного руководства. Я не хотела уходить просто так и однажды придумала, как это можно было осуществить. Безумием было выезжать прямо сейчас, но если бы я отказалась, что со мной сделали бы? Я сказала: «Хорошо, я возьму денег в поездку». Перед отъездом я назначила встречу со своим другом. Я схватила новую одежду и помчалась в бар, села и стала ждать друга, и придумывала, как продержаться до конца недели. Я решила остановиться в гостинице. Я связалась со своим другом и использовала кодовое слово, так что он понял, что это я. Он перезвонил мне на прямой номер в гостинице и попросил меня к телефону, как если бы я была клиентом. Таким образом никто не догадывался, что я нахожусь в гостинице со вторника по обеденное время пятницы прежде чем сесть на поезд, идущий в Европу. Мой друг тоже сел в поезд, оставив двух членов персонала отвечать на звонки, и назвал им место, в которое мы ехали. Р уководителям было все равно куда мы ехали, лишь бы мы зарабатывали деньги. Мой друг также тайно планировал покинуть Церковь. Однажды он сказал мне, что мне нужно быть в определенном месте в определенное время и ответить на телефонный звонок. Рабочая неделя закончилась, и мы оба поехали в другой город, чтобы все устроить для тура, и не прошло и 48 часов, как ему велели немедленно вернуться на базу. Он позвонил и сказал, что вернется через 24 часа. Затем он позвонил жене, договорился с ней о ее дальнейших действиях и о месте встречи. Он сел на самолет вместо поезда, приехал на базу, забрал свою одежду и вышел незамеченным. Затем он встретился со своей женой в обговоренном месте. 130

Позже мне позвонили насчет него и спросили, знаю ли я, где он находится. Я ответила, что не знаю. Они спросили, когда я с ним виделась в последний раз. И тут я поняла, к чему были все эти звонки и планы. У меня забилось сердце. Я не знала, что делать. Я не могла ни есть, ни спать, ни работать, так что я собрала вещи, покинула тур и вернулась на базу. Меня спросили о причинах его ухода. По счастью, он не сказал мне, куда направляется. Он просто уехал без предупреждения, так что я не чувствовала себя виноватой, поскольку не знала, где он. Р уководители проводили много бесед. Офицеры, ответственные за поступление денежных средств, очень хотели быть уверенными в том, что отъезд моего друга ничего не изменит. Жить стало еще труднее. Я внезапно заболела, и меня тошнило. Работа была связана с таким количеством стресса, и я так устала, что неудивительно, что тело не выдержало. Было очевидно, что я не смогу совершить долгую поездку, так что я нашла себе замену. Я работала в кабинете на базе и отдыхала, восстанавливаясь после болезни. Наш медик не имела профессионального образования, за исключением, вероятно, курсов первой помощи или работы в Красном Кресте. Она не подумала о том, что нужно вызвать врача, чтобы разобраться с причинами моей болезни. Я медленно восстанавливалась и начала понемногу гулять. В конце концов я вернулась в офис и продолжила работу. В ходе своего восстановления я ни с кем не встречалась, за исключением медика, которая приходила ко мне раз в три дня. Я потеряла работу, друга и линию коммуникации с ЛРХ, и мне нужно было найти цель. И мне нужно было решить, та ли это игра, в которую я хотела играть. В игре изначально было две цели: 1) больше узнать о саентологии и о себе 2) соглашение с ЛРХ о том, что я буду помогать ему как член персонала. Я спросила себя, достигла ли я этих целей, и ответила себе: Да. Я посмотрела на игру, которая велась на тот момент и поняла, что в ней почти не было удовольствия и предоставления бытий131

ности. Был страх перед тем, что может случиться каждый четверг в 14:00, если статистики не совпадут с ожиданиями представителя Центра Религиозной Технологии. После того как была введена полиция, игра превратилась в еженедельную гонку, в которой нужно было победить Центр религиозной технологии и не дать его представителям сесть себе на шею, кричать на тебя и обесценивать то, чего ты добился. Я не принимала тех, кто находился у власти, и была неспособна понять их логику, и мне нужно было решить, остаюсь ли я работать на этих безумцев или я что-то меняю. Или я выхожу из игры? Принятие решения не заняло много времени. Труднее всего было сообщить ЛРХ о моем решении, потому что у нас с ним был договор. Я знала, что все будет хорошо, и что лучше всего связаться с ЛРХ телепатически. Это можно было сделать быстро. Нужна была только моя способность общаться и принимать ответ. Я поблагодарила его за саентологическую технологию, которую он оставил человечеству. Я сказал, что буду вечно благодарна ему за нее, и за все, что он сделал, и что я достигла двух целей, ради которых я стала членом персонала. Я сказала, что технология будет продолжать существовать, и что я буду применять ее к себе на протяжении многих жизней, но сейчас мне нужно уйти и начать другую игру в другом времени и пространстве. Я сказала, что у меня нет сомнений в том, что мы встретимся снова для новой битвы! Вы, конечно, спросите, что он ответил. «Хорошо, дорогая!» — и улыбнулся. Я получила подтверждение и отправилась в путь. Моя жизнь в Церкви Саентологии была закончена.

132

Agnes Hadley My Life As A Scientologist

Издатель Aleksey Violin

Перевод с английского Татьяна Корженкова Редактор Людмила Котусова Дизайн, верстка Maksym Bohorodichenko Для основного текста использована гарнитура GaramondC Бумага офсетная Формат 135

207

Тираж 5000 экз. Зак. № 35123 Отпечатано в ОАО «Типография «Свиблово»