По следам Чинтамани. Аполлоний Тианский.

Записки постороннего ____________________________________________________________________________ ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म

По следам Чинтамани. Аполлоний Тианский.

ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म ओम मनी पद्म हम्म

____________________________________________________________________________

Март 2014

2 В любом учении есть основополагающий факт (лат. factum — свершившееся), опровержение которого означает опровержение всей Доктрины. В христианстве - это явление Иисуса ученикам после физической смерти как свидетельство возможности «воскресения из мертвых» и «жизни после смерти». Поэтому апостол Павел написал в Первом послании коринфянам (1Кор. 13:15): «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша». В теософии таким основополагающим фактом является получение Еленой Блаватской и ее последователями информации и рекомендаций непосредственно от Учителей, входящих в иерархию Братства. Если Учителей и их Братства не существует или если они существуют, но никому ничего не передавали, то в таком случае все, что написано в «Тайной Доктрине», «Агни йоге» и других работах теософов, является плодом разума авторов и, следовательно, не может претендовать на статус «высшего знания» или, другими словами, на статус знания, полученного от существ, находящихся на более высоком уровне эволюционного развития. В эзотерических кругах есть мнение, что теософское наследие представляет собой ценность само по себе, вне зависимости от того, были эти знания получены от Махатм или нет, существуют ли Махатмы и их Братство или это всего лишь удачная выдумка. Ну что ж, почему бы и нет? Такая точка зрения тоже имеет под собой основание. Тот, кто достаточно долго и внимательно изучает работы Е. Блаватской и ее последователей, вполне может сделать вывод, что изложенная в «Тайной Доктрине» и других теософских трудах информация никак не противоречит данным, которыми располагает наука в ее современном состоянии. Она их уточняет и дополняет. Более того, можно признать, что теософское Учение дает более полную, стройную и обоснованную картину Мироздания, чем современная наука, а рекомендованный человечеству в «Агни йоге» образ жизни и мышления является не только целесообразным, но и необходимым для дальнейшей эволюции homo sapience независимо от того, исходят эти рекомендации от «Высшего Разума» или от разума представителей нашего вида. Для «состоявшихся» теософов такое логическое умозаключение представляется достаточно обоснованным. Но для тех, кто только начинает свой путь в теософию или просто интересуется эзотерикой, негативный или неопределенный ответ на вопрос «существуют ли Махатмы и Шамбала» может оказаться отправной точкой для не менее обоснованных сомнений. Потому что если утверждения Блаватской и семьи Рерих о Махатмах как источнике Учения есть ложь, то и само Учение, основанное на первоначальной лжи, с точки зрения начинающего, вряд ли заслуживает доверия. И кто возьмет на себя смелость утверждать, что сомневающийся не прав? Это обстоятельство с самого начала использовали противники теософии. Не будучи в силах опровергнуть само Учение, они пытаются дискредитировать основателей Теософского общества как обманщиков и авантюристов, а также используют в качестве аргумента якобы отсутствие независимых научных доказательств существования Махатм. Передавая Учение человечеству, сами Махатмы предупреждали: «многие ни за что не признают существование Нашего Братства. Если они встретят Нас, то и в таком случае скептически отнесутся… Никакие факты не убеждают их. Они говорят, что готовы поверить, если лично удостоверятся, но когда приходит подтверждение, они скажут, что померещилось» (Братство-2, 580, 626).

3 И это вполне объяснимо, так как признать существование Махатм, значит признать возможность человеческого Братства как такового. Поэтому Махатмы задают резонный вопрос: а «разве Запад хочет подражать Братству в жизни? Разве Запад собирается хранить Заветы Братства? Разве Запад хочет углубить познание? Мы постановили Завет: власть – жертва. Кто походит на такой Завет из вождей современности?» (Братство-2, 19). Правящая элита всех народов времен Кали-юги боится, что если человечество проникнется идеей Братства, то ее власть рухнет. Поэтому, как пишут Махатмы, «проще всего отрицать самую возможность существования Братства» (Братство-2, 567, 580). А сомневающимся Учителя советуют: «Примеры исторические, данные жизнеописаниями, … указывают на существование Братства в разных веках. … Пусть некто соберет сведения о разных странных встречах, в литературе найдется немало упоминаний» (Братство -2, 567, 626). Одним из таких жизнеописаний является «Жизнь Аполлония Тианского» в изложении Флавия Филострата, который в начале III века н.э.. по заданию жены императора Рима Юлии Домны написал книгу о странствующем мудреце и чудотворце Аполлонии из каппадокийского города Тиана, что в Малой Азии.

Изображение Аполлония Тианского на римской монете 2 века

Поскольку Аполлония и Флавия разделяло более ста лет, последний собирал сведения для своей книги в храмовых архивах городов, в которых проповедовал Аполлоний и где ему были установлены памятники, а также использовал труды других авторов, но главное, по словам самого Флавия, – Юлия Домна передала ему записи ученика Аполлония, ассирийца по имени Дамид, который сопровождал учителя в путешествиях и вел своеобразный «путевой дневник». Сомневаться в реальности существования таких записей не приходится, так как Флавий вряд ли посмел бы солгать, упомянув в своей книге имя императрицы в этом контексте в то время, когда Юлия Домна была еще жива. Об Аполлонии Тианском достаточно много сведений в работах Елены Блаватской («Аполлоний Тианский и Симон Маг», «Ключ к теософии», «Разоблаченная Изида», «Тайная Доктрина»), Елены и Николая Рерих («Криптограммы Востока», «Нерушимое»). Семь раз он упоминается и в книгах «Агни йоги» («Знаки Агни йоги», 464; «Сердце», 588; «Мир Огненный-1», 342, 367; «Братство-2», 475, 665, 779). Но вряд ли эти данные будут убедительными для тех, кто сомневается в правдивости теософов. Поэтому, как пишут Махатмы, «придется пользоваться общепринятыми источниками, иначе не поверят. …Придется пользоваться записями учеников Аполлония Тианского» (Братство-2, 665). ***

4 По наиболее распространенному среди ученых мнению, Аполлоний родился в 1 году I века н.э. в состоятельной семье. Рано увлекся философией Пифагора и свойственным пифагорейцам аскетическим образом жизни. Первое время проповедовал пифагорейство при храмах в малоазийских провинциях Каппадокия, Киликия и Памфилия. После смерти родителей половину своей части наследства отдал непутевому брату, остальное, оставив себе совсем немного, раздал нуждающимся и отправился странствовать, чтобы получить новые знания. Как пишет Флавий, во время пребывания в крупнейшем городе Малой Азии, Антиохии, Аполлоний «стал подумывать о более длительном странствии, имея в виду посетить индусов и их мудрецов», и выбрал путь к ним через Парфию, чтобы заодно «изведать учение» местных магов. На попытки учеников отговорить его от опасного путешествия Аполлоний ответил: «Я уже совещался с богами и уже получил от них напутствие» [I,18]1. После расставания с учениками Аполлоний посетил руины древней Ниневии, где познакомился с упомянутым выше Дамидом, который стал его товарищем в путешествиях. Затем он якобы пообщался с вавилонскими жрецами и почти два года был гостем у парфянского царя Вардана. Из Парфии Аполлоний и Дамид продолжили путь в Индию и без особых приключений прибыли в столицу северного греко-индийского княжества, город Таксилу. Здесь они три дня гостили у царя Фраота, который был воспитанником и учеником индийских «мудрецов», ради встречи с которыми Аполлоний и отправился в далекое путешествие. Фраот дал Аполлонию рекомендательное письмо к «мудрецам», обеспечил его провиантом и лошадьми, а также дал проводника, который и привел Аполлония к горе, на вершине которой эти «мудрецы» обитали. Далее в изложении Флавия следуют достаточно подробные записи Дамида о четырехмесячном пребывании Аполлония у «мудрецов», о его беседах с их «царем» по имени Иарх, о различных технических устройствах и чудесах, которые они там увидели. По истечении этого срока Аполлоний и Дамид спустились на корабле по рекам Гифас (совр. Беас) и Инд к морю и отправились домой морским путем к устью Евфрата. Все, что написано Флавием о последующей деятельности Аполлония в Малой Азии, Греции, Египте, Эфиопии и Риме, так или иначе, несет на себе отпечаток его встречи с «индийскими мудрецами», на беседы с которыми, на знания и на образ жизни которых он постоянно ссылался в дискуссиях с другими философами, в разговорах с римскими чиновниками, жрецами и императорами. Несмотря на то, что практически никто из ученых не отрицает реальность существования Аполлония, чьи «чудеса» до боли напоминают «чудеса», приписываемые Иисусу из Назарета, в исторической науке сложилось устойчивое мнение, что путешествие Аполлония в Индию является сплошной выдумкой. Якобы она имела лишь одну цель – очистить реального Аполлония от обвинений в колдовстве и сформировать его образ, достойный того, чтобы император Септимий Север мог обогатить римский пантеон «богочеловеком», чьи идеи служили бы объединению разросшейся империи. Ученые приводят в качестве доказательства внеисторичность многих персонажей книги Флавия, несоответствие реалиям некоторых географических сведений, фантастичность обители «мудрецов» и заимствование Флавием (или Дамидом) ряда мотивов повествования у других греческих и римских авторов.

Здесь и далее римской цифрой обозначен номер книги, арабской – номер параграфа. Цит. по изданию: Флавий Филострат «Жизнь Аполлония Тианского». М., «Наука», 1985, серия «Литературные памятники».

1

5 В XIX веке изменить мнение ученых не смогло даже предупреждение Елены Петровны Блаватской, которая отметила в «Разоблаченной Изиде», что описанное Флавием «путешествие в Индию во всех своих стадиях представляет собою, конечно, аллегорически, испытания неофита, давая в то же время географическое и топографическое представление об определенной стране в таком виде, какова она и теперь, если только знаешь, где ее искать». Другими словами, она предлагала воспринимать эту часть жизнеописания Аполлония как аллегорию, которая, тем не менее, содержала и реальные факты. Впрочем, нет ничего странного в том, что в течение двух тысячелетий никто из ученых не обращал внимания на тот факт, что Флавий Филострат сам расставил в тексте своей книги метки, которые в одних случаях словно призывают читателя не верить тому, что написано, а в других – дают четкий сигнал, что приводимые сведения реальны и, более того, вставлены в текст преднамеренно, хотя, вроде бы, и не имеют особого значения для повествования. Увидеть и понять эти метки стало возможным только тогда, когда Теософское общество и его последователи познакомили США и Европу с такими понятиями как Махатма, Шамбала, Чинтамани, Братство Учителей. Можно, конечно, предположить, что в эзотерических кругах и ранее понимали жизнеописание Аполлония в правильном ключе, однако до появления Теософского общества тайные оккультные организации не спешили сообщить об этом «профанам». Возьмем, к примеру, описание Флавием начального этапа путешествия Аполлония в Индию. Если воспринимать текст как «путевой дневник» Дамида, то несоответствие некоторых записей реалиям бросается в глаза даже неискушенному в исторической науке человеку. Рассказ о пребывании Аполлония и Дамида в Вавилоне в течение года и восьми месяцев в качестве гостей парфянского царя Вардана никак не вяжется с тем, что Вардан пришел к власти, когда Аполлоний уже был немолод для таких путешествий, столица парфянского царства находилась в Ктесифоне, а Вавилон к тому времени уже 300 лет как представлял собой руины. Судя по книгам современников Флавия Филострата, и римляне, и жители Малой Азии были об этом прекрасно осведомлены. Естественно, знал об этом и Флавий. Тем не менее, он упорно вставляет в текст своей книги фрагмент, якобы взятый из «дневника» Дамида, не считаясь с тем, что его образованные читатели из окружения римской императрицы и сама Юлия Домна могут поднять его на смех. Странное упорство автора в стремлении продемонстрировать собственное невежество можно объяснить только одним: Флавий знал, что профанам, по замыслу Юлии Домны, нужен увлекательный сюжет, возвышающий Аполлония в глазах толпы, а посвященные в тайны патриции примут мистификацию без объяснений. Вместе с тем Флавий параллельно дает и реальную географическую метку для тех, кто будет призван повторить его путь. Не столь важно, был ли Аполлоний гостем какого-либо парфянского царя (разве что для придания образу Аполлония дополнительного величия). Для будущего путешественника важнее то, что устами Вардана Флавий предупреждает: «На три дневных перехода страна будет безводна, … а затем встретятся вам во множестве ручьи и реки. Путь вы должны держать через Кавказ — там и припасы в изобилии, и народ дружелюбен» [I,28]. Кавказом тогда называли и пространство между Черным и Каспийским морями, и Памир, и горы Гиндукуша, и даже Гималаи, полагая что это единый горный массив. А вот путь из столицы Парфии, Ктесифона, по пустыне к гористой местности в сторону Экбатаны, летней резиденции царя и второму по значимости городу Парфии, как раз и занимал три дневных перехода. Для купцов это был «стратегический маршрут», связывавший Малую Азию с Индией. В будущем его назовут Великий шелковый путь.

6

http://www.google.ru/imgres?imgurl=http://www.diletant.ru/upload/images/

Так что с географией парфянского царства Аполлоний и его биограф Дамид, безусловно, были знакомы. Но и далее Флавий со знанием дела пишет о том, как Аполлоний и «сопровождающие его лица» проследовали через территорию современного Афганистана, переправились через реку Кабул, повернули к востоку, перевалили через хребты Гиндукуша, переправились через Инд и пришли в столицу народа гандхарвов Таксилу. Этот город можно по праву считать одним из древнейших городов мира, поскольку его основание относят ко временам создания древнеиндийских эпосов «Рамаяна» и «Махабхарата». Он был центром индуистской и буддийской науки и имел свой университет, когда у «цивилизованных» европейцев еще и понятия такого не было. Не удивительно, что именно там Аполлоний надеялся встретить индийских «мудрецов». К тому же в городе сохранялось сильное влияние греческой науки и культуры, оставшееся в наследство после завоеваний Александра Македонского, что облегчало путешественникам общение с местным населением.

7 В Таксиле, по словам Флавия, Аполлоний и Дамид в течение трех дней были гостями правителя Фраота. Поскольку официальная история не знает греко-индийского царя с таким именем, а Фраот – часто встречающееся парфянское имя (чаще - Фраат), то ученые сделали вывод, что и эта часть жизнеописания Аполлония является выдумкой. Возможно, что так. А возможно и нет. Потому что наука не имеет надежных сведений о том, кто правил в Таксиле в середине первого века. Да и столь ли это важно для повествования Флавия? Его задача – показать, что «индийский царь» Фраот (пусть и мифический), свободно владеющий греческим языком, сохранивший пиетет к греческой культуре, в то же время является воспитанником и учеником «индийских мудрецов» и приверженцем их философии и образа жизни. А это значит, что греческая, римская и восточная традиции могут мирно сосуществовать, обогащая друг друга. В этом месте Флавий ставит еще одну метку, теперь уже призванную обратить внимание знающего читателя на то, что далее речь пойдет о реалиях, связанных с особенностями пути к «мудрецам». Как пишет Дамид, «индийский царь наделил их также золотом и самоцветами», от которых Аполлоний поначалу отказался, но затем, «взявши один из самоцветов, он воскликнул: «О драгоценный, как вовремя я отыскал тебя не без вмешательства божественного промысла!» - видимо прозрев в камне некую тайную и чудодейственную силу» [II,40]. До опубликования теософских книг вряд ли кто был способен обратить особое внимание на фразу, которая иллюстрирует правильность указания Елены Блаватской на то, что описание путешествия Аполлония в Индию следует воспринимать как намек на испытания Махатмами неофита на его пути в Обитель Братства. Разве что средневековые искатели философского камня или Святого Грааля могли заподозрить, что в данном случае речь идет о чем-то похожем на объект их исканий. Но знающие сказания о Чинтамани безошибочно увидят в «самоцвете» Аполлония частицу святыни Шамбалы, которая дается в руки лишь избранным. Если Фраот (или тот, кого этот герой книги Флавия символизирует), будучи учеником «мудрецов», протягивает Аполлонию горсть драгоценных камней и среди них Чинтамани, то это является очевидным способом испытать способность Аполлония ощутить излучаемую этим терафимом тонкую психическую энергию. У неофита, взятого Братством на испытание, такое бывает лишь раз в жизни. Если он не использует этот шанс немедленно, больше он не повторится. Аполлоний прошел испытание и мог идти к цели дальше. Потому что Чинтамани – это своеобразный «пропуск» в Шамбалу. Без него обычный человек там просто не выживет. «Агни йога» советует: неофит, получивший Чинтамани, должен в течение определенного времени привыкать к его излучению, пребывая в этот период в спокойной обстановке, чтобы не навредить своему здоровью. За этот период Чинтамани должен «сжиться с аурой», как пишут Махатмы (Знаки Агни-йоги, 431). «Если поспешить, сердце не выдержит» (Братство-2, 652). Люди, случайно попавшие в охранную зону Шамбалы, сначала чувствуют недомогание, а затем теряют сознание и могут погибнуть. Даже с Чинтамани не все выдерживают «огненную энергию», защищающую Твердыню Братства. Так, например, не выдержало напряжения сердце Николая Рериха, который потерял сознание на пути в Обитель, хотя и был в течение нескольких месяцев рядом с частицей поистине драгоценного Камня.2

2

Об этом в частном разговоре автору рассказал один из друзей Юрия Рериха.

8 Естественно, что не будучи теософами, историки и литературоведы, изучавшие «Жизнь Аполлония Тианского», не обратили внимания на этот незначительный, с их точки зрения, фрагмент текста. Но отрицающие факт путешествия Аполлония в Индию почему-то выпускают из виду и то обстоятельство, что человек, вроде Флавия, никогда не бывший в тех местах, вряд ли мог придумать и достаточно подробно описать (даже с чужих слов) путь из Таксилы на юго-восток. Он пишет: Аполлоний и его отряд переправились через реку Гидасп в месте, где состоялась решающая битва Александра Македонского с индийским царем Пором (а это место хорошо известно историкам), затем они форсировали реки Гидраот (совр. Рави) и Гифас (совр. Беас). После Гифаса, описанию которого Дамид уделил много места, «они перевалили через ту часть Кавказа, которая простирается вплоть до Ерифрейского моря… Перевалив через горы, увидели путники плоскую равнину… Отсюда еще четыре дня дорога вела их через богатую и цветущую местность, пока не достигли они крепости мудрецов» [II, 42 - III, 10]. Таким образом, если смотреть на современную карту, Аполлоний перебрался на левый берег реки Беас, но не дошел до следующей, более крупной реки Сатледж. Иначе Давид в своих записях ее бы обязательно упомянул. В междуречье Беаса и Сатледжа отряд повернул на восток, в сторону Гималаев (напомню, что эти горы Флавий тоже именует Кавказом) и, перевалив через горный хребет, вышел на цветущую равнину, зажатую между гор, покрытых «густыми зарослями благовонных деревьев». Сверяясь с картой, нетрудно удостовериться, что единственная в этом районе «цветущая равнина», куда он мог попасть, - это хорошо известная почитателям творчества семьи Рерих долина Кулу, а «благовонные деревья» - деодары, или кедры гималайские, обладающие ароматной древесиной и являющиеся непременным атрибутом рекламы фирм, зазывающих туристов в этот благодатный край Индии. Между прочим, деодар несколько раз упоминается Махатмами в книгах Агни йоги как средство, которое способствует утончению сознания человека и его связи с Тонким миром.

Долина Кулу и река Беас www.indigotour.ru

9 Если Аполлоний действительно совершил путешествие в Индию, то не удивительно, что именно в этом месте повествования Флавий, опираясь на свидетельство Дамида, останавливается, чтобы подробно рассказать об особом отношении в этой долине к горным змеям. Ведь и сейчас в любом путеводителе можно найти информацию, что долина Кулу – это земля нагов, священных существ в змеином облике. Флавий рассказывает о подземной вулканической деятельности в этом районе и горячих минеральных источниках, но аналогичную информацию о долине Кулу сообщает и китайский путешественник Сюань-цзан, который совершил паломничество в Индию в 7 веке н.э. и описал увиденное в «Записках о Западных странах эпохи Великой Тан». Бассейны с горячей минеральной водой привлекают к себе туристов и сейчас. Сюань-цзан рассказывает об отпечатках на камнях следов птиц, животных и людей – и Флавий со слов Дамида повествует о том же: «На скалах то тут, то там видны следы раздвоенных копыт, очертания бород и лиц, а кое-где и отпечатки спин, словно от скатившегося вниз тела» [III, 13]. Откуда римлянин второго века мог знать такие подробности местности, если только не из записей очевидцев вроде Дамида? Ведь даже знаменитый географ, историк и одновременно высокопоставленный римский чиновник - Луций Флавий Арриан, умерший примерно в год рождения Флавия Филострата, писал в своей книги «Индика»: «О местах, лежащих за рекою Гифасисом, я не могу утверждать ничего точного»3. В современной эзотерической литературе некоторые авторы без ссылки на источник указывают, что Аполлоний получил от жреца храма в Дельфах начерченную Пифагором то ли на золотых, то ли на медных пластинках карту пути в Шамбалу, но у Флавия об этом ничего не сказано. Сомнительно, что такая карта вообще могла существовать, учитывая, что ни один Посвященный не позволил бы себе раскрыть место пребывания Учителей. Поэтому и в записях Дамида конечный пункт путешествия Аполлония в Индию заканчивается долиной Кулу. Как можно понять из невнятных пояснений автора, в начале долины они проследовали мимо «преогромного» города Парака, а затем сделали еще четыре дневных перехода «через богатую и цветущую местность» в неуказанном направлении. В результате путники должны были, по логике вещей, или миновать перевал Ротанг и идти к северо-западной границе Тибета, в Ладакх, или, взяв южнее, двигаться вдоль берега реки Сатледж, исток которой находится недалеко от истока священной Брахмапутры и не менее священной горы Кайлас. Последний вариант, кстати, совпадает с торговым путем через Гималаи, который в древности связывал Индию с Тибетом.

3

Арриан «Индия», гл. 4, 1- http://ancientrome.ru/antlitr/arrian/india-f.htm

10

Возможные маршруты Аполлония через долину Кулу или вдоль реки Сатледж

Исток реки Сатледж, озеро Ракшас Тал на фоне вершины горы Кайлас www.logoslovo.ru

Так или иначе, но в любом случае целью Аполлония, видимо, был Тибет, хотя Дамид или Флавий решили не посвящать в это своих читателей. Возможно, именно поэтому понадобилось вводить в повествование парфянского царя Вардана, у которого Аполлоний якобы гостил целых полтора года. В противном случае было бы трудно объяснить, почему путешествие Аполлония из Эфеса в Индию затянулось на значительно больший

11 срок, чем тот, который обычно уходил на поездку в эту страну малоазийских купцов, знавших маршрут через Парфию и Бактрию в Индию досконально. Для теософа причина такой сдержанности Флавия при описании пути Аполлония в Твердыню Братства понятна. *** Для тех, кто принципиально отрицает реальность Махатм, все эти рассуждения, естественно, не имеют никакого значения. Как рекомендовал один из Учителей, «если повстречаете отрицающего Наше существование, советую не настаивать, пусть овощ дозреет» (Братство-2, 567, 580). Ну а для тех, кто не читал книгу Флавия Филострата, но заинтересовался ею, было бы обидно, если кто-то вместо них будет анализировать еще и содержание бесед Аполлония с «мудрецами». Эти беседы дают богатый материал для того, чтобы читатель сам мог сравнить свои теософские знания с ответами «царя Иарха» (Иерарха?) на вопросы Аполлония о Космосе, Братстве Учителей, о «богах» и о том, чем «боги» отличаются от нас, грешных. И было бы неплохо, чтобы читая эту книгу, начинающий теософ помнил: «Если человек хранит в сердце твердое сознание, что где-то творится работа на благо человечества, он тем уже приобщается к этой спасительной мысли» (Братство-2, 39).

Александр Левченко Киев

Опубликовано в электронном журнале "Вестник единства", выпуск № 3 (119). Март 2014 .