Москва 41 Битва by Alexander Opus20

«Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» Документальная лента, созданная режиссерами В.И. Копалиным, Л.В. Варламовым и фронтовыми кинооператорами Центральной студии документальных фильмов, рассказывает о героизме и мужестве советских людей, отстоявших столицу нашей Родины, о коренном переломе в истории Великой Отечественной войны - победе советской армии в битве за Москву. «РАЗГРОМ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ» - первый фильм о нашей победе над врагом, воодушевивший армию и тыл и внушивший людям веру в то, что мы одолеем врага. В 1942 году он был удостоен Сталинской премии и получил от Национального совета кинокритиков США премию за лучший документальный фильм. В 1943 году Американская Киноакадемия наградила «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» «Оскаром» в номинации «Лучший документальный фильм». Это был первый «Оскар» в истории советской кинематографии.

МОСКВА СОРОК ПЕРВЫЙ БИТВА – М.: АртКом, 2012. – 160 с.: ил. Альбом посвящен битве за Москву, переломившей ход Второй мировой войны. Считавшаяся непобедимой немецко-фашистская военная машина невероятным напряжением всех сил советского народа в ноябре 1941 года была остановлена, а в январе 1942-го потерпела сокрушительное поражение и понеслась под откос, никогда уже не оправившись от московского разгрома. С тех дней Москва для всего мира стала символом победы над фашизмом.

Редактор-составитель: Олег Горяйнов Выпускающий редактор: Ирина Теплицкая Арт-директор: Александр Кучеров Дизайн: Наталья Ломоносова, Полина Ващенко Верстка и препресс: Валентина Масенкова, Наталья Якубени

Подписано в печать 23.12.2011. Печать офсетная. Формат 70х100/8. Усл. печ. л. 26. Тираж 950 экз.

2012

В летописи Москвы есть даты и события, неподвластные времени. Они остаются в памяти поколений навсегда. Битва под Москвой, которой посвящен этот альбом, как и вся история Великой Отечественной войны, как раз из их числа. Все меньше свидетелей и участников событий тех грозных лет. И тем важнее, чтобы новое поколение знало и помнило о подвиге своих дедов-героев. Банку Москвы дорого и важно все, что связано с российской столицей: ее прошлое, настоящее и будущее. Мы гордимся нашим городом, его весомым вкладом в мировую культуру, огромным научным потенциалом. Банк Москвы является инициатором и участником многих социально значимых проектов, связанных со славной историей столицы.

И, безусловно, Банк не смог пройти мимо столь знаковой даты – 70-летия разгрома немецкофашистских войск под Москвой – и поддержал идею создания памятного альбома, который вы держите в руках. Альбом посвящен защитникам города, и его невозможно листать без трепета, без комка в горле. В нем – Москва, готовая встретить врага, запечатленная в фотографиях. Гитлеровской армии потребовалось всего шесть недель для того, чтобы пал Париж. Москва должна была разделить его участь. Но выстояла. Не благодаря обстоятельствам, а вопреки им. Хорошо одетая, сытая, до зубов вооруженная армия, подмявшая под себя пол-Европы, забуксовала в российских снегах и поползла назад. Ее остановили именно те люди, ко-

торых вы видите на фотографиях. В воспоминаниях немецких генералов, тоже приведенных в альбоме, – непонимание того, что произошло, и удивление этим «русским чудом». Вглядитесь в усталые, скорбные, самоотверженные, непреклонные, непобедимые, прекрасные лица наших соотечественников. Им мы обязаны жизнью. Эта книга – дань памяти их беспримерному подвигу. Михаил Кузовлев, Президент – Председатель Правления Банка Москвы

«Вечный огонь славы героям, павшим при защите столицы, никогда не угаснет. Он будет всегда напоминать о мужестве и массовом героизме советских людей, беззаветно защищавших свою социалистическую Родину».

«Слово «Москва» заключало для каждого из нас – от большого начальника до рядового бойца – очень многое: все, за что боролись, в чем преуспели, создав рабоче-крестьянское государство».

Георгий Жуков «Воспоминания и размышления» Глава 14 «Битва за Москву»

Константин Рокоссовский «Солдатский долг»

У нас должна быть одна только мысль —

выстоять!

Как это было! Как совпало – Война, беда, мечта и юность! И это все в меня запало И лишь потом во мне проснулось! Сороковые, роковые, Свинцовые, пороховые... Война гуляет по России, А мы такие молодые! Давид Самойлов

Зловещие контуры зданий. Ни щелки, ни проблеска нет. И только больших ожиданий сердца согревающий свет. Как сходны с невзгодой невзгода в таинственной доле людской. ...Конец сорок первого года. Фашисты стоят под Москвой. Маргарита Алигер

Наверное, помните вы, Как стужа тогда пронизала Ночные кварталы Москвы, Подъезды Колонного зала. Была непогода скупа, Снежком припушненная малость, Как будто бы эта крупа По карточкам нам выдавалась. Но город, окованный тьмой, С уныло ползущим трамваем Был этой осадной зимой Прекрасен и незабываем. Михаил Матусовский

И пойдешь, умирать по приказу готов, Распрощавшись с семьею своей, Как ушли миллионы таких же отцов И таких же мужей, сыновей. Если б цепкая петелька детских рук Удержала отцовский шаг, — Все фронты перестали б работать вдруг Мясорубками, нас не кроша. Михаил Зенкевич

Знакомый, ненавистный визг… Как он в ночи тягуч и режущ! И значит – снова надо вниз, в неведенье бомбоубежищ. И снова поиски ключа, и дверь с задвижкою тугою, и снова тельце у плеча, обмякшее и дорогое. Как назло, лестница крута, – скользят по сбитым плитам ноги; и вот навстречу, на пороге – бормочущая темнота. Здесь времени потерян счет, пространство здесь неощутимо, как будто жизнь, не глядя, мимо своей дорогою течет. Вероника Тушнова

Я в госпитале мальчика видала. При нем снаряд убил сестру и мать. Ему ж по локоть руки оторвало. А мальчику в то время было пять. Он музыке учился, он старался. Любил ловить зеленый круглый мяч... И вот лежал – и застонать боялся. Он знал уже: в бою постыден плач. Лежал тихонько на солдатской койке, обрубки рук вдоль тела протянув... О, детская немыслимая стойкость! Проклятье разжигающим войну! Ольга Берггольц

На подступах к городу десятки тысяч москвичей рыли окопы и противотанковые рвы. Тут больше всего было женщин, пожалуй, всех возрастов. Лица сосредоточенны. Чувствовалось, что люди понимают необходимость того, чем они заняты. Мы не заметили растерянности и уныния. Работа кипела. А погода была не из приятных – моросил холодный дождь, висел туман и все кругом окутала промозглая сырость. Сознаюсь, что эти труженики, с таким спокойным упорством выполнявшие тяжелую земляную работу, тронули меня до глубины души. И к сердцу подступила еще более жгучая злоба и ненависть к врагу… Константин Рокоссовский

Мне на этом свете ничего не надо, Только б в лихолетье ты была жива: Ты – моя надежда, ты – моя отрада, В каждом русском сердце ты, моя Москва. Николай Добронравов

Летчики-истребители вылетали и вступали в бой по три-четыре раза в сутки, а иногда и больше. Нелегко было и зенитной артиллерии. Бывало, что зенитчикам приходилось обматывать стволы орудий мокрыми тряпками — так сильно они разогревались от непрерывной стрельбы. Но противовоздушная оборона города продолжала оставаться упорной и настойчивой. Враг нес большие потери, несмотря на то что его бомбардировщики действовали под прикрытием истребителей. В отдельные дни он терял до 40 самолетов. В течение ноября 1941 года противник совершил 41 бомбардировочный налет на Москву, из них 24 ночных и 17 дневных. Участвовало в налетах около 2 тысяч самолетов. Из них к городу смогли прорваться всего лишь 28 вражеских самолетов. Это свидетельствует о том, как возросло боевое мастерство бойцов и командиров Московской ПВО. За время обороны Москвы войска ПВО уничтожили 1305 самолетов. Даниил Журавлев, генерал-полковник артиллерии, командир 1-го корпуса ПВО

С 21 июля 1941 года по апрель 1942-го в налетах на Москву в общей сложности участвовало

8600 самолетов. Из них сбито – 1392. Непосредственно к городу

прорвалось 234.

Виктор Талалихин Военный летчик младший лейтенант Виктор Талалихин произвел более 60 боевых вылетов. 7 августа 1941 года он совершил первый в истории авиации ночной таран вражеского бомбардировщика. В воздушных боях под Москвой сбил еще пять вражеских самолетов. За этот подвиг удостоен звания Героя Советского Союза.

27 октября 1941 года Виктор Талалихин погиб в неравной схватке с фашистскими истребителями.

Зовет нас небо постоянно И защитить себя зовет. И вот летит – хоть деревянный, Но все-таки военный самолет. От пуль он защищен не слишком, Построен не на долгий век. Его пилот – совсем мальчишка, Но все-таки военный человек. И юность гордо пролетает Над черной пропастью войны, Но подвиг времени не знает, Пред ним все возрасты равны. Юрий Визбор

Я слушаю далекий грохот, Подпочвенный, неясный гуд, Так подымается эпоха, И я патроны берегу. Я крепко берегу их к бою. Так дай мне мужество в боях, Ведь если бой, то я с тобою, Эпоха громкая моя. Павел Коган

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы. Расцвели и опали… Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат. Семен Гудзенко

Я уходил тогда в поход, В далекие края. Платком взмахнула у ворот Моя любимая. Второй стрелковый храбрый взвод Теперь моя семья. Поклон-привет тебе он шлет, Моя любимая. Евгений Долматовский

Своих друзей московских узнаем мы. Без долгих слов, в руках винтовки сжав, Они выходят в эту ночь из дома, Мы слышим шаг их у твоих застав. Мы видим улицы, где мы ходили, И школы – в детстве мы учились в них, – Мы видим женщин, тех, что мы любили, Мы видим матерей своих седых. Москва моя, военною судьбою Мать и сыны сpавнялись в грозный час: Ты в эту ночь, как мы, готова к бою, Как ты, всю ночь мы не смыкаем глаз. Илья Эренбург

Ах, война, что ж ты сделала, подлая: Стали тихими наши дворы, Наши мальчики головы подняли, Повзрослели они до поры. На пороге едва помаячили И ушли, за солдатом – солдат… До свидания, мальчики! Мальчики, постарайтесь вернуться назад. Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, не жалейте ни пуль, ни гранат и себя не щадите вы... И все-таки постарайтесь вернуться назад. Булат Окуджава

Враг наступает. Враг грозит Москве. У нас должна быть одна только мысль — выстоять. Они наступают, потому что им хочется грабить и разорять. Мы обороняемся, потому что мы хотим жить. Жить, как люди, а не как немецкие скоты. С востока идут подкрепления. Разгружают пароходы с военным снаряжением: из Англии, из Америки. Каждый день горы трупов отмечают путь Гитлера. Мы должны выстоять. Октябрь сорок первого года наши потомки вспомнят как месяц борьбы и гордости. Гитлеру не уничтожить Россию! Россия была, есть и будет. Илья Эренбург 12 октября 1941 г.

Москва

не сдается

Предпринимая нападение на нашу страну, немецкофашистские захватчики считали, что они наверняка смогут «покончить» с Советским Союзом в полторадва месяца и сумеют в течение этого короткого времени дойти до Урала. Нужно сказать, что немцы не скрывали этого плана «молниеносной» победы. Они, наоборот, всячески рекламировали его. Факты, однако, показали всю легкомысленность и беспочвенность «молниеносного» плана. Теперь этот сумасбродный план нужно считать окончательно провалившимся.

И.В. Сталин, Председатель Совета народных комиссаров Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами СССР

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами. В.М. Молотов, первый заместитель Председателя Совета народных комиссаров, заместитель председателя Государственного Комитета Обороны

Приехали в Москву в двадцатых числах октября, когда уже эвакуировались многие учреждения, институты, музеи и предприятия. Москва на осадном положении. Частые сигналы воздушной тревоги. В разных частях города били зенитки. На крышах домов дежурила молодежь. Окна магазинов заслонены мешками с песком. У домов часто видел я патрулей в виде бесстрашных и милых бабушек – коренных москвичек в полушубках или в ватниках с противогазом и с винтовкой. Прибывшему с фронта видеть такие сцены было необычно и трогательно... С июня прошло всего 4 месяца, а Москву нельзя узнать: всюду противотанковые рвы, надолбы, вечерами с рыбьим величием взмывающие ввысь аэростаты. Мечущийся свет прожекторов в ночном небе, вой сирены, стук бегущих по лестницам домов многих десятков ног, а потом... Мертвая тишина и смотрящие на тебя как бы с укором бумажные кресты на окнах. Все побежали вниз, а ты, военный, набрался храбрости и остался здесь, а может быть, зря, слышишь, как ухнула бомба и затрещали зенитки... Николай Жуков, художник армейской газеты 29-й армии Калининского фронта

О битвах мы пели не раз заранее, Звучали слова и в самом Кремле О том, что коль завтра война нагрянет, То вся наша мощь монолитом встанет И грозно пойдет по чужой земле. А как же действительно все случится? Об этом – никто и нигде. Молчок! Но хлопцы в том могут ли усомниться? Они могут только бесстрашно биться, Сражаясь за каждый родной клочок! Эдуард Асадов

Будут биты незваные гости, Штык не дрогнет в могучих руках, И истлеют фашистские кости На бескрайних советских полях! Николай Бабин

Пусть ветер железного мщенья Насильника в бездну сметет, Пусть ищет насильник спасенья, И пусть он его не найдет... Михаил Исаковский

Мы запомним суровую осень

Мы запомним суровую осень, Скрежет танков и отблеск штыков, И в сердцах будут жить двадцать восемь Самых храбрых твоих сынов. И врагу никогда не добиться, Чтоб склонилась твоя голова, Дорогая моя столица! Золотая моя Москва! Марк Лиснянский

100

101

Когда на смерть идут, – поют, а перед этим можно плакать. Ведь самый страшный час в бою – час ожидания атаки. Снег минами изрыт вокруг и почернел от пыли минной. Разрыв – и умирает друг. И, значит, смерть проходит мимо. Сейчас настанет мой черед, За мной одним идет охота. Ракеты просит небосвод и вмерзшая в снега пехота. Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины. Разрыв – и лейтенант хрипит. И смерть опять проходит мимо. Но мы уже не в силах ждать. И нас ведет через траншеи окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи. Бой был коротким. А потом глушили водку ледяную, и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую. Семен Гудзенко

102

103

104

Как кровь в виске твоем стучит, Как год в крови, как счет обид, Как горем пьян и без вина, И как большая тишина, Что после пуль и после мин, И в сто пудов, на миг один, Как эта жизнь – не ешь, не пей И не дыши – одно: убей! За сжатый рот твоей жены, За то, что годы сожжены, За то, что нет ни сна, ни стен, За плач детей, за крик сирен, За то, что даже образа Свои проплакали глаза, За горе оскорбленных пчел, За то, что он к тебе пришел, За то, что ты – не ешь, не пей, Как кровь в виске – одно: убей! Илья Эренбург

105

106

Мама! Тебе эти строки пишу я, Тебе посылаю сыновний привет, Тебя вспоминаю, такую родную, Такую хорошую – слов даже нет! За жизнь, за тебя, за родные края Иду я навстречу свинцовому ветру. И пусть между нами сейчас километры – Ты здесь, ты со мною, родная моя! В холодной ночи, под неласковым небом, Склонившись, мне тихую песню поешь И вместе со мною к далеким победам Солдатской дорогой незримо идешь. И чем бы в пути мне война ни грозила, Ты знай, я не сдамся, покуда дышу! Я знаю, что ты меня благословила, И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!

Эдуард Асадов

107

Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат, Всего, друзья, солдат простой, Без званий и наград. Ему как мавзолей земля – На миллион веков, И Млечные Пути пылят Вокруг него с боков. На рыжих скатах тучи спят, Метелицы метут, Грома тяжелые гремят, Ветра разбег берут. Давным-давно окончен бой... Руками всех друзей Положен парень в шар земной, Как будто в мавзолей... Сергей Орлов

108

109

110

111

112

113

114

115

Важно с девочками простились, На ходу целовали мать, Во все новое нарядились, Как в солдатики шли играть. Ни плохих, ни хороших, ни средних... Все они по своим местам, Где ни первых нет, ни последних... Все они опочили там. 116

Анна Ахматова

117

118

119

120

121

122

123

124

Если ты фашисту с ружьем Не желаешь навек отдать Дом, где жил ты, жену и мать, Все, что родиной мы зовем,— Знай: никто ее не спасет, Если ты ее не спасешь; Знай: никто его не убьет, Если ты его не убьешь. Так убей фашиста, чтоб он, А не ты на земле лежал, Не в твоем дому чтобы стон, А в его по мертвым стоял. Так хотел он, его вина,— Пусть горит его дом, а не твой, И пускай не твоя жена, А его пусть будет вдовой. Пусть исплачется не твоя, А его родившая мать, Не твоя, а его семья Понапрасну пусть будет ждать. Так убей же хоть одного! Так убей же его скорей! Сколько раз увидишь его, Столько раз его и убей! Константин Симонов

125

126

127

Нет, героев не сбить на колени, Во весь рост они стали окрест, Чтоб остался в сердцах поколений Дубосекова темный разъезд... Николай Тихонов

128

129

130

131

132

133

134

135

136

137

138

Шли в Москву, под Москвой и остались...

139

140

141

Илья Эренбург 14 января 1942 года: «Сначала я считал брошенные немцами машины, потом запутался. Их были сотни. Нагло и жалко глядели на восток морды пушек. Как пойманные слоны, послушно плелись немецкие танки. Я вспомнил слова берлинской сводки: «Мы добровольно укоротили фронт...» Чудаки, они укорачивают костюм вместе с мясом. «Укорачивают» и мимоходом теряют танки. Наше наступление с каждым днем крепчает. Об этом говорят немецкие могилы. Вначале видишь индивидуальные кресты с тщательно нарисованной свастикой, с затейливыми надписями. Этих хоронили еще на досуге. Их зарывали на площадях городов, в скверах, в деревнях возле школы или больницы. Немцы хотели, чтобы даже их мертвые тревожили сон наших детей. Мы проехали двадцать – тридцать километров. Пошли простые березовые кресты. Этих хоронили второпях и оптом: «Здесь погребено 18 немецких солдат», «Здесь погребен лейтенант Эрих Шредер и 11 солдат». За Малоярославцем нет и крестов. Этих не похоронили. Они валяются возле дороги. Из-под снега торчит то рука, то голова. Замерзший немец стоит у березы, рука поднята – кажется, что, мертвый, он еще хочет кого-то убить. А рядом лежит другой, заслонил рукой лицо. На березовом кресте рука русского написала: «Шли в Москву, попали в могилу». 142

143

Генерал-полковник Гейнц Гудериан, прилетевший на московский фронт 6 ноября 1941 года: «Наши войска испытывают мучения, и наше дело находится в бедственном состоянии, ибо противник выигрывает время, а мы со своими планами находимся перед неизбежностью ведения боевых действий в зимних условиях. 12 ноября температура упала до 13 градусов мороза, 13 ноября – до 22 градусов. В этот день в Орше под руководством начальника генерального штаба сухопутных сил было проведено совещание командующих армиями группы армий «Центр» и объявлен «приказ на осеннее наступление 1941 г.». Либенштейн немедленно заявил, что 2-я танковая армия при настоящей обстановке способна дойти лишь до Венева. Теперь же не май месяц и мы не во Франции! Боевой состав пехоты сократился в среднем до 50 человек в каждой роте. Все ощутимее становился недостаток в зимнем обмундировании. Действиям 24-го танкового корпуса в значительной степени мешала гололедица, ибо при отсутствии специальных шипов для гусениц танки не могли преодолевать обледенелые склоны. 14 ноября утром я посетил 167-ю пехотную дивизию и беседовал со многими офицерами и солдатами. Снабжение войск было плохим. Не хватало белых маскировочных халатов, сапожной мази, белья и прежде всего суконных брюк. Значительная часть солдат была одета в брюки из хлопчатобумажной ткани, и это – при 22-градусном морозе! Острая необходимость ощущалась также в сапогах и чулках. Днем я побывал в 112-й пехотной дивизии, где увидел ту же картину. Наших солдат, одетых в русские шинели и меховые шапки, можно было узнать только по эмблемам. 144

17 ноября 112-я пехотная дивизия натолкнулась на свежие сибирские части. Ввиду того, что одновременно дивизия была атакована русскими танками, ее ослабленные части не были в состоянии выдержать этот натиск. Оценивая их действия, необходимо учесть, что каждый полк уже потерял к этому времени не менее 400 человек обмороженными, автоматическое оружие из-за холода не действовало, а наши 37-мм противотанковые пушки оказались бессильными против русских танков Т-34. Дело дошло до паники...

Лишь тот, кто в эту зиму нашего несчастья лично видел бесконечные просторы русских снежных равнин, где ледяной ветер мгновенно заметал всякие следы, лишь тот, кто часами ехал по «ничейной» территории, встречая лишь незначительные охраняющие подразделения, солдаты которых не имели необходимого обмундирования и питания, в то время как свежие сибирские части противника были одеты в отличное зимнее обмундирование и получали хорошее питание, лишь тот мог правильно оценить последовавшие вскоре серьезные события.

Мы приближаемся к нашей конечной цели очень медленно в условиях ледяного холода и в исключительно плохих условиях для размещения наших несчастных солдат. С каждым днем увеличиваются трудности снабжения, осуществляемого по железным дорогам. Именно трудности снабжения являются главной причиной всех наших бедствий, ибо без горючего наши автомашины не могут передвигаться. Если бы не эти трудности, мы были бы значительно ближе к своей цели.

Общие наши потери на Восточном фронте, начиная с 22 июня 1941 г., достигали уже 743 000 человек, что составило 23% к общей численности наших вооруженных сил, которые насчитывали около 3,5 млн. человек. Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьезное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям». 145

Гюнтер Блюментрит, немецкий генерал: «Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало. Командование русскими войсками, прикрывавшими Москву, теперь принял маршал Жуков. За несколько недель его войска создали глубокоэшелонированную оборону. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице. В армию были призваны московские рабочие. Из Сибири прибывали новые армейские корпуса. Большинство иностранных посольств и миссий, а также часть русского правительства были эвакуированы из Москвы на восток. Но Сталин со своим небольшим штабом остался в столице, которую он твердо решил не сдавать. Все это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, была в наших руках. Стали раздаваться саркастические замечания по адресу военных руководителей, восседавших в Берлине. Считая, что война с Россией по сути дела закончилась, Гитлер приказал сократить выпуск промышленностью военных материалов. На фронт, в боевые части, теперь поступало мизерное пополнение. Скоро должна была начаться зима, но о зимнем обмундировании мы и не слышали. Приходилось переделывать колеи русских железных дорог, которые были шире, чем колеи железных дорог в Западной Европе. Глубоко в нашем тылу, 146

в огромных лесных и болотистых районах, начали действовать первые партизанские отряды. У нас не было достаточных сил и средств для борьбы с ними. Они нападали на транспортные колонны и поезда с предметами снабжения, заставляя наши войска на фронте терпеть большие лишения. Мы, конечно, знали, что нас ожидает распутица, – нам приходилось читать о ней в книгах. Но реальная действительность превзошла самые печальные опасения. Пехотинец скользит на размокших от воды дорогах. Чтобы тащить орудия, нужно впрягать много лошадей. Все колесные машины глубоко погружаются в вязкую грязь. Даже тракторы передвигаются с большим трудом. Много тяжелых орудий застряло на дорогах, и поэтому не было использовано в Московской битве. Наша авиация действовала превосходно. Однако теперь количество боеспособных самолетов уменьшилось, не хватало и посадочных площадок близ линии фронта, особенно во время распутицы. Резко возросло количество аварий при посадке и взлете самолетов. Наши войска были ослаблены и утомлены. Русские армии занимали глубокоэшелонированную оборону в лесах, окружающих Москву. Во время сражения за Вязьму появились первые русские танки Т-34. В 1941 г. эти танки были самыми мощными из всех существовавших тогда танков. …В результате появления у русских этого нового танка пехотинцы оказались совершенно беззащитными. В районе Вереи танки Т-34, как ни в чем не бывало, прошли через боевые порядки 7-й пехотной дивизии, достигли артиллерийских позиций и буквально раздавили находившиеся там орудия. Понятно, какое влияние оказал этот факт на моральное состояние пехотинцев. Началась, так называемая, «танкобоязнь».

147

Из письма ефрейтора Отто Залшингера родителям от 7 декабря 1941 года: «До Москвы осталось очень немного. И все-таки мне кажется, что мы бесконечно далеки от нее. Мы уже свыше месяца топчемся на одном месте. Сколько за это время легло наших солдат! А если собрать трупы всех убитых немцев в этой войне и положить их плечом к плечу, то эта бесконечная лента протянется, может быть, до самого Берлина.

148

Мы шагаем по немецким трупам и оставляем в снежных сугробах своих раненых. О них никто не думает. Раненый – это балласт. Сегодня мы шагаем по трупам тех, кто пал впереди: завтра мы станем трупами, и нас также раздавят орудия и гусеницы».

Вторая группа (15 000 человек) прошла по Садовому кольцу против часовой стрелки, начиная от площади Маяковского, за 4 часа 20 минут дойдя до станции Канатчиково Окружной железной дороги. Колонны сопровождали всадники с обнаженными шашками и конвоиры с винтовками наперевес. За пленными следовали поливальные машины, символически смывая грязь с асфальта. Парад закончился к семи часам вечера, когда все пленные разместились по вагонам и были отправлены в места заключения. В рапорте в Государственный Комитет Обороны на бланке НКВД СССР Л.П. Берия докладывал, что во время шествия «со стороны населения было большое количество антифашистских выкриков: «Смерть Гитлеру!» и «Смерть фашизму!» Однако в целом, по словам свидетелей, агрессивных или антинемецких выпадов было очень мало.

17 июля 1944 года по Садовому кольцу и другим улицам столицы колоннами прошли около 57 000 пленных немецких солдат и офицеров. Пленные были собраны на московском ипподроме и стадионе «Динамо». Накануне символического марша всех их хорошо накормили. К 11 часам утра 17 июля разделили на две группы и построили в соответствии со званием по 600 человек (20 человек по фронту). Руководил прохождением колонн командующий войсками МВО генерал-полковник П.А. Артемьев. Первая группа (42 000 человек) прошла за 2 часа 25 минут по Ленинградскому шоссе и улице Горького (ныне Тверской) к площади Маяковского, затем по часовой стрелке по Садовому кольцу до Курского вокзала. 1227 пленных в этой группе имели офицерские звания. В их числе было 19 генералов, которые шли в форме и орденах, и 6 полковников и подполковников.

149

150

151

Москва, Красная площадь, 24 июня 1945 года Парад в ознаменование победы СССР над Германией в Великой Отечественной войне МОСКОВСКАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ началась 30 сентября и продолжалась 67 суток. В боях погибли 514 338 красноармейцев. 143 941 советских бойцов позже скончались от ран в госпиталях. Всего потери РККА на первом этапе Московской битвы составили 658 279 человек. В ожесточенных сражениях на подступах к Москве советские войска остановили продвижение главной немецкой группировки армий «Центр». МОСКОВСКАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ берет отсчет с 5 декабря 1941 года. Она длилась 34 суток. Наши потери: 139 586 человек убиты в боях, 231 369 умерли от ран. Всего – 370 955 человек. Советские соединения разгромили ударные войска группы армий «Центр», пытавшиеся обойти Москву с севера и юга. Столицу советского государства и Московский промышленный район врагу не отдали. На полях Подмосковья было нанесено первое крупное поражение немецко-фашистской армии во Второй мировой войне, развеян миф о ее непобедимости. Красная Армия вырвала у врага стратегическую инициативу и создала условия для перехода в общее наступление. 152

153

Жизнь, которую нам подарили

154

155

156

157

158

За 10 месяцев 2011 года в Москве родились

103 000 малышей.

159

Содержание У нас должна быть одна только мысль — выстоять!

160

Москва не сдается

Мы запомним суровую осень

Шли в Москву, под Москвой и остались...

139

Жизнь, которую нам подарили

154