Reflexe Сталинград by Ost-West Trikster e.V.

сталинград reflexe stalingrad Erinnerungspolitische Strategien junger Menschen in Russland und Deutschland Ausstellungskonzeption

Стратегии памяти молодых людей в России и Германии Концепция выставки

предисловие Современная культура памяти относительно Сталинградской битвы основана на противоположностях. Существует заметная напряженность между официальной культурой памяти с ее унифицированными описаниями и ритуалами и попытками противоречить установленной картине. Существующее как в Германии, так и в России согласие в том, каким образом следует помнить об этом историческом событии, только видимое. Когда мы начинаем присматриваться, то замечаем явную тенденцию постоянного расширения памяти о Сталинградской битве за счет новых ракурсов и содержаний. Таким образом, к «фабрике памяти» относится все больше и больше нестандартных форм коммеморации.

сталинград reflexe stalingrad Стратегии памяти молодых людей в России и Германии Концепция выставки

Исходным пунктом этих наблюдений был первый проект нашей немецко-русской исторической мастерской. В ходе него мы исследовали изображение и передачу истории Сталинградской битвы посредством официальных институтов, таких как музеи и выставки. Во время работы над проектом мы встречали молодых людей в России и Германии, чьи подходы к занятию историей битвы заметно отличались от официальной культуры памяти. В Волгограде преобладает призыв помнить героическое прошлое города. Отчасти мотивированные собственным интересом, отчасти предостережениями не забывать историю города, молодые волгоградцы принимают активное участие в самостоятельно устраиваемых реконструкциях битвы, раскопках и т.д. В процессе их коммеморативной деятельности возникают вопросы, очевидными становятся пробелы в понимании истории. Преобладающее в обществе видение истории ставится ими под сомнение, расширяется или изменяется. Немецкое толкование «Сталинграда» во многом отличается многозначительным замалчиванием, перекраской или желанием быть частью существующего жертвенного дискурса. Распространенное в средствах массовой информации изображение истории битвы характеризуется предположительно неполитическим или бессильным отношением немецкого населения к национал-социализму. Внуки и правнуки, с одной стороны, безмолвно свыкаются с различными ролями жертв, с другой стороны, они формулируют собственные обращения, вновь и в критической форме задавая вопросы прошлому и практикуемой в послевоенное время культуре памяти.

Напряженное отношение альтернативных форм памяти к принятым в обществах обеих стран культурам памяти является для нас основанием для инициирования диалога об актуальных взглядах на память о Сталинградской битве. Проект осуществлен при содействии фонда «Память, ответственность, будущее» в рамках программы «Мастерская истории Европы». Немецко-русская мастерская истории выражает сердечную благодарность за финансовую поддержку и курирование проекта, осуществляемое Леоноре Мартин. Продвижению нашей работы во многом способствовали указания и увлеченность наших друзей и знакомых – особенная благодарность в этом смысле Кристине Гёльц. Отдельное спасибо мы говорим нашим близким друзьям и членам семьи: без их терпения и поддержки этот проект с его поездками и длительными рабочими фазами не осуществился бы.

Выходные данные Издатель: Ост-Вест Трикстер V.i.S.d.P.: Констанце Штолль Редакция: Дмитрий Белов, Кристина Гельц, Ксения Средняк, Констанце Штолль, Торстен Хоппе, Хеннинг Хорх Перевод: Александр Миримов, Кристина Гельц, Ксения Средняк, Констанце Штолль Окончательное редактирование: Тим Галльвиц, Елена Огаркова, Ксения Средняк, Констанце Штолль, Торстен Хоппе, Хеннинг Хорх Фото: Участники мастерской Оформление: Таня ван де Лоо/бюро для сообшений 11/2010

Ost-West Trikster e.V. Otzenstr. 12, 22767 Hamburg t. +49.40 31 79 81 76, f. -75 info@ost-west-trikster.org www.ost-west-trikster.org

краткое изложение Основные вопросы Почему молодые люди сегодня

занимаются памятью о Сталинградской битве? Что они связывают с понятием «Сталинград»? Как и посредством чего они помнят это событие Второй мировой войны? Тема Их разнообразная деятельность относительно «места памяти» «Сталинград» является темой данной выставочной концепции. При этом сама битва как военно-историческое событие не находится в центре. Материалы В 24 выбранных интервью русские и немцы в возрасте от 15 до 40 лет сообщают о своих занятиях, касающихся Сталинграда. Высказывания респондентов, дополненные экспонатами и информационными материалами, отражают точки зрения, отклоняющиеся от принятых в обществе образцов памяти и понимания истории. Выводы При этом мотивы и стратегии в отношении памяти и прошлого становятся ощутимыми: при обмене опытом и мнениями между разными поколениями они равноправно стоят рядом друг с другом. Презентация разных коммеморативных практик способствует формированию общественного мнения. Оформление Материал представлен в девяти выставочных отделах, расположенных вокруг белого дивана. Он символизирует «белые пятна» в культурах памяти обеих стран и будет являться центральным местом в помещении выставки. Запланированная в данной форме выставка будет являться учебной и дискуссионной платформой. Диалог Мы приглашаем посетителей самостоятельно за-

давать вопросы выставочному материалу и участвовать в обсуждении проблемы памяти сегодня. Представляемая концепция выставки открывает немецкой и российской аудитории всех поколений доступ к теме, которой наша мастерская истории занималась с 2006 г.

Для следующего проекта под названием «Мифы, герои, гибель. А что думает молодежь о Сталинграде?» (январь 2009 – ноябрь 2010) мы собирали различные реакции и ответы на существующее в обеих странах изображение истории. В России и Германии мы занимались поиском различных форм обращения молодых людей с памятью о Сталинградской битве и спрашивали действующих лиц об их увлеченности, мотивах и понимании события.

В ходе проекта не только выявилось, что деятельность наших респондентов влияет на их восприятие истории. Наши собственные позиции относительного прошлого и вопроса, какие аспекты памяти о «Сталинграде» являются значимыми с точки зрения молодежи, были также рассмотрены по-новому. При этом мы усердно работали как над национальными различиями в нашем понимании истории, так и над противоположными образцами и содержанием памяти, обусловленными спецификой поколений. Из нашего понимания различий развилась идея не разделяющей, а связывающей презентации современных взглядов молодых людей в России и Германии.

Модули / Содержание 0 предисловие и краткое изложение 1 тема 2 коллекция 3 послание выставки 4 cтруктура 5 пример 6 группы посетителей 7 интервью 8 экскурс 9 данные по СБ

тема: молодежь занимается сталинградом Софья (Россия) участвует в так называемых исторических реконструкциях, воспроизводящих (насколько это возможно точно) события Сталинградской битвы: «Никто не пишет, что они были такие, как мы. ... А я в реконсе своем полезу и узнаю, что за человек был. История должна быть живая». Александр (Германия) увлекается научно-популярными журналами исторической направленности. Среди интересующих его тем – национал-социализм и Вторая мировая война: «Я все думаю о том, купил ли бы я это, если бы я не был немцем. На самом деле я уже знаю все, о чем там пишут. А там уж точно ничего нового. Но все-таки меня это сильно привлекает. Я как немец каким-то образом туда вовлечен. Ты будто являешься частью всего этого, когда ты это покупаешь. И ты можешь отдаться этому». Бодиль (Германия) подарила своему другу футболку с надписью «Сталинград 43»: «Сталинград для меня – прежде всего символ … Футболка с этими словами – способ выразить свое отношение к определенным вещам, своеобразный вызов». Николай (Россия) участвует в работах по поиску и захоронению останков советских солдат. «... молодые люди из других стран моего поколения считают, что СССР внес крайне малый вклад в Победу ... мы должны больше задумываться над тем, чтобы спасти Нашу Победу ...».

предмет и исходные постулаты

материал

задачи и перспективы

В контексте актуальной практики коммеморации Второй мировой войны на передний план выходит поколение внуков – главный потребитель исторических фактов и образов, которые ему предстоит усвоить и «подтвердить», осмыслив на свой манер. Четыре приведенных выше высказывания наглядно обрисовывают тему запланированной выставки: отношение молодых людей в России и Германии к памяти о Сталинградской битве.

Центральным элементом выставочной концепции являются интервью, проводившиеся нами в России и в Германии начиная с 2008 года. Наши респонденты – представители третьего и четвертого поколения, молодые люди в возрасте от 15 до 40 лет. Нас интересуют их мотивы и стратегии в обращении со Сталинградской битвой, ее историей и различными культурами памяти. Интервью не выстроены по единой стандартной схеме. В своей работе мы применяем качественный подход, не ограничивающий респондентов и дающий им возможность свободно повествовать о своих действиях и мотивах.

Цель выставки – на материале разнообразных форм и стратегий восприятия Сталинградской битвы молодыми людьми России и Германии актуализировать общественную дискуссию о сходствах и различиях культуры памяти о Второй мировой войне в наших странах. Поскольку выставка должна быть показана как в России, так и в Германии, первоочередной задачей является ознакомление посетителей с рефлексиями людей, воспитанных в иной национально-культурной среде.

Oфициальная культура памяти о конкретном историческом событии становится поводом для самых разнообразных реакций и форм критического осмысления прошлого: – в Волгограде группы молодых людей играют в ролевые игры, воспроизводящие события Сталинградской битвы; – на бывших полях сражений юные поисковики-энтузиасты раскапывают останки незахороненных солдат; – в обеих странах люди играют в компьютерные игры на тему Второй мировой войны и Сталинградской битвы; – для представителей немецких левых кругов упоминание поражения Германии во Второй мировой войне – способ выразить свое критическое отношение к определенным явлениям современной общественно-политической жизни; и т.д.

Различные формы переработки прошлого мы называем «Reflexe» («рефлексы»). В них проявляются измененные, а в некоторых случаях альтернативные подходы, возникающие как реакция на устоявшиеся модели коммеморации в рамках социального процесса, содержанием которого является постоянный поиск новых трактовок исторических образов и идентичностей. Мы сталкиваемся с различными формами (инсценировки, устные и письменные заявления, мультимедийные презентации, художественное творчество и т.д.), в быту, в рамках досуга, во время празднования памятных дат. Они определенным образом соотносятся с общепринятой культурой памяти о прошлом, которая более или менее явно «задается» на государственном уровне и в разной степени восприимчива к «живому» Примечание Слова «память/воспоминание» (нем. «Erinnerung») в русском и немецком языках не до конца совпадают по значению. Немецкое «Erinnerung» в зависимости от контекста может относиться как к личному опыту, так и к различным проявлениям коллективной памяти. В русском же языке, чтобы выразить два этих значения, употребляются два разных слова: «воспоминание» – когда речь идет о пережитом лично, и «память» – когда речь идет о событиях, не обязательно пережитых на собственном опыте. Говоря «память», мы в своей концепции имеем в виду историю глазами сегодняшних молодых людей. Главный предмет нашего исследования – их индивидуальный опыт, связанный с коллективной памятью.

В своей деятельности респонденты руководствуются различными стратегиями освоения, традиционализации и переработки прошлого. Кто-то пытается самовыразиться, кто-то – найти свое место, кто-то – бросить вызов обществу. Кому-то важно сохранить память о прошлом, кому-то – понять глубинную суть исторических процессов, кому-то – пережить историю на собственном живом опыте. При помощи всех этих стратегий представители поколения внуков выстраивают связь между событием прошлого – Сталинградской битвой – и своим личным и коллективным настоящим. Традиционные образы и устоявшиеся модели (ритуалы, исторические образы и т.п.), принятые большинством, сначала перенимаются, а затем претерпевают изменения (в том числе посредством смещения оценок) или же радикально отвергаются. Опросы, проводимые в России, напрямую связаны с местом событий – Сталинградом, сегодняшним Волгоградом. Сталинград-Волгоград по сей день является одним из наиболее значимых с точки зрения государственной идеологии мест памяти, важным составным элементом национальной идентичности. Память о Сталинградской битве – неотъемлемая часть жизни современного Волгограда. И речь здесь идет не только о внешнем облике, но и о целой, довольно значительной прослойке людей, деятельность которых – официального или неофициального свойства – так или иначе связана с памятью о Сталинградской битве. При этом предметом нашего интереса являются в первую очередь инициативы, отклоняющиеся от устоявшейся коммеморативной практики. Немецкие участники опроса в большинстве своем не располагают подобным опытом пространственной близости к месту событий. Для немцев Сталинградская битва – зачастую не более чем один из многих эпизодов войны. Тем не менее, Сталинград продолжает оставаться важным символом-шифром в немецкой памяти о войне, чему способствуют как общественные учреждения (школы, университеты, музеи), так и популярные средства массовой информации (телевидение, кино, журналы, компьютерные игры, Интернет). Инициативы, связанные с занятиями историей Сталинградской битвы непосредственно «на месте», являют собой скорее исключение. К числу таких инициатив относится, в частности, деятельность молодежной секции Немецкого союза по уходу за воинскими захоронениями и групп поисковиков-энтузиастов, раскапывающих останки бывших солдат вермахта. Таким образом, немецкие участники опроса в большинстве своем прямого отношения к Сталинграду не имеют и если и связаны с памятью о Второй мировой войне, то в более широком контексте. Интервью дополнены поясняющей информацией, проливающей свет на различные аспекты деятельности респондентов.

Традиции исторической памяти в наших странах местами достаточно сильно отличаются друг от друга. Люди поразному смотрят на мир и разговаривают на разных языках. Очевидно, что Сталинградская битва занимает в сознании молодых волгоградцев место, отличное от того, которое она занимает в сознании их гамбургских или бременских сверстников. Но есть и много общего, причем касается это как представителей старшего, так и младшего поколений. Взгляд на предмет через поколенческую линзу привносит дополнительные аспекты в анализ возможностей и форм участия в коммеморативном процессе. Общепринятая культура памяти о прошлом в обеих странах базируется на принципе однонаправленной передачи информации от старшего поколения (поколения очевидцев войны и их детей) к младшему поколению (поколению внуков и правнуков). При этом обратная связь в форме равноправного обмена мыслями, переживаниями и взглядами между представителями различных поколений (в публичном пространстве) являет собой скорее редкость. Выставка, делая акцент на высказываниях и опыте молодежи, дает возможность пожилым людям ознакомиться с тем, как воспринимают историю их дети, внуки и правнуки. А молодым посетителям предлагает обширный материал для саморефлексии. Помочь донести до сознания посетителей актуальность темы призван ряд интерактивных модулей и сопутствующих мероприятий, комментирующих выставку и приглашающих к дискуссии и выработке собственной точки зрения.

коллекция sammlung

реконструкторы Rekonstrukteure школьники / Пост No. 1 Schüler /Wache Nr. 1 копатели / поисковики Ausgräber / Sucher производители/продавцы сувениров Souvenirhändler левые политические активисты Linke Politaktivisten субкультуры /»неформалы« Subkulturen/»Neformaly« художники Künstler непрофессиональные историки (история как хобби) Hobbyhistoriker компьютерные игроки Computerspieler

Под этим посланием понимается внутренний импульс для презентации материала в выставочном пространстве. Выражаясь иначе, послание – идейный фундамент, на котором возникает внутреннее пространство выставки и на которое «нанизываются» отдельные идеи, а объекты структурируются в определенном, обладающим внутренним смыслом порядке. Оно также имеют функцию способствовать развитию диалога между создателями выставки и посетителями. Послание «Задавайте вопросы!» не явно, хотя оно определенно присутствует в пространстве выставки. Его наличие в вербальной форме, например, заметно упростило бы выставку, в этом случае зритель был бы лишен самостоятельности и поставлен под влияние создателей выставки. Различные формы презентации должны «открыть» послание посетителю.

послание выставки: «задавайте вопросы!» Под посланием мы понимаем главную идею и основное высказывание выставки. На основании результатов проведенной в марте 2008 г. в Волгограде конференции в формате Open-Space на тему «Сталинград как место памяти в России и Германии» и взятых интервью мы пришли к выводу, что взгляды молодых людей на память о Сталинграде отличает многогранность. В них также присутствует желание выразить свои альтернативные мнения об истории битвы. Поэтому мы поставили перед собой задачу продемонстрировать индивидуальные позиции молодых людей и создать концепцию выставки, посвященной актуальной памяти молодежи о Сталинградской битве; наша цель – диалог между представленным материалом и зрителем. Активная роль посетителей позволила сформулировать послание выставки: «Задавайте вопросы!»

Представленные на выставке предметы, взятые нами из интервью, наведут посетителя на мысль: это вещи, с помощью которых респонденты усваивают историю битвы. Посредством производства различных вещей – шитья военной униформы, изготовления моделей военной техники – или совершения иных действий – например, исполняя роль солдата в компьютерной игре, постановки театральных сцен, несения Вахты Памяти на посту No. 1 – молодые люди находят ответы на более или менее определенные вопросы касательно истории битвы. Поэтому экспонаты выставки замыкают круг не только между создателями и посетителями, но и между респондентами и гостями выставки.

Послание отражается и в других экспозиционных идеях: 1. в «бегущих» по стенам или полу вопросах, заданных нами посетителю; 2. в «месте саморефлексии», где зритель может задать свои вопросы и оставить комментарии; 3. в представленных интервью, обработанных по схеме «кто вспоминает что, где, как и почему?».

Представленные интервью, экспонаты и информация стимулируют процесс познания в ходе осмотра выставки посетителем. Мы наблюдали, что наши респонденты обращаются к истории и прошлому с вопросами, при этом принимая на активную роль. Это нашло отражение в концепции и дизайне. Наша концепция отказывается от «указательного пальца», наше желание в сфере политического образования идет параллельно с призывом непредвзято задавать вопросы. В основе послания «Задавайте вопросы!» лежит предположение, что правда (о войне) многоперспективна и, в зависимости от точки зрения, может вызывать различные чувства, воспоминания, оценки. Память в нашем понимании не является статичным феноменом. Она подвижна, изменчива, восприимчива. Следует учитывать, что для Волгограда указанные выставочные приемы являются новшеством. Анализ известного музея-панорамы «Сталинградская битва», проведенный нашей мастерской в рамках первого проекта Сталинградского цикла, показал, что тема памяти там практически не затронута. Основное содержание экспозиции составляет военная история сражения на Волге, рассказанная с позиции победителей. С момента открытия музей продолжает отвечать государственной задаче патриотического воспитания молодежи.

Предлагаемая выставка не претендует на рассмотрение Сталинградской битвы как военно-исторического события. Наш предмет – память о битве в молодежной среде. Нашей целью не является рассказать историческую правду, наоборот, мы делаем акцент на отсутствии единства в таком сложном и противоречивом феномене как память об историческом событии. Каждый из респондентов ценен для нас именно своей индивидуальностью, своей формой памяти, которая не может быть квалифицирована как верная или неверная.

конструктивная идея «предметы»

конструктивная идея «стратегии»

конструктивная идея «вопросы»

Свое восприятие Сталинградской битвы большинство опрошенных нами людей выражает посредством вещей.

У большинства респондентов прослеживается желание «оживить» историю: практически во всех представленных подходах конечной целью является реактуализация и материализация истории. В соответствии с метким определением, прозвучавшим в одном из интервью, мы называем эту метастратегию «живой историей / living history».

Осмысливание респондентами Сталинграда как места памяти происходит помимо собственных вопросов к истории; оно совершаeтся ассоциативно и превосходит границы выделенных нами групп.

Представленные на выставке предметы занимают центральное место как для респондентов, так и для нас как интервьюеров. Предметы транслируют высказывания, которые связаны с деятельностью и, соответственно, рефлексами опрошенных нами людей: с помощью чего респонденты устанавливают связь между собой и Сталинградской битвой, памятью о событии, почему они воспроизводят это знание или освещают новые аспекты? Экспонаты Наряду с записями интервью на аудио и

видеостанциях можно будет найти объекты, конкретизирующие рассказы респондентов. Сшитая армейская одежда; отреставрированная военная техника; необходимый для раскопок инвентарь; плакаты; компьютерные игры; футболка с надписью Stalingrad 43; исторические журналы для любителей истории (G /Geschichte, P.M. History), учебники, инсталляции из найденных во время раскопок предметов … Данные объекты предоставляют посетителю зрительный и тактильный доступ к коммеморативной практике интервьюированного лица.

cтруктура: содержание и оформление В помещении общей площадью около 100 м2 мы показываем различные практики обращения представителей «третьего» и «четвертого» поколений с памятью о Сталинградской битве. В девяти выставочных отделах, расположенных вокруг белого дивана, представлены 24 выбранных интервью людей в возрасте с 15 до 40 лет. В интервью они сообщают о присущих им способах и мотивах обращения к теме Сталинградской битвы, включая формы памяти о ней. Наряду с записями интервью в выставочных отделах можно будет найти объекты, конкретизирующие рассказы респондентов. Здесь также будут находиться материалы, дающие дополнительную информацию о респондентах и их занятиях. Значки-символы (пиктограммы) отмечают 9 групп или выставочных отделов. Вопросы, которые регулярно ставятся или которые необходимо ставить в ходе публичных дебатов на исторические темы, перемещаются по помещению выставки.

Группы + пиктограммы Различные практики относитель-

но Сталинградской битвы и связанной с ней культуры памяти мы представляем в 9 разделах, скомпонованных по содержательно-тематическому принципу. В качестве критерия для группировки выступали либо деятельность («реконструктoры», «копатели» или «историкилюбтели»), либо использование одних и тех же носителей информации («компьютерныe игроки ») или иных выразительных средств («художники» или «политические активисты»). Однако данная группировка не является обязательной, линии ограничения между группами проницаемы. По состоянию на сегодняшний момент имеются следующие группы, размещенные в выставочном пространстве в произвольном порядке: реконструкторы – школьники / Пост No1 – копатели / поисковики – производители/ продавцы сувениров – левые политические активисты – субкультуры /»неформалы« – художники – непрофессиональные историки (история как хобби) – компьютерные игроки.

Как описано в разделе «Экскурс» (модуль 8), структура будущей выставки основана на синтезе трех концептуальных идей: «предметы», «стратегии» и «вопросы». Перед нами стоит задача сделать материал доступным для использования и выяснить, что как и где будет выставлено.

Представленные группы отмечены хорошо заметными пиктограммами. Они напоминают предметы, которые респонденты используют или производят в своей деятельности.

К примеру, образ мегафонa является пиктограммой для группы, объединившей политических активистов, потому что опрошенные нами участники театральных постановок при проведении публичных антифашистских акций 8 мая используют большие мегафоны. В качестве пиктограммы для «реконструкторов» мы выбрали сшитую молодыми людьми шинель: реконструкторы, одетые в форму солдат, изображают сцены боев, что, на их взгляд, делает историческое событие доступнее.

Анализ высказываний респондентов позволил нам выявить различные стратегии или мотивы. Так, мотивом может быть стремление «сохранить историю» или «с помощью истории сориентироваться в собственной биографии». Желание «прочувствовать историю эмоционально и физически» также нередко является поводом для проявления активности. Основой для занятий историей в отдельных случаях выступает потребность узнать подоплеку, разобраться в глубинной связи исторических событий или желание понять «другого». Выявляя для каждого интервью доминирующую стратегию, мы помогаем посетителю интерпретировать представленный материал и приблизиться к ответу на вопрос «Почему». Дополнительные тексты В интервью выясняется, какие мотивы имеет молодежь и какие стратегии в рамках занятия прошлым она развивает. Анализ обнаруженных нами стратегий находится в аннотациях по каждому интервью. В обзорных текстaх по отдельным группам мы выводим общие стратегии, объясняем их. Обобщенные метастратегии и их функции представлены в отдельном вступительном тексте.

Задавать вопросы прошлому с целью извлечь из него уроки для настоящего – одна из основных целей «мастерских истории». Наш вопросительный жест основан на опыте первого проекта о Сталинграде, выявившего существующую как в России, так и в Германии в целом монолитную культуру памяти: например, посетитель музея в России сталкивается с распространенной там «героизацией истории»; в то время как немецкая память о войне характеризуется попытками изобразить солдат вермахта жертвами. Именно вопросы служат для наших респондентов импульсом к действию в связи с тем, что существующие в традиционной культуре памяти ответы не в состоянии удовлетворить их стремление понять и приблизить прошлое. Интегрированные в выставочное пространство вопросы также подталкивают посетителей к дискуссии с представленными на выставке многообразными подходами к истории. Помещение Для показа выставки мы представляем просторное помещение, в котором 9 выставочных отделов

расположены вокруг белого дивана. Этот диван символизирует характерные для обеих стран «белые пятна» в культуре памяти о Сталинграде. На этом месте гости выставки могут оставлять письменные комментарии, записывать свои впечатления на видео и оставлять ссылки на другие материалы. На станциях находятся устройства прослушивания и просмотра интервью, а также экспонаты и более подробная информация по поводу отдельных практик. В связи с тем, что деятельность опрошенных молодых людей не всегда ограничена рамками конкретной области, тематические блоки не отделены четкими границами и не имеют видимых ограничений; посетители могут свободно двигаться между экспонатами, произвольно переходя от одной коммеморативной практики к другой. В этом случае культура памяти предстает во всем своем многоголосии и многообразии, что и является нашим замыслом. «Бегущие вопросы» Проецируясь на стенах, полу или иным способом (как «бегущая строка», плакат, вывеска или наклейка) материализуется концептуальный элемент «вопросы». Он связывает групповые разделы визуально и по содержанию. Таким образом мы хотим стимулировать интерес посетителя, чтобы он задавал вопросы представленному материалу.

Можно ли учиться у истории? Что политически (не) корректно? Oбязывает ли нас история к чему-то? Как это было на самом деле? Можно ли «уловить» историю?

склад speicher

Описанное выше оформление является условным предложением реализации выставки. Данная концепция открыта для расширения и дальнейшего развития. В этом смысле она носит рабочий характер. Во время ее создания мы развивали ряд принципов, которые должны быть сохранены при реализации нашего замысла.

Die beschriebene Gestaltung ist ein erster Vorschlag zur Umsetzung der Ausstellungskonzeption. Sie bleibt offen für Anregungen und eine Weiterentwicklung und hat in diesem Sinne Laborcharakter. Während der Materialrecherche und der Konzeptionsentwicklung haben wir weitere Leitlinien gesammelt, die zur Orientierung wirksam bleiben sollen.

При группировке интервью и относящихся к ним предметов мы осознанно не придерживались хронологического и ценностного критериев. Что касается драматургии, то здесь мы отказались от линейного способа повествования: посетитель не начинает осмотр нашей выставки с установленного «логического» начала и не покидает ее в определенном нами конце. Свободной, не подчиненной жесткой схеме, организацией выставочного пространства мы отображаем субъективный процесс познания истории и памяти, который мы наблюдаем у молодых людей.

Die Gruppierung der Interviews und der ihnen zugeordneten Exponate sowie die Anordnung der Gruppen im Raum gehorchen keiner Chronologie und keinen wertenden Kriterien. Wir haben uns gegen eine lineare Erzählweise entschieden: Der Besucher beginnt seinen Gang durch die Ausstellung weder bei einem interpretatorisch bedingten »logischen« Anfang, noch verlässt er sie an einem von uns definierten Ende. Mit diesen Freiräumen bilden wir die subjektiven Aneignungsprozesse ab, die wir an den Reflexen der Befragten beobachten.

Посетитель самостоятельно решает, что выбрать в качестве главной темы выставки: интервью, экспонаты или информационные тексты. Ему не обязательно изучать все интервью, экспонаты и сопутствующие тексты. Мы предполагаем, что при знакомстве с материалом посетитель будет следовать своей интуиции. Активация посетителя посредством специфической презентации материала и возможность добавить к выставке собственные рефлексии и мысли об историческом событии приводят к тому, что посетители начинают действовать / реагировать в духе послания «Задавайте вопросы!» уже на самой выставке.

Die Besucher können sich wahlweise über die Interviews, über die Exponate oder über die Informationstexte dem Ausstellungsthema nähern. Der Besucher muss nicht alle Interviews, Exponate und Informationen rezipieren, um sich mit der Thematik auseinandersetzen zu können. Ein intuitiver Zugang zum ausgestellten Material ist beabsichtigt. Durch Aktivierungsangebote und die Möglichkeit, eigene Reflektionen auf das historische Ereignis und Meinungen zur Ausstellung direkt einfließen zu lassen, ermöglichen wir es den Besuchern, bereits in der Ausstellung im Sinne der Botschaft »Stellt Fragen!« zu (re-)agieren.

Поэтому и само выставочное помещение мы представляем как динамичный (материальный) фонд, из которого посетитель может черпать ту информацию, которая его интересует.

Der Ausstellungsraum stellt sich so als dynamischer (Material)Fundus dar, aus dem die Besucher nach Interesse schöpfen können. Die von uns intendierte Offenheit beim thematischen Zugang ist damit konzeptionell auch in der Gestaltung verankert.

Презентуя материал, мы также отказываемся от сравнения по национальному признаку, а потому не разделяем немецкие и российские взгляды. Даже если мы наблюдаем достаточно различные традиции памяти, сравнение не является предметом выставки. Выставка фокусируется на современных коммеморативных практиках, при этом особое внимание уделяется поколенческой перспективе.

Wir verzichten auf eine national vergleichende Perspektive und trennen nicht in deutsche und russische Reflexe. Auch wenn wir durchaus unterschiedliche Erinnerungstraditionen beobachten können, soll nicht der nationale Vergleich zum Gegenstand der Ausstellung werden. Der Fokus bleibt in der aktuellen Erinnerungspraxis, die Aufmerksamkeit liegt auf der generationenspezifischen Perspektive.

Равноправная презентация материала на выставке дает возможность посетителям самим распознавать сходства и различия, также как и испытывать возможное удивление по этому поводу. Однако каждый сам решает для себя, какое значение этому придавать и выделять ли тот или иной аспект – гендерный, культурный, неонацистский. В этой связи на выставке не будет иметься предварительно подготовленного текста метауровня, который разъясняет, под каким углом зрения следует воспринимать представленный материал; все возможные способы рассмотрения приветствуются.

Dem Besucher werden Unterschiede aber auch Gemeinsamkeiten im Nebeneinander der präsentierten Reflexe auffallen. Was an Erkenntnis entsteht und was vielleicht auch Verwunderung auslöst, soll dem Betrachter überlassen sein, ebenso die Möglichkeit, weitere Aspekte der Erinnerung – Gender, kulturelle Traditionen, Neonazismus – zu thematisieren. In der Ausstellung soll es daher in unserer Konzeption keinen vorgeordneten Meta-Text geben, der erläutert, aus welcher Perspektive das ausgestellte Material zu betrachten sei. Alle erdenklichen Betrachtungsweisen sind erwünscht und somit erlaubt.

первый уровень

второй уровень

третий уровень

Oсновная информация, которая воспринимается посетителями в первую очередь

Дальнейшая, более подробная информация, которая легко воспринимается

Углубленная информация, которая может стать доступной только благодаря активности посетителей

пример: уголок выставки

На примере группы «Копателей/поисковиков» мы конкретизируем выставочную структуру. Основой является интервью и находящиеся в распоряжении материалы троих респондентов «Стаса П.» (19 лет), «Алексея М.» (30 лет), «Александра К.» (24 года).

Посетитель видит напротив себя людей, изображенных в человеческий рост, на фотографии большого формата. Проблема дистанции/волеченности представлена элементом интерактивности: посетитель может сниматься на фоне этой фотографии. Снимки могут быть вывешены рядом с фоновой картиной и прокомментированы; или посетитель может взять их с собой в качестве сувенира. Предметы, которые Стас, Алексей и Александр используют в своей деятельности, – металлический детектор, камуфляжный костюм, саперные лопатки, кисти – доступны для посетителей. Отдельные экспонаты сопровождаются комментариями. Саперная лопата в виде пиктограммы обозначают группу «копателей /поисковиков». Она хорошо видна перед входом в выставочный отдел. Цитаты из интервью Стаса, Алексея и Алек-

»Zitat«

сандра размещены в пространстве уголка; это ключевые высказывания, которые отражают стратегии, почему респонденты занимаются Сталинградской битвой. Под пиктограммой находится стенд с обзорным текстом о тематическом отделе. Здесь кратко описаны рефлексии и отмечены стратегии респондентов.

При прослушивании интервью и песен перед мультимедийными установками посетитель может сидеть на коробках или полевых стульях, которыми пользуются копатели / поисковики в своих экспедициях. На столе находятся тексты песен. Кроме того, на столе лежат предметы, которые используют поисковики и копатели и которые сообщают об их деятельности (карты боев, литература, газетные вырезки и т.д.).

Вопросы «бегают» по всему выставочному

пространству и по «уголку» – по полу или по стенам, между группами и от индивидуума к индивидууму: Вследствие чего изменяется взгляд на историю? Чего-то не хватает? Правильно ли это с политической точки зрения? Кто решает, что важно в прошлом? Содействует ли понимание истории большей эмпатии?

В витринах размещены археологические находки (гильзы и т.д.) и выполненные Стасом, Алексеем, Александром или их коллегами «художественные» композиции , изготовленные из находок. Фотографии мест раскопок, сделанные самими респондентами, расположены на стендах . Три смонтированных интервью со Стасом, Алексеем и Александрoм продолжительнoстью около 10 минут. Два из них в аудио формате , одно – как видеоинтервью . Устройства для прослушивания аудио вмонтированы в столы, которые по своему стилю будут соответствовать изображенному на фотографиях. Видеоинтервью можно посмотреть отдельно на мониторе. Аннотация к интервью Стаса, Алексея и

Александра содержит информацию о характерной для них манере заниматься историей СБ и обоснование указанной нами стратегии объяснять прошлое и, в частности, СБ. Это можно найти на аудио и видеостанции. В отдельно установленной видеостанции посетитель выбирает из трех фильмов о поисковиках и их движении.

Подробная информация о Стасе, Алексее, Александре и их занятиях находится в цветных папках; её можно найти непосредственно в выдвижных ящиках рядом со столом с аудио и видеостанциями. Папки кроме всего прочего содержат полные тексты интервью, текст о поисковом движении в Волгоградской области и газетные публикации по теме. Цветная схема папок одинакова для всех выставочных отделов: например, в красных находятся транскрибированные тексты интервью , в зеленых – общая информация о соответствующих людях, в синих посетитель найдет дополнительные исследования по соответствующей тематике.

as Ist d rekt? ) kor tisch (poli

Пиктограммa группы Gruppen-Piktogramm Цитата Zitat

Цитата Zitat Выставочный отдел Multimediastation Экспонат Exponat Витрина Vitrine Обзорный текст Überblickstext Выдвижной ящик Rollcontainer

ает? хват

Аудио/Видео Audio/Video

Бегущие вопросы Laufende Fragen

Фотокамера с принтером Kamera mit Drucker

Монитор для просмотра видео Videostation

»Das ist vor allem Adrenalin, ein Gefühl der Befriedigung, dass ich das mache, zeige, damit die Leute wissen, verstehen, was das ist – Krieg.« Stas P. / Стас П.

r on de g ist v wichti

Aleksej M./ Алексей М.

«В нашей жизни растет равнодушие к истории.»

«Все это есть адреналин, само чувство удовлетворения о том, что я это делаю, показываю, чтоб люди знали, понимали, что это такое война.»

eit? ngenh Verga

»Bei uns nimmt die Gleichgültigkeit gegenüber der Geschichte zu.«

was eidet, ntsch Wer e

не го-то ? Че was? орию ehlt а ист te? F яд н hich взгл Gesc ется f die меня k au го из r Blic ие че h de t sic дств nder Всле verä urch Wod

уголок station

»Ich kenne kein aufregenderes Gefühl als wenn mir da irgend so was aus der Erde entgegen springt.«

Alexander K. / Александр K.

«Я не знаю более острых ощущений, чем когда что-нибудь этакое выпрыгивает из земли.»

Прав ильн о ли

это Ver с по лити hilft das Vers ческ tehen ой т von G очки esch зрен ichte ия? zu m Кто ehr E реш mpat ает, hie? что важ но в прош лом?

Сод ейст вует ли п оним ание исто рии боль шей эмпа тии?

В первую очередь выставка адресована немецкой и российской молодежи. От зрителей не требуется обладать обширными историческими знаниями. В своей концепции мы исходим из того, что тема им, как минимум, не чужда и у них была возможность соприкоснуться с ней посредством таких источников, как школа, СМИ, телевидение, кино, компьютерные игры. Ключом к раскрытию проблемы служат интервью, позволяющие взглянуть на нее через призму опыта респондентов. Подход, опирающийся на персональный опыт, особенно оправдывает себя в работе с молодежью и подростками.

группы посетителей: на кого ориентирована выставка Выставка должна быть показана широкой публике в России и в Германии.

Среди тех, кто занимается Сталинградской битвой, преобладают мальчики и юноши. Но встречаются и девушки, что позволяет взглянуть на практику коммеморации Второй мировой войны через призму гендерного подхода. Тем не менее, разделение по половому признаку не играет в структуре нашей концепции сколько-нибудь существенной роли. Концепция строится на принципе равноценности всех представленных точек зрения. Цель – добиться того, чтобы различные внутренние установки стали предметом дискуссии.

Представители старшего поколения – учителя, родители, бабушки и дедушки – могут, посетив выставку, получить представление о проблемах, которые волнуют молодых людей, занимающихся историей, их позициях по тем или иным вопросам и выработанных ими стратегиях обращения с прошлым. Особенно интересно это должно быть оставшимся в живых участникам войны из обеих стран. В свое время они были непосредственными действующими лицами исторических событий. При этом мы отдаем себе отчет в том, что именно у представителей данной группы материал выставки может вызвать непонимание. Во-первых, потому что представители этой группы как правило не обладают большим опытом в обращении с так называемыми «новыми медиа». И, во-вторых, потому что официальная культура памяти о прошлом в обеих странах традиционно отводит им роль «очевидцев», призванных (в более или менее добровольном порядке) информировать молодое поколение о событиях прошлого. Особенно в России культ ветеранов Великой отечественной войны является важной составляющей памятных мероприятий. Выставка в некотором роде отклоняется от этой традиции, этого общепринятого «кодекса». При этом именно «представленность» разных перспектив и ролей кажется нам важным позитивным фактором, делающим выставку отправной точкой для диалога между поколениями. Тематика выставки обусловливает причину, почему представители неонацистских группировок также попадают в поле нашего внимания. Однако неонацисты, интересующиеся Сталинградской Битвой, могут в качестве посетителей выставки стать для наспроблемой. Мы боимся, что они помешают свободной дискуссии. Покa еще ведется дискуссия, каким образом темa «Память о Сталинградe и неонацизм» должна быть представлена на выставке.

Поскольку мы предполагаем, что представленная информация будет воспринята и интерпретирована посетителями по-разному, выставочное пространство задумывается нами как коллективная дискуссионная платформа. Многообразие демонстрируемых равноправных точек зрения призвано стать материалом для активной рефлексии и дискуссии, что соответствует посланию выставки – «Задавайте вопросы!«. В этой связи особо приветствуются мнения, комментарии и вопросы посетителей к отдельным тематическим аспектам, таким как гендерный и поколенческие принципы, культурные традиции, неонацизм. Данные отклики представляют собой дополнительный элемент выставки. В дополнение к экспозиции планируется проведение экскурсий, тематических вводных занятий – например, для школьников – и цикла других сопутствующих мероприятий.

интервью: 1, 2, 3

cофья …

николай …

катрин и марлене …

… участвует в так называемых исторических реконструкциях, воспроизводящих события Сталинградской битвы.

… участвует в работах по поиску и захоронению останков советских солдат.

… участники молодежного театрального проекта. В годовщину конца войны 8/9 мая 2008 они принимали участие в «антивоенной акции».

Что ты делаешь? Я занимаюсь реконструкцией Великой Отечественной войны. Это не первая реконструкция, которой я занималась. Я 8 лет уже в этом хобби. Сперва были славяне, скандинавы, ну как все обычно проходят, а затем добавились другие эпохи. На данный момент у меня вместе со Второй мировой 13 комплектов: это полностью одежда, это полностью обувь, это всяческие аксессуары. Первый реконс, где я участвовала, это было мероприятие в Ростове в 2008 г., в августе, прорыв Миусфронта. Мне тогда собрали форму, … москвичи – штаны, у кого-то – гимнастерку, у кого-то – каску, сборная солянка, до сих пор не знаю, из кого ее собирали. Но мне очень понравилось. Сейчас, занимаясь именно Второй мировой, я поняла, как у нас убого преподают историю.

Что Вас привело в поисковое движение? Мой прадед, участник Сталинградской битвы, погиб под Будапештом. Второй дед тоже погиб. Война сыграла свою роль в нашей семье. Память о войне в нашей семье всегда хранилась, я подробно расспрашивал, вообще просто интересно было. Потом узнал о поисковых отрядах. В этот отряд я самостоятельно пришел. Когда я начал увлекаться поисковым движением, сразу поразило то, что в глаза бросилась разница в несоответствии с официальной трактовкой потерь в Сталинградской битве.

Софья, ты назвала это «хобби». Это действительно для тебя хобби? Ты пыталась определить, что для тебя реконструкция? Реконструкция – это, наверное, половина моей жизни. Из остального, что у меня есть, складывается другая половина. А в чем заключается твоя функция на поле битвы? Я выезжаю всегда фотографом, но постепенно я чувствую, что мне хочется убрать фотоаппарат и побегать вместе со всеми. То есть опыта непосредственного участия у тебя нет? Нет, всегда только фотограф. Я нашла свою нишу, многие говорят, что нормально получается. Почему ты это делаешь? Если бы не этот реконс, я бы не побывала в стольких городах: я была и в Калининграде, я была в Киеве, я была в Москве, я была в Пензе, Саратов, Ростов, ближайшие города. Все это я увидела благодаря реконструкциям. И появилось очень много друзей, появилась возможность куда-то поехать и посмотреть. У детей, 10 – 15 лет особенно, глаза горят, им же так интересно, они все это смотрят, все это щупают, а не как в музее за стеклом. Это все по-настоящему, все вживую. И мы вживую, мы бегаем. Столько, сколько знает средний реконструктор, не всякий учитель истории знает и не сможет рассказать так живо. Никто не пишет, что они были такие, как мы. Все это звучит сухими словами, сухими строчками, мимо которых проехал, посмотрел и дальше поехал. А я в реконсе своем полезу и узнаю, что за человек был. История должна быть живая. То, чем мы занимаемся, имеет второе название – living history, это и есть живая история.

7 1

В чем, на Ваш взгляд, состоит эта разница с официальной трактовкой? Учебники по истории сражения далеки от реальной его истории. История всегда была ближе к государству, а не к населению. Поэтому все учебники похожи друг на друга. Что бы вы изменили, дополнили, зачеркнули в школьных учебниках по истории? Какова должна быть цель современной историографии сражения? Молодые люди из других стран моего поколения считают, что СССР внес крайне малый вклад в Победу, есть мнение, что американцы внесли наибольший вклад. Mы должны больше задумываться над тем, чтобы спасти нашу Победу. Какое впечатление на вас произвел первый выезд на поля? Вы получили то, что ожидали? Да, тот факт, что останки солдат – мои ровесники. Что на Вас произвело наибольшее эмоциональное впечатление? Да, я испытал шок … от церемонии «Последнего строя». Что для Вас имеет значение в этой работе? Останки, которые должны быть по православному обычаю захоронены. Примечание «Последний строй» – название традиционной церемонии на месте проведения раскопок. По своему содержанию она является формой прощания и проводится для того, чтобы отдать умершим последний долг и почтить память. Останки каждого обнаруженного тела выкладываются на земле – «строй» (линия останков). В итоге образуется прямоугольник из выложенных останков, количество которых иногда превосходит цифру 100. В последнюю ночь Вахты перед останками каждого солдата зажигают свечу или, что бывает чаще, масло в консервной банке.

Что вы делали на вашей акции? M.: Мы барабанили на стальных и пластиковых бочках и произносили короткую речь. Раздавали листовки, собирали пожертвования и т.д. K.: С одной стороны, мы хотели делать шум, чтобы мешать людям в их повседневности. С другой стороны, нам хотелось связать Сегодня с «Годовщиной освобождения от гитлеровского фашизма». Тема мировой войны и войны «из немецкой земли» – не что-то ушедшее для нас. Использованиe немецкого бундесвера за границей делает этот вопрос актуальным для нас. По нашему мнению, многие традиции, берущие свое начало в фашизме, снова начинают играть свою роль. Мы обратились к зрителям с короткой речью и призвали их присоединиться к мероприятию. Как вам помогает театр в вашей проектной работе? Почему театральная постановка? K.: Для нас искусство – это оружие, политическое. Это просто нетипично. А для нас это другой вид агитации. По моему мнению, нужно создавать более привлекательный вид политики. Театральная постановка – это что-то, посредством чего можно установить контакт человека не только с информацией, но и с обычными человеческими чувствами, такими как скорбь, ярость, радость – посредством нее он слышит музыку, получает картинку, а не только устное слово. На вашем мероприятии также был русский ветеран и произносил речь. Как его присутствие действовало на вас? K.: Это, конечно, впечатляет, если кто-то рассказывает тебе лицом к лицу. Это вещи, которые можно узнать только от таких людей. Это не расскажут в газете и по телевизору. Если только учитель истории, но если он действительно имеет большое представление и по убеждениям – антифашист, но это, я думаю, не часто встречается. M.: Я полагаю, что это переживания, которые не могут быть забыты, которые невероятно важны. Опыт, в котором мы можем нуждаться. И никто другой не расскажет нам об этом, кроме людей, которые сами это пережили. Это не просто воспоминания о Второй мировой войне, о которой мы ведем речь, это и сегодняшняя борьба. В ней очень помогают беседы с ветеранами и их высказывания. Для того, чтобы передавать их дальше, нести на улицу. Однако, это не является жизненной необходимостью, борьба идет также и без них. Какую цель преследуете вы своими акциями? M.: Это вопрос, где мы говорим: таким образом мы хотим поддерживать память. Мы хотим указывать на обстоятельства, которые вновь появляются, хотя они были запрещены в этой стране, так как Германия начала Вторую мировую войну, а также Первую мировую войну. Вещи, которые теперь повторяются. Прежде всего, мы хотим обратить внимание на это. Не может быть, чтобы мы стали поколением, которое переживет Третью мировую. Этого я бы не хотела.

бодиль …

школьники …

aнна …

… подарила своему другу футболку с надписью «Сталинград 43».

… групповое интервью со школьниками 12 класса в Гамбурге, в котором история преподается как углубленный предмет.

… участница «студенческого театра эстрадных миниатюр» Волгоградского государственного университета. В 2008 году их театр поставил на основе подлинных писем солдат спектакль «Хроника чувств».

Какова история футболки? Давай, расскажи! Я купила её, а он одел её и пошел на работу. Он работает в школе и его спросили школьники, «эй, а что за футболка?» В тот момент он не был сознательно подготовлен к такому вопросу. Oн постарался найти выход и только сказал, что это была немецкая футбольная команда, она проиграла в матче против России. Школьники остались довольны. Как напоминает футболка о Сталинграде? Футболки особенно хорошо распространились в антифашистских группах. Но не только в тех группах, которые полагают себя антинемецкими, но и потому, что конечно у любого неофашиста футболка с такой надписью – бельмо на глазу. Антинемецкий обозначает для меня ясную позицию в отношении немецкого гражданства. Я под этим подразумеваю ясную и уравновешенную форму критического рассмотрения немецкой истории.

интервью: 4, 5, 6

Что Сталинград в твоём понимании? Что рассказывается об этом? Я считаю, что в Германии Сталинград до сих пор воспринимается как немецкое жертва … т.е. там немцы являются жертвами, они страдали, сколько их вообще не вернулось. Где нужно вспоминать Сталинград? Памятник в Германии? Я лучше могу идентифицировать себя с указательным пальцем на груди, с футболкой, чтобы сказать, что это не забыто, чем оформлять какое-то место. Как его все-таки оформить?

Вы проходили СБ на занятиях? Ученица: В средней школе, между 7-ым и 10-ым классами, но я не могу вспомнить, что мы там обсуждали. Слышали ли вы о городе Волгограде? Ученик: Это Сталинград, который с концом сталинизма был переименован. Как вы представляете себе этот город? Ученица: Холодно, серо. Ученик: Я полагаю, теперь это обычный город, не какие-нибудь каменные дома, неотапливаемые и холодные, я думаю, это совершенно обычно функционирующий город. Ученик: Я скорее полагаю, что этот город, да, несомненно он имеет памятник или статую, так как русские имеют так немного, так как они делают это всегда. Я могу хорошо представлять себе, что там статуя стоит, Ленин или что-то подобное, что и регулярно отмечается. Интересует ли вас, например, военная история СБ? Ученица: Саму битву я нахожу не столь интересной, a ее смысл и цель, которую видели в такой битве. Не как они подошли или как воевали, какое оружие имели, а какие корни имела эта битва. Почему она происходила так и какое воздействия имела, или что вследствие нее произошло и изменилось. Я нахожу это гораздо интереснее, чем смотреть на какую-либо битву по телевизору. Ученица: Tо, что я еще нахожу важным, это то, что история не «закрыта», потому что есть очевидцы, и поэтому меня так сильно это интересует, т.к., на мой взгляд, необходимо использовать возможность поговорить с этими людьми. Занимаетесь ли вы в свое свободное время историей, Второй мировой? Ученица: Я считаю, что бóльший эффект производится, что человек на этом самом месте, для меня это было бы намного интереснее, если бы я была в Волгограде, чем узнавать что-то здесь, в музее. Я бы также охотно узнавала, как люди там сегодня живут, как они размышляют об этом теперь и я нахожу это намного интереснее, чем знать факты.

7 2

Что обычно вспоминают молодые люди о Сталинграде? Что вспоминаете вы своим спектаклем? Многие источники и даже музей [там] много фактов, много цифр, но истинной картины они не дают. Мы знаем, что была грандиозная битва, что это стоило нам нашей собственной жизни, того, что мы есть. Да, были какие-то полководцы. Люди запоминают сухие цифры, какие-то имена, чтобы сходить на экзамен. А мы хотели показать, что на войне была любовь и была ненависть. Mы хотели вскрыть внутреннюю составляющую войны, сохранить память о людях. Мы использовали экспонаты из нашего музея. Мы брали сохранившуюся шинель у одного ветерана. А какое это играло значение? В своей одежде – одни мысли. Посетители экспозиции даже могут издеваться, ходить по музею и это, например каска, не вызывает у них никаких чувств. А примеряет шинель и чувствует тепло человека, который ее носил… это совсем другое. И ребятам это позволило почувствовать и зрители могли ощутить переход из одной эпохи в другую. В спектакле мы показываем несколько эпох, когда сначала студенты приходят в музей, потом примеряют шинель и переносятся в прошлое, на фронт. Как отличается память о Сталинградской битве у молодежи России и Германии? Может ли она быть одинаковой? Нет, безусловно, невозможно. Причина – заблуждения, которые были рождены старшим поколением. Нас воспитывали в заблуждении и их воспитывали в заблуждении. Никто не может сказать где правда, где ложь. Даже ветераны не могут сказать, ведь они тоже были в заблуждении. Мы никогда не простим представителей немецкой идеологии за то, что творилось на нашей земле, поэтому мы никогда не будем вспоминать одинаково.

экскурс: o начале концепции Путь к данной работе ни в коей мере не был предопределен, а результат нельзя было предвидеть заранее. Ход проекта оказывался во многих случаях открытым и характеризовался разнообразием перспектив и мнений. К опрашиваемым нами людям мы относились как к самостоятельным личностям с индивидуальными, иногда удивлявшими нас установками. Наша мастерская истории также состоит из людей различного возраста, пола, сформировавшихся в разных обществах и обладающих разными представлениями об истории. Вместе мы работали над общим проектом, содержание и цели которого определялись в ходе совместных рабочих встреч и музейно-дидактических семинаров. В подробных, часто конфронтационных дискуссиях мы постепенно приближались друг к другу.

Во-первых: Высказывание(я)

В-третьих: методика

В-четвертых: ведущий принцип структурирования

«Мы хотим, подобно искателям жемчуга, искать интересные утверждения», – сообщается в тезисах «Трюфели», написанных инициаторами нашего проекта. Основная идея работы над проектом описана в них следующим образом: собрать высказывания молодых людей и представить их на выставке для того, чтобы дать импульс общественно-политическим дискуссиям на эту тему. Посетители такой выставки оказывались бы лицом к лицу с высказанными мнениями, что рождало бы у них потребность самим задавать вопросы. Но какое ключевое высказывание может передать нашу идею посетителям? Какое послание мы хотим вложить в будущую выставку? Пищу для размышления нам дали «камни спотыкания»: во время экскурсии по одному из районов Гамбурга в сопровождении историка Биргит Гевер нам рассказали об этой распространенной в Германии форме памяти. Особый интерес к этой гражданской инициативе продемонстрировали русские участники, потому что в российской практике подобных аналогов нет. «Камни спотыкания» – альтернативная форма памяти, которая побуждает размышлять и узнавать, она устанавливает связь между прошлым и настоящим в рамках повседневной жизни. В ходе нашего проекта мы также занимаемся альтернативными, большей частью повседневными способами помнить, побуждаем задавать вопросы и стремимся создать пространство для самостоятельных поисков и совместных дискуссий. Мы конкретизировали наше высказывание и сформулировали послание «Задавайте вопросы!» во время нашей первой рабочей встречи (в апреле 2009) в Гамбурге.

При создании концепции выставки нам помогала специалист по музейному делу Нина Хольстен: она руководила проведением нашего первого методологического семинара «О создании выставки» и предоставляла дополнительную информацию. К моменту проведения семинара мы уже собрали часть материала и провели наши первые интервью. Тем не менее было совершенно не понятно, каким образом мы будем структурировать материал, оценивать интервью и проводить дальнейшие опросы. Нужно ли нам руководство для проведения интервью? Какую информацию и в какой форме мы хотим представить на выставке? Наши ожидания от семинара также носили методический характер.

Нина Хольстен, которую мы выбрали для проведения второго семинара в октябре 2009 в Волгограде, просила нас обработать интервью по следующим вопросам: Какой заголовок можно подобрать для интервью? Какое ключевое высказывание оно содержит? Какие основные экспонаты сопровождают интервью? Благодаря этому анализу была обеспечена сопоставимость материалов интервью, что сделало возможной их интерпретацию. На найденной общей основе мы попытались выявить критерии, организующие материал. Это был важный, многоступенчатый процесс, имевший главной целью поиск основополагающей схемы, которая могла бы стать ведущей для содержательной и драматургической структуры выставки. В «бассейне идей» мы выделили пять «кирпичиков» нашей выставочной концепции.

Во-вторых: Реализация и оформление

Уже первые творческие идеи по поводу оформления вызвали горячие споры: было предложено поместить в центре выставки группу реконструкторов и расположить вокруг нее остальной материал. Многие участники критически отнеслись к этой идее, потому что все респонденты вместе с их представлениями о памяти имели для нас равноценное значение. Тем не менее в этих обсуждениях была рождена идея центрального места выставки. В этом центре мы решили расположить общий связующий элемент, который символизировал бы подход молодых людей к памяти: в качестве такого предмета выступает большoй белый диван как символ «белых пятен» в культуре памяти обеих стран.

Развитие нашего проекта от идеи до создания выставочной концепции может быть описано посредством пяти шагов.

Для знакомства с примером оформления исторической выставки мы выбрали постоянную выставку «Следы времени» в музее концлагеря Нойенгамме. С одной стороны, наша группа предметно обсуждала здесь различие между воспоминанием и памятью: в Нойенгамме существует пространственное отделение этих феноменов, в то время как в волгоградском Музее-панораме «Сталинградская битва», например, память и воспоминания соединены друг с другом. С другой стороны, указанная выставка дала нам возможность изучить многочисленные способы презентации и использования экспонатов (выразительность визуальных экспонатов, интервью с очевидцами, информация на трех языках и т.д.). Из нее мы почерпнули для себя два структурных критерия, которые хотели бы применить в нашей концепции: во-первых, дать посетителям возможность свободно и самостоятельно передвигаться по выставке и, во-вторых, иметь понятную, ясно оформленную структуру выставки. Кроме того, в вопросе реализации идеи нас интересовало, как развивалась концепции в Нойенгамме и какие альтернативные предложения сотрудников музея вносились, однако были отвергнуты.

Первоочередное внимание должно было быть уделено интервью, приближающим нас к теме. Для оценки и презентации интервью мы прибегли к помощи придуманной нами схемы («что, где, как и почему помнить?») Вместе с тем, мы отказались от обязательного руководства при проведении интервью; вместо этого мы договорились об использовании для будущих опросов так называемой формы «нарративного интервью». Мы хотели дать возможность респондентам говорить совершенно свободно, непредвзято и не испытывать нашего влияния. В рабочих группах и на общем пленуме мы обдумывали, каким образом наш материал может быть использован на выставке и как презентовать его в соответствии с нашим посланием. В итоге мы упорядочили материал, прежде всего интервью, по группам. Именно эти группы должны были стать ведущим структурообразующим элементом выставки. Другие экспонаты и информационные материалы в этом случае могли быть присоединены к группам и отдельным интервью. Особенно полезной для структурирования и презентации материала оказалась общая трехуровневая схема, использованная на выставке в Нойенгамме и разъясненная нам на методологическом семинаре: – На первом уровне располагается главная информация (ключевые объекты, заголовки, ключевые высказывания); – Далее идущая информация (документы, тексты, надписи и т.д.) представляет часть второго, хорошо видимого уровня; – Третий уровень содержит глубокие, более подробные сведения, которые посетители могут получить, проявив собственную активность (например, объекты и папки для чтения в ящиках). По окончанию первого семинара остались следующие открытые вопросы и темы для обсуждения: есть ли смысл в сравнении немецкой и российской памяти? Существует ли немецкий эквивалент группе «неформалы» (субкультурная группа, использующая неонацистскую атрибутику и символы)? Должны ли планироваться две национальные выставки?

1) «Индивидуальность» – вариант, при котором экспонаты выставки не упорядочиваются в подгруппах; ведущим принципом структурирования остаются отдельные личности и их индивидуальные соображения. 2) «Предметы» – вариант, предполагающий распределение респондентов в группы при помощи предметов, которые участвуют в их коммеморативных практиках (они обозначены соответствующей пиктограммой). 3) «Живая история/стратегии» – самая важная структура, раскрывающая стратегии респондентов и их мотивации, объясняющие почему они занимаются Сталинградской битвой. 4) «Тематическое деление» – принцип упорядочивания в данном варианте – это возможность причислить конкретную деятельность респондентов к вышестоящим политическим, культурным, общественным институтам («свободное время», «социальные и общественные инициативы», «политика», «культура» и т.д.). 5) «Вопросы» – структурирующий аспект здесь – это ведущие/важные вопросы, характеризующие деятельность респондентов.

Это был очень интенсивный и требующий сил этап работы. Неоценимую помощь при этом оказала нам наш научный консультант, Кристине Гёльц, переводившая на оба языка. После обсуждения всех вариантов нам потребовалось открытое место – способствующее творчеству. Из нашего помещения для работы мы переместились на берег Волги, чтобы в воображаемом выставочном пространстве опробовать различные варианты.

Далее каждый вариант выставочной структуры был протестирован нами на предмет его функциональности и пригодности для нашего проекта. Процесс оценки и отбора проводился с помощью аргументов и контраргументов, которые мы подбирали для каждой предложенной структуры. Из выдвинутых участниками оценочных аргументов мы составили список индикаторов, с помощью которых производилось тестирование конструктивных идей: – Подход к интервью / респондентам: как мы относимся к интервью? Респондент для нас неделимый, цельный индивидуум или мы можем «резать» его интервью на части в соответствии с выбранной структурой? – Расположение материала: по каким признакам и критериям мы упорядочиваем материал на выставке? Доступность структуры для посетителя: насколько выбранная структура проста или сложна для восприятия посетителями? – Прозрачность /доступность интерпретации: в какой степени мы как авторы выставки хотим показывать нашу интерпретацию? Будет ли она ясно выраженной или скрытой? И вообще: как наша интерпретация выглядит, как, где и посредством чего она находит выражение? – Привлечение внимания посетителя посредством экспонатов: как мы можем активизировать интерес посетителя? В какой степени материал сам себя презентует? Мы договорились о двух вещах: оставить личность респондента неделимой и не соединять в одно целое высказывания различных людей; дать посетителям возможность передвигаться по выставке свободно, без привязки к тематике и хронологии. В результате проведенного тестирования мы оценили варианты «Предметы», «Живая история» и «Вопросы» как одинаково подходящие. Таким образом мы сократили количество возможных вариантов, однако общая структура найдена еще не была. В ходе повторного обсуждения один из членов мастерской предложил синтезировать оставшиеся конструктивныe идеи. Это предложение оказалось довольно продуктивным, так как в этом случае для каждой конструктивной идеи отводилась специальная функция в рамках общей концепции. «Символы» должны были выполнять функцию презентации, «стратегии» соответствовали уровню интерпретации материала, а «вопросы» применялись для активации посетителя. После успешного тестирования данного варианта с помощью пяти упомянутых индикаторов мы решили сделать именно его ведущим принципом при создании концепции.

В-пятых: Противоречивая «история события»

К этому времени остались преимущественно «вечно актуальные вопросы»: как мы хотим относиться к самому историческому событию – Сталинградской битве? Должно ли оно быть контекстуализировано в рамках выставки? Должны ли называться даты и факты? Если да, то какие, как, где и в каком объеме? Одна часть группы аргументировала свою позицию тем, что со стороны посетителей, особенно молодых, есть такое требование или, по меньшей мере, потребность распределять рефлексы респондентов посредством «нейтрального» знания об историческом событии. Наконец, следует учитывать, что в прошлом заложены многие вопросы современности. Это обстоятельство дало возможность создания на выставке отдельной области для информации, составленной на основе немецких и российских научных текстов. Другая часть группы настаивала на том, что предметом выставки является не история самой битвы, а память о событии и дискуссии молодых людей об истории сражения. Поэтому высказывалось мнение исключить из выставки комментарии, даты и факты битвы. Аргументом выступало то, что у посетителей и без того существует определенное знание о Второй мировой войне. Собственное мнение относительно представленных на выставке рефлексий должно оставаться свободным, потому что действия и мотивы респондентов понятны и без особых знаний об историческом событии. Другой аргумент опирался на сформулированное нами послание: в его основе – представление о том, что не существует одной правды и одной интерпретации исторического события, а историю следует понимать как собрание нарративов. Каждый такой нарратив обладает правом на свою правду, свою субъективную точку зрения и оценку исторических фактов, причем эти правды при определенных обстоятельствах могут отклоняться от официального истолкования. Как вариант, было предложено объединить отделы, в которых будет находиться необработанные, неоткомментированные информационные материалы – справочные пособия, школьные учебники, научные публикации, электронные ресурсы, предназначенные для самостоятельного изучения. Таким образом мы избежали бы предварительного, выполненного нами отбора фактов и сохранили бы дистанцию по отношению к существующим формам памяти. В конце концов, был найден компромисс, который заключался в решении дать краткий очерк истории Сталинградской битвы, чтобы иметь короткий комментарий к неоднородным, порой противоречивым культурам памяти. В качестве варианта обсуждается возможность создания сопроводительного текста к выставке, флайера или печать короткого текста на входных билетах.

В немецко–русской исторической мастерской принимают участие: Антон Артамонов, Дмитрий Белов, Ре-

бекка Блюме, Петер Буковски, Елена Огаркова, Мартин Подолак, Ксения Средняк, Торстен Хоппе, Хеннинг Хорх, Денис Цой, Констанце Штолль, Анастасия Шульженко

Событие

Сталинградская битва является одним из центральных событий германо-советской войны. В немецкой литературе ее часто называют «Войной на уничтожение» или более нейтрально «Походом на Россию» («Russlandfeldzug»), в русской литературе это противостояние традиционно фигурирует как Великая Отечественная война. Германо-советский фронт считается направлением главного удара Германии во Второй мировой войне с 1941 г. по 1945 г.

данные по СБ или: «сопроводительный текст для посетителей»

Сталинградская битва рассматривается в контексте летнего наступления немецких войск и их союзников в южной части Восточного фронта в 1942 году после стабилизации частями Красной Армии советско-германского фронта на линии Ленинград – Москва – Севастополь зимой 1941 – 42 гг. Целями военных операций немецкого руководства, согласно плана «Блау», стали захват нефтяных месторождений Северного Кавказа и контроль над рекой Волгой – главной транспортной артерией, связывавшей европейскую часть СССР с Закавказьем и Средней Азией. Согласно оперативным планам, группы армий «Север» и «Центр» должны были удерживать занимаемые позиции, а главную задачу летней кампании должна была решить группа армий «Юг» ударом из района Курск-Харьков на Воронеж и далее на юг. Для осуществления этого плана она была разделена на две части. В то время как группа армий «А» должна была решить основную задачу и продвигаться на юг к Кавказу, группа армий «Б», в состав которой вошла 6-я полевая немецкая армия и армии союзников (румынские, итальянские и венгерские части), должна была выйти к Волге и захватить Сталинград. Реализация плана «Блау» началась в конце июня 1942 г. Если в немецкой литературе чаще всего не называется точная дата начала битвы, то российские историки считают ее началом 17 июля – день, 62-я и 64-я советские армии вступили в бой с передовыми отрядами 6-й немецкой полевой армии в нескольких сотнях километров от Сталинграда. В боях, которые шли непосредственно в районе г. Сталинграда и его окрестностей, соотношение сил, особенно в танках, артиллерии и авиации, было в пользу немецких войск. В людях соотношение сил составляло 1:1,9 (170.000 чел. и 90.000 чел. со стороны Красной Армии). Сражение традиционно делится на два периода: фаза немецкого наступления до середины ноября 1942 г., приведшее к почти полному захвату города, и фаза контрнаступления советских войск с середины ноября 1942 г. до 2 февраля 1943 г., содержанием которой стало продолжение обороны города, окружение и ликвидация немецких войск. Последствия

При тяжелейших ковровых бомбардировках жилых кварталов и предприятий города самолетами 4-го воздушного флота люфтваффе только за один день, 23 августа, погибло не менее 40 тысяч мирных жителей. 13 сентября – начало первых уличных боев в Сталинграде. 19 ноября началось контрнаступление советских войск, замкнувших в районе г. Калача-на-Дону кольцо окружения 6-й немецкой армии, в окружение попало около 250 – 300 тыс. человек. Все попытки группы армий «Дон» деблокировать и спасти 6-ю армию из окружения потерпели неудачу. В результате 31 января 1943 г. остатки армии и ее командующий генерал-фельдмаршал Ф. Паулюс сдались в плен. Последние группировки немецких войск продолжали сопротивление до 2 февраля 1943 г. Сегодня Сталинград воспринимается как общий символ невыносимых страданий, выпавших на долю его участников. Вопрос о потерях в этом сражении остается до сих пор открытым. В силу различных причин эти цифры весьма противоречивы. Архивные материалы долгое время были закры-

ты, тема была всегда высоко политизирована, подсчет жертв хаотичных лет войны велся произвольно и был неполным. Для получения большего количества провианта число убитых солдат занижалось. В отношении этих данных до сих пор не имеется качественных инструментов подсчета и аналитических методов. Таким образом и сегодня мы имеем неполную картину потерь. Согласно последним официальным данным, в ходе битвы под Сталинградом погибло более 1,1 млн. военнослужащих Красной Армии. Общая численность безвозвратных потерь гражданских лиц г. Сталинграда и области, согласно только сохранившимся документам, составляет не менее 300 тыс. человек. Потери немецких военнослужащих колеблются в районе от 700 до 800 тыс. человек. За вычетом 25 тысяч эвакуированных из котла раненых в окружении оставалось 170 тысяч человек, из их числа к концу сражения 60 тысяч погибло во время боевых действий. Из сдавшихся в плен 110 тысяч немцев, 17 тысяч умерло по пути в лагеря для военнопленных. Таким образом, в плен попало около 93 тысяч человек, из них не более 5 тысяч вернулось из плена. Значение

Военные, социальные и политические последствия битвы и Второй мировой войны в целом являются источниками самоидентификации не менее трех поколений граждан Германии и России. За эти десятилетия интерпретация событий СБ и ее место в рамках Второй мировой и Великой Отечественной войн с точки зрения культуры памяти подвергались и подвергаются изменениям. Если очевидцы и современники видели в СБ коренной перелом в ходе боевых действий во Второй мировой войне, то сегодня военно-стратегическая решающая роль СБ для всей Второй мировой войны скорее отвергается, по крайней мере в западной историографии. Сталинградская битва в немецкой историографии представляет собой аспект познания, где цель немецкого руководства в германо-советской войне – завоевание «жизненного пространства» на Востоке, – рассматривается как заранее недостижимая. Это истолкование, которое обосновывает ход событий сущностью самой национал-социалистской системы, вызывает несогласие в России, так как данная точка зрения противоречит убеждению, что победой над фашизмом мир обязан исключительно Советскому Союзу и Красной Армии. До сих пор в культуре памяти о СБ наблюдается тенденция мифологизации этого военного события, которая появилась еще во время сражения. Национал-социалистическая пропаганда распространила героический эпос «Сталинград», смысл которого состоял в том, чтобы немецкий народ воспринимал «Сталинград» как некую пророческую реальность, в рамках которой мертвый солдат был хорошим солдатом, так как он выполнил свой долг перед Отечеством. Таким образом, плохо подготовленное и приведшее к катастрофе событие должно было стать трагическим, великим, возвышенным подвигом всего немецкого народа. Советская пропаганда со своей стороны шла по пути героизации СБ, но, в отличии от немецкой пропаганды, с моральной точки зрения она оправданно опиралась на тот факт, что Красная Армия и гражданское население Сталинграда защищали город от агрессора.

Интенсивные и порой спорные обсуждения вопроса, какое место в выставкe должна занимать сама СБ, привели к следующему компромису: краткий, но снабженный необходимыми фактами обзор истории битвы, в котором также упомянуты историографическая и политическая полемика о значении битвы и различия в мемориальных традициях разных эпох, обществ и политических систем. Этот обзор может быть предложен посетителю, например, в виде флайера, который поможет в ориентации на выставке. Кроме того, он позволит заниматься темой дальше, вне рамок выставки. Возможно расширить данный текст за счет дополнительной информации: о «немецко-русской мастерской истории», существующей с 2006 г., и о нашем проекте «Мифы, герои, гибель. А что думает молодежь о Сталинграде?», в ходе которого и возникла данная выставочная концепция.