Projektzeitung ƒ (glaube) = x

ƒ (gƒl(aвuеbрeа) = x

Zeig mir, woran du glaubst!

chüler und Schülerinnen aus Deutschland und Russland S erkunden die Geschichte und Gegenwart des Menschenrechtsartikels 18 Projektzeitung

ПОКАЖИ МНЕ, ВО ЧТО ТЫ ВЕРИШЬ! Школьники из Германии и России исследуют прошлое и настоящее статьи 18 Всеобщей Декларации прав человека Газета о результатах проекта 1

INHALT /// СОДЕРЖАНИЕ EDITORIAL /// ПЕРЕДОВАЯ

2 ///// 3

INTERVIEWS /// ИНТЕРВЬЮ

4 ///// 4

Religionsfreiheit in Deutschland /// религиозная СВОБОДА В ГЕРМАНИИ

5 ///// 7

Religionsfreiheit in RUSSLAND /// религиозная СВОБОДА В РОССИИ

9 /// 10

Religionsfreiheit in Tatarstan /// религиозная СВОБОДА В ТАТАРСТАНЕ

12 /// 14

NeUES, WICHTIGES & GLAUBE /// НОВОЕ, ВАЖНОЕ & вера

17 /// 17

Die theaterperformance /// Театральное представление

22 /// 22

Мы 2

дошли до конца захватывающе короткого и в такой же степени длинного проекта: короткого, поскольку в школьном обмене „Покажи мне, во что ты веришь!”, посвященного статье 18 Всеобщей декларации прав человека „Право на свободу мысли, совести и религии”, были только две пятидневные встречи всех участников в Казани и в Гамбурге; длинного, поскольку в течение полугода было очень много исследовательской, творческой и другой важной работы. Организаторы школьного обмена – Гамбургская общественная организация Ost-West Trikster e.V. и Волгоградская общественная организация „Клуб ЮНЕСКО „Достоинство ребенка”, партнеры – Макс-Брауер школа из г.Гамбурга, лицей Nо.6 и школа Nо.85 из г.Волгограда, а также школа Nо.87 из г.Казани. Теперь скажем о самых главных участниках обмена – школьниках из Гамбурга, Волгограда и Казани: двенадцати девушках и трех юношах в возрасте от 14 до 18 лет. Главным требованием при формировании группы была высокая мотивация подростков, их свободное решение об участии в проекте, а также готовность к построению открытых и доверительных межличностных отношений. Мы рады, что все школьники с этим ключевым требованием замечательно справились, пошли на контакт, хорошо показали себя в диспутах и спорах, пережили конфликты и урегулировали их, оставаясь по своему желанию на дистанции или сближаясь между собой. Фото участников проекта можно найти со страницы 8; их имена дополнены характеристиками, которые познакомят читателей с личными ресурсами, обогатившими проект.

Немецким подросткам пришлось первыми показывать свое мужество: в мае 2011 г. они поехали в неизвестную им страну Россию, в город Казань – столицу Республики Татарстан. Туда же приехали волгоградские школьники. Казанцы сердечно и гостеприимно принимали всех в своих семьях. Вторая встреча всех участников состоялась в июне 2011 года, когда российские дети приехали в Гамбург. Немецкие дети с таким же гостеприимством принимали казанских и волгоградских детей теперь уже в своих семьях. Творческая работа над постановкой театрального представления „f (вера) = x”, (вера – величина переменная) была особенно интенсивной и напряженной. Всем пришлось выложиться полностью. И пусть будет нескромно сказано, нам это неплохо удалось! Успех премьеры, показанной во время второй встречи в Гамбурге в конце июня 2011 г., является лучшим свидетельством этого. Выбор темы проекта был точным: ее острота и актуальность бросалась в глаза. Ведь после 11 сентября 2001 года до последнего времени наблюдается мировая радикализация, фундаментализация религиозных течений. В Западной Европе и в России усугубилось недоверие и напряженность в отношениях между христианами и мусульманами. Люди стали больше прислушиваться к лозунгам религиозных и националистических фанатиков, обострился тон нетерпимости в дебатах об интеграции, участились межнациональные и межрелигиозные конфликты. Ценности светского государства и демократии, такие как толерантность, защита прав мень-

шинств и гражданские свободы, становятся менее привлекательными, зачастую слышатся слова ненависти как от христианских, так и мусульманских идеологов. Теракт праворадикального преступника в Норвегии в июле 2011 г. еще раз показал опасную сторону радикально понятой „борьбы с терроризмом” и насколько важно искать мирные пути развития межкультурного, межрелигиозного диалога. С удивительной интуицией немецкие и русские школьники в последнюю часть пьесы, наряду с монологом от имени людей, защищающих права человека, включили монолог религиозного фанатика. Молодые люди - участники проекта откровенно и с большим мужеством показали нам в чем именно нуждается наш мир: в уравновешенном принятии своей культурной идентичности, в построении многополярных сбалансированных общественных отношений через гражданский диалог культур, а не в псевдорелигиозных и идеологических теориях заговоров. Их послание: свобода совести, мыслей и религий, все равно в какой стране, не уживаются ни с каким фундаментализмом и экстремизмом. В предлагаемой вашему вниманию газете мы объединили некоторые из многочисленных результатов нашего проекта о значимости статьи 18 в Германии и в России. Среди прочего в ней можно найти интервью с различными людьми, обзоры правовых и исторических документов, мнения участников о результатах проекта, а также описание режиссерского сценария театрального представления „f (вера) = x” (вера – величина переменная) для повторения или улучшения. Читайте сами!

Wir

sind am Ende eines kurzen wie langen Projekts angelangt: Kurz, weil wir im deutsch-russischen Schulaustausch „Zeig mir, woran du glaubst!” in nur zehn Tagen eine Theaterperformance zum Menschenrechtsartikel 18 „Jeder Mensch hat das Recht auf Gedanken-, Gewissens- und Religionsfreiheit” entwickelt und einstudiert haben; lang, weil es methodisch und organisatorisch sehr aufwändig war.

An dem Kooperationsprojekt des Hamburger Vereins Ost-West Trikster e.V. und der Wolgograder Jugendrechtsschutzorganisation Klub UNESCO „die Würde des Kindes” waren vier Partner beteiligt: Die Max-Brauer Schule in Hamburg, die Schule Nr. 85 und das Lyzeum Nr. 6 in Wolgograd sowie die Schule Nr. 87 in Kasan.

Es nahmen jeweils fünf Schüler/innen aus Hamburg, Wolgograd und Kasan, ingesamt drei Jungen und zwölf Mädchen im Alter von 14 bis 18 Jahren teil.

Besondere Sprachkenntnisse wurden nicht vorausgesetzt. Auswahlkriterium war allein die persönliche Motivation und freie Entscheidung. Wie gut eine Gruppe harmoniert, bestimmt am Ende die Chemie.

Sie stimmt, oder sie stimmt nicht. Wie im echten Leben. Gut, wer sich darin übt, Kontakte mit fremden Menschen einzugehen, sich aneinander zu reiben ohne sich aufzureiben. Die Projektteilnehmer/innen sind ab Seite 8 zu finden; die ihnen zugeschriebenen Attribute geben zusammengenommen einen Einblick in die persönlichen Ressourcen, die dem Projekt zugute kamen.

Die deutschen Schülerinnen sprangen als erste ins kalte Wasser und reisten im Mai 2011 in das für sie fremde Kasan, die Hauptstadt der autonomen Republik Tatarstan. Gemeinsam mit den aus Wolgograd angereisten fünf Jugendlichen wurden wir herzlichst empfangen. Die Kasaner Schulleiterin, die ihre als nicht privilegiert geltende Schule in Bezug auf Räumlichkeiten, Sightseeing und Vernetzung mit anderen Schüler/innen vorbildlich vertrat, trug entscheidend dazu bei, dass wir am Ende der ersten fünf Projekttage tatsächlich ein konzeptionelles Gerüst für die Theaterperformance in Händen hielten. Das zweite Treffen fand in Hamburg im Juni 2011 statt und die Hamburgerinnen bereiteten den russischen Gästen einen ebenso herzlichen Empfang. Die kreative Arbeit an der Theaterperformance war herausfordernd und intensiv, von allen war höchstes Engagement gefordert.

Alle haben sich letztlich glänzend geschlagen, haben sich eingelassen, haben Konflikte durchlebt und sie gelöst, blieben zurückhaltend oder wurden sehr

vertraut miteinander. Der Erfolg, die Uraufführung der selbst entwickelten Theaterperformance „f (glaube) = x” am Ende der zweiten Begegnung in Hamburg im Juni 2011, ist der beste Beweis für die sozialen und kreativen Kompetenzen der Jugendlichen, die sich auf das Wagnis einließen.

Und nun noch ein Wort dazu, warum am Ende des kurzen und langen Projekts die Aktualität des Themas noch dringlicher scheint: Seit den Anschlägen auf die Twin Towers in New York durch islamgläubige Fundamentalisten 2001 und in der Folge des „Kampfes gegen den Terrorismus” hat die religiöse Radikalisierung von Gläubigen allgemein zugenommen.

Evangelikale haben weltweit Zulauf. Muslime müssen heute ihren Glauben gegen den Generalverdacht des Fundamentalismus verteidigen – auch in Russland, wo sie insbesondere seit den Tschetschenienkriegen einen schweren Stand haben. Auch im westlichen Europa vertiefte sich das Misstrauen von Christen gegen Muslime, nationalistische Vertreter ausländerfeindlicher Parolen erhielten Aufwind. Der säkulare Staat, seine Demokratie, die dazugehörigen Werte wie Toleranz, Minderheitenschutz und bürgerliche Freiheiten haben Schaden genommen.

Das Verbrechen eines rechtsextremen Einzeltäters in Norwegen im Juli 2011 wirft ein düsteres Licht auf die Auswirkungen des immer schon auch ideologisch geführten „Kampfes gegen den Terrorismus”. Mit bemerkenswertem Spürsinn haben die deutschen und russischen, christlichen und muslimischen Schüler/innen in der letzten Arbeitsphase den „Monolog eines religiösen Fanatikers” in die Performance aufgenommen. Sie weisen mit Mut darauf hin, dass unsere Welt einen moderaten Umgang mit kultureller und religiöser Identität braucht. Die Botschaft der Jugendlichen lautet: Die Gewissens-, Gedankenund Religionsfreiheit – ganz gleich in welchem Land – verträgt sich mit keinem Fundamentalismus und keinen pseudoreligiösen Verschwörungstheorien.

Wir haben einige unserer Rechercheergebnisse über den Umgang und die Bedeutung des Menschenrechtsartikels 18 in Deutschland und Russland in dieser Zeitung zusammengefasst. Zu finden sind unter anderem Interviewausschnitte, Feedbacks der Schüler/ innen zum Projekt, drei Aufsätze zur Umsetzung der Religionsfreiheit in Deutschland, Tatarstan und Russland und nicht zuletzt die verschriftlichte Fassung der Theaterperformance „f (glaube) = x”. Zum Nachspielen oder Weiterentwickeln. Lesen Sie selbst!

3

Interviews /// Интервью

Um einen Einblick zu bekommen, wie wichtig oder unwichtig, bekannt oder unbekannt Russen und Deutschen heute ihre im Menschenrechtsartikel 18 formulierte Gewissens- und Religionsfreiheit sind, haben die Schüler und Schülerinnen in Hamburg, Kasan und Wolgograd Interviews gemacht. Sie befragten Mitschüler, Lehrer/ innen, Priester, Großmütter, Bekannte und fremde Personen. Wir zitieren hier einige der Antworten auf die sechs Fragen.

Чтобы пощупать почву, насколько гражданам России и Германии важны и знакомы вопросы свободы религии и совести, как они сформулированы в статье 18 Всеобщей Декларации прав человека, ученики провели интервью в Гамбурге, Волгограде и Казани. Они опрашивали соучеников, учителей, священников, своих родных, знакомых и незнакомых молодых и пожилых людей. Здесь мы цитируем некоторые ответы респондентов на шесть вопросов этих интервью.

Woran glaubst du nicht? /// Вo что ты не веришь?

Aleksej, 10. Klasse, Schule Nr. 85, Wolgograd: Ich glaube nicht an übernatürliche Dinge: an Gott, den Teufel, Engel, den Geist der Toten und so was. Алексей: 10 класс, школа №85, Волгоград: Я не верю во все сверхъестественное: в бога, дьяволов, ангелов, душ умерших и т.п.

Alla, Verkäuferin von Kosmetikartikeln, Kasan: Ich glaube nicht daran, dass Menschen schlecht sind. Алла, продавщицa косметики, Казань: Я не верю, что люди могут быть плохими.

Albert, 10. Klasse, Schule Nr. 87, Kasan: Ich glaube nicht an Gott. Альберт, 10 класс, школа №87, Казань: Я не верю в существование Бога.

Anna, Informatiklehrerin am Lyzeum Nr. 6, Wolgograd: Woran ich nicht glaube? Ich glaube nicht daran, dass die Welt untergeht, solange ich lebe. Vielleicht nach mir, ja, aber zu meinen Lebzeiten nicht. Анна, учительница информатики лицея №6, Волгоград: Во что я не верю? Не верю в то, что наступит конец света на протяжении того, когда я буду жить. Может быть после меня да, а на протяжении моей жизни нет.

Bulat, ein junger Sportler, Kasan: Ich bin ein Mensch, der wahrscheinlich eher an Vieles glaubt. Ich denke nicht, dass es etwas gibt, woran ich gar nicht glaube. Булат, молодой спортсмен, Казань: Я тот человек, который скорее верит во многое. У меня нет такого, что я не верю.

4

Dmitri, 10. Klasse, Lyzeum Nr. 6, Wolgograd: Ich glaube nicht, dass alles möglich ist. Дмитрий, 10 класс, лицей №6, Волгоград: Я не верю, что все возможно.

Larissa, Tanztheaterpädagogin, Hamburg: Ich glaube nicht sofort an Sachen, an die viele glauben, also die Massen, die sagen, daran musst du glauben, weil das so und so ist. Ich glaube, ich brauche da eine Weile. Лариса, танцевальный и театральный педагог, Гамбург: Я не верю сразу в некоторые вещи, в которые верит очень много людей. Масса людей, которая говорит „Это так”, поэтому ты должен в это верить. Наверно я не так, мне нужно подумать.

Lidija, eine ältere Frau, Wolgograd: Woran ich nicht glaube – ich weiß nicht … Ich glaube nicht an unsere Mächtigen, weil sie mir bislang nichts Gutes gegeben haben.

Ich arbeite mein ganzes Leben, aber ich habe gar nichts davon. Лидия, пожилая женщина, Волгоград: А во что я не верю – я не знаю … Во власть свою не верю, потому что она хорошего мне ничего не дала. Я всю жизнь тружусь, а отдачи от нее я никакой не получала.

Nastja, 3. Klasse, Schule Nr. 87, Kasan: Ich glaube nicht an das Ende der Welt. Настя, 3 класс, школа №87, Казань: Что наступит конец света.

Vater Christopher, orthodoxer Priester-

mönch, Vorsteher der Kirche des Heiligen apostelgleichen Fürsten Wladimir der Stadt Wolgograd: Ich glaube nicht an Baba Jaga (Hexe aus russischen Volksmärchen, Anm. der Übers.), an den Weihnachtsmann. Aber das Wichtigste, woran ich nicht glaube, ist, dass der Mensch sich nicht zum Guten wenden kann. Отец Христофор, православный священник иеромонах, настоятель прихода храма Святого Равноапостольного князя Владимира, Волгоград: Я не верю в существование бабы-яги, деда-мороза. Но самое главное, во что я не верю – это в то, что человек не может измениться к лучшему.

Samiro, 5. Klasse, Schule Nr. 85, Wolgograd: Ich glaube nicht, dass Gott, Allah und andere Götter alle etwas Unterschiedliches sind. Viele glauben, dass Gott und Allah ganz und gar zwei verschiedene Dinge sind.

Ich glaube sie sind ein Gott aber in zwei unterschiedlichen Religionen und mit anderen Bezeichnungen. Самиро, 5 класс, школа №85, Волгоград: Я не верю в то, что Бог, Аллах и другие Боги совсем разные. Многие думают, что Бог и Аллах – совершенно разные вещи. Я думаю, что это один Бог, но в разных религиях под разными названиями.

Phellem, 3. Klasse, Max-Brauer Schule, Hamburg: Ich glaube nicht an Adam und Eva. Феллем, 3 класс, Макс–Брауер школа,

Гамбург: Я не верю в Адама и Еву.

Ferdinand, 3. Klasse, Max-Brauer Schule, Hamburg: Ich glaube nicht, dass, wenn man jetzt z.B. tot ist, die Seele wegfliegt, sondern, dass ... Der Körper lässt sich ja nicht einfach aufmachen, dass die Seele rauskommt. Und das finde ich halt komisch. Фердинанд, 3 класс, Макс–Брауер школа, Гамбург: Я не верю в то, что, когда человек умирает, душа улетает, а что … тело ведь не открывается для того, чтобы душа вылетела. Это мне кажется странным.

Vater Oleg, Priester in der Kirche der Hl. Märtyrerinnen Wera, Nadeschda und Ljubow und ihrer Mutter Sofija, Kasan: Für mich gibt es solch ein Wort „Unglaube” nicht. „Unglaube” kommt von Nichtwissen.

Für mich ist schwierig, an etwas nicht zu glauben. Das ist für jeden eine schwierige Frage. Unglaube kann sich in Glauben wandeln. Mir scheint, wer nicht glaubt, dem fehlt etwas. Отец Олег, свящeнник в храме имени святых мучениц Веры, Надежды и Любови и их материи Софии, Казань: У меня нет такого слова „неверие”. Оно может возникать от незнания. Для меня немного сложно во что-то не верить. Это вопрос сложный для каждого из нас. Я считаю, что неверие в определенных обстоятельствах может преобразоваться в веру. Мне кажется неверие – это недостаток человека.

Religionsfreiheit in Deutschland Menschenwürde Человеческое достоинство

Gulnara Ich denke, dass Menschenwürde das ist, wie sich ein Mensch selbst moralisch achtet.

Um einen Anfang für diesen Artikel über das abstrakt klingende Phänomen „Religionsfreiheit” zu finden, haben wir uns überlegt, was Religionsfreiheit tatsächlich bedeutet: Ist die Rede nur von der freien Wahl, welcher Religion man angehören möchte? Oder geht es auch um die Möglichkeit, die Religion abzulehnen, der man etwa seit der Taufe im Kindesalter angehört? Beinhaltet der Begriff auch, wie und wo man eine Religion leben darf und wo und wie nicht? Geht es sogar um viel mehr als um Religion, weil Religion ja „nur” ein konfessioneller Ausdruck der Gedanken und der Weltanschauung ist, die man hat? Also geht es vielleicht ganz grundsätzlich um Meinungsfreiheit und darum, was eine Gesellschaft bzw. ihr Staat dafür tut, dass niemand – der Vorsitzende einer Partei, das Oberhaupt einer Kirche, der Führer einer Religionsgemeinschaft, der Regierungschef – die Bevölkerung zwingen kann, seiner Ideologie anzugehören, damit es nicht zu einer Diktatur kommt. Denn damit hat Deutschland ja viel Erfahrung.

Wie kam es also zur Religionsfreiheit in Deutschland? In früheren Jahrhunderten wurde die Herrschaft über den Staat mit einer göttlichen Kraft in Verbindung gebracht. Die Herrscher rechtfertigten ihre eigene Macht mit der Verleihung dieser Aufgabe durch den Gott, an den sie glaubten. So fühlten sie sich berechtigt, ihre Religion gegen Andersgläubige und „Abweichler” zu verteidigen; ihre eigene Religion wurde Staatsreligion. Religion diente als Kitt zwischen Herrscher, Staat und Bürgern: Die Herrschenden setzten sie als Machtinstrument ein, um die Bürger willfährig und sich unteran zu machen.

Natürlich gab es über die Jahrhunderte nicht immer gleich viel Religionsfreiheit. Wir versuchen es mal mit einer Art Gleichung, an der man vielleicht das relative

In Deutschland entwickelte sich die Idee, den Bürgern Freiheit in der Wahl ihrer Religion zu überlassen, mit der Reformation im 16. Jahrhundert.

Maß der Religionsfreiheit ablesen kann: Je autoritärer sich die Staatsherrschaft gab, umso weniger Religionsfreiheit gewährten die Mächtigen den Untertanen; je lauter die Forderungen wurden, der Staat solle dem Menschen zum Schutz dienen und nicht der Mensch dem Staat, umso mehr Souveränität wurde den Bürgern auch in Glaubensfragen zugestanden. Wir nehmen an, dass sich das relative Maß der Religionsfreiheit auch bis heute zwischen diesen beiden Polen bewegt – nicht nur in Deutschland.

Seit 380 nach Chr. war das Christentum in Europa Staatsreligion. Im Heiligen Römischen Reich deutscher Nation – das war der Machtbereich der deutschen und römischen Kaiser seit dem Mittelalter bis 1806 – stellte die römisch-katholische Glaubensauffassung die Staatsreligion dar.

Гульнара Я думаю, что человеческое достоинство это то, насколько человек сам себя морально оценивает.

In Deutschland entwickelte sich die Idee, den Bürgern Freiheit in der Wahl ihrer Religion zu überlassen, mit der Reformation im 16. Jahrhundert. Dabei ging es um den konfessionellen Gegensatz zwischen Katholiken und Lutheranern; es wurde darüber gestritten, ob die Bürger und Bürgerinnen der verschiedenen Landstriche und Regionen katholisch oder lutherisch zu sein hatten.

Es stritten die Anhänger des universalen christlichen Kaisertums gegen die lutherischen Reichsstände und es ging im Wesentlichen um Einfluss und Macht der Fürstenhäuser. 1555 wurde dieser Streit im Augsburger Religionsfrieden durch das Rechtsprinzip „Cuius regio, eius religio” erstmal beendet. Das Rechtsprinzip bedeutete so viel wie, dass der Herrscher eines Fürstentums den religiösen Glauben seiner Untertanen bestimmt, nicht mehr aber der König oder Kaiser des gesamten Reichs.

Was von heute aus betrachtet nach autoritärer Herrschaft klingt, war für die Menschen damals ein echter Fortschritt, weil sie als Bürger in Glaubensfragen etwas freier wurden. Denn von nun an konnte das „Ketzerrecht” nicht mehr so einfach angewendet werden, das auf der Reichsebene galt: Die als Ketzer und Reichsfeinde geltenden lutherischen Protestanten konnten nicht mehr aus dem Reich ausgeschlossen werden, da sie ja nur Untertanen eines protestantischen Fürstentums zu werden brauchten. Tatsächlich wanderten innerhalb Deutschlands im 16. Jahrhundert Menschen mit ihren Familien samt Hab und Gut wegen religiöser Überzeugung in ein anderes Fürstentum aus; sie versuchten so, einen erzwungenen Konfessionswechsel zu verhindern.

Manchmal verloren sie dabei allerdings, was sie besaßen, da sie erst auswandern durften, wenn sie sich aus der Leibeigenschaft freigekauft hatten. Von Toleranz gegenüber Andersgläubigen oder der freien Religionswahl war man also noch meilenweit entfernt, denn einstweilen genoss lediglich der Fürst gegenüber dem Kaiser die Freiheit, katholisch oder lutherisch zu sein.

Auch nach dem Westfälischen Frieden, der 1648 das Ende des Dreißigjährigen Krieges markiert, wurden Andersgläubige vertrieben und unterdrückt: Trotz der beschlossenen Gesetze für mehr Religionsfreiheit bestanden die Landesfürsten immer noch auf konfessionell hörigen Untertanen und wollten von echter Religionsfreiheit nichts wissen.

Die Idee, in der Wahl der Religion und der Weltanschauung frei zu sein und damit weniger der Spielball der Mächtigen zu sein, wurde weiter entwickelt. Während der Zeit der Aufklärung im 17. Jahrhundert forderten die Reformer daher beispielsweise, dass der Staat weltanschaulich neutral sein müsse.

Im 18. Jahrhundert hing es immer noch stark von der Religion des jeweiligen Herrscherhauses ab, wie frei die Bewohner des deutschen Kaiserreichs in der Ausübung ihrer Konfession waren. In der Habsburger Monarchie, die ebenfalls Teil des Heiligen Römischen Reiches deutscher Nation war, gab es keine Toleranz gegen Lutheraner und Juden. Erst Joseph II., der bekannt für seine Reiselust war, räumte von 1781–89 in drei sogenannten Patenten den bislang diskriminierten Minderheiten der

Denise Recht auf Meinungsfreiheit, egal welcher Herkunft man ist, und ein respektvolles Umgehen miteinander.

Дениз Право на свободу мнений для всех, не важно, откуда он или она, и уважение друг к другу.

Katja S. Naja, das ist der Wert des Menschen an sich.

Wenn ein Mensch bedrängt, beleidigt oder ihm Gewalt angetan wird, dann erzürnt dies die Menschenwürde. Und der Mensch beginnt, sich zu verteidigen. Катя С. Ну, это та самая ценность самого человека как такового. Если человека притесняют, оскорбляют или совершают физическое насилие, это всё возмущает человеческое достоинство. И человек встаёт на его защиту.

Habsburger Monarchie – den Lutheranern, Juden und Freimauern – ein, ihren Glauben frei zu bekennen. Allerdings blieb der Vorrang der katholischen Kirche durch viele Privilegien erhalten. In der Folge konnten beispielsweise evangelische Christen ab einer bestimmten Anzahl Gläubiger Gebetshäuser bekommen. Allerdings durften diese nicht wie Kirchen aussehen, also etwa keinen Turm haben. Erst 1861 erhielten sie dann durch das Protestantenpatent weitgehende Freiheit in der Ausübung ihres Glaubens.

In der Weimarer Republik (1918–1933) wurde der Grundsatz festgeschrieben, dass der Staat weltanschaulich neutral ist. Im dritten Abschnitt der Weimarer Verfassung wurde die Glaubens- und Gewissensfreiheit garantiert. Darüber hinaus wurde eine Festlegung getroffen, dass es keine Staatskirche gibt. Diese Festlegung bekam erst nach dem Ende der nationalsozialistischen Herrschaft wieder Gültigkeit.

Im „Dritten Reich” wurde der Nationalsozialismus mit kultisch-religiösen Versatzstücken ausgestattet und entsprechend ritualisiert; er hatte also quasireligiöse Bedeutung. Das Verhältnis der Parteiideologen der NSDAP zu den christlichen Religionen blieb zwiespältig: Adolf Hitler und viele seiner Gefolgsamen hielten nichts davon, ließen formal aber die rechtlich gewährte Religionsfreiheit bestehen. Um die deutsche Bevölkerung zu beruhigen und das Ausland nicht gegen sich aufzubringen, also aus machtpolitischem Kalkül, waren führende Nazis dazu angehalten, keine kirchenfeindlichen Exzesse anzustiften. Die beiden christlichen Kirchen ihrerseits suchten ab 1933 den Schulterschluss mit den Nazis.

5

Nur vereinzelt hielten sich Konfessionsvertreter an ihre christlichen Glaubenssätze und gingen in den Widerstand, den sie meist mit ihrem Leben bezahlten. Die Ideologie Adolf Hitlers, die die meisten Deutschen teilten, steht für die massenhafte Vernichtung der europäischen Juden, von Sinti und Roma, Homosexuellen, behinderten Menschen, politisch Andersdenkenden, Menschen aus ganz Osteuropa ihrer Rasse wegen; sie mündete in den Zweiten Weltkrieg.

Die Ereignisse dieser Zeit, die Diktaturerfahrung insbesondere, aber bei Weitem nicht nur der Deutschen in den 1930er- und -40er Jahren wurde nach 1945 zum Anlass für die Erklärung der allgemeinen Menschenrechte. Der die Religionsfreiheit festschreibende Menschenrechtsartikel 18 nimmt Bezug auf einen der zentralen staatlichen Machtmissbräuche jener Zeit: Eine über den Staat herrschende Klasse diktiert mit allen ihr zur Verfügung stehenden Mittel das Denken, den Glauben und die Weltanschauung der Bürger und Bürgerinnen. Daher bekam für die Bundesrepublik Deutschland nach 1945 die Festlegung aus der Weimarer Verfassung wieder Gültigkeit, wonach es keine Staatskirche geben kann.

Was die Gesetzeslage und die juristische Dimension in Deutschland betrifft, so wird die Gewissens-, Gedankens- und Religionsfreiheit im Wesentlichen durch drei Gesetze realisiert.

Das ist erstens auf der Ebene der deutschen Verfassung (Grundgesetz) eines der 19 Grundrechte mit der Bezeichnung „Artikel 4”, Abschnitt 1 und 2: (1): Die Freiheit des Glaubens, des Gewissens und die Freiheit des religiösen und weltanschaulichen Bekenntnisses sind unverletzlich.

(2): Die ungestörte Religionsausübung wird gewährleistet.

Zweitens wird in Deutschland die Religionsfreiheit durch die Charta der Grundrechte der Europäischen Union gewährleistet.

Drittens ist Deutschland zur Gewährung der Religionsfreiheit völkerrechtlich durch die Ratifizierung der

6

Europäischen Menschenrechtskonvention (hier: Artikel 9) verpflichtet.

Es werden zwei grundsätzliche Auslegungsweisen der Religionsfreiheit unterschieden, die für die Umsetzung der Religionsfreiheit in Deutschland wichtig sind: Die negative und die positive Religionsfreiheit. Während sich die positive Religionsfreiheit auf den Bürger in seiner Entscheidungsfreiheit bezieht, nimmt der Begriff der negativen Religionsfreiheit auf den Staat Bezug; dieser darf sich demnach in Kirchen- und Religionsangelegenheiten eines Landes nicht einmischen und ist zu weltanschaulicher Neutralität verpflichtet. In Deutschland gilt das Christentum aber als faktisch bevorzugt behandelt.

Dies wurde uns auch deutlich, als wir während unserer zweiten Begegnung in Hamburg einen geführten Stadtrundgang durch das multikulturell geprägte und seit eh und je sehr bunte Stadtviertel St. Georg machten. Wir erfuhren, dass die muslimischen Glaubensgemeinden nicht dieselben Rechte genießen wie die christlichen.

Wir besuchten auch die Centrum Moschee; im Gespräch mit einem Gästebeauftragten der Gemeinde erfuhren wir, dass das Leben in der Diaspora immer auch die Notwendigkeit mit sich bringt, sich an die Lebensverhältnisse vor Ort anzupassen. In St. Georg bedeutet das für die muslimischen Gemeinden, Prostituierte, Drogenbenutzer/innen und eine sehr lebhafte Schwulenszene tolerieren zu müssen. Doch auch die gläubigen Muslime müssen von diesen toleriert werden. Aufgrund der sehr unterschiedlichen Glaubensauffassungen und Moralvorstellungen sind da Spannungen nicht ausgeschlossen. Jedoch schien uns, dass die Beteiligten das kunterbunte Nebeneinander der Glaubenssätze ganz gut hinbekommen. Es machte uns stolz auf die Demokratie, in der wir leben dürfen und die wohl die Weltanschauung all derer ist, die dort ein friedliches und tolerantes Miteinander zu leben versuchen.

Was kommt dir dabei spontan in den Sinn?

Weltanschauung С чем у тебя ассоциируется следующее понятие? Убеждение

Alexa Gedanken, Meinungen, Kultur und Länder.

Алекса Мысли, мнения, культура и страны.

Rubin Das ist die Überzeugung in die Existenz von etwas oder jemandem. Рубин Это убежденность в существовании чеголибо или кого-либо.

Natascha K. Deine persönliche Meinung oder die Meinung eines andere Menschen. Наташа К. Твоё личное мнение или мнение другого человека.

Религиозная свобода в Германии

Чтобы начать статью о таком довольно абстрактном понятии как „религиозная свобода”, мы задумались, что же на самом деле обозначает термин „религиозная свобода”: речь идет лишь о свободном выборе религии, которую мы хотим исповедовать, или же мы говорим о возможности отказаться от той религии, к которой мы принадлежим возможно с детского возраста, если нас крестили без нашего сознательного согласия? Включает ли это понятие вопрос, как и где можно жить стороннику той или иной религии, а где и как нельзя? Имеем ли мы дело не только с религией, но и с общими вопросами мировоззрения человека, так как религия является лишь конфессиональным выражением нашего мировоззрения? Или в более широком смысле речь идет о свободе мнений и о том, что делает любое общество или государство для того, чтобы никто – ни представитель партии и правительства, ни глава церкви и лидер религиозной общины не мог заставить население верить в одну единственно верную на их взгляд идеологию для того, чтобы не развивалась диктатура? У Германии, к сожалению, есть большой опыт в этом вопросе. Как же развивалась свобода религии именно в Германии? В ранние века господство над государством связывалось с высшей силой, полученной от бога. Правители обосновывали их собственную власть волей всевышнего, в которого они верили. Они чувствовали себя полноправными защищать свою религию от иноверцев или отступников; их собственная религия становилась таким образом общегосударственной. Религия служила связующим звеном между правителем, государством и его подданными: господствующие применяли эту религию как инструмент власти для того, чтобы сделать своих подданных более послушными и подчинить их себе. Конечно же, за все прошедшие века религиозная свобода не была величиной постоянной. Мы представляем развитие свободы веры как уравнение, в котором можно так определить

условный объем религиозной свободы: чем более автoритарно показывает себя государство, чем меньше религиозной свободы правители дают своим подданным; а чем громче звучат требования о служении государства своему народу, а не наоборот, тем больше суверенитета государство предоставляет своим гражданам в области веры. Мы предполагаем, что до сих пор условный объем религиозной свободы колеблется между этими двумя полюсами – и не только в Германии. С 380 года н. э. христианство стало государственной религией в Европе. В Священной Римской имеприи германской нации, котрая с 15 века до 1806 года была сферой власти немецких императоров, католицизм являлся государственной религией. В Германии идея свободного выбора религиозной веры для граждан начала развиваться в 16 веке с началом Реформации, когда возник спор католиков с протестантами (лютеранами). Идеологический спор о том, должны ли считаться граждане разных территорий католиками или лютеранами привел к Трицатилетней войне. Приверженцы католической веры и императорской власти боролись с лютеранскими князьями за власть и влияние. В 1555 г. борьба завершилась Аугсбургским религиозным миром. Условием мира являлся принцип „Кто правит, того и вера” („Cuius regio, eius religio”). Согласно этому правовому принципу немецкие князья могли выбирать религию (лютеранство или католичество) для своих княжеств по своему мнению, а не по усмотрению монарха. То, что сегодня звучит как дикое авторитарное господство, оказалось для своего времени настоящим прогрессом, поскольку граждане стали свободнее в религиозных вопросах. Государство больше не могло произвольно предпринимать карательные меры (вплоть до физического уничтожения людей) против так называемых еретиков. Нельзя было выгнать со своей территории лютеранских протестантов, которые считались врагами империи, потому что

они могли уйти и стать подданными лютеранского князя. В 16 веке очень многие люди со своими семьями мигрировали внутри Германии между княжествами. Они таким образом старались oбойтись без вынужденного принятия чуждой им религии. Однако при этом они часто теряли свою собственность, так как могли мигрировать только после того, как выкупались из крепостничества. При этом народ еще был далек от понимания веротерпимости и сам еще не разделял идей толерантности в отношении иноверцев. Лишь князья радовались большей свободе от власти монарха, свободно выбирая конфессию на своей территории. После Вестфальского Мира в 1648 г., которым завершилась Тридцатилетняя война, преследование инаковерующих продолжалось. Несмотря на принятые соглашения, правящие князья продолжали настаивать на том, чтобы их подданные оставались послушными в выборе вероиповедания. Они не были заинтересованы в настоящей религиозной свободе. Идея свободы в религиозных и мировоззренческих вопросах была связана со стремлением быть более независимыми от произвола господствующих властителей. Реформаторы 17

В Германии идея свободного выбора религиозной веры для граждан начала развиваться в 16 веке с началом Реформации, когда возник спор католиков с протестантами (лютеранами). века во время эпохи Просвящения, опираясь на циркулирующую уже с 16 века идею отделения церкви от государства, требовали, чтобы государство играло нейтральную роль в области религии и мировоззренческих убеждений.

7

Denise_Neugier Дениз_любознательность

Sascha_Konzentration Саша_сосредоточенность

Насколько свободно граждане немецкой империи могли исповедовать свою религию и в 18 веке сильно зависело от взглядов правящей монархии. Например, в Габсбургской монархии, которая относилась к Священной Римской империи, не поддерживалась веротерпимость по отношению к лютеранам и иудеям. Иосиф II, император Священной римской империи, был знаменит любовью к путешествиям и он разрешал в земле Габсбурской монархии свободно исповедовать свою религию лютеранам, иудеям и франкмасонам. Однако при этом привилегии католической церкви оставались в силе. Лютеране, например, могли создавать церкви только при определенном количестве верующих. Эти церкви не должны были выглядеть как церкви, т.е. например они не должны были иметь колоколен. Только в 1861 лютеране стали свободными в осуществлении своих верований и ритуалов. В Веймарской республике (1918–1933) была принятa норма, обязавшая государство быть нейтральным к мировоззренческим взглядам своего населения. В третьей части Веймарской конституции было формулировано право на свободу веры и совести. Кроме этого, в ней был зафиксирован запрет на существование государственной церкви. Последнее стало действовать только после конца национал-социалистической власти. В „третьем рейхе” национал-социализм был наделен культово-религиозными чертами и ритуалами, которые имели псевдо религиозное значение. Отношение партийных идеологов к христианским религиям оставалось двояким: Адольф Гитлер и его приспешники с одной стороны не поддерживали христиан, с другой стороны они не нарушали по закону гарантированную религиозную свoбоду. Фашистские власти старались не возбуждать религиозную рознь, чтобы не

Rubin_Ehrlichkeit Рубин_честность

Olga_Sprache Ольга_связной

будоражить немецкое население и из стратегических интересов не провоцировать нападки изза рубежа. Обе христианские церкви с 1933 гг. стремились быть заодно с национал-социалистами. При этом отдельные священнослужители oказывали сопротивление гитлеровцам, за что платили собственной жизнью. Идеология Адольфа Гитлера, в которую верили большинство немцев, привела к массовому уничтожению политически инакомыслящих и неполноценных с точки зрения нацистов людей (евреев, цыган, гомосексуалистов и др.) по всей Восточной Европе, что, как известно, привело ко Второй Мировой войне. События тех времен, пережитые ужасы фашистской диктатуры в тридцатые и сороковые годы ХХ века после 1945 года стали поводом для создания Всеобщей Декларации прав человека, в которой свобода мысли, совести и вероисповедания была нормативно закреплена для всех людей без исключения. Что касается юридического положения в Германии сегодня, то свобода совести и религии гарантируются тремя законами. Во первых, на уровне конституции она гарантируется одним из 19 главных законов в статье 4, пункт 1 и 2. Пункт 1: Свобода веры, совести и свобода религиозных и мировоззренческих исповедей неприкосновенна. Пункт 2: Невмешательство в отправление религиозных обрядов гарантируется. Во вторых, религиозная свобода обеспечивается согласно принятым в Германии нормам международного права, а именно Хартией главных прав Европейского Союза и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (статья 9). Принципиально отличаются два вида религиозной свободы, основополагающих для реали-

Natascha K._Spiel Наташа К._игра

Natascha F._Mut Наташа Ф._смелость

зации этого гражданского права. Есть негативная и позитивная религиозная свобода. В отличии от позитивной, которая выражает интересы граждан и свободу их решений, негативная религиозная свобода относится к государству, которому запрещено вмешиваться в религиозные вопросы и церковные дела; оно обязано быть нейтральным. Однако фактически в Германии предпочтение отдается христианству. На нашей второй встрече в Гамбурге во время прогулки с экскурсоводом по мультикультруному району Санкт-Георг, в котором живут разные этнические, религиозные и другие меньшинства, мы столкнулись с этой тенденцией. Мы узнали, что мусульманские общины не имеют равных прав по сравнению с христианскими общинами. Мы среди прочего посетили и Центральную мечеть Гамбурга, где в беседе с представителем мечети услышали о том, что жизнь в диаспоре всегда требует высокого уровня адаптации к жизненным обстоятельствам и предпочтениям окружения. В Санкт-Георге это означает для мусульман терпимое отношение к общинам христианам, а также к сообществам сексработниц, потребителей наркотиков, гомосексуалистов. При этом мусульмане и сами зависят от их уважения и терпения. При таком соседстве многообразных вероисповеданий и этических представлений между людьми не исключены напряжения. Однако нам показалось, что жители этого района довольно хорошо справляются с такой пестрой, многообразной и нередко напряженной жизненной средой. Мы были горды нашей демократией, в которой живем. И, наверное, она как раз и является мировоззрением тех людей, которые стараются создать мирное и толерантное общество.

Woran glaubst du? /// Во что ты веришь?

Aleksej: Ich glaube an die Kräfte des Menschen. Ich glaube, dass der Mensch sehr viel erreichen kann, wenn er wirklich will und sich dafür anstrengt. Алексей: Я верю в человеческие силы. Я считаю, что человек может добиться очень многого, если только он захочет, и будет стремиться к этому.

Alla: Ich glaube an alles. Ich glaube an übernatürliche Kräfte, an Gott, an Außerirdische, an Menschen. An mich selbst glaube ich am allermeisten! Алла: Я верю во все. Я верю в сверхъестественные силы, Бога, инопланетян, в людей, в себя верю больше всего на свете!

Albert: Ich glaube an meine Kräfte, daran, dass ich eine Eishockey-Karriere vor mir habe. Альберт: Я верю в свои силы, в то что в дальнейшем у меня получится хоккейное будущее.

Anna: Ich glaube an das Offensichtliche,

8

dass der Sommer kommt, dass es bald Ferien gibt. Анна: Верю в очевидное, что наступит лето, что скоро каникулы.

Bulat: Ich glaube an Gott, an Außerirdische. Булат: Верю в Бога, в существование инопланетян.

Dmitri: Ich glaube an das Gute, an die Zukunft. Дмитрий: Я верю в хорошее, в будущее.

Larissa: Ich glaube an den guten Anfang in jedem Menschen, bei kleinen wie bei großen. Ich glaube an die Liebe. Vor allem glaube ich aber wohl an mich. Лариса: Я верю в доброе начало в каждом человеке, маленьком или большом. Я верю в любовь. Ну и в основном я верю в себя.

Lidija: Ich glaube an Gott. Ich glaube an die Seele. Ich gehe in die Kirche, allerdings selten. Лидия: В бога верю. Я в душе верю. В церковь хожу, но очень редко.

Nastja: Ich glaube an Gott. Настя: Верю в Бога.

Vater Christopher: Der Gegenstand meines Glaubens ist die russische Orthodoxie. Отец Христофор: Я принимаю для себя веру учения Православной церкви – это я принимаю предметом своей веры.

Samiro: Ich glaube an Allah und an Gott. Самиро: Я верю в Аллаха и Бога.

Ferdinand: Ich glaube, dass es Gott gibt ... das kommt mir halt so echt vor. Фердинанд: Я верю в то, что есть Бог и … как–то это для меня очень по-настоящему.

Phellem: Ich glaube auch an Gott. Also ich bin christlich, aber nicht katholisch! Ich glaube zum Beispiel an die Toten, dass sie nach ihrem Tod weiterleben, als Geist, weil es gab ja auch so ein paar, die fast tot waren, aber dann wieder aufgewacht sind, und die haben dann davon auch erzählt. Феллем: Я тоже верю в Бога. Я

христианин, но не католик! Я, например, верю в мертвых, что они потом, после их смерти живут дальше, как духи. Потому что имелись и такие, которые только казались мертвыми, но потом просыпались, и они рассказали об этом.

Vater Oleg: Als Kirchendiener glaube ich an Gott. Möglicherweise klingt das merkwürdig, aber ich glaube außerdem an andere Kräfte.

Glaubenskraft hat jeder Mensch, zum Beispiel glaubt das Kind seiner Mutter, der Schüler glaubt seinem Lehrer. Wenn wir Weizen säen, glauben wir, dass er aufgeht. Отец Олег: Как служитель церкви я верю в Бога. Возможно это покажется странным, но в иные силы я тоже верю. Вера практически в каждом человеке есть, допустим ребенок верит своей маме, ученик верит учителю. Когда мы сажаем пшеницу, мы верим, что она взойдет. Веру надо развивать в себе.

Religionsfreiheit in Russland Was kommt dir dabei spontan in den Sinn?

Glauben С чем у тебя ассоциируется следующе понятие? Вера Russland war von Anfang an ein Vielvölkerstaat. Die Unterschiedlichkeit der Kulturen, Bräuche, Traditionen, Religionen und des Glaubens war die gesellschaftliche Ausgangslage; das religiöse Bekenntis der Bürger und natürlich vor allem ihrer Herrscher spielte für das staatliche Selbstverständnis sowohl in geistig-moralischer wie in gesellschaftspolitischer Hinsicht eine tragende Rolle.

Während der Vereinigung verschiedener Stämme zu einem Staat im Mittelalter, waren viele Herrscher davon überzeugt, dass eine stabile Gesellschaft eines gemeinsamen Glaubens bedarf. Nach der Taufe der Rus durch den Kiewer Fürsten Wladimir im Jahre 988 wurde das Christentum in Form der Orthodoxie zum offiziellen Glaubensbekenntnis. Die Christianisierung der Völker des russischen Imperiums war ein langer Prozess, der etwa neun Jahrhunderte dauerte. Per Gesetz wurden Privilegien der russisch-orthodoxen Kirche bestätigt, faktisch andere Glaubensbekenntnisse unter Strafe gestellt sowie der Atheismus unter Androhung der Todesstrafe verboten.

Unter Zar Alexej I. erschien 1649 die Gesetzessammlung „Sobornoe Ulozhenie”, die zum ersten Mal sämtliche Normen im russischen Nationalstaat kodifizierte. Darin wurde die Überführung der Bauern in die Leibeigenschaft, die Bindung der Untertanen an ihre Scholle auf dem Land oder der Stadt sowie die Beziehung zwischen der Orthodoxie und anderen Religionen fixiert.

In der zweiten Hälfte des 17. Jahrhunderts kam es zum Schisma, einem Religionsstreit innerhalb der russischen Orthodoxie. Dieser Streit wirkte sich negativ, wenn nicht tragisch auf die Entwicklung der Religionsfreiheit aus: Die Zarenmacht nutzte die Spaltung unter dem Vorwand, den rechten Glauben zu schützen, dazu, die orthodoxe Kirche stark zu kontrollieren. Auf der Kirchenversammlung von 1654 wurden alle Gegner der Reformen des Patriarchen Nikon exkommuniziert; 1667

In allen historischen Epochen gab es religiöse Konflikte, die eine Eskalationsspirale von Gewalt und Hass zwischen den Völkern nach sich zogen. wurden die „Altläubigen” zu Häretikern erklärt, womit sie der Verfolgung und der Todesstrafe ausgesetzt waren.

Während der Herrschaft Zar Peter des Großen (1682-1721) herrschte Entspannung in Konfessionsfragen: Das Tolerieren unterschiedlicher Religionen wurde politisch unvermeidlich, da sie durch die gesetzlichen Prinzipien des Rechtsstaats begründet waren. Die Konfessionstoleranz wurde erstmals 1702 in einem Manifest formuliert. Diese Freizügigkeit gegenüber dem Ausübungsrecht der jeweiligen Konfession genossen die Russen auch unter Zarin Katharina II.: Durch einen Erlass von 1773 wurden den verschiedenen Religionen die gleichen Existenzrechte gewährt. Auch wurde die gewaltsame Bekehrung Andersgläubiger zur russischen Orthodoxie abgeschafft.

Zar Nikolaj II. gab 1905 den Erlass „Über die Bestätigung der Anfänge der Religionstoleranz” heraus.

Hierin wurden zum ersten Mal in der russischen Geschichte gesetzlich die Freiheit der Glaubensausübung von Personen nichtorthodoxer Glaubensbekenntnisse anerkannt. Die Wahl des Glaubensbekenntnisses, die mithin auch aus der Abkehr von der Orthodoxie resultieren konnte, wurde in jenem Erlass in ein unmittelbares Verhältnis zur Freiheit des Gewissens eines jeden gestellt.

So gilt dieses Dokument als Beweis für den Demokratieschub, den das Land in seinen gesellschaftlichen Beziehungen und innerhalb der russischen Geistlichkeit zum Ende des 19. und Beginn des 20. Jahrhunderts erlebte.

Nach der Oktoberrevolution wurde am 20. Oktober 1918 durch den Rat der Volkskommissare der Russischen Sozialistischen Föderativen Sowjetrepublik (RSFSR) ein Dekret angenommen, demnach von nun an Religion Privatsache eines jeden Einzelnen war. Der Atheismus wurde gegenüber den Religionen aufgewertet bzw. ihnen als eine mögliche Glaubensform rechtlich gleichgestellt. Es wurden darüber hinaus die Ansiedlungsrayons abgeschafft: Das waren jene Gebiete, jüdische Ghettos, die Juden seit einem Erlass Katharinas II. nicht verlassen durften. Nach Abschaffung der Ansiedlungsrayons erweiterte sich der Bewegungsfreiraum der russischen Juden erheblich. Kirchen wurden vom Staat und Schulen von Kirchen getrennt.

Heute ist in der Russischen Föderation (RF) die Gewissens- und Relgionsfreiheit anerkannt. Das schließt das Recht ein, religiöse und andere weltanschauliche Überzeugungen zu haben, sie kundzutun und nach ihnen zu handeln, individuell oder gemeinsam einer beliebigen oder keiner Religion anzuhängen, sie zu wechseln. Diese Rechte werden durch die Konstitution der RF und durch das föderale Gesetz „Über die Gewissensfreiheit und religiöse Vereinigungen” aus dem Jahre 1997 geregelt.

Laut Verfassung ist Russland ein säkularer Staat.

Niemand ist verpflichtet, seine Religionsauffassung bekannt zu machen; niemand darf gezwungen werden, eine Religion anzunehmen oder aus einer Religion auszutreten. Es gibt keine Staatsreligion. Alle religiösen Vereinigungen sind vom Staat getrennt und gleich vor dem Gesetz. Die Gewissens- und Religionsfreiheit des Bürgers kann nur durch das föderale Gesetz in dem Maße beschränkt werden, wie es der Schutz der Verfassung, der Sittlichkeit, der Gesundheit, der Rechte und gesetzlichen Interessen des Menschen und des Bürgers, der Garantie der Landesverteidigung und Sicherheit des Staates erfordert.

Die Entwicklung der Gewissens- und Religionsfreiheit ist in einen langen historischen und teilweise sehr schmerzhaften Prozess eingebettet. In allen historischen Epochen gab es religiöse Konflikte, die eine Eskalationsspirale von Gewalt und Hass zwischen den Völkern nach sich zogen. Auch in unseren Tagen entsprechen die durch die Verfassung garantierten Rechte nicht der Wirklichkeit. Ungeachtet der Religionsfreiheit und der Gleichbehandlung aller Bürger unabhängig von ihrer Weltanschauung werden Gläubige und konfessionelle Gemeinden diskriminiert; in der Praxis werden gläubige, nichtgläubige und andersgläubige Menschen im öffentlichen und im privaten Leben nicht gleich behandelt. Es

Angelina An etwas glauben. Vertrauen in etwas schenken z. B in Gott. Анжелина Во что-то верить. Иметь доверие, например, в Бога.

Natascha F. Das ist mein religiöses Glaubensbekenntnis.

Erik Religion.

Наташа Ф. Это то, что я исповедую. Эрик Религия.

gibt dafür viele Beispiele – angefangen vom Kopftuchverbot für Muslima bis zur Zerstörung von Kirchen, von alltäglichen Gängelungen bis zu inoffiziellen Verboten für Nichtorthodoxe, staatliche Ämter anzunehmen.

Zur historischen Entwicklung der Religionsfreiheit gehörte auch stets der Dialog der Religionsvertreter über verschiedene gesellschaftliche und philosophische Fragen, etwa darüber, inwieweit der Gewissensfreiheit des Individuums innerhalb der gesellschaftlichen Rechtsordnung Grenzen zugemutet werden dürfen oder wodurch die Ausübung der Religion eingeschränkt werden könne oder müsse, ob ethnische und religiösen Minderheiten anders zu behandeln sind als die Mehrheitsbevölkerung.

Nicht zuletzt musste der Staat im Sinne seiner Neutralität immer wieder um die Verwirklichung der eigenen rechtsstaatlichen Normen ringen, oftmals im Widerstreit mit Vertretern der dominierenden Kirche – im Falle Russlands mit der russischen Orthodoxie.

Eine einhellige Meinung darüber, wie die Beziehungen in unseren multikulturellen und -konfessionellen Gesellschaften in Zukunft funktionieren sollen, gibt es nicht. Jedoch verstehen alle, dass die einzige Strategie, Religions-Streite zu verhindern, über die gegenseitige Toleranz verläuft.

Für uns jugendliche Bürger Russlands ist die Religions- und Gewissensfreiheit sehr wichtig. Unser Land und die Stadt Wolgograd, in der wir leben, sind multikulturell und -konfessionell geprägt. Wir finden gut, dass es in unserem Land ein Gesetz gibt, dass diese Freiheiten für uns und unsere Stadt garantiert. Wir haben durch unser Projekt verstanden, dass das Gesetz erst ein, wenn auch wichtiger Schritt ist. Damit die Gesetze der russischen Verfassung auch im wirklichen Leben anfangen zu greifen und dort zum Wohlstand der Gesellschaft beitragen, braucht unser Land wie jedes andere einen verlässlichen Rechtsstaat mit entsprechenden Organen, rechtsbewussten Beamten, Richtern und Lehrern. Und es braucht Leute wie uns, denen zivilgesellschaftliche Rechtsprinzipien, Gewissen- und Glaubensfragen ebenfalls nicht gleichgültig sind.

9

Религиозная свобода в России

Россия изначально складывалась как многонациональное государство. Разнообразие культур, обычаев, традиций, вер и религий было естественным. При этом религия изначально имела как духовно-нравственную, так и общественнополитическую составляющую. Процесс объединения различных племен в одно государство, происходивший в мировой и российской политике в средние века, диктовал правителям убеждение, что стабильное общество должно строиться на общности веры. После крещения Руси киевским князем Владимиром в 988 г. христианство в виде православия было утверждено в качестве единственно истинного вероучения. Христианизация народов Российской империи была длительным процессом, продолжавшимся в течение 9-и последующих веков. Законы и уложения отражали и защищали привилегированное положение Русской православной церкви и фактически запрещали все другие вероисповедания и атеизм под страхом смерти. В 1649 году в России появился свод законов Московского государства „Соборное уложение” – первый в русской истории нормативно-правовой акт, охвативший все действующие правовые нормы, включая нормы взаимоотношения православной и инославных религий. Трагической страницей истории религии в России стал церковный раскол, который позволил царской власти установить контроль над церковью под предлогом защиты „правой” веры. На церковном соборе 1654 г. все противники реформы патриарха Никона были отлучены от церкви, а церковным собором 1667 г. сторонники старой веры объявлены еретиками, за что им полагались жестокие наказания вплоть до смертной казни. С царя Петра I в России начинается период веротерпимости, уже не обусловленной только политической необходимостью, но и основанной на законных принципах государственного права. Такая веротерпимость в первый раз формально объявлена манифестом 1702 г. Позже, в 1773г. Екатериной II был принят указ о том, что все религии в стране получают право на существование, при этом отменялось насильственное обращение в православие. Император Николай II 17 апреля 1905 года издал Указ Об Укреплении Начал Веротерпимости, где впервые в российской истории законодательно утверждались права на свободу вероисповедания лиц неправославного исповедания. Выдвижение требования „свободы совести” взамен „веротерпимости”, а также попытка его законодательного оформления в конце XIX - начале XX вв., является свидетельством того, что в российском обществе наметилась тенденция к демократизации общественных отношений в духовной сфере.

10

После Октябрьской революции 20 января 1918 года Советом Народных Комиссаров РСФСР был принят декрет, согласно которому религия считается личным делом каждого. Атеизм был приравнен в правах к исповеданию религии. Были осуществлены отмена черты оседлости для евреев, отделение церкви от государства и школы от церкви. В настоящее время в Российской Федерации гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания, в том числе право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Правоотношения в области прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также правовое положение религиозных объединений регулирует Конституция Российской Федерации и Федеральный закон „О свободе совести и о религиозных объединениях” 1997 г. По Конституции и закону Российская Федерация – светское государство. Никто не обязан сообщать о своем отношении к религии и не может подвергаться принуждению при определении своего отношения к религии, к исповеданию или отказу от исповедания религии. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Право человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания может быть ограничено федеральным законом только в той мере, в какой это

Во все исторические периоды происходили конфликты на религиозной почве, которые давали все новые основания для эскалации вражды и ненависти между народами и культурами. необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов человека и гражданина, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Процесс исторического развития свободы совести и веротерпимости происходил весьма болезненно. Во все исторические периоды происходили конфликты на религиозной почве, которые давали все новые основания для эскалации вражды и ненависти между народами и

культурами. И в наши дни конституционально декларируемая свобода совести и вероисповедания не всегда соответствует действительному положению дел. Провозглашаемая религиозная свобода и равноправие граждан независимо от их отношения к религии остается, но в действительности многие люди и общины в России страдают от дискриминации, практика общественной и частной жизни ставит в неравноправное положение неверующих с верующими или одних верующих с другими. Примеров этому множество – от запрета носить головные уборы до разрушения храмов, от бытового неприятия до негласного запрета доступа к занятию государственных должностей. В ходе истории развивался и усиливался диалог представителей различных религий и нерелигиозной части общества, основанный на понимании общих проблем человечества, выходящих за рамками конфессиональных интересов. В этом диалоге особое место занимают проблемы свободы совести и связанной с ней веротерпимости, роль большинства и положение меньшинства в странах с несколькими религиями, религиозные и национальные элементы в формировании культурной идентичности того или иного народа мира, взаимовлияние культур и др. Среди проблем выделяются по значению так называемые глобальные проблемы современности (экология, миграция населения, терроризм и др.), от которых в самом буквальном смысле зависит жизнь или смерть человечества. Потребность в диалоге, во взаимопонимании особенно важна между христианством и исламом. Единой точки зрения на то, какими должны быть модели межкультурного и межрелигиозного взаимодействия в будущем, не существует, однако все понимают, что спасение, уход от религиозной розни лежит во взаимной терпимости. Для взрослых и молодых людей нашей страны свобода совести и вероисповедания очень важна. Наша страна, наша область и город многонациональны и многоконфессиальны, и замечательно, что существует такой закон, который охраняет эти свободы. Благодаря участию в проекте „Покажи мне, во что ты веришь!” мы еще больше поняли, что закон – только первый, хотя и очень важный шаг. Чтобы законы стали работать в реальной жизни и содействовать благополучию общества, наша страна, как любая другая, нуждается в надежном правовом государстве с соответственно действующими должностными лицами – чиновниками, судьями, учителями. Кроме того нужны люди, которыe, также как и мы, не равнодушны к гражданским правовым принципам, к вопросам свободы совести, веры и убеждения.

Hast du dich irgendwann mal in deinem Glauben begrenzt oder eingeschränkt gefühlt? Wann, in welchen Situationen? /// Ты когда-нибудь чувствовал себя ограниченным в своей вере? В каких ситуациях?

Aleksej: Ja, zum Beispiel gestern war Ostern. Unsere ganze Familie hat sich versammelt, wir sind eine sehr große Familie und alle sind sehr religiös. Im Gespräch über eines der religiösen Themen war mir unangenehm. Алексей: Да. Например, вчера был праздник „Пасха”, собралась большая семья, у нас большая семья, и все очень религиозные. Во время разговоров, на одну из религиозных тем, мне было неудобно.

Alla: Nein, noch nie. Алла: Нет, никогда не чувствовала.

Albert: Nein, ich habe mich noch nie in meinem Glauben eingeschränkt gefühlt, weil alles ok ist. Альберт: Нет, ограниченным в своей вере не чувствовал, так как все устраивает.

Anna: Nein, das habe ich nicht. Анна: Нет, не чувствовала.

Bulat: Nein. Das kenne ich nicht. Булат: Нет, не чувствовал.

Dmitri: Nein, ich habe mich in Glaubensfragen noch nie unfrei gefühlt, so was kenne ich nicht. Дмитрий: Нет, я себя не чувствовал ограниченным, подобных ситуаций не было.

Nastja: Nein. Настя: Нет.

Vater Christopher: Der allgemeine Zustand und die Lage der Gläubigen in Russland beunruhigt mich. Es gibt viele zerstörte Kirchen und die politisch Verantwortlichen reagieren nicht darauf. Ursprünglich waren das intakte Gebäude, sie wurden vom sowjetischen Staat enteignet, zerstört, der

Staat weigert sich, sie zu restaurieren. Ungerecht ist auch, dass unsere Heiligtümer, die von Mönchen oder einfachen Gläubigen geschaffen wurden, in staatlichen Museen ausgestellt werden. Damit wird Geld verdient. Sie müssen in den Gotteshäusern ihren Platz haben, die Menschen müssen einen unbegrenzten Zugang dazu haben, um vor ihnen beten zu können. Отец Христофор: Меня очень беспокоит состояние многих разрушенных храмов, которые разрушены и те люди, которые ответственны за это, никак на это не реагируют. Храмы были целые, но государство советское у церкви их забрало, разрушило, и почему-то нынешнее государство никак не хочет их восстанавливать. Я считаю несправедливым, что многие наши святыни, которые были

созданы монахами или просто верующими людьми, находятся в музеях, и на этом зарабатывают деньги, хотя они должны находиться в храмах, и люди должны иметь бесплатный доступ молитвы перед этими святынями.

Samiro: Ja. Wenn jemand was Doofes gesagt hat. Manchmal grenzen sie dich aus, sagen, du bist keine Russin oder so was.

Am Anfang haben sie mich beleidigt, jetzt macht das niemand mehr. Самиро: Да. Что-нибудь говорили неприятное. Иногда выделяют, что ты не русская или еще что-то. По началу обижали, но сейчас никто не обижает.

11

Religionsfreiheit in Tatarstan

Tatarstan ist eine autonome Republik der Russischen Föderation (RF), die westlich des Uralgebirges am Zusammenfluss der beiden Flüsse Wolga und Kama liegt.

Das heutige Gebiet entspricht in etwa dem historischen Gebiet des Kasaner Khanats, das die Mongolen nach ihrem Einfall im Russischen Reich im 13. Jahrhundert gründeten und 1552 von Iwan IV. erobert wurde.

Die Geschichte Tatarstans ist widersprüchlich und voll tragischer Ereignisse. In Tatarstan stießen seit jeher die religiös und kulturell unterschiedlichen Zivilisationen des Ostens und Westens, Asiens und Europas aufeinander. Daher wurden hier viele Konflikte und Kriege um den politischen Einfluss ausgetragen. Die Geschichte schließt die Schaffung neuer Lebensräume ebenso ein, wie die gewaltsame Umsiedlung von Völkern, aber auch die stufenweise Entwicklung der Religionen, die brutale Verfolgung, aber auch Weiterentwicklung von Traditionen. Seit dem 16. Jahrhundert und nicht nur unter Iwan IV. – auch „Iwan der Schreckliche” genannt – versuchte die Russisch Orthodoxe Kirche immer wieder, die Tataren zu missionieren. Doch auf lange Sicht zeigten diese Versuche nicht den gewünschten Erfolg und so entwickelte sich in Tatarstan über die Jahrhunderte konsequent die Religionstoleranz. Die Region und ihre Bewohner sammelten viel Erfahrung, wie Menschen trotz verschiedener ethnischer Herkunft und unterschiedlicher konfessioneller Bekenntnisse sich einigen und friedlich koexistieren können.

12

Auf dieser multikulturellen und -konfessionellen Tradition aufbauend entwickelt die Republik Tatarstan heute bewusst ihre Kontakte zu Ländern der ganzen Welt, pflegt alte und knüpft neue kulturelle Beziehungen. Der ehemalige EU-Menschenrechtskommissar Alvaro GilRobles nannte das moderne Tatarstan ein „Labor, in dem sich alles an den Werten Zusammenarbeit und Dialog ausrichtet”. Tatarstan gilt als Brücke zwischen dem europäischen und asiatischen Teil Russlands.

In Tatarstan leben heute 3.780.000 Menschen.

Die Hauptstadt ist Kasan mit einer Bevölkerung von 1.150.000 Menschen, die als die „Dritte Hauptstadt Russlands” bezeichnet wird. Heute leben in Tatarstan vor allem Tataren (52 %), Russen (39 %), Tschuwaschen, Ukrainer und Mari, nur noch wenige Juden, Udmurten, Baschkiren, Aserbaidschaner – insgesamt mehr als 70 verschiedenen Nationalitäten.

Von allen Republiken in der RF sind in Tatarstan die meisten religiösen Organisationen registriert. Die Tataren bekennen sich zum Islam sunnitischer Prägung (60%) oder sind Atheisten. Eine Minderheit sind die Kriaschen („Getaufte”, 1,6%), die sich zur Orthodoxie zählen. Die Konfession mit der zweitstärksten Anhängerzahl ist die Russische Orthodoxie, die mit der Einverleibung des Kasaner Khanats in das Russische Reich Einzug hielt. Außerdem gibt es Katholiken, Protestanten, Baptisten, Adventisten des 7. Tags, nur noch wenige Menschen jüdischen Glaubens und einige wenige Buddhisten.

Der Gleichbehandlung der beiden größten Konfessionen und die Gleichberechtigung der anderen Religionen vor dem Gesetz liegt die interkonfessionelle Einigung der Republik zugrunde. Insbesondere zwei religiöse Festtage sind staatlich anerkannte Feiertage: Das christliche Weihnachtsfest und das Islamische Opferfest (KurbanBajram). Das Panorama des Kasaner Kreml, in dem die Moschee Kul-Scharif und die Mariä-VerkündigungsKathedrale von den mittelalterlichen Kremlmauern umrahmt sind, wurde zum weltbekannten Wahrzeichen für Tatarstan‘s ausgeprägte Religionstoleranz.

Die juristischen Grundlagen der tatarischen Religionspolitik sind die Verfassung der Russischen Föderation

Der ehemalige EU-Menschenrechtskommissar Alvaro Gil-Robles nannte das moderne Tatarstan ein „Labor, in dem sich alles an den Werten Zusammenarbeit und Dialog ausrichtet”. und das föderale Gesetz „Über die Gewissensfreiheit und über religiöse Vereinigungen”, die den Normen des Artikels 18 der Allgemeinen Menschenrechte und anderer internationaler Dokumente zum Schutz der Gewissens-

Constanze_langer Atem Констанце_упорство

Angelina_Frage Анжелина_вопрос

und Religionsfreiheit entsprechen. So stützt sich die gesamte Nationalitätenpolitik Tatarstans auf das Prinzip des zwischenreligiösen Dialogs und guter Beziehungen zwischen allen religiösen Vereinigungen der Republik. Diese Beziehungen und die Beziehung zwischen den Vertretern des Staates und der Konfessionen werden kontrolliert und durch ein kontinuierliches Monitoring begleitet; Prognosen in Bezug auf möglicherweise konfessionsbedingte Konflikte werden bei der Innen- und Außenpolitik berücksichtigt. Als wichtig wird die Präventionsarbeit unter Jugendlichen in Bezug auf religiösen Fanatismus, Extremismus und Terrorismus angesehen. Da es in der jüngeren Zeit Fälle von religöser Hetze und Intoleranz gegeben hat, wird die Aufgabe als besonders wichtig angesehen, die multikulturelle Tradition und Toleranz der Republik Tatarstan zu schützen und daran zu erinnern.

Hierfür bedarf es weiterer gelebter Beispiele für den zwischenkonfessionellen Dialog, aber auch die wirksame Pflege der Beziehung zwischen Staat und Konfessionen.

2007 jährte sich in Tatarstan zum 10. Mal die Annahme des föderalen Gesetzes „Über die Gewissensfreiheit und über religiöse Vereinigungen”. Aus diesem Anlass äußerten sich einige wichtige Konfessionsvertreter aber auch staatliche Vertreter der zur weltanschaulichen Neutralität verpflichteten Republik Tatarstan zu Fragen der aktuellen Lage der Religionsfreiheit im eigenen Land und darüber hinaus. Wir wollen einige Expertenmeinungen zitieren, weil wir finden, dass sie aussagekräftig für unsere Republik sind: > Heilige Schriften als Quelle und Lehrbuch der Tole-

ranz: Ramil Chasrat Junusow, Imam der Moschee KulScharif: „Schaut man sich an, was in der Welt geschieht, muss man unwillkürlich an die Werte denken, die wir in Tatarstan leben. Die ganze Welt studiert das System der Toleranz am Beispiel unserer Republik und fragt sich: ‚Wie haben die das erreicht?‘ Ein Prinzip des Korans fordert die Muslime dazu auf, nicht nur den Koran zu studieren, sondern auch die Evangelien, die Tora. Um des anderen Werte zu kennen, die anderen Konfessionen zu verstehen, um Toleranz und friedliche Beziehungen, Völkerfreundschaften zu bewahren.”

> Multikonfessionelle Gesellschaft als menschlich He-

rausforderung und göttlicher Wille: Isaak Gorelik, Rabbi in Kasan, nannte den Umstand, dass das Gesetz heute gelebt wird, ein Wunder.

> Kompromiss als wichtiges Kommunikationsvermö-

gen für eine gewaltfreie Überwindung fundamentalistischer Ansichten: Priester Pitirim, Vertreter des Kasaner Bistums der Russisch Orthodoxen Kirche bemerkte: „Nach zehn Jahren lässt sich behaupten, dass das Gesetz ‚Über die Gewissensfreiheit und über religiöse Vereinigungen‘ ein erfolgreicher Kompromiss zwischen zwei Meinungen ist: die einen hielten das Gesetz für zu hart, die anderen fürchteten, im Gegenteil, es würde die Entstehung zweifelhafter Kulte fördern.”

> Staat als Beauftragter des Menschenrechtsschutzes

in der Russischen Föderation: Michail Odinzow, Ver-

Alexa_Kritik Алекса_критичность

treter des Menschenrechtsbeauftragten der RF: „Viele Jahre gab es keine Gewissensfreiheit in Russland. In den letzten zehn Jahren hat sich viel getan, dennoch gibt es Grund zur Beunruhigung. In diesem Jahr (2007, Anm. der Redaktion) gingen beim Menschenrechtsbeautragten 250 Meldungen von 20 religiösen Vereinigungen aus 50 Subjekten der RF ein, in denen es jeweils um die Verletzung der Gewissensfreiheit geht. Das sind Klagen gegen die Medien, gegen die staatlichen Rechtsorgane.

Leider müssen wir heute Fälle religiöser Intoleranz registrieren, Wandalismus, Diebstähle in Kirchen. Wir haben uns mehrfach an die Polizei gewandt. Doch selten wird ein Strafverfahren eröffnet, da die örtlichen Beamten ihre konfessionelle Neutralität verletzten und die eine religiöse Partei verteidigen, die andere des Unrechts bezichtigten. Nach dem Gesetz sind alle Religionen gleich. Unsere Bürger sind einstweilen dazu gezwungen, sich an den Europäischen Gerichtshof für Menschenrechte zu wenden. Bei uns werden ihre Rechte weiter verletzt.”

> Überlegenheitsgefühle seitens (prinzipiell) jeder be-

liebigen Konfession: Andrej Sebenzow, bevollmächtigter Sekretär der Kommission für religiöse Fragen der russischen Regierung: „In Russland herrscht ein Zusammenhang zwischen Religion und Ethnie. Wenn ein Mensch die Religion seiner ethnischen Herkunft nach ändert, wird ihm Misstrauen entgegen gebracht. Alle Russen hält die Russisch Orhtodoxe Kirche prinzipiell für russisch orthodox. Erst zu Beginn des 20. Jahrhunderts wurde die Strafverfolgung im Falle der Abkehr vom orthodoxen Glauben abgeschafft. Das Gesetz ‚Über die Gewissensfreiheit und über religiöse Vereinigungen‘ wurde ein Kernstück des wichtigen Rechts jedes Menschen, seine religiöse Überzeugung frei zu leben.”

Wir Kasaner Schüler und Schülerinnen, Teilnehmer des Projekts „Zeig mir, woran du glaubst!” haben mit unseren Projektpartnern darüber diskutiert, wie Gewissensund Relgionsfreiheit in unseren Ländern gelebt wird, was die Grenzen und Schwierigkeiten sind. Zum Ende unseres kleinen Artikels möchte wir unsere Position formulieren, wie sie sich im Laufe des Projekts entwickelt hat: Vor dem Projekt haben wir nicht besonders viel über die Gewissens- und Religionsfreiheit nachgedacht.

Vielleicht liegt das daran, dass wir unsere Rechte nicht eingeschränkt sehen. Wir erleben in der Schule, in unseren Familien, im Alltag eigentlich keine religiösen oder konfessionell bedingten Konflikte, weil in unserer Schule Kinder sehr vieler verschiedener Nationalitäten vertreten sind, die oft in gemischt-ethnischen Familien leben.

Aber wir haben die das Thema betreffenden Probleme durch die Projektteilnahme tiefer zu analysieren gelernt, als wir es sonst mit unserem engen Horizont gewohnt sind. Wir sind sensibler geworden und denken inzwischen, dass es auch unter Jugendlichen unsere Schule Diskriminierungen aufgrund des Glaubens gibt.

Wir haben erfahren, dass die eigene Freiheit oft etwas mit der Freiheit des anderen zu tun hat; es ist eine anspruchsvolle Unternehmung, in Freiheit zu leben, ohne den anderen in seiner Freiheit zu bedrängen.

Geht das: Respektvoller Umgang mit Leuten, die an etwas anderes glauben als ich?

Wenn du nicht glaubst, dass das geht: Was ist das Problem? Возможно ли относиться с уважением к тем людям, которые верят во что–то другое, чем ты? Если ты считаешь, что это невозможно, почему, в чем проблема?

Lena Das kommt ganz darauf an: Geht es um die Religion, kann man auf jeden Fall respektvoll miteinander umgehen. Das liegt vielleicht an den ähnlichen Grundregeln vieler Religionen.

Problematisch wird es, wenn mindestens eine Seite nicht bereit ist, der anderen wenigstens zuzuhören und ganz festgefahren in ihrer eigenen Sicht der Dinge ist. Verschiedene Glaubensrichtungen führen oft zu Konflikten und Kämpfen. Wir setzen den Menschenrechtsartikel also offensichtlich nicht durch: Denn Freiheit bedeutet ja auch, an etwas anderes glauben zu können, ohne dafür gewaltsam kämpfen zu müssen.

Лена Когда как: Если речь идет о религии, нa всякий случай можно относиться с уважением друг к другу. Может быть это так потому, что религии опираются на похожие правила. Проблематичным становится тогда, когда по крайней мере одна сторона не готова хотя бы слушать другую и совершенно твердо и упрямо настаивает на своем. Разные религиозные убеждения приводят к конфликтам, отчасти и вооруженным. Тут очевидно, что мы не соблюдаем данное право человека, ибо свобода обозначает верить во что-то другое без насильственной борьбы за это убеждение.

Sascha Ja, das geht. Jedes Individuum hat das Recht auf seine Weltanschauung, Gedanken, Verhalten. Man muss den Mensch so annehmen, wie er ist, und mit ihm so umgehen, wie man sich wünscht, dass andere mit einem selbst umgehen. Саша Возможно. Каждый индивидуум имеет право на свои убеждения, мысли, поступки. Нужно принимать человека таким, каков он есть, и относиться к человеку так, как хотелось бы, что бы относились к тебе самому.

Karina Klar, das ist möglich.

Карина Конечно, это возможно.

13

Религиозная свобода в Татарстане

Татарстан – одна из республик Российской Федерации, расположенная в центре страны на Восточно-европейской равнине в месте слияния рек Волги и Камы. Сегодняшняя территория в основном соответствует исторической территории Казанского ханства, которое было создано монголами и завоевано в 1552 г. русским царем Иваном IV. История Татарстана противоречива и полна трагических событий. Являясь местом встречи цивилизаций, символическим „перекрестком” религиозных и культурных традиций Востока и Запада, Азии и Европы, Татарстан был местом конфликтов и войн за политическое влияние в центре России. Эта история включает освоение новых земель, насильственное переселение народов, последовательное развитие верований, жестокое гонения на традиции, но и развитие экономики и традиций. Несмотря на то, что Иван Грозный старался уничтожить мусульманство и крестить всех татар, в долгосрочной перспективе его стремления не достигли желаемых результатов. Мусульманство сохранилось, а в Татарстане развивалась традиция веротерпимости. Население накопило богатейший опыт межэтнического и межконфессионального согласия. В настоящее время, опираясь на него, светские и духовные представители республики развивают свои контакты страны с миром, выстраивают культурные связи. Бывший секретарь Совета Европы по правам человека Альваро Хиль Раблес назвал современный Татарстан „лабораторией, в которой все определяется духом сотрудничества и диалога”. Не зря Татарстан служит своего рода мостом между европейской и азиатской частью России. В Татарстане сегодня проживают 3.780.000 человек. Столица – Казань, где живут 1.150.000 человек, называется „третьей столицей” России. В Татарстане живут прежде всего татары (52%), русские (39%), чуваши, украинцы и марийцы, немного евреи, умдмурты, башкиры и казахи всего более 70 национальностей. В Республике Татарстан зарегистрировано 1440 религиозных организаций, больше чем в любом другом субъекте РФ. Татары исповедуют ислам суннитского толка (60%) или считаются атеистами. Вторая большая конфессиональная группа – русское православие, которое появилось в середине XVI века после присоединения Казанского ханства к Русскому государству в результате завоевания Иваном Грозным. Также в Татарстане живут люди, исповедующие католицизм и протестантство, есть адвентисты Седьмого Дня, баптисты, немного иудеев и буддистов. Есть еще меньшинство кряшeнов (1,6%), они также относятся к православию. Соблюдение баланса интересов двух крупных конфессий и равенства всех религий перед законом лежит в основе межконфессионального согласия в республике. В частности, два религиозных праздника - Рождество Христово и Курбан-байрам являются в Татарстане праздничными выходными днями. Панорама Ка-

14

занского Кремля, где мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор обрамлены древними крепостными стенами, стала своеобразным символом Татарстана, узнаваемым во всем мире. Основным документом для разработки религиозной политики в Республике Татарстан являются положения Конституции РФ и Федеральный закон „О свободе совести и о религиозных объединениях” , который отражает нормы статьи 18 Всеобщей декларации прав человека и других международных документов по теме недискриминации в межрелигиозных отношениях. Национальная политика Татарстана построена на принципах межрелигиозного диалога и добрых отношений между всеми религиозными объединениями республики. Активно ведется мониторинг религиозной ситуации, государственноконфессиональных отношений, прогнозирование конфликтных ситуаций в данной сфере. Принципиально важной является организация работы

Бывший секретарь Совета Европы по правам человека Альваро Хиль Раблес назвал современный Татарстан „лабораторией, в которой все определяется духом сотрудничества и диалога”. среди молодежи по профилактике и недопущению религиозного экстремизма и терроризма на территории республики. Поскольку отдельные случаи проявления религиозной нетерпимости время от времени имеют место, актуальной остается задача сохранения той мультикультурной, толерантной среды, в которой живет Республика Татарстан уже многие годы. Этому в первую очередь может помочь дальнейшее развитие межконфессионального диалога. В 2007 г. в Казани к 10-й годовщине принятия Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях” был приурочен научно-практическый семинар „Свобода совести в поликонфессиональном обществе”. В его ходе были высказаны некоторые интересные наблюдения о том как реализуется религиозная свобода в Татарстане. Мы приводим наиболее интересные высказывания экспертов, так как нам кажется, что их мнения предлагает взгляд на сегодняшюю ситуацию и способствуют пониманию сложности но и важности для мира межконфессионального общественного согласия: > О религиозных книгах как учебниках толерантности: Имам мечети „Кул Шариф” Рамиль хазрат Юнусов: „Наблюдая за происходящим в мире, невольно задумыва-ешься о ценностях, которых мы достигли в Та-тарстане. Весь мир изучает систему толерантности в нашей республике и задается вопросом: „Как вы достигли этого?” Один из прин-

ципов Корана призывает мусульман изучать не только Коран, но и Евангелие, и Тору. Чтобы знать ценности друг друга, понимать представителей других конфессий, сохранять толерантность, мирные отношения, согласие между народами”. > О мультиконфессиональном обществе как человеческом притязании и божественной воле: Главный раввин Республики Татарстан Ицхак Горелик то, что закон есть и сегодня реализуется, назвал чудом. > О компромиссе как коммуникативном инструменте ненасильственного преодоления фундаменталистских взглядов: Представитель Казанской епархии Русской Православной Церкви священник о. Питирим отметил: „Спустя 10 лет можно твердо заявить, что закон „О свободе совести и о религиозных объединениях” оказался удачным компромиссом между двумя полюсами мнений: одни считали закон чересчур жестким, другие – наоборот, предсказывали бурное развитие сомнительных культов.” > О государствe как защитнике прав человека в Российской Федерации: Представитель аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Михаил Одинцов сказал: „Многие годы в России свободы совести не было. За последние 10 лет мы значительно продвинулись, но будущее по-прежнему тревожит. В этом году в отдел аппарата уполномоченного по правам человека в РФ поступило 250 обращений от 20 религиозных организаций из 50 субъектов РФ. В них – проблемы, связанные со свободой совести. Это жалобы на СМИ, правоохранительные органы. К сожалению, до сих пор в регионах регистрируются факты религиозной нетерпимости, вандализма, краж в храмах. Мы неоднократно обращались в правоохранительные органы, чтобы те контролировали подобные проблемы. Но уголовные дела возбуждаются в редких случаях. Наблюдается много случаев нарушения закона, когда одни религиозные организации власти считают „хорошими”, а другие – „плохими”. По закону все религии равны. Однако наши граждане вынуждены обращаться в Европейский суд по правам человека – их интересы продолжают ущемлять”. > О преодолении чувства превосходства одной конфессий: Ответственный секретарь комиссии по вопросам религиозных объединений при правительстве РФ Андрея Себенцова: „В России существует некая привязка религии к определенному этносу. Если человек меняет религию своего этноса, к нему начинают относиться с недоверием. Всех русских Русская православная церковь изначально считает православными. Только в начале ХХ века было отменено уголовное преследование за смену православия. Федеральный закон „О свободе совести и о религиозных объединениях” стал неким стержнем, провозгласившим право каждого свободно распространять религиозные убеждения”. Мы

Казанские школьники и участники проекта „Покажи мне, во что ты веришь!” также рассуждали с нашими партнерами на

Was kommt dir dabei spontan in den Sinn?

Gewissen С чем у тебя ассоциируется следующе понятие? Совесть Leonie Das Gewissen ist eigentlich nichts anderes als Schuldbewusstsein. Eine leise Stimme, die uns ärgerlicherweise an die Wahrheit erinnert.

Man fühlt sich schlecht, wenn man gegen sein Gewissen handelt. Hätte man kein Gewissen, würde man ohne zu zögern z. B. dem besten Freund die Freundin ausspannen. Entweder man hat eins oder keins.

тему: как религиозная свобода сказывается в повседневной жизни? В итоге данной статьи мы представляем свою возникшую по ходу проекта позицию по вопросу „Как обстоит дело религиозной свободы в Ресублике Татарстан?”:

До участия в этом проекте мы не задумывались так глубоко над этим вопросом, и, наверное, это связано с тем, что мы не были ущемлены в своем праве выбора религии, вероисповедания и т.д. Мы не сталкиваемся с конфликтами на почве различных верований в школе, в семье, в быту, так как в наших школах очень много детей разных национальностей и вероисповеданий, часто родившихся в смешанных браках.

Участие в этом проекте нам позволило увидеть эту проблему шире того узкого пространства, в котором мы находимся. Мы стали более чувствительными к явлениям религиозной нетерпимости и думаем, что дискриминация на почве религиозного убеждения все же бывает и в школе среди ровесников.

Благодаря проекту мы узнали и, надеемся, приобрели навыки коммуникации, умения выражать свои мысли, слушать и слышать других людей. Мы поняли, что пользоваться свободой, не причиняя ущерб рядом находящимся с тобой людям, это большая и очень кропотливая работа.

Леони Собственно говоря, совесть – сознание вины. Тихий голос, который неприятно напоминает нам о правде. Человек чувствует себя плохо, если он поступает против своей совести. Если у кого-либо нет совести, например, он бы отнял дeвушку у своего лучшего друга. Или у нас есть совесть, или ее нет.

Nastja K. Das Gewissen ist die Fähigkeit des Menschen, sein Handeln auf seine Moral hin zu kontrollieren. Настя К. Совесть – способность человека реализовывать нравственный самоконтроль.

Katja G. Ehrlichkeit.

Катя Г. Честность.

Du kennst vielleicht den Menschenrechtsartikel 18 „Jeder hat das Recht auf Gedanken-, Gewissens- und Religionsfreiheit.

Dieses Recht schlieSSt die Freiheit ein, seine Religion oder Überzeugung zu wechseln, sowie die Freiheit, seine Religion oder Weltanschauung allein oder in Gemeinschaft mit anderen, öffentlich oder privat durch Lehre, Ausübung, Gottesdienst und Kulthandlungen zu bekennen.” Was denkst du: Warum wurde dieser Grundsatz zu einem Menschenrecht? /// Возможно, ты знаешь статью 18 всеобщей декларации прав человека. В ней говорится о том, что „каждый человек свободен в своем выборе веры, в своих мыслях и совести; каждый человек может свободно менять свою религию или убеждения, может исповедовать свою религию как единолично или с другими, публично или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов”. Почему, как ты думаешь, эта статья 18 стала частью Всеобщей декларации прав человека?

15

Katja G._Zweifel Катя Г._сомнение

Karina_Herz Карина_сердечность

Aleksej: Ich glaube, eines der wichtigsten Menschenrechte ist, dass ich meine eigene Religion wählen kann, eine bestimmte Sicht auf dies oder jenes haben kann. Алексей: Я считаю, что это одно из важнейших прав человека иметь свою религию, какой-то определенный взгляд на ту или иную …! На все остальное.

Alla: Ich habe von dem Artikel gehört. Er gefällt mir sehr gut, weil damit gesagt ist, dass jeder Mensch seine Religion frei wählen kann. Wenn er in einer muslimischen Familie geboren ist, kann er ruhig zum Christentum übertreten, falls diese Religion ihm näher ist. Das ist doch toll, die Gefühle von Menschen nicht zu verletzten. Алла: Я слышала про эту статью. Мне она очень нравится, так как каждый человек может принять любую религию. Если он рожден в мусульманской семье, он может спокойно принять христианство. И наоборот, если человек рожден в христианской семье, может принять мусульманство, если эта религия ему ближе. Я считаю, что это здорово, не нарушать чувства людей.

Albert: Er ist gesellschaftlich wichtig. Dafür ist Iwan der Schreckliche ein gutes Beispiel.

Er hat alle Tataren in einen See gescheucht und sie zwangsweise taufen lassen. Das ist meiner Meinung nach nicht richtig gewesen.

Jeder Mensch soll seine Religion selbst wählen können. Альберт: Важна для общества. Примером может служить Иван Грозный. Он согнал всех татар в озеро и насильно крестил. Я считаю, это неправильно. Каждый человек сам должен принимать решение какой он будет веры.

Anna: Das Recht auf Glauben ist eines der wichtigsten Menschenrechte, dass man selbst die Religion und den Glauben wählen kann. Der Artikel schützt die Menschenrechte. Анна: Право на веру – это одно из самых главных прав человека, что он может выбирать ту религию, ту веру, которую он хочет. Статья также защищает права человека.

Bulat: Ich finde, dass die Geburt einen Menschen festlegt: Mit was man geboren wird, dem soll man auch treu bleiben. Was im Leben passiert, passiert nicht einfach so. Булат: Я считаю, что кем ты родился, тем и должен оставаться. Все в жизни происходит не просто так.

Dmitri: Der Artikel drückt ein Recht des Menschen nicht nur in Bezug auf ein spezielles Land aus, sondern aller Menschen in der Welt, da, wo die Deklaration anerkannt ist.

16

Erik_Muse Эрик_артистизм

Дмитрий: Она отражает именно права человека, не только в определенном государстве, но и во всем мире, где принимают декларацию.

Larissa: Ich kenne diesen Artikel. Ich bin in eine sowjetische Schule gegangen. Dort wurde allen beigebracht, dass Gerechtigkeit in einer Gesellschaft das allerwichtigste Gesetz ist. Es garantiert das Funktionieren der Gesellschaft. Als ich den Artikel kennenlernte, ging es eher um Gewissens- und Gedankenfreiheit als um Religionsfreiheit.

Weil, damals war das mit den Religionen bei uns nicht gerade in Ordnung. Grob gesagt waren sie verboten, Religion wurde kritisiert.

Ich glaube nicht, dass der Artikel sagt: „Alle gläubigen Menschen mit all ihren verschiedenen Religionen sind die Guten und ihr Nichtreligiösen, lasst sie mal schön in Ruh!” Ich glaube eher dahinter steht das Gesetz: „Leute, wir sind alle gleich!” Das Gesetz schützt nicht jemanden vor einem anderen, sondern gibt den Menschen eine Idee: Leute, ihr seid gleich! Niemand hat Recht, niemand ist schuld. Лариса: Я знаю об этой статье. Я училась в советской школе. В советской школе всех нас учили тому, что справедливость в обществе людей – это самый главный закон функционирования общества. Как я познакомилась с этой главой непосредственно, речь шла скорее о свободе совести и мысли. Поскольку с религией у нас в то время не очень хорошо было: она была запрещена или критиковалась. На мой взгляд, в этой статье не говорят: вот религиозные люди – они все хорошие, хоть они верят в разные религии, так вот вы, нерелигиозные, пожалуйста, их не троньте. Я скорее верю в то, что создав эту статью, закон сказал: люди, мы все равны. Я думаю, закон не защищает кого-то от кого-то, а в основном дает людям одну идею: люди, вы равны. Никто не прав, никто не виноват.

Lidija: Wenn ich das richtig verstanden habe … Das Leben ist schwer, jeder Mensch muss an etwas glauben. Und außerdem auf sich selbst hoffen. Meinen Glauben habe ich nicht vor zu ändern. Ich werde immer Orthodoxe bleiben. Meine ganze Generation war orthodox. Auch in sowjetischer Zeit, obwohl es verboten war.

Wir glaubten heimlich, umgingen die Verbote. Damals gab es den Komsomol und all das … Ich wurde heimlich getauft, als ich schon in der Schule war und relativ groß war. Damit sieht es heute natürlich besser aus! Weil jetzt jeder glauben kann – das

Kadrija_Begeisterung Кадрия_вдохновение

Irina_Beobachtung Ирина_наблюдение

Kind ist kaum geboren und schon ist es getauft. Ich finde all die anderen Religionen nicht gut. Z. B. die Zeugen Jehowa. Am besten ist unser Glauben! Лидия: Если я правильно поняла ... Жизнь тяжелая, и каждый человек должен во что-то верить. А еще надеяться сам на себя. Я свою веру менять не собираюсь. Как я была православной, так я и останусь. Все мое поколение были православными. И в советские времена, хотя там запрещали. Мы верили украдкой, обходили запреты. Тогда и комсомол, и все это… Меня крестили как бы украдкой, когда я уже в школе училась и довольно большая была. А сейчас в этом смысле лучше, конечно! Потому что сейчас каждый может – не успел родиться ребенок, и, пожалуйста, сразу можешь крестить. Я негативно отношусь ко всем этим остальным верам. Вот ходят Свидетели Иеговы. Лучше всех наша вера!

Nastja: Ich denke, der Artikel ist gesellschaftlich bedeutsam. Ich möchte mich zu der Religion bekennen dürfen, die ich seit meiner Geburt trage. Настя: Я считаю, что эта статья важна для общества. И я хочу исповедовать такую религию, которая была у меня с рождения.

Vater Christopher: Die Frage der freien Wahl des Glaubens ist strittig. Einerseits gibt es Menschen, die für ihren Glauben viel erleiden mussten. Sie haben für ihren Glauben gekämpft, waren früher nicht gläubig. Andererseits haben wir eine traditionelle Gesellschaft, in der das Kind in dem Glauben aufwächst, in dem seine Eltern und Generationen vor ihnen leben bzw. gelebt haben. Ich denke, das muss tatsächlich gewährleistet sein, dass Menschen nicht nur das Recht haben, an etwas zu glauben, bloß weil man sie so erzogen hat; sie sollen die Glaubensfrage überdenken können. Der Mensch ist ein intelligentes Wesen und denkt oft über seinen Glauben nach. Er muss die Möglichkeit haben, Antworten auf seine Fragen zu finden. Es passiert ja auch durchaus, dass ungläubige Menschen zum Glauben kommen. Отец Христофор: Вопрос выбора веры он во многом противоречивый. С одной стороны есть верующие, которые выстрадали свою веру. Они пришли к вере, хотя раньше были неверующими. А, с другой стороны, действительно, у нас существует традиционное общество, где ребенок, вырастая, уже впитывает свою веру просто по факту преемственности

Ewgenija_Ausgleich Евгения_уравновешенная

поколений. И я думаю, конечно, все эти права должны быть соблюдены, чтобы человек мог не только веровать, потому что так его воспитывали, но он бы имел возможность обдумать свою веру. Ведь человек – существо разумное и часто задумывается над своей верой. И на эти вопросы он должен иметь возможность найти ответы. Так часто случается, что человек из неверующего делается верующим.

Samiro: Ich glaube, dass früher ein stärkerer Staat einen schwächeren gezwungen hat, seinen Glauben anzunehmen, das können Staaten heute nicht mehr. Самиро: Я думаю, что раньше более сильное государство заставляло слабое государство принимать их веру, а сейчас другие государства не могут. Например, мое государство не может заставить принять его религию.

Phellem: Bei der Demokratie darf man das ja. Eigentlich weiß ich nicht so viel darüber, aber ich weiß halt, dass man da ... also ... in manchen Ländern darf man das, glaube ich, gar nicht. Феллем: В демократии это можно, да. Собственно я не очень много знаю об этом, но я знаю, что это … т.е., как сказать, в некоторых странах, по-моему, это запрещено.

Vater Oleg: Die Freiheit der Wahl, das ist, wonach wir streben. Die Freiheit wurde dem Menschen schon im Paradies gegeben und er hatte die Wahl, nach Gottes Willen zu leben oder selbst Entscheidungen zu fällen.

Ich habe viele Religionen studiert und nach fünf Jahren bin ich dazu gekommen, dass mir der christliche Glaube am nächsten ist.

Und, Gott sei Dank, sind wir in der Wahl unserer Religion heute nicht mehr eingeschränkt so, wie ich das von früher kenne.

Hier geht es auch um die persönliche Freiheit. Der Mensch soll seine Religion im Einklang mit seiner Überzeugung wählen. Отец Олег: Мы вообще идем к свободе выбора человека. Свобода человеку уже была дана в раю и он решал, служить Богу или принимать самостоятельные решения. Я изучал много религий и после пяти лет изучения я пришел к тому, что для меня более близка христианская вера. И слава Богу, что сейчас нет ограничений в вере, которые застал я. Тут затрагивается еще и личная свобода. Человек религию должен принимать относительно убеждениям.

Neues, Wichtiges & Glaube /// Новое, важное & вера Nastja Kozlowskaja, Wolgograd „Das Kartenspiel ‘Durak (Idiot)‘ kennt in Russland jedes Kind.

Deswegen war für mich ganz unerwartet, als Constanze mich bat, ihr ‘Durak’ beizubringen. Außerdem war es ziemlich komisch!” Настя Козловская, Волгоград „Игра в карты „Дурак” знакома каждому русскому ребенку, поэтому для меня было ново то, что Констанция попросила меня научить её играть в эту игру. Это было еще и очень весело.”

Lena Hansen, Hamburg „Der Tag des Sieges am 9. Mai in Kasan. So etwas gibt es in Deutschland nicht. Besonders das Militär hat während der Parade eine wichtige Rolle gespielt – Ausdruck des Patriotismus, den viele Russen empfinden.

In Deutschland gilt man schnell als Nazi, wenn man sich so patriotisch zeigt.” Лена Ханзен, Гамбург „День Победы в 9-го мая в Казани. Такого феномена в Германии нет. Во время парада армия играла свою особую роль. Она представляла патриотизм, который чувствуют много россиян. В Германии человек скорее считается нацистом, когда он признается, что он патриот.”

Katja Sewostjanowa, Wolgograd „Die Kathedrale aller Religionen – das hat auf mich einen tiefen Eindruck gemacht!”

Das Architektur-Ensemble des Kasaner Künstlers Ildar Khanov ist ein einmaliger Bau: Es integriert die Gebetshäuser von 16 Religionen der Welt. Ildar Khanov, der ein berühmter Heiler in Tatarstan ist, vertritt die Meinung, dass alle Religionen „isometrisch” sind. Das heißt wohl so viel wie: Trotz ihrer Eigenheiten stehen die Religionen in einem spiegelbildlichen Verhältnis zueinander, es zeichnet alle das Gleiche aus, oder: Das göttliche Prinzip steckt in jedem Menschenund jede Religion ist der Ausdruck dafür.

Daher sei die Unterscheidung der Religionen nicht sinnvoll und religiöse Streite schon komplett unsinnig. So weit uns bekannt wurde, werden in der Kathedrale der Religionen keine Rituale abgehalten. Катя Севостьянова, Волгоград „Храм Всех Религий произвёл неизгладимое впечатление!” Архитектурный ансамбль Казанского художника Ильдара Ханова – уникальное здание: оно включает в себе храмы 16-ти религий со всего мира. Ильдар Ханов, который является знамени-тым целитем в Татарстане, считает, что все религии, вопреки различиям в ритуалах, смотрятся друг в друга как в зеркало и представляют собою один и тот же божественный принцип. Поэтому он считает, что не стоит отделять религии друг от друга, а все религиозные споры считает нелепыми. Насколько мы узнавали, в Храме Всех Религий сейчас не проводят публичные службы.

Alexander Kitzenko, Wolgograd „Ich habe zum ersten Mal die islamische Moschee Kul-Scharif gesehen. In ihr gibt es keine Ikonen und sehr viel Platz.”

Александр Киценко, Волгоград „Я впервые увидел мечеть Кул-Шариф мусульманской религии, в которой нет икон и очень много свободного пространства.”

17

Erik Muradjan, Wolgograd „Diese Veteranen wurden mir lieb und teuer in der kurzen Begegnung bei der Siegesfeier am 9.

Mai.” Эрик Мурадян, Волгоград „Эти ветераны стали мне очень близки и дороги за время столь короткой встречи на празднике Победы.”

Natascha Kolchenko, Wolgograd „Ich habe noch nie in solch einem großen und zusammengewachsenen Kollektiv gearbeitet.” Наташа Кольченко, Волгоград „Я ещё никогда не работала в таком большом и сплоченном коллективе.”

Katja Gordeewa, Kasan „Neu war, an einem Theaterstück zu arbeiten.” Катя Гордеева, Казань „Для меня было новым работать над театральным сценарием.”

Natalija Fedorina, Kasan „Neu: Sehenswürdigkeiten meiner Stadt, Freunden auf Englisch zu zeigen.” Наталя Федорина, Казань „Новое: Показывать достопримечательности и рассказывать о своем городе на английском языке.”

18

Denise Matthies „Wichtig: Hierzu habe ich dieses Foto ausgewählt, weil ich mir die Frage stelle, was die Polizei in Russland für den Schutz der Menschenrechte allgemein und insbesondere des Artikels 18 tut? Schützt sie die Religionsfreiheit der Bürger? Treten die Polizisten in Russland so auf, dass man zu Recht denkt ‚Ahh, sehr gut: Der Staat ist weltanschaulich neutral und beschützt Muslime ebenso wie orthodoxe, evangelische, katholische und sonstige Christen oder die, die an keine Religion glauben wollen!‘?

Irgendwie sieht dieser Polizist nicht so aus, er macht eher einen schlaffen Eindruck und scheint gewisse Problematiken zu übersehen. Ich denke angesichts dieses Schnappschusses daran, dass es trotz des Nebeneinanders vieler Konfessionen auch in Kasan oder Russland bestimmt doch noch einige Toleranzprobleme in Sachen Gleichbehandlung der Religionen gibt – wie auch bei uns in Deutschland.” Дениз Маттиз, Гамбург „Важно: По данному вопросу я выбрала вот это фото, так как меня интересует вопрос: что делает полиция в России для защиты прав человека вообще и, в частности, статьи 18? Она действительно защищает религиозную свободу граждан? Полиция в России покаызвает себя так, что мы оправдано думаем: „А вот, хорошо, российское государство реализует свою нейтральность в области религии и идеологических убеждений и защищает одинаково исламских, православных, лютеранских, католических верующих, также как всех не исповедующих никакую религию людей.”? Этот милиционер как-то не выглядит так, он скорее вызывает впечатление равнодушия или отсутствия интереса, как-будто он не видит никаких проблем. На основании этого моментального снимка я думаю, что наверное, несмотря на то, что Казань гордится мирным существованием разных конфессий, есть некоторые проблемы толерантности в области соблюдения равенства религий – как и в Германии.”

Angelina Brockmöller „Wichtig war, dass ich mich mit meiner Gastschwester gut verstanden habe. Ich habe mich bei ihr Zuhause und in der Zeit, die wir gemeinsam verbracht haben, sehr wohl gefühlt. Wichtig war auch, dass wir uns miteinander verständigen konnten und somit wussten, was der andere möchte.”

Rubin Minatschew, Kasan „Obwohl ich mir nicht vorstellen konnte, wie das gehen soll: Am Anfang des ersten fünftägigen Treffens in Kasan hielten wir auf dem Flipchart fest, was wir glauben, was am Ende des ganzes Projekts rauskommen wird. Für die Umsetzung hatten wir nur zwei mal fünf Tage in Kasan und Hamburg. Glauben hilft: Wir haben alle Hindernisse gemeistert und in der kurzen Zeit tatsächlich alle Ziele erreicht!”

Анжелина Брокмоллер, Гамбург „Важно было, что мы с Наташей, у которой я жила в Казани и которая потом гостила у меня в Гамбурге, очень быстро и легко подружились, и что нам очень нравилось общаться друг с другом. Мне было комфортно у нее дома. Важным было и то, что мы могли общаться на английском языке. Это облегчило нашу коммуникацию.”

Anastasija Bondarewa, Kasan „... dass wir nach einigen Tagen schwerer Arbeit an der Ausarbeitung des Theaterstücks gemeinsam über den besten Vorschlag abgestimmt haben!” Анастасия Бондарева, Казань „… что после несколько дней трудной работы над сценарием нашей пьесы, мы все-таки выбрали самый хороший сценарий!”

Рубин Миначев, Казань „Хотя я не понял как все будет развиваться и насколько получится: На данном ватмане мы фиксировали все наши пожелания перед началом нашей первой пятидневной встречи в Казани. Для реализации результатов у нас остались две встречи по 5 дней в Казани и в Гамбурге! Верить помогает: На самом деле мы справились со всеми ожиданиями и достигли результатов в полном объеме!”

Karina Dolgowa, Kasan „Ich glaube an die Liebe, weil Liebe ist die Energie, die uns und das Leben voranbringt. Sie ist die Grundlage des Friedens.” Карина Долгова, Казань „Я верю в любовь, потому что Любовь – это энергия, которая движет жизнью. Это основа мира.”

19

Siehst du im Artikel 18 einen persönlichen Nutzen? Wenn ja, welchen? /// Ты видишь для себя пользу от статьи 18? Какую именно?

Aleksej: Der Nutzen besteht darin, dass mich niemand zwingen kann, seinen Glauben anzunehmen, das zu glauben, was andere Menschen glauben. Ich kann glauben, woran ich will. Алексей: Польза заключается в том, что никто не имеет права меня заставлять принимать его веру, верить в то, что верят другие люди. Я могу верить в то, что я захочу.

Alla: Ich denke, er hat große gesellschaftliche Bedeutung, weil es somit keine Gewalt gegenüber Menschen, seinen Gedanken, seinem Verstand, seinem Glauben geben darf. Jeder Mensch hat das Recht zu entscheiden, was er will, was ihm näher ist.

Natürlich hat er einen Nutzen. Ich bin frei in meiner Wahl. Алла: Я считаю, что она важна для общества. Так как нет насилия над человеком, над его мыслями, над его разумом, над его верой. Каждый человек в праве решать, что ему хочется, что ему ближе. Польза есть, конечно. Я свободна в своем выборе.

Albert: Ja, sehe ich. Wenn die, die an der Macht sind, zum Beispiel den Islam verbieten würden, dann könnten wir hier nicht so in aller Seelruhe über meinen Glauben sprechen. Альберт: Да, вижу. Так как, если бы, например, стоящий у власти сказал бы запретить мусульманство, то мы бы не могли так спокойно рассуждать о моей вере.

Anna: Ich denke ja. Wenn ein Mensch in einen Glauben geboren wird, innerlich aber fühlt, dass er zu einem anderen Glauben

20

gehört, und er fühlt, dass ihm dieser Glaube besser gefällt, dann hat er das Recht dank dieses Menschenrechtsartikels, zu diesem anderen Glauben überzutreten. Анна: Я думаю, да. Если человек родился в одной вере, но внутренне ощущает себя и хочет принадлежать к другой вере, и он чувствует, что та вера ему нравится больше, то он имеет право благодаря этой статье перейти в другую веру.

Bulat: Er ist nicht so wichtig. Da drücken sich wohl eher menschliche Launen aus.

Ich finde, dass man seine Religion nicht ändern sollte. Булат: Она не так важна. Скорей всего это человеческие капризы. Я считаю, что менять свою религию это не правильно.

Dmitri: Mir ist das wichtig, weil es zeigt, dass wir frei in der Wahl unseres religiösen Glaubens sind. Der Nutzen ist der, dass ich als Mensch den Weg wählen kann, auf dem ich gehen will. Дмитрий: Для меня это важно, так как показывает, что мы свободны в выборе религии. Я вижу пользу в том, что человек может выбирать по какому пути ему идти и чему следовать.

Lidija: Jeder glaubt, woran er will! Лидия: Каждый верит, как хочет!

Vater Christopher: Als ich in der Sowjetunion zur Schule ging, rügten mich die Lehrer dafür, dass ich in die Kirche ging, und ich sollte nicht Pionier werden. Jetzt wird niemand getadelt und ausgeschimpft.

Ich denke, so muss es sein. Wir wissen, dass im 20. Jahrhundert viele Menschen darunter gelitten haben, dass sie einfach

gläubig waren. Sie wurden ermordet, in Konzentrationslager gesteckt. Das gibt es nicht mehr.

Ich bin orthodoxer Priestermönch geworden. Ich habe diesen Weg gewählt, weil ich unzufrieden damit war, mein Leben machte mich nicht glücklich. Mir gefiel nicht, dass es in meinem Leben keinen Platz für die geistige Spiritualität gab. Ich musste eine Wohnung mieten, ich hatte vier Jobs.

Musste dauernd über Geld nachdenken.

Ich fühlte mich minderwertig. Beim Nachdenken, Lesen und in mich Hineinhören stelle ich für mich fest, dass die Geistlichkeit mir wichtiger ist als das Materielle.

Deshalb wurde ich Mönch. Отец Христофор: Когда я рос и учился в советской школе, учителя меня ругали за то, что я хожу в церковь, считали, что я не могу быть в рядах пионеров. Сейчас никто не осуждает, не ругает. Я считаю, что это нормально. Мы знаем, что в 20 веке было большое гонение на верующих людей. Их убивали, ссылали в ссылки и в концлагеря, то сейчас этого нет. Я стал иеромонахом Христофором Казанцевым. Я выбрал этот путь, потому что я испытывал большую неудовлетворенность, тяготился тем образом жизни, которым я жил. Я понял, что меня это не устраивает. Меня не устраивало то, что в моей жизни не было духовности. Я должен был снимать квартиру, работать на 4-х работах. Я вынужден был заниматься только своей материальной стороной. Это меня делало неполноценным человеком. Я понял, размышляя, читая, прислушиваясь к своему сердцу,

что для меня духовное более первостепенно, чем материальное. Вот поэтому я и пошел в монахи.

Samiro: Ja. Mich kann auch niemand dazu zwingen, Buddistin oder Christin zu sein. Самиро: Да. Сейчас меня никто не может заставить, чтобы я приняла буддизм или христианство.

Phellem: Also das finde ich sehr gut, weil... Феллем: Значит, мне этот закон очень нравится, потому ...

Ferdinand: ... weil man kann ja jetzt nicht einfach einen zwingen, dass er das und das glauben soll. Deshalb würde ich nicht in diese anderen Länder ziehen, wenn ich erwachsen wäre, weil das würde mir nicht so sehr gefallen. Фердинанд: ... потому что нельзя просто кого-нибудь заставлять, чтобы он верил в то-то и то-то. Поэтому я бы не переехал в эти другие страны, если бы я был бы уже взрослым, потому что мне это не очень понравилось бы.

Vater Oleg: Für mich äußert sich der Artikel darin, dass mich niemand dafür verurteilt, dass ich Priester bin; niemand behindert mich in meinen religiösen Ansichten. Es gab immerhin eine Zeit, in der Geistliche verfolgt wurden. Das erachte ich als eine persönliche Freiheit! Отец Олег: Для меня проявляется в том, что никто не осуждает меня за то, что я священник. Не препятствует моим религиозным взглядам, ведь было время, когда происходили гонения на священников. Именно это я считаю свободой для себя!

Nastja K_Stärke Настя К._убеждение

Nastja B._Herausforderung Настя Б._притязание

Leonie_Lachen Леони_улыбка

Lena_Anmut Лена_грация

Larissa_Empathie Лариса_эмпатия

Katja S._Idee Катя С._креативность

hast du dich im Beisein von Menschen anderen Glaubens schon mal unwohl gefühlt? Was hat dich gestört? Womit hat das Gefühl zu tun? Kann es sich mit der Zeit verändern? /// Может быть бывало, что Ты чувствовал себя некомфортно в окружении людей другой веры или убеждений. Что именно тебе мешало? От чего зависит это чувство, и меняется ли оно со временем?

Aleksej: Klar gab es solche Momente.

Gestört hat mich, wenn alle Leute eine andere Meinung zu verschiedenen Themen hatten. Das heißt Unterschiede in den Ansichten und Urteilen. Ja, es verändert sich. Du wirst toleranter. Es regt dich weniger auf. Алексей: Конечно, такие ситуации были. Мешало то, что у каждого человека определенные взгляды на разные ситуации. То есть различия во взглядах и суждениях. Да, оно меняется. Ты становишься более терпимым. Это меньше тебя тревожит.

Alla: Ja, klar, das gab es schon. In alten Zeiten, was es da nicht alles gab: Menschen wurden gezwungen, einen anderen Glauben anzunehmen, Menschen wurden verbrannt, weil man sie für Teufel hielt.

Ich bin heute ein freier Mensch, ich kann machen, was ich will und den Glauben annehmen, den ich will, der meinem Geist, meiner Seele am nächsten ist. Алла: Было конечно. В древние времена, чего только не творили: кто-то хотел заставить принять другую веру, сжигали людей на кострах, их считали деспотами. Я сейчас свободный человек, могу делать все что я хочу и принимать любую верю, которая мне ближе по душе.

Albert: Nein, das kenne ich nicht. Mir geht’s gut, alles normal. Ich werde meinen Glauben wohl nicht ändern. Das hängt wohl von der Erziehung ab. Wenn man in einer Religion erzogen ist, dann wird man vermutlich diesen Glauben behalten bis zum Ende.

Es sei denn, die Bräuche dieser Religion ändern sich so, dass Uneinigkeit und Zwist ensteht. Альберт: Не бывало такого. У меня все нормально. Я считаю не изменяется, смотря как человек воспитан. Если он воспитан на своей религии, то он будет стоять до конца. Если в эту религию не будут вносить новые поправки, которые могут привести к разладу.

Anna: Menschen anderen Glaubens oder ihre Anwesenheit haben mich noch nie geärgert. Etwas anderes sind jene, die dem Islam auf eine Weise anhängen, das ihr Tun kriegerisch macht. Das beunruhigt mich.

Nicht besonders ihre Religion, aber ihr Tun, nicht, dass sie an den Islam glauben. Анна: Люди другой веры меня не раздражали и их присутствие не раздражало. Другое дело, тот, кто исповедует ислам, их действия военные. Это беспокоит. Но это не особо религия, это именно их действия, а не то, что они исповедают.

Bulat: Nein. Булат: Нет.

Dmitri: Gestört hat mich schon mal, dass es so viele verschiedene Traditionen und Arten gibt, die Welt zu verstehen. Aber direkt unwohl habe ich mich deswegen nicht gefühlt. Nein, eigentlich verändert sich das Gefühl nicht. Дмитрий: Мешало то, что есть разные традиции и понимание мира в некоторых случаях. Но некомфортно себя не чувст- вовал. Это чувство со временем меня- ется.

Larissa: Solche Gefühle kannte ich wahrscheinlich nicht, als ich jung war. Mit etwa fünf habe ich schon gelernt, dass es Menschen gibt, die anders angezogen sind, die in anderen Ländern leben, die an etwas anderes glauben. Das unwohle Gefühl kam erst im Erwachsenenalter.

Unter, sagen wir, Buddisten, Muslimen, Hindus oder Christen habe ich mich nicht unwohl gefühlt. Mich frustrieren aber politische Ereignisse. Wenn die Religion zur Waffe einer Regierung, nicht eines Volks, wird, um bestimmte politische Ziele zu erreichen. Wenn Religionen nicht einfach so hingenommen werden, wie sie sind: Es gibt weiße und schwarze Menschen, die einen glauben an Gott A, die anderen an Gott B. So ist das eben. Wieso muss man denn eigentlich über dieses Thema sprechen, nachdenken: Welcher Gott ist besser? Das ist mir unangenehm. Лариса: Наверное, когда я была маленькая, меня не посещали такие чувства некомфортности. Я уже в детстве с 5 лет узнавала, что есть другие люди, которые носят другие одежды, которые живут в разных странах и верят в во что-то другое. И, мне кажется, эта некомфортность

стала с возрастом возникать не среди людей, когда я вижу конкретных живых людей, допустим буддистской, мусульманской, индуистской и христианской религии. Мне было некомфортно, когда я видела все эти политические события, когда религия становится каким-то оружием в достижении определенных политических целей какого-то определенного правительства, а не народности. я начинаю себя чувствовать некомфортно, когда религии начинают сравниваться. Не просто восприниматься как факт: люди есть белые, есть черные, есть люди, которые верят в бога А, есть люди, которые верят в бога Б. И вот так оно и есть. Зачем вообще думать на эту тему, какой бог лучше?

Lidija: Eine Zeit lang kamen Zeugen Jehovas zu uns an die Tür, derartig aufdringlich!

Ich habe sie gefragt: Glaubt ihr eigentlich selbst an das, was ihr da erzählt? Sie antworteten: Ja, wir glauben daran. Ich konnte sie nicht loswerden. Es ging so weit, dass wir ihnen die Tür nicht mehr aufmachten.

Das war unangenehm. Geht man in die Kirche, ja, das ist gut – da ist man frei, niemand bedrängt dich. Die aber, kommen, sitzen an den Hauseingängen rum, klingeln an der Tür. Muslime – die machen mir nichts aus. Ich habe eine Zeit lang im Gebiet Saratow gearbeitet, dort gab es viele Religionen, wir waren alle Freunde und alles war gut. Лидия: Одно время к нам в квартиру приходили Свидетели Иеговы до того назойливо! Я им задавала вопрос: а вы сами-то верите в это, что говорите? Они отвечали: да, верим. Я их не могла оттолкнуть. Дошло до того, что мы стали от них закрываться. Это было неприятно. Вот в церковь заходишь, там свободно, никто тебя не гнетет. А это приходят, у подъезда сидят, звонят в дверь. Мусульмане , это ничего. Я работала в Саратовской области, там было много религий, мы дружили, и было все нормально.

Nastja: Nein, das kenne ich nicht. Настя: Нет, не чувствовала.

Vater Christopher: Ich bin mit einem arme-

nischen Priester befreundet. Wir begegnen uns mit gegenseitigem Respekt, in seiner Anwesenheit fühle ich mich wohl. Aber sobald jemand, der sich in der Religion nicht auskennt, beginnt, etwas zu bemängeln, zu kritisieren. Ich bin nicht gegen Kritik, aber ich akzeptieren nicht, wenn etwas grundlos schlecht gemacht wird. Ich bin bereit zum Dialog, aber in eben beschriebenen Situationen fühle ich mich unwohl. Отец Христофор: Я, к примеру, со своей стороны, дружу с армянским священником. Мы с большим уважением относимся друг к другу, и я чувствую себя комфортно. Но когда человек, не разбирающийся в религии, вдруг в обществе людей начинает негативно отзываться, критиковать. Я приемлю критику, но я не приемлю огульного охаивания. Я готов к диалогу, но не к огульному охаиванию, вот в этой ситуации я чувствую себя некомфортно.

Samiro: Manchmal haben sie in ihrer Sprache gesprochen und immer wieder meinen Namen genannt. Das ist gemein, weil du nicht weißt, worüber sie reden. Oder sie sagen: Allah – das ist eine Lüge, aber Gott ist die Wahrheit. Ich denke, dieses unangenehme Gefühl geht nicht weg. Ich denke, sie werden mich immer besonders behandeln, immer unterscheiden. Самиро: Иногда они разговаривали на своем языке и произносили мое имя. Это обидно, потому что ты не знаешь о чем они говорят. Еще говорят, что Аллах – это вранье, а что Бог – правда. Я думаю этот дискомфорт не измениться со временем. Я думаю, что меня всегда будут выделять.

Vater Oleg: Viele kommen in unsere Republik und staunen darüber, wie wir angesichts der vielen verschiedenen Glaubensrichtungen und Religionen und der unterschiedlichen Überzeugungen eine gemeinsame Sprache finde. Ich meine, genau so muss es sein. Отец Олег: К нам в республику приезжают и удивляются, как в разнообразии вер и религий, в различных убеждениях мы находим общий язык. Я считаю, что так и должно быть.

21

ƒ (gƒl(aвuеbрeа) = x

ße ö r G le b ia r a v t eine is e b u la G : r e od ая н н е м е р е п а личин е в – а р е В : и ил

Eröffnung Dunkel. Der Vorhang geht auf; es startet ein Film mit Interviews, die die Schüler/innen mit verschiedenen Personen gemacht haben (5 Minuten) Открытие спектакля Свет на сцене погашен. Занавес открывается, зрители смотрят видеоклип с отрывками из интервью, которые брали у различных людей участники проекта (5 минут)

I. Bild: Auf dem Schulweg. Geschlossener Vorhang. Die beiden Obdachlosen Sascha (Rubin) und Martina (Katja G.) treten hervor.

Sie nehmen am Bühnenrand Platz. Martina stellt ein Schild mit der Aufschrift „Bitte eine Spende” vor sich auf. Sascha zählt Münzen in einem Becher. Die beiden streiten über die wenigen Münzen. Ein Passant (Alexander) will an ihnen vorbei, wird aber gefragt, ob er nicht eine kleine Spende habe. Er wehrt verärgert ab und geht weg.

Lachend kommen die Schülerinnen Rosa (Nastja K., sie trägt ein Kopftuch) und Karina (Karina) mit Rucksack und Schultasche vorbei. Sie werden von Sascha angehalten: „Hast du mal einen Euro?” Eine Schülerin antwortet: „Glaubst du wirklich, dass ich dir einen Euro gebe?”. Der Obdachlose antwortet: „Jeder hat seinen eigenen Glauben!”

Bei dem Wort „Glauben” fällt Rosa und Karina gleichzeitig ein, dass sie verschiedene Personen zu ihrem Glauben befragen sollen. Die Schülerinnen setzen sich, eine holt ein Aufnahmegerät aus ihrem Rucksack und sie beginnen, die beiden Obdachlosen zu befragen. Die Vierergruppe erstarrt.

Es folgt ein Ausschnitt des Originalinterviews von Denis mit den beiden Hamburger Obdachlosen Martina und Sascha.

Nachdem das Interview zu Ende ist, kommen die Schauspieler aus der Erstarrung.

Die Mädchen rennen zur Schule.

I. картина: На пути в школу. Перед сценой появляются двое бездомных. Они усаживаются на переднем крае сцены, пересчитывают деньги и ругаются из-за нескольких монет. Мимо них идет прохожий, который читает на ходу газету. Бездомный Саша просит у него милостыню. Прохожий (Александр) озлобленно отбивается и уходит. Появляются, весело смеясь, две школьницы Роза (Настя К., на голове надет мусульманский платок) и Карина (Карина). Они хотят пройти мимо бездомных, но те их останавливают словами: „Не найдется ли у вас один Евро?” Карина отвечает: „Ты действительно веришь, что я дам тебе один Евро?” Саша говорит: „У каждого своя вера!” При слове „вера” школьницы вспоминают о том, что им надо взять интервью о вере у различных людей. Они достают диктофоны и начинают задавать вопросы бездомным.

22

Слышится запись фрагмента оригинального интервью с двумя гамбургскими бездомными, который брала Дениз. Интервью заканчивается, школьницы идут дальше в школу, бездомные расходятся.

II. Bild: In der Schulklasse Szene 1: In der Klasse, kleine Pause: Auf der Bühne stehen 2 Bänke, 5 Stühle, an der Wand eine Tafel. An einer der Bank sitzen Rosa und Katja (Katja S.), sie unterhalten sich. Kurze Zeit später kommen Karina und Nastja (Nastja B.) rein, sezten sich an die zweite Bank, der Stuhl neben ihnen ist frei.

Die Mädchen albern rum, lachen.

Szene 2: Der Lehrer (Alexander) betritt die Klasse und beginnt mit dem Unterricht. Er stellt den Schülerinnen die Frage: „Könnt ihr euch vorstellen, dass ihr jemals in einer Diktatur lebt?” Die Schülerinnen melden sich der Reihe nach und verneinen diese Frage. Der Lehrer beendet die Stunde und verlässt den Klassenraum.

Szene 3: Am nächsten Tag. Kleine Pause.

Katja, Rosa und Karina scherzen, lachen, unterhalten sich im Klassenzimmer. Der Lehrer kommt mit einer neuen Mitschülerin rein. Er stellt sie mit ihrem Namen „Leonie” vor. Der Lehrer weist Leonie einen leeren Stuhl neben Nastja zu. Er beginnt mit dem Matheunterricht, wendet sich der Tafel zu und schreibt. Die neue Mitschülerin fängt an, mit ihrer Tischnachbarin Karina zu flüstern, macht sich lustig über Rosa, parodiert sie, indem sie sich pantomimisch ein Kopftuch um den Kopf bindet, sie hält sich die Nase zu, macht eine Grimasse, als stinke es, und zeigt auf Rosa. Katja, die neben Rosa ein Tisch weiter sitzt, wird aufmerksam. Leonie wirft Katja einen Zettel zu. Sie lachen zu viert. Während dessen folgt Rosa dem Unterricht, schaut jedoch immer wieder zu den anderen und auf das, was sie treiben. Allmählich zeigt sich auf ihrem Gesicht Traurigkeit und Verunsicherung.

Der Lehrer beendet den Unterricht.

Szene 4: In der Pause im Klassenzimmer.

Katja nimmt ihren Stuhl vom Tisch neben Rosa und setzt sich neben Karina, Nastja und Leonie. Sie fangen an zu lachen, zeigen mit dem Finger auf Rosa. Rosa steht auf und geht zu den Klassenkameradinnen, bittet, sich auch setzen zu dürfen. Die vier lassen sie nicht in ihren Kreis. Sie erheben sich und gehen, teilweise eingehakt, teilweise umarmt weg. Rosa bleibt allein zurück.

Szene 5: Am nächsten Tag. Im Klassenzimmer setzen sich die vier Schülerinnen zusammen, so dass Rosa weiterhin alleine sitzt.

Der Lehrer betritt die Klasse, bemerkt, dass sich die Sitzordnung verändert hat. Er beginnt die Gesellschaftskundestunde mit der Frage: „Könnt ihr euch vorstellen, jemanden zu diskriminieren?” Katja, Nastja und Karina schauen beschämt drein, an Leonies Haltung hat sich nichts geändert. Rosa bleibt mit gesenktem Kopf sitzen.

Der Vorhang geht zu, man sieht Nastja vor der Bühne vorbeilaufen.

II. картина: В школьном классе Сцена 1: На освещенной сцене изображена обстановка школьного класса, стоят парты, школьная доска. За первой партой сидят Роза и ученица Катя (Катя С.). Чуть позднее входят Карина и Настя (Настя Б.), они садятся за вторую парту, рядом стоит пустой стул. Девочки общаются, смеются. Сцена 2: В класс входит учитель (Александр) и начинает урок, по ходу которого задает вопрос: „Можете ли вы представить, что будете жить в условиях диктатуры?” Девочки отвечают на этот вопрос отрицательно, при этом каждая разборчиво произносит слово „Демократия” на разных языках. Урок заканчивается, учитель уходит. На перемене девочки общаются, смеются. Сцена 3: На следующий день, в классе. Перемена. Девочки общаются, смеются. Входит учитель с новой ученицей Леони. Он представляет новенькую и просит ее садится на свободное место. Учитель начинает урок (математика), oтворачивается от класса и пишет что-то писать на доске. Новая девочка начинает шептаться с соседкой по парте, передразнивая и пародируя Розу, показывая как-будто она надевает платок на собственную голову, зажимет себе нос, показывая гримасу брезгливости, и начинает тихо смеяться над Розой. Катя, которая сидит с Розой, интересуется их разговором. Леони кидает Кате записку. Они вчетвером смеются. В это время Роза слушает учителя, но иногда удивленно смотрит на Катю, Карину, Настю и Леони, на то, что творится вокруг нее. Ее лицо выражает возмущение, стыд, горе. Учитель заканчивает урок и уходит. Сцена 4: На перемене. Катя, которая сидела с Розой, берет свой стул и пересаживается к Карине и её соседкам. Они

начинают смеяться, показывыть пальцами на Розу, корчить рожицы. Роза поднимается и подходит к одноклассницам, хочет сесть рядом с ними, но оказывается отвергнутой. Четыре девочки уходят. Грустная Роза остается на своем обычном месте. Сцена 5: На следующий день. В классе сидит одна Роза, входят четыре девочки, садятся группой отдельно от Розы. Входит учитель и замечает, что школьницы сидят не так, как вчера. Он задает вопрос: „Можете ли вы себе представить, что вы будете дискриминировать других людей?” Ученицы, кроме Леони, меняются в лице, осознав, что этот вопрос про них. Роза остается сидеть, низко опустив голову. Занавес закрывается, Настя переходит.

III. Bild: Die brennende Kirche Szene 1: Eine alte Frau (Denise) läuft auf einen Stock gestützt stöhnend mit einer Kanne Tee in der Hand durch ihr Wohnzimmer. Es klingelt, die alte Frau macht die Tür auf. Herein kommt ihre Enkelin Nastja (Nastja B.) und die Großmutter begrüßen sich. Sie setzen sich und fangen an, Tee zu trinken. Die Großmutter erinnert sich und erzählt eine Geschichte. Das Bild erstarrt.

Die Erinnerung der Großmutter werden auf der Bühne dargestellt: Szene 2: Eine Frau (Alexa N.) – die Großmutter als sie noch jung war – betritt eine Kirche, bekreuzigt sich, kniet nieder, betet.

Eine zweite Frau (Natascha F.) betritt die Kirche, sucht einen Platz, betet. Aus dem Hintergrund nähert sich ein Mann (Rubin) der Kirche und schüttet aus einem Kanister Benzin auf die Kirchenmauern. Er ahmt das Anzünden eines Streichholzes und das Geräusch nach und wirft es in die Flüssigkeit.

Die beiden Frauen bemerken nacheinander den Geruch von Feuer. Sie rufen um Hilfe, husten. Nach einigen Minuten wird der ersten Frau schlecht, sie kippt um und verliert das Bewusstsein. Die zweite Frau kommt ihr zu Hilfe, nimmt sie hoch, sie kommt zu sich, taumelt; sie schleppen sich gemeinsam aus der brennenden Kirche.

Szene 3: Großmutter und Enkelin lösen sich aus dem erstarrten Bild. Die Großmutter sagt: „Damals habe ich gelernt, dass es egal ist, wer du bist, worher du kommst.

Es ist wichtig, dass wir nicht alle gleich sind. Aber wir haben die gleichen Rechte!”

Großmutter und Enkelin erheben sich und gehen zur Wohnungstür, an der sich die beiden umarmend verabschieden.

III. картина: Горящая церковь Сцена 1: Пожилая женщина (Дениз) медленно ходит по комнате, опираясь на палочку, в руке чайник. Звонят в дверь.

Женщина открывает дверь, заходит внучка (Настя Б.). Бабушка приглашает ее за стол, они начинают пить чай. По ходу чаепития бабушка начинает вспоминать и рассказывать. Бабушка и внучка застывают в одной позе, а рядом разворачивается действие из воспоминаний бабушки. Сцена 2: Изображен вход в церковь. Одна женщина (Алекса) – бабушка, когда она была молодая – входит внутрь и начинает молиться. К ней присоединяется другая верующая (Наташа). Обe женщины молятся. В это время мужчина (Рубин) подходит к церкви, у него в руках канистра. Он поливает стену церкви бензином, а потом поджигает и бросает спичку. Две женщины внутри церкви чувствуют запах гари, кашляют, кричат: „На помощь!” Одной из них становится плохо и она теряет сознание, падает на пол. В этот момент вторая женщина поднимает, приводит ее в чувство и ведет к выходу, спасая от огня. Сцена 3: Бабушка с внучкой выходят из „фриза”. Бабушка говорит фразу: „Не имеет значения кто ты и откуда ты, важно что мы не одинаковы, но имеем те же самые права”. Бабушка и внучка прощаются, обнимаясь.

IV. Bild: Der Traum von einer schönen Zukunft Die Großmutter verabschiedet ihre Enkelin.

Sie stellt fest, dass es spät geworden ist.

Sie gähnt, setzt sich auf ein Sofa, nimmt ein Fotoalbum auf den Schoß und blättert darin. Allmählich nickt sie ein. Sie träumt: Sphärische Musik mit schnellem, klopfendem Rhythmus, gleich einem schnellen Herzschlag, setzt ein. 15 Personen treten von hinten auf die Bühne und tanzen den Traum von einer schönen Zukunft. ...

Die Musik endet. Die Hände sinken nach unten, die Figuren stehen auf der Stelle.

Wieder ertönt die sphärische Musik vom Anfang des Traums. Die Figuren gehen zurück in ihre Reihen. Sie beginnen, sich im Stand um die eigene Achse zu kreisen.

Einige Figuren verlassen die Bühne, die anderen wenden ihre Gesichter der Großmutter zu.

Die Musik ist zu Ende. Es ertönt Demonstrationslärm. Die Großmutter wacht auf und schaut den Figuren ihres Traumes entgegen, so, als wolle sie hinterher. Die Traumfiguren wenden sich allmählich von ihr ab und verlassen nach rechts die Bühne.

IV. картина: Сон о прекрасном будущем Бабушка задерживается в дверях и замечает, что уже стало поздно. Она зевает, усаживается на софу с фотоальбомом на коленях и начинает его перелистывать. Постепенно она засыпает и видит сон. Начинает звучать потусторонняя музыка, сопровождаемая быстрым ритмом ударных инструментов, напоминающим учащенное сердцебиение. На сцене появляются фигуры (15 человек). Они танцуют сон о прекрасном будущем. … Музыка заканчивается. Руки фигур опускаются вниз, фигуры замирают на месте. И опять слышится потусторонняя музыка, звучавшая в начале сна.

Фигуры возвращаются в свои ряды, они покачиваются, поворачиваются и уходят со сцены. Несколько человек остаются на сцене, медленно поворачивают головы и смотрят на спящую бабушку. Музыка заканчивается. Из-за сцены слышится шум демонстрации. Спавшая на софе бабушка от шума просыпается, и сидя смотрит на фигуры из ее сна так, как будто бы она хочет пойти за ними вслед. Фигуры из сна медленно отворачиваются от нее и исчезают в правом углу сцены.

V. Bild: Die Großmutter wird aktiv Hinter dem Sofa, auf dem die Großmutter sitzt, treten Demonstranten mit Megafonen jubelnd auf die Bühne. Sie rufen Losungen für die Freiheit der Religionen, Gedanken und des Gewissens, sie appellieren an Toleranz. Eine der Demonstrantinnen streckt der Großmutter die Hände entgegen. Die Großmutter reiht sich ein. Die Menge jubelt.

Die Demonstranten frieren ein. Stille.

V. Картина: Бабушка становится активной На сцене появляются демонстранты с мегафонами. Oни весело и убежденно выкрикивают свои лозунги о свободе мысли, совести, религий. Один из демонстрантов протягивает руку к бабушке. Бабушка встает с дивана и присоединяется к группе демонстрантов. Ее встречают ликованием. Демонстранты замолкают. Тишина.

VI. Bild: Monolog eines religiösen Fanatikers Aus der Tiefe der Bühne kommen von recht und links an den Demonstranten entlang zwei Personen hervor (Alexa, Erik). Sie bleiben etwas vor ihnen stehen. Im Wechsel sprechen die beiden, die eine Person darstellen, den Monolog eines religiösen Fanatikers auf Russisch und Deutsch: ”Sie kommen in die Hölle. In die Hölle! Warum? Seht doch, was sie tun … demonstrieren für den Frieden zwischen den Religionen. Für Toleranz. Für Respekt. Für mich sind das Verräter. Ihr verratet euren Gott. Ihr alle sagt, ich sei ein Fanatiker, ein Extremist.

Extremisten, das sind Terroristen, gewalttätige, schlechte Menschen. Aber wofür verurteilt ihr mich? Dafür, dass ich aus vollem Herzen glaube, keinen Zweifel an meiner Religion habe?

Ich weiß, wir leben in der Moderne. Ihr versucht, alles wissenschaftlich zu erklären.

Ich weiß, dass heute alles kritisch hinterfragt wird, die Leute sind vergnügungssüchtig, geldgierig, kennen kein Maß und keine Grenzen. Aber das will ich nicht! Gott gibt mir Halt, Halt zu glauben, dass er der einzige Gott ist. Bevor ihr in eurem werteund gottlosen Sodom und Gomorrha verbrennt, fragt euch mit eurer tollen Toleranz doch einmal selbst: Wo fängt eure Intoleranz gegenüber Andersdenkende an? Ich weiß ihr könnt mich nicht verstehen. Doch mein Gott versteht mich. Und mein Gott ist ewig.

VI. картина: Монолог религиозного фанатика Из глубины сцены мимо демонстрантов слева и справа проходят и приближают-

ся к авансцене два персонажа (Алекса, Эрик). Они представляют одно действующее лицо – религиозного фанатика – и начинают произносить его монолог (поочередно на русском и немецком языках): „Они попадaют в ад! В ад! Почему? Посмотрите, что они делают! Они выступают за мир между религиями! За толерантность! За уважение! Для меня это предательство. Они предают своего Бога. Вы все говорите: я – фанатик, экстремист. Экстремисты – это террористы, они жестокие, плохие люди. Но за что вы меня осуждаете? За то, что я верю от всего сердца? За то, что у меня нет сомнений в моей религии? Я знаю, что мы живем в современном мире, где все стараются найти всему научное объяснение. Я знаю, что современные люди смотрят на все критически, люди жаждуют развлечений, люди алчны, они не знают меры и границы. Но я этого не хочу. Мой Бог дал мне силы, силы верить в то, что Он является единственным правильным Богом. Прежде чем вы сгорите в своем Содоме и Гоморре, вы, со своей прекрасной толерантностью спросите самого себя: где начинается ваша нетолерантность в отношении инакомыслящих? Я знаю, вы не можете меня понять. Но мой Бог понимает меня. Мой Бог вечен”.

VII. Bild: Monolog eines Verbannten Aus der Gruppe der Demonstranten treten zwei Personen hervor (Lena., Natascha F.).

Sie gehen mit Blick zum Publikum gerichtet nach vorne und bleiben Rücken an Rücken stehen. Sie werden von zwei Assistenten mit einem Tuch umwickelt, sodass es aussieht, als seien die beiden aneinander gekettet. Leise Musik setzt ein. Abwechselnd sprechen sie den englischsprachigen Monolog: VII. картина: Монолог изгнанника От группы демонстрантов отделяются два персонажа, они становятся боком к зрителям, соприкасаясь спинами. Их плечи оборачивают широким шарфом таким образом, чтобы персонажи выглядели скованными друг с другом. Вступает тихая музыка. Попеременно они декламируют монолог изгнанника (только по-английски):

„My name is Rosco. I have a beautiful wife and a baby girl who is waiting for me at home. It‘s late and dark outside and I can‘t wait to see them. I‘m banned for five years. I‘m a banned man. That means I lost my right of publication. My right of communication. My right of freedom. I must not write down what I think, although my head feels like it explodes sometimes because there are too many thoughts. I must not speak with more than one person at the time. Because of the governments „kindness” the family makes an exception. I must not linger in public places, because they think I‘m going to demonstrate or something. They want to make me dump, unable to think. My head hurts. Not only because they hit me several times and punched me and threw me on the ground, but also because I feel lost in the dark, so badly that I can‘t stand it anymore. I feel angry. Damn I‘m a human!”

Die leise Musik endet, Trommelmusik ertönt und wird lauter, die beiden Personen bleiben schweigend stehen. Im hinteren Bühnenraum stellen sich die Demonstranten in zwei Reihen hintereinander auf und beginnen, wie zwei Pendel gegeneinander nach links und rechts zu schwingen.

Die Personen befreien sich aus dem Tuch. Die Trommelmusik wird wieder leise. Nebeneinanderstehend sprechen sie gemeinsam die letzten Worte: Оркестровая музыка затихает, начинает звучать барабанная музыка, которая становится все громче. Стоявшие в глубине сцены демонстранты перестраиваются в два рядa, лицом к зрителям. Ряды начинаются колебаться в противоположные стороны. Барабанная музыка затихает. Стоя рядом, персонажи осбовождаются из шарфа и декламируют последние фразы своего монолога: „Dear representatives of the Government! Would you please appreciate that I am a human like you are? Would you please appreciate that I have the same rights as you have? Would you please appreciate that we live on the same earth? Would you please appreciate ... that I am here?”

Schluss: Die Musik wird wieder lauter. Die beiden Personen bewegen sich rückwärts und verschwinden in den zwei Reihen und schwingen dort mit. Sie bewegen sich gemeinsam bis sie in der Mitte der Bühne. Schwingend nehmen sie die Arme hoch und schwingen weiter, nehmen die Arme runter, fassen sich an den Händen, schwingen weiter und bewegen sich dabei synchron und gegeneinander schwingend bis an den Bühnenrand.

Schwingen.

Als die Musik endet, lassen die Demonstranten sich los und reißen die Arme nach vorne, mit ausgestreckten Handflächen.

Stille. Die Gruppe steht und bewegt sich nicht. Завершение спектакля. Музыка опять усиливается. Оба персонажа отходят вглубь сцены и встраиваются в ряды фигур, где вместе со всеми продолжают колебаться и шагать к переднему краю сцены. Все демонстранты поднимают руки вверх, а затем берутся за руки. Музыка заканчивается, демонстранты останавливаются, одновременно освобождают свои руки и протягивают их с раскрытыми ладонями вперед к зрителям.

23

Impressum Herausgeber: Ost-West Trikster e.V. V.i.S.d.P.: Constanze Stoll Recherche & Texte: 15 Schüler/innen aus Hamburg, Wolgograd und Kasan Redaktion: Constanze Stoll, Irina Malowitschko Fotos: Projektteilnehmer/innen Gestaltung: zimmermann und spiegel Druck: drucktechnik hamburg-altona Auflage: 200 Stück (zweisprachig) Выходные данные Ост-Вест Трикстер V.i.S.d.P.: Констанце Штолль Сбор информаций и тексты: 15 школьников из Гамбурга, Волгограда и Казани Редакция: Констанце Штолль, Ирина Маловичко Фото: участники проекта Оформление: циммерман и шпигл Типография: drucktechnik, hamburg-altona Тираж: 200 штук (на двух языках)

Ost-West Trikster e.V. Otzenstr. 12, 22767 Hamburg t. +49.40 31 79 81 76, f. +49.40 31 79 81 75 info@ost-west-trikster.org www.ost-west-trikster.org Das Projekt wurde gefördert im Programm EUROPEANS FOR PEACE der Stiftung „Erinnerung, Verantwortung und Zukunft” und dem Deutsch-Russischen Jugendaustausch Проект поддерживался в программе EUROPEANS FOR PEACE немецкого фонда „Память, ответственность и будущее” и Фондом Германо–российского молодежного обмена