Журнал "Переправа" №5 2012

5/2012

журнал о душе и для души

www.pereprava.org

Время империи «муляжей» Отец Герман, кто вы? Спасёт ли казачество Россию? Вчера – и сегодня Высота креста Кроватынский плёс

ǘǓǏÛLJdžÛǓǁNjǏdž ǗdžǑNjǏǃǝÛ ǖǑljǒǓǏǃǁ ǒ Û

Мы обладаем не только пятью чувствами. Есть у нас способности восприятия высшего порядка. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

БЕСПОЩАДНОЕ СРАЖЕНИЕ С ЦЕРКОВЬЮ ленинский декрет в действии С. 18

На 4-й стр. обложки: «Осень. Красный Бор». А.Ю. Молодцов

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! Когда-то в преддверии революции и хаоса известный церковный писатель Сергей Нилус со священным ужасом писал о случаях, когда в православные храмы всё чаще стали забегать одержимые люди и осквернять бесноватым поведением святыни. Кто-то во время причастия подбегал к Святой Чаше и пытался выбить её из рук священника. Такому нападению подвергся однажды святой праведный Иоанн Кронштадтский. В другой раз в один из питерских храмов вбежал голый человек, студент, и устремился в алтарь. Третий одержимый запросто прикуривал цигарку о лампаду перед чтимым образом и склабился на верующих. Нилус считал все эти явления предзнаменованиями чего-то исключительно страшного и неотвратимого. Можно говорить сколько угодно о том, что эти люди – случайные залётные гости, что они просто сумасшедшие, экстравагантные чудаки и т.д. и т.п. Но всё-таки все они – уродливые осколки разбитого зеркала общественной нравственности, вестники грядущего нигилизма. И действительно, вскоре грянул гром, и началась великая бойня и смута, вакханалия и геноцид православного населения России. То же происходит и сейчас. Не видеть этого нельзя. И злорадно пляшущая заказная молодёжь на амвоне, и пожилой одержимый человек, учитель «голой йоги», брызгающий чернилами в лики святых внутри храма Христа Спасителя, и мордатые феминистки, обнажающиеся перед зданием церкви... Всё то же самое. Только вот нет современного Нилуса, который бы гениально отобразил это сходство силой своего пера. Наоборот – те, кому вроде бы положено говорить об этом, молчат или же – ещё страшнее – делают вид, что ничего не происходит. Бог им судья. В нынешнем номере главная тема посвящена Церкви Христовой, Её смыслу, назначению и тем испытаниям, которым Она подверглась от большевиков-богоборцев при установлении т.н. Советской власти. Главный редактор, протоиерей Михаил ХОДАНОВ

М.Б. Барклай-де-Толли

Ровно двести лет назад на Бородинском поле, в самом центре необъятной России, сошлись две сильнейшие в мире армии. Одни сражались за свою землю, другие пришли сюда издалека – в погоне за славой и наживой. К Бородинскому полю русские войска пришли не победным маршем. Летом 1812 года над Россией нависло чёрное солнце Аустерлица, предвещавшее новую грандиозную победу Наполеона. С. 26

Переправа 4. В. Михайлов. Нивы побелели…

6. Время империи «муляжей». Основан в январе 2007 года Выходит один раз в два месяца Наблюдательный совет председатель совета директоров группы компаний «Сатори» А.В. Гусаров, президент корпорации «Эконика» А.А. Илиопуло, президент ОТП Банка А.А. Коровин, руководитель инвестиционной группы М.М. Хури

Учредитель журнала Александр Нотин Главный редактор протоиерей Михаил Ходанов

Заместитель главного редактора Арсений Замостьянов Дизайн и вёрстка Алексей Молодцов Корректура Юлия Познахирко

Редакционный совет: А.И. Нотин (председатель) – президент АНО «Переправа», кандидат исторических наук; Г.М. Гречко – Дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР, доктор физико-математических наук; К.М. Долгов – доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН, заведующий кафедрой философии, политологии и культуры Дипломатической академии МИД РФ, заслуженный деятель науки РФ; А.А. Замостьянов – кандидат филологических наук, литератор; А.И. Зотов – Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ; В.Ю. Катасонов – профессор, доктор экономических наук, заведующий кафедрой международных валютно-кредитных отношений МГИМО (У) МИД России; М.Ф. Морозов – руководитель «Обители ТИЛЬ: Терпение, Искренность, Любовь»; В.П. Пестерев – писатель игумен Пётр (Пиголь) – духовник Высоко-Петровского монастыря, главный редактор церковно-исторического альманаха «К Свету»; В.Г. Распутин – писатель; Л.П. Решетников – директор федерального государственного научного бюджетного учреждения «Российский институт стратегических исследований»; М.А. Ходанов – протоиерей, член Союза писателей России; А.И. Яцков – Санкт-Петербург Адрес редакции: Москва, Донская площадь, 3, е-mail: info@pereprava.org Формат 60х88 1/8, объем 8,0 п. л. Отпечатано в ИП «Пушкарёв»: 127550, г. Москва, ул. Прянишникова, д.8 А Журнал «Переправа» зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия 17 декабря 2010 года. ПИ № ФС77– 43084 При перепечатке материалов ссылка на журнал «Переправа» обязательна. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Редакция не несёт ответственности за представленную рекламу. Журнал издаётся на благотворительной и безгонорарной основе. Взгляды, изложенные в некоторых публикациях, могут не совпадать с точкой зрения редакции журнала.

© А.И. Нотин, 2012

Беседа руководителя культурно-просветительского сообщества «Переправа» А. Нотина с главным редактором газеты «Советник президента» В. Боревым

Дальнее зарубежье 10. А. Портнягин. Отец Герман, кто вы? Исторический ракурс 18. И. Савинова. Беспощадное сражение с Церковью. Ленинский декрет в действии 26. А. Замостьянов. Недаром помнит вся Россия про день Бородина! Казачий круг 30. Б. Петухов. Спасёт ли казачество Россию? Вчера – и сегодня Мир незримый 34. Прот. Михаил Ходанов. Что же такое Церковь Христова? Христианство и право 46. Игумен Филипп (Рябых). И. Понкин. О нательном кресте замолвим слово… На злобу дня 52. Н. Поздняков. Дети играют Индекс благородства 54. И. Монахова. Без страха и упрёка. В.Г. Белинский. Штрихи к портрету Литературная страница 58. В. Киляков. Высота креста 60. А. Орлов. Кроватынский плёс Уголок поэзии 62. О. Будин. Вот мы и свиделись…

64. К. Лемзенко. Под бомбёжкой В жур­на­ле «Ше­ст ­ ое чув­ст­во» (ны­не – «Пе­ре­пра­ва») с ян­ва­ря 2007 го­да и до послед­не­го ме­ся­ца сво­ей жиз­ни ра­бо­тал за­ме­ча­тель­ный об­ще­ст­вен­ный де­я­тель Рос­сии, жи­вая со­весть на­ро­да, пи­са­тель, ре­с­та­в­ра­тор, ис­кус­ст­во­вед и пуб­ли­цист Сав­ва Ва­си­ль­е­вич Ям­щи­ков «…Дви­же­ние «Пе­ре­пра­ва», ста­вя­щее це­лью по­сте­пен­ное под­ве­де­ние со­ци­аль­но ак­тив­ных, но ещё не ве­ру­ю­щих на­ших со­оте­че­ст­вен­ни­ков к по­ро­гу ду­хов­но­го вы­бо­ра и ве­ры, яв­ля­ет­ся вос­тре­бо­ван­ным и ак­ту­аль­ ным… Же­лаю дви­же­нию до­бить­ся ус­пе­ха в вос­пи­та­нии у сво­их бу­ду­щих слу­ша­те­лей осо­знан­но­го и от­вет­ст­вен­но­го от­но­ше­ния к ми­ру ду­хов­но­му. На­де­юсь, что жур­нал «Ше­ст­ ое чув­ст­во» как ор­ган «Пе­ре­пра­вы» ста­нет свя­ зу­ю­щим зве­ном меж­ду пра­во­слав­ной тра­ди­ци­ей Рос­сии и де­я­тель­но­с­тью «Пе­ре­пра­вы», га­ран­том её те­о­ре­ти­че­с­кой ос­но­ва­тель­но­с­ти и бо­го­угод­ной на­прав­лен­но­с­ти». Па­тр­ и­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си АЛЕК­СИЙ II 2007 год Журнал «Шестое чувство» рекомендован к распространению в приходах Русской православной церкви отделом религиозного образования и катехизации Московского патриархата (резолюция отдела за № 07–1827 от 30.07.07) С 1 января 2011 года журнал «Шестое чувство» по решению редсовета переименован в «Переправу». Полное название: «Переправа. Журнал о душе и для души»

ПЕРЕПРАВА

НИВЫ ПОБЕЛЕЛИ... М

Владимир Михайлов

ир, сотворённый Богом, подменён на кунсткамеру из языческих фетишей, идолов и пороков. Колесо солнца, рассыпая живительные лучи, как всегда, ниспосылает свет на землю, а люди считают деньги, потрясают оружием и дышат угрозами друг на друга. Тут и там идут щедрые дожди, изливаясь каскадами струй на изумрудные леса и поля, а нейлоноволицый американец стирает ластиком с карты города и страны. Звёзды в ночи хором возносят славу Всевышнему, а человек крадётся как тать и творит насилие. Птицы беззаботно щебечут в преддверии свинцового града, и по океану на гарпун весело плывут умные дельфины. Стрелы ненависти летят в мишени: Сербия, Ирак, Сирия, Иран, Ливия, Россия. Какая вакханалия разворачивается вокруг Русской Церкви Христовой, сколько грязи кидают нелюди в Её светлый лик! А ведь Она – одна-единственная, кто силой любви противостоит гибнущему в оскале смерти миру. Но мир щерится на Церковь, ища, как бы поглотить Её. Нам, верующим, больно слышать оскорбления в свой адрес, видеть кощунства и терпеть издевательства. Но увы! Мы сами расслабились, как древние византийцы перед падением Второго Рима. Помните? Тогда богословские диспуты происходили даже на торжищах, а на женских одеждах изображались святые. Как интересно… А потом пришла беда. Диспуты в мясных рядах и внешняя религиозность с полной духовной расслабленностью – не лучший способ познавать Христа. В результате Византия пала, и её покорили другие народы, положившие запал фанатизма, огонь и ярость во главу угла. Православным России было дано почти двадцать лет на воссоздание порушенных святынь, на созидание веры Христовой. Малый ли это срок? Нет. После Великой Отечественной войны целые города в СССР восстали из руин в течение одного десятилетия. Людьми руководил и людей поднимал на созидательный труд традиционный христианский дух, возродившийся в горниле войны и страданий. У нас, христиан 90-х и начала третьего тысячелетия, тоже были победы. Появились сот-

4

ни храмов и монастырей. Однако за созиданием святынь из камней мы со временем начали подзабывать о душе, став прорабами перестройки. Превратился в прораба батюшка, и службы уже далеко не всегда воспринимались им самим как самое главное из всего того, что происходит в мире. За алтарём перед священниками вставал сонм проблем и забот. Достать то и это, обрести благодетелей, заказать кирпичи, колокола, открывать церковные лавки и наряду с литературой торговать золотыми и серебряными крестиками, с пристрастием следить за пожертвованиями, производить непременно платные требы и так далее. Мамона тихо, но властно вторглась в церковную среду и потребовала своё. У кого-то появились дорогие машины, предметы роскоши, завелись связи и влиятельные люди. И пошло-поехало. Отпуска на Бали и Канарах, светские разговоры и шашлыки в барбекю на собственных фазендах. В ответ на беззакония сильных мира сего глаза и у простых верующих стали малодушно подзакрываться. Усилилась психология соглашательства и гражданской боязливости: «Зачем лезть на рожон – всё равно ничего не изменишь, а мы – люди маленькие». Каков результат всех этих тенденций? Обмирщение и выхолащивание благовестия Христова о Царстве Божием, которое не от мира сего. Но как страшно и ошибочно прилепляться душой и телом к миру, который сгорит и свернётся, которого не станет. С его «хаммерами», спортивными БМВ, GL-»мерседесами» и фешенебельными квартирами. Всё сгорит и прейдёт. И будет новый мир, и новая земля. Попадём ли мы туда? Неизвестно. Пока что мы попадаем под прицел массмедиа, которые смеются над нами и позорят нас падениями отдельных христиан, обобщая их грехи и навешивая грязные ярлыки на всю Церковь. И самое обидное здесь то, что мы сами всё чаще и чаще даём повод миру к глумлению над нами. Теплохладностью, обмирщённостью, трусостью и оседлавшими нас постыдными страстями. И всё же всех нас долготерпеливо ждёт Господь. Ждёт нашего покаяния и подвига веры. Пришло время.

ПЕРЕПРАВА

5

время «империи ПЕРЕПРАВА

муляжей»

Беседа Александра Ивановича Нотина, руководителя культурно-просветительского сообщества «Переправа», с Владимиром Юрьевичем Боревым. А.И. Нотин. Мой собеседник В.Ю. Борев, главный редактор газеты «Советник президента», кандидат философских наук и кандидат искусствоведческих наук, человек, который удивительным образом сочетает в себе городскую образованность и одновременно живой интерес к сельской жизни. Осуществляет два, по-моему, очень интересных и важных проекта: развивает одновременно две агрофермы. Одну под Волоколамском, другую в Липецкой области, в деревне Маслово. Мы поговорим о тех проблемах, которые сейчас стоят на стыке города и деревни.

– Первый вопрос к Владимиру Юрьевичу. Россия вступила в ВТО, зная не лучшее состояние своего сельского хозяйства. Почему всё-таки вы, городской человек, решили развивать аграрные проекты на земле? В.Ю. Борев. Сейчас такое время, когда каждый должен понять, как ему выжить. Мы вступили в период не просто жизни, мы вступили в период выживания. Особенно тяжело городскому жителю. Список тех продуктов, которые продаются в магазине, мне кажется, нужно сразу заносить в «чёрную книгу». Потому что эти продукты напичканы консервантами, разрыхлителями, эмульгаторами, красителями, улучшителями вкуса и т.д. От самого продукта там остаётся очень мало, в основном это чистая химия. Мы вступаем в эпоху «империи муляжей». Мы окружены огромным количеством таких муляжей. И не только в сфере потребления – в политике, искусстве, философии. Берём яблоко. Оно очень красивое, но, по сути дела, это не яблоко, а рекламный образ яблока – красивый, зелёный. Именно такой образ яблока должен быть изображён на рекламе «Покупайте яблоки! Пейте натуральный яблочный сок!» Но в этом яблоке никогда не будет жить червяк, потому что он умрёт, как только туда проникнет. Яблоко специально натёрто воском, оно парафинировано, может храниться несколько лет без холодильника, и с ним ничего не будет.

6

Нотин. Сейчас наука изобрела помидоры, в ген которых встроена часть ДНК рыбы: поскольку рыба холода не боится, то получается морозоустойчивый рыбо-помидор. Или землянику, которая не гниёт, потому, что в неё вмонтирован генетический код скорпиона. Вообще впечатление такое, что наука пошла по какому-то ужасному и скользкому пути: если раньше травили ядохимикатами, минеральными удобрениями, то сейчас вторжением в «святая святых», в сам Божий замысел о фауне и флоре мы рискуем всем человечеством скатиться в пропасть, из которой уже не будет спасения. Борев. Сейчас нужно бороться с муляжами и вопреки всему приближаться к натуральным продуктам. Способ один – переселяться на землю и пытаться своими силами вырастить что-то полезное, хорошее. Например, мы в этом году собрали четвёртое поколение картошки, которая не изведала химии ни через удобрения, ни через борьбу с колорадским жуком. Пока ещё есть возможности и способы выращивать продукты чистым путём. Так же можно выращивать и мясо, которое не знает ни анаболиков, ни пестицидов, ни гербицидов. Это даст возможность возвратиться к природе и уйти от того сплошного кошмара муляжей, который сегодня сложился в промышленном производстве сельскохозяйственной продукции. Именно поэтому она бывает такая дешёвая. Вступая в ВТО, мы придём к тому, что продукция будет очень дешёвая, но абсолютно негодного качества. Вступление в ВТО, на мой взгляд, – путь в могилу как для самого сельского хозяйства и промышленности, так и для людей, которые будут потреблять эти продукты. Нотин. Я бы здесь добавил, что сегодня в нашей стране восемьдесят процентов населения живёт в городах. Причём этот процент, похоже, будет и дальше возрастать, потому, что идёт намеренное вытеснение людей с земли. Простой пример. В деревне Ивановская, что под Рязанью, закрывается сельская школа. Тридцать учеников. С точки зрения «великого» реформатора Фурсенко, она не вписывается в какие-то математические критерии по числу учеников на одного учителя. Хотя подобные «расчёты» делаются, наверное, только у нас в стране. Что значит

ПЕРЕПРАВА закрыть школу в деревне, где живёт две тысячи, полторы или тысяча человек? Это значит, что вся молодёжь сразу уедет. Останутся бабушки и дедушки, которые постепенно умрут. И всё – запустение! Деревня признаётся неперспективной. За период либеральных реформ таким образом уничтожено более чем из десяти тысяч деревень, из которых «ушли» учителя, фельдшеры, участковые. Закрылись почта, телефон, телеграф... Борев. На мой взгляд, это глобальный вопрос. В своё время Гайдар сказал, что Север нам экономически невыгоден. Потому, что возить туда продукты, топливо, всю инфраструктуру снабжения просто экономически нецелесообразно. И поэтому с Севера надо уходить. Нотин. А Ломоносов утверждал, что Россия будет прирастать Сибирью. Две разные личности, две духовные культуры, две диаметральные логики. Одна – человеческая и божественная, другая – вполне демоническая. Борев. Когда мы говорим о том, что выгодно или что невыгодно, и в основу этого кладём экономический подход, то сразу можно прийти к выводу: жить в России абсолютно невыгодно. Очень холодная, не приспособленная к жизни страна, тяжёлые климатические условия, зона рискованного земледелия, отвратительные дороги. Мечта рационалистов, которые об этом говорят, – просто переселить всю Россию на Канары, а страну закрыть. Но Россия – это не просто страна с тяжёлыми климатическими условиями. Во-первых, это наша Родина. Вовторых, здесь земли, которые наши предки осваивали трудом, потом, кровью, тяжелейшим, неимоверным напряжением сил. И именно поэтому мы обязаны делать то, что невыгодно, – жить в нашей стране! Но жить хорошо – так, как жили предки. Сегодня говорят: а зачем выращивать картошку – пойди и купи в магазине за двадцать рублей… Нотин. Даже сами слова «выгодно» – «невыгодно» – очередной муляж. Вы лучше меня знаете, что овец, например, разводить выгодно. Борев. Да, овца даёт шестьсот процентов прибыли. Шесть овец рождается за год от одной овцы. Хорошее мясо. Поедая качественные продукты, мы укрепляем естественный иммунитет, экономим на лечении, на химиотерапии. Может, кому-то невыгоден естественный иммунитет, а выгоднее накачивать население дорогостоящими лекарствами? Нотин. Мамона правит бал в падшем мире – это всё и объясняет. Деньги к деньгам. Так называемый свободный рынок вскрывает «ящик Пандоры», и оттуда вылезают чудища со вполне каннибальскими наклонностями. Подавление иммунной системы поражает не только тело, но и душу человека. Весь мир сегодня поражён депрессиями – чумой третьего тысячелетия, берущими начало из глубинных повреждений духовно-душевных состояний организма. Депрессия –

это некое предупреждение организму, что он находится в состоянии отравления. И когда чужеродные, отравляющие вещества поступают во всевозрастающих дозах в наш организм, то организм на уровне тонких планов, на уровне души начинает отчаянно сигнализировать. Неслучайно специалисты утверждают, что самая распространённая в наши дни депрессия – это депрессия без какой-либо видимой причины. При этом человек может быть вполне обеспечен, богат, без явных проблем. Вообще же такого повсеместного распространения заболеваний иммунной системы, кишечника, печени, аллергии, диабета наша страна доселе не знала. И страшно, что идёт стремительное омоложение раковых недугов. А источник, конечно, пища, вода, воздух и вообще образ жизни. Когда мы говорим, что в сельской местности остаётся жить всего двадцать–тридцать процентов россиян, это не совсем точно. Во-первых, реальным сельским трудом занимается, дай Бог, половина прописанных на селе. Во-вторых, сельское население стремительно стареет и сокращается. В-третьих, оно постепенно «замещается» инородными и иноверными мигрантами. А это уже – стратегическая угроза, и не только в плане продовольственной безопасности. Неужели там, наверху, этого не понимают? Параллельно почти восемьдесят процентов населения России концентрируются в «пороховых бочках», называемых мегагородами, где жизнь людей целиком и полностью зависит от внешнего снабжения. А если что-то не подвезли? Или нарушены пути снабжения? А жуткая, если подумать, зависимость от источников тепла, света, транспортных каналов, колоссальная скученность и уязвимость перед любым фактором паники, любым – Боже упаси! – террористическим актом?! Кому это надо? Что это за политика? К чему она ведёт? Мне вообще кажется, что это самоубийство – сталкивать людей с насиженных, родовых мест и набивать ими, как бочки сельдью, мегаполисы, в то время как человек может жить на природе, со своим колодцем и погребом, со своими дровишками, с крышей над головой, со скотинкой, рыбкой в соседней речке или прудике. Так он продержится даже в самые худые, самые отчаянные времена. Но, конечно, тогда он почти неуязвим и самодостаточен, им гораздо труднее управлять и манипулировать. Борев. Безусловно произошёл чудовищный перекос. Если вдуматься, Москва со всеми прилегающими территориями – это примерно двадцать миллионов жителей. Точно такую же цифру составляет население, проживающее на территории от Урала до Владивостока. По сути, всё пространство Сибири – это население одной Москвы. А Москва – это узел огромных проблем, и его ещё туже завяжут, когда столица станет шире, больше и кучнее.

7

ПЕРЕПРАВА Нотин. Думаю, нет никакой нужды специально обосновывать тезис о необходимости так называемого органического сельского хозяйства – натурального, ландшафтного, как его иногда называют. На самом деле тот золотой миллиард, который должен реализоваться в результате замыслов мирового правительства по превращению всех остальных людей в «биопланктон», послушный воздействию всевозможных нано технологий, электронных чипов и так далее, – питаться отравленными генно-модифицированными продуктами не будет. Кстати, в Европе, по некоторым данным, производство экологически чистой продукции растёт просто невиданными темпами: примерно по двадцать-тридцать процентов в год. Ни одна отрасль современного производства, даже пресловутая виртуальная сфера, не может сравниться с этим стремительно развивающимся сектором. И, что важно, Россия здесь обладает колоссальным потенциалом. Наше технологическое и индустриальное отставание в известном смысле оборачивается преимуществом. Наши земли поросли, заброшены, но они находятся, условно говоря, под парами. В них никогда, даже в более или менее благополучные советские годы, не вносилось столько химических удобрений, сколько на Западе. В Европе этот средний показатель на гектар земли составляет примерно триста килограмм. У нас – не более двадцати. Природный потенциал наших земель очень высок. И в них очень много гумуса. В европейских же землях гумус не просто повреждён, он фактически сведён к двум процентам. А у нас – где-то семь процентов. Чувствуете разницу? Половина наших пахотных земель – это чернозём. Гумус же не восстанавливается никакими химическими добавками. Гумус – это некое таинственное состояние почвы, как бы её скелет или каркас. Если этот каркас разрушен, а в Европе и в Америке он почти разрушен генно-модифицированными семенами либо химией, то восстановить его уже нельзя, земля умирает. У нас огромное площадь сельхозземель достигает четырёхсот тридцати миллионов га, из них пашни – сто двадцать шесть миллионов, или почти по гектару на каждого жителя страны. При этом половина пахотных земель относится к чернозёму. В Палате мер и весов французского Льежа кубометр воронежского чернозёма представлен как мировой эталон плодородия. Это раз. И второй момент. У нас всегда преобладало так называемое крупноконтурное земледелие, поэтому удерживать земли в определённом качестве было довольно легко. За годы так называемых либеральных реформ применение химии (внесение минеральных удобрений) сократилось в шесть раз, что значительно упрощает процедуру международной сертификации качества земель, если мы пойдём в данном направлении.

8

Органическое сельское хозяйство не подразумевает высокой технологичности, оно, по сути, экстенсивное. Можно сказать, что это традиционное крестьянское хозяйство, где применяется больше ручного труда, чем индустриального, где химическая и механическая обработка почти не допускаются к уходу за почвой в целях сохранения её органического состава, качеств, свойств и т.д. И, кстати, последние – это первые, только с другой стороны. Отстав в одном, Россия, по промыслу Божию, имеет шанс опередить конкурентов в другом. Здесь наше преимущество. Рынок продуктов органического сельского хозяйства в ближайшие годы составит на круг примерно двадцать миллиардов евро. Из них Россия могла бы вполне процентов тридцать-сорок захватить, если на то будет политическая воля. Борев. Припоминается строчка из песни Игоря Растеряева про русскую дорогу: «Запомните наш главный стратегический приём: когда мы отступаем, это мы вперёд идём». Действительно, за те последние двадцать лет поля заросли, мы отстали от Запада на многие годы, практически загубили своё сельское хозяйство всеми этими реформами и нововведениями. Состояние нашей продовольственной безопасности находится на критически низком и опасном уровне. Как только нефть рухнет в цене – а такие случаи бывали: Советский Союз потерпел крушение, когда Саудовская Аравия с подачи американцев обрушила цены на нефть, – нам не на что будет закупать всё то, что продаётся в супермаркетах за большие деньги, потому что собственное сельское хозяйство не в состоянии прокормить страну ни по объёму, ни по номенклатуре. А если оно и кормит, то продуктами весьма сомнительного качества. Но в чём-то есть и преимущество. Если бы сегодня мы сделали ставку на маленькие фермы, на производство в небольших количествах, зато очень качественной и чистой продукции, мы тут же вышли бы в мировые лидеры. Вся еда в современном мире разделена на две категории: коммерческая, которая стоит дёшево и такого же дешёвого качества, и настоящая еда, действительно качественная, но она стоит в разы дороже. Впрочем, уже сегодня её себе может позволить далеко не каждый. Нотин. Например, в Германии вы можете в магазине увидеть на полке одну и ту же с виду гречку стоимостью в один евро и в пять евро. Борев. Совершенно верно, точно так и другие продукты реализуются. И мы здесь могли бы, конечно, выйти в некие лидеры, потому что нигде в мире нет такого количества чистых земель и нигде в результате той отсталости, в которой мы оказались, не сохранилось такого количества плодородных почв, редких сортов натуральных фруктов и овощей. То есть у нас пока ещё и семенной материал чистый. Вопрос, соглашусь с вами, только в политической воле.

ПЕРЕПРАВА Нотин. Думаю, политической воли просто так, само собой не будет: слишком много наверху противоположных лоббистских интересов. За эту волю ещё придётся побороться. Мне кажется, что такие люди, как вы, Владимир Юрьевич, люди, работающие на земле, и создают предпосылки для формирования этой воли. «Переправа» поддерживает тесные отношения со многими фермерскими хозяйствами. Мы считаем это стратегическим курсом – развивать между такими хозяйствами формы хозяйственного взаимодействия и взаимопомощи. В том числе и в части привлечения в их проекты финансовых средств граждан. Почему? У меня лично нет доверия к банкам. Банки – это порождение падшего, лукавого мира. Мы с вами много раз это проходили, например в 1991 году, когда всех «кинул» Сбербанк. И ещё будем проходить с каждым новым циклом финансового кризиса. Поскольку финансовый кризис сейчас набирает обороты, то эти циклы будут короче и жёстче. Нам придётся с ними постоянно сталкиваться. Здравый смысл подсказывает: нам надо жить по принципу опоры на собственные силы. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» Люди должны знать, где расположены настоящие трудовые хозяйства и фермеры, которым можно доверять, какие проекты они поднимают, с какой рентабельностью. Эти проекты мы будем популяризировать, в том числе и через Интернет, создавать народные инвестиционные фонды. Да, на этом «поле» было много воровства и обмана, но сам по себе этот факт – ещё не приговор. Нужно предлагать людям вкладывать свои средства в эти проекты, лично, трудом участвовать в них, чтобы, с одной стороны, защитить их сбережения от инфляции и других рисков, а с другой – обеспечить надёжную возвратность этих вложений, например, частичными поставками готовой продукции – почему нет? Причём не надо гнаться за высокой доходностью. Одновременно нужно создавать для людей возможность переселяться в деревню из городов. Я не думаю, что государство серьёзно обратится к этой проблеме в ближайшие год-два и начнёт давать беспроцентные кредиты переселенцам, как это делается в некоторых странах. Что ж, ждать не будем. В пределах возможного надо способствовать возвращению людей на землю для возрождения брошенных деревень, которые находятся в исключительно красивых местах: реки, леса, озёра, земля непаханая. Красота: пчёлы летают, воздух чистый, и зимой удивительно хорошо, и баньки свои, и огороды. А присутствие в нашей жизни того же Интернета позволяет любые сокровища мировой культуры иметь всегда под рукой. Даже от компьютера с Интернетом может быть польза! Всё открыто. Пожалуйста, изучайте! Не надо давиться в городских пробках, бояться тёмных улиц, жить как зверьки. Вопрос в том, как хотя бы малую часть городского населения повернуть в эту сторону.

Борев. Я думаю, что природа и культура создали два типа жизнеустройства: сельский с деревенским укладом жизни и городской – с городским. Но был ещё и третий тип – поместный. Это когда создавались городские условия жизни в сельской местности. Русское поместье XVIII– XIX веков или какой-нибудь французский замок Средневековья относятся к третьему типу хозяйствования и организации жизни. Нотин. Мне всё-таки кажется, что полностью воссоздать городские условия в деревне невозможно, как невозможно и в городе достичь хоть какого-нибудь подобия сельской жизни. Всё равно получатся муляжи с большей или меньшей достоверностью. Когда преподобный Сергий Радонежский уходил в леса и строил первый свой скит, он имел за плечами крестьянскую культуру. Он знал, как в лесу выжить. Современный городской житель уже давно потерял эти навыки, и достичь понимания сельской жизни будет для него процессом достаточно долгим, а часто и болезненным. Возродится же культура сельской жизни, возродятся традиции и народные промыслы только при условии, что народ вернётся в места своего традиционного проживания. Борев. Беда в том, что огромные площади сельхозземель вырваны из оборота, а их новые собственники и не думают вести на них хозяйство. Нотин. Конечно, это безобразие, что значительная часть пахотной земли находится сегодня в собственности, причём собственность эта часто не до конца оформлена, земля не размежёвана, не кадастрирована, при этом собственник и не думает там ничего делать. Вся подмосковная земля, таким образом, растащена. Насколько я знаю, сейчас в Министерстве сельского хозяйства всё-таки появились здравомыслящие люди, и они, будем надеяться, разберутся с этой проблемой. Нужно вернуть сельскохозяйственные земли в прямой сельскохозяйственный оборот. А уж государство, если захочет, любого на дыбы поставит. Если человек не эксплуатирует землю в течение четырёх-пяти лет, надо отбирать её, и всё! Когда права собственников земли оборачиваются против стратегических интересов государства и народа, который является единственным источником государственной власти, то можно и наплевать на эти права. Я недавно был в Ростовской области, в станице Кривянской, где в год производится сорок тысяч тонн помидоров, но на местном рынке их мало, а в сетях и вовсе нет – там турецкие в основном. У нас обеспечение продовольствием на сорок процентов зависит от импорта, а свой товар не доходит до покупателей. Так отстроены логистика и товарооборот. Это ещё одна серьёзная национальная беда, ещё один муляж «свободного рынка». Но ведь перед нами не абстракция. Перед нами проблема здоровья нации. И нам надо её срочно решать, если не хотим погибнуть.

9

ктовы? ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

Отец Герман,

Александр Портнягин, профессор, США

И

гумен Герман (Подмошенский) за последние полвека заявил о себе как выдающийся православный миссионер, духовный брат и сотаинник иеромонаха Серафима Роуза. Твёрдый последователь святителя Иоанна Шанхайского и СанФранцисского, архиепископа Аверкия Таушева, владыки Нектария Концевича, афонского схимонаха Никодима Карульского. На его духовном счету создание 8 монастырей, издание сотен богословских работ на русском, английском и других языках. Благодаря его содействию и непосредственному участию стали выходить или были возобновлены бесценные просветительские журналы, такие как «Православное слово» (Orthodox Word), «Православная Австралия» (Orthodox Australia), «Фома», «Русский паломник». Я никогда не видел святого человека. Счастлив тот, кому это удалось или кто был удостоен такой чести. Однако мне кажется, что я встретил старца, чьи глаза говорили, что для меня и моей жены Валентины П. Имтосими это чудо свершилось. Как это произошло? Об этом настоящее повествование. Со временем начинаю замечать, что события, происходящие в моей жизни, имеют какую-то удивительную последовательность, кажущуюся цепью закономерных совпадений. Так случилось и на этот раз. До того, как отправиться из Бостона в очередное паломничество по неизвестным ныне многим россиянам местам Русской Америки, я позвонил матушке Ирине, вдове отца Романа, моего духовника по бостонскому Богоявленскому храму, и рассказал о наших планах, в которые она внесла существенное изменение. Мы должны были, по её мнению, находясь в монастыре в честь Германа Аляскинского, расположенного в Платине штата Калифорния, обязательно посетить отца Германа (Подмошенского), когда-то большого друга отца Романа. Надежда увидеться с этим человеком была слишком слабой, и по мере нашего путешествия по Калифорнии она постоянно уменьшалась. В этом нас окончательно убедил церковный секретарь храма Божьей Матери «Взыскание погибших» в Лос-Анджелесе Виталий П. Ефименков. Он без 10

обиняков сказал нам, что отец Герман очень болен, находится в лежачем состоянии и никого не принимает. Виталий сам мечтал давно пробиться к нему, но, по его словам, это оказалось пустой затеей, которой просто не суждено сбыться. Многочасовой автопробег в Платину пролегал через холмистую местность с крутыми подъёмами и зигзагообразными спусками, наводившими ужас на мою жену. Но страстное желание добраться до монастыря, основанного отцом Германом (Подмошенским) и ныне покойным отцом Серафимом (Роузом), в конечном итоге одержало верх над непреодолимым страхом. Приветливо и тепло встретил нас отец Паисий, секретарь-казначей монастыря. Сразу же по приезде мы прошли к могиле Серафима Роуза, где и набрали немного земли для Священного холма. К сожалению, из-за ограниченности времени мы не смогли принять предложение и после часовой молитвы остаться на монастырскую трапезу. Мы торопились увидеться с отцом Германом (Подмошенским). Практически недоступный для паломников из-за тяжёлой болезни, он согласился принять нас на несколько коротких минут. Произошло это благодаря хлопотам матушки Ирины. Встреча с отцом Германом, продлившаяся благодаря взаимному интересу более часа, заслуживает особого внимания. После предтрапезной молитвы отец Паисий садится в свой джип, а мы – в нашу арендованную машину и спускаемся с высот монастыря по просёлочной, не асфальтированной дороге в крошечную Платину, где в одном из редких домов живёт отец Герман. Наш очень внимательный сопровождающий замечает, что, прежде чем мы войдём в дом, ему необходимо предупредить и подготовить хозяина дома к приёму гостей. Спустя минут десять мы наконец входим в дом, очень похожий на русские избы и очень непохожий на типичные американские дома. Было такое впечатление, что мы находимся где-то в центральной части России, нежели в американской Калифорнии. За столом сидел старец с печальным, почти потухшим взглядом, с безразличием рассматривавший двух посетителей. Однако это

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ первое впечатление оказалось настолько ошибочным, что уже с первых слов нашей беседы мы только диву дивились, насколько он был другим. Одна тема сменялась другой. Так много общих интересов нашлось между нами, посланниками России, и этим замечательным православным просветителем американского народа. Я не ошибся, назвав его просветителем американского народа, хотя такую характеристику справедливо дают отцу Серафиму (Роузу). Думаю, что это неслучайно. При различии в характерах много роднило этих двух ровесников, искателей прав-

словам, он стоит одной ногой в могиле. Нам было приятно осознавать, что в поисках смысла жизни отец Герман посещал или жил в тех местах, которые в недавнем прошлом посетили и мы. Так, Глеб Подмошенский учился в семинарии Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, в котором я неоднократно бывал или с женой Валентиной, или с Николаем Сикорским, вторым сыном великого русского авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского. Хотелось бы заметить, что гений мировой авиации не только постоянно навещал, но и материально поддер-

В гостях у отца Германа. Валентина и Александр Портнягины

ды, которые встретились, будучи ещё молодыми людьми. Им было по двадцать восемь лет. Встреча с Глебом Подмошенским (впоследствии отец Герман) стала промыслительной для дальнейшей судьбы Евгения Роуза (впоследствии отец Серафим). Как писал иеромонах Дамаскин (Христенсен), «именно Глебу предназначалось вытащить Евгения из темницы горечи и одиночества, отворить его любящее и заботливое сердце».

(1) Кстати, удивительное качество характера отца Германа, которым он обладал будучи ещё молодым человеком, зажигать своими идеями других, вдохновлять их на служение Церкви не обошло и нас именно в то время, когда, по его

живал монастырь. Известно, что Глеб и Евгений мечтали основать монастырь в честь преподобного Германа Аляскинского. Прежде чем эта мечта осуществилась, Глебу удалось скопить какие-то деньги и попасть на остров Еловый, где провёл преподобный последние годы жизни. В «Новом Валааме», как назвал свой остров обитания Герман Аляскинский, побывали поздней зимой 2005 года и мы, посетив вместе с отцом Алексеем из семинарии Германа Аляскинского, которая находится на острове Кадьяк. В келье, где скончался впоследствии святой Герман Аляскинский, отец Алексей и сопровождавший нас 11

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

Кадьяк. Аляска. Добротолюбие Германа Аляскинского

семинарист прочитали несколько молитв и акафистов. Оба, Глеб и Евгений, были страстными последователями святого. Глеб после посещения Елового острова с воодушевлением писал: «Это достопамятное паломничество открыло мне более ясную картину подлинной духовности и на всю остальную жизнь наставило меня на путь, освящённый Старцем Германом». (2) Сейчас же, только спустившись с возвышенности, на котором находится монастырь, детище Глеба и Евгения, мы сидим за одним столом с отцом Германом и обсуждаем наши совместные проекты, обмен литературой – как будто мы давно сотрудничаем и ещё долго будем общаться на благо православия. Лучистые глаза отца Германа светятся энтузиазмом и готовностью взяться за любое дело, чтобы помочь людям утвердиться в православии и поверить, что главное спасение на земле – это вера в Царствие Небесное. Вспоминается случай. Для создания братства – идея, увлёкшая обоих подвижников, – нужны были финансовые ресурсы. Получить их так, как это делали иезуиты, т.е. цель оправдывает средства, полностью исключалось. Глеб выдвинул идею так называемых святых денег, что на практике означало открыть книжную лавку при монастыре и продавать православные книги. Но даже эта идея показалась некоторым неудобной, так как, с их точки зрения, нельзя было связывать деньги и религию. Глеб обратился за поддержкой к Евгению, на что последний с уверенностью в голосе сказал: «Я доверяю тебе!». Именно с такой уверенностью говорил с нами уже не отец Серафим, а отец Герман. В книжной лавке (идея, воплотившаяся в последние годы в практику почти всех храмов) 12

Глеб и Евгений продавали не только богословскую литературу, уже известную на тот период, они активно издавали свою церковную литературу. Прежде всего необходимо указать на журнал «Православное слово» (Orthodox Word), название, которое посоветовал и благословил Иоанн Шанхайский. Цель – познакомить американцев с первоисточниками православной веры. В этом они сходились бесспорно. Они много и горячо спорили о том, помещать иллюстрации в самом журнале и на его обложке. Вскоре этот вопрос бы улажен, и в 1964 году вышло первое печатное слово молодых сподвижников. Во время нашего посещения монастыря отец Паисий любезно предоставил нам журнал Orthodox Word, напечатанный в разные месяцы 2011 года. Он же подарил нам несколько номеров журнала «Русский паломник». Этот источник православной духовности был основан по благословению Иоанна Кронштадтского во второй половине XIX века. В 1980 году отец Серафим (Роуз) и архимандрит Герман (Подмошенский) возобновили издание православного журнала. Нам же было грустно слышать, когда отец Герман, как издатель этого журнала, говорил, что он готовит последний номер. Жизнь подходит к концу, и вряд ли ему удастся продолжить подготовку и печатание других номеров. Забегая вперёд, хочу сказать, что сразу же по возвращению в Россию после этой поездки я встретился с человеком, который является глубоко верующим и высокообразованным. Когда я вспомнил о журнале «Русским паломник», рассказывая об отце Германе, она подчеркнула, что это самый лучший православный журнал не только в России и Соединённых Штатах, но и во всём мире. А что касается первой

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ книжной лавки, которую Глеб и Евгений создали при соборе «Всех скорбящих радость», то и для нас она оказалась очень кстати. Мы долго искали электрическую лампадку, долгое время спрашивая в различных американских магазинах, но сделали желанную покупку именно в ней. Уже ближе познакомившись с нашей паломнической деятельностью, связанной в данном случае с посещением святых мест Русской Америки, он попросил меня написать статью для его последнего номера. Захотелось ему опубликовать и наш рассказ о чудесном происшествии, имевшем место в театре-музее «Благодать». Преподобный Серафим Саровский для Глеба и Евгения со времени их поиска всевышней правды был путеводной звездой. Поэтому в рамках этой статьи уместным будет привести данный рассказ. По просьбе моей жены Валентины Петровны Имтосими, директора «Благодати», для Дивеевского женского монастыря был сделан список с прижизненного портрета преподобного Серафима Саровского. Так как ей долго не удавалось вырваться с работы, то список всё это время находился в нашем кисловодском доме. И вот однажды, накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы, Валентина решается во что бы то ни стало доставить список в монастырь. А так как выезжала она из театра обычно в ночь после вечерней программы, то принесла список на работу и поставила в музейном зале Анны Смирновой-Марли. Собирались зрители, наполняя фойе. Для проведения экскурсии по залам «Благодати» администратор открыла двери зала, где стоял список, и обомлела: портрет светился, хотя никакой подсветки у него не было. Было такое впечатление, что он светился изнутри. Изумлённая видением, администратор поспешила в кабинет директора, чтобы сообщить о невероятном свечении. Валентина сразу же направилась в зал, где ранние зрители молились перед портретом, а другие даже стояли на коленях. Всё больше гостей наполняли зал Анны Марли. В конечном итоге они попросили задержать спектакль, чтобы помолиться происходящему чуду. Продолжалось это необъяснимое явление около сорока минут, когда приехала корреспондент местной газеты. Однако свечение уже пошло на убыль и наконец прекратилось. Конечно же, путешествие в Дивеево было волнующим, наполнявшим мою жену ожиданием предстоящей встречи и, возможно, новым происшествием с портретом святого. Тем не менее поездка была спокойной, хотя и утомительной. Преодолеть на машине пришлось огромное расстояние – от Кисловодска до Дивеево. По прибытию на место Валентина несла большой портрет Серафима Саровского открыто, что вызвало недоумение у монахинь, которые предупредили, что это может повредить ходу проходившей службы. Народ уже начал собираться вокруг Валентины и молиться образу святого. Наконец, портрет внесли

в храм и поставили рядом с алтарём. На этот раз удивление охватывало священников, которые в процессе службы выходили из алтаря и видели неожиданно появившийся портрет Серафима Саровского. Прежде чем началась наша беседа с отцом Германом, он попросил нас представиться. Понимая, что мы имеем дело со священником, причём выдающимся просветителем современности, ну и в какой-то степени учитывая, что мы находимся на территории США, мы назвали только имена. Однако наш собеседник не был удовлетворён этим. Расспросив о наших отчествах, он обращался к нам с этой минуты только по имени и отчеству. Меня прежде всего удивило то обстоятельство, что, прожив всю свою жизнь за пределами России, он свято чтил её традиции и культуру. В беседе с нами он упомянул, что выходит из интеллигентной русской семьи. По линии матери Нины Александровны, от которой Глеб унаследовал любовь к искусству, его родословная происходила от двух артистических семей. Дядя Нины Александровны по отцу был не кто иной, как выдающийся хореограф Михаил Фокин, а её дядя по матери – Павел Филонов – был не менее известным художником. Тяжёлая, полная лишений жизнь его родителей и его самого не убила в нём стремление к изяществу, хотя и заставляла постоянно думать о смысле жизни, о том, зачем он живёт. Его отца ждала трагическая участь, постигшая многих русских людей. Несмотря на то, что родителям удалось бежать после революции в Латвию, где и родился Глеб в 1934 году, отца арестовали и сослали в воркутинский лагерь. Там его настигла насильственная смерть, столь характерная для всех узников сталинских лагерей. Мать одна воспитывала шестилетнего мальчика и маленькую сестру. В какой-то момент отец Герман спросил нас о том, что мы думаем о России. Выслушав краткий ответ, он сказал: «Я верю в Россию». И, немного подумав, добавил: «Жаль, что здесь не понимают этого, особенно молодёжь». Я долго размышлял над словами старца. В течение двадцатилетнего преподавания в США мне многое открылось о состоянии американского общества. Упомянув молодёжь, отец Герман имел в виду не просто бездуховность молодого поколения страны, но и тот факт, что даже те, кто ходит в церковь, не хотят об этом говорить в кругу своих сверстников, боясь насмешек и издевательств. А ведь и Глеб, и Евгений видели духовное просвещение Америки, имея в виду Соединённые Штаты, в том, что это возможно только при распространении православия в этой стране. В связи с этим вспоминается разговор Глеба в бытность его учёбы в Джорданвилле, состоявшийся с его наставником отцом Адрианом, который как-то спросил: «Почему Бог волной вынес нас на просторы американской земли? Почему рассыпал нас – словно звёзды по небу – среди добрых американцев? Не 13

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ для того ли, чтобы мы до наступления конца света успели воссоздать здесь жизнь Святой Руси как свидетельство истинного христианства?» (3) В один из приездов в Россию отцу Герману задали вопрос, всегда ли он живёт в Платине. Не задумываясь, игумен сказал: «С 54-го года, когда я возродился духовно, я постоянно живу в России, точнее, в Святой Руси. Душой, конечно». Понять значение такого ответа несложно, если представить, какую огромную просветительскую и миссионерскую деятельность вели, ещё будучи молодыми, Глеб и Евгений, какой колоссальный объём богословской литературы они опубликовали для американского и российского читателя. Особое место в жизни отца Германа занимает святитель Иоанн Шанхайский и СанФранцисский, причисленный в 1994 году Русской зарубежной православной церковью к лику святых. Мне доставляет большое удовольствие писать об этом святом. Он несколько лет жил в Шанхае, по сути дела, на Дальнем Востоке. Здесь, на Русском острове, недалеко от Владивостока, я родился и вырос. И хотя в то далёкое время мне незнаком был этот выдающийся просветитель, постфактум я считаю его близким мне священником. Именно поэтому когда я познакомился с его биографией, то поспешил посетить в Сан-Франциско кафедральный храм «Всех скорбящих радость», где покоятся мощи святого. Такая возможность представилась, когда я летел в ноябре 2010 года с конференции из Австралии через Сан-Франциско в Провиденс, штат Род-Айленд. Устроив себе многочасовую пересадку в Сан-Франциско, я направился сразу же с аэропорта в храм, чтобы приложиться к раке с мощами Иоанна Шанхайского. Радость встречи со святым вновь пришла, но уже в феврале 2012 года. Зимнее паломничество в тот год мы начали с Сиэтла, штат Вашингтон, что на тихоокеанском побережье США. Несмотря на то, что мы совершенно не готовились к той поездке в силу очень жёсткого графика в России, нам сопутствовала удача на всём паломническом пути. Вместе с Валентиной мы посетили Свято-Никольский русский православный собор в середине дня, где чудесным образом встретились с отцом Алексеем (Котаром) и старостой церкви Романом Ерёменко. Владыка Иоанн предвидел свою кончину.

19 июня (2 июля) 1966 года, в день памяти апостола Иуды, во время архипастырского посещения г. Сиэтла с чудотворной иконой Божией Матери Курской Коренной в возрасте 71 года, перед этой Одигитрией русского зарубежья, отошёл ко Господу великий праведник. В Свято-Никольском соборе и провёл свою последнюю службу Иоанн Шанхайский, память о котором свято хранят в этом храме. Очевидно, это было провидение Божие, коль скоро отец Алексей сообщил нам, что в небольшом местечке Мулайно недалеко от Портленда, штат Орегон, Церковь Новомучеников и Исповедников Российских будет отмечать своё 14

30-летие, и ожидается прибытие вместе с иконой Божией Матери Курской Коренной первоиерарха Русской зарубежной церкви митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Илариона. Мы поспешили на торжества небольшой русской православной церкви и были удостоены духовной чести приложиться к Одигитрии русского рассеяния и помазывания елеем рукой первоиерарха. Окрылённые этим благословением, мы на следующий день ранним утром поспешили в СанФранциско. Несмотря на четырнадцатичасовой перегон на машине, не заезжая в гостиницу, мы устремились в собор «Всех скорбящих радость», чтобы приложиться к раке Иоанна Шанхайского. Нашей радости не было конца, когда мы были удостоены в этом храме ещё одного помазания, так как это был день памяти блаженной Ксении Петербургской. На протяжении многих лет, пока был жив Иоанн Шанхайский, Глеб и Евгений постоянно у него окормлялись, получая духовную поддержку и совет во всех своих начинаниях. Вот как описывает Глеб первое впечатление от встречи с архиереем: «Я знал, что передо мной стоит святой, пришедший из другого мира, живой мученик из страдальческой России. И хотя мне было известно очень немного о его жизни, о чудесах и аскетических его подвигах, я чувствовал, что что-то экстраординарное было сосредоточено в этом хрупком, согбенном, но энергичном таинственном старце». (4) Будучи в то время архиепископом, Иоанн помогал двум искателям правды и своего места в духовной жизни решать важнейшие жизненные проблемы. Как кормчий среди морских рифов и других опасностей прокладывает путь для своего судна, так и неутомимый миссионер помогал им избегать ошибок и неудач, с которыми сталкивались Глеб и Евгений. Как отмечалось выше, Иоанн Шанхайский благословил издание журнала «Православное слово», выходившего на английском языке. Будучи в то время архиепископом, Иоанн открыл при поддержке местного духовенства богословские курсы, которые Евгений посещал в течение трёх лет. Видя необычайное рвение Евгения к миссионерской деятельности, архимандрит подыскал ему самостоятельную просветительскую работу, а затем организовал для него печатание в епархиальной газете «Православный благовестник» на постоянной основе статей, которые впоследствии вошли в сборник «Царство Божие и Царство Человеческое», главный труд иеромонаха Серафима (Роуза). Несколько лет спустя отец Серафим отмечал: «Мне же они (проповеди. – А.П.) послужили хорошую службу. Я смог разобраться в самых разнообразных вопросах Православия, быстрее развиться духовно. К этому меня подтолкнул владыка Иоанн». (5) Исключительной поддержкой для обоих создателей монастырской братии было благосло-

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

Александр Портнягин у раки Иоанна Шанхайского

вение Иоанна Шанхайского. В ответ на просьбу Глеба об архипастырском одобрении архиерей написал: «Дорогой Глеб! Намерение и начинание ваше, несомненно, хорошее и стоящее. Нужно приложить все ваши усилия. Прошу у Господа Его всесильной помощи. Если дело пойдёт – Бог благословит. С любовью, Архиепископ Иоанн.

28 августа 1963 года (по церковному календарю. – А.П.), день памяти преподобного Моисея Мурина и преподобного Иова Почаевского». (6) На встрече с отцом Германом в силу сложившихся временных обстоятельств мы не затрагивали тему взаимоотношений молодых основателей братства с Иоанном Шанхайским. Вместе с тем хотелось бы сослаться на его книгу «Цена святости», которую он дрожащей рукой подписал для нас, нарисовав крест и поставив своё имя: «О. Герман». В этой книге отец Герман отмечает «...он (Иоанн Шанхайский. – А.П.) для нас был не только главный авторитет и наивысший образ архипастыря, недоступный идеал святителя вселенского значения, как бы явившийся из святой древности православия, но и наглядно гонимый

меленькими, близорукими, зазнавшимися людьми, не видевшими, что перед ними стоял живой представитель ушедшей Святой Руси». (7) Ещё одна тема, которая живо заинтересовала православного миссионера и которой мы с женой занимаемся последние годы, – это Русская Америка. Для более наглядного и доступного для широкого зрителя освещения тем мы пользуемся театрально-музейным жанром, который состоит в том, что сначала идёт процесс углублённого исследования какой-то темы и создания экспозиции или даже музейного зала, а затем на базе фактического материала ставится пьеса. Когда мы рассказали о нашем видении Русской Америки и инструментарии исследования, а также упомянули имя Яновского, одного из правителей РоссийскоАмериканской Компании, наш разговор стал протекать в новом русле. Прежде всего необходимо сказать, что отец Герман находится в поисках книги, которую он хотел бы иметь, но которую трудно найти в США. Это – «Одиссея лейтенанта Яновского: Жизнь и необыкновенные приключения мореплавателя, главного правителя Русской Америки, калужского дворянина». Мы прилагаем все усилия, чтобы найти этот труд, написанный Юрием Холоповым, и отправить его в Платину.

15

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ Жизнь Семёна Ивановича Яновского неслучайно заинтересовала отца Германа. Лейтенант Яновский, на судьбу которого огромное влияние оказал Герман Аляскинский, о котором отец Герман пишет в последнем номере журнала «Русский паломник» № 49, прибыл в Новоархангельск, что на острове Ситка, в 1817 году на судне «Суворов», приплывшем из Кронштадта. Его появление не осталось незамеченным первым правителем Русской Америки Александром Андреевичем Барановым и особенно его пятнадцатилетней дочерью Ириной. Ирина была вторым ребёнком Баранова, рождённым от дочери влиятельного вождя Кенайского полуострова. Несмотря на юный возраст, эту красавицу-креолку любили все. Она была «хозяйкой» колонии на Ситке и хозяйкой всех селений на всех островах. Но любили и уважали её не за её положение, а за ту необыкновенную доброту, теплоту, врождённую тактичность и отзывчивость. Лейтенант Яновский был среднего роста, худощавый, довольно интересный блондин с длинными вьющимися волосами и серо-синими глазами, настоящий славянин. Такое описание дочери Баранова и лейтенанта Яновского мы находим в одном из произведений Виктора Петрова, посвящённых Русской Америке. (8) Между Яновским, синевой глаз которого упивалась юная красавица, и Ириной возникла любовь с первого взгляда, и они обратились за благословением к отцу Ирины. Когда молодые люди встали на колени, Баранов пошёл в угол, снял старинную икону архистратига Михаила, святого покровителя селения, и подошёл к счастливой парочке: «Да благословит ваш союз Святой архангел Михаил на вашу совместную жизнь и даст вам святой покровитель счастливую, беззаботную, долгую жизнь... – здоровье, счастье, благополучие и детей!» (9) Венчание проходило в маленькой церкви, иконостас которой собрали из икон с корабля «Нева», несколько лет назад погибшего у берегов острова Ситка. Как пишет Виктор Петров, довольно долгое время на берег выбрасывались иконы и свечи с разбившегося корабля. В иконостасе важное и почётное место занимала старинная икона архангела Михаила. Местные мастера сделали церковные сосуды из испанского серебра, полученного из Калифорнии. Китайский шёлк, привезённый из Кантона, пошёл на шитьё облачений для священника и на престол. Некоторые иконы с «Невы» были старинные, ценные – подарки богатых монастырей. Нам с Валентиной посчастливилось в феврале 2012 года побывать в этой церкви, поразившей нас богатством и уникальностью икон. О пребывании в городе Ситка (бывший Новоархангельск) я рассказал на портале «Переправы» в серии статей о Русской Америке. После свадьбы Ирина спешила на остров Кадьяк, чтобы увидеться с иноком Германом, которому ей очень хотелось представить своего мужа.

16

Герман был очень рад снова встретиться с дорогой для него воспитанницей. Именно он посеял в её душе семена любви, доброты и истинно христианского духа. Его влияние распространялось не только на тех, кто принял христианство. Обаяние святости, исходившее от него, было настолько сильным, что даже язычники-индейцы, прослышавшие о нём и приезжавшие издалека, чтобы повидать русского «шамана», послушав его, преисполнялись любовью к нему и, поцеловав ему руки, уходили в свои отдалённые селения с рассказами о святости человека на Кадьяке. Яновский скептически воспринял рассказы Ирины о необыкновенном старце. Однако первая же продолжительная встреча с Германом поразила молодого морехода, разбудив в его душе добрые ростки, до сих пор дремавшие в нём. Он ушёл от инока, став совершенно другим человеком, с душой, горевшей от восторга, пробуждённого простой философией скромного монаха. Герман предсказал и дальнейшую судьбу Яновского, и его семьи, которая сбылась с удивительной точностью. Яновский и его дети закончили свою жизнь, служа Богу, в монастыре. Об этом повествует отец Герман в «Русском паломнике» в № 49. Так как отец Герман в этой статье ссылается на то, что у Германа Аляскинского в Русской Америке была с собой книга «Добротолюбие», то хотелось добавить, что во время нашего последнего паломничества в июле 2012 года на остров Кадьяк нам посчастливилось побывать в архиве Семинарии в честь Германа Аляскинского. Именно там нам показали «Добротолюбие», принадлежавшее Герману Аляскинскому. Каждый человек, когда приходит пора проститься с Божьим светом, хотел бы сам выбрать последнюю остановку в своей жизни. Несмотря на то, что практически всю свою жизнь отец Герман прожил в Соединённых Штатах, на вопрос, является ли лучшее время жизни, когда он трудился вместе с отцом Серафимом в Платине, он ответил: «Нет, самое лучшее время для меня тут, в России. Знаете, почему? Потому что есть шанс, что я тут умру, и меня тут похоронят». За многие годы жизни в США я неоднократно встречал русских людей, волею судеб оказавшихся на чужбине, которые хотели бы почить именно в России. Вспоминается разговор на Аляске, в заснеженном доме Анны Смирновой-Марли, которую в 1918 году в возрасте одного года вывезла мать во Францию. Анна Марли – трубадур французского движения Сопротивления, героиня Франции, автор считающейся второй Марсельезой «Песни партизан», мечтала поселиться в Кисловодске. Когда об этом узнали её знакомые в США и Франции, они стали живо отговаривать, стращая тем, что там рядом Чечня и её могут убить. На это она однозначно отвечала: «Убьют? Ну и что? Зато похоронят на Родине». Грустно говорить на эту тему, но она постоянно присутствует даже среди тех, кто говорит и пишет гадости о России,

ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

Отец Паисий и Валентина Имтосими у могилы Серафима Роуза

особенно среди русских эмигрантов последних 20–30 лет. Не могу не вернуться к своим наблюдениям о том, что события, происходящие в моей жизни, имеют какую-то удивительную последовательность, кажущуюся цепью закономерных совпадений. И вот пример. После встречи с отцом Германом в Платине мы вернулись в Кисловодск, где вскоре нашим гостем в течение четырёх дней был отец Сергий, архимандрит и благочинный Адмиралтейского района г. Петербурга. Во время нашего рассказа о паломническом путешествии в Платину он неожиданно говорит: «А я встречался с отцом Германом». Естественно, что мы попросили его рассказать об этой встрече. Ещё в 1990-х годах в бытность отца Сергия на восстановлении храма в Великих Луках к нему

пожаловала делегация из США, которая приехала на Псковщину поклониться местам, где когда-то родился и вырос Патриарх Московский и всея Руси Тихон. Отец Герман оказался гостем отца Сергия и на званом обеде. Я немедленно передал приветствие платиновскому игумену через отца Паисия и получил ответ с приветствием, адресованным архимандриту Сергию. Произошла ещё одна, хотя и виртуальная, встреча двух дорогих нам людей, участником которой стала моя семья. И вновь я задаю себе вопрос: «Кто вы, отец Герман? Обычный человек? Или человек, который призван передать нам духовную эстафету от святого Иоанна Шанхайского и просветителя отца Серафима?» Набравшись христианского терпения, я продолжаю искать ответ.

1. Иеромонах Дамаскин. Отец Серафим (Роуз). Жизнь и труды. – Изд-ство Сретенского монастыря, 2009.

2. Там же.

3. Там же.

4. о. Герман (Подмошенский). Цена Святости: Воспоминания о Свт. Иоанне Шанхайском. – М.: Издательский дом «Русский паломник. Валаамское Общество Америки», 2010.

5. Иеромонах Дамаскин. Отец Серафим (Роуз). Жизнь и труды. – Изд-ство Сретенского монастыря, 2009.

6. Там же.

7. о. Герман (Подмошенский). Цена Святости: Воспоминания о Свт. Иоанне Шанхайском. – М.: Издательский дом «Русский паломник. Валаамское Общество Америки», 2010.

8. Виктор Петров. Завершение цикла: Повесть. – Лос-Анджелес: Родные дали, 1975.

9. Там же.

17

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС

БЕСПОЩАДНОЕ СРАЖЕНИЕ С ЦЕРКОВЬЮ

ленинский декрет в действии

В

Ирина Савинова

опрос о взаимоотношениях Церкви и государства для России был не нов. Он будоражил общество уже со второй половины ХIХ века. И царское правительство, и Временное пытались откорректировать эти взаимоотношения. Несколько партий в период первой революции внесли в свои программы положение об отделении Церкви от государства. Среди этих партий была и большевистская. Захватив власть в октябре 1917 года, большевики на первых порах не очень торопились осуществить задуманное отделение – достаточно было и других забот. Но для подготовки декрета была образована специальная комиссия под председательством наркома юстиции П.И. Стучки. Прошли ноябрь, декабрь, наступил январь 1918 года. В стране – кровавый террор, бандитизм, голод, промёрзшие города, замершие заводы, немецкая армия на западных границах… Такого дикого разгула бесправия не выдержала душа патриарха Тихона: предполагая, что нынешняя власть не сможет продержаться в таких условиях более 2–3 месяцев, он 20 января 1918 года обратился с посланием к верующим, которое было зачитано на заседании собора, всё ещё заседавшего в Москве. (Этот собор восстановил в России патриаршество, отменённое реформами Петра I.) Патриарх предал анафеме врагов родины и призвал оказать сопротивление органам власти: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной... Заклинаю и всех вас, верных чад Православной церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение…» (1) В тот же день в Петрограде стало известно о призыве патриарха, к ночи было созвано заседание Совнаркома, которое в спешном порядке рассмотрело проект декрета «О свободе совести, церковных и религиозных общинах». С рядом поправок проект был принят, а наутро 21 января опубликован в газетах «Правда» и «Известия».

18

С этого дня, с этого документа началась упорная систематическая борьба советской власти со всякой религией, и прежде всего с православием. Как писал Пётр Струве во вводной статье к «Чёрной книге» («Штурм небес»): «Советская власть – это светский меч, работающий и разящий по наущению и указке воинствующего безбожия. Ей принадлежит своеобразная историческая честь – возрождение инквизиции с атеистическим знаком». Принятый декрет сам по себе невелик – 13 немногословных статей. Главные из них: – Церковь отделяется от Государства.

– Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.

– Школа отделяется от Церкви…» (2) Эти вполне безобидные сентенции заканчивались двумя статьями, которые вызвали отпор в основной массе верующих и которые стали главным орудием государства в его многолетней борьбе с Церковью, – это статьи о национализации церковной собственности и о лишении прав юридического лица всех религиозных общин. Сознавая трагизм положения, Священный собор 25 января 1918 года принял постановление по поводу декрета Совнаркома, в котором подчёркивалось, что этим декретом «узаконяется открытое гонение как против Церкви Православной, так и против всех религиозных обществ». Только спустя три месяца после издания декрета Совнарком озаботился осуществлением его на законных основаниях и поручил Наркомюсту образовать специальный отдел по проведению в жизнь Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. За ним закрепилось неофициальное, но весьма выразительное название – «ликвидационный». Отдел возглавил П.А. Красиков. Юридический отдел Новгубисполкома только в ноябре создаёт подобный отдел, возглавил который И. Терауд. Но ещё задолго до создания отдела, пользуясь свободой, предоставленной декретом, Президиум Новгородского губисполкома 3 июня 1918 года издал постановление о передаче в ведение отдела народного образования зданий епархиального дома, духовной семинарии и духовного училища. Чрезвычайное собрание православных приходских советов го-

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС родских церквей выразило несогласие с этим решением и юридически обосновало его неправомочность: «Все названные здания, построенные на средства православного народа и обслуживающие просветительные, бытовые и благотворительные его нужды, принадлежат лишь ему одному, а почему не могут быть переданы Новгородскому губисполкому, в состав которого входят лица различных вероисповеданий и даже не принадлежащие ни к одному исповеданию». (3) Решение собрания не возымело никакого воздействия, и вот уже епархиальный дом становится Домом искусств, а по коридорам духовной семинарии затопали красноармейские башмаки. Три жалобы поступило в губисполком от бывшего педсовета семинарии: бесчинствуют, гадят, разоряют помещения. Если не намерены выезжать, то хотя бы прекратили вандализм». (4) Судя по документам губисполкома, внедрением декрета в жизнь долгое время практически никто не занимался. Только в 1920 году на местах стали предприниматься практические шаги по осуществлению отделения Церкви от государства при постоянном напоминании губисполкомовских циркуляров. В губернский отдел юстиции стали поступать договоры, подписанные с религиозными общинами о пользовании храмами и храмовым имуществом, как это и предписывалось декретом. Договор содержал 13 пунктов весьма политизированного и угрожающего характера: «…в принятых нами в заведывание богослужебных помещениях мы обязуемся не допускать: а) политических собраний враждебного советской власти направления; б) раздачи или продажи книг, брошюр, листовок и посланий, направленных против советской власти или её представителей; в) произнесение проповедей и речей, враждебных советской власти или отдельным представителям; г) совершение набатных тревог для созыва населения в целях возбуждения его против советской власти…

6. Мы обязуемся допускать беспрепятственно во внебогослужебное время уполномоченных Совета рабочих и крестьянских депутатов к периодической проверке и осмотру имущества». (5) Под договором должно было стоять не менее двадцати подписей, откуда и пошла известная по сей день «церковная двадцатка». Религиозное общество не имело права юридического лица. Благотворительная и просветительная деятельность ему запрещалась. Требуя неукоснительного подписания договоров с религиозными обществами, государственная власть в это же время проявляет беспокойство об общем настроении народных масс и их отношении к проводимой антицерковной политике. Во все уездные исполкомы было разослано предписание представить информацию с мест.

Старорусский исполком докладывал: «…считаясь с крайним религиозным фанатизмом населения, с его враждебным отношением к утилизации храмов под общественные нужды, отдел управления категорически заявляет, что разрешение этого вопроса необходимо отдалить, тем более, что общее политическое настроение широких обывательских масс уезда и города далеко не в пользу Советской власти, её благих на19

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС чинаний в этом направлении». (6) Из Боровичей ответили телеграммой: «Настроение оппозиционное». Из Малой Вишеры подтвердили: «Население относится к утилизации отрицательно».

(7) Все эти сведения оседали в сейфах губисполкома и не появлялись на страницах губернской газеты «Звезда». В то время как тысячи и тысячи подписей прихожан новгородских церквей исписывают подписные листы договоров, в столичных кабинетах отношение к декрету изменилось, и из дела политического проведение декрета превращается в административное. «Ликвидационный» отдел Наркомюста упраздняется, а вместе с ним упразднились и губернские отделы и подотделы. Все функции по надзору за проведением декрета передавались органам НКВД. Массового разгула жестокости в Новгородской губернии не наблюдалось. Человеческие жертвы были, но их можно перечесть поимённо: в 1918 году были расстреляны без суда и следствия епископ Кирилловский Варсанофий (Лебедев), священники Бельской церкви Устюженского уезда Павел Кушников, Крестецкого Екатерининского собора Иоанн Лавров, Аполецкой церкви Демянского уезда Пётр Каратыгин, Левочской церкви Боровичского уезда Антоний Озеров, игуменья Ферапонтова женского монастыря Серафимия и священник этой же обители Иоанн Иванов. (8) На все протесты правящего архиерея митрополита Арсения против такого беззакония ответ у власти был один – революционная необходимость, распоряжения местных Советов. За пять лет после выхода декрета первыми были закрыты домашние церкви и монастыри, до приходских храмов дело пока не дошло. В октябре 1920 года в Новгородской губернии, по данным митрополита Арсения, которые он представил в губисполком, насчитывалось 391 церковь и 27 монастырей. Более всего их было в Новгородском уезде: 108 и 17, в Старорусском – 96 и 3, Боровичском – 62 и 4. В самом Новгороде действовали 29 храмов – 26 православных, один римско-католический костёл, одна синагога и одна кирха. (9) Печальную картину представляли в это время новгородские обители: в новгородских Зверином, Духовом, старорусском Спасо-Преображенском монастырях разместились воинские части, в Десятинном – ГубЧК, в Юрьевом – богадельня отдела социального обеспечения. В Деревяницком, Короцком, Успенском, Ригодищенском, Косинском, Воскресенском, Иверском были созданы трудовые артели, основной состав которых образовался из бывших монахов. Хутынский и Сковородский в 1920 году властями не использовались. (10) Лишив Церковь экономической базы, юридических прав, государство отняло у неё и право быть наставницей и попечительницей семейной 20

жизни православных граждан: Декрет лишил её всех дел по ведению метрических записей. Российская Республика стала признавать только гражданские браки. Законными браками в 1920 году ещё считались все церковные браки, заключённые до 20 декабря 1917 года, после этого срока – браки, зарегистрированные в отделах ЗАГС. Замена крещений, венчаний, отпеваний, проводившихся Церковью в особой обстановке, на регистрацию этих актов в будничной суете, в обыденной казённой обстановке советских учреждений первых лет их существования породила в гражданах легковесное отношение к таким актам, как бракосочетание и узаконенный развод. Всё стало просто и доступно, что со временем стало сказываться на семейных устоях. Несмотря на жёсткое наступление на Церковь, она по-прежнему всё ещё пользовалась поддержкой в основной массе населения. Нужно было предпринять что-то неслыханное, чтобы дискредитировать духовенство в глазах верующих. Советская власть решила провести серию судебных процессов над видными представителями православной церкви, желая и устрашить народ, и разочаровать его в авторитетах. Самыми значительными процессами того периода стали дела Патриарха Тихона (1922– 1923 гг.), католического архиепископа Цепляка и прелата Буткевича (1923 г.), процесс митрополита Петроградского Вениамина (1922 г.). В Новгороде первое такое судилище состоялось 1 ноября 1920 года. Его официальное название – «Дело о действиях духовенства в связи с имевшим место в марте прошлого года освидетельствованием мощей в Новгородском Софийском соборе, произведённым советской властью». Обратите внимание, что этот процесс состоялся через полтора года после процесса вскрытия, который прошёл без всяких эксцессов. Епископу Алексию, замещавшему в то время митрополита Арсения, находившегося в Москве, была предоставлена возможность выступить в губернской «Звезде» с пояснением значения освидетельствования мощей. Но директива требовала обязательного процесса над «верховным духовенством». Верховным в 1920 году был епископ Алексий (будущий патриарх), поэтому решено было вменить ему в вину самочинный, по мнению губисполкома, осмотр мощей в марте 1919 года, хотя известно, что осмотр святых мощей предписывает и церковное правило. Как бы там ни было, против епископа Алексия и его братии было выдвинуто обвинение, завершившееся заседанием ревтрибунала.

28 октября 1920 года губисполком предписал прокурору И.А. Куприянову: «Назначенное к слушанию дело епископа Алексия на 1 ноября имеет большое агитационное значение, и желательно и необходимо, чтобы на разборке дела могли присутствовать широкие массы населения, не

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС ограничивая число мест или, по крайней мере, значительно увеличить их. Поэтому президиум губисполкома полагает разбор дела производить не в ревтрибунале, а в Доме искусств, где может поместиться большое число слушателей». Подсудимые были приговорены к различным срокам заключения в лагере принудительного содержания. (11) Спустя два с половиной месяца был сфабрикован новый судебный процесс. На этот раз на скамье подсудимых были уже митрополит Арсений и епископ Алексий, три священника и два мирянина. Главным обвинением в адрес митрополита в приговоре прозвучало: «Заведомо зная, что со времени издания Декрета Совнаркома от 23 января 1918 года все церковные организации лишены прав юридического лица и права владения капиталами, утверждал журналы Епархиального совета, рассылал от своего имени указания касательно бракоразводного процесса, судопроизводства церковников». (12) Несмотря на подбор лиц, получивших входные билеты на заседание трибунала, невиновность митрополита Арсения и его сотоварищей была столь очевидной, что речь защитника была встречена овациями. Однако трибунал всех признал виновными и подверг наказанию лишением свободы от 3 до 5 лет. Учитывая амнистию ВЦИКа от 6 ноября 1920 года, наказание было определено условным. (13) 25 августа 1924 года Президиум ВЦИК образовал при своём председателе секретариат по делам культов, возглавил который заместитель председателя П.Г. Смидович. В обязанности этого секретариата входил разбор жалоб и заявлений по религиозным вопросам, которые потоком хлынули в столицу. Органы НКВД осуществляли общий надзор за деятельностью религиозных организаций. Они же проводили регистрацию религиозных обществ, контролировали исполнение Декрета об отделении Церкви от государства. Отделы ОГПУ контролировали политическую деятельность духовенства и органов церковного управления.

1924 год стал временем разгула административного отдела в области закрытия храмов.

31 марта малый президиум губисполкома утвердил постановление административного отдела об изъятии из пользования верующих приписных церквей бывшего Зверина монастыря. Семёновская и Тихвинская, как памятники старины, были переданы губмузею, Лазаревская – губкомхозу для хозяйственного использования. 5 мая была передана губмузею церковь Рождества Христова на Рождественском кладбище – как памятник музейного значения. Следом за ними губмузей получил Спасо-Преображенскую церковь в Воскресенской слободе, церкви Параскевы Пятницы и Прокопия, приписанных к Никольскому собору.(14)

Основным доводом для закрытия храмов ставилось нежелание самих верующих брать их в пользование. Но этому нежеланию были объективные причины: предстояло не только иметь средства на физическое содержание храмов, но и выплачивать высокий налог за их аренду и не менее высокую страховую сумму. Верующие попадали в заведомо неприемлемые экономические условия, предъявленные властью, и вынуждены были отказываться от своих церквей. В этом же 1924 году советская власть впервые сделала попытку закрыть Новгородский Софийский собор, однако на этот раз центральная власть не поддержала действия губисполкома. Президиум ВЦИК предложил передать Софийский собор тому коллективу верующих, который смог следить за его сохранностью. (15) Жизнь собора продлилась ещё на несколько лет. В мае 1929 года состоялся ХIV Всероссийский съезд Советов. Помимо решения социально-экономических проблем съезд много внимания уделил обсуждению религиозной темы. Прозвучали призывы: 21

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС – усилить борьбу за закрытие церквей; – изымать культовые здания под социальнокультурные; – не позволять ремонтировать культовые здания; – снимать колокола. Через два месяца состоялся съезд Союза безбожников, который выдвинул агрессивный лозунг: «Борьба с религией есть борьба за социализм!» Им тут же воспользовался Новгородский губисполком, и дальнейшая судьба Софийского собора была решена: он стал объектом музейного осмотра. (16) Даже в первые революционные годы (1918– 1920) Церковь не испытывала такого жестокого атеистического натиска со стороны государства, какой оно предприняло с весны 1929 года. Один за другим закрывались по всей губернии соборы и церкви, и прежде всего в Новгороде. 28 сентября была ликвидирована Троицкая церковь Духова монастыря. Она передавалась окружному архиву под хранилище, каковым и остаётся по сей день. Закрылись соборы в Боровичах. Троицкий собор к 1934 году уже был переоборудован в театр. Трагическая судьба досталась Введенскому храму: заложенный в 1775 году в память присвоения Боровичам статуса города, он был снесён с Боровичской земли, а из кирпичей построен рабочий посёлок. (17) Со всех колоколен новгородских церквей в 1929 году стали сниматься колокола. Отправляли их на переплавку в Рудметалл. С Покровского собора Зверина монастыря было снято 7 колоколов по 80, 40, 18, 8, 6,3, 1 пуду. В одной из сопроводительных записок промелькнула фраза: «Трудно снимать колокола без навыка». (18) Да, таких «навыков» на Руси никогда не водилось. На трёхъярусной колокольне Хутынского монастыря насчитывалось 16 колоколов. Шесть из них имели свои данные: – Большой, литый в 1796 году. Вес 484 пуда; – колокол, литый при Борисе Годунове в 1599 году; –…при великом князе Василии Ивановиче, при Фёдоре Иоанновиче… Во время проверки имущества 14 мая 1924 года все колокола, приписанные к губмузею, находились на своих местах. Но в июне 1934 года в проверочных документах они уже не значатся. (18) За десять дней 1930 года Рудметаллторгу было сдано 18 колоколов общим весом 311 пудов. Колокола с 49 церквей Новгородского уезда снимались с 30 октября по 1 декабря 1934 года. Сняли 166 общим весом 66 620 кг. (19) Накануне 1936 года в Российской Федерации в области отношений государства и Церкви царило беспрецедентное самоуправство: культовые здания закрывались без соответствующего 22

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС согласия ВЦИКа, религиозные общества путём экономических притеснений разгонялись, новые общества не регистрировались. Все священнослужители на основании инструкции ВЦИКа были лишены избирательных прав и превратились в людей вне закона. Единственной организацией, которая продолжала заниматься церковной политикой, оставался церковный отдел в системе органов госбезопасности. Духовенство здесь считалось противником социализма и советского строя, а религиозные общины – как тайная и явная контрреволюционная сила. К началу Великой Отечественной войны в Новгородской области насчитывалось 23 действующих храма (это из 391!). В 17 районах из 27 не было ни одной действующей церкви, по одной – в пяти районах: Чудовском, Боровичском, Пестовском, Мстинском и Новгородском. В Шимском районе уцелели шесть церквей, Батецком – 5, Волотовском – 3. (19-а) И всё же Русская православная церковь не сгинула, не рассыпалась в прах под гнетущим прессом государственной власти. Она была со своим народом в суровые военные годы, и он восстановил её после сокрушительного разгрома врага. САМЫМ РЕШИТЕЛЬНЫМ ОБРАЗОМ Одним из сокрушительных ударов первой антицерковной кампании явилось изъятие церковных ценностей под видом оказания помощи населению голодающего Поволжья. В этой кампании отчётливо проявилось стремление руководства РКП (б) кардинально решить проблему полного подчинения религиозных организаций с помощью насилия. За три года военного коммунизма (1918– 1921) запас зерна в стране истощился: большую часть конфисковали продотряды. Новые урожаи родились скудными: отток молодого крестьянства в армию (по архивным документам видно, какими угрозами загоняли мужика в Красную Армию, какая жестокая борьба велась с дезертирством, принявшим невиданные размеры), сокращение посевных площадей – и не только из-за отсутствия рабочих пук, но и из-за непомерных поборов, насильственного захвата хлеба. Летом 1921 года в Поволжье разразилась засуха, которая усугубила уже надвигавшийся на страну страшный голод. Был он вызван прежде всего жесточайшей разрушительной Гражданской войной, коммунистическими экспериментами в экономике, кровавым подавлением крестьянских восстаний в самых хлебородных районах России. По официальным данным, к началу 1921 года в стране насчитывалось свыше 23 млн голодающих. Миллионы погибли. Молодая советская власть в это время была озабочена войной в Карелии, укреплением Красной Армии, пропагандой мирового коммунизма, покупкой дворцов

для своих полпредов в странах Европы, борьбой с контрреволюцией. Борьба с голодом была предоставлена общественным организациям. Создаётся беспартийный Всероссийский комитет помощи голодающим. В него вошли врачи, адвокаты, писатели, учёные. На выручку голодающим пришли крестьяне и сельские кооперативы благополучных губерний, профсоюзы рабочих, иностранные державы. Но весьма скоро ВЦИК признал комитет излишним, члены его были арестованы. Одним из первых просителей за свой народ стал патриарх Тихон. В августе 1921 года он основал Всероссийский церковный комитет помощи голодающим. (1) Однако ВЦИК и этот комитет признал излишним и упразднил его. Но сознавая, что устраниться от опасности разразившегося голода ему всё равно не удастся, правительство решило создать особую комиссию по координированию усилий государственных и общественных организаций в оказании помощи населению Поволжья – Помгол. Казалось бы, в сложившихся условиях Церковь в виде религиозных общин смогла бы принять активное участие в работе Помгола. Именно о таком взаимодействии рассказывают документы Филиппогорского волостного совета Демянского уезда. В далёкой глубинке самостоятельно нашли решение вопросов. 31 декабря 1921 года волостная комиссия по оказанию помощи голодающему ребёнку Поволжья обратилась к священникам и церковным советам нескольких волостей с просьбой «провести по приходу сбор продуктов и вещей», призвать граждан-прихожан «внести посильную лепту кто чем может в общую кружку детской нужды. Сбор произвести исключительно в пользу детей Поволжья, прибывающих в нашу губернию». (2) Этот призыв нашёл отклик в людских сердцах. Священник Клевичской церкви Александр Вознесенский 8 января 1922 года сообщил в волисполком: «…Мною было сказано соответствующее слово прихожанам и произведён денежный сбор в церкви, а затем и по домам – в пользу голодающих детей… Собрано всего деньгами 40 310 рублей. Священник Липицкой церкви Василий Борисов вместе с прихожанами произвели такой же сбор ещё до обращения – 25 декабря. Собрано было 70 456 рублей». (3) Но так обстояли дела в провинции, а в столице тем временем власть более двух месяцев разрабатывала бюрократические уловки, на основании которых она могла бы разрешить Русской православной церкви участвовать в работе Помгола. Соответствующее положение было утверждено только 1 февраля 1922 года. 28 февраля патриарх снова обратился с воззванием к православному населению страны об усилении помощи голодающим, в котором разрешил сдавать в Помгол церковные ценности, не имеющие богослужебного примене23

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС ния: «Мы допустили ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств возможность пожертвования церковных предметов, не освящённых и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца… Но мы не можем одобрить изъятие из храмов, хоть бы и через добровольное пожертвование, освящённых предметов, употребление которых не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается ею…» (4) Это решение патриарха Тихона было с одобрением встречено всей общественностью и укрепило авторитет Церкви в народных массах, что было весьма невыгодно молодой власти. Через неделю появившаяся надежда на улучшение

«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления… Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно

дел рухнула и сменилась горьким отчаянием, предвидящим непоправимую беду: 26 февраля 1922 года высшая законодательная власть страны, ВЦИК, приняла постановление № 46 о насильственном изъятии всех церковных ценностей, якобы – в пользу голодающих. Долгие годы учебники советской истории подавали нескольким поколениям учащихся факт изъятия церковных ценностей как необходимую (и почти единственную!) меру спасения голодающих Поволжья. Но рассекреченные в 90-е годы документы Политбюро открывают неведомую доселе подлинную цель предпринятой операции. Архив Политбюро сохранил для истории на редкость жестокий и циничный документ – письмо Ленина членам Политбюро от 19 марта 1922 года:

немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало… Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…» (5)

24

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС Трудно найти силы и слова для нравственной оценки этого документа. Подумайте о другом – есть ли в нём хотя бы две-три фразы об использовании ценностей на поддержку голодающего населения? Голод – это только возможность расправиться со своим идеологическим противником, расправиться беспощадно и жестоко. Первым у нас в Новгороде подвергся ограблению Юрьев монастырь. Глаз на него «положил» сам Троцкий и сделал это задолго до постановления ВЦИК № 46. …7 декабря 1921 года Новгородский губисполком получил из Москвы шифровку за подписью Троцкого: «В силу возложенного на меня Совнаркомом поручения по сосредоточению ценностей прошу ответить: первое – в чьём ведении находятся ценности, сосредоточенные в Юрьевском монастыре. Второе – какова их приблизительная общая оценка по вашим сведениям. Третье – на ком лежит ответственность за охрану. Четвёртое – в чём состоят преимущественно эти ценности, сколько золота, серебра, драгоценных камней. Пятое – сколько вагонов нужно для перевозки этих ценностей. В случае надобности прошу принять меры по усилению охраны. Необходимые указания будут даны по получении от вас ответа». (6) Губисполком сообщил члену Политбюро: «– ценности хранятся в куполе Георгиевского собора.

– Сведений об оценке этих ценностей не имеется, так как оценки им никогда не производилось, но по частным сведениям, со слов знающих эти ценности, оценка их может выразиться около 6 000 000 рублей довоенного времени.

– На вывозку потребуется не более двух вагонов». (7) По распоряжению Троцкого 5 января 1922 года губисполком образовал комиссию для оценки и изъятий ценностей Юрьева монастыря. Её возглавил В. Пакун, председатель губернского и городского исполкомов. Но Москве этого показалось недостаточно, и уже 10 января в Новгороде появились столичные представители: Каузов – от Совнаркома, Борисов – от Гохрана, Поздняк – от Московского ЧК. Московские товарищи вместе с Пакуном и начальником губотдела юстиции И. Куприяновым прибыли в Юрьев монастырь. «Без мандатов», – подчеркнул в докладе правящему архиерею настоятель монастыря архимандрит Никодим. Комиссия осмотрела запасы, сверила их наличие с описью и опечатала кладовые. На следующий день, 11 января, ровно в полдень названная комиссия приступила к изъятию исторических сокровищ. (8) Сохранился подробный доклад архимандрита об этой первой экспроприации: «…иконы оставляли без окладов или без риз. Ризы с икон

снимали, ломали руками. Которые было не под силу сломать руками, те сминались человеческими ногами, как обыкновенный предмет. Верующие, видя это гнусное дело и поступок русского человека, отворачивали лицо…» Архимандрит представил митрополиту Арсению два акта на изъятые ценности, в которых 60 и 50 наименований. В их числе панагии с камнями (9), серебряные кресты, старинное столовое серебро. Были изъяты золотые часы датской работы, принадлежавшие графине Орловой-Чесменской. На одном из актов в правом верхнем углу владыка Арсений оставил провидческую резолюцию: «1922 января 24/ 6 февраля. Хранить на память для истории. А может быть, придётся и беречь как действительность, свидетельствующую о положении Церкви». (9) Источники Ленинский декрет в действии 1. Акты Святейшего Патриарха Тихона. – М.,1994. – С. 83.

2. Государственный архив Новгородской области, далее – ГАНО. Р-2662, оп. 1, д. 190, л. 85.

3. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 49, л. 41.

4. Там же.

5. ГАНО. Р-2662, оп. 1, д. 19, лл. 90 об., 91, 94 об., 95.

6. ГАНО. Р-268, оп. 1, д. 119, л. 9.

7. Там же – Лл. 16, 19.

8. ГАНО. Ф-481, оп. 1, д. 153, л. 103.

9. ГАНО. Р-268, оп. 1, д. 119, л. 7.

14. ГАНО. Р-214, оп. 4, д. 3, л. 1.

15. Звезда. – 10 марта 1922. – № 54.

16. Там же.

17. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 346, л. 87.

18. Там же.

19. ГАНПИНО. Ф-115, оп. 1, д. 474, л. 4.

20. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 346, л. 171.

21. Там же. – Д. 338, лл. 15–25.

22. Порфиридов Н.Г. Новгород: Воспоминания. – Л.,1987. – С. 138.

23. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 338, л. 48.

24. Там же. – Лл. 84–86.

25. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 338, л. 211, д. 337, л. 215.

26. Чёрная книга. – С. 282.

27. Звезда. – 31 мая 1922. – № 110.

28. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 346, л. 50.

29. Звезда. – 28 мая 1922. – № 115.

30. Звезда. – 2 июня 1922. – Л. 119.

31. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 420, л. 80.

32. Там же.

33. Порфиридов Н.Г. – С. 136.

34. Новый мир. – 1994. – № 8. – С. 199.

35. ГАНО. Р-822, оп. 1, д. 346, л. 165.

36. Там же.

37. Там же. – Л. 254.

38. Там же. – Лл. 316, 327, 328.

39. Там же.

25

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС

Недаром помнит

вся Россия

про день Бородина! Арсений Замостьянов

овно двести лет назад на Бородинском поле, в самом центре необъятной России, сошлись две сильнейшие в мире армии. Одни сражались за свою землю, другие пришли сюда издалека – в погоне за славой и наживой. К Бородинскому полю русские войска пришли не победным маршем. Летом 1812 года над Россией нависло чёрное солнце Аустерлица, предвещавшее новую грандиозную победу Наполеона. Два месяца отступлений, горящие сёла и города, тысячи беженцев. Наконец, тысячи раненых, оставленных врагу, – такова была трагедия Смоленска. Россия оказалась на грани катастрофы. Многим казалось, что причина поражений – предательство правящей элиты. Но две русские армии мужественно сопротивлялись наступающему врагу. Численное преимущество было на стороне врага – и Барклай, к неудовольствию многих патриотов, умело уклонялся от генерального сражения. В Смоленске показалось, что в воронку сражения втянута едва ли не вся Русская армия. Вот она, победа Наполеона, вот второй Аустерлиц! Барклай снова приказал отступать… Атаман Платов гневно бросил Барклаю: «Как видите, я в плаще. Мне стыдно носить русский мундир!». Вихорь-атаман совершал невозможное на стенах Измаила, был неустрашим в боях и к ретирадам не привык. Как и все «суворовцы», Матвей Платов Барклая ненавидел. С каким удовольствием он рассёк бы этого шотландца шашкой… Багратион после смоленских событий писал Аракчееву: «Ваш министр, может, хорош по министерству, но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу нашего Отечества…». Почему Наполеон не остался в Смоленске? Почему не создал вокруг Смоленска базу для кампании 1813-го, которую можно было посвятить походам на две столицы Российской 26

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС империи? Если бы французам удалось сделать Смоленск центром притяжения новых сил и ресурсов – лошадей, фуража, оружия, – русские козыри вряд ли сыграли бы осенью-зимой 1812-го... Петербург от такой перспективы содрогался. И, скорее всего, партия мира склонила бы императора Александра к компромиссному, проигрышному для России договору с Наполеоном. Конечно, и этот план авантюристичен: императору пришлось бы провести как минимум полтора года за тысячи километров от Парижа. Это противоречило характеру стремительного полководца, да и опасность потерять Европу он не сбрасывал со счетов. Он понимал, что, отдаляясь от западной границы, рискует всё сильнее. В Великой армии всё более явно наблюдался дефицит лощадей, Наполеон уже не мог перебросить к Москве всю свою артиллерию. После Смоленска отступление Русской армии нельзя было объяснить тактическими расчётами. Французам открыли путь к Москве – а значит, именно уклонение от генерального сражения было задачей Барклая на всю кампанию. По логике Барклая, Смоленск не стал катастрофой: урон французам нанесён, проблемы со снабжением Великой армии гарантированы. Русская армия тоже несла потери, но, по логике барклаевской оборонительной войны, она выполнила главную задачу: избежала крупномасштабной битвы и сохранила боеспособность. Но – жертвы. Но – осквернённые святыни. Трудно было смириться с этим народу, когда и Церковь, и власти старались пробудить патриотизм, настроить на священную войну против «безбожного Бонапартия». Как остроумно заметил академик Тарле, Барклай и Кутузов не желали генерального сражения, потому что Наполеон к нему рьяно стремился… После Смоленска никто не ликовал, война перешла в стадию тупика. Французские военачальники растерялись в огромной, почти безлюдной стране, в которой земля горит под ногами, в которой пылают амбары и магазейны и звучит, как эхо: «Не доставайся злодею!». А вот вам легенда про человеческую опрометчивость: когда французы заняли Смоленск, Наполеон бросил шпагу на стол и провозгласил: «Кампания 1812 года закончена!». Как бы не так. Русским армиям был необходим главнокомандующий, который бы притушил конфликт Барклая и Багратиона. Назначение Кутузова горячо приветствовал, кажется, весь Петербург, кроме императора, который не верил в екатерининского генерала. В первые два месяца войны в столицах разгоралась паника. Гаврила Романович Державин был уверен: в России захватили власть предатели. Это они привели врага в Россию, не допуская ожесточённого сопротивления. Тем временем начальником Петербургского и Московского ополчения избрали старого

генерала от инфантерии Михайлу Илларионовича Голенищева-Кутузова. Кутузов был правой рукой Суворова во время штурма Измаила. Кутузов командовал русскими войсками в 1805 году – и это была трагическая для России кампания. Кутузов совсем недавно разбил турок при Рущуке. «Умён, умён! Хитёр, хитёр! Его и де Рибас не обманет!» – говаривал про Кутузова Суворов. «Старым лисом Севера» почтительно величал его Наполеон. Бесстрашный солдат, которого не останавливали ранения, с годами он превратился в осторожного, стратегически мыслящего полководца, который не терпел риска и хитрый маневр предпочитал скоростным действиям. Под давлением патриотически настроенного столичного дворянства Александр присваивает Кутузову титул светлейшего князя и вскоре назначает его главнокомандующим – в действующую армию.

17 августа (по старому стилю) М.И. Кутузов прибыл в село Царёво-Займище на позицию, избранную Барклаем для генерального сражения, и принял командование над Русской армией. Армия с восторгом встретила старого героя, хотя Багратион и Барклай – каждый на свой лад – критиковали новоявленного князя. «Кутузов приехал! ...солдаты, офицеры, генералы – все в восхищении. Спокойствие и уверенность заступили место опасений; весь наш стан кипит и дышит мужеством», – вспоминала об этом дне Надежда Дурова, легендарная кавалерист-девица. Когда тучный седой генерал верхом выехал к армии – над его головой пролетел орёл. Кутузов обнажил голову и поприветствовал воинственную птицу. «Ура!» – грянуло до самого неба. Армия увидела в орлином полёте предзнаменование победы. Не успел этот сюжет попасть в газеты – а Державин уже написал оду «На парение орла»: Мужайся, бодрствуй, князь Кутузов! Коль над тобой был зрим орёл, – Ты, верно, победишь французов И, россов защитя предел, Спасёшь от уз и всю вселенну. Всё-таки некоторые рифмы история как будто заранее, ещё до великих свершений, выводит золотом по граниту: «Полтава – слава», «Кутузов – французов»… Кутузов умел воодушевить армию – подчас прибегая и к лукавству. «С такими молодцами – и отступать?» – громогласно воскликнул он, зная, что великое отступление только началось и армию ещё предстоит приучить к невыносимой мысли – к необходимости сдачи Москвы. Михаил Илларионович следовал ещё более радикальному плану отступления, чем предложения Барклая. России нужно было несколько месяцев, чтобы собрать резервы, чтобы организовать сопротивление в растянутом тылу Наполеона, чтобы отрезать Великую армию от снаб27

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС жения. Огромный пустой город мог бы стать капканом для двунадесяти языков. Но сдать Москву без сражения Кутузов не мог. Это был бы убийственный моральный удар, после которого армия разуверилась бы в собственных силах. Это – поражение. Генеральное сражение неизбежно. Кутузов понимал, что оно не остановит Наполеона – его остановят болезни и город. Но битва должна была максимально ослабить врага. Приободрив армию, Кутузов приказал дальше отступать на восток – но он не скрывал, что ищет удобную позицию для генерального сражения и пытается укрепить армию резервами и ополчением. С Кутузовым и отступать было веселее. «И вот нашли большое поле, есть разгуляться где на воле», – с этих стихов Лермонтова многие из нас начинали знакомство с русской литературой. Бородино! Здесь располагалось именьице полковника Дениса Давыдова, доставшееся ему по наследству. О Денисе Васильевиче мы вспомнили неслучайно. Во дни отступления именно он предложил генералу Багратиону план партизанской войны, поддержанный и Кутузовым. Он понимал, что нужно использовать продвижение Наполеона вглубь России – и бить по тылам, отрезая вражескую армию от обозов. Давыдов верил в массовое патриотическое движение, он знал, что многие крестьяне отступают вместе с армией, не желая подпадать под власть захватчиков. Это в Германии и Австрии крестьяне кормили французскую армию, подчас сколачивая на этом состояния. Важнейший вопрос той войны: а может быть, русскому крестьянину было бы выгоднее подпасть под оккупацию? Прогрессивный Наполеон, воспитанник Французской революции, вроде бы намеревался отменить крепостное право. Во Франции не было сословных привилегий – и мальчишки из нищих семей могли дослужиться до маршальского жезла. К тому же усилившийся Наполеон мог бы свернуть шею самой алчной в мире империи – Британской. Разве это не благо? А так получилось, что крепостные крестьяне в очередной раз проливали кровь за чужие интересы… Вроде бы благородная позиция – но насколько лукавая! Нельзя подходить к истории 1812 года с мерками ХХ, а тем более ХХI века. Не было тогда в России (в отличие от Франции) революционного класса. И только сохранение государственного суверенитета позволило крестьянскому большинству в будущем обрести свободу и права. Родина превыше всего. А надежды на оккупацию приводят к одичанию. Патриотический подвиг был вкладом в будущее, традиции 1812 года укрепляли народные силы в течение веков. Только в последние двадцать пять мы заплутали. Ликвидация Западной группы войск стратегически ослабила Россию. Современная российская дипломатия всё чаще исполняет роль второго 28

плана в ключевых спектаклях мировой политики. Либералы и такие националисты, как Солженицын, долго убеждали нас, что статус сверхдержавы истощает Россию. Но посмотрите, как истощает нас положение державы второстепенной! Конечно, с позиций хозяйчика и ростовщика этого не понять, но одичание коснётся всех! Благополучие порознь, слава порознь невозможны. И Кутузов, приняв командование, без промедления обратился к русским беженцам с оккупированных территорий и к будущим партизанам: «В самых лютейших бедствиях показываете вы непоколебимость своего духа. Вы исторгнуты из жилищ ваших, но верою и верностью сердца ваши связаны с нами священными, крепчайшими узами… Враг мог разрушить стены ваши, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших». И вот – Бородино. Кутузов знал: на такое сражение можно пойти лишь раз в жизни. Россия беспрестанно воевала несколько веков, но таких сражений не видывала. Наполеон готов был бросить в бой 135 тысяч солдат. Под рукой у Кутузова было 103 тысячи регулярных войск, 7 тысяч казаков и более десяти тысяч ополченцев. Если упомянули русских ополченцев – не забудем и про наполеоновских нонкомбатантов. Это вспомогательные войска, обслуживающие армию, вооружённые на уровне наших ополченцев. Всё более важным фактором победы становился артиллерийский огонь. В Русской армии орудий было несколько больше, чем у противника: 624 против 587. Но ещё важнее пушек – боевой дух, патриотический заряд армии, готовность к самопожертвованию: «Умрёмте ж под Москвой!». Прав был Коленкур – дальновидный французский дипломат, хорошо знавший Россию. Накануне войны он предупреждал своего императора: «Упрямая гордость русских не примирится с порабощением». И в армии, которая остановилась у Бородина, царила решимость: погибнуть, но не пропустить врага! Для разговора с солдатами Симбирского пехотного полка Кутузов – старый, израненный генерал – нашёл простые и точные слова: «Вам придётся защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови. Каждый полк будет употреблён в дело. Вас будут сменять, как часовых, через каждые два часа. Надеюсь на вас». Войска расположились на славном поле. В центре и на правом фланге – первая армия Барклая, на левом фланге – вторая армия Багратиона. Был у Кутузова план: возле деревни Утицы поставить скрытно корпус генерала Тучкова и ополченцев. Если бы Наполеону удалось пробить фронт второй армии (а Кутузов предполагал, что на левом фланге французы создадут преимущество для прорыва) – Тучков неожиданно ударил бы во фланг и в тыл противника. Но, как вспоминает участник сражения, Фёдор Глинка, по вине

ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС начальника штаба, генерала Беннигсена, эта затея не удалась. Части Тучкова выдвинули вперёд – и ни курган, ни лес не скрывал их…

26 августа (по старому стилю) на рассвете французы атаковали село Бородино, в жарком бою им удалось занять его, но переправиться через Колочу они не смогли. В то же время Наполеон бросил на армию Багратиона крупные силы: корпус Даву и кавалерию Мюрата. Жаркая схватка завязалась за русские укрепления – Семёновские флеши. Первоначально Багратионовы флеши защищали 8 тысяч солдат при сорока орудиях. Противник стянул туда 25 тысяч и 100 пушек… Первую атаку русские отбили. Наполеон укрепил атаку корпусом Нея. Невиданная битва29– по количеству войск и орудий – завязалась на этом участке Бородинского поля. Неутомимая работа артиллеристов перемежалась отчаянными штыковыми атаками то французов, то русских. Второй горячей точкой сражения стала батарея Раевского. Отдадим должное подвигу генерала Ермолова: когда умолкла артиллерия Раевского и батарею занял враг, мужественный генерал повёл егерей в штыковую атаку и потеснил врага. Желая сковать Наполеона и отвлечь его от атаки на флеши, Кутузов отправил в рейд кавалерийский корпус Уварова и казаков атамана Платова. Появление русской конницы в собственном тылу отбило у Наполеона охоту бросить в бой гвардию. Он предпочёл поостеречься. Казаки вернулись из рейда с пленными, но Кутузов был не слишком доволен действиями Платова, после сражения обделил его наградой, упрекал в пьянстве. Он вообще недооценивал казачьего атамана – суворовского любимца. К концу сражения Кутузова всё сильнее заботил снарядный голод. Испытывал трудности с боеприпасами и Наполеон. Продолжалось кровавое сражение вокруг флешей. Вот уж где смешались кони и люди, штыки и пушки… Смертельно раненый Багратион впервые в жизни покинул поле боя, аплодируя атаке французских гренадеров, которые непреклонно шли вперёд, не кланяясь картечи. Но в храбрости русские превзошли противника: пробивались штыками в дыму, не считаясь с численным превосходством врага. Командование у Багратиона принял другой храбрец суворовской выучки – генерал Дохтуров. К ночи войска вернулись на исходные позиции. Между ними пролегло выжженное поле, усеянное трупами героев. Две армии потеряли на Бородинском поле около ста тысяч человек убитыми и ранеными. Кутузов понимал: несмотря на нерасторопность московского генерал-губернатора Ростопчина, Русская армия получит подкрепление, мало-помалу наладит снабжение армии продовольствием, лошадьми, боеприпасами. А силы Наполеона после Бородина будут над-

Галантный казак

ломлены до конца кампании, до изгнания из России. Не восстановятся они и в 1813 году, когда корсиканец будет неистово выжимать из Европы все соки, чтобы пополнить армию безусыми новобранцами. Но вернёмся в сентябрь 1812-го. Император воспринял донесение Кутузова о Бородинском сражении как победное и произвёл нелюбимого полководца в фельдмаршалы. Прав был один из главных героев битвы, генерал Ермолов: «Под Бородино французская армия расшиблась о русскую». Прошло ещё два года сражений, Наполеон дважды потеряет Францию. И на острове Святой Елены, в изгнании, перелистывая в памяти свою жизнь, он скажет: «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нём показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».

29

КАЗАЧИЙ КРУГ

Спасет ли казачество Россию? ВЧЕРА – И СЕГОДНЯ

Р

Бажен Петухов

егулярные прогнозы на завтрашнюю войну «цивилизованного» западного мира с Ираном уже надоели: боюсь, что, если война всё-таки вспыхнет, произойдёт это для нас, попривыкших к предупреждениям о ней, внезапно... И всё же одно среди массы этих высказываний показалось вдруг более оригинальным – и ближе, актуальнее для России (своя рубашка, к сожалению, ближе к телу). Уж не помню кто – но задал вопрос: в случае если конфликт с Ираном «даст осложнение» на наш Кавказ, кто в этом регионе реально поддержит интересы России? Разве что – казачество… Но захочет ли и сможет ли оно? Вопрос, конечно, интересный. И я, много лет занимаясь историей культуры казачества, постараюсь на него ответить. Верить мне или нет, решайте сами. Казачество исторически «окаймляет» своими одиннадцатью войсками Россию – с юга и востока. Традиционно оно считалось опорой державы, её «пограничной заставой». Но прошли годы и века, и многое изменилось в нашей стране. Кто же держал эту заставу – и стоит ли она до сих пор? Сказано об этом было много, да известно, как ни странно, мало. …Происхождение и время возникновения казачества – проблема, остающаяся нерешённой до сих пор. Наука ещё не сказала здесь последнего слова. Версий много: от самых «масштабных» до наиболее «примитивных». Официозная историческая школа с имперских – и до советских времён предпочитала «выводить» казачество из беглых в Дикое поле крестьян, освоившихся, вооружившихся и самоорганизовавшихся там на ходу – «экспромтом». В свою очередь, казачьи националисты гордо выдвигали идею происхождения от древнейших, славнейших аборигенных степных народов – едва ли не со времён Адама или хотя бы детей Ноя. Видимо, обе эти крайности надо бы свести к золотой середине. Такие теории тоже есть – и они наиболее перспективны. «Казак» – слово, в тюркских языках означавшее «вольный, независимый человек». Так во времена Чингиза и Тамерлана называли неподданных, как правило, наёмных кочевников. Многим восточным властелинам нужны были по30

граничные стражи, инициативные и смелые передовые отряды – которых, кроме того, не было жалко. Ведь не «родные» – наёмные. Как правило, такими казаками становились небольшие племена. Свою немногочисленность они компенсировали дерзостью и мужеством. Понятно, что казаки тогда бывали разными и находились в разных краях. «Свои» казаки были на службе у татарских ханов и у итальянской колонии генуэзцев в Крыму, которая просуществовала до 1475 года, сметённая затем турецким натиском. Русские окраинные княжества также начали обзаводиться казаками – и упоминания о них встречаются в документах с XIV – XV веков. Кроме наёмных – «городовых» казаков упоминаются и вольные казачьи общины в Диком поле – ничейной тогда, ныне южнорусской степи. И за ними было будущее. Кто они были по происхождению? Были, видимо, среди них и татары, и славяне, и выходцы из других народов. Но устойчивые независимые сообщества, как правило, должны иметь какоето исходное «ядро», организующее присоединяющееся к нему элементы. Казачество вполне

КАЗАЧИЙ КРУГ

может происходить от неких самостоятельных племён. Есть теория, согласно которой оно возникло в результате симбиоза славян, тюрок-хазар и ираноязычных аланов в междуречье Дона и Волги – в Х веке нашей эры. Согласно другой концепции, казаки – потомки переселившихся в степь в XIVстолетии пятигорских черкес. (Имеются и другие варианты.) Важно другое: какое бы происхождение ни имело ЭТО казачество – его появление стало событием РУССКОЙ истории. Это были люди, самим своим существованием в Диком поле поставившие заслон натиску Степи на Русь. Казачество уверенно выбрало исторический путь православия, путь защиты слабого от хищника. Не страшась численного перевеса противника, на суше и на море казаки вступали в бой с турками, крымчаками и ногайцами; отбивали взятых в полон славян, освобождали невольников-христиан и снабжали их на дорогу домой чем могли. За это им – слава и честь. Вольные казачьи общества по Дону, Днепру, Тереку укрупнялись, объединялись и складывались в войска. Устройство этих обществ и войск

было выборным, «демократическим» – они представляли собою своего рода рыцарские ордена. Каждый, пожелавший вступить в казаки, должен был пройти суровый искус-испытание – и только тогда становился полноправным «братом» (так они называли друг друга). Быт казака XV – XVII столетий был неприхотливым, как у спартанца: принятому «на обучение» в Запорожское войско указывали место на земляном полу куреня, где он мог постелить шкуру или одежду между устроившимися точно так же товарищами, и говорили: «Вот тебе место! Помрёшь – ещё меньше будет». Добычу, взятую с боя, тратили, не считая – а порой отдавали и собственную голову. Такая была жизнь. Принимало казачество в те века участие и во внутренней жизни России. Чего греха таить – не всегда это участие оказывалось «конструктивным». Оправившись от татаро-монгольского разорения, Русь крепла и ширилась. Всё дальше распространялась она в Дикое поле, и всё чаще государи российские начинали стеснять вольную жизнь казаков. У казачества было собственное, основанное на традициях «воинской демокра31

КАЗАЧИЙ КРУГ

тии», представление о справедливом устройстве общества – и не раз казаки делали попытки «оказачить» Русь, принимая участие в крестьянских восстаниях, выдвигали самозваных «царей» из своей среды… Всякое бывало. И всё же казаки продолжали служить щитом юго-восточным рубежам земли Русской. И когда пришла пора проститься с вольницей – или уйти в чужие края с земель, которые должны были теперь стать русскими, казаки в конце концов выбрали первое. Они приняли присягу и стали особым воинским сословием Российской империи. Произошло это при матушке Екатерине Великой, в XVIII столетии. Им были выделены их исторические территории, на которых казаки могли жить, пахать землю, пасти скот и ловить рыбу безданно-беспошлинно; на этих территориях казачьих войск действовали российские законы – но с поправкой на казачьи традиции. Всё это называлось теперь «привилегиями» казачества. Вместо обычных налогов оно должно было платить престолу «налог кровью» – поголовной воинской службой. И этот налог казачество платило честно, не раз доказывая врагам России остроту своих шашек и бесстрашие сердец. От днепровских и донских берегов казаки дошли до Амура и Уссури, создавая повелением государей новые войска и расширяя тем самым пределы России… И всё же это была уже служба на иных началах. Границы империи стабилизировались. Казачество выполняло свои обязательства – и успевало заниматься хозяйством.

32

Благосостояние становилось главным в жизни – а собственная инициатива уже не требовалась, нужно было только выполнять приказы. И в 1917 году, когда «в куски разлетелася корона», а присяга потеряла силу, казаки просто не поняли, что делать. Они сызнова собрали свои круги, выбрали на них, как это делалось прежде, войсковых атаманов; попытались возродить прежнюю самостоятельность. Но выбранные атаманы в основном оказались людьми случайными; это были офицеры, привыкшие только подчиняться, самостоятельных политиков из них не получилось… Казачество сражалось с большевиками храбро и упорно – именно на землях его одиннадцати войск нашли свою базу и поддержку белые. Однако ни найти объединяющей заново Россию программы, ни увидеть политической перспективы им не удалось. Борьба шла вслепую – и завершилась поражением. Казачество было обречено на террор, расказачивание и голодомор 1933 года, который пережили немногие. До 1936 года казаки в СССР были «поражены в правах» – не имели права получить образование, служить в армии и рассчитывать на свободное трудоустройство. Тем не менее выжившие сумели кое-как наладить жизнь и сельское хозяйство в колхозах и совхозах. Когда Сталин по ему одному понятным причинам возродил в Красной армии казачьи кавчасти, казаки вновь лихо вскочили на коней и надвинули набекрень папахи – уже с красными кокардами. Их хватило на то, чтобы кроме призванных в 1941-м на

КАЗАЧИЙ КРУГ фронт сформировать из стариков и подростков 100 дивизий народного ополчения. Эти дивизии были первыми, кто остановил наступление немцев на Баку, когда царила паника и гнулся Северо-Кавказский фронт. Всё-таки они оставались настоящими бойцами. Те, кто выжил, стали из ополченцев гвардейцами. Но ряды дивизий редели, их сводили вместе – и когда прогремел победный салют, в строю оставалось только шестнадцать из ста. Подсчитайте потери сами. Потом казачество снова оказалось ненужным для мирного строительства коммунистического будущего. Оно молча растворялось в общей массе советского народа. Но, видно, всё же не хотело этого делать и не успело – с перестройкой, едва начались перемены, сразу закипело в стране «казачье возрождение». Было это «возрождение» таким же сумбурным и «безголовым», как и всё остальное, что происходило в то время в России. Как вы понимаете из всего вышесказанного, настоящих казаков осталось мало – и из них многие оказались рассеянными по белу свету. Поэтому значительное количество тех, кто принял участие в «возрождении», казаками от роду не были и не являются. Случались среди них и те, кого справедливо называют теперь «клоунами»… И тем не менее казачье движение было наиболее массовым и самым «народным» из всех остальных отечественных инициатив 90-х. Оно сумело выдвинуть из своей среды добровольцев, защитивших православие и славянство в ходе боевых действий, происходивших в Сербии, в Приднестровье, в Абхазии. Позже, во время кровавых событий в Чечне и Ингушетии, когда армия была деморализована, а народ полностью дезориентирован, казаки сформировали единственный добровольческий батальон, сражавшийся в рядах федеральных войск с исламскими террористами в Грозном и в Шали, в Ведено и Орехово… Ныне вроде бы «возродившееся» казачество лишено, по сути дела, чёткого юридического статуса, не имеет реальной господдержки, не сформулировало ясных и посильных задач, не видит перспективы завтрашнего дня. Оно, в общем, так же стагнирует, как и остальное население Российской Федерации. Те структуры казачества, которые получили формальное признание российских властей, влачат жалкое существование. Казачество держат «в чёрном теле» – но не запрещают, скорее всего, в расчёте на то, что оно может пригодиться в случае выхода из-под контроля общей ситуации на Кавказе. Казаки живут в основном сельским хозяйством, небогато и даже бедно – но до сих пор друг друга узнают и отличают (а это – важно). В каждом историческом казачьем войске – Донском, Амурском, Уральском, Кубанском, Терском – и даже в каждой станице есть фамилии, по которым сразу скажут: это наш казак! Есть и другие отличительные черты. И даже те,

кто пришёл и ещё приходит в ряды казачества «со стороны», не нарушают тем самым древней традиции. Лишь бы прижились и не предали в трудную минуту. Культура нынешнего казачества основательно размыта – но ещё жива. Вера христианская продолжает удерживать этот народ-сословие на краю пропасти. Теплится она в казачестве. И по счастью, никогда не потухала – даже в «самые советские» социалистические годы жизни. (Дед моего друга детства из станицы Вёшенской – ветеран Великой Отечественной войны, принятый на фронте в компартию «по инициативе сверху», как геройразведчик – на упрёк своего станичника в том, что у него, коммуниста, до сих пор иконы стоят в хате, ответил спокойно: «У меня они иде надо стоят. А у табе в сарае лежат». Вот так!) Грустно видеть, что современная внутренняя политика России не выдерживает серьёзной критики – и не выдержит грозящих в недалёком будущем серьёзных испытаний. Её как будто творят «временщики» – кругом только «потёмкинские деревни» да пыль и нефтегазовый дым в глаза. И тем не менее зная ментальность казачества, держа в памяти пример Приднестровской Республики, где в 1991 году в ответ на румыномолдавскую агрессию в считаные дни возникло новое Черноморское казачье войско, и совсем недавние события в Зеленокумске и других местах, я уверен: случись нужда, казаки будут сражаться за Россию. Что спасут её – не обещаю. Помоги нам Бог.

33

МИР НЕЗРИМЫЙ

ЧТО ЖЕ ТАКОЕ

ЦЕРКОВЬ ХРИСТОВА? Протоиерей Михаил ХОДАНОВ

ЧТО ТАКОЕ ЦЕРКОВЬ? Наш век – калька предреволюционных вакханалий начала ХХ века. На наших глазах руками четвёртой власти – медиа – вновь умерщвляют нравственный авторитет православия. Главная причина, как всегда, одна и та же – православие называет грех своим именем и последовательно борется с ним. А когда в условиях дикого капитала в России на грехе стали делать деньги, то он, грех, «облагородился» и стал респектабельным, желанным и агрессивным. Возникло явление греха «в законе». Оскверняются храмы, нецензурной бранью покрываются стены церквей, спиливаются тут и там поклонные кресты. Богохульные же массмедиа, как комиссары двадцатых, настраивают общество и светскую молодёжь против святого православия, используя отдельные проблемы конкретных христиан, раздувают и обобщают их падения, наводя тень на всю Церковь. Отсюда – и циничные пляски-выверты на амвоне, и спиливание крестов. Не возмущённые светлые люди творят всё это, «желая Церкви добра», а нигилистическая политнелюдь, необогоборцы. Под влиянием аморализма обычный человек тоже плывёт по мутному массмедийному течению и всё чаще заменяет свободу произволом, творит тяжкие грехи и возрождаться почти не желает. Укореняясь в своей позиции, он всё меньше и меньше понимает, для чего нужна Церковь. А и вправду, почему он должен ходить на службу, стоять там на ногах несколько часов кряду, в чём-то перед кем-то каяться, выполнять «сковывающие» его «свободу» духовные предписания? Ведь без греха скучно, а Церковь именно ему объявила беспощадную борьбу. Вот отсюда и возникает неприятие Церкви современным духовно разбитым, но горделивым человеком. Люди даже и не пытаются разобраться в Её содержании, функциях и назначении, но с налёту начинают осуждать Её и не принимать. Между тем Церковь – это подлинное чудо на земле. Она необходима людям как хлеб насущный. Как мать – ребёнку. Как Родина – человеку. Как спасение – утопающему.

34

Что такое Церковь? Казалось бы, в практическом отношении здесь всё ясно. Это – приходской храм и его община – люди, которые веруют в Святую Троицу, ходят на богослужение, участвуют в Таинствах, общаются друг с другом на духовные темы и отличаются единомыслием. У христиан в жизни – одна главная цель: спастись от греха, от всего того, что влечёт к смерти. И при этом спастись не как-нибудь, а во Христе. Что это значит? Да только одно: христиане стремятся жить по заповедям Христовым, чтобы очиститься от страстей и в своё время войти в обетованное Царство Небесное. Но откуда они берут силу на сопротивление страстям? И почему только в Церкви, как считают христиане, происходит полноценное спасение человека? Почему вне Церкви – нет спасения? И откуда в Ней столь великая врачующая сила? Сразу оговоримся: здесь мы ведём речь только о церкви христианской и православной. Что касается других религий и их путей спасения, то предоставим здесь место фактору времени. Когда-нибудь мы все перейдём таинственную черту смерти – и тогда предельно ясно увидим, чего стоит та или иная вера. Сказано: по вере вашей да будет вам. БОГ – В ДУШЕ ИЛИ В ЦЕРКВИ? Христианство неотделимо от Церкви. О Ней постоянно говорится в Священном Писании Нового Завета. Она пронизывает весь быт и духовную жизнь православного христианина. Христианство утверждает, что вера без Церкви, без общей в Ней молитвы, без участия в Её Таинствах и без добрых дел мертва. Есть, однако, люди, которые полагают, что можно обойтись без Церкви. Бог, говорят они, у нас в душе. Мы разговариваем с Ним, молимся Ему, исповедуемся. А ходить при этом в храм вовсе необязательно. Действительно, зачем простаивать длиннющие службы, когда Бог – в душе? И вообще, Он ведь вездесущ. Так почему ему нельзя молиться только дома? Что – разве Его там нет? Да, Творец вездесущ, и это – чистая правда. Всё так. Он проникает повсюду, и нет предела

МИР НЕЗРИМЫЙ Его ведению. На то Он ещё и Всемогущий Бог. Однако способ Его пребывания в разных местах совсем не одинаков. Так, Его присутствие в храме – одно, на шумном и крикливом рынке – другое, среди сообщества бандитов – третье. Так что всё здесь не так просто, как кажется на первый взгляд. Человек в ряде случаев своими страстями и грехами как бы «выжимает» из своего пространства присутствие Божие, умаляет его и сопротивляется ему. Откуда же такая сила у человека? Она проистекает из того величайшего факта, что во всём тварном мире только один лишь человек создан по образу Божиему. Параметры Божественного начала в человеке – любовь, свобода, разум и воля. В этом смысле во всей Вселенной существуют исключительно две потрясающие личности – Совершенный Бог, который есть Любовь, и человек, который сотворён Богом как Его образ и должен стать Ему подобным через доведение в себе этого образа до совершенства. Однако вследствие грехопадения человек извратил свои пути на земле, затемнил в себе образ Божий и низвёл свои божественные качества – любовь, свободу, разум и волю – на уровень похоти, рабства страстям, произвола и безумия. И сила человеческая стала непотребством. Из-за этого страшного состояния, наступившего после грехопадения, человек почти перестал ощущать присутствие Божие в своей жизни и поработился греху, который шаг за шагом подводил его к черте смерти и духовной гибели. И только пришествие Христа, Сына Божия, остановило этот страшный разрушительный процесс – деградацию человеческой личности через пленение её дьяволу. Господь Иисус Христос, как Бог-Любовь, добровольно омыл своею кровью грехи человечества и, воскреснув, дал верующим в Него обетование бессмертия, прощения грехов и блаженства одесную Бога. Для облегчения достижения этой цели Господь и создал свою Церковь, сообщество верных Ему учеников, сообщив ей благодатную силу свыше – исцелять поражённые грехом сердца и воссоздавать образ Божий в падшем человеке через покаяние и соединение с Богом в Его Таинствах. Что касается уверенности некоторых людей в том, что Бог пребывает у них в душе и что им этого достаточно, то спросим у них только одно: а за какие добродетели Бог вошёл в их душу? Ведь чистое познаётся только чистым. Бог же всегда чист и свят – и поселяется только в сродственном Ему. Из двухтысячелетнего опыта Церкви мы знаем, что Бог соединяется с теми, кто ведёт богоугодный образ жизни, любит Его Церковь, борется с грехом, творит добрые дела и совершает иные подвиги любви, сострадания, милосердия, кротости, неосуждения, смирения, самоукорения и так далее. Особая статья здесь – стяжание внутренней чистоты через неприятие порока и блуда. И кстати, все эти добродетели обретались людьми только через благодатную помощь, по-

даваемую в Церкви Христовой. И не было у христиан иного пути. Человек в миру неизбежно падает в сети страстей, поскольку у него в самом себе нет достаточной силы на сопротивление им (её порабощает грех). У кого это грубые пороки, у кого тонкая гордыня, которая подменяет Бога на самолюбование и самодостаточность, у кого что. Какая же самонадеянность прорывается у тех, кто считает себя достойным всех даров, земных и небесных, кто безответственно заявляет, что Бог у них якобы в душе! И при этом презирают, уничижают, не уважают святую Церковь, Её Таинства и Её Основателя – Господа Иисуса Христа. Замечено: кто говорит о Боге в душе, тот, как правило, совершает в конце концов самые 35

МИР НЕЗРИМЫЙ

страшные преступления. Почему? Да потому, что он нарисовал в своём воображении такого «бога», который ему попросту удобен. Который всё на свете оправдает и всё простит. Карманный бог-амулет, пляшущий под дудку своего владельца. Так что не надо здесь никого обманывать – и прежде всего самого себя. Да, есть и среди атеистов люди, которые, как это принято говорить, вроде бы живут по совести и внешне выглядят порой даже более сердечными и добрыми, чем иные христиане. Но это – лишь повод для укора конкретных теплохладных и номинальных христиан, но никак не оправдание атеистам. Почему? Настоящие христиане – это люди уровня преподобного Серафима Саровского, иеромонаха Серафима Роуза, святителя Василия Кинешемского. Они в земной жизни горят ревностью по Богу Живому и деятельно стараются жить по-евангельски, свято и чисто, любя Господа и этой самой любовью изгоняя из себя всякий страх. Такие христиане сияют как солнце и являют миру славу Божию своими добродетелями. Атеист, стремящийся жить по 36

совести и отрицающий при этом Бога – Источника всякого блага и Творца, извращает свою совесть и тяжко уродует её. «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога» (Пс.). Атеист может радоваться, быть приятным и лёгким в общении, творить внешне добрые дела и даже спасать из огня ребёнка. Но опять же: Бог, и никто иной, как только Он, заложил эти светлые качества души в сердце человека. Делая добрые дела и со смехом отрицая Бога, может ли такой человек быть примером для подражания, даже если его жизнь кажется нам безупречной? Нет. Он носит в себе страшное разрушительное начало безбожия, он отсекает и от себя и от других живительную и врачующую связь с Источником бытия – Богом, проповедует небытие, глумится над замыслом Творца и над Его любовью к людям. В конце концов атеист – наш сердечный, добрый, открытый атеист, которые в тысячи тысяч раз «лучше» «замкнутых», «злобных» и «мрачных» христиан, изобретает оружие массового уничтожения, генную инженерию, впадает в противоестественные пороки, пропагандирует разврат и аборты, уязвляется сатанинской гордыней и развязывает кровавые войны (сравните с сегодняшними глобалистскими поползновениями языческих НАТО на Ближнем Востоке и в Югославии)… И куда деваются при этом маски благочестивости, доброты, порядочности и радушия!.. Так что не надо говорить о природной доброте атеистов. Это не их заслуга. Бог всё сотворил в начале добра зело. Но со временем в отрыве от Бога все добрые задатки души в неверующем человеке истощаются и угасают как прогоревший костёр. И это естественно, и иначе быть не может. А для атеиста из-за его безбожия вообще всё становится относительным. Ведь Бога же – «нет»… И зло в случае необходимости быстренько превращается в «добро». Христиане же, которых мир упрекает в «мрачности», отличаются от прочих людей лишь тем, что чётче видят свои грехи, сильнее ощущают ужас смерти от нарушения духовных законов жизни, изложенных в Священном Писании, и стремятся к церковному покаянию, неотделимому от слёз. Да, в Писании сказано: «всегда радуйтесь». Но какой здесь подтекст? Радоваться следует пришествию Христа в мир и дарованному Им обетованию спасения. Когда же душу тяготит грех или иная злая страсть, надобно сначала разобраться с ней и уничтожить её. И только после этого можно ощутить подлинную радость бытия. А без преодоления живого греха какая, простите, может быть радость?.. Апостол обращает свой призыв к верным, то есть к христианам, достигшим духовной высоты. Вот, оказывается, в чём загадка серьёзности христиан нынешнего времени – в их внутренней сосредоточенности на борьбе с грехом и пороком. А «добрый» мир, погрязший в безбожии и вседозволенности, тотчас переиначивает это доброе состояние души

МИР НЕЗРИМЫЙ христианской в «мрачность» и «озлобленность», именует «ложью» и «ханжеством»!.. Так вот – борьба христиан с грехом идёт успешно только через Церковь Божию, через участие в Её Таинствах и пользование Её благодати – духовной силы, делающей из немощного человека настоящего подвижника веры. Возвращаясь к теме Церкви и степени полноты присутствия Божия на земле среди людей, следует сказать, что в наибольшей земной полноте Бог пребывает в основанной Им Церкви и в Её Таинствах, а также в тех святых подвижниках веры и благочестия, которые через своё воцерковление достигли высот духовной жизни и соединились с Богом. Итак, Церковь. Какое определение Ей можно дать? В переводе с греческого церковь – «экклесия» – означает «собрание». Собственно, именно так Церковь в основном всеми и понимается. Она – собрание верующих, объединённых единством веры, дисциплины, Таинств, канонического строя жизни и так далее. И всё же такого определения будет недостаточно. Оно слишком общее, слишком похожее на дефиниции других идеологических и политических объединений. Согласитесь – та же партия имеет весьма схожее определение: это тоже сообщество людей, являющихся членами данной партии, объединённых уставом, дисциплиной и прочими партийными принципами жизни. И получается, что определение Церкви, которое было приведено выше, несмотря на всё своё отличие по содержанию, похоже на другие характеристики разного рода человеческих собраний и организаций. О СПАСИТЕЛЬНОСТИ ЦЕРКВИ Попытаемся дать более точное определение Церкви. И заметим в этой связи следующее: в Церкви есть нечто из ряда вон выходящее. Что же? То, что Она спасительна. Она даёт верующему спасение в вечности и утверждает, что все, кто истинно к Ней принадлежит, не умрут, но будут иметь вечную жизнь рядом с Богом. Но как и за счёт чего достигается такое спасение в Церкви? Каждый верующий знает не понаслышке, что в Церкви подаётся благодать, то есть живительная помощь Божия, содействующая нашей каждодневной борьбе с грехом ради стяжания святости и дарующая нам высшее благо – приближение к Богу, Источнику жизни и бессмертия. Итак, Церковь – это место, где таинственно, но совершенно очевидно подаётся Божия благодать, врачующая и укрепляющая душу и тело сила свыше, причём в очень концентрированном виде. Всякий, кто хоть раз искренне исповедовался и с верой приступал к Таинству причащения Святых Тела и Крови Христовых, помнит, какое состояние невыразимого блаженства и полноты счастья, любви, покоя и мира он испытывал в душе. Все проблемы снимались, наступала удивительная тишина в душе, и верующий

доподлинно знал, что именно в это мгновение он соединялся с Богом. И происходит это в Церкви, в её храмах во время каждого богослужения. Даже люди с достаточно грубой душой, участвуя в Таинстве причащения, преображаются, плачут от счастья и испытывают ни с чем не сравнимые лёгкость и блаженство. Как будто крылья вырастают у человека в эти счастливые секунды, и он готов всех на свете любить и прощать, в том числе и своих врагов. Но проходит время, благодать в силу нашей немощи и новых грехопадений отходит, и мы опять ощущаем себя под действием страстей, снова мучаемся и страдаем. Поэтому можно сказать так: в Церкви мы – оживаем, вне Её – медленно умираем. Почему? Как мы уже сказали, по причине действия благодати. Но откуда там благодать? Почему она нисходит на человека именно там, причём так обильно, как нигде больше? Отчего Таинства наделены такой врачующей и укрепляющей силой? В чём дело? Все Таинства, вся духовная помощь Церкви действуют только по одной простой причине. Господь Иисус Христос, основавший Церковь, Сам, пребывая в Ней, даёт через Неё спасение человеку. Она, Церковь, Ему угодна, и Он любит всех, находящихся в Ней, полнотой любви. Он сугубо любит тех, кто пришёл во имя Его и образовал собрание, экклесию, Церковь. Господь, готовя наше грядущее спасение через Церковь, собрание верных Ему последователей, установил в Ней Таинство покаяния, дав священникам через апостолов власть «вязать и решать», то есть подвергать наказанию или же прощать на исповеди кающихся грешников. Именно Господь основал в Церкви Таинство причащения, когда на Тайной вечери в четверг, незадолго до своего ареста в Гефсиманском саду, сказал ученикам, показывая правой рукой на хлеб и вино: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов» (Мф., 26:26). Это значит: «Возьмите и ешьте. Это Мое Тело, которое преломляется за вас». И указывая на Чашу, сказал: «Пийте от нея вси. Сия есть Кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов» (Мф., 26:28). Это значит: «Пейте все из этой чаши. Это Моя Кровь Нового Завета, которая проливается за вас и за многих». Мы перевели здесь на русский язык слова Спасителя, сказанные Им своим ученикам, с церковнославянского. Это необыкновенно глубокий и красивый богослужебный язык Церкви. Именно на нём ведётся Её святая служба – и это неспроста. Этот язык настолько высок по стилю и одновременно так глубок и выразителен, что может быть подобен только арамейскому или древнееврейскому языку, ивриту – по сакральности, благозвучию и смысловой вместительности. Когда-то в начале ХХ века под влиянием революции и в угоду безбожным властям язык церковного богослужения пытались перевести на русский. Получилось жалкое подобие службы, так как она потеряла 37

МИР НЕЗРИМЫЙ смысловую глубину и благолепие. Поэтому надо изучать церковнославянский язык, чтобы понимать всё богослужение и не чувствовать себя чужим в храме. Напрасно говорят, что этот язык труден. Ничего подобного – двадцать-тридцать новых слов, двойственный падеж и некоторые особенности в окончаниях – вот и всё. А потом – в Израиле же все выучили дотоле мёртвый иврит. На нём ещё до недавних пор никто не говорил. Но издали указ – и теперь все израильтяне выучили лишь чуть осовремененный классический иврит. Вот достойное приложение религиозного рвения! Не пора ли и нам в отношении славянского языка повторить пример евреев? И ВСЁ-ТАКИ: КАК ПОНИМАТЬ ЦЕРКОВЬ? А теперь пришло время дать ещё более полное и глубокое определение Церкви. Исходя из того, что в Ней пребывает Христос и действуют установленные Им Таинства, можно охарактеризовать Её так: Церковь – это сообщество людей, исповедующих единую веру и разумно, со свободной волей покоряющихся благодати, даруемой Богом. То есть они, люди, веруют в Святую Троицу и разумно покоряются той силе Божией, которая преподаётся им свыше через Таинства и молитву (как соборную, так и личную) и даёт им возможность жить по евангельским заповедям и успешно бороться со своими страстями. Вот в каком смысле нужно понимать Церковь. Исторически Она появилась на Тайной вечери и получила дальнейшее развитие после Вознесения Господня в праздник Пятидесятницы, когда на всех собравшихся в Иерусалиме апостолов сошёл Дух Святой в виде огненных языков, и Церковь исполнилась силы свыше и способности благовествовать Евангелие на разных языках. Вспомним: двенадцать человек вышли на проповедь и обратили ко Христу всю Вселенную! Какая красота! Какое чудо! Как же велика благодать Божия!.. И всё это они получили через Церковь. Затем, по мере распространения веры Христовой, церковные экклесии (сообщества – приходы, монастыри) утверждались повсеместно. И всё-таки остаются следующие вопросы. Всегда ли Таинства и их благодать действенны? И как именно в Церкви пребывает Христос? Таинства действенны только тогда, когда к ним относятся с верой и приступают подготовленными, с сокрушением сердечным, с признанием Христа Богом и Спасителем мира и с твёрдым намерением исправить свой путь на земле. Сами по себе, автоматом, Таинства не работают. Они совершатся, но человеку, далёкому от Церкви, пользы не принесут. Неверующему, например, или нераскаянному грешнику Таинства будут только в осуждение. Это вполне понятно и резонно. А вот что касается второго вопроса… Известно, что апостол Павел называет Церковь Телом Христовым. Такое определение поначалу кажется вообще непонятным. О каком 38

Теле идёт речь? О физическом Теле Христа? Тогда что же получается: мы, верующие, составляем его части? Или же каким-то невероятным образом входим в это физическое тело? Но оно, это тело, уже существует в полном и совершенном виде. И оно принадлежит Господу Иисусу Христу по Его Боговоплощении. Там, как говорится, есть свои руки, ноги и голова. Зачем же добавлять туда ещё чьи-то руки с ногами? Не будет ли всё это вариантом многорукого Шивы? Или – коллективной личностью с полной потерей индивидуальности? Нет, както странно всё это звучит, не правда ли? Может, это всё-таки метафора? Образ? Попробуем разобраться. ОСНОВАНИЕ ЦЕРКВИ – ВО ХРИСТЕ И ЕГО ЖЕРТВЕ НА ГОЛГОФЕ Чтобы раскрыть понятие Церкви как Тела Христова, необходимо хотя бы вкратце коснуться сути Жертвы Господа нашего Иисуса Христа, без которой бы Церкви не существовало. Когда мы, христиане, получили обетование спасения от греха и смерти? Как была преодолена Христом смерть? Почему Он воскрес? Ради чего Он стал Человеком и в каком виде воспринял наше человеческое естество? Как понимать, что Господь восстановил, то есть очистил и освятил в Себе нашу грешную природу через страдания на Кресте? Слишком много вопросов. Но начнём по порядку. Господь пришёл в мир с одной-единственной целью – спасти человека. Мы – любимые творения Божии, и Бог не мог равнодушно взирать на нашу медленную смерть. Со времён грехопадения Адама грех владычествует над природой человека. Апостол Павел по этой причине с болью восклицает: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех… Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим., 7:19 –20, 24). И это слова самого апостола. А что уж говорить о нас, грешных? Из-за греха прародителей люди получили неискоренимую никакими человеческими усилиями тягу к греху. Обычно это состояние именуется первородным грехом. Только через добровольные страдания Христа Спасителя на Кресте они обрели силу свыше к преодолению грехов и к победе над ними (развратом, блудом, извращениями, ненавистью, убийством, жестокостью, равнодушием, гордыней, властолюбием, тщеславием, мздоимством, жадностью, ложью, лукавством, страхом, раболепством и так далее). Итак, что же произошло на Голгофе? Со страхом и трепетом касаемся мы этой страшной сакральной темы. В ней отражена неизреченная Божественная любовь к человеку и наше будущее спасение в вечности. В Третьяковской галерее хранится великий шедевр православной

МИР НЕЗРИМЫЙ иконописи – икона преподобного Андрея Рублёва «Святая Троица». По сюжету там происходит совет. Ангелы, символизирующие Троицу, взирают на Чашу с Агнцем, которая стоит прямо перед ними. По исполнении времён предстоит заклание Агнца. Агнец означает Сына Божия, вторую Ипостась (Лицо) Пресвятой Троицы, Богочеловека Иисуса Христа, и Его грядущее Распятие. Тень высокой грусти лежит на ликах Ангелов. Она – знак ведения Пресвятой Троицей о человеческом грехопадении и о предстоящей кровавой спасительной жертве на Голгофе – Распятии Сына Божиего ради спасения падшего рода человеческого. Вечная и непонятная для человека тайна – любовь Бога к своему падшему творению. Любовь к человеку непокорному, злобному, самонадеянному и гордому. Жмущему недрогнувшей рукой на ядерную кнопку. Открывающему отмычкой дверь, чтобы ограбить ближнего. Работающему в ночном клубе стриптизёром. Переправляющему наркотики. Лгущему с высокой трибуны народам. Разрушающему православные храмы в России и в Сербии. Соорудившему обменный пункт, где в обмен на рубль швыряет ближнему в лицо тридцать копеек. Укравшему чужую собственность через ваучеры. Занимающему в долг и не отдающему. Пьющему, курящему и блудящему. Цареубийце и человеконенавистнику. Маньяку и серийному убийце. Проститутке и сутенёру. Диктатору и властолюбцу. Растлителю детей и извращенцу. А всё дело в том, что Бог разделяет человека и живущий в нём грех. Первого Он любит, а второго неприемлет. И это для нас – величайшее благо и утешение. Если бы от нас, злых и грешных, зависела судьба всего человечества, то оно давным-давно было бы уже истреблено. Но Бог есть Бог, и Ему чужда слепая ненависть и страсть к осуждению. Он говорит – не судите, да не судимы будете. Да, Он ненавидит грех, но скорбит о падшем человеке. О любом человеке, извратившем в себе образ Божий. От этой всеобъемлющей любви Бог и приходит человечеству на помощь. Он посылает Сына Своего Единородного на великую Жертву любви. И при этом не взирает издали на страдания Христа, но полностью сострадает вместе с Ним. Ибо Бог Отец и Бог Сын – Один Бог. То же – и Дух Святой. Он тоже на Голгофе как Единосущный Отцу и Сыну. Но об этом – ниже. Почему Распятие Христово было живительным для всех нас? Здесь нужно знать и принять всем сердцем, что Сын Божий прежде всего воспринял нашу падшую человеческую природу. Уже одно только это является непостижимой тайной любви, которая в церковном богословии названа кеносисом – «умалением» (греч.). Когда было видано в истории всех религий мира, чтобы боги становились людьми и уничижали бы тем самым себя, своё величие? Случалось, правда, что они принимали обличье людей для осущест-

вления каких-то своих целей (в греческих мифах и т.д.), но всё это была только видимость, маскарад, игра. Боги Древнего мира презирали людей и смотрели на них как на рабов и назойливых насекомых. И никогда бы не пошли на то, чтобы по-настоящему облечься в человеческую плоть, онтологически соединиться с ней. Не говоря уже о добровольном страдании за каких-то людей, к тому же ещё отличающихся неблагодарностью, коварством и злобой. С Богочеловеком Иисусом Христом всё происходит иначе. Любовь движет Богом – святая, бескорыстная, жертвенная и деятельная. Её цель – спасти род человеческий, любимое творение рук Божиих. Человек через грех стал смертным. Его удел – ад и скорбь, тяжкие муки вдали от Бога. Страшная участь, ужасный конец, торжество злой бессмысленности. Человек, может быть, и ненавидит своё греховное состояние, но сам по себе ничего изменить не может. Более того, он прилеплен к греху и любит его. При этом упорно не желает мириться с его злыми последствиями в виде неудач, скорбей, болезней и смерти. В самоослеплении человеку мнится, что всё это зло каким-то образом вполне преодолимо, а на поверку оказывается, что нет, всё это не 39

МИР НЕЗРИМЫЙ

так, и оно, зло, с ним, с человеком, как горб, как родимое пятно, как слепота со слепорождённым или глухота с глухим. Первородный грех, то есть непреодолимая тяга к беззаконию и нарушению Божиего порядка и нравственности, торжествует в человеке и диктует ему свои условия. Человек хочет блага, а творит злое. Желает счастья, а обретает горе и слёзы. Увы человеку! Грехопадением он нарушил благую связь с Богом, исказил в себе образ Божий, потерял жизнь райскую и познал горечь смерти и ада! И от всего этого Всемилостивый и Любвеобильный Господь решил избавить человека и вернуть ему чистоту, святость и бессмер40

тие. Как же это могло в принципе произойти? Мы знаем, что нет ничего невозможного для Бога. Он творит миры и всё живое, создаёт белого кита и комара с невесомыми крыльями. Всё подчинено Ему, но человек – это особая статья. Он, как любимое творение Божие, таинственно носит в себе образ Божий. И хоть последний искажён в нём почти до неузнаваемости, но всё равно он есть. И выражается этот образ, в частности, в наличии у человека богоподобной свободной воли, таинственного качества, которое, однако, если воспротивится Богу, делает невозможным спасение человека даже с Его, Бога, помощью. Здесь жизненно необходимо, чтобы человек сам деятельно проявил в ответ на Божий призыв свою добрую волю и пошёл навстречу Всевышнему. Тогда, и только тогда, через взаимное усилие Божие и человеческое, через синергию, соработничество осуществится долгожданный возврат людей к своему любящему Творцу. Что же совершил Господь на Кресте? Он сделал то, что было исключительно в Его власти и что было невозможно человеку. Господь даровал человечеству возможность возвращения к Богу через Свою победу над грехом, над дьяволом. До прихода Христа на землю, до Его Боговоплощения – облечения в падшее человеческое естество, то есть изъязвленную грехом людскую природу, – этот возврат был невозможным. Человек был заключён в оковы первородного греха, страшного и болезненного духовного состояния, которое властвовало над ним и заставляло его грешить. И как он при этом ни сопротивлялся, всё равно первородный грех, это состояние нравственной порчи, подталкивал человека к очередному кривому шагу – и не было никакого выхода из этого тупика. Только Бог своей любовью и своей величайшей Жертвой на Кресте преодолел его. Как же всё это произошло? Сын Божий облёкся в человеческую плоть и кровь. Он стал подлинным Человеком, не переставая при этом быть Богом. Что дальше? А вот что. Подвиг Спасителя, который привёл впоследствии к созданию Им своей Святой Церкви как места подлинного человеческого спасения, заключался в том, что Он воспринял не просто человеческую природу, а именно падшую. Некоторые начинают в этом сомневаться. Как же, говорят они, Бог, воплощение Чистоты и Святости, мог смешаться с чем-то нечистым, тем более с греховным человеком? Это невозможно, противоестественно и противоречит самой природе Божества. И поэтому, к примеру, католики до сих пор считают – из самых, разумеется, благочестивых побуждений, – что Господь воспринял на себя ту человеческую плоть, в которую был облечён Адам до своего грехопадения. То есть ещё чистую и неиспорченную природу, без всякого первородного греха. Но сразу же возникает во-

МИР НЕЗРИМЫЙ прос: а какой же тогда был смысл в страданиях Христа на Кресте? И главное: почему Он умер? Да, Он на третий день воскрес, это так, но всётаки – отчего произошла Его временная, по человечеству, смерть? Вспомним, что Адам в раю был бессмертным. Он не знал греха, его природа не была тронута никаким изъяном, и поэтому смерть не касалась его. Всё пришло к нему – и боль, и скорбь, и смерть, и тление – только после ослушания воли Божией, после грехопадения. Стало быть, Господь, облёкшись в райское тело Адама, не мог умереть на Кресте. Плоть, свободная от стремления к греху и не изъязвлённая им, смерти не знает. Но в том-то всё и дело, что Христос воспринял на себя природу падшего человека. То есть воспринятое Им тело несло в себе первородный грех, ту самую тягу к беззаконию, то непреодолимое стремление согрешить, которое и совлекло человека в ад страстей и смертный плен. Во Христе, как в Человеке, была добровольно воспринятая Им на Себя падшая человеческая природа. Но не в том смысле, что Он, Христос, был грешен. Сказано – Он взял на себя всю человеческую природу, всю, кроме греха в любых его проявлениях. Поэтому в человеческом теле Христа был так называемый первородный грех, то есть состояние удобопреклоняемости ко греху, которую падший человек самостоятельно преодолеть в себе уже не мог. Это был тот страшный природный изъян человеческого естества, который, как следствие грехопадения, последовательно порождал в человеке грехи и смерть. И вот эту-то порождаемую грехопадением тягу ко греху, творящую сами грехи и вызывающую смерть, Христу нужно было преодолеть. Действие человеческой природы привело к тому, что Господь, как и мы, испытывал физические тяготы, уставал, алкал и жаждал. Но никакие грехи не порождались из воспринятой Им на себя человеческой плоти по той причине, что Его Божество неизменно преодолевало их. Поэтому мы и говорим, что Господь, как Человек, во всём подобен нам, кроме греха. Повторим всё вышесказанное ещё и ещё раз, так как оно чрезвычайно важно для понимания сути Жертвы Христовой: во Христе-Богочеловеке не было никакого конкретного греха в его многоразличных проявлениях, но имела место та добровольно воспринятая Им на Себя с целью её исправления падшая, искажённая человеческая природа, которая генерировала, воспроизводила и порождала в человечестве грех. И если Божественное начало Христа сводило на нет и обессиливало всю эту тягу ко греху в Нём Самом, то второе и самое страшное следствие первородного греха – смерть – Ему предстояло преодолеть только одним способом – добровольно пройти через страшные врата смерти и исторгнуть из неё, образно говоря, разящее человечество жало.

СУТЬ ЖЕРТВЫ ХРИСТОВОЙ Почему же Господь принял решение пройти через смерть? О, это непростой вопрос! Опять мы видим здесь тайну образа Божиего в человеке. Он, этот искажённый грехом и смертностью образ, мог быть выправлен только через преодоление смерти. И Господь, как Богочеловек, делает это сам, по своей доброй воле, на Голгофе, когда через Распятие на Кресте, через смертную казнь, воплощавшую в себе полную меру всех человеческих страданий (распятие, как теперь доказано, сочетает в себе все самые страшные для человека муки – невероятную физическую боль от живых рваных ран, которая усиливается стократ при малейшем движении, необыкновенную длительность страданий, нестерпимую жажду от обезвоживания организма, ни с чем не сравнимые душевные муки и медленную асфиксию, связанную с постепенной потерей возможностей дышать из-за растянутого на гвоздях и верёвках тела), проходит в самую сердцевину смерти и смертных мук, чтобы победить её изнутри своим Божеством, соединённым с Его человеческим началом неизменно, нераздельно, неразлучно и неслиянно. Более того, Он, по преданию, нисходит в долину ада, в его потаённые темницы, чтобы провозвестить там спасение от смерти тем, кто был способен воспринять Его спасительные слова, – и выводит оттуда множество грешников. В православной церкви есть соответствующая иконография. В пасхальном песнопении мы находим потрясающие слова, отражающие суть подвига, совершённого Господом на Голгофе: «Христос воскресе из мертвых, смертью смерть поправ…» Смертью своей Христос упразднил, убил, победил смерть, потому что воскрес. Интересно, что нередко в христианской литературе мы встречаемся с термином «искупление». В богословии, особенно в католическом, принято считать, что на Голгофе Сын Божий искупил грехи мира через принесение искупительной и умилостивительной жертвы Богу Отцу за грехи падшего человечества. В такой терминологии таится, к сожалению, некая неясность и двусмысленность. Что значит «умилостивительная жертва»? Кого своими страданиями хотел «умилостивить» Христос? Бога Отца? Но Бог Отец – не мрачный восточный деспот, которого надо задабривать подношениями и умилостивлениями, чтобы он наконец перестал грозно супить брови и расплылся от удовольствия. Бог, как мы знаем из Священного Писания Нового Завета, есть Любовь. И какое же, простите, удовольствие могут принести Отцу страдания Сына на кресте? Непонятно всё это и неприемлемо. Бог не принял даже жертву Авраама, когда тот был готов убить своего сына Исаака, но заменил его на овна. Значит, тут дело в чём-то другом. Или взять другой родственный термин – «выкуп». У кого Христос должен был «выкупать» 41

МИР НЕЗРИМЫЙ человека и кому, стало быть, Им была принесена Жертва? Видимо, тому, у кого человек находился в плену. Но кто владел грешным и падшим человеком? Конечно же, дьявол. Значит, Господь принёс Себя в жертву дьяволу?! Как же это оскорбительно и безумно!.. Но логически рассуждая, всё должно было выйти именно так. Когда бандиты забирают кого-то в плен, то за пленника – заложника – они требуют выкуп. И им, как правило, платят. В данном случае человека пленил дьявол. Вывод соответствующий. Тогда как же правильно мыслить, чтобы не впасть в явное недоумение? Кому всё-таки была принесена Голгофская Жертва? Несомненно, она была принесена человеку, ради него и его спасения. Кто её принёс? Только ли Господь и Бог наш Иисус Христос? Нет. Её принёс Бог христиан – Святая Троица: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой. Сын единосущен Отцу и Святому Духу. Вспомните: на вопрос апостола Филиппа: «Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас» (Ин., 14:8) – Христос отвечает: «Видевший Меня видел Отца (Ин., 14:9); «Я и Отец – одно» (Ин., 10:30). Так что Един Бог – и едина Его Жертва. Жертва любви, принесённая человеку и ради него. Чтобы грешный и смертный спасся: восстановил с помощью Христа свою падшую природу, преодолел смерть, обрёл прощение у Бога, жил бы вечно рядом с Ним и больше никогда не умирал. Крайне важно понять, что Господь пострадал на Кресте совсем не призрачно. Невинные страдания и муки, перенесённые Воплотившимся Богом и Человеком Иисусом Христом, были необходимы для преодоления действия первородного греха. Боль в земном мире, куда пришёл Господь, побеждается, как показывает опыт, только болью, усилие – ответным усилием, слеза – слезой. И Бог, взяв на себя человеческие свойства, благоизволил учитывать их и действовать сообразно их законам. Отсюда и закономерность прохождения Им того тесного смертного пути, которым идёт всякая человеческая плоть. Сторонники раннехристианской ереси докетизма (от греч. Dokeo – казаться) отрицали страдания Христа, считая, что Он не воспринял на Себя полноту человечества. Однако учение докетов было основано на абсолютном противопоставлении духа и материи, характерном для гностиков (эзотериков) того времени. Поскольку материя рассматривалась ими как низшее по отношению к духу и принципиально злое начало, они не допускали, чтобы Бог действительно сделался человеком. Поэтому докеты считали, что Христос лишь казался человеком и что Он воспринял человеческий образ либо при рождении, расставшись с ним на Кресте, либо само Его тело было «небесной, эфирной природы». Тем самым полностью отрицалось учение о воплощении, жертве и воскресении Христа.

42

Что же опровергает утверждение об «иллюзорности» совершённого Христом страшного подвига? Конечно, воспринятое Им падшее человеческое естество – тело с первородным грехом. Вот откуда проистекает вся реальность событий, истинность страданий и великая цена Жертвы Христовой. В Нём, во Христе, сочетались в полноте две природы – Божественная и человеческая и две такие же воли. От их соединения во Христе и добровольного страдания Богочеловека на Кресте и произошла тайна нашего спасения. Дело в том, что Воскресение Христово должно было произойти неминуемо, потому что смерть не могла удержать в себе Бессмертного и Безгрешного Бога. Через страдания и кровь, через беспрецедентно чистую Жертву на Голгофе (а жертвенная чистота и святость ценятся в сотворённом мире превыше всего – отсюда их безмерно великий удельный вес, перевешивающий всё тёмное и злое во всей Вселенной) после Воскресения Христа Его человеческая плоть полностью исцелилась в Нём Самом, преодолела тот изъян, ту падшесть, которые были характерны для Адама и его потомков после грехопадения. Итак, Господь воссоздал Сам в Себе полноценную человеческую природу. Проведя воспринятое Им падшее человеческое естество через горнило страданий и смерти, омыв и освятив его Своей бесценной и святой жертвенной Кровью, Он уничтожил тот изъян в воспринятом Им человеческом естестве, от которого питала всю свою силу и всю власть над миром людей лютая и беспощадная смерть. Со времён Голгофы и поныне в мире царствует Воскресение. Смерть преодолена. Но как же так? – спросит недоумевающий читатель. – А почему тогда все продолжают умирать? И верующие, и неверующие? Какое же тогда отношение Воскресение Христово имело к человеку? Что изменилось к лучшему? Действительно, через Распятие, смерть и последовавшую за тем победу над смертью Господь исцелил, как уже было сказано, природу человеческую в Себе Самом. Так как же мы, сегодняшние люди, можем войти в эту исцелённую природу и обрести её? Каким образом лично мы обретём способность преодолеть смерть? Оказывается, что происходит это через установленную Господом Иисусом Христом Церковь. ЧТО ЖЕ ПРОИСХОДИТ С НАМИ В ЦЕРКВИ? И вот здесь перед нами возникает задача крайней важности: войти в Церковь Господа нашего Иисуса Христа. Но для этого нужно понять следующее: каким образом Она есть Его Тело? Несколько ранее мы уже задавали этот вопрос. Вернёмся к нему снова. Мы входим в Святую Церковь, чтобы соединиться со Христом, то есть исполниться Его духа и святости. Нам жизненно необходимо получить от Него ту силу, которая бы

МИР НЕЗРИМЫЙ

помогла нам преодолеть наш личный первородный грех, порождённые им страсти и смерть. Какие предварительные шаги здесь требуются? Вопервых, мы должны исповедовать Христа своим Спасителем и Богом. Но это может произойти только тогда, когда мы ощутим себя погибающими. Всё это вполне естественно, не так ли? Раз я исповедую Христа Спасителем, то, стало быть, я погибаю и нуждаюсь в Нём и Его Святой Церкви, где я получу от Него всё то, что мне необходимо для моего спасения. Теперь: в каком случае человек видит себя погибающим? Когда убедится в том, что грехов у него – несть числа и что без помощи Божией он эти грехи не преодолеет. И ещё: человек должен возненавидеть грех, потому что он тянет его в могилу. Возненавидеть его – и от всей души в нём покаяться. Итак, суммируем: чтобы вступить на путь спасения и бессмертия во Христе, нужно увидеть свои грехи, бесчисленные как песок морской, покаяться в них и обрести твёрдую веру во Христа как Спасителя мира. Так что в Церковь мы вступаем только через веру и покаяние. А теперь о главном: как мы при помощи Церкви получаем спасение от разлагающего действия первородного греха и смерти? Каким образом в нас формируется новый человек, или, говоря об-

разно, новый Адам, который был восстановлен в человеческой природе Иисуса Христа? Церковь Христова ассоциируется у нас прежде всего с храмом и богослужением. Там, где происходит соборная служба, молятся верующие и находится храм (его ещё называют церковью, но с маленькой буквы), существует Церковь. Однако возьмите келью монаха-отшельника в безжизненной пустыне – он, монах, большую часть времени находится именно там, вдали от храма. Несомненно, что время от времени он совершает походы в близлежащий город или селение, исповедуется там в местной церкви и причащается Святых Христовых Таин. И – возвращается назад. То есть на общественном богослужении он бывает редко. Тем не менее монах в уединении совершает свой великий молитвенный подвиг. То же и большинство христиан. Они на богослужении – не каждый день, а в основном один раз в неделю, в воскресенье («Помни день субботний, гласит одна из десяти заповедей Моисеевых, чтобы проводить его свято: шесть дней работай и совершай в них все дела твои, а день седьмой – день покоя (суббота) да будет посвящен Господу Богу твоему» – у нас, христиан, седьмой день именуется воскресеньем в честь победы Христа над смертью, и в этот день мы все призваны быть в храме на общественной молитве).

43

МИР НЕЗРИМЫЙ

Так что Церковь как таковая, конечно, шире храма и действующего в нём прихода. Она – всюду, где есть христиане, кающиеся пред Богом в своих грехах, исповедующие Символ веры (богооткровенное православное учение о Боге, Церкви и человеке, данное в чеканных формулировках Святых Отцов Церкви), соединяющиеся с Богом в Таинствах церковных и стремящиеся в своей жизни жить по Евангелию. ДВЕ ЦЕРКВИ Существует два уровня Церкви: как земной человеческой организации и как Тела Христова. Разберёмся вначале с первым, чтобы было проще прийти ко второму. Земная церковная организация – это прежде всего патриарх, архиереи, священники, дьяконы и миряне, а также соответствующие иерархические организационные структуры – поместные соборы, Синод, различные отделы и подотделы. В каждом из них находятся христиане, выполняющие различные функции. Цель их изначально одна: оптимальным образом организовать церковную деятельность для духовного просвещения людей и их грядущего спасения во Христе для Царства Небесного. Помимо этого церковные организации и учреждения занимаются ведением хозяйственной деятельности, обеспечением порядка и богослужебной дисциплины в храмах на местах, поддерживают и развивают служение Церкви в миру – духовное, социальное и филантропическое. Материальная помощь ближнему – одна из важных задач Церкви как организации, но она, помощь, ни в коем случае не должна превращаться в самоцель. Главное в миссии Церкви на 44

земле заключается в духовной работе по преображению человеческой личности, в проповеди Царства Божия, которое не от мира сего, и в приготовлении человека к вступлению в жизнь вечную. Замечено, что некоторые западные церкви всю свою энергию посвятили сегодня социальному служению и превратились в филантропические организации, в некие земные профсоюзы, через которые происходит перераспределение материальных благ для нужд людей. Всё это, реализуемое в должной мере, прекрасно и необходимо, но проповедь Евангелия должна быть основным делом Церкви. Иначе Её идея и цель – преображение и освящение человека через искоренение в нём грехов – сузится до материальной благотворительности, а это, согласитесь, хоть и важная задача, но отнюдь не главная. В противном случае Церковь на земле была бы вообще не нужна. Вполне можно было обойтись вместо Неё какой-нибудь Общественной Благотворительной Ассоциацией по Предоставлению Гуманитарной Помощи. Поэтому в качестве нашего вечного ориентира и образца для подражания наряду с Церковью-организацией существует Церковь Святая, Церковь – Тело Христово. Понятно, что её членами являются не только святые подвижники всех времён, в том числе и нынешние, но и те христиане, у которых слова не расходятся с делами и которые всю свою жизнь, таланты и силы души посвящают Богу – для стяжания в себе не только Его образа, но и подобия. В их жизни самая главная задача – угодить Источнику их блага – Богу, и в соответствии с этим они выстраивают свою жизнь по Евангелию, по его святым заповедям. Конечно, их жизнь про-

МИР НЕЗРИМЫЙ текает не без падений. Но они, падая, каются, совершают дела, достойные покаяния и идут с помощью Божией дальше. ТЕЛО ХРИСТОВО Теперь – о Теле Христовом. Во главе Церкви стоит Христос. Это – непререкаемый евангельский факт. Что из этого следует? А то, что каждый христианин, желающий спастись, преодолеть смерть и обрести жизнь одесную Бога, старается изо всех своих сил подражать Христу и жить богоугодно: каяться, молиться (то есть совершать ежедневное живое богообщение), поститься, участвовать в Таинствах Церкви и Её богослужении и творить добрые дела, прославляя в них великого Бога любви – Пресвятую Троицу. Это называется в христианстве процессом воцерковления. Чем больше воцерковляешься, тем больше преображаешься. И тем меньше остаётся в тебе места для разлагающего действия первородного греха. Это – фундаментальный духовный закон. Путь христианина на земле – от Святого крещения и до гробовой доски – стяжание святости, преодоление (через Церковь, Её Таинства и личный подвиг) последствий первородного греха, обретение для своей человеческой природы по благодати Бога и ценой личных усилий начальных качеств Тела Христова. Да, именно так. Христианин стремится облечь своё человеческое естество в Тело Христово – то есть преобразить свою телесность в подобие того Тела, которое восстановил Господь в самом Себе после Жертвы на Голгофе и Воскресения. Таким образом, Церковь, как Тело Христово, образуется из нас тогда, когда я, ты, он, она, они – все приобретут новое тело, изгонят из своей падшей природы злое, греховное, смертное начало. Когда каждый станет новым человеком, новым Адамом, обновит непорочной и святой жизнью своё естество. Семя нового человека, подобного Христу, всевается в нас ещё в Святом крещении, но там оно даётся нам в потенции. Для его роста и развития требуются усилия и полная самоотверженность. И тогда семя станет деревом, приносящим спелые плоды. И человек приблизится к подобию Богочеловека по благодати. А сейчас – последний и самый страшный с практической точки зрения вопрос. Почему мы всё-таки должны умереть? И злодей, и святой, и кающийся грешник? Отчего верующему во Христа нельзя вкусить обетованного ему бессмертия ещё тут, на земле, и совсем не умирать? Что ж, вопрос – как крик души. Но вспомним, что, говоря о Царстве Небесном, Господь упоминал о новом Небе, о том, что там будет всё новое. А этот мир закончится и сгорит. Несмотря на всю свою красоту. Ибо Богу угодно будет сотворить всё новое. Значит, с земли туда, в Царство, надо как-то попасть. Как же? А так, как это сделал Господь и Бог наш Иисус Христос. Он соизволил нашего ради спасения

пройти через тенёта смерти. О чём это говорит? Только об одном. О том, что нам, христианам, всем без исключения надлежит пройти точно такой же путь, пройденный Спасителем на земле, и, как и Он, «плотию уснуть», то есть на мгновение во времени умереть. Ведь ученик не выше Учителя, а Учитель Сам прошёл через муки и смерть, и, стало быть, ученикам, которые призваны подражать Христу, тоже должно пройти через такой же путь, не сомневаясь в его целесообразности, необходимости и не страшась. Однако смерть праведных и кающихся во грехах своих будет качественно отличаться от кончины закоснелого грешника. Для человека, любящего Христа, смерть станет мгновением. Мы свято помним слова апостола Павла, обращённые к ученикам: «Желаю разрешиться (то есть умереть) и пребывать со Христом, потому что это несравнимо лучше. Но ради вас я нахожусь здесь, на земле». Поэтому надо бояться уже не смерти, а греха – и только его одного. И делать всё возможное, чтобы он был преодолён ещё в зародыше. И чем больше мы будем воцерковлены, тем легче нам будет покинуть этот мир ради вхождения в жизнь вечную. Сказано тем же апостолом: «Не видело око, не слышало ухо, и не всходило то на сердце человека. Что приготовил Бог любящим Его». * * * Жизнь земная – всего лишь начало. Но в ней уже обозначается либо наше спасение, либо – осуждение. На земле берётся необходимый разбег и определяется главная цель. Все жизненные труды так или иначе будут посвящены её осуществлению. И всё здесь зависит от содержания цели – от того, что стоит в её центре, какой интерес – духовный или материальный. И в этом смысле земной отрезок времени хоть и краток, но крайне важен для вечности – в нём формируется личность человека и проясняется, куда и на что устремлены его основные идеалы. Либо он выбирает Бога как Путь, Истину и Жизнь, либо дьявола. Третьего не дано. Третье, говоря условно, представляет собой разнообразнейший спектр вариаций на первом или втором пути. Жизнь – череда ошибок и падений. Но мы знаем, что их основная причина – наша гордость и самонадеянность, слепая детская привязанность к греху. Именно эти коренные причины мешают нам войти под святые своды храма, воцерковиться и смирить себя перед благой волей Господней. Но чем скорее это произойдёт, тем лучше будет для всех нас. Ибо только через Церковь и соблюдение Её непреложных духовных законов человек с наименьшими потерями приблизится к спасению и обретёт реальную надежду войти в Царство Небесное, уготованное для праведников Богом от сложения мира (Мф., 25:34).

45

ХРИСТИАНСТВО И ПРАВО

О нательном кресте замолвим слово...

Ширли Чаплин

Найдя Эвейда

Совместное заключение представительства Русской православной церкви при Совете Европы и Института государственноконфессиональных отношений и права о правовой оценке установления запретов на ношение нательных крестиков. Жалобы Найдя Эвейда и Ширли Чаплин против Великобритании (номера дел 48420/10 и 59842/10) в свете Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод http://www.strasbourg-reor.org/?topicid=929 09.07.2012

христиане выражают свою духовную соединённость, причастность к христианству во исполнение императивов, основанных на каноническом понимании смысла христианского креста (Мф., 10:38 и 23:19; Лк., 9:23; Мк., 8:34; 1 Кор., 1:23–24; Исх., 29:37; 2 Тим., 2:8; Гал., 6:14 и др.). Обязанность для православных христиан ношения нательного крестика в основе своей косвенно следует из 73-го и 82-го правил Шестого Вселенского собора (Константинопольского), из ряда других положений lex canonica. Традиция обязательного ношения нательного христианского крестика (в некоторых христианских деноминациях аналогом может выступать специальный медальон с изображением Иисуса Христа, Богородицы или святого) обладает для православных христиан несомненной ценностью и несёт в себе следующий нравственно-религиозный, религиозно-коммуникативный и религиозно-обрядовый смысл: – как свободное выражение и проявление собственной религиозной принадлежности (причастности) и религиозной (религиозно-культурной) идентичности посредством постоянного ношения единственного в православной церкви средства такого выражения собственной религиозной идентичности – важнейшего христианского символа. Хотя крест выступает центральным знаком христианской религии, ношение нательного христианского крестика изначально не имеет принудительного характера для окружающих и цели обязательного показа, навязчивой демонстрации этого знака другим людям,

1. О религиозном значении нательных крестиков и основаниях обязательности их ношения православными христианами В православном христианстве обязательность ношения нательных знаков религиозной принадлежности – христианских крестиков (изделий небольшого размера, символизирующих христианское распятие) – определяется их религиозным значением в православной церкви с древнейших времён и является неотъемлемой частью свободы исповедовать свою веру в контексте христианских многовековых традиций. Это правило предписано православным христианам каноническими регламентирующими нормами (церковное каноническое право, lex canonica). Посредством исполнения этого правила символическое значение крестика как символа христианского самопожертвования подкрепляет религиозную самоидентификацию верующих. В этом акте исповедания своей веры православные 46

ХРИСТИАНСТВО И ПРАВО поскольку ношение осуществляется преимущественно под одеждой либо неприкрытым одеждой, так что его можно увидеть (например, в вырезе одежды), но ненавязчиво для окружающих в силу малого размера крестика; – как постоянное отправление (осуществление) религиозного обряда, идентифицирующего человека как православного христианина (в том числе в его самосознании). Это добровольно принимаемое обязательство православного христианина, действующее для него с момента крещения, реализующее вместе с тем его религиозную свободу и религиозную сопричастность православной церкви и христианству в целом; – как добровольное свободное и осознанное принятие на себя религиозных обязанностей в целях следования христианским заповедям, возложенным на православного христианина каноническими регламентирующими нормами.

2. О неправомерности установления государством запрета ношения нательных знаков религиозной принадлежности христиан Личный характер исповедания человеком религии (что не вступает в противоречие с коллективными религиозными свободами) означает, что все решения о том, как именно должна исповедоваться вера, являются вопросом личного выбора исходя из канонического установления. Сфера отношений, связанных со свободой вероисповедания, в силу уникальной социально – и индивидуально-психологической особой природы этих отношений принципиально не может быть детально урегулирована нормами права, учитывая культурное своеобразие, национальные государственные и правовые традиции. Пункт 1 статьи 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает гарантии «свободы мысли, совести и религии; включая… свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении …отправлении религиозных и культовых обрядов». Данные права, гарантированные конвенцией, защищают основанное на свободе совести и свободе убеждений, принадлежащих каждому человеку от рождения, производное от этих свобод право свободно носить религиозную символику по религиозным мотивам и соображениям, осуществляемое как элемент права свободно исповедовать свою религию. При этом правовой режим светскости государства не может служить основанием для оправдания или обоснования правомерности установления государством запретов действий, связанных с проявлением, выражением, исповеданием гражданами религиозной веры и убеждений, в том числе совершения ими религиозных обрядов, укоренившихся в их религиозной традиции.

В двух рассматриваемых делах государствоответчик (Соединённое Королевство) приняло свои решения о правовой возможности и об обоснованности запрета ношения нательных христианских крестиков в совершенно очевидной ситуации полного отсутствия какой-либо правовой и социальной необходимости установления такого запрета как средства обеспечения интересов общественной безопасности, охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Десятилетия 47

ХРИСТИАНСТВО И ПРАВО и столетия отсутствия таких запретов в европейских государствах (за исключением периодов тоталитарных режимов в ряде стран) убедительно подтверждают полное отсутствие социальной необходимости установления таких запретов. Международные договоры о правах человека, содержащие нормы, гарантирующие свободу совести и религии, способствовали закреплению в национальных законодательствах комплексов правовых норм о признании, уважении, гарантировании, охране и защите государством самостоятельности внутренней самоорганизации религиозных организаций и свободы вероисповедания, что явилось прямым следствием светскости государства, являющейся одной из фундаментальных конституционно-правовых основ современных демократических правовых государств. Вопросы определения необходимости и обязательности ношения нательных знаков религиозной принадлежности, меры (степени) императивности такой обязательности относятся к исключительному ведению самих религиозных организаций. И светское государство, исходя из императивных требований к нему, определяемых светскостью, не вправе не только вмешиваться в эти вопросы (диктовать верующим, носить им или не носить нательные христианские крестики), но даже выражать публичные официальные оценки относительно того, является ли обязательным или, напротив, необязательным ношение таких нательных знаков религиозной принадлежности, оценивать характер нательных знаков религиозной принадлежности – определять их как религиозные или нерелигиозные (как украшения или как что-то иное). Изложенный нами подход согласуется с позициями Европейского суда по правам человека, изложенными в целом ряде его постановлений. В постановлении суда по делу «Мануссакис и другие против Греции» (Manoussakis et autres v. Greece) от 26.09.1996 подчёркивалось, что «в своей практике Суд последовательно оставляет государствам-участникам дискреционные полномочия при оценке необходимости вмешательства и степени такого вмешательства, но эта свобода усмотрения подлежит контролю со стороны органов Конвенции и распространяется как на сферу законодательства, так и на решения, применяющие его. Задача Суда заключается в оценке оправданности и соразмерности мер, принятых на национальном уровне» (§ 44). В этом решении Суд признал, что является неправомерным вынуждение к действиям и привлечение к ответственности исключительно из-за религиозных убеждений верующих, конкретно – «превращение безобидной просьбы из простой формальности в грозное оружие против свободы религии» (§ 41). Что касается проявления (демонстрации) своей религиозно-культурной идентичности, 48

ХРИСТИАНСТВО И ПРАВО то в решении по делу «Коккинакис (Kokkinakis) против Греции» от 25.05.1993 и ещё в ряде дел Европейский суд по правам человека неуклонно отстаивал свою позицию, состоящую в том, что «хотя религиозная свобода является в первую очередь вопросом совести, она также подразумевает, среди прочего, свободу «манифестации своей религии». Свидетельствование словами и делами неразрывно связано с существованием религиозных убеждений» (§ 31). Формулировка «свидетельствование делами» в данном случае совершенно очевидно охватывает ношение нательного христианского крестика. Европейский суд по правам человека многократно указывал, что «применение административных или уголовных санкций за исповедание религиозных убеждений или осуществление права на свободу религии представляет собой вмешательство в права, гарантированные пунктом 1 статьи 9 Конвенции» (§ 61 постановления по делу «Нолан и К. против Российской Федерации» (Nolan and K. v. Russia) от 12.02.2009; см. также: § 39 Постановления Европейского суда по делу «Сериф против Греции» (Serif v. Greece); § 38 Постановления Европейского суда от 24.02.1998 по делу «Лариссис и другие против Греции» (Larissis and Others v. Greece); § 36 Постановления Европейского суда от 25.05.1993 по делу «Коккинакис против Греции» (Kokkinakis v.Greece). В решении по делу «Ван ден Данжен против Нидерландов» (Van den Dungen v Netherlands) от 22.02.1995 ЕСПЧ заявил, что статья 9 конвенции «в первую очередь защищает сферу личных убеждений и религиозных верований, то есть то, что именуется внутренним миром. Кроме того, статья 9 защищает действия, тесно связанные с этим, такие, как акты поклонения и выражения сопричастности, которые являются аспектами практики религии или убеждений в общепризнанной форме» (§ 1 раздела «Право»). В постановлении Большой палаты Европейского суда по правам человека по делу «Лаутси против Италии» от 18.03.2011 суд принял в качестве убедительного доказательства того, что наличие распятий в итальянских школах не нарушает прав иных лиц, гарантированных статьёй 9 конвенции, доводы властей Италии о том, что ученикам не запрещается носить исламские головные платки или иные символы или одежду, имеющую религиозный смысл. Этим же постановлением в деле «Лаутси против Италии» Большая палата Европейского суда по правам человека подтвердила значение креста как исторического, культурного и религиозного символа (§§ 71–73 и др.). Отражённое в рассматриваемых жалобах, поданных заявительницами (Найдя Эвейда и Ширли Чаплин) против Великобритании, предложение администраций организаций, где работали заявительницы, реализовать им «свободу

выбора» путём самостоятельного выбора между подчинением требованию прекратить носить христианский крестик и увольнением представляет собой прямую и явную дискриминацию по религиозному признаку, поскольку такой выбор является несвободным, сопровождается принуждением под угрозой неблагоприятных последствий (увольнение с работы) и является риторическим прикрытием фактической дискриминации по признаку религиозной принадлежности и убеждений.

3. Отсутствие каких-либо оснований для оценки религиозного обряда ношения верующими христианами нательных христианских крестиков как угрозы общественной безопасности, общественному порядку, здоровью или нравственности либо правам и свободам других лиц Европейский суд по правам человека в § 121 постановления по делу «Лейла Сахин против Турции» (Leyla Şahin v. Turkey) от 10.11.2005 и в решении по делу «Пишон и Сажу против Франции» (Bruno Pichon et Marie-Line Sajous c. France) указал, что «статья 9 Конвенции не всегда гарантирует право вести себя таким образом, как это предписывается религиозными установлениями», из чего следует, что у свободы реализации религиозных установлений имеются определённые границы. Однако эти границы образуются не произвольно, а определёнными ограничениями, которые действуют в отношении установленных конвенцией гарантий «свободы мысли, совести и религии; включая… свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении …отправлении религиозных и культовых обрядов» (пункт 1 статьи 9 конвенции) и представляют собой исключительные случаи, когда такие запреты и ограничения предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц (пункт 2 статьи 9 конвенции). Этот перечень оснований ограничения свободы вероисповедания является исчерпывающим, и соответствующие ограничения не могут по произвольным соображениям дискреционно дополняться, вольным образом трактоваться и т.д. Только веские и убедительные причины, подпадающие под формулировки пункта 2 статьи 9 конвенции, могут оправдать ограничения религиозных свобод. Исходя из пункта 2 статьи 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод чисто теоретически возможно было бы признать юридически и фактически обоснованным и правомерным установление запрета на ношение верующими христианами нательных 49

ХРИСТИАНСТВО И ПРАВО христианских крестиков только в том ненаблюдаемом в жизни случае, если бы ношение христианами нательных крестиков создавало явную непосредственную угрозу общественной безопасности, общественному порядку, здоровью или нравственности либо правам и свободам других лиц. Но такой угрозы ношение христианами нательных крестиков не создаёт и создавать не может. Обратные утверждения лишены фактической основы. В постановлении «Догрю против Франции» (Dogru v. France) от 04.12.2008 (окончательная редакция от 04.03.2009) Европейский суд по правам человека подчеркнул, что «ношение религиозных знаков не является по своей сути несовместимым с принципом светскости», «должно рассматриваться в соответствии с условиями, в которых носятся эти знаки, и последствиями ношения знаков, которые могли бы иметь место» (§ 70), при этом в качестве недопустимой формы и меры проявления своих религиозных верований на территории публичных учреждений суд в указанном деле обозначил случай, когда такое проявление принимает характер демонстративного акта, выступающего источником давления и исключения (§ 71). Ношение нательного христианского крестика не преследует такой цели, не имеет характера давления и принудительного навязывания этой религии другим лицам. Обратные утверждения лишены фактической основы. В постановлении по делу «Московское отделение Армии спасения против России» (Branche de Moscou de l’Armée du salut c. Russie) от 05.10.2006 Европейский суд по правам человека признал, что ношение особых элементов одежды (даже униформы) вполне может являться и обоснованно может признаваться «особым способом организации внутренней жизни религиозного сообщества и выражения религиозных верований» (§ 91). Известные в европейской истории запреты и наказания за ношение христианских нательных крестиков были в тех странах и в те периоды их истории, когда тоталитарные государства официально проводили политику борьбы с религией или конкретно с христианством в целях насильственного укрепления своей тоталитарной идеологии, не допускавшей признания прав человека и свободного исповедания своей религии и убеждений. Таким образом, ношение верующими знаков религиозной принадлежности (причастности) является реализацией традиционного правила их вероисповедания, не противоречит принципу светскости, а определяется присущей человеку потребностью и свободой выражения своих религиозных убеждений, закреплённой конвенцией, причём эта свобода не дозволяет манифестации этих знаков таким образом, который мог бы осуществлять давление, провокацию, агрессив50

ный прозелитизм и навязчивую пропаганду, посягать на достоинство личности, права и свободы других. Ношение христианского нательного крестика таких посягательств ни в коей мере не осуществляет и не влечёт, никоим образом не сопряжено с таковыми. Признанные конвенцией религиозные свободы предоставляют верующим право выражать и проявлять своё религиозное вероисповедание внутри образовательных организаций, по месту трудовых отношений и т.д. в той мере, которая не нарушает основных прав других людей. Практическое бесконфликтное осуществление этой христианской традиции в европейских странах на протяжении очень большого периода времени убедительно доказывает, что нательный крестик отражает определённый тип социокультурного поведения, согласующегося с правилами общественной нравственности и общественного порядка, и не является признаком религиозного эстремизма или средством религиозного прозелитизма. Кроме того, практика ношения нательных христианских крестиков верующими христианами является во многих христианских церквах и деноминациях неотъемлемым элементом свободного исповедания ими своей веры и убеждений. Как следствие – полное отсутствие социальной и правовой необходимости для введения рассматриваемого запрета, основывающегося на интересах обеспечения общественной безопасности, охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

4. Необоснованность выхолащивания и отрицания религиозного смысла и редукции религиозного значения нательных христианских крестиков Отдельные факты того, что христианский крест в силу его укоренённости в европейской культуре нередко является мотивом в дизайне ювелирных украшений и бижутерии и что мотивацией его ношения отдельными лицами иногда является использование его в качестве украшения, не могут быть признаны в качестве достаточных оснований для вывода о том, что христианский крестик является в своей смысловой основе украшением и лишён какого бы то ни было религиозного значения и смысла. Отождествление христианского крестика исключительно только с украшением означает и направлено на необоснованное редуцирование (понижение вплоть до полного отрицания) его религиозно-ценностного и религиозно-обрядового смыслов и значений и является неосновательным утверждением, которое исходит исключительно из субъективного предвзято-негативного, нетерпимого отношения к христианскому символу со стороны лиц, воспринимающих христианскую религию и рассматриваемую тради-

ХРИСТИАНСТВО И ПРАВО

цию таким образом. По существу, в рассматриваемой ситуации налицо негативное отношение к верующим, стремление установить в отношении них антирелигиозный диктат, навязывание некоего придуманного отдельными представителями общества и государства «обмирщённого», упрощающе искажённого представления о христианском кресте, навязчивое и насильственное редуцирование смысла и содержания христианской традиции, внутренних правил жизни верующих людей, связанных с ношением нательного христианского крестика. Обоснованно считать, что требование запретить определяемое религиозной традицией ношение христианских крестиков мотивировано негативным, неприязненным, нетерпимым отношением к религиозно-культурным ценностям и традициям, олицетворяемым этим религиозным символом (знаком), сопряжено с отрицанием любого религиозного присутствия и любого проявления религиозных убеждений не только в публичной сфере, но даже, учитывая обстоятельства одного из дел в Великобритании, из сферы вообще любых общественных отношений, кроме сугубо личных. Таким образом, не имеется необходимых и достаточных оснований для установления государством запрета ношения нательных христианских крестиков таким способом, когда эти крестики видны для окружающих, в том числе при нахождении верующих в публичных местах

и учреждениях. Следовательно, введение таких запретов не соответствует Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и представляет собой её нарушение государственным органом, наносящее ущерб основным правам и свободам граждан (статья 9 конвенции). Фактически запрет ношения нательных христианских крестиков, который является «сдержанным» по форме проявлением религиозной принадлежности, то есть не ущемляющим основных прав и свобод окружающих людей, со стороны государства представляет собой неправомерный запрет христианам на проявление исповедания ими своей религии, своей религиозно-культурной идентичности и религиозной принадлежности и является актом дискриминации верующих, направленным на изгнание христиан из публичного пространства. Представитель Московского патриархата в Страсбурге игумен Филипп (Рябых). Доктор юридических наук, директор Института государственно-конфессиональных отношений и права, профессор кафедры правового обеспечения государственной и муниципальной службы Международного института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации И.В. Понкин 51

НА ЗЛОБУ ДНЯ

Дети играют…

(Заметки о детской игрушке, о детских играх и увлечениях) Капитан 1 ранга запаса Поздняков Никита Иванович

И

гра… Не говоря о моментах азарта, сам феномен игры как элемент психической деятельности развивающегося человека полезен и даже необходим. В возрасте от одного года до трёх лет ребёнок входит в семейный мир игр и в целом во взрослый мир через игры. Игра ребёнка построена на процессах внимания, интереса, подражания, самостоятельности, самодеятельности и творчества. В игре ребёнок познаёт мир, свойства вещей, человеческие отношения и самого себя. Сначала взрослые ведут ребёнка к предметам, а затем предметы через игру ведут его в мир взрослых. В воспитании и обучении дети очень восприимчивы к наглядности, предметности. А успех образования во многом зависит от эффекта «узнавания» того, что было уже ребёнком интуитивно или опытно опробовано ранее в ходе игры. Непременный элемент детской игры – игрушка. (Вглядимся и вслушаемся в это слово: как будто ласкательное наименование самой игры!) Если нет под рукой специально изготовленной игрушки, ребёнок придумывает её или использует что-либо из окружающих предметов: например, крышка от кастрюли у него – руль. А часто он и сам изображает собою то самолёт, то автомобиль, то медведя или ещё что-то или кого-то. За последние 10–15 лет изменилась жизнь – детские игры и игрушки также сильно изменились. Я по возрасту отношу себя к старшему поколению и стараюсь не поддаваться избитой старческой философии, утверждающей, что «раньше и трава была зеленее, и вода мокрее». Однако всё же не могу не реагировать на тревожащие меня явления, тем более когда они влияют на духовно-нравственное формирование моих детей и внуков и вообще – младшего поколения. И что же мы видим? Если раньше ребёнок воображал себя Ильёй Муромцем, Суворовым или Чапаем, то сейчас – Гарри Поттером, Чёрным Плащом или Крутым Уокером. Полным ходом идёт вестернизация («западизация») игр и игрушек. В мультиках Серую Шейку и Аленький цветочек давно потеснили прагматичные скруджи и нахрапистые микки-маусы. Вместо зайчиков и мишек в наши детские комнаты нагло влезла размалёванная топ-модель Барби. Даже всем известную с детства считалку: «На золотом 52

крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной…» – превратили в следующий западнический «перл»: На золотом крыльце сидели мишки Гамми, Том и Джерри, Скрудж Макдак и три утёнка, выходи – ты будешь Понка! Сам лично слышал этот бред от ребятишек в Саратове. А когда попробовал напомнить им про «царь-царевича», оказалось, что они такого и не слыхали! Вольготно расселась на русском золотом крыльце всякая западная нечисть… Произошло сильное качественное изменение содержательности детских занятий. В прежние годы в СССР действовала система кружков и студий детского творчества: авиамодельные, судомодельные, фотокружки, радиокружки, кружки мягкой игрушки, выпиливания, выжигания по дереву и многие-многие другие. Причём, как правило, эти кружки были безплатными. (Именно: без, а не бес.) Сейчас же система сломана, кружки эти канули в Лету, зато вместо них всплыли платные – восточные и всякие иные единоборства, где не последнюю роль играет умение, например, разбить кирпич, сломать доску… Сопоставляя, видим, что в первом случае идеологией детских занятий было творчество, созидание (в том числе и изготовление игрушек), а во втором – ломка, разрушение. В первом – выход к друзьям на совместное делание, во втором – выход к ближнему своему как к врагу с целью доказать своё превосходство. Так, коллективистские, по сути – христианские, нравственные принципы игры были вытеснены потребительскими, индивидуалистическими, питающими тщеславие и гордыню. Доброту и созидание заменили крутостью и разрушением, изобретательство в творчестве вытеснили изворотливостью в жестоких наслаждениях. Соответственно, этот процесс захватил и игрушку. Как отнять творчество и фантазию у ребёнка? Очень просто: надо наделить игрушку дополнительными функциями. И игрушки получили электронную начинку, начали двигаться, хохотать, изрекать целые монологи, петь куплеты. Появились куклы писающие, беременные;

НА ЗЛОБУ ДНЯ курицы, несущие пластмассовые яйца… Ранее всё то, что ниже пояса, уже прочно вошло во «взрослый» репертуар театров и эстрады, теперь же оно обрушилось и на наших детей через «половое воспитание», «валеологию», а для самых маленьких – через игрушку. Однажды у себя на работе я был свидетелем, как десяток женщин с восхищением любовались куклой-младенцем, который двигал ручками и ножками, плакал, смеялся, тужился и кряхтел, сосал соску. Играющему с такой куклой ребёнку ничего придумывать и воображать не надо: кукла всё делает за него. Акт творчества, фантазии исключён напрочь. По этому поводу вспоминаются и другие случаи. Как-то давно маленькая дочь радостно протянула мне весь исчёрканный листок бумаги: в паутине линий едва просматривается какой-то кривой овал с тремя или четырьмя чёрточками внизу («ножки!»), и она возбуждённо тычет пальчиком: «Это котик! Я нарисовала котика!» А жена рассказывала, как в детстве скручивала платок, складывала пополам и баюкала – это у неё была кукла. И ничего – целые поколения выросли так, не ущербные, не лишённые творческого горения и созидательных сил, создавшие ракеты и первыми вышедшие в космос! Как же они, бедные, обошлись без Г. Поттера и Барби? Кстати, об этой худосочной красотке, заполонившей все полки магазинов игрушек. Одна моя знакомая, директор школы «Золотое крыльцо», говорила, что в их школу путь для Барби закрыт. И я понимаю, почему. Дело в том, что этот вроде бы безобидный кусок пластмассы разрушает все принципы детской игрушки и самой игры. Прежде всего кукла – это дитя, пупсик, малыш, играя с которым маленький человек социально готовится быть родителем, воспитателем, учителем, в крайнем случае – другом, сверстником. Барби же – модель взрослой женщины, с подчёркнуто зрелыми формами, которую баюкать как-то нездорово. Внешне худая, неестественно вытянутая её фигура совершенно не соответствует русским представлениям о женской красоте. К тому же ярко размалёванная, она возбуждает преждевременное подражание в применении косметики. И рынок тут же предлагает – специальную «детскую» косметику! Как говорится, есть больной спрос – получи разлагающее предложение. Только плати! А ведь на Западе немало учёных, и социологов, и психологов, прекрасно понимающих «феномен Барби». И тем не менее Запад сотнями тысяч делает и шлёт нам эту антиигрушку. А у нас её принимают и пускают в продажу. Значит, налицо отработанная система идеологической диверсии – прямо в души наших детей. В девочке надо убить материнский инстинкт, в мальчике развить жестокость. В итоге – удар по семье, вере, нравственности, традициям, патриотизму.

А мы-то где? Наше-то понимание и бдительность куда делись? Что касается компьютерных игр, об этом уже написано немало. Многие компьютерные игры сводятся к тому, чтобы уничтожить, убить на экране как можно больше человекоподобных объектов: врагов, чудовищ, червячков, а чаще всего – человеческих фигурок, т.е. в конечном счёте людей. В ум и сердце вводится резкое нравственное противоречие: изначально игра призвана пробудить в ребёнке

силы творчества и созидания – в компьютере же стимулируется и активизируется антитворчество, убийство, развивается изобретательность убийцы. Душа при этом неминуемо повреждается. Неслучайно повысилось число и многообразие детских неврозов, психических заболеваний, самоубийств, постоянно растёт подростковая преступность, так называемая немотивированная жестокость. Нетрудно видеть, что по происхождению своему эта жестокость очень даже мотивированная! С этим тесно связан и ещё один тревожный симптом: романтизация и героизация отрицательных персонажей, нечистой силы. За последние годы стали положительными героями: домовой (домовёнок), водяной, привидение (каспер), крокодил (Гена), дракон (дракоша) и другие. Это тоже своего рода идеологическая атака с целью сделать чёрное белым, грех – симпатичным и притягательным. Вот так, дорогие мои коллеги-взрослые, обстоят дела с такой невинной, казалось бы, сферой, как детские игры и игрушки. А ведь это первые ступени человека, основа его нравственного формирования. Можем ли мы благодушно оставаться в стороне? До каких пор с нашего попущения барби и поттеры будут властителями и растлителями душ маленьких русских людей?

53

ИНДЕКС БЛАГОРОДСТВА

Без страха

и упрёка

В.Г. Белинский: штрихи к портрету Ирина Монахова

аким широкому кругу современных читателей представляется Виссарион Григорьевич Белинский? Наверное, прежде всего «неистовым» автором знаменитого «Письма к Гоголю». Но это лишь один из аспектов его многогранного облика, один из этапов его жизненного пути, хотя и недолгого, но такого яркого. Каким человеком был Белинский? «Одно из самых чутких сердец, …самый подвижный, беспокойный, пламенный ум, страстно, мучительно и искренно искавший истины», – сказал о нём В.Г. Короленко. И.С. Тургенев назвал Белинского «центральной натурой», «одним из руководителей общественного сознания своего времени». Юный Виссарион приехал в Москву, где ему суждено было начать свою литературную деятельность, из Пензенской губернии, из города Чембара, в котором жила вся его семья. Его отец Григорий Никифорович был штаб-лекарем. Он, в 54

частности, принимал участие (как врач) в одном из сражений 1812 года, которые велись против наполеоновских войск, за что был награждён медалью. Поэтому Виссарион Григорьевич, появившийся на свет в эти неспокойные, «роковые» времена в 1811 году (недавно отмечался 200-летний юбилей великого критика), родился в русской военной крепости Свеаборг (ныне Суоменлинна, Финляндия). Пребывание семьи Белынских (именно такой была изначально его фамилия, которую он сам потом смягчил, записавшись при поступлении в университет Белинским) в армейской среде внесло в жизнь Виссариона Григорьевича неожиданную особенность. Его крестным отцом согласился стать великий князь Константин Павлович, родной брат императора Александра I, участвовавший в военных действиях тех лет (при крещении он лично, разумеется, не присутствовал, его заменяло там другое лицо). Это было основанием для получения Белинским потомственного дворянства, каковое Виссарион Григорьевич и получил, правда, гораздо позже – через много лет. Кажется, суровость места и времени рождения Белинского наложила неизгладимый отпечаток на его натуру, отличавшуюся прежде всего силой духа, бойцовским темпераментом, невероятной энергетикой. Весьма точно выразил В.Г. Короленко суть личности Белинского: «Это был истинный рыцарь духа, без страха и упрёка». А корни рода Белынских были далеко отсюда – в Пензенской губернии. Здесь, в селе Белынь Чембарского уезда, служил священником в местном храме дед Белинского, человек в своём роде замечательный. Он в своём служении тоже был «неистовым» (как потом и его внук Виссарион). На склоне лет он фактически принял схиму – вырастив детей, удалился от семьи и вёл затворническую жизнь в посте и молитве. В семье его считали праведником. Этот внутренний огонь передался и Виссариону Григорьевичу, который замечал в письмах друзьям: «Я солдат у Бога: Он командует, я марширую», «Как попристальнее и поглубже всмотришься в жизнь, то поймёшь и монашество, и схиму», «Мы живём в страшное время, судьба налагает на нас схиму, мы должны страдать, чтобы нашим внукам было легче жить». Самопожертвование в служении своему делу было свойственно и ему.

ИНДЕКС БЛАГОРОДСТВА В этих местах, в городе Чембаре (ныне – город Белинский) и поселилась семья Белынских, когда Григорий Никифорович вышел в отставку и стал уездным врачом. Здесь будущий великий критик провёл свои юные годы, и здесь теперь находится единственный в стране музей-усадьба Белинского. Жизнь Белинского в родительском доме беспроблемной не назовёшь: и отец, и мать отличались сложным, неуживчивым характером, поэтому атмосфера в семье нередко была конфликтной. Да и в окружающей действительности было немало ранящих его душу отвратительных проявлений несправедливости, жестокости, унижения человеческого достоинства, что и неудивительно: ведь в то время существовали крепостное право, телесные наказания, огромное социальное неравенство. А натура Белинского всегда отличалась душевной тонкостью и отзывчивостью к чужому горю. «У меня такая несчастная натура: истерзанный, убитый, исколесованный собственными горестями, я ещё могу терзаться и мучиться чужими», – признавался Белинский в одном из писем. Однако его природная тяга к знаниям, свету, добру и недюжинная сила характера брали верх, и его жизнь – это пример торжества духа, торжества творческих сил над всеми жизненными трудностями. Те же качества в ещё большей степени понадобились ему в дальнейшем. Всю жизнь его преследовала бедность – и когда он учился в университете, и когда уже стал известным литератором. Порой в молодости он оказывался просто на грани нищеты, когда ему не на что было купить хлеб или тёплую одежду на зиму, заплатить в холодную погоду за отопление жилища. Это рано подорвало его здоровье. В один из таких моментов он писал своему другу М.А. Бакунину: «Знаешь ли ты, что иногда, принимаясь с жаром за какое-нибудь хорошее дело, за изучение чего-нибудь, за сочинение, я бросаю его с отчаянием, когда мне говорят о пришедшем кредиторе или о том, что хлеба нет, и бегу куданибудь, как будто бы надеясь убежать от самого себя? Знаешь ты, что, пиша к тебе эти строки, я беспрестанно бросаю перо, чтобы у печки отогревать мои окоченевшие руки, потому что в комнате хоть волков морозь, а в кармане хоть выспись?». Посетивший в середине 1830-х годов его квартиру, находившуюся рядом с кузницей и прачечной, И.И. Лажечников был поражён: «Сердце моё облилось кровью... я спешил бежать от смраду испарений, обхвативших меня и пропитавших в несколько минут моё платье; скорей, скорей на чистый воздух, чтобы хоть несколько облегчить грудь от всего, что я видел, что я прочувствовал в этом убогом жилище литератора, заявившего России уже своё имя!». Однако здесь же, в Москве, он обрёл и неоценимое сокровище – дружбу многих достойных

людей, среди которых были писатель И.И. Лажечников, филолог и литературный критик Н.И. Надеждин, актёры М.С. Щепкин и П.С. Мочалов, поэт А.В. Кольцов, философ М.А. Бакунин (ставший в будущем родоначальником русского анархизма), Н.В. Станкевич (поэт и философ, глава известного литературно-философского кружка, в котором участвовал Белинский), А.И. Герцен, Н.П. Огарёв, К.С. Аксаков, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, М.Н. Катков, Н.Х. Кетчер, Н.А. Полевой и др. «Дружба! – вот чем улыбнулась мне жизнь», – признавался Белинский и даже удивлялся такой щедрости. «Я раздумался и сознал, что в одном отношении был вполне счастлив: много людей любили меня больше, нежели сколько я стоил». Это сделало для него ещё более родной и духовно близкой Москву, которую он называл «сердцем царства русского». «Изо всех российских городов Москва есть истинный русский город, сохранивший свою национальную физиогномию, богатый историческими воспоминаниями, ознаменованный печатию священной древности, и за то нигде сердце русского не бьётся так сильно, так радостно, как в Москве», – писал Белинский. А в письме к уехавшему за границу тяжелобольному Станкевичу он ностальгически восклицал: «О, если бы ты опять стал жить в Москве, и мы, разрозненные птенцы без матери, снова слетелись бы в родимое гнездо!». Причём в Москве сохранилось несколько домов, где жил Белинский и где он многократно бывал, но так до сих пор и не создано здесь его музея, что несправедливо по отношению к памяти великого критика. С Москвой связаны и многие значительные работы Белинского, и первый его литературный успех, оказавшийся невероятно ярким, ошеломляющим. «Вдруг налетела буря Белинского», – вспоминал А.Н. Майков впечатление публики от его первой крупной статьи «Литературные мечтания. Элегия в прозе». И.И. Панаев так описывал своё восприятие «Литературных мечтаний»: «Начало этой статьи привело меня в такой восторг, что я охотно бы тотчас поскакал в Москву познакомиться с автором её и прочесть поскорее её продолжение, если бы это было можно. Новый, смелый, свежий дух её так и охватил меня. «Не оно ли, – подумал я, – это новое слово, которого я жаждал, не это ли тот самый голос правды, который я так давно хотел услышать?» … Как ничтожны и жалки казались мне после этой горячей и смелой статьи пошлые, рутинные критические статейки о литературе, появлявшиеся в московских и петербургских журналах!». Ещё более широко его литературно-критические выступления развернулись в Петербурге, в журнале «Отечественные записки». И в результате ему удалось сделать нечто невиданное в истории русской литературы. Благодаря и своему 55

ИНДЕКС БЛАГОРОДСТВА

Н.А. Некрасов и И.И. Панаев у больного В.Г. Белинского. Художник А. Наумов. 1881 год

тонкому вкусу, и философскому складу ума, и невероятному энтузиазму «неистовый Виссарион» придал литературной критике такой масштаб и такое значение, какого у этого скромного жанра никогда не было ни до него, ни после него. Его статьи знала и с нетерпением ждала вся читающая публика: студенты и профессора, гимназисты и учителя, литераторы, журналисты, чиновники, купцы, помещики и т.д. – в общем, все, кто имел возможность читать журналы. А.И. Герцен вспоминал в «Былом и думах»: «Статьи Белинского судорожно ожидались молодёжью в Москве и Петербурге с 25-го числа каждого месяца. Пять раз хаживали студенты в кофейные спрашивать, получены ли «Отечественные записки»; тяжёлый номер рвали из рук в руки. «Есть Белинского статья?» – «Есть», – и она поглощалась с лихорадочным сочувствием, со смехом, со спорами… и трёх-четырёх верований, уважений как не бывало». И.С. Аксаков свидетельствовал: «Много я ездил по России: имя Белинского известно каждому сколько-нибудь мыслящему юноше, всякому, жаждущему свежего воздуха среди вонючего болота провинциальной жизни. Нет ни одного учителя гимназии в губернских городах, который бы не знал наизусть письма Белинского к Гоголю. … «Мы Белинскому обязаны своим спасением», – говорят мне везде молодые честные люди в провинциях. … И если вам нужно честного человека, способного сострадать болезням и несчастиям угнетённых, честного доктора, честного следователя, который полез бы на борьбу, – ищите таковых в про56

винции между последователями Белинского». Белинский был не только критиком и теоретиком литературы, открывшим публике глаза на то, что такое искусство, что такое художественная литература и какой она должна быть, чтобы стать истинным выражением народного духа, но он (в отличие от других критиков) ещё и оказал огромное влияние на развитие самой литературы, поддерживая с присущим ему вдохновением новые многообещающие таланты. Вот характерный пример. 1846 год. Н.А. Некрасов передал Белинскому рукопись начинающего и никому ещё не известного литератора Достоевского, предлагавшего опубликовать её в журнале «Современник», с которым Виссарион Григорьевич тогда сотрудничал. Сам Фёдор Михайлович так вспоминал о своём дебюте: «Некрасов снёс рукопись Белинскому в тот же день. … «Новый Гоголь явился!» – закричал Некрасов, входя к нему с «Бедными людьми». – «У вас Гоголи-то как грибы растут», – строго заметил ему Белинский, но рукопись взял. Когда Некрасов опять зашёл к нему вечером, то Белинский встретил его «просто в волнении»: «Приведите, приведите его скорее!». И вот… меня привели к нему. …Он встретил меня чрезвычайно важно и сдержанно. «Что ж, оно так и надо», – подумал я, но не прошло, кажется, и минуты, как всё преобразилось: важность была не лица, не великого критика, встречающего двадцатидвухлетнего начинающего писателя, а, так сказать, из уважения его к тем чувствам, которые он хотел мне излить как можно скорее, к тем важным словам, которые чрезвычайно торопился

ИНДЕКС БЛАГОРОДСТВА

мне сказать. Он заговорил пламенно, с горящими глазами: «Да вы понимаете ль сами-то… что это вы такое написали! … Вы только непосредственным чутьём, как художник, это могли написать, но осмыслили ли вы сами-то всю эту страшную правду, на которую вы нам указали? Не может быть, чтобы вы в ваши двадцать лет уж это понимали. … Вы до самой сути дела дотронулись, самое главное разом указали. Мы, публицисты и критики, только рассуждаем, мы словами стараемся разъяснить это, а вы, художник, одною чертой, разом в образе выставляете самую суть, чтоб ощупать можно было рукой, чтоб самому нерассуждающему читателю стало вдруг всё понятно! Вот тайна художественности, вот правда в искусстве! Вот служение художника истине! Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем!..». Таким образом, Белинский при первой встрече с Достоевским не просто высказал своё одобрение и напутствие, а «передал ему вполне свой энтузиазм», по словам И.И. Панаева. Достоевский отмечал своё потрясающее впечатление от этого события – от той энергичной, «неистовой», щедрой поддержки, которую оказал ему Белинский, как будто передав ему заряд духовных сил для преодоления многих жизненных испытаний и дальнейшего творческого развития. Через много лет, в конце жизни, Достоевский вспоминал в «Дневнике писателя» о своей первой встрече с Белинским: «Я вышел от него в упоении. Я остановился на углу его дома, смотрел на небо, на светлый день,

на проходивших людей и весь, всем существом своим, ощущал, что в жизни моей произошёл торжественный момент, перелом навеки, что началось что-то совсем новое, но такое, чего я и не предполагал тогда даже в самых страстных мечтах моих. … Я это всё думал, припоминаю ту минуту в самой полной ясности. И никогда потом я не мог забыть её. Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни. Я в каторге, вспоминая её, укреплялся духом. Теперь ещё вспоминаю её каждый раз с восторгом». Действительно, трудно рационально объяснить, что это за сила энтузиазма, что за сила любви должна была быть (к литературе, к истине, к человеку) у «неистового Виссариона», чтобы он сумел своим деятельным участием поддержать на много лет вперёд будущего великого писателя в его многотрудной судьбе. Ведь сколько событий было в жизни Достоевского как трагических, так и счастливых (да и его отношения с Белинским в дальнейшем складывались непросто), но тем не менее для него на всю жизнь именно встреча с «неистовым Виссарионом» осталась «самой восхитительной минутой». В этом есть своего рода загадка. Неслучайно сам Белинский говорил о моментах своего творческого вдохновения: «Я ощущу в себе присутствие Божие, моё маленькое я исчезнет». Вспоминаются также и примечательные слова из другой повести Достоевского – «Белые ночи» (написанной через два года после той памятной встречи с Белинским, в год его смерти): «Боже мой! Цаелая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?..» (Не во всём разделяя позитивное отношение автора к В. Белинскому, редакция журнала «Переправа» тем не менее находит эту публикацию весьма полезной для более объективного взгляда на личность известного русского критика и публициста )

В.Г. Белинский 26 мая (7 июня) 1848 года

57

креста ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА

Высота

Из записок неравнодушного

С

Василий Киляков вященник православный – это как бы труба, уносящая из мира грехи людские, отмаливая их во время и после исповеди. Тут имеет место то, что называется не скорбью в мире (тварной), а скорбью о мире у Бога… Как бы на самом месте предраспятия Христа, когда Он молился до кровавого пота в прекрасном саду Гефсимании, и когда Он возвращался, заставая спящими апостолов… И мы спим, а за нас молятся русские батюшки. Кто эти люди, священники? Высота креста священника очень важна. При этом, повторяю, один конец его на земле, а другой – в небе…

• • • Несутся «мерседесы» по Подмосковью, по улицам маленьких подмосковных городков, искалеченных каменными казематами нуворишей,

58

с балконами, с коваными решётками, среди кажущихся картонными домов простых жителей… «Эге-ге–эй! Разой-дись»! И на ходу, вернее, на лету из окон «мерседесов» выбрасывают на обочину дороги большие целлофановые мешки, кули, отработавшие своё. Один, верно, опасаясь моего взгляда, или водитель сделал хитрее: подозвал школьника, идущего домой после уроков с портфелем, пошептал ему на ухо, дал конфету и показал пальцем, куда швырнуть… Обходя брошенный мешок у столба с пасынком-опорой, перешагивая, увидел, что там выпитые бутылки вина импортного, пустые пачки из-под дорогих сигарет, кровавые бабьи гигиенические пакеты, обрывки увядших цветов и всякий мусор. Мусор и грязь неистребимы у нас, потому что их бросают на улицы даже из окон «мерседесов». …И всякий раз это повторяется: в шесть тридцать утра – вниз по эскалатору на службу. А они уже внизу. Они уже сидят. Их «служба» гораздо тяжелее и требует неминуемой обязательности. Нищие. Вот у того столба метро, обложенного мрамором, – стриженный неровно, словно овечьими ножницами, мальчишка с рыжей лохматой собакой, у стены – старик, отыгрывающий на рояле «Амурские волны», и этот безрукий в тельняшке, неимоверно худой и ещё более худеющий с каждым днём, худеющий, но всё же весело и даже дерзко, но вместе с тем с надеждой глядящий снизу вверх, вымаливая подаяние. У него уже есть свои клиенты, он тут завсегдатай. Старика и мальчишку гоняют, и они пропадают на несколько дней, а этот – всегда здесь. Он издалека узнаёт «своих» благодетелей и начинает улыбаться задолго… Но дело не в том, что сидят попрошайки, а в том, что, глядя на них, я узнаю и своё подлинное лицо в этом болоте нашей жизни, и вот как. Всякий раз, увидев их, поравнявшись с ними, вспоминаю, что непременно хотел им помочь. И вчера думал, что при входе в метро отложу для них хотя бы небольшие деньги. Но вот – опять забыл, думая о своём, – забыл, как забывал и раньше. А копаться при них в собственном кошельке, обнадёживая этим своим копанием, явно не настолько, насколько им хотелось бы, мне кажется неудобным… Тогда я решил отложить определённую сумму и разложить её по карманам: старику, инвалиду, мальчишке… Но с утра захлестал дождь, и я надел плащ, не

ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА вспомнив даже, что в карманах куртки – три подаяния. И вот я копаюсь в кошельке над этим инвалидом, стоящим передо мной на коленях и смотрящим мне снизу вверх в глаза. О Боже мой, этот взгляд выше моих сил! А в кошельке, как нарочно, не оказывается нужной мне суммы, ведь накануне я разложил её по карманам куртки, и теперь – одна только крупная купюра. Одинокая, круглая, голенькая. С улыбающейся мордой сытого, не нашего президента… И что же, отдал я эту купюру? А как же ехать с пересадками в обратную сторону, а мой завтрак, обед? А мысли о семье, и сколько всего осталось до получки… а оправдания: этому отдашь, а те? А эти? Они будут смотреть на него, оставшегося, и тебе вослед… Как они будут смотреть – догадаться нетрудно. Однажды через поезд, через вагон шла старуха в лохмотьях, так искренне и убедительно просящая «ради Бога», но дали мало. Почему – трудно сказать: то ли заняты были отбытием поезда, то ли устали, не знаю… И вот она, до этого покорная, казалось, судьбе и «добрым людям», вдруг повернулась – и какие же проклятия услышали все! Небывалый случай. И пусть тут другое. Даже наверное другое, но почему я вспоминаю опять и опять эти толстовские рассуждения о том, как приятно ему давать всем понемногу денег, оделяя всех собравшихся нищих в Ясной Поляне. И тотчас же укорял он себя: надо гнать это удовольствие подаяния; вот это и есть награда дающему – удовольствие, удовлетворение здесь, на земле. И Евангелие по той же причине давать так, чтобы левая рука не знала, что делает правая. Чтобы не радоваться благодарности этого человека, не гордиться, не возноситься перед собой и другими своей щедростью. А что чувствовал я? Стыд, смешанный со щемящей тоской, потом жадность и жалость, что не приготовил сразу и дал «слишком много». Стыд, смешанный с жадностью. Одному стыдно унижаться, а другому стыдно унижать, давая. Унижать своим явным превосходством во всех отношениях этого нищего, калеку… Так что же теперь, не давать? Или давать совсем уж гроши? Но и тут будут стыд и унижение. Так попробовал я разглядеть в мутном мареве – жёлтой жиже болотной воды. И не узнал себя хорошего…

• • • Почему Россия «так пьёт»? Почему так смотрели на меня в магазинах Германии, когда к продуктам я покупал водку «Горбачёв»? (При этом она рекламировалась даже и разрисованными, с изморозью бутылками «Горбачёв» трамваями.) И всё-таки я не замечал, чтобы кто-нибудь из покупателей-немцев взял её. «Дорогая, хорошая водка, – спросил я у знакомого германиста-переводчика, – почему же на меня так смотрят покупатели в «Ал-Ди», и особенно немки-кассиры? Он засмеялся: «Узнавали, кто ты: или русский, или поляк». – «Но как, почему?» – «Только потому, что они

сами пьют в основном вино, да и то не креплёное по большей части. Пьют и недопивают до дна. У них это дурной тон. Или коньяк на худой конец, который тоже, заметь, недопивают. А у нас?» Уходя от него, я подумал, что он, в сущности, прав. В России «допивают». И ведь не всегда по жадности или по бедности. Водка – это, в сущности, тоже религия. «Уйти от страданий методом самих страданий». Клин клином… Только… во имя чего?..

• • • Иисус перед концом земной жизни сказал апостолам: «Сейчас же, если у вас есть кошелёк, берите его и сумку, и если у вас нет меча, то продайте рубаху и купите меч». Тут есть над чем поразмышлять. Были куплены, как известно, два меча. Одним из них апостол Пётр отрубил ухо рабу Малху, когда возложили на Христа руки, чтобы взять его… А нас сегодня пробуют убедить, что надобно только молиться. Чтобы мы молились, и всё-де само собой устроится… «На Бога надейся, а сам не плошай» – говорит русская пословица.

• • • Адская усмешка машины, вспыхнувшей поворотниками ночью. Именно «адская», цвета растворённой настежь адской печи…

• • • В Откровении святого Иоанна Богослова говорится, что сатана наложит печать на чело и руку. Без наложения этой «печати» невозможно будет физически существовать: ни купить, ни продать, ни насытиться, а главное – нельзя будет наложить крестное знамение на чело. Вот она и наложена, эта печать: на руку – деньги в виде взяток (как это и предсказано, печать принимается добровольно), и говорить то, что нужно власти, на чело: вбивать в головы людей, в мозг и душу то, что нужно власти. Некоторые современные СМИ – апостолы дъявола.

59

ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА

Кроватынский плёс Александр Орлов

«Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы» (Матф., 4:18). Я подплыл к берегу, затащил байдарку. Внезапно из тростниковой гущи возник приземистый старик в длинном кожаном фартуке и кожаных сапогах.

– Бог в помощь. Зачем пожаловал?

– Добрый день. Да передохнуть захотелось, напекло, да и ветер встречный утомил, вот залив ваш внимание и привлёк, – отвечал я. Прошло семь дней моего пребывания на Селигере, и я успел приметить этого одинокого рыболова. Ранним утром он подплывал к торгующим женщинам и выгружал рыбный запас. Изобилие свежей, сушёной, солёной и копчёной рыбы всегда удивляло.

– Ветра испугался? Понятно всё с тобой, лодочник, – неохотно протянул старик.

– Вы извините меня, пожалуйста, если я вас потревожил, – оправдывался я.

– Это хорошо, что от сердца вещаешь, – подметил хмурый старик. – Правду в тесный приток не упрячешь, она обширной воды требует. Ну, пойдём непрошеный гость, время обедать, – предложил рыбак. На берегу лежали две перевёрнутые лодки, рядом четыре весла и мотор, жилище обхватывали развешанные самодельные снасти. Никакой ограды, только деревянный домик да и маленькая часовня на берегу – вот и всё владение. Напротив лачуги две лавки, два пня и сосновый стол, на нём горячая уха в котле, варёная картошка в чугунке, соленья в деревянной посуде, чёрный хлеб, жареный судак и пара копчёных угрей. Перед обедом старик помолился, а когда мы перешли к земляничному отвару, я отважился спросить: «А вы всю жизнь здесь живёте?»

60

– А ты, видимо, решил, что я бездомок? – неожиданно рассмеялся старик. Он продолжил: «После войны я в доме этом обосновался, его ещё в начале тридцатых братья Ионовы выстроили, я мало что изменил, так, обновил дом пару раз в шестидесятые и в конце восьмидесятых. А так Ионовы жилище добротное оставили. До войны в окрестности старший из братьев Ионовых считался человеком добрым, хотя и запальчивым. Горячность эту он не раз подтверждал в спорах, на охоте, промысле и в деревенских междоусобицах. Как-то раз, в запале вступившись за блаженного плотника, у которого слыл в подмастерьях, Семён оторвал в драке ухо одному из обидчиков. Заступник был крепкого склада, смуглый, зачастую первенствовал среди односельчан, вставал с первым петушиным криком, был отзывчив, а за голенищем носил кожевенный нож, приобретённый у осташковских сапожников (почти такой же нож старик продемонстрировал и мне). За всё время войны я встретил Семёна только один раз. В сорок первом в госпитале, который находился в Осташкове. Помню гнетущий устоявшийся дух, исходивший от разложившихся тел, санитара с киплой бородёнкой, который вынес перебинтованного Ионова-старшего из госпиталя. Контуженый, израненный Семён с окаменелым от боли лицом подозвал меня, надорвал край окровавленной гимнастёрки, извлёк из потаённого кармана осиновый крест и чёрный пояс, протянул мне, на распустившейся ленте было написано: «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него». Спустя годы я узнал, что после исцеления Ионов-старший воевал под Сталинградом и Будапештом, был тяжело ранен, попал в плен. Потом концлагерь, побег и снова концлагерь. Весной сорок пятого Ионов-старший был изуверски замучен «Больцанским чудовищем». Убийцу его, зверя лютого, несколько лет назад сыскали в Америке, будь она неладна. Я вот бесенёнка этого имя записал…» Старик достал из кармана рубашки сложенный вчетверо листочек в клетку и прочитал: «Лицифер, Цифер, Цейфер, Зейфер, Зейферт – вот как аспида звали, надсмотрщиком в Больцано работал, – злобно процедил старик. – Из украинских немцев, в общем».

– А младший? – спросил я.

ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА – Куда ты всё спешишь? Все вы такие, спешка она не от Бога, даром ли в народе приговаривают «поспешишь, нагрешишь», вот ты умный, из Москвы, а знаешь, что поговорка эта от преподобного Амвросия Оптинского в народ пришла? Не знаешь, – проворчал старик.

– Об Андрее Ионове мало что знаю, он вообще кроткий был. Хотя и первым во многом оказывался. Как-то к осени ближе мы по грибы отправились, я не заметил, как наступил на гадюку, точнее, на выводок змеиный, вот мамаша ихняя меня и куснула. Да ещё как! Думал, Богу душу отдам! Меня и воротило, и нога отекла, и голова раскалывалась, и сотрясало, да вот Андрей подоспел, надрезал рану, и долго выдавливал кровь, и причитывал: «На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое». После того как в кампанию 1812 года осташи обули всю Русскую армию, слава о городе и ремесленниках прошла по всей России и облетела Европу. Андрей некоторое время обучался кожевенному ремеслу у ершеедов, но по рыбацкой части; сапоги, фартуки, варежки шить учился. Он первым услышал призыв по радио, первым явился в военкомат, первым добровольцем отправился на фронт. Жребий выпал Андрею служить на флоте. Младший из братьев Ионовых оборонял Севастополь, а во время Эльтигенской операции, когда эвакуировали десант, обустроил отправку раненых. Сорок морпехов спас! Был ранен при освобождении Херсона, а в сорок пятом в Болгарии пропал без вести. Более ничего, – горько выдохнул старик.

– Ну а семьи, дети у Ионовых были? – не прекращал я свой расспрос. Старик разгладил бороду и ответил: «Старший-то был женат. У озера Стерж стоял одинокий дом на обросшем кургане, где в древности городище располагалось, там любовь свою Семён и нашёл. Так на месте впадения Волги в озеро Стерж у каменного креста они и повстречались».

– Ну хорошо, а Андрей, Андрей был женат? – поинтересовался я.

– В летописи своей преподобный Нестор писал об Оковском непроглядном захолустье, в котором затерялись полчища Батыя, вот за ним, на соединении Селижаровки и Волги, есть селенье Оковцы, там и проживала невеста Андрея. Дальше только дело не зашло. Война разлучила. В нашей стороне война как одичалая блудница до сих пор живёт, пришла с Батыем и память о себе оставила из частокола с человеческими головами, отсюда и название Кровавый тын, прижилась и прячется в окопах, рвах, блиндажах, дотах, могилах братских.

– Так что получается, от братьев Ионовых после войны ничего не осталось? Ни фотографий?

Ни писем? Ничего? – с сожалением констатировал я.

– Вона самая большая память, что от братьев осталась. Любуйся! – старик указал рукой на деревянную постройку чёрного цвета. Он встал и пошёл к постройке, я последовал за ним.

– Вот посмотри, какая богомольня, и создана из ели, без единого гвоздя, без единой скобы, – важно проговорил старик.

– А как же закрепляли брёвна между собой? – заинтересовался я.

– Ионовы свежий еловый выруб выдерживали до двух лет, потом тесали, строгали, коловоротом сверлили и только потом прошивали тоненьким и длиннющим берёзовым корешком. Так и лодки встарь делали. Потом освящали. И ни гниль, ни течь, ни огонь такому деревянному сооружению нипочём, – старик бодро рассказывал о постройке, потом открыл часовню и пригласил меня внутрь. Зайдя, я ощутил необъяснимую твёрдость под ногами, в храме был каменный пол, я наклонился, чтобы убедиться, а старик, понимая моё недоумение, проговорил: «В месте этом великий камень лежал, может, сто лет, а может, и тысячи, вот на нём Семён святилище и воздвиг с Божьей помощью. Сам понимаешь, сотворённому на камне водяное нашествие нипочём. Так было, так есть и так будет». Солнечные лучи осветили резной иконостас, старик перекрестился и продолжил: «Здесь всё, как положено: вот лики Пресвятой Девы Марии, все, что благодать нашему брату рыбарю несут: Селигерская, Озерянская, Оковецко-Ржевская, а вот и апостольское рыбацкое братство: Андрей и Пётр, а за ними: Иоанн, Иаков, Филипп, Фома, а вот и святитель Никола, как без него». Краснощёкое солнце погружалось в летнезелёное раздолье. Моросило. Проворный ветер затихал. У храма старик посмотрел на меня внимательно и посоветовал: «Самое время сейчас, ветер стихает и ещё светло, пойдёшь на Нилову пустынь, будь аккуратен. Как увидишь размашистый пролив, что разделяет Кличен и Городомлю, знай, гиблое место. Эти Чёртовы ворота многих в бесовскую бучу сопроводили». Мы подошли к байдарке, с ухмылкой старик посмотрел на связку окуней и сказал: «Негусто окунёк, негусто, но по рыбарю и улов. Сам-то я какую только рыбину не вылавливал, почитай, всю: и чедушный снеток, и нахрапистая щука, и разбойный судак, и жадный терпуг, и пугливая плотва, и бойкий окунь, и скромняга лещ, и мудрёный налим, и капризный ёрш, и ехидный угорь – все в мой намёт попадались». Я отплыл, старик стоял на берегу болотного залива, а набегающие волны приносили напутствия созерцателя: «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое».

61

УГОЛОК ПОЭЗИИ

Олег Будин

Вот мы и свиделись… * * * Здравствуй, папа… Вот мы и свиделись. В первый раз. Ничего, что во сне. Ты всё в том же потёртом свитере, И на улице всё ещё снег. Всё на свете за этой комнатой Замело, залегло, затекло – И над миром скорбящий колокол Безголосо звучит за стеклом. Тени прошлого, тени утлые Между книжных нетронутых ниш – Здравствуй, папа… Нет, я не путаю, Если в кресле ты рядом сидишь. Но молчишь и молчишь загадочно Голограммой в тревожной ночи. Здравствуй, папа… И мне достаточно, Что ты рядом. Но ты – не молчи. Если б знать мне и быть уверенным, Что загробные байки – не блеф, Я и сам бы сейчас уверовал В этот сон, или явь, или бред… На дороге был лапник с шишками – С лентой траурной каждый венок, Если были и есть ожившие, То, наверное, только в кино. Если веровать во Всевышнего, То хотя бы качни головой. Я проснулся, но помню – слышал же: – Всё поймёшь – ты ещё молодой… * * * Мну в кармане последнюю сотню На Тверской у съестного ларька У какой-то глухой подворотни, Где стекает вода с козырька. Пахнет затхлой кирпичной утробой, Уводящей в запущенный двор. А в ларьке за стеклом – бутерброды И горячий «кофейный» раствор. Постою, пожую и исчезну, Затерявшись в снующей толпе. И запомнится мне, если честно, Только то, что запомнить хотел, Что от сердца куском откололось: Подворотня, и в ней пустота, Словно жизнь провалилась в колодец. А вокруг суета, суета… Среди лиц – и простецких и ушлых – Мой порыв в неуёмной тщете, Как осколок эпохи минувшей В современном рекламном щите.

62

УГОЛОК ПОЭЗИИ

* * * Он вдруг мелькнул за поворотом – Погост над сгорбленной скалой, Где невелик земельный слой, Но всё же саван для кого-то. И диковато стало мне: Тут ни домов, ни полустанка. Лишь неизвестные останки Людей, проживших на Земле. Людей, не видевших Парижа, Берлина… Может, и Москвы. Не обращавшихся на «вы» И не стремившихся к престижу. Им не бывать уже нигде. Кресты и звёзды вперемешку Таят невольную усмешку Над слепотой живых людей. Не умолчишь – как ни хотел бы – О том погосте над скалой. Скала – огромный аналой Крестами вперившийся в небо. * * * Вокзал на площади гористой… Бегу смотреть – не счёл за труд. Здесь коченели декабристы «Во глубине сибирских руд» И барельефами простыми В перронной кладке кирпича К монументальности пристыли Под каблуками Ильича. Стоит Ильич на постаменте – Угрюм, задумчив, нелюдим. И тем на площади приметен, Что топчет головы другим. А впрочем, тут такая стужа – До декабристов дела нет. И вмёрзли Ленин и Бестужев… В перрон, вокзал, оконный свет.

63

УГОЛОК ПОЭЗИИ

ПОД БОМБЁЖКОЙ

Вице-адмирал Кир Лемзенко

Я вспоминаю август в сорок первом, Наш поезд шёл на Ленинград. Нас по ошибке не туда послали, И возвращались мы назад.

На несколько секунд всё стихло, Потом раздался страшный крик. Кто мог ещё, в лесок рванулся, И в страхе все бежали, как могли.

Мы ехали вне расписанья И долго ждали, пропуская поезда. Стояли мы на полустанке «Валя» От вечера и до утра.

Когда вернулись мы в вагоны, Застали груды битого стекла И дыры от осколков в переборках, Да где-то кровь ещё была.

В вагонах были женщины и дети, И в основном не старше десяти. Они на солнце весело играли, Не ведая опасности пути.

Но мы не видели, как все тела убрали И перевязку раненых вели. Их всех в один вагон собрали, А нас от страшных сцен уберегли.

Вдруг в воздухе повеяло грозою, И низко над составом появился самолёт. Нас поразили чёрные кресты на крыльях. Весь в чёрном был и сам пилот.

Потом наш поезд шёл без остановок До станции с названьем «Волховстрой». Мы в темноте сидели втихомолку, Боялись даже шевельнуть ногой.

Он сделал круг и лёг на курс бомбометанья. Тут кто-то крикнул: «Воздух» – и – «Ложись!» Ещё не поняли мы их значенья, Как взрывы тотчас раздались.

Нас подогнали к главному перрону, Где выстроился длинный ряд машин. Вагон последний быстро разгрузили, И слышалось лишь жёсткое шуршанье шин.

Фашистский «ас» немного промахнулся, И бомбы рядышком с вагонами легли. Однако он опять вернулся И пушки разрядил свои.

Мы не смогли с погибшими проститься: Наш поезд снова был в пути. Но в памяти мы сохранили павших лица, Виновника беды мы прокляли.

64

Наш подписной индекс

в каталоге Роспечати:

36726