Вся правда о дайвинге в Хъулъыжъий

Редакция журнала спешит опубликовать этот сенсационный материал, расшифровку случайно попавшей к нам аудиозаписи, и с помощью группы опытных расследователей установить настоящих бенефициаров одной из геленджикских компаний…

Наш катер- Bayliner, комфортабельный, с тентом. Берёт 12 человек. Крейсерская скорость 35–40 км/ч, поэтому мы до места погружения доходим быстро

Неразборчиво: FP: Мы сидим в прекрасной компании на крыше отеля «Тихая бухта». Попиваем вино Alma Valley красное и неспешно разговариваем за геленджикский дайвинг. Правда, что раньше Геленджик назывался Хъулъыжъий?

N: Да, в переводе с адыгейского, языка коренного населения края, это означает — «Маленькое пастбище». А вот в переводе с турецкого это значит — «Белая невесточка». В средние века здесь был крупнейший рынок белых, славянских рабов. Продажа белых красавиц приносила такие барыши местным, что им не нужно было заниматься сельским хозяйством.

FP: А дайвинг приносит такие же барыши местным инструкторам? Это тоже выгодное мероприятие?

N: Выгодное. Во-первых, выгодное, а во-вторых, нам это нравится. Для тех, кто не в теме, расскажем вкратце о нырялке у нас, в Геленджике. Представим, что вас занесла судьба сюда, неважно как: специально на отдых, с семьёй, или вы здесь проездом. Что можно увидеть здесь под водой за неделю? Естественно, в рекреационном варианте. Чем можно удивить приехавшего к нам дайвера, кроме рыбок на малых глубинах?

Кроме малых глубин, здесь ещё есть рекреационные глубокие погружения. Главное, чтобы сертификация позволяла вам нырять глубоко, вы хотя бы имели сертификат Deep. На 36 метрах лежит замечательный сухогруз «Сакко и Ванцетти». Это рекреационное глубокое погружение. Семь минут достаточно для того, чтобы на 36 метрах при хорошей видимости посмотреть этот рэк. Он состоит из двух частей, затонул в 1942 году. Никакой сложности не представляет, никаких проходных трюмов. Всё открыто абсолютно, но очень красиво.

FP: Что такое хорошая видимость?

N: Хорошая видимость бывает от 20 метров. Он лежит на 36 метрах, где-то с 15–17 м он открывается весь. Но бывает, что видимости нет, значит, просто не повезло. И течение. Именно глубокое течение. Сверху его может не быть, снизу оно есть, и, естественно, приносит муть. За прошедший сезон, три месяца практически, один раз мы попали, когда видимости не было, от слова совсем.

FP: Сколько раз ныряли в этом году (2020, примечание редакции) на «Сакко и Ванцетти»?

N: Ну, под 20 раз точно, если не 30. И сезон ещё не закончился… Причём там двойная нырялка. Он расколот пополам, можно первый раз сходить на корму. Выйти отдохнуть и сходить на нос. Или разделить на следующий день. Чем этот рэк хорош, он на небольшой удалённости от берега. В принципе, мы из клуба доходим на нашем катере за 15–20 минут до этого места погружения.

FP: Давайте сразу уточним, что за катер?

N: Катер у нас открытый Bayliner. Комфортабельный, сверху тент. По ГИМСУ берёт не больше 12 человек. Скорость его крейсерская 35–40 км/ч, поэтому мы до места погружения доходим очень быстро.

Но давайте по порядку. Первый знаковый дайв-сайт — «Якорная банка». Для сертификата OWD, либо Advance. Почему «Якорная банка»? Глубина 15 метров, отличные гротики. Всё в рамках рекреации, там не потеряться или застрять. Это не пещерный дайвинг и даже не кейв. Прошли через гротики, всё посмотрели. Дальше, после «Якорной» — «Створная банка». Она так называется, потому что в створе как раз находится. Глубина там 18 метров, но уже гротики посложнее чуть-чуть. Но в рамках рекреации. Недавно буквально, ребята, которые объехали, наверное, полмира, вышли оттуда и просто сказали: «Вау! Что это такое?»

У большого количества людей от неё положительные, хорошие отзывы. Довольно интересная банка.

FP: Там прямо глубокие входы?

N: Там по полуоткрытому гроту можно пройти практически её всю. Там много гротов, пещерок, но опять же, мы говорим о рекреации, поэтому маршрут строится в обход узких мест.

FP: Посчитали, уже вторая точка — «Створная банка». Это отдельный день?

N: Да. У нас получается «Якорная» — разныриваемся, «Створная» — разныриваемся, корма «Сакко и Ванцетти» 36 м — разныриваемся, нос «Сакко и Ванцетти» гораздо интересней, это порядка уже 38 м.

Из банок ещё есть две хорошие. Это банка «Пятибрата». Лёгкая, но очень красивая: с одной стороны, как стенка, а с другой стороны свал. Ничего там такого нет затопленного, но ландшафт очень красивый. И рыба там реально не пуганая. Если ближе к берегу, на сайтах, где постоянно дайверы, рыба прикормленная, и поэтому она есть. А здесь она просто непуганая, не так часто видит дайвера. Шесть сайтов у нас получается, неделю можно хорошо понырять. Причём опять же, все, кто приезжали, оставались довольны и просились ещё раз на «Створку». Потому что можно её посмотреть с одной стороны, а можно с другой. Такая это скала, что в принципе проходишь через одно и то же место с разных сторон и с разных сторон её видишь. Там можно нырять два, три дня. Не было такого, чтобы дайверы сказали: «Чего? Опять на створку? Нет, не пойдём!» Наоборот, даже опытный, обнырявший полмира дайвер, говорит: «Пойдём, пойдём на «Створку!»

FP: Если сравнивать акваторию Геленджика и акваторию, например, Анапы? Где лучше? Если брать Краснодарский край. Не берём Крым. Плюсы и минусы Геленджика.

N: Именно эти скалы — это то, что отсутствует в Анапе. Именно здесь, в Геленджике, по мнению наших гостей, все банки очень красивые.

FP: Сколько в процентах приходит пляжных интродайверов и целевых ребят, дайверов, специально приезжающих нырять?

N: 80 на 20 где-то будет. Немногие опытные российские дайверы знают, что в Геленджике есть дайвинг. Поэтому пока в основном новички, интродайверы. Серьёзные дайверы, приехав, смотрят, и говорят: «О! Здесь есть, где нырять! Можно делать хорошие курсы!» Тот же кейв-дайвинг начинать — запросто.

FP: Технические глубины здесь есть?

N: Технические глубины, конечно, есть, но достаточно далеко за акваторией геленджикской бухты. Есть самолёты затопленные, есть линкор. Соответственно, там уже не рекреационная нырялка.

FP: В прошлый мой приезд, когда я делал цепочку интервью здесь по побережью, общее мнение было таким: «Нам не нужна вся эта вот сложная история с техническими погружениями. Нам проще пропустить шесть групп интродайверов, чем технарей. Нам нужно зарабатывать деньги, пока сезон, нас отвлекают своими идеями и фантазиями».

N: А вы сертификацию этих инструкторов смотрели? Люди просто занимаются курортным бизнесом. Купил подешевле — продал подороже. Дайвинг, как таковой, их не интересует вообще.

И тем не менее здесь хорошие дайвинг-клубы и инструкторы. Например, Баранник, Мальгинов Василий… Порядка шести активных клубов.

Добавлю. В этом году решили принимать и в сезон и в начале сезона именно группы сертифицированных дайверов.

FP: Вы продаёте пакет погружений или выставляете цену за каждый дайв? Как-то пакетно они сразу с вами договариваются?

N: У нас есть свой прайс. Цена зависит от удалённости. От 1500 до 5500 рублей за погружение. Самое дорогое — это нырялка на линкор «Свободная Россия», выход под Новороссийск. Глубина 40 м, но туда погружение идёт только сертифицированных дайверов, и не с одним баллоном.

Должна быть обязательно спарка очка, либо сайдмаунт, либо стейдж. Стейджик лучше с найтроксом.

FP: Любителям рэков, имеющим большой опыт, есть смысл приезжать нырять на «Свободную Россию»?

N: Конечно! Один из самых сложных рэков. Он лежит кверху килем, длина 160 метров. Пробоины очень интересные. Но опять же, должна позволять сертификация. Известные инструкторы и технические дайверы отзываются о нём как очень интересном объекте.

FP: Что у вас с газами, со снаряжением?

N: У нас есть в наличии спарки и всё необходимое для групп. Сейчас мы можем мешать до 50% кислорода. Потихонечку увеличиваем это количество. Пытаемся развить спрос. Естественно, приобретаем всё больше снаряжения.

FP: Вернемся к сезонам. Сезон с середины июня до середины сентября. В несезон народ сюда вообще приезжает? Начало мая?

N: Раньше мы работали с сертифицированными дайверами именно в несезон. Но сейчас мы стали делать то, что не делал никто. Работать с ними и в сезон. Именно к нам приезжали и в начале января. У нас бывает очень сложная погода, когда мы не можем неделю куда-то выйти, начинаются шторма. Но группы заранее, за пару недель с нами созваниваются. Ориентируясь на данные сайта windy.com, корректируем время приезда. Именно в этом и есть сложность нашего геленджикского дайвинга в зимний период.

FP: Бывают случаи, когда приезжает сертифицированный дайвер, но видно, что у него очень слабая подготовка и нет опыта?

N: 70%, потому что 30% инструктора сейчас приезжают. В основном приезжают те, кто учились, действительно стремились, получали сертификаты, и есть те кто… Или их пригласили, или заставили, или что-то там пообещали, я не знаю. Это какой-то кошмар. Мы таких сертифицированных боимся, с ними иногда бывает тяжелее, чем интро. Деньги нужны, конечно, но нырять с такими я не буду. Мы так работаем. И по медицинским показаниям в этом сезоне было отсеяно человек десять. В принципе, это немного, но тем не менее.

FP: Хорошо. Сложный вопрос: несчастные случаи были?

N: Нет, слава Богу нет. Стремимся, чтобы этого не допустить. Инструкторы сильно стараются соблюдать все нормы. Те, кто не согласен, сразу уходят из нашего клуба. Мы не идём в шторм. Мы пытаемся исключить все негативные моменты…

П: Детей погружаем с 8 лет. Мы погружаем с берега. У нас прекрасный берег, глубина до полутора метров, красивое дно — скала сходит.

FP: Много детей приводят нырять?

N: Очень много. Причём именно с 8 до 12 лет. Вопреки рекламным зазывалам, мы не обещаем: выход в открытое море, рыбок покормите, якоря покажут. Объяснение простое, чтобы понимали и дети, и родители. Открытое море — это сразу большая глубина для ребёнка. Дети не всегда понимают, как и зачем продуваться. Они не понимают знаки, у них очень много вопросов, в том числе и под водой. Показывает большой палец вверх, знак — «пошли наверх», выходим — что случилось? А он увидел краба под водой.

FP: С точки зрения безопасности, может, проще было бы погружаться с интродайверами в некой закрытой зоне, защищённой скалой. Как вы думаете?

N: Не получится, мы не в Крыму. Здесь большая часть грунта — это мергель, то есть цемент, мел, ил. В любой закрытой акватории видимость превращается в метр. Поэтому закрытая акватория у нас отпадает.

Клиенты нашего клуба не носят снаряжение. На интродайве клиент не прикасается к оборудованию. Оборудование надевается на него, он первый раз его видит на лодке. На лодке на него надевают жилет. Поэтому ни женщины, ни дети у нас не страдают. В воде они не чувствуют вес, и до лодки, как в других клубах, по полкилометра. У нас инструктора загружают лодку. Пока ведётся инструктаж, они подбирают размеры, собирают снаряжение, загружают в катер. Клиенты выслушали инструктаж, просто переодеваются в гидрокостюмы и в своих тапочках идут до катера. люди после дайвинга в Геленджике говорили — да ну, чтобы ещё раз…

FP: Следующий вопрос. Интеры часто возвращаются?

N: Они, даже выходя из воды, говорят: «Всё, мы завтра обязательно придём!» Да, есть такие, которые выходят и говорят: «всё понравилось, но больше не пойду». 30% хотят вернуться в тот же день ещё на один дайв.

FP: Роспотребнадзор не замучил ковидными дезинфекциями?

N: В этом году нет, но мы и так за безопасность. У нас есть средство для дезинфекции, и мы всё обрабатываем. Мы стараемся быть клубом. Это тяжело, здесь все работают на поток. Абы как, баллон 150 атмосфер — ничего, на троих. Пять минут — видел рыбок? сфоткал? До свидания. Изначально мы так не хотели, чтобы потом FP: Сколько раз в день ныряет инструктор?

N: Шесть раз в день. На глубину 3–5–7 м это нормально для здоровья. Первый раз наши ребята глубже 7 метров не водят никого. У нас нет стандартной глубины погружения. Есть девочки, женщины, мужчины которые просто кормят рыбок на 3 м. Обплывают скалу по кругу, смотрят всё. От продуваемости ушей это зависит, от состояния человека. Если инструктор видит, что человек боится, зачем его вести глубже?

На самом деле у нас два-три раза можно нырять на Якорную банку. Тот человек, с которым мы ныряли и в котором уверен инструктор, ему можно показать другой маршрут на следующий день. У нас Якорная банка, у нас Створная банка, у нас Каменный мешок, у нас банка Пятибрат. Это четыре раза и каждая банка по два.

FP: У вас есть планы по затоплению каких-то объектов? Созданию искусственных рифов?

N: У нас есть планы, но пока не будем их озвучивать. Пытаемся скоординировать наши планы с властями, налаживаем диалог. Для этого мы в Федерации дайвинга Геленджика. В следующем году попытаемся провести соревнования по плаванию в ластах на сибайке. Я приходил в администрацию, мы работали с молодёжнопатриотической организацией по уборке мусора в акватории. Мы пытаемся показать, что мы не плохие, что у дайвинга есть перспективы.

FP: Климат здесь меняется последнее время?

N: Меняется. Ещё теплее становится. Я сам здесь 7 лет, но старожилы говорят, что возле берега море замерзало.

FP: Закончится сезон в сентябре, как живёт здесь весь этот сезонный бизнес? В том числе и вы?

N: Мы не трёхмесячный клуб. У нас и зимой есть работа. В данный момент фонтан, который стоит на Приморье — мы его устанавливали. У нас есть Центральный причал, который мы обслуживаем, снимаем-ставим буйки. Аварийное обслуживание, есть зимние водолазные работы. Плюс приезжают сертифицированные группы.

FP: Про фото. Люди с подводным фотоаппаратами у вас вообще случаются? Есть у вас люди, которые специально приезжают фотографировать под водой? Живность, широкий угол с кораблём, что угодно?

N: Конечно. Например, Алексей Власов делает отличные фотографии, снимает видео. Любезно поделился с нами фотографиями со «Свободной России» и с «Сакко и Ванцетти». В прошлом году Виктор Лягушкин приезжал, вёл курсы по подводной фотографии. Ребята, которые у него учились и проходили курсы, тоже сюда приезжали, чтобы практиковаться, сделать красивые фотографии.

FP: А что с живностью? Как море, лучше становится, хуже? Убили всю рыбу, не убили? Кто кого съел? Рапан всех остальных или все остальные рапана?

N: На Якорной банке появились устрицы! Раньше я не видел. Здоровые, живые, дикие классные устрицы. Стали заходить корабли. У нас появилась новая рыба. Она похожа на ставриду, но она не ставрида совсем. Это как раз из Средиземки пришла, прижилась. Другие корабли завезли устриц на своих днищах. Устрица растёт дикая, настоящая. Рыба какая-то отошла. Раньше около берега камбала плавала, сейчас нет.

FP: А много у вас точек со знакомыми зубариками? Я помню, практически в каждом дайв-центре говорят: «А сейчас мы вам покажем зубарика Васю, он живёт в щели номер 4, Только пожалуйста его не пугайте, он тут уже 8 лет живёт, мы его всем показываем».

N: Нет, к сожалению нет. У нас просто при погружении человека окружает, если вы видели, практически 300–500 штук рыб, стая. Поэтому там уже не до зубариков.

FP: Насколько правильно брать с собой под воду какую-то прикормку?

N: Конечно, это не совсем правильно. Почему стали брать, это некая фишка — придите к нам, покормим рыбок с руки. Раньше кормили мидиями. Расколол, отдал, покормил, всё. Потом какие-то совсем бедные люди, зимой нечего было делать, соскребли их полностью. Их не стало, сейчас они появляются. Это некое шоу, люди

идут именно для этого. Я хочу покормить рыбок, меня ещё заснимут на видео и фото сделают. Сейчас кормят рыбок сосисками. Но они мясные не едят. Надо купить именно самые дешёвые «бумажные» сосиски. Берёшь маленький кусочек и раскрашиваешь… Рыбы слетаются стаей! У них остался инстинкт от того, что мы кормили их мидиями. Мы не нарушали экологию. Одну мидию сорвёшь, расколешь, покормишь рыб. Но, как мы уже сказали, мидию просто наглым образом почистили, как лопатой снег. Отскребли с молодью, на Якорной банке не осталось ни одной.

FP: А кто почистил?

N: Здесь практически каждый третий житель умеет нырять с каким-нибудь баллоном. Есть местные заведения, которые торгуют мидиями, и есть, кто собирает на продажу.

Рыба есть. Например, сегодня. Появилось к вечеру небольшое течение, и ласточек… Сказать что их там 200–300 — нет, гораздо больше! Просто вот такие огромные глаза у гостей, ласточка прячется чуть-чуть за скалой от этого течения, стоит головой как раз к нему. Это огромная туча, просто огромная туча. И среди этих чёрных ласточек ещё косяки ставридки. Тут не надо никакой кормушки. Я висел просто в невесомости среди туч рыб. Я руку протягиваю, а они меня пощипывают. Вот насколько становится лучше Чёрное море. В этом году на Якорной банке лиса (скат — примечание редактора) во-от такого размера! Каракосы, пеламиду начали видеть на Якорной банке. Вокруг тебя окушки мешаются. Рыбы много.

FP: Прекрасный разговор. Давайте для финала чтото такое хорошее ещё раз расскажем. Похвалим ещё раз Геленджик. Кстати говоря, вы какое имеете отношение к этому городу изначально?

N: Я приехал сюда и остался. Семь лет назад.

FP: Ну то есть вы не коренной геленджикчанин?

N: Вообще не геленджикчанин, но так случилось. Провидение? Есть фотография, как меня родители привезли сюда, когда мне было 4 года. Именно в Геленджике мне первый раз купили маску и трубку, и именно в 4 года я первый раз нырнул, меня не могли из воды вытащить. Как-то случилось, что судьба занесла через 40 лет в Геленджик, и я тут остался. Хвала городу, у нас здесь такая природа — это Якорные банки, бухты, которые позволяют оставлять катера и выходить на лодке, не боясь шторма. Красивые набережные, которые городкурорт старается поддерживать в чистоте.

FP: Набережные грандиозные, конечно, сделали, нет слов. Был план по набережной, они хотели соединить вообще набережную чуть ли не с Кабардинки и кудато дальше.

N: Планы остались, город старается, они там пытаются делать развязку, чтобы не было пробок. Геленджик в плане инфраструктуры старается развиваться. У нас есть заделы, особенно для приезда сертифицированных дайверов зимой. Зимой цены здесь падают, гостиницы свободны и можно размещаться. Я обратил внимание что зимой здесь стало больше гостей. Практически как летом. Начали приезжать из Краснодара, проводить семинары, конференции. Красивый город, набережные, солнышко светит, море опять же. Можно выйти на кораблике.

FP: Я не заметил здесь активного яхтинга.

N: Как раз мы стояли раньше в яхт-клубе. У нас был договор с Центром олимпийской подготовки водных видов спорта. Здесь в данный момент находится парусная школа. Сейчас там просто идёт реконструкция. А так там обучают. На сегодняшний день там учится яхтингу 40 детей.

FP: Дети и яхты это понятно. Я имею в виду яхтенный бизнес. Марина, яхтсмены пришли, чартер яхт, взяли яхту, поплыли, уплыли, пришли.

N: Пытаемся всё это развить. Яхт-клуб и Федерация парусного спорта здесь только поднимаются с колен. Мы здесь провели парусную регату на 640 участников. Это здесь развивается. Как раз сейчас строится марина. Но опять же, здесь было всё раньше заточено чисто на бизнес. Федерация парусного спорта постепенно пытается это направить в нормальное русло. Есть спрос, есть люди, желающие этим заняться, всё развивается. Уже пригнали 4 яхты класса Рикошет, на которых будут проводить регаты выходного дня. Есть спортсмены, кто умеет водить, кто не умеет водить — ему покажут, обучат.

FP: Когда человек приезжает и имеет возможность обучиться дайвингу, и ещё и яхтингу, это отлично! Спасибо за интересную беседу!

P.S. Как выяснила редакция, в разговоре участвовали:

От FP:

Георгий Здановский, директор издательского дома «Фишпресс» Москва

От N:

Валерий Мунтян, DM IANTD и Technical diver дайвингцентр «Нептун» Геленджик;

Павел Захаров, 1 Star инструктор CMAS дайвингцентр «Нептун» Геленджик;

Екатерина Кожевникова, инструктор NDL ранг 1 дайвинг-центр «Нептун» Геленджик

www.facebook.com/divingneptun

Дайвинг-центр «Нептун» Геленджик Тонкий мыс, Набережная 3, причал № 78, Краснодарский край