нималась домашним хозяйством и детьми. У папы и мамы нас было шестеро: двое старших детей отца от первого брака – брат Александр (1916) и сестра Рикел (Рая) (1926), сестра Шейнделэ (1930), брат Шимон (1932), брат Мойше (Миша) (1934) и я – Шлоймэ (Соломон, Сёма), родившийся 22 июня 1937 года. Папин неустанный труд приносил доходы, и в 1937 году он взял дополнительно ссуду в банке и купил для нас одноэтажный 5-комнатный дом в еврейском районе города. Помню дедушку Шлёму (умер в 1940 г.), религиозного еврея с белой бородой и в кипе. Когда он возвращался из синагоги, то всегда приносил нам бублики, кусочки пирога. Папа ходил молиться каждый день утром и вечером в небольшую синагогу недалеко от дома, брал и меня с собой. Люди уважали его, он был многолетним казначеем синагоги. В нашем доме строго соблюдались все еврейские обычаи, говорили мы только на идише. После прихода советской власти в 1940 году молодёжь города была отправлена в Донбасс на работу в угольных шахтах, в том числе сестра Рая и брат Саша с молодой женой, которых в первые дни войны эвакуировали в глубь страны. Начало войны и оккупация. Мне исполнилось четыре года 22 июня 1941 года. В этот день началась война, и в этот день наш новый дом был разрушен сильнейшей немецкой бомбёжкой. Мы остались без вещей. Были разбиты дома на всей улице. Пришлось перейти жить в другой район города к папиной старшей сестре-вдове, тёте Суре-Шейндл. Через три дня мы пошли к месту, где до бомбёжки стоял наш дом, потому что в подвале хранились продукты. Вместо дома был пустырь, подвал затопило водой и рассолом, и папе удалось выловить немного солёных овощей. Снова начали бомбить город, и мы убежали прятаться. В начале июля 1941 года в Хотин вошли румынские оккупанты. Немцы приезжали и уезжали, в городе властвовали румыны. Вскоре, в одно летнее утро, румыны и местные полицаи выгнали евреев из их домов, тут же подали подводы, и нас колонной – кто ехал, кто шёл – погнали из города. Никто в огромной колонне не знал, куда она движется. Нас конвоировали пешие румыны и хотинские полицаи. В колонне шли мама, папа, я, братья Мойше и Шимон, сестра Шейнделэ и тётя Сура. Первая остановка для ночлега была в селе Секуряны. На следующее утро проснулись, а подвод нет, и из Секурян все пошли пешком опять в неизвестном направлении. Особенно тяжело было идти больной сестре Шейндл. Отец нес её на плечах. Потом выяснилось, что при ходьбе она натёрла себе промежность до крови и молча страдала. Старые люди не выдерживали долгого пути, и я помню, что колонна шла вперёд, а на дороге оставались лежать беспомощные старики. Помню, что в нашей многотысячной колонне шли евреи из Черновиц, видно, в Секурянах нас присоединили к ним. Дошли до пос. Атаки на границе Молдавии и попали через Днестр в украинский город Могилёв-Подольский. Тут мы ночевали в здании школы. Ночью, не вынеся тягот пути, после резкого поднятия температуры из-за раны умерла моя сестра Шейнделэ, ей было 12 лет. На рассвете папа, тётя и я похоронили её: отнесли в простыне на опушку леса, положили под 444
Issuu converts static files into: digital portfolios, online yearbooks, online catalogs, digital photo albums and more. Sign up and create your flipbook.