С п ецп р о ек т. П р о с т ые б еседы о сложной юриспруденции с S P&P Т Е КС Т : Д е н и с К л е в и тс к и й
С пе цпрое кт. Простые бе се ды о сл ожной юр ис п руде н ц ии с SP &P
Ф ото г раф и и : Да ш а Бу б е н
Беседа первая. О монополии и конкуренции
Татьяна Игнатовская, адвокат, партнер адвокатского бюро «Степановский, Папакуль и партнеры»: «Такое ощущение, что неконкурентное поведение у белорусов в подкорке заложено». Правильно ли я понимаю ситуацию: существует Таможенный союз и антимонопольное законодательство, общее для всех участников союза. Хорошие законы, но выполняются не очень хорошо? Не совсем так. Антимонопольное законодательство у нас было и до Таможенного союза, хотя тут правильнее говорить о Едином экономическом пространстве (ЕЭП). Белорусский «конкурентный» закон принят еще в 1992 году, и даже несколько раз подвергался корректировкам. Сразу после развала СССР наша страна заговорила о рыночной экономике. А здоровая конкуренция — это первая предпосылка действительно свободного рынка. Но последние много лет нормы о конкуренции фактически не работают. В июле вступит в силу новый закон о конкуренции, позже — новый закон о естественных монополиях. Так якобы будет приведено в соответствие с требованиями ЕЭП белорусское антимонопольное законодательство. Почему «якобы»? Тут есть некая однобокость. Существует Соглашение ЕЭП о единых принципах и правилах конкуренции для всех стран-участниц ЕЭП, которое, в частности, определяет, что национальное законодательство стран должно быть приведено в соответствие с Соглашением. А это значит, что не только базовые законы необходимо привести в соответствие для того, чтобы в Беларуси исполнялось Соглашение, но и отраслевое законодательство: о связи, транспорте, сельском хозяйстве и т.д. Пока положительные подвижки есть только в сфере торговли — новый отраслевой закон содержит положения, которые защищают конкуренцию в ретейле. ТА Й м е р № 3 2 0 1 4
32
Так а что же тогда с Таможенным союзом? Как там будет работать конкуренция? В Соглашении есть нормы «прямого действия», которые будут применяться вне зависимости от включения их в национальное законодательство. И к этому Беларуси также надо быть готовой. Но о применении таких норм можно будет вести речь после завершения еще ряда наднациональных процедур и только тогда, когда, например, неконкретные действия одной компании будут осуществляться в двух и более странах ЕЭП или негативные последствия неконкурентных действий наступят на территории двух или более стран ЕЭП. Противоречит ли закону такое явление, как «стратегически значимое предприятие»? Некоторые противоречия в любом случае есть. Ряду компаний и государству предоставляются определенные преференции лишь на основании факта национальной принадлежности или важности для экономики. Но рассматривать явление надо не только с точки зрения конкуренции — все это регулируется нормами другого законодательства, и в данном случае сами нормы могут быть неконкурентными. Если быть справедливым, то в других странах также встречается «исключительное право государства» на осуществление определенного бизнеса. В конкуренции же существует понятие допускаемой законом естественной монополии. Это ситуация, в которой создание конкуренции в какой-то сфере неэффективно в силу особенностей отрасли. Пример — железнодорожные перевозки. Понятно, что такая система может работать нормально только в том случае, если сосредоточена в одних руках. Или возьмем нашего мо33
ТА Й м е р № 3 2 0 1 4
С п ецп р о ек т. П р о с т ые б еседы о сложной юриспруденции с S P&P
С пе цпрое кт. Простые бе се ды о сл ожной юр ис п руде н ц ии с SP &P
нополиста — национального оператора электросвязи «Белтелеком». Кто другой сможет обеспечить стационарную телефонную связь в деревнях кроме компании, которая управляет соответствующими сетями и линиями связи? Святое дело. Можно сказать, что естественные монополии устанавливаются на стратегически важных рынках, где для успешного функционирования отрасли конкуренция не нужна и нецелесообразна. Но в целом часто это выглядит так, будто страна не заинтересована в конкуренции, особенно между государственным и частным бизнесом. Пока в Беларуси остаются преференции тем или иным игрокам рынка, про здоровую конкуренцию говорить не приходится. Вернемся к Белтелекому. С телефонизацией села все понятно. А вот система, по которой компания продает услуги другим интернет-операторам, это про монополию? Однозначно про монополию. Белтелеком признан монополистом на ряде рынков. Помимо описанной выше санкционированной естественной монополии на связь общего пользования Белтелеком монопольно обладает определенными ресурПока на местах отдасами, которые продает другим провайдерам для оказания ими своих ются преференции тем услуг, а те — конечным потребитеили иным игрокам, про лям. То есть Белтелеком — поставщик составной части услуги и в то здоровую конкуренцию же время непосредственный конкуговорить не приходится рент этих самых провайдеров. Однако тарифы Белтелекома в своей стоимости не содержат адекватной с точки зрения конкуренции суммы затрат, что оплачивают провайдеры фактически за возможность работы на рынке. Да, потребителям выходит дешевле, но интересы других участников рынка нарушены. Законодательство о конкуренции призвано защищать свободный рынок, а не потребителей. Белтелеком — единичный случай? Не могу сказать, что ситуация тотально печальная. Но почти в каждой отрасли у нас можно найти такого игрока. Например, национальная авиакомпания «Белавиа». По многим пунктам ее положение может быть признано доминирующим и ущемляющим позиции других перевозчиков. Вы не задумывались, почему в пустующем белорусском аэропорту стоят самолеты Белавии? Чтобы авиакомпания была рентабельной, они должны находиться в воздухе! У нас пустует аэропорт, пустуют взлетные полосы. А ведь Минск может быть отличной стыковкой. Я очень сильно упрощаю, но летать мы будем тогда, когда начнем пускать на рынок и другие компании. Это прямые поступления в бюджет государства, поэтому Беларусь должна быть сейчас очень заинтересована в конкуренции на этом рынке. Или, например, если вы открываете агентство, которое торгует авиабилетами, то по закону заключаете договоры с авиакомпаниями. Логично. Но у нас ТА Й м е р № 3 2 0 1 4
34
35
обязательно должен быть и договор с национальным перевозчиком, также существует минимальный объем продажи его билетов. При этом Белавиа может расторгнуть договор в случае отсутствия оборота. А если я хочу продавать билеты австрийских или португальских перевозчиков? Похожая ситуация не редкость. Наши концерны подписывают планы развития отрасли на следующий год с согласованием общей политики на рынке между участниками. Обычное дело. А с точки зрения конкуренции получаются в чистом виде согласованные действия, координация экономической деятельности, горизонтальные соглашения — во всем мире их бы признали картелями. Но у нас даже термина «картель» в законодательстве нет. Предусмотренные белорусским законодательством товаропроводящие сети за рубежом в большинстве случаев нарушают антимонопольное законодательство иностранных государств, в которых они создаются. Местные исполкомы «доводят», например, до предприятий торговли решения о количестве необходимых товаров отечественного и иностранного производства, что является неконкурентными действиями государственных органов. Такое ощущение, что у белорусов неконкурентное поведение в подкорке заложено. Мне не хочется верить, что государство сознательно не развивает конкуренцию. Возможно, просто за годы ценового регулирования у нас не сформировалась соответствующая культура. Есть ли у нас прецеденты реальной борьбы с монополией? Глобальных, скорее, нет. Есть единичные прецеденты кейсов с монополистами. Хотя проверки соблюдения законодательства о конкуренции проводятся на разных рынках достаточно регулярно. Обычная практика — сфера ретейла. Силами антимонопольных органов многие договоры между торговыми компаниями и поставщиками, содержащие, например, положения об эксклюзивности, были откорректированы. Ряд дел возбуждается по заявлениям компаний, но их тоже не очень много. Если у нас не очень много таких дел, то зачем лично вам вообще это антимонопольное законодательство? Дел немного, но у нас их постоянно становится больше. Наша основная практика в этой области — консалтинг для иностранных компаний, для которых вопросы соблюдения конкуренции на национальных рынках очень важны, а также сопровождение антимонопольных вопросов при совершении корпоративных сделок. Почему это любопытно мне? Во-первых, давний профессиональный интерес — мне всегда нравилось изучать непопулярные вещи. А городских сумасшедших никто не отменял! Во-вторых, мне интересно, сможет ли в нашей, мягко скажем, непростой экономике вырасти наконец здоровая конкуренция. И очень любопытно, как именно это произойдет. Если я в этом процессе хоть как-то смогу оказаться полезной, это будет отличным результатом. ТА Й м е р № 3 2 0 1 4