Bogadelnaya,32_№25

По этому адресу в начале XIX в. находилось первое Минское благотворительное общество 19 (25) 15. 10. 2013

Частная история

Личность

такая жизнь

Наталья Слушко,

Директор Несвижского

Лилия Лучиц:

дома престарелых

37-летняя художница,..

Геннадий Маляр:

«Я не делю детей

дожившая до 105 лет

«Это мой дом»

на своих и чужих»

стр. 8

стр. 5

стр. 11

Моя хата с краю «Бойся равнодушных! Это с их молчаливого согласия совершается все зло на земле!» Существуют и другие варианты этого известного изречения. Кому принадлежит оно и его интерпретации, доподлинно не установлено. Среди авторов называют и Юлиуса Фучика, и Бруно Ясенского, и Ричарда Эберхарта, и Истая Калашникова, и Суньцзы… Но и неважно. Смысл – понятен. Фраза эта всплыла в памяти после недавнего прочтения на портале tut.by информации о том, как к 9-летнему мальчику пристал мужчина, представившийся милиционером, как настойчиво хотел проводить его до дома. Ребенок кричал, звал на помощь, но никто, хотя на остановке стояло человек семь взрослых, на помощь ребенку не пришел. По счастливой случайности все закончилось благополучно, в отличие от истории двухлетней давности с изнасилованием 9-летней девочки на Московском автовокзале. Та же никакая реакция взрослых , хотя девочка кричала. «С их молчаливого согласия совершается все зло на земле». А неделями раньше СМИ была широко представлена информация о том, как обычная санитарка из российской глубинки Юлия Ануфриева во время пожара в психоневрологическом интернате спасала беспомощных инвалидов из пылающего здания. Успела спасти 23 больных. А потом балка обрушилась, и сама Юлия не смогла выбраться. Героизмом и подвигом назван поступок отважной женщины, у которой осталось четверо детей. Понятно, что таких, как она, – единицы. Большинство же – из сюжетов выше. К ним добавлю еще один страшный пример. В марте 1964 г. в нью-йоркском районе Куинс 38 человек на протяжении 35 минут наблюдали, стоя у окон,

как во дворе насиловали и убивали их соседку Китти Дженовезе, возвращавшуюся ночью с работы. Никто даже не позвонил в полицию, не говоря уже о том, чтобы вступиться… Если быть честным перед самим собой, своей совестью, что-то вспомнит почти любой из нас, пусть не такое страшное, но все же: прошел мимо, отвел глаза, сделал вид, что не слышит… Вспомнит и причины своего бездействия, систему выстроенных перед чужой бедой защит: торопился; думал, что показалось; уже засыпал; очень устал, решил, что ничего страшного не происходит; болела нога; нес тяжелую сумку… Да и вообще, вокруг было столько людей, почему именно я? И тут – главный парадокс равнодушия. Доказано: чем больше очевидцев у несчастного случая, тем меньше шансов, что кто-то придет на помощь. Случай с Китти Дженовезе потряс американцев, его изучали ученые, о нем писали книги. Социальные психологи Бибб Латане и Джон Дарли, не вдаваясь в эмоции, решили выявить факторы, увеличивающие или уменьшающие вероятность вмешательства и помощи. За 15 лет они провели огромное количество экспериментов с участием 6 тыс. человек, инсценировавших различные несчастные случаи. Почти в 90 % из них люди, считавшие себя единственными свидетеля-

ми, оказались более склонными к оказанию помощи, чем те, кто имел возможность разделить ответственность с другими. Что же произошло тогда, в 1964-м? Очевидцы прекрасно понимали, что происходит нечто ужасное. Просто они переложили ответственность на других, посчитав остальных свидетелей более благородными и сострадательными, чем они сами. Существует и другая «отмазка», чтобы не помочь: нехватка времени. Казалось бы, что за нелепая причина, когда речь идет о спасении человека или даже животного, разве могут иметь значение какие-то минуты и часы? (Продолжение на стр. 3)

2

СОБЫТИЯ

Бобруйская организация ОО «БелОИ» чествовала победителей конкурсов Конкурсы назывались «Мы можем все!» и «Доступность – путь к гражданскому обществу». В первом конкурсе выбирали лучшее подворье, лучшего животновода, садовода, пчеловода, цветовода, овощевода. Во втором – победителей среди агрохозяйств и предприятий города на лучший пандус. Председатель правления Бобруйской РООО «БелОИ» Николай Самонов, которому принадлежит идея по решению проблемы по безбарьерной среде для инвалидов, сказал про этот конкурс: «Отметим лучшего, глядишь, и другие подтянутся». Именно в сельских региональных организациях ОО «БелОИ», по мнению председателя ЦПОО «БелОИ» Владимира Потапенко, присутствовавшего на мероприятии, кроется огромный потенциал в развитии этого общественного объединения.

– Организация и проведение подобных конкурсов – это инновации в деятельности всего Белорусского общества инвалидов, – сказал В. Потапенко. – Думаю, что такие проекты подхватят и другие наши региональные организации, которые находятся в сельской местности. wmeste.by

Дети, перенесшие тяжелые заболевания, приняли участие в эстафете Олимпийского огня

Курсы для инвалидов в сфере предпринимательской деятельности

Девять детей, перенесших тяжелые онкологические и гематологические заболевания и являющихся подопечными благотворительного фонда «Подари жизнь», приняли участие в московском этапе эстафеты Олимпийского огня. К участию в групповом слете их пригласил представляющий партнер эстафеты Олимпийского огня ОСАО «Ингосстрах», сообщил пресс-центр страховой компании. Также отмечается, что группа факелоносцев фонда пронесла олимпийский огонь по маршруту эстафеты: 200 метров от Софийской до Раушской набережной. «Жизнь каждого факелоносца до или после болезни связана со спортом. Среди них, например, обладательница «золота» на кубке Европы по триатлону, призер международных соревнований по таэквондо, победительница соревнований по плаванию на II международной Онкоолимпиаде и медалисты Всемирных игр победителей – международных соревнований для детей, перенесших тяжелые заболевания», – говорится в пресс-релизе. sbornet.ru

Республиканский институт повышения квалификации и переподготовки работников Министерства труда и социальной защиты Республики Беларусь проводит обучающие курсы для инвалидов в сфере предпринимательской деятельности в рамках реализации п. 24 мероприятий подпрограммы «Предупреждение инвалидности и реабилитация инвалидов» Комплексной программы развития социального обслуживания на 2011–2015 гг. Во время обучения рассматриваются актуальные вопросы эффективного маркетинга и менеджмента, бизнес-планирование, государственная поддержка деловой активности и предпринимательской инициативы, организация и правовое регулирование предпринимательской деятельности, налогообложение, финансирование и учет. По окончании обучения выдается документ государственного образца и сертификат института. Просим оказать содействие в подборе лиц с ограниченными возможностями для обучения по адресу: г. Минск, ул. В. Хоружей, 29, ауд. 602. Срок обучения – с 28 октября 2013 по 22 ноября 2013. Время обучения – 9.00–13.20 ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Обучение бесплатное. Для зачисления необходимо иметь паспорт и удостоверение инвалида.

Житель Украины предложил новую услугу – кошка в аренду на сутки Киевлянин Сергей указал в объявлении, размещенном в Сети, что выбранный кот или кошка будут доставлены в предпочтительное для клиента место. Стоимость такого проката, по его словам, ориентировочно составит от 30 гривен (около 33 тыс. бел. руб.) за вечер в зависимости от породы. В комплекте с арендуемым животным идет какао, теплый плед и записи с приятной музыкой, пишет Lenta.ru. Животных Сергей планирует брать в приютах. Однако пока не все питомники согласились сотрудничать с ним, считая, что частые переезды и постоянная смена хозяев – это большой стресс для животного. Сергей рассчитывает, что новая услуга поможет пристроить часть живущих в приютах кошек. По его мнению, проведя один вечер с животным, клиент уже больше не захочет с ним расставаться. В декабре 2012 г. подобная услуга появилась в Красноярске. Жительница города решила сдавать двух своих кошек в аренду, а вырученные от этого деньги тратить на помощь подобранным. Заказ кошки на два часа в Красноярске стоил в пересчете 85 тыс. бел. руб. www.charter97.org

wmeste.by

Маленький мальчик отдал полиции все свои деньги В полицейский участок района Гринфилд в г. Милуоки (штат Висконсин) зашел мальчик и выложил из рюкзака пакетик с мелочью, сказав, что хочет сделать пожертвование для полиции. Прежде чем администратор успела чтолибо сообразить или хотя бы узнать его имя, мальчик развернулся и ушел. Подросток, возможно, так и остался бы неизвестным, но полицейские оперативно провели расследование и выяснили, что это был 11-летний Макс Сиперт. Его дедушка тоже был полицейским и погиб в 1974 г. при исполнении служебных обязанностей. Макс решил помочь полиции в память о дедушке. «Такое не каждый день увидишь. Маленький паренек заходит и выкладывает все скопленные им деньги. Большинство детей собирают деньги на Xbox или какую-то игру. Такой поступок действительно радует», – говорит администратор Бриттани Эйкхорст. Как оказалось, Макс собирал эти деньги несколько ме-

сяцев. В полицейский участок он приехал на велосипеде без ведома родителей и совсем не ожидал, что вокруг его поступка поднимется такая шумиха. На странице управления полиции в Facebook сотрудники отделения поместили благодарность Максу и его дедушке. Мальчику уже пришлось дать интервью, в котором он сказал: «Однажды это изменит жизнь к лучшему. Возможно, изменение будет и не таким уж большим, но все-таки хоть что-то. Если каждый человек сделает так, наш мир станет прекрасным. И это будет потрясающе». В полиции пожертвованные им деньги намерены направить в фонд закупки снаряжения и подготовки полицейских. Между тем, мама Макса поддержала инициативу сына и дала ему такую же сумму, которую мальчик намерен пожертвовать в помощь девочке из штата Висконсин, которая нуждается в пересадке почки. www.inosmi.ru

3

открытая тема

Моя хата с краю (Продолжение. Начало на стр. 1)

Оказывается, могут. Одно из самых ярких доказательств – знаменитый эксперимент, проведенный в семинарии Принстонского университета в 1970 г. Студентов-теологов отправили в аудиостудию записывать проповедь. На пороге здания сидел человек, который стонал и молил о помощи. Одной группе студентов сказали, что у них есть еще несколько минут в запасе, другой велели торопиться. Две трети членов первой группы остановились у несчастного, и только 10 % из второй. Кстати, половине студентов предстояло читать проповедь о добром самарянине. Но это никак не повлияло на процент милосердия среди них. Только время! Студенты, спешившие на запись проповеди, в большинстве своем (как показал их последующий опрос) даже не заметили мешавшего им пройти человека, некоторые даже автоматически перешагнули через него. Сегодня по сравнению с 1970-ми еще сложнее: современная цивилизация предоставляет человеку изрядное количество девайсов, словно специально созданных для того, чтобы не замечать никого и ничего вокруг. Впрочем, нет! Замечать и равнодушно снимать на мобильный телефон аварии, драки, пожары, а потом выкладывать в сеть… Также причиной бездействия, как оказалось, может послужить неверное толкование событий. Ведь для того чтобы прийти на помощь, необходимо удостовериться, что в ней действительно нуждаются. И тут наше подсознание, охраняя наш покой, пускает в ход едва ли не весь арсенал психологических защит: мы склонны объяснять доносящиеся со двора крики тем, что кто-то дурачится (а меня еще на смех поднимут), ссорятся супруги (милые побранятся да помирятся, а я потом крайним окажусь). Лежащий на дороге человек, скорее всего, попросту пьян и т. д. Психологи советуют жертвам уличных нападений кричать не «помогите!» и не «убивают!», а «пожар!» Это слово никого не

оставит спокойным, ведь тогда в свои права вступит не малодушие, а страх. Потому что, даже если «моя хата с краю», загореться может именно она, крайняя, поэтому ее жильцы испугаются, бросятся к окнам, выскочат на балконы, а быть может, и в подъезд. Но самое главное – начнут переговариваться между собой: «Где пожар? Какой пожар? А вы видели?» Одним своим появлением они спугнут злоумышленника и, сами того не ведая, придут на помощь человеку… Я, если быть честной, боюсь услышать крики о помощи ночью во дворе, боюсь оказаться рядом с горящим домом или водоемом, в котором кто-то тонет. Боюсь, потому что не знаю, как поведу себя. Конечно, мне думается, что я обязательно приду на помощь, но приду ли на самом деле, не струшу ли, не знаю. Допускаю, что струшу, испугаюсь, не помогу... Но очень верю, что мне на помощь придет моя совесть. Так, как о ней писал известный русский философ Иван Ильин: «В душе внезапно отпали все «трезвые» соображения и «умные» расчеты; стихли все большие страсти и мелкие пристра-

стия; и даже опасения и страхи исчезли, словно их и не было никогда. Я совершил поступок, которого раньше никогда не совершал; да я и не считал себя способным к нему… Но этот поступок был единственно правильным и исключительно верным… Да правда ли, что я Это сделал? Или, может быть, это был не я, а кто-то другой во мне? Другой – лучше меня, больше меня, справедливее и храбрее?.. Но откуда же он взялся? И куда он девался? Он, может быть, появится еще раз? Или это все-таки был я сам?.. Я знаю одно и знаю твердо: тогда я иначе не мог. Было что-то высшее и сильнейшее, что заставило меня поступить так. На меня как будто бы что-то «нашло», «захватило» меня и понесло. А подумать о себе, о своих силах, о последствиях моего поступка – у меня просто не было времени. И теперь, оглядываясь назад, я признаю, что я, строго говоря, и не должен был и не смел действовать иначе... Так совесть научает человека забывать о себе и делает его поступки самоотверженными». Гелия Харитонова

мнение Священник Константин Камышанов: – Недавно я узнал о милиционере из Украины, заболевшем раком. Он и его друзья собрали достаточно большую сумму для оплаты операции в Германии. Но в последний момент этот человек пошел в больницу для детей и раздал деньги четырем малышам. Им сделают операции и спасут их жизнь. Разве его поступок не прекрасен в наших глазах? Какая-то тайна сердца завораживает душу, когда мы находим в себе решимость выбежать ночью на мороз из теплого салона автомобиля на помощь незнакомому человеку, попавшему в аварию. С какой-то невиданной решительностью ты в легкой одежде бросаешься в сугроб спасать чужого человека. Какой-то странный восторг согревает душу, когда мы сдаем кровь или деньги для жертв стихий. Жертва за друга на зимней дороге, на войне или просто на службе –

это наиприятнейший подарок самому Богу, сказавшему: «Нет больше той любви, когда положит человек душу свою за друга». Ирина Голубева: – Зачем лезть на рожон? Вот эта женщина, например, спасавшая больных из психдиспансера, она почему о своих детях не подумала? Она их на кого оставила? Кто им мать теперь заменит? Надо всегда думать перед тем, как что-то делать. Геройства захотелось? Славы, подвигов?! Да известна масса случаев, когда человек вмешался, пришел на помощь, а его же потом и осудили, в тюрьму посадили, калекой оставили или вообще убили. Кому хорошо от этого? Дети сиротами остались. Матери горе… Надо думать в первую очередь о своих близких. От меня ничего не зависит. Не помогу я всем. А вот о близких помнить обязана, мой долг такой.

волонтеры

4

Вера. Надежда. Любовь Этот триединый символ никогда не станет банальным, пока есть люди, которые не просто носят заветные имена, но и проповедуют эти постулаты человеческого бытия в жизни. В этом я еще раз убедилась, встретившись с психологом международного общественного объединения «Понимание» Верой Подрез, хрупкой энергичной барышней 24 лет, разговор с которой стал размышлением о миссии добра, о проектах по спасению детей от насилия, о гуманизме и человечности реальных людей в реальных обстоятельствах. ся на разных уровнях, в том числе и государством. «Понимание» – это благотворительная организация, которую поддерживают спонсоры и партнеры.

– Я родилась в провинциальных Крупках и поначалу хотела быть художником. Но родители уговорили поступить в педагогический университет на психологический факультет. И уже во время учебы включилась в проект «Соленое детство». Никогда не могла пройти равнодушно мимо брошенной собаки или бездомного. А тут – осиротевшие и обездоленные дети. Мой сокурсник, будущий муж Олег, уговорил поработать в проекте, и я словно завелась. Наш преподаватель Елена Жуковская подала идею ездить в интернаты и приюты при социально-педагогических центрах. Мы придумывали сценарии на ходу, брали нехитрые подарки, гитары – и вперед. Ведь детям, которых разлучили с родителями, но еще не определили их судьбу, как никому страшно и больно, им нужна поддержка. После вуза я пришла работать в «Понимание» и встретила таких же, как я, людей, одержимых желанием помогать детям, обделенным судьбой, пострадавшим от насилия, сделать мир гуманнее и добрее.

– А что входит в понятие «насилие над ребенком»? Ведь зачастую благополучный человек просто не сталкивается с этим.

– Это многогранное понятие. Личность малыша еще формируется, и ребенок может пострадать не только от жестокого обращения родителей или физической расправы, но и испытывать психологический дискомфорт, унижения дома и в школе, на улице… И не всегда он находит понимание и помощь у взрослых. Гуманность общества определяется отношением к слабым и беззащитным, детям и старикам. Весь мир давно осознал эту истину. И здорово, что в нашей стране эта проблема встретила понимание и поддержку неравнодушных людей. Она решает-

– Как ты включилась в работу, какие проекты стали «родными»?

– Я работаю в проекте «Семейный дом». С помощью BritishAmericanTabaco мы патронируем 13 семей, испытывающих социальные и другие трудности. Недавно, например, собирали средства на лечение Вани Олехновича. Помогаем сделать ремонт в квартире, находим одежду и обувь для малообеспеченных и многодетных семей, собираем ребятишек в школу. Одним словом, стараемся помочь детям жить достойно и хорошо учиться. Очень увлечена проектом лагеря «Милашки». Он был организован еще до нас с Олегом и назывался «Доверие рождает ответственность», а нам поручили его возродить. Название «Милашки» просто прикрепилось к нему по названию деревни. Представьте себе глухую вёску посреди леса на территории национального заповедника «Браславские озера» с одной улицей и красивым озером, где собираются ребята из разных социальных слоев и живут дикой жизнью робинзонов. Там практически нет цивилизации, нет сотовой связи. Вначале многие возмущаются, приезжают расфуфыренные, с макияжем, выражают всячески свой подростковый нигилизм. А потом все становятся одной семьей: и сироты, и дети из благополучных семей, и так называемые «трудные» ребята. Костры, гитары, неформальное общение, игры и тренинги. Мы проводим такие фееричные флешмобы, что ребятам и уезжать-то не хочется. Особенно отличается наш педагог-организатор Алена Ковалева. Это просто энерджайзер, человек неутомимый и наделенный фантазией. Волонтеры для бескорыстной работы в лагере берут отпуск. И самое интересное, что бывшие дети уже взрослыми возвращаются туда работать. «Милашки» – кузница кадров для нашей организации.

– Видя, как горят твои глаза, понимаю, что ты человек азартный и искренне болеешь за ребят. А своих малышей не предвидится?

– Они все мои. К каждому привязываюсь как к родному. Знаете, это, наверное, с детства. У меня замечательные родители. А папа еще и фанат – у него две голубятни. Он

ездит на выставки. И каждый голубь уникален! Вот и для меня каждый малыш – индивидуум, личность. Может, сравнение хромает, но я ранимый человек и с детства оберегаю все живое. А в нашей организации такая атмосфера, что это просто естественно. Например, в лагере есть волонтер Елена Жуковская. Это настоящий вулкан идей и жизнелюбия. Причем не для себя, а для ребят. А один парень, Руслан Колыкин, занимается поставкой мороженого и часто привозит и вываливает для ребятни пару ящиков: «Ешьте!» Визгу, восторгов – море! Да все ребята, с которыми я дружу и работаю, любят детей, просто спят и видят, как порадовать ребятишек. А в День города под эгидой нашей организации участвовали в акции БРСМ в парке 60-летия Октября, где раздавали ребятишкам шарики, учили их мастерить воздушных змеев. Правда, был дождь, и намокшие модели не запускались в небо, но детей было не оттащить от нас: они конструировали, клеили, разрисовывали змеев, придумывали им невероятные хвосты. И в результате были счастливы! Для этого, поверьте, никаких усилий не жалко.

– А есть проекты, в которых нужно серьезно подходить к реальности, взвешенно защищать интересы детей?

– Да. Например, Общенациональная детская линия помощи , куда ребенок может позвонить с любого телефона и сообщить о своей проблеме, будь то двойка в школе или насилие в семье. И на каждый звонок обязательно компетентно и доверительно ответят. На линии работают психологи, опытные в таких вещах люди. Но наиболее ответственный и сложный проект «Понимания» – «Комнаты опроса». Там дети, пострадавшие от насилия или ставшие свидетелями, сами совершившие правонарушение, могут излить душу не перед «дядей милиционером», а перед опытным и дружелюбно настроенным специалистом. В этом проекте занят мой супруг, но я также стараюсь ему помочь. Вот такая она, обаятельная и неутомимая Вера. Мчится на зов о помощи, все время в разъездах. Застать ее дома практически невозможно. Потому что кому-то как воздух нужны поддержка и понимание. И судьба щедро награждает ее верой в добро. Ольга Демченко

5

личность

Четверть века заботы о людях Несвижский дом-интернат создан в 1954 г. на базе панской усадьбы. Первоначально учреждение предназначалось для детей, оставшихся сиротами в результате войны. А с 1955 г. обитателями домаинтерната стали инвалиды и пенсионеры. Геннадий Георгиевич Маляр работает директором этого заведения уже 24 года. И не просто числится руководителем, а буквально живет своим делом.

– Что в свое время привело Вас в дом-интернат?

– Я работал председателем сельсовета. Думаю, что личное общение с больными и немощными людьми, пенсионерами и ветеранами войны наложило отпечаток на мое восприятие мира. Они нуждались в определенной помощи, которую оказывала организация, находившаяся в составе сельского совета. Еще один момент в жизни, оказавший сильное влияние, – это смерть отца в 48 лет. Он был инвалидом Советской Армии, ранен на войне… Наверное, эти обстоятельства привели меня в дом-интернат для престарелых и инвалидов.

– За столько лет любое место работы может надоесть. Что же Вас держит в доме-интернате?

– Если бы я не любил эту работу, если бы меня ничего не связывало с нашими проживающими, я б столько не проработал. В этом году исполнится 25 лет, как я нахожусь на посту директора. Если считаешь, что резервы исчерпаны, тогда нужно уходить. А если есть еще что-то, что можно сделать для инвалидов и пенсионеров, значит стоит это делать. Я считаю, что доминтернат – место сохранения души и тела. Это как храм: место, где есть понимание и забота, где уважают старость и отданные

обществу годы. Ведь в наш дом приходят люди, которые работали в разных отраслях: в хозяйстве, школе, больнице… Хочется, чтобы они здесь нашли уют. И ради этого стоит еще поработать.

– Вы с каждым проживающим знакомы лично?

– С каждым! Знакомлюсь при поступлении – это первое. Бывает, что поступают в субботу или воскресенье, а меня в это время там нет. В таком случае в ближайший рабочий день я просто прихожу к новичку и говорю: «Давайте познакомимся». Понимаете, когда говоришь, мол, так и так, я директор дома-интерната и прочее, то это сразу дает негативный оттенок. А когда приходишь и просто предлагаешь познакомиться или присаживаешься на краешек стула или постели – совсем по-другому воспринимается. Как бы то ни было, оказавшийся у нас человек чувствует некое отторжение, ведь он в дом-интернат попал. А так барьер рушится, и начинается общение. Проходит время, и я обязательно возвращаюсь. Спрашиваю, как живется на новом месте. Стараемся подобрать условия в соответствии с желаниями человека, конечно, если состояние его здоровья позволяет.

– Привыкаете к людям? Тяжело, когда они уходят?

– Когда уходит из жизни человек – всегда тяжело. Один случай запомнился. Пришел ко мне однажды поздним осенним вечером наш проживающий. Ему было 84 года. Набожный человек. «Проходите», – говорю. Чая ему предложил. Вижу, что хочет побеседовать, но не может перейти к главному. Предлагаю присесть, поговорить о том о сем. А он отвечает: «Я пришел сказать коллективу спасибо и до свидания». Такой своеобразный переход меня удивил, спрашиваю: «А с чем это связано?» Знаю его как человека очень порядочного, никогда никого не обидит, место уступит. Говорит: «Вы знаете, я, по всей видимости, сегодня уйду в иную жизнь. И вот перед этим хотел к вам зайти. Спасибо сказать». Прошло какое-то время, захотелось сходить и посмотреть, как он там. А он, оказалось, спокойно вернулся в комнату, уснул и ушел из жизни. Каждый человек проходит через наше сердце, через душу. Не только у меня, но и у других наших работников. Вы правильно

сказали: привыкаешь к человеку. Если пытаться отстраниться и относиться просто как к инвалиду или пенсионеру, живущему в доме-интернате… Можно, конечно, но лучше так не делать. Они ведь сразу чувствуют твое отношение. Это живые люди.

– Наверное, так близко сталкиваясь со смертью, у Вас сложилось определенное ее восприятие?

– Я считаю, что смерть – это один из переходных этапов, возможно, в другую жизнь. Нам не знаком тот мир, и мы можем лишь слегка соприкасаться с ним через некоторых людей. Если к смерти относиться по-другому и ждать ее до последнего дня, будет очень трудно. А когда знаешь, что гдето тебя ждет что-то иное, легче и проще подготовиться. Мы создали в доме-интернате церковь, и я очень благодарен всем, кто в этом участвовал. Она открыта для всех конфессий. У меня все находят взаимопонимание, так как я говорю, что Бог один. Религия очень важна на этом этапе жизни. Мы лечим тело, а церковь – душу. Что из этого важнее, я не знаю. В любом случае вреда церковнослужители не делают. Наоборот. Любое общение, а тем более духовное, идет только на благо человеку. Ведь он, хочешь не хочешь, а остается наедине с собой. Люди, которые много времени отдают богослужению, могут влиять на эмоциональное состояние проживающих.

– Говорят, что в некоторых домах-интернатах старики спиваются. Как думаете, почему так происходит?

– Извините за выражение, но не все ангелочками приходят в дом-интернат. Приходят со своим, уже устоявшимся взглядом на жизнь. Да, есть и любители выпить. Человек, например, одинок, потерял всех родных. И вот получит пенсию, приходит сосед и говорит: «Давай я принесу, мы с тобой посидим, вспомним». И в итоге наступает время, когда человек уже не может без этих ста граммов воспоминаний. Я не сторонник обвинять его в этом. Скорей всего специфика жизненных условий накладывает свой отпечаток. Есть такие люди и у нас. Он без ног, на коляске, одна рука действующая, ею и делает свое дело! И говорит, что жизнь окончена, что жить не хочет и не будет. Я к такому человеку стараюсь первое время медиков не пускать. Потому что он

6

личность

чала на ходулях, потом – на коляске передвигаться. И сейчас на соревнованиях, которые мы проводили с нашим центром и отделом культуры и спорта, он начал играть в бильярд. А еще увлекся футболом на коляске и даже занялся плаванием. Это не единичный случай. Важно человека отвлечь от бутылки. И в том, что у людей получается себя побороть, – огромная заслуга персонала дома-интерната.

принимает их в штыки. Здесь надо работать психологически. Первое – по документам и в ходе беседы начинаем выяснять причину его алкоголизма, чтобы от нее как-то уйти и заполнить образовавшуюся брешь. Потому что, если мы ее не заполним, он заполнит ее сам вином и водкой. Еще стараемся выяснить, как долго он был одинок. Очень радуемся, если в стенах учреждения люди находят себе пару и создают семью. Рядом с близким человеком начинают меньше употреблять. Второе – мы стараемся чем-то занять человека, вовлечь его в процесс интересной и полезной деятельности. Некоторые создают газеты, помогают библиотекарю. Например, мы выяснили, что в свое время один проживающий работал почтальоном. И я предложил ему раздавать газеты. Теперь он приходит к людям, беседует с ними, чувствует свою нужность. Бывают сложные случаи. Мы долго работали с человеком, который отказывался принимать пищу и медикаментозное лечение. Дошло до того, что медики предложили поставить капельницу, чтобы избежать истощения организма. Но я вижу, он хочет жить, хоть и говорит, что уже натерпелся от этой жизни. И мы начали по-другому работать. Он был лежачим больным и даже на коляске не мог самостоятельно передвигаться из-за атрофированных мышц. А раньше, до увечья, он занимался спортом. Значит, у него есть сила воли – тот самый инструмент, который может заставить организм работать на человека. И через какое-то время, благодаря общим усилиям всех наших работников, он начал передвигаться. Дальше мы с ним решили, что он может поучаствовать в соревнованиях. Конечно, он это воспринял скептически, будто бы я чуть ли не издеваюсь. А я говорю: «Ты попробуй, докажи себе и другим, что можешь». И это сработало. Он начал ходить сна-

– На Ваш взгляд, где старому человеку лучше: дома или в таком учреждении?

– Когда я пришел сюда на работу, думал, что лучше дома. Но спустя столько лет я считаю: приходит время, когда надо жить в доме-интернате. Человек сам должен почувствовать, что ему нужна помощь. Некоторым людям это рекомендуют, но важно, чтобы человек сам захотел. Я говорю работникам, чтобы они ни в коем случае не обманывали людей и говорили, что направляют именно в дом-интернат, а не в больницу, например. Тогда человек волен сам принять решение: побыть здесь и остаться или же отчислиться из дома-интерната, если ему не понравится. Обязательно надо на это обратить внимание. Если инспектор, психолог или медработник хотя бы два раза сделают на этом акцент, человек будет точно знать, что он может вернуться. Мы даже разрешаем нашим проживающим пойти в отпуск, если позволяет состояние здоровья. И они ко мне подходят и говорят: «А дайте фотографии моей комнаты. Я хочу показать своим односельчанам». Мне очень приятно, что со временем мы пришли к тому, что человек не боится сказать людям, что был в доме-интернате. Он хочет им рассказать про дом, в котором он живет, и что здесь не хуже, чем там, где он жил раньше.

– Развивается ли система таких учреждений в Беларуси, и с какими проблемами сталкивается ваш доминтернат?

– Конечно, все улучшается, даже если сравнивать с тем состоянием, в котором находились подобные учреждения лет 20 назад. За это время сделано многое не только в нашем учреждении, но и по всей республике. Я считаю, что в домах-интернатах терапевтические отделения работают не хуже, чем в центральных районных больницах. Сейчас же у нас и в других учреждениях этого типа стоит задача улучшения медицинского оборудования. Уже есть такие методы лечения, как музыкотерапия, парафинолечение, душ Шарко, подводный душ-массаж, хвойные ванны и др. Раньшето всего этого не было. Но, конечно, остались и проблемы. Для того чтобы совершенствовать систему дальше, необходимо достойное финансирование. К примеру, физиоаппараты, которые оказывают целенаправленное дей-

ствие на организм, такие как лазерная терапия, мы пока не можем приобрести в дом-интернат, а очень хотелось бы. Еще остро нуждаемся в подъемном устройстве для тяжелых лежачих больных. Финансирование государством – достойное, но, как говорится, постоянно чегото не хватает. Хочется немножко большего. В настоящее время завершается ремонт бальнеологического отделения, любая помощь оказалась бы очень кстати.

– Для жильцов это новый дом, а для Вас – дом или все-таки работа?

– Жители Осмолово, где находится наш дом-интернат, говорят обо мне: «Он в своем доме». И я тоже считаю, что это мой дом. У меня есть семья, жена и две дочери. А там другая семья – коллектив. Если относиться к дому-интернату как к казенному дому, то сложно достигнуть каких-то результатов. Даже если работники будут очень стараться. Я всегда говорю, что один в поле не воин. Потому мы и стремимся к сплоченности, как в настоящей семье. Бывает трудно, да. Как и в обычной семье есть и минусы, и плюсы, и даже раздоры случаются. Но главное, чтобы люди чувствовали единство целей. Тогда все получится. И я очень благодарен сотрудникам домов-интернатов за то, что они отдают частичку себя, своего здоровья такой благородной работе. Большое вам спасибо за теплоту чувств и проявленное милосердие. Хочется выразить отдельную благодарность врачу Ларисе Николаевне Василевской, медсестре Антонине Алексеевне Евтух, повару Наталье Антоновне Бобрик. Огромное спасибо нашим санитаркам: Светлане Литвин, Елене Серой, Алле Бенедиктович и Вере Хованской. И проживающих хочется поблагодарить за то, что несмотря на все тяготы, выпавшие когда-то на их долю, живут и продолжают радовать окружающих. Евгений Жуковец

Если вы хотите помочь: Государственное учреждение «Несвижский дом-интернат для престарелых и инвалидов». Адрес: ул. Гагарина, 4, 222632, д. Осмолово, Несвижский р-н, Минская обл. Тел./факс: 8 017 703 15 08. Р/с 3632200440022 в ОАО АСБ «Беларусбанк»: г. Несвиж, ул. 1 Мая, 27, код 523. УНН 600038551; ОКПО 03199255.

7

давнее

Богатство обязывает Мы привыкли противопоставлять добрые дела тем, которые сделаны ради выгоды. Но исследователи вопросов благотворительности уверяют, что противопоставление здесь ошибочное: очень часто поистине благородное и полезное дело оказывается выгодным для развития бизнеса. Более того, масштабная благотворительность предпринимателей, как правило, и возникает из такого сочетания. Об этом рассказывает главный хранитель московского Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей Лев Краснопевцев. Добро как вклад в бизнес Все шло от самого бизнеса. Наши деловые люди вынуждены были строить не только фабрики и заводы, но тут же – жилые города для своего персонала. Такие поселения появились у Морозовых, Третьяковых, Рябушинских и многих других. Вот возьмем текстильную династию Прохоровых, основателей Трехгорной мануфактуры на Красной Пресне. Построили они фабрику. А где люди будут жить? Они, конечно, могут ходить на работу из окрестных деревень. Но, если человек с утра пять-шесть километров идет до работы, какой из него работник? Надо строить жилье. Кстати, и Морозовы, и Прохоровы денег с рабочих за жилье не брали. Они говорили: «Ну что ж мы будем с них копейки драть, ну сколько мы с него возьмем, если он 15 рублей получает в месяц? Надо прибыль получать от продажи товара!» Дальше. Работники болеют – надо устраивать больницы. Надо готовить следующее поколение – значит, нужны школы для детей. Зарплата небольшая, женщинам придется работать – ясли нужны. Конечно, разные были капиталисты, не все это делали. И думаю, что значительная часть считала: хочет заработать – пусть хоть под станком ночует. И многие ночевали так. Но люди, которые смотрели далеко, входили в элиту предпринимательства, всегда занимались социальным строительством. Что это – выгода или нравственный долг? И то и другое. Зачем делать так, чтобы твои рабочие убегали от тебя? Не лучше ли, если дети их будут работать, внуки их будут работать? При хороших условиях они и бастовать станут меньше. Например, у Алексеевых работники не бастовали никогда. Хотя их производство было связано с использованием больших партий золота и серебра – не воровали. Потому что выгоднее получать хоро-

Третьяковская богадельня

шую зарплату, чем один раз попасться и вылететь. Конечно, связь благотворительности с бизнесом бывала очень разной и не всегда столь непосредственной, как строительство городков для рабочих. Про какие-то проекты сегодня бы сказали: реклама! Но это было бы не совсем справедливо, гораздо больше подошло бы другое определение: дело купеческой чести. Когда среди заводчиков и фабрикантов собирались средства на народное дело, то вопросом чести считалось присоединить и свой капитал, не меньший, чем уже сделанные вклады. Это было и показателем того, что дела у тебя идут хорошо, и знаком уважения к остальным участникам сбора. В воспоминаниях об известном московском враче М.С. Зернове, инициаторе устройства здравницы в Ессентуках, его жена рассказывает, как собирались благотворительные пожертвования на устройство санатория для малосостоятельных больных. Начав с себя и «подписав» тысячу рублей на санаторий, Зернов обратился к известному фабриканту Григорию Ивановичу Мальцеву. Тот, сделав такой же вклад, необычайно воодушевился идеей санатория и включился в сбор средств. При этом он не описывал потенциальным жертвователям картин неблагоустройства Ессентуков, как делал врач Зернов, а поступал по-своему, по-купечески. «Приезжал к нему, например, на фабрику покупатель из Сибири или из другой глуши. При расчете с ним Мальцев обычно говорил: «Вот ты товару купил не на одну сотню тысяч рублей, так пожертвуй на хорошее дело, на санаторий в Ессентуках, я там каждый год лечусь и воды пью, очень помогает». Обычно покупатель, уважавший Мальцева, соглашался и давал столько же, сколько сам Мальцев, – тысячу рублей. Если же он колебался, то Григорий Иванович обращался к нему со следующими рассуждениями: «Ты посчитай, сколько ты наживешь на купленном у меня товаре, меньше тысячи нипочем с тебя не возьму». В большинстве случаев покупатель или подписывался на листе, или давал устное обещание. Для Мальцева обещание было равносильно получению денег. У него самого все строилось на слове и на чести». Забота о душе Самым распространенным побуждением к благотворительности оставалась забота о спасении, христианская совесть.

Народная столовая Рябушинского В.П. Рябушинский, известный промышленник и банкир, писал в своих воспоминаниях, что русскому хозяину-фабриканту, вышедшему из крестьянской среды, «и в голову не приходило считать себя за свое богатство в чем-то виноватым перед людьми. Другое дело Бог: перед Ним было сознание вины в том, что из посланных средств недостаточно уделяется бедным». Самый древний, самый распространенный и любимый на Руси вид пожертвования – это милостыня, которая особенно в дни поста всегда сопутствовала молитве и покаянию. Кроме того, милостыня – и повод попросить помолиться за себя. И хотя форма подаяния могла модернизироваться, по сути она все равно оставалась такой «поминальной молитвой». Например, в Москве в XIX в. были очень популярны пожертвования в местные попечительства о бедных с формулировкой «для раздачи бедным невестам и бедным жителям к праздникам Рождества и Пасхи». Такие пожертвования в десятки и даже сотни тысяч рублей (для сравнения: в 1893 г. 10 тыс. руб. составляло годовое жалование банковских директоров и министров, 12 тыс. – городского головы; в 1903 г. на 4,5 тыс. можно было построить приют на 100 стариков) делали, как правило, люди пожилые, очень часто уже в духовных завещаниях. В условиях порой оговаривалось, кого именно нужно поминать при раздаче денег и даже когда это делать. Купец 2-й гильдии и владелец рогожной фабрики Федор Беляев завещал 37 тыс. на пособия бедным невестам (с присвоением капиталу его имени) с условием «выдавать пособия ежегодно 16 мая, в день ангела покойного» (т. е. его, раба Божия Федора). (Продолжение на стр. 10)

8

частная история

Спешите жить! Лучшая память о художнике, когда живут его произведения. И так живет он сам. Наталья Слушко очень хотела, чтобы ее работы увидели мир. Она верила, что ее творчество непременно будет востребованным. Два с половиной года назад она ушла из жизни. Ей было всего 37 лет. Хотя аппарат по измерению биологического возраста определил другую, неправдоподобную, цифру – 105 лет… Рисовать Наташа любила с детства: рисовала всякие книжки, но не те, которые прочитала, а те, что сама придумала. «Это как дневник. Кто-то пишет, а кто-то спешит нарисовать свой забавный мир, придумать сказки о том, какая затейливая и чудесная жизнь. Каждое ее мгновение, каждый взгляд – уникальны… Как книга для раскрашивания. Столько простора для фантазии! Ведь лошадь может быть любого цвета. А глаза сколь угодно велики! Или, может, из тумана вдруг выглянет ежик… Мечты. Наши мечты. Как детские сны. Со сказочными зверями, добрыми волшебниками и родными бабушками. Веселые и грустные, смешные и серьезные… Цветные и яркие, нежные и дерзкие. В наших мечтах все возможно!» Самым радостным временем называла период учебы: «Учиться всегда любила». Художественный лицей сменился художественным училищем, образование завершила Академия искусств, из которой Наталья вышла дизайнером интерьеров. Почему не графиком, например? «Так ведь художники – они же потенциальные безработные, – объясняла она. – А дизайнеры по интерьеру получа-

ют реальные деньги. Как и у других молодых людей, у меня была цель – заработать, мир посмотреть». Мечты, планы, карьера. Красивая молодая девушка очень успешно осуществляла их. К 25 годам работала в модном мебельном салоне и рисовала для популярных журналов, даже успела подготовить персональную выставку. Все складывалось как нельзя лучше. Пока не дало о себе знать тяжелое генетическое заболевание – болезнь Бартера-Гительмана. Это редкое заболевание почек, при прогрессировании которого наступает тотальное обезвоживание организма. «Я всегда верила в то, что человек, в принципе, может все, и я думала победить эту болезнь», – рассказывала Наталья. Она пыталась игнорировать свой недуг, отказалась от диализа, голодала. Появилась ремиссия, наметилась даже положительная динамика, казалось, что болезнь отступила. Но, увы… «Видимо, все это происходит с нами для того, чтобы научить человека смиряться». Долгое время Наташа отказывалась верить в существование этой болезни. Да она, собственно, до последних дней испытывала непомерное удивление перед тем, что

же все-таки произошло. До конца не могла осознать, что произошло это именно с ней. Хотя не осознавать, казалось, было просто невозможно: за 12 лет красивая, энергичная девушка превратилась в изможденную старушку весом 28 кг при росте 176 см. Последние шесть лет Наталья находилась на гемодиализе, а от него был сильнейший остеопороз (ломались ребра). «Я не могу даже в магазин пойти, – признавалась она, – боюсь, что в любой момент мне может стать плохо. Хотя, наверное, так у всех больных людей… Я знала: рано или поздно этим все закончится, но всегда ждешь, что это будет не сейчас, а потом…» Наташа прошла долгий и тяжелый путь непринятия, депрессии, безысходности, обреченности. Но она его именно прошла, завершила. И вышла совсем иным человеком. Мудрым. Говорила в конце жизни: «В любой ситуации, плохо ли нам, больно ли нам, умейте жить, умейте найти чему обрадоваться, умейте ценить то малое, что осталось. Меня болезнь научила мудрости. Сейчас у меня есть очень много времени, чтоб не бежать, не торопиться никуда, а подумать о жизни». Она имела право говорить такие слова, она выстрадала то, что стоит за каждым из них. И она непременно хотела сказать их людям. За две с половиной недели до смерти Натальи Слушко на канале СТВ вышла передача «Судьба» с ее участием. «Это была абсолютно моя инициатива – рассказать о себе в телепередаче», – говорила Наташа в интервью корреспонденту «Советской Белоруссии». «Ты сошла с ума», – так отреагировала мама. «А мне вдруг стало важно поделиться тем, что я поняла за эти годы: тратить время на негативные мысли и худые дела – расточительство. На самом же деле большинство людей живут так, как будто времени у них навалом. А ведь счет идет на дни, на часы даже... И бояться ничего не надо. Страх только отнимает силы и мешает быть самим собой». Одна молодая женщина, посмотрев эту передачу в записи (причем посмотрела именно в день смерти Натальи), заметила: «Наталья здесь говорит такие вещи, которые свидетельствуют, что до 105 лет она действительно дожила. Не все приходят к их пониманию в принципе. Только дожила она, к сожале-

9

нию, слишком быстро… Я смотрела видеоролик днем, она еще была жива, и я подумала, что человек просто перенесся во времени, прожив жизнь за несколько лет, и живет ее дальше». Последние годы жизни Натальи прошли активно, насыщенно – конечно, настолько, насколько могла ей позволить неизлечимая болезнь. Она начала вязать, делать оригинальных кукол, после 5-летнего перерыва вернулась к рисованию. Увлечение давалось все тяжелее, и все же, как в юности, между сном и рисованием всегда выбирала второе. И опять могла, и справлялась. Ее рисунки стали иными. В них есть нечто необычное и очень светлое, доброе, несмотря на боль творца. «Лучик солнышка в моем доме», – так отзываются о картинах Наташи Слушко те, в чьих

частная история

домах они есть. «Смысл в том, – говорила Наталья, – чтобы показать людям такие вещи, глядя на которые, они бы улыбнулись, умилились или засмеялись. Для меня видеть их улыбку – очень важно». Увидеть улыбку того, кто был на данный момент с ней, ей тоже было очень важно. И она делала все, чтобы улыбка эта появилась. «Ее послушаешь, с ней поговоришь – и жить дальше хотелось», – говорит о Наташе подруга ее мамы. А ведь это так удивительно, когда неизлечимо больной человек может стать утешением и светом для других… Телеведущий Дмитрий Карась, вспоминая о Наталье Слушко уже после ее смерти, рассказал, как Наташа ему говорила: «Если будет трудно, вспомни обо мне и поймешь, что это не трудности, а так, маленькие проблемки…»

А еще она обращалась ко всем нам: «К сожалению, жизнь нельзя переписать заново. Есть только то мгновение, которое сейчас. Улыбайтесь, улыбайтесь всегда! Получайте радость от того, что можно сказать кому-то доброе слово. Сделайте это – и вы увидите, как тут же изменяются и светлеют лица людей, становится тепло и радостно! Жизнь по сути своей проста. Ее не надо усложнять. Спешите жить! Видеть жизнь, дышать воздухом, радоваться еде, воде, звукам, запахам и чувствам…» Много написано картин, что-то подарено, что-то куплено посетителями выставок, что-то осталось дома. Много надежд и переживаний. «Я очень хочу, чтобы дома не осталось ни одной работы, – признавалась Наташа, – чтобы мои зайцы, собаки и гномы радовали других, а не прятались в папках!» Теперь мама Наташи, Татьяна Викторовна, пытается исполнить мечту дочери – организовать выставку ее работ. Все картины одела в рамы, сделала чехлы, осуществила каталогизацию и издала красивый каталог, т. е. «зайцы, собаки и гномы» готовы к транспортировке. «Мне все равно, куда их везти, – делится она, – лишь бы люди видели картины Наташи». А еще хочет издать книгу сказок Натальи Слушко с ее же иллюстрациями (Наташа еще и сказки писала). Татьяна Викторовна делает все для того, чтобы ее дочь помнили. Гелия Харитонова

Если вы хотите помочь: Телефон Татьяны Викторовны: 8-029 132-29-98

10

давнее

Богатство обязывает (Продолжение. Начало на стр. 7)

Беспокоились люди (особенно бездетные) и о том, чтобы было кому помянуть их умерших близких. И большего сочувствия ожидали от тех, кто и сам находится в скорбях и болезнях. Часто жертвовали на строительство церквей при больницах или богадельнях с условием поминовения родных, как известный благотворитель И.Д. Баев, пожертвовавший на церковь Алексеевской больницы «с условием вечного поминовения рабы Божией Анны», покойной жены. А, например, крупная домовладелица Александра Истомина так увековечила память супруга. В 1910 г. она пожертвовала 10 тыс. на постройку детского приюта со следующим условием: «Один из двух этажей нового здания приюта должен носить имя покойного супруга жертвовательницы – Алексея Михайловича Истомина, для чего должно внутри этого этажа приделать мраморную доску с соответствующей надписью. В столовой должна быть икона святого Алексия Божиего человека, перед которой ежегодно в день ангела покойного супруга жертвовательницы, 17 марта, должна совершаться панихида по усопшем». Приют был построен в тот же год с соблюдением всех условий. Пожертвования на храмы Конечно, всегда богатые люди любили жертвовать на храмы. При этом они не просто приносили деньги в церковь, но и принимали самое непосредственное участие в жизни прихода. В последней четверти XIX в. московские предприниматели были старостами более половины московских приходских храмов и ряда кафедральных соборов. В обязанности старосты входило ведение дел храма, включая поддержку в исправности здания, утвари, обновление и пополнение ризницы и т. д. Особое отношение было среди людей всех сословий к монастырям. Торговец шелком Федор Самойлов (1817–1895), крупный благотворитель (на церкви, монастыри, богадельни, приюты он пожертвовал около 250 тыс.), завещал дом с землей и 100 тыс. на устройство и содержание Странноприимного дома для монахинь, приходящих в Москву за сбором подаяния, и дому завещал присво-

Богадельня Морозова

ить свое имя. Поражает предусмотрительность купца: в завещании он подумал о том, как нужно использовать дом, «если будет воспрещено посылать монахинь в Москву…» Опасения оправдались: в 1911 г. Странноприимный дом им. Ф.Н. Самойлова закрыли в связи с постановлением Святейшего Синода, но он продолжал при этом служить для целей благотворительности: в 1911–1914 гг. там размещался Самойловский лазарет Московского биржевого и купеческого обществ. Вот он, хозяйственный купеческий ум! Конечно, многими жертвователями двигало непосредственное впечатление от человеческих страданий, отзывчивость к происходящим в России несчастьям. Во время первой мировой войны, как пишут современники, вся Москва «была сплошь покрыта госпиталями, лечебницами, санаториями». Жертвовали и на пособия увечным воинам и их семьям, и на приюты для них. Для ветеранов различных войн устраивали и праздники. Например, в 1839 г. ветеранов Отечественной войны 1812 г. пригласили на торжественную церемонию закладки храма Христа Спасителя, а после для них устроили праздничный обед, на который московское купечество потратило более 40 тыс. руб. Кто-то в силу обстоятельств своей жизни особое сочувствие и сострадание проявлял к разорившимся согражданам и жертвовал на выкуп их из долговой тюрьмы. Кто-то отдавал деньги на устройство больницы для алкоголиков. Кем-то двигало чувство благодарности. Так, купец 1-й гильдии, торговец шелковым товаром Сергей Капцов (1816– 1892) пожертвовал 25 тыс. Московской практической академии коммерческих наук «с целью отблагодарить за полученное в ней сыном Александром воспитание». А в списке пожертвований на помощь голодающим в 1911–1912 гг. одно шло с таким объяснением: «В память о хорошем человеке». Разные мотивы благотворения Все переплетено в человеческой душе, и часто в одно движение помощи соединяется несколько причин. И чем больше углубляешься в обстоятельства жизни благотворителей, тем неотступнее впечатление, что причиной благотворения могли быть практически любые обстоятельства: память о близких и ревность о собственном спасении, забота о счастье детей и бездетность, народные бедствия и даже... технический прогресс (Сергей Иванович Лямин пожертвовал крупную сумму на аппараты и кабинет светолечения для Старо-Екатерининской больницы; а Александр Алексеевич Бахрушин, построивший вместе с братьями известную Бахрушинскую больницу, выделил отдельную сумму для оборудования в больнице рентгеновского кабинета).

Богадельня Ф. Садовникова У потомственных, «систематических» благотворителей при их хозяйственном отношении к окружающему миру благотворительность стала частью инстинкта настоящего хозяина: хотелось ввести в орбиту разумной и обустроенной жизни как можно больше территории, принадлежавшей хаосу, несчастью и неустроеннности. Все они делали сами: находили проектировщика, строили, оборудовали. И велись благотворительные дела по-хозяйски, экономно, бережливо – все расходы шли через бухгалтерию фирмы и тщательно проверялись. Мотивы к благотворению бывали разными, но единым оставалось убеждение в том, что благотворить – естественно и необходимо. В ходу была поговорка, переделанная из французского noblesse oblige («знатность обязывает») Павлом Павловичем Рябушинским: «Богатство обязывает». Павел Третьяков, встретив непонимание дочерей, ожидавших от него большей финансовой поддержки, объяснил свою позицию в письме к одной из них: «Прожить наследство можно всякое, как бы оно велико ни было… Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое для общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь». Было бы несправедливо видеть благородные эти убеждения только в самых богатых и самых известных. В России существовало огромное количество «полезных учреждений» (только в Москве в 1900 г. – около 900 богаделен, приютов, больниц для бедных…) не только потому, что было много богачей. В районные, приходские, больничные, школьные попечительства входили и люди состоятельные, и среднего достатка, платившие небольшие ежегодные взносы: рубль, три рубля, пять. И что такое рубль? Столько могла внести в год даже старушка, просящая милостыню на паперти. Так, с миру по нитке, и собирались довольно значительные средства. На ту же Алексеевскую больницу поступило огромное количество очень скромных пожертвований от никому не известных людей. Что каждого их них подтолкнуло к этому? История умалчивает. Инна Карпова

11

такая жизнь

Все – свои Детям лучше всего рождаться в семье, без сомнения. Только, увы, не каждое дитя, появившееся в этом мире, имеет семью и любящих родителей. У огромного количества ребят вместо этого – стены детского дома, в которых они кое-как делают свои первые шаги в жизни. Мы как-то свыклись уже с такой действительностью. Но есть среди нас те, которые не хотят, «чтоб были потеряны дети», и являют нам замечательные примеры милосердия. Появление на свет первенца могло стоить Лилии Лучиц жизни: во время кесарева сечения роженица впала в состояние клинической смерти. Трое суток жизнь ее висела на волоске. Но мать и ребенок выжили. После такого другая зареклась бы рожать, но эта женщина не испугалась и подарила жизнь еще двум малышам. Дети Лилии выросли, и, казалось бы, теперь можно пожить в свое удовольствие, как говорят, «для себя». Тем более что вотвот появятся внуки, и тут уж покоя не жди. Однако семья Лучиц к покою не стремится. Из Пинского специализированного дома ребенка, где Лилия работает воспитателем, супруги взяли на попечение двух мальчиков, Эльдара и Марка. А чуть позже в их доме появилась девочка по имени Кристина, бывшая воспитанница интерната для детей школьного возраста. «Дети выросли, и я почувствовала какое-то одиночество, пустоту. Сыновья живут один – в Москве, другой – в Бресте. Дочка тоже самостоятельная, учится в Витебске, – рассказывает Лилия. – На работе отвожу душу с моими подопечными детками, а прихожу домой – пустота. И однажды я сказала мужу: «Давай заберем к себе мальчика из моей группы». А он: «Давай!» Я считаю, что мой жизненный потенциал еще не реализован. Ведь я с детства была настроена иметь много детей, так и говорила: у меня будет шестеро детей! Родила троих, всех через кесарево сечение. Больше по медицинским показаниям нельзя, а так рожала бы еще… Ну, и работаю-то в детском доме, вижу этих деток, их глазки… Любишь и жалеешь их». Лилия уж 26 лет работает в Пинском доме ребенка. Здесь находятся здоровые дети в возрасте до трех лет и инвалиды до четырех лет (малыши с ДЦП, врожденными физическими аномалиями). Сюда доставляют детей-отказников и тех, чьи родители лишены родительских прав. Процент сирот очень небольшой. В Брестской области только один такой детский дом, рассчитан он на 100 мест, но реально здесь живут 110–120 подопечных. Более того, имеется постоянная очередь: прежде чем попасть сюда, малыши находятся в больницах в ожидании свободного места. Помнится мне советский фильм «Дети Дон-Кихота». В главной роли – еще молодой Анатолий Папанов. Он играет врача, много лет работающего в роддоме. У доктора

трое сыновей, а в конце фильма он усыновляет еще одного мальчика, от которого отказывается юная мать-одиночка. Герой долго пытается уговорить ее не совершать этот поступок… А после ухода матери печально констатирует, что это четвертый случай отказа в его многолетней практике. В итоге становится понятно, что все дети этого врача не родные, а усыновленные, те самые «отказники» из его отделения. Всего четыре ребенка за много лет! В этой картине – замечательный по силе призыв не бросать своих детей, плюс пример сострадательной любви, которая не хочет мириться со страданием невинного ребенка. А ныне много ли таких воодушевляющих примеров в литературе и в кино?.. Действительность же, увы, еще более прозаична, а порой и трагична. Лилия Лучиц работает воспитателем в группе, где живут малыши в возрасте от годика до двух. На каждого сотрудника в детдоме приходится обычно до 16 детей. И думается: разве можно успеть такому количеству воспитанников одного возрас-

та уделить достаточно внимания?! Каждого переодеть, покормить, вынести на прогулку, пообщаться? «Практически невозможно всех согреть, – подтверждает моя собеседница. – Одного возьмешь на руки – другой, третий руки тянет, кто-то плачет… Это физически невозможно: не возьмешь же ребенка и не уйдешь в другую комнату, чтобы там его тайком поласкать. Ласкаешь одного – все остальные завидуют. Кто-то придет, головку положит на колено, другой руку целует. Все хотят любви, тепла… Но всех пожалеть не получается. Если бы в детдоме штат был больше! – сетует Лилия. – Больше можно было бы сделать для этих детей. Эльдара никто не хотел усыновлять, все видели, что мальчик нерусский. А он здоровенький, только аллергия есть. Вначале был не в моей группе, но когда я его увидела, то как-то сразу к этому малышу сердцем прикипела. Попросила перевести его ко мне в группу. И все искала ему маму хорошую. Придут усыновлять, а я давай нахваливать этого мальчика. И вот одна семья из Бреста ре-

такая жизнь

шила его забрать. Тут я задумалась: все, этого ребенка не будет рядом, я его больше не увижу. У меня в душе что-то перевернулось… Но люди так и не пришли оформлять документы. Вот тогда и созрело решение забрать Эльдара». «А как на второго решились?» – спрашиваю. «Все, кто впервые видел Марка, говорили: «Ох, какой мальчик некрасивый, какой смешной!» Конечно, из тех, кто приходил усыновлять, никто не хотел его брать… Но я как-то не теряла надежды, что его заберут. Этого ребенка особенно жалко было… А ведь он такой добрый, такой трудолюбивый, отзывчивый. Жалко, что люди не видят душевных качеств. В конце концов, я его забрала к себе. Ему было два с половиной годика. Думаю: вырастет, станет красивым. И когда через полгода я пришла с ним в дом ребенка на утренник, все удивлялись: «Марк? Неужели это Марк?!» Чтобы более убедительно прозвучали слова о золотом характере мальчика, Лилия рассказывает случай: «Рвала я виноград на даче. Сначала, чтобы не наклоняться, попросила Эльдара подержать мне тазик повыше. Держал, держал, потом говорит: «Не могу!» Поставил его и убежал. Попросила Марка. Он взял, подержал немного, потом тоже говорит: «Я не могу!» Ушел. Но ненадолго, вернулся, поднял тазик и держит – маме же тяжело наклоняться. Да, он молодец, даже предугадывает, чем надо помочь. Не только сообразительный, но и предупредительный малыш. Усердие, трудолюбие и стремление помочь, показать себя с хорошей стороны у этого некрасивого мальчика было заметно еще в детском доме. Я уверена, что из него вырастет хороший человек. А как он мне по миллиону раз в день руки целует и приговаривает: «Мамочка!»

Сколько благодарной и нерастраченной любви в ребенке! Маленький, но понимает, чувствует, что сделала для него эта женщина, которую он теперь с радостью называет «мама». Какой все-таки глубокий и, может быть, до конца не заживающий след оставляет в сердце даже самого маленького ребенка ощущение того, что у него нет семьи, что он брошен! Лилия долго будет помнить, как, придя на утренник в детдом, Марк все время плакал и просил ее: «Пойдем домой!» Третья подопечная Лилии, Кристина, появилась в доме благодаря коллеге-воспитателю, что работает в интернате для детей школьного возраста. Именно она настойчиво предлагала Лилии посмотреть на добрую и покладистую девочку, ученицу 4-го класса. Девчушка ни внешностью, ни здоровьем не вышла, и потому шансы на усыновление у нее были практически нулевые. Но Кристина понравилась Лилии. Договорились, что она будет проводить выходные в семье Лучиц. А потом, совсем скоро, оформили опекунство. Тем более, что и сама Кристина так горячо просила не оставлять ее и навсегда забрать из интерната. Вот тут-то и началась настоящая борьба за здоровье слабенького организма девочки: косоглазие, заболевание мочевой системы и множество других болячек, из-за которых Лилия частенько попадала с Кристиной в больницу. Но выкарабкались… Более того, за это время Лилия умудрилась получить заочно второе высшее образование. К специальности учителя-филолога добавился диплом учителя-дефектолога. Прошу рассказать, как старшие дети и муж относятся к новым членам семьи. «Против них никто не был. Мой муж Александр из многодетной семьи. И он нормально воспринимает, что мы взяли детей на воспитание. Он их так жалеет, так любит, так играет с ними! Со своими детьми не вел себя так, как с этими. Они для него как свои, родные. Я уже много лет работаю в детдоме, и мои дети не раз приходили ко мне на работу. Когда они были маленькими, часто играли с детдомовскими малышами. Позже, повзрослев, помогали мне в работе. И, конечно, жалели, обнимали моих воспитанников. Это стало для моих детей хорошей школой милосердия. Потому что одно дело – услышать или прочитать о брошенных детях, а другое – воочию увидеть. Мне кажется, что было бы очень полезно разрешить школьникам посещать детдом и помогать его сотрудникам. Это такой урок для подрастающего поколения». Опыт работы Лилии в доме ребенка действительно огромен. И что особенно вызывает уважение – сердце ее не очерствело, не покрылось защитной пленкой цинизма. Она не стала равнодушной к чужим детям и не озлобилась по отношению к тем, кто лишил их своей любви. «У каждого своя ситуация, – рассуждает Лилия. – Когда рождается ребенок-инвалид,

12 бывает, что не только плохие мамы отказываются. Их семьи в большинстве своем разрушаются, мужчины уходят… И женщина остается один на один со своим горем. Как ей вырастить своего неполноценного ребенка? Ведь работать она не может, а одних памперсов сколько нужно! А лекарств? Если бы государство давало достаточную материальную поддержку… Пособие-то маленькое. Поэтому некоторые из-за безысходности отдают своих детей-инвалидов в детский дом. У нас есть дети тех, кто сам воспитывался в доме ребенка. Их много. Родственников у таких мам нет, и помощи материальной нет. А на материальное пособие для матери-одиночки не прожить: надо и за жилье заплатить, и одеться, и поесть… Пенсионер и то получает в два раза больше». Эмоционально, с неподдельной болью и радостью рассказывает Лилия о маленьких страдальцах, и кажется, для нее нет своих и чужих детей, потому что все свои! Невольно примеряешь эту ситуацию на себя: нет, я бы так не смогла! «Не я одна взяла детей из нашего детдома. Вот одна наша няня тоже взяла двоих деток, причем инвалидов. Медсестра взяла одного. Но не все окружающие понимают нас, не понимают, что можно чужих детей полюбить… Некоторые даже говорили: «Взяла ради денег, ради льгот». А самое странное мнение было у женщины, которая сказала (не в лицо, конечно): «Это же надо было так нагрешить, чтобы взять еще чужих детей!» Первое время это вызывало у меня протест, даже гнев. Расстраивалась, сердилась. Почему люди так говорят? Льгот и государственных выплат не так уж много. Потом подумала: не буду обращать внимания. Теперь в душе только сожаление: бедные, они не понимают». И продолжает о детях: «В трудную минуту они для меня как отдушина. «Мамочка, ты плачешь?» – Марк с одной стороны тянет за руку, Эльдар – с другой. И Кристина тут же. Целуют, жалеют… И думаешь: «А кто бы меня так пожалел? И каково было бы этим ребятам, если бы они остались в детском доме? Мои дети встали на ноги, не так нуждаются во мне. А этим малышам я очень нужна». Покидая гостеприимный дом Лилии, я все больше укреплялась в мысли, что каждому из маленьких страдальцев нужна мать и только мать, материнская любовь и забота. И никакая роскошная гуманитарная помощь не заменит ее. И никакой самый замечательный воспитатель, приходящий в детский дом только на время своей рабочей смены, не заменит брошенным детям семью и родителей. Потому и решила Лилия хоть кому-то из несчастных детей дать то, в чем они так отчаянно нуждаются. А можем ли мы? Хоть кто-то из нас. Хоть кому-то. Елена Наследышева

13

событие

Пусть у всех будет семья Необычная выставка открылась в Музыкальной гостиной г. Витебска. Стены и ниши украшены детскими портретами: мальчишки и девчонки разных возрастов, открытые лица, чуть смущенные улыбки. Они казались бы совершенно обычными ребятами, если бы не странное, с трудом уловимое настроение, которое объединяет их всех. На портретах – воспитанники витебского детского дома, которых можно усыновить или взять под опеку.

«Долгоиграющий» проект Впервые подобная выставка-акция была проведена 1 июня 2012 г. Тогда портреты ребят, подлежащих усыновлению, были выставлены в сквере Маяковского, а сам вернисаж прошел в свободном формате: на него никто не обязан был заходить, но мог просто не пройти мимо. В августе выставка экспонировалась в кинотеатре «Центральный» в Минске, а теперь снова вернулась в Витебск.

– Есть много информации о детях-сиротах. Но она не касается сердца, пока не придешь и не посмотришь в их глаза, – говорила на открытии выставки волонтер Елена Лещева. – Поэтому и выбрана именно такая форма: крупные, яркие фото. Их автор – минская фотохудожница Полина Москалева. Идея же выставки родилась спонтанно. Каждый из нас, видя чьи-то глаза, понимает, что в них отражена или радость, или печаль. А может, в них какой-то крик о помощи. И мы поняли, что лицо ребенка крупным планом может быстрее достучаться до чьего-то сердца. Результат первой фотовыставки в Витебске поразил: многие витебляне впервые слышали о том, что в городе есть детский дом. Новостью было и то, что его воспитанники нуждаются в помощи. Тогда волонтерам приходилось проводить своеобразный ликбез, объясняя, чем можно поддержать ребят, многие из которых никогда не знали родительской ласки.

–Неделя, которую мы провели, организуя выставку впервые, оказалась очень сложной, – рассказывает Елена. – Были люди, которых возмущала наша идея: почему мы должны смотреть на этих детей, почему должны решать чьи-то проблемы? Некоторым прохожим казалось, что мы навязываем им идею о том, что дети нуждаются в помощи. И это тоже вызывало возмущение. Ска-

зать, что было неприятно, – ничего не сказать. Но в то же время большинство людей достаточно открыты и готовы помогать. Мы слышали в свой адрес не только претензии, но и слова благодарности за то, что объяснили, что можно сделать для этих мальчишек и девчонок. Ведь часто люди рассуждают так: я не могу помочь нашей стране, потому что не смогу всех усыновить. Но, когда вникаешь в суть проблемы, приходит понимание, что таких кардинальных шагов сразу никто и не требует. Чтобы пошел процесс и начались изменения в жизни воспитанников, сначала достаточно совсем несложных действий. Пусть изменится жизнь одного ребенка, пусть добрый поступок одной семейной пары вдохновит других. А еще мы часто показываем фотографии ребят на предприятиях. Там работает большое количество людей, и они тоже могут увидеть наших детей. Вдруг кому-то кто-то на душу ляжет. Вдруг кто-то захочет стать маленькому человеку другом. Другом, который однажды позвонит и спросит: «Как твои дела?» Может, кто-то поможет финансово, подарит ноутбук, телефон или просто тетрадь для рисования – любое внимание важно. Бывали на выставке и воспитанники детского дома. Вряд ли они осознали всю серьезность и одновременно трагичность происходящего. Детишки веселились: они разбирали флаеры со своими друзьями себе на память, с интересом рассматривали свои фотографии. Каждый из них по окончании работы выставки получит замечательный профессиональный портрет в подарок для личного архива. Ведь воспитатели детского дома так же, как заботливые мамы, собирают для них альбомы с памятными фотографиями, первыми прядками волос, почетными грамотами… Вот только не покидала уверенность в том, что не все так просто в душах этих маленьких людей. Радость от выставки – это одно, боль от одиночества – совсем иное. Они научились прятать боль, ведь жизнь – лучший учитель.

– Во время работы выставки в сквере Маяковского у нас был курьезный случай, – улыбаясь рассказала Лена. – По историческому центру проходила экскурсия, и один из экскурсантов поинтересовался, чьи фотографии выставлены. То ли не поняв вопроса, то ли не вникнув в его суть, экскурсовод ответила, что это знаменитости нашего города. Экскурсия ушла, а мы еще долго вспо-

минали слова экскурсовода и думали, что у наших детей, несмотря на то что их жизнь началась не самым удачным образом, обязательно есть шансы для того, чтобы эти слова стали правдой. Воспитание, обучение, социализация – Мы очень надеемся, что благодаря этой работе кто-то из детей обретет семью, – сказала на открытии выставки директор детского дома Наталья Культенко. – Замещающую семью в любом ее проявлении. Под опеку ли попадет ребенок, или в приемную семью. Конечно, желательно усыновление, где ребенок будет максимально защищен. Может, кто-то из воспитанников получит возможность ходить в патронатную семью на праздники, выходные… В 2010 г. детский дом изменил свой статус. Раньше здесь проживали ребята дошкольного возраста с особенностями психофизического развития. Теперь учреждение принимает всех детей до 18 лет, сотрудничает с 15 патронатными семьями, которые приглашают воспитанников в гости. На сегодняшний день в детском доме живут 73 ребенка, 39 из которых – дошкольного и 34 – школьного возраста. В течении 2012 г.

15 воспитанников обрели замещающие семьи. А за восемь месяцев текущего трое ребят усыновлены, двое переданы под опеку, трое – в приемные семьи и трое возвращены в биологические семьи. Как заметила Наталья Владимировна, выставка помогает не только познакомиться с детьми и найти потенциальных родителей. Она активизирует и биологические семьи. Соседи, знакомые, видя портреты детей, помогают повлиять на нерадивых родителей. Случается, что те задумываются.

– Мы проводили эту выставку и в Минске, – поделилась Наталья Владимировна. –

событие

Минчане очень любят усыновлять детей из нашего детского дома. У нас хорошая атмосфера, хорошее отношение к усыновителям, есть возможность получить исчерпывающую информацию и познакомиться практически со всеми детьми. Порой едут за девочкой, а уезжают с мальчиком, едут за ребенком 3 лет, а забирают 5-летнего. Такое общение позволяет семье увидеть ребенка, познакомиться, захотеть забрать его навсегда. Мир за стенами детского дома После реорганизации детского дома здесь появились школьники. Для них переоборудовали группы, купили новую мебель, пастельное белье большого размера. Но не эти хлопоты – основное беспокойство директора детского дома: – Сегодня все наши ученики посещают среднюю школу № 3 г. Витебска. Дети с задержкой психофизического развития учатся в детском доме. Ребят любят педагоги. Но есть одна очень существенная проблема – это принятие обществом наших детей. И очень хочется, чтобы помогли нам ее решать в первую очередь родители одноклассников наших детей. Потому что реакция взрослых на некоторые проблемы, которые появляются в школе, очень обидна. Случается слышать и такое: если вы своего из класса не уберете, то мы напишем письмо, коллективное родительское обращение и т. д. Это неприятие, непонимание ведет к тому, что все шишки за то, что случает-

ся в классе, достаются ребенку из детского дома. Он виноват, потому что он детдомовский. А когда начинаешь разбираться, оказывается, все не так однозначно. Да, наши дети действительно становятся агрессивными, если их начинают дразнить и называть детдомовскими. Часто в случае подобных конфликтов я предлагаю маме разобраться со своей стороны, я разбираюсь со своей, и в итоге все заканчивается тем, что мамы сами звонят мне и извиняются: да, действительно, дети признались, они обзывались. Я всегда хожу на родительские собрания, беседую со взрослыми, очень много говорю с детьми из классов, где учатся мои воспитанники. Пытаюсь им объяснить, что от такой судьбы никто не застрахован. Потому наших детей надо принимать и нельзя обижать. Я заметила еще одну неприятную закономерность. Мы уже два года ходим в школу, и за все это время ни одна семья не пригласила к себе ни одного из наших детей: ни на день рождения, ни просто так. Родители вроде и добрые: портфель помогут собрать, вещи подарят, а вот в дом не зовут. Зато к нам гужом идут все. И я понимаю: одноклассникам интересны наши дети, им есть о чем поговорить и во что с ними поиграть. Но психологический барьер, построенный нашим обществом, не дает ребятам нормально общаться. Мне очень хочется, чтобы мои ребята понимали: они равноправные члены этого общества, им придется в общество инте-

14 грироваться. Они не будут вечно жить в детском доме. Я верю вам, родители Многие ребята попадают в детский дом уже в сознательном возрасте. Они знают, что такое семья. И какой бы неблагополучной она ни была, это все равно самое хорошее место, а мама, как бы она себя ни вела, – самый любимый человек. В детском доме не отталкивают такие семьи, наоборот, стараются всеми силами помочь снова обрести гармонию в маленьком семейном мире. Воспитатели понимают: ребенку лучше всего дома, с мамой. И с горечью рассказывают, что очень часто ребята, оправдывая родителей, во всех бедах винят себя: я не слушался, потому мама стала пить. Уже выходя из выставочного зала, обращаю внимание на портрет: маленькая, очень красивая девочка улыбается задорно и открыто. Так, будто ее не коснулась общая печаль и забота.

– Это наша Оленька. На каникулы она уезжает в семью. И если все будет хорошо, к нам девочка больше не вернется, тогда мы уберем ее портрет с выставки, – объясняет Наталья Владимировна и вдруг откровенно добавляет: А вообще, я бы хотела, чтобы здесь не было ни одного портрета. Пускай бы мы остались без работы, пускай бы у каждого маленького человека была настоящая семья! Виктория Дашкевич

15

в мире

Коллекция одежды для людей с синдромом Дауна 30-летняя жительница американского города Гувер (в округах Джефферсон и Шелби, штат Алабама, США) живет с диагнозом «синдром Дауна». Однако Эшли Де-Рамус не только отказывается принимать такую характеристику в качества определяющей, но и делает все для того, чтобы опровергнуть распространенный стереотип. Например, минувшим летом Эшли запустила в продажу новую коллекцию одежды для молодых девушек с синдромом Дауна. В возрасте 11 лет Эшли Де-Рамус решила профессионально заняться плаванием. Она научилась соревноваться и неплохо справлялась с этой задачей, более того, ей нравилось плавать. К 30 годам Эшли стала обладательницей 43 медалей. После определенных достижений в спорте она всерьез задумалась о разработке дизайна собственной линии одежды сначала для профессиональных спортсменов, а потом – для людей с синдромом Дауна. Эшли Де-Рамус расценивает успешную реализацию этой идеи как кульминацию борьбы за права людей с синдромом Дауна. Девушка является основателем фонда Эшли Де-Рамус, главная миссия которого – обеспечение возможности образования, развития способностей и улучшения качества жизни детей и взрослых с синдромом Дауна. На протяжении нескольких лет Эшли добивается впечатляющих результатов с помощью кропотливой работы по выявлению способностей людей с диагнозом «синдром Дауна». Работа Эшли по лоббированию интересов людей с синдромом Дауна послужила отправной точкой для приглашения ее в качестве спикера на заседание под эгидой ООН. Летом 2013 г. Эшли успешно выступила с речью перед аудиторией в 2,5 тыс. человек в Денвере (Шотландия). «Мы работаем над тем, чтобы все вокруг знали о том, что могут делать люди с синдромом Дауна, мы делаем акцент на их способностях, а не на ограничениях», – говорит мама Эшли, Конни Де-Рамус. Самоуважение является камнем преткновения в работе Эшли и своего рода связующим звеном с ее желанием разрабатывать дизайн одежды для людей с синдромом Дауна. Мама Эшли отметила, что модели одежды дочери акцентируют внимание на чуть более приталенных, чем обычно, брюках и слегка мешковатых рубашках. Ее платья, туники и леггинсы разработаны специально для женщин с хромосомным нарушением, у которых зачастую короткий торс, коротковатые ноги и другие уникальные особенности. «Обычно процесс покупки одежды для инвалидов превращается в сложную многостадийную процедуру. Вы не можете взять и сразу купить одежду, которая вам подходит на все сто, – говорит Конни. – Если люди

с синдромом Дауна хотят выглядеть стильно (а это именно то, на что Эшли направляет все свои усилия), они должны сначала купить одежду, после чего значительно ее изменить, и все это обойдется, в конце концов, в довольно круглую сумму. Эшли старается оптимизировать этот процесс». С помощью родителей, Конни и Миллера, их здравого смысла и смекалки менеджера по маркетингу Гэри первая линия одежды Эшли вышла в продажу минувшим летом. Примеры можно посмотреть на сайте Эшли http://www.ashleybydesign.com/ «Я просматривала огромное количество показов мод и шоу из серии «это не надо носить», – отмечает Эшли. – И когда я смотрю подобные передачи, я всегда задаюсь вопросом: «Что же можно было бы сделать из этих моделей применительно для людей с синдромом Дауна?» Сама Эшли постоянно занята поиском подходящих дизайнеров, фабрик-изготовителей и образцов тканей. Однако больше всего ей нравится процесс моделирования и примерки одежды. В рамках подготовки к запуску своего нового проекта она много работала как со стилистами, так и с моделями для печатных изданий. Учитывая то, что одежда продается через онлайн-магазин, Эшли представила часть коллекции на Национальном конгрессе людей с синдромом Дауна в Денвере. Между тем, борьба за права людей с синдромом Дауна и собственная линейка одежды не единственные достижения Эшли. Она всегда старается быть на волне в прямом и переносном смыслах этого слова. В арсенале этой женщины – 43 медали со специализированных Олимпийских соревнований по плаванию. Эшли также является волонтером в The Bell Center for Early Intervention, где она с удовольствием ведет семинары и занимается административной работой. Она старается повысить узнаваемость марки своей линии одежды Ashley by Design, весь доход от продажи которой идет на поддержку людей с синдромом Дауна и на развитие фонда помощи. Эшли заработала 6000 дол. США и обеспечила четыре стипендии для учеников for The Bell Center for Early Intervention. «Мамы детей с синдромом Дауна изначально думали, что перед ними перспек-

тивы, прямо противоположные тем, на которые их в итоге настроила Эшли. Она доказала, что их дети действительно могут рассчитывать на высокий уровень жизни, если дать им возможность добиться этого. Это дух товарищества, братства, когда мамы детей с синдромом Дауна видят Эшли, ее успех, ее веру в лучшее, и проецируют эту веру на собственных детей. Главная заслуга Эшли в том, что она дает им надежду», – говорит Конни. Эшли много путешествует. Ее настойчивость, уверенность в том, что она делает все правильно, умственные способности и хорошая репутация послужили причиной распространения правильной информации о детях с синдромом Дауна. У нее несметное количество поклонников и друзей. Люди со всего мира подписаны на ее аккаунт в социальных сетях. В мае 2013 г. Эшли произносила речь по приглашению ООН на тему «Расширение прав и возможностей, обеспечение полной занятости и достойной работы для всех людей». Эта речь и стала девизом жизни Эшли: «Не позволяйте людям говорить вам, что вы не можете что-либо сделать. Покажите им, что вы делать можете». www.hooversun.com Перевод: Яна Ивашкевич

16

Дмитрий Борисов, 1 год Диагноз: гиперализованная ЦМБ инфекция, преимущественное поражение легких, головного мозга, ЖКТ, глаз; ретинопатия недоношенных IV-V ст.; анемия недоношенных; бронхиальная диспозия легких; экстремально низкая масса тела при рождении. В течение года родители собственными силами борются за зрение сына. Лечение в Беларуси не помогло. Родители обратились за помощью в клинику Санкт-Петербурга. Там проведены уже две дорогостоящие операции

на глаза. Необходимо провести еще не одно такое оперативное вмешательство по восстановлению зрения. Благотворительные счета открыты в филиале № 312 ОАО «АСБ Беларусбанк»: г. Жлобин, ул. Урицкого, 86; УНП 400230362; МФО 151501673: - бел. руб.: транзитный счет № 3819382118482 на благотворительный счет № 000027 в филиале № 312; - дол. США: транзитный счет № 3819382119700 на благотворительный счет № 000078 в филиале № 312; - рос. руб.: транзитный счет № 3819382119700 на благотворительный счет № 000025 в филиале № 312. Назначение платежа: для зачисления на счет Борисова Романа Владимировича на оперативное лечение сына Борисова Дмитрия Романовича за пределами РБ. Адрес для почтовых переводов: 247210, Гомельская обл., г. Жлобин, ул. Подъездная, д. 32, кв. 29. Борисову Роману Владимировичу.

Виолетта Филиппович, 1 год Диагноз: спинальная амиотрофия Верднига-Гоффманна 1-го типа (врожденная), которая не лечится нигде в мире. Это заболевание связано с атрофированием мышц.

17.09.2013 Виолетта попала в реанимацию районной Борисовской больницы, где ее подключили к аппарату ИВЛ (искусственной вентиляции легких). Из-за существующего диагноза сняться с аппарата будет либо очень сложно, либо уже невозможно. Во всем мире (и уже у нас в Беларуси) такие детки могут жить дома, если у них есть свой аппарат ИВЛ. Родители начали сбор на

аппарат ИВЛ и вспомогательные элементы к нему. В общей сложности требуется сумма около 13 000 евро, чтобы Виолетта смогла жить дома. Благотворительный счет открыт в филиале № 612 ОАО «АСБ Беларусбанк»: г. Борисов, пр. Революции, 47; УНП 600214007; МФО 153001810: -бел. руб.: транзитный счет № 3819382117839 на благотворительный счет № 000035 в филиале № 612/ОПЕРО, бессрочный. Для зачисления на счет Филиппович Анны Анатольевны для лечения дочери Филиппович Виолетты Дмитриевны. Адрес для почтовых переводов: 222525, Минская обл., г. Борисов-13, ул. Серебренникова, 52/106. Получатель: Филиппович Анна Анатольевна. На номер МТС 8-029-550-89-73 можно перечислять средства, которые в дальнейшем будут переведены с баланса на кошелек Easypay. Можно пополнить баланс кошелька EasyPay: 47854809. Деньги на этот кошелек можно положить в любом отделении почты.

Адреса Протоиерей Виталий, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы д. Хотляны, обращается за помощью. В ночь накануне Рождества в результате пожара пятикупольный храм-памятник 19 в., единственный в своем роде, сохранившийся до наших дней, выгорел дотла. Жители д. Хотляны и прилегающих к ней деревень очень заинтересованы в восстановлении храма как символа православия, христианской веры и духовного возрождения: «Просим вас оказать посильную помощь в возрождении храма Покрова Пресвятой Богородицы и укреплении православной веры. Также просим сообщить эту просьбу вашим близким и тем, кто мог бы нам помочь. С благодарностью примем и любую другую помощь». «Вы можете быть уверены, что каждый рубль ваших благотворительных

Учредитель: ОДО “Работа для Вас” Издатель: ОДО “Работа для Вас”

Главный редактор: Лилия Осипчик Шеф-редактор: Гелия Харитонова Издание зарегистрировано в Министерстве информации Республики Беларусь Свидетельство о регистрации от 10 мая 2012 г. № 1537

пожертвований пойдет на благое дело и поможет восстановиться и приобрести вторую жизнь храму Покрова Пресвятой Богородицы в д. Хотляны». С надеждой, благодарностью, уважением и молитвой, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы д. Хотляны протоиерей Виталий. Более подробную информацию можно узнать по тел.: 8-029-553-83-67 (МТС) или 8-029-160-97-83 (Velcom), отец Виталий. Перечислить благотворительную помощь вы можете в приход храма Покрова Пресвятой Богородицы д. Хотляны: р/с 3015062500160 ЦБУ № 625 филиала № 500. Минское областное управление ОАО «АСБ Беларусбанк», код 601. УНП 600336527.

Email: redaktor32@tut.by Тел./факс: (017) 299-51-74, 299-01-52 адрес редакции: 220037, г. Минск, пер. Козлова, 7Г, 7 этаж Адрес для почтовой корреспонденции: 220037, г. Минск, а/я 174 © “Работа для Вас” • Перепечатка допускается только с разрешения редакции • Мнения авторов публикуемых материалов могут не совпадать с мнением редакции • Ответственность за информативное содержание рекламы несут рекламодатели

Выходит на русском языке. Формат А4. 16 страниц

Подписано в печать 16.10.2013 в 16.00 Отпечатано в типографии РУП "Издательство "Белорусский дом печати" ЛП № 02330/0494179 от 03.04.2009 220013, г. Минск, пр. Независимости, 79 Заказ № 4555 Тираж 3012 экз. М 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 П 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12