Bogadelnaya,32_№36

По этому адресу в начале XIX в. находилось первое Минское благотворительное общество 7 (36) 15. 04. 2014

инициатива

например

волонтеры

«Старший брат»

Евгений Крыжановский:

Вязальщицы с сайта «Осинка»:

предлагает проводить

«Что бы ни случилось, людям

«Если мы как-то не громко,

девушек до дома

надо помогать. Даже если они

но расскажем о себе,

в темное время суток

не примут эту помощь»

к нам еще придут люди»

стр. 4

стр. 8

стр. 11

Бэби-бокс – «окно жизни» Периодически в республиканских СМИ, криминальных сводках появляются новости о найденных в мусорном баке или в сугробе мертвых младенцах. О последней такой страшной находке в Речице сообщалось в конце февраля. В европейских странах, а с недавнего времени уже и в России, эту вопиющую проблему пытаются решить с помощью бэби-боксов. Нужны ли они нам? Бэби-боксы – это своего рода «пункты приема» отказных младенцев. Боксы устанавливают, как правило, при больницах или родильных домах. Рядом с ними нет ни камер видеонаблюдения, ни охраны. Мать, решившая отказаться от ребенка, просто кладет его в бокс, через несколько секунд дверца блокируется. В этот же момент срабатывает звуковой сигнал, поступающий медикам, которые принимают заботу о подкидыше на себя. У малышей берут анализы, если необходимо, оказывают медпомощь, параллельно сообщая о найденыше в органы опеки и полицию. В России первые бэби-боксы установили в Пермском и Краснодарском краях в 2011 г. В настоящее время они есть в девяти российских городах. Всего по стране установлены 16 бэби-боксов. Благодаря им с 2011 г. спасено 17 детей. И это стоит дорогого. Впрочем, не все так однозначно. У системы бэби-боксов есть как свои сторонники, так и противники. Депутаты Госдумы, например, считают, что если система «спецприемников» начнет активно развиваться, то нерадивые матери массово кинутся сдавать новорожденных. Им возра-

жают: если это поможет спасти хотя бы одну жизнь, то это стоит делать. «Самый главный результат работы бэби-боксов – когда они пусты, – считает президент пермского благотворительного фонда «Колыбель надежды» Елена Котова, – бэби-бокс – это запасной выход, он всегда должен быть, и, возможно, в какой-то момент он спасет жизнь. В нашем бэби-боксе развешены номера телефонов как православных священников и представителей разных конфессий, так и психологической, экстренной круглосуточной помощи, даже лично мой телефон указан. Иногда звонят напрямую мне, и дай Бог, чтобы продолжали звонить, ведь это шанс помочь. Бэби-бокс невозможен без кризисного центра для женщин. В пермском сегодня находится около 40 человек. И статистика показательна: если в 2011 г. у нас было семь случаев оставления, то в 2012 г. – два. В большинстве случаев мамы звонят нам, мы долго разговариваем, пытаемся отговорить женщину от шага, делающего ее ребенка сиротой. Мы предпринимаем все для того, чтобы женщина поняла, что в этом мире она не одна. То, что ей сейчас может казаться очень страш-

ным, некоторое время спустя будет выглядеть иначе. Но если никто не помог, и она не справилась с ситуацией – в этом случае она может пойти в бэби-бокс. В конечном итоге женщины отказываются от идеи воспользоваться бэби-боксом. Нельзя вообще сказать, что боксы – это абсолютное благо, но такая возможность у женщин должна быть. Потому что из бокса она может при желании вернуть себе ребенка путем ДНК-идентификации, а из мусорного ящика она его не вернет». (Продолжение на стр. 3)

2

СОБЫТИЯ

№ 7 (36)

Экомаршруты для людей с ограниченными возможностями

Тюменские художники раскрасят стены больниц и поликлиник

Мобильность незрячих и слабовидящих людей в Республике Беларусь

Экологические маршруты для людей с ограниченными возможностями создаются в Россонском районе Витебской области, сообщили в государственном природоохранном учреждении «Эко-росы». Проект международной технической помощи «Зеленые маршруты без препятствий» будет реализован на территории республиканского ландшафтного заказника «Синьша». Здесь создается экологическая тропа для передвижения людей на инвалидных колясках. Они смогут совершить лесную прогулку и ознакомиться с видовым разнообразием дикой природы севера Беларуси либо совместить ее с отдыхом на озере, для чего также создаются специальные условия (водный маршрут по озеру Волоба составит около 1,5 км). «Проект предусматривает обустройство гостиницы на четыре места, деревянного настила длиной около 500 м по лесу, установку пандусов на причале озера Волоба и закупку специальных лодок для передвижения по воде. Финансовую поддержку проекта осуществляет ЕС, стоимость – 39 тыс. евро», – пояснили в природоохранном учреждении.

Тюменская арт-группа «Цвет города» запустила проект «Арт-прививка». В его рамках местные художники будут оформлять стены больниц и поликлиник. Художники уже завершили свой первый объект в рамках проекта «Артпрививка»: разукрасили стены филиала областной больницы № 19 в селе Онохино. Художники уверены, что иллюстрации на стенах будут не только украшать помещение, но и нести явный терапевтический эффект. «Больничные помещения редко вызывают приятные ассоциации. Однако место, несущее людям исцеление, должно радовать и вселять надежду. Красочное оформление больницы особенно важно для маленьких пациентов», – сообщается на странице группы в социальной сети «ВКонтакте». Следующим объектом арт-группы «Цвет города» станет больница в поселке Боровский. В настоящее время живописцы работают над эскизами. Летом художники продолжат проект «Парадный подъезд», в рамках которого они раскрашивают серые и унылые стены многоквартирных домов.

Новый белорусско-шведский проект с таким названием поможет ориентироваться в незнакомой местности с помощью звуковой GPS-навигации. Организаторы проекта – Белорусское товарищество инвалидов по зрению и шведско-финская народная школа Svefi. Проект стартовал весной 2013 г., его презентации прошли по всем регионам Беларуси. 27–29 марта в Минске прошел первый практический семинар проекта, в ходе которого инвалидов по зрению научили пользоваться звуковой GPS-навигацией в мобильном телефоне. В семинаре приняли участие 30 человек из различных регионов Беларуси. До конца 2014 г. планируется создать по всей республике 3000 пешеходных маршрутов для незрячих и слабовидящих людей. www.wmeste.by

www.tut.by

www.miloserdie.ru

Воспитанник детдома добился персональной выставки в главном музее Витебщины Денис Селезнев – пятиклассник витебской СШ № 3. Рисовать он начал всего год назад. И вот с помощью своего педагога в изостудии Ирины Барсуковой добился поразительного успеха – творческого дебюта в Художественном музее Витебска. Чтобы выставиться здесь, в ведущем музее области, даже мэтры изобразительного искусства годами ждут очереди. Интересно, что мальчик работает в разных техниках: живопись, графика, граттаж (рисунок, выполненный с помощью процарапывания острым инструментом), резьба по дереву, и жанрах: анимализм (изображение животных), пейзаж. Вместе с руководителем изостудии Денис посещал выставки известных художников. И мечтал о своей – персональной! Мечта исполнилась. Осуществить ее помогло интернет-сообщество родителей Витебска. Его волонтеры давно помогают воспитанникам детского дома: устраивают для них дни именинника, праздники, помогают материально. Они и организовали выставку Дениса, а также сделали афишу и купили рамы для оформления его работ.

Вернисаж получился очень зрелищным. Дебютанту подарили много подарков: кисти, краски, альбомы, книги по искусству, конфеты, торты… А завуч детской художественной школы № 1 объявила, что мальчик принят в это учебное заведение. Известные художники Феликс Гумен, Олег Костогрыз и Светлана Баранковская отметили, что у Дениса, несомненно, есть талант. В художественной школе у него будет возможность его развивать. www.tut.by

«Реактивная» собак а спасла малыша Черный лабрадор по кличке Джет сделала то, чему ее никогда не учили: ведь она – поводырь, а не спасатель. В время прогулки Джессики Коули и ее годовалого сына Джейкоба их как обычно сопровождала Джет, без которой Джессика из дома не выходит. 26-летняя жительница Манчестера страдает туннельным зрением. «Едва мы сошли с тротуара, пересекая въезд на парковку, я услышала рев двигателя, после чего ощутила страшный удар и почувствовала, что меня подбросило в воздух», – вспоминает Джессика. О том, что могло случиться, даже подумать страшно, ведь Джессика толкала перед собой коляску. «Джет вырвала поводок из моей руки, ринулась к коляске и столкнула ее с дороги, – продолжает Джессика. – Ее реакция была молниеносной». Коляска перевернулась, малыш перепугался, но жизнь его была вне опасности. После этого собака побежала к лежавшей на земле хозяйке и принялась лизать ей лицо, как это делают профессиональные собаки-спасатели. Хирург-ветеринар Кэролин Пернелл, чья клиника находится рядом с местом происшествия и которая тут же кинулась на помощь, поразилась: «Собака-поводырь даже не подумала о собственной безопасности. Этот случай в очередной раз демонстрирует невероятную важность помогающих животных». www.mirror.co.uk

3

открытая тема

№ 7 (36)

Бэби-бокс – «окно жизни» (Продолжение. Начало на стр. 1)

Объясняя суть и значение работы так называемых «окон жизни», Елена Котова подчеркивает, что бэби-бокс не решает задачу под лозунгом: «Давайте забирать детей». «Это самый отвратительный призыв, который на сегодняшний день фигурирует. Бэби-бокс говорит о том, что у женщины есть выход. А когда начинается осуждение женщин, которые отказываются от своих детей, это загоняет людей в угол. Осуждать можно бесконечно, но лучше предложить конкретную помощь, если оставить ребенка не получилось». В качестве положительного опыта Елена Котова привела работу бэби-боксов в Латвии, они функционируют там с 2009 г. За три года существования латвийские бэби-боксы приняли 12 новорожденных, одна мама вернулась и забрала своего ребенка назад. Президент благотворительного фонда «Колыбель надежды» уверена, что бэби-боксы не приведут к увеличению случаев отказа от ребенка. «Они приведут к уменьшению детских смертей. Бэбибокс – это не позор города, это альтернатива смерти». К слову сказать, за 2011 г. в Пермском крае были найдены семь трупов младенцев. За месяц существования бэби-бокса – ни одного. Впрочем, существует все же мнение, что установка бэби-боксов плохо скажется на моральном облике общества, об этом изданию «Новый Регион» рассказал руководитель отдела религиозного образования и катехизации Екатеринбургской епархии отец Алексей Кульберг: «Надо деньги вкладывать в просвещение молодых девушек и девочек, чтобы рассказывать о ценностях жизни, о радостях материнства, а не вкладываться в боксы. Если повсюду на улицах будут стоять такие контейнеры, то и к детям будет соответствующее отношение: вот в этот контейнер мусор, а в этот – ребенка». Руководитель Московского благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям» Елена Ольшанская скептически относится к практике внедрения бэбибоксов. «Основная группа мам, им пользующихся, – это женщины, которые волнуются о здоровье своего ребенка, но просто по каким-то причинам понимают, что лично они не могут обеспечить ему достойного ухода, – рассказала Елена в интервью порталу milоserdie.ru. – Это женщины, нуждающиеся в помощи, но от них отвернулись. У нас, к сожалению, слишком большой процент женщин, любящих своих детей, но не имеющих возможности их вырастить, и поэтому они решаются на отчаянный шаг. Мамы кладут здоровых чу-

десных детей в боксы, деятельность которых, считаю, нужно приостановить. В роддоме, когда мама официально отказывается от ребенка, ей дают время на обдумывание. В практике же бэби-боксов практически нет шансов на возврат ребенка, за исключением идентификации по анализу ДНК. Но если есть средства на такую дорогостоящую процедуру, если есть столько лишних денег, не легче ли обеспечить психологами роддома, обеспечить центры временного проживания для мамы с детьми? Наслышана о том, что в бэби-боксах развешена информация о том, куда женщина может обратиться в своем отчаянии, но она в таком состоянии мало что читает. Никакого особого смысла в бэби-боксах не вижу. Думаю, что лучше на месте бэби-боксов установить центры временного проживания и действенной помощи. Например, мамы, которым лень написать отказ, понесут ребенка в бокс. Да, им, несомненно, будет легче и комфортней. Считаю, что бэби-бокс будет существовать как нормальная система, если все остальные элементы защиты необеспеченных матерей будут функционировать». Руководитель православного медикопросветительского центра «Жизнь», председатель общероссийской общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей» протоиерей Максим Обухов приветствует практику бэби-боксов: «Многие критики этой идеи почему-то предполагают, что бэби-боксы мало дают результатов, детей очень мало поступает, следовательно, они не нужны. Но представьте себе: одного ребенка спасли, а вся страна об этом говорит. Изначально эта идея была задумана как профилактика инфантицида (это убийство ребенка, который родился всего за несколько дней до своей насильственной смерти). Таких случаев в нашей стране несколько сотен в год. То есть почти каждый день или через день в России происходит убийство ребенка матерью, часто по причине послеродового психоза. У одинокой матери, которой просто некуда бежать, не выдерживает психика, она на какое-то время становится неадекватной. Но материнский инстинкт у женщины довольно-таки сильный, и обычно матери убивать собственных детей не хотят. Бэби-бокс дает им возможность сохранить жизнь ребенка. Почему нет? Если два-три-пять таких детей на всю страну спасутся – это уже будет иметь огромное моральное значение. Провоцировать сиротство бэби-боксы не станут никоим образом. Если количество детей в бэби-боксах увеличится,

то только за счет уменьшения инфантицида. Есть два варианта: либо убийство, либо оставление ребенка в бэби-боксе. Хотелось бы пожелать, чтобы практика бэби-боксов являлась неким стандартом, чтобы в каждом крупном городе хотя бы при одной клинике был бэби-бокс. В христианском обществе всегда существовали места, куда можно принести ребенка, это было традиционно. Все доводы против, которые мне приходилось слышать, о том, что якобы в этом случае никто не думает о маме, – сплошная риторика. Нужно понять, что инфантицид – случай исключительный. Экстремальный случай. Случай катастрофы. У женщины может быть какой угодно побудительный мотив, но она так решила. Задача узкая: предотвратить убийство. Этих детей будут единицы. Расходы – минимальные. Спасенные жизни – бесценны». «Окна жизни» – бэби-боксы – есть в США, Японии, Бельгии, Польше, Чехии, Венгрии, Италии, Словакии, ЮАР, Швеции. Но во многих странах они запрещены. Например, в Великобритании оставление ребенка до двух лет является уголовно наказуемым деянием. А что же в Беларуси? Еще в позапрошлом году главный акушер-гинеколог Министерства здравоохранения Светлана Сорока сообщила журналистам о том, что открывать бэби-боксы в Беларуси в ближайшее время не планируется. Она также добавила, что у женщин в случае нежелательной беременности есть возможность бесплатно сделать аборт в учреждении здравоохранения. «Государственные структуры очень тесно работали над данным вопросом, – сказала чиновница корреспонденту БЕЛТА, – но мнения пока неоднозначные». Разве одна сохраненная благодаря бэби-боксу жизнь не перечеркивает все споры? Гелия Харитонова, по материалам интернет-источников

№ 7 (36)

4

инициатива

«Старший брат» спешит на помощь Проект «Старший брат» стартовал в социальных сетях и был призван помочь девушкам Минска. Суть его в том, что молодые люди провожают представительниц слабого пола в темное время суток, помогают донести тяжелые сумки. Основательница «Старшего брата» – студентка БНТУ Анастасия Федорова. Ее мы и расспросили о подробностях такого необычного волонтерского проекта.

– Я достаточно много времени провожу в социальных сетях, – признается Анастасия. – Но при этом не бесцельно перехожу от страницы к странице, а ищу что-нибудь по-настоящему интересное. Именно так однажды наткнулась на российскую группу «Брат за сестру» «ВКонтакте». Оказалось, что московские парни спортивного телосложения предлагают проводить девушек до дома в темное время суток. И совсем не для того, чтобы познакомиться. Молодые люди безвозмездно предлагают временную охрану слабому полу, поскольку проблема преступности в крупных городах стоит весьма остро. Идея пришлась мне по душе. И 12 декабря 2013 г. я решила создать аналогичную группу в Минске. Списалась с российскими основателями «Брата за сестру», и они дали добро – своеобразную франшизу. Правда, голосованием в интернете мы изменили название, у нас – «Старший брат». Я начинала с нуля. У меня не было никого – ни волонтеров, ни девушек. А еще я понимала, что одна не справлюсь. Нужен был второй координатор – парень. Не поверите, но через час после создания страницы проекта откликнулся Алексей Кузнецов. Мне сразу понравилось, что мы сходимся почти по всем вопросам и легко понимаем друг друга. Вдвоем и координируем проект. Я в основном занимаюсь социальными сетями, а Алексей – по части парней-волонтеров. Ребята разработали своеобразную систему. Каждое воскресение дуэт организаторов проводит встречи с новоиспеченными помощниками. При этом записываются паспортные данные молодого человека, параллельно проходит минисобеседование. Оно скорее психологическое: важно понять, что человек действительно стремится помогать, а не ищет

новых знакомств. При этом парни совсем не обязательно должны быть в суперспортивной форме. Все-таки речь идет не о телохранителях. Главное – искренне желание делать добро. Уже сейчас в рядах современных тимуровцев более 45 человек. Итак, девушкам могут помочь в следующем: встретить и проводить в темное время суток; встретить и помочь с тяжелыми сумками в любое время суток; оказать юридическую и психологическую помощь. Дипломированные юристы консультируют по вопросам семейного насилия, а оказать психологическую поддержку согласились практикующие психологи и студенты старших курсов. В среднем в неделю за помощью обращается около десяти девушек. Если учитывать, что в марте 2014 г. группа проекта в социальной сети собрала более 1600 человек, то это относительно небольшое число. Чаще всего девушки просят не столько проводить до дома в темное время, сколько помочь донести тяжелые сумки, обращаются за консультацией. Кроме того, минчанки могут не только получать помощь, но и отдавать ее взамен. В специальном разделе виртуальной группы девушки, которым помогли, пишут, чем могут помочь молодым людям: от переводов текстов до варки борща. На мой вопрос, не возникало ли желания создать «Старшую сестру», Анастасия отвечает: – Такая идея высказывалась не раз. Но я не могу нести за это ответственность. Поход от дома до дома – да, это можно проконтролировать. А когда человек оказывается в чужой квартире, как я могу за него отвечать? Для того чтобы вас, слабую и хрупкую, встретили поздно вечером, достаточно представиться в сети координатору Алексею, оставить свой номер телефона и название точки А и точки Б. И уже за 10–15 минут до непосредственной встречи звонит волонтер. Его номер остается у девушки. Дальше ребята могут связываться напрямую без посредничества организаторов. Об этом мне рассказала Ольга, которую однажды проводил «старший брат»: «У метро меня встретил приятный парень Руслан. Поговорили немного про учебу, интересы, планы. Хороший разговор на общие темы. Проводил до до-

ма и предложил обращаться в случае необходимости». Проект нацелен прежде всего на помощь, хоть порой его принимают за клуб знакомств. Но все мы люди, а тем более молодые. Однако, как утверждает Анастасия, пока о новых парах в проекте она не слышала. Это совсем другая история…

– Есть удивительный случай, – делится Анастасия. – Однажды мне написала семейная пара. Он предложил решать проблемы с компьютером и помогать носить тяжелые сумки. Она – психологическую помощь (по профессии). Правда, чудо? Часто Анастасия слышит вопрос: «А зачем вам это нужно?» И дает на него простой ответ: «Делать добро». Добро, которое возвращается, потом снова пускается в оборот и на обратном пути увеличивается в геометрической прогрессии. Откуда растет корень социального добра, объяснила социолог Яна Казачук: – Проект «Старший брат» можно отнести к общей тенденции роста гражданской активности на постсоветском пространстве в последние годы. Кто-то борется с уплотнительной застройкой, кто-то занимается спасением бездомных животных, кто-то – поиском пропавших людей, – все это особые виды проявления гражданской позиции, признаки постепенного зарождения гражданского общества. По сути, это говорит об изменении мировоззрения современного поколения молодых людей. К нам наконец-то пришло осознание того, что социальные изменения возможны только при личном участии, при наличии индивидуальной ответственности перед обществом. И начинаются они с изменений в собственном социальном окружении – районе или городе. Хотя у каждого активиста на это свои внутренние мотивации: найти близких по духу людей, реализовать свой потенциал за пределами работы или учебы. В любом случае, все эти инициативы помогают справиться с ощущением обезличенности и социального отчуждения, привычных для больших городов. Люди стремятся к более доверительным, бескорыстным отношениям между жителями города. А если так обстоит дело, то можно верить, что проект «Старший брат» вскоре даст новые ростки добрых дел. Вероника Пустовит

5

такая жизнь

№ 7 (36)

Почему я не верю в таблетку от поведения Там, где нет подготовленных учителей и соответствующей образовательной среды, с учениками-аутистами пытаются справиться при помощи медикаментозной педагогики. Мне повезло: при диагнозе «аутизм» и 3-й степени утраты здоровья мой сын Тимур понимает речь и разговаривает. Х Хотя говорить и вести диалог – далеко не одно и то же. Обычно мой ребенок повторяет услышанные где-то слова. Или изъясняется почерпнутыми из книг фразами, которые кажутся ему уместными в данной ситуации. Тимур – четвероклассник. Ближайшая к нашему дому школа когда-то открыла для него интегрированный класс, в котором обычные дети учатся рядом с необычными. Специальной программы для интегрированного обучения детей с аутизмом в Беларуси нет, первый инклюзивный класс появится только в этом году. В школе мой мальчик – единственный аутист, в Минске – один из немногих, кому удалось избежать надомного обучения. Я сама удивляюсь, как нам это удалось, потому что в начале школьной жизни чего только не было. Мой сын мог молча уйти из класса на улицу или принести в школу дождевых червяков и в полутемном коридоре сунуть их в руку учительнице. Или в школьной столовке отфутболить завтрак, громко сообщив, что «лучше умереть, чем есть оладьи» («Малыш и Карлсон», сцена с цветной капустой, если кто не помнит). Наконец, заявить забравшему у него дневник педагогу: «Нет, отдашь, толстая жаба!» (а это Нушрок из «Королевства кривых зеркал»). Полноценное общение с аутистами подразумевает широкий кругозор. Нам очень повезло с первой учительницей. С вновь приходящими педагогами приходится объясняться – в основном, по поводу лексических находок сына.

– Почему вы позволяете ему называть взрослых на «ты»? – эмоционально выговаривала учительница, в детские годы которой инвалидов в стране еще не было.

– Понимаете, Тимур не обычный ребенок, он аутист, – пыталась объясниться я.

– Я знаю, что он аутист, – гневно гремела педагог. – Но почему вы позволяете ему называть взрослых на «ты»? Ее коллега-мужчина вообще не стал тратить время на разговоры, а оттаскал Тимура за ухо. Педагогический прием подействовал, но только не в желаемую сторону: на следующее утро Тимур лег на ас-

фальт и отказался сделать хотя бы шаг в направлении школы. Перед такой уверенностью, что всех без исключения детей можно причесать под одну гребенку и перекроить на единый манер, мои аргументы блекнут. Некому объяснять, что аутист Тимур не воспринимает адресованных сразу всему классу указаний, ему нужна отдельная инструкция. К тому же он чрезвычайно чувствителен к звукам, и полчаса в звенящем голосами школьном коридоре для него примерно то же, что для нас – полдня рядом с реактивным самолетом. Ни один аутист не вкладывает в обидные слова издевки и желания унизить, как это делают нормальные люди. Аутистам вообще не дано понять, что такое «издеваться» и «унижать», я даже не пытаюсь объяснить это сыну. И самое главное, что Тимур, как лакмусовая бумажка, реагирует на витающее в воздухе раздражение. Даже если гнев взрослого направлен не на него, мой сын тут же проявит чужие эмоции: как минимум что-то разобьет. Он, как зеркальце, отражает миру его агрессию. Но, если почувствует тепло и любовь, вернет такие же солнечные лучи… В борьбе с неудобным ребенком используются любые средства. Одно из самых действенных – письмо родительской общественности в психдиспансер. Мол, мы, нижеподписавшиеся, свидетельствуем, что присутствие данного индивидуума создает угрозу здоровью и развитию наших детей. Наша психиатр разбирала несколько таких жалоб. Самый маленький возмутитель спокойствия с синдромом Аспергера еще ходил в сад. Возмущенная его аморальным поведением (протестуя против чего-то, снимал штаны и показывал попу), общественность требовала или вылечить ребенка, или организовать ему дошкольное образование на дому. А нашего с Тимуром приятеля Владика таким образом выдворили из первого класса. Коллективная жалоба на неговорящего мальчика попала на глаза знакомому врачу. Удивленный специалист сразу набрала телефон родителей: неужели это про Влада? Она знала его адекватным спокойным ребенком, который, хотя и не

говорит, общается с родителями при помощи карточек. Школьная программа альтернативной коммуникации не предусматривает, а опыт родителей учителей не заинтересовал. Выходит, неговорящего Владика никто и не пытался услышать? Вообще-то создавать в классе атмосферу взаимного принятия и интереса – дело учителей и дефектологов, а образовательный маршрут особенным детям составляют профессионалы из районных центров коррекционно-развивающего обучения и реабилитации. Но психиатры в общественном сознании остаются представителями некой всемогущей, никому не подотчетной власти. Мне, как многим родителям, когда-то пришлось делать выбор: запереть Тимура в четырех стенах или рискнуть и остаться в школе. Надомное обучение – это приговор вырасти инвалидом, ведь главные трудности аутистов – в сфере коммуникации. Поэтому мы выбрали школу, согласившись, «чтобы ребенок стал спокойнее, принимать «Рисполепт» (антипсихотический препарат). До сих пор содрогаюсь, вспоминая то время: Тимур от нейролептиков много спал и ел, но днем оставался эталоном ужасного ребенка. Он бил школьную посуду, крушил унитазы, срывал со стен куски обоев и с мясом вырывал дверные ручки. Он мстил всем вокруг за то, что его не любят и в него не верят. Выписанные Тимуру таблетки я через полгода выбросила, решив, что хуже все равно уже не будет. Если суждено нам вылететь из школы, хоть оставшееся здоровье сохраним.

– Мама, что вы себе думаете, у него впереди переходный возраст, – строго предупредила психиатр. – Вы с ним не справитесь. Вопреки ее прогнозам, через некоторое время мне стало легче. Затем вдруг стали случаться маленькие чудеса: Тимур пообещал, что больше не будет ни-

№ 7 (36)

чего разбивать. Прошел один спокойный день, второй… Сыну явно нравилось видеть в моих глазах восхищение. Волю и ответственность невозможно воспитать при помощи таблеток. Только принятием ребенка и уважением к его уникальности. Наша учительница, которая до Тимура ничего не знала об аутизме, смогла стать незаменимым для ребенка человеком. Она создает вокруг сына доброжелательную атмосферу, а при малейшем намеке на конфликт сначала берет его под защиту, а потом аккуратно, с помощью других детей выясняет обстоятельства произошедшего. И, оказывается, мой ребенок не так часто в чем-то виноват. Большинство недоразумений случается, потому что «не так сказал» и «не вовремя засмеялся». А то и вовсе «это наверняка сделал тот мальчик, которого вы все время водите за руку». А еще Тимура держат в школе дети, со многими из которых мой сын ходил еще в детский сад. Из-за своей замечательной способности принимать мир как данность они часто оказываются мудрее взрослых. Просто донесут до парты забытый сыном в коридоре портфель и возьмут ему второе в столовке.

– Как вы можете ругать Тимура? Он же необычный человек, – упрекнул меня однажды одноклассник сына. Когда он станет взрослым, его вряд ли обеспокоит тот факт, что аутисты плохо разбираются, когда надо говорить «ты», а когда «вы». И еще немного о таблетках «от поведения». Нейролептик «Рисполепт» на

В Беларуси создается компьютерная игра для тех, кто учится в одной школе с особенными детьми. У главного героя этого квеста, мальчика Саши, – аутизм. Он видит и слышит мир не так, как все. Чтобы успешно пройти игру, надо подстроиться под Сашины сенсорные особенности и наладить общение с ним. В жизни ведь тоже так: общество, которое находит общий язык с «не такими», выигрывает. Вместе с инструкцией к игре будут прилагаться два десятка реальных историй детей с аутистическими расстройствами, оказавшихся в системе образования. Счастливых историй, когда такой

такая жизнь

6

постсоветском пространстве – самое популярное средство при аутизме. Хотя каждый родитель особенного ребенка слышал от врачей убийственную фразу «аутизм не лечится», его назначают даже трехлетним малышам. Родители, не обладающие критическим мышлением, оставляют свои печальные истории на форуме сайта autism.by: «С 2,5 лет давали сыну нейролептики, по совету врача увеличивали дозу, в 7 лет случились галлюцинации. «Рисполепт» заменили на нейролептик покруче, ау-

тизм исправили на шизофрению. Врачи говорят, недооценивали серьезность диагноза». И мама, чтобы не сойти с ума от чувства вины, им верит. А ребенок уже в интернате. Между тем у убийственной фразы есть продолжение: «Аутизм не лечится. Он корректируется психолого-педагогическими методами». Тимуру скоро 12. Он живой и контактный мальчишка, который постоянно нуждается во внимании и одобрении взрослого.

Фото Дмитрия Коваленко

ребенок без проблем попадает в созданную под его особенности среду и к ценящим его потенциал педагогам, среди них нет. Мне легко писать о проекте «Аутизм: просто понять», потому что я тоже один из участников стихийно сложившейся творческой группы. Мы объединили свои способности, чтобы доказать: найти общий язык можно даже с неговорящим – тяжелым, по меркам специалистов, ребенком. И наука общения с «не такими» детьми под силу каждому. Более того, как показывает наш опыт, дети усваивают ее быстрее, чем многие дипломированные взрослые. Потому что они еще не попали в плен кочующих из одного медицинского документа в другой тезисов о «немотивированных приступах страха и агрессии», которым якобы подвержены дети с аутизмом. Наши четыре истории тоже будут на сайте. У сына автора сценария нашей игры Веры Жибуль – синдром Аспергера, высокофункциональная форма аутизма. Костя учится во втором классе обычной школы и уже проявляет свою разностороннюю одаренность.

Создатели сайта и игры Елена Ковалева и Дмитрий Волошко – дизайнер и вебдизайнер. По-моему, главный герой игры похож на их сына Илью. Ильюше 8 лет, он ходит в дошкольную группу коррекционного центра. Татьяна Терехина и Дмитрий Коваленко сделали фото для проекта. Валерка – их пятый по счету ребенок. *** В свое время мой старший сын стал победителем республиканской олимпиады по информатике, и на наш домашний адрес пошли письма от имени ректоров: мол, в нашем университете для вас созданы все условия. Мы мечтаем о том времени, когда дети с аутизмом, оканчивая садик или школу, будут получать подобные приглашения. Пусть не от ректоров, а от психологов и педагогов, которые определяют образовательные маршруты таких детей. Нам ведь важен каждый человек, правда? Ирина Дергач, www.neinvalid.ru

7

личность

№ 7 (36)

48 любимых детей Роменской Мадонны Александры Деревской На самом деле их было больше – сирот, которых пригрело ее материнское сердце: 65! Но только 48 из них (31 сына и 17 дочерей) она успела довести до совершеннолетия, прежде чем ушла из жизни. Каждые пять лет на ее день рождения седые уже дети и дети детей со всех концов мира собираются в Ромнах, чтобы почтить память и поклониться маме Шуре – женщине, которая помогла им сделать первый шаг и вывела в жизнь. Счастье вдребезги Шура Семенова родилась в 1902 г. в Грозном, в семье белошвейки Анны и нефтяника-бухгалтера Аврама. Ее мама была сиротой, воспитанницей жены английского лорда – владельца нефтепромысла. Родители Шуры мечтали, что девочка поступит учиться в Институт благородных девиц. Но сложилось иначе: грянула революция, лорд спешно покинул Россию, и дело ограничилось гимназией. Уже в 10 лет дочь проявила характер, встав на защиту соседской малышки, которую наказывала мать: «Не смейте бить маленьких! Отдайте девочку мне, я сама ее воспитаю». Возможность проявить свои педагогические таланты представилась довольно скоро: в 16 лет, после окончания 8 класса, Шурочку, выучившуюся, по примеру мамы, шить дорогие и тонкие платья, выдали замуж. Сватовство было условным: отец сам присмотрел будущего зятя, привел его к чаепитию, и вскоре сыграли свадьбу. У Шуры и Ивана родилась дочь Верочка, они ждали второго ребенка. Эпидемия тифа разрушила семейное счастье: от болезни умирают и муж, и дочь. Не было уже на свете и родной матери Шуры. В порыве отчаяния молодая женщина решается на непоправимый шаг. «После аборта вы не сможете иметь детей», – сказал ей врач. Свой поступок она искупала до последнего вздоха – всей своей многострадальной и счастливой жизнью. Зная, что никогда не сможет иметь собственных детей, Шура отдала все свое сердце обездоленным малышам, которых подбирала на дорогах войны. Медсестра и красноармеец Пережив трагедию, смысл жизни Шура видит в спасении людей. Окончив курсы медсестер, с головой уходит в работу в госпитале, где лечатся раненые белогвардейцы: в начале 1920 г. Грозный был всецело в их власти. Стройная сероглазая красавица с длинной тяжелой косой пользуется среди выздоравливающих огромным успехом, но она, рискуя жизнью, прячет раненого красноармейца – Емельяна Деревского. Он немногословен, зато умеет слушать, а еще у него золотые руки и надежное плечо.

Вместе с Емельяном в марте 1920 г. она уходит на фронт, за наступающими красными частями. И хотя военных дорог, пройденных бок о бок, было немало, Шурочка воспринимает Емельяна лишь как боевого товарища. После победы они едут в казачью станицу Радыки, на родину Емельяна: там у него подрастает сын Митенька, оставшийся на попечении деда и бабки. Шура колебалась недолго. «Будет у него мать», – пообещала она и слово свое сдержала. Первое пополнение Через год у Мити появилась сестренка – 10-летняя сиротка Панна. Потом в их крохотной съемной квартире поселился Тимофей, родной брат Емельяна. А когда Тимофей и Панна создали собственные семьи, Шура принесла из Дома ребенка двухлетнюю Валю. Казалось, с каждым новым ребенком у мамы Шуры прибавляется энергии. Навсегда впитает Валя неповторимый дух семьи Деревских тех времен – атмосферу уважения к труду, поддержки и участия. «Руки и голова всегда должны быть заняты чем-нибудь полезным», – говорила она. Зажигательная, общительная Шура прекрасно дополняла молчаливого, рассудительного Емельяна, который освоил профессию нефтяника-бурильщика, стал специалистом высокого класса. Она хваталась за любую работу, благо, недостатка вакансий в строящемся государстве не было. А вскоре у нее появилось дело, идеально подходящее для активной натуры: Шура становится заведующей детдомом в Сызрани, который пользовался дурной славой. Увиденное привело в ужас: дети были ослабленными, исхудавшими, спали на вонючих, мокрых простынях. Через несколько месяцев после увольнения нерадивых сотрудников и наведения порядка детдом стал образцовым, в жизни обездоленных малышей появились смех и радость. О новом руководителе заговорили. Но не слава была смыслом ее жизни. Мать всех сирот Грозный, Нефтегорск, Сахалин, Куйбышев, Казахстан, Украина – куда только не забрасывало Емельяна по службе.

Известие о начале войны застало семью в селе Отважном, под Куйбышевом, на Волге. Как ценного работника Емельяна на фронт не взяли. Он продолжал бурить скважины на стратегически важных точках, жил там же, появляясь дома только наездами. Осенью 1941-го по Волге потянулись пароходы, везущие эвакуированных детей. Капитаны обращались к жителям окрестных сел по рупору с просьбой приютить на время обессилевших малышей, не допустить их гибели. Разве могла Шура не откликнуться? Домой она пришла, держа за руку 4-летнюю Ниночку. Пройдет два года, и в большую семью вольются сбежавшие из детдома родные братья и сестры Нины – Коля, Марийка, Митя – дети блокадного Ленинграда, едва живые. День и ночь выхаживала их Шура, выкармливая с ложечки. Слава о матери всех сирот росла как на дрожжах. Она не могла отказать никому. Иногда детей просто подбрасывали – тайком, ночью, на крыльцо. «Каждый раз, вернувшись с вахты домой, Емельян обнаруживал одного-двух, а то и трех новеньких, – пишет в книге «Все начинается с семьи» Валентина Деревская.

– Личных счетов у мамы никогда не было. (Продолжение на стр. 10)

№ 7 (36)

8

например

Заниматься благотворительностью – дело каждого нормального человека Как признался перед интервью известный артист, руководитель театра «Христофор» Евгений Крыжановский, обсуждать тему благотворительности ему приходилось не часто: «Хотя дело это важное, нужное, а я человек с активной жизненной позицией». коление его хорошо помнит – был очень мрачным человеком, жил в замке, никуда не выходил, но на экране творил чудеса! Если быть по жизни весельчаком, то многие серьезные вещи пройдут мимо тебя. Нельзя все время смеяться. Я знаю, что мое предназначение – создавать хорошее настроение, и я это делаю. Ну, а вообще, я улыбаюсь постоянно и знаю, что шутить – это моя работа. Но дома я человек серьезный: я сын, я муж, я отец, все мужские заботы на мне. Дома я и серьезный, и строгий, и заботливый. Так сложилось, что у меня несколько семей и их надо обеспечить. Конечно, у меня есть своя жизнь. Однажды, когда была проблема с автомобилем, я поехал в метро. Какая-то женщина подошла ко мне и говорит: «У вас что-то случилось?» А я ей: «Почему вы так решили?» Видимо, имел озабоченный вид…

– Евгений Анатольевич, расскажите о себе: где родились, кто Ваши родители?

– Я родился в СССР. И это не просто красивые слова. Часто я говорю, что родился в Украине, жил в России, а помру в Беларуси! Все корни у меня в Украине. Я очень тяжело переживаю все, что там происходит сейчас. Родился на юге, в г. Николаеве, у Черного моря… И вся родня у меня – можно изучать карту Украины: из Одессы, Николаева, Херсона, Киева, Кировограда… Отец военный, а мама медсестра. Отца перевели служить под Архангельском, с юга мы попали сразу на Крайний Север. Там я пошел в садик. Потом перебросили на Дальний Восток. Школу заканчивал уже в Козельске, это Калужская область. Именно оттуда я отправился покорять московские театральные училища. В 1973 г. поступил в Минске в Белорусский театрально-художественный институт на актерское отделение. И вот уже несколько десятилетий я минчанин.

– Есть мнение, что юмористы и по жизни этакие весельчаки. Это правда?

– Мой любимый артист, французский комик Луи де Фюнес, – старшее по-

– Давно ли Вы занимаетесь благотворительностью?

– Началось все очень давно. Однажды нас попросили дать концерт в одном из детских домов в Минске (я специально не называю его номер, потому что попрежнему помогаю ему). Когда мы шли по территории, изо всех окон на нас смотрели малыши. Я увидел лица детей, их глаза… Каждый из ребят понимал, что это идут папа или мама, и, может быть, их папа и мама. Эти глаза надо было видеть. Наши артистки ревели, мужики сжимали скулы… До сих пор я не могу этого забыть… И вот тогда я понял, что хоть чем-то могу помогать. Чем может помогать белорусский артист? Подарить книги, компьютер, на машине что-то отвезти, привезти. Естественно, педагогов и воспитателей к нам в театр я приводил… Дружба продолжается по сей день. Под Минском есть детские дома семейного типа. Мы там тоже регулярно выступаем. Есть одна фирма, называется Bluefilters, которая дарит фильтры для очистки воды и проводит благотворительные акции. Я не отказываюсь от участия в подобных мероприятиях. Слава Богу, сегодня их проводят многие компании, тот же «МакДональдс» и др.

Я хочу сказать, что, кроме детей, есть еще и инвалиды. В Минске существуют центры для больных церебральным параличом, людей от 20 до 40 лет и старше. Это «взрослые дети», которые не могут ходить, не могут разговаривать, которым помогают мамы. Мы выступали перед ними, и нам была интересна их реакция. Даем концерты в домах инвалидов и престарелых, выступаем бесплатно. Эта деятельность нами не афишируется нигде для «пиара», она именно для души. Считаю, что это не только богоугодное дело, но и дело каждого нормального человека. Я не люблю богатых людей, которые живут в роскоши. Недавно мне рассказал знакомый, что был на каком-то мероприятии, то ли свадьбе, то ли юбилее. Там гостям подавали пищу, посыпанную золотом, то есть специальным пищевым золотом. Люди ели эту «золотую» пищу. Я больше чем уверен, что эти люди ни копейки не дали церкви, ни копейки не дали детдому. Хотя нет, на церковь они дают. Когда становятся старыми и больными, когда приближается время отвечать перед Богом, они все начинают любить церковь, помогают. А о детях и тогда забывают.

– В обществе чрезвычайно распространено мнение, что «звезды» занимаются благотворительностью, так сказать, для «пиара»…

– Смотря кто. Бывает одноразовая помощь: приехали, помогли кому-то, журналистов с собой взяли. А есть другая помощь, которую, например, оказывает Иосиф Кобзон. Я его знаю лично, и знаю, что этот человек не отказывает никому, кому может – помогает. Был у меня в жизни случай, вспоминать который до сих пор больно. Одна из подруг моей второй жены, ее звали Нелла, умерла от удушья на руках своих родителей, людей очень пожилых. А у нее была дочка, довольно взрослая девочка, страдающая шизофренией. Она не могла себя обслужить, убегала из дома – просто больной человек, не понимающий, что делает… И вот два несчастных старика никак не могли с девочкой справиться. Они ее сдали в психоневрологический диспансер, в Новинки. Однажды, приехав проведать внучку, увидели на ней си-

9 няки – другие больные девочку побили. Старики забрали ее домой. Когда я пришел к этим людям, девочка выглядывала из-за двери. Все, кто сталкивался с подобными детьми, знают, что они очень приветливые и улыбчивые. Я увидел ее глаза, ее улыбку. Она с таким удивлением смотрела, кто же это пришел. Подошла, притронулась к вещам, рубашке, лицу… И я понял, что не смогу оставить этих людей. Я стал им помогать. Помогал чем мог: и детские книги привозил, и машину организовывал, если требовалось, и деньги какие-то небольшие переводил. Однажды в подобном же интервью на тему благотворительности я вспомнил об этой семье, упомянул, что называется, вскользь, не акцентируя внимания. Но девушка-корреспондент, с которой мы беседовали, решила к ним наведаться. Более того, ее редакция даже решила организовать сбор средств для этих людей, потому что пенсионерам было непросто заботиться о девочке. После визита журналистки эти люди прислали в редакцию газеты письмо. Они написали, что не хотят меня видеть, не хотят меня знать, что это все «пиар», что делал я все ради того, чтобы покрасоваться в газете. Конечно, это не так. Что произошло, я не знаю, но мне было очень больно, очень обидно. Возможно, если бы журналистка не съездила в эту семью, все продолжалось бы. Я решил не сыпать соль на раны ни им, ни себе. Но я до сих пор вспоминаю об этой семье. Как бы там ни было, что бы ни случалось, считаю, что людям надо помогать, даже если они не приняли эту помощь.

– Вам не доводилось слышать: «Я человек небогатый, помочь нуждающимся ничем не могу»?

– Да возьми ты наруби дров старушке, сходи в магазин, купи ей что-нибудь, наконец, вскопай огородик. Принеси деткам варежки, книжечки, хоть что-то. Это и будет та реальная помощь, которую можно оказывать еженедельно, ежедневно. Никто не говорит, что ты должен переводить на благотворительность всю свою зарплату. Но хоть толику, помоги хоть чем. К великому сожалению, сегодня люди не знают значение слова «меценат». Сейчас в ходу слово «спонсор». Человек, который дал тебе денежки, а потом ты за эти денежки должен его «пропиарить» или он сам «пропиарится». Спонсор должен вернуть свои деньги. И это считается нормальным. Я же так не считаю. Именно меценатство всегда являлось привилегией достойных людей, которые верят в Бога. Сегодня никто не вспомнит имена генерал-губернатора Петербурга, мэра Москвы, крон-принцев и т. д., но фамилии

например

№ 7 (36)

Мамонтова, Третьякова, Морозова помнят все. Люди, которые помогали безвозмездно, останутся в народной памяти. Многие сегодня бездуховны. Люди не читают книг, не верят в Бога. К сожалению, западные ценности, пришедшие к нам, не всегда являются таковыми (на Западе очень много хорошего, безусловно). К нам пришли жажда наживы, ложное понятие успешности в жизни. Когда мы жили в Советском Союзе (я отнюдь не хвалю этот строй, я противник коммунистического строя), была та чистота в людях, которая заложена в каждом человеке с рождения. Мы не боялись, например, ключи под коврик положить, не боялись пускать гулять детей одних и т. д. Помню, я летел из Москвы, где учился, в Воронеж, где жили мои родители. Мне не хватало 6 руб. на билет – суммы на тот момент довольно приличной. Какая-то незнакомая женщина дала мне эти деньги «под честное слово». Я переписал ее адрес, а после прилета сразу же выслал деньги. Интересно, сегодня такое возможно?

– Вы состоите в Либерально-демократической партии Беларуси. Давно в политике?

– Десять лет. Я прошел путь от рядового члена партии до руководителя Центрального комитета и заместителя председателя партии. Баллотировался в Минский городской совет депутатов по нашему округу. Мне было не важно, пройду я или не пройду, все равно буду помогать людям. Я давно депутат без значка. Что это значит? Объясняю. Баллотировался в депутаты и 4 года назад, но не прошел. Велась агитация, висели плакаты, и люди почему-то считали, что я депутат. Одно-

му говорю, что не депутат, второму – бесполезно. Потом я понял: не надо людей разочаровывать. Если ты можешь чем-то помочь – помоги. Благодаря своей популярности я могу открыть двери, которые не открываются, попасть в кабинеты, в которые простой человек не попадет. Так что я этим пользуюсь и выполняю наказы, которые должен выполнять настоящий депутат: занимаюсь и детскими площадками и поручнями для старушек из подъезда… Ну, не буду хвалиться.

– Вам не говорят: «А зачем Вам эта политика, эта партия?»

– Постоянно говорят. Сейчас у нас в стране поднимается национальная идея. Она поднимается президентом, церковью, людьми искусства. Что же такое национальная идея? Чем объединить нацию? Нацию можно объединить и верой. Нацию можно объединить и какими-то событиями, как сейчас в России происходит. Нацию можно объединить какими-то техническими достижениями, как в Малайзии, Сингапуре, других «азиатских тиграх». Но никогда вы не объедините нацию, если будете неактивны. Так вот, в партию идут активные люди. Некоторые говорят, мол, идете туда «хапать». Да что «хапать»? Зарплата депутата в парламенте не больше зарплаты хорошего инженера или хорошего врача, и уж точно меньше зарплаты директора завода! Тот же Кобзон, о котором я уже упоминал, очень состоятельный человек, для чего ему идти во власть, разве блага какие-то получать? Нет, помогать людям. Поэтому все активные люди должны объединяться.

Евгений Крыжановский с дочерьми

Сергей Макаренко

№ 7 (36)

личность

10

48 любимых детей Роменской Мадонны Александры Деревской (Продолжение. Начало на стр. 7)

Она ходила в одних и тех же стоптанных туфлях и старом платье – всю свою довоенную одежду, все свои наряды перешила детям, оставшиеся лоскутки шли на починку белья. Мама вся в детях растворилась. Всю свою жизнь отдала нам, до единой капли. Одно из самых ярких воспоминаний о маме – это как она непрерывно стирает в корыте, все время согнутая. Вечная выварка на плите... Руки мамы всегда были до язв разъедены известью от стирки. Каждый день она становилась к ребристой доске». Дети вспоминают: на всех хватало у нее любви, никто не был обделен. Когда, проходя мимо, гладила кого-то по голове, это было счастье необыкновенное… Мама кино любила смотреть, а денег откуда взять? Выдаст копейки: «Сходи, доченька, потом мне расскажешь». И запоминала девочка каждый кадр, чтобы потом маме за бесконечной стиркой картины другой, красивой жизни передать. Однако несмотря на трудности и жизненные тягости в полку Деревских прибывало… Плановая ликвидация После Победы семья Деревских, насчитывающая 29 детей, переехала в Ромны Сумской области. Этот яблочный край стал последним пристанищем Александры Аврамовны. Она относилась к той породе женщин, которые никогда и никого не просят, рассчитывая только на себя. Поэтому приходилось быть предприимчивой, сильной и умелой. Своими руками сделала мазанку. Помогли только крышу накрыть. Она вначале сплела это строение из прутьев орешника, а потом обмазала глиной. Из сарая сделала еще один домик, прорубив

там окна. Когда ее спрашивали, будет ли она еще усыновлять детей, отвечала сдержанно, но решительно: «Буду! Пока сил хватит!» Между тем детей становилось больше, а сил – все меньше. Одержимая материнством, она пустила на самотек свои отношения с мужем. О какой личной жизни может идти речь, когда в доме «полна рукавичка» детей, а на отдых не остается буквально ни минуты? Стоит ли удивляться, что у молодого, красивого мужчины, каким был Емельян, появились увлечения на стороне? Емельян продолжал отдавать деньги в семью, принимал активное участие в воспитании мальчиков, учил мужским работам: держать молоток, забить гвоздь, отрезать жестянку. Однажды он собрал всех мальчишек и повел к сапожнику. С них сняли мерки и через месяц сделали 17 пар сапог, которые он оплатил. А потом Емельян сломался. «Ты взяла непосильное бремя. Всех сирот не приютишь. Прошу тебя, остановись!» – умолял он супругу, прежде чем покинуть ее навсегда в 1954 г. Жизнь семьи была четко организована: дети сами выращивали и собирали овощи, работали по хозяйству, ухаживали за скотиной, старшие присматривали за младшими, в их распоряжении была машина. Однако это не могло компенсировать ужасного напряжения, которое испытывала Шура с утра до ночи. Разлад отношений с мужем и работа на износ подкосили ее здоровье. О себе она не думала, а когда спохватилась, было поздно: запущенный ревматоидный артрит не оставлял шансов на излечение. Мучилась неимоверно. У нее все кости были травмированы, все суставы деформированы, не сгибались пальцы, колени и локти. Смогла противостоять одна жестокой системе. Что именно не нравилось местному роно, трудно сейчас сказать, но, видимо, любая частная инициатива, негосударственное, по своим законам существующее дело вызывали неприятие: «Не может быть, что она без какого-то интереса набрала столько детей». Государство, которое когда-то писало о семье хвалебные очерки, начало операцию по «плановой ликвидации семьи Деревских». Этот план был чудовищным в своем цинизме: пока мать лежала в больнице, в дом зачастили комиссии, а потом появились грубые люди на грузовиках, которые без согласований, без предупреждения

и объяснений вывезли детей в неизвестном направлении – в разные интернаты и детдома. Следы некоторых затерялись навсегда.

«13 человек погрузили в машину. Дети визжат, выскальзывают, а их хватают и снова в машину кидают. Когда машина тронулась, еще долго был слышен крик и плач детей... Мы пришли в больницу, рассказали маме об этом. Она как стояла перед окном, так сразу и упала. Стресс был таким, что больше на ноги она не встала…» – так вспоминала Валентина Деревская о тех страшных днях. В 1959 г. Александры Аврамовны не стало. В этом же году ушел из жизни Емельян, с которым они прожили 33 года. Говорят, умирая, он звал в бреду свою Шурочку… Почтальон долго еще продолжала приносить в осиротевший дом письма благодарных детей. Некоторые из них не знали, что мамы уже нет. Разбросала жизнь Деревских! География адресов удивительно разнообразна: Москва и Киев, Казахстан и Израиль, Кишинев и Дудинка, Новосибирск и Красноярск, Тобол и Магадан, Канада и Диксон. Деревские живут по всему свету, и каждый из них помнит о подвиге Мамы.

P.S. Подвиг простой женщины А. Деревской высоко оценило государство, наградив ее орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941– 1945 гг.». Указом Президиума Верховного Совета СССР ей посмертно присвоено почетное звание «Мать-героиня». В Ромнах в городском краеведческом музее оформлена экспозиция, посвященная Александре Аврамовне, одну из улиц города и школу-интернат назвали ее именем. Улица в г. Тольятти названа в ее честь. Имя Деревской присвоено Малой планете № 2400, открытой учеными Крыма. Парадоксально, но к восстановлению справедливости приложил усилия человек, который в свое время сделал все для «плановой ликвидации» семьи Деревских – бывший инспектор роно, а потом директор интерната имени Деревской Григорий Купченко. Это было его искупление: просто однажды он понял, что сотворил. Фильмы, памятники, музей, книги, пафосно обставленные встречи братьев и сестер в Ромнах – все это его заслуга. Татьяна Лычагина

11

волонтеры

№ 7 (36)

Мы не чужие для наших детей… «Нашим детям», – так пишут на бирках к своим панамкам-беретам-косынкам для маленьких пациентов Боровлянского онкоцентра Ирина Колосова и Юлия Янкаускене. Эти красивые женщины вяжут для детишек забавные игрушки и нарядные шапочки.

Мы обмениваемся рассказами, как узнали друг о друге. Для Ирины и Юлии это важно: это доказательство того, что мировое веретено вращается, свивая в единую нить судьбы разных людей, объединенных хорошим делом. Задача журналиста здесь – стать посредником и проводником информации, чтобы люди друг для друга нашлись. «Вяжем для благотворительных проектов (Беларусь)». Именно так называется одна из веток форума «Осинка», именно этим занимаются рукодельницы всех возрастов не только из разных уголков Беларуси. Для белорусских детей-аутистов и деток с онкологией вяжут рукодельницы из России, Германии, Латвии, Литвы, Эстонии, узнавшие о теме случайно или от своих знакомых и друзей. А координируют эту работу Ирина и Юлия вместе с Верой Жибуль, третьей ключевой фигурой в проекте и модератором его странички на «Осинке». Впрочем, автор идеи такого сообщества вязальщиц Ирина Колосова говорит, что идея-то, в сущности, не нова. В России, например, уже не один год трудятся девочки, вяжущие одеяла дружбы для интернатских детей, игрушки для деток с онкологией. В Беларуси эта тема оказалась неразработанной. Так что Ирина

взялась искать плацдарм для реализации своей задумки. Им и стал сайт «Осинка», а впоследствии добавилась ветка на портале «Страна мам». Дело было за главным: найти единомышленников. И они появились.

– Кинули клич, очень быстро отозвалась Вера. Буквально через час-полтора она уже написала сообщение: «Я модерирую сайт «Дети. Аутизм. Родители». Каждый день в инете. У меня ребенок аутист, мне тема близка, и я думаю, можно будет взять еще и эту нишу», – рассказывает Ирина Колосова. Даже число называет – 21 ноября 2012 г., – когда на «Осинке» появилась первая запись о проекте. Описывает, как откликнулись девочки, как быстро закипела работа, в какие неожиданно краткие сроки удалось провести первую акцию, для которой участницы связали спицами объемные звезды. А это, между прочим, покруче, чем вязать носки.

– Ира спицами звезды вязала, а я выглядела, как Джеки Чан, с этими спицами, которых шесть штук, торчат в разные стороны и звенят при этом, – смеется Юлия, объясняя, что дело не в какой-то специализации вязальщиц проекта, среди которых есть и совсем неопытные, а в том, что называется, «ложится ли вещь на крючок». Так, Юле на крючок идеально легли рождественские ангелы – персонажи второй акции, а вот Ирине куда проще оказалось создавать звезды и шапочки. За месяц участницы, пришедшие в проект, связали 244 объемные звезды! Конечно, когда их счет перевалил за сотню, была выработана оптимальная технология вязки, каждая вязальщица делилась своими наработками и иллюстрировала их фотографиями – словом, шел активный творческий процесс. И в начале января 2013 г. состоялась первая поездка в Боровляны. Поскольку звезд оказалось много, Ирина спросила у минских вязальщиц, может ли кто-нибудь помочь ей с доставкой. Тогда-то они с Юлей и познакомились лично. Точек соприкосновения у них оказалось немало: филологическое образование, дети (у обеих сыновья), вязание, разумеется! В семье Ирины по материнской линии все женщины вяжут и вышивают, некоторые еще и шьют. Ирина даже вела кружок вышивания в Центре молодежного творчества. А вот вязать – это потребность.

Юлия дружна с крючком и спицами тоже много лет. Началось все с одежек для Синди-Барби. А потом, как и у Ирины, стало потребностью. Потребностью, которая помогла Юле начать жить после переезда из России в Беларусь, поскольку супруга Юлии перевели сюда служить. Другая квартира, поиски новой работы, тяжелая реакция сына на переезд, все друзья которого остались в соседней стране. Так, по воле счастливого случая, Юля и попала на «Осинку», а затем и в проект. И однажды откликнулась на просьбу Ирины помочь. Теперь координаторы Ирина Колосова и Юлия Янкаускене дружат семьями. Я тороплюсь поинтересоваться: а семьи что? Как реагируют мужья, дети? Собеседницы рассказывают, что для их детей в порядке вещей, когда мамы вяжут для благотворительных акций. И это помимо того, уточняет Ирина, что мама вяжет для себя, для папы, даже в подарок друзьям детей. С мужьями обеим дамам, несомненно, повезло: полнейшее взаимопонимание.

– Мы в свое время были в одной компании у друзей, – Ирина подтверждает мысль историей из биографии, – и хозяйка квартиры все время разговаривала с нами. И параллельно – сплошные звонки. Она переключается на звонки, ходит, разговаривает по телефону, тут же переключается и беседует с нами. Сидит ее муж с моим мужем и говорит: «Сереж, вот у меня жена родилась с телефоном. А твоя?» А мой гордо заявил: «Со спицами!» Юлия добавляет о себе: – Перед Новым годом супруг обсуждал на работе подарки: кто что будет дарить. Мой говорит: «Жена вяжет целыми днями, для нее это в удовольствие, я буду

№ 7 (36)

дарить вязальную машину!» И вообще, у меня обычно муж контролирует: если мы куда-то едем, он с собой книжку берет, а мне: «Ты спицы взяла с вязанием?» Однажды Ирина Колосова и Юлия Янкаускене оказались с пакетом вязаных звезд в Боровлянском онкоцентре. Они с самого начала добивались возможности попасть в отделение – на любых условиях! В первый раз даже психологи центра этого не понимали. Им приходилось объяснять, что девочкам из проекта очень важна обратная связь. Ира с Юлей попали в палаты. Даже получили возможность фотографировать, только с условием, что эти снимки не станут достоянием общественности: разместить их было позволено лишь на «Осинке».

– Мне в первый раз было гораздо проще, я была за фотоаппаратом, – вспоминает Юлия. – Мы были, конечно, в масках. И мало того, что маска пол-лица закрывает, так вторую половину лица закрывает фотоаппарат. Ире вообще пришлось сложно, потому что с этим пакетом, где находились звезды, она подходила к каждому ребенку.

– Тяжелее всего оказалось то, что ты не можешь как-то повлиять на ситуацию, – говорит Ирина. – Ты понимаешь: то, что делаешь, – лишь малая толика. А в том, что происходит, ты ничем не можешь помочь! И в первый раз меня сильно зацепили глаза детей: они взрослые все.

– Мне важно было увидеть, понять и осознать то, что такая проблема на свете есть, – продолжает Юлия. – То есть, мы слышим, читаем, видим репортажи, какие-то знакомые болеют… Но когда ты приходишь, и каждый человечек, который лежит в палате, болеет… Это было тяжелее всего. Потому что горе реально, и оно в двух шагах от тебя. Со временем, с каждой последующей акцией – рождественские ангелы, ша-

волонтеры

почки, пальчиковый театр – девочки научились абстрагироваться, глубже прятать некоторую неуверенность и волнение. Да и сотрудники онкоцентра оценили труд рукодельниц. С каждым разом их встречают все теплее, как своих. Дети приходу Ирины и Юлии радовались. Ведь им подарили звезды, объемные накрахмаленные фигурки ангелов, ставшие детскими талисманами.

– Однажды рассказывали, как чуть ли не всем отделением искали ангела, которого потерял один мальчишка. Мальчика в другое отделение перевели, а этот ангел на системе с капельницей остался. Ребенок очень сильно переживал и плакал, ему лет семь было. Благо, что в запасе оказались еще ангелы, и психологи сказали: «Твой ангел улетел к другому хорошему мальчику, а вот к тебе прилетел еще лучше». Не менее впечатляющей получилась акция с шапочками, которые носят в помещении. Тут для маленьких пациентов онкоцентра есть особый момент. После химии многие из них лишаются волос, особенно страдают из-за этого девочки. Шапочка же позволяет переключить внимание окружающих, да и свое собственное. Плюс ко всему – это своеобразная возможность спрятаться от чужих глаз. Так что шапочки – тюбетейки, береты, косынки, повязки – разошлись на ура. А с учетом того, что поток пациентов онкоцентра не иссякает, акцию уже провели дважды и наверняка повторят еще не раз. Вообще, идеи имеют свойство произрастать друг из друга. Так, по случайности из надетых психологом на пальцы ангельских фигурок родилась мысль связать для онкоцентра несколько комплектов пальчикового театра, среди персонажей которого помимо врачей, медсестер, добрых и злых животных должны быть фигурки мальчика и девочки, причем со съемными париками. Чтобы психологи могли обыграть это и показать: ну и что, что волос нет? Надели парик – и они есть! Кроме акций для Боровлянского онкоцентра, уже благополучно состоялись два мероприятия для детей с аутизмом – «Волшебные снежинки» и «Друг для аутенка». Там своя специфика. Необходимы были развивающие игрушки, очень прочные и безопасные, потому что «аутята», как их ласково называют родители, выстраивают своеобразные отношения с предметами в процессе игры: бросать игрушки в стену для них обычное дело, но это именно выстраивание понятной им логической цепочки, а не детский вандализм. …В какой-то момент Ирина с Юлей решили, что рукодельниц нужно отблагодарить. Ведь в некотором роде Ире с Юлей повезло больше: они могут наблюдать, как их вещи выбирают дети, а это неимоверно приятно! Другим участ-

12 ницам проекта (а среди них не только вязальщицы, но и те, кто хотел помочь и потому покупал наполнитель для набивки, пряжу), тем, кто не мог лично увидеть счастливые глаза детей, получивших подарки, – всем хотелось сказать спасибо.

– У нас нет строгих обязательств: если ты один раз сказал «а», то говори и «б», иди до конца. Все делается на добровольных началах, – объясняет Ирина и добавляет, что все те, кто хоть однажды поучаствовал в акциях (за год и четыре месяца их состоялось уже семь), автоматически причисляются к членам сообщества. С помощью отзывчивой Алены (Эдель Вайс) из Израиля были созданы и разосланы благодарственные письма каждой участнице проекта. Что, надо признать, оживило интерес среди тех, кто вязал для первой акции. Хотя звучали, конечно, и вопросы.

– Некоторые девочки говорят: ну как это так? Речь же идет о благотворительности! Зачем мы выпячиваемся? Здесь начинаешь объяснять, что если мы не заявим о себе, то никто об этом и знать не будет. А благодаря тому, что мы как-то негромко, но расскажем, к нам придут еще люди. Состав в любом случае обновляется. Участвовать постоянно очень сложно. Для кого-то на данном этапе это может быть смыслом жизни. Кто-то живет этим, – убежденно говорит Ирина, а потом озвучивает финальный аргумент: – Донор же вешает себе капельку. Даже удивительно, что меньше чем за полтора года столько всего успело произойти… Вязальщиц нашла немка Натали, а потом рассказала об акции на «Фейсбуке», к проекту подключились австрийцы, присылавшие пряжу, непременно гипоаллергенную, новую, качественную. Замечательная художница Инга Пальцер подарила проекту одну из своих уже ставших брендовыми совушек, чтобы та послужила бирочкой. На каждой совушке-бирочке потом вручную вписывали размер шапочки и никнейм девочки, связавшей ее. А среди этих «девочек» есть и восемнадцатилетние, еще только мечтающие о собственной семье, и даже бабушка, которая торгует вязаными шапочками на Комаровке и ходит с палочкой, потому что у нее больные ноги. Более 30 шапочек детки из Боровлян получили в подарок именно от этой старушки, которая должна была таким образом существенно урезать свой и без того скромный бюджет. Таких «случайных» счастливых совпадений было много, все как-то сходится само собой, и появляются отзывчивые люди, и решаются организационные вопросы. Было бы желание помочь, а новым участницам и участникам здесь всегда рады. Было бы желание… Алеся Зеленко

13

В мире

№ 7 (36)

Дуня Смирнова: «Мы не безнадежны» Отношение к людям, а особенно к детям, с ограниченными возможностями в России меняется, но очень медленно. Многие обвиняют в этом государство, врачей, пресловутый русский менталитет – кого и что угодно, только не себя. Но равнодушием или неприятием тех, кто не вписывается в принятые нормы и представления, общество ставит диагноз в первую очередь себе. «Можно ли нас вылечить и как?» – эти вопросы «Особая буква» задала Дуне Смирновой, сценаристу, кинорежиссеру, основателю фонда содействия решению проблем аутизма в России «Выход».

– Вы создали и возглавляете фонд содействия решению проблем аутизма в России. Почему именно аутизма?

– У меня есть такая теория, что ни один нормальный человек благотворительность не ищет – она его находит сама. Трудно себе представить человека, который сидит и думает: «А чем бы мне заняться? Заняться мне глухими или безногими?» Так же не бывает. У всех своя цепь случайностей. У меня она связана с тем, что моя близкая подруга Любовь Аркус сняла теперь уже знаменитый фильм «Антон тут рядом». Она его снимала четыре года, и за это время мы все, ее друзья, вовлеклись в жизнь Антона Харитонова. Потом я как-то пришла к Любе на день рождения, и там были ее новые друзья – родители аутистов, с которыми она познакомилась и подружилась. И я тоже с кем-то из них заприятельствовала, они мне были очень интересны. У Аркус есть второй фильм, еще не домонтированный, «Онега». Это фильм про родителей этих детей, и, на мой взгляд, он производит даже бо-

лее сильное впечатление, чем «Антон тут рядом». В ходе этого общения стало понятно, что ситуация совершенно катастрофическая, потому что для аутистов в России нет совсем ничего, и что-то нужно с этим делать. Так мы создали этот фонд. В стране есть около 50 организаций, которые так или иначе связаны с аутизмом, и почти все они созданы родителями аутичных детей. При этом между организациями никакого консенсуса нет, и мы хотим в будущем стать площадкой для диалога.

– До недавнего времени у нас в стране о детях и людях с отклонениями вообще не говорили. И дети-аутисты либо учились в обычных школах, откуда их выгоняли с самыми разными диагнозами, либо не учились вовсе. Как Вы считаете, государство пытается хоть както решить проблему аутистов? Ведь в США, в Западной Европе это решается не только на благотворительном и родительском уровнях.

– Конечно, в Штатах и Европе это решается на государственном уровне, но могу вам сказать, что 40 лет назад США были ровно в том месте, в котором сейчас находимся мы. То есть это история долгая, и я надеюсь, что у нас она пройдет быстрее, потому что мы не изобретаем велосипед, а пользуемся мировыми наработками в этой области. Наш фонд работает в постоянном сотрудничестве с государством – без этого ничего невозможно сделать. Именно потому мы не занимаемся адресной помощью, в случае с аутизмом это абсолютно бессмысленно. Мы поможем одному конкретному аутисту, предположим, на-

нять поведенческого терапевта, а дальше что? Беда состоит в том, что они попадали и попадают, в основном, в коррекционные школы. Тогда как больше чем у половины из них абсолютно сохранный интеллект – там нет умственной отсталости. Умственная отсталость диагностируется в 25 % случаев аутизма, а у 75 % ее нет. Соответственно, что ему делать в коррекционной школе, когда он способен пройти школьную программу наравне с нейротипичными сверстниками? При этом в обычную школу не берут, потому что он странно себя ведет, у него проблемы с концентрацией внимания, со стереотипией, повторяющиеся движения и тому подобное. Государство правильно говорит об инклюзивном образовании – оно необходимо. Но на самом деле инклюзивное образование появляется там и тогда, где и когда возникает инклюзивное общество. А вот общества инклюзивного у нас нет совсем. Самые главные противники инклюзивного образования – это родители нейротипичных детей. Самое тяжелое, с чем мы с родителями аутистов сталкиваемся, – то, что их детей гонят с детских площадок, в школу приходит мамаша, которая говорит, что она не хочет, чтобы ее ребенок «учился с этим ненормальным». Связано это с очень низким уровнем информированности общества, очень фрагментарным и неверным пониманием того, что такое аутизм. Вот вы сами в вопросе дали понять, что они не совсем нормальные, но любой врач скажет, что понятие нормы отсутствует. Ее не существует.

– Да, но тем, кто не сталкивается с проблемой, трудно понять все нюансы.

– Инклюзия тем не менее появляется. У нас есть в Ясенево детский сад, который мы поддерживаем, инклюзивный детский сад. Один, если не единственный, в Москве. Мы там сняли душераздирающее видео о том, как быстро обычные дети адаптируются к необычным. Дело в том, что инклюзия происходит тогда, когда детей с особенностями развития в группе или в классе не более 15 %. Если их больше, это уже не инклюзия. В случае с аутизмом инклюзия является частью терапии – они социализируются благодаря тому, что начинают коммуницировать со сверстниками, повторять за ними. Так вот, в этом детском саду видно, что дети без родителей склонны к инклюзии практически мгновенно. У нас там есть неходячий мальчик. И дети, поняв, что он не ходит, начинают

№ 7 (36)

играть с ним, ползая на четвереньках, чтобы ему было легче. То есть они мгновенно к этому адаптируются. Их совершенно не смущает то, что он другой.

– В той же Европе особенно заметно, как сверстники реагируют на детей-инвалидов: нормально, это для них обычное явление. А у нас оглядываются, удивляются.

– Никто из нас не задумывается об одной простой вещи: еще 100 лет назад никому в голову не приходило этих детей изолировать и вообще изолировать инвалидов. Этой проблематике всего 100 лет. За последний век человечество решило, что оно не желает видеть горе, болезнь, особенности. Я уж не говорю, что в русской традиции деревенский дурачок, умственно отсталый, как минимум пас деревенское стадо, если был в состоянии. А если был не в состоянии, то его с удовольствием кормили и привечали все, потому что он считался божьим человеком. И гнать юродивого, гнать дурачка считалось чудовищным, страшным грехом. Сейчас у нас это сплошь и рядом.

– То есть, если Вы проявляете инициативу, государство идет навстречу?

– Конечно, все происходит очень медленно, с большим скрипом, потому что государственная машина у нас большая, тяжелая, у нас огромная бюрократия и масса неотлаженных сторон жизни. Но я не встречала отторжения или нежелания сотрудничать. Конечно, бывает, что мы сталкиваемся с равнодушием и нежеланием что-то менять. Но это свойственно даже не медицинской среде, а психиатрической. Дело в том, что у нас аутизм относится к психиатрическим диагнозам. А это психоневрологический диагноз, и очень во многих странах он вообще не рассматривается психиатрами. У нас он традиционно принадлежит к психиатрической сфере, при этом до недавнего времени этого диагноза вообще не было. Детям ставили детскую шизофрению, а после 18 лет –

В мире

взрослую. Хотя ничего общего с шизофренией аутизм не имеет. Но обвинять врачей нельзя. Когда ты начинаешь в чем-то разбираться, всегда обнаруживаешь, что картина гораздо сложнее. Наша психиатрия на протяжении многих лет была отлучена от мировой психиатрии. У нас был изобретен специально для диссидентов диагноз «вялотекущая шизофрения», у нас психиатрию использовали карательные органы, соответственно никакого диалога с западными коллегами у психиатрического сообщества не существовало. Не надо забывать, что наша врачебная среда в целом не читает на иностранных языках, не знает, что происходит в этой области. Поэтому я и психиатров не могу обвинять за то, что они чего-то не знают и не умеют. Другое дело, что нам с ними приходится туже, но еще хуже приходится родителям детей, потому что, когда ребенку в три года прописывают тяжелые психотропные препараты, некоторые возможности реабилитации утрачиваются навсегда. То есть это фатально.

– Таким образом, это общие проблемы нашего образования, психиатров, родителей…

– Да, неинформированное общество в целом, неинформированное врачебное сообщество в целом. И после этого говорить, что чиновники ничего не хотят и ничего не делают. А почему, собственно говоря, мы ожидаем от чиновников, что они будут с другой планеты или будут все знать? Конечно, нет. Они такие же, как мы, так же не знают. Но при этом многие из них выражают сочувствие и желание помочь. Так что задача фонда – информирование. Мы первым делом сделали сайт. Он еще будет меняться и расти, сейчас он смоделирован как блог, хотя там есть информация и для родителей, и для специалистов, и для взрослых аутистов. Но от него отпочкуется еще несколько ресурсов, будет и энциклопедия, и онлайн-образование для взрослых аутистов, и карта-маршрут для родителей и др.

– Если перейти к обществу в целом с его проблемами, Вам не кажется, что в современной России образованные и размышляющие люди также стали своего рода аутистами? Многим кажется, что наш так называемый креативный класс не чувствует, чем живет остальная страна.

– Вы понимаете аутизм так, как у нас его понимают в обществе. А это совсем другое. Сравнивать целый класс с аутистами бессмысленно – это все равно что спросить: не кажется ли вам, что весь креативный класс голубоглазый? Нет, не кажется.

14 Самое важное, что происходит с Россией в последние пять-семь лет, – и я не устаю об этом говорить – это не Болотная, не отключение «Дождя». Самое главное – это волонтерское движение. Мы присутствуем в момент тектонического сдвига в обществе. Это «Лиза Алерт», «Подари мне жизнь», «Даунсайд Ап», «Линия жизни», это волонтеры в Крымске, на московских пожарах. Вот что самое важное. И то, что это происходит, свидетельство того, что мы не так безнадежны. Так называемый креативный класс жестко противостоит власти. Есть прекрасные «мы», есть ужасные «они». Но дело в том, что тот, кто идет в благотворительность или волонтерское движение, начинает неминуемо соприкасаться с государством. И поле благотворительности – то единственное поле, на котором «они» и «мы» готовы друг с другом договариваться и разговаривать. И это поле, если оно будет расширяться, то постепенно, за десятилетия расползется по всей стране и по всему обществу. Это чрезвычайно важно, потому что именно так строится гражданское общество и именно так воспитывается толерантность. Толерантность к инвалидам стала возникать, но толерантностью к ментальным инвалидам пока и не пахнет. Но вот вчера я вижу на Первом канале ролик о ментальных инвалидах, который снял фонд «Обнаженные сердца» Наташи Водяновой, в котором дети с синдромом Дауна, умственной отсталостью, другими повреждениями. Еще два года назад это было невозможно представить. Прошло два года, и мы присутствуем при начале реабилитации ментальной инвалидности. Поверьте мне, если возникнет толерантность к ребенку с синдромом Дауна, который сидит в классе вместе с вашим ребенком, отсюда же вырастет толерантность к чужому мнению по вопросам присоединения Крыма. Это вещи абсолютно взаимосвязанные, и начинаются они именно с класса, в который ходит твой ребенок, а не наоборот: мол, сначала давайте разберемся с позицией по Крыму, а потом решим, можно ли принимать детей с синдромом Дауна учиться в обычную школу рядом с обычными детьми. Я в этом совершенно убеждена. Поле благотворительности сейчас – самое интересное, самое содержательное. Там работают совершенно блистательные люди. Я такого количества веселых, полных сил, жизнелюбивых, умных, талантливых и состоявшихся профессионально женщин, как в благотворительности, не встречала нигде и никогда. Мария Пономарева, Александр Газов, «Особая буква» www.m.specletter.com

15

вместе

№ 7 (36)

Внести свою лепту в общее счастье может каждый В Чаусском районе на Могилевщине, в живописном месте недалеко от озера Рудея расположился Рестянский дом-интернат для престарелых и инвалидов. В нем живут 250 человек. О том, чтобы жизнь их была полноценной и достойной, заботятся сотрудники интерната, в частности, культурный организатор Галина Михайловна Панкина, которая пришла сюда чуть больше двух лет назад, практически в одно время с новым директором Сергеем Дмитриевичем Ерощенко.

– В Сергее Дмитриевиче я встретила единомышленника. Это не просто номинальный руководитель, это человек, который прилагает все усилия для того, чтобы улучшить жизнь наших постояльцев. Молодой и энергичный энтузиаст, вместе с которым мы многое сделали за два года. Во-первых, он как управленец уделяет важное значение работе с персоналом, безответственные и с постоянными провинностями люди у нас не задерживаются. А во-вторых, здесь много нововведений, одно из самых значимых – открытие компьютерного класса и подключение к интернету. Класс не очень большой, всего на восемь мест, однако теперь молодые люди, которые у нас проживают, могут завести себе страницу на социальном сайте, могут общаться, обмениваться фотографиями, да и все остальные жильцы имеют возможность просто смотреть фильмы. Компьютеры мы собрали с помощью неравнодушных людей, которые постоянно помогают нам. В скором времени планируем открыть спортивно-оздоровительный класс с настольным теннисом и бильярдным столом.

– И много у вас постоянных благотворителей?

– Да, есть немало людей, охотно нам помогающих. Не скажу, что существенно, но такие необходимые мелочи, как сладости, книги, материалы для творчества и

даже одежда, – то, что мы не смогли бы купить из бюджетных средств, нам преподносят в качестве помощи. Ведь бюджетом на питание предусмотрено лишь 20 тыс. в день на человека, а как можно питаться за такую сумму? Тем не менее с этим у нас дела обстоят неплохо. Есть подсобное хозяйство: свиньи, корова, огород, даже плодовый сад год назад посадили. А на подсобном хозяйстве трудятся не только работники, но и жильцы – те, которые могут, конечно. Людям нравится помогать на грядках, быть на свежем воздухе. Это лучше, чем сидеть целый день в четырех стенах. Мы стараемся искать спонсоров, и много кто откликается. В основном, это частные лица, и большинство – из Минска. Есть и организации, например Союз женщин Беларуси. Помогают и денежными средствами, ни них мы, кстати, построили церковь. Это очень важно для верующих, которые здесь живут. К сожалению, кто-то из наших подопечных уходит из жизни, некоторые одиноки. Теперь мы можем достойно проводить их в последний путь. Церковь возвели очень красивую. Все, кто к нам приезжает, удивляются, как наш пансионат смог выстроить такую. Даже из Свято-Елисаветинского монастыря приезжали и сказали, что такой церкви в интернатах еще не видели.

– Чем занимаются ваши подопечные, что они делают, чем живут?

– Мы стараемся, чтобы жильцы не скучали. Я пытаюсь представить себя на их месте. Все время проводить в четырех стенах и ничего не видеть – разве этого достоин человек? Мероприятия стараемся организовывать почаще. Например, празднование дня именинника. Собираем всех, у кого в этом месяце был день рождения, и устраиваем сладкий стол. Еще я организовала фотокружок. Сама увлекаюсь фотографией и «заразила» этим некоторых наших проживающих. Фотографируем все: природу, людей, наши мероприятия. Создали альбом, в котором разместили лучшие фотографии. В будущем планируем сделать отдельный фотоальбом-историю дома-интерната.

С организацией досуга нам очень помогает могилевский Дом детского творчества. Ребята постоянно приезжают с концертами, выступают на мероприятиях, даже заходят в комнаты к лежачим и выступают перед ними. Посещали нас Ядвига Поплавская и Александр Тиханович. Недавно интернату исполнилось 30 лет, «звезды» устроили отличный концерт. Периодически мы отправляемся в поездки: цирк, зоосад. Нам всегда выделяют некоторое количество билетов. Выезжаем и просто на пикники.

– Да, для пикника места рядом с озером Рудея как раз подходящие…

– Места живописные, но, честно говоря, очень много мусора. Это одна из главных проблем, которая волнует на данный момент и меня, и жильцов. Хочется выехать на природу, развести костер, запечь картошку, отдохнуть, насладиться видом. А приезжаешь – один мусор кругом. Мы организовали акцию «Хотим жить чисто». Периодически выбираемся к озеру и чистим территорию. Я много раз подходила к отдыхающим на озере и просила убирать за собой, но никто не слушает, некоторые даже ведут себя агрессивно. Они повеселятся, намусорят, а потом инвалиды-колясочники ездят по лесу и чистят. Наши жильцы очень переживают по поводу того, что место, где мы живем, завалено отходами. Выходят на уборку и пожилые, и инвалиды, а кто не может по состоянию здоровья, тот просто – за компанию. Увы, эта вопиющая проблема, похоже, никого, кроме престарелых и немощных людей, не волнует. Я считаю, что жизнь наша станет достойной, если мы будем внимательно относиться друг к другу и к окружающей нас среде, тогда каждый человек внесет свою лепту в общее счастье. Анастасия Лавренова Если вы хотите помочь: E-mail: Resta19di@gmail.com Тел.: 8-022-42-73-0-92; 8-022-42-73-0-88.

16

адреса

Максим Царик, 25 лет Максим закончил лесотехникум, отслужил в армии, полный жизненной энергии и планов собирался работать, но все перевернулось в один миг. Молодой человек поехал к сестре в гости. Максима, переходящего дорогу (кстати, на зеленый свет), сбила машина. «Сын вышел из дома 16.11.2013 около 16 часов, а в 18 часов уже был доставлен в больницу в тяжелом состоянии: тяжелая сочетанная травма головы, конечностей; закрытая черепно-мозговая травма; ушиб головного мозга тяжелой степени с формированием контузионно-геморрагических очагов обеих височных долей; переломы костей правой и левой голени, – перечисляет диагнозы мама Максима, Галина. – Мы сбились с ног, нашли его спустя четыре дня в реанимационном отделении Александровской больницы г. Санкт-Петербурга. Две недели комы, пять операций. Мы с отцом, которому пришлось уволиться с работы, две недели, можно сказать, жили в машине под окнами клиники. Затем потихонечку стали «обживаться» в больнице: чтобы быть рядом с сыном, я устроилась на кухню разнорабочей, а отец находился около сына не отходя. Надежда укреплялась буквально с каждым вздохом, шевелением глаз, губ… 13.01.2014 сын выписан по месту жительства с положительной динамикой. И вот мы уже больше месяца находимся на стационарном лечении в г. Бобруйске, в больнице БШК, нейрохирургическом отделении. Говорить, самостоятельно дышать и есть Максим не может, также боремся со всеми сопутствующими проблемами (пневмония, пролежни и т. д.). Я нахожусь с сыном в больнице круглосуточно, он все понимает, «разговаривает» глазами, по силам занимаемся лечебной физкультурой. Надеемся в ближайшее время попасть в РНЦП г. Минска для лечения по восстановлению конечностей (сейчас ноги в гипсах), устранению рубцов, образовавшихся изза постоянно установленной трахеостомы для дыхания. Очень нуждаемся в материальной помощи для продолжения лечения. Будем рады любой, хоть совсем маленькой поддержке». Благотворительные счета открыты в филиале № 703/ОПЕРО в ОАО «АСБ Беларусбанк»: г. Бобруйск, ул. М. Горького, 2; УНП 700189758; МФО 153801760: - дол. США: транзитный счет № 3819382121122 на благотворительный счет № 000177; - бел. руб.: транзитный счет № 3819382110915 на благотворительный счет № 000069; - евро: транзитный счет № 38193821122 на благотворительный счет № 000029. Назначение платежа: для зачисления на счет Царик Галины Федоровны для лечения сына Царика Максима Анатольевича. Адрес для почтовых переводов: 213807, Могилевская обл., г. Бобруйск, ул. Глусская, д. 61, кв. 21, Царик Галине Федоровне.

Учредитель: ОДО “Работа для Вас” Издатель: ОДО “Работа для Вас”

Главный редактор: Лилия Станиславовна Осипчик Шеф-редактор: Гелия Харитонова Издание зарегистрировано в Министерстве информации Республики Беларусь Свидетельство о регистрации от 10 мая 2012 г. № 1537

№ 7 (36)

Сергей Логиш, 31 год У молодого отца двух маленьких сыновей острый миелобластный лейкоз, или, как его еще называют, рак крови. Болезнь диагностирована в марте 2011 г., с того момента Сергей перенес уже десятки курсов химиотерапии, которые имеют лишь временный эффект. Необходима трансплантация костного мозга, однако в белорусском банке доноров нет подходящего, ближайшие родственники также не подходят по результатам типирования.

– С августа 2013 г. в связи с рецидивом заболевания прошел три курса высокодозной терапии, – рассказывает Сергей о своей беде. – Полученные результаты показывают, что химиотерапия больше не помогает и имеет лишь краткосрочный эффект. Требуется пересадка костного мозга. Необходимым банком доноров обладают клиники Германии. Одна из них (Университетская клиника Фрайбурга) готова сделать операцию по результатам пройденного в январе 2014 г. обследования на ее базе. Министерство здравоохранения РБ может оплатить лишь трансплантат. Стоимость же самой пересадки костного мозга – 285 тыс. евро.

– Необходимых для лечения за рубежом средств в полной мере не имею, так как являюсь инвалидом 1-й группы, воспитываю двух малолетних детей (4 и 2,5 лет), супруга находится в декретном отпуске по уходу за ребенком. До болезни в течение семи лет Сергей работал на государственном предприятии ОАО «Белэлектромонтаж», окончил Белорусский государственный университет (механико-математический факультет).

– В сложившейся ситуации я и моя семья не видим другого выхода, как обратиться с просьбой о финансовой помощи, с огромной надеждой собрать необходимую сумму и победить эту страшную болезнь. На сегодня с благотворительной помощью уже удалось собрать 222 тыс. евро. Благотворительные счета открыты в филиале № 802/802 ОАО «АСБ Беларусбанк»: г. Барановичи, ул. Царюка, 4; УНП 200369858; МФО 150501245: - в бел. руб.: транзитный счет № 3819382109656 на благотворительный счет № 000076; - в дол. США: транзитный счет № 3819382112542 на благотворительный счет № 000121; - в евро: транзитный счет № 3819382112542 на благотворительный счет № 000033. Назначение платежа: на имя Логиш Натальи Михайловны для лечения Логиша Сергея Константиновича. Адрес для почтовых переводов: 220019, г. Минск, ул. Панченко, д. 10, кв. 45.

EasyPay: 52790450. Есть возможность перевести деньги на баланс МТС: 8-033-640-0-540.

Email: redaktor32@tut.by Тел./факс: (017) 299-51-74, 299-01-52 адрес редакции: 220037, г. Минск, пер. Козлова, 7Г, 7 этаж Адрес для почтовой корреспонденции: 220037, г. Минск, а/я 174 © “Работа для Вас” • Перепечатка допускается только с разрешения редакции • Мнения авторов публикуемых материалов могут не совпадать с мнением редакции • Ответственность за информативное содержание рекламы несут рекламодатели • Распространяется бесплатно

Выходит на русском языке. Формат А4. 16 страниц

Подписано в печать 09.04.2014 в 16.00 Отпечатано в типографии РУП "Издательство "Белорусский дом печати" ЛП № 02330/0494179 от 03.04.2009 220013, г. Минск, пр. Независимости, 79 Заказ № 1588 Тираж 3012 экз. М 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 П 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12