В.І. Онопрієнко, С.П. Рудая - Листи Я.В. Самойлова В.І. Вернадському by Alex Udovenko

УДК [549+001]:929Самойлов, Вернадский(47)“1897/1921”(044) ББК 26.31+72.3г(2) П 35 Составители доктор философских наук В.И.Оноприенко, доктор исторических наук С.П.Рудая

Письма Я.В.Самойлова В.И.Вернадскому, 1897 – 1921 гг. К 150-летию со дня рождения В.И.Вернадского / сост. В.И.Оноприенко, С.П.Рудая; Нац. акад. наук Укр., Центр исслед. научн.-техн. потенциала и истории науки им. Г.М. Доброва. – К.: Информ.-аналит. агентство, 2013. – 378 с., ил. ISBN 978-617-571-078-4 В книге представлены письма Я.В. Самойлова В.И.Вернадскому, охватывающие период 1897-1921 гг. Яков Владимирович Самойлов (1870-1925) – один из первых учеников В.И.Вернадского в Московском университете, профессор Московского сельскохозяйственного института и Московского университета, крупный и самобытный минералог, геолог, палеобиогеохимик начала ХХ в., основатель и первый директор Научного института по удобрениям. Массив писем находится в фонде Вернадского (№ 518) в Архиве РАН. Их содержание может дополнить научные биографии двух выдающихся ученых, особенно представления о научной школе В.И.Вернадского в Московском университете, плодотворности научной коммуникации ученика с учителем, результативности их диалога. Книга посвящается 150-летию со дня рождения В.И.Вернадского. УДК [549+001]:929Самойлов, Вернадский(47)“1897/1921”(044) ББК 26.31+72.3г(2) ISBN 978-617-571-078-4

© Оноприенко В.И. Предисловие, вступительная статья о Я.В.Самойлове, комментарии к тексту писем, Послесловие, приложения, редактирование; Рудая С.П., поиск писем в Архиве РАН, редактирование, указатель имен, 2013 © Национальная академия наук Украины, 2013

абота Владимира Ивановича Вернадского в Московском университете (а это два десятилетия – 1891-1911 гг.) – яркий этап становления его как исследователя и преподавателя. Хотя он был еще молод, ему удалось сформировать в Московском университете школу минералогов, питомцы которой определили уровень минералогической науки в России и СССР в первой половине ХХ в. Яков Владимирович Самойлов (1870-1925) – крупнейший и самобытный геолог, минералог, палеобиохимик начала ХХ века, один из первых учеников В.И.Вернадского в Московском университете, первый профессор из его учеников. Значение его вклада в науку оказалось несколько смазанным, нечётким, отчасти потому, что он умер очень рано, в трудный период отечественной истории, отчасти, возможно, потому, что память о нем находилась как бы в тени много сделавшего для него В.И. Вернадского. Начало деятельности В.И.Вернадского в Московском университете (1891 г.) потребовало от него незаурядной энергии. Неблагополучным было положение кабинета и музея. Минералогический музей был сильно разорен еще в 1812 г. во время нашествия французов, коллекции были свалены в ящики и с тех пор находились в полном беспорядке. В.И.Вернадскому надлежало не только разработать курсы минералогии и кристаллографии, соответствующие новым научным воззрениям, но и привести кабинет и музей в состояние, удовлетворяющее требованиям научной работы и преподавания. Он вспоминал в конце жизни: “В 1911 г. Минералогический кабинет (собственно институт) был, думаю, самым мощным институтом в Европе и лучше всего оборудованным (м[ожет] б[ыть] <лишь менее чем> у Брёггера в Христиании) и состав ученых был 3

блестящий. В 1912 г. я собирался переехать в Петербург и усиленно заканчивал (в 1911 году) разработку плана отдельного здания для Минерал[огического] и Геологич[еского] институтов. Такая постройка была решена и сверх этого были сделаны заказы химикатов и лабор[аторной] посуды за границей – и еще при мне это было сделано. Помещения Минералогического и Геологического институтов были для обоих чрезвычайно расширены. Не ожидая постройки было чрезвычайно расширено и помещение Минералогического кабинета по сравнению с тем, что было это 22 года назад, когда я вступил в Московский университет (1889-1911). Мне удалось провести в факультет введение кристаллографии на математ[ическом] отд[елении] Физико-мат[ематического] фак[ультета]. В Минералогическом кабинете этот курс читал в 1911 <г.> Ю.В.Вульф и ассист[ентом] у него был Шубников, у него была и лаборатория. На медицинск[ом] фак[ультете] минералогию читал С.П.Попов, были приват-доцентами Я.В.Самойлов (проф[ессор] Петр[овской] с[ельскохозяйственной] академии, где у него была и лаборатория), В.В.Карандеев, читавший на Высш[их] жен[ских] курсах, где у него была хорошая лаборатория, А.Е.Ферсман – уже сложившийся ученый. Это все мои ученики, кроме Вульфа, моего сверстника. П.К.Алексат самостоятельно вел <занятия по> паяльной трубке. Мы все не ожидали революции, да еще такого масштаба – но надо сказать, что бездарность династии и аморализм сгруппированного около него правительственного слоя были таковы, что мы должны были это понять”1. Главным достижением Вернадского было формирование творческого коллектива-минералогов. Уже за годы приват-доцентства Вернадского в Московском университете (в 1898 г. он был утвержден экстраординарным профессором) количество его учеников превысило двадцать человек: С.П.Попов, В.Г.Орловский, И.Ф.Сиома, Н.А.Скрицкий, Я.В.Самойлов, П.П.Пилипенко, В.В.Карандеев, Л.Л.Иванов, Н.И.Сургунов, А.А.Ауновский, А.О.Шкляревский, Н.Н.Тихонович, Б.А.Лури, В.Н.Мамонтов, П.К.Алексат, Г.И.Касперович, Е.Д.Ревуцкая, А.Б.Миссуна, В.В.Аршинов, А.Е.Ферсман, В.С.Гулевич, Л.В.Яковлев. Биограф Вернадского И.И.Мочалов отмечает: “Каждый из учеников, входя 1

Вернадский В.И. Дневники. 1926-1934. – М.: Наука, 2001. – С. 147-150.

в научный коллектив Вернадского, приносил с собой в исследовательскую и педагогическую работу нечто свое, своеобразное и неповторимое. Из дружной среды этого коллектива вышел такой талантливый ученый, создатель собственного научного направления, как Я.В.Самойлов, оригинальные исследователи П.П.Пилипенко, В.В.Карандеев, Г.И.Касперович, Е.Д.Ревуцкая и др., незаурядные педагоги П.К.Алексат, А.О.Шкляревский… “Я чувствую, что поступил правильно, направляя главные усилия на выработку научных работников и создание традиции научной работы” – с полным основанием писал о себе Вернадский”2. В.И.Вернадский нуждался в научном собеседнике, с которым он мог бы обсуждать многие проблемные вопросы своей профессиональной деятельности, организации науки и высшей школы. В Я.В.Самойлове он нашел достойного собеседника (впоследствии таким же его собеседником стал на десятилетия Б.Л.Личков). Общение с учениками у Вернадского всегда приобретало взаимно полезный характер. Кроме обсуждения кардинальных исследовательских проблем, оно имело значение и для выработки конкретных методических приемов. В 1896 г. Вернадский писал жене: “… Эти дни с помощью Мороховца и Самойлова я учусь фотографии и начинаю ею все более и более интересоваться. Фотографии моих препаратов для диссертации удаются прекрасно, и я начал устраивать фотографические приспособления у себя в кабинете… Я очень доволен работой специалистов: открыт новый минерал (Самойлов), есть ряд новых результатов и у других работающих, и я чувствую, что наш кабинет начинает становиться на настоящую научную дорогу”3. Большое внимание в работе с учениками Вернадский уделял публикации научных результатов, в частности ориентировал их на публикацию в ведущих европейских журналах по минералогии и кристаллографии. Самойлов с подачи Вернадского уже в 19001903 гг. опубликовал статьи в немецких журналах “Zeitschrift für Kristallographie” и “Zeitschrift für praktische Geologie”. Вернадский заботился о достойном трудоустройстве своих учеников, благодаря чему многие из них стали работать во многих университетах России. Самойлов после защиты в Московском университете занял кафедру минералогии в Ново-Александрийском 2 3

Мочалов И.И. Владимир Иванович Вернадский. – М.: Наука, 1982. – С. 107. Cтраницы автобиографии В.И.Вернадского. – М.: Наука, 1981. – С. 160.

институте сельского хозяйства и лесоводства. Переезд его в Царство Польское, организация исследований на кафедре, преподавательская деятельность, адаптация в институте вызвали множество вопросов к Вернадскому, от которого он ждал советов. Постоянной темой диалога с Самойловым была собственная исследовательская и методическая работа Вернадского. Он посылал Самойлову корректуры многих своих научных публикаций и учебников, например, “Лекций описательной минералогии” и получал в ответ предметный разбор их Самойловым. Самойлов, в свою очередь, уже будучи известным специалистом и вплотную занимаясь фосфоритной тематикой, советуется с Вернадским по вопросам методик исследования фосфоритов, а также проблемам организации исследований. Кроме сугубо обсуждения профессиональных вопросов, Владимир Иванович активно привлекал своих учеников к общим вопросам развития науки, научного творчества, истории и методологии науки. Вернадский своим примером вовлек Самойлова в участие в Международных геологических конгрессах, а предложение Самойлова рассмотреть на сессиях конгресса проблемы подсчета запасов фосфоритов стало одним из заметных событий в международной кооперации геологов. Правда, реализовано оно было уже после смерти Самойлова. Творческая коммуникация В.И.Вернадского с Я.В.Самойловым позволяет сделать выводы об основных чертах научной школы Вернадского – эффективной исследовательской программе, взаимопонимании и взаимообогащении. История научного сотрудничества и научной коммуникации двух крупных ученых – учителя и ученика, зафиксированная в архивных документах, заслуживает внимания. Письма Я.В.Самойлова найдены в Архиве РАН в Москве, отобраны и отредактированы С.П.Рудой. Предисловие, вступительная статья о Я.В.Самойлове, комментарии к тексту писем, Послесловие подготовлены В.И.Оноприенко. Техническую помощь при подготовке издания оказывал М.В.Оноприенко. Валентин Оноприенко Октябрь 2012 г., Киев 6

Москва. Конец ХІХ в.

2010 г. исполнилось 140 лет со дня рождения Якова Владимировича Самойлова – крупного и самобытного геолога, минералога, палеобиохимика начала ХХ века. Он не был забыт. Существует основанный им институт его имени, в память о нём учреждены стипендии студентам, в связи с его столетием Московское общество испытателей природы издало небольшой сборник “Яков Владимирович, минералог и биогеохимик (1974). Тем не менее значение его вклада в науку оказалось несколько смазанным, нечётким, отчасти потому, что он умер очень рано, в трудный период отечественной истории, отчасти, возможно, потому, что память о нём находилась как бы в тени много сделавшего для него В.И.Вернадского. Гораздо более известен (по праву) его брат – выдающийся электрофизиолог профессор Александр Филиппович Самойлов (1867-1930), впервые в России использовавший струнный гальванометр для записи токов сердца больного человека, лауреат Премии им. В.И.Ленина. Талантливые братья, хотя и жили далеко друг от друга, всю жизнь были очень близки. Оба отличались высокой энергией, увлечённостью наукой, выдающимися результатами. Очень кратко об основных вехах жизненного пути Я.В.Самойлова. Я.В.Самойлов родился в семье ремесленника в 1870 г. в Одессе. Рано лишившись отца, он, еще будучи школьником, начал уроками добывать средства к существованию, поддерживал ими и семью. В 1893 г. он с отличием окончил естественное отделение физико-математического факультета Новороссийского университета. Заинтересовавшись минералогией и кристаллографией, Яков Владимирович в 1895 г. переезжает в Москву и начинает работать в Московском 8

университете под руководством Владимира Ивановича Вернадского. На протяжении нескольких лет Яков Владимирович выполнил серию экспериментальных и экспедиционных работ, неоднократно выезжал на горные и металлургические предприятия, оказывая им научно-техническую помощь. В 1902 г. он защитил диссертацию на степень магистра минералогии и геологии на тему “Материалы к кристаллизации барита”. После защиты диссертации он был приглашен для руководства кафедрой минералогии и геологии в Ново-Александрийском сельскохозяйственном институте, где продолжал интенсивную исследовательскую работу. В 1906 г., после защиты в Московском университете докторской диссертации на тему “Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа” Я.В. Самойлова избирают профессором Московского сельскохозяйственного института (ныне Росийский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А.Тимирязева), в котором он работает до конца жизни. В 1907 г. Яков Владимирович приглашается по совместительству в Московский университет, где ведет преподавание минералогии в качестве доцента. В 1911 г. он покидает университет вместе с частью профессоров и преподавателей в знак протеста против реакционного режима, введенного царским министром народного просвещения Л.А.Кассо. Обладая огромной трудоспособностью, Яков Владимирович читает эпизодически лекции для учителей, инженеров и агрономов, преподает в Народном университете им. Шанявского, участвует в работе научных обществ. В 1917 г. Я.В.Самойлов возвращается к работе в Московском университете, избирается профессором и директором научно-исследовательского института минералогии в университете. Вместе с Д.Н.Прянишниковым и Э.В.Брицке Яков Владимирович в 9

1917 г. организовал общественный Комитет по удобрениям. Перед Комитетом его организаторы поставили цель – создание крупной отечественной туковой промышленности и широкого применения удобрений на основе разностороннего изучения геологических, химических, биологических, технических и экономических аспектов этой проблемы. Эта выдающаяся идея Я.В. Самойлова и необходимость комплексного исследования больших проблем коллективом различных специалистов с целью более быстрого и качественного ее разрешения потребовала создания сильной экспериментальной и экспедиционной базы, которая и была создана ВСНХ в 1919 г. в виде Научного института по удобрениям. Организация института была осуществлена в значительной мере по инициативе и плану Я.В.Самойлова, ставшего первым директором института. Для укрепления положения института Я.В. Самойлов в 1920 г. встречался даже с председателем Совнаркома В.И.Лениным и заручился его поддержкой. В последние годы жизни Я.В.Самойлов – член коллегии Научнотехнического совета ВСНХ, председатель Комитета по удобрениям при Президиуме ВСНХ, активно и деятельно сотрудничает с Институтом прикладной минералогии, организует комплексные геохимические работы в Плавучем морском институте, в котором он возглавил геолого-минералогические исследования, работает в Комиссии по изучению естественных производительных сил России Академии наук, участвует как консультант Госплана, Президиума ВСНХ, съездов химической промышленности и других организаций. Известный специалист по наследию В.И. Вернадского В.П. Волков пишет: … На закате жизни Вернадский по-новому определил роль Самойлова в биогеохимии: “Мой ученик и друг, Я.В. Самойлов, с коВ.И.Вернадский торым мы много говорили в начале в Московском университете 10

ХХ столетия об этих биогеохимических проблемах, первый глубоко, самостоятельно и оригинально пошел по этому пути, точно, научно к ним подошел <…> Он в этой области <…> выдвинул новые проблемы, конкретно поставленные и сведенные к меру и числу <…> Данные им направления в этой огромной области не замрут <…> ” Интересно отметить, что в статье “Биогеохимия”, написанной А.Е. Ферсманом для 2-го издания Малой Советской Энциклопедии (1932), Я.В. Самойлов назван наравне с В.И. Вернадским, когда речь идет об основателях этой науки. Впоследствии имя ученика Вернадского ушло в тень великого учителя и осталось в ней навсегда”4. Это и обязывает нас вернуться к оценке вклада Я.В. Самойлова в науку. Я.В. Самойлов занимался многими проблемами и направлениями исследований. В очерке нельзя раскрыть многообразие его вклада в науку. Ограничусь тремя основными направлениями его деятельности, которые оставили глубокий след в науке ХХ века.

При всей широте своих исследовательских интересов Я.В. Самойлов, будучи геологом-минералогом по специальности и воспитанником минералогической школы В.И. Вернадского в Московском университе, с самого начала своей научной деятельности и до последних дней жизни не прекращал научных исследований в области минералогии. Характерными особенностями исследований Я.В. Самойлова в минералогии, проявившимися уже в первых его работах, являются актуальность поставленной задачи, правильно выбранная методика, четкая формулировка результатов, завершенность исследования, разнообразие применяемых методик (гониометрия, химический анализ, микроскопический метод, термический анализ, разделение на центрифуге) и методов исследования, наиболее соответствующих особенностям объектов и характеру, поставленной задачи. Не 4

Волков В.П. Вернадский и Самойлов: тайные обиды // Вернадский В.И.: pro et contra. – СПб.: РХГИ, 2000. – С. 172.

менее характерным является интерес автора к проблеме генезиса и парагенезиса минералов, особенно отчетливо проявившийся в серии статей, посвященных минералогии и условиям залегания рудных месторождений. Среди ранних работ Я.В.Самойлова значительное место занимают исследования классического минералогического плана, в которых минералогические описания сопровождаются детальными кристаллографическими характеристиками минералов. Такова, например, работа “Материалы к кристаллографии барита” (1901), представленная в качестве диссертации на степень магистра. Работа была выполнена при содействии В.И. Вернадского на материале коллекций минералогического кабинета Московского университета. Целью исследования было составление наиболее подробного описания окристаллизованных баритов русских месторождений. В первой части работы, посвященной кристаллическому строению барита, приведен обзор литературных данных по кристаллографии барита и изложены результаты кристаллографических (гониометрических) исследований баритов, выполненных автором. До появления этой работы считалось, в частности, что кристаллографические формы барита не укладываются ни в один из известных 32 видов симметрии кристаллов природных минералов, и предлагалось допустить существование специально для барита особого, 33-го вида симметрии. Я.В. Самойлов на основании выполненных им гониометрических измерений большого количества кристаллов баритов 232 из различных месторождений приводит исчерпывающую характеристику основных типов барита и делает вывод о том, что его кристаллические формы полностью отвечают одному, из видов симметрии (восьмому) и поэтому нет необходимости приписывать ему теоретически невозможное кристаллическое строение. В работе впервые описаны явления “вытравления” и некоторые другие особенности граней кристаллов барита. Впервые в мировой кристаллографической литературе Я. В. Самойлов проводит четкое различие между понятиями “габитус” (облик) и “тип” при описании кристаллов. Во второй части работы описаны бариты известных в то время месторождений России, причем для многих из них впервые приведены подробные кристаллографические характеристики. Указан тип каждого мес12

торождения, перечислены наиболее характерные габитусы и типы кристаллов, охарактеризованы условия залегания баритов5. Интерес к кристаллографии у Я.В. Самойлова не пропадал на протяжении всей жизни. Уже после его смерти в 1932 г. под редакцией В.И. Лучицкого вторым изданием вышло “Введение в кристаллографию”. Летом 1904 г. Я.В. Самойлов получил командировку от СанктПетербургского минералогического общества в Донецкий бассейн с целью проведения экспедиции в область Нагольного кряжа для сбора минералогического материала. Его предшественниками по изучению жильных месторождений Нагольного кряжа были директор Геологического комитета академик Ф.Н. Чернышев и геолог комитета, впоследствии профессор Ягеллонского университета в Кракове профессор И.А. Морозевич. Кроме личных сборов коллекций, проведенных Я.В. Самойловым летом 1904 г., в его распоряжении оказались минералогические коллекции Нагольного кряжа, переданные ему Ф.Н. Чернышевым, собранные последним во время интенсивных горных разработок жил, В.И. Вернадского – из Минералогического кабинета Московского университета, а также горнопромышленником А.Н. Глебовым – с Нижегородской выставки и др. Яков Владимирович осмотрел в области Нагольного кряжа ряд минерализованных кварцевых жил. Хотя эти месторождения были известны более ста лет, но их минералогия до тех пор не привлекала внимания специалистов. В этом районе горных выработок не сохранилось. Однако это в значительной степени устранялось тем, что в распоряжении Я.В. Самойлова оказалось несколько минералогических коллекций из Нагорного кряжа – А.О.Шкляревского (Московский университет), Ф.Н.Чернышева и коллекции частных лиц, из которых некоторые были собраны во время проходки горных выработок в конце прошлого столетия и снабжены подробным описанием образцов, метода их отбора и условий залегания. К тому же минералогический материал, который удалось собрать из отвалов горных выработок, был также довольно обширен и позволил выяснить ряд вопросов строения и минерализации месторождений Нагольного кряжа. 5

Межов В.П., Перескокова Т.М. Исследования Я.В.Самойлова в области кристаллографии и минералогии // Доклады ТСХА. – 1971. – Вып. 172. – С. 232-237.

Уже в предварительном отчете Я.В. Самойлова приведены интересные соображения по поводу парагенетических минеральных ассоциаций в описываемых месторождениях. Они разделены на три группы: кварцевые жилы Острого бугра, несущие самородное золото с весьма подчиненным количеством свинцового блеска и цинковой обманки; кварцевые жилы типа Нагольчика и Нагольного кряжа по преимуществу галенитовые и сфалеритовые; месторождение Семенова бугра – жилы с галоидными соединениями серебра и самородным серебром. Месторождения, принадлежащие ко второй, самой важной и распространенной группе, отличаются уже дальнейшими подробностями (например, относительное богатство жил Нагольного кряжа медным колчеданом по сравнению, с жилами Нагольчика; относительное богатство Есауловки блеклым рудами и др.); выявляются также и промежуточные месторождения (например, кварцевые жилы Бобрикова-Петровской слободы, занимающие промежуточное положение между первой и второй группами)6. Результатом исследования жильных минералов и руд Нагольного кряжа явилась монография Я.В. Самойлова “Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа” (1908), в которой автор дает подробный исторический обзор всех предшествующих работ по изучению жильных месторождений Донецкого бассейна, описывает залегание и строение нагольчанских жил, отмечает, что полное отсутствие горных выработок является серьезным неблагоприятным обстоятельством, мешающим изучению этого месторождения. Я.В.Самойловым описаны такие группы минералов: самородные элементы, сернистые соединения, галоиды, окислы, карбонаты, силикаты и сульфаты, всего 36 минералов. Работе был предпослан раздел “Задачи современной минералогии”, в котором высказаны соображения Я.В. Самойлова о целях и задачах минералогических исследований. Рассматривая минерал как природное тело, Яков Владимирович не считал возможным изучать его вне связи с другими минералами, а считал, что необходимо охватывать всю минеральную ассоциацию. Разбираясь в ней, исследователь неизбежно обратит внимание на количественное соотношение минералов рассматриваемой ассоциации и на последовательность 6

Самойлов Я.В. Предварительный отчет по экскурсии в Нагольном кряже (Донецкий бассейн) // Материалы для геологии России. – 1905. – Т. ХХІІ. – Вып. 2. – С. 351-370.

их выделения. Таким образом выявляют генерации минералов в данной ассоциации, а также устанавливают периоды в образовании минерального месторождения. Я.В.Самойлов широко использует идеи Брейтгаупта о парагенезисе минералов. Непосредственное исследование залегания минералов в природе позволяет изучить различные особенности и условия, в которых происходило образование минералов. Поэтому необходимы полевые исследования, которые позволяют выяснить влияние среды, окружающей минеральное тело. Если материал окристаллизован, изучают его кристаллическую форму – многогранники роста, при этом применяют обычные кристаллографические методы. Но не только изучение многогранных форм роста, но и целого ряда других физических свойств окристаллизованных минералов производят методами кристаллографии. Минералог, исследуя кристаллическую форму минерала определенного месторождения, отмечает все ее особенности, все изменения облика (габитуса) минерала, указывает Я.В.Самойлов, чтобы пользуясь этими данными, проникать глубже в историю его образования. Минералог в данном случае ищет ответа на вопросы минеральной истории различных частей земной коры7. Изучение жильных месторождений Нагольного кряжа обнаружило в жилах целый ряд минералов: золото, серебро, ртуть, амальгама, свинцовый блеск, медный блеск, цинковая обманка, киноварь, медный колчедан, серный колчедан, марказит, арсенопирит, бурнонит, блеклая руда (тетраэдрит), эмболит, кварц, куприт, мелаконит, пиролюзит, турьит, бурый железняк, псиломелан, кальцит, анкерит (параанкерит), цинковый шпат, арагонит, церуссит, малахит, азурит, каламин, хлорит, α-хлоритит, накрит, пирофиллит (и гюмбелит), хризоколла, англезит, гипс, железный купорос. В этой монографии Я.В.Самойлов впервые высказал идеи о роли организмов в минералообразовании и сформулировал их как новое направление в минералогии: “Это направление, – пишет он, – находится еще в самом зародыше. Усиленная работа в этой заманчивой, но пока еще в достаточной мере загадочной области даст нам возможность путем исследования свойств минералов определять не только все физико-химические свойства той среды, из которой происходило 7

Самойлов Я.В. Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа. М.: Изд-во Минерал. О-ва. 1908. – (Материалы для геологии России. – Т. ХХІІІ. – Вып. 1). – С. 8.

минералообразование, но в известных пределах и живые организмы: фауну и флору среды. Это будет своеобразная палеонтология без ископаемых”8. Монография “Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа” явилась одной из крупнейших минералогических работ Я.В. Самойлова, оставила заметный след в развитии российской минералогии и была принята физико-математическим факультетом Московского университета как докторская диссертация. Оценивая эту работу Я.В. Самойлова, представленную им в качестве докторской диссертации, А.П. Павлов писал: “Автору удалось наметить тот путь, каким нужно следовать при изучении минералов и их ассоциаций соответственно духу и задачам современной минералогии”. Я.В. Самойлов сделал вывод о бесперспективности Нагольного кряжа как полиметаллического месторождения в промышленном отношении: “История рудного дела в Нагольном кряже выяснила, что выработка большого числа различных жил, которая велась в течение больше столетия, прекращалась именно вследствие того, что разрабатываемые жилы беднели рудою или совсем сходили на нет (иногда разработка обнаруживала, как бы только концы, хвосты жил”9. Остановка и прекращение разработок различных жил была связана или с выклиниванием, или с усложнением их залегания, или со значительным обеднением жил. Детальное исследование Нагольчанского полиметаллического месторождения, произведенное Я.В. Самойловым, надолго подорвало интерес к Нагольному кряжу. В 1929 г. вновь начатые работы по изучению месторождения, предпринятые по инициативе Института металлов и выполнявшиеся Украинским геологическим управлением (1930-1931 гг.) и позднее Советом по изучению производительных сил УССР (1934-1936 гг.), снова привели к отрицательным результатам10. Исследованием минералогического состава руд. месторождений Нагольного кряжа занималась С.А.Юшко (1944). Эта работа появилась почти через сорок лет после опубликования монографии Я.В.Самойлова. Как и следовало ожидать, список рудных минералов 8 9 10

Там же. – С. 12-13. Там же. – С. 83-84. Новик Е.О., Пермяков В.В., Коваленко Е.Е. История геологических исследований Донецкого каменноугольного бассейна (1700-1917). – К.: Изд-во АН УССР, 1960. – С. 414.

у С.А.Юшко несколько расширился по сравнению с приведенным в работе Я.В.Самойлова. Иначе не могло и быть. При определении рудных минералов Я.В.Самойлов пользовался паяльной трубкой и петрографическим микроскопом. Об изучении рудных минералов в отраженном свете минералоги еще не имели представления, тогда как С.А. Юшко, кроме рудной микроскопии широко применяла методы определения малых количеств различных элементов с помощью спектрального анализа, о чем Я.В. Самойлов мог лишь мечтать. С применением новых методов минералогического и качественного и полуколичественного спектрального анализов С.А. Юшко удалось обнаружить всего лишь пять минералов, не фигурирующих в списке Я.В. Самойлова. “Были открыты: буланжерит в рудах Есауловского месторождения, представленный в виде тонковолокнистых скоплений с шелковистым блеском, почти всегда в ассоциации с галенитом и бурно-нитом или в виде прожилкообразных выделений, иногда по двойниковым швам в сфалерите. Джемсонит там же наблюдался в виде игольчатых кристаллов, выполняющих промежутки между зернами галенита, буланжерита, сфалерита и кварца. Стибнит был обнаружен всего лишь в одном шлифе в виде очень тонких прожилков по трещинам спайности в ассоциации с мягким жильным минералом. Микрохимически в нем установлена сурьма. Однако не удалось дать более точной диагностики минерала вследствие очень мелких его выделений. Герсдорфит был установлен в рудах шахты Утренней и на Есауловском месторождении в виде зерен кубической формы в халькопирите по контакту его со сфалеритом или с жильным карбонатом в прожилках последнего. Микрохимическими реакциями в минерале установлены Ni, As, Sb. По определителю минерал с близкими свойствами носит название герсдорфита. Пирротин установлен лишь в трех аншлифах, из которых два в халькопирите и сфалерите с участка Нагольная Тарасовка и в одном рудном образце с Есауловского участка в виде мелких прожилкообразных выделений в халькопирите. Превосходная работа Якова Владимировича Самойлова по существу является методическим руководством по изучению минералогии рудных месторождений и в этом качестве служила многим поколениям минералогов и геологов и до сих пор еще не потеряла интереса у наших современников”11. 11

Рожкова Е.В. О монографии Якова Владимировича Самойлова “Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа” // Яков Владимирович Самойлов, минералог и биогеохимик. – М.: Наука, 1974. – С. 32-33.

Минералы были главным объектом пристального внимания Я.В. Самойлова как ученого-естествоиспытателя на протяжении всей его научной деятельности, но не в качестве неизменных, застывших образований, а в сложных взаимосвязях, в процессе формирования и изменения. Я.В. Самойлов неоднократно подчеркивал необходимость изучения минералов в связи с содержащей их горной породой, с учетом возраста этой породы, характеризуя это направление как “стратиграфическую минералогию”12. Минералогические работы Я.В. Самойлова в последние десятилетия жизни имели обзорный, обобщающий характер или посвящены разработке методов специальных минералогических исследований. В этих работах подчеркивается необходимость комплексного изучения осадочных минеральных ассоциаций с целью выяснения условий образования минералов, важность детального изучения условий и факторов, способствующих концентрации элементов в фосфоритах, карбонатах, сульфатах, сульфидах и других минералах осадочных пород. Я.В. Самойлов обосновывает существенную роль, которую играют в этом процессе аккумуляции и концентрации элементов живые организмы, обитающие на дне морей. Рассматривая морское дно как природную лабораторию, в которой происходит превращение элементов, накопленных организмами, в минералы и горные породы, Я.В. Самойлов ставит вопрос о необходимости изучения условий образования минералогического состава современных глубоководных осадков, обращая особое внимание на необходимость разработки и применения единой, надежной, тщательно отработанной методики при исследовании их вещественного состава. Я.В. Самойлов выделил в качестве самостоятельного направления минералогию скелетов организмов. Он писал в связи с этим в статье, опубликованной в Трудах Института прикладной минералогии: “Не сомневаюсь, что “минералогия скелетов организмов” представит высокую ценность для углубленного понимания осадочных пород. Изучение этих пород привлекает к себе в последнее время все большее научное внимание. Подобно тому, как почвоведение культивировалось в России с особенной любовью, так и проблемы, какие ставит изучение осадочных пород, должны быть особенно близки геологам 12

и минералогам, живущим среди необозримой равнины, заполненной главнейше осадочными породами”13. Ряд минералогических работ Я.В. Самойлова был издан уже после его смерти. В 1927 г. вышел из печати посмертный сборник “Биолиты”, в котором полностью или частично опубликованы основные работы Я.В. Самойлова по проблеме биогенного происхождения минералов осадочных пород и “палеофизиологии”. В 1934 г. увидели свет “Минералогические очерки”, в одном из разделов которых впервые была опубликована и статья “К вопросу об образовании латеритов”. В этой книге, над которой Я.В. Самойлов работал непрерывно много лет, но так и не успел закончить, даже в незавершенном виде видны многие характерные черты яркого творческого стиля ее создателя.

Начало геологического изучения фосфоритов в России связано с развитием промышленности фосфорных удобрений. В аграрной стране с истощенными почвами, какой была Россия второй половины прошлого и начала нашего столетия, проблема минеральных удобрений была одной из наиболее актуальных. Начало работ по изучению и использовании фосфоритов было положено выдающимся ученым и сельским хозяином А.Н.Энгельгардтом (18281893), по первой специальности артиллерийским офицером, увлекшимся химией и преподавшим этот предмет в Земледельческом институте в Петербурге. А.Н.Энгельгардт исследовал курские фосфориты, разработан способ разложения костей щелочами (способ Ильенкова и Энгельгардта). За серию работ по прикладной химии Харьковский университет присудил ему степень доктора химии honoris causa. С 1870 г. в своем родовом имении Батищево (Смоленской губернии, Дорогобужского уезда) А.Н. Энгельгардт занялся практическим хозяйством и это дело не оставлял до конца своей жизни. Благодаря применению удобрений (в том числе форфоритовой муки), новых агрономических методов он превратил свое хо13

Самойлов Я.В. Эволюция минерального состава скелетов организмов // Тр. Института прикладной минералогии и петрографии. – Вып. 4. – 1923. – № 15. – С. 78.

зяйство в образцовое. Оно стало местом паломничества для всех, кто хотел после реформы 1861 г. “осесть на землю”. Опубликовал много работ по фосфоритам и их агрохимической роли. После его смерти Батищево было превращено в государственную Энгельгардтовскую сельскохозяйственную опытную станцию. С его легкой руки начались работы на фосфоритовых месторождениях Орловской, Курской и Воронежской губерний. С тех пор в различных районах организуются поиски, в результате которых сложилось мнение о почти неограниченных запасах и удовлетворительном качестве фосфоритов. Были сделаны первые попытки промышленной добычи, и переработки фосфоритов, но они потерпели неудачу, ввиду отсутствия технологии, разработанной применительно к местному сырью, и агрохимических критериев использования фосфоритовой муки. Первая разработка костромских, орловских, курских и рязанских фосфоритов в конце XIX в. показала, что они относятся к низким сортам по содержанию фосфорной кислоты, поэтому выработка фосфоритовой муки из них была нерентабельна. Фосфорные удобрения ввозились из Западной Европы и частично из Подолии, крупнейший в России Рижский завод суперфосфата работал на заграничном сырье. К началу ХХ в. сильное истощение почв в стране привело к снижению урожаев сельскохозяйственных культур. Встал вопрос об энергичном внедрении минеральных удобрений. Проблема использования отечественных фосфоритов низкого качества могла быть решена только путем комплексного их изучения, при котором геологические исследования сочетались бы с разработкой технологии переработки и с изучением эффективности применения полученных удобрений. Одним из инициаторов и организаторов такого изучения фосфоритов стал Я.В. Самойлов, руководивший в то время кафедрой геологии в Московском сельскохозяйственном институте. Для проведения исследований в 1908 г. при институте министерством земледелия была создана специальная Комиссия по изучению фосфоритов, в которую вошли крупные ученые химики, агрономы, почвоведы: В.Р. Вильямс, Д.Н. Прянишников, А.Ф. Фортунатов, И.А. Каблуков. Геологические работы комиссии возглавлял Я.В. Самойлов. Они сопровождались химическими и технологическими исследованиями методов добычи и переработки сырья, а также агрономическими (вегетационными) опытами с целью вы20

яснения условий применения сырого фосфорита и препаратов из него. Почти одновременно с подсчетом запасов по месторождениям выяснялись технические и экономические условия их эксплуатации. Геологические исследования имели задачу составить карту распространения фосфоритовых месторождений России, дать качественную и количественную характеристику фосфоритов, выяснить условия их залегания. С самого начала к работе в комиссии Я.В. Самойлов привлек А.Д. Архангельского и А.П. Иванова. По плану, намеченному Я.В. Самойловым, работы должны были проводиться в три этапа. Первый – пробное геологическое исследование небольшим коллективом какого-либо района с целью отработки методики. Второй – основной этап – многолетнее изучение большим коллективом обширной фосфоритоносной территории по единой методике. В течение третьего этапа намечалось обобщение материалов и подготовка к изданию итоговых сборников с изложением практических и научных результатов работы Комиссии, рекомендаций по разведке и добыче фосфоритов. Для проверки разработанных под руководством Я.В. Самойлова методов геологических исследований первые работы проводились в районах, охваченных геологической съемкой С.Н. Никитина и исследованиями А.П. Павлова, где уже были известны залежи фосфоритов – в Костромской (реки Волга, Унжа), Симбирской и северной части Саратовской губернии (правобережье р. Волги). В естественных обнажениях, расчистках и шурфах определялись мощность фосфоритовых пластов и продуктивность отсеянных от песка или отмытых от глины желваков фосфорита – в пудах на квадратную сажень. Этот показатель, выраженный в кг/м, стал важнейшим при характеристике фосфоритных залежей. Уточнялась методика полевых работ, определялись площади распространения фосфоритов и подсчитывались запасы залежей. Эти материалы были опубликованы в виде отчетов под редакцией Я.В. Самойлова в 1909 и 1910 гг. С третьего года начался основной этап работы Комиссии. Исследования проводились практически на всех фосфоритоносных площадях европейской России. К полевым работам, продолжавшимся восемь лет, Я.В. Самойловым было привлечено более тридцати видных геологов и минералогов, среди них: А.Д. Архангельский, А.П. Иванов, В.Г. Хименков, М.М. Пригоровский, А.В. Казаков, М.М. и И.М. Васильковские, С.А. Добров, А.В. Красовский, О.К. Ланге, 21

И. И. Нишич, А.В. Рошковский, А.Н. и Б.Н. Семихатовы, А.В. Павлов, Б.М. Даньшин, А.В. Нечаев, А.Н. Розанов, А.Н. Жирмунский, А.Н. Замятин, Г.Ф. Мирчинк, Д.Н. Соколов, М.С.Швецов и другие14. В большинстве это были представители школы А.П.Павлова в Московском университете. При изучении месторождений фосфоритов уточнялась геологическая позиция продуктивных пластов, сложение и мощность залежи, химический и минералогический состав, строение отдельных фосфоритовых слоев, типы и формы нахождения фосфоритов, их распределение во вмещающих породах. Особое внимание уделялось. гидрогеологии месторождений. Количественный учет фосфоритов Я.В. Самойлов проводил весовым методом. При определении запасов из-за отсутствия горных работ учитывали лишь

А.П.Павлов с группой учеников. Стоят слева направо: А.Н.Мазарович, М.С.Швецов, В.А.Жуков, Б.А.Можаровский, А.М.Жирмунский, Д.Н.Эдинг, С.А.Добров, А.Ф.Слудский. Сидят слева направо: Г.Ф.Мирчинк, В.С.Ильин, А.П.Павлов, А.Н.Семихатов, В.Г.Хименков, О.К.Ланге. Начало 1900-х гг.15 14

Сягаев Н.А., Панкова Г.А., Раченская Л.П. Комплексное исследование фосфоритов в начале ХХ века (роль Я.В.Самойлова в Комиссии по фосфоритам) // Доклады ТСХА. – 1971. – Вып. 171. – С. 211-216. Из книги: Павловская геологическая школа. М.: Наука, 2004. – 211 с.

те части месторождений, которые расположены выше уровня грунтовых вод. Запасы подсчитывали для пластовых залежей с простой структурой. По содержанию Р2О5 фосфориты подразделялись на три класса: I – с содержанием Р2О5 12–18%; II – 18–24% и III – с содержанием Р2О5 больше 24%16. На карте фосфоритоносности, составленной Я.В. Самойловым и А.Д. Архангельским, показаны площади распространения трех выделенных типов по продуктивности и по содержанию Р2О5. Фосфориты, с содержанием Р2О5 ниже 12% не изучались и не учитывались при подсчете запасов, но их распространение было показано на карте контуром17. Результаты изучения фосфоритов изложены в “Трудах комиссии Московского сельскохозяйственного института по исследованию фосфоритов”, выходивших под редакцией Я.В. Самойлова. Это издание имело весьма широкую известность у росийских геологов, так как, помимо сведений о фосфоритах, оно заключало ценнейший материал по геологии огромной площади европейской части России. В восьми томах ежегодных отчетов помещено 78 отдельных порайонных работ, снабженных картами фосфоритоносности, геологическими профилями, зарисовками и фотографиями. В связи с проведением работ по изучению фосфоритов европейской части России Я.В. Самойлов в период 1908–1917 гг. большое внимание уделял минералогии фосфоритов и сопутствующих им минералов18. Почти в каждом томе отчетов Комиссии по изучению фосфоритов России (кроме тома VIII) он публикует очерки “К минералогии фосфоритовых месторождений”. В первом очерке 1909 г. Я.В. Самойлов намечает изучение основных вопросов минералогии и генезиса фосфоритовых месторождений. Сюда относятся выяснение сингенетичности или эпигенетичности фосфоритовых желваков по отношению к вмещающим породам, первичного или переотложенного их залегания и в связи с этим – изучение особенностей химического состава фосфоритов из различных горизонтов, различий химического состава внешних и внутренних частей фосфоритовых желваков, природы и способа 16

17 18

Самойлов Я.В. Агрономические руды // Труды Института по удобрениям. – 1921. – № 11. Архангельский А.Д. Фосфориты СССР. – Л., 1927. Перескокова Г.М., Межов В.П. Минералогия фосфоритовых месторождений Русской платформы в работах Я.В. Самойлова // Доклады ТСХА. – 1971. – Вып. 172. – С. 226-231.

образования черной глянцевой оболочки фосфоритовых желваков некоторых горизонтов. Намечается также изучить формы нахождения в фосфоритах некоторых химических элементов (таких, как барий, хлор и фтор) с целью выяснения генезиса минералов, сопутствующих фосфоритам, и условий образования фосфоритовых месторождений. С этой же целью предполагается изучить особенности морфологии и условий образования минералов – спутников фосфоритов, таких, как глауконит, серный колчедан (пирит и марказит), кальцит, гипс, барит и др. Серный колчедан заслуживает особого внимания как сырье для получения серной кислоты, необходимой при переработке фосфоритов в суперфосфат, а также как индикатор своеобразных условий формирования вмещающих пород. В этом смысле интересно и соотношение первичного серного колчедана и глауконита в отдельных осадочных горизонтах, вмещающих фосфориты. Придавая важнейшее значение жизнедеятельности организмов в процессе образования фосфоритов, Я.В. Самойлов в очерке 1912 г. приводит результаты изучения содержания органического вещества в различных типах фосфоритов. Среднее содержание его в русских фосфоритах оказалось равным 1% при крайних значениях от 0,6 до 9,43%. Подчеркивая, что фосфориты являются концентраторами некоторых редких элементов, первоначально накапливавшихся в организмах, Я.В. Самойлов отмечает, в частности, присутствие в фосфоритах мышьяка – в виде минерала свабита и в виде изоморфной примеси в серном колчедане. Йод в виде изоморфной примеси был обнаружен только в некоторых фосфоритах метасоматического генезиса ряда зарубежных месторождений, образовавшихся в результате изменения коралловых известняков под действием растворов, обогащенных фосфатами натрия, калия и аммония, выщелоченными из гуано. В 1911 г. Я.В. Самойлов провел изучение особенностей химического состава внешней и внутренней части фосфоритовых желваков, предварительно разделив их по внешнему облику на две группы – с глянцевой и с матовой поверхностью. Оказалось, что в глянцевых фосфоритах содержание фосфорной кислоты увеличивается от центра к периферии желвака, достигая максимума во внешней блестящей оболочке. В матовых желваках распределение фосфорной кислоты зависит от содержания в них карбоната кальция. В разностях, обогащенных углекислым кальцием, распределе24

ние фосфорной кислоты аналогично распределению в глянцевых желваках. В матовых конкрециях с пониженным содержанием СаСО3 количество фосфорной кислоты по направлению от центра к периферии уменьшается. Увеличение содержания Р2О5 в первом случае связано, по Я.В. Самойлову, с обогащением внешней части желваков за счет выноса большого количества СаСО3 в процессе химического выветривания. Уменьшение содержания фосфорной кислоты во внешней оболочке желваков, часто сопровождающееся образованием на них серой корки, Я.В. Самойлов объясняет также процессами химического выветривания, в частности, растворением и удалением из периферийной зоны части фосфорной кислоты с соответствующим увеличением в этой зоне нерастворимого остатка. Подобная серая масса, аналогичная оболочке некоторых фосфоритовых желваков, была получена Я.В. Самойловым в эксперименте с образцом выветрившегося серного колчедана из коллекции музея кафедры геологии и минералогии. Этот образец был покрыт корочкой белого сульфата. При обработке фосфоритов нагретым раствором этого водного сульфата был получен растворимый естественный суперфосфат, аналогичный промышленному суперфосфату и имевший вид сероватой массы, сходной с внешней оболочкой упомянутых ранее фосфоритов. В очерке 1913 г. приводится детальная минералого-петрографическая и химическая характеристика нижнемеловых фосфоритов гольтского (альбского) яруса, широко распространенных в Европейской России, особенно в ее восточной части. К этому времени опытным путем, в том числе вегетационными опытами Д.Н. Прянишникова, была установлена лучшая усвояемость растениями некоторых гольтских фосфоритов в непереработанном виде по сравнению с фосфоритами всех других горизонтов Европейской России. Я.В. Самойлов установил, что усвояемая растениями разновидность гольтских фосфоритов содержит воднорастворимую фосфорную кислоту, которая, в частности, переходит в раствор при длительном кипячении фосфоритов. Микроскопическое изучение показало, что в отличие от нерастворимых фосфоритов, в составе которых преобладает радиально-лучистый фосфат поздней генерации, по составу близкий к фторапатиту, разности с водорастворимой фосфорной кислотой состоят главным образом из первичного нераскристаллизованного фосфатного вещества – “фосфатного трепела”, заполняющего панцыри диатомей. 25

Я.В. Самойлов неоднократно отмечал сложность интерпретации химических анализов фосфоритов в связи с возможностью существования в них различных соединений углекислого, фосфорнокислого, фтористого и сернокислого кальция. Не исключалось и вхождение части фосфора в состав органических соединений. Добавочную трудность создает возможность присутствия в одном горизонте фосфоритовых желваков различного возраста, генезиса, строения и состава. Поэтому при минералогическом изучении фосфоритов Я.В. Самойлов использовал комплекс методов, включавший полный химический анализ каждой генерации, пересчет результатов анализа для определения возможного минералогического состава фосфоритов, оптический метод для уточнения состава минералов фосфоритов и пластического материала, и в необходимых случаях – термический анализ, а также метод центрифугирования для выделения фракций фосфоритов. В очерке 1914 г. приведены результаты комплексного изучения двух типов фосфоритов: широко распространенных в центральных областях Европейской России фосфоритов типа “курского саморода” верхнемелового (сеноманского) возраста и фосфоритизированных песчаников типа “рязанского сухаря”, приуроченных к границе юрских и меловых отложений. Пересчеты данных химического анализа “курского саморода” привели Я.В. Самойлова к выводу о наличии в этом фосфорите по меньшей мере двух разных фосфатов, находящихся в тесном срастании, так что механическое их разделение оказалось весьма затруднительным. Оптическим методом было установлено присутствие в сеноманском фосфорите фосфатов двух разновидностей: оптически изотропной фосфатной массы, часто переполненной фосфатизированными остатками скелетных частей организмов различной степени сохранности; более позднего раскристаллизованного оптически анизотропного фосфата радиально-лучистого строения, аналогичного подобному образованию в гольтских фосфоритах, нередко образующего тонкие корочки – оторочки вокруг зерен кластического материала. При изучении минералогического состава и генезиса фосфоритов Кролевецкого месторождения (1915) Я.В. Самойлов обратил особое внимание на макроскопические различия фосфоритовых желваков по величине, форме, окраске и характеру поверхности, форме излома. По комплексу внешних признаков были выделены 26

два главных типа желваков, первый из которых при последующем изучении оказался образованием более поздней генерации, чем второй тип. Соотношение фосфата, фторида и карбоната кальция во втором типе кролевецких желваков, полученное пересчетом результатов химического анализа, оказалось близким к составу минерала штаффелита. Высокое содержание пирита (около 5,4%) позволило выделить эти фосфориты в особую группу фосфоритов, богатых серным колчеданом и бедных глауконитом в отличие от “рязанского сухаря”. Повышенное содержание фтора в кролевецких фосфоритах Я.В. Самойлов связывал с возможностью накопления СаР2 химико-биологическим путем. Особое значение он придавал наличию сульфата кальция в платформенных фосфоритах, считая возможным накопление его не только за счет разрушения пирита, но и как минерала, первоначально накапливавшегося наряду с углекислым кальцием в раковинах и скелетах морских организмов. Сопутствующие фосфоритам нефосфатные минералы Я.В. Самойлов разделил на две группы. В первую вошли минералы, характеризующие физико-химические условия образования и последующего изменения фосфоритов – глауконит и серный колчедан, являющиеся индикаторами обстановки формирования на морском дне соответственно зеленого и голубого ила. Сюда относятся также гипс и большая часть гидроокислов железа, которые указывают иа характер и интенсивность вторичных минеральных процессов изменения фосфоритов. Вторую группу составляют минералы обломочного-кластического материала фосфоритов – главным образом кварц, а также полевые шпаты, реже слюды и другие минералы. Для выяснения генезиса фосфоритов наибольший интерес представляет определение количества этих минералов в фосфоритах, величины и формы зерен, степени их окатанности. Основным методом детального исследования минералогического состава фосфоритов, по Я.В. Самойлову, является оптический, микроскопический метод. Большое значение Я.В. Самойлов придавал разработке быстрых, сравнительно простых и надежных методов оценки качества фосфоритовых залежей, которые могли бы заменить трудоемкое количественное определение Р2О5. Наиболее перспективным в этом отношении он считал микроскопический метод изучения фосфоритов в прозрачных шлифах, дающий воз27

можность определить примерное содержание фосфорной кислоты по соотношению фосфатного и пластического материала, а также установить возможность усвоения изучаемого фосфорита растениями в непереработанном виде – по соотношению аморфного и раскристаллизованного фосфата. Я.В. Самойлов впервые предложил также метод качественного и количественного минералогического анализа фосфоритов путем разделения их на центрифуге в виде порошка, взмученного в жидкости определенного удельного веса. Краткая характеристика химизма, минералогии и петрографического состава русских фосфоритов была изложена Я.В. Самойловым в двух небольших обзорных статьях, опубликованных в 1922 и 1924 гг., а также в очерке 1920 г., написанном им совместно с А.Д. Архангельским. В результате изучения минералогии и генезиса месторождений русских фосфоритов Я.В. Самойлов выделил три главных минералого-петрографических типа фосфоритов – глауконитово-глинистый, глауконитовый и песчаный,– различавшихся также по возрасту, технологическим и агрономическим свойствам. Формы соединений фосфатов в фосфоритах оказались близкими к составу минералов курскита, штаффелита и фторапатита. В работах 1909–1917 гг. главное внимание уделено Я.В. Самойловым исследованиям в области минералогии фосфоритовых месторождений России и ряда зарубежных стран. В 1910 г. Я.В. Самойлов в Московском сельскохозяйственном институте провел серию оригинальных экспериментов, связанных с исследованием возможности усвоения растениями некоторых жизненно необходимых химических элементов непосредственно из минералов. Намечена была следующая схема опытов: растение помещается в нормальную питательную среду, лишенную одного из элементов – калия, кальция, серы или фосфора. Отсутствующий элемент вносят в виде определенного количества измельченного минерала. Степень извлечения элемента определяется по росту растения. Культуры с мусковитом и биотитом дали значительно более высокий урожай мицелия, чем культуры с ортоклазом и микроклином. После завершения предварительного опыта в лаборатории Д.Н. Прянишникова по предложению Я.В. Самойлова были поставлены вегетационные опыты с высшими растениями – пшеницей, гречихой, просом и викой. Изучались минералы ортоклаз, микро28

клин, санидин, лейцит, апофиллит, филлипсит (из группы цеолитов). Образцы минералов были взяты из музея кафедры геологии и минералогии. Было установлено, что максимальное количество калия усваивается растениями из слюды – биотита, несколько меньшее количество – из цеолитов; наименее подвижен калий полевых шпатов. Успех опытов показал принципиальную возможность применения растений в качестве инструмента для оценки силы связи определенных элементов в близких по составу и строению минералах, возможность использования вегетационных опытов для изучения процессов биохимического выветривания минералов. Вегетационные опыты были применены также Я.В. Самойловым для изучения усвояемости растениями в непереработанном виде фосфоритов из различных месторождений России. В дальнейшем Я.В. Самойлов предполагал провести серию вегетационных опытов на одном минерале в разных стадиях его химического выветривания для оценки влияния интенсивности выветривания на полноту усвоения растением соответствующих элементов из минерала. В 8-м томе отчетов содержится выполненный Я.В. Самойловым подсчет запасов фосфоритов. На обследованных площадях они превышали 5 млрд т, однако запасы фосфоритов III класса (содержание Р2О5 24%) составляли всего 141 млн т, т. е. 2,5% от общих запасов; фосфоритов II класса (Р2О5 18–24%) 1708 млн т, или 30,6% от общего объема. Остальные 67% приходятся на низкосортные фосфориты I класса, пригодные лишь для производства фосфоритовой муки. Среди изученных месторождений наиболее перспективными Комиссия признала Верхнекамское (продуктивность до 600 кг на 1 м2, содержание Р2О5 около 26% и благоприятные условия эксплуатации), Московское (площадь 2000 км2, запасы 1 млн. т, содержание Р2О5 32–36%), месторождения под Калугой и Симбирском, в Саратовской и Черниговской губерниях. Наиболее важными итогами работы Комиссии можно считать составление карты фосфоритоносиости для большей части Европейской России, выявление перспективных промышленных залежей, подсчет запасов фосфоритов. Комиссия сыграла также большую роль в общем изучении геологического строения России19. 19

Самойлов Я.В. Определение мировых запасов фосфоритов // Технико-экономический вестник. – 1925. – Т. V. – Вып. 1.

Собранный во время обследования фосфоритов геологический и минералогический материал (образцы минералов, горных пород н ископаемых остатков организмов) поступал в минералогический кабинет Московского сельскохозяйственного института, где он всесторонне обрабатывался. Накопленная таким путем коллекция позволила Я.В. Самойлову создать Музей фосфоритовых месторождений, впоследствии расширенный и преобразованный в Музей агрономических руд при Тимирязевской сельхозакадемии, ставшей центром всей исследовательской работы по фосфоритам. Кроме большого количества обычных экспонатов, в музее имеются образцы фосфоритов всех типов русских месторождений. Этот музей был первым и единственным в мире. В музее (существует в измененном виде и ныне) хранятся также коллекции фосфоритов зарубежных месторождений: бельгийских, французских и японских, фосфоритов из Алжира, Туниса и Северной Америки, собранные Я.В. Самойловым. Все коллекции изучались макроскопически, под микроскопом и в химической лаборатории, были включены в процесс подготовки специалистов. Одновременно Я.В. Самойлов развивал свои представления об органическом происхождении фосфоритов. Для выдвижения гипотез и построения обобщений ему недоставало наблюдений над процессами осадконакопления в современных морях. Он участвует в работе Плавучего института, изучает поведение редких элементов в остатках ископаемых организмов и выдвигает идею создания новой науки палеобиохимии и биохимической палеонтологии. В целях использования зарубежного опыта Я.В. Самойлов в 1911 г. посетил крупные месторождения фосфоритов в Алжире и Тунисе и в 1913 г. во Флориде и Теннесси (США). В 1913 г. на ХII сессии Международного геологического конгресса в Канаде Я.В. Самойлов сделал доклад об организации работ по изучению фосфоритовых залежей в России и предложил предпринять международную коллективную работу по определению мировых запасов фосфоритов20. Подсчет их, по его мнению, будет интересен с точки зрения обмена опытом и оценки русских фосфоритов. По просьбе ХII сессии МГК Я.В. Самойлов представил записку, в которой под20

Самойлов Я.В. Из поездки в Северную Америку в 1913 г. // Труды Комиссии по исследованию фосфоритов. – 1914. – Т. VІ.

черкивал важность и своевременность такой работы, а также предлагал использовать методику исследований, удачно зарекомендовавшую себя при изучении фосфоритовых залежей в России. Такая работа была проведена. В ней приняли участие крупнейшие российские и зарубежные геологи – знатоки фосфоритов. Результаты ее опубликованы в Трудах ХIV сессии МГК в 1926 г. Эти труды долгое время были основным справочником по геологии фосфоритовых залежей мира. В 1917 г. в Москве при участии Я.В. Самойлова был организован oбщественный Комитет по делам удобрений. Задачей комитета было решение задач, связанных с обследованием и добычей отечественного сырья, переработкой его на удобрения и их применению. Выступая на совещании в Петрограде, посвященном вопросам о сельскохозяйственных машинах, минеральных удобрениях и лекарственных растениях, а также неоднократно в печати, Я.В. Самойлов подчеркивал, что Россия хотя и богата запасами фосфоритов, но они низкого качества и разбросаны на большой территории. Для использования их в качестве удобрений необходимо изучать химико-технологические методы их переработки, создать опытный фосфоритный завод, который выпускал бы настоящий рыночный продукт. Перед русской промышленностью открылись бы весьма широкие перспективы, если бы можно было механически отделять от руды пустую породу21. Результаты комплексных исследований Института по удобрениям, проведенных в 20–30-х годах, опубликованы в 8 томах серии “Фосфоритные руды СССР” и в 6 томах сборников “Агрономические руды СССР”. Эти работы заложили основу сырьевой базы фосфатной промышленности в СССР. В 1930-х годах расширяется производство минеральных удобрений, строятся заводы в Хибинах, Невский суперфосфатный, Лопатинский фосфоритный рудник, крупные фосфориторазмольные заводы – Полтинский, Воскресенский и многие другие. Уже в 1932 г. заводы в СССР производили суперфосфата в 35 раз больше, чем в дореволюционной России. Поскольку возможности Комитета, ведавшего вопросами удобрений, были ограниченны, Я.В. Самойлов направил свою энергию 21

Самойлов Я.В. Одна из очередных задач в деле использования русских фосфоритов // Земледельческая газета. – 1917. – № 49.

на создание института по удобрениям. В 1919 г. по проекту, разработанному Я.В. Самойловым совместно с Э.В. Брицке и Д.Н. Прянишниковым, был создан Научный институт по удобрениям. Работа института, как и предшествовавшей ему Комиссии по исследованию залежей фосфоритов, была построена по комплексному принципу: от сырья, через технологическую переработку – к применению удобрений в сельском хозяйстве. В институте были организованы отделы: геологический, технологический и агрономический. Я.В. Самойлов считал, что только при такой форме исследований можно будет в короткие сроки решить сложную проблему обеспечения сельского хозяйства удобрениями. Эта структура института оказалась наиболее рациональной. Деятельность по созданию отечественной базы минеральных удобрений тесно переплеталась с теоретическими исследованиями по минералогии, геохимии и условиями образования фосфоритов. Идеи Я.В. Самойлова вместе с идеями А.Д. Архангельского явились дополнительной основой биолитной теории происхождения фосфоритов, ранее предложенной Л. Кайе, а сама эта теория стала руководящей при поисках фосфоритовых залежей в СССР22. Суммируя свои представления о генезисе фосфоритов Русской платформы, Я.В. Самойлов полагал, что фосфор российских фосфоритовых месторождений – биогеохимического происхождения. Из апатита фосфор переходит в тело растений, из растений в тело животных, которые являются истинными концентраторами фосфора. Пройдя через ряд животных тел, фосфор, наконец, выпадает из биохимического цикла и вновь возвращается в мир минеральный. Из этого он делал вывод, что фосфориты – это биолиты, и образно писал: “если бы можно было шаг за шагом повернуть весь ход испытанных ими перемещений вспять, в обратную сторону, то образцы, заполняющие наш Музей, зашевелились бы”. Я.В. Самойлова глубоко интересовала природа органического вещества, заключенного в фосфоритах. Он стремился обнаружить в их составе указания на то, что фосфориты обязаны своим происхождением превращению именно животных организмов, существует ли сходство органического вещества фосфоритов различных районов, различного возраста и различных типов месторождений. 22

Бушинский Г.И. и Фролова Т.П. Яков Владимирович Самойлов и развитие геологии фосфоритов // Яков Владимирович Самойлов, минералог и биогеохимик. – М.: Наука, 1974. – С. 35-41.

Проводя минералогические и химические анализы фосфоритов, Я.В. Самойлов стремился узнать, не происходит ли в них одновременно с накоплением фосфора концентрация и других химических элементов, находившихся в морской воде в ничтожном количестве. В фосфоритах определялось содержание мышьяка, йода, фтора и органического вещества и были установлены доли их участия в фосфоритах российских месторождений. Много внимания уделял Я. В. Самойлов изучению нефосфатных минералов, так как одни из них отражают обстановку, в которой протекали химико-минералогические процессы, приводящие к образованию и дальнейшему изменению фосфоритов (глауконит, серный колчедан), другие (гипс, водные окислы железа) способствуют выяснению характера и размеров последующих вторичных процессов, третьи – собственно кластические минералы (кварц, полевые шпаты и др.) – интересны в отношении количества, размера зерен, степени округлости, характеризуют динамику водной среды, в которой происходило отложение фосфоритов. В 1911 г. Я.В. Самойлов посетил фосфоритовые месторождения Алжира и Туниса, откуда в то время шел экспорт фосфоритов в Европу. Эти фосфориты, в отличие от желваковых фосфоритов России, состоят из фосфатных зерен и фосфатного цемента. В зернах встречаются остатки скелетов диатомовых водорослей. Я.В. Самойлов обратил внимание на то, что фосфатные зерна очень похожи на экскременты мелких морских животных. Трал, переполненный такими экскрементами, был поднят со дна Атлантического океана вблизи р. Конго. Напрашивался вывод, что фосфориты Алжира и Туниса представляют собой фосфатизованные экскременты. Такая идея стала особенно интересной после того, когда было установлено, что крупнейшие фосфоритовые месторождения мира в значительной мере сложены фосфатными зернами. Впоследствии о происхождении фосфоритов и о природе фосфатных зерен высказывались различные точки зрения. По заключению Г.И.Бушинского и Т.П. Фроловой, научная деятельность Я.В. Самойлова составила в истории развития геологии фосфоритов самостоятельный этап, ознаменовавший переход от разрозненных работ отдельных геологов к систематическому исследованию фосфатных руд специальными учреждениями. Результаты работ Я.В. Самойлова и возглавляемого им отдела Комиссии 33

по изучению фосфоритов вышли далеко за рамки решения чисто местных практических вопросов и позволили сделать интересные обобщения и теоретические выводы, не потерявшие научной ценности и сейчас. Биолитная теория происхождения морских фосфоритов, развивавшаяся Я.В. Самойловым (1909-1914) была временно оттеснена в 1930-е годы химической гипотезой А.В. Казакова (1939), но впоследствии подтвердилась и дополнилась океаническими исследованиями советских ученых, но уже в виде нового биохимического ее варианта. Крупные месторождения морских фосфоритов, открытые в Казахстане (Каратау), в Сибири, на востоке Азии и в Австралии, вполне укладываются в рамки биохимического варианта биолитной теории, только срединноокеанический тип фосфоритов, неизвестный ранее, образовался, вероятно, иным способом, – за счет фосфатов притекавших из глубин земной коры23. С разработкой проблем фосфоритов связано также учение об агрономических рудах, основы которого были заложены Я.В. Самойловым. Им был предложен этот термин для полезных ископаемых, из которых приготовляются удобрения. Он полагал, что агрономические руды либо доставляют вещества, необходимые для произрастания растения (непосредственные удобрения), либо, благоприятно изменяя свойства почвы, ее структуру, воздушный и водный режим, возможно ее биологию, улучшают общие условия питания растений (косвенные удобрения). Я.В. Самойлов выделял также группу добавочных агроруд, т. е. минеральных продуктов, способствующих предупреждению заболевания растений или лечения уже заболевших растений от нападения вредителей растительных или животных. Имелись в виду сера, медный купорос, хлористый барит, мышьяковистые соли меди и другие соединения. Современные инсектофунгициды также содержат различные соединения тиофосфорной и пирофосфорной кислот, различные органо-минеральные соединения. В настоящее время понятие “агроруды” применяется только в специальной литературе обычно по отношению к сырью для производства минеральных удобрений и для химической промышленности. При современных комплексных способах получения 23

комбинированных удобрений многие из них являются побочными продуктами химического и металлургического производства. Это относится к микроудобрениям и ядохимикатам. Но понятие “агроруды” полностью относится к местным источникам сырья или к породам, которые являются удобрениями либо улучшают качество почв. Сюда относятся известняки, доломиты, гипс, вивианит (болотная руда), различные калийные соли и другие минеральные соединения, которые могут быть использованы на местах без существенной химической переработки24. Несмотря на современное сужение этого понятия, учение об агрорудах, заложенное Я.В. Самойловым и развитое А.В. Казаковым, А.Я. Гиммельфарбом, Г.И. Бушинским и другими исследователями, сыграло и продолжает играть большую роль в развитии сырьевой базы промышленности удобрений. Особенно плодотворно это учение Я.В. Самойлов развивал в последние десять лет своей жизни. Он занимался не только фосфоритами, но и калийными солями, известняками, азотистыми удобрениями, планировал изучение торфа как источника азота, сапропелей и илов как органических удобрений.

Я.В. Самойлов доказал необходимость создания новой науки “палеофизиологии”, в современном понимании – палеобиогеохимии, занимающейся изучением особенностей биогеохимической деятельности организмов в прошедшие геологические эпохи. Вместе с В.И. Вернадским Я.В. Самойлов заложил основы учения о биолитах. Роль Я.В. Самойлова в создании и развитии палеобиогеохимических исследований признана многими (А.Д. Архангельский, 1929; Давиташвили, 1940; Вольфкович, 1974; Д.И. Гордеев, 1974; Дроздова, Соколов, 1979; Мирзоян, 1984 и др.). Вклад в формулирование и разработку проблем палеобиохимии оказался особенно значимым в перспективе последующего развития науки. На мой взгляд, он ярко и глубоко вскрыт известным историком и философом биологии 24

Сягаев Н.А., Рябков Н.В. Развитие геологии Я.В.Самойловым в ТСХА // Доклады ТСХА. – 1971. – Вып. 172. – С. 202-205.

Э.И. Колчинским в книге “Эволюция биосферы” (1990)25. Приведу основные аргументы из этой книги. Исследования месторождений барита, целестина, фосфоритов, кремнистых пород, железо-марганцевых и медных руд привели Я.В. Самойлова к убеждению, что они могли образоваться только при активном участии организмов, что шло в разрез доминировавшим тогда представлениям об образовании этих минералов и горных пород абиогенным путем. Я.В. Самойлов считал, что их месторождения созданы в результате жизнедеятельности организмов. Генезис морских осадочных отложений, по его мнению, можно понять лишь при учете биохимических и физиологических особенностей ископаемых организмов, которые были способны концентрировать их в больших количествах. Я.В. Самойлов развивал биогеохимические представления не на уровне биосферы, а применительно к генезису минералов, горных пород и месторождений полезных ископаемых. Для объяснения их происхождения он и начал изучать роль организмов в геохимических и геологических процессах земной коры. Но объективно значение его работ оказалось гораздо шире – в сегодняшнем понимании это идеи о концентрационных функциях биосферы и их исторических преобразованиях. К проблеме участия организмов в образовании минералов и горных пород Я.В. Самойлов обратился еще в 1906 г. в своей докторской диссертации. Примерно в это же время проблема геологического значения живого вещества привлекала внимание В.И. Вернадского, хотя их подходы и выводы вовсе не сопадали. Д.И. Гордеев писал об этом: “Биогеохимические идеи Я.В. Самойлов развивал не на уровне биосферы, как В.И. Вернадский, а на уровне минералов, показывая процессы их образования как следствие жизнедеятельности организмов. Он искал проявления эволюции за геологическое время в химическом составе организмов, особенно в их скелетной части… В 1910-1912 гг. в ряде статей о баритах Я.В. Самойлов высказал мысль о возможной эволюции скелетной части организмов, а следовательно и о стратиграфическом значении минералов, вещества скелетов, о роли минералов в качестве “руководящих ископаемых”, наряду с руководящими ископаемыми организмами. В 1913 г. 25

Колчинский Э.И. Эволюция биосферы: Историко-критические очерки исследований в СССР. – Л.: Наука, 1990. – С. 96-103.

Я.В. Самойлов высказывал идеи об эволюции уже не только скелетных частей организмов, но и крови, в которой функцию железа на разной стадии эволюции могли выполнять такие элементы, как медь, ванадий и др.”26. Согласно Я.В. Самойлову, концентрация в осадочных породах редких металлов скорее всего обусловлена жизнедеятельностью морских организмов, способных накапливать эти металлы. Он полагал, что для понимания концентрационных функций биосферы необходимо знать точно химический состав организмов, и прежде всего их скелетных образований. Такого рода исследованиями наука того времени еще не занималась. Я.В. Самойлов стремился выявить механизм превращения остатков организмов в минеральные и горные породы. В 1910 г. он обратил внимание на то, что крупные запасы барита, как правило, приурочены к ярусам верхней юры. Это навело его на мысль, что в отдельных регионах биосферы того периода существовали организмы, содержащие в своих раковинах барий и способствовавшие тем самым аккумуляции стойких соединений бария (его сульфатов) в виде конкреций. В случае справедливости этого предположения изучение месторождений барита могло привести к открытию специфической ископаемой группы, содержащей барий в значительных количествах. Тогда эту гипотезу еще нельзя было подтвердить конкретными данными. В 1912 г. Я.В. Самойлов четко формулирует гипотезу, согласно которой крупные месторождения металлов, содержащихся в морской воде в ничтожных количествах, могли создаваться только в результате осуществления концентрационных функций. Он считал неправильным при изучении ископаемых ограничиваться лишь морфологическими признаками. Необходимо выявлять и особенности физиологических процессов, а следовательно, и эволюцию химических соединений, участвующих в этих процессах. Он ставил вопрос о том, всегда ли в биосфере существовали те же соотношения между животными, содержащими в крови гемоглобин или гемоцианин, как и в современной биосфере. Если в прошлом эти соотношения были иными, то не в этом ли кроются причины образования мощных 26

Гордеев Д.И. Яков Владимирович Самойлов – один из основоположников биогеохимии // Яков Владимирович Самойлов, минералог и биогеохимик. – М.: Наука, 1974. – С. 17.

месторождений меди в пермских отложениях? Подобные месторождения могли быть созданы доминирующими в перми организмами, у которых функцию переноса кислорода в крови выполняли молекулы гемоцианина, содержащего медь вместо железа. И наличие ванадия в крови у асцидий Я.В. Самойлов также использовал для объяснения повышенных содержаний этого элемента в ряде осадочных пород. Опираясь на эти данные и предположения, Я.В. Самойлов в 1912 г. формулирует вывод, важный для изучения биогеохимических функций палеобиосфер: если принять, что различные организмы с указанными характерными своеобразными особенностями, являющиеся в настоящее время относительно более редкими, в отдаленные периоды истории Земли количественно преобладали, представляли собой обычные, распространенные группы животных, будет ясно, какое значение может иметь детальное изучение всех этих соотношений в деле правильного объяснения генезиса различных минералов, заключенных в осадочных породах. В последующие годы Я.В. Самойлов публикует ряд статей, в которых далее углубляет этот вывод и подкрепляет его новыми доказательствами. Так, широкое распространение плавикового шпата в известняках московского яруса карбона он объяснял наличием в это время фторсодержащих организмов, подобных некоторым современным видам плеченогих, пресноводных и морских моллюсков. Приуроченность фтора к фосфоритам метасоматического типа, по мнению Я.В. Самойлова, могла быть вызвана сильным развитием в соответствующий геологический период животных с повышенным содержанием фтора, как это установлено у роговых губок и некоторых кораллов. Высокое содержание в известняках сульфата кальция также связано с распространением определенных групп беспозвоночных. Эти и другие данные побуждали искать связь преобразований морфологических и биохимических признаков и выяснять адаптивное значение различий в химическом составе скелетов близкородственных организмов. Я.В. Самойлов полагал, что если бы качественно и количественно химический состав скелетов был бы во все геологические времена одинаков, то и первоначальный химический состав осадочных пород – биолитов, откладывающихся в одинаковых физико-географических условиях в течение всей истории Земли, был бы неизменным. В первоначальном составе биолитов неизбежно отражалось 38

количественное соотношение организмов со скелетами различного химического состава. Широкой программой исследования эволюции биогеохимических функций биосферы стала классическая статья Я.В. Самойлова “Биолиты”, опубликованная в 1921 г. В ней систематизированы все ранее приводимые данные и гипотезы об изменении концентрационных функций биосферы в связи с эволюцией химического состава организмов. Для изучения этого процесса было необходимо: искать ископаемые организмы со специфическим химическим составом и специфическими биогеохимическими функциями, не встречающиеся в современной биосфере, а также выяснить количественные соотношения в прошлых биосферах групп организмов с различным химическим составом и изучать изменения этих соотношений в ходе органической эволюции. Я.В. Самойлов обосновал важную мысль о том, что при отсутствии фоссилизированных остатков изучение химического состава биолитов и закономерностей их образования является надежным способом для реконструкции геохимических функций вымерших организмов. Годом позже в статье, опубликованной на немецком языке, Я.В. Самойлов приводит данные исследований железо-марганцевых конкреций со дна Черного, Балтийского и Баренцева морей. Образования этих пород, по мнению Самойлова, могли происходить в результате деятельности бактерий. В своих последних выступлениях и статьях Я.В. Самойлов старался далее развить высказанные им теоретические положения и наметить пути их проверки. В докладе, прочитанном 19 февраля 1922 г. на торжественном заседании в честь 75-летия со дня рождения А.П. Карпинского, он остановился на вопросе об эволюции минерального состава скелетов. Кремниевая функция, по мнению Я.В. Самойлова, более древняя, чем кальциевая. Организмы, обладающие кремниевым скелетом, не продвинулись дальше губок среди животных и диатомовых водорослей среди растений. У более сложных организмов ведущая роль в образовании скелетов принадлежит кальцию. Но и здесь есть определенная закономерность в эволюции скелета. Если у беспозвоночных он преимущественно сложен из углекислого кальция, то у позвоночных в скелете доминирует фосфат кальция и лишь отдельные части скелета формируются из карбонатов. Я.В. Самойлов попытался объяснить причины более раннего появле39

ния организмов с сильно развитой кремниевой функцией, положив начало тем самым идущим и по сей день спорам о причинах внезапного усиления кальциевой функции биосферы на границе протерозоя и палеозоя. Он высказал гипотезу, не получившую, правда, признания, о том, что подобная последовательность в эволюции кремниевых и кальциевых скелетов объясняется химическими свойствами Si и Ca и их распространением в земной коре. Преимущественное использование вначале кремния связано с тем, что этот элемент занимает второе место после кислорода по распространенности в биосфере. Кальций – только пятое. Натрий и калий, находящиеся между кремнием и кальцием в этом ряду, образуют растворимые соли и поэтому не могли быть промежуточным звеном при переходе от кремниевых скелетов к кальциевым. Таким образом, по мнению Я.В. Самойлова, жизнь вначале использовала более доступный элемент, а затем перешла к утилизации элемента, способного образовывать более эффективные в структурном и функциональном отношениях скелеты. Аналогичную закономерность он усматривал и в эволюции кальциевого скелета. Здесь древнейшие группы использовали более распространенный элемент углерод, а более прогрессивные животные – менее распространенный фосфор. Опираясь на эти данные и соображения, Я.В. Самойлов допускал даже возможность существования древней жизни на кремниевой основе. Хотя в последующем было доказано, что кремний в силу ряда своих химических свойств в принципе не может быть носителем жизни, подмеченный Я.В. Самойловым факт более мощного развития кремниевой функции в древних биосферах не раз впоследствии использовался в работах, в которых рассматривались вопросы о геохимической эволюции поверхностных оболочек Земли (Вильямс, 1926; Виноградов, 1932, 1944, и др.). Современные данные в целом подтверждают вывод Я.В. Самойлова о том, что в ходе прогрессивной эволюции доля кремния в составе организмов уменьшается. Вполне возможно, что именно организмы, способные разрушать силикаты и алюминосиликаты, переработали силикатный покров Земли в почву и тем самым создали условия для организмов, у которых сильное развитие получила кальциевая и фосфорная функции. Как отмечает Э.И. Колчинский, в свете современных знаний о трофических цепях интересна гипотеза Я.В. Самойлова о том, что химический элементный состав животных в значительной степени предопределяется потребляемыми ими растениями. Растения явля40

ются в этом отношении промежуточным звеном между животными и внешней средой. Осуществление концентрационных функций биосферы распадается на два этапа. Вначале рассеянные в биосфере элементы поглощаются растениями из почвы и водных растворов, а затем уже аккумулируются в теле животных. Эта гипотеза Я.В. Самойлова вполне согласуется с представлениями о повышении концентрации металлов при переходе от низших звеньев в трофических цепях к высшим. Учитывая двухступенчатый характер аккумуляции организмами химических элементов, становится понятным тот факт, что у гетеротрофов концентрация таких элементов, как натрий, кальций, фосфор, хлор, цинк и т. д., значительно выше, чем у автотрофов. Вполне возможно, что усложнение трофической структуры биосферы способствовало усилению концентрационных функций. Предложенный Самойловым палеобиогеохимический подход к изучению концентрационных функций биосферы открыл новый путь в познании эволюции жизни. Если до сих пор ископаемые организмы реконструировались лишь по морфологическим признакам, то отныне изучение химических признаков современных организмов давало возможность познать “прошедшую жизнь через изучение химического состава ныне живущих организмов”27. Исследование химического состава биолитов позволяло в принципе открывать группы организмов, которые в силу различных причин не оставили никаких следов в палеонтологической летописи. В связи с этим особое значение приобретает совместное изучение морфологической и химической эволюции, построенное на комплексном применении актуалистических и историко-сравнительных методов. На их основе вырабатывалась более полная характеристика той жизни, которая отвечает каждой геологической эпохе. Имеющиеся тогда данные заставляли ограничиваться только самой постановкой вопроса. Суть поднятой Я.В. Самойловым проблемы заключалась в том, что не только известняки и горючие ископаемые, но и другие осадочные породы образуются на границе литосферы и биосферы при непосредственном, а иногда и решающем участии организмов и продуктов их жизнедеятельности. Многие из этих организмов сейчас или исчезли с лица Земли, или занимают в экономике биосферы незначительное место. Но выяснение конкретного механизма образования органогенных 27

Виноградов А. П. Геохимия живого вещества. – Л., 1932. – С. 6.

минералов оставалось задачей будущего. На долю Я.В. Самойлова выпала миссия лишь обосновать значение палеобиогеохимии для познания биосфер прошлого. Он не успел полностью обработать даже собранный им и его сотрудниками материал и завершить начатые в этом направлении исследования28. Исследования Самойлова были впоследствии продолжены в многочисленных работах отечественных и зарубежных ученых. Изучался химический состав ископаемых организмов и различных продуктов их жизнедеятельности, анализировались закономерности преобразования органического вещества в различных геологических процессах (седиментогенез, образование полезных ископаемых и т. д.). Особое внимание уделялось роли органического вещества в концентрации и миграции химических элементов. К настоящему времени полностью подтверждено предположение Я.В. Самойлова о способности живого вещества концентрировать в больших количествах элементы из разбавленного раствора. “Известно, что в современной биосфере организмами массами извлекаются из недонасыщенных растворов углекислые соли кальция, магния и стронция, кремнезем, фосфаты, йод, фтор и другие компоненты”29. Благодаря интенсивному белковому обмену животные в окружающую среду выделяют огромные количества веществ, содержащих фосфор и азот. Значительно расширено и число минералов, в образовании которых участвуют организмы. Сравнительные исследования химического состава различных групп современных организмов, каждая из которых может рассматриваться как представитель определенного этапа в истории биосферы, остается по-прежнему главным методом изучения эволюции биогеохимических функций биосферы. Этот способ стал доминирующим в последующем изучении эволюции концентрационных функций биосферы в трудах В.И. Вернадского, А.П. Виноградова, Е.М. Бойченко. Оценивая вклад Я.В. Самойлова в разработку проблем палеобиогеохимии, В.И. Вернадский писал в 1940 г., что Я.В. Самойлов первым пошел по пути изучения геологической роли органического мира и выдвинул в связи с этим ряд новых проблем, которые были “поставлены и сведены к мере и числу”. 28

Вольфкович С. И. Жизнь и деятельность Якова Владимировича Самойлова // Яков Владимирович Самойлов, минералог и биогеохимик. – М., 1974. – С. 5–12. Лапо А. В. Следы былых биосфер. – М., 1987. – С. 90.

Обладая высокой исследовательской одарённостью и фанатическим упорством в достижении научных целей Я.В. Самойлов сформировался и проявился как оригинальный учёный. Немалую роль в его становлении сыграл В.И. Вернадский, например, добившись возможности его работы в Московском университете. Для этого пришлось не только преодолевать сопротивление руководства университета и высокочиновных попечителей учебного округа, но самое главное – господствовавший тогда негласный запрет на допуск в университет евреев. Я.В. Самойлов вынужден был креститься, и отчество у него от его крёстного отца – В.И. Вернадского. Фактически на протяжении всей жизни Я.В.Самойлова плодотворная коммуникация с В.И. Вернадским не только сопровождала его по ступеням восхождения в науке, но и способствовала осмыслению многих проблем. Так, фактически до конца жизни Яков Владимирович оставался минералогом, глубоко интересовался продвижением в этом направлении В.И. Вернадского, но в то же время стремился определить во многих научных вопросах свою собственную, оригинальную позицию. Его суждения о традиционных проблемах минералогии – парагенезисе, морфологии кристаллов, типоморфизме (в целях понимания генезиса месторождений) – всегда несли на себя отпечаток его исследовательской “самости” и даже иногда были альтернативными некоторым идеям В.И. Вернадского. Перспективными оказались идеи Я.В. Самойлова о минералогии скелетов организмов. Я.В. Самойлов обладал ценным и редким даром отыскивать и формулировать новые проблемы. Не все идеи, высказанные им, удалось довести до подтверждения и признания. Для этого в науке всегда нужно время и усилия научного сообщества, как по подтверждению новаций, так и по их признанию. Я.В. Самойлову была суждена недолгая жизнь. Но и то, что было сделано, впечатляет. Проблема фосфоритов усилиями Я.В. Самойлова и его единомышленников была поднята в России и затем в СССР на высокий научный уровень и стала решаться комплексно и продуктивно. С его лёгкой руки эта проблема была расширена до учения об агрономических 43

рудах, которому было придано большое социально-экономическое значение. Спустя десятилетия именно так поставил проблему снабжения сельского хозяйства Сибири удобрениями академик А.Л. Яншин30, имея в виду прежде всего фосфориты и калийные соли. Оригинальными и перспективными оказались идеи Я.В. Самойлова о концентрационных функциях биосферы, предполагавшие, что для их необходимо знать точно химический состав организмов, и прежде всего их скелетных образований, чем тогдашняя наука еще не занималась. Попытки Я.В. Самойлова выявить механизм превращения остатков организмов в минеральные и горные породы открыли новое направление комплексных исследований биосферы. Я.В. Самойлов является одним из основоположников отечественной литологии, оформившейся в качестве самостоятельной ветви геологии в начале 1920-х годов. В его статье “Очередные работы в области изучения осадочных пород” (1923) впервые в научной литературе дана формулировка задач и методологических установок литологии, в частности сравнительно-исторического метода. Эта сторона его творчества активно использовалась академиком Н.М. Страховым при разработке одного из выдающихся обобщений наук о Земле в ХХ в. – теории типов литогенеза. Итоговая книга Н.М. Страхова “Развитие литогенетических идей в России и СССР” (1971) пестрит ссылками на работы Я.В. Самойлова. Автор не только находит подтверждение своим аргументами, но и вступает в полемику с Я.В. Самойловым, что вполне естестественно – ведь прошло чуть не полвека развития науки. Еще одна характерная черта Я.В. Самойлова – стремление найти практические выходы научным результатам. Для осуществления этой цели он существенно расширил использование экспериментального метода в науках о Земле и организовал новые формы внедрения науки в социальную практику. Я.В. Самойлов – незаурядный организатор науки. Комиссия, Комитет по фосфоритам, Научный институт фосфоритов, Музей агрономических руд – это вехи реализации его организационного таланта. Эта его черта оказалась весьма кстати в эпоху трансформации общественной системы государства после 1917 г. и реализацией задач научного обеспечения программы индустриализации. Организованный им Научный институт по удобрениям вкупе 30

Оноприенко В.И. Век Яншина. – К., 2011. – С. 117-131.

с организованным Н.М. Федоровским Институт прикладной минералогии, с которым Я.В. Самойлов тесно сотрудничал, были в числе флагманов индустриализации. В них в полной мере были реализован комплексный метод организации исследований и разработок, давший большой эффект. В том, что Россия, даже после бедствий последних десятилетий, контролирует 8,4 % мирового рынка минеральных удобрений, уступая Индии, контролирующей 10 % рынка, США (13,1 %) и Китаю (20,6 %), есть и заслуга Я.В. Самойлова. Продукция агрохимии занимает третье место в российском экспорте после продуктов топливно-энергетического и металлургического секторов экономики. Нельзя не отметить и стремление Я.В. Самойлова активно участвовать в международном научном сотрудничестве. Он принимал деятельное участие в сессиях Международного геологического конгресса в Вене, Стокгольме, Торонто, Брюсселе, посещал Алжир, Тунис, Флориду, Теннеси и других места, где были обнаружены месторождения фосфоритов, опубликовал значительное число статей в зарубежных изданиях. В последние годы появились публикации, основанные на переписке Я.В. Самойлова с его братом А.Ф. Самойловым31, в которых показано, что отношения между Я.В. Самойловым и В.И. Вернадским были не столь идилличны, как это всегда считалось. Так Я.В. Самойлов отказался участвовать в знаменитом проекте исследования радиоактивных руд в России, весьма скептически оценивал организацию В.И. Вернадским Комиссии по исследованию естественных производительных сил России (что не помешало ему позже включиться в ее деятельность), ядовито оценивал общественную и государственную деятельность В.И. Вернадского в начале ХХ в. и во время Февральской революции, а также его идеи по обоснованию проблемы биосферы. В свою очередь В.И. Вернадский признал конструктивные идеи Я.В. Самойлова относительно палеобиогеохимии лишь после его смерти, хотя практически они работали над вопросами биогеохимии параллельно, начиная с 1906-1908 гг. На мой взгляд, такого рода ситуация вполне характерна для науки, может быть объяснена с позиций психологии и социологии 31

Волков В.П. Вернадский и Самойлов: тайные обиды // Природа. – 1997. – № 2. – С. 86–97; Волков В.П. Вернадский и Самойлов: тайные обиды // Вернадский В.И.: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2000. – С. 168-172.

научного творчества. Коллизия соперничества и даже борьбы за приоритет – одна из самых частых и естественных в науке. Я.В. Самойлов и В.И.Вернадский в области геохимии работали одновременно над одной проблематикой, хотя и шли разными путями: “Вернадский развивал экстенсивные глобальные подходы в проблемах биогеохимии, а Я.В. Самойлов стремился к интенсивной разработке ряда частных проблем: органическое вещество и фосфориты (с целым веером прикладных задач); эволюция химического состава живого вещества в геологической истории; химический состав организмов и осадков моря как ключ к реконструкции древних природных условий. Это, в свою очередь, дало импульс новому направлению в науках о Земле – литологии … К сожалению, ни в книге Вернадского “Биосфера”, ни в его статьях о живом веществе, опубликованных в 1922-1923 гг., даже в разделах, непосредственно связанных с главными направлениями исследований Самойлова (химический состав скелетов морских организмов, геохимии фосфора), ни единого упоминания о Якове Владимировиче мы не найдем”32. Я.В. Самойлов, обладая высокими исследовательскими потенциями, не мог постоянно находиться в позиции ученика В.И. Вернадского. Для него важно было определить и утвердить свое место в науке. При этом иногда у него прорывались и резкие, несправедливые оценки относительно своего учителя, много для него сделавшего. Это отчасти объяснимо его остро критическим, столь характерным для настоящего исследователя умом, иногда излишне ядовитым и саркастическим. Валентин Оноприенко

Волков В.П. Вернадский и Самойлов: тайные обиды // Вернадский В.И.: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2000. – С. 172.

о окончании университета в 1886 г. В.И.Вернадский был назначен хранителем кабинета минералогии Петербургского университета, а через два года, после сдачи магистерских экзаменов, командирован за границу, где пробыл до 1890 г. Большую часть этого времени он провел у П.Грота и Л.Зонке в Мюнхене, занимаясь кристаллографией, затем в Италии и Париже, где работал у известных минералогов-экспериментаторов Ф.Фуке, А.Л.Ле Шателье, О.Мишель-Леви. Влияние французской минералогической школы сказалось впоследствии на общем направлении всех его минералогических работ. По возвращении из-за границы В.И.Вернадский летом 1890 г. участвовал в почвоведческой экспедиции В.В.Докучаева в Полтавской губернии. По существу он находился на распутьи, предполагая заняться научной и преподавательской деятельностью. Из российских университетов наиболее предпочтительными ему казались Университет св. Владимира в Киеве и Харьковский университет, прежде всего потому, что там осталась память о профессорстве его отца И.В.Вернадского, который в Московском университете работал недолго. Неожиданно, еще находясь в Париже, В.И.Вернадский получил приглашение профессора А.П.Павлова, с которым в том же году познакомился на экскурсии Международного геологического конгресса в Англии, читать в качестве приват-доцента лекции по минералогии на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета, где в это время освободилась вакансия. Это приглашение перевернуло все его планы и во многом определило его дальнейшую жизнь в науке. Более 20-летний московский период деятельности В.И.Вернадского имел огромное значение для развития отечественной минералогии. 50

Чтение лекций Владимир Иванович начал в 1891 г., а после защиты в Петербургском университете диссертации на степень магистра геологии и геогнозии он стал заведовать Минералогическим кабинетом и, возглавив кафедру минералогии, читал общие курсы минералогии и кристаллографии. Обстановку на кафедре минералогии, в минералогическом кабинете и лаборатории можно воссоздать по воспоминаниям одного из первых учеников В.И.Вернадского, впоследствии профессора С.П.Попова (поступил в университет в 1893 г.), с которым у Я.В.Самойлова сложились дружеские отношения33. Кафедру минералогии до В.И.Вернадского возглавлял профессор Михаил Александрович Толстопятов, скончавшийся в апреле 1890 г. Кафедра минералогии обособилась от общегеологической незадолго до этого. Положение кабинета и музея было неблагополучным. Минералогический музей университета был сильно разорен в 1812 г. во время нашествия французов, коллекции были свалены в ящики и с тех пор находились в полном беспорядке. Все это требовало большой работы по восстановлению. На плечи В.И.Вернадского легла сложная задача – с одной стороны, разработать курсы минералогии и кристаллографии, соответствующие новым научным воззрениям, с другой – привести минералогический кабинет и музей в состояние, удовлетворяющее требованиям научной работы и преподавания. Кроме того, необходимо было также подготовить кадры работников в этих областях. После М.А.Толстопятова оставался единственный его ассистент Е.Д.Кислаковский, руководивший занятиями с паяльной трубкой, но он скоро ушел из университета. В.И.Вернадскому пришлось включать в работу своих учеников, еще бывших на студенческой скамье. Первыми учениками Владимира Ивановича, поступившими в университет еще до его переезда в Москву, были А.О.Шкляревский и А.А.Ауновский. Оба они продолжали работать в минералогическом кабинете и после окончания университета (второй, правда, без оплаты). Вторую группу учеников Вернадского составили П.К.Алексат и С.П.Попов, окончившие курс в 1897 г.: П.К.Алексат получил в кабинете место ассистента, С.П.Попов был оставлен для приготовления к профессорскому званию. Именно на них, но особенно на 33

Попов С.П. Минералогический кабинет Московского университета в период 1894-1908 гг. // Очерки по истории геологических знаний. – Вып. 11. – М.: Наука, 1963. – С. 24-26.

А.О.Шкляревского и легла главная тяжесть работы по реорганизации и упорядочению кабинета. Работа же предстояла колоссальная: музей находился в полном беспорядке, масса коллекций была свалена в ящики, этикетки растеряны и, чтобы восстановить их, приходилось осущестывлять поиск в каталоге, использовать все уцелевшие записи, сверять наклеенные на образцах номера с уцелевшими каталогами. Только огромная эрудиция Владимира Ивановича и хорошее его знакомство с музейным делом дали возможность успешно довести работу В.И.Вернадский до конца. Вернадский, не довольствуясь приведением в порядок старых университетских коллекций, начал систематическую работу по пополению коллекций, как собственными сборами минералов и сборами силами учеников, так и приобретением и переводом в музей известных коллекций минералов. В лице А.О.Шкляревского он нашел незаменимого и преданного делу помощника, отдавшего этой работе всю свою недолгую жизнь (он умер в 1902 г. от горловой чахотки, которая в значительной степени была вызвана постоянной и ежедневной возней в пыли старых коллекций). В результате работ Владимира Ивановича и его сотрудников музей кафедры превратился в один из лучших минералогических музеев России. Являясь проводником химического направления в минералогии, Вернадский старался создать необходимые условия для проведения аналитических исследований. Кабинет кафедры был оснащен микроскопами, гониометрами и другими физическими приборами. Была оборудована небольшая химическая лаборатория из двух комнат и третьей – полутемной – для работы с вредными газами. Лаборатория помещалась на нижнем этаже главного корпуса университета, на втором находились минералогический и геологический кабинеты. Лаборатория была невелика, работали здесь только сотрудники кабинета и студенты, специализировавшиеся по минералогии. Это и стало началом для формирования научной школы. В.И.Вернадский в своих дневниках оставил яркие воспоминания (Боровое, 1942 г.) об этом периоде своей деятельности, которые имеет смысл привести. 52

“Когда я приехал, то застал Минералогический кабинет в хаотич[еском] состоянии. На полу в зале с коллекцией лежали кучи минералов. И я застал Кислаковского (1889), который уничтожил пометки и наводил внешний порядок в коллекции – но не успел закончить все к моему приезду. Потом он же нашел печатный каталог этой коллекции Фрейслебена – 1820-х годов, чрезвычайно ценной. Нашли в библиотеке Общ[ества] исп[ытателей] прир[оды]… Но одна заслуга Толстопятова: создание Михаил Александрович лаборатории. Это заслуга Кислаковского. Толстопятов Она была с иголочки – только временами работал Кислаковский. Он делал анализы минер[альных] вод. Мне кажется, работа по анализу метеоритов была, в сущности, неудачной работой любителя. И этот анализ должен быть переделан. В сущности, было полное домашнее хозяйство. По-видимому, Т[олстопятов] был ленив и любитель пожить. Он “работал” на дому…34 Шкляревский давно умер. Тогда Л.Л.Иванов (где-то он? жив ли? был в Днепропетровске – Екатеринославе) нам предложил взять 34

Такая оценка деятельности М.А.Толстопятова несправедлива. Толстопятов Михаил Александрович (1836-1890) начал читать лекции по минералогии в университете в 1861 г., был прекрасным лектором, на лекциях собирал большую аудиторию, первым возглавил кафедру минералогии Московского университета (1870). Как исследователь занимался главным образом кристаллообразовательными процессами. Этим вопросам посвящены его магистерская диссертация “О причинах гетероморфизма углекислой извести” (1867) и докторская “Общие задачи учения о кристаллогенезисе” (1869). Рассматривал кристаллообразовательные процессы как жизненные процессы третьего царства природы. Один из основателей учения о реальном кристалле, которое оказалось перспективным в минералогии ХХ в. Не чужд был философии: его публичная лекция “Иллюзии, скептицизм и чаяния естествоиспытателя” привлекла внимание в России и за рубежом. Замечательная коллекция кристаллов М.А.Толстопятова (более 3000 тыс. экз.) входит ныне в собрание Государственного геологического музея им. Вернадского. Яркий след в истории России оставил его сын Толстопятов Анатолий Михайлович (1878-1945), блестящий морской офицер, герой и страдалец войны с Японией (попал в плен), впоследствии архиепископ Александр АлмаАтинский, Пермский и Соликамский, прошедший все круги ГУЛАГа, Соловки, Беломорканал и не сломленный ими.

минералогическую коллекцию графа Румянцева в Румянцевском музее… Я вскоре смог поставить преподавание более совершенно, чем при Т[олстопятове]. Гониометр – “современный” для того времени был – но никто на нем не работал еще. Он был выписан, (т[ак] к[ак] Толст[опятов] был декан), но <еще только> устраивалась лаборатория, которая по той же причине была устроена и хорошо. Я выстроил в большой профессорской комнате огромный шкаф, окрашенный бурой краской, занимавший 1/3 комнаты с потолком, доходящим до потолка комнаты. Здесь работали одновременно 2-3 человека с гониометрами и рефрактометрами. Позже и в другой комнате была сделана такая надстройка в аудитории, когда она оказалась в полном нашем распоряжении. Тут потом работала Ел[изавета] Дм[итриевна] <Ревуцкая> – член Об[щества] исп[ытателей] пр[ироды]…

В.И.Вернадский и его ассистенты в Московском университете (слева направо): В.В.Карандеев, Г.И.Касперович, А.Е.Ферсман, П.К.Алексат. 54

С тех пор моя работа шла, все расширяясь. Около меня сплотились ученики и сам я рос. Московский период моей научной жизни был чисто минералогический и кристаллографический, но уже в это время зарождалась геохимия и чрез изучение явлений жизни я подошел к биогеохимии. Уже в это время я сразу вошел в изучение радиоактивности. Много вдумывался – благодаря Ле Шателье (1887-1889) в термодинамику. История науки, особенно русской и славянской, и философия меня глубоко интересовала (Платон, Спиноза, Декарт, Кант – новые течения). Математика и астрономия не сходили с моего горизонта. В 1906 г. стал членом Академии наук и в тот же год первый раз был выбран членом Госуд[арственного] совета от университетов и выбирался все разы почти единогласно закрытой баллотировкой. Мой авторитет все увеличивался. Умственно я быстро рос все время. Но значительная часть моей московской работы была разрушена Министерством нар[одного] пр[освещения] <при> Кассо>”35. Я.В.Самойлов, увлекшийся минералогией в Новороссийском университете, нашел на кафедре минералогии, возглавлявшейся В.И.Вернадским, и в минералогическом кабинете Московского университета лучшую исследовательскую обстановку в России в этой области. Видимо, его ориентации на Московский университет способствовал и его брат Александр Филиппович Самойлов (18671930), впоследствии выдающийся физиолог. А.Ф.Самойлов развивал физико-химическое направление в физиологии; автор оригинальных методов исследования физиологии сердца и нервно-мышечного аппарата. Основные труды А.Ф.Самойлова по электрофизиологии (с применением усовершенствованных им капиллярного электрометра и струнного гальванометра) получили мировую известность. А.Ф.Самойлов – один из создателей электрокардиографии. Определил температурный коэффициент для процесса передачи нервного импульса с нерва на мышцу и показал, что этот процесс носит химический характер (1925). Экспериментально доказал (1927, совместно с М.А.Киселёвым) гуморальную природу центрального торможения. Один из создателей учения о медиаторах. В 1894 г. А.Ф.Самойлов переехал из Петербурга, где работал у И.П.Павлова, в Московский университет к И.М.Сеченову, так что ряд лет братья работали на одном факультете. 35

Вернадский В.И. Дневники. 1926-1934. – М.: Наука, 2001. – С. 147-150.

В.И.Вернадский многое сделал для Я.В.Самойлова, начиная от интимного момента перехода в православие (он был крестным отцом и отчество Я.В.Самойлова от него) до приобщения его не только к активной исследовательской работе, но и к преподаванию, где у Я.В.Самойлова обнаружился несомненный талант и высокие потенции. В письмах этого периода Я.В.Самойлов сообщает В.И.Вернадскому перипетии и результаты своих полевых исследований на Урале, в Центральной России, в Донбассе, советуется с ним о возникающих вопросах и проблемах. Одесса. 13. ІХ. 1897. Глубокоуважаемый Владимир Иванович! Очень благодарен Вам за Ваше теплое письмо и пожелания скорого выздоровления [1]. Теперь, очевидно, я уже настоящим образом вступил на путь к выздоровлению. Прошло уже четыре дня, как я встал с постели, и хотя с трудом, но все-таки понемного передвигаюсь. Сравнительно с тем состоянием, в каком я был, напр., недели три тому назад, я уже сделал огромные успехи. По совету пользующего меня врача, этот месяц и следующий я, безусловно, должен посвятить дальнейшему укреплению сил, так что в Москву, куда я уже так стремлюсь, мне удастся приехать только в конце октября или начале ноября. Совершенно справедливо, что болезнь никогда не бываеть желанной гостью, но, право, даже умышленно трудно придумать более неподходящего времени для заболевания и в отношении экзамена, и Геологического конгресса, и целого ряда семейных обстоятельств. Даже удивительно, насколько болезнь моя перепутала и повернула в худшую сторону все наши расчеты и планы. Мне было очень приятно узнать, что срок экзамена не так ограничен, как я предполагал, Александр и что мое беспокойство на этот счет было Филиппович Самойлов не основательно. Анатолий Орестович 56

[2] писал мне из Петербурга, что вся собранная Вами на Урале коллекция погибла во время пожара на товарном Казанском вокзале. Это – большая жалость вообще, а особенно для самих собиравших коллекцию, которые находили, выбирали, укладывали каждый экземпляр, были наведены на известные соображения, наметили уже планы ближайшей работы, и вдруг исчезает самый материал. Это часто, может быть, совершенно невознаградимая на долгое время потеря. Неужели со стороны железной дороги не будет никакого возмещения? Очень благодарен Вам за то, что Вы передали мою статейку о березовите Гроту [3] и др. Хотя самый процесс выздоравливания доставляет много развлечения, но с каждым разом делается все скучнее без работы. Очень мечтаю уже о том, чтобы освободиться от строгого гигиенического режима, в котором меня теперь держат, и приняться за дело. Всего лучшего! Искренно преданный Вам Ваш Як. Самойлов. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1438. – Л. 1-2. 1. 2. 3.

Примечания Отправившись после поступления в Московский университет проведать мать в Одессе, Я.В.Самойлов тяжело заболел. Шкляревский Анатолий Орестович – лаборант кафедры минералогии Московского университета. Грот Пауль (1843-1927) – ведущий немецкий минералог конца ХІХ – начала ХХ в., воспитанник Фрейбергской горной академии, Дрезденского технического училища и Берлинского университета. Грот занимал кафедры минералогии, кристаллографии и петрографии многих учебных заведений: Берлинского университета и Горной академии, Страсбургского и Мюнхенского университетов. Грот организовал первый в Германии Минералогический институт и основал “Журнал кристаллографии и минералогии”, публиковавший работы крупнейших учёных различных стран. Пятитомная “Химическая кристаллография” (1906–1919) П.Грота – энциклопедия кристаллографических знаний, накопленных к началу ХХ в. П. Грот был членом академий и научных обществ многих стран. В 1908 г. Лондонское геологическое общество, отмечая заслуги ученого перед наукой, присудило ему высшую 57

награду – медаль Волластона. В.И.Вернадский был на стажировке у П.Грота и находился с ним в постоянной коммуникации, публиковал свои статьи и статьи учеников в его журнале.

Симск. 18. VI. 1898 г. Глубокоуважаемый Владимир Иванович! Ваши предположения оказались вполне справедливыми: у Умова [1] я встретил самый любезный прием. Я выяснил ему цель своей поездки, и он обещал оказать мне всякое содействие для выполнения ее. До поездки на Бакальские р<удники> он предложил мне посетить Верхне-Полянские р<удники>, чтобы, если я пожелаю, ознакомиться с другим типом бурых железняков, сравнительно богатых содержанием фосфора. Конечно, я согласился на это, особенно имея еще в виду возможность сравнения этих бурых железняков с лимонитами д. Самодуровки. К сожалению, выработки Верхне-Полянские оплыли и заросли, так что разреза не пришлось увидеть. Образцы бурых железняков я собрал. Руда расположена вдоль гнездами в верхних позднейших красных глинах и в этом отношении подходит к описанию Лапшинского рудника у Чернышева [2]. Затем Умов предложил мне отправиться с ним в экскурсию, чтобы поискать каменный уголь и указать места для шурфовки и закладки буровых скважин. Симский завод лет 25 тому назад производил уже розыски каменного угля, но розыски не имели никакого успеха. Чернышев доказывал, что неуспех зависит от неправильного выбора места шурфовок. По его предположениям, каменный уголь должен быть в горючих сланцах, залегающих на границе известняков D3’ и песчаников D3. Границу эту мы нашли, нашли даже образцы очень плохого угля и выбрали места для шурфовок. Завод, в крайнем случае, хочет убедиться в отсутствии угля, чтобы, так сказать, не беспокоить уже себя мыслью о возможности найти таковой. Места, куда пришлось ехать за углем, страшно глухие, и получился уже некоторый род экспедиции, а не экскурсии. Ехать пришлось верхом, так как железной дороги еще нет. Ночевать в поле, 58

так как до ближайшего жилья слишком далеко. В первый день езда продолжалась 11 часов, так как все время приходилось ехать шагом. На второй день часть дороги была уже лучше, и мы были в пути около пяти часов. Сейчас уезжаю на Бакальские рудники. Умов помещает меня в доме управителя Тяжелого р<удника> Огаркова, и говорит, что мне там будет совсем хорошо, и что я отдохну от экскурсии. Все планы, карты и шурфовочные журналы он предоставляет в мое распоряжение. Спешу, так как сейчас надо ехать. Всего лучшего! Поклонитесь Анатолию Орестовичу! Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1438. – Л. 3-4. 1. 2.

Примечания Умов – смотритель рудников на Южном Урале. Феодосий Николаевич Чернышев (1856-1914) – выдающийся геолог, академик Петербургской академии наук, в 80-х годах XIX века ежегодно работал на Южном Урале. В результате проведённых полевых исследований он разработал стратиграфию палеозойских отложений Урала, подтверждённую серией палеонтологических монографий (1884–1893). См.: Анисимов Ю.А., Оноприенко В.И. Феодосий Николаевич Чернышев. – М.: Наука, 1985. – 304 с. (Научно-биографическая серия).

Тяжелый р<удник>. 18. VII. 1898. Глубокоуважаемый Владимир Иванович! Долго не писал Вам, главным образом потому, что почтовые порядки здесь еще далеки от культуры, и отправка каждого письма требует особенной оказии. Вскоре после отправки своего последнего писъма я уже совсем стал на ноги и был в силах приняться за работу. Теперь я уже заканчиваю Бакальские рудники. Мне осталось еще вторично посетить Бакальский р<удник> и затем и Ельничный. Очень рад, что мне удалось довести это дело до конца. Что касается результатов моего знакомства с этой группой рудников, то о многом мне хотелось бы побеседовать с Вами, но я оставляю все эти 59

вопросы до личного свидания. Я старался возможно ближе ознакомиться с строением каждого рудника и внимательно проследить все породы, выходящие в каждом из них. Вопросов здесь очень много и вопросов очень интересных. Несомненно, что все, выдаваемое здесь за “диабазы”, “разрушенные диабазы”, “сланцеватые диабазы” требует еще очень серьезного изучения и диагноза. А многое, на первый взгляд, представляется не только ничего общего не имеющим с диабазами, но и вообще с кристаллическими массивными породами. Один из очень важных вопросов – здешние кварциты, со всякими переходами в железистые кварциты и т.д. – вообще поле для изучения обширное. Образцов я собрал довольно много. Кроме материала, который пойдет на работу, немало имеется образцов коллекционных, отчасти собранных мной, отчасти подаренных здешними управителями. Все, что можно было здесь достать в отношении картографического материала, я добыл и сфотографировал. Насколько эта часть будет еще слаба, я сужу по тому, что и у Мушкетова [1] и даже у Чернышева имеются сравнительно крупные ошибки в орографии этой местности. Между прочим, Огарков оказался очень хорошим фотографом и очень много помогал мне в этом деле, и не только в этом, но и во всей остальной работе. Почти все экскурсии по рудникам мы совершали с ним вдвоем. Вообще Огарков – очень симпатичная личность и у нас с ним установились очень хорошие отношения. Кстати, Общество испытателей природы, очевидно, снеслось с главным начальником Урала, так как все здешние управители получили официальные извещения о предстоящем моем приезде. Что касается дальнейших моих экскурсий по Уралу, то едва ли мне удастся побывать повсюду, где я рассчитывал: во-первых, я на Бакальском руднике очень засиделся, а во-вторых, я больше принужден смотреть за собой и требовательнее относиться к своему столу. Хотя мне очень хочется побывать в Миасе, но очевидно на этот раз придется мне отказаться от этой экскурсии. Как идет Ваша заграничная экскурсия? Не очень ли Вы страдаете от жары? Что касается уральской погоды, то мои предсказания вполне сбылись. Здесь стоят настоящие жаркие дни и за все время своего пребывания на рудниках, мне пришлось не больше 2-3 раз воспользоваться своим летним пальто при поездках вечером. Поклонитесь от меня Анатолию Орестовичу, доволен ли он заграницей? 60

Жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1438. – Л. 5-6. 1.

Примечания Мушкетов Иван Васильевич [1850–1902], русский геолог и географ, старший геолог Геологического комитета, профессор Горного института. В 1876 г. обследовал Златоустовский горный округ Урала.

Тяжелый р<удник>. 18. VI. 1898. Глубокоуважаемый Владимир Иванович! Как Умов и обещал мне, меня поместили в управительском доме самым удобным образом. Управителем Симских рудников состоит теперь В.В. Огарков, он принял меня весьма любезно и радушно. Огарков сам, несомненно, очень интересующийся человек и поэтому с большим вниманием относится ко всем вопросам. У Огаркова же я познакомился с управителем казенных рудников, – молодым горным инженером Барбот<ом>-де Марни [1], сыном покойного ученого. Все высказали мне полную свою готовность помогать мне и содействовать всяческим образом. И вот среди такого установившегося полного благополучия со мной приключился совершенно неожиданный и неприятный казус: я захворал, опять область кишечника повела себя нехорошо. Должен откровенно сказать, что в первый момент я, было, совсем испугался, проносилась, было, даже мысль о возвращении домой с пустыми руками, но потом мне сделалось лучше, и теперь я почти уже совсем оправился. Во всяком случае почти всю первую неделю своего пребывания на рудниках я провел в комнате, и только вчера вышел в первый раз на работу. Теперь исключительно мечтаю о том, чтобы выполнить намеченную работу по рудникам, и если мне это удастся, на что надеюсь, то буду очень доволен. Что касается дальнейших проектированных поездок и поездки в Миасс [2], то не знаю, удастся ли мне их выполнить. Если не буду чувствовать себя достаточно крепким, то придется от них отказаться и направить свой путь обратно в деревню. Рассчитываю, что следующее мое письмо будет носить более 61

научный характер, чем это – посвященное больше злобам житейского обихода. Интересного на рудникахъ чрезвычайно много на каждом шагу, но неясного и запутанного тоже достаточно. Как идет Ваши поездка? Как чувствует себя Анатолий Орестович? Поклонитесь ему от меня! Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1438. – Л. 8. 1.

Примечания Барбот де Марни Евгений Николаевич (1868–1939) – геолог, горный инженер, профессор. Потомственный русский горный инженер. Внук – выходца из Франции. Сын горного инженера, профессора, почетного доктора геологии Петербургского горного института Н.П.Барбота де Марни. Окончил Горный институт в 1896 г. С 1898 – управляющий Бакальского рудника, затем – помощник управляющего по горной части округа Лысьвенских заводов графа Шувалова в Пермском крае. В 1889–1890 гг. провел на Урале основательную разноплановую разведку качканарских руд и осуществил первую геофизическую съемку. Впервые в России применил магнитометрическую съемку (1899) и занимался разведкой платиновых россыпей. Изучал золотые прииски Аляски. С 1921 г. – профессор Горного института в Ленинграде, где заведовал кафедрой золото-платинового дела. Приложил много сил и богатого опыта в дело развития золотодобывающей промышленности СССР. Миасс – крупный город областного значения в составе Челябинской области, России (с 1926). Основан в 1773 г. Входит в число исторических городов России. Город расположен на реке Миасс у подножия Ильменских гор.

21. V. 1899.

Дорогой Владимир Иванович! После трехнедельной экскурсии вернулся на отдых и теперь рассчитываю провести несколько дней со своими. Объездил я довольно значительный район: окрестности ст. Грязи, Липецкий у<езда>, северную оконечность Задонского у<езда>, Елецкий у<езда> и часть Ефремовского. Как и можно было ожидать по газетным извес-

тиям, рудная горячка охватила всю эту местность. Право, иной раз забываешь, что находишься в центре земледельческой России, а не в какой-нибудь исконной горной страны, где разговоры о шурфах, штреках, руде, пластах, песчаниках и т.д. овладели решительно всеми. Не скрою, что все это – довольно тяжелый фон для серьезной работы: целый ряд надежд, связанных с вопросами о руде, непомерная алчность, нелепые слухи, часто удивительное недомыслие – все это сплетается, право, в некрасивую картину. Впечатлений у меня в этом отношении получилось довольно много, но я не решаюсь распространяться о них. Собранный мной минералогический материал довольно велик, но не блещет большим разнообразием, несмотря на большие старания, которые я прилагаю к розысканию его. Не перечисляя, конечно, всего, упомяну только о немногих вещах, которые мне показались более интересными. Турьит распространен здесь местами в довольно замечательном количестве, во многих случаях целые гнезда представляют сплошной турьит, землистый (здесь его называютъ красным железняком). Не менее часто встречаются типичные прожилки “гидрогетита” Земятченск<ого> [1]. Кремневая кислота фигурирует здесь в самых различных видах. Иногда в буром железняке проходят тоненькие, в 2-3 сант., прослойки опаловидного кремнезема, делающегося в воде вовсе прозрачным. Значительно чаще – мучнистая кремневая кислота в гнездах и пустотах лимонита. Все эти включения в лимоните и корки я тщательно собирал; в общем они имеют такой же характер, как и собранные в первые две небольшие экскурсии. В одном месте в большом количестве найдены псевдоморфозы кальцита по арагониту. Последний имеет совершенно такой же характер, как арагонит из Верхне-Буланского р<удника>, который я недавно измерял. Точно так же, как и уральский, этот арагонит имеет поверхность в виде дерна и покрывает коркой глыбы известняка, заходя и в трещины его. Толщина корки очень различна: от 0,5 см до 20 см. Отдельные индивидуумы расходятся веерообразно. На разрывах можно ясно наблюдать слои наростания. Будучи, так<им> образом, вполне сходен с арагонитом из Верхне-Буланского р<удника>, он обнаруживает ясно кальцитовую спайность. Местами встречаются землистые фосфаты розоватых и синеватых оттенков. 63

Часто попадаются зеленые глины – от синевато-зеленоватых (белеющих при высыхании) до интенсивно зеленых. Кремни часто содержат мелкие кристаллы кварца, изредка хорошо образованные. Рядом с кремнями очень редко попадаются куски сплошного кварца. Кальциты в девонских известняках, на мой взгляд, редче и мельче. Напротив из каменноугольных известняков имеются очень хорошие образцы. Что касается связи лимонита с известняками, то я положительно начинаю отказываться от этого взгляда. Решительно ничуть мне не приходилось наблюдать переходных ступеней от известняка к лимониту, напротив обыкновенно они чрезвычайно резко разграничены. В тех, весьма немногих случаях, где известняк с поверхности (на 1-2 см) несколько разрушен, это представляется скорее явлением вторичным, зависящим от соприкосновения известняка с лимонитом, чем обратно. Сидерит здесь положительно отсутствует или находится в очень ничтожных количествах, ускользающих от моего внимания. Между тем связь бурого железняка с песчанистым бурым известняком, песчаником и наконец песком бросается в глаза. Тесную связь между железистым песчаником, песчанистым лимонитом и чистым лимонитом можно видеть даже на некоторых из собранных образцов. Наконец, “карманы и языки”, которые образует бурый железняк в известняке, представляются мне совершенно в другом виде. Действительно, наблюдая, напр<имер>, в наиболее типичных минералах (окрестности Липецка) залегание лимонита на известняке, приходится поражаться неправильности и своеобразию залегания, название “карманов и языков” здесь вполне подходит. Может быть, я стою на совершенно ложной точке зрения, но я толкую это совсем иначе. Мне представляется, что девонский известняк, будучи сушей, подвергался, как и следует тому, влиянию эрозионных деятелей. В нем образовались трещины, бока которых понемного смылись и приняли округлые контуры, местами в нем получились выбоины и ямы и т.д. Вышележащие слои и, между прочим, бурый железняк запечатлели только этот прежний рельеф известняка. Действительно, рассматривая в отдельности “карман” лимонита, вы наблюдаете такую же розовую границу между лимонитом и известняком, как и вне этого “кармана”. Наконец, когда бурый железняк вынут из этого “кармана”, оказывается, что известняк имеет совершенно гладкую, 64

окатанную поверность. Заполнение трещин в известняке объясняет те чрезвычайно большие колебания в мощности бурого железняка, которые здесь наблюдаются. Чрез несколько дней я опять отправляюсь в Ефремовский уезд – продолжать экскурсию. Решительно ничего не знаю о том, что делается в университете и что вообще слышно об университетских делах, а знать бы, конечно, мне чрезвычайно хотелось. Что делается в лаборатории, и как идут у всех занятия? Пожалуйста, поклонитесь всем лабораторным от меня. Как Вы довольны успехами Георгия? Несмотря на то, что он “ошибся на 5/9”, как он сообщает в своем письме, он превосходно ориентировался в заданных ему задачах, а я считаю обе заданные ему задачи чрезвычайно трудными. Мое глубокое убеждение, что у Георгия выдающиеся способности и, помимо всего остального, меня чрезвычайно интересует его дальнейшее развитие. Когда Вы соберетесь в экскурсию? Не изменились ли на этот счет Ваши планы в каком-нибудь отношении? – Передайте от Софьи Яковлевны [2] и от меня самый искренний привет Наталье Егоровне. Что поделывает наша Ниночка? Георгию я пишу отдельное письмецо [3]. Всего лучшего! Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1438. – Л. 8-10. 1.

Примечания Земятченский Петр Андреевич (1856–1942), геолог и почвовед, членкорреспондент АН СССР (1928). Как и В.И.Вернадский, ученик и сотрудник В.В.Докучаева. Окончил Петербургский университет (1882). С 1898 г. профессор и заведующий кафедрой минералогии и кристаллографии Петербургского университета. Организовал и возглавлял первый в стране Государственный исследовательский керамический институт АН СССР (Ленинград). В 1930–1942 гг. – заведующий кафедрой грунтоведения в Ленинградском университете. Труды по минералогии, петрографии, кристаллографии, грунтоведению. Создатель новой отрасли минералогии – глиноведения. Один из основателей грунтоведения как отрасли почвоведения в приложении к дорожному и инженерно-строительному делу. Умер от истощения в блокаду Ленинграда. 65

2. 3.

Cофья Яковлевна – супруга Я.В.Самойлова. Речь идет о близких В.И.Вернадского. Вернадский Георгий Владимирович (1888–1973), сын В.И. Вернадского, впоследствии русский и американский историк, Наталья Егоровна (1860–1944) – супруга, Ниночка – Нина Владимировна Толль (1898-1986), дочь, впоследствии врач-психиатр.

Алексин. 27. V. 1899. Дорогой Владимир Иванович! Через день после того, как отправил Вам письмо, получил письмо от Вас, которое, конечно, чрезвычайно заинтересовало меня. Привезенные мною ископаемые находятся в буром железняке из д. Малахова, Крапив<енского> у<езда> Тульской г<убернии>. Помню эти ископаемые я очень хорошо, так как это – единственные ископаемые, найденные в буром железняке мною. Признаюсь я не придал им большого значения, так как предполагал, что это – каменноугольные ископаемые, а последние в некоторых местах были находимы Земятченским. Что эти ископаемые окажутся юрскими, мне абсолютно не приходило в голову. То, что Алексей Петрович [1] признал за аммониты (ведь они глубоководные, как именно они попали?), я с легким сердцем принял за брюхоногих. Несомненно, теперь это приобретает совсем другой интерес. Я постараюсь на этих же днях опять съездить туда, и если мне снова удастся собрать материал, я немедленно же вышлю его Алексею Петр<овичу>. Если бы он пожелал посетить это место, то само собой разумеется, это было бы очень приятно, и в таком духе я ему и напишу, когда вышлю ископаемые. Нашел я их не в естественном отложении, а в большой куче руды из шурфа. Дело в том, что лимонит, содержащий ископаемые, не высокого достоинства и был забракован заводом, для которого он предназначался, а потому большое количество его и осталось на том месте, где он был выброшен из шурфа. Значение этого факта в генетическом отношении, конечно, серьезное. Пишу Вам теперь в Керчь, желаю приятно и хорошо провести время. Жалею, что в этом году мне не удалось хоть немного поэкскурсировать вместе с Вами. Буду Вам очень благодарен, если Вы на досуге напишете мне что-нибудь. Поклонитесь от меня Сергею 66

Платоновичу [2], не подумает ли он чего-нибудь насчет Урала? Георгий, вероятно, с Вами, от него я жду писем. Надеюсь, что он мне опишет крымскую экскурсию. Попросите его также сообщить адрес Натальи Егоровны. Всего лучшего! Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1438. – Л. 11. 1.

Примечания Павлов Алексей Петрович (1854 – 1929), геолог и палеонтолог, академик Петербургской академии наук (1916), профессор Московского университета с 1886 г. Вице-президент Московского общества испытателей природы. Член ряда русских и иностранных научных обществ, в том числе Лондонского геологического общества и Французского геологического общества, которое удостоило его Золотой медали им. Годри (1926). Основные труды в области стратиграфии, палеонтологии, четвертичной геологии, тектоники, геоморфологии, инженерной геологии и истории геологических знаний. Выполнил важные работы по стратиграфии верхнеюрских и нижнемеловых отложений Поволжья и средней части Европейской России, а также по стратиграфии верхнего мела и палеогена Нижнего Поволжья. Попов Сергей Платонович, ученик В.И.Вернадского в Московском университете, товарищ Я.В.Самойлова по работе в лаборатории кафедры, впоследствии професор Ново-александрийского института сельского хозяйства и лесоводства, Таврического и Воронежского университетов.

Николаевка. 3.VII. 1900. Дорогой Владимир Иванович! Приехал на несколько дней на отдых и тороплюсь написать Вам несколько слов до Вашего отъезда за границу. Мои занятия летние разделились между средней Россией и Донецким бассейном. Что касается первого места, то тут у меня уже все налажено. Гораздо труднее мне было ориентироваться в Донецком бассейне. С Лутугиным [1] я совершил несколько экскурсий: в окрестностях Лисичанска, около Красного Кута и в районе Алматой. 67

Эти экскурсии, хотя они были очень непродолжительны, были для меня чрезвычайно полезны, так как сразу ознакомили меня с методом исследования, и теперь с большим или меньшим трудом я могу разобраться с каждым участком, требующим рассмотрения. Нужно сказать, что тектоника Донецкого бассейна – очень интересна и поучительна. В этом отношении я узнал несомненно весьма поучительные вещи. Грущу только по поводу того, что тут слишком мало минералогии. Удастся ли мне где-нибудь побывать на минералогии, еще толком не знаю, так как Леонид Иванович время удивительно быстро уходит. Занятый Лутугин различными поездками, я имею даже мало времени для чтения и развлекаюсь только довольно громоздкими рассуждениями Бенненкампа [2] о баритах, или, вернее, по поводу баритов. Вы, Владимир Иванович, собираетесь уже, вероятно, за границу. Пришлось ли Вам где-нибудь поэкскурсировать? Или Вы все отложили до заграничной поездки? Передайте от Софьи Яковлевны и от меня нижайший поклон Наталье Егоровне. Как проводят время Георгий и Ниночка? Моя семья очень хорошо устроилась у Панкеевых и чувствует себя прекрасно. Решительно не знаю, где экскурсируют все наши, за исключением Алексата [3], с которым я виделся, когда был в Москве в середине июня. Желаю Вам хорошо провести время за границей. Всего лучшего! Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 1-2. 1.

Примечания Лутугин Леонид Иванович (1864–1915), геолог, специалист по геологии угольных месторождений. Окончил Горный институт (1889), с 1897 г. – профессор этого института. Принял активное участие в

2. 3.

исследовании Донецкого каменноугольного бассейна, проводившемся Геологическим комитетом с 1892 г. Руководил этим исследованием в 1898–1915 гг. Впервые составил нормальный геологический разрез угленосной толщи Донбасса, определил ее мощность и число угольных пластов и прослоек. Разработал методику детального площадного геологического картирования и применил ее в Донбассе, засняв в масштабе 1: 42 000 основная площадь бассейна. Эта съемка была одной из лучших в мировой практике, стала основой для решения важнейших практических вопросов угольной геологии бассейна. В 1911 г. составил обзорную геологическую карту Донбасса в масштабе 1: 126 000, за которую на международной выставке в Турине получил большую золотую медаль. В последние годы жизни работал и в других угольных бассейнах России (Кузнецком, Челябинском и др.) и заложил основы современных представлений об их геологическом строении. Был крупным общественным деятелем, принимал участие в земском движении, в работе оппозиционных царскому правительству Вольного экономического и Русского технического обществ. Из школы Лутугина вышли крупные геологи (П.И.Степанов, В.И.Яворский, А.А.Гапеев и др.). Бенненкамп – немецкий минералог. Алексат Павел Карлович (1868-1913) – минералог, кристаллограф, химик, ученик В.И.Вернадского, вел практические занятия в Московском университете (с 1897), сверхштатный ассистент (с 1898), штатный ассистент (с 1909) кафедры минералогии Московского университета.

Николаевка. 27.VII.1900. Дорогой Владимир Иванович! Очень благодарен Вам за Ваше письмо, которое я читал с огромным интересом и удовольствием. Экскурсия с Де Лоне [1] по рудным месторождениям Франции представляется мне крайне любопытной, и я не скрою, что искренно завидую Вам, если эта экскурсия вышла такой, как я себе представляю ее. Я не помню, чтобы эта экскурсия указывалась где-нибудь в проспектах, иначе она заставила бы меня еще больше задуматься. Во всяком случае, все это – уже дело прошлого. Кристаллография XVII столетия, действительно, возбуждает большой интерес. Почему же через столетие является необходимость открывать все истины вновь? Конечно, я в этом вопросе мало ориентирован, но мне думается, что в таком важном по своим выводам, 69

исследовании, как Ваше, мало показать констатирование какойнибудь истины ученым XVII столетия, нужно точно выяснить, как этот более ранний ученый понимал эту истину, какое он придавал ей значение. И если сам автор не сознавал, чту глаголет его устами, то тем более понятно, что современники и ближайшее потомство не придавали этому значения, и в дальнейшем все открывалось вновь. Мне представляется, что истины, которые можно находить у древних авторов, после того, как эти истины были уже вновь созданы и оценены впоследствии, представляют совершенно случайный материал, не играющий важной роли в истории науки. Мне было бы очень интересно знать, были ли когда-нибудь такия отдельно высказанные и забытые истины началом плодотворных гипотез, затем можно ли у старинных авторов вычитать такие истины, которые в настоящее время еще не сознаны. В заключение я хотел бы знать Ваше мнение о том, возможно ли, чтобы вновь были забыты и впоследствии вновь открыты все те положения, которые вошли в основу нынешней кристаллографии. Очень интересуюсь Вашей статьей “Zur Theorie d<er> Silikate” [2]. Это весьма удачно, что Вы ее обработали. Она послужит базисом для всех работ нашей лаборатории в области синтеза, а несомненно, что в ближайшем будущем синтез войдет в круг наших обычных лабораторных работ. Весьма вероятно, что Ваши взгляды на теорию силикатов вызовут разнообразную полемику, и ответом на различные полемические замечания послужат будущие синтетические работы лаборатории. Чрезвычайно рад тому, что Вы условились с Лейстом [3] относительно прибора с 3-мя кругами. Вы знаете, как бы я хотел, чтобы у нас был такой прибор. Рефрактометр Пульфриха мы послали, а что касается гониометрических трубок, то, к стыду своему, у меня совсем это вышибло из головы. Мы решили послать эти трубы к лету, когда кончатся все наши работы, и потом, кажется, все позабыли об этих трубах. Если действительно, трубы не посланы, то надо будет отправить их теперь же. Мне еще предстоит совершить несколько поездок по Донецкому бассейну, затем в середине августа я отвезу свою семью в Москву и побываю в Тульской губернии. Что будет дальше, я еще точно не знаю. Что касается богатств Донецкого бассейна, то можно с уверенностью сказать, что они – не колоссальны. Коксующихся углей 70

совсем немного, а новых коксующихся тел, в настоящее время еще не занятых – прямо удивительно мало. Дело Соколов-Каменских рудн<иков>, конечно, необыкновенно преувеличено в газетах. Даже удивительно, в какой слабой мере осведомлены различные газетные корреспонденты о рудных делах. В настоящее время эти дела – очень плохи. Металлургическая промышленность переживает несомненный и серьезный кризис. Злополучные иностранные капиталы абсолютно отказываются вести русские дела. Чугун не находит покупателей, а железная руда очень обесценена. Весьма интересно, что из всего этого выйдет. Во всяком случае, нынешнее положение дел устрашило очень многих. Желаю Вам наилучшим образом провести время за границей. Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 3-4. 1. 2. 3.

Примечания Де Лоне Л. – французский геолог. – См. С. 76. Zur Theorie der Silikate // Zs. f. Krystallogr. – 1901. – Bd. 34. – H. 1 (Перепеч.: Вернадский В.И. Избр. труды. – Т. 4. – Кн. 1.) Лейст Эрнест Егорович (1852-1918) – геофизик, профессор Московского университета по кафедре физической географии и метеорологии, сыграл выдающуюся роль в исследовании крупнейшего в мире железорудного месторождения Курской магнитной аномалии. Руды были найдены в 1926 г. Первый горнообогатительный комбинат построен в 1956 г. Cм.: Виткевич В.И. Памяти Э.Е.Лейста // Метеорологический вестник. – 1918. – Т. 28. – № 1-2. – С. 8-12.

12.ХІІ.1900. Дорогой Владимир Иванович! В состоянии здоровья Анатолия Орестовича никаких особенных перемен нет. Чувствует он себя несколько лучше. Боль немного уменьшилась. Спал он прошлую ночь довольно хорошо. Температура у него совсем опустилась (около 360 С). Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов 71

Горловка. 24.IV.1901. Дорогой Владимир Иванович! Спешу написать Вам приятные новости от Анатол<ия> Орестовича. Прежде всего вид его и, главным образом, настроение духа несравненно улучшилось. Он стал значительно бодрее и веселее. Температура после последней операции не повышалась. Ходить он может сравнительно довольно много – ходит по городу, но еще не сидит. О здоровье Анат<олия> Орестовича я беседовал с пользующим его врачом и узнал следующее. Прежде всего Анат<олия> Ор<естовича> вновь исследовали со стороны легких и, кроме некоторого притупления и выдоха, ничего не нашли, так что вся болезнь его должна быть отнесена только к процессу в прямой кишке. Диагноз заболевания – перипростатит. Первоначально врачи предполагали, что этот процесс туберкулезного характера, но самые тщательные и многократные исследования содержимого и выделений из прямой кишки не обнаружили никаких туберкулезных бацилл или каких бы то ни было продуктов их деятельности, поэтому врачи отрицают туберкулезный характер заболевания. Продолжительность лихорадок они относят к вновь появляющимся фистулам, а столь частое появление последних объясняют тем, что место этих нагноений – грязное, и потому заживление идет чрезвычайно медленно. Таким образом, харьковские врачи надеются на полное выздоровление Анат<олия> Ор<естовича>. Дай бог, чтобы все эти предположения оправдались. Очень обрадованный этими известиями, я спешу поделиться ими с Вами. В Харькове Анат<олий> Орест<ович> рассчитывает пробыть еще около десяти дней. Меня просил передать его просьбу о книгах. Он хотел бы делать что-нибудь для Реформатского [1]. Темы у него – кристаллизация (тема), рудное поле и образование соли. Просит прислать по кристаллизации то, что Вы посоветуете прочесть для этой темы. По рудному полю – Breithaupt’a [2] (Paragenesis) и DeLannay [3] (Formation d. gоtes metalliq.) и по образованию соли, что Вы рекомендуете. Само собой разумеется, что он чрезвычайно интересовался всем кабинетским и всем очень кланяется. Просит писать. Жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов 72

Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 6-7. 1. 2.

Примечания Реформатский Сергей Николаевич (1860-1934) – химик-органик, специалист в области металлоорганического синтеза, профессор Киевского университета, член-корреспондент Академии наук СССР (1928). Брейтгаупт Иоганн Август Фридрих (1791-1873) – минералог, профессор Горной академии во Фрейберге, оставил значительный след в истории минералогии и кристаллографии, существенно расширил представление о разнообразии форм кристаллизации, впервые научно обосновал явления парагенезиса и показал их значение для поисковой геологии. Де Лоне Луи (De Lannay) (1860-1938) – французский геолог и минералог, высказавший идеи металлогении, организатор экскурсии во Франции во время сессии Международного геологического конгресса в 1900 г. в Париже, где с ним познакомился В.И.Вернадский.

Луганск. 11.VI. 1901. Дорогой Владимир Иванович! Я веду свой обычный, кочевой образ жизни. Знакомлюсь все с новыми месторождениями Донецкого бассейна. Урывками, в пути, понемногу занимаюсь. Продуктивности занятий мешает нестерпимый зной. Здесь очень сильная засуха. Настоящих дождей не было около месяца. Травы и часть хлебов – очень плохи; пшеница. может быть, несколько поправилась бы, если бы выпал дождь, но никаких предвестников его нет. С удивительным постоянством дует восточный, иссушающий ветер и отнимает последние капли влаги. Преобладают желтые тона! Картина невеселая и не возбуждающая особенно радостных надежд. Из газет я узнал, что Совет университета почти весь доклад комиссии принял. Были, значит, и возражения. Интересно было бы знатъ, какие и кто. С нетерпением жду осени, чту принесет она с собою? По пути заехал к Анатолию Орестовичу и был очень сконфужен, узнавши, что он еще не вернулся домой, а застрял у каких-то родственников или близких знакомых в Воронеже. Удивительно, как этот человек не бережет себя. Я познакомился с его родителями, 73

очень милыми старичками, и они рассказывали мне удивительные истории о том, как пренебрегает Анатолий Орестович всякими разумными советами. В деревню он должен вернуться 11 июня. Само собой разумеется, что все истории переданы мне родителями под строжайшим секретом. Читаю Федорова [1] и не скажу, чтобы он был из особенно удобопонимаемых. Особенно легкой удобопонятности мешает также и то, что слишком, кажется мне, различно по сравнению с нами подходит он к различным вопросам. Перерабатывал составленную мною таблицу форм барита по месторождениям. Эта таблица имеет совсем другой смысл, чем таблицы, которые приводятся у Федорова, Гольдшмидта [2] и Воробьева [3]. Они берут комплекс форм совершенно независимо от того, сколько раз повторяется данная форма для данного вида, так делает, например, Воробьев для турмалина, Федоров для правильной системы. Частота форм одного вида в их вычисления и гипотезы не входит. Так<им> обр<азом>, только для списка форм придется применить принцип Гольдшмидта и Федорова, а таблица частоты форм будет стоять особняком и будет, очевидно, требовать известных сопоставлений. У меня провизорная табличка уже составлена. Она будет пополнена еще несколькими месторождениями, посылаю Вам ее теперь еще не в совершенно законченном виде. Слабых мест в сыром материале, который лег в основу таблицы, два: 1) различные авторы различно относятся к изучаемому материалу; если у автора мало интереса или мало опытности в кристаллографии, то он ограничится занесением, регистрацией только наиболее обычных и легко определяемых форм; 2) трудно уловимые границы для подсчета отдельных месторождений, т. е. подсчитываемые месторождения не представляют вполне равнозначные единицы. Меня очень огорчает то, что мне не приходится участвовать в корректуре. Очень бы хотелось знать, как много уже сделано и когда печатание закончится. Как Вы чувствуете себя, Владимир Иванович? Собираетесь ли куда-нибудь в экскурсию и куда именно? Если бы Вы решили ехать на Кавказ не надолго, я бы очень охотно присоединился к Вам. Здешнего адреса не сообщаю Вам, так как он слишком подвижен, а Софья Яковлевна (ст. Средняя, Сызр<ано>-Вяз<емская> ж. д.) всегда знает, где я нахожусь. 74

Передайте, пожалуйста, мой нижайший поклон Наталье Егоровне. Как здоровье Ниночки? Крепко жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов36 Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 8-9. 1.

Примечания Федоров Евграф Степанович (1853–1919) – русский кристаллограф, один из основоположников современной структурной кристаллографии и минералогии, геометр, петрограф и геолог, академик РАН. Род. в Оренбурге. Окончил Горный институт в Петербурге (1883). С 1905 г. – директор этого института. Проведенные Федоровым исследования кристаллографических структур имели революционное значение для кристаллографии и получили признание в мире, хотя для современников они были необычны. Эти его работы повлияли на развитие теории многогранников как самостоятельного раздела геометрии. Разрабатывал также “новую геометрию”, в которой вместо точки основными элементами являются круги, сферы, векторы, плоскости и другие геометрические образы. Содержащееся в письмах негативное отношению к Федорову связаны с капризным, иногда заносчивым, характером последнего, разражавшего многих коллег. Гольдшмидт Виктор Мордехай (1853-1933) – немецкий минералог, кристаллограф. Окончил Фрейбергскую горную академию. Профессор Гейдельбергского университета, организовал собственный частный институт, в котором прошли подготовку многие минералоги из различных стран и в их числе А.Е.Ферсман, О.М.Шубникова, В.В.Аршинов. Гольдшмидтом были изданы фундаментальные сводки “Указатель кристаллических форм”, сохранившие значение до наших дней как надежные справочники по кристаллам. Основная деятельность Гольдшмидта связана с открытием закономерностей гранных форм на кристаллах, названных им “законами компликации”, которые устанавливались путем статистического изучения частот проявления кристаллических граней. Другим достижением Гольдшмидта являлась разработка новых методов изучения кристаллов, прежде всего создание нового гониометра, позволявшего без перестановок кристалла измерять угловые величины для всех его граней, который, как и двукружный гониометр Е.С.Фёдорова, используется до настоящего времени. Колоссальная работоспособность Гольдшмидта позволили Приводимая в письме таблица, как потерявшая актуальное значение, опущена.

ему пересчитать в новой системе 25000 кристаллических форм. В его “Таблицах кристаллографических углов” (1897) каждый минерал представлен специальной таблицей с перечнем свойственных ему форм. Десять лет труда было потрачено Гольдшмидтом на составление девятитомного “Атласа кристаллических форм” (1913-1923) с 30 000 изображений всех когда-либо изученных природных кристаллических форм. Эти работы явились выдающимся вкладом в минералогическую кристаллографию. Воробьев Виктор Иванович (1875-1906) – минералог, устроитель и хранитель минералогического отделения Геологического музея АН в Петербурге. Погиб при исследовании кавказских ледников.

Ст. Средняя. 11.VII.1901. Дорогой Владимир Иванович! Только что я возвратился из Москвы, откуда отправил Вам новые журналы. К сожалению, их оказалось очень немного – ни одной тетради Z. f. Kr. [1]; я объясняю себе это тем, что у Lang’a [2] они, может быть, и получились, но он, зная, что в университете никого нет, не присылает их, хотя, конечно, это – с его стороны излишняя догадливость. Чрез две недели я буду опять в Москве, и если Вы хотите, то я с большим удовольствием зайду к Lang’y и узнаю, нет ли у него чего-нибудь для нас, и во всяком случае перешлю Вам все, что получится к тому времени в кабинет. Сверх журналов, которые Вы мне отметили, я отправил Вам еще кое-что. Не знаю, будете ли Вы бранить меня за это. В кабинете было на мое имя письмо от Федорова, в котором он пишет мне, что просит меня не стесняться и когда угодно являться к нему за советом по поводу приложения его метода к вопросу о формах барита. Может быть, он опасается, чтобы я не убоялся темноты языка его печатных работ, и высказывает готовность пояснить мне темные места словесно. О переезде его в Петербург из письма решительно ничего не видно. Очевидно, к осени выяснится. В работе своей подвигаюсь довольно медленно. Сравнительно частые переезды, весьма нередко необходимость вести ненужные и ненаучные разговоры, а иногда жара, пыль, полное отсутствие подходящих условий для занятий – все это в сильнейшей степени замедляет работу. Полученные цифры требуют переработки в различных 76

направлениях, и о некоторых вопросах мне хочется посоветоваться с Вами. В кабинет пришла еще корректура в гранках из Минералогическ<ого> Общ<ества> моей статейки: “К минералогии Бакальских рудников”. На этот раз проявило общество какую-то удивительную, можно сказать, американскую поспешность. Корректура лежала в кабинете уже с июня. Я исправил ее (добавил одну фразу, более резко выражающую характер генезиса месторождения) и отправил в Петербург. От Грота еще ничего не получилось. Очевидно, он пришлет корректуру на Ваше имя. Лучше всего было бы, чтобы он уже прислал осенью. Тогда не будет никакой задержки в обратной отправке ее. То, что Вам одному приходится столько работать над корректурой “Обзора”, меня очень угнетает, а между тем решительно ничего не могу придумать, как бы и мне участвовать в корректуре. Вполне согласен с Вами, что торопиться с печатанием такого “Обзора” – невозможно. Если плохо – вторая корректура, приходится требовать и третью. Может быть, это для Криштафовича [3] и трудно, но ведь он и сам отлично понимает, что это делается для пользы дела. Пожалуй, печатание затянется до осени, не правда ли? “Малахит” приходится уже на 73 стран<ицах>, т.е. “малахит” уже начинает собой 10-й лист, а между тем Криштафович думал, что всего будет 9-10 томов. Помните, Влад<имир> Иванович, я с самого начала говорил, что будет не меньше 15 листов, так оно, кажется, и выйдет. Получится прямо – большая книга. Устройство мое на медицинск<ом> фак<ультете> было бы для меня предметом чрезвычайно большой важности. Оно, во-первых, дало бы мне, наконец, известное определенное положение, а вовторых, материальную поддержку, так как я сомневаюсь, чтобы мне пришлось дальше оставаться у Гужона [4] – дела из рук вон плохи! И никакого просвета ни откуда не предвидится. У нас имеется крупная семейная новость, которою я хочу с Вами поделиться: женится мой брат на той девице, с которой Вы его не раз встречали, как Вы говорили. Фамилия его невесты – Бари. Свадьба предполагается в конце этого месяца. Его будущая жена – весьма симпатичная и серьезная девушка. От имени Софьи Яковлевны и моего, пожалуйста, напомните Наталье Егоровне, что она уже решила в положительном смысле 77

вопрос об осеннем пребывании у нас Гули. Софья Яковл<евна> к началу учения будет уже в Москве, и мы ждем, что Гуля приедет прямо к нам. Было бы очень приятно, если бы Вы сообщили нам, когда он приедет, и мы встретили бы его на вокзале. Софья Яковлевна очень кланяется Вам. Передайте от нее и от меня самый нижайший поклон Наталье Егоровне. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 11-12. 1. 2. 3. 4.

Примечания Zeitschrift für Krystallogrfaphie – международный кристаллографический журнал. Видимо, представитель в Росси упомянутого журнала. Подробнее о нем в примечаниях к следующему письму. Гужон Юлий Петрович (1852-1918) – промышленник, подданный Франции, крупнейший пайщик Товарищества шелковой мануфактуры в Москве и Товарищества Московского металлургического завода (ныне завод “Серп и молот”). Влиятельнейший капиталист, являлся членом Постоянной совещательной конторы железозаводчиков, Московского биржевого комитета, Совета съездов представителей торговли и промышленности, Московского военно-промышленного комитета. В 1907-1917 гг. – председатель Московского общества заводчиков и фабрикантов. Страстный автомобилист, он поощрял автомобильное движение и мечтал об издании карты всех российских автодорог. Негативно оценивал деятельность правительственных кругов России, отмечая неэффективность казенной эксплуатации, выступал за широкую приватизацию, считал, что необходимо отказаться от взглядов на промышленные заведения, как на благотворительные учреждения. Выступал за создание монополистических объединений, откровенно защищая интересы производителей. В 1918 г. был убит на своей крымской даче офицерами-“патриотами” Добровольческой армии. Я.В.Самойлов работал у Гужона экспертом по перспективам обеспечения предприятий минеральным сырьем.

Ст. Средняя. 3.VIII.1901. Дорогой Владимир Иванович! Как в погоде, так и в настроении чувствуется уже осень. Еще одно лето приходится считать уже прошедшим. Вопрос о летнем времяпрепровождении заканчивается, и речь идет уже об обыкновенном рабочем времени. Скоро мы все уже съедемся, и можно будет обо многом поговорить и посоветоваться. Откровенно говоря, я очень рад, что Криштафовича [1] корректура идет так медленно. Теперь я не сомневаюсь, что она затянется до осени, и следовательно я смогу в ней принять участие. С 17-го августа я уже буду в Москве. Может быть, можно уже попросить Криштафовича, чтобы он пересылал корректуру, особенно первую, в Москву, и я буду ее исправлять. Алекс<андр> Филипп<ович> [2] очень благодарит Наталью Егоровну и Вас за дружеские пожелания. В весьма тесном кружке родных состоялось его венчание, а теперь он находится со своей женою в Финляндии, и в начале сентября рассчитывает вернуться в Москву, чтобы приняться за работу уже женатым человеком. Софья Яковл<евна> ждет письма от Натальи Егоровны по поводу Гули, как Вы писали. Мы приедем в Москву 17-го августа и очень бы хотели точно знать день приезда Гули. Самое приятное было бы, чтобы он непосредственно с вокзала приехал к нам. Удалось ли Вам проехать в Исачки? Ведь это, кажется, интересное место. Очень жалею, что нам и этим летом не пришлось никуда проехать вместе. Успеете ли Вы побывать в Крыму? Если Erzlagerst. Бене [3] – слабое произведение, то с очень большим интересом приходится ждать работы Фохта [4]. Мне очень жаль, что Вы ничего не пишете о своем здоровье. Как Вы чувствуете себя теперь? Хочу думать, что все Ваши недомогания прошли бесследно. Так как я с 17-го августа уже буду в Москве, то очень прошу Вас писать мне в Москву обо всем, что нужно сделать до Вашего приезда. С волнением думаю о том, что ждет меня в этом году, чего можно будет добиться, и каким надеждам суждено снова погибнуть. Во всяком случае, очевидно, дело доходит до того, что необходимы какие-нибудь решительные шаги. 79

Передайте мой нижайший поклон Наталье Егоровне. Жена очень кланяется Вам и Наталье Егоровне. Всего лучшаго! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 13-14. 1. 2. 3. 4.

Примечания Криштафович Николай Иосифович (1866-1941) – русский геолог, редактор-издатель “Ежегодника по минералогии и геологии России” (1896-1916), в котором печатались В.И.Вернадский и Я.В.Самойлов. Самойлов Александр Филиппович – брат Я.В.Самойлова. Книга по геологии месторождений и ее автор. Фохт (Vogt) Йухан Герман Ли (1858-1932) – норвежский петролог и геолог, профессор Университета в Христиании (Осло).

Закрытое письмо С. Петербург Екатерина Ивановна Короленко [1] Сергиевская, 24 Для проф. В.И.Вернадского Дорогой Владимир Иванович! Завтра на секции будет следующее. Корвин-Санович. О каменноугольном басс<ейне> по р. Мазаловскому Китату в Томской г<убернии>. Кротов. Волконскоит из Вятской губ<ернии>. Криштафович Н.И. Станция древнейшего палеолитич<еского> человека на территории Европ<ейской> России. Попов А. Дислокация земной коры, образования гор, вулканич<еских> явлений и т.д. От 1 ч. до 3 ч. – осмотр Геологич<еского> Комитета. По вечерам секция геологии собирается в одном из кабинетов ресторана Лейпера. Я остановился в гостинице “Гранд-Отель” До скорого свидания! Крепко жму вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518 – Оп. 3. – Ед. хр. 1439. – Л. 15. 80

Примечание Короленко (Вернадская) Екатерина Ивановна (1864-1910) – сестра В.И.Вернадского.

Новомиргород Херсонской г<убернии> 1902, без даты. Дорогой Владимир Иванович! Я рассчитываю, что Вы только теперь приехали в Полтаву и во всяком случае надеюсь, что Вы ещё не успели собраться в экскурсию, а потому несколько тороплюсь с этим письмом. Вы, вероятно, теперь уже выработаете точное распределение своих летних занятий, и я очень хотел бы знать его, чтобы соответственным образом наладить и свое время. Как мы с Вами говорили в Москве, мне было бы чрезвычайно приятно, если бы нам удалось поэкскурсировать куда-нибудь на лабрадориты и в Кривой Рог. Выбор времени будет зависеть исключительно от Вас, так как я готов ехать когда-угодно, за исключением только середины июля, когда мне нужно будет приехать на некоторое время в Москву. Здесь я еще не начинал экскурсировать. Рассчитываю приняться за это дня через три, после праздников. Относительно Донецкого бассейна я соображал все это время. Должен сказать, что мне чрезвычайно улыбается тема – Нагольный кряж, своею определенностью и разностью. Что касается практических вопросов, связанных с обработкой этой темы, то мне кажется, что экскурсию туда можно было бы устроить в будущем году от Минералогического Общ<ества> и, таким образом, не пришлось бы больше обращаться к Лутугину с просьбой. Одним словом, я представляю себе, что в этом отношении все можно устроить. Беспокойство возбуждают во мне некоторые другие вопросы. Первый – случайный – тот, что во всей этой области будет теперь работать Морозевич [1], и потому, может быть, самые глубокие и интересные явления будут исчерпаны им. Два другие вопроса – по существу: 1) даст ли Нагольный кряж достаточный минералогический материал, не слишком ли однообразна его минералогия и 2) не окажутся ли результаты всего исследования бесцветными в виду того, что Нагольный кряж представит собою самый распространенный, обычный, мировой тип месторождения, хорошо 81

изученный; не получится ли неинтересная работа вследствие отсутствия достаточной индивидуальности в Нагольном кряже. Мне было бы чрезвычайно интересно знать Ваше мнение обо всем этом. Посылаю Вам маленькую заметку о “турьитовых рудах” России с просьбою прочесть ее. Как Вы находите ее, даст ли она то, что мы думали? Если ее не стоит печатать, то оставьте ее, пожалуйста, у себя, а как-нибудь осенью передадите мне ее. Если вы думаете, что ее следует отпечатать, то будьте так добры, перешлите мне ее (само собою разумеется, что за всякие Ваши замечания по обыкновению буду чрезвычайно благодарен Вам), а я в июле переведу ее с братом для Zeitschr. f. pract. Geologie [2]. Никакихъ известий я еще ни откуда не получал; правда, и почта здесь не из быстрых. Как только что-нибудь узнаю, немедленно сообщу Вам. Среди крестьян все здесь совершенно спокойно, по крайней мере, в пределах того небольшого района, где мы теперь находимся. Что слышно в Ваших местах? Софья Яковл<евна> очень кланяется Вам. Передайте от нас обоих самый нижайший и сердечный привет Наталье Егоровне. Что поделывают Гуля и Ниночка? Наши дети чувствуют себя здесь очень хорошо, успели уже загореть совсем по-деревенски, тем не менее все-таки приходится лечить Шурика [3], как артритика, минеральными водами и известным пищевым режимом. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 1-2. 1.

Примечания Морозевич Иосиф Августинович (1865-1941) – петрограф и геолог, организатор геологических исследований в Польше. Окончил Варшавский университет, участник экспедиции Ф.Н.Чернышева на Новую Землю (1895). Геолог Геологического комитета, занимался геологическими исследования на Урале, в Мариупольском, Бердянском и Таганрогском уездах; изучал строение горы Магнитной на южном Урале. По поручению Горного департамента совершил экспедицию на Командорские острова. Профессор Ягеллонского университета в Кракове. Выдающееся значение имели его работы по синтезу минералов.

2. 3.

Международный журнал по прикладной геологии. Сын Я.В.Самойлова, впоследствии видный врач-офтальмолог.

Новомиргород. 7.VI.1902 Дорогой Владимир Иванович! Я был чрезвычайно заинтересован возражениями Бенненкампа и очень благодарен Вам за то, что Вы выслали мне их. К сожалению, я еще до сих пор не получил их и отношу это к здешним несовершенным почтовым порядкам. Уже два раза я справлялся на почте. Не вспомните ли Вы, Владимир Иванович, какою вы отправили бандеролью – простою или заказною? Из Вашего письма я вынес впечатление, что Бенненкамп сильно бранит меня, и тем больше интригуют меня его возражения. Вчера брат прислал мне письмо Криштафовича, в котором он сообщает следующие подробности. Тарасенко на запрос Директора в течение целого месяца вовсе не ответил, и Совет устранил его из конкурса, так как Тарасенко [1], подавая бумаги на конкурс, заявил о полной ординатуре, которой в Институте теперь нет. Поэтому Тарасенко в Совете не баллотировали. Подверглись баллотировке Михайловский и я. Я получил 3 черных и 17 или 18 белых (Криштафович в точности не помнит). Михайловский, как кажется Криштафовичу, – 3 белых. Дальше Криштафович сообщает, что мое избрание уже пошло на утверждение, и теперь он не знает, где оно находится – в Варшаве или в Петербурге. С большим интересом жду ответа на письмо, которое я отправил Вам в Полтаву. Вы хорошо придумали – продолжать печатание летом. Если Вам даже и немного удастся напечатать, тем не менее это будет во всяком случае – выигрыш, и типография не отвыкнет оставлять для Вас известное количество набора. Соф<ья> Як<овлевна> очень кланяется Вам. Передайте от нас обоих Наталье Егоровне сердечный и нижайший привет. Всего лучшего! Крепко жму вашу руку. Ваш Як. Самойлов 83

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 3. 1.

Примечания Речь идет об избрании на кафедру минералогии и геологии НовоАлександрийского института сельского хозяйства и лесоводства. Тарасенко Василий Ефимович (1859-1926) – геолог, после окончания Киевского университета (1859) почти 20 лет (с 1884 по 1903 г.) проработал в университете хранителем минералогического кабинета, с 1896 г. приват-доцент того же университета по кафедре минералогии. Первым из геологов университета стал всесторонне и детально изучать кристаллические породы и их комплексы, с подробным минералогическим и химическим анализом их вещественного состава, исследованием структурных взаимоотношений в целях установления на этой основе их генезиса и геологической истории. Крупным достижением В.Е.Тарасенко стало составление вместе с А.О.Михальским и А.В.Фаасом геологической карты Криворожского промышленного района, осуществленное по заданию Геологического комитета. С 1903 г. профессор Дерптского (Тартуского), а после его эвакуации в Воронеж – Воронежского университета. Его работы положили начало разработке проблем железорудных метаморфогенных формаций в нашей стране. Михайловский Георгий Павлович – геолог (1870-1913). Окончил курс Новороссийского университета. Занимался исследованием третичных отложений юга России. Был профессором Юрьевского университета по кафедре геологии.

Новомиргород. 20.VI.1902 Дорогой Владимир Иванович! Я очень заинтересован тем, что Вы сообщаете о Грассмане [1]. Мне бы очень хотелось прочесть обо всем этом в Вашей переработке и дополнении. Продолжается ли у Вас печатание курса? Если у Вас есть корректурные листы, и если Вам не будет затруднительно, то я был бы Вам весьма благодарен, если бы вы прислали мне то, что можно. Как идет Ваше лечение, и как Вы себя теперь чувствуете? Интересуюсь Вашей поездкой в Хорольский у<езд>. Мне представляется, что Ваша догадка относительно происхождения образца золота весьма вероятна. Конечно, все возможно, но нахождение золота именно возбуждает всегда больше сомнения, чем чего бы то ни было другого. 84

А между тем коллекции минералов у помещиков, особенно богатых, не составляли исключительной редкости – напр<имер>, очень большая, старинная коллекция была у Стенбок-Ферморов [1]. Хотя, с другой стороны, все еще думаю, что отыщется что-нибудь в этой обширной гранитной полосе. В наших местах, между прочим, произвела большую сенсацию находка пирита в белых глинах (встречены были довольно большие желваки), который, конечно, был принят за медь. Конечно, эти желваки пирита явились уже исходным пунктом для целого цикла легенд. Я должен был проделывать анализ одного пирита (находка в 3-х верстах от хутора) и убедиться, что там нет и следа меди, чем, конечно, очень огорчил владельца участка, где были встречены желваки. Между прочим, я находил мелкие желвачки пирита в каолине и других местах. В последнее время я осмотрел все выходы лабрадорита и убедился, что он залегает непрерывно по берегу р. Выси на протяжении верст шести. Кроме того, мне удалось отыскать обнажение лабрадорита и вдали от берега реки – в верстах двух. Таким образом, это не два огромные выхода, как я думал раньше, а сравнительно весьма большое лабрадоритовое тело, характер которого ближе пока определить невозможно (обнажений на контакте его с гранитом – нет). Что касается отношения каолина к лабрадориту, то, кроме минеральных образований, из которых мы исходили, у меня еще имеются теперь и стратиграфические данные. В нескольких местах мне пришлось наблюдать полные и свежие разрезы, и я с большим удовольствием констатировал залегание каолина на лабрадорите. Разломы имеют такой характер: чернозем, лёсс, ряд различных песков, без ископаемых, очевидно олигоценовых, каолинита, разрушенного лабрадорита (незначительной мощности) и свежего лабрадорита. Минеральные образования каолинита определенно говорят о его первичном залегании. Чрезвычайно благодарен Вам за замечания, сделанные по поводу моей заметки о турьите. Нахожу безусловно справедливым, что колебание в известных пределах Н2О зависит от группы (Аl2О3, SiО2), что я довольно неясно выразил, ссылаясь на примеси. В Москве я справлюсь, кем сделан анализ, проставлю, где следует губернию и т.д. Предполагаете ли Вы съездить в Кривой Рог или куда-нибудь на лабрадориты, по возвращении из Крыма и Тамани? 85

Я все еще думаю, что в августе мы поэкскурсируем с Вами – мне бы очень хотелось. Мне было чрезвычайно интересно и важно все, что вы пишете о теме – Нагольный кряж. Дай бог, чтобы дело уже до него дошло. Из Н<овой> Александрии получилось требование, чтобы я прислал все соответственные документы и свидетельство о благонадежности. О последнем я теперь и хлопочу. С тяжелым чувством приходится теперь читать газеты – вести все невеселые, определенные и решительные. Посмотрим, как оно все развернется. Статьи Бенненкампа я до сих пор не получил, хотя наводил самые обширные справки. Очевидно, Самсонов [3] или не послал, или перепутал что-нибудъ. Я бы хотел знать, где это было отпечатано, чтобы раздобыть статью Бенненкампа, когда я буду в Москве, если она как-нибудь затерялась. Очень бы хотел уже знать, что он пишетъ. Софья Як<овлевна> очень кланяется Вам. Передайте от нас сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 5-6. 1. 2.

3. 86

Примечания Личность установить не удалось. Стенбок-Ферморы – древний шведский графский род. Стенбок Магнус (1664 – 1717) – шведский фельдмаршал, один из полководцев Карла XII; Стенбок Густав Отто (1614–1685) – шведский полководец и риксадмирал. В России служили: граф Стенбок-Фермор Алексей Александрович (1835–1916) – русский генерал, шталмейстер императорского двора; Стенбок-Фермор Иван Васильевич (1859–1917) – государственный деятель, депутат III Государственной Думы от Херсонской губернии; Стенбок-Фермор Владимир Васильевич (1866 – 1950) – агроном, депутат II и III Государственной Думы от Херсонской губернии, брат предыдущего; Стенбок-Фермор Мария Александровна, её сын Александр Владимирович – помещики Варшавской, Пермской и Санкт-Петербургской губерний, владельцы заводов и приисков в Верхне-Исетском горном округе. Личность установить не удалось.

Москва. 21.VII.1902. Дорогой Владимир Иванович! Я чрезвычайно благодарен Вам за присылку корректурных листов Вашего курса, которые я читал с большим интересом. Мне было очень приятно и лестно видеть, что Вы воспользовались моим сырым материалом для барита. Отчего Вы называете самой сложной формой – {2.2.19}? Я задаю этот вопрос только из фактической точки зрения, т<ак> к<ак> с теоретической точки зрения эта форма, или даже более сложная, для Ваших выводов совершенно безразлична. Ваши выводы, касающиеся энантиоморфизма, и все дальнейшие заключения, которые Вы из этого делаете – любопытны, изящны и красивы. Я хочу в них еще несколько больше вдуматься. Во всяком случае, Ваш курс мало-помалу приобретает особенный характер. Каждый вопрос Вы перерабатываете в такой мере литературно и практически (в самом широком значении этого слова), что Ваш труд выходит слишком далеко за пределы того, что обыкновенно понимается под “Курсом”. Это Вам надо будет оговорить, если не в заглавии, то в предисловии. Ваш отъезд за границу был для меня полною неожиданностью. Я рад за Вас, но, не скрою, разочарован в своих планах по поводу южных экскурсий. Тем не менее от души желаю Вам самого лучшего и приятного пребывания за границей. Не зная Вашего заграничного адреса, пишу по полтавскому. Уже здесь в Москве я получил бандероль со статьей Бенненкампа. Право, я не знаю, стоит ли ему отвечать. Указание его на “Missverständniss” есть такое общее и пустое выражение, которое решительно не дает никакой точки опоры. Не думаете ли Вы, что лучше дать ему выставить определенные обвинения и уже отвечать на них. Он обещает ждать более подробного реферата, который разъяснит ему, значит, некоторые неясные места. Мне кажется, будем и мы ждать такого реферата, а потом уже услышим от него, как он понимает наш Missverständniss. Как Вы думаете? В кабинете все обстоит в полном порядке. Никаких особенно интересных литературных новинок нет. Вышел выпуск “Запис<ок> Минерал<алогического> Общ<ества>”, в которых помещена большая статья Агафонова [1] – его диссертация. Затем появился Вып. 1, IV тома “Ежег<одника> 87

Криштафовича, который целиком посвящен памяти Мушкетова. Главную часть выпуска составляет – биографический очерк И.В.Мушкетова, составленный Федоровым. И в этом очерке имеются снова странные и неожиданные места. Удивительно, как без них не обходится ни одна работа Федорова. Никаких новостей относительно моего назначения не имеется. Дело уже находится в Петербурге. В случае благоприятного исхода результат будет известен, как мне передавали, не ранее конца августа или начала сентября. Об исходе этого дела очень беспокоюсь. Никаких определенных фактов для беспокойства нет, но страшит общее положение дел – слишком уж мрачное и беспросветное. Скучное и тоскливое ожидание, и я радуюсь только тому, что ожидать уже придется теперь не слишком долго. Мне очень интересны результаты Ваших переговоров с Полтавской Управой, и я очень благодарен Вам за то, что Вы указали на меня, как на человека пригодного для подобного исследования. Мне будет очень интересно поговорить с Вами об этом. Неужели вопрос о золотоносности для Полтавской губ<ернии> может иметь и практическое значение? Ведь кажется только в этом последнем случае земство предпринимает подобные исследования. Для меня, конечно, знакомство с подобного рода вопросами имело бы огромное значение. Я закончил теперь в Москве всякие хозяйственные вопросы и чрез несколько дней еду обратно в деревню, к своим. Из наших семейных новостей хочу сообщить Вам, что у брата моего родились несколько дней тому назад два мальчика – близнецы, хорошие и здоровые мальчики! Мой сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 7-8. 1.

Примечание Агафонов Валериан Константинович (1863–1955) – геолог и минералог, почвовед, участник революционного движения. Окончил физико-математический факультет Петербургского университета (1889), оставлен для подготовки к профессорскому званию, консерватор минералогического кабинета университета. Участвовал вместе с В.И.

Вернадским в экспедиции профессора В.В. Докучаева по почвенногеологическому изучению Полтавской губернии и напечатал очерк Прилукского уезда. В 1895-1903 гг. совершенствовал образование за границей, в 1903 г. защитил магистерскую диссертацию «К вопросу о поглощении света кристаллами и о плеохроизме в ультрафиолетовой части спектра». В 1903 г. назначен преподавателем Петербургского политехнического института. В январе 1905 г. подал заявление об увольнении в знак протеста против событий Девятого января и занялся активной революционной деятельностью. Работал в Совете объединённых землячеств, участвовал в издании «Накануне», «Известий крестьянских депутатов», «Трудовой России». На втором съезде партии социалистов-революционеров, проходившем в Финляндии, вступил в партию. В 1906 г. из-за преследования полиции он выехал в Париж, где вошёл в эсеровскую группу. После Февральской революции входил в Центральный комитет русских беженцев во Франции, много сделал для отправки революционеров-эмигрантов в Россию, занимался разбором архивов бывшей заграничной агентуры Департамента полиции. В 1920 г. Агафонов продолжил научную работу, прерванную революционными событиями: в Симферопольском ему было предоставлено место профессор кафедры физической географии Таврического университета. В 1921 г. был командирован в Париж для установления научных связей с Сорбонной. Из этой поездки на родину он не вернулся. По поручению Парижской академии наук и Французского института агрономических исследований провел ряд экспедиций по изучению почв территории Франции и составил почвенную карту Франции. Оставил воспоминания о Вернадском: Агафонов В.К. Личные впечатления и воспоминания о Владимире Ивановиче Вернадском // Очерки по истории геологических знаний. Вып. 15. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 107-123.

Новомиргород. 30.VIII.1902. Дорогой Владимир Иванович! До сих пор никаких известий о судьбе моего избрания не имею. Надеюсь, что, может быть, к середине сентября вопрос этот будет уже выяснен. На этих днях отвезу свою семью в Одессу, к матери и отправлюсь в Москву. 89

Рассчитываю быть в Москве 7 сентября. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 9.

Ново-Александрийский институт сельского хозяйства и лесоводства

ериод работы Я.В.Самойлова в Ново-Александрии – это становление его как самостоятельного исследователя и активного преподавателя, професора. Ново-Александрийский институт сельского хозяйства и лесоводства – одно из первых в Европе высших сельскохозяйственных учебных заведений. Основан в 1816 г. в Маримонте (близ Варшавы) как агрономический институт. С 1840 г. после присоединения Варшавской лесной школы получил наименование института сельского хозяйства и лесоводства. В 1860-х годах переведён в Ново-Александрию (Пулава, Польша). С 1892 г. директором института был В.В.Докучаев. По его инициативе институт приравнен к университетам России. В.В.Докучаев в 1895 г. создал в нем первую в России кафедру почвоведения. В институте имелся один из лучших в России и Европе музеев сельского хозяйства. В 1914 г. институт эвакуирован в Харьков. В 1921 г. восстановлен как Харьковский сельскохозяйственный институт им. В.В.Докучаева. В Польше на базе оставшихся в Ново-Александрии подразделений института создан Научно-иследовательский институт сельского хозяйства, существовавший до 1951 г. (затем вошёл в состав различных институтов АН ПНР). Конечно, после Москвы здесь сказывалась провинция. НовоАлександрия – посад Ново-Александрийского уезда Люблинской губернии, на правом берегу реки Вислы. На 1 января 1896 г. жителей 3721 (1885 женщин): православных 215, католиков 793, протестантов 61, евреев 2595, прочих исповеданий 67. Посад Ново-Александрия, переименованный в пятидесятых годах ХІХ столетия из дер. Пулавы в память пребывания там императрицы Александры Федоровны, имел важное значение в торгово92

промышленном отношении как сборный пункт соли, направляемой по Висле из Австрии, и как пристань для судов, перевозивших хлеб в Данциг. С отменой монопольной продажи соли и с проведением Привислянской железной дороги значение посада как торгового пункта упало. Ново-Александрия – это уездный административный центр и местонахождение Института сельского хозяйства и лесоводства. Институт помещался в бывшем Пулавском дворе Чарторыйских. В пользование института была предоставлена казенная лесная дача “Руда”. В 1896 г. в институте состояло 42 преподавателя. Учащихся к началу 1896 г. было 246, вновь поступило 77 человек, на отделении сельскохозяйственном обучалось 133, на отделении лесоводства 113. При институте имелись 3 лаборатории, 20 кабинетов, ветеринарная клиника, метеорологическая станция, опытная ферма, оранжереи, лесные питомники, библиотека, библиотека (около 200 периодических изданий). На содержание института было отпущено в 1895 г. из государственного казначейства 168777 руб.; взносов за право учения поступило 10233 руб. В Ново-Александрии имелась гражданская больница св. Карла, военный лазарет, офицерское собрание, пристань на р. Висле, станция Привислянской железной дороги, фабрика сельскохозяйственных орудий, завод племенного рогатого скота. В Ново-Александрийском институте сельского хозяйства и лесоводства, кроме В.В.Докучаева, работали известные ученые: в области земледелия П.В.Будрин (работы об искусственных удобрениях и ценные отчеты о сельскохозяйственных опытах на ферме института) и П.Ф.Бараков (статьи и исследования по сельскохозяйственной метеорологии и почвоведению); в области зоотехнии: И.И.Калугин (работы по вопросу о силосовании, кормовых продуктах и о кормлении домашних животных) и И.О.Широких (статьи по почвоведению, полеводству и скотоводству) и др. Конечно, среди преподавателей были и посредственные, не стремившиеся к исследовательской деятельности. Но в целом Я.В.Самойлов получил здесь немалые возможности не только для преподавательской, но и для исследовательской деятельности. Для укрепления кафедры минералогии и геологии он шел тем же путем, что В.И.Вернадский в Московском университете: создание кабинета, музея и лаборатории, их технического оснащения, привлечения студентов для работы в них, введение практик и практических занятий для студентов, собственные инициативные исследования. 93

Важную роль в адаптации Я.В.Самойлова на новом месте и в институте сыграл известный геолог Николай Иосифович Криштафович (1866-1941), впоследствии профессор Харьковского университета и Харьковского сельскохозяйственного института, специалист по гидрогеологии Украины и четвертичным отложениям Центральной и Юго-Западной России, открывший межледниковые отложения с ископаемой флорой под Москвой (Троицкое), опубликовавший около 100 работ. Н.И.Криштафович, по приглашению профессора В.В.Докучаева, занял должность библиотекаря в НовоНиколай Иосифович Александрийском институте сельскоКриштафович го хозяйства и лесоводства. В 1894 г. Н.И.Криштафович на 9-м съезде русских естествоиспытателей и врачей выступил с инициативой создания специального геологоминералогического журнала, посвященного преимущественно библиографии. Эту инициативу поддержали профессора А.Е.Лагорио и В.П.Амалицкий. Н.И.Криштафовичу предложили организовать такое издание. В 1895 г. он получил от Министерства внутренних дел России разрешение на издание “Ежегодника по геологии и минералогии России” без предварительной цензуры и в том же году подготовил к печати первый выпуск. Основав “Ежегодник”, Н.И.Криштафович стал его бессменным редактором-составителем. За все время его существования (1895-1917) было издано 154 выпуска, составляющие 17 томов. “Ежегодник” издавался параллельно на русском и французском (или немецком) языках и рассылался в отечественные и зарубежные научные центры в обмен на издававшиеся там труды. Со временем в Ново-Александрии сформировалась обширная библиотека геологической литературы. Н.И.Криштафович предложил В.И.Вернадскому и Я.В.Самойлову регулярно печатать в “Ежегоднике” обзоры работ по минералогии России. Правда, вышло всего два таких обзора. Но особенно много Н.И.Криштафович сделал для адаптации Я.В.Самойлова в Ново-Александрии и в институте. 94

В.И.Вернадский не только отвечал на многочисленные вопросы в письмах Я.В.Самойлова, но и принял участие в геологических экскурсиях последнего по территории Польши. Я.В.Самойлов начал работать в Ново-Александрии после защиты в 1902 г. на физико-математическом факультете Московского университета диссертации “Материалы к кристаллизации барита” на ученую степень магистра минералогии и геологии. Проработал здесь он недолго – четыре года, но это был очень насыщенный период его жизни. Летом 1904 г. состоялась его командировка от Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей в Донецкий бассейн, где он начал собирать материал для докторской диссертации “Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа”, которая была защищена в 1906 г. на физико-математическом факультете Московского университета. Ново-Александрия. 5.Х.1902. Дорогой Владимир Иванович! Чуть-чуть ориентировался в Н. Александрии и теперь хочу Вам кое-что описать. Начну с своего личного устройства. Живу я теперь у Криштафовича, который тотчас же после моего приезда перевез мои вещи к себе, поселил меня у себя в квартире и самым лучшим образом меня устроил. Вообще Криштафович – мне чрезвычайно полезен, он дал мне массу самых разнообразных и полезнейших указаний относительно первых моих шагов, что при отменно провинциальном устройстве и укладе Ново-Александрийском было чрезвычайно полезно. Теперь мне удалось найти кое-какую квартирку, благодаря удивительно деятельной помощи Глинки [1] и его жены, и я уже ко вторнику поджидаю свою семью. Здесь, в Н. Александрии институтские люди делятся на два резкие лагеря: люди совершенно погрязшие в мелочах, абсолютно неработающие, и люди еще свежие, работающие или во всяком случае не утратившие еще, по крайней мере, платонического интереса к науке. Первые осматривают меня из любопытства, дружелюбия, думается мне, у них ко мне совсем немного и к биографии моей они очень чувствительны. Другая партия, напротив, встретила меня как 95

своего, совсем по-товарищески – Глинка, Арнольди [2], Саноцкий [3], Баранов [4]. Посмотрим, как сложатся мои дальнейшие отношения. Конечно, я стараюсь по мере сил быть осторожным и тактичным с темными силами. Между прочим, я готов уже совсем превратиться в “Владимировича”. Обращаюсь к Минералогич<ескому> Кабинету. Когда я в первый раз увидел его, я так пал духом, что мне даже страшно сделалось. Минер<алогический> Кабинет состоит только из одной комнаты. Хотя эта довольно большая комната – в ней 4 больших окна, но она имеет страшный недостаток: она – проходная, чрез нее надо проходить, чтобы попасть в Почвенный каб<инет>. Лаборатории никакой при ней нет, а Глинка по дружбе только предлагает для моей личной химической работы заниматься с ним вместе в одной маленькой комнате, несколько приспособленной для химической работы. Мне грустно, что Глинка во всем этом сыграл некрасивую роль. Пользуясь междуцарствием, он как бы обменялся кабинетами: минералогический перевел в почвенный и обратно, но даже и этот обмен сделал не по настоящему, а забрал решительно все, что можно было и чего даже нельзя было, а для минералогического кабинета оставил только то, что ему уже совepшенно оказалось ненужным. В первый момент, когда я это увидел, я был так ошеломлен, что решительно не знал, что делать. Только чрез день, обдумавши свое поведение, и безусловно не желая вступать в какие бы то ни было неприязненные отношения с Глинкой, я решил как-нибудь поудобнее устроиться в этой комнате. Для этого я надумал перенести одни двери в другое место, а часть комнаты отделить перегородкою, и таким образом получится отдельная комната для моих занятий, чрез которую уже хода не будет. Я все это сообщил Глинке, он нашел все это вполне справедливым и рациональным. Тогда я отправился к директору и обратился к нему с просьбой об устройстве такой перегородки и устройстве в одном углу темной комнаты. Директор отнесся к моей просьбе чрезвычайно сочувственно, и возможно, что на этих днях начнется переустройство. Что касается приборов, то бедность на этот счет весьма и весьма ощутительная. Для личной работы, собственно говоря, имеется только один инструмент – микроскоп, но значительно худший, напр<имер>, чем Ваш старый микроскоп, (столика подвижного нет). 96

Гониометра постоянного нет, имеются только демонстрационные, так что первою моей заботой будет покупка гониометра Fuess’a № 2. Благоприятным обстоятельством в деле такой покупки является то, что Глинка не расходовал суммы нынешнего года, полагающейся кабинету, а сберег ее для меня. Tак<им> обр<азом> у меня имеется теперь в распоряжении 400 р., а новая сумма будет отпущена с 1 января; быть может, мне даже удастся получить 500 р. на будущий год. Но приобретений надо еще сделать очень и очень много. Библиотека тоже очень и очень слаба. Такое важное издание для работы, как Гротовский Zeitschr<ift> [5], имеется только с 1894 г., т.е. с года, когда сюда перешел Глинка. В настоящее время получаются почти все необходимые минералогические журналы, кроме Чермаковских Mineral. Mittheil [6]. Кроме того, я имею право выписывать в библиотеку Института ежегодно книг на 70 р. Значительным подспорьем, но только для геологии и отчасти минералогии, служит превосходная библиотека Криштафовича, которая предоставлена им в полное мое пользование. Конечно, стыдно быть не мужественным, но мне порою убийственно грустно по нашему кабинету, по нашей работе, по всему течению нашей жизни, и чрезвычайно одобряющим и возвышающим меня чувством служит для меня то, что в каждую свободнyю минуту я могу приехать к Вам и снова быть в тех же условиях работы, в каких я был все время. Я рассчитываю так и распределить свою работу, чтобы все подготовительное делать здесь, а все, что требует инструментов и обширной библиотеки, делать у Вас. Передайте, пожалуйста, мой самый сердечный и искренний привет Наталье Егоровне. Поклонитесь, пожалуйста, Сергею Платоновичу, всем кабинетным и Кабинету. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 10-12. 1.

Примечания Глинка Сергей Федорович (1855-1933) – геолог и минералог, приватдоцент Петербургского университета, затем профессор Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства, профессор минералогии Московского университета (1911-1921), сотрудник 97

4. 5. 6.

Института прикладной минералогии (1921-1933). Награжден НиколаеМаксимилиановской золотой медалью и премией Минералогического общества за работу “Альбититы из русских месторождений” (1899). Арнольди Владимир Митрофанович (1871–1924) – русский морфолог растений и альголог. Окончил Московский университет (1893). Ученик И.Н.Горожанкина. Преподавал, кроме Ново-Александрии, в Московском (1893–1902), Харьковском (1909–1919), Кубанском (1919–1922) и опять Московском (1922–1924) университетах. Член-корреспондент РАН (1923). Труды по эмбриологии и цитологии голосеменных растений, а также систематике и географии водорослей европейской части России. Создал харьковскую школу альгологов. Саноцкий Антон Степанович (1861-?). Окончил медицинский факультет Варшавского университета (1883). В 1893 г. назначен профессором Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства по кафедре физиологии. Труды: “Краткий очерк эпидемии злокачественной кори среди взрослых”, “Материалы к вопросу о регуляции нормального состава крови”, “Возбудители отделения желудочного сока” (докторская диссертация, Санкт-Петербург, 1892), “Суждение об усвояемости протеиновых веществ на основании опытов искусственного переваривания пищевых средств по способу Штуцера” . Личность установить не удалось. Международный журнал немецкого минералога Пауля Грота (18431927) “Zeitschrift für Krystallographie und Mineralogie” (Лейпциг). Чермак (Tschermak) Густав (1836-1927) – австрийский минералог. Окончил курс в Венском университете. В 1862 г. назначен хранителем императорского минералогического кабинета. В 1863-1866 гг. он совершил с научной целью путешествие по Альпам и Карпатам, результатом которого явился его премированный труд: “Die Porphyrgesteine Oesterreichs” (1869). В 1868-1877 гг. директор императорского минералогического кабинета в Вене. С 1868 г. профессор минералогии Венского университета, академик. Автор первоклассных работ о полевых шпатах (1865), о роговых обманках и авгитах (1872), о слюдах (1877), о скафолитах (1883) и о хлоритах (1891). Ему принадлежит распространенный учебник минералогии “Lehrbuch der Mineralogie” (4-е изд-е, 1894). Занимался также исследованием метеоритов, посвятив этому вопросу обширный труд “Die Mikroskopische Beschaffenheit der Meteoriten” (Штутгарт, 1883-1885). С 1871 г. издавал журнал “Mineralog. Mitteilungen”, с 1878 г. преобразованный в “Mineralog. und petrograph. Mitteilungen”.

Ново-Александрия. 15.Х.1902. Дорогой Владимир Иванович! Понемногу я начинаю привыкать и ориентироваться в новом месте своего жительства. Жена и дети уже переехали сюда. Квартиру свою мы вскоре уже заканчиваем устройством, и с этой стороны для домашней научной работы все уже налажено. В круг своих преподавательских обязанностей я уже совершенно вошел. 7-го октября я читал вступительную лекцию. Делается это очень торжественно. В час, назначенный для вступительной лекции, все занятия в Институте прекращаются, и обыкновенно собираются все профессора и все студенты. Мне еще никогда не приходилось читать при таком большом количестве народа, но я нисколько не волновался и чувствовал себя, на мой взгляд, неестественно спокойно. Самое горячее участие во всемъ принимал Криштафович. Мне казалось, что он больше меня волновался, он все уверял меня, что для Н. Александрии успех или неуспех вступительной лекции чрезвычайно важен, а, кроме того, он хотел кому-то что-то показать, а кое-кого даже и посрамить. В результате своих волнений он остался вполне доволен, наговорил мне несчетное количество неслыханных любезностей. Насколько объективно вообще я могу судить в данном случае, я, очевидно, удовлетворил своих слушателей. Теперь уже началась более интересная, обычная лекционная деятельность. Я уже читал одну лекцию кристаллографии и три лекции минералогии. Пока все идет гладко и приятно. Приступаю теперь к самому важному пункту – к условиям своей собственной научной работы. Я Вам писал уже в первом письме, что благодаря перемещению Минералогический Кабинет принял довольно неудобную форму, и я в первые минуты был страшным образом озадачен. Помнится мне, что я тогда же писал Вам, что я подал рапорт в Правление, где ходатайствовал о перемещении двери, об устройстве перегородки для моей комнаты и об устройстве темной комнаты. Даже несколько вопреки моему ожиданию, все мои ходатайства уважены, и сегодня уже приступлено даже к этим работам. Конечно, благодаря этому теперь в кабинете – вавилонское столпотворение, но зато чрез некоторое время у меня будет правильное устройство. Пока я решил воспользоваться половиною маленькой комнаты, 99

которую уступает мне Глинка (у него 6 комнат) и там наладить все, необходимое для анализа. Так как теперь у меня уже будет темная комната, то я хочу немедленно озаботиться приобретением нового, настоящего гониометра. В моем распоряжении имеется весь годичный бюджет 1902 года, т.е. 400 р. Теперь скоро будет обсуждаться 1903 г., и я рассчитываю, что, может быть, мне даже удастся на 1903 г. получить 500 р. Во всяком случае, значит, я имею средства для приобретения гониометра, и я хочу еще раз посоветоваться с Вами, какой мне приобрести инструмент. Я бы думал выписать гониометр №2 Fuess’a. Напишите, пожалуйста, рекомендуете ли Вы мой взгляд на то, что мне следует приобрести именно этот гониометр, а не теодолитный. Очень хочу знать Ваше мнение на тот счет. Что касается здешней коллекции, то она очень бедна. Местные образцы, насколько могу судить, находятся здесь не в порядке. Рассчитываю, что когда в кабинете будет уже все устроено, тогда я уделю часть времени упорядочению местной коллекции. “Turjiterze Russlands” я Вам отправил на прошлой неделе. Было бы очень хорошо, если бы они прислали корректуру [1]. Одновременно с этим письмом посылаю Вам заказною бандеролью свою вступительную лекцию. Очень прошу Вас урвать какнибудь несколько минут и прочесть ее. Буду чрезвычайно благодарен Вам за все замечания, какие Вы сделаете мне по поводу ее. Если Вы находите подходящим отпечатать ее, то очень прошу Вас посоветовать мне, где ее отпечатать: в “Записках” ли Института, или в какомнибудь более общем журнале. Что касается нашего “Обзора”, то Криштафович предлагает нам 6-7 выпуск VI тома, который должен выйти весною. Вопрос теперь заключается в следующем. Криштафович просил меня узнать, как Вы отнесетесь к тому, чтобы “Обзор” был издан только на русском языке без перевода на иностранный. От решения этого вопроса должно зависеть, между прочим, и время передачи нашего “Обзора”. Меня Криштаф<ович> совсем приспособил к своему журналу, и я состою в роде соредактора по минералогии и кристаллографии. Кришт<афович> просил меня напомнить Вам о поклоне Анат<олию> Орестов<ичу>. Передайте, пожалуйста, Л.Л.Иванову [2] просьбу мою сообщить мне об его исследовании глины (гюмбелита). Без его сообщения я не могу ответить уральским техникам. 100

Очень жажду знать, что делается в Москве, в кабинете. Очень кланяется Вам Софья Як<овлевна> и просит передать свой самый сердечный и дружеский привет (конечно, и от меня) Наталье Егоровне. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов Поклон Серг<ею> Платон<овичу> и всем кабинетным. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 13-14. 1. 2.

Примечания Речь идет о статье Я.В.Самойлова “Die Turjiterze Russlands”, опубликованной при содействии В.И.Вернадского в журнале “Zeitschrift für prakt. Geologie”. Иванов Леонид Ликарионович (1877-1946) – минералог, товарищ Я.В.Самойлова по учебе у В.И.Вернадского, впоследствии профессор Екаринославского горного института и Днепропетровского университета.

Ново-Александрия. 20.Х.1902. Дорогой Владимир Иванович! Большое спасибо Вам за Ваше письмо, которое я читал и перечитывал. Я страшно заинтересован теми опытами, которые Вы собираетесь ставить. Если, в самом деле, кристаллизация в известных случаях может вызываться музыкальными тонами, то мы стоим пред совершенно новою областью. Не скрою, что я невольно пытаюсь фантазировать на тему о музыкальных тонах (или лучше сказать, шумах) в природе и т.д. Выработали ли Вы уже методику этих опытов? Имеете ли Вы в виду действовать только воздушными волнами или же непосредственно, напр<имер> помещением кристаллизатора на звучащий камертон, приводимый в движение катушкой или чемнибудь в этом роде? Не менее важно с точки зрения общего натуралистического мировоззрения положение – omne crystallum ex crystallo [1]. Я вполне понимаю, что ничего мистического здесь нет, но тем не менее я еще 101

не в состоянии это переварить. Как надо относиться с этой точки зрения к явлению полиморфизма? Если Вас не обеспокоит, то я просил бы Вас присылать мне продолжение корректуры Вашего курса, а особенно этой главы. Жаль, что Пилипенко [2] уезжает в Томск. Я больше всего жалею его. Он мог бы гораздо большему выучиться у Вас, но само собою разумеется, надо считаться и со всеми побочными обстоятельствами. В каком положении дело Карандеева [3]? Нельзя ли будет ему с будущего года занять место в кабинете? Конечно, лучше, что Серг<ей> Плат<онович> [4] хорошо принял весть о таманите, но меня это очень огорчило. Конечно, в научном отношении все равно, кто указал существование минерала, но с личной стороны это – далеко не так, а Серг<ей> Плат<онович> положил на эту работу очень много труда, и я повторяю, меня очень огорчило такое совпадение. Ведь Вы послали “Таманит” Гроту, что же он Вам ответил по этому поводу? Как экзамен Серг<ея> Плат<оновича>? Сдает ли он уже физику? Как чувствует себя? Мне очень интересно, что привезенные П.К. [5] зеленые глины также оказались хромовыми соединениями. Не могу попробовать своих образцов, так как все мои образцы в Москве. Попробую их, когда приеду. Если в Московской коллекции имеются алтайские турьиты, мне было бы очень приятно вставить их в свою статейку. Просматривая имеющиеся в здешней коллекции образцы лимонита из различных местностей Ц<арства> Польского, я был чрезвычайно приятно удивлен тем, что большинство образцов по внешнему виду – турьит. Надо будет непременно попробовать их в свободное время, и я уверен, что они увеличат число турьитовых месторождений. Еще большее количество турьитов значится “красным железняком”. Накладную на минералы Нагольного Кряжа получил и чрезвычайно благодарен Вам. Надеюсь вскоре получить и самые образцы. Теперь у меня в кабинете – страшный беспорядок, так как в самом разгаре – переделка. Надеюсь, что к концу ближайшей недели главная часть переделки будет уже закончена. На днях я выписываю химические весы. Прежние минералогические – переведены в Почвенный Kабинет. У меня имеется кредит у Ruprecht’a на 180 руб. и приблизительно на эту же сумму я думаю выписать весы. Затем после получения от Вас ответа на предыдущее свое письмо, я тотчас 102

же выпишу гониометр. Надеюсь даже, что мне удaстся добыть электричество для темной комнаты. Вообще понемногу здесь можно наладить работу. Но пока еще все очень плохо устроено. В Ново-Алекс<андрийской> библиотеке нет, напр<имер>, ни Classen’a, ни Jannasch’a [6], так что я должен был выписать теперь обе эти книги для анализа. Вообще я только-только что приступаю к бурнониту и могу рассчитывать еще на многие неожиданности, которые я теперь не в состоянии предвидеть. Думаю, что по мере работы вcе недостатки будутъ выясняться, и буду стараться по возможности устранять их. Очень интересуюсь впечатлением, которое произведет на Вас моя вступительная лекция. Редактор здешних “Записок” обращался ко мне с предложением отпечатать ее в здешних “Записках”, я ему почти обещал, но скaзал ему, что рукопись теперь не у меня. На днях я пришлю Вам “Елисаветградский лабрадор и каолин” с немецким резюме. Буду Вас очень просить, чтобы Вы просмотрели его и затем посоветовали, куда его поместить, куда он подходит. Лабрадориты с красивою игрою цветов из д. Высянка, бл<из> Новомиргорода Елисаветградск<ого> у<езда>. Все взятые мною из библиотеки книги лежат на шкапике, рядом с моим столом под книжной полкой. Все, что надо отметить в нашем “Обзоре” я сделаю и наведу все справки, какие можно будет навести. Теперь жду Вашего ответа по поводу предложения Криштаф<овича> – печатать наш “Обзор” только на русском языке. Очень заинтересован устройством студенческих научных обществ. Это – чрезвычайно удачный исход. Если бы это удалось устроить и правильно организовать, это было бы во всяком случае очень полезно в очень многих отношениях. Я грущу, что Вы принуждены будете затратить на это много времени, но не вижу другого исхода и думаю. что отказаться от этого Вы никак не можете. Конечно, я был чрезвычайно обрадован известием об утверждении Герценштейна [7]. Это – огромный успех. Итак, это – второй случай для Москвы, несравненно более интересный, чем первый, так как он не так исключителен как первый. Я нисколько не ожидал такой удачи для Герценштейна, и тем более я обрадован ей. Третьего дня я был в первый раз в заседании Совета. Наиболее интересен был вопрос о кураторах. Их уже успели с месяц тому назад 103

выбрать и поручили собранию кураторов выработать инструкцию для своих действий. Они собирались, решили, что ничего не понимают, и обратились в Совет, чтобы последний запросил министерство на эту тему. Ездивший на днях в Варшаву и<cполняющий> д<олжность> директора Будрин [8] (в общем довольно безобидный и мягкий человек) привез отпечатанную инструкцию для кураторов, составленную Варшавским университетом, и просил обсудить этот новый факт, т. к. Минист<ерство> может опираться уже на это и может указывать на намеренную непонятливость александрийских кураторов. Были довольно продолжительные прения. Решили просить комиссию кураторов, чтобы она составила мотивированное объяснение того, что требует разъяснения Мин<инистерства>. Знакомлюсь понемногу с геологич<еским> строением окрестностей по литературе. Сегодня совершил первую, очень интересную экскурсию по ту сторону Вислы с Кришт<афовичем>. У нас с ним самые дружеские и искренние отношения, но он – очень большой чудак и неврастеник страшный. Наш самый дружеский и сердечный привет Вам и Наталье Егоровне, очень кланяемся Гуле и целуем Ниночку. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 15-16а. 1. 2. 3. 4.

104

Примечания Всё от кристалла к кристаллу (с лат.). Пилипенко Павел Прокопьевич (1877-1940) – минералог, ученик В.И.Вернадского, професор минералогии в Томском, Саратовском, Московском университетах. Карандеев Виссарион Виссарионович (?-1916) – минералог, ассистент и ученик В.И.Вернадского в Московском университете, преподаватель минералогии Московских высших женских курсов. Попов Сергей Платонович (1872-1964) – минералог, ученик В.И.Вернадского, товарищ Я.В.Самойлова, професор минералогии Ново-Александрийского институте сельского хозяйства и лесоводства, Таврического и Воронежского университетов. Алексат Павел Карлович (1868-1913) – минералог и химик, ученик и ассистент В.И.Вернадского в Московском университете, хранитель минералогического кабинета.

6. 7.

Пособия по химическим анализам. Герценштейн Михаил Яковлевич (1859-1906) – видный экономист и специалист по финансовому и земельному вопросам, приват-доцент Московского университета, профессор политэкономии в Московском сельскохозяйственном институте. Лидер правого крыла кадетской партии. Депутат І Государственной Думы. Своей думской деятельностью возбудил против себя ненависть крайнеправых помещичьих элементов и 18 июля 1907 г. был убит в Финляндии черносотенцами. Расследование и суд фактически спустили на тормозах. Речь, видимо, идет о его утверждении професором МСХИ. Будрин Петр Васильевич (1857–1939) – агроном-растениевод. В 1888– 1905 гг. профессор и директор Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства. Организатор сельскохозяйственного опытного дела в России. Изучал действие минеральных удобрений, организовал стационарные опыты по изучению севооборотов и систем удобрения в них, первым в России работал над изучением зеленого удобрения и применением люпина для этой цели, много работал по льноводству, выступал за широкое внедрение травосеяния и посевов зернобобовых культур.

Ново-Александрия. 3.ХІ.1902. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно благодарен Вам за то, что Вы пишете о моей вступительной лекции. Все три Ваши замечания вполне справедливы, и я очень рад, что могу согласно им сделать соответственные изменения. Я обещал сдать рукопись редактору “Записок Института”, и теперь у меня задержка только за чертежами или вернее за оригиналами, с которых я могу скопировать чертежи, т. к. библиотечное дело обстоит здесь довольно плохо, и я еще не выяснил, могу ли я отыскать здесь соответственные статьи. Очень понемногу начинаю налаживаться. Кабинет свой я, конечно, уже узнал гораздо подробнее. Что касается коллекции, то она не только очень плоха, но и содержится в очень плохом виде. В основной коллекции подавляющее количество образцов без обозначения месторождения. Целые части коллекции находятся в полном хаосе. Вам, может быть, покажется неожиданным, что первая работа, которую я исподволь делаю по отношению к коллекции (по 105

мере чтения лекций), это – установка минералов по системе Дана, хотя она и значится установленной в такой системе официально. Нахождение образцов сернистых соединений, напр<имер>, среди самородных и обратно – самая обычная вещь. Я так привык и, по правде сказать, избалован московскою коллекциею, что я с большою грустью смотрю на образцы минералов в пустых коробках, без каких бы то ни было намеков на этикетку или номер. Рассчитываю только на то, что со временем, особенно когда еще будет ассистент, удастся многое упорядочить. В темную комнату перегородку мне уже устроили, газ провели, остается еще только поставить ауэровские горелки, и заниматься уже можно. Инструментов нет никаких, кроме микроскопа, приблизительно такого (худшего), чем Ваш старый микроскоп, от фирмы Voigt и Hichgesang. Теперь я списываюсь с Voigt’ом, чтобы он мне прислал подвижный столик к микроскопу. К слову сказать, этот микроскоп и медные части объективов так отделаны кислотой, что все это имеет вид неприличный. Теперь я занят вопросом о выписке инструментов. Прежде всего я выписал химические весы от Рупрехта (у меня есть для него сумма в 175 р.) – таковых в Минералог<ическом> Кабинете не имеется. Весы со всеми прибавлениями обойдутся в 250 р. Затем, согласно Вашему совету, я выписываю гониометр № 2 Фуэсса и электрическую лампочку. К сожалению, у меня в темной комнате будет только 60 вольт, а все лампочки рассчитаны на 100 вольт. Пишу об этом Фуэссу и прошу его о замене обыкновенной лампочки, подогнанной под 60 вольт для силы света в 16 и 25 свечей. Для приобретения всего этого у меня имеется 350 р. из штатной суммы кабинета за 1902 г. в 400 р. Здесь вообще кабинет не имеет фиксированной штатной суммы, а ежегодно в конце октября на все кабинеты и лаборатории Института распределяются 11 тысяч рублей. На 1903 г. распределение сумм произведено уже и принято Советом. На минералогический кабинет ассигновано 500 рубл. Я очень польщен этой суммой, т. к. такой суммы минералог<ический> кабинет еще не получал раньше. Думаю, что она поможет многое наладить. Но пока, конечно, много времени ухлопывается на все эти устройства. Наша жизнь теперь так налажена, что я все время могу посвящать работе, и если бы я был лучше устроен, то конечно, успевал бы многое сделать. Теперь я, 106

напр<имер>, жду пикнометра, который я недавно выписал, не в чем определять уд<ельные> веса. Много времени отнимают у меня и лекции. Я очень охотно готовлюсь к ним и читаю их с большим удовольствием. Опытности, как Вы знаете, у меня еще никакой, и потому приходится для них много работать, но я считаю эту работу для себя чрезвычайно полезной, она меня сильно дисциплинирует. Не знаю, много ли выносят из моих лекций студенты, но сам выношу из подготовления к ним весьма много. Семестр здесь никогда не продлевается больше 2,5 месяцев, и следовательно в течение этого времени надо уделять часть времени педагогической деятельности. По кристаллографии я прочел уже элементы симметрии, законы постоянства углов и рациональности параметров. Заказал теперь такую стенную таблицу 32 крист<аллографических> стратегий, какая у нас, в Москве в кабинете. По минералогии завтра оканчиваю чтение самородных элементовъ и приступаю к сернистым. Начал уже практические занят<ия> по минералогии – паяльную трубку. Что касается Вашего взгляда на печатание “Обзора” только по русски, то я его вполне разделяю. Сообщил об этом Криштафовичу. Он говорит, что раздельные тексты очень дороги. Поэтому он предлагает нам или печатание “Обзора” в таком же виде, как первый “Обзор”, или только на иностранном языке, что мы из этого выберем. Но вопрос в том оказывается, что с Неру и Криштаф<овичем> теперь серьезные недоразумения, пока еще не выясненные, и мне кажется, что к благоприятному окончанию эти выяснения не приведут. В последнем случае у Криштафовича не будет франц<узского> переводчика, а только немецкий. И он предлагает или искать франц<узского> переводчика в Москве, что совсем не входило в наши планы, или переводить “Обзор” на немецкий язык, т. к. немец-переводчик у него имеется. Как вы смотрите на это дело? Мне было очень интересно узнать из Вашего письма, что делается на белом свете. Вполне согласен с Вами, что радоваться замене двух ученых степеней одною совсем не приходится. Вместо того, чтобы сделать единственный правильный вывод – отсутствие докторов для занятия кафедр говорит о необходимости изменения условий научной жизни – делают совершенно иной вывод – нет докторов, так обойдемся и без них. Все это не является оторванным фактом, все это теснейшим образом связано со всей нашей жизнью. 107

Коллекцию Нагольного Кр<яжа> получил и теперь занимаюсь ее разборкой и раскладкой. Прибыла она в полном порядке и целости. Интересуюсь результатами Вашего исследования серы. Во время первой моей экскурсии в окрестн<ости> Н. Александрии по левому берегу Вислы, я захватил образцы кальцита по трещинам палеоценового мергеля. Кальцит очень необыкновенно легок и имеет какое-то туфовое строение. Местами в гнездах его наблюдаются тончайшие белые нити, соединенные в небольшие грозди, совершенно похожие на комки ваты. Первоначально я принял это образование за какойнибудь гриб. И встретивши тут же Арнольди, дал даже ему кусочек для исследования. Он тоже принял образование за гриб, но потом оказалось, что это – минеральное образование (растворяется в НСl, под микроскопом тонкие иголочки, действующие на поляризованный свет). Я решил, что это – арагонит, но мне очень хотелось точно определить это. Как раз я прочел в Centralblatt für Mineralogie [1] 1902, р. 492 статью Warth’a, которая еще раз напомнила мне реакцию Megen’a [2] (ibid., 1901, р. 577) с Са(NO3)2. Я попробовал эту реакцию и пришел в восторг от нее. Если Вы еще не применяли ее, то я убедительно рекомендую Вам ввести ее в круг самых обычных химических реакций. Она уже возбудила даже полемику между Panebianсo и Вырубовым [3]. Между прочим, эта реакция обнаружила, что моя “вата” кальцит, а не арагонит. Встречается ли такая кальцитовая “вата”? Посылаю Вам свою статейку о лабрадорите и каолине с немецкими резюме. Если Вы находите, что она отвечает тому, что я хотел в ней выразить (больше я пока совсем не думаю ею заниматься), то решите, пожалуйста, куда ее поместить, и я туда ее и отправлю. Если Вы думаете, что ее лучше всего сдать в Общ<ество> Исп<ытателей> Пр<ироды>, то, пожалуйста, туда ее и передайте. Софья Як<овлевна> очень кланяется Вам, и мы вместе шлем самый сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 17-19. 1. 108

Примечания Немецкий минералогический журнал, точнее – “Zentralblatt f ü r Mineralogie”. Издавался в Штуттгарте с 1807 г.

2. 3.

Личность не установлена. Панибианко (Panebianco) Руджеро – итальянский минералог; Вырубов Григорий Николаевич (1843–1913) – русский философ-позитивист, социолог, естествоиспытатель. Окончил естественный факультет Московского университета, защитил магистерскую диссертацию. В 1867–1882 гг. вместе с Э.Литтре редактировал журнал “Позитивная философия” (“La philosophie positive”). В 1886 г. защитил в Сорбонне докторскую диссертацию. В 1891 г. избран президентом Парижского минералогического общества. Ему принадлежат труды в области кристаллографической химии.

Ново-Александрия. 13.ХІ.1902. Дорогой Владимир Иванович! Очень благодарен Вам за присылку различных брошюр, присланных мне за последнее время. Действительно, интереснее всего была для меня заметка Пролина, так как дело касается барита, и, кроме того, мне было приятно, что он считается с моею работою. Также весьма благодарен Вам за то, что Вы приложили 14-й лист Вашего курса. С сожалением должен констатировать, что печатание курса идет очень медленно. Отчего? Ведь у Вас в рукописи написано уже много? Кстати, хочу переспросить уже давно у Вас о Ваших лекциях по истории наук, как Вы довольны их чтением и приступили ли уже к печатанию его. Я специально из-за Вашего курса просматриваю книжки “Вопр<осов> филос<офии> и псих<ологии>”. Возвращаясь к 14-му листу, я хочу сказать, что я читал его с очень большим интересом. Многие очень стройные соотношения были для меня совершенно неожиданны. Я хотел только указать на то, что, может быть, употребление выражений – посолонного и противосолонного “вектора” способно вызвать некоторое недоразумение, ведь вектором является уже линия АВ, поэтому движение вокруг АВ, пожалуй, уже не следует называть “вектором”. Затем, по отношению к центру симметрии (рр. 214-215) – я не разобрался с этим. Простое графическое построение (по отношению к С) говорит как будто за то, что посолонное движение обусловливает появление посолонного же движения, а не противосолонного. Но т. к. 109

это – вопрос довольно важный, то я склонен думать, что я в этом прямо не разобрался. Весьма интересные вещи, которые Вы сообщаете о том, что делается в различных местах, произвели на меня очень тяжелое впечатление. Получается какая-то гнетущая и, право, беспросветная картина. Это – какой-то кошмар! Что из всего этого выйдет и к чему приведет? Во всяком случае это не создает подходящего настроения для продуктивной работы. Не знаю, кто этот немец (визитная карточка) и потому ничего не пишу ему, а “бариты” отправляю ему сегодня же. Нахождение Антиповым [1] барита в Пятигорске – очень интересно. Кисловодский барит ведь в раковине – совсем иной тип. Что Пилипенко, когда он собирается в Томск? От Л.Л.Иванова получил извещение о глине из Косого Брода, за что очень благодарю его, и тотчас же отправил ответ уральским горным техникам и сообщил им предварительные результаты Л.Л. [2]. Очень благодарен Вам, что Вы отправили мой “Лабрадорит” Мензбиру [3]. Меры, действительно, надо перевести в метры. Жаль, что я не сделал этого раньше, придется исправить в гранках. Что касается литературного упоминания о графите в гранулах, то оно имеется у Барбота [4]. Точно к какой-то местности относится упоминание Барбота, я не могу сказать и не могу справиться, так как у меня нет под руками рукописи Барбота. Попытаюсь еще справиться у Криштафовича, может быть у него есть. От здешней жизни я нахожусь совсем в стороне. Она проходит совсем мимо меня: много интереса она не представляет. Если судить по ней, то все обстоит на свете вполне благополучно. Среди студентов – все тихо. Теперь они больше всего заняты театром и концертом. Институт устраивает им спектакль, концерт, и многие этим увлечены. В прошлом году было уволено слишком много народа, и все говорят, что большинство уволенных были лучшими студентами. На 3-м и 4-ом курсе обидно мало народа. На моих курсах – 2-ом и 1-м сравнительно много, особенно на первом – около 90 челов<ек>, и между ними, насколько я могу судить есть интересующиеся юноши. Что касается “Обзора”, то выбранное Вами решение – единственно справедливое, но вопрос теперь опять несколько изменился. Дело в том, что как раз вчера Криштафовичу рекомендовали одну 110

девицу – преподавательницу французского языка в здешней гимназии в качестве французской переводчицы. И потому мы порешим теперь таким образом. Ей для испытания дан будет какой-нибудь маленький перевод и, если она окажется подходящей, то может быть, ІІ том “Обзора” опять выйдет на французском языке. Предисловие к “Обзору” у нас еще не имеется, поэтому я дам для перевода раньше текст, а предисловие мы напишем, пожалуй, когда я приеду, и сдадим его для перевода позже. К библиографии Криштафовича я только что приступил. Серьезного, как мы и предполагали, в ней нет ничего, а различные раритеты имеются, и я рассчитываю с ними быстро покончить, так что как только у Криштафовича будет готов переводчик, я немедленно же сдам ему обзор. Так как перевод будет производиться на месте, то мне можно будетъ все время следить за ним. Листки, которые Вы мне прислали, я разложил. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне.Что поделывают Ваши дети? Софья Як<овлевна> очень кланяется Вам. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 20-22. 1.

2. 3. 4.

Примечания Видимо, Антипов Алексей Иванович (1833-1909) – геолог, горный инженер, член Горного совета и Горного ученого комитета. Как геолог работал на Урале, в Донецком бассейне, на Алтае и в Забайкальи. Составил “Пластовую карту каменноугольной почвы Области Войска Донского”,: “Геогностическое описание южной части Уральского хребта” (1857-1858), “Характер рудоносности Уральского хребта” (1860). Обследовал состояние горной промышленности России, изучал горное законодательство иностранных государств. О П.П.Пилипенко и Л.Л.Иванове см. выше. Мензбир Михаил Александрович (1855-1935) – зоолог, академик (1929), почетный член АН СССР (1926), профессор Московского университета (1886-1911, 1917-1919) и Высших женских курсов. Речь идет о работах старшего Барбота де Марни – Николая Павловича. О нем выше.

111

Ново-Александрия. 21.ХІ.1902. Дорогой Владимир Иванович! Мне очень хотелось бы знать Ваше мнение относительно одного вопроса, который вызывает теперь во мне большие сомнения. Я не откладываю своего запроса по тому, что ответ Ваш связан с исправлением корректуры моей вступительной лекции, которую я сдал уже редактору “Записок”. Я считаю весьма подходящим вставить при разборе определения кристаллического вещества еще следующее: Чрезвычайно глубоким и обещающим пролить много света в этой области представляется высказываемый в самые последние дни взгляд, согласно которому только в кристаллическом веществе видят твердое тело, аморфное же тело рассматривается, как переохлажденная жидкость с громадным внутренним трением (т. к. только при образовании окристаллизованного тела в жидкости наступает разрыв непрерывности в изменении свойств, такой же разрыв не происходит при образовании аморфного вещества). Рядом с этим у меня приводится взгляд на аморфное вещество, как на вещество не однородное по отношению ко всем свойствам, и я приведу пример, заимствованный из Вашей работы (“Скольжение крист<аллического> вещества”), что идеально однородные в оптическом отношении стекла оказываются не однородными по отношению к другим физическим свойствам (у Вас приводится обширная литература). Согласно первому взгляду, стекла – переохлажденные жидкости, но жидкости – однородны, как же толковать неоднородность стекол? (конечно, влияние поверхностного слоя исключается). Если неоднородность стекол обусловливается громадным внутренним трением, то тогда стекло не настоящая переохлажденная жидкость, а инородно особенное состояние вещества, для которого по справедливости должно быть оставлено обозначение “аморфного”. Я не передаю Вам других вопросов, которые вызываются у меня на этот счет. А скажу только, что я – в недоумении. Мне чрезвычайно важен Ваш взгляд на этот вопрос, и я буду Вам очень благодарен, если вы сообщите мне, как вы смотрите на это. В последние дни я увлекался чтением сводной работы Таммана 112

[1] (Ж.Р.Ф.Х.О. 1902, В. 4) [2]. Многие вещи в ней были для меня очень трудны (напр<имер>, термодинамическая поверхность и др.), так что я пополнил некоторые свои сведения из термодинамики. Я еще далеко не закончил этой работы в смысле усвоения ее частей, но наиболее интересные для меня вещи я выяснил себе и очень рад этому. В последнее время я занимался разбором и правильным установлением коллекции Нагольного Кряжа. Не скрою, Владимир Иванович, что я ею в значительной степени разочарован. В ней имеются хорошие образцы, но в общем материал очень однообразен и не велик. Меня очень занимаетъ вопрос о том, что из коллекции Нагольного Кр<яжа> попало в нашу основную коллекцию и, значит, осталось в Москве. Когда я приеду на праздники в Москву, я внимательнейшим образом рассмотрю все образцы основной коллекции. Хочу также съездить в Петербург и выяснить окончательно, что имеется там. А затем я буду просить у Вас совета по поводу тех сомнений, которые возбуждаются у меня. В конце декабря в Петербурге как раз будет происходить съезд по прикладной геологии. Не знаю точно, что там будет происходить. Но если там будет уделено достаточно внимания вопросу о месторождениях в духе Z. für praktiche Geologie, то я бы очень охотно побывал на этом съезде и соединил бы все вопросы вплоть до ходатайства о командировке на лето. Впрочем обо всем этом я еще побеседую с Вами. Напишите мне, пожалуйста, каковы Ваши планы относительно рождественской работы. Не сделать ли нам вместе какой-нибудь работы за это время? Мы могли бы за это время что-нибудь обработать (я думаю для печати, т. к. это создает уже известные формы работы) и вместе с Вами обсудить различные общие вопросы. Над “Обзором” работаю теперь. Просмотр криштафовичевской библиографии за 1900 г. окончил. Теперь кое-что еще остается вставить – в общем немного, но Вы знаете ведь, как мешкотна эта работа. Между прочим, я убедился теперь, что работа о каолине довольно не полна в смысле литературных данных. Мне придется в корректуру своего “Лабрадор<рита> и каолина...” вставить еще некоторые, непоименованные им работы <…>. 113

Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне. Поклонитесь кабинетным. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 23-24. 1.

Примечания Тамман Густав Генрих Иоганн Аполлон (1861–1938) – физико-химик. Окончил Дерптский (Тартуский) университет (1882), с 1892 г. профессор там же; 1903–1930 – профессор Гёттингенского университета. Установил, что растворы, обладающие одним и тем же осмотическим давлением, имеют одинаковое давление пара; исследовал влияние давления на полиморфные превращения однокомпонентных системах и открыл, полиморфные модификации льда; развил положение о том, что стекла являются переохлажденными жидкостями, обладающими большой вязкостью; установил диаграммы состояния ряда металлических систем. Иностранный член-корреспондент Петербургской АН (1912), иностранный почётный член АН СССР (1927). Журнал Русского физико-химического общества.

Ново-Александрия. 11.ХІІ.1902. Дорогой Владимир Иванович! Возвращаю Вам с очень большою благодарностью чрезвычайно интересное письмо. Прошу извинения, что запоздал с присылкой. Я должен был завтра представить Вам его лично, т. к. мы рассчитывали вчера выехать в Москву. Но как это бывает нередко, как раз накануне нашего отъезда Анночка [1] захворала бронхитом, и мы теперь с уложенными чемоданами ждем, когда она поправится, чтобы выехать. Если все будет благополучно, то все-таки уповаем на днях пуститься в путь. Ехать одному мне было бы тяжело, т. к., во-первых, жене очень хочется побывать в Москве, а, во-вторых, одной ей было бы здесь слишком тоскливо. Итак, жажду чрез несколько дней быть в Москве. Между прочим, 19.ХІІ будет заседание Общ<ества> Исп<ытателей> Пр<ироды>, если Вы находите подходящим и 114

стоющим, то я бы сказал в нескольких словах содержание заметки “Лабрад<орит> и каол<ин> Елис<аветградского> у<езда>”. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1440. – Л. 25. Примечание 1.

Дочь Я.В.Самойлова.

Ново-Александрия. 15.І.1903. Дорогой Владимир Иванович! По приезде в Н. Александрию, я получил от студ<ента>-переводчика всю остальную рукопись. Я просмотрел ее, сравнивая с русским текстом. Кое-какие недочеты получились при сличении. Все, что для меня в переводе оставалось сомнительным, я подписывал карандашом. Там, где мои собственные исправления перевода оставляли во мне еще некоторые колебания, я не зачеркивал перевода студента, предоставляя выбор Вашему усмотрению. Одновременно с немецким текстом посылаю Вам краткое предисловие, написанное мною. Само собою разумеется, что все изменения и дополнения, которые Вы сочтете нужным сделать, Вы тут же и выполните. Вопрос, который совершенно меня поставил в тупик, это – перевод названий русских журналов на немецкий язык. Перевод названий журналов на французский язык имеется в Ежегоднике и в Никитской библиотеке. А как переводить их на немецкий язык, я совершенно не понимаю. Некоторые периодические издания, которые сами перевели себя на французский язык, я думаю, должны и у нас фигурировать во французском же переводе, напр<имер>. Горный Журн. – Journal des mines russes; Ежегодн. Минерал. Геол. – Annuarie Géolog. et Minéralog.; Известия Геологич. Комитета – Bull. du Comité Géologique; Изв. Акад. наук – Bull. de l’Académie des Sciences и т. д., а как быть с остальными? Может быть, Владимир Иванович, Вы припишете согласно списку периодических изданий, приводимых мною в предисловии, наиболее рациональный их перевод и соответственные сокращения. 115

Когда все это будет сделано, и Вы вернете мне обратно просмотренный Вами перевод, тогда останется только проставить в немецком переводе литературные сноски, перевести предисловие и можно уже сдавать рукопись в типографию. Вместе с немецким текстом размеры ее выглядят уже совсем колоссальными. Не могу скрыть, что мне очень приятно, что мы довели эту работу почти уже до конца. Предстоит еще работа по корректуре, а затем, когда наш второй выпуск будет уже отпечатан, тогда мы распределим дальнейшую работу. Мы рассчитывали, что наш Обзор выйдет раньше, чем через 2 года, а между тем, нужно думать, он выйдет почти через такой промежуток времени или только сравнительно совсем немного раньше. В Ново-Александрии я все застал в прежнем виде, разве только народонаселение несколько возросло, между прочим у Глинки к четырем сыновьям прибавилась еще дочь. По приезде я должен был заняться выработкой плана курсов или вернее умудриться сократить так материал, чтобы придать ему хоть какую-нибудь законченную форму, несмотря на очень небольшое количество лекций, предстоящих в этом семестре. По кристаллографии я вполне последовал Вашему примеру и нахожу его превосходным: практические занятия будут идти у меня совершенно самостоятельно. Я переношу сюда рассмотрение строений ромбической, гексагон<альной>, квадратн<ой> и правильной с<ингоний>, гониометрическ<ие> измерения, проекцию и, думаю, некоторые кристаллофизические методы целиком. Этим сразу открывается для лекций совсем другое поле деятельности, и даже формально отделяется методология, преподавание приемов и навыков от изложения сущности дисциплины. Я думаю на будущее время еще шире следовать этому же принципу. Труднее выбраться из минералогии. Жаль пропускать многие интересные вещи, а ничего поделать нельзя. Только с большим трудом и с большими купюрами удается некоторое распределение материала. Идет ли печатание курса кристаллографии? Смотрите, Владимир Иванович, лето не за горами, надо подгонять курс. Здесь заинтересованы Вашей статьей “О научном мировоззрении” [1], я уже имел по этому поводу беседы с некоторыми лицами. Между прочим, меня просили здесь подвинуть следующее дело, и я обращаюсь за содейс116

твием к Вам. Институт обращался во все университеты с просьбою, чтобы институты посылали “Ученые Записки” и все выходящие диссертации. Все университеты отозвались и высылают просимое, за исключением только одного – Московского университета. Нельзя ли это дело подвинуть к благоприятному концу? Может быть, спросить об этом М.А.Мензбира [2]? В ящике моего стола остались оттиски целестина и каламина с надписями, передайте их, пожалуйста, Гавриле, чтобы он передал по назначению. Когда вы увидите А.Вл.Павлова [3], попросите его, пожалуйста, переслать мне карту Донецкого бассейна, которую я дал ему весною прошлого года. Поджидаю теперь получения коллекции. Хотел бы теперь же выполнить приходящееся на мою долю по Кавказской экскурсии, так как твердо надеюсь на то, что нынешней весною мы наберем новый интересный материал. Криштафович в восторге и с энтузиазмом в виду Вашего приезда весною. Не рассчитываю, чтобы Вы уже успели получить ответ от Морозевича. Очень интересуюсь тем, что он Вам напишет. Все надеюсь на то, что мы с ним не столкнемся. Был ли в кабинете Орловский [4]? Если бы он прислал мне каких-нибудь хороших баритов из новых месторождений! Рецензию на “Кристаллографию” Федорова, как я Вам, кажется, сообщал, написал Никитин [5]. Но это – необыкновенная рецензия, т. к. она занимает несколько печатных листов. В объяснение такого размера рецензии Никитин объяснил Криштафовичу, что в его разборе книги Федорова имеется изложение всей новой кристаллографии. Все это – очень любопытно; интересно, чту Никитин написал; такая рецензия сразу осветит всю научную физиономию Никитина, но, нельзя скрыть, – все это довольно оригинально и необычно во многих отношениях. Как идут Ваши опыты с кристаллизацией? Мне все кажется, что для них необходимо пользоваться фотографией и, думается мне даже, не только для печатания работы, но даже для самой работы, так как фотографические снимки дадут возможность очень удобного одновременного сравнения целого ряда результатов. Сейчас я видел Криштафовича, который просил меня поторопиться с представлением рукописи в окончательной форме, так что 117

если у Вас сейчас не будет свободного времени, чтобы просмотреть перевод, то Вы пришлите отдельно предисловие по исправлению. Пребыванием своим в Москве я чрезвычайно доволен и с огромным удовольствием вспоминаю обо всем. Передайте от жены и от меня наш сердечный привет и глубокую благодарность Наталье Егоровне. Всего лучшего! Крепко жму Вашу руку Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп.3. – Ед. хр. 1441. – Л. 1-3. 1. 2. 3.

3. 4.

Примечания Работа В.И.Вернадского “О научном мировоззрении” в первый раз была опубликована отдельным изданием в Москве в 1903 г. О М.А.Мензбире выше. Павлов Александр Владимирович (1869-1947) – геолог, ученик А.П.Павлова в Московском университете, приват –доцент университета и Высших женских курсов. Работал также как член-сотрудник Геологического комитета, в 1910-1914 гг. был сотрудником Комиссии по исследованию фосфоритов МСХИ, ему присуждена ученая степень доктора геолого-минералогических наук (1936), в 1939-1940 гг. – декан, заведующий кафедрой, профессор Московского автодорожного института. Орловский Владимир Георгиевич – геолог, минералог, ученик В.И.Вернадского. Никитин Василий Васильевич (1867-?) – минералог. Окончил Горный институт в Петербурге (1895). Проводил геологические исследования Богословского горного округа, дач Верхне-Исетского и Ревдинского заводов на Урале под руководством профессора Е.С.Федорова. С 1902 г. профессор кафедры кристаллографии Горного института.

Ново-Александрия. 28.І.1903. Дорогой Владимир Иванович! Получил предисловие и передаю его для перевода. Может быть, уже не пересылать Вам его для просмотра? Тогда треть нашего “Обзора” уже совсем готова к печати, и дальнейшее уже связано с состоянием дел редакции “Ежегодника”. 118

Присланные Вами листки присоединил к 3-му тому нашего Обзора. Между прочим, в “Bull. of the U. St. Geol. Survey, 1902, № 103” есть большая статья Кетрá [1], посвященная “платине”. Между другими месторожд<ениями> большое место в статье занимает Россия. Нового, на мой взгляд, ничего. Но отметить все-таки следует? За указание статьи Руффа очень Вам благодарен, она для меня очень интересна. Общие положения относительно формы кристаллич<еского> многогранника, которые Вы устанавливаете в статье о “сере” очень занимают меня, и я очень хотел бы прочесть целиком Вашу статью. Само собою разумеется, что барит в полном Вашем распоряжении, и мне только приятнее будет видеть иллюстрацию определенных положений на минерале, который мне близко знаком. Не скажу (простите за дружескую откровенность, Владимир Иванович), чтобы меня очень обрадовало известие о разделении “Основ кристаллографии” на 2 части. Ведь и раньше предполагалось, что будет две части, но вторая часть должна была заключать кристаллофизику в более тесном смысле, а теперь уже получится, можно сказать, 3 части. Если я правильно понял, то в 1-ой части, которая выйдет потом, не будет ни кристаллизации, ни двойников, ни роста etc. Мне неприятно, что найдутся люди, которые будут говорить, что Вы начали “Минералогию” и не кончили, теперь начали “Кристаллографию” и опять не окончили. Великодушно простите за подобного рода замечания. У Криштафовича я сегодня видел и просматривал группу работ нашего Кабинета и должен сказать, что имел очень много удовольствия во многих отношениях. Действительно, первого поколения число у Вас все увеличивается, надеюсь, что будут и внуки. Больше всего, pro domo sua, меня заинтересовал анализ Ненадкевича сфалерита. И когда я прочел о том, что цинковая обманка по анализу совпадает с испанской, мне невольно опять вспомнилась старая сплетня, что часть образцов привезена из Испании. Что если это – правда? В Ново-Александрии обычная академическая жизнь идет полным ходом. До конца семестра осталось уже меньше 2-х месяцев. К лекциям мне приходится готовиться сравнительно много, так как я должен ускоренным темпом кончать минералогию и приступать к геологии. Я читаю теперь силикаты и хотел обратить Ваше внимание на два места в Ваших “Лекциях минералогии” – стр. 227 – уравнение 119

перехода оливина в серпентин, и стр. 236-7 – структурная формула серпентина. Собираюсь купить теперь маленький спектроскоп, а vis. dir., где вы посоветуете мне его приобрести? Хочу также купить индикаторы Гольдшмидта для определения уд<ельного> в<еса> тяжелыми жидкостями, и у меня совершенно вышло из головы, какая фирма готовитъ их. Напишите мне, пожалуйста, об этом. Из новостей по минералогич<ому> Кабинету сообщу Вам, что я пригласил теперь в качестве помощника одного студента І курса (Правление уплачивает ему по 25 руб. в месяц). Рассчитываю с его помощью привести в порядок кабинетскую коллекцию, которая пока еще в удивительном беспорядке. Одновременно с этим выделяю и кое-как стараюсь набрать материал для “Коллекции местных минералов”. Образцы для этой последней коллекции – неважные, но все-таки вопрос становится яснее по мере упорядочения коллекции. Выделены – Чарнова (образцов много, но неважные), Медвяна Гура (есть недурные образцы), Ольнуше, Болеслав, Домброва и др. Сейчас получил письмо от брата, который пишет мне следующее. К нему приходил Савельев (проф. Юрьевского университета по внутренним болезням – бывший прив.-доц. Московск<ого> унив<ерситета>, с которым я был знаком) [1] с специальной целью сообщить, что в Юрьеве свободна кафедра минералогии и освобождается вскоре кафедра геологии, поэтому он рекомедовал бы мне, если бы я пожелал участвовать в конкурсе, поторопиться с заявлением. Что касается освобождения кафедры геологии, то по этому поводу весьма неопределенно писал Андрусов [2] Криштафовичу. Очевидно, Андрусов думает перейти в Киев на место Венюкова, который уже совершенно погиб. Но это – вопрос, который никакого непосредственного отношения ко мне не имеет. Что же касается кафедры минералогии, то конечно, это – вопрос очень серьезный и большой. Особенно теперь можно его поставить, когда Тарасенко уже не пойдет сюда, так как он устроился в Киеве. Как Вы смотрите на это, Владимир Иванович? Может быть, переспросить Андрусова, в каком положении в Дерпте минералогический вопрос, и как он отнесся бы к моей кандидатуре? Может быть, Алексей Петрович [3] осведомлен об этом? [4]. По-прежнему, все мои симпатии всецело на ПетровскомРазум<овском>, и если бы у меня была верная надежда, то дело 120

имело бы другой вид, но, как Вы знаете, я не доверяю Федорову [5]. По отношению к Федорову мне всегда кажется, может быть и “да”, а может быть, и вовсе “нет”, не говоря уже о том, что из Юрьева можно перейти в Разумовское так же, как из Н. Александрии. Буду ждать с большим интересом новостей на этот счет. Соф<ья> Як<овлевна> очень кланяется Вам. Передайте от нас обоих сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп.3. – Ед. хр. 1441. – Л. 4-6. 1.

3. 4.

Примечания Савельев Николай Александрович (1860 – ?). Учился на медицинском факультете Московского университета. В 1892 г. назначен клиническим ординатором при Варшавском университете. В этом же году уехал за границу для усовершенствования и защитил диссертацию на степень доктора медицины. В 1894 г. стал приват-доцентом при кафедре внутренних болезней Московского университета, с 1898 г. – профессор кафедры патологии Юрьевского университета. Андрусов Николай Иванович (1861-1924) – геолог, академик Петербургской АН (1914). Окончил Новороссийский университет (1884), командирован для усовершенствования за границу, работал в Вене, Мюнхене и Италии. Затем в Петербургском, Новороссийском, Дерптском, Киевском университетах. С 1912 г. профессор Высших женских курсов в Петербурге, сотрудник Геологического комитета, директор Геологического музея АН. Академик Украинской академии наук (1918). Профессор Таврического университета. С 1919 г. в эмиграции в Париже и Праге. Основные труды посвящены изучению стратиграфии и палеонтологии неогена Понто-Каспийского бассейна, а также ископаемым рифам и органогенным известнякам. Имели важное значение для познания геологии нефтяных месторождений. Участвовал в океанографических экспедициях на Черном (1890) и Мраморном (1894) морях, а также в заливе Кара-Богаз-Гол (1897). Открыл на дне Чёрного моря наличие остатков послетретичной фауны каспийского типа и установил “заражённость” глубин моря сероводородом. Один из основоположников палеоэкологии. Ряд работ посвящен тектонике и палеогеографии Альпийской зоны Евразии. Павлов Алексей Петрович (1854-1929) – геолог, академик РАН (1916), профессор геологии Московского университета. Именно В.Е.Тарасенко в итоге занял кафедру минералогии Дерптского университета. 121

Е.С.Федоров занимал кафедру минералогии и геологии Московского сельскохозяйственного института и освободил ее в 1906 г. После него ее занял Я.В.Самойлов.

Ново-Александрия. 10.ІІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно благодарен Вам за ваше письмо. Я обыкновенно жду их с большим нетерпением и прочитываю их с огромным интересом. Спасибо за посылку. Я еще не получил ее; должно быть, получу завтра. Коллекция уже перевезена в Кабинет, и я начну ее распаковывать. 2 р. 21 к. и 3 р. 05 к. за обе отправки с большою благодарностью вышлю на этих днях. Мне было чрезвычайно приятно, что при ближайшем рассмотрении статьи Бенненкампа Вы по-прежнему пришли к заключению, что его возражения могут быть оспариваемы. Ответить ему мне бы очень хотелось, но все-таки удобнее сказать это при случае, а как один из подходящих случаев, представляется мне описание какого-либо баритового материала. Рассчитываю, что отыщется какой-нибудь; его можно было бы дополнить некоторыми литературными добавлениями, опубликованными после моей работы и, как мне кажется, подтверждающими некоторые мои мысли, а тут уже можно будет ответить Бенненкампу. Конечно, придется это написать по-немецки. Вполне сочувствую Вашему отношению к ряду последних работ Федорова, Виолы [1], Бенненкампа. Надо откровенно сознаться, это прямо-таки скучно. Работою Вашею о кристаллизации и двойниках очень интересуюсь, я прямо надеюсь в ней получить ответы на некоторые вопросы. Как будет с примечаниями? Приложите ли Вы их к первой части, или по окончании второй части? Посылаю Вам одновременно с этим письмом небольшую рукопись на тему: “О соотношении между спайностью и обликом (габитусом) кристаллов”. Не скрою, что посылаю Вам ее с беспокойстом. Беспокоюсь о том впечатлении, какое она произведет на Вас. Несмотря на всю скромность самого вопроса, который разбирается в ней, я опасаюсь за ее судьбу. Очень прошу Вас, Владимир Иванович, указать промахи, от которых рукопись наверно не свободна. Если 122

же указываемое мною “Соотношение” не понравится Вам, то само собою разумеется, Вы мне скажете об этом, и я спрячу ее и дам ей достаточное время вылежаться. Недавно я получал для лекции фигуры вытр<авливания> и натолкнулся на странное явление. Кальцит из Кадзельни (окрестн<ости> Кельце) – прозрачные спайные осколки – не давали никаких фигур вытр<авливания> и одновременно в точно таких же условиях спайные осколки исландскаго шпата давали обычные, превосходные фигуры вытр<авливания>. Измерение спайного осколка из Кадзельни подтвердило, что это – кальцит (наблюдаются в этой местности также псевдом<орфозы> кальцита по арагониту). Так как это явление наводит меня на различные мысли, то мне хотелось прежде всего переспросить Вас, встречались ли Вы с ним, или, может быть, встречали в литературе? Меня занимает теперь вопрос, почему для Са устойчива форма СаSО42H2О, а СаSО4 – сравнительно неустойчив, в то время как ВаSО4, SrО4 – устойчивые формы, а водных соединений нет (правда?). Мg в этом отношении подходит к Са (различное значение в силикатах Са и Мg, по сравнению с Ва и Sr). Нигде в литературе я не встречал указаний на существование псевдоморфоз барита по целестину, а между тем мне кажется, что существование их вполне естественно. Оно должно быть связано с различною растворимостью ВаSО4 и SrSО4. Не обратить внимание на такие псевдоморфозы очень легко, так как при гонометрических измерениях они могут ускользнуть в виду сходства соответственных углов (надо измерить спайный угол призмы и произвести анализ). Может быть, таких псевдоморфоз в коллекциях некоторых месторожд<ений> довольно много. Как Вы думаете? Простите, что я задаю Вам целый ряд таких черновых вопросов, но я так привык побеседовать обо всем, а здесь я такой беседы совершенно лишен. Что касается Юрьева, то я очень просил бы Вас переспросить Андрусова об этом. Словам Савельева я не придаю никакого значения, так как, помимо всего остального, он – человек не особенно серьезный. Я тоже нигде о конкурсе не читал, потому-то мне и хотелось узнать, в каком положении самый вопрос о конкурсе. А затем имеется ли у Андрусова кандидат и, в случае отрицательного ответа, узнать, как он отнесся бы к моей кандидатуре. Очень извиняюсь, Владимир Иванович, за то, что беспокою Вас подобными просьбами. 123

Теперь после ответа Морозевича надо считать эту область свободною (Нагольный Кряж) и, я думаю, следует обратиться к Карпинскому [2] с ходатайством о командировке от Минералогическ<ого> общества, на этих днях я это и сделаю. Посмотрим, какой будет ответ. Если – благоприятный, то я в конце мая поехал бы в Донецкий бассейн и пробыл бы там в течение июня, впрочем, всякое распределение летнего времени я оставляю до Пасхи, когда мы обо всем переговорим. Отчего Армашевский [3] подал свою диссертацию в Москву? Разве Алексей Петр<ович> принимает ее? Из новостей, касающихся минералогических людей, хочу сообщит Вам, что в Екатеринослав перешел Лаврский [4]. Надежды устроиться в Казани у него не было, и потому он ушел оттуда, а казанский конкурс своевременно закрыт при одном конкуренте – Карножицком (?!) [5]. Я получил перевод Левинсона-Лессинга [6] и Култашева [7] книжки Шевалье [8]. Почему сделан перевод этой книжки и именно ими, мне не вполне ясно, но во всяком случае я еще раз вспомнил приспособления и сетки Пенфильда [8]. Пожалуй, нам надо бы их испытать. Раз мы еще продолжаем держаться прежнего метода измерения (по многим причинам), то нам ближе всего и подходят приспособления Пенфильда. Вы когда-то даже собирались их приобрести, как Вы смотрите на это теперь? Очень рад за Герценштейна и рад самому событию. Такого энергичного отпора из Петербурга я не ожидал. Соф<ья> Як<овлевна> кланяется очень Вам, передайте, пожалуйста, от нас обоих нижайший привет Наталье Егоровне. Поклонитесь кабинетским товарищам. Что Серг<ей> Плат<онович>? Как его здоровье и занятия? Собираюсь ему на днях написать. Где теперь Пилипенко? Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 7. 1. 2. 3. 124

Примечания Личность не установлена. Карпинский Александр Петрович (1846-1936) – геолог, академик Петербургской АН, ее президент (с 1917), организатор и директор Геологического комитета, профессор Горного института в Петербурге. Армашевский Петр Яковлевич (1850–1919) – профессор геологии

Киевского университета. Докторскую диссертацию “Геологические исследования в области бассейнов Днепра и Дона” защитил в Московском университете (1903). Участник международных конгрессов по геологии, член ряда геологических обществ (в том числе Французского). Несколько лет состоял директором Высших женских курсов в Киеве. Городская дума привлекала его как эксперта в работе по созданию системы водоснабжения Киева и по предохранению от оползней. Расстрелян киевской ЧК в 1919 г. Лаврский Аркадий Валерианович (1863–1944) – минералог и геолог. Получил образование на естественном факультете Казанского университета, затем хранитель минералогического кабинета и приват-доцент Казанского университета. С 1903 г. профессор минералогии Екатеринославского высшего горного училища, затем профессор кафедры минералогии и кристаллографии Томского технологического института (1908–1935) и кафедры минералогии Томского государственного университета (1922–1935), организатор и первый директор Сибирских высших женских курсов. Труды: “Геологические исследования в Уфимской губернии по реке Белой”; “Плагиоклазо-авгитовые породы между Енисеем и Леной”; “Оптические свойства кристаллических тел” (1898), “Геологический очерк Екатеринославской губернии”. Карножицкий Александр Николаевич (1867-1906/1907) – доктор минералогии и геогнозии, приват-доцент Санкт-Петербургского университета. Cреди научных трудов: “Об оптических аномалиях берилла” (1887); “Кристаллографически-оптические исследования турмалина” (1891); “Некоторые соображения о возможных причинах оптических аномалий в кристаллах” (1892); “Евгение-Максимилиановские и некоторые другие малоизученные месторождения различных минералов в Среднем Урале” (1896, докторская диссертация). Левинсон-Лессинг Франц Юльевич (1861–1939) – петрограф, академик АН СССР (1925). Профессор минералогии Юрьевского университета. Ректор Петроградского политехнического института (1919). Директор Геологического музея АН СССР (1925), Почвенного (1925–1929) и Петрографического (с 1930 г.) институтов АН СССР. Култашев Николай Викторович (1874-1948). Окончил физико-математический факультет Юрьевского университета (1897), работал там же, защитил магистерскую диссертацию. С 1916 г. профессор, ректор Пермского университета, затем в Томске профессор университета и Технологического института. С 1924 г. возглавил кафедру физической химии Воронежского университета. В 1938 г. репрессирован, через два года оправдан, продолжал руководить кафедрой. Личности не установлены. 125

Ново-Александрия. 16.ІІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Сейчас получил Ваше письмо и спешу очень поблагодарить Вас за сообщение о дерптском деле. Оно меня очень интересовало. Теперь для меня вполне ясно, что это дело надо совершенно оставить. Бог с ним! Все мои упования связаны с Петровско-Разумовским. Это для меня безусловно самое заманчивое и самое интересное место. Что касается самого замещения кафедры в Дерпте, то конечно, это остается на совести Андрусова, но все-таки нельзя не удивляться Андрусову. Поленов [1], читающий курс кристаллографии в университете, будет представлять собою явление довольно не современное. Если идти по этому пути несколько дальше, то и сам Андрусов мог бы читать кристаллографию. А Карножицкий теперь, значит, участвует в двух конкурсах. Не представляю себе, чтобы он мог быть выбранным где бы то ни было, но…на свете не мало чудес. А вообще, значит, в деле выборов профессоров не налажено еще постоянное назначение конкурсов, в Дерпте как будто происходит что-то среднее между конкурсом и назначением. Присланные Вами для ІІІ т. “Обзора” выписки разместил в соответственные места. Что касается “угля” за 1899 г., то я постараюсь его как-нибудь вставить. Озаглавить местность, в которой производится работа Фреха [2], я думаю – “Россия” или, может быть, “Российск. Импер.”? Читая теперь 36 т. Zeitschr. f. Kryst., я натолкнулся на указанiе Winchell’а [3] на русские лабрадориты и Wülfring’a [4] на турмалины Урала (о последних Вы тоже писали мне в прошлом письме). Я вставил их в рукопись II т. “Обзора”, но только по рефератам Грота, т. к. здесь нет соответственных изданий. Придется, значит, проверить еще по оригиналам. Что касается работы Ries’a, то она меня заинтересовала, но я еще не достаточно ее продумал. Вообще же меня очень занимает вопрос об определенных комплексах форм, иммитирующих высшую симметрию. Этим я объясняю и весь интерес формы лейцита. Мне кажется (конечно, это только предположение, мне очень хотелось даже поработать над этим), что лейцит кристаллизуется в ромбической сист<еме> (менее вероятно, что в квадратной), и что он дает постоян126

ный комплекс 3 (resp. 2) пирамид определенных символов (в полном несогласии с простым законом компликации форм). Это явление точно такое же, как и в целестине, и в барите – {110}{011}{102}. Но в барите, и в целестине, и в англезите я заметил это только путем внимательного рассматривания стереографической проекции, и именно стереографической проекции, так как в проекции отсутствует облик (габитус) кристаллов, затемняющий в этих сульфатах указываемую правильность. Напротив, в лейците постоянство определенного комплекса форм (углы между гранями отдельных пирамид лейцита в лучших кристаллах разнятся на 1050´, между тем как в барите максим<альная> разница – 1054´, англезите – 1035´, въ целестине 1029´) резко бросается в глаза в виду одинакового развития всех простых форм и отсутствия преимущественного развития в каком бы то ни было направлении (при отсутствии также спайности). Превращение лейцита в изотропное вещество при t0 – 5000-6000, думается мне, здесь совсем не при чем. Я бы нисколько не удивился, если бы при более высокой температуре он сделался бы опять оптически анизотропным. В виде предположения, могу себе представить, что и коэффициенты термического расширения лейцита таковы, что при t0 – 5000-6000 исчезает разница между углами пирамид в 1050´. Но что же может все это объяснить? Если бы лейцит был правильной с<ингонии>, то он таким бы и остался. Если же он не правильной с<ингонии>, а только оптически изотропен при t0 – 5000, то весь вопрос остается столь же неразрешенным, как и раньше. Предполагаю, что и многогранник растворения лейцита может обнаруживать такой же комплекс форм, как и многогранник роста. Очень рад за Карандеева [5] и желаю ему успешно вести свою работу, как он ее и начал. О работе Иванова [6] над мусковит<овым> песком я ничего не знал. За присылку минералов очень благодарен, как раз теперь я их разбираю и рассматриваю. Софья Як<овлевна> очень кланяется Вам. Передайте, пожалуйста, от нас самый сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 10-11. 127

3. 4. 5. 6.

Примечания Поленов Борис Константинович (1859-1923) – геолог, петрограф, исследователь Алтая. Из семьи известного уральского металлурга. Окончил Петербургский университет (1882). Принимал участие в экспедициях на Алтай 1882 г. и В.В.Докучаева по Полтавской губернии 1888-1889 гг. Много работал на Урале, открыл месторождения золота в СевероЗаозерской даче, а также в Сибири на Витимском плато. В 1899 г. защитил магистерскую диссертацию, назначен приват-доцентом Петербургского университета. В 1904-1916 гг. профессор минералогии и геологии Казанского университета. В 1916-1923 г. заведовал кафедрой геологии вновь основанного Пермского университета, в 1916–1917 гг. декан физико-математического факультета, в 1920-1923 гг. – проректор. Преподавал общую геологию, кристаллографию, палеонтологию, историческую геологию, физическую геологию. Многое сделал для становления в университете геологических наук. Фрех (Frech) Фридрих – немецкий геолог и палеонтолог; родился в 1861 г.; профессор и директор Геологического института в Бреславле. Занимался исследованием палеозойской системы во время своих путешествий по южной Европе, Армянскому плоскогорью в Азии и по Северной Америке. Винчелл (Winchel) А.Н. – американский минералог. В России широкую популярность получил и многократно переиздавался его справочник “Оптическая минералогия”. Личность не установлена. О Карандееве см. выше. Иванов Леонид Ликарионович. О нем выше.

Ново-Александрия. 8.ІІІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Третьего дня я получил письмо от Чернышева в ответ на просьбу мою о командировании меня в Донецкий басс<ейн>. Я пересылаю Вам это письмо с просьбою прочитать его, так как мне очень интересно впечатление, какое Вы вынесете из этого письма. В самом ли деле я запоздал со своим заявлением (а я отправил его тотчас же, как узнал ответ Морозевича) или же это формальное запоздание является только удобным предлогом, чтобы отказать мне? Я бы не слишком удивился, если бы Карпинский и Чернышев находили мою поездку в Нагольный Кряж бесплодной. Правда, прошлою весною Карпинский 128

говорил мне совсем другое относительно получения командировки в Нагольный Кряж от Минер<алогического> общества, но ведь от слов до дела иногда очень далеко. В виду всего этого мне особенно интересно, как Вы посмотрите на ответ Чернышева. Что касается дальнейшего образа действий, то я очень хочу посоветоваться об этом с Вами. Очевидно, этим летом мне не удастся там побывать, т<ак> к<ак> у меня для этого нет денег. Но я полагаю, что работе моей это не помешает, т<ак> к<ак> у меня имеется достаточно материала для обработки и т<ак> к<ак> вообще нет никакого основания рассчитывать набрать в настоящее время в Нагольном Кр<яже> минералогический материал. Поэтому, пожалуй, придется отложить самую поездку до будущего лета. Как Вы смотрите на это? Посылаю Вам одновременно с письмом небольшую статейку с несколькими фотографиями. Очень прошу Вас прочесть ее и подвергнуть обычной учительской критике. Как и следует из самой статейки, наткнулся я на явления случайно, и в свободное от обычной работы время разобрался в них с особенно большим удовольствием. Я еще не знал, что Cesаro [1] получал подобные фигурки (я знал только черчение Cesaro), и откровенно говоря, тем интереснее мне было ориентироваться в подробностях этого явления. Но и теперь еще мне не знакома основная статья Cesaro (ссылка сделана у меня карандашами, а не чернилами), т<ак> к<ак> в Н. Александрии Annal. Soc. Géolog. Belg. [2] получаются только с 1895 г. Если бы эта статейка встретила у Вас одобрительный прием, то мне было бы еще особенно приятно и то, что в ней имеется первый и подробный ответ Бенненкампу на его воззрение, что мое объяснение фигур на барите Б. Богдо для него “unverständlich” (Zeitschr. f. Krist. XXXVI, 517). Вообще говоря, мне хочется побеседовать с Вами о чрезвычайно многих вещах. Дело приближается к Пасхе довольно быстро, ровно через две недели у нас оканчивается весенний семестр, и не скрою, что я с большим нетерпением ожидаю известий и подробностей от Вас по поводу нашей весенней экскурсии по Ц<арству> Польскому. Весна здесь уже наступила. Уже две недели тому назад в окрестностях Н. Александрии собирали в большом количестве Galantus nivalis, а Anemone hepatica мы с Криштафовичем привезли уже с первой весенней экскурсии, которую мы совершили 19 февраля. По Висле пароходство уже в полном ходу. С большим нетерпением буду 129

ждать Вашего ответа на этот счет. Работали Вы эту зиму чрезвычайно много, волнений было и есть тоже в достаточной степени, и потому освежиться экскурсией было бы удивительно полезно. Обсуждали ли Вы уже вопрос о Международном Конгрессе [3]? Я очень собираюсь туда не только потому, что никогда не был на Конгрессе, но потому, что никогда еще не был за границей. В материальном отношении я имею возможность это выполнить, т<ак> к<ак> Совет Института ассигновал мне двести рублей для поездки на Конгресс и участие в экскурсиях. То-то мне было бы удачно, если бы и Вы решили собраться на Конгресс. Теперь разослан циркуляр для записывания на экскурсии, и я в большом недоумении, т<ак> к<ак> из намеченных экскурсий мне представляется интересной только часть и иногда очень небольшая часть экскурсий. Напр<имер>, я считаю весьма интересным и полезным для себя посещение Pribvam’a, а между тем это посещение составляет только небольшую дробь экскурсии палеозойской, в общем для меня далеко не очень интересной. Как поступить во всех таких случаях? Я слишком неопытен во всех подобных делах. Так как Вы побывали в очень многих местах из тех, где предполагаются экскурсии, то мне чрезвычайно интересно, какую экскурсию Вы посоветовали бы мне. (Как Вам представляется экскурсия Х – Предаццо Монцони под руководством Дельтера [4]?). Недавно Криштафович получил письмо от Федорова – необыкновенно типичное и характерное для Федорова. В этом письме Федоров, между прочим, сообщает, что он думает порвать связи с Академией, т<ак> к<ак> она недостаточно его почитает. Если Федоров так и поступит, то тогда мечта об устройстве в Петровско-Разумовском разлетится. А очень жалко будет расставаться с этою мечтой! Чрезвычайно благодарен Вам, Владимир Иванович, за присылку оттисков Б.Попова [5] и за 2 корректурные листа Вашего курса. С особенным интересом читал начало новой главы – Обзор 32 систем. В мелочах я, может быть, позволил бы себе порекомендовать оттенить некоторые вещи еще резче (напр<имер>, при выборе координатных осей, что оси зон представляют собой ребра (прутья) пространственной решетки), но в общем я прочел эту главу с очень большим удовольствием и интересом. Между прочим мне хотелось бы представить таблицу 32 строений в одной, как мне кажется, очень наглядной форме. Если я какнибудь урву время сделать это, тогда я увижу, стоит ли чего-нибудь подобная наглядность. 130

Вытяжку из всех образцов сточной грязи уже сделал.Теперь предоставил кристаллизоваться материалу, полученному вытяжкой, и очень интересуюсь, какой получится результат. Что делается на белом свете? То, что не попадает в печать, сюда не очень доходит. А между тем на свете что-то делается, и, очевидно, не слишком хорошее. Жена очень кланяется Вам. Передайте наш сердечный и дружеский привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 12-14. 1. 2. 3. 4. 5.

Примечания Личность не установлена. Бельгийский геологический журнал. Речь идет о 9-й сессии Международного геологического конгресса в 1903 (Вена). Дёльтер К. – австрийский геолог, специалист по физико-химии расплавов и их физическим свойствам. Личность не установлена.

Ново-Александрия. 11.ІІІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Через два дня, после того как я отправил Вам свое последнее письмо, я получил Ваше письмо и хочу ответить на него. Чрезвычайно благодарен Вам за все указания и советы, которые Вы мне делаете по поводу присланной мною статьи. По поводу взгляда Вашего на спайность кристаллов должен сказать, что на этот раз я задумался над ним гораздо больше. Консерватизм сидит во мне очень глубоко, но Ваша точка зрения во всяком случае заставляет меня поколебаться в своей ортодоксальности. Мне еще очень хочется поговорить с Вами на эту тему. Позволю себе еще раз переспросить Вас, как Вы думаете, стоит ли ее печатать. Само собою разумеется, что в этом вопросе нисколько не нужно считаться с тем, что она уже написана. Если вы думаете, что она заслуживает быть напечатанной, то прошу Вашего совета относительно того, куда она больше подходит и где лучше ее поместить. 131

Между прочим, как Вы отнесетесь к взгляду Федорова, где он касается облика кристаллов и направлений роста. В последней его работе “Описание некоторых интересных кристаллов” есть также указание на случай пластинчатого кристалла берилла. Что касается присланных Вами добавлений к “Обзору”, то я постараюсь их вставить. Указание на работу Коссовича [1] я уже сделал раньше. К сожалению своему, вижу, что печатание второго выпуска нашего “Обзора” начнется еще не скоро. Насколько я могу судить, не раньше осени нынешнего года. И это в сущности очень досадно! Своевременное появление в свете обзора, подобного нашему, есть довольно важный момент. Нами работа кончена уже очень давно, а между тем она выйдет еще очень не скоро. Интересуюсь Вашей обработкой пирита, так как скоро мне придется также иметь с ним дело по поводу Донецких пиритов. Между прочим, теперь я анализирую галенит. Довольно трудно – начало работы при полном отсутствии лаборатории, но все-таки надеюсь наладиться. Что касается анализа бурнонита и блеклых руд, то остановился на обработке их бромом по Яннашу, и заказал в этом направлении несколько приборов. Посмотрим, как это все пойдет. Просматривал имеющиеся у меня оттиски работ Пренделя [2], и не нашел статистики минералов по системам. Кое-каких работ Пренделя у меня нет. Может быть, он когда-нибудь давно это делал. Что касается плана нашей поездки, то он представляется в таком виде: Домброва Олькуш (Ойцов) Хенцины Кельце Бокувка, Медзяна Гура и др. Чарнов Бзин Островец Сандомир (и выше по Висле на пароходе с остановками, напр<имер>, Завихость и др.) Ко времени Вашего приезда будут готовы все карты, и подобрана вся литература, так что можно будетъ произвести все справки, какие потребуется. Само собою разумеется, что соответственно Вашему желанию мы произведем различные изменения в маршруте. 132

У меня последняя лекция – 21 марта, и этим кончается у нас весенний семестр. С этого времени я уже свободен от обязательных занятий и могу экскурсировать. С большим нетерпением буду ожидать извещения от Вас. Как Сергей Платонович [3], как он чувствует себя, в каком положении его дела с экзаменами? Не собирается ли он также поехать с нами? Не думаете ли Вы взять с собою Георгия [4]? Я был бы очень рад и повидать его и поэкскурсировать с ним. Мы для него могли бы еще тогда остановиться в двух-трех местах, и он бы посмотрел выходы всех систем – кембрийск<ой>, силурийск<ой>, девонской, каменноугольной, пермской, триаса, юры, мела и третичн<ой>, и я сам бы очень охотно посмотрел бы все это. Наш сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 15-16. 1.

Примечания Cкорее всего, Коссович Петр Самсонович (1862–1915) – агрохимик и почвовед. Окончил Московский университет (1887) и Петровскую земледельческую и лесную академию (1889). В 1891–1894 работал в Московском университете; с 1902 профессор Петербургского лесного института. В 1897 г. организовал с.-х. химическую лабораторию для изучения агрохимических свойств почв России. В 1900 г. основал “Журнал опытной агрономии” (выходил до 1931). В 1905–1907 и 1909–1911 гг. выборный директор Петербургского лесного института. Доказал (1889–1891), что свободный азот бобовые усваивают только через корни, несущие клубеньки, и показал растворяющую роль физиологически кислых аммиачных удобрений, вносимых совместно с фосфоритом. В 1896 г. установил (в стерильных культурах), что растения могут усваивать катионы аммония без перехода их в анионы азотной кислоты. Первым в России исследовал круговорот серы и хлора в природе (1913). Эволюцию почв рассматривал в связи с изменением условий почвообразовательного процесса. Прендель Ромул Александрович (1851-1904) – минералог, петрограф. Окончил Новороссийский университет (1872). Совершенствовал образование в Германии в лабораториях Грота и Чермака. С 1890 г. 133

3. 4.

профессор минералогии Новороссийского университета. Занимался геологией, минералогией, метеоритикой. Я.В.Самойлов учился у него. Попов Сергей Платонович. Сын В.И.Вернадского (Гуля).

Москва Владимиру Ивановичу Вернадскому Университет. Минералогический Кабинет Ново-Александрия. 23.III.1903. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно обрадован содержанием Вашего письма и ожидаю Вас с большим нетерпением. Пишу Вам теперь только несколько слов, так как полон ожидания личной беседы, а хочется переговорить обо многом. Очень благодарен Вам за указания, сделанные относительно моей последней заметки. Произведу соответственные исправления. Если бы можно было получить “Annal. d. la Socit Gol. Belge, 1890, XVII”, я был бы чрезвычайно благодарен, так как без работ Чезаро не могу закончить своей заметки. О конгрессе хочу с Вами еще поговорить и тогда уже отправлю свою запись. В Боснию поеду тоже – экскурсия заманчивая. Жду теперь указания для Вашего приезда. Как Гуля? А хорошо бы, если бы он присоединился к нам! Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 17. Ново-Александрия. 24.IV.1903. Дорогой Владимир Иванович! Еще полон воспоминаний совершенной нами экскурсии. С удовольствием рассматриваю привезенные образцы и вижу в них дальнейшие доказательства того, что местность, посещенная нами, 134

представляет большой интерес и область, которой минералогическое исследование еще не коснулось. Вместе с этим должен уже приготовляться ко вторичной поездке в эти места, т<ак> к<ак> уже меньше, чем через месяц состоится экскурсия со студентами. Я просматривал образцы, какие у нас имеются в коллекции. Из Букувни хранятся у нас два образца – на одном имеются кристаллы пироморфита, довольно большие и по наружному виду не оставляющие сомнения в принадлежности их к пироморфиту. Мы подобных образцов не встречали. Глинка говорит, что за все время его экскурсирования со студентами только один такой образчик и был встречен. Другой образец – варисцит, напоминает те шаровые, игольчатые образования, которые мы называли баббеллитом. Барит имеется только в виде нескольких пластин красноватого цвета вместе с пироморфитом, совершенно сходным с теми пластинами барита, которые встречены нами в Медлянке. Глауконита Глинка [1] не встречал на Букувне, и те, несколько потерявшие в интенсивности образцы, которые я показываю ему, не кажутся ему глауконитом. Мне было бы поэтому очень интересно знать, какое производят на Вас теперь впечатление те образцы, которые собраны нами на Букувне. Все Ваши образцы, оставшиеся у меня, уже упакованы, и я их не отослал только потому, что собираюсь все еще переправиться чрез Вислу на Гуру Пулавску и набрать кальцитовой ваты. Может быть, как нибудь удастся ее сохранить. Анналы Бельгийского Геологическ<ого> общ<ества>, которые Вы привезли мне, содержат статью Чезаро, но не ту, которая имеет ближайшее отношение ко мне. Я написал Сиоме [2] и просил его узнать, нельзя ли достать этой статьи в Варшаве. Если я получу отрицательный ответ, то мне придется опять беспокоить Вас. Чернышеву о коллекции Нагольного Кряжа я еще не написал, так как Глинка сообщил мне, что Чернышев уехал в Андижан и вернется только к июню. Может быть, лучше послать ему письмо позже, ко времени его возвращения? Посылаю Вам таблицу кристаллических строений. Буду очень рад, если Вы найдете ее заслуживающей внимания, и если она войдет в обычный педагогический обиход. Позволяю себе приложить также другую таблицу, из которой ясно обнаруживается тот минимум предварительных теорем, который необходим для вывода 32 строений, и 135

которая представляет один из приемов, наиболее простых, насколько я могу судить, для подсчета всех 32 строений. Погода стоит здесь восхитительная, все приняло уже совсем другой вид, и я очень жалею, что Вы и Гуля видели Н. Александрию не такою, какая она – теперь. В Институте все полно экзаменационными вопросами. Поговаривают о том, что некоторые группы студентов не довольны строгостями экзаменаторов, и сегодня предполагалось даже устройство сходки. Само собою разумеется, что волнения на подобной почве в высокой степени не симпатичны. Событие, сильно взволновавшее здешний профессорский мир, касается Вашего знакомого – Васильева. Как я Вам говорил, Васильев – магистрант и состоит и. д. адъюнкт-профессора с обязательством чрез два года защититъ магистерскую диссертацию. Но т<ак> к<ак> Васильев диссертации не защищал, то каждые два года институтское начальство входило с ходатайством к министру о продлении срока диссертации еще на 2 года. И таким образом, Васильев дожил до того, что ему осталось только 1,5 года до пенсии. Можете представить себе всеобщее удивление, когда на последнее ходатайство, отправленное в прошлом месяце, последовал ответ от министерства, что оно не находитъ возможным продлить Васильеву дальше срок предоставления диссертации. Интересно, в какой мере этот ответ является принципиальным. Неужели министерство имеет в виду внимательно относиться к научной оценке лиц, занимающих кафедры? А что слышно в Москве? Какия волнения? Чего можно ждать в ближайшем будущем? С нашим “Обзором” пока ничего не слышно. Не верю я, чтобы до осени началось его печатание, а тут еще министерство задерживает Криштафовичу субсидию, и потому печатание идет еще более медленным темпом, чем обыкновенно. Как чувствует себя Сергей Плат<онович>? Я рассчитываю, что после экзамена по физике он будет бодрее и веселее. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 19. 136

1. 2.

Примечания Глинка Сергей Федорович. О нем выше. Сиома Иосиф Феликсович – минералог, ученик В.И.Вернадского. С 1901 г. работал в минералогическом кабинете Варшавского университета, затем – профессор Воронежского сельскохозяйственного института. Участвовал в геологической экскурсии по Польше с В.И.Вернадским, его сыном Георгием, Я.В.Самойловым в 1903 г.

Ново-Александрия. 6.V.1903. Дорогой Владимир Иванович! Посылаю Вам дубликат накладной. Задержал отправку образцов, так как хотел приложить кальцитовую вату из Гуры Пулавской. Ее удивительно трудно сохранить. Мелкими корками с ватой наполнил несколько пробирок и закрыл ихъ пробками. Чрез самое короткое время оказалось, что стенки пробирокъ изнутри покрылись мелкими капельками жидкости. Проба лакмусовой бумагой обнаружила, что капельки жидкости имеютъ щелочную реакцию. Если капельки эти сохранятся, то я прошу Вас попробовать их реакцию. Вместе с образцами упаковал работу Wulling’a o турмалинах и привезенные Вами два выпуска бельгийских Annales. К сожалению, как я писал Вам, в этих двух выпусках не содержится той статьи Чезаро, которая относится непосредственно ко мне. Я обращался в Варшаву, к Сиоме и получил уже от него ответ, что достать этих книжек в Варшаве невозможно, поэтому я снова должен беспокоить Вас и просить о “Annales” t. XVII, 1890, p. 116 (т. е. выпуски 1 и 2, очевидно; Вы привезли 3 и 4 выпуски). Очень извиняюсь, Владимир Иванович, за причиняемое безпокойство. Без статьи Чезаро не могу закончить своей заметки. Из редакции “Z. f. prakt. Geol.” никакого известия до сих пор не получил. Совершенно не знаю, как это надо толковать. Я говорил Вам, что меня интересовал вопрос о возможности псевдоморфоз целебрина по бариту, и мы с Вами обсуждали трудности констатирования подобных псевдоморфоз. Случайно читая статью Termier [1] (Bull. Soc. Miner. Franс. 1902, XXV, 174), я остановился на его описании целестина из Kebbouch (Тунис), и мне представляется, что целестины Termier представляютъ псевдоморфозу 137

целебрина по бариту. Я позволяю себе приложить страничку, где я составил вкратце доводы в пользу псевдоморфозного характера, и очень прошу Вас, если вы еще будете просматривать статью Termier, взглянуть на эту страничку, найдете ли Вы доводы, приводимые мною, заслуживающими внимания. Мне чрезвычайно интересно будет знатъ Ваше мнение об этом. Я все поджидаю, что Вы пришлете мне первую часть Вашего руководства “Кристаллографии”. Я помню, Вы говорили, что в мае эта часть курса будет закончена. <…> Кроме того, что печатается в газетах, никаких московских новостей не знаю. Читал заметку о предсказаниях, сделанных Федоровым “торжестве науки”. Удивительный он человек! Даже зная его, я все-таки не считал его способным прославлять себя в подобных условиях и таким образом. А телеграмма ведь получена им лично и только чрез его могла попасть в газету. Из новостей, касающихся минералогов, Глинка сообщил мне, что Карнoжицкий [2] находится теперь на излечении в доме умалишенных. Тогда этим и объясняется и вся его деятельность последних лет, иначе она была бы слишком чудовищна. Что касается нашего “Обзора”, то теперь еще с большей уверенностью могу сказать, что печатание его не начнется раньше осени. Когда-то он еще выйдет! Жаль, мы сильно запоздаем с ним и совсем не по своей вине. Очевидно, Криштафовичу не под силу подобный обзор. И вообще не известно, как пойдет его дело с “Ежегодником”, так как из министерства никакого ответа о субсидии ему не имеется. От Вас я уже давно письма не получал и теперь все поджидаю со дня на день. Что слышно в кабинете? Как чувствует себя Сергей Платонович [3]? Здесь все погружено в экзаменационные дела. Нас сравнительно немного и при здешних строгих взглядах на участие ассистентов на экзаменах, приходится тратить на экзамены обидно много времени. Из моих экзаменов был уже один – минералогия. Отвечали довольно плохо. Утешаю себя тем, что вообще этот курс очень плох (лучшие были уволены в прошлом году). Пришлось поставить 3 двойки. Приступлено ли к печатанию наших статей в Bullet. [Московского] oбщ<ества> испыт<ателей> прир<оды>? Мензбир [4] говорил, что они выйдут в мае. 138

Софья Яковлевна очень кланяется Вам и Гуле. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Только что успел дописать это, как получил Ваше письмо, которое прочел с огромным интересом. На ряд своих вопросов я нашел в нем ответы. Справку об указании Клера наведу, и тогда, пожалуй, следует выпустить немногие ссылки на работу Kарпинского, какие у нас имеются? Статьи из последнего указателя Кришт<афовича> я просматривал, когда указатель его был еще в корректуре, и сделал соответствующие вставки. Сличу еще раз указанные Вами номера. Чрезвычайно заинтересован Вашей таблицей распространения крист<аллических> вещ<еств> по системам. Неужели нет строений Л4 и Л3ІІ, ведь я уверен, что не достает ровно Л33L2ІІ310´, и теперь даже несколько смущен полученными Вами результатами. Очень рад, что Вы не изменили своих взглядов на поездку въ Чарнов и с большим удовольствием мечтаю об этой экскурсии. Когда она может состояться? Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 20-22. 1.

2. 3. 4.

Примечания Термье (Termier) Пьер Мари (1859–1930) – французский геолог, член Французской АН (1909). Окончил Политехническую (1880) и Горную (1883) школы в Париже. Профессор горных школ в Сент-Этьенне (с 1885) и в Париже (с 1894). Сотрудник (1886), затем директор (с 1911) управления геологического картирования Франции. Основные труды посвящены вопросам тектоники. Составил общую схему структуры Альп, установил их покровное строение и дал общую характеристику шарьяжей. Описал также явления диапиризма; занимался изучением регионального метаморфизма и гранитообразования в связи со складчатостью. Открыл и описал несколько новых минералов (β-цоизит и др.). Иностранный член-корреспондент АН СССР (1925). Карножицкий, Александр Николаевич – минералог (1867-1906), приват-доцент Петербургского университета. Попов Сергей Платонович. Мензбир Михаил Александрович, професор Московского университета. 139

Ново-Александрия. 8.VI.1903. Дорогой Владимир Иванович! Я уже хотел написать Вам раньше, но не знал, куда адресовать, и потому особенно усердно поджидал Вашего письма. В течение мая я был много занят экзаменами, во всяком случае гораздо больше, чем это следовало бы. Вся вторая половина мая ушла у меня на студенческую экскурсию, которая продолжалась десять дней. Помимо педагогической постановки дела, много пришлось хлопотать и о всяких практических, хозяйственных вопросах, связанных с экскурсией. Подводя теперь итоги всем этим хлопотам, я прихожу к приятному заключению, так как экскурсия прошла очень гладко и хорошо. Я предупредил частным образом студентов, чтобы ехали в экскурсию только те, кто действительно интересуется предметом. Отправилась в экскурсию приблизительно только половина курса, – в общем очень слабого, – 34 человека. Но все эти студенты относились с большим интересом, вниманием и любознательностью ко всему, что они видели, и что я рассказывал им по поводу виденного. По возвращении в Н. Александрию через день они даже устроили мне род некоторой овации, которую я постарался возможно скорее свести на нет из опасения ненужных разговоров своих товарищей. Жду теперь Вашего сообщения относительно поездки в Чарнов, хотя из последнего Вашего письма у меня получилось впечатление, что едва ли Вы успеете завернуть сюда, так как у Вас действительно предстоит много поездок этим летом. Но если я помирюсь с невыполнением этой части нашей летней программы, то с тем более глубоким интересом я отношусь к заграничной программе. И на этот счет я жду Ваших прямых и непосредственых указаний. В Берлин я думаю проехать вместе с женою и пробыть там несколько дней. Оттуда жена вернется обратно в Россию, а я буду следовать тому маршруту, какой Вы укажете. Прежде всего, как у нас намечалось, мы вместе с Гулей поэкскурсируем по Гарцу, а затем я думаю о Фрейберге и экскурсиях в окрестностях Фрейберга и особенно мечтаю о выполнении этого с Вами. Но повторяю, что это только воспоминания о том, что Вы намечали весною, а вообще я жду на этот счет только Ваших указаний и советов. В Вене я хотел бы пробыть в течение всего времени конгресса. Там предполагаются интересные экскурсии в окрестностях. Напиши140

те мне, пожалуйста, какую Вы выбрали гостиницу в Вене из предлагаемых в последнем циркуляре конгресса. Мне все они совершенно безразличны, и я хотел бы поселиться там же, где остановитесь и Вы, поэтому до получения Вашего письма я ничего в Вену отвечать не буду. От Анучина [1] я получил на свое предложение ответ, в общем довольно сдержанный. Он предлагает мне посылать корреспонденции по поводу только вопросов, имеющих общий интерес, (что и само собою понятно) и при этом прибавляет, что редакция имеет постоянного корреспондента в Вене (что опять-таки всем нам хорошо известно). Общую статью до начала конгресса он предлагает мне отправить прямо в редакцию, так как его не будет в Москве, и размеры ее ограничивает 200-300 строк. Очень Вам благодарен за присылку статьи Чезаро. Она была для меня весьма интересна. Свою заметку “О некотор<ых> механических явлениях в кальците” я уже давно кончил, она переведена на немецкий яз<ык>, и я хотел уже отправит Вам ее, но после прочтения статьи Чезаро, мне хочется еще побеседовать с Вами на эту тему и знать Ваше мнение о некоторых вопросах. Отношение Федорова к своей теории о происхождении марганцовых руд по меньшей мере странно и во всяком случае совершенно непонятно. Из того, что Вы не сообщаете мне ничего, я заключаю, что ничего определенного о своих намерениях он Вам не говорил – странный человек! Хотелось бы знать, перейдет он в Академию или останется. Читал Вашу и Серг<ея> Платон<овича> [2] “К парагенез<ису> Siebenbürgen” в Centralblatt für Mineral., о котор<ой> Вы говорили мне весною. Из “Z. f. prakt. Geol.” ответа я до сих пор не получал. Совершенно недоумеваю, что это должно обозначать. Мне было чрезвычайно приятно, что Вам представляется справедливым мое предположение о том, что у Термье [3] была псевдоморфоза барита по целестину. М<ожет> б<ыть>, в литературе найдутся и другие случаи. Интересуюсь тем, чту Вам говорил Вейнберг, т<ак> к<ак> я встретился с ним в Варшаве и говорил ему, что Вы писали мне, что С<ергей> Пл<атонович> не склонен ехать в Екатеринослав (я поступил неосторожно?). Вейнберг [4] ответил на это мне очень сложными 141

и запутанными разъяснениями. Если я верно понял, то смысл их – таков. Вейнб<ерг> не хочет ехать в Екат<еринослав>, но друзья его (Михайловский [5]) настаивают на этом, и Вейнб<ерг> не может им отказать, поэтому если бы С<ергей> Пл<атонович> конкурировал, то у Вейнберга была бы удобная причина для отказа своим друзьям. Теперь у нас гостит брат с женою и детьми, почему занятия мои идут далеко не так, как обычно. Чрез несколько дней брат уезжает. Я рассчитываю, что сверстанную корректуру “Лабрадорита” Вы просмотрите и исправите, что найдете нужным, за что буду Вам весьма благодарен. Все справки по нашему “Обзору” наведу. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 23-24. 1.

2. 3. 4.

142

Примечания Анучин Дмитрий Николаевич (1843–1923) – географ, антрополог, этнограф, археолог, музеевед, академик Петербургской академии наук (1896), основоположник научного изучения географии, антропологии и этнографии в Московском университете. Ввёл в оборот термин “антропосфера”. Автор трудов по этнической антропологии и антропогенезу, этнографии, первобытной археологии, общей физической географии, страноведению и истории науки. Попов Сергей Платонович. Термье (Termier) Пьер Мари. О нем в письме 6.V.1903. Возможно, Вейнберг Борис Петрович (1871–1942) – геофизик. Окончил Петербургский университет (1893). Профессор Томского технологического института (1909–1924). С 1924 г. директор, затем действительный член Главной геофизической обсерватории. С 1940 г. заведующий отделом НИИ земного магнетизма. В 1906 г. предложил теорию движения льда по наклонному руслу. Изучал движение арктических льдов, а также физико-механического свойства льда. Организовал 23 магнитные экспедиции (1909–1914). С 1927 г. руководил работами по гелиотехнике. Разработал методику расчета солнечных установок, автор ряда изобретений по гелиотехнике (солнечные паровые котлы, опреснители и др.). Михайловский В.Г. См. выше с. 86.

Ново-Александрия. 13.VI.1903. Дорогой Владимир Иванович! Только что получил Ваше открытое письмо из Вернадовки. Очень сожалею, что мое письмо, отправленное в Вернадовку, не застало уже, очевидно, Вас там. Так как рассчитываю, что Вам перешлют мое письмо, то не решаюсь беспокоить Вас повторением содержания Вернадовского письма, а хочу только вкратце сообщить несколько фактов. Я получил извещение, что зачислен в экскурсию в Боснию. О нашей экскурсии с Гулею на Гарц очень мечтаю и жду только Ваших указаний о том, где и как это сделать. Вообще мечтал бы многое посетить и посмотреть вместе с Вами и по этому поводу буду ждать ответа на свое предыдущее письмо. Между прочим, я жду ответа от Вас, в какой гостинице Вы рассчитываете остановиться в Вене, чтобы и себе записаться в ту же гостиницу. Решением Вашим не ехать в Чарнов я не был удивлен, т<ак> к<ак> подозревал это на основании Вашего предыдущего письма и вообще мне казалось, что у Вас мало времени в распоряжении. Но вообще я хочу надеяться, что мы с Вами еще посетим эти места, и я имею в виду, может быть, нам когда-нибудь удастся сделать второй небольшой круг по Ц<арству> Польскому – чрез всю третичную, гипсоносную область, но об этом мы еще впоследствии поговорим. Чрезвычайно хотел бы повидаться с Вами в Варшаве, но не уверен на основании Вашего письма, что Вы сообщите мне телеграммой о времени проезда Вашего чрез Варшаву. Рассчитываю, что это письмо Вы получите в Берлине. Что касается справок для корректуры, то первую справку я сейчас же навел. Succinjodimid – C4H4O2NJ; a : c = 1 : 0,8733 (groth). P. Groth. Physicalische Krystallographie, L. 1895, 424. Относительно же второй справки я пока еще не могу дать, к глубокому своему сожалению, ответа, так как у нас имеются Zeitschr. f. Kr. только с 26 тома. Но я надеюсь произвести эту справку обходным путем, и как только мне это удастся, я тотчас же пришлю Вам ее, а задерживать этого письма мне не хотелось бы. Кстати, это постоянное неудобство – отсутствие первых 25 томов Z<eitschrift> f<ür> Kr<ystallographie>, кажется, скоро будет 143

устранено, так как, если судить по словам Криштафовича, недели через две должны уже получиться выписанные антикварным путем первые 25 томов Zeitschr<ift>. Место, где теперь – ваша семья, было для меня полным terra incognita, поэтому я должен былъ прибегнуть к помощи карты, чтобы отыскать о<стров> Зюльт [1]. Не бывает ли там дождливо? Впрочем, быть может, такое предположение вызвано у меня дождливыми днями последней недели. Как ездить на остр<ов> Зюльт, чрез Гамбург? Передайте, пожалуйста. глубокий поклон от Софьи Яковл<евны> и от меня Наталье Егоровне. С Гулей я надеюсь скоро увидеться и поэкскурсировать вместе. Вообще же очень мечтаю о заграничной поездке и жду только Ваших указаний. От Сиомы в последнее время никаких известий не имел. Думаю на днях написать ему, узнать, каковы его планы. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 25. 1.

Примечание Зюльт (нем. Sylt) – крупный остров в Северном море, с 1927 г. соединённый дамбой (длина 11,2 км) с сушей.

Ново-Александрия. 16.VII.1903. Дорогой Владимир Иванович! Я уже совсем соскучился, не получая от Вас так долго никаких вестей. Тем более я обрадовался получению Вашего письма, но содержание его меня огорчило. Вы испытали так много неприятностей в первую половину лета. Слава богу, что все это уже позади, и что дети теперь уже поправились. Очевидно, все эти невзгоды связаны с неудачной погодой, а ведь ее вперед никак не угадаешь. Такие же неприятности были и у нас. К нам приехал погостить по дороге за границу брат с женою и своими сыновьями. Конечно, мы были очень обрадованы такому свиданию. Но чрез неделю после 144

его приезда заболел один мальчик бронхитом, довольно тяжелым, капиллярным. Не успел еще выздороветь этот мальчик, как захворал другой мальчик еще тяжелее – воспалением легких. Само собою разумеется, что все это вызвало сильную пертурбацию и большие беспокойства. В начале июля мальчики совсем уже поправились, брат с семьей уехал и теперь живет в Инсбруке. Все, что вы пишете о генезисе каолина с титанистым железняком на Зюльте, мне чрезвычайно интересно. И если бы Вы отпечатали Ваши наблюдения над этими каолинами, я был бы очень рад. Тогда моя заметка о Херсонском каолине с Вашей составила бы до известной степени одно целое. Ваше отношение к моей диссертации глубоко трогает меня, и я горячо чувствую те дружеские чувства, которые вызывают у Вас такое отношение к моей диссертации. Я очень мечтал бы окончить диссертацию. Меня никогда не оставляет чувство чего-то неоконченного, недоделанного по отношению к диссертации. То самое настроение, какое было у меня до магистерского экзамена, потом до магистерской диссертации, имеется у меня и теперь по отношению к докторской диссертации. Это чувство какой-то, как бы подневольной работы. И чем раньше я освободился бы от нее, тем легче и свободнее чувствовал бы я себя. Может быть, это – самообольщение, но мне иногда кажется, что после диссертации я работал бы свободнее, шире, и в этом отношении мне представляется, опять-таки, может быть, несправедливо, что для самой научной моей работы было бы полезнее, если бы я освободился от этой диссертации, так сказать, от последнего гнета. Это все пока в области чувств. Переходя теперь к фактам, скажу, что на первых порах у меня здесь многое не налаживалось. По поводу одного неналаживания, напр<имер>, я обращался даже к Вашей помощи, если Вы вспомните. Когда Вы были у меня, я просил Вас об установлении электрической лампоч<ки> в гониометре. Эта лампа, напр<имер>, отняла у меня массу времени, и все-таки, несмотря на всякие ухищрения я никаких результатов получить не мог. А что дело было только в лампе, доказывается тем, что приспособивши к гониометру лампу Гольдшмидта37 с Ауэровской горелкой, я тотчас же получил вполне приспособленый инструмент, с которым я 37

Насколько я припоминаю, у нас не пользуются зеркалом в лампе Гольдшмидта, а между тем это зеркало во многих отношениях прекрасное приспособление.

145

уже и работал. Ваша оценка этой специальной электрической лампы для гониометра была вполне справедливой, и я Вам весьма благодарен, что Вы посоветовали пренебречь ею. Были и другие неурядицы, о которых я не буду распространяться теперь. Но скажу, что в настоящее время, насколько могу судить, я уже вошел в колею, и теперь работа должна идти правильнее и продуктивнее. В последнее время я обработал галенит. Чтобы окончательно закончить галенит, мне остается еще сделать только анализ его. Правда, я уже три анализа его сделал обыкновенным путем (HNO3), но все три раза в одном и том же месте у меня при промывании осадка происходило частичное прохождене его чрез фильтр, несмотря на то, что я самым добросовестным образом следовал указаниям Classen’a, Jannasch’a [1] и справлялся со статьями Jannasch’a. Выяснить этот факт вполне подробно я не мог. Буду анализировать галенит бромом (уже осенью). Все приспособления для анализа бромом я уже получил и со страхом приступаю к анализу, т<ак> к<ак> он все-таки довольно сложен. Особенно если анализ бромом пойдет у меня удачно (после галенита, перейду к бурнониту), то я думаю несколько быстрее подвигаться вперед, так как вся кристаллографическая часть у меня уже обставлена. А все-таки работы впереди еще страшно много! Для первой части диссертации я выписал целый ряд книг: Вернера, Benst, Sandberger, Posepny, Müller. Остается раздобыть еще только несколько. С полученными книгами понемногу знакомлюсь, но еще мало сделал. С большим наслаждением внимательно прочел Breithaupt’a “Paragenesis” [2]. В самые последние дни я поглощен обдумыванием “Задач современной минералогии”, это должно служить введением в диссертацию. Мне ужасно хочется правильно выразить целый ряд взглядов, которые я вполне ясно чувствую, а выразить их мне очень трудно, и я много борюсь с этой трудностью. Думаю, что придется еще много раз и на разные лады менять то, что я теперь пишу. Об очень многом из всего этого мне придется просить у Вас совета. Очень благодарен Вам за присылку копии с письма, которую Вы послали Карпинскому. Вполне присоединяюсь ко всему, что Вы пишете ему, нахожу все это вполне справедливым и чрезвычайно 146

важным, но Вы знаете, что между прочим приходит мне в голову. Ведь официальным представителем минералогии в Академии является Федоров, и я опасаюсь, не вышло бы какого-либо осложнения с его стороны. Или он сам вмешается в это дело, что по-моему сделало бы все это совершенно невозможным, или же Карпинский с прочими недружелюбно настроенными к Федорову людьми выставили бы Ваше предложение против Федорова. Может быть, я на все это смотрю несколько мрачно, но знаете, Федоров – слишком “исторический” человек при всех своих высоких заслугах. Как Вам кажется? Недавно я получил корректуру “Turjiterze Russlands” [3]. Немедленно же исправил и отослал ее обратно. Вероятно, теперь уже будет скоро отпечатана. После беседы с Вами относительно составления заметки о новых реакциях Мейгена, я написал такую заметку: “Кальцит и арагонит” и послал ее в Горн<ый> журн<ал>. В майской книжке эта заметка уже помещена [4]. С “Обзором” нашим никакого движения. Я говорил Вам весною, что печатание нашего “Обзора” не начнется раньше осени. Правда, Криштафович возражал против этого, но только по легкомыслию. Теперь, конечно, о правильности моего предположения уже спорить нельзя. Но теперь можно сказать и больше. Наш “Обзор” не выйдет раньше 1904 г., так что мы не только не догоним, а еще больше запоздаем со своим “Обзором”, а между тем русский текст был готов к печати уже осенью 1902 г. Жаль, такое промедление несколько расхолаживает. Вообще же кажется особенно долго “Ежегоднику” [5] существовать не придется. Посмотрим! Диссертацию Пренделя я Вам сегодня посылаю. В ней нет таких подсчетов, которые Вам трудны. Единственное место, где имеются такие подсчеты, если память меня не обманывает, это введение у Goldchmidt’a к Index’y или Winkeltallen [6], я не могу вспомнить. Справиться не могу, т<ак> к<ак> здесь нет этих книг. Но обо всем этом мы еще поговорим, когда увидимся, а я очень хочу с Вами постранствовать. Мои ближайшие планы таковы. Я еду 20.VII в Берлин, где хочу пробыть дней 5-6, затем в Дрезден (дня 2-3). Очень уже хочется немного искусства. Оттуда жена вернется домой. а я хотел бы побывать во Фрейберге, м<ожет> б<ыть>, Праге. В Берлине или во всяком случае в Дрездене буду ждать письма от Вас poste 147

restante [7], из которого узнаю, где Вы находитесь и каковы Ваши ближайшие планы. Если Вы все время будете оставаться в Мюнхене, то хотел бы приехать к Вам. До скорого свидания! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. Хр. 1441. – Л. 27-28. 1. 2.

3. 4. 5. 6. 7.

Примечания Авторы руководств, преимущественно немецких. Брейтгаупт (Breithaupt) Иоганн-Август-Фридрих (1791-1873) – минералог, с 1827 г. профессор Горной академии во Фрейберге. Доказал, что в формах кристаллизации существует большее разнообразие, чем до тех пор принимали. Изучил явления парагенезиса, показал их значение для практической геологии и горного дела. Речь идет о его работе “Die Paragenesis der Mineralien” (Фрейберг, 1849). Статья Я.В.Самойлова о тюрците, опубликованная в “Zeitschrift für praktishe Geologie” (1903). Статья Я.В.Самойлова “Кальцит и арагонит”, опубликованная в “Горном журнале” (1903). “Ежегодник по геологии и минералогии России” издавался Н.И.Криштафовичем в Варшаве на русском и фрацузском (немецком) языках с 1897 по 1917. Справочники по химическим константам минералов. До востребования (англ.).

Дрезден. 11.VIII.1903. Дорогой Владимир Иванович! Сегодня приехал в Дрезден и получил от Вас письмо и телеграмму из Мюнхена от 8 августа. Не зная, решили ли Вы остаться надольше в Мюнхене, я тотчас же отправил Вам телеграмму, чтобы узнать, там ли Вы еще. Но опасаясь, что Вы уже уехали из Мюнхена (между прочим Leiss [1] в Берлине говорил мне, что на этих днях как раз Грот предполагал уехать из Мюнхена), я пишу Вам эти несколько строк. Если я узнаю, что Вы уже уехали в Вену, то я после Дрездена посещу Фрейберг и затем поеду дня на три в Инсбрук к брату. Поэтому очень прошу Вас напишите мне по адресу: “Insbruck, 148

Gasthof zum Lanser See”, где Вы остановились в Вене, и я приеду туда 19 августа. Чрезвычайно хочу Вас видеть. Всего наилучшего! До скорого свидания! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 30. Примечание 1.

Личность не установлена.

Ново-Александрия. 3.ІХ.1903. Дорогой Владимир Иванович! С первого момента возвращения своего в Н.Александрию должен былъ немедленно погрузиться в область экзаменов, советов, совещаний и т. д. Жалко тратить такую массу времени на все эти дела, но ничего не поделаешь, приходится проделывать все это. Единственное утешение только то, что чрез неделю вся эта экзаменационная страда уже закончится. Письма от Орловского [1] я не получил и теперь жду от Вас указаний, как поступить дальше. Как Вы доехали до Москвы и не слишком ли устали от переезда? Понемногу начинаю переваривать заграничные впечатления. С огромным удовольствием вспоминаю всю поездку и с большим удовлетворением думаю о том, какую массу удалось нам посмотреть. Что делается на Божьем свете, совсем не знаю. Здесь слишком мало интереса ко всему вне Ново-Александрийских пределов, да впрочем я и не веду лишних бесед со своими товарищами. Наш “Обзор” подвергается теперь особенной манипуляции, которая называется расцвечиванием карандашами для указания шрифтов, которыми будут набираться различные части, и очень вероятно, что действительно печатание “Обзора” скоро начнется, и это уже будет очень приятно. – Теперь у меня больше бодрости дальше продолжать наш “Обзор”, и пожалуй, нам надо было бы уже распределить журналы. Не знаю, придется ли нам печатать 3-й выпуск в “Ежегоднике”, но во всяком случае это можно будетъ сделать где-нибудь в другом 149

месте, а существование первых двух выпусков есть, на мой взгляд, уже довольно серьезный капитал. От брата я получил здесь подробное письмо, в котором он изложил мне все волнения и сомнения, которые он пережил. Конечно, он принял то решение, которое он должен был принять, и наша телеграмма из Гравозы была ему чрезвычайно приятна и совершенно успокоила его. В семье я застал все в полном порядке. Дети подросли за время моего отсутствия и сделали мне выговор за то, что я так долго отсутствовал. Вернулась ли уже Наталья Егоровна с Ниночкой в Москву? Передайте Наталье Егоровне от меня и от жены наш дружеский и сердечный привет. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Как доволен Гуля своими самостоятельными заграничными странствованиями? Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 31-32. 1.

Примечание Орловский Владимир Георгиевич (1874 -1938) – горный инженер. До 1903 г. служил в Терском горно-промышленном обществе (Северный Кавказ), первооткрыватель Славянского месторождения каменной соли, один из первых исследователей железорудного месторождения г. Магнитной. В 1930-е годы старший геолог Ленинградского отделения Всесоюзного минерального сырья. Скончался во время полевых работ в Приамурье. Регулярно переписывался с В.И.Вернадским. Один из учеников В.И.Вернадского, которого Я.В.Самойлов предполагал взять к себе на кафедру ассистентом.

Ново-Александрия. 21.IX.1903. Дорогой Владимир Иванович! Очень был обрадован Вашему письму и с огромным интересом читал все, что Вы в нем сообщаете. Пока все идет, очевидно, в университете мирно и хорошо. Но что будет дальше, конечно, неизвестно. 150

Большинство моих товарищей по институту настроены довольно минорно и не ждут спокойного течения академической жизни. В одном из первых заседаний Совета, у нас происходили выборы кураторов, и как я и подозревал, мне не удалось освободиться, и я теперь состою куратором ІІ курса. Успокаиваю себя до смешного нелепой инструкцией для кураторов, выработанной в прошлом году министерством, и предположением, что если начнутся какие-либо волнения, то вся кураторская затея останется совершенно в стороне от движения. Читал в газете о комиссии студенческой и, конечно, нисколько не был удивлен, увидевши там Ваше имя. Очень интересуюсь минералогическим кружком, вполне верю в его будущее и надеюсь, что меня будут своевременно и подробно извещать о всей его деятельности. Очень благодарен Вам за сообщение адреса В.Г.Орловского [1]. Я уже написал ему и жду теперь опять ответа. Насколько можно предполагать, надежда на то, что ассистентское место останется за минералогическим кабинетом имеет теперь еще больше основания. Если В.Г.Орловский не согласится, то придется искать кого-нибудь другого и не временного, так как дело уже приближается к зиме, а на всякие переписки и представления уйдет тоже некоторое время. Поэтому я очень прошу Вас иметь это в виду, может быть, Вы когонибудь надумаете. Что касается Сургунова [2], то при всем моем серьезном желании иметь помощником такого человека, я не мог бы решиться пригласить его. Надо хорошо знать Н.Александрию, чтобы ясно чувствовать, что в моем положении ассистентом надо пригласить коренного русского. Всякий другой выбор даст много материала слишком досужим здешним языкам. Рукопись нашего “Обзора” уже отправлена в типографию в Варшаву и внести сейчас анализ миасского ортита я не могу. Но постараюсь как-нибудь позднее это сделать, так как было бы очень обидно не воспользоваться им для этого выпуска. В виду отправки нашей рукописи не могу также произвести выписки о месторождениях и литературе пренита [3]. При первой же возможности сделаю это и пришлю Вам эту выписку. О Вашей заметке пренита Вы ничего мне не говорили. С большим интересом жду Вашей статьи о сере. Она очень меня интересует. До сих пор последний выпуск московских Bulletin’ей к нам еще не доехал. Каждый день поджидаю Вашего курса “Кристаллографии”. Очень прошу Вас переслать мне его тотчас же, как только он выйдет. 151

Я думаю, что лучшие из моих студентов будут также пользоваться Вашим курсом. Обычные занятия у нас уже в полном ходу. Я читал уже две лекции по кристаллографии и четыре 2-х часовых лекции по минералогии. Хотя содержание лекций у меня несколько изменено по сравнению с прошлогодним, тем не менее подготовление к лекциям отнимает несравненно меньше времени, т<ак> к<ак> теперь можно уже читать по готовому плану и с определенным подбором материала. В течение последнего времени я измерял кристаллы церуссита из Нагольного Кряжа. Ничего особенного в наружной форме их нет (пока я обнаружил только 8 форм, не знаю, встречу ли больше), но меня поражает, насколько компликация форм отвечает угловым соотношениям, которые я указывал для сульфатов, и не соответствует периодам Федорова. Я еще не имел возможности просмотреть, как следует, литературу церуссита [4] (Groth’овский Zeitschr<ift> уже приобретен, но еще не получен), но и теперь для меня с очевидностью выясняется следующее. Домы зоны У несравненно реже встречаются и малочисленнее, чем домы зоны Х. Из последних преимущественное развитие имеет {021} (II пер.), напротив {011} (I пер.) несравненно более редкая форма. Точно также после призмы {110} наибольшей распространенностью пользуется {130}(III пер.), а призмы II пер. совсем редки. В том, что эти соотношения, действительно, таковы, можно убедиться из рассмотрения кристаллов любого месторождения и, между прочим, тех кристаллов, которые я теперь измерял (таковы не описанные мною кристаллы церуссита из Бакальскаго р<удника>). <…>. Криштафович предлагает издание справочной книжки и потому собирает теперь сведения по вопросному листу, с каковым он обратился к Вам. В Ваш конверт он вложил несколько листков и просил меня передать Вам его просьбу о том, чтобы Вы распределили эти листки между Вашей молодежью. Гроту я отослал заметку о фигурах на кальците и получил от него открытку, в которой он сообщает о получении рукописи и вы152

сказывает несколько довольно любезных слов по поводу того, что он познакомился со мной. Мне это было очень приятно. С возвращением Ваших в Москву Вы вступили уже в настоящий зимний период. Передайте, пожалуйста, от Софьи Яковлевны и от меня самый дружеский и горячий привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Какое странное письмо в “Русс<ких> Ведом<остях>” пропечатал Е.С. Федоров, оно меня удивило. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 33-34. 1. 2.

3. 4.

Примечания О нем речь в предыдущем письме. Сургунов Николай Иванович – минералог, ученик В.И.Вернадского, ассистент минералогического кабинета Московского университета и Московского сельскохозяйственного института, впоследствии профессор. Пренит – минерал, алюмосиликат кальция и магния. Церусит (от лат. cerussa – белила) – белая свинцовая руда, минерал, карбонат свинца PbCO3.

Ново-Александрия. 26. ІХ.1903 Дорогой Владимир Иванович! Я получил письмо от В.Г.Орловского [1], в котором он сообщает мне, что не может принять предложенного места, так как не оставляет надежды окончить свою работу по составлению карты горной Дигории. Вероятно, в ноябре проездом в Петербург он будет у Вас и подробнее поделится с Вами своими планами. Таким образом, теперь приходится искать кого-нибудь другого, и я очень прошу Вас иметь это в виду и передать такую же мою просьбу Вашей молодежи, которой очень прошу передать мой нижайший поклон. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 36. 153

Примечания О нем в предыдущих двух письмах.

Ново-Александрия. 12.Х.1903. Дорогой Владимир Иванович! Хотя мы с Вами говорили о Казани еще осенью, во время экскурсии, но я как-то не представлял себе, что это дело пойдет таким вычурным темпом. Поэтому телеграмма, которую я получил из Москвы с извещением о том, что Вы и Алексей Петрович [1] получили запрос от Министра с рекомендацией кандидата на кафедру минералогии, была для меня все-таки совершенной неожиданностью. Вопрос для меня в данный момент осложнился совершенно неожиданным обстоятельством – отсутствием Софьи Яковлевны в Н.Александрии. – Все лето гостила у нас моя мать. В сентябре она должна была вернуться домой, но т<ак> к<ак> до отъезда она расхворалась, то мы не решились пустить ее одну, и жена с Анночкой [2] поехали с ней вместе в Одессу. Опять-таки неожиданно в Одессе заболела сестра Софьи Яковл<евны>, постоянно живущая там, и Софья Як<овлевна> засиделась вместо одной недели на целых три недели. Она приедет в Н.Александрию только в четверг (16.Х). Я позволил себе рассказать всю эту длинную историю для того, чтобы оправдаться перед Вами, и объяснить, почему я не поблагодарил Вас много раньше и не написал, на что я окончательно решился. Я уже телеграфировал обо всем Софье Як<овлевне>, но она не может продумать всего этого и даже не имеет достаточно материала, чтобы продумать это, так что я усиленно жду ее теперь. Очень прошу Вас, Владимир Иванович, объяснить это в такой форме, какую найдете наиболее подходящей, Алексею Петровичу. Я очень сокрушаюсь по тому поводу, что еще Алексей Петрович ничего не написал ему, но виною этого только неудачно сложившиеся обстоятельства. Я реПавлов 154

шился на запрос Алексея Петровича ответить просьбою представить меня министерству, так как лично я уже тогда склонялся к Казани. Ваше письмо, которое я сейчас получил, было для меня особенно дорого, т<ак> к<ак> Вы совершенно определенно высказываете свои взгляды на перевод мой в Казань, и я не могу не разделять высказываемые Вами взгляды. Одновременно с Вашим письмом я получил письмо и от брата, в котором также приводятся все доводы за Казань. Здесь за все эти дни я не только не имел человека, с которым я бы мог хоть несколько посоветоваться, но даже с кем бы я мог только поговорить об этом. Сознаюсь, что вопрос о кабинете и лаборатории в Казанском Университете очень беспокоил меня. Я, было, даже хотел запросить об этом Вульфа [3], но не решался этого делать, т<ак> к<ак> во всяком случае считал это несвоевременным, и Вы своим сообщением о Казанском институте и коллекции очень сильно подняли мой дух. Я хотел еще переспросить Вас, как Вы думаете, если дело о моем переходе в Казань пойдет нормальным ходом, то к какому приблизительно времени оно официально закончится. Если бы мне надо было выбирать себе заместителя в Н.Александрии, то конечно, я бы искренно желал, чтобы им был Сергей Плат<онович> [4]. Как только относительно климата? Ведь он здесь очень сырой? Все работы нашего кабинета я получил и очень благодарю за них. Вашей серой я уже давно очень интересовался, особенно §7, который я читал с огромным интересом. Большую часть высказываемых Вами там мыслей Вы мне разсказывали, но мне было приятно прочесть их в цельном виде. Весьма заинтересован вопросом о штриховке. Кое-какие вопросы на этот счет у меня еще есть, и я попрошу у Вас разъяснений. <…> У Серг<ея> Пл<атоновича> собирается уже довольно серьезный материал по минералогии Крыма и, если я не иду против Ваших желаний, то я рекомендовал бы именно эту работу взять для магистерской диссертации. Серг<ей> Плат<онович> уже много вошел в нее, а это – очень серьезное дело. Мне было очень приятно видеть, что “сера” покойнoго Анатол<ия> Орест<овича> [5] отпечатана. Очень долго сидел я над этим листком, многое передумал, а еще больше перечувствовал из того, что является прошлым уже, а скоро будет и отдаленным прошлым. 155

Вспомнил я Вашу хорошую и многообещающую молодежь, которой я подробно рассказывал в Вене об Анат<олии> Орест<овиче>, для них все это прошлое существует уже только в рассказах… У Л.Л.Иванова [6] вышла хорошая работа о мусковите. Применение мусковита в качестве “огнеупорной глины” – очень интересно, и я бы рекомендовал Л<еониду> Л<икарионович>у послать один оттиск в О<бщест>во Уральск<ого> Горн<ого> Техн<икума>. Точно так же просил бы Сургунова [7] отправить один оттиск Огаркову [8] (Ст. Бакал, Сам<арско> – Злат<оустовской> ж<елезной> д<ороги>, Тяжелый р<удник>). Извиняюсь, что на своих оттисках не сделал всем надписи, т<ак> к<ак> не был уверен, как некоторых зовут. Хочу закончить свое письмо – выражением искренней радости по поводу начала работы Минералогич<еского> Кружка. Очень желаю и твердо верю, что его деятельность пойдет успешно. Прошу считать меня только отсутствующим членом Кружка, но принимающим так же близко к сердцу все интересы, как и раньше. Поклон всем! Всего лучшeго! Ваш Як. Самойлов. Дружеский привет Наталье Егоровне. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Лл. 37-38. 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8.

156

Примечания Павлов Алексей Петрович – профессор кафедры геологии Московского университета. Дочь Я.В.Самойлова. Вульф Георгий (Юрий) Викторович (1863-1906) – минералог, кристаллограф, физик, член-корреспондент АН СССР (1921), профессор Казанского, Варшавского и Московского университетов. Попов Сергей Платонович. Шкляревский Анатолий Орестович (?-1902) – минералог, ассистент минералогического кабинета Московского университета, первый ученик В.И.Вернадского. Иванов Леонид Ликарионович. Сургунов Николай Иванович Огарков В.В. (см. с. 64).

Ново-Александрия. 28.Х.1903. Дорогой Владимир Иванович! События следуют довольно быстро одно за другим, хотя последнее событие и есть только слух. Сейчас узнал, что по слухам Федоров назначается директором Горного института. Правда, трудно придумать более неподходящего человека на пост директора Института, чем Евгр<аф> Степ<анович>, но мало ли чего не бывает на свете! Если предположить, что этот слух верен, то при обсуждении достоинств казанского места и московского, я определенно отдаю преимущество московскому месту. Я вполне сознаю, как важно и значительно все, что Вы говорите о профессуре в Университете, но тем не менее есть одно место, которое я ставлю выше лично для себя и это место – в Петровско-Разумовском. Евграф Степанович Какие шаги можно предпринять, Федоров чтобы узнать, насколько верен уход Федорова, каким образом будет замещена кафедра и какие у меня шансы, я решительно не понимаю [1]. Конечно, человечнее всего было бы обратиться к самому Федорову, но я совершенно не знаю, как это сделать. – Федорова я боюсь и не доверяю ему. Совершенно не уверен в том, будет ли он рекомендовать меня на свое место, и во всяком случае надо подготовиться ко всяким неожиданностям с его стороны. Очень бы хорошо было, если бы можно было узнать не от него лично обо всем. Когда в прошлом году зимою поднималась речь об уходе Федорова, то кандидатом на его место называли меня в Кулагинской [2] компании. В каком положении это дело теперь, не имею никаких сведений. Живо интересуюсь тем, как выяснится это дело и с большим нетерпением буду ждать дальнейших известий. Об уральском барите я уже узнал от Криштафовича и был очень заинтересован им. Очень благодарен Вам за то, что Вы присылаете 157

мне его. Воспользуюсь теперь случаем, чтобы переспросить Вас, нельзя ли узнать более точно месторождение кавказского барита, переданного Леоновым [3]. Кстати, о баритах. Не знаю, видели ли Вы недавно вышедшую работу Православлева [4] о геологии Б.Богдо [5]. Там я впервые прочел о залегании барита в Б.Богдо. Представьте себе, какое я должен был испытать удовольствие, когда я прочел, что Православлев, описывая разрез, где находился барит, специально по отношению к этому разрезу останавливается на эоловых явлениях, на различных действиях ветра, выдуваний породы ветром и т<ак> д<алее>. Я даже думаю в своем “Abreissungsﬁguren” сделать сноску на это описание эоловых явлений. Я списывался по поводу работы с Православлевым, и он сообщил мне, что кристаллов барита у него, повидимому, нет, но что он предоставляет в мое пользование все, что мне интересно в его коллекции. В первый же раз, когда придется побывать в Варшаве, осмотрю его коллекцию. Отчего до сих пор еще нет первой части Ваших “Основ кристаллографии”, я жду их каждый день. Вы спрашиваете о кубическом и гипогексагональном типе Федорова. Я раньше относился к ним довольно равнодушно. Теперь я отношусь к ним несравненно серьезнее, а все-таки мне кажется, что он сам преувеличил их значение. Как Вы думаете поступить со второй частью Ваших “Основ”, будете сейчас печатать или еще обождете? Как идет деятельность нашего минералогического кружка, отчего никто из молодежи не написал мне о нем? Помните, Владимир Иванович, я все не находил в донецкой коллекции хорошего кераргирита (или эмболита). Между прочим, у меня были отложены несколько образцов, которые по внешнему виду резко говорили о том, что они принадлежат “железной голове”. На них имеются зеленовато-желтые примазки, которые я принял за пироморфит провизорно и отложил их. Теперь когда дошла очередь до пироморфита, я убедился, что это – кераргирит (м<ожет> б<ыть>, эмболит), вещества слишком мало для определения Br, но я нашел даже маленький кристаллик – {100}, {111}. В Петербург я хотел бы поехать в самом начале декабря, 2-3 декабря. Я рассчитываю, что к этому времени моя судьба уже опре158

делится, и я буду знать, куда отправлять образцы. Переводить теперь коллекцию из Петербурга сюда, не зная точно, останусь ли я здесь, едва ли было бы удобно. Софья Яковл<евна> очень кланяется Вам и Наталье Егоровне, конечно, и я. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов О Докучаеве Вы, конечно, знаете. Отсюда отправлена депутация на его похороны. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Лл. 39-40. 1.

3. 4.

Примечания Е.С.Федоров был избран профессором Московского сельскохозяйственного института в 1895 г. После революционных событий 1905 г. стал первым выборным директором Горного института в Петербурге. Вторичное его избрание в 1910 г. на этот пост было отменено правительством, опасавшимся роста революционных настроений среди студенчества и считавшим, что деятельность Федорова этому способствует. Я.В.Самойлов сменил Е.С.Федорова в МСХИ на кафедре минералогии и геологии. Кулагин Николай Михайлович (1860-1940), зоолог, энтомолог, членкорреспондент Петербургской АН (1913), академик АН БССР (1934) и ВАСХНИЛ (1935). Окончил Московский университет (1884), работал там же, основал кафедру и лабораторию энтомологии. С 1894 г. профессор кафедры зоологии Московского сельскохозяйственного института. Основные труды по пчеловодству и методам борьбы с насекомыми – вредителями сельскохозяйственных культур. Ряд работ по эволюции животного мира, размножению и наследственности животных. Личность не установлена. Православлев Павел Александрович (1873-1941) – геолог-стратиграф. Окончил физико-математический факультет Варшавского университета (1898), ученик В.П.Амалицкого. Оставлен в университете. В 1906-1908 гг. совершенствовал образование в Германии, Австрии, Швейцарии и Франции. В 1909 г. защитил магистерскую диссертацию и назначен профессором Донского политехнического института. В 1913-1924 гг. – профессор геологии и минералогии Военно-медицинской академии в Петербурге. В 1924-1941 гг. – заведующий кафедрой исторической геологии Ленинградского университета. Расчленил 159

песчано-глинистый покров низового Поволжья на осадки верхне- и нижнекаспийской трансгрессии, бакинские, апшеронские и акчагыльские слои, установил границы Каспийского моря и его связи с Черным морем, основные черты тектоники и паалеогеографии Нижнего Поволжья. Гора Большое Богдо – единственная настоящая гора в Прикаспийской низменности. Подножие Богдо лежит на два десятка метров ниже уровня моря, а вершина – примерно на 150 выше. С каждым годом гора Большое Богдо становится выше. Дело в том, что внутри горы находится соляной купол, который за год увеличивается примерно на 1 мм. Высота Большого Богдо над уровнем моря составляет 149,6 м, а над окружающей местностью и того больше. Это примечательнейший геологический объект, изучавшийся многими геологами. В обрывах горы находится морской триас с окаменелыми останками животных, живших 200-250 млн. лет назад – это делает Большое Богдо настоящим геологическим раем. Кроме того, гора Большое Богдо – это единственное место в Европе, где триасовые осадочные породы, богатые скелетными останками, выходят на поверхность. Гора Богдо имеет развитые наземные и подземные формы карстового рельефа – балки, воронки, пещеры, гроты и т. п. На сегодняшний день окрестности горы Большое Богдо и озера Баскунчак насчитывают более 30 пещер, самая крупная из которых – Баскунчакская – достигает 1,5 км.

Ново-Александрия. 11.ХІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Получил Ваши “Основы кристаллографии” и первое, что я хочу Вам выразить, это свою большую радость по поводу выхода в свет этого Вашего сочинения. Хотя в корректуре я знал уже почти всю Вашу работу, но я с особенным удовольствием перечитываю ее теперь целиком. Обо многом, что выставлено в Ваших “Основах”, мы уже беседовали, надеюсь еще кое о чем поговорить, когда мы увидимся, а последнее я рассчитываю будет сравнительно скоро. Единственное обстоятельство, которое я позволил бы себе указать, это – некоторая невыдержанность тона, т. е. в одних случаях Вы считаете читателя вполне подготовленным и сразу переходите к изложению интересующего вопроса, в других случаях, напротив, Вы подготовляете его очень 160

подробно и сообщаете такие данные, которые, казалось бы, должны быть читателю известны. Впрочем, может быть, это в достаточной степени субъективно, и Вы сделали это на основании своего педагогического опыта. Теперь я еще резче и яснее чувствую, какую массу Вы переработали сырого материала в своих “Основах”, и в виду этого особенно чувствуется необходимость в Ваших примечаниях, где будет приведена также вся литература. Очень широко и сильно схвачен у Вас исторический очерк, и несмотря на то, что я знал раньше, он опять произвел на меня очень сильное впечатление. Тут же хочу прибавить, что язык Ваших “Основ кристаллизации” не только вполне ясен, но и красив, особенно в отдельных местах. Новым был для меня последний лист Ваших “Основ”, которого Вы не присылали мне. Полученная табличка очень интересна и, так сказать, не позволяет успокоиться. Она требует ответа. Чрезвычайно любопытно также отношение между искусственными телами и минералами. По отдельным системам отношение между искусств<енными> телами и минералами по нашей таблице: Правильная c<истема> – 1,6 (202/127) Гексагональн<ая> c<истема> – 2,7 (320/116) Квадратная с<истема> – 4,6 (224/49) Ромбическая с<истема> – 7,1 (1493/210) Моноклиническ<ая> с<истема> – 9,9 (2128/215) Триклиническ<ая> с<истема> – 11, 6 (535/46) С огромным интересом буду ждать второго выпуска. В таких главах, как кристаллизация (двойники), я чувствую теперь огромную потребность и полагаю, что такая потребность – не у меня одного только. Вы задаете себе вопрос о том, как отнесется к Вам Федоров после Вашей кристаллографии. Это было бы очень интересно, если бы от Федорова можно было ожидать какого-нибудь настоящего критического отношения к Вашей работе, но я на это нисколько не рассчитываю. Мне представляется, что все его внимание будет сосредоточено на том, что, разбирая вопрос о гониометрах, Вы указываете, что теодолитный гониометр не сказал еще своего последнего слова, что, 161

передавая историю развития оптических исследований, Вы не говорите об универсальном столике, что Вы не употребляете термина – сингония и т. д., и т. д. Я был бы очень рад, если бы я ошибался в своих предположениях, но последняя книжка Зап<исок> С<анкт>П<етер>б<ургского> Минер<алогического> Общ<ества>, которая сейчас лежит передо мною, еще больше заставляет меня верить в справедливость своих предположений. Федоров никогда не отличался скромностью, но то, что он теперь пишет, производит на меня прямо тяжелое впечатление. В своих многочисленных статьях он совершенно некстати рассказывает уже в двадцатый раз в печати, как его выжили из Петербурга и как велики его заслуги. И совершенно серьезно я говорю, что эти статьи, как бы они ни были глубоки, даже недосягаемо для меня глубоки, прежде всего говорят о том, что нервы автора нуждаются в самом серьезном и безотлагательном уходе. Ввиду этого я боюсь и по отношению к переходу Федорова в Петербург задавать ему какие бы то ни было вопросы, и очень благодарен Вам за то, что Вы написали об этом Шателену [1]. Что касается Казани, то известия, которые привез брат из Петербурга, говорят, что дело это довольно сложное и, пожалуй, для меня сомнительное. В Министерстве имется еще 5 кандидатов, очень лестно аттестованных авторитетными лицами. И должен сказать, что я совершенно не могу придумать, кто бы мог быть эти пять лиц. Может быть, различные геологи (Поленов?), а может быть, кто-нибудь из авторитетов не постеснялся порекомендовать и Карножицкого? Во всяком случае было бы, конечно, очень приятно, если бы поскорее известен был окончательный ответ по этому делу. Конечно, меня больше всего привлекает Москва, но весьма вероятно, что Федоров и останется в Петровско-Разумовском. Но тогда должно освободиться место в Академии? Я уже очень хочу съездить в Петербург и ознакомиться подробно с коллекцией Нагольного кряжа. Я даже волнуюсь по поводу того, что представляет собою чернышевская коллекция [2]. С коллекцией, которая у меня, я уже довольно подробно освоился. Рассчитываю поехать в Петербург 5-го декабря. Сомневаюсь, чтобы мне удалось выехать двумя-тремя днями раньше, но если удастся я этим воспользуюсь. Там же раcсчитываю переговорить о летней командировке в Нагольный Кряж. Может быть, удастся ее получить. 162

Затем рассчитываю побеседовать с Лутугиным и условиться с ним относительно картографического материала, который мне весьма необходим. Может быть, Владимир Иванович, Вы посоветуете мне еще что-нибудь сделать за время моего пребывания в Петербурге. Сколько времени я пробуду там, я совершенно не знаю, так как это всецело будет зависеть от того, сколько времени потребует отборка материала коллекции, ориентировка в ней и когда будет свободен Чернышев, чтобы уделить мне несколько времени для разъяснений. Может быть, написать Чернышеву несколько слов раньше? Только сообщить ему о времени своего приезда? Из Петербурга я поеду в Москву. Не знаю, удастся ли моей жене с детьми побывать в этом году, как и в прошлом, в Москве, чего бы я очень хотел. В зависимости от этого будет находиться продолжительность моего пребывания в Москве, но во всяком случае я хотел бы пробытъ столько, чтобы можно было обо всем побеседовать, потолковать и обменяться впечатлениями. Мне чрезвычайно приятно, что наше Минералогическое Общество так хорошо идет. И я просил бы Вас, если это возможно, устроить одно заседание во время пребывания моего в Москве. Это дало бы мне возможность видеть всю Вашу молодежь вместе, и я мог бы ближе узнать самых молодых. Что Сергей Платонович [3]? Я бы очень хотел его видеть, как его геология? А Ваши ученики распространяются все больше и больше густою сетью по лицу земли русской! Что ж для Леон<ида> Лик<арионовича> [4] это место действительно довольно выгодно. Нужно иметь только в виду, что там он будет совершенно предоставлен собственным силам, т. к. Нечаев – палеонтолог чистейшей воды. Завидую Нечаеву, что он может иметь такого ассистента. Если Леон<ид> Лик<арионович> перейдет туда, то я к нему как-нибудь заеду посмотреть его новое устройство. Думаю, что связь между Москвой и разъезжающимися учениками Вашими не будет прерываться. Очень благодарю Вас и попрошу также передать мою большую благодарность Л.Л.Иванову за присылку барита. Очень бы хотел добытъ из образцов кристаллографический материал, не знаю только, удастся ли. Видели ли вы “Курс рудных месторождений” Богдановича [5]? Меня немного поразила эта книга. Большая часть ее представляет 163

дословный перевод Бека [6]. Правда, он говорит об этом в предисловии, но ведь это все-таки не в такой мере оправдывает самый факт, когда, не говоря уже об общем плане, общей идее (что составляет душу книги), десятки страниц без перерыва представляют перевод Beck’a. Во всяком случае, если бы существовала литературная конвенция между Россией и Германией, то появление труда Богдановича было бы невозможно, а с другой стороны, если бы кто-либо пожелал перевести теперь книгу Beck’a, это было бы излишне. А впрочем Бог с ним, это – личное дело Богдановича. Меня больше всего заинтересовало все, что он говорит относительно русских месторождений (добавление к Беку). Напр<имер>, на с. 106 упоминая о Бакальском мест<орождении>, он говорит, что оно произошло действием на известняк “железо-содержащих поверхностных вод”. Руды Донецкого басс<ейна> – бурые железняки он причисляет к сингенетическим – c. 110. К трещинам высыхания он относит жилы сфалерита, галенита и др<угие> Нагольного Кряжа (c. 145). Все это представляется мне слишком и в достаточной мере формальным. Богдановича, кажется, вообще считают очень талантливым. Где вы собираетесь читать реферат о Докучаеве [7]? Здесь в субботу происходит заседание Кружка любителей естествознания, посвященное памяти Докучаева, где собираются оттенить не только его научное значение, но и его роль, как преобразователя Института. Жена Вам очень кланяется. Передайте от нас обоих самый дружеский привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Студенты в последнее время все неспокойны. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 41-44.

164

Примечания Шателен Михаил Андреевич (1866–1957), советский электротехник, член-коррнспондент АН СССР (1931), Герой Социалистического Труда (1956). Окончил Петербургский университет (1888), препродавал там же (с 1891 г.), а также в Горном институте. С 1893 професор Петербургского электротехнического института. Активный организатор Петербургского политехнического института, в котором преподавал в 1901–1957 гг. Принимал участие в составлении плана ГОЭЛРО. Тру-

2. 3. 4.

ды по общим вопросам электротехники, светотехники, метрологии и истории техники. Государственная премия СССР (1949). Речь идет о коллекции Ф.Н.Чернышева, собранной им во время работ по геологической съемке Донецкого бассейна (1892). Попов Сергей Платонович, о котором вспоминается во многих письмах Я.В.Самойлова. Речь идет о получении Л.Л.Ивановым места ассистента профессора Нечаева в Киевском политехническом институте. Нечаев Алексей Васильевич (1864-1915) – геолог, палеонтолог. Окончил Казанский университет в 1887 г. и был оставлен для приготовления к профессорскому званию. В 1889 г. назначен хранителем геологического кабинета университета. В 1895 г., по защите магистерской диссертации, утвержден в звании приват-доцента. В 1898 г. защитил докторскую диссертацию, избран профессором Казанского университета по кафедре минералогии. В том же году избран ординарным профессором на кафедру геологии и минералогии в Киевском политехническом институте. С декабря 1902 г. декан химического отделения института. Главнейшие работы: “Казанское Закамье в геологическом отношении” (совместно с П. Кротовым), “Геологическое исследование северо-западной части Казанской губернии”, “Геологическое исследование южной нагорной части Козмодемьянского и Чебоксарского уездов”; “Фауна пермских отложений восточной полосы Европейской России”; “Фауна эоценовых отложений на Волге между Саратовым и Царицыным”. Карл (Кароль) Иванович Богданович (1864–1947) – геолог, горный инженер, путешественник, академик Польской АН (1945). Окончил Петербургский горный институт (1886). Провел геологические исследования европейской части России, Средней и Центральной Азии, Сибири, Кавказа, Камчатки. Участник экспедиции в Центральную Азию и Тибет (1889–1890). Впервые провел геологические исследования Камчатки (1895–1898). С 1901г. работал в Геологическом комитете. Профессор Горного института (1902–1919). Директор Геологического комитета в Петрограде (1914–1917). Работы посвящены геологическому строению Сибири, Средней Азии, Кавказа, в том числе Кубано-Черноморского нефтегазоносного района. Изучал сейсмичность Средней Азии, заложил основы изучения ее тектонического строения. В 1919 г. переехал в Польшу. Профессор Краковской горной академии, основатель Государственного геологического института в Варшаве (1938) и Польского географического общества. Возглавил геологическую службу в Польше. Во время второй мировой войны в период оккупации Польши находился в заключении. Созданный им двухтомный курс 165

“Рудные месторождения” (1912–1913) на многие годы стал настольной книгой поколений геологов. Бек (Beck) Рихард (1858-?) – профессор геологии и рудных месторождений в Горной академии во Фрейберге (Саксония). С 1883 по 1895 г. работал геологом на геологической съемке Саксонии. С 1895 г. – профессор во Фрейберге. Широкую известность получил его труд “Lehre von den Erzlagerstätten” (Берлин, 1901). Созданная на базе этого реферата статья памяти В.В.Докучаева (18461903), учителя В.И.Вернадского, была впервые опубликована им в журнале “Научное слово” (1904, № 6), а в 1922 г. перепечатана в сборнике статей В.И.Вернадского “Очерки и речи” (Пг. Вып. 2).

Ново-Александрия. 14.ХІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Только что получил последнюю тетрадку “Zeitschr<ift> f<ür> Kryst<allographie>” (№ 4-5), в которой помещена большая статья Федорова. На третьей странице этой статьи (р. 323) помещено все, что составляет сущность моей статейки: “О соотношении между спайностью и обликом кристаллов”. Я чрезвычайно огорчен и обеспокоен этим обстоятельством. Вероятно, Вы помните содержание моей статейки. В прошлом году осенью я присылал Вам ее рукопись. А в конце нынешнего лета в Гравозе Вы просматривали ее корректуру в гранках. Больше месяца тому назад я читал уже вторую корректуру ее, так что в виде оттиска она, к большому моему огорчению, уже должно быть вышла, но соответственный выпуск “Зап<исок> Минерал<огического> Общ<ества>” еще не окончен, насколько я могу предполагать. Совершенно не знаю, что теперь предпринять, и очень прошу Вас посоветовать мне и указать, как следует поступить в таких обстоятельствах. То, чего бы я больше всего хотел, это уничтожить мою статейку и исключить её из этого выпуска “Зап<исок> Минерал<огического> Общ<ества>”. Если с кем-нибудь другим можно было бы объясниться и столковаться, то меньше всего или вернее совсем это невозможно с Федоровым. Если со всяким человеком неудобно подобное столкновение, то уже совсем оно некстати с таким человеком, как Федоров. 166

Теперь как это устроить, чтобы статья моя была исключена из “Зап<исок> Минерал<огического> Общ<ества>”? А если это уже невозможно, то что другое следует предпринять в таком случае? Чрезвычайно сожалею, что так это все нескладно вышло, и весьма обеcпокоен теми последствиями, которыe могут по этому поводу возникнуть, и теми разговорами, к которым это может дать повод. На стр. 487 своей работы Федоров приводит – “особенные свойства комплекса баритовой группы”, где он объясняет наибольшую обычность комплекса {110} {011} и {102} барита, целестина и англезита, что приводится у меня в “Целестине с острова Николая І” [1] и о чем я ему говорил в свое время лично. То, что он ни одним словом в этом месте не упоминает обо мне, говорит о том, что он мною недоволен, то такое недовольство очень мало меня трогает, а история с спайностью и обликом в сильнейшей степени беспокоит меня, и я с огромным нетерпением жду Ваших указаний. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 45. 1.

Примечание Самойлов Я.В. Целестин c острова Николая І (Аральское море) // Записки Спб Минерал. о-ва. – 1902. – Ч. 39. – Вып. 2.

Ново-Александрия. 1.ХІІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Пишу Вам теперь только несколько слов, так как рассчитываю, к большому своему удовольствию, вскоре уже быть в Москве и обо всем побеседовать. Вы простите меня, что я в прошлый раз написал Вам такое взволнованное письмо под влиянием статьи Федорова. То, что Вы пишете мне по этому поводу, не только успокоило меня, но не знаю, как это лучше выразить, даже несколько пристыдило меня. Единственное оправдание для такой взволнованности своей нахожу только в том, что подобное обстоятельство со мною в первый раз, и что дело касается 167

Федорова, а он, как это ни неприятно говорить, право, нехороший человек. Впрочем, может быть, у него это – некоторая неуравновешенность. Во всяком случае я теперь уже смотрю на все совершенно другими глазами и после Вашего письма вполне равнодушен к тому, что будет об этом говорить Федоров или кто-нибудь другой. Теперь Вы, вероятно, уже знаете эту статью Федорова, т. к., очевидно, по его указанию издатель раcсылал эту работу в виде отдельного оттиска. Из нее я тоже узнал, что существуют работы Федорова (в изд<ании> Ак<адемии> Н<аук>), которых я еще не видел. 2 листа корректуры нашего “Обзора” с вашими исправлениями я получил, и все они будут внесены во вторую корректуру. Третий лист Вы, вероятно, уже тоже исправили. Печатание идет крайне медленно, но теперь это уже не важно, не правда ли, кончится месяцем позже или раньше это уже не столь существенно. Криштафович получил извещение, что ему назначена и дальше субсидия от Министерства. Так<им> обр<азом>, он говорит, что обеспечено существование еще четырех томов “Ежег<одника>”, и следовательно нам надо вести “Обзор” в таком же роде и дальше. Поэтому потолкуем обо всем этом и распределим работу. Наш “Обзор” начинает мне больше нравиться, и я думаю, что после двух-трех последующих выпусков, он приобретет уже серьезное значение. Чрезвычайно рад находке нового месторождения барита из Шуваловского р<удника>. Я комически смотрю на это, как на свою собственность. Я рассчитываю таким образом – обработать эти месторождения и те, которые будут еще найдены в недалеком будущем, прибавить те наметки, которые накопились у меня относительно моей работы о “баритах”, которые я веду довольно аккуратно, вплоть до таких заметок, как псевдоморфоза целестина по бариту Termier, и затем отправить Bennenkamp’y [1]. То, что Вы пишете о жидкостях, чрезвычайно интересно. Я в этом направлении совсем никогда не думал и тем интереснее мне посмотреть те опыты, которые Вы теперь предпринимаете. Может быть, и камертоны уже прибудут к тому времени, когда я буду в Москве. У нас семестр уже почти закончен или вернее – фактически совсем закончен. Лекций больше уже не будет, или во всяком случае настоящих уже не будет. Отношением слушателей к себе по-прежне168

му очень доволен. Некоторые работают специально и между ними есть весьма серьезные люди. И только теперь я начинаю серьезно чувствовать разницу между Университетом и Институтом. 5 декабря я уже официально свободен и в тот же день выеду в Петербург. Пробуду там столько времени, сколько потребует коллекция, а оттуда поеду в Москву (15-17 дек<абря>, может быть и раньше). Софья Як<овлевна> с детьми тоже приедет в Москву, и тогда мы останемся до начала весеннего семестра, как в прошлом году. Если Вам нужны какие-нибудь справки в Петербурге, то очень прошу Вас написать мне в Петербург, до востребования. От брата получаю часто письма. Он доволен казанской лабораторией. Милые Аргутинские встретили брата и его жену чрезвычайно дружески и радушно [2]. Я необыкновенно рад этому. Софья Як<овлевна> и я шлем сердечный поклон Наталье Егоровне и очень радуемся надеясь скоро увидеться. Всего лучшeго! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 47-48. 1. 2.

Примечания О Термье и Бенненкампе речь шла выше (см. с. 72, 141 ). Речь, видимо, идет о семье видного профессора-педиатра Казанского университета Петра Михайлович Аргутинского–Долгорукова (1850-1911), получивший педиатрическую подготовку в Петербурге под руководством одного из крупнейших педиатров того времени К.А.Раухфуса и воспитавшего в Казани школу медиков-педиатров. Брат Я.В.Самойлова А.Ф.Самойлов после защиты диссертации в Московском университете получил место профессора в Казани. Аргутинские, видимо, способствовали его адаптации в Казани и в университете.

Петербург. 13.ХІІ.1903. Дорогой Владимир Иванович! Петербургские дела мои уже приходят к концу, и я рассчитываю во вторник уже приехать в Москву, чему очень радуюсь. Я вспомнил, что в четверг будет заседание Общ<ества> Испыт<ателей> Прир<оды>. Если Вы находите, что это стоило бы, то я прочел бы в 169

Общ<естве> маленький доклад “О фигурах отрывания на кальците”, т. е. то, что Вы просматривали в Мюнхене, и что я потом переслал Гроту [1]. Таким образом, если Вы одобряете (и только в этом случае) прочтение этого небольшого доклада, то заявите, пожалуйста, об этом В.Д.Соколову [2], с просьбою, чтобы он внес это в программу заседания. Всего лучшего! До скорого свидания! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1441. – Л. 49. 1. 2.

Примечания Грот Пауль. О нем было во многих письмах. Соколов Владимир Дмитриевич (1855–1917) – геолог. Окончил Московский университет в 1880 г. С 1895 г. – профессор Московского технического училища, а с 1904 г. – Московских высших женских курсов. Преподавал также в других высших и средних учебных заведениях. Земский гидрогеолог Московской губернии (1895–1900), председатель Комиссии по изучению причин усиления жесткости мытищинской воды в Москве (1907–1912). Известен своей деятельностью по распространению естественнонаучных знаний, автор многих популярных работ по естествознанию. Активный деятель Московского общества испытателей природы (почетный член, 1909). Геологические работы посвящены строению и полезным ископаемым Крыма, геологии месторождений нефти Ферганы, а также изучению подземных вод различных областей Европейской части России.

Ново-Александрия. 14.І.1904. Дорогой Владимир Иванович! Еще так немного времени прошло с тех пор, как я выехал из Москвы, а между тем я уже успел совсем втянуться в обычную жизнь и работу, и снова уже чувствую, что время бежит необыкновенно быстро, и успеваешь сделать обидно меньше того, что намечаешь себе даже при самых скромных притязаниях. Передумываю те разнообразные и многочисленные впечатления, какие я получил в Москве. Много в них беспокойного, много 170

тревожного, а все-таки все, что происходит теперь, дело крупное, большое, и развернуться оно может во что-нибудь хорошее. Увидим! С чрезвычайным интересом отношусь к тому, как отнесется Совет к рекомендациям Комиссии и Суда, и какой прием встретит ходатайство Совета дальше [1]. А профессиональный Съезд закрыли? Не такая ли судьба постигнет и Пироговский Съезд? Перехожу к текущим делам. Сегодня я отправил на имя Минералогического Кабинета почтовой посылкой 6 образцов галмея [2]. Месторождение одного из них сомнительно. При этом я прилагаю дословную выписку из нашего каталога. Буду чрезвычайно рад, если Елиз<авета> Дмитр<иевна> [3] найдет среди этих образцов некоторый материал для своих исследований. Фигур вытравления на каламине она не изучает? Вопрос о моем ассистенте принял лучший оборот, чем я этого ожидал. Пока еще не получено официальной бумаги, но достоверно известно, что через Государственный Совет прошло уже увеличение штата нашего Института на 10 ассистентских мест. Таким образом, при кафедре минералогии будет должность штатного ассистента, с правами государственной службы и с жалованьем в 800 рубл<ей>, что с прибавкой в 20% (которая будет ему причитаться) составит 960 р<ублей>. Это – уже довольно приличная цифра, и для недавно окончившего человека она должна казаться достаточной. Очень хорошо было бы, если бы удалось кого-нибудь найти. Можно было бы тогда выполнить кое-какую работу по коллекциям Кабинета. Вчера я получил уже коллекцию из Геологического Комитета. Она производит на меня и теперь такое же впечатление, как и в Петербурге. Образцов, дающих что-нибудь новое, чрезвычайно мало. В одном из образцов имеются мелкие, но ясные кристаллики куприта. Я продолжаю теперь обработку цинковой обманки. Определял знаки тетраэдров по способу Веске [4]. Это – довольно интересно. Со времени работы Веске различие в богатстве форм положительных и отрицательных октантов уже не так резко, но в общем это обстоятельство довольно замечательно. Криштафович уже очень волнуется по поводу корректуры гранок и, хотя эти волнения – не очень основательны, но все-таки надо его уважить. Он обещает, что теперь печатание пойдет необыкновенно 171

быстро, но я теперь уже привык не разделять его оптимизма. Обещал добыть первые листы, и тогда я немедленно же отправлю их Вам. Еще раз скажу, что чрезвычайно сожалею о том, что мне не удалось, как следует, побеседовать с Георгием. Хотелось бы, чтобы это вышло поскорее. Жена очень кланяется Вам, и мы вместе шлем самый сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Что может соответствовать в твердых растворах ионам? Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 1-2. 1.

172

Примечания Я.В.Самойлов в этом и последующих письмах передает тревожную атмосферу 1904 г., назревание кризиса в обществе, совпавшего с Русско-японской войной и первой русской революцией, возникновение союза “Освобождение”, предтечи кадетской партии, и последующую борьбу за конституцию, парламент и демократизацию общества. В этих процессах В.И.Вернадский принял самое активное участие. Галмей (каламин) – минерал из группы водных силикатов цинка. Химический состав Zn 4[Si 2O 7][OH] 2·H 2O. Содержит 67,5% ZnO. Кристаллизуется в ромбической системе. Кристаллы обычно мелкие и встречаются только в пустотах. Елизавета Дмитриевна Ревуцкая (1866-1942) – минералог, ученица В.И.Вернадского, его ассистентка на Высших женских курсах в Москве (с 1897), с 1912 г. – сотрудник Минералогического музея Академии наук в Петербурге, затем старший радиолог Радиевого института. Много помогала В.И.Вернадскому в переписке с российскими учеными во время его заграничных командировок. Фактически выполняла роль референта В.И.Вернадского. Умерла в блокаду Ленинграда. Бекке (Веске) Фридрих (1855-1931) – австрийский минералог и петрограф, иностранный член-корреспондент Петербургской АН (1912). Разработал иммерсионный метод измерения показателей преломления твердых веществ (метод Бекке). Установил закон секториального строения кристаллов (закон Бекке).

Ново-Александрия. 30.01.1904. Дорогой Владимир Иванович! Я уже давно поджидал Вашего письма и был очень заинтересован тем, что Вы взялись опять за полиморфизм. Именно теперь, главным образом, после работ Таммана, в связи с учением о фазах, чувствуется особенная потребность просмотреть весь материал о полиморфизме снова, вдохнуть в него свежие и новые идеи. Полиморфизм в таком виде, как он излагался еще несколько лет тому назад, имеет несколько старомодный вид и во всяком случае ему следует придать более современные формы. В беседе Вы как-то говорили о том, что теперь Вы смотрите на существование полиморфных разностей несколько иначе, считаете, что не всякое вещество может принимать все 32 строения. Все это чрезвычайно интересно, и я очень близко чувствую то увлечение, с каким Вы работали теперь над этими вопросами. Буду Вам чрезвычайно благодарен, если Вы будете знакомить с дальнейшим ходом Вашей работы, и очень сокрушаюсь, что я не могу в настоящий момент войти ближе в эти вопросы. Работа над коллекцией Нагольного Кряжа требует столько, нередко мелочных, вставок, поправок, пересмотров, что у меня остается неприятно мало времени для чтения. Утешаю себя, что после я смогу уже уделять столько времени для чтения, сколько будет требоваться. Заговоривши на эту тему, я хочу спросить Вашего мнения о тех вопросах, над которыми я останавливался в последние дни. Я Вам как-то говорил, что в цинковой обманке Нагольнаго Кр<яжа>, части еe, различно окрашенныe, правильно расположены друг относительно друга: по желтовато-зеленому полю проходят краснобурые полосы, параллельные между собою и расположенные по двойниковому следу по плоскости {111}. Различно окрашенные полосы представляют собой отдельные неделимые, сложенные по двойниковому закону, как в этом можно убедиться при рассматривании препаратов ZnS в поляризованном свете, на который эти препараты действуют. Подобное же явление наблюдали Hantefentlle и Brauns [1]. Спрашивается, почему это так? Нельзя ли предположить, что изменение в растворе, которое вызывало выделение бурокрасной ZnS, а не желтовато-зеленой, что это изменение в растворе между прочим являлось фактором, вызывающим рост по двойниковому закону. 173

Я предполагаю, что наблюдаемые двойники – двойники роста, т<ак> к<ак> пока не имею данных считать их двойниками механическими. Я еще хотел упомянуть, что угасание в скрещенных пиковых отдельных неделимых происходит не сразу, а постепенно: по мере вращения столика, граница угасания постепенно передвигается до границ неделимого. Если я не ошибаюсь, то это называется – волнистым угасанием. Не помню, где я об этом читал, но в настоящий момент я еще не понимаю причины этого. Поражает меня схожестью своих форм – пирит. Ведь он так сильно распространен. Тысячи кристаллов проходят через руки, и все это – одна и та же стереотипная форма. Я просмотрел теперь огромное количество (сравнительно, конечно) кристаллов пирита Нагольного Кр<яжа> и все больше поражаюсь этой монотонности. Правда, список известных форм пирита – достаточно внушителен, но он может дать тоже неверное представление. Если бы принимать во внимание частоту форм, то на долю всех остальных, кроме двух (трех) пришелся бы прямо поразительно ничтожный процент. То же поражает и в кварце. При описании форм требуется вводить еще один коэфициент, а как его ввести фактически – совершенно непонятно. Кстати, о пирите. Меня очень удивило следующее обстоятельство. В Нагольном Кр<яже> имеются пириты (кристаллы), включенные в черный глинистый сланец. Присматриваясь внимательно, я убедился, что кристаллы FeS2 не соприкасаются с глинистым сланцем, a каждый кристалл находится, как бы в рубашке, он прикрыт таким слоем беловатого или сероватожелтoго минерала, который (только по предварительному определению) представляет собой какой-то тальковый силикат. Меня это страшно взволновало. Известно ли это для других местностей? К сожалению, я совершенно не имею материала для сравнения; окружают ли такие оболочки, напр<имер>, кристаллы пирита на Курос-Цвери [2]? Надо будетъ просмотреть соответственную литературу. Простите меня, Владимир Иванович, что я заполнил все свое письмо такими повседневными и мелочными вопросами. Печатание нашего “Обзора” пошло теперь довольно хорошо. Не знаю, насколько хватит у типографии такой энергии. Теперь имеются уже семь сверстанных листов, т. е., очевидно, половина нашей работы. Второй экземпляр корректуры я Вам тотчас же посылаю. 174

Сегодня получил от Вас четвертый лист сверстанный и часть гранок. Все Ваши указания еще успею внести. Первые три листа уже Вам отправлены – в окончательной форме, и Вы могли убедиться, что поправки, сделанные нами, туда не внесены. Криштафович решил, что мы долго не возвращаем корректуры из Москвы (что совершенно несправедливо) и сам подписал эти листы к печатанию. Когда я приехал в Новую Александрию, были отправлены листы с нашими исправлениями, но оказалось, что типография уже не приняла их во внимание. Я в очень хороших отношениях с Криштафовичем, но всетаки нахожу, что таких чудаков, как он, на свете немного. Совершенно не был я подготовлен, и полной неожиданностью для меня явился уход Зенгера [3]. Почему? Какой ближайший повод? И кто теперь заменит его? Большой интерес к этому вопросу в нашем Институте сменился тотчас же полной индиферентностью, как только получена была весть о начале военных действий. У нас оказалось довольно много политиканов в области военных прорицаний, благо, это – дело не трудное. Жутко все это! Может быть, я не обнаружу этим большого политического таланта, но чувство у меня такое, что все это – связано. Уничтожение деятельности земства [4], ограничение городского самоуправления, обнищание центра, расцвет промышленности, кишиневский погром, сельская полиция, Профессиональный Съезд, Пироговский Съезд, разгром Тверского Земства и т<ак> д<алее>, и т<ак> д<алее>, вплоть до искаженного злобой и разъяренного японца. Тяжелое время! А все-таки в истории оно будет отмечено, как интересная страница, хотя далеко не всегда приятно быть объектом этой интересной страницы. Ну, я достаточно уже расписался. Очень кланяется Вам жена, и мы вместе шлем дружеский и сердечный привет Наталье Егоровне. Что слышно в кабинете? Леон<ид> Лик<арионович>[5] уже уехал? Всего лучшeго! Ваш Як. Самойлов Как отзовется все это на студенческих делах? Какова судьба ходатайства Совета? 175

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 3-6. 1. 2. 3. 4.

Примечания Имена минералогов идентифицировать не удалось. Местонахождение интересных минеральных форм Курос-Цвери, близ с. Казбеги, район Казбека. Видимо, кто-то из тогдашнего руководства Ново-Александрийского института. Земский съезд 1904 г. – известный как первый легальный Земский съезд – форум земства, представителей всех сословий России, на котором большинство этих выборных потребовало от царя конституции, свобод и парламента. Проходил 6–9 ноября 1904 г. в Петербурге под названием “Частное совещание земских деятелей”. Оно выработало резолюции, которые распространялись во время так называемой банкетной кампании “Союза освобождения” в ноябре-декабре в виде петиций, публиковавшихся в печати. Иванов Леонид Ликарионович должен был уехать на работу в Киевский политехнический институт.

Ново-Александрия. 20.ІІ.1904. Дорогой Владимир Иванович! Вполне согласен и вполне разделяю Ваши взгляды относительно печатания нашего “Обзора”. Та поспешность, которую преследует Криштафович, по меньшей мере, чтобы не сказать больше, односторонняя поспешность. Наш Обзор помечен январем 1903 г. Целый год рукопись лежала у Криштафовича и никакой ретивости не обнаруживалось. Наконец, началось печатание. Казалось бы, что подобная корректура требует большой осмотрительности и внимательности, но как раз в этот момент издателя обуяла поспешность, и тут пошли такие жалкие слова, что, скажу откровенно, у меня пропала охота настаивать на чем-нибудь. Выводы, которые мне казались весьма убедительными, не производили никакого впечатления, и даже более того, к полному моему удивлению, самые факты извращались до неузнаваемости (в роде того, напр<имер>, что корректура первых 3-х листов, отправленная в Москву, была четвертой корректурой, а не второй, как это было в действительности и т<ак> д<алее>). Если я прибавлю к этому, что всякое указание принималось за личное 176

оскорбление, то это, может быть, лучше всего закончит картину корректурных разговоров. Оставалось только ссориться, а это было бы слишком неприятно, и я бросил настаивать на некоторых пунктах. Пишу все это ни для чего другого, как только для того, чтобы оправдаться пeред Вами и объяснить status quo. Поэтому Ваше письмо Криштафовичу было весьма важно и полезно. Оно хоть до некоторой степени заставило Криштафовича задуматься. Авось, на некоторое время оно удержит его от излишней и вредной поспешности. Вторую корректуру в листах безусловно необходимо держать, принимая во внимание совершенно нелепый набор, который делают в гранках. Немецкий перевод нашего Обзора тоже очень мало радует меня. Не знаю, почему раньше это не бросалось в глаза. Теперь немецкий язык нашего перевода представляется мне совершенно диким. Мне кажется, что в конце Обзора надо будетъ указать фамилию переводчика. Как Вы полагаете? <…>. Сам я очень мало работал над следующим выпуском Обзора, предполагал все обзорное время посвящать корректуре, а с нею опять как будто вышла какая то заминка. Работу Вашу – Krystallographie u<nd> Phasenlehre – я считаю чрезвычайно своевременной. В настоящий момент в ней чувствуется самая настоятельная потребность. Жду этой работы с огромным нетерпением. Где вы будете читать речь “Кант и наука нашего времени”? Сдали ли Вы уже в “Научное Слово” статью о Докучаеве? Мне хочется ее прочесть еще теперь после того, что мы об ней говорили. Наш Сборник о Докучаеве скоро выйдет из печати, я Вам пришлю его тогда. Вы увидите, что в Сборнике личность Докучаева очерчена гораздо ýже. Попадался ли Вам очерк о Докучаеве П.Земятченского [1]? Он помещен, кажется, в январской книге Журн<ала> Минист<ерства> Народн<ого> Просв<ещения>. Кстати, o министерстве. Здесь упорно говорятъ о Куломзине [2], читал об этом слухе и в Berlin<er> Tageblatt. Насколько это верно? У меня все идет текущая работа с Нагольным Кр<яжем>. Заканчиваю описание пирита. Между прочим, мне встретился кристаллик, у которoго в одном углу блестящая грань (111), а на другом несколько вытянутая грань, оказавшаяся при измерении {10.9.3}. 177

При изучении пирита нашел марказит в кристалликах (сочетание форм – {110}{011}, {013} и {212}) и арсенопирит (мелкие кристаллы обычного комплекса форм). В Институте у нас не совсем спокойно. Студенты – не довольны столовой, устраиваются общие сходки, требуют отставки заведующего столовой – преподавателя Института (ветеринарий) и т. д. Пока дело локализировано только столовой, но во что оно разовьется, конечно, вперед никто не может определить. Настроение студентов – нервное и беспокойное. Было уже созвано собрание кураторов, но студенты уже с прошлого года совершенно определенно решили кураторский вопрос, заявивши уже тогда, что они кураторов не признают и ни по какому поводу к ним обращаться не будут. До конца семестра у нас осталось меньше 3-х недель, может быть, в виду этого все умиротворится. С сожалением думаю о том, что в прошлом году в это время я уже усиленно начинал поджидать Вас, а кроме того, были уже намечены планы совместных экскурсий. Между тем теперь никаких планов на этот счет нет. Все-таки не теряю надежды и мечтаю о том, что как-нибудь нам удастся повидаться и поработать вместе. Был очень поражен и еще больше огорчен тем, что А.П.Иванова [3] арестовали. Мне казалось, что от каких бы то ни было организаций он совершенно отстал, усиленно работал в области геологии и практической геологии. Да, тяжелое время! Если узнаете о нем какие-нибудь новости, пожалуйста, сообщите мне. Весьма сожалею о том, что Палкина [4] взяли на войну. Я о нем думал и очень охотно взял бы его ассистентом. Мне кажется, что у него есть любовь к минералам и есть известная инициатива в работе. Если бы он только остепенился, я думаю, он мог бы хорошо работать. Но война!… Право, мне в первые моменты не верилось, что это – уже свершившийся факт. Конечно, исподволь ко всему привыкаешь, к чему даже и вовсе не следовало бы привыкать, но во всяком случае от времени острота чувства притупляется, а чувства возбудила война очень острые. Очень хотелось бы поговорить о многом и очень многом. Что Георгий? Как он относится ко всему этому? Какия чувства возбуждают в нем известия, какие приходят теперь о военных действиях. Ведь это 178

впервые, когда он сталкивается, как участник, как гражданин воюющей страны, с таким огромным и ужасным событием, какъ война. – Очень бы хотелось мне знать и те взгляды, и те чувства, которые вызваны всем происшедшим у него. Софья Яковл<евна> очень кланяется Вам. Передайте от нас обоих дружеский привет Наталье Егоровне. Всего лучшeго! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 8-10. 1.

Примечания Земятченский Петр Андреевич (1856-1942) – геолог и почвовед, член-корреспондент АН СССР (1928), профессор Петербургского университета (с 1898 г.), товарищ В.И.Вернадского по экспедициям В.В.Докучаева и шафер на свадьбе Вернадского. Анатолий Николаевич Куломзин (1838–1923) – российский государственный деятель. Статс-секретарь, председатель Государственного совета. Исследователь, историк. Из семьи костромских дворян. Закончил юридический факультет Московского университета. С 1861 г. был мировым посредником в Костромской губернии. В 1880–1883 гг. – товарищ министра государственных имуществ. Действительный тайный советник (1892), статс-секретарь. В 1883–1902 гг. занимал пост управляющего делами Комитета министров; одновременно с 1893 г. был управляющим делами Комитета Сибирской железной дороги. В 1897 г. председательствовал в комиссии из представителей различных ведомств по исследованию и решению земельного вопроса в Забайкалье (Комиссия Куломзина). Оказал значительное влияние на хозяйственное и культурное освоение Сибири. После его поездок в Сибирь (1896, 1897) стали интенсивно заселяться таёжные районы Тарского округа. В честь него одна из железнодорожных станций близ Омска носила имя Куломзина (ныне станция Карбышево). Продвинул вперёд дело разработки залежей фосфоритов в России, установив в своём имении, Костромской губернии, Кинешемского уезда, их разработку на научной основе. С 15 июля 1915 по 1 января 1917 г. – председатель Государственного совета. Занимался научной деятельностью, автор ряда научных трудов, в том числе по истории финансов в России. После революции эмигрировал во Францию. Министром просвещения не был. Иванов Алексей Павлович (1865–1933) – геолог. В 1890 г. окончил Московский ун-т. С 1909 г. – профессор Народного университета 179

им. Шанявского в Москве. В 1919–1928–профессор Московского университета. Основные работы посвящены геологическим исследованиям центральных областей Европейской части России, изучению месторождений нефти, фосфоритов и т.п. Монография о брахиоподах среднего и верхнего карбона Подмосковного бассейна. Принимал участие в разрешении вопросов подземного водоснабжения Москвы и других городов. Личность установить не удалось.

Ново-Александрия. 23.ІІІ.1904 Дорогой Владимир Иванович! Очень давно я уже не имел от Вас никаких писем, на столько давно, что я уже совсем заскучал. Очень обрадовался сегодня получению Вашего письма и весьма заинтересован различными вопросами, на которые Вы указываете в своем письме. То, что Вы отложили составление 2-го выпуска Кристаллографии и взялись за Описательную Минералогию, было для меня неожиданностью. Лично для меня было чрезвычайно интересно, и я с большим нетерпением ожидал второй части Кристаллографии, особенно некоторых глав, о которых мы с Вами говорили, но появление Вашей Описательной Минералогии охватывает интересы и запросы несравненно бульшего количества людей. Полное отсутствие руководств Описат<ельной> Минералогии – настоящих, а не каталогов – прямо поразительно. И если бы Вы видели, как мои студенты (их 101 человек) ухитряются заниматься по шести экземплярам Вашей минералогии (мой личный экземпляр – шестой). Я думаю, Вы были бы очень растроганы, и еще больше почувствовали бы, что Ваше решение выпустить Минералогию отвечает истинной и очень настоятельной нужде. Что касается Введения, то, конечно, оно желательно, но если бы составление Введения задержало издание Минералогии, то лучше выпустить ее без введения, настолько велика в ней потребность. Конечно, у Вас будет еще много работы с Минералогией, но чрезвычайно много у Вас уже сделано – весь материал расклассифицирован, продуман и в некоторых отделах уже окончательно разработан. Конечно, литература войдет вся? 180

Очень благодарен Вам за присылку “Закона Гаюи”, прочел с большим наслаждением – цельно и красиво! Хотел Вас распросить только об одном месте, которое меня очень заинтересовало. <…>. Мне представляется, что было бы чрезвычайно хорошо, если бы Вы направили все работы Кабинета на решение определенным образом поставленных вопросов строения силикатов. Эта работа слишком трудна для одного человека, а коллективная работа, проведенная в одном направлении, могла бы дать чрезвычайно много для решения вопросов. В Вашей лаборатории можно было бы отдельные вопросы очень сильно дробить, и это нисколько не мешало бы цельности и полной однородности всего коллективнjго труда. Во всяком случае, если Вы последуете этому намерению, то и я чрезвычайно охотно присоединюсь к Вашей общей работе, после того как окончу свой Нагольный Кряж. Теперь я излагаю на лекциях алюмосиликаты по Вашей “Zur Theorie der Silicate”, и мои студенты чрезвычайно охотно манипулируют со всеми Вашими структурными формулами и нисколько и не подозревают, что Вы сами имеете в виду внести кое-какие изменения в некоторые формулы. Хотя я и стараюсь по возможности выяснить им, в каком положении – весь вопрос, но им очень нравится общая картина всего вопроса, и они находят этот отдел более интересным и цельным, чем большинство других отделов. То, что Вы описываете о веществе Чугаева [1], исследованным Поггенполем [2], настолько поучительно, что над этим следует, мне думается, остановиться подробнее. Ему, вероятно, трудно будет уловить все поучительные особенности этого типа, может быть, Вы поручили бы еще кому-нибудь это вещество. Оно слишком интересно в теоретическом отношении, чтобы не выяснить на нем всего, что только удастся экспериментально. Какие результаты получились от пироэлектрического изучения? Что поделывает Сергей Плат<онович>? Пора было бы уже ему сдать. Корректуру получаю от Вас вполне своевременно и все исправления вношу. Третьего дня отправил Вам гранки немецкого перевода, это – уже конец. Типография почему-то теперь вперед посылает немецкий текст, а русский еще запоздал, что не совсем удобно. Во всяком случае мы уже подошли к концу “Обзора”, и поэтому я хочу 181

Вас попросить о некоторых указаниях. Следует ли отметить, кем сделан перевод на немецкий <язык>, и если следует, то где это отметить. Может быть, в конце под немецким текстом подписать “Uebersetzt von g. Jaroschewsky?”. Я передал уже Криштафовичу список губерний и областей с указанием описанных минералов и перевод этого списка на немецкий язык. Кроме того, у меня уже составлен алфавитный список немецких названий минералов. Теперь вопрос еще о том, помещать ли список авторов с указанием описанных ими минералов. Криштафович говорит, что он против этого, <так> к<ак> подобный список войдет у него в общий индекс тома Ежегодника, но если Вы настаиваете на этом, то он в виде ислючения для такого полного обзора готов поместить и этот последний список. Буду поджидать теперь Вашего решения по этому вопросу. Дальше, Криштафович спрашивал меня об обложках к нашим отдельным оттискам. Поместить ли “от авторов”? Я думаю, что следовало бы! Затем на какой язык перевести это: Hommage des auteurs? Von Verfange ? Заглавие – на двух языках или на трех? Может быть, Вы написали бы, как бы Вы хотели, чтобы была составлена обложка. Мне казалось бы, что очень полезно было бы поместить список опечаток, по крайней мере, искажающих смысл. Я просил Криштафовича вытребовать из типографии уже законченные листы, чтобы мы могли их просмотреть и исправить. Он обещал мне это сделать. Если он это исполнит, то я немедленно же вышлю Вам их. Был бы чрезвычайно рад, если бы нам удалось поэкскурсировать в мае. Очень бы хотелось мне и поездить с Вами и обо многом побеседовать. Я свободен с 1-го мая по11 мая. Этого времени было бы вполне достаточно для небольшой экскурсии. Согласен ехать, куда Вы решите, и на киевские лабрадоры, и на подольские фосфориты. В той местности, где – подольские фосфориты, я был много лет тому назад и тогда ничего нельзя было видеть, а между тем подольские фосфориты – очень интересны. Мне кажется, что эту экскурсию на фосфориты мы могли бы даже описать, так как с трудом представляю себе, чтобы не могли там найти чего-нибудь нового в минералогическом отношении. Можно было бы тогда до экскурсии собрать всю литературу, а затем тотчас же после экскурсии (до лета) и закончить 182

эту работу, по крайней мере, начерно. Как Вы думаете? Буду теперь с большим интересом ждать дальнейших известий об этом ? Тогда разработаем и подробности экскурсии. Гуля будет тогда свободен? Где Вы будете этим летом? Собираетесь ли ехать за границу? Что нового в Петербурге? Жена Вам очень кланяется, и мы оба шлем дружеский и сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 11-13. 1.

Примечания Чугаев Лев Александрович (1873–1922) – химик. По окончании Московского университета (1895) заведовал химическим отделением Бактериологического института в Москве. Профессор (1904–1908) Высшего технического училища в Москве, Петербургского технологического института (1909–1922), Петербургского университета (1908–22). Основатель и директор (с 1918) Института по изучению платины и других благородных металлов. Разработал “ксантогеновый” метод синтеза непредельных углеводородов, метод определения подвижных атомов водорода в органических соединениях. Открыл (1911) новый тип аномальной вращательной дисперсии. Внёс большой вклад в химию комплексных соединений. Для аналитической химии важно открытие им чувствительной реакции на никель с диметилглиоксимом (1905) и на осмий с тиомочевиной (1918). В области комплексных соединений создал научную школу. Личность установить не удалось.

Ново-Александрия. 7.IV.1904 Дорогой Владимир Иванович! Я был чрезвычайно обрадован тому, что вопрос о нашей весенней экскурсии начинает уже складываться более подробно. Я могу выехать из Н.Александрии ночью, 1-го мая, – вернуться я должен к 11 мая, когда у меня второй экзамен. Таким образом, наше свободное время почти совпадает. Все маршруты, какие Вы предлагаете, очень интересны для меня. Но третий маршрут (марганцевые руды 183

Екатерин<ославской> губ<ернии>), мне кажется, в настоящий момент подходит нам меньше, т<ак> к<ак> туда езды больше, а у нас ограниченный период времени для экскурсии. Поэтому, если и Вы согласны с этим доводом, то нам надо выбрать один из двух первых маршрутов, и это я всецело предоставляю Вашему решению. Как только Вы остановитесь на одном из них, сообщите мне, и я тотчас же, насколько у меня хватит свободного времени, постараюсь несколько подготовиться к экскурсии. Если Вы выберете Кривой Рог (я еще никогда там не был), то надо будет сейчас же написать туда, кому-нибудь из инженеров. На этот счет очень предлагал свои услуги Пятницкий [1]. Он хорошо знаком там с одним инженером, который, по его словам, научно интересуется Кривым Рогом. Очень недурно было бы также раздобыть для этой поездки, если будет избран этот маршрут, карту Геологического Комитета (в 1 <верстном> масштабе). С огромным удовольствием думаю об этой экскурсии и хочу об очень многом побеседовать с Вами. Вопросы, которые обыкновенно у меня накапливаются, я теперь оставляю и мечтаю обо всем уже лучше побеседовать, когда увидимся. На днях я получил письмо из Киева, от Л.Л.Иванова, из которого я узнал, что и он, как я этого и ожидал, присоединится к нашей экскурсии, что очень приятно. Относительно “Обзора” все, что Вы высказывали, будет исполнено. Я уже говорил Криштафовичу, и он соглашается поместить в строку список авторов. Русский список у меня уже готов, а теперь я перевожу его на немецкий язык, и когда окончу, тотчас же передам Криштафовичу. Надеюсь, что до лета “Обзор” будет закончен и выйдет из печати. Медленно все делается, ведь он помечен – “январь 1903 г.”! Обложку оставить точно такую же, как в І-ом выпуске (это мне очень нравится), и заменим только цифру І – ІІ-мя. Указанные Вами добавления в переписанную часть ІІІ выпуска я внес. Выписку о Кривом Роге я сделал, когда был в Москве, и только по недосмотру не присылал Вам этого листка – только один анализ. О Керчи там, мне кажется, ничего нового не было. По поводу Fullerer’a [2] очень извиняюсь перед Вами, с ним произошло некоторое недоразумение. Теперь брат писал мне, что он доставил Fullerer’a в минералогический кабинет. 184

Я очень заинтересован теми образцами, которые хранятся у брата Глебова [3]. Хорошо было бы, если бы Вам удалось получить эти образцы! В крайнем случае, если Глебов очень дорожит ими, я бы очень хотел как-нибудь получить возможность хоть посмотреть на них, чтобы только отметить, что интересного имеется в этих образцах. Как разнообразна и часто неожиданна бывает судьба различных минералогических образцов! Теперь прошло уже сравнительно много времени, и мы несколько успокоились, но в первое время когда получено было ужасное известие из Порт-Артура, мы совершенно растерялись – все валилось из рук. Какое ужасное дело – война! Что то из всего этого будет! Очень сожалею, что Гуля будет в мае занят и не сможет поехать на экскурсию, а мне бы очень хотелось хоть несколько дней поэкскурсировать вместе с ним. В экскурсии всегда найдется гораздо больше времени и удобных случаев для бесед на самые разнообразные темы. У нас уже начался экзаменационный период. Со студентами тихо. Вышел Докучаевский сборник, и я на днях его пришлю Вам. Что это было с Серг<еем> Платоновичем? Меня это очень обеспокоило. Это был только тиф, и ничего хуже? Так грустно за него, что не приходит конца этому экзамену! Может быть, это хоть на короткое время дало бы некоторое повышение настроения. Его ялтинский адрес остался прежним? Жена очень кланяется Вам, и мы вместе шлем дружеский привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов После того, как я окончил свое письмо, я обратился к Путеводителю железнодорожному, и он очень огорчил меня. Оказалось, что и для Кривого Рога у меня времени недостаточно – я могу быть в Кривом Роге не раньше 4-го мая и должен уехать оттуда – не позже 8-го мая – срок слишком короткий. Поэтому для меня остается только один маршрут – Киевский, и следовательно, как пристрастный в этом случае человек, я не могу участвовать в обсуждении отдельных достоинств намеченных маршрутов, а буду только ждать, на каком из 185

них остановитесь Вы. Когда Вы решите это, сообщите мне – я очень буду ждать Вашего ответа. Еще раз всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 14-16. 1.

2. 3.

Примечания Пятницкий Порфирий Петрович (1859–1940) – петрограф, минералог, геолог. По окончании курса в Харьковском университете (1886 г.) был оставлен ассистентом при кафедре геологии, а, защитив магистерскую диссертацию, был командирован за границу. Начиная с 1893 г. читал лекции в Харьковском университете в качестве приват-доцента. В 1898 г. защитил докторскую диссертацию. С 1901 г. професор минералогии. Исследователь Криворожского железорудного басейна. Непонятно, о чем идет речь. Глебов Николай Николаевич (1864–1941) – земский и политический деятель, член ЦК партии кадетов, инженер, предприниматель, организатор энергетического машиностроения в России. Его брат Глебов Андрей Николаевич (1858-1895) – русский инженер и предприниматель, первооткрыватель золотоносного месторождения в Донбассе. Я.В.Самойлов, работая в Нагольном Кряже, имел отношения с Глебовыми.

Париж. 12.VI.1904. Дорогой Владимир Иванович! Я уже очень давно собираюсь Вам писать и наказан тем, что так давно не имею от Вас никаких известий. Хотелось бы сообщить Вам очень много и самых разнообразных вещей. Из экскурсии, которую я совершил в этом году со студентами, я хотел отметить два момента. На горе Букувне мы нашли в большом количестве барит. Работы последнего года обнаружили в Букувне целый ряд баритовых прожилок, и один образчик у меня имеется, в котором, я предполагаю, недурные кристаллы барита. В последней горе Ветружне (в которой мы с Вами наблюдали две генерации кальцита) найдено было небольшое гнездо малахита. Наконец в Медлине мы наблюдали в большом количестве халькозин. Таким образом, исходным материалом для этого месторож186

дения, повидимому, является именно халькозин (может быть, с этим связано там преобладание азурита?). В Институте у нас неспокойно. Не знаю, к чему это все приведет. Недавно у нас происходило заседание профессорского суда по поводу проступка, совершенного одним студентом 4-го курса. Дело заварилось из-за того, что жена этого студента повздорила и будто бы обидела помощника заведывающего фермой. После этого явился муж этой дамы – студент и наговорил массу разнообразных вещей помощнику заведывающего. Из-за этой, как видите, совсем не академической истории возникло, однако, целое, и довольно неприятное, дело. Профессорский суд обсудил это дело, нашел виновным студента и решил лишить виновного студента права сдавать окончательный экзамен в этом году, а предоставить ему право сдавать этот экзамен в будущем году. Студенты остались этим недовольны. Созвана была сходка. Начальство и инспекция увидели, что сходка не состоялась, что пришло только несколько человек, которые сейчас же и разошлись. На самом же деле было иначе, и результат сходки оказался следующий. Студенты составили бумагу, под которой подписалось 130 человек. В этой бумаге прежде всего указывались принципиальные недостатки профессорского суда, непубличность суда, отсутствие достаточных гарантий прав подсудимого и т<ак> д<алее>, а затем высказывалось “презрение” от имени подписавшихся студентов тем трем профессорам (Калугину [1], Саноцкому [2] и Семенову [3]), которые составляли профессорский суд. Подлинник этой бумаги был представлен директору, a копии были переданы перечисленным выше трем профессорам. Директор наш, как я Вам рассказывал, человек не умный, слабый и нерешительный. Вся его политика сводится только к тому, чтобы удержаться на своем месте (впрочем, это, кажется, есть самый первородный грех всего нашего общества). Директор стал вести какую-то двойную и нелепую игру. С одной стороны, он вступал в дружеские беседы со студентами, объяснял им, что сам удивлен резкостью и строгостью суда и т<ак> д<алее>. С другой стороны, он стал вступать в дружеские совещания с некоторыми профессорами (между прочим, и со мною), как поступить с бумагою, поданной студентами, дать ли ей официальный ход или же скрыть ее и сделать вид, что ничего не было. Прибавлю еще, что студенты имеют право возмущаться 187

профессорским судом, потому что незадолго до указанного происшествия, студенты группы “порядка” понаделали ряд гадостей в Н. Александрии, и не были преданы суду, а как Вы знаете, дела вносятся на обсуждение профессорского суда только директором. Получается такая масса лжи, обмана, разнообразнейшего лганья, что, право, на меня опять нашло все то тяжелое настроение, от какого я отделался во время нашей совместной экскурсии. Что будет дальше из всего этого? Семьи моей в Н. Александрии уже не было, заниматься невозможно было из-за слишком большой болтовни, которая заработала в Н. Алекс<андрии>, и я поехал в Варшаву, чтобы провести там два дня перед отправлением за границу. Все время провел в Кабинете у Вульфа [4] и сошелся с ним гораздо ближе, чем до сих пор. В лаборатории химической видел у них очень много интересных мелочей, о которых еще переговорю в свое время с Вами. Интерес мой к этим мелочам сблизил меня несколько и с Нейбергом [5], так как лаборатория находится в полном ведении Нейб<ерга>, и Вульф не касается ее нисколько. С Вульфом разговаривал очень много о разных темах и еще больше выяснил себе весь характер и направление его работы. Его отношение ко мне не оставляло желать ничего лучшего. Между прочим, он показывал мне почти законченный (осталось, кажется, еще только два листа) курс своей кристаллографии. Я его немного перелистал. Это довольно своеобразный курс, очень близкий по своему характеру ко всем работам Вульфа, но, на мой взгляд, в достаточной степени узкий. Он представляет собою курс геометрической вычислительной кристаллографии. В этом последнем отношении он даже будет очень полезен для тех, кто имел дело с вычислительной кристаллографией, но более широкого распространения, мне кажется, он не может иметь. Так как речь зашла о курсах кристаллографии, то я хочу переспросить Вас, не заглянули ли Вы в мое “Введение в кристаллографию”. С очень большим и понятным волнением я жду Вашего отзыва о своей первой маленькой работе в этой области. Как идет обработка Вашего “Курса минералогии”? Я рассказывал о Вашем намерении в Варшаве, и оно было принято с очень большой радостью. С Сиомой [6] я был неразлучен в течение всего времени своего пребывания в Варшаве, и у нас с ним по обыкнове188

нию самые лучшие отношения. Осматривал коллекцию Пуша [7] и в минералогическом отношении ничего особенного в ней не нашел. Вульф познакомил меня со своим братом, Сомовым, Петрушевским [8] и друг<ими> из своего лагеря. Очень интересуюсь тем, удастся ли нам вместе с Гулей поэкскурсировать в конце августа по Донецкому бассейну. Очень бы мне хотелось, чтобы Вы согласились на эту экскурсию. Если письмо застанет Вас в Вернадовке, и Вы удосужитесь написать мне сейчас, то прошу Вас адресовать “Paris, poste restante”. В противном случае адресуйте мне: “м<естечко> Ивановка, Славяносербскаго у<езда>, Екатеринославской губ<ернии>, Епифану Матвеевичу Панкову для меня”. Этот адрес остается на все лето. От Висконта [9] я никаких известий до сих пор не имею, следовательно он не соглашается взять это место. Не знаю, как устроиться с этим делом. Место имеется, и мне было бы чрезвычайно удобно иметь помощника, который вел бы все практические занятия и освободил бы меня от них, а между тем никого нет. Не вспомните ли Вы кого-нибудь, Владимир Иванович? Может быть, в течение лета удалось бы с кем-нибудь списаться. Что касается нового помещения для химической лаборатории, то дело это, очевидно, уже закончено в мою пользу. Через правление оно уже прошло, и теперь отослано на утверждение попечителю, а это, кажется, уже только формальность. Парижем и его богатством в области искусства – восхищен. На этой неделе рассчитываю заняться коллекцией в Jardin des Plantes [10] и побывать несколько раз у Lacroix [11], если он меня соответственно примет. Не отправился к нему тотчас, т<ак> к<ак> хотел запастись хоть некоторой быстротой во французском языке. Брат очень кланяется Вам. Передайте мой самый сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Лл. 17-19. 1.

Примечания Калугин Иван Иванович (1867-?) – специалист в области зоотехнии. Окончил курс Петровской земледельческой и лесной академии. Профессор Ново-Александрийского института сельского хозяйства 189

3. 4.

5. 6. 7. 8. 9.

190

и лесоводства (с 1894 г.). Основные труды: “Силосованный корм и его хозяйственное значение” (1892); “Основы кормления сельскохозяйственных млекопитающих” (1904); “Исследование современного состояния свиноводства в губерниях Волынской и Подольской” (1905); “Искусственный вывод цыплят” (1905); “Кормовые нормы и кормовые таблицы” (1905); “Коза” (1905) и др. Кроме того, Калугин поместил много статей и работ как в русских, так и в заграничных периодических изданиях, в “Энциклопедии русского сельского хозяйства” А.Ф.Девриена и в общей русской прессе. С 1896 г. – редактор журнала “Записки Ново-Александрийского института”. Саноцкий Антон Степанович (1861–?) – физиолог. Окончил в 1883 г. курс Варшавского университета по медицинскому факультету. В 1893 г. назначен профессором Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства по кафедре физиологии. Идентифицировать не удалось. Вульф Георгий (Юрий) Викторович (1863–1925) – кристаллограф, член-корреспондент РАН (1921). Окончил Варшавский университет (1885). Профессор Казанского (1897), Варшавского (1899) и Московского (1918) университетов. В 1911 г. вместе с В.И.Вернадским и другими профессорами покинул Московский университет в знак протеста против реакционной политики министерства просвещения и перешёл в Народный университет им. Шанявского. В 1917 г. вернулся в Московский университет. Изобрёл наглядный графический метод обработки результатов измерения кристаллов с помощью стереографической сетки, получившей его имя. Дал новый способ вывода всех групп симметрии кристаллов. Ему принадлежат также работы в области роста кристаллов, изучения жидких кристаллов и кристаллооптики. Впервые в России поставил эксперименты по рентгеноструктурным исследованиям кристаллов. В 1913 г. открыл закон интерференции рентгеновских лучей, отражённых атомными плоскостями кристаллов, и независимо от У.Г.Брэгга вывел основную формулу рентгеноструктурного анализа (Брэгга – Вульфа условие). Личность установить не удалось. Сиома Иосиф Феликсович – минералог, ученик В.И.Вернадского, лаборант минералогического кабинета Варшавского университета. Личность установить не удалось. Преподаватели Варшавского университета. Висконт Константин Иосифович (1869–1942) – минералог и петрограф; ученик В.И.Вернадского, преподаватель минералогии и петрографии в Московском университете (1917–1930), на Московских высших женских курсах (1912–1930) и в Коммерческом институте, научный со-

трудник Института прикладной минералогии (Всесоюзного института минерального сырья, 1923–1942), где организовал петрохимическую лабораторию. 10. Сад растений Парижа (фр. Jardin des plantes de Paris) – открытый для публики ботанический сад в 5-м округе Парижа, между Парижской мечетью, университетским городком Жюсьё и Сеной. Является частью Национального музея естественной истории. Занимает площадь в 23,5 га. 11. Видимо, речь идет о Музее естественных наук в Париже, открытом в 1903 г. по инициативе Антуана Франсуа Альфреда Лакруа (Antoine Franзois Alfred Lacroix) (1863 – 1948) – французского минералога, профессора в этом музее. Изучал минералы и горные породы Франции (в частности Пиренеев) и её колоний того времени, особенно вулканического и магматического происхождения. Из его трудов интересны (1905).

Нагольчик. 21. VII. 1904. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно давно я не имею уже от Вас никаких известий и очень сокрушаюсь об этом. Рассчитываю, что по приезде в Ивановку застану письмо от Вас. Здесь я проработал около двух недель и очень доволен всем виденным. Работалось с большим интересом и большим удовольствием. Осмотрел все месторождения, которые имеются вокруг Нагольчика на большое расстояние. Придвинулся уже очень близко к Нагольному. Второй, значительно меньший район, будет представлять собою именно Нагольный. Минералогического материала собрал довольно много. Я даже не ожидал, что сбор будет так велик. Есть интересные образцы. Весь вопрос о принадлежности образцов к определенным месторождениям в коллекции, имеющейся уже у меня, теперь совершенно упростился. Почти для каждого образца у меня будет теперь сходный, собранный мною лично. Вся картина месторождения теперь совершенно оживает, и я еще больше чувствую, как необходима была мне эта экскурсия. Помимо этого, мне кажется, что теперь, что она наиболее своевременна, так как я наиболее подготовлен к ней. 191

Что касается географических карт, то все имеющиеся для данного района – переданы мне Лутугиным [1]. Сверх того, он предложил мне еще следующую комбинацию, относительно которой я очень хочу знать Ваше мнение. Дело в том, что Лутугин со своими исследованиями подошел уже к Нагольному Кряжу, и один из его помощников, работающий у него уже больше трех лет, горный инженер Родыгин [2] вчерне уже обработал карту окрестностей Нагольчика. Так как подобная карта нужна и мне, то Лутугин предложил, что он освободит Родыгина от исследования теперь других частей карты, а рекомендует мне вместе с Родыгиным составить карту Нагольного Кряжа. Карта эта будет отличаться от общей карты Лутугина тем, что на ней будут нанесены те вещи, которые интересны мне и с моей точки зрения. Это составит отдельную работу, – геотектонику Нагольного Кряжа, которую Лутугин предлагает опубликовать от имени Родыгина и моего. Мне и формально было неловко отказываться от подобной комбинации. А кроме того, я неопытен в составлении пластовой карты и не смогу этого так сделать, как человек, прошедший специально в этом направлении прекрасную школу у Лутугина. В виду этого я думаю, что самое дело выиграет от совместности такой работы. Что касается отношения этой комбинации к моей диссертации, то большая часть геотектоники Нагольного Кряжа войдет в третью главу моей работы, которая (глава) посвящена описанию самого минерального месторождения. Добавлю, что во всяком случае без этой комбинации я не мог бы составить такой карты, какая предполагается, а если бы она была уже издана, то взял бы ее готовой. Как Вы смотрите на это? Как будет составлена эта карта и в какой мере она будетъ отвечать тому, что от нее можно требовать, покажет ближайшее будущее. Здесь я много слышал о коллекции Н.Н.Глебова [3]. Многие ее очень расхваливают. Говорят, что у него есть еще многие планы и рудничные описания. Все это находится в Петербурге. Какая досада, что я обо всем этом не знал, когда был в прошлом году в Геологическом Комитете! Надо будетъ во всяком случае ознакомиться с этой коллекцией. Часть ее имеется в нераспакованных ящиках. Может быть, он пожертвует ее Московскому университету. Тогда составилась бы, действительно, единственная коллекция Нагольного Кряжа. 192

Переходя от вопросов, связанных с моей работой, должен сообщить Вам очень тяжелые и грустные вещи о семье Панкеевых [4]. Епифан Матв<еевич> чрезвычайно сильно и безнадежно болен. У него обострившийся хронический нефрит. В деревне у них теперь находится Левин, так как Епифана Матв<еевича> совершенно нельзя оставлять без медицинской помощи. Л.Г. Левин высказал мне самый тяжелый прогноз болезни Епифана Матв<еевича>. Дети не сознают, как тяжело болен Епиф<ан> Матв<еевич>, и я совершенно теряюсь в том, как надо поступить по отношению к старшим детям. Жду, что скоро приедет туда Софья Яковл<евна>, посоветуемся тогда с нею. Марья Алекс<еевна> Панкеева безотлучно ухаживает теперь за больным, но, Вы знаете, она сама ведь нервно совершенно больная женщина. С ужасом думаю обо всем, что происходит и что из всего этого выйдет. Как это все тяжело! Как идет Ваша работа над курсом? Заключили ли Вы уже условие с Риккером [5]? Экскурсировали ли уже в Тамбовской губернии? Что касается нашей совместной экскурсии во второй половине августа, то я о ней уже думал и говорил с Лутугиным. Лутугин предлагает сопровождать нас, по крайней мере, в течение части экскурсии. Кроме того, он вообще хочет познакомиться с Вами. Экскурсию мы сделали бы по такому маршруту. Один день посвятили бы Никитовке; второй день – окрестностям Алмазной, где Лутугин показал бы характер всей здешней тектоники. Она довольно резко и характерно проявляется в той местности. Здесь можно видеть ряд синклинальных и антиклинальных складок, замнутые, цельные и смытые, купола, сбросы и сдвиги. Геологическая карта этой местности совершенно закончена. Здесь же можно посмотреть и шахты наиболее ценного коксового угля. Далее. Два или три дня можно посвятить контакту изверженных и осадочных пород. Дня два (или полтора) Нагольчику и окрестностям его и, наконец, день Бахмутинским соляным копям. Само собою разумеется, что по Вашему желанию можно было бы прибавить или убавить, что Вы нашли бы нужным. Было бы, может быть, хорошо, если бы Вы теперь уже наметили более или менее точно день Вашего приезда, и я бы своевременно предупредил Лутугина. Надо считаться с тем, что и почта работает здесь довольно сонно. 193

Как мы с Вами говорили, я рассчитываю, что Вы приедете вместе с Георгием. Я был бы чрезвычайно рад, чтобы и он принял участие в экскурсии. Не имею возможности читать теперь правильно газет, но и те сведения, которые доходят до меня спорадически – довольно многозначительны. Что из всего этого выйдет? Слыхали ли Вы, что в конце июня умер Р.А.Прендель [6]? Это известие было для меня совершенно неожиданно. Это произошло очень быстро, он проболел только несколько дней. С ним случился удар или припадок грудной жабы. Я по-прежнему беспокою Вас все одной и той же просьбой, не надумали ли Вы кого-нибудь мне в ассистенты. Очень бы хотелось уже заручиться чьей-либо помощью на предстоящий семестр. Передайте от меня дружеский привет Наталье Егоровне. Я поджидаю Вас и Георгия. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 20-22. 1. 2.

3. 4. 5. 6.

Примечания Лутугин Леонид Иванович. О нем подробно сказано выше. Родыгин Николай Александрович – геолог Геологического комитета, представитель знаменитой школы геологов-угольщиков Л.И.Лутугина: В.И.Соколов, А.А.Снятков, А.А.Гапеев, В.И.Яворский, Б.Ф.Мефферт и др. О Н.Н.Глебове подробно в предыдущих письмах. Семья, в доме которой Я.В.Самойлов останавливался, экскурсируя по Нагольному Кряжу. Л.Г.Левин – врач семьи Самойловых, лечивший Е.М.Панкеева. Установить личность не удалось. Прендель Ромул Александрович (1851-1904) – професор минералогии Новороссийского университета, у которого учился Я.В.Самойлов.

Николаевка. 25.VII.1904. Дорогой Владимир Иванович! Приехал на несколько дней передохнуть в Николаевку и застал здесь Ваше письмо, которому был очень обрадован. О получении этого письма и хотел Вам написать пару слов. 194

В Вашем письме я нашел, между прочим, ответ на вопрос свой о Вашем курсе, которым я чревычайно интересуюсь. То, что он выходит довольно обширным, меня нисколько не удивляет – я этого и ожидал. Меня радует, что “элементы” занимают у Вас 200 стран<иц>, так как мне кажется, что вообще на элементы надо уделить достаточно внимания. Я отчасти радуюсь тут pro domo sua [1]. В своем курсе минералогии, который я без всякого формального права переделал в эпизодический курс минералогии, я уделяю много времени и внимания элементам, и для меня большим удовлетворением служит то, что в Вашем сочинении так разрастается эта глава. Вы пишете, что теперь убедились, как много у Вас недоделанного. Но надо посмотреть, какую часть это недоделанное составляет материала, вполне переработанного и продуманного. Во всяком случае я чрезвычайно рад, что теперь идет уже обработка Вашего труда к печати, и искренно желал бы, чтобы никаких перерывов не было в этой чрезвычайно важной работе. Очень благодарен Вам за указание литературных справок, они мне не были известны. Renowantz писал о Kohlenblende [2] в 1793 г. Этим годом помечено первое донесение об открытии руд в Донецком бассейне. Интересно, есть ли у него какое-либо указание на руды. У нас в библиотеке наверно нет этого. Я побеспокою Вас на этот счет. Мне придется также очень просить Вас о присылке Transactions of Amer<ican> Inst<itute> of Mining Engineers [3], так как я к сожалению нигде не могу достать этого. Очень сокрушаюсь, что нет никого подходящего для меня в ассистенты. Совершенно не знаю, как мне быть. Для только что окончившего университет это должно составлять довольно приличное вознаграждение (960 р<ублей>). Раcсчитываю еще побеседовать об этом с Вами в августе. Об экскурсии нашей писал Вам в прошлом письме и теперь с большим интересом жду от Вас ответа. Ведь я вполне рассчитываю на то, что Вы приедете! Здоровье Епиф<ана> Матв<еевича> Панкеева [4] значительно поправилось. Обострение хронического нефрита – прошло. И при достаточном внимании и заботливости теперь хоть еще некоторое время можно бороться с тяжелой болезнью. Люди живут минутой. И хотя сознание тяжелой и неизлечимой болезни нисколько не 195

уменьшается, тем не менее и временное облегчение совсем меняет настроение духа. Я Вам чрезвычайно благодарен за то, что Вы прочли мое Введение в кристаллографию. Я очень обрадован Вашим отзывом о нем. Раз Вы находите, что оно заслуживает быть изданным для общего пользования, то я постараюсь в течение этого года во время подготовки к лекциям несколько еще отделать его. Замечания, которые Вы делаете мне, вполне справедливы. Геометрическая кристаллорафия местами, действительно, трудна, но я очень стремился к ее сжатости. Меня, может быть, и несправедливо увлекала мысль написать эту часть так, как пишется геометрия, а геометрический язык ведь нелегкий. И это стремление к сжатости часто очень затрудняло меня. Закон простоты и рациональности параметров очень удобно называть законом Гаюи, и я так и поступлю. О выводе его из однородности и векториальности мне хотелось еще Вас переспросить. Относительно “самопроизвольного” зарождения первоначальных ядер я, действительно, неправ, т<ак> к<ак> ничем не могу этого подтвердить, а выражение об их образовании – “неизвестно как” мне чрезвычайно нравится. – Еще раз очень благодарю Вас. Я уже очень волновался по поводу получения Вашего отзыва. Передайте мой сердечный привет Наталье Егоровне и детям. Всего лучшeго! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 23-24. 1. 2.

196

Примечания В своем доме (португ.) Ренованц (Hans-Michel Renovantz) Иван Mихайлович (1744-1798) – учёный-естествоиспытатель, член-корреспондент Петербургской AH (1779). C 1772 г. работал химиком в лаборатории Берг-коллегии. Pазработал методики минералогического анализа, открыл ряд новых минералов и установил наличие многих других минералов, ранее в Pоссии не известных. Совершил путешествия в Kарелию и на Aлтай и составил геологические описания этих районов. B 1779-1785 гг. управляющий Kолывано-Bоскресенскими горными заводами на Aлтае. Внес большой вклад в организацию Горного училища (института) в Петербурге, преподавал там минералогию, маркшейдерское искусство

3. 4.

и физику (1774-1778, 1785-1798). Pуководил сооружением “примерного рудника” при Горном училище для проведения горно-геологической практики студентов, заведовал музеем училища. Участвовал в составлении каталога минералогических коллекций AH. Член Лондонского королевского и ряда других научных обществ. Kohlenblende – угольный блеск (нем.). Труды Американского института горных инженеров. О нем в предыдущем письме.

Николаевка. 14.VIII.1904. Дорогой Владимир Иванович! Только что вернулся из экскурсии и застал два Ваших письма. Первое Ваше письмо чрезвычайно обрадовало меня – все выходило именно так, как это было намечено и проектировалось. Очень был рад участию Георгия в экскурсии и возможности повидаться и побеседовать с ним на разные темы. Зато второе письмо принесло полное разочарование. Я очень понимаю основательность тех доводов, которые Вы приводите, и тем не менее мне чрезвычайно жалко, что такое хорошее и складное дело разрушилось на этот раз. Даже пяти дней было бы достаточно, чтобы получить довольно цельную и, мне думается, интересную картину строения и минерализации (хотя бы отчасти) Донецкого бассейна. Сейчас же получил письмо и от Лутугина, в котором он спрашивает об экскурсии с Вами, так как я обещал ему как раз к середине августа дать точный ответ о Вашем приезде. Помимо экскурсии я так мечтал увидеться с Вами и поговорить об очень многом. Да, все это чрезвычайно жалко! Сейчас я обработал месторождения вокруг Нагольного и Бобрикова. Экскурсировал я вместе с помощником Лутугина, горн<ым> инж<енером> Родыгиным. Этими экскурсиями точно выяснен теперь горизонт залегания всех месторождений и составлена геологическая карта всей местности от Новопавловки (западнее Нагольчика) вплоть до Нагольного. Эта геологическая карта и будет составлять главное содержание той совместной статьи “Геотектоники Нагольного Кряжа”, которую мы имеем в виду опубликовать от общего имени. Таким образом, исследуемые минеральные месторождения точно 197

зарегистрированы и топографически и геологически. Весь материал теперь для меня совершенно живой, и дальнейшая обработка его делается более спокойной и уверенной. Но этой обработки еще много и очень много. Отчет Минералогическому Обществу я напишу в чисто описательной форме, т. е. зарегистрирую только то, что мне пришлось наблюдать среди посещенных минеральных месторождений, это будет совсем коротенький предварительный отчет, который я думаю закончить приблизительно в конце сентября, и я пришлю Вам его, если позволите, для просмотра. Вашей Минералогии я очень жду. Я ясно представляю себе, что Ваш материал чрезвычайно разрастается, но это не оправдывает Ваших колебаний, ведь дальше материал не будет уменьшаться, а еще больше возрастать, и потому сведение имеющегося материала теперь особенно уместно. Из Ваших писем я ясно вижу, что Вы очень много работали все лето и были заняты все время не полевой работой, а кабинетной работой. А впереди снова год зимней, следовательно кабинетной работы, осложненной еще целым рядом наших милых общественных дел. И хорошо ли это, Владимир Иванович, что Вы совсем летом не отдыхали и почти не меняли даже характера работы? Вы предполагали только работать над Курсом этим летом, а между тем, кроме Курса, Вы написали, очевидно, очень серьезную и большую работу о Канте. Вы простите меня великодушно, что я позволяю себе такое брюзжание, но все-таки надо хоть немного себя беречь. Мне очень хотелось бы обработать вместе с Вами казбекские кальциты. Если Вы ничего не имеете против этого, то пожалуй, было бы очень недурно выписать теперь же склерометр. Несмотря на все несовершенства этого прибора, ведь это единственный метод выразить в цифрах твердость. Уд<ельный> вес можно обработать тяжелыми жидкостями, которые для данной цели наиболее пригодны, так как могут отметить самыe ничтожныe колебания. Если все это будет приготовлено, то мне кажется, что на Рождество в самый короткий срок мы сможем все это обработать. Я был бы чрезвычайно рад такой работе. Очень приятно, что Карандеев [1] утвержден. Теперь это дело 198

уже успокоится. Кто же теперь будетъ ректором вместо Тихоми<рова> [2]? В каком положении дело с Левицким [3]? Очень огорчаюсь, что не могу никого найти себе в ассистенты. Теперь как раз придется совершенно вновь устраивать лабораторию, для которой у меня будут две вполне приличные новые комнаты, и помощь в данном случае была бы очень полезна. Не посoветуете ли Вы мне к кому-нибудь обратиться еще? Может быть, в Петербурге кто-нибудь есть; в провинции трудно рассчитывать встретить подходящаго человека. Не знаете ли Вы, где теперь находится Ненадкевич [4]? Нет ли у Алексея Петровича [5] кого-нибудь из молодых? Как Вы решили относительно Георгия на этот год? Возьмете ли его из гимназии или предоставите все собственному течению? Если Вы решите, что он проведет этот год дома, то мы будем ждать его к себе. У Панкеевых [6] все – довольно тяжело и грустно. Здоровье Епиф<ана> Матв<еевича> то улучшается, то снова ухудшается, а в общем довольно плохо. Теперь совсем расклеивается здоровье его жены (она страдает припадками меланхолии, иногда довольно продолжительными). Грустно все это выглядит! К 1-му сентября мне уже надо быть в Ново-Александрии, так как 2-го я должен уже заседать в комиссии по приемным экзаменам. Учебный год вот уже начинается! Что он нам сулит! Передайте дружеский привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 25-27. 1. 2.

Примечания Речь идет об утверждении ученика В.И.Вернадского Карандеева в должности его ассистента в Московском университете. Александр Андреевич Тихомиров (1850–1931) – доктор зоологии, профессор и ректор Московского университета (1899-1904). Открыл явление искусственного партеногенеза – одного из важнейших разделов учения об индивидуальном развитии. Много сделал для развития шелководства в России. На посту ректора завершил строительство первого студенческого общежития в Московском университете (оно было рассчитано на 141 квартиру и открыто в торжественной обстановке 199

4. 5. 6.

19 сентября 1899 г.), при нём в 1901 г. вступил в строй библиотечный корпус на Моховой улице, открыто новое здание Зоологического музея, кафедры грузинского языка и литературы на историко-филологическом факультете и метеорологии на физико-математическом факультете; были созданы Институт и Музей сравнительной анатомии (1901), построена под руководством Н.Е.Жуковского первая в России аэродинамическая труба (1902), открыт Физический институт. В 1904 г. назначен директором департамента народного просвещения. В 1911–1917 годах работал в должности попечителя Московского учебного округа. После него ректорами были: Леонид Кузьмич Лахтин (1904-1905), Cергей Николаевич Трубецкой (1905). Возможно, имеется в виду Левицкий Григорий Васильевич (27 октября (1852-1917) – астроном. В 1884–1894 гг. – профессор Харьковского университета, в 1894-1903 гг. професор Тартуского университета, в 1903–1905 гг.– ректор, одновременно директор Тартуской обсерватории. В 1908–1911 гг. – попечитель Виленского, а в 1911–1914 гг. – Варшавского учебных округов. В 1915–1917 годах был председателем Русского астрономического общества. Организовал в Харьковской обсерватории систематические наблюдения солнечных пятен, установил в ней меридианный круг. Занимался изучением способов определения орбит двойных звезд. Определил разность долгот Харькова и Николаева. Проводил гравиметрические наблюдения, работал с горизонтальными маятниками, служащими для регистрации приливных колебаний земной коры. Один из основателей русской сейсмологи. Пытался найти критерии для прогноза землетрясений. Активно занимался историей отечественной науки, написал труды по истории Тартуской и Харьковской обсерваторий. Ненадкевич Константин Автономович – ученик В.И.Вернадского, участвовал в экскурсии Вернадского по Польше по приглашению Самойлова. Алексей Петрович Павлов, профессор кафедры геологии Московского университета. О них в предыдущих письмах.

Николаевка. 21.VIII.1904. Дорогой Владимир Иванович! Я уж сообщал Вам в прежних своих письмах, что здоровье Епиф<ана> Матв<еевича> очень плохо. В последние дни оно резко изменилось к худшему, и четыре дня тому назад он скончался. Хотя 200

болезнь Панкеева была и очень тяжела, но такого быстрoго конца не ожидали, врачи не предсказывали. Панкеева перенесла постигший удар сравнительно бодро, и пока здоровье ее вполне нормально. Как будет с нею дальше – неизвестно, но особенно надеяться на ее здоровье нельзя[1]. Послезавтра вся их семья уезжает в Москву, а мы едем в Новую Александрию уже завтра. Эти дни были у меня предназначены для экскурсий с Вами и Георгием. Одному мне не хотелось и вообще делать экскурсии, так как я все-таки рассчитываю сделать ее вместе с Вами, а теперь и вовсе нет подходящего расположения. Хочется уже взяться за лабораторную работу и встряхнуться после всего пережитого в последние дни. Таким образом, через несколько дней начинается уже для меня новый учебный год. Что-то он нам сулит? Когда Вы едете в Москву? Пишите мне уже по ново-александрийскому адресу. Хотя отсюда до Новой Александрии не особенно далеко, но нам предстоит целый ряд пересадок, и потому мы решили, чтобы не слишком переутомлять детей, сделать остановку в Киеве и передохнуть там около суток. Очень хотел бы повидаться там с Леонидом Ликарионовичем [2], и если он уже в Киеве, то надеюсь, что мне это удастся. Я уже писал ему отсюда. Хотелось мне спросить Вашего совета о следующем. Я думаю в течение этого учебнoго года просмотреть еще раз свое “Введение в кристаллографию”, и тогда весною я, можетъ быть, решился бы его издать. Задумываясь об этом, я вспомнил, что несколько лет тому назад В.Д.Соколов [3] предлагал для Комиссии домашнего чтения перевести что-нибудь по кристаллографии или составить. Мне кажется, что такое Введение, пожалуй, подходило бы к циклу их книжек. Если Вы так же смотрите на это, то может бытъ, при встрече с В.Д. Соколовым Вы спросите его об этом и об условиях, на каких производится печатание подобных вещей Комиссией. В случае утвердительного ответа я бы списался с ним о подробностях. Как жалко, что нам не пришлось встретиться хотъ в Киеве! Ведь всего несколько дней, как Вы были там. Передайте от жены и от меня наш сердечный привет Наталье Егоровне. Софья Яковл<евна> очень кланяется Вам. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов 201

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 28-29. 1. 2. 3.

Примечания О Панкеевых в предыдущих письмах. Иванов Леонид Ликарионович – ученик В.И.Вернадского, в 1904 г. ассистент кафедры минералогии и геологии Киевского политехнического института. Соколов Владимир Дмитриевич (1855–1917) – геолог, профессор. О нем в письме от 13.12.1903. Известен своей деятельностью по распространению естественнонаучных знаний, активный деятель Московского общества испытателей природы.

Новo-Александрия. 29.VIII.1904. Дорогой Владимир Иванович! Проездом в Новую Александрию я пробыл 1,5 дня в Киеве и виделся с Л.Л.Ивановым [1]. Узнал от него, что он довольно неудачно провел лето, так как почти все время прохворал, и только теперь несколько поправляется. Действительно, вид у него очень уставшего и ослабевшего человека. Время провел с ним очень хорошо, беседовал на самые разнообразные темы и довольно внимательно осмотрел кабинет Политехнического Института. Он (Л<еонид> Л<икарионович>) оставил во мне самое хорошее впечатление, и этим посещением Киева еще более закрепились те хорошие отношения между нами, которые устанавливались. Думаю, что он будет работать над пеликанитовым вопросом и, мне кажется, что у него может получиться очень хорошая работа. Познакомился с Нечаевым [2]. Он принял меня очень радушно и любезно. Л.Л.Ивановым он очень доволен и дорожит им. Я думал, что получу в Киеве сведения о Вашем пребывании там, но Леон<ид> Л<икарионович> ничего не знал. Пришлось ли Вам побывать в Киеве? В Новой Александрии год начался у нас с очень неприятного студенческого дела, о котором я Вам и хочу сообщить. Я писал Вам в конце мая о том, что у нас происходил профессорский суд по поводу нелепого столкновения помощника заведывающего фермой с 202

женой одного студента и потом самого студента. Студенту этому, уже прослушавшему 4 курса, в наказание окончательные экзамены были отложены на один год. Студенты остались недовольны этим решением. Состоялась сходка. В результате директору и трем судьям-профессорам была представлена бумага за подписью 111 студентов, в которой высказалось принципиальное неодобрение институту, профессорскому суду и презрение судьям. Две недели тому назад получилась бумага из Министерства, согласно которой все подписавшиеся 111 студентов увольняются на год из Института. Таким образом, наш Институт сразу уменьшился на одну треть. Этим распоряжением тоже совершенно определенно выяснилось, каково будет отношение к различным протестующим студентам. Чрезвычайно низко ведет себя наш директор, который вступает в самые дружеские беседы со студентами и совершенно определенно говорит им, что вся эта история произошла из-за группы профессоров, которые настояли на том, чтобы он доложил обо всем этом начальству и т<ак> д<алее>, и т<ак> д<алее>. Грешная и возмутительная история в самых разнообразных направлениях. Тяжело! Не знаю, как будет дальше. Начальство думает, что плевелы вырваны с корнем и все будет тихо, но кто же это вперед предскажет. И такие истории, столько ненужной потери энергии, происходят не только не на политической, но даже и не на академической, а прямо на какой-то ерундистической почве… А война? Какие удивительные вести приходят с Дальнего Востока! Жду от Вас известий. Переехала ли уже Ваша семья в Москву? Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 30-31. 1.

Примечания Иванов Леонид Ликарионович – ученик В.И.Вернадского, в 1904 г. ассистент кафедры геологии и минералогии Киевского политехнического института. 203

Нечаев Алексей Васильевич (1864-1915) – геолог, палеонтолог, профессор кафедры геологии и минералогии в Киевском политехническом институте, декан химического отделения института. Подробнее о нем в примечаниях к письму Я.В.Самойлова от 11.ХІ. 1903 г.

Ново-Александрия. 5.ІХ.1904. Дорогой Владимир Иванович! Очень рад был получению Вашего письма и с большим интересом читал о различных делах, какие происходят теперь на свете. Невеселое время! У нас теперь экзаменационная страда – идут бесконечные конкурсные экзамены. Три дня я уже отсидел на тригонометрии, придется еще сидеть. Потому ли, что к нам съехались в этом году неудачники, потому ли, что построение духа у меня довольно тусклое, съехавшаяся молодежь производит на меня в подавляющем количестве впечатление удивительно бесцветных людей. 11 сентября у нас начнутся лекции. Но Институт имеет вид очень далекий от правильного течения академической жизни. Хотя уволенным студентам очень предупредительно были разосланы документы на места их летнего жительства, тем не менее студенты не оценили любезной предупредительности начальства и, несмотря на увольнение, прибыли в очень большом количестве в Новую Александрию. Очень трудно мне представить, чтобы учебный год не начался тотчас с беспорядков. Наш директор – Будрин, как я Вам в разное время рассказывал, человек слабый, совершенно ничтожный и ограниченный [1], тем не менее он умудряется играть самую низкую, двойственную игру и со студентами, которых убедил в том, что увольнение произошло только по настоянию профессоров, которые заставили его против воли пойти по пути, приведшему к массовому увольнению, и одновременно с группой профессоров, которые принимают близко к сердцу студенческие интересы и которые держатся про запас для выдачи их начальству, если это потребуется, как людей, мешающих твердому выполнению предначертаний начальства. Все это – низко и гадко, и от всего этого несет каким-то болотом. Что из этого выйдет? 204

Я был огорчен известием о плохом состоянии А.П. [2]. При его сердце всякие ревматические боли – совсем неуместны, а Ischias к тому еще вызывает очень сильные страдания. От души желаю ему скорее поправиться. Вы пишете об отношениях между профессорами Киевского политехникума, а я уже только после посещения Киева узнал, что Нечаев состоит деканом Политехникума. Это теперь, при Звор<ыкине> [3], как будто бы совсем и неуместно. Очень интересуюсь побеседовать обо всем с Ю.В. [4]. Думаю, что вскоре мне удастся съездить в Варшаву и тогда я, конечно, буду у Ю.В. Направление, которое Вы хотите придать работам Кабинета, можно только приветствовать. При работе целого кабинета в таком направлении можно решить целый ряд интереснейших и важнейших минералогических вопросов. Очень мечтаю по окончании диссертации поработать в этой же области. Как идет Ваша работа по Курсу минералогии? И каковы Ваши ближайшие планы на этот счет? Весьма благодарен Вам за готовность похлопотать по поводу издания моих лекций по кристаллографии. Справившись с тем, что должно стоить подобное издание, я вижу, что оно может увидеть свет только в том случае, если кто-нибудь возьмется их издавать. Жду, поэтому, с большим интересом, как отнесется к этому предложению Соколов [5]. Посылаю Вам совсем маленькую свою заметку – по поводу кристаллов целестина из Туниса, на которую я опять теперь наткнулся. Мы говорили уже с Вами о ней. Я очень извиняюсь перед Вами за то беспокойство, которое я причиняю Вам этим, но очень прошу Вас пробежать статью Termier [6] и мою заметку. Найдете ли Вы, что приводимые мною доводы достаточно убедительны (самому, право, трудно об этом судить)? Если доводы покажутся Вам достаточными, и если Вы вообще найдете, что указанные обстоятельства заслуживают внимания, то (и только в этом случае) я отпечатал бы эту заметку в Centralblatt [7] или в мелких сообщениях в Zeitschr<ift> Грота – на русском языке эта заметка не имеет совсем значения. Очень благодарен Вам за присылку двух Ваших работ, которые я с особенным удовольствием перечитаю. О Приложении учения о фазах Вы мне рассказывали и мне весьма интересно продумать это 205

еще раз. Если у Вас найдется еще экземпляр “Страницы из истории почвоведения”, то не найдете ли Вы возможным прислать его Набоких [8]? Буду Вам очень благодарен за это. Криштафович передал мне 50 экземпляров оттисков второго выпуска нашего Обзора минералогии. Напишите мне, как с ними поступить, куда и сколько послать. Что слышно о Серг<ее Платон<овиче> [9]? Закончил ли он экзамен? Устроилось ли его дело с медицинским факультетом? Как его здоровье? Военные известия – поразительны. Совершенно не знаешь, чего надо ждать в будущем. Все это делается избыточно тяжело! Что касается Св<ятополк>-М<ирского> [10], то ему в Berl<iner> Tageblatt [11] посвящен целый ряд статей, и хотя и с достаточной долей осторожности, тем не менее говорят о политике примирения и некоторого успокоения. Мне было очень интересно, что Ваши сообщения как раз совпали с содержанием этих статей. Посмотрим! Передайте наш сердечный поклон Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 32-33. 1.

2. 3.

206

Примечания Оценка Я.В.Самойлова тогдашнего директора Ново-Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства Будрина Петра Васильевича (1857-1939) несправедлива. П.В.Будрин – выдающийся ученый-аграрий, один из организаторов сельскохозяйственного опытного дела в России и Украине, основатель кафедры растениводства в институте, директор Харьковской сельскохозяйственной селекционной станции. См. о нем: Вергунов В.А., Коваленко С.Д. Петр Васильевич Будрин. – М.: Наука, 2004. – 188 с. (Науч.-биогр. лит). Возможно, его административная деятельность на посту директора института в НовоАлександрии (1901-1905) и вызывала недовольство подчиненных. Павлов Алексей Петрович, профессор геологии в Московском университете. Константин Алексеевич Зворыкин (1861–1928) – инженер-технолог в области технологии металлов. В 1884 г. закончил Санкт-Петербургский технологический институт. В 1889-1898 гг. профессор кафедры механической технологии в Харьковском технологическом институте.

С 1898 г. профессор и декан механического отделения в Киевском политехническом институте, в 1904-1905 гг. директор института. 4. Вульф Георгий (Юрий) Викторович, профессор минералогии в Варшавском университете. Упоминаем в более ранних письмах. 5. Соколов Владимир Дмитриевич, геолог, профессор. 6. Термье, французский минералог. 7. В современной транскрипции: Zentralblatt für Mineralogie, Geologie und Palaeontologie – немецкий журнал в области минералогии, геологии и палеонтологии, издававшийся в Штуттгарте. 8. Набоких Александр Игнатьевич (1874-1920) – доктор агрономии, профессор кафедры почвоведения Новороссийского университета. 9. Попов Сергей Платонович. Речь идет о его преподавательской деятельности на медицинском факультете Московского университета. 10. Святополк-Мирский Петр Дмитриевич (1857-1914), князь, российский государственный деятель, генерал от кавалерии (1913). В августе 1904 – январе 1905 гг. министр внутренних дел. Накануне революции 19051907 гг. пытался привлечь оппозицию на сторону правительства. 11. Берлинская газета.

Новo-Александрия. 26.ІХ.1904. Дорогой Владимир Иванович! Я очень поджидаю письма от Вас, а пока мне хотелось бы написать Вам пару слов и кое о чем переспросить Вас. Задумываясь над вопросом об ассистентах, я все больше останавливаюсь на В.Г.Орловском [1]. Он был бы чрезвычайно желательный ассистент. То, что я предлагал ему в прошлом году, было еще довольно неопределенно и гадательно, между тем теперь все сомнения уже закончены – место точно фиксировано и жалованье – бывшее (960 р<ублей>), благодаря 20% прибавке. Теперь точно выяснилось, что занимать место ассистента может только лицо, окончившее высшее учебное заведение. Поэтому я предполагал, что В.Г. мог бы сюда приехать в качестве испоняющего должность ассистента и здесь мог бы уже подготовиться и сдать экзамен для получения диплома в университете. В распоряжении ассистента здесь столько свободного каникулярного времени, что кавказские экскурсии В.Г. нисколько не пострадали бы от этого. – Если Вы знаете его адрес, то будьте так 207

добры, сообщите мне его, я напишу обо всем подробно Орловскому, может быть, из этого что-нибудь выйдет. Жду Ваших указаний относительно того, как поступить с оттисками нашего Обзора, ІІ вып<уска>. Как Вы думаете сделать с исправлением опечаток, которые вкрались в него? Если бы мы составили список этих опечаток теперь, то Криштафович приложил бы этот список к 10-му выпуску этого тома Ежегодника. В противном случае можно это отложить. Юрий Викторович С огромным удовольствием и интересом Вульф прочел Вашу статью “О приложении учения о фазах к кристаллографии”. Кое о чем, касающемся этой статьи, мне еще хотелось побеседовать с Вами, и я откладываю это до личного свидания. Между прочим, мне очень хотелось бы знать, как Вы ответите на вопрос, почему не может быть для одного и того же вещества в одном и том же строении двух полиморфных разностей, отличающихся точно отношением кристаллических осей (своими параметрами). Между прочим, я был на прошлой неделе в Варшаве и беседовал с Вульфом о Вашей работе. Он на многое смотрит другими глазами. Совершенно не признает названия для 32 классов – 32-х строений и находит, что употребление этого слова может наводить нас на несправедливые выводы. Больше всего он интересуется тем, можно ли эмпирически доказать, что действительно нет разнородных разностей в пределах одного “класса”. Название “строения” он признает только для 440 групп. Математически мне кажется – он прав, но фактически, т. е. говоря о кристаллическом веществе, все это – не очень важно (а все эти 440 групп – только математический спекулятивный вывод). Видели ли Вы “Кристаллизацию” Вульфа? Она – очень индивидуальна и характерна для всей научной работы Ю.В. Я еще не окончил чтения ее, но лично для меня она представляется очень интересной. Вместе с тем не думаю, чтобы она находила читателей вне очень узкого круга людей, специально работающих в области кристаллографии [2]. Мне очень интересно Ваше мнение о ней. 208

Я теперь все сижу над разбором привезенной от летней экскурсии коллекции. Только после приведения ее в полный порядок примусь за окончание обработки некоторых минералов. Вы много говорили весною об издании американских горных инженеров. У нас в библиотеке его не имеется. Можетъ быть, можно достать соответствующий том в Общ<естве> Испытат<елей> Природы? Приехал ли уже в Москву Сергей Платон<ович> [3]? Как его дела с экзаменом, и как он себя чувствует? Читаю все о весне, наступившей на нашем горизонте, пошли совсем какие-то другие слова. Как Вы относитесь ко всему этому, в какой мере Вы верите всему, и какие надежды на все это возлагают люди, близко стоящие? В Институте пока у нас все еще довольно неопределенно. Жизнь как будто течет уже своим обычным чередом, а вместе с тем настоящаго течения нет. Посмотрим, что из всего этого выйдет. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне. Жена очень кланяется Вам. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Лл. 35-36. 1. 2.

Примечания Орловский Владимир Георгиевич (1874 -1938) – горный инженер, ученик Вернадского. До 1903 г. служил в Терском горно-промышленном обществе (Северный Кавказ). Вульф Георгий (Юрий) Викторович, в 1904 г. профессор минералогии Варшавского университета. Оценка его работ Я.В.Самойловым не совсем верна. Труды Вульфа в значительной мере опередили время и стали предтечей нового – кристаллохимического – этапа развития минералогии. Попов Сергей Платонович – товарищ Я.В.Самойлова по работе в минералогическом кабинете Московского университета.

209

Ново-Александрия. 4.Х.1904. Дорогой Владимир Иванович! Только что я отправил Вам свое последнее письмо, как получил письмо от Вас, из которого узнал чрезвычайно много интересного во всех областях и в котором, между прочим, получил и ответ на многие вопросы из своего последнего письма. У нас последняя неделя была довольно тяжелая. Заболел наш Шура [1]. У него, очевидно, – брюшной тиф или заболевание близкое к тифу. К счастью, форма заболевания сравнительно легкая. Все время у него, можно сказать, хорошее самочувствие. Теперь уже четвертый день температура правильно понижается, и можно только пожелать, чтобы и дальше продолжалось улучшение. С большим интересом читал в Вашем письме о работах кабинета. Действительно, как говорил Грот [2] на экскурсии по поводу изобилия русских, получилось Ueberschwemmung [3] баритов. Странно, но бывают какие-то такие полосы, когда сразу из самых различных мест получаются одинаковые минералы. Я от души рад, что этот материал не залеживатся и тотчас же обрабатывается. Когда я сам вернусь к баритам, я совершенно не знаю. Так много хочется сделать и так ускальзывает время, что положительно теряешься. И тут я как раз натолкнулся на тот вопрос, который остановил меня в Вашем письме. Если я жалуюсь на медленный темп работы, то для этого имеются основания в том, что я страшно запускаю чтение, прочитываю только маленькую часть того, что не только можно, но иногда и должно прочесть и отбрасываю всякие вопросы, которые встречаются попутно. Что же касается Вас, Владимир Иванович, то Вы успеваете прочесть такую массу, пишете работы из таких разнообразных областей, работаете экспериментально и руководите работами огромного института, т. e. размах Вашей деятельности научной (я оставляю общественную) настолько велик, что Вам жаловаться на свою работоспособность совсем не подходит. Какой же тогда придется признать оценку работоспособности других людей? Напротив, я позволил бы себе сказать, если бы Вы только благосклонно это приняли, что Вам надо хоть изредка подумать об отдыхе, которого Вы совсем не признаете не только практически, но даже и теоретически. Мне хотелось бы поговорить с Вами 210

об этом подробнее, но я боюсь, что в письме я не сумею этого сделать и потому оставляю это до личного свидания. Очень огорчен Вашей потерей листа сернистых соединений – это чрезвычайно жалко и обидно. Надеюсь, что Вы еще как-нибудь отыщете этот лист, хотя иной раз часть рукописи умеет так ловко спрятаться, что раздобыть ее – нелегкая задача. Как вообще обстоит дело с изданем Вашего курса минералогии? Мне бы очень хотелось знать, в каком положении это дело. О том, что Вы вышли из универс<итетской> комиссии я уже знал из газет. Может быть, я пожалел бы об этом в другое время, но теперь все как-то так перепуталось и смешалось, все в такой неопределенности, что трудно найти не только уверенность, но даже и бодрость в подобной работе, а между тем она требует чрезвычайно много нервной энергии. У нас пока все тихо. Из числа уволенных студентов очень многие съехались в Новую Алекс<андрию>. Какое-то небольшое недоразумение с героем всей этой истории (помощн<ик> заведывающего фермой) имело уже место, но все это в небольших размерах. На будущей неделе мы ждем приезда сюда Глаз. [4]. Студенты, очевидно, имеют в виду обратиться к нему с ходатайством, и от результата этого ходатайства будут, очевидно, зависеть дальнейшие события. Посмотрим! Чрезвычайно благодарен Вам за то, что Вы сообщаете об интересных вещах, которые делаются у нас. С волнением ждем, что из всего этого выйдет. Неужели подготовляется только одно из столь знакомых нам разочарований, или же в самом деле можно ждать чего-нибудь хорошего. Большое спасибо Вам за хлопоты по поводу издания моего небольшого курса. Я отправил один экземпляр Соколову и одновременно написал ему. Жду теперь дальнейших шагов со стороны Соколова [5]. Что же это с бедным Алекс<еем> Петров<ичем> [6]? Как он теперь себя чувствует? Ведь он уже долго проболел. Я продолжаю работу над разбором своей коллекции [7]. Несколько дней провозился с одним минералом, который так и не мог определить. На том бугре (Семенов бугор), где найден был эмболит, саженях в 100 от главной шахты имеются остатки некоего шурфа, из этого шурфа добыт был плотный песчаник, несущий примеси зеленоватого 211

и восковозеленого минерала – очень мягкого. На месте я подумал, что это – примеси эмболита, но многократные испытания лабораторные не подтвердили этого. Тогда у меня явилось подозрение, что это каломель, и в красноватых гнездах, встреченных в песчанике, я готов был уже видеть киноварь (которая вообще точно констатирована мною для Семенова бугра на основании прежних образцов). К сожалению, подтвердить этого мне не удалось. Исследование уд<ельного> в<еса> зеленых примазок обнаружило неначительность уд<ельного> в<еса>; таким образом, это или прямо какой-либо силикат, который обманул меня мягкостью и цветом, или же силикат, пронизанный в самой незначительной степени галоидом. Как я писал Вам, лаборатория у меня теперь есть довольно хорошая в смысле помещения, но пока она состоит только из одних стен. Теперь я получил от Правления 150 р<ублей>, на которые устраиваю две тяги, провожу еще водопроводные краны, прибавляю раковины и газопроводные трубы. Нужно было бы раздобыть приличную сумму денег для приобретения некоторого инвентаря, и я в этом направлении хлопочу, но теперь особенно трудно иметь в таких делах успех. И специальные средства этого года резко уменьшились вследствие увольнения трети студентов. Какие ужасные вести приходят с Дальнего Востока! Что из всего этого выйдет! Софья Як<овлевна> очень кланяется Вам, и мы оба шлем свой сердечный привет Наталье Егоровне. Как поживает Георгий? Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Приведу черновой список лиц, которым можно было бы послать наш Обзор. Само собою разумеется, что я прошу Вас внести в него какие-угодно изменения. <…>. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 37-39 об. 1. 2. 3. 4. 212

Примечания Cын Я.В.Самойлова. Грот Пауль, немецкий профессор минералогии. Überschwemmung – наводнение, обилие (нем.). Глазов Владимир Гаврилович (1848- около 1920), генерал от инфанте-

5. 6. 7.

рии, в 1901-1904 гг. начальник Николаевской академии генерального штаба, в 1904 – 1905 гг. министр народного просвещения, после этого вновь занимал командные должности в армии. Соколов В.Д. О нем в предыдущих письмах. Павлов Алексей Петрович. Имеется в виду коллекция минералов и горных пород, собранная Я.В.Самойловым в Нагольном Кряже.

Ново-Александрия. 9.Х.1904. Дорогой Владимир Иванович! Хочу написать Вам несколько слов по поводу следующего. Среди уволенных 111 студентов нашего Института имеется между прочим студ<ент> Литвинов, который занимался у меня в прошлом году в кабинете изучением минералов Царства Польского. В прошлом году, в декабре, когда я был в Москве, этот студент приходил к Вам в кабинет, я представил Вам его, и он с Л.Л.Ивановым осматривал московскую коллекцию. Литвинов – москвич и теперь живет у родителей, в Москве. Ему бы очень хотелось позаниматься дальше минералогией, и поэтому я хотел попросить Вас, нельзя ли было бы его несколько пристроить на этот год для каких бы то ни было минералогических занятий в кабинет. Когда будете писать мне, черкните, какого Вы мнения об этом деле. Может быть, это несколько неудобно? Литвинов – человек скромный и трудящийся. Сегодня получил очень милое письмо от Л.Л.Иванова [1]. Он подробно описывает одного молодого юношу, ученика Армашевского [2], который не прочь был бы занять у меня место ассистента. Но как думает Л.Л., и как мне вполне опредленно кажется на основании его письма, комбинация эта – совсем не подходящая. Чем больше я думаю об этом деле, тем меньше мне хочется брать какого бы то ни было незнакомого человека и тем больше я станавливаюсь на Орловском [3]. Надеюсь, что Вы знаете его адрес. А если Вы не знаете адреса, то не обратиться ли к Левинсону-Лессингу [4] с этим вопросом об адресе, или кому-нибудь другому, как Вы думаете? 213

Шурочка [5] наш все еще нездоров. Мы так уже ждем видеть его выздоровевшим и окрепшим. Передайте от жены и от меня сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 40. 1. 2. 3. 4. 5.

Примечания Иванов Леонид Ликарионович, товарищ Я.В.Самойлова по школе В.И.Вернадского. Армашевский Петр Яковлевич (1851-1919), профессор Киевского университета (с 1885 г.) по кафедре минералогии и петрографии. Орловский Владимир Георгиевич (1874 -1938). О нем в письме и примечаниях к письму от 26.ІХ.1904. Левинсон-Лессинг, Франц Юльевич (1861–1939), геолог и петрограф, академик (с 1925 г.). Сын Я.В.Самойлова.

Ново-Александрия. 20.Х.1904. Дорогой Владимир Иванович! Я был очень обрадован письмом В.Г. Орловского [1], из которого узнал, что он соглашается занять место ассистента. Подробное письмо обо всем я одновременно посылаю В.Г., а к Вам обращаюсь теперь со следующей просьбой. По закону ассистентом у нас может быть только лицо, имеющее диплом соответственного учебного заведения (высшаго), поэтому Орловский может быть назначен исполняющим должность ассистента. Это есть единственная (как выяснилось после беседы с директором об Орловском) и наиболее удобная для В.Г. комбинация. Но для успеха этого ходатайства чрезвычайно важна рекомендация, которую могут дать Орловскому известные лица. Поэтому я очень прошу Вас написать в официальном тоне такую рекомендацию и попросить об этом же Алексея Петровича [2]. Оба эти рекомендательные письма я приложу к своему ходатайству и надеюсь, что тогда это дело выгорит. 214

Директор мне говорил, что весьма вероятно, что Шварц [3] не решится сам утвердить Орловского, а пошлет это в министерство, тогда это дело осложнится и во всяком случае затянется. Было бы чрезвычайно приятно избегнуть этого. Не мог ли бы кто-нибудь из московских знакомых Шварца черкнуть ему пару слов? Вы, кажется, с ним очень мало знакомы? Может быть, Алексей Петр<ович> знает его ближе, а то Николай Ал<ексеевич> Умов [4] когда-то был с ним даже в хороших отношениях. Не знаю, в какой мере это удобно; а мне бы очень хотелось устроить это дело и для Института, и для Орловскoго. Хотя у В.Г. теперь еще достаточно много колебаний, но мне кажется, что, когда он осмотрится, ему придется многое по душе. Конечно, очень хотелось бы, чтобы я не оказался в этом случае неправым. Давно Вы уже мне ничего не писали. Шура наш, слава Богу, поправляется. Вчера в первый раз встал с постели. Жена очень кланяется Вам. Наш дружеский поклон Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Я. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 41-42. 1. 2. 3.

Примечания О нем в предыдущих письмах. Павлов Алексей Петрович. Шварц Александр Николаевич (1848-1915) – филолог, профессор Московского университета, государственный деятель – в 1908-1910 гг. министр народного просвещения. В 1902-1904 гг. – попечитель Варшавского учебного округа. Умов Николай Алексеевич (1846–1915) – физик, профессор Новороссийского и Московского университета (с 1896 г., после смерти А.Г. Столетова, возглавлял кафедру физики). Оставил университет вместе с В.И.Вернадским и другими профессорами в 1911 г. в знак протеста против реакционных действий министра просвещения Л.А.Кассо. Работы посвящены теории колебательных процессов, электричеству, оптике, земному магнетизму, молекулярной физике. Выдающийся популяризатор науки. 215

Ново-Александрия. 2.ХІ.1904. Дорогой Владимир Иванович! Получил от Вас письма, за которые очень Вам благодарен. Письмо, в котором Вы рекомендуете В.Г.Орловского, вместе со своим заявлением уже передал директору. От В.Г. получилось уже также прошение с документами и теперь отправлен в Москву обычный запрос об его благонадежности. Может быть, он через некоторое время зайдет и поторопит это дело. Что касается права В.Г. на занятие этого места, то я самым внимательным образом справлялся об этом в Уставе, и там с неоставляющей сомнения определенностью указано, что ассистентами могут быть только лица, имеющие диплом высшего учебного заведения. Но в виду того, что директор относится к этому делу с большим сочуствием, я думаю, что его можно пустить в таком виде, как оно имеется в настоящее время. Если же неожиданно обнаружатся какие-нибудь затруднения, тогда я думаю съездить в Варшаву к Шварцу [1], чтобы объясниться по этому поводу, а в случае неуспеха придется уже воспользоваться чьим-либо письмом к Шварцу. Я Вам тогда напишу об этом. В сущности все это ходатайство – довольно просто, но Шварц – редкостный формалист. Надеюсь все-таки, что дело пойдет гладко, а тогда вскоре оно будет уже совсем оформлено. Я уж очень хотел бы, чтобы оно устроилось. С большим интересом читал в Вашем письме о Ваших работах и работах всего кабинета. Очень рад, что Ваша кристаллография и минералогия подвигается. Их ждет очень много народа! Нашли ли Вы лист сернистых соединений? Когда рассчитываете приступить к печатанию? Баритам у нас в кабинете (в Москве) особенно посчастливилось. Что касается форм, не отмеченных в моем списке (181 форма), то таковых имеется еще три. <…> Очень обрадован тем, что Глебов [2] жертвует Московскому Университету свои штуфы, и просил бы, если это возможно, переслать их сразу мне, а я по окончании обработки возвращу их вместе с взятыми уже образцами и со своей коллекцией, которую я собрал этим летом (там имеются недурные образцы). Кусок розового серебра стоит 15 рублей (у Иловайского [3]). Отчет Минералогическому обществу я написал и на этих днях при216

шлю его Вам. Мне неловко, что я отнимаю у Вас время, но если у Вас выдастся несколько свободного времени пробежите его и черкните мне, как Вы его найдете. Можетъ быть, следовало бы его изменить или написать в другом тоне? Я теперь сижу над анализом силикатов из Нагольного Кряжа и над кристаллографией кварца. Материала по кварцитам очень много, но в большинстве материал – однообразный и монотонный. Рассчитываю, однако, что кое-что наберется. От души рад, что Серг<ей> Плат<онович> [4] покончил с экзаменами. Как это отозвалось на его настроении? Окончание экзаменов вызывает приятное чувство и, может быть, это значительно подбодрит его. Вы, может быть, знаете из газет, что у нас был министр народн<ого> пр<освещения> [5]. При нем происходило открытие студенческого общежития. После этого он сказал студентам речь и заявил, что делает студентам подарок (!) и разрешает принять всех уволенных осенью 111 студентов. Большинство их теперь уже в Институте. Между прочим, и Литвинов [6], значит, вернется уже теперь в Новую Александрию. В.Д.Соколову [7] по поводу издания моего “Введения в кристаллографию” я написал уже больше месяца тому назад, но до сих пор никакого ответа не получил. Не знаю, как это надо понимать. Видали ли Вы Bergeat: “Die Erzlagerstätten” [8] – любопытная книжка! Я только начал еще ее читать. То, что делается в Горном Институте – очень интересно и поучительно. Очень хотел бы знать дальнейшие подробности. Я недавно сравнительно имел письмо от Лутугина [9]. Оно написано в характерном для него тоне – злой и остроумной насмешки. Но сквозь это чувствуется тяжелое настроение, связанное с уходом из Горного Института. Он привык в это время уже отправляться в Петербург, в Институт, и поэтому теперь-то резче всего и сказалось отсутствие деятельности, связаной с Институтом. То, что в Горный И<нститут> пошли такие люди, как Барбот де Марни, фон Петц, это меня еще не очень удивляет, но то, что такие люди, как Сомов [10], пошли на это, меня и удивляет, и искренне огорчает. Такие факты расшатывают и без того не очень крепкую у нас веру в солидарность. А что было с Чернышевым [11]? Я решительно ничего не слыхал о нем. 217

Как с кафедрой в Одессе, совсем не знаю. Как я говорил Вам, если бы у меня и были там шансы, я туда не хочу идти. Слыхал, что из Дерпта уходит Тарасенко. Этим очень интересуюсь, так как в Дерпт очень хотел бы перейти. Не волноваться (и сильно волноваться) теперешними общественными делами – нельзя. Но все как-то так перепуталось, на каждом шагу столько несоответствия, за каждым отрадным фактом тянется какой-нибудь столь резкий факт из доброго старого времени, что совершенно теряешься. Я слишком мало знаю все происходящее, чтобы мое суждение в этом имело какой бы то ни было интерес, но мой пессимизм пока нисколько не поколебался. С глубоким интересом жду, во что выльется съезд в ноябре. Дай Бог, чтобы горизонт немного прояснился! Вероятно, мое письмо уже не застанет Вас в Москве – Вы будете уже на Съезде в Петербурге. Хотелось бы уже быть на несколько дней старше. Жена очень кланяется Вам. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 43-45. 1. 2. 3.

4. 5. 218

Примечания О нем в предыдущем письме. О Глебове Н.Н. см. письмо от 12.06.1904. Иловайский Давыд Иванович (1878–1935) – палеонтолог, стратиграф и геолог. Ученик А.П.Павлова. Доцент кафедры геологии физико-математического факультета Московского университета (1915–1919), профессор кафедры геологии и палеонтологии Московской горной академии (1919–1930) и Московского нефтяного института (1930–1935), член Московского общества испытателей природы (1903), Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (1904). Специалист по геологии и стратиграфии юрских и нижнемеловых отложений Подмосковья, Полярного Урала и Общего Сырта. Попов Сергей Платонович. Глазов Владимир Гаврилович, в 1904–1905 гг. министр народного просвещения.

6. 7.

О Литвинове в письме от 9.Х.1904. Соколов Владимир Дмитриевич. Неоднократно упоминается в письмах. 8. Берже Альфред Эдмунд (1866-1924) – геолог-минералог. Родился в г. Пассау, Германия. Преподаватель минералогии и геологии в частных университетах Мюнхена, Киля и Кенигсберга. Автор учебника “Рудные месторождения”. 9. О Л.И.Лутугине см. выше. 10. Барбот де Марни Евгений Николаевич – горный инженер, крупнейший специалист в дореволюционной России по добыче золота, профессор Горного института; Петц Герман Германович, фон – геолог. Окончил Петербургский университет, работал хранителем геологического кабинета университета. В 1901 г. защитил диссертацию на степень магистра минералогии и геогнозии, а с 1902 г. стал читать лекции по палеонтологической стратиграфии в Петербургском университете в качестве приват-доцента. С 1895 г. состоял в должности геолога при Кабинете Его Императорского Величества. 11. Чернышев Феодосий Николаевич. О нем во многих письмах.

Ново-Александрия. 19.ХІ.1904. Дорогой Владимир Иванович! Само собою разумеется, что в те дни, когда Вы были в Петербурге, мы с нетерпением и волнением ждали, как все будет. Но русские газеты никаких известий не приносили. Мы получали целые ворохи бумаги со всевозможными ненужными нам известиями, а о том, что было для нас так важно, так беспокоило нас, ни одного звука. Но мы к этому привыкли! Потом мы прочли в заграничных газетах различные подробности о происходившем, но в какой мере эти сведения справедливы, а главное, в правильном ли освещении они переданы, так и остается для нас неизвестным [1]. Как бы мне хотелось поговорить с Вами об очень многом! Рассчитываю приехать в Москву на несколько (немного) дней в декабре, чтобы повидаться и побеседовать. Если Вы предполагаете в декабре уехать куда-нибудь из Москвы, то, пожалуйста, сообщите мне об этом, и я соответственно распределю свое время. 219

Откладываю целый ряд вопросов до личного свидания, а теперь хочу поговорить с Вами и попросить Вас об Орловском [2]. Дело в том, что сегодня директор сообщил мне, что он получил неофициальное письмо от Шварца, в котором на запрос директора Шварц сообщает, что он не утвердит Орловского, так как это противоречит § 30 устава. Опять эта бумажная, тягучая, удручающая волокита! Что делать, приходится бороться с ней. Директор сообщил мне об этом, чтобы я постарался, если это возможно, как-нибудь воздействовать на Шварца, а Шварц, по словам директора, подходящим воздействиям очень поддается. В виду этого я очень прошу Вас, чтобы Вы обратились к кн<язю> Трубецкому [3] по этому поводу. Вы мне писали, что кн<язь> Трубецкой был более или менее близок к Шварцу, а от нашего директора я узнал, что еще недавно ходатайство кн<язя> Трубецкого произвело очень большое впечатление на Шварца (узнал это совершенно случайно). В данном случае дело еще ближе к цели, так как кн<язь>Трубецкой знает В.Г. и, я надеюсь, знает его с самой лучшей стороны. По совокупности всего того я раcсчитываю, что достаточно теплое ходатайство можетъ иметь полный успех. Кстати, по поводу Н.А.Умова [4], если я не решился и теперь не решаюсь к нему обратиться, то это обусловлено тем, что в вопросе, касавшемся меня, я обычно встречал с его стороны достаточную холодность. Так как Орловскoго он не знает, то, значит, все опиралось бы на его расположение ко мне, а как бы тут выразиться лучше, я этого расположения никогда не видел. Ну, Бог с ним, я его иногда не совсем хорошо понимаю. На ходатайство кн<язя> Трубецкого я очень надеюсь и надеюсь на то, что это ходатайство будет услышано. Теперь, после того как я повидался с Орловским, я принимаю вопрос о его устройстве здесь еще несравненно ближе к сердцу. Дело в том, что неделю тому назад приехал в Новую Александрию В.Г.Орловский и по какому-то роковому стечению обстоятельств в день своего приезда В.Г. получил телеграмму из Владикавказа, в которой сообщалось о смерти его матери. На следующий же день он уехал во Владикавказ, так что в Новой Александрии он пробыл меньше суток. Мы все время, конечно, провели вместе, и он произвел на меня самое хорошее и приятное впечатление. Я был очень рад 220

его приезду, помимо другого, еще и потому, что на месте ему легче было судить, на чту он идет и чту его здесь ждет. Насколько могу судить, здешний кабинет произвел на него хорошее впечатление; мне показалось, что он удивился, что здесь можно работать, и это обстоятельство уничтожило те колебания, которые у него были раньше. Я получил определенное впечатление, что он хотел бы получить здешнее место, и тем тяжелее и неприятнее был для меня § 30, который ставит на такую твердую почву Шварца. Авось, соответственному ходатайству удастся сдвинуть этот параграф! Жена очень кланяется Вам. Передайте Наталье Егоровне наш дружеский и сердечный привет. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 46. 1. 2. 3.

Примечания Видимо, речь идет о студенческих волнениях в Московском университете. Орловский Владимир Георгиевич. Князь Трубецкой Сергей Николаевич (1862–1905) – русский философ, публицист и общественный деятель. Брат философа Е.Н.Трубецкого и отец философа Н.С.Трубецкого. Первый выборный ректор Московского университета. Умов Николай Алексеевич (1846–1915), физик, профессор Московского университета

Ново-Александрия. 19.ХІ.04. Дорогой Владимир Иванович! Сегодня поутру я отправил Вам заказное письмо, а через несколько часов получил Ваше письмо, за которое очень и очень благодарен Вам. Я настолько взволнован Вашим письмом, что не в состоянии складно что-нибудь выразить (очень уже расшатывает нервы это постоянное беспокойное ожидание). Больше, чем было сделано, нельзя было ни ожидать, ни даже желать. Сделан огромный и великий шаг. Отныне имена подписав221

шихся, что бы ни было дальше, какой бы в настоящий момент ни получился практический результат, эти имена сделались уже историческими [1]. Очень благодарен Вам за то, что Вы, несмотря на все, успели еще побеседовать с Н.Н.Глебовым [2]. То, что Вы пишете о его коллекции и о его готовности предоставить в мое распоряжение неизданные документы по разработке настолько интересно, что я думаю, пожалуй, лучше мне было бы съездить туда. Меня останавливал только вопрос материальный, но так как из Вашего письма я получил впечатление, что Вы находите более полезным мою поездку в Петербург, то я таким образом и рассчитываю поступить – отсюда я поеду в Петербург, а уже из Петербурга заеду в Москву. Когда время поездки выяснится для меня точнее, я напишу об этом тотчас же Н.Н.Глебову. Завтра отсылаю Вам почтовой посылкой 10 экземпляров нашего Обзора и извиняюсь за то, что я не догадался сделать этого раньше. Завтра же я отправлю Вам заказной бандеролью свой “Краткий предварительный отчет по экскурсии в Нагольный Кряж” (я его задержал несколько, так как пришлось его переписать). Если Вы одобрите этот отчет в таком виде, то я передам его Чернышеву [3]. Недавно получил из Centralblatt’a [4] корректуру своей небольшой заметки о целестинах Termier [5]. Шура наш уже совсем поправился. Передайте от жены и от меня самый дружеский привет Наталье Егоровне. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1442. – Л. 48-49. 1. 2. 3. 4. 5.

222

Примечания Видимо, речь идет о Первом общем земском съезде, который проходил в Петербурге 6-9 ноября 1904 г. Глебов Николай Николаевич – горнопромышленник в Донбассе. Чернышев Феодосий Николаевич – академик-геолог. Zentralblatt für Mineralogie, Geologie und Palaeontologie (журнал, Штутгарт). Термье. См. письмо.

Московский сельскохозяйственный институт

223

ерерыв в письмах был обусловлен тем, что в 1906-1911 гг. В.И.Вернадский и Я.В.Самойлов работали в Москве и часто встречались, в том числе в Московском университете. Переписка возобновилась после того, как В.И.Вернадский переехал в СанктПетербург и начал работать в Академии наук. Период 1911-1916 гг., пожалуй, является жизненной кульминацией Я.В.Самойлова, когда его творческая и организационная активность достигла высшей точки. Я.В.Самойлов, заняв кафедру в Московском сельскохохяйственном институте, получил широкие возможности для исследований, но переживал за устройство исследовательской деятельности В.И.Вернадского в Академии наук. Вернадский действительно поначалу глубоко сожалел о налаженной работе в Москве, но его деятельная натура скоро подвинула его к серьезным шагам по налаживанию исследовательской работы в Геологическом и Минералогическом музее Академии наук. В.И.Вернадский в Петербурге вел напряженную жизнь, разрываясь между наукой и политикой. Его обязанности члена Государственного совета требовали большого времени и усилий. Одновременно он предпринимал самые решительные шаги, чтобы наладить исследовательскую работу в Геологическом и Минералогическом музее Академии наук. На это же время приходится пик его деятельности по организации науки: радиевые экспедиции, учреждение Комиссии по естественным производительным силам, программа Ломоносовского института. Я.В.Самойлов стал одним из инициаторов и организаторов изучения месторождений фосфоритов в России. Для проведения ис224

следований в 1908 г. при институте министерством земледелия была создана специальная Комиссия по изучению фосфоритов, в которую вошли крупные ученые химики, агрономы, почвоведы: В.Р.Вильямс, Д.Н.Прянишников, А.Ф.Фортунатов, И.А.Каблуков. Геологические работы комиссии возглавлял Я.В.Самойлов. Они сопровождались химическими и технологическими исследованиями методов добычи и переработки сырья, а также агрономическими (вегетационными) опытами с целью выяснения условий применения сырого фосфорита и препаратов из него. Почти одновременно с подсчетом запасов по месторождениям выяснялись технические и экономические условия их эксплуатации. Геологические исследования имели задачу составить карту распространения фосфоритовых месторождений России, дать качественную и количественную характеристику фосфоритов, выяснить условия их залегания. Проект по комплексному изучению фосфоритов в России стал одним самых крупных научно-практических предприятий перед первой мировой войной. Опубликованные перед первой мировой войной 8 томов “Трудов Комиссии Московского сельскохозяйственного института по исследованию фосфоритов под редакцией Я.В.Самойлова, на десятилетия оказались востребованными отечественной и мировой наукой. Основанный Самойловым в Московском сельскохозяйственном институте Музей фосфоритовых месторождений (агрономических руд) стал одним из уникальных собраний в мире. В программе исследования месторождений фосфоритов России велика роль геологов школы А.П.Павлова в Московском университете. А.П.Павлов, бывший инициатором приглашения В.И.Вернадского на кафедру минералогии, многое сделал и для Я.В.Самойлова. Наиболее тесная связь при решении геологических задач программы фосфоритов была у Я.В.Самойлова с будущим лидером советских геологов, молодым А.Д.Архангельским, впоследствии откликнувшимся на кончину Самойлова содержательной статьей. В этот период расширилось участие Самойлова в международных научных предприятиях. Он – один из активных участников сессий Международного геологического конгресса, проведенных в Стокгольме и Торонто. Его доклады на этих представительных 225

Андрей Дмитриевич Архангельский. 1911 г.

научных форумах вызвали широкий резонанс, особенно его перспективное предложение о подсчете мировых запасов фосфоритов. В 1911 г. он посетил фосфоритовые месторождения Алжира и Туниса и высказал много интересных мыслей о генезисе фосфоритовых месторождений, в частности сформулировал основы биолитной теории происхождения морских фосфоритов. Несмотря на свою крайнюю занятость фосфоритной проблемой, Самойлов принял участие в масштабном проекте своего учителя – Радиевой экспедиции Академии наук под руководством Вернадского.

Москва. 2.VI.1911. Дорогой Владимир Иванович! Скоро – неделя, как я в Москве. За это время прошло даже слишком много различных дел перед моими глазами. Очень запущенными оказались различные фосфоритные дела, скопилось много по Институту, по Кабинету, необходимо было сделать экскурсию со студентами в окрестностях Москвы, одним словом, как это обычно бывает, я окунулся сразу в водоворот. Однако, от этого нисколько не потускнели впечатления совершенной экскурсии. С огромным наслаждением я вспоминаю все виденное и испытанное. Я считаю, что из этой экскурсии я вынес чрезвычайно много самых разнообразных точек зрения [1]. Само собою разумеется, что многие и очень многие задают один и тот же, естественно интересующий, вопрос о радиоактивных минералах. На этот счет, ведь, у нас выработалось совершенно определенное мнение, к которому мы много раз возвращались во время наших бесед. 226

Но более близкие люди из здешних моих товарищей усердно интересуются всем, что удалось увидеть и узнать за это время, и мне чрезвычайно приятно вспоминать и даже входить во многие мелочи того, что прошло перед нами. Университет функционировал вовсю. Экзамены шли на курьерских. Кажется, усиленно стараются покрыть ушедших паутиной забвения [2]. Вот только ревизию в отместку усердно производят. Обо всем этом Вы несомненно подробно извещены. Из самых различных кругов слышал, что поступок Соколова [3], покаявшегося, производит на всех самое одиозное впечатление. Энергия этой одиозности даже больше, чем можно было рассчитывать, исходя из известной усталости всех. Из Киевского Политехнического Института получено объявлене о том, что там открыт конкурс на кафедру минералогии и геологии. Срок конкурса – 1 сентября. Подписал директор Дементьев [4]. Как это надо понимать? Очевидно, они надеятся, что Нечаев [5] не будет избран. Кто же пойдет на такой конкурс? Неужели Чирвинский [6]? И как надо реагировать на такой поступок? Мне кажется, что много встанет теперь различных вопросов. И люди, которых нельзя заподозрить в том, что у них связаны с этим какие-либо личные интересы, должны занять в этом совершенно определенную позицию. Очень интересуюсь тем, как прошла у Вас уральская экскурсия. Не слишком ли Вы утомились? Завтра утром я уезжаю в Воронежскую губернию, где совершу экскурсию по Дону, а затем проеду в Чембар. Как жалко, что Вы теперь не в Вернадовке, а я ведь буду совсем близко от нее. Н.И.Сургунов [7] решает не ехать нынешним летом на Кавказ. Он мотивирует это тем, что опасается не найти ничего нового при том характере разработки, какая там практикуется. Между прочим, в будущем году, по его словам, будет там производиться постройка железной дороги, будут производиться различные выемки, и работа его может быть продуктивнее. Во-вторых, он хочет летом поработать в лаборатории, чтобы окончить анализы руды, и поусерднее подготовиться к экзаменам. Из нашего министерства пришла бумага о командировке меня и Прянишникова [8] в Алжир и Тунис. 227

Семья моя находится теперь уже в Марина ди Пиза. Они благополучно доехали и хорошо устроились. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 1-2. 1. 2. 3.

4. 5. 6. 7. 8.

Примечания Я.В.Самойлов участвовал в радиевой экспедиции В.И.Вернадского в Среднюю Азию. Речь идет о протестной акции профессоров и преподавателей Московского университета в 1911 г. Соколов Алексей Петрович (1854 –1928) – физик, профессор Московского университета, один из пионеров изучения радиоактивности в России. В 1911 г. во время протестной акции профессоров Московского университета А.П.Соколов сначала подал в отставку, но затем отказался уходить из университета. Дементьев К. – профессор, директор Киевского политехнического института. Нечаев Алексей Васильевич (1864-1915), профессор-геолог в Киевском политехническом институте. Чирвинский Владимир Николаевич – геолог, выпускник Университета св. Владимира в Киеве, впоследствии профессор Киевского политехнического института. Сургунов Николай Иванович, ученик В.И.Вернадского, ассистент минералогических кабинетов Московского университета и Московского сельскохозяйственного института. Прянишников Дмитрий Николаевич (1865–1948), агрохимик, основатель агрохимической школы, академик АН СССР (1929), академик ВАСХНИЛ (1935), Герой Социалистического Труда (1945). Разработал теорию азотного питания растений (1916), научные основы фосфоритования почв. Труды по известкованию кислых почв, гипсованию солонцов, применению органических удобрений.

Ряжск. 7.VI.1911. Дорогой Владимир Иванович! Совершенно ясно я вспоминаю, как двенадцать лет тому назад мы с Вами вместе сидели на этой же самой станции Ряжск (если не 228

за этим же самым столом) и в ожидании поезда, который должен был увезти нас на Вернадовку, продолжали свои записи об экскурсии на Еникальские сопки, окр<естности> Керчи, Кара-Даг и т<ак> д<алее>? Я заехал к Вам на короткий срок в Вернадовку и продолжал дальше свой путь на Урал, а Вы оставались похозяйничать в Вернадовке. Ах, как быстро летит время, быстро уходят годы! Все еще так ясно, так резко в памяти, и вместе с тем так относительно давно! В данный момент я нахожусь снова в Ряжске, снова дожидаюсь поезда в сторону Вернадовки, чтобы проехать в гор<од> Чембар. Сейчас я приехал из Воронежской губ<ернии>, где экскурсировал с одним из наших сотрудников – Васильевым [1]. От Лисок на Дону, из Коротояка мы двигались на север по Дону, рассматривая обнажения сеноманских фосфоритов. Эта местность была для меня совершенно нова, и знакомство с нею осветило для меня большой район. Что касается месторождений фосфоритов, то их надо признать невысокими. Будут сделаны еще анализы, будут сделаны подсчеты, но для меня вполне ясно, что в основном эти месторождения достаточно безнадежны. Воронежскую экскурсию теперь закончил, и еду в Чембар, где работает Архангельский [2] с сотрудниками, чтобы посмотреть несколько обнажений. В противоположность большой минералогии, бросавшейся в глаза при посещении рязанских месторождений, Воронежская область и в минералогическом отношении достаточно бесцветна и тускла. Погода здесь все время стоит очень дождливая. Настоящая осень с дождем, непрекращающимся порою часами. Я много вспоминал о Вас и думал, не страдали ли Вы на Урале от дождя. Совсем не знаю, как у Вас сошла уральская экскурсия и поджидаю, что Вы мне черкнете о ней несколько слов. Я рассчитываю дней чeрез пять вернуться в Москву и застать там Ваше письмо. Надеюсь, что адресованное мною в Екатеринбург письмо Вы получили. Обработка шлифов различных пород разнообразными красящими веществами идет теперь в ход все больше и больше. Мне кажется, что теперь было бы даже уместно дать небольшую общую сводку, 229

чтобы не приходилось для отдельныхъ реакций обращаться к литографиям. Я имею в виду литературу именно позднейших годов. Мне не приходилось встречать такой сводки. Мне бы хотелось попробовать этими методами шлифы фосфоритов. Кажется мне, что кое-что таким путем удалось бы получить и вместе с тем можно было бы облегчить работу студентов наших, затрудняющихся несколько с обработкой шлифов фосфоритов. Казаков [3] усердно помогает мне по различным фосфоритным делам. Не знаю, в какой мере это будет длительно, так как у него всегда есть какие-то еще свои мысли и планы, но над этим последним не приходится останавливаться, так как в этом нет ничего определенного. Экскурсировать этим летом он будет с А.П.Ивановым [4]. Все университетские экзамены он сдал, но государственных экзаменов не мог держать, т<ак> к<ак> его уволили из университета и не дали выпускного свидетельства. Он просил, чтобы я написал обо всем Лейcту [5]. Я это сделаю, но не очень надеюсь на успех. Насколько я могу судить, в университетской жизни все затихло: по-видимому, это затишье перед событиями, которые должны многое определить в университетской жизни. От своих получаю частые письма. Там все идет своим чередом, но дожди и грозы перепадаютъ даже в Марине [6], что далеко необычно для той местности. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 3-4. 1. 2. 3.

230

Примечания Личность установить не удалось. Архангельский Андрей Дмитриевич (1879-1940) – геолог, ученик А.П.Павлова, академик (1929). Казаков Александр Васильевич (1888-1950) – литолог и геохимик, доктор геолого-минералогических наук (1938). Один из ближайших сотрудников Я.В.Самойлова по изучению агрономических руд. В 1925 г. заместитель председателя Комитета по удобрениям. Во время Великой Отечественной войны организовал Государственный институт горнохимического сырья. С 1944 г. заведующий лабораторией синтеза минералов осадочных пород в Геологическом институте АН СССР.

5. 6.

Участвовал в разработке систем равновесий в условиях низких концентраций и синтеза минералов осадочного генезиса. Его исследования выяснили физико-химические условия образования ряда осадочных минералов, в том числе гидроксилапатита, фторапатита, флюорита, сидерита. Предложил теорию образования фосфоритов как химических осадков морей нормальной солености, принесшую ему мировую известность. Иванов Алексей Павлович (1865-1933) – геолог, ученик А.П.Павлова в Московском университете, руководил разведками на нефть в районе Ухты, о. Челекен, Апшеронском полуострове, на железные руды в Липецком уезде, на фосфориты в Подолии, занимался проблемами водоснабжения, преподавал в Московском университете, сотрудник Московского отделения Геологического комитета. Внес крупный вклад в разработку стратиграфии карбона Московской синеклизы. Лейст Эрнест Егорович (1852-1918)– профессор физики Московского университета, секретарь физико-математического факультета, помощник ректора (1911-1915). Marina di Pisa (Италия).

Москва. 23.VІ.1911. Дорогой Владимир Иванович! Был очень рад Вашему письму из СПб, из которого узнал, что уральская экскурсия Вами благополучно закончена, и начатое дело значительно продвинулось вперед. Искренно пожалел о том, что во время нашего пребывания в Фергане мы не знали об открытии нового аналогичного месторождения Тюя-Муюнтского [1]. А ведь это было бы в высшей степени интересно посмотреть с самых различных точек зрения. В какую это сторону от Тюя-Муюнта? Во всяком случае, если это месторождение точно такого же характера, то мы можем иметь известное удовлетворение в том отношении, что этот случай оправдывает наш заключительный вывод о возможности нахождения подобных месторождений и полной целесообразности их розыска. О назначении Глинки [2] профессором Московского Университета мы говорили с Вами, и назначение это последовало не неожиданно для нас. 231

Однако, во всяком уже свершившемся факте, хотя бы и ожидаемом, есть еще свой добавочный элемент. И его я перечувствовал, когда прочел об этом назначении. Многое вспомнил и передумал. Но, конечно, поступить иначе нельзя было, и с этой точки зрения имеется полное удовлетворение. Если бы это опять все началось сначала, никакой другой линии поведения, кроме проведенной, нельзя было бы избрать. С этой точки зрения все – ясно и просто, а остается только чувство сожаления и обиды, но это уже из другой области. Так как инициалов Глинки там не было отпечатано, а К.Д.Глинка [3] пользуется несравненно большей популярностью, чем Серг<ей> Глинка, то все порешили, что назначен К.Д., тем более что ряд признаков подходил. Кроме того, в “Утре России” и “Раннем Утре” было уже определенно написано о К.Д., и приведена его биография. Я представляю себе, что К<онстантину> Д<митриевичу> это должно быть очень неприятно и обидно. Пока еще это дело разъяснится, а по его адресу уже говорят с известной усмешкой. У нас в Институте ко мне многие обращались с вопросом по этому поводу, как это Глинка превратился обратно из почвоведа в минералога. Надо же было произойти такому совпадению. Ведь, как раз теперь были определенные слухи о том, что К.Д. оставлен в НовоАлександрии и, между прочим, вступил в число прив<ат>-доцентов СПб<ургского> Университета. Когда мы были на Кавказе, нас уверяли, что край замирен, и сведения о тамошнем разбойничестве – преувеличены. По-видимому, это не совсем так. Недели через две после того, как мы уехали из Батума, на дачу брата Прянишникова [4] (около Чаквы) напали разбойники с целью грабежа. Устроили перестрелку и ранили Прянишникова. Рана была в легкое, очень опасная, однако он стал поправляться и выздоравливать, а через несколько дней получилось извещение, что состояние раны внезапно ухудшилось, и он умер. Застрелили человека совсем молодого (ему 42 года) в полном расцвете сил, отдавшегося работе именно в местных условиях. Как же создаваться кадру настоящих работников на месте, и как должны чувствовать себя товарищи убитого на соседних дачах? Как Ваши? Передайте мой сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Пробуду здесь до 5-го июля. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов 232

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 5-6. 1.

2. 3.

Примечания Радий-уран-ванадиевое месторождение Тюя-Муюн было одним из первых на территории России, открытие которого в 1900 г. инициировало изучение ванадиеносных сланцев региона. Месторождение изучали К.А.Ненадкевич, В.И.Вернадский, А.Е.Ферсман, Д.И.Щербаков и многие другие исследователи. Руда здесь сконцентрирована в кальцит-баритовых телах, приуроченных к древним карстовым полостям в нижнекаменноугольных известняках (Ферсман, 1928). Возраст карста, согласно данным В.И.Казанского (1970), палеозойский. Источником ванадия на месторождении послужили вмещающие его силурийские углеродистые сланцы. Здесь описано в качестве новых 4 минерала (все собственно ванадиевые): туранит, алаит, тюямунит и тангеит (Ненадкевич, 1909, 1912, 1919; Ненадкевич, Волков, 1926). Глинка Сергей Федорович – соратник Я.В.Самойлова по работе в НовоАлександрийском институте сельского хозяйства и лесоводства. Глинка Константин Дмитриевич (1867-1927) – почвовед, ученик В.В.Докучаева, один из основоположников отечественного почвоведения, академик АН СССР (1927); пропагандист генетического почвоведения. Труды по зональности почвенного покрова, генезису и классификации почв. Организатор и руководитель почвенно-географической экспедиции в Сибирь и Среднюю Азию (1908-14). В 1895 г. занял кафедру минералогии и геологии в Ново-Александрийском сельскохозяйственном институте, в 1901 г., после смерти H.M.Сибирцева, – кафедру почвоведения. В 1913 г. организовал Воронежский сельскохозяйственный институт, был его директором. С 1922 г. – ректор и профессор Ленинградского сельскохозяйственного института. Первый директор Почвенного института АН СССР. Прянишников Дмитрий Николаевич (1865–1948), агрохимик. См. письмо от 2.06.1911 г.

Marina di Pisa. 27.VII.1911. Piazza Sardegna. Pensione Albini. Дорогой Владимир Иванович! Наконец-то, после без малого трехмесячной разлуки, я приехал к своим. Застал Шурика в общем в очень хорошем виде, но со стороны почек не все еще вошло в тот порядок, которого мы жаждем. Все на233

деемся на здешнее яркое солнце и сухость, а солнце и воздух здесь, действительно в настоящее время безукоризненны. Стоит настоящий итальянский сухой зной с ярким небом и морем, со смолистым запахом пиний. Дай Бог, чтобы все уже наладилось, как следует. Я предполагал окончить срочные работы еще в Москве, а сюда приехать свободным, но это мне не удалось, и я должен еще некоторые срочные работы доканчивать здесь. А счел себя я в праве выехать из Москвы, потому что закончил экскурсии со студентами, экзамены и выполнил все фосфоритные объезды. Вижу, что фосфориты затянули меня с разных сторон гораздо больше, чем я предполагал и первоначально желал. С удовольствием убеждаюсь, что я теперь совсем легко ориентируюсь в геологических вопросах, связанных с фосфоритами. И это еще больше увеличивает мою склонность к ним. По окончании спешных работ буду усердно готовиться к Алжиру и Тунису. Большая часть литературы у меня на руках, а другую выпишу еще сюда. Все это – очень интересно. Рассчитываю поехать туда приблизительно нашего первого сентября и пробыть там около 3-х недель. Не подумаете ли Вы, Владимир Иванович, поехать вместе? Ведь, кроме фосфоритов, там имеется достаточно много другого минералогического материала. Езды из Марселя до Алжира – 21 час. Железная дорога из Алжира до Туниса – около 800 килом<етров>. В начале сентября там уже совсем приемлемая погода. Буду очень ждать, как Вы посмотрите на это дело. Наукатские руды на присутствие в них самородного железа я не пробовал, так как не мог урвать для этого времени, но этим вопросом заинтересовался Н.И.Сургунов [1] и обещал испробовать это самым аккуратным образом. Когда он сообщит мне о результатах, я немедленно же напишу Вам. Видели ли Вы июньскую книжку “Вестника Европы”? Там есть статья Е.С.Федорова: “Костюмы предметов природы”. Вас, может быть, удивляет название статьи, так я повторю, именно: “Костюмы предметов природы”. Упоминаю об этом, потому что мне бы очень хотелось, чтобы Вы прочли ее и высказались по поводу ее. Мне она 234

представляется ниже всякой критики с самых разнообразных точек зрения. Перед самым отъездом из Москвы заходил еще в Университет, в Минералогический Кабинет. Не скрою с большим страхом, т<ак> к<ак> опасался встречи с Глинкой [2] (говорили, что он уже в Москве). Взял свои книги из бывшего своего стола. В Кабинете решительно никого не встретил и потому не мог и отдать ключа от Кабинета, который (ключ) сохранился еще у меня. Наши все очень кланяются Вам, и все мы просим передать свой сердечный привет Наталье Егоровне с Ниной. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Первые дни моего пребывания в Марине заполнены раcсказами и, следовательно, воспоминаниями о Туркестане [3]. Чувствую я себя почему-то не особенно важно. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 7-8. 1. 2. 3.

Примечания Cургунов Николай Иванович, ассистент Я.В.Самойлова в Московском сельскохозяйственном институте. Глинка Сергей Федорович (см. письмо от) начавший работать на кафедре минералогии Московского университета. Перед отъездом в Италию Я.В.Самойлов вернулся из радиевой экспедиции В.И.Вернадского в Туркестан.

Marina di Pisa. 6.VII.1911. Дорогой Владимир Иванович! Вполне соглашаюсь с Вами, что Вы много поездили в нынешнем году и имеете полное основание не ехать в Тунис, но вместе с тем очень сожалею, что это все совпало в одно лето и что нам не удастся вместе посмотреть некоторые тунисские месторождения. Очень представляю себе, что у Вас в СПБ<урге> будет теперь чрезвычайно много работы: много устроительства, много новых отношений, ряд начатых работ, но такой размах работы для Вас 235

нисколько не нов, ведь Вы никогда не имели свободной минуты и не знали отдыха. Кажется, иначе это и не может быть: причина заключается и в индивидуальности, и в тех разнородных и разнообразных требованиях, какие невольно должна предъявлять Вам русская жизнь. Только во время экскурсий создаются совсем иные соотношения, обусловленные полной оторванностью от текущей жизни. Я много вспоминаю туркестанскую экскурсию и больше всего время, проведенное на Тюя-Муне в палатках. И чем дальше уходит время, и чем больше нагромождается новых впечатлений, тем сильнее я чувствую всю очаровательность времени, проведенного там, и в отношении количества научных впечатлений, и в отношении этой девственной, могучей и такой далекой природы. Мне кажется, что если бы я был несколько моложе, лучше настроен, я бы продвинулся дальше, вслед за теми караванами, которые неведомо какими тысячелетиями проходят мимо Тюя-Муна… Но боюсь заходить уже слишком далеко в эту область мечтаний. Скажу только, что чрезвычайно рад, что испытал это, и готов был бы еще побывать в таких местах. Об исследованиях J в атмосфере соляных озер сейчас ничего не могу ответить, так как заметки, не относящиеся непосредственно к фосфоритам, находятся у меня дома. Я очень заинтересован теперь вопросом о нахождении J в известняках. Твердо уверен (конечно, могу ошибаться), что он там имеется и его присутствие должно давать известную палеонтологическую характеристику. Заключен он там в виде иодорганического соединения. Это мне нужно для выснения вопроса о иоде в фосфоритах. Что касается природных коксов в Донецком бассейне, то полагаю, что их там нет. Это слишком желанный материал, чтобы его присутствие не подчеркивалось сугубо. Пожары в Донецком бассейне в области коксующихся углей бывают. Один из последних больших пожаров был в руднике Алмазном лет девять тому назад. Возможно, что несколько кокса там и могло образоваться, но литературных указаний я об этом не встречал. Каждый номер газеты приносит теперь новые и новые известия о деятельности Минист<ерства> Нар<одного> Просв<ещения>. Что это все значит и до чего все это дойдет? Увольнение слушательниц Медиц<инских> Курсов, ответ СПб<ургскому> Университету, 236

увольнение двух профессоров Томского Техн<ологического> Инст<итута> и извещение Обручева [1], что он переводится в другое учебное заведение и т<ак> д<алее>. Читаешь и порою собственным глазам не веришь. Неужели дошло до этого? Неужели таким образом стали разговаривать с русскими профессорами? Все-таки до сих пор ничего подобного не было. Теперь ведь опасаться нечего, на смену недовольным придут профессора, приготовленные из русского материала за границей. Хотелось бы видеть, как все это наладится. Всего лучшего! Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 9-10. 1.

Примечание Обручев Владимир Афанасьевич (1863-1956) – геолог и географ, академик АН СССР (1929), Герой Социалистического Труда (1945). Почётный президент Географического общества СССР (с 1947). Окончил в 1886 Горный институт в Петербурге. Профессор Томского технологического института (1919–1921), Таврического университета в Симферополе (1918–1919) и Московской горной академии (1921–1929). С 1930 г. председатель Комиссии (Комитета) по изучению вечной мерзлоты, с 1939 г. директор института мерзлотоведения АН СССР. В 1942–1946 академик-секретарь Отделения геолого-географических наук АН СССР.

Vevey. Villa Paquerette. 13/26.VIII.1911. Дорогой Владимир Иванович! Искренно сожалею, что Gasteig находится, несмотря на относительно столь большую близость, все-таки швейцарски далеко от Vevey. А как мечтают наши о свидании с Ниночкой! Хочу надеяться на то, что Вам придется съездить в Лозанну, и Вы своевременно известите меня, поэтому и пишу Вам только очень кратко. 237

Адрес Берлинскаго Пансиона – Potsdamer Strasse, Privat-Str. (недалеко от Potsdam. Platz). Pension Hernberg. Если Вас не затруднит прислать мне диссертацию K.Kraze, буду Вам очень благодарен. Я до сих пор не удосужился выписать ее, а наметил ее себе уже давно для просмотра. Кто минералогом в Лозанне? Наши все очень кланяются Вам, Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Vevey. 23.VIII.1911. Дорогой Владимир Иванович! Слухи о распространении холеры в Италии, которые изредка попадались в газетах, стали в последнее время значительно крепнуть. Одним из мест, более пораженных холерой, оказалось Ливорно, находящееся в 20-ти минутах езды от Пизы. Все это заставило нас ради безопасности оставить Марину раньше, чем мы это предполагали. Мы переехали в Vevey и поселились здесь в удобном пансионе со вчерашнего дня. Однако, погода пока что нам не благоприятствует. Здесь нет жары, которая бывает в этих местах, и в связи с этим мы не знаем, cколько времени пробудем здесь. Брат [1] находится теперь с нами. Сейчас мы находимся, значит, очень близко от Вас и Вашей семьи. Как хорошо было бы нам повидаться! Не собираетесь ли Вы в ближайшие дни спуститься к озеру? Наш адрес: “Vevey. Pension Paquerette”. Наш сердечный привет Наталье Егор<овне>. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 12-12 об. Примечание 1. Самойлов Александр Филиппович.

238

Vevey. Pens<ion> Paquerette. 3/16.IX.1911. Дорогой Владимир Иванович! В последние дни мы были очень встревожены заболеванием нашей Анночки [1]. Одно время врач очень опасался, что она заболела дифтеритом. К счастью, анализ, проведенный в Лозанне, обнаружил, что у нее – ангина. Теперь у нее уже нормальная температура, и она поправлется. Анночкина болезнь задержала и мой отдых. Я хотел уехать вчера, а теперь собираюсь уехать только во вторник. От Анны Серг<еевны> [2] мы имели известия. Она говорила с Софьей Яковл<евной> по телефону и сообщила, что приедет сюда во вторник. Комната ей будет готова на озеро. Мы все чрезвычайно рады ее приезду. Наши все с таким удовольствием думают о том, что проведут с ней дней десять, какъ она сообщала по телефону. Что-то делается теперь в России! – Очень жалко, что в Берлине условия работы оказались хуже, нежели в Лондоне; а все-таки Вам не стоило делать такой большой крюк как Лондон. Какие сведения от Ваших из СПб? Бываете ли в Берлине в Минералогическом Кабинете? Кто там теперь на месте Nacken’a [2]? Всего лучшего! Baш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 13-13 об. 1. 2.

Примечания Дочь Я.В.Самойлова. Короленко Анна Сергеевна (1884-1917) – арфистка, преподавательница Петербургского музыкального института, племянница В.И.Вернадского, дочь его сестры Екатерины Ивановны Короленко. Жила в семье Вернадских с 1910 г. после смерти матери. Наккен (Nacken) Р. – берлинский минералог.

Вена. 12.Х/29.ІХ.1911. В Берлин. Дорогой Владимир Иванович! Был очень рад получить здесь Вашу открытку. Наше пребывание в Вене задерживается поздним приездом Нордена [1]. Первые указания были, что он приедет 10-12 октября в Вену, между тем 239

теперь оказалось, что он вернется не раньше 15 окт<ября>. Мне дальше оставаться в Вене невозможно, поэтому завтра я с Анночкой уезжаем в Москву, а Софья Яковл<евна> с Шуриком остаются здесь. Все – различные осложнения! Теперь будем ждать, что скажет Норден. Здесь я несколько раз ходил в университет, в лабораторию Дёльтера. С большим удовольствием осмотрел внимательно все устройства печей и микроскопа (при мне производились опыты), а также применение методов окрашивания. – Дёльтер [2] поручил мне передать Вам поклон. Он был вполне осведомлен относительно весенних московских университетских дел. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 14-14 об. 1. 2.

Примечания Врач, лечивший детей Я.В.Самойлова. Дёльтер К. – австрийский минералог.

Vevey. 4.X.1911. Дорогой Владимир Иванович! Хотел каждый день написать Вам длинное письмо из Алжира, но так убегало время, и я так уставал, что решительно никак не мог собраться. Теперь уже, только что вернувшись в Vevey, сейчас же засел за письмо к Вам. Виденное мною в алжирском районе и в алжирско-тунисском произвело на меня чрезвычайно большое впечатление с различных точек зрения. Прежде всего минералогия этих месторождений представляет совершенно открытое поле для исследования и совершенно достойное поле. Я не имею в виду заниматься этой минералогией, у нас в России и своего минералогического дела довольно, да для этого надо было бы пробыть подольше и быть не одному, но тут еще довольно такой работы. 240

Удивительнейшим образом некоторые месторождения алжирские – Bordj-Rеdir – не имеют совсем глауконита. И алжирские, и алж<ирско>-тунисские не содержат совсем колчедана, я присматривался к ним очень внимательно. Приготовлю еще микроскопические шлифы и посмотрю. Запах фосфоритов несравненно более сильный и несколько другой, чем наших – еще более нефтяной. И в одном руднике я нашел нефть – асфальт. Не помню, чтобы в литературе было где-нибудь указание на это. В фосфоритовом слое и в известняке, подлежащем фосфориту, встречаются иногда кальциты, с кулак величиною. Одно такое гнездо представляло в наружной части своей бесцветные прозрачные кристаллы кварца, а во внутренней части желтоватый кальцит и асфальт. Что касается самих фосфоритовых залежей, то они поразили меня своим богатством; наши русские месторождения решительно никакого сравнения с тамошними не выдерживают. Я очень задумывался над всеми этими соотношениями. Могу с определенностью сказать, что фосфоритовые слои такой мощности и такого содержания, какие мы считаем у себя достаточными внимания и исследования, здесь прямо выбрасываются и считаются пустой породой. А в самое последнее время здесь обнаружены дальше к югу совершенно баснословные слои. В местности Djebel Onk (километрах в 100 к SWS от Tebessa) обследован на протяжении 10 километров фосфоритовый слой в 40 метр<ов> толщиною, содержанием не меньше 60% трехслойного фосфата, т.е. около 28% Р2О5; а вообще содержание Р2О5 в продаваемом здесь фосфорите доходит до 3132%. Совершенно ясно я ориентировался также в суперфосфатном вопросе, как он поставлен в Алжире и Тунисе (здесь имеются три завода). Сев<ерная> Африка не имеет своего пирита; кроме того, она не имеет никакого горного промысла. Самый конец моей экскурсии былъ испорчен холерной эпидемией во всем Тунисе, о которой я уже узнал только на месте. Тунис официально объявлен холерным, и пароходы, идущие оттуда, подвергаются в Марселе карантину. Учитывая страшную скученность и грязь местного населения, конечно, приходится к тамошней холере относиться с особенной осторожностью. Из-за холеры я должен был отказаться от посещения отдаленного Metlaoun, и, конечно, от посещения самого Туниса и Карфагена, о чем я тоже очень мечтал. 241

В Metlaoun мне так хотелось поехать, что я даже сторговал уже экипаж за 90 франк<ов>, который должен был свезти меня по песчаной дороге до станции, откуда я мог бы пробраться в Metlaoun. Но сведения о холерных случаях среди арабского населения по предстоявшему мне пути удержали меня, и я должен был покориться голосу благоразумия. Если бы меня там захватила болезнь, не скоро бы сведение об этом дошло до наших мест – очень уж пустынная область! Рад, по крайней мере, что успел захватить то, что удалось увидеть! Тамошнее европейское население очень напугано холерой. Морской путь я проделал от Марселя до Алжира и обратно – Bône – Philipperville – Марсель. Оба раза дорога была очень тяжелая, качка – жесточайшая. Я, хотя и не страдал, но должен был много времени провести на койке, читал, занимался, писал. Особенно на обратномъ пути – была настоящая буря, барометр упал до 705мм. Пароход шел вместо 30 часов – 42 часа и затем вследствие страшного ветра не мог войти в порт и в виду Марселя простоял около суток. Нет, море – грозная стихия! Теперь я опять со своими. Надо приниматься за дела! Надо прочесть кучу газет. Событий много, а я совершенно отстал от газет за время экскурсии. Наши очень кланяются Вам. Сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Hа рудниках удивительно мало интереса даже к подробному геологическому освещению вопроса. На руднике, где работают 2,5 тысячи рабочих, абсолютно нет разреза месторождения; их заботит только business. Общих впечатлений довольно много, но об этом не решаюсь распространяться и отлагаю до личного свидания. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 15-16.

242

Москва. 12.Х.1911. Дорогой Владимир Иванович! Хотя уже несколько дней, как я вернулся в Москву, но я все еще чувствую себя на бивуаках. Как я писал Вам из Вены, в виду позднего приезда Нордена Софья Яковлевна с Шуриком должны были остаться в Вене, а я с Анночкой вернулись в Москву. Как мы и предполагали, Норден рекомедовал поместить Шурика на несколько времени в санаторий. Теперь мы рассчитываем, что вскоре пребывание в санатории закончится. С большим нетерпением жду, к какому заключению придет Норден, и я не скажу, чтобы настроение духа было у меня особенно хорошее. В Москве, само собою разумеется, мне пришлось немедленно же взяться за ряд дел. Мое долгое отсутствие, конечно, разладило кое-что, и я тороплюсь привести все в обычный вид. С Кабинетом и лабораторией понемногу все входит уже в колею. Налаживаем теперь некоторые новые приборы. Между прочим, устанавливаем прибор для объемного определения углекислоты, так как собираемся произвести ряд определений в связи с вопросом о выветривании фосфоритов. Я продолжаю работу с иодом; мне бы очень хотелось придать ей законченную форму. Хочу попробовать некоторые более чувствительные реакции. Спешу взяться за отчет по африканским фосфоритам, покуда все свежо. Усердно обрабатываю теперь литературу по этим месторождениям. Я очень затруднен отсутствием многих изданий в Москве. Рассчитываю еще только на Bera [1] и на возможность получения отдельных оттисков. Когда придет моя коллекция хочу сделать несколько химических проб и микроскопических шлифов. Третий том нашего Отчета уже закончен печатанием. Пробные экземпляры уже у нас имеются, и вскоре я вышлю их Вам. Выглядит очень солидно и по объему, и по внешности. О солидности содержания должны будут судить уже читатели. А.В.Казаков [2] с головою вошел в фосфориты. Он вкладывает сюда и свой интерес к практической стороне дела и собирается серьезно научно работать над фосфоритными вопросами. Я им очень 243

доволен – недавно он прочел мне работу свою о разделении минералов при помощи центрифугирования. По поводу этой статьи он советовался раньше с И.А.Каблуковым [3] и читал ему ее. Каблуков предложил ему представить ее к печати или в Русск<ом> Физ<ико>Хим<ическом> Журнале, или в Изв<естиях> нашего Института. На мой взгляд, эта статья еще требует значительной переделки для печати. Не скрою – я удивляюсь, как мало знаком Каблуков с литературой по коллоидной химии. Мне пришлось во многом разочаровать Казакова, который полагал, опираясь на авторитет Каблукова, что ряд вещей высказан им впервые. Казаков решил совсем переделать статью. Очень интересуюсь тем, в каком положении теперь вопрос с радиоактивной коллекцией. Что удалось найти неподалеку в Сибири? Побывал ли Вебер на втором месторождении? Когда у Вас будут налажены электрометрические определения радиоактивности? Жажду произвести эти измерения на фосфоритах различного возраста – от наших подольских до третичных алжирских. С Касперовичем [4] говорил только по телефону. Он обещал ко мне приехать. Известие об утверждении штатов Академии, повидимому, очень подбодрило его. Передайте мой сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 17-18. 1. 2. 3.

244

Примечания Личность не установлена. Казаков Александр Васильевич (1888-1950), литолог и геохимик. Один из ближайших сотрудников Я.В.Самойлова по изучению агрономических руд. Каблуков Иван Алексеевич (1857-1942), физико-химик, почётный член АН СССР (1932). Труды по электрохимии неводных растворов. Развил (одновременно с В.А.Кистяковским, 1889-1891) представление о сольватации ионов. Положил начало сближению физической и химической теорий растворов. Занимался также историей химии. Касперович Генрих Иосифович (? -1912) – ученик В.И.Вернадского, его ассистент в Московском университете, хранитель в минералогическом кабинете Академии наук в Петербурге.

Москва. 4. ХІ.1911. Дорогой Владимир Иванович! Очень сожалею, что сыр-дарьинские образцы пришли в Академию не в полном порядке. Вы помните, когда мы складывали ящик в Наукате [1] и очень торопились еще (Вы были нездоровы), укладка была не слишком тщательная, а между тем все образцы пришли в отличном виде, ни одна склянка не разбилась. Здесь Ник<олай> Иван<ович>[2] поручил укладку служителям, и результаты получились нехорошие. Я с большой грустью вспоминаю всегда то, что Вы раcсказывали мне о состоянии коллекции Нагольчика и Нагольного. Я с ней повозился довольно много, и мне очень жаль думать, что на самом последнем этапе, когда она должна была докатиться до тихого пристанища, она так претерпела, а ведь укладывали ее опытные служители, искренно желавшие сделать дело по-хорошему. Очень интересуюсь тем, в каком положении находится вопрос об обработке ферганской коллекции. Охотно буду вести обработку той части (барит), которую Вы поручите мне. Интересуюсь также тем, поставлены ли уже исследования радиоактивности электрометрическим путем. Я очень мечтаю проделать в Вашей лаборатории, если Вы разрешите мне, испытания радиоактивности фосфоритов. Тот богатый материал, которым мы теперь располагаем, позволил бы уже сделать некоторые выводы, если бы фосфориты оказались, действительно, достаточно радиоактивными. Теперь я очень заинтересован в фосфоритах следующим. Не знаю, обратили ли Вы внимание на предположение мое о природном суперфосфате, высказанное в последнем томе нашего Отчета. Теперь я перешел к испытанию этого, и к большому своему удовольствию убедился, что в фосфоритах, богатых гипсом (как я и предполагал), имеется фосфат, растворяющийся при кипячении фосфорита в воде. Таковым оказался гольтский слой фосфоритовый. По-видимому, здесь, кроме трехкальциевого фосфата, имеется моно- или двукальцитовый фосфат. Если бы все это оправдалось и при дальнейшей разработке, то это представило бы и несомненный практический интерес; и мне было бы это особенно дорого потому, что лишний раз 245

показало бы, хотя бы и в очень малых размерах, что спокойная научная работа не остается безрезультатной для практических запросов, и совсем не с той стороны, откуда практика ждет их. Время быстро бежит вперед. Скоро можно будет думать уже о конце семестра. Я очень мечтаю о приезде на Рождество в СПб. Помимо всего прочего, Съезд по прикладной геологии обязывет меня нравственно в каком-нибудь виде выступить с фосфоритами и дать как бы Отчет о том, что у нас делается. Хотелось бы также посмотреть, что будут показывать на Менделеевском съезде, а главным образом хочется побывать у Вас, посмотреть Ваше устройство, о многом поговорить. Тогда же побеседуем еще раз о ферганской коллекции. За предоставление коллекции “изгара” я Вам очень благодарен. Мне улыбается это сделать. Вопрос стал у нас еще за определением Mn. Что-то никак у Ник<олая> Ив<ановича> это дело не выходит. Он перепробовал уже ряд методов. Когда приеду в СПБ<ург>, осмотрю эту коллекцию “изгаров” (это – еремеевский материал?). Передайте наш сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 19-20. 1. 2.

Примечания Наукат – селение в Кыргызстане. В нем побывала радиевая экспедиция В.И.Вернадского. Сургунов Николай Иванович – ассистент Я.В.Самойлова в Московском сельскохозяйственном институте.

Москва. 21.ХІ.1911. Дорогой Владимир Иванович! Давно я уже не имел от Вас никаких письменных известий; вероятно, у Вас в избытке всяких занятий, особенно по организации кабинета и лаборатории. У нас третьего дня было заседание Минералогического кружка. Это для меня было первое заседание, на котором не было Вас на 246

председательском месте. Конечно, нам при всяких обстоятельствах надо было считаться с тем, что Вы уедете из Москвы в Академию, но те условия, в которых произошел теперь этот переход, заставляет вкладывать особенное чувство в факт Вашего отсутствия среди нас. Не знаю, говорил ли Вам А.Е.Ферсман, что молодежь минералогическая предложила мне председательствовать на этих заседаниях. Посмотрим, гладко или хорошо ли пойдут дела Минералогического кружка, но во всяком случае мне было приятно узнать доброжелательное отношение нашей молодежи к себе. На бывшем заседании А<лександр> Евг<еньевич> сделал сообщение о докладе Е.С.Федорова [1]: “Что есть научного в петрографии?”. Выходит так, что Е.С. сильно постарел, слабые черты его характера и научного облика чрезвычайно усилились, а сильные стороны его таланта не пошли впереди и прикладываются к такой области, в которой он хозяином себя не чувствовал никогда. В.В.Карандеев [2] сделал небольшое сообщение о проектировании препаратов в сходящемся свете в наиболее простых условиях. Я сделал сообщение о латеритах; в последнее время я случайно задумывался над генезисом латеритов, и часть своего сообщения в нашем кружке изложил в прилагаемой заметке. Я очень просил бы Вас, Владимир Иванович, прочесть эту заметку. Если бы Вы нашли ее заслуживающей внимания, несмотря на всю проблематичность, отмечаемую мною в заметке, делаемых мною предположений, то я хотел бы ее тогда отпечатать, может быть, в “Почвоведении” или в другом месте, куда бы Вы мне посоветовали. В последнее время у меня было много работы в связи с нашим фосфоритным Съездом, где доложены были, хотя еще и не в обработанном виде результаты исследований нынешнего лета. На мой взгляд, все – это, постепенно развертывающееся дело, – довольно занимательно и дает широкую картину. Приблизительно через месяц с небольшим рассчитываю приехать в СПБ. Очень останавливался я на вопросе о том, устраивать ли выставку фосфоритов на Съезде прикладной геологии, но теперь нахожусь в недоумении, т<ак> к<ак> оказывается, что выставки по247

лезных ископаемых не будет, а фигурировать коллекции фосфоритов в одиночестве среди буровых инструментов различных фирм мне кажется неуместным. Сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке от всех нас. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 21-22. 1. 2.

Примечания Федоров Евграф Степанович. Карандеев Виссарион Виссарионович (1878–1916) – ученик и ассистент В.И.Вернадского в Московском университете, преподаватель минералогии на Московских высших женских курсах.

Москва. 4.ХІІ.1911. Дорогой Владимир Иванович! Время бежит со страшной быстротой! Я не успел оглянуться со времени своего позднего возвращения в Москву, а семестр уже подошел к концу. Уже быстро надвигается декабрь. Я еще точно не решил, когда выеду в Петербург, но думаю, что не удастся выехать раньше 25-го декабря, а вместе с тем очень хотелось бы послушать и посмотреть, что будет делаться на Менделеевском Съезде. Когда назначен Ваш доклад на Менделеевском Съезде? Очень хотел бы не опоздать к Вашему докладу о газах. Будет ли он в первую или вторую половину Менделеевского Съезда? На Съезде прикладной геологии Вы будете читать о запасах радиоактивных минералов? Так как я собираюсь сделать доклад на этом Съезде, то не решаюсь уже выступать с фосфоритами в это время в каком-либо другом месте, чтобы не очень наскучить фосфоритами. Теперь у нас изготавляется обзорная пластовая карта залежей фосфоритов согласно результатам наших четырехлетних работ. Мне кажется, что получается карта интересная и полезная. Третьего дня у нас было заседание Минералогического кружка в помещении Общества Испытателей Природы, как и раньше. 248

Доклады читали Ферсман и Карандеев. Было очень оживленно, интересно и приятно. Было много моментов, когда я особенно сожалел о Вашем отсутствии. Если Вы, действительно, приедете около 12.І.1912 в Москву, то Вам придется уделить некоторое время и Кружку, так как у нас постановлено просить Вас председательствовать в экстренном заседании, которое будет сделано специально по поводу Вашего приезда. В последнем заседании, между прочим, много и оживленно говорил Аршинов. Все, что он говорит, так оригинально, своеобразно, порою неожиданно, но очень интересно. В следующий раз он делает небольшое сообщение. Очень интересуюсь тем, когда и как Вам удастся наладить приборы по определению радиоактивности, но, по-видимому, теперь это еще не в ходу. Буду очень рад получению баритов, но насколько можно рассчитывать, что Антунович выполнит свое обещание? Что касается моей заметки: “К вопросу о генезисе латеритов”, то из Вашего письма я не выяснил себе отношения Вашего к ней, и потому вопрос о печатании ее отлагаю до личного свидания. Как жалко, что в ряде начинаний Ваших приходится наталкиваться на сопротивления Мин<истерства> Нар<одного> Пр<освещения>, но, очевидно, все самое важное пройдет, хотя б с небольшими запозданиями. Передайте от всех нас самый сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 23-24. Москва. 25. 01.1912. Дорогой Владимир Иванович! С большим интересом узнал, что в двух штуфах из Березовска встречены кристаллы, в которых можно подозревать кристаллы березовита. Если Вы ничего не будете иметь против этого, то я предложил бы передатъ эти кристаллы для измерения, если таковое 249

окажется возможным, Е.Д.Ревуцкой [1], тем более, что она займется теперь установкою гониометра Гольдшмидта. Вчера я виделся с Е<лизаветой> Д<митриевной>, раcсказывал ей об этом. Мне кажется, что она с своей стороны ничего не имеет против этого. Что касается баритов Тюя-Мунта, то я полагал, что мне следовало бы взять целиком баритовый вопрос с соответственными генетическими ответвлениями, а не ограничиваться одним кристаллографическим очерком. И мне очень приятно, что Вы смотрите таким же образом на этот вопрос. Вчера я отправил Вам образцы из Visey (остров Готланд) с маленькими включениями галенита и сфалерита, расположенными глазками в плотном известняке. Там же имеется и турьит, отчасти уже окислившийся. По возвращении из СПб я прочел здесь на курсах агрономов (как я рассказывал Вам) три лекции “Об участии организмов в минералообразовании”. Пришлось подумать о различных вещах, и я доволен, что имел повод продумать и свести некоторые свои разрозненные заметки. Теперь семестр уже в полном разгаре, но Пасха в этом году ранняя, и следовательно чтение лекций не будет особенно длительным, так как после Пасхи всегда уже настроение экскурсионное. Вчера у нас было первое в этом году заседание Минералогического кружка, на котором была и Е.Д.Ревуцкая. Она, может быть, передаст Вам свои впечатления. На мой взгляд, было оживленно и интересно, но меня беспокоит несколько то, что количество лиц, принимавших участие в обмене мнений не возрастает, а ограничивается узким кругом. Увидим, быть может, это изменится в дальнейшем. Теперь усиленно уже идет вопрос об обработке материалов фосфоритных и подготовлении Отчета – IV тома, а вместе с тем надо уже серьезно обдумывать план работ на 1912 год. Время бежит удивительно быстро во всех отношениях. Теперь уже пятый год наших фосфоритных работ, и когда я смотрю на карту исполненных уже нашей организацией работ, я испытываю значительное удовлетворение; на мой взгляд, мы уже перешли через половину. Когда я ехал в СПб, я мечтал, между прочим, о том, чтобы продемонстрировать Вам наши карты, которые я показывал на Съезде, и побеседовать с Вами о них, но в СПб было так много интересного, так хотелось побеседовать с Вами о многом, что я в значительной мере позабыл 250

свои фосфоритные дела. Рассчитываю, что это удастся сделать в другой раз. Надеюсь, что Ниночка совсем уже оправилась от своего бронхита. У нас весь дом переболел бронхитом в большей или меньшей степени, а Софья Яковл<евна> уже больше трех недель не выходит из дому. Наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 25-26. 1.

Примечание Ревуцкая Елизавета Дмитриевна – ученица и сотрудница В.И.Вернадского в Москве и Петербурге.

Москва. 9.ІІІ.1912. Дорогой Владимир Иванович! Большое спасибо за оттиск Вашей статьи из “Речи” о несчастном “1911 годе в истории русской умственной культуры” [1]. Читал статью Вашу с большим интересом и очень грустным чувством: очень уж тяжелый период пройден 1911 годом. Невольно мысль возвращается к этому периоду, а тяжелого связано с ним очень много. Поэтому, мне чрезвычайно нравится конец Вашей статьи: так и только так надо смотреть на будущее. Если бы кто-нибудь стал спорить с концом Ваше статьи, стал доказывать и делать более мрачный прогноз, я не согласился бы с ним. И не только по тому, что я уверен в прогнозе оптимистическом, а потому, что будущего и даже ближайшего будущего никто не предскажет, а потому гораздо важнее иметь “рабочую” гипотезу, которую я полностью в ней вижу и целиком к ней примыкаю. А пока плетется ткань с уколами более или менее острыми! Что должно собою обозначать, например, неутверждение А.Е.Ферсмана на Женских курсах? Как со стороны научной, так и со стороны общественно-политической, ведь для этого нет решительно никакого основания. Ведь, даже в злополучный прошлый год, с событиями в Московском университете, А.Е.Ферсман не мог навлечь на себя 251

даже почти какого бы то ни было начальственного неудовольствия. Повидимому, это – укол, направленный против Вас. Но, с другой стороны, это настолько нелепо, что, по-видимому, это разъяснится и войдет в колею. Труднее войдет в колею комбинация, согласно которой профессором физиологии назначен в Московский Университет Статкевич [2]. Ведь, эта комбинация надолго! Да, с оставшимися профессорами не церемонятся, им в товарищи присылают Станкевичей и Статкевичей. А как обидна смерть Лебедева [3]! Где же этот закон сохранения энергии, согласно которому еще совсем молодой человек такого большого размаха, таких больших возможностей в дальнейшем, сходит на нет, неведомо зачем и почему. Знаете ли Вы, что недели три тому назад умер в Москве П.Е.Воларович [4], один из старых Ваших учеников? Я с ним встречался позднее в СПб, когда он уже стал работать в Геологическом Комитете. Он был такой скромный, милый и привлекательный человек. А пока время бежит с исключительной быстротой; решительно не успеваешь оглянуться! Ведь, время подошло уже вплотную к Пасхе. Я бы очень хотел знать, какие у Вас планы на лето. Куда Вы собираетесь ехать? Из писем Анны Сергеевны и Софьи Яковл<евны> я не знаю, что Вы подумываете и о дальнейшем путешествии: в Азию или Америку. Мне кажется, что у меня могла бы быть возможность поехать в Америку будущим летом, так как мне думается, что возможна была бы командировка со стороны нашего министерства. Я оставлял это совершенно в стороне и отбрасывал эту мысль, но если бы в будущем году Вы собрались в Америку, и мы могли бы совершить совместную поездку, то я бы об этом очень позадумался. Собираетесь ли Вы в этом году быть на Урале? Я имею в виду съездить в Екатеринбург посмотреть там, что можно, и вместе с тем посетить фосфоритовое месторождение близ Липовки. Сейчас у нас закончилась выработка плана фосфоритных работ на 1912 год. Какое получилось большое дело! Ведь, в нем в этом году участвует 17 человек. Средства уже ассигнованы в таком же размере, как и в прошлом году. И я не скрою, что с большим удовольствием 252

смотрю теперь на карты, где нанесены площади, уже исследованные нами. Половина работы уже выполнена. Не знаю верно ли это, но чувство у меня такое, что работа идет вполне правильно, и качество ее с каждым годом повышается. В последнее время я был занят статьей своей: “Месторождения фосфоритов Алжира и Туниса”. Она почти совсем уже закончена у меня. Что касается литературы, то несколько работ я никак не мог достать. Для меня ведь недоступна теперь непосредственно и университетская библиотека. Конечно, я имею право получить разрешение на пользование библиотекой, но, может быть, я и заслуживаю осуждения, но теперь мне тяжело осуществлять это право. Вот разве облегчит мне добычу книг Н.И.Сургунов. Вчера я получил из нашей канцелярии запрос о том, имею ли я какие препятствия для утверждения его сверхштатным, без содержания, ассистентом Минералогическаго Кабин<ета> Моск<овского> Университета, согласно соответственному запросу ректора университета. Из Тифлиса от Тороманова [5] я получил ящик образцов. К большому сожалению, он не сам это сделал, а поручил своим служащим, а те наполнили ящик образцами, не завернувши ни одного из них, и в таком виде прислали. Конечно, испортилось очень много материала, не меньше 2/3. Все-таки несколько образцов мы отобрали, Сургунов начал их исследовать. <…> Несколько образцов я вышлю Вам с особенным удовольствием. Еще раз напоминаю Вам, Владимир Иванович, что фотографической карточки я не получил до сих пор. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 27-29. 1.

Примечания Статья впервые опубликована в ежегоднике газеты “Речь” (СПб., 1912. С. 323-341). Вторично опубликована в кн.: Вернадский В.И. Публицистические статьи. – М.: Наука, 1995. – С. 186-199, а также в ряде других изданий, например: Вернадский В.И. О науке. – Т. 2. – СПб.: 253

2. 3.

Изд-во РХГИ, 2002. – С. 182-204. Это яркий отклик В.И.Вернадского на беспрецедентный натиск самодержавия на университетскую автономию. Личность идентифицировать не удалось. Лебедев Петр Николаевич (1866–1912) – физик-экспериментатор. В 1887–1891 гг. работал в Страсбурге и Берлине в лабораториях А.Кундта, Ф.Кольрауша и Г.Гельмгольца. В 1891 г., возвратившись на родину, начал преподавать в Московском университете (профессор с 1900 г.), где организовал лабораторию. В 1911 г. вышел в отставку (в знак протеста против реакционных действий министерства народного просвещения Л.А.Кассо) и на частные средства создал физическую лабораторию в Университете Шанявского. Впервые установил общие для волн различной природы (звуковых, гидравлических, электромагнитных) закономерности. Стремясь экспериментально подтвердить электромагнитную природу света, в 1895 г. создал тончайшую установку, с помощью которой впервые получил миллиметровые электромагнитные волны, а затем установил их отражение, двойное лучепреломление, интерференцию и другие явления, присущие световым волнам. В 1901 г. впервые обнаружил и измерил давление света на твёрдое тело, подтвердив количественно теорию Максвелла. В 1909 г. ему удалось решить труднейшую экспериментальную задачу – установить и измерить давление света на газы. Исследовал также роль вращения Земли в возникновении земного магнетизма. Создал школу физиков-экспериментаторов. Его именем назван Физический институт РАН. Воларович Павел Егорович (1873-1912) – горный инженер. С 1902 – геолог-сотрудник, с 1906 – штатный геолог Геолкома. Основные работы вел в нефтеносных областях Кавказа, главным образом на Апшеронском полуострове. Кроме того, занимался гидрогеологией, географией и изучением землетрясений. Личность установить не удалось.

Москва. 27.IV.1912. Дорогой Владимир Иванович! Пишу Вам до известной степени официальное письмо. Вчера у нас было заседание Минералогического кружка, происходившее первый раз в Кабинете Женских Курсов. Виссар<ион> Виссарионов<ич> [1] от себя и от директора принес приветствие Кружку. Мы отвечали на это приветствие, вспоминали, как по254

стоянно развивался Кабинет Женских Курсов, еще сравнительно недавно состоявший только из одного шкафа, в каком виде получил эту кафедру Ваш ученик, когда к его услугам имеется уже набор инструментов, химическая лаборатория, библиотека и т. д. И, как всегда в последнее время, ко всем таким хорошим воспоминаниям примешивается грусть по поводу Вашего отсутствия. Обо всем этом мне и было поручено написать Вам от имени Кружка, состоявшего из Ваших учеников и учеников Ваших учеников. Кроме трех прочитанных вчера докладов, были еще обширные демонстрации Висс<ариона> Висс<арионовича> по кристалоооптике, какие он показывает своим слушателям. Конечно, наладить такие демонстрации – задача нелегкая и требующая большой затраты времени, но зато демонстрации, действительно, превосходные. С наслаждением я смотрел все эти картины, а некоторые демонстрации, как, напр<имер>, конической рефракции я видел в первый раз.

Слушательницы Высших женских курсов со своим преподавателем В.В.Карандеевым. Слева направо: первый ряд – В.А.Варсонофьева, Е.Д.Ревуцкая, О.М.Шубникова, В.В.Карандеев. Второй ряд. – А.Б.Миссуна, Е.Н.Ежова, О.И.Мирошкина. Москва. 1911 г. 255

Очень вспоминаю свое, к сожалению для меня, слишком краткое пребывание в СПб. Жалко мне, что из-за слишком раннего отхода поезда мне не пришлось прослушать Вашей первой лекции. Мне очень интересно, как прошли Ваши публичные лекции; в состоянии ли были слушатели охватить эту картину, которую Вы представили им? Было бы очень желательно, чтобы Вы повторили эти лекции здесь осенью. Это отнимет у Вас не так много времени, а это было бы приятно во всех отношениях. “С. Никола Иос, Костромской губ<ернии>” – как обозначено у меня (ІІ т. стр. 145) месторождение серного колчедана со значительным количеством As – описано у нас подробно в І т., стр. 90. С. Никола Иос находится в Кинешемском у<езде>, на Волге, верстах в 20 ниже г<орода> Кинешмы. Надеюсь, что некоторое Ваше нездоровье совсем прекратилось и не помешало чтению Ваших лекций. Как чувствует себя Наталья Егоровна? Очень хотел бы знать, что она вполне поправляется и бодро чувствует себя. От Елиз<аветы> Дм<итриевны> Ревуцкой получил письмо, что одну из книжек она рассчитывает достать мне. С большой благодарностью поджидаю этой книги. Всего лучшего! Мой сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 30-31. 1.

Примечание Карандеев Виссарион Виссарионович.

Москва. 28.V.1912. Дорогой Владимир Иванович! Я только что вернулся из интересной поездки по Курской губ<ернии> и спешу послать Вам эти несколько слов в надежде, что они еще застанут Вас в СПб. Только теперь для меня выяснилось, что в июне я могу совершить экскурсию на Урал. Обязательным делом для себя я поставил 256

посещение месторождения фосфоритов у Липовки (дер<евня> Пачкун), а затем хотел бы немного посмотреть места, которых я не видел, и был бы чрезвычайно рад поэкскурсировать с Вами. Само собою разумеется, чтобы при этом нисколько Вас не стеснить. В виду этого очень прошу Вас сообщить мне, насколько это выяснилось, Ваш маршрут и Ваш уральский адрес, а равно и последовательные перемены его, если это не окажется затруднительным, дабы можно было снестись письмом или телеграммой. Буду очень поджидать Вашего ответа, чтобы совершенно распределить свои занятия. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 32-32 об. Москва. 12.VI.1912. В СПб. Дорогой Владимир Иванович! Повидимому, мое письмо, отправленное Вам в СПб, уже не застало Вас там, а я все раcсчитывал узнать подробнее Ваш маршрут, чтобы где-нибудь к Вам присоединиться. В субботу 16.VI я выезжаю из Москвы, день пробуду в Казанской губ<ернии> и по Каме поднимусь к Перми. Оттуда проеду в Екатеринбург. Около 24.VI буду в Екатеринбурге и усердно буду ждать там Вашего письма (Екатеринбург, до востребования). Может быть, нам удастся еще где-нибудь повидаться? В Миассе? Был бы чрезвычайно рад такой удаче. Со мною едет Маркуша Любощинский [1]. Не знаю, как ему понравится экскурсия. Конечно, он был бы тоже очень рад, если бы нам удалось встретиться. Очень интересуюсь тем, где Вы решите проводить вторую половину лета. Если в Полтаве, то, м<ожет> б<ыть>, Вы согласитесь сделать небольшую экскурсию по Днепру с Лучицким [2]. Я предполагаю проехать с ним от Киева до Канева. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 33-33 об. 257

1. 2.

Примечания Любощинский Марк, племянник В.И.Вернадского, сын Любощинской Анны Егоровны, сестры Н.Е.Вернадской. Лучицкий Владимир Иванович (1877–1949), геолог и петрограф, академик АН УССР (1945). Окончил Киевский университет (1899). Профессор Киевского университета (1913–1923 и 1945–1949) и Московской горной академии (с 1923 г., с 1930 – Московского геологоразведочного института), директор Института геологических наук АН УССР (с 1947). Изучал петрографию и минералогию Украинского кристаллического массива, стратиграфию докембрия Украины и восточноевропейской платформы, гидрогеологию Крыма и полезные ископаемые УССР (фосфориты, бокситы, каолин, графит). Ему принадлежит первая сводная работа по петрографическим провинциям СССР (совместно с Е.А.Кузнецовым) и учебник “Петрография” (1909; 6 изд-е, т. 1–2, 1947–1949).

Ст. Митрофановка Юго-Восточной железной дороги Воронежской губ. Имение Кудашевой 9.VII.1912. Дорогой Владимир Иванович! Вчера вечером мы приехали в Митрофановку, и застали здесь прекрасное письмо Ниночки [1], адресованное Анне [2], из которого узнали Витебский адрес. Мне хочется сейчас же написать Вам несколько слов. Чрезвычайно сожалею я о том, что мне не удалось повидаться с Вами и хотъ немного поэкскурсировать вместе. О Ваших работах в нынешнем году я много слышал от А.Е.Ферсмана, с которым мы встретились в Екатеринбурге и, хоть немного провели времени вместе, но весьма приятно. Свой поездкою уральской я чрезвычайно доволен. Бог мой, как много интересного на Урале! Если бы не необходимость возвращаться, я бы там еще долго просидел. Проведенное время я старался использовать возможно шире, совершая различные поездки (и на лошадях) по ночам. Как очень мило выразился Маркуша [3], он потерял счет дням, ибо они у него слились. Месторождение фосфоритов безусловно чрезвычайно интерес258

но. Оно приурочено к фатитам, эта фосфорная кислота не проходила еще через живых организмов. Можно было собрать образцы постепенного перехода – гранита, разрушенного гранита, гранита-фосфорита и чистого фосфорита. Я полагаю, что фосфорная кислота и фтор выделялись здесь из глубоких горизонтов и обусловили превращение гранитов. Не думаю, чтобы это месторождение представляло практический интерес; во всяком случае для выяснения практического значения ничего не сделано до сих пор. Рад был посмотреть Липовское месторождение розовых турмалинов. С огромным интересом осмотрел месторождения колчеданов – серного и медного – Зюзелку, Гумешевский рудн<ик>. Набрал много образцов хороших кристаллов барита в железной шапке Пановского колчеданного рудника. Любопытно, что это – типичные боченкообразные кристаллы Чувашинского рудника. До известной степени выяснил для себя вопрос о колчедане на Урале, как источника серной кислоты. С наслаждением осматривал Березовский завод – редко, где с такой ясностью и наглядностью можно видеть все строение месторождения, как на Березовском руднике. Спутник мой, Маркуша – милейший юноша. Сюда, в Митрофановку я приехал теперь только на недели две. Я привез сюда микроскоп и хочу проработать ряд шлифов, которые у меня теперь на очереди. Затем я собираюсь в Киев к В.И.Лучицкому, чтобы поэкскурсировать с ним дня три по Днепру вниз, к Триполью. Если бы оказалось для Вас возможным поэкскурсировать с нами, то, само собою разумеется, мы остановились бы на том времени, какое назначили бы Вы. Точно так же можно было бы расширить экскурсию в любом направлении, в каком бы Вы пожелали. Если Вы еще не утомились от совершенных уже экскурсий, то я был бы чрезвычайно рад поехать с Вами. Я с большим нетерпением буду ждать Вашего решения на этот счет. Очень ждем также известий о здоровье Натальи Егоровны. Передайте наш сердечный привет Нат<алье> Егор<овне> и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов 259

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 34-35. 1. 2. 3.

Примечания Дочь В.И.Вернадского Нина Владимировна. Дочь Я.В.Самойлова Анна Яковлевна. О нем в предыдущем письме.

Москва. 9.ІХ.1912. Дорогой Владимир Иванович! В последнее время я несколько запутался. В деревне я расхворался, у меня сделалась ангина, довольно длительная и мучительная; потом, повидимому, образовался нарыв в горле, и я в плохом состоянии приехал в Москву с намерением обратиться за хирургической помощью. Но тут, к моему удовольствию, нарыв прорвался. Тогда начался летучий ревматизм, какъ следствие ангины, и я еще неделю повозился с этим делом. – Только теперь я считаю, что все эти ненужности ликвидированы, и я могу взяться, как следует, за обычные дела. Прежде всего, могу выразить Вам свою искреннюю радость по поводу установления академических штатов. Теперь дело стало на крепкую ногу. При тех средствах, какими Вы сейчас располагаете, можно уже очень многое наладить в работе. Затем, Вы будете теперь совсем иначе обставлены по отношению к помощи ассистентов. Одним словом, мне представляется, что теперь наконец создаются подходящие условия, чтобы понемногу поставить дело на такую высоту, на какой должно оно стоять в Академии Наук. С большим интересом думал о том, что я застану у Вас, когда мне удастся съездить в СПб. У нас усиленно идут фосфоритовые работы. Полевые исследования нынешнего года подходят уже к концу, хотя на следующей неделе я предполагаю съездить еще на денька два на рудники серного колчедана в Скопинский у<eзд>. Чем картина работы делается больше, тем она вызывает к себе больший интерес. Мои “Месторождения Алжира и Туниса” уже отпечатаны и брошируются теперь. Как только они выйдут, я немедленно же пришлю 260

Вам. Мне очень интересно, как Вы отнесетесь к некоторым общим рассуждениям, имеющимся там. Заканчиваю теперь две статьи для IV тома нашего Отчета, который приблизительно через месяц выйдет уже из печати [1]. Через недели три собираюсь прислать заметку о баритах Казанской губ<ернии>. Я говорил Вам о них, о приуроченности их к тому самому геологическому горизонту, в котором они заключены. Мне представляется, что с этой точки зрения они вызывают к себе несомненный интерес. Посылкою отправляю Вам стереохимические снимки Кавказа и Туркестана, снятые в прошлом году. Обратили ли Вы внимание на статью Федорова в Zeitschr<ift> f< ü r> Krystall<ographie>: “Die Praxis in der krystallochemichen Analyse”? Все это – интересно, но, право, нет основания поднимать такой шум, какой поднимается вокруг этого. Все это в достаточной мере – нескромно, и полемический задор этой статьи в некоторых ее пунктах нисколько не служит к ее украшению. Искренно был я огорчен смертью Г.Ф.Шершеневича [2], которого я очень почитал и ценил. Несправедливо это все делается. Наши все очень кланяются Вам. Передайте наш сердечный привет Наталье Егор<овне>, Анне Сергеевне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 36-37. 1.

Примечания Речь идет о статьях Я.В.Самойлова: Результаты работ по геологическому исследованию залежей фосфоритов в 1911 году // Труды Комиссии Московского сельскохозяйственного института. – Сер. 1. – Т. ІV. – М., 1912. – С. 1-31; К минералогии фосфоритовых месторождений. Ч. 2 // Там же. – С. 651-671. Шершеневич Габриэль Феликсович (1863–1912) – юрист-цивилист, профессор Казанского и Московского университетов, депутат I Государственной Думы. Отец поэта-имажиниста Вадима Шершеневича (1893–1942). Придерживаясь либеральных взглядов, протестовал против роспуска Думы и подписал воззвание ряда депутатов с призывом к населению отказаться платить налоги и исполнять воинскую повинность до созыва Думы. После роспуска Думы переехал в Москву, 261

где вместе с некоторыми другими депутатами некоторое время сидел в Таганской тюрьме в связи с этим призывом. После выхода из тюрьмы работал на юридическом факультете Московского университета, затем в Московском коммерческом институте. Внес значительный вклад в гражданское и торговое право и в законотворчество, активно участвовал в подготовке и обсуждении проекта Гражданского уложения, занимался анализом и обобщением правоприменительной практики.

Москва. 27.ІХ.1912. Дорогой Владимир Иванович! Очень рад выходу в свет 4-го Выпуска Вашей минералогии и весьма благодарен Вам за присылку его. Позволю себе сделать несколько совершенно незначительных замечаний. Мне казалось, что следовало бы несколько больше иллюстрировать текст, чем это сделано у Вас в четвертом выпуске (м<ожет> б<ыть>, иллюстрировать и отдельные месторождения? Конечно, наиболее интересные). Далее, я думал, что Вы подробнее остановитесь на вопросе о переходе органического вещества в гранит с той полемикой, какую вызывает этот вопрос. При описании деятельности серобактерий, мне кажется, следовало бы упомянуть о морских серобактериях – Beggiatoa mirabilis, согласно работам Hinze [1] над Кильской бухтою. В отделе газов для меня было много нового, так как там приводится много совершенно мне незнакомой литературы. Соглашаюсь вполне с Вами, что вопрос о газах – минералогический вопрос. В каком объеме он должен войти в обыкновенный курс минералогии, это подлежит обсуждению, но исключение его из курса минералогии, совершенно присоединяюсь к Вашему взгляду, есть только дело предрассудка. Неужели Вам удастся к январю выпустить уже и 5-ый выпуск? Тогда будет закончен том? О расширении всей академической работы мне передавал А.Е.Ферсман. В отношении работников Музей поставлен теперь на должную высоту. Не вполне налажено дело с помещением, но, несомненно, Вам удастся добиться и этого. 262

Но как обеднела теперь московская минералогическая семья! Это особенно резко подчеркивается на наших заседаниях. Хорошо еще, что А.Е.Ферсман часть времени уделяет Москве и, таким образом, непосредственно знакомит нас с тем, как течет жизнь в Академии. Посылаю вместе с этим письмом небольшую статейку “О распространении оксф<ордско->секв<анского> барита на востоке Европ<ейской> России” [2]. Очень прошу Вас обратить внимание на то место, где я останавливаюсь на вопросе о частоте форм и высказываю свое несогласие с мнением Е.С.Федорова. Я считаю, что я – вполне прав. Если Вы найдете, что какие-нибудь из моих выражений – неудачны, то, пожалуйста, укажите мне. В минералогическом заседании Ферсман ознакомил нас со всеми работами, какие произведены были истекшим летом на Урале. Все это в высокой степени интересно, и можно искренне приветствовать ведущиеся работы. Если радиоактивных минералов на Урале немного, то ведь их не выдумать, но и тогда следует благодарить радиоактивность за то, что та дала толчок настоящему минералогическому исследованию Урала. Мне представляется, что теперь при этой энергии, какую Вы вкладываете в это дело, и при тех возможностях, какие Вам теперь доступны, это дело не замрет, а напротив будет развиваться, и мы наконец будем иметь достойную минералогию Урала. Все университетское дело и специально московское стоит незажившей раной, и каждое прикосновение к ней по-прежнему больно. Какой бы вопрос я ни поднимал, он всегда умеет зацепить больное место [3]. Обсуждается ли в Совете корректного Московск<ого> Общ<ества> Испыт<ателей> Природы вопрос о месте для устройства годичного заседания, и тут сейчас же на сцену выступает аудитория Университета, и уместность пользования теперь аудиторией Университета. По этому простому поводу говорится несколько реплик, но в этих репликах сразу выливается столько горечи и искренности, что дальнейшее совместное ведение дела ушедших и оставшихся блекнет в своем интересе. Но, конечно, это – тема не из веселых… Я переспрашивал М.А.Мензбира [4] о гербарии Петра Великого. А, ведь, это чрезвычайно интересно! Какой был большой человек! Мензбир говорит, что такого гербария в Обществе нет, и если он где263

нибудь сохранился, то его надо искать в Кабинете ботаники. Хотите ли Вы, чтобы я переспросил об этом Голенкина [5]? Очень приятно мне было узнать, что Гуля [5] начал магистерский экзамен. Верю в его успехи и надеюсь порадоваться им. Слава Богу, что Наталья Егоровна хорошо себя чувствует. Мечтаю прокатиться в СПб, чтобы повидаться со всеми. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Наши все горячо приветствуют Вас. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 38-40. 1. 2. 3. 4.

Примечания Источник не удалось отыскать. Статья опубликована в “Известиях Академии наук”. Сер. 6. – 1912. – Т. 4. – № 16. Речь идет о массовом уходе профессоров и преподавателей Московского университета в 1911 г. в знак протеста против попрания автономии университета царской администрацией. Мензбир Михаил Александрович (1855-1935) – зоолог, основатель научной школы, почетный академик (1926), академик (1929) АН СССР. В 1886-1911 гг. профессор Московского университета (ушел в отставку в знак протеста против притеснений студенчества), в 1917-1919 гг. ректор Московского университета. Голенкин Михаил Ильич (1864–1941) – ботаник. Окончил Московский университет (1887), ученик И.Н.Горожанкина. В 1891–1905 гг. доцент, в 1905–1930 гг. профессор Московского университета. Основные работы по морфологии некоторых групп цветковых и по экспериментальной морфологии мхов-печёночников. Сын В.И.Вернадского Георгий Владимирович, по специальности историк.

Москва. 5. ХІІ. 1912. Дорогой Владимир Иванович! Был страшно поражен неожиданной смертью Генриха Осиповича [1]. Бедный Генрих Осипович, не очень задачливо сложилась его жизнь! И только что она стала налаживаться, стал обрисовываться 264

характер научной работы, получилась возможность осуществления широкой научной работы, – как все это оборвалось! О характере его заболевания, о молниеносном течении болезни мне раcсказывали Карандеевы. Я уже давно собирался Вам писать, но, конечно, мне и в голову не приходило, что придется начинать письмо такими строками. О том, как энергично и деятельно идет работа у Вас в Кабинете и лаборатории, я знаю от А.Е.Ферсмана. Его приезды держат нас au courant [2] главных начинаний и работ, ведущихся у Вас. А сегодня в газете я прочел, что вопрос о приобретении коллекции Кочубея [3] сильно подвинулся вперед, и скоро Ваш музей обогатится собранием исключительной ценности. Ведь такого приобретения Академия Наук для Минералогического Музея не делала за все время своего существования. Полагаю, что ее научное описание представит интересную работу. Было бы хорошо, если бы кто-нибудь немедленно взялся за такую работу, и коллекция сразу сделалась бы живой, вошла в научную литературу. Просматривали ли Вы 1-ый выпуск дёльтеровской Handb<uch> der Mineralchemie [4]? Там разбирают вопросы структуры силикатов, и Ваша теория строения силикатов стоит на первом месте. Для меня никакого сомнения в этом не было и раньше, ее я держался в своих минералогических сопоставлениях, на ней базировал весь свой курс минералогии для студентов, но теперь она, несомненно, еще резче войдет в работы иностранных исследователей. Право, совсем не понимаю, зачем надо ехать заграницу изучать силикаты, и какой свет изливается на силикаты из Тюбингена, а между тем “патриоты-тюбингенцы” хорошо сидят на своих местах. Вы писали об одном барите Тюя-Муюнском, обладающем исключительной радиоактивностью. Jimbo [5] подарил мне два экземпляра японского mBaSO4nPbSO4, который фотографирует (или радиографирует) превосходно. Мне очень интересен этот новый минерал с точки зрения изоморфизма; но я не знаю, удобно ли его трогать. В связи с сульфитами я имею к Вам просьбу. Я разбираю теперь ферганские целестины, и мне хотелось бы рассмотреть распространение целестинов на всей площади через остров Николая І (Аральское море) до Мангышлака. Это все – меловые целестины. Кроме того, у меня есть целестин из восточной Бухары и потому мне очень 265

хотелось бы просмотреть материал Я.С.Эдельштейна [6] по меловым слоям в бассейне Оби-Киоу (восточная Бухара), где ядра туронских аммонитов выполнены целестином. Материал этот находится в Академии Наук. Эдельштейн ничего не имеет против того, чтобы я использовал его материал, но в силу каких-то причин, мне неизвестных, предложил мне через В.Н.Вебера [7] обратиться со своей просьбой в Акад<емию> Наук (т.е. в Геологическ<ий> Музей?). И я теперь очень прошу Вас указать мне, как надо поступить. Может быть, достаточно моей просьбы, направленной к Вам, или же надо писать что-нибудь официальное? Вместе с тем, хочу попросить Вас, если возможно, узнать, есть ли в Вашем Музее целестины из среднеазиатских владений. Читал фельетон Георгия [8]. Против кое-чего я возразил бы, а вообще он написан очень хорошо. Это – настоящее писание. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Все наши очень Вам кланяются. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1447. – Л. 41-42. 1. 2. 3.

4. 5. 6.

266

Примечания Касперович Генрих Иосифович (? –1912) – ученик В.И.Вернадского, ассистент в Московском университете, хранитель в минералогическом кабинете Академии наук в Петербурге. В курсе (франц.). Кочубей Петр Аркадьевич (1825–1892) – старейший почетный член Минералогического общества, крупнейший коллекционер минералов. Выдающаяся коллекция П.А.Кочубея, которая едва не погибла в 19051906 гг., была приобретена Геологическим музеем Академии наук у его сына В.П.Кочубея. См.: Коллекция В.П.Кочубея // Труды Геологического музея им. Петра Великого. – 1914. – Т. 8, вып.1. – С. 40-61; Моисеева М.Л. Петр Аркадьевич Кочубей и его коллекция минералов в собрании Минералогического музея им. А.Е.Ферсмана РАН // Новые данные о минералах. – М.: ЭКОСТ, 2003. – Вып. 38. С. 89-98. “Учебник минеральной химии” К.Дёльтера. Личность установить не удалось. Эдельштейн Яков Самойлович (1869 –1952) – геолог и географ. Профессор Ленинградского университета (с 1925). Окончил Харьковский университет (1895). Проводил (с 1897) геологические исследования на Дальнем Востоке (Сихотэ-Алинь, Маньчжурия, Северный Китай),

а затем на Памире. С 1908 г. работал в Геологическом комитете, занимаясь геологическими исследованиями в Минусинской котловине и в прилегающих горных системах. Значительная часть трудов посвящена геоморфологии. Вебер Валериан Николаевич (1871–1940), геолог и палеонтолог, доктор геолого-минералогических наук (1937), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1939). Окончил Горный институт в Петербурге (1897). С 1920 г. профессор Ленинградского горного института. В 1900–1940 гг. работал в Геологическом комитете. Основные работы посвящены изучению геологического строения и полезных ископаемых Средней Азии. Открыл месторождения угля, нефти, свинца, мышьяка и др. В 1925 г. вместе с учениками составил геологическую карту горного Туркестана. Автор крупных работ по палеонтологии трилобитов. Известен также своими работами по сейсмологии; им изучены Ахалкалакское, Шемахинское и Андижанское землетрясения. Впервые в СССР опубликовал курс “Полевой геологии” (1923). Вернадский Георгий Владимирович, сын В.И.Вернадского.

Москва. 16. І. 1913. Дорогой Владимир Иванович! Хотя Вы и пишете в своем письме, что совершенно не справляетесь с делами и делаете мало, но я с этим совсем не соглашаюсь. Делаете Вы очень много, а не справляетесь с делами, потому что размах этих дел, какие Вы ставите перед собой, чрезвычайно велик, и примеры этого не надо было бы искать далеко; в достаточном количестве они имеются в этом же Вашем письме. Скажу – совершенно напротив – я поражаюсь тому количеству разнообразной работы, какую Вы успеваете выполнить, начиная от самых тонких и замысловатых методов определения ванадия вплоть до исторического пера Академии Наук. Читал Вашу статью в Centralbl<att> f<ür> Mineralogie [1]. Вы очень хорошо сделали, что поместили ее. Мне представлялось бы вообще целесообразным с Вашей стороны печатать такие статьи. В Вашем “Опыте описательной минералогии” есть так много переработанного и оригинального, что было бы совершенно справедливо делать выемки такого концентрированного раствора, переработанного Вами. 267

Очень благодарен Вам за Вашу готовность раздобыть мне бухарские целестины. Однако, какая огромная картина распространения целестина! Начиная от Андижана до Мангышлака! По некоторому материалу пойкилитических целестинов из Аму-Дарьинской области, попавших ко мне случайно от моих учеников, я прихожу к убеждению об огромной распространенности целестиновых песчаников во всем Туркестане. Полагаю, что они оставались в многих пунктах незамеченными. Здесь требуется еще аналитическая работа, которая должна осветить вопрос. Между прочим, посылаю Вам фотографии (в естественную величину) разрезов гипса по {010} из области Кизыл-Арвата. Темные части – чистый гипс, серый – пойкилитический гипс. Удивительно резко вырисовывается структура песочных часов. Я думаю написать о них статейку. Теперь у меня опять налажено все, что нужно для работы с электрической печью и пирометром. Даже больше того, я приобрел саморегистрирующий прибор, который 5 раз в минуту отмечает температуру. Пробные кривые, полученные мною для проверки пирометра, доставили мне огромное удовольствие. А пока подвигается новая серия очередных фосфоритовых работ. Теперь Минералогический кабинет совершенно освобожден от фосфоритов. Все, относящееся к ним, перенесено в новое помещение, в І этаж под Минералогическим кабинетом – т<ак> наз<ываемый> “Музей фосфоритовых месторождений” [2]. Я бы очень жаждал продемонстрировать Вам его. Там орудует Казаков [3]. А в Минералогическом кабинете, кроме Сургунова, работает еще новый мой ассистент – Семихатов [4], один из фосфоритовых сотрудников, имеющий склонностъ к петрографии (довольно основательный геолог). Хотелось бы о многом с Вами поговорить, и я очень жду случая личного свидания. Мне дают средства для поездки в Америку на Конгресс и на фосфоритовые месторождения Флориды, Каролины и Теннесси. Одному мне не хочется ехать. Я очень собирался совершить эту поездку с Софьей Яковл<евной>, но у нас являются большие сомнения по поводу детей – так я в колебании на этот счет и пребываю. Какие у Вас настроения на этот счет? 268

Искренне радуюсь за Георгия, молодец – он! Передайте от всех нас сердечный привет Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 1-2. 1. 2.

3. 4.

Примечания Статья В.И.Вернадского: Über die gediegenen chemischen Elemente in der Erdkruste // Zentralblatt für Mineralogie, Geologie und Palaeontologie. – 1912. – № 24. – S. 758-765. Этот музей стал выдающимся событием в истории изучения фосфоритов и агрономических руд. См. статью Я.В.Самойлова: Музей агрономических руд // Научно-агрономический журнал. – 1924. – Т. 1. – № 9-10. Казаков Александр Васильевич (1888-1950) – литолог и геохимик. Один из ближайших сотрудников Я.В.Самойлова по изучению агрономических руд. Семихатов Александр Николаевич (1882–1956) – геолог, гидрогеолог, ученик А.П.Павлова, доктор геолого-минералогических наук (с 1937), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1947). После окончания Московского университета (1910) преподавал (с 1922 г. профессор) в Московском сельскохозяйственном институте. В 1914 г. одним из первых в России начал читать курс гидрогеологии. Организовал в МСХИ одну из первых кафедр гидрогеологии и возглавил ее. С 1930 г. профессор Московского института инженеров водного хозяйства. Основные труды по геологии и гидрогеологии ряда районов СССР. Произвёл гидрогеологическое районирование СССР и составил карту артезианских и грунтовых вод Европейской части СССР. Автор руководств: “Подземные воды СССР” (1934) и “Гидрогеология” (1954).

Москва. 5.ІІІ.1913. Дорогой Владимир Иванович! Был очень рад получению Вашего письма. Хотел бы поточнее выяснить себе Ваши планы относительно американской поездки. Когда я виделся в Москве с Натальей Егоровной, она сообщила мне, что Вы предполагаете проехать в Америку через Забайкалье и 269

Тихий Океан. Несомненно, это в высшей степени интересно, но на такую поездку надо minimum 0,5 года, и подготовка к ней уже требует времени. Мне представлялось, что справедливее разделить эти поездки на два года. Теперь я с большою для себя радостью узнал, что Вы решили так поступить и предполагаете ехать в Америку через Европу. Я раcсказывал Наталье Егоровне, что мы предполагаем ехать в Америку с Софьей Яковлевной. Теперь этот план отпадает. Во-первых, сумма, которую предполагают мне ассигновать, меньше, чем рассчитывали раньше, и потому совместная поездка потребовала бы с нашей стороны непосильной для нас доплаты; во-вторых, нас все-таки останавливает вопрос о детях. Таким образом, теперешний наш план – таков: предполагается, что еду я один. Само собою разумеется, что мне очень хотелось бы возможно больше времени пробыть с Вами. Если Вы ничего не имеете против этого, я раcсчитывал бы, что мы выедем на одном пароходе, возьмем одну каюту (я не знаю пока еще, как это в подробностях там делается). Полагаю, что наиболее интересные для нас экскурсии окажутся одними и теми же. И тогда американская поездка приобретает для меня еще особенную привлекательность. Если Вы находите все это приемлемым, то черкните мне об этом и вместе с тем сообщите, какие Вы выбрали экскурсии, когда думаете выехать и проч<ее>, дабы я мог записаться на то же. Еще осенью я писал в Комитет Конгресса о том, что желал бы сделать там сообщение “О работах по исследованию фосфоритовых залежей России”. Теперь я отправил, согласно предложению Комитета, точный заголовок доклада и указание, на каком языке он будет доложен. Вместе с тем я отправил в Комитет Конгресса предложение о том, чтобы на очередь работ следующего ХІІІ Конгресса был поставлен вопрос об определении мировых запасов фосфорной кислоты и разработан на почве международной организации. После Конгресса я собираюсь посетить некоторые американские месторождения фосфоритов. Если бы Вам это улыбалось, я охотно проехал бы с Вами на Антильские острова и оттуда уже прямо в Европу. Ведь это – занимательно. 270

Буду с большим интересом ждать Вашего ответа. Я получил извещение о сборе денег на бюст Грота [1]. Как Вы думаете, сколько надо послать денег на это дело? Мне очень приятно, что коллекция фосфоритов Вам понравилась, и мы постепенно будем присылать Вам и дальнейшие месторождения. Какое собрание получилось у нас, в нашем “Музее фосфоритовых месторождений”! Сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке от всех нас. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 3-4. 1.

Примечание Грот Пауль (1843-1927) – немецкий профессор-минералог.

Москва. 24. ІІІ. 1913. Дорогой Владимир Иванович! Ваше письмо с сообщением о канадской поездке я получил и, если немедленно не ответил на него, то только потому, что ждал со дня на день окончательного официального решения вопроса с моей командировкой. Продолжаю ждать этого и по настоящий момент, но во всяком случае надеюсь, что до Пасхи это дело окончательно решится, ибо это необходимо для меня в отношении правильного распределения своих дел, особенно фосфоритовых. Избранные Вами экскурсии мне весьма улыбаются, и я обязательно запишусь именно на эти экскурсии и на те разделения этих экскурсий, какие выбрали Вы. Меня чрезвычайно обрадовало то, что Вы не отвергаете мысли о посещении каких-либо фосфоритовых месторождений и задумываетесь над вопросом об Антильских островах. В общих чертах мне представляется, что можно было бы скомбинировать интересную экскурсию, но я пока оставляю этот вопрос до ближайшего, как я надеюсь, будущего. 271

Но мне хочется немедленно ответить Вам на вопрос о пирометре. Вся инсталляция приобретена мною у “Сименс и Гальске”. Части, изготовляемые фирмой Heraeus, доставлены мне также “Сименс и Гальске”. Приобретены мною следующие предметы: 2. Термоэлемент из платины и платины-радия, 1 метр дл<ины>, 0,55 мм диам<етром>. 3. Коленчатая предохранительная трубка с кварцевыми трубками. 4. Стрелочный гальванометр 00 – 11000. 5. Регистрационный аппарат с электромагн<итом>, шк<ала> (0-11000). 6. Платино-ригельная печь (1100, 1.8 А.). 7. Платина к ней. 8. Верстак для регулировки от 3000 – до 11000 С. Так как электричество в нашем Институте еще до сих пор не действует, начнет работать только после Пасхи, то прибор не был еще в той работе, какую мне хотелось бы ему задать, но я испытывал его и получил несколько кривых (нагреванием без электрической печи), которые, на мой взгляд, вполне удовлетворительны. Если бы Вам потребовались какие-либо дальнейшие подробности, то я немедленно и с чрезвычайной охотой сообщу Вам обо всем. Где предполагает провести лето Наталья Егоровна? Нас очень интересует этот вопрос. Передайте наш сердечный привет Наталье Егор<овне>, Анне Серг<еевне> и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 5. 1.

272

Примечание Прибор для бесконтактного измерения температуры тел. Принцип действия основан на измерении мощности теплового излучения объекта измерения преимущественно в диапазонах инфракрасного излучения и видимого света.

Москва. 30.ІІІ.1913. Дорогой Владимир Иванович! Только вчера получил сообщение о том, что моя командировка в Канаду на Конгресс состоится, следовательно с этой стороны все выяснилось. Как я уже писал Вам, я записываюсь на те же экскурсии, на какие записались и Вы. Теперь меня очень интересует, как у Вас распределяется дальнейшее время, и когда Вы предполагаете совершать поездки по Америке вне Конгресса. Только предположительно – я представлял эту картину так. Мне казалось более справедливым начинать знакомство с Америкой через Конгресс, где можно увидеть много интересных людей, посоветоваться с ними и лучше распределить внеконгрессное время. Поэтому я предполагал приехать в Канаду незадолго до 4.VIII/21.VII, когда начнется экскурсия Аg и проехать туда, как рекомендуется в циркулярах, на устье Св<ятого> Лаврентия в Монреаль или Квебек. Мне было бы очень приятно проехать на пароходе вместе с Вами. Само собою разумеется, каюту придется заказать заблаговременно. Я хочу только прибавить, что вперед и весьма охотно соглашаюсь на все, что Вы выберете в этом направлении. Очень бы хотелось знать, как Вы смотрите на все это, и какие хронологические даты вырисовываются у Вас. При таком распределении времени я мог бы еще поездить до Америки по России и, таким образом, быть свободным от этих дел. Временем возвращения из Америки я не стеснен. Меня командируют представителем Д<епартамента> Земледелия, и я могу опоздать к началу занятий, сколько этого потребует пребывание в Америке. План дальнейших поездок по Америке вплоть до Антильских островов мы рассмотрели бы уже позднее. Очень буду поджидать Вашего ответа. Между прочим, мы часто ведем беседу с Маркушей Любощинским об его участии в поездке в Америку. Я думаю, что для него такая поездка была бы весьма поучительна. Мне весьма интересно, какого мнения Вы об этом. 273

Наши все очень кланяются Вам. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Если бы устроились наши совместныe экскурсии, поездка в Америку приобрела бы для меня совсем другой интерес. В обычное время приходится видеться с Вами так редко, урывками и на фоне беcпрерывной, захватывающей текущей работы. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 7-8. Москва. 30. V.1913. На бланке МСХИ Минералогический Кабинет Москва, Петровско-Разумовское Дорогой Владимир Иванович! Посылаю небольшую статейку: “Пойкилитические гипсы кол<лекции> Ислам-Кую (Закаспийская область)” [1]. К ней прикладывается пять фотографий. Не знаю, как будет решено их воспроизвести – цинкографически в тексте или на отдельной таблице (последнее – лучше). В виду этого одновременно с настоящим письмом посылаю маленькую посылку – коробку, в которую вложены 5 соответственных негативов. Все время поджидаю от Вас известий относительно пароходных билетов. Надеюсь, что устроится комбинация с поездкой именно из Ливерпуля в устье Св<ятого> Лаврентия. Несомненно, эта поездка больше улыбается и даже занимательно переехать Атлантический Океан по двум различным путям. На несколько дней еду в Тургайскую область, где у нас в нынешнем году фосфорит<ная> работа. Проэкскурсирую с Винокуровым и Замятиным [2]. Наш сердечный привет Наталье Егор<овне> и Ниночке. Выехала ли уже в Америку Анна Серг<еевна>? Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 9. 274

1. 2.

Примечания Статья под таким названием не была опубликована. Оказалось трудно установить данные этих исследователей.

Москва. 14.V.1913. Дорогой Владимир Иванович! Только что вернулся из Тургайской области. Большое Вам спасибо за все Ваши хлопоты! И выбор маршрута, и выбор времени, и выбор билета (независимо от того, придется ли нам эта каюта или какая-то другая) сделаны превосходно. С большой благодарностью посылаю Вам одновременно с этим письмом свою долю (184 р<убля>) почтовым переводом. Вся поездка в Америку приобретает для меня совсем другой интерес, благодаря тому, что мы будем там вместе. В Тургайской области отлично проэкскурсировал. Очень благоприятствовала также погода. Полупустынная степь вся дышит теперь полынным ароматом. Достаточно выяснил себе тамошний фосфоритовый вопрос. – Огромное впечатление произвела на меня Илецкая Защита. Я никогда не предполагал, что это так интересно. Кажется, кое-что новое (минералогическое) захватил. Обращаюсь к Вам еще с большой просьбой. Справтесь, пожалуйста, в своих литературных заметках – что имеется в них относительно американских целестиновых песчаников? Мне было бы очень жалко пропустить что-нибудь, и я буду Вам весьма благодарен, если Вы черкнете мне об этом. Все наши очень кланяются Вам. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Как американское пребывание Анны Серг<еевны>? Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 10.

275

Москва. 12.VI.1913. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно усердно поджидал Вашего письма. Прежде всего приветствую Вас полтавским поместьем! Немедленно же рассмотрел на карте Ваши Шишаки [1]. Эту местность я довольно хорошо знаю. Мне приходилось быть вблизи нее с различных сторон. Не подлежит сомнению, что эта – одна из лучших областей. Весьма рад, что Вам удалось приобрести такой удачный участок земли. Конечно, дождливая погода для тамошних мест – временное дело, и я не сомневаюсь, что Вы теперь уже наслаждаетесь вовсю прекрасной украинской природой. А Вам следует хорошо отдохнуть, ибо я слышал, что особенно в последнее время Вы были исключительно много завалены работой. А там уже скоро собираться в путь-дорогу! Мне очень хотелось бы знать, каковы Ваши планы на ближайшее время, когда и как Вы собираетесь выехать в Ливерпуль, когда и где нам можно будет встретиться. Я предполагаю оставаться это время до отъезда заграницу в Разумовском. 3-4 июля мы раcсчитываем с Маркушей выехать в Лондон, ехать туда без всяких остановок по пути и пробыть, таким образом, в Лондоне дня четыре. Очевидно в Ливерпуль надо приехать уже 11 июля. Если Вы хотите заказать где-нибудь железнодорожное место, то, само собою разумеется, я буду очень рад это сделать и буду с полной готовностью ждать Ваших поручений. Проехать в Лондон мы думаем через Кале-Дувр, чтобы преждевременно не иметь длинного морского пути. В настоящее время мне улыбается и поездка в Колорадо. Хотелось бы посмотреть возможно больше, но настоящий план поездок можно будетъ выработать только уже на Конгрессе после переговоров с соответствующими людьми, и в этом отношении я считаю начало знакомства с Америкой посредством Конгресса весьма благоприятным. Чернильницу для ватермановских перьев я с собою беру, так что на этот счет не беспокойтесь. Мне не приходило в голову, что в ильменском алмазном камне может быть 10% рубидиевого полевого шпата! 276

Статья Прянишникова об утомлении почвы чисто литературного характера. Она представляет собою критику американских работ. К сожалению, я не нашел ее среди своих оттисков, а Прянишников теперь в отъезде. Статья была напечатана в “Вестнике Сельск<ого> Хоз<яйства>”. Недавно был на “Ваших” смоленских фосфоритовых месторождениях [2]. Передайте от всех нас сердечный привет Нат<алье> Егоровне и Ниночке. Вернулась ли Анна Серг<еевна> из Америки? Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 11-12. 1. 2.

Примечания Поместье В.И.Вернадского в Полтавской губернии. В.И.Вернадский изучал смоленские фосфориты в 1888 г. Опубликовал в “Трудах Вольного экономического общества” в том же году (№ 11) статью “О фосфоритах Смоленской губернии”.

Москва. 24.VІ.1913. В Шишаки Дорогой Владимир Иванович! Очень давно не получал от Вас ответа на свое последнее письмо, отправленное в Шишаки (до востреб<ования>). Жду Ваших указаний о том, где мы встретимся. Мы с Маркушей собираемся выехать прямо на Лондон (через Кале-Дувр) 4-го июля и рассчитываем несколько дней провести в Лондоне. Был бы чрезвычайно рад, если бы это также вошло в Ваши планы – краткое пребывание в Лондоне. Мы рассчитываем остановиться в Лондоне: “Private Residential Hotel. 30, Inverness Terrace, Hyde-Park; London W<est>. Владелец отеля – A. Litiatoff”. Это место рекомендуют нам Ивероновы [1], которые будут там жить, между прочим, и во время нашего пребывания в Лондоне. Мне было бы очень неприятно, если бы оказалось, что мое предыдущее письмо затерялось. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов 277

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 12 об. 1.

Примечание Личности установить не удалось.

Москва. 9.ІХ.1913. Дорогой Владимир Иванович! Наконец-то добрался до дома и застал все в полном порядке. Естественно, что наши очень огорчены и взволнованы болезнью Маркуши. Маня Любощинская была у меня, и я подробнейшим образом рассказал ей все, что касалось маркушиного заболевания. Немедленно же по приезде в Москву я успел простудиться – маленькая инфлуенца с кашлем и насморком, так что приходится теперь некоторое время сидеть дома и не выходить, поэтому и к московским делам приступаю только исподволь. Очень бы хотелось уже знать, что Вы благополучно прибыли в СПб. Твердо надеюсь, что мы будем иметь вполне благоприятные сведения о здоровье Маркуши. Посылаю Вам корректуру списка работ Ваших учеников. Забастовка у Кушнерева [1] продолжается еще по сию пору. Сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 13. 1.

Примечание Видимо, забастовка печатников в издательском доме Кушнерева.

Москва. 10.ІХ.1913. Дорогой Владимир Иванович! Если Вас не затруднит, просмотрите корректуру “Списка статей” Ваших учеников в ближайшее время, так как мы предполагаем сейчас же сдать это в печать. Пожалуй, теперь наше дело подвинется несколько быстрее. 278

Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 14. Москва. 17.ІХ.1913. Дорогой Владимир Иванович! Большое спасибо за присылку образцов карборунда и роскоелита. Заглавие книжки Йегера таково: F. Jaeger. Eine Einleitung zur Ausf ü rung exacter physiko-chemicher Menungen bei h ö heren Temperaturen. Grun. 1913. Сведения о Маркуше – хорошие. Искренний привет Вашим. Всего лучшего! Ваш Як.Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 15. Москва. 4. Х.1913. Дорогой Владимир Иванович! Вы уже, вероятно, знаете, что Любощинские [1] вернулись в Москву. Чрезвычайно рад, что этот грустный эпизод конца нашей американской экскурсии ликвидирован. Правда, Маркуша еще слаб, врач рекомендовал ему в первое время еще лежать, но, по-видимому, полное выздоровление есть уже дело немногих дней. Много и часто вспоминаю все наше путешествие. Воспоминания весьма оживляются соответственными фотографиями. Я пришлю Вам позднее фотографии, которые, на мой взгляд, могут показаться Вам более интересными. Очень бы хотелось уже получить собранные нами образцы, тем более, что они мне даже нужны для некоторых частей моего Отчета. О двух ящиках, высланных из Нэшвилля, я получил известие из Нью-Йорка о необходимости прислать деньги, что я уже и выполнил. Затем получил известие от фирмы Гергард и Гэй из Лондона об одном ящике минералов. Получили ли Вы подобное извещение? 279

В ближайшем заседании Совета Общ<ества> Испытат<елей> Природы я сообщил, что Вы согласны прочесть доклад, чем весьма обрадовал их. Провизорно я говорил, что Ваш доклад может состояться в ноябрьском заседании. Члены Совета очень желали, чтобы “Сборник” был передан Вам в заседании, Вы на пароходе решительно протестовали против этого, но я в Совете не останавливался на этом, так как Сборник не будет, к сожалению, готов к ноябрю. Очень сбила нас забастовка, а порою и неаккуратность наших товарищей. С удовольствием видел в “Извест<иях> Академии” отпечатанной свою статью о пойкилитических гипсах. Таблица хороша, но микрофотографии с оригинала лучше и убедительнее. Обычная рабочая жизнь вошла уже целиком в колею. Между прочим, в последние дни я получил новый минералогический демонстрационный прибор. Демонстраций я не собираюсь делать, ибо это отнимает слишком много времени, но этот прибор является хорошим орудием исследования. Буду очень рад показать Вам этот прибор, когда Вы приедете в Москву. В списке работ Ваших учеников сделали дополнение, на которое Вы указали. Статью Соболева [2] мы не решились вставить, ибо на ней дважды (в начале и конце) проставлено, что она выполнена в “лаборатории неорганической химии”. Прянишникову [3] я передавал, что Вы хотели бы иметь оттиски его работ об утомлении почвы по поводу американских исследований. Он обещал немедленно отправить Вам. Не знаю, исполнил ли, он очень расклеился здоровьем. На Ваш вопрос о том, сколько я заплатил за Вашу диссертацию, сообщаю, что уплачен за нее один рубль. Наши очень кланяются Вам, передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Сергеевне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 16-17. 1. 2. 3. 280

Примечания Любощинские, семья Анна Егоровны Любощинской (Старицкой) – сестры Н.Е.Вернадской. Личность установить не удалось. Прянишников Дмитрий Николаевич (1865–1948) – агрохимик, биохи-

мик и физиолог растений, профессор Московского сельскохозяйственного института. Впоследствии академик АН СССР (1929), ВАСХНИЛ (1935) и Французской академии наук, Герой Социалистического труда, основатель и директор Научного института по удобрениям (с 1948 г. ВНИИ удобрений и агропочвоведения им. Д.Н.Прянишникова), член Госплана СССР и Комитета по химизации народного хозяйства.

Москва. 28.Х.1913. Дорогой Владимир Иванович! Был чрезвычайно рад узнать, что теперь определенно решен Ваш приезд в Москву в ноябре. Конечно, никакого вопроса и быть не может о том, подходит ли тема о газах для доклада в Обществе Испытат<елей> Природы. Может быть, Вы сообщили бы заглавие своего доклада точно, и я бы передал это Н.А.Умову [1], или, может быть, Вы сочтете нужным сами написать об этом ему; как Вам это больше удобно. Само собою разумеется, что Вы сделаете доклад и в нашем Минералогическом Обществе, где Вы состоите почетным председателем. День этого минералогического заседания Вы выберете, какой найдете подходящим для себя. Мне было весьма приятно узнать, что по поводу моего фосфоритового предложения сделан запрос в Геологическом Комитете. Я считаю это благоприятным симптомом. Как Вы советовали мне поступить, я отправил ряду бельгийцев наши фосфоритовые Отчеты и написал соответственное письмо. Вполне рассчитываю на то, что Геологический Комитет отнесется к этому запросу с подобающим сочувствием. Однако, все-таки позволяю себе обеспокоить Вас присылкою прилагаемых при сем трех листочков. Если бы в ответ на фосфорный запрос Комитет не пришел к благоприятному положительному результату, то я рассчитывал бы, что Комитет вызвал бы меня для дачи соотвественных показаний и для защиты тех положений, какие высказываются мною в прилагаемой записке. Только вчера получил бокситы, развернул их, с удовольствием просмотрел и теперь половину их пересылаю Вам. 281

Наталья Егоровна должна уже скоро вернуться в СПб>? Передайте всем Вашим наш сердечный привет. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 18-19. 1.

Примечание Умов Николай Алексеевич (1846-1915) – профессор физики Московского университета, председатель Московского общества испытателей природы.

Москва. 7.ХІ.1913. Дорогой Владимир Иванович! Вчера после выяснения вопроса с Н.А.Умовым я отправил Вам телеграмму, в которой хотел приветствовать самым горячим образом Ваше намерение. Н.А.Умов просил только сообщить ему точное название Вашего доклада. Только что я получил от него открытое письмо, в котором он задает еще один вопрос, и я, поэтому, пересылаю его письмо. Буду ждать Ваших дальнейших указаний. В своем распределении московского времени не забудьте заседания нашего Минералогического Общества. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1448. – Л. 21. Москва. 3.І.1914. Дорогой Владимир Иванович! Только что вернулся из поездки в Одессу, куда я ездил, чтобы повидать свою мать, и застал Ваше письмо. 282

Весьма извиняюсь за то, что не писал Вам раньше. Вы спрашивали тогда о предприятии Рябушинского [1], и я знал, что Вы этим интересуетесь, поэтому я поджидал все, пока узнаю что-нибудь. Потом оказалось, что предприятие Рябушинского идет уже своим ходом, но меня туда не приглашали. В.Д.Соколов [2], которого я встретил в заседании Совета Общ<ества> Испыт<ателей> Природы, сказал мне, что Вам будет подробно все сообщено П.И.Новгородцевым [3], отправляющимся в Петербург. Что касается моего участия в радиоактивных работах, то, само собою разумеется, я очень желал бы участвовать в этих иcследованиях, но, к большому моему сожалению, поглощенный работами по изучению фосфоритовых месторождений, которое отнимает у меня так много времени, я не решаюсь брать на себя радиевую работу. Был очень огорчен известием о смерти Ф.Н.Чернышева [4]. Не приходится и говорить о том, что это была крупная научная величина, чрезвычайно талантливый и разносторонне интересный человек в самую кипучую еще пору деятельности. Не может быть двух мнений о том, как важна была его работа именно теперь при создающейся еще организации нового и обширного Геологического Комитета, как много можно было ждать от научной обработки его обширных материалов. Но помимо этой я сказал бы – академической стороны – он стоит передо мною живым Феодосием Николаевичем – таким, как он был на палубе парохода Empress of Britain [5]. При теперешнем темпе жизни, ведь, только в силу подобной случайности можно узнать человека несколько поближе в его интимной стороне. Почти каждый вечер наших бесед или вернее – моего слушания и его разговоров – заканчивался пожеланием моим о том, чтобы он запечатлел это на бумаге. Ф.Н. говорил даже, что по настоянию своего сына собирается диктовать ему свои воспоминания. Как далек я тогда был от мысли, что с этим надо спешить! Куда Вы ездили с Ниночкой [6]? На Иматру? Финляндию? Очень жду окончания І тома “Опыта” и искренно приветствую Вас с этим. Поражаюсь и восхищаюсь тем, как много и как разнообразно Вы успеваете работать. Буду ждать оттиска Вашего очерка “Истории естествознания в России” [7]. Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Серг<еевне> и Ниночке. 283

Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 1-2. 1.

2. 3.

4. 5. 6. 7.

284

Примечания Рябушинский Павел Павлович (1871–1924) – российский предприниматель, банкир, старообрядец, представитель династии Рябушинских. Окончил Московскую практическую академию коммерческих наук (1890). Владел французским, немецким и английским языками. Старшина (затем – председатель) Московского биржевого комитета (с 1906 г.). Занимался политической деятельностью: входил в Московское отделение ЦК партии “прогрессистов”. В 1915 г. – член Государственного совета от промышленности. Финансировал газету “Современное слово” – орган кадетской партии. Соколов Владимир Дмитриевич – профессор-геолог. О нем выше. Новгородцев Павел Иванович (1866–1924) – юрист, философ, общественный и политический деятель, автор книг по истории философии права. Один из представителей либерализма в России. Профессор юридического факультета Московского университета по кафедре энциклопедии права. С 1904 г. член совета Союза Освобождения, с 1905 г. член кадетской партии. В 1906–1918 гг. ректор Московского коммерческого института. В годы первой мировой войны работал во Всероссийском Союзе городов. Член-учредитель Лиги русской культуры, её Временного комитета в Москве. В эмиграции в 1921– 1922 гг. читал лекции в Ахенской технической школе. Основатель и декан Русского юридического института в Пражском университете. Чернышев Феодосий Николаевич – академик-геолог, директор Геологического комитета. На его смерть в 1914 г. В.И.Вернадский откликнулся статьей. Пароход, на котором члены русской делегации отправлялись на Международный конгресс в Канаде. Дочь В.И.Вернадского. Работа В.И.Вернадского “Очерки по истории естествознания в России в ХVIII столетии” была впервые опубликована в “Русской мысли” (1914. – № 1).

Москва. 6.V.1914. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно давно не имел от Вас решительно никакой весточки. Только от А.П.Герасимова [1], который проездом через Москву погостил несколько у меня, я мог получить кое-какие сведения о Вас и только самыe приблизительныe указания о Ваших намерениях на ближайшее время. Очень мимолетно только удалось побеседовать с А.Е.Ферсманом. Вынес такое впечатление от этой беседы, что Вы вскоре будете проезжать через Москву. Верно ли я это понял? Очень представляю себе, что Вы перегружены самой разнообразной работой, но твердо верю в то, что Вы все успеете выполнить. Вместе с тем, если бы я узнал, что в плане Ваших летних работ входит и достаточный отдых в Шишаках, я был бы искренне этому рад. В каком положении находится последний выпуск I тома “Опыта минералог<ии>”? Рисунками к своей каолиновой статье я, несомненно, причинил беспокойство редакции aкадем<ических> “Известий”, но я не мог поступить иначе, ибо их выполнение было слишком грубо. Чрезвычайно интересуюсь Вашим мнением о предлагаемой формуле каолина. Я пришел к Вашей же формуле, только несколько перемещенной. Не останавливался пока на этой формуле подробнее, ибо собираюсь вернуться к ней еще дальше. Начал кое-что с пирофиллитами. Занимался в последнее время карбонатами. Кое-что подвергал еще химическому анализу. Посылаю Вам некоторые из своих кривых. Фосфоритовые наши работы идут своим обычным чередом. Часть сотрудников уже выехала на полевые работы, другая часть снаряжается. Сейчас идет уже печатание VI тома. Я рассчитываю этим летом побывать на Урале и, если мне удастся, также в истоках Камы. Последнее путешествие – довольно тяжелое, и я еще задумываюсь над ним. Из кабинетских новостей хочу сообщить Вам, что Н.И.Сургунов [2] сдал экзамен по геологии. По-видимому, слабые места у него еще 285

были, но А.П.Павлов [3] признал его экзамен, и теперь Н.И.Сургунов – уже магистрант. Собирается продолжить работу по марганцевому месторождению. Все наши очень кланяются Вам, и мы шлем свой сердечный привет Наталье Егоровне, Анне Серг<еевне> и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 3-4. 1.

2. 3.

Примечания Герасимов Александр Павлович (1869–1942) – геолог. Окончил Петербургский горный институт (1893). Работал в Геологическом комитете. Проводил геологические исследования в Донецкой области, Киргизской степи, в Забайкальи. За 4 года совершил около 10 тысяч км маршрутных исследований. Дал современные названия хребтам Борщовочному, Черского, Даурскому, вулканам Обручева и Мушкетова. Исследовал Витимскую тайгу. С 1915 г. секретарь Ледниковой комиссии, с 1935 г. председатель Всесоюзного минералогического общества. Сургунов Николай Иванович, ученик В.И.Вернадского, ассистент Я.В.Самойлова в Московском сельскохозяйственном институте. Павлов Алексей Петрович – профессор геологии в Московском университете.

Москва. 7.V.1914. (В Санкт-Петербург) Дорогой Владимир Иванович! Во вчерашнем своем письме запрашивал Вас о последнем выпуске “Опыта Описат<ельной> Минерал<огии>” [1], а сегодня получил его. Приношу Вам большую благодарность и вместе с тем горячо приветствую Вас с окончанием І тома. М<ожет> б<ыть>, возможно один экземпляр 5-го выпуска прислать нашему Кабинету (первые четыре выпуска Вы нам дали). Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов 286

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 5. 1.

Примечание Труд В.И.Вернадского “Опыт описательной минералогии” (Т. 1. Самородные элементы. Вып. 5) опубликован в 1914 г. (Пг.: Изд-во АН).

Москва. 6.VI.1914. Дорогой Владимир Иванович! Очень рад был получитъ от Вас письмо. Адрес мой на все лето остается обычный. Во время поездок моих корреспонденция моя сохраняется и пересылается. Теперь я остаюсь в Москве до начала июля, а затем собираюсь на Урал и, если мне удастся, на истоки Камы, где у нас в этом году проводятся работы. На днях я получил официальное письмо от Ренье [1] из Брюсселя, в котором он извещает меня о том, что Организационный Комитет XIII Геологич<еского> Конгресса избрал темой для коллективного иcследования определение мировых запасов фосфоритов. Само собою разумеется, это извещение очень обрадовало меня. В сообщении Ренье указывается, что Организационный Комитет предлагает мне, как автору предложения, высказать свои соображения по поводу предстоящей работы [2]. Как мне передавали, радиевый законопроект прошел через бюджетную комиссию. Вас можно поздравить и еще раз горячо пожелать самых блестящих успехов в предпринимаемой большой работе [3]. Очень представляю себе тот огромный труд, который Вам пришлось затратить на организацию всего этого дела. Могу отчетливо судить о массе труда по тому опыту, какой имеется у меня в деле организации работы значительно меньшего масштаба [4]. Радостно приветствую Вас и Наталью Егоровну по поводу блестящего окончания гимназии Ниночкой [5]. Она – большой молодец! Однако, как быстро бежит время! Милая, маленькая Ниночка – уже большой, взрослый человек, “зрелая девушка”! Ибо окончание гимназии равнозначно, ведь, аттестату зрелости. Да, бежит время, и да здравствуют молодые и прекрасные люди! 287

Из Шишаков Вы будете возвращаться в конце июня в СПб. Не лежит ли Вам путь через Москву? Был бы весьма рад, если бы удалось повидаться и побеседовать. Может быть, Вы сочли бы возможным тогда написать или протелеграфировать мне. Как обидно, что Анна Сергеевна [6] прихварывает. Может быть, ее хорошо поправит кумыс. Куда она думает ехать еще после этого? <…>. Очень сожалею, что Вы не согласны с моими доводами относительно структуры формулы каолина и был бы весьма рад посоветоваться с Вами на эту тему. Все наши очень кланяются Вам и шлют свой сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1449. – Л. 6-7. 1. 2.

4. 5. 6.

288

Примечания Генеральный секретарь Международного геологического конгресса. В 1913 г. на ХІІ сессии Международного геологического конгресса в Торонто Я.В.Самойлов предложил в повестку дня будущей сессии конгресса подсчет мировых запасов фосфоритов. Следующая сессия МГК из-за мировой войны и последующего кризиса состоялась уже после смерти Я.В.Самойлова в 1926 г. в Мадриде, но предложенный им подсчет мировых запасов фосфоритов был осуществлен им и его последователями. Результаты опубликованы в Трудах ХIV сессии МГК в 1926 г. Созданная по инициативе В.И.Вернадского Комиссия Академии наук внесла в 1913 г. законопроект об ассигновании для организации радиевых экспедиций и приобретения необходимых приборов и оплаты труда научных сотрудников, принятый в 1914 г. Речь идет о проекте исследования фосфоритов России, в котором Я.В.Самойлов принял самое активное участие и который имел реальные результаты. Дочь В.И.Вернадского. Короленко Анна Сергеевна, племянница В.И.Вернадского, жившая в его семье.

Москва. 7.VI.1914. Дорогой Владимир Иванович! Очень завидую Вам, что Вы наконец увидите настоящую Сибирь и посмотрите Забайкалье. От души желаю Вам провести эту экскурсию приятнейшим и полезнейшим образом [1]. Весьма рассчитываю подробно узнать потом от Вас, что Вам удалось повидать. С большим интересом читал о Ваших “Материалах для спектроскопии земной коры” [2]. О значительности этого вопроса и об его интересе, конечно, не может быть двух мнений. Я хотел бы знать, куда Вы намерены теперь направить свои поиски в этой области. Что касается желания Вашего о получении твердого остатка веществ, растворенных в прудах Петровско-Разумовского, то я доставлю Вам его с полной готовностью. Напишите мне только, какое количество вещества Вам нужно, и я тотчас же устрою это. Возьму необходимое количество прудовой воды, профильтрую ее у себя в лаборатории, взвешу количество твердого остатка и вышлю его Вам. В лаборатории я продолжал работы с термическими кривыми. Кое-что сделал с фосфатами, теперь еще работаю с карбонатами, а затем опять хочу перейти к водным силикатам. Кое-какие предварительные опыты вызывают во мне интерес. Между прочим, я обнаружил довольно любопытный, на мой взгляд, факт. Температура разрушения карбоната (я работал с кальцитом) понижается, если этот карбонат находится в механической смеси с каким-либо посторонним, индиферентным телом. Очень бы хотелось мне показать Вам соответственные кривые. Сейчас я еду в Екатеринбург, а оттуда в Антоновку (Бачкун) на фосфориты. К сожалению, мои более пессимистические взгляды на количество имеющихся здесь фосфатов пока находят себе подтверждение. Надо, однако, постараться на разные лады; авось, хоть что-нибудь удастся сделать. Экскурсию эту рассчитываю сделать с А.Е.Ферсманом, с которым мы должны встретиться в Екатеринбурге, как мы с ним условились. Очень заинтересованы Вашим сообщением о возможности найти участок около Вашей дачи. Ждем теперь известий от Натальи Егоровны. 289

Буду Вам весьма благодарен, если Вы сообщите мне о здоровье Анны Сергеевны, которой очень прошу передать мой искренний привет. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 8-9. 1. 2.

Примечания Речь идет о радиевой экспедиции В.И.Вернадского в Сибирь (Забайкалье, Амурская область). Работа В.И.Вернадского и А.П.Карпинского “Материалы по спектроскопии земной коры. Общие замечания о задачах спектроскопии земной коры” опубликована в “Известия АН” (1914. – 6 серия. – Т. 8. – № 4).

Москва.8.VIII.1914. (В Петроград. Академия Наук) Дорогой Владимир Иванович! Я был чрезвычайно рад получить от Вас несколько строчек. Мне очень хотелось знать, где застали Вас события и каково Ваше ближайшее распределение времени, насколько каковое в настоящее время возможно. Не удивительно, если роковые и трагические события [1], теперь происходящие, целиком приковывают все внимание, отнимают всю нервную силу и с трудом позволяют мысли оторваться от них. Однако, в известных пределах это (ведение научной работы) – необходимо. Мне кажется, что в известных пределах мы обязаны давать такой пример и молодежи. Когда Вы рассчитываете выехать в СПб и каким путем поедете? Нам надо беречь силы не только для войны со страшным врагом, но и для последующей, м<ожет> б<ыть>, не меньшей, а более страшной ликвидации всех последствий этого урагана. Кто в состоянии теперь предусмотреть, на чем эта ликвидация остановится? Передайте наш сердечный привет Наталье Егоровне и Ниночке. Где теперь Анна Серг<еевна>? 290

Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 10. 1.

Примечание Начало первой мировой войны (28 июля 1914 г.).

Москва. 14.ІХ.1914. Дорогой Владимир Иванович! Направляю это письмо в Шишаки [1], не будучи уверенным, что Вы еще находитесь в деревне. Я все думал, что Вы будете ехать в СПб через Москву, и очень мечтал, что мне удастся повидаться с Вами. Мечтал даже и о том, что Вы, если бы это оказалось возможным, прочтете что-нибудь в нашем Минералогическом Обществе. Это было бы так хорошо и даже важно – особенно теперь. Уже два месяца продолжается война! Как силен этот злостный немецкий юнкер! Следовательно, как много пережить еще жертв! Но, конечно, окончательный результат должен быть – полная победа над ним. А затем как все устроится? Приходится очень задумываться над этим. Как много осталось внутри старого, низменного, столько знакомого и столь тяжелого! С полным удовлетворенем читал о Вашем твердом убеждении о необходимости самой энергичной культурной и научной работы. Сердечный привет Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 11. 1.

Примечание Имение В.И.Вернадского на Полтавщине.

291

Москва. 5.Х.1914. Дорогой Владимир Иванович! Третьего дня почтовой посылкой я отправил Вам рисунки к своей небольшой статье, которую посылаю теперь с настоящим письмом. Конечно, как всегда буду чрезвычайно благодарен Вам за всякие указания и советы. Мне было очень приятно узнать, что кредиты, хотя и сокращенные, на исследования радиевых руд будут удержаны и дадут возможность продолжать Вам уже организованную работу. Невольно мысль моя перескакивает на фосфоритовые исследования. Я понимаю, что работа прежним темпом теперь неосуществима, но чрезвычайно хотел бы, чтобы она не гасла и чтобы, хотя бы и с значительным запозданием, она была доведена до конца, тем более, что этот конец уже так недалек, а на работу было положено столько труда, и я позволю себе сказать, даже любви. Во всяком случае я приложу все усилия, чтобы сделанное не замирало и находилось в таком состоянии, которое позволило бы продвинуть работу дальше и закончить ее, когда наступит для этого возможность. Когда я вернулся с Урала уже в период самой горячей мобилизации, я застал среди других писем и официальное извещение от Renier, что моя объяснительная записка получена и будет разослана всем учреждениям вместе с предложением об исследовании мировых запасов фосфоритов [1]. Как далеко все это отброшено теперь! Даже звучит несколько странно! Только иногда в утешение себе я вспоминаю, что по странной случайности как раз в землях воюющих с нами государств никаких значительных запасов фосфоритов не имеется, и эта работа могла бы быть выполнена без них. О твердом осадке из прудовой воды Петр<овско>-Разумовск<ого> я нисколько не забыл. Я только переспрашивал Вас о нужном Вам количестве осадка. Но не получая ответа, принялся уже за эту операцию. Первоначально выпаривание мы ведем в стаканах из иенскаго стекла, а окончательное в платиновой чашке. 292

Осадок или пришлю Вам, или его привезет Н.И.Сургунов, который приедет на днях в СПб, чтобы высвободить как-нибудь из Канцелярии Мин<истерства> Ин<остранных> Дел нашу американскую коллекцию. О J в фосфоритах у меня было напечатано в III томe нашего “Отчета”. Чтобы Вам не беспокоиться разыскивать это, я посылаю Вам одновременно соответственный отдельн<ый> оттиск. Это – одна из тех работ, которую на мой взгляд можно было бы еще проводить в соответственном направлении. Следите ли Вы за газетой “Защита” Д.И.Шаховского [2]? Идеей такой газеты я был весьма заинтересован, но не скажу, чтобы газета вполне удовлетворяла меня. Не со всем я в ней согласен, не вижу достаточной согласованности в ее статьях и необходимого темперамента. Для всех нас большим вопросом было то, как наладятся учебные занятия. Теперь можно с определенностью сказать, что они идут самым нормальным путем. Из Петровской Акад<емии> в действующую армию взято человек 400 (сколько из них уже погибло!), а занятия идут не менее интенсивно, чем обычно. Сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 12-13. 1. 2.

Примечания См. примечание к письму 6.VI.1914. Газета Московского общества кооперации. Шаховской Дмитрий Иванович, князь (1861–1939). Внук декабриста. Окончил филологический факультет Петербургского университета. Член возникшего в середине 1880-х гг. кружка (“Братства”), объединившего цвет молодой российской интеллигенции (в него входили, в частности, известные впоследствии ученые В.И.Вернадский, С.Ф.Ольденбург, А.А.Корнилов, И.М.Гревс). С 1886 г. работал в Весьегонском уездном земстве (Тверская губерния). С 1889 г. проживал в Ярославской губернии, где избирался уездным и губернским земским гласным, занимался журналистикой. Видный деятель либеральной оппозиции начала XX в.; принимал участие в издании журнала “Освобождение”. В 1905 г. стал одним из основателей кадетской партии, на учредительном съезде 293

был избран членом ЦК; вел большую организационную работу в секретариате партии. Депутат I Думы от Ярославской губернии; был избран секретарем Думы и возглавил организацию ее аппарата. Как один из подписавших Выборгское воззвание приговорен к трем месяцам заключения и в дальнейшем был лишен права избираться в Думу. В последующие годы видный деятель кооперативного движения. С 5 мая по 2 июля 1917 г. занимал пост министра государственного призрения во Временном правительстве. После Октябрьской революции работал в кооперации, в последние годы жизни занимался научной деятельностью (автор работ о декабристах, П.Я.Чаадаеве, которому приходился внучатым племянником, и др.). В 1938 г. арестован; расстрелян по приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР. Письма-ходатайства В.И.Вернадского Л.П.Берии не помогли.

Москва. 11.ХІ.1914. Дорогой Владимир Иванович!

До сих пор я не получил еще Вашей статьи о рубидии [1]. Очень прошу Вас поручить выслать ее и, если возможно, прислать экземпляр для нашей Кабинетской библиотеки, о которой мы теперь очень печемся в смысле оборудования ее отдельными оттисками. С большим интересом ожидаю также получения Вашего издания “Трудов Радиевой экспедиции”. Было бы очень хорошо, если бы в нашем заседании Минералогического Кружка сделан был доклад о последних работах Радиевой экспедиции. Конечно, если бы в недалеком будущем в Ваши планы входило посещение Москвы, то мы очень усердно просили бы Вас об этом. С таким удовольствием мы вспоминаем Ваше пребывание, хотя и кратковременное, в Москве в прошлом году как раз в это время. И так жалко, что повторения этого в нынешнем году пока не предвидится. Только теперь я получил известие о том, что высылаются мои коллекции уральские; они застряли из-за военного времени. Летом этого года я впервые посетил асбестовые и изумрудные копи. Без преувеличения скажу, что я в полном восторге от этих месторождений. Положительно я не думал, что это так превосходно – ведь, от асбестовых копей нельзя оторваться. Не знаю, работает ли кто-нибудь над ними. Но ведь они возбуждают тысячи вопросов. 294

Вообще я замечаю, что каждое новое посещение Урала наполняет меня все новой и новой любовью к нему. Очень интересно мне было и фосфоритовое месторождение Антоновки. Но полагаю, что придется съездить туда еще раз. Очень занимательна статья Ed. Pacheco [2], и я очень благодарен Вам за это указание. Ведь, я самым определенным образом мечтал об экскурсии в Испанию весною 1915 года, и такая экскурсия была уже обещана мне. Но, конечно, все это представляется теперь очень далеким, и по обыкновению мысль снова и снова переходит к жутким событиям текущего момента. Посылаю статью об аллофане из дер<евни> Барановки Скопинского у<езда> Рязанской губ<ернии>, исполненную мною совместно с Н.И.Червяковым [3], о котором я говорил Вам. Я очень ценю аналитические способности Червякова и хотел бы направить их в сторону химии минералов. Очень интересуюсь Вашим мнением о большем внимании к определенности в отношении адсорбционных минералов. Прилагаю отпечаток микрофотографии аллофана, который предложил бы поместить в текст статьи. Вчера почтовой посылкой я отправил негатив этой микрофотографии. По негативу рисунок может быть сделан гораздо отчетливее. Закончена ли у Вас вся установка приборов для электролиза и удалось ли обойти все затруднения, связанные с невозможностью пользоваться немецкой индустрией? Когда удастся побывать в П<етро>гр<аде>, с большим интересом посмотрю эту установку. Кое-что, конечно, наименее сложное, следовало бы установить у нас. Передайте наш сердечный привет Наталье Ег<орoвне>, Анне Серг<еевне> и Ниночке. Как поживает Георгий? Как относится ко всему происходящему, много ли работает научно? Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 14-15. 1.

Примечания Вернадский В.И. История рубидия в земной коре // Изв. Акад. наук. 6 серия. – 1914. – Т. 8. – № 13. 295

2. 3.

Отыскать не удалось. Самойлов Я.В., Червяков Н.И. Об аллофане из дер. Барановки Скопинского у. Рязанской губ. и адсорбционных минералах // Изв. Акад. наук. Сер. матем. – 1915. – Т. 9. – Вып. 3. – С. 197-204.

Москва. 14. ХІІ.1914. Дорогой Владимир Иванович! Одновременно высылаю образцы аллофана из д<еревни> Барановки Скопинского у<езда> Рязанской губ<ернии>. Байдарский кальцит я считал чистым на основании анализа Кашинского (у Земятченского). Как очень чистый материал, он фигурирует у Дёльтера. Но помимо литературных справок, у нас был произведен химический анализ байдарского кальцита, над которым производилась моя работa, и в нем обнаружено 0,44% FeO. Был чрезвычайно обрадован известию о возможности Вашего приезда в Москву на несколько дней. Очень жду дальнейших сообщений и подробностей об этом. Наши все очень кланяются Вам. Передайте наш сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1449. – Л. 16. Москва. 3.ІІ.1915. Дорогой Владимир Иванович! Мы уже поджидаем Вашего приезда со дня на день. К сожалению, Ваша поездка отсрочилась; однако, я продолжаю быть в полной уверенности, что она состоится. Было бы чрезвычайно приятно, если бы Вы могли уделить пребыванию в Москве несколько больше времени, и я так настойчиво об этом говорю, ибо Вы сами говорите о некотором отдыхе, а здесь в других условиях отдых мог бы бытъ более осуществим, чем в Петрограде, где у Вас идет колоссальная работа. Очень Вас поджидаю и мечтаю поговорить о многих вещах и выяснить себе Ваше отношение ко многому. 296

Очень благодарен Вам за присылку Ваших статей в “Речи” о производительных силах России и с большим интересом жду дальнейшего развития вопроса. Не сомневаюсь, что Ваше предложение об организации Комиссии при Акад<емии> Н<аук> прошло [1]. Какое участие в этой постоянной Комиссии примет Геологич<еский> Комитет ex ofﬁcio [2]? Происходящее вокруг поражает своей грандиозностью и часто давит своей неопределенностью и неуверенностью. Несомненно, мир идет и придет к лучшему, но через что еще придется перешагнуть! Недавно слушал лекцию Милюкова [3] о войне и остался ею весьма не удовлетворенным: многое аргументировано весьма не безупречно, а кое-что, стесняюсь сказать, прямо легкомысленно. Приедет ли с Вами в Москву Наталья Егор<овна>? Сердечный привет всем. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 17. 1.

2. 3.

Примечания 21 января 1915 г. В.И.Вернадский внес в Физико-математическое отделение Академии наук заявление о желательности создания при Академии наук Комиссии по изучению естественных производительных сил России. 15 февраля 1915 г. Отделение приняло решение образовать КЕПС. Официально (лат.). Милюков Павел Николаевич (1859-1943) – русский социолог, историк, общественный деятель. Один из основателей партии кадетов (1905). Депутат третьей и четвертой Государственных Дум. Министр иностранных дел во Временном правительстве (март-апрель 1917). Эмигрировал (1920). Выступал против сотрудничества русских эмигрантов с Гитлером, приветствовал победы Советской Армии в годы второй мировой войны. Основные работы: “Разложение славянофильства. Данилевский, Леонтьев, Вл. Соловьев” (1893), “Очерки по истории русской культуры” (1896-1903), “Интеллигенция и историческая традиция” (1910), “История второй русской революции” (1921-1924), “Эмиграция на перепутье” (1926), “Россия на переломе” (1927), “Республика или монархия” (1929) и др. Общественно-политическим идеалом П.В.Милюкова была идея европейски организованного правового государства парламентского типа. 297

Москва. 8.ІV.1915. Дорогой Владимир Иванович! Очень извиняюсь за запоздание с присылкой Крюммеля [1] и брошюры о годе (одновременно высылаю посылкой). Я дал на самый короткий срок Крюммеля для справки И.А.Каблукову [2], и получить его обратно оказалось очень трудным; конечно, это – моя вина. Quinton’a [3], как я и говорил Вам, у меня не имеется. Хотя я и был в этом уверен, но после беседы с Вами я еще раз просмотрел все, что было возможно. Мы все уже очень ждали Вас к 11 апреля, и, конечно, были весьма разочарованы сообщением, что Ваш приезд отлагается. Теперь самым определенным образом ждем Вас через неделю. Вы уже так давно не были в Москве, что Вам нужно будет задержаться здесь несколько подольше. Пока мне не удалось еще выяснить вопроса с брошюрой по истории учения об истощении почвы; я уже нескольких своих товарищей – специалистов расспрашивал. Постараюсь выяснить это до конца. Сердечный привет Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 18. Примечания 1, 3. Речь идет о зарубежных руководствах по химии. 2. Каблуков Иван Алексеевич (1857–1942) – физико-химик, почётный член АН СССР (1932), профессор химии Московского сельскохозяйственного института и Московского университета. Выполнил основополагающие работы в области электрохимии неводных растворов. Одновременно с В.А.Кистяковским, но независимо от него ввёл в науку представление о сольватации ионов, послужившее основой для объединения химических и физических теорий растворов. Впервые показал, что теплоты образования молекул изомерных органических соединений неодинаковы. Применил термический анализ к исследованию взаимных систем из расплавленных солей. Разработал метод получения брома из рапы Сакского озера в Крыму. Ему принадлежит ряд работ по истории химии.

298

Москва. 23.IV.1915. Дорогой Владимир Иванович! Очень благодарен Вам за присланную корректуру, которую я прочел с большим интересом. Все важнейшие положения Вашей статьи я уже знал из Ваших рассказов [1]. С большим удовольствием вспоминаю эти несколько часов, проведенных Вами у нас, и, конечно, нахожу, что по целому ряду вопросов я еще не успел с Вами побеседовать. Будет весьма приятно, если как-нибудь удастся еще повидаться в мае. Если я не ошибаюсь, Вы говорили, что у Вас имеется даже два экземпляра работ Исаченко [2]. Все мои попытки добыть эту книгу оказались безрезультатными, и потому я хочу побеспокоить Вас просьбою, если возможно, прислать мне ее на несколько дней. Корректуру Вашей статьи я в тот же день отправил в Петроград. Привет всем! Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 19. 1. 2.

Примечания Видимо, речь идет о статье В.И.Вернадского “Об изучении естественных производительных сил России” (Изв. Акад. наук. 6 серия. – 1915. – Т. 9. – № 8). Исаченко Борис Лаврентьевич (1871–1948) – микробиолог и ботаник, академик АН СССР (1946), академик АН УССР (1945). Окончил Петербургский университет, профессор в нем, заведующий организованной им (в 1918 г.) кафедрой микробиологии в университете, в 1917–1930 гг. директор Ботанического сада АН СССР. В 1929–1937 гг. заведующий отделом Всесоюзного института экспериментальной медицины в Ленинграде. С 1937 г. в Институте микробиологии АН СССР (с 1939 г. директор). Труды по морской микробиологии (главным образом полярных морей), по общей, сельскохозяйственной, технической микробиологии, ботанике и семеноведению. Исследовал круговорот серы, азота, кальция в морях, грязевых озерах и участие в нем бактерий. Выдвинул гипотезу биогенного образования месторождений серы, бактериального отложения кальция. Один из первых предложил применять бактериальные удобрения, а также бактериальный метод борьбы с животными-вредителями (крысиный тиф). 299

Москва. 9.V.1915. Дорогой Владимир Иванович! Совещание в Киеве состоится 13 мая, т.е. задолго до того времени, как Вы выедете из Петрограда, а мне очень хотелось бы, если бы возможно было провести денек у Вас, застать всех Вас, поэтому я предполагаю отложить это дело. После совещания в Киеве я рассчитываю совершить маленькую экскурсию на фосфоритовую линзу в Черниговской губ<ернии>, о которой я говорил Вам. По всей вероятности, к 20 мая мне придется приехать в Петроград на совещание в нашем министерстве, и для меня было бы большой удачей, если бы оказалось, что Вы еще не успели выехать из П<етро>гр<ада>; ведь, в Вашем письме говорится, что Вы выедете около 20 мая. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 20. Москва. 10.VI.1915. Дорогой Владимир Иванович! Мне было чрезвычайно жалко, что приезд в Петроград несколько запоздал, и я уже не застал Вас там. А я все рассчитывал, что мне удастся повидаться с Вами, и, в самом деле, мы разминулись только на два дня. Рад был только тому, что Вы проехали прямо в деревню, где хоть несколько отдохнете, а на такой отдых Вы имеете полное право, или было бы гораздо вернее сказать, что подобный отдых составляет в настоящее время Вашу прямую обязанность. После совещания в Киеве я непосредственно проехал на экскурсию в Кролевецкий у<езд> Черниговской губ<ернии>, где на берегу р<еки> Десны имеется наша фосфоритовая линза. Это – удивительно интересная и поучительная картина. Эта экскурсия доставила мне и очень большое удовольствие, и очень большое удовлетворение. Фосфоритовая линза – даже картиннее, чем я предполагал это раньше. 300

Пребывание мое в Петрограде имело для меня исключительно общественный интерес. И в самом деле, этот контакт людей центрального ведомства и земских людей, для какового контакта и было созвано самое совещание, может вызывать различные мысли. Здесь, в Москве за последние дни пришлось пережить довольно много. С одной стороны, эти погромные дни, о которых Вы знаете уже, вероятно, довольно подробно, а с другой стороны, эти длительные неудачи наши на полях битвы. Не говорю о мыслях, какие приходят в голову, а настроение получалось до известной степени такое, какое было в самые первые дни начала военных действий, когда все поглощается только одним определенным настроением. И мне было так дорого читать в Вашем письме об особенной ценности общения с друзьями в дни отдыха и в периоды особенно сильных переживаний. Я очень сожалел, что мне не удалось побывать теперь на Вашей Ковыль-горе. Сожалел также и потому, что это отдаляет наши первые шаги устройства. Знаю, что этим я позволяю себе налагать большую тяготу на Наталью Егоровну, но я еще раз хочу обратиться с усердной просьбою, нельзя ли заглазно приобрести небольшой клочок, ибо я нисколько не сомневаюсь, что наши вкусы на этот счет достаточно близки. Беру совершенно ирреальный случай – даже если бы нам это место совершенно не понравилось, мы уступаем его кому-либо другому, ибо, несомненно, оно достаточно большому количеству лиц нравится; но думаю, конечно, я совершенно иначе и мечтаю об устройстве вблизи Вашего хутора. Завтра я уезжаю на экскурсию в Саратов, где у нас имеются искусственные обнажения фосфоритов, для выяснения вопроса о выветривании фосфоритов. Оттуда вернусь в Москву по Волге. Поедем мы вместе с Шуриком [1]. Рассчитываем вернуться дней через десять. Сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1449. – Л. 21-22. 301

Примечание 1.

Сын Я.В.Самойлова.

Москва. 28.VIII.1915. Дорогой Владимир Иванович! Действительно, серьезное и ответственное время мы переживаем! События развертываются с большой быстротой. На наше поколение выпала судьба особенно сильных переживаний. А какие события еще впереди, и что ждет нас еще дальше! Чувствуется приближение чего-то большого, крупного, может быть, серьезно перестраивающего нашу жизнь. Вполне согласен с Вами в необходимости поддерживать научную работу. Трудно рассчитывать, чтобы ее можно было сейчас усиливать, но всю энергию надо положить на то, чтобы в ней не было никакого перерыва. Это – вопрос очень большой важности, может быть, не всеми еще осознанный в настоящий момент, и вместе с тем вопрос большей трудности, чем в прошлом году. Не говорю уже о сумме душевных переживаний, но имею в виду больший размер общей коллективной мобилизации работы. И я чувствую это на своем собственном примере. С лета нынешнего я начал работать в некоторых организациях, и им приходится уделять очень много времени (конечно, я нисколько не жалуюсь на это). Особенно много приходится иметь дела в Химической секции. Ввиду большого количества вопросов и запросов, которые поднимаются в Хим<ической> Секции Соединенных Союзов и которые поступаютъ от Хим<ической> Секции Военно-Промышл<енного> Комитета, я предложил организовать отдельную “Рудную Подсекцию” при Общеземском Союзе [1]. Предложение это принято, мне поручено председательствовать. И третьего дня уже состоялось первое заседание “Рудной Подсекции” наших московских минералогов и геологов. Отрадно было видеть, с какой готовностью отозвались все на это. Я не говорю уже о молодежи, но с каким усердием принимал во всем участие А.П.Павлов [2]. Приехал даже В.Д.Соколов [3], который, к несчастью, представляет уже совершенную развалину, он еле ворочал языком (о, всесокрушающее время!). 302

Теперь я особенно сильно чувствую, как важна во всяком таком деле налаженная информация и как много можетъ пропадать труда, энергии и средств на повторные работы в силу недостаточной осведомленности. Мечтал бы, по крайней мере, добиться достаточной информации по всяким рудным вопросам, предпринимаемым организациями, работающими на удовлетворение военных нужд. Мне бы очень хотелось знать Ваше мнение об этом начинании и иметь Ваши указания на этот счет. С большим интересом я читал в Вашем письме о той работе, какая сейчас предпринимается бюро Комиссии по производ<ительным> силам России. Нисколько не сомневаюсь, что обработка ряда тем, какие Вы указываете, очень ценна и полезна. Я охотно приму участие и в обсуждении вопроса о новых темах и в указании людей для этой цели из моих московских товарищей. Сейчас позволю себе обратить внимание на своевременность обработки месторождений серы и селитры. Что касается предложения приготовить мне статью о месторождениях серного колчедана в России, то я очень благодарю Вас за это предложение и с полной охотой готов принять на себя это дело [4]. Мне только нужно вдуматься еще, чтобы определеннее уяснить себе характер и план такой работы. Во всяком случае, как мне представляется, она должна быть обширной; непременным ее достоинством должна быть, если не исчерпывающая, то достаточная полнота. Хочу поделиться только одним своим беспокойством: в настоящее время, помимо моих обязательных работ с фосфоритами и теперь еще с калием, у меня много необычной работы, особенно необычной для меня, с большим количеством длительных заседаний и с подготовкой к ним. Несомненно, у всех теперь с избытком такой работы, и я останавливаюсь на этом сейчас, чтобы только указать, что, при всем моем желании, темп составления статьи о серном колчедане может оказаться медленным. Конечно, мы обо всем этом еще побеседуем с Вами. К нам, в Петровско-Разумовское переводится Сельскохозяйств<енное> Отделение Рижского Политехникума. Лично я считаю это ложным шагом. Мне кажется несравненно более целесообразным перевод его в провинцию, напр<имер> в Нижний, но мой взгляд не встретил сочувствия. В связи с этим переводом мне интересно, где теперь находится Досс [5]. 303

Есть ли какие-либо сведения о Вейнберге [6]? Из деревни вернулся недавно в Москву В.В.Карандеев [7] с семьей. Несколько дней тому назад заболела скарлатиной его дочь. Конечно, это внесло много огорчения и беспокойства в их семью. Одновременно с этим письмом я высылаю почтовой посылкой небольшую статью: “К вопросу о получении термических кривых различных минеральных тел” (с 8 рисунками). Эта статья, по моему мнению, является существенным дополнением к моим предыдущим работам с термическими кривыми; вместе с тем она уясняет методику дальнейшей работы в этой области [8]. Сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 23-25. 1.

2. 3. 4. 5. 6.

304

Примечания Многочисленные секции и подсекции прикладной направленности создавались в годы первой мировой войны в Военно-промышленном комитете и Земгоре в целях решения задач обеспечения военной промышленности и фронта. Павлов Алексей Петрович, профессор геологии Московского университета. Соколов Владимир Дмитриевич, профессор-геолог. Самойлов Я.В. Месторождения серного колчедана в России // Материалы для изучения естественных производительных сил России. – № 12. – Пг, 1916. Досс Бруно (Bruno Doss) – геолог, профессор Рижского политехникума. Занимался исследованиями по геологии, петрографии и минералогии Лифляндии, Курляндии и других территорий России. Вейнберг Борис Петрович (1871–1942) – геофизик. Окончил Петербургский университет (1893). Профессор Томского технологического института (1909–1924). С 1924 г. директор, затем действительный член Главной геофизической обсерватории. С 1940 г. заведующий отделом НИИ земного магнетизма. В 1906 г. предложил теорию движения льда по наклонному руслу. Изучал движение арктических льдов, а также физико-механического свойства льда. Организовал 23 магнитные экспедиции (1909–1914). С 1927 г. руководил работами по гелиотехнике. Разработал методику расчёта солнечных установок, автор ряда

7. 8.

изобретений по гелиотехнике (солнечные паровые котлы, опреснители и др.). Карандеев Виссарион Виссарионович, ученик и ассистент В.И.Вернадского. Эта статья, видимо, не была опубликована.

Москва. 28.ІХ.1915. Дорогой Владимир Иванович! Горячо приветствую Вас с избранием в члены Государственного Совета. К столь многим трудам, которые Вы выполняете, присоединяется теперь еще новая, большая и ответственная работа. Но, что ж делать! Вы не можете отклонить, особенно теперь, то, что на Вас возлагается. Искренно и горячо желаю Вам бодрости и хорошего здоровья. Горжусь тем постоянным и исключительным уважением и доверием, которые Вас всегда окружают. Я знаю, что рисунки моих термальных кривых затруднительны для воспроизведения; к большому моему сожалению, переделать красной сетки нельзя. Но я надеюсь на благоприятный исход, ибо в предыдущих моих статьях точно такие же кривые выходили вполне удовлетворительно. Стараюсь собрать теперь различные данные по колчеданному вопросу. Они очень рассеяны и часто требуют непосредственных сношений с теми лицами, которые в соответственной области работали. Сердечный привет от всех нас Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 26.

Москва. 21.Х.1915. Дорогой Владимир Иванович! Немедленно ответил Вам на телеграмму о Боевском вольфрамитовом месторождении [1]. Как раз накануне получения Вашего запроса в нашей Рудной Подсекции на многолюдном заседании 305

после сообщения В.В.Сидельникова [2] вопрос о беевском вольфрамите обстоятельно обсуждался именно в той плоскости, в какой Вы поставили свой телеграфный запрос. Теперь наша Подсекция очень заинтересована вопросом о том, окончательно ли решено принятие всех русских вольфрамитовых месторождений в казну. В этом последнем случае всякие заботы Рудной Подс<екции> о вольфрамите должны прекратиться. Не правда ли? Буду очень благодарен, если Вы сообщите об этом окончательном решении. Вчера мы получили весьма обстоятельное письмо о забайкальских вольфрамитовых месторождениях от инж<енера> Егорова из Забайкалья [3]. Письмо это в такой мере интересно и поучительно, что я попросил снять с него копию, и когда копия будет изготовлена (завтра или послезавтра) пришлю Вам эту копию. <…> Очень благодарен Вам за Вашу рукопись о серном колчедане. Сегодня я выслал ее Вам ценной посылкой и был бы очень рад узнать, что она благополучно прибыла. Мне было приятно узнать, что справка о колчедане в Сибири производится. Сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 27-28. 1. 2. 3.

Примечания Речь идет о Боевском месторождении вольфрама на Урале. Установить данные о данном геологе не удалось. Забайкальские месторождения вольфрама оказались перспективнее уральских.

Москва. 20.ХІ.1915. Дорогой Владимир Иванович! Очень сожалел, что не мог попасть на второе заседание Комиссии и особенно на калийное заседание, которое меня весьма интересует. 306

Помимо прочего, в последние дни я несколько расклеился. Над статьей о колчедане работаю. Целый ряд сведений приходится добывать не обычным литературным путем, а при помощи различных письменных сношений, и это очень задерживает работу. Далеко не в такой мере состоишь господином своего времени и распределения работы, как при обыкновенной обработке литературы. Наименее ускоренно идут сношения с владельцами рудников, с заводоуправлениями. Напротив, со стороны государственных учреждений самое предупредительное отношение. Справку по колчеданам Сибири получил. Очень благодарю. Скудость указаний в этой литературе – поразительна. В рудной секции мы усердно работаем, но все идет не так легко. Теперь мы ждем сообщения о секвестре вольфрамовых руд. Все ли месторождения секвестированы или нет? По поручению Секции мною составлена записка о вольфрамитовых месторождениях, но мы не пускаем ее, пока не получим определенного ответа об отношении государства к этим месторождениям. Копия записки о иоде отправлена Вам. Поручено было составить одному из здешних техников смету на постройку градирни для сгущения растворов. Когда такая смета будет составлена, я пришлю Вам копию. Как Вы и предполагали, из Комитета Геологич<еского> мы получили ответ – отписку о вольфраме. К сожалению, эта отписка оказалась и не совсем верной по содержанию. При случае расскажу Вам даже об этом. Получил из Академии вторую корректуру своей статьи с рисунком. Рисунки сделаны очень хорошо. Привет всем! Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 29-30.

307

Москва. 28.ХІ.1915. Дорогой Владимир Иванович! В беседе с директором химических заводов Ушкова [1], который обещал мне доставить описание их рудников, я выяснил, что от них можно получить продукты, которые представляют собою сконцентрированный материал посторонних примесей колчедана. По словам директора, можно иметь такой сконцентрированный материал различных заводов, работающих на колчедане определенных месторождений. Не полагаете ли Вы, что было бы интересно подвергнуть такой материал спектроскопическому исследованию (Th)? Если Вы находите это подходящим, то я тогда предприму шаги для получения этого материала. Большое спасибо за справку о вольфрамитовых рудах. Сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1449. – Л. 31. 1.

308

Примечание В 1850 г. Капитоном Яковлевичем Ушковым были основаны химические заводы в Бондюге и Кокшане Вятской губернии Елабужского уезда. В 1883 г. для развития деятельности названных заводов Петром Капитоновичем Ушковым учреждено “Товарищество химических заводов П.К.Ушкова и К°”, которое объединило четыре химических завода: Бондюжский и Кокшанский Вятской губернии Елабужского уезда с заводской пристанью “Тихие Горы” на реке Каме (выше Елабуги на 40 верст); Казанский завод в городе Казани (Большая Адмиралтейская слобода) и Самарский завод на разъезде Иващенково Самаро-Златоустовской железной дороги. На Урале для нужд заводов товарищество арендовало колчеданные, хромовые, меднорудные, марганцевые и другие рудники. На заводах Товарищества вырабатывались серная кислота, сульфат, соляная кислота, хлорная известь, глинозем, хромпик калиевый, хромпик натриевый, квасцы хромовые, штыковая медь, строительная известь и камень, половые плитки, гончарная посуда.

Москва. 21.ІІ.1916. Дорогой Владимир Иванович! Книгу Брагга [1] передал для Вас А.Д.Архангельскому [2]. Она мне теперь совершенно не нужна, и я очень прошу Вас нисколько не торопиться с возвращением ее. Держите ее столько времени, сколько она только может Вам понадобиться. Вчера у нас было заседание Рудной Секции, и В.В.Аршинов от имени Литогеи [3] выступил с предложением следующего рода. Желая быть полезным научному исследованию рудных богатств России, он предлагает Рудной Секции взять под свое покровительство исследования, которые были бы организованы так. Мне он предлагает руководить работами по исследованию полезных ископаемых в осадочных породах Европейской России, Кавказа и Туркестана; В.А.Обручеву [3] – жильных месторождений тяжелых металлов России и всяких полезных ископаемых Сибири. На исследования, которые будут вестись под руководством Обручева и моим, Литогеа ассигнует по пяти тысяч рублей. Само собою разумеется, что если эти исследования осуществятся, то они должны быть произведены в полном согласовании с теми работами, какие организуются Комиссией по производительным силам России и Геологическим Комитетом. Я не знаю подробностей, но мне известен конечный результат – полной согласованности в действиях академической Комиссии и Геологического Комитета. Мне представлялась такая согласованная работа особенно желательной, и я очень доволен, что все так обошлось. Когда я был в Петрограде, я хотел Вам рассказать (но слишком много было других вопросов), что с нынешнего семестра я открыл в Коммерческом Институте необязательный курс “Месторождения полезных ископаемых России”. Мне очень хотелось знать Ваше мнение о тех положениях, которые я поставил в основу курса. Может быть, удастся позднее поговорить об этом. Этот курс требует довольно большой работы с моей стороны, хотя я читаю всего два часа в неделю. Но мне кажется, что такой курс теперь полезен и своевременен, и я охотно работаю над ним. Приходится задумываться над многим, мимо чего я раньше проходил. 309

Моя статья о колчеданах в общих чертах выполнена; теперь только нужно ее еще отделать. Сейчас мне необходимо выпустить VII том нашего фосфоритового Отчета. Как только я закончу его, к этому времени поспешит уже и анализ колчедана, и я рассчитываю, что работа будет закончена. Наш сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 1-2. 1.

310

Примечания Брэгг (Bragg), английские физики, основоположники рентгеноструктурного анализа, отец и сын. Первыми (1913) расшифровали атомные структуры ряда кристаллов с помощью дифракции рентгеновских лучей. Нобелевская премия (1915). Уильям Генри (1862–1942), член (1906) и президент (1935–1940) Лондонского королевского общества. Уильям Лоренс (1890–1971), директор Кавендишской лаборатории (1938–1953) и Королевского института в Кембридже (1954–1960). Установил так называемое условие Брэгга–Вульфа. Аршинов Владимир Васильевич (1879-1955) – минералог, петрограф, изобретатель научных приборов, ученик В.И.Вернадского, организатор и директор частного института “Lithogaea”, построенного для него его отцом-купцом. В 1918 г. Аршиновы предложили советской власти национализировать институт. Он был преобразован в Институт прикладной минералогии, один из научных флагманов индустриализации. Владимир Афанасьевич Обручев (1863-1956) – геолог, географ, академик (1929), исследователь Сибири, Центральной и Средней Азии. В 1901-1912 гг. – профессор Томского технологического института, в 1919-1921 гг. – профессор Таврического университета в Симферополе, затем до 1929 – профессор Московской горной академии, в 1929-1933 гг. – директор Геологического института АН СССР. В 1930-1939 гг. – председатель Комитета (затем Комиссии) по изучению вечной мерзлоты, преобразованной в 1939 г. в Институт мерзлотоведения. С 1939 г. – директор Института мерзлотоведения. В 19421946 гг. – академик-секретарь Отделения геолого-географических наук. Автор классических работ по геологии и полезным ископаемым Сибири, мерзлотоведению, геотектонике, крупнейший исследователь геологии и полезных ископаемых Сибири и Центральной Азии. Герой Социалистического Труда.

Москва. 14.ІІІ.1916. Дорогой Владимир Иванович! Министерство Земледелия чрезвычайно заинтересовалось теперь теми сведениями о калийных солях в Уральской области, какие дошли до Министерства. Оно желало бы не оставлятъ эти богатства (буде таковые имеются) втуне и не желало бы отдать их в руки Нобеля [1]. Мне приходилось об этих работах К.И.Богдановича [2] на Нобелевских землях слышать в разное время противоречивые указания, и судить о том, где именно правда, представлялось не легким. Мы с Вами также беседовали об этом в связи с рассказом моим о буровой скважине в Илецкой Защите, которая тогда намечалась. Дело это представляется мне осложненным тем положением, какое в нем занимает Богданович, и мне очень хотелось бы выяснить себе правильную точку зрения. Весьма вероятно, что в связи с интересом министерства к этому делу, мне придется вскоре съездить в Петроград, и я очень хотел бы тогда посоветоваться с Вами по этому поводу и получить указания от Вас. Возможно, что министерство обратится в Геологический Комитет с просьбою разрешить участвовать в заседании Комитета, посвященном вопросу о калиевых солях Уральской области, Прянишникову, Каблукову [3] и мне. Сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов

Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 3. 1.

Примечания Cемья Нобелей внесла огромный вклад в промышленное развитие. Особенно велики заслуги Людвига Нобеля в области нефтяной промышленности: он создал уникальное по тому времени предприятие, занимающееся всем циклом: от разведки, добычи, переработки до доставки и продажи готовой продукции. Ему принадлежит разработка и осуществление проекта доставки бакинской нефти в Петербург нефтеналивными судами (1877), строительство первого в России нефтепро311

вода (1878) и вагонов-цистерн, создание первых складов с железными резервуарами (1879). Но Нобели как предприимчивые капиталисты приобретали также разные предприятия и земли, перспективные в плане нахождения полезных ископаемых. В данном случае речь идет о месторождениях калийных солей в Предуралье. Богданович (Bohdanowicz) Кароль (Карл Иванович) – геолог, академик Польской Академии наук (1945). Окончил Петербургский горный институт (1886). В 1901-1917 работал в России в Геологическом комитете (с 1914 г. директор), одновременно профессор Горного института (1902-1919). В 1919 г. переехал в Польшу, работал в Краковской горной академии. В 1938 г. основал, в 1945 г. воссоздал Геологический институт в Варшаве. Основатель Польского географического общества. Провёл экспедиционные исследования на Кавказе и в Закаспии, на Алтае, Тибете и Тянь-Шане, в Сибири, на Камчатке и Аляске (до 1919 г.), в результате которых составлены стратиграфические и тектонические схемы изученных регионов, описаны важнейшие месторождения минерального сырья, охарактеризована сейсмичность территории. Исследовал геологию Карпат, гидрогеологию и минеральные источники Польши, Австрии, Румынии (1920-30-е гг.). Труды по геологии рудных и нерудных полезных ископаемых, нефтяной геологии, магматизму, вулканологии, тектонике, сейсмологии, гидрогеологии и географии. Прянишников Дмитрий Николаевич (1865–1948) – агрохимик, биохимик и физиолог растений, академик АН СССР (1929), академик ВАСХНИЛ, профессор Московского сельскохозяйственного института. Каблуков Иван Алексеевич (1857–1942) – физико-химик, почётный член АН СССР (1932), профессор химии Московского сельскохозяйственного института и Московского университета.

Москва. 23.ІІІ.1916. Дорогой Владимир Иванович! Если Вы находите целесообразным приложить к фосфоритовому очерку карту, которая сопровождает мою сводную статью в VII томе нашего Отчета, то я с полной готовностью предприму в этом направлении соответственные шаги. Никакого официального письма не нужно, так как я имею полное право располагать всеми этими материалами. Клише этой карты уже поработало, оно не особенно свежо, но, как Вы знаете, теперь 312

изготовление клише очень дорого, и потому с некоторой отработанностью клише можно помириться. Чтобы я мог выполнить все необходимое, мне нужно знать, какого приблизительно качества и оттенка требуется бумага для этих 5 000 экземпляров. Если бы можно было бы, лучше всего прислать листок желательной бумаги, а я в своей типографии постараюсь подыскать что-нибудь наиболее подходящее. Тогда же я и выясню, во что обойдется бумага и печатание карты. Само собою разумется, на ней придется сделать указание, что она заимствована из такогото издания. Что касается моего очерка месторождений колчедана, то он у меня в общих чертах готов, теперь я вновь просматриваю его, связываю отдельные части и выравниваю их. Сомнения еще остаются у меня. Хотелось бы о них побеседовать. Вероятно, вскоре будут уже готовы и анализы. Хотелось бы дать некоторые чертежи. Затем, удобно было бы для читателя иметь некоторые карты, хотя бы схематические. Допустимо ли снабжать очерки картами? Тогда я подробнее прикинул бы, как это сделать. История с калийными солями представляется мне в высокой степени загадочной. Описание, какое дается всему этому недоразумению, вяжется не слишком складно. О, я очень хорошо понимаю, что ошибки бывают. Мне весьма понятно, почему в Ташкенте взволнованы содержанием селитры в чимионских глинах в количестве 2,5%, а в этой глине содержится около 2,5% растворимых солей – хлоридов и сульфатов. Но у Нобеля с теми возможностями, какие ему доступны, с буровыми скважинами глубже 160 саж<еней> подобные ошибки с калием не так уже просто объяснимы. И эти ошибки совпали с таким моментом, когда слишком определенно можно было рассчитывать, что всякое калийное месторождение будет признано государственной собственностью. Я устраняю вопрос о Богдановиче. Не знаю и опасаюсь судить, в какой мере он сам ориентирован во всех деталях. Но выглядит весь этот эпизод своеобразно. И когда, между прочим, указывалось, что нобелевский химик работал со старым хлороплатинатом, который и ввел его в заблуждение, невольно покачаешь головой. Посмотрим, какое дальнейшее продолжение будет иметь вся эта история. 313

С очень большим интересом читал в Вашем письме о том, как Вы относитесь к происходящему, как переживаете весь теперешний колоссальный сдвиг. Когда Вы пишете о подоходном налоге, на который Вы совершенно справедливо возлагаете так много надежд, тогда я чувствую струю бодрящего строительства. Но в каких муках рождается это строительство! Всецело присоединяюсь к тому вниманию, с каким Вы присматриваетесь к происходящим бессознательным или подсознательным резким изменениям в духовной структуре человечества. Да, право, я не преувеличиваю, мысли об этом не оставляют меня ни на один час. Я возвращаюсь к этим изменениям беспрерывно и по всякому поводу, ибо во всем вижу их. По-видимому, многое я понимаю и чувствую по-другому, чем представители тех общественных течений, которые мне всегда казались наиболее правильными. Почему-то часто вспоминаю различные американские впечатления и те беседы, порою отрывочные, какие велись в связи с этими впечатлениями. Как Вы успеваете среди той работы, какую Вы теперь выполняете, еще так много времени посвящать лабораторным исследованиям? Значит Вам удалось разгадать некоторые тайны урана-тория! Наш сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 4-5. Москва. 23.IV.1916. Дорогой Владимир Иванович! По поручению М.А.Мензбира [1], я сказал небольшое слово, посвященное памяти нашего Виссариона Виссарионовича [2] в заседании Общ<ества> Испыт<ателей> Природы. Вновь перелистал я все печатные его работы и перебрал в памяти ряд различных эпизодов общения с ним. Да, горестное событие! Как все это тяжело! Больше, чем когда-либо, ищешь теперь непосредственного обмена мыслей и чувств с близкими и дорогими людьми. 314

Мне так приятно было узнать, что вскоре Вы приедете в Москву. От имени Софьи Яковлевны и от своего я очень прошу Вас остановиться у нас. Вы знаете, какое Вы доставите нам этим удовольствие! Очень прошу Вас написать или телеграфировать мне, с каким именно поездом Вы приедете 4-го мая, так как я непременно хочу встретить Вас на вокзале. Посылаю письмо заказным, так как опасаюсь какой-либо задержки или пропажи его. До скорого свидания! Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 6. 1. 2.

Примечания Мензбир Михаил Александрович (1855-1935) – зоолог, профессор Московского университета. Президент Московского общества испытателей природы. Карандеев Виссарион Виссарионович (1878–1916) – минералог и кристаллограф, ученик В.И.Вернадского. Приват-доцент кафедры минералогии Московского университета (1910–1911). Профессор минералогии и кристаллографии Московских высших женских курсов (1910–1916). В 1915 г. ушел на фронт как представитель Всероссийского земского союза. Умер в Каменце-Подольском от сыпного тифа. В.И.Вернадский и Я.В.Самойлов откликнулись на его смерть статьями.

Москва. 24.VI.1916. Дорогой Владимир Иванович! Сейчас я только вернулся из Симбирской губ<ернии>, где был на небольших разработках фосфоритового месторождения, ведущимися Симбирским Земством на средства Департамента. Чрезвычайно интересно иметь возможность видеть такие разработки особенно в связи с важным для этого месторождения вопросом о протяжении зоны выветривания. 315

Из газет я знал, что Вы находитесь в Петрограде и работаете в заседаниях Государственного Совета. Теперь заседания Совета закончились, и я очень хотел бы знать, как у Вас дальше распределено время летних работ и отдыха. Не будете ли Вы проезжать через Москву? Я теперь все время нахожусь здесь и, конечно, был бы чрезвычайно рад, если бы Вы по пути на юг заехали к нам. Я очень ждал Ваших указаний по некоторым вопросам. Еще раз изложу их. Как решено поступить с картой фосфоритовых месторождений? Наш VII том уже отпечатан, но я просил типографию удержать пока эти камни [1] нетронутыми, пока я получу директивы из Петрограда. Предположено ли печатать эту карту, в каком количестве экземпляров и на какой бумаге? Теперь по отношеню к очерку серных колчеданов. Анализ первой группы образцов я уже получил и вставил в рукопись. Анализ второй группы, конечно, можно было бы вставить в корректуру. Но я не присылаю рукописи, ибо жду указаний относительно карт. Можно ли приложить карты? Сколько можно приложить, допустимо ли приложить четыре карты, и каковы – допустимые размеры таких карт? Таблицу и рисунки я пришлю в крупном масштабе, чтобы их можно было уменьшить до оптимальных размеров. Как Вы, вероятно, знаете, Горный Департамент в этом году поставил разведки на калиевые соли в Илецкой Защите, Соликамской области и ок<оло> Гурьева в Уральской области. В качестве представителя Министерства Земледелия мне поручено следить за этими работами через своих помощников. В качестве таковых я пригласил Н.И.Сургунова [2] (Илецкая Защита и Соликамск) и А.Н.Семихатова [3] (Уральская обл<асть>). По многим причинам мне казалось желательным, чтобы этот материал прошел через самые близкие во всех отношениях руки. Пока не могу сказать, чтобы дело шло особенно складно. На днях вернулся из Илецкой Защиты Н.И.Сургунов, и многое, что он сообщает, хотелось бы видеть иначе сделанным. Посмотрим, как это все устроится! Очень было бы жалко, если бы пришлось только ограничиться ролью благородных свидетелей зрелищ, не всегда достаточно поучительных. 316

С волнением слежу за военными действиями. Верю, что немец наконец сдаст. Хочу надеяться, что поворот кампании в нашу пользу уже произошел. Как Вы смотрите? Сердечный привет от всех наших. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 7-8. 1. 2. 3.

Примечания Имеются в виду клише, с которых печатались карты. Сургунов Николай Иванович, ассистент Я.В.Самойлова в Московском сельскохозяйственном институте. Семихатов Александр Николаевич (1882–1956) – геолог, гидрогеолог. После окончания Московского университета (1910) преподавал в Московском сельскохозяйственном институте. Участник программы исследования фосфоритов. В 1914 г. одним из первых в России начал читать курс гидрогеологии. С 1930 г. профессор Московского института инженеров водного хозяйства. Основные труды по геологии и гидрогеологии ряда районов СССР. Произвел гидрогеологическое районирование СССР и составил карту артезианских и грунтовых вод Европейской части СССР.

Москва. 23.VIII.1916. Дорогой Владимир Иванович! Мне было очень приятно узнать, что Вы сдали мою рукопись в печать и даже распорядились о том, чтобы она скорее была отпечатана [1]. Третьего дня у меня был А.Е.Ферсман. Он сообщил мне, что Ваше поручение уже приведено в исполнение. Чрезвычайно благодарен Вам за Ваши замечания, какие Вы делаете по поводу моей статьи. Я так колебался во многом, касающемся конструкции статьи, что мне особенно важна самая строгая Ваша критика. В корректуре все гораздо виднее, и я очень буду рад внести в нее все изменения и дополнения. Само собою разумеется, что я очень доволен, что корректуру будет читать еще и А.П.Карпинский [2]. 317

И мне, и всем нашим очень жалко, что Вы при проезде в Петроград не остановились в Москве. Будем очень поджидать Вас в конце сентября или начале октября. Само собою разумеется, Вам необходимо быть на организационных съездах Ассоциации [3]. Если бы только у Вас была воможность пробыть лишний день в Москве! Очень прошу Вас остановиться у нас. Может быть, Вы прочли бы какое-либо сообщение у нас на заседании Минералогической или Рудной Секции? Очень интересуюсь скорым выходом Вашего первого выпуска ІІ тома [4]. Повидимому, это – уже дело только дней. В наш Сельскохозяйственный Институт женщин не принимают. С 1906 года среди наших слушателей появились женщины, но это было сделано захватным правом. Совет этому не противодействовал, а министерство смотрело сквозь пальцы, указавши только, что всю ответственность оно возлагает на Совет. Однако, когда четыре года тому назад в Москве открылись Голицынские Женские Сельскохоз<яйственные> Курсы, новые слушательницы к нам уже перестали поступать, и прежний нелегальный прием прекратился. Но у нас имеется особенная категория занимающихся в Институте женщин. Подается прошение в министерство о разрешении сдать окончательные экзамены в Институте и о подготовке для такого экзамена. Получившие такое разрешение фактически являются настоящими студентами. Для получения же такого разрешения требуются уже известные объяснительные мотивы, интерес к земледелию и т. д. Весьма часто в таком положении работают у нас окончившие естественное отделение женских курсов. Помимо же всего остального, у нас до сих пор вообще была полная свобода посещения лекций и участия в заседаниях; следовательно все сводилось ad hominem [5]. Если Ниночка желает получить какие бы то ни было справки, то, конечно, она понимает, что я всегда к ее услугам, и буду очень рад все сообщить. Но мне кажется, было бы хорошо, чтобы Ниночка приехала к нам, пожила у нас, присмотрелась ко всему и отчетливо видела, что она может здесь получить. У нас есть совершенно свободная комната, а что мы все этому будем очень рады, говорить не приходится. 318

Какие колоссальные события происходят на свете! Бывала ли в истории когда-либо такая комбинация, какая осуществилась теперь в Греции? Как Вы смотрите теперь на все происходящее и как представляете ближайшее будущее. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 9-10. 1. 2. 3.

4. 5.

Примечания Речь идет о статье Я.В.Самойлова “Месторождения серного колчедана в России”. О ней было выше. Карпинский Александр Петрович, академик-геолог. Идея Ассоциации ученых России обсуждалась на протяжении полувека. Один из последних вариантов ее устава, предложенный В.И.Вернадским и А.П.Павловым, был утвержден лишь в 1916 г. Учредительный съезд был намечен на 1917 г., но так и не состоялся. Вернадский В.И. Опыт описательной минералогии. – Т. ІІ. Сернистые и селенистые соединения. – Вып. 1. Выпуск вышел лишь в 1918 г. (Пг.: Изд-во Акад. наук). К человеку (лат.).

24.VIII.1916. Дорогой Владимир Иванович! Вчера отправил Вам письмо, в котором между прочим сообщал о положении вопроса о занятиях женщин в нашем Институте. Сегодня получил Ваше письмо с более определенными вопросами, на которые немедленно же отвечаю. В лабораториях нашего Института с разрешения заведывающих занятия женщин могут проходить совершенно беcпрепятственно. В ряде сельскохозяйственных лабораторий Института женщины не только ведут специальные работы, но исполняют и платные обязанности. Видели и Вы сами работающих девушек, когда мы осматривали с Вами Селекционную станцию. Краткую книжечку справочного характера о нашем Институте я высылаю Вам одновременно заказной бандеролью. 319

Сегодня же Вам будут высланы различные справочники, касающиеся Голицынских Женских Сельскохозяйственных Курсов. Не знаю, обратили ли Вы внимание на то, как велик был наплыв желающих поступить на эти курсы женщин. На 200 мест было подано 1600 прошений. В связи с этим теперь поднят даже вопрос об учреждении вторых Высших Сельскохоз<яйственных> Курсов в Москве, чему я лично мало сочувствую. Из присланных обзоров вы увидите, что представляют собою Голицынские Курсы в программной части. Мое личное мнение, что на Голицынских Курсах занятия поставлены не слишком высоко вследствие сильного переполнения курсов, бедности учебно-вспомогательных учреждений и невысокого общего уровня слушательниц. Конечно, это только мое личное мнение. Как и во вчерашнем письме, скажу, что, может быть, самое лучшее было бы Ниночке посмотреть на все это своими собственными глазами и знать определенно, в каких условиях и обстановке будут протекать те занятия, которые ее наиболее привлекут. Поселившись у нас, она сможет совершенно отчетливо присмотреться не только к нашему Институту, но и к Голицынским курсам. Мы начинаем теперь очень поджидать Ниночку. Искренний привет от всех наших. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 11-12.

Москва. 7.ХІІ.1916. Дорогой Владимир Иванович! Чрезвычайно обрадован был я Вашему письму. Очень долго я уже не видал Вас и тем более мне хотелось вычитать из Вашего письма ответы на различные вопросы, которые я мысленно предлагал Вам. 320

Ведь, время, какое мы теперь переживаем, не измеряется обычными единицами; слишком бурный ход имеют протекающие события! Не может подлежать сомнению, что теперешнее время – время совершенно исключительного интереса и не менее исключительного трагизма. О себе лично скажу, что я с одинаковой интенсивностью чувствую и то, и другое. Сознание всего огромного, проходящего перед нами, даже в короткие периоды наиболее ярких надежд нисколько не ослабляет горечи по поводу всей массы трагического. Сугубо я возмущен Анучиным [1], что в сущности из-за него не состоялся Ваш приезд в Москву. Конечно, Анучин – очень хитер, но увы! Здесь дряхлости больше, чем хитрости. Тем более мне было приятно узнать, что Вы будете читать доклад в Научном Институте 19 февраля. Только теперь я прошу Вас так расположить свое время, чтобы Вы могли несколько дольше пробыть в Москве. Мне хотелось бы в Разумовском собрать тогда Ваших учеников, ибо Вы знаете, как они все дорожат такими свиданиями. Поэтому, в распределение своего времени московского пребывания учтите это. Не собирается ли приехать с Вами в Москву Наталья Егоровна и Ниночка (позволяю себе называть ее так только в письмах к Вам)? Весьма был обрадован сообщением, что Георгий [2] уже окончил диссертацию и вскоре приступает к печатанию ее. Какой молодец! Несомненно, вскоре он будет молодым профессором. Искренне радуюсь его успехам и не сомневаюсь, что его работы будут иметь большое научное значение. Хотя я его учил другим наукам, а всетаки считаю его своим учеником. Из Вашего письма с очевидностью заключаю, что Вы успеваете чрезвычайно много работать научно. Большая часть Вашей работы протекает все в области очень сложных и ярких минеральных тел. Ведь тут каждый шаг берется с бою, приходится продвигаться по полю, усеянному иксами. 1-го выпуска Вашей минералогии очень жду и весьма сожалею, что дальнейшая работа в этой области задержится историей Академии [3]. Вы и без моего напоминания знаете это, но я все-таки скажу, что каждый следующий выпуск Вашей минералогии прогрессивно увеличивает значение всего труда, и при распределении времени эту прогрессивность необходимо учитывать. 321

Обработка железисто-марганцовых желваков у нас несколько затянулась, но теперь она почти совершенно закончена, и я хотел бы поместить ее в Трудах Вашего Музея, если Вы сочтете это возможным. Статья сопровождается фотографиями, которые могут уместиться на 2-3 фототипических таблицах. Размерами она – около 3-х печатных листов. А.Е.Ферсман говорил мне, что печатание в “Трудах” может задержаться на очень долго, что там очень длинная очередь, но как раз в последнее время выпуски стали появляться чаще, и поэтому, если возможно, я хотел официально заявить о своей статье “Железисто-марганцовые желваки на дне Балтийского, Баренцева и Черного морей. Я.В.Самойлова и А.Г.Титова” [4]. Рассчитываете ли Вы на Рождество съездить куда-нибудь для отдыха? Летом (правда, я далеко загадываю) я хочу съездить на Мурман. Там устраивается фактория Земгора для сбора водорослей и их обжигания (иод). Оттуда привезены отличные образцы жильного алунита (с баритом). Хотелось бы посмотреть и природу, и месторождения. Не поехали бы Вы туда? Теперь, ведь, имеется железная дорога, и мы могли бы сравнительно в короткое время сделать эту экскурсию, а мы уже давно не экскурсировали вместе. Я совсем не знаю нашего крайнего севера. Сердечный привет от всех наших. Всего лучшего. Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1450. – Л. 16-17. 1.

2. 3. 4.

322

Примечания Анучин Дмитрий Николаевич (1843-1923) – антрополог, географ, этнограф и археолог, один из основоположников антропологии в России, академик (1896) и почетный член (1898) Петербургской АН. Президент (с 1890) Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Основал отечественную школу географов. Труды по этнической антропологии и антропогенезу, этнографии, первобытной археологии, общей физической географии, страноведению и истории науки. Сын В.И.Вернадского Георгий Владимирович. О выходе из печати этой работы в письме от 24.VI.1916 г. Эта статья была опубликована лишь в 1922 г. (Труды Геол. и Минерал. музея Акад. наук. – Т. ІІІ. – Вып. 2).

Первое здание Научного института по удобрениям

323

тот период – сложный, кризисный и насыщенный как в истории России, так и в жизни В.И.Вернадского и Я.В.Самойлова. Вернадский с головой ушел в политику, в Февральскую революцию оказался в самом ее эпицентре. В 1918 г., находясь на Украине, выступил в роли идейного вдохновителя, организатора и первого президента Украинской академии наук, затем ректора Таврического университета. Заниматься активной и последовательной исследовательской деятельностью не хватало времени (хотя именно в эти годы у него вызревали основные идеи биогеохимии). У Самойлова также в эти годы организационная деятельность заняла большое место, он вышел по ее масштабам на уровень своего учителя: продолжение фосфоритового проекта, организация общественного Комитета по фосфоритам, а затем Научного института по удобрениям. Самойлов уловил возможности в сциентистской идеологии советской власти, в ее намерениях использовать науку для модернизации экономики и ее индустриализации и использовал их в сложной атмосфере начала 1920-х годов. Помогали ему в становлении института будущие академики Д.Н.Прянишников и Э.В.Брицке. Одновременно не снизились его исследовательские потенции: формулирование идей и методологии “палеофизиологии” (палеобиохимии), морской геологии и литологии, агрономических руд и биолитов, гипотеза об изменении концентрационных функций биосферы в связи с эволюцией химического состава организмов, доказательство генезиса железо-марганцевых конкреций со дна Черного, Балтийского и Баренцева морей в результате деятельности бактерий, эволюции минерального состава скелетов организмов – лишь неполный 324

список результатов творческого взлета Я.В.Самойлова на финише жизни. К сожалению, судьба отмерила Самойлову короткую жизнь. Следует лишь заметить, что многие его идеи получили развитие как в ближней перспективе – в 1920-30-е годы, так и в качественно иной послевоенный период “большой науки”. К Вернадскому понимание научного потенциала советского режима пришло несколько позже – во второй половине 1920-х годов, после почти пяти лет пребывания за границей. Об этом убедительно пишет Э.И.Колчинский: “В первых письмах из России Вернадский с воодушевлением описывал открывшиеся перспективы осуществления заветных мечтаний. Возглавив вновь КЕПС, Радиевый институт, он наконец создает и Биогеохимическую лабораторию. Его работы печатаются в главных издательствах и ведущих журналах. Он вхож в высокие правительственные кабинеты. “Научная империя” Вернадского далеко выходит за пределы возглавляемых им учреждений. По его биогеохимической программе работали сотрудники десятков институтов, лабораторий, биологических и опытных станций в разных

Соратники Я.В.Самойлова по созданию Научного института по удобрениям будущие академики Д.Н.Прянишников и Э.В.Брицке. 325

регионах страны. Кроме того, он определяет направления радиевых и геологических исследований, инициирует урановую комиссию и атомный проект”38. Но это было уже позже. В письмах Я.В.Самойлова этого периода содержатся характерные приметы того времени. Москва. 17.І.1917. Дорогой Владимир Иванович! С картой получилась задержка, так как ни я, ни А.Д.Архангельский [1] не получали совершенно определенных указаний и потому не решались делать заказ. Лично я даже не знал твердо, должен ли исходить заказ от Комиссии [2] или от Геологического Комитета. Но все это – уже дело прошлое. По получении Вашего письма я тотчас же обратился в типографию Рихтера, которая печатает наши отчеты и карты. Посылаю приблизительный образчик бумаги, на которой может быть напечатана карта и указание стоимости ее. Если предложенное типографией будет признано приемлемым, то типография примется за исполнение. Я приложу все старание, чтобы это дело пошло быстро, но, к своему большому сожалению, должен предупредить, что в последние месяцы наша типография работает вообще весьма медленно. Из Вашего письма узнал, что мой очерк о серных колчеданах уже вышел. Хотелось бы посмотреть, я его еще не получал. Не знаю, какой установился обычай относительно количества авторских экземпляров. Я предполагал получить экземпляров 100, если это не сопряжено с какими-либо затруднениями. Чрезвычайно был я обрадован подтверждением того, что около 15 февраля Вы приедете на несколько дней в Москву. Вы уже давно не были здесь, и было бы очень хорошо, если бы Вы могли отдать Москве несколько больше времени. 38

Колчинский Э.И. В.И.Вернадский и большевики // За “железным занавесом”. Мифы и реалии советской науки / Под ред. М. Хайнеманна и Э.И.Колчинского. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. – С. 141-142.

326

19 февраля Вы будете читать в Годичном заседании Научного института. И я хотел переспросить Вас, не прочтете ли Вы нам чтонибудь в Минералогическом заседании или в Рудной Секции. Само собою разумеется, нам всем было бы чрезвычайно приятно, если бы Вы остановились у нас в Петровско-Разумовском. Во всяком случае часть времени Вы уже безусловно должны отдать Петровскому. Не соберется ли с Вами Нина, чтобы посмотреть Сельскохозяйственный Институт? Наш сердечный привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов 1.

Примечания Архангельский Андрей Дмитриевич (1879–1940) – геолог, ученик А.П.Павлова, академик АН СССР (1929). Окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета (1904). С 1912 г. работал в Геологическом комитете. С 1918 г. профессор Московского университета, одновременно преподавал в Горной академии и в Межевом институте, с 1930 г. в Московском геологоразведочном институте. В 1925-1930 гг. заведующий геологическим отделом и заместитель директора Государственного научно-исследовательского нефтяного института. С 1931 гг. руководил литологическим отделом Института минералогии и геологии (ныне ВИМС). Директор Геологического института АН СССР (1934–1939) и организатор комплексной экспедиции АН СССР по изучению Европейской части СССР. Основные труды посвящены различным проблемам стратиграфии, литологии, тектоники, палеогеографии, учению о полезных ископаемых. Комиссия по изучению естественных производительных сил России.

Москва. 20.VI.1917. Дорогой Владимир Иванович! Расчет Вашей службы таков: Вы состояли 1. Консерватором Минер<алогического> Каб<инета> СПб<ургского> Универс<итета> 327

с 19 марта 1886 г. по 1 ноября 1890 г. 4 г<ода> 7 м<есяца> 12 дн<ей> 2. Приват-доцентом Университета с 22 ноября 1890 г. по 31 января 1898 г. 7 л<ет> 2 м<есяца> 9 дн<ей> 3. Экстраординарным профессором Универс<итета> с 31 января 1898 г. по 16 декабря 1902 г. 4 г<ода> 10 м<есяцев> 15 дн<ей> 4. Ординарным профессором Универс<итета> с 16 декабря 1902 г. по 28 февраля 1911 г. 8 л<ет> 2 м<есяца> 12 дн<ей> _____________________________ 24 г<ода> 10 м<есяцев> 18 дн<ей> Таким образом до выслуги 25 лет ученой службы Вам недоставало только 1 м<есяца> 12 дней. Так как Вы теперь назначены профессором в марте текущего года, то 25-тилетняя выслуга уже теперь осуществлена. Но это только первая пенсионная стадия. Если бы Вы дослужили еще 4 года 7 м<есяцев> 12 дн<ей>, то тогда Вы получили бы звание заслуженного профессора, так как такое звание дается лицу, прослужившему 25 лет в качестве преподавателя – приват-доцента или профессора. Годы, проведенные Вами консерватором Минералогического Кабинета, идут в зачет пенсии, но не идут в зачет времени выслуги звания заслуженного профессора. Это последнее звание в нынешнем положении имеет большое значение, так как дает право на получение пенсии независимо от получения содержания в каком-либо другом государственном учреждении. Наконец, если бы Вы дальше дослужили еще 4 месяца 18 дней, Вы получили бы настоящую полную 30-тилетнюю пенсию. Если имеются еще какие-либо вопросы, то, пожалуйста, черкните мне о них. От Н.М.Тулайкова [1], который приезжал дня два тому назад на заседание Общественного Комитета по делам удобрений, я знаю, что Вы единогласно избраны в председатели Ученого Комитета нашего Министерства, и на одном заседании уже председательствовали. 328

Искренно радуюсь этому и с огромным удовольствием думаю об интересных совместных работах, какие будут у нас, в связи с Вашей новой сферой деятельности. Слыхал я также, что Вы предполагаете в ближайшее время переселиться в Финляндию. Я бы очень хотел подробнее знать, где Вы будете жить и когда поедете туда. Я предполагаю, что, может быть, в сравнительно скором времени мне придется побывать в Петрограде в связи с докладом Комитета [2]. Сердечный привет от всех наших. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1451. – Л. 1-4. 1.

Примечания Тулайков Николай Максимович (1875-1938) – почвовед и агроном, академик АН СССР (1932), академик ВАСХНИЛ (1935), заместитель президента ВАСХНИЛ (с 1929). Разрабатывал проблемы земледелия в засушливых условиях. Арестован в Саратове в 1937 г., погиб на Соловках 20 января 1938 г. Исключен из АН Общим собранием 29.04.1938 г., восстановлен Президиумом АН 11.08.1967 г. Общественный комитет по делам удобрений.

Москва. 4.VIII.1917. Дорогой Владимир Иванович! Общ<ественный> Комитет по делам удобрений вносит проект о снабжении сельскохоз<яйственного> населения удобрительными туками. Обсуждение этого проекта состоится в Петрограде 8, 9 и 10 августа. На эти дни я вызываюсь в Петроград. Если окажется не слишком затруднительным, то я просил бы приютить меня на эти три дня. Мне очень хотелось бы о многом переговорить с Вами, а я понимаю, как Вы теперь заняты. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1451. – Л. 5. 329

Москва. 19.Х.1917. Дорогой Владимир Иванович! Один из самых деятельных и достойных сотрудников Моск<овского> Военно-Промышленного Комитета – Александр Павлович Шахно [1] (препод<аватель> Томского Технолог<ического> Института) желает переговорить с Вами. Несколько месяцев тому назад Вы беседовали с А.П.Шахно в связи с готовящейся для “Матер<иалов> естеств<енных> произв<одительных> сил России” его статьей: “О свойствах и значении каменных углей Западной Сибири”. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1451. – Л. 6. 1.

Примечание Шахно Александр Павлович – инженер-технолог, преподаватель Томского технологического института (1912-1918).

Москва. 31.І.1918. Дорогой Владимир Иванович! Был чрезвычайно рад получению Вашего письма, которое пришло с очень большим запозданием. Я знал, что Вы проезжали через Москву и был рад, что Вы уже вырвались из своего обычного места жительства. Как хорошо было бы Вам теперь немного отдохнуть за приятной работой в спокойствии и тишине! Но где теперь у нас спокойствие и тишина? Какое ужасное время мы переживаем! Я понимаю, что жаловаться и скорбеть теперь не мудрено, ибо для этого имеется слишком много поводов и оснований. Несравненно труднее подмечать и улавливать ободряющие черты. Конечно, жизнь вообще идет вперед, но теперь она делает уже слишком глубокую синклинальную складку. 330

Тем интереснее было мне читать в Вашем письме о Вашей крепкой вере в хорошее будущее нашей бедной страны. Дай Бог, чтобы все это оправдалось! Если нам и не суждено видеть этого хорошего будущего, то, по крайней мере, увидеть бы, что хоть брезжится поворот к этому хорошему будущему. Я так рад, что Вы не испытываете стеснений в основных продовольственных неприятностях. Так жалко отдавать так много внимания этим вопросам, как сейчас это имеет место в Москве. И как хорошо, что Вы находитесь сейчас с Натальей Егор<овной> и Ниночкой! Ведь, мы здесь поджидали Ниночку очень усердно. С особенным удовольствием мы думали, что она поселится у нас и будет здесь работать. Правда, сообщение о том, в каких условиях протекают теперь поездки по железной дороге, нас очень смущали, и я, отбросивши наше общее искреннее желание видеть Ниночку у нас, опасался этой поездки. Но из Вашего письма я узнал, что она и вообще, пожалуй, откажется от сельскохоз<яйственного> образования. Очень хотел бы побеседовать с ней на эти темы. Итак, Георгий – профессор [1]! Честь и слава ему! Когда будете писать ему, черкните ему мое приветствие. У нас занятия в Академии [2] уже начались. Студентов – немного, но имеющиеся студенты внимательно и вдумчиво работают, что не только ценно, но и прямо трогательно, принимая тяжкие условия их жизни. Никогда в своем преподавании я не чувствовал так этой трогательности, никогда у меня не было такого сильного желания передать порыв к научной работе, как я это резко чувствую теперь. Мне так хочется хоть на короткий срок оторвать молодежь от этой скучной и принижающей действительности. А эта действительность врывается к нам в самые лаборатории в виде этого тягучего и нудного вопроса с слушателями, которому нет конца! О, как страшна чернь! Согласно Вашему указанию, я тотчас же отправляю статью о жел<езо>-марганцeвых желваках С.О. [3]. Если можно, Вы напишите ему. Раньше я боялся посылать ее. Теперь работаю над кремнеземом, связанным с жизнью организмов. Мне хотелось бы возможно шире разработать вопрос об опоках с различных точек зрения. Представляется, что в литературе 331

накопилось много путаницы с этим. А так как я все время интересуюсь вопросом об участии организмов в минералообразовании, то кремнезем организмов, как одна и большая часть общего вопроса меня очень привлекает. Изучение опок я предполагаю разбить на несколько частей и проработать со своей молодежью. Несмотря на типографские трудности рассчитываю скоро выпустить VIII том “Фосфор<итного> отчета”, хотя в значительно уменьшенном виде. В IX том войдут очерки всех остальных фосфоритных работ, а Х том – последний составит: “Фосфор<итные> месторождения России”. В нем я хочу свести все наши работы, предпослать им общий очерк – монографию о фосфоритах вообще (с минералогической и геологической точки зрения), дать очерк месторождений фосфорита – нерусских. Очень хотелось бы выполнить всю эту работу в том широком масштабе, как я себе это предначертал. Понемногу хочу за нее браться. Моя общественная работа целиком поглощается “Общ<ественным> Комитетом по делам удобрений”. Дело это у нас широко разрослось, захватило многих людей, привлекает все новые силы. Если бы только хотъ несколько благоприятнее были условия работы! Очень бы хотелось поговорить с Вами об этом, как, впрочем, и обо многом, многом другом. Наш сердечный привет Н<аталье> Ег<оровне> и Ниночке. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1451. – Л. 7-8. 1.

332

Примечания Вернадский Георгий Владимирович (1888–1973) – русский и американский историк, сын В.И.Вернадского. В 1905 г. был принят студентом в Московский университет, но с началом революции 1905 г. продолжил образование в Германии во Фрайбургском и Берлинском университетах. В 1906 г. возвратился в Россию и в 1910 г. окончил историко-филологический факультет Московского университета. Через год переехал в Петербург, где стал (с 1913) приват-доцентом на кафедре русской истории Петербургского университета. Здесь он защитил магистерскую диссертацию на тему “Русское масонство в царствование Екатерины II”. Его научными учителями были: в Москве – В.О.Ключевский; в Петербурге – И.М.Гревс. С 1917 г. – профессор Пермского, затем

Таврического университетов. Эмигрировав из России в 1920 г., жил и работал в Константинополе, Афинах и затем в Праге, где преподавал в Русском юридическом факультете Карлова университета, совместно с Н.С.Трубецким и П.Н.Савицким разрабатывал теорию евразийства. С 1927 г. научный сотрудник, с 1946 г. профессор русской истории Йельского университета в США. Книги Вернадского по истории средневековой Руси на Западе считаются классическими. В 1917 г. Московский сельскохозяйственный институт был вновь переименован в Петровскую сельскохозяйственную академию, изменены устав и организационная структура академии, созданы новые учебные планы и программы. В декабре 1923 г. Совет народных комиссаров СССР постановил: “Переименовать Петровскую сельскохозяйственную академию в Сельскохозяйственную академию имени К.А. Тимирязева”. Видимо, имеется в виду академик-востоковед, друг В.И.Вернадского, Ольденбург Сергей Федорович (1863-1934), который как непременный секретарь Академии наук, редактировал ее издания.

Москва. 24.IV.1919. Дорогой Владимир Иванович! От В.В.Аршинова [1] я узнал, что Вы не получали моего письма. Я был чрезвычайно обрадован Вашей открытке и сведениями, которые почерпнул из нее, поделился со многими. Мы так давно не только не беседовали, но и не обменивались письмами, что хотелось бы спросить и рассказать об очень многом, а между тем уверенности, что письмо своевременно дойдет по назначению, не так много. Конечно, об общем укладе нашей жизни Вы осведомлены. Главнейшая забота теперь – борьба с голодом. И мы лично пока успешно боремся с ним. Но эта борьба требует большого напряжения и энергии. Она заставляет вести такую работу, которую предпочел бы более привлекательной, но приходится со многим мириться. Не останавливаясь пока на подробностях, скажу, что работы мои в области “агрономических руд” не останавливаются, а напротив идут вперед и захватывают большее количество вопросов, и большее количество людей. Больше всего увлекает меня теперь вопрос о К, и 333

некоторые, обнаружившиеся по пути, факты кажутся мне весьма интересными. Обрабатывается теперь вопрос об известняках и гипсах со сходной точки зрения. Эти работы ведутся мною совместно с московским Отделением Геологического Комитета. С большим интересом читал в Вашем письме о том, что Вы работаете над органическим веществом в земной коре, тем более, что, как Вы знаете, я в течение последних лет постоянно занимаюсь вопросом об образовании минералов в связи с жизнедеятельностью организмов, и в статье моей, помещенной в Сборнике, посвященном 25-летию Вашей научной деятельности, мною напечатано, что я составляю общий очерк об участии организмов в минералообразовании. Рассчитываю, что Вы осведомлены о том, что в наших высших учебных заведениях был осуществлен Всероссийский конкурс. Для меня этот конкурс имеет неожиданный результат, ибо неожиданно для себя я оказался выбывающим профессором из Московского Университета и в связи с этим оказался избранным в профессора Московского университета. Мне очень хотелось бы побеседовать с Вами на эту тему и посоветоваться. Положение кафедры минералогии и кристаллографии в Университете весьма сложно: на лицо – за-

Лекция в Московском университете. 1923 г. 334

путанный клубок профессоров: Артемьев, Вульф, Глинка, Смирнов, Сургунов [2] и я. Есть, над чем задуматься. Не выполняя никаких активных шагов, я решил пока удерживать связь с университетом путем небольшого курса на летний триместр. Но будут ли в самом деле занятия в университете, это – очень спорный вопрос. Ибо в большинстве в течение всего этого года занятия шли неудовлетворительно (меньше всего работа шла в университете). Большое спасибо, что, хотя и кратко, но Вы сообщили обо всех своих. Сердечный привет всем от нас. Наши все здоровы. Работа их не столько определяется их желаниями и стремлениями, сколько предуказывается обстоятельствами. О брате и его семье в Казани мы очень беспокоимся. Понять, что происходит на белом свете, не умею. Настроение у всех тяжелое. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1451. – Л. 9-10. 1. 2.

Примечания Аршинов Владимир Васильевич (1879-1955) – минералог, петрограф, изобретатель научных приборов, ученик В.И.Вернадского, организатор и директор частного института “Lithogaea”. Я.В.Самойлов работал с С.Ф.Глинкой в Ново-Александрийском институте сельского хозяйства и лесоводства, с Н.И.Сургуновым – Московском сельскохозяйственном институте, с Г.В.Вульфом общался в Варшавском университете. Установить профессорство в Московском университете Артемьева и Смирнова не удалось.

Москва. 10.VI.1921. Дорогой Владимир Иванович! Был очень рад присланным Вами образцам железо-марганцевых желваков. Что обозначает Wiborg, не знаю. Может быть, прямо город Выборг. Тогда надо было бы предположить, что это скорее образцы озерной руды откуда-нибудь из финляндских озер, попавшие в коллекцию через Выборг. Для озерных образований слишком велики размеры, но, может быть, из-за своих необычно крупных размеров эти образцы попали в 335

такую драгоценную коллекцию, в которую, вероятно, вообще собирали уники и раритеты. Среди многочисленных образцов Финского залива у меня в собрании таких крупных нет. Только из Баренцова моря, сравнительно с большей глубины, имеются образцы неменьшего размера. Крупный обломок гранита – ядро Вашего желвака отнюдь не говорит о глубоком местонахождении желвака. Вообще я склонен допустить, что никакого существенного различия между озерными конкрециями и, напр<имер>, балтийскими не существует. Очень благодарен, что Вы подписали мою статью. Ведь, она закончена печатанием уже полтора года тому назад. Первые листы имеются у меня даже уже в чистом виде. Теперь все дело в брошюровке, но движения никакого вот уже полтора года не видно. Что касается печатания Вашего учебника в Москве, то это было принято немедленно же, но я опасался, что может произойти значительная задержка в выдаче денег. По этому поводу я беседовал с А.Е.Ферсманом, когда он был у меня. А.Е. сказал, что в отношении уплаты денег все будет в Петрограде гораздо быстрее и проще, и поэтому я воздержался от продвижения этого дела дальше. Меня пугало то, что некоторым авторам не уплачено денег в течение целого года. Очень меня заинтересовало Ваше сообщение о предполагаемой поездке заграницу. Вы рассчитываете, что Вам удастся этого добиться? Это, конечно, было бы в высокой степени хорошо. Здесь все говорят, что разрешение на поездку добывается с чрезвычайным трудом. Полтора месяца тому назад умерла Анна Васильевна Тарасевич, которую Вы видели у меня в лаборатории, в Университете. Умерла, проболевши четыре дня от заворота кишок. Ряд роковых причин не дал возможности своевременно поставить диагноз, и она умерла во время операции. Это – чрезвычайная утрата для всей нашей семьи. У нас были такие дружеские и давние отношения, которые в последние годы особенно укрепились. Вся хозяйственная жизнь в самое последнее время с большой быстротой и резко ухудшается. 336

Е.Д.Ревуцкая [1] передала мне ряд подробностей о Вас и о Ваших, что мне было чрезвычайно интересно. Искренний привет всем Вашим. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр.1451. – Л. 11-12. 1.

Примечание Елизавета Дмитриевна Ревуцкая (1866 – 1942) – минералог, ученица В.И. Вернадского, его ассистентка на Высших женских курсах (с 1897), с 1912 г. – сотрудник Минералогического музея Академии наук, затем старший радиолог Радиевого института. С 1912 г. жила в Петербурге, сотрудник Минералогического музея АН СССР. Многие годы выполняла роль референта В.И.Вернадского. Умерла в блокаду Ленинграда.

Москва. 6.ІІ.1922. Дорогой Владимир Иванович! Когда весною прошлого года мы беседовали с Вами об издании Вашего учебника минералогии, я очень опасался, что, несмотря на обещания хороших людей, все ограничится только обещаниями. И мой пессимизм на этот счет был справедлив. В настоящее время, по-видимому, дело изменилось. Даются уверения в том, что печатание может пойти быстро и книга получит приемлемый приличный вид. Тогда я особенно беспокоюсь о том, чтобы Ваше руководство пошло в первую очередь. Я делал об этом доклад в Редакционной Комисии, и всеми членами ее было выражено самое горячее желание приложить все усилия к тому, чтобы Ваше руководство было возможно скорее издано. От А<лександра> Евг<еньевича> Ферсмана я знаю, что печатание началось в Петрограде, но за весьма длинный срок отпечатано только четыре листа. Само собою разумеется, если дело будет итти так и дальше, то оно затянется до чрезвычайности. Поэтому, было бы очень желательно принять какие-либо меры. 337

Мне представляется, что можно было бы сделать. Если в Петрограде согласятся передать издание Вашего руководства в Москву, то Вы заключите договор с Госиздатом, который будет учтен по самой высокой ставке с выдачей значительного аванса. Если же Петроград не согласится передать издание, то желательно было бы выяснить, не укажут ли там, какие меры могли бы быть проведены здесь, чтобы ускорить печатание. Не подлежит никакому сомнению, что потребность в Вашем руководстве чрезвычайно велика, ибо люди начинают учиться, а бедность в руководствах так велика, как никогда. Сейчас в университетской работе чувствуется заметное улучшение. У меня работает здесь пять сотрудников, работают очень усердно и с порывом. Обидно только, что все-таки довольно много приходится отвлекаться из-за материальных затруднений. Характер этих работ – тот, какой меня больше всего привлекает: область биомира и связи их с историей земли <…>. В самое последнее время в Университете ощущается некоторое беспокойство. Несколько дней продолжалась забастовка профессоров и преподавателей. Вы, вероятно, слыхали об этом. Причина забастовки – отсутствие средств на лаборатории и кабинеты и невыдача жалованья. Не скажу, чтобы такого рода забастовка привлекала меня. Формула, которая высказывалась многими студентами, – профессора не читают лекций, так как им не платят жалованья – звучала очень тяжело и неприятно. Теперь пока это все ликвидировано. Обещают устроить все. С другой стороны, идут самые беспокойные слухи о сокращении высших учебных заведений. Передайте наш большой привет Наталье Егоровне и Ниночке. А. Е. подробно рассказывал нам о Вашем устройстве. Очень поджидаю Вас. Всего лучшего! Ваш Як. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1451. – Л. 13-14.

338

Москва 1920-х годов. Сухарева башня

339

В.И.Вернадский и после смерти Я.В.Самойлова поддерживал отношения с его близкими и с семьей его брата А.Ф.Самойлова. Даже в трудные годы Великой Отечественной войны он вспоминал о них, находясь в эвакуации в Казахстане, когда связь с ними нарушилась. В первые годы после ухода из жизни Я.В.Самойлова Владимиру Ивановичу пришлось много общаться с вдовой и дочерью Якова Владимировича. Речь шла о возможностях публикации неопубликованных работ покойного, а позднее о статье В.И.Вернадского о Я.В.Самойлове, против публикации которой возражали близкие родственники. С такого же рода вопросами и просьбами обращалась к Владимиру Ивановичу вдова умершего в 1930 г. Александра Филипповича Самойлова – Анна Александровна. Еще одним из адресатов был сын Я.В. Самойлова Александр Яковлевич, известный врач-офтальмолог, к которому Владимир Иванович обращался в связи с проблемами зрения. Хотя эта переписка и невелика по объему, но значима для восстановления коммуникационных связей двух ученых. Письма Софьи Яковлевны Самойловой, вдовы Я.В.Самойлова. 1925-1931 гг. 20.Х.1925. Многоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, благодарю Вас за Ваше дружеское письмо. Вы стараетесь дать мне в нем ряд перспектив для утешения, а я стою перед ужасной действительностью: моего мужа нет со мной, никогда я его не увижу и это убивает меня! 340

Вы знали его, знали с первых шагов его, знали не только как ученого, но и как человека, как много раз, в разговоре со мной, он возвращался к тому времени, когда он принял смелое решение бросить Одессу и направиться к Вам, имея еще так мало шансов за собой. Вспоминал, как Вы внимательно отнеслись к нему и сколько сделали, чтобы очистить ему путь к науке, приняли его в ряды учеников своих и направили его шаги. Вы спрашиваете, как все это случилось? Что я могу сказать! Исключительно неожиданно, в самый разгар его прекрасного самочувствия, здоровья и бодрoго вида, неустанной энергии в работе. С внешней стороны полной удовлетворенностью работами и пребыванием его сына за границей и устройством на квартире в Москве! За несколько часов до его смерти д<окто>р Левин был у нас, но с целью визита, муж чувствовал себя прекрасно, что и Левин подтвердил по его внешнему виду, он за лето поправился и имел хороший вид. После отъезда Левина он заснул, около часу, затем проснулся, посмотрел на часы, было 4 ч. и сказал, что чувствует сильную изжогу, встал принял соду, но так как боль усиливалась, я позвонила Левину, чтобы он приехал, но к 5 он уже был мертв, умер 29/IV. Я не помню, какие работы посылал он Вам последнее время, он усиленно занимался осадочными породами и вел несколько работ со своими сотрудниками, некоторые еще не закончены. В рукописи осталась законченной работа “Возрастной состав фауны и температура окружающей среды”, брат его просмотрел ее и отдал А.Д.Арханг<ельскому> для помещения ее в “<Бюллетене Общества> Люб<ителей> Естествоз<нания>” [1]. Мне он говорил последниe дни, что он хотел еще кое-что сказать в ней, но что именно? Последнее время говорят здесь усиленно о Вашем возвращении вскоре в М<осковский> Унив<ерситет>. Насколько это справедливо? Предполагаете ли Вы действительно приехать? Передайте мой привет Наталье Егоровне. Всего лучшeго! Брат мужа хотел написать Вам из Казани подробное письмо. Спасибо за все! Ваша С. Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 1-2. 341

Примечание Cтатья была опубликована: Самойлов Я.В. Возрастной состав фауны и температура окружающей среды // Бюлл. МОИП. – 1925. – Т. ІІІ. – № 3-4.

Москва. 19/25.ІІІ.1927. Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, конечно, всякий может писать и печатать то, что ему кажется правильным и стоющим. Но раз дело касается описания жизни человека с вхождением в подробности национальных и личных отношний, то я совершенно понимаю Вас, как автора, когда Вы перед отпечатанием Вашей статьи, обратились ко мне и его детям и представили ее как, надеюсь, с желанием выслушать наше мнение. Я с Вами совершенно откровенна: Ваша статья, та почва на которой Вы строите Вашу статью совершенно неожиданна и не нравится мне, мне было бы очень тяжело, если бы Вы, несмотря на мой протест, напечатали ее. Да, мой муж имел неприятности, имел трудности на первых порах своей научной работы. Но в этом не было ничего экстреннoго – он терпел изза национальных причин, другие из-за политических взглядов [1]. В сущности мой муж прошел свою внешнюю служебную карьеру очень счастливо. Этому он обязан, однако, своему личному таланту, а не тем внешним обстоятельствам и влияниям, которым Вы уделяете столько внимания в Вашей статье. То, что он не был ассистентом, мы считали всегда очень счастливым обстоятельством: многие таланты засыхали, так сказать, на корню в роли ассистентов, переписывая бумажки и ярлыки. Он очень рано получил профессуру и мог развернуть всё то, чем он был наделен. Первые затруднения не оставили в нем никакой горечи; наоборот, больше горечи вызывало в нем, как мне известно, в последнее время отношение некоторых коллег, которым казалось, что он продвигается слишком далеко и которые поэтому старались ставить ему препятствия. Мне очень тяжело было читать Вашу статью, в которой мой муж играет роль объекта, на котором демонстрируется борьба, довольно наивная, либеральных професоров с попечителем, на котором демонстрируется эпизод истории кафедры, институт педелей и т. д. Талант и заслуги моего мужа в науке достаточно значительны, 342

чтобы характеризовать его как научного деятеля, без всякой связи с попечителем и историей кафедры. О покойном было написано много статей, но ни в одной из них не начиналось с его еврейского происхождения и ни в одной из них автор статьи не уделял себе столько места. Кроме того, и с фактической стороны не все правильно. Когда покойный в первый раз обратился к Вам с просьбой разрешить работать у Вас, то он не мог жаловаться на то, что его достоинство оскорбляется, ибо никто его не обижал, он оставил Пренделя (потому что Прендель сам очень мало что разумел в своей науке) и обратился к Вам, как к ученому, у которого можно поучиться. Далее неправильно, что он материально нуждался и поэтому давал уроки и брался за практические исследования. У меня были личные средства, и мы не нуждались. Конечно, он искал возможности заработать, но кто же не искал таких возможностей, – искали и ассистенты, и даже профессора. Есть вещи, о которых не говорят, Вы же на этом построили всю свою статью. Повторяю, я против печатания этой статьи [2]. Мой взгляд разделяют мои дети и брат моего мужа А.Ф.Самойлов. С глубоким уважением С.Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 3. 1.

Примечание Речь идет о статье В.И.Вернадского для сборника памяти Я.В.Самойлова. С.Я.Самойлова протестует против материала статьи, в котором В.И.Вернадский подробно обсуждает проблемы, с которыми столкнулся В.И.Вернадский при попытках официально включить Я.В.Самойлова в число своих сотрудников на кафедре минералогии и в минералогическом кабинете Московского университета. В.И.Вернадский, тогда еще молодой приват-доцент, дойдя в своих хлопотах до попечителя Московского учебного округа, получил недвусмысленный ответ о негласных, но твердых ограничениях в доступе к службе в университете лиц еврейского происхождения. Это была из наиболее глубоких травм для молодого Вернадского, о которой он вспоминал вплоть до конца жизни. Как уже говорилось, для того, чтобы Я.В.Самойлов мог работать под началом Вернадского ему пришлось принять христианство (причем крестным отцом стал Вернадский). Упреки С.Я.Самойловой связана именно с темой еврейства 343

ее покойного мужа, которую, по ее мнению не следовало муссировать. Статья Вернадского о Самойлове так и не была опубликована. В какойто мере о ее содержании можно судить по опубликованной в 1956 г. сокращенной версии статьи, хранившейся в фонде В.И.Вернадского в Архиве АН СССР, в сборнике “Очерки по истории геологических знаний” (Вып. 5. – М.: Изд-во АН СССР. – С. 176-187).

Москва. 8.IV.1927. Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, очень жалею, что нездоровье помешало мне ответить Вам раньше; мне было очень отрадно читать Ваше письмо, проникнутое искренним дружеским отношением ко мне и моим детям. Я от души сожалею, что мне пришлось огорчить Вас и вместе с тем премного благодарю Вас за то, что Вы взяли статью обратно и отказались печатать ее. О том, что заслуги либеральной части общества были очень велики во всех отношениях, не подлежит спору, и я по существу и не касалась этого вопроса. Я и моя семья не забудем никогда той помощи, какую Вы неоднократно и в трудные минуты оказывали моему покойному мужу. Вы понимаете, как мне дорога и ценна была бы Ваша статья в Сборнике памяти моего мужа; но я мыслила ее себе не по линии личных переживаний, дорогих для интимного кружка, не для любопытства большинства. Прошу Вас принять искреннее признание преданности и глубокого уважения от меня и моих детей. С. Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 4-5. Москва. 30.Х.1927. Глубокоуважаемый, дорогой Владимир Иванович, Мария Васильевна Клёнова [1] передала мне, что Вы разрешили прислать Вам статью моего мужа “О Кашинском метеорите”, кото344

рая давно была готова и лежала в ожидании анализа Червякова [2], который он очень задерживал. Если это так, будьте добры известить меня об этом. Хотела еще спросить Вас, как поступить с Вашими письмами к моему мужу, они у него собраны по годам в полном порядке. Как Вы себя чувствуете, как здоровье Натальи Егоровны. Вы в Москве так всегда заняты, что стесняешься отнимать у Вас время, мне было приятно, что мой сын повидался с Вами хотя на самое короткое время. Алек<сандр> Филип<пович> [3] теперь в Утрехте занимается в Лаборатории у проф<ессора> Магнуса [4] и ждет свою семью, которая выезжает из Америки 1-го ноября. Мальчики (уже юноши) остаются в Америке, съедутся все в Риге, и оттуда мы ждем всех их числа 15го в Москву. Хочу еще поблагодарить Вас, что Вы взяли на себя труд проредактировать работу моего мужа. Всего лучшего, будьте здоровы, привет Наталии Егоровне. С глубоким уважением С.Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 6-7. 1.

2. 3. 4.

Примечания Мария Васильевна Клёнова (1898–1976) – геолог, доктор геолого-минералогических наук (1937), одна из основателей морской геологии в СССР, с 1925 г. старший научный сотрудник Института океанологии АН СССР. Участница многих морских экспедиций: на Каспий, в Арктику (Новая Земля, Шпицберген, Земля Франца-Иосифа). Принимала участие и в Первой антарктической экспедиции. Проводила исследования осадочных океанических пород. В 1948 г. выпустила первое руководство “Геология моря”. Опубликовала в соавторстве с Я.В.Самойловым в 1926 г. (после смерти последнего) содержательную и новаторскую работу “К литологии Баренцева моря”. Видимо, сотрудник издательства. Брат Я.В.Самойлова Александр Филиппович Самойлов – выдающийся физиолог. Магнус Роберт (Robert Magnus, 1873– 1927) – крупнейший исследователь в области изучения центральной нервной системы, еврей по национальности, родился в Германии. Был избран профессором фармакологии Утрехтского университета в Голландии. Установил ряд закономерностей в протекании рефлексов, определяющих положение 345

тела, сохранение равновесия и выполнение всевозможных движений. Главным объектом его исследований были децеребрированные животные, у которых был перерезан мозг на границе четверохолмия и продолговатого мозга. Исследования осуществлял в коллективе с анатомами, отиатрами, офтальмологами, неврапатологами и др., что привело к успеху. Для ведения работ был построен огромный научный институт с богатым оборудованием, сформирована крупная научная школа. В его лаборатории работали врачи, физиологи, фармакологи со всех концов мира. А.Ф.Самойлов опубликовал о нем статью: Памяти P.Магнуса // Успехи экспериментальной биологии. – 1928. – Т. 1. – № 1–2.

Москва. 25.ХІІ.1927. Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, простите, что я раньше не осведомила Вас о получении рукописи “Очерков”, но я так огорчилась и расстроилась, когда после 2-х лет получила от Вас рукопись без единого слова участия Вашего – человека руководившего с первых шагов моего мужа и редактора “Очерков” [1]. Мы решили издать эти “Очерки”, чтобы воскресить в памяти бывших слушателей моего мужа те лекции, которые они так любили слушать и так ценили. С тяжелым чувством и огорчением мы поняли, что Вы не отвечаете, не хотите сочувствовать этому делу. Бесконечно недоумеваю и огорчаюсь всем Вашим отношением к памяти моего мужа, которого Вы так близко знали в его научной деятельности. Наталью Егоровну очень вспоминаю и прошу передать мой искренний привет. Все мои поздравляют Вас с Новым годом и желают всего лучшего. С глубоким уважением С.Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 8-9. 1.

346

Примечание Речь идет о посмертной книге Я.В.Самойлова “Минералогические очерки (Минералогия самородных элементов, сернистых соединений, окислов и некоторых силикатов)”. Судьба этой книги оказалась непростой и, скорее всего, не по вине В.И.Вернадского, а из-за проблем

публикации научной литературы в СССР в 1920-30-е годы. Книга была опубликована лишь в 1934 г. (М.; Л.; Новосибирск: ОНТИ НКТП СССР) под редакцией М.В.Кленовой и Л.В.Пустовалова. Приведем их вводные слова: “Еще в 1925 г. по просьбе семьи покойного проф. Якова Владимировича Самойлова нами были подготовлены к печати предлагаемые читателю “Минералогические очерки”. Своеобразный подбор материала, живое изложение минеральных процессов и легкость языка резко выделяли эту книгу из ряда других аналогичных ей по содержанию, имевшихся в то время на книжном рынке. К сожалению по разным независящим от нас обстоятельствам книга эта не была своевременно выпущена в свет. Несмотря на то, что за истекшие семь лет (1925-1933 гг.) появился целый ряд руководств, научно-популярных книг и других пособий по минералогии, “Минералогические очерки” сохраняют до сих пор свое значение как изложение лекций исключительного педагога и оригинального ученого начала ХХ века. Рукопись эта была начата в 1906 г., но до самых последних дней своей жизни (1925 г.) автор продолжал вносить в нее исправления и добавления, иногда в виде беглых, но вполне обработанных указаний и замечаний на полях страниц. Согласно этим указаниям нами были сделаны некоторые исправления, а также уточнены ссылки на литературу. Никаких добавлений без специальных на то указаний в рукописи нами не делалось, и “Минералогические очерки” выходят таким образом в свет в том виде, в каком они были к моменту преждевременной смерти их автора. Мы сочли необходимым вставить в соответствующее место рукописи статью Якова Владимировича “К вопросу об образовании латеритов” (появляется в печати впервые); кроме того вместо утерянной в рукописи страницы, в главе об условиях накопления меди в осадочных породах, нами вставлено несколько абзацев из работ Я.В., посвященных этому же вопросу. В конце книги приводится полный спискок работ автора “Минералогических очерков”. Наконец, по настоянию издательства сокращено число рисунков, главным образом кристаллографических форм минералов. Этим и ограничиваются все изменения, котороые мы нашли возможным внести в работу нашего учителя” (с. 3-4).

347

Москва. 4.ІІІ.1928. Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, искренно благодарю Вас за присылку “Оттиска” Вашей речи; мне говорили что Вы уезжаете заграницу, и я не написала Вам при получении статьи; теперь мне говорили о том, что Вы находитесь еще в Ленинграде. Мне хотелось спросить Вас, что сделано с статьей мужа о “Кашинском метеорите”, мне помнится, что я передала ее Вам. Всего лучшего, будьте здоровы, привет Вашей семье. Искренне уважающая Вас С. Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 9. 10.Х .1931. Очень была довольна, глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, получить от Вас весточку. Относительно работ моего мужа гужоновского периода [1] я ничего не могла вспомнить и ничего не нашла из его работ и докладов. Задержалась я с ответом потому, что запрашивала сына моего, который теперь в Харькове заведует Офтальмологической Клиникой Мед<ицинского> Института. Он приводил в порядок бумаги отца, но, к сожалению он не находил таких работ. Относительно “Очерков” мне было передано 2 года назад, что Вы и Ферсман дали о них неудовлетворительный отзыв и Госиздат не стал печатать их, а рукописи не вернул. Я говорила с Леонид<ом> Васильев<ичем> [2]. Он говорит, что у него есть экземпляр рукописи и если бы Вы и Ферсман потрудились дать отзыв, то он передал бы рукопись с отзывом в соответствующее издательство, так как Госиздат в настоящее время лишен права печатать минералогические и геологические работы. Передайте, пожалуйста, Наталье Егоровне привет от всей моей семьи и от меня. Очень была бы рада повидать вас в Москве. Как здоровье Натальи Егоровны? Всего лучшeго, дорогой Владимир Иванович, будьте здоровы! Преданная Вам С.С. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1454. – Л. 10. 348

Примечания 1.

Я.В.Самойлов активно работал по заказам предпринимателей, в том числе, вероятно, и Гужона. Гужон Юлий Петрович (1852-1918) – промышленник, подданный Франции, с 1880-х гг. крупнейший пайщик Товарищества шелковой мануфактуры в Москве и Товарищества Московского металлургического завода (впоследствии завод “Серп и молот”). Являлся членом Постоянной совещательной конторы железозаводчиков, Московского биржевого комитета, Совета съездов представителей торговли и промышленности, Московского военно-промышленного комитета. В 1907-1917 гг. бессменный председатель Московского общества заводчиков и фабрикантов. Полагал, что правительству и обществу необходимо облегчить иностранному капиталу его начинания в России. Негативно оценивая деятельность правительственных кругов России, выступал за широкую приватизацию. Предлагал правительству упразднить структуры, занимающиеся субсидированием предприятий-фаворитов. Выступал за создание монополистических объединений, откровенно защищая интересы производителей. В 1914 г. по приказу великого князя Николая Николаевича подвергся аресту, но вскоре благодаря многочисленным протестам освобожден. В 1918 г. был убит на своей даче в Ялте офицерами Добровольческой армии. Видимо, имеется в виду Пустовалов Леонид Васильевич (1902-1970) – петрограф, член-корреспондент АН СССР (с 1953). С 1934 г. – профессор Московского нефтяного института. Одновременно – зав. отделом петрографии осадочных пород Института геологических наук АН СССР (1943–1955) и заместитель председателя Совета по изучению производительных сил АН СССР (с 1953). Основные работы посвящены петрографии и геохимии осадочных пород.

Из переписки с В.И.Вернадским Анны Александровны Самойловой, вдовы профессора А.Ф.Самойлова Казань. 30.07.1942. Многоуважаемый Владимир Иванович, волею судьбы я с дочерью опять попала в Казань, где протекла лучшая часть моей жизни. Мне удалось устроиться работать преподавательницей иностранных языков при Академии и благодаря этому 349

познакомиться с издательством Академии Наук. Оно согласилось издать ряд популярных статей покойного мужа [1], что было его желанием. Характеристику его научной деятельности будет писать его молодой ученик В.В.Парин [2], теперешний заместитель наркома здравоохранения. Судьба жестоко поступила с его ближайшими учениками Киселевым, который умер 3 года тому назад и проф. Каном, умершем в эвакуации в декабре. Третий ученик Веточин, который был у мужа, 14 лет преподавал в Минске, и я до сих пор не могу выяснить, где он. Как видите, кто был близок, того уже нет. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь из современников мужа написал что-нибудь в этом сборнике о нем, как ученом вообще, как популяризаторе и человеке. Вот я и решилась обратиться к Вам с такой просьбой. Вся его научная жизнь, его рост прошли на Ваших глазах. Ведь других свидетелей почти уже нет в живых! Исполнение моей просьбы сделает много для памяти мужа, с братом которого Вы были так близки. Меня мучит то, что после смерти мужа ничего не было переиздано из его работ, одна рукопись до сих пор не увидала свет, и молодое поколение физиологов не будет знать его. Он так преданно служил науке, все свои силы отдавал любимому делу. Тут замечательная его лаборатория совершенно разрушена, больно смотреть! Извиняюсь за беспокойство, остаюсь с надеждой на положительный ответ. Привет Наталье Егоровне. Всего хорошего. А. Самойлова Казань ул. Комлева 30 кв.6 Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. Хр. 1452. – Л. 2-3. 1. 2.

350

Примечания Александр Филиппович Самойлов скончался в 1930 г. Парин Василий Васильевич (1903–1971) – физиолог, медик, академик АН СССР (1966) и АМН СССР (1944). Сын известного хирурга В.Н.Парина, брат хирурга и травматолога, заслуженного деятеля науки РСФСР Бориса В.Парина, отец переводчика и критика А.В.Парина. Один из учредителей Академии медицинских наук СССР и ее первый

академик-секретарь (1944). Был репрессирован (1948). Ему принадлежат классические исследования рефлекторной регуляции лёгочного кровообращения, им открыт один из механизмов, регулирующих приток крови к сердцу (“рефлекс Парина”). Активно участвовал в организации и проведении медико-физиологических экспериментов на борту искусственных спутников Земли и космических кораблей.

Ответ В.И.Вернадского А.А.Самойловой Боровое 17.VIII.1942. Уважаемая Анна Александровна, Извиняюсь, если ошибся в отчестве. Я бы не отказался написать несколько слов об А<лександре> Ф<илипповиче>, но не так скоро, т<ак> к<ак> я сейчас одновременно работаю над двумя книгами. Но прежде, чем дать окончательный ответ, я хотел бы прочесть некоторые из его статей, которые Вы думаете печатать. Я их не задержу. А также (здесь пропуск в машинописной копии) Вашего мужа. Где семья Якова Владимировича? И что с ней? К моему сожалению, А.Я. [1] совсем нас забыла в последнее время. В.Вернадский Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1452. – Л. 5. 1.

Примечание Дочь Я.В.Самойлова Анна Яковлевна Самойлова.

30.08.1942. Многоуважаемый Владимир Иванович, очень Вам благодарна за выраженное вами принципиальное согласие написать об Александре Филипповиче. Я постараюсь прислать Вам оттиски его работ и данные его биографии. Анна Яковлевна с 351

сыном живут в Казани. Я их выписала сюда из Челябинска, где они жили у брата, для того, чтобы Олег мог закончить униерситет; что он и делает сейчас и в октябре, вероятно, закончит и сможет работать в Академии. Он пишет спецработу у проф<ессора> Капустинского [1]. Возможно, что Вы не знаете, что в ноябре Софья Яковлевна скончалась. Привет Наталье Егоровне, всего хорошего. А. Самойлова Казань ул. Комлева 30, кв. 6 Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1452. – Л. 4. 1.

Примечание Капустинский Анатолий Федорович (1906–1960), советский физикохимик, член-корреспондент АН СССР (1939). Профессор университетов в Горьком (1934–1937), Казани (1941–1943) и Москве (1945–1949), Московского института стали (1937–1941) и Московского химико-технологического института (1943–1960). Основные работы посвящены физической химии металлургических процессов, определениям теплоты образования неорганических соединений. Предложил уравнение энергии решётки, разработал термический метод определения ионных радиусов, экспериментально установил “эффект изотопии” для энергии кристаллической решётки, предложил теорию теплоёмкостей и энтропий ионов в растворах.

Письма В.И.Вернадскому дочери Я.В.Самойлова Анны Яковлевны Самойловой Москва. 28.ІХ.1937. Глубокоуважаемый Владимир Иванович! Обращаюсь к Вам по поводу папиной рукописи. Простите, что беспокою Вас, но Госиздат в настоящее время имеет возможность печатать эту книгу, поэтому было бы чрезвычайно ценно передать рукопись Госиздату. Если нужно приложить папину биограф<ию>, написанную А.Д. Арханг<ельским> [1], то мы можем это сделать, т<a>к к<a>к у нас есть отдельн<ые> оттиски. Что же касается вве352

дения, если его еще нет, то его, м<ожет> б<ыть>, можно будет дать позднее, когда у Вас найдется время его написать. Простите, что беспокою Вас, брат [2] хотел зайти к Вам сам, но у него сейчас съезд. Уважающая Вас А.Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1463. – Л. 3. 1. 2.

Примечания Архангельский Андрей Дмитриевич, академик-геолог. Александр Яковлевич Самойлов – врач-офтальмолог.

Москва. 24.ІІІ.1939. Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович! С Вашего разрешения пересылаю Вам мое заявление академику Комарову о продлении персональной пенсии Олегу. Большое Вам спасибо за помощь, которую Вы мне оказываете в этом деле! Задержка в пересылке мною Вам этого заявления вызвана тем, что я была больна жестокой ангиной и только сейчас прихожу в себя. Мы все шлем Вам и Наталии Егоровне наш сердечный привет. Всего лучшего! Уважающая Вас Ваша А.Самойлова Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1463. – Л. 1. Письмо В.И.Вернадскому сына Я.В.Самойлова Александра Яковлевича Самойлова Харьков. 25.IV.1937. На именном бланке Профессор доктор медицины A.Я.Самойлов Директор Глазной клиники Х<арьковского> м<едицинского> и<нститута> 353

Я.В.Самойлов с сыном Александром. Харьков, д. Специалистов, 11 под., кв. 119. Тел. 9-40-86 Глубокоуважаемый, дорогой Владимир Иванович! Я очень был рад узнать из Вашего письма, что Ниночка довольна своей работой и делает большие успехи. Когда будете ей писать, пожалуйста, передайте ей мой привет и пожелания дальнейших успехов в нашей интересной специальности, с полным правом считающейся самой “точной” из медицинских дисциплин. Интересующей её статьи в журнале “Экспер<иментальная> Медицина” я не знаю. Не знаком я лично и с С.М.Лейтесом, автором этой статьи. Это не окулист, а па354

тологоанатом московский. Не сомневаюсь, что по получении Вашего письма он немедленно вышлет Вам нужные оттиски. В клинике у меня очень много текущей работы – большой стационар на 75 коек, около ста амбулаторных больных ежедневно. Много времени надо уделять и преподавательской работе, и работе со своими молодыми сотрудниками. Всё это очень интересно, но, конечно, несколько отвлекает от собственной научной работы. Позвольте принести Вам и Наталье Егоровне свои запоздалые поздравления с золотой свадьбой, а также свой самый сердечный привет и наилучшие пожелания. Искренно преданный Вам Ваш А. Самойлов Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1437а. – Л. 1. Письмо В.И.Вернадского А.Я.Самойлову Москва. 1.09.1944 г. Дорогой Александр Яковлевич! Недавно от Вольфковича [1] узнал, что Вы в Москве. Я очень хочу обратиться к Вам за советом о моём зрении. Очень прошу Вас сговориться со мной (по телефону Л-5-93-39) когда вы можете меня принять. Архив РАН. – Ф. 518. – Оп. 3. – Ед. хр. 1437а. – Л. 3. Примечания Вольфкович Семен Исаакович (1896-1980) – химик-технолог, академик АН СССР (1946), сотрудник Я.В.Самойлова в Научном институте по удобрениям.

355

В.И.Вернадский смог предложить своим ученикам реальную исследовательскую программу, которая базировалась на том, что минерал – это прежде всего продукт земных химических реакций (в любом фазовом состоянии), протекающих в земной коре. При этом главной задачей минералогии предполагалось исследование минералообразующих процессов земной коры, в котором основное внимание обращалось на динамическое изучение последних, а не только на статическое изучение их продуктов. В основе этого научного направления были преимущественно идеи недавно возникшей физической химии и совсем новой ветви геологических наук – геохимии. Характерными особенностями исследований Я.В.Самойлова в минералогии, усвоенными им в научной школе Вернадского и проявившимися уже в первых его работах, являются актуальность поставленной задачи, правильно выбранная методика, четкая формулировка результатов, завершенность исследования, разнообразие применяемых методик (гониометрия, химический анализ, микроскопический метод, термический анализ, разделение на центрифуге) и методов исследования, наиболее соответствующих особенностям объектов и характеру, поставленной задачи. Не менее характерным является интерес автора к проблеме генезиса и парагенезиса минералов, особенно отчетливо проявившийся в серии статей, посвященных минералогии и условиям залегания рудных месторождений. В 1911 г. Самойлов прочитал в Московском сельскохозяйственном институте три лекции “Об участии организмов в минералообразовании”. В последующем Я.В.Самойлов выделил в качестве самостоятельного направления минералогию скелетов организмов. 356

Спустя десятилетия, эти идеи Самойлова получили высокую оценку как оригинальная аргументация при обосновании биогеохимии. Общественный комитет по удобрениям, организованный Я.В.Самойловым с Д.Н.Прянишниковым и Э.В.Брицке в 1917 г., поставил перед собой цель – создание крупной отечественной туковой промышленности и широкого применения удобрений на основе разностороннего изучения геологических, химических, биологических, технических и экономических аспектов этой проблемы. В последние годы жизни Я.В.Самойлов – зачинатель исследований в области морской геологии и литологии. Я.В.Самойлов умер на двадцать лет раньше своего учителя, многое из задуманного не удалось завершить. Но вклад его в науку весьма весом и размеры его не уменьшились, спустя десятилетия. Он был выдающимся педагогом, активным и инициативным исследователем, многое сделал как талантливый организатор науки, институт его имени стал одним из флагманов индустриализации и успешно функционирует в наши дни. Немалую роль в его успешной траектории в науке сыграла плодотворная коммуникация с В.И.Вернадским. Его учитель подвел итог его деятельности в науке: “Два других больших начинания Якова Владимировича, гораздо более широких, чем изучение фосфоритов, начали осуществляться в достаточном масштабе лишь за несколько лет до его смерти… Это были вопросы минералогии и геохимии осадочных пород и значение живых организмов в образовании минералов, в частности – значение в геохимических процессах составных частей организмов, хотя по весу в этих последних ничтожных. Это были вопросы, интересовавшие Якова Владимировича с молодости… Систематическое исследование осадочных пород с этой точки зрения Яков Владимирович мог повести только в 1920-х годах. Пользуясь материалом, собранным экспедицией Морского плавучего института, он организовал исследование этого материала на средства Морского института и Института прикладной минералогии и успел выяснить ряд очень важных фактических данных по составу скелетов морских организмов… Яков Владимирович искал проявления эволюции в геологическое время в химическом составе организмов, в частности в их скелетной части… Еще более важными и более полными новых фактов и наведений являются его искания, прерванные смертью, значения живых организмов в создании вадоз357

ных минералов, в том числе соединений металлов – бария, стронция, ванадия, меди, железа, марганца…”39. Ряд работ Я.В. Самойлова был издан уже после его смерти. В 1929 г. вышел из печати посмертный сборник “Биолиты”, в котором полностью или частично опубликованы основные работы Я.В.Самойлова по проблеме биогенного происхождения минералов осадочных пород и “палеофизиологии”, которые представляют собой иной, чем у Вернадского, подход к обоснованию биогеохимии.

Вернадский В.И. Из истории минералогии в Московском университете (Памяти профессора Я.В.Самойлова) // Очерки по истории геологических знаний. – Вып. 5. – М.: Изд-во АН СССР, 1956. – С. 186-187.

358

1863 г., 12 марта. В Петербурге родился Владимир Иванович Вернадский. 1868 г. Переезд семьи Вернадских в Харьков. 1873 г. Поступление Володи в Харьковскую гимназию. 1876 г. Возвращение Вернадских в Петербург. 1881 г. Окончание курса гимназии и поступление на физико-математический факультет Петербургского университета. 1882 г. Участие в общестуденческой сходке и арест. 1884 г. Участие в экспедиции профессора Докучаева по обследованию земель Нижегородской губернии. После смерти отца В.И. Вернадский наследует имение Вернадовка в Тамбовской губернии. 1885 г. Окончание курса университета с оставлением при университете для подготовки к профессорскому званию. 1885–1890 гг. Хранитель Минералогического кабинета Петербургского общества естествоиспытателей. 1886 г. Женитьба на Наталье Егоровне Старицкой. Избрание действительным членом Петербургского общества естествоиспытателей. 1887 г. Рождение сына Георгия. Избрание членом Вольного экономического общества. Командирован обществом для исследований фосфоритов Смоленской губернии. 1889 г. Избрание членом Британской ассоциации наук. Избрание членом Французского минералогического общества. Участвовал в Международной выставке в Париже, представляя почвенную коллекцию В.В.Докучаева. 40

http://www.tstu.ru/win/kultur/nauka/vernad/dati.htm

359

1890 г. Переезд в Москву. Назначение приват-доцентом минералогии и кристаллографии и и.о. хранителя Минералогического кабинета Московского университета. 1890-1891 г. Профессор минералогии и кристаллографии Московского университета. 1891 г. Принял участие в экспедиции В.В. Докучаева в Полтавскую губернию. Защитил магистерскую диссертацию по теме “О группе силлиманита и роли глинозема в силикатах” в Петербургском университете. Организация помощи голодающим крестьянам Тамбовской губернии. 1892 г. Назначение заведующим минералогическим кабинетом Московского университета. Избрание гласным Моршанского уездного и Тамбовского губернского земских собраний. 1893 г. Исследовал почвы Полтавской губернии. Избрание членом Минералогического общества в Петербурге. 1894 г. Поездка за границу для научных занятий и посещения минералогических музеев (Австро-Венгрия, Германия, Швейцария, Франция). Впервые в России ввел в учебную программу систематические минералогические экскурсии для студентов. 1896 г. Командирован в Европу для научно-исследовательской работы (Германия, Швейцария, Франция). 1895, 1896, 1897 гг. Проводил минералогические экскурсии по Уралу. 1897 г. Защитил в Петербургском университете докторскую диссертацию “Явления скольжения кристаллического вещества”. Участвовал в работе VII сессии Международного геологического конгресса (Петербург). 1897-1906 гг. Профессор минералогии Женских курсов (Москва). 1898 г. Рождение дочери Нины. Защитил докторскую диссертацию в Петербургском университете. Избрание профессором Московского университета. 1899 г. Создание “Теории строения силикатов” и публикация “Курса минералогии”. Провел геолого-минералогические экскурсии по Крыму, Керченскому и Таманскому полуостровам и Кавказу. 1900 г. Совершил поездку по странам Европы (Германия, Дания, Голландия, Франция). 360

Участвовал в работе VIII сессии Международного геологического конгресса в Париже. 1901 г. Провел геологические экскурсии в Тамбовской и Полтавской губерниях. Организовал при Минералогическом кабинете кружок. 1902-1903 гг. Прочитал в Московском университете курс лекций по истории науки. 1905 г. Избран помощником ректора Московского университета. Избран членом Всероссийской лиги просвещения. Вступил в конституционно-демократическую партию. 1906 г. Избран адъюнктом по минералогии в Академию наук, а также членом Государственного совета от университетов. Выход из членов Государственного совета в знак протеста против роспуска Государственной Думы. Начало работ в области геохимии. 1906-1914 гг. Заведующий Минералогическим отделением Геологического музея Академии наук. 1907 г. Избрание в Государственный совет от Академии наук. Организовал первые поиски радиоактивных минералов на территории России. 1908 г. Избрание экстраординарным академиком. Kомандирован во Францию и Великобританию. Участвовал в работе съезда Британской академии наук в Дублине. 1909 г. Совершил длительное путешествие по странам Европы. Участвовал в работе ХІІ съезда русских естествоиспытателей и врачей (Москва), выступил с докладом “Парагенезис химических элементов в земной коре”. 1910 г. По инициативе Вернадского создана Радиевая комиссия. Написал записку “О необходимости исследования радиоактивных минералов Российской империи”. Выступил с докладом “Задачи дня в области радия”. 1911 г. Уход из Московского университета в знак протеста против политики правительства и переезд в Петербург. Возглавил экспедицию по изучению радиоактивных минералов в Закавказье, Среднюю Азию, на Урал. Передал имение Вернадовка сыну Георгию. 1912 г. Избрание ординарным академиком. 361

Организация минералогической лаборатории. 1913 г. Поездка в Канаду на ХIII cессию Международного геологического конгресс и путешествие по Америке. 1914 г. Назначение директором Геологического и Минералогического музея Петербургской академии наук. 1915 г. Организация Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) и избрание ее председателем. 1917 г. Избрание членом ученого совета Министерства земледелия. Назначение председателем Комиссии по учебным учреждениям и научным предприятиям Министерства народного просвещения. Избрание товарищем Министра народного просвещения. Командирован в Полтаву для продолжения работы по биогеохимии и живому веществу. 1918 г. Переезд на Украину. Организация Украинской Академии наук, Избран первым ее президентом. Чтение курса геохимии в Киевском университете. Первые экспериментальные работы по исследованию живого вещества. Вышел из партии кадетов. 1920 г. Избрание ректором Таврического университета. 1921 г. Возвращение в Петроград. Основание в Москве Радиевого института. Избрание профессором минералогии Парижского университета (Сорбонна). 1922 г. Командировка во Францию по приглашению Сорбонны для чтения курса лекций по геохимии. 1926 г. Возвращение в Ленинград, издание “Биосферы”, возобновление работы в области живого вещества. 1927 г. Выход “Очерков по геохимии”. Организовал отдел живого вещества в АН СССР. 1929 г. Преобразование Отдела живого вещества в Биогеохимическую лабораторию АН СССР (ныне – Институт геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского РАН) 1932 г. Командирован в Германию, Францию, Чехословакию для научной работы. Участвовал в работе І Международного 362

съезда по изучению радиоактивности (Германия). Возглавил работу І Всесоюзной конференции по проблемам радиоактивности (Ленинград). 1933 г. Возглавил Метеоритную комиссию, созданную по его инициативе в Академии наук СССР. 1933-1934 гг. Командирован в Чехословакию, Польшу, Францию, Англию для чтения лекций по радиогеологии и для научной работы. 1934 г. Организовал Комиссию по изучению тяжелой воды, избран ее председателем. 1935 г. Переезд в Москву. Избрание вице-президентом Московского общества испытателей природы. 1935-1936 гг. Научные командировки в Чехословакию, Францию, Германию, Англию. 1936 г. Избрание почетным членом Общества биологической химии Индии. Участвовал в работе ІІ Совещания по экспериментальной минералогии и петрографии (Москва), выступал с докладом “ О задачах синтеза в области алюмосиликатов”. 1937 г. Участвовал в работе 17 сессии Международного геологического конгресса (Москва), выступил с докладом “ О значении радиогеологии для современной геологии”. Организовал Международную комиссию по определению возраста пород радиоактивными методами. Избран ее вицепрезидентом. 1938 г. Избрание иностранным членом-корреспондентом Бельгийского геологического общества. 1939 г. Организация Метеоритного комитета. Организовал и возглавил Комиссию по изотопам. Избран членом 3-х отделений АН СССР: геолого-географических, химических и физико-математических наук. 1940 г. Начало работы над проблемой “Жизнь в космосе”. Участвовал в работе научных конференций по сравнительной физиологии и проблеме пегматитов (Киев). 1941 г. Эвакуация в санаторий Боровое Кокчетавской области Казахстана. 1942 г. Присуждена Сталинская премия СССР за многолетние выдающиеся работы в области науки и техники. 363

Награждение орденом Трудового Красного Знамени за выдающиеся заслуги в развитии геохимии и генетической минералогии. 1943 г. Смерть жены. Возвращение из эвакуации в Москву. 1944 г. Публикация последней работы “Несколько слов о ноосфере”. Избрание почетным членом Всесоюзного химического общества им. Д.И.Менделеева. Утвержден членом комиссии АН СССР по истории биологических наук в России. 1945 г. 6 января в 17 часов дня 82 году жизни Владимир Иванович Вернадский умер от кровоизлияния в мозг. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

1870 г. Яков Филиппович Шмуль (после крещения – Яков Владимирович Самойлов) родился в Одессе в семье ремесленника. 1888-1893 гг. Учеба на естественном отделении физико-математического факультета Новороссийского университета. Окончил университет с отличием. 1895 г. Переезд в Москву. Начало работы в Минералогическом и кабинете и лаборатории В.И.Вернадского в Московском университете. Исследовательскую и преподавательскую работу совмещал с деятельностью практического геолога. 1902 г. Защитил на физико-математическом факультете Московского университета диссертацию “Материалы к кристаллизации барита” на ученую степень магистра минералогии и геологии. 1902-1906 гг. Заведующий кафедрой минералогии и геологии Новоалександрийского института сельского хозяйства и лесоводства в Царстве Польском. 1904 г., лето. Командировка от Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей в Донецкий бассейн. 41

Составил В.И.Оноприенко.

364

Публикация совместно с В.И.Вернадским “Обзора работ по минералогии России”. 1906 г. Публикация монографии и защита на физико-математическом факультете Московского университета докторской диссертации “Минералогия жильных месторождений Нагольного кряжа”. В докторской диссертации впервые к проблеме участия организмов в образовании минералов и горных пород. 1906-1925 гг. Профессор кафедры минералогии и геологии Московского сельскохозяйственного института. Одновременно в 1907-1911 гг. приват-доцент кафедры минералогии Московского университета. В 1911 г. вместе с В.И.Вернадским и большой группой профессоров покидает университет в знак протеста против реакционного режима, введенного царским министром народного просвещения Л.А.Кассо. 1908 г. Создание при Московском сельскохозяйственном институте Комиссии по изучению фосфоритов. Я.В.Самойлов возглавил геологические исследования Комиссии, направленные на составление карты распространения фосфоритовых месторождений России, выяснение условий их залегания, установление качественной и количественной характеристики фосфоритов. 1908-1917 гг. Ежегодные исследования месторождений фосфоритов, преимущественно европейской России. Публикация 8 томов “Трудов Комиссии Московского сельскохозяйственного института по исследованию фосфоритов под редакцией Я.В.Самойлова. 1910 г. Провел в Московском сельскохозяйственном институте серию оригинальных экспериментов, связанных с исследованием возможности усвоения растениями некоторых жизненно необходимых химических элементов непосредственно из минералов. август. Участие в работе экскурсиях ХІ сессии Международного геологического конгресса в Стокгольме. 1910-1912 гг. В ряде статей о баритах высказал мысль о возможной эволюции скелетной части организмов, а следовательно и о стратиграфическом значении минералов, вещества скелетов, 365

о роли минералов в качестве “руководящих ископаемых”, наряду с руководящими ископаемыми организмами. 1911 г. Посетил фосфоритовые месторождения Алжира и Туниса. 1912 г. Формулирует гипотезу, согласно которой крупные месторождения металлов, содержащихся в морской воде в ничтожных количествах, могли создаваться только в результате осуществления концентрационных функций. 1913 г., июль – август. Участие в работе и экскурсиях ХІІ сессии Международного геологического конгресса в Торонто. Доклад Я.В.Самойлова о русских фосфоритах получил широкий резонанс. Добился включения в повестку дня будущей сессии конгресса подсчет мировых запасов фосфоритов (Следующая сессия из-за мировой войны и последующего кризиса состоялась уже после смерти Я.В.Самойлова в 1926 г. в Мадриде, но предложенный им подсчет мировых запасов фосфоритов был осуществлен им и его последователями. Результаты опубликованы в Трудах ХIV сессии МГК в 1926 г. Эти труды долгое время были основным справочником по геологии фосфоритовых залежей мира.). Высказал идеи об эволюции не только скелетных частей организмов, но и крови, в которой функцию железа на разной стадии эволюции могли выполнять такие элементы, как медь, ванадий и др. 1909-1914 гг. Разработка Я.В.Самойловым биолитной теории происхождения морских фосфоритов. 1914 г. Принял участие в Радиевой экспедиции Академии наук под руководством В.И.Вернадского в Среднюю Азию. 1917 г. При участии Я.В.Самойлова в Москве был организован oбщественный Комитет по делам удобрений. 1919 г. Организовал при содействии В.И.Ленина Научный институт по удобрениям (впоследствии Научно-исследовательский институт по удобрениям и инсектофунгицидов им. Я.В.Самойлова). В 8-м томе отчетов Комиссии МСХИ по фосфоритам содержится выполненный Я.В.Самойловым подсчет запасов фосфоритов. 1921 г. Опубликованы основополагающие статьи “Агрономические 366

руды” и “Биолиты как орудие постижения жизни прежних геологических эпох”. В последней систематизированы все ранее приводимые данные и гипотезы об изменении концентрационных функций биосферы в связи с эволюцией химического состава организмов. 1922 г. В статье “Paläophysiologie (Palaobiochemie) und ihre geologische Bedeutung” приводит данные исследований железомарганцевых конкреций со дна Черного, Балтийского и Баренцевого морей, образование которых могло происходить в результате деятельности бактерий. 1923 г. В статье “Очередные работы в области изучения осадочных пород” впервые в научной литературе дана формулировка задач и методологических установок литологии, в частности сравнительно-исторического метода. Опубликована работа “Эволюция минерального состава скелетов организмов”. 1924 г. Опубликована программная статья “Задачи изучения современных осадков морского дна”. 1925 г. Опубликована статья “Определение мировых запасов фосфоритов”. 1925, 29 сентября. Яков Владимирович Самойлов скончался в Москве. 1929 г. При содействии и под редакцией В.И.Вернадского и А.Е.Ферсмана опубликован посмертный сборник трудов Я.В.Самойлова “Биолиты”.

367

Агафонов В.К. 87-89 Александра Фёдоровна 92 Алексат П.К. 4, 5, 51, 54, 69, 102, 104 Амалицкий В.П. 94, 159 Андрусов Н.И. 120, 121, 123, 126 Анисимов Ю.А. 59 Антипов А.И. 110, 111 Антунович 249 Анучин Д.Н. 141, 142, 321, 322 Аргутинские 169 Аргутинский-Долгоруков П.М. 169 Армашевский П.Я. 124, 125, 213, 214 Арнольди В.М. 96, 98, 108 Артемьев 335 Архангельский А.Д. 21, 23, 28, 32, 35, 225, 229, 230, 309, 327, 341, 352, 353 Аршинов В.В. 4, 75, 249, 309, 312, 333, 335 Аршиновы 310 Ауновский А.А. 4, 51 Бараков П. Ф. 93 Баранов 96, 98 Барбот де Марни Е.Н. 61, 62, 217, 219 Барбот де Марни Н.П. 62, 110 Бек (Beck) Р. 164, 166 Бекке (Becke) Ф. 171, 172 Бене 80 Бенненкамп (Bennenkamp) 68, 83, 86, 87, 122, 129, 168, 169 Берже (Bergeat) А.Э. 217, 219 Берия Л.П. 294 Богданович К.И. 163, 165, 166, 311, 312 Бойченко Е.М. 42 368

Брёггер В.К. 3 Брейтгаупт (Breithaupt) И.А.Ф. 15, 72, 73, 146, 148 Брицке Э.В. 9, 32, 324, 325, 357 Брэгг У.Г., У.Л. 309, 310 Будрин П.В. 93, 104, 204, 206 Бушинский Г.И. 32, 33, 34, 35 Варсанофьева В.А. 255 Васильев 136, 229 Васильковский И.М. 21 Васильковский М.М. 21 Вебер В.Н. 244, 266, 267 Вейнберг Б.П. 141, 142, 304, 305 Венюков П.Н.120 Вергунов В.А. 206 Вернадская (Толль) Н.В. 66, 68, 82, 232, 238, 242, 248, 249, 251, 253, 256261, 264, 266, 271, 272, 274, 275, 277, 280, 283, 286, 287, 290, 295, 318, 320, 321, 327, 331, 332, 338 Вернадская (Старицкая) Н.Е. 65-68, 75, 77, 78, 80, 82, 86, 88, 97, 101, 104, 108, 111, 114, 118, 121, 124, 127, 131, 133, 144, 150, 153, 156, 164, 169, 172, 175, 179, 183, 185, 189, 194, 196, 201, 203, 206, 209, 212, 214, 215, 218, 221, 232, 237, 238, 242, 244, 248, 251, 253, 256, 258, 259, 261, 264, 266, 269, 270, 271, 272, 274, 275, 277, 280, 282, 283, 286, 287, 289, 290, 295, 301, 321, 332, 338, 341, 345, 346, 350, 352, 353, 355, 359 Вернадский Г.В. (Гуля) 65, 66, 68, 79, 82, 133, 134, 135, 139, 140, 143, 144, 150, 172, 194, 199, 212, 264, 266, 267, 269, 295, 321, 322, 331, 332, 359, 361

Вернер 146 Веточин 350 Вилфринг 128 Вильямс В. Р. 20, 40, 225 Виноградов А.П. 40, 41, 42, Винокуров 274 Винчелл (Winchel) А.Н. 126, 128 Виола 122 Висконт К.И. 189, 190 Виткевич В.И. 71 Воларович П.Е. 252, 254 Волков 233 Волков В.П. 10, 11, 45, 46 Волластон У.Х. 58 Вольфкович С.И. 35, 44, 355 Воробьёв В.И. 74, 75 Вульф Г.В. 4, 155, 156, 188, 190, 205, 206, 208, 209, 335 Вырубов Г.Н. 108, 109 Гапеев А.А. 69, 194 Гаюи Р.Ж. 181, 194 Гельмгольц Г. 254 Герасимов А.П. 285, 286 Гергард 279 Герценштейн М.Я. 103, 105, 124 Гиммельфарб А.Я. 35 Гитлер А. 297 Глазов В.Г. 211, 212, 217, 218 Глебов А.Н. 13, 185, 186 Глебов Н.Н. 186, 188, 192, 194, 216, 218, 222 Глинка К.Д. 232, 233 Глинка С.Ф. 95-98, 100, 116, 135, 138, 231, 233, 235, 335 Голенкин М.И. 264 Гольдшмидт В.М. 74, 75, 120, 145, 250 Гордеев Д.И. 37, 38, 39 Горожанкин И.Н. 264

Грассман 84 Гревс И.М. 293, 332 Грот П. 50, 57, 58, 77, 98, 102, 126, 143, 148, 152, 170, 205, 210, 212, 271 Гужон Ю.П. 77, 78, 348, 349 Гулевич В.С. 4 Гэй 279 Давиташвили Л.Ш. 35 Данилевский Н.Я. 297 Даньшин Б.М. 22 Де Лоне Л. 69, 71-73 Девриен А.Ф. 191 Декарт Р. 55 Дёльтер К. 130, 131, 240, 265, 296 Дементьев К.Г. 227, 228 Добров С.А. 21, 22 Докучаев В.В. 50, 65, 89, 92-94, 128, 164, 166, 177, 179, 359, 360 Досс Б. 303, 304 Дроздова 35 Ежова Е.Н. 255 Жирмунский А.Н. 22 Жуков В.А. 22 Жуковский Н.Е. 200 Замятин А.Н. 22, 274 Зворыкин К.А. 205, 206 Земятченский П.А. 63, 65, 179, 296 Зенгер 175 Зонке Л. 50 Иванов А.П. 21, 178, 179, 230, 231 Иванов Л.Л. 4, 53, 100, 101, 110, 111, 127, 156, 163, 165, 175, 176, 184, 201, 202, 203, 213, 214 Иловайский Д.И. 216, 218 Ильенков 19 369

Ильин В.С. 22 Исаченко Б.Л. 299 Йегер (Jaeger) Ф. 279 Каблуков И.А. 20, 225, 244, 298, 311, 312 Казаков А.В. 21, 34, 35, 230, 231, 243, 244, 268, 269 Казанский В.И. 233 Кайе Л. 32 Калугин И.И. 93, 187, 189 Кан 350 Кант И. 55, 177, 198 Капустинский А.Ф. 352 Карандеев В.В. 4, 5, 54, 102, 104, 127, 128, 198, 199, 247, 248, 249, 255, 256, 304, 305, 314, 315 Карандеевы 265 Карножицкий А.Н. 124, 126, 138, 139, 162 Карпинский А.П. 39, 124, 128, 146, 290, 317, 319 Касперович Г.И. 4, 5, 54, 244, 264, 266 Кассо Л.А. 9, 55, 244, 254, 365 Кетрб 119 Киселёв 350 Киселёв М.А. 55 Кислаковский Е.Д. 51, 53 Кистяковский В.А. 244, 298 Клёнова М.В. 344, 345, 347 Ключевский В.О. 332 Коваленко Е.Е. 16 Коваленко С.Д. 206 Колчинский Э.И. 36, 40, 325, 326 Кольрауш Ф. 254 Комаров В.Л. 353 Корвин-Санович 80 Корнилов А.А. 293 370

Короленко А.С. 239, 248, 249, 252, 253, 256, 261, 264, 266, 271, 272, 274, 275, 277, 280, 283, 286, 288, 290, 295 Короленко Е.И. 80, 81, 239 Коссович П.С. 132, 133 Кочубей В.П. 266 Кочубей П.А. 265, 266 Красовский А.В. 21 Криштафович Н.И. 77, 79, 80, 83, 88, 94, 95, 97, 100, 103, 107, 110, 111, 117, 130, 138, 144, 147, 148, 152, 157, 170, 171, 176, 177, 182, 184, 206 Кротов П. 80, 165 Крюммель 298 Кузнецов Е.А. 260 Кулагин Н.М. 157, 159 Куломзин А.Н. 177, 179 Култашев Н. 124, 125 Кундт А. 254 Кушнерев 278 Лаврский А.В. 124, 125 Лагорио А.Е. 94 Лакруа Ф.А.Л. 189, 191 Ланге О.К. 21, 22 Лапо А.В. 42 Лахтин Л.К. 200 Лебедев П.Н. 252, 254 Левин Л.Г. 193, 194, 341 Левинсон-Лессинг Ф.Ю. 124, 125, 213, 214 Левицкий Г.В. 199, 200 Лейпер 80 Лейсс (Leiss) 148 Лейст Э.Е 70, 71, 230, 231 Лейтес С.М. 354 Ленин В.И. 10 Леонов 158 Леонтьев К.Н. 297

Ле Шателье А.Л. 50, 55 Литвинов 213, 217, 219 Литтре Э. 109 Личков Б.Л. 5 Лури Б.А. 4 Лутугин Л.И. 67-69, 81, 192, 193, 197, 217, 219 Лучицкий В.И. 257-259 Любощинская (Старицкая) А.Е. 258, 280 Любощинская М. 278 Любощинские 279, 280 Любощинский М. 257-259, 273, 278, 279

Наккен (Nacken) Р. 239 Нейберг 188 Ненадкевич К.А. 119, 200, 233 Неру 107 Нечаев А.В. 22, 163, 165, 202, 205, 204, 228 Никитин В.В. 117, 118 Никитин С.Н. 21 Нишич И.И. 22 Нобели 311, 312 Нобель Л. 311, 312 Новгородцев П.И. 283, 284 Новик Е.О. 16 Норден 239, 240, 243

Магнус Р. 345, 346 Мазарович А.Н. 22 Максвелл Д.К. 256 Мамонтов В.Н. 4 Межов В.П. 13, 18, 23 Мейген 147 Мензбир М.А. 110, 111, 117, 118, 138, 139, 263, 264, 314, 315 Мефферт Б.Ф. 194 Милюков П.Н. 297 Мирзоян Э.Н. 35 Мирошкина О.И. 255 Мирчинк Г.Ф. 22 Миссуна А.Б. 4, 255 Михайловский Г.П. 83, 84, 142 Михальский А.О. 84 Мишель-Леви О. 50 Можаровский Б.А. 22 Моисеева М.Л. 266 Морозевич И.А. 13, 81, 82, 124, 128 Мороховец 5 Мочалов И.И. 4 Мушкетов И.В. 60, 61, 88, 286

Обручев В.А. 237, 286, 309, 310 Огарков В.В. 59, 60, 61, 156 Ольденбург С.Ф. 293, 331, 333 Оноприенко В.И. 6, 44, 46, 59, 364, 375 Оноприенко М.В. 6 Орловский В.Г. 4, 117, 118, 149, 150, 151, 153, 207, 209, 213, 214, 216, 220, 221

Набоких А.И. 206, 207

Павлов А.Вл. 22, 117, 118 Павлов А.П. 16, 21, 22, 50, 66, 67, 120, 121, 124, 154-156, 200, 206, 213, 214, 215, 218, 225, 231, 286, 302, 304, 319, 327 Павлов И.П. 55 Палкин 178 Панибианко (Panibianko) Р. 108, 109 Панкеев Е.М. 189, 193-195, 199 Панкеева М.А. 193 Панкеевы 68, 202 Панкова Г.А. 22 Парин А.В. 350 Парин Б.В. 350 Парин В.В. 350, 361 371

Парин В.Н. 350 Пенфильд 124 Перескокова Т.М. 13, 18, 23 Пермяков В.В. 16 Пётр Великий 263, 266 Петрушевский 189 Петц Г.Г. 217, 219 Пилипенко П.П. 4, 5,102, 104, 110, 111, 124 Платон 55 Поггенполь 181 Поленов Б.К. 126, 128, 162 Попов А. 80 Попов Б. 130 Попов С.П. 4, 51, 66, 67, 97, 101, 102, 104, 124, 133, 134, 136, 138, 141, 142, 155, 163, 165, 183, 185, 206, 209, 217, 218 Православлев П.А. 155-157 Прендель Р.А. 132, 133, 194 Пригоровский М.М. 21 Прянишников Д.Н. 9, 20, 25, 28, 32, 225, 227, 228, 232, 233, 277, 280, 281, 311, 312, 324, 325, 357 Пульфрих 70 Пустовалов Л.В. 347, 348, 349 Пуш 189 Пятницкий П.П. 184, 185 Раухфус К.А. 169 Раченская Л.П. 22 Ревуцкая Е.Д. 4, 5, 54, 172, 250, 251, 255, 255, 337 Ренованц И.М. 195-197 Ренье 287 Реформатский С.Н. 72, 73 Риккер 193 Родыгин Н.А. 192, 197 Рожкова Е.В. 17 Розанов А.Н. 22 372

Романов Н.Н. (великий князь) 349 Рошковский А.В. 22 Рудая С.П. 6, 375 Румянцев Н.П. (граф) 54 Рупрехт (Ruprecht) 102, 106 Руфф 119 Рябков Н.В. 35 Рябушинский П.П. 283, 284 Савельев Н.А. 121, 122 Савицкий П.Н. 333 Самойлов А.Ф. 8, 45, 55, 56, 79, 80, 238, 340, 343, 345, 346, 350, 351 Самойлов А.Я. 82, 83, 210, 214, 233, 240, 243, 301, 340, 355 Самойлов О.А. 352, 353 Самойлова А.А. 239, 340, 349, 350, 351, 352 Самойлова А.Я. 114, 239, 243, 258, 351-355 Самойлова С.Я. 65, 66, 74, 77, 78, 82, 83, 101, 111, 121, 124, 127, 139, 144, 153, 154, 169, 179, 202, 212, 239, 240, 245, 251, 252, 268,270, 315, 340, 343-346, 348, 352 Самсонов 88 Саноцкий А.С. 96, 98, 187, 190 Святополк-Мирский П.Д. 206, 207 Семенов 187 Семихатов А.Н. 22, 268, 269, 316, 317 Семихатов Б.Н. 22 Сеченов И.М. 55 Сибирцев Н.М. 233 Сидельников В.В. 306 Сиома И.Ф. 4, 135, 137, 144, 188 Скрицкий Н.А. 4 Слудский А.Ф. 22 Смирнов 335 Снятков А.А. 194

Соболев 280 Соколов А.П. 227,228 Соколов В.Д. 170, 201, 202, 205, 207, 211, 213, 217, 219, 283, 284, 302, 304 Соколов В.И. 194 Соловьев Вл. 297 Сомов 189 Спинозa Б. 55 Станкевич 252 Статкевич 252 Стенбок Г.О. 86 Стенбок Магнус 86 Стенбок-Фермор А.А. 86 Стенбок-Фермор А.В. 86 Стенбок-Фермор В.В. 86 Стенбок-Фермор И.В. 86 Стенбок-Фермор М.А. 86 Стенбок-Ферморы 85 Степанов П.И. 69 Столетов А.Г. 215 Страхов Н.М. 44 Сургунов Н.И. 4, 151, 153, 156, 227, 228, 234, 235 245, 246, 253, 268, 285, 286, 316, 317, 335 Сягаев Н.А. 22, 35 Тамман Г. 112, 114 Тарасевич А.В. 336 Тарасенко В.Е. 83, 84, 120, 121, 218 Термье П.М. 137-139, 141, 142, 168, 169, 205, 222 Тимирязев К.А. 9, 333 Титов А.Г. 322 Тихомиров А.А. 199, 200 Тихонович Н.Н. 4 Толстопятов А.М. 53 Толстопятов М.А. 51, 53, 54 Тороманов 253

Трубецкой Е.Н. 221 Трубецкой Н.С. 221, 333 Трубецкой С.Н. 200, 220, 221 Тулайков Н.М. 328, 329 Умов (смотритель рудников) 59, 61 Умов Н.А. 215, 220, 221, 281, 282 Ушков К.Я. 308 Ушков П.К. 308 Ушковы 308 Фаас А.В. 84 Фёдоров Е.С. 74-76, 88, 117, 118, 121, 122, 130, 138, 141, 147, 152, 153, 157, 159, 161, 162, 166, 167, 247, 248, 261, 263 Федоровский Н.М. 45 Ферсман А.Е. 4, 11, 54, 75, 233, 247, 249, 251, 258, 263, 263, 265, 285, 289, 317, 322, 336, 337, 338, 348, 367 Фортунатов А.Ф. 20, 225 Фохт (Vogt) Й.Г. 79, 80 Фрейслебен 53 Фрех Ф. 126, 127 Фролова Т.П. 32-34 Фуесс (Fuess) 97, 100, 106 Фуке Ф. 50 Хайнеманн М. 326 Хименков В.Г. 21, 22 Чаадаев П.Я. 294 Чарторыйские 95 Чезаро (Cesaro) 129, 135, 137, 141 Червяков 345 Червяков Н.И. 295, 296 Чермак Г. 97, 98 Чернышев Ф.Н. 13, 58, 59, 60, 128, 135, 165, 217, 219, 222, 285, 286 373

Чирвинский В.Н. 227, 228 Чугаев Л.А. 181, 183 Шанявский A.Л. 9, 180, 254 Шателен М.А. 112, 164-165 Шахно А.П. 330 Шаховской Д.И. 293, 294 Шварц А.Н. 215, 216, 220 Швецов М.С. 22 Шевалье 124 Шершеневич В. 261 Шершеневич Г.Ф. 261 Широких И.О. 93 Шкляревский А.О. 4, 5, 15, 51-53, 56, 57, 59, 60, 62, 71, 72, 73, 155, 156 Шубникова О.М. 75, 255 Шувалов (граф) 62 Щербаков Д.И. 233 Эдельштейн Я.С. 266-267 Эдинг Д.Н. 22 Энгельгардт А.Н. 19

Benst 146 Ber 243 Brauns 173 Classen 103, 146 Hantefenttle 173 Hinze 262 Hichgesang 106 Jaeger F. 279 Jannasch 146 Jimbo 265 Lang 76 Müller 146 Pacheco E. 295 Posepny 146 Quinton 298 Sandberger 146

Юшко С.А. 16, 17 Voigt 106 Яворский В.И. 69, 194 Яковлев Л.В. 4 Яннаш (Jannasch) 103, 132, 146 Яншин А.Л. 46 Ярошевский (Jaroschewsky) 182

374

Warth 118 Winkeltallen 147 Wulling 137 Wülfring 126

Письма Я.В.Самойлова В.И.Вернадскому [составители В.И.Оноприенко, С.П.Рудая]. – Киев: Информ.-аналит. агентство, 2013. – 378 с., ил. В книге представлены письма Я.В. Самойлова В.И.Вернадскому, охватывающие период 1897-1921 гг. Яков Владимирович Самойлов (1870-1925) – один из первых учеников В.И.Вернадского в Московском университете, профессор Московского сельскохозяйственно института и Московского университета, крупный и самобытный минералог, геолог, палеобиогеохимик начала ХХ в., основатель и первый директор Научного института по удобрениям. Массив писем находится в фонде Вернадского (№ 518) в Архиве РАН. Их содержание может дополнить научные биографии двух выдающихся ученых, особенно представления о научной школе В.И.Вернадского в Московском университете, плодотворности научной коммуникации ученика с учителем, результативности их диалога. Книга посвящается 150-летию со дня рождения В.И.Вернадского. 375

J.V.Samoylov’s letters to V.I.Vernadsky [V.I.Onopriyenko, S.P.Rudaya are compilers]. – Kiev: Information and analytical agency, 2013. – 378 p., ill. The letters of J.V.Samoylov to V.I.Vernadsky which embrace period from 1897 to 1921 are presented in a book. Jacob Vladimirovich Samoylov (18701925) is one of the first disciples of V.I.Vernadsky in Moscow State University, professor of Moscow Agricultural Institute and Moscow State University, prominent and original mineralogist, geologist, paleo biogeochemist of the early 20th century, founder and the first director of the Scientific Institute of Fertilizers. Array of letters is in the personal archives of V.I.Vernadsky (Fund 518), in the custody of Archives of RAS. Content of the letters can supplement scientific biographies of two prominent scientists, especially conception of scientific school of V.I.Vernadsky in Moscow State University, fruitfulness of scientific communication of disciple with a teacher, efficiency of their dialog. A book is dedicated to 150th birth anniversary of V.I.Vernadsky. 376

ПРЕДИСЛОВИЕ....................................................................................3 ЯКОВ САМОЙЛОВ: В ТЕНИ В.И.ВЕРНАДСКОГО И НА СВЕТУ.........................................................................................7 ПИСЬМА Я.В.САМОЙЛОВА В.И.ВЕРНАДСКОМУ.....................47 1. ПИСЬМА В МОСКОВСКИЙ ПЕРИОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧЕНЫХ. 1897–1902 гг..............................49 2. ПИСЬМА ИЗ НОВО-АЛЕКСАНДРИИ. 1902–1904 гг.............91 3. ПИСЬМА 1911–1916 гг.............................................................223 4. ПИСЬМА 1917–1922 гг.............................................................323 5. ПИСЬМА БЛИЗКИХ Я.В.САМОЙЛОВА...............................339 ПОСЛЕСЛОВИЕ...............................................................................356 ПРИЛОЖЕНИЯ.................................................................................359 Даты жизни и деятельности В.И.Вернадского............................359 Даты жизни и деятельности Я.В.Самойлова................................364 УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН.........................................................................368

377

Оноприенко Валентин Иванович, доктор философских наук, профессор, заведующий отделом методологии и социологии науки Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им. Г.М.Доброва НАН Украины

Рудая Светлана Петровна, доктор исторических наук, профессор кафедры искусствоведения Института искусств, художественного моделирования и дизайна им. Сальвадора Дали (Киев)

378

Компьютерный набор составителей. Компьютерная верстка, обложка Н.И.Жабиной. Иллюстрация на задней стороне обложки: Роб Гонсалвес (Канада) “В поисках моря”.

Подписан в печать 02.01.2013 г. Формат 60х841/16. Гарнитура Таймс Услов. печ. л. 22,08. Учет.-изд. л. 25,46. Тираж 300 экзем. Зак. № 178.

ГП “Информационно-аналитическое агентство” ул. Еспланадна 4-6, г. Киев, 01601, Украина тел/факс 287-03-79, 289-77-62 E-mail: iaa@dstati.kiev.ua