ДАТА
ǟǝǛǑǡ Ǜǚ ǝǚǎǑǞǝǖǔ
pixabay.com
ȁ ȘȎȔȒȜȗ ȫȝȜȣȖ ȟȐȜȗ ȟșȜȐȎȞȪ ǰ ȟȜȐȓȠȟȘȖȓ ȐȞȓȚȓțȎ țȓ ȏȩșȜ ȝȞȖțȭȠȜ ȑȜȐȜȞȖȠȪ Ȝȏ ©ȡȟȝȓȣȓª Ȗ ©ȡȟȝȓȦțȜȟȠȖª ȒȎ Ȗ ȟȎȚȖ ȫȠȖ ȟșȜȐȎ ȖȚȓșȖ ȒȞȡȑȖȓ ȟȚȩȟșȜȐȩȓ ȜȠȠȓțȘȖ ǻȜ Ȗ ȠȜȑȒȎ șȬȒȭȚ ȣȜȠȓșȜȟȪ ȒȜȟȠȎȠȘȎ ȜȏȧȓȟȠȐȓțțȜȑȜ ȝȞȖȕțȎțȖȭ ȞȓȎșȖȕȎȤȖȖ ȟȐȜȖȣ ȟȝȜȟȜȏțȜȟȠȓȗ ȠȜ ȓȟȠȪ ȐȟȓȑȜ ȠȜȑȜ ȥȠȜ Țȩ ȟȓȑȜȒțȭ țȎȕȩȐȎȓȚ ȡȟȝȓȣȜȚ
УСПЕШНЫЕ ЛЮДИ
Интересно посмотреть, в каких сферах и как именно мог реализовать свои амбиции стремящийся ввысь советский человек, и как это изменялось с течением времени. А для того, чтоб было с чем сравнивать, начнем со времени, непосредственно предшествующего «рожденью нового мира». «ОТРЕЧЕМСЯ ОТ СТАРОГО МИРА…» Российская империя не могла похвастаться ладно работающими «социальными лифтами». И те, что наличествовали, двигались со страшным скрипом, а кое-где движение наверх было полностью заблокировано. Это давало двойной отрицательный эффект. Во-первых, от управленческих позиций разных уровней отрезалось большинство потенциальных претендентов, выбор производился из относительно узкого круга, отчего резко ухудшались качество менеджмента и результаты его работы. Во-вторых, множество амбициозных и способных людей, не видя путей реализации себя в рамках существующей системы, пополняли ряды тех, кто стремился к ее разрушению. Понятно, что сама вершина властной пирамиды была абсолютно недостижима – на место государя-императора могли претендовать только считанные члены императорской семьи. Вокруг трона толпились великие князья – дяди, братья, кузены, сыновья и племянники царя-батюшки. Романовы-мужчины, за 12
исключением умерших в совсем уж юном возрасте и пары-тройки «белых ворон», все сделали блистательные военные карьеры. Например, даже ушедший из жизни в 21 год Николай Александрович успел стать и генерал-майором, и главным атаманом всех казачьих войск (можно не сомневаться, что казак из него был первостатейный!). Но не только ратными талантами радовала царская родня. Великие князья отметились в руководстве буквально всем: Государственным советом, армией, морским и военно-воздушным флотом, академиями и университетами, научными обществами и музеями… Кто-то из них был более компетентен, кто-то менее, а от кого-то вообще был только вред, но понятно, что никто из простых смертных не смог бы составить им конкуренцию в борьбе за «рабочее место». Кроме членов Императорского дома, наличествовала еще и «просто» высшая аристократия, также обладавшая огромными привилегиями в плане «трудоустройства». Например, если взять список председателей того же Госсовета, то увидим, что до 1906 года, кроме великих князей, там присутствуют еще только «обыкновенные» князья да графы (после – появились уже не столь титулованные дворяне). Если с этих властных высот спустимся чуть ниже, то и там происхождение играло огромную роль, особенно, в тех сферах, которые традиционно считались столпами самодержавия. Правда, даже среди генералов и
«КТО БЫЛ НИЧЕМ, ТОТ СТАНЕТ ВСЕМ!» Революция, разрушив «до основанья» старое мироустройство, открыла безграничные возможности для своих сторонников. Подавляющее большинство историй успеха того периода ковалось на фронтах Гражданской войны, где острейший кадровый голод стимулировал такой рост по службе, который был вообще немыслим в более спокойные времена. Например, сын учителя Аркадий Голиков, в будущем известный писатель Гайдар, в 17 лет уже командовал 58-м отдельным полком по борьбе с бандитизмом. Правда, дальнейшей военной карьере пламенного юноши помешал излишний энтузиазм: слишком увлекшегося террором «антисоветского» населения 18-летнего командира признали виновным в самочинных расстрелах и отстранили от командования. Сын литовского крестьянина Иероним Уборевич в 22 года командовал стрелковой дивизией, в 23 – уже целой армией, а к 39 годам он дорос до звания командарма 1-го ранга – на одну ступеньку ниже Маршала. Зато Маршалом стал сын обедневшего дворянина Михаил Тухачевский, который, кстати, и назначил юного Гайдара комполка. Армией он командовал с 25 лет, фронтом – с 26. И так далее – перечислить всех, кто «взлетел» в годы Гражданской войны, просто не представляется возможным. Они стали тем, что сейчас можно было бы назвать воплощением успеха новой эпохи. О них пели песни и писали книги, их пример вдохновлял бесчисленные массы молодых людей. Окончание войны не отменило возможностей для стремительного карьерного роста, они проявились и в других сферах, испытывавших кадровый голод. Например, хорошая и добрая сказка: жизненный путь
авиаконструктора Александра Яковлева. Начал свой путь с рабочего, первые самолеты строил еще без всякого образования. В 28 лет – начальник производственно-конструкторского бюро, с 29 лет – главный конструктор! Дальше еще интереснее – в 33 года становится заместителем наркома авиационной промышленности по новой технике. Но более типична история успеха у его шефа Алексея Шахурина. Крестьянский сын, начинал рабочим. Потом пошел по партийной линии. В 34 года – парторг на заводе Наркомата авиационной промышленности. В том же году становится 1-м секретарем обкома, потом возглавляет другой обком, а в 36 лет (в 1940 г) становится Наркомом авиационной промышленности. Благополучно пробыл им всю войну, стал Героем соцтруда, получил кучу орденов, а в 1946-м сел на 7 лет за то, что во время войны выпускал плохие самолеты. Реабилитирован после смерти Сталина, потом еще долго был на высоких постах в авиастроении. Но и это позитивный пример – и жив остался, и отсидел, как по меркам того сурового времени, немного. Хватает и более жестких «историй успеха», когда человек и взлетал молодым, и умирал не старым… И здесь мы приходим к обратной стороне повсеместного быстрого карьерного роста – столь же быстрому обновлению кадров не самыми приятными для них методами. Упомянутые выше Уборевич с Тухачевским, как и множество других «героев Гражданской войны», были расстреляны. Еще больше военачальников прошло через лагеря. Похожая судьба была нередкой для руководителей и в других сферах. Зато это освобождало место под солнцем для следующих поколений бодрых карьеристов, которые возможность быть репрессированным воспринимали как естественные риски карьерных игр… После «разоблачения культа личности Сталина» подобные риски ушли в прошлое. Но и карьеры стали куда менее динамичными. А во времена «позднего Брежнева» все более привычным становилось то, что руководитель покидал свой пост только вместе с уходом из мира живых по старости. Сначала это касалось только «кремлевских старцев», но быстро распространилось и на более низкие иерархические уровни. Никого уже не удивлял выживающий из ума руководитель научной организации или высшего учебного заведения, главный врач, уже не способный удержать в руках медицинский инструмент, дряхлеющий «полководец»…Бессменность высокого начальства парализовала приток свежих управленческих кадров, это стало одной из черт «эпохи застоя» и одной из причин последующего разрушения СССР. Впрочем, здесь мы уже зашли на территорию другой темы – деградации советской номенклатуры. «ПАРТИЯ – НАШ РУЛЕВОЙ» Сметя старые привилегированные сословия, революция вскоре породила новое – партийную номенклатуру. Под этим названием понимали как 13
УСПЕШНЫЕ ЛЮДИ
адмиралов иногда встречались сыновья мещан, чиновников низкого ранга или офицеров «неблагородного» происхождения. Для этого, конечно, необходимо было обладать незаурядными способностями, горячей целеустремленностью и определенной долей везения. Путь наверх для «простолюдина» был шире открыт в менее престижных, с точки зрения дворянства, сферах, требовавших к тому же большого повседневного труда «в поте лица своего». Например, в науке. Но для этого надо было, как минимум, получить хорошее образование, а большинство населения Российской империи было вообще неграмотным. Поэтому, как правило, труженики науки происходили из образованных и не самых бедных семей – священников, учителей, чиновников и так далее. А вот где можно было найти довольно много блистательных историй успеха вполне «американского» толка, так это в предпринимательстве. Когда крепостной крестьянин (как вариант – вольный землепашец, казак, мещанин и т.д.) своим трудом и находчивостью становился богатым торговцем или промышленником, а то и основателем могущественной династии «миллионщиков».
ДАТА
УСПЕХ ПО-СОВЕТСКИ
ДАТА
УСПЕХ ПО-СОВЕТСКИ
профессиональных партийных работников, так и руководителей, назначавшихся партийным органом соответствующего уровня. То есть, была высшая номенклатура – Политбюро, была номенклатура ЦК КПСС, и дальше вниз – республиканского, областного уровня. Уже с 1920-х годов для номенклатуры был введен ряд привилегий. Например, ее представители снабжались товарами через так называемые спецраспределители – особого рода магазины, с немыслимым для обычного трудящегося ассортиментом и сказочно низкими ценами. Номенклатура пользовалась услугами качественно другой системы здравоохранения, жила в несравнимых по площади и комфорту домах и дачах, отдыхала в своих закрытых домах отдыха и тому подобное. И чем выше был уровень номенклатуры, тем больше был ее отрыв от условий жизни трудящихся масс. Те же, кто входил в номенклатуру Политбюро, представлялись чем-то вроде небожителей – всесильных, недоступных и не ведавших забот простых смертных. На ранних этапах советского эксперимента вход
УСПЕШНЫЕ ЛЮДИ
pixabay.com
в номенклатуру был открыт относительно широко – представители народных масс, благодаря своим способностям и при изрядной доле везения, как мы уже показывали, могли сделать хорошую карьеру. Но и степень ответственности была очень высокой – вплоть до потери свободы или самой жизни. В последние же десятилетия СССР номенклатура все более превращалась в закрытое кастовое сословие, обеспечивающее своим членам пожизненные гарантии. Если член номенклатуры заваливал один участок работы, то в большинстве случаев его не низвергали в народные низы, а переводили на другую должность того же уровня, или даже выше. Зато и попасть в эту систему стало крайне сложно, официально установленный, понятный и прозрачный алгоритм такого «проникновения» отсутствовал. Все в большей степени 14
определяющими критериями становились знакомство, родственные отношения, выражение личной преданности, близость к тому или иному партийному клану. «НАМ РАЗУМ ДАЛ СТАЛЬНЫЕ РУКИ-КРЫЛЬЯ» В первые десятилетия своего существования Страна Советов, стремившаяся быстро нарастить промышленную, техническую и военную мощь, отчаянно нуждалась как в квалифицированных специалистах, так и в тех, кто способен их подготовить. Поэтому научная и техническая элита оказалась в привилегированном положении. В то время как победивший рабочий класс ютился по коммуналкам и баракам, какой-нибудь профессор или главный конструктор мог роскошествовать в многокомнатной квартире с прислугой. Заработок его многократно превышал доход простого рабочего. Плюс награды, премии, престиж – все это формировало имидж успеха и служило стимулом для подражания. Да и обычный заводской инженер мог зарабатывать в конце 1930-х до 1500 руб в месяц, что являлось неплохим стимулом для получения образования, учитывая, что рабочий в среднем получал около 350 руб. А можете себе представить, как вдохновляло, например, сообщение о присвоении очередному конструктору или ученому Сталинской премии размером в 100 тыс. руб! И ведь были представители технической интеллигенции, которые получали такие премии неоднократно. Ильюшин, например, становился ее лауреатом 7 раз, а уже знакомый нам Яковлев, Микоян и Гуревич были облагодетельствованы по 6 раз каждый. Кроме того, Сталинская премия вручалась деятелям искусства – тем, кто ковал человеческие души. Это была еще одна привилегированная прослойка с весьма приличными доходами. Но время шло, инженеров, ученых, равно как и представителей творческой интеллигенции становилось все больше. А низкоэффективное производство начинало испытывать нехватку рабочих кадров, так что уже в хрущёвские времена приоритеты власти изменились на противоположные. И к эпохе застоя престиж профессии инженера был сведен к нулю. Было не очень понятно, зачем хорошо учиться 10 лет в школе, а потом еще лет 6 напрягаться в институте для того, чтобы по окончании оного получать «на руки» какие-нибудь 103 руб 75 копеек. В то время как одноклассник-троечник этого инженера, уйдя после 8 класса в ПТУ, к этому времени зарабатывал где-то в районе 250-300 р или даже больше. К тому же «гнилую интеллигенцию» гораздо менее охотно, чем рабочий класс, принимали в партию, а партийность была почти обязательным условием для карьерного роста. «МЕНЯ ЗОВУТ — РАБОЧИЙ КЛАСС» Хотя и революция в стране победила пролетарская, и рабочий класс был классом-гегемоном, но в целом представители пролетариата ни на что не влияли и
УСПЕХ ПО-СОВЕТСКИ
«СЛЫШИШЬ, ВРЕМЯ ГУДИТ – БАМ!» БАМ в данном случае – не звук удара о пустотелый предмет, а Байкало-Амурская магистраль. В Советском Союзе всегда хватало ударных строек коммунизма на Крайнем Севере, в тайге и прочих удаленных от цивилизации местах. Когда масштабы использования рабского труда заключенных резко снизились, возникла проблема привлечения трудовых ресурсов. Одной пропаганды северной романтики и прочих мер по завлечению комсомольцев явно не хватало, так что пришлось прибегать к материальной мотивации. За счет «северных» надбавок заработок мог быть раза в 2 выше, чем у такого же специалиста в средней полосе. Кто хотел большего, шел на вахтенные работы на буровую вышку. Труд был нелегким, природные условия – предельно жесткими, но зато и получить на рубеже
«НЕ СТАЛЕВАРЫ МЫ, НЕ ПЛОТНИКИ» Параллельно с миром официальных достижений, существовал успех и другого рода. У простых трудящихся он ассоциировался, в первую очередь, с теми, кто имел какое-то отношение к движению и распределению товаров и жизненно важных услуг. В ситуации перманентной нехватки то одного, то другого, близость к дефицитным товарам давала хорошие возможности для обогащения. Поэтому директор магазина или заведующий товарной базой в глазах обывателя был окружен яркой аурой успеха и респектабельности. Не удивительно, что торговые работники все в большей степени стали превращаться в отдельное сословие. Свои сословные группы вырастали и в других сферах. Например, на ниве медицины. С точки зрения обывателя, профессия врача была привлекательна тем, что давала хорошие возможности для построения материального благополучия (официальная зарплата к этому отношения не имела). Но даже попасть в мединститут «со стороны» становилось все сложнее и дороже. Тем более – получить после него распределение на работу в перспективном и теплом месте, а не поехать спасать оленеводов Севера. В целом, начав с разрушения одного сословного общества с плохо работающими социальными лифтами, большевистская революция привела в итоге к созданию другого сословного общества, в некоторых отношениях еще более косного и нежизнеспособного.
ДАТА
1970-1980 годов можно было порядка 1000 рублей в месяц, а то и больше. И через пару лет человек мог вернуться домой на новых «Жигулях» – советском народном символе успеха.
Текст: Константин Ряполов
УСПЕШНЫЕ ЛЮДИ
аурой успешности не обладали. Кроме тех, конечно, кто начинал двигаться по комсомольской или партийной линии. И если не говорить о такой категории трудящихся, как передовики производства, а в первую очередь – Герои Социалистического труда, кавалеры государственных наград, громкие трудовые рекордсмены-стахановцы. В первые советские десятилетия они были не только официальным, но и вполне народным воплощением успеха, им стремились подражать, устанавливать новые трудовые рекорды. Именно так и возникло массовое движение стахановцев. Да и доходы этих ударников были гораздо выше, чем у среднего рабочего, как говорится – «каждому по труду». Например, сам Стаханов за свою рекордную смену заработал целых 220 рублей. В «эпоху застоя» образ «стахановца» был уже основательно избит пропагандой, отношение к нему в народе стало скорее скептическим. Само это слово в народной речи приобрело иронический оттенок. Да и «трудовые подвиги», превратились в большей степени в формальные пропагандистские мероприятия. Значение орденов и даже званий Героев труда было в значительной степени нивелировано огромным количеством носителей и зачастую не вполне понятными критериями попадания в их число. То есть, не было никакой уверенности, что человек с золотой звездочкой на груди действительно больший труженик, чем какой-нибудь ничем не отмеченный заводской мастер. Поэтому само по себе наличие государственных наград большой зависти и желания подражать у обывателя не вызывало. Другое дело, что некоторых передовиков раскручивала пропаганда, они были на страницах газет и экранах телевизоров, о них писали книги и снимали фильмы. Их «выбирали» (точнее – назначали) в Советы разного уровня – от районного до Верховного, в зависимости от масштабности фигуры. Они встречались со школьниками, студентами и рабочими коллективами, имели льготы. И реальный уровень жизни мог быть совсем другим, чем у среднего «работяги», и разные серьезные проблемы, та же жилищная, как правило, решались неизмеримо легче.
pixabay.com
15