p2

Иллюстрации к статье «В Ирландии «Лейланд» — это не только автобус»

«Лейланд» A.L.V. 1 в экспозиции танкового музея в Бовингтоне, 2008 г.

«Лейланд» A.L.V. 1 вместе с другой ирландской исторической бронетехникой на параде в честь 80-летия Кавалерийского корпуса. Лагерь Курра, 2 июля 2009 г.

СОД ЕР Ж А Н И Е А. Чаплыгин

№3 • (3) • 2017 Жур­нал за­ре­ги­с­т­ри­ро­ван в Фе­де­раль­ной служ­бе по над­зо­ру за со­блю­де­ни­ем за­ко­но­ да­тель­ст­ва в сфе­ре мас­со­вых ком­му­ни­ка­ций и ох­ра­не куль­тур­но­го на­сле­дия. Сви­де­тель­ст­во о ре­ги­с­тр ­ а­ции сред­ст­ва мас­со­вой ин­фор­ма­ции ПИ № ФС 7766411 от 14 июля 2016 г.

Научнопопулярное издание Подписной индекс по каталогу агент­ ства «Роспечать» — 80781 Учредитель: Издатель:

Н.А. Аничкин ИП Чаплыгин А.В.

Главный редактор: Отвественный секретарь:

А.В. Чаплыгин Н.А. Аничкин

Редакционный совет: С.Н. Бирюк А.В. Исаев

Американский сверхтяжелый танк T28 (T95) .........................................................................2 Ю. Пахмурин

В Ирландии «Лейланд» — это не только автобус ...........................................................12 А. Кириндас

Лошадь себя еще покажет... ...........................................16 В. Пенской

Численность русских ратей в XVI веке .......................22 Е. Белаш

Снайперы Первой мировой: люди, оружие, тактика .......................................................32 А. Заблотский, Р. Ларинцев

С.В. Патянин

Спасители Крыма..................................................................36

Ю.В. Пахмурин

А. Исаев

Подготовка оригиналмакета: ИП Чаплыгин А.В.

Неожиданное фиаско 11-й танковый корпус 8–9 июля 1944 года ..............46

Тел. 8 (920) 264-14-55 Подписано к печати 30.03.2017 г. Отпечатано с диапозитивов заказчика в типографии «Союзпечать», г. Москва, ул. Верейская, д. 29 Возрастная категория 12+ Все права защищены. Пе­ре­пе­чат­ка и ко­пи­ро­ва­ние эле­к­трон­ны­ми сред­ст­ва­ми в лю­бом ви­де, пол­но­стью или ча­с­тя­ми, до­пу­с­ка­ет­ся толь­ко по­сле пись­мен­ но­го раз­ре­ше­ния ИП Чаплыгин А.В.

В Москве

Д. Котина

Кипр — 1974 ..............................................................................52 А. Глухов

Самоходная артиллерийская установка Т-27М ................................62 Где приобрести журнал «Военная кампания»

• Книжный клуб в спорткомплексе «Олимпийский», 2-й этаж, место 274 (метро «Проспект Мира»). Время работы клуба 9.00 — 15.00 (кроме понедельника и вторника).

• Магазин «Техника молодежи» / Торговый дом «Новый Колизей» в спорткомплексе «Олимпийский», подъезд 7, 3-й этаж (метро «Проспект Мира»)

В Санкт-Петербурге

• Книжная ярмарка в ДК им. Крупской — пр-т Обуховской обороны, д. 105, Синий зал (КП-3), место 7, Долинин Андрей Витальевич (тел. 8-911-225-28-47). Время работы ярмарки: пятница, суббота и воскресенье, 10.00 — 17.00.

На Украине

• г. Киев, книжный рынок «Петровка», ряд 43, место 9–10. Перчак Валерий. Тел. +38-095-828-07-27, +38-050-1089-006 • г. Киев, книжный рынок «Петровка», ряд К, место 1. Тел. +38-095-308-47-86

Андрей ЧАПЛЫГИН

Американский сверхтяжелый танк T28 (T95) История проектирования В сентябре 1943 года департамент вооружений армии США инициировал работы над новым проектом тяжелого штурмового танка, основным предназначением которого стал бы прорыв хорошо укрепленных позиций противника, вроде Линии Зигфрида, с которой союзники ожидали столкнуться после высадки в Западной Европе. В качестве основного вооружения планировалось использовать 105-мм пушку T5E1. Лобовая броня новой машины должна была достигать 8 дюймов (203 мм). Также штурмовой танк планировалось оснастить разработанной для тяжелого танка T1E1 и среднего T23 электротрансмиссией. Отличная пробивная способность пушки T5E1, обусловленная высокой начальной скоростью снаряда, позволяла рассчитывать на высокую эффективность действия против различных бетонных фортификационных сооружений. С другой стороны, разработчики планировали использовать новую машину и в качестве противотанковой САУ, способного успешно бороться с немецкими тяжелыми танками. Фактически американскими военными и конструкторами двигали те же соображения, что и их британскими коллегами, которые работали над сверхтяжелым штурмовым танком A39 «Тортойз». С германской противотанковой артиллерией, особенно со знаменитыми 88-мм орудиями, американским танкистам впервые пришлось столкнуться еще в Северной Африке. После высадки в Нормандии ситуация только усугубилась:

2

Военная кампания №3’2017

«шерманы» поражались даже 50-мм орудиями Pak 38, не говоря уже о ставших настоящей грозой для танков союзников «тиграх» и «пантерах». Американские танкисты могли противопоставить немецкому «зверинцу» вооруженные длинноствольными орудиями с высокой начальной скоростью снаряда M4A1(76)W, а также самоходные установки M10 и M18. Но даже их орудия не могли поразить лобовую броню «Королевского Тигра». В итоге получилось, что к моменту высадки в Нормандии американская армия не имела в своем составе танков, способных на равных бороться с немецкой тяжелой бронетехникой, что вынуждало интенсивно привлекать к решению этих задач авиацию.

T28 на Абердинском полигоне, 3 октября 1946 г.

АМЕРИКАНСКИЙ СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК T28 (T95)

Глава Департамента вооружений полагал, что в течение восьми-двенадцати месяцев промышленость изготовит 25 тяжелых штурмовых танков, которые смогут принять участие в боевых действиях на Западноевропейском театре. Однако представители Армии не согласились с таким мнением. Они полагали, что к указанному времени удастся построить только три экземпляра, причем считали, что для упрощения конструкции полезным будет заменить электротрансмиссию механической. После прошедшей в марте 1944 года конференции с участием всех заинтересованных сторон, служба тыла сухопутных войск заказала пять машин, получивших наименование «тяжелый танк T28», причем толщину лобовой брони решили усилить до 12 дюймов (305 мм), что привело к росту массы до 86 тонн.

Обзорные фотоснимки экземпляра №1 (регистрационный номер 40226809)

Военная кампания №3’2017

3

Андрей ЧАПЛЫГИН

Описание конструкции Проектируемый танк должен был иметь очень низкий силуэт. Башня не предусматривалась. Считалось, что при действиях против стационарных целей, вроде дотов, в ней не будет особой необходимости. В то же время отказ от вращающейся башни позволял ограничить высоту машины всего 2,84 м. При разработке броневой защиты исходили из желания обеспечить машине зону безопасности на дистанции около одного километра под огнем самого мощного массового орудия ПТО Вермахта — 88-мм пушки Pak 43. Толщина брони верхней лобовой детали корпуса достигала 305 мм, нижней — 133 мм. Маска орудия прикрывалась 292-мм броней. Толщина бортовой брони составляла 64 мм в верхней части и 152 мм в нижней. Корма прикрывалась 51-мм броней. Столь неравномерное распределение толщины брони было обусловлено тем, что машина предназначалась для атаки укреплений противника «в лоб», и считалось, по крайней мере теоретически, что ей ничего не угрожает «со спины». Толщина брони крыши корпуса составляла 38 мм, днища — 25 мм. В передней части корпуса предусматривалась установка 105-мм орудия. Высота линии огня — 1524 мм. Угол горизонтальной наводки — 10° вправо и 11° влево, вертикальной — от -5° до +19,5°. На дистанции 914 м бронебойный снаряд под углом 30° пробивал 135 мм гомогенной брони, на дистанции 1829 м — 119 мм, что позволяло эффективно поражать лобовую броню «тигров» и «пантер». Заряжание орудия производилось вручную. Скорострельность составляла 4 выстрела в минуту.

На марше ствол пушки фиксировался в максимально поднятом положении. Экипаж из четырех человек должен был включать командира, механика-водителя, наводчика и заряжающего. Механик-водитель и наводчик размещались спереди слева и справа от орудия соответственно. Рабочее место заряжающего располагалось сзади слева. Командир находился позади наводчика. Командир и механик-водитель имели в своем распоряжении башенки, оснащенные приборами наблюдения. Механик-водитель располагал шестью смотровыми приборами и перископом M13. В распоряжении командира находилось такое же количество смотровых приборов и перископ M15.

Вид на крышу боевого и моторного отделений

4

Военная кампания №3’2017

АМЕРИКАНСКИЙ СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК T28 (T95)

Маска орудия

Вокруг командирской башенки монтировалось кольцо, на котором устанавливался 12,7-мм пулемет M2HB. Чтобы вести из него огонь, командиру требовалось высовываться по пояс из своего люка, поэтому пулемет фактически являлся, наряду с личным оружием экипажа, состоявшим из 11,43-мм пистолета-пулемета M3 и трех 7,62-мм карабинов M2, вспомогательным вооружением. В распоряжении наводчика находился связанный с пушкой панорамный телескопический прицел T141 и перископ M10E3, установленный в крыше корпуса. Боекомплект пушки — 62 выстрела. Заряжание раздельно-гильзовое. Кроме того, в боевом отделении размещалось 660 12,7-мм патронов к пулемету, а также 180 11,43-мм патронов к пистолету-пулемету и 225 7,62-мм — к карабинам. Напряжение в различных участках электросети составляло 24 и 12 В. Источниками энергии являлись генератор, вырабатывавший ток напряжением 28,5 В и две аккумуляторных батареи на 12 В. Для внешней связи машины оснащались радиостанциями SCR 508 и AN/VCR-3. Для внутренней связи между членами экипажа использовалось переговорное устройство на четыре абонента.

Характеристики 105-мм орудия T5E1 Длина ствола, калибров

65

Длина ствола, мм

6828

Длина канала ствола, мм

6096

Длина нарезной части ствола, мм

5997

Длина каморы, мм

831

Объем каморы, л

10,1

Длина отката, мм

235

Вес ствола (без дульного тормоза), кг

2345

Вес орудия (без дульного тормоза), кг

2858

Вес дульного тормоза T10, кг

83,5

Количество нарезов

36

Крутизна нарезов, калибров на 1 оборот

30

Максимальное давление пороховых газов, МПа

Военная кампания №3’2017

289,58

5

Андрей ЧАПЛЫГИН

Характеристики боеприпасов 105-мм орудия T5E1 Тип снаряда

Масса снаряда, кг

Масса выстрела, кг

Начальная скорость, м/с

Бронебойный T32

17,7

34

914

Бронебойный подкалиберный T29E3

11,2

27

1128

Фугасный T30E1

15,2

31

945

Производство и испытания В своем меморандуме от 7 февраля 1945 года начальник Департамента вооружений, исходя из отсутствия вращающейся башни и ограниченности вспомогательного вооружения, предложил сменить наименование T28 на «105-мм самоходное орудие T95», что и было закреплено приказом OCM 26898 от 8 марта 1945 года. Тем же документом регламентировались и технические характеристики новой машины. Поскольку американская промышленность к тому времени была полностью загружена текущими военными

Дульный тормоз T10

Люк командира с кольцевой установкой для пулемета M2HB

Казенная часть (вверху) и ствол (внизу) 105-мм орудия T5E1

6

Военная кампания №3’2017

АМЕРИКАНСКИЙ СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК T28 (T95)

Фрагменты интерьера боевого отделения

Элементы ходовой части

Т28 буксирует снятые внешние гусеницы

Военная кампания №3’2017

7

Андрей ЧАПЛЫГИН

Тележка для буксировки внешних блоков подвески

заказами, с большим трудом удалось найти возможности для изготовления даже пяти экземпляров. Дополнительные производственные трудности создавал и большой вес самоходки. В конечном итоге, за реализацию проекта взялась фирма «Пасифик Кар энд Фаундри». В мае 1945 года ей передали общие чертежи самоходки, а также чертежи пружинной горизонтальной подвески и орудийной установки. После этого фирма без промедления приступила к окончательной доводке проекта. К 20 июня удалось изготовить первую отливку лобовой части, а к августу — полностью завершить сварку корпуса. После завершения войны на Тихом океане заказ сократили до двух машин. Первую из них, получившую регистрационный номер 40226809, отгрузили на Абердинский полигон 21 декабря 1945 года, где ее подвергли всесторонним испытаниям. Вторую же (регистрационный номер 40226810) направили сначала в Форт-Нокс, а затем в инженерный институт в Юме (штат Аризона) для испытаний наплавных мостов. Силовая установка T95 была аналогична используемой на танке M26 «Першинг», хотя последний обладал вдвое меньшей массой. Тяговые характеристики четырехтактного восьмицилиндрового V-образного карбюраторного двигателя «Форд GAF» мощностью 500 л.с. в сочетании с особенностями трансмиссии «Торкматик» позволили машине на испытаниях развивать максимальную скорость не более 8 миль в час (12,8 км/ч), фактически же рекомендовалось двигаться со скоростью не более 7 миль в час (11,3 км/ч) при частоте вращения вала двигателя 2600 оборотов в минуту. Рабочий объем двигателя — 18 л, степень сжатия — 7,5. Диаметр цилиндра — 137 мм, ход поршня — 152 мм. В качестве топлива использовался бензин с октановым числом 80. Емкость топливных баков составляла 1500 л, что обеспечивало запас хода по шоссе 160 км. Емкость смазочной системы — 30,28 л. Машина оснащалась однопоточной гидромеханической трансмиссией «Торкматик», разработанной ранее фирмой «Дженерал моторс» для танка M26. Она представляла собой единый агрегат из первичного редуктора с передаточным отношением 1,377:1, гидротрансформатора, коробки передач и механизма поворота. В состав коробки передач

8

Военная кампания №3’2017

входили два планетарных ряда, два бортовых фрикциона и два тормоза, работающие в масле и размещенные в одном картере. Коробка передач имела три скорости вперед и одну — назад. Передаточные соотношения составляли: для первой передачи — 1:1, для второй — 0,428:1, для третьей — 0,244:1, для заднего хода — 0,756:1. Тормоза ленточные. Большой вес машины потребовал специальных конструкторских решений для снижения удельного давления на грунт. Машина получила две пары гусениц шириной 19,5 дюймов (456 мм), состоявших из 102 траков с шагом 6 дюймов (152 мм). Это обеспечивало удельное давление на грунт 0,82 кг/см2. В случае демонтажа внешних гусениц эта величина составляла 1,14 кг/см2. Длина опорной поверхности гусеницы — 5,28 м. Ходовая часть, применительно к одному борту, состояла из восьми сблокированных попарно в тележки с горизонтальной пружинной подвеской опорных катков диаметром 635 мм, трех поддерживающих роликов, ведущего и направляющего колес. Ведущее колесо заднего расположения диаметром 685 мм имело зубчатый венец из 14 зубьев.

Выгрузка из трюма десантного судна LST, 3 мая 1948 г.

АМЕРИКАНСКИЙ СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК T28 (T95)

В случае движения по твердому грунту внешние гусеницы вместе с 4-дюймовым (102 мм) бортовым экраном, а также элементами ходовой части, могли быть демонтированы. Такая операция уменьшала ширину машины с 4,56 м до 3,15 и делала возможной перевозку по железной дороге. Тренировки в Абердине показали, что для снятия внешних гусениц экипажу из четырех человек с использованием двух гидравлических лебедок при первой попытке потребовалось 4 часа. Столько же времени заняла и обратная операция. Однако уже при третьей попытке это время сократилось до 2,5 часов. Снятые гусеницы буксировались отдельно на специальной тележке. Минимальный радиус поворота — 12,6 м. Тяжелобронированная и вооруженная мощным орудием установка не вписывалась ни в одну из категорий американской бронетехники. Для танка обязательным считалось наличие вращающейся башни, а от самоходных установок требовалась максимальная мобильность, что вынуждало ограничиваться лишь легкой броней. В июне 1946 года машину переименовали: она снова стала тяжелым танком T28. Комбинацию из мощного орудия и толстой брони сочли более подходящей для танка, чем для самоходки. Испытания на Абердинском полигоне продолжались до конца 1947 года. Прежде всего, изучали надежность узлов и агрегатов в ходе эксплуатации столь тяжелого об-

разца. За все это время была пройдена 541 миля (около 870 км), в том числе 128 миль (206 км) по дорогам с твердым покрытием и 413 миль (664 км) по гравию. Столь скромный пробег объясняется низкой скоростью движения и отсутствием интереса к программе испытаний сверхтяжелого танка. В ходе испытаний машина показала следующие показатели проходимости — преодолевала траншею шириной до 2,9 м, вертикальную стенку высотой 0,6 м, а также брод глубиной до 1,2 м. Вскоре решением Департамента военной политики все работы в классе 100-тонных машины свернули. Один из прототипов сгорел еще во время испытаний и не восстанавливался. Второй долгое время оставался «бесхозным», пока в 1974 году его не обнаружили на заброшенном полигоне армейской базы Форт-Бивер. Самоходку перевезли в музей Паттона в штате Кентукки и стали демонстрировать публике на открытой площадке. В 2011 году машину перевели в Форт-Беннинг (штат Джорджия), где включили в состав экспозиции «National Armor and Cavalry Museum». 18 января 2017 года по пути в реставрационный центр во время поворота самоходка слетела с транспортного полуприцепа и упала в кювет. Согласно официальным сообщениям, самоходка практически не пострадала (оказались повреждены только две тележки с опорными катками) и в ближайшее время будет восстановлена по первоначальному плану.

Сверхтяжелый танк T28

Вид сбоку

Вид сверху

Военная кампания №3’2017

9

Андрей ЧАПЛЫГИН

Сверхтяжелый танк T28

Вид спереди

Оценка проекта Самый простой путь в оценке сверхтяжелого танка T28 — сравнить его с британской машиной аналогичного назначения A39 «Тортойз», ведь их проектировали, по сути, одновременно и для решения одних и тех же задач. Но не лишним будет вспомнить и о немецком истребителе танков Sd.Kfz. 186 «Ягдтигр». Будучи самым легким из трех, он вооружался наиболее мощным орудием и превосходил всех по удельной мощности двигателя. Однако даже «Ягдтигр» отличался низкой подвижностью и проходимостью: часто вяз на мягком грунте и не мог пройти по большинству мостов. Экипажи были просто вынуждены с исключительной тщательностью планировать свой маршрут, чтобы не оказаться заблокированными рельефом местности и искусственными препятствиями. Отсю-

Компоновка сверхтяжелого танка T28

10

Военная кампания №3’2017

Вид сзади

да взяла свое начало и наиболее распространенная тактика применения этих машин на поле боя: действия из засад, когда имелись весьма неплохие шансы некоторое время безнаказанно расстреливать бронетехнику наступающего противника с больших дистанций. Только в этом случае подвижность не играла существенной роли. В то же время в условиях ограниченного числа самоходок этого типа в составе боевых подразделений просто физически невозможно организовать подобные «опорные пункты» на всех угрожаемых участках фронта, не говоря уже об угрозах обхода таких «подвижных укрепрайонов» с флангов. Не лучше обстояло дело с подвижностью и проходимостью у 79-тонной британской «Черепахи», что наглядно продемонстрировал организованный в 1948 году испытательный пробег по дорогам Германии. Учитывая, что у англичан

АМЕРИКАНСКИЙ СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК T28 (T95)

получилась скорее похожая на «Ягдтигр» противотанковая самоходка, чем штурмовое орудие, можно смело утверждать, что «Черепаха» устарела еще не родившись, главным образом потому, что к тому времени в войска уже стал поступать вооруженный орудием аналогичной мощности гораздо более сбалансированный танк «Центурион». Что же касается американского сверхтяжелого танка T28, то, несмотря на массу 86 т, его можно считать наиболее удачным образцом в классе сверхтяжелой бронетехники. Сравнительно небольшая высота позволила свести к минимуму площадь лобового бронирования и, следовательно, довести за счет этого толщину верхней лобовой плиты до 305 мм — величина не только рекордная, но и обеспечивающая практически полную неуязвимость от огня с фронта. В случае если бы T28 успел попасть на западноевропейский театр военных действий, то при достаточно скромных противотанковых возможностях, он оказался бы незаменимым при штурмах крупных германских городов, так как был способен практически безнаказанно расстреливать засевшего в каменных зданиях или других примитивных (но прочных) укреплениях противника примерно с километровой дистанции, оставаясь фактически малочувствительным к ответному огню. К тому же, характерные для Западной Европы небольшие расстояния, хорошо развитая дорожная сеть и преимущественно равнинная местность могли в известной степени нивелировать связанные с большой массой недостатки. В отличие от своих «собратьев», T28 оставался «актуальным» и в послевоенное время. Но как это часто бывает с машинами, созданными для решения узкоспециализированных задач, случай «показать себя» просто не представился. Американской армии, к счастью, больше не потребовалось штурмовать европейские города. * * * Автор выражает глубокую благодарность Владимиру Якубову за предоставленные фотографии

Тактико-технические характеристики сверхтяжелого танка T28 Длина общая, мм Длина по корпусу, мм Вынос ствола орудия, мм

11 125 7495 3630

Ширина, мм: наибольшая со снятыми внешними гусеницами Высота с учетом пулеметной установки, мм Ширина колеи, мм: с внешними гусеницами со снятыми внешними гусеницами Клиренс, мм Боевая масса, т Масса пустой установки, т Масса со снятыми внешними гусеницами, т Экипаж, чел. Сухой вес двигателя, кг Мощность двигателя, л.с.: номинальная при 2600 об./мин максимальная при 2600 об./мин

4554 3150 2855 3213 2654 495 86,18 81,92 59,42 4 641 410 500

Крутящий момент, Н×м: номинальный при 2325 об./мин максимальный при 2200 об./мин Максимальная скорость, км/ч Толщина брони, мм: лоб маска орудия борт корма крыша корпуса днище

1058 1424 12,8 133-305 292 64-152 51 38 25

Перевозка с помощью транспортера, 3 октября 1946 г.

Военная кампания №3’2017

11

В Ирландии «Лейланд» — это не только автобус Юрий Пахмурин

К

началу 1930-х годов бронесилы армии Ирландского свободного государства представляли собой сборную солянку из устаревших сильно потрепанных разнотипных бронеавтомобилей. Самыми мощными из них были семь броневиков «Пиарлесс», вооруженных двумя пулеметами винтовочного калибра в двух независимых башнях, расположенных бок о бок, но за десять лет их двигатели и ходовая часть были сильно изношены и требовали, как минимум, капитального ремонта. При этом вопрос ремонта старой и, особенно, закупки новой бронетехники усугублялся проблемой, свойственной, к сожалению, не только Ирландии — «Денег нет! Совсем нет». В этих условиях начальник Кавалерийского Корпуса майор Лоулесс принял решение переставить бронекорпуса «Пиарлессов» на шасси более современного и мощ-

ного грузовика. Выбор пал на производившийся с 1928 года 80-сильный трехосный грузовик «Лейланд–Терьер» Т.Е.2. Разработанный по заказу британского Военного министерства, он был достаточно прост по конструкции, обладал высокой прочностью, надежностью и хорошей проходимостью (например, максимальный угол преодолеваемого подъема достигал 40–45 градусов), к тому же допускал установку на задние оси гусениц «Оверолл». В конце 1931 года началось проектирование «нового» ирландского бронеавтомобиля. Руководили работами майор Лоулесс, капитан Мэйн и сержант Линч. Работы велись неторопливо. В течение 1932 года из состава бронесил были выведены и разобраны «Пиарлессы», их бронекорпуса и башни складировались в ожидании готовности новых шасси. В марте 1934 года с завода «Лейланд» прибыло

Грузовой автомобиль «Лейланд – Терьер»

12

Военная кампания №3’2017

В ИРЛАНДИИ «ЛЕЙЛАНД» — ЭТО НЕ ТОЛЬКО АВТОБУС

Двухбашенный вариант БА «Лейланд»

первое переоборудованное в соответствии с новыми требованиями шасси «Терьера». Так как старый бронекорпус был короче нового шасси, то передняя часть бронекорпуса, прикрывавшая двигатель и водителя, изготавливалась заново. Остальная часть тоже подвергалась модернизации, тем более что ирландцы решили установить башни не рядом, а по диагонали. Трудно сказать, какой процент «старой» брони в результате оставался на месте, и удалось ли достигнуть таким способом хоть какой-нибудь экономии средств, но в результате бронеавтомобиль был построен.

10 сентября 1934 года из ворот мастерских Кавалерийского Корпуса вышел первый бронеавтомобиль ирландской (ну почти совсем ирландской) постройки. Его производством руководил сержант Линч, а проектированием занимались майор Лоулесс и капитан Мэйн. 12 марта следующего года БА был представлен офицерам 1-го эскадрона бронеавтомобилей. Броневик их удовлетворил, но все офицеры в один голос говорили, что вооружение из двух пулеметов винтовочного калибра, да еще и расположенное в отдельных башнях, недостаточно для весьма немаленькой машины, и необходимо все-таки отказаться от старых пулеметных башенок и установить одну башню с более мощным, а, если возможно, так вообще пушечным вооружением. Казалось бы, это ставило крест на всей идее переоборудования машины, но ирландцы и тут не растерялись. Как раз в это время в Швеции закупили два танка «Ландсверк» L60, башни от которых с 20-мм пушкой и спаренным пулеметом соответствовали всем требованиям. В заказ просто решили добавить еще четыре «запасные» башни, которые вполне могут пойти на бронеавтомобили. В течение 1935 года с завода получили еще три шасси «Терьеров». Только в феврале 1936 года, «скрепя сердце и кошелек», Департамент Обороны принял окончательное решение о закупке четырех башен и установке их на «Лейланды». Переоборудованию подлежал и первый двухбашенный образец (номер ZC 773), к тому времени продолжавший испытания в лагере Курра. Кроме установки новой башни (и соответствующей переделки крыши

Майор Лоулесс и капитан О’Хэнлон у первого однобашенного «Лейланда». Лагерь Килворт, май 1938 г.

и уборке спонсонов), в конструкцию бронекорпуса внесли целый ряд изменений, особенно в кормовой части, в результате чего от первоначального бронекорпуса осталась, пожалуй, только «светлая память». Кстати, снятые башенки с пулеметами «Гочкис» не пропали, в 1940 году рачительные ирландцы использовали их при постройке 14 БА «Форд» Mk.V, прослуживших до 1954 года. Переделку ZC 773 закончили к июлю 1937 года, первый «изначально однобашенный» «Лейланд» вышел из мастерских в мае следующего года, а к июлю 1939 года все четыре бронеавтомобиля «Лейланд» A.L.V. 1 вошли в состав бронесил ирландской армии. Бронеавтомобили получились вполне современными, но, по-видимому, результат (а особенно затраченные средства) не вызвал восторга у даже у своих создателей. По крайней мере, уже в марте 1937 года комиссия, в состав которой входил и Лоулесс, приняла решение о закупке в Швеции бронеавтомобилей «Ландсверк» L180, по характеристикам примерно соответствовующим «лейландам».

«Лейланд» A.L.V. 1 до модернизации 1957 г.

Военная кампания №3’2017

13

Юрий ПАХМУРИН

Вверху: обслуживание ирландских БА «Ландсверк» (слева) и «Лейланд» (справа). Лагерь Курра, 1941 г. Справа: «Лейланд» в камуфляжной окраске

Башня бронеавтомобиля, фронтальная проекция. Бовингтон, 2009 г.

14

Военная кампания №3’2017

В ИРЛАНДИИ «ЛЕЙЛАНД» — ЭТО НЕ ТОЛЬКО АВТОБУС

Главным недостатком «Лейланда» был недостаточно мощный двигатель, определяющий как малую скорость, так и недостаточную, несмотря на наличие демультипликатора, проходимость. Решить эту проблему удалось только при модернизации в 1957 году. «Лейланды», получившие номера с ZC 773 по ZC 776, вошли в состав 1-го эскадрона бронеавтомобилей на базе Курра. В мае 1940 года он был расформирован, а A.L.V.1 вошли в состав 2-го моторизованного эскадрона. В 1942 году «лейланды», «ландсверки» и построенные в 1942 году БА «Додж» Mk.VII были сведены в новый «тяжелый» 1-й эскадрон бронеавтомобилей. Все это время наши герои не покидали лагеря Курра. Шли годы, служба бронеавтомобилей продолжалась. Они почти не покидали своей базы, лишь иногда БА участвовали в учениях, проводившихся, чаще всего, у границы с Северной Ирландией, или дефилировали на парадах. К середине 1950-х годов двигатели «лейландов» выработали свой ресурс, и их решили заменить на гораздо более мощные (155 л.с. вместо 80) восьмицилиндровые «Форд» 317. В ходе ремонта произвели еще ряд переделок, наиболее заметными из которых были изменение бронировки моторного отделения, появление на правом борту водительской двери, установка курсового пулемета слева от водителя и замена башенного пулемета «Мадсен» на «Браунинг». Кроме того, переделке подверглась крыша башни, а водитель получил дополнительные смотровые люки в лобовой броне и перед дверью. Тогда же были заменены на более современные и все приборы наблюдения. В результате всех этих переделок «лейланды» стали почти неотличимы от «ландсверков» (которые также подверглись аналогичной модернизации). В 1969 году ZC 775 был отправлен на слом, а в 1972 году оставшиеся три машины перевели в 5-й моторизованный эскадрон резерва, где они и служили (а точнее, в основном, стояли в ангаре) до 1983 года, после чего они были официально выведены из боевого состава и перевезены на склад. В 1986 году ZC 774 в обмен на БА «Феррет» переехал в танковый музей в Бовингтоне, годом позже ZC 776 попал в коллекцию Музея транспорта в Хауте (Ирландия). А ZC 775 до сих пор стоит в ангаре, видимо дожидаясь достойного обмена. Бронеавтомобилям «Лейланд» не довелось принимать участие боях, встречающиеся в ряде источников упоминания об их действиях в составе Войск ООН в Конго (1960 – 1963 гг.) ошибочны.

A.L.V.1 после модернизации 1957 г.

Тактико-технические характеристики (однобашенный вариант до модернизации 1957 г.) Производитель

Шасси «Лейланд – Терьер» T.E.2, бронекорпус произведен в мастерских Кавалерийского корпуса (Тинтаун)

Экипаж

3 чел.

Вес Вооружение

Двигатель

Запас топлива

8890 кг 1 – 20 мм «Мадсен» (240 снарядов), 1 – 7,69 мм «Мадсен» (3500 патронов) «Лейланд – Терьер», 6-цилиндровый, рядный, карбюраторный, 80 л.с.

120 литров

Трансмиссия

механическая, 4 передачи вперед, 1 – заднего хода, 2-ступенчатый демультипликатор

Ходовая часть

колесная формула 6х4; передние колеса управляемые, одинарные, шины 750х20; задние – ведущие, двухскатные, шины 750х20; подвеска рессорная

Скорость

42 км/ч

Запас хода

242 км

Бронирование

лоб, борт и корма корпуса – 8 мм крыша и днище корпуса – 7 мм лоб башни – 15 мм борт и корма башни – 9 мм

Длина

6375 мм

Ширина

2210 мм

Высота

2438 мм

База

3015 мм

Колея

1730 мм

Клиренс

225 мм

«Лейланд» A.L.V. 1 после модернизации 1957 г.

Военная кампания №3’2017

15

Александр КИРИНДАС

Лошадь в конских очках, сухом противогазе КСП-5 и защитных чулках (бахилах) раннего выпуска

Лошадь себя еще покажет...

В

марте 2013 г. средства массовой информации сообщили о списании конских противогазов КСПФ-1, хранившихся на складах средств радиационной, химической и биологической защиты. Газеты и интернет-ресурсы писали: «Около 10 тысяч конских противогазов занимают склады ведомства уже около 50 лет. Теперь их планируется ликвидировать для того, чтобы освободить место. Для ликвидации все противогазы будут разобраны на составные части: стекла от окуляров, металлические детали, резину, крепления, уголь из фильтра. Все это отправится на переработку». На протяжении тысяч лет лошадь была главным транспортным средством и тяговой силой в военном деле и народном хозяйстве. Промышленная революция и механизация армии в годы Первой мировой войны не привели к существенному снижению использования гужевой тяги в военном ведомстве. Лишь к 50-м гг. ХХ века лошадь стала интенсивно вытесняться механическими средствами транспорта, ушли в прошлое конные рейды, а кавалерия пересела на боевые машины пехоты и вертолеты. В нашей стране в 1920-30-е годы лошадь оставалась даже не основным, а практически единственным средством транспорта, поскольку отечественная автомобильная

16

Военная кампания №3’2017

и тракторная промышленность еще не могла удовлетворить потребности военных и народного хозяйства. Попытка же ограниченного внедрения средств механизации в армию не давала положительных результатов. Так, по итогам испытаний полугусеничного командирского автомобиля ГАЗ-А-НАТИ (ГАЗ-А-Кегресс), прошедших с 25 февраля по 25 марта 1934 г., отмечалось: «Учитывая возможность использования ГАЗ-А-Кегресс в весенних условиях, когда в лесу и на поле еще снег, а шоссе уже без снега, движение с лыжами по шоссе становится затруднительным вследствие того, что в прорези лыжи набивается навоз, мешает свободному вращению колес и тормозит движение. Следовательно, при выезде на шоссе придется переходить на колеса, а требуемое время на демонтаж лыж и монтаж колес при помощи двух лиц составляет около 2-х часов. Что, безусловно, сильно будет снижать расчетные скорости движения». Пока же комплексное и массовое применение средств механизации было невозможно, следовало обеспечить возможность эффективного использования транспорта, проверенного многолетней практикой. А жизнь диктовала новые условия. Широкое применение отравляющих веществ в годы Первой мировой и опыт Гражданской войны объектив-

ЛОШАДЬ СЕБЯ ЕЩЕ ПОКАЖЕТ...

но показало, что необходимо обеспечить средствами защиты не только людской состав, но и гужевой транспорт, а также службы охранения и связи. В первые годы по окончании Гражданской войны заботу о средствах защиты четвероногих и пернатых бойцов осуществляла Военно-ветеринарная лаборатория Ветеринарного управления РККА. В сентябре 1925 г. заведующим лабораторией на имя руководителя ветеринарного управления был представлен обширный доклад «Об изыскании методов лечения газоотравленных животных». В это же время был поставлен вопрос о создании курсов по химической подготовке ветеринарного персонала. Однако, лечение газоотравленных животных могло исправить следствие, но не причину поражения. Животным, как и людям, требовались средства защиты. По линии военно-химического управления разработкой средств защиты животных занимался «склад №138» в городе Калинине. Под таким на первый взгляд малозначащим названием скрывалось учреждение, подчинявшееся непосредственно руководителю химической службы военного ведомства. Такой «склад» был не единственным. Например, на «складе №136» в Очакове занимались разработкой огнеметных и некоторых других средств, которые также входили в перечень тем, интересующих военных химиков. Конечно, использовались склады и для хранения имущества, но скорее для отвода глаз. Скрыть от посторонних истинное

назначение «складов», выполнявших оборонные исследования, помогало наличие большого количества обычных, предназначенных лишь для хранения имущества. Такими были, например, 302-й окружной химический склад Ленинградского военного округа или 141-й авиахимический склад в Ярославле. За внешней кипучей деятельностью по пересылке и переучету противогазов даже весьма внимательный иностранный шпион не смог бы узнать о настоящем назначении «склада №138», а также оценить истинные масштабы работ. Так за маленьким, не очень сильно оберегаемым секретом скрывалась самая настоящая военная тайна. В составе склада имелись мастерские и лабораторное оборудование, оснащенные настолько, насколько это позволяла ситуация. К своей основной работе склад подключился в 1926-27 гг. Помимо разработки средств защиты для животных, велись на складе №138 и другие работы. Так, в 1932 г. была разработана людская полумаска, но подобные работы не составляли большинство реализуемых складом научно-исследовательских тем. Основная заслуга коллектива «склада №138» именно в разработке средств защиты для пернатых или четвероногих красноармейцев. Успешно решать научно-исследовательские и опытно-конструкторские задачи «складам» помогали закрытые НИИ. Оригинальные конские противогазы, созданные при участии Института химической обороны, были предложены к принятию на вооружение уже в 1928 г.

Вьюк с гидропультом и резервуаром для растворителя ВПГ

Военная кампания №3’2017

17

Александр КИРИНДАС

К началу 1930-х гг. было организовано изготовление противогазов нескольких моделей различной конструкции. Это были противогазы «влажные», то есть созданные на основе тканей, пропитанных специальной жидкостьюнейтрализатором, и «сухие», с твердым нейтрализатором или сорбентом. Окончательный выбор в отношении типа противогаза и устранения разнотипности был сделан только к 1936 г., когда на Центральном военно-химическом полигоне были завершены длительные испытания влажных противогазов с пропитками ВХА, НИЛХО и В-3, а также сухого противогаза КСП-5. В ходе испытаний 1936 г. противогазы месяц возили по степи в летнюю жару гужевым транспортом, накрутив вокруг полигона 200 км, после чего передали для опытов. При обследовании влажных противогазов «было найдено высыхание их на 2% от первоначального веса и потеря мощности по фосгену на 20–25%». Параллельно были испытаны «сухие» конские противогазы КСП-5: «При всех испытаниях сухих конских противогазов на нестойкие отравляющие вещества в летних условиях, последние дали положительные результаты и явные преимущества перед влажными противогазами».

На основании опыта эксплуатации противогаза КСП-5 в ходе учений, а также изучения трофейных польских и немецких моделей, был предложен противогаз КСПФ-1, на последующие три четверти века ставший основой мобилизационного запаса конских противогазов на особый период. Вместе с тем, разработка методик лечения отравленных газами животных и создание противогазов позволяли решить лишь часть проблем, связанных с вопросами химической защиты. К 1929 г. вопросами средств поражения животных активно занимались уже две организации: Военно-ветеринарная химическая лаборатория и Ветеринарно-микробиологический институт. В течение 1929 г. институт и лаборатория провели комплекс исследований новых средств поражения животных. Результаты исследований были оценены военным руководством положительно, и сотрудники были премированы денежными окладами. Особенно большое значение придавалось проведенной в марте-декабре 1929 г. научной работе «отравление лошадей ипритом». Противогаз был бессилен против иприта, вызывавшего болезненные незаживающие язвы, да и против других отравляющих веществ кожно-нарывного действия. Мохнатым и хвостатым бойцам, как и людям,

Вьюк с защитной одеждой для дегазации ВЗО

18

Военная кампания №3’2017

ЛОШАДЬ СЕБЯ ЕЩЕ ПОКАЖЕТ...

требовались защитные костюмы, а не только дыхательные приборы. Поэтому вслед за разработкой противогаза складом №138 при участии Центрального военно-химического полигона и других компетентных учреждений были предложены накидки для лошадей и всадников, специальные очки, а также бахилы или чулки. Первые экспериментальные примитивные «сапожки» (так в документе) представляли собой кусочки исследуемой ткани, обернутые, подобно портянкам, вокруг лап собак или ног лошадей и закрепленные тесемками или ремешками. Позднее, когда по итогам испытаний различных рецептур отравляющих веществ оптимальный тип материала для защитного снаряжения был определен, складом №138 были выполнены выкройки, разработана технология изготовления (необходимо было обеспечить надежность и герметичность швов и соединений) накидок и бахил. Наличие необходимого оборудования позволяло складу №138 изготовить партии защитного снаряжения для экспериментов и опытной войсковой эксплуатации. При необходимости же изготовления больших партий заказ передавался предприятиям промышленности. Правда, промышленность выполняла заказы крайне неудовлетворительно, что препятствовало оснащению армии необходимыми средствами. В период с 29 мая по 15 августа 1935 г. на основании приказа наркома №0035 от 29 мая 1935 г. было проведено обследование корпусов и дивизий РККА в плане выяснения комплектности вооружения и боевой техники.

По итогам обследования в разделе «Вооружение химией» отмечалось: «Химическое вооружение обследованных частей ограничивается в основном лишь 100% укомплектованностью людскими противогазами. 11 Кавалерийская дивизия совершенно не имеет конских противогазов, а 19 стрелковая дивизия обеспечена ими на 12%». Причиной недопоставки защитных средств был срыв в обеспечении промышленности сырьем: «Заказ 1935 г. по защитной одежде и конским противогазам необеспечен текстилем. Из потребности – 3 707 000 метров — отпущено в 1935 г по основному плану заказов — 50%, по дополнительному — 0%. Необходимо поставить перед Правительством вопрос о полном обеспечении текстилем в 1935 г.». Тем не менее, пусть и в не самом высоком темпе, но средства защиты животных поступали на вооружение. В ходе испытаний и опытной эксплуатации в 1936 г. были отмечены некоторые недостатки конских чулок или бахил: «Выявлена необходимость удлинения конских чулок с расчетом прикрытия ноги выше ее изгиба, т.к. во время преодоления участка заражения с травянистым покровом получаются поражения ног в этих местах, очевидно вследствие забрызгивания отравляющими веществами». Кроме того, чулки первых партий имели неудачные крепления и при движении сползали, особенно на задних ногах. Также, к 1936 г. было в целом завершено

Противоипритные сапожки для собак зафиксированные бечевками

Военная кампания №3’2017

19

Александр КИРИНДАС

Выполнение плана заказов НКО СССР промышленностью за 1934 г. по Химическому управлению РККА Индивидуальная защита животных

Противогазы конские боевые

Противогазы для собак

Конские бахилы

50 610

5000

10 610

4310

450

1110

11 400

60

1000

0

0

0

Направлено на склады за год

11 610

0

1100

Направлено в ОКДВА за год

0

0

0

Годовой план План на декабрь Окончательно принято за декабрь Направлено в части за год

усовершенствование конских защитных очков: «Вследствие неудовлетворительного крепления очков, последние практически не обладают защитной мощностью от паров стойких отравляющих веществ. Предложен ряд изменений для улучшения крепления и герметизации». Большая часть необходимых изменений была комплексно внедрена при подготовке документации для выпуска защитных очков и чулок в 1937 и последующих годах. Одной из областей, в которой у гужевого транспорта не имелось серьезной альтернативы, была горная война. Специально для использования химических средств защиты и нападения в горных условиях был разработан «вьючный прибор заражения» ВПЗ. ВПЗ предназначался для применения стойких отравляющих веществ в условиях горной войны — «заражения горных тропинок и т.д.» В комплекс ВПЗ входили собственно сам прибор и два дополнительных дегазационных вьюка — ВЗО и ВЗГ. Для дегазации ВПЗ служил вьюк с гидропультом и резервуаром для растворителя ВПГ. Защитная одежда для дегазации и защиты бойцов перевозилась во вьюке ВЗО. В ходе комплексных испытаний, прошедших в 1936 г. отмечалось: 1. ВПЗ с комплектом ВЗО и ВПГ при устранении мелких конструктивных недостатков вполне применим и эффективен для заражения местности в горных условиях.

2. Прибор удобен в перевозке и работе. Од­на зарядка позволяла за 13 минут произвести обработку участка стойкими отравляющими веществами с необходимой плотностью заражения на площади, отвечающей боевому заданию.

20

Вьючный прибор заражения ВПЗ в боевом положении

Вьючный прибор заражения ВПЗ в походном положении

Военная кампания №3’2017

ЛОШАДЬ СЕБЯ ЕЩЕ ПОКАЖЕТ...

Конструкция ВПЗ позволяла при незначительном встречном ветре обрабатывать местность без средств защиты. Дегазация прибора требовала до 10 минут и не представляла серьезных затруднений: 1. Дегазация одного ВПЗ натренированным дегазатором продолжается 8–10 минут 2. В летних условиях непрерывно можно дегазировать (одним человеком) 4–5 ВПЗ 3. Работать с гидропультом и рас­ пылителем удобно. По ито­гам испытаний прибор был предложен к принятию на вооружение. Помимо лечения пораженных отравляющими веществами животных, немаловажным было создание средств дегазации зараженных участков местности. Основным средством дегазации и дезинфекции до создания колесных и гусеничных боевых химических машин были конные дегазационные повозки (КДП), которые стали поступать на вооружение в 1920-е гг. и оставались на вооружении последующие два десятка лет. КДП выпускались несколькими предприятиями в мирное время, а также были включены в мобилизационные планы ряда заводов на особый период. Габариты и устройство пово­ зок разных лет выпуска несколько различались, но общая концепция была неизменной все время, пока они состояли на вооружении. Расчет повозки составляли два человека. Повозка возилась одной либо двумя лошадьми. На повозках устанавливались емкости для дегазирующих растворов или порошков, ручной насос и ящики для принадлежностей. Ни вьючные приборы заражения, ни дегазационные повозки по своему прямому назначению в боевых действиях не использовались. В апрелемае 1947 г. вышло секретное решение Совмина СССР «О передаче Министерству сельского хозяйства устаревших образцов автодегазаторов, прицепов и конно-дегазационных повозок», на основании которого повозки КДП и приборы ВПЗ были направлены в народное хозяйство для борьбы с сельхозвредителями. * * * Публикация подготовлена по материалам РГВА

Различные варианты конных дегазационных повозок

Военная кампания №3’2017

21

Численность русских ратей в XVI веке Виталий Пенской «У Великого государя нашего … против Его Государских недругов рать сбирается многая и несчетная…»

Б

ез малого полторы сотни лет назад ныне не модный классик написал строки, ставшие своего рода притчей во языцех: «Изумленная Европа (и не только она — В.П.), в начале правления Ивана (Ивана III — В.П.) едва знавшая о существовании Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита». И не только Великий Турок с удивлением выслушивал надменные речи посланников московского великого князя. Одновременно с султаном не менее изумленно внимал преисполненным собственного достоинства словам московита имперский посланник рыцарь Н. Поппель, предложивший было Ивану королевскую корону от императора Священной Римской империи при условии признания себя императорским вассалом: «Мы Божиею милостию Государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы, а просим Бога, чтобы нам дал Бог и нашим детям и до века в том быти, как есмя ныне Государи на своей земле, а поставление, как есмя наперед сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим…». Эта уверенность московского государя вовсе не была голословной декларацией, а покоилась на прочном фундаменте осознания своей силы. Во все эпохи реальный политический вес государства в системе международных отношений определялся прежде всего размерами его военного потенциала, и раннее Новое время не было исключением. И требуя относиться к нему с должным уважением и почетом, создатель единого Русского государства Иван III, прагматичный и расчетливый политик, был уверен в том, что его претензии на равноправие (как минимум) в нужный момент будут подкреплены более чем реальной силой. Эту уверенность разделяли и продолжатели начатого им дела Василий III и Иван IV, унаследовавший и московский стол, и созданное им государство со всеми его институтами, важнейшим из которых была та самая сила, ultima ratio regis — «легионы III Рима». Американский социолог и политолог С. Хантингтон в своей нашумевшей работе «Столкновение цивилизаций» писал, что «военная мощь имеет четыре измерения: количественное — количество людей, оружия, техники и ресурсов; технологическое — эффективность и степень совершенства вооружения и техники; организационное — слаженность, дисциплина, обученность и моральный дух войск, а также эффективность командования и управления; и общественное — способность и желание общества эффективно применять военную силу». Количественный аспект военной мощи государства Хантингтоном поставлен на первое место не случайно — издрев-

22

Военная кампания №3’2017

Иван III Немецкая гравюра XVI в.

ле именно численность войска во многом предопределяла исход и сражения, и войны в целом. И о могуществе государства судили прежде всего в зависимости от того, сколько воинов его правитель может выставить в поле в случае необходимости. Поэтому наш рассказ о том, что представляла из себя русская военная машина классического периода (конец XV — начало XVII вв.), мы начнем именно с анализа количественного аспекта военной мощи Московии. Начнем издалека. На численность войска, как общую, так выставляемую в поле в каждую конкретную кампанию, влияет целый ряд обстоятельств. Тут и логистические проблемы (а в нашем русском случае они играют далеко не последнюю роль, учитывая редкость населения и его бедность, и неудовлетворительно развитую инфраструктуру, прежде всего дороги, и др.), и особенности социального и политического устройства государства и общества (и хотя перегородки между отдельными «чинами» Московского государства, «освященным, и служивым, и торговым, и земледелательным» еще были весьма и весьма размыты, власти все же постепенно стремились упорядочить характер

ЧИСЛЕННОСТЬ РУССКИХ РАТЕЙ В XVI ВЕКЕ

и порядок «службы»-тягла каждого из чинов по принципу «всяк сверчок знай свой шесток»), и экономические (и производные от них финансовые) возможности по содержанию вооруженных сил, и сугубо военные соображения (тактика и стратегия), и ряд других факторов. Принимая во внимание все эти соображения, мы неизбежно рано или поздно должны подойти весьма и весьма критически к утвердившемуся в общественном мнении, да что там в общественном — и в профессиональном историческом сообществе, взгляде на численность ратей московских государей как на неисчислимые, «тьмочисленные». Происхождение этого мнения, в общем, достаточно «прозрачно». Увы, сметных и иных списков, как, впрочем, и других аналогичных документов, в которые были бы занесены все служивые люди, получающие государево денежное, кормовое и иное другое (земельное прежде всего) жалованье, до наших дней не дошло. В том, что такие списки существовали уже в начале XVI в. — сомнений нет. Еще

Московиты и татарин Гравюра из «Записок о Московии» С. Герберштейна

Россия, Московия, Тартария, 1562 г. Антоний Дженкинсон

Военная кампания №3’2017

23

Виталий ПЕНСКОЙ

имперский посланник С. Герберштейн, оставивший после себя ставшие классикой жанра «Записки о Московии», сообщал, что «каждые два или три года государь (т.е. Василий III — В.П.) [производит набор по областям и] переписывает детей боярских с целью узнать их число и сколько у каждого лошадей и слуг». Естественно, что в Разрядном приказе на основании таких списков должны были составлять сводные ведомости, и государь всегда мог затребовать такой сметный список для того, чтобы узнать, сколько «воинников» у него есть и на что он может рассчитывать в случае очередного похода на супостатов. Однако политические неурядицы и катаклизмы, природные бедствия и иные другие причины способствовали тому, что архивы московских приказов досмутного времени сохранились чрезвычайно плохо. Естественно, что историки (а вслед за ними и читатели их трудов), пытаясь ответить на вопрос «Сколько же ратных было в распоряжении московских государей?», искали нужные им сведения на страницах русских летописей и записок иностранцев, которые с конца XV в. во все возрастающем количестве прибывали на Русскую землю. Надо ли говорить, что эти источники не отличались особой достоверностью (за исключением, быть может, официальных летописей эпохи Ивана Грозного. Их составители широко использовали материалы из царского и приказных архивов, а также текущую документацию Посольской избы и Разрядного приказа — соответственно,

внешнеполитического и военного ведомств Русского государства). Московских летописцев и книжников мало интересовали такие суетные, земные вопросы как численность великокняжеских ратей. Это дело государевых дьяков и приказных, дело сугубо мирское. Для летописца характерен другой подход: он уверен, что ничто в этом мире не происходит помимо воли Божьей. Для исполнения же Божественной воли и замысла размер рати не имеет значения, ибо на войне «пожежнет един тысящу, а два двигнета тму, аще бы не Бог отдал и Господь предал». Это — несущественная деталь, которую можно опустить без ущерба для основного замысла. Не случайно отрывочные данные о численности войск и о проблемах, связанных с их снабжением, сохранились в периферийных по отношению к московской псковской и новгородской летописных традициях, носивших несколько более «приземленный» характер. Сомнительными стоит признать и сведения, которые сообщают иностранцы — дипломаты и военные. В Москве знали, что всякий посол, помимо прочих обязанностей, должен был заниматься и сбором информации о государстве, в которое он послан, в том числе сведений об его военном потенциале. Потому-то, принимая иностранных послов или рассказывая за границей о своем государе и его стране, хитрые московиты стремились создать у слушателей впечатление о неисчислимости русских ратей. И вот в 1486 г. московский посол Георг Перкамота в разговоре с милан-

Воины поместной конницы в середине XVI в. Рисунки Александра Красникова

24

Военная кампания №3’2017

ЧИСЛЕННОСТЬ РУССКИХ РАТЕЙ В XVI ВЕКЕ

ским герцогом Галеаццо Сфорца заявил, что когда его государь «хочет выступить с конницей в какой-нибудь поход, через 15 дней в его распоряжение предоставляются в каждом городе и деревне намеченные и выделенные для него люди, по каждой провинции, так что всего вместе собираются двести и триста тысяч коней и что оплачиваются они общинами, городами и деревнями в течение всего времени, на которое названный их господин хочет их занять и что в отдельных случаях может быть выставлено еще большее количество пеших, которых употребляет для защиты и охраны городов и важных мест и проходов, где должны проходить пехота и конница его, и для сопровождения обозов с продовольствием». Спустя сорок лет другой московский дипломат, Д. Герасимов, рассказывал в Риме, что его государь способен выставить армию в 150 тыс. всадников. Имперский же посол Франческо да Колло в своем отчете о поездке в Московию и вовсе пишет, что Василий III в случае необходимости «может поставить под ружье около 400 тысяч конников, по большей части лучников, а также других — копьеносцев и владеющих саблями». Преувеличивая свои силы, русские дипломаты стремились, с одной стороны, показать потенциальному партнеру, что с Московией выгодно иметь дело как с могучим союзником. С другой же стороны рассказы о «тьмочисленности» московских полков могли заставить сильно призадуматься возможного агрессора — стоит ли связываться с таким сильным противником, стоит ли овчинка выделки? И в том, и в другом случае русским было выгодно преувеличить свои силы и, допуская утечку информации, они делали это вполне сознательно, позволяя иностранцам увидеть или услышать то, что им, лукавым московитам, было выгодно. Опасно полагаться и на показания пленных. В Москве достаточно рано сложилась традиция предписывать своим ратным людям определенный порядок поведения в плену. В наказах воеводам четко и недвусмысленно говорилось: «Ково из них (ратных людей — В.П.) на поле возмут тотаровя и учнут про вести розпрашиватъ и они б сказывали: что на Туле, и на Дедилове, и на Резани, в Резанских пригородех, и в Шатцком стоят бояре и воеводы многие, и со многими людьми, и литва, и немцы, и тотаровя казанские, и свияжские, и всех понизовых городов, и мещерские многие казаки и стрельцы с вогненым боем; а на берегу в Серпухове, и на Коломне, и по всему берегу стоят большие бояре и воеводы многие со многими людьми, и стрельцы мно­гие, и казаки донские и вольские и яицкие, и терские атаманы, и казаки, и черкасы, и немцы, и литва, и всякие иноземцы многих земель, многие с вогненым боем; а мы, по вестям смотря, идем с Москвы против недруга своево крымсково царя, где ево скажут, со всею землею и с прибыльными ратьми». И вот, попав в плен, такой сын боярский или его послужилец рассказывал, что де «нам, молодым людем, ведати о нем (московском войске — В.П.) нелзе», но известно им, что «войско московское велико». Столь же ненадежны и реляции с полей сражений (неважно, кому они принадлежат — русским ли воеводам или же их противникам). Преувеличение численности неприятельских войск, с одной стороны, служило возвеличиванию победителей, а с другой — оправданием в случае поражения. Эти реляции были в той или иной степени инструментом ведения идеологической войны.

Стрелец в середине XVI в. Рисунок Александра Красникова

И тем более осторожно стоит относиться к рассказам о полчищах русских варваров на страницах всяких «летучих листков» и тогдашней «прессы». Одни названия чего стоят: «Правдивое описание, как был завоеван и захвачен московитом великий купеческий город, что в Литве», «Правдивая и страшная газета про ужасного врага Московита», «Точное описание великого и могучего похода московита на Полоцк» и пр.! Для примера, природу появления подобных сведений и их соотношения с реальностью раскрыл в своем исследовании о сражении под Оршей в 1514 г. оте­ чественный историк А. Лобин. В общем, подводя неутешительные итоги, отметим, что отрывочные сведения, разбросанные тут и там как в русских,

Военная кампания №3’2017

25

Виталий ПЕНСКОЙ

Воин-московит Гравюра из «Записок о Московии» С. Герберштейна

так и в зарубежных источниках, с трудом поддаются корреляции, в том числе и потому, что, как правило, летописи и разрядные росписи касаются войск, участвовавших в одной кампании. Иностранцы же обычно пишут о численности русского войска в целом. Приходится констатировать, что до тех пор, пока не будут введены в научный оборот новые источники, вряд ли вопрос о численности русского войска в конце XV–начале XVII вв. получит удовлетворительное разрешение. Однако, признавая невозможность в настоящее время вывести точные цифры, сколько ратных людей могли выставить Иван III, его сын и внук, тем не менее мы полагаем, что, имея немногие скудные более или менее надежные свидетельства источников (прежде всего сохранившихся в разрядной документации и актовых материалах), мы можем определить некоторые рамочные ограничения (выделено нами — В.П.), за пределами которых предлагаемые цифры могут быть признаны

26

Военная кампания №3’2017

совершенно нереальными и неправдоподобными («баснословными»), а потому и могут быть отброшены за ненадобностью. Время, когда формировалась классическая московская военная машина, было сложным и противоречивым периодом в развитии военного дела Евразии. Более полувека назад британский историк М. Робертс, характеризуя раннее Новое время как особый этап в истории военного дела и искусства, выдвинул концепцию «военной революции» (или, применительно к данному периоду, «пороховой»). Эта гипотеза вызвала оживленные дискуссии и споры, разделив историков, изучающих военное дело раннего Нового времени, на сторонников концепции Робертса и противостоящих им «эволюционистов», полагавших, что речь должна идти все же о постепенной эволюции военного дела. Так или иначе, вне зависимости от того, к какой «школе» принадлежит тот или иной историк, все они сходятся на том, что в XV–XVII вв. облик европейских армий и военного дела радикально переменился. В число этих перемен, обусловленных прежде всего освоением и широким распространением огнестрельного оружия, вошел и существенный, в разы, а то и в порядки, рост численности вооруженных сил государств, втянувшихся в процессы «пороховой революции». Русская земля, которая начала втягиваться в «военную революцию» с конца XIV в. (когда разными путями, с Востока, через Поволжье, и с Запада, через Литву и Ливонию, в русские княжества стало проникать огнестрельное оружие, сперва артиллерийские орудия, а затем и ручное), не избежала этой общей закономерности. В удельный период русские рати не отличались многочисленностью — сотни, в лучшем случае первые тысячи и крайне редко, когда они переходили рубеж в 10 тыс. бойцов. Летописи 1-й половины XV в. сухо и немногословно сообщают нам, что, к примеру, 3 июля 1410 г. 150 русских воинов под началом воеводы нижегородского князя Данилы Борисовича Семена Карамышева и столько же татарских нукеров царевича Талычя взяли и дотла разграбили стольный град Владимир. Псковичи в 1426 г., во время конфликта с великим князем литовским Витовтом, послали на помощь осажденной Опочке «снастной рати» 50 чел., а главная псковская рать во главе с посадниками Селивестром Леонтьевичем и Федором Шибалкиным вступили в бой с войсками Витовта, имея в своем распоряжении 400 бойцов. Спустя девять лет князь Василий Юрьевич Косой в 1435 г. взял Вологду, имея «дружины» 300 чел., а его брат Дмитрий годом позже «всел на конь» вместе с 500 своими дворянами. Зимой 1444-45 годов на западные рубежи Московского государства в отместку за поход русских на калужские места пришли литвины. Вдогон за ними пошли дворяне удельных князей можайского 100 человек, верейского — еще 100 и боровского — 60 чел. В печально знаменитом сражении под Суздалем летом 1445 г., в котором Василий II был разбит татарами и пленен, его «полк» вместе с «полками» его вассалов князей Ивана Можайского, Михаила Верейского и Василия Серпуховского насчитывали менее 1 тыс. всадников («мало бе вои их, яко ни с тысячу»), а пришедший к ним на помощь владимирский «полк» воеводы Алексея Игнатьевича насчитывал 500 бойцов. Противостоявших им татар было, по сообщению летописца, всего лишь 3,5 тыс. Наконец, служилый литовский князь, Александр Чарторыйский, не желая присягать Василию II, в 1461 г. покинул Псков и увел с со-

ЧИСЛЕННОСТЬ РУССКИХ РАТЕЙ В XVI ВЕКЕ

бою «двора его кованой рати боевых людеи 300 человекъ, опричь кошовых…». Чтобы собрать под свои знамена действительно «тьмочисленную» рать в 10 и более тыс. всадников (как и в средневековой Европе того времени, полноценным воином на Руси считался все-таки всадник, а пешцы с городов играли вспомогательную роль), нужны были экстраординарные усилия и совпадение множества благоприятных обстоятельств, объективных и субъективных. И подобные случаи в итоге можно сосчитать буквально на пальцах одной руки. Так, в 1316 г. тверской и великий владимирский князь Михаил Ярославич выступил против непокорных новгородцев «со всею силою тферскою и низовьскою». Спустя три четверти столетия, в 1380 г. великий князь Дмитрий Иванович пошел на «прямое дело» Мамаем, «совокупив» примерно два десятка княжеских «дворов» и «городовых полков», а в 1386 г. на Новгород Дмитрий Иванович пошел во главе войска, насчитывавшего примерно в полтора раза больше «полков». Однако, подчеркнем это еще раз, собрать столь значительную рать для действий в поле можно было лишь на непродолжительный срок, для решения конкретной задачи (выделено нами – В.П). Но не более того! «Успех всеобщей мобилизации зависел от сотрудничества с удельными князьями и боярами и, конечно, — указывал русский историк Г.В. Вернадский, — от отношения к ней народа в целом. Поэтому мобилизация была возможна в тот период только в момент угрозы национальной безопасности (выделено нами — В.П.)…». Содержать же большую рать ни один князь сколько-нибудь длительное время был просто не в состоянии, да и долго удерживать в повиновении своих союзников-князей, заносчивую и горделивую «меньшую братью», было крайне сложно, если вообще возможно. Дмитрий Иванович имел печальную возможность убедиться в этом в 1382 г. Но вот проходит еще несколько десятков лет, и уже в 50-х гг. XV в. мы видим, что великий князь без особого труда может выставить в поле 10–15 тыс. хорошо вооруженных и оснащенных всадников. Еще бы — после победы над Юрьевичами Василий II избавился ото всей своей «младшей братьи», которая внушала хоть малейшие сомнения в лояльности его власти, а оставшиеся князья, приученные к повиновению, безропотно садились в седло по первому великокняжескому слову. Сын Василия, Иван III, создатель единого Русского государства, обладал еще большими ресурсами и властью, чем его отец. Более того, он не только фактически довел до конца «военную централизацию», подчинив своей воле практически все военные силы Русской земли, но и проводил поэтапно поместную реформу, наращивая численность конного войска за счет наделенных поместьями детей боярских. Изменяется при нем и характер военных действий — кампании отличаются большей длительностью и охватывают огромные пространства, особенно в сравнении с прежними временами, когда полки редко ходили дальше, чем на 2-3 дневных перехода от родного дома. И для Ивана III не было большой проблемой отправить сразу несколько ратей против противников в разных концах своего государства — например, как это было в 1502 г., когда его сын Дмитрий Жилка с 18–20 тыс. войском пошел осаждать литовский Смоленск, а еще примерно 10–12 тыс. воевали с ливонцами на псковском направлении.

Оружие и седла московитов Гравюра из «Записок о Московии» С. Герберштейна

Сын Ивана Василий III продолжил дело своего отца. При нем окончательно были подчинены московской власти Рязань (1521 г.) и Псков (1510 г.), в 1514 г. завоеван Смоленск. Все это позволило ему в годы 1-й Смоленской войны 1512–1522 гг. посылать против великого литовского князя и короля польского Сигизмунда I несколько армий, действовавших одновременно на нескольких направлениях, общей численностью от 13–15 до 20 тыс. «сабель» и «пищалей». А в 1521 г. на двух «фронтах», южном «татарском» и западном «литовском», Василий выставил и того больше ратных, до 20–25 тыс. конницы и пехоты! И это не считая многочисленной «посохи», выполнявшей вспомогательные работы — дорожные, саперные, обозные и пр. Подчеркнем — еще сто лет назад войско в 10 тыс. всадников представлялось экстраординарным, но сменилось три поколения — и московские государи без особого труда практически ежегодно (sic!) способны послать на своих «государских неприятелей» пару таких ратей в одну кампанию и при этом иметь еще и некоторый резерв на всякий случай. Наивысшего своего подъема численность русских ратей достигает, судя по всему, в первую половину правления Ивана Грозного (примерно 50–60-е гг. XVI в., после чего начинается спад, обусловленный в первую очередь экономическим

Военная кампания №3’2017

27

Виталий ПЕНСКОЙ

Русские полки выступают на «Берег» Миниатюра из Лицевого свода

кризисом. Первые признаки его обозначились, кстати, еще в начале 50-х гг. XVI в. и имели, похоже, общеевропейский характер). От правления первого русского царя сохранилось несколько больше документов, что и позволяет нам лучше понять, что представляли собой московские полки в эту эпоху. Самыми ценными из них являются, пожалуй, чудом сохранившаяся подробная роспись Полоцкого похода Ивана Грозного 1562/63 гг., черновая роспись «берегового» войска князя М.И. Воротынского 1572 г., государева Ливонского похода 1577 г. и разрядные росписи 7087 (1578/79 гг. – напомним, что в России тогда новый год начинался с 1 сентября). Изучение этих росписей позволяет нам составить более или менее точное представление о том, сколько «сабель» и «пищалей» мог выставить Иван Грозный в ту или иную кампанию на том или ином «фронте». Естественно, что численность полевой (sic!) рати в каждом случае была разной. Полоцкий поход (наряду с казанским) по праву считается крупнейшим (если не самым крупным) военным предприятием Ивана Грозного (вровень с ними может быть поставлен, быть может, только государев выход на «Берег» против крымского «царя» в кампанию 1559 г.). Ценою серьезного напряжения всех сил Русского государства тогда Иван сумел собрать и (что тоже немаловажное достижение) буквально «протолкнуть» по заснеженным зимним дорогам действительно «тьмочисленную» рать. В ее состав входило порядка

28

Военная кампания №3’2017

18 тыс. детей боярских, примерно столько же их послужильцев (если полагать, на что есть все основания, что в разрядные росписи заносились только дети боярские, и каждый из них в среднем выставлял одного конного одоспешенного и вооруженного послужильца), почти 6,5 тыс. татар и прочих служилых инородцев, порядка 4,5 тыс. стрельцов и 6 тыс. казаков — всего около 50 тыс. «сабель» и «пищалей». И это без учета неизвестного количества даточных людей. Ведь только северные города и уезды дали больше 1 тыс. таких ратников, что «собою добры и молоды и резвы, из луков и из пищалей стреляти горазды, и на ртах ходити умели и рты у них были у всех, и наряду б у них было саадак или тул с луком и з стрелами, да рогатина или сулица, да топорок». А еще остаются Новгород и Псков, которые в предыдущие годы при тотальной мобилизации выставляли таких «молодых и резвых» людей 1 тыс. конных и 2 тыс. пеших, и вряд ли для этой кампании Иван Грозный стребовал с них меньше половины положенных даточных. Для полной картины «тьмочисленности» не забудем про «полукомбатантов»-кошевых (которых, надо полагать, не меньше, чем тыс. 20 на круг) и посошную рать, занимавшуюся дорожными, саперными, осадными работами, доставкой снаряжения, амуниции, провианта и фуража, перевозкой артиллерии и пр. Псковская летопись сообщает, что такой посохи, коневой и пешей, что должна была явиться на государеву службу со своими припасами, лошадьми, «с колесы и с хомуты и з дугами и с ужищи», имея «по топору по болшему по плотному» и прочий шанцевый и иной инструмент, было «80000 и 9 сот». Цифра, что и говорить, умопомрачительная — Псков при всем своем желании не мог бы собрать столько «казаков», готовых за государево жалованье («коневником по пяти роублев, а пешим по два рубля») заниматься грязной (в прямом смысле) работой. И даже если бы все псковичи дружно, как один, явились бы на государев зов, и то столько бы мужиков не набралось. Но если в летопись попали сведения обо всей (sic!) посохе, собранной на всем Северо-Западе и задействованной для обеспечения государева похода на всем ТВД — то такая цифра отнюдь не представляется чрезмерной. Молодинская кампания 1572 г. в этом плане не менее показательна. Ожидая нашествия крымского «царя» ДевлетГирея I и одновременно готовясь, учитывая резко обострившиеся отношения с Швецией, Иван Грозный и его «ставка» развернули одновременно две рати — одну в Новгороде, а другую на «берегу», вдоль Оки, от Калуги до Каширы. Новгородская рать насчитывала, по предварительным прикидкам, порядка 20 тыс. «сабель» и «пищалей», «береговая» была несколько большей. Предварительная разрядная роспись говорит о том, что в состав должны были войти около 12 тыс. детей боярских (и еще 6–8 тыс. их послужильцев), 2 тыс. стрельцов, почти 4 тыс. казаков, около 300 немецких наемников, почти 2 тыс. «добрых и резвых» людей с северных городов — вместе с даточными до 30 тыс. «сабель» и «пищалей». В сумме мы выходим на всю ту же цифру примерно полсотни тысяч «комбатантов», без учета «полукомбатантов»-кошевых и посохи. Третий пример — государев Ливонский поход 1577 г. Согласно разрядным росписям, в нем приняли участие почти 7,3 тыс. детей боярских и дворян, 4,2 тыс. татар и прочих инородцев, 6,5 тыс. стрельцов и чуть меньше 1,5 тыс. казаков — всего немногим меньше 20 тыс. «сабель» и «пи-

ЧИСЛЕННОСТЬ РУССКИХ РАТЕЙ В XVI ВЕКЕ

щалей». С учетом послужильцев — конечно, должно было бы быть больше, но насколько — это вопрос. Дело в том, что к концу 70-х гг. XVI в. экономическое состояние поместной милиции было далеко не идеальным и она уже не могла поддерживать прежний уровень «конности, людности и оружности». И хорошо, если соотношение детей боярских и их послужильцев в это время составляло 2 к 1, а не меньше! В общем, можно смело предположить, что Иван Грозный прошелся по оставшейся непокоренной в предыдущие десятилетия части Ливонии с ратью, насчитывавшей не более 25 тыс. ратных людей (и снова без учета обозной прислуги и «посохи»). И последний случай — роспись 1579 г., когда Иван Грозный готовился к отражению вторжения армии короля Речи Посполитой Стефана Батория. Без учета гарнизонов крепостей на «литовской» и «немецкой» «украинах» и в самой Ливонии он собрал детей боярских почти 9,5 тыс., немногим более 6 тыс. татар и всяких инородцев, 3,1 тыс. стрельцов и казаков, а также почти 4,6 тыс. ратных людей с северных, северо-восточных и восточных городов. В сумме получается около 23 тыс. «сабель» и «пищалей» (и если вычесть эту цифру из общей, почти 28 тыс. «всяких людей», названной в росписи, то, выходит, в войске было еще и почти 5 тыс. послужильцев детей боярских). Во всех предыдущих случаях мы разбирали примеры, когда в поход на супостатов отправлялся сам государь, и, естественно, что в таком случае дело приобретало серьезный оборот — в поход снаряжались лучшие силы и отборные воины в немалом числе, а иначе что же это за «государев поход»? Конечно, при Иване Грозном таких походов было существенно больше, чем в предыдущие правления, однако царь самолично не всегда выступал против своих «государьских ворогов», а по византийскому обычаю, препоручал дело своим воеводам — «столпам царства». Подробных росписей таких походов с указанием численности каждой категории служивых до наших дней не сохранилось, но остались росписи с указанием количества полков и поименные списки воевод и голов, водивших ратников на войну. И по аналогии с росписями государевых походов можно прикинуть в первом приближении вероятную численность таких ратей. Для начала рассмотрим зимний 1558 г. поход русской рати в Ливонию — поход, который, как традиционно считается, положил начало Ливонской войне 1558–1583 гг. Согласно русским разрядам, войско, выступившее против государевых недругов из Пскова, состояло из пяти полков (Большого, Передового, Правой и Левой рук и Сторожевого) под началом 10 воевод, под которыми «ходили» 38 сотенных голов (соответственно 13, 8, 7 и по 5), а также татар, черемис и «пятигорских черкас». В войско были включены также и два стрелецких прибора — Тимофея Тетерина и Григория Кафтырева. Сравнивая эти данные с полоцким разрядом 1562/63 гг., можно заключить, что только «русский» компонент конной рати составлял порядка 7–7,5 тыс. бойцов и до 3,5–4 тыс. обозников-кошевых. К московским, новгородским и псковским детям боярским и дворянам необходимо добавить 3 тыс. татар и 1 тыс. стрельцов и, возможно, некоторое количество казаков. В итоге мы выходим на примерную численность русской рати в 12–14 тыс. «сабель» и «пищалей» и еще около 4–5 тыс. в обозе.

Годом позже опустошать Ливонию отправилась новая рать под водительством воеводы князя С.И. Микулинского со товарищи. В ней также было 5 полков, 10 воевод и 47 «сотенных» голов, а также 5 городовых воевод со своими людьми, татары и «наряд». Проводя аналогии со все тем же Полоцким походом, можно прийти к заключению, что русской поместной конницы с воеводами было порядка 9–10 тыс. (и еще с «лехким кошем с ествою», т.е. обозом, их сопровождали около 4–5 тыс. обозной челяди «с юки»). Кроме того, в состав войска вошли примерно 4 тыс. татарских всадников и 1,5–2 тыс. пехоты — стрельцов и казаков, посаженной для скорости перемещения на коней или на сани. Выходит, что всего с князем Микулинским воевать Ливонию отправилось порядка 13–15 тыс. «сабель» и «пищалей», не считая обозников-кошевых. Еще один аналогичный пример из истории той же войны. Зимой 1560 г. в Ливонию вторгается очередное русское войско под началом воеводы князя И.Ф. Мстиславского — 5 полков, наряд, 11 воевод и 54 сотенных головы, не считая татарских мурз. Общую численность воинства Мстиславского, по опыту аналогичных походов того времени, можно определить примерно в тысяч 15 или несколько более «сабель» и «пищалей», не считая кошевых-обозных и посохи, обслуживавшей артиллерию. Итак, мы видим, что пятиполковая рать, действовавшая на отдельном направлении, насчитывала в среднем 10–15, редко больше, тысяч бойцов (молодинский пример не в счет — князь Воротынский ожидал на «берегу» самого крымского «царя», и «царю» надо было оказать достойный прием и «честь!»). Такое войско («большой» разряд) было, если так можно сказать, «стандартной» московской ратью — большая часть выставляемых Иваном Грозным полевых армий имела такую структуру. Но она была довольно громоздка и неповоротлива, будучи обремененной большим обозом и значительным числом «полукомбатантов» и некомбатантов (кстати, говоря о численности армий раннего Нового времени, не стоит забывать, что за ними всегда следовал немалый по размерам «хвост» из всякого рода прислуги, торговцев — скупщиков добычи, маркитантов, полковых девок и всякого сброда, подобно воронью слетавшегося на запах и звуки войны в предвкушении добычи. И этот «хвост» весьма и весьма способствовал преувеличению размеров войска). Поэтому в тех случаях, когда не было необходимости выставлять столь значительное (по тем временам) и дорогостоящее войско, когда нужно было действовать быстро и стремительно, в Разрядном приказе (или сами полевые воеводы) составляли роспись «лехкой» трехполковой рати («малый» разряд). Естественно, что такое войско имело существенно меньшие размеры, чем рать, отправлявшаяся в поход под предводительством самого государя, или же «стандартная» пятиполковая рать. Расчеты показывают, что, к примеру, отправившаяся в глубокий рейд в Поле летом 1555 г. «лехкая» рать воеводы И.В. Шереметева Большого насчитывала около 1,5 тыс. детей боярских — но отборных, в том числе «кутазников и аргумачников» Государева двора, к тому же усиленных казаками и стрельцами. Как следствие, есть все основания предположить, что под началом Шереметева и его товарищей было около 3,5–4 тыс. детей боярских с послужильцами и примерно 1–1,5 тыс. стрельцов и казаков, посаженных «на конь» — в сумме 4–5 тыс. «сабель» и «пищалей», а с обозниками-кошевыми — до 7-8 тыс. «едоков».

Военная кампания №3’2017

29

Виталий ПЕНСКОЙ

Отправление в поход русской судовой рати Миниатюра из Лицевого свода

В другом похожем случае зимой 1553 г. усмирять непокорных черемисов и мордву ходила трехполковая рать под началом князя С.И. Микулинского. Исходя из сохранившегося в разрядных книгах «наградного» списка («и за ту службу посылан от государя с речью и з золотыми к бояром и воеводам ко князю Семену Ивановичю Микулинскому с товарыщи и к головам Иван Олександровичь Упин. А в росписи у него написано: подать от царя и великого князя золотые бояром и воеводам, и головам, и дворяном…»), можно попытаться восстановить примерную численность этого вой­ска. И эти расчеты показывают, что под началом князя С.И. Микулинского со товарищи было порядка 1,5 тыс. детей боярских (и примерно 1–1,5 тыс. их послужильцев), до 1 тыс. татар и примерно с тысячу стрельцов — всего до 4,5–5 тыс. «сабель» и «пищалей». Спустя пять лет, зимой 1558 г., Иван Грозный и его бояре, вынашивая план посадить на крымском столе «своего» «царя», направили в низовья Днепра судовую рать во главе с перешедшим на службу московского государя князем Дм. Вишневецким. Ядро этого войска составили рязанские дети боярские, казаки и стрельцы. И когда князь Андрей Курбский позднее писал, что под началом князя Вишневецкого было 5 тыс. ратных людей (до 1 тыс. детей боярских с послужильцами и 3–4 тыс. стрельцов и казаков), он вряд ли сильно преувеличил их численность. Список голов рати князя, явно скопированный книжником-летописцем из воеводской «отписки», подтверждает его сведения. Годом позже трехполковая судовая рать из детей боярских, стрельцов и казаков под началом окольничего Д.Ф. Адаше-

30

Военная кампания №3’2017

ва снова двинулась на Крым по маршруту, проложенному прежде Дм. Вишневецким и М. Ржевским, «промышляти на крымскыя улусы». Исходя из списка голов и воевод этого войска, выходит, что под началом Данилы Адашева было около 500–700 детей боярских (и примерно столько же их послужильцев), до 1 тыс. стрельцов и примерно столько же казаков — в сумме 3–4 тыс. «сабель» и «пищалей». И еще одн пример, астраханский. Весной 1556 г. Иван Грозный и бояре, узнав об измене астраханского «царя» ДервишАли, решили его примерно наказать — чтобы другим было неповадно, а заодно продемонстрировать потенциальным изменникам, что у Москвы длинные руки. С этой целью государь «отпустил» Волгою «в Асторохань голову стрелецкого Ивана Черемисинова с его стрелцы да Михаила Колупаева с казаки, да с вятчаны велел идти Федору Писемскому; да послал государь в прибавку голову ж стрелецкого Тимофея Пухова сына Тетерина с его стрелцы, да с вятчаны Федора Писемьcкого, да с ними атаманы многие с казаки». И хотя относительно размеров подчиненного Черемисинову войска в летописях и разрядных записях ничего не сообщается, но можно попытаться представить, сколько примерно было ратных в «судовой» рати, отправившихся вниз по Волге принуждать Дервиш-Али к повиновению. Из приведенной выше цитаты следует, что под началом Ивана Черемисинова оказались по меньшей мере два стрелецких прибора и один казачий, т.е. до 1,5 тыс. ратников. К ним стоит добавить вятчан Федора Черемисинова — а их могло быть около 1 тыс. (во всяком случае, для Полоцкого похода шестью годами позже с Вятки должно было выступить против государевых недругов 500 бойцов и еще 25 пищальников, и это было «вполы прежнего наряду», да и в летописи говорится, что вятчан возглавляли по меньшей мере два атамана). Одним словом, можно полагать, что под началом нашего героя было порядка 2,5 тыс. ратных людей — сила по тем временам немалая, хорошо оснащенная и вооруженная преимущественно огнестрельным оружием. Таким образом, если подвести предварительные итоги, то можно сказать, что в эпоху Ивана Грозного численность выставляемых в поле ратей сильно колебалась и зависела от размера и характера задач, которые они должны были решить, а также от ожидаемого противника, его боеспособности. Если в поход отправлялся сам государь, то такое войско легко переваливало за 20 тыс. бойцов, не считая обозных и посошных людей. «Стандартная» пятиполковая рать, действовавшая на отдельном направлении, редко дотягивала до этой цифры (если только, как в 1572 г., не ожидалось вторжения серьезного неприятеля — того же крымского хана). Обычно ее численность колебалась между 10–20 тыс. «сабель» и «пищалей». Наконец, трехполковая «лехкая» рать, решавшая обычно тактические задачи, имела в своем составе менее 10 тыс. бойцов. Еще раз подчеркнем, что в наших расчетах мы учитывали только боевой элемент, оставляя за порогом обозную прислугу-кошевых. Последние, однако, были вооружены и при случае легко могли превратиться в комбатантов (и уж во всяком случае играли далеко не последнюю роль в ходе фуражировок, не хуже саранчи опустошая неприятельскую местность). Кроме того, мы не берем в расчет посоху, на которую возлагались пусть и вспомогательные, но от того не менее важные функции, без которых большая рать не могла эффективно решать поставленные перед ней задачи. И тем более мы не берем

ЧИСЛЕННОСТЬ РУССКИХ РАТЕЙ В XVI ВЕКЕ

в расчет следовавший за войском многочисленный небоевой элемент, который привлекала возможность поживиться за счет обслуживания ратных, грабежа и мародерства. Как мы видим, в 50-х–нач. 70-х гг. XVI в. государево вой­ско хотя и не дотягивало до совершенно баснословных цифр, которые сообщают нам современники (легко исчислявшие московские полчища сотнями тысяч — как это сделал, к примеру, Т. Бреденбах, у которого царское войско, осадившее летом 1558 г. Дерпт, было оценено как 300-тысячное при том, что реально под началом воеводы князя П.И. Шуйского находилось около 10 тыс. воинов!), однако по тем временам представляло собой весьма серьезную силу. Мало кто из европейских государей того времени мог позволить себе выставить в поле пусть даже не 50-тысячную рать, но хотя бы 25–30 тысяч пехоты и конницы с могущественной артиллерией, и делать это с пугающей регулярностью, наводя тем самым ужас и смятение на врагов и соседей. Пожалуй, только Великий Турок, султан Османской империи, и король Испании, опиравшийся на несметные сокровища Индий, могли сравниться в этом с Иваном Грозным. Но, говоря о численности русских полевых армий 3-й четверти XVI в., мы ничего до сих пор не сказали о том, сколько же всего ратных людей всех чинов было в распоряжении того же Ивана Грозного. Увы, сказать что-либо определенное по этому поводу чрезвычайно сложно. Мы уже отмечали выше, что первые сохранившиеся сметы воинских сил Русского государства датируются послесмутным временем, а более ранние списки погибли в огне гражданских войн, интервенции и мятежей. В нашем распоряжении есть лишь косвенные указания, позволяющие представить хотя бы в первом приближении общую численность русского вой­ска в то время. В качестве точки отсчета мы используем сметный список 7139 (1630/31) г. Согласно этому списку, в ведении различных ведомств находилось почти 86,5 тыс. служилых людей разных чинов (без учета послужильцев, с которыми численность ратных перевалила бы за 90 тыс. чел.). Логично было бы предположить, что в первой половине правления Ивана Грозного, когда Русское государство находилось на подъеме, общая численность ратных никак не могла быть меньше этой цифры. Косвенным образом это предположение подтверждают две любопытные росписи. Одна из них принадлежит английскому дипломату Дж. Флетчеру, побывавшему в России в конце 80-х гг. XVI в. В своем сочинении о Московии он сообщал, что московский государь имеет в своем распоряжении 80 тыс. конницы, 12 тыс. пехоты, называемой стрельцами, и еще 4,3 тыс. наемников разных наций. Главным информатором Флетчера был другой англичанин, Дж. Горсей, долгое время проживавший в Москве и имевший неплохие связи в московских правительственных кругах. И можно предположить, что он поделился своей информацией о русских военных силах с соотечественником, который и занес эти сведения в свой мемуар о России. Другая роспись находится в т.н. «Московском летописце», составитель которого, повествуя о событиях, предшествовавших вторжению Девлет-Гирея I в 1572 г., сообщал, что на государевом смотру всех ратных сил оказалось «во всех полкех земских и опришлиных дворян и детей боярских по смотру и с людьми 50 000, литвы, немец, черкас каневских 1000, казаков донских, волских, яицких, путимъ-

ских 5000, стрельцов 12 000, поморских городов ратных людей, пермичь, вятчен, коряковцов и иных 5000…». Список, как нетрудно заметить, явно неполный, но все же, согласитесь, приведенные в нем (как, впрочем, и в сочинении Флетчера) цифры разительно отличаются от тех сведений, которыми потчевали своих доверчивых слушателей хитрые и лукавые московиты, а вслед за ними читателей — иностранцы, получившие как будто из первых рук точнейшие данные о могуществе московских государей. И они позволяют нам утверждать, что общая численность вооруженных сил Русского государства в конце правления Ивана Грозного составляла около 100 тыс. ратных людей всех чинов, а в середине 50-х– 1-й половине 60-х гг. — несколько превышала эту цифру. Избранные источники и литература Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. CПб., 2007. Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. Буганов В.И. Документы о сражении при Молодях // Исторический архив. № 4, 1959. Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. М., 2008. Зимин А.А. Витязь на распутье: феодальная война в России XV в. М., 1991. Иностранцы о древней Москве. Москва XV – XVII веков. М., 1991. Кампензе А. Письмо Альберта Кампензе к его святейшеству папе Клименту VII о делах Московии // Библиотека иностранных писателей о России. Т 1. СПб. 1836. Кудрявцев А.Н. Трактат Иоганна Фабри «Религия московитов» // Россия и Германия. Вып. 1. М., 1998. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // Полное собрание русских летописей. Т. XIII. М., 2000. Лобин А.Н. Битва под Оршей 8 сентября 1514 года. К 500-летию сражения. СПб., 2011. Московский летописец // Полное собрание русских летописей. Т. 34. М., 1978. Московский летописный свод конца XV века // Полное собрание русских летописей. Т. XXV. М., 2004. Пенской В.В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. М., 2016. Пенской В.В. «Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в. М., 2017. Памятники дипломатических сношений с империею Римскою (с 1488 по 1594 год). Т. 1 // Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Ч. 1. Сношения с государствами европейскими. СПб., 1851. Памятники истории Восточной Европы. Т. III. Документы Ливонской войны. Москва-Варшава, 1998. Псковская 3-я летопись // Полное собрание русских летописей. Т. V. Вып. 2. М., 2000. Разрядная книга 1475-1598. М., 1966. Разрядная книга 1475-1605. Т. I. Ч. III. М., 1978. Разрядная книга 1475-1605. Т. II. Ч. I. М., 1981. Разрядная книга 1475-1605. Т. II. Ч. II. М., 1982. Середонин С.М. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI века. СПб., 1891. Симеоновская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. XVIII. М., 2007. Сметный список 7139/1631 г. // Временник Московского Общества истории и древностей Российских. Ч. 4. М., 1849. Сообщение о России московского посла в Милан (1486 г.) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР (Труды Ленинградского отделения института истории АН СССР). № 5. М.

1963. Флетчер Дж. О государстве Русском // Проезжая по Московии (Россия XVI – XVII веков глазами дипломатов). М., 1991. Чернов А.В. Вооруженные силы Рyccкого государства в XV-XVII вв. М., 1954.

Военная кампания №3’2017

31

Снайперы Первой мировой: люди, оружие, тактика Евгений Белаш

П

ервая мировая война «подарила» человечеству немало мрачных вещей. Но даже на общем фоне снайперы выделялись репутацией хладнокровных убийц. С началом мировой бойни личный состав прекрасно обученных армий мирного времени был в значительной степени выбит в первые месяцы, если не недели войны. Но даже такие жертвы не позволили ни одной из сторон добиться желанной победы. Спешно набираемому пополнению пришлось выживать в непролазной грязи, покрывающей солдат с головы до ног. А ведь зачастую солдаты впервые видели места, где им пришлось сражаться. Вчерашние мирные жители столкнулись с жестокой реальностью тотальной войны. Люди, взрывом снаряда похороненные живьем или заброшенные на дерево; или контуженные до конца дней своих; раненые, лежащие на поле боя целый день — когда на пару батальонов остается один врач и полдюжины санитаров. А также снайперский террор — когда противник не давал не то что поднять головы, но и выглянуть в бойницу. Особенно уязвимы были идущие к фронту пополнения, подносчики горячей еды, а также группы, копавшие или ремонтировавшие окопы, ставившие проволочные заграждения. Таким солдатам поневоле приходилось работать вне укрытий. Снайперы свирепствовали по всему фронту — от затопленных полей Фландрии до песков Синая. В начале войны, когда взаимное ожесточение еще не достигло пика, организация снайперской войны представляла собой моральную дилемму — допустимо ли безжалостно охотиться на людей, зачастую даже не подозревающих о твоем присутствии. Тем не менее, выход был найден. Если немцы используют огнеметы, отравляющие газы, стреляют при малейшем удобном случае — тогда и против них позволительно использовать любые меры. Более того, в пехоте находилось немало добровольцев, желавших либо поквитаться с немцами за убитых товарищей, либо просто избежать монотонной траншейной войны. Но где найти людей, имеющих нужные навыки? Знаменитыми снайперами становились самые разные люди — но все они имели кое-что общее. Хескет Вернон Притчард, один из организаторов снайперского дела в британской армии, родился в Индии в семье потомственных военных, но сам не сражался. Он объездил множество мест — острова Карибского моря, Патагонию, Лабрадор и стал членом Королевского географического общества. Писал книги о природе и приключениях, один из его персонажей даже стал сыном знаменитого Зорро. Когда началась мировая война, Хескет-Притчард был уже немолод — 37 лет. Но, несмотря на возраст, он поехал на фронт, захватив коллекцию охотничьих винтовок с оптическими прицелами. Некоторые винтовки были его личными, часть он одолжил у друзей. На фронте опытный охотник сразу увидел, что британские солдаты не умеют ни метко стрелять, ни правильно обра-

32

Военная кампания №3’2017

Поковник Робертсон возвращается с английских позиций, 1915 г. http://www.iwm.org.uk

щаться с оружием. Маскироваться они тоже не умеют. Хескет-Притчард немедленно предложил военным свои услуги и добился грамотной организации снайпинга. Майор Фредерик Крум, напротив, воевал еще против буров. На жарких равнинах Южной Африки у городка Ледисмит молодой драгун (mounted infantry) научился маскироваться, используя защитную форму цвета хаки, искать противника на поле боя, определять дистанцию и вести точный огонь. А также выкинул саблю и шпоры. В то время многие солдаты даже не знали, с какой стороны холма нужно искать укрытие от огня. Сам Крум был тяжело ранен в руку (он даже думал, что распрощается с ней навсегда) и попал в бурский госпиталь, где ему буквально спасли жизнь. В мирное время Крум тренировал юных бойскаутов в Шотландии. Вскоре эти же навыки пригодились ему во время большой войны — когда он записался в 8-й Королевский стрелковый полк, войдя в число «Первой Сотни Тысяч» добровольцев так называемой армии Китченера. Однако, несмотря на весь свой опыт, Крум прошел дополнительное обучение практике снайпинга под руководством сержанта

СНАЙПЕРЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ: ЛЮДИ, ОРУЖИЕ, ТАКТИКА

Оптический прицел «Ворнер энд Свэйзи» на ручном пулемете — характерный пример качественных, но сложных довоенных технологий http://www.sadefensejournal.com/

Хескет-Притчард http://www.ishootmag.com

Хайлендеров Гордона прямо на фронте, в июле 1915 года, уже после первых боев его батальона. На одной из первых лекций Крум сказал собравшимся: «Джентльмены, великолепно умереть, будучи убитым за свою страну, но гораздо более приятно жить за свою страну и убить как можно больше врагов». Для разведчика горячая ненависть к противнику излишня — просто враг должен быть убит. И на это должны быть направлены все дела и помыслы. Герберт МакБрайд, снайпер и пулеметчик из США, до Первой мировой не участвовал ни в какой войне — но очень хотел. МакБрайд родился в Ватерлоо (штат Индиана) в 1873 году, его отец сражался в Гражданской войне за северян, дед воевал в Мексике. С детства МакБрайда окружали охотники и легенды Дикого Запада, включая стрелка Бэта Мастерсона. Неудивительно, что он знал и любил множество типов огнестрельного оружия. МакБрайд также путешествовал по Клондайку и Британской Колумбии. Пропустив войну США с Испанией и англо-бурскую, МакБрайд не желал упустить еще и новую войну. Поэтому он записался в канадскую армию и пошел воевать гораздо раньше, чем США официально вступили в конфликт. Таким образом, все трое — немолодые опытные люди, много повидавшие и умеющие стрелять. Умел хорошо стрелять и Билли Синг — молодой австралиец, сын китайца и англичанки, по описанию его напарни-

ка — невысокий, с черными как смоль усами и маленькой козлиной бородкой. На печально известном для австралийских и новозеландских войск полуострове Галлиполи он практически ничего не делал — только стрелял по туркам. А стрелять он любил с детства, когда охотился на кроликов, кенгуру и индюшек — и очевидцы помнили его меткую стрельбу многие десятки лет спустя. При должной организации подготовка разведчика и снайпера занимала всего 14 дней, из них 12 рабочих. Снайперы учились стрелять в наступлении и обороне, применяясь к местности, учились дисциплине, учились слушать звуки ночного поля боя. При обучении снайперов использовали фотографии с поля боя, слайды, иногда даже документальные киносъемки. Инструкторы показывали и личный пример. Строились специальные полигоны с полноразмерными макетами реальных траншей — своих и вражеских. Бункеры, развалины домов, мешки с землей, бойницы, лестницы, наблюдательные и снайперские посты, перископы — все как на фронте. Сооружались даже панорамы местности — размерами 10 на 10 метров, масштаба 1:400. Темные очки, многообещающие при имитации ночных действий, в реальности оказались слишком дорогими и опасными для обучающихся. Помимо снайперских винтовок и разнообразной оптики, на фронтах остро требовались пуленепробиваемые щиты и бронебойные пули, крупнокалиберные винтовки, маскировочные сети, макеты и краски... Но все это лишь предстояло добыть — и научиться использовать. Нередко необходимое оборудование закупали на свои деньги. Вопреки традиционному стереотипу, снайперы Первой мировой зачастую владели не только специальными винтовками с оптическим прицелом, но и другим оружием. Детство наиболее опытных из них пришлось еще на эпоху дульнозарядных ружей, револьверов-«перечниц» и орудий Гатлинга. При этом в мировой войне те же люди активно использовали новейшие пулеметы, винтовки и пистолеты. Один и тот же человек мог ползать с пистолетом по нейтральной полосе, а затем выслеживать врага через прицел пулемета. Что касается снайперского оружия, то, в зависимости от страны происхождения, снайперы использовали различные модификации винтовок Маузера (немцы), Ли-Энфилда

Военная кампания №3’2017

33

Евгений БЕЛАШ

Макет немецкой траншеи http://www.allworldwars.com

Бойница http://www.allworldwars.com

(англичане), Лебеля (французы), Росса (канадцы), Ремингтона (американцы). Иногда национальные особенности доставляли немало проблем. Например, на винтовку Ли-Энфилда оптический прицел обычно крепился сбоку-слева — чтобы не мешать перезарядке. Иногда снайперам требовалось сделать несколько выстрелов в быстром темпе. Но такую винтовку было невозможно просунуть в обычную бойницу — приходилось стрелять без укрытия или изобретать бойницы специальной формы. На винтовки Росса, прекрасные во время службы в мирное время, с фронта поступало много жалоб — возможно, из-за отвратительного качества патронов массового выпуска. Охотничьи ружья-«слонобои» крупного калибра использовались для борьбы с бронещитками и при необходимости даже «одалживались» в соседнюю часть. Встречались и более экзотические конструкции. Нередко винтовки закреплялись на специальном станке и наводились на место, где по данным аэрофотосъемки отмечалось регулярное передвижение противника. Это позволяло обстреливать определенный участок траншеи или перекресток дороги даже ночью, на расстоянии до полутора километров. Можно было установить на станок даже целую «батарею» из шести винтовок. Позднее, с ростом обеспеченности станковыми пулеметами, задачу круглосуточного террора ближнего тыла взяли на себя именно они. Ружье можно было также прикрепить к перископу и системе рычагов, чтобы стрелять, не высовываясь из окопа. Такая стрельба была сравнительно эффективной до 200-300 м. Но даже маленькое зеркальце перископа при дистанциях в десятки, максимум первые сотни метров представляло собой удобную мишень и быстро разбивалось пулями противника. Опытным путем было установлено, что снайперам лучше всего работать в паре. Тогда снайпер и наблюдатель могли по очереди подменять друг друга при слежении за противником, поэтому стрелок не так сильно утомлялся. По личным впечатлениям некоторых ветеранов, снайперская пара засекала в разы больше целей, и могла наблюдать гораз-

34

Военная кампания №3’2017

Фальшивое дерево и наблюдатель www.dailymail.co.uk

до дольше, чем одинокий снайпер. Немаловажное преимущество — наблюдатель мог подтвердить, попал снайпер во врага или промахнулся. Для маскировки телескоп наблюдателя обматывался куском хаки или мешковины. Перед выходом важно было проверить, что линзы прицела не поцарапаны и не запачканы грязью, смазкой или отпечатками пальцев, а сам прицел правильно выверен. Чтобы не выдать себя блеском линз на солнце, к прицелу добавлялся небольшой козырек. Теперь предстояло выбрать позицию для стрельбы. Такие позиции обычно делились на три типа. Прежде всего, можно было стрелять через бойницу, прямо на линии фронта. Поначалу снайперы выбирали парапет траншеи. При стрельбе с верха парапета можно было опереться на него локтями и расслабить руки. Но парапет являлся наиболее очевидной целью для ответных выстрелов, поэтому со временем снайперы перешли к стрельбе сквозь бойницы. Установленный в окопе металлический снайперский щиток, нередко двойной, покрытый со стороны противника мешками с землей под цвет остальной траншеи, давал хорошую маскировку и защиту. Но такая позиция резко ограничивала поле для стрельбы, а противник на горьком опыте быстро учился избегать наиболее опасных мест. Или даже мог вызвать артиллерию — а от нее щиток и мешки с зем-

СНАЙПЕРЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ: ЛЮДИ, ОРУЖИЕ, ТАКТИКА

лей уже слабо защищали. Зачастую передовые позиции лежали в низине — что еще сильнее мешало бы снайперам. Второй вариант — надеть специальный снайперский костюм и тихо выползти на нейтральную полосу. Там стрелок оставался один, сам по себе. За целый день он с величайшими предосторожностями мог сделать хорошо если один или два выстрела — а затем замирал до вечера, чтобы так же медленно и незаметно вернуться к своим. К сожалению, сложный маскировочный костюм работал только на строго определенном типе местности. В одном и том же камуфляже нельзя было спрятаться и среди воронок «лунного ландшафта», и на цветущем поле, и в целых домах, и в разрушенных. А такие участки вполне могли встретиться по соседству. Поэтому МакБрайд советовал чаще использовать не искусственную, а естественную маскировку — за камнем, пнем или стволом дерева, в воронке... Крум приводил в пример животных и насекомых, чей «камуфляж» менялся в зависимости от сезона. Образцами для подражания выступали даже Шерлок Холмс, герои Джека Лондона и других приключенческих романов: «Немцы за мной тоже устроили «охоту». Но я не попался. Из романов Джека Лондона я знал, что не следует дважды стрелять с одного места. Я дополнил Д. Лондона: «и в одно время дня». Третий вариант — оборудовать в ста-двухстах метрах позади своих передовых позиций несколько небольших снайперских постов на пару человек. Они давали гораздо больший комфорт и обзор, особенно с возвышенных по сравнению с траншеями мест. Кроме того, цепочка позиций на разных участках фронта позволяла «охотиться» день-два, а затем перейти на новое место, пока на старом противник безуспешно искал бы неуловимого снайпера. Для снайперских позиций не стоило выбирать отдельно стоящие здания, высокие холмы и другие бросающиеся в глаза и потому подозрительные элементы ландшафта. Позиции маскировались зеленой или коричневой марлей, поливались водой — чтобы при выстреле не поднимать пыли. Все вражеские позиции и участки местности делились на сектора, каждому из которых присваивалось определенное обозначение. Затем каждый сектор неторопливо и пристально изучался в оптику. Отмечалось как можно больше ориентиров. Для быстрой привязки цели к ближайшему ориентиру обычно мысленно представляли циферблат часов. В специальную книжку записывались нужные установки прицела. Но для меткой стрельбы необходимо было точно знать дистанцию до каждого «маркера». Тут у опытных стрелков тоже были свои профессиональные хитрости. Выстрел по воронке с водой или луже грязи давал хорошо различимый всплеск. Можно было сравнительно безопасно пристреляться по кирпичам или комкам земли. А вот выстрел по ящику, ведру или консервной банке оставлял пробоины, ясно показывающие врагу траекторию выстрела. Также снайперу необходимо было помнить, что выстрел сквозь заросли травы или кусты может быть заметен невооруженным глазом даже с сотни метров — по шевелению растительности. Лучшим временем для «охоты» был рассвет. Траншеи заполнялись солдатами, идущими завтракать, офицеры и связные спешили с докладами, расчеты орудий занимали свои места... При этом зачастую в суматохе траншейной жизни никто не видел, как именно погибал тот или иной чело-

Отличия в заметности обычной формы и костюма снайпера. Дистанция до камеры — 8 ярдов http://www.allworldwars.com/

век — поэтому снайпер долго оставался безнаказанным. Приманки для снайперов — манекены, почти неотличимые от человека, хорошо работали на полигоне или в снайперской школе, но в реальности зачастую оказывались не там, где была в них нужда прямо сейчас. Временами уже наблюдение давало более ценные результаты, чем стрельба по противнику. Но иногда достаточно было убрать всего одного особенно надоедливого вражеского снайпера, чтобы резко поднять моральный дух войск. Там, где еще недавно нельзя было высунуть из траншеи даже пальца, солдаты спокойно поднимали голову и брились. Причем для достижения нужного результата вовсе необязательно было вступать в недельную дуэль, как полагается бы по законам кинематографа. Нередко самым страшным оружием снайпера был... полевой телефон. Достаточно было обнаружить противника и позвонить артиллеристам с просьбой снести конкретный участок траншеи целиком. Или вызвать по снайперской позиции сосредоточенный огонь станковых пулеметов. Или вспугнуть снайпера винтовочными гранатами. Так увлекательно проводили время некоторые участники Первой мировой войны. Кому-то из них даже повезло выжить и рассказать о своем опыте — что пригодилось в последующих войнах. Литература The 151e Régiment d’Infanterie de Ligne http://151ril.com/ Necessity …. The Mother of All Invention – William Beech & The ‘Beech Periscope Rifle’. http://medalsgonemissing.com Crum, Frederick Maurice. With riflemen, scouts, and snipers, from 1914 to 1919, by F. M. Crum, major, King’s Royal rifle corps. Oxford, 1921.

Crum, Frederick Maurice. With the mounted infantry in South Africa; being side-lights on the Boer campaign 1899-1902. Cambridge, Macmillan and Bowes, 1903 Idriess Ion. The Desert Column. Leaves from the Diary of an Australian Trooper in Gallipoli, Sinai, and Palestine. 1932.

Hamilton John. Gallipoli Sniper: The Life Of Billy Sing. Pan MacMillan, 2008.

Hesketh-Prichard Hesketh Vernon. Sniping in France; with Notes on the Scientific Training of Scouts, Observers, and Snipers. London, Hutchinson & Co, 1920.

McBride Herbert W. A Rifleman Went To War. Small Arms Technical Publishing, January, 1935.

The Gallipoli Diary of Sergeant Lawrence. Sir Ronald East (ed).

Melbourne, 1983. Герасимов М. Н. Пробуждение. — М.: Воениздат, 1965.

Военная кампания №3’2017

35

Спасители Крыма Александр Заблотский, Роман Ларинцев

А

вторы сразу признаются, что столь броское название этой статьи ими было придумано в большей степени для привлечения внимания читателей, но, тем не менее, оно в какой-то мере, отражает и фактическое течение событий. Речь в работе пойдет о наступлении 18-й и 9-й армий Южного фронта в конце сентября 1941 года. Событие это не может быть отнесено к разряду малоизвестных, однако и к хорошо исследованным его причислить трудно. Специального исследования, посвященного данной операции, даже на уровне журнальной публикации, авторам найти так и не удалось. Из доступной библиографии можно назвать разве что работу Алексея Исаева в «Независимом военном обозрении» десятилетней давности, которая, в свою очередь, является аналогом соответствующих отрывков из его книг «От Дубно до Ростова» и «Котлы» 1941 года». Впрочем, для большинства армейских операций первого военного года такое положение скорее правило, чем исключение. Общая обстановка на южном фланге советско-германского фронта к началу рассматриваемых нами событий складывалась следующим образом. Только что завершилась Киевская оборонительная операция Юго-Западного фронта, в огне которой сгорели сразу несколько советских армий. Первая танковая группа генерала-полковника Эвальда фон Клейста готовилась совершить «прыжок» к Азовскому морю. 11-я немецкая армия, только что принятая генералом Эрихом фон Манштейном, начала упорные бои по прорыву вглубь Крымского полуострова. При этом часть сил армии прикрывала ударную группировку с востока. Противостоящие ей силы левого крыла Южного фронта под командованием генерал-лейтенанта Д.И. Рябышева, после неудачного исхода боев в нижнем течении Днепра, отходили на новый оборонительный рубеж, основой которого был гигантский противотанковый ров, простиравшийся от Днепровских плавней до озера Молочное. За исходную точку развернувшихся событий, пожалуй, можно принять директиву Ставки №001956 от 14 сентября 1941 года о передаче Юго-Западному направлению из ее резерва двух стрелковых дивизий и одной танковой бригады с дислокацией в районе Большой Токмак – Мелитополь. Правда, сначала пехоту предполагалось использовать для занятия подготовленных рубежей по линии Большой Токмак – Мелитополь – озеро Молочное.1 Предполагалось, что эти дивизии образуют своего рода костяк оборонительной линии, на который отойдут 9-я и 18-я армии Южного фронта.2 Впрочем, через сутки, в разговоре начальника Генерального штаба маршала Б.М. Шапошникова и командующего Южным фронтом Д.И. Рябышева намерения Ставки выглядят уже несколько по-другому: «Верхов1 – Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941. Том 16 (5-1) - М., 1996 — С. 182 2 – Там же, С. 185

36

Военная кампания №3’2017

ный Главнокомандующий считает, что обе дивизии с двумя танковыми бригадами должны быть объединены под командованием одного командующего армией и используемы как ударные дивизии… Добавлю, что дивизии и бригады должны быть прикрыты как авиацией особо им приданной 65-й авиадивизии3, базируемой на Бердянск, так и Вашей авиацией».4 Подчеркнем, Командующий что Шапошников несколько раз воз9-й армией, вращается к теме использования генерал-майор свежих соединений именно для наФ.М. Харитонов ступления, а не для обороны. Заметим также, что в переговорах речь идет уже не об одной, а о двух танковых бригадах. Что же это были за соединения? Во-первых, речь шла о 4-й и 136-й стрелковых дивизиях, переброшенных из Закавказья. Обе дивизии были кадровыми и укомплектованными по предвоенным штатам (14,5 тысяч человек личного состава), с двумя артиллерийскими полками и танковым батальоном. По воспоминаниям командира 4-й сд Командующий полковника И.П. Рослого, в частях 18-й армией, 65 процентов личного состава быгенералли участниками советско-финской лейтенант 5 войны. Две танковые бригады, А.К. Смирнов 2-я и 15-я, были, напротив, только что сформированы. Однако в них также был довольно высок процент бойцов, уже получивших боевой опыт. Каждая бригада имела по семь танков КВ, 22 Т-34 и 32 легких танка (во 2-й бригаде — БТ, в 15-й — Т-26).6 Интересно, что 15-я бригада должна была получить четыре противотанковые самоходки ЗИС-30, но неизвестно, успела ли. Учитывая, что на усиление стрелковых соединений направлялись также несколько артиллерийских полков и Южная группа гвардейских минометных частей («Катюши») майора Воеводина, ударная группировка собиралась довольно солидная. Судя по оперативным документам, планировалось прибытие 7-й танковой бригады, но катастрофическое развитие событий на Киевском направлении потребовало переадресовать ее в 38-ю армию 20 сентября 1941 года генерал-лейтенант Д.И. Рябышев направляет в войска директиву № 00146/оп, в которой изла3 – 23.09.1941 г. на базе 65-й авиационной дивизии была сформирована 5-я резервная авиагруппа 4 – Русский архив, С. 191 5 – Рослый И.П. Последний привал – в Берлине – М., 1983, С.32 6 – Данные сайта http://tankfront.ru

СПАСИТЕЛИ КРЫМА

Командир 4-й стрелковой дивизии полковник И.П. Рослый. На фотографии в звании подполковника. Звания Героя Советского Союза был удостоен в 1940 г. за войну с Финляндией Командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Д.И. Рябышев

гает свой замысел разгрома Мелитопольской группировки противника. Планом наступления, утвержденным на следующий день, предусматривались следующие мероприятия. На первом этапе, с 18 по 22 сентября, планировалось сосредоточение войск и организация взаимодействия. На втором, с 23 по 27 сентября, войска фронта должны были перейти в наступление, прорвать оборону противника и выйти на рубеж Верхний Рогачик, Покровка, Демьяновка, Анновка. Что интересно, атаки пехоты после артподготовки длительностью 30-40 минут, планировалось сопровождать огневым валом на глубину одного километра. На третьем этапе предполагалось окружить мелитопольскую группировку противника, продвинуться в направлении Дмитриевки и захватить переправы через Днепр. Однако уже в день утверждения плановой таблицы пришло указание не проводить наступление до особого разрешения Ставки.7 А ночью 22 сентября пришла директи7

– Русский архив, С. 195

ва №002235, отменяющая операцию по восстановлению сухопутного сообщения с Крымом, но требующая провести ряд частных операций по улучшению начертания переднего края оборонительного рубежа. Вот выдержки из этой директивы: «Однако Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым на фронте 18-й и 9-й армии улучшить оборонительное расположение частными контратаками, а именно а) на фронте 18-й армии занять М. Белозерка, Владимировка, Новая Успеновка, чем, вынеся оборону вперед, прикрыть деревню Тимошевка; б) на фронте 9-й армии занять Чехоград, Нейдорф, Кайзерталь, отм. 51, что юго-западнее Александровка у жел. дороги, Волканешты и далее по реке Большой Утлюк до лимана Утлюкский».8 Командование Южным фронтом попыталось отказаться от проведения частных наступательных операций, но без особого успеха. Понимая, что выполнять директиву Ставки все равно придется, командование фронтом решило действовать отдельными передовыми (разведывательными) отрядами численностью около батальона.

8

– Русский архив, С. 198

Военная кампания №3’2017

37

Александр ЗАБЛОТСКИЙ, Роман ЛАРИНЦЕВ

Войскам Южного фронта противостояла немецкая 11-я полевая армия генерал-полковника фон Шоберта. Однако рутинный полет в войска накануне советского наступления 12.09.41 г. стал для него последним

Теперь перенесемся за линию фронта. В те же дни и часы шло активное планирование будущих наступательных операций и в штабе недавно назначенного9 командующим 11-й полевой армией генерала пехоты Эриха фон Манштейна. Результатом этой работы стал приказ от 20 сентября 1941 года. В соответствии с этим документом10 соединения армии получали следующие задачи.

54-й армейский корпус прорывает оборону на Перекопском перешейке. 50-я пехотная дивизия продолжает очистку полуострова южнее Очакова от находящихся там советских войск. Второй батальон дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер», действовавший совместно с 50-й пд, возвращается в свое соединение. Дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» до 12 часов 23 сентября выводится из состава 30-го армейского корпуса и сосредотачивается в районе Чаплинки (в тылу 54-го ак). Ее саперный батальон обеспечивает наступление на Перекопе. 22-я пехотная дивизия, сменив части дивизии СС у Сальково, охраняет северное побережье Сивашского залива. В день перехода в наступление 54-го ак производит отвлекающие атаки у Сальково и Геническа.

30-й армейский корпус отбрасывает противостоящие советские соединения за линию реки Молочной и переходит к обороне. С утра 24 сентября в его подчинение временно переходит румынский кавалерийский корпус для использования на северном фланге.

49-й горный корпус отбрасывает противника за линию от реки Молочной до устья реки Конская. После этого корпус сменяется частями румынского горного корпуса. Входившие в его состав немецкая 170-я пехотная дивизия и румынский артиллерийский дивизион остаются на месте.

9

– Принял командование 11-й армией 12.09.1941 г. после того как в этот день связной «физилер-шторх», вылетевший в 49-й горный корпус с командующим армией генерал-полковником фон Шобертом на борту, приземлился на советское минное поле возле Дмитриевки, в районе дороги Каховка – Антоновка. Пилот самолета и его высокопоставленный пассажир погибли.

10 – Национальный архив США NARA T-312, roll 362, frame 7936173

38

Военная кампания №3’2017

После гибели фон Шоберта оппонентом советского командования стал принявший командование 11-й армией генерал пехоты Эрих фон Манштейн (на фото в центре). Лето 1941 г.

После этого командование на данном участке фронта переходит к 3-й румынской армии. Дальнейшей задачей 49-го горного корпуса является переброска в кратчайшие сроки на юг и переправа через Сиваш с целью дальнейшего наступления на Крым. 22-я пд в этом случае переходит в подчинение корпуса.

3-я румынская армия после окончания смены 49-го горного корпуса в составе румынского горного корпуса, одной кавалерийской бригады и 170-й немецкой пехотной дивизии прикрывает участок фронта от стыка с 30-м армейским корпусом и до Днепра. Что здесь важно подчеркнуть: 49-й горный корпус изначально не планировалось направлять на Перекоп.11 На перешейке роль подвижной группы должна была взять на себя дивизия СС. Горным егерям предстояло наступать через Сиваш, левее позиций 54-го ак. В принципе, это логичное решение, вытекающее как из емкости оперативного плацдарма на перешейке, так и из общих соображений. Кстати, аналогичным образом поступило и советское командование в ноябре 1943 года при освобождении Крыма.

24 сентября соединения 54-го армейского корпуса 11-й армии начали операцию по прорыву Перекопских позиций. Две дивизии, 46-я и 73-я «вгрызались» в советскую оборону. Третья, 50-я, частью сил вела бои южнее Очакова, вытесняя подразделения Тендровского боевого участка с еще занимаемых ими «материковых анклавов», а частью (штаб полка, два пехотных и один саперный батальоны) усиливала румынскую группировку под Одессой. Дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» с 23 сентября находилась во втором эшелоне. Прибывший 24 сентября на командный пункт корпуса Манштейн поставил эсэсовцам такую задачу: после прорыва позиций на Татарском валу дивизиями первого эшелона войти в прорыв и захватить узости южнее Перекопа. Хотя сопротивление советских войск сорвало планы немцев уже в первый день наступления, все же командование армии и корпуса надеялось, что перелом в ходе 11

– Замечание вызвано тем, что практически все современные авторы повторяют этот ошибочный тезис.

СПАСИТЕЛИ КРЫМА

Колонна автомашин с советскими пехотинцами направляется к передовой. Южный фронт, осень 1941 г.

сражения близко. 26 сентября саперы дивизии СС выдвинулись к фронту, чтобы начать подготовку путей выдвижения. Начальник штаба эсэсовцев прибыл на КП 73-й пехотной дивизии. Перелом в ходе сражения казался таким близким, что командир 54-го корпуса наделил начальника штаба дивизии СС полномочиями самостоятельно принять решение о переходе к преследованию. Впрочем, советские солдаты и в этот день сорвали планы противника. А 27 сентября в 20.02 по телефону из штаба 11-й армии поступило указание: готовить дивизию «Лейбштандарт Адольф Гитлер» к передислокации, использовать ее в южном направлении только с разрешения штаба армии. Двумя часами раньше в 54-й корпус поступил приказ вывести из его состава 52-й и 54-й румынские артиллерийские дивизионы.12 Они передавались в состав 3-й румынской армии. На следующий день штабу корпуса стало известно, что дивизия СС не будет использоваться в Крыму, а передается в 1-ю танковую группу. Выдвижение «Лейбштандарта» в район Нижних Серогоз началось практически немедленно, в 11:30. Только артиллерийский полк дивизии, поддерживавший наступление 54-го корпуса, снялся с позиций в 16 часов.13 На этом участие дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в Крымской операции завершилось. Но потери эсэсовцы 25 и 26 числа понести успели. Было убито и ранено 54 человека, в том числе ранено два офицера. Вывод войск из состава 54-го армейского корпуса не ограничился только вышеуказанными частями и соединениями.

29 сентября в резерв армии выбыло 110-е артиллерийское командование, два отдельных дивизиона резерва ВГК (II./AR54, I./AR77), штаб 122-го пехотного полка, два пехотных батальона и два артиллерийских дивизиона из состава 50-й пехотной дивизии. Вернулись в непосредственное подчинение 22-й пехотной дивизии два артиллерийских дивизиона, приданных 54-му корпусу на время операции по прорыву Перекопских позиций. Самой чувствительной потерей стал уход с Перекопа 190-го дивизиона штурмовых орудий.14

Митинг перед наступлением. Южный фронт, осень 1941 г.

Из 22-й пехотной дивизии в угрожаемый район выдвинулась так называемая «Группа Хольтиц»15 в составе штаба 16-го пехотного полка, пехотного и разведывательного батальонов, большей части 22-го противотанкового дивизиона, одной саперной роты и артиллерийской батареи.16 А вот 1-я и 4-я горнопехотные дивизии из состава 49-го горного корпуса до сивашских переправ так и не дошли. И ситуация с их использованием несколько сложнее, чем описываемые в ряде изданий марши горных егерей по осенней грязи. Если в планы производственные «ложку дегтя», как правило, добавляют смежники, то планы военные обычно рушатся после того как в них «вмешивается» противник. Именно 20 сентября 49-й горный корпус столкнулся, как считали немцы, с прибывшими советскими резервами. Потери корпуса были настолько чувствительны, что в его «Журнале боевых действий» появилась многозначительная запись: «Бой 20 сентября превосходит по тяжести бой у Подвысокое 6 августа 1941 года».17 Следует отметить, что наши документы не содержат упоминаний о вводе в действие 4-й стрелковой дивизии, но немцы о прибытии свежего соединения с Кавказа узнали в тот же день. Штабы противника особо отмечали очень сильный огонь советской артиллерии и беспрерывные налеты советской авиации. Повышенная активность советских войск привела к тому, что во изменение боевого приказа от 20 сентября уже 22 числа было приказано до особого распоряжения оставить на старых позициях четвертые (тяжелые) дивизионы артиллерийских полков и противотанковые дивизионы немецких горнопехотных дивизий. Вообще, в «Журнале боевых действий» горного корпуса несколько навязчиво подчеркивается тезис о слабой боеспособности прибывающих румынских соединений. Но, следует учесть, что «Журнал боевых действий» это не корабельный вахтенный журнал, куда события фиксируются по штурманскому принципу «Пишу, что наблюдаю. Чего не наблюдаю, того не пишу». ЖБД это уже обработанный

12

15

13

16

– Национальный архив США NARA T-314, roll 1339, frame 0346-0420 – Национальный архив США NARA T-314, roll 1200, frame 0479 14 – Национальный архив США NARA T-314, roll 1339, frame 0439-0451

17

– Командир 16-го пехотного полка

– Национальный архив США NARA Т-312, roll 362, frame 7936955 – Национальный архив США NARA Т-314, roll 1200, frame 0339

Военная кампания №3’2017

39

Александр ЗАБЛОТСКИЙ, Роман ЛАРИНЦЕВ

Колонна румынской пехоты на марше, 1941 г.

документ, предназначенный скорее для истории. На самом ли деле немецкий офицер связи при румынском горном корпусе майор Флайшманн считал, что румыны не выдержат массированного советского наступления, или его мнение «сформировалось» уже постфактум, мы, наверное, никогда не узнаем. Столкнувшись с упорным сопротивлением советских войск, немцы решили не продолжать наступление и с 22 сентября перешли к обороне, ожидая подхода румынских частей. Планировалось к утру 24 сентября завершить смену 49-го горного корпуса. После дня отдыха корпус должен был двумя ночными маршами к утру 26 сентября сосредоточиться в районах Нижние Серогозы (4-я гпд) и Ивановка (1-я гпд). До 24 сентября все шло более-менее по плану, но затем у противника начались проблемы. Начались же они потому, что передовые отряды обеих советских армий приступили к исполнению полученной директивы Ставки о проведении частных наступательных операций. Еще 24 сентября попавшая под удар 2-я румынская бригада сообщала о высоких потерях. Первые опасные прорывы как в полосе собственно румынских частей, так и на стыке румынских и немецких соединений возникли 25-го. И уже в 14:45 этого же дня из штаба 11-й армии ушла в адрес горнострелкового корпуса шифровка. В ней предписывалось по достижении района Нижние Серогозы – Ивановка быть готовыми как к выдвижению в сторону Крыма, так и на северо-восток, т.е. в сторону восточного участка армии.18 Надо признать, что немцы в своих донесениях сразу четко указывали на характер действий советских войск — разведка боем, наступление с ограниченными целями. Но «береженого бог бережет», и движение частей 49-го горного корпуса на юг было остановлено. 13-й горнопехотный полк 4-й горнопехотной дивизии, усиленный легким дивизионом артполка, вообще остался в Большой Белозерке.

26 сентября бои продолжались с переменным успехом, прорывы советских частей перемежались с контратаками немцев и румын. Документы, подтверждающие решение советского командования о переходе в наступление с 27 сентября основными силами армий левого крыла Южного

Немецкие горные егеря у подбитого танка Т-34, 1941 г.

фронта, авторам обнаружить не удалось, но такое решение явно было принято. В обороне восточного участка 11-й немецкой армии возник кризис. Румынские части не выдержали напряжения, и их боеспособность начала стремительно падать. Это подтверждается числом пленных, взятых 18-й армией: за 25 и 26 сентября — 120, за 27 сентября — 300 человек. Штабы румынских бригад теряли управление подчиненными им подразделениями, немецкие дивизии вынуждены были загибать фланги и выстраивать оборону в своем тылу. Мелитопольская операция примечательна тем, что события развивались настолько стремительно, что противнику приходилось вносить изменения в издаваемые приказы ещё до того, как штабной писарь заканчивал стучать по клавиатуре пишущей машинки, распечатывая его первоначальный вариант. Так получилось и с приказом по 11-й полевой армии на продолжение наступления в восточном направлении, подписанным в 11 часов 27 сентября. Согласно ему, используя прорыв в тылы Южного фронта 1-й танковой группы, наступать должны были 30-й армейский корпус (72-я и 170-я пехотные дивизии) и 3-я румынская армия в составе горного и кавалерийского корпусов. К ним с 30 сентября должна была присоединиться 22-я пехотная дивизия.19 Примечательно, что в этом приказе нет никакого упоминания о 49-м горном корпусе. Но уже через сорок минут в штаб 11-й армии пришло донесение немецкого офицера связи при 3-й румынской армии о событиях 27 сентября:20 «В настоящее время продолжается наступление русских по трем направлениям в полосе 4-й румынской горной бригады, а именно: Из района поселка Роза Люксембург в западном и юго-западном направлении при поддержке танков. Из района Балки вдоль шоссе в направлении Большой Белозерки. Вдоль долины у хутора Видношин в направлении балка Белозерка.

13-я полковая группа, находящаяся в Большой Белозерке, поднята по тревоге и будет использована в соответствии с обстановкой. Одна рота егерей посажена на гру19

18

– Национальный архив США NARA T-312, roll 362, frame 7937091

40

Военная кампания №3’2017

20

– Национальный архив США NARA T-312, roll 362, frame 7937022 – Национальный архив США NARA Т-312, roll 362, frame 7937020

СПАСИТЕЛИ КРЫМА

Немецкие саперы готовят переход через противотанковый ров у Мелитополя, осень 1941 г.

зовики и брошена навстречу русским по дороге Большая Белозерка – Балки. С румынскими частями, оказавшимися между русскими клиньями… связь утрачена. Имеется опасность окружения… В полосе второй горной бригады усиливающийся огонь артиллерии, положение не известно. Противник наступает и там». В результате с 13:50 27 сентября 4-я румынская бригада была подчинена 4-й немецкой горнопехотной дивизии, которая приняла командование в полосе ответственности бригады. Через двадцать минут пришло еще одно донесение: «Противник прорвал фронт 2-й горной бригады севернее Малая Белозерка. Его головные части достигли района Волчьей балки. Командир бригады лично возглавил контратаку резервного батальона и противотанкового дивизиона «Ланг». Командование 3-й румынской армии предоставило в распоряжение 170-й пд грузовой транспорт, который в настоящий момент направляется в район КП дивизии. Задача — обеспечить переброску от одного до двух батальонов. Второй румынский кавалерийский полк (резерв 8-й кавбригады) получил приказание выступить по дороге Веселое – Малая Белозерка и действовать в соответствии с обстановкой». В полосе румынского горного корпуса возникли разрывы шириной до шести-семи километров, в которых стали продвигаться советские части. Насколько серьезно Манштейн оценивал возможные последствия прорыва советских войск в оперативный тыл своей армии, показывают его указания о подготовке штабов всех уровней к самообороне (напомним, что он только что подписал приказ о наступлении). Были приняты меры к недопущению прорыва советских танков к переправе в Бериславле.21 Но, самое важное, были даны указания о переброске к месту прорыва частей из состава группировки, пытающейся прорваться в Крым. Мы уже выше упоминали об этом. Ну а что же горные егеря? В 16:50 начальник штаба 11-й армии отдает приказ на контрнаступление силами обе-

Румынская кавалерия на марше, лето 1941 г.

их горнопехотных дивизий и 2-й и 4-й румынских горных бригад, включенных в состав 49-го горного корпуса.

28 сентября в 13:00 в штаб Группы армий «Юг» было отправлено донесение следующего содержания: «1) Восточный участок армии атакован 9-й и 18-й армиями русских в составе девяти стрелковых дивизий, одной танковой бригады при поддержке мощной авиации. Предполагаем, что в оперативном тылу находятся еще три дивизии. Из этого числа две дивизии переброшены с Кавказа22, а 5-6 пополнены и после отдыха снова введены в бой. Артиллерия противника относительно многочисленна и располагает большим количеством боеприпасов.

2) Боеспособность соединений 3-й румынской армии близится к исчерпанию. Положение на восточном участке зависит от усилий 49-го корпуса и дивизии СС «Адольф Гитлер».

3) Помощь 1-й Танковой группы, исходя из ситуации и состояния 3-й румынской армии, в виде скорейшего наступления с севера незаменима…».23 Незадолго до полуночи 30 сентября в штаб 11-й армии поступила телеграмма из штаба Группы армий «Юг». В ней сообщалось, что, по ходатайству командования группы армий, 1-я танковая группа немедленно выступает в южном направлении. Запланированный удар 13-й танковой дивизии на Красноград (в обеспечение продвижения 17-й армии на Харьков) отменяется.24 Войска противника, переброшенные с крымского направления, уже 29 сентября перешли в контрнаступление, имея основной целью недопущение прорыва советских войск на юг и юго-запад. Именно в этот день зафиксированы максимальные потери 49-го горного корпуса в этой операции. Однако до 30 сентября советские войска продолжали вести наступательные действия на отдельных направлениях. Так, в полосе 72-й пехотной дивизии после полуночи наши 22

– Речь идет о 4-й и 136-й стрелковых дивизиях – Национальный архив США NARA Т-312, roll 362, frame 7936980 24 – Национальный архив США NARA Т-312, roll 362, frame 7936859 23

21

– Национальный архив США NARA Т-312, roll 362, frame 7937000

Военная кампания №3’2017

41

Александр ЗАБЛОТСКИЙ, Роман ЛАРИНЦЕВ

Подразделения 49-го горного корпуса на марше. 8.09.1941 г.

Горные егеря 1-й горнопехотной дивизии в Ногайской степи, сентябрь 1941 г.

Потери 3-й румынской армии за 21-29 сентября 1941 г. (Национальный архив США NARA T-312, roll 362, frame 7936852)

Убито

Соединение

Ранено

Пропало без вести

Итого

Оф.

Унтер.

Ряд.

Оф.

Унтер.

Ряд.

Оф.

Унтер.

Ряд.

Штаб армии

-

-

-

-

-

2

-

-

-

2

Штаб горного корпуса

-

-

5

-

1

10

-

1

15

32

1 горн. бр.

5

5

186

27

4

437

-

-

67

731

2 горн. бр.

9

21

95

25

12

453

54

32

1960

2661

4 горн. бр.

3

3

33

17

7

248

5

-

311

627

Штаб кав. корпуса

-

-

-

-

-

-

-

-

-

-

5 кав. бр.

11

1

188

9

-

157

10

0

8

384

6 кав. бр.

2

-

86

5

1

52

-

-

-

191

8 кав. бр.

-

-

33

3

3

98

-

-

-

137

бойцы ворвались в Чехоград, а около 15 часов вынудили отойти 5-й румынский кавалерийский полк и продвинулись на Елизаветовку.25 Прибытие дополнительных немецких соединений, переброска противником отдельных частей на усиление уже имевшихся на восточном участке дивизий постепенно свели ситуацию к патовой. Советские войска не могли развить свой успех, немцы же не могли перейти в наступление с решительными целями. На положении войск 9-й и 18-й армий стала сказываться нарастающая переброска частей на север, навстречу наступавшей 1-й танковой группе. Процесс ослабления ударной группировки начался еще 27 сентября, в день ввода в бой основных сил перешедших в на25

– Национальный архив США NARA Т-315, roll1 055, frame 0637

42

Военная кампания №3’2017

ступление дивизий. Первыми были изъяты 30-я кавалерийская дивизия, 15-я танковая бригада (так и не вступившая в бой) и 530-й артиллерийский полк. 30 сентября за ними последовали 136-я стрелковая дивизия, 2-я танковая бригада и часть группы гвардейских минометных частей майора Воеводина. Наступление, начавшееся с таким трудом, завершилось. Каковы же результаты этой необычной операции? Начнем с потерь, понесенных противостоящими сторонами.. В итоге румыны недосчитались 185 офицеров, 91 унтерофицера и 4444 рядовых.26 При этом следует учесть, что это объединение с начала войны до 20 сентября потеря26

– Соотношение офицеров и унтер-офицеров не должно удивлять, оно обычно для румынской армии

СПАСИТЕЛИ КРЫМА

Командир 1-й горнопехотной дивизии генерал-майор Хуберт Ланц ставит боевую задачу подчиненным. Сентябрь 1941 г.

Румынский пулеметный расчет на позиции, сентябрь 1941 г.

Потери 49-го горного корпуса с 20 сентября по 1 октября 1941 г. (Национальный архив США NARA T-314, roll 1198, frame 0686-0689) Офицеров

Дата

Рядовых и унтер-офицеров

Итого

Убито

Ранено

Пропало б/в

Убито

Ранено

Пропало б/в

20.09.41

15

18

-

158

594

8

793

21.09.41

5

9

-

88

306

-

408

22.09.41

1

6

1

33

182

1

224

23.09.41

2

5

-

32

125

24.09.41

-

3

-

15

62

-

80

25.09.41

1

1

-

19

14

33

68

26.09.41

-

-

-

-

5

2

7

27.09.41

1

1

-

4

29

3

38

28.09.41

1

6

-

12

42

3

64

29.09.41

3

7

-

84

417

4

515

30.09.41

2

7

-

57

281

1

348

01.10.41

3

4

-

65

237

-

309

Всего

34

67

1

622

2294

55

3018

ло в сумме 215 офицеров, 92 унтер-офицера и 4583 рядовых. Т.е. потери за девять дней боев составили столько же, сколько и за предыдущие три месяца войны. Кроме того, румынские войска понесли тяжелые потери в технике и вооружении. Большая часть их пришлась также на горный корпус. Три его бригады потеряли в общей

164

сложности 581 винтовку, 113 ручных и 34 станковых пулемета, 24 миномета, 17 противотанковых и 40 других орудий.27 По оценке командования румынского горного корпуса к исходу 29 сентября потери пехоты составили от 30 27

– Национальный архив США NARA T-312, roll 362, frame 7936852

Военная кампания №3’2017

43

Александр ЗАБЛОТСКИЙ, Роман ЛАРИНЦЕВ

Потери 170-й пехотной дивизии за 25-30 сентября 1941 г. (Национальный архив США NARA T-315, roll 1521, frame 0791) Так как до 25 сентября дивизия находилась в подчинении 49-го гск, то ее потери за период 20–24 сентября учтены в соответствующей таблице

Офицеров

Дата

Рядовых и унтер-офицеров

Убито

Ранено

Пропало б/в

Убито

Ранено

Пропало б/в

25.09.41

-

-

-

1

12

-

13

26.09.41

1

1

-

1

16

-

19

27.09.41

-

-

-

-

19

-

19

28.09.41

2

2

-

19

72

13

108

29.09.41

-

-

-

1

-

-

1

30.09.41

-

2

-

3

36

2

43

Всего

3

5

-

25

155

15

203

до 70 процентов в зависимости от части, утратили боеспособность 7-й, 8-й, 10-й, 20-й, 15-й и 16-й пехотные и 35-й пулеметный батальоны. Потери орудий ПТО достигали 80 процентов.28 4-й горный артиллерийский дивизион потерял все свои орудия, 2-й горный гаубичный — 80 процентов.29 На излете операции, 1 октября 1941 года, советская артиллерия накрыла точным огнем расположение штаба 8-й кавалерийской бригады. Весь личный состав штаба вышел из строя, командир бригады Ион Данеску был тяжело ранен и скончался на следующий день. Потери немецкого 49-го горного корпуса были меньше, но также чувствительны. Потери корпуса в технике и вооружении, согласно тому же источнику, составили с 21 сентября по 1 октября 1941 года (без 170-й пд) 503 винтовки, 145 пистолетов, 57 пистолетов-пулеметов, одно противотанковое ружье обр. 39, шесть ручных и четыре станковых пулемета, один 50-мм миномет, пять 37-мм орудий ПТО, три легких и два тяжелых пехотных орудия, 46 легковых и 76 грузовых автомашин, а также 10 тягачей, один автобус, 14 мотоциклов с коляской и 25 одноместных мотоциклов. Возможно, эти данные не полны. К сожалению, нам пока не удалось ознакомиться с документами, дающими полные данные о потерях 30-го армейского корпуса и дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Но по 170-й дивизии такие сведения имеются. Как мы видим, потери весьма умеренные, хотя 170-я пд была охвачена советскими войсками с обоих флангов. Потери в людях советских соединений в ходе описываемых событий точно неизвестны, но они были больше, чем 28

– Национальный архив США NARA Т-314, roll 1200, frame 0473 – Национальный архив США NARA Т-314, roll 1198, frame 0511. До 25 сентября 1941 года включены потери 170-й ПД 29

44

Итого

Военная кампания №3’2017

у противника даже без учета периода начала октября, когда обе армии попали в окружение. Сохранились неполные данные по 9-й армии (без 176-й сд). С 27 по 30 сентября армия потеряла 383 человека убитыми, 1401 ранеными и 190 пропавшими без вести.30 Мелитопольская наступательная операция 1941 года, возможно, это одна из самых необычных операций за все время войны. С точки зрения строгой военной науки ее и операцией-то именовать сложно. Отмененное наступление вылилось в успешную разведку боем, проведенную передовыми отрядами, которая переросла в наступательные бои с вводом в действие главных сил дивизий, что, в свою очередь, дало основания немецкому командованию опасаться масштабного прорыва и кризиса в полосе всей 11-й полевой армии. С 20 по 30 сентября обе стороны принимали настолько разноплановые и разновекторные решения, что современным историкам сложно разобраться в накладывающейся друг на друга «паутине» планов. При всем трагизме дальнейшей судьбы обеих армий левого крыла Южного фронта, их «квази-наступление» (назовем его так) конца сентября 1941 года следует признать успешным, как минимум, по двум причинам. Первая причина, это то, что наступление 18-й и 9-й армий, безусловно, стало одной из причин того, что немцы были вынуждены свернуть свою наступательную операцию, не достигнув поставленной цели — прорыва через перешейки в степную часть Крымского полуострова. Вторая — это довольно большие потери, нанесенные румынским и, в меньшей степени, немецким соединениям в хо30 – ЦАМО, Ф. 228, Оп. 701, Д. 90. Информация приведена по данным ОБД «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 19411945 гг.»

СПАСИТЕЛИ КРЫМА

Румынский кавалерист, 1941 г.

Бои под Мелитополем стоили немецкому 49-му горному корпусу чувствительных потерь. Могилы командира батареи обер-лейтенанта Гебхарда, двух унтерофицеров и рядового, погибших на огневой позиции в результате прямого попадания советского снаряда. 30.09.1941

де операции, приближающиеся, по оценкам авторов, к восьми тысячам человек. Могла ли ситуация развиваться как-то иначе? Опять же однозначно ответить нельзя — и да, и нет. В стратегическом плане прорыв 1-й танковой группы предотвратить не было возможности, и окружение левого крыла Южного фронта произошло, даже в случае если бы советские войска занимали жесткую оборону. Но результаты наших наступательных действий были бы выше, если бы реализовался первоначальный план операции, а не его усеченный вариант по директиве Ставки от 22 сентября 1941 года. Нанесение сильного первого удара, ввод в бой компактной группой хотя бы одной 4-й стрелковой дивизии при поддержке 2-й танковой бригады с решительными целями позволил бы и продвинуться дальше, и потерь противнику нанести больше. Но, к сожалению, быстрого рывка не получилось. Судя по сохранившимся телеграфным переговорам, сам комфронта Д.И. Рябышев был сторонником осторожного использования танков. Возможно, это стало отголоском гибели под Дубно в июне 1941 года 8-го механизированного корпуса, командиром которого он тогда был. Насколько прав Алексей Исаев, написавший в своих работах о «невыученных уроках» Мелитопольской операции, имея в виду низкую боеспособность румынских войск, выявившуюся в ходе боев и не учтенную немцами в дальней-

Немецкие горные егеря преодолевают «противотанковый ров у Тимошевки», сентябрь 1941 г.

шем? По нашему мнению, вряд ли стоит особо заострять внимание на данном факте. Дело в том, что о низкой боеспособности своих союзников немцы знали и до наступления под Мелитополем. Еще в начале июля 1941 года не меньшему разгрому подверглась 35-я румынская пехотная дивизия, в результате совершенно деморализованная и потерявшая полностью два пехотных батальона, материальную часть одного артиллерийского полка, а также тяжелого артиллерийского дивизиона.31 Да и буквально накануне нашего наступления, 3-5 сентября 1941 года, 4-я горную бригаду румын «обидел» разведывательный отряд 130-й стрелковой дивизии. Он переправился на правый берег Днепра, захватил деревню Саблуковка и, отразив несколько румынских контратак, нанес противнику чувствительные потери. За время боев горная бригада потеряла убитыми четырех офицеров и 165 унтер-офицеров и рядовых, ранеными восемь офицеров и 210 унтеров и рядовых. Без вести пропало три офицера и 41 рядовой (наши части отчитались о 19 пленных).32 31 32

– Национальный архив США NARA Т-312, roll 359, frame7933291ff.

– Национальный архив США NARA T-312, roll 361, frame 7936604

Военная кампания №3’2017

45

Неожиданное фиаско 11-й танковый корпус 8-9 июля 1944 года Алексей Исаев «все эти Гилле, Мюлленкампы, Гаргайсы, все эти карьеристы и каратели, вешатели и убийцы — идут по лесным дорогам прямо к своей гибели». Э. Казакевич «Звезда».

В

оенное счастье, пожалуй, одна из самых переменчивых вещей на земле. Даже на вершине триумфа не следует забывать об осторожности. Одной из ярких иллюстраций этого тезиса являются действия советского 11-го танкового корпуса под Ковелем в начале июля 1944 г. Весной 1944 г. привлечением достаточно сильной танковой группировки в составе 4-й и 5-й тд и тд СС «Викинг» немцам удалось деблокировать окруженный гарнизон города Ковель. Тогда деблокирование Ковеля и неожиданный контр­ удар немцев стоили должности командующему 47-й армии, новым командармом стал ветеран Волховского фронта генерал-лейтенант Н.И. Гусев. В мае 1944 г. потрепанный «Викинг» выводится с фронта на переформирование, за исключением так называемой «группы Мюлленкампа» в составе II батальона 5-го тп и батальона на БТР мотопехотного полка, оставшейся в районе Ковеля. К началу летней кампании немцы чувствовали себя под Ковелем достаточно уверенно и даже планировали наступления ограниченного масштаба силами LVI танкового корпуса, который тогда возглавлял генерал пехоты Иоханнес Блок. С первыми выстрелами операции «Багратион» 22–23 июня 1944 г. обстановка здесь начала меняться, несмотря на обманчивое затишье. 4-я и 5-я тд вместе с 505-м батальоном «Тигров» отправились в Белоруссию восстанавливать рухнувший фронт и сдерживать стремительное продвижение Красной армии на запад. Уход подвижных соединений делал ковельский выступ мышеловкой для оставшейся пехоты. Закономерно, что немецким командованием принимается решение оставить Ковель и отойти дальше на запад. Однако этот отход все же было чем прикрыть: в районе Ковеля по-прежнему оставалась боевая группа дивизии «Викинг». По состоянию на 5 июня 1944 г. в составе II батальона 5-го тп СС насчитывалось 68 боеготовых «Пантер», 3 «Пантеры» в краткосрочном ремонте и 5 боеготовых Pz.IV.1 Учитывая, что в июне «группа Мюлленкампа» активных боевых действий не вела, это количество бронетехники должно было сохраниться к началу боев в практически неизменном виде. Это был довольно серьезный танковый «кулак», усиленной мотопехотой. Уже 26 июня батальон на БТР подтягивается к Мацеюву, а к 3 июля здесь собирается батальон «Пантер». В разведсводках 47-й армии «Викинг» до 8 июля 1944 г. фигурировал, но как выявленный радиоразведкой и до1

– NARA T314 R1445 frame 351.

46

Военная кампания №3’2017

Командующий 47-й армией Н.И. Гусев. Фотография 1942 г.

вольно далеко от Ковеля. Любопытно отметить, что в вечерней разведсводке от 8 июля указывалось, что 6 июля в районе Красноволя (к северо-западу от Ковеля) был захвачен пленный из 26-й пд, показавший на допросе, что очередной рубеж будет якобы занят «Викингом». Неясно,

Вокзал оккупированного Ковеля

НЕОЖИДАННОЕ ФИАСКО: 11-Й ТАНКОВЫЙ КОРПУС 8-9 ИЮЛЯ 1944 ГОДА

почему этой информации не был дан ход, возможно допрос состоялся через день-два после пленения. Так или иначе, удачных поисков разведгрупп, подобных описанным в повести «Звезда» Э. Казакевича в реальном июле 1944 г. не состоялось. Появление эсэсовцев стало неприятным сюрпризом. Как писал позднее в своем отчете командир 36-й тбр 11-го тк: «Штаб бригады и командиры частей совершенно были неосведомлены о наличии ТД СС «Викинг», которая была переброшена на этот участок фронта». Справедливости ради нужно сказать, что «группа Мюлленкампа» была существенно меньше дивизии в целом и тяжелее поддавалась обнаружению. Оценки немецким командованием советских планов относительно Ковеля вполне отвечали реальности. Действительно, предполагалось скорое срезание вытянутого к Ковелю выступа фронта. Как раз на 5–8 июля 1944 г. планировалась перегруппировка 47-й армии в сторону правого фланга для удара в обход Ковеля с севера. Однако уже 2 июля начался отвод из Ковеля тылов 342-й пд. Общий отход 342-й пд на запад под прикрытием арьергардов

(примерно две роты) начался в 2:00 ночи 5 июля, а к 13:00 немцы полностью оставили город и отошли на западный берег р. Турья. Население города было частично угнано, а частично разбежалось, попрятавшись в лесах, первые два-три дня сильно разрушенный и плотно заминированный город был абсолютно пуст. В ЖБД 47-й армии присутствует нехарактерная для официальных документов фраза «Кругом было все мертво». На оставлении Ковеля отход 56-го корпуса не завершился, немецкие части продолжили отступление на запад, прикрываясь сильными арьергардами. Войска 47-й армии перешли к преследованию противника. Обстановка была сочтена достаточно благоприятной для превращения отхода в разгром. Шифровкой штаба 1-го БФ находившийся в резерве 11-й тк передается в оперативное подчинение 47-й армии и уже к 10:00 7 июля после 40-км марша сосредотачивается в назначенном районе. Перегруппировка целого корпуса посреди бела дня может показаться чрезмерной заносчивостью, но германское командование ее не заметило, в ЖБД 4-й ТА прямо

Танки Т-34-76 с десантом пехоты в атаке. Летом 1944 г. значительную часть танкового парка Красной Армии составляли «тридцатьчетверки» с 76-мм пушкой

Военная кампания №3’2017

47

Алексей ИСАЕВ

Наличие и состояние танков 11-го тк на 7 июля 1944 г. (ЦАМО РФ Ф.3412 Оп.1 Д.141 Л.157) Положено по штату

Имеется

Исправные

КВ-122

20

20

17

КВ-85

1

1

1

Т-34

210

218

214

СУ-85

21

21

20

СУ-76

21

21

21

указывается на «отсутствие крупных передвижений» перед ее фронтом по данным воздушной разведки в записи за 7 июля. На тот момент 11-й тк находился в хорошей форме. Корпус был выведен в резерв Ставки еще в октябре 1943 г. и до мая 1944 г. занимался укомплектованием и боевой подготовкой, наиболее интенсивно — в мае-июне 1944 г. В докладе штаба корпуса от 4 июля 1944 г. констатировалось: «Корпус вполне подготовлен к ведению современного боя».2 Командовал корпусом Герой Советского Союза, генерал-майор танковых войск Ф.Н. Рудкин. Состояние танкового парка 11-го тк после совершения марша характеризовалось следующими данными (см. таблицу).

2

– ЦАМО РФ Ф.307 Оп.4148 Д.261 Л.2.

48

Военная кампания №3’2017

К лету 1944 г. советские танковые части и соединения Красной армии постепенно перевооружались на Т-34 с 85-мм пушкой, сохраняя подразделения на Т-34 с 76-мм орудием. В 36-й тбр 1-й и 2-й батальоны были вооружены танками Т-34-85 (21 и 24 машины соответственно), 3-й танковый батальон оснащался Т-34-76 (23 машины). 65-я тбр также имела смешанный состав. Хуже было с автотранспортом. Из положенных по штату 1418 автомашин имелось 868, из них 813 исправных (74 ГАЗ-АА, 66 ЗИС-5, 77 специальных, 475 иномарок). Прибыв в назначенный район, корпус получает приказ командующего 47-й армией «11-й танковый корпус с мотоинжбатом и 40-й ИПТАБР с рассветом 8.7.44 г. вводится в оперативную глубину противника с целью дезорганизо-

НЕОЖИДАННОЕ ФИАСКО: 11-Й ТАНКОВЫЙ КОРПУС 8-9 ИЮЛЯ 1944 ГОДА

Командир 56-го тк Й. Блок

вать его отход, захватить основные пути его отступления и не допустить вывода его частей за р. Зап. Буг». При благоприятном развитии событий предполагалось выйти на рубеж Западного Буга. По решению Ф.Н. Рудкина корпус должен был наступать в двух эшелонах, в первый назначались 36-я и 65-я тбр, а 20-я тбр оставалась в резерве командира корпуса. Тем временем «группа Мюлленкампа» выдвигается к фронту и подчиняется 26-й пехотной дивизии. Следует отметить, что 26-я пд имела дивизион штурмовых орудий, введенный в штат в начале 1944 г. (9 боеготовых машин в начале июня). Также в бою могли участвовать САУ «Насхорн».

655-го тяжелого батальона истребителей танков, входившего в состав 56-го корпуса в июне 1944 г. и распределенного поротно между дивизиями под Ковелем. Плану перейти в наступление с раннего утра 8 июля не суждено было реализоваться. Препятствием стала задержка с переправой тяжелой техники через Турью. Соответственно немецкий отход дальше на запад уже начался, и стрелковые части 47-й армии перешли в преследование. Надо сказать, что первые признаки изменения обстановки проявились еще ночью. Командир 65-й тбр полковник А.И. Шевченко, в 2:00 ночи 8 июля, изучив в штабе 60-й сд аэрофотосьемку района предстоящего наступления с чет-

Командир 11-го тк Ф.Н. Рудкин

ко просматриваемыми оборонительными сооружениями в районе Тарговище, сделал вывод, что этот рубеж является наиболее благоприятным для организации сопротивления. Соответственно было решено продвигаться в предбоевых порядках, а в 700 м от Тарговище развернуться в боевые, всей массой атаковав противника. В 11:00 8 июля соединениям и частями корпуса, наконец, дается сигнал выхода в атаку «Дуб-222». Артиллерийская и авиационная подготовка не проводилась. Во-первых, обстановка была неопределенной, а во-вторых артиллерия отстала и могла действовать только на пределе дальности. Наступавшая на Мацеюв 36-я тбр обогнала пехоту 76-й сд, преодолела проволочное заграждение и ряд траншей, но уже в глубине обороны встретила сильное огневое сопротивление противника. В отчете бригады отмечается, что помимо огня танков и САУ, по «тридцатьчетверкам» стреляли в упор из «фаустпатронов». Танки 65-й тбр пошли в атаку на Тарговище по плану, развернувшись и двигаясь на больших скоростях. Потеряв 6–7 машин на переднем крае, они проутюжили немецкие окопы и прорвались в глубину обороны. Здесь они были встречены мощным огнем артиллерии и танков и вынуждены были отступить. Оставшись без поддержки танков, пехота 60-й сд отошла из Тарговище. Кроме того, будучи остановленной перед Тарговище, 65-я тбр

Военная кампания №3’2017

49

Алексей ИСАЕВ

Танк «Пантера» выдвигается на позицию

не могла прикрыть продвигающиеся на Мацеюв танки 36-й тбр и последние подверглись обстрелу с фланга. За час боя 36-й тбр потеряла около 30 танков и 65-й тбр — около 40 танков. Т.е. оказались выбиты от половины до двух третей состава бригад первого эшелона. По существу, около полудня 8 июля попытка советского командования вводом в бой 11-го тк резко изменить обстановку под Ковелем потерпела неудачу. Тем не менее, ве-

Танк «Пантера» дивизии СС «Викинг» рядом с подбитым Т-34-85

50

Военная кампания №3’2017

чером того же дня предпринимается попытка возобновить наступление на Мацеюв силами 36-й тбр и 12-й мсбр, усиленных 50-м гв. ттп и 1461-м сап. Начавшаяся в 19:20 атака успеха не имела. Одной из проблем наступления стало то, что самый сильный в корпусе 50-й отдельный гвардейский Новгородский тяжелый танковый полк на танках ИС-2 опоздал к началу атаки 36-й тбр (полк должен был действовать во втором эшелоне бригады). Переправа через реку Турья была забита разными частями и только к 6:00–6:30 50-й гв. ттп переправился на западный берег реки. Только к 11:10 полк вышел в район Люблинец в составе 18 ИС-2. Сигнал «Дуб-222» застал его на марше, только в 11:50 полк вышел в атаку. Задачей полка было «наступать за боевыми порядками 36 тбр в готовности к отражению танковых атак пр-ка с севера». Это вроде бы небольшая задержка привела к тому, что в районе выс. 220,8 перед глазами танкистов тяжелого полка открылась картина горящих танков 36-й тбр. В этой ситуации командир 50-го гв. ттп гв. подполковник П.Е. Величко решает не двигаться дальше, а остановиться и «уничтожать появляющиеся танки и самоходные орудия противника, ведущие огонь по танками 36 тбр». Решение с одной стороны спорное, с другой — вполне объяснимое. Продолжать атаку по уставленному горящими «тридцатьчетверками» полю на противника неизвестной численности,

НЕОЖИДАННОЕ ФИАСКО: 11-Й ТАНКОВЫЙ КОРПУС 8-9 ИЮЛЯ 1944 ГОДА

Танк «Пантера» на улице польского города

но явно сильных противотанковых возможностей, было бы самоубийственно. По итогам огневого боя полк претендовал на 1 средний танк, 1 «танк типа Тигр» и 1 «самоходное орудие типа Фердинанд», без своих потерь. Во второй половине дня 9 июля части 11-го тк выводятся из боевых порядков пехоты и отводятся назад. По итогам боев 8–9 июля 36-я тбр потеряла 42 танка сгоревшими. 65-я тбр потеряла 17 Т-34-76 (1 сгорел и 16 остались в глубине обороны противника) и 23 Т-34-85 (8 сгоревшими и 15 осталось в глубине обороны противника). Всего же с 7 по 10 июля 1944 г. в 11-м тк по позднейшим подсчетам было выведено из строя 87 Т-34 и 9 СУ-76, в том числе 78 Т-34 сгорели, 5 подбиты, 2 подорвались на минах и 2 выведены их строя по техническим причинам, 4 СУ-76 сгорели, 5 подбиты.3 Потери в личном составе исчислялись в 634 человека, в том числе 243 убитыми и 108 пропавшими без вести.4 Нельзя не отметить, что заявка 56-го корпуса в целом исчислялась в 172 уничтоженных советских танка.5 Батальон «Пантер» «Викинга» претендовал на 99 Т-34 и Т-43 (Т-34-85), не признавая потери даже одной «Пантеры» в бою 8–9 июля.6 Потери немцев в бою 8 июля установить ввиду неполноты сохранившихся документов не представляется возможным. Штаб 11-го тк по итогам боев заявил всего 7 уничтоженных танков противника. Однако это явно не учитывает тех танков, на которые претендовали бы пропавшие без вести экипажи. Наблюдавший фиаско 11-го тк генштабист С.М. Штеменко писал: «Урок был жестоким. «Раненый зверь» беспощадно огрызался. И малейшая оплошность в организации боя, недооценка противника могли стоить очень дорого...». Неудачный ввод в бой 11-го тк вызвал громы и молнии из Москвы. Приказом Ставки ВГК №220146 выволочку получил даже командующий фронтом («Маршал Советского Союза Рокоссовский, лично руководивший действиями войск на ковельском направлении, организацию боя 11-го танкового корпуса не проверил»), Н.И. Гусев получил выговор, а командир 11-го тк В.Ф. Рудкин был снят с должности и заменен на генерал-майора И.И. Ющука, который довел 11-й тк до Берлина. Для генерала Рудкина инцидент под Ковелем фактически стал концом карьеры. Мюлленкамп пережил вой­ ну, генерал Блок был убит под Кельце в январе 1945 г.

Командир 5-го тп СС штандартенфюрер СС Й. Мюлленкамп

Подводя итоги, необходимо сказать следующее. Прежде всего, тезис о «ловушке», устроенной немцами 11-му тк, представляется неверным. Выдвижение корпуса не было вскрыто заблаговременно. Группа Мюлленкампа прикрывала отход пехоты на заранее подготовленные позиции, не более того. Представление В.Ф. Рудкина главным виновником произошедшей трагедии также представляется недостаточно обоснованным. Его корпус вводился в бой с марша и по существу опирался на данные разведки 47-й армии. Именно невскрытое разведкой наличие группы Мюлленкампа стало главной причиной постигшей 11-й тк неудачи.

3

– ЦАМО РФ Ф.3412 Оп.1 Д.141 Л.159.

– ЦАМО РФ Ф.3412 Оп.1 Д.50 Л.68.

5 – NARA T313 R409 frame 8701725.

6 – Klapdor E. Viking Panzers: The German SS 5th Tank Regiment in the East in World War II. Stackpole Books. 2011. P.279.

4

«Группа Мюлленкампа» на марше

Военная кампания №3’2017

51

Кипр — 1974 Дарья Котина

В

ооруженный конфликт, разгоравшийся в Восточном Средиземноморье сорок лет назад, до сих пор относится к наименее известным в истории Европы. Причин тому несколько, и прежде всего — отсутствие урегулирования кипрской проблемы вплоть до нынешнего времени, что отнюдь не способствует объективному освещению конфликта. А между тем, последствия войны явственно ощущаются до сих пор и влияют на большую политику — взять, хотя бы, вопрос вступления Турции в Евросоюз или Республики Кипр — в НАТО. Предыстория Остров Кипр во все времена имел большое стратегическое значение благодаря своему географическому положению. В течение многих веков шла борьба за господство над островом, находившимся под властью греков, финикийцев, египтян, Рима, Византии, франков, Венеции… При этом подавляющее большинство местного населения всегда составляли греки. Когда в 1570 г. Кипром завладела Османская империя, основная часть населения острова исповедовала христианство. В 1878 г. Кипр перешел под контроль Британской империи. Уже к тому времени среди населения острова наметился раскол: греческое большинство выдвинуло лозунг «энозиса», т.е. воссоединения с Грецией, добившейся независимости. Турецкое же меньшинство, составлявшее около 20% населения, выступало за «таксим» — разделение Кипра на две части по этническому и религиозному принципу. Лозунги эти оставались актуальными и в 60-х гг. ХХ века, когда на острове вспыхнул первый крупный кризис, и в 70-х, когда дело дошло до войны. Первые вооруженные выступления на Кипре начались в 1955 г., когда греки подняли восстание против господствующих на острове британцев. Возглавила восстание ЕОКА (Ethniki Organosis Kyprion Agoniston — Национальная организация кипрских бойцов). Во главе её встал Георгиос Гривас — киприот, являвшийся ветераном греческой армии (в частности, в декабре 1940 г. он командовал 2-й пехотной дивизией на албанском фронте, а во время нацистской оккупации являлся одним из руководителей греческого Сопротивления). Обладая большим боевым опытом, он со всей вдумчивостью и предусмотрительностью подошел к подготовке восстания, начавшегося 1 апреля одновременным ударом по нескольким британским военным объектам. Трезво оценивая боевые возможности повстанцев, Гривас считал, что ЕОКА не должна бороться за контроль над территорией. Ставка делалась на партизанско-террористические методы — атаки конвоев и патрулей, обстрелы гарнизонов, индивидуальные теракты против британских военнослужащих. Благодаря этому Гривас рассчитывал сломить волю противника к борьбе и вынудить Великобританию оставить Кипр. По отношению к турецкой общине ЕОКА сохраняла нейтралитет — даже распространялись специальные листовки на турецком языке, призывавшие не опасаться действий организации, направленных исключительно против

52

Военная кампания №3’2017

Георгиос Гривас

британцев. Однако конечная цель ЕОКА — объединение с Грецией — вызвала резкое неприятие турков-киприотов. Последние начали оказывать поддержку англичанам, автоматически превратившись во врагов для греков. Турки охотно вступали в ряды местной полиции — на вакансии, освобождаемые греками-сторонниками «энозиса». Также они создали собственную партизанскую организацию «Вулкан», вскоре переименованную в Турецкое движение сопротивления (TMT — Türk Mukavemet Teşkilati). Силы, которыми располагала ЕОКА, были достаточно скромными — по сведениям самой организации, к январю 1956 г. в ней насчитывалось 1033 активных боевика. К середине 1956 г. британские спецслужбы сумели полностью вскрыть структуру ЕОКА и её задачи — удалось даже захватить дневники Гриваса, содержащие весьма ценную информацию. Таким образом, англичане пока сохраняли контроль над ситуацией. Однако постепенно обстановка менялась не на их пользу. Британская империя оказалась втянутой в конфликты в Малайе, Кении, на Ближнем Востоке. С другой стороны, приносила плоды тактика ЕОКА — за пять лет борьбы количество жертв среди британских военнослужа-

КИПР — 1974

щих достигло 371. В конце концов, в 1960 г. Великобритания вынуждена была пойти на предоставление Кипру независимости. В ходе переговоров британских властей с представителями греческой и турецкой общин были отвергнуты концепции как «энозиса», так и «таксима». Кипрское государство должно было стать единым и суверенным, с уважением прав обеих общин. Согласно конституции, президент избирался греческой общиной, вице-президент — турецкой. Соотношение греков и турок в армии Кипра должно было составлять 3:2. Великобритания сохранила за собой право содержания на острове военных баз, пользующихся экстерриториальностью — эти базы сохраняются до сих пор. Кипрское равновесие было чрезвычайно неустойчивым. Уже в 1958 г., когда остров сотрясали многочисленные теракты, вполне реальной стала угроза гражданской войны между двумя общинами. Внутрикипрские проблемы перешли в международную плоскость — Греция объявила о прекращении всяких контактов с Турцией в рамках НАТО, отозвала своих военнослужащих с базы в турецком Измире и начала сосредоточение своих войск на границе с Турцией. В 1963 г. остров потрясла очередная волна стычек между греками и турками, в результате которой в кипрской Национальной гвардии остались только греки-киприоты. Офицерский же состав был почти полностью представлен выходцами из Греции — своих офицерских кадров Кипру явно не хватало. Отчуждение турецкой общины от государства Кипр нарастало, чему немало способствовала политика властей республики. В частности, первый президент Кипра и одновременно — глава Киприотской православной церкви архиепископ Макариос III отмечал: «Пока не удастся выбросить маленькую группу турок, служба героев ЕОКА не может считаться завершенной». В стремлении защитить права своих соотечественников Турция была готова пойти на прямую военную интервенцию, и лишь вмешательство президента США Линдона Б. Джонсона позволило разрядить ситуацию: он запретил Турции применять без санкции США вооружение, полученное по программе американской помощи (а другим страна практически не располагала), а также пригрозил, что в случае вторжения на Кипр Турция не сможет рассчитывать на защиту США от возможной советской агрессии. В 1964 г. дело дошло до прямого вооруженного столкновения. В августе кипрский флот предпринял попытку ликвидировать турецкий анклав Коккина в северо-западной части острова, превращенный турками в плацдарм для возможного десанта. Однако в дело вмешалась турецкая авиация. Оба киприотских сторожевых катера, высланных к Коккине — «Фаэтон» и «Арион» — получили серьезные повреждения. С другой стороны, был сбит один турецкий истребитель-бомбардировщик F-100 «Супер Сейбр». Его пилот успел катапультироваться, но дальнейшая его судьба неизвестна — как утверждают турецкие источники, летчик был схвачен бойцами Национальной гвардии и после пыток казнен. В конечном итоге, ситуацию удалось разрядить, а на остров был введен миротворческий контингент войск ООН. Значительная часть греков-киприотов продолжала мечтать о воссоединении с Грецией. Теперь помехой им стал сам Макариос III, поменявший свое отношение к «энозису» после переворота в Греции в 1967 г., результатом которого стало установление диктаторского режима «черных

Архиепископ Макариос III — предстоятель автокефальной Кипрской православной церкви и первый президент Республики Кипр

Сторожевой катер «Фаэтон» под ударом турецкой авиации. 8 августа 1964 г.

Военная кампания №3’2017

53

Дарья КОТИНА

В 1964 г. Кипр получил из СССР шесть торпедных катеров проекта 123. В 1974 г. в строю оставалось пять (один пришлось разобрать на запчасти)

полковников». Сторонники «энозиса» в марте 1969 г. решили устранить президента, обстреляв его вертолет, взлетавший из Никосии. Макариосу III удалось избежать гибели, хотя он и получил достаточно серьезные ранения. Главным подозреваемым в организации заговора являлся министр иностранных дел Кипра Поликарпос Георгадзис. Но прежде чем за него успели взяться органы следствия, министр скончался при невыясненных обстоятельствах. Ситуация накалялась — президент страны балансировал на грани жизни и смерти, а заговорщики готовились к перевороту. И хотя в тот раз обстановку удалось разрядить, вмешательство Греции в дела Кипра становилось все более вероятным. Во многом это объяснялось личностными факторами: новый командующий вооруженными силами Греции генерал Григорос Бонанос в 1966–1968 гг. занимал пост начальника штаба кипрской Национальной гвардии, что позволило установить прочные контакты с местными националистами. На новом посту Бонанос стремился всячески поддерживать ЕОКА. Когда в 1974 г. умер основатель этой организации генерал Гривас, новые лидеры ЕОКА были переподчинены непосредственно Афинам, выйдя из-под контроля, пусть даже иллюзорного, властей Кипра. Влияние Греции возросло настолько, что Макариос III уже не мог дальше с этим мириться. Президент Кипра издал приказ об увольнении из рядов Национальной гвардии всех офицеров-граждан Греции — и тем самым подписал себе приговор. Пока Афины готовили переворот на Кипре, вспыхнул конфликт между Грецией и Турцией. Поводом стал контроль над спорной частью акватории Эгейского моря, на которой Греция в 1973 г. начала добычу полезных ископаемых. Турция, в свою очередь, начала выдачу лицензий на аналогичные работы на той же акватории. В марте 1974 г. дошло до воздушных боев между греческими и турецкими ВВС над спорными водами. В ответ Турция направила туда 32 боевых корабля. Обе стороны периодически приводили свои вооруженные силы в состояние повышенной боевой готовности. Горячий июль 1974-го На Кипре развязка наступила 15 июля 1974 г., когда по приказу греческого диктатора Димитриоса Иоаннидиса кипрская Национальная гвардия, возглавляемая, как и ранее, греческими офицерами, осуществила вооруженный переворот. Мятежники при помощи танков взяли штурмом пре-

54

Военная кампания №3’2017

Основу бронетехники кипрской нацгвардии составляли три десятка танков Т-34-85

зидентский дворец и объявили, что Макариос III погиб. В действительности же ему удалось избежать гибели и при помощи англичан вылететь на Мальту. Новым президентом был провозглашен Никос Сампсон — журналист и бывший командир взвода ЕОКА, на котором «висел» смертный приговор, вынесенный в 1957 г. за убийство британского сержанта. Во многих места вспыхнули бои между Национальной гвардией и сторонниками свергнутого президента. В Лимассоле бойцы Национальной гвардии лишь после долгого штурма сумели овладеть полицейским участком. Приморский Пафос был обстрелян сторожевыми катерами. К вечеру мятежники сумели установить контроль над островом — но только в военном смысле, в политическом ситуация оставалась крайне напряженной — причем не только на Кипре, но и вокруг него. Западные государства опасались вероятного прямого вооруженного столкновения между Грецией и Турцией, что было чревато крайне неприятными последствиями для НАТО. Североатлантический союз оказался на пороге самого серьезного кризиса с момента своего создания в 1949 г., плодами которого вполне мог воспользоваться Советский Союз. Теперь все зависело от реакции Турции. Помимо миротворческих сил ООН, располагавших весьма ограниченным потенциалом, на Кипре находился достаточно значительный контингент английских войск. По состоянию на начало 1974 г. он включал пехотный батальон и разведывательный эскадрон от сухопутных войск, а также ряд частей Королевских ВВС, сосредоточенных на авиабазе Акротири: 56-ю эскадрилью истребителей «Лайтнинг» F.6 (12 самолетов), 9-ю и 35-ю эскадрильи стратегических бомбардировщиков «Вулкан» (16 единиц), несколько транспортных самолетов и вертолетов и эскадрилью ЗУР «Бладхаунд». Ближайшим резервом являлась авиационная группировка на Мальте: два бомбардировщика «Вулкан», восемь тактических бомбардировщиков «Канбер-

КИПР — 1974

Высадка первой волны турецкого десанта. Утро 20 июля 1974 г. Турецкие войска перед погрузкой на десантные корабли. 19 июля 1974 г.

Турецкие войска на борту десантного корабля. Мерсин, 19 июля 1974 г.

ра» и три морских патрульных самолета «Нимрод». Учитывая обострение обстановки на Кипре, британское военнополитическое руководство 17 июля 1974 г. распорядилось задержать на острове два батальона, находившихся там на учениях. 21 июля с борта авианосца «Гермес» на Кипр

На пути к Кипру

высадился 41-й батальон морской пехоты. Численность британского контингента на острове достигла 2,7 тыс. чел. На его вооружении, наряду с минометами и стрелковым вооружением, находились и легкие танки «Скорпион». Корабельная группировка, находившаяся вблизи Кипра, включала, кроме авианосца «Гермес», эсминец УРО «Девоншир» и фрегаты УРО «Андромеда», «Рил» и «Брайтон». Этих сил, согласно расчетам командования, должно было хватить для обороны от Национальной гвардии — её численность оценивалась примерно в 10 тыс. чел, вооруженных в основном устаревшим стрелковым оружием. Для ведения наступательных операций требовалась переброска двух дополнительных батальонов и штаба бригады. Однако для подобного развития событий была необходима политическая воля — а её не было. Британский истеблишмент хорошо помнил, чем обернулась предыдущая попытка применить силу без санкции США — Суэцкий кризис 1956 г. Тогда в наказание непослушным британцам американцы обвалили курс фунта стерлингов. Таким образом, английские войска в принципе были готовы восстановить конституционный порядок на острове, но решение об этом следовало принять не в Лондоне, а в Вашингтоне. Однако американская администрация, и прежде всего — госсекретарь Генри Киссинджер, решила не раздражать афинский режим — она явно предпочитала «черных полковников», чем известного своими левыми взглядами Макариоса III. А вот турецкое правительство оказалось более решительным. Уже 17 июля 1974 г. самолеты ВВС Турции начали разведывательные полеты над Кипром. Весь день 19 июля на острове распространялись слухи о вероятном вторжении турецких войск, а греческое население начало оставлять северную часть Кипра. Британская авиация и флот начала разведывательную операцию к северу от острова. Прогноз спецслужб впоследствии подтвердился — предполагалось, что Турция в случае интервенции ограничится занятием северной части Кипра, населенной преимущественно турками, и не будет претендовать на весь остров. Разведка сообщала о том, что в портах юга Турции концентрируются десантные корабли, а к портам выдвигаются части сухопутных войск общей численностью до 90 тыс. чел. Пытаясь более детально вскрыть турецкие планы, британское командование выслало самолеты «Канберра», экипажи которых должны были осуществить визуальную

Военная кампания №3’2017

55

Дарья КОТИНА

Операция «Аттила»

Турецкие солдаты на позиции

идентификацию кораблей, обнаруженных радарами. Позже патрульный «Нимрод» обнаружил две группы турецких кораблей — в одной насчитывалось 37 единиц, а в другой — 6. Также отмечалось повышенное присутствие над прилегающей к Кипру акваторией турецких самолетов F-84 «Тандерджет». Собранная информация позволила английской разведке сделать вывод: высадка будет произведена в районе Кирении 20 июля. Однако существовали и альтернативные точки зрения — так, часть аналитиков считала более вероятным морской десант в районе севернее Фамагусты, что позволило бы быстро занять этот порт и облегчить переброску подкреплений. Не исключалась и высадка в районе Пафоса. Как оказалось впоследствии, турецкие штабисты действительно первоначально планировали десант в другом месте — в Богазе, примерно в 35 км севернее Фамагусты. Однако их разведка вскрыла присутствие в этом районе частей Национальной гвардии, возводивших полевые укрепления. Таким образом, выбор пал на Кирению. Ранним утром 20 июля 1974 г. на пляже в нескольких километрах западнее Кирении началась высадка турецкого десанта. Кипрские патрульные катера Т1 и Т3 попытались помешать этому, но были атакованы турецкими самолетами, вследствие чего один из них затонул, а командир другого счел благоразумным ретироваться. Первоочередной целью турок являлось установление контроля над плацдармом глубиной примерно в полтора десятка километров — до местечка Кионели. К подготовке десанта турецкое командование подошло «по-взрослому» — район высадки был предварительно обследован боевыми пловцами на предмет наличия мин и прочих препятствий. Полковник Клэй Битти, командир канадского миротворческого контингента на Кипре, так вспоминал события того дня: «В 1:00 мне доложили об обнаружении кораблей севернее Кипра, на широте Коккины. Три боевых корабля, двигавшихся с востока на запад на расстоянии примерно трех миль от берега, были замечены финским наблюдательным постом. Слухи о готовящемся турецком вторжении начинали подтверждаться. В то же время начали поступать сообщения о военной активности в районе аэропорта Никосии. В 3:30 канадский контингент был поднят по тревоге. В 4:13 командование UNFICYP передало сигнал «Тюльпан»,

56

Военная кампания №3’2017

поставивший на ноги все другие части миротворческих сил. А в 4:50 турецкий поверенный в делах позвонил командующему UNFICYP и передал сообщение от правительства Турции о начале военной интервенции на острове». Операция получила название «Аттила». В то время, когда передовые подразделения десанта сходили с кораблей на кипрский пляж, премьер-министр Турции Бюлент Эчевит выступил с обращением, разъяснявшим цели интервенции. Согласно его утверждению, турецкая армия прибыла на остров как миротворец, а не завоеватель. Однако слова премьера имели мало общего с действительностью: в 5:20 позиции кипрской Национальной гвардии подверглись мощному авиационному удару. Примерно час спустя началась высадка первой волны морского десанта. Одновременно в 6:15 два десятка самолетов выбросили парашютный десант численностью примерно 1000 чел. северо-западнее Никосии, у «зеленой линии», разделявшей районы острова, населенные турками и греками. Там вспыхнули первые спорадические перестрелки. Воздух в Никосии ежеминутно пронизывали сигналы сирен воздушной тревоги. Радиостанции передавали сообщение о начале вторжения и приказ всем солдатам Национальной гвардии немедленно прибыть в свои части. Надо отметить, что Национальная гвардия Кипра по состоянию на 1974 г. имела в своем составе 34 пехотных батальона (15 регулярных и 19 резервных), четыре батальона специального назначения (в т.ч. один резервный), по одному мотопехотному, танковому и разведывательному, а также шесть артиллерийских дивизионов. На вооружении состояли, помимо стрелкового оружия, британские 87,6-мм пушки-гаубицы, а парк бронетехники, кроме нескольких английских броневиков, помнящих еще времена Второй мировой войны, включал 35 танков Т-34-85 и несколько десятков бронетранспортеров БТР-152В1, приобретенных в 1964 г. у СССР при посредничестве Египта. Тем временем над островом появилась вторая волна турецких самолетов, сбросивших бомбы на цели в Никосии, Фамагусте и Пафосе. В городах начались погромы домов турок-киприотов, несколько часов спустя переросшие в уличные бои, в которых принимали участие национальные гвардейцы и вооруженные чем попало гражданские лица — как греки, так и турки. Особого размаха стычки приобрели в Фамагусте, Кирении и Лимассоле, а в Никосии в эпицентре боев у отеля «Ледра Палас» оказалось

КИПР — 1974

несколько сот иностранных туристов. Понадобилось вмешательство войск ООН, взявших отель под охрану и эвакуировавших туристов. Однако по отношению к «туземцам» миротворцы оказались не столь решительны: когда Национальная гвардия громила турецкие кварталы, командование UNFICYP отдало своим частям приказ: «оставаться на постах, огня не открывать, докладывать». В итоге, уже 20 июля были ликвидированы турецкие анклавы в Лимассоле, Пафосе и Епископи. Тем временем, на пляже у Кирении дела шли не совсем так, как планировали турецкие штабисты. Сама высадка опоздала на два часа — считается, что турецкое десантное соединение попросту заблудилось, и вместо района восточнее Кирении, где условия для высадки были оптимальными, вышло к берегу значительно западнее. Когда же десантные корабли (девять бывших американских LST) подошли к пляжу и обнаружили ошибку, менять что-либо было уже поздно. Высадившаяся первая волна десанта около 9:30 подверглась неорганизованному, но яростному обстрелу со стороны противника, поддержанного несколькими танками Т-34-85. В принципе турецкие войска обладали преимуществом в огневой мощи — в состав десанта входили 12 105-мм гаубиц М101, 15 средних танков М47 и 20 БТР М113. Вот только пустить их в ход удалось далеко не сразу — выгрузке тяжелой техники мешал неудобный берег. Поэтому пока искали возможность переправить на по-

Турецкое наступление

бережье собственные танки, основным средством сдерживания атак киприотов стала авиация. Несмотря на неожиданную контратаку, турки достаточно быстро сумели овладеть ситуацией, уничтожив несколько танков Т-34-85, шесть бронетранспортеров БТР-152В1, два бронеавтомобиля «Мармон-Херрингтон» IVF и один «Деймблер-Динго», а также несколько артиллерийских

Основной ударной силой экспедиционного корпуса стали танки М47

Военная кампания №3’2017

57

Дарья КОТИНА

Турецкая бронетехника — «Паттоны» и БТР М113 – в бою

орудий. Среди погибших киприотов был и командир 286-го мотопехотного батальона. Невзирая на абсолютное господство в воздухе и отсутствие у противника современных средств ПВО, авиация Турции несла потери: в первый день операции «Аттила» было сбито два истребителя-бомбардировщика F-100, самолет-разведчик RF-84F и легкий транспортный Do-28D, а ещё три транспортника (С-47, С-130 и С-160) получили повреждения. А что же Великобритания? Какова была реакция её правительства на события, разворачивавшиеся в непосредственной близости от английских баз? Если коротко — то никакой: все ограничилось предостережением правительства в Анкаре от нарушения турецкими самолетами воздушного пространства британских баз. Такая нерешительность диктовалась позицией США. Американская администрация всерьез опасалась выхода конфликта за пределы Кипра. В случае такого развития событий наиболее вероятным театром военных действий считалась Фракия — район пограничья Греции, Турции и Болгарии. И хотя такой исход считался крайне нежелательным для североатлантического альянса, американцы становились на сторону Турции, считая её гораздо более важным звеном в системе военного планирования НАТО, чем Греция. Риск возникновения полномасштабной войны между государствами-членами НАТО был очень велик — Греция после начала турецкой агрессии против Кипра привела свои вооруженные силы в полную боевую готовность и пригрозила объявить Турции войну, если та не выведет свои войска с острова. Ещё 18 июля началась концентрация греческих войск на Крите — туда перебросили подразделения парашютистов и девять истребителей-бомбардировщиков F-5A. 20 июля корабли ВМС Греции вышли из баз, а части сухопутных войск начали выдвижение к границе с Турцией. Однако это не заставило правительство в Анкаре прекратить операцию «Аттила». Спустя 24 часа после её начала турки располагали на плацдарме примерно 6 тыс. солдат и 40 единицами бронетехники. Но этого оказалось слишком мало, чтобы сломить сопротивление киприотов, стянувших к Кирении большинство частей Национальной гвардии. Пытаясь подавить сопротивление

58

Военная кампания №3’2017

противника, над островом продолжала активно действовать турецкая авиация. 21 июля она понесла новые потери — были сбиты три самолета (один F-104G «Старфайтер» и два F-100 «Супер Сейбр»; потеря ещё двух «Супер Сейбров», якобы сбитых над Никосией, официально не подтверждена). Достоверные данные относительно потерь в людях отсутствуют. Согласно официальным турецким источникам, до 25 июля погибло 57 военнослужащих, 184 получили ранения, а 242(!) — пропали без вести. Британцы же утверждают, что во время операции погибло порядка тысячи турецких солдат. Несмотря на элемент внезапности и абсолютное господство в воздухе, турецкий десант до 16:00 22 июля — момента временного прекращения огня — не смог существенно расширить плацдарм. Единственным успехом, достигнутым к тому времени, стало соединение воздушного и морского десантов и захват Кирении. Однако на перспективу положение Национальной гвардии было безнадежным — резервы у киприотов практически отсутствовали, турки же перебрасывали на остров все новые и новые части. Особенно ошеломляющим было превосходство в тяжелой технике.

22 июля турки высадили на берег первые 15 танков М47. Именно они поддерживали пехоту при штурме Кирении. При прорыве первой линии обороны Национальной гвардии огнем безоткатных орудий были подбиты два «Паттона», ещё три удалось уничтожить на подступах к городу. Однако эти потери были практически неощутимыми — ведь турецкая армия располагала к середине 1974 г. почти тремя с половиной тысячами(!) танков (913 М47, 1849 М48 и 350 М48А1). Из этого количества на Кипр перебросили примерно полторы сотни боевых машин — два батальона М47 и один М48. Киприоты, как уже упоминалось выше, имели в своем распоряжении лишь 35 танков Т-34-85. К моменту турецкой агрессии они оказались рассеянными по всей стране — «тридцатьчетверки» активно привлекались для подавления беспорядков, участвовали и в государственном перевороте. Состояние матчасти было далеким от оптимального — при переброске подразделений к месту высадки десанта четыре танка пришлось попросту бросить из-за неисправностей силовой установки. Ещё один так и не добрался до места назначения, свалившись с моста в реку. Две «тридцатьчетверки» подбили турецкие пехотинцы при помощи гранатометов М72, а ещё четыре танка были брошены после того, как исчерпали боекомплект. Таким образом, за короткое время Национальная гвардия лишилась 11 Т-34-85 — трети своего танкового парка. А вот похвастаться заметными успехами танкисты не могли — они записали на свой счет лишь два уничтоженных бронетранспортера М113. Наибольшие потери турецкая сторона понесла от «дружественного огня», порожденного неразберихой, царившей в районе высадки, и отсутствием надлежащего опыта у командиров. 21 июля у Пафоса был обнаружен отряд боевых кораблей, шедших под турецкими флагами. Командование операции «Аттила» решило, что это замаскированные греческие корабли. Точная идентификация была затруднена, поскольку основу обоих флотов составляли однотипные американские корабли постройки времен Второй мировой войны, переданные по программе военной помощи. Уверенность в том, что перед ними — противник, была столь высока, что турецкое командование решило нанести по кораблям авиационный удар. Правда, предварительно про-

КИПР — 1974

консультировались с Вашингтоном. Уяснив ситуацию, Генри Киссинджер заявил: «Никто не сможет предъявить вам претензии, если вы потопите собственные корабли». Как в воду глядел — жертвой турецких самолетов стал турецкий же эсминец «Коджатепе», ещё два корабля («Адатепе» и «Тиназтепе») получили повреждения. Погибло 80 моряков. Несмотря на эту и другие неприятности, турецкий натиск усиливался. Авиация систематически бомбила позиции Национальной гвардии, ударам подвергся и аэродром в Никосии. На остров прибывали все новые и новые части турецкой армии — к 27 июля их численность достигла 16 тыс. человек при 46 танках и нескольких десятках артиллерийских орудий. Против таких сил Национальная гвардия выстоять не могла. Единственной надеждой оставалось вооруженное вмешательство Греции, но там как раз в этот момент кардинально изменилась политическая ситуация — режим «черных полковников», главных виновников кипрского кризиса, пал. Тем не менее, в последние дни своего господства военные диктаторы из Афин попытались оказать помощь киприотам. Не рискуя идти на полномасштабный конфликт с Турцией, греческое военно-политическое руководство решило перебросить на Кипр с Крита подразделения специального назначения. Операция под кодовым названием «Ники» реализовывалась в обстановке глубокой секретности, причем глубокой настолько, что о ней не проинформировали даже командование Кипрской Национальной гвардии. Поэтому когда 22 июля полтора десятка транспортных самолетов «Норатлас» с греческими коммандос на борту начали заходить на посадку в аэропорту Никосии, национальные гвардейцы приняли их за турок и открыли огонь. Один самолет был тут же сбит (погибли 24 греческих военнослужащих), ещё два получили серьезные повреждения, но сумели сесть, а находившиеся в них десантники едва успели выбраться из пылающих машин. Считается, что в общей сложности на Кипр удалось перебросить около 200 греческих спецназовцев. Естественно, кардинально повлиять на ход боев они не могли. Тем не менее, Национальная гвардия продолжала сопротивляться. 22 июля, помимо уже упоминавшегося уничтожения пяти танков М47, киприоты сбили три «Супер Сейбра». Однако отстоять стратегически важный Киренский перевал не удалось. Дорога на Никосию была открыта. В 9:30 23 июля бои разгорелись в районе столичного аэропорта. Этот важный объект обороняли отборная рота Национальной гвардии, греческая рота и аэродромная полиция, причем последняя располагала достаточно серьезным вооружением — безоткатными орудиями и пятью бронеавтомобилями М8 «Грейхаунд». Позиции защитников аэропорта были хорошо укреплены. Турки же поначалу недооценили противника, попытавшись штурмовать аэропорт всего лишь ротой, усиленной танками. Едва приблизившись к главному терминалу, атакующие попали под ураганный пулеметный огонь, а расчеты 90-мм безоткаток прицельными выстрелами вывели из строя пять танков М47. Туркам пришлось отступить. Ситуация на острове и вокруг него продолжала накаляться. Хотя греческое вмешательство становилось все менее вероятным, возникла реальная опасность войны между Турцией с одной стороны и Великобританией и Канадой (возглавлявшей миротворческий контингент UNFICYP) — с другой. В 12:30 23 июля начальнику штаба UNFICYP удалось добиться прекращения огня в районе аэропорта, объявив

Выброшенный на камни и попавший в руки турецких войск ТКА Т-2. 1974 г.

его зоной под защитой ООН. Национальная гвардия покинула аэропорт, а на смену ей пришли «голубые каски». Это являлось большим успехом миротворческих сил, поспешно усиленных британскими частями. Аэропорт, который в случае захвата турками мог стать важным плацдармом для расширения агрессии, остался в руках международных сил. Великобритания и Турция находились на грани войны — в случае продолжения атак на аэропорт британское командование имело указания ответить силой. Ещё чуть-чуть — и вполне могло было дойти до воздушных схваток между турецкими «Старфайтерами» и английскими «Лайтнингами». Ещё одной ареной для конфликта между турками и британцами могла стать акватория Средиземного моря. Маршал авиации Джон Айкен, командовавший английским контингентом на Кипре, предложил, чтобы Королевский флот ввел полную морскую блокаду северного побережья острова с целью не допустить переброски дополнительных турецких сил. 25 июля в 13:25 он обратился с соответствующим запросом, предлагая, чтобы английские корабли действовали под эгидой миссии UNFICYP. Однако незадолго до полуночи корабли были отозваны — британское руководство опасалось непредсказуемой реакции турецких генералов. Считалось, что в своем стремлении «урегулировать» кипрскую проблему они могли даже пойти на военный переворот, устранив относительно умеренного премьер-министра Эчевита. Туркам, высадившимся на острове, не удалось предоставить мировому сообществу подтверждений расправ, якобы имевших место по отношению к туркам-киприотам. Этот факт, а также падение режима «черных полковников» в Афинах, обусловили изменение позиции Запада, и прежде всего США, по отношению к турецкой агрессии. Под дипломатическим давлением со стороны Соединенных Штатов Турция вынуждена была согласиться на полное прекращение огня с 16:00 25 июля. Ко времени перемирия турецкие войска контролировали около 7% территории Кипра. Несмотря на трудности, им удалось достичь поставленных целей: высадить десант, продержаться до прибытия второй волны, а затем пробиться к турецкому анклаву в северной части Никосии. Эфемерное перемирие Несмотря на объявленное прекращение огня и начало мирных переговоров в Женеве, турки не прекращали военной активности. Уже 29 июля командующий турецким

Военная кампания №3’2017

59

Дарья КОТИНА

Подбитые Т-34-85 киприотов

контингентом на Кипре генерал Нуреттин Эрсин (командующий 6-м армейским корпусом) приказал «голубым каскам» покинуть турецкий сектор. Хотя прямой удар турецких войск по силам UNFICYP считался маловероятным, нельзя было исключать провокаций со стороны боевиков из числа туроккиприотов — численность их оценивалась примерно в 8 тысяч человек. Из турецкой части острова начали депортировать греков.

6 августа турецкая 28-я пехотная дивизия атаковала на Кипре греческие позиции у селения Каравас, одновременно пытаясь силами 61-го пехотного полка и приданной бригады коммандос обойти позиции противника с фланга. После потери двух танков М47 турки отступили. Подобные стычки продолжались и в других районах. Переговоры на высшем уровне не принесли результатов: Греция не соглашалась на сохранение статус-кво, Турция же готова была пойти на дальнейшую эскалацию конфликта. Соединенные Штаты категорически исключали возможность прямого военного вмешательства или даже поддержки любой из сторон, Великобритания же вынуждена была и дальше считаться с позицией Вашингтона. 13 августа мирные переговоры были прерваны. Прогноз развития событий был весьма неблагоприятен — уже с 12 августа отмечались интенсивные перемещения турецких войск на Кипре, что могло означать только одно: подготовку к новому наступлению.

14 августа, около 5:00, турецкие войска приступили к реализации плана операции «Аттила II». Их авиация атаковала

Ещё одна выведенная из строя «тридцатьчетверка»

60

Военная кампания №3’2017

позиции греков, штабы Национальной гвардии и полиции. Наземные части двинулись на юг — в сторону столичного района Оморфита и местности Миа Милена у Никосии. Турецкие танки появились на дороге, ведущей из Морфу в Никосию. К 13:00 вследствие атак с воздуха, минометных и артиллерийских обстрелов, Национальная гвардия понесла серьезные потери. Были жертвы среди мирного населения, досталось и «голубым каскам» — финский контингент потерял 16 человек погибшими. Турки развернули боевые действия вдоль всей линии соприкосновения, которую греки поделили на три сектора. План обороны, подготовленный командованием Национальной гвардии, предусматривал ведение сдерживающих действий в восточном и западном секторах с концентрацией основных усилий на центральном участке. Национальная гвардия располагала примерно 20 тысячами бойцов, 21 танком Т-34-85, несколькими десятками бронемашин, легкими противотанковыми и зенитными средствами. Противник существенно превосходил эти силы. Турецкий контингент на острове к тому времени включал три пехотные дивизии (2-ю, 28-ю и 39-ю), танковую бригаду, бригаду коммандос и воздушно-десантную бригаду. Его общая численность достигала 40 тысяч человек, располагавших примерно 150 танками и 200 бронетранспортерами. Их поддерживали пять полков, сформированных из турок-киприотов. Не следует забывать и об абсолютном превосходстве турок в воздухе и на море. В 6:30 греческие позиции в восточном секторе подверглись массированному обстрелу с берега и моря, а также ударам авиации. Несмотря на это, атаки турок на Миа Милиа и Коутсовентис были отбиты 399-м батальоном национальной гвардии, располагавшим солидным набором противотанковых средств — помимо дюжины 57-мм пушек и четырех 106-мм безоткатных орудий, в его распоряжении имелись две пусковые установки ПТУР 3М6 «Шмель». Однако вторая попытка атаки, предпринятая значительно большими силами, привела к тому, что позиции Национальной гвардии турецким клином были разрезаны пополам. Около 10:30 остатки 399-го батальона вынуждены были отступить. Отход прикрывал 241-й батальон, но и ему, в конце концов, пришлось отступить к Фамагусте. Отступая во все большем беспорядке, греки несли большие потери от ударов с воздуха. В центральном секторе ситуация была лишь немногим лучше. Итог первого дня операции «Аттила II» был для греков неутешительным — помимо большого числа убитых и раненых, они лишились девяти 57-мм противотанковых пушек и четырех патрульных катеров (последние были затоплены собственными экипажами). Доклад командования войск ООН так описывал ход событий в Никосии: «Атака пехоты и танков на начальную школу захлебнулась. Танки, однако, продолжали вести беспокоящий огонь. Попытки добиться прекращения огня оказались тщетными из-за условий, выдвигаемых обеими сторонами. В 15:22 севернее аэропорта начался массированный артиллерийский обстрел и удары авиации. В 16:20 принято решение о выводе финских военнослужащих из Кэмп Кикко. В 16:35 в результате турецкого налета на район Гоши с применением ракет и напалма погибло трое австрийских военнослужащих».

15 августа командование UNFICYP сообщало, что турецкие танки появились на северной окраине местечка Богаз и продолжали движение к Карпассу. Большая колонна бро-

КИПР — 1974

нетехники находилась у Фамагусты, которая подвергалась интенсивным налетам турецкой авиации. Греки, бросив у Фамагусты три танка и шесть противотанковых пушек, отходили к Ларнаке. «Под раздачу» попала и британская база в Декели — её обстреляли турецкие танки, уничтожив бронеавтомобиль «Феррет». В 17:30 передовые турецкие части вошли в Фамагусту, которую уже покидало в панике греческое население. Турецкое, же, наоборот, ликовало. Ночью с 15 на 16 августа Генри Киссинджеру удалось добиться от премьер-министра Эчевита обещания прекратить боевые действия 16 числа. С утра турки развернули лихорадочную деятельность, стремясь взять под свой контроль как можно больше территории Кипра. В 8:30 авиация нанесла удар по греческим позициям в центральном секторе, а затем в действие вступили две тактические группы — каждая в составе пехотного батальона и роты танков. К 12:50 оборона противника была прорвана, а в 13:30 турки овладели военным городком в западной части Никосии. Продолжая наступление на юг, турецкие войска попали под сильный огонь противотанковых орудий и потеряли шесть танков М47. Национальная гвардия начала стратегическое отступление от Ларнаки к Лимассолу. В анклаве Лимнитис на севере Кипра продолжались ожесточенные бои, так же, как и в Коккине. Греческие силы вынуждены были оставить Морфу. Несмотря на формальное прекращение огня, ожесточенные бои на ряде участков продолжались до рассвета 17 августа. После их прекращения обе стороны начали окапываться на занятых позициях.

Доставалось и туркам: подбитый М47

После войны Окончание боевых действий отнюдь не означало окончания войны, перешедшей из «горячей» фазы в «холодную». И эта «холодная» война продолжается уже четыре десятилетия. С точки зрения мирового сообщества такого политического образования как «Турецкая республика Северного Кипра» попросту не существует — имеется лишь северная часть Республики Кипр, оккупированная Турцией. Тем не менее, последняя продолжает содержать крупный воинский контингент на севере острова. 180-километровую демилитаризованную зону, разделяющую обе части Кипра и проходящую через его столицу, охраняют войска ООН.

Кипр после раздела на греческую и турецкую части

Военная кампания №3’2017

61

Самоходная артиллерийская установка Т-27М Андрей Глухов

П

отерпев неудачу в создании САУ на базе танка Т-26 и трактора, конструкторы обратили свой взор на единственное выпускающееся серийно легкое гусеничное шасси — танкетку Т-27, лицензионный аналог британской танкетки «Карден–Ллойд». Было принято решение для сопровождения в бою пулеметных танков Т-26 и танкеток Т-27 создать противотанковую САУ. Самоходную установку Т-27М (Т-27С) создали в КБ ленинградского завода «Большевик» по проекту инженера К.К. Сиркена в 1931 году. Для изготовления установки использовали уже находящуюся в эксплуатации танкетку, выпущенную на заводе №2 в Москве. По сравнению с серийной моделью изменениям подверглись бронекорпус и ходовая часть, так как после внесения изменений масса машины возросла на 220 кг. Теперь ходовая часть включала в себя применительно к одному борту три тележки с двумя опорными катками в каждой. Верхнюю ветвь гусеницы поддерживала рессора с двумя катками. Экипаж машины по прежнему состоял из двух человек. У командира был смонтирован дублирующий пост управления. В качестве вооружения применили установленную в измененной правой части бронерубки 37-мм пушку «Гочкис» с ограниченными углами наводки как по вертикали, так и по горизонтали с помощью плечевого упора. Над пушкой независимо от неё располагался 7,62-мм пулемет ДТ. Теснота внутри танкетки вынудила для перевозки боекомплекта использовать гусеничный прицеп типа «Карден–Ллойд». Не совсем понятно, как, по замыслу разработчиков, экипаж должен был пользоваться боекомплектом в бою. Двигатель «Форд АА» мощностью 40 л.с. и коробка передач остались как на базовой машине. Бронирование тоже осталось без изменений. Образец САУ, переоборудованный на заводе «Большевик», после проведения заводских испытаний отправился на ремонт на военный склад №37.

САУ Т-27. Орудие на максимальном угле склонения

62

Военная кампания №3’2017

Установка вооружения Т-27М

Прицеп для перевозки боекомплекта

САМОХОДНАЯ АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ УСТАНОВКА Т-27

САУ Т-27М

В апреле 1932 года начались ходовые испытания. Они продолжались до конца мая. Самоходка своим ходом отправилась со склада №37 на полигон в Кубинке. При этом произошло замыкание бортовой сети, вызванное, как указано в протоколе испытаний, «ветхостью всей проводки электро-

оборудования». Нарекания вызвала и работа гусеничного движителя. Кроме неоднократного соскакивания гусеницы, отмечались сложности с выполнением разворота. Замеренная максимальная скорость при пробеге составила 30 км/час, а средняя 20 км/час.

САУ Т-27М. Общий вид после ремонта

Военная кампания №3’2017

63

Андрей ГЛУХОВ

Кроме того, выяснилось, что двигатель постоянно перегревался, и после 3–4 км (или 15 минут движения по шоссе) требовалась остановка на 20 минут для охлаждения воды в радиаторе. Для поворота на 180° потребовалось 5 минут (!). Органы управления, расположенные у командира машины, оказались очень неудобными. Расположение вооружения мешало управлению САУ, вплоть до невозможности пользоваться рычагами и педалями. При движении на спуск и подъём не хватало эффективности тормозов. Отказ от кожуха радиатора позволил несколько улучшить режим работы двигателя. Продолжительность движения без закипания воды составила 40 минут. При этом температура внутри танкетки поднималась до 28°. Испытания стрельбой проводились на стрельбище по щиту 2 × 2 м на дистанции 400 м. Стрельба велась с места. Всего было сделано 6 выстрелов. Учитывая тесноту в корпусе САУ, вынуждавшую даже для базовой танкетки подбирать экипаж из малорослых танкистов, и отсутствие нормальной вентиляции, можно только предполагать, что творилось внутри при стрельбе из орудия. Согласно протоколам испытаний: «испытания стрельбой в движении совершенно невозможны благодаря большому заеданию цапфенных гнезд установки. Требуются большие усилия по перемещению пушки — отсюда невозможность точной наводки и быстрое утомление стрелка». Кроме того, даже при ведении огня с места отмечено неудобное крепление орудия, вызванные этим ограниченные углы наведения, а также невозможность пользования прицелом орудия при ведении огня из пулемета. По совокупности замечаний испытания Т-27М остановили. Но в целом работу в данном направлении было решено продолжить.

Тактико-технические характеристики САУ Т-27М Масса, кг

2920

Габаритные размеры, мм: длина

2870

ширина

1790

высота

1475

Бронирование, мм

10

Максимальная скорость, км/ч

30

Запас хода, км

110

Экипаж, чел

2

Вооружение

37-мм пушка «Гочкис», 7,62-мм пулемет ДТ

В результате в развитие темы тем же коллективом под руководством К.К. Сиркена была разработана самоходная установка Т-27. Фактически от Т-27М новая САУ отличалась вооружением (только 37-мм пушка «Гочкис») и измененной ходовой с катками увеличенного диаметра. Благодаря более высокой линии огня орудия (что обусловлено отсутствием пулемета) увеличились углы наведения. Возрос угол склонения орудия, что, впрочем, сильно на огневую мощь машины не повлияло. Но, так как недостатки Т-27М проявились и у новой САУ, и были квалифицированы как неустранимые в подобной конструкции, дальнейшие работы в этом направлении были остановлены.

Ходовая часть Т-27М

64

Военная кампания №3’2017

Иллюстрации к статье «Самоходная артиллерийская установка Т-27М»

САУ Т-27М

САУ Т-27

Художник Андрей Глухов

Художник Александр Вычков

Сверхтяжелый танк T28 в экспозиции музея Паттона Фото Владимира Якубова