Заповедник Сказок, 2015, том 5, часть 1

Художник Алёна Кудряшова

Художник Наталья Акимова

Заповедник Сказок Избранное

Заповедник Сказок 2015

4

Избранное

ила-была стая городских ворон. Шумная и нахальная, как все вороны. Каждую весну в вороньих гнёздах появлялись птенцы. Они быстро подрастали, становились на крыло и с врождённой мечтой о серебряной ложке задиристо включались круговорот птичьей жизни. Собственно, кроме восторга полётов, им мало что было известно о жизни, ибо вороньи учителя всю историю с географией излагали неусидчивой и самовлюблённой молодёжи в простой формуле: жизнь — помойка, помойка — жизнь. Глубокой философии здесь не было: помойка действительно была эпицентром жизни. Причём не только для ворон. Каждый неоперившийся желторотый птенец хорошо знал, что кроме ворон там испокон веков кормились и искали заветную серебряную ложку заклятые враги: крысы и кошки. За скудные жизненные блага и серебряную мечту между тремя кланами шла постоянная кровавая борьба. Ещё были голуби, но этот разномастный народ был начисто лишён бойцовских качеств, и его всегда можно было с лёгкостью отогнать от кормушки — глупый и безвольный, он ни для кого не представлял конкуренции… Кошки были главной бедой. Они частенько подкарауливали кого-нибудь на главном перекрёстке жизни. Немало зазевавшихся ворон навсегда оставило свои перья на помойке. Свой счёт потерянным хвостам вели и крысы. Однажды молодая ворона заприметила с ветки тополя, как большая белая крыса семенила к своей норе с какой-то крупной добычей в зубах. Прямо по её следам крался злой облезлый кот. Ворона каркнула. Крыса и без неё

Валентин Лебедев

Rara avis

отлично видела опасность, но продолжала упрямо тащить в нору абсолютно бесполезную с точки зрения вороны вещь — растрёпанную книгу. Будь то большой кусок сыра или батон колбасы, геройский пос­ тупок белой крысы был бы понятен. Но то, что она, в конечном счёте, распрощалась с жизнью ради какой-то книги, заставило ворону проявить любопытство. Выждав, когда кот, облизываясь, скрылся восвояси, ворона спрыгнула на землю и подскочила к загадочной штуковине. По жёлтым страницам в ряд мельтешили мёртвые чёрные крючки, вид которых действовал завораживающе. Ворона обошла вокруг, для верности клюнула несколько раз кожаный переплёт, но так и не поняла смысла разыгравшейся на её глазах трагедии. В тот же день случай с крысой был подробно обсуждён на всеобщем вороньем собрании, и все согласились, что крыса вела себя нетипично. Поскольку надо было извлечь какой-то урок, то, в конце концов, решили, что крыса вела себя нетипично, потому что это была белая крыса, а странной она стала, потому что наелась опасной дряни. Какие ещё могут быть объяснения? Наверняка теперь злой облезлый кот тоже стал странным и смертельно мучается животом в своём тёмном подвале… Но странным стал вовсе не кот, а та самая ворона, которую заворожили ряды чёрных крючочков на жёлтых страницах. На глазах у всех она утащила крысиную книгу в своё гнездо на старом тополе и, склонив голову набок, стала безотчётно вглядываться зоркими чёрными бусинками в загадочные значки. Никто не заметил, но в тот день в её левом крыле появилось первое белое пёрышко… Скоро сказка сказывается, да не скоро мелет небесная мельница. Много мусора перерыли на помойке вороны-соседки, прежде чем в гнезде была разгадана тайна чёрных крючочков. А как только открылась тайна, стала ворона полностью — от клюва до когтей и хвоста — белой. Теперь вместо мёртвых крючков она видела в книге живые картины жизни, которой другим воронам знать было не дано. Она хотела было рассказать всем вокруг о своём великом открытии, но в вороньем языке для этого не нашлось нужных слов. На всеобщих вороньих собраниях её, на всякий случай, стали поклёвывать, а все женихи потеряли к ней былой интерес и переметнулись к серым галкам. Вскоре ворону объявили малахольной, а чуть погодя, и вовсе перестали считать своей. И когда, дочитав книгу до последней страницы, она улетела и не вернулась, все злорадно посудачили и на всякий случай перенесли свои гнёзда подальше от старого тополя, поближе к помойке…

5

Заповедник Сказок 2015

6

Прошло время. Стая уже почти забыла историю с малахольной вороной, как вдруг однажды среди бела дня мир накрыла огромная тень, и, вздрогнув от страха, все увидели в небе огромную белую птицу, которая, гордо раскинув крылья, кружила в высоте над окрестностью. Вороны, крысы и кошки тут же с тоской попрятались кто куда. Только маленький серый воробышек остался сидеть на старом тополе перед книгой в бывшем вороньем гнезде. Нахохлившись, он заворожённо всматривался в поблёкшие ряды чёрных крючков на обветшавших страницах. В его крыльях кое-где пробивались редкие белые пёрышки…

Избранное

Валентин Лебедев

Rara avis

7

Художник Наталья Смолова

Тень неведомой птицы охраняла его от хищных обитателей помойки, пока в один прекрасный день он не выпорхнул из вороньего гнезда, весь начисто преобразившийся. Так и повелось. Всякий раз, когда тайна книжных знаков притягивала кого-нибудь в старое воронье гнездо, в небе появлялся небесный охранник и, дождавшись чуда преображения, уводил за собой в просторы голубого неба новую белую птицу. И было так много раз, пока ветер не истрепал в лохмотья волшебную книгу, с жёлтых страниц которой дожди смыли все загадочные знаки. Вороны же продолжали жить на помойке, попрежнему напутствуя птенцов старой сказкой о счастливой серебряной ложке и наукой войны всех против всех.

Заповедник Сказок 2015

8

Избранное

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

з высоких стрельчатых окон библиотеки, выходящих в сад, сеется мягкий серый свет. Из распахнутых створок пахнет морем и травой. Под садом, сбегающим вниз крутыми уступами, клокочут и рассыпаются волны, набегая на берег. На столе звякает телефон. Женщина, стоящая у окна, вздрагивает, пробуждаясь от своих мыслей, подносит к уху изогнутый золочёный рожок.

— Всё готово, — говорит мужской голос, в нём слышится недовольство.

— Спасибо, Марио — отвечает женщина, собираясь повесить трубку.

— Донна Маргари! Не обрывайте связь! — голос становится громче, будто собеседник видит, что она собирается сделать. — Я продолжаю настаивать на личном присутствии! Вспомните, чем это закончилось в прошлый ра… Женщина нажимает клавишу, и телефон умолкает на полуслове. Она на миг опускает лоб на сплетённые в замок пальцы. Широкие и длинные кружевные манжеты, единственное украшение её простого тёмного платья, опадают вниз, как морская пена, стекающая по скале.

— Прости, Марио, — шепчет она. — Это невозможно. Женщина мгновение смотрит на свои руки. Очень медленно, очень аккуратно стягивает тончайшие кожаные перчатки. Прячет их в ящик стола, касается клавиши телефона и говорит в трубку одно-единственное слово: — Просите.

9

Заповедник Сказок 2015

10

Избранное

Хлопает дверь, впуская гостя — хорошо одетого мужчину лет тридцати, невысокого, черноволосого, с умными пронзительными глазами и нервным лицом, которое небольшая остроконечная бородка делает почти треугольным. Он быстро обводит взглядом комнату — шкафы от пола до потолка, заставленные фолиантами, глобус сферы земной, глобус сферы небесной, широкий стол с лежащей на нём картой — и непроизвольно вздёргивает бровь. В этой строгой, светлой зале нет ничего ни от изящной гостиной, ни от гадательного шатра. Хозяйка — женщина средних лет, которая была бы красива, не будь её черты столь строгими — медленно поднимается ему навстречу, кивает в знак приветствия и указывает на кресло. Гость кланяется и занимает предложенное место, непринуждённо закладывая ногу за ногу.

— Итак, вы — Чёрная Маргари, — светским тоном говорит он. Женщина кивает одними ресницами. Сквозь её пальцы медленно текут чётки.

— А я… скажем, Пьер Гарри, — гость бестактно хихикает. — Говорят, вам ведомы тайны земные и небесные, и что некоторые из них вы совсем не прочь раскрыть, не так ли?

— Кто навёл вас на такую мысль? — спрашивает женщина. Гость подаётся вперёд: — Крах «Юнайтед Энжиниринг Траст» так и не состоялся. А до этого старик Болдуэн плавал лечить свои дряхлые кости на континент… примерно через эти воды. Правда, с тех пор роздал полсостояния на приюты и ездит в закрытом экипаже: боится «женщины в чёрном». Что же такого, интересно, вы ему сказали?..

— Почему вы думаете, что я помогу вам?

— А! Вот это разговор! — Пьер Гарри лезет во внутренний карман жилета, достаёт крохотный бархатный мешочек и вытряхивает из него на стол жемчужину размером с голубиное яйцо.— Как вам это?! — он снова вальяжно откидывается на спинку кресла и добавляет с ухмылкой: — И потом, я слыхал, на вас лежит обет не отказывать никому в совете. Жемчужина в сотню тысяч и чистая совесть — чем не выгодная сделка? Женщина, едва взглянув на драгоценность, пронизывает гос­ тя взглядом из-под тяжёлых век: — Вы должны знать несколько важных вещей. Первая — я не стану требовать у вас ни вашего настоящего имени, ни даже вопроса, на который вы хотите получить ответ.

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

Вторая — вы узнаете истину, однако я не могу обещать, что она вам понравится. Пьер Гарри легкомысленно машет рукой, отметая возражения.

— Уж я найду, что с ней сделать, не беспокойтесь. Готовьте кофейную гущу, донна, или что там у вас?

— Это лишнее… — Женщина поднимается, опираясь левой рукой на край стола, и Гарри встаёт вслед за ней. — Итак, вы действительно хотите узнать истинный ответ на свой вопрос?

— Ещё бы! — гость опять ухмыляется, зубы у него белые и острые.

— Вы уверены?

— Да, да, — он нетерпеливо притопывает ногой. — Это что, ритуал такой — всё спрашивать по три раза? Донна Маргари напряжённо всматривается в него.

— Нет, это просто желание… иметь чистую совесть. Пусть будет так, как вы хотите, — она по-мужски протягивает руку для пожатия. Пьер Гарри, мгновение помедлив, касается холодных пальцев, и лицо его в тот же миг искажается.

— Ах ты!.. — хрипит он и внезапно прыжком кидается на неё, вцепляясь в горло. Она, шаря по столу за спиной, успевает нажать невидимую кнопку. Рёв сирены, женщина вырывается, Гарри машет руками, шарит ими по воздуху, будто слепой, затем вдруг, как подкошенный, валится на ковёр. Женщина, обессилев, опускается на колени рядом с ним. Большой шкаф поворачивается, открывая превосходно обставленную палату, оттуда выбегают люди в белых халатах. Дюжие санитары подхватывают обмякшее тело и уносят прочь. Один из врачей заглядывает в лицо женщине и видит, что она что-то шепчет, и из глаз её текут слёзы. «Ora pro nobis1», — читает он по губам. Сокрушённо вздыхая, он находит в ящике стола перчатки и протягивает их женщине. Она кивает в знак благодарности, завершает молитву до конца, дрожащими руками натягивает перчатки и только после этого позволяет себе опереться на его руку.

— Спасибо, Марио, — говорит донна Маргари. — Я в порядке. Позаботьтесь лучше о нём. Доктор качает головой, но повинуется. Женщина, не пытаясь стереть текущие слёзы, смотрит ему вслед.

1

Ora pro nobis — (лат.) «молись за нас».

11

Заповедник Сказок 2015

Избранное

***

12

Тихо поскрипывают уключины. На тёмной воде пляшут белые блики. Огромный, неподвижный фонарь маяка сияет, как вторая луна — так ярко, что в светлой ночи видны бледные серые тени. Я ловлю панический шёпот одного из гребцов: — Храни нас, Святая Маргрета! Диас кидает было на него кинжальный взгляд, но мне становится интересно. Днём раньше я видел, как этот матрос — совсем юный, из знатного, но обедневшего рода, блестящий выпускник Академии — умолял Диаса взять именно его.

— Что такое, Сезар? — спрашиваю я. Гребец осекается и замирает, не смея оторвать от меня взгляд. По лицу видно, что он не знает, что хуже: ответить или промолчать. За него отвечает Хиль, который старше его в два раза: — Так ведь… Чёрная Маргари, Ваше Величество. Всякий знает, если она сглазит, век удачи не видать ни на суше, ни на море. Диас негромко, но отчётливо хмыкает, выражая свою точку зрения по вопросу. Мне становится смешно: — А я-то думал, что Кастилья дель Фаро известен как дом дона Торрегоса!

— Так то дон Торрегоса, его и ангелы хранят. Каждый знает, что поседел он в двадцать лет, когда целую ночь бился с дьяволом на песнях за душу Чёрной Маргари. А она была раньше цыганка и колдунья, да и сейчас… — Хиль отвечает почтительно, но явно в душе считает, что сиятельным особам вроде меня пускай закон не писан, а простому человеку о таких вещах лучше не забывать. Я опять обращаюсь к Сезару: — Так почему же ты не остался? Он отвечает еле слышно: — На волос колдуньи можно поймать морского змея. Ещё интереснее!

— А зачем тебе морской змей?

— Говорят, печень морского змея лечит бледную немочь. Матушка у меня, Ваше Величество, — набычившись, отвечает он, и ситуация перестаёт быть забавной: от бледной немочи ещё нет лекарства.

— Сезар, послушай, — как могу, мягко отвечаю я. — Донна Маргари не колдунья, а набожная и достойная женщина, и морс­ ких змеев не бывает, это всё вздор. Но много учёных в столице ищут сейчас средство от этой болезни, и как только они найдут его, ты и твоя матушка узнаете об этом первыми.

— Спасибо, — шепчет Сезар, и отводит глаза: в морского змея он явно верит больше.

Кастильо-дель-Фаро

Художник Наталья Акимова

Марина Аницкая

13

Заповедник Сказок 2015

14

Избранное

Мы причаливаем, и я схожу на пристань, навстречу улыбающемуся седому человеку в распахнутом плаще. Его улыбка немедленно отражается на лицах матросов, Диаса и моём, сияя ярче, чем фонарь в руке встречающего. Нас приветствует сам дон Торрегоса. Он хлопает меня по плечу: — Здравствуй, Фернандо! Я улыбаюсь ему. Немного на свете мест, где я могу быть прос­ то Фернандо, и Кастильо-дель-Фаро, Замок Маяка, одно из них. Жаль только, что именно сейчас я не могу себе этого позволить. Мы обмениваемся приветствиями и поднимаемся к замку. Ветер хлопает полами плащей. Китом проплывает в небесах опоясанный огоньками сторожевой цеппелин. Дон Торрегоса, энергично покачивая фонарем, ведёт нас по запутанным галереям, а я всё думаю, как бы получше перейти к делу. Но тут, оборвав хвалебную речь своим виноградникам, дон Торрегоса оборачивается к нам, приложив палец к губам. Мы входим в один из бесчисленных внутренних двориков, наискось расчерченный полосами лунного света. Сидящий на скамье у двери дородный молодец вскакивает и по-матросски приветствует нас. Дон Торрегоса кивает ему, заглядывает в окно через приоткрытый ставень и призывно машет мне рукой. Я тоже заглядываю внутрь и узнаю лицо, так хорошо известное мне по дагерротипам. Гений, сумасшедший, убийца, головная боль десяти разведок по обе стороны океана безмятежно посапывает на узком ложе, неловко прикрывшись локтём от лунного света. Дон Торрегоса кладёт руку на моё плечо: — Он никуда не денется отсюда, Ферчо. Пойдём, донна Маргари будет рада видеть тебя. Диас понимает меня с полузнака. Я вернусь сюда утром, но пока этому дворику не помешает утроить охрану.

*** В небольшой, уютно обставленной зале, озарённой свечами, мягко колышутся по углам тени. За распахнутыми занавесками шумит море. Хрусталь роняет и дробит тёплые блики. Я предвкушаю неторопливый ужин, беседы и музыку. Но хозяйка вмес­то приветствия вдруг отшатывается, прижимая руку к лицу: — Ах, Ферчо! Как же мы не видели раньше! Альваро, как же мы не заметили! Дон Торрегоса вглядывается в меня, и лицо у него вытягивается.

— Да, действительно, — смущённо бормочет он.

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

Донна Маргари снимает с пояса зеркальце и протягивает мне. Ничего нового я там не вижу — только в уголке глаза, под бровью, тёмная точка. Должно быть, сажа — мы шли на всех парах… Я пытаюсь стереть пятно, но у меня не получается. Ладно, неважно, уж здесь-то можно отступить от правил высокосветского этикета. Дон Торрегоса прикрывает веко. У него такое же пятно, правда, немного другой формы. Донна Маргари обводит пальцем свою бровь — и у неё есть такая же родинка.

— И? — недоумеваю я; предположения о том, что бы это могло значить, мелькают в моей голове, и ни одно из них мне не нравится. Дон Торрегоса таинственно усмехается и заводит тоном доброго сказочника: — Когда-то давным-давно случилось так. Святая Маргрета пасла на зелёных холмах стада своего отца, а мимо ехал всадник. Ветер швырнул ему в глаза пыль и ослепил. Всадник заметил, что у дороги стоит девушка, и стал просить её о помощи. Святая Маргрета вынула соринку из его глаза, а он, видя её, в изумлении преклонил колено. «Почему ты кланяешься?» — спросила дева. — «Посмотри, — ответил воин и протянул ей свой начищенный щит. — Ты светлее, чем любая из королев». — «Разве?» — равнодушно сказала святая, но улыбнулась его чистосердечию, и от её улыбки стальной щит превратился в золото. Меж тем подъехал вельможа и увидел на краю дороги прекрасную деву. И загорелось в нём желание увезти её с собой. «Не дело такой красавице пасти овец, — сказал он. — Поезжай со мной, и у тебя будет вдоволь и самых сладких яств, и богатств, и все будут восхвалять тебя за твою красоту. Посмотри, что у меня есть, это настоящее золото!» — и протянул ей золотое зеркало. — «Разве?» — равнодушно спросила святая и нахмурилась: не по душе ей были его речи. И от этого зеркало потемнело, и золото обернулось сталью и отразило истинный лик вельможи, и тот, узрев себя, вскрикнул и упал замертво. А поражённый воин бросил своё ремесло и отправился по свету, чтобы свидетельствовать о том, что видел. Соринка же, превратившись в родинку, осталась на его челе, и с тех пор говорят, что так метит своих избранников святая Маргрета. Ну, по крайней мере, это не синдром какой-то болезни и не намёки на кровное родство. Последнее, впрочем, ничего не изменило бы. Но настроение моё омрачилось: не люблю, когда происходящее мне непонятно. И шуток на тему «избранничества» тоже не люблю. Надо родиться принцем, чтобы понять, до какой степени.

15

Заповедник Сказок 2015

16

Избранное

Дон Торрегоса качает головой и снимает со стены гитару. Я никогда не понимал, как ему это удаётся. Сам дон Торрегоса со своей седой шевелюрой, которая всегда стоит дыбом, с разноцветными жилетами, с чересчур подвижным лицом, с руками и ногами, болтающимися, словно на шарнирах, больше всего похож на паяца из комедии дель-арте. Но когда он берёт гитару — будто распахивается окно в вечный золотой полдень. У дона Торрегоса никогда не было прозвища. От гор и до моря его зовут просто по имени. И пока мой отец не дал ему Маячный Замок, не было города, в котором не рады были бы дать ему приют. Дон Торрегоса как-то умеет на всё навести золотой сказочный флёр и не соврать при этом. Поэтому его любят за то, за что других бы ненавидели. Например, за то, что он заставляет людей плакать о сказочном золотом мире, где каждое мгновенье бесконечно прекрасно и драгоценно. Когда гитара делает последний перебор и замолкает, я боюсь пошевелиться — мне нужно время, чтобы овладеть собой.

— Ты думаешь, что всё это сказки, Ферчо, — шелестит голос донны Маргари. — Ну, так я расскажу ещё одну. Когда-то давно я была юна, бедна и горда, могла петь от рассвета до рассвета, когда было кому слушать. А когда не было — не чуралась чёрной работы. Мужчины, желавшие польстить, и женщины, желавшие уязвить, называли меня Ла Рейна2. Тогда, на Празднике винограда, встретился мне Анхель Хосе Альварес-и-Кампос по прозвищу Эль Гато. Помнит ли кто сейчас его имя? Но тогда Эль Гато был самым красивым, самым прославленным, самым отчаянным и самым любимым толпой тореро от гор до самого моря. Золото струилось меж его пальцев, золотом был расшит его кос­ тюм, золото плавилось в его глазах, широко расставленных, как у тигра, и не было от моря и до гор мужчины, который не хотел бы назвать его товарищем, или женщины, которая не хотела бы видеть его в своих объятьях. Стоило Эль Гато со своей свитой оказаться на площади, как его окружала восторженная толпа, лоточники наперебой угощали его вином и сыром, забрасывали подарками — считалось, что если Эль Гато что-то примет, на торговца перейдёт часть его удачи. Женщины забрасывали его улыбками, как цветами… все зрители мои разбежались. Но я была юна, бедна и горда, и потому продолжала петь и отбивать дробь каблуками, прикрыв веки и подставляя лицо солнцу — пока не услышала голос: «Негоже такой красавице танцевать 2

Ла Рейна — (исп.) королева.

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

одной». Передо мной стоял сам Эль Гато, разодетый в алый шёлк и золото, как король, и с улыбкой, сверкающей, как только что вымытое окно. Но не только в насмешку меня звали Ла Рейной в переулках и на просёлочных дорогах — я только выше вскинула подбородок. А ведь и встав на цыпочки, едва ли я достала бы ему до груди! И вот мы уже танцевали — под хлопки толпы и крики «Ола!», то сходясь ближе, то расходясь дальше, притопывая башмаками, высоко вскидывая руки, как птичьи крылья, всё быстрее и быстрее — у меня растрепались волосы, у Эль Гато распахнулся ворот. В один миг я увидела на цепочке у него маленькое золотое зеркальце, пускавшее солнечные зайчики, в один миг увидела в нём своё отражение — глаз и родинку в уголке брови. В один миг Эль Гато коснулся моей руки, чтобы перехватить её в танце… в один миг всё и произошло. Золотое зеркало раскололось, Эль Гато схватился за грудь так, будто ему в сердце вонзили нож, застонал и бросился прочь. Толпа загудела и побежала за ним. А у меня подкосились ноги, потемнело в глазах, и я перестала отличать небо от земли, и если бы не друзь­я мои, кто знает, осталась бы ли я жива… Донна Маргари грустно улыбается и пригубляет из бокала. В неверном мерцании свечей вино кажется чёрным. Она явно ждёт от меня вопроса — и я задаю его: — И что же произошло?

— Я увидела мир таким, какой он есть, Ферчо, — она опять грустно улыбается. — Узнала… много того, что я хотела бы знать, и ещё больше — того, чего не хотела бы. Например, почему Эль Гато стал танцевать со мной. Когда-то давно, когда он был ещё не Эль Гато, а всего лишь Анхелито, Хело или даже Чече, он хотел богатства, славы и всеобщей любви. А мать его была колдунья, и младший сын был ей дорог более других. Она изготовила ему амулет, крошечное золотое зеркало, и велела ничего и никого не бояться, кроме тех, у кого в уголке глаза родинка, на вид как соринка. И когда он повесил его на одну цепочку с крестом, для всего мира он стал Эль Гато — самым красивым, самым прославленным, самым отчаянным тореро, любимцем толпы от гор до самого моря. Для всех, кроме себя, и это не принесло ему счастья. Он единственный знал, что всему обязан маленькому золотому зеркалу, знал и всё же не мог отказаться от него. И всегда ему было мало и золота, и славы, и обожания, и оттого выходки его становились всё отчаяннее. И потому, когда он увидел на улице цыганку с крошечной родинкой в уголке глаза, он не смог пройти мимо. А для меня наступили невесёлые

17

Художник Наталья Акимова

Заповедник Сказок 2015

18

Избранное

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

дни, — она усмехается. — Тогда-то я и заработала имя Чёрной Маргари. Если бы меня не приютили дочери милосердия, я вряд ли осталась бы жива и точно повредилась бы рассудком. Я боялась людей, каждое чужое прикосновение обрушивало на меня то, что я совсем не хотела знать: горести, болезни, беды… А моё касание будило в людях то, что им о самих себе и ведать-то не хотелось. Петь и танцевать я больше не могла, конечно, но сёстры нашли мне дело. И я штопала простыни, щипала корпию… когда выдавалось время, я вышивала покров, и всегда левкои, магнолии, мальвы вились перед моим взором. Это меня спасало. Вышивка была простым и понятным делом, у цветов не было страшных тайн, кропотливая работа — иллюзия бесконечности… Я думала, что всю жизнь проведу, склонившись над шитьём под стоны больных, доносящиеся из-за стены. Но судьба рассудила иначе. Однажды у меня закончился шёлк. Для завершения узора мне нужен был редкий шафранный оттенок. Мне боязно было доверить выбор кому-нибудь их сестёр, и я решилась выйти в лавку. Но по дороге меня сбил с ног какой-то юнец, спешивший скрыться от тех, кому был не по нраву его слишком длинный язык…

— Знал бы я, что случится дальше, наверно бы струсил и предпочёл, чтоб мне пересчитали рёбра! — смеётся дон Торрегоса. — Да только выбора у меня не было. Вот тогда-то я и поседел за одну ночь. Зато с утра я точно знал, что следует делать дальше!

— День за днём кто-то приходил играть под моим окном. Я не видела его лица, только слышала, как он поёт, перешучивается с прохожими, подбадривает больных. Старые мелодии, незамысловатые слова — но, что бы он ни пел, что бы ни играл, в любой мелодии была улыбка. Музыка лилась на мою душу, как вода на иссохшую землю. В конце концов, я смогла поверить ему на слово в том, во что поверить самой у меня не хватало сил — в то, что жизнь может быть не только ложью, ужасом и страданием. В тот день я дошила покров, вышла из своей кельи и впервые посмотрела ему в лицо. И увидела седые волосы и соринку-родинку в уголке глаза. И поняла, что он знает. Знает, и всё-таки не отчаивается. Так я, зеркало из стали, встретила золотое зеркало святой Маргреты, и с тех пор мы больше не расставались. Как всё-таки сложно общаться с поэтическими натурами. Я пытаюсь выяснить всё по порядку.

— Вы хотите сказать, что подобные чудесные способности действительно существуют?

— Да.

19

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— Носитель такого дара называется зеркалом?

— Да.

— Соприкоснувшийся с зеркалом узнаёт правду о себе и мире вокруг, а зеркало делит с ним это знание? Странно, что тут нет очереди из желающих… В тёмных зрачках женщины дрожат, отражаясь, свечи.

— Пьер Гарри приезжал в Кастильо-дель-Фаро именно за этим. И завтра ты его увидишь, Ферчо.

***

20

С утра Диас приносит последние донесения со «Стрелы» и «Левиафана». Всё спокойно. Я рассеянно проглядываю телеграфные строчки, перелистываю дело «Пьера Гарри». За время пути я успел выучить его практически наизусть: интриги, шантаж, подкуп, слежка… Затем размышляю о вчерашнем разговоре. Какое чертовски удобное свойство: касаешься кого-то — и вот всё как на ладони, все слабости, пороки, потаённые страхи. Грех от такого отказываться, если есть возможность. Сколько можно было бы экономии для тайной службы, сколько выгоды для политики… Больше всего на свете мне хотелось бы жить в мире, где я был бы не обязан всё это знать.

— Диас, — спрашиваю я. — Вам никогда не приходило в голову уйти в пираты? Рамон Валентин Давид Бласкес-и-Диас поднимает бровь.

— Мой дед по материнской линии был корсаром на королевс­ кой службе, сир. Я читал его воспоминания — слишком однообразное занятие, на мой взгляд. Диасы служат трону уже десять поколений. Так же, как и мы. Единственное отличие — у них есть выбор. Шаги мои гулко и ровно отдаются по каменным плитам. Я в последний раз мысленно пробегаю строчки досье. Мне предстоит льстить, угрожать, торговаться — и делать это убедительно. Создатель лучей смерти не должен метаться по свету, как ополоумевшая шутиха. У меня начинает ломить зубы от мысли, что способность стирать города с лица земли попадёт не в те руки. Даже в наши собственные руки. Возможно, лучше всего Пьеру Гарри разделить участь трёх его двойников, найденных мёртвыми в Петрограде, Лондоне и Париже.

— Вы опять хотите зарезать курицу, несущую золотые яйца, сир, — негромко говорит Диас, в его бесцветном голосе таится неодобрение. Я пожимаю плечами:

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

— Только в крайнем случае. Сложно быть вегетарианцем в нашем климате. Иногда я ненавижу свой долг. Мы проходим под аркой, и в глаза бьёт полуденное солнце. Камень, в ночных сумерках казавшийся синеватым, сейчас блес­ тит, как сахарная голова. Посреди двора возятся на корточках дети. Старший, прикусив от старания язык, мастерит из обёрточной бумаги планер, тщательно разглаживает уголки и запускает его в небо. Дети пищат и хлопают: «И мне! И мне!» Мальчишка, подбоченившись, следит за полётом. Мой взгляд скользит было мимо — и вдруг спотыкается: это не мальчик. Это Пьер Гарри в штанах со штопкой на коленке, Пьер Гарри, приплясывающий на месте, Пьер Гарри, корчащий бестолковые рожи. Будто кто-то встряхнул калейдоскоп — все мелочи остались теми же, но, перемешавшись, сложились в другой узор. Вот почему я не узнал его. Самолётик плавно пикирует мне под ноги. Я наклоняюсь и поднимаю игрушку. Пьер подбегает и замирает в нескольких шагах, ковыряя носком землю.

— Это мой! Я чувствую спиной, как напрягается охрана.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Пьетро, — глядя исподлобья, отвечает он.

— Ты сам придумал такой планер? Он кивает. Я провожу пальцем по бумажному сгибу. На белой перчатке остаётся пыльный след.

— Хорошая работа, Пьетро, — медленно говорю я. — А что. Ещё. Ты. Умеешь. Делать? Убийца и авантюрист внезапно срывается с места и бежит прочь, заливаясь слезами.

— Донна! Донна! Донна! — в голос рыдает он. В дверях показывается донна Маргари, и я вижу, как Пьер Гарри, содрогаясь всем телом, рыдает ей в плечо, а она гладит его по голове. Успокоив, она берёт его за руку и подводит ко мне.

— Пьетро, это Ферчо. Он наш друг. Тебе не надо его бояться. Ферчо, это Пьетро. Дай самолёт, пожалуйста. Я возвращаю игрушку. Пьетро хватает самолёт, сминая бумажные крылья в кулаке.

— Кровоизлияние в мозг, — говорит донна Маргари. — Практически полная амнезия. В картотеке доктора Ортеса полные данные. Я делаю знак Диасу, и тот растворяется в сумрачных коридорах больничного крыла. Я позволяю себе сесть на скамейку

21

Заповедник Сказок 2015

22

Избранное

и выдохнуть: это не просто решение проблемы — это великолепное решение. Это лучше, чем всё, на что я мог надеяться.

— Почему вы не сказали мне раньше? — спрашиваю я.

— Чтобы ты мог увидеть это своими глазами, Ферчо. Пьетро ёрзает между нами на скамейке, болтая ногами.

— Сложи нам по самолёту, Пьетро, — говорит донна Маргари, — они у тебя замечательно получаются. Тот, просияв, срывается с места.

— Чертежей не осталось? — спрашиваю я. Она отрицательно качает головой: — Гарри никому не доверял, всё хранил в голове.

— Откуда вы знаете? Донна Маргари усмехается: — Знаю, Ферчо. Я вспоминаю вчерашний полуночный рассказ, и мне становится зябко посреди знойного летнего дня: значит, вот как это происходит.

— Пьер Гарри… узнал правду? Донна Маргари утвердительно кивает: — И ему было некуда от неё деться. Он хотел безопасности и восхищения и в итоге их получил. И теперь ему не нужно для этого ставить мир на колени. Я вспоминаю совершенно детский плач взрослого человека и содрогаюсь.

— Дорого это ему стоило. И всегда так?

— Половина тех, кто похоронен на нашем кладбище, не провели на острове и недели. Если ты об этом. Я прилагаю усилие, чтобы не отодвинуться от неё. Донна Маргари усмехается, снимает с пояса шкатулку из грецкого ореха, вынимает из неё пару перчаток.

— Спасибо, — говорю я, пока она натягивает вторую кожу. — Я думал над тем, что вы мне сказали… знать правду очень важно. Но я на своём месте не могу рисковать. Я не могу позволить себе… кровоизлияния в мозг. Страна этого не выдержит. Донна Маргари кивает.

— Это твоё право, Ферчо. В таком случае опасайся женщины с родинкой в уголке глаза. Дар передаётся от стального зеркала к золотому и наоборот. Дон Торрегоса может показать тебе, Ферчо, тебя самоё — вот почему ты плачешь на его песнях — но не может передать тебе дар. Это хорошо. У меня не так много тех, с кем я могу общаться без опасений. Чудеса… мало что опасней их. И кстати, о чудесах…

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

— Донна Маргари… В экипаже «Стрелы» есть матрос… он хотел заполучить ваш волос, чтобы поймать морского змея и сделать из его печени лекарство для своей матери. Его зовут Сезар. Лицо женщины грустнеет.

— Я не целитель, Ферчо. Впрочем, я поговорю с ним. Я отпускаю всех. Мне хочется побыть одному — это та самая роскошь, которую я могу нечасто себе позволить. Кастильо-дельФаро, скалистый островок посреди океана, к этому располагает. Тишина, воздух, пахнущий цветами, травой и морем, галерея в пятнах солнечного цвета и ажурной тени. Я оглядываюсь — вокруг никого — поддёргиваю рукава и делаю «колесо». Отряхиваю ладони, проверяю, не треснул ли где шов, и иду дальше, как ни в чём не бывало. Почему-то такие выходки поднимают мне настроение. В пустынной вроде бы галерее я натыкаюсь на читающую девицу, сидящую на перилах. Почти прошёл мимо, но она отрывает взгляд от страницы, вздрагивает, вскакивает, роняя книгу, и смотрит в меня с ужасом и восторгом. Именно из-за таких моментов я не могу позволить себе ходить по улицам. Я галантно улыбаюсь и собираюсь вежливо удалиться, но вместо привычного «Ваше Величество!» девица выдыхает: — Зеркало! Ты — зеркало. Стоп! Я останавливаюсь и качаю головой: — Нет, всего лишь меченый. Она быстро прячет пальцы в длинные рукава, обхватывает плечи и отступает на шаг: — Значит, у тебя есть выбор. Замечаю у неё родинку в уголке левого глаза, почти у самого кончика брови.

— А у тебя разве не было? Она хмыкает: — Мой отец — золотое зеркало, моя мать — зеркало из стали. С таким началом выбирать не дано. Я не в силах сдержать любопытство: — И… как оно?

— Истина — очень, очень, очень страшно, — говорит она, и я замечаю седину в её светлых прядях. — И это прекраснее и драгоценнее всего, что есть в мире. Это практически невозможно вынести, и жить без этого невозможно, — она закусывает губу. — Мой брат — капитан корабля, и он счастлив, что ему не досталось эта метка. Моя сестра — затворница, отвергшая всё земное ради небесного. А я… я думала, что тоже так смогу. Но я не могу! Я не могу с людьми, потому что это слишком страшно,

23

Заповедник Сказок 2015

24

Избранное

это опасно для меня… и для них тоже. И я не могу без людей, потому что весь наш мир создан только ради людей, мой дар связан с людьми, я не могу скрывать его от них… — она улыбается дрожащими губами и машет рукой. — Видишь, как хорошо, когда есть выбор: ты можешь выбрать, надо ли оно тебе. Как тебя зовут?

— Фернандо, — отвечаю я.

— Фернандо, — повторяет она. — А я — Беатриче. И я понимаю, что не могу просто так уйти и оставить её наедине с истиной и предназначением. Просто потому что теперь слишком хорошо знаю, что это значит. Я вглядываюсь в её лицо — обычное девичье лицо, каких тысячи и тысячи — и говорю: — Послушай… если я могу тебе чем-нибудь помочь, ты прос­ то скажи. Она поднимает бровь.

— Ты серьёзно? Я протягиваю ей руку: — Есть способ проверить.

— А ты не боишься?

— Боюсь. Но это неважно. И наши руки соприкасаются.

Марина Аницкая

Кастильо-дель-Фаро

25

Заповедник Сказок 2015

26

Избранное

ы с Лариской договорились про Солонку никому-никому… Даже Мишке Завадскому из пятьдесят шестого. Мишка — хороший. И настоящий командир, если в войнушку биться. Но мальчишка. А мальчишкам доверять нельзя. Держались мы с Лариской целый июнь и половинку июля, а потом всё-таки Лариска не утерпела. А всё из-за велика, которым Мишка Завадский хвастался и никому не давал покататься. Можно подумать, что мы этот велик слопаем без повидла. Ну, Завадский хвастался, хвастался, ездил туда-сюда по Пролетарской — от забора Капитоновых до самого молочного, а Лариска рассердилась и выдала всё про Солонку. И то, что он у Бабсани в сарае прячется, и только по ночам в сад выходит, и то, что он булки по шесть копеек любит — рогалики, и то, что у него спина горячая-прегорячая, а на хвосте бугорки, вроде бородавок. Мишка нам язык показал, и как тормознёт прям на щебёнковом пригорке у гаражей… Лариска долго пятак к шишке прикладывала, который я ей дала. А копейку Мишка на земле нашёл. Ну и помчали мы все втроём в хлебный — как раз свежий привезли. А вечером через Бабcанин забор полезли. Там такая дырка была на углу, мы с Лариской сразу протиснулись, а Мишка ещё дурацкий велик свой проталкивал. Солонка нас издалека учуял, зафыркал, как огроменная кошка, и задышал жарко-прежарко — изо всех сарайкиных щелей пыхало.

— Это он рогалик унюхал, голо-о-одный. Не бойся, он не кусается, если не дразнить, — пояснила Лариска, чтоб Завадский

Лариса Бортникова

Жил-был у бабушки…

не трясся так сильно, а то у него даже в животе проглоченным вчера шурупом дребезжало.

— Врёте всё, дуры. Пошёл я домой. — Мишка спиной попятился и велик за собой потянул. Мальчишка, что с него взять! Только и умеет, что выступать: «Я — красный командир, разведчик, а вы — просто санитарки».

— Ага! А это ты видел!? — Лариска дверь распахнула, а из сарайной темноты красным светом прям в глаза ка-а-ак даст! А потом жёлтеньким замигало! Это Солонка всегда так делал, когда нас видел — радовался. Получалось даже красивее, чем ёлочная гирлянда, только надо было отпрыгнуть вовремя, чтоб не обжечься. Потому что Солонка, словно неисправный примус, настоящим огнём изо рта пыхал. Мишку-то мы забыли предупредить, чтоб отпрыгнул, поэтому вышло хорошо, что он чуть поодаль стоял, а то бы пришлось бы нам его подорожниками обкладывать.

— К-к-кто это? — Мишка спросил, когда очухался. Солонка уже успел нас с Лариской обнюхать и рогалик сжевать.

— Дракон! — Лариска важничала, как будто это был только её дракон. — Дракон — Солонка!

— Имя вы ему какое-то девчачье придумали. Мишка тихонечко поближе подошёл, и даже Солонку за крыло потрогал. Ну а через полчаса уже совсем привык. И Солонка к нему привык — позволил лоб почесать и между пальцами. Солонка любил, когда ему между пальцами чешут.

— А летать верхом на нём можно? — Мишка деловито так поинтересовался. Мы с Лариской плечами пожали. Нам как-то в голову не приходило на Солонке летать. Глупости какие! Вот в «принцесс» играть здорово. У Лариски настоящая корона была, ей папа смастерил, а у меня — фата из бабушкиного платка в ромашку. Поэтому мы с Лариской по очереди: сначала она принцесса, а я служанка, а потом — наоборот. А Солонка всегда играл за дракона, который нас выкрадывал из дворца.

— Нельзя на животном летать. Оно для этих целей не предназначено. — Это Лариска от папы своего нахваталась — папа у Лариски офицером работал.

— Надо седло найти. И уздечку. — Мишка нас не слушал. Шарил по полкам и нашарил драный ремень. И Солонке его на шею нацепил. Дурак. Хорошо Солонка всё-таки добрый, не стал на Мишку огнём дышать, а только осторожно скинул на землю.

27

Заповедник Сказок 2015

28

Художник Леонид Гамарц

Избранное

Лариса Бортникова

Жил-был у бабушки…

— Ну вас с вашей чепухой, у меня велик есть. — Мишка обиделся. — А я возьму и расскажу всем про дракона, его в зоопарк отдадут.

— Не смей! — зашипели мы с Лариской хором, а я добавила. — Вот только попробуй. Я тогда тёте Вале (это Мишкина мама) пожалуюсь, что ты зимой у неё из шубы пять рублей вытащил и масла шоколадного купил целых два кило.

— Сами же и слопали это масло, — буркнул Мишка, но, помоему, передумал Солонку в зоопарк сдавать. — Ладно. Не скажу. Только давайте его выгуляем, а то темно тут в сарае, и грустно.

— А убежит? — Испугалась Лариска. А я не испугалась, потому что мне Солонку жалко было и хотелось, чтоб у него тоже были разные друзья, и небо, и деревья, и даже наша Пролетарская с самого забора Капитоновых до трамвайной остановки, а не только мы с Лариской. Ну, и Мишка. Хотя, какой из мальчишки друг? Мы Солонку на лужайку за дворы вывели. Тихонечко. И он там с нами в салки играл. И даже один раз взлетел, и мы все смотрели и переживали, что он заденет каким-нибудь местом за провода. А он криво как-то затрепыхал крыльями и шлёпнулся на пузо.

— Вот! Я так и думал: дракон этот — раненный. — Мишка поковырял пальцем в ухе. Он всегда ковырялся в ухе, если думал. — Его в зоопарк надо. Там вылечат. А может быть даже в милицию… И вообще, откуда он к нам на Пролетарскую прибыл, а? А вдруг это немецкий шпион? Вдруг он фотографирует местность, чтобы… Пришлось Мишку несильно ударить, чтобы он ерунду не нёс. Пришлось признаться, что мы к Бабсане за грушей лазили, а потом услыхали, как что-то в сарае шипит. И что потом ещё долго трýсили засов отодвинуть, потому что внутри очень странно шипело и громыхало.

— По-твоему, будет Бабсаня шпиона в сарае держать, а? Она же ветеран войны и труда. И сама учительница.

— Нее… Тогда не шпион. Я думал, Бабсаня не знает про Солонку… Выходит, что мы Солонку у Бабсани украли… Тогда не его, а нас в милицию надо… Иногда мальчишкам в голову лезут совершенно ужасные мысли. Мы с Лариской совсем не задумывались про «украли», а считали, что просто так… И мы заревели, а Солонка топтался рядом горячий, как печка, и смотрел на нас сиренево и очень

29

Заповедник Сказок 2015

Избранное

добро. И крылья у него были такие тёплые, в коричневой прозрачной чешуе, и ногти будто золотой краской намазанные. Красивый, оказался, Солонка, а мы и не догадывались, ведь до этого вечера его только в полутьме видели. Мы ревели, Мишка нас успокаивал, Солонка вздыхал цветными искорками, и вдруг наступил поздний вечер.

— Это чей велосипед, а? — Бабсаня шла очень прямая и сердитая и вела за рога Мишкин велик. Мишка, бестолочь, его в сарае позабыл.

— М-мой… — Мишка заикаться начал, а мы ещё громче реветь, потому что сообразили, что сейчас нам всем влетит, а потом влетит ещё дома.

— Забери. Бабсаня приставила велик к дубу и больше нам ни слова не сказала. Только вытащила откуда-то поводок, нацепила на сникшего Солонку и повела его прочь. Солонка не упирался. Только пару раз оглянулся и подмигнул нам лохматым ресничным лас­ ковым взглядом.

— Не наябедничает, — уверенно отчеканил Мишка. — Хорошая она. Ветеран войны и труда. Айда по домам.

30

*** Мы терпели неделю, а потом в булочную завезли рогаликов. Оказалось, что мы с Лариской накопили на целых пять штук, а Мишка на три. И хоть Бабсаня попросила комсомольца Витьку Капитонова заделать дырку в заборе, всё равно пролезть было — раз плюнуть. Солонка нас ждал. Мы допоздна играли в принцесс и дракона, а Мишка был за принца, хотя называл себя железным рыцарем, и было здорово. Так здорово, что мы даже не заметили Бабсаню, которая чернела сухой палкой в проёме и улыбалась.

— Приходите. Ладно уж, — разрешила Бабсаня, закрывая за нами калитку. — Только на улицу ни-ни. Не уследите, и убежит непоседа… В саду балуйтесь. Прошёл июль, август, начался сентябрь. Каждое утро мы с Лариской свистели Мишке Завадскому и спешили к Солонке. Он нас обнюхивал, шарил носом по карманам, зацеплял губами булку, жевал задумчиво. Солонка нас любил, а мы любили Солонку. Думаю, я любила его сильнее всех, хотя бы потому, что у Мишки кроме Солонки имелся чёрный одноглазый кот, а у Лариски — старшая сестра. У меня же был только Солонка. Очень редко нам с Солонкой удавалось побыть наедине, если и Мишка, и Лариска вдруг не могли прийти или опаздывали. Тогда я долго

Лариса Бортникова

Жил-был у бабушки…

гладила Солонкин морщинистый лоб, прикладывалась щекой к обжигающему, пахнущему ржавчиной драконьему плечу, трогала кожистые крылья. Я даже целовала Солонку в сухой нос, и он не возражал, а тянулся ко мне чёрными ноздрями и урчал. Сентябрь засыпал помойную канаву листвой до самого верха. В октябре довольный папа сказал за ужином: «Перебираемся в столицу», и мама захлопала в ладоши, а бабушка надулась. Потом они сидели на кухне, а я лежала на животе, подсунув ладони под подбородок, и заранее скучала по Лариске и Мишке Завадскому, по писклявым двойняшкам Евдокимовым и по Солонке.

— Лариска. Я тут, знаешь… Она крутилась, растопырив руки, прикрыв глаза. Фата из бабушкиного платка, подаренная Лариске «навсегда-навсегда», развевалась праздничным флагом. Новое Ларискино пальто походило на золушкин бальный наряд.

— Лариска! Я тут писем написала… Нарисовала… Ровно сто штук. — Стопочка бумажно-клетчатых четвертинок, перетянутая резинкой, шуршала в ладонях. — Сто. Ну, может меньше. Ты ему читай каждый день по письму, а? Пусть меня помнит. А летом я вернусь. Будешь читать? Клянись!

— Клянусь! — Лариска запихнула бумажки в карман. — Я побегу. А то, Мишка заболел, а Солонка один… Он меня знаешь, как любит! Сильно-пресильно! Сильнее, чем вас всех, и даже, чем Бабсаню. Она побежала вприпрыжку. Мне хотелось кинуться вслед. Догнать её. Толкнуть в грязь так, чтобы Лариска шлёпнулась, чтобы с неё свалилась шапка и пришитая к шапке корона с моей фатой, и чтобы её новое жёлтое пальто превратилось в половую тряпку, и бить Лариску кулаками долго-долго. Потому что Лариска врала! Солонка любил сильнее всех меня! И я уже почти сорвалась с места, но тут на крыльцо вышла заплаканная бабушка. И папа с чемоданами. А мама взяла меня за руку, и мы по­ шли на трамвай.

*** Холодный. Стылый. Гремучий. Удивительно, почему в детс­ тве они прикидываются сказочными каретами, а потом становятся просто трамваями. И Пролетарская — такая крошечная: за пять минут можно пройти пешком её всю — от некрашеного забора Капитоновых до самого молочного. А рядом с молочным раньше росла ветла, чуть дальше была булочная, а сейчас там безликие гаражи.

31

Заповедник Сказок 2015

32

Избранное

— Завадские давно здесь не живут. Помнишь Завадских? Да нет, где тебе… Вы когда уехали, тебе лет пять было?

— Шесть. — От бабушки пахнет свечками и валерьянкой. Достаю конфеты, апельсины, два батона колбасы. — Помню мальчика. Боря… или Миша. В казаков-разбойников играли и в войну.

— Может и шесть… Двадцать… Двадцать на триста шестьдесят пять, не считая високосных. «Нечего ребёнку в этой грязи делать. Лучше пусть мама сама приедет, заодно отдохнёт, отоварится», — отец сердился, когда заходил разговор о том, чтобы отправить меня на каникулы к бабушке. Даже позавчера, когда я складывала подарки в дорожную сумку, он хмурился, нарочито громко вздыхал и сетовал на бессмысленность поездки. «Па… Ну, на пару деньков… Бабка больная совсем. Столько не виделись», — я наливала ему чаю, смотрела, как он совсем по-деревенски обмакивает рафинадный кубик в коричневый кипяток.

— А Шуликины всё здесь. Лариска только дурная совсем стала. Спилась. Лариска — подружка твоя… Фата в ромашку, корона из фольги, пальто — яичная сердцевина. Сердце вдруг ухнуло и запрыгало, будто через скакалку — «тай-тай -вы-ле-тай!»

— Может, и загляну к ним… Домушка у них такая с высоким крыльцом под зелёной крышей?

— Где та крыша, — качает седыми косицами бабушка. Почему это Ларискино крыльцо казалось мне таким бесконечным. «На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник…» Худая бомжишка в тулупчике жмётся на ступеньках, похожая на картофелину, забытую в земле, а зимой вдруг выкатившуюся на дорогу. Космульки — жиденькие, спутавшиеся, сопливо выглядывают из-под шапки. Шапка смешная, похожая на лётный шлем — с ушами и очками на брезентовой макушке.

— Лариса… Лариска… — Я знаю, что в голосе у меня недоверие, недоумение, брезгливость. Знаю. И ничего не могу поделать.

— А? — мутно моргает она… — Ааа… Ну, я… От Лариски тянет дождём и грязью.

— Кузнецова. Ольга Кузнецова. — Хочется уйти, но она пытается рассмотреть моё лицо, пытается выудить из омута пропитой памяти крошки реальности. Ловит… Шарит по илистому дну… — Помнишь, мы ещё в детстве дружили, ну?

Лариса Бортникова

Жил-был у бабушки…

33

Художник Ирина Бабушкина

Заповедник Сказок 2015

34

Избранное

Вижу, как она старательно перебирает какие-то обрывки картинок и понимаю, что уже никуда не денусь, а буду стоять здесь сочувствующим фонарным столбом и помогать ей изо всех сил.

— Аааа… — мычит Лариска, — аааа… этаааа…

— Мы в Москву переехали. А до этого целое лето вместе играли у какой-то бабушки в сарае, — я понимаю, что заразилась от Лариски беспамятством, и испуганно выталкиваю на поверхность давно забытое имя… — у Бабсани — вот! Играли у Бабсани с её козой. Ну? Мы ещё воображали себя принцессами, а козу — драконом. Козу звали…

— Солонка, — расплывается Лариска. Разминается лицом в одну беззубую улыбку, как в картофельное пюре. — Солонка.

— Это я… Лёля! — присаживаюсь рядом. Касаюсь рукавом Ларискиной провонявшей табаком и блевотиной одёжки. — Приехала бабушку повидать, вот решила к тебе зайти. Ты как?

— Нармааальна… — и вдруг резко меняется в лице, оживает, впивается огрызками ногтей в мою ладонь. — Слушай! Я честное слово читала! Каждый день, как и клялась! Честное слово!

— Что читала? — отодвигаюсь я почти незаметно, чтоб не обидеть.

— Письма твои. Он слушал. Ага. Честное слово — слушал. Меня вдруг осеняет, что Лариска не просто спилась, что она спилась до безумия, и все эти мои попытки её разговорить, заставить вернуться в детскую безмятежность, они только лишний раз выжали нездоровую психику. И вообще зря я пришла. Да и приехала тоже зря…

— Пойду я, Ларис. Бабушка уже ужинать ждёт.

— А крыло выправилось. Не сразу. Думаешь, зачем мне шлем? Чтобы мошкара в глаза не лезла, и пыль. Там наверху пылищи — даже не представляешь сколько… — она таращит глаза — в уголках засохший гной, как жёлтые клубки невыплаканных слёз. Резко встаю, ухожу, почти убегаю…

— Ты приходи на лужайку вечером. Он рад будет, — звонко, совсем по-девчоночьи, кричит она вслед. У дуба тёплая кора. Несмотря на то, что поздняя осень. Несмотря на слякоть. На дождь. Кора тёплая и сухая. Даже через куртку я чувствую, как дуб ласкает мою спину, как щедро отдаёт мне опивки лета, мне — блудной, бестолковой, непомнящей. А в небе пасмурно. Темно. Луна капризно высовывает краешек из-под тучи. Луны слишком мало, чтобы разглядеть каждую чешуйку, каждый золотой ноготок, бугорки на хвосте, сиреневые

Лариса Бортникова

Жил-был у бабушки…

глаза, морщинистый лоб, чёрные губы… Луны достаточно, чтобы следить за стремительным, неудержимым, невероятно-нептичьим силуэтом, который мечется в угольной вышине. Луны не нужно, чтобы видеть, как искрит воздух, рассыпаясь на цветные осколки, как густо клубится пар от обжигающего дыхания, как разлетается медная перхоть от пахнущей расплавленным железом спины дракона, к которой приклеилась крошечная фигурка в лётном шлеме. То есть шлем как раз заметить почти невозможно, но я знаю, что он есть. Брезентовый, со спаниелевыми ушами на ремешке и с очками из поцарапанного пластика. А за царапинами блестят, сверкают, хохочут от радости глаза с невыплаканными слезами в уголках…

— Лариска, подлая! Ведь не читала же! — я трясу кулаком прямо в лицо случайно вылезшей наружу луне. — Я тебя знаю. Не читала! Вот сядь только, увидишь!!! Только сядь… Интересно, ремешок натирает под подбородком? Ладно. Послюнявлю — пройдёт…

35

Заповедник Сказок 2015

36

Избранное

Ирина Вайсерберг

Безнадёжно?

Юли была строгая учительница музыки. Вернее, не строгая — она была несчастная. Но это Юля поняла гораздо позже. А сначала Юля была уверена, что злее этой учительницы даже быть не может. Нет, она не била её по рукам линейкой, как жаловались многие подружки по музыкальной школе, не кричала, не задавала выучить непосильное количество этюдов к следующему уроку. Просто каждый раз, когда после занятия за Юлей приходили папа или мама, учительница встречала их усталой улыбкой, простирала руку в том направлении, где девочка, сгорбившись, торопливо собирала ноты, и роняла всего одну лишь тихую фразу: «Безнадёжно…» Родители после этого мрачнели и, уводя Юлю из класса, внушали ей, что музыка — это труд, а Юля — халтурщица, потому что сколько часов она вчера занималась? Правильно, полтора. А два — это жестокий минимум, если она хочет чего-нибудь добиться. Хотела ли Юля чего-нибудь добиться, она не знала. Она знала, что очень хотела домой: пока не совсем стемнело, можно было ещё немножко поклеить любимый сказочный замок. Замок был её тайной, секретом, страстью, радостью, гор­ достью, тревогой, страхом, страданием — всем. Папа, приехав из заграничной командировки, привез ей и маме кучу подарков. Но он бы, наверное, удивился и, может быть, даже обиделся бы, если б ему сказали, какой подарок Юля считала главным. Это был набор для творчества — на трёх листах разноцветного картона были прорисованы очертания какого-то

37

Художник Александра Ивойлова Заповедник Сказок 2015

38

Избранное

Ирина Вайсерберг

Безнадёжно?

сооружения. Вообще-то она терпеть не могла разбираться в схемах, считала это не девчачьим делом и никогда раньше за такое не бралась. Но тут с самого начала что-то пошло не так. Недавно ли прочитанная сказка про оловянного солдатика была тому причиной или что-то другое — неизвестно, но неожиданно стало понятно, что ещё ничего на свете она не хотела так, как построить этот замок. И Юля начала возиться с твёрдыми листами картона, орудовать неповоротливыми ножницами, подбирать одни крохотные детали к другим, приклеивать хрупкую фольгу к грубым картонным рамкам — одним словом, мучиться и радоваться одновременно. За этим занятием она провела уже не одну неделю, и до завершения оставалось чуть-чуть: ей хотелось сделать так, чтобы в окнах замка вечерами зажигались огни. Как добиться этого, она не знала. Но потом её осенило — надо застеклить узкие окошки разноцветными стёклышками и найти миниатюрный ночничок, который можно было бы вставить в середину всей конструкции. Стёклышки Юля выменяла у одноклассницы Нины на бабушкин китайский веер. Дело оставалось за ночником. Хитростью ей удалось убедить родителей в том, что ей надо оставаться в школе после уроков целых три дня подряд. Повезло почти сразу — нужный крохотный ночничок нашёлся в соседнем магазине сувениров к вечеру первого же дня поисков. Но деньги!.. Ночник стоил втрое больше, чем ей удалось накопить. Юля стояла перед витриной, а в глазах у неё стояли слёзы. Значит, в замке не будут загораться окна. И там не будет балов и турниров, и вообще ничего-ничего не будет.

— Что ты здесь делаешь? И почему ты вся заплаканная? Тебя кто-то обидел? — перед Юлей стояла нелюбимая учительница музыки. — Может быть, я могу тебе помочь? Юля посмотрела на неё с опаской. Однако учительница выглядела действительно встревоженной, и не было похоже, чтобы она шутила. В приступе отваги и отчаяния, который хотя бы раз в жизни случается с каждым ребёнком, девочка утвердительно кивнула.

— Можете, Анна Дмитриевна, — ответила она. — Мне позарез нужно восемьсот рублей.

— Восемьсот рублей? — растерялась учительница. — Ну конечно, вот, возьми… А зачем тебе? Это же большие деньги для ребёнка… Но возьми, возьми, потом отдашь. — Она протянула купюры.

39

Заповедник Сказок 2015

40

Избранное

Юля схватила их, неожиданно для себя самой прыгнула на шею учительнице, поцеловала в щёку и, зажав деньги в кулаке, ворвалась в магазин. До закрытия оставалось пятнадцать минут. Домой она прибежала как раз вовремя для того, чтобы успеть сделать вид, будто она уже давно разучивает этюды. И действительно просидела за ними весь вечер — ровно до того момента, когда в коридоре раздался телефонный звонок. Чутьё подсказало ей, что телефон звонит не просто так, и ей лучше поскорее удалиться к себе в комнату. Тихой мышкой она скрылась за своей дверью. Чуть-чуть подождала, прислушалась — в квартире было спокойно. Тогда, немножко переведя дух, она достала из сумки своё прекрасное приобретение. Несколько минут ушло на то, чтобы поместить светильник в самый центр замка, за окошками из цветных стёклышек. Затем Юля взялась за вилку ночника, включила его в розетку и потянулась к кнопочке, но зажечь не успела. На улице что-то сверкнуло, грохнуло, от порыва ветра распахнулась форточка, и откуда-то снизу донёсся злой голос: — Чтоб вы все пропали! Опять гроза, и света не будет! А вслед за этим открылась дверь детской. На пороге стояла мама со свечой, за ней — папа, и где-то уже совсем в тени угадывалась Анна Дмитриевна.

— Юля! — сказала мама тихо, но было известно, что предвещает этот тихий голос. Предвещал он грозу — пострашнее той, что за окном.

— Юля! — повторила мама. — Ты не могла бы объяснить, зачем тебе понадобилось брать деньги у Анны Дмитриевны? Нас всех волнует этот вопрос. Юля молчала, опустив голову, поклявшись себе, что не признается ни за что. Она не расстанется с ночничком! Замок не виноват в её трудностях. Он уже живёт, и значит, вечерами в нём должны гореть окна. Должны — и всё тут! В комнате повисло молчание, прерываемое только хлопками полураскрытой форточки и зарницами с улицы. Казалось, время и мир вокруг замерли. Но вдруг случилось что-то крайне странное. На улице снова громыхнуло, сверкнула очередная зарница, и — непонятно, как! — в замке сами собой зажглись окна.

— Ой! — воскликнула Анна Дмитриевна, делая шаг в сторону. — Какая неописуемая красота! Юлечка, ты это сама сделала? Юля молча кивнула, не поднимая взгляда.

— Боже мой! — произнесла Анна Дмитриевна дрожащим голосом, чуть не со слезами, — да у тебя же талант! К чему тебе

Ирина Вайсерберг

Безнадёжно?

гаммы, если ты умеешь создавать волшебство совсем другого рода? — И задумчиво, едва слышно пробормотала, видимо, уже самой себе: — Если б я в детстве знала точно, где мой талант, может быть, вся жизнь пошла бы по-другому… Все помолчали. Юля смущённо подняла голову, осмотрелась, а потом вдруг подбежала к Анне Дмитриевне, обняла её и горячо зашептала: — Нет, я буду учить этюды, буду! А то как же замок без музыки? На балах обязательно должна звучать музыка! В комнате по-прежнему было очень тихо, и мама попрежнему пристально смотрела на Юлю. Но это был совсем другой взгляд. Мамины глаза улыбались, и в них блестели отсветы огоньков, игравших в разноцветных окошках замка, где как раз в этот момент начинался то ли бал, то ли турнир.

41

Заповедник Сказок 2015

42

Избранное

Павел Верещагин

Старшая дочь султана

одного восточного султана было две дочери. Младшая — красавица, каких свет не видывал. А старшая… Старшая была прос­ то доброй девушкой. Слава о красоте младшей дочери разнеслась далеко за пределы владений султана. Видные женихи один за другим приезжали просить ее руки. Но султан был жадным человеком, и казна его была пуста. Поэтому за свою младшую дочь он просил неслыханный выкуп — десять слонов, гружённых золотом и серебром. Слушали женихи условие отца, крутили головами и уезжали восвояси ни с чем. И мало кто из женихов замечал старшую султанову дочь рядом с красавицей сестрой.

— Не печалься, сердце мое! — утешал девушку старый муд­рец, живший при дворце и учивший сестёр красноречию, астрономии и игре на арфе. — Счастье — лукавая штука. Бывает у человека всё есть, а счастья нет. А бывает наоборот. Но вот однажды по всему Востоку разнеслась весть об индийском принце, вернувшемся домой из дальних странствий. Прекрасный принц объехал пять океанов и сто морей, побывал в тысяче диковинных стран и привёз домой пятьдесят кораблей, гружённых сокровищами. Принц больше не собирался странствовать, он хотел завести семью и поселиться в живописной бухте на берегу океана. Конечно же, султан пригласил принца погостить в своём дворце. Целую неделю он кормил принца и поил, а дочери султана ублажали гостя пением, танцами и приятными для слуха разговорами.

43

Павел Верещагин

Старшая дочь султана

И вот к концу недели принц объявил, что сердце его попало в плен, и он хочет взять в жёны одну из дочерей султана.

— Ты, конечно же, хочешь жениться на моей младшей дочери? — догадался султан.

— Нет. Я хочу взять в жёны твою старшую дочь.

— Старшую?! Почему?! Ведь младшая — такая красавица, а старшая… Она… Она всего лишь добрая девушка.

— И всё же я хочу взять в жёны именно старшую дочь. Султан пожал плечами.

— Как знаешь. Ну, тогда так. За младшую дочь я просил выкуп в десять слонов, гружённых богатствами, а за старшую… За старшую я попрошу всего лишь одного слона — как-никак она тоже дочь султана.

— Нет, султан, — ответил принц. — За свою невесту я заплачу сполна. Я приведу десять слонов, и все они будут сгибаться под тяжестью драгоценностей. Сами понимаете, сутан не стал отказываться и сразу же согласился. Во дворце сыграли пышную свадьбу, и принц увёз молодую жену на берег Индийского океана, в город Мумбай. Прошло пять лет. И вот как-то раз судьба занесла старого мудреца, учившего дочерей султана математике и музыке, в этот самый город Мумбай. Он отыскал дворец правителя и попросил позволения повидаться со своей бывшей ученицей. К нему в окружении детей вышла молодая хозяйка дворца — женщина невыразимой красоты и прелести. Мудрец с трудом узнал в ней свою прежнюю воспитанницу.

— Что с тобой произошло, сердце моё! — воскликнул он. — Ты так изменилась! Может быть, неведомый целитель изобрёл волшебное снадобье, преобразившее тебя?

— Нет, ата, — ответила принцесса. — Я не имела дел с неведомым целителем. И не пила никакого снадобья. Но в один прекрасный день я поняла, что тоже стою десяти слонов с драгоценностями.

45

Заповедник Сказок 2015

46

Избранное

Наталья Войцык

Посоветоваться с Алисой

отёнок обнаружился под дверью — Дашка чуть было не стукнула его, когда открывала. Сей же момент котёнок был поднят на руки, потискан, поглажен и с воплем: «Смотрите, какая тут маленькая няшечка!» внесён в квартиру.

— Большенькая уже, — сказал Костя, разглядев котёнка поближе. — Кошка-подросток. Вполне себе самостоятельная личность. Дашка привела из кухни тётю Симу, и обе уселись на диване рассматривать находку. Тётя Сима при этом неодобрительно поджимала губы.

— Итак, что мы видим, господа, — Костя встал в позу оратора перед большим зеркалом на двери старенького платяного шкафа. — С одной стороны, мы видим нечто рыжее, достаточно пушистое и остроухое и можем сделать вполне определённый вывод: данное существо есть лиса! Костя повернул котёнка левым профилем. Зеркало подтвердило: так и есть, лиса. Рыжее, мохнатое и всё прочее — наличествует.

— Однако, с другой стороны, — продолжил Костя, — мы видим полное отрицание всего этого! — Тут котёнок, как и было сказано, был повёрнут другой стороной. — Здесь мы имеем отсутствие рыжего и, я смею заметить, полное и безоговорочное торжество чёрного цвета. То есть, повторяю, полное отрицание только что наблюдаемой лисы. Теперь перед нами — не-лиса или, говоря строго научным языком, А-лиса! Что скажут уважаемые оппоненты? Оппоненты хмыкнули: Дашка — весело, тётя Сима — осуждающе. Котёнок завозился и пискнул. Костя перехватил найдёныша поудобнее и погладил за чёрненьким ушком.

47

Заповедник Сказок 2015

48

Избранное

— Смешной ты зверь, Алиса, правда? Ну, не ругайся, никто тебя не обижает. Наоборот, мы тебя будем любить. И жаловать. Правда, тётя Сима?

— Нашли, кого в квартиру тащить, — неодобрительно пробурчала тётка. — Я же сказала, хватит с меня котов, от рыжего твоего ещё не отошла…

— Тёть Сим, а может, она его дочка, — заступилась за котёнка Дашка. — Половина папина, половина мамина. Как сшитая получилась, здорово же! Тётя Сима махнула рукой и вышла из комнаты. Костя поставил котёнка на пол. Кошечка уселась у его ног и наскоро умылась — для наведения красоты.

— Тут у нас такое вот единство противоположностей, — задумчиво сказал Костя. — Тебе нравится?

— Ага, — сказала Дашка. — И мы ей нравимся.

— Значит, будем жить. — Костя подхватил кошечку под пузо и пересадил Дашке на колени. — Ты, отрицание отрицания, скажи «Мрррр»! Кошечка тут же замурчала и свернулась в уютный ушастый чёрно-рыжий шарик. Умных слов она не поняла, зато общий смысл был ясен: не выгоняют, можно спокойно спать. Костя, конечно, расклеил по району объявления: найдена молодая кошечка, чёрная с рыжим, пушистая, кто потерял, обращайтесь. Хозяева, разумеется, не нашлись, и тётя Сима, «скрипя сердцем», оставила Алису в квартире. Кошечка, впрочем, особых хлопот не доставляла: не орала по ночам, не драла шторы и обои, вела себя прилично, в основном, подрёмывая на подоконнике, где солнышко. Или у Дашки на коленях. Хотя это было нечасто — приближалась сдача Костиного диплома и Дашкиной курсовой. Дашка заходила раза два в неделю и то ненадолго. Алиса даже скучала без неё. И Костя очень скучал, но учёба — штука такая. Кошечка согласно прижмуривала зелёные глазищи: Костя — философ, ему виднее… Она узнала много нового — Костя, по давней привычке, проговаривал вслух всё, что писал. «Представь себе, моя разнонаправленная кошка, что красивые слова должны быть выстроены в красивом порядке. Ну, короче, слушай сюда!» Под правильно составленные предложения Алиса задрёмывала и начинала мурлыкать, громко, как холодильник «Бирюса» на кухне тёти Симы. Если же что-то звучало не так, цеплялось и мешало, кошечка потряхивала ушками, потом вставала, потягивалась и, дёрнув пушистым хвостом, уходила куда-нибудь

Наталья Войцык

Посоветоваться с Алисой

подальше. Костя хмыкал и стирал написанное. «Ценительница изящной словесности», — хихикала Дашка, гладя Алисе шейку под подбородком. — «А то! Абсолютный слух!» — соглашался Костя. Голодное детство, если оно у Алисы и было, осталось в далёком прошлом. Чёрно-рыжий кошкин мех стал роскошным и ухоженным. Воспитание же у Алисы было практически королевским: она царственно-бесстрастно принимала как Дашкины причёсывания и протирания ушек, так и тёти Симины ворчания и шипения «Брысь с кухни, поганка». Там, где другие кошачьи уже орали бы и с помощью когтей выдирались на свободу, Алиса лишь вежливо и холодно мявкала — по крайней мере, у Дашки руки сразу опускались, и кошка, величественно подняв хвост, неторопливо удалялась от всех неприятностей к себе на подоконник. Где и устраивалась в позе сфинкса, застывая там, пока солнце не уйдёт за деревья. Словом, Алиса получилась царицей зверей — по определению. Костя, как прежде, подрабатывал дворником, вставая в пять утра, но кошка с ним выходить не стала. И гулять её не тянуло, несмотря на постоянно открытую форточку. «Домашняя ты кошка, — говорил Костя, поглядывая на Дашку, — как нормальной женщине и положено». Дашка, перед этим намекавшая на «пойти в кино, там Титаник пересняли», громко удивлялась: ну надо же, кошка, и не гуляет! Алиса глядела на них немигающими зелёными глазами. Поздняя весна с буйной персидской сиренью и всеми прочими атрибутами её совершенно не волновала. Первой Алискину особенность заметила как раз Дашка. Правда, никто её тогда не послушал. Дашка пришла не то, чтобы расстроенная, скорее, озадаченная.

— Слушай, я сдала… но вроде бы и не сдала… — Дашка утром унесла в университет курсовую с парой спорных вопросов, так что Костя ничему пока не удивился.

— Но вот откуда она узнала? — Дашка взяла изрядно подросшую и потяжелевшую кошку на руки.

— Кто и что узнал? Если ты о преподах, так они учились долго, могут себе позволить, — рассеянно откликнулся Костя, не отрываясь от ноутбука.

— Не, ты слушай! Она же мне сказала! — Дашка подошла и поставила Алису на стол перед экраном. Алиса лениво посмотрела в сторону светящегося окошка с Костиной работой и вдруг отвернулась — как-то очень по-особенному, встав чётко в профиль.

49

Заповедник Сказок 2015

50

Избранное

— Вот, смотри, смотри! — Дашка потрясла Костю за плечи. — Вот так она сделала вчера! Видишь? Рыжей стороной. А у меня было — чёрной! И потом, когда я выходила — тоже чёрной. Села на пороге и сидит, глядит одним глазом. А я с утра прихожу, и началось — то перед дверью кафедры торчала сто лет, то у профессорши, видите ли, времени на меня не хватает, давайте в пятницу…

— Ну и что? — Костя попытался дописать предложение, но мысль уже потерялась. — У нашей кошки всего-то два цвета, у неё даже нос половинчатый. Вот если бы она тебе белой показалась, или там зелёной. А так — ну, повернулась…

— Тебе когда на консультацию? Сегодня? Вот сходи, сходи… — обиделась Дашка.

— Ой, ёёё… — спохватился Костя и быстро защёлкал по клавишам. — Алиска, ну-ка, иди отсюда! Меня здесь не должно быть уже полчаса как… Алиса изящно спрыгнула на пол. И потёрлась об Костину ногу чёрной стороной ушастой башки. Дашка внимательно наблюдала за ней, что-то про себя соображая.

— Ну, всё, исчез! Посидите тут без меня, — Костя чмокнул Дашку в щёку и скрылся в коридоре. Дашка проводила его задумчивым взглядом, потом кивнула и внимательно прислушалась. Хлопнула входная дверь, затем дверь подъезда. А потом, уже с улицы, с крылечка послышался Костин крик: — Дашка, я ногу подвернул! Спасай! Костя сидел на диване с холодным компрессом на распухающей ступне, Дашка суетилась вокруг в поисках бинтов.

— Вот видишь! Она тебе предсказала! А ты должен был послушаться… Алисочка, а что теперь?

— Да-да, кошка, меня, между прочим, почти потеряли в универе, — Костя решил поддержать игру. — Предсказывай, о хвос­ татая, как нам выкручиваться? Няу? Дальнейшее удивило даже Дашку: Алиса прошлась по комнате, запрыгнула на стол, потёрлась рыжим ухом о Костин сотовый и мелодично муркнула. Потом, не глядя на них, удалилась на подоконник, где и улеглась в любимой позе.

— О, как… — задумчиво протянул Костя. — Кошка права. Ну, давай, что ли, позвоним, отменим консультацию, причина уважительная… Дашка уверовала в кошачью сверхъестественность как-то сразу и бесповоротно. Костя искренно развлекался, глядя на её попытки посоветоваться с Алисой по любому поводу.

Посоветоваться с Алисой

Художник Алиса Перкмини

Наталья Войцык

51

Заповедник Сказок 2015

52

Избранное

— Кысь, эти пирожки ещё можно есть? Коша, завтра будет холодно? Алисочка, солнышко, мне стоит идти в джинсах на зачёт к этому старикашке? Ну, я так и думала, он платьишки любит, девчонкам в штанах обязательно на балл ниже ставит. А ты у нас всё знаешь, кисонька…

— Оставь животную в покое, — когда Дашка теряла всякую меру, Костя пытался взывать к человеческому разуму, — замучаешь Алиску, стыдобища!

— А что такого? — Дашку так просто было не остановить. — Если она, правда, знает? Что ей, трудно, что ли?

— А если — не правда? Ты хоть статистику веди: сколько раз ответ верный, сколько раз Алиса промахнулась. А то выходит сплошное гадание на котьей морде, — Костя в глубине души и сам думал, что здесь есть нечто такое-этакое, но полной свободы фантасмагорий не одобрял. — Интуиция, конечно, великая вещь, но надо же меру знать!

— Не бойся, — Дашка сделала круглые глаза и перешла на страшный шёпот, — я никому не скажу! Ты будешь единственным обладателем Великой и Могучей Алисы-ясновидящей! А я буду… ну, так, пользоваться иногда. Из милости, да? И из-за «Вискаса» с начинкой. Да, кошечка? С Дашкиной лёгкой руки, а точней, с восторженной болтовни во дворе с Костей стали заговаривать соседи, особенно женщины в возрасте. Подходили и здоровались. Потом, после обычных «как погодка-то нынче» и «молодец, хорошо работаешь, надо в домоуправлении похвалить», некоторые спрашивали: «А правда, Костенька, что у тебя кошка особенная? Ну, слухи ходят, да… А вот как бы узнать… Не бесплатно, конечно, тебе же её кормить… Спроси у неё, разузнай…» Некоторых Костя сразу огорчал — глупости, мол, всё это, совпадения. Кого-то, с непростыми проблемами, утешал — спрошу, мол, только это, всё-таки, кошка, уж не обижайтесь. Было человек пять, пришедших с визитом прямо к самой Алисе. Язык не повернулся отказать, оправдывался Костя перед тётей Симой, которая после таких гостей очень ругалась. Однако, люди, поговорив с кошкой (без свидетелей, Кос­тя пускал просителя в комнату и закрывал дверь, оставаясь в коридоре) уходили успокоенными, никто не жаловался. Принимали кошкины советы и предсказания как должное. Костя ничего не спрашивал. Алиса, опять же, ничего не рассказывала. Но разные кошачьи вкусности она зарабатывала честно.

Наталья Войцык

Посоветоваться с Алисой

Тётя Сима же в кошку не верила, несмотря на то, что на дворовой тусовке и в магазинно-рыночно-сбербанковских очередях её заваливали просьбами рассказать, что там и как. Не признала Алису, то есть совсем. Как-то мирилась с её существованием, благо протекало это существование в Костиной комнате. Гоняла из кухни, когда замечала. Сердилась на скособоченные половики в коридоре. И всё. Кошка для тёти Симы была не более чем досадной помехой, хотя Алиса и вела себя как мохнатый ангел с хвостом. Теперь же, когда в Алисе открылись какие-то там способности, тётя Сима стала раздражаться ещё больше. Дашка как-то полезла к ней с вопросом: «Почему Вы Алису не полюбили, тёть Сим, ведь милая же кошечка?», но вернулась в Костину комнату необычно притихшая. Потому тётя Сима Алису ни о чём таком не спрашивала, а вовсе наоборот: в кухню Алису пускать перестала, когда была дома. И пригрозила Косте: если поток посетелей будет увеличиваться, то и плата за комнату увеличится, «хотя ты мне, Кос­ тенька, и почти родной, а офису тут, пока я хозяйка, не бывать! Так что идите вы с кошкой на улицу и там — хоть гадайте, хоть с медведем на гитаре играйте!» Костя покивал, но, по мягкости характера, всем отказать в просьбе всё же не мог. Весна кончилась, лето обещало быть замечательным — в меру жарким, с солнцем и дождиками. Время, как всегда перед чемто очень важным, то тянулось чрезвычайно медленно, то летело с космической скоростью. Костя шлифовал свой текст до алмазного блеска, засиживаясь, бывало, до рассвета. Дашка сдавала сессию — прибегала, трещала, забрасывала кошку и Костю воп­ росами и убегала с ответами. Тётя Сима возилась в квартире за дверью, покашливала — в последний месяц всё чаще и громче. Жизнь шла себе своим чередом, Алиса была своей жизнью вполне довольна. В общем, всё было прекрасно. В дипломный день «Д» Костя встал, как всегда, пораньше. Пошёл умываться и ставить чайник, стараясь не громыхать дверями — тётя Сима рано не просыпается. Алиса вышла с хозяином, попить воды из-под крана — свеженькой. Костя умылся, побрился и вдруг заметил, что кошки рядом не видно. «Странно, обычно она крутится под ногами и пытается залезть в ванну…», — Костя тихонько заглянул на кухню.

— Ну что, кис-кис-кис, ты же можешь, скажи бабушке, будь добренькая, — тётя Сима уже встала и что-то показывала сидящей на табуретке Алисе. Кошка внимательно рассмат­ ривала пластиковый пакет. В пакете лежали какие-то бумаги

53

Заповедник Сказок 2015

54

Избранное

с печатями. «Ну и дела, — подумал Костя, — а тётя Сима-то тоже верит!» — Пожал плечами и поспешил к себе, одеваться. Уже выходя из квартиры, услышал, как в кухне упало что-то тяжёлое, и тётя Сима крикнула: «Ах ты, мерзавка! Ну-ка, брысь отсюда, гадалка меховая!» «Ну вот, не понравилось… — догадался Костя, аккуратно прикрывая дверь. — Кстати, надо было кошку спросить, как мне сегодня диплом защищать. Но ладно, и без этого суеверия справимся. Не забыть бы Алиске корма купить, там у неё уже мало…» — И Костя вынул из кармана ручку — поставить на руке крестик. Вечером он вернулся поздно: пока сдавали, пока отмечали, потом ещё с Дашкой шли пешком до её дома, гуляли — не торопились. Алиса его у дверей не встретила. «Спит уже», — подумал Костя. Прошёл в комнату, разделся, взял кошачью миску, насыпал сухого корма.

— Ну, извини, кошка, задержался, бывает. Иди кушай, гордое животное, кыс-кыс-кыс! Кошка не вышла. Не вылезла из-под дивана, как обычно, потягиваясь, не спрыгнула из-за шторы с подоконника, не прошла от стола, высоко держа хвост. Костя выглянул в коридор: — Тётя Сима, Алису не видели? Может, в кухне торчит? Так я уже дома, пускай приходит!

— Нужна мне твоя Алиса, — отозвалась тётя Сима. — Нету её, и нечего ей тут делать. Я ей не сторож, откуда мне знать, где она! Костя начал тревожиться: за Алисой не водилось желания выпрыгнуть в форточку и уйти бродить на улицу, но всё когдато начинается. Он вышел во двор, позвал в подвальное окошко, оглядел кусты и деревья: может, залезла и сидит, не в силах спуститься? Алисы нигде не было. Тревога усиливалась. Костя подумал о собачниках. Особенно, с бойцовыми или просто дурными псами. Например, того же Абрека. Хотя его-то уже отучили хватать кошек, и всё-таки… Костя побродил по тёмному двору, позвал Алису ещё минут десять, потом вернулся домой — к утру, может быть, найдётся, вылезет… Костя не нашёл её утром, Алиса исчезла. Искал всю следующую неделю, замучил вопросами всех знакомых и незнакомых. Бабушки во дворе создали инициативную группу и искали вместе с ним, даже прочёсывали квартиры в своих подъездах: не прихватил ли кто чёрно-рыжую магическую кошку? Позарился на её экстрасенсорные способности и украл, принёс к себе

Наталья Войцык

Посоветоваться с Алисой

и пользуется… Но бесполезно — Алиса пропала. Дашка плакала, Костя злился — какого лешего он шлялся по улицам, лучше бы кошку покормил! Мало-помалу, конечно, все успокоились, но без двухцветной пушистой кошки на окне чего-то очень сильно не хватало… Осенью тётя Сима собралась ложиться в больницу. Пришла к Косте в комнату с ключами от квартиры и наказом поливать фиалки. Костя обещал присматривать, а Дашка спросила, куда ездить навещать и что привозить. Тётя Сима тяжело вздохнула и ответила, что позвонит, когда сама узнает. «Пока на обследование, а там переведут», — горько сказала тётя Сима. Дашка насторожилась: куда переведут? Тётя Сима махнула рукой: «Да уж туда и переведут…» Костя усадил тётю Симу на диван: «Рассказывайте уже» — Онкология у меня, подозрение такое, — отвернулась тётя Сима и заплакала. Дашка тут же обняла её и стала утешать: мол, это же всего лишь подозрение, не найдут ничего, не переживайте. Костя ушёл в кухню и принёс оттуда большую кружку с чаем. Тётя Сима взяла кружку и вдруг сообщила: — Ой, да найдут! Кошка сказала, найдут! Всё, помирать поеду.

— Ну-ка, с этого места подробно! — потребовал Костя.

— Я ж этой твоей паразитке показала все выписки и говорю: «Скажи, кошечка, как оно будет: хорошо или плохо?» А она ко мне чёрной стороной повернулась и сидит. Я уж её и так, и сяк — хоть бы раз хороший ответ мне дала, — тётя Сима взяла Костю за руку, — ты прости меня, сынок!

— Я-то за что?

— А вот ушёл ты тогда, я с Алиской поговорила, и так она меня напугала… Сам посуди: я её чуть не час мурыжила, уж как только не спрашивала: буду я жить дальше? А она всё чёрным, всё черным — значит, нет у меня ничего впереди, — тётя Сима всхлипнула. — Ведь понимаю умом, что это кошка, просто кошка, не кукушка какая, чтобы её спрашивать…

— Ну, да, глупости всё это, — поддакнула Дашка, — я же шутила про неё, чтобы веселей было.

— И тут взяло меня за живое: какая-то тварь хвостатая будет мою жизнь решать! Вот я её в сумку запихала и — на Птичий рынок… — тётя Сима ревела, не стесняясь. Дашка протянула ей полотенце, но тётя Сима ничего не замечала. — Продала я её! Вот за пять рублей и продала, да быстро так. Как знали и специально

55

Заповедник Сказок 2015

Избранное

за ней пришли! А вы убиваетесь тут, ищете! Как же мне жить теперь, и так недолго осталось, виновата я перед всеми…

— Да, дела… — нахмурился Костя. — Хорошо, что сказали, давно надо было…

— Вы не переживайте, — утешила Дашка, — может, ещё Алиса не права была. Хотя…

— Ну, что ж. Надо надеяться, — сказал Костя. Тётя Сима кое-как успокоилась и уехала. Потом позвонила и попросила кое-чего. Костя с Дашкой собрали, отвезли. Вечером шли из больницы и раздумывали: где сейчас их чёрно-рыжая сверхкошка, как она там устроилась, хорошо ли ей и найдётся ли она когда-нибудь?

— Её, наверно, уже не вернуть, — грустно сказала Дашка. — Может, потом… детей её или внуков встретим? Вдруг расскажет им про нас и пришлёт, чтобы мы не скучали?

— А то, — серьёзно согласился Костя, — будем ждать.

56

Наталья Войцык

Посоветоваться с Алисой

57

Заповедник Сказок 2015

58

Избранное

ак, ты говоришь, его зовут?

— Павлентий. Сан Саныч внимательно посмотрел на Виктора и нравоучительно произнёс: — Никогда на нашем корабле не будет члена экипажа с таким именем.

— Да почему? Что в имени евойном вам? — Виктор попытался переиначить строку классика, дабы шуткой разрядить обстановку. Строка переиначиваться не желала. Шутка не получилась. — И потом, он временный член экипажа. Во как парнишке работа нужна. На один рейс всего.

— Ни одного, — отрезал кэп.

— Ну, вы хоть с ним познакомьтесь, — упрашивал Виктор. — Ручаюсь, он вам понравится.

— Он не девушка на выданье, чтобы с ним знакомиться, и не червонец, чтобы мне нравиться!

— Зато он специалист по космоакустике.

— По космоакустике? На кой ляд тут вообще нужна космоакустика?! — заорал капитан. — Что мне эту его космоакустику — солить? Жарить? Варить? К больному месту прикладывать?

— К месту — не надо, — согласился Виктор. — А вы не забыли, что в грузовом отсеке валяются два робота производства исчезнувшей цивилизации змеекотов? И их никто так и не смог отремонтировать, как и разобраться во всём змеекотском наследии? Сан Саныч насторожился: — Ну?

Наталья Голованова

Под музыку сиреневых лун

— Так вот, — торжественно произнёс Виктор. — Павлентий — может. Кэп усмехнулся и презрительно глянул на Виктора: — Это ты так пытаешься меня обмануть? Впихнуть своего протеже в экипаж всеми возможными средствами?

— И не думаю. Просто Павлентий ещё и биоинженер. У него вообще-то три высших, какое третье — не знаю. Но по-моему, нам и второго достаточно.

— А по-моему, нет, — отрезал кэп.

— Хорошо. Тогда последний довод. Один из далёких предков Павлентия — из той самой вымершей цивилизации.

*** Космоакустик, биоинженер и змеекотский потомок оказался невысоким пареньком с крепкими мускулами — Сан Саныч имел возможно разглядеть экстерьер молодца, так как на том были всего лишь ботинки на толстенной платформе, яркие клетчатые шорты и майка-борцовка. Кэп ненавидел борцовки. Сам он всегда ходил в алкоголичках и считал их самой удобной одеждой. Виктор не ошибся — в лице парнишки определённо было что-то от змеекотов — то ли выдающийся вперед подбородок, то ли крючковатый нос, то ли острые хорошо очерченные скулы. А, может, это был цепкий взгляд холодно-голубых глубоко посаженных глаз. Но больше всего кэпа поразила татуировка новенького — змеекот во всей своей красе обвивал левую руку Павлентия, переходя на плечи, а уже оттуда на правую руку.

— Мы летим на планету Кара-мел, — мрачно говорил кэп, не отрывая взгляда от татуировки. — Это потенциально прекрасный курорт с мягким климатом. Хоть завтра туристов привози. Но прежде нам нужно выяснить, почему на планете не растут никакие растения и что случилось с предыдущим кораблём.

— Ясно, — кивнул Павлентий.

— Теперь твои обязанности. Поскольку к косморазведке ты не имеешь никакого отношения, даже косвенного, то на протяжении всего полёта на тебя возлагаются хозяйственные функции, а именно: уборка, стирка, готовка, мытьё посуды и чистка в отсеках.

— Ясно, — всё так же невозмутимо кивнул крючконосый.

— Подписывай контракт, если ясно. Парнишка опустил на пол рюкзак, из которого высовывалась длинная жердь с натянутой на неё леской, и взял ручку.

59

Заповедник Сказок 2015

60

Избранное

— А это что? — насторожился кэп, указал на жердь, некстати вспомнив пресловутые бурлески*.

— Электрокосмоакустическая гитара, — пояснил Виктор.

— Что?! — взревел Сан Саныч. — Гитара? На моём корабле — гитара?! Через мой труп! Павлентий скомкал договор и взял рюкзак.

— Роботы… — тихо напомнил Виктор.

— Ладно, — поморщился кэп. — Пусть будет гитара. Но чтобы я не слышал от неё ни единой ноты! Молодой оказался довольно шустрым парнем. Корабль блестел от чистоты, и этого Сан Саныч давно не помнил; да чего там — не помнил никогда. Еда напоминала стряпню Машеры, и казалось, что бойкая кэпова супруга пробралась на корабль и вот-вот выскочит из-за угла с криком «Сюрпри-и-из!» Постиранные простыни были не только выглажены, но и накрахмалены, отчего кэп скатывался с них на пол и, в конце концов, дал команду крахмаление отменить.

— Ты, Павелецкий, конечно, молодец, хорошо стараешься. Но проявлять слишком большое усердие тоже негоже, — воспитывал парнишку Сан Саныч.

— Я Павлентий, — отвечал тот, сверля холодным взглядом капитаново межбровье. — Больше крахмалить не буду, но и уже накрахмаленные перестирывать не стану. А не обладали ли змеекоты гипнозом, подумал Сан Саныч и кивнул парню — иди, мол. Однажды ночью кэп как обычно скатился с накрахмаленной простыни. Возникла мысль затолкать в отсек с грязным бельём всё содержимое шкафа, чтобы навсегда покончить с этим безобразием. Подумано — сделано. Кэп вытащил из шкафа бельё, потихоньку открыл дверь… и замер. Таких звуков он не слышал никогда. Не сказать, чтобы они были неприятны — скорее, непривычны. В том звуковом бардаке, что нёсся на кэпа, определённо присутствовала гармония, ему непонятная. Но, тем не менее, приятная. Пару минут кэп мечтательно покачивался под странные звуки, потом очнулся, швырнул простыни и как был — в трусах и алкоголичке — потопал к каюте молодого.

— Савлентий, — сурово изрёк Сан Саныч, рывком распахнув дверь. — Я же просил, на моём корабле ни звука гитары. *

См. Наталья Голованова. Зачем нужны бурлески. Заповедник Сказок — Избранное 2005-2010 (том 1), М., 2011.

Наталья Голованова

Под музыку сиреневых лун

— Я Павлентий, — спокойно ответил молодой. — Я не думал, что вам слышно. Мне необходимо репетировать.

— Тебе необходимо… что?! — кэп аж задохнулся от такой наглости. — Репетировать? Так ты у нас ещё и звезда космо­ эстрады?! В студиях своих, в подвалах, на чердаках, для кошек — пожалуйста, репетируй сколько влезет. А на корабле… Тут Сан Санычу пришла в голову кое-какая мысль, и он уже спокойнее сказал: — А на корабле ты можешь репетировать в грузовом отсеке. Заодно и роботами займёшься.

— Я занимаюсь, — ответил парень.

— Вот и умница, Павелений.

— Павлентий. Какая разница, хотел сказать кэп, но промолчал. Говорят, змеекоты были очень суровы. И ядовиты. Вроде бы всё осталось как раньше. Вот только еда теперь напоминала скорее столовский общепит, а простыни не только не крахмалились, но и перестали гладиться.

— Обиделся он, что ли? — буркнул кэп.

— Сказал, что мятая материя увеличивает адгезию, — объяснил Виктор. — И вы теперь уж точно не упадёте.

— Тут он прав, не падаю, — согласился капитан. — А с едой-то что? Она тоже что-то увеличивает?

— С едой всё просто. Её готовит не Павлентий, а робот.

— Что?! Капитан подскочил и понёсся на камбуз. И точно — у плиты торчала странноватого вида фигура с шестью конечностями, одной из которых был длинный хвост. Фигура колдовала над огромной сковородой, изредка сверяясь с электронным справочником по кулинарии.

— Всё ясно, — прошипел Сан Саныч. — Этот справочник я сам лично стащ… позаимствовал в космопортовской столовке. Ну, это ещё до тебя было, я летал один, и приходилось самому себе готовить… А ты ж знаешь, как у меня это получается. На одной яичнице долго не протянешь. Кстати. Витёк, у нас нет какой-нибудь брошюры типа «Сто изысканнейших блюд для миллионеров курорта Амаги-Раки»? Подсунуть бы ему вместо справочника. Хотя нет, там такие продукты нужны… Что делать, а, Витёк? Виктор пожал плечами.

— А вообще его надо познакомить с Машерой, — продолжал шипеть кэп. — Она такую картошечку жарит! На смальце, с лучком!

61

Заповедник Сказок 2015

62

Избранное

Голова робота замерла и медленно повернулась на гибкой шее. В глаза Сан Санычу ударил тонкий луч света.

— Это что, оптический прицел? — стараясь не двигаться, еле слышным шёпотом спросил кэп.

— Нет, — так же тихо ответил Виктор. — Это у него глаз. — И добавил, уже менее уверенно: — Наверное. Сан Саныч широко улыбнулся роботу: — Привет! Помахал дрожащей рукой и спросил: — Молодец, хорошо готовишь. А где Валентий?

— Он Павлентий, — прогудел робот. — Репетирует в грузовом отсеке.

— Ты не знаешь, на что эти роботы ещё способны? — как бы между прочим спросил кэп, когда они с Виктором шли к грузовому отсеку. — На человека напасть могут?

— Сан Саныч, мы практически ничего не знаем о цивилизации змеекотов. С этими роботами наши учёные несколько лет мучились, пока не поняли — ничего сделать не смогут. Вот и выкинули в открытый космос — мол, раз вы так, то не доставайтесь же никому.

— Пока я их не подобрал, — хмыкнул кэп. — Знать бы ещё, на радость себе или… на погибель. И шмыгнул носом. Павлентий действительно сидел в грузовом отсеке. Он репетировал. Но как! От увиденного у косморазведчиков перехватило дыхание. Под потолком плавали три сиреневых луны! Они испускали мягкий ровный свет, отчего отсек казался частью фантастического пейзажа. Вон те нагромождения ящиков — это горы, проход между ними — расщелина в горах. Одинокий пас­ тух наигрывает приятную мелодию на инструменте своих предков. Как он бишь называется? Дутар? Кубыз? Курай? Да леший с ним, с названием. Единственная струна светится таким же сиреневым светом. А перед пастухом танцует в такт музыке прекрасная дева…

— Стоп! — сказал кэп. — Какая ещё прекрасная дева? Музыка прекратилась. Сиреневое сияние исчезло. Дева оказалась вторым роботом.

— Её зовут Маня, — пояснил Павлентий. — А того, что на кухне — Вася. А меня…

— Павлентий, — поспешно сказал кэп. — Я запомнил. А ты репетируй, репетируй. И тихо закрыл дверь. Повернулся к Виктору:

Наталья Голованова

Под музыку сиреневых лун

— Ты запомнил, как их зовут? Маня и Вася. Ага. Теперь самое главное — определять для робота нужное имя. Не перепутать. Ага. Ещё бы знать, чем они отличаются. Проблему решил Виктор, и вот каким образом. Внушил Павлентию, что роботы при встрече с человеком должны говорить: «Вася, к вашим услугами» или «Маня, к вашим услугам». Отличий у роботов действительно не наблюдалось, и если бы не хит­ рость Виктора, Сан Саныч сошёл бы с ума. Роботы справлялись с работой отлично. Единственное, чего не смог добиться кэп — опорожнения мусорных контейнеров.

— Они утверждают, что засорение космоса противоречит их внутренним установкам, — пояснил Виктор.

— Вот же ироды с богатым внутренним миром. И что же нам теперь? Таскать мусор до самой Земли? — недоумённо спросил кэп.

— Придётся, — пожал плечами Виктор. Сан Саныч проворчал что-то нелестное в адрес экологических чистюль, но смирился.

*** Из тринадцати континентов планеты Кара-мел двенадцать оказались непригодными для высадки — все они были покрыты острыми скалами. Корабль приземлился на тринадцатом. Впрочем, и здесь пейзаж не радовал глаз. Нагромождения камней, ни кустика, ни травинки. Лишь большое озеро блестело гладкой поверхностью, как огромное зеркало.

— Говорят, по нему можно ходить, аки посуху, — сказал Сан Саныч, спускаясь по трапу. Он бодро зашагал по валунам к водной глади и уже достиг её, когда услышал изумлённый голос Виктора: — Кэп, оглянитесь! Тот оглянулся и обалдел не меньше своего старпома. Там, где только что прошёл Сан Саныч, прямо на глазах косморазведчиков из камней вырастали и распускались невиданные цветы. Кэп крякнул, подумал и важно сказал: — Ну что же, всё закономерно. Даже природа чувствует величие ветерана косморазведки. И реагирует соответственно. Приветствует, так сказать. Ты, Витёк, чего стоишь-то? Давай, присоединяйся. Виктор неуверенно ступил на ближайший камень и медленно двинулся к озеру. Следы его тут же обросли невысокими кустиками. Кэп, уже ступивший на воду, с восторгом заметил:

63

Заповедник Сказок 2015

64

Избранное

— Ты смотри, и правда, аки посуху. Потом восхищение на его лице его сменилось недоумением, и он добавил: — Но почему же тогда ногам так мокро? Он приподнял одну ногу, вывернул ступню, глянул на по­дошву да так и рухнул в воду. Выбрался, отфыркиваясь, и закричал: — Я не понял, куда исчезли подошвы с моих ботинок? Виктор похлопал глазами и глянул на свои подошвы. Те заметно истончились, а кое-где даже проглядывала голая ступня. Выглянувший на капитанов вопль Павлентий мгновенно оценил ситуацию и послал к обезподошвленным косморазведчикам робота Васю. Тот неторопливо приблизился с традиционным «Вася, к вашим услугам», схватил ошарашенного кэпа поперёк туловища одним манипулятором, потом неторопливо подошёл к Виктору и точно так же схватил его. Давя распустившиеся цветы, направился к кораблю.

— У кого какие соображения по поводу произошедшего? — мрачно спросил кэп, когда весь экипаж, включая Васю и Маню, собрался в кают-компании на экстренный совет.

— Камни покрыты кислотным раствором, который и разъел подошву, — предположил Виктор.

— И каким образом на кислотных камнях выросли цветы? — ехидно спросил кэп.

— Можно мне? — спросил Павлентий.

— Погоди, — отрезал Сан Саныч. — А что, если атмосфера здесь ядовитая?

— Так проверяли же, — возразил Виктор. — В пределах нормы.

— Можно я? — опять встрял молодой.

— Да подожди ты! — снова оборвал его кэп. — Есть ещё одно предположение, но оно очень… Тут он замолчал, потому что мимо них протопал Вася, держа в вытянутых манипуляторах один из мусорных контейнеров.

— Это что ещё за демарш протеста? — буркнул капитан, которому очень хотелось стукнуть робота, что так нагло прервал совещание. Но по ряду причин остерёгся. Вместо этого спросил Павлентия: — Куда это он? Тот встал и жестом пригласил их последовать за роботом: — Давайте посмотрим. Совершенно обалдевший Сан Саныч наблюдал через иллюминатор, как Вася спустился по трапу, отошёл от корабля

Наталья Голованова

Под музыку сиреневых лун

и одним молниеносным движением опрокинул содержимое бака на камни. Кэп задохнулся от возмущения и перевёл глаза на Павлентия: — Это как же изволишь понимать? Космос засорять нельзя, а планету — можно? Да нас заштрафуют за такие… такое… Немедленно останови своего… как его там… Ваню!

— Васю, — поправил парень. — Вы дальше-то смотрите. А дальше произошло нечто невероятное. Вася распределил мусор по нескольким камням и вернулся на корабль. Мусор полежал немного неподвижно, потом вдруг начал шевелиться, и вот уже на его месте прямо на глазах принялись расти деревья, становясь выше и толще.

— Ничего себе, — прошептал кэп.

— Истощённая почва этой планеты, — сказал Павлентий, — требует для питания любую органику. Микроорганизмы, обитающие в мелких трещинах камней, радуются каждому предмету, попавшему в их поле действия. Вы шли по камням, а их обитатели тем временем поедали подошву ваших ботинок, тут же преобразуя её в растения. Мусор служит своеобразным удобрением для почвы, поэтому… Вася тем временем опорожнил уже почти все контейнеры, и вок­руг корабля поднялся молодой лесок. Вдруг корабль ощутимо вздрогнул.

— Что это? — спросил кэп.

— Думаю, микроорганизмы подтачивают наш корабль, — невозмутимо предположил Павлентий. — Вы хотели знать, что случилось с предыдущим кораблём. Я знаю. Его съели. Целиком и полностью.

— Так чего же ты молчал?! — заорал Сан Саныч. — Быстро мотаем отсюда! Где там твой Вася? Бегом, бегом на борт! Стартуем!

*** — Надо же, как обидно, — говорил Сан Саныч в то время как они удалялись от планеты Кара-мел. — Пешком по воде — это ж так здорово. Сколько туристов мы могли бы привлечь. Как считаешь, Витёк? Витёк считал точно так же.

— А если вот что сделать, — задумчиво произнёс кэп. — Если, допустим, туристы привозят с собой несколько тонн мусора. А? Удобряют планету. Нет, не всю. Только тот небольшой кусок, где собираются отдыхать. Появляется оазис. Отдыхающие счастливы. Мы богаты.

65

Заповедник Сказок 2015

66

Художник Игорь Савин Избранное

Наталья Голованова

Под музыку сиреневых лун

— Ну, конечно, богаты, — возразил Виктор. — Перевозка мусора в такую копеечку влетит, что никто с нами связываться не захочет.

— Это верно, — сказал кэп. — Тогда надо сделать что?

— Что?

— Ты, Витек, правда, не знаешь? А вспомни-ка задание на выпускном экзамене в этой своей Мурашке. Ты тогда к Магу как попал?

— Точно! — закричал Виктор. — Гиперпространственный туннель! Прямые поставки мусора на курорты Какра-мела из лучших мусорных баков Земли!

— Девять месяцев в году мусор летит по тоннелю с целью удоб­ рить планету. Три месяца — курортный сезон. Как перспектива?

— Отлично! На космодроме разведчиков встречала ревущая толпа. Сана Саныч изумился — неужто слух об их экспедиции уже достиг родной планеты. Но ещё больше он изумился, можно даже сказать — впал в ступор — когда оказалось, что толпа встречала Павлентия.

— Видите ли, кэп, — смущенно сказал Виктор, — наш парнишка — гитарист всемирно известной группы «Кот Змеи». Понимаете теперь, зачем ему были необходимы репетиции?

— О, — только и смог произнести Сан Саныч. Потом подумал и добавил: — А зачем он с нами-то летал? Репетировал бы себе… ну, где они обычно репетируют.

— Из-за роботов. Я точно не знаю, но он вроде бы составляет фамильное древо. А про змеекотов мало сведений нашёл. Думал, может, в памяти роботов что-то сохранилось.

— И что? Сохранилось?

— Понятия не имею. Ну, и потом, у них в гастролях был перерыв. Сейчас вот в очередное турне собираются.

— Так, с этим разобрались. У меня остался только один воп­ рос. Кто рассказал юному дарованию про змеекотские игрушки? А? Ну, так и быть. Я тебя прощу, если уговоришь Павелецкого оставить нам хотя бы Васю.

— Он обоих оставил, — тихо сказал Виктор.

— Да ты что?! — подпрыгнул капитан. — А вообще, ты прав. Мировой парень. Ты ему скажи, если у него ещё пробел в гастролях образуется, мы его всегда ждём. И, кстати, у меня в сарае культиватор валяется, ну никто починить не берётся. Вдруг в его памяти тоже что-то интересное имеется. Ты при случае Савлентию, тьфу, Павлентию скажи, ладно?

67

Заповедник Сказок 2015

68

Избранное

Эль Дальмар

Такие разные чудеса

1 ад городом кружил васильковый снег. Он танцевал под неслышную музыку, вспыхивая ярко-синим в лучах фонарей. Уставшие снежинки тихо опускались на крыши домов и ветви деревьев, на скамейки и желтеющие на клумбах цветы, а им на смену летели всё новые и новые, подчиняясь волшебной мелодии. Окна домов распахивались в ночь, и люди, высунувшись наружу, шумели восторженно и подставляли ладони пушистой синеве. Детвора высыпала на улицу и устроила весёлые баталии возле домов, безнаказанно кувыркаясь в сверкающих сугробах и поднимая маленькие озорные метели. Я скатываюсь по лестнице, распахиваю дверь лавки и с разбега окунаюсь в дрожащее марево июльского зноя, и небо с тихим шорохом осыпается в луга и вспыхивает среди трав резными лепестками васильков. Запрокинув лицо навстречу переливчатому снегу и раскинув руки, я будто плыву в волнах прошедшего лета, захлёбываясь воспоминаниями… Завтра в город вернётся осень. А нынче, в ночь осеннего равноденствия, нужно смеяться и танцевать. Танцевать вместе с чудесным снегопадом, до рассвета впитывая в себя искрящуюся васильковую радость. И какой уж тут сон!.. Нечасто королева Элионор балует жителей своего города васильковым чудом. И я знаю — сейчас королева в своём замке тоже танцует. Я замираю, зажмуриваюсь и будто вижу её: королева медленно кружится в своём любимом золотис­ том платье по засыпанным снегом лужайкам, ловя губами

69

Заповедник Сказок 2015

Избранное

прохладные снежинки. Золотое пятно, танцующее в лунном свете. И, конечно же, конечно же, — на голубом.

2

70

По утрам я приношу в замок свежие булочки к завтраку. Дорога петляет среди холмов, забираясь всё круче, и всё чаще приходится останавливаться, чтобы передохнуть. Но я привыкла. Мне нравится видеть, как просыпается мир. Как туман сереб­ ристой лентой струится меж холмов, стекая в долину. Как жарко разгорается горизонт, как искрится роса в первых, сонных ещё, лучах. Как золотом вспыхивают навстречу солнцу раскрашенные осенью деревья. И как по небу разливается лазурь, изгоняя ночную тьму… Королева Элионор просыпается вместе с солнцем. Бойкая кухарка принимает у меня корзину с румяными булочками, отсчитывает несколько монет и скороговоркой рассказывает замковые новости.

— Королева опять устраивает осенний турнир! Зачем ей это, подумай только! Ведь ни один соискатель её руки ни разу не выходил победителем! Уж какие могущественные маги и волшебники собирались со всего мира, а победить нашу королеву не могут! Как здоровье матушки Аделин, идёт ли на поправку? Я киваю — да-да, уже лучше! Мне очень хочется посмотреть на состязание магов. Как и всем жителям города, впрочем. Я умоляюще взглядываю на кухарку, и та, всё поняв без слов, испуганно машет руками: — Ишь, чего задумала! Я легко вздыхаю. Я знаю, что простым смертным не поздоровится, случись кому вдруг оказаться в замке во время турнира. Окрестные жители со страхом и восхищением издалека наблюдают громы и молнии, грозы и ураганы, танцующие в это время над замком. А по ночам на город падает звёздный дождь, и, говорят, если успеть найти тлеющую ещё звезду и загадать желание, то оно непременно исполнится. Некоторые пытались подобраться к замку во время турнира. Даже, сказывают, будто иным удалось подняться на холм… Только где сейчас те смельчаки.

3 Матушка Аделин нашла меня осенней ночью на берегу реки. Матушкин домик ютится на краю леса, там, где река плавно

Эль Дальмар

Такие разные чудеса

изгибается и неторопливо струится вдаль, за Овечьи угодья. Как — как?! — среди громовых раскатов и завываний ветра матушке удалось расслышать слабый плачь младенца, мне непонятно до сих пор. Наверное, это было чудом — то, что она нашла в излучине реки запутавшуюся в камышах корзинку с новорождённой девочкой в кружевных пелёнках. Говорят, что в ту ночь гроза над замком была особенно страшной. Жители городка боялись, что королева на сей раз не выдержит магического испытания. Переплетали пальцы и шептали молитвы побелевшими губами. Но всё обошлось. С той ночи прошло много вёсен, а мне, всё так же, как в детс­ тве, нравится представлять, что я принцесса. Тайная дочь заморского короля.

4 Матушка ещё спала. Тихонько, чтобы не скрипнуть половицами, я пробралась в сени, прихватив корзинку для сбора трав — золотовик и болиголов нужно собирать до полудня, пока солнце не вытянуло из них всю силу. А ещё предстояло набрать ягод жимолости, что непроходимыми зарослями теснилась у дальнего оврага. Легко сбежав со ступенек старого крылечка — ни одна не скрипнула! — я направилась к берёзовой рощице, замершей в многоцветной осенней неге. И на минутку задержалась на опушке — дальше начинался мой лес. Закрыв глаза, я остановила карусель мыслей. Тревога о здоровье матушки, восторженное ожидание скорого турнира, смеющиеся глаза сына мельника, большие и маленькие заботы каждого дня — всё потом, потом! «В лес нужно входить со спокойным сердцем и чистой душой, как иные входят во храм», — любила повторять матушка Аделин, когда меня, маленькую и несмышлёную, путающуюся в длинном платьице, учила собирать травы. На душе было светло, я улыбнулась и торопливо зашагала по знакомой с детства тропинке, терявшейся среди высокой травы. В лесу царила осень: вспыхивала солнечными бликами на ковре разноцветных листьев, звенела сверкающей паутинкой среди вековых елей, манила васильковой высью бездонных небес. Пятнадцатая моя осень.

5 Полуденное солнце слепило глаза. Я шагнула в горницу и замерла, привыкая к полумраку. От окна резко обернулась высокая

71

Художник Марина Корчагина

Заповедник Сказок 2015

72

Избранное

Эль Дальмар

Такие разные чудеса

незнакомая женщина — белокурые волосы взметнулись тяжёлой волной за плечами.

— Ты научилась входить неслышно, как дикая кошка, — с укоризной покачала головой матушка Аделин, тяжело опускаясь в кресло, когда-то вырезанное для неё из дуба лесничим Винсом. Я перевела дух.

— Матушка… мне показалось… впрочем, нет, ерунда. Вам лучше?

— Завтра, пожалуй, я смогу побродить по лесу, — задумчиво проговорила матушка. Я принялась раскладывать поленья в очаге. Вскоре весёлые огоньки пламени полыхнули жаром. Водрузив на огонь потемневший от времени котёл, я принялась за привычные домашние дела. Сортируя и перевязывая в пучки свежесобранные травы, помешивая в котле варево, старательно смахивая отовсюду несуществующую пыль — матушка терпеть не могла в доме пыли — я тихо напевала, пытаясь скрыть неизвестно откуда подобравшуюся тревогу. Матушка молчаливо всматривалась в угасание осеннего дня за окном и время от времени проводила по волосам старым гребнем, как делала всегда, пребывая в глубокой задумчивости.

— Сегодня не ходи в лавку к закройщику, — безжизненным голосом проговорила матушка Аделин, когда сумерки сгустились до глубокой синевы.

— Как? — я удивилась и даже растерялась. — Платье почти готово! Скоро я смогу его забрать. Осталось семь дней до турнира… Во время замковых турниров в городе шумел праздник. И смешливый сын мельника…

— Не ходи, — повторила матушка, оборвав мои мысли. — Незачем. Я молчала, пытаясь проглотить комок в горле — я так ждала этого праздника!

— Как скажете, матушка, — я очень старалась, чтобы голос не дрожал. — Тогда я пораньше лягу спать.

— Сегодня ночью тебя ждёт королева Элионор. Собирайся. Пора. Ни один житель города никогда не видел королеву. Даже работники замка.

6 Золотистое платье так шло к её синим глазам! Я невольно улыбнулась своей недавней фантазии. Королева едва заметным движением губ улыбнулась в ответ.

73

Заповедник Сказок 2015

74

Избранное

— Добро пожаловать домой, девочка.

— Мой дом на краю леса, — я не торопилась подниматься по роскошной лестнице, в конце которой ждала королева.

— Отныне твой дом здесь, — терпеливо повторила Элионор. — Поднимайся. У меня мало времени… Мы шли с ней по гулким замковым переходам, по анфиладам комнат, и я… с удивлением узнавала старинные гобелены… и рисунки витражных окон… и причудливо изогнутые канделябры… Я мимоходом касалась складок тяжёлых бархатных портьер, и мои пальцы слегка дрожали, отзываясь воспоминанием. И откуда-то я знала — откуда?! — что вон за тем поворотом откроются тяжёлые, покрытые искусной резьбой двери, и мы окажемся в библиотеке.

— Ты дома, девочка, — королева взмахнула рукой, и сотни свечей послушно вспыхнули, отражаясь в стёклах огромных шкафов. — Ты дома, королева Элайн.

— Королева Элайн… — задумчиво повторила я, проходя вдоль бесконечных шкафов. Едва прикасаясь пальцами к стек­ лянным дверцам, я узнавала названия старинных фолиантов, как узнавала травы и цветы — с закрытыми глазами, наощупь.

— А матушка Аделин? — я обернулась к королеве. — Что будет с ней?

— Не стоит о ней беспокоиться… — глухо проговорила Элионор, резко отвернувшись к окну, и белокурые волосы взметнулись тяжёлой волной. — …она уже далеко. «Я принцесса, — подумала я, стараясь прогнать колючую пелену слёз с глаз. — Тайная дочь заморского короля. И всё это просто игра». Придумывать сказки очень помогает безысходность. Когдато давно я это поняла.

7 — Этим надо пользоваться осторожно.

— Что? — очнувшись, я непонимающе взглянула на королеву.

— Этим надо пользоваться особенно осторожно, — терпеливо повторила она. Мы стояли перед дальним шкафом, сплошь заставленным разноцветными флаконами. Королева Элионор осторожно открыла дверцы и протянула руку к алому флакону.

— Чудо Любви, — нараспев проговорила она. — Всего одну каплю, моя милая, всего одну каплю: больше сердца людей

Эль Дальмар

Такие разные чудеса

просто не выдержат. Или вот, — королева чуть коснулась фиолетового флакона с золотистыми крапинками. — Чудо Мудрости. Добавлять в Источник по две капли на исходе весны — и ни кап­ лей больше! Понимаешь, почему? Да, кажется, я начинала понимать.

— Чудо Веселья, чудо Покоя, чудо Преодоления… — перечисляла королева, поглаживая флаконы кончиками пальцев, и они вспыхивали в ответ на её прикосновение. — Чудо Майских Гроз, чудо Цветущей Вишни, чудо Листопада…

— Васильковое чудо! — я обрадованно коснулась светло-синего флакона.

— И Васильковое чудо, — королева тепло улыбнулась. — Теперь пополнять сокровищницу предстоит тебе. …Я смотрела, как она уходит навстречу поднимающемуся над горизонтом солнцу, как сияние её золотистого платья растворяется в сиянии начинающегося дня, как волны нестерпимо-яркой лазури захлестнули и поглотили её… И вспоминала сказанное ею напоследок: — Кто знает… Быть может, когда-нибудь одна из нас сотворит чудо Понимания? И тогда в городе будет шуметь праздник — безо всяких турниров! Я улыбнулась и засучила рукава. Нам ли, принцессам, бояться работы? Даже самой невыполнимой.

75

Заповедник Сказок 2015

76

Избранное

Александр Карапац

Город мечты

айкл сидел за столиком вечернего кафе, неторопливо потягивал пиво и размышлял. Он был журналистом крупного транснационального медиа-холдинга и получил задание написать репортаж об этом городе. Это официальная версия. На самом же деле шеф поручил ему узнать, в чём секрет этого так называемого «города мечты». Ничем ранее не приметный городок в последнее время стал привлекать к себе туристов со всего мира. Их внезапный приток был просто феноменальным. И, что более странно, многие оставались тут жить. Конечно, город выглядел современно, многое в нём автоматизировано, компьютеризировано. Но таких городков в стране много. Непонятно, почему именно этот так выделился. Поселившись в гостинице, Майкл сразу же отправился в ближайшее кафе, чтобы окунуться в здешнюю жизнь и взглянуть на город изнутри, почувствовать его атмосферу. Поговаривали, будто у всех, кто побывал в этом городе, исполнялись желания. Понятно, что это всего лишь слухи, но почему-то ведь они возникли. Может быть, всё дело в названии1 города? Утром у него встреча с мэром, а пока хотелось просто проникнуться местным духом. В кафе вошла девушка. Все столики были заняты, и она направилась к Майклу.

— Можно присесть? Он поднял глаза… И уже не мог отвести их. Бывают же девушки, которые словно сотканы из твоих грёз! У каждого 1

Desire — (англ.) желание.

77

Заповедник Сказок 2015

78

Избранное

в душе таится идеал, собирательный образ, к которому примеряешь всех окружающих. Одни соответствуют этому образу больше, другие меньше. Но в реальности полного соответствия не может быть — это ведь идеал, образ-мечта. И всё же эта девушка соответствовала! Полностью. Среднего роста, светлые волосы, прекрасное волевое лицо, стройная, но не хрупкая. Впрочем, обычные слова не могут передать того очарования, которым она буквально озаряла всё вокруг. Словно лишившись дара речи, Майкл лишь молча указал рукой на свободный стул.

— Спасибо! — девушка села, тут же подошёл официант, чтобы принять заказ.

— Апельсиновый сок и заварное пирожное, — чувствовалось, что она здесь не впервые. Не обращая ни на кого внимания, девушка достала зеркальце и начала поправлять макияж. — Наверное, вы приезжий, — вдруг обратилась она к Майклу. — Пьёте пиво и не знаете, какие вкусные здесь пирожные. Официант принёс её заказ.

— Мне тоже сок и пирожное, — неожиданно для самого себя сказал Майкл. Девушка улыбнулась. Эта улыбка как бы поставила точку в её образе. Майкл был сражён окончательно и бесповоротно.

— Да, верно. Я только что приехал. Я — журналист. Меня зовут Майкл.

— А меня — Дэзи. Я здесь родилась. Работаю в скучном офисе. Всё собираюсь уехать, но как-то не получается. Девушка говорила так естественно и непринуждённо, что у Майкла от восторга перехватило дыхание. Да, такой и должна быть девушка его мечты: не кокетливой, искренней и в то же время такой, такой… он снова не мог выразить это словам. Да и зачем? Он просто понял, что теперь ни за что не должен её упустить. Официант принёс его заказ. Пирожное и впрямь было восхитительным. Может быть, потому что оно нравилось Дэзи? Девушка доела своё лакомство, расплатилась и собралась уходить.

— Мне пора! Приятно было познакомиться! Спасибо за компанию, Майкл!

— Мне тоже приятно, — начал было Майкл, поднимаясь. Дэзи разгадала и жестом руки пресекла его намерение.

— Не надо меня провожать! За мной заедут. Ещё увидимся.

Художник Елизавета Краснова Александр Карапац

Город мечты

79

Заповедник Сказок 2015

80

Избранное

И растворилась в сумраке кафе, как растворяются в воздухе несбыточные грёзы. Всю ночь Майклу снилась Дэзи. Он то и дело просыпался, протягивал руку, но каждый раз натыкался на пустоту. Утром, не выспавшись, он принял душ, обругал себя за излишнюю впечатлительность и отправился в мэрию. Мэра не пришлось долго ждать: Майкла сразу же пригласили в кабинет, принесли кофе. Как раз такой, как он любил, и это придало ему бодрости, столь необходимой для предстоящей беседы.

— Очень приятно, что наш город попал в поле зрения такой известной медиа-компании. Постараюсь помочь, чем смогу. Задавайте ваши вопросы, я готов отвечать, — мэр представлял собой олицетворение радушия.

— Мне тоже очень приятно. В последнее время ваш город стал местом притяжения многочисленных туристов. Хотелось бы узнать, как ему это удаётся. И почему вообще его называют городом мечты?

— Город мечты… Да, так всё чаще о нас говорят. Дело в том, что жизнь в нашем городе подчинена тщательно проработанному плану. Данные обо всех жителях и приезжих заносятся в компьютер. Почти все сферы автоматизированы, и это позволяет учесть вкусы и потребности каждого человека в городе. Возьмём, к примеру, транспорт. В базах данных у нас хранится информация о том, кто где работает и куда чаще всего ездит в свободное время. Поэтому ежедневно создаётся транспортная модель, определяющая какой транспорт, в каких местах и в какое время должен находиться. На первый взгляд, это вроде бы сложно: ведь необходимо учитывать также множество приезжих, да и коренные жители могут менять свои привычки. Но, поверьте, Майкл, в целом транспортная инфраструктура у нас оптимальна. Это же касается и бытовых потребностей. Развлекательные центры, рестораны, супермаркеты, фитнес-центры — всё работает в соответствии с аналитическими расчётами. Поэтому в нашем городе жить очень приятно. В кафе для вас всегда найдётся любимая еда, в магазине — необходимые продукты, требуемый размер и фасон одежды. Нет очередей в парикмахерских, нет давки в общественном транспорте. Добавьте гармоничную и эстетически выверенную городскую архитектуру и здоровую экологию, вот вам и исполнение мечты! Думаю, именно поэтому многие и хотят у нас остаться… Мэр говорил много, гладко и красиво, но чем дальше, тем больше Майкл чувствовал, что дело тут не такое простое. По

Александр Карапац

Город мечты

ходу пространного монолога он вежливо кивал мэру, а когда тот сделал паузу, решил спросить ещё кое о чём.

— Я слышал, что у вас используются роботы. Это как-то способствует повышению общего уровня жизни?

— Конечно! — мэр явно обрадовался вопросу. — Роботы применяются у нас очень широко, практически везде. Они выполняют всю тяжёлую работу, например, уборку улиц и помещений. Заменяют людей в рутинной работе. Роботы незаменимы в сфере обслуживания: работают официантами, продавцами, швейцарами. А нашим гражданам остаётся лишь приятная физическая и интеллектуальная работа. Разумеется, это тоже привлекает к нам людей!

— Но если большая часть функций отдана роботам, не возникает ли безработица среди населения? Чем же занимаются граждане и те, кто остаётся в вашем городе?

— Никакой безработицы! — видно было, что мэр сел на любимого конька. — Мы ведь всё учитываем. Люди часто сами не знают, чего хотят, но зато точно могут определить, чего не хотят. Мы используем информацию буквально о каждом, проводя регулярное тестирование, и создаём рабочие места с учётом предпочтений граждан. Вы, пожалуй, удивитесь, но большинс­ тво людей хотят быть руководителями, хотя бы маленькими начальниками. Никто не любит, когда им командуют. Вот у нас и создано много должностей. Люди присматривают за роботами. Простая работа, но от неё есть эффект, и людям приятно. Всё очень логично. Так вот и напишите.

— Логично, — проговорил Майкл. — Но как объяснить исполнение желаний у приезжающих?

— Если постараться, всё можно объяснить, — мэр многозначительно посмотрел на журналиста. — Я вижу, вы человек настойчивый и проницательный. Пожалуйста, выключите на минутку диктофон. Майкл остановил запись.

— Надеюсь, в своей статье вы напишите всё так, как я рассказал. Но хочу добавить кое-что не для публикации. Только при условии, что это останется между нами.

— Хорошо! Даю слово, — Майкла разбирало любопытство, в чём же состоит настоящая тайна города. Всё сказанное мэром звучало убедительно, но как-то уж явно нарочито и прямолинейно.

— Дело вот в чём, — продолжил мэр уже другим тоном пос­ ле небольшой паузы. — Современная наука открыла способ

81

Художник Илья Юдовский

82

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Александр Карапац

Город мечты

считывать информацию по излучаемым мозгом волнам. Таким образом, после небольшого и незаметного экспресс-сканирования на человека может быть заведено всестороннее досье, включающее не только исчерпывающие сведения обо всех его вкусах и предпочтениях, но даже о самых заветных, часто неосознанных, желаниях. Имея эту информацию, нетрудно устроить каждому «исполнение желаний».

— Но ведь это грандиозно! Это же переворот всей мировой жизни.

— Пока это открытие засекречено. Наш город вроде полигона для испытаний. Поверьте, за проектом стоят очень серьёзные люди, и придавать это огласке не стоит. Я потому и открыл вам правду, чтобы вы знали, о чём нужно говорить и как следует это подать. Надеюсь, наш договор о неразглашении останется в силе.

— Хорошо, я не буду об этом писать. Но что, если это всего лишь выдумка? Вы как-то можете подтвердить свои слова?

— Легко! — мэр расплылся в улыбке. — Я слышал, вчера вы познакомились в Дэзи? Упоминание о Дэзи смутило Майкла.

— Так вот, — продолжил с улыбкой мэр, — вы, как и все, с первых же минут подверглись сканированию. Анализ информации позволил определить, какую девушку вы считаете идеальной. Признайтесь, она ведь вам понравилась.

— Понравилась… — Майкла переполнила смесь возмущения с отвращением, с досадой на себя, со злостью на весь мир и ещё с чем-то кисло-горьким, чему он сейчас не мог подобрать слов. Мэр нажал кнопку, и в кабинет вошла она. Дэзи была ещё красивей, чем при первой встрече в кафе. Её появление буквально обожгло Майкла.

— Значит, договорились, Майкл. Сейчас вы даёте подписку о неразглашении, затем публикуете о нашем городе правильный материал, всё то, что у вас на диктофоне. А от нас вам подарок — знакомство с девушкой вашей мечты. Горло от волнения перехватило, Майкл молча кивнул.

— Дэзи, — назидательно обратился мэр к девушке, — всю эту неделю проведёшь с Майклом. Погуляйте по городу, ему это пригодится для репортажа. Будь с ним любезна, постарайся, чтобы ему было хорошо.

— Постараюсь, — ответила Дэзи, озарив комнату обворожительной улыбкой.

83

Заповедник Сказок 2015

Избранное

*** Неделя пролетела, как один миг, репортаж был готов, и Майкл покидал город. Он был счастлив. С Дэзи он провёл самое чудесное время в своей жизни. Ну и что же, что она оказалась роботом? Её поцелуи и объятия были несравнимо лучше, чем всё вместе взятое, что было у Майкла когда-либо прежде. Да, она была именно той, о ком он мечтал, и Майклу было всё равно, природная у неё кровь или синтетическая. А после выхода статьи мэр обещал ему Дэзи навсегда. Да, Майкл возвращался абсолютно счастливым.

***

84

С чашкой утреннего кофе в руке, главный редактор открыл отчёт Майкла и намётанным глазом бегло пробежался по строчкам. Нервно прокрутил текст на мониторе ещё раз и, убедившись, что второпях от него ничего не ускользнуло, в сердцах отшвырнул кофе в корзину. Опять всё то же! Общие фразы об автоматизации и ни одного сколько-нибудь стоящего факта, который позволил бы разгадать суть происходящего в городе. Пять предыдущих репортёров, сдав отчёты, тут же уволились и уехали жить в Дизайер. Последняя надежда была на этого робота. Конструкторы уверяли, что «Майкла» невозможно обмануть: вживлённый детектор последней разработки якобы распознаёт фальшь в ста случаях из ста. Значит, Майкл знал, в чём там дело. Или, по крайней мере, был способен узнать. Но почему же тогда он выдал такую туфту? Будь он человеком, можно было бы подумать, что его подкупили. Но как подкупишь робота? Впрочем, что мы о них знаем, об этих «братьях меньших»? Может быть, им передались не только наши достоинства, но и наши слабости?

Александр Карапац

Город мечты

85

Заповедник Сказок 2015

86

Избранное

остик говорил так: — Я с малолетними дурачками играть не собираюсь. Ещё он говорил: — Тот, кто не знает правил, не просто не может играть. Он другим всё испортит. Он появился у нас во дворе в начале лета. Каникулы только начались, ещё ничего не надоело. Можно было играть в прятки, в штандр, в собачки, в футбол или в чеканку. Костика взяли в компанию сразу. Он был почти что самым старшим — на месяц младше Санчо, только ростом чуть пониже, и тощий. А всё равно видно было, что взрослый. Костик умел играть во всё, даже в футбольные салочки. Эту игру придумал Вовка Зотин: надо было осалить кого-нибудь мячом, а вести мяч можно было только ногами. Новеньких заваживали иногда до слёз — ну, не получалось у них ничего. А Костик мгновенно загнал Вовку в угол, сделал пару финтов, а потом влепил ему мячом прямо в лоб, даже зазвенело. Вовка, правда, не обиделся, ржал вместе со всеми. Ну, он вообще такой человек, его разозлить трудно. А потом однажды Костик сказал — уже июль был, ктото в лагерь уехал, кто-то на дачу, и нас всего четверо осталось: я, Санчо, мелкий Олежка и сам Костик. Ну, так вот, он и говорит: — Есть одна игра. Но она сложная, очень. Долго надо правила учить. Олежка говорит: — Неохота. Что мы, в школе, что ли?

Алексей Карташов

Пятью пять бьёт всех

Но Костик только на него посмотрел, внимательно так, и как раз и сказал: и про малолетних дурачков, и про то, что кто не знает правил, всё испортит. Санчо показал Олежке кулак: — Испортишь игру — в рог дам. Понятно, что не дал бы — Олежку никогда не трогали. Мы его жалели, потому что мама у него умерла, а отец жил на Севере, деньги заколачивал, а его оставил жить с тёткой Зиной. Хотя, если честно, он был дико вредный иногда. Даже не специально вредный, а просто на него что-то находило, и все, не уговоришь: как ишак упрётся. В этот раз, правда, не стал — говорит, ладно, давай рассказывай. Костик сказал нам подождать, быстро сбегал домой и вернулся с маленькой такой записной книжкой, вроде телефонной. Огляделся, что-то ему не понравилось — говорит, пошли в овраг, на наше место. По дороге Олежка пытался спрашивать, что там такое в книжке, но Костик только головой мотал и молчал. Пришли мы, наконец — у нас там в кустах бузины и рябины было очень классное место, ниоткуда не видно. Стояло старое кресло без ножки, называлось «председательское». И два бревна, на них тоже можно было сидеть. Костик, понятно, сел в кресло, мы на брёвна, он открыл книжечку и начал читать правила. «Играют две команды одинаковой силы. Цель игры — набрать полное дерево. Если в конце игры дерева никто не набрал, подсчитывают количество перекатов и складывают».

— Погоди, — перебил Санчо. — Какое дерево, какие перекаты? Как их набирать?

— Я ведь не дочитал, — ответил Костик. — Дальше всё объяснят, я думаю. А дальше пошло только хуже. «Отросток можно резать, если ствол удалось пошатнуть на том же ходу». «Если игрок начал переход, он пропадает из вида». «Топором может пользоваться только вожак с двумя полос­ ками, или старший без ромба». «Ветер назначается в начале кона, если выпало больше восьми. Он скашивает все изгороди, кроме железных». Я ещё послушал и не выдержал.

— Слушай, — говорю, — Костик, что за ерунду ты нам читаешь? Ты сам-то что-нибудь понимаешь?

87

Заповедник Сказок 2015

88

Избранное

Костик закрыл книжечку и сказал: — Я пока — пока, понял? — полностью не врубаюсь. Но потихоньку начинаю запоминать. Если всё прочесть, то становится понятнее. Там, например, про дерево дальше очень много написано. Санчо его поддержал: — Ты вот про существительные и прилагательные раньше тоже ничего не слышал, а теперь даже про наречия что-то знаешь, — это он, гад, дразнился: я как-то на уроке отвечал и вместо «наречие» сказал «неравенство», да ещё и долго спорил. А Олежка вдруг сказал: — А мне понравилось! Давай ещё почитай, а? Костик почитал ещё минут пять, у меня голова чуть не распухла. Тут мы как-то решили — на сегодня хватит. А потом нам понравилось. Мы каждый день читали кусочек, несколько страниц, запоминали. Потом задавали друг другу вопросы, иногда довольно хитрые. Лучше всех запоминал Санчо, зато Олежка составлял самые длинные цепочки. Например, в одном месте написано, что пила летит как стрела, а в другом — что стрела тормозится после первого часа, а в третьем — что первый час на переходе не считается. Олежка сразу всё подсчитывал, и говорил: ага, значит, на переходе пила не тормозит. Я не всегда за ним мог уследить, а Санчо вообще надо было всё на бумажке рисовать: что, откуда и зачем. Лето шло, уже был август. Рябина покраснела, я рвал её понемножку и грыз — мне нравился горький вкус. Никто меня не понимал. Правда, не дразнили. Мы прошли все правила, но играть не начинали: было всё ещё непонятно как. Олежка предложил: — Давайте хотя бы попробуем, начнём, потом будет легче.

— Нет, — сказал Санчо. — Мы чего-то не знаем.

— Да понятно чего, — откликнулся Костик. — Мы же так и не знаем, как играть. Слова мы выучили, а что они значат — непонятно. Меня это тоже мучило. Я начал подозревать, что мы зря потратили кучу времени. Можно было за это время… я не знаю, что сделать! Английский выучить, научиться на руках ходить. Целое лето! А тут уже скоро первое сентября, школа начинается… И когда в первое воскресенье сентября к нам во двор въехала здоровенная иностранная машина, мы тоже сначала ничего не поняли. Цвета она была зеленоватого, длинная — метров пять. А сзади — два как будто хвоста или стабилизатора. Машина, покачиваясь, развернулась и встала рядом с «жигулём» дяди Вали. Водитель остался на месте, а из правой двери вышел огромный седой

Алексей Карташов

Пятью пять бьёт всех

старик, похожий на пирата. Мы стояли, глядели на него. Потом старик кашлянул и сказал, медленно, ни к кому не обращаясь: — Старший с ромбом не шатает окно.

— Окно открыто, пока иголки скрипят, — ответил Олежка машинально. Старик кивнул и продолжил быстрее: — Шесть иголок дырявят полотно.

— Полотно на переходе не лежит, — откликнулся Костик неуверенно. Но это было последнее, что он сказал. А мы с Санчо вообще стояли, как будто подавились, и дальше говорили только старик с Олежкой.

— На переходе запад раньше облака.

— Облако в жёлтое не играет.

— Под игрока — без пробок.

— Штопор крутится направо. Так они перекидывались словами, всё быстрее и быстрее, и наконец старик сказал: — Пятью пять бьёт всех. Олежка побелел весь и ответил как-то странно: — По газонам не ходить.

— Бинго, — сказал старик непонятно, посмотрел нам каждому в глаза и медленно так проговорил, как будто в сторону: — Будь готов, — открыл огромную дверь своей этой дурацкой машины, уселся с удобством, захлопнул дверь, и машина совершенно без звука тронулась с места. Через минуту никого уже не было.

— Олежка, что это было? — спросил Санчо шёпотом. Олежка молчал, я забеспокоился и подошёл поближе. Он был весь в кап­ лях пота и мелко дрожал. Потом он сказал: — Что-то мне муторно. Я домой пойду, ладно? Никто не ответил, и он ушёл. Ему недалеко было, в третий подъезд. Утром он не пришел в школу. Я зашёл к нему после уроков, тётка ничего не знала. Даже не знала, ночевал он дома или нет. Бестолковая. Он так и исчез. Приходил сначала участковый Филиппов, потом какие-то дядьки вроде бы из МУРа. Нас спрашивали про старика, а что толку. Никто ничего так и не узнал. Хорошо, что никто не спросил про игру. А мы сразу решили никому не рассказывать — незачем. Прошло почти три года. Костик уехал уже давно — он у нас прожил очень мало, меньше года. Санчо после восьмого решил идти в техникум, сказал, надоело ему. Но однажды мы с ним

89

Заповедник Сказок 2015

90

Художник Игорь Савин

Избранное

Алексей Карташов

Пятью пять бьёт всех

гуляли в нашем парке — это в мае было, как раз перед каникулами — и вдруг видим: навстречу по дорожке идёт Олежка. Мы прямо остолбенели, переглянулись — нет, не показалось. Олежка как-то странно изменился. То есть, он стал здорово выше и пошире даже, но главное — у него было взрослое выражение лица. И очень спокойное. Как у Костика, когда он первый раз появился у нас. Он не удивился, подошёл, поздоровался. А смотрел он так умиротворённо. И сквозь нас, как будто на горы или на закат. Санчо его ухватил за плечи, тряхнул: — Ты где был?! Мы тут… — и замолчал, не знал, как сказать. Олежка вздохнул, заговорил — точно как три года назад, голос у него совсем не изменился: — Санчо, это очень долго рассказывать. Я говорю: — Ну, так рассказывай давай, ты что! Тебя же искали сколько с милицией, отец твой приезжал…

— Знаю! Слушайте, мне сейчас надо идти, я скоро приду и всё расскажу, как следует. Санчо ничего не ответил. Олежка помялся немножко и наконец говорит: — Давай я главное объясню. Ты помнишь правила игры? Ещё бы не помнить! Мы тогда, правда, книжечку больше не открывали. А что толку — все и так всё помнили наизусть, хоть ночью разбуди.

— Ну так вот, — говорит Олежка, — ты же знаешь главное правило?

— Какое? Их там тыща! — говорит Санчо. Он Олежку уже отпустил и только смотрел на него во все глаза.

— «Если игрок начал переход, он пропадает из вида». Когда Олежка ушёл, мы стояли на тропинке и смотрели ему вслед. Потом я сказал: — Ну вот, скоро всё узнаем.

— Да нет, — сказал Санчо. — Не придёт он больше. Ты ведь и сам знаешь, чего притворяешься. Он был прав. Я и сам знал.

91

Заповедник Сказок 2015

92

Избранное

Александр Кац

Космонавты

Автограф осмонавт Кузя шёл по улице. Ну, гулял он. Ноги там, что ли, разминал перед полётом, а тут к нему мужик подваливает: можно, мол, автограф? Кузя засмущался страшно. «Я, — говорит, — даже и не космонавт ещё». И в протянутом блокнотике с фотографией Гагарина на обложке расписался. А после поправил шлемофон и, подрегулировав подачу кислорода в скафандре, отправился дальше: у них с космонавтом Джеком в «Whisky a Go-Go» предполётная подготовка назначена была. В семь. Когда он пришёл, там всё ещё уборщица полы мыла.

— А ну, не топчи мне тут! — прикрикнула она на Кузю. — Мне ещё на лунной станции полы мыть, а я из-за таких, как ты, здесь всё валандаюсь! И мокрой тряпкой замахнулась. Космонавт Кузя ретировался на всякий случай на крыльцо, а там уже и космонавт Джек подошёл. Так они без предполётной подготовки и улетели на станцию. Попутка, там, что ли, приключилась, вот они и не стали ждать, пока уборщица закончит. А тот мужик, что автограф брал, в том же «Whisky a Go-Go» позже вечером всем хвастал: «Вот, смотрите — Сам расписался!» И блокнотиком, где фотография Гагарина и подпись «космонавт Кузя», размахивал. А на недоумённые расспросы отвечал: «Скромный он очень, ага, вот и написал Кузя, мол. Но мы-то знаем…» Ему все подносили, пока он за столиком с недопитой кружкой рядом не заснул. А проснулся — ни блокнотика, ни того, что подносили, только выдохшаяся газировка в стакане.

93

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Космические будни

94

Космонавты Джек и Кузя шли по ковровой дорожке к трапу. Они несли специальные чемоданчики, в которых лежали бутерброды с докторской колбасой, на случай, если старт задержится, и по бутылке лимонада «Чебурашка». Комар же Серёга ничего не нёс, он сидел с гордым видом на шлемофоне у Кузи и выкрикивал лозунги: «Верной дорогой идёте, товарищи! Да здравствуют труженики мирного космоса!» Космонавт Кузя шикнул на него: «Подходим!» Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то обратил внимание на самовар, притороченный к ранцу. Через пару часов напарники сидели на лавочке возле космической станции. Станция-то заперта была, а ключи предыдущая смена с собой увезла в спешке: то ли солнечный шторм надвигался, то ли пурга с метеоритами. Да им-то с того не легче.

— Да… — сказал космонавт Кузя.

— Да, — согласился с ним космонавт Джек, — работы тут непочатый край. Смотри, как подъездные пути замусорены. Комар Серёга деловито сновал меж космического мусора, отыс­ кивая на будущее потайные места. Потайные места всегда надо держать на примете: мало ли контрабанда какая подвернётся. Приехавшая попутным челноком с лунной базы уборщица шуганула их с лавочки: «Чего расселись, бездельники!» И отперла шлюз. Первым внутрь ворвался комар. Спев во всё горло: «На дальней станции сойду, трава по пояс», комар Серёга забился под пульт управления и затих, велев не тревожить по пустякам. А космонавты с уборщицей во главе, засучив рукава, принялись порядок наводить.

Жареная картошка Космонавт Кузя чистил картошку, а космонавт Джек смотрел в иллюминатор на облака. Он очень любил смотреть на облака сверху вниз. А вот облакам это как раз не очень нравилось. «Ты погляди, задавака какой!» — говорили они.

— Небось, когда на землю вернётся, мы на него сверху смот­ реть будем.

— Да, да! — сказало одно очень чёрное и местами нахмуренное облако. — А я на него ещё и дождём прольюсь, попляшет он у меня! Они же не знали, что космонавт Джек очень любит прыгать через лужи. Когда этого никто не видит, разумеется. А то как-то

Александр Кац

Космонавты

несолидно: человек с умным лицом в скафандре и вдруг — через лужи скачет… А космонавт Кузя картошку дочистил и на чугунной сковороде, привезённой на станцию украдкой, принялся её жарить. Чтобы она с хрустом была. И чтобы крупной солью посолена. Совсем они уж было отобедать собрались, а тут — метеоритный дождь. А у них зонтик, как назло, сломан! Так они плащи накинули и наружу — там же бельё на верёвках висело. В общем, пока бельё собрали да внутри станции его от метеоритов отряхнули, картошка остыла совсем. Греть её — только портить: хрустящей-то ей уже не быть. А какой смысл не хрустящую картошку есть? Космонавт Кузя посуду в мойку поставил — уборщица обещалась убраться попозже. А космонавт Джек снова на подоконник залез и, убедившись, что Кузя его не видит, показал проплывающим внизу облакам язык.

Песня Уборщица, прибывшая, чтобы перед праздниками порядок навести, смыла комара Серёгу с иллюминатора и чуть было не выплеснула за порог с мыльной водой, но Кузя и Джек вовремя спохватились: — Тёть Люсь, ты чё? — сказал космонавт Кузя. — У нас же тут с водой напряжёнка!

— Да, да, — подхватил космонавт Джек.

— Тьфу на вас! — сказала в сердцах уборщица тётя Люся и принялась фильтровать мыльную грязную воду через промокашку, сложенную вчетверо. Из твёрдой фракции космонавт Кузя слепил комара. Немного кривовато, но всё же. И вдохнул в него жизнь. комар, отдышавшись, выпустил из хоботка мыльный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги.

— Ух ты, — восхитился Кузя и заорал, — Джек, а Джек! А давай пузыри пускать.

— Какие ещё пузыри? — проворчал Джек. — Мы же в космосе, и никаких пузырей нам не завозили.

— Так мыльные же! — попенял Кузя на непонятливость напарника. — Красиво ведь. А где мы находимся, так это ещё проверить надо, может, вообще на земле. Или под.

— Отставить пессимизм! — рявкнул Джек, раскатывая по полу космической рубки карты звёздного неба, выдранные из учебника астрономии для десятого класса. — Тёть Люсь, как думаешь, мы где находимся?

95

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— Тут,— исчерпывающе ответила та и добавила: — Некогда мне с вами лясы точить, того и гляди, на челнок опоздаю. А мне ещё на лунной базе прибираться. Джек, Кузя и комар Серёга пускали в открытую форточку переливающиеся на солнце мыльные пузыри. А в это время на Земле Джек, сидевший у себя на веранде, посмотрел в небо и сказал: — Ух ты… Краси-иво… Небо — в алмазах! И помахал рукой Люсе, стоявшей на остановке с ведром и шваброй наперевес в ожидании рейсового челнока. Затем приободрился и крикнул: — Жена! А ну, тащи рояль, я песню придумал! Ничё так песенка получается1…

Чаепитие на орбите

96

Космонавт Джек и космонавт Кузя пили чай из стаканов, подливая кипяток из медного самовара, и вспоминали, как они пус­ кали мыльные пузыри в форточку. Дымок из самовара тонкой струйкой вытекал сквозь приоткрытый иллюминатор и устремлялся прямо к лунной базе в море Забвения, где уборщица мыла полы шваброй, одолженной на станции: своя давно сломалась, да только каждый раз, когда снаряжали грузовую экспедицию, про швабру почему-то забывали. Кузе пришлось дважды сапогом-гармошкой раздувать самовар, пока Джек летал на челноке к соседям: то заварку у девчонок попросить, то сахарку стрельнуть. Ему потом ещё выговор вынесли за перерасход горючего, но потом тот выговор сняли, когда Джек доказал, что заварки, присылаемой на станцию, не хватает даже на одного, а их там — трое, если не считать уборщицу. Комар тоже показания давал, но как-то без фанатизма, неубедительно, и их не учли.

Вечность Космонавты Джек и Кузя решили сыграть в пинг-понг. Комара Серёгу попросили было шариком поучаствовать, да ему, как оказалось, по делам на Землю срочно надо было. Челнок с минуты на минуту отбывал, вот он и улизнул, подлец. Тогда-то Кузя и сказал: — А давай — словами! — И тут же сделал подачу. — Пинг!

— Понг! — ответил Джек и задумался.

1

Песня Джона Леннона Lucy in the Sky with Diamonds.

Александр Кац

Космонавты

— Эй! — окликнул его Кузя. — Мы же не в «спи-проснись» играем! Подавай уже.

— Не могу, — грустный Джек махнул рукой, — у меня подачи закончились. И, прихватив банное полотенце, ушёл на крышу станции загорать. Хотя это и запрещалось инструкциями, но уж очень ему не хотелось домой вернуться бледной поганкой. Кузя же, сыграв сам с собой три партии в поддавки на щелбаны, потёр покрасневший лоб и принялся со скуки за научные наблюдения: у них в горшочке, на подоконнике, горох был посеян. Вот Кузя за ним и наблюдал — записывал, как атмосфера станции влияет на успехи горохового зёрнышка в борьбе за урожай. Горох откровенно бездельничал, и Кузя, ворча: «Атмосфера, как же!», согнал чахлый горох с весов: «Тренироваться надо больше!» А потом Кузя сидел на подоконнике и смотрел вниз, на Землю, мелькающую в прорехах облаков. «Вот, — думал он, — даже облака у нас, и те оборванцы, чего уж ждать от гороха при таком положении дел…» О чём думал горох, сидевший в горшочке на том же подоконнике, никто так и не позаботился узнать. Всем было наплевать, а он, на самом деле, просто загибая листочки, подсчитывал дни, оставшиеся до приземления. И выходило у него, что вечность.

НЛО — Тарелка! — заорал космонавт Джек, тыкая пальцем в иллюминатор.

— Какая ещё тарелка? — космонавт Кузя оторвался от модели бензозаправочной станции, которую выпиливал лобзиком уже третий день — для одного очень важного научного эксперимента.

— Не знаю, — честно ответил Джек, — на ней что-то написано, но я не разберу никак — далеко. Иллюминаторы светятся.

— Я! — завопил комар Серега. — Я на разведку! Одна нога тут, другая там, третья… — И замолк, озадаченный нестыковкой поговорки с жизненными реалиями. — А куда же остальные лапы девать? Космонавты на его проблему не обратили никакого внимания: они держали совет. Совет надо было держать быстро, пока тарелка не улетела, и космонавты, махнув рукой на все протоколы, выволокли с антресолей телескоп, сооружённый ими из купленных в аптеке линз и ватмана. Казённый штатный телескоп они использовали для наблюдений за Туманностью Андромеды — оттуда,

97

Заповедник Сказок 2015

98

Избранное

по непроверенным данным, готовилось вторжение туманных андромедян.

— Вижу! — крикнул космонавт Джек изнывающему от нетерпения и дожидающемся своей очереди космонавту Кузе. — Там написано… написано… «Шелл».

— Заправка! Заправочная станция! — воскликнул Кузя. — Не зря я её столько делал!

— Так это твоих рук дело? — оторвался от окуляра Джек. — То-то я смотрю, написано вкривь и вкось, да ещё и кириллицей.

— Что значит вкривь? А ну-ка, дай взглянуть! Я ровно написал: «АЗС-17», всё по ГОСТу, как в инструкции… — забормотал он, глядя в телескоп. — Так, во-первых, моя станция из фанеры, и во-вторых, моя прямоугольная, а тут какая-то тарелочка, и написано на ней… «Шелли» там написано, а вовсе не «Шелл»!

— По крайней мере, это не вторжение диких андроидян! — резюмировал Джек и, взглянув на уборщицу, прилетевшую на рейсовом шаттле с лунной станции, чтобы «разгрести свинарник», как она это называла, спросил: — Вы не видели там за бортом тарелку?..

— Грязные тарелки не выбрасывать за борт, а мыть надо, — проворчала уборщица. И выгнала их поделать чего-нибудь снаружи: починить там чего или межзвёздное пространство вокруг станции расчистить, пока она тут разгребает. Да ещё ей на вечерний шаттл успеть надо: на марсианской станции давно никто не убирал, а туда на днях экспедиция прибывает…

— Так… — зудел комар Серёга, сидя на отмытом дочиста иллюминаторе, глядя с тоской на удаляющуюся тарелку со светящимися окошками и на машущих ей вслед космонавтов в скафандрах. У Кузи на кислородном баллоне была аппликация ромашки, а у Джека — летящая по небу Люся. — С тремя ногами я, предположим, разобрался, но что делать с остальными?

Спасительное лекарство Подлетевший к станции челнок резко затормозил. Водила, открыв иллюминатор, крикнул что-то, но космонавт Кузя, сидевший на крыше космической станции, только развёл руками: сквозь скафандр-то не слышно. Водила откинул защитное стекло с гермошлема и прокричал: — Чего сигналим? Случилось что?

— Нет, просто я простыл, — просипел в ответ космонавт Кузя, — нос у меня…

Александр Кац

Космонавты

— Ух ты! — восхитился водила. — Так это твой нос? А я-то решил, что это фонарь красный выставили: мол, опасность.

— Так опасность и есть, — пискнул Кузя сквозь брызнувшие из глаз слёзы. — Я, может, заразный…

— Пожалуй, полечу-ка дальше, — спохватился водила, — сов­ сем забыл, меня же на Луне ждут: у лунатиков мультики кончились, вот — везу. В общем, до свидания, выздоравливай, пока! Захлопнул иллюминатор и ударил по газам.

— Эй, — замахал ему вслед Кузя,— постой! А нам? Нам тоже мультики нужны! Очень!!! Но того уже и след простыл. Расстроенный Кузя взял валик от дивана, с которым обычно ходил на крышу станции, и спустился вниз. За столом, окружённый колбами и пробирками из набора «Юный химик», сидел космонавт Джек. Перед ним горела спиртовка, но на огне ничего не стояло.

— Вот, — грустно сказал Джек. — Ничего не выходит. Я пытался сварить для тебя аспирин, а вышло что-то странное.

— А ты точно по инструкции действовал? — уточнил жестами космонавт Кузя, истративший остатки голоса на болтовню с водилой челнока.

— Ну, да, — вздохнул космонавт Джек. — Вот, среди дисков нашёл. Там учитель химии отчего-то в трусах. Представляешь, до чего довели учителей! Он какому-то оболтусу показывал, как правильно ацетилсалициловую кислоту2 варить. Видимо, напутал что-то. Хотя комар Серёга, гляди, уже полчаса пытается доказать водопроводному крану принцип неопределённости Гейзенберга3. А до этого романсы посудомойке пел. А ведь всего ничего нюхнул.

— Может, и я попробую? — обречённо махнул рукой Кузя. — Хуже, чем сейчас, уже не будет.

— Нет, страшно! У того учителя белый порошок получался, а у меня — коричневый. Вдруг там какие примеси? Ты посмотри на Серёгу! Шлюз распахнулся, и вошла уборщица.

— Ой, — сказал космонавт Джек, — а мы вас не ждали сегодня.

— Я на марсианской станции порядок навела, — уборщица поставила на стол огромные авоськи. — Заскочила на лунную, а там водила говорит, Кузя с таким красным носом, что он чуть с ума не

2

Аспирин

3

Ключевой принцип квантовой механики.

99

Заповедник Сказок 2015

Избранное

сошёл, принял его за светофор в открытом космосе. Я-то, по прос­ тоте душевной, думала, что чтобы сойти с ума, по крайней мере, надо хоть зачатки его иметь, но вот, поди же… Она бубнила и бубнила, вынимая из авосек баночки с малиновым вареньем и горчичники, какие-то мази и таблетки, перехваченные аптекарскими резинками. Джек, невзирая на бешеные вопли комара, потихоньку высыпал сваренный им порошок в мойку и включил воду — ну, как будто руки помыть. Комар Серёга хлопнулся в обморок, хотя прежде за ним такого не водилось.

— Ну, — сказала уборщица космонавту Джеку, — чего же ты до сих пор чайник не поставил? И, кстати, вам тут с Луны пару дисков с мультиками передали, сказали, самые лучшие выбрали. Чтоб вы были здоровы.

Скафандр и супергалеты

100

Космонавт Кузя шёл по тропинке. Тропинка бежала по склону прямиком к ручью. Космонавт Кузя твёрдо верил, что где-то там, у подножья холма, прячась от его взгляда за зарослями кус­ тарника, течёт ручей. Идти вниз было совсем не просто. Даже с включённым на всю катушку кондиционером в скафандре было нестерпимо жарко. Струйки пота так и норовили проложить свой путь от линии водораздела, пролегавшей где-то возле макушки, прямиком в глаза, не обращая внимания на вздыбившиеся брови и продираясь сквозь ресницы. Сложенный вчетверо чистенький носовой платок с вышитыми на нём инициалами и с красной каёмочкой в нагрудном кармане скафандра выглядывал уголком наружу, с любопытством наблюдая за перемещением Кузи.

— Прямо, прямо держи! — не выдержал платок. — Упадём же…

— Я… — пропыхтел космонавт Кузя, — я… ничего не вижу! Тут должен был быть корабль… где-то. Меня же Крошка ждёт, ей нужна помощь.

— Протри глаза, — фыркнул носовой платок, — ты же не ктото там, ты же — Ку-у-узя.

— Что у нас с кислородом? — осведомился космонавт Кузя у угрюмо молчавшего скафандра. — И почему не работает кондиционер?

— У меня всё нормально, — проворчал скафандр, — не считая небольшой пробоины в районе коленки. Левой. Травлю понемногу, но до ручья должно хватить.

— Кондиционер… — напомнил Кузя. — Ну-у?

Александр Кац

Космонавты

— А что с ним? — удивился скафандр, — Залит полный контейнер. Паршивый, если честно. Но дело своё делает.

— Я про воздушный! — задыхаясь, пискнул Кузя, говорить ему было тяжело.

— А, ты про этот! — обрадовался скафандр. — Так не работает он. Уже сколько времени не работает. А я предупреждал! Письма даже слал. Официальные. Никакого ответа не получил между прочим. Забастовка у него, вроде бы.

— Снова здорóва! — удивился космонавт Кузя. — В прошлый раз питание ему не нравилось, трёхразовое. Теперь-то что?

— Да я и не знаю, — осторожно пробурчал скафандр. — Мало ли ему что ещё не по вкусу… печенье, к примеру.

— Какое ещё печенье? — удивился Кузя. — Зачем кондиционеру печенье?

— Так опыты проводит, — встрял всезнающий носовой платок. — Сказал, выращивает супергалеты. Для дальних путешествий. Ну, там, на Юпитер, говорит, лететь. Вместо целого рюкзака провианта можно пачку галет. Если они, конечно, супергалеты.

— А я кашу люблю, — мечтательно вздохнул Кузя, — гречневую, с молоком. Разве такое галеты заменят? Тут раздался громкий скрежет, у скафандра началась страшная вибрация.

— Крошка! — отчаянно заорал космонавт Кузя. — Она в беде! — И ринулся на помощь, напролом, не разбирая дороги. Споткнувшись, полетел кубарем вниз. Приземление было жёстким. В голове гудело, сердце готово было выскочить из груди.

— Нечего печенье в кровати есть, — сказал космонавт Джек, — тогда и крошек никаких не будет. — И положил ещё мазок на эпическую картину «Покорение Юпитера слоном Ганнибалом», которую рисовал третий день кряду. Космонавт Кузя, сидевший на полу возле койки, содрал с головы простыню. Простыня замоталась так, что ему нечем было дышать. Недочитанная книжка испуганно выглядывала из-под подушки, валявшейся посреди их космической рубки. Скафандр, как ни в чём не бывало, стоял на своём месте, в шкафчике с наклейкой «яблоко», и скептически посматривал на Кузю.

— Я… — громко начал было космонавт Кузя. В это время во входной люк станции, в клубах пара, ввалилась уборщица, вся обвешанная авоськами.

— Помогите разобрать, — сказала она, — я вам галеты новые привезла, супер! — И, взглянув на вытянутое лицо Кузи,

101

Заповедник Сказок 2015

Избранное

добавила: — Ну и провиант на неделю, конечно. Слышь, Джек, бросай мазюкать свой пирог — не очень-то он у тебя похожим получается. Я вам лучше настоящий сейчас состряпаю. И нацепив фартук с красными полосками и большой подпалиной, образовавшейся после недавнего химического опыта космонавта Джека по варке аспирина в космических условиях, для захворавшего Кузи, принялась месить тесто для пирога.

Психологическая разгрузка

102

За неимением ивовых прутьев Космонавт Кузя плёл корзину из подручных материалов. Им на уроке психологической разгрузки задание такое дали. Космонавт Джек корзину уже сплёл, правда, в качестве ивовых прутьев использовал бумажные полоски. Накромсал ножницами из «Инструкции по эксплуатации космической станции им. Ностромо», пока Кузя не видел.

— Вот, — сказал Джек, гордо демонстрируя свою работу. — Раз-два и готово! Не то, что некоторые.

— У меня тоже будет, — уверенно сказал Кузя и показал пучок разноцветных проводков. Проводки он отчикал от кабеля, проходившего за его койкой. — Ещё и красивей, чем у тебя.

— Ну и пускай красивее, зато моя сделана вовремя. Через десять минут очередной сеанс связи. Я пятёрку получу, а ты — кол!

— Я успею…. — засуетился космонавт Кузя и принялся лихорадочно плести корзинку, высунув от усердия кончик языка. Космонавт Джек иронически посматривал на него, пуская бумажный самолётик, созданный из сэкономленных материалов. Прошло пятнадцать минут, затем ещё пятнадцать, и счастливый Кузя воскликнул: — Вот! Сделал!

— Что это? — удивился Джек.

— Как что? Оплётка. Для шариковой ручки. Скажи, красиво получилось?

— Красиво, — признался погрустневший Джек, сравнив оплётку со своей корзинкой. — Жаль, что у меня таких проволочек не было…

— Так там ещё есть! Айда! И они полезли под Кузину кровать за разноцветными проволочками.

— Там ещё и свинец есть, — сказал Кузя, — только тсс! Он в том кабеле, что внизу проходит. Можно было бы битков наплавить. Надо только придумать, где костёр развести.

Александр Кац

Космонавты

Лишь только космонавт Джек закончил свою оплётку, как в шлюз станции постучала уборщица.

— Ой, — воскликнул Кузя, — а как же… сеанс связи с ЦУП!

— Да, почему у нас задание никто не принимает? — удивился Джек. Под домашним арестом космонавт Кузя и космонавт Джек сидели порознь. Кузя — на перевёрнутом ведре в чулане, где уборщица хранила швабры и тряпки. А Джек — в кладовой, на ларе с картошкой. Бригада ремонтников уже улетела с рейсовым челноком на Луну — там метеорит повредил антенну дальней связи, без неё под угрозой срыва оказались переговоры с таукитянами о прибрежном кометном промысле. Уборщица уехала на Марс — окучивать и поливать на плантации сарсапареллу, им там недавно воду дали. А Кузю и Джека вернули к обычной деятельности в штатном режиме, но без права выхода в открытое пространство сроком на две недели. Намекнув, что трибунал откладывается. Пока.

— Да, — сказал Кузя.

— Да, — подтвердил Джек, — кто же знал, что этот кабель к антенне идёт? Я пять раз «Инструкцию по эксплуатации» перечитал — там про это ни слова не было…

— До корзинки? — поинтересовался Кузя.

— После, — признался Джек. — Да какая разница, я же чис­ тые листочки оттуда вырвал. Вроде бы. Какова вероятность того, что… Уборщица поставила лопату в чулан и принялась мыть посуду, составленную в раковину. «Ишь, — подумала она, прислушиваясь к горячему спору космонавтов перед грифельной доской, исписанной формулами сверху донизу, — кажется, делом занялись». Уходя с дежурства, она поправила одеяла у спящих космонавтов. И на всякий случай запустила быструю диагностику станции — всё ли цело, всё ли работает?

103

Александр Кац

Космонавты

107

Заповедник Сказок 2015

108

Избранное

едушка, ты нас звал? — детишки, запыхавшись, подлетели к деду. — Дедушка, мы совсем не устали. Можно нам поиграть ещё?

— Поздно, поздно уже, — отвечал старик. — Пора домой.

— Ну, расскажи нам хотя бы сказку!

— Сказку? — усмехнулся дед. — Я знаю только одну историю, которая сойдёт за сказку. Дети расселись: кто — на колени старику, кто — рядом, на скамейку, остальные — вокруг на зелёной мягкой траве.

— Что ж, — начал дед. — Давно это было… Стояло под звездой Рингабеллус одно село. И жили в нём… обычные люди. А животные водились вокруг необычные. Саблезубые кролики, водяные волки и волкодавы, которые по сто лет не старились. Появились эти диковинные твари после того, как пришла в село Мамрис По. Мамрис По, это каждый знает, — праматерь всех зверей. Ушки у неё круглые, оттопыренные. Тело рысье, а размером она с добрую корову. Мягкая шерсть цвета морской волны закрывает Мамрис По до земли. Хвост длинный, по всему телу разбросаны тонкие синие перья. Когда Мамрис По смот­рит своими умными голубыми глазами, на душе становится тепло и спокойно. Обведены эти глазки коротким чёрным мехом, словно насурмлённые очи красавицы. Такова Мамрис По в дни своего благополучия. Но в село, о котором я рассказываю, она пришла в трудные времена. Солнце только-только село, люди закрывали двери и садились за вечернюю трапезу. И вдруг земля дрогнула. Кто

Анна Кириллова

Мамрис По

не испугался и выглянул в окно, тот увидел, что посреди улицы приземлился огромный зверь. Огляделся зверь и пошёл вдоль домов, прихрамывая на переднюю правую лапу. Перья падали с исчерна-красной длинной шерсти. Все тут же поспешили погасить свет, чтобы не привлекать внимание: вдруг зверь разозлён или ищет ссоры? С испугу не все признали великую Мамрис По. Она брела медленно и оглядывалась на каждую дверь. Только в одном доме догадались, что это Мамрис По ищет приюта. Хозяева распахнули свою дверь, поставили светильники, указывая ими комнату, готовую принять гостью. В семье ждали ребёнка, но не торопились до времени поставить детскую мебель, так что комната пустовала. В неё-то и прошла Мамрис По. Улеглась посредине и выставила больную лапу за порог. В подушечку её лапы впилась восьмиконечная зелёная звезда. Добрый хозяин велел жене принести льда. Пока раненную лапу обкладывали льдом, на улицу вышло всё село. Люди потолковали и решили, что дом должен стать храмом великой праматери животных, а хозяевам лучше перебраться к родне. Долго обсуждали, как вылечить Мамрис По. Один охотник набрался смелости, достал свой нож, взял да и подковырнул застрявшую в лапе звезду. Зелёная звезда сразу отскочила и свернулась в маленький твёрдый шар. Мамрис По спрятала под себя лапу, хвостом загнала шарик внутрь комнаты и плечом заслонила дверь. Чтобы не тревожить покой Мамрис По, люди тихо разошлись по домам. Наутро в доме было всё спокойно. И на другой день, на третий ничего не изменилось. Ветер гонял по улице красно-синие перья, люди занимались своими обычными делами. Но каждый, можете мне поверить, думал только о Мамрис По. На пятый день жить стало невмоготу: у хозяек подгорал хлеб, охотники упускали дичь, рыболовы теряли сети, и только дети собирали в пыли цветные перья. К вечеру селяне собрались у дома, служившего прибежищем Мамрис По. Он всё так же стоял с распахнутой дверью. Поклонившись дому, бывший его хозяин прошёл мимо погасших светильников и заглянул в детскую. Внутри было пусто. Если не считать шерстяного, во всю стену, ковра. С изображения на ковре, добродушно улыбалась сидящая Мамрис По. Её чудная шерсть цвета морской волны сливалась с фоном полотна. Постояв обескураженно у порога, мужчина вернулся к односельчанам, в тревоге ждавшим вестей. «Она исчезла. Остался

109

Заповедник Сказок 2015

110

Художник Татьяна Титова

Избранное

Анна Кириллова

Мамрис По

111

Заповедник Сказок 2015

112

Избранное

только портрет», — просто объявил он. Народ зашумел, засуетился. Многие захотели увидеть портрет собственными глазами. Потом двери закрыли и объявили дом святилищем. И люди зажили по-прежнему. Сетовали только, что рассказать об удивительном происшествии некому. Маленькое селение лежало среди плодородных полей за густыми лесами и крутыми горами, через которые никто не знал хода. Горы окружали селение с трёх сторон, а с четвёртой шумело утыканное скалами море. И было оно таким бурным, что рыболовы не решались отплывать далеко от берега. Старожилы рассказывали, будто селение это появилось, когда у прибрежных скал потерпел крушение большой корабль. Несколько десятков людей чудом спаслись. С той поры семьи, а также одинокие мужчины и женщины поселились в укрытом от всех уголке. Триста лет менялись поколения, прежде чем пришла к ним Мамрис По. Пришла и поселила в сердцах надежду: кто тайком, а кто вслух, все мечтали о том, как бы выбраться в большой мир. Однако люди поначалу остерегались доверить ей свои чаяния. Шло время. Однажды маленькая девочка с кроликом на руках пришла к дому Мамрис По. Она остановилась у закрытых дверей и еле слышно проговорила: «У нас кошка всё время обижает моего кролика. Сделай его не таким беззащитным, пусть у него будут хотя бы клыки». Дверь приоткрылась, и кролик прыгнул внутрь. А девочка скорее побежала прочь. Всю ночь вокруг дома Мамрис По выл ветер, а к утру распогодилось. Девочка рассказала родителям, где теперь живёт её любимец, те забеспокоились, решили извиниться перед праматерью всех зверей за своё неразумное дитя и забрать крольчонка. Но каково же было их удивление, когда в комнате оказалось пусто! С портрета на ковре улыбалась ясноглазая Мамрис По, а на полу застыла лужица крови. Вскоре в долине стали рождаться кролики с острыми клыками. Чтобы проверить, правда ли имеет силу шерстяное изображение, один охотник изловил волка, затащил в комнату с портретом и сказал: «Слышал я о морских волках, но ни одного живьём не видел. Вот пусть волки едят соль, а не овец из нашего стада». И запер волка в комнате. На следующее утро комната с ковром была пуста, если не считать лужи крови на полу. А потом на побережье начали появляться необычные волки. Шерсть у них была волнистой и серой, как море в непогоду. Морские волки плавали с открытой пастью и, похоже, бывали

Анна Кириллова

Мамрис По

113

от этого сыты. Ещё они обожали гоняться за всем, что увидят, но вреда никому не причиняли. По ночам морские волки сворачивались мохнатыми калачиками, и весь берег покрывался серыми пушистыми кочками. Заволновались люди, стали толковать между собой о том, что же им делать с чудотворным даром Мамрис По. Долго никто не отваживался тревожить изображение на ковре. Как-то старый человек пришёл тайком от всех и привёл волкодава. Его пёс доживал свой недолгий век, хозяину было жаль терять верного друга. Человек попросил, чтобы волкодавы жили по сто лет и не умирали от горя, если расстаются с хозяевами. Он оставил пса в комнате вечером и больше не нашёл его утром. С тех пор жизнь волкодавов стала невероятно

Заповедник Сказок 2015

114

Избранное

долгой. Хозяева умирали прежде своих питомцев, на кладбище по ночам завывала стая бездомных собак. Со временем волкодавы расправились с хищниками в лесах, не тронув только безобидных морских волков на побережье. После этого снова долгое время никто не решался беспокоить волшебное изображение. Хотя имелась у людей одна мечта, которую они хотели осуществить для себя. Не знали только, как к ней подступиться. Уж очень просьба была непростой: они мечтали уметь летать. Страшило же их то, что Мамрис По, похоже, съедала тех, кто оставался с ней в комнате. Оттого-то редко кто решался идти к ней с просьбой. Наконец, одна бабка предложила удобный способ. Знали про неё, что она старая и хитрая, а про то, что она безжалостная, никто раньше не догадывался. Посоветовала она изловить орла, запустить в комнату и выкрикнуть просьбу в щёлочку. Да прибавила, чтобы в охоте участвовали только неженатые парни… Отправились в лес два десятка парней и охотились там до тех пор, пока в сети не попалась красивая, крупная птица. Односельчане ждали охотников у волшебного дома. Каждый опасался заходить внутрь. Лишь один из юных охотников набрался храбрости и понёс орла к изображению Мамрис По. Парень не знал, что коварная старуха подговорила людей, и как только он впустил птицу в комнату и произнёс всеобщую просьбу, его втолкнули внутрь и заперли дверь. Не говоря ни слова, все тут же разошлись по домам. Думаю, не ошибусь, если скажу, что им было в тот вечер совестно. Так совестно, как никогда в жизни ещё не было. Из-за закрытых дверей не донеслось ни звука… Утром комнату открыли — она оказалась пуста. Не было ни юноши, ни орла. Не стало в комнате и портрета. А вскоре в селении стали рождаться крылатые дети. Рождались они от тех отцов, которые когда-то участвовали в охоте на орла…

— Дедушка, это ты был тем парнем, которого втолкнули в комнату? — спросил один из малышей.

— Да, это был я. И мне было не по себе оказаться один на один с Мамрис По. Но её изображение дружелюбно улыбалось мне. Потом шерстяная картина ожила, Мамрис По спустила левую лапу на пол. И лапа эта оказалась намного больше самой Мамрис По. Загнутые когти топорщились веером. Из раскрывшейся лапы выкатился зелёный глянцевый шар. Шар спугнул орла. Неуклюже ковыляя по полу, орёл подобрался к лапе и скрылся под одним из когтей. Поборов страх, я поднял

Анна Кириллова

Мамрис По

115

Заповедник Сказок 2015

116

Избранное

загадочный шар. Когтистая лапа тут же придвинулась ближе. Мамрис По улыбалась, щуря голубые, обведённые короткой чёрной шерсткой глаза. Делать нечего: я тоже нырнул под придвинувшийся вплотную коготь и оказался в удивительном месте. Было очень светло и тихо. Я огляделся. Вокруг — узкие полоски травы чередовались с пустыми полупрозрачными трубками. По одной из травяных дорожек прыгал маленький кролик. Сквозь трубу за мной наблюдал крупный волк. С другой стороны на траве лежал волкодав, он грыз кость и не обращал ни на кого внимания. В следующей трубке топтался орёл, словно бы устраиваясь на ночлег в собственном гнезде. Лапа дрогнула, я вывалился на пол. Зелёный шар выпал из моих рук. Огромная, обворожительно красивая и кроваво-красная, стояла передо мной праматерь зверей. Её передняя лапа кровоточила, но Мамрис По всё равно улыбалась. Она присела. Страшно было ошибиться, но я догадался, что это она подзывает меня и хочет увезти на себе куда-то. Я подобрал с пола шар, вскарабкался на её широкую спину. И как только я сделал это, мы словно растаяли в воздухе. Утром жители села обнаружили кровь на полу и ужаснулись, как они думали, моей страшной гибели. Но я-то знал, что то была кровь из раненной лапы, я-то остался жив-здоров. Я летел на невидимой Мамрис По высоко-высоко в небе и боялся только, что поток ветра сбросит меня с её мохнатой спины. Мы пролетели над горами, заслонявшими село от остального мира, над пустынной землёй, где не было ничего, кроме песка и кактусов. Над каменистыми равнинами без единого пятнышка зелени. Когда мы оказались над выжженной, обугленной землёй и тёмно-красными холмами, Мамрис По вновь стала видимой. На бурых холмах виднелись высокие кусты без листьев. Мамрис По медленно летела дальше. За одним из холмов показалось огромное кряжистое дерево. Могучий ствол его был перекручен, ветви не просто торчали в разные стороны, они будто искали вокруг себя кого-то или что-то. «Меня, — отозвалась у меня в голове мысль Мамрис По. — Меня ищет это гигантское дерево, прародитель всех растений». Едва мы приблизились, во все стороны полетели зелёные звёздочки. Падая, они сворачивались на земле в шары. На этот раз мудрая Мамрис По не стала их отбивать, поберегла свои лапы. Она приземлилась, легко ссадив меня со спины. Кусты беспокойно зашевелились, пытаясь дотянуться и обвить нас своими гибкими плетями, дерево замерло в ожидании. Тут

Анна Кириллова

Мамрис По

Мамрис По выпустила кролика. Маленький кролик начал грызть кору ближайшего куста. Дерево-великан затрещало, возмущаясь такой дерзостью. Мамрис По тряхнула лапой и выпустила волка. Волк погнался за кроликом. Кряжистый исполин задрожал в ужасе от, казалось бы, неминуемого убийства! Однако Мамрис По не медлила — вслед за волком выскочил волкодав. В завязавшейся схватке могучий пёс вышел бы победителем, но тут я понял, что должен вмешаться, и резко свистнул. Дерущиеся звери замерли, волкодав послушно отпустил свою жертву. Мамрис По, прихрамывая на раненную лапу, направилась к огромному дереву. Ветки прародителя всех растений ожили и потянулись к ней. Я не знаю, о чем говорили эти двое, но было ясно, что они ведут свой давний спор. И Мамрис По смогла убедить прародителя всех растений — они примирились. Тонкая веточка коснулась моей руки — пришла пора вернуть звёздочку. Я положил твёрдый зелёный шар у корней дерева, он сразу же развернулся, и оказалось, что внутри был зажат клочок кожицы. Мамрис По наступила на него изувеченной лапой, потом лизнула рану — дивная шерсть вновь заблес­ тела цветом морской волны, и прародительница всех зверей медленно растаяла в воздухе. Я огляделся: среди кустов мелькнула спина убегавшего волка, волкодав не торопясь брёл в другую сторону, кролика и след простыл, кусты и дерево стояли спокойно, неподвижно — самое лучшее время отправиться домой. Но куда же идти? Чем больше я размышлял, тем яснее виделись мне бурые холмы с высоты птичьего полёта. Я поднял глаза к небу и не поверил своим глазам: надо мной кружила белая птица — тот самый орёл, которого я поймал в сети. «Остались только мы с тобой», — крикнул я ему. Орёл услышал меня, сделал ещё один круг и полетел прочь, а я побежал следом. Белые крылья иногда пропадали из виду, но он всегда возвращался, словно проверяя, бегу ли я за ним. С рассвета и до заката я следовал за орлом. На потемневшем небе уже перемигивались звёзды, а вокруг так и не было ни души. Орёл спустился с небес, бросив мне в руки крупную грушу. Пока я ел, мой крылатый спутник сделал несколько неуклюжих прыжков по земле и снова взмыл в воздух. В лапах у него извивалась чёрная ящерица. На боках ящерицы поблёс­ кивали красные пятна. Я выхватил из-за пояса сеть, подбежал и опутал орлиную добычу. Отпустив ящерицу, орёл уселся на моём плече. Когти порвали рубашку. «Пустяки! — думал

117

Заповедник Сказок 2015

Избранное

118

я. — Ведь если в этих местах растут сладкие груши, значит, есть и люди», — и бодро зашагал, надеясь продать ящерицу, а заодно найти пищу и ночлег. Орёл дремал у меня на плече. Была глубокая ночь, когда я вышел к какому-то городу, окружённому высокой крепостной стеной. Сонный охранник у ворот недовольно проворчал, что в город всех без разбору не пускают. «Если только ты не зверолов и не поймал для

Анна Кириллова

Мамрис По

нашего князя какую-нибудь диковинку», — хмыкнул он. Не тратя лишних слов, я показал ему ящерицу в сети. Охранник оживился, схватил колотушку и принялся стучать по плашке в стене. Городские ворота вскоре открылись, и из них вышел военный отряд. Среди всех выделялся дородный господин в богатом переливчатом халате. Рассудив, что это и есть сам князь, я с поклоном протянул ему сеть с ящерицей. Он протёр глаза, с интересом посмотрел на ящерицу и распорядился выдать награду охраннику. Ящерицу куда-то унесли, а меня под конвоем отправили в тюрьму. Наступило утро. Я хорошо выспался и сытно позавтракал. Радушный тюремщик завёл со мной разговор об охоте и странствиях. Я же расспросил его о порядках в городе. Местный правитель не терпел чужестранцев, поэтому вместо гостиниц в городе была устроена большая тюрьма. «Но ты не беспокойся, — добавил тюремщик. — Звероловы и солдаты нужны городу всегда. Если будешь удачлив и сумеешь угодить князю, то многого добьёшься». Так я поступил на службу. Князь выделил мне хороший дом, пожаловал мешок денег и почётное звание горожанина. От меня требовалось выискивать для княжеского зверинца диковинных зверей и птиц. Я добыл ему полосатую косулю, чьи рога звенели арфой, если по ним провести рукой. Фазана со стеклянными перьями и лирохвоста, который пел слаще соловья. Белорогого горного козла — его шерсть блестела и переливалась всеми цветами закатного неба. И ещё много животных изловил я для князя. Работа была не в тягость, ведь мне помогал мой орёл. Он кружил в вышине неба, и его глазами я мог увидеть любого зверя. Однажды появился слух, будто высоко в горах живёт удивительный лев. Песочно-жёлтый, с тёмно-зелёной гривой и лимонно-жёлтыми крыльями, он летал над горами и вил там гнёзда. Его называли Леволётом. Ещё говорили, будто на исходе зимы Леволёт покрывался цветами. И когда он, как огромный букет, спускался с гор, обитатели долин звали его Цветодаром. Приближалась весна, и князю захотелось заполучить зеленогривого льва. «Без добычи не возвращайся!» — приказал он. И я отправился в путь. Шёл я долго. Везде, где встречал людей, расспрашивал о Леволёте или Цветодаре, но никто не знал, где его искать. Наконец, я забрёл в пустынные земли. Вдруг дорогу мне преградила сама Мамрис По, прародительница всех зверей. Была она так

119

Заповедник Сказок 2015

Избранное

величественна, так прекрасна, что я не мог не поклониться ей. Мамрис По улыбнулась, и я услышал её мысли: «Ты славный охотник, ты ловок и храбр, но не на каждого зверя можно охотиться. Тому, кто решил поймать Леволёта, обратного пути нет. Убьёшь его — не будет жизни и тебе». Мамрис По растаяла в воздухе, а я постоял, подумал — так и так выходило, что мне нет обратного пути. «Хоть погляжу на чудесного зверя», — решил я и отправился дальше. Вот шёл я, шёл, пока высокие горы не встали передо мной. Чтобы карабкаться по их отвесным стенам, я бросил лассо. Орёл подхватил лассо, полетел к ближней вершине, набросил петлю на острый выступ. Едва я взобрался на выступ, орёл поднял лассо ещё выше. Так мы поднимались вверх и день, и ночь, и ещё полдня. Наконец, я перевалил через самый высокий горный хребет и увидел… долину, из которой когда-то унесла меня Мамрис По! Сердце замерло от радости! А потом сжалось от страха: ко мне отовсюду слетались огромные крылатые львы. Морды у них были свирепые, лапы мощные, когти острые. Сил оставалось немного, но всё же я прокричал им: «Дети Мамрис 120

Художник Татьяна Титова

Анна Кириллова

Мамрис По

По, не трогайте меня и моего орла! Мы пришли, чтобы просто посмотреть на вас, нет у нас злого умысла». Но леволёты словно не услышали моих слов, плотно окружили меня. Думал я, что пропал. Мой друг орёл крикнул пронзительно и камнем бросился вниз. Тут и я отчаянно прыгнул со скалы вслед за ним. Но один из леволётов подхватил меня и отнёс в долину. Опустив на землю целым и невредимым, он вернулся к своим собратьям. Я же, кликнув орла, что было духу помчался домой. Сколько радости было в селе! Люди плакали, обнимали меня. Слушали о моих приключениях с Мамрис По, про мои скитания, про далёкие края, про князя, про его зверинец и удивлялись. Рассказали, что жестокая старуха недолго жила после того случая, и что леволёты появились в здешних горах с той поры, как храм Мамрис По опустел. И что крылатые люди уже не в диковинку… Дети дослушали сказку, поцеловали деда по очереди и полетели в дом — там их ждал ужин. Дед поднялся со скамьи. Он был очень стар, опирался на палку. Но видел по-прежнему зорко, как с высоты птичьего полёта.

121

Заповедник Сказок 2015

122

Избранное

обрый день. Я расскажу вам историю, у которой нет ни начала, ни конца. Зато середина стоит того, чтобы её услышали. Садитесь поудобнее, налейте себе чаю. Или какао. Возьмите печенье. Печенье вкусное. Итак, жил и по сей день живёт в нашем городе Королевский Звездочёт. Ныне он — ректор Университета, ходит в светлом кашемировом пальто и завтракает разнообразно, а также обедает и ужинает. Но когда-то он был всего лишь преподавателем астрономии, носил старую жилетку из овчины и ел на завтрак яичницу (всегда яичницу!). Вместо обеда и ужина у него были лабораторные работы на проверку, бесконечные курсовые на вычитку и ночные наблюдения за звёздами. Наблюдения тоже бесконечные. А времени так мало (денег, как обычно, ещё меньше), а любопытных студентов и неоткрытых планет так много! Вот и жил наш герой на работе, преподавал, исследовал, изучал — всё на работе. Только спал дома. И приснился ему как-то сон, будто пришло письмо от Короля далёкой, крошечной страны с просьбой вычислить по звёздам наилучший день для свадьбы. А также подыскать ему, Королю, невесту. Невеста требовалась самая удивительная. Вот именно так и приснилось: письмо про удивительную невесту для капризного правителя далёкой, крошечной страны. Проснулся наш герой. Рассмеялся, умылся, позавтракал. А потом дела завертели его, отвлекли и рассеяли память о сновидении. Но письмо всётаки пришло. Пришло и легло под дверью. Но взять его не было никакой возможности: на нём сидела кошка. Охраняла от порывов ветра. А может и от летучих мышей. Знаете, какие мыши

Анна Кириллова

Про Звездочёта

любопытные! Им дай волю — во все тайны влезут, всё разведают, да ещё всему миру разболтают. Кошка в мышином вопросе — самый бдительный зверь. Думаю, именно поэтому она на письме и сидела. Хотя не исключено, что именно она и была почтальоном. А не уходила, потому что хотела дождаться адресата… Так или иначе, едва наш герой попробовал сдвинуть кошку (легонько, ладонью), зверёк подскочил и шмыгнул в щель под дверью. Квартира-то была ветхая и дверь дырявая, как дедушкин носок. Преподаватель астрономии поднял письмо, зашёл в дом, повесил на гвоздь жилетку из овчины. Вскрыл конверт, но не успел прочесть ни строчки — в дверь постучали. Это явился Министр далёкого, крошечного королевства. Он вёз письмо не как-нибудь, а, не побоюсь сказать, с почестями (в отдельной сумке, в замшевой обёртке). Но в последний момент письма того при себе не обнаружил, поэтому пришёл передать поручение на словах.

— Приветствую, мой драгоценнейший, — начал Министр. — Так как вы наслышаны о моём блистательном государе, нет смысла с моим скромным запасом слов живописать достоинства величайшего из королей. Поговорим лучше о его нуждах. Он пожелал обзавестись супругой. Наш Придворный Звездочёт потратил много дней, чтобы найти идеальную невесту. Но звёзды каждый раз меняли показания: то девушка рядом, среди царедворцев, то — в стае диких зверей, то — в пучине морской. Наконец, Придворный Звездочёт сдался и произвёл вычисления иного рода. Он открыл, что лишь один человек способен найти невесту для Его Величества. Это — вы, любезнейший мой. Разделяю ваш неуёмный восторг и не тороплю с ответом. Остыньте, соберитесь с мыслями и напишите: «Министру Его Королевского Величества, до востребования». Можете прямо сейчас начать. Где у вас надушенная бумага с серебряной окантовкой?

— Простите, — смог, наконец, высказаться хозяин дома. — А почему доставкой письма занимается такой важный чиновник, как вы?

— Король приказал, — вздохнув, ответил Министр. — Сначала я собирался выступить в поход на слоне, сообразно моему высокому положению, но такое путешествие заняло бы месяц. Поэтому я поехал на автомобиле. Добрался за три дня, а не за тридцать! Жаль, что не довёз королевское послание — его утащила кошка. Хитрая, увязалась за мной ещё во дворце, влезла в дорожную сумку и похитила конверт. Но я знаком с содержанием письма. Итак, вам следует отложить все дела и сесть

123

Заповедник Сказок 2015

124

Избранное

за вычисление лучшего дня для свадьбы. И невесту не забудьте найти!

— Позвольте, позвольте, позвольте, — в панике забормотал наш герой. — Тут нужны совершенно иные знания. И много свободного времени! Позвольте, позвольте… А позвольте, я дам письменный ответ, пока вы будете осматривать достопримечательности города? И принесу в гостиницу. Вы ведь в гостинице остановились? Такого Министр не ожидал. Он рассчитывал в тот же день уехать домой, заручившись согласием астронома, а его отправляли к достопримечательностям. Досадно, но что ему ещё оставалось? Весь вечер преподаватель астрономии сочинял вежливый отказ. Находил прочные аргументы, приводил несокрушимые факты. Мол, не сведущ астроном в астрологии, как статист — в статуях, караванщик — в каравеллах, банщик — в башнях. Нет, не думайте о нашем герое плохо! Версию с банщиками и каравеллами он сжёг, конечно же. Жёг и хихикал, как школьник. А потом сочинил другую, третью, четвёртую версию. До тех пор забавлялся, пока не устал и не вывел серьёзное: «Благодарю за предложенную честь, однако составить астрологический прогноз не могу». Кошка сидела рядом, желтоглазо щурясь. Изображала статую кошки. Как только ответ был переписан на хорошую бумагу (да, и такая роскошь водилась в доме преподавателя астрономии, ровно один лист), кошка отнесла записку Министру далёкого крошечного королевства. Отнесла и вернулась. Министр, надо вам сказать, не пожелал отступиться. Он тоже прислал записку, в которой спрашивал, какой размер вознаграждения убедит уважаемого астронома приняться за труды. Тот ответил, что не имеет права заниматься делом, в котором не сведущ. Министр же известил господина астронома о назначении его Звездочётом, да прибавил, что Король повелел различать Звездочётов Придворного и Забугорного. Далёкое, крошечное королевство отделяется, как вы знаете, от других стран горами, холмами и большими буграми. Наш герой не выдержал и побежал с ответным визитом в гостиницу, где жил Министр. Заодно хотел отдать все письма, кошку и решительно отвергнуть роль предсказателя. Но кошка в руки не далась, а сама тайком за ним пошла. Да и высказаться не получилось: когда преподавателя астрономии впустили к Министру, тот принимал у себя ректора Университета. Ректор хвалил-нахваливал преподавателя астрономии: «Ах, какой умница! Ах, молодец! С детских лет, помню,

Про Звездочёта

Художник Алёна Обухова

Анна Кириллова

125

Заповедник Сказок 2015

126

Избранное

увлекался звёздами. Мог бы жить в достатке, продолжать отцово дело — продавать оптику, а вместо этого передал дела младшему брату, а сам стал учёным. Всё время посвящает исследованиям. Новейшее оборудование в обсерватории — его заслуга. Всякий ленивый студент исправляется под его присмотром». Министр кивал, а сам на нашего героя поглядывал. Мол, видишь, какой ты полезный. Неужели не хочешь поработать на благо моего Короля? Тем более что тебе хорошо заплатят. Но преподаватель астрономии молчал и хмуро глядел на ректора. Тот скороговоркой поблагодарил Министра за внимание, попрощался, взял своего подопечного под руку, и они быстро удалились. Учёные мужи, а следом за ними и кошка, направились к квартире астронома.

— Я всегда ставил тебя в пример другим, — продолжил ректор начатую в гостинице мысль. — Всегда и везде говорил, какой ты честный, работящий, ответственный, внимательный, чуткий. Буду счастлив, если смогу добавить «мудрый».

— Вижу, к чему вы клоните. Но не могу. Не могу отделаться от ощущения, что меня купили, — вздохнул преподаватель астрономии. — Я всегда смеялся над предсказателями. А тут над ухом позвенели монетками, и я сразу переметнулся?!

— Знаю, знаю. Ты принципиальный…

— Простите, что перебиваю: не в принципиальности дело! Я же ничего в астрологии не смыслю. Это нечестно по отношению к Королю, который в неё верит.

— Вот именно. Ты понимаешь, что для Короля это важно, потому что он верит. Для него предсказатель не может быть заменён, тем он и ценен. Ты готов сломать жизнь человеку, пусть даже он и пытался навязать тебе ненавистную астрологию? В твоём воображении тебя пытались купить. А для Короля и Министра ты — талантливый, но загруженный работой учёный, которому нужны особые условия. Звёзды с неба никуда не убегут, а момент для свадьбы можно и упустить, если не взяться за дело. Тем более, Университет предоставляет оплачиваемый отпуск. До сессии ещё три месяца. Твои смышлёные аспиранты почитают лекции…

— Хорошо-хорошо. Я всё понял. Действительно, я упирался, как осёл. Счастье человека важнее, чем несколько месяцев моей работы.

— Ты справишься гораздо быстрее. И потом для меня как ректора и твоего друга, работа преподавателя на кафедре и в обсерватории важнее, чем чьё-то счастье. Но он ведь Король, с ним нельзя не считаться. Политика, знаешь ли.

Анна Кириллова

Про Звездочёта

На этом они и расстались. Преподаватель астрономии поручил лекции и исследования аспирантам, сам разыскал лучшего в городе астролога и прошёл курс интенсивного обучения. Через два с половиной месяца он написал Министру, что предсказание для правителя далёкого, крошечного королевства готово. Король объявил на весь мир, что едет в нашу страну. Что тут началось! Город украсился цветами. Альпинисты чистили фасады домов, хозяева домов мыли тротуары. Всех голубей переловили и расселили по голубятням, чтобы в назначенный день ни одна птица не отметилась на королевской мантии. Горожанам раздали по два флажка — наш и королевский. У вас дома, наверное, по сей день хранятся оба. Каждая пекарня города получила заказ на тысячу сдобных корон. Природа тоже постаралась: деревья и кусты цвели, наполняя улицы сладким ароматом. Словом, встречали правителя далёкого крошечного королевства как… как короля! И он приехал. Приехал Король, раздал на главной площади шоколадки, автографы и открытки с оттиснутыми на золотой бумаге королевскими профилями. Подарил городскому зоопарку слона (к радости Министра, который устал заботиться о прожорливом хоботном), купил особняк с окнами в парк и там поселился. На следующее утро он принял у себя официальных гостей, днём вышел в парк, где разрешил всем желающим себя фотографировать. А вечером явился к нашему герою в гости в сопровождении Придворного Звездочёта и знакомого нам Министра. Король любил ходить пешком, разговаривать с людьми без церемоний, исполнять свои желания без промедления. После взаимных приветствий и лобзаний преподаватель астрономии взял слово.

— Ваше Величество, — сказал он. — Благоприятная для вашего брака констелляция наступит завтра. Проще говоря, завтра звёзды удачнее всего расположатся относительно друг друга. Следующий раз мы сможем наблюдать подобную картину через двадцать восемь лет, когда Сатурн… Король махнул рукой — подробности были ему не интересны.

— За день до того как наступит идеальный для свадьбы момент, невеста окажется в одной с вами комнате, у неё будет баночка с шафраном… И ваша невеста не простит того, кто её ударит.

— Что за странные приметы! — воскликнул Король. — Я никому не позволю обидеть девушку. Я сам никогда, ни разу не ударил человека! Ни слугу, ни солдата, ни даже преступника.

127

Заповедник Сказок 2015

128

Избранное

Правда, один раз я ударил кошку… Но ведь это — животное. Это же не в счёт, да? Могло показаться, что Король просит прощения за неблаговидный поступок.

— Боюсь, кошка так не думает, — ответил наш честный герой, потупившись. Все оглянулись на кошку, которая смотрела на них с верхней полки. Кошка удивительным образом уместилась в коробочке со специями. Придворный Звездочёт, тот, что приехал вместе со своим монархом из далёкого крошечного королевства, ахнул.

— Нет-нет-нет-нет-нет!!! — Король в волнении вскочил и забегал вокруг своих царедворцев. — Вы говорили, что она в тот день превращалась в канарейку.

— Она действительно превращалась в канарейку за завтраком, Ваше Величество, — с поклоном отвечал Придворный Звездочёт.

— И превращалась в овечку?

— Превращалась, Ваше Величество, — подтвердил Министр. — Сразу после вечерней зари.

— Про кошку речи не было!

— Не было! — хором ответили придворные. Король уселся на прежнее место. Он вздыхал, морщил лоб, потирал подбородок. Действительно, было над чем задуматься. В его королевском дворце жили собаки, кошки, павлины, обезь­ яны. Слон жил некоторое время. И ещё там жила дочь Придворного Звездочёта, юная хулиганка и волшебница. С самого детства её увлекали разнообразные предметы: реликтовое излучение, телекинез, поведение муравьёв, астрология, молекулярная химия, превращения, гляциология, язык дельфинов. Об опасных экспериментах дочери Придворного Звездочёта Короля всегда предупреждали. И о превращениях предупреждали, но не обо всех. А в тот день, когда Король недружественным пинком прогнал кошку со стола, дочь Придворного Звездочёта уничтожала бумаги с неудачными попытками доказать теорему Ферма. В облике кошки, разумеется.

— Значит, так, — наконец, сказал Король. — Прошу прощения и предлагаю тебе руку и сердце. И вопросительно посмотрел на кошку. Кошка отвернулась. Король опустил голову и грозно засопел. Министр и Придворный Звездочёт задрожали: что будет дальше?! Но минуты через три монарх принял мужественное решение не скандалить и не капризничать. Он заговорил весьма сдержанным голосом.

Анна Кириллова

Про Звездочёта

— Отложим свадьбу. Должность Королевского Звездочёта переходит от Придворного к Забугорному. Бывший Придворный Звездочёт займётся вопросом долголетия и продления молодости своего монарха, недаром же он получал медицинское образование! Новый Королевский Звездочёт продолжит работу у себя на кафедре. Кошка будет жить… — тут Король задумчиво посмотрел на кошку.

— Можно изловить её и доставить домой, — шёпотом подсказал Министр.

— Нет, это нехорошо. Пусть живёт, где хочет. Кстати гос­ подину Королевскому Звездочёту нужна квартира получше. Переезжайте-ка в мой новый особняк. Ну, пожалуй, всё. Мы уезжаем. Министр молча достал пухлую пачку банкнот и расплатился с нашим героем, который отныне звался Королевским Звездочётом и был волен заниматься исследованиями небесных тел, сколько душа попросит. В тот же вечер царедворцы, обслуга и все подданные далёкого крошечного королевства уехали во главе со своим правителем. Кошка, вернее, девушка так и не простила Короля. Ни ради его счастья, ни ради спокойствия в королевстве, ни ради собственного благополучия. Кошка знала: если звёзды указали, что она идеально подходит Королю, то это вовсе не означало, что и Король ей идеально подходит! Девушка и по сей день живёт в нашем славном городе. От кошачьего облика у неё остались: цвет глаз (светло-карих, почти жёлтых) и привычка сворачиваться калачиком на кресле. Королевский Звездочёт каждую неделю пишет в далёкое крошечное королевство: благодарит за всё хорошее, что сделал ему Король, делится новостями. Соседям Звездочёт сказал, что девушка в доме — троюродная сестра, которая приехала навестить его и обустроить новый дом, присмотреть за хозяйством. Это неправда, конечно. Какая я ему сестра? Так, помощница. И подру­ га. А печенье вы зря не попробовали. Оно с шафраном. Очень вкусное.

129

Заповедник Сказок 2015

130

Избранное

Даниил Кирилюк

Чистая победа

сякий приехавший в Такатту, покинув вокзал, оказывается на рыночной площади. Оглядев обязательные для провинциального городка ратушу, колокольню и торговый двор, приезжий непременно упирается взором в украшенное затейливыми башенками здание четырёх с половиною этажей. Опознать в нём госпиталь человеку нездешнему решительно невозможно: кареты скорой помощи роятся на соседней улице, там же расположен главный вход с табличкой и металлической змеёй, овившейся в унылой задумчивости вокруг фонтана. С площади же ни крыша позеленевшей меди, ни оскалившиеся меж окон маскароны, ни эркеры, вырастающие в те самые башенки, не выдают принадлежности к медицине. Отсюда дом похож на средней руки гостиницу, особенно вечерами, когда занавешенные окна приветливо лучатся золотом и янтарём, маня бесприютного путника. Случись однако прохожему сойти с площади на улицу Былых Побед и, миновав мемориальное кладбище, свернуть проулком Павших Героев, он выйдет к больничному саду, укрытому за давно не чинёной оградой. В самом её конце таится неприметная дверца без вывески, позади которой угадывается среди разросшихся лопухов и хвощей ведущая вглубь тропа. Пробравшись через кусты орешника, она огибает забранную решёткой компрессорную станцию, прачечную и гараж, завершаясь у крыльца серого кирпичного флигеля — больничного морга. Не раз, следуя этим маршрутом, Тильк сетовал в мыслях на жадность местных домовладельцев. Непомерные их запросы заставили его оставить тихую мансарду с видом на кладбище

131

Заповедник Сказок 2015

132

Избранное

и принудили к ежедневным поездкам из соседнего городишки, где арендная плата ещё не успела достичь заоблачных высот. Начитавшись в вагоне утренних новостей, Тильк приезжал в Такатту желчным и раздражённым, однако короткая прогулка успокаивала, и, облачаясь в белый халат, он исполнялся спокойствия и сосредоточенности, столь необходимых прозектору. Вопреки распространённому заблуждению, проведение вскрытий — не единственное и не главное занятие патолого­ анатома. Людям свойственно умирать, и причина их гибели — дело важное. Но ещё важнее бывает выяснить, насколько опасна болезнь ещё живого пациента. Львиную долю работы Тилька составляли исследования биопсийного материала. С гастроэнтерологии направляли пробы желудка, с пульмонологии — бронхов, с эндокринного отделения — пунктаты щитовидки, урологи несли простату и мочевой пузырь, гинекологи — эндометрий, словом дело приходилось иметь едва ли не со всеми органами и тканями человеческого организма. До момента, когда красочная картинка появлялась на экране микроскопа, с каждым препаратом предстояло немало возни. Сперва кусочек ткани следовало зафиксировать, чтобы предотвратить распад клеток, затем — обезводить и уплотнить. В лаборатории имелся гистопроцессор, позволявший избежать хлопот с пахучими химикалиями, неизбежными ещё тридцать-сорок лет назад. Потом ткань заливали парафиновым составом, и остывший блок можно было резать специальным ножом — микротомом. Когда срез прозрачным лепестком ложился на водную гладь, дело близилось к завершению: оставалось окрасить препарат и заключить под покровное стекло. Передвигая под объективом образец, Тильк чувствовал себя умиротворённым. В организации клеток и волокон он находил порядок и гармонию, которых так недоставало в обычной жизни. Порой ему случалось забываться, засмотревшись на какую-нибудь редкую бластому, и, спохватившись, торопливо писать потом заключение, переводя устрашающую красоту на язык медицинских терминов. В госпитале Тильк слыл экспертом да и среди коллег снискал определённый авторитет: несколько раз приглашали его выступить на заседания общества патологов в Кагарте. Иные, впрочем, посмеивались: в век технологий и автоматизации его методы называли не то, что дедовскими, — прадедовскими. И впрямь, все, кто пёкся хоть сколько-нибудь о карьере, изучали новые и новейшие методики на стыке сразу нескольких

Даниил Кирилюк

Чистая победа

дисциплин. «Патологический вестник» львиную долю статей посвящал проблемам иммунологии и молекулярной биологии, и даже в госпитале Такатты завлаб то и дело вздыхал о том, как непросто нынче угнаться за прогрессом. Сам Тильк никуда не спешил. Наука в чистом виде его не влекла, а осваивать методики, доступные пока лишь в самых современных клиниках, оснащённых по последнему слову техники, казалось недальновидным. «Световой микроскоп, — размышлял порой Тильк, — полтыщи лет прослужил, и ещё столько же проживёт. На мой-то век точно хватит». Оставаясь в лаборатории один, когда остальные разбегались по домам пос­ ле рабочего дня, Тильк чувствовал что-то вроде духовного родства с великими морфологами прошлого. Ещё в университете он косился на их суровые лики, взиравшие из-под потолка лекционного зала на зелёных студентиков, и размышлял о том, как им удалось вступить в зал славы. Они сражались на переднем крае науки, искали незримых врагов и, найдя, оставляли исчерпывающее описания. Но время одиночек ушло, науку двигали вперёд коллективы, да и враги стали уже не те — болезни нынче не убивали жертву в цвете лет, но терпеливо дожидались, пока та состарится, переживёт шунтирование сосудов, пластику суставов, поменяет два-три органа, и лишь затем начинали кружить подле неё, мало-помалу приближаясь. Конечно, со временем Тильк рассчитывал заняться наукой, защититься, перебраться, быть может, в клинику побольше и поновее, но каждый год эти планы отодвигались куда-то в будущее, и пока что он ничем не выделялся бы из сотен таких же амбициозных, но излишне мечтательных пока ещё молодых людей, когда бы не его увлечение. Не особенно замкнутый, Тильк встречался пару раз в год с однокашниками, однако на работе дружбы ни с кем не завёл. Избежав брачных уз в студенчестве, он встречался то с одной, то с другой, дожив в одиночестве до тридцати — того почти неощутимого рубежа, за которым, как принято считать, холостыми остаются лишь те, у кого «что-то не порядке». Раздумывая о семейных перспективах, Тильк, как и с карьерой, откладывал активные действия на потом, предпочитая вечеринкам и свиданиям книги, фильмы или возню со стёклами. Если бы не это невинное, в сущности, увлечение, Тильк никогда не повстречал бы своего врага. В первую встречу противник принял вид бледного пятна среди поперечно-полосатых волокон (двуглавая мышца, исключение миопатии). Тильк счёл пятно артефактом — дефектом

133

Заповедник Сказок 2015

134

Избранное

сложной подготовки препарата. Такое случается иногда даже в хороших лабораториях с новым оборудованием, на котором работают квалифицированные морфологи, каким считал себя Тильк. Чуть поджав губы, он подвигал фрагмент препарата с пятном вниз-вверх, вправо-влево, с толикой раздражения размышляя о том, что могло привести к подобному эффекту. Других дефектов изображения однако не выявил и благополучно забыл о досадном пятне. Две недели спустя он заметил похожее пятно на экране Итты. Красивыми, как в рекламе, зубами (столетие назад их назвали бы жемчужными) она вгрызалась в яблоко, бодро отстукивая по клавишам.

— Постой, постой, — сказал Тильк, видя, как она сдвигает картинку книзу, — что это там у тебя такое?

— Это? — Итта вернула пятно к центру. — Думаю, артефакт.

— Я такой же на днях видел. Тоже в мышцах. А тут что?

— Дерматомиозит, — Итта с хрустом укусила яблоко, — подтверждённый.

— А на других срезах есть? Итта передёрнула плечами: — Не смотрела. Вот инфильтрация, здесь дегенерация волокон, вон фокальный некроз. Чего дальше смотреть? А тут, наверное, не прокрасилось.

— Да, пожалуй.

— Точно, — Итта свернула картинку и застучала по клавишам. Она тоже считала себя специалистом высокого класса и болезненно относилась к попыткам оспорить её. Тильк мысленно вздохнул. Теперь Итта до конца недели будет язвить. Надо будет спросить её мнения по какому-нибудь поводу, чтобы она смогла ощутить превосходство и утешиться. Раздумывая, какой бы вопрос задать, чтобы ненароком не усугубить, он вернулся к монитору. Но что же это за пятно? На других стёклах ничего похожего он не видел. Странно, что артефакт проявился только на препаратах мышц. Некачественный краситель? Бальзам? Парафин? Сбой в работе гистопроцессора? Казалось бы, пустяк, но мысли сбивались с привычного хода, цепляясь за происшедшее. Завершив положенные дела, Тильк отыскал стёкла двухнедельной давности и, дождавшись ухода Итты, поместил первое под микроскоп. Без особого труда отыскал давешнее пятно, вывел в центр, увеличил. Неполное обезвоживание? Непохоже. Недостаточно промыт? Тоже нет. Проверил второе стекло. Здесь тоже

Даниил Кирилюк

Чистая победа

обнаруживался непрокрашенный участок тех же размеров и очертаний, более или менее в том же месте. Осмотрел ткани вокруг — ничего подозрительного. Хотя… если придираться, вот в капилляре «монетный столбик» — слипшиеся друг с другом эритроциты. Но только один… Нет, есть второй — тоже по соседству с пятном. Тильк развернул на экране писанное две недели назад заключение — нет, тогда эти изменения не привлекли его внимания. А что там, интересно, было с кровью? Щёлкнул клавишами — раз, другой. Приподнял брови. Через два дня после биопсии пациент скончался. Острый инфаркт миокарда, синдром ДВС. Тильк качнулся в кресле. Диссеминированное внутрисосудистое свёртывание — явление сложное и грозное. Привести к нему могут десятки разных причин, от травмы или инфекции до токсикоза беременных. В крови появляются мельчайшие ниточки фибрина. Эритроциты, запутываясь в них, склеиваются мелкими глыбками. Те забивают капилляры, и ткани не получают достаточно кислорода. Процесс сам себя стимулирует, растрачивая попусту факторы свёртывания крови. Чтобы бороться с сотнями сгусточков, забившими сосуды, в крови запускается процесс растворения тромбов, но это не помогает — система уже пошла вразнос. Если упустить время, наступает момент, когда кровь перестаёт свёртываться и мельчайшие повреждения сосудов приводят к кровотечениям. Врачи обычно указывают ДВС в диагнозе, как сопутствующее заболевание. Говорить, что больной умер от ДВС — всё равно, что говорить, будто он умер от шока. Однако понять, что было первопричиной — инфаркт привёл к ДВС или наоборот — бывает подчас практически невозможно. Тильк вернул на экран капилляр с «монетным столбиком». На ранних стадиях ДВС такие скопления служат одним из вестников грядущей катастрофы. Конечно, к моменту, когда стёкла оказались на столе Тилька, пациентка уже несколько часов была как мертва, однако чувство допущенной ошибки не оставляло врача. Он открыл на экране историю болезни, медленно пролистывая записи приёмного покоя, лечащего врача, дежурного реаниматолога, посмертный эпикриз и, наконец, результаты аутопсии. Пожилая женщина легла в госпиталь в плановом порядке, чтобы обследоваться на предмет мышечных болей. Доктор назначил целый ряд исследований, однако на третий день госпитализации состояние внезапно ухудшилось: одышка, боли в груди, потеря сознания. Больную перевели в реанимацию, однако

135

Заповедник Сказок 2015

136

Избранное

лечение оказалось неэффективным, и к утру четвёртого дня она скончалась. Вскрытие (его проводил Тиррит — заведующий отделением) подтвердило тромбоз правой коронарной артерии. Картина сложилась не особенно радостная, но вполне стройная и подозрений не вызывающая. Даже артефакт укладывался в неё без особого труда. Смущал только эпизод с дерматомиозитом, над которым работала Итта. Тильк подошёл к её столу, склонился над стёклами, запоминая, как они лежат (если заметит, что кто-то трогал её препараты — припоминать будет до конца года, не меньше). Взял парочку, посмотрел на просвет — бронхи. Осторожно вернул на место. Следующие — слизистая желудка. Дальше — ага, мышцы. Итта была права: дерматомиозит действительно не вызывал сомнений. Что же до пятна — оно мало чем отличалось от первого. Округлой, чуть вытянутой формы, оно занимало около двух третей поля зрения при увеличении в х400. Поискал сосуды — без изменений. Для очистки совести решил взглянуть на историю болезни. Мышечная слабость, гелиотропная сыпь — у докторов сразу возникло подозрение на системную патологию, в связи с чем и была выполнена биопсия. Однако на следующий же день у больной появилась резкая слабость, боли в животе, и вскоре после перевода в реанимацию она скончалась от профузного кишечного кровотечения. На вскрытии, также проведённом Тирритом, обнаружились признаки ДВС. Тильк задумался. Истории умерших женщин объединяли скоропостижная смерть, сопровождавшаяся нарушением свёртывания, и дефект гистологического препарата. Могла ли тут быть какая-то связь? Маловероятно. Что-то, однако, не давало покоя, какая-то деталь, соединявшая два случая, не дающая им распасться, но сама невидимая. Он разложил на столе истории болезни, медленно перелистывая. Обе женщины жили в Такатте, на соседних улицах. Первая пожилая, вторая средних лет. Обе поступили планово, для обследования. Обеим стало хуже после биопсии. Случайность? Совпадение? Закон парных случаев? Смерть обеих наступила на фоне острой полиорганной недостаточности и ДВС. Тильк замер над бумагами, машинально всё ещё скользя взглядом по строчкам. «Опись вещей. Пальто… Сапоги… Кольцо белого золота…» Приподнял брови. Обратился ко второй истории. «Опись… Бумажник… Проездной билет…Телефон… Кольцо. Белого металла»

Даниил Кирилюк

Чистая победа

С улицы доносился запах сирени. Процокала внизу каблуками ушедшая домой лаборантка. Тильк снова заглянул в один квиток, заботливо вклеенный в историю, в другой — всё верно. Пожал плечами, ввёл в поле «причина смерти» ДВС-синдром и запустил поиск. На экране высветились семь строк — умершие за последний год. Истории двух последних лежали рядом на столе. Ещё раз пожав плечами, Тильк послал заявку в архив. Молоденький практикант принёс бумаги следующим утром, однако неотложные дела захватили Тилька, и изучение документов пришлось отложить до вечера.

— Материал для диссертации? — Итта, как обычно перед уходом, решила обменяться парой фраз.

— Что-то вроде, — неопределённо пошевелил пальцами Тильк.

— Ты не говорил, что планируешь, — в голосе Итты прозвучала укоризна.

— Ещё не определился. Присматриваюсь к разным темам.

— Ну, удачи, — Итта прохладно кивнула, прощаясь, и скрылась за дверью. Тильк приподнял брови. Теперь, надо думать, она ударится в науку, начнёт посещать общество патологов в Кагарте, разыщет себе научного руководителя и, глядишь, лет через пять и впрямь получит заветную степень. Придвинул стопку историй и застыл над ними. Он почувствовал себя мальчишкой, снарядившим ловушку на гоблина, а потом испугавшимся её проверить.

— Да что же это такое, — пробормотал раздосадовано. Помедлил ещё чуток и раскрыл верхнюю. В двух случаях ДВС-синдром, похоже, развился на фоне сопутствующей патологии: один пациент страдал лейкозом, и нарушение свёртывания произошло на фоне химиотерапии, второй попал в тяжёлую аварию, и ДВС случился на фоне травматического шока. Оставшиеся больные поступили по скорой — с тромбозом лёгочной артерии, желудочным кровотечением, геморрагическим инсультом. У всех трёх в описи вещей фигурировало кольцо. Биопсий, понятно, им не выполняли, а на вскрытиях обошлись без забора препаратов. Доморощенные детективы в фильмах часто утыкивали булавками план города, чтобы найти преступника. Тильк, относившийся к таким сценкам с иронией, понял, что и сам не отказался бы от карты и пригоршни булавок. Проверив по спутниковой карте места жительства — жертв? пациентов? — он

137

Заповедник Сказок 2015

138

Избранное

убедился, что неподалёку друг от друга жили только первые две женщины. Ещё две и мужчина проживали в разных концах города. Разного возраста, профессий, достатка и образования, они не были схожи хоть чем-то, помимо кольца. Оно единственное объединяло их при жизни. После смерти общий диагноз собрал их на столе патолога. Тильк полагал, что связь их гибели с кольцом неслучайна, и гадал, каким образом оно могло привести к такому результату (в том, что все жертвы носили одно и то же кольцо, он не сомневался). Радиация? Интоксикация? Врач терялся в догадках. Чтобы понять, что и как произошло с этими людьми, диагнозов было недостаточно. Живи Тильк век или полтора назад, он, должно быть, отправился бы по домам погибших — расспрашивать родных и близких. Сейчас оказалось достаточно выйти в сеть. Без особого труда врач обнаружил всех пятерых — учётные записи социальных сетей, резюме, блог, персональная страничка, профиль на сайте знакомств. Порывшись в столе, вытащил неначатую тетрадь и начал делать заметки. Просматривал фотографии, читал записи умерших, их родственников, друзей, знакомых. Разыскивал не столько упоминания о кольце, сколько несообразности, странности, что-то выбивавшееся из общего ряда. Вскоре выяснилось, что инсульт приходится бабушкой желудочному кровотечению, а оно, в свою очередь, сожительствовало с тромбозом. Здесь, вероятно, кольцо переходило от владельца к владельцу по наследству. Затем следовал трёхмесячный перерыв и — памятная Тильку несостоявшаяся миопатия. Она не состояла в родстве с первыми тремя жертвами, не была дружна с кем-то из них — как попало к ней кольцо? Покопавшись на дос­ках объявлений, Тильк обнаружил, что не-миопатия, сидя на пенсии вот уже несколько лет, подрабатывала уборщицей в частных домах. Репутация её, довольно посредственная, оказалась испорчена отзывом, в котором, обойдясь без прямых обвинений, бывший наниматель сообщал о пропаже после уборки серебряной цепочки. Утверждать наверняка, конечно, было нельзя, но Тильк полагал, что кольцо не-миопатия могла банально стащить. У предыдущих трёх жертв симптомы ДВС развивались на следующий день после появления в их жизни кольца, у этой инфаркт случился лишь через неделю. Высокая сопротивляемость? Возможно. А может, просто не надевала кольца, пока не легла в больницу на обследование. Последняя жертва, дерматомиозит,

Даниил Кирилюк

Чистая победа

жила неподалёку от предпоследней. После недолгих поисков Тильк обнаружил связующее их звено: им оказался алкоголический сын не-миопатии, сдавший кольцо в комиссионную лавку, где дерматомиозит его и приобрела. Запись об этом висела предпоследней на её странице в сопровождении плохонькой фотографии. На ней-то Тильк и увидел впервые само кольцо — узкую полоску, лучащуюся светом отражённой вспышки. Гистологические изыскания продвигались хуже. Тильк занимался оставшимися двумя парафиновыми блоками, подготавливая новые срезы и окрашивая разными способами. Артефакт проявлялся снова и снова, не зависимо от способа окраски. Чуть бледнее, чуть яснее, он повисал на экране слепым пятном, чуть подёргиваясь, если долго смотреть без отрыва. Скрупулёзность, кропотливость, педантичность — качества, без которых нет настоящего исследователя. Терпя неудачу за неудачей, Тильк хранил спокойствие — пикировался, как обычно, с Иттой, беседовал с любившим поговорить Тирритом, делал свою работу. Кольцу посвящал вечерние часы, предпочитая не делиться с коллегами деталями своего увлечения. По утрам однако взял за привычку мониторить истории поступивших на аутопсию пациентов, проверяя, не мелькнут ли среди соцветий диагнозов буковки ДВС. Под подозрением оказывались проявления геморрагического синдрома и тромбозы — то есть большинство погибших. Посмертный эпикриз появлялся в больничной сети, и лишь потом патологам приносили бумажную историю. Тильк спешно пролистывал её, пробегал глазами опись вещей и разочарованно откладывал в сторону. Минул месяц, другой. Кольцо притаилось, залегло на дно. Тильк раздумывал временами, не покинуло ли оно город, однако по привычке продолжал отслеживать мало-мальски подозрительные смерти. В Такатту тем временем пришла осень. Дни, короче и короче, превращались в краткие промежутки между восходом и закатом. Небо над городом пламенело, раскалывалось птичьими криками, осыпалось с деревьев багряной чешуёй. Близился день осенней листвы. В самый его канун терпение Тилька было вознаграждено. «Кольцо белого окраса», — прочёл он в уж и не сказать какой по счёту истории болезни.

— Возьму этого, — сообщил Тирриту, пытаясь скрыть запал. Формально причиной смерти снова послужило кровоизлияние в мозг, но многочисленными кровоизлияниями пестрели и внутренние органы. Тильк взял образцы (куда больше

139

Заповедник Сказок 2015

140

Избранное

положенного), размышляя, где кольцо пряталось всё это время. Дожидалось ли вступления наследства в силу? Лежало ли в лавке или ломбарде? Куда денется сейчас? Личные вещи умершего полагалось выдать по описи родственникам, получавшим свидетельство о смерти. Если таковые не находились, вещи лежали в камере хранения до полугода, пос­ле чего подлежали утилизации. Заполняя заключение о смерти, Тильк впервые задумался о том, чтобы завладеть кольцом. Конечно, он предпочёл бы остаться наблюдателем, нежели вступить в игру. Отслеживать перемещения кольца, изучать воздействие его на людей было куда безопасней, чем вступить с ним в поединок. Много свободного времени и загадка, подкинутая мирозданием — сюжет с таким началом не может хорошо кончиться для героя. На ум Тильку пришёл виденный недавно ужастик, герои которого обратили внимание на пропадающую на одном и том же перекрёстке связь. Вместо того чтобы, как все, принять раздражающее явление за должное и забыть, они принялись наводить справки, жаловаться телефонной компании — всячески привлекать внимание. Ближе к концу выяснилось, что глубоко под асфальтом таки располагалась инопланетная база, обитателям которой излишний интерес пришёлся не по вкусу. Зато пришлись по вкусу любопытные персонажи (пришельцы, в соответствии с канонами жанра, оказались уродливы и плотоядны). Где та грань, за которой охотник становится дичью? Тильк потёр лоб. Если ничего не делать, кольцо через месяц-другой снова всплывёт в городе, и коллекция препаратов пополнится ещё одним экземпляром. Или того хуже — уедет с каким-нибудь туристом в Гемирту, Кагарту, а то и вовсе в столицу. Там его не сыщешь. Но если делать — то что? Тильк не считал себя героем и не имел желания им становиться. Борьбой со злом должны заниматься специально обученные паладины, а не патоморфологи.

— Что делать? Что делать? — пропел грустно. Итта выразительно скосилась, всем видом намекая, что лаборатория — не место для вокальных упражнений. Поднялся с кресла, одёрнул халат. Прошёлся по кабинету туда-сюда. Снова сел. В истории болезни фигурировал телефон кого-то из родственников. Документы те получали в больничной канцелярии, и звонить им не полагалось, однако других вариантов Тильк не видел. Оставшись один, набрал номер.

— Алло.

Даниил Кирилюк

Чистая победа

— Здравствуйте. Из больницы беспокоят. Документы завтра будут готовы, можно будет забрать.

— Документы?.. А, да, спасибо.

— Вас не затруднит зайти после получения в гистологическую лабораторию? У наших патологов есть к вам несколько вопросов.

— Эмм… Хорошо. А что за вопросы?

— Ваша (Тильк сверился с историей) тётушка страдала дерматитом. Мы проводим исследование на эту тему и хотели бы уточнить некоторые детали.

— Дерматитом?

— Да. По данным анамнеза она носила кольцо белого металла. Мы полагаем, оно могло провоцировать контактный дерматит. Больница готова выкупить его у вас по договорной цене.

— Кольцо?

— Да. Вероятно, недавно приобретённое.

— А, точно. Знаете, я его уже сдал в магазин. Кольцо покойника — дурная примета. «Ещё какая», — подумал Тильк.

— Не помните название? Или адрес?

— Э-э-э… Какие-то редкости. На улице Пропавших Без Вести.

— Спасибо большое. Вы нам очень помогли. Тильк повесил трубку. Похоже, выбора не оставалось — пришло время встретиться с противником лицом к лицу. Из горки разнообразного хлама в столе вытащил присмотренный заранее контейнер толстого стекла с плотно закрывающейся крышкой. Повертел в руках, спрятал в карман. Сойдёт на первое время. Предпраздничный вечер — работает ли ещё лавка? Набрал запрос в сети. Страница магазина. Ага, время есть. Раздел «украшения». Кольца. Новинки. Оп — поступило два дня назад. Фотография (качество не ахти). Увеличил изображение — кольцо как кольцо. Волнистая линия посредине, кругом узор — гравировка, что ли? Не разобрать. Записал артикул, название. Натягивая плащ, торопливо сбежал вниз по лестнице, распахнул зонт и погрузился в сумерки. «Редкие редкости» гласила вывеска. «Антиквариат» поясняла надпись пониже. «Раритеты, диковины, подержанные телефоны» значилось ещё ниже. Тильк толкнул дверь. Сверху зазвенели колокольчики.

— Добрый вечер, — раздалось из глубины магазина.

— Добрый, — согласился Тильк, рассеянно озираясь.

141

Заповедник Сказок 2015

142

Избранное

С потолка, покачиваясь под струями вентилятора, свисали цепочки и ремешки. Навстречу им поднимались из полу­ тьмы столики с кривыми ножками, вазы в человеческий рост, увитые фарфоровыми цветами, несколько тускло светивших торшеров. На толстом с проплешинами ковре громоздились в беспорядке пуфики, стульчики и скамеечки. Пахло душными благовониями.

— Чем могу помочь?

— Как насчёт немного прибраться? — кисло отозвался Тильк. Пробравшись между конторкой, заставленной мелкими фигурками чёрных птиц, и шкапом с изображением яблони на дверце, он отшатнулся от мелькнувшего в просвете меж складок пыльного тюля собственного отражения и выбрался к прилавку.

— Извините, только вчера товар привезли. Не успели разобрать. Хозяйка необычно молодого вида, должно быть, студентка, невинно хлопнула ресницами и закрыла книжку с блюющим змеёй черепом на обложке. Тильк пожал плечами.

— Ничего страшного. Я видел кольцо на вашем сайте. Артикул семнадцать четыреста сорок три, «Костянка». Можно посмотреть?

— Сейчас проверю. Щёлкнула клавишами (узкое лицо обрело резкость в свете монитора), клацнула несколько раз.

— Извините, только вчера продали. Тильк скрипнул зубами.

— Очень жаль.

— Если хотите, наш ювелир мог бы изготовить реплику.

— Нет, спасибо. Мне нужен оригинал. Информацию о покупателях вы, конечно, не разглашаете?

— Конечно.

— Могу я оставить номер на случай, если кольцо снова у вас появится?

— Оставьте, — девушка поправила на груди подвеску в виде растущей луны, — но вряд ли оно к нам вернётся.

— Всякое бывает, — Тильк положил на стол карточку со своим именем, — вам ли не знать. «Что ж, — думал Тильк, направляясь к вокзалу, — придётся ждать». Ему вспомнилась подаренная племяннику книжка страшилок, где фигурировали, помимо прочего, хищные сапожки, обгладывавшие ноги до костей, и шапка-мозгоедка,

Даниил Кирилюк

Чистая победа

высасывавшая содержимое черепа через крохотное отверстие. Происходи дело там, кольцо, должно быть, отгрызало бы пальцы весело и задорно, как это и бывает обычно в детских книжках. В жизни чудеса случаются незаметно, и требуется приложить массу усилий, чтобы обнаружить их слабый след. А потом он гаснет, тает — и поди разбери, было это чудо или манифестация шизофрении. Праздник Тильк провёл в расстроенных чувствах. Пытался отвлечься: бродил по улицам среди ярмарочных лотков, пил горячее вино, съел яблоко в карамели. Танцевал пару раз с незнакомыми барышнями. Кольцо не шло из мыслей. Спал плохо, то и дело просыпался. Наутро проспал, опоздал на обычный свой поезд, оказавшись в клинике на час позже, чем привык. Итта была уже на месте.

— Доброе утро! Не расположенный к разговорам Тильк кивнул приветственно в ответ, направляясь к столу, однако Итта встала на пути.

— Смотри! Подняла растопыренную руку, покачала кистью перед его лицом.

— На что?

— Да кольцо же! — Итта сунула руку почти вплотную. Узкая светлая полоска, тусклый блеск. Тильк чуть было не приподнял брови, но сдержался, изобразив заинтересованную улыбку.

— О! Поздравляю. Что ещё положено говорить в таких случаях?

— Кто этот счастливчик?

— Ты её не знаешь. В этот раз удержать брови от стремительного взлёта оказалось гораздо сложнее.

— О! — сказал Тильк снова. — О! Итта прыснула.

— Смешные вы.

— Красивое кольцо, — Тилье склонил голову набок, чувствуя себя нахохлившейся птицей, — можно взглянуть? Итта, улыбаясь, протянула руку ему под нос. Тонкая волнистая линия, тёмные точки вокруг. Зрение расплылось на мгновение и сфокусировалось снова. Бугорки и выемки.

— Тонкая работа, — Тильк сглотнул. — Белое золото?

143

Заповедник Сказок 2015

144

Избранное

Итта довольно кивнула.

— Авторский дизайн? — Тильк заставил себя взглянуть ей в глаза. — Антиквариат? Итта потянула руку на себя.

— Купили в «Редких редкостях», — пошевелила пальцами, любуясь кольцом, — там только одно такое, мы с Мирной заказали дубликат.

— Значит, её зовут Мирна, — прищурился Тильк. — А фамилия? Итта фыркнула.

— Не скажу. Тильк нарочито вздохнул: — Вы обменялись кольцами вечером? Утром? — Понизил голос до шёпота: — Ночью?

— Да ну тебя! — Итта расхохоталась.

— Нет, правда, когда? Коллеги, — Тильк оглядел пустой коридор, — в моём лице жаждут подробностей.

— Сегодня. Вот буквально перед выходом. Значит, время ещё оставалось. Остановится ли процесс, если снять кольцо?

— О! Ты встала на колени перед… Мирной?.. И просила её руки и сердца? Или она перед тобой?

— Всё бы тебе смеяться.

— Похоже, всё-таки ты перед ней. Которое из двух — настоящее?

— Что ж, — Тильк покачал головой, — надеюсь, она того стоит. Итта глянула на него.

— Она лучшее, что со мной случилось. Сказать правду? Слишком долго. Соврать? Слишком умна. Попросить рассмотреть и сбежать? Но второе, второе…

— Привет! — Итта махнула кому-то рукой. Тильк обернулся: с лестницы выходил Тиррит.

— Поздравляю! Ты заслуживаешь лучшего, — он приобнял Итту, склонился к её уху. — Мирна умрёт сегодня.

— Что?

— Иди за мной. Очень мало времени. Убрал руки с её плеч, отступил на шаг. Нельзя, чтобы угроза исходила от него. Кивнул в сторону кабинета, направился туда решительным шагом. Позади послышались её шаги.

— Ты что несёшь? — спросила Итта на пороге. — С ума сошёл? Тильк молча открыл стол, сунул ей список жертв.

Даниил Кирилюк

Чистая победа

Итта сжала кулаки, скомкав лист. Лицо побледнело, губы сжаты.

— Ты всегда был странным, но сейчас перешёл все границы.

— Полгода назад, — начал Тильк бесцветным голосом, — на кардиологии умерла больная. ТЭЛА, ДВС…

— Всё расскажу Тирриту. Прямо сейчас. Повернулась, взялась за ручку, повернула.

— …на руке у неё было это кольцо. Остановилась.

— Через две недели умерла ещё одна. Геморрагический инсульт, ДВС. Кольцо на руке. Медленно повернулась, склонив голову набок, словно прислушиваясь к звуку его голоса.

— Ещё через неделю желудочное кровотечение. ДВС. Кольцо.

— Что… — девушка сглотнула, — ты… — кашлянула, поперхнувшись, — …несёшь? — кашлянула снова, поднеся ладонь ко рту.

— Когда ты надела кольцо, Итта? Пошатнулась, схватившись за дверной косяк, опустилась на колени, оставляя за рукой широкую розовую полосу. Тильк схватил телефон. Двенадцать сорок четыре. Гудок, ещё гудок.

— Реанимация! Сотруднице плохо. Кровохарканье, потеря сознания, бледность, цианоз. Вероятно, ТЭЛА. Носилки, реаниматолога в лабораторию гистологии, срочно. Бросил трубку. Перчатка на руку. Итта распласталась на полу, дверь полуоткрыта. Тиррит уже прошёл в кабинет, в коридоре пус­то. Опустился на колени. На сонных артериях пульс прощупывается, на запястье — уже нет. Голову набок, язык наружу. Под ноги — валик с дивана. В коридоре по-прежнему никого. Попытался стянуть кольцо, Итта застонала, сжала пальцы в кулак. Заглянул в сумочку. Кошелёк. Деньги, квитанции — ага, «Редкие редкости». По лестнице кто-то идёт. Торопливо стянул перчатку, подобрал с пола скомканный листок.

— Скорее, скорее, — замахал врачам. Немногим позднее Итта лежала в палате. Уже сделан был снимок грудной клетки, отправились в лабораторию с пометкой «срочно» анализы крови, и была заказана свежезамороженная плазма. У изголовья беседовал с реаниматологом Тильк.

— Пока без динамики. У вас нет предположений о том, что могло спровоцировать болезнь? Тильк поморщился.

145

Заповедник Сказок 2015

146

Избранное

— Выглядела здоровой. Ни на что не жаловалась. Больших усилий ему стоило не скосить взгляд на руку с кольцом.

— О прогнозе говорить пока рано? Реаниматолог мрачно кивнул.

— Терапию начали, но причины пока неясны.

— Позволите взглянуть на историю?

— Пожалуйста, — протянул тонкую ещё тетрадь, — положите потом на пост. На поясе у него загудел служебный телефон.

— Да? Сейчас буду. Повернулся к Тильку.

— Извините, оставлю вас ненадолго.

— Конечно, конечно. Открыл историю. Опись вещей уже составлена. Кольцо тут. Не могли подождать немного. Что ж, будет, видимо, служебное разбирательство. Тильк натянул перчатку. Взял Итту за руку. Негромко попискивал прикроватный монитор, шипел чуть слышно в носовой канюле кислород, капал торопливо желтоватый раствор. Дверь распахнулась.

— Итта! — худенькая русая девушка бросилась к кровати. Тильк мысленно выругался.

— Вы, должно быть, Мирна. Здравствуйте. Та перевела на него испуганный взгляд.

— Доктор, что с ней?

— Тромб в лёгочной артерии, нарушена свёртываемость крови. Состояние тяжёлое.

— Она же поправится?

— Надеюсь, — вздохнул патолог.

— Меня зовут Тильк. Мы работаем вместе.

— Итта о вас рассказывала.

— Вы не заберете кольцо? — Тильк аккуратно стянул его с пальца, спрятал в изготовленный заранее контейнер. — Оно может давать помехи на кардиограмме. Протянул контейнер девушке.

— И, может быть, оставите координаты, чтобы связаться с вами, если что? Мирна кивнула, начала диктовать номер и вдруг смолкла, в ужасе уставившись на больную. На бледной коже проступали одна за другой мелкие красные точки. Больше, чаще, они сливались похожими на кляксы багровыми пятнами.

— Доктор! — крикнул Тильк. — Доктор!

Даниил Кирилюк

Чистая победа

Перегнувшись через кровать, ударил кулаком по кнопке. Далёкий звон, шаги по коридору.

— Пойдёмте, — приобняв за плечи, вывел девушку из палаты. Тильк долго отпаивал Мирну спиртным в больничном кафетерии, затем отвёз домой, обещав держать в курсе и наказав звонить, если что. Вернувшись на работу, проведал Итту. Её перевели на искусственную вентиляцию лёгких, анализы выглядели скверно, однако она всё ещё была жива. Началась лихорадка, в крови появились признаки воспаления. Прочие жертвы кольца до этого момента не доживали. Сидя за монитором, Тильк гадал, иммунный ли это ответ на вторжение кольца, вторичная ли инфекция. Его слегка потрясывало. В голове вспыхивали и гасли, повторяясь по кругу, одни и те же мысли. Мог ли он снять кольцо раньше? Вряд ли. Можно ли чем-то ей помочь? Неизвестно. Как забрать кольцо у Мирны? Непонятно. Что делать с ним потом? Неясно. «Любил я её? — думал Тильк. — Пожалуй, что нет. Отчего ж так хреново-то тогда?» Вечерело. Молчаливый и мрачный Тиррит, не попрощавшись, ушёл домой. Тильк остался один. Что-то он ещё собирался сделать… Ах, да. Набрал номер антикварной лавки.

— «Редкие редкости». Здравствуйте.

— Добрый вечер. Моя подруга покупала у вас кольцо «Костянка» и заказывала дубликат. Я бы хотел заказать ещё один. Это возможно?

— Наш ювелир, к сожалению, в больнице. Если оставите номер, мы с вами свяжемся.

— Нет-нет, спасибо. Нашёл на квитанции фамилию ювелира, вбил в больничной системе. Диссеминированный процесс обоих лёгких, острая дыхательная недостаточность, ДВС. Скончался два часа назад. Что ж, этого следовало ожидать. Что он делал с кольцом — грел? Надпиливал? Уже не выяснить. Возможно, поэтому процесс пошёл так быстро… Завтра надо будет взять фрагменты ткани на биопсию. Звонок на мобильный.

— Да?

— Здравствуйте, доктор. Это Мирна. Как она?

— Без изменений. «Как кольцо?», — хотелось спросить ему, но это испортило бы всё дело.

— Думаю, к утру ситуация прояснится, — Тильк откашлялся. — Постарайтесь выспаться, завтра вам понадобятся силы.

— Я не могу уснуть. Всё думаю и думаю.

147

Заповедник Сказок 2015

148

Избранное

— Я тоже.

— Мне страшно, — голос Мирны дрогнул. — Можно с вами встретиться? «Самое время для тревожной музыки, — подумал Тильк, — будь это фильмом ужасов». Вздохнул: — В восемь в «Лава-Кратере»?

— Хорошо. — Повесила трубку. «Теперь её не окажется на месте, — Тильк мрачно посмотрел на меркнущий экран телефона, — придётся выяснять, где живёт. Найдут мёртвой. И с двумя кольцами. И выясняй потом — какое настоящее». Против ожиданий, Мирна дожидалась его в кафе. Она сидела, сцепив пальцы, и в красноватом свете лавовых ламп Тильк не сразу разглядел кольцо на руке.

— …понимаете? — Мирна заглянула ему в глаза. Тильк понимающе кивнул, пытаясь вспомнить, о чём они говорили.

— Как вы познакомились? — спросил, так и не вспомнив.

— В сети, — Мирна поднесла стакан к губам, поставила, не отпив, обратно, — писали вместе фики на Криалора. Потом работали над книгой. А теперь…

— Всё будет хорошо, — возможно убедительней постарался сказать Тильк.

— Не будет, — Мирна всхлипнула. — Звонили из клиники. Итты больше нет. Тильк глубоко вдохнул. «Кольцо! Кольцо!» — кричали вразнобой внутренние голоса.

— Чем я помогу помочь?

— В организации… ну…

— Похорон.

— Да.

— Помогу.

— Спасибо огромное. Оба помолчали. Мирна поставила на стол контейнер с кольцом.

— Она бы хотела быть похороненной вместе с ним. Так мы останемся вместе. «Вечными невестами», — мысленно прокомментировал Тильк. Вслух же благоразумно произнёс: — Да, так будет правильно. Он не знал, продолжит ли кольцо работу на руке мертвеца, однако был уверен, что долго с Иттой оно не пробудет. Слишком часто приходилось ему видеть, как служители морга красовались

Даниил Кирилюк

Чистая победа

друг перед другом не принадлежавшими им украшениями. Удивительно, как много можно успеть в короткий промежуток между прощанием и погребением. Близость госпиталя и кладбища, повод для неисчислимых шуток по всей округе, имела следствием двойное подчинение служителей морга: многие трудились санитарами в больнице, числясь одновременно могильщиками или разнорабочими на кладбище. С кем-то Тильк работал, других знал по имени, третьих — только в лицо. Сегодняшний могильщик был из последних. Из-за близости выходных в похоронном бюро никого не осталось: двери заперты, коридор пуст, лишь из дальнего конца доносилась развесёлая музыка. Тильк стукнул костяшками по двери, заглянул внутрь. Санитар сидел за столом, подперев голову руками, и печально смотрел на полупустой стакан.

— Привет, — сказал Тильк.

— Чего хочешь?

— Кольцо.

— Какое кольцо?

— С похорон Итты Ирвик. Санитар кивнул в одну сторону: — Лопата там, — кивнул в другую, — могила там. — Снова подпёр голову руками. — Развлекайся. Тильк помахал в воздухе больничным пропуском.

— И чё? Положил на стол купюру. Санитар хмыкнул: — Взяток не берём.

— Хорошо, — пожал плечами Тильк, — Тогда бери лопату, пошли копать.

— Чё?

— Скоропостижная смерть, — мягко выговорил Тильк, изучая свои ногти, — вероятность особо опасной инфекции…

— Чё?

— …может потребовать эксгумации.

— Рабочий день полчаса как кончился. А на эксгумацию ордер нужен.

— «Особо опасная», — изобразил улыбку Тильк, — значит в любое время дня и ночи. Без всяких ордеров, по устному распоряжению медработника.

— Чё?

— Параграф семнадцать, — Тильк снял со стены пластифицированные листки министерского приказа, ткнул пальцем, — пункт три.

149

Заповедник Сказок 2015

150

Избранное

— Чё?

— И если в могиле не окажется кольца, — улыбка исчезла, — это может привести к большим неприятностям.

— Чё?

— Кольцо, говорю, давай.

— Ладно, ладно, — кольцо со звоном упало на стол.

— Сюда, пожалуйста, — Тильк открыл контейнер. Санитар, тяжело дыша, пропихнул колечко внутрь.

— Благодарю за помощь, — Тильк кивнул, подобрал купюру со стола и стремительно вышел. Закрывшись в кабинете, врач экипировался: халат, перчатки, защитные очки. Открыл крышку контейнера, тряхнул над стеклом. Кольцо весело зазвенело. Потянулся рукой, передумал, ухватил пинцетом. Оно имело пепельный окрас. Волнистая бороздка делила его надвое, по обе стороны расходились сплетённые в хитрый узор нити. Испещрённое горбинками и впадинками, кольцо имело тот неотличимый от природного облик, которого тщетно добиваются иные мастера, пытаясь воспроизвести фактуру панциря моллюска или извив членистой многоножки. «Что ж, понятно, что нашла в нём Итта. И все остальные». Руки, конечно, чесались сделать рентгеновский снимок кольца или подложить его к инструментам в стерилизационную — под поток гамма-излучения, а то и вовсе распилить (расплавить в тигле, растворить царской водкой, расплющить под прессом), однако Тильк не спешил. От спешки удерживала зло­ счастная судьба ювелира наряду с неясным предчувствием того, что любая из попыток не принесёт удачи. Кроме того, не покидала с трудом оформившаяся в слова мысль: такая продуманная штука, как кольцо, не может не иметь защиты от чересчур пытливых умов, решивших проверить его на прочность. Не раз думалось, что он переоценивает возможности кольца, наделяет чрезмерной силой, однако здравый смысл, возвращаясь (дом, милый дом) после приступов паники, вызванной самим существованием волшебного, чтоб его, кольца, требовал самых радикальных средств защиты. Удерживая паранойю в рамках, Тильк не мог не задумываться и о тех, кому по долгу службы положено заниматься такими вот штуками. Секретные ли службы, тайные ли ордена — факт наличия кольца делал их существование гораздо более вероятным. Та же паранойя, однако, нашептывала здравому смыслу с протяжным присвистом: «А с-с-снаеш-ш-шь, ш-ш-што они

Даниил Кирилюк

Чистая победа

с-с-сделают с-с-со с-с-свидетелем?», отчего тот снова порывался уйти в загул. После долгих томительных размышлений Тильк выработал линию поведения: никому ни о чём не рассказывать, не следить (в поисковиках, библиотеках, разговорах) и не бояться кольца. Последнее оказалось самым трудным. Слишком часто фантазия рисовала зловещие картины: вот кольцо с тихим шелестом разворачивается стальной сколопендрой и, мелко перебирая ножками, подбирается к нему, спящему, чтобы сомкнуться вокруг пальца. Вот нити, расходящиеся от центральной бороздки, приходят в движение, и облачко невесомой пыли тянется навстречу сквозняку, проникая в дыхательные пути, забираясь сквозь поры под кожу. Вот в просвете кольца загорается на мгновение трепещущий огонёк… М-да. Остановить разыгравшееся воображение не удавалось, и Тильк заказал маленькую плоскую коробочку особо прочного сплава с несколькими дублирующими друг друга запорами, поместив её в банковскую ячейку. Основываясь на известных уже фактах, Тильк решил считать, что опасность кольцо несёт, будучи надетым или подверг­ нувшись угрозе уничтожения. Механизм его действия, хотя и занимал Тилька, оставался за гранью понимания. Являло оно собой хищное существо, оружие диверсанта из других измерений, было ли проклято или изготовлено без соблюдения норм магической безопасности — судить о свойствах кольца можно было лишь по косвенным признакам. Неслучайная схожесть с обычным украшением предусматривала, очевидно, неосторожную жертву. Эпизод с ювелиром доказывал наличие механизмов самозащиты. Проведённое расследование показывало, что по нескольку месяцев кольцо могло валяться в лавке или ломбарде, не принося ущерба персоналу или несостоявшимся покупателям, примерявшим его, но так и не купившим. Теория Тилька состояла в том, что кольцу требовалось тело. В попытках взять его под контроль кольцо, намеренно ли, случайно ли, убивало владельца. Будучи надетым, оно переходило из спящего состояния в активное. Тонкие ниточки чего-то, представавшего на препаратах артефактом, прорастали кожу, клетчатку, мышечные ткани, концентрируясь возле сосудов и нервных стволов. Процесс, судя по всему, происходил безболезненно и неимоверно быстро, за считанные часы распространяясь на плечо, надплечье и грудную клетку. В какой-то момент — чуть раньше, чуть позже — в периферической крови начинал развиваться сладж-синдром: эритроциты, запутываясь

151

Заповедник Сказок 2015

152

Избранное

в ниточках фибрина, слипались мелкими комочками, закупоривали капилляры. После этого времени почти не оставалось — внутрисосудистое свёртывание разворачивалось во всю мощь. Носитель кольца погибал, однако с его смертью процесс не останавливался, кольцо продолжало прорастать мёртвое тело, устремляясь невидимыми щупальцами к спинному и головному мозгу. Что произойдёт, когда оно достигнет цели, Тильк не знал, хотя по этому поводу у него имелось несколько интересных гипотез. В прежние времена, вероятно, кольцо достигло бы цели, не оставляя за собой длинной цепочки мертвецов. В нынешние — индустрия утилизации людей не оставляла ему шанса: кольцо снимали с непророщенной до конца жертвы, отдавали в наследство, продавали, покупали, похищали (тут могли быть вариации), и всё начиналось по новой. Не раз Тилька посещала идея провести эксперимент с мертвецами в больничном морге или, допустим, безнадёжными коматозниками. Однако, помимо очевидной моральной неоднозначности такого поступка, беспокоила и вероятность того, что эксперимент получится слишком успешным. Не имея представления о том, насколько смертоносной окажется следующая фаза жизненного цикла кольца, сталкиваться с нею лицом к лицу Тильку совсем не улыбалось.

*** Отказавшись, таким образом, от новых исследований, Тильк углубился в прошлое. Отыскивал след кольца в архивах Такатты и соседних городков, вычерчивая на карте извилистый путь от хозяина к хозяину. Спустя полтора десятилетия подобрал ключик к артефакту, с которого всё началось. Сложная методика, включавшая нитрат серебра, хлорид золота, хромовую кислоту, гексаметилентетрамин и несколько реактивов попроще, позволила, наконец, увидеть, как среди здоровых клеток цвета призрачной бирюзы отчётливым чёрным штрих-пунктиром пролегли чужеродные структуры. Автор нескольких монографий, крупнейший специалист по системным микозам, профессор, главный труд своей жизни Тильк хранил в секрете. Многостраничный документ с сотнями фотографий, схемами и диаграммами, подробной хронологией, распространившийся на несколько десятилетий в прошлое, потянул бы на ещё одну диссертацию. Первые несколько лет видел Мирну в годовщину смерти Итты. Потом та перестала появляться. Вроде, ещё кого-то завела. Сам

Даниил Кирилюк

Чистая победа

153

Художник Екатерина Елисеева

Заповедник Сказок 2015

154

Художник Екатерина Елисеева

Избранное

Даниил Кирилюк

Чистая победа

Тильк пару лет встречался с хозяйкой «Редких редкостей», потом женился. На ней же. Увлёкся антиквариатом. Открыл с женой ещё один магазинчик в Кагарте — «Диковинные диковины». Тайком от супруги вёл статистику выживаемости покупателей. Хорошо зная печальные последствия всякого рода излишеств, образ жизни вёл строгий. Питался часто и дробно, тренажёрный зал посещал, обследовался регулярно. Скопив под старость лет на небольшую квартирку, Тильк немало средств вложил в осуществление плана. Дожидаясь момента, жизнь вёл тихую и размеренную, выйдя в положенном возрасте на пенсию. Консультировал временами сложные случаи, читал порой лекции, бывал почётным гостем на конференциях и симпозиумах. Работал в соавторстве над тремя или четырьмя рукописями, публиковал статьи. На окошке кактус держал. И, наконец, дождался. На очередном профилактическом осмот­ре рентгенолог, глядя на экран со снимком, чуть дрогнул лицом, и Тильк сразу всё понял. Просмотрев самостоятельно снимки, выполнив повторные, сдав положенные анализы и получив результаты, убедился в предположениях. Перед госпитализацией отправил жену в круиз, привёл в порядок дела, вручил соседке кактус, наказав поливать раз в неделю. И забрал из банка коробочку с кольцом, повесив на шею, словно медальон. На отделении познакомился с сёстрами, переговорил с лечащим врачом, заведующим отделением, всем демонстрируя сдержанный оптимизм и планы на будущее. Под вечер перебрал ещё раз в памяти всё сделанное — ничего не забыл, можно приступать. Открыл плоскую коробочку, взял кольцо, коснувшись впервые ничем не защищённой кожей. Натянул на палец. Ни покалывания, ни жжения — вообще ничего. Слабое, тут же пропавшее чувство холода. «Ну, здравствуй, — подумалось. — Вот и встретились».

— Внесите в опись, — попросил сестру, — колечко белого золота. Получив на ночь инъекцию обезболивающего, переоделся в чёрный костюм, улёгся, сложив руки на груди и, сосчитав до ста двадцати семи, заснул тем крепким покойным сном, который способны подарить только производные опиатов. И, разумеется, не проснулся. Наутро вокруг тела развернулась суета, несвойственная обычно мирной клинике. Ещё затемно на отделение явились трое поверенных из разных адвокатских контор. Каждому полагалось удостовериться, что на пальце покойника присутствует кольцо,

155

Заповедник Сказок 2015

156

Избранное

которое следовало сравнить с прилагавшимися к завещанию снимками. Само завещание оказалось составлено с параноидальной тщательностью, не оставлявшей сомнения в отсутствии у покойного — всякой веры в человечество, по мнению одних, и каких-либо остатков здравого смысла, по мнению других. Поверенным предписывалось не оставлять покойного ни на миг, следя за кольцом и друг за другом. Патолог отказался от аутопсии, равно как и от услуг городской погребальной службы. Из Кагарты доставлен был загодя заказанный гроб, оснащённый тремя видео­ камерами и тремя же — да, да, — замками, которые поверенные и заперли по помещении тела в гроб, — каждый своим ключом. После убытия гроба к кладбищу (завещание предусматривало похороны без задержек и проволочек) разговоры и пересуды чуть поутихли, но разразились с новой силой, когда с похорон возвратились коллеги покойного — смущённые и ошарашенные. Тот, оказывается, ещё живым выстроил целый склеп, также оснащённый камерами и сигнализацией, и заключил договор с охранным агентством о постоянном наблюдении за могилой. Гроб был заключён в колыбель стальной арматуры, опущен в узкую шахту и залит быстрозастывающим бетоном. Принятые меры не защитили, однако, могилу почтенного патологоанатома: недели две спустя над Такаттой разразилась сильнейшая гроза, выведшая из строя электроснабжение, что на кладбище, что на близлежащих улицах. После восстановительных мероприятий камеры, расположенные в склепе, работы не возобновили. Техник, ответственный за обслуживание, обнаружил склеп вскрытым, могильную плиту разбитой, а систему наблюдения — безнадёжно испорченной. Старшая сестра хирургического отделения, возвращавшаяся той ночью мимо кладбища, рассказывала после, что видела покойного патологоанатома. Тот шёл, якобы, меж могильных плит, погружённый в глубокую задумчивость и окружённый ореолом не то яростно бивших чёрных щупалец, проросших меж лопаток, не то обрывками похоронного костюма, трепетавшими на ветру. Впрочем, уставшей после суточного дежурства женщине простительно проявить невнимательность в подобном вопросе.

Даниил Кирилюк

Чистая победа

157

Заповедник Сказок 2015

158

Избранное

астный детектив Джон Хантер сидел у себя в конторе и чистил револьвер. Он напряжённо думал. В частности, о том, где взять денег на продление аренды. В углу работал телевизор.

— Полиция Олдтауна продолжает разыскивать троих преступников, совершивших вчера дерзкое ограбление Городского банка. За какую-либо информацию об их местонахождении руководство банка назначило награду в десять тысяч долларов. Хантер вздохнул. Ему бы эти десять тысяч! Его размышления прервал стук женских каблучков в коридоре. Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вбежала молодая женщина в ярко-зелёной униформе: — Сэр, умоляю вас, найдите Элен! Я чувствую, ей грозит опасность! Вчера она отправилась к бабушке и до сих пор не вернулась. Джон усмехнулся. Старая, как мир история. Дочь заночевала «у подружки».

— Мэм, сколько лет вашей дочери?

— Восемнадцать.

— Успокойтесь, мэм. Уверен, через пару часов, в худшем случае, через пару дней девушка вернётся. Вспомните себя в её возрасте.

— Нет, сэр! Час назад звонил её парень, Томми. Не видел её со вчерашнего дня.

— Бабушке звонили?

— Там не берут трубку.

— Адрес бабушки! — Сыщик нащупал карандаш и блокнот.

— Улица Грей, 20.

Данила Косенко

Малиновый берет

Художник Евгений Аренгауз

— Как вы сказали? — Джон чуть не выронил карандаш. — Грей?! Чем думала эта женщина? Послать девушку вечером в район Данжер! Туда, где уже год не останавливаются ночью даже полицейские машины!

— Могу я узнать причину спешки?

— Спешки? — Женщина, похоже, ещё не поняла.

— Зачем понадобилось посылать ребёнка вечером в опасный район? Почему не утром, в конце концов?

— Видите ли, сэр… Джон видел. Ещё когда дамочка садилась в кресло, увидел. Надпись на униформе — «Служба ночной доставки». Что может понадобится ночью клиенту? Речь не про женщин — этим занимаются другие ребята, они никогда не обратятся в детективное агентство. А вот доставка алкоголя… Вернее, дорогих сувениров, к которым «подарком» идёт алкоголь. Старый, как мир, приём обхода ночного «сухого закона». Разумеется, этот рынок также плотно поделён. Но конкурентов здесь не убивают. Просто сдают прикормленной полиции. А уж они обрушивают всю мощь закона на головы новичков, решивших «срубить» лёгких алкогольных денег. Значит, бабушка — только повод. Легенда доставщика для копов. Отмазка. Сыщик сунул в рот сигарету, перегнал в левый уголок. Задумался. В утренней полицейской сводке фамилия девчонки не мелькала. Значит, не арестована. Да и клиентка, похоже, не из новичков ночной доставки. Работает, скорее всего на…

— Фамилия вашего управляющего, мэм?

— Может быть, директора? Мистер Симпэл.

159

Заповедник Сказок 2015

160

Избранное

— Нет, управляющего! —Хантер знал, что в подобных конторах директор, как правило, подставное лицо.

— Мистер Далл. Но он пока не знает. Разумеется. И в полицию дама не обращалась по той же причине. Другое дело Хантер. Контракт принуждает держать язык за зубами. Зато клиент становится разговорчивее.

— Не хотите ему говорить?

— Не хочу беспокоить. — Сыщик заметил испуг в глазах. Джон понимающе вздохнул. Это же мистер Далл! Тупой и вспыльчивый. Наказание невиновных, награждение непричастных — это про него. Крайне неразборчив в методах.

— Думаю, вы правы, — широко улыбнулся сыщик. — Пока не стоит. Женщина облегчённо вздохнула. Джон нахмурился: что-то тут не чисто!

— Рэдди — ваша родная дочь?

— Нет, сэр! Приёмная. Но она мне как родная.

— Удочерение официально?

— Мы готовим бумаги. «За дочку, значит, беспокоишься? — подумал Хантер. — Или — за недоставленный груз?»

— Что заказали?

— Выпечку. И «подарок» — коньяк «Восьмая звёздочка».

— Доставка оплачена?

— Пока нет.

— Заказ сделали по телефону?

— Да, сэр.

— Номер? Она продиктовала номер.

— Разговор записывался?

— Не… Да, сэр.

— Можно послушать?

— Все записи хранятся у мистера Далла. Но я могу сделать копию.

— Когда?

— Через час. Или два. «Или три, — вздохнул Хантер. — Короче, когда мистер Далл покинет кабинет».

— Фото дочери? С фотокарточки на Джона смотрела девочка-подросток. Длинные светлые волосы под красным беретом. Мешковатая униформа скрадывала черты фигуры. В одной руке чёрная термосумка

Данила Косенко

Малиновый берет

с надписью «Рэдди», в другой — мотивационный вымпел «Доставщик месяца».

— А почему «Рэдди», если Элен?

— Прозвище, — пояснила женщина. — Очень уж ей нравится этот берет.

— Берусь! — сказал наконец Хантер. — Такса — сто долларов в час. Деньги вперёд! Клиентка выложила несколько купюр.

— Мэм, вот мой прямой телефон. Нет, записывать не стоит. Запомните. Номер достаточно простой. Как получите копию — звоните.

— А вы куда?!

— Проведать бабушку.

*** Когда четыре года назад Хантер окончил вуз, будущее рисовалось исключительно в радужном свете. Молодой, умный, амбициозный. Впереди блестящая карьера юриста. Красавица-невеста, к которой он сейчас и направлялся. Подойдя к дому невесты, он увидел, как двое громил запихивают его девушку в машину с затемнёнными стёклами. Хантер кинулся на злодеев. Но не успел. Набирая скорость, автомобиль скрылся за поворотом. Джон запомнил номер и бросился в полицию. Хмурый сержант показал Хантеру фотографии. Вопреки общему ожиданию, Джон опознал боевиков местной банды. Как оказалось, девушка проходила свидетельницей по какому-то делу против их главаря. Приметы громил передали дорожным патрулям. По возможным адресам громил направились команды спецназа. Спустя час сожжённую машину нашли за городом. Три трупа в салоне. Девушка и громилы. Банда заметала следы.

— Убийца! — кричала Джону на похоронах обезумевшая мать девушки. Знакомые при встрече прятали лица и переходили на другую сторону дороги. С горя Джон завербовался морпехом, чтобы покинуть родной город, в одночасье ставший ему чужим. Демобилизовавшись,

161

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Хантер осел в Олдтауне, за много миль от родного города. Но работать в полицию не пошёл. Частная детективная контора показалась лучшим решением.

***

162

Грэй, 20. Неприметный домишко, коих в районе множество. Раньше был неприметный. Нынче слишком много народу крутится вокруг. Рабочий, якобы чинящий решётку. Благообразный пенсионер, усердно читающий утреннюю газету. Даже страницы перелистывает. Два часа назад он сменил старушку с дамским романом. Пара человек в уличном кафе напротив — один курит, попивая кофе, второй уминает завтрак. Дворник ходит туда-сюда. Час назад сыщик пробил номер у знакомого на АТС: телефонная будка в сотне метров от дома, в самом доме телефона нет. Если верить скучной толстой даме из справочного бюро, там живёт отставной военный, некто Сэм Грандер. Хантер медленно, насколько это возможно, шёл по улице с коробкой из-под цветов под мышкой. На лице — помесь скуки и усталости. Подходящую одежду доставщика подобрала клиентка. Они договорились, что заказчица будет наблюдать из окна небоскрёба за пару кварталов отсюда. Единственный шанс, если что-то пойдёт не так. Хоть полицию вызовет. Если успеет. Джон зашёл за угол и направился к мусорке — надо избавится от коробки. Не сразу увидел её. Чёрная термосумка в мусорном баке. На боку — логотип фирмы ночной доставки и надпись «Рэдди». Полностью изрезана. Сумка похищенной девушки! На мусорном баке — номер 20. В глазах сыщика потемнело: девушка там! Сжимая в кармане револьвер, Джон бросился к дому. Прямо к крыльцу. Двое в кафе вскочили. Пенсионер отбросил газету, схватился за трость. «Плевать! Я успею! — твердил Хантер. — Я должен успеть! Я не допущу повторения старой ошибки!» Ремонтник схватился за молоток, встал во весь немалый рост. С другой стороны появился дворник с метлой наперевес. Дверь заперта. В отчаянии сыщик потянул за шнурок звонка. Вместо трели колокольчика за дверью послышался щелчок, и дверь неожиданно поддалась. Джон ввалился внутрь, захлопнул дверь буквально перед носом преследователей. Втянул шнурок «звонка» внутрь — хоть ненадолго задержит погоню.

Данила Косенко

Малиновый берет

163

Художники Олег Добровольский и Дарья Беседина

Художник Евгений Аренгауз

164

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Данила Косенко

Малиновый берет

Он не успел обернуться. Что-то тяжёлое упало на голову. Угасающим сознанием сыщик услышал полицейские сирены за дверью. «Что-то они рано!» — успел подумать Хантер, проваливаясь в темноту.

*** — Он приходит в себя. Сознание понемногу возвращалось.

— Да, он приходит в себя. Хантер услышал писк медицинской аппаратуры, шелест халатов и шарканье шлёпанцев по линолеуму. Почувствовал запах лекарств. Голова раскалывалась.

— Доктор, мы уже можем допросить его?

— Да! — еле слышно прошептал Джон, с трудом разлепляя глаза. — Вы нашли девушку? Элен Коптер.

— Вам сейчас нельзя много говорить! — вмешался доктор.

— Улица Грей, 20, — продолжал хрипеть Хантер. — Элен Коптер. Вы нашли её?

— Джон Хантер, я сержант Джексон Поллок, — вмешался высокий плотный мужчина в форме. — Вы помните, что произошло в том доме?

— Нет, — признался Джон.

— В том доме прятались грабители. Те самые, что вчера ограбили Городской банк. Там же прятали деньги. Мы успели как раз вовремя. Вы — герой, сэр! Последнюю фразу полицейский произнёс немного торжественно.

*** Затрезвонил телефон: — Джон, ты просил узнать. «Пальчики» на купюрах совпали. Некая Мэри Стар. Записывай адрес. И ещё раз — поздравляю с успехом!

— Спасибо! — Хантер положил трубку. Накинул плащ, вышел в тёмный город. Не без труда нашел нужный адрес. Обыкновенная квартира на тридцатом этаже, банальная дверь-сейф. Но вместо кнопки звонка у двери висел шёлковый шнурок под цвет двери. Точно такой же, как в доме на улице Грэй, 20. Хантер дёрнул шнурок. Раздался знакомый щелчок, и дверь открылась. Сжав револьвер в кармане плаща, сыщик вошёл внутрь. Второй раз его врасплох не застанут!

165

Заповедник Сказок 2015

166

Избранное

— Проходите, мистер Хантер! — послышался голос из зала. Мужской голос. Мягкий, но властный. — Я вас давно жду. Сыщик пошёл на голос. Комната с типичной обстановкой: диван, журнальный столик, пара кресел, бубнящий в углу телевизор. В одном из кресел — высокий мужчина в дорогом костюме. Прилизанные волосы. В правой руке — красивая резная трость с медным набалдашником.

— Садитесь, мистер Хантер. И оставьте в покое револьвер! Вам здесь ничто не угрожает. Джон подвинул второе кресло в сторону от дверного проёма. Уселся, не спуская глаз с собеседника и не отпуская револьвера.

— Разумный ход, — усмехнулся мужчина, — но совершенно лишний.

— Это я сам решу! — огрызнулся Хантер. — Кто вы такой? И где Мэри Стар?

— Ах да, Мэри Стар! Женщина, потерявшая приёмную дочь и оставившая отпечатки на купюрах. Не правда ли, неплохо сыграно?

— Актриса?

— Ах, мистер Хантер! Любая женщина — немного актриса. Вам ли это объяснять?

— Кто вы такой? — повторил сыщик.

— Зовите меня Модератор.

— Кто?

— Я исследую людей и регулирую их взаимоотношения.

— Всё равно не понимаю.

Данила Косенко

Малиновый берет

— Мистер Хантер, что вы знаете о районе Данжер? В двух словах, пожалуйста.

— Опасное место, — пожал плечами сыщик.

— Именно! — Мужчина переложил трость в другую руку. — Представьте себе, целый криминогенный район! Даже полиция опасается туда заезжать. Скажите, какой честный бизнесмен и аккуратный налогоплательщик станет открывать там своё дело?

— Самоубийца!

— Из-за этого город несёт громадные убытки! В городе не хватает места, а целый район простаивает из-за преступников. В районе Данжер отличные условия для бизнеса, надо лишь снизить криминогенность.

— Вы считаете это возможным? — усмехнулся Хантер.

— Более того, это уже делается. Сегодняшний успех полиции развязал нам руки. Руководству города надоело, что в районе исчезают деньги и преступники, как в какой-то Мексике. Район чистят от банд. Полиции даны самые широкие полномочия. — Модератор хитро улыбнулся. — И вся эта заваруха — не без вашего участия. Заметьте, никто не в накладе.

— А я? — вскочил сыщик.

— Даже вы! Десять тысяч гонорара и репутация героя. Да клиенты к вам косяками пойдут!

— Как вы всё это устроили?

— Мистер Хантер, вы меня разочаровываете! — в голосе Модератора зазвучали шутливо-обиженные нотки. — Найти девицу,

167

Заповедник Сказок 2015

168

Избранное

похожую на вашу покойную невесту, одеть в форму и сфотографировать. Найти женщину, отпечатки пальцев которой есть в базе данных полиции. Порезать термосумку и бросить в мусорный ящик дома, где прятались грабители. И позвонить в полицию, когда вы только пошли в этот район. По-моему, несложно.

— Отпечатки пальцев Мэри Стар привели меня сюда. Вы меня пригласили? Зачем?

— Чтобы вы не наделали глупостей. Начнёте расспрашивать о женском персонале мистера Далла, тот занервничает, кого-нибудь пошлёт разобраться с вами. Прольётся никому не нужная кровь.

— А если я кому-нибудь расскажу? Про вас, например.

— Вам всё равно никто не поверит! — улыбнулся Модератор. Хантер замялся.

— У вас есть личный вопрос? — понял Модератор. — Излагайте, не стесняйтесь.

— Эта девушка с фотографии…

— Ингрид Смит, 22 года, не замужем, — отчеканил собеседник.

— Что она знает?

— Только то, что участвовала в фотопробах на рекламное лицо фирмы ночной доставки.

— Могу я?..

— Это уже вам решать. Адрес: Диккенса, четыре. Прощайте, мистер Хантер. Думаю, с вами мы больше никогда не встретимся.

*** Сыщик звонил в дверь дома на Диккенса, 4 снова и снова. Дом, похоже, был пуст. С тяжёлым сердцем Хантер вышел на ночную улицу. Очередной обман? За углом раздался девичий крик: «Помогите!» Сыщик бросился туда. По улице бежала светловолосая девушка в малиновом берете. Та самая, с фотографии. Ингрид Смит. За девушкой гнались двое с ножами. Хантер выхватил пистолет и, пропустив девушку, выступил навстречу бандитам.

Данила Косенко

Он дарил радость людям

н любил такие вечера. Когда здесь, на пляже, вечером — ни души. Можно спокойно любоваться огромным огненным шаром, садящимся прямо в океан. «Мой старший брат», — как любил он называть солнце. Назойливых насекомых он не привлекал. А лёгкий ветерок приятно обдувал тело. В такие минут можно закрыть глаза и вспомнить что-то из прошлого. Что-нибудь приятное. Или помечтать о будущем. Оно виделось исключительно в радужном свете. Шум сзади прервал его раздумья. Кто-то осторожно крался по песку.

— Я очень долго ждал этого момента! Наконец-то мы встретились. В голосе говорившего — ни капли радости. Наоборот, что-то зловещее. Он обернулся. И вскрикнул.

— Ты узнал меня?! Да, это я! Пришёл вернуть старый должок… Солнце окончательно скрылось в морской пучине, не в силах помочь своему «младшему брату».

*** — Алло, Темпи. Ты не поверишь, чьи останки мы нашли.

— Силли, это не может подождать до утра? Из трубки доносился шум прибоя.

— Нет! Утром пляж заполнят зеваки и уничтожат все следы.

— Хорошо. Но в чём всё-таки дело?

— Это просто сказка!

169

Заповедник Сказок 2015

Избранное

***

170

Проход к свежевырытой яме перегораживала лента, закреплённая на палках, валявшихся на пляже, вероятно, со времен Колумба. Рядом боролись со сном двое патрульных.

— Когда нашли останки? — Темперанс Бренан шагнула к краю ямы. Силли Бут зевнул.

— В половине второго ночи. Морпех в отставке гулял с собакой. Сегодня он решил сменить маршрут и пошёл через пляж.

— Можешь не продолжать. Собака заскулила, учуяв останки. Кстати, почему их так мало?

— Это и есть все останки. Тебе мало для работы?

— Почему же? Жертве лет сорок, славянская внешность. Прибыл недавно, много путешествовал. Но… Мы что, откопали зелёного человечка?

— Темпи, я от тебя этого не ожидал! Неужели он тебе никого не напоминает?

— Кого именно?

— Не так давно твой ассистент защитил диссертацию по легендам древних славян. Сама хвалилась!

— Господи, неужели?!

— Да, Темпи, я же говорю — это просто сказка!

*** Ресторанчик на Брайтон-Бич никогда не доставлял хлопот местной полиции. Русская мафия сама поддерживала в нём порядок. Тем пристальнее за зданием наблюдало ФБР.

— Господин Зайцев? — Бут прекрасно знал, что перед ним не владелец заведения.

— Шеф у себя. Он не может вас принять.

— Почему? — Бренан была сама непосредственность.

— Он не любит незнакомцев. Небритый громила всем видом выражал готовность хоть сейчас выставить непрошеных гостей. Завидев его ещё издали, Бут пошутил что-то насчёт гамадрилов. Бренан спокойно парировала, что этот вид обезьян держится большими стаями и сравнение некорректно. Бут достал значок: — Расслабься, ФБР. Взгляд громилы потускнел.

— Вы пришли за боссом?

— Пока нет. Но будет нужно — приду. За тобой.

Данила Косенко

Он дарил радость людям

Издав какое-то древнеславянское ругательство, громила отступил в сторону и поспешил вслед за ними со словами: «Я провожу».

*** — Господин Зайцев, вы знакомы с этим существом? Бут показал фотографию, над реконструкцией которой Энджела, штатный художник лаборатории, билась целые сутки. Владельца заведения мучило похмелье. Его мутный взгляд не без труда сфокусировался на фото. В растерянности Зайцев икнул: — Да, я его знаю. И махнул громиле рукой. Тот, пожав плечами, вышел. Следующий жест гостеприимно предназначался гостям: — Садитесь, пожалуйста! Напарники осторожно присели на огромные дубовые стулья, окружавшие массивный стол.

— Вы не против? — мягко ступая по роскошному ковру, Зайцев прошествовал к стоявшему в углу огромному чучелу медведя. Надавив косолапому на ухо, достал из открывшегося в туловище бара маленькую бутылочку. Тут же её опорожнил.

— Теперь я в полном порядке! — хозяин кабинета крякнул и, занюхав чучелом, плюхнулся на красный кожаный диван, чуть не задев ботинками собственный подбородок. — Да, я знаю его! Это был такой… — он поискал слово, потом махнул рукой, — …талант! Такие выступления забыть невозможно. Он был звездой моего ресторанчика. — Зайцев взмахнул руками, едва не смахнув со стены картину «Иван Грозный убивает своего сына». «А не подлинник ли это?» — подумал Бут, а вслух сказал: — Здесь?

— Нет, что вы. Конечно, в России.

— Значит, вы утверждаете, что были знакомы с убитым? Зайцев вскочил с дивана. Половицы жалобно скрипнули.

— Убитым?! Кто?! Кто посмел поднять руку на моего лучшего друга?! — Он опёрся на стол, и, наклонившись вперёд, дыхнул на Бута: — Слушай, мужик! Ты мне только найди его! Я его голыми руками порву! — Зайцев рванул на груди рубаху.

— В вас недавно стреляли? — Темперанс заметила следы ранения на животе.

— Ерунда! Это я на ружьё на охоте наступил спьяну.

— А больше похоже на «ТТ», — блеснул познаниями Бут.

171

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Художник Александра Николаенко

172

Данила Косенко

Он дарил радость людям

— Гражданин полицейский! Я вам как на духу клянусь. Невиновен я в смерти покойного! Силли достал блокнот: — Как давно вы знакомы с убитым?

— Ещё с России. Я едва сводил концы с концами в моём балаганчике. Само небо послало его мне. Это был успех! — Он закатил глаза, что-то вспоминая. Потом оживился: — Вы знаете этот фокус с говорящей головой на столе? «При чём тут это?» — поморщился Бут и кивнул: — Да, в детстве читал. Система зеркал и прочее.

— Так вот, представьте афишу: «В ресторанчике «У Бывалого» — говорящая голова!» Естественно, туда ломанулись все скептики. Любому разрешалось пролезть под столом, на котором выступал Колобок.

— Он у вас выступал?

— Говорю же, у него был талант! Такой подвешенный язык я видел только в Одессе.

— У кого? — поинтересовалась Темпи.

— Неважно… В общем, это когда мне продали мою же машину со скидкой. Зайцев заметался по кабинету. Казалось, он совсем забыл, кто перед ним и в каком положении он находится.

— Естественно, одной эстрадой дело не ограничивалось. Ему я поручал самые сложные переговоры.

— Вживую?!

— Конечно, нет, — ухмыльнулся Зайцев. — По телефону. В искусстве ведения переговоров ему не было равных. Он мог уболтать любого. Бут поднялся со стула. На языке давно вертелся один вопрос: — Господин Зайцев, вас что, совсем не смутило, что он…

— Что? То, что он — Колобок? Да я бы в таком положении был готов взять на работу хоть Кощея Бессмертного.

— Почему же эмигрировали? Что-то помешало вашему процветанию? Лицо Зайцева помрачнело. Он замялся, потом махнул рукой.

— На меня наехали. Поставили условие: я должен был отдать Колобка столичному продюсеру. Иначе бы мне не поздоровилось.

— И вы не обратились в полицию? Ничего не ответил Зайцев. Лишь бросил на Бута презрительный взгляд.

— Ведь вы же…

— Ну да, тут все думают, что я крутой. Но мне даже стрелку не забили. Просто как-то утром ресторан оказался не мой.

173

Заповедник Сказок 2015

Избранное

И всё! — он нервно опустился в кресло. — Я едва успел свалить сюда вместе с семьёй. А Колобок остался там, в России.

— Как звали продюсера? — агент занёс ручку над блокнотом.

— Этого гада звали Волков.

***

174

— Хм, а Волков-то, оказывается, в Америке.

— Он что, тоже эмигрировал?

— Нет. Привёз сюда новую поп-группу.

— Какую?

— Ты о ней вряд ли слышала. Называется «Застрелки», — Силли кинул на стол буклет, на котором демонстрировали свои мега-улыбки две наштукатуренные девицы в вечерних платьях. В руках они держали ППШ с дымящимися стволами. Бренан поморщилась.

— Он копирует гангстерскую культуру Америки тридцатых годов. Какая безвкусица!

— Да нет, ему просто лавры проекта «Туту» покоя не дают. Но интересен он не этим.

— У него есть мотив?

— Вряд ли. Кто режет курицу, на которой сидит.

— Неправильно. Русские говорят: «которая несёт золотые яйца».

— Или как-то так. Нет, я вовсе не исключаю месть за бегство Колобка из России.

— А когда Волков приехал в Америку?

— Это самое интересное. За день до смерти Колобка.

— А в буклете дата начала гастролей позже.

— Он приехал раньше, чтобы проверить, как выполнены усло­вия райдера1.

— Похоже, у нас есть подозреваемый.

*** — Волчок, ну я же не могу!..

— Кисонька! Ты даже не представляешь, на что способен человек после хорошего пинка.

— Ну, они же…

— Иди и не заставляй меня заносить ногу.

1

Райдер — (англ. rider) перечень условий и требований, предъявляемых артистом к организаторам выступлений.

Данила Косенко

Он дарил радость людям

175

Заповедник Сказок 2015

176

Избранное

Данила Косенко

Он дарил радость людям

— Фи, какой ты грубый! Виляя бёдрами, девица направилась к двери. Но выйти не успела. Её оттеснила растерянная секретарша: — Иннокентий Михайлович, к вам…

— Силли Бут, ФБР.

— В чём дело?! Кто-то из моих артисток ограбил банк?

— Нет. Коза Ностра подала иск об авторских правах, — парировал шутку Бут.

— Что ж, я с удовольствием приглашу их на концерт. Поняв, что обмен «любезностями» затянулся, Силли достал фотографию.

— Вам знаком этот… Колобок?

— Возможно… — продюсер поджал губы. — Он тоже подал иск?

— А должен? — в гримёрку вошла Темпи.

— Кто вы, мэм? — Волков склонил голову в знак восхищения.

— Это мой напарник, Тэмперанс Бренан. Но я задал вопрос… Продюсер приложил руку к сердцу: — Официально заявляю: кто бы что ни сказал, знайте — я действовал в интересах Колобка!

— Правда? Даже, когда силой забрали его у Зайцева. Волков поморщился: — Даже тогда! Вы только подумайте! Такой талант — и на побегушках в дрянной забегаловке. Я вывел Колобка в свет! Стоило лишь огранить его талант, и он стал звездой. — Продюсер вздохнул. — Эх, что было! Турне по России и ближнему зарубежью. Пожизненный контракт со всеми детскими телепередачами. В магазинах куклы Колобка потеснили даже «Смешариков». Бут усмехнулся: — Вы хотите сказать, что вашей аудиторией были только дети? — и выложил на стол распечатку страниц одного из русских сайтов. Волков смутился.

— Ну, вы же понимаете, какой всплеск интереса это вызвало. Появился спрос на надувные куклы. Спрос породил предложение. Колобок был, конечно, недоволен. Но я же не мог запретить китайцам производить эти куклы. Знаете, был такой пикантный анекдот про…

— Избавьте нас от вашего юмора! — отмахнулась Бренан. — Лучше скажите, где вы были в ночь с 19 на 20 августа?

— Погодите, я посмотрю, — продюсер полистал ежедневник. — Ах, ну как же, я как раз только приехал. Весь день и всю ночь носился, проверяя сорт шампанского и свежесть роз. Звёзды — они такие…

— Значит, вы не могли убить Колобка.

177

Заповедник Сказок 2015

178

Избранное

Данила Косенко

Он дарил радость людям

— Как?! Он убит?! — Волков сжал кулаки. — Мерзавцы! Загубить такой талант! А я ведь предупреждал! Предупреждал, что он на госслужбе загнётся.

— Госслужбе? — удивился Бут.

*** — Господин Мишин примет вас с минуты на минуту, — лакей откланялся и скрылся в дверях. Бут огляделся. Нарочито пышное убранство кричало о великолепии, призванном затмить дворцы султана. Бренан же была не слишком впечатлена жилищем беглого русского олигарха. Она ещё помнила вечеринку в доме доктора Ходжинса.

— Почему он уехал из России? — зачем-то шёпотом спросила Темперанс.

— А вот ты у него это и спроси, — посоветовал Бут. В углу лязгнули челюсти. Зевнул крокодил в огромном аквариуме. Двери распахнулись, и в кабинет вплыл сам опальный олигарх в роскошном халате на голое тело.

— Рад приветствовать вас в моём скромном жилище.

— Весьма скромном! — парировала Темпи. — У доктора Ходжинса дом гораздо богаче.

— О, да, живя вдали от Родины, постоянно приходится себя в чём-то ограничивать, — не смутился хозяин. — Кстати, как он там поживает? Всё так же бегает по светским раутам?

— Доктор Ходжинс? — удивился Бут.— Да он их терпеть не может!

— Вы и сами должны знать, как он поживает, — добавила Бренан. — Ведь это он вас попросил принять нас. Олигарх заметно расслабился.

— Что ж, вижу, вы — не самозванцы. О чём вы хотели поговорить? Или это допрос?

— Пока нет. Да и вряд ли вы мне расскажете что-то новое о русской мафии.

— О, о русской мафии у меня скоро выйдет книга-разоблачение. «Зёрна и плевелы русского отката». Зацените название.

— Так себе, — честно сказала Темпи. — У меня книги более интригующе называются.

— Ну, так я и не стремлюсь писать детектив. Очередная книга-разоблачение. Итак, если не русская мафия, то что же тогда привело вас ко мне? Кстати, я совсем забыл предложить вам присесть.

— Господин Мишин, вам знакомо это существо? — Бут достал уже потрёпанную фотографию Колобка. Потрёпанную,

179

Заповедник Сказок 2015

180

Избранное

в частности, от того, что Паркер, сын Бута, накануне весь вечер носился с ней по комнате.

— Да, с ним у меня много связано. Ему я обязан и моим взлётом, и моим падением. Олигарх сунул в рот мундштук кальяна. Насладившись пьянящим дымом, хитро поинтересовался: — Обратиться ко мне, вероятно, подсказал Волков? Русский продюсер?

— Да, и он обвиняет вас во всех смертных грехах. В частности, что именно по вашему указанию у него отняли Колобка.

— Ну, это навет! — отмахнулся Мишин. — Идея принадлежала не мне.

— А кому?

— Неважно. Но задумка была грандиозной. Под Колобка создали новый национальный инновационный проект: «Колобок в каждый дом». Шубайс со своим «Роснано» себе все локти искусал от зависти. Столько денег из бюджета не получал тогда никто.

— Нам известно, что изъятие Колобка у Волкова было незаконно.

— Ну, тут он сам виноват. Пока он возил Колобка по России и бывшему Союзу, на это смотрели сквозь пальцы. Ну, подумаешь, нашёл человек какую-то китайскую игрушку и показывает за деньги. Но когда Волков захотел устроить заграничный тур…

— Да, это мы слышали, — Темпи кивнула. — Таможня вдруг решила проверить Колобка. Узнав, что он настоящий, живой, потребовала паспорт. Продюсер попытался сказать, что это животное такое. Но таких мозгов у животных не бывает.

— Верно, и Колобка конфисковали. И заперли в вашем…— Бут замялся. — Как его?..

— Наукограде, — подсказала Бренан.

— Да-да. А продюсера обвинили в попытке вывоза национального достояния. И попутно — в домогательствах к артисткам теат­ ра Куклачёва.

— Какие страсти вы рассказываете! — удивился олигарх. — Однако заметьте, ведь не отняли у него ни студию, ни гастрольную визу. Подумайте сами, в кого он превратил Колобка? В шута горохового! Поставить такой талант в один ряд со своими «Застрелками»! И правильно отняли! Нельзя микроскопом гвозди забивать, нельзя!

— А в кого превратили Колобка вы?

— Он же стал практически национальным символом! Весь Рунет отдал голоса за Колобка как талисман Олимпиады.

Данила Косенко

Он дарил радость людям

А такой подвешенный язык… Ему прочили должность спичрайтера президента.

— Зачем тогда был нужен наукоград?

— Ну, вы же понимаете, что Колобок не вечен. Да, он сказочен, но ничто не вечно в нашем бренном мире. Решено было поставить создание колобков на поток.

— Насколько я помню славянские мифы, рецепт создания Колобка помнят трое, — блеснула знаниями Темпи. — Двое, кто его создавал, и сам Колобок. Вы обратились к разработчикам?

— Ну, это же мифы! — снисходительно улыбнулся Мишин. — Из допроса Зайцева удалось выйти на частную клинику по трансплантологии. Самое смешное, что главврач носил фамилию Дедушкин, а завлаб — Бабкина. Но в неспокойные девяностые здание приглянулось кому-то из местной братвы. Архив исследований выбросили на свалку, где его тут же спалили бомжи. В общем, тупик.

— А Дедушкин? А Бабкина?

— Эмигрировали в Израиль. Сейчас держат клинику, делают операции по омоложению. Мы посылали к ним людей — отказались помогать наотрез.

— И вы, чтобы завладеть секретом, взялись за Колобка? — догадался Бут.

— Он, как вы понимаете, помнил только сам принцип. Ну, да, создать тесто может любой пекарь. Но вот совместить его с живым существом — тут нужен талант.

— И вы действительно решали эту задачу? — иронически поинтересовалась Бренан. — Такие деньги, практически без контроля… Сложно поверить, что поток финансирования обязательно попадал по назначению…

— Не сомневайтесь, контроль был! Просто комиссиям показывали самого Колобка,— разоткровенничался олигарх. — Кстати, лично Колобку ничего не требовалось. Свет, воздух и вода.

— Что же разрушило вашу идиллию?

— Вы помните, я упомянул Шубайса? Ему не понравилось, что деньги утекают мимо него. И подключил «четвёртую власть».

— Прессу, — пояснила Темпи Буту.

— Да! Он нанял самого грязного журналиста. Пресловутый Торенко по сравнению с ним — образец объективности. По телевидению прокатилась серия фильмов-разоблачений. Вчерашний кумир миллионов мгновенно превратился во врага нации номер один. Проект закрыли. Счётная палата провела

181

Заповедник Сказок 2015

182

Избранное

расследование. По итогам, виновным в растратах и хищениях был признан сам Колобок. Мишин прошёлся по кабинету нервной походкой. Было видно, что эта история близка ему больше, чем кому-то другому.

— Самые милосердные прокуроры требовали для Колобка высшей меры через духовку. Поднялся вой правозащитников. Наиболее либеральные объявили Колобка новой национальностью. Тут уже вмешался Евросоюз. Колобок эмигрировал в Штаты. Под шумок удалось ускользнуть и мне.

— А вы не боитесь нам всё это рассказывать? — поинтересовался Бут.

— И что вы сделаете? — улыбнулся олигарх.

— Я… — растерялся агент. — Да, собственно, ничего.

— Вот поэтому-то я и не боюсь вас, — пояснил Мишин. — А также потому, что Ходжинс отзывался о вас как о порядочных людях.

— Хорошо, может быть, вы тогда скажете, где были в ночь с 19 на 20 августа? Есть ли у вас алиби?

— Надо вспомнить. Но, скорее всего, я просто спал у себя дома. А по поводу чего алиби? Кого-то убили?

— Вы что, не в курсе? Все местные газеты пишут об этом!

— Я ещё в России привык не доверять газетной шумихе. Надо сказать, эта привычка меня ещё ни разу не подводила. Так кого убили?

— Колобка убили. Зарезали. Множественные ножевые ранения.

— Да вы что?! — удивление олигарха не было притворным. — Колобок был очень милым существом. Никто бы и не посмел поднять руки на такого обаяшку. Вы уверены, что это именно он?

— Вне всяких сомнений!

— Вот оно как вышло-то… — пробормотал Мишин. — Останки уже похоронили?

— Нет. Да и кто позаботится о нём…

— Я! — заявил олигарх. — В конце концов, я многим обязан этому парню.

— Кстати, а вы не помните, как звали то исчадие ада, которое нанял Шубайс? Журналиста.

— Ту продажную тварь звали Лисин.

*** — Интересно, что Лисин приехал в Штаты вскоре после Колобка. Мотался по Америке, надеясь устроиться по специальности. Никто не захотел принять его на работу.

Данила Косенко

Он дарил радость людям

— Почему? Разве его плохая репутация в России имела здесь хоть какое-то значение?

— Сначала нет. Но когда он начал, выражаясь языком русских мафиози, словестно «мочить» заказанных персон, его самого занесли в «чёрный список» все крупнейшие студии страны. Так что остальное время Лисин жил на пособие по безработице. Частенько пьянствовал, правда, не дебоширил. Но самое интересное не это.

— Что же?

— Накануне смерти Колобка Лисин прибыл в Вашингтон. Его лицо попало в камеры наблюдения на автовокзале. Затем следы теряются.

— Уехал в Мексику?

— Вряд ли. Кому он там такой нужен. А вот убийцей он мог быть вполне. Совпадает время. К тому же, он левша, как и искомый преступник. И кроме всего прочего, у него есть мотив.

— Месть?

— В точку! Осталось только найти Лисина. Что не так-то просто.

— У тебя есть эта запись на автобусной станции?

— Да. Что ты хочешь там увидеть?

— Есть одно предположение.

*** Они медленно шли вдоль берега, изображая гуляющую парочку.

— Ты уверена в этом?

— Помнишь, ты говорил, что иногда преступник возвращается на место преступления?

— Темпи, ну это просто расхожая банальность!

— Я предположила, что раз мотивом нашего журналиста была месть, то совершив её, он потерял цель в жизни.

— Хочешь сказать, что он «потерялся», потому что не покидал округа?

— Более того, скажу, что он не покидал и побережья. Он крутится вокруг места преступления с вопросом, как дальше жить. Возможно, что Лисин даже пару раз попадался нам на глаза.

— Тогда почему мы не можем вызвать полицию и прочесать побережье?

— Они могут его не узнать. Могут перепутать. Я полагаюсь только на себя.

— Ты ведь его даже толком не видела!

— А запись?

183

Заповедник Сказок 2015

Художник Александра Николаенко

184

Избранное

Данила Косенко

Он дарил радость людям

— За это время он мог обрасти бородой, перекрасить волосы и прочее.

— Но он не мог подделать свой скелет. Я узнаю его по строению тела. Впрочем, кажется, я уже его вижу. Она указала на одного из бомжей, гревшихся у бочки с мусором.

— Как его по имени звали?

— Фёдором — Фёдор! Фёдор! Бомж обернулся. В левой руке он держал недопитую бутылку.

*** — И что с ним теперь будет? — поинтересовалась Бренан.

— Получит срок. Не пожизненное, конечно.

— А с Колобком?

— А что с ним ещё может быть? Ты что, не в курсе?! Мишин всё-таки сдержал обещание.

— Неужели? Вот и говори теперь, что у этих миллионеров нет сердца!

— Ты что! Он такой памятник отгрохал! — Бут показал фото.

— Где?

— На эмигрантском кладбище, конечно. На завтра назначены похороны. Мишин приезжал сегодня забирать останки. Кстати, я надеялся, что ты хоть возьмёшь себе образец ДНК.

— Зачем? Неужели можно надеяться на клонирование Колобка?

— Ну, раз у русских не получилось, может быть, получится у нас. Слышал, у тебя новый ассистент?

— Да! К тому же, на этот раз он русский. Фамилия у него Дедов, кажется.

— А он часом не родственник создателю Колобка?

— Вот уж не знаю… Да и зачем мне это знать! Главное, чтобы человек был хороший! Темпи ещё раз посмотрела на фотографию памятника. Гранитный шар, символизирующий собой Землю. На лицевой стороне открытая, улыбающаяся рожица. И эпитафия: «Он дарил радость людям».

185

Заповедник Сказок 2015

186

Избранное

Александр Кузнецов

Масайские сказки

История первая. День Страуса огда-то давным-давно Великий Нгурра создал всё. Он создал великую реку Конго, баобаб и леопарда, батат и финиковую пальму, тыкву и человека. Всю Африку, от кончика хвоста геккона до вершины Килиманджаро создал Великий Нгурра и сел отдыхать и пить пальмовое вино. Но через неделю к нему пришли люди. Все-все — кафры и готтентоты, пигмеи и йоруба, тсвана и канури, банту и, конечно, масаи.

— Нгурра! — сказали они. — Жарко очень! И спать хочется! А должен вам сказать, что раньше, давным-давно, ночи не было. Как приколотил Великий Нгурра солнце к небу, так оно и висело там. И никто не мог заснуть.

— А что же вы хотите? — спросил Великий Нгурра.

— Кто из нас Великий Нгурра, ты или мы? — сказали масаи как самые наглые. — Придумай что-нибудь! И ушли. Великий Нгурра попил ещё пальмового вина и позвал глупого страуса Умадду.

— Оказываю тебе великую честь, — сказал Нгурра. — Будешь солнце на голове носить! И вот тут всё началось. Страус Умадда глупый. Он возгордился и сказал: «Давай!» Страус Умадда ещё не понимает, что Великий Нгурра хочет запрячь его на всю оставшуюся вечность. Гордо берёт солнце и надевает его на голову.

187

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— А теперь, Умадда, иди на запад, — говорит Великий Нгурра. И глупый страус Умадда вытягивает шею и торжественно идёт по небу на запад, к устью великой реки Конго. Всё. Теперь он каждый день будет идти с этим солнцем по небу, подобно белому человеку, который каждый день идёт в какой-то офис, вместо того, чтобы пить пальмовое вино. А Великий Нгурра зовёт хитрого каймана Чингу и о чём-то с ним шепчется… Глупый страус Умадда целый день бредёт по небу на запад. Солнце, оказывается, тяжёлое, как слон. Небо — длинное, как анаконда, и пустое, как калебас пьяницы. Страус Умадда устал и спешит скорее достичь запада, где великая река Конго впадает в океан. Он хочет искупаться и отдохнуть. А на берегу лежит хитрый кайман Чингу — он лежит не просто так. Он прикинулся бревном и ждёт глупого небесного страуса Умадду, который несёт на голове солнце. Глупый небесный страус Умадда наконец-то прибегает к океану. Он, конечно, видит хитрого каймана Чингу, но думает, что это бревно1. Страус Умадда упарился в пути. Сейчас он искупается. Вот сейчас, сейчас…

188

Художник Татьяна Папушева 1

Самое смешное, что вся эта история повторяется каждый вечер. И каждый раз глупый страус Умадду забывает, что это не бревно, а хитрый кайман Чингу, который сейчас сделает ему страшно.

Александр Кузнецов

Масайские сказки

И тут-то хитрый кайман Чингу подкрадывается сзади и кусает его за что попадётся! И глупый страус Умадда, икнув, с размаху прячет голову в песок. И в Африке наступает ночь. Все-все — кафры и готтентоты, пигмеи и йоруба, тсвана и канури, банту и, конечно, масаи — все ложатся спать. И не мешают Великому Нгурре пить пальмовое вино. А утром Великий Нгурра колдовством выдёргивает глупого страуса Умадду из песка, переносит к себе, снова надевает ему на голову солнце и говорит: — Ну, иди.

История вторая. О том, как Великий Нгурра поздравлял жирафа Жираф вообще-то поначалу длинношеестью не отличался. Ну, был себе зверёк как зверёк. Чем-то на антилопу похож. Или на оленя. Короче, ничего особенного. Но однажды утром он проснулся и почувствовал, что у него сегодня день рождения.

— А подарки где? — завопил он на всю саванну. С ветки спрыгнул леопард и сказал: — На, дарю тебе немножко пятен.

— А ещё? — спросил жираф. Подошла маленькая антилопа импала и сказала: — Держи мои маленькие рожки в подарок.

— А ещё? — спросил жираф.

— Ну, ты и наглец, — покачал головой бродивший неподалёку лев. — Ладно, так и быть, сегодня не буду тебя есть. Это мой подарок. Жираф осмотрел свою новую пятнистую шкурку, почесал свои новые маленькие рожки и решил: — Маловато будет! — И пошёл на восточное побережье, к истоку реки Конго. Искать Великого Нгурру, Создавшего-Африку. К вечеру добрался. Великий Нгурра, как всегда, сидел на берегу полноводной реки Конго и пил пальмовое вино.

— А у меня сегодня день рождения! — бодро заявил жираф, неожиданно появившись из кустов акации. Великий Нгурра чуть не поперхнулся. Откашлявшись, он вежливо сказал: — Поздравляю.

189

Заповедник Сказок 2015

190

Избранное

Жираф принялся ходить кругами. Через полчаса Великому Нгурре надоело это мельтешение, и он нехотя спросил: — Ну и чего тебе ещё?

— Подарок хочу! — радостно сказал жираф. Великий Нгурра усмехнулся и сотворил огромный стог сахарного тростника. Жираф чуточку пожевал для приличия, а потом сказал: — Не, я чего-нибудь такого хочу! Хвост, как у павлина, к примеру. Или львиную гриву! Или хобот, как у слона! Чтобы до верхних листьев дотягиваться было удобно! Великому Нгурре это надоело.

— Ну, иди сюда, — сказал он. И ухватил жирафа за уши и потянул, приговаривая: «Расти большой!!!» А когда Великий Нгурра что-то говорит, это, знаете ли, не пустопорожний трёп.

— Ой, — испуганно сказал жираф с высоты, разглядывая свои копыта, оставшиеся где-то далеко возле самой земли.

— Ещё подрасти хочешь? — осведомился Великий Нгурра.

— Не надо, — тихонько сказал жираф, неустойчиво покачиваясь.

— Ну, тогда иди домой, — сказал Великий Нгурра и помахал жирафу на прощание. Ну, мораль ясна, как свеженький пальмовый пенёк. Не выпрашивай подарки, а то и пожалеть потом можно!

Александр Кузнецов

Масайские сказки

История третья. О том, как масаи охотились на леопардов Однажды приехали белые люди и сказали: — Слышьте, масаи, дело есть. Масаи охотно побросали свои дела и столпились кучей, чтобы послушать белых людей. Белые люди сказали: — Леопардовые шкуры нужны.

— И в чём проблема? — удивились масаи. — Вон, идите в джунгли. Там на каждом дереве по леопарду. На некоторых даже по два. Белые люди поморщились: — Во дикари непонятливые, — пробурчали они. — Вы нам приносите шкуры, а мы вам платим. За каждую. По десять баксов.

— Что такое «десять баксов»? — спросили масаи. Белые люди со вздохом полезли в карман и показали какуюто зеленоватую бумажку. Масаи из вежливости взяли эту бумажку, покрутили, понюхали, пожевали…

— Невкусно, — сказали они. Белые люди с ещё более тяжким вздохом убрали общипанную и пожёванную бумажку обратно в карман и предложили: — Тогда давайте меняться. Вы нам шкуры, а мы вам вкусную волшебную воду с пузырьками. И дали ящик «Кока-колы». На пробу.

— Согласны! — сказали масаи.

— Мы через месяц приедем, — сказали белые люди, загружаясь в джип. Разумеется, ни за какими леопардами масаи не пошли. Что они дураки, что ли? Вместо этого они пошли к Великому Нгурре. Создавший-Африку, как всегда, сидел под пальмой и пил из большого бочонка пальмовое вино.

— Здравствуй, Великий Нгурра! — хором сказали масаи. Великий Нгурра кивнул в ответ, тщательно закрыл бочонок и приготовился отвечать «Нет!» на очередную просьбу масаи о дармовщине. Но в этот раз масаи его удивили.

— Леопарды в опасности!!! — завопили они всем племенем.

— Что случилось? — удивился Великий Нгурра. Перебивая друг друга, масаи изложили ему леденящую кровь историю о коварных белых людях, которые пытаются руками

191

Заповедник Сказок 2015

192

Избранное

самих масаи нарушить хрупкое экологическое равновесие африканских джунглей. Насчёт торговой договорённости они тактично промолчали, делая основной упор на низких моральных качествах белых людей.

— Поубивать их, что ли? — предложил Великий Нгурра, доставая из воздуха здоровенный ассегай.

— Не, — сказали масаи. — Это грубо и неинтеллигентно. Надо как-нибудь покрасивей. Великий Нгурра машинально открыл бочонок, отхлебнул пальмового вина и сел думать. Масаи тихонько толпились в сторонке и изо всех сил старались не мешать. Когда небесный страус Умадду донёс солнце до самого запада, Великий Нгурра закончил думать, хитро усмехнулся и принялся колдовать. Сначала он наколдовал сотню леопардовых шкур. Они были очень похожи на настоящие, только очень лёгкие. А если по этим шкурам провести рукой, то раздавался треск и сыпались мелкие искорки. А потом Великий Нгурра наколдовал кучу каких-то бумажек и раздал всем, сказав: — Если у пришельцев будут претензии — покажете им эти картинки. Через месяц белые люди, как и обещали, снова появились в африканской деревне.

— Шкуры где? — деловито поинтересовались они.

— Волшебную воду вперёд! — заявили масаи. Белые люди недовольно скривили физиономии, но послушно разгрузили джип. Составив ящики с «Кока-колой» штабелем, они сказали: — Тащите шкуры.

— Пожалуйста, — сказали масаи и приволокли те самые шкуры, которые наколдовал Великий Нгурра.

— Масаи, вы что, обалдели? — удивлённо спросили белые люди. — Это же искусственный мех, ему грош цена. И где вы вообще тут его достали?

— Ничего не знаем, — ответили масаи. — Мех? Мех. Пятна есть? Есть. Значит, леопард. Забирайте.

— Та-а-а-ак, — с нехорошей интонацией сказали белые люди. — Жульничаем, значит? Может, с вами надо по-плохому побеседовать? Тогда каждый масаи взял в одну руку копьё, а в другую — бумажку, которую наколдовал Великий Нгурра. Окружив белых людей, они сунули им в нос бумажки. Белые люди икнули, побледнели, спешно погрузились в джип и исчезли.

Александр Кузнецов

Масайские сказки

Вечером масаи сидели у костров, пили вкусную воду с пузырьками и обсуждали прошедший день.

— Интересно, почему они так испугались? — спрашивали масаи у вождя.

— Видели, какой зверь на бумажке нарисован? — отвечал вождь. — Я такого никогда не встречал. Очень страшный зверь, наверное… Ну, а текст масаи, разумеется, не читали2.

История четвёртая. О том, как масаи стащили у великого Нгурры бочонок пальмового вина и что из этого вышло Масаи народ ушлый. В то время, когда йоруба сажают на делянках сладкий батат, а пигмеи забивают в джунглях слона, масаи не делают ничего. Точнее, они бегают. Они бегают то к пигмеям, то к йоруба и высматривают — не начался ли пир? Когда они видят, что пигмеи завялили слоновье мясо или йоруба пекут батат в золе огромных костров, масаи приходят в гости.

3

На документах, наколдованных Великим Нгуррой, красовалась стилизованная панда, а ниже шёл текст: «Отделение «Greenpeace». Территория охраняется местным добровольческим отрядом защитников природы. Лица, уличённые в браконьерстве, будут съедены на месте».

193

Заповедник Сказок 2015

194

Избранное

Всем племенем. С собой они приносят маленький-малепусенький калебас пальмового вина. Ну, и поэтому прогонять их вроде неудобно. Масаи ушлые, да. Однако в конце концов пальмовое вино у них кончилось. И масаи стали думать: где бы добыть ещё? Ну, конечно! Вы же помните, что Великий Нгурра, сотворив всю Африку, сидит у истоков великой реки Конго и ничего не делает, только знай попивает себе пальмовое вино? К нему-то и отправились ушлые масаи.

— Нгурра! — сказали они. — А сотвори нам с десяток бочонков пальмового вина! Великий Нгурра посмотрел на них неприязненно.

— Пожалуйста! — поспешно добавили масаи. Великий Нгурра хмыкнул.

— О, Великий Нгурра! — сообразили наконец масаи.

— А зачем вам? — подозрительно поинтересовался Создавший-Африку.

— Мы выпьем его в твою честь! — заявили масаи, не моргнув глазом.

— У вас на плечах головы или сушёные тыквы? — спросил Великий Нгурра. Масаи тщательно ощупали друг друга, некоторые даже постучали по головам.

Александр Кузнецов

Масайские сказки

— У нас головы, о Великий Нгурра, — сказали они.

— Будете пить в такую жару — заболят! — изрёк Создавший-Африку. Масаи отошли в сторонку и посовещались.

— Мы выпьем вино в твою честь ночью, когда прохладно! — заявили они, сияя хитрыми улыбками.

— Вот ночью и приходите! — заключил Великий Нгурра. А всем известно, что ночью Великий Нгурра спит. И очень не любит, когда его будят. Нет, рискнуть конечно можно. Но вот кем ты потом окажешься: койотом, пустынным ежом или червяком на подошве слона — это ещё вопрос. Поэтому ночью масаи, разумеется, не стали беспокоить Великого Нгурру по такому незначительному поводу, как бочонок пальмового вина. Они прос­ то втихаря позаимствовали его, шёпотом сказали «спасибо» и осторожно, на цыпочках, удалились. Когда Великий Нгурра проснулся и увидел, что ушлые масаи стащили бочонок, он очень рассердился. Но торопиться не стал. Бочонок он себе сотворил новый (что ему, трудно, что ли?). Попил спокойно вина и призадумался — как ему проучить воришек? И придумал страшное. Масаи стали опаздывать. Всюду. Например. Вот сидят ушлые масаи, как всегда, в зарослях йохимбе и ждут, пока пигмеи пожарят вкусные слоновьи ноги. Ага, видят они, всё готово. Масаи вылезают из зарослей со своим дежурным маленьким-малепусеньким калебасом пальмового вина и, улыбаясь, идут к кострам, чтобы сказать: «А мы в гости!» Но происходит непонятное. Пока масаи идут к кострам, небо уже светлеет, а вкусные слоновьи ноги превращаются в кучу обглоданных предплюсен, фаланг, таранных, пяточных и малых берцовых костей. Сытые пигмеи с лоснящимися животами удивлённо смотрят на масаи и говорят: «А слон уже кончился!» Масаи разворачиваются и в спешке, толкаясь, бегут к йоруба в надежде поесть печёный батат. Вот же, йоруба только-только закапывали его в горячую золу. Но пока масаи бегут, от батата остаются только разбросанные шкурки, а сытые йоруба сидят и недоумённо смотрят на странных гостей. Масаи отощали. И им пришлось взяться за ум. И научились они бегать. Сейчас масаи — лучшие охотники на антилоп. Носятся за ними с утра до вечера и уматывают несчастных антилоп до такой степени, что те просто падают без сил. Тогда гордые собой масаи устраивают пир. Но в гости никого не зовут. Масаи ушлые.

195

Заповедник Сказок 2015

Избранное

А Великий Нгурра сидит у истоков реки Конго и спокойно пьёт своё пальмовое вино.

История пятая. О том, как масаи ходили к истокам Конго и как из этого ничего не вышло

196

У истоков великой реки Конго творилось страшное. Куда девались благодушие и умиротворение, всегда царившие в этом месте? Вода в реке кипела, пальмы вырваны с корнем, а трава выглядела так, словно по ней топталось стадо слонов, поголовно учившееся плясать лезгинку. Великий Нгурра, Создавший-Африку, раскачивался на верхушке единственной оставшейся пальмы и протяжно выл: — Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! И ведь могли бы масаи сообразить, что Великому Нгурре, мягко говоря, не до них! Так нет же! Припёрлись! Ах, ну да. Я же не сказал, что всю эту картину ужасающего погрома наблюдают масаи. Всем племенем. Они в очередной раз пришли о чём-то Великого Нгурру просить.

— Слышь, Нгурра, — сказали они. — Дело есть.

— Ы-ы-ы-ы-ы! — ответил в пространство Великий Нгурра, страдальчески раскачиваясь на пальме. Кто-то шибко умный, пытаясь привлечь внимание, бросил в Великого Нгурру камнем. Привлёк. На свою голову. Великий Нгурра от подобной наглости так растерялся, что съехал по пальме вниз. Здесь он опомнился и запустил в масаи камнем величиной со слона. К счастью, ни в кого не попал. Масаи, закрыв руками головы, попадали на землю и живенько вспомнили, как следует обращаться к Создавшему-Африку.

— О, Великий Нгурра, — завопили они, — не гневайся! Мы с просьбой пришли!

— Чего надо? — гаркнул Великий Нгурра злобно.

— Антилоп надо, — сказали масаи. — Много. Чтоб по всей саванне, куда ни глянь, — антилопы, антилопы, антилопы…

— Зачем? — спросил Великий Нгурра, страдальчески скривившись. Масаи переглянулись с видом: «Хоть ты и Великий Нгурра, но тупо-о-о-ой!»

— Мы их есть будем, — терпеливо разъяснили они.

— Мясо? — уточнил Великий Нгурра.

Александр Кузнецов

Масайские сказки

— Ага! — довольно закивали масаи.

— Пережёвывать? — ещё более уточнил Великий Нгурра.

— А как же! — радостно сказали масаи. И все, как один, дружно улыбнулись, продемонстрировав великолепные, ровные, белые, жемчужные, зубы.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! — взвыл в ответ Великий Нгурра. И снова полез на пальму, и опять начал на ней раскачиваться, и больше от него ни слова добиться было нельзя. Так масаи и ушли ни с чем. А думать надо! Видно же, что у Великого Нгурры зубы болели.

История шестая. Поющий калабе Масаи очень не любят рассказывать эту историю. Потому что для этого надо упомянуть того самого, без которого всё это вообще бы не началось. А началась эта история только потому, что один масаи оказался редкостным криворуким растяпой. А остальным масаи за него всё время стыдно… Однажды людям масаи надоело бегать за антилопами. Они захотели поесть бататовых лепёшек. А поскольку у них нет ни

197

Заповедник Сказок 2015

198

Избранное

полей, ни делянок, ни мотыг — вообще ничего нет, кроме наг­ лости, — то они пошли к людям йоруба. Естественно, в долг им никто ничего не даст, прекрасно зная, что масаи не вернут. Поэтому масаи решили схитрить.

— Хорошего урожая, почтенные йоруба! — сказали масаи. — Нас послал Великий Нгурра, Создавший-Африку. У него день рождения, и он хочет испечь большую-большую праздничную лепёшку. Но у него кончилась мука, и он просит у вас два-три мешка в долг. Простодушным йоруба даже в голову не пришло, что на самом-то деле Великому Нгурре сотворить себе хоть три, хоть сотню мешков муки — раз плюнуть. Да и большую-большую готовую праздничную лепёшку, если бы это было правдой, Великий Нгурра тоже сотворил бы одним мановением мизинца. И уж ни в каком случае не посылал бы масаи в качестве посыльных. Так что наивные йоруба засияли улыбками, проворно принесли пять мешков бататовой муки и просили поздравить от себя Великого Нгурру с днём рождения3. Вернувшись к себе в селение, довольные масаи тут же начали печь лепёшки. Но поскольку пекари из них такие же, как земледельцы, а земледельцы, пожалуй, такие же, как физики-ядерщики (то есть никакие), то вместо поджаристых румяных лепёшек у них получились довольно-таки кривоватые и подгоревшие калабе. Каждому по штучке. Впрочем, вполне съедобные. Так что масаи веселились и пировали, сидя на пологом склоне горы Килиманджаро. И вот тут один из них (да-да, тот самый, криворукий), за которого всем остальным масаи стыдно, ухитрился выронить свой калабе. Масаи привыкли бегать за антилопами. Но этот калабе покатился так быстро, что самый быстроногий воин не смог бы его догнать. А ещё, стукнувшись о землю, он ожил и запел громкую песню: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга, гамамбу энды-ы, Э-э, у-у-у, нга, нга, ньяга маракохоуга… Что в переводе означает: 3

Здесь автор отвлекается на то, чтобы поправить кольцо в носу, глотнуть из калебаса, зажевать пару-тройку вкусных толстых личинок и, переведя дух, проворчать себе под нос: «И зачем я сочинял такое длинное вступление? По-настоящему, вся история начинается только со следующей строчки…»

Александр Кузнецов

Масайские сказки

«Я от старой женщины ушёл, Я от дряхлого воина ушёл, И вообще от всех вас уйду, злые вы…» И вот катится калабе по саванне и вдруг встречает гиену.

— Ого! — говорит гиена. — Еда сама навстречу катится. Сейчас я тебя съем!

— Подожди, не спеши меня есть, гиена, — отвечает ей калабе. — Лучше послушай мою песню. И запел: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга, гамамбу энды-ы, Э-э, у-у-у, нга, нга, ньяга маракохоуга… А пока гиена думала, не заболит ли у неё живот от поющей еды, калабе укатился. Катится он по саванне дальше и встречает гепарда.

— Вот это да! — говорит гепард. — Обычно за едой бегать надо, а тут еда сама прибежала. Я тебя сейчас съем!

— Да подожди ты, — отвечает калабе. — Лучше послушай, как я пою. И запел: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга, гамамбу энды-ы, Э-э, у-у-у, нга, нга, ньяга маракохоуга… А пока гепард думал, зачем он вообще разговаривает с едой, калабе укатился. Катится калабе по саванне дальше и встречает опоссума.

— Не ешь меня, опоссум, — кричит калабе с ходу. — Лучше послушай мою замечательную песню! И запел: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга, гамамбу энды-ы, Э-э, у-у-у, нга, нга, ньяга маракохоуга… А опоссум был глухой, как тотемный столб. Поэтому ему было совершенно по тамтаму — поёт калабе или нет. Разинул опоссум пасть и зажевал калабе в один момент4. Душа есть у всех — у спящего льва, у подгнившего банана, у мшистого камня, лежащего возле водопада Виктория.

4

Тут автор снова поправляет кольцо в нижней губе, делает пару хороших глотков из калебаса, с огорчением констатирует, что вкусные толстые личинки кончились, и задумывается: завершить на этом сказку или рассказывать дальше? Подумав, продолжает рассказывать.

199

Заповедник Сказок 2015

200

Избранное

У съеденного опоссумом калабе тоже была душа. И конечно она направилась прямиком к Великому Нгурре. Великий Нгурра, Создавший-Африку, как всем известно, днём сидит у истоков реки Конго и пьёт пальмовое вино. И очень не любит когда люди (будь то масаи, йоруба или банту) приходят к нему со своими мелочными просьбами. А ночью Великий Нгурра спит. Так, стоп, это неправда. Ночью Великий Нгурра вовсе не спит, а разбирается с душами существ и явлений, которых угораздило погибнуть именно в этот день. Так что душа проглоченного опоссумом калабе вальяжной походкой припёрлась прямо пред очи Великого Нгурры.

— Это как называется? — возмущалась она. — Я единственный в мире калабе, умеющий петь, а тут меня съедает какой-то облезлый опоссум! Негодяй и бездарность, не способный оценить великого искусства! Я требую компенсации!

— Не шуми, — спокойно сказал Великий Нгурра.

— Что значит «не шуми»? — возмутилась душа калабе. — Бвана, ты неправ! Ты вообще хоть слышал, как я пою? Не слышал? Сейчас… И душа калабе, съеденного глухим опоссумом, запела: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга, гамамбу энды-ы, Э-э, у-у-у, нга, нга, ньяга маракохоуга… Великий Нгурра терпеливо выслушал и ничего не сказал. Душа калабе спела ещё раз. И ещё. И ещё… Спустя трое суток Великий Нгурра вздохнул и сказал: — Ради меня, заткнись. Что ты хочешь? Душа калабе радостно заявила: — Хочу на небо! Вместо солнца!

— Ну, уж нет, — сказал Великий Нгурра. — Солнцем я тебя не сделаю. Могу Луной. Только чур ты не будешь петь. Душа съеденного калабе подумала-подумала и согласилась. Теперь каждый вечер в чёрном африканском небе каталась большая круглая Луна. Время от времени она всё-таки порывалась запеть: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга …

— Замолчи!!! — орал взбешённый Великий Нгурра. Но это ещё не всё. Спустя пару месяцев глухой опоссум, съевший поющий калабе, попался в силок одного охотника. Охотник был весьма ленив и не проверял силки целую неделю, поэтому

Александр Кузнецов

Масайские сказки

опоссум на третий день сдох, и его душа, как положено в Африке, отправилась к Великому Нгурре. Великому Нгурре в ту ночь было скучно.

— Ну, расскажи, что у тебя в жизни было интересного? — поинтересовался он у души опоссума.

— Вот однажды я нашёл помойку… — начала рассказывать душа глухого опоссума.

— Не, не то, — сказал Великий Нгурра.

— Ладно, — согласилась душа опоссума. — Другое расскажу. Был я как-то в одной деревне. А там такая роскошная помойка…

— Оставь помойки в покое! — решительно сказал Великий Нгурра.

— А тогда мне не о чем рассказывать, — уныло проворчала душа опоссума. И в этом момент с неба донеслось: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга …

— Заткнись! — рявкнул Великий Нгурра на Луну, которая, как мы помним, была ничем иным, как душой калабе, съеденного когда-то глухим опоссумом.

— Чем-то мне этот кругляшок кажется знакомым… — пробормотала душа опоссума. — Кажется, я его когда-то ел…

201

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— Это мысль! — сказал Великий Нгурра. И подбросил душу опоссума в небо. Теперь небесный опоссум целый месяц бегает за круглым калабе по небу и откусывает от него по кусочку. А когда он съедает его целиком, калабе начинает петь у него в животе: — Э-э, йоу, нга, нга, майамбу энгы-ы, Э-э, йоу, нга, нга, гамамбу энды-ы, Э-э, у-у-у, нга, нга, ньяга маракохоуга… Опоссум не выдерживает и выплёвывает круглую Луну-калабе, и всё повторяется снова. И снова, и снова. А Великий Нгурра спокойно сидит у истоков реки Конго и пьёт пальмовое вино.

История седьмая. О том, как масаи чуть не остались без Солнца

202

Масаи ушлые. Это все знают: и банту, и пигмеи, и йоруба. И в долг им не дают, и в гости не приглашают, и вообще стараются с ними дела не иметь. Потому что масаи постоянно находят неприятностей на свои, как они сами думают, очень хитрые головы. И ещё ладно, когда речь идёт о десятке мешков бататовой муки или двух-трёх жареных бегемотовых окороках. Один

Художник Татьяна Папушева

Александр Кузнецов

Масайские сказки

раз масаи вляпались в такую историю, что вся Африка им это запомнила. В один плохой день масаи хотели кушать. Кушать, конечно, хотят все и всегда, но в Африке особенно. Даже друг друга. Впрочем, так установил Великий Нгурра, и не нам судить. Итак, масаи хотели кушать. И отправились гоняться за антилопами. Но один из племени масаи был, во-первых, очень ленивый, а во-вторых, у него была припрятана половинка копчёного дикобраза. Он эту половинку накануне у реки нашёл. Тогда ещё не копчёную, понятно. И вот для того, чтобы не идти на охоту, этот лентяй залез на самую высокую пальму и спрятался там. А всё племя убежало искать еду. Сидит, значит, этот масаи на верхушке пальмы, жуёт копчёного дикобраза, вообще радуется тому, как он ловко устроился, вдруг видит небесного страуса Умадду. Да-да, того самого, который носит на голове солнце. А ещё только-только начиналось утро, поэтому страус Умадда шёл по небу совсем низко, так что до него можно было чемнибудь достать. Вот этот масаи его и достал. Кокосовым орехом. Со всей дури. Конечно, этот глупый масаи совсем не учёл, что перед ним великий небесный страус Умадда, который уже целую вечность носит на голове солнце. Глупый масаи его просто как покушать воспринял. Инстинкт взыграл. В общем, небесный страус Умадда, получив кокосовым орехом в живот, рухнул на землю, заорал и сунул голову в песок. Страусы так устроены, что если что-то страшное — они голову в песок суют. И ничего тут не поделаешь. Их такими Великий Нгурра придумал. А солнце, само собой, в тот же миг погасло. Таким образом, в Африке воцарилась нежданная ночь, и небесный страус Умадда в неё и умчался. Сидевший на верхушке пальмы масаи понял, что сотворил что-то плохое, но было поздно. Всё племя, которое как раз вот уже почти догнало парочку вкусных антилоп, тоже догадалось, что произошло что-то плохое. Они кое-как ощупью и на запах вернулись в стойбище и стали разбираться. Разобравшись, они очень сильно отругали того ленивого масаи. Так сильно, что тот через несколько часов отдал душу Нгурре. И честно сказать, так ему и надо. А масаи зажгли много факелов и пошли просить Великого Нгурру вернуть солнце. Но немножко опоздали, потому что у истоков великой реки Конго толпились уже все-все-все: кафры

203

Заповедник Сказок 2015

204

Избранное

и готтентоты, пигмеи и йоруба, тсвана и бушмены, банту и канури. И все хотели узнать: что же случилось и где солнце? Масаи ушлые: они поняли, что их здесь никто не похвалит, и решили сделать вид, будто совершенно ни при чём. Зря. Они как-то не учли, что Великий Нгурра знает в своей Африке всё. Нет, если бы они пришли и честно покаялись, никаких проблем бы не было. Великий Нгурра-Создавший-Африку — сам по себе хороший. Вспыльчивый, но отходчивый. Ну, поорал бы немного, обозвал бы их термитными выползками и вернул бы солнце. Но масаи решили прикинуться наивными карликовыми ёжиками.

— Слышь, Нгурра, — сказали они, — солнце где? Великий Нгурра, хоть и знал их как облупленных, всё-таки не привык к подобной наглости. Так что он сперва поперхнулся, потом вытаращил глаза, а потом разом превратил всех хитрецов в опоссумов. Говорящих, правда. Масаи поначалу даже обрадовались появившимся у них полезным хвостам. Минут пять радовались. Но потом, получив пару раз пинков от стоящих рядом банту, поняли, что опоссумами быть плохо.

— Прости нас, о Великий Нгурра! — заныли они.

— А за что? — приподняв бровь, поинтересовался Великий Нгурра.

— За всё! — решительно заявили масаи.

— Вы зачем птичку обидели? — сурово спросил Великий Нгурра, вытаскивая из подмышки небесного страуса Умадду и гладя его по голове. Страус Умадда довольно закурлыкал, а потом учуял масаи, запаниковал, затрепыхался и попытался убежать.

— Ну, так что? — грозно полюбопытствовал Великий Нгурра.

— Мы больше не будем! — тоненькими голосами запищали опоссумы-масаи.

— Не верю, — сказал Великий Нгурра. — Не вижу усердия в раскаянии. Тогда превратившиеся в опоссумов масаи стали горестно причитать, мазать морды белой глиной и жевать горькие листья дерева бумбо. Наплакав целое озеро, они снова запищали: — Прости нас, Великий Нгурра! Нам темно и страшно!

— Ну, хорошо, — сказал Великий Нгурра, превращая их обратно в людей. — Солнце я верну. А вот вас чуть-чуть накажу. Отныне ни один из вас не съест ни единого кокосового ореха. Даже близко к пальме не подойдёт. А если кто попробует — тут

Александр Кузнецов

Масайские сказки

же станет опоссумом навсегда. Всё, приговор окончательный, обсуждению не подлежит! С этими словами Великий Нгурра водрузил солнце на голову небесного страуса Умадды и отправил его в небо. Затем повернулся к собравшимся спиной, давая понять, что разговор закончен, и потянулся к хорошо всем знакомому бочонку с пальмовым вином. Много веков минуло с той ночи. Специальные белые люди, которые приезжают к масаям посмотреть на их житьё-бытьё и послушать их легенды, часто спрашивают: «Почему у вас такое странное табу — не залезать на кокосовые пальмы?» Но тут словоохотливые масаи сразу хмуро отворачиваются и молчат. Дело в том, что масаи тогда не на шутку испугались. С тех пор они свято блюдут наказ Великого Нгурры. И поэтому неслучайно, кстати, что там, где живут масаи, больше никогда-никогда не водятся опоссумы. А Великий Нгурра до сих пор сидит у истоков реки Конго, пьёт пальмовое вино и знает всё-всё, что происходит в Африке. Но почти никогда ни во что не вмешивается.

205

Заповедник Сказок 2015

206

Избранное

антелеймонов шёл сегодня с работы окольным путём: позвонила жена и истеричным голосом велела купить папайю. Килограмма два. Это означало, что супруга прочитала очередную брошюрку из серии: «Как быть здоровым за смешные деньги» и на ближайшие две недели как минимум свято уверовала в целительные свойства этой самой пресловутой папайи. Теперь семейству предстояло две недели папайной диеты, зрелище папайных косметических масок, бесконечные разговоры о невероятной пользе данного продукта и тому подобное. До тех пор, пока мадам Пантелеймонова не прочтёт какую-нибудь другую брошюрку. Знакомый ларёк «Овощи-фрукты» оказался закрыт.

— Вот ведь невезенье! — пожаловался Пантелеймонов запертой двери. — И куда теперь? Отражение в закрашенном стекле послушно разводило руками вслед за Пантелеймоновым, но дать совет не спешило. Возвращаться домой без папайи было чревато. Пантелеймонов подумал и просто пошёл дальше по улице. Через квартал, завернув за угол, он увидел огромный торговый центр.

— Это ж когда успели построить? — изумился Пантелеймонов, так как точно помнил, что ещё месяц назад здесь ничего не было. Торговый центр посмотрел на Пантелеймонова сверху вниз и не снизошёл до ответа. Пантелеймонов не стал настаивать и просто взялся за дверную ручку. Отражение в стеклянной двери послушно протянуло руку навстречу. Пантелеймонов шагнул внутрь.

Александр Кузнецов

Отражение отражения отражения

— Ого! — сказал он. Вместо ожидаемых стеллажей до потолка и гудящих холодильников Пантелеймонов увидел огромное количество отдельных прилавков. Торговый центр внутри выглядел как цивилизованный деревенский рынок.

— Папайя есть? — спросил Пантелеймонов у первого же черноусого продавца.

— Ай, дорогой, всё есть! Виноград-миноград есть, апельсин-мапельсин, урюк есть, самый лучший, да? Слюшай, папайя-мамайя нету! Кишмиш бери, самый свежий, язык проглотишь!

— Нет, спасибо, — отказался Пантелеймонов. — А у кого здесь есть?

— Слюшай, сам ходи-смотри. Я тибе справочный ларёк, да? Пантелеймонов послушно стал ходить и смотреть. И спрашивать. Папайи ни у кого не было. Дойдя до конца огромного па­ вильона, Пантелеймонов загрустил.

— В соседнем павильоне посмотрите, — участливо заметил прогуливающийся охранник в чёрной форме, кивая на большие двери из затемнённого стекла.

— А там дальше тоже магазин? — удивился Пантелеймонов.

— А как же. У нас гипермаркет, — с гордостью сказал охранник. Пантелеймонов подошёл к дверям и потянул ручку. Отражение повторило его движение, но как-то нехотя, с запаздыванием. Впрочем, Пантелеймонов не стал обращать на это внимание и перешёл в соседний павильон. Прилавки стояли чёткими рядами, как школьные парты. Пахло хвоей и рыбой, как, собственно, и должно пахнуть в овощном павильоне. Пантелеймонов покрутил головой и отправился наугад в средоточие прилавков.

— Бабайя есть у вас? — заискивающе поинтересовался он у смуглого продавателя, чьи роскошные усы были заправлены в нагрудные карманы халата.

— Не сезон сейчас у бабайи, знаешь ведь, непочтенный. Или визор не смотришь? Пантелеймонов прекрасно знал, что у бабайи не сезон, но спросить-то можно.

— Вы почему с покупцом так разговариваете? — сурово спросил Пантелеймонов.

— А всё равно покуплять не будешь, — равнодушно ответил продаватель. — И ни у кого не будешь, потому что бабайи сейчас нет. Вызрявывает ещё.

207

Художник Наталья Акимова

Заповедник Сказок 2015

208

Избранное

Александр Кузнецов

Отражение отражения отражения

209

Заповедник Сказок 2015

210

Избранное

Пантелеймонов раздражённо отошёл, понимая при этом, что продаватель совершенно прав. Но вернуться домой без хотя бы килограмма бабайи было нельзя. Жена не поймёт-с. «Может, дальше ещё отдел есть?» — подумал Пантелеймонов и пошёл к дальним стеклянным дверям.

— Не нашли, что искали? — участливо спросил охранник в полосатой форме. — У нас гипермаг очень большой. Там дальше ещё овощной ангар. Проходите, пожалуйста. Пантелеймонов глянул на своё отражение в стеклянных дверях. Отражение поморщилось и отвернулось. Пантелеймонов в ответ показал ему язык и проследовал в соседнее помещение. Яркий розовый свет резанул по глазам. Прилавки стояли чёткими треугольниками. Пантелеймонов уверенно пошёл направо, к самому низкому. Продавюк с дряблым зеленоватым лицом сидел в центре прилавка, обложенный всеми видами съедобных мхов и плодников.

— Туриянги нужны крайне, — кузяво сказал Пантелеймонов. Продавюк сморщил кожу на лбу и уныло сказал: — Не доставили. Через два солнца будет. А ныне — голюк полный.

— Обида, — заметил Пантелеймонов. — У других продавюков тоже голюк?

— А как же, — подтвердил зеленолицый. — С одного массива берём. Нету пока. Пантелеймонов раздражённо выдернул из-под продавюка веточку съедобного мха и демонстративно зажевал, направляясь к дальним зеркальным дверям. Охранник в клетчатом плаще кивнул ему, как старому знакомому.

— Не нашли туриянги? — добрым тоном поинтересовался он. — Бывает. В соседнем отсеке вызнавайте, непременно найдёте. У нас гипромраг очень большой. У зеркальных дверей Пантелеймонов специально остановился и показал своему отражению некрасивый жест.

— Ты застрял, недодурок? — грубо сказало отражение. — Прошляндывай давай. Пантелеймонов не стал ругаться — он прекрасно знал, что отражения довольно часто бывают не в духе, особенно в получетверг. А сейчас ему нужны были туриянги. Желательно спелые. Пантелеймонов толкнул зеркальную дверь. В отсеке замечательно пахло свежим аммиаком. Пантелеймонов с удовольствием несколько раз вдохнул и выдохнул.

Александр Кузнецов

Отражение отражения отражения

— Хорошие кондицианы нам поставили, правда? — озвучила начало общения юная симпатичная продавакша. — Интерес какого товара имеете?

— Прулямкисов бы мне, — озвучил Пантелеймонов. — Хоть бы пару лилодраммов. Лучше побольше.

— Сейчас взвешу, — диалогнула юная симпатичная продавакша. — На поллило больше будет, нормально?

— Да-да, согласие, внесомненно, — задиалогил Пантелеймонов, доставая мешочек с платяжками. Продавакша насыпала прулямкисы в новенький носимчик и протянула Пантелеймонову. «В широчайшей степени вам благодарен!» — протелепатировал Пантелеймонов. Юная продавакша кокетливо зафиолетовилась. Пантелеймонов сердечно помахал продавакше щупальцем и пополз в гнездовье. «Хорошо, что я всё-таки купил прулямкисы, — мыслил он. — Старшая самка будет довольна, тем более что нашим личинкам уже как раз пора окукливаться». Обратный путь через гипермаркет Пантелеймонов проделал быстро, радостно пощёлкивая, жужжа и насвистывая. Войдя в квартиру, он прошёл на кухню и молча поставил пакет с папайей на стол.

— Мог бы и побольше купить, — ворчливо сказала жена. — Где брал-то? Пантелеймонов задумался. Контуры торгового центра как-то расплывались в памяти. А где, в самом деле, он был? Так и не ответив, Пантелеймонов просто пожал плечами и пошёл мыть руки. Среди ночи Пантелеймонов подскочил в кровати, тяжело дыша. Личинки начали окукливаться! Старшая самка хлопотала вокруг них, заботливо переворачивая. Щупальца её так и мелькали в полумраке гнездовья. Пантелеймонов ошарашено посмотрел на будильник. Зеленоватые цифры показывали третий час ночи. Супруга в бигудях уютно посапывала рядом. «Вот ведь приснится же такое!» — успокаиваясь, подумал Пантелеймонов, ворочаясь и подтягивая на себя одеяло. Он ещё не знал, что эти сны будут приходить снова и снова.

211

Заповедник Сказок 2015

212

Избранное

ало кто знает, чему я посвящаю большую часть своего времени. Вернее, никто не знает, и это хорошо, потому что либо я прослыву чокнутым, либо у меня появятся конкуренты. Я хочу денег. Да, чёрт побери! Почему кто-то имеет возможность жить в своё удовольствие и плевать на таких, как я, а я должен скромно утираться и пересчитывать несколько жалких медяков, завалявшихся в кошельке? Я тоже хочу быть наверху. «Работай!» — скажете вы. Не смешите, господа. Большинство людей работает от зари до зари и живёт от зарплаты до зарплаты. «Усердно работай и обретёшь достаток!» Пф-ф-ф-ф! Эти сказки оставьте для бедных, пожалуйста. Можно, конечно, заняться бизнесом. Но к этому надо иметь талант. У меня, к сожалению, нет ни малейших способностей к коммерции. Знаю, пробовал. Так что этот путь не для меня. И криминал мне тоже не предлагайте. Себе дороже. И вообще это не моё. Когда-то давно мне пришла в голову мысль: добыть денег у людей очень и очень трудно, а если не у людей? А? Начинаете хихикать и крутить пальцем у виска? Вот и молодцы, вот и хорошо. Не верите в существование маленького народца? И не верьте. Не верьте, не надо. Дай вам бог здоровья, почтенные рассудительные реалисты, существуйте в известном вам мире, а я буду потихоньку разрабатывать другой пласт бытия. Я же говорю — зачем мне конкуренты? Я хочу поймать лепрекона.

Александр Кузнецов

Сумка лепрекона

Именно поэтому всё своё свободное время я езжу по старинным церквям, монастырям, неделями и месяцами сижу в редких хранилищах библиотек. Мне нужна точная информация о маленьком народце, а не нагромождение перевранных до неузнаваемости легенд. Обрывки и крупицы сведений можно обобщить, и тогда я получу в своё распоряжение безотказный способ. И уж, конечно, когда я поймаю лепрекона, я не стану требовать у него ни эфемерного исполнения желаний, ни умения понимать птичий язык, ни других занятных, но глупых фантазий. Золото и всё тут.

*** Я прятался в копне сена. Несколько незаметных колышков образовывали полукруг перед моим убежищем. За колышками была протянута слегка присыпанная землёй верёвка, которая одним концом была привязана к стальной цепи. Да-да, именно хладное железо. Народец холмов не терпит его и боится. Цепь, в ожидании своего часа горкой лежала у меня под рукой. С приманкой было гораздо проще и одновременно сложнее. Здоровенная кружка, наполненная до краёв хорошим виски, стояла в центре полукруга, распространяя спиртовой аромат на всё поле. Рядом с кружкой я положил пару старых туфель. Довольно сложно было найти именно туфли. Они должны были быть сшиты вручную, из натуральной кожи, без всяких синтетических клеев, без железных гвоздей и пряжек. Можно было, конечно, заказать у сапожника, но тут самое главное: туфли должны были быть ношеными. В общем, у одного фермера нашлись такие, оставшиеся чуть ли не от прадедушки. Чёрт меня дери, если они не обошлись мне дороже тех, в которых разгуливают лондонские денди! В успехе я не сомневался. В конце концов, вдобавок ко всему у меня было в запасе настоящее заклинание, которое отдавало лепрекона в мою полную власть. Нашёл я его в одной малоизвестной монастырской хронике. Заклинание было на древневаллийском, и заучивал я его целый месяц. А кроме того, я знал то, чего не знает ни один специалист по средневековому фольклору. Одну милую, но очень важную мелочь. Лепрекон обязан был появиться. И он пришёл. Именно такой, как про них рассказывают. Ростом мне по колено, коренастый, в зелёном камзоле. Тревожно огляделся по сторонам, схватил кружку с виски и припал к ней, счастливо булькая, не замечая больше ничего вокруг.

213

Заповедник Сказок 2015

214

Избранное

Пора! Я быстро потянул верёвку. Цепь зашуршала в траве, обводя лепрекона зачарованным кругом. Я перехватил приползший ко мне конец цепи. Всё. Мы с лепреконом находились в кольце холодного железа. Мне это безразлично, а он не сможет вырваться наружу ни под каким видом. Я вылез из стога.

— Ну, привет! — начал я. Лепрекон судорожно допил остатки виски и метнулся бежать. Наткнувшись на цепь, он отпрыгнул и заметался по узкому пространству, то и дело отшатываясь от невидимой стены. Я не торопился. Наконец, лепрекон понял, что изловлен мастерски.

— Чего просить будешь? — хмуро сказал он. — Впрочем, можешь не говорить, сам знаю. Вам, людям, только золото и нужно.

— А как же, — довольно подтвердил я. — Именно оно, родимое. Жёлтенькое такое, звенящее. Давай. Лепрекон сунул руку в карман и с грустью протянул мне горсть соверенов. Я только поморщился.

— Хочешь мелочью отделаться? — фыркнул я. — Всё давай, которое есть. Лепрекон помрачнел ещё больше.

— Ну что ж с тобой делать… Пойдём, отведу тебя к своему горшку. Что ж мне так не везёт-то? Шестьсот лет копил, по монетке собирал, ночей не спал, голодал, работал, как проклятый… а тут какой-то шибко ушлый человечишка нашёлся. И ведь придётся всё отдать… Ни на старость не останется, ни на жизнь… Я вежливо выслушал слёзные причитания и заметил: — Актёрская игра у тебя, прямо скажем, не на высоте. Халтуришь, братец.

— Уж как могу, — огрызнулся лепрекон. — Вдруг разжалобишься?

— Не надейся.

— Вот уже и не надеюсь. Ладно, что говорить-то зазря. Пойдём, покажу, где мой горшок зарыт.

— Да-да-да, — охотно согласился я. — Конечно, пойдём. Давай расскажу, что будет дальше. Первым делом, как только мы выйдем из круга, ты ломанёшься бежать. Если не получится, то поведёшь меня какими-то буераками, по дороге отведёшь мне глаза и опять-таки смоешься. Если и так не получится, то приведёшь меня к горшку с золотом и, ломая комедию, со слезами на глазах отдашь мне его в обмен на свободу. И уйдёшь. А на следующее утро я с изумлением обнаружу в своих карманах вместо золота кучу прелых листьев. Я всё правильно излагаю?

Сумка лепрекона

Художник Марина Пузыренко

Александр Кузнецов

215

Заповедник Сказок 2015

216

Избранное

Лепрекон посмотрел на меня со злобой, но даже и с некоторым уважением.

— Ишь ты, знающий какой попался, — пробурчал он. — Так чего ты хочешь-то? Давай объясню, где горшок закопан, сам сходишь, раз мне не доверяешь, а? Настало время моего козыря.

— Да ты знаешь, не очень-то мне и нужен твой горшок, — зевнув, сказал я. Лепрекон удивился.

— А что тогда?

— Сумку давай, — со знанием дела потребовал я. Лепрекон вытаращил глаза и отпрыгнул от меня. Его затрясло.

— Откуда узнал??? — еле выговорил он. Я только усмехнулся в ответ. Да, господа. Вот это знание было бесценно. Все эти легенды про закопанный горшок с золотом — чистой воды фикция. Не сомневаюсь, что сам маленький народец эти легенды и сочинил, и всячески поддерживал, чтобы в случае своей поимки откупиться дешёвыми трюками. А я знал, что настоящий клад у лепрекона в сумке. Именно её и следует требовать. Эта информация стоила бессонных ночей, проведённых над старинными манускриптами.

— Сумку! — повторил я. Лепрекон зашипел от ярости.

— Не отдам! Не могу! Будь ты про… Дожидаться проклятия я не стал и начал читать заклинание. С первым же звуком лепрекон застыл на месте, и только в глазах его кипело бешенство пополам с отчаянием. Я закончил читать.

— Ты в моей полной власти.

— Да, — устало отозвался он.

— Отдавай сумку.

— Я умру.

— Ой, неужели, — фыркнул я. — Найдёшь себе новую, золото заново накопишь.

— Я умру.

— Хватит ломать комедию, надоело. Гони сумку, скупердяй несчастный. В глазах лепрекона появился смертельный ужас, а пальцы, двигаясь сами по себе, начали расстёгивать камзол.

— Ты что её, за пазухой держишь?

— Нет.

Александр Кузнецов

Сумка лепрекона

Лепрекон расстегнул камзол, бросил его на траву и потянул через голову рубаху.

— Э-э-э… — только и смог сказать я. На дряблом животе лепрекона виднелась приоткрытая складка.

— Это у тебя, как у кенгуру, что ли?

— Наши предки изначально появились в Австралии.

— Так, а эти сказки про золото лепреконов при чём здесь?

— Золото просто растёт в сумке. Само. В течение всей жизни.

— И много?

— За столетие с фунт наберётся. Мы живём очень долго.

— Стало быть, клад у тебя где-то есть?

— Меня ловили в прошлом веке. Монах. Он тоже знал заклятие подчинения. Я отдал ему всё. Я не хотел верить. Крушение всех надежд… Может, он всётаки, несмотря на заклинание, ухитряется лгать?

— Не верю. Отдавай волшебную сумку, мелочь зелёная! В руке лепрекона появился маленький кинжальчик. В глазах горел страх.

— Не знаю, что ты будешь делать с куском моего тела, но я не могу ослушаться. Грамм триста золота ты там найдёшь, конечно. У жителей восточных островов это называется сеппуку, — тихо сказал он. Рука лепрекона размахнулась для смертельного удара…

— Стой!!! — громко воскликнул я. Рука человечка замерла в воздухе.

— Чёрт бы тебя побрал! — выругался я, заученными жестами снимая с лепрекона заклятие. — Чёрт бы меня тоже побрал! Сколько сил потрачено, и всё впустую! На кой ляд я с тобой связался, валлаби1 ты недоделанный! И я тоже хорош, гуманист несчастный! Ведь читал же — ежели жалостливый, нечего с магией связываться! Тьфу! Я смотал цепь, открывая лепрекону путь на волю.

— Иди отсюда, сейф ходячий! И не попадайся больше никому! Ведь и за триста граммов зарежут! Вот ведь по-дурацки всё вышло! Что стоишь? Проваливай! Лепрекон, как ни странно, не спешил уходить. Он нетороп­ ливо оделся, не спуская с меня пристального взгляда.

1

Валлаби — сумчатое животное, похожее на кенгуру, но отличающееся только меньшими размерами.

217

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— Сильно жалеешь, что у меня этого пресловутого горшка нет?

— Не то слово… — буркнул я.

— А что отпустил меня, тоже теперь жалеешь?

— Нет.

— Ладно, парень. Оставлю-ка я тебе кое-что на память. Если не дурак, оценишь. Коротышка наклонился к земле и что-то прошептал. Потом зашагал прочь и через несколько мгновений исчез из виду, будто растворился в траве.

— Скатертью дорога, — проворчал я, отчётливо понимая, что моя затея потерпела полный крах. И вот что теперь? Заняться поиском цветущего папоротника? Так не факт, что и эта легенда тоже выдумка для простофиль… Тут вдруг земля под моими ногами зазеленела. Я пригляделся.

— Ох, ничего себе! — вырвалось у меня. Вся полянка, находившаяся раньше в кольце цепи, поросла четырёхлистным клевером2.

218

2

Клевер-четырёхлистник — символ удачи. По древней легенде, человека, нашедшего это редкое растение, всю дальнейшую жизнь сопровождают везение и успех. Более того, этот счастливчик сам несёт удачу всем, кто его повстречает.

Александр Кузнецов

Сумка лепрекона

219

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Пролог

220

ольное небо сопливило мелким дождём и хрипло покашливало громом.

— Учёт и контроль… — учётчик дворцового хозяйства, ведающий столовыми приборами, обмакнул остро оточенное гусиное перо в чернильницу и поставил напротив надписи «Сервиз фарфоровый китайский на 120 персон» птичку. — …крюшонницы хрустальные богемские 12 штук. Серебро столовое: ложечки, украшенные королевской монограммой — одна, две, три… сто восемнадцать, сто девятнадцать… Что такое? Как это? Что за шутки? Не может быть… Сквозь дырку в облачном компрессе ухмылялась физиономия луны.

I Тучи обложили небо, как ангина — горло. Третьи сутки сыпал мелкий надоедливый дождь, вязкая сырость проникала во все уголки королевского дворца. Придворные старались ходить на цыпочках, слуги старались не попадаться им на глаза, и даже огонь в камине старался гореть бесшумно. Тишина в покоях королевы звенела, как натянутая струна. Что может быть хуже плохой погоды? О, придворные прекрасно знали, что! Хуже плохой погоды — только Большая Королевская Мигрень. Королева не выходила из своих покоев. Придворный лекарь перепробовал все снадобья, но головная боль победила.

— Хватит! — королева сжала холодными пальцами пылающую от боли голову. — Пора применить старый верный способ.

Софья Кузнецова

…местами — осадки

Для лечения мигрени она использовала древний королевский рецепт: чтобы своя голова перестала болеть, надо отрубить чужую. В покои неслышно вошёл мажордом, ещё утром испросивший срочной аудиенции.

— Ваше Величество, — дрожащим шёпотом произнёс он, — пропала серебряная ложка из набора, подаренного на свадьбу Вашими венценосными родителями. А так же вилка.

— И это всё? — страдальчески сморщилось Её Величество. — И из-за этого ты смел побеспокоить меня?

— Не всё. Не хватает ещё и столового ножа из того же набора. Я провёл расследование…

— С пристрастием? — королева перестала сжимать пальцами виски и с возрастающим интересом посмотрела на мажордома.

— С ним, Ваше Величество, — поклонился тот.

— И что же? — оживилась королева. — Ну-ну, не бойся, говори.

— Вместе с этим серебром пропала горничная. Слуги доложили, что не видели её уже три дня. И тишина лопнула! На кухне с грохотом уронили серебряное блюдо с жареными фазанами, нафаршированными перепёлками, ворвавшийся невесть откуда сквозняк захлопал дверями, и расшалившийся огонь в камине весело заплясал, потрескивая и рассыпая искры.

— Поймать воровку и отрубить ей голову! — воскликнула королева. И с наслаждением пнула подвернувшуюся под ноги левретку.

II Женщина поднялась по ступенькам крыльца и остановилась возле умывающейся кошки. Солнце, нечастый гость в этих краях, золотило светлые волосы хозяйки и кошачью шёрстку.

— Гостей намываешь? — почесала она за ухом свою любимицу.

— Мррр, — ответила кошка и потёрлась о шершавую руку.

— Опоздала, дорогая, гость уже дома.

— Утро доброе, — из-за ограды выглянула соседка. — Я смот­ рю, твой старшенький вернулся. Погостить или насовсем?

— Погостить, — вздохнула хозяйка. — Погостить и попрощаться.

— Уезжает? — всплеснула руками соседка. — Куда это он?

— Хозяин его — большой учёный, древности изучает, вот и едет за ними куда-то в жаркие страны. И сына моего с собой увозит, — женщина нахмурилась и поспешила в дом.

221

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— Сынок, — погладила она по светлым кудрям плечистого парня, который расправлялся с утренней овсянкой,— ты уезжаешь далеко и надолго. Не знаю, свидимся ли мы ещё, поэтому хочу отдать тебе это сейчас, — и протянула ему красивую коробку. Он знал содержимое коробочки с самого детства: по праздникам мать, достав из неё ложечку, вилочку и ножик, давала их подержать своим детям.

— Матушка, оставьте лучше это моим сёстрам.

— Этот набор передаётся в нашей семье из поколения в поколение, и получает его первенец. Мне он достался от моего отца, а ему от его матери. Это семейная традиция, так было всегда. И так будет и дальше! — отрезала мать, очень гордившаяся своей родословной: её прапрабабка служила при королевском дворе.

III

222

Археологическая партия располагалась рядом с невысоким холмом, опоясанным растительностью и пластами камня самых разных цветов, отчего он выглядел огромным бутербродом, приготовленным богом себе на завтрак. Солнце ещё не дошло до зенита, но жара уже вынудила профессора, руководившего экспедицией, его помощников и слуг — словом, всех белых — убраться в спасительную тень. На раскопе работала партия местных жителей, сухих и жилистых, с тёмными от постоянного загара лицами. Держались они всегда особняком, питались отдельно, языка белых не знали, и всё общение с ними происходило через их вожака, который довольно сносно изъяснялся на европейских языках.

— Начальник, — вожак, как всегда, возник как бы из ниоткуда, — мне передали, что ты хотел меня видеть.

— Садись, — пригласил его профессор, — выпей с нами чаю.

— Нет, — мотнул головой вожак. — Говори, что хотел, и я пойду.

— Видишь ли… — профессор, не торопясь, сделал глоток чая, — видишь ли, мне кажется, что у нас пропадают вещи.

— Так кажется или пропадают? — невозмутимо переспросил вожак.

— Пропадают, — профессор стянул с головы пробковый шлем и вытер ладонью лысину.

— Какие именно вещи?

— Наши личные вещи, но чаще — находки из раскопа.

Софья Кузнецова

…местами — осадки

— Скажи мне, что у тебя пропало? — спокойно спросил вожак. Лицо его, заросшее буйной растительностью, оставалось невозмутимым, лишь подёргивался шрам на левой скуле.

— У меня — часы. У моего слуги — семейные реликвии из серебра. Но главное, что пропадают находки из раскопа. Как ты можешь это объяснить?

— Бог дал, бог взял, — пожал плечами вожак. — Судьба такая. Кисмет. Солнце, доползя до зенита, стало немилосердным. Воздух был неподвижен, лишь дрожало марево над раскалённым песком.

IV Все в городе знали владельца лавки в конце кривой улочки, ведущей на городскую площадь, но никто не помнил его настоящего имени. На памяти горожан он всегда был Кисмет. А со временем — старый Кисмет. С утра восседал он в своей лавке, потягивая по-восточному крепкий ароматный кофе и дожидаясь покупателей. Звякнул колокольчик над дверью.

— Мир тебе, — расплылся Кисмет в улыбке навстречу вошедшему. — Как дела? Как здоровье? Что слышно?

— Всё в порядке, — усмехнулся тот, поглаживая бороду. — Вот, товар тебе принёс, возьмёшь? Старый Кисмет перебрал товар: статуэтка, битый кувшин, тарелка с орнаментом, женские украшения, россыпь мелких монет. Что-то прикинул в уме.

— Себе в убыток… — тяжело вздохнул он. — Себе в убыток и только из уважения к тебе. Все знали, что Кисмет скупает краденое. А потом перепродаёт втридорога. Но официально старый пройдоха считался антикваром. Он отнёс товар в кладовку.

— Вот ещё возьми… — пришедший развязал другой тюк и высыпал содержимое. На прилавке зазвенели разнокалиберные ложки, вилки и прочая мелочёвка. — Я думаю, ты не будешь внакладе.

— Погубит меня моя доброта, — перекупщик выложил деньги на прилавок и швырнул вещицы в большой ящик к остальному серебру.

— Скуповато платишь, э?

— Я же не спрашиваю, уважаемый, где ты берёшь свой товар. Белый шрам на левой скуле бородача недобро шевельнулся, и старый Кисмет, вздохнув, снова полез в свой кошелёк.

223

Избранное

Художник Алексей Шевченко

Заповедник Сказок 2015

224

Софья Кузнецова

…местами — осадки

V Алекс неспешно копался в груде металлического хлама на прилавке старьёвщика в поисках чего-нибудь для своей коллекции. Он много лет собирал ножи. Коллекция росла небыстро. Пополнять её из антикварного магазина Алекс считал неспортивным. Однако здесь, на восточном «блошином» рынке, иногда попадались весьма занятные вещицы. Он вытащил очередную безделку — изящной формы ложку. Как истинный коллекционер ножей, Алекс был равнодушен ко всем прочим предметам. «Жуткая безвкусица», — подумал он, бросив ложку обратно и продолжая перебирать металлические побрякушки. Наконец, ему попался вожделенный нож, столовый, серебряный, с массивной ручкой, украшенной узорной резьбой. На лезвии красовалось затейливое клеймо. «Стоп… — замер Алекс, — где я видел что-то подобное? Ну, конечно же, ложка!» Снова лихорадочно перебрав весь хлам, он был вознаграждён: отыскалась не только ложка, но и вилка из того же набора. Дома, включив компьютер, Алекс полез в интернет. Google знает всё: клеймо оказалось монограммой королевского дома.

VI Папка «Исходящие»: Привет! Пожалуйста, простите меня за беспокойство. В моей коллекции обнаружились вещи (серебряный комплект: ложка-вилканож), как мне кажется, принадлежавшие двору Её Величества. Будьте добры, напишите в ближайшее время, насколько вас заинтересовал сей факт. Фотографии прилагаются. Всего наилучшего. Папка «Входящие»: Глубокоуважаемый сэр, Мы были бы очень признательны, если бы Вы могли ознакомить нас с документами, подтверждающими подлинность предметов, фотографии которых Вы так любезно предоставили. В случае положительного заключения мы заинтересованы приобрести их у Вас. Будем благодарны за скорый ответ. С искренним уважением. Папка «Исходящие»: Господа! Заключение экспертов о подлинности набора прилагается. По их оценкам, его суммарная стоимость составляет $50000. С уважением.

225

Заповедник Сказок 2015

226

Избранное

Папка «Входящие»: Глубокоуважаемый сэр, Благодарим Вас за Ваше письмо относительно комплекта столовых приборов. Видимо, этот набор — часть столового серебра, похищенного из дворца в восемнадцатом веке. Хотелось бы получить разъяснение, каким путём Вами были приобретены вещи, о которых идёт речь. С заверениями в искреннем к Вам уважении. Папка «Исходящие»: Господа! Набор будет выставлен на ближайших торгах аукционного дома «Сотбис», лот 47, стартовая цена $50000. Копия письма администрации «Сотбис» прилагается. С наилучшими пожеланиями. Папка «Входящие»: Глубокоуважаемый сэр! Мы готовы принять условия, на которых Вы согласились бы передать во владение королевского дома искомый набор. С нетерпением ждём Вашего решения по данному вопросу. Примите уверения в нашем самом искреннем уважении. «Конечно, можно было бы получить с них и больше. Намноо-ого больше. Их Величество вряд ли разорилось бы. Но, стоп, — говорит самому себе Алекс, нажимая кнопку «Отправить», — не следует гневить судьбу излишней удачливостью».

Эпилог По крыше тяжело барабанил дождь, а утробные раскаты грома ясно свидетельствовали, что к замку приближается гроза.

— Учёт и контроль… — учётчик дворцового хозяйства, ведающий столовыми приборами, открыв на лэптопе нужную таблицу, поставил напротив надписи «Сервиз фарфоровый китайский на 120 персон» птичку. — Крюшонницы хрустальные богемские 12 штук. Серебро столовое… Ложечки с королевской монограммой — одна, две, три… сто восемнадцать, сто девятнадцать, сто двадцать. Канделябры серебряные в стиле ампир: один, два… восемнадцать, девятнадцать… Что такое? Как это? Боже, что за шутки? Ослепительным зигзагом сверкнула молния, доказывая, что с юмором у бога всё в порядке.

Софья Кузнецова

…местами — осадки

227

Заповедник Сказок 2015

228

Избранное

вук рога заставил дракона подскочить — этого сигнала ему не доводилось слышать уже эдак лет сто — сто пятьдесят.

— Вызов на поединок? Та-та-та! До смерти одного из… хм… осмелившихся, хаха, — за десятки лет практически полного одиночества дракон завёл себе манеру шутить и реагировать на собственные шутки. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим на это диво. Из темноты пещеры — логова дракона — донёсся слабый писк: — Простите… ээ… чудовище? А что это… мнэээ… за звуки?

— Тихо мне! — не оборачиваясь, рявкнул дракон. — Сожру! Писк сменился шорохом — в пещере прятались путём заползания в самый дальний угол. Дракон презрительно сплюнул и направился к дальнему краю площадки, метров пятидесяти в диаметре, вытоптанной около входа в пещеру. Остановившись там, он вытянул шею и стал пристально вглядываться туда, где между скал извивалась узкая тропа, ведущая к его логову.

— Мать честная! Так и есть — чудо! — сообщил себе дракон. — Рыцарь. На коне. В полном облачении. Что там у нас на щите? Хм… Буква. Буква «фэ». Хитрая такая, витиеватая. Так-так… Это кто у нас такой прыткий? Храбрый такой кто там у нас? Благородный весь из себя такой у нас там кто?! Едва неделя ведь прошла… «Фэ»… «фэ»…. Неужто фон Гробсы? Нет, слишком ленивые… Фойерайсы? Вряд ли. Чересчур богатые… Фишманы? Ни за что, только не эти — слишком умные! Проклятье, кто же это может быть? Пришлый, что ли, какой? Так зачем ему? Король, конечно, за сокровище своё всё на свете отдаст, ну так своему же — не чужому. Чтобы, значит, потом обратно получить… через подати.

Борис Куртуазий

Новый старый лад

Тем временем приближающийся рыцарь снова поднёс рог к губам, приподнялся в стременах и протрубил старинный боевой сигнал — вызов на смертельный поединок.

— Настырный, — заметил дракон, — упорный. Ладно, посмот­ рим, каков ты в деле, чудо моё. И он тихо скользнул с площадки на потайную тропу, которая скрытно выводила к основной шагов за двести до входа в пещеру. Двигаясь бесшумно, с подветренной стороны, дракон сумел подойти почти вплотную к рыцарю, когда тот неожиданно натянул поводья, спешился, потрепал коня по шее и двинулся дальше по тропе пешком, закинув на плечо устрашающего вида двуручный меч. Щит рыцарь держал перед собой, забрало глухого шлема было опущено. «Ишь, какой! — подумал дракон. — Коня бережёт! Душевно, душевно. А вот я и пошучу, раз такое дело». Как только рыцарь ступил на край площадки, дракон вытянул длинную шею, приблизив голову к коню на расстояние нескольких локтей, и заревел. Ошалев от ужаса, конь с места взял бешеный галоп и молнией помчался по единственному возможному пути — прямиком к логову и, следовательно, к рыцарю.

— Сшибёт или не сшибёт — вот в чём вопрос, — философски заметил дракон, с интересом наблюдая за развитием событий. Рыцарь, однако, совершенно не потерял присутствия духа — обернулся, моментально оценил ситуацию, ловко отклонился в сторону, вытянул руку и ухватил несущегося коня за узду.

— Идиот какой! — успел заметить дракон, прежде чем клубы жёлто-коричневой скальной пыли полностью скрыли рыцаря и коня. А когда пыль осела, дракону не оставалось ничего иного, как удивлённо присвистнуть — рыцарь стоял всё на том же месте, крепко зажав узду в кулаке. Коня же силой инерции развернуло на сто восемьдесят градусов. А на камне, словно циркулем, был выцарапан идеальный полукруг — там, где проскользили задние подковы схваченного железной рыцарской рукой коня.

— Крепенький однако, — признал дракон. — Кобылка-то упитанная… Впрочем… тем веселее! Хлюпики скучны и прозаичны. Сейчас мы тебя на прочность-то и проверим. По-взрослому. Со вшивостью вашего брата, собственно, мне давно всё ясно. Две с половиной тонны мышц, брони и огневых желёз вполне могли позволить себе снисходительное отношение даже к самым выдающимся силачам человечества. Однако рыцарь и тут не выказал даже намёка на смятение.

229

Заповедник Сказок 2015

230

Избранное

— Драться будем, презренный похититель младенцев, или лошадиным пугалом подрабатывать? — холодно осведомился он неожиданно звонким голосом.

— Тьфу ты! Юнец сопливый, а туда же! — возмутился дракон. — Ладно. Будет тебе драка, наглый, самоуверенный, консервированный «завтрак дракона»! Готов ли ты умереть? Давай, начинай размахивать своей железкой — человечинка вкусна, когда слегка упремши будет. И дракон неспешно двинулся вперёд ленивым боевым перешагом, ворча себе под нос: — «Младенцев», как же… Это грудное чадо коню фору даст по весу… А уж жрёт и подавно больше… Нашёл тоже за кого помирать… Рыцарство-шмыцарство… Кодекс-шмодекс… Дурень с принципами… Рыцарь, между тем, отступил к центру площадки, скинул щит, уронил меч, сложил руки за спиной и замер.

— Не понял? — буркнул дракон. — Это ещё что за фокусы? Может, ты ещё в ритуальную пляску пустишься? Подними булавку, болван! И дракон пустил в соперника длинную огненную струю. Рыцарь не шелохнулся. Дракон был уже в нескольких шагах от него, однако это, казалось, рыцаря нимало не заботило.

— В чём дело, забери тебя чума?! — рявкнул дракон, приблизившись настолько, что почти коснулся носом рыцарского забрала. — Ты что же думаешь, я тут буду в «крокодила» с тобой играть? Сейчас башку откушу, и вся недолга! Потом дракон смотрел на звёзды. Они совсем не изменились с тех пор, как он, совсем маленький, взбирался на скалу и часами смотрел на небо, пересчитывая сверкающие точки. Звёзды были такими же яркими, холодными… Только в этот раз они кружились в сумасшедшем хороводе — и впервые дракон не сумел сосчитать их. Так же, как не сумел заметить могучий апперкот, которым рыцарь наградил его минутой свидания с детством. Дракон медленно приходил в себя. Он ошалело потряс головой, повёл по сторонам невидящим взглядом и сообщил миру: — Тебе конец! Небо упало на землю и раздавило тебя в лепёшку. Ну, и мне досталось, между делом… Больно!

— Ошибаешься, — звонкий голос ворвался в диалог дракона с миром. — Подумаешь, разок в челюсть схлопотал. Больно ещё не было. Но будет. Избавь себя от страданий — отдай, что украл! Дракон медленно сфокусировал взгляд на рыцаре и недоверчиво спросил:

Борис Куртуазий

Новый старый лад

231

— Это что же… Это ты, что ли, меня так приложил?!

— Сомневаешься? — возмутился рыцарь. — Так! Задета моя честь. Следовательно, я буду иметь честь снова задеть твою челюсть.

— Не надо! — быстро попятился дракон. — Я, видишь ли, муд­ рый. Очень! Почти как Фишманы. А то, что сидит у меня в пещере, не стоит сломанной челюсти, клянусь Интимным Таинством Диплодоков! Забирай скорее! Вот только… Будь так любезен, открой мне своё имя.

— Имя? Открою, не жалко, — рыцарь отстегнул ремешок, снял шлем, и золотые локоны сверкающим каскадом заструились по наплечникам и бригантине. — Антуанетта.

— Клянусь расстройством Великого Орлангура! — вскричал дракон. — Дева! Как же я, старая облезлая ящерица с манией левитации, сразу не догадался! Ведь видел же, видел! Коня на скаку… Огонь до одного места… Все же признаки на лицо! Ну, а роду ты какого, девица? «Фэ» — это кто ж такие?

Заповедник Сказок 2015

Избранное

232

Художник Макс Олин

Борис Куртуазий

Новый старый лад

— Я — магистр Ордена Санкта Фиминистика Апостолика. Вот мой род.

— Дожили… — вздохнул дракон и потёр ноющую челюсть. — Ладно… Забирай уж, раз победила. Я только рад буду. — Он, пошатываясь, добрёл до входа в пещеру и рявкнул: — А ну-ка, прочь отсюда! Живо! К папеньке! Послышались шаги и наружу, прикрывая рукой отвыкшие от яркого света глаза, выбрался толстый кучерявый юноша в грязном парчовом плаще с царским вензелем на правом плече. Бочком просеменив мимо дракона, он подобрался к воительнице, встал у неё за спиной и оттуда погрозил дракону пухлым кулаком: — Ууу, гадина! Конец тебе! Сейчас мы тебя порвём! — юноша властно хлопнул магистра по плечу и сурово взвизгнул. — Повелеваю тебе зарубить наглую тварь! Выполняй! Как удивительно похожи детские воспоминания человека и дракона! Свистом подозвав коня и легко закинув поперёк крупа увлечённого звёздным хороводом принца, воительница, не касаясь стремян, взлетела в седло следом и молча тронулась в обратный путь.

*** — Сволочь ты, хоть и старый друг! — дракон сделал короткую рокировку и перевернул клепсидру.

— Ну, прости ты меня, бога ради! — король «съел» слона и перевернул клепсидру. — Шах. Понимаешь, никто за него замуж не хочет! Даже под страхом смертной казни! А мне на пенсию скоро. Цейтнот, дружище!

— Мог бы и предупредить! А то «героя ищу, героя ищу, сыну наставника»! Подумать только — дева! — дракон потёр всё ещё саднящую челюсть. — Но уж невесту ты отхватил на славу, старый мошенник!

— Да какое там! Отказалась наотрез! Даже указ не дослушала! — король потёр ноющую челюсть.

— Ай-ай-ай! — мстительно засокрушался дракон. — Ну, надо же! И что же теперь? Король задумчиво посмотрел на друга.

— Попробую последнее средство, — он достал из внутреннего кармана томик заклинаний. — Указ уже подписан. Вечером в лягушку превращать буду. Может, хоть так пристрою…

233

Заповедник Сказок 2015

234

Избранное

Борис Куртуазий

Новый старый лад

Художник Илья Есаулов

235

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Два капитана

236

ак и все люди на Земле, капитан Селёдкин в детстве был маленьким. У него имелись любимые мама и папа, которые были постоянно заняты своими важными делами. Лето он проводил на чистом воздухе в деревне у любимой бабушки, где обожал купаться в речке, валяться в стогу сена и, глядя в небо на белые облака, мечтать о том, как в одно прекрасное время он будет плавать по морям и океанам. Для этого надо было только стать большим.

Художник Сергей Чуб (Иофик)

Детство казалось капитану Селёдкину чересчур длинным, постоянно хотелось, чтобы оно уже кончилось и можно было приступить к капитанским обязанностям. Однако мечтай — не мечтай, а пришлось терпеть. В частности, пришлось провести

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

уйму томительных лет в Академии мореплавания, которая всего-навсего подтвердила то, что было ясно с самого начала: Селёдкин — не кочегар и не плотник, Селёдкин — капитан! В общем, как ни крути, времени на детство оказалось потрачено изрядно. Зато в итоге капитану Селёдкину досталось крепкое здоровье и мудрые бабушкины наставления, которые не раз выручали его в опасных путешествиях.

237

Главная обязанность и основной служебный долг капитана — каждый знает — открывать новые земли. Селёдкин это как никто понимал. Поэтому, получив свой первый корабль, фуражку, комплект карт, ром, табак и трубку — всё, что положено капитанам — он распорядился немедленно рубить концы и выходить в море. И команда зауважала Селёдкина, сразу почуяла, что не бездельник. Географические открытия пошли одно за другим. До того дошло, что команда уже не знала, какие имена новым архипелагам придумывать. Стали даже по радио конкурсы проводить на лучшее название для новых островов. Другие капитаны сильно завидовали Селёдкину. У многих мореходов и корабли получше были — да не было той удачи, которая с Селёдкиным дружила. И только одна корабельная команда знала, чего на самом деле их капитану вся эта удача стоила, и какой это титанический труд, новые земли открывать. Селёдкин не засиживался, как некоторые, месяцами в массажных кабинетах какого-нибудь Жюлькипура. Или на гольф-лужайках где-нибудь в Лодырбурге не слонялся с клюшкой от скуки. Зайдёт в порт, даст команде пару деньков, чтобы ноги на футбольном поле размяла да посылки с сувенирами домой отправила, заправится пресной водой и вкусной провизией — и снова в поход, в туманные океанские дали.

Заповедник Сказок 2015

238

Избранное

Целеустремлённый был человек капитан Селёдкин, каких мало. И команда крепко с ним сдружилась. Матросы ни за какие коврижки не расставались с ним. Надо ли говорить, что стал капитан Селёдкин кумиром всех мальчишек, которые, как и он когда-то, мечтали о морских приключениях. Уважали его мальчишки и сильно беспокоились: вдруг знаменитый капитан сам все новые земли откроет — тогда им ничего для подвига не останется! И вот как-то однажды появилась у капитана Селёдкина мысль проверить, а не затерялась ли какая-нибудь неизвестная земля в одном весьма странноватом удалённом квадрате мирового океана. Давно он в ту сторону поглядывал. Долго ли, коротко ли плыл он на своём корабле сквозь штормы и ураганы с верной и отважной командой, однако не подвело Селёдкина его прирождённое капитанское чутьё: нашлась-таки на самом краю света, в том самом всеми забытом квадрате, неизвестная, ни на что не похожая земля. И что интересно: рыскали в здешних водах, рыс­кали, а лишь с седьмого захода на фантастические берега наткнулись! Мистика, да и только… Бросили якорь в одной тихой бухте, вышли на берег и обомлели: до того прекрасна новая страна — никогда не встречали лучше. Пока команда щёлкала фотоаппаратами, решил капитан вглубь прогуляться. Идёт, невиданной доселе красотой любуется, вдруг глядь: странное что-то мелькнуло в небе и скрылось за холмом. «Какое любопытное атмосферное явление, однако!» — заинтересовался капитан и поспешил вслед за этим феноменом. Только на холм поднялся — мать честная! Это кто ещё тут с неба свалился? Обошёл вокруг громадного диска, восхищаясь ладным видом неведомой техники. То, что это — техника, бывалый капитан Селёдкин сразу догадался. Вроде и на земле стоит, а земли не касается! Вдруг — щёлк! — фигура из летательного аппарата показалась. Спрыгнул на землю человек в форме, подошёл смело и говорит: — Здравствуйте, уважаемый. Я — капитан Хэрринг. Ну, капитан Селёдкин тоже не лыком шит; незнакомца смерил испытующим взглядом и отвечает: — А я, веришь ли, тоже капитан — капитан Селёдкин. И пошёл промеж них разговор капитанский. Селёдкин — про моря-океаны рассказал, а Хэрринг свою технику дал рассмотреть и про космос Селёдкину объяснил. У того глаза так и загорелись!

— Я, — говорит, — всю жизнь новые земли открываю, а тут такое дело — КОСМОС!

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

239

*** Как и все дети на центральной мегастанции Зэта-Ю-5Эпсилон, капитан Хэрринг родился в пробирке. Когда чуть-чуть подрос, его высушили, одели, как положено, в униформу, присвоили регистрационный номер и отправили набираться ума в Департамент образования. Знания юный Хэрринг усваивал легко. Однажды он случайно набрёл на раздел древностей и прочитал там один старинный документ о доктрине освоения дальнего космоса. Это сразу покорило его воображение. Идеи, почерпнутые из архива, впоследствии не раз помогали ему в опасных путешествиях. Кадет Хэрринг проявил настолько незаурядные качества, что был немедленно переведён в спецгруппу секретного Департамента Сигма. Это и определило всю его дальнейшую судьбу

Художник Дмитрий Койдан Заповедник Сказок 2015

240

Избранное

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

в качестве капитана-разведчика на дальних межгалактических маршрутах. А работа эта, надо сказать, ой, какая непростая. Капитан Хэрринг много всяких новых космических миров посетил, везде успешно справлялся. С его приходом в Сигму темпы экспансии резко повысились. Это только кажется, что всё от технологии зависит, а человек лишь приложение к ней. Может быть, в каком другом деле оно и так, но только не в работе космического разведчика. Утвердится ли человечество на новых рубежах Вселенной, всегда от первого визита зависит. А первый рывок целиком определяется мастерством и самоотверженностью капитана. Вдосталь помотался капитан Хэрринг по космическим окраинам. И вот однажды вызвало его высокое начальство и говорит: — Давным-давно тому назад потерялась связь с одной далёкой-далёкой колонией. Что случилось с переселенцами — так и осталось загадкой. Надо бы этот необъяснимый случай проверить как следует и заново установить связь с потерянной планетой. Лучшей кандидатуры, чем вы, капитан, для этого задания нет. Очень рассчитываем на ваш опыт и умение… Прибыл капитан Хэрринг на самый край галактики с большими приключениями. Несколько раз на волоске от гибели был. Сложный выдался маршрут. А когда огляделся на месте — так и ахнул! В какие только уголки космоса не забрасывали его, но такой красоты он ещё никогда не видывал. И особенно прекрасна была третья планета — ни дать ни взять живая голубая жемчужина. Исследовал капитан Хэрринг все объекты, но нигде, кроме третьей планеты, людей не обнаружил. А на третьей планете города с орбиты разглядел и прочие приметы цивилизации — живут люди, не тужат. Стал тогда капитан Хэрринг искать: что же случилось, почему вдруг связь потеряна? Нашлись и силовые установки, и весь комплекс телепортации. Модели, конечно, до смешного устаревшие, но на сигнал сразу откликнулись. Стандартный вариант на подводной платформе. Оборудование — в порядке, словно только его и дожидалось. Умели люди в глубокую старину технику на совесть делать! Почему же связь потерялась? Однако не дело разведчика рассуждать. Всё, что от него требуется — активировать транспортные каналы. А тогда уж прибудут те, кому положено — сами разберутся, что за дела тут творятся. И капитан Хэрринг дал спрятанной технике команду на всплытие. И до того прекрасна была голубая планета-жемчужина, что не удержался капитан и решил побывать на её поверхности…

241

Заповедник Сказок 2015

Избранное

***

242

Присмотрелись капитаны друг к другу и прониклись взаимным уважением. Отвечает капитан Хэрринг капитану Селёдкину: — Новые миры я вам, коллега, не обещаю, но предлагаю кое на что с ближней орбиты полюбоваться. Капитан Селёдкин моргнуть не успел, как остров прямо у него на глазах стал стремительно удаляться и в тот же миг стал размером не больше пуговицы. А прямо перед глазами распахнулась во всю необъятную ширь родная планета. От такой грандиозной картины аж дух перехватило. В любой самый свирепый шторм капитан Селёдкин всегда твёрдо у штурвала стоял, а тут впервые за всю жизнь ноги ослабли. Плюхнулся он в чужое пилотское кресло, ворот кителя расстегнул и фуражку на затылок сдвинул в полнейшем восхищении. Стал во все глаза каждый уголок на планете разглядывать, знакомые острова и океаны узнавать. Планета медленно поворачивается, а капитан Селёдкин пальцем на материки и архипелаги показывает и приговаривает: «Вот здесь и здесь я бывал! А вот это и это я открыл…» А потом вдруг встрепенулся: — А вот здесь, вот в этом самом месте живёт-поживает моя любимая бабушка Софья Антоновна. Капитан Хэрринг включил электронный омнископ — на экране дом деревенский возник, огород, калитка бабушкина и сама старушка на лавке. Сидит себе, на солнышке греется, на коленях котёнка игривого ласкает. Защемило у капитана Селёдкина сердце: — Любезный ты мой звёздный капитан, будь другом! У тебя такая расчудесная техника! Очень я хотел бы с бабушкой повидаться и тебя с ней познакомить.

— Нет проблем, — отвечает Хэрринг с улыбкой. Через минуту-другую, чтобы не испугать старушку, приземлились они тихонько в сторонке и по тропинке от реки к дому вышли. Обрадовалась Софья Антоновна, обняла внука и говорит: — А мне в аккурат вчера вещий сон снился! Вот я тебя с твоим товарищем и сижу-выглядаю. Не обманул сон-то! Я для вас и баньку истопила, и твоих любимых вареников с вишней состряпала. Ну, пойдёмте в дом, соколики. Пойдёмте! Небось, умаялись, новые земли открываючи… После баньки капитаны сбегали на речку, поплавали наперегонки. Хэрринг Селёдкину ни в чём не уступил и за это получил от него в награду запасную капитанскую фуражку, что у бабушки с давних походов хранилась. Затем снова попарились в охотку:

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

243

— Всякие жюлькипурские массажи да лодырбургские гольфы супротив нашей баньки — всё равно, что креветка перед кашалотом. Ты уж мне поверь! — авторитетно заявил Селёдкин, нахлёстывая Хэрринга берёзовым веничком. — Для здорового духа первейшая вещь! А Хэрринг и не спорил: такого беспредельного счастья он в своей жизни не знавал никогда! Ещё ему понравилось валяться на душистом стоге сена и смотреть, как проплывают в небе причудливые белые облака. Ну, а вареники с вишней и сметаной его просто покорили…

*** Команда же тем временем с ног сбилась: шутка ли, капитана потерять! Все, от боцмана до кока, переполошились, стали таинственный остров вдоль и поперёк прочёсывать. Весь день горевали. Наконец, на закате, увидели спускающуюся с неба подозрительную посудину. Понятное дело, сразу насторожились. Ан, видят — выходит из неё любимый капитан, цел и невредим, да ещё и со счастливой улыбкой до ушей. Говорит: — Простите покорно, друзья мои, что заставил вас беспокоиться. Не было никакой возможности удержаться! Очень

Заповедник Сказок 2015

Избранное

хотелось хоть раз в жизни в космос слетать. А вот, прошу любить и жаловать, это — капитан Хэрринг. Наш человек! Тут рядом с ним вторая фигура объявилась. Команда давай глаза кулаками тереть — то ли мираж, то ли колдовство какое? Стоят в обнимку два коренастых крепыша, оба в капитанских фуражках, и оба как две капли воды на Селёдкина похожи! Боцман, стреляный воробей, один не растерялся. Подошёл бочком и вкрадчиво поинтересовался для проверки: а трубка ваша, мол, где? Расхохотался капитан Селёдкин, аж за живот схватился. Еле отдышался и говорит: — Эх, Семёныч, старый ты лис! Тебе ли не знать, что я табака сроду не курил? Трубка моя давно во Всемирном музее капитанской славы хранится!

— Ура! — радостно закричал боцман, и все дружно подхватили. Признала команда своего капитана! А кок тут же помчался на камбуз макароны по-флотски разогревать…

244

Жюлькипурские зонтики Как свидетельствует запись в корабельном журнале, сделанная твёрдой рукой самого капитана Селёдкина, история эта произошла посреди Моря Недоразумений, в той части света, где, как известно, в силу природных аномалий, зона

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

таинственной непредсказуемости и запредельной нестабильности простирается на сотни миль в разные стороны. Образовалась она как своеобразный побочный эффект — что-то вроде стихийной резервации, где нашли себе приют всяческие несуразности, вытесненные отовсюду победами научного прогресса. На лоциях это всего лишь пустынная часть мирового океана с одним единственным крохотным островом. Скучились там несуразности в ожидании, когда для них придумают подходящую науку, которая укажет, наконец, каждому из них законное мес­то. Здесь нельзя положиться ни на компас, ни на какие иные приборы. Да и здравый смысл, если честно, не всегда помогает. Потому плавать в этих местах может отважиться только чрезмерно любопытный новичок, либо уж совсем старый и опытный мореход. Обычные же судоводители обходят этот район стороной. Стоит лишь стрелке компаса нервно дрогнуть на незримой границе, как бдительные штурманы от греха подальше круто поворачивают в обход…

*** Ввиду временной бесполезности навигационного оборудования, бывалый капитан Селёдкин, который в последнее время один только и умудрялся плавать здесь прямым маршрутом, ориентировался не пойми каким способом. А на все дотошные вопросы, пряча в усы лукавую улыбку, всегда отвечал только одно: «Интуиция!» В истории мореплавания было время, когда записи в корабельном журнале могли быть чем угодно: и философским трактатом, и хроникой лирических настроений. Снятые астролябией долготы и широты зачастую просто тонули меж густых строк в пучине мыслей и чувств. Но жанр этот из века в век иссыхал, мельчал и теперь уже редко когда служит хранилищем душевных эмоций. Запись капитана Селёдкина была лаконичной и бесстрастной, в стиле прагматичного нового времени: «14 сентября. Четверг. 14:12. При ясной погоде курсом зюйдзюйд-ост в небе проследовала большая стая пёстрых зонтиков». Корабельная команда, давно привыкшая ко всякого рода недоразумениям, больше посматривала в сторону камбуза, откуда мощными струями по палубе расползался умопомрачительный запах компота и жареных котлет, нежели на перелёт каких-то аномальных зонтиков. Лишь юнга Земляникин по молодости и неопытности стоял с вытянутой шеей и открытым ртом, судорожно вцепившись в шкоты и таращась в небо с изумлением.

245

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Капитан Селёдкин посмотрел вслед удаляющейся стае, ещё раз перечитал свежую запись в журнале и нашёл её исчерпывающей. В этот самый миг перед наблюдательным мостиком что-то промелькнуло и с шумом плюхнулось на палубу. Это что-то оказалось большим видавшим виды зонтом, яркий узор которого говорил о его несомненном жюлькипурском происхождении. Сквозь прорехи было плохо видно, но под ним барахталось ещё кое-что, живое и мохнатое. Первым на месте происшествия оказался проворный юнга. Он ловко подхватил зонт и продемонстрировал капитану находку. Вцепившись четырьмя лапами в рукоять, визжа и отбиваясь от юнги длинным толстым хвостом, на зонте висела мартышка. Судя по всему, яростная схватка зонта и мартышки продолжалась давно.

246

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

Если бы мартышка не освободила задние лапы, чтобы пнуть Земляникина, строптивому зонту вряд ли бы удалось вырваться и улететь. Но ему повезло. Рванувшись всеми своими струнами, он выскользнул сразу и из ослабевших лап обезьяны, и из загорелой руки оторопевшего юнги. Быстро взмыв в небо, зонт по­мчался вдогонку за стаей, победно трепеща на ветру лохмотья­ми прорех. А мартышка осталась сидеть на палубе.

— Так-так! Это что ещё за заяц на борту? — гаркнул подоспевший боцман Дудкин.

— Это, Альберт Семёныч, не заяц — это обезьянка с зонтом приблудилась, плюхнулась с неба! — браво доложил юнга Земляникин, косясь на драчливую мохнатую гостью. Подбежал ещё кое-кто из команды.

— Раз не числится в корабельном списке — значит заяц! — категорически пробасил боцман.

— Что-то я не вижу никакого зонта… — засуетился весёлый кок Цыбульченко, отряхивая с рук остатки муки.

— Зонт только что улетел, — пояснил юнга и показал рукой в направлении зюйд-зюйд-ост.

— Эх! Крепче надо было держать! — вздохнула мартышка и, надув щёки, с опаской отодвинулась на край палубы: — Что теперь заставите, в море топиться? То, что мартышка оказалась говорящей, опять же не удивило никого, кроме юнги. В водах Моря Сплошных Недоразумений видели и не такое!

— Зачем сразу топиться?— напустил на брови строгость боцман. — Сейчас у капитана спросим. Капитан ответил: — Мы не пираты и не работорговцы. Мы — исследовательское судно. Принять мартышку по закону морского гостеприимства как потерпевшую кораблекрушение. Ответственным за её пребывание на судне назначаю юнгу. Затем посмотрел из-под руки на горизонт и по-свойски поинтересовался: — А чего это они вдруг у вас в Жюлькипуре разлетались?

— А что же им ещё остаётся, когда колдун Рагунатх на них летучее заклятие наложил! — откликнулась мартышка.

— Опять этот злыдень Рагунатх! — неодобрительно покачал головой боцман Дудкин. Из камбуза потянуло подгорающими котлетами, и кок Цыбульченко помчался спасать сковородку, успев на ходу

247

Заповедник Сказок 2015

Избранное

248

выкрикнуть: — «Ах, чтоб ему кайенского перцу в две ноздри!» У него на вредного жюлькипурского колдуна имелся свой большой зуб…

— Давно летят? — уточнил капитан.

— С рассвета.

— Думаю, в этом следует разобраться. Придётся тебе, мартышка, рассказать нам всю историю по порядку. Ты не против? — Капитан Селёдкин кивнул помощнику, чтобы тот перехватил штурвал, и широким жестом пригласил всех в кают-компанию.

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

Через пять минут в кают-компании было не протолкнуться. Послушать о новых кознях колдуна собралась вся свободная от вахты команда и единственный пассажир, которого капитан Селёдкин взялся доставить из Лодырбурга на остров Невезения. Профессор Королевского университета Зуд Настырлихсон, человек большой учёности, направлялся на затерянный в Море Сплошных Недоразумений единственный остров для того, чтобы скрупулёзно и самым решительным образом изучить затаившиеся там аномалии, объяснить необъяснённое и тем самым положить конец бессилию науки перед остатками суеверий. Узнав о происшествии с жюлькипурскими зонтиками, профессор тут же пренебрёг сиестой и примчался в кают-компанию с видеокамерой. При виде объектива мартышка в страхе забилась под стол и категорически отказалась от видеосъёмки. С трудом уговорили её не возражать хотя бы против миниатюрного диктофона. Пока профессор Настырлихсон бегал туда-сюда, с кухни принесли газировку и фрукты. Обстановка в кают-компании стала похожа на солидный научный симпозиум.

— Мы, мартышки, сразу почувствовали неладное. Нам с городских крыш всё видно! — быстро умяв пару бананов от кока Цыбульченко, жертва кораблекрушения начала свой драматический рассказ. — Четыре дня назад коварный колдун Рагунатх снова объявился в славном городе Жюлькипуре. У городских ворот он скрыл от властей своё истинное обличие и назвался почтенным купцом. Понятное дело, все окрестные мартышки сразу принялись за ним шпионить. А вскоре удалось подслушать тайный разговор двух городских негодяев — Гунды и Джаса…

— Эти прохиндеи вечно шляются на пристани и выпрашивают у матросов папироски, — громко проворчал боцман. — Уж я их сколько раз гнал в три шеи от нашего трапа!

— Угу, — мартышка запнулась и опасливо посмотрела на боцманский свисток. Все поняли, что ей он был тоже отлично знаком. Капитан Селёдкин многозначительно кашлянул и показал Семёнычу под столом кулак. Боцман смутился. Юнга Земляникин вспомнил, как боцман гонял шкодливых обезьян по палубе во время последней стоянки в Жюлькипуре, и прыснул от смеха. Тут и вся команда дружно загоготала.

— Джентльмены! Это есть грандиозный научный интерес! — укоризненно воскликнул, ломая язык и недоумённо озираясь, профессор Настырлихсон. Команда засмеялась ещё громче.

— Прошу всех соблюдать приличия, — остудил веселье капитан и, взяв у юнги мандарин, протянул его мартышке. Все тут

249

Заповедник Сказок 2015

Избранное

же смолкли, а мартышка шустро ощипала фрукт, запихнула дольки за щёки и, успокоившись, неожиданно спросила: — Известно ли достопочтенным господам, что означают лёгкие белые облачка, порхающие на краю неба? Стоявшие рядом с иллюминаторами матросы тут же высунулись наружу. Остальные все, как один, посмотрели с немым вопросом на капитана.

— Эти невинные облачка означают, что вот-вот, со дня на день, начнётся сезон муссонов, — авторитетно сказал Селёдкин, и команда в очередной раз с гордостью убедилась, что их капитан не промах.

— А имеют ли господа мореплаватели представление, что такое дождь в разгар муссона? — вновь спросила мартышка и сама же ответила: — Нет-нет! Господа матросы совсем не представляют, что такое тропический ливень в разгар муссона! Это, чтоб вы знали, очень страшное бедствие, когда улицы Жюлькипура

250

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

превращаются в бурные горные реки, и обильные дождевые потоки уносят в море тростниковые лачуги бедняков. А каждый, кто окажется столь неблагоразумен, что высунется из укрытия без зонта, обречён промокнуть до костей и, возможно, даже погибнуть от простудной лихорадки. Моряки притихли, а мартышка продолжила свой прерванный рассказ: — Как выяснилось, Рагунатх тайно дожидался большого каравана из страны Халяв-Чин. Есть такая далёкая страна за высокими горами. Чтобы раньше времени не привлекать к себе внимание, колдун поручил городским негодяям Гунде и Джасу купить втихаря просторную лавку на городском базаре, и сам в скором времени собирался там торговать. Ночью, когда уснули сторожа с колотушками, Рагунатх прокрался на базарную площадь и стал творить чёрное дело: закрутился волчком, выпустил из рукава летучих мышей и прошептал на луну своё заклятье. И на вторую ночь сделал то же самое. А на третью ночь мы, мартышки, его раскусили: всем зонтикам в Жюлькипуре он своими чарами внушил, будто они перелётные птицы и должны немедленно улететь в дальние края!

— Какая подлость! — не вынес возмущения юнга Земляникин, первым догадавшийся, в чём суть злодейства. — А торговать он собирался импортными зонтиками! Как пить дать!

— Точно! — поддакнул боцман Дудкин. — Причём втридорога!

— А импортные зонтики как же? — удивился кок Цыбульченко, метавшийся между камбузом и кают-компанией.

— Видимо, у них иммунитет, раз они импортные, — предположил судовой врач.

— Было только одно средство против этого колдовства: удержать от полёта главный балдахин из дворца махараджи. Поверьте, мы честно хотели спасти город. Мы очень старались! Но не удалось… — вздохнула печальная мартышка. — Зонт махараджи такой могучий! Меня унёс, как пушинку. Вот, он видел! — Мартышка ткнула в бок юнгу.

— Бох мой! Но куда? Куда же они мох улетайт? — всплеснул руками профессор, роняя под ноги свой диктофон.

— На свете есть только одно место для перелётных зонтиков. Думаю, господин профессор, вы с ними скоро встретитесь, — пророческим тоном сказал капитан Селёдкин и добавил: — А ты, мартышка, чертовски везучая. Не только в море не утонула, но и скоро будешь дома. Завтра мы швартуемся в Жюлькипуре.

251

Заповедник Сказок 2015

Избранное

252

Затем повернулся к доктору Грошикову: — Кажется, горожанам понадобится наша помощь. Готовьтека, голубчик, семь бочек микстуры от простуды…

*** Вопреки ожиданиям, обстановка в городе выглядела не так уж и трагично. Скорее даже наоборот! По мокрым улицам Жюлькипура, невзирая на ливень, там и сям сновали неунывающие жители. А на их плечах, расправив крылья, чинно восседали сонные цапли. И, похоже, жителям Жюлькипура это нравилось. По крайней мере, очереди за халяв-чинскими зонтиками у лавки Рагунатха не наблюдалось, а сам он одиноко сидел под тростниковым навесом кислый и злой… Глядя на городскую идиллию, капитан Селёдкин сакраментально изрёк: — Если где-то зонтики возомнили себя цаплями, то непременно рядом найдутся цапли, которые считают себя зонтиками.

— Браво, мистер Сильоткин! Вас надо немедленно поздравляйт! Вы открыть новый натуральный закон! Брависсимо!

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

— Какой-какой закон? — переспросил вездесущий юнга, закрываясь от дождя бушлатом.

— Капитан только что открыл новый закон природы, — пояснил доктор Грошиков и тут же, ввиду явной ненадобности, велел матросам катить бочки с микстурой назад в трюм.

— Это мировой открытий! Я должен срочно телеграфирувайт Корольевский академий! — засуетился профессор Настырлихсон. Сдёрнув чехол со своего зонтика, он смело шагнул под струи безудержной тропической стихии. Прежде чем кто-либо смог что-то понять, профессорские штиблеты уже мелькали высоко в небе.

— Ещё один жюлькипурский зонтик! — ахнул юнга.

— Mamma mia! — донеслось из-за туч. Капитан Селёдкин остался невозмутим:

253

Заповедник Сказок 2015

Избранное

254

— Ну что ж! Я вижу, профессор уже на полпути к своему острову. Осталось доставить его багаж. Глядя на мокнущий под дождём город, мартышка молчала. Вне аномальной зоны она уже ничего не могла сказать. Но ей явно хотелось поскорей найти какую-нибудь подходящую цаплю…

Великое географическое открытие, или Суета вокруг фуражки Как-то давно, ещё по молодости, окрылённый первыми географическими успехами, загорелся капитан Селёдкин отыскать на просторах далёких морей загадочную страну Тамтудандию. Про неё с древних времён много легенд ходило. Но в последние лет триста она, вообще-то, считалась просто сказкой. Поэтому мало кто верил, что Тамтудандия взаправду существует. Кабы не случай, она бы, скорей всего, до сих пор неоткрытая была. Случай же с капитаном произошёл вот какой… Пока команда под руководством боцмана загружала в порту Жюлькипура трюм бригантины мешками с изюмом и кофе,

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

закупленными запасливым коком Цыбульченко для дальнего плавания, Селёдкин, любопытства ради, отправился с двумя матросами побродить по городу. Это сейчас ему в Жюлькипуре каждая пальма знакома, а тогда всё внове было. Шли моряки, во все стороны головами вертели. На узких улочках гремели бубны и барабаны, смуглолицый местный люд суетился, спешил во все стороны сразу. На берегу мутного ручья тонконогие юноши в ярких набедренных повязках стирали бельё, прилежно шлёпая мокрыми тряпками по каменным плитам. Работали весело, со сноровкой, то и дело перекрикиваясь на картавом жюлистанском наречии. В птичьих лавках за прутьями щебетали разноцветные попугаи. У стены древнего храма благоухал пряными ароматами небольшой рынок, шла бойкая торговля мандаринами, плодами манго и папайи. На повозках с огромными деревянными колёсами блестели под солнцем гирлянды цветов и горы фруктов, достойные кисти живописца. Белозубые мальчишки отмахивались павлиньими перьями от роящихся мух и дерзко торговались с дородными покупательницами в пёстрых сари. Напротив лачуги брадобрея сидел, закинув ноги за голову, темнокожий факир в ярко-оранжевом тюрбане. Пронзительно визжала бамбуковая флейта — из плетёной корзины, растопырив капюшон и беспрестанно ощупывая воздух тонким раздвоенным языком, выгибалась очковая змея. Когда солнце выкатилось высоко к зениту, городской гомон стих, улицы опустели: жители поспешили укрыться от нестерпимого зноя под крышами своих жилищ. Вдруг неподалёку от храма моряки приметили странного человека с орлиным носом и безумным блеском в глазах. Воровато оглядевшись, он ловким движением расстелил перед собой какой-то коврик, торопливо уселся на него и, подмигнув морякам, взмыл в воздух. Вероятно, впоследствии это можно было бы списать на немилосердную полуденную жару и мираж, если бы незнакомец, промчавшись мимо, не сорвал с головы капитана фуражку. Таких вольностей ни один юнга не потерпит, а уж капитан тем более. Селёдкин, между прочим, не уступал в силе и ловкости даже знаменитым лодырбургским циркачам братьям Цугунфухманам. Метнул, не раздумывая, в летающего жулика только что купленный арбуз — и не промахнулся! Настигнутый увесистым полосатым арбузом, тот, конечно, не ожидал такого поворота событий, потерял от удара равновесие, выронил капитанскую фуражку и с отчаянным криком свалился куда-то по другую сторону каменной стены, отделявшей территорию священного храма от суеты

255

Заповедник Сказок 2015

Избранное

256

города. Фуражка и коврик вместе с ошмётками арбуза упали в дорожную пыль. Отряхнув спасённый головной убор и проверив, на месте ли краб с золотыми якорями, капитан пригляделся к распластавшемуся рядом коврику: «Хм! Интересно, как эта штуковина летает? Должно быть, полезная вещь. А хорошая вещь в морском хозяйстве всегда пригодится…»

— Полагаю, братцы, трофей этот — наш по праву!

— Так точно, капитан! — Проворный матрос Гримулько тут же аккуратно скрутил коврик в рулон.

*** На другой день капитан снова отправился в город. Надо было пообщаться с одним местным знахарем, приобрести для незабвенной бабушки Софьи Антоновны полезных порошков от старческих недугов. Старушка те порошки сильно хвалила и талант жюлькипурского знахаря от всей души уважала — всякий раз посылала ему через внука приветы из своего далёкого хутора. Превзошёл жюлькипурский знахарь Антоновну по

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

лечебной части, по всем статьям превзошёл — она-то всё больше по-простонародному обычными травами себя поддерживала. А как стала те порошки пить — сразу про все хвори забыла и годков двадцать с плеч сбросила. Пока по крутым горным улочкам на другой конец города поднимались да пока назад топали, матросы, которые пошли вместе с капитаном, в пыльной городской толчее уморились чуток, поотстали. Решил Селёдкин сбавить ход и подождать своих спутников под тростниковым навесом маленькой придорожной харчевни. Заодно и жажду утолить. Заказал себе знаменитого жюлькипурского чаю. Чай тот местные слоноводы придумали. Кто его выпьет, сам, как слон, силой наполняется. Сидит Селёдкин в шезлонге, товарищей дожидается, чай из большой глиняной кружки прихлёбывает — аж пот из-под фуражки в семь ручьёв. Сверху солнце припекает — изнутри горячий чай. Сущее пекло! А Селёдкин, знай себе, от удовольствия млеет. Осушил кружку, китель расстегнул и фуражку в сторону отложил. А того не видел, что горбоносый трактирщик с его фуражки хищных глаз не сводит. В общем, не заметил капитан, как задремал в беспечности. А как проснулся — понять не может: где он, сколько времени прошло, и почему вокруг кромешная мгла?

*** Меж тем горбоносый злодей поспешил объявиться в порту. Поднялся по трапу на борт «Софьи» и потребовал, чтобы вахтенный матрос отвёл его в капитанскую каюту.

— Извините, но капитана сейчас нет. Если у вас к нему дело, придётся маленько на берегу обождать, — ответил матрос.

— Как разговариваешь с капитаном, болван! — заорал горбоносый и демонстративно напялил на себя капитанскую фуражку с золотыми якорями. — Да будет тебе известно: теперь я здесь капитан!

— На этом судне может быть только один капитан — капитан Селёдкин! — решительно ответил матрос и спустил наглеца с трапа. Чинивший на корме снасти Гримулько крикнул вахтенному: — Кажись, припоминаю этого типа. Не иначе, как он, змей, вчера у нашего капитана хотел фуражку украсть! Стали подозревать, что с Селёдкиным приключилось неладное. Доложили о происшествии боцману. Вслед за неприятным инцидентом события в порту стали развиваться с угрожающей быстротой. Не прошло и часа, как на

257

Заповедник Сказок 2015

Избранное

258

причале собралась воинственная толпа слоноводов и городских попрошаек, подстрекаемая всё тем же горбоносым самозванцем. Незнакомец торжествующе восседал на слоне, рядом семенил небольшой отряд городской стражи. Команда «Софьи» не на шутку переполошилась и приготовилась к отражению штурма. Однако, заслышав пронзительный боцманский свисток, слоны в панике опустили уши, попятились и обратились в бегство. Следом припустились и трусливые оборванцы. Слоноводы растерялись, умерили воинственный пыл, притихли, но не расходились. Как ни осыпал их проклятиями горбоносый предводитель, идти на штурм они так и не осмелились. Щуплые стражники ограничились тем, что время от времени грозили команде бамбуковыми палками — в ответ кок Цыбульченко не менее убедительно размахивал на палубе увесистым оловянным черпаком. Наконец, на паланкине с балдахином прибыл какой-то толстый и важный сановник. Назвавшись главным судьёй Жюлькипура

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

и окрестных селений, надменный толстяк потребовал, чтобы команда прекратила бунт и немедленно покорилась законному капитану.

— Наш законный капитан — капитан Селёдкин! — сложив широкие мозолистые ладони рупором, гаркнул в ответ боцман.

— Капитан тот, у кого фуражка! — злорадно огрызнулся горбоносый.

— Таков закон Жюлькипура! — подтвердил судья. — И мы никому не позволим его нарушать!

— Ну, ничего себе! — хором возмутилась команда.

— Ваш бывший капитан сегодня проиграл свою фуражку гос­ подину Рагунатху. Теперь господин Рагунатх — владелец и капитан этого корабля!

— Как это проиграл? Не может такого быть!

— Сказано вам, проиграл! В скорлупки! Полагаю, нет нужды объяснять, что это за игра! Проигранный долг — долг чести! — затопал ногами судья.

— Бросьте свои намёки!

— Одно дело мы — другое дело капитан…

— Да он у нас — кремень!

— Бред!

— Клевета!

— Не верьте этому напёрсточнику! — загалдела вразнобой команда.

— Не мог Селёдкин совершить такую безответственную глупость, и всё тут! Вот ужо вернётся — разберётся, кто тут капитан, а кто дерьмо слонячье! — с негодованием рубанул рукой разгневанный Семёныч. Сказал, как отрезал. Толстяк и горбоносый пошушукались на берегу, и судья раздражённо объявил: — Даю три дня на разбирательство. Если в назначенный срок капитан Килькин не предъявит своих прав на корабль, бунтовщики будут подавлены силой и отправлены на каторгу. «Сам ты Килькин!» — чуть было не гаркнул в ответ боцман, но сдержался. Не стал накалять и без того опасную атмосферу. В ответственные моменты прямодушный Семёныч умел-таки схитрить и промолчать, хоть и давалось ему дипломатия ой как непросто. Вечерело. Из города вернулись сопровождавшие Селёдкина матросы. На них лица не было. «Селёдкин как сквозь землю провалился! Полдня бегали, искали, с ног сбились…» — понуро сообщили они.

259

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Над бригантиной и её дружной командой нависла беда. Специальный отряд во главе с доктором Грошиковым немедленно отправился по следам пропавшего капитана.

***

260

Оказавшись неизвестно где в темноте и без фуражки, Селёдкин ни на миг не потерял присутствия духа, не испугался и не запаниковал. Развязывать морские узлы капитан мог ничуть не хуже, чем завязывать, так что ему не составило большого труда освободиться от джутовых верёвок. «Наша-то пенька покрепче будет!» — мимоходом отметил капитан. Попробовав перемещаться в темноте, Селёдкин вдруг обнаружил, что он не один.

— Кто здесь? — спросил он, нащупав ещё чьи-то босые ноги.

— Это я, — прокряхтел неизвестный голос.

— Кто вы?

— Я — профессор Кислощеев из Санкт-Мотовилова… — представился невидимый человек и закашлял.

— Далековато вас, сударь, занесло! — присвистнул Селёдкин. — Как вы здесь очутились, позвольте вас спросить?

— Я — археолог. Направлялся в страну Халяв-Чин, — проговорил Кислощеев, с трудом преодолевая кашель. — Меня облапошил один негодяй… Втёрся в доверие… Я познакомился с ним, когда собирался пересечь Восточную пустыню… Страшный человек! Его зовут Рагунатх… — у профессора снова случился приступ кашля.

— Вы, я вижу, больны. У меня есть для вас лекарство, — сказал капитан. Развязав профессора, Селёдкин насыпал ему в руку чудесного целебного порошка.

— А вы и вправду можете видеть в темноте? — раздался вдруг рядом ещё один голос. — Тогда помогите и мне, пожалуйста.

— Кто здесь ещё? — насторожился капитан.

— Такой же несчастный узник, как и профессор Кислощеев. Мольберт Фарбициус, к вашим услугам. Я — художник. Путешествовал по миру в поисках вдохновения. Подлый проходимец Рагунатх заманил меня в эту ловушку и ограбил.

— Значит, вам известно, где мы находимся? — поинтересовался Селёдкин; распутать узлы на руках и ногах художника оказалось сущим пустяком.

— О, да! Но лучше бы этого не знать, потому что мы на крокодильей ферме.

— Далеко ли отсюда до Жюлькипура?

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

— Город — примерно, милях в тридцати к востоку.

— Не очень далеко — за день доберёмся. Ферма охраняется?

— Вокруг сонмища свирепых рептилий! Сарай, в котором нас бросили, стоит на островке среди болота. В болоте — аллигаторы всех мастей! Видели бы вы этих чудовищ! Ой-ла-ла! Слышите? Слышите плеск за стеной?

— Спасибо, что предупредили, Фарбициус. Я, признаться, поначалу думал, что мы в трюме какой-нибудь грязной пиратской посудины: плеск волн для меня привычен. Да вот запах здесь не тот. Больше тут никого нет?

— Был студент из Лодырбурга… — отозвался профессор. — Ещё до нас. Он тут надпись на стене оставил. Жаль парня. Видимо, попытался бежать, но разве отсюда выберешься…

— Ну, это мы ещё посмотрим… — сказал капитан.

*** С рассветом открылась безотрадная картина: вокруг всё кишело крокодилами. В некоторых местах были жуткие скопления: мерзкие твари укладывались штабелями и попросту ползали по спинам друг друга. Сидя на крыше, Селёдкин попытался было их сосчитать, но тут же бросил это бесполезное занятие. Понаблюдав какое-то время за матёрым шестиметровым

261

Заповедник Сказок 2015

Избранное

аллигатором, от которого в страхе шарахались все остальные, Селёдкин, как ни в чём не бывало, принялся рассказывать товарищам по несчастью занятные морские истории. Это придало обессиленному профессору и приунывшему художнику немного бодрости. А в полдень с океанской стороны прилетела чайка-разведчик. Кислощеев и Фарбициус, оставаясь в тени сарая, не заметили, как Селёдкин привязал к лапе умной птицы заранее приготовленную записку, поэтому прибытие в конце дня команды спасателей во главе с боцманом Дудкиным восприняли как настоящее чудо. Капитан не стал их в этом разубеждать. Поскольку профессор Кислощеев впоследствии опубликовал свои захватывающие мемуары, в которых правдиво и тщательно изложены леденящие душу подробности той эпопеи, то нет нужды ничего пересказывать. Лучше сможет поведать разве что сам Селёдкин, хотя в своих записках он упоминает об этом случае достаточно скудно. Впрочем, доподлинно известно, что именно с этого момента на кокарде капитанской фуражки к золотым якорям добавилась золотая чайка. К тому же, есть ещё одно яркое свидетельство тех героических событий. Через пару лет художник Фарбициус закончил 262

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

своё знаменитое батальное полотно, изображающее несметное полчище крокодилов и счастливое спасение обречённых путешественников с гиблого острова при помощи циркового воздушного шара. И в этом нет ни грана вымысла, поскольку морякам, чтобы пробраться на остров, окружённый аллигаторами, и впрямь пришлось просить помощи у путешествующего цирка, прибывшего в Жюлькипур на гастроли. Команда «Софьи» специально ходила на экскурсию в королевский художественный музей Лодырбурга, чтобы оценить картину. Моряки рассматривали её долго и придирчиво, и нашли всё абсолютно достоверным. Современный фотоаппарат вряд ли смог бы запечатлеть драматизм происшествия лучше. Особенно впечатляющими у Фарбициуса получились образы двух разъярённых персонажей — шестиметрового монстра с раскрытой пастью и неистового боцмана, вытряхивающего душу из горбоносого негодяя.

*** Казалось бы, какая тут связь? Причём здесь Тамтудандия? Однако в жизни случаются такие повороты, что даже проницательным звездочётам порой не всегда дано заранее видеть причины и следствия. Главный гуру Жюлькипура Рам-Рам Гопирам, которому капитан в поисках разгадки показал таинственный коврик, суетливо ощупал тряпицу, придирчиво вгляделся в таинственные знаки и узоры, после чего пришёл в величайшее возбуждение и, выпучив глаза, зачмокал толстыми, как халявчинские сливы, губами. Разговор, который состоялся при этом, решительно изменил маршрут дальнейшего плавания бригантины «Софья», а вместе с тем и всю историю великих географических открытий.

— Ваше превосходительство господин Селёдкин! Тысяча учёных брахманов скажет, что этого не может быть! — благоговейно воскликнул гуру. — Однако у вас в руках несомненное доказательство!

— Не могли бы вы уточнить вашу мысль, дорогой Рам-Рам Гопирам?

— Вай-вах-вах! Разумеется, капитан! Простите, я сильно волнуюсь. Всё дело в этой волшебной штуковине.

— Она летала прямо у меня на глазах!

— Несомненно! Вы — великий человек, капитан! Вы раздвинули границы подлунного мира, открыли множество больших и малых новых земель. Я счастлив быть вашим другом. Теперь

263

Заповедник Сказок 2015

Избранное

же вы нашли путь в Тамтудандию, и это превосходит все ваши прежние подвиги. Эта новость заставляет трепетать моё сердце!

— Тамтундандию? Значит, вы считаете, этот таинственный предмет оттуда?

— Капитан! Никто в мире не ценит ваше доверие, как Гопирам. Я вижу, вы хотите сохранить в секрете своё плавание в Тамтудандию — клянусь, ни одна душа не узнает об этом разговоре! Вы спрашиваете, убеждён ли я — и я вам отвечу! Не может быть никаких сомнений, когда имеешь перед глазами знамя повелителей Тамтудандии!

— Ну, было бы несколько преждевременным говорить об открытии Тамтудандии, дорогой Гопирам. Поймите, я не… — начал было оправдываться Селёдкин, но проницательный гуру энергично замахал руками:

264

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

— Я всё отлично понимаю, капитан! Вы поступаете очень муд­ро, сохраняя своё открытие в тайне, ибо к встрече с Тамтудандией этот суетный мир, конечно же, ещё не готов. Ах, как я вас понимаю…

*** Восток есть Восток. Утром все газеты суетного мира протрубили: «Сенсация! Сенсация!» По-другому и быть не могло. Со ссылкой на источник, пожелавший, как водится, остаться неизвестным, солидная «Лодырбург Таймс» выпустила разобла­чительную статью под скандальным заголовком: «Что скрывает капитан Селёдкин? Разгадка величайшей тайны планеты». «Подлунные новости» Страны Халяв-Чин написали более дружелюбно: «Селёдкин мужественно проложил путь в легенду!» А «Жюлькипурские хроники» отличились пуще всех — опубликовали шокирующий репортаж о секретном плавании бригантины «Софья» сквозь сумеречные зоны, жуткие шторма и ураганы к туманным берегам загадочной Тамтудандии. Целых десять полос с невероятными иллюстрациями и невесть откуда взятыми свидетельствами очевидцев. Читая в то утро прессу, Селёдкин то и дело хватался за голову и ошалело двигал свою фуражку со лба на затылок и с затылка на лоб. Занятное вышло собрание сказок. Ввиду поднявшегося всемирного переполоха, прославленной бригантине пришлось срочно отчаливать. Удалось отплыть незаметно, до прибытия орд папарацци. Те, правда, попытались вскоре отправиться в погоню за капитаном Селёдкиным на зафрахтованной «Чёрной каракатице». Ну да где уж этому корыту было догнать стремительную «Софью»! Долго скиталась «Софья» в пустынных морях, вдали от цивилизации. Однако через каких-нибудь восемь месяцев Тамтудандия была благополучно открыта, исследована и нанесена на карту. Ну а что ещё Селёдкину оставалось делать? В конце концов, после того как был найден выход с крокодильего острова, отыскать путь в Тамтудандию оказалось не такой уж и трудной задачей… Разумеется, легендарная затерянная страна и близко не была похожа на досужие выдумки творцов газетных сенсаций, но это не помешало миллионам простых граждан планеты понастоящему, без притворства, восхищаться подвигом отважного мореплавателя. А уж в хижинах жюлькипурских слоноводов портрет капитана Селёдкина вы теперь всегда найдёте в самом

265

Заповедник Сказок 2015

Избранное

почётном углу. Виноваты они перед ним, и о вине своей до сих пор сожалеют.

Любимый слон капитана Селёдкина (рассказ ученика 6-Б класса Юры Далькина)

266

Возьми, да возьми его с собой! Пусть и он знаменитого капитана послушает… Ага, послушает! Если бы! Вот никуда от Кольки не денешься! Маленький, а настырный, как слон! Но с родителями не поспоришь — пришлось брать… Это у нас в школе для шестых классов встречу организовали. У ребят к уважаемому капитану Селёдкину куча вопросов накопилась. А всё капитанское внимание почему-то неожиданно выпало Кольке! Так нет, чтобы какой-нибудь нормальный геройский вопрос задать — мой братец и тут учудил: — Капитан, — говорит, — а у вас есть знакомый слон? Нашёл что сказануть! Разве такие вопросы надо отважным капитанам задавать? Мне даже перед ребятами стыдно стало. Думал, Селёдкин Кольку на смех поднимет. Но капитан вдруг совершенно серьёзно к вопросу отнёсся.

— Да, Коля, есть у меня среди слонов один очень хороший, очень близкий и очень давний приятель… И дальше вот, что рассказал. Мы все с удивлением рты раскрыли. Сначала оттого, что знаменитый капитан малого Кольку как равного воспринял. Ну, а уж после историей заслушались…

*** Значит, так. Случилось это, когда совсем ещё юный капитан Селёдкин впервые приплыл к берегам далёкого Жюлькипура. Или лучше вот как! Жил в одной слоновьей деревне непослушный слонёнок. Был он большой непоседа, и звали его Трям, что на языке слонов значит Сладкоежка. Мать-слониха ему строго-настрого наказывала: «Выбрось из головы! И даже не пытайся летать! Не для того слонам уши, чтобы порхать, как ночные мыши». Но какой же нормальный слонёнок хотя бы раз не попробовал! Вот и Трям тайком от матери, когда та за стеблями сахарного тростника отлучилась, расправил уши-крылья, зажмурился крепко… и полетел. Местные мартышки, которые сначала хихикать вздумали — смотрите, мол, ещё один глупенький! — изумлённые рты так и разинули! И языки свои поприкусили. Ну, Трям тут же от страха на землю шлёпнулся.

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

267

Совсем не больно. От матери за ослушание после куда больнее досталось. Зато ни одна из обезьян над ним больше не смеялась. Макаки сказали: «Молодец, Трям!» И попугаи тоже одобрили: «Уважаем!» А жадные летучие лисы подумали: «Эге! Если этот толстячок доберётся до наших деревьев — в два счёта слопает весь урожай манго! У слонов-то аппетит — в тыщу раз больше нашего!» И замыслили хитрость недобрую, чтобы от глупого Тряма избавиться. Слетелись всей стаей, повисли на ветках вокруг и давай внушать: — Вообще-то, не правильно ты, слонёнок, летаешь!

— Учись, как надо!

— Запоминай: чем крепче жмуришься — тем выше полёт…

— Точно! Мы, летучие лисы, всегда так делаем…

— Да-да! Только так и не иначе!

— Сейчас мы тебе ещё одну тайну расскажем…

— Если долго-долго ввысь лететь — попадёшь в небесный сад…

— Ага! Там, над облаками, есть волшебные деревья…

— А на них — волшебные плоды…

— Видимо-невидимо!

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— Ой, сладкие! Ой, сочные!

— Намного слаще тростника! Жуть, какие вкусные! Тряму, понятное дело, сразу же захотелось похвастаться, какой он смелый да ловкий. Решил наивный слонёнок достать для матушки-слонихи больших сочных плодов из небесного сада. Растопырил уши, зажмурился старательно и полетел, как мог. Лисы ему вдогонку хором: — Ты только не вздумай глаза открывать!

— Не подсматривай, а то упадёшь с высоты — разобьёшься в лепёшку!

— Как почуешь волшебный аромат — лишь тогда можно смотреть… А ветер как на беду со стороны Великих Холмов дул. Мартышки и попугаи попытались предупредить об опасности, да только Трям их не услышал — уши-то совсем другим делом заняты! Да к тому же воздушный трепет заглушил отчаянные крики друзей. И понесло доверчивого слонёнка прямо в океан…

*** 268

Меж тем, бригантина «Софья», выйдя после короткой стоянки из порта Жюлькипура, на всех парусах резала волны, устремляясь навстречу славным географическим открытиям. Гам и суета большого восточного города остались далеко за кормой. Молодой капитан Селёдкин стоял у штурвала, зорко всматриваясь в океанский простор. В душе у него поднималось предчувствие чего-то невероятного. И приключение не заставило себя ждать. Шёл четвёртый час плавания. На палубе кипела обычная работа. Взбодрённая с утра крепким жюлькипурским кофе команда лихо отплясывала на реях, ловя в паруса ровный попутный ветер. Боцман Дудкин укладывал в рундуки новые джутовые канаты, купленные в лавке жуликоватого торговца. Близился час обеда. Из камбуза клубами выкатывались аппетитные запахи. Селёдкин взглянул на часы и удовлетворённо замурлыкал под нос легкомысленную песенку про макароны, подслушанную в одном из кабаре Лодырбурга. Минут через пять к густой мелодии флотских щей добавился мощный аккорд кондитерского шедевра — фруктового пудинга. Селёдкину тут же вспомнился бабушкин хутор и румяные пирожки с малиной и вишней. «Как там моя незабвенная Софья Антоновна?» — с лёгкой грустью подумал он. Чтобы капитан не отвлекался, морской бриз, добросовестно трепавший нижние

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

269

брамсели, смахнул с палубы всю симфонию соблазнительных ароматов и резким порывом унёс в океанскую даль. Ещё через минуту раздался тревожный бас штурмана Крабова.

— Прямо по курсу — неопознанный летательный объект! — штурман ткнул мозолистым пальцем в зелёный экран радара. Вскинув к глазам бинокль, капитан успел заметить, как в полумиле от судна с неба в море неуклюже плюхнулся не то метеозонд, похожий на слонёнка, не то слонёнок, похожий на метеозонд.

— Вот оно, приключение! — радостно догадался капитан и приказал: — Убрать паруса! Шлюпки на воду! Бригантина легла в дрейф. Две шлюпочные команды наперегонки ринулись к месту происшествия.

*** Долго, бесконечно долго поднимался слонёнок в небеса. Но как ни втягивал хоботом воздух, признаков волшебного сада всё не было и не было. С непривычки шею стали сводить судороги.

Заповедник Сказок 2015

Избранное

В глазах, словно камышовый пожар, пульсировали оранжевые пятна. Хвост давно потерял свою неугомонность и безвольно болтался в воздухе. Трям с раскаянием убедился: мать-слониха вовсе не ошибалась. Полёт на растопыренных ушах — занятие и впрямь не для слонов. Смелый поступок уже отнюдь не казался ему забавным. Лишь страх падения заставлял старательно жмуриться и оттопыривать уши из последних сил. В мыслях роились тяжёлые сомнения: «Да хороши ли, в самом деле, эти плоды из небесного сада? А вдруг они кислые? А что, если горькие?» Как вдруг по всей длине хобота защекотал и ударил в голову восхитительнейший аромат! «Наконец-то!» — возликовал Трям и со счастливым восторгом открыл глаза — вокруг, насколько мог дотянуться взгляд, плескался бескрайний океан. «Вот тебе, мама, и подарочек!» — уши в ужасе прижались к спине, и слонёнок, даже не успев как следует огорчиться, камнем рухнул в морскую пучину.

***

270

К своему стыду, Селёдкин в то время диалект жюлькипурских слонов знал плоховато. А бедняга Трям, спасённый матросами и поднятый на борт бригантины, русской речи и вовсе не понимал. К тому же, он изрядно нахлебался солёной воды, дрожал от всего пережитого и едва держался на ногах. Как ни старался капитан разобраться в странном происшествии — ничего не вышло. Это уже значительно позже в долгих беседах без словаря за самоваром с халвой да баранками стала известна вся эта печальная история. Впрочем, отменный аппетит обнаружился у необычайного летуна буквально сразу: слонёнок в один присест умял весь лоток фруктового пудинга, чем доставил умилённой команде несказанное удовольствие. Ласково поглаживая шершавый хобот, бойко подбирающий остатки пудинга, штурман Крабов добродушно сказал: — Нашему радисту бы такую антенну! У него бы радиограммы в два раза быстрее летали! Под общий хохот с лёгкой руки штурмана малыша так и прозвали Метеозондом. Тут же насыпали целую гору всевозможных лакомств — мармелад, ириски, фрукты, рафинад. Полюбился морякам найдёныш, баловали кто чем мог. Дошло до того, что коку Цыбульченко, которого капитан назначил ответственным, желающих покормить слонёнка приходилось отгонять тяжёлым оловянным черпаком. Кстати, один из таких моментов как раз

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

271

запечатлён на знаменитой картине кисти доктора Грошикова. Той самой, что вошлй в учебник по географии для шестого класса и уже много лет хранится в зале курьёзов Всемирного музея капитанской славы. Как и всякий потомственный моряк, доктор Грошиков оказался человеком разносторонних талантов. Чего только стоит одна его коллекция пёстрых бабочек, предмет зависти энтомологов всех стран! Как говорится, нет худа без добра: лопоухий Трям быстро прижился на корабле. Понял, что люди в полосатых тельняшках, самоотверженно выудившие его из океанских волн, на самом деле существа душевные, весёлые. К новому имени привык без обид. Разгуливал вразвалочку по палубе вместе с дежурными матросами, как заправский морской волк. Через пару месяцев, когда Селёдкин пристроил слонёнка в Лодырбургский королевский цирк, Метеозонд уже вовсю помогал команде управляться с парусами и даже прилично вязал морские узлы. Прощаясь, кое-кто из добряков с «Софии» даже смахнул слезу. Но и после этого команда бригантины не забывала своего любимца. Всякий раз, швартуясь в Лодырбурге, непременно

Заповедник Сказок 2015

Избранное

в полном составе приходила посмотреть на его грандиозные выступления под разноцветным цирковым куполом. И хотя Метеозонд к тому времени вырос в солидного слона, моряки по старой привычке приносили с собой и угощали маститого артиста фирменным фруктовым пудингом от кока Цыбульченко. А на каникулы в свою слоновью деревню Трям между прочим плавал только с капитаном Селёдкиным. Оно, конечно, можно было и самому по воздуху слетать. Но чемоданы, коробки, тюки с подарками… Да и честно сказать, лень на каникулах. Надо же когда-то и ушам отдохнуть. Опять же — чудесные морские истории послушать! Истории капитана Селёдкина — это ж для ушей и бальзам, и услада, и героическая симфония. У него их столько, что на семь кругосветных плаваний хватит, не то, что от Лодырбурга до Жюлькипура. А пройтись, как в первый раз, по палубе! Постоять на капитанском мостике! Посмотреть, как ныряют на рассвете альбатросы, как скачут на закате в багряных волнах дельфины! А покрутить хоботом штурвал! Что вы! Разве можно от такого сказочного удовольствия отказаться! Это же такая страсть — на всю жизнь!

272

Буджумская быль «Утереть нос и при этом не остаться с носом — большое искусство!» — капитан Селёдкин зорким взглядом распознал причудливую надпись на жёлто-зелёном полотнище в руках туземцев с такой лёгкостью, словно буджумский был для него родным, хотя эту самую Буджум-Буджумию вместе с её языком они открыли практически только что. Юнга Земляникин в очередной раз с восхищением отметил, что капитану подвластны все языки мира. Потрёпанная штормами бригантина «Софья» покачивалась на якорной стоянке в сказочно-лазоревой буджумской бухте. Капитанская шлюпка направлялась к берегу. На вёслах сидели юнга и боцман.

— В каком смысле «не остаться с носом»? — боцман Дудкин перестал грести. Ему по должности было положено владеть хозяйственной смекалкой, а фантазия, наоборот, была противопоказана. Поэтому он откровенно недолюбливал всякие хитрые смыслы и предпочитал держаться от них подальше. — А то ведь могут и пороху в ноздри — да фитилёк поднести…

— Вряд ли, — беспечно возразил капитан. — По-видимому, это у них приветствие такое. Аборигены Буджумии приплясывали на песчаном берегу и призывно махали.

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

— Уверены, кэп? — насторожился боцман, неохотно налегая на весло. Над шлюпкой кружили любопытные буджумские чайки и резали острыми крыльями занесённые с побережья экзотические пряные запахи.

— До берега осталось полмили, — спокойно сказал капитан. — Сейчас узнаем.

— Земля новая, неизведанная… — неодобрительно пробурчал боцман, — как бы чего не вышло.

— Э, батенька, да вы пессимист! С таким настроением надо дома грядки окучивать, а не новые земли открывать! — пряча в усы лукавую улыбку, нарочито сурово ответил Селёдкин. — Если бы мы с вами не плавали вместе столько лет, дорогой Альберт Семёнович, я, чего доброго, мог бы заподозрить, что открытие новых земель вам не по душе. Знал Селёдкин, как урезонить боцмана, знал! За живое взял. Ну, так на то он и капитан. На берег, как и положено по уставу, первым ступил Селёдкин. Китель одёрнуть не успел, как следом выпрыгнул юнга Земляникин и воткнул в песок знаменитый вымпел бригантины «Софья». Из пёстрой толпы навстречу шагнул дородный туземец. Не иначе, как местный вождь. Вскинув упитанный подбородок и гордо растопырив ноздри, абориген ударил себя в грудь, проклекотал: «Буджумдырхыр!» и торжественно разжал кулак: на ладони закопошились бурые муравьи. Дружной вереницей они пробежали по смуглой руке вождя до плеча, переползли на лицо и юркнули в широкие буджумские ноздри. Туземец смачно зажмурился и радушно, от всей души по-буджумски чихнул — толпа одобрительно загалдела, чумазая детвора радостно запрыгала. Изрядно повеселившись, поднесли порцию ритуальных муравьёв гостям. Юнга Земляникин в растерянности густо покраснел лицом и замер. Боцман Дудкин на всякий случай покрепче перехватил весло. Однако Селёдкин, ничуть не смутившись, изучил на своей ладони полученных муравьёв, нашёл их числом двенадцать и удовлетворённо кивнул. «Здравствуйте, дорогие буджумцы!» — сказал капитан и учтиво положил руку на плечо главному аборигену. Муравьи озадаченно завертелись: никогда ранее не приходилось им слышать такие речи, да более того, ползать по рукаву капитанского кителя. Страшно! Зато дорогу к ноздрям хозяина они знали прекрасно. «Эх, пропадай мои антенны!» — подумал главный муравей

273

Заповедник Сказок 2015

Избранное

274

и отважно повёл свою команду к хорошо знакомому буджумскому носу. «Карамба!» — возмутился дородный вождь, но было уже поздно. В ответ на новый громогласный буджумский чих с кормы бригантины «Софья» дали приветственный залп из пушки. Заслышав, как чихают на корабле, вождь от зависти порвал на себе бусы. Аборигены, глядя на восторг вождя, пришли в радостное неистовство! Что тут началось! Как позже писал в своём дневнике юнга Земляникин, туземцы долго упрашивали капитана Селёдкина показать им тех муравьёв, от которых так мощно чихается морякам. Торговались, предлагали взамен три огромных термитника, большое стадо откормленных буджумских буйволов и даже камышовую чучу. Капитан дипломатически отказывался, ссылаясь на то, что дорога им предстоит дальняя, а без хорошего чиха в море, сами понимаете, совсем никак. И менять своих муравьёв на бурых никакого резону нет, ибо что такое бурые? Смех один, а не муравьи. Морякам они — как слону дробина… Буджумцы понимающе кивали и ещё пуще проникались завистью и уважением к гостям.

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

Когда знойное буджумское солнце плюхнулось в океан, а измождённые ритуалом бурые муравьи под стрекот вечерних цикад поплелись на ночёвку в свои термитные норы, к большому праздничному костру, звеня браслетами, приковылял шаман, увешанный цветочными гирляндами. Присел на циновку, поджал под себя ноги — и давай до самого утра рассказывать заморским гостям вековые предания буджумской земли. С приходом шамана костёр прекратил трещать и разъедать глаза, присмирел и стал пускать дым ровной дугой в сторону окрестной горной гряды, очертаниями своими напоминавшей спящих вповалку сказочных великанов. Эх, хороша страна Буджумия! Команда «Софьи» слушала шамана в полудрёме, словно зачарованная. И буджумское наречие звучало, будто родное.

Спасти лунатика! Кого только не встретишь в портовых тавернах Лодырбурга, каких только разговоров не наслушаешься! Серо-зелёный вид и антенны на макушке сразу выдавали в одиноком незнакомце лунатика. Антенны так обвисли, а выражение лица было такое кислое, что доктор Грошиков из сострадания подсел к нему поближе и по-приятельски завёл ненавязчивый разговор.

— Какими судьбами в наших краях?

— Вам интересно, как получилось, что я здесь? — переспросил лунатик. — Всё началось с того, что я получил мыслеграмму…

— Мыслеграмму?

— Да! Мыслеграмма — это такая кляуза, которая внедряется прямо в голову и зудит так, что приходится немедленно что-то делать. Поэтому я немедленно прыгнул.

— Куда?

— Вниз! Куда же ещё?

— Зачем?

— Потому что прыгать в воду не больно.

— Ах, вон оно что! Значит там, внизу, была вода?

— Да, в этом всё и дело. В мыслеграмме говорилось, что Земля наполовину покрыта водой.

— Так и говорилось? Наполовину?

— Нет, ну, не совсем, конечно. Говорилось-то совсем несуразное — будто земля покрыта водой на две трети, но ведь всякому хвастовству есть предел.

— Всё равно вы очень рисковали.

275

Заповедник Сказок 2015

276

Избранное

— Я сделал поправку на коэффициент хвастовства Зюкузяна, и вышло, что воды должно быть не меньше половины. Когда имеешь такой высокий показатель, не нужно быть отчаянным храбрецом, можно прыгать.

— Простите, но кое-что мне всё равно непонятно…

— Почему нужно прыгать? Но это же очевидно! А как же ещё убедиться, врёт или не врёт Зюкузян. Знали бы вы! Чего только о нём не говорилось в мыслеграмме…

— А вот коэффициент хвастовства — это что такое?

— Вы и этого не знаете?

— Вообще-то догадываюсь. Но хотелось бы знать точнее.

— Ну, как же? Живя в обществе, нельзя не знать коэффициент хвастовства тех, с кем имеешь дело. Это же важно! Понимаете?

— Вы хотите сказать, он есть у каждого?

— Несомненно! Странно, доктор, что вы об этом спрашиваете. Вы ведь доктор? Я правильно расшифровал ваши мысли?

— Да, верно, — не стал отпираться доктор Грошиков.

— Коэффициент хвастовства — это такая же уникальная штука, как и отпечатки пальцев или форма ушей, — продолжил лунатик. — Тем более, уж что-что, а коэффициент хвастовства Зюкузяна у нас каждому без калькулятора извес­ тен. Знали бы вы, сколько мыслеграмм приходится получать про этого хвастуна.

— Теперь, видимо, придётся внести некоторые корректировки? — ненавязчиво поинтересовался доктор Грошиков. — Ведь насчёт воды и всего остального он оказался прав?

— В том-то всё и дело, — кивнул антеннами лунатик. — Воды у вас тут и впрямь оказалось будь здоров — целый океан!

— Четыре океана, — уточнил доктор Грошиков.

— Ох, даже так! Нужно срочно возвращаться, чтобы предотвратить трагедию, а я застрял тут, как не знаю кто…

— Трагедию?

— Да! Боюсь, что всё может закончиться трагически. Ах, если бы только я мог отправить мыслеграмму домой, на Луну! Это предотвратило бы наказание.

— Это и впрямь серьёзно! — забеспокоился доктор Грошиков. — Под угрозой находится судьба Зюкузяна? Я правильно понимаю?

— Да, правильно. Его накажут в соответствии с директивой о поддержании чистоты мысли.

— Похоже, у вас там суровые законы?

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

277

— Вообще-то нет. Но к хвастунам принимаются весьма серьёз­ные меры. Надо же как-то искоренять эту проблему. Особенно, когда имеешь дело с такими неисправимыми хвастунами, как Зюкузян. Уж сколько раз его предупреждали и вразумляли, а он всё равно за своё.

— Знаете что? — доктор Грошиков торопливо поднялся, расплатился с барменом за орешки кешью с майским мёдом и похлопал по плечу лунатика. — Пойдёмте-ка, приятель, я познакомлю вас с нашим капитаном. Он — человек бывалый, наверняка что-нибудь придумает.

*** Луна неспешно спускалась на горизонт. Океан благодушно затих, изредка покачивая бригантину «Софья» на волнах. За бортом в направлении горизонта мерцала мистическими огнями серебристая дорожка. Капитан Селёдкин и доктор Грошиков провожали лунного гостя на палубе. Рядом солидно переминался с ноги на ногу юнга Земляникин с пакетом от кока Цыбульченко в руках.

Заповедник Сказок 2015

278

Избранное

— Ну вот, милейший, каких-нибудь полчаса — и вы дома. Если быть точным, — капитан прослушал свой репетир1, сверился с корабельным хронометром, — через тридцать три минуты и двадцать секунд. Сейчас спустим шлюпку, и вот по этой лунной дорожке… Юнга Земляникин счёл момент подходящим, чтобы вручить гостю пакет. В присутствии капитана юнга был немногословен: — Вот, это вам в дорогу. Пирожки с капустой…

— Ой, что вы! Да зачем же? — смутился лунатик. — Не стоило так беспокоиться!

— Закон морского гостеприимства, — бесстрастно пояснил капитан.

— Спасибо, дорогой капитан! Не знаю, что бы я без вас делал, — волнуясь, сказал лунатик, эмоционально раскачивая антеннами на макушке.

— Не волнуйтесь, дорогой мой, — улыбнулся капитан Селёдкин, — нам не впервой. Это дело нам уже знакомо. Передавайте там, у себя, привет Зюкузяну.

— Капитан! Выходит, вы знакомы с Зюкузяном?

— Встречались, приходилось, да. Уж мы с ним славно походили по морям-океанам. Хороший, знаете ли, парень, любознательный. И провожали его вот так же, как вас сейчас.

— Надо же, как тесен мир!

— Только должен вас предупредить, друг мой, — вполголоса сказал капитан, — остерегайтесь Главного Лунного Инспектора! Зюкузян говорил, он у вас там бывает излишне строг… Лунатик как-то странно вздрогнул антеннами и густо позеленел: было видно, что слова капитана ввели его в ещё большее смущение.

— Вообще-то, это я Главный Инспектор. Но обещаю вам, теперь многое изменится. Я многое понял.

Дневники капитана Селёдкина, или Семь невероятных пятниц Морской музей никогда не бывает безлюдным. Там даже выходные дни отменили. А всё из-за всемирной славы капитана Селёдкина. На экскурсию приезжают, почитай, со всех 1

Репетир — карманные или наручные часы, мелодично отбивающие время с заданным интервалом по желанию хозяина.

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

концов света. Селёдкин в морской истории столько сделал, что учёные до сих пор не поспевают изучать и каталогизировать его открытия. Ну а простой народ уважает любимого капитана чисто по-человечески. Да и просто пройтись лишний раз по скрипучему музейному паркету, подышать атмосферой морской славы, понятное дело, всякому приятно в любое время года. Особенное внимание, конечно, капитанским судовым журналам. А отчёты Селёдкина о пребывании на острове Невезения — это, разумеется, самый известный экспонат. После капитанской трубки, конечно. У стенда с чёрной курительной трубкой, рядом с малым швартовочным якорем бригантины «Софья», первого Селёдкинского корабля, сфотографировался хотя бы раз в жизни каждый человек. Об этом даже в книге всемирных рекордов Жигулёвского на самой первой странице крупным шрифтом пропечатано. Это такой научный факт, который каждой домохозяйке известен, как рецепт субботнего яблочного пирога. Да что там говорить! С капитанской трубкой Селёдкина никакие хвалёные жюлькипурские чудеса не сравнятся! Да, пожелтевшие журналы с записками о путешествиях — главное сокровище Морского музея. В интеллигентных домах на книжной полке на самом видном месте многотомное издание капитанских записок — обязательный атрибут и предмет гордости. И вот, поди ж ты, народ всё равно в музей тянется. На оригиналы лишний раз хоть издали, да поглядеть. Необъяснимый феномен: сколько лет прошло, а приключенческий дух от корабельных журналов до сих пор мощной струёй исходит. Тоже общепризнанный факт. Там ещё уникальный такой хитрый прибор поставлен, который днём и ночью по-тихому жужжит, особенный дух непрестанно регистрирует. Музейные работники за этим очень строго следят. В газетах ежедневные сводки печатают на самых серьёзных страницах. Рядом с курсами акций и мировых валют. Когда в прошлом году прибор случайную ошибку выдал — страсть, что было! На Лодырбургской фондовой бирже жуткая паника случилась. И вот совсем недавно выяснилось, что помимо официальных документов существуют ещё личные дневники капитана. Слух этот распространился со скоростью таёжного пожара. Тут-то и началась охота! Селёдкин поначалу на все журналистские расспросы с хитрым прищуром всячески отшучивался: «О чём вы?

279

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Какие такие дневники, знать не знаю!» Но однажды всё-таки проговорился… В преддверии скорого издания полного текста сенсационных дневников прославленного капитана, хочется чуть-чуть опередить события и привести несколько коротких отрывков, проливающих свет на некоторые ранее неизвестные обстоятельства знаменитых путешествий.

ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ДНЕВНИКОВ КАПИТАНА СЕЛЁДКИНА

280

Пятница. Стоим в гавани Жюлькипура. Что характерно, на рейде город кажется феерической сказкой в абрикосовой дымке, однако всякий раз, подходя к причалу, приходится разочаровываться. На грязных городских кривоулках вечная суета. От бродячих коров, жующих газеты и афиши прямо посреди улицы, нет прохода. Шум, гам и эпический хаос. Впрочем, после многих месяцев океанских скитаний приятно подышать денёк-другой чудным жюлькипурским воздухом. Воздух здесь необычайно густой и вкусный, хоть ломтиками нарезай. Наполнен уникальным лаврово-цитрусовым духом. А вот у боцмана от вездесущих сандалово-ванильно-имбирных запахов снова началась миг­ рень. Умоляет поскорей уходить в море. Свежей провизией загрузились. За пресной водой, как обычно, зайдём в Черритаун. Там она чище. При всём сочувствии к Альберту Семёновичу, дипломатические дела, тем не менее, вынуждают здесь ещё задержаться. Утром прибегал босоногий посыльный с запиской из канцелярии губернатора, спрятанной в замусоленном тюрбане. Его превосходительство по старинной дружбе приглашает на обед. Хитрый лис! Опять у них некому вычесать загривки андабарским тиграм в губернаторском парке. Небось, завшивели бедные звери, меня дожидаясь. Как-никак, почти год прошёл. И опять придётся церемонно хлебать пареные крокодильи мозги с кайенским перцем! Да ещё веселить тучный жюлькипурский истеблишмент морскими байками. Эх, на какие только жертвы и ухищрения не приходится идти, чтобы повидать андабарских красавцев. Последних на планете. Между прочим, у меня для них кое-что припасено. Везу каждому ласковый привет от моей незабвенной Софьи Антоновны и противоблошиные ошейники — презент из лучшего лодырбургского зоомагазина. Из вычесанной тигриной шерсти бабушка мне такой шикарный свитер связала, что в антарктических льдах никакие простуды

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

281

не страшны! Кстати, может быть, заодно удастся разузнать коечто новенькое о тайнах острова Невезения… Пятница. До чего всё-таки живописна Бухта Барахта! Красота, не передаваемая ни словом, ни кистью. К тому же это единственное глубоководное место вблизи острова Невезения, пригодное для безопасной якорной стоянки. Вчера неожиданно прошёл редкий для сезона тростниковых симфоний дождик. А сегодня на рассвете боцман устроил панику. Вот и не верь пос­ ле этого в бабушкины приметы! Вахтенные доложили ему, будто крысы организованно покидают корабль. От такой новости у любого моряка ёкнет сердце. Правда, потом он вспомнил, что сегодня у наших крысюков товарищеский матч с аборигенными свингвинами. Соревнование по синхронному перегрызанию кокосов — преазартнейшее зрелище. Состязаться на острове принято спозаранку, до наступления палящего зноя. В прошлый раз шустрая команда грокингов в упорной борьбе смогла выиграть у нас серию игр по ананасовому регби. Крысы обиделись

Заповедник Сказок 2015

282

Избранное

и обещали отыграться на свингвинах. Свободный от вахты экипаж отпросился на берег поддержать крысиную команду. Подозреваю, что всю последнюю неделю кок подкармливал крыс допингом: резко сократились запасы лодырбургского сыра. Это неспортивно. Пятница. Сколько раз здесь бываем, а у Альберта Семёновича всё какие-то фобии. Никак он не может привыкнуть к паранормальной экзотике острова, что ты будешь делать! Положим, юнге Земляникину, который здесь впервые, простительно не знать местной специфики. Но юнга-то как раз адаптировался: уже не слышно испуганных воп­лей во время его ночной вахты. А Семёныч, старый морской волк, мог бы уже не паниковать при виде заурядных фиолетовых зянобибов. Ей-ей, визжит, как истеричная лодырбургская балерина в портовом кабаке! Даже неловко за боцмана. Ну косматые, ну призраки, ну шляются по палубе. Любопытствуют. Конечно, остров, в целом, недостаточно изучен, и терять бдительность нельзя. Однако готов спорить, что островные шаманы в камлании знают своё дело лучше, чем жюлькипурский губернатор устройство апельсина. Уж у них-то никакие духи не забалуют, ни зелёные, ни фиолетовые! Тут не только всякие безобидные джирамы, кондзяку и нафомоты к порядку приучены, но и куда более серьёзные магические персонажи находятся под строгим тантрическим надзором. Полагаю, это в тысячу раз надёжнее пудовых решёток жюлькипурской тюрьмы и в миллион раз надёжнее галантных полицейских роботов Лодырбурга. Да что там! Даже злобные горбоносые ифриты не осмелятся нарушить вековые табу на этом благословенном острове. Вообще, на острове Невезения в фауне и флоре сложилось исключительно устойчивое равновесие. Нравится мне здесь. Душевное место. И Софье Антоновне, бабушке моей, непременно понравилось бы. Пятница. Нам повезло. Сегодня наблюдали явление, чрезвычайно редкое даже для здешних изобилующих паранормальностью мест. У левого борта с четверть часа парила стая

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

бодливых океанских дятлов! Их ярко-синие хохолки до сих пор прыгают у меня перед глазами. Если бы не Альберт Семёнович, отдыхавший после тревожной ночной вахты в боцманской каюте и распугавший птиц могучим приступом своего хронического храпа, весь левый борт у нас был бы теперь до самой ватерлинии украшен тончайшей резьбой. Согласно поверью, бодливые океанские дятлы приносят удачу. И уж если облюбуют судно, то непременно выдолбят на нём свои причудливейшие арабески. Есть в них какой-то сказочный инстинкт красоты! С приходом эпохи стальных кораблей этот вид оказался практически вымершим. И с вольных океанских просторов они угодили в Красную книгу. Запечатлеть восхитительное кружение удивительных птиц средствами видеозаписи мы не успели: всё произошло неожиданно и стремительно. Институт паранормального естествознания имени Барабашки мне этого не простит! Хорошо хоть у юнги

283

Заповедник Сказок 2015

284

Избранное

Земляникина получились два фотоснимка. Шаманы говорят, что в здешнем краяю этих птиц видели только их прадеды. Изобильный урожай кокосов и морских трюфелей в Жемчужной лагуне (Бухта Барахта по-нашему) теперь гарантирован лет на сто вперёд. В этой связи на острове великий праздник. Тростниковый эликсир льётся рекой. Кажется, сошли с ума все дудки и тамтамы. Пятница. Два предыдущих дня ушли на подготовку к спус­ ку нашего исследовательского батискафа «Mo-Mo». Стараниями водолазной команды сегодня наконец-то смогли нанести ответный визит обитателям подводной деревни Бууль-буль на дне Жемчужной лагуны и ещё раз извиниться за давний инцидент, когда своими якорями мы нечаянно потревожили их безмятежную глубинную жизнь. Прекраснодушные ихтиандры нас тогда сразу простили. Но осадок в душе всё же остался. Встретили нас, как родных. Сам деревенский староста верхом на большой черепахе опекал нас всё дорогу в путешествии по удивительным подводным окрестностям. Интересно у них там налажено житьё-бытьё. Посетили ферму с морскими коровами, плантации придонных моллюсков. Сказать, что коралловые аллеи и огромный парк подводных чудес восхитительно

Валентин Лебедев

Приключения капитана Селёдкина

285

прекрасны — не передать и сотой доли их великолепия! Попутно стали случайными свидетелями сеанса медитаций молодых ихтиандров, которых опытные наставники обучают телепатии и всяческим прочим полезным навыкам. Да, жить в гармонии с морской стихией — это бесценно. Не мудрено, что громадные океанские монстры там у них безобидны и ласковы, как телята. Впечатлений столько, что на осмысление увиденного понадобится уйма времени. Главный вывод — учиться, учиться и ещё раз учиться у ихтиандров! Пятница. Маленькое ЧП2. На носу отплытие, а корабельные крысы, похоже, побратались со свингвинами и отказываются возвращаться на борт. Боцман снова в панике. Раньше Семёныч мечтал избавиться от грызунов и регулярно скармливал им в трюме лодырбургскую химию. Теперь же — наотрез отказывается выходить в море, подозревая, что крысы чего-то недоговаривают. Бегство крыс с корабля, безусловно, факт неприятный. Проявил находчивость юнга Земляникин. Смышлёный парень! Как оказалось, в последние дни малолетняя дочь шамана Сундарита

2

ЧП — чрезвычайное происшествие.

Заповедник Сказок 2015

286

Избранное

училась играть на тростниковой дудочке, чем ввела в лунатическое заблуждение нашу крысиную команду. Теперь по распоряжению боцмана юнга освоил музыкальный инструмент и для профилактики трижды в день спускается с тростниковой дудочкой в трюм, чтобы давать крысам поощрительный концерт. Кроме того, Альберт Семёнович лично проверяет наличие крыс в трюме при смене вахт. Кстати, там чуть ли не весь кормовой отсек завален призовыми кокосами, доблестно завоёванными у свингвинов. Всё-таки боевая у нас крысиная команда! Знай наших! Пятница. Опять ЧП, на этот раз серьёзное. С рассветом вышли в плавание и на исходе дня обнаружили в такелажном рундуке младшую дочь шамана. Ту самую. От океанских брызг ребёнок весь промок и продрог. Кок отогрел девочку имбирным чаем с мёдом. Альберт Семёнович проявил заботу, принёс из своих запасов толстое верблюжье одеяло. Пригодилось и бабушкино малиновое варенье. Страшно представить, что малышку могло просто смыть за борт! Из сумбурного детского лепета удалось выяснить, что накануне отплытия нашего корабля ей приснилось, будто она скачет верхом на тигре. Какая тут связь? Впрочем, в семье шамана каждый сон — вещий. Отправил на остров почтовую чайку, чтобы успокоить родителей и заверить, что вернём найдёныша на родной остров в следующую навигацию. Идём курсом норд. До начала сезона штормов необходимо доставить маленькую Сундариту в Лодырбург. Оттуда думаю отправить зайчонка с острова Невезения к бабушке Софье Антоновне. Но прежде обязательно зайдём в Жюлькипур. Навестим андабарских тигров, разомнём им детскими пятками застарелый радикулит, раз такое дело…

Художник Сергей Чуб (Иофик)

Валентин Лебедев

Ульянино зеркало

у, бабушка! Ну, можно я схожу на профессорскую дачу?

— Ещё чего!

— Ну, бабушка! Ну, можно?

— Да что ты там забыла-то?

— Я чуть-чуть только погуляю и вернусь.

— Нет, нельзя. И перед людьми неудобно: вдруг нагрянут? Ещё подумают про нас чего недоброго…

— Ты всегда говоришь «Неудобно! Вдруг хозяева нагрянут?» — а уже и лето прошло. Они, между прочим, и в прошлом году не появлялись, и в позапрошлом. Ну, бабушка! Можно?

— Заладила: на профессорскую дачу да на профессорскую дачу… Мёдом что ли там намазано? Ну чего ты туда всё время рвёшься?

— Так ведь интересно же!

— Нельзя!

— Да что тут такого?

— Дед, вон, сердиться будет!

— Бабушка! Дед сердиться не будет! — Ульяна, наконец, почувствовала слабину: когда такое было, чтобы дед на любимую внучку сердился?!

— Да ты глянь, глянь, какая там крапива! Весь двор зарос — охота тебе по такому бурьяну гулять? Где там гулять-то? Но Ульяна уже не слушала. Про крапиву бабушка верно сказала: крапива там за лето вымахала высоченная. Просто так не подступишься. Жгучая! Побежала в дом, надела куртку. На профессорском чердаке было тихо и сумрачно. На каждый робкий шаг настил отзывался скрипом: «Крри! Крра! Кри! Кра!» От страха защекотало в животе. От пыли щекотало ноздри.

287

288

Избранное

Художник Сергей Логинов

Заповедник Сказок 2015

Валентин Лебедев

Ульянино зеркало

Бабушка, разумеется, такое самовольство не одобрила бы. Но разве можно было пройти мимо чердачной лестницы и не заглянуть сюда хотя бы на минутку! Ульяна обожала приключения — а здесь как раз всё такое таинственное! Коробки какие-то, какая-то старинная рухлядь. Всё такое манящее! Жуть! А это что тут занавешенное? Ох, ты! Какое шикарное зеркало! Только чегото оно какое-то тусклое… и… какое-то странное? Глядя в зеркало, Ульяна себя узнавала и не узнавала…

— Привет, Ульянка! — явственно произнесло зеркало. — Чего так чудно вырядилась? Не пойму: ты это или не ты? Обасурманилась вся — и не признать…

— Ой, мамочки! — отпрянула Ульяна.

— Фу, ты! Чумовая! Чего кричишь-то? Прям чуть не треснуло со страху от твоего крика…

— Погоди-ка! Это кто со мной разговаривает?

— Гляди-ка! Не признаёт! Эвон, как насупилась. Не в духе, что ли? Не выспалась? Аль обновками загордилась? А-а! Понятно: никак мамка опять наругала, так ты ко мне снова жалиться пришла?

— Нет, не наругала. Я просто так пришла…

— Ну, коли так, давай, подступись-ка поближе — дай разглядеть, чего на тебя нянька напялила…

— Какая нянька?

— Фёкла Поликарповна, знамо дело. Какая же ещё?

— Нет у меня никакой няньки. Я сама одеваюсь…

— А Фёкла чего же? Захворала, сердечная?

— Не знаю… Вы, наверное, меня с кем-то спутали?

— Шалишь! Хоть и подслеповато я, да по голосу тебя завсегда признаю. Такого голоса ни у кого звончее нету. Разве что у бабки твоей, Анастасии Никитичны, когда та в твоих годах была. Чис­ тый у вас с нею голосок — что тебе наш венецианский хрусталь…

— Мою бабушку не так зовут!

— Иди ты! Шуткуй-шуткуй, да не заговаривайся. Мне ль да не знать! Я всю твою родню, считай, до осьмого колена помню. Я вообще всё помню! Даже мастера Доминико, который меня своим волшебным умением на этот свет произвёл. Чего удивляешься, будто первый раз слышишь? Удивляется ещё! Сколь раз уж ей сказано-пересказано, а она всё удивляется! Вот ведь память девичья… Ну, так слушай, коль пришла: всё, как было, заново расскажу… Семья Доминико в Венецианской стране мастерством своим иных стекольщиков премного таровитей была. Какие

289

Заповедник Сказок 2015

290

Избранное

зеркальщики секретом владели — клан Доминико их всех превзошёл. Чтобы сподручнее было искусство своё в тайне сохранять, они на остров жить перебрались, на который никаким завистникам дороги не было. Остров тот, запоминай, Мурано прозывался. Оттуда самые драгоценные зеркала по всему свету по королевским да царским замкам тайно со стражей рассылались. Иные богатые графы да герцоги земель своих не жалели, пашни и леса продавали, лишь бы себе в залы венецианские зеркала поставить. Ну, а мне путь лежал на восточную сторону. На меня из Персии от одного армянского купца заказ был. Звали его Левон-шах. Говорили, будто он в дочери своей красавице Лейле души не чаял, любой каприз исполнял. Самый сладкий изюм — ей, самые душистые масла — ей, тончайшие шелка — тоже ей. Для неё и зеркало в полный рост у венецианцев купил. Деньгу большущую наперёд заплатил, да только не вышла мне судьба Лейлиной красотой блестеть. Надлежало мне с острова Мурано по морю плыть. Долгий предстоял путь. Ой, долгий! Сначала военным кораблём на Кипр, после в Ливан, а оттуда верблюжьим караваном через сирийскую пустыню в сказочный город Багдад. Однако ж напали около острова Родос на каравеллу отчаянные разбойники. Стража то ли куплена была, то ли труслива — сразу без боя сдалась, на милость пиратам. Покривлялись душегубы передо мной, погоготали, да и отдали за бесценок еврею Сулейману, который торговал коврами в Фамагусте. Дошёл до Сулеймана слух, чьё зеркало к нему попало — испужался Сулейман! Сильно испужался: Левон-шах с османским султаном и персидскими шахами дружбу водил, по всей Передней Азии своим влиянием знаменит был. Да что там в Передней Азии! Сказывали, будто корабли Левон-шаха с богатым товаром через Арабское море до самой Индии ходили… Отправил Сулейман весточку брату своему Исмаилу, что в Дамаске лавку держал. Исмаил по просьбе Сулеймана ту весточку с верным человеком Левон-шаху из Дамаска далее в Багдад переправил: так мол и так, имущество твоё, пиратами пограбленное, хранится на острове Кипр у честного Сулеймана, который готов тебе всё вернуть за скромное вознаграждение. Однако ж в Багдаде пришлось Левон-шаха два года дожидаться: тот по важному делу на другом краю страны, в Исфахане, задержался. Наконец, прибыл к Исмаилу слуга от Левон-шаха и записку ту забрал. Отправилась она в перемётной сумке в Исфахан. Только сгинул тот караванщик, который Сулейманову грамоту через пустыню вёз.

Валентин Лебедев

Ульянино зеркало

291

Заповедник Сказок 2015

292

Избранное

Валентин Лебедев

Ульянино зеркало

То ли скорпион его в пути ужалил, то ли зарезали его в диком кишлаке подлые заговорщики… За десять лет так и не дождался честный Сулейман ответа от Левон-шаха, пока не стало известно в торговом кругу, что оный армянский купец с братьями, с дочкой Лейлой и со всем своим несчастным семейством в один год скончался от страшной чёрной болезни и никого из наследников не оставил. Сулейман тогда три месяца не ел, не спал: всё горевал про то, какое большое торговое дело ушло в османскую казну. А после прочитал по умершим молитву в своём храме и за хороший куш тайно перепродал остаток пиратского груза удалому греческому контрабандисту Панайотису. На том сердце и успокоил… Панайотис же сгрёб тюки да кованые сундуки да свёз до поры до времени в укромную пещеру в одной из тысячи бухт выжженного солнцем Халкидиса. Да вот только вернуться туда к задуманному сроку уже не успел. Подстерегли его тихой ночью давние дружки-соперники с османского берега и всё, что с собой было, отобрали. Хорошо, сам жив остался: в пыли катался, вымолил себе жизнь и попал в рабство к османам. Однако же про пещеру на пустынном острове никому не сказал. Видать, до последних дней своих надеялся, что вернётся. И пришлось мне там лежать вместе с дамасскими мечами да персидскими коврами, может, пятьдесят лет, а, может, и все сто, пока однажды в грозу шайка каких-то голодранцев не укрылась в бухте да случайно не наткнулась на полуистлевшие сокровища. Обрадовались разбойники подарку судьбы, стали спорить: куда им теперь с найденным кладом? В кровь передрались и решили плыть в богатый Константинополь. Долго добирались. Был ужасный момент — едва не поглотила утлую фелюгу пучина во время свирепой бури в Мраморном море. На Босфоре дозорные приметили потрёпанную штормами подозрительную лодку с воровским грузом и схватили всех без долгого разбору. Оборванцев без долгих церемоний отправили на галеры, а скарб поделили меж собой алчные султановы чиновники. Абдул-паша важный вельможа при султане был, держал семь жён, и лет двадцать моих прошло в его гареме. Передо мной плясали, горевали и постепенно увядали семь пышных восточных красавиц. Когда же Абдул-паше за безоглядное казнокрадство янычары отрубили кисти рук, а самого бросили в темницу, младшие жёны его разбрелись по городу Константинополю в поисках приюта и пропитания, а старшая, Фатима, через посредников продала меня заезжему маркитанту румынского князя

293

Заповедник Сказок 2015

294

Избранное

Влада. Конным обозом по первому снегу привезли меня в замок Валахии, поставили перед князем — глядь, святый боже: а в золочёной раме ничегошеньки нету! Знамо дело, вампиры в зеркалах не отражаются… Меркую себе тогда: «Ну, раз князю зеркало без надобности, жди нового хозяина». И точно: ждать пришлось недолго. Время тяжёлое тогда было, неспокойно людям жилось, война шла за войной, преумножая скорби, горести и невежество. На один мирный год приходилось два военных. Предали князя друзья и братья, закончил Влад молодую жизнь в темнице, а меня снова — в ящик да в путь-дорогу дальнюю. Дело было зимой. Везли в Чернигов в подарок литовскому князю Пильскому — а вытащили на белый свет во дворцовом саду крымского хана Селям-Герея: гуляли сорок тысяч крымчаков на Муравском шляху, проскакали набегом до Конотопа, заприметили молдавских послов, налетели, пограбили. А к весне лучшие подарки прибыли в Бахчисарай. Беззаботно и неспешно текла жизнь под благодатным солнцем Тавриды. Много кос передо мной сплеталось и расплеталось. Много песен пелось. Изо дня в день, из года в год. И чёрных, и русых. Много очей помню: добродушных и лукавых, васильковых, чёрных и серых, задумчивых и искристых. Шутка ли, почти сто пятьдесят лет прошло в тени кипарисов. Сто пятьдесят лет… Ну а потом пришли русские войска покарать постылого хана за неразумную спесь и грабительские набеги. И сад, и дворец — всё разом превратилось в прах и тлен. Чудом уцелев в этой бойне, покидало я Крым в обозе фельдмаршала Миниха. В терзаемых чумой и холерой руинах уж было не узнать вчерашнего земного рая… Жара была нестерпимая. Солдаты пропадали от жажды и зноя. Страшная эпидемия шла за русской армией неотступно. Возниц одного за другим сносили в ямы. Поступил приказ сжечь обоз вместе со всем захваченным в Бахчисарае скарбом. Свалили казаки всё в кучу посреди голой степи, облили со всех сторон смолой. Вдруг скачет адьютант князя Трубецкого: «Стойте, бесовы дети! Зеркало оставьте…»

— Вот так судьба меня от огненной погибили уберегла. И с твоей пра-пра-прабабкой свела…

— С Анастасией Никитичной?

— Скажешь тоже! Говорю же тебе — с Прасковьей Юрьевной! Она, если посчитать, тебе в восьмом колене прабабка. А Анастасия — которая тебе свой хрустальный голос передала — та много

Ульянино зеркало

295

Художник Сергей Логинов

Валентин Лебедев

Заповедник Сказок 2015

296

Избранное

позднее, только спустя сто шестьдесят четыре года, родилась. Что головой вертишь? Время, оно, милая, эвон как быстро летит! Будто вчера всё было, а нынче, глядишь, уже новые люди и новые моды. Вот это, я не вижу, по какой моде твоя диковинная одёжка: по французской или по немецкой? Где сделана?

— Эта курточка? Да она в Китае сделана. Сейчас всё в Китае делается…

— В Китае? Оспади, спаси и сохрани! До китайской моды дожили…

— А Анастасия Никитична какая была?

— Анастасия Никитична? По части шпилек и булавок, да насчёт спеть да поплясать — большая любительница была. Первая красавица на всю Тульскую губернию! Не зря за ней из самого императорского дома сватов присылали. А она: нет, говорит, выйду замуж только за Тихона Николаевича, если они меня позовут; а не позовут, смеётся — в монастырь пойду, потому как более мне никто не люб. Ну, Тихон Николаевич её и позвал. Без малого семьдесят годочков душа в душу прожили. Пятерых детишек родили — все как один приличными людьми выросли: Георгий Тихонович — морской офицер, в Цусимском бою пал смертью храбрых; Ванечка, Иван Тихонович, в путейные инженеры пошёл, туркестанскую железную дорогу строил; Фёдор Тихонович на хирурга выучился, в земской больнице крестьян лечил, в профессоры выбился… Да я ж тебе сколь раз уже рассказывала! Аль и впрямь запамятовала?

— А можно я ещё приду послушать?

— Отчего ж нельзя? И бабки твои, и мамка с сёстрами своими меня завсегда уважали. И ты приходи, коль охота истории мои послушать…

— Я обязательно приду!

— Приходи, милая, приходи. А сейчас не забудь покрывало накинуть — больно в этой зале свет яркий…

Валентин Лебедев

Ульянино зеркало

297

Заповедник Сказок 2015

298

Избранное

орогой друг, Поздравляем с приобретением твоего первого набора для создания мира! Наша игра сделана из экологически чис­ тых материалов с использованием классических технологий и рекомендована Ассоциацией профессиональных демиургов. В коробке ты найдёшь: 10 планет и орбиты для них; 1 мощную звезду, которая станет источником тепла и света для твоего мира (установочный патрон с гравитационным генератором прилагается); 666 +/— 6 небесных тел декоративного предназначения (звёздная мелочь, метеориты, астероиды и др.); 1 чёрную дыру; 1 баллон с атмосферной жидкостью (осторожно: баллон под давлением!); 1 бутылку с растительным концентратом; 10 пробирок с живыми культурами; 1 справочник по техническим основам мироздания; 1 пульт дистанционного управления. Порядок сборки. Положи патрон для звезды в центре мироздания. Расположи орбиты по стандартной схеме и укрепи на них планеты. Включи гравитационное поле с помощью синей кнопки на пульте управления. Сними защитную плёнку и прикрепи чёрную дыру в любом свободном участке пространства. Помни, это самый важный

Арина Машкина

Игра для начинающих

элемент: именно установка чёрной дыры запускает жизненный цикл собранного тобой мира! Убедись, что красный тумблер на пульте находится в положении 'Выкл.', и вкрути звезду в патрон. Активируй звезду, переведя красный тумблер на пульте в положение 'Вкл.' Возьми баллон, с помощью распылителя нанеси атмосферу толстым слоем на каждую планету и сделай перерыв на несколько часов. Нанеси на все планеты растительный концентрат и снова сделай перерыв. Аккуратно вылей пробирки, по одной на каждую из планет. Равномерно распредели по миру декоративные элементы для украшения. Мы надеемся, что наша игра доставит тебе удовольствие! Обрати внимание и на другие наборы по созданию миров: для демиургов продвинутого уровня и демиургов-профи. Приобретай игры только у официальных дилеров — это гарантирует качество и безопасность игры. При покупке обязательно проверь наличие лицензионной голограммы в виде бозона Хиггса!» Генеральный директор фабрики по производству развивающих игр и наборов для творчества дочитал жизнерадостную инструкцию, взглянул на свою подпись под текстом, смял листик и отбросил его. Хмуро проследил, как мятый комок упал и покатился в сторону мусорной корзины, а когда тот остановился, снова перевёл взгляд на коробку, лежащую на столе. На крышке сверкала надпись «НОВИНКА! Стань демиургом — создай свой мир», под ней поблёскивали набранные мелким шрифтом слова «Игра для начинающих». На боковых сторонах коробки красовался рекламный слоган всей демиурговой серии «Мироздание своими руками!». Директору никак не удавалось сосредоточиться — перед глазами снова и снова вставала неприятная сцена, случившаяся в его кабинете несколько минут назад. Он рассматривал оптимистичные графики роста продаж, когда дверь без стука открылась. Незнакомая женщина с объёмной коробкой в руках решительно направилась к нему.

— Здрасьте, — начала она с порога, — я на минуточку! Начальник маркетинга от меня прячется, ну так я вам говорю: я ухожу!

299

Заповедник Сказок 2015

300

Художник Владимир Звягин

Избранное

Арина Машкина

Игра для начинающих

— Прячется… — повторил директор, пытаясь вспомнить, где он мог видеть её лицо, и немного завидуя способности начальника отдела маркетинга вовремя исчезать.

— Говорит, нечего преувеличивать. А я говорю, добром эти ваши новомодные штучки не кончатся! Делали бы, как раньше, наборы для опытов — никто ведь не жаловался! А теперь что? Покупатели каждый день скандалят!

— Ах, покупатели… — директор наконец узнал продавщицу, работающую в магазине при фабрике.

— А это вам, — она грохнула коробку на стол, — сувенир, так сказать. Чтоб не думали, что я наговариваю! Продавщица бросила рядом с коробкой связку ключей и так же решительно вышла. Директор потряс головой, отгоняя неприятное видение, и снова попытался сконцентрировать своё внимание на коробке.

— Ну, чего я теряю, собственно говоря, — пробормотал он. — Мне, конечно, совершенно неинтересно, отчего она решила уйти. Но почему бы не испытать свой товар? Назовём это проверкой качества… Набор для начинающих — трудно не будет… Вдруг мне даже понравится? А если при сборке обнаружатся недочёты — тем лучше: будет повод принять меры по повышению качества продукции. Мы назовём это «Улучшенной версией»! Директор снял крышку и вытряхнул содержимое коробки на стол. Поморщился при виде внушительного вороха разнокалиберных упаковок и принялся их открывать.

— Надо делать прозрачные пакеты, чтобы начинку видно было… Планеты… раз… два… десять штук… Проволока?.. Нет, это орбиты… Вот, скрутили в моток, они теперь кривые будут… Звезда… одна штука… Вот звезда… Бутылка… Ещё бутылка… Или нет, не бутылка, кажется, это баллон… Зачем упаковывать, он небьющийся… Пульт… Пакет, в котором прощупывалась звёздная мелочь, директор отложил в сторону.

— Это потом. Пробирки… куда делись пробирки? И ещё справочник… Пробирки не вывалились, потому что были прикреплены клейкой лентой. Справочник тоже прилип к ленте и оторвался, оставив на ней часть обложки.

— Должно быть что-то ещё, — директор подобрал инструкцию, расправил и снова начал изучать состав набора.

— Вот, я же говорю. Ещё ведь должна быть чёрная дыра.

301

Заповедник Сказок 2015

302

Избранное

Он откатил планеты в сторону, потряс перевёрнутую коробку, приподнял крышку, заглянул под стол — дыры не было.

— Придётся проверять качество некомплектного набора… Вот что бывает, когда покупаешь игрушки, где попало! — иронично пробормотал он себе под нос и перелистал справочник. — Так… планеты… гравитация… звезда… чёрная дыра… и — включаю! Решив не заморачиваться неведомой ему стандартной схемой, директор разложил орбиту самого большого диаметра вокруг патрона и нацепил на неё все десять планет. Отступил назад, оценивающим взглядом посмотрел со стороны — картина уютного компактного мира ему очень понравилась.

— Ну что же, смотрится хорошо. Только что ж всё лежит? Ах, да, синяя кнопка! Он нажал кнопку на пульте, и с лёгким гудением свежесобранное мироздание воспарило над столом. Не выдержавшая нагрузки орбита лопнула, и планеты, весело простучав по столу, покатились на пол. Директор торопливо выключил гравитацию и опустился на четвереньки.

— …Семь, восемь, девять… — Десятый шарик разбился вдребезги. Директор снова взял в руки справочник: «В наборе для начинающих демиургов реализуется исключительно стандартная схема, при которой планеты обращаются вокруг звезды по концентрическим орбитам». Директор глубоко вдохнул, выдохнул и сказал сам себе: — Спокойно. Это просто. Есть порядок, и нужно его соблюдать. Он разложил девять орбит, начиная с самой маленькой, раскидал по ним планеты и вспомнил про чёрную дыру — вернее, про её отсутствие: «…именно установка чёрной дыры запускает жизненный цикл собранного мира…» Директор нахмурился. Он-то отлично знал, что наборы для начинающих и продвинутых демиургов комплектовались чёрными дырами по другим причинам: чёрные дыры служили автоматическими ликвидаторами миров. Профи недоделками не грешили — они создавали совершенный мир или же сами уничтожали дело рук своих в приступе перфекционизма. Но аннигиляция поделок, созданных дилетантами и любителями, была совершенно необходима. С одной стороны, дело было в деньгах: фабрике грозили крупные штрафы, если её продукция будет загрязнять окружающую среду потенциальными загрязнителями окружающей среды. С другой стороны, дело снова было в деньгах: оплакав

Арина Машкина

Игра для начинающих

стартовое мироздание, начинающие демиурги покупали себе новую игрушку — уже гораздо дороже. В общем, не физические законы, а финансовые соображения делали установку чёрной дыры обязательным условием при создании нового мира. Проблема состояла в том, что директор понятия не имел о механизме, обеспечивающем эту функциональность.

— Надо поговорить с проектировщиками — пусть расскажут, как обойти защиту. Впрочем… я ведь не начинающий демиург, я их начальник. Чего доброго, засмеют… — директор поморщился. Он обошёл стол, размышляя вслух.

— Вот если бы я проектировал эту игрушку, какой механизм защиты от неполной сборки я бы установил? Измеритель гравитационных полей? Это дорого. Счетчик количества элементов? Дешевле, но его здесь нет… Должно быть что-то максимально простое… Вот если бы я был проектировщиком… Директор застыл на месте — жизненный опыт и знание бюджета подсказали ему ответ: — Здесь. Нет. Никакой. Защиты… — Он прислушался к звучанию этих слов и кивнул. Сомнений не было — единственной гарантией установки чёрной дыры была фраза в инструкции, которая авторитетно заявляла о такой необходимости.

— Во всём есть свои плюсы, — пожал плечами директор. — Это не самый эффективный способ, зато самый дешёвый. Значит, можно продолжать. Он ткнул синюю кнопку и с некоторым нетерпением вкрутил звезду на законное место в центре мироздания — она сразу же ослепительно вспыхнула, заставив директора шарахнуться в сторону.

— Выкл!.. выкл!.. Выключить сначала надо было, а потом в коробку класть! — досада на себя и злость на нерадивых упаковщиков вырвались наружу. Перед глазами плыли яркие пятна. На всякий случай он зажмурился и стоял так, пока не услышал знакомый перестук. Директор с возмущением широко открыл глаза и, ойкнув, снова зажмурился, нашаривая пульт вслепую.

— Это какая-то нерегламентированная звезда! Звезда не просто сияла — она извергала такие мощные протуберанцы, что изрядно подпалила две ближайшие к ней планеты. Окольные участники мироздания почему-то опять разбежались по полу.

303

Заповедник Сказок 2015

304

Избранное

— Возможно, при установленной чёрной дыре этого безобразия не случается, — директор никак не мог сообразить, может ли дыра поглощать излишки звёздной активности.

— Всё-таки нужно поговорить с проектировщиками. Нужна дополнительная защита! То есть не дополнительная, конечно, а вообще защита, — поправил он себя, вздохнул и снова опустился на пол. В этот момент кто-то пару раз стукнул в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. На директора с порога уставился старый уборщик.

— В чём дело? — холодно осведомился директор. — Я занят, разве не видно?

— Я… это… я за мусором… убрать, сталбыть, надо… — уборщик с трудом подбирал слова, разглядывая стоявшего на четвереньках директора.

— Значит, так, — директор поднялся на ноги. — Я провожу проверку качества продукции. Идёт эксперимент, понятно? Ничего тут не трогать и вообще — входить запрещается! Старик молча кивнул и, не отрывая глаз от директора, немного отступил назад в коридор.

— Свободен, — с нажимом сказал директор и смотрел в упор на уборщика, пока тот не закрыл дверь. Наклоняясь и возмущённо поглядывая на дверь, директор собрал с пола планеты. Покосившись в справочник на стандартную схему, поднял порванную орбиту и связал её узлом. Подобрал осколки, распределил их вдоль орбиты и слегка потряс — они держались крепко и не осыпались. Но когда директор попытался пристроить это вторсырьё вокруг звезды, орбиты дальних планет угрожающе завибрировали, и два самых больших шарика, не удержавшись, снова обвалились. Постепенно выяснилось, что созданный им мир сохранял устойчивость, только если кольцо осколков находилось на пятой, считая от звезды, орбите. Выяснять этот необъяснимый каприз системы пришлось примитивным перебором. За время поисков равновесия планеты замусорились, и теперь вокруг них крутились песчинки и пыль, собиравшаяся в причудливые кольца. Посмотрел в инструкцию: «Взять баллон, напылить атмосферу по планетам».

— По всем целым планетам! — директор сурово посмотрел на осколки, раздражающие своей неуместностью в мире, который хотелось сделать идеальным. — Всё,— с облегчением выдохнул он, — технологический перерыв!

Арина Машкина

Игра для начинающих

И направился было к выходу, но не смог уйти дальше дивана, стоявшего у двери. Присел буквально на минутку, чтобы обдумать предстоящий разговор с проектировщиками и комплектовщиками, да так там и уснул. Утром, едва открыв глаза, он бросился к столу. Звезда работала на удивление стабильно, планеты уверенно держались на орбитах, большинство окутывала лёгкая дымка.

— Самые крайние атмосферу не удержали!.. — разочарованно вздохнул директор. Схватил инструкцию. Следующий этап был необременительным: аккуратно распределить содержимое бутылки с растительным концентратом по планетам.

— По всем целым планетам, — мстительно повторил он, пропус­ кая осколки. — И — перерыв! Выбросив бутылку в мусорную корзину, директор усилием воли выгнал себя из кабинета. Он сходил в маркетинговый отдел, где объявил, что магазин при фабрике закрыт и не откроется, пока не найдут нового продавца. Оставил ключи и быстро ушёл, не слушая возражений. Зашёл в цех комплектации и произнёс гневную речь о том, что жизнь и здоровье начинающих демиургов находятся в их руках, и эти руки растут из… Тут он оборвал себя и вышел, не слушая вопросов, потому что об эксперименте с некомплектным набором решил пока не распространяться. Поиск проектировщиков затянулся до тех пор, пока он не догадался заглянуть в курилку. Застигнутые врасплох жертвы не рискнули отказаться от категоричного требования до конца недели придумать несколько вариантов неизвестно чего, гарантирующего установку чёрных дыр. Решив, что времени для развития растительности прошло достаточно, директор вернулся к себе и тщательно осмотрел планеты. Увиденное его огорчило: только на третьей планете что-то слабо колосилось, всем прочим растительный концентрат впрок не пошёл.

— Может, потом и на остальных что-то взойдёт, — обнадёживал себя директор. — Всё равно нельзя лишать их шанса на развитие жизни, — сказал он, отдирая пробирки с биокультурами от коробки. Опять пришлось вспомнить недобрым словом упаковщиков: пробирок оказалось девять вместо десяти, причём две из них — просроченные, с помутневшим содержимым.

— Первую планету и последнюю сразу вычёркиваем. Осколки вообще не считаются. Остаётся семь планет и семь годных пробирок.

305

Заповедник Сказок 2015

306

Избранное

Аккуратно встряхивая пробирки, директор окультурил семь планет и задумался, с искушением поглядывая на просроченные флакончики. Признавая в душе, что всё идёт не по инструкции, вылил подозрительные пробирки на третью планету.

— Хуже не будет, — сказал он и ушёл, опасаясь, что если останется дожидаться результатов, то опять, чего доброго, будет ночевать на диване, не раздеваясь. Директор никогда ещё так не спешил на работу, как на следующее утро, в глубине души ожидая увидеть в созданном им мире цветущие сады, заполненные восхитительными существами. Неблагодарные планеты встретили его всё теми же безжизненными пространствами, хотя… на третьей, если внимательно присмотреться, кое-что можно было с трудом разглядеть…

— Чего они такие мелкие? — директор покачал головой. Тут взгляд его впервые упал на развесистый фикус, засыхающий на подоконнике.

— Как он вообще тут вырос? И кто его поливает? Он отправился по коридору на поиски подсобного помещения, где уборщики должны держать всякую хозяйственную дребедень. Каморка с ведрами, швабрами и прочим барахлом нашлась под лестницей. Под раковиной стояли лейка и бутылка с распылителем. На размытой этикетке угадывалось изображение куста в горшке. Директор обнюхал носик распылителя и сморщился: запах был отвратительный.

— Удобрение… наверное, эффективное… или давно испортилось… — на всякий случай, он прихватил и лейку. — Тоже пригодится… может, фикус полью. Вернувшись в кабинет, директор со всех сторон обрызгал третью планету и признался себе, что ждёт немедленных изменений. В дверь постучали.

— Нельзя! На пороге тут же возник старый уборщик: — Никак чой-то искали в подсобке?

— А? Нет, ничего… Вот, забери, — директор сунул уборщику бутылку с удобрением, одновременно вытесняя его из кабинета. В коридоре послышались голоса.

— Вас тама ищут — сказал старик, пытаясь заглянуть внутрь. — Делегация какая-то. Или а-со-ция-ция. Директор раздражённо фыркнул и, уходя, демонстративно запер кабинет на ключ. Представители Ассоциации профессиональных демиургов скандалили и угрожали отзывом своих рекомендаций, ссылаясь

Арина Машкина

Игра для начинающих

на жалобы потребителей. Директор неохотно соглашался, что отдельные недостатки имеют место, но он в курсе и уже занимается этим вопросом. Стараясь не вдаваться в подробности, пообещал в ближайшее время реализовать план улучшения качества продукции и, в нарушение этикета, первым сбежал из переговорной. Вернувшись к себе, директор с замиранием сердца открыл дверь. Уже с порога было видно, как в зарослях, щедро покрывавших сушу третьей планеты, неторопливо бродили монстроподобные ящеры, щипая листья с верхушек здоровенных хвощей-переростков. Другие монстры, пошустрее, бодро наскакивали на травоядных. Глубины вод тоже кишели гигантскими существами.

— Хм… перестарался я с удобрением, — констатировал директор. — Зато всех видно! Видно… Нахмурившись, он вспомнил любопытного старого уборщика и его попытки проникнуть в кабинет под предлогом уборки. Взглянул на кучу рваных пакетиков, валяющихся на столе и под столом, собрал их и выбросил в мусорную корзину. Под обрывками обнаружилась забытая упаковка со звёздной мелочью.

— Да, кстати — последний штрих! Он обошёл вокруг стола, небрежно взмахивая пакетом: небесные тела вываливались неравномерно, обильно посыпанные участки чередовались с пустырями. Когда пакетик почти опус­ тел, директор перехватил его за угол и встряхнул, чтобы высыпать остатки. Вместе со звёздной пылью из пакетика вылетел крупный астероид и с треском врезался в одну из планет, подняв клубы пыли. Когда директор осознал, что от удара содрогнулся не какойто там безжизненный шарик, а третья — живая! — планета, тут же заметался в панике. Непроницаемая пелена, окутавшая единственную отраду глаз, не давала возможности оценить масштаб бедствия.

— Надо немного подождать, — успокаивал он себя, — пусть пыль осядет. Чтобы отвлечься, он сел сочинять обещанный Ассоциации демиургов план повышения качества — однако никак не мог сосредоточиться, постоянно бросая тоскливые взгляды на несчастный мир. Через несколько часов уже можно было констатировать, что ящеры не пережили внезапного удара. Растительность тоже погибла почти вся.

307

Заповедник Сказок 2015

308

Избранное

— Технологический перерыв, — убитым голосом произнёс директор и вышел на дрожащих ногах. Весь следующий день он, сказавшись больным, провёл дома, но под вечер, не выдержав, приехал и замер на пороге. В кабинете было пугающе темно. Вспомнил, что после создания мира он ни разу не включал верхний свет — мощности звезды с избытком хватало на всю комнату.

— Чой-то тямно у вас, — раздался за плечом хриплый голос. Подскочив от неожиданности, директор пришёл в ярость. Хватая ртом воздух, он уже приготовился было сорвать скопившуюся злость на пронырливом старикане, который так кстати подвернулся под руку. Не чувствуя назревающего урагана, уборщик обогнул директора и пошёл к столу.

— Перегорела — сталбыть, замянить надо, — пояснил он из темноты, позвякивая и шурша, — щас, сталбыть, будет свет! Новая звезда была слабой мощности, зато не слепила при включении. Забыв обругать самодеятельность обслуживающего персонала, директор огорчённо рассматривал третью планету: оставшись без тепла и света, она почти вся покрылась льдами.

— Хто ж нядоделанное без присмотру бросает, — уборщик укоризненно поковырял ледяную корочку.

— Ты иди, иди, — спохватился директор, — дальше я сам… Выпроводив старикана, он повздыхал и вскоре тоже ушёл, бросив с порога несколько печальных взглядов на замороженное безжизненное мироздание. Утром, наблюдая за результатами потепления, он увидел, что льды растаяли, но видимых признаков жизни так и не появилось. Наполненная тяжёлыми мыслями ночь не прошла даром. Ворвавшись на склад готовой продукции, директор напугал кладовщиков внезапной проверкой противопожарной безопасности. Отправив их проверять сроки годности огнетушителей, он воровато покрутил головой, нашёл нужный стеллаж и проворно вытащил пробирку из коробки для демиургов-профи. Равнодушно кивнул кладовщикам, притащившим огнетушители, и заторопился к себе. В кармане краденое протекло, остатков жидкости хватило только на небольшой участок суши. Директор бросил пустую пробирку мимо корзины.

— Надо было две штуки брать или даже три! Уезжая в Ассоциацию демиургов, покидал кабинет с сожалением. Вечером вернулся посмотреть на результат.

Арина Машкина

Игра для начинающих

Биокультура, определённо, предназначалась для демиургов высшего уровня: появившиеся существа заметно уступали в размерах монструозным ящерам, зато строили дома из кубиков и рыли канавки.

— Хорошо! Очень хорошо! Но как-то мало… — в начинающем демиурге зашевелился профессионал. — Может, ещё пробирку с ящерами стащить? Он взволнованно заходил вокруг стола: — Зелени маловато… Если монстры оголодают, они тогда и разумных сожрут… Как бы им травки добавить?.. Эх… нельзя было удобрение отдавать: вонючее, но такое результативное!.. Ну, да ладно… Директор повернулся к окну: заимствованная из подсобки лейка по-прежнему стояла на подоконнике рядом с засохшим фикусом. Погибшее растение будто намекало: пора действовать! Директор заторопился. Покопавшись в мусорной корзине, вытащил бутылку из-под растительного концентрата. Щедро плеснул туда из лейки, два раза встряхнул бутылку и быстро вылил получившийся раствор на планету.

— Забурлило-то как… Это уже не полив получился, а всемирный потоп какой-то… Остолбенев от растерянности, директор стоял и смотрел на исчезающую сушу. Когда последние признаки жизни скрылись под водой, он дёрнулся к дверям — позвать уборщика… принес­ ти тряпку… всё вытереть… — и снова застыл, сознавая бесполезность этой суеты. Не в силах смотреть, как жизнь в очередной раз покидает его несчастный мир, он стиснул кулаки, в нескольких энергичных выражениях признал своё творение ошибкой и вышел, хлопнув дверью. Проходя мимо лестницы, директор заглянул в подсобку: — Слушай, я там закончил… проверку качества… Демонтируй всё и выноси на свалку! Старый уборщик с горечью осмотрел списанное в утиль мироздание.

— Наигрался, сталбыть, дямиург наш… Тута сжёг, тама заморозил…, сталбыть, ничаго не поделаешь. А с этой… мож, слить как-нить? Иль вот так… Он заскорузлыми пальцами разрыхлил землю в горшке с фикусом и подсыпал несколько пригоршней на залитую водой планету. Под ногой что-то хрустнуло. Старикан наклонился и подобрал осколок пробирки.

309

Заповедник Сказок 2015

Избранное

— О как! Ящерки подохли, так он ОТЛАНТИДУ каку-то разводить начал… Усмехнувшись в бороду, уборщик наскрёб из горшка ещё чуток почвы, поплевал на неё, помял в ладони и слепил смешную неуклюжую зверюшку. Покачав головой, аккуратно поделил на две части и, заботливо подправив сперва одно существо, затем другое, опустил на землю. Поскрёб в затылке и долго стоял, о чём-то раздумывая, а потом осторожно подхватил многострадальный мир и потащил в свою каморку под лестницей: — На свалку… ишь, чо захотел! Ну, да старый Яхве в обиду не даст. Сталбыть, сам играть будет!

310

Арина Машкина

Меньшее зло

изнь вокруг неумолимо менялась. Охотник за сокровищами, пытавшийся ограбить дракона на прошлой неделе, въехал в пещеру на какой-то двухколёсной повозке, которая изрыгала дым и огонь не хуже самого дракона. Проглотив неудачника, дракон подивился сладковатому запаху, и всю ночь ему снились смешные красочные сны. Вспоминая этот случай, дракон задумался о важности здорового питания. «Надо себя ограничивать. Но как? Я — консерватор, чтящий традиции предков: я всех обязан съедать — и охотников за сокровищами, и рыцарей, вызывающих меня на смертный бой. Впрочем, я же не ем принцесс! А это уже считается диетой» Хотя принцесс полагалось похищать и возвращать в обмен на сундук с золотом, традиции предков одобряли их поедание. Для пущего коварства рекомендовалось делать это после получения выкупа. Но мама-дракониха считала такие похищения грязной работой и частенько повторяла сыну, что хорошие драконы не связываются с принцессами и вообще с девочками. А ведь мама знала, что говорила. Умирая, она винила в своей смерти именно неосторожно съеденную девочку. Всю жизнь она свято верила, что, попадая на зубы, этот незрелый продукт навечно сводит челюсти, и порядочный дракон никогда уж не сможет рази­ нуть пасть на что-либо подобающее его статусу и размерам. Если же девочку проглотить, не разжёвывая, то начнётся заворот кишок, и от ужасных колик не будет спасения. Поэтому на смертном одре она взяла с сына клятву: никогда не есть девочек. Никогда! Даже случайно. Дракон клятву дал — он был любящим сыном.

311

Заповедник Сказок 2015

312

Избранное

«Что же это получается? Я так мало ем, соблюдаю диету, а летать становится всё тяжелее и тяжелее…» — дракон покосился на брюхо — всего двести лет назад оно было намного меньше! — и краем глаза уловил какое-то движение. Стоявшая неподалёку девочка рассматривала его, одобрительно кивая.

— Очень хорошо! Именно так я тебя и представляла! Пока дракон пытался сообразить, откуда здесь появился запрещённый продукт, девочка подошла ближе.

— У тебя найдётся большой бриллиант? Я имею в виду — понастоящему большой?

— Ты?.. Ты хочешь бриллиант?.. Ты пришла за моими сокровищами?.. — дракон пытался рассвирепеть, но изумление мешало ему впасть в неистовую ярость. «Как изменился мир! Хорошо, что бедная мамочка не дожила до того дня, когда ей пришлось бы выбирать между традиций и личными принципами. Девочка — охотник за сокровищами! О времена! О нравы!»

— Очень нужны мне твои сокровища, — фыркнула девочка. — Я просто хочу, чтобы ты взял в пасть огромный бриллиант. Дракон вырвался из плена рефлексии.

— Зачем?!!

— Без бриллианта ничего не получается.

— ? — изумление дракона достигло крайней степени.

— Неужели не понятно?!! — девочка нетерпеливо подпрыгнула на месте. — В школе задали нарисовать животное в естественных условиях! Естественные условия для дракона — это пещера с сокровищами. Я могу нарисовать пещеру, я могу нарисовать сокровища, но дракон с большим бриллиантом в зубах у меня не получается!

— Тьфу!!! Во времена моего детства школяры не беспокоили драконов по пустякам, а срисовывали картинки из книжек!

— Я хочу изобразить настоящего дракона, а не перерисовывать крылатых коров!

— Обойдёшься, — польщённо улыбнулся дракон, демонстративно зевнул и улёгся, повернувшись к ней хвостом. Девочка ничего не ответила. Но чуткий слух подсказывал дракону, что она никуда не ушла. Через четверть часа, не выдержав, обернулся. Усевшись на большой плоский камень, девочка прилежно водила карандашом по листу бумаги.

— Я не позволил тебе!.. — взревел оскорблённый дракон.

— А я вовсе не тебя рисую. Видишь на скале ящерку? Очень на тебя похожа. А вместо бриллианта я засуну ей в пасть гальку!

Арина Машкина

Меньшее зло

Девочка оторвалась от рисунка и, прищурившись, посмотрела на дракона.

— Я отправлю этот рисунок на пасхальную выставку в ратуше. Когда горожане увидят маленькую жалкую ящерицу, они скажут: «Вот так дракон… Мы его боялись, а он совсем не страшный!» А потом… потом… потом каждый трусливый стражник захочет вызвать тебя на бой! А каждый мелкий воришка — забрать твои сокровища! Знаешь, в нашем городе полным-полно трусливых стражников и мелких воришек! Потрясённый дракон впервые пожалел о клятве, данной много лет назад. «Как же мало мы, драконы, знаем об истинной сущности девочек!» — он тяжело вздохнул и поплёлся в пещеру. Не дожидаясь приглашения, девочка поспешила за ним. Она придирчиво осмотрела россыпи сокровищ и быстро нашла бриллиант размером с кулак.

— Побольше не найдётся?

— Бери, что дают, — дракон подтолкнул её крылом к выходу, — за такой камень я мог бы купить весь ваш город.

— Тоже мне — город, — пробормотала девочка, — мама говорит: паршивый провинциальный городишко. Потом девочка долго мучила его, заставляя то встать, то лечь, взмахивать хвостом и распускать крылья. При малейшей попытке поспорить с ней об анатомии и физиологии она угрожала, что нарисует своей ящерице крылья пингвина. Когда, наконец, нашлась поза, которую девочка сочла достаточно эффектной, она достала припрятанные в кустах рисовальные принадлежности. Дальше было только хуже. Дракон стоял, сжимая в зубах бриллиант, горделиво выгнув спину, развернув крылья и картинно приподняв кончик хвоста. Челюсти сводило, спина болела, крылья от напряжения подрагивали, хвоста он уже вовсе не чувствовал, а девочка выглядела всё более и более недовольной.

— Ты шкоро? — пробурчал он сквозь стиснутый зубами бриллиант.

— Не мешай! Ещё немного… вот так… или вот так?.. Вдруг она схватила кисти и палитру, швырнула ими в дракона и, зарыдав, бросилась на землю.

— Не так!.. Всё не так!.. Ничего не получается!.. Дракон едва не подавился бриллиантом. Выплюнув драгоценность, он откашлялся: — А.. э… что, собственно говоря, не так?

313

Заповедник Сказок 2015

314

Избранное

— Вообще всё не так! У меня паршивые кисточки — потому, что они самые дешёвые… Родители не могут купить мне приличные краски — это дорого… Они вообще не хотят тратить на это деньги. «Барышня должна уметь вести хозяйство, а не тратить время бестолку», — прогундосила она противным голосом и села, размазывая по лицу краски и слёзы.

— Твоя чешуя… и крылья… и зубы… они так прекрасны!.. Но я не могуууу… — снова заревела она в голос. Дракон малодушно подумал о побеге, но внезапно всё горе в девочке иссякло, она высморкалась и спокойно объяснила: — Не получается изобразить прозрачность крыльев на солнце. Передать яркость чешуи умения не хватает. В столице, — заговорила она восторженно, — в столице живёт знаменитый художник! Он рисует так, что блеск рыцарских лат на его картинах освещает замковые залы, кавалеры влюбляются в портреты красавиц, а бабочки садятся на рисованные цветы. Правда, обучение у него стоит очень дорого. Жалко, что у меня совсем нет денег. Имей в виду, завтра продолжим прямо с утра!

— Девочки, они ведь каждый день ходят в школу?.. — неуверенно возразил дракон.

— Наш класс уезжает на экскурсию. В зоопарк. Сам понимаешь, зоопарк — в столице, путь неблизкий, так что у меня несколько дней свободно.

— Что такое зоопарк?

— Место, где за диких животных держат за решёткой. Белые медведи, тигры, страусы и всё такое… — сказала она пренебрежительно.

— Какая досада, что ты не поедешь…

— «Барышне надо учиться стряпать на кухне, а не тратить своё приданое на экскурсии», — прогундосила девочка противным голосом. Дракон задумался: столица, зоопарк, художник…

— Я всё равно не собирался тратить этот бриллиант. Зачем мне ваш город… — вкрадчиво начал он, — …можешь отдать его столичному художнику в уплату за обучение… Девочка тут же схватила сверкающий камень.

— Сам предложил! Я тебя ни о чём не просила! Она деловито спрятала бриллиант за пазуху и потребовала: — А теперь что-нибудь на карманные расходы! Дракон торопливо скрылся в пещере.

— Кто тебе сказал, что цель оправдывает средства? — поинтересовался он, появляясь обратно.

Арина Машкина

Меньшее зло

— Первый раз слышу, — девочка оттопырила карман, принимая разноцветную драгоценную мелочь. — Ну, всё… Мне пора!

— Можешь не благодарить, — хмыкнул дракон и пафосно продекламировал вдогонку: — И не вздумай возвращаться, пока не научишься рисовать так, чтоб при виде изображённых тобой драконов принцессы падали в обморок, рыцари трусливо отступали, а охотники за сокровищами уходили просить подаяние у церковной ограды!!! — и добавил он вполголоса: — Да и вообще никогда не возвращайся… Дракон ещё долго лежал у входа в пещеру, вычисляя стоимость свободы в бриллиантовом эквиваленте, счастливо жмурясь на заходящее солнце и облегчённо вздыхая. Проснулся он довольно рано с незнакомым прежде ощущением — казалось, будто кто-то дёргает его за хвост.

— Самое время позавтракать, — громогласно рыкнул дракон и медленно повернул голову, показывая зубы — так, чтобы жертва успела оцепенеть от страха. Увидев свой застывший на месте завтрак, он быстро захлопнул пасть.

— Что ты здесь опять делаешь? — в панике вскричал он, но быстро понял, что обознался: у хвоста с орудиями пыток в руках стояла совершенно другая девочка. «Докатился! Уже в лицо различаю, скоро по именам начну звать…» Девочка очнулась, спрятала за спину железные инструменты, напоминавшие зубило и щипцы, и только тогда деловито и громко заплакала: — Пожалуйста, не ешь меня! Вчерашний день научил дракона с недоверием относиться к плачущим девочкам и с уважением к шантажу.

— Что тебе надо?! Говори, не то съем.

— Чешуйку вырвать, — носком туфельки девочка смущённо поковыряла перед собой землю. — Я приворотное зелье делаю… Понимаешь, есть один мальчик… Дракон нахмурился.

— Нечестно это — чуть что, сразу приворотное зелье. Попробуй сначала по-хорошему!

— Леденец на палочке не помог, — пожаловалась девочка, — теперь вся надежда на… — она сверилась с замызганным листком пергамента, — …на верёвку с шеи повешенного, кровь летучей мыши, палец самоубийцы, заячью лапку и твою чешую.

315

Заповедник Сказок 2015

316

Избранное

Дракон выслушал состав зелья, удивляясь извращённости девичей фантазии. В надежде, что прелестное юное создание не осилит столь отвратительный перечень, он заявил: — Давай так — ты сначала собери всё, что нужно, а потом приходи за чешуёй. Кстати, а ты была в зоопарке?

— Была, — кивнула девочка, — родители в прошлом году возили. Только там драконов нет, там вообще к животным не подобраться. А для зелья я уже всё собрала, — похвасталась она, — так что давай чешую.

— Значит, зря старалась, — разозлился дракон и на неё и на себя за неудачную попытку. — Я не готов выдирать у себя чешую из-за какого-то паршивого мальчика.

— Не смей так говорить! Он самый лучший мальчик на свете! А тебе жалко одну чешуйку! Она восхищённо облизнулась на сияющее в ярком солнечном свете великолепие драконьей чешуи и снова взмолилась: — Всего одну! Можно самую-самую ненужную! Ты же всё равно её сбрасываешь!

— Я не сбрасываю чешую по требованию! — отбивался дракон. — Я линяю, когда время приходит. А если согласна на ненужную — иди, вон, поройся в пещере: у меня почесуха от благородных рыцарей, и шкура из-за них шелушится. Обрадованная девочка надолго скрылась в пещере. «Не надо было её впускать без присмотра! Сокровища, всётаки, личные вещи …» — начал нервничать дракон. Наконец, из пещеры, чихая, вышло грязное существо, всё в саже и паутине.

— Почему ты не женат? — девочка зажмурилась от света. — Тогда у тебя было бы чище, и мотоцикл тут не валялся бы…

— Я не готов к серьёзным отношениям! И вообще — не твоё дело! Нашла, что хотела?

— Нашла, — закивала девочка, — но боюсь, что не подойдёт. В рецепте не написано, что в приворотное зелье можно добавлять мусорную чешую. Я решила: если у меня ничего не выйдет с самым лучшим на свете мальчиком, тогда выйду замуж за тебя. Наведу порядок в пещере, и будет она очень миленькая, а драгоценностей у тебя — полно! Когда я стану твоей женой, ты мне кое-что подаришь! Я видела диадему — отлично подойдёт к свадебному платью! Дракон закрыл глаза, в ужасе представляя, во что превращается его пещера — Я был неправ! Ты так старалась, надо тебя поддержать!

Арина Машкина

Меньшее зло

Он дотянулся до хвоста, оттопырил клыком несколько чешуек и, закусив их передними зубами, резко мотнул головой.

— Желаю удачи, — выплюнул он чешуйки к ногам девочки, — и взаимности в любви. Только не надо меня обнимать, целовать и выходить за меня замуж. Просто уходи и больше не возвращайся, — он скрылся в пещере, волоча за собой травмированный хвост. Следующее утро снова не задалось, а причиной тому стали громкие неразборчивые вопли. Высунув голову наружу, дракон вздохнул: — Я даже не сомневался… Обрадовавшись его появлению, очередная несъедобная гос­тья завопила: — Я пришла, чтобы ты, тварь поганая, меня проглотил!!!

— По утрам совершенно нет аппетита. А с какой стати ты обзываешься?

— В книжках про рыцарей написано, что с драконами разговаривают именно так. А ещё там написано, что они всегда голодные и проглатывают людей и коней целиком, не разжёвывая.

— Врут! Всё врут, честное слово! Во-первых, мы всегда тщательно пережёвываем пищу. Во-вторых, лично я практикую умеренность и вообще давно на диете.

— Это плохо… Может, сделаешь исключение? Мне очень нужно, чтобы ты меня съел.

— Никто не хочет, чтобы его съели, это противоречит инстинкту самосохранения, — назидательно произнёс дракон.

— А я хочу! — девочка топнула ногой. — Ты меня съешь, а потом я буду лежать в гробу юная и прекрасная, и они все обо мне пожалеют!..

— Знаешь, выбирай что-то одно: или я тебя съел, или ты лежишь в гробу юная и прекрасная.

— Ну, придумай тогда что-нибудь ещё!!! Тварь поганая, бесполезная! Расселся тут бревно бревном, никакой помощи от тебя! Посмотрев на него исподлобья, девочка угрожающе добавила: — Не то я останусь здесь, пока не замёрзну насмерть! А потом буду лежать в гробу юная и прекрасная. Дракон перевёл взгляд на цветущие деревья.

— Сейчас-сейчас… Всё! Уже придумал! Значит так, слушай: сейчас ты идёшь домой, уроки больше не делаешь, учителей не слушаешь, в школу можешь не ходить. Главное — запоминай все ругательства, которые услышишь, это важно. Утром завтракаешь, днём обедаешь, вечером ужинаешь и ложишься спать.

317

Художник Алиса Перкмини Заповедник Сказок 2015

318

Избранное

Арина Машкина

Меньшее зло

319

Заповедник Сказок 2015

320

Избранное

Продолжай до тех пор, пока в тебя — юную и прекрасную — не влюбится принц. Не отказывайся, смело выходи за него замуж, свадьба будет пышной и красивой, все тебе позавидуют. На следующее утро начинай разговаривать во дворце всеми ругательствами, которые знаешь. Если сможешь продержаться до вечера, не повторяясь, — он тебя обязательно отравит. Не стесняйся, проси хороший яд, чтобы не испортить цвет лица. В гробу ты будешь лежать юная, ещё более прекрасная, чем сейчас, и все они о тебе точно пожалеют! Уффф…

— Вот ведь, тварь богопротивная, а как здорово всё придумал! И это поможет?

— Честное драконье слово! Клянусь. Ты в зоопарке была?

— Ну, была, а что?

— И чего там?

— Звери всякие в вольерах сидят. Когда люди приходят — звери прячутся. Детей к ним близко не подпускают. Скукота…

— Угу. Ну, ты иди, иди, а то вдруг чего не успеешь… Задумчиво глядя ей вслед, дракон обратил внимание, что заросшая тропинка, которая вела к его пещере, начала превращаться в широкую утоптанную дорожку. «А ведь не исключено, что где-то там, на обочине тракта, где малозаметная тропка ныряет в бурелом и чащу терновника, куда прежде отваживались шагнуть только безрассудные рыцари и обу­янные жаждой наживы охотники за сокровищами, уже вкопан столб с надписью: «К дракону». И сидящая у столба бойкая девочка зазывает подружек и берёт с них за вход пять монет…» В картинах грядущих дней он видел экскурсии по пещере и рек­ ламные плакаты: «Впервые в мире! Полёты девочек на драконе!». Что делать? Куда бежать? Похоже, что в мире, наполненном девочками, путь к спасению только один. И этот путь ведёт в зоопарк. Сокровищ, накопленных предками, хватит на самый просторный вольер — со скалой и пещерой, где он сможет прятаться, когда придут девочки. Конечно, с одной стороны, он обрекает себя на жизнь за решёткой. Но с другой, с его стороны, будет казаться, что за решёткой находятся все остальные. С одной стороны, больше не будет ни коней, ни рыцарей, ни охотников за сокровищами. А с другой стороны, там позаботятся о его регулярном и здоровом питании. Ибо лошади кончаются, девочки вездесущи, а драконы долговечны… Мама похвалила бы его выбор.

Арина Машкина

Меньшее зло

321

Заповедник Сказок 2015

322

Избранное

аоблачная-Башня была чудо как высока. Её верхушка протыкала небо и исчезала где-то за ним. Мокрой тряпкой висело на флагштоке знамя, а кусок особо огромного облака напрочь закрывал окошко, из которого по сюжету сказки приходилось ежедневно выглядывать Принцессе. Всякий день начинался здесь совершенно одинаково. Из спального мешка вылезал Злодей. Потягивался, зевал и запрокидывал голову, чтобы прокричать: — Эй, там наверху! Доброе утро! Где-то в облаках, за пределами видимости, отворялось со скрипом отсыревшее окошко, и появлялась Принцесса. Глаза Принцессы были голубые, как небо. Соответственно, небо было голубое, как глаза Принцессы. Это было единственное, с чем автор точно определился. Принцесса кричала в ответ: — Доброе утро!

— Принцесса! Эй! Ты сегодня выйдешь? — орал Злодей, сложив ладони рупором. Она высовывалась подальше из окна и уточняла: — Замуж за тебя или просто погулять?

— Ну, допустим, замуж? — Злодей ухмылялся, как и было ему положено по роли.

— Ни за что, изверг проклятый, ты и так мне всю молодость загубил! — так же добросовестно отвечала Принцесса заученный текст.

— Ну а погулять?

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— А погулять — отчего бы и не выйти? — тут же соглашалась она. — Как там внизу погода?

— Шляпку надень, а то солнце печёт! И Злодей ожидал, пока Принцесса наденет шляпку на бретельках и спустится вниз. Ждать приходилось долго, не зря же башня называлась Заоблачной. Когда часа через полтора запыхавшаяся красавица всё-таки появлялась в дверях, Злодей приветствовал её вычурным поклоном, путаясь в зловещей чёрной мантии. Принцесса делала реверанс, придерживая подол неизменно изысканного и уж как минимум роскошного платья. На этом утренние церемонии заканчивались. Злодей брал Принцессу под ручку, и они отправлялись гулять. Иногда за ними увязывался Ужасный-Огнедышащий-Дракон, домашняя зверюшка принцессы. Обычно шли к реке. Там Принцесса с привычной тоской смотрела на противоположный берег и испускала парочку традиционных вздохов вроде: «Ах, ну когда же приедет мой Принц-в-Сверкающих-Доспехах и спасёт меня от этого ужасного Злодея?» Или: «Сколько же ещё мне томиться здесь, под стражей неусыпного Огнедышащего-Дракона?» При этом она делала скорбное лицо и роняла слезу. Дракон, который носился кругами по прибрежной травке, в такие моменты проникался трагизмом ситуации и издавал устрашающий рык. Все окрестные кузнечики просто трепетали, не говоря уж о божьих коровках. Злодей тоже не оставался в стороне и произносил две-три сакраментальные фразы — так, для порядка, чтоб поддерживать себя в хорошей злодейской форме.

— Принц?! Пусть только посмеет сунуться сюда, щенок! Да я ему нос отрежу и уши оборву! — мерзко ухмылялся он. Когда формальности были выполнены, Злодей и Принцесса усаживались рядышком на травку и сочиняли записку заречной Ведьме, к Избушке которой должен был однажды подъехать Принц-в-Сверкающих-Доспехах. Именно с этого эпизода начиналась их сказка — вернее, должна была начаться одним прекрасным солнечным утром, да всё что-то медлила. «Доброе утро! — говорилось обычно в записке. — Ну как там, П. не появлялся?» Или: «Прекрасная погода, не правда ли? Что слышно о П.?» А иногда вот так: «Как поживаете, сударыня? Долго ли ещё нам ждать П.?» Записочку совали Дракону под ошейник. Получив поощрительный сухарик, зверюшка летела через реку. Возвращалась она обычно с обрывком бумаги, на котором было накарябано:

323

Заповедник Сказок 2015

Избранное

«Нет!» или: «Ничего!», а иногда: «Не дождётесь!». Ведьма не любила долгих предисловий. Получив утешительный ответ, Злодей и Принцесса расслаблялись и начинали разговаривать обычным человеческим языком. Злодей жаловался, что ночью его кусали комары. Принцесса в свою очередь сокрушалась, что из окна башни совершенно невозможный вид. Дракон, которого автор сказки речью не наделил, просто лежал где-нибудь неподалёку и грыз косточку. Иногда он принимался бегать за собственным хвостом или ловить бабочек, которые, правда, совсем его не боялись.

***

324

Ведьма жила за рекой (хотя с точки зрения самой Ведьмы, за рекой жили Принцесса и Злодей). Каждое утро она начинала с того, что выглядывала из окна Избушки и смотрела на дорогу. Никто не стоял там, бряцая оружием, ничей боевой конь не стучал копытом. Ведьма успокаивалась и шла заниматься привычными делами. Она побаивалась приезда Принца и очень надеялась, что он никогда не приедет. Ведь по сюжету сказки она должна была помочь ему в борьбе со Злодеем и Огнедышащим-Драконом, снабдив различными хитродействующими бальзамами и снадобьями. В этом и была загвоздка: у Ведьмы напрочь отсутствовали способности к колдовству. Она ещё могла создать средство для чистки унитаза и более-менее клейкий клей, но вот с магией получались сплошные недоразумения. Умопомрачительное-Зелье разражалось зловещим смехом и не давалось в руки, Вопиющая-Настойка вопила дурным голосом, а Заунывный-Эликсир так вдруг захандрил, что прокис… Ведьма просто не представляла, что она скажет Принцу, как посмотрит в его честные и мужественные глаза. Она надеялась, что этот момент никогда не наступит. Но однажды он всё-таки наступил. Одним прекрасным и, как это принято у многих авторов, солнечным утром на дороге появился всадник. Принц, верхом на Верной-Боевой-Лошадке, мужественным взором окинул окрестности. Он знал, что где-то здесь течёт Запретная-река, через которую ему нужно перебраться с помощью Ужасной-Ведьмы. На Том-Берегу следовало победить Коварного-Злодея и одолеть Огнедышащего-Дракона, после чего Принца ждала волнующая встреча с Прекрасной-Принцессой. Никаких неожиданностей, всё по плану. Сурово сдвинув брови и придав лицу выражение мудрой печали, Принц достал манускрипт «Как совершить подвиг.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

Самоучитель». Он всё же был начинающий герой и не мог обходиться без подсказок.

— «Запретная река бурлила, натыкаясь струями на подвод­ ные камни», — торжественно прочитал он и огляделся. — Ага, вижу. —Полистал страницы. — «В Избушке жуткая страшная Ведьма варила свои отвратительные зелья. Бряцая оружием, Принц остановился перед Избушкой и грозно позвал Ведьму». Верная-Боевая-Лошадка скептически ухмыльнулась, но промолчала. Они подъехали к избушке. И тут Принц слегка растерялся: он совершенно не представлял себе, что значит «бряцать». Тем более, и оружия было всего ничего. Могучий-Несгораемый-Щит потерялся по дороге. Метким-Всепоражающим-Копьём Принц вчера зацепился за дерево, под которым проезжал, и теперь обломки копья были пригодны разве что к торжественному выбросу на помойку. Остались только перочинный нож и топорик, взятый в дорогу для рубки дров и шалашей. Почесав затылок, Принц достал нож и топорик и стал неуверенно ими бряцать. Верная-Боевая-Лошадка не выдержала и хихикнула. Избушка стояла, не шелохнувшись. Принц забряцал сильнее.

— А может, её нет дома? — прошептал он.

— Сказано ведь: «грозно позвал». Вот и зови! — велела Лошадка.

— Ведьма! — шепотом позвал Принц. — Ведьма! Ты дома? Избушка вздрогнула и испуганно покосилась.

— Ведьма, выходи на честный бой! — ляпнул Принц, не подумав. Избушка снова покосилась на него и вдруг бросилась прочь, загремев брёвнами.

— Куда это она? — огорчился Принц. — Какая невоспитанная! Разве так себя ведут при встрече с героем? Избушка мчалась к реке. Скоро Принцу и Лошадке стало её уже не видно — она скрылась в прибрежных ивах. Зато со стороны реки им отчётливо послышались крики.

— Ах ты, окаянная, куда ж тебя несёт? А ну стой! Всё равно догоню! — вопил кто-то. Принц побледнел от праведного гнева: наверняка это коварная Ведьма ловит свою очередную жертву!

— Что же, вот и первый враг, — хладнокровно проговорил Принц и красиво встряхнул волосами. — Мне неведом страх! Вперёд! И они поскакали.

325

Заповедник Сказок 2015

326

Избранное

У реки мужественному взору Принца и, естественно, скептическому взгляду Боевой Лошадки предстала удивительная картина: Избушка, нетерпеливо подпрыгивая на коротких птичьих ножках, упрямо лезла в воду. А страшная зловещая Ведьма из последних сил тянула за верёвку, пытаясь остановить непослушное строение. Ведьма при этом ужасно ругалась, а Избушка сосредоточенно пыхтела и сопела, стараясь хоть бочком, хоть крылечком плюхнуться в реку. Запретная река старательно бурлила, изо всех сил показывая, какая она опасная для жизни.

— Ну что, так и будем стоять? — с плохо скрываемым раздражением спросила Лошадка. — Ты вроде на помощь рвался.

— Но кому я должен содействовать в данной ситуации? — растерянно спросил Принц. — В манускрипте подобный прецедент не описан…

— Помоги же, что стоишь! — отчаянно крикнула Ведьма, заметив Принца. Он мучительно покраснел: больше всего Принц боялся, что его сочтут трусом или слабаком. Решительно спрыгнув с Лошадки, он помчался к реке. Мужественно схватился за верёвку, и они с Ведьмой потянули уже вместе.

— Так нечестно! — завопила Избушка. — Двое на одного!

— Поговори мне ещё! — цыкнула на неё Ведьма. Принц печально вздохнул, но верёвку не отпустил. Оставляя на прибрежной траве две глубокие борозды, упираясь и ворча, Избушка вскоре сдалась, была оттащена на безопасное расстояние и накрепко привязана к Вековому-Дубу.

— Неужели к вековому? — почтительно спросил Принц.

— Других не держим, — сказала Ведьма. — У нас тут сказка всё-таки.

— А если дуб не вековой? — поинтересовалась дотошная Боевая Лошадка.

— А на дрова, — ответила Ведьма ласково. Затянулась пауза. Принц стеснялся (он не привык общаться с коварными ведьмами), а Ведьма в упор его разглядывала.

— Явился, значит, — наконец, сказала она. — Ну и что делать думаешь?

— Всё, как написано, — сказал Принц. — Одолею врагов и спасу Прекрасную-Принцессу.

— Желаю успехов, — язвительно сказала Ведьма, потом спохватилась и заговорила нараспев. — А не поведать ли тебе, Принц, какие опасности подстерегают путников на каждом шагу в этой зловещей, коварной местности? Принц ошарашено кивнул: мол, поведай.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— Река, что несёт пред тобой свои тёмные воды, зовётся Запретной, — пробубнила Ведьма заученный текст. — В реку сию не должна ступить нога человека, иначе она сразу умрёт.

— Кто умрёт, река или нога? — переспросил Принц. Ведьма смутилась.

— С этим автор как-то не определился, — призналась она. — Но я бы на твоём месте не стала рисковать. Я вон даже Избушку к воде не подпускаю. Мало ли что.

— А как насчёт ноги верного боевого коня? — спросил Принц задумчиво.

— Я тебе… вот ещё… придумали тоже… — забормотала Лошадка, медленно пятясь. — Не смейте делать на мне свои дурацкие опыты!

— Как не стыдно! Ведёшь себя, как последняя сельская кляча! — усовестил её Принц.

— А в твоём самоучителе не сказано, что я должна лезть в Запретную реку! А вне сценария я действовать не собираюсь, мне жить хочется!

— Ну, в общем, ты разбирайся со своим домашним любимцем, — сказала Ведьма. — А я пока… ммм… эээ… носик попудрю. Она скрылась в Избушке. Принц и Лошадка остались на берегу. Принц опасливо подошёл к воде. Река как река, ничего особенного. Правда, течёт почему-то в гору. А так — кажется, вполне нормальная. На Том-Берегу виднелся лес. Как Принц не вглядывался, не мог определить, какие именно деревья там рас­ тут. Над лесом поблёскивал шпиль Заоблачной-Башни.

— Да разве это шпиль? Так, шпилька, — пренебрежительно сказала Лошадка. Принц не ответил. Всеми мыслями сейчас он был там, ведь именно там томилась в неволе Прекрасная-Принцесса, охраняемая лютым Драконом. А вот недобрый чёрный дым поднимается из трубы — это Кромешная-Лаборатория, в которой зловещий Злодей творит свои жуткие дела. Принц поёжился. Потом вспомнил, что нужно всегда держать себя в руках, расправил плечи и сделал мужественное лицо.

— Для кого позируем?

— поинтересовалась Верная-Боевая-Лошадка.

— Гм.. хм… что ты имеешь в виду? — смутился Принц, делая лицо попроще.

— Принцесса вряд ли разглядит тебя с того берега. Так что можешь не напрягаться напрасно. Кстати, что там за лес?

327

Заповедник Сказок 2015

328

Избранное

— «На том берегу возвышался чередой унылых чёрных стволов Кошмарный лес», — прочитал Принц и содрогнулся. Лошадка подумала — и тоже содрогнулась.

— А кошмарные зловещие волки в том лесу не водятся случайно? — спросила она.

— Про волков не написано, — Принц пролистал манускрипт, — только огнедышащий Дракон и коварный Злодей.

— Ну, это уже не по моей части, — облегчённо вздохнула Лошадка и постучала задним копытом по стене Избушки. — Эй, Ведьма, ты скоро? Ведьма лихорадочно примеряла одёжку. Как же, Принц, наконец, появился, и она должна встретить его в лучшем виде! В старом сундуке были аккуратно свалены наряды, и Ведьма придирчиво осматривала каждый. Что надеть? Что же надеть? Спадающую изящными складками убогую дерюжку? Стильные лохмотья, сшитые из рогожи? Асимметрично обтрёпанные дырявые обноски? Отрепье из тончайшей мешковины модного замызганного оттенка? Строгое классическое рваньё? После долгих размышлений она выбрала облегающее, с глубоким декольте, рубище. Оно подчеркивало фигуру и придавало облику загадочность и утончённость. Ведьма приосанилась и отворила дверь.

— Ну, заходи, раз уж пришёл, — буркнула она, стараясь ногой незаметно запихнуть что-то под кровать. — Я, правда, уборку не успела сделать… Осторожно, не упади: тут у меня прошлогодние зелья сложены. Принц стал в дверях, не зная, с чего начать разговор. Ведьма рукавом смахнула пыль со стола. Рукав окрасился насыщенным серым цветом. Щёки Ведьмы окрасились в нежно-розовый.

— Что там, в книжке твоей, написано? — спросила она, наконец. Принц обрадовался, вытащил манускрипт.

— «Коварная Ведьма затащила Принца в свою избушку и обманом усадила на лопату, чтобы запечь в печке и съесть», — растерянно прочитал он. И огляделся в поисках лопаты. Лопаты не наблюдалось, только мусорный совок.

— Что ты на меня так смотришь? — возмутилась Ведьма. Взяла совок, повертела в руках и неуверенно предложила: — Садись, что ли? Принц попробовал пристроиться, но, как ни старался, не смог уместиться на скромном маленьком совочке. А Ведьма вдруг возмутилась:

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— И как это я тебя на лопату посажу и подниму? Огромного такого! Ты, небось, ужасно тяжёлый? Ну-ка, прочитай, что там дальше сказано?

— «Принц перехитрил Ведьму и сам посадил её на лопату и засунул в печь. Умоляя о пощаде, Ведьма поклялась не творить ему зла и помочь в борьбе со Злодеем».

— Так-то лучше, — проговорил Принц и перехватил совок из ведьминых рук. — Теперь твоя очередь. Милости просим.

— Ни за что я сюда не сяду, — возмутилась Ведьма. — Вот ещё!

— Ну, тогда обойдёмся без лопаты! — сказал Принц и решительно подхватил Ведьму на руки. Она оказалась очень лёгкой, держать такую ношу было даже приятно. Принц повертелся, определяя, где тут печь и где в печи отверстие. Ведьма особенно не вырывалась: видимо, процесс захватил и её.

— А печки, гм, нету… — призналась она минут через десять.

— Да? — Принц с сожалением поставил её на пол. — Так что же делать будем?

— Давай я просто пообещаю не вредить тебе и даже помогать? — предложила она. Принц кивнул. Они стояли и смотрели друг на друга, довольные, что всё так хорошо закончилось. Так прошло ещё несколько минут…

— Слушай, а чем ты можешь вообще мне помочь? — спохватился Принц.

— Ну как же! — воодушевилась Ведьма. — Я ведь мастер по изготовлению волшебных снадобий! Снаряжу тебя в дорогу так, что никакие беды не будут страшны! Они прошли в пыльные недра Избушки. Там на криво-косо приколоченных полочках теснились пузырьки и склянки. Ведьма схватила толстый тряпичный тюбик с отвратительным запахом.

— Что это? — прогундосил Принц, зажав нос.

— Приворотная-Мазь! Очень пригодится при встрече с Принцессой! — Ведьма выдавила немного мази на ладонь. Мерзкий запах усилился. — Всего-то и надо, что обмазать девушку с ног до головы этой мазью — и она сразу в тебя влюбится по уши!

— А Принцесса не будет сопротивляться? — усомнился Принц.

— Хм, я чувствовала, что что-то упустила… я так и знала… — пробормотала Ведьма, вытирая мазь о без того грязную одежду. — Ладно. Зато у меня есть Оживляющее-Варево. Пригодится тебе в драке со Злодеем.

— Оживляющее? — оживился Принц. — Ну-ка поподробнее!

329

Заповедник Сказок 2015

Избранное

330

Художник Ева Фарб

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— Проще пареной репы! — радостно заявила Ведьма, потрясая бутылочкой. — Убитый, убедившись в том, что он точно умер, должен принять три капли и полежать спокойно. Принц хмыкнул. Ведьма посмотрела на него, потом на варево. Снова покраснела.

— Ничего, ничего, — проговорила она, понемногу теряя оптимизм. — Вот тут у меня Истошный-Эликсир. На случай, если Коварный-Злодей тебя отравит и потребуется срочно промыть желудок. Она сунула под нос Принцу пузырёк, из которого рвались наружу явно ядовитые пары. Принц закашлялся, зажимая теперь уже не только нос, но и рот: эликсир, и правда, действовал.

— А вот Промозглый-Порошок, — похвасталась Ведьма, болтая пыльным мешочком. — Чтобы вызвать непогоду, надо рассыпать щепотку на ближайшие тучи.

— А микстурки, растящей крылья, к этому порошку не прилагается? — не удержался Принц. Ведьма грустно взглянула на него, покачала головой, плечи её уныло поникли. Она кинула мешочек на пол и быстрым шагом ушла из Избушки.

— Постой, ну куда ты? Я не хотел тебя обидеть… — бросился вдогонку Принц. Но Ведьма куда-то подевалась. Может, спряталась в камыши Запретной речки, а может, затаилась в дупле Векового дуба.

— Эх ты, а ещё Принц, — упрекнула его Верная-Боевая-Лошадка. — Если даже Ведьмы на тебя обижаются, что же будет с Принцессой? Принцессы — они, знаешь, какие нежные, им слова поперёк не скажи! Принц почесал затылок и так глубоко задумался, что за весь вечер ни разу не сделал мужественное лицо… Уже в сумерках, когда Принц и Лошадка совсем потеряли терпение, Ведьма наконец вернулась.

— Ты больше не сердишься? — виновато спросил Принц.

— Да ладно, — махнула рукой Ведьма. — Чего там. Пойдём лучше в Избушку чай пить.

— Нам некогда, — ещё более виновато сказал Принц. — Нас подвиг ждёт. Ты бы нам мост показала. Дорогу на Тот-Берег.

— Мост? А у нас тут никогда и не было моста…

— А как же вы на Тот-Берег перебирались?

— Да никак… а зачем? Принц и Лошадка в ужасе переглянулись и издали горестное ржание. Отсутствие моста означало только одно: их сказка была

331

Заповедник Сказок 2015

332

Избранное

не дописана! Недотёпа-автор не удосужился довести сюжетную линию до конца. Воображения не хватило, или нашлись дела более интересные. А ведь нет ничего хуже, чем быть персонажем незавершённой истории! Никогда не знаешь, как себя вести, куда поехать и с кем подраться. Всё приходится решать самому, на свой страх и риск. Или тупо ходить по кругу, снова и снова утыкаясь в обрубок одного и того же эпизода… Они сидели на берегу Запретной реки, хлебали чай и хлопали себя по шее, по щекам, по рукам. Лошадка за компанию дёргала шкурой, хотя ей лично комариные укусы хлопот не доставляли.

— Прекрасно выглядишь! — сказал Принц, чтобы не молчать.

— У тебя тоже кофточка красивая, — нашлась с ответом Ведьма.

— Сам шил, — признался Принц. — Только вот под Сверкающими-Доспехами её не видно.

— Так ты сними их! Вон какая жара! Сними, я постираю. Чай, запылились в дороге… Принц смущённо ушёл в кустики, где долго гремел и бряцал, после чего вернулся налегке, в модной сетчатой кофточке-безрукавке.

— Сюрприз для Прекрасной-Принцессы, — пояснил он, обтягивая кофточку.

— Стильно, — признала Ведьма, с трудом отводя взгляд. — Принцесса будет в восторге.

— Но как же без моста? — уныло спросил Принц. Ведьма пожала плечами.

— А может, лодку выдолбить? — придумал Принц, оглядываясь на вековые дубы.

— А ты умеешь?

— Конечно нет, я же Принц!

— Вот то-то и оно, — вздохнула Ведьма. — Ладно, не грусти. Совсем забыла, я же сегодня изобрела потрясающее средство от комаров! Она сбегала куда-то и вернулась с большим куском брезента.

— Давай, я обверну тебя! Через эту ткань ни один комариный нос не пролезет!

— Эй, но в нём будет ужасно жарко!!! Ведьма призадумалась.

— О, значит, я изобрела зимнее средство от комаров. Двойной эффект: и защищает, и греет!

— Зимой нет комаров, — резонно заметил Принц.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

Ведьма смутилась и ушла спать, не пожелав никому спокойной ночи. Наутро к Избушке прилетел Дракон с обычной запис­ кой. Ведьма, не читая, написала жирное размашистое «ДА» и поставила для убедительности четыре восклицательных знака. Дракон прочувствовал серьёзность момента и что было духу помчался назад, забыв выклянчить положенный сухарик.

*** На Том-Берегу началась паника. Злодей бегал вокруг Кромешной-Лаборатории и горестно вопил: — Как? Ну как я одолею Принца без моей волшебной палочки?!

— Хитростью и коварством! — хладнокровно отвечала Принцесса. — Сам же говорил, ты не Колдун, а Злодей!

— Потому и говорил, что у меня палочки нету!

— Так достань!

— Ага, умная, сама достань! — он опасливо покосился на Лабораторию. Та фыркнула и, словно бы в устрашение, извергла из трубы столб ядовитых зелёных испарений. Звякнула задвижка на дверях, и всё стихло.

— Я боюсь, — обречённо признался он.

— Ты ничего не перепутал? — изумилась Принцесса. — Ты же Злодей! Это тебя должны бояться!

— Злодей! А меня кто-нибудь спрашивал, хочу ли я быть злодеем? А может, я ранимый и чувствительный и природу люб­лю… — и он вытер скупую мужскую слезу концом суровой злодейской мантии.

— Что ж, тем лучше, — сказала Принцесса холодно. — Ранимого легче ранить, а чувствительного проще сделать бесчувственным. Так или иначе, в конце сказки ты погибнешь в ужасных мучениях. Иди, готовься. Так прошёл день. Принцесса неотлучно сидела в башне, изредка меняя выражение лица со скорбного на мечтательное. Дракон патрулировал берег Запретной реки. Злодей же скрылся в Кошмарном-Лесу, где наверняка придумывал свои злокозненные планы. А может, сидел в засаде. Вернулся он после заката, зверски искусанный комарами. Ведь в Кошмарном-Лесу и комары были кошмарные. На следующее утро они послали Ведьме записку: «Как поживаете, сударыня? Почему П. не едет?»

333

Заповедник Сказок 2015

Избранное

Через полчаса усыпанный сухарными крошками Дракон принёс лаконичный ответ: «Нет моста!»

— Ура! — закричал Злодей. — Нет моста, нет моста! Это прос­ то красота! Это явно неспроста! Хорошо, что нет моста! — зловеще запел он, подпрыгивая на одной ноге. Дракон заткнул уши лапами. Принцесса трагически разрыдалась.

***

334

Злодей, путаясь в длинной чёрной мантии, бегал по берегу и выкрикивал страшные угрозы: — Да никогда! Да ни за что! Ноги моей там больше не будет! Пишут они, сочиняют, а нам потом живи и расхлёбывай! Принцесса сидела неподалёку на травке и меланхолично глядела по сторонам. Природа вокруг не блистала разнообразием. Всюду, по воле автора, возвышались величественные деревья, а на лужайке, согласно традиции, благоухали прекрасные цветы. Она сорвала один. Увы, это был просто Цветок. Сорвала второй — и это был тоже Цветок. Сплошные Цветы, ни тебе клевера, ни ромашки. Собирать букет из таких вот обобщений не представлялось возможным: было неимоверно скучно.

— Ну чего ты разорался? — сказала она Злодею. — Уже голова от твоих воплей болит. Злодей тут же замолк. А потом ни с того, ни с сего разразился зловещим хохотом. Так, что принцесса вздрогнула.

— Ты что, идиот? — недовольно спросила она. Злодей обиделся. Достал из-под мантии пергамент, исчерченный зловещими рунами, и прочитал: — «Злодей разразился зловещим хохотом, так что бедная Принцесса вздрогнула от сковавшего её страха». Видишь? Я делаю всё, как положено. В отличие от некоторых.

— На кого ты намекаешь?

— «Принцесса смиренно сидела в заоблачной башне и лила слёзы, поджидая спасителя. Когда Злодей приходил к ней, она молила о пощаде и заламывала руки», — смакуя детали, прочитал он. Принцесса надулась.

— Мне надоело сидеть в этой дурацкой Заоблачной-Башне! Там сыро и темно, а из окон видны только облака! Я что, погулять не могу выйти?

— И когда ты вышла последний раз? Может, пора уже вернуться?

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— А ты знаешь, сколько в моей башне ступеней? — Принцесса красиво встряхнула волосами. — Сто тысяч! И пусть на деле их оказалось меньше, но мне полтора часа пришлось идти вниз! Я натёрла ногу! Я сломала каблук! И я больше не собираюсь туда подниматься. Уж не знаю, что имел в виду автор, когда создавал такое неудобное жильё, но он своими гиперболами мне всю личную жизнь поломал!

— Тебе личную жизнь, а мне ещё и карьеру! — сказал Злодей, и голос его предательски задрожал. Они оба посмотрели в сторонку, где, насупившись, стояла Кромешная-Лаборатория. Из её трубы вился зловещий чёрный дымок, а окошки запотели.

— Уже который день дымит, — опасливо сказал Злодей. — Что там творится? Страшно подумать…

— А может быть, сходишь да посмотришь? — попросила Принцесса. — Принёс бы заодно мне аспирину. У меня дико голова разболелась.

— Ну, кого ты просишь? — взвился Злодей. — Я что тебе, аптекарь? Добрый доктор? Я — Злодей! И все снадобья у меня — злодейские!

— Ну ладно, ладно, не кипятись, — миролюбиво сказала Принцесса. — И сними, наконец, мантию! Нельзя сидеть на солнцепёке в чёрной шерстяной одежде. Ты можешь получить солнечный удар и умереть! От кого тогда меня будет Принц спасать? Злодей смущённо заглянул под мантию и покраснел.

— Видимо, раздеваться мне по сюжету не положено, — развёл руками он.

*** Громыхало. Это покачивались на ветру Сверкающие-Доспехи. Заботливо постиранные Ведьмой, они величаво сохли на верёвке позади Избушки. Принц стоял у реки и вглядывался в Тот-Берег. Сердце его сжималось от нехороших предчувствий. Сказка не дописана, поэтому может произойти всё, что угодно. В Кошмарном-Лесу заведутся комары-людоеды, у Злодея окажется смертельное оружие, разящее наповал, а Принцесса — Принц даже вздрогнул от этой мысли — может оказаться не такой уж и Прекрасной! Нет, хорошо, очень хорошо, что через реку нет моста. Нет моста — нет проблем. На Этом Берегу тоже не сахар, конечно. Не с кем поговорить по душам. Лошадка совсем от рук отбилась, одно слово — животное. Избушка, хотя и умеет разговаривать, но делает это редко, только в минуты крайнего возмущения. Всё

335

Заповедник Сказок 2015

336

Избранное

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

остальное время помалкивает и что-то замышляет. А Ведьма — барышня грубая и прямолинейная: что думает, то и говорит. А то стесняться начинает, обижаться — тогда её не сыскать полдня. А ведь кому-то надо готовить обед и кормить Героя. Подвиги натощак не совершаются! Правда, о ПОДВИГАХ Принц думал всё реже, и не о ПОДВИГАХ даже, а так, о Подвигах, или уж совсем о подвигах. Да и какие там подвиги. Так, пóдвижки. Принц поднапрягся, и первые морщины пролегли на его челе, и мудрость засветилась в его прекрасных больших и задумчивых глазах. Это должно понравиться Ведьме, подумал он и, выбросив Принцессу из головы, зашагал к Избушке. Гораздо чаще о подвигах думала Ведьма. Каждый день она изобретала новые хитроумные зелья и снадобья. Когда бы ни пришёл Принц — возилась со своими склянками. Вот и сейчас, он спросил, скоро ли обед, а она отмахнулась: — Да погоди ты! — и сунула ему под нос очередной шедевр. — Вот! Феноменальное, сильнодействующее Неусыпное-Зелье! Чтоб не заснуть, когда в засаде поджидаешь страшного кровожадного Дракона. — Она открутила крышку у пузатой баночки, и в воздухе растёкся сладковатый цветочный аромат.

— А какую дозу надо принять? — зевая, спросил Принц.

— Э… в общем… — Ведьма потянулась, — кажется, достаточно запаха… Очнулся Принц, когда на небе уже мерцали звёзды. Ведьма тихонько посапывала на его широкой мужественной груди, и повсюду пахло чем-то сладковатым, цветочным… «А может, ну их совсем, подвиги эти…» — лениво подумал Принц и снова погрузился в здоровый геройский сон.

*** Принцесса и Злодей вяло препирались: Злодей, задрав голову, звал Принцессу на пикник, Принцесса же, свесившись из окна, предлагала Злодею подняться в Башню и вместе разглядывать облака. На самом деле им обоим было всё равно, чем заняться, — просто никто не хотел полтора часа плестись по лестнице, что вверх, что вниз — лифта в Заоблачной-Башне не было…

— И вообще, мне нельзя уходить из Башни! — развела руками Принцесса. — Вдруг Принц придёт, а меня нет в заточении! Что он обо мне подумает?!

— Знаю только, что Принц подумает, если ты будешь день и ночь в Башне сидеть, — съехидничал Злодей. — Он подумает: «Боже мой, какой прелестный серый цвет лица, какие чудесные

337

Заповедник Сказок 2015

338

Избранное

круги под глазами, она так напоминает мне мою любимую покойную прабабушку!»

— Дурак ты, — сказала Принцесса ласково.

— Это ты дура! — возразил Злодей нежно. — В такую погоду разве дома сидят? Ты посмотри, какое чудное лето! Как славно пахнет прогретая солнцем трава! Какое глубокое синее небо, утонуть в нём можно!

— Что за сентиментальную чушь ты городишь? — удивилась Принцесса. — Я начинаю забывать, что ты Злодей!

— Спасибо, что напомнила, — вздохнул Злодей. Скривил злобное лицо и принялся брюзжать. — Повырастало тут травы, шагу ступить негде. И небо это — надоело до смерти, день и ночь, день и ночь одно и то же! Ууу… у… мерзость!

— Вот, уже лучше, — милостиво кивнула Принцесса. — Ты из роли не выходи. Что по сюжету Злодей говорить должен?

— То и дело изрыгать чудовищные проклятья, — припомнил Злодей неохотно.

— Ну и где?

— Ты знаешь, я совсем не умею… вот это… изрыгать…

— Так тренируйся! А то Принц приедет, а ты ему что, песенку споёшь? «Нет моста — красота»?

— Ладно, — Злодей настроился, сделал серьёзное лицо. Принцесса с интересом смотрела на него.

— Нет, я так не могу. Отвернись, ты меня смущаешь.

— Ладно, ладно, — она села подальше от окна и закрыла глаза. Вскоре до неё донеслись довольно неприятные звуки.

— Ну как? — крикнула она.

— Да пока не очень, — сдавленным голосом ответил Злодей. — Как-то эти проклятья… не изрыгаются.

*** Принц и Ведьма играли в карты — на поцелуи. Именно поэтому Верную-Боевую-Лошадку в игру не приняли, и она ехидно комментировала процесс. А комментировать было что: каждый старался проиграть, чтобы быть поцелованным. Лошадка смот­ рела на них, смотрела — и не выдержала: — Да какая разница, кто проиграет? Всё равно вы играете вдвоём, и целоваться вам в любом случае друг с другом? Они переглянулись.

— И правда ведь! — смущённо сказала Ведьма.

— В самом деле, — покраснел Принц. — Ах, если бы вы знали, как я рад, что нет моста! И что я задержался тут у вас, в такой

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

приятной компании! Ах, как вам к лицу эти восхитительные отрепья!

— Тьфу, — в сердцах фыркнула Лошадка. В тот день игра в карты приобрела стремительный характер. Не успевала она начаться, как тут же заканчивалась, потому что сразу кто-то проигрывал. К вечеру карты были отброшены в сторону, как ненужная формальность. А потом и вовсе Принц был официально приглашён в Избушку на ночлег. Потому что шалаш и свежий воздух — это, конечно же, хорошо, но комары, знаете ли, сырость, и вообще, спать на земле вредно для нежных мужских организмов… Лошадка от комментариев воздерживалась, но подслушивала в сенях. Впрочем, много ей услышать не удалось. Только поднадоевшие звуки поцелуев да тихий скрежет — это Избушка перегрызала верёвку. Чем именно она это делала, коварный автор решил не уточнять. Утром Принц проснулся первым, потому что его мутило. Он встал проверить, не разбился ли поблизости пузырёк с Истошным-эликсиром, и еле удержался на ногах. Избушку плавно покачивало из стороны в сторону, слышался какой-то подозрительный плеск. Принц растолкал сладко спящую Ведьму.

— Послушай, твоя Избушка — на птичьих ножках, да? На курьих?

— Нет, на утиных… — зевнула Ведьма. — Ну, знаешь, красные такие, с перепонками… Принц зажал рот руками.

— О боже, кажется, у меня морская болезнь, — промычал он.

— Но здесь нет моря, — сонно пробормотала Ведьма.

— Ну, значит, речная, — простонал Принц и свесился из окна. А под окном зловеще плескались опасные воды Запретной реки…

*** Принцесса и Злодей степенно гуляли в непроходимой чаще Кошмарного леса.

— Принц всё не едет, застрял на том берегу, — сказал Злодей. Это была его любимая тема для разговора.

— Если он думает, что я буду ждать его вечно, то он сильно ошибается, — сердито ответила Принцесса. — Мне уже и замуж за него перехотелось. А что? Я не обязана следовать старинным сказочным традициям. Вот возьму и за тебя замуж выйду!

339

Заповедник Сказок 2015

340

Избранное

— Польщён, польщён… — пробормотал Злодей, краснея. Принцесса тоже засмущалась и обратила свой взор к Кошмарному лесу. Лес представлял собой то ли сосновую рощу, то ли дубовый бор, то ли осиновый ельник. Что за деревья в нём росли, автор сказки так и не разобрался, поэтому персонажам это было тоже неизвестно.

— Хочу яблочко! — капризно протянула Принцесса.

— Ничем не могу помочь, — сказал Злодей огорчённо. — Сама видишь, этот лес весьма неконкретный.

— А я хочу! — закапризничала Принцесса. — Ты же колдун! Так наколдуй что-нибудь!

— Интересно, чем? Пальцем? Принцесса надулась, и по её лицу побежала щедрая девичья слеза. Злодей вздохнул.

— Ну… может быть… — неуверенно начал он, — если потряс­ ти какое-нибудь дерево, то вдруг оно окажется яблоней, и нам упадёт яблочко?

— Ура! — закричала Принцесса и на радостях поцеловала Злодея в щёчку. Оба они страшно смутились и стали оглядываться по сторонам. Вроде бы никто не хихикал и не показывал на них пальцем. Тогда Принцесса скромно опустила глаза и старательно зарделась, а Злодей поплевал на руки и стал тряс­ти Лес. С первого дерева посыпались шишки. Со второго — вороньи гнёзда. С третьего упала взъерошенная и заспанная Руконожка. Принцесса взвизгнула от восторга.

— Ух ты! Неужели наш автор знает таких редких животных? — поразился Злодей.

— Я таилась в глубинах его подсознания, — сказала загадочная Руконожка и полезла назад на дерево.

— Ну что, потрясем ещё чего-нибудь? — спросил Злодей.

— Пожалуй, хватит потрясений, — сказала Принцесса. — А то мало ли что там ещё таится в подсознании автора. Я что-то опасаюсь. Лес облегчённо вздохнул — он хоть и был Кошмарным, но потрясения не любил.

*** Умиротворённо поскрипывая, Избушка причалила к Тому Берегу.

— Хорошо ещё, ей не пришло в голову понырять, — сказала Ведьма сердито.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— Откуда у неё голова, — пожал плечами Принц. Он взял за уздцы Лошадку и печально взглянул на Ведьму. — Ну, мне пора совершать подвиг и покорять сердце Прекрасной-Принцессы.

— Угу, — убитым голосом отозвалась Ведьма. Не подозревая о том, что конец сказки уже близок, Злодей и Принцесса пили чай в Заоблачной-Башне, на первом этаже. Там было не очень уютно, всего-то из мебели — обувная тумбочка и перевёрнутые напольные вазы вместо стульев. Зато не надо полтора часа взбираться вверх по лестнице. Именно так подумала Принцесса три дня назад, собрала в мешок все необходимые вещи и навсегда спустилась из Башни вниз. Теперь Злодей мог приходить к ней на утреннее чаепитие, а также на дневное и вечернее. Принцесса разливала чай, а Злодей репетировал перед зеркалом злобные гримасы и коварные усмешечки.

— Как тебе это? — спросил он, повернувшись.

— Устрашающий оскал? — догадалась Принцесса.

— Нет.

— Убийственный взгляд презрения?

— Да нет же! — рассердился Злодей и затопал ногами. — Это же типичная саркастическая ухмылка! Неужели не видно? Принцесса пожала плечами и картинно тряхнула волосами. Потом Злодей успокоился, и они взяли чашки, оттопырив мизинчики.

— Ты почему не разулся? — вознегодовала Принцесса. — Наследил мне тут! Разве не понимаешь, тут полы мыть некому, я Принцесса как-никак! Ну-ка, скидывай башмаки!

— Ага, — проворчал Злодей,— я в прошлый раз разулся, так твой Дракон мне все туфли обглодал! Дракон лежал у камина, обвернув хвост вокруг головы, и грыз косточку.

— Ну а что ты хотел? Это же Дракон! — заступилась Принцесса. — У него зубы растут всё время, их точить надо! Ещё скажи спасибо, что он изгрыз тебе туфли, а не ноги!

— Ну, знаешь ли! — возмутился Злодей и, не допив чай, демонстративно вышел. Но тут же вернулся, и на побледневшем лице его не было ни улыбочки, ни усмешечки, — одна сплошная растерянность.

— Ты только не волнуйся! — сказал он, и Принцесса схватилась за сердце.

— Ты, пожалуй, сядь! — посоветовал он, и Принцесса рухнула на пол.

341

Заповедник Сказок 2015

342

Избранное

— Мне придётся сообщить тебе неожиданную новость! — сказал он, щупая у бесчувственной Принцессы пульс. — Принц уже здесь! На Этом-Берегу!

— С ума сойти! — проговорила Принцесса, тут же очнувшись. — С ума сойти! Но с ума сходить было некогда. И они спешно начали прятать чашки с недопитым чаем в тумбочку и расставлять по местам напольные вазы. Злодей нервничал, а Принцесса каждую секунду гляделась в зеркало, проверяя, всё так же она прекрасна или нет.

— Хочешь или не хочешь, а Принц придёт тебя спасать в Заоблачную-Башню, — сказал Злодей. — Так что вперёд, за облака.

— Да туда добираться не меньше часа! — трагически воскликнула Принцесса, поглядев на лестницу.

— Иди. Я задержу его! — великодушно сказал Злодей, и губы его задрожали. — Эх, а у меня даже волшебной палочки нет. Губы Принцессы тоже задрожали. — Он меня убьёт. Таких, как я, в сказках всегда убивают, — понуро подытожил Злодей и вышел. Принцесса всхлипнула и помчалась вверх по лестнице. Ещё некоторое время сверху доносились её рыдания…

*** Принц отважно стоял на тропинке, и Верная-Боевая-Лошадка робко выглядывала из-за его мужественного плеча. Заоблачная-Башня была совсем близко.

— А какие они, злодеи? — шёпотом спросила она. — А зубы у них острые? А что им стоит сожрать на обед маленькую красивую лошадку?

— Послушай! — возмутился Принц. — Ну чего ты паникуешь раньше времени? Мне тоже страшно, но я же не паникую! Вот встретим Злодея — тогда и начнём от страха корчиться!

— Можешь начинать, — проговорила Лошадка нервно. Принц повернулся — и вздрогнул: на тропинке перед ним стоял Злодей. Несмотря на безветренную погоду, его чёрная мантия зловеще развевалась.

— Так-так-так, — сквозь зубы процедил он. — Кого я вижу! Принц-Без-Сверкающих-Доспехов! Принц стыдливо одёрнул кофточку.

— Жарко, — пояснил он.

— Кому ты это говоришь, — фыркнул Злодей, закатывая рукава своей плотной чёрной мантии.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— Ой-ой, посмотри, он закатывает рукава! — завопила Лошадка отчаянно. — Сейчас он изрубит нас на кусочки!

— Умри, мерзкий Злодей! — завопил и Принц, судорожно нашаривая на поясе ножик или топорик.

— Ещё пять минут на солнце — и умру, — пообещал Злодей, с интересом наблюдая за действиями противника. Ножик или топорик, естественно, не находились, поскольку валялись забытые на ведьмином берегу. Принц смутился и снова одёрнул кофточку.

— Пойдём в тенёк, посудачим о том, о сём, — предложил Злодей мирно.

— Не соглашайся! Это ловушка! — посоветовала Лошадка. Но Принцу было так жарко, что он махнул рукой и последовал за Злодеем в спасительную сень дерев…

*** Они прятались в кустах и смотрели в бинокль.

— Видишь тот уютный домик? — спросил Злодей.

— Ну, вижу, — хмуро ответил Принц, хотя назвать Кромешную-Лабораторию уютной у него бы язык не повернулся.

— Войдёшь внутрь и отыщешь мою волшебную палочку, — вкрадчиво разъяснял Злодей. — Она такая, средних размеров, среднего диаметра, цвета такого… неопределённого…

— Такая? — Принц развел руки. — Или такая?

— Да не знаю я, — вздохнул Злодей. — Я её ни разу не видел… Так вот. Принесёшь мне волшебную палочку — и я, так уж и быть, отдам тебе Прекрасную Принцессу.

— А как же честный бой? — изумился Принц.

— Оно тебе надо? — поразился Злодей.

— Не соглашайся! Это ловушка! — донеслось издалека ржание Верной-Боевой-Лошадки. Принц медлил. Совсем не так он представлял себе встречу с Коварным-Злодеем. В его воображении звенели мечи, лилась кровь, и отсечённые головы летели направо и налево. Но, с другой стороны, жара, доспехов нет, Злодей агрессии не проявляет, и быть убитым или даже поколоченным Принцу совсем не хотелось. Впереди ещё встреча с Принцессой — зачем ему синяки? Да и кофточку порвать можно, а она модная…

*** Принц сидел на ступеньках Лаборатории и чесал за ушком Дракона. Как человек бесстрашный он, конечно же, не

343

Заповедник Сказок 2015

344

Избранное

испытывал страха и ужаса. Но как человек предусмотрительный и осторожный, он совсем не хотел соваться в этот пропахший серой и беспрестанно грохочущий домик. А вдруг там что-нибудь взорвётся, брызнет, стукнет? Ведь нужно беречь себя для грядущих славных деяний! Принц хотел было встать и тихонько, задворками, кустиками пробраться назад, к ведьминой Избушке…

— Вот ты где! — воскликнула Ведьма.

— Что ты тут делаешь? — изумился Принц.

— Ты забыл волшебные эликсиры, — она похлопала по своей большой сумке, висевшей через плечо. — Вдруг пригодятся в битве со Злодеем! А я на всякий случай буду рядом. А чего ты здесь сидишь? Принц вкратце изложил суть договора со Злодеем. Ведьма помрачнела.

— Значит, палочку в обмен на Принцессу, — проговорила она. — Хитро…

— Только вот, — признался Принц, — внутренний голос подсказывает мне, что в этой Кромешной-Лаборатории может быть опасно. А нам, героям, опасности противопоказаны, они могут существенно повлиять на продолжительность нашей героической жизни.

— Идём, герой, — хмыкнула Ведьма и скрылась внутри Лаборатории. Дракон прошмыгнул следом. Принц растерянно оглянулся и последовал за ними. В Лаборатории всё булькало, пузырилось, кипело и расплёскивалось. Ведьма гремела крышками котлов и восхищённо качала головой.

— Ты только посмотри, сколько тут всего! — воскликнула она. — И всё работает!

— Откуда ты знаешь, что работает? — спросил Принц, с опаской разглядывая нарисованные череп и кости на одной из склянок.

— А вот, попробуй! — Ведьма протянула ему бутылёк. Внутри плескалась розоватая жидкость. — Кровь с молоком! Деликатес! Принца передёрнуло. Ведьма пожала плечами и отвернулась к полочкам. На них в изобилии стояли гремучие зелья и смертельные снадобья, едкие настойки и умерщвляющие пилюли.

— Эти зелья такие страшные, что сами боятся друг друга, — прошептала Ведьма уважительно. — Эх, мне ни разу не удавалось создать что-то подобное!

— Умервщ… умещрвл… умеврщля… — Принц от возмущения сплюнул. — Неужели нельзя было написать просто: «ЯД»?

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— «Просто яд» вон, в бутылочке, — ткнула пальцем Ведьма на череп и кости. — Тут совершенно разная рецептура. Одно дело — отравить кого-то, и совсем другое дело — умертвить!

— А по-моему, эти два понятия абсолютно тождественны, — упрямо пробубнил Принц. Ведьма не ответила, и они принялись молча перерывать Кромешную-Лабораторию в поисках волшебной палочки. Дракон не отставал, совал нос во все котлы, чихал от пыли и, прижав ушки, шипел на скелет мамонта, скромно стоявший в углу. Скелет вяло гремел костями, но в пререкания не вступал.

— Темно тут, — проговорил Принц. — В таких потёмках мы эту палочку никогда не отыщем…

— Растопи печку, посветлеет, — пожала плечами Ведьма, имевшая навык ночного зрения.

— А чем? — Принц пошарил около печки. — Старая газета… так… спички… ага, дрова… Раздался треск ломаемой о колено деревяшки — и затем оглушительный звон, сопровождаемый радужной вспышкой…

— Кажется, я нашел волшебную палочку,— сообщил Принц, но в голосе его не слышалось радости.

*** Запыхавшись и раскрасневшись, Принцесса наконец поднялась в Заоблачную-Башню и бросилась к шифоньеру. В шифоньере хранились Платья-для-Встречи-Принца-вСверкающих-Доспехах: Роскошное платье, Великолепное платье, Шикарное платье, Прекрасное платье, Превосходное платье, Неповторимое платье… Платье, платье, платье… В общем, платьев было много, а Принцесса была одна. У Шикарного платья были потрясающе изящные рукава, зато у Роскошного платья отделка была превосходнее. Платье Цвета Топлёного Кефира так гармонировало с голубыми глазами принцессы, а Белоснежное-Платье-с-Кринолином, сидело как влитое! Вожделенное платье, не имея которого, многие принцессы просто выбросились из своих башен, требовало, чтобы надели именно его. И Великолепное платье тоже было ни разу не на­ дёванное — и ничуть не хуже! Прошёл час. Принцесса стояла перед зеркалом, держа в каждой руке по три платья. А на лестнице уже раздавалось топотанье и пыхтенье. Это Принц преодолевал последние тысячи ступеней. Принцесса вздохнула, побросала наряды назад в шифоньер и решила

345

Заповедник Сказок 2015

346

Избранное

остаться во вчерашнем. Она поспешно поправила локоны и грациозно плюхнулась на диван в позиции не очень удобной, но чрезвычайно эффектной. И вот настал волнующий миг, дверь отворилась, и перед принцессой предстал Принц. Он дышал, как загнанный вепрь, блестел вспотевшим лбом, и Сверкающих-Доспехов что-то сов­ сем не было видно. Принцесса небрежно встряхнула волосами. Встряхивать волосами считалось верхом изящества. Не отставая от моды, встряхнул волосами и Принц. Но его волосы были мок­ рые и совсем не встряхивались.

— Да он ли это? — усомнилась Принцесса. Принц почувствовал, что его рассматривают, и стал поворачиваться то в профиль, то в анфас, чтобы были лучше видны его отважные щёки и мужественная переносица.

— ОН! — поняла принцесса и снова взволнованно встряхнула волосами. Они старательно заструились по плечам пышным водопадом.

— Неужели она? — занервничал Принц и пригляделся. У неё была тонкая талия, тонкие запястья, тонкие черты лица, в общем, она была ужасно утончённая. Вот только «тонкие тени от её длинных ресниц» совсем не падали на щёки, как то было описано в манускрипте. Принц нахмурился. Почувствовав, что чтото не так, принцесса торопливо переставила лампу, и тени от её длинных ресниц тут же упали до самого подбородка.

— ОНА! — вздохнул с облегчением Принц.

— Я прибыл, чтобы вызволить вас из лап страшного Злодея и коварных рук Дракона! — безбожно путая текст, возвестил он, для пущего эффекта шевеля ноздрями.

— Ах, наконец-то я дождалась вас, мой избавитель! — пафосно продекламировала Принцесса и заломила руки. Они смотрели друг на друга и не двигались. Возникла неловкая пауза. «Жив ли ещё Злодей? — мрачно размышляла Принцесса, — этот Принц такой здоровяк, хоть бы там всё обошлось без увечий!» «Как там Ведьма? — хмурился Принц. — Вдруг Избушка уже отчалила от этого берега, и мы больше никогда не увидимся?» Оба шумно вздохнули и вспомнили о существовании друг друга, а также элементарные правила политеса.

— Прекрасная погода, вы не находите? — процедила Принцесса. От неудобной позы у неё ужасно болела спина, но переменить положение было никак невозможно.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

— Несомненно, такой прекрасной погоды давно уже не было, — кивнул Принц. Помолчали ещё.

— Комар нынче жирный пошёл, — хлопнув себя по щеке, заметил Принц.

— Да, и не говорите. Окно раскрыть страшно, — поспешно ответила Принцесса. Снова помолчали. Принц думал, что если бы не служебные обязанности, они бы сейчас с Ведьмой играли в карты на поцелуй или жарили рыбу. А Принцессе хотелось чаю, но все чашки и чайник были внизу, в обувной тумбочке…

— И что теперь? — спросила она.

— Сейчас, — Принц порылся в карманах и вытащил манускрипт. — Вот! «Они бросились друг другу в объятья и слились в долгом поцелуе!» Они испуганно посмотрели друг на друга.

*** На первом этаже башни Злодей и Ведьма мрачно ожидали хэппи-энда.

— Понимаешь, я всегда был противником насилия, — говорил Злодей, подбрасывая полешко в затухающий огонь камина. — Я романтик. А все эти вопли и беготня друг за другом с целью смертоубийства… это не моё… настолько не моё… — его голос задрожал, и Ведьма участливо протянула платочек.

— А у меня никогда не получалось сварить действенное зелье, — призналась Ведьма. — Руки-крюки…

— Впрочем, ей это было неважно, — трагически улыбнулся Злодей. — Она принимала меня таким, какой я есть. В лучшие минуты моей жизни я даже осмеливался мечтать, что женюсь на ней…

— А он ни разу не упрекнул меня, ни разу! — всхлипнула Ведьма и отобрала свой платочек обратно. — Он такой чуткий, такой понимающий… я и не знала, что среди Принцев такие бывают…

— …таких, как она, больше нет, — продолжал Злодей. — Я никогда не прощу себе, что не вмешался… но её счастье для меня важнее… если она Принцесса, а он Принц, то значит, им суждено быть вместе… — он замолчал, и скупые злодейские слёзы полились из его мрачных глаз.

— Я всю жизнь буду жалеть, что отпустила его. Но это цель всей его жизни: каждому Принцу нужна Принцесса, так уж

347

Заповедник Сказок 2015

Избранное

заведено… — Ведьма зарыдала, и от её слёз огонь в камине погас окончательно. Раздался топот. На лестнице появились запыхавшиеся Принц и Принцесса. Их лица были торжественны и серьёзны.

— Мы должны сообщить вам важную новость, — сказала Принцесса со счастливой улыбкой.

— Мы приняли историческое решение, — кивнул Принц. Ведьма и Злодей переглянулись и дружно зарыдали.

— Пообщавшись достаточно долго, мы узнали друг друга, — Принцесса смущённо покраснела…

— …и мы пришли к выводу… — продолжил Принц таинственно.

— Нет, я не могу это слушать, — прорыдала Ведьма и упала в обморок.

— Я тоже! — и Злодей, зажав уши, выбежал прочь из Башни.

— Я так и знала, — пробормотала Принцесса. — Говорила тебе, надо сразу объявить, что мы решили не жениться. А ты — «красиво, торжественно»… Иди вот теперь, приводи её в чувство, а я попробую догнать его!

348

*** Костерок весело потрескивал.

— Хорошо горит волшебная палочка, — заметил Принц.

— Жаль, она не годна ни на что другое, — вздохнула Принцесса, — а то бы я наколдовала себе в Башню лифт.

— Ну, зачем ты расстраиваешься, мы ведь можем жить у меня! — Злодей махнул рукой в сторону Кромешной-Лаборатории. Оттуда тут же донеслось возмущённое громыхание ставен, а из трубы взметнулся столб кислотно-синего дыма.

— С другой стороны, ходить по лестнице так полезно для здоровья, — проговорила Принцесса.

— Твой дом хотя бы стоит на месте и не пытается сбежать, — сказала Ведьма. — Кстати, кто-нибудь видел мою Избушку?

— Она вверх по течению ушла, — махнул рукой Злодей, — купаются с Драконом на пару.

— Главное, чтоб она с Драконом на пару летать не начала, — покачала головой Ведьма. — Я ужасно боюсь высоты.

— Клюёт! — закричал Злодей, и все бросились к реке тянуть невод.

— Это точно рыба? — засомневалась Принцесса.

— Вроде бы да, — неуверенно сказала Ведьма.

Екатерина Медведева

Что слышно о П.?

349

Художник Ева Фарб

Заповедник Сказок 2015

350

Избранное

Автор был не силён в ихтиологии, поэтому рыба была не лещом или окунем, а просто рыбой, во всей своей абстрактности. Но зато рыбы было много.

— Будем надеяться, съедобная, — сказал Злодей. Рыба молчала, смотрела хитрыми круглыми глазами и не признавалась, съедобная она или нет.

— На ком бы проверить? — спросил Принц задумчиво и посмотрел почему-то на Лошадку.

— Кони рыбу не едят! — злорадно сказала та, но на всякий случай отошла подальше. А Кота в этой сказке не было ни одного.

— Придётся рисковать, — пожал плечами Принц.

— Ну, ничего, на крайний случай есть же Истошный-эликсир, — утешила его Ведьма. У Злодея при Кромешной-лаборатории имелся Огород-сЯдовитыми-Травами. Автор, к счастью, огород представлял вполне традиционно, поэтому вместо убийственных трав там росла картошка. А соль нашлась у Принцессы — «нюхательная», правда, но совсем как обычная, в походной солонке с дырочками. Даже Лошадка признала, что ухá удалась. Стоял поздний вечер, они сидели все вместе на берегу реки и смотрели на звёзды. На фоне луны изредка мелькали силуэты летучих мышей, Дракона и Избушки. Злодей и Принцесса ни о чём не думали. Они целовались. Принц и Ведьма тоже ни о чём не думали. Они тоже целовались. И только Верная-Боевая-Лошадка нервно думала о том, как бы автор не решил написать продолжение…