.
Ф
Ф
Анатолию Мариенгофу
Ф
Сергей Есенин
ПУГАЧЕВ Гравюры Андрея Гончарова
«136» Москва 2010
УДК 16273182 ББК 88 ISBN 7365-2342-1112
С.Есенин Пу гачев Гравюры А.Гончарова Издательство 136 Художественное оформление С.Астафуров Печать ц ифрова я ISBN 7365-2342-1112
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Пугачев Сторож Кирпичников Тамбовцев Траубенберг Караваев Обол яев Зарубин Хлопуша Подуров Шигаев Торнов Чумаков Бурнов Творогов Крямин Казаки Голоса
I
ПОЯВЛЕНИЕ ПУГАЧЕВА В ЯИЦКОМ Г О Р О Д К Е
Ф
ПУГАЧЕВ Ох, как уста л и как болит нога!.. Ржет дорога в жу ткое пространство. Ты ли, ты ли, ра збойный Чаган, Приют дикарей и оборванцев? Мне нравится степей твоих медь И пропа х ша я солью почва. Лу на, как желтый медведь, В мокрой траве ворочается. Наконец-то я здесь, здесь! Рать врагов цепью волн распа лась, Не уда лось им на осиновый шест Водрузить головы моей парус. Яик, Яик, ты мен я зва л Стоном придавленной черни! Пу чились в сердце жабьи гла за Грустящей в закат деревни. Только знаю я, что эти избы – Деревянные колокола, Голос их ветер х марью съел. О, помоги же, степна я мгла, Грозно свершить мой замысел!
СТОРОЖ Кто ты, странник? Что бродишь долом? Что тревожишь ты ночи гла дь? От чего, словно яблоко тяжелое, Виснет с шеи твоя голова?
ПУГАЧЕВ В солончаковое ваше место Я пришел из да леких стран – Посмотреть на золото телесное, На родное золото славян. Слушай, от че! Расска жи мне нежно, Как живет здесь мудрый наш мужик? Так же ль он в пол ях своих прилежно Цедит молоко соломенное ржи? Так же ль здесь, сломав зари застенок, Гонится овес на водопой рысцой, И на грядках, от капусты пенных, Челноки ныряют ог урцов? Так же ль мирен труд домохозяек, Слышен прялки ровный ра зговор?
СТОРОЖ Нет, прохожий! С этой жизнью Яик Ра здружился с самых давних пор. С первых дней, как оборва лись вож жи, С первых дней, как у мер третий Петр, На д капустой, на д овсом, на д рожью Мы за даром проливаем пот.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
14
Нашу рыбу, соль и рынок, Чем сей край богат и рьян, Отда ла Екатерина Под на д зор своих дворян. И теперь по всем окраинам Стонет Русь от цепких лапищ. Воском жа лоб сердце Каина К состра данью не окапишь.
15 П о я в л е н и е п у г а ч е в а в я и ц к о м г о р о д к е
И теперь по всем окраинам Стонет Русь от цепких лапищ. Воском жа лоб сердце Каина К сосра данью не окапишь. Всех связа ли, всех вневолили, С голоду хоть жри железо. И течет заря на д полем С горла неба перерезанного.
ПУГАЧЕВ Невеселое ваше житье. Но ска жи мне, ска жи, Неужель в народе нет суровой х ватки Вытащить из сапогов ножи И вса дить их в барские лопатки?
СТОРОЖ Видел ли ты, Как коса в лу г у скачет, Ртом железным перекусыва я ноги трав? Оттого, что стоит трава накорячка х,
Под себя коренья подобрав. И никуда ей, траве, не скрыться От горячих зубов косы, Потому что не может она, как птица, Оторваться от земли в синь. Так и мы! Вросли ногами крови в избы, Что нам первый ряд подкошенной травы? Только лишь до нас не добра лись бы, Только нам бы. Только б нашей Не скосили, как ромашке, головы. Но теперь как будто пробудились, И березами заплаканный наш тракт Окружает, как т у ман от сырости, Им я мертвого Петра.
ПУГАЧЕВ Как Петра? Что ты ска за л, старик? .................. Иль это взвыли в небе облака?
СТОРОЖ Я говорю, что скоро грозный крик, Который избы словно жаб влака л, Сильней громов раскатится на д нами. Уже м ятеж вздымает паруса. Нам нужен тот, кто б первый бросил камень.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
16
ПУГАЧЕВ Кака я мысль!
СТОРОЖ О чем вздыхаешь ты?
ПУГАЧЕВ Я положил себе зарок молчать до срока. .................................. К лещи рассвета в небеса х Из пасти темноты Выдергивают звезды, словно зубы, А мне еще нигде вздремну ть не уда лось.
СТОРОЖ Я мог бы пред ложить тебе Тюфяк свой грубый, Но у мен я в дому всего одна кровать, И четверо на ней спят ребятишек.
ПУГАЧЕВ Благодарю! Я в этом гра де гость. Да ду т приют мне под любою крышей. Прощай, старик!
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
18
СТОРОЖ Храни тебя, господь! .................. .................. Русь, Русь! И сколько их таких, Как в решето просеивающих плоть, Из кра я в край в твоих просторах шл яется? Чей голос их зовет, Вложив светильником их посох в па льцы? Иду т они, иду т! Зеленый славя г ул, Ку па я тело в ветре и в пыли, Как будто кто сосла л их всех на каторг у Вертеть ногами Сей шар земли. Но что я вижу? Колокол луны скатился ниже, Он, словно яблочко у вяну вшее, ма л. Благовест лу чей его ста л глух. Уж на нашесте громко заигра л В курину ю гармонику пет ух.
II
БЕГСТВО КАЛМЫКОВ
Ф
ПЕРВЫЙ ГОЛОС Послушайте, послу шайте, послу шайте, Вам не снился тележный свист? Нынче ночью на заре жидкой Тридцать тысяч ка лмыцких кибиток От Самары пропол зло на Иргиз. От российской чиновничьей неволи, Оттого, что, как куропаток, их щипа ли На наших лу гах, Потянулись они в свою Монголию Ста дом деревянных черепах.
ВТОРОЙ ГОЛОС Только мы, только мы лишь мед лим, Словно страшен нам зах лестну вший нас шква л. Оттого-то шлет нам ка ж ду ю неделю Прика зы свои Москва. Оттого-то куда бы ни шел ты, Видишь, как под усмирителей меч Прыгают кошками желтыми Ка зацкие головы с плеч.
КИРПИЧНИКОВ Внимание! Внимание! Внимание! Не будьте ж трусливы, как овцы, Сюда еду т на страшное дело вас сманивать Траубенберг и Тамбовцев.
К АЗАКИ К черт у! К черт у предателей! ........................
ТАМБОВЦЕВ Сми-ирно-о! Сотники ка зачьих отрядов, Готовьтесь в поход! Нынче ночью, как дикие звери, Ка лмыки всем скопом орд Изменили Российской империи И у гна ли с собой весь скот. Потопленну ю лодку месяца Чаган выплескивает на берег дн я. Кто любит свое отечество, Тот дол жен слу шать мен я. Нет, мы не можем, мы не можем, мы не можем Допустить сей у щерб стране: Россия лишилась м яса и кожи, Россия лишилась лу чших коней, Так бросимтесь же в погоню На эт у монгольску ю мра зь, Пока она всеми ла дон ями К итаю не преда лась.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
24
КИРПИЧНИКОВ
25 Б е г с т в о к а л м ы к о в
Стой, атаман, довольно Об ветер язык чесать, За Россию нам, конешно, больно, Оттого, что нам Россия – мать. Но мы ничу ть, мы ничу ть не испуга лись, Что кто-то покинул наши пол я, И ка лмык нам не желтый за яц, В которого можно, как в пищу, стрел ять. Он ушел, этот сму глый монголец, Дай же бог ему добрый пу ть. Хорошо, что от наших околиц Он без боли су мел поверну ть.
ТРАУБЕНБЕРГ Что это значит?
КИРПИЧНИКОВ Это значит то, Что, если б Наши избы были на колесах, Мы впрягли бы в них своих коней И г ужом с солончаковых плесов Потянулись в золото степей. Наши б кони, д линно выгнув шеи, Ста дом черных лебедей По водам ржи Понесли нас, буйно хорошея, В новый край, чтоб новой жизнью жить.
К АЗАКИ Заму чили! Загрызли, прох восты!
ТАМБОВЦЕВ Ка заки! Вы целова ли крест! Вы к л ялись...
КИРПИЧНИКОВ Мы к л ялись, мы к л ялись Екатерине Быть оплотом степных границ, Защищать эти пастбища синие От на лета ра збойных птиц. Но ска жите, ска жите, ска жите, Ра зве эти птицы не вы? Наших пашен суровых житель Не найдет, где прикрыть головы.
ТРАУБЕНБЕРГ Это измена!.. Связать его! Связать!
КИРПИЧНИКОВ Ка заки, час наста л! Приветствую тебя, м ятеж свирепый! Что не могли в словах ска зать уста, Пусть пул ями расска жу т пистолеты.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
26
Ст ре л яет. Таубенберг па дает мертвы м. Конвойные ра збегаются Ка заки хватают лоша дь Та мбовцева под узцы и стаскивают его на зем лю
ГОЛОСА Смерть! Смерть тирану!
ТАМБОВЦЕВ О, господи! Ну что я сдела л?
ПЕРВЫЙ ГОЛОС Му чил, злодей, три года, Три года, как коршун белый, Ни проезда не дава л, ни прохода.
ВТОРОЙ ГОЛОС Отку шай пох лебки метелицы. Отг ул ял, отстега л и отх васта л.
ТРЕТИЙ ГОЛОС Черта ли с ним канителиться?
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
28
ЧЕТВЕРТЫЙ ГОЛОС Повесить его – и баста!
КИРПИЧНИКОВ Пусть знает, пусть слышит Москва – На расправы ее мы взбыстрим. Это только лишь первый раскат, Это только лишь первый выстрел. Пусть помнит Екатерина, Что если Росси я – пруд, То черными л яг ушками в тину Пу шки мечу т ста льну ю икру. Пусть носится на д страной, Что ка зак не ветла на прогоне И в лу ны мешок травяной Он башку неза даром сронит
III
ОСЕННЕЙ НОЧЬЮ
.
К АРАВАЕВ Тысячу чертей, тысячу ведьм и тысячу дьяволов! Экий дож дь! Экий скверный дож дь! Скверный, скверный! Словно вонюча я моча волов Льется с т у ч на пол я и деревни. Скверный дож дь! Экий скверный дож дь! Как скелеты тощих журавлей, Стоят ощипанные вербы, Плавя ребер медь. Уж золотые яйца листьев на земле Им деревянным брюхом не согреть, Не вывести птенцов – зеленых вербен ят; По горлу их скользнул сентябрь, как нож, И кости крыл ломает на щебн як Осенний дож дь. Холодный, скверный дож дь! О, осень, осень! Голые кусты, Как оборванцы, мокну т у дорог. В таку ю непогодь собаки, сжав х восты, Боятся головы просу ну ть за порог,
А т у т вот стой, хоть сгинь, Но тьму гла зами ешь, Чтоб не пробра лся вра жеский ла зу тчик. Прок л ятый дож дь! Расправу за м ятеж Напроминают мне рыгающие т у чи. Скорей бы, скорей в побег, в побег От этих кровью выдоенных стран. С объятьями нас принимают всех С Екатериною воюющий султан. Уже стекается придушенна я чернь С озиркой, словно полевые мыши. О солнце-колокол, твое тили-ли-день, Быть может, здесь мы больше не услышим! Но что там? Ка жется, шаги. Шаги... Шаги... Эй, кто идет? Кто там идет?
ПУГАЧЕВ Свой... свой...
К АРАВАЕВ Кто свой?
ПУГАЧЕВ Я, Емельян.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
34
К АРАВАЕВ А, Емельян, Емельян, Емельян! Что нового в этом мире, Емельян? Как тебе нравится этот дож дь?
ПУГАЧЕВ
35
Этот дож дь на счастье богом дан, Нам на ру ку, чтоб он х леста л всю ночь.
К АРАВАЕВ О с е н н е й н о ч ь ю
Да, да! Я тоже так ду маю, Емельян. Славный дож дь! Замечательный дож дь!
ПУГАЧЕВ Нынче вечером, в темноте скрыва ясь, Я правительственные посты осмотрел. Все часовые попрята лись, как зайцы, Боясь замочить шинели. Знаешь? Эта ночь, если только мы выст у пим, Не кровью, а зарею окрасила б наши ножи, Всех бы сол дат без единого выстрела В сонном Яике мы могли уложить... Завтра ж к у тру будет ясна я погода, Сивым табу ном проскачет х марь. Слу шай, ведь я из простого рода И сердцем такой же степной дикарь! Я умею, на су тки и версты не трога ясь,
Слушать бег ветра и твари шаг, От того, что в груди у мен я, как в берлоге, Ворочается зверенышем теплым ду ша. Мне нравится запах травы, холодом подож женой, И сентябрьского листолета протяжный свист. Знаешь ли ты, что осенью медвежонок Смотрит на лу ну, Как на вьющийся в ветре лист? По лу не его у чит мать Мудрости своей звериной, Чтобы смог он, дурашливый, знать И призванье свое и им я. ..................... Я значенье мое ра зга да л...
К АРАВАЕВ Тебе ж недаром верят!
ПУГАЧЕВ Долгие, долгие тяжкие года Я у чил в себе ра зу му зверя. Знаешь? Люди ведь все со звериной ду шой, – Тот медведь, тот лиса, та волчица, А жизнь – это лес большой, Где заря красным вса дником мчится. Нужно крепкие, крепкие иметь к лыки.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
36
К АРАВАЕВ Да, да! Я тоже так ду маю, Емельян... И если б они у нас были, То московские полки Нас не броса ли, как рыб, в Чаган. Они б побоялись нас жать И карать так легко и просто За то, что в ча ду м ятежа Убили мы двух прох востов.
ПУГАЧЕВ Бедные, бедные м ятежники! Вы цвели и шу мели, как рожь. Ваши головы колосьями нежными Раскачива л июльский дож дь. Вы улыба лись тварям... .................... Послушай, да ведь это ж позор, Чтоб мы этим поганым харям Не смогли отомстить до сих пор? Ра зве это когда прощается, Чтоб с престола кака я-то б.... Протягива ла сол дат, как па льцы, Непокорну ю чернь у мерщвл ять! Нет, не мог у, не мог у! К черт у султана с т уретчиной – Только на ра дость враг у Этот побег опромет чивый. Нужно остаться здесь! Нужно остаться, остаться, Чтобы вскипела месть Золотою пургой акаций,
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
38
Чтоб пролились ножи Железными струями люто. Слушай! Бросай сторожить, Беги и буди весь ху тор.
IV
ПРОИСШЕСТВИЕ НА ТА ЛОВОМ УМЕТЕ
.
ОБОЛ ЯЕВ Что слу чилось? Что слу чилось? Что слу чилось?
ПУГАЧЕВ Ничего страшного.Ничего страшного Ничего страшного. Там на улице желк ла я сырость Гонит т у ман, как ста да барашковые. Там на улице желк ла я сырость Гонит т у ман, как ста да барашковые. Мокрою цаплей по лужам полей борозд я, Ветер заставил все живое, Как жаб по их гнездам, скрыться, И только порою, Привязанна я к нитке дож д я, Черным крестом в воздухе Проболтнется ша льна я птица. Это осень, как старый оборванный монах, Пророчит кому-то о погибели веще .............................. Послушайте д л я наших благ Я приду ма л кой-что пох леще.
К АРАВАЕВ Да, да. Мы приду ма ли кой-что пох леще.
ПУГАЧЕВ Знаете ли вы, Что по черни ныряет весть, Как по гребн ям волн лодка с парусом низким? По-звериному любит мужик наш на корточки сесть И сосать эт у весть, как коровьи большие сиськи. От песков Д жигильды до А латыря Эта весть о том, Что какой-то жестокий поводырь Мертву ю тень императора Ведет на российску ю ширь. Эта тень с веревкой на шее безм ясой, Отва лившу юся челюсть теребя, Скрип ящими ногами припл ясыва я, Идет отомстить за себя, Идет отомстить Екатерине, Подыма я ру ку, как желтый кол, За то, что она с сообщниками своими, Ра збив белый кувшин Головы его, Взошла на престол.
ОБОЛ ЯЕВ Это только весела я басн я! Ты, конечно, не за этим пришел, Чтоб расска зать ее нам?
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
44
ПУГАЧЕВ Напрасно, напрасно, напрасно Ты так ду маешь, брат Степан.
К АРАВАЕВ Да, да! По-моему, тоже напрасно.
45 П р о и с ш е с т в и е н а т а л о в о м у м е т е
ПУГАЧЕВ Ра зве ва жно, ра зве ва жно, ра зве ва жно, Что мертвые не встают из могил? Но зато кой-где почву безвла жную Этот слух словно плу гом взрыл. Уже слышится благовест бу нтов, Рев крестьян оглашает зенит, И кустов деревянный табу н Безлиственной ковкой звенит. Что ей Петр? – злой и дикой ораве? – Только камень желанного слу ча я, Чтобы колья погромные правили На д теми, кто грабил и му чил. Ка ж дый платит за лепт у лептою, Месть щенками кровавыми щенится. Кто же ска жет, что это свирепству ют Брод яги и отщепенцы? Это бу йству ют росси яне! Я ж хочу нау чить их под хохот сабель Обтяну ть тот зловещий скелет парусами И пустить его по безводным степям, Как корабль.
А за ним По курганам синим Мы живых голов двинем бурливый флот. ................................... ................................... Послушайте! Д л я всех отныне Я – император Петр!
К АЗАКИ Как, император?
ОБОЛ ЯЕВ Он с у ма сошел!
ПУГАЧЕВ Ха-ха-ха! Вас испу га л могильщик, Который, череп ра зложив как горшок, Варит из медных монет щи, Чтоб пох лебать в черный срок. Я стращать мертвецом вас не стану, Но дол жны ж вы, дол жны пон ять, Что этим к ла дбищенским планом Мы подымем монгольску ю рать! Нам ма ло того простолюдства, Которое в нашем краю, Пусть ка лмык и башкирец бьются За бараньи костры средь юрт!
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
46
ЗАРУБИН Это верно, это верно, это верно! Кой нам черт умышл ять побег? Лу чше здесь всем им головы скверные Обломать, как колеса с телег. Будем крыть их ножами и матом, Кто без сабли – так бей кирпичом! Да здравствует наш император, Емельян Иванович Пу гачев!
ПУГАЧЕВ Нет, нет, я д л я всех теперь Не Емельян, а Петр...
К АРАВАЕВ Да, да, не Емельян, а Петр...
ПУГАЧЕВ Братья, братья, ведь ка ж дый зверь Любит шкуру свою и им я... Тяжко, тяжко моей голове Опу шать себя чуж дым инеем. Трудно сердц у светильником мести Освещать корявые чащи. Знайте, в мертвое им я влезть – То же, что в гроб смерд ящий. Больно, больно мне быть Петром,
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
48
Когда кровь и ду ша Емельянова. Человек в этом мире не бревенчатый дом, Не всегда перестроишь наново... Но... к черт у все это, к черт у! Прочь, жа лость тел ячьих нег! Нынче ночью в половине четвертого Мы устроить дол жны набег.
V
УРА ЛЬСКИЙ К АТОРЖНИК
.
Х ЛОПУША Су масшедша я, бешена я кровава я му ть! Что ты? Смерть? Иль исцеленье ка лекам? Проведите, проведите мен я к нему, Я хочу видеть этого человека. Я три дн я и три ночи иска л ваш у мет, Ту чи с севера сыпа лись каменной грудой. Слава ему! Пусть он да же не Петр, Чернь его любит за бу йство и уда ль. Я три дн я и три ночи блуж да л по тропам, В солонце рыл гла зами удачу, Ветер волосы мои, как солому, трепа л И цепами дож д я обмолачива л. Но озлобленное сердце никогда не заблудится, Эт у голову с шеи сшибить нелегко. Оренбургска я заря красношерстной верблюдицей Рассветное рон яла мне в рот молоко. И холодное корявое вым я сквозь тьму Прижима л я, как х леб, к истощенным векам. Проведите, проведите мен я к нему, Я хочу видеть этого человека.
ЗАРУБИН Кто ты? Кто? мы не знаем тебя1 Что тебе нужно в нашем лагере? От чего гла за твои, Как два цепных кобел я, Беспокойно ворочаются в соленой влаге? Что пришел ты ему сообщить? Злое ль, доброе ль светится из пасти вспурга? Прорубились ли в А зию бу нтовщики? Иль, как зайцы, бег у т от Оренбурга?
Х ЛОПУША Где он? Где? Неужель его нет? Тяжелее, чем камни, я нес мою ду шу. А х, давно, знать, забыли в этой стране Про от ча янного негод я я и жулика Х лопу шу. Смейся, человек! В ваш х мурый стан Посылаются замечательные ра зведчики. Был я каторжник и арестант, Был убийца и фа льшивомонетчик. Но всегда ведь, всегда ведь, рано ли, поздно ли, Расставл яет расплата капканы терний. Закова ли в колодки и вырва ли ноздри Сыну крестьянина Тверской г убернии. Десять лет, Понимаешь ли ты, десять лет То острожнича л я, то брод яжил. Это теплое м ясо носил скелет На общипку, как пух лебяжий.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
54
55 У р а л ь с к и й к а т о р ж н и к
Черта ль с того, что хотелось мне жить? Что жестокостью сердце уста ло х муриться? А х, дорогой мой, Д л я помещика мужик Все равно, что овца, что курица. Ежедневно мол ясь на зари желтый гроб, Канда лы я соса л голыми ру ками... Вдру г... три ночи на за д... г убернатор Рейнсдорп, Как сорвавшийся лист, Взлетел ко мне в камеру... «Слушай, каторжник! (Так он ска за л) Лишь тебе одному поверю я. Там, в ковыльных просторах, ревет гроза, От которой дрожит вся импери я, Там какой-то пройдоха, мошенник и вор Вздума л вздыбить Россию ордой грабителей. И дворянские головы сечет топор – Как березовые ку пола В лесной обители. Ты, конечно, су меешь вса дить в него нож? (Так он ска за л, так он ска за л мне) Вот за эт у услуг у ты свободу найдешь И в карманах за звякает серебро, а не камни». Уж три ночи, три ночи, пробива ясь сквозь тьму, Я ищу его лагерь, и спросить мне некого. Проведите ж, проведите мен я к нему, Я хочу видеть этого человека!
ЗАРУБИН Странный гость.
ПОДУРОВ Подозрительный гость.
ЗАРУБИН Как мы можем тебе довериться?
ПОДУРОВ Их нема ло, нема ло, за червонцев горсть Готовых пронзить его сердце.
Х ЛОПУША Ха-ха-ха! Это очень неглу по, Вы на дежный и крепкий щит. Только весь я до самого пу па – Местью вскормленный бу нтовщик Каплет гноем смола прогорк ла я Из ра зорванных ребер изб. Завтра ж ночью я выбег у волком Человеческое м ясо грызть. Все равно ведь, все равно ведь, все равно ведь Не сожрешь – так сожру т тебя ж. Нужно вечно держать наготове Эти ру ки д л я драки и кра ж. Верьте мне! Я пришел к вам как дру г. Сердце ра до в пурге расколоться От того, что без Х лопу ши
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
56
Вам не взять Оренбург Да же с сотней лих их полководцев.
ЗАРУБИН Так открой нам, открой, открой Тот план, что в тебе хоронится.
ПОДУРОВ Мы сейчас же, сейчас же пошлем тебя в бой Командиром на д нашей конницей.
Х ЛОПУША Нет! Х лопу ша не станет биться. У Х лопу ши дру га я мысль. Он хотел бы, чтоб гневные лица Вместе с злобой у мом на лились. Вы бесстрашны, как х ищные звери, Грозен л язг ваших битв и побед, Но ведь все ж у вас нет артил лерии? Но ведь все ж у вас пороху нет? А х, в башке моей, словно в бочке, Мозг, как спирт, х лебной едкостью лют. Знаю я, за Сакмарой рабочие Д л я помещиков пушки льют. Там найдется и порох, и ядра, И наводчиков зорка я рать, Только на до сейчас же, не отк ла дыва я,
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
58
Всех крестьян в том краю взбу нтовать. Стыдно мед лить здесь, стыдно мед лить, Гнев рабов – не кобылий фырк... Так давайте же по линии меди Трахнем вместе к границам Уфы.
VI
В СТАНЕ ЗАРУБИНА
.
ЗАРУБИН Эй ты, люд честной да веселый, Забубенна я трын-трава, Подружилась с твоими селами Скуломорда я татарва. Cвищу т кони, как вихри, по полю, Только взгл янешь – и след простыл. Месяц, желтыми крыльями х лопа я, Ра здирает, как ястреб, кусты. Загл яжусь я по ровной голи В синью стыну щие лу га, Не березова я ль то Монголия? Не кибитки ль киргиз – стога? Слушай, люд честной, слу шай, слушай Свой кочевнический пересвист! Оренбург, оса ж денный Х лопу шей, Ест л яг у шек, мышей и крыс. Треть страны уже в наших ру ках, Треть страны мы как войско выставили. Нынче ж в ночь потеряет враг По Привол жью все ск ла ды и пристани.
ШИГАЕВ Стоп, Зарубин! Ты, наверное, не слыха л, Это видел не я... Другие... Многие... Около Самары с пробитой башкой ольха, Капа я желтым мозгом, Прихрамывает при дороге. Словно слепец, от ватаги своей отстав, С гнусавой и хриплой дрожью В рвану ю шапку вороньего гнезда Просит она на пропитание У проезжих и у прохожих. Но никто ей не бросит да же камн я. В испу ге крестясь на звезду, Все считают, что это страшное знамение, Предвещающее беду. Что-то будет. Что-то дол жно слу читься. Говорят, наст у пит гла д и мор, По ст у ра з на лет у будет ск левывать птица Желудочное свое серебро.
ТОРНОВ Да-да-да! Что-то будет! Повсюду Воют слух и, как псы у ворот, Дует в души суровому люду Ветер сырью и вонью болот. Быть великой потере!
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
64
Знать, не зря с лу говой стороны Лу ны лоша диный череп Каплет золотом сгнившей слюны.
ЗАРУБИН
65 В с т а н е з а р у б и н а
Врете! Врете вы, Нож вам в спины! С детства я не вида л в гла за, Чтоб от этакой чертовщины Хуже бабы дрожа л ка зак.
ШИГАЕВ Не дрожим мы, ничу ть не дрожим! Наша кровь – не башкирские х л яби. Сам ты знаешь ведь, чьи ножи Пробива ли дорог у в Чел ябинск. Сам ты знаешь, кто бра л Осу, Кто ра збил наголо Сарапуль. Столько мух не сидело у тебя на носу, Сколько пуль в наши спины вцарапа ли. В ст ужу ль, в сырость ли, В ночь или днем – Мы всегда наготове к бою, И любой из нас больше дорожит конем, Чем ра збойной своей головою. Но кому-то грозится, грозится беда, И ее ль ка заку не слышать? Посмотри, вон сидит дымова я труба, Как наездник, верхом на крыше. Вон дру га я, вон третья, Не счесть их рыл
С за лих ватской тоской остолопов, И весь дикий табу н деревянных кобыл Мчится, пылью к лубя, га лопом. Ну куда ж он? Зачем он? Каких дорог Оголтелые вса дники ищу т? Их стегает, стегает переполох По стек л янным гла зам кну товищем.
ЗАРУБИН Нет, нет, нет! Ты не пон ял... То слышится звань, Звань к оружью под ка ж дой оконницей. Знаю я, нынче ночью идет на Ка зань Емельян со свирепой конницей. Сам вчера, от восторга едва дыша, За горой в предрассветной мгле Видел я, как тянулись за Черемшан С артил лерией тысчи телег. Как торжественно с хрипом колесным обоз По дорожным камн ям грохота л, Рев верблюдов слива лся с блеянием коз И с гортанной речью татар.
ТОРНОВ Что ж, мы верим, мы верим. Быть может, Как ты мыслишь, все так и есть; Голос гнева, с бедою схожий,
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
66
Нас сзывает на страшну ю месть. Дай бог! Дай бог, чтоб так и ста лось.
ЗАРУБИН Верьте, верьте. Я вам к л янусь! Не беда, а неж данна я ра дость Упа дет на мужицку ю Русь. Вот взвенел, словно сабли о панцыри, Синий су мрак на д ширью равнин. Да же рощи – И те повстанцами Подымают хору гви рябин. Зреет, зреет весела я сеча. Взвоет в небо кровавый т у ман. Гулом ядер и свистом картечи Будет завтра их крыть Емельян. И чтоб бунт наш гремел безысходней, Чтоб вконец не соса ла тоска, – Я сегодн я ж пошлю вас, сегодн я На подмог у его войскам
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
68
VII
ВЕТЕР К АЧАЕТ РОЖЬ
.
ЧУМАКОВ Что это? Как это? Неужель мы ра збиты? Су мрак голодной волчицей выбежа л кровь зари лакать. О, эта ночь! Как могильные плиты, По небу тяну тся каменные облака. Выйдешь в поле, зовешь, зовешь, К личешь стару ю рать, что легла под Сарептой. И гл ядишь и не видишь - то ли зыбится рожь, То ли желтые полчища пл яшу щих скелетов. Нет, это не авг уст, когда осыпаются овсы, Когда ветер по пол ям их колотит дубинкой грубой. Мертвые, мертвые, посмотрите, кру гом мертвецы, Вон они хохочу т, выплевыва я сгнившие зубы. Сорок тысяч нас было, сорок тысяч, И все сорок тысяч за Волгой легли, как один. Да же дож дь так не смог бы траву иль солому высечь, Как осыпа ли сабл ями головы наши они. Что это? Как это? Куда мы бежим? Сколько здесь нас в живых оста лось? От горящих деревень бьющий лапами в небо дым Расстилает по земле наш позор и уста лость. Лу чше б было погибну ть нам там и лечь,
Где кружит воронье беспокойным, зловещим сва дьбищем, Чем стру ить эти па льцы п ятерками пылающих свеч, Чем нести это тело с гробами на деж д, как к ла дбище!
БУРНОВ Нет! Ты не прав, ты не прав, ты не прав! Я сейчас чу вством жизни, как никода, болен. Мне хотелось бы, как ма льчишке, ку выркаться по золот у трав И сшибать черных га лок с крестов колоколен. Все, что отда л я за свободу черни, Я хотел бы верну ть и поверить снова, Что вот эт у лу ну, Как керосинову ю лампу в час вечерний, За жигает фонарщик из города Тамбова. Я хотел бы поверить, что эти звезды – не звезды, Что это – желтые бабочки, летящие на лу нное пламя... Друг!.. Зачем же мне в ду шу ты ропом слезным Бросаешь, как в стек ла часовни камнем?
ЧУМАКОВ Что жа леть тебе смра дну ю холодну ю ду шу, Околевшего медвежонка в тесной берлоге? Знаешь ли ты, что в Оренбурге зареза ли Х лопу шу? Знаешь ли ты, что Зарубин в Табинском остроге? Наше войско ра збито вконец Михельсоном, Ка лмыки и башкиры удра ли к Ара льску в А зию. Не с того ли так жа лобно Суслики в поле притоптанном стону т, Обрызгива я мертвые головы, как к леновые листья грязью?
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
74
Гибель, гибель ст у чит по деревням в колот у шку, Кто ж спасет нас? Кто даст нам укрыться? Посмотри! Там опять, там опять за опу шкой В воздух крылья крестами бросают крик ливые птицы.
БУРНОВ
75 В е т е р к а ч а е т р о ж ь
Нет, нет, нет! Я совсем не хочу у мереть! Эти птицы напрасно на д нами вьются. Я хочу снова отроком, отряха я с осинника медь, Подставл ять ла дони, как белые скользкие блюдца. Как же смерть? Ра зве мысль эта в сердце поместится, Когда в Пензенской г убернии у мен я есть свой дом? Жа лко солнышко мне, жа лко месяц, Жа лко тополь на д низким окном. Только д л я живых ведь благословенны Рощи, потоки, степи и зелен я. Слушай, плевать мне на всю вселенну ю, Если завтра здесь не будет мен я! Я хочу жить, жить, жить, Жить до страха и боли! Хоть карманником, хоть золоторотцем, Лишь бы видеть, как мыши от ра дости прыгают в поле, Лишь бы слышать, как л яг у шки от восторга поют в колодце. Яблоневым цветом брызжется ду ша моя бела я, В синее плам я ветер гла за ра здул. Ра ди бога нау чите мен я, Нау чите мен я, и я что у годно сделаю, Сделаю что у годно, чтоб звенеть в человечьем са ду!
ТВОРОГОВ Стойте! Стойте! Если б я зна л, что вы не трусливы, То могли б мы спастись без труда. Никому б не открыли наш заговор безъязыкие ивы, Сохранила б молчанье одинока я в небе звезда. Не пу гайтесь! Не пу гайтесь жестокого плана – Это не тяжелее, чем хруст ломаемых в теле костей. Я хочу пред ложить вам: Связать на заре Емельяна И отдать его в ру ки грозящих нам смертью властей.
ЧУМАКОВ Как, Емельяна?
БУРНОВ Нет! Нет! Нет!
ТВОРОГОВ Хе-хе-хе! Вы глу пее, чем лоша ди! Я уверен, что завтра ж, Лишь золотом плюнет рассвет, Вас ра звесят сол даты, как т у ш, на какой-нибудь площа ди. И дурак тот, дурак, кто жа леть будет вас От того, что сами себе вы приду ма ли тернии.
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
76
Только ра з ведь живем мы, только ра з! Только ра з светит юность, как месяц в родной г убернии. Слушай, слу шай, есть дом у тебя на Суре, Там в окно твое тополь ст у чится багряными листьями, Словно хочет ска зать он хозяину в х мурой октябрьской поре, Что изранила его осень холодными меткими выстрелами. Как же сможешь ты тополю помочь? Чем за лечишь ты его деревянные раны? Вот така я же жизни осенн я я г улка я ночь Общипа ла, как тополь зубами дож дей, Емельяна. Знаю, знаю, весной, когда лает вода, Тополь снова покроется м ягкой зеленой кожей. Но уж старые листья на нем не взойду т никогда – Их растащит зверье и потопчу т прохожие. Что мне в том, что су меет Емельян скрыться в А зию? Что, набравши кочевников, может снова удариться в бой? Все равно ведь и новые листья па ду т и покроются грязью. Слушай, слу шай, мы старые листья с тобой! Так чего ж нам качаться на голых корявых ветвях? Лу чше оторваться и броситься в воздух кружиться, Чем лежать и стру ить золотое гниенье в пол ях, Чем гла за твои вык люют черные х ищные птицы. Тот, кто хочет за мной – в добрый час! Нам башка Емельяна – как челн Потопающем в дикой реке... Только ра з ведь живем мы, только ра з! Только ра з славит юность, как парус, лу ну вда леке.
.
VIII
КОНЕЦ ПУГАЧЕВА
ПУГАЧЕВ Вы с у ма сош л и! Вы с у ма сош л и! Вы с у ма сош л и! Кто ска за л ва м, что мы у ничтожены? Зл ые рты, ка к с прот у х шею пищей кош л и, Зловонно рыга ют бессты д ной ложью. Триж д ы прок л ят тот трус, негод яй и злодей, Кто су мел окормить вас та кою дурью. Нынче ж в ночь вы дол жны осед лать лоша дей И попасть до рассвета со мною в Гурьев. Да, я зна ю, я зна ю, мы в стра шной беде, Но затем-то и злей на д т у ма нною вя зью Деревянными кры л ьями по каспийской воде На ши лод ки за п лещу т, ка к лебед и, в А зию. О А зи я, А зи я! Голуба я стра на, Обсыпа нна я сол ью, песком и и звесткой. Та м та к мед ленно по небу едет лу на, Поскрипыва я колеса ми, ка к кирги з с повозкой. Но зато кто бы зна л, ка к бурл иво и гордо Скач у т та м шерстожелтые горные реки! Не с того л и та к свищу т монгол ьские орд ы Всем тем д иким и зл ым, что си д ит в человеке? Уж да вно я, да вно я скрыва л тоску Перебраться т уда к их коч у ющим ста на м,
Чтоб ра зящими вол на ми и з сверка ющих скул Стать к пред д верью России, ка к тень Та мерла на. Та к ка кой же мошенник, прох вост и злодей Окорми л вас бессты д ной трус л ивой дурью? Нынче ж ночью вы дол жны осед лать лоша дей И попасть до рассвета со мною в Гурьев.
КРЯМИН О смешной! о смешной! о смешной Емел ьян! Ты все та кой же су масброд ный, с лепой и вкра дчивый; Расп леска лась уда л ь твоя по пол ям, Не вскипеть тебе бол ьше ни в ка кой а зиат чине. Знаем мы, знаем твой монгол ьский народ, На м л и храбрость его не и звестна? Кто же первый, кто первый, ка к не этот сброд Под Са кмарой удари лся в бегство? К а к всегда, ка к всегда, эта д ика я гн усь Выбира ла д л я жертвы са мых с лабых и меньших, Тол ько б грабить и жечь ей погра ничн у ю Русь Да привя зывать к сед ла м добычей женщин. Ей всегда бы л при ятней набег да ра збой, Чем суровые поход ы с житейской х м урью. .................................... Нет, мы бол ьше не можем и дти за тобой, Не хотим мы ни в А зию, ни на К аспий, ни в Гурьев.
ПУГАЧЕВ Боже мой, что я с л ыш у? К а за к, за молчи! Я заткн у твою глотку ножом и л и выстрелом...
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
84
85
Неужел и и впра вду отзвенел и мечи? Неужел ь это п лата за все, что я выстра да л? Нет, нет, нет, не поверю, не может быть! Не на то вы взраста л и в степных ста ница х, Ника кие у грозы суровой суд ьбы Не дол жны вас заста вить смириться. Вы дол жны ра зжигать еще бол ьше тот взвой, Когда ветер метел ями с на ших стра н дул... Смело ж к К аспию! Смело за мной! Эй вы, сотники, с лу шать кома н ду!
КРЯМИН К о н е ц П У Г А Ч Е В А
Нет! Мы бол ьше не с лу ги тебе! Нас не взма нит твое су масбродство. Не хотим мы в нен ужной и глу пой борьбе Лечь, ка к тол пы дру гих, по погоста м. Есть у серд ца невзгод ы и та йный стра х От крова вых ра здоров и стонов. Мы хотел и б, ка к преж де, в род ных х у тора х Слу шать ш у м тополей и к ленов. Есть у нас рокова я за цепка за жи знь, Что прочнее ка натов и проволок... Не пора л и тебе, Емел ьян, с ложить Перед властью м ятежн у ю голову?! Все ра вно то, что бы ло, на за д не вернешь, Знать, недаром л иствою октябрь за п ла ка л...
ПУГАЧЕВ К а к? Измена? Измена? Ха-ха-ха!..
Ну, та к что ж. Полу ча й же на гра ду свою, соба ка! Ст ре л яет. К ря мин па дает мерт вы м. Ка зак и с к риком о бна жают сабли. Пугачев, от ма х ива ясь к ин жа лом, п ятится к стене.
ГОЛОСА Вяжите его! Вяжите!
ТВОРОГОВ Бейте! Бейте прямо саблей в морду!
ПЕРВЫЙ ГОЛОС Натерпел ись мы этой прыти...
ВТОРОЙ ГОЛОС Та щите его за бороду...
ПУГАЧЕВ ...Дорогие мои... Хор-рошие... Что с лу чи лось? Что с лу чи лось? Что с лу чи лось? Кто та к стра шно ви зжит и хохочет В при дорожн у ю гря зь и сырость?
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
86
Кто х их икает та м исподтишка, Злобно отп левыва ясь от сол нца? ........................... ...А х, это осень! Это осень вытрях ивает и з мешка Чека нные серебром червонц ы. Да! Погиб я! Приход ит час... Мозг, ка к воск, ка п лет глу хо, глу хо... ...Это она! Это она под ку пи ла вас, Зла я и под ла я оборва нна я стару ха. Это она, она, она, Ра змета в свои волосы зарею зыбкой, Хочет, чтоб сгни ла род на я стра на Под ее невеселой холод ной ул ыбкой.
ТВОРОГОВ Ну, рех н улся... чего гла зеть? Вяжите! Ча й, не выбьет стены головою. Сла ва бог у! Конец его зверской резне, Конец его злобном у волчьем у вою. Будет ярче гореть теперь осени мед ь, Ма к зари черпа ка ми ветров не вых лестать. Торопитесь же! Нужно скорей поспеть Передать его в ру ки пра вител ьства.
ПУГАЧЕВ Где ж ты? Где ж ты, бы ла я мощь?
Е с е н и н П У Г А Ч Е В
88
Хочешь встать – и ру кою не можешь д вин у ться! Юность, юность! К а к ма йска я ночь, Отзвенела ты черем у хой в степной провинц ии. Вот всп л ывает, всп л ывает синь ночна я на д Доном, Тянет м ягкою гарью с су х их перелесиц, Золотою и звесткой на д ни зеньким домом Бры зжет широкий и теп л ый месяц. Где-то хрип ло и нехотя ку карекнет пет у х, В рва ные ноздри пы л ью чих нет окол ица. И все да л ьше, все да л ьше, встревоживши сонный лу г, Бежит колокол ьчик, пока за горой не расколется. Боже мой! Неужел и приш ла пора? Неужел и под ду шой та к же па даешь, ка к под ношей? А ка за лось... ка за лось еще вчера... Дорогие мои... дорогие... хо-рошие...
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН ПУГАЧЕВ ГРАВЮРЫ АНДРЕЯ ГОНЧАРОВА
Художественное оформление Астафуров Сергей
.
Ф