Ханс Кристиан Андерсен
Художник Антон Ломаев
Санкт-Петербург
открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стек ло. Но зато и глубоко же там! Так глубоко, что никакие якори не достанут до дна, и на него пришлось бы поставить нема ло колоколен одну на дру гую, чтобы верхняя высу нулась из воды. На дне морском живут русалки. Не поду майте, что там только голый белый песок. Нет, на дне растут удивительные деревья и цветы, с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при ма лейшем дви жении воды. В этой чаще шныряют ма ленькие и большие рыбы, точь-в-точь как у нас птицы в лесу. На самом глубоком месте стоит корал ловый дворец морского царя с высокими стрельчатыми ок нами из чистейшего янтаря и с кровлей из раковин, которые то открываются, то закрываются, в зависимости от при лива и отлива. Это дивное зрелище, ибо в ка ж дой раковине лежат блестящие жемчу жины такой красоты, что ка ж дая из них украси ла бы корону любой королевы. Морской царь давным-давно овдовел, и царским хозяйством заправляла его стару ха-мать, женщина умная, но очень гордившаяся своей знатностью: на хвосте у неё сидела целая дюжина устриц, тогда как вельможам полагалось только по шести. Вообще же она была женщина достойная, особенно потому, что очень любила маленьких морских принцесс, своих вну чек. Их было шестеро, и все прехорошенькие, а младшая — лучше всех: кожа у неё была нежная и прозрачная, 7
как лепесток розы, а глаза синие, как глубокое море. Но у неё, как и у дру гих русалок, не было ножек, их заменял рыбий хвост. День-деньской игра ли принцессы в огромных дворцовых за лах, где на стенах рос ли живые цветы. В открытые янтарные ок на вплыва ли рыбки, как в наши ок на иной раз влетают ласточки. Рыбки подплывали к ма леньким принцессам, ели из их рук и позволя ли себя гла дить. Перед дворцом был разбит большой сад, в котором рос ло много огненно-красных и синих деревьев; их ветви и листья всегда колыха лись, плоды сверка ли, как золото, а цветы пы ла ли, как костёр. Самая зем ля там бы ла усыпана мелким песком цвета серного пламени, и потому дно морское отлива ло каким-то удивительным голубоватым блеском. Мож но бы ло поду мать, что витаешь высоко-высоко в возду хе, причём небо у тебя не только над головой, но и под ногами. В безветрие со дна мож но бы ло ви деть солнце; оно каза лось пурпурным цветком, венчик которого излу чал свет.
В са ду у ка ж дой принцессы бы ло своё мес течко; тут они копа ли зем лю и са жа ли цветы, какие хотели. Одна сдела ла себе цветочную клумбу в ви де кита; дру гой захотелось, чтобы её клумба походи ла на руса лочку; а младшая сдела ла клумбу круглую, как солнце, и заса дила её ярко-красными цветами. Странная девочка бы ла эта руса лочка — такая тихая, за думчивая... Дру гие сёстры украша ли свои са дики разными разностями, добытыми на затонувших кораблях, а в её са ду бы ли только алые цве ты, похожие на да лёкое солнце, да прекрасная статуя мальчика из чис того бе лого мрамора, упавшая на дно моря с какого-то погибшего судна. Руса лочка поса ди ла у статуи розовую плаку чую иву, и она пышно разрос лась: длинные тонкие вет ви её, оку тав статую, почти каса лись голубого песка, на котором колебалась их фиоле товая тень. Так вершина и корни, каза лось, игра ли, пыта ясь поце ловать друг дру га. Больше всего люби ла руса лочка слу шать про людей, что живут наверху, на зем ле, и бабушка долж на бы ла рассказывать ей всё, что только зна ла о кораблях и городах, о людях и животных. Особенно 9
занима ло и удивля ло руса лочку то, что цветы на зем ле пахнут, — не то что здесь, в море! — что леса там зелёные, а рыбки, которые живут на земных деревьях, поют очень звонко и красиво. Бабушка называ ла рыбками птичек, иначе внучки не поня ли бы её: они никогда в жизни не ви дели птиц. — Когда вам исполнится пятна дцать лет, — говори ла бабушка, — вам разрешат подниматься на поверхность моря, си деть при свете месяца на ска лах и смотреть на плыву щие мимо корабли; вы уви дите земные леса и города. В этот год старшей принцессе как раз исполнялось пятнадцать лет, а дру гим сёстрам — а они были погодки — приходилось ещё ждать того дня, когда им разрешат всплыть наверх; и дольше всех должна была ждать младшая. Но каж дая обещала рассказать сёстрам о том, что ей больше всего понравится в первый день: им было мало рассказов бабушки и хотелось знать обо всём на свете как можно подробнее. Никого так не тянуло на поверхность моря, как младшую сестру, тихую, за думчивую руса лочку, которой пришлось ждать дольше всех. Сколько ночей она провела у открытого ок на, гля дя вверх, сквозь синеву морской воды, в которой стаи рыбок шевели ли своими плавниками и хвостами! Она да же могла разгля деть месяц и звёзды: они, конечно, свети ли совсем туск ло, но зато каза лись гораздо крупнее, чем ка жутся нам. Слу ча лось, что их заслоня ло что-то вроде большой ту чи, но руса лочка зна ла, что это плывёт над нею кит или проходит корабль, везу щий множество людей. Эти люди и не подозрева ли, что там, в глубине моря, стоит прелестная руса лочка и протягивает к килю корабля свои белые ручки.
Но вот старшей принцессе исполни лось пятна дцать лет, и ей позволи ли всплыть на поверхность моря. Сколько бы ло рассказов, когда она вернулась назад! Но больше всего ей понрави лось лежать при свете месяца на песчаной отмели и нежиться, любуясь раскинувшимся на берегу городом: там, словно сотни звёзд, горели огни, игра ла музыка, тарахтели повозки, шу мели люди, выси лись колокольни и звони ли колокола. Ей нельзя бы ло попасть туда, потому-то её так и мани ло это зрелище. Как жадно слу шала её младшая сестра! Стоя вечером у открытого окна и глядя вверх сквозь тёмно-синюю воду, она только и думала, что о большом шумном городе, и ей даже слышался колокольный звон. Прошёл год, и второй сестре тоже позволи ли подняться на поверхность моря и плыть куда угодно. Она вынырнула из воды как раз в ту мину ту, когда солнце са ди лось, и нашла, что лучше этого зрелища ничего и быть не может. Небо сия ло, как расплавленное золото, рассказыва ла она, а облака... тут у неё да же слов не хвата ло! Пурпурные и фиолетовые, они быстро летели по небу, но ещё быстрее мчалась к солнцу стая лебедей, похожая на длинную белую вуаль. Русалочка тоже поплы ла бы ло к солнцу, но оно погрузи лось в море, а на воде и на облаках погас розовый отблеск. Ещё через год всплы ла на поверхность моря третья сестра. Эта была смелее всех и поплы ла в широкую реку, которая впа да ла в море. Тут она уви дела зелёные холмы, покрытые виноградниками, дворцы и дома, окру жённые красивыми рощами, в которых пели птицы. Солнце свети ло ярко и так припека ло, что ей не раз пришлось нырнуть в воду, чтобы освежить пы лающее лицо. В ма ленькой бухте плескалась целая ватага голеньких ребятишек. Русалка хотела бы ло поиграть
10
11
с ними, но они испу га лись её и убежа ли, а вместо них появился какой-то чёрный зверёк и принялся на неё тявкать, да так грозно, что она в страхе уп лы ла. Зверёк этот был просто-напросто собачкой, но русалка ведь ещё не ви дела собак. Вернувшись домой, она всё вспомина ла чудесные леса, зелёные холмы и прелестных детей, которые умели плавать, хоть у них и не бы ло рыбьих хвостов. Четвёртая сестра оказа лась не такой смелой. Она держа лась больше в открытом море и потом говори ла, что это лучше всего: куда ни оглянись, на много-много миль вокруг только вода да небо, опрокину тое над водой, точно огромный стек лянный ку пол. Большие корабли она ви дела только изда ли, и ей они каза лись похожими на чаек; вокруг неё игра ли и ку вырка лись забавные дельфины, а громадные киты пуска ли фонтаны из ноздрей. Потом настал черёд пятой сестры. Её день рож дения был зимой, и она увидела то, чего не видели дру гие. Море теперь было зеленоватого цвета, повсюду плавали ледяные горы, похожие на огромные жемчу жины, но только они были гораздо выше самых высоких колоколен, построенных людьми. Некоторые из них были очень причудливой формы и блестели, как алмазы. Русалочка уселась на самую большую ледяную гору, и ветер развевал её длинные волосы, а моряки испуганно обходили эту гору стороной. К вечеру небо заволок ло ту чами, засверкала молния, загремел гром и тёмное море принялось кидаться ледяными глыбами, которые ярко сверкали в красном свете молний. На кораблях убирали паруса, люди метались, трепеща от страха; а русалка
спокойно плыла вдаль, сидя на ледяной горе и любуясь на огненные зигзаги молний, которые, прорезав небо, падали в мерцающее море. Да и все сёстры восхища лись тем, что уви дели впервые, — всё это бы ло ново и потому нрави лось им. Но когда они ста ли взрос лыми девушками и им разреши ли плавать повсюду, они скоро присмотрелись ко всему, что уви дели, и спустя месяц ста ли уже говорить, что везде хорошо, но дома лучше. По вечерам все пять сестёр поднима лись ру ка об ру ку на поверхность воды. Они бы ли одарены чудеснейшими голосами, каких не бывает у людей, — и вот когда начина лась бу ря и опасность нависа ла над кораблями, русалки подплыва ли к ним и пели песни о чудесах подводного царства, уговаривая моряков не бояться попасть к ним на дно. Но моряки не могли разобрать слов — им каза лось, что это просто шумит бу ря. Впрочем, если бы они и попа ли на дно морское, им всё равно не уда лось бы уви деть там никаких чудес: ведь когда корабль шёл на дно, люди тонули и приплыва ли ко дворцу морского царя уже мёртвыми. В то время как старшие сёстры ру ка об ру ку всплыва ли на поверхность моря, младшая руса лочка си дела одна-одинёшенька, гля дя им вслед, и ей очень хотелось заплакать. Но русалки не могут плакать, и от этого ей бы ло ещё тя желей. — Ах, ес ли бы мне уже бы ло пятна дцать лет! — говори ла она. — Я знаю, что очень полюблю тот верхний мир и людей, которые в нём живут!
Наконец и ей исполни лось пятна дцать лет! — Ну вот, вырасти ли и тебя! — сказа ла ей бабушка, вдовству ющая королева. — Поди сюда, на до и тебя принаря дить, как дру гих сестёр. И она на дела руса лочке на голову венец из белых жемчуж ных лилий, ка ж дый их лепесток был сделан из половинки жемчу жины; потом приказа ла восьми устрицам прицепиться к её хвосту — это бы ло знаком отличия её сана. — Да это больно! — проговори ла руса лочка. — Ра ди красоты стоит потерпеть! — изрек ла стару ха. Ах, с каким удовольствием скинула бы с себя руса лочка все эти уборы и тя жёлый венец, — алые цветы из её са дика бы ли ей куда больше к лицу. Но делать нечего! — Прощайте! — сказа ла она и легко и плавно, как прозрачный пузырёк возду ха, подня лась на поверхность. Солнце только что село, но облака ещё пы ла ли, пурпурные и золотые, а в розовом небе за жглась вечерняя звезда. Воздух был мягок и свеж, а море словно замерло. Непода лёку от того места, где вынырнула руса лочка, стоял трёхмачтовый корабль с одним лишь поднятым парусом: на море не бы ло ни ма лейшего ветерка. На вантах и реях си дели матросы, с па лубы доноси лись зву ки музыки и песен; когда же совсем стемнело, корабль освети ли сотни разноцветных фонариков — каза лось, что в возду хе замелька ли флаги всех наций.
Русалочка подплыла к самым иллюминаторам кают-компании и заглядывала туда всякий раз, как её приподнима ла волна. Там собра лось много нарядных людей, но красивее всех был черноглазый принц — юноша лет шестна дцати, не больше. В тот день праздновали его рож дение, оттого-то на корабле и шло такое веселье. На палубе плясали матросы, а когда к ним вышел молодой принц, взвились сотни ракет и стало светло как днём. Русалочка даже испу галась и нырнула в воду, но скоро опять высу нула головку, и ей почудилось, будто это звёздочки упали с неба к ней в море. Никогда ещё не видела она такой игры огней: большие солнца вертелись колесом, великолепные огненные рыбы кру тили хвостами в возду хе — и всё это отражалось в недвижной светлой воде. На корабле было так светло, что можно было различить канат в его снастях, а людей и подавно. Ах, как хорош был молодой принц! Он пожимал ру ки людям и улыбался, а музыка всё гремела и гремела в тишине ясной ночи.
Время бы ло уже позднее, но руса лочка глаз не могла оторвать от корабля и красавца-принца. Разноцвет ные огни погас ли, раке ты больше не взлета ли в воздух, не гремели и пу шечные выстрелы — зато загудело и застона ло само море. Руса лочка кача лась на волнах ря дом с кораблём, то и дело загля дывая в кают-компанию, а корабль мчался всё быстрей и быстрей, паруса развёртыва лись один за другим. Но вот нача лось волнение, сгусти лись ту чи и засверка ла молния. Разыгра лась бу ря, и матросы броси лись убирать паруса. Сильная качка трепа ла огромный корабль, а ветер мчал его по бу шующим волнам. Вокруг выраста ли высокие чёрные водяные горы, грозившие сомкнуться над мачтами, но корабль, как лебедь, па дал в бездну меж ду водяными стенами, потом снова взлетал на ва лы, громоздящиеся друг на дру га. Руса лочку бу ря только забавля ла, а морякам приходи лось туго. Корабль скрипел и трещал, толстые доски гнулись под сильными ударами, волны перекатыва лись через па лубу. Вот грот-мачта переломи лась, как тростинка, корабль лёг на бок, и вода хлынула в трюм.
Тут руса лочка поня ла, какая опасность грозит кораблю; ей и самой приходи лось остерегаться брёвен и обломков, носившихся по волнам. Как темно вдруг ста ло, хоть глаз выколи! Но вот опять блеснула молния, и руса лочка вновь уви дела людей на корабле; ка ж дый спасался как мог. Она отыска ла глазами принца и уви дела, когда корабль развалился, что юноша тонет. Снача ла руса лочка очень обра дова лась тому, что теперь он попа дёт к ним на дно, но потом вспомни ла, что люди в воде жить не могут и ес ли принц и попа дёт во дворец её отца, то лишь мёртвым. Нет, нет, он не дол жен умереть! И она поплы ла меж ду брёвнами и досками, позабыв о том, что они в любую мину ту могут её раздавить. Пришлось ей то нырять вглубь, то высоко взлетать вместе с волнами; но вот наконец она догна ла принца, который уже почти выбился из сил и не мог больше плыть по бурному морю. Ру ки и ноги отказа лись ему слу жить, глаза закрылись, и он бы погиб, не явись на помощь руса лочка. Она приподня ла над водой его голову и понес лась вместе с ним по воле волн. К утру непогода стих ла. От корабля не оста лось и щепки, а солнце, красное и пы лающее, опять засия ло над водой, и его яркие лу чи как будто вернули щекам принца их живой ру мянец, но глаза юноши всё ещё не открыва лись.
Руса лочка откинула мокрые волосы со лба принца и поцелова ла этот высокий, красивый лоб. Ей показа лось, что принц похож на мраморного мальчика, украшающего её са дик. Она поцелова ла его снова и от всего сердца пожела ла, чтобы он остался жив. Наконец показался берег и вздымавшиеся на нём высокие, синеватые, уходящие в небо горы, на вершинах которых, точно стаи лебедей, белели снега. Внизу, у самого берега, зеленели густые леса, непода лёку выси лось какое-то здание — ви димо, церковь или монастырь. В са ду, окру жающем здание, рос ли апельсиновые и лимонные деревья, а у ворот стоя ли высокие пальмы. Море вдава лось в белый песчаный
берег небольшим глубоким за ливом, где вода бы ла совсем спокойна. Сюда-то и приплы ла руса лочка. Она положи ла принца на песок и позаботи лась о том, чтобы голова его лежа ла повыше, освещённая тёплыми лу чами солнца. В это время в высоком белом здании зазвони ли в колокола, и в сад высыпа ла целая толпа молодых деву шек. Руса лочка отплы ла подальше за высокие камни, торчавшие из воды, покры ла себе волосы и грудь морской пеной — теперь никто не различил бы в этой пене её светлого личика — и ста ла ждать, не при дёт ли кто на помощь бедному принцу. Ждать пришлось недолго: к принцу подошла молодая девушка и сначала очень испу га лась, но быстро успокои лась и созва ла людей. Затем руса лочка уви дела, что принц ожил и улыбнулся всем, кто стоял вокруг него. А ей не улыбнулся, — он ведь не знал, что это она спас ла ему жизнь! Грустно ста ло руса лочке. И когда принца увели в большое белое здание, она, печальная, нырнула в воду и уп лы ла домой. Она всегда бы ла тиха и за думчива, а теперь ста ла ещё тише, ещё за думчивее. Сёстры спрашива ли, что она ви дела на море, но руса лочка молча ла.
Не раз, и вечером и утром, подплыва ла она к тому месту, где оставила принца; видела, как созрели и были сорваны плоды в садах, видела, как на высоких горах ста ял снег… Но принц не появлялся, и руса лочка возвраща лась домой с ка ж дым разом всё печальнее и печальнее. Единственной её отрадой было сидеть в своём садике, обвивая руками красивую мраморную статую, похожую на принца. За цветами она больше не уха жива ла, они росли по своей воле, да же на дорожках, переплета ясь длинными стеблями и листьями с ветвями деревьев; и вскоре в запу щенный садик совсем перестал проникать свет.
Наконец руса лочка не вы держа ла — рассказа ла обо всём одной из своих сес тёр; от неё о принце сей час же узна ли и все ос тальные сёст ры. Но больше никто, не считая ещё двух-трёх русалок, которые никому об этом не говорили, кроме как самым близким своим подругам. Одна из руса лок тоже ви дела и праздник на корабле, и самого принца и да же зна ла, где находятся его вла дения. — Поплывём вместе, сестрица! — сказа ли русалке сёстры и ру ка об ру ку подня лись на поверхность моря близ того места, где находился дворец принца. Дворец был из светло-жёлтого блестящего камня, с большими мраморными лест ницами; одна из них спуска лась прямо к морю. Ве ликолепные вызолоченные ку пола выси лись над крышей, а в нишах меж ду колоннами, окру жавшими всё здание, стоя ли мраморные статуи, совсем как живые. Сквозь прозрачные стёк ла высоких окон бы ли видны роскошные покои; всюду висе ли дорогие шёлковые занавески, всюду бы ли разостланы ковры, а стены украшены большими кар тинами. Загля денье, да и только! Посреди огромного за ла журчал большой фонтан, и струи его би ли высоко-высоко под потолок. Потолок был сде лан в ви де стек лянного ку пола, и лу чи солнца свободно ли лись внутрь, освещая воду и чудные рас тения, росшие в обширном водоёме. Теперь руса лочка зна ла, где живёт принц, и ста ла часто приплывать ко дворцу вечерами или ночью. Ни одна из сестёр не осмелива лась так близко подплывать к зем ле, как младшая, — она вплыва ла да же в узкий канал, который протекал прямо под великолепным мраморным
балконом, бросавшим на воду длинную тень. Тут она останавлива лась и подолгу смотрела на молодого принца; а он-то был уверен, что сидит при свете месяца в полном одиночестве. Много раз ви дела руса лочка, как он катается с музыкантами на своей нарядной лодке, украшенной реющими флагами. Она выгля дыва ла из зарос лей зелёного тростника, и ес ли люди иной раз замечали её длинную серебристо-белую вуаль, развевающуюся на ветру, то принима ли её за лебедя, расправляющего кры лья. Не раз так же слыша ла она, как говори ли о принце рыбаки, ловившие по ночам рыбу; они рассказыва ли о нём много хорошего. И руса лочка ра дова лась, что спас ла ему жизнь, когда его, полу мёртвого, швыря ли волны; она вспомина ла о том, как крепко при жима ла тогда к груди его голову и как неж но целова ла его. А он ничего об этом не знал, она да же и присниться ему не могла! Всё больше и больше начина ла руса лочка любить людей, всё сильнее и сильнее тянуло её к ним. Их земной мир казался ей куда больше её подводного: люди могли переплывать море на своих кораблях, взбираться на высокие горы к самым облакам, а зем ли, которыми они вла дели, их леса и поля тянулись так да леко, что она не могла охватить их взгля дом. Ей так хотелось побольше узнать о людях, но сёстры не могли ответить на все её вопросы, и она обрати лась к бабушке. Стару ха хорошо зна ла «высший мир», как она справед ливо называ ла зем лю, лежавшую над морем. — А те люди, что не тонут, — спрашива ла руса лочка, — они живут вечно? Они не умирают, как умираем мы тут внизу, в море? — Вовсе нет! — ответи ла стару ха. — Они тоже умирают. И век их да же короче нашего. Мы живём триста лет, но, когда нам приходит конец, от нас остаётся лишь пена морская, и нет у нас могил наших близких, мы не одарены бессмертной ду шой, и наша руса лочья жизнь кончается со смертью тела. Мы — как трост ник: срезанный стебель его уже не зазе ленеет вновь! А у людей есть ду ша, которая живёт вечно, да же после того, как те ло превратится в прах; она тогда улетает в прозрачную высь, к сверкающим звёздам. Как мы всплываем на поверх ность моря и ви дим зем лю, где живут люди, так и они поднимаются в неведомые бла женные страны, которых нам не уви деть никогда!
— Ах, почему у нас нет бессмертной ду ши! — грустно проговори ла руса лочка. — Я бы все свои сотни лет отда ла за один день человеческой жизни, чтобы потом вкусить небесного бла женства. — Вздор! Нечего и ду мать об этом! — сказа ла стару ха. — Нам тут живётся куда лучше, чем людям на зем ле. — Неу жели и я после смерти превращусь в морскую пену и не услышу больше музыки волн, не уви жу прекрасных цветов и огненного солнца! Неу жели мне никак не удастся обрести вечную ду шу? — Нет, — ответи ла бабушка. — Но ес ли кто-нибудь из людей полюбит тебя так, что ты станешь ему дороже отца и матери, если он отдастся тебе всем своим сердцем и всеми помыс лами и попросит священника соединить ваши ру ки в знак вечной верности друг дру гу, тогда частица его ду ши сообщится тебе и ты тоже познаешь небесное бла женство, доступное людям. Этот человек вдохнёт в тебя душу и сохранит свою. Но этому не бывать никогда! Ведь то, что у нас считается красивым — твой рыбий хвост например, — люди находят безобразным. Они ничего не смыс лят в красоте: по их мнению, нельзя быть красивым без двух неук люжих подпорок — «ног», как они их называют. Глубоко вздохнула руса лочка и печально посмотрела на свой рыбий хвост. — Будем жить да ра доваться! — сказа ла стару ха. — Повеселимся вволю свои триста лет — это нема лый срок! Тем слаще пока жется нам отдых после смерти. Сегодня вечером у нас при дворе будет бал! Вот бы ло великолепие, какого не уви дишь на зем ле! Стены и потолок громадного танцевального за ла бы ли из толстого, но прозрачного стек ла, а вдоль стен ря дами лежа ли сотни огромных розовых и травянисто-зелёных раковин с голубыми огоньками внутри. Огни эти ярко освеща ли весь зал и, проникая сквозь стек лянные стены, озаряли самое море. Видно бы ло, как к стенам подплывают стаи больших и ма леньких рыб, сверкающих то пурпурной, то золотистой или серебристой чешуёй. Посреди за ла вода мча лась широким потоком, и в ней танцева ли водяные и русалки под своё чудесное пение. У людей таких дивных голосов не бывает. Руса лочка пела лучше всех, и весь двор ей ру коплескал. На мину ту ей ста ло весело, когда она поду ма ла о том, что
27
ни у кого и нигде — ни в море, ни на зем ле — нет такого чудесного голоса, как у неё; но потом она опять ста ла вспоминать о надводном мире, о прекрасном принце и грустить о том, что у неё нет бессмертной ду ши. Вскоре она незаметно выскользнула из дворца и, пока там пели и весели лись, грустно си дела в своём са дике. Вдруг сверху до неё донес лись зву ки валторн, и она поду ма ла: «Вот он опять, наверное, катается на лодке! Как я люблю его! Больше, чем отца и мать! Мыс ленно я постоянно с ним, ему я охотно ввери ла бы своё счастье, всю свою жизнь! Ра ди него и бессмертной ду ши я пошла бы на всё! Пока сёстры танцу ют в отцовском дворце, поплыву-ка я к морской ведьме. Я всегда её боя лась, но, может быть, она теперь что-нибудь посоветует и как-нибудь поможет мне». И руса лочка поплы ла из своего са дика к бурным водоворотам, за которыми жи ла ведьма. Ей ещё ни разу не приходи лось плыть этой дорогой. Тут не рос ло ни цветов, ни да же водорос лей, всюду был только голый серый песок. Вода в водоворотах бурли ла и шу мела, как под мельничными колёсами, увлекая за собой в глубину всё, что встреча ла на пу ти. Руса лочке пришлось плыть как раз меж ду этими бурлящими водоворотами. Потом на пу ти к логову ведьмы ей встрети лось ещё большее пространство, покрытое горячим пузырившимся илом; это место ведьма называ ла своим торфяным болотом. За ним показа лось и жи льё ведьмы, окру жённое каким-то диковинным лесом: вместо деревьев и кустов в нём бы ли полипы — полу животные-полу растения, похожие на стоголовых змей, выросших прямо из песка; ветви их бы ли подобны длинным оск лизлым ру кам, а пальцы извива лись, как черви. Полипы ни на мину ту не перестава ли шевелить всеми своими ветвями от корня до самой верхушки, гибкими щу пальцами они впива лись во всё, что только им попа да лось, и уже не выпуска ли добычи. Русалочка испу ганно остановилась, и сердечко её засту чало от страха. Она уже готова была повернуть обратно, но вспомнила о принце, о бессмертной ду ше — и к ней вернулось му жество. Крепко обмотав вокруг головы свои длинные волосы, чтобы их не зацепи ли полипы, она скрести ла на груди ру ки и, как рыба, поплы ла меж ду чудовищами, которые протягива ли к ней свои извивающиеся щу пальца. Она ви дела, до чего крепко, словно железными клещами, держа ли они всё,
28
что уда лось схватить: белые скелеты утоп ленников, корабельные рули, ящики, остовы животных, да же одну руса лочку: полипы пойма ли и за ду ши ли её. Это бы ло, пожа луй, страшнее всего! Но вот наша руса лочка очу ти лась на болотистой лесной поляне, где ку вырка лись большие жирные водяные ужи, показывая своё противное светло-жёлтое брюхо. Посреди поляны стоял дом, выстроенный из белых человеческих костей; тут же си дела и сама морская ведьма, кормившая изо рта жабу, как люди кормят сахаром ма леньких канареек. Гадких жирных ужей она называ ла «цып лятками» и позволя ла им ползать по своей большой ноздреватой, как губка, груди. — Знаю, знаю, зачем ты пришла! — сказа ла руса лочке морская ведьма. — Глу пости затеваешь! Ну да я исполню твоё желание — тебе же на беду, моя красавица! Ты хочешь взамен рыбьего хвоста полу чить две подпорки и ходить, как люди; хочешь, чтобы молодой принц тебя полюбил, а ты полу чи ла и его, и бессмертную ду шу! И ведьма захохота ла так громко и безобразно, что и жаба и ужи сва ли лись с неё и растянулись на песке.
— Ну ладно, пришла ты вовремя! — продол жа ла ведьма. — А приди ты завтра поутру, бы ло бы уже поздно, и я не могла бы помочь тебе раньше чем в буду щем году. Я приготовлю тебе питьё, а ты возьмёшь его, подплывёшь с ним к берегу ещё до восхода солнца, ся дешь там и выпьешь всё до кап ли. Тогда твой хвост раздвоится и превратится в две очаровательные, как ска жут люди, нож ки, но тебе будет так больно, как будто тебя пронзят острым мечом. Зато ка ж дый, кто тебя уви дит, ска жет, что такой прелестной девушки он в жизни не ви дывал! Ты сохранишь свою лёгкую, скользящую походку — ни одна танцовщица не сравнится с тобой; но знай, что ка ж дый твой шаг будет причинять тебе такую боль, как будто ты сту паешь по острым ножам, как будто кровь сочится из твоих ножек. Если ты согласна всё это вытерпеть, я тебе помогу. 31
— Да! — ответи ла руса лочка дрожащим голосом и поду ма ла о принце и о бессмертной ду ше. — Знай так же, — продол жа ла ведьма, — что, ес ли ты примешь человеческий образ, тебе уже не сделаться вновь русалкой! Ты больше не сможешь спускаться к сёстрам и во дворец отца. И ес ли принц не полюбит тебя так, что ра ди тебя забудет отца и мать, ес ли он не при лепится к тебе ду шой и телом и не попросит священника соединить ваши ру ки, чтобы вам стать му жем и женой, — ты не обретёшь бессмертной ду ши. С первой же зарёй после его женитьбы на дру гой твоё сердце разорвётся на части и ты станешь пеной морской! — Пусть! — проговори ла руса лочка и побледнела как смерть. — Кроме того, ты долж на заплатить мне за помощь! — сказа ла ведьма. — А возьму я недёшево. Здесь, на дне морском, ни у кого нет голоса красивее твоего, и им ты на деешься обворожить принца, — но ты долж на отдать свой голос мне. За свой драгоценный напиток я возьму самое лучшее, что есть у тебя: ведь я долж на приправить этот напиток своей собственной кровью, для того чтобы он стал острый, как лезвие меча! — Ес ли ты возьмёшь мой голос, что же у меня останется? — спроси ла руса лочка. — Твоё пре лест ное лицо, твоя скользящая походка и твои говорящие глаза — этого вполне дос таточно, чтобы покорить человеческое сердце. Ну, полно, не бойся: ты высу нешь язы чок, а я его от режу в уп лату за волшебный напиток. — Пусть будет так! — сказа ла руса лочка. И ведьма постави ла на огонь котёл, чтобы сварить питьё. — Чистота — лучшая красота! — сказа ла она и обтёрла котёл связкой живых ужей, потом расцарапа ла себе грудь, и чёрная кровь закапа ла в котёл, над которым вскоре заклубился пар, принимавший столь причуд ливые формы, что страшно бы ло смотреть на него. Ведьма поминутно броса ла в котёл всё новые и новые сна добья; и, когда питьё закипело, послыша лись зву ки, похожие на плач крокоди ла. Наконец зелье свари лось; на вид оно каза лось прозрачной водой. — На, бери! — бурк нула ведьма, отдавая его руса лочке, которая не могла больше ни петь, ни говорить. 32
— Ес ли полипы захотят тебя схватить, когда ты поплывёшь назад моим лесом, — сказа ла ведьма, — брызни на них только одну кап лю этого питья, и их ру ки и пальцы разлетятся на тысячи кусков. Но руса лочке не пришлось этого делать: полипы с ужасом отворачива лись, едва зави дев напиток, сверкавший в её ру ках, как яркая звезда. Быстро проплы ла она по лесу, минова ла болотистую низину и бурлящие водовороты. Но вот и отцовский дворец. Огни в большом за ле бы ли поту шены; вероятно, все уже спа ли. Руса лочка не посмела войти во дворец, ведь она бы ла немая и собира лась навеки покинуть от чий дом. Сердце её бы ло готово разорваться от тоски и печа ли. Она проскользнула в сад, сорва ла по цветку с клумбы ка ж дой своей сестры, посла ла родным тысячу воздушных поцелуев и ста ла подниматься наверх сквозь толщу тёмно-голубой воды. Солнце ещё не встава ло, когда она уви дела перед собой дворец принца и присела на ниж нюю сту пеньку великолепной мраморной лестницы, озарённой волшебным голубым сиянием месяца. Руса лочка выпи ла обжигающий напиток, и ей показа лось, что её неж ное тело пронзил обоюдоострый меч; она потеря ла сознание и упа ла замертво. Очнулась она, когда над морем уже сия ло солнце, и сразу ощу ти ла жгу чую боль; зато перед ней стоял юный красавец-принц и смотрел на неё своими чёрными как ночь глазами. Русалочка поту пилась и увидела, что вместо рыбьего хвоста у неё теперь выросли две восхитительные белые нож ки, ма ленькие, как у девочки. Но она была совсем нагая и поскорее заку та лась в свои длинные густые волосы. Принц спросил, кто она такая и как сюда попа ла, но она только грустно и кротко смотрела на него своими тёмно-голубыми глазами — говорить она не могла. Тогда он взял её за ру ку и повёл во дворец. Ведьма сказа ла правду: с каж дым шагом руса лочке чуди лось, будто она насту пает на иглы или острые ножи; но она терпеливо переноси ла боль и шла ру ка об руку с принцем, лёгкая, светлая, как пузырёк возду ха; принц
и все окру жающие не могли на дивиться на её прелестную скользящую походку. Руса лочку наря ди ли в дорогие мус линовые и шёлковые платья, и она ста ла первой красавицей при дворе, но по-преж нему остава лась немой — не могла ни петь, ни говорить. Одна ж ды красивые рабыни, все в шелку и золоте, предста ли перед принцем и его царственными родителями и запели песню. Одна рабыня пела особенно хорошо, и принц хлопал в ла доши и улыбался ей. Руса лочке ста ло очень грустно: ведь когда-то и она могла петь, и гораздо лучше! «Ах, если бы он только знал, что я навсегда расста лась со своим голосом для того, чтобы вечно быть возле него!» — ду ма ла она. Потом рабыни ста ли танцевать под зву ки чарующей му зыки. Тут и руса лочка подня ла свои хорошенькие бе лые ручки, вста ла на цыпочки и понес лась в лёгком воздушном танце — так не танцевал ещё никто. Ка ж дое дви жение подчёркива ло её красоту, а глаза говори ли сердцу больше, чем пение рабынь. Все пришли в восторг, особенно принц, назвавший руса лочку своим ма леньким най дёнышем. Она всё танцева ла и танцева ла, хотя всякий раз, когда нож ки её каса лись пола, ей бы ло так больно, как будто она насту па ла на острый нож. Принц сказал, что она всегда будет жить у него, и позволил ей спать на бархатной подушке перед дверьми его комнаты. Он приказал сшить ей мужское платье, чтобы она вместе с ним могла ездить верхом. Они проезжа ли по благоухающим лесам, где в свежей листве пели птички, а зелёные ветви гла ди ли ма ленькую всадницу по плечам; они взбира лись на высокие горы, и хотя из её неж ных ножек сочи лась кровь и все это ви дели, она только смея лась и вслед за принцем поднима лась на горные вершины: там они любова лись облаками, плывшими у их ног, словно стаи птиц, улетающих в дальние страны. А дома, во дворце принца, ночью, когда все спа ли, руса лочка спуска лась по мраморной лестнице, выходи ла на берег моря и, погрузив пы лавшие, как в огне, ноги в холодную морскую воду, ду ма ла о своих родных, оставшихся на дне морском. Одна ж ды ночью из воды выплы ли ру ка об ру ку её сёстры и запели печальную песню. Русалочка кивнула им, а они, узнав её, рассказа ли,
как огорчи ла она их всех. С тех пор они навеща ли её ка ж дую ночь, а одна ж ды она уви дела вда ли да же свою старую бабушку, которая уже много, много лет не выплыва ла на поверхность, и самого морского царя с короной на голове. Они простира ли к ней ру ки, но не смели подплывать к зем ле так близко, как её сёстры. День ото дня принц всё сильнее привязывался к руса лочке, но любил её, только как любят ми лых, послушных детей, — сделать её своей женой и королевой ему и в голову не приходи ло. А ведь ей необходимо бы ло стать его женой, иначе она не могла обрести бессмертную ду шу; и, ес ли бы он женился на дру гой, руса лочка преврати лась бы в морскую пену. «Любишь ли ты меня больше всех на свете?» — казалось, спрашивали глаза русалочки, когда принц обнимал её и целовал в прекрасный лоб. — Да, ты мне дороже всех! — говорил принц. — У тебя самое доброе сердце на свете, ты предана мне, как никто, и ты похожа на молодую девушку, которую я ви дел раз и, верно, больше не уви жу. Однаж ды я плыл на корабле, а корабль разбился, и волны выброси ли меня на берег вблизи дивного храма, в котором молодые девушки слу жат Богу. Младшая из них нашла меня на берегу и спас ла мне жизнь. Я ви дел её всего два раза, но лишь её одну в целом мире мог бы я полюбить! Однако ты похожа на неё и почти вытесни ла из моего сердца её образ. Она принад лежит святому храму, и вот моя счастливая звезда посла ла мне тебя; никогда я не расстанусь с тобою! «Увы! Он не знает, что это я спасла ему жизнь! — дума ла руса лочка. — Я вынесла его из волн морских на берег и положи ла в лесу, близ храма, а сама скры лась в морской пене и смотрела, не при дёт ли кто-нибудь к нему на помощь. Я ви дела эту красавицу-девушку, которую он любит больше, чем меня! — И руса лочка глубоко, глубоко вздыха ла — плакать она не могла. — Но та девушка принад лежит храму, сказал он, она не вернётся в мир, и они никогда не встретятся! А я всё время ря дом с ним, ви жу его ка ж дый день, могу за ним ухаживать, любить его, отдать за него жизнь!» Но вот ста ли поговаривать, что принц собирается жениться на прелестной дочери соседнего короля и потому снаря жает в плавание свой великолепный корабль. Принц поедет к соседу как будто затем, чтобы ознакомиться с его страной, а на самом деле — чтобы уви деть 36
его дочь; с ним будет большая свита. Слу шая эти речи, руса лочка только покачива ла головой и смея лась: кто-кто, а она лучше всех знает мысли принца! — Я дол жен ехать! — говорил он ей. — Мне на до познакомиться с прекрасной принцессой, этого требу ют мои родители, но они не станут прину ж дать меня жениться на ней, а я никогда её не полюблю! Она ведь не похожа на ту красавицу, на которую похожа ты. Ес ли уж мне при дётся наконец избрать себе невесту, так я лучше выберу тебя, мой немой най дёныш с говорящими глазами! И он целовал её в алые губы, играл её длинными волосами и прижимал голову к её сердцу, которое так жа ж да ло человеческого счастья и бессмертной ду ши. — Ты ведь не боишься моря, моя немая крошка? — говорил он, когда они уже прибы ли на великолепный корабль, который дол жен был отвезти их в соседнее королевство.
И принц рассказывал ей о морских штормах и о шти ле, о диковинных рыбах, что живут в глубине моря, и чудесах, которые ви дят водолазы. Но руса лочка только улыба лась, слу шая его рассказы: она-то лучше всех зна ла, какое оно, дно морское. Однаж ды в ясную лунную ночь, когда все, кроме рулевого, спали, она села у самого борта и стала смотреть в прозрачные волны. И вот ей показалось, что она видит отцовский дворец и свою старую бабушку, которая стоит на вышке в серебряной короне и смотрит сквозь волнующуюся воду на киль корабля. Вскоре на поверхность моря всплы ли сёстры руса лочки; они печально смотрели на неё и лома ли свои белые ру ки, а она, кивнув им, улыбнулась и хотела бы ло рассказать о том, как ей здесь хорошо, но в это время к ней подошёл корабельный юнга, и сёстры нырнули в воду, а юнга поду мал, что это белая морская пена мельк нула в волнах. Наутро корабль вошёл в гавань великолепной столицы соседнего государства. И вот в городе зазвони ли колокола, с высоких башен затруби ли в трубы, а на площа дях выстрои лись полки сол дат с блестя-
щими штыками и реющими знамёнами. Нача лись празднества, бал следовал за ба лом, но принцессы в столице ещё не бы ло: она воспитыва лась где-то в да лёком монастыре, куда её отда ли, чтобы она нау чи лась всем королевским добродетелям. Наконец прибы ла и она. Руса лочка жадно смотрела на неё и долж на бы ла сознаться, что ещё не ви дела более красивого и ми лого лица. Кожа у принцессы была неж ная, прозрачная, а из-под длинных чёрных ресниц улыба лись тёмно-синие добрые глаза. — Это ты! — восклик нул принц. — Это ты спасла мне жизнь, когда я полу мёртвый лежал на берегу моря! И он крепко при жал к сердцу свою зару мянившуюся невесту. — Как я счастлив! — сказал он руса лочке. — Сбы лось то, о чём я и мечтать не смел! Ты пора дуешься моему счастью, ты ведь так любишь меня! Руса лочка поцелова ла ему ру ку, и ей показа лось, что сердце её уже разрывается, а свадьба принца долж на бы ла её убить и превратить в морскую пену! Церковные колокола звони ли, по улицам разъезжа ли герольды, оповещая народ о помолвке принцессы. На всех алтарях в драгоценных серебряных лампа дах горело ароматное мас ло. Священники ка ди ли ла даном. Жених с невестой пода ли друг дру гу ру ки и полу чи ли благословение епископа. Руса лочка стоя ла разодетая в шёлк и золото, держа в ру ках шлейф невесты, но уши её не слыша ли зву ков праздничной музыки, глаза не ви дели, как совершается обряд венчания, — она ду ма ла о своём смертном часе и о том, что она теря ла с жизнью. Новобрачные долж ны бы ли отплыть на родину принца в тот же вечер. Пушки па ли ли, флаги развева лись, на па лубе корабля был раскинут роскошный шатёр из золота и пурпу ра, весь устланный мягкими подушками. Тут, в шатре, долж ны бы ли новобрачные провести эту прохладную тихую ночь. Но вот ветер на дул паруса, корабль легко скользнул по волнам и помчался вперёд по светлому морю. Как только смерк лось, на корабле за жглось множество разноцветных фонариков, а матросы пусти лись в пляс на па лубе. Руса лочка вспомни ла, как она впервые всплы ла на поверхность моря и уви дела такое же великолепие и веселье. И вот она вспорхнула и понес лась
38
39
в быстром воздушном танце, точно ласточка, преследуемая врагом. Все выра жа ли ей своё восхищение: никогда ещё не танцева ла она так чудесно! Её неж ные нож ки реза ло, как ножами, но этой боли она не чувствова ла — ведь сердцу её бы ло ещё больнее: она зна ла, что в последний раз ви дит того человека, ра ди которого остави ла родных и отцовский дом, отда ла свой прелестный голос и ежедневно терпела невыносимые му чения, о которых он и не подозревал. Последнюю ночь дыша ла она одним возду хом с ним, ви дела синее море и звёздное небо, зная, что скоро насту пит для неё вечная ночь, без мыслей, без снови дений. У руса лочки ведь не бы ло ду ши, и обрести её не уда лось. Да леко за полночь шло на корабле веселье и зву ча ла музыка, а руса лочка смея лась и пляса ла с мыслью о смерти в сердце. Принц в это время целовал красавицу-жену, а она игра ла его чёрными кудрями. Ру ка об ру ку уда ли лись они на покой в свой великолепный шатёр. На корабле воцарилась тишина, один лишь рулевой бодрствовал у руля. Русалочка оперлась своими белыми ру ками о борт и, повернувшись лицом к востоку, стала ждать первого лу ча солнца, который, как она знала, должен был её убить. И вдруг она увидела, как из моря поднялись её сёстры; они были бледны, как и она, но их длинные прекрасные волосы не развевались больше по ветру — они были острижены.
— Мы отдали наши волосы ведьме, чтобы она помогла нам избавить тебя от смерти. А она дала нам вот этот нож — видишь, какой он острый? Преж де чем взойдёт солнце, ты должна вонзить его в сердце принца, и когда тёплая кровь его брызнет тебе на ноги, они срастутся в рыбий хвост и ты опять станешь русалкой, погрузишься в родное море и превратишься в солёную морскую пену не раньше, чем проживёшь свои триста лет. Но спеши! Или он, или ты — кто-нибудь из вас должен умереть до восхода солнца! Наша старая бабушка так печалится, что от горя потеряла все свои седые волосы, а наши волосы срезаны ножницами ведьмы. Убей принца и вернись к нам! Спеши! Видишь, на небе показалась алая полоса. Скоро взойдёт солнце, и ты умрёшь! И они глубоко-глубоко вздохнули и погрузи лись в море. Приподняв пурпурную полу шатра, руса лочка увидела, что головка прелестной новобрачной покоится на груди принца. Руса лочка наклонилась, поцелова ла его в прекрасный лоб и посмотрела на небо: там разгора лась утренняя заря. Потом она взглянула на острый нож и опять устремила взор на принца, а он произнёс во сне имя своей молодой жены, — значит, она одна была у него в мыслях! И нож дрогнул в ру ках руса лочки. Ещё мгновение — и она бросила нож в волны, которые покраснели, точно обагрённые кровью, в том месте, где он упал.
Ещё раз посмотрела она на принца полу угасшим взором, бросилась с корабля в море и почувствова ла, как тело её расплывается пеной. Над морем подня лось солнце. Лу чи его любовно согрева ли мертвенно-холодную морскую пену, и руса лочка не чувствова ла, что умирает. Она ви дела ясное солнце и какие-то прозрачные, волшебные создания, во множестве реявшие над ней; сквозь них она ви дела белые паруса корабля и алые облака в небе. Голос их зву чал как музыка, но музыка столь возвышенная, что люди не могли бы её расслышать, как не могли бы и уви деть этих беспечных су ществ. У них не бы ло крыльев, но они носи лись в возду хе, невесомые и прозрачные. И вот руса лочка почувствова ла, что и сама становится похожей на них и всё больше и больше отделяется от морской пены. — Куда я иду? — спроси ла она, поднима ясь в воздух; и голос её прозву чал так дивно и оду хотворённо, что земная музыка не смогла бы передать этих зву ков. — К дочерям возду ха! — ответи ли ей воздушные создания. — У русалки нет бессмертной ду ши, и обрести её она может, только ес ли её полюбит человек. Её вечное су ществование зависит от чу жой воли. У дочерей возду ха тоже нет бессмертной ду ши, но они сами могут заслу жить её себе добрыми делами. Мы при летаем в жаркие страны, где люди гибнут от знойного, зачум лённого возду ха, и навеваем прохла ду. Мы распространяем в возду хе благоухание цветов и приносим людям отра ду и исцеление. Триста лет мы посильно творим добро, а потом полу чаем в награ ду бессмертную ду шу и вку шаем вечное бла женство, доступное людям. Ты, бедная руса лочка, всем сердцем стреми лась к тому же, ты люби ла и стра да ла — поднимись же вместе с нами в заоблачный мир. Теперь ты сама можешь заслу жить бессмертную ду шу добрыми делами и обретёшь её через триста лет! И руса лочка протянула свои прозрачные ру ки к солнцу, и впервые на глазах её показа лись слёзы. На корабле в это время всё опять пришло в дви жение, и руса лочка уви дела, как ищут её принц и принцесса. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, словно зная, что руса лочка броси лась в волны. Неви димо поцелова ла руса лочка новобрачную в лоб, улыбнулась принцу и вместе с дру гими дочерьми возду ха подня лась к розовым облакам, плававшим в небе.
42
43
— Через триста лет мы вот так же поднимемся в Божье царство! — Может быть, и раньше! — прошепта ла одна из дочерей воздуха. — Неви димками влетаем мы в жи лища людей, где есть дети, и, если находим там доброе, послушное дитя, ра дующее своих родителей и достойное их любви, мы улыбаемся. Ребёнок не ви дит нас, когда мы летаем по комнате; и, ес ли мы радуемся, гля дя на него, наш трёхсотлетний срок сокращается на год. Ес ли же мы встречаем злого, непослушного ребёнка, мы горько плачем, и ка ж дая слеза прибавляет к долгому сроку нашего испытания лишний день!
УДК 087.5 ББК 84(4Дан)-44 А 65
А 65
Андерсен Х. К. Русалочка : сказка / Ханс Кристиан Андерсен ; пер. с дат. А. Ганзен. — СПб. : Азбу ка, Азбука-Аттикус, 2015. — 48 с. : ил. ISBN 978-5-389-08355-4 УДК 087.5 ББК 84(4Дан)-44 © А. Ломаев, иллюстрации, 2009 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015 © Серийное оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014 Издательство АЗБУКА®
Литературно-художественное издание Для среднего школьного возраста
Ханс Кристиан Андерсен
РУСАЛОЧКА Перевод Анны Ганзен ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“» — обладатель товарного знака АЗБУКА® 119334, Москва, 5-й Донской проезд, д. 15, стр. 4. Тел.: (495) 933-76-01, факс: (495) 933-76-19 E-mail: sales@atticus-group.ru; info@azbooka-m.ru www.azbooka.ru; www.atticus-group.ru Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.): 6+ Подписано в печать 22.05.2015. Формат издания 70 100 1/8. Печать офсетная. Гарнитура GaramondC. Усл. печ. л. 7,77. Тираж 4000 экз. Заказ № Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами в ООО «ИПК Парето-Принт». 170546, Тверская область, Промышленная зона Боровлево-1, комплекс № 3А www.pareto-print.ru