10 лет вместе... Страницы истории Школы современного искусства «Свободные мастерские» by Free Workshops Contemporary Art School

ПРАВИТЕЛЬСТВО МОСКВЫ ДЕПАРТАМЕНТ КУЛЬТУРЫ ГОРОДА МОСКВЫ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ

МОСКОВСКИЙ МУЗЕЙ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА ШКОЛА СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА «СВОБОДНЫЕ МАСТЕРСКИЕ»

10 ЛЕТ ВМЕСТЕ...

МОСКВА 2010

Издательская программа Московского музея современного искусства. Москва. 2010 www.mmoma.ru

Страницы истории школы современного искусства «Свободные мастерские» «10 лет вместе...» — М.: — 2010. — 82с. © Московский музей современного искусства. 2010

У ИСТОКОВ……….

У всякой истории есть своя, хоть и небольшая, но предыстория. Наша история началась в начале девяностых, а точнее, в 1992 году. Тогда еще мало кто задумывался об образовательных проектах в области современного искусства (если не считать появившегося примерно в то же время Института современного искусства Иосифа Бакштейна). Да и самого современного искусства, как заметного явления в пространстве тогдашней художественной жизни, пока еще не существовало. Вернее, оно было, но занимало маргинальное пространство, определяемое тусовочным кругом творческой интеллигенции. Среди представителей московской концептуальной номы 1980– х, взявшей на себя смелость позиционировать себя как единственных представителей российского современного искусства, задавали тон автодиктаты, то есть те, кто пришел в искусство из непрофессиональной среды. Творческая молодежь, студенчество художественных вузов усваивало уроки мастерства по академической системе, разработанной в период расцвета классических академий и мало подверженной изменениям, если не считать тех немногочисленных прорывов, которые затронули сферу художественного образования в 1920–е годы и частично в 1960–е. Однако принципиальных сдвигов в этой сфере не происходило. 5

общением к искусству учеников московских и немосковских школ. Было более чем печально видеть, как будущие педагоги не только не знают современное искусство, но и не хотят его знать. Для большинства студентов современное искусство не только не было известно, но и вообще не было включено в культурное сознание ни их собственное, ни их учеников. На этом негативном фоне и возникла идея создания Школы современного искусства «Свободные мастерские». В небольшую группу энтузиастов, образовавших ядро творческого коллектива школы, входили, помимо автора этих строк, Валерий Турчин, ведущий специалист в области изучения авангарда, а тогда доцент Московского государственного университета, художник Александр Пономарев, входивший в группу «Эрмитаж», Леонтий Зыбайлов, профессор Московского государственного педагогического университета, художник–фотограф Владимир Куприянов, художник Вячеслав Колейчук, историк искусства Ксения Богемская и арт–критик Виктор Мизиано. Название нашей образовательной институции мы взяли из истории русского авангарда, идеологически позиционируя себя как продолжатели дела К. Малевича и В. Кандинского, преподававших в Государственных Свободных мастерских в Москве и Питере. Свою задачу мы видели в приоб-

Более того, идеологическое давление государства заставляло укреплять прокрустово ложе реализма, мешая проникновению в вузовскую среду любых новаторских тенденций. Было очевидно, что реформировать образование изнутри вряд ли получиться, оставался один путь — расшатывать его извне. Так родилась идея создания негосударственного учреждения дополнительного образования (так значилось во всех уставных документах), то есть своего рода творческого центра или кружка, в котором можно было проводить свою политику и предлагать молодежи альтернативную систему образования. В начале 1990–х нам казалось, что еще что–то можно переделать, обновить, каким–то образом включить современное искусство в образовательный процесс, пускай не для всех, то хотя бы для тех, кто хочет приобщиться к искусству своего времени, стать не только его зрителем, но и соучастником. Причин для появления подобной институции было много, но в данном случае толчком был личный опыт общения с профессиональным вузовским образованием. В то время мне довелось работать в Московском государственном педагогическом университете им. В. И. Ленина на художественно–графическом факультете, на котором готовили учителей для общеобразовательных школ, т. е. тех, кто в силу своей профессии должен был заниматься при6

щении творческой молодежи к современному искусству, в попытке научить понимать и адекватно воспринимать современный художественный процесс, а в дальнейшем стать его адептами. Эта долгая история, конечно, не всегда была удачной, и те иллюзии, которые мы питали, оказались иллюзиями, и не более того. Много сил ушло на всякие регистрационные дела, много средств на обустройство помещения — мы арендовали актовый зал в школе–экстернате на улице Басманной. Наша попытка найти союзника в лице Министерства культуры не увенчалась успехом, но письмо за подписью Леонида Бажанова мы получили, слабая, но все же поддержка. В результате всех хождений и административных решений мы, наконец, получили учредительные документы, и первые ученики пришли к нам осенью 1993. Их было немного, но они запомнились своим юношеским желанием общения и приобщения. Прием был серьезным, желающие проходили собеседование, на основании которого и записывались в две группы — начальной подготовки и продолженного обучения. Во всех делах приема, организации работы со слушателями нам помогали Дарья Камышникова и Дмитрий Жаров, к тому времени закончившие худграф и с удовольствием принимавшие участие в нашем общем деле. Из слушателей запомнились те, кто продержался до кон8

ца. Среди первых был Андрей Суздалев, самостоятельно овладевший азами мастерства и тогда руководивший детской изостудией. Он всегда занимал независимую позицию, общался с тусовочной молодежью и не был дисциплинированным слушателем. Сейчас он постоянно участвует во всех выставках и проектах, связанных с авторской книгой, ведет детскую студию в Государственном центре современного искусства. Любовь Болдырева увлекалась искусством примитива, пришла к нам по совету Ксении Богемской. Уже много лет она успешно занимается керамикой. Ирина Штейнберг после нас закончила Полиграфическую академию и активно участвует на крупных форумах современного искусства. Наталья Борисова пришла к нам после окончания Полиграфа. Она была уже сложившимся художником, яркой творческой индивидуальностью. После окончания школы Наталья участвовала в акциях ГЦСИ, затем уехала в Германию и стала известной художницей. Екатерина Дорохова запомнилась тем, что не любила слово «красиво». В то далекое время она предпочитала заниматься шрифтовой графикой. Галина Шуваева увлекалась абстракцией, была тонким живописцем, к сожалению, сейчас не работает в области современного искусства. Незаурядными и яркими личностями были Александр Меликян и Михаил Проничев. Тогда

они только что закончили художественно–графический факультет МПГУ, начинали свою самостоятельную профессиональную жизнь и искали приложения своим творческим усилиям. Бывшие наши слушатели, тогда студенты, Тимофей Козин и Дмитрий Федоров сейчас повзрослели и отошли от радикальных проектов. Недолго, но проучилась в Школе и участвовала в выставках Мария Цигаль, известный дизайнер моды. Запомнилась Ксения Земскова, тонкий график и активная участница наших выставок. В начале 1994 к нам присоединились Максим Чайка, тогда гонимый ученик Училища 1905 года, а сейчас известный дизайнер, по его стопам пошла Анна Жернакова, после нас окончившая Строгановский художественно–промышленный университет и долго сотрудничавшая с нами в организации выставок. Совсем юные Ольга Хан и Надежда Горлова начинали с наших занятий и выставок. С самого начала образовательные программы школы были рассчитаны как на профессиональное обучение, так и на общеобразовательные лекции. Составилась существующая и по сей день двуединая структура. В ее основе лежали лекции по истории и теории современного искусства, их читали Валерий Турчин и Вера Дажина, и обязательные занятия по социологии современной культуры и арт–визуальным практикам. Нам посчастливи10

лось сотрудничать с замечательным человеком и современно мыслящим философом Леонтием Зыбайловым, который с энтузиазмом примкнул к нам, как идейный вдохновитель многих проектов. Он читал интереснейшие лекции по арт–визуальным практикам и социологии современной культуры. В круг его интересов входили мало разработанные в то время проблемы социальной психологии, ее влияния на наше восприятие информационных медиа и арт–коммуникаций. Он одним из первых стал писать о медийных формах искусства, выступая с авторской рубрикой в журнале «Юный художник». Защитивший докторскую диссертацию по проблемам постмодернизма и социальной пластики Йосифа Бойса, он вводил наших слушателей в лексическое поле современной культуры и такие слова как «дискурс», «парадигма», «симулякр» и «ризома», они различали по смыслу и использовали по делу, а не так, как любят приукрасить ими текст современные арт–критики. По его инициативе в Школе была организована мастерская междисциплинарных форм художественной активности, т. е. то, что сейчас часто называют арт–медиа, подразумевая под этим интерактивные практики и технологические формы художественного высказывания. Вместе с Зыбайловом этой мастерской руководил вернувшийся из Америки художник 12

Владимир Опара, готовый к реализации новых идей. Сейчас Опара организовал свой образовательный центр, много работает с молодыми художниками, помогая им освоить язык современных форм фотографии и видео–арта. Его ученики участвуют в российских и международных фотофорумах. По инициативе Турчина мы стали организовывать мастер–классы и лекции приглашенных художников и галеристов. С нашими учениками общались В. Немухин и Э. Штейнберг, не раз приходили к нам Ф. Инфанта и Марлен Шпиндлер. Вместе с Ксенией Богемской мы ходили в мастерскую к Наталье Нестеровой, посещали выставки в галерее примитивного искусства «Дар». Так постепенно складывалась система обучения, основанная на общении мастера и ученика, на постоянных контактах с теми, кто формировал критическое мнение и художественный процесс в тогдашней Москве. Помню, как молоденькая аспирантка Турчина Катя Дёготь приходила к нам на Басманную поделиться своими впечатлениями после французской стажировки. Трудно оценить тот вклад, который вносил в общее дело Александр Пономарев, один из самых востребованных современных российских 13

художников, участник многих международных проектов и биеннале. Его энергия, творческий темперамент, человеческое обаяние привлекали к нему молодых. Мастерская Пономарева была полна жизни, по его инициативе мы стали не только обучать, но и устраивать обязательные ежегодные рождественские и весенние выставки. Благодаря его рекомендации в школу пришел Владимир Куприянов, возглавивший мастерскую фотографии. Активно работающий художник, он увлек фотографией и первыми видео–проектами большинство слушателей. К нам присоединились студенты Полиграфа, где преподавал Куприянов, что не могло не сказаться на качестве работ. Мастерской рисунка и графики на первых порах руководил Валерий Орлов. Помню, как он приходил в школу с папкой рисунков и гравюр из своей коллекции. Его гравю-

ры на авторской бумаге завораживали. Правда у нас не было печатного станка (его мы приобрели чуть позже) и слушатели занимались самодеятельным печатаньем с помощью ложек. Авторская программа формообразования Вячеслава Колейчука, известного художника, члена группы «Движение», одного из основателей российского кинетического искусства, помогала понять основополагающие принципы и формообразующие элементы современных пластических и пространственных объектов. Своеобразным подарком судьбы оказалось наше сотрудничество с Андреем Бартеньевым. В те далекие годы он создавал свои первые объемно–графические перфомансы, в которых с радостью участвовали наши слушатели. Сейчас Андрей Бартеньев много преподает, работает с интернациональными группами творческой молодежи, выступает куратором ежегодных молодежных выставок. В процессе выбора практических мастерских мы ориентировались на то, что современное искусство это не только концептуальные практики, но и другие, более традиционные формы искусства. Поэтому мастерская современного станковизма работала в школе с первого дня ее основания. Многие годы ее вела московская художница, обаятельный человек, заражающая слушателей своей любовью 14

к живописи, Елена Маликова. Она старалась привить ученикам культуру пластического языка, чувство цвета и свободу выбора. В первые два года вместе с ней занятие вела искусствовед и критик Ольга Яблонская, сейчас работающая выпускающим редактором канала «Культура». Помимо занятий важной составляющей нашей работы были выставки. Первая большая выставка «Золото и пепел» была организована зимой 1994. Ее идейным вдохновителем был Владимир Опара. По его инициативе ребята устраивали перфоманс в локомотивном депо станции Ховрино. Инсталляция под названием «Очищение песка» и фотографии с перформанса легли в основу экспозиции. Много волнений милиционерам

доставили наши слушатели, стоявшие в полиэтиленовых капсулах на Красной площади и других центральных улицах Москвы. Серия фотографий слушателей в полиэтиленовых капсулах позднее вошла в проект «Клаустрофобия», показанный в Музее кино весной 1994. Неожиданным «приобретением» школы стало знакомство с молодыми московскими художниками Александром Шевченко и Константином Сутягиным. В то время они были увлечены искусством примитива и писали картины в неопримитивистском стиле. По их инициативе 1 апреля 1994 мы устроили большую выставку «Памяти падения Тунгусского метеорита» (куратор Д. Камышникова), посвященную юбилею его падения. На открытие к нам пришли не только художни-

ки, но и ученые, один из которых Р. В. Галиулин принес с собой кусок метеорита, ставший главным экспонатом нашей весьма затейливой экспозиции. Существенным добавлением выставки, как единого проекта, стали написанные художниками псевдонаучные тексты. Заметными событиями последнего года нашего пребывания в стенах школы на Басманной стали персональная выставка Михаила Проничева «Мое Пушкино» и проект Натальи Борисовой и Михаила Синдлина «Из». Их акция–перфоманс «Выход из земли» была по тем временам весьма радикальной. Своеобразным итогом первых лет существования школы стала организация «круглого стола» по проблемам связи художественного образования и современного искусства. Круглый стол прошел на фоне выставки Натальи Борисовой и видео–проекта, посвященного И. Бойсу, выполненного Дмитрием Жаровым под руководством Леонтия Зыбайлова. Помимо Валерия Турчина и Веры Дажиной, выступали Леонид Бажанов, Иосиф Бакштейн, Александр Пономарев и Леонтий Зыбайлов. Сделанные тогда на примитивном диктофоне записи, к сожалению, утрачены. В те годы мы старались строить свою программу на многосоставной основе, в которую входили, с одной стороны, занятия, направленные на овладение лексикой 16

современного искусства, на знание его истории и теории, как необходимые условия для «умного зрения», с другой, реальная работа с мастерами, общение с которыми является лучшей школой мастерства, наконец, участие в выставках. По–существу, это тот принцип, который лежит в основе деятельности всех ныне существующих образовательных институций, связанных с современным искусством. Нами он был опробован еще в далеком 1993… Следующая страница нашей предыстории связана с сотрудничеством с Государственным центром современного искусства на Большой Якиманке. После нашего разрыва со школой, директор которой повысила плату за аренду до неприемлемых размеров, мы оказались на улице. Нас принял к себе Государственный центр современного искусства. За очень скромные деньги нам предоставили квартиру на первом этаже старого двухэтажного дома на Якиманке, где размещались многочисленные галереи, многие из которых канули в Лету. Центром общей жизни был знаменитый внутренний двор, на зеленой траве которого устраивались первые перфомансы Олега Кулика и совместные арт–акции. С помощью слушателей мы отремонтировали квартиру и стали там «жить». Продолжались занятия, среди которых особенно запомнились рассказы Александры Шатских об «Уновисе» Малевича и педагогических новациях первых послереволюционных лет. Однако главным было то, что мы могли активней реализовывать свои творческие 17

проекты. За год были организованы несколько выставок по программе «Дебют» (Максима Чайки, Александра Меликяна и Надежды Горловой, Алексея Суздалева и его группы, Александра Кузмина–Тарасова). Под руководством Леонтия Зыбайлова в конце 1995 была проведена выставка, в основу которой легла почти годовая работа над учебно–образовательным проектом «Биографии. (Опыт реализации арт–дидактик проекта)», осуществленным на гранд Центра Сороса. Вместе с нашими слушателями Зыбайлов сумел совместить теоретические проблемы анализа языка современного искусства с творческими задачами. Самостоятельные отчетные выставки организовали руководители мастерских — Владимир Куприянов («Попытка осознанной связи»), Елена Маликова и Ирина Болдано. В экспозицию персональной выставки Болдано были включены инсталляции, составленные из элементов бурятской ритуальной практики. На открытии Ирина устроила шаманский перфоманс. Приглашенная бурятская певица поразила всех странным и необычным горловым пением. К сожалению, наш союз с ЦСИ продлился чуть больше года. После закрытия центра и распада этого уникального для тогдашней Москвы места свободного эксперимента, мы в очередной раз остались без крыши над головой. У нас в багаже был нако18

пленный опыт и коллекция произведений московских художников, подаренная нам для поддержания школы на плаву. Среди тех, кто подарил свои работы, были Татьяна Назаренко, Наталья Нестерова, Вячеслав Колейчук, Эдуард Штейнберг, Марлен Шпиндлер, Александр Пономарев, Валерий Орлов, Владимир Наседкин, Владимир Опара, Татьяна Баданина, Валерий Айзенберг, Владимир Брайнин, Никита Гашунин, Руслан Гудиев, Адольф Гольдман, Екатерина Ковалева, Александр Константинов и Сергей Базилев. В 1993, на одной из первых выставок Арт–мифа в Манеже состоялась презентация школы и ее коллекции. И то, и другое вызвали большой интерес в молодежной и экспертной среде.

Так закончилась предыстория этого по сути утопического интеллектуального проекта, не имевшего в то время шансов быть реализованным. Его время еще не наступило…

ШКОЛА СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА «СВОБОДНЫЕ МАСТЕРСКИЕ» В МОСКОВСКОМ МУЗЕЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА. К ПРОБЛЕМЕ ДИАЛОГА ОБРАЗОВАНИЯ И СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА

Современная арт–сцена всерьез озаботилась судьбой молодых, видя в них некий «востребованный культурный продукт», который, удачно упакованный, может быть реализован на международном арт–рынке. Поиск новых имен, молодой крови, способной оживить дряхлеющее концептуальное древо российского актуального пространства, стеснительно избегающего употреблять слово «искусство», заставляют все чаще оглядываться в сторону молодых, как тех, кто еще мало искушен в тонкостях закулисной игры ведущих российских кураторов, так и тех, кто уже вкусил «запретный плод» и понял, что слава, пускай и быстротечная, весьма притягательна. Долгое время молодые произрастали вдали от главных столичных тусовок, их особенно не баловали кураторы, если они не были из числа «особо одаренных» птенцов Проарте и Института проблем современного искусства, благо его отец–основатель И. Бакштейн, заботясь о своем реноме «мэтра», не забывает о подопечных. Все было бы прекрасно, если бы не было так грустно. Идеи международного художественного истеблишмента сделать ставку на образование, в духе французского Просвещения «осьмнадцатого века», побудили и российских кураторов обратить внимание на сей культурный феномен. Так весенняя арт– 22

Москва 2006 года широко представила свой образовательный проект, отведя узкий аппендикс одного из этажей для выставки молодых и два дня конференции, в которой приняли участие все, кроме тех, кто имеет дело не с «виртуальным» образованием, а с образованием конкретным, и знает о его болевых точках лучше, чем кто–либо еще. Говорились все те же речи, что звучали примерно в том же контексте лет десять тому назад, риторически декларировалась «отсталость российского профессионального образования» в области искусства и его консервативность, мешающие получить желаемый «продукт» — современного молодого художника, острого на язык и бескомпромиссного молодого критика, сведущего в совре-

менном «контексте» молодого куратора. Вне сомнения, круг требований для тех, кто работает в любом качестве с современным искусством — создает ли его, критикует или формирует, отличается от тех, которые необходимы «вообще» художнику, работнику музея, хранителю или историку искусства. Вряд ли музей, издательство или галерист надеются сразу получить «идеального» и дееспособного специалиста, который будет соответствовать всем профессиональным требованиям. Так почему же мы хотим видеть готового современного художника и молодого куратора, выпеченных как блины на вузовской сковородке? Пройдут годы, прежде чем молодой станет «взрослым» профессионалом, искушенным в своем

обладающего профессиональными навыками, чтобы самостоятельно определить направление своей творческой деятельности. Поэтому акцент должен быть поставлен на поствузовное образование, на создание широкого спектра «школ» и функционирующих в режиме нон–стоп мастер–классов, способных аккумулировать энергию молодых и не давать ей застаиваться. Здесь важно не столько образование, сколько контакт и возможность самореализации. Поиски новых имен толкают международных кураторов в объятия образования и к выработке стратегии постоянного воспроизводства себе подобных. Главный тезис постмодернизма о «конце истории» и «конце искусства» привел к развенчанию миссионерской роли художника. Если нет искусства, то и нет художника, последнее приводит к апологии дилетантизма и торжеству автодиктата. Героем современной арт– сцены стал «просвещенный» или, лучше, «искушенный» дилетант. Пора уже совершить «исход» из концептуализма, освободиться от его схем, а, главное, от навязанной им системы мышления. Все еще жива леволиберальная стратегия на постоянное противостояние государственным системам и на создание альтернативного искусства как единственно современного. Альтернативного, как к официальной си-

деле. Да и кураторы, мудро вещавшие с трибуны той давней конференции, когда– то начинали весьма неловко и не всегда «современно». Короче, чтобы стать кем–то, надо просто понимать, что ты хочешь и что для этого надо. Способность понимать самого себя, особенно человеку творческому, приходит с годами, с накоплением опыта, в процессе общения с коллегами. Странно слышать многие годы одни и те же упреки со стороны одних и тех же лиц, которые откуда–то издалека смотрят на то, что происходит внутри вузовской системы. Мы не раз писали о том, что наше профессиональное художественное и искусствоведческое образование нуждается в смене ориентиров, то есть в выработке системы профессиональных «критериев качества», к которым, в первую очередь, относятся отзывчивость к чужому опыту, способность меняться и обучаться. Для художника главное — понимать свое место в современном искусстве и быть носителем определенной визуальной культуры и практики. Все остальное — дело опыта и случая. На наш взгляд, российское профессиональное образование не более консервативно, чем любое другое, оно не ориентировано на создание «современного продукта», а предлагает как всякое иное образование «полуфабрикат» — молодого художника в достаточной мере 24

об их идеологии и конечном результате. Чаще всего речь идет о неком культурно–просветительском проекте, носящем ознакомительный характер, что весьма похвально. Но лишенные образовательного потенциала, без целевых установок и системности, эти проекты очень скоро окажутся свернутыми или останутся на уровне просветительского лектория. Сегодняшний интерес к взаимодействию образования и современного искусства является результатом долгой работы, которой занимались самые разные художественные институции: и Московский музей современного искусства, и Государственный центр современного искусства, и Институт современного искусства. Уже в первый год существования Московского музея современного искусства у Зураба Константиновича Церетели возникла идея создания при музее образовательного центра по работе с творческой молодежью и студенчеством. В те времена создание образовательного центра при институции современного искусства было новым в музейной практике, если не считать образовательные программы в таких авторитетных музеях классического искусства, как ГМИИ им. А. С. Пушкина и ГТГ, однако, в последней образовательная программа реализовывалась главным образом через лекторий. Итак, наше «второе рождение» произошло в конце

стеме власти, так и к иному искусству, которое выпадает из предложенной схемы. Система образования мыслится в этом случае как фрагментарное получение неких знаний, как постоянный обмен между учителем и учеником, в котором учителем является ученик как более продвинутый в нигилистическом отношении к прошлому опыту. Фигура учителя, таким образом, весьма проблематична. Он может быть или гуру (подразумевается куратор), или менеджером знаний (т. е. определять их рыночную составляющую), или, прислушиваясь к своим ученикам, искать с ними критическое взаимодействие. Образование понимается как хаотичное броуновское движение, порождающее некую саморазвивающуюся структуру. По существу, образование занимает место искусства, которое самовоспроизводится. Образование в принципе не может «заместить» искусство или культуру, или стать искусством, так же как образование, если под ним понимается именно образование, а не что–то иное, не может быть разовой акцией, это процесс, причем, долгий и хлопотный. Как лицо заинтересованное, отдавшее делу образования в области современного искусства почти двадцать лет, не могу не удивляться беспомощности большинства из тех, кто пролонгирует образовательные проекты, не заботясь 26

зимы 1999, когда было принято принципиальное решение о включении Школы современного искусства «Свободные мастерские» в состав музея, и мы с наработанным багажом и нашей коллекцией, переданной музею, оказались под его крышей. Одним из приоритетных направлений деятельности любого музея является культурно–просветительская и образовательная работа, направленная на привлече-

ние внимания широкой зрительской аудитории. Понятно, что музей, вообще, а музей современного искусства, в частности,— это живой, подвижный организм. Музеи давно перестали быть просто местом хранения и экспонирования уникальных произведений искусства. Если говорить о музее современного искусства, то его активная выставочная и исследовательская деятельность, выявление и осмысление основных тенденций

в современном искусстве, восстановление утраченных в силу разных, как политических, так и исторических причин, звеньев в истории современного искусства, делают музей важным исследовательским и выставочным центром, формирующим общественное мнение и воздействующим на него. Вместе с тем, современное искусство — это постоянно развивающийся процесс, особое место в котором занимает творчество молодых, поэтому поиск новых имен, адекватно отражающих «нерв» современности, составляет важную часть кураторской и экспертной работы музея современного искусства. Не случайно, ведущие мировые музеи современного искусства особое внимание обращают на работу с молодежью, особенно творческой молодежью, стараясь сформировать в ней осознанный интерес к актуальному искусству и стимулировать творческую активность новых поколений. Московский музей современного искусства был одним из первых среди российских музеев, кто стал планомерно, на протяжении всех лет своего существования работать с творческой молодежью и студенчеством. Если в первое время Школа современного искусства «Свободные мастерские» видела свою задачу в сугубо образовательных программах, что мало отличалось от того, чем занимались музеи классиче-

ского искусства, то по мере приобретения опыта, ее приоритеты сместились в сторону творческой работы с молодежью. Причем не только с молодыми художниками, но и с теми, кто просто хотел больше знать и понимать современное искусство, проявить себя творчески. Не случайно, в настоящее время школа известна не только своей образовательной программой, но и как открытый для всех желающих молодежный творческий центр, реализующий кураторские выставочные проекты. В чем конкретно состояла и состоит сейчас ее деятельность? Во–первых, это образовательные и просветительские программы. Они весьма обширны и разнообразны. Помимо лекций, посвященных актуальным проблемам современного искусства, его истории и общей философии современной культуры (их уже много лет читают Вера Дажина и Андрей Колосов), по установившейся традиции при школе работают творческие мастерские. Среди них наибольший интерес вызывают мастерские, связанные с новыми технологиями, в первую очередь мастерская фотографии, включающая не только практику, но вопросы теории и истории фотографии (ее ведут Леонид Курский и Ирина Толкачева), мастерская видео–арта и компьютерных технологий (ей руководит Ольга Шишко), мастерская актуального искусства и арт–проекта 29

(ее ведут Дарья Камышникова и Юрий Шабельнаков). С момента основания школы и до настоящего времени большое внимание уделяется проблемам современной живописи, тем более, что интерес к рукотворности сопровождается возрождением живописи, как актуального искусства (так мастерскую живописи вели И. Камянов и Б. Михайлов). Школа привлекает к сотрудничеству ведущих специалистов в области современного искусства, активно работающих кураторов, галеристов и художников. Как показала практика последних лет слушатели школы и все желающие с удовольствием участвуют в мастер–классах и встречах с ведущими мастерами современного искусства, как российскими, так и приезжающими из–за рубежа. Важной приметой жизни школы стали регулярные мастер– классы на выставках, организуемых музеем. Если учесть, что диапазон этих выставок более чем широк, то слушатели имеют уникальную возможность находиться внутри актуального художественного процесса, общаться с теми, кто формирует вектор его движения. Музей и школа делали неоднократные попытки «выйти в народ» и организовывали встречи с художниками на клубной территории, как, например, молодежный клуб «Жесть» или кафе при музее. Такие встречи были интерес-

ны в смысле неожиданных реакций публики на выступления художников и возникающие споры и дискуссии о том. что же такое современное искусство. По вполне понятным причинам, в рамках музея образовательные и культурно–просветительские возможности больше и шире, чем в аналогичных институциях вне музейных стен. Они включают не только творческую, но и выставочную работу. Вот уже пять лет, как в Московском музее современного искусства стартовала молодежная программа «Дебют», принесшая, на наш взгляд, весьма ощутимые плоды. Уже в первый год своего существования в стенах музея школа поставила перед собой задачу постоянного привлечения внимания к творчеству молодых. Сделать это можно было только через выставочные проекты и расширяющиеся контакты с другими институциями. Таким «выходом в свет» стали ежегодные выставки под общим названием «Мастерская» и участие в молодежных форумах, организуемых коллегами, в частности, в фестивале «Стой! Кто идет?», стартовавшим в 2003. К тому времени регулярные отчетные выставки помогли сформировать продуманную идеологию молодежных выставок, выработать кураторскую стратегию, с тем, чтобы занять свою нишу среди аналогичных проектов. Руководители школы и кураторы 30

используя ее креативные возможности. Сложность диалога современного искусства и образования заключается не только в отсутствии педагогических кадров, тех, кто мог бы воспринимать и адекватно оценивать процессы, происходящие в искусстве здесь и сейчас, но, и это мы считаем самым главным, диалог затрудняется существующим агрессивным неприятием современного искусства как в педагогической, так и, как ни странно, в студенческой среде. Современное искусство в России давно вышло за рамки когда–то маргинального пространства интеллектуальной тусовки. Оно стало государственно признанным искусством и в силу этого утратило оппозиционность и внутреннюю активность. Современное искусство приспособилось к той системе взаимоотношений, которая сложилась между государственными институциями и искусством, то есть стало активным игроком на арт — сцене, а герои современного искусства наравне с героями шоу–бизнеса стали поводом для медийных и прочих информационных событий. С одной стороны, это более чем прекрасно, а, с другой, такое положение вещей становится поводом для грустных размышлений, потому что современное искусство перестает быть генератором новых идей. В таком случае наиболее предпочтительным для ин-

молодежных проектов считают, что основная задача больших или малых выставок, показывающих искусство молодых, заключается в предоставлении площадки для их творческой самореализации, не забывая при этом, что любая такая выставка это не только кураторский, но и образовательный проект. Исходя из сложившейся за многие годы ситуации, приходится констатировать, что не существует обоюдно заинтересованного движения навстречу друг другу со стороны образования и современного искусства. Все еще сложно представить себе современное искусство, включенным в контекст существующей образовательной системы. Оно с необходимостью подразумевает реформирование самой этой системы или ее существенную коррекцию в плане большей свободы творческого самовыражения личности,

новаций полем деятельности является молодежь, причем не молодежь вообще, а конкретно — студенческая молодежь. Именно в эту сторону направлены основные усилия как государственных, так и негосударственных институций в сфере современного искусства. Те образовательные и просветительские проекты, которые реализуются в Московском музее современного искусства в рамках Школы современного искусства «Свободные мастерские», направлены именно на студенческую молодежь, которая может откликнуться на них, может соучаствовать в образовательном процессе с максимальной заинтересованностью. Вместе с тем вне поля нашего внимания, остается молодежная субкультура, то есть те группы молодых людей,

которые существуют в определенной социокультурной среде. Для этой группы молодежи достаточно той субкультурной среды, внутри которой она живет. Поэтому вовлечь «другую» молодежь в творческую ситуацию часто не представляется возможным. Для формирования адекватного диалога современного искусства и молодежи есть смысл создать специальные программы с использованием новых технологий, имеющих дело с языковыми формами современного искусства. Несколько лет назад в Школе современного искусства был опробован опыт диалога с молодежными группами граффити и с музыкальными молодежными коллективами. С тех пор обращение к тем или иным формам молодежной субкультуры стало

общим местом выставочных проектов. Только вовлекая «другую» молодежь в некую творческую ситуацию, можно выработать адекватный язык для разговора с этой социальной группой, потому что на привычном образовательном языке мы вряд ли найдем с ней взаимопонимание. Но каким образом построить этот диалог — вот в чем вопрос. Можно использовать привычный язык комиксов для разъяснения понятий и форм современного искусства. С утратой языка литературного высказывания остро стоит проблема диалога — как обращаться немому с глухим? Возможно, современное искусство окажется инструментом, который поможет включить разные социальные группы молодежи в общее пространство, как показал опыт работы Школы современного искусства по организации масштабных выставочных проектов, вылившийся в идею проведения совместно с другими российскими и международными институциями биеннале молодого искусства в Москве. Идея проведения международной биеннале молодого искусства в Москве зародилась давно, когда еще не стали регулярными международные смотры «взрослого» искусства. К ее реализации шли разными путями и по разным направлениям, стягиваясь к центру, подобно воде в воронке — стекая по краям, она, объединяясь, образует единый поток.

Среди московских художественных институций судьбой молодых были озабочены многие, но реально, последовательно и в течение длительного времени молодежной политикой занимались Московский музей современного искусства в рамках Школы современного искусства «Свободные мастерские», проекта «Дебют» и ежегодных выставок–фестивалей «Мастерская» (с 2000), Государственный центр современного искусства в рамках проекта «Новая генерация» и фестиваля «Стой! Кто идет?» (с 2003), Галерея М’Арс, а в последнее время к ветеранам присоединились «Фабрика», «Арт Стрелка», Стелла галерея, Галерея А3, Центр «Гараж» и многие другие. Обращать внимание на молодых, привлекать их в орбиту своего влияния стало модно и престижно, более того, приток «молодой» художественной крови всегда несет обновление (мы не имеем в виду авангардную интенцию на инновацию, как стремление к постоянному изменению языка искусства) в плане возможности маркетинговой раскрутки новых имен и творческих групп. Не скроем, размах такого мероприятия, как биеннале, включение его в орбиту государственного внимания пугают, не только с точки зрения организационной, но, что более существенно, с точки зрения не ясности целей и их размытости. Не станет ли би34

еннале молодого искусства робкой копией «взрослых» международных показов, окажется ли у молодых достаточно четко проясненной собственная позиция или биеннале превратится в еще одну «гигантскую» площадку показа всего и вся. Судя по реакции художественной общественности на большие выставки, фестивали и биеннале молодого искусства, среди критиков и журналистов нет критерия оценки искусства молодых

художников — как их оценивать: по степени «инаковости», нигилистическому задору, или исходя из критериев адекватности общему состоянию актуальной художественной практики, или, наконец, с точки зрения умения использовать профессиональные навыки в создании тех или иных художественный форм? Может ли быть искусство «молодым» или «старым», есть ли адекватный критерий молодости или, напро-

тив, зрелости художника. Молодость это что – смелость и неординарность мышления, свобода от стереотипов, или, наоборот – невнятность «говора», отсутствие навыков и принципиальная вторичность, а может быть совсем наоборот — зрелость порождает смелость, дарит чувство независимости и позволяет совершать неординарные поступки, освобождает от стереотипов и дает возможность обрести «собственного лица выражение». Короче, что мы ждем от молодых — агрессии, политического и прочего нигилизма, эпатажа, чего–то принципиально иного, что было до них. Если это так, то мы еще находимся в плену авангардистского инновационного метода и системы мышления, основанной на линейном понимании

прогресса, как постоянной смены и обновления, что подразумевает отрицание преемственности. В современном контексте упреки молодым во вторичности, эклектике и несамостоятельности более чем бессмысленны. Фразы типа — «это все уже было», можно отнести к любой выставке актуального искусства, ведь все дело не в способах репрезентации, не в языке, а в контексте: насколько молодые способны адекватно соучаствовать в художественном процессе, что они сами выбирают как наиболее приоритетное, к каким языковым кодам обращаются. В этом смысле большие выставки и проекты типа «Мастерская» и международная биеннале молодого искусства — это опытное поле, необходимое врастание мо-

лодых в ткань общего процесса или, возможно, разрыв этой ткани и неожиданная смена вектора движения. Как ни странно, но большие смотры молодого искусства не сняли проблему образования, а обострили ее. Во– первых, они показали, что российские молодые художники прекрасно владеют пластическими формами, их искусство более чувственно и менее концептуально. Возможно, им не достает куража, раскрепощенности, еще не изжиты комплексы неполноценности, не хватает внутренней свободы. Но это дело наживное, главное, современное искусство и молодежь встретились, и эта встреча оказалась многообещающей. Следующий шаг в сторону современного искусства должно сделать образование. И на этом пути важен тот опыт, который был наработан такими негосударственными институциями как Школа современного ис-

кусства «Свободные мастерские» при ММСИ и другие важные центры негосударственного образования в сфере современного искусства.

МОЛОДЕЖНЫЕ «ДЕБЮТЫ» В МОСКОВСКОМ МУЗЕЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА

Вот уже пять лет, как в Московском музее современного искусства стартовала молодежная программа «Дебют». Свою главную цель организаторы видели в помощи молодым художникам «встать» на ноги, облегчить вхождение в профессиональную среду. Хотелось представить разные грани современных художественных практик как вполне традиционных, так и отражающих новаторские, нестандартные поиски молодых кураторов и художников. Были надежды и на то, что открытые таланты будут замечены и поддержаны галеристами и экспертным сообществом. Последнее, правда, если и оправдывалось, то далеко не всегда. Оглядываясь назад, можно сказать, что идея подобного проекта вполне естественная для молодежной политики любой музейной или культурной институции, а тем более той, что занимается современным искусством, а значит должна быть ориентирована на обновление и поиски новых имен, оказалась плодотворной. Важно и то, что программа «Дебют» была направлена на вовлечение в выставочную деятельность как молодых художников, так и молодых кураторов, пробующих себя в этом новом жанре — инициаторов и модераторов выставок. На первых порах дебютанты выбирались из числа слушателей Школы современного искусства «Свободные мастерские», однако огра38

ничение выбора накладывало определенный отпечаток на качество предложенных проектов. Постепенно круг дебютантов расширялся, к участию в проекте приглашались молодые художники, так или иначе проявившие себя на больших выставках, организованных музеем, в частности, на ежегодной международной выставке «Мастерская». Когда музей начинал свой молодежный проект, организаторы могли ориентироваться на тот опыт, который уже был у других институций современного искусства, в частности, в Государственном центре современного искусства. Вместе с тем, музейная ситуация подразумевала более строгий отбор дебютантов, ограничение экспозиционного пространства одним залом и более ответственный подход к концептуальной составляющей проектов. За пять лет накоплен колоссальный опыт, через проект прошли десятки молодых художников, имена многих из них сейчас фигурируют среди активных участников современной московской, и не только, арт–сцены. Трудно вывести некую общую составляющую для всех проектов — суть самой идеи заключалась не в ангажированности художников, их зависимости от навязанной организаторами единой стратегии, а, напротив, в максимальном проявлении креативной энергии, того, что принято связывать с ин39

дивидуальностью (хотя в современном контексте с характерной для него утратой авторства и автора индивидуальность скорее нивелируется, чем проявляется). Своеобразной прелюдией к проекту «Дебют» была совместная с Государственным историческим музеем выставка «Ностальгическое путешествие», показанная перед этим во Флоренции в рамках культурной инициативы фонда Ромуальдо дель Бьянко, занимающегося международными проектами. Ее нельзя было назвать выставкой современного искусства, так как в ней были использованы старые фотографии из фондов Исторического музея с видами памятников архитектуры, созданных в России при участии итальянских мастеров. С помощью цифровых технологий художник Сергей Ерков (сейчас он уже активно работающий куратор молодежных выставок) совместил их с фрагментами произведений итальянских художников, соединив тем самым разделенные временем и местом культурные события. Напечатанные к выставке открытки разошлись в мгновение ока как в Италии, так и в России. Как бы в продолжение итальянских контактов первой выставкой программы «Дебют» стала выставка «Пространство памяти» итальянской художницы Алессандры Раджионьери. Хорошо известная в Италии, Раджионьери много и плодотворно

работает в печатной графике и инсталляции, постоянно расширяя возможности взаимодействия графики с пространственными формами и разными материалами. Ее инсталляции «Белая память» (1998) и « Молекула»(2004), показанные на выставке, всегда просты и изящны, в них сохраняется любовь к чистоте и ясности пластической идеи, так характерная для итальянской художественной школы еще со времени пуризма и «бедного искусства» 1970–х гг. Мир образов художницы наполнен поэзией воспоминаний и едва уловимых ощущений, передающих случайные переживания, легкие прикосновения, те воспоминания, которые, как следы палеонтологических отложений, сохраняют очертания предметов и окружающих нас вещей, забытых в суете дней. Любимые материалы художницы — прозрачные ткани, белый или пожелтевший лист бумаги с легкими прикосновениями дробящихся и разбегающихся линий, свет, пронизывающий пространство и съедающий черноту теней. Заданная первой выставкой планка не могла быть опущена. Организаторы постарались выдерживать уровень представляемых проектов, стремясь показать достаточно широкий спектр идей и художественных решений. Наиболее насыщенными были 2007 и 2008 годы, когда каждый месяц в одном 40

инсталляционное пространство, где были представлены четыре видео проекции, соответствующие четырем стихиям — воде, земле, огню и воздуху, как средам памяти, обладающей плотностью земли, легкостью воздуха, жаром огня и тягучестью воды. Для художницы опыт персональной выставки оказался более чем плодотворным. Сейчас она постоянно участвует во всех крупных проектах как в России, так и в других странах. Весной 2010 в Галерее современного искусства Российской академии художеств прошла ее персональная выставка «Станция наблюдения», выдвинутая в качестве номинанта ежегодной премии Василия Кандинского. На II Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?» Ма-

из залов музея открывались дебютные выставки, такой темп было трудно выдержать, поэтому в последующие два года выставок стало меньше, но их качество заметно повысилось. Мы писали о том, что многие молодые художники, впервые показанные со своими персональными выставками в проекте «Дебют», состоялись как перспективные участники современной арт–сцены. Так в апреле 2007 прошла выставка «Среды памяти» художницы, а сейчас и куратора, Марины Фоменко. Идея видеоинсталляции возникла не случайно, а была связана с проектом, посвященным «Божественной комедии» Данте, показанном во Флоренции годом раньше. Используя свой опыт работы с фотографией и видео, Марина создала напряженное

рина дебютировала как куратор международного проекта «Переход–Transit–Транзит» в Московском музее современного искусства. В том же 2007 году через программу «Дебют» прошла востребованная сейчас молодая художница Анна Жёлудь (Желудковская), замеченная кураторами музея на одной из молодежных выставок в Галерее М’арс благодаря необычным керамическим объектам. В рамках проекта «Дебют» была показана ее первая персональная выставка «Вещь для любви» — многоплановая инсталляция, составленная из разного домашнего хлама — предметов, утративших свои функции и изъятых из повседневности, и живописи темперой, обладающей кристаллической ясностью и четкостью линий. Впоследствии Аня перешла к тому, что можно назвать пространственной графикой — инсталляциям из металлической проволоки, но сохранила верность избранной теме — вещь и вещное по–прежнему остаются в поле ее зрения. Через три года — весной 2010 в Московском музее современного искусства прошла ее персональная выставка, не говоря уже о многочисленных проектах, представленных Аней на многих международных выставках. В рождественские дни 2008 в рамках проекта «Дебют» была показана выставка «Зимние иллюзии» молодой художницы — Веры Ундри-

цовой, темперамент которой совершенно иного склада, чем у Анны Жёлудь, но их потенциальные возможности вполне сопоставимы. Вера страстно увлечена фотографией. Когда много лет назад, она принесла к нам в школу свои фотографии, они были настолько профессиональны и настолько обладали индивидуальным почерком, что не оставалось никаких сомнений в ее будущем. Затем Вера училась в Париже, пройдя там курс графического дизайна, потом вернулась в Москву, где защитила диплом дизайнера. Но всегда сохраняла преданность фотографии. Участвовала во всех молодежных проектах музея, ее фотографии были показаны на международном фестивале современного искусства «Link» в Пекине вместе с другими работами молодых художников из Москвы, стала лауреатом фотоконкурса Francomania посольства Франции. Серия зимних, вернее, «снежных», фотографий — это своеобразное пластическое наблюдение за «жизнью» снежных форм, образованных рефлексами света и тени. В фотографиях Веры всегда чувствуется присутствие традиции — прежде всего живописной традиции, как важного фактора того пластического языка, которым пользуется художница. Замечательным «открытием» проекта «Дебют» стал молодой художник из Калуги Алексей Васильев, работающий в технике экспрес43

сивного и выразительного рисунка. Графические листы Васильева обладают внутренним напряжением, широта и экспрессивность манеры рисования придают его большим листам современную энергетику, не говоря уже о тематике его работ. Для дебютной выставки была отобрана серия из 12 листов, названная «Photostudio Prague». Воспользовавшись фотоархивом одной дизайнерской студии в Берлине, Васильев изобразил людей с ограниченными возможностями — калек, одетых в современные майки. Чутко уловив социальные болевые точки, молодой художник сохраняет толерантность, находит точные и выразительные решения. Фотопроект «Старт» Марии Ионовой–Грибиной нельзя назвать дебютным, так как до участия в программе «Дебют» Мария состоялась как фотохудожник, представляя свои работы на важнейших фотофорумах. Тем не менее, ее проект, наполненный агрессивной энергией — за счет размера фотографий, выбранного автором ракурса — сняты «портреты» бритых затылков, лаконичности черно–белой пластики почти абстрактных в своей анонимности фотографий, стал важным этапом в творческом становлении художницы. На I Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?» Мария показала серию портретов деятелей современ44

ной арт сцены «Они мечтают» в рамках проекта «Сослагательное наклонение» и не менее выразительный проект «Дети» — серия портретов детей–инвалидов, пронзительная по правдивости и соучастию. Среди интерактивных проектов, подразумевающих «включение» зрителя в процесс, активизацию его внимания и смену рода деятельности, несомненным лидером был проект Романа Сакина «Лес». Выпускник Московской художественно–промышленной академии им. С. Г. Строгонова, Роман позиционирует себя как создатель «управляемой скульптуры», сокращенно «У.С.». Для художника его объекты, всегда строгие и лаконичные по форме, восходящей к русскому авангарду, и изобретательные по функциям, являются инструментом изучения пластических взаимоотноше-

ний: простых геометрических форм и пространства, соотношения объекта и человека, трансформации формы — ее возникновение и исчезновение в процессе перемещения элементов формы по отношению друг к другу. Работая с пластическим объектом Сакина, зритель становится соучастником проекта, он трансформирует форму объекта по своему усмотрению. На выставке Роман построил управляемую скульптуру «Лес», состоящую из 20 деревянных брусков, подвешенных на лесках. Они «управляются» с помощью пульта и могут менять свое положение. Рядом художник поместил «Нотную тетрадь» — самостоятельный арт–объект. В ней дается азбука различных положений подвижных брусков и зритель может, следуя предложенным нотам, сыграть пластическую мелодию. При всей концептуальности проекта он лишен холодной отстраненности языковой коммуникации, в нем, как всегда у Сакина, сохраняется пластическая составляющая, а ироничность предложенного зрителю занятия «одушевляет» нейтральный объект. Так же как и другие участники программы «Дебют», Роман Сакин быстро вошел в художественную среду Москвы, он постоянно участвует во всех крупных форумах современного искусства, в частности, его объекты были показаны в проекте «Laboratoria. Опыт 1» на I Московской междуна47

родной биеннале молодого искусства. Лучшим международным проектом программы «Дебют» стал проект Натальи Данберг «Чувство Родины» — первый из проектной серии «Русско–Шведский диалог». Наталья давно сотрудничает с музеем, ее кураторские проекты, представляющие шведское искусство, постоянно участвовали в Ежегодных международных выставках молодого искусства «Мастерская». Проект «Чувство Родины» стал первой персональной выставкой художницы в музее. Живя с семьей в Швеции уже более семи лет, Наталья активно соучаствует в шведской культурной и художественной жизни, стараясь при этом не порывать связей с Россией. Её выставка «Чувство Родины» это ответ на вопрос, мучающий многих — как сохранить свою сопричастность к русской культуре и не быть «чужой» в стране, ставшей второй родиной. На выставке нашли отражение две страсти Натальи — живопись и пластика. Её живописные работы оригинальны по технике: она пишет акрилом или маслом с двух сторон оргстекла, а затем накладывает его на обработанную фотографию, соединяя тем самым документальность и художнический жест. Ирония присуща всем работам Данберг — в них много личного, почти семейного, выбор мест, живописные детали подсказаны отдельными

обстоятельствами жизни художницы, ассоциативно соединяют прошлое и настоящее — Россию и Швецию. Помимо живописи на выставке были представлены фарфоровые статуэтки, которые могли бы показаться гламурными, если бы не были столь ироничными. Вместо пастушек и пастушков — русалки у хирурга, кентавр в аптеке, фавн в спортивном костюме, как отдыхающий клерк, или русалка, оказавшаяся в полицейском участке. Наталья не порывает связей с музеем, как куратор и художник она участвует в крупных российских международных проектах, выставка в программе «Дебют» во многом определила направление ее деятельности, облегчив вхождение в российский контекст. Мы остановились лишь на нескольких «открытиях» программы «Дебют», их было много больше. Благодаря выставкам в рамках этой программы обрели имя многие художники, некоторые из них, как Ника Кухтина, Сергей Ерков, Марина Фоменко или Андрей Терехов выступают как кураторы. Помимо перечисленных можно отметить интерактивный проект «Пространство игры Льюиса Кэрролла» художницы Анастасии Захаровой, фотопроект Лены Важениной, видео инсталляции Якова Каждана, проект «Настенная книга» Станислава Азарова и Алексея Шилова. Все эти разные проекты объединяет одно — молодость и талант 48

их авторов. Время показало, что кураторы молодежной программы «Дебют» не ошиблись с выбором, большинство ее участников вышли в люди, больше не нуждаются в опеке и сами способны представлять свое искусство, что они и делают.

НАШИ МАСТЕРСКИЕ….

На протяжении последних десяти лет Школа современного искусства «Свободные мастерские» совместно с выставочным отделом музея организуют выставки молодого искусства, привлекая к участию не только слушателей, но и художественную молодежь из разных регионов России, ближнего и дальнего зарубежья. Ежегодные выставки молодых художников в Московском музее современного искусства под общим названием «Мастерская» давно стали традицией. В первое время число их участников ограничивалось слушателями школы, а направленность выставок и их состав носили отчетный характер. Выставки рассматривались как итог практической работы в мастерских, возможность реализации опыта, полученного в процессе изучения теории, знакомства с творчеством ведущих мастеров современного европейского и национального искусства, с деятельностью галерей и художественных институций. В определенном смысле выставки молодых художников отражали противоречия реального художественного процесса, были его чутким барометром. Современная культурная и художественная ситуация подразумевают свободу выбора, смещают привычные стереотипы и нивелируют систему ценностей, предоставляя художнику право на инициативу в выборе спосо50

ба самореализации. Искушений и соблазнов более чем достаточно. Оставаться ли в привычных рамках «живописания», оттачивая мастерство владения кистью, находя все новые и новые возможности во взаимодействии с поверхностью и цветом, или же выйти за пределы привычного и освоить более радикальные формы, попытать счастье на поприще актуального искусства. Опыт прошлого столетия был для нашего искусства трудным и противоречивым. Любые попытки выйти за рамки привычного наталкивались на охранительские барьеры определенным образом понятой национальной специфики, которая виделась в тяготении к живописному примитиву, в социальной злободневности тем, в том, что принято называть «духовностью». Экспериментальные интенции русского искусства ХХ века неизменно вытеснялись как идеологическим давлением, так и мощной традиционалистской составляющей, лишь частично подверженной изменениям и неохотно воспринимающей новые языковые формы и, главное, новую систему мышления. Именно иная система мышления породила русский авангард и подтолкнула его к поиску адекватного художественного языка. Авангардные практики давно ушли в прошлое, но взаимосвязь «умного зрения» и формального языка, как спосо51

ба саморефлексии, осталась прежней. Язык современного искусства не чувствителен к национальной специфике отдельных культур. Он неизменен во всем мировом культурном пространстве, чему способствуют возможности современных информационных и арт технологий. Новейшие возможности «визуализации» культурных «текстов» завораживают стерильностью пластики и глянцевым блеском лощенных поверхностей. Привычная картинка на экране монитора или видео инсталляции приковывает внимание и пробуждает любопытство. Интерактивность роднит арт объект с парковым аттракционом. Современный человек чувствует себя комфортно и привычно в окружении объектов современного искусства. Их язык ему понятен и близок. Заложенный в современном искусстве игровой момент, рефлексия и ёрничанье, то есть намеренно несерьезный разговор о серьезном, его занимательность и разнообразие, использование обиходных брендов все больше сближают область искусства с дизайном и рекламой, вводят его в соприкосновение с медийным пространством современного горожанина. Художественные эффекты, возникающие из соединения рукотворности и технологичности видоизменяют законы пластики. На этом фоне все явственней звучат голоса тех, кто ратует за обретение

национального контекста в современном искусстве. Национальное все чаще понимается на уровне этнографии, фольклора, примитива и живописи, как воплощенной традиции par excellence. Рукотворность живописи, впрочем, как графики и скульптуры, выделяющая эти виды искусства среди «машинной» стерильности художественного хай-тека, их пластические и образные возможности порождают ностальгическое желание обрести утраченные ценности и способствуют периодическому возрождению рукотворных искусств, позволяют им вновь и вновь становиться востребованными и современными. Направленность деятельности мастерских Школы современного искусства в полной мере отражает противоречия актуального художественного процесса, что в свою очередь находит отражение в составе и качестве показанных на выставках «Мастерская» произведений, диапазон которых простирается от живописи до арт объекта. Первый шаг к тому, чтобы Московский музей современного искусства стал ведущей площадкой для молодых художников, был сделан школой вместе с выставкой «Мастерская 20’03». Несомненной удачей выставки стал проект «Тонотография музея», над которым слушатели и куратор Дарья Камышникова работали в течение года. Странное название 52

проекта было связано с необычным состоянием музея — его залы были закрыты на капитальный ремонт, а произведения упакованы в крафтовую бумагу или занимали непривычные для них места. Наверно, такой «упакованный» музей вдохновил бы не одного актуального художника, последователя Кристо. В результате совместных усилий получилась довольно любопытная экспозиция, а сам проект школа рискнула показать на первом фестивале молодого искусства «Стой! Кто идет?», организованным тогда ГЦСИ. Тогда же, на фоне экспозиции прошел, организованный школой и музеем, круглый стол «Молодежь и музей», на котором выступили многие заинтересованные стороны, включая не только музейщиков, но и представителей ведущих художественных вузов Москвы — Московского государственного художественно-промышленного университета им. С. Г. Строганова и Московского государственного академического художественного института им. В. И. Сурикова. В круг обсуждения были включены важнейшие проблемы, стоящие перед музеями и образовательными институциями, связанные с привлечением молодежной аудитории в музей, с консолидацией усилий в создании благоприятных условий для творческой самореализации молодых. Еще одним важным приобретением этой первой проектной выставки стало осознание того, что для успешной реализации наших идей необходима выработка единой выставочной стратегии.

С 2003 каждая из выставок под общим названием «Мастерская» проходила в рамках выработанного кураторами проекта, объединяющего всех участников. Основу проектов составлял анализ тех или иных пограничных состояний, вернее, «окрестностей» культурной антропологии. Почему именно эти проблемы, казалось бы, далекие от насущных проблем молодежи и не всегда доступные ее пониманию, оказались в центре нашего внимания. Культурная антропология, то есть понимание культуры, истории и искусства через изучение человека, особенностей его менталитета, давно вышла за рамки сугубо философских проблем и обрела полноправную жизнь в интеллектуальной и творческой среде. Не случайно кураторские проекты последних лет затрагивали такие жизненно важные проблемы, как соотношение власти и силы, восприятие современным человеком пространства и времени, проблема памяти, так личного и общественного феномена, насущные для всех нас проблемы миграции, в смысле перемещения и преодоления границ, столь близкие для молодых проблемы личных связей, проявляющих себя в любви и дружбе, наконец, проблема выбора, выраженная в феноменах воли и свободы. Первый объединяющий всех проект был связан с переживанием современным молодым человеком текста такого 54

шедевра мировой литературы, как «Божественная комедия» Данте. Касалось бы, что может объединять столь разнесенные во времени и пространстве явления – современного молодого человека, большую часть жизни проводящего в виртуальном мире Интернета, и текст, написанный семьсот лет тому назад. Оказалось очень многое, потому что Данте затрагивал важнейшие вопросы самочувствия личности, ее понимания смысла жизни и осознания ее конечности. Конечно, молодые не шли по пути иллюстрирования текста, им были интересны вызванные им переживания и неожиданно возникающие коннотации. Не случайно, отдельные проекты с выставки дважды побывали во Флоренции и участвовали в выставке и фестивале, посвященном Данте и его современному прочтению представителями разных культур. На выставке «Между» помимо слушателей школы участвовали в качестве почетных гостей композитор Ираида Юсупова вместе с художником Александром Долгиным, представившие видео-оперу «Путешествие сеньора Д. и сеньора В.». В следующих выставках стало традицией приглашать в качестве дополнительной программы Татьяну Данильянц, куратора проектов, связанных с короткометражным авторским кино «Арт Хаус в коротком метре», и молодежные музыкальные кол-

лективы, вечерние концерты которых привлекали молодежь. Кураторами первых выставок «Мастерская» были Дарья Камышникова и Ольга Меркушева, немногим позднее к ним присоединился Сергей Ерков, на II Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?» выступивший с отдельным кураторским проектом. Неизменным куратором всех выставок школы была Дарья Камышникова, ставшая ведущим куратором молодежных проектов музея на первой и второй Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?». Ее искренняя заинтересованность в судьбе молодых и желание повысить планку музейных экспозиций часто заставляли «резать» по живому, уже по ходу дела корректировать представленные проекты, вносить необходимые изменения в работы. Благодаря ее усилиям школа поддерживает постоянные творческие контакты со Строгановской академией, с Суриковским институтом и Полиграфиче-

ской академией. Такие известные сейчас художники, как Тимофей Смирнов, Роман Сакин, Дарья Усова, Таисия Короткова, Дарья Суровцева, Наталья Тинякова, создатели группы «Спис» Татьяна Крылова и Екатерина Резниченко, Аня Жёлудь, Тимофей Караффа-Корбут и Александр Погоржельский, Андрей Терехов и Елена Юдина, Ника Кухтина и Алина Гуткина, Марина Фоменко и Сергей Ерков, Юлия Миронцева и Максим Русаков, Вера Ундрицова и Елена Важенина начинали когда-то с наших выставок. Выставки «Мастерская» давно приобрели статус международных. В них принимали участие молодые художники из многих европейских стран, но наиболее тесными сложились отношения с Финляндией, Польшей, Швецией, Италией и Китаем. Все чаще в наших выставках мы видим художников из когда-то общего культурного пространства – Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик. Все крупные выставки «Мастерской» — «Memoria», «Space», «Power» и др. проходили в содружестве с Государственным центром современного искусства. Их масштаб и состав участников, вовлеченность в работу многих государственных и частных институций, ставили на повестку дня необходимость инициации новых форм и способов презентации творчества молодых. После выставки «Space» и осеннего фестиваля «Стой! 56

Кто идет?», в котором школа всегда принимала активное участие, кураторы музея выдвинули идею организации Московской международной биеннале молодого искусства, которая могла бы объединить усилия российских и международных организаций, заинтересованных в притоке новых сил и новых имен в современное искусство. Тогда же была выражена надежда, что обоюдное намерение музея и ГЦСИ будет воплощено в жизнь и московская биеннале молодого искусства станет реальностью. Что и случилось год спустя — в 2008 году Московский музей современного искусства и ГЦСИ предоставили свои площадки для проектов и участников международной биеннале молодого искусства, получившей девиз фестиваля «Стой! Кто идет?». Но это уже другая история….

Безусловно, II Московская международная биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?» стала заметным событием лета 2010. Судя по прессе и отзывам самих организаторов, она вышла на более высокий уровень международного присутствия, а значит, претендует быть событием не только местного, сугубо российского, значения. Международный контекст позволил посмотреть на себя со стороны, утвердиться в собственной провинциальности (как считают многие кураторы и критики), или, напротив, осознать свое место в пространстве «другого». Если бы не жара, то поход по многочисленным площадкам молодежной биеннале был бы не только увлекательным, но и весьма познавательным занятием. Не берусь судить обо всех проектах, но то, что удалось увидеть, позволило сделать определенные выводы. Возможно, они поверхностны, однако только время расставит все по своим местам: тот, кто сейчас претендует быть первым, окажется последним, или наоборот. В пресс–релизе кураторы биеннале заявляли как основную свою задачу «рекрутирование» молодых авторов, имея в виду их привлечение, вернее, вовлечение в реальную художественную жизнь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Часто приходилось и до сих пор приходится слышать о том, что российская художе-

ПЛОДЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ: ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ПРЕСС– РЕЛИЗОВ.

ственная молодежь пассивна и лишена того, что сейчас называют креативностью, а раньше называли творческим потенциалом. Улавливаете разницу? Креативностью может обладать директор по продажам какого–нибудь торгового агентства или мелкий менеджер не менее скромного коммерческого офиса. В современном деловом лексиконе появилась должность креативного директора, т. е. управленца, организующего работу других так, чтобы она была более эффективна. В то время как творческий потенциал подразумевает способность к созиданию не ради материальной выгоды, а вопреки каким–либо экономическим соображениям. Возможность в самореализации — важнейший стимул для молодых участвовать в деятельности разного рода институций современного искусства, инициирующих некие знаковые события. Или вне какого– либо институционного поля, оставаясь в пространстве контркультуры, что более свойственно молодым, позиционирующим себя как «другие» или «чужие» по отношению к старшим поколениям и созданному ими культурному контексту (не случайно, во время проведения официальных событий биеннале молодого искусства проходили акции антибиеннале, что, на наш взгляд, более чем симптоматично). Главным критерием в оценке творчества молодых, зам-

кнутых внутри определенных социокультурных групп, становится, таким образом, способность адекватными средствами выразить то «другое», что отличает их от общепринятых представлений о том, каким бы мы хотели видеть современное искусство. Досадная «нечуткость» взрослой критики, стереотипное мышление кураторов чаще всего мешают, а не помогают, вхождению в художественный процесс, клишированные оценки сбивают с толку и не позволяют увидеть, а главное, оценить то, что не соответствует вкусу того или иного критика и выходит за границы его профессионального общения. Противоречия в отборе и характере экспонирования выставочных проектов проявились уже в момент открытия на двух главных площадках биеннале — на выставке «Виз–а–ви / vis–à–vis» (кураторы Дарья Пыркина, Ив Роббер, Изабель Берлотти и Тьери Распай) в ГЦСИ и «Свобода» и «Воля» (кураторы Дарья Камышникова и Сергей Ерков) в ММСИ на Ермолаевском. Участие в первой выставке только русских и французских художников обострило впечатление «разноязычия» — холодная стерильность, не позволяющая выйти за границы общепризнанного, и грубая брутальность, нарочитая неуклюжесть, как черная висящая батарея напротив изящного почти ювелирного произведения мебельного 59

искусства, должного олицетворять уютный мир европейского благополучия. Гроб–комод для ржавого автомобиля виз–а–ви с детскими прорисовками всех известных опусов раннего авангарда, вызывающих, по меньшей мере, недоумение — то ли это учебное задание пропедевтического курса, то ли желание продемонстрировать собственную осведомленность. Для сравнения хотелось бы упомянуть, по сути аналогичный проект «Письмо Татлину» на Ермолаевском, в котором российская художница работает с авангардом как современной классикой. Ее авангардные реминисценции провоцируют не пассивное узнавание, а конструктивный диалог, носящий созидательный характер. При всей продуманности экспозиционного решения выставки «Виз–за– ви» куратору было трудно скрыть унылое однообразие узнаваемых по взрослым выставкам объектов. Особенно в том, что касается французской стороны. Позволю себе не согласиться с кураторами, что, цитирую, «феномен национальной школы и национальной художественной традиции уходит в прошлое, замещаясь географическим принципом происхождения автора и фактической реализацией проекта». Если бы это случилось, то стало бы катастрофой для любого народа и его культуры. При всей видимой глобализации, о которой не говорит только ленивый, очевиден инте-

рес к самобытности культур, их разноязычию, к тому, что составляет суть национальной идентичности. Выбор партнеров для диалога видимо был достаточно случайным, так как диалога, т. е. осмысленного контакта с «другим», не получилось — каждый из участников сохранил свою идентичность и это прекрасно. И еще одно — отбор участников проекта всегда трудное и болезненное дело, т. к. часто приходится резать по живому. Для выставок молодых, особенно для таких международных форумов как биеннале, очень важно привлечь к участию значительное количество художников, не ограничивая их в праве голоса. Поэтому «заполненность» выставочного пространства здесь бывает гораздо более плотная, чем на экспозициях «взрослого» искусства. Если мы показываем 12 полотен Ротко, то отдаем себе отчет в том, что и одно его полотно в зале способно удержать экспозицию. Другое дело — произведение молодого неизвестного автора, ему обязательно нужна поддержка, а иногда и столкновение с соседними вещами, чтобы возникло напряжение и интрига. Именно этой политики придерживаются кураторы выставок молодого искусства в ММСИ, которых уже прошло десять — весьма солидный срок, чтобы занять свою нишу в числе других институций, занимающихся молодежными проектами. 60

Непонимание сути диалога с молодыми и характера их «тусовочного» общения — когда нас много и мы разные — привело к странным отзывам некоторых критиков, сравнивших экспозицию на Ермолаевском с «послевоенной коммуналкой»(?!). Разноголосье воспринято как хаос, нарочитые смысловые коннотации и пластические контрасты остались не понятыми, что говорит о невнимательности критика или его намеренной тенденциозности. Ну да Бог с ней, с критикой, ее суждения преходящи как летняя гроза, а созидательный опыт — положительный или отрицательный позволяет сделать следующий шаг, и, надеюсь, вперед. Согласно пресс–релизу, кураторы проекта «Свобода» и «Воля» замахнулись на принципиальные понятия социального и экзистенциального бытия личности, что подразумевало их визуализацию языком современного искусства. Причем, в предложенном кураторами смысловом дискурсе эти понятия противопоставлялись — свобода, как фактор социального самочувствия — комфортного или дискомфортного в рамках существующей реальности, в то время как воля соотносилась с личным выбором молодого человека, его существованием в коконе личной экзистенции или разрывом границы и выходом за ее пределы. Как показали представленные на выставке работы, молодое поколение чувствительнее не к противопоставлению этих понятий, а к поискам коннотаций между ними. Интернациональный состав участников, собравших молодых людей из России, Австрии, Болгарии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Венгрии, Греции, Германии, Израиля, Иордании, Испании, Киргизии, Китая, Литвы, США, Украины, Узбекистана, Финляндии, Швейцарии и Швеции, создал благоприятную для многоязычного контекста ситуацию. Разнесенные на два этажа, работы вели диалог, правда, не всегда внятный. Было много бумаги и пространственных объектов. Гости распознавались

не сразу: ведро с керамическими звездами болгарского художника можно было принять за арт–объект выпускника Строгановки, а висящие коконы из бумажной стружки российской художницы вполне смахивали на какой– нибудь концептуальный объект молодого европейца. Вместе с тем, и это отрадно, принадлежность к национальным школам угадывалась в характере пластического «высказывания»: австрийско–немецкий интерес к телесности как важнейшему феномену культуры различим в проектах «Телесное» художницы из Германии и «След» болгарской художницы. Следы или, вернее, последствия концептуального доминирования отягощают все молодое искусство, еще не оборвавшего пуповину от «родового тела» концептуализма. Текстуальная зависимость очевидна, но она больше проявляется у европейцев, российские молодые художники, примкнувшие к концептуальному движению в момент его летаргического сна, сохранили визуально–пластическое начало, которое сдерживает концептуальный пуризм, не дает ему стерилизовать живую плоть искусства. Насколько по–разному используют возможности одного и того же материала видно на примере крафтовой бумаги и гофры, столь любимыми многими за их «бытовую» родословную, отсылающую к упаковке, как концептуальной идеи исчезновения объекта. Гигантские муравьи–мутанты из проекта «Свобода» и переносной кабинет из проекта «Glob(e)Scape» (куратор Дарья Пыркина, Центр дизайна Artplay на Яузе) — это объекты из разных галактик: агрессивная брутальность социальных насекомых российского художника и деликатная «вещь» для урбанизированной и унифицированной среды обитания современного европейца. Граффити еще в 80–е годы покинуло подворотни и вошло в музейное пространство. Так в рамках одного из проектов биеннале это «уличное» искусство было вполне уместно, но его язык мало похож на сленг граффитчи-

ков, а напоминает фрагмент мексиканского мураля. Напротив, на выставке «Мои любимые игрушки» (куратор Сергей Ерков, Центр дизайна Artplay на Яузе) граффити сохранило свою контркультурную маргинальную природу, свойственную именно молодежной среде. Вряд ли можно согласиться с Магдой Даниш — французской галеристкой и специалистом в области истории так называемого «стрит–арта», а проще — уличного искусства, к которому относится, прежде всего, граффити, что оно является «самым важным артистическим движением на пороге нового века» (?). Оно любопытно как отражение нигилистической природы молодежной субкультуры, однако переход уличного искусства в иной контекст приводит к утрате самой сути этого явления. Не ставя перед собой задачу преодоления маргинальности граффити, а, используя его сленг и форму, российские и украинские художники, участвующие в проекте «Мои любимые игрушки», оказались более адекватными, чем их европейские коллеги. Выставки на Ермолаевском, за исключением самостоятельных проектов «Переход– Transit –Транзит» (кураторы Мария Фоменко и Малгожата Соболевска) и «Чудеса безделья» (куратор Неля Коржова, Самара), как, кстати, и проект Андрея Бартеньева «Ложка Камасутры» (ММСИ, Петровка, 25), при активном

интернациональном содружестве их участников, оказались наиболее российскими в плане выбора тем и характера артистического высказывания. Прежде всего, это живопись — тончайшие левкасы Коротковой, остовская широкая манера Погоржельского, экспрессивная живописная графика Караффы–Корбута, — сохраненная школа хоть и казалась долгое время рудиментом прошедшей эпохи, помогает не утратить национальную специфику, более того, оказывается архисовременной в момент отхода от концептуализма и возвращения к уникальному, не тиражированному объекту. В смысле сохранения школы, а вернее преодоления границ профессионального образования, наибольший интерес в рамках биеннале представляла выставка в Московском художественно–промышленном университете им. С. Г. Строганова «Строгановка. Расширяя границы…» (куратор Алексей Дьяков, сокуратор Кирилл Гаврилин) Её участники — активно работающие в современном искусстве выпускники и аспиранты университета, взорвали ситуацию, показав в стенах родного вуза непривычные для академической среды формы — пространственные инсталляции, кинетические объекты, агрессивную в своей экспрессии монументальную живопись. Включенность современного искусства в академиче63

ский контекст пока что явление редкое и непривычное. Весьма показательна в этом смысле выставка «Junk» (что значит просто — хлам) в Государственном музее современного искусства Российской Академии художеств (куратор Алексей Масляев). Смелые и провоцирующие объекты и пространственные инсталляции были бы немыслимы в стенах академической институции ещё год назад. Налицо явный прогресс и стремление к диалогу. Но можно ли считать подобное сближение явлением положительным или, напротив, оно является лишь свидетельством того, что актуальное искусство утратило свой провокационный характер, став общим местом в художественном процессе, ждущим своего обновления? Молодому поколению свой-

ственно быть социально динамичным, если не агрессивным. Однако на выставках биеннале почти не было «левых», политически или социально заостренных проектов, если не считать «Амнезию реальности» (кураторы Екатерина Рощупкина, Анастасия Родионова, Татьяна Сафронова), «В камере» (куратор Дарья Пыркина), «Junk», «Герой нашего времени» (куратор Анна Биткина) и как попытку противостояния, по словам художников, «второй бюрократии» выставку в Зверевском центре «Догнать и перегнать центр», организованную группой художников, сознательно противопоставляющих себя всем остальным. Последняя позиция оправдана нежеланием художников быть включенными в более широкий контекст, оказаться рядом 64

с другими, рискуя остаться незамеченными. Появление всякого рода «салонов независимых» всегда связано с оппозицией — строю, художественному сообществу, которое кажется излишне «буржуазным», бюрократическим институциям, подавляющим свободу выбора и артистической воли. Однако в самой выставке, к сожалению, не оказалось ничего оппозиционного, ничего, что говорило бы о «разработке нового языка», заявленной художниками в пресс–релизе. Куда более провокационным оказался международный проект Андрея Бартеньева «Ложка Камасутры» (ММСИ, Петровка, 25), обращенный к теме свободы в пространстве сексуальности как современного культурного или контркультурного феномена. Непривычная откровенность высказывания кажется откровенностью только в нашем, лишенным всякого намека на то, что принято называть эротикой, сообществе, где эротика и эротические переживания выводятся из культурного контекста, или нарочито огрубляются и опошляются, или переводятся на язык слащавого гламура. В пресс–релизе к выставке подчеркивается протестный характер проекта, что невольно напоминает об обновлении европейского общества в середине прошлого века, связанном именно с революцией в сфере сексуального поведения и со снятием традиционных табу. Для

молодежи сфера сексуального много важнее сферы политической, художники из разных стран были откровенны в своих моделях сексуального переживания и поведения, визуализируя их в видео, перформансах, инсталляциях, живописи и графике. Не меньшим вызовом торжествующей банальности и вездесущему гламуру стала выставка «Мои любимые игрушки», также как «Ложка Камасутры» претендующая на выход за границы «заданного окружающими молодых художников клише и штампами СМИ, общественными этическими и культурными нормами». По понятным причинам молодые художники, объединяясь в свои Интернет или прочие сообщества, избегают фальшивых интонаций, предельно откровенно выражая свои мысли и чувства. Стремление избежать фальши заставило куратора остановиться на «грубой натуре», на объектах не менее откровенных, чем сексуальные рефлексии на выставке «Ложка Камасутры». Язык, на котором говорят участники проекта, намеренно упрощен и огрублен, но, безусловно, честен. Этим молодым художникам из разных стран веришь, потому что в том, что они делают, нет притворства, нет стремления соответствовать неким неписанным правилам игры, нет намерения приспособиться к «языковым» нормам общеевропейского контекста современного искусства. 66

Политически острые высказывания или какие–то аллюзии на «левые» идеи встречались редко, среди прочих на выставке «Свобода» запомнились несколько очень разных, но одинаково искренних решения, — фотоинсталляция венгерского художника « Мы никогда не сможем встретиться с ними», напоминающая о событиях 1956 в Венгрии, аудио проект иорданского художника «Я палестинец», актуальный в свете бесконечного противостояния на Ближнем Востоке, «Бездомные» австрийского художника — крохотные рождественские светящиеся шары с традиционными снежинками, среди которых с трудом можно было рассмотреть бомжей, спящих в ящиках, и, наконец, молодой задор нашел выход в риторическом вопросе, обращенном к зрителем и призывающим их высказаться «Готовы ли вы к революции?». Как ни странно, мнения зрителей разделились почти поровну. Пестрый состав участников, объединенных кураторами биеннале в те или иные проекты, не снял, а обострил проблему выбора. Среди прочих, наиболее остро стоит вопрос будущего лица нашего искусства: будет ли оно таким как везде — узнаваемо унифицированным, без различения национального происхождения, или сумеет совместить национальное с современным, не в смыс67

ле инструментария — он может быть каким угодно, а в смысле авторской позиции, определяемой собственными генетическими кодами и жизненным пространством. Как в прозрачности и пуризме объектов итальянского проекта «Внимание! Пересечение границы!» (кураторы Альберто Подио и Аллегра Равицца, ЦСИ Винзавод) узнаваемо проступает наследие arte povere (бедного искусства), а в грубой вещественности инсталляции «Тетрос» на выставке «Свобода», составленной из случайных упаковок, подобранных на улице шведским художником, заключены сила и простота, свойственные национальной традиции северного народа. Гладкость, стерильность, холодность — стоит ли к этому стремиться? Быть как все или остаться самими собой, прижиться на чужой почве или сохранить свои корни? Вот, на наш взгляд важнейшие вопросы, которые ставит перед молодым художником сложившаяся ситуация. Сохранить свою чувственно брутальную природу, свою «неприбранность» или примкнуть к стройному хору на глобальной арт сцене, за что ратуют многие критики и кураторы, ждущие от молодых художников хорошо выполненных уроков по усвоению чужого опыта. Мне, почему то кажется, что молодые предпочтут свой собственный выбор, а каким он будет, покажет время. А пока что,

мы видим две основные тенденции внутри искусства молодых — адаптация чужого опыта и поиски современного языка как адекватного способа артистического высказывания внутри национальной идентичности — советской, постсоветской или какой–то иной, но собственной. Здесь не идет речь о почвенности, как ее понимают радетели национальной уникальности, а о генетической связи с культурным опытом, заключенным во всем многообразии нашей странной истории.

ДЕТСКАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СТУДИЯ «ФАНТАЗИЯ»

Образовательные программы школы были бы неполными, если бы не включали в свою орбиту детскую студию. Более того, именно дети наиболее восприимчивы к новым формам искусства, отзываясь на все необычное для стереотипного взрослого мышления легко и непосредственно. Для них нет преград в использовании непривычных материалов и техник, они смело экспериментируют с цветом, не расстраиваются от неправильности рисунка или отсутствия привычного нашему глазу пространства. Для детей, особенно младшего возраста, творчество это, прежде всего, игра — веселая и живая. Атмосфера музея — это уникальная среда, тем более, музея современного искусства, где много всего необычного, яркого и предметно–вещественного. Первые дети пришли в музей в 2000, вместе со школой. Сначала студией руководила художница Елена Куприянова. Ее обаяние, любовь к детям, умение вовлечь их в игру, называемую творчеством, создали прекрасную атмосферу взаимного доверия. Устраивались праздники, театрализованные представления, показывались работы, часто созданные совместными усилиями детей. Заложенные традиции, были продолжены и развиты Светланой Галактионовой, также как и Куприянова она уже имела опыт работы в детских студиях. Детей всегда 70

приходило много, особенно дошкольников и младших школьников. Именно они наиболее активно воспринимали то, что предлагала Светлана. Особенно интересными для детей были занятия в залах музея, благо администрация разрешала сидеть на полу и рисовать то, что нравилось. Занятия в залах и на выставках позволяли детям почувствовать своеобразие языка современного искусства, его свободу и оригинальность высказывания. У детей не возникало протеста против искажения форм или излишне яркого цвета, напротив, они интуитивно чувствовали свое родство с теми, кто создавал разные странные объекты из фрагментов знакомых предметов и сломанных вещей. Ведь дети так любят ломать свои игрушки, чтобы узнать, из чего и как они сделаны. Больше проблем было с родителями, ведь не все, кто приводил своих детей в музей, были знакомы с современным искусством и, тем более, не предполагали, что их детей не будут учить правильно рисовать и писать красками, напротив, будут поощрять неправильность их детских творений. Если раньше мы считали, что детей следует вовлекать в использование современных технических средств — фотографии, видео или компьютера, то сейчас нам кажется, что для развития детского воображения и умения себя выразить луч72

ше использовать традиционные рукотворные практики, тем более, что они развивают не только фантазию, но и способность что–то делать своими руками, не рассчитывая на технологию. Важнейшей составляющей работы детской студии являются детские праздники, участия в музейных событиях, организация перформансов или, как говорили раньше — представлений, но с использованием видео и музыки. Студийцы всегда активно показывали свои работы на всех детских выставках, организуемых в музее. Их работы резко отличались от работ сверстников из других студий своей необычностью и свободой в использовании цвета и формы. Не было выставки, на которой музейные студийцы не отмечались бы дипломами и грамотами. В декабре 2005 детские работы были показаны во Флоренции в Музее Данте, где вызвали восхищение у зрителей и организаторов. К юбилею школы в 2010 в залах музея открылась большая выставка «Фантазеры», показавшая ретроспекцию детских рисунков, выполненных в стенах студии.

НАШИ ПРЕПОДАВАТЕЛИ

Бартеньев Андрей — один из ведущих представителей российского костюмированного перформанса, график, дизайнер альтернативной моды, педагог. Сотрудничает со школой с 1993. Куратор многих международных молодежных проектов. Богемская Ксения — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Российского института искусствознания, до недавнего времени (к сожалению, ее не стало в сентябре 2010) заместитель директора по научной работе ГМИИ им. А. С. Пушкина, ведущий специалист по истории зарубежного и российского наивного искусства и арт–брю. Сотрудничала со школой с 1992. Одна из ее организаторов. Галактионова Светлана — художник–педагог, руководитель детской художественной студии «Фантазия» при ММСИ с 2003. Автор новаторской программы по организации музейной работы с детьми дошкольного и младшего школьного возраста. Дажина Вера — доктор искусствознания, профессор кафедры Всеобщей истории искусства МГУ им. М. В. Ломоносова. Занимается проблемами классического и современного искусства. Автор многочисленных статей по проблемам художественного образования и современного искусства. Куратор и критик. Организатор и руководитель школы до 2006. Забрин Александр — известный российский мастер фото74

графии, лауреат и участник многочисленных персональных и коллективных выставок. Сотрудничал со школой в 2003 — 2004. Зыбайлов Леонтий — доктор философских наук, профессор и заведующий кафедрой политологии в МПГУ. Автор книг и статей по проблемам постмодернизма. Сотрудничал со школой с 1992. Один из ее организаторов. К сожалению, рано ушел из жизни в 2005. Камышникова Дарья — художник, дизайнер, куратор молодежных проектов ММСИ, куратор I и II Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?». Сотрудничает со школой с 1992. Руководит Школой современного искусства «Свободные мастерские» с 2006. Камянов Игорь — известный российский живописец, новатор в области станковой живописи. Сотрудничал со школой 2003 — 2005. Колейчук Вячеслав — известный российский художник– новатор, один из участников группы «Движение», автор кинетических и аудио объектов. Лауреат Государственной премии. Автор программы по формообразованию в области пространственных и пластических искусств. Сотрудничал со школой с 1993 по 2000. Колосов Андрей — кандидат философских наук, доцент факультета социологии МПГУ, специалист в области социологии современной 75

культуры и арт–визуальным коммуникациям. Сотрудничает со школой с 2005. Куприянов Владимир — известный художник–фотограф, педагог. Участник многочисленных российских и зарубежных выставок. Сотрудничал со школой с 1993 по 2003, один из ее организаторов. Куприянова Елена — талантливый художник–педагог. С момента основания в 2000 детской художественной студии «Фантазия» при ММСИ вела в ней занятия до 2003. Курский Леонид — известный специалист в области истории и теории фотографии, педагог. Автор учебника по фотографии. Участник многочисленных выставок и фото форумов. Сотрудничает со школой с 2005. Маликова Елена — замечательная художница, участница многочисленных персональных и коллективных выставок живописи. Сотрудничала со школой с 1993 по 2002. Михайлов Борис — известный художник, работающий в области живописи и пластического объекта, профессор Академии дизайна, автор собственной методики преподавания формообразования в живописи. Сотрудничал со школой с 2005 по 2008. Наседкин Владимир — известный российский художник, график, автор пространственных инсталляций. Номинант на Государственную премию Российской федерации в 2003. Участник 76

многочисленных российских и международных персональных и коллективных выставок. Сотрудничал со школой в 2000–2003. Опара Владимир — известный живописец, график, дизайнер. Педагог. Занимается пространственными объектами и фотографией. Руководитель юношеского образовательного центра и фотомастерской. Участник многочисленных персональных и коллективных выставок. Сотрудничал со школой 1993–2000. Орлов Валерий — известный российский график и фотохудожник. Участник многочисленных российских и международных персональных и коллективных выставок. Сотрудничал со школой в 1993–1995. Орловский Алексей — известный российский график и живописец, работает в разнообразных графических техниках и в шелкографии. Участник многочисленных персональных и коллективных выставок. Сотрудничал со школой в 2003–2006. Пономарев Александр — один из ведущих российских художников в области кинетического и пространственного объекта. Автор многочисленных пространственных и технологических объектов, инсталляций и видео, как в России, так и за рубежом. Участник международных персональных и коллективных проектов. Сотрудничал со школой с 1993 по 2000, один из ее организаторов. Стигнеев Валерий — ведущий специалист в области истории фотографии, коллекционер, ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания. Автор книг по истории отечественной и зарубежной фотографии. Сотрудничал со школой 2004 — 2005. Толкачева Ирина — историк фотографии, ведущий специалист ВГБИЛ им. Рудомиро, куратор художественных и фотовыставок. Сотрудничает со школой с 2003. Турчин Валерий — доктор искусствоведения, профессор, заведующий кафедрой Отечественного искусства исторического факультета МГУ, ведущий специалист по истории отечественного и зарубежного искусства ХХ века. Один из организаторов школы, сотрудничал с ней до 2004.

Феодор Леонид — известный художник, скульптор и график. Педагог. Автор программы по формообразованию пространственных объектов. Участник многочисленных персональных и коллективных выставок. Сотрудничал со школой в 2004 — 2005. Шабельников Юрий — известный российский художник, в 1990–е представитель так называемой южной волны, в течение многих лет арт– директор Галереи Гельмана, куратор в области современного искусства. Участник многочисленных персональных и коллективных российских и международных выставок. Сотрудничает со школой с 2003. Шишко Ольга — ведущий специалист в области истории и теории видео–арта и медийных форм. Куратор и эксперт в области медиа– арта. Сотрудничает со школой с 2008. Яблонская Ольга — известный историк искусства, критик, автор работ по проблемам современной живописи. Сотрудничала со школой с 1993 по 1995. Мы благодарны всем, кто на протяжении многих лет сотрудничал с нами, поддерживал нас, соучаствовал в реализации наших замыслов, помогал нашим слушателем понять и оценить современное искусство, стать его сотворцами…

В РАЗНЫЕ ГОДЫ МАСТЕР-КЛАССЫ В ШКОЛЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА «СВОБОДНЫЕ МАСТЕРСКИЕ» ПРОВОДИЛИ: Алимпиев Виктор, Альберт Юрий, Ануфриев Сергей, Арзамасова Татьяна (АЕС+Ф), Бартенев Андрей, Бордо Анастасия, Брусиловский Анатолий, Виноградов Герман, Гельман Марат, Головач Серж, Горлова Людмила, группа Тотарт, Гринуэй Питер, Гутов Дмитрий, Данильянц Татьяна, Дёготь Екатерина, Джеуза Антонио, Юсупова Ираида и Долгин Владимир, Евзович Лев (АЕС+Ф), Ефимов Владислав, Забрин Александр, Звездочётов Константин, Инфантэ Франсиско, Кавко Дмитрий, Кашук Лариса, Корина Ирина, Кошляков Валерий, Кулик Олег, Купер Юрий, Ксавье Рогной, Литичевский Георгий, Лорье Жан-Даниэль, Марио Сассо, Наседкин Владимир и Баданина Татьяна, Немухин Владимир, Нестерова Наталья, Орлов Борис, Осмоловский Анатолий, Острецов Георгий, Пономарёв Александр, Пригов Дмитрий Александрович, Пузенков Георгий, Пыркина Дарья, Тёмин Протей, Тер-Огонян Авдей, Тистол Олег, Тишков Леонид, Хоровский Юрий, Хиросе Сёко и Такефуса Сасида, Церетели Зураб Константинович, Чистова Татьяна, Черкашены Наташа и Валерий, Шабельников Юрий, Шишко Ольга, Шпиндлер Марлен, Штейнберг Эдуард, Штрюм Марианна, Шутов Сергей

СОБЫТИЯ И ВЫСТАВКИ 2000 — 2010

2000 Свободные мастерские в рам-

ках проекта «Грани города — грани искусств», проходившего в городе Тула. Проект–акция «Свободных мастерских» «Супрематическая ёлка». 2001 Выставочный проект «Мастерская 01», ежегодная выставка молодого искусства. 2002 Выставочный проект «Мастерская 02», ежегодная выставка молодого искусства. 2003 Выставочный проект «Мастерская 03», «Тонотография музея», ежегодная выставка молодого искусства. В рамках проведения фестиваля молодого искусства «Стой! Кто идет?» проект Школы современного искусства «Тонотография музея». Выставка школы современного искусства «Свободные мастерские» «Бутлегконституция». 2004 Детская студия «Фантазия»: выставка детского творчества «Москва и москвичи»; выставка–конкурс детского рисунка по произведениям английского писателя Роальда Даля в ВГБИЛ; в ы с т а в к а де т с ко г о т в о р че с т в а в Тверской управе. выставка в рамках проекта «Мир детства». Выставочный проект «Мастерская 04», «Между», ежегодная выставка молодого искусства. П р о е к т– а к ц и я « С в о б о д н ы х м а стерских» «Альтернативная ёлка» в РГБИЛ.

2005 В рамках выставочного проекта «Дебют»: «Пространство памяти» — Алессандра Раджионьери. Детская студия «Фантазия»: выставка детского творчества «Посвящение Победе»; выставка детского рисунка, посвященная, 200 летию Г. Х. Андерсона в РГБИЛ; выставка детского рисунка в ЦАО. Выставка школы современного искусства «Свободные мастерские» «Бутлегконституция» в РГБИЛ. Выставочный проект«Мастерская 05», «Мемория», ежегодная выставка молодого искусства. Участие «Свободных мастерских»: в дне города Тула с арт–проектом; в конференции «Данте и художники» совместно с Фондом Ромуальдо дель Бьянко, Флоренция. Три проекта в рамках проведения ф е с т ив аля м ол одо г о и с к усс т в а «Стой! Кто идет?»: «Ностальгическое путешествие» — Сергей Ерков; «Памяти Руссо» — Дарья Локтионова–Соловых, Елена Трифонова; презентация on–line проекта «Европа состоится» — Анна Харькина. Выставочный проект школы современного искусства «Свободные мастерские» Памяти Данте, выставка во Флоренции. 2006 В рамках выставочного проекта «Дебют»: «Вторжение» — Миронцева Юлия; «Похороны хомячка или 1:30» — кураторский проект Ники Кухтиной; «Пространство игры Льюиса Кэрролла» — Анастасия Захарова; «17:17» — кураторский проект Ники Кухтиной; «Приметы города» — Жернакова Анна. Выставочный проект «Мастерская 06», «POWER», ежегодная выставка молодого искусства, издан каталог.

2007 В рамках выставочного проекта «Дебют»: «Urban Surfing» — Марина Черникова; «Тс–с–с–с!» — Сергей Ерков, Лена Важенина, Ася Мухина; «Зоопарк» — Яков Каждан; «Среды памяти» — Марина Фоменко; «КAD — 155,3 км» — Евгения МА; «Вещь для любви» — Аня Жёлудь; «Настенная книга» — Станислав Азаров и Алексей Шилов; «Ветер» — Андрей Терехов. Выставочный проект «Мастерская 07», «Пространство (Space)», ежегодная выставка молодого искусства, издан каталог. Выставочный проек т школы со временного искусства «Свободные мастерские» в рамках фестиваля «Link», Китай. 2008 Выставочный проект школы современного искусства «Свободные мастерские» «Чувство Родины» — Наташа Данберг, из цикла «Русско– Шведский Диалог». В рамках выставочного проекта «Дебют»: «Зимние иллюзии» — Вера Ундрицова; «Photostudio Prague» — Алексей Васильев; «Птицы: Поэзия и Политика» — Тимофей Караффа–Корбут; «СТАРТ» — Мария Ионова–Грибина; «Лес» — Роман Сакин; «Вертикальное преодоление» — Алексей Дьяков. В рамках I Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?»: выставочный проект «Мастерская 08», «Миграция», издан каталог; «Сослагательные наклонения» в резиденции посла Евросоюза; «Технология» — Таисия Короткова; «Печать» — Паула Хелена Лаукайнен.

Детская студия «Фантазия» выставка детского рисунка «Мы — дети твои, Москва». 2009 В рамках выставочного проекта «Дебют»: «НАСТОЯЩЕЕПРОШЛОЕ» — Сергей и Марта Яраловы; «Вода и Человек, или Неонарциссизм» — Марика Майорова; «Помойка» — кураторский проект Ланы Зайцевой. Выставочный проект «Мастерская 09», «Моя любовь, мои друзья», ежегодная выставка молодого искусства, издан каталог. 2010 Выставочный проект Школы «Свободные мастерские» «Станция наблюдения» — Марина Фоменко. Детская студия «Фантазия»: выставка детского рисунка «Война и мир»; выставка детского рисунка «Фантазёры». В рамках II Московской международной биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?»: выставочный проект «Мастерская 10», «Свобода», «Воля»; выставочный проект «Мои любимые игрушки (пахнет словно секс)»; «Миф vs реальность» — Лада Шаповалова; «Мифологические артефакты» — Дарья Усова; «Свобода…» — Анна Мишина–Васькова. Отчетная выставка фоторабот мастерской фотографии Школы современного искусства «Свободные мастерские» «Десять». Участие школы «Свободные мастерские» в отчётной выставке в Московском художественном академическом лицее РАХ.

Тексты: Вера Дажина Над изданием работали: Екатерина Пурх Наталья Федосова Координатор издания: Анна Двухимённая В издании использованы снимки: Дмитрия Жарова Дмитрия Исаева Веры Дажиной Анны Жернаковой Олега Татарникова Романа Маркина Марины Фоменко Сергея Еркова Василия Ёлшина, Оксаны Климановой Сергея Яралова В издании восприизведены выставочные плакаты: Анастасии Захаровой Дарьи Камышниковой Романа Маркина Правительство Москвы Департамент культуры города Москвы Российская академия художеств Московский музей современного искусства Школа современного искусства «Свободные мастерские» www.mmoma.ru ISBN 978-5-91611-012-8 Авторы обладают исключительным правом собственности на использованные тексты и изображения, вошедшие в состав данного издания. Данные доступны в соответствии с лицензией Creative Commons Attribution Noncommercial Share Alike 3.0 Unported ((by-nc-sa) — С указанием авторства — Некоммерческая — С сохранением условий), кроме случаев, подпадающих под действие других лицензионных соглашений, Закона об авторском и смежных правах и прочих законодательных актов и соглашений. Страницы истории школы современного искусства «Свободные мастерские» «10 лет вместе...» — М.: — 2010. — 82с. гарнитура DejaVu тираж 3000 экз. © Московский музей современного искусства. 2010 © Вера Дмитриевна Дажина. текст. 2010 © Дарья Камышникова, Роман Маркин. дизайн и вёрстка. 2010