Содержание Фотомиг. Роберт Кудзаев
Рассказы На обороте. Влада Мамедова Спящий. Станислав Абрамов
Исповедь Первая. Игорь Локтев
Жизненное по литературному Жизнь за гранью дозволенного. Алан Хадаев
Главное – душу спасти Я постепенно ухожу в себя. Афина Цидугова Застегни мою душу на рай и на ад. Наталья Алексеева Напоследок сожгу все стихи. Света Таймазова Я продолжаю любить тех, кто далеко. Ника Щербинина Забытые. Алла Гаспарян
Во славу Осетия. Дзерасса Магкаева
Мыслью по древу Ничего нет на свете страшнее равнодушия. Берта Бетрозова
Взгляд Contemporary art. Инна Макиева
От детей Звезды. Мария Тебиева
Для детей Лайза в стране Кошмаров. Глава первая. Влада Мамедова
Фотомиг. Инна Макиева
Дойдя до конца, люди смеются над страхами, мучившими их в начале. Пауло Коэльо
На самом деле, жизнь проста, но мы настойчиво еѐ усложняем. Конфуций
.
Трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость. Счастье не оставляет памятных шрамов. Чак Паланик
Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека. А.П.Чехов
Когда речь идет о душе, что мы имеем в руках? Почти ничего. Паскаль Мерсье.
Я понял, что нет такого места, которое было бы настолько хорошим, чтобы ради него стоило бросаться жизнью. И таких людей, ради которых это стоило бы делать, тоже почти нет. Эрих Мария Ремарк.
И что бы с вами ни случилось - ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным. Эрих Мария Ремарк.
«Роберт Кудзаев»
На обороте Я тогда учился только на первом курсе факультета искусств. Специализировался на живописи. Как то выдалась у нас одна интересная пара: преподаватель мой, Петр Сергеевич, добрейшей души человек, рассказывал нам об одном художнике, который, вот уже около тридцати лет рисует одну и ту же картину. Я был невероятно заинтересован этим фактом. Но благо современное образование тогда предусматривало практику в студии моего не очень большого города. Волею судьбы я попал в арт-студию того самого художника. В первый день моего нахождения в студии мне не удалось увидеть его, но уже на следующий день завязалось наше знакомство. Я только поставил мольберт и уже начал раскладывать кисти, как в большую светлую комнату с множеством окон вошел он. Это был среднего роста седой мужнина с седой не очень длинной бородой. Он был одет в коричневый костюм, на голове у него была элегантная шляпа, а в руках тонкая аристократическая трость. При всем внешнем шике я обратил внимание на две детали: первая – это его глаза. Два изумрудных кристалла сияли из-под густой белизны бровей. Они источали внутренней
гармонией,
радостью, излучали теплом и добротой. Но что-то задумчивое было в его взгляде. Казалось, что этот
человек
никогда
не
перестает думать, размышлять, анализировать, представлять, творить. Вторая деталь – это были руки. Они были, так скажем, не по-художественному утонченные и аккуратные. Нет, я бы никогда не сказал, что это руки
художника. Моляра, плотника, технаря – да, но не художника. Было видно, что к тяжелой работе они были привычны, а не так как многие художники, которые тяжелее кисти ничего не держали в руках. Мужчина легкой походкой вошел в комнату. Нас было два практиканта. Он сразу завел непринужденную беседу: - Ну, здравствуйте, молодые люди. Как поживаете? Меня зовут Михаил Родионович. – Мы улыбнулись и ответили на вопрос этого жизнерадостного человека. – Как вам учеба? Как студия? Не кажется ли вам, что стиль минимализма тут как никогда кстати? Мы сразу прониклись к художнику всей душой. Задавая эти вопросы, он повесил пиджак на вертикальную длинную вешалку и прошел к своему мольберту, занавешенному простыней. Но ее он снимать не стал. Мужчина подвернул рукава кипенно-белой рубашки и приготовился к работе. Комната, в которой мы были, находилась на седьмом этаже высотного здания. Раньше, это была двухкомнатная квартира, рассказал художник, но он решил снести стену и сделать студию. Только у одной стены стояло четыре больших окна, напротив них, у стены, которую разрисовал сам художник стояли многочисленные холсты с завершенными и не совсем картинами. Во всю стену черными графическими карандашами он нарисовал силуэт Нью-Йорка: Бруклинского моста, океана и нескольких высотных зданий. В самой комнате стояло несколько мольбертов, множество тюбиков красок, чистые холсты, кремовый стеллаж с книгами. Всего этого хватало для огромной комнаты. Михаил Родионович рассказывал нам о прелестях работы художника, о том, как краски ложатся на разные виды полотен. Словом, было просто невероятно интересно. Но я заметил, что каждый раз, вечером, когда до окончания наших занятий оставалось час-два, он снимал с холста покрывало и рисовал, затем, перевернутую картину укладывал в общую массу полотен. Так уже около двух недель. И я не удержался и спросил его: - Скажите, это и есть та картина, которую вы рисуете уже тридцать лет?
- Неужели старик Сергеич до сих пор рассказывает об этом студентам? – Посмеиваясь, говорил художник. – Ну что ж, да, это она самая. Ее никто еще не видел, но при этом видели ее все. - Как так? – я был просто поражен ответом Михаила Родионовича. - Вот так. Я ведь каждый вечер откладываю ее ко всем изрисованным холстам. Вижу, ты в недоумении. – Он улыбнулся и присел на подоконник. – Я расскажу тебе историю. Да, я начал писать эту картину более тридцати лет назад. Тогда, мы с твоим учителем уже окончили институт и даже начали работать на одного очень богатого человека. Так вот, он нам сказал, что тому, кто нарисует самую оригинальную картину, он даст много денег и сделает имя в мире искусств. Мы были молоды и заинтересовались этим предложением. Но больше, нас привлекали не деньги, а имя. Идея нарисовать эту картину ко мне пришла тогда. Я загорелся ею. Но она не пришлась по душе нашему начальнику. Время шло, но я не переставал писать ее. Странно, но я только первое время часто стоял у холста. Потом я делал это все реже… и вовсе не потому, что мне не было интересно ее писать. У меня были заказы, а в свободное время, я творил для себя. Время шло, мы уже не работали на того человека. Сергеич ушел преподавать, а я и без того начальника сделал себе имя. Но я безмерно благодарен тому человеку. Я и раньше думал над тем, что мы видим, только то, что хотим, и только то, что находится на поверхности. Мы не вникаем в суть вещей, не приглядываемся к ним. Скажи, что ты видишь, глядя на это? – он указал пальцем на снятый с мольберта холст. - Я вижу перевернутый холст, - я прищурился, холст находился достаточно далеко от меня, да и мое не идеальное зрение не позволяло мне хорошо разглядеть. – Рядом стоящий стакан с кистями. - Подойди немного ближе, я вижу, что у тебя проблемы со зрением. Я сделал два шага вперед и внимательно смотрел на перевернутый холст. Я не видел ничего, кроме подрамника, часть натянутого холста, с разводами от масляных красок с оборотной стороны полотна, тюбики краски и стакан с
кистями. Но я продолжал смотреть на это. Мне показалось или нет, я точно тогда не знал. Я изменился в лице, когда узнал тайну этого полотна. - Вижу, ты все разглядел. Я пообещал себе, что я выставлю эту картину только тогда, когда хотя бы один человек поймет ее, разглядит в ней все несовершенства этого мира, его романтическую двойственность, сложность, многогранность… Теперь я могу выставить ее на ближайшей выставке. Хотите узнать, что я увидел? Дело в том, что подрамник, измазанный холст по периметру картины, кисти и тюбики – это и была сама картина. Художник невероятно точно изобразил все это на полотне. Это было настолько реалистично, что никак не отличалось от общей массы остальных холстов. Он никогда не прятал полотно, его видели все и всегда. Но ни один человек не мог распознать этого. - Но теперь я знаю, что вы, молодое поколение, все-таки способны отличить фальшь от реальности. - Я думаю, что ваш прежний начальник, несомненно, одарил вас обещанным за самую оригинальную картину. - Быть может, быть может. Так, спустя тридцать лет мне посчастливилось открыть тайну загадочной картины. Кстати сказать, эта картина сейчас выставлена на престижной выставке в Нью-Йорке. Она нашла своего зрителя за океаном. Влада МАМЕДОВА
Спящий - Как чувствуешь себя сегодня, мой рейнджер? - спросила женщина в ярко красном платье, которое так и резало глаза... - Да, действительно. Врачи говорят что ты уже идешь на поправку и через месяц другой мы вновь сможем с тобой заниматься любимым делом! сказал мужчина с постоянно дергающимся правым плечом, отчетливо пытающимся показать всеми возможными способами, что его ничто не может смутить. - Почему я в больничной койке? Почему я не могу толком понять, кто эти люди. Почему моя палата в таком беспорядке, и никто этого не замечает. Да и черт с ним, вскоре, думаю, все встанет на свои места. "Дейв! Девид! Ответь нам хоть что-нибудь! Доктор! Доктор! Девид вновь теряет сознание!» - вдруг закричала девушка с паническим страхом в ее голубых глазах. Думаю, мне что-то нужно сказать, чтобы обстановка перестала протекать в таком направлении и дальше пока я окончательно не тронулся умом... - Я в порядке, в полном порядке. Не стоит волноваться и простите за то, что заставил тебя так переживать. Я сожалею, что доставляю так много хлопот. -Ты...ты...ты помнишь кто я? Почему страх на лице девушки стал более четким? Может мне вообще не говорить ни слова... Боже, за что мне такое наказание вновь...Моя голова будто сейчас лопнет... Я чувствую как пульсирует каждый сосуд моего отчаянного мозга который явно пытается вырваться из своего замкнутого пространства... Мммммммм, невозможно терпеть эту боль. Попробую уснуть... Может тогда все успокоятся. Но почему резко наступила полная тишина? Почему мое лицо обдувает ветер? И все подо мной такое твѐрдое?! О нет...опять... о нет...
Приподнявшись и скинув с себя какую-то тряпку, которая лет 10 видом уже не напоминает одеяло, а скорее кусок грязи, переплетенный между собой. Я
поднял
голову и вновь оказался в этом сне, где лучи солнца
так отчаянно
пытаются пробиться через огромные тучи, оставляя лишь маленьких след своего присутствия. В моем мире не осталось ничего, каждое здание мертвое и нет ни единого человека, лишь только мой кот Арни, который вечно бродит со мной в поисках временного пристанища. Но почему в моем сне только кот? Время, проведенное в этом мире, для меня это ничто иное как "пауза". Ведь сон-это пауза в нашей реальной жизни. Меня зовут Дейв, Дейв Гримм, мне 28 лет и по профессии я дантист, скорее всего, я попал в аварию или что-то не отдаленное от этого... потому что каждый день я закрываю глаза в своей палате и оказываюсь в этом забытом месте. Ведь этого все лишь плод моего воображения и ничего больше. "Мяу" О, да, точно, Арни надо кушать, но стоит быть таким эгоистом, ведь есть хочешь не только ты. Ладно, ты прав, пора собираться. Забросив в свой рюкзак одеяло, сплетенное видимо мной саморучно и еще кучу ненужного барахла, как: пустая алюминиевая банка, сотня-другая салфеток, ручку, пачку сигарет и мою настоящую бензиновую зажигалку, которая осталась мне от отца, мы тронулись вперед на поиски хоть какого-то пропитания в сквозь туман к заброшенному супермаркету... Станислав АБРАМОВ
*** На глазах повязка, не вижу ничего. Только всепоглощающая и бесконечная пустота. Пустота, наполненная сочными призраками и образами, возникающими перманентно в моем разуме. Я иду на ощупь, ведомый ими. Не знаю куда, не знаю зачем, я иду, потому что верю. Верю, что не сорвусь в пропасть, не погибну под завалами разрушившегося здания, мимо которого проходил, не умру под колесами автомобиля, которому я посмел перейти дорогу. Я не вижу пути, я иду, ведомый внутренним презрением. Моя жизнь - это темнота, полная образов: иллюзорных, эфемерных, возможно, печальных, возможно, радостных, но всегда ненастоящих. И иду я в надежде обрести нечто настоящее. Настоящее... Я стал забывать, каково это ощущать своим телом, ощущать разумом нечто настоящее возле себя. Радиолокационная система на моей субмарине дала сбой, и я не слышу более ничего. Гудящая и сдавливающая тишина вокруг, лишь легкое шарканье моих ног об под и звук кандалов, сковывающих их. Все чаще задумываюсь о собственной иллюзорности, собственной вымышленности. И я не знаю, что происходит вокруг, один ли я на бесконечном пространстве, либо прямо сейчас сотня прожекторов высвечивает меня, нелепого и ослепшего, продвигающегося в неизвестном направлении, и за мной следят десятки, сотни... Миллионы глаз, ждущих, покуда я оступлюсь. Я не знаю, куда иду, я не знаю, как долго мне еще идти. Я уверен: путь мой имеет конец, ведь идущий дорогу осилит и неважно, куда он направляется. Дорога возникает под моими ногами, я путник в этой пустоте, я путник в этом пространстве.
И
я
смогу
преодолеть
это
испытание.
Испытание
одиночеством, страхом, болью. Игорь ЛОКТЕВ
Жизнь за гранью дозволенного На город опустилась ночь. Зажглись фонарные столбы. Дворы заполнились машинами с мигающими глазами сигнализаций. Люди поспешно возвращались в свои жилища, дабы избежать всякого рода неприятностей. Вместо них просторы города заполнились бродячими собаками с грустными глазами и тихо крадущимися по своим тайным делам котами. В тишине, повисшей возле
частных
отчетливо кваканье
домов, раздалось
лягушки,
сразу
после которого негодующе застрекотал кузнечик. -
Молчать!
–
вдруг
крикнул кто-то. Лягушка в недоумении квакнула еще раз, не внемля приказу. - Я сказал: молчать! – снова крикнул тот же голос. - Ты уже с лягушками разговариваешь? – раздался другой, более тихий голос.- И как, давно? Мне кажется, что я зря с тобой пришел сюда. Из-за угла дома на улицу вышли двое мужчин. Оба они выглядели крайне непривлекательно: заросшие щетиной, давно не стриженные и не мытые, в грязных одеждах. Они шли медленно: один двигался ровно, а другой – зигзагами. Временами он запутывался в своих же собственных ногах и падал на асфальт, а после, ругаясь самыми нехорошими словами, с трудом поднимался. В очередной раз упав, он крикнул своему спутнику: - Лучше бы помог мне встать, Сергей! - Ха, ха и еще раз ха! Не надо было тебе глотать всякие гадости! - А вот это уже не твое дело!
- Тогда и вставай сам, Кирилл. Поднимать тебя я не намерен, - зло проговорил Сергей, отодвигаясь от своего спутника еще на несколько шагов, когда тот в очередной раз упал, поскользнувшись на траве. Гневно пробурчав нехорошее слово, Кирилл поднялся. Они открыли калитку и вошли во двор частного дома. В двух окнах горел тусклый свет. Приветственно залаяла собака. Она подлетела к двум новым гостям и, виляя хвостом, попыталась облизнуть Кирилла за лицо. Однако он успел уклониться, буркнув: «Пшла прочь!». Обиженно поджав хвост, собака уползла обратно в свою будку. - Никогда не любил это нелепое создание, - прошипел Кирилл Сергею. Они попытались открыть дверь, но она была заперта. - Взламываем? – деловито спросил Сергей. - Хах! Чтоб эту дверь взломать, нужны умения профессионального вора. Я сам выбирал ее. Не взломаем. Лучше поступим иначе. – Он постучал в дверь костяшками пальцев и отошел на несколько шагов таким образом, чтобы свет, лившийся из окон, не касался его. Некоторое время из-за двери не доносилось ни звука, однако потом зашаркали тапочки, и послышался женский слабый кашель. - Кто там? - Соседи, - ответил Сергей. - Что надо? Какие соседи?! – голос женщины перестал быть сонным. Теперь в нем послышались нотки страха. Сергей с Кириллом переглянулись. - За солью пришли. Не одолжите? - Какая соль?! Кто вы? Я сейчас вызову полицию! Вот уж от чьей компании они бы с удовольствием обошлись, так это несколько полицейских. Нужно было срочно что-то решать, иначе эта угроза женщины могла осуществиться. - Это я, Катя. Я пришел со своим другом, - сказал Кирилл.
Примерно на минуту, показавшуюся целым часом, воцарилось молчание. - Зачем ты пришел? – спросила Катя сурово. - Чтобы сказать, что я ухожу. Навсегда. Попрощаться пришел, Катя, попрощаться. Открой, пожалуйста. Еще минуты две Катя думала, а потом все же отворила дверь и шагнула в сторону, пропуская ночных гостей в дом. Они прошли, оглядываясь по сторонам, и сели на предложенные кресла в зале. - Прощай, - сразу сказала Катя, насмешливо вздернув правую бровь вверх. - Постой... – прошептал Кирилл. – Не спеши, Катюша. Как у тебя дела? - Ты сказал, что пришел попрощаться. Так прощайся и проваливай! Кирилл скорчил лицо и, поджав губы, прошипел в сторону: «Она выгоняет меня из моего же дома». Однако Катя услышала его. - Он был твоим. Потом ты стал безработным наркоманом-пьяницей, и я забрала его себе. Так было лучше для нас двоих, согласись. А теперь попрошу вас покинуть помещение, - все так же сухо сказала она. - Я так давно тебя не видел... а ты... - Всего лишь два года, Кирилл. - ЦЕЛЫХ ДВА ГОДА! – закричал Кирилл, вскакивая на ноги. - Тшш! Не кричи! Разбудишь ребенка! Сергей тоже встал. Впервые за весь вечер в его глазах мелькнуло чтото, кроме скуки... то были удивление и насмешка. Насмешка над незадачливым товарищем, ибо он сразу понял по голосу Кати, чей это был ребенок. - Р-р-ребен-н-нок? – очень тихо ошеломленно спросил Кирилл. – Нет, Катя, скажи, что он не твой! Но от кого? - От того, кто сейчас на работе, зарабатывает деньги! Ты видел это? – повысив голос, но не срываясь на крик, она показала ему обручальное
кольцо. – Нам хорошо было вместе, Кирилл, но с тех пор многое изменилось. Теперь мне нужны серьезные взрослые отношения, дети... А что мог дать мне ты, наркоман и пьяница, нигде не работающий и не стремящийся как-то исправить свою никчемную жизнь?? - Ты любила меня... – скорее с надеждой в голосе прошептал он. - С тех пор много воды утекло. Теперь я люблю другого. Слышишь? Я люблю другого, и у меня есть от него сын! А ты проваливай отсюда! -
НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!
–
гневно
закричал
Кирилл
и,
размахнувшись, сильно ударил Катю по лицу. Она вскрикнула, но не успела отвернуться. Удар достиг цели с такой силой, что Катя прокрутилась один раз, а потом рухнула, как подкошенная, потеряв сознание. - Что ты наделал, идиот?! – безумным голосом зашипел Сергей. – Ты, наверное,
убил
ее!
Зачем?! Но Кирилл уже и сам
понял,
что
натворил. В его глазах мелькнуло понимание, руки
задрожали
от
страха. - Что же я наделал? Как я мог?! – сам у себя спросил он, в безумстве запуская пальцы в волосы. Из соседней комнаты послышался младенческий плач. - Я пошел отсюда, - сказал Сергей и, оставив Кирилла на полу, выскочил за дверь. Алан ХАДАЕВ
*** Я постепенно ухожу в себя... Глотаю с болью в горле ком. Порой бываю не своя... И бесит все, что есть кругом. Сама в себе. Тону в мечтах, И в мыслях медленно сгораю А тебя нет: ты весь в делах. Не обижаюсь. Занят. Знаю. Я привыкаю - тебя нет. Сама с проблемами справляюсь На "Как дела?" Один ответ: "Все хорошо" и улыбаюсь. Прости, я истерю всегда.. И вдребезги твои мозги... Я постепенно ухожу в себя. Люблю тебя! Прошу, пойми! Афина Цидугова
*** Застегни мою душу на рай и на ад, В черно-красном меня от себя уведи, Скоро здесь будет страшно-большой маскарад Шабаш ведьм в перекрестке ночного пути. Тот, кто чист, не может увидеть их лиц, Спрячь глаза, пусть уходит немедленно в сон, Как же хочется знать, не нарушив границ, Но увидевший ведьму – будет влюблен. Наталья АЛЕКСЕЕВА
*** Напоследок сожгу все стихи, Что давались мне кровью из глаз. В них таятся мои все грехи, В них – осколки несказанных фраз… Сколько лет я пыталась сказать, Что планета погрязла во тьму… Нас, поэтов, увы, не понять, К сожалению, никому. Завтра – ненаступивший момент, Сквозь который мы видим вчера. Недосказанный мной аргумент, Одинокие те вечера… Море слез мне не надобно, нет, Просто слов не хватает совсем… Тяжело слушать весь этот бред Так же, как и гордиться ничем… Мои тѐмные-тѐмные сны, Мне отныне о вас не забыть… Сложно вспомнить счастливые дни И как люди нормальные жить… Я себя не отдам никому, И никто мной не будет владеть. Я довольная лишь потому, Что не помню, как нужно жалеть…
Очевидно лишь только одно: Душу я не продам ни за что. Не уйти мне бесследно на дно, Ведь я – гений, и больше никто… Света ТАЙМАЗОВА
*** Я продолжаю любить тех, кто далеко, И мне так хочется побыть одной, но рядом. С пустынным памятником тем, что так остро Вписан в сердце трехэтажным матом
Я продолжаю любить тех, кто предал веру, Спас деньги, разменяв судьбу на «Prada» И отлично слег на днище к бреду, Размазав по изнанке щек измену
А солнца свет в аду не так уж ярок, Считает мать погрязшего во лжи. Я продолжаю любить тех, кто жалок, И умирает среди пропасти во лжи. Ника ЩЕРБИНИНА
Забытые Не могу по асфальту улиц Я пройти со спокойной душой. Моѐ сердце тревожит участь Молодых, убитых судьбой. У них уже нет надежды. Теперь только жажда зла. Наркомания и пьянство, Им такая реальность нужна! И всѐ чаще – это дети, От этого сердцу больней. Им резвиться б ещѐ на свете, А они уж не верят в людей. Их глаза мне снятся ночами И просят меня спасти, А я просыпаюсь со слезами, Но не знаю куда идти. Прошлым опытом нас уверяют, Они не вернутся назад. Поздно уже понимают, Что дорога ведѐт прямо в ад. Вас я люди прошу: не смейте Свою жизнь просто так убивать! И не думайте, что сумеете Сказать: « Нет!» и вернуть время вспять. Не могу по асфальту улиц Я пройти со спокойной душой. Моѐ сердце тревожит участь Молодых, убитых судьбой. Алла ГАСПАРЯН
Осетия Где-то на Кавказе В глубине долин Берегу я мудрость Предок, осетин И течѐт здесь быстро Бурная рекаТерек мой лучистый Я люблю тебя. Солнце ослепляет И душа поѐт Милая Осетия С каждым днѐм цветѐт Горы, как алмазы Весело блестят Гордая Осетия, Я люблю тебя!
Дзерасса МАГКАЕВА
Ничего нет на свете страшнее равнодушия В
начале
Действительно
двадцать важным
первого -
века
у
России
немало
экономическим,
борьбе
с
проблем.
преступностью,
принуждению к миру, экологическим катастрофам - сейчас справедливо уделяется много внимания. Но наряду с ними существует еще одна проблема, возможно, намного более значимая, но не получающая должного внимания. Эта проблема – наше равнодушие. Двадцать первый век – век научных технологий. Интернет, телефоны, социальные сети изменили нашу жизнь до неузнаваемости. Наша бытовая жизнь стала намного проще, нежели, скажем, пятьдесят лет назад. Но в этом есть и свои «темные» стороны. С появлением Интернета мы стали меньше общаться. Эмоции выражаем «смайликами», вместо общения один на один строчим смс-ки. В век новых технологий жизненным девизом многих людей стал: «Моя хата с краю, ничего не знаю». Сейчас очень часто можно
встретить
объявления, когда люди просят собрать деньги для своих
родных
врачебную Достаточно
на
помощь. хотя
бы
пятистам людям перевести на их счет десять рублей – и человек спасен. Но нет! Зачем же помогать незнакомому человеку! Чужие проблемы никого не касаются. Равнодушие действительно вокруг нас. На улицах моего города множество бездомных животных. Но люди проходят мимо, либо не замечая их, либо просто не желая их замечать. Поэт Павел Галачьянц писал:
«Котенок, глядя на прохожих, Мяукал и дрожал губой… Всем говорил, что он – хороший! И взять просил к себе домой. Прохожие не замечали Пушистый некогда комок. Сутулясь, проходя, молчали. Спешили на работу в срок… Детишки пробегали мимо. Старушки, ковыляя, шли… И дворники неутомимо На тротуарах грязь скребли…». Вот
оно,
отношение
истинное
ко
всему
происходящему! Мы стали равнодушны друг к другу. Бывает, за завтраком люди спокойно смотрят новости, в которых рассказывают о войне, о том, сколько людей ушло в мир иной в это утро. Люди пьют кофе
и
смотрят
на
окровавленные тела и плачущих детей. И зачастую комментируют это друг другу: «Прикинь, а сегодня в Ливии опять была атака, 46 погибших!» Мы стали равнодушны к окружающему нас миру. В России экологическая проблема с каждым годом обостряется. Пакеты с мусором лежат во Владикавказе прямо на улицах возле деревьев. Этим летом я отдыхала в «Орленке» и впервые увидела отдельные контейнеры для разных видов отходов. Там у нас стояли 4 контейнера – для стекла, для пластика, для
бумаги и для органических отходов. Нам даже показывали фильм про экологию Земли, о том, к чему может привести наша беспечность, наше равнодушие. Но в контейнерах для пластика все равно лежали огрызки яблок, а в контейнерах для органических отходов - пластиковые бутылки. Мы стали равнодушны к русскому языку. За последнее десятилетие наш язык изменился до неузнаваемости. И я говорю не о неологизмах и заимствованных словах. В нашей речи стало слишком много грубых, нецензурных, «искусственных» слов. Читаешь письма конца 19 - начала 20го века и удивляешься красоте, чистоте, яркости русского языка. А что у нас сейчас? Мат да исковерканные английские слова! Наш язык такой прекрасный, такой удивительный, такой музыкальный, а мы беспощадно коверкаем его. Так к чему же сейчас мы неравнодушны? К модным тряпкам и дорогим машинкам? Почему мы думаем только о сегодняшнем дне? Почему
не
задумываемся, на каком языке будут говорить наши дети и внуки? Какой мир останется после нас? Но речь идет не только о наших потомках. Наше равнодушие губит и нас самих. Кто знает, может, и вы попадете в безвыходную ситуацию, и вас погубит именно людское равнодушие, а ваша смерть не будет восприниматься как должное. Неужели теперь смысл нашей жизни – «показуха»? Понятие «духовных ценностей» для многих молодых просто смешно. Мне стыдно, что я живу в стране, где полно лицемеров. Где все делается напоказ. Где куда ни глянь – равнодушие. «Да, я россиянин и я горжусь тем, что живу в России. А вести себя буду так, как мне хочется…» - так рассуждают многие вокруг меня. Мы забываем самое главное, что есть в нашей жизни. И на месте, где
находилась
наша
душа,
сейчас огромная пустая дыра. Я прошу, нет, я призываю вас всех
перестать валять
дурака. Выплеснуть из сердца все равнодушие. Помогать друг другу. Люди, мы должны держаться друг за друга. По-другому нам не продержаться. Войны, экологические катастрофы, землетрясения, вулканы, цунами, наводнения, повышенная солнечная активность… Неужели мы собираемся выжить в этом мире в одиночку? Почему мы губим не только свое, но и, возможно, чужое будущее своим равнодушием? Опомнитесь, люди!.. Задумайтесь хоть на секунду!.. Берта БЕТРОЗОВА
Contemporary art «У чувака пошла из носа кровь и он просит за это тридцатку?» 1+1(Intouchables) В авангардном искусстве, которое зародилось еще в начале XIX века трудно расставить какиелибо границы. Беседы о знаменитом «Квадрате» К. Малевича до сих пор зарождаются с той же пылкой полемикой, что и при жизни самого автора. Так или иначе, весь мир давно разделился на тех, кто «за» и на тех, кто «против» авангардного. Ярые противники современного искусства, в частности противники перфомансов и инсталляций в один голос твердят о том, что любой человек может стать «художником» при таком раскладе. Часто, посещая мероприятия, посвященные современному авангардному искусству или обсуждая это со знакомыми, я слышу – «Да подумаешь, на такое и я способен!». Но, увы, не все так просто и легко как кажется на первый взгляд.
В далеком 2008 году я впервые познакомилось с авангардом на своем собственном опыте. До этого Contemporary art (Современное искусство) было для меня чем- то окутанным тайной. Об этом явлении я практически ничего не знала. Это был симпозиум «Alanica», в котором все работы отличались от того, с чем мне приходилось сталкиваться ранее. Это было взаимодействие рисунка и музыки, джаза и живописи. Я с заворожением смотрела на происходящее и понимала, что все это нечто большее, чем просто «мазня». И именно там я услышала слова, которые навсегда заложили во мне симпатию к подобному искусству: «Современное искусство освобождает зрителя и художника. Они независимы. Никто никому не навязывает определенные роли. Зритель, как и художник вкладывает свой смысл». А вкладываемый смысл –это самая главная и значимая часть современного искусства. Но «не все то золото, что блестит». Не стоит воспринимать любую откровенную «мазню», как современное искусство, так как, в любом направлении колоссального понятия искусство есть свои мошенники. И если раньше таким людям приходилось подделывать чужие творения, выдавая их за подлинники великих художников, то сегодня нечистые на руку люди откровенно выдают свое творчество за «эталон» современного искусства или всего искусства в целом. А помогают таким «дарованиям» в основном умелые PR-агенты и все виды СМИ. Разумеется, за хорошее вознаграждение. Однако, ошибочно полагать, что все «современное» и хорошо известное широкой аудитории является бездарным и не заслуживает и тени общественного внимания. К примеру скандальный уличный художник британского происхождения, который скрывается под псевдонимом Banksy. В его «арсенале» не так уж и много средств и оттенков. Но по сути трафареты Banksy становятся не просто произведениями искусства, или как считают многие вандализмом. В этих рисунках-граффити есть свое мнение касательно общественных проблем, политики, взаимоотношений между людьми. Художник высмеивает людские пороки, призирает войну, жесткое
обращение с животными и «социальное рабство». Но несмотря на свою популярность и дороговизну своих творений, а картины самого известного анонима стоят около миллиона долларов, личность Banksy до сих пор остается одной из самых загадочных и не раскрытых личностей современного андеграундного искусства. Рисую, как Рубенс, Моне или Вермеер, копируя каждую картину, мы не принесем в этом мир ничего нового и не оставим частичку своего «я». Художника XXI века должны находить новые решения, ведь публика, да-да, именно публика ждет чего-то нового и современного, что добавит новый «мазок» в большое полотно современного искусства. Инна МАКИЕВА
Звезды Ночь. Темное, бесконечное небо, усыпанное сверкающими звездочками, на которое любят смотреть все... Бесчисленные звездочки с любопытством смотрят вниз, на Землю. Тихо. Лишь легкий ветерок шелестит листиками деревьев. Громады гор, кажущиеся днем добрыми великанами, ночью, черные, таинственные, выглядят грозно... На небе сияет круглая луна. Фонари, перемигивающиеся с мерцающими звездами, прибавляют этой завораживающей картине красоту и легкость. Воздух с холодком, но такой свежий... На скамейках в парке сидят влюбленные, говорят друг другу разные романтические слова. Звезды внимательно и ласково наблюдают за ними, словно оберегая от какой-то опасности. В эту чудную ночь не все так счастливы... Кто-то плачет, лежа в кровати и глядя на те же звезды, в надежде на некую помощь - советом или простыми словами, - чтобы подлечить больную душу. Дети спокойно посапывают в мягких кроватках, не задумываясь ни о каких проблемах, а их родители молятся Богу за здоровье своих малышей. Больные детки лежат в больницах, думая о будущем и настоящем. Некоторые люди вообще не спят и не будут. Они работают, чтобы прокормить семью. Звезды. Издалека они такие маленькие, безобидные, беззащитные. Может некоторые и незаметные, но вблизи... Там, в космосе, они огромные, они образуют целые галактики, они - опора вселенной. Но на небосводе земли они выглядят чарующе, словно миллионы бриллиантов рассыпались на темной скатерти.
Звезды. Они видят счастливые лица людей, слезы радости и счастья. Видят, как они плачут, сожалея о содеянном. Они видят грусть, печаль, скорбь, тоску. Для некоторых людей звезды становятся чем-то, чему можно доверить тайны, секреты... Или выплеснуть накопившиеся чувства, которые просто нельзя сдержать! Эмоции, которые просто вылились наружу. Словно птица, когда она, желающая свободы, вылетает из тесной клетки. Создается чувство некой поддержки! Бывает хорошо на душе, как будто скинули с плеч груз... На дворе все еще тихая ночь. Некоторым кажется, что ночь - это время нечисти, преступлений, одним словом, время зла. Мне же думается подругому. Ночь – это время спокойствия, душевного умиротворения. Время, когда можно выплеснуть все то, что накопилось в душе. Ночь – это время сна. Но ещѐ это самое лучшее время для раздумий и грез. А ночь скоро закончится. На смену темному времени суток придет день. Ночь заберет с собой все беды. Люди же будут переживать новые впечатления, совершать ошибки, может, просто начнут новую жизнь... А звезды сменятся солнцем. Звезды такие бедные, но такие счастливые. Они видят на лицах людей счастье, радость, любовь, грусть, тоску, даже эти чувства могут порадовать тем, что люди не потеряли сочувствие друг к другу, да и вообще, что они не такие бесчувственные, какими иногда хотят казаться... Звезды такие красивые, они идеальны, но чувств у них нет. Совершенно. Они смотрят на нас, но чувствовать или сочувствовать просто не могут… Но за то, что они способны подарить нам мерцающую, пусть даже коротенькую надежду, за то, что хотя бы на одну ночь они способны заменить нам друга и стать собеседником, спасибо им громадное, такое же, как этот бесконечный мир… Звездочки ясные, звезды высокие, Что вы храните в себе, что скрываете?
Звезды, таящие мысли глубокие, Силой какою вы души пленяете? Частые звездочки, звездочки тесные, Что в вас прекрасного, что в вас могучего? Чем увлекаете звезды небесные, Силу великого знания жгучего? И почему так, когда вы сияете, Маните в небо, в объятия широкие? Смотрите нежно так, сердце ласкаете, Звезды небесные, звезды далекие! (С.Есенин) Мария ТЕБИЕВА
Лайза в стране кошмаров ГЛАВА ПЕРВАЯ Разве есть на свете ребенок, который ничего не боится? Думаю, у каждого из нас в детстве были страхи. Конечно! Да, став старше, мы забываем о них, но какое это испытание для ребенка. Перебороть свой страх – это подвиг. Я убежденна, что дабы перебороть свой страх необходимо с ним подружиться. Как? Хм… Я расскажу вам одну занимательную историю о маленькой трехлетней девочке Лайзе и ее страхах. *** Лайза, как обычно, с няней отправилась на прогулку в развлекательный центр, где у нее было много друзей. Огромные розовые ворота вели вовнутрь здания. Тогда было лето, и дети играли на открытом воздухе. Няня девочки, Мишель, оставила ее в песочнице с детьми, а сама села разговаривать с другими нянями на лавочку неподалеку. Огромная песочница была огорожена невысоким голубым заборчиком. Детишки играли и резвились. Близнецы Лилу и Мэк делали песочные фигурки на головах друг друга, маленький Тимми пробовал песок на вкус и констатировал, что в это время года он суховат, бояка Фрэд сидел в стороне и наблюдал за детьми. И когда Мэк высыпал ему на голову песок, малыш подскочил с места и залился пронзительным криком. Но Лайза прямиком направилась к своей подруге Глории. - Глория! - О, Лайза! Ты сегодня позже обычного, в чем дело? - Да опять кормила Милли своей кашей, а Мишель так долго это все убирала. Эй, Томми, ну как песок? - Лайза! Суховат, суховат. Замки сделать не получится, а вот простые куличики может и сделаешь.
- Спасибо, дружище. Фрэди, а ты что дрожишь? Неужели Мэк снова высыпал тебе на голову песок? - Это еще полбеды! Сегодня пятница и в час, когда исчезнут тени, придет она!!! В пятницу в полдень приходила Хельга. Она старше остальных детей, была груба и любила пугать Фрэда и издеваться над близнецами. - Хельга, Хельга, - говорила со вздохом Глория, - Противная Хельга. Может, пойдем, Лайза? - Нет! Эта песочница общая и если нам и придется терпеть Хельгу, то будем это делать. - Смотрите! – говорил, заикаясь, Фрэд, тени исчезли. Розовые ворота вновь открылись и в них вошли двое: высокая деловая женщина под руку с девочкой. Это была Хельга. У нее в руках была кукла с растрепанными волосами, выколотым глазом и с конечностями в разные стороны. Мама девочки поцеловала это с виду ангельское создание и ушла. В ту секунду из маленькой прелестной девочки она превратилась в дьяволенка. Ее глаза хитро сверкнули, и она подошла к песочнице. - Здорова, мелкие! – полукрича говорила она. - Здравствуй, Хельга. - А ты что молчишь? – подошла она к Фрэду. – Неужели малыш Фрэдди боится меня? – Она приблизилась к нему и мальчик расплакался. – Ха-ха-ха. Ну, с вами весело. Ну что, молекулы, хотите страшную историю? - Почему ты нас обзываешь? – начала Глория. - А потому, что вы такие и есть! И вообще, я в следующем году уже пойду в школу, а вы так мелкими и останетесь навеки! – она устрашающе произнесла последнее слово. - Как навеки? – залепетал Фрэди. - Не слушай ее, - начала Лайза. – Хельга, а ты не пугай маленьких. - Ой, кого это я вижу? Еще одна козявка!
- Хельга! Если ты сейчас не успокоишься, то я сделаю тебе на голове куличек! – говорил Мэк. - Ты не дотянешься до меня. Ха-ха-ха, нет, все-таки с вами весело. Хотите послушать историю? - Нет, Хельга! – возразила Лайза. – Ты рассказываешь только страшные истории. - Ну как знаете… Тогда страшный Слиппи съест вас этой ночью. Оревуар! - Кто такой Слиппи? – опять начал лепетать Фрэд. - ООО… Вам же не интересно меня слушать. Я пошла играть к большим. До свиданья! - Ну, пожалуйста, Хельга! Расскажи. - Ладно, раз вы все так меня умоляете. Садитесь в круг, мелкие. В общем, дело обстоит так. Вы все спите в кроватках? - Нет, - говорила Лайза, - Я сплю уже на большой кровати. - Хо-хо. Тогда тебя это касается в большей степени. У каждого из нас под кроватью живет… - Ну, не томи! – торопил Фрэд. - Живет монстр! – закричала Хельга. - Какой монстр? - Слиппи. Каждую ночь он просыпается, чтобы однажды съесть вас! Особенно, если сползает одеяло или свисает рука или нога. Этот зверь беспощаден! Он будет обгладывать каждую вашу косточку! Заберет ваши игрушки! И самое страшное, что его не видят взрослые! И сегодня ночью, говорила девочка уже не таинственным голосом, а наигранно веселым, Слиппи вас съест. Вот так. Ладно, мелкие, я пошла к большим. Пока!!! - У меня постоянно спадает одеяло – говорил Томми. - А у меня ноги открытые, - говорила Лилу, а Мэк поддакивал. Фрэд трясся в углу песочницы.
Совсем скоро Мишель забрала Лайзу и отвела домой. Они поужинали, и няня отправилась укладывать девочку спать. Лайза ворочалась полночи. Она была полностью укутана в одеяло. Ей было очень жарко, но она не раскрывалась. Наконец, она задремала. Девочка проснулась от того, что что-то пушистое коснулось ее ноги. Лайза немедленно засунула ногу обратно под одеяло. Она никак не могла набраться смелости и посмотреть под кровать. Она пролежала так еще час. «Нет! – подумала она. - Надо посмотреть». Девочка раскрылась и увидела какую-то тень на стене, противоположной окну. В лунном свете ей показалось, что кто-то в разы больше, чем ее кошка забежал под кровать. Она посмотрела, но никого, кроме Милли там не обнаружила. Так она не спала две ночи. На третью, она твердо решила, что сегодня увидит Слиппи. Ей не казалось, что Слиппи – это достойное название для монстра под кроватью. Лайза сбросила с себя одеяло и ждала монстра. Она даже притворилась спящей. Девочка почувствовала, как кто-то присел на ее постель и близко к ней подобрался. Девочка резко открыла глаза. От испуга монстр, который был к ней так близко, заметался по комнате и забился в углу. Лайза переживала, что сама напугала монстра. Она слезла с кровати и подошла к нему. - Эй… Ты Слиппи? Не бойся меня. Я Лайза. - Ты не боишься меня? Девочка смотрела на него огромными серыми глазами. Она отрицательно помотала головой в ответ на его вопрос. Перед ней стоял очень необыкновенный монстрик: невысокого роста змей с головой дракона и с сильно выступающими бугорками на спине. Он стоял на двух лапах, но имел – четыре. Он был достаточно полный, но ужасно симпатичный. -Слиппи? – повторила девочка. - Гм, - он поправился, встал ровно и гордо произнес, - Слиппус Эрих Гарсия Дэ Маркиз. У меня франко-испанско-греческие корни, - заговорил он
резво. – Но обычно, да, меня называют Слиппи. А что это ты не спишь? И почему меня не боишься? Так нельзя! А ну-ка! – он поднял лапы кверху и громко зарычал. Девочка аж села на пол. Ее большие глаза удивленно смотрели на монстра. Казалось, что вот-вот она устроит истерику. Слиппи сам испугался больше Лайзы. - Ой-ой-ой, только не плачь! Ты это, не реви! – говорил он беспокойно. Малышка, не надо, смотри погремушка, ой-ой-ой. – Он хватался за голову и метался из стороны в сторону. Глядя на все это, Лайза начала пронзительно смеяться. - Фуф, слава всем великим монстрам. – Он стер выступивший пот у него на лбу. – Как тебя хоть зовут? - Лайза - Ах, да! Точно. Ну, это, что я могу сказать, уютненько тут у тебя. Ну, я пошел. Он обошел ее, но что-то заставило его остановиться. Лайза обняла монстра. - Эй-эй, Лайза, стоп, остановись! Никаких обнимашек, фу, объятий! С этим щенячьими нежностями я вообще уже стал выражаться как Барби. - Слиппи хороший. – Смогла произнести девочка. Монстру ничего не оставалось, как играть с девочкой, пока она не уснет. - Ну, утомилась. Эх, теперь я получу выговор. Ой, позор, позор, схватился за голову Слиппи. – Это ж скандал будет. Бедная моя…мм… голова! Эх-эх-эх-эх-эх… спи малышка. Слиппи нырнул под кровать и испарился в белом свете. На следующее утро семья ее подруги Глории пришла к ним в гости. Лайза все рассказала о том, что случилось этой ночью. - И он совсем не страшный, Глория. Глуповатый, правда, и неуклюжий, но смешной и веселый. - Не уверенна, Лайза. Все монстры должны быть страшными. - Нет, Слиппи не такой. Он хороший.
- Хороший не может быть монстром. - А вот и может. На этом и закончился детский спор. Этой ночью Лайза опять ждала Слиппи, но, бедняжка так вымоталась, что почти сразу уснула. Мишель укрыла девочку теплым и мягким одеялом и пожелала доброй ночи. Влада МАМЕДОВА
«С наилучшими пожеланиями!» Инна МАКИЕВА