Александра Вайс, «Дневник О.»

Александра Вайс

Дневник О. Стихотворения

Александра Вайс Дневник О. Стихотворения

Барнаул 2011

ББК 84(2Рос-Рус) 6-5 В-144

В-144

Вайс А. Дневник О.: стихотворения, — Барнаул, 2011. — 74 с.

© А. Вайс, стихи. 2011

3 Я знаю, какими должны быть стихи, чтобы они нравились маме: такие не стыдно слушать, но очень стыдно читать. Я знаю, какими должны быть стихи, чтобы они нравились моим друзьям: их нужно кричать, наливаясь желчью. Я знаю, какими должны быть стихи, чтобы иметь девочек-фанаток: такие нужно публиковать в тоненьких книжках или попросту писать на листочках. Я знаю, какими должны быть стихи, чтобы заслужить твою похвалу — я пишу такие стихи. Я знаю, какими ДОЛЖНЫ быть мои стихи, но я не смогу их написать.

Дневник О.

4 Среди ночи мне позвонил сосед, Он сказал, что любой порядочный человек В это время спит. Я отвечала: «Привет! Ты уж прости, дорогой сосед, Но, видимо, не для порядочных этот век!» А потом мне три раза звонила мать, Она повторяла опять и опять, Что порядочной девочке надо бы знать, Что нельзя себя так на показ выставлять. Я сказала: «Любимая мама, прости, Я не стану себя по-другому вести». Сговорился как будто весь белый свет — Все твердят, что приличного точно нет В том, что в двадцать с копейкой лет Рифмовать сопливый девчачий бред. Я запарилась спорить и отвечать, Жаль, «приличней» от этого мне не стать!

Александра Вайс

5 И нет ничего важнее этих пяти минут, Когда совали конфетки и обливали светом. Но не позовут тебя больше, девочка, не позовут. Зачем говорю? Ты и сама понимаешь это. А то, что осталось, не завернуть в платок, Не съесть в черный день и не отдать в залог.

Дневник О.

6 Так простите же мне непричастность к стране и к водке. Никому и так не важное слово застрянет в глотке. Превратится в мима болтливый и дерзкий шут. Я себя насилую ежедневно — пишу, Я себя разбираю по косточкам по суставчикам, А они растягивают рукавчики, Чтоб больше сходства. Вот не страничка — страна, где превозносят юродство. Где больной, Что святой, С тобой Будет делиться своей дурной головой. А иному и стыдно будет до него себя возвести, А я опять не о том, пожалуй. Прости. Что не вырву тебя из этих сел-городов. Взамен — сама остаюсь. Кричу, хоть и нету слов. Кричу, растягивая гласные между губ, Вечно буду кричать. Обещаю. Смогу.

Александра Вайс

7

Зачем призываешь считать убытки, Зачем просыпаешь соль? Твои равнодушнее быть попытки Тебе же приносят боль. Ты сопротивляешься, но немеешь, Теряешься на виражах. И я не пишу ничего умнее, Чем дети на гаражах. Ты не упадешь на одно колено, Не выпьешь чашу до дна. А главное то, что моя измена — Только твоя вина.

Дневник О.

8

Он никогда не мечтал о собственном ресторане, Не надевал халат, не выезжал заграницу. Не любил никого, не горел ни разу... Не нарезал кольцами лук, наверно... Я вообще не пойму, как он жил все это Время, как лыбился собственным отраженьям. Так же, как не пойму, что я есть сегодня. Так же, как не пойму, что случится завтра. Ну, и зачем мне тогда все это? Только вопросы, ни одного ответа. Только внутри собирается, мечется, метит И попадает в цель, что называют сердцем, Или другим до дырок затертым словом. А попадет — финиш, концовка, alles. Можно вывешивать самые белые флаги, Можно писать самые длинные письма, Но не с надеждой на помощь — так просто. И не расчитывать даже, что прочитают.

Александра Вайс

9 Я же знала, что все этим кончится, Что Земля против смысла вертится, Но глушила свои пророчества Сладкой ложью, чужой неверностью. Если видела все заранее, То зачем отправлялась мучиться? И какая такая мания Повторять, будто все получиться? Если знала, зачем прикинулась, Что бывает и не по правилам? А теперь, когда 20 минуло, Непонятно — поздно ли, рано ли… А теперь остается маяться, Но не каяться, не зализывать... Мне, наверно, полжизни лаяться С остальными.

Дневник О.

10 Мне теперь тоже знакомо Жгучее чувство, Когда не хватает рифм. Что, опять о тяжелой доле, Опять о бабской судьбе? Нет, давай лучше про птиц! Вот так полюбишь птицу, Но вопреки всем сказкам и басням, И даже молитвам Не взлетишь. А она, обвиняя тебя во всех Законах природы, сама Соберет себе стаю. Не улетит, нет — Возвратится К практике перелетов. И тебя будет грызть То, что ей от тебя И за пять километров и за пятьсот Одинаково хорошо.

Александра Вайс

11 Я постирала твои носки — Повод опять прийти Если замучился от тоски, И одному претит. Все будут знать и ругаться, либо Лишь за глаза судить, Но если поймала такую рыбу, Надо уху варить. Разнообразны рецепты варки: Ленточки теребя, Будешь играть — приносить подарки, Но не дарить себя. Я возмещу все твои расходы телом или душой. Только, пожалуйста, не целуйся с этой... с другой.

Дневник О.

12 Ночь, не породившая чудо, Не продлится вечно. Зачем? Мы с тобой пришли ниоткуда, Мы и остаемся ни с чем. Будет на кого помолиться — Мы же не в молельных рядах. Нам с тобой — пустые страницы, Нам — пустое небо в глазах. Небо никого не обманет — Будет навсегда молодым. Не считая годы и грани, Не жалея слез и воды, Будем каждый день до обеда Строить наш, не Ноев, ковчег. Жаль, что не вернемся с победой. Жаль, что не вернемся вообще.

Александра Вайс

13

А мне уже не хочется бежать И проговариваться под наркозом дури: В оправе на кольце брильянт зажат, И платьишки все чаще по фигуре. А мне уже не хочется идти Туда, откуда возвратиться стыдно, Надеяться, что оправдает стих И выглядеть смешно, но колоритно. Гореть согласна, но — не прогорать. И, кстати, я тебя давно простила. И мне совсем не надо умирать: Я только-то вчера переродилась.

Дневник О.

14 Расколото небо — сюжет не нов. И ложь до того, что уже противно. Вот только финал не совсем готов, А значит, и критика не конструктивна. Но очень правильно осудить, А, главное, просто — ничто не гложет. Как будто можно уметь любить. И не любить будто можно тоже. Вино допито? Стакан не бить! И пусть привычно себе лукавить, Но как он сможет ее забыть? Ну как он сможет ее оставить!

Александра Вайс

15 Словно на волю вырвалась из тюрьмы — Я знаю теперь, как Я перерождается в МЫ. И это знание мне не забить не смыть, И главное — больше оправдываться не надо. Может поэтому стало меньше стихов? Но это выше самых высоких слов! И если согласен идти — то путь готов, И к черту пустые условности и преграды.

Дневник О.

16

Мне ужасно хочется не успеть И с ушами зарыться в сибирский холод. Точно так же, как жизнь порождает смерть, Смерть сама по себе исключает повод. И сюда никогда не придет весна, Никогда не придется мечтать о лете, Никогда не проснуться от зимнего сна И не выскочить пулей из пистолета. Продолженья не будет. Такой порыв Оправдает и возраст, и друг по пьяни. И хотя по идее финал открыт, До конца читать кто-то вряд ли станет.

Александра Вайс

17 ПЕРЕЖИЛА И ЭТУ ЗИМУ ПЕРЕЖИВАЛА ВСЁ СМОГУ ЛИ РАЗВОПЛОЩАЛАСЬ НА ВИТРИНЕ В ПОПЫТКЕ УСИДЕТЬ НА СТУЛЕ НА ТОНКИХ НЕСУРАЗНЫХ НОЖКАХ ПРОХОДИТ ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ ГЛУПО А К СУПУ НЕ ПОДАЛИ ЛОЖКУ А К СУПУ НЕ ПОДАЛИ СУПА И ОЧЕНЬ РАНО ПОЯВИЛАСЬ ЛЮБОВЬ К НЕПЕРЕМЕНЕ ПАР А ТЫ ВСЮ ЗИМУ ГРЕЛАСЬ В PEOPLE ’ S А МНЕ НЕЛЬЗЯ НИ ГРИЛЬ НИ БАР И БУДЕТ ОБЩАЯ ТЕТРАДЬ В РАСЧЁТАХ БУДУТ ДОМ ПЕЛЁНКИ И ЕСЛИ БЫЛО В КАЙФ ПИСАТЬ ТО БОЛЬШИЙ КАЙФ НОСИТЬ РЕБЁНКА А ТРЕТЬЕМУ ЛЕГКО МЕТАТЬСЯ CРЫВАТЬСЯ ГРЫЗТЬ КРАЮХИ КРЫШ ЕМУ — ЕГО. МНЕ — ОСТАВАТЬСЯ. ТЕБЕ — ОТПРАВИТЬСЯ В ПАРИЖ.

Дневник О.

18

Мы с тобой не писали поэму, Мы, скорее, играли «в трупа» И не делали это проблемой — Получалось смешно и глупо. Ты сказал: «Поперек морали — Это то, что сейчас надо!» Мы друг друга у жизни крали И, уж точно, не ждали награды «Мы могли бы служить в разведке», Только разве же ложь — заслуга? И теперь мы по разным клеткам, Задыхаемся друг без друга.

Александра Вайс

19 А красотка-Мальвина становится старше — Даже пудель сбежал (повод плакать весь вечер). Я не знаю, кто первый заварил эту кашу, Но спешу Вас заверить: рецепт безупречен! Небо мечет свой бисер. Стихи умирают, Будто бабочки раз пролетев над толпой. Все к тебе. Бесполезно. И рифма сухая, Потому что нельзя рифмоваться с тобой.

Дневник О.

20 Город закрыл на меня глаза — Будто бы крысу не стал морить... Тянет теперь и зовет назад — Слезы в глазах у него мои. Было — забыли. Теперь — вперед. Дальше — не ада, но тоже — круг, А он по привычке любимым врет, Ищет других дорогих подруг. Видела разные города — Толку-то, если за каждым — он! Много хотела ему отдать... Мелочь просыпала на перрон.

Александра Вайс

21 Напиши про меня рассказ, Только, знаешь, в третьем лице. Можно даже с моралью в конце. Напиши во второй раз. Напиши для меня письмо, Положи мне его под дверь — Ты же знаешь, как важно теперь, Чтобы кто-то писать мог. Напиши для меня, мне — Это больше, чем просто сказать. Это больше, чем быть: писать — Оставлять свет.

Дневник О.

22 Все, что было, то было верно, А иначе, увы, не смог. И вода кислотою серной Разъедает больной висок. А в квартире идет веселье — Запирайся хоть в туалет — Завтра будет все тоже похмелье — По спирали с десяток лет. А повесится в старом сортире — Слишком поздно меняться, менять… Да и верно — в оставленном мире И без этого много меня.

Александра Вайс

23 А ничего чужого не бывает — Ни жен, ни песен, ни проблем, ни боли. И ладно, что таланта не хватает, Что не хватает соли В словах. Зато в глазах ее хватает. И держит. И уже не отпускает. Нам долго говорили о картинах, Не допустили до оригиналов. А репродукции болоной тины Свежей. И только. Ужин для «гурманов». Так, значит, надо выбраться за рамки! Писать, что б видеть в настоящем свете. Вот только в пешки переходят дамки Наперекор объявленной примете. Что остается? Пить, писать на чеках, Переправлять на точки запятые, Забеливать круги на тонких веках. Писать стихи, да не свои, чужие.

Дневник О.

24 Я видела их силуэты, не помню лиц. Они прилетали, и самое главное — это. Так глупо весной выходить на хрупкий карниз, Как сад вырубать во время самого цвета. С подкладом все чувства повыдраны из души И ты не по росту примериваешь наряды. Что есть эта злость и как носится — напиши. Я буду плохой ученицей, но буду рядом.

Александра Вайс

25 Не хочется громких слов. Больше не хочется. Мне бы купить пару таблеток от одиночества. Но мотылек-силач под ладошкой ворочается. Мне бы воли такой, точно в твоем пророчестве.

*** Я люблю красноротых блондинок в мехах и в замше Никогда не знаешь, какое чувство сильнее: Жалость к ним или восторг. Они умеют играть свои маленькие трагедии Ни на минуту не отступая от выбранного образа.

Дневник О.

26

Просто теперь сомневаться поздно. Поздно прикидывать «ну а если»… Радость моя, это их козни, Ну, а моя только шаль на кресле. Мне наплевать, кто теперь что скажет — — Я разработала план сраженья! Силы направлены на сближение И безо всей показной лажи! Это не то, чтоб за это сдохнуть, Только без этого не протянем… Ты оправдаешься, значит, грохнусь Грудью об лед и умру по пьяни.

Александра Вайс

27 Оборвалось. На руках печати — Знаки всеобщего непрощенья. Жизни хотели — берите, нате — — Полочка сверху, плацкарт, печенье. Жизни хотели, а вам усталость, Кашель грудной, менингит и гланды — — Все, что на память мне оставалось, А впереди — Пиренеи, Анды… Только с тобою одной смогли бы Мы перебраться за стену Сада… Ты проводила меня — спасибо. Дальше я еду одна. Так надо.

Дневник О.

28

Небо целует равных, Небо целует лучших — — Мне бы стремленья главных, Мне бы проблем сущих, Мне бы тебя вдоволь, Полностью, без остатка, Перворожденное слово, Голое, на кроватке. Нам бы ходить в обнимку, Нам бы стрелять по звездам, Не доверяя снимкам, Не принимая слезы. Нам бы любить наощупь То, что не видно глазом… Нам бы скрываться в рощах И находиться разом… Нам бы, с таким уловом, Не замечать тьмы. С каждым неверным словом Голос теряем мы.

Александра Вайс

29 Черной птицей на ветке поручня повисаю, по ночам взрываю пространство чужого города. Задыхаюсь тобой, до тебя, без тебя, сдыхаю, только мелочь в карманах, да ветер гремит за воротом. …а с утра, возомнив себя белым лебедем, разбиваюсь.

*** Забившись в уголок, от жалости к себе, Кусать промокший кончик одеяла. Пройти, перемолоть, но не спастись от бед — И, кажется, что так и завещала Остывшая на первом сквозняке, Промокшая от писем ниоткуда, Что пишутся на старом языке, В преддверье то ли смерти, То ли чуда.

Дневник О.

30 Кто-то прожит и из безвременья Ручкой машет — Это точно кисель из ревеня Варит мама. Не серьезней, чем рассуждения Дяди Саши С тетей Надей, как угол зрения Всех Адамов. Кто-то пройден. Мои руины Растаскали — Сувенирами стали Карине Злые тени; Я их видела на витринах — Покупали. Ждали в очередях длинных На коленях. А на мертвого легче будет Повесить ценник… А живой все опасней судит, Стерев колени.

Александра Вайс

31 Виртуоз вполоборота Ворошит вермишель с винегретом В вестибюле другая забота В вестибюле пропали штиблеты Вегетация злобных соседей Разрушает сон как витрину Вибрация нового Handy Дополняет картину. Впоследствии кто-то скажет: Я вытеснена из виду В виду веснушчатой Маши И черноволосой Фриды. А я на веранду вприпрыжку Пусть вакуум там вертикальный И вентилятор под мышкой И голос почти астральный.

Дневник О.

32 Кошмарный сон, богиня декаданса — Нам даже как-то весело вдвоем. Ты захлебнешься в самом жестком трансе И мы уйдем. Дожевываю строчки из письма — Паршивый почерк, вычурные фразы. Красивые, наигранные, пассы Додумаю сама. Я жирный кот на лоске простыней, А ты — карикатура на сознанье. Ты выдумаешь странное желанье. Я стану лучшей из твоих теней.

Александра Вайс

33 Видно, кто-то из нас безымянный, Только ты продолжаешь сниться: Не отброшенная случайность, Недописанная страница.

*** Спасибо за эту нежность, за то, что хочется вспомнить. За то, что за краем неба сумел меня разгадать. Новые неоткровенья — не повод забыть.Ломит, До боли, в суставах — с другими этой тоски не знать. Смеюсь нарочито громко: может быть, ты услышишь. Ты рядом — неровно дышишь, Но не надеваешь маску. Улыбкой Питера Пена ворвался в мою сказку. Спасибо.

Дневник О.

34 Мы живы лишь способом траты себя Мы выжрали небо запили постелью И новые струны о старом скорбят Вступив в диалог с предстоящей метелью Искусство теряться с искусством терять Роднее чем братья нужны чтобы выжить Мы выжрали небо но видимо зря Мы так и не стали ни лучше ни ближе Мне выпала доля судить по глазам И это надежней чем слову поверить Пускай не со мной если пишешь я за Моя несравненная пэри!

Александра Вайс

35

Чтобы найти выход, Нужно ходить по крышам, Разворачивать ладони к небу, Целиться в облака взглядом; Нужно сбривать косы, Громко смеяться и плакать, Уметь себя обнаружить нужно. Чтобы найти слова, Нужно делиться кровью, Нужно стрелять в небо, Нужно искать выход.

Дневник О.

36 Не закуривай — надо расстаться. Мы еще не пожали руки. Мы пока и легки и упруги, Но судьба пилигримов — скитаться. Километры знакомых перронов Будут помнить наши объятья. Мы с тобой расстаемся, как братья, А встречались в элитных вагонах! Дай мне руку — я знаю — не поздно, Мы не так далеко заплыли. Мы еще не совсем любили. Мы пока не ушиблись серьезно.

Александра Вайс

37 разойдусь по швам и пойду по миру чтобы видно было нутро и сразу но непонятой точно вернусь в квартиру-конуру составлять ключевые фразы просыпаться под утро одной конечно но потрепанной стервой шальной музой и отчетливо видется неизбежность попадания шара-меня в лузу или в яму неважно удар сделан безысходность фантазию водкой глушит я качусь тормоза не нужны смело? почему тогда вам не нужны уши?? я пишу вам стихи от которых больно и желают в объятиях сжать стены и становится комната треугольной от того что любовь не пошла по венам — только кровь извините пишу не важно но к чему нам теперь но зачем вам важность? у меня в столе целый мир бумажный он не станет продажно-тиражным.

Дневник О.

38

Стреляли друг в друга рифмами И пили на брудершафт. Стелили гитарными рифами Намек на особый нрав. Кичились своими изъянами, Сводили вино на нет, А к ночи вернулись, пьяные, Я — к маме, он — к жене!

Александра Вайс

39 Весна разбросала по разные стороны, Скрестив наши руки на миг. И, кажется, все обернется укорами, К которым язык не привык. Не нужно ни замка, ни мраморной лестницы, Не надо духов или шуб, — Мне хватит улыбки весны, моей крестницы; Капризных, но ласковых губ. А осенью кроны сменяют коронами — Посмертно — чего там скрывать. Не надо все звезды хватать под балконами — Их будет потом не хватать!

Дневник О.

40 На попутке — к друзьям — в серый город, до колик знакомый (Остальные знакомы не меньше, чем пыль да полынь), Вновь срывается песенник, странною силой влекомый, И гитара у сердца попросит: «Совсем не остынь» И не зря: в этой старой одежде легко простудиться, Про гекзаметры и про пентаметры все позабыть, И с безликой, уставшей, толпой окончательно слиться, Не оправдывать прочих, а об оправданьи просить. Он закроет глаза для того, чтоб отчетливей видеть, И накроет волной откровений. И тронет нежней На гитаре струну, не желая кого-то обидеть Наш Гомер — оправданье ничем не оправданных дней. Он не стал задаваться вопросом: «Что все это значит?» Он боялся услышать в ответ приговор: «Ничего!» А его шестиструнная лира смеется и плачет, И, наверное, только она оправдает его.

Александра Вайс

41 «Я вижу, что любить, как я, — порок. И вижу, что слабей любить не мог.» Разожгу посильней дровишки, Чтобы пламенем исцелить. Я любила, наверно, слишком, Но иначе смогла б любить? Все игра — на краю, у края, Жизнь как смена несладких блюд, Но живу. Но не умираю. От того, что сильней люблю.

Дневник О.

42 Посмотри — я придумала горизонт, На котором приятней луне желтеть. В изумрудном пожаре весенних крон Мы давно победили и страх, и смерть. Я — с тобой. Я с тобой научилась быть. А до этого — холод и пустота. Город ветренный, кажется, стал бродить, Повышая свой градус до ста.

Александра Вайс

43 Капли на щеках не слезы, Капли на щеках — роса. И рифмуются к морозам — — Вот дурная полоса. Дым — плевать: не сигареты. Этим летом можно все. Бабушка — про партбилеты, Дальше — хуже: то да се. Третий час заставка: «Gothic» Закрываются глаза. Белый иней — не наркотик, Просто способ выйти за…

Дневник О.

44 Он говорил со мной о Боге, Потом цитировал, краснея, Слова такие, что мне духу Не хватит даже повторить. Потом сказал, что поэтесса Должна бы быть чуть ближе к свету. Вменял в вину мою работу, Которой, к слову, я живу. Он нападал, кричал: «Отвергни!», «Такой талант собой испортишь!» И, что при людях раздеваться Девице стыдно и грешно. А я вчера стихи читала Свои. Каким-то незнакомым. Я даром оголяла душу. Так что мне танцы неглиже!

Александра Вайс

45 Я к груди прижимаю каждого, Я у каждой могилы пью — Не беда. Ничего страшного: Как получится, так спою О надежде на путь избранный (Лишь бы было чего избрать), Быть художником, пусть изгнанным, Научиться себе не врать. Отлученный и отвергаемый, Я за взгляд Ваш нутро продам... Но останусь дождем ласкаемый. Вами преданный. Предан Вам.

Дневник О.

46

Где полынь альтернатива розе Исчезают грезы Как угроза Выглядит неизданная проза, Безупречной чередой страниц. Где неважно, что любовь, что счастье Разбирают души на запчасти. Гости грозно открывают пасти И противно от размытых лиц. Где багровый снег покинул плечи Нам с тобой, увы, не стало легче. Света нет, и угасают свечи. Спился почтальон. Ждем птиц.

Александра Вайс

47 Я, кажется, был счастлив под этим крутым карнизом. Я, кажется, так смело умел тебя рисовать. И думалось, так просто враз вышвырнуть все эскизы. И верилось, ты рядом — и нечего больше ждать. Писал синее море — на море ни разу не был. В мечтах кардинально хотелось сильнее стать. Сейчас до нутра больно влюбляться в твое небо. И рифму хватать за нос и чувства в нее пихать.

Дневник О.

48 Чтобы тебя никогда не терять, Нужно остаться одной И обжигаясь на лед не ступать, Крыльям даруя покой. Рвется, не слушаясь, из груди Стянутым стоном: «Стой!» Ангел мой не одинок. Един. С выпитой пустотой.

*** Дом мотылем кружит Рядом с палящим солнцем. Пышущий монолит, Выглядит добровольцем. Мелкою рябью век Так же не отпускает — Так наступивший век Падает и взлетает.

Александра Вайс

49 Ты фальшивая штука, жизнь! Я расстроена, как гитара. Не бросай, за струны держись — Мы с тобой неразлучная пара. Безупречно весенний мотив Нас с тобой ни к чему не обяжет. Наша сущность по сути — миф. Нас история к веку привяжет. Не терпи, прокричись сполна, Проживи по басовым удары. Жизнь эмоциями полна: Там глаза не глаза, а — фары. Кто мог музыку совмещать С небольшой, но весомой силой? Я могла. Значит, можно сказать, Я умела жить. Я любила.

Дневник О.

50 Красным соком своим поить, Каждый вечер сбривать косы; Что б ни в чем тебя не винить, Чтобы не задавать вопросы. На бегу все одно. Равно — Остановки сулят усталость — — Это в венах моих вино Недостаточно настоялось. Но, отвергнув сезон простуд, Зазвенят золотые осы. Мои волосы прорастут, И к тебе потянутся косы.

Александра Вайс

51

Под окном надрывалась гитара, Кто-то плакал за стенкой, рядом. А я просто ходил без цели Изучал свою комнату взглядом. Дым табачный пролез под дверью — — Это нашего века отрава. Это скорбь о тех, кто не с нами Напирает ритмично, как лава. Под окном умолкла гитара, За стеной ничего не слышно. Вот уже поползли телеграммы Кто виновен и как это вышло.

Дневник О.

52 Курту Кобейну «Лучше мгновенная смерть, чем медленное угасанье» — Знаешь, а ты был прав. Точно, во всем был прав. Лучше шагнуть за грань, чем опасаться граней. Просто, точно лишиться водительских прав. Видимо, я проживу почти что в два раза больше, Но не успею сказать то, о чем ты пропел. Знаешь, а этот декабрь опасным кажется столь же, Как в девяносто четвертом, в Сиэтле, апрель.

Александра Вайс

53 Поздно прятаться по квартирам, По углам обшарпанным, съемным, Легкомысленным бригадирам, Обывателем вольнонаемным. Мы за дерзость сполна расплатились, За духовную безграничность. Перед нами дороги стелились, Что теперь?— победила типичность. Дочитай не пустые строчки: Чувства вылились в телеграммы. Я ведь в вынужденной отсрочке, Ты пойми: волнуется мама.

Дневник О.

54 Если ты уйдешь, я в твой мир вцеплюсь, Растревожу струны живых оков. На столе кругами танцует грусть, Бестелесым маревом жгучих снов. Если ты уйдешь, мне не хватит фраз, Огонька в печи и месье Верлен. Ничего надежней любимых глаз, Ничего тревожней бунтарских вен! Если ты уйдешь, я оставлю дом, Только сердце бесится все сильней. Поцелуй в уста и не плачь потом, Не найдя мой тлен у своих корней.

Александра Вайс

55 По углам мои страхи жмутся, Отпуская всего на ночь. Мне хотелось бы не проснуться, Чтоб с утра не срываться прочь.

*** Теперь разделяю все чувства на «жить» и «ждать». Теперь развожу цветы на линии фронта. Так любит больного ребенка родная мать, Так падают с крыши под острым углом к горизонту. Так ценят хороших знакомых за голоса, Так любят за добрые лица немых прохожих, Так рушатся вместе с людьми на стройке леса, Так рвутся шипы зимой из под бледной кожи.

Дневник О.

56 Он переставил слова. Мотив поменялся . Выиграл. Может быть. Изо всех строчек меня повыдергал. Он мне пророчит судьбу вечную-вечную. А сам калечит. А сам рифмует каждую встречную. Пью кофе. По телеку стычка сепаратистская. Он любит меня, А я — Эдуарда Багритского. Он аккуратно стрижется, Я бреюсь наголо. Хожу потом откровенно нагая. Наглая. Поэтесса бесплодная. Стихи неспособные В жизнь влиться. Как это страшно Быть, но не повториться.

Александра Вайс

57

Резонанс — итог сырого лета. Слезы с коньяком, вокзал и Бродский. На ребро упавшая монета Не поддержит мир, уставший, плотский. Ничего не обещает город, Голодом проета носоглотка. В агрессивной стойке грязный ворот (А была же ласковой и кроткой!). Сколько можно — сигареты, двери — От судьбы к судьбе — одно — клише. Не рифмуется любовь с потерей, А была бы рифма по душе!

Дневник О.

58

Красная шапочка Волки подсели на пирожки. Забили на внучек —бабушек. Они с лесниками теперь дружки И с ними играют в ладушки. А шапочке… да у нее запас Из неба отчаянно-синего! Ее ни хитрый лесник не спас, Ни спас ее волк сильный. А шапочке.. да у нее глаза Укором одним светятся. Неоцененная бирюза… Рифмой она отметится.

Александра Вайс

59 В моем городе было ветрено. В моем городе пахло вербами. Я ступала вполне уверенно По дорогам его седым. Я стучалась в двери закрытые, Я не горем была разбитая. Я влюблялась в тебя Лолитою, Чтобы не доставаться им. А теперь до нутра холодно В самом центре чужого города. Разлохмачена ветка вербная — В моем городе снова ветрено.

Дневник О.

60 Осужденный на зимы, мой город покроется снегом — Мне по снегу потом босиком от тебя убегать. Или вмерзнуть в сугроб и уснуть. Или прыгнуть с разбега — Свое сердце горячее льдом на реке остужать. Я когда-то давно, я еще до тебя зазубрила, Что зимой надо спать и во сне только видеть весну. Только видно теперь, что я что-то тогда упустила, И теперь это «что-то» мне не позволяет уснуть. Если сердце одно, почему так по-разному бьется? Я опять отрекаюсь, но не от потерь — от побед. Только зимнее солнце все ярче и ярче смеется, Чтобы нас опалить, ослепить, Чтобы выйти на свет.

Александра Вайс

61 Город, в котором небо мое кусками спит, не тревожась, в самых гнилых кварталах. Солнце рождается между чужими домами, я под коралловым небом пляшу на вокзале. Город, куда мне столько твоих секретов? Я устаю улыбаться случайным прохожим и успокаивать возгласом: «Скоро лето!», Я ухожу — я уже та, да не тоже. Сердце волнует твой аромат сирени, милый, не дай мне силы просить о большем!

Дневник О.

62 Стирая одиночество с лица, Ворую откровения прохожих. Смешных и злых. Бездарно непохожих. Пустых. Но откровенных до конца. Потом не в силах что-то изменить Сама себя подтаскиваю к краю… В моих руках оборванная нить. Повторно обрываю.

Александра Вайс

63 Я зажгу тебе новое Солнце, Огромной, охотничьей спичкой. И тогда небесное пламя Растопит снега. И может быть даже больше. Я подскажу тебе кучу новых сюжетов, Но ты будешь молчать И злиться. Я сотворю мир, Пусть даже за день — Лишь бы тебе нашлось во что верить. А когда я сгорю, Ты опять ничего не напишешь. Зря. Я ведь тоже Не больше, Чем слово.

Дневник О.

64

Не закуривай в полночь зимнюю, Не крути у виска насмешливо: Мы омыты одними ливнями, Мы оплачены снами грешными. Улыбайся хитрей — что б думали: Что-то знаешь. Другим не ведомо Про прогулки с седыми лунами, Про девчонку со снами и ведами. Убиваем сомнения фразами — Бесшабашные дети Феба. Нам заранее было сказано — Не летать под одним небом.

Александра Вайс

65 У меня кор-роткие ресницы. У меня зеленые глаза. Я совсем не девушка — я птица! Нас не возвращают поезда. Нас не угнетают параллели, Нами непротоптанных дорог. Мы, по-птичьи, без оглядки, верим В то, что НЕЛЮБОВЬ — уже порок.

Дневник О.

66 А давай без слова «люблю»?! Все поймут, даже если не знают. Сказку новую тороплю. Сказку прежнюю отпускаю. Серпантином клубится дым. В твоей комнате пахнет пылью. Волос прядками стал седым: Кому снегом, а мне — ванилью. Одиночество? — Решено! Парафиновой свечкой таю. Я к тебе не стремлюсь давно, Но из сердца не отпускаю.

Александра Вайс

67

Девочка-муза, с тобой Все по-другому, знаешь, Кажется, ты с судьбой Грубой моей играешь. Девочка-муза, полет, Видимо, нам нужен. Крылья расправлю — вперед, Прочь от постылой стужи. Вечно не будет везти — Скольких таких знала! Девочка-муза, прости — Силы во мне мало.

Дневник О.

68 Вы удивитесь моей находке: Я стану самой вульгарной дамой. Я вырву голос из верной глотки И на сегодня останусь правой. Вы закрадетесь в мои туманы, Мои романы пошли по свету. А ты безбожно меняешь страны, А ты не ждешь моего совета… В дождливый полдень не верь сюжетам, Что возвеличил лукавый странник И только сиплым, до неба: «Где ты?», И только вночь залистанный травник.

Александра Вайс

69

Зимой все выразительней и строже. Очерчены границы снега, неба. Когда любовь, то именно до дрожи. Тоска срывается на импульсивность «где бы». Как люди потрясающе похожи В желании согреться синтепоном. Мне пережить бы зиму словом «тоже» — Но — в снег лицом, как истинным поклоном. А я на север, где оленей стая; А я на север, чтобы петь о снеге; А я на север, что бы не играя Колоду тасовать, как старый регент. А мне о севере ветра шептали, Вытряхивая душу из карманов. Они меня так верно разгадали, Что уезжаю. Без дальнейших планов.

Дневник О.

70 Это что за судьба, Воровать голоса у несмелых, Но самых любимых героев? Это что за судьба, Не увидеть лица и кивнуть силуэту Нагому по совесть? Это что за судьба, Целоваться всерьез с тем, кто так не давно, Не недавно, но предал, Ненавидеть полмира За то, что рассол оказался невкусен, А голос — не крепок? Это что за судьба, Опускать небеса до своих простыней, До банальных историй! Поднимать несухие «от ветра» глаза, Подниматься с тобой До рифмованных строчек.

Александра Вайс

71 Мы обвенчались с тайной полнолуния, Но вместо уз — в глазах — лицо возлюбленной, А на ступнях земля из стран неведомых, И песня на обветренных устах. А что осталось, что осталось, молодцы? Из серебра — одни кресты нательные. Из меди — струны на гитарах жесткие. И струи золотые из волос. А что досталось за дорогу длинную? Старинные былины и проклятия. Пожеванные светом откровения. И горсть земли. И право говорить.

Дневник О.

72 Я сама добрела до края Без помощников, без подруг. Я теперь далеко от рая Замыкаю изгибы рук. По-восточному тонкой жизни От себя не отринуть мне: Мне что свадьбы теперь, что тризны Остаюсь на своей волне. Одиночества нет, как смерти, Как любви на обрывках фраз. Если раньше кричала: «Верьте!», То не стоит и слушать сейчас. Я сама добрела до края Без помощников, без подруг. Я все больше тебя теряю, но уже не жалею об этом.

Александра Вайс

73

Оставить след. Чернильный. Простодушный. Влюбиться в дом на старом полотне. Все так и было — странно и ненужно. И больно, как в лицо — колючий снег. Пытаемся заочно оправдаться И в дамки всех своих перевести, Как будто кто-то рядом не простит Неслыханную участь — надрываться. А дальше что? Забвенье и простуда, И некому вязать, варить, стирать… А дальше только строчки не в тетрадь, А дальше только письма ниоткуда.

Дневник О.

74

Я любила тебя — было. Я хватала тебя губами. Неуклюжесть будней любила. И с другими встречалась лбами. Как надежда остаться дома, Как мечта прорасти хлебом… И без повода, но ведома. И без дна, но с двойным небом.

Александра Вайс

75 Предыстория к песне дороже всего… Я не странная, господи, просто другая. Милый друг, ты меня не ругай за него — Я уже от тебя убегаю. Просто в этих глазах стало больше огня, Появилась опасность обжечься нарочно. Это очень легко — уходить не маня За собой и держаться непрочно. Убегаю, и ты меня, друг, не зови — На других не смотрю, на друзей не срываюсь. Предыстория к песне дороже любви… В послесловии я не нуждаюсь.

Дневник О.

Александра Вайс Дневник О. Стихотворения

Подписано в печать 29.09.2011 г. Формат 62х94/32 Тираж 100 экз. Заказ № 5073. Отпечатано в типографии ОАО «Алтайский дом печати» 656043, г. Барнаул, ул. Б. Олонская, 28